автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Микросреда и культурный фон в художественной литературе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Микросреда и культурный фон в художественной литературе"

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ И ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М. В. ЛОМОНОСОВА

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ Кафедра теории литературы

На правах рукописи.

ШЕШУНОВА Светлана Всеволодовна

МИКРОСРЕДА И КУЛЬТУРНЫЙ ФОН В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Специальность 10.01.08 — теория литературы.

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

МОСКВА — 1990 г.

; (. > \ -ч,

Работа выполнена на кафедре теории литературы филологического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Научный руководитель

— доктор филологических наук, профессор В- Е. Хализев.

Официальные оппоненты

— доктор филологических паук, профессор А. П. Чудаков;

— кандидат филологических наук, доцент О. В. Шапошникова.

Ведущая организация — Новосибирский педагогический институт.

Защита диссертации состоится ЛС&^м??-*.^ _

__ 1991 года на заседании специализированного совета Д 053.05.12 при Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова.

Адрес: 119899, Москва ГСП, В-234, Ленинские горы, 1 корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан 1991 года.

Ученый секретарь специализированного совет

/ ^-БгегБУГРОВ.

Реферируемая диссертация возникла как новый поворот традиционном для литературоведения изучении художест-■нного изображения бита.

Актуальность работы определяется существующей дис-юиорцией между большим числом конкретно-исторических ^следований, затрагивающих проблему изображения быта литературе, и отсутствием теоретических работ, посвящеи-:>1х этой проблеме.

Быт как предмет изображения обозначается в работах итературоведов по-разному: «бытовой облик героя» и «бы-звая среда» (А. И. Журавлева), «бытовая ситуация» (А. П-удаков), «бытовая-стилистическая сфера» (Ю- Н. Чумаков), бытовой уклад» и «бытовая обстановка» (В. Е. Хализев) и , д. Чтобы уравновесить многообразие индивидуальных слово-потреблений, автор пользуется термином «микросреда» в зна-ении «непосредственное окружение персонажа». Преимущест-о этого термина видится в том, что при употреблении слова быт» подчас возникают обманчивые ассоциации с понятием литературный быт» (особые формы быта, порожденные лнте-атурным процессом) — т. е. с феноменом, внешним по отношению к художественному тексту.

Обращение к понятию среды (микросреда — его разно видность) вводит диссертацию в контекст так называемой средового подхода», в последние годы получившего распрост ранение в теоретическом искусствознании1. Его суть — осмыс ление ближайшего человеческого окружения как ценностной феномена, в котором значимы не только отдельные выразите льиые детали, но прежде всего целостный облик, эмоциональ но и эстетически воздействующий на личность. Применителык к литературному произведению предлагаемый в работе «сре довой подход» ставит вопросы об окружении персонажа ка! самостоятельном художественном образе, о восприятии этоп образа персонажем н, наконец, о его авторской оценке.

Мпкросреда исследуется в диссертации с учетом вопло щенпон в произведении системы ценностей ■— в частности, : свете представлений писателя о ценностях культуры. Особо внимание уделено особенностям изображения микросреды связи с наличием в произведении культурной проблематик] (имеются в/виду произведения, где бытование культуры в об ществе осмысляется писателем как проблема). Для анализ; этой грани художественного мира автор диссертации вводи понятие «культурный фон», обозначающее те детали фон. действия в произведении1, которые несут информацию о куль туре.

Итак, научная новизна работы в том, что она нереориен тирует исследование художественного изображения быта н «средовоп подход» и тем самым рассматривает непосредствен ное окружение литературного персонажа как самостоятель ныи целостный образ; с этой целыо используются термит «микросреда» ¡1 «культурный фон», до сих пор не становий

•См.: Об1цис проблемы искусства. Обзорная информация. — М., 198-вьш. 3; 1985, вып. 1—2,

•Понятие фона присутснуст н литературоведческом обиходе, хотя не получило широкого распространения. См.: Успенский Б. Л. Поэтик композиции. — М., 1970, с. 201 — 206; Ннкишо» Ю. М. Исторический битовой фон «Евгения Онегина». — Калинин, 1980.

шиеся самоценными объектами теоретического анализа2^ Доныне литературоведы предпочитали концентрировать внимание на отдельных, частных аспектах изображения быта — на предметном мире произведения (А- П. Чудаков); бытовом пространстве (Ю. М. Лотман); особенностях психологии персонажей, включенных в бытовую сферу (А. В. Карельский). Предпринятый в диссертации поворот темы позволяет объединить эти аспекты внутри более широкого контекста.

Автор оговаривает, что объектом исследования в диссертации является не любая микросреда, а главным образом се-мейио-бытовая, для которой характерны стабильность человеческих связей и обжитость пространства, внутри которого находятся изображаемые люди. Иными словами, предметом анализа избрано изображение совместной частной жизни- Это зграничение предопределило отбор литературного материала. За пределами исследования остается (за немногими исключениями) творчество писателей XX века; в центре внимания автора — устойчивые литературные направления XVIII—XIX :толетий (сентиментализм, романтизм, реализм и натура-тизм), где семейно-бытовая микросреда наиболее часто обретала облик целостного художественного образа. В свою очередь, эти направления унаследовали в изображении микро-:реды некоторые традиции, которые складывались на протяжении античности, средневековья и далее вплоть до XVII ве-<а; они тоже рассматриваются в диссертации, но более кратко. Основные вехи в истории изображения микросреды обоз-1ачены на примерах широко известных, образцовых для сво-;й эпохи произведений.

Методологической основой работы является системно-це-юстпое понимание произведения, а также представление о юдержательности художественных форм.

Основная цель диссертации — теоретически осмыслить лесто изображения микросреды в системе литературного про-1зведения, в частности — его связи с культурным фоном и с радиционными литературоведческими категориями.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи: - уяснить соотношение изображения мнкросреды с системой

2А. Я. Эсалнек, впервые употребившая слоио «микросреда» примени-ельно к литературному произведению, использовала его с вспомогатель-юй целью — для уточнения характера романной структуры. См. ее рабо-ы: Об особенностях романной структуры — Принципы анализа литера-урного произведения. — М., 1984: Внутрижанровая типология и пути се [зучения. — М., 1985.

персонажей и жанром произведения, с особенностями художественного пространства и времени;

— обозначить характерные черты изображения микросреды в различных литературных направлениях и проследить развитие традиций, предопределивших эти черты:

— исследовать на конкретных примерах культурную проблематику литературы, показать роль изображения мнкросреды в создании культурного фона.

Этими тремя задачами определяется структура работы: помимо введения и заключения, она состоит из трех глав, каждая из которых решает в основном одну из выдвинутых задач в порядке их очередности- Устойчивые, многовековые тенденции в изображении микросреды показаны на материале западноевропейской литературы, поскольку в ней наиболее полно представлены все выделяемые учеными этапы исторического развития — античность, средние века, ренессанс, барокко и т. д. Особенности культурного фона в индивидуальных художественных мирах проанализированы, напротив, на отечественном материале, т. к. большинство читателей диссертации лучше всего знакомы с проблемами русской культуры. Наконец, своеобразие изображения микросреды в различных литературных направлениях прослеживается как во второй главе (барокко, сентиментализм, романтизм), так и в третьей (реализм, натурализм).

Научная и практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшей разработке курса «Теория литературы» — в частности, разделов «Предметная изобразительность», «Система персонажей», «Литературные направления», а также в спецкурсах но системному анализу произведений, но зарубежной литературе, по русской литературе XIX века. Кроме того, итоги работы могут быть учтены при составлении курсов и пособий по исторической поэтике.

Апробация работы. Основные положения работы отраже ны в публикациях по теме диссертации. Диссертация обсуждена па заседании кафедры теории литературы филологического факультета МГУ (30 марта 1990 года).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Введение мотивирует обращение к теме диссертации, употребление нетрадиционных терминов и отбор материала. Здесь обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи исследования.

В первой главе автор излагает свое понимание микросре-

ды, которое возникло на пересечении двух терминологических традиций: социологической (Е. С- Кузьмин, Ю. В. Сычев, Б. Д. Парыгин) и искусствоведческой (А. Г. Раппапорт,, О. И. Геписаретский, Е- В. Сидорина). Оптимальным для избранной темы признан синтез этих традиций. Семейно-быто-вой микросредой применительно к литературе в диссертации считается слитность бытового пространства с заполняющими его вещами и регулярно пребывающими в нем персонажами. Ни один из компонентов микросреды не может быть отнесен к ней, если изображен отдельно от других. Например в «Илиаде» Гомера ни подробное описание щита Ахилла, ни упоминание о спальне Елены в ее троянском доме, ни семейная сцена между Гектором, Андромахой и их сыном на городской стене не дают оснований интерпретировать их как изображение микросреды, так как в первом случае вещь находится .вне бытового пространства, во втором — пространство лишено весомого предметного наполнения, в третьем — персонажи исключены из своей жилой среды.

Среди деталей предметного мира произведения к изображению мнкросреды в первую очередь относится интерьер, костюмы персонажей (т. е- одна из граней портрета) и предметы их бытового обихода; сюда же причисляется придомовое пространство — т. е. обжитая героями часть пейзажа (например беседка в «Обрыве» Гончарова, где Вера видится с Марком).

Важнейший компонент микросреды, во многом определяющий характер ее изображения —■ отношение живущих вместе персонажей друг к другу и к своему предметно-пространственному окружению, проявляющее себя в репликах и поступках героев, их повседневных действиях, в настроении, которое они испытывают под воздействием домашней жизни. Повседневно-домашняя деятельность персонажей определяется ,в работе эпитетом «внеавантюрная». Бытовые действия героя в мнкросреде могут быть для него увлекательным творчеством (Эдуард и Шарлотта в «Избирательном сродстве» Гете), развлечением от скуки (Онегин в деревне), убежищем от душевных мук (Андрей Болконский после смерти жены), вынужденным приспособлением к неблагоприятным житейским условиям (Юрия Живаго на Урале) и т. д. В каждом конкретном случае отношение героя к своей микросреде определяется многими факторами, в том числе — особенностями сюжета; но решающее влияние на ¡¡его оказывает характер самого персонажа.

Для описания разных вариантов взаимоотношений пер-

сонажа с микросредой в диссертации используются термины «общение», «обособление», «опредмечивание» и «присвоение». Общение проявляется там, где герой ощущает свою причастность какой-либо микросредс; обособление — там, где он стремится избежать соучастия в жизни семейпо-бытовой среды, изолироваться от нее. Под опредмечиванием понимается материализация в бытовой среде вкусов, идей, представлений населяющих се людей (ситуация, когда дом похож на своего хозяина и т. п.). Наконец, под присвоением подразумевается отношение персонажа к предметам как к спутникам своей жизни, обживанис их- С учетом обозначенных понятий в работе выделяется четыре типа литературных героев, по-разному соотносящих свою личность с микросредой. Они условно названы «хозяин», «слуга», «мечтатель» и «странник». Данная типология правомерна лишь по отношению к тем произведениям, где изображение мнкросреды предстает тематически значимым.

Каждый из выделяемых типов персонажей объединяет разнообразные и непохожие друг па друга характеры, получающие в произведениях разную экспрессивно-эмоциональную окраску — от героической до сатирической; сами по себе названия типов оценочно нейтральны и означают особую психологическую позицию героя по отношению к бытовому окружению.

Под «хозяином» понимается персонаж, который находит ся в тесном общении с микросредой при наличии присвоения и опредмечивания. Семейно-бытовая среда для такого героя — органичная сфера существования, источник личного удовлетворения; другой он не желает (Лотта в «Страданиях юного Вертера», Марфенька в «Обрыве», Собакевич и Коробочка, Вольмар в «Новой Элоизе»),

«Слугой» назван персонаж, для которого бытовая деятельность — скорее служение, чем самореализация (этим и объясняется присвоенное ему наименование). Его общение с микросредой далеко не всегда сопровождается присвоением и опредмечиванием (пушкинский Савельич как своеобразный член гриневской семьи, Платон Каратаев в его отношении к обитателям барака для пленных)- Свойственное «слуге» самоотречение в одних случаях оценивается писателем как род подвижничества (Ольга Федотовна в «Захудалом роде» Лескова), в других — как напрасная растрата жизненных сил (Соня в «Войне и мире», Клеопатра в «Моей жизни» Чехова).

Герой, именуемый «мечтателем», общается со своей мик-

росредой неохотно, чувствует внутреннюю обособленность от пес («она в семье своей родной казалась девочкой чужой»), но при этом владеет предметами обихода и ьключен в бытовое пространство — т. с. находится г, процессе присвоения. Опредмечивания в данном случае не происходит: жилая среда предстает отчужденной от своего владельца, не отвечает его вкусам п запросам. «Мечтатель», как правило, стремится обрести иную среду, не похожую па нынешнюю. Положение «мечтателя» в микросреде часто окружено драматическим ореолом (Эмма Бовари, многие персонажи Чехова), но может быть представлено и комически (Журдеп в «Мещане во дворянстве»).

Под «странником» понимается персонаж, полиостью обособленный от микросреды; ни о присвоении, пи об опредмечивании здесь говорить не приходится- Стремление к повседневному семейному благополучию оценивается «странником» как мещанское и обывательское. Персонажам этого типа свойственны либо энтузиазм, преданность внебытовой цели (Крейслер у Гофмана, Рудин, Рахметов), либо скситизм (Печорин) и даже цинизм (Волохов в «Обрыве»). При изображении «мечтателей» и «странников» в произведении возникает оппозиция «микросреда» «духовная жизнь» иначе: «мир бьгга»—«мир идей»), часго принимающая форму оценочного противопоставления «низкое»—«высокое».

Далеко не все литературные герои представляют собой какой-либо из типов в чистом виде; бунинский Арсеньев, например, одновременно п «хозяин», и «странник». Случается, что по ходу действия персонаж приобретает черты других типов (Татьяна Ларина, став светской ламой, остается «мечтателем», но по отношению к семье ведет себя как «слуга», а окружающим кажется воплощением «хозяина»). Наконец, если в изображении героя не просматривается определенного отношения к микросреде, он остается вне. данной классификации.

В произведениях, где сосуществуют различные типы персонажей, между ними неизбежен конфликт — в форме прямого столкновения либо оппозиции различных жизненных ценностей. При анализе подобных конфликтов предложенная типология героев помогает полнее раскрыть идейную структуру произведения-

Характер изображения мпкросреды находится под сильным влиянием жанровой принадлежности произведения. Особое внимание в диссертации уделено жанрам идиллии и ро-

мала. Идиллия порождает изображение микросреды как сферы вечных ценностей (любви, гармонии, жизненной поэзии), которое распространяется затем на другие жанры, выступая в качестве фрагмента их художественного мира. Идиллический модус (термин В. И. Тюпы) может определять изображение микросреды в повести («Старосветские помещики» Гоголя), комедии (пьесы Шекспира), поэме («Герман и Доротея» Гете, «Королевские идиллии» Теннисона) и т. д. Важно,, какое место в композиции (неидиллнческого» произведения занимает изображение идиллической микросреды: в начале или в конце действия оно возникает- В первом случае идиллический модус подлежит разрушению («Жизнь» Мопассана, «Будденброкки» Т. Манна); во втором гармоничная семейная жизнь предстает «пунктом назначения» духовных исканий героев (финалы многих романов Диккенса, эпилог «Войны и мира»). Идиллический модус имеет первостепенное значение для изображения микросреды в семейном романе, где домашняя жизнь часто осознается героями как убежище от драматических конфликтов (трилогия Голсуорси).

Однако в целом роман как жанр вносит в литературу особенности изображения микросреды, принципиально отличные от идиллических. Они определяются присущей роману конфликтностью в отношениях героя и общества (здесь автор ссылается па работы Гегеля, Б. А. Грпфцова, Е. М- Мелетинско-го). Сферой конфликта предстает в романе и частная жизнь персонажа (чего идиллия не знала); отношения героев внутри микросреды нередко драматичны. При этом семейный конфликт обусловлен не столько бытовыми причинами (как в новелле или средневековой повести фаблио), сколько протп воречиями более общего характера1. В то же время в диссертации выражается несогласие с высказываниями Г. Лукача, Б. А. Грифцова и В. В. Кожинова о трансцендентальной бесприютности героя как принципе романа; среди романных персонажей встречаются все четыре выделенных выше типа ■— в том числе и немыслимые без стабильной бытовой микросреды.

Находясь под влиянием категории жанра, иображение микросреды в свою очередь определяет характер художественного времени и пространства в произведении. Если микросреда представляет собой один из первостепенных (а не маргинальных) объектов изображения, в данном произведении на-'О раскрытии подобных противоречий на материале бытовой микросреды см.: Маркович В. М. «И. С. Тургенев и русский реалистический роман XIX века»,— Л., 1983.

личествуст бытовое время. Наибольший художественный эффект оно производит там, где сополагается со своим антиподом — авантюрным либо историческим временем. Стремительность приключений или неукротимый и необратимый ход истории острее ощущаются рядом с цикличным, умиротворенным, «вечным» течением бытового времени, и наоборот. Такое соположение времен характерно для произведений, изображающих исторические катаклизмы через историю семьи: при этом микросреда существует как бы одновременно в двух временах — бытовом и историческом («Герман и Доротея»' Гете, «Белая гвардия» Булгакова, «Доктор Живаго» Пастернака) .

С изображением микросреды тесно связано бытовое пространство. Оно всегда имеет четкие границы и предметно-вещное наполнение; тяготение к замкнутому в узких пределах ло-кусу позволяет назвать его центростремительным- Антипод бытового пространства — центробежное пространство дорог и скитаний, не закрепленное за локальным «уголком земли». В соседстве друг с другом оба типа пространства так же выигрывают, как бытовое и историческое время. Например, в романах Диккенса уют домашнего очага производит особое впечатление благодаря контрасту с бездомной, полной опасностей жизнью героев на больших дорогах или лондонских улицах.

Художественное время и пространство соотносятся с утверждаемой писателем системой ценностей. Если автор поэтизирует семейные связи, в его произведениях непременно присутсвует бытовое пространство; если последнее вытесняется из художественного мира писателя центробежным пространством, то микросреда, изображаемая в таком случае эпизодически, предстает в низменном, чаще всего комическом облике.

Во второй главе диссертации говорится, что длительное время в европейской литературе параллельно развивались две традиции изображения микросреды. Первая из них, создающая вокруг героев идеально-поэтическое бытовое окружение, рассматривается на примерах древнегреческой буколики, рыцарского романа («Ивейн, или рыцарь со львом», «Фла-менка»), обрамления «Декамерона», сентименгалистского романа («Векфильдский священник» Гольдсмита, «Новая Элои-за» Руссо, «Зибенкез» Жан-Г1оля Рихтера) и романов Гете эпохи «веймарского классицизма» («Избирательное сродство» и «Годы учения Вильгельма Мейстера»). Вторая тради-

ция, изображающая микросрсду в комическом освещении, подчас — как антиценность, рассматривается на материа древнеримского романа («Сатирикон»), средневекового фарса и современной ему повести фаблио, барочного романа (шг кареска, «Комический роман» Скаррона) и романтической повести («Золотой горшок» Гофмана).

В пределах каждой традиции просматриваются разные варианты изображения микросреды. Так, если в буколике опоэтизировано цикличное бытовое время, то в рыцарском романе цикличность жизни, равно как и пространственная статистика — удел простолюдинов; для рыцаря же размеренная домашняя жизнь — лишь передышка па пути к подвигу1. В буколике в качестве идеала изображалась простая, непритязательная жизнь; в рыцарском романе, напротив, микросреда отвечает утонченным правилам куртуазии. Эта утонченность сохраняется и в ренессапсном образе идеальной микросреды, связанном с хронотопом гуманистической виллы. Однако если герой рыцарского романа стыдился слишком долго предаваться бытовым удовольствиям, то цель рассказчиков «Декамерона», например, — превратить свою совместную жизнь в непрерывный праздник. Ренессапсный идеал микросреды отличается и от буколического; в нем отсутствует неотделимый от последнего мотив личного труда персонажей, их участил в создании предметного окружения — жилая среда заранее задана героям во всем своем великолепии. Стремление к перманентной праздничности и стилизации повседневной жизни сделало ренессапсный идеал хрупким и недолговечным, создало почву для девальвации и кризиса его ценностей (здесь автор опирается па работы Л. М. Баткина и А. Ф. Лосева).

Вновь широко распространяясь в литературе сентиментализма, образ поэтично!!, одухотворенной микросреды приобретает новые особенности. От идиллии сентиментализм наследует принцип довольства малым (скромность предметного мира и бытовых развлечений), поэтизацию активной бытовой деятельности и приближенность жилой среды к природе. Новаторство сентиментализма в аспекте диссертационной темы — юмористический топ в изображении микросреды при сохранении позитивного отношения к ней (пример тому — роман Гольдсмита). На позднем этапе развития сентиментализма юмор в освещении бытовой среды способен перерасти в горькую иронию («Зибенкез» Жан-Поля; изображение микросреды у этого автора наиболее сложно и противоречиво). Воз-'См.: Михайлов Л. Д. Французский рыцарским роман. — М., 1970.

Можно и совершенно чуждое юмора обращение писателя-сентименталиста к микросреде — например, у Руссо; семейная жизнь Вольмаров являет собой, помимо общего для сентиментализма «довольства малым», назидательный образец крайней рассудочности и утилитаризма, изображенный автором как предмет для подражания. Индивидуальность подхода писателя к мнкросреде — также новая черта, внесенная эпохой сентиментализма.

Романы Гете «Избирательное сродство» и «Годы учения Вильгельма Мейстера» являют образ микросреды, синтезирующий сентименталистскин и ренессапснын идеал бытовой повседневности. От сентиментализма идет активная бытовая деятельность героев Гете, направленная на преображение жилой среды; от ренессаисного гуманизма — эстетика продуманной роскоши, стремление к недостижимому совершенству быта.

Традиция комического изображения микросреды интерпретирует бытовую сферу жизни как столкновение эгоистических интересов, как низменную стихию, где нет места нравственным и эстетическим ценностям. Мотивы бытовой деятельности имеют в этой традиции преимущественно фарсо-зую окраску (мотив пира в римской литературе, домашние хлопоты в средневековом фарсе). В барочном романе на изображение микросреды повлияло характерное для эпохи представление о неизбывном одиночестве человека в мире; изображение совместной жизни людей в нем крайне редко. При этом воссоздание низменной бытовой стихии оставляет (лакуны» для воплощения возвышенных начал и служит художественным контрастом к ним, что составляет новаторство барочного романа по сравнению с античной и средневековой традицией, а также предвестие романтического двоемирия.

В романтизме впервые предпринимается оценочное разделение персонажей на «бытовых» (филистеров) и «виебыто-зых» (поэтические натуры). «Хозяева» получают максимально негативную оценку («Золотой горшок» Гофмана), семейная жизнь изображается преимущественно иронически («Крошка Цахес»). В отличие от пикареекп, романтическая повесть представляет пространство большого мира, альтернативное бытовому, как позитивно значимое- Хронотоп дороги, сближая персонажей, создаст особую, романтическую микросреду, отличную от семейно-бытовой — сообщество друзей или просто спутников, проникнутое взаимной симпатией и объеди-поппое возвышенными чувствами, по вместе с тем непрочное,

мимолетное. Этот тип микросреды рассматривается на примере повести И. фон Эйхендорфа «Из жизни одного бездельника».

Третья глава диссертации посвящена проблеме культурного фона ,в произведении. Она актуальна в связи с распространенной ныне интерпретацией искусства как самосознания (автопортрета) культуры, способствующего решению ее внутренних задач'. Понятие культурного фона вводится с целью выяснения, что представляет собой литературный портрет культуры (его можно назвать образом культуры в произведении).

Если представить объемы понятий «мнкросреда» и «культурный фон» в виде кругов, они частично наложатся друг на друга. С одной стороны,к культурному фону в том или ином конкретном произведении могут быть нричастны не только детали окружения персонажей (т- с. микросреды), но и особенности речевой характеристики героев, их поведения и психологии—например, их восприятие природы, искусства и т. д.

Так, галантность персонажей рококо — не социальное и не индивидуальное качество изображенных характеров, а отражение идеала данной культурной эпохи. С другой стороны, не всякое изображение микросреды несет информацию э культуре. Например, описание жизни Лизы с матерью в их «хижине» в «Бедной Лизе» Карамзина подготавливает противопоставление героини и Эраста как чистоты и испорченности, по о различиях между крестьянской н дворянской культурой повесть представления не дает. По контрасту, в «Барышне-крестьянке» Пушкина, иронически переосмысляющей традицию карамзинизма, встреча Алексея с мнимой Акулиной оказывается встречей не только двух сословий, по и двух языков, двух образов жизни — словом, двух культур. Соответственно, принципы изображения микросреды в названных повестях различны: в «Барышне-крестьянке» они предполагают наличие культурного фона, а в «Бедной Лизе» — нет.

'См.: Каган М С. Искусство как феномен культуры — Искусство з системе культуры. — М„ 1987; Гуревич А. Я- Вопросы культуры в изучении исторической поэтики — Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. — М., 1986; Яковлева Г. Н. Три концепции взаимодействия культуры н стиля — Теоретические проблемы дизайна. — М., 1979.

В данной главе диссертации исследуются такие произведения, в которых детали микросреды входят в состав культурного фона- Эти детали могут свидетельствовать не только о том, что принято называть «обыденной культурой»1, но — благодаря процессу опредмечивания, и о внебытовой стороне культуры, о ее духовных компонентах. Автор согласен с Э. С. Маркаряном: деление культуры на «материальную» и «духовную» неправомерно2. В частности, склад семейной жизни песет на себе отпечаток философских и религиозных представлений людей; особенности предметного мира могут отражать расцвет или упадок данного культурного типа и т. д. Поэтому анализ тех описаний микросреды, которые иричаст-ны культурному фону, позволяет делать заключения об отношении писателя не только к конкретным бытовым явлениям, но и к данному типу культуры в целом.

Элементы микросреды, входящие в состав культурного фона, нередко изображаются в ином тоие, под иным углом зрения, нежели фигуры и действия «первого плана»- Например, рассказчики «Декамерона», активно формирующие культурную среду в замкнутом пространстве виллы, изображаются в ином стиле, чем герои рассказанных ими историй. Культурный фон в поздних произведениях Бунина, оставляющий впечатление богатства и цветения жизни, создает художественно значимый контраст с трагическими судьбами основных персонажей.

С культурным фоном связан целый пласт литературной проблематики. Благодаря ему писатель воплощает своп представления о том, какое место занимает культура в жизни изображенных людей, какова ценность того или иного культурного феномена и т. д. Например, в романах Достоевского и Л. Толстого по-разному оценивается театральный спектакль как факт дворянской культуры XIX века. Особенно отчетливо позиция повествователя обнаруживает себя там, где писатель обращается к культуре иного типа, чем его собственная (в рассказах Р- Киплинга об Индии, в исторических романах о далеких эпохах и т. п.).

Степень выраженности культурного фона в произведении во многом зависит от индивидуальности писателя: для одних образ культуры более важен, для других — менее. Культурная проблематика может быть воплощена в художественном

'См.: Структура культуры и человек п современном обществе. — М., 1987, с. 137—138. 145.

2См.: Маркарян Э. С Очерки теории культуры. — Ереван, 1968, с. 65—67.

тексте как в результате сознательного творческого акта, так ¡1 ннтиутпвно. В то же время различные эпохи и литературные направления в неодинаковой мере внимательны к культурному фону, что дает основания для выявления некоторых закономерностей. В диссертации сопоставляются реализм и натурализм как два принципиально разных подхода к созданию культурного фона.

В реалистических произведениях культурный фон отмечен максимально конкретными национально-историческими чертами- Решающее влияние на характер изображения микросреды и на эмоциональный ореол вокруг нес оказывает индивидуальный стиль писателя. В доказательство приводится сопоставительный анализ произведений, где изображается одна и та же но своему составу микросреда, но при этом выражаются разные точки зрения на ценность этой среды и создаются глубоко различные, порой даже полярные образы культуры. Вопрос о мерс осознанности культурных проблем тем или иным писателем I! диссертации не рассматривается — так же как и мера соответствия литературного «портрета» культуры ее реальному облику.

«Война и мир» Толстого н «Подросток» Достоевского сопоставляются как произведения, в которых «мысль семейная», предопределившая подробное изображение микросрсды, переплетается с размышлениями о судьбе народа и его культуры. Для толстовского подхода к описанию семейной жизни характерен акцент на хозяйственной деятельности персонажей и на их общении в домашнем кругу. При этом оппозиция «микросреда»—«духовная жизнь» отсутствует: стремление героев к созданию новых семей и упрочению родовых гнезд составля-:т органическое единство с их интеллектуальным и нравственными исканиями. В изображении Толстого семейно-бытовая среда способна играть роль системы жизнеобеспечения, защищать людей от катастрофических ситуаций, сглаживать их конфликты. Бытовое пространство и совместные повседневные занятия способствуют непринужденности, «семейственности» в общении персонажей, служат «миру», а не «войне» (ужин Пьера с Рамбалем, обед в отряде Долохова, чаепитие после острого спора Пьера с Николаем в эпилоге)- Особенность культурного фона романа — безразличие главных героев, причастных высокой культуре, к эстетике быта. Домашнее окружение персонажен «Войны и мира» изящно и элегантно там, где пет подлинной тоилоты семейных отношений, где преобладают суетные или меркантильные интересы (Петербург ский дом молодых Болконских, гостиная Бергов и т. д.). Здесь

видится предвестие более поздней тяги Толстого к «опрощению».

У Достоевского «мысль семейная» имеет трагический оттенок. Описания микросреды выявляют разложение семейного начала, повсеместное смещение жизненных норм. Интерьер в основном создаст впечатление неуюта, заброшенности, иногда даже абсурдности- Красота или просто упорядоченность предметного мира сопутствует лишь тем героям, которые сбились с пути истинного (князь Сережа, Аркадий в момент дружбы с ним) или изначально непорядочны «Ламберт). Разобщенность семей проявляется в отсутствии совместных домашних занятий детей и родителей (что было характерно для «Воины и мира»). Альтернативу «неблагообразию» в «Подростке» представляет собой прежде всего религиозная традиция странничества (Макар Иванович), а также менее очевидная, но значимая в диссертационном аспекте тема «красивого типа», сочетающего причастность вершинам европейской культуры с блеском бытовых форм жизни (прошлое Вер-силова). В отличие отТолстого, Достоевский высоко ценит эстетику дворянской культуры, но осознает эту культуру как уже утраченную (в этом плане анализируется письмо воспитателя Аркадия, завершающее роман).

В изображении Толстого высокая культура обнаруживает немалую жизнеспособность, обеспеченную крепостью семейного начала и вовлечением ее носителей в хозяйственную деятельность. Поэтому в «Войне и мире» судьба русской культуры вырисовывается благополучной, согласованной со свой-:твенным писателю циклическим восприятием жизни. В художественном мире Достоевского путь развития культуры ли-теен и катастрофичен-, отчуждаясь от народного мира и семей-юго начала, «красивый тип» необратимо лишается своей кра-;оты-

Далее в диссертации сравниваются два варианта культур-юго фона, включающего феномен «духовной оседлости» (термин Д. С. Лихачева). Для анализа выбраны «Обрыв» Гончарова и дилогия Мелышкова-Печерского «В лссах» и «На горах», т. к. действие в обоих произведениях происходит приб-шзнтельно в одних и тех же исторических и местных условиях (Поволжье 50-х годов прошлого века). Оба писателя воп-ющают в своих романах сходные представления о ценности -радицин; феномен «духовной оседлости» интерпретируется 1ми как неотъемлемый компонент культуры- При этом пози-цш авторов обнаруживают и принципиальное различие.

В «Обрыве» образ культуры отмечен ярко выраженным

драматизмом. Отторженность друг от друга людей практич. ных, укорененных в культурной традиции, но ограниченных в своем умственном кругозоре (Марфепька, Викентьев, отчасти Тушин) и внутренне независимых, ищущих абсолюта, но отор-ваинных от своего окружения, традиционных норм и повседневной деятельности (Райский и Вера), несет в себе, по логике романа, источник современной драмы (судьба Веры) и грядущей катастрофы. Последняя входит в текст «Обрыва» в качестве видения Татьяны Марковны, предвидящей на месте цветущей усадьбы «мерзость запустения». Образ Татьяны Марковны призван, по замыслу Гончарова, уравновесить обе крайности. Писатель не идеализирует «духовную оседлость», но .видит в ней единственную опору против нигилизма Марка Волохова-

По контрасту с «Обрывом», романы Мельннкова-Печер-ского создают идиллический образ традиционной культуры. О его здоровье и жизнеспособности призваны свидетельствовать активное участие персонажей в приумножении и украшении жилой среды, их ревдостное отношение к сохранению бытовых обычаев. От местных традиций в дилогии отказываются лишь те герои, которые воплощают негативное начало (Алексей Лохматый, хлысты). Погруженность в свою микросреду — семейную либо скитскую — предстает в художественном мире писателя как аксиома. Увлечение Дуни Смоло-куровой поисками «незнаемой истины», ее жестокое разочарование в своем духовном учителе и покаянное возвращение в родной дом, к повседневным обязанностям в чем-то подобны пути, пройденному гончаровской Верой: но то, что в «Обрыве» рисовалось сложной дилеммой, сулящей и потери, и обретения, в романе «На горах» изображается как мимолетное и легко разрешимое заблуждение. Столь неоднозначный у Гончарова феномен «духовной оседлости» осмыслен Мельни-ковым-Печерским как самодовлеющая ценность. Отчасти эта особенность дилогии вызвана стремлением писателя во всем следовать фольклорной эстетике, не признающей полутонов. Культурный фон в романах «В лесах» и «На горах» отличается затейливой и красочной фактурой, призванной сблизить окружение персонажей с миром народного творчества.

Наконец, сравнительному анализу ,в диссертации подвергаются произведения Чехова и Бунина- При этом в центре внимания находится взаимосвязь культурного фона со свойственным тем или иным персонажем (переживанием жизни». В таком аспекте сопоставляются рассказы «Накануне поста»

Чехова и «Чистый понедельник» Бунина. Их действие приурочено к одному и тому же моменту церковного календаря («заговенью»), но тождественность избранного писателями материала (герои каждого из рассказов проводят вместе вечер, следуя православному обычаю) подчеркивает эмоциональную разнопаправленность обоих произведений.

В рассказе Чехова персонажи участвуют в ритуале механически; их действия остаются иепережнтымн, а потому по сути не имеют отношения к культуре. В предметном мире рассказа выделены черты тусклости, неряшливости. Психологическое состояние действующих лиц соответствует облику жилой среды и определяется в диссертации как «тоска бескультурья». В «Чистом понедельнике», напротив, эмоционально приподнятое состояние героев не в последнюю очередь определяется их влюбленностью в красоту старинных обычаев. Многоцветный, изобильный культурный фон рассказа взаимосвязан с излюбленной бунипской темой власти красоты над человеком-

Аналогичную картину даст сопоставление двух повестей тех же авторов: «Моя жизнь» н «Жизнь Арсепьсва». В первой из них все наблюдаемые рассказчиком семейные очаги утверждают .в нем мнение об отсутствии культуры в жизни современников; к тому же выводу приходят и другие персо пажи повести — Маша и доктор Благово. В Арсеньеве, наоборот, вживание в ту или иную провинциальную микросреду неизменно укрепляет чувство любви к «наследственному быту» различных слоев общества. Соответственно, в «Моей жизни» преобладает овладевающее Мисаилом чувство бесцельно прожитого, потерянного времени; в «Жизни Арсеньева»— упоение поэзией сменяющих друг друга впечатлений, возможной только в условиях цветущей культуры,

В заключительном параграфе главы рассматривается натуралистическая концепция микросреды. Анализ романа Бо-борыкина «Китай-город» показывает, что в натурализме утрачивается взаимосвязь культурного фона с проблематикой произведения. При максимальной насыщенности текста описаниями бытовой среды здесь отсутствует личное, индивидуальное отношение персонажей к своему окружению, свойственное реалистической поэтике- Предметное наполнение микросреды в «Китай-городе» всецело определяется погоней персонажей за престижными вещами. Единственное назначение интерьера — соответствовать требованиям стандарта и тем самым поддерживать репутацию .владельца. Жилая сре-

да отвечает «эстетике ресторана» — в ней подчеркнуты тяжеловесная пышность и выставленное напоказ богатство. Характерные для натуралистической микросреды черты порождены не особенностями тех или иных персонажей, а специфическим для данного литературного направления виденьем мира: прозаическим, утилитарным, отчужденным от творческих импульсов человека предстает бытовое окружение и нуворишей, и скромных тружеников.

По сути, культурный фон сводится в «Китай-городе» к констанцни материальных примет эпохи (вид жилья, костюмов, предметов обихода, развлекательных помещений и т. п.)-Компоненты микросреды, отображающие внутреннее существо культуры, ее творческую сторону (преобразование людьми своего окружения, одомашнивание природы и т. д.), для натурализма несущественны. У Чехова описания «неокульту-репной» микросреды всегда отстранены взглядом человека, воспринимающего культуру как высшую ценность, тоскующего по ней; у Боборыкина они представлены как нечто само собой разумеющееся. Такой взгляд исключает возможность интерпретации культуры как динамического и нередко драматического процесса (примеры подобной интерпретации даны выше). Осмысление судьбы культуры, столь значимое в романах Толстого, Достоевского или Гончарова, натурализму как направлению несвойственно-

Заключение содержит основные выводы диссертации. Избранный для исследования художественный материал показал, что изображение микросреды способно представлять собой не просто фон действия, по объект осмысления и оценки — как со стороны действующих лиц, так и с позиции писателя. Тем самым оно обнаруживает свою соотнесенность с утверждаемой в произведении системой ценностей. Следовательно, внимание писателя к интерьеру, бытовым занятиям персонажей, их костюмам и т. д. должно рассматриваться не только в контексте вопросов детализации и предметной изобразительности, но и в связи с идейно-проблематическим ядром произведения.

Эмоциональный ореол вокруг литературного образа се-мейно-бытовой микросреды на протяжении многих столетий определялся не столько индивидуальным виденьем писателя, сколько жанровой традицией и общими для той или иной эпохи оценочными установками. Несмотря на всю значимость авторской индивидуальности .в литературе XIX века, эта за-

шснмость отчасти сохраняется и в течение прошлого столе-•ия. По мере возникновения литературных направлений XVII -XIX веков каждое из них вырабатывало свой собственный ;анон изображения и оценки микросреды. При сопоставлении I этом аспекте различных направлений выяснилось, что в некоторых из них преобладает освещение микросреды как сре-10Т0чия значимых человеческих ценностей (сентиментализм), | Других — как сферы прозаических, утилитарных интересов барокко, в значительной мере романтизм и .натурализм). Ре-1лизм как литературное направление наследуют оба традици->нных подхода к микросреде, отличаясь при этом повышен-юй проблемностыо и конфликтностью ее изображения. По :равнению с хронологически обрамляющими его романтизмом i натурализмом зрелый реализм чаще представляет семейно-)Ытовую микросреду в позитивном освещении. Таким обра-iom, смена направлений, изображающих микросреду как при-[астную либо непричастную утвержденной системе ценностей фоисходит подобно качанию маятника.

Находясь под влиянием категорий жанра илитературно-о направления, изображение микросреды в свою очередь воз-1ействует на особенности системы персонажей, а также на :арактер художественного пространства н времени.

Изображение мнкросреды имеет трудно переоценимое ;начеиие для создания образа культуры в литературе; куль-урный фон, в состав которого входят компоненты микросре-с'ы, тесно взаимосвязан с волнующей писателя проблематн-;ой.

Основные положения диссертации нашли отражение в |убликациях:

1. Бытовое поведение в изображении П. И. Мелышкова-Лечерского — Вест. МГУ ,Сер. 9, Филология, 1987, № 2.

2. Обыкновенная жизнь и се ценности — Хализев В. Е., lleniviioBa C.B. Цикл А. С. Пушкина «Повести Белкина», Уч. юсобие, М„ 1989.

3. Мнкросреда и культурный фон в художественной ли-ературе — Филологические науки, 1989, № 5.

4. Быт в художественной литературе и перспективы его [зучения — Историко-литературный процесс. Методологичес-;не аспекты. 1. Вопросы теории. Рига, 1989.