автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.03
диссертация на тему: Мир ребенка в творчестве Чарльза Диккенса в контексте онтологической поэтики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мир ребенка в творчестве Чарльза Диккенса в контексте онтологической поэтики"

На правах рукописи

МАТВЕЕВА АННА СЕРГЕЕВНА

МИР РЕБЕНКА В ТВОРЧЕСТВЕ ЧАРЛЬЗА ДИККЕНСА В КОНТЕКСТЕ ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ

Специальность 10.01.03 - литература народов стран зарубежья (английская, немецкая, французская)

■ АВТОРЕФЕРАТ 1 9 Н0Я

диссертации на соискание ученон степ спи " _

кандидата филологических наук

Самара - 2009

003483082

Работа выполнена на кафедре культурологии и зарубежной литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Магнитогорский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Кожевников Михаил Васильевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор,

заведующая кафедрой мировой литературы ГОУ ВПО «Оренбургский государственный педагогический университет» Садомская Наталья Дмитриевна

кандидат филологических наук, доцент кафедры английского языка ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет» Егорова Людмила Владнмировна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Вятский государственный гуманитарный университет», кафедра русской и зарубежной литературы

Защита состоится «3 » декабря 2009 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212.216.03 в ГОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия» по адресу: 433099, Самара, ул. М. Горького, 65/67, ауд. 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поволжской государственной социально-гуманитарной академии по адресу: 433099, Самара, ул. М. Горького, 65/67.

Текст автореферата размещен на сайте: лпууг.рцхтиги <¿8. 2009 г.

Автореферат разослан Оьй^Лл^Х-2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент Е.Б. Борисова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В современном мире происходит смена парадигмы и исследовательской практике со «взрослоцентризма» на «детоцснтризм» и все настойчивее звучит требование ученых гуманизировать пространство дегства, а потому исследование темы детства в творчестве Чарльза Диккенса, который «ввел в высокую литературу видение в романе мира детскими глазами»1, приобретает особое значение.

В соответствии с традиционным пониманием, сложившимся как в филологии, так и в философской и психолого-педагогической литературе, мир человека -это, прежде всего, мир взрослого человека, в связи с чем обстоятельства взросления человека зачастую выпадают из поля зрения исследователей, либо же, попадая в пего, становятся чем-то сопутствующим, вспомогательным, неким средством, раскрывающим особенности характера взрослого.

Одним из таких неправомерно остающихся в стороне обстоятельств формирования бытия человека является детство, которое, как правило, рассматривается сквозь призму бытия взрослого и выступает в качестве источника, из которого это бытие вышло. Филологические исследования, предметом которых становится мир детства в творчестве того гаи иного писателя, акцент делают преимущественно на роли и функциях детского мироощущения, воображения, детских мыслей и поступков в становлении человека, благодаря чему в литературоведении на вполне законных основаниях существует такое понятие, как «роман воспитания».

В настоящем исследовании тема детства рассматривается в свете онтологической поэтики, как она понимается в работах" JI.B. Карасева, H.A. Шогенцуковой, Е.А. Цургановой, A.JI. Цуканова и других исследователей, обращающихся к литературному творчеству с позиций онтологического интереса, который не связан с понятиями «цели» или «средства» и, будучи «исходно неутилитарен, нацелен на тело как на что-то абсолютно самодостаточное, предназначенное лишь для себя самого, не нуждающееся в обосновании для своего наличествования, не предназначенное для того, чтобы с помощью себя добиваться чего-то другого»2.

Не вызывает сомнений, что Диккенс, создавая свой уникальный мир детства, стремился, прежде всего, изобразить этот мир в его социальной оформленно-сти. Однако, на наш взгляд, находясь «в самом сердце диккенсовского видения как предмет и способ увидеть мир»3, дети у Диккенса не только выражают основную тему творчества писателя - «тему гуманистического начала в человеке»4, но и несут на себе вполне ощутимую онтологическую нагрузку, когда не социальные отношения, но и само присутствие в мире со всей его просгранственно-нредметной организацией существенным образом воздействует на их мысли и формирует способ и образ их бытия.

Вместе с тем, внушительное количество литературоведческих работ, посвященных детской теме в творчестве Диккенса, практически не рассматривает те

' Шкловский В.Б. Избранное: в 2 т. Т. 1. Повести о прозе; Размышления и разборы. М., 1983. С. 174.

2 Карасе is JIB. Онтология и поэтика // Вопросы философии. 1996. №7. С. 55-56.

3 Gilmour R. The Novel of Victorian Age. L. 1965. P.78.

"Спль.млн Т. И. Диккенс: очерки тгсрчестса. М: Худож. лит., 195S. C.S 1.

3

или иные стороны изображаемого им мира в его пространственно-предметной определенности, тем более - в связи с детской темой, оставляя, таким образом, не вполне объясненными уникальные особенности и исходный (онтологический) смысл творимого писателем художественного бытия ребенка.

Таким образом, актуальность данной работы обусловлена необходимостью исследования темы детства в творчестве Ч. Диккенса в аспекте художественно-онтологических связей между ребенком и окружающим его вещественно-предметным миром.

История вопроса. Круг исследовательского интереса к творчеству Диккенса весьма широк: от анализа нравственно-эстетических идеалов, нашедших преломление в художествснно-изобразительных средствах и образной системе произведений (например, Дж. Уорт, М. Холлшнтоп, Б. Харди, Д. Ларсон, Н.П. Ми-хальская, Н.Л. Потанина и др.), до политических взглядов писателя (Т. Джексон, В.В. Ивашева, Т.И. Сильман) и изучения его творчества в сравнительно-типологическом аспекте (Ф. Ливис, A.C. Кэннинг, B.C. Филлипс, Н. Лэри, O.A. Наумова, Л.И. Черпавши, Е.Е. Дианова, Н.В. Осипова и др.).

Исследованию человеческих пороков в творчестве Диккенса посвящены книги В. Уолдера и Р. Добнея. Диккенсу как исследователю социальных пороков и характеров жителей лондонского «дна» посвящены в зарубежном литературоведении работы П. Рука, И. Брауна, П.Акройда и др. Рассматриваются также источники формирования диккенсовских характеров, их драматическая роль в пантомиме, эволюция драматических образов (Э. Эгнер, П. Дэвис), уделяется серьезное внимание анализу психологии героев (Б. Харди и Дж. Голд), исследуется роль, которую в жизни писателя играли женщины (М. Слейтер).

В работах последних десятилетий, посвященных творчеству Диккенса, обозначены новые аспекты его творчества: гуманизм и человеколюбие писателя, его стремление к достижению духовного единства при помощи нравственных ценностей, твердая вера в возможность духовного возрождения человека, глубокая убежденность в необходимости гуманного развития и морального совершенствования общества.

Таким образом, творчество Диккенса исследуется широко и много, и в последние годы интерес к нему только возрастает, свидетельством чему служат диссертационные исследования Е.В. Сомовой, О.О. Шуваловой, Т.М. Шевелевой, Т.М Черкасовой и др. Однако, несмотря на многообразие подходов и филологических предпочтений, все исследователи в своих работах так или иначе не могут не касаться темы детства в произведениях писателя.

Диккенсовские детские образы детально рассмотрены в ряде монографий. Так, в книге Ф. Донована «Дети Чарльза Диккенса» дана классификация образов диккенсовских детей: «бедные дети низших классов»; «дети-сироты»; «дети, не являющиеся сиротами, но со стороны родителей, настоящих или приемных, и школьных наставников испытывающие жестокость и невнимание»; «дети, с которыми обращаются без жестокости, но которых часто не понимают». Ф. Донован, выделяя образы диккенсовских детей в группы, преследует определенную цель -

показать «сломанный мир детства» в романах писателя, духовный мир одинокого ребенка.

К. Эрикссон рассматривает сложные взаимоотношения отцов и детей, в частности, дочерей, которые отличаются от других женских характеров. Серьезное внимание исследователем уделяется проблеме замены ("surrogate" или "substitute") родителей. К этой проблеме, а именно к «замещению естественных ролей» ("substitute nature roles") обращается и С. Мэннинг.

В целом исследования, непосредственно касающиеся темы детства в произведениях Диккенса, можно условно разделить на группы, в которых рассматриваются схожие аспекты. Так, например, предметом исследования становится отношение Диккенса к вопросам воспитания и образования, его общественная деятельность в этой области, его произведения, связанные с этой темой, и его личный опыт как отца многочисленного семейства (А.И. Кирпичников, Дж. Мэншшг, П. Коллинз, Л. А. Дымова).

В других работах о Диккенсе всесторонне анализируется вопрос семьи и отношений отцов и детей (Б. Мозес, С. Мэншшг). В частности, Л. Эдриан вслед за М. Эндрюсом утверждает, что Диккенс подвел нас к теме «взрослого ребенка» ("the grown-up child"), к теме «перевернутого детства» ("inverted parenthood") и сделал отношения родителей-детей микрокосмом всего общества.

Некоторые литературоведы (Р. Лэнгтон, В. Мэухэм, Ч.Хабберт) придерживаются мнения, что именно с детьми- своими героями и героинями - Диккенс часто идентифицировал себя. Д. Перкинс, представитель английской мифологической школы, настаивает в работе «Ч. Диккенс: Новая перспектива», что романы писателя - последовательное мифологическое описание душевной жизни человека, в том числе и детства. Так, младенчество, по мнению автора, представлено в образе Пиквика с характерными для него наивной верой во всеобщую доброту, удивлением перед миром и доверием к нему. Период, предшествующий отрочеству, воплощен в образе Оливера Твиста и ознаменован острым ощущением одиночества в большом мире. А само отрочество - в романах о Николасе Никльби, Нелл и Барнеби Радже.

Существуют также исследования, в которых рассматриваются образы детей в произведениях Диккенса в контексте английской литературы (Д Хартог, Р. Пэт-тисон, П. Кавени), в процессе целостного анализа конкретных произведений (A.C. Ромм, МЛ. Нерсесова) или творчества писателя в целом (Дж. Миллер, Р. Барнард, Ф. Хобсбаум).

Следует отметить, что, в отличие от исследовательской традиции прошлого, обращенной преимущественно к изучению конкретно-исторической специфики образов детей, в современном восприятии творчества Диккенса имеет место тенденция к актуализации универсального (философского, морально-этического) компонента данной темы.

Однако, несмотря на значительное число литературоведческих трудов, касающихся темы детства в творчестве Диккенса, действительный характер связи ребенка с окружающим его вещественно-предметным миром остается малоизученным. Да и безотносительно темы детства исследовательский интерес не рас-

пространяется на конкретные, вещественные детали диккенсовского мироустройства.

Разъясняя основной смысл взгляда на художественное произведение с точки зрения онтологической поэтики, Л.В. Карасев говорит об особом онтологическом чувстве, которое представляет собой наиболее напряженное и правдивое ощущение и переживание жизни, когда нет никаких условностей и мир воспринимается таким, каким он показывает себя в данный момент и в данном пространстве. Применительно к романам Диккенса подобное «правдивое ощущение жизни» дает знать о себе тогда, когда перед нами предстает картина мира, отраженная жизнью ребенка. Именно развитие человека в его детские годы служит тем срезом бытия человека, в котором вещественно-пространственная оформленность сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью. Неслучайно поэтому, мир взрослых в его произведениях пронизан детскими воспоминаниями, которые служат своего рода мерилом поступков во взрослой жизни.

Важно отметить, что автор, создавая художественный текст, тем самым удовлетворяет, как отмечает Л.В. Карасев, свою онтологическую тоску по «второй реальности», или «второй жизни». При этом естественно было бы полагать, что эта самая вторая реальность будет вбирать в себя все наиболее важное и принципиальное из реальности актуальной, в которой автор, собственно говоря, и черпает свой жизненный опыт. И в этом смысле именно автобиографичность произведений Диккенса, на которую указывают исследователи его творчества, как нельзя лучше помогает вскрыть его «онтологическую тоску».

В связи с онтопоэтическим взглядом на мир диккенсовских детей представляет интерес весьма точная характеристика детского мира, данная Н.Я. Дьяконовой: «Внутренний мир ребенка, ассоциирующийся со сказкой, не только отражает мир внешний, не только им формируется и доводится до взрослого состояния, но и сам, из своих скрытых запасов, окрашивает этот мир, преобразует его, награждает ценностью и смыслом, которых его лишает поверхностный взгляд с позиций здравого смысла»5. О каких «скрытых запасах» идет здесь речь? Сама исследовательница и дает этому разъяснения, когда указывает на родственность творчества Диккенса и английских романтиков, прежде всего - Вордсворта, который, по ее мнению, внушил писателю - реалисту веру в инстинктивную правоту детства, его естественной морали и наивности.

Итак, «скрытые запасы» ребенка диккенсовского мира коренятся прежде всего в его инстинктивности, естественности и наивности, в связи с чем можно предположить, что именно естественно-наивное, не обусловленное никакими социальными и нравствешплми отношениями отражение ребенком вещественного мира и является тем предметом в прозе Диккенса, на который следует направить поэтико-оптологаческий интерес исследования.

Таким образом, объект данного исследования - романное наследие Ч. Диккенса, рассмотренное в свете естественно-наивного мировосприятия детских пер-

5 Дьяконова И.Я. Философские истоки миросозерцания Диккенса // Дьякоиона Н. Я. Из истории английской литературы. Статьи разных лет / сост. А. А. Чамеев. СПб.: Алетейя, 2001. С. 80.

6

сонажей писателя (прежде всего, романов «Оливер Твист», «Домби и сын», «Лавка древностей», «Дэвид Коппсрфилд», «Большие надежды»).

Предметом исследования выступает вещественно-пространственная оформленносгь мира ребенка в художественных произведениях Диккенса.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые мир ребенка рассматривается с точки зрения онтологической поэтики, то есть в его вещественно-пространственной определенности, оказывающей воздействие на характер поведения, мысли, намерения детских персонажей в творчестве Ч. Диккенса.

В связи со сказанным цель работы заключается в исследовании художественного мира ребенка в его пространственной, предметной и вещественной представленности, в раскрытии на основе онтопоэтического анализа «исходного смысла» темы детства в прозе Ч. Диккенса.

Целыо работы определяется и соответствующий круг исследовательских задач:

1.С опорой на работы Л.В. Карасева, H.A. Шогенцуковой, Е.А. Цургановой, А.Л. Цуканова очертить круг основных понятий и принципов онтологической поэтики применительно к исследованию творчества Ч. Диккенса.

2. Рассмотреть этапы становления и развития темы детства в английской литературе и определить факторы, повлиявшие на формирование данной темы в творчестве Ч. Диккенса.

3. Выявить особенности отображения темы ребенка в творчестве Ч. Диккенса.

4. Исходя из выявленных особенностей возникновения темы детства в творчестве Диккенса, установить ее «исходный смысл».

5. Определить и раскрыть иноформы «исходного смысла» темы ребенка у Диккенса.

6. На основании полученных результатов показать своеобразие вещественно-пространственной оформленности мира ребенка в произведешмх Ч. Диккенса.

Теоретической основой данного диссертационного исследования явились работы отечественных (Е.Ю. Гениева, Н.Я. Дьяконова, В.В. Ивашева, И.М. Катар-ский, Н.П. Михальская, Н.Л. Потанина, Т. Сильман, Д.М. Урнов, В.Б. Шкловский и др.) и зарубежных (Ф. Донован, X. Пирсон, Дж. Саймоне, Э. Уилсон, К. Фил-динг, Г.К. Честертон, К. Эрикссон и др.) литературоведов, посвященные творческому наследию Ч. Диккенса; методологическую основу работы составили труды в области онтологической поэтики Л.В. Карасева, А.Л. Цуканова, CJI. Тюкиной.

Проблема и цель работы определяют основные методы исследования:

а) типологический метод, предполагающий рассмотрение литературных явлений не посредством анализа прямых контактов, а на основании сходства культурной среды;

б) историко-генепиеский метод, способствующий обнаружению источников литературных явлений;

в) метод онтологической поэтики и онтологического анализа, заключающийся в раскрытии связи личностного бытия автора с общекосмическим бытием,

отраженным в художественном произведении и формирующим его метафоро-символическую и сюжетно-образную структуру.

Онтологически ориентированный взгляд видит не только поступки и намерения персонажей, но прежде всего то, как они были вещественно, пространственно и текстуально оформлены. С точки зрения онтологической поэтики, произведение существует как онтологический акт, или самодостаточная структура, автономная по отношению к действительности и личности писателя. Предмет «онтологического анализа» - пространственно-предметная определенность мира, само демифологизированное бытие.

Практическая значимость работы состоит в том, что полученные в результате исследования материалы могут быть использованы при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий по истории английской литературы.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования обсуждались на кафедре культурологии и зарубежной литературы Магнитогорского государственного университета. Материалы исследования нашли отражение в докладах на международной научно-практической конференции «VIII Ручьевские чтения» (Магнитогорск, 2007) и международной научно-практической конференции «Мир детства и образование» (Магнитогорск, 2007).

Цели и задачи диссертации определяют ее структуру и объем. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, включающего в себя 230 наименований (из них 121 на английском языке). Общий объем диссертации составляет 195 страниц.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Детские персонажи в произведениях Ч. Диккенса несут на себе ощутимую онтологическую нагрузку, при которой пространственно-предметная организация мира воздействует на их мысли и формирует способ и образ их действий.

2. Бытие человека в его детские годы становится в творчестве Диккенса тем срезом бытия человека, в котором вещественно-пространственная оформленность сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью. Диккенсовские дети напряженно переживают жизнь во всех ее перипетиях и представляют некий идеал бытия человека как такового в его чистом виде.

3. В произведениях Диккенса находят отражения такие стержневые для онтологической поэтики понятия, как пороги, эмблемы, исходный смысл, а также вещество литературы, то есть, с одной стороны, предметы, служащие неотъемлемым дополнением атрибутики диккенсовских персонажей, а с другой - собственно вещество, сопровождающее тот или иной персонаж на его жизненном пути, -таков, в частности, камень, в значительной степеш! определяющий враждебный по отношению к ребенку характер пространства.

4. Тема ребенка в творчестве Ч. Диккенса была вызвана вполне определенными факторами: богатой и достаточно разработанной литературной традицией, морально-этическими запросами эпохи, действительным (преимущественно неблагоприятным) положением, в котором находились многие дети в Англии, а также личными впечатлениями о неблагополучности собственного детства, остававшиеся в памяти писателя на протяжении всей его жизни.

5. В основе большинства произведении Диккенса лежит вполне определенный неуничтожимый импульс - «исходный смысл» разобщенности ребенка и мира - импульс, который осуществляет, обнаруживает себя по мере движения сюжетов в цепочке различных, но сущностпо связанных друг с другом вариантов или основных «иноформ»: ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка; духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса (иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка); ограниченность жизненного пространства ребенка; «мертвое» пространство детских персонажей Ч. Диккенса; камень как вещественная метафора мира ребенка (иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира).

Содержание работы

Во введении рассматривается история вопроса, определяется актуальность избранной темы, научная новизна, устанавливаются цель исследования и задачи, которые необходимо решить, дается аннотация содержательной части исследования.

Первая глава «Онтологическая поэтика и творчество Ч. Диккенса» посвящена рассмотрению общих положений онтолопяеской поэтики и особенностей их применения в творчестве Ч. Диккенса.

В первом параграфе «Основные понятия и принципы онтологической поэтики» излагаются ключевые положения онтопоэтики, как они понимаются основными на сегодняшний день исследователями в этой области JI.B. Карасевым и H.A. Шогснцуковой, и показывается возможность применения их к творчеству Диккенса.

«Синтетический» термин «онтологическая поэтика», созданный на стыке двух дисциплин, онтологии и поэтики, введён в научный оборот российским ученым JI.B.Карасёвым в его статье «Гоголь и онтологический вопрос», впервые опубликованной в журнале «Вопросы философии» в 1993 г. Обосновывая целесообразность внедрения его в литературоведение, JI. Карасёв поясняет, что «онтологические интуиции сказываются и в самой потребности автора в создании «второй реальности», и в особенностях устройства текста, в сюжетных ходах, мотивах поступков персонажей и в различных деталях. Исследование этого особого слоя (обычно закрытого для автора текста), я назвал онтологической поэтикой или онтологическим подходом к литературе»6. Согласно данной точке зрения, средства художественной выразительности в тексте шггертекстуалыю связаны с «кругом исходных смыслов», вмещающих в себя вечные вопросы человеческого бытия.

H.A. ИТогенцукова расширяет область применения термина «онтологическая поэтика». По ее мнению, истинная литература - это всегда постижение основополагающих принципов существования человека, общества, космоса. Задача исследователя текста - распознать, с помощью каких художественных координат писателю удается вывести формулу бытия.

6 Карзсгв Л£. Онтологический взгляд па русскую литературу. М., 1995. С. S4.

9

Однако применение онтологической поэтики в том ее понимании, какое предлагает А.Н. Щогенцукова, способствовало бы решению более широкомасштабных задач, нежели те, которые стоят перед нами. Поэтому мы придерживаемся тех положений онтологической поэтики, которые сформулированы Л.В.Карасевым и которые позволяют нам оставаться ближе к исследуемому предмету.

В своей статье «Онтология и поэтика» Л.В.Карасев описывает понятия и принципы, составляющие стержень онтологической поэтики и помогающие вести исследование художественного текста с позиций онтологического интереса. Так, он говорит, что во всяком значительном художественном произведении встречаются особого типа положения, называемые онтологическими «точками», или «порогами», которые чаще всего означают порог жизни и смерти: ситуации убийства, самоубийства, умирания. «Порог» представляет собой точку онтологически на-пряжишую: от того, какой она будет, как разрешится, зависит рисунок бытия будущего.

В произведениях Диккенса «порогами» можно назвать, например, эпизоды, когда тот или иной ребенок отваживается на побег из критической для себя ситуации. Так, маленькая Нелл («Лавка древностей») решает вместе со своим дедушкой уйти навсегда из лавки в надежде на лучшую жизнь, но в результате - навстречу собственной смерти. А Оливер («Оливер Твист») сбегает из дома гробовщика, впервые в жизни оказываясь один на один с миром, полным опасности и, как оказывается впоследствии, дарующим ему счастливое обретение близких ему людей. В данных эпизодах «пороговая ситуация» погашается буквально: ребенок переступает через порог и покидает ненавистное ему жилище. Но ситуация «порога» может быть и иной, как, например, в случае в Пипом («Большие надежды»), для которого «пороговой» стала встреча с беглым каторжником.

Помимо «порогов», немаловажное значения для понимания сущности текста имеют символически напряженные точки текста - его эмблемы. Эмблема должна быть узнаваемой. «Троянский конь» напомнит об «Илиаде», эмблемой «ДонКихота» станет всадник, скачущий к ветряным мельницам, герой, стоящий у могилы с черепом в руках, скорее всего, укажет на «Гамлета», студент с топором в руках -на «Преступление и наказание». Своего рода эмблемой большинства диккенсовских романов являются сами дети, но не просто дети, а, как говорит Д.М. Урнов, «особые диккенсовские дети, маленькие взрослые». Это и Поль Домби из романа «Домби и сын», чья преждевременная смерть заставляет читателя проливать не меньше слез, чем по поводу кончины Нелл из «Лавки древностей», и Дэвид Коп-перфилд из «Истории Дэвида Копперфилда».

Очень часто в произведениях Диккенса сама детскость трансформируется, перерождаясь из атрибута естественного детства в свойство натуры взрослых персонажей, в результате чего на страницах диккенсовских романов живут не только дети-взрослые, но и взрослые-дети, или дети великовозрастные. Взрослые, сохранившие в себе детство, являются своеобразными эмблемами, в концентрированном виде выражающими понятие «ущербной детскости» и положение оторванного от реального мира «ребенка». Один из самых известных великовозрастных дс-

тей у Диккенса - мистер Пиквик, чья доверчивость порою перехлестывает всякие границы и чыо чисто детскую, упрямую, порывистую доброту пршыто называть чудачеством.

Отмечая все особенности отологического анализа, следует подчеркнуть, что для него важны все уровни повествования: от мелкой детали до сквозного мотива. Действия героя важны, но не менее существенна и форма самого действия: предмет важен, но не менее важно и то, как этот предмет выглядит, на что он похож, из чего сделан. «Пороги», «эмблемы», пространственно-вещественные подробности - это своего рода художественный материал, в котором и через который выражается, овеществляется «исходный смысл» - ключевое понятие онтологической поэтики.

В своей книге «Вещество литературы» Л.В. Карасев говорит: «Если написанный, то есть осуществившийся, текст представляет собой некое целое, то возникает вопрос, каким образом это целое поддерживается и сохраняется. Онтологически ориентированная поэтика связывает это «качество» с присутствием в тексте особого энергайного импульса - так называемого «исходного смысла»»7.

Исходный смысл - это то, что появляется прежде всякой темы и лежит в ее основании. По большому счету, текст рождается не тогда, когда у автора появляется тема, а когда является исходный смысл, делающий, в свою очередь, возможным возникновение и оформление темы, стиля, тона повествования. Обнаруживая исходный смысл у того или иного автора, Л.В. Карасев формулирует его одной фразой: «прикованность к месту» в «Трех сестрах» Чехова, «антитеза «быть или не быть» в Гамлете, «восстановление человека» в «Преступлении и наказании» Достоевского и т.п. И ученый отмечает в связи с этим, что, с одной стороны, формулирование исходного смысла в какой-то одной обобщающей фразе очень сильно упрощает действительный характер отдельного произведения или, тем более, всего творчества того или иного автора. С другой же стороны, определение исходного смысла позволяет исследователю построить смысловую линию, вдоль которой будет идти исследование, вскрывая в тексте нечто новое и, однако, не отрицая его привычного, устоявшегося понимания.

Однако исходный смысл не есть нечто изначально зримое и определенное, его необходимо «нащупать» посредством пристального взгляда - как на сам художественный текст, так и на обстоятельства, благодаря которым он появился на свет. Применительно к теме ребенка в творчестве Ч. Диккенса следует, помимо самих художественных произведений, принимать во внимание и культурную атмосферу, в которой они создавались, и те линии личной судьбы писателя, которые могли повлиять на характер изображения темы детства.

Во втором параграфе «Самоценность мира детства в творчестве Ч. Диккенса» выявляются факторы, определившие появление темы ребенка у Диккенса как одной из основных тем его творчества. На основании положения онтологической поэтики об «исходности» того или иного смысла в художественном тексте определяется энергийно-смысловая структура, или «исходный смысл», лежащий в

7 Карзсгв ЛВ. Вещггтао литературы. - М.: Язшз! сласгнгкой культури, 2001. С. 22.

11

основе темы детства у Диккенса и воплощаемый в сюжетных построениях его произведений.

Тема ребенка в творчестве Ч. Диккенса была вызвана вполне определенными факторами. Прежде всего - богатой и достаточно разработанной литературной традицией, которая вошла в английскую литературу вместе с идеей воспитания, впервые заявленной в трудах Д. Локка (прежде всего, в трактате «Мысли о воспитании»), Ребенок воспринимался мыслителем как материал, из которого необходимо было воспитать совершенного человека, руководствующегося прежде всего разумом и имеющего своей целью служение обществу. Вслед за Локком к этой проблематике обращаются писатели-августинцы. В их творчестве образ ребенка как такового не появляется, и тема детства неотделима от идеи воспитания.

У Филдинга тема детства и проблема воспитания обретают новое звучание: для литературы становится интересен сам ребенок как таковой, а не как материал для формирования будущего взрослого. Л.Стерн вслед за тем вводит образ ребенка непосредственно в художественное пространство литературы. Пока этот ребенок умен не но годам и часто выражает взрослые мысли, но часто он выступает и в своем естественном качестве. Произведения Л. Стерна (роман «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена») и Ж.-Ж. Руссо (трактат «Эмиль, или О воспитании») подготавливают романтическое восприятие детства, при котором мир ребенка выделяется в особый период и становится самоценным.

Влияние концепции У. Вордсворта на решение темы детства в творчестве Ч. Диккенса признают многие исследователи. Отмечаются прямые аналогии между образами девочки Нелл из «Лавки древностей» Диккенса и Люси из стихотворения Вордсворта «Нас семеро», между «Мальчиком-идиотом» и Барнеби Раджем из одноименного романа Диккенса. Однако, на наш взгляд, более значимыми предстаатяются не эти весьма наглядные примеры, а общее приятие Диккенсом романтической идеи детства, именно обособление мира ребенка как мира особого, отличного от мира взрослого человека.

Появление темы ребенка у Диккенса было в немалой степени обусловлено как и морально-этическими запросами эпохи, так и неблагоприятным положением, в котором находились многие дети в Англии. На наш взгляд, одной из главных задач, которые Диккенс ставил перед собой, было привлечение общественного внимания к этому положению, и в своих речах и статьях (в частности, в «Речи в защиту больницы для детей»), но еще больше в художественном творчестве он решал эту задачу.

На ужасающую систему образования и воспитания, существующую в частных школах, пансионах и других учебных заведениях Англии, Диккенс обращал внимание и как публицист, и как писатель. Так, в романе «Домби и сын» он, разоблачая пагубное воспитание, довольно подробно и сатирически описывает методы «прекрасной перуанки» миссис Пипчии.

Анализ творчества писателя показывает, что в многоплановом изображении мира ребенка особый акцент Диккенсом-писателем делается на том же, к чему на протяжении многих лет привлекал внимание общества Диккенс-публицист: на

бедственном положении ребенка, на оторванности его нужд от забот мира взрослых, на детских страданиях.

Описаний страдающих детей в книгах Диккенса предостаточно. В одном месте детский труд показан писателем в деталях: в сценах, где речь идет о том, как маленький Дэвид Коппсрфилд мост бутылки на складе фирмы «Мердстон энд Гринби». Эти сцены несут на себе печать собственной печальной бшнрафии писателя, который с десяти лет работал на гуталинной фабрике точно так, как это описано в романе. Память о тех днях для него была горькой, и это позволяет нам заключить, что немаловажное значение в художественной разработке Диккенсом детской темы имеет и личный фактор, то есть впечатления о нсблагополучности собственного детства. Исследователи творчества Диккенса отмечают тот след, который оставило данное обстоятельство на изображении мира ребенка в его романах. По словам Э. Уилсона, «одержимость собственным детством - главный недостаток созданного Диккенсом мира, но в этом же и особая его прелесть»8. «Прелесть», на наш взгляд, заключается не только в том, что в результате Диккенс смог изобразить на страницах своих романов не оставляющую читателя равнодушным картину жизни ребенка. Одержимость собственным детством со стороны писателя позволяет нам обнаружить присутствие на страницах его произведений некоего онтологического основания, пронизывающего все его тексты, причем основания, касающегося именно мира ребенка.

На наш взгляд, ни один из названных выше факторов не может занимать главенствующего положения над другими, и мир ребенка в творчестве Диккенса сформировался под их совокупным воздействием.

Центральная тема творчества Диккенса, тема ребенка, неуклонно переходит из одного произведеши в другое. Это дает основания предполагать наличие в теме детства, пронизывающей все его творчество, некоего смыслового начала, или, говоря языком онтологической поэтики, энерго-смысловой структуры, которая, позволяя теме детства появиться в замыслах писателя, в дальнейшем, воплощаясь в сюжете, перманентно присутствует на протяжении всего текста.

Такое смысловое начало, на наш взгляд, может быть сформулировано как исходный смысл «разобщенности ребенка и мира». Анализ текстов писателя позволил выделить пять наиболее очевидных шгоформ исходного смысла в теме ребенка у Диккенса, которые, в свою очередь, могут быть отнесены либо к внутреннему, либо к внешнему пространству мира ребенка.

К иноформам исходного смысла в его внутреннем пространстве относятся: ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка; духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса. Иноформами исходного смысла во внешнем пространстве служат: ограниченность жизненного пространства ребенка, «мертвое» пространство детских персонажей Ч. Диккенса, камень как вещественная метафора мира ребенка.

* Уилсон Э. Мир Чарльза Диккенса. М., 1975. С. 71.

Вторая глава «Исходный смысл разобщенности ребенка и мира в романах Ч. Диккенса» посвящена рассмотрению иноформ такового исходного смысла.

В первом параграфе «Иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка» обосновывается закономерность выражения исходного смысла в таких иноформах, как ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка, духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса.

Детство для Диккенса - не время благоденствия и безмятежного существования. Именно на этот период выпадает основная доля испытаний маленького героя. Его судьба, как правило, несчастлива от рождения: ребенок либо сирота (Оливер Твист, Пип), либо теряет одного из родителей (Поль и Флоренс Домби, Дэвид Копперфилд), как правило - доброго и любящего. Оставшийся взрослый либо жесток, либо равнодушен, либо вздорен (например: мистер Домби, отчим Дэвида, сестра Пипа). Жизнь маленького героя тяжела и преимущественно безрадостна.

Встреча с очередным маленьким героем Диккенса - почти всегда встреча с жертвой. Такова, к примеру, тринадцатилетняя Чарли из «Холодного дома», заменяющая младшим братьям умершую мать, или Дженни Реи (Маленькая швея) из «Нашего общего друга»: Диккенс дает в отцы калеке, с трудом передвигающейся на костылях, выжившего из ума пропойцу, на которого она работает и который обирает и объедает ее. Сироту-служаночку по прозвищу Маркиза («Лавка древностей»), которая «даже плакать боится», хозяйка морит голодом и держит взаперти, чтобы никто не увидел этот ходячий скелетик. Все это - дети из низов, но не менее драматична судьба детей из так называемых приличных семей. Благополучнейшего, заласканного Поля Домби убивает спесь отца. Идиллически уютное детство Дэвида Копперфилда кончается с появлением отчима.

Маленькие персонажи романов Диккенса - по преимуществу дети заброшенные. Никто не шлет им ангела-хранителя, никто не берет за руку, чтобы вести по жизни. Причем ситуация заброшенности часто возникает тогда, когда ребенок попадает, казалось бы, во вполне благотворную для его становления среду, как это случилось, например, с Дэвидом Копперфилдом, когда он после работы на складе «Мэрдстон и Гринби» и после унизительного пути к дому бабушки попадает наконец в приятное учебное заведение, в котором также ощущает себя заброшенным.

В подавляющем большинстве случаев ребенок у Диккенса - это жертва мира, в котором он живет. У него всегда, в любой момент его становления есть недостаток, нехватка чего-то или кого-то: родителей, крова над головой, пропитания, просто счастливых и безмятежных минут. Отправная ситуация его существования - это ситуация сиротства, заброшенности, одиночества, и главной его задачей становится интуитивный поиск выхода из такой ситуации.

Это позволяет нам установить, что одной из иноформ исходного смысла разобщенности ребенка и мира у Диккенса является ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка, которую писатель отражает в большинстве своих произведений.

В отличие от внешнего пространства ребенка, пространство «внутреннее», то есть интеллектуальный и духовный мир, у детей Диккенса практически не изменяется, поскольку изначально они представлены на страницах его романов людьми духовно сложившимися, что в свое время позволяло критикам упрекать писателя в неестественности изображаемых им детских характеров. Действительно, суждения и поступки детей у него не уступают, а порой и превосходят по глубине и серьезности суждения и поступки взрослых.

Так, например, остается загадкой, как маленькому Оливеру, удалось, пройдя через всю ту грязь и нечистоты жизни, какие только можно себе представить, не испортиться, не стать на путь преступника и бандита. Каким образом его душа сохранила чистоту? Из романа мы узнаём, что Оливера никто не учил молиться, никто не приобщал его к христианской вере. На вопрос одного из членов совета, читает ли он по вечерам молитву, мальчик из страха сказал неправду, ответив утвердительно. «Оливер, - пишет Диккенс, - был бы христианином и па редкость хорошим христианином, если бы молился за тех, кто его кормит и о нем заботится. Но он не молился, потому что никто его этому не учил».

При чтении романов Диккенса норой складывается впечатление, что он пренебрегает деталями внутреннего развития своих маленьких героев. Так, на вопрос, заданный Оливеру в совете, известно ли ему, что он сирота, мальчик ответил: «Что это такое?». Но в то же самое время ему прекрасно было известно, что такое «шлюха», и одно это слово, отнесенное Ноэ на счет его матери, в один миг произвело в нем невероятную внутреннюю трансформацию. Тихое, кроткое, забитое существо, каким его сделало суровое обращение, ответило на жестокое оскорбление покойной матери.

Это позволяет нам предположить, что воспитательное воздействие Диккенса на читателя заключается не столько в изображении внутреннего (последовательного) развития юных героев, сколько в показе их взаимодействия с окружающей их средой. Как правило, романист не нагружает ни Оливера Твиста, ни Нелл, ни Пипа, ни других своих маленьких персонажей нравственными коллизиями и размышлениями о должном или недолжном характере мира. Достаточно одного их пребывания в нем, и они воспринимают нравственное поведение как единственно для себя возможное, что позволяет писателю добиться ничуть не меньшего «воспитательного» эффекта.

Духовная «зоркость», которой наделены маленькие герои Диккенса, контрастирует с их наивным, часто непонимающим и «слепым» взглядом на вполне обычные и общепонятные вещи. На наш взгляд, это происходит оттого, что писатель формирует мир ребенка путем изображения наивного детского мировосприятия, проявляющегося в особой, наглядно-чувственной и вещественно-оформленной форме. Таково, например, мировосприятие маленького Дэвида Копперфилда, которого после юмористически-представленного «непонимания» романтических эпизодов ухаживания Мердстона за его матерыо охватывает ужас перед несправедливостью, черствостью, жестокостью своих новых родственников. Когда Дэвид впервые осознает, что мать в угоду новому мужу скрывает свою любовь к сыну и отказывает ему в привычной ласкс, он уединяется в комнате и

плачет, причем, как сам говорит, «не отдавая себе отчета» о причине слез. Вместе с тем в поле его зрения находятся не люди и не осознание несправедливости по отношению к нему, а вполне конкретные предметы, которые его в эту минуту окружают, и оформленность пространства вокруг него («я думал о форме комнаты») со всеми ее трещинами, неровностями и искажениями как нельзя лучше передает состояние мальчика, внутренние переживания которого отражаются через впечатления от внешнего мира и его пространственной организации.

Ребенок у Диккенса, будучи изначально духовно зрелым и «зрячим», не всегда оказывается способным понимать и адекватно оценивать происходящее в окружающем его мире, оказывается во многом «слепым» к людям и событиям, которые не только проявляют враждебность, зачастую безнравственность, но и сами по себе безнравственны по отношению мира к нему. «Спасение» для такого ребенка, как правило, тоже есть «слепой» случай, и чудесное избавление от тяжести жизни является часто единственной возможностью разрешить данное противоречие в умах и душах диккенсовских детей.

Таким образом, мы делаем вывод, что во внутреннем пространстве ребенка исходный смысл его разобщенности с миром воплощается и становится зримым в иноформе, которую можно определить как духовная «зоркость» и житейская «слепота».

Во втором параграфе «Иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира» вскрывается специфика вещественно-пространственной организации мира ребенка в окружающем его пространстве

«Манипуляции» с пространством, с его визуальной и вещественной оформ-ленностью играют в диккенсовских текстах одну из ключевых ролей. С помощью изменения пространства, окружающего его маленьких героев, писатель показывает изменение их жизни: пространство бывает то узкое и грязное, то широкое и чистое, и все это отражается на мироощущении детей.

Так, пространство Оливера Твиста - это пространство, в котором тот чувствует себя «чужим» для всех, нигде не находя «своих»: «Такой одинокий, сэр. Очень одинокий! - воскликнул ребенок. - Все меня ненавидят». «Забился в угол», «прижимался к стенке» - пространство Оливера замкнуто, а он как бы стремится раствориться в нем, исчезнуть. Само пространство - угол, стена - показывает, что он у последней черты, измученный и истерзанный. Загнать в угол, прижать к стене - эти фразеологизмы означают, что человека лишили возможности выбирать. Пространство, в котором «душно» и «жарко», которое «напоминало могилу», усиливает мотив одиночества Оливера. Происходит сопряжение детства - начала жизни - со смертью, с ее концом, с мертвым пространством. Речь идет о «похоронах для детей», на которых Оливеру отводится почетное место немого плакальщика. Окружающее ребенка пространство практически замкнуто, остается только один выход, к которому его подталкивают равнодушные или враждебные люди, -могила, смерть.

Узость и теснота пространства, в котором обитают детские персонажи Диккенса, далеко не случайны. Даже в мелких и незначительных на первый взгляд эпизодах мы наталкиваемся на эту узость - взять, например, сцену из «Больших

надежд», когда миссис Джо, чтобы напоить Пипа дегтярной водой, зажимает еш голову у себя под мишкой, «словно в тисках».

Однако если в случае с Оливером путь к освобождению оказался не таким уж и сложным и ему достаточно было, собравшись с духом, сбежать от гробовщика и оказаться в городе, приготовившем ему не только опасные приключения и испытания, но и возможность испытать счастливую судьбу, то Пипу и бежать но большому счету было некуда, поскольку Диккенс окружил его жизнь сплошным туманом, причем как в переносном, так и в прямом смысле. Туман окутывает Пипа с первых страшщ романа и сопровождает до последних.

Окружающее Пипа пространство, как и внешнее пространство Оливера, хоть и иначе, также оказывается мертвым - это кладбище. Но жизнь в доме сестры такова, что ребенок избирает местом времяпровождения именно его. Вновь происходит сближение начала и конца жизни, детства и смерти, ребенка и могилы. И именно с этой точки начинается настоящая жизнь героя. С побега у Оливера, с приглашения в дом мисс Хэвишем - у Пипа. То есть, по сути дела, начало жизни для этих двух героев связано не с рождением (это только физиологический акт), а со смертью: с лавкой гробовщика и с кладбищем. Путь становления, взросления начинается с этой точки, с этого порога.

Диккенс использует в своих произведениях замкнутое пространство для выражения душевного состояния своих маленьких героев: отчужденности, одиночества, уныния. Ограничивая тем или иным способом жизненное пространство ребенка (теснота, мрак, туман, присутствие рядом тюрьмы), писатель создает разительный контраст между возможностями, заложенными в «чудесных» по своей природе детях, и их реальным положением.

Таким образом, исходный смыл разобщенности ребенка с миром находит свое воплощение еще в одной своей иноформе: ограниченность жизненного пространства ребенка.

Между тем, и не ограниченное ничем пространство может выступать у Диккенса в качестве отчуждающего от мира средства, если населить его предметами, символизирующими не жизнь и радость, а смерть и уныние.

В романе «Лавка древностей», само название которого говорит за себя, мы наблюдаем жизненное пространство маленькой Нелл, и это пространство целиком наполнено предметами: рыцарские доспехи, маячившие в темноте, словно одетые в латы привидения; причудливые резные изделия, попавшие сюда из монастырей; ржавое оружие всех видов; уродцы - фарфоровые, деревянные, слоновой кости, чугунного литья; гобелены и мебель таких странных узоров и линий, какие можно придумать только во сне.

Казалось бы, подобная обстановка должна была бы вызывать у постороннего наблюдателя если не умиление и восторг, то, по меньшей мере заинтересованность, ведь предметы старины могли бы как нельзя лучше будить воображение ребенка, способствуя развитию в нем таких положительных качеств, как наблюдательность и пытливость, развивать в нем творческое начало. Однако у Диккенса все не так, и наличие всех этих причудливых вещей в окружении маленькой девочки выступает злой силой, усугубляющей ее одиночество.

Пространство только что появившегося на свет Поля из романа « Домби и сын» наполнено предметами, которые словно заранее возвещают об уготовленной ему судьбе: «ежедневные» и «еженедельные» газеты и журналы символизируют будущую хронику жизни Поля, его невзгод и болезней, результатом которых в конечном итоге станет его смерть. Каждый предмет, которому отныне суждено окружать его, «плачет» по нему, а все пространство вокруг наполнено запахом неминуемой смерти.

В романе «Большие надежды» мы также находим пространство с «мертвыми» вещами, и путь в него, как дает нам понять автор, не предвещает Пипу 1шчего хорошего, поскольку вокруг - темнота и мрак. Оказавшись в комнате мисс Хэ-вишем, Пип в первую минуту совсем не замечает ее, но зато обращает внимание на затянутый материей стол с зеркалом в золоченой раме, сверкающие драгоценности на столе, громоздящиеся наполовину уложенные сундуки, брошенные перед зеркалом пожелтевшие от времени, поблекшие и ветхие кружева, носовой платок, перчатки, букет цветов, молитвенник.

В романах Диккенса «Большие надежды», «Оливер Твист», «Лавка древностей», «Домби и сын» мы встречаем «переходящие» из романа в роман повторяющиеся детали: мрак, темнота, мертвые предметы. Эти настойчивые повторения позволяют сделать заключение о том, что при всем различии конкретных ситуаций, внешнее пространство ребенка выступает как мертвый мир мертвых вещей, что свидетельствуют об еще одной шюформе исходного смысла разобщенности ребенка и мира, а именно о «мертвом» пространстве, в котором зачастую приходится пребывать детям в произведешгах писателя.

Проанализировав тексты Диккенса, мы обнаружили, что «камень» является организующим веществом в его произведениях, и здесь не приходится ограничиваться распространенной метафорой: «каменное сердце» окружающих диккенсовского ребенка взрослых.

Камень как вещество, составляющее пространство ребенка, возникает сразу, но набирает свою весомость постепенно, от романа к роману, из простого атрибута пространства превращаясь в основание бытия. Так, детей в работном доме, где пребывал и Оливер Твист, кормили в «каменном зале»: 'The room in which the boys were fed, was a large stone Hall <...> ", а сам Оливер во время своего заточения имел возможность делать упражнения в «каменном дворе». Камень выполняет функцию характеристики пространства, причем характеристики негативной. Это враждебное замкнутое пространство неволи. Камень в данном случае символизирует ограничение возможностей ребенка, холодное, бездушное отношение к нему, что усиливает его одиночество и обреченность перед окружающим миром.

После знакомства с женой гробовщика Оливер сразу оказывается в «каменном подвале, сыром и темпом» - "stone cell, damp and dark". Вновь камень характеризует замкнутое пространство, символизирующее безысходность, подчеркнутую темнотой.

Сбежав же от гробовщика, Оливер несколько часов бежал, опасаясь, что его преследуют и могут настигнуть, и наконец «сел отдохнуть у придорожного столба и впервые задумался о том, куда ему идти и где жить». «Придорожный столб»

("milestone") в данном случае - не что иное как «камень с указанием миль», который сразу становится символом освобождения. Однако этот символ освобождения, выраженный в придорожном камне - символ обманный, иллюзорный. Камень не может дать ни свободы, ни счастья, что подтверждается дальнейшими перипетиями судьбы героя в Лондоне.

Попав на воспитание в дом миссис Пипчин, юный Поль находит там другого мальчика, юного мистера Байтерстона, в фамилии которого (Bithcrstone) присутствует слово «камень» ("stone"). Здесь «камень», помещенный в фамилию ребенка, символизирует уже детские страдания, что для творчества Диккенса более характерно, чем умиротворение и покой. Это тот же камень, что раздавил маленького Поля: страдания, вызванные бездушием взрослых.

Образ камня в творчестве Диккенса, несомненно, один из «переходящих», «возвращающихся» образов. Функция этих образов внешне может различаться, но смысловая нагрузка остается общей. Как Бальзак в «Человеческой комедии» придавал сюжетно-композицнонное единство своему творчеству с помощью «возвращающихся» героев, так и Диккенс придает своему творчеству идейно-смысловую общность, во многом обусловленную и обеспеченную образом камня.

В романе «Дэвид Коппсрфилд» тема, связанная с образами камня, каменных надгробий, формирующих нредстаатение ребенка о мире, получает дальнейшее развитие. «Белая надгробная плита» на могиле отца - не только для контраста с темными вечерами, но и как символ того, что, потеряв отца еще до рождения, Дэвид должен свою жизнь начинать как бы с белого листа, самостоятельно преодолевать жизненные препятствия. Причем мы видим, что Диккенс вводит в этом романе «камень» в качестве топографической детали: Дэвид родился в Бландер-стоне, а название "Blunderstone" можно перевести на русский язык как «ошибочный камень», что в контексте всего романа может означать изначальную неправильность и недолжность обстоятельств появления ребенка на свет.

Однако наиболее существенное воздействие «камня» на судьбу главного героя связано с отчимом Дэвида, который сыграл в его жизни поистине зловещую роль. С самого его появления в семье ребенок испытывает к нему неприязнь и подсознательное ощущение исходящей от него опасности. Фамилия этого «джентльмена», будущего отчима Дэвида, - Мэрдстон (Murdstone), что означает «мучительный» или даже «убийственный камень». И действительно, отчим оказался тем камнем, о который разбилось счастье мальчика и который стал виновником стольких мучений, выпавших на долю героя.

Не менее объемное символическое значение имеет камень и в романе «Большие надежды». Он появляется с самых первых строк (в виде опять-таки надгробной плиты) и служит, с одной стороны, источником самоидентификации Пипа, с другой - неоспоримым свидетельством его сиротства. Надгробный камень на могиле родителей (с высеченными на нем буквами) в некотором смысле замещает ребенку самих родителей, по крайней мере - в их внешней представленности.

Таким образом, «камень» в произведениях Диккенса имеет весомую онтологическую нагрузку, выступая либо в качестве вещества, оформляющего нро-

странство ребенка, либо в качестве символического элемента, означающего жизненные препятствия и невзгоды.

В иноформе «камня» как вещественной метафоры мира исходный смысл разобщенности ребенка и мира находит свое логическое завершение в творчестве Ч. Диккенса.

В заключении подводятся итоги и формулируются основные результаты исследования:

Применительно к романам Диккенса онтологическое ощущение жизни дает знать о себе тогда, когда речь идет о мире ребенка. У писателя бытие человека в его детские годы является тем срезом человеческого бытия, в котором вещественно-пространственная оформленность мира сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью.

Рассмотрение творчества Диккенса в свете онтологической поэтики позволяет прийти к заключению, что в произведениях писателя имеет место чистое, незаинтересованное в моральном смысле мировосприятие ребенка, а также находят отражения такие ключевые для онтологической поэтики понятия, как порога, эмблемы, исходный смысл, вещество литературы.

Тема ребенка в творчестве Ч. Диккенса была вызвана вполне определенными факторами. Во-первых, богатой и достаточно разработанной литературной традицией, которая вошла в английскую литературу вместе с идеей воспитания, впервые заявленной в трудах Д. Локка, и была развита в произведениях Л. Стерна и Ж.-Ж. Руссо, подготовивших романтическое восприятие детства. Во-вторых, появление темы ребенка у Диккенса было в немалой степени обусловлено ещё и морально-этическими запросами эпохи, а также удручающим положением, в котором находились многие дети в Англии. В-третьих, существенное значение в художественной разработке Диккенсом детской темы имел и личный фактор, то есть впечатления о неблагополучии собственного детства.

Тема детства, как центральная для творчества Диккенса, неуклонно переходит из одного его произведения в другое. В ней имеет место определенная энер-гийно-смысловая структура, которая, позволяя этой теме появиться в замыслах писателя, в дальнейшем, воплощаясь в сюжетах произведений, присутствует на протяжении всего его творчества. Данное смысловое начало выступает как «исходный смысл» разобщенности ребенка и мира и находит выражение в творчестве писателя в пяти основных «иноформах»: ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка; духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса (иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка); ограниченность жизненного пространства ребенка; «мертвое» пространство детских персонажей Ч. Диккенса; камень как вещественная метафора мира ребенка (иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира).

Кроме того, в заключении определяются перспективы дальнейшего исследования персональной мифологии и онтологии писателя, которое может быть направлено на поиск исходного смысла, выявление иноформ, эмблем, порогов, вещества литературы в рамках других тем литературного наследия Ч. Диккенса, что

поможет обеспечить более широкое видение его идейно-смыслового и художественного содержания.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Матвеева, A.C. Отологическая ситуация порога в романе Ч.Диккенса "Большие Надежды" / Л.С.Матвеева // Проблемы истории, филологии, культуры.

- Магнитогорск: МаГУ, 2008. - Вып. 19,- С. 139-146. - 0, 5 пл.

2. Матвеева, A.C. Онтологические чувства ребенка в романе Чарльза Диккенса "Дэвид Конперфилд" / А.С.Матвеева // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - Челябинск: ЧелГУ, 2008. - Вып. 19-С. 72-77.-0,39 п.л.

3. Матвеева, A.C. Пространство ребенка в романах Ч.Диккенса" / А.С.Матвеева // Проблемы истории, филологии, культуры. - Магнитогорск : МаГУ, 2008. - Вып. 22. - С. 394401. - 0,5 п.л.

Другие публикации:

4. Матвеева, A.C. Эволюция образа ребенка в произведениях Ч.Дшскенса" / А.С.Матвеева // Вопросы гуманитарного знания : межвуз. сб. науч. работ / под ред. : С.С. Севастьянова, А.Л. Солдатченко. - Магнитогорск : МаГУ, 2006. -Вып. 1,- С. 59 -62. -0,24 пл.

5. Матвеева, A.C. Mip ребенка в романах Чарльза Диккенса " / А.С.Матвеева // НАУКА-ВУЗ-ШКОЛА : сб. науч. тр. исследователей / под ред. : 3. М. Уметбаева, А. М. Колобовой, Е. В. Гавриловен. - Магнитогорск : МаГУ,

2006. - Вып. 11.-С. 258-263. - 0.39 пл.

6. Матвеева, A.C. Проблема воспитания в произведениях Ч.Диккенса" / А.С.Матвеева // Мир детства и образование : сб. материалов междунар. науч,-практ. конференции, посвященной памяти А.Н.Троян. - Магнитогорск: МаГУ,

2007.-С. 223-225.-0.2 пл.

7. Матвеева, A.C. Опыт онтологической поэтики в творчестве Ч.Диккенса" / А.С.Матвеева // VIII Ручьевские чтения. Изменяющаяся Россия в литературном дискурсе: исторический, теоретический и методологический аспекты : сб. материалов междунар. науч. конф. / сост. и ред. М.М. Полехина. - Магнитогорск, 2007. - С. 296-300. - 0.3 пл.

8. Матвеева, A.C. Автобиографичность произведений ЧДиккенса с позиции онтологической поэтики" / А.С.Матвеева // Российский и зарубежный читатель : национальное восприятие литературы : тезисы XVIII междунар. конф. - М. : Лит. инст. им. Горького, 2008. - С. 57-58. - 0,12 пл.

9. Матвеева, A.C. Особенности изображения детского восприятия мира у ЧДиккенса" / А.С.Матвеева // Вопросы гуманитарного знания : межвуз. сб. науч. работ / под ред. : И.Р. Пулехи, C.B. Харитоновой. - Магнитогорск, 2009. - Вып.2.

- С.65-69. - 0,3 пл.

Регистрационный № 0250 от 27.07.2006 г. Подписано в печать 22.10.2009 г. Формат 60x84'/[б- Бумага тип № 1. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1,00. Уч.-изд. л. 1,00. Тираж 100 экз. Заказ №593. Бесплатно.

Издательство Магнитогорского государственного университета 455038, Магнитогорск, пр. Ленина, 114 Типография МаГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Матвеева, Анна Сергеевна

Введение.

Глава 1. Онтологическая поэтика и творчество Ч. Диккенса

1.1 Основные понятия и принципы онтологической поэтики.

1.2 Самоценность мира детства в творчестве Ч. Диккенса.

Глава 2. Исходный смысл разобщенности ребенка и мира в романах Ч. Диккенса

2.1 Иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка.

2.2 Иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Матвеева, Анна Сергеевна

В творчестве Чарльза Диккенса (Charles Dickens, 1812-1870), который «ввел в высокую литературу видение в романе мира детскими глазами»1, тема детства имеет огромное значение. Эта тема присутствует в большинстве его произведений и в значительной степени определяет идейно-художественное своеобразие его наследия, которое продолжает привлекать внимание западных и российских литературоведов.

В соответствии с традиционным пониманием, сложившимся как в филологии, так и в философской и психолого-педагогической литературе, мир человека - это прежде всего мир взрослого человека, в связи с чем обстоятельства взросления человека зачастую выпадают из поля зрения исследователей, либо же, попадая в него, становятся чем-то сопутствующим, вспомогательным, неким средством, раскрывающим особенности характера взрослого.

Одним из таких несправедливо и неправомерно остающихся в стороне «обстоятельств» формирования бытия человека является детство, которое, как правило, рассматривается сквозь призму бытия взрослого и выступает в качестве источника, из которого это бытие когда-то вышло, обретя затем самостоятельные, зрелые черты. Филологические исследования, предметом которых становится мир детства в творчестве того или иного писателя, акцент делают преимущественно на роли и функциях детского мироощущения, воображения, детских мыслей и поступков в становлении человека, благодаря чему в литературоведении на вполне законных основаниях существует такое понятие, как «роман воспитания» - «романное повествование, в основе которого лежит история стадиального развития личности, чье сущностное становление, как правило,

1 Шкловский В.Б. Избранное. В 2-х т. Т. 1. Повести о прозе; Размышления и разборы. М., 1983. С. 174. прослеживается с детских (юношеских) лет и связывается с опытом познания окружающей действительности»2.

Не оспаривая данного подхода и признавая за ним право на существование, мы хотели бы предложить иную точку зрения на тему детства в творчестве Диккенса: рассмотреть эту тему в свете онтологической поэтики, как она понимается в работах Л.В. Карасева, Н.А. Шогенцуковой, Е.А. Цургановой, А.Л. Цуканова и других исследователей, обращающихся к литературному творчеству с позиций онтологического интереса, который не связан с понятиями «цели» или «средства» и, будучи «исходно неутилитарен, нацелен на тело как на что-то абсолютно самодостаточное, предназначенное лишь для себя самого, не нуждающееся в обосновании для своего наличествования, не предназначенное для того, чтобы с помощью себя добиваться чего-то другого» .

Не вызывает сомнений, что, создавая свой великий и уникальный мир детства, Диккенс стремился, прежде всего, изобразить этот мир в его социальной оформленности: писатель обличал пороки современного общества, обобщал жизненные явления и создавал типические образы, учил добру и справедливости. Однако, на наш взгляд, находясь «в самом сердце диккенсовского видения как предмет и способ увидеть мир»4, дети у Диккенса являются не только выразителями основной темы творчества писателя — «темы гуманистического начала в человеке»5, но и несут на себе вполне ощутимую онтологическую нагрузку, когда не социальные отношения, а само присутствие в мире со всей его пространственно-предметной организацией существенным образом воздействует на их мысли и формирует способ и образ их действий. В своей работе мы обратимся к этому практически неизученному аспекту в творчестве

2 Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под. ред. А.Н.Николюкина. - М.: НПК «Интелвак», 2003. Стб. 148.

3 Карасев JI.B. Онтология и поэтика. С. 55-56.

4 Gilmour R. The Novel of Victorian Age - L. 1965.- P.78.

5Сильман Т. И. Диккенс: очерки творчества - М.: Худож. лит., 1958. - С.81

Диккенса и постараемся выявить характер отношений между ребенком и окружающим его предметным миром.

Актуальность выбранной нами темы, а также постановка проблемы исследования определяются общим состоянием вопроса об исследованности творчества Диккенса, в частности, - диккенсовской темы детства. Поэтому, прежде чем объяснять актуальность и формулировать проблему, мы обратимся к рассмотрению истории вопроса.

Круг исследовательского интереса к творчеству Диккенса весьма широк: от анализа нравственно-эстетических идеалов, нашедших преломление в художественно-изобразительных средствах и образной системе произведений (например, Дж. Уорт, М. Холлингтон, Б. Харди, Д. Ларсон, Н.П. Михальская, Н.Л. Потанина и др.)6, до политических взглядов писателя (Т. Джексон, В.В. Ивашева, Т.И. Сильман) и изучения его творчества в сравнительно-типологическом аспекте (Ф. Ливис; A.C. Кэннинг; B.C. Филлипс; Н. Лэри; O.A. Наумова; Л.И. Чернавина; Е.Е. о

Дианова; Н.В. Осипова и др.) .

Исследованию человеческих пороков в творчестве Диккенса посвящены книги В. Уолдера9, Р. Добнея.10 Диккенсу как исследователю

6 Worth G. J. Dickensian melodrama: A reading of the novels. - Lawrence: Univ. of Kansas, 1978; Hollington M. Dickens and the Grotesque - L., Sydney: Barnes and Noble books, 1984; Hardy B. The moral art of Dickens - L.: Athlone press, 1970; Larson J. L. Dickens and broken scripture - Georgia: the Univ. of Georgia press ATHENS, 1985; Михальская H. П. Нравственно-эстетический идеал и система авторских оценок в романе «Домби и сын» // Филологические науки. - 1978. - № 5. - С. 88-98; Потанина 11. JI. Проблема идеала в творчестве Диккенса (учебное пособие для студентов) -Тамбов, 1997.

7 Jackson Т. A. Charles Dickens: The Progress of a Radical. Jackson - London, 1937 ; Ивашева В. В. Творчество Ч.Диккенса: Дис.докт. фил. наук - М.,1954; Сильман Т.И. Диккенс: очерки творчества - М., 1958.

8 Leavis F. R. Dickens the Novelist - L.: Chatto & Windus, 1970; Canning A. S. Dickens and Thackeray studied in three novels - Port Washington (N.Y.): KenniKat press, 1967; Phillips W. S. "David Copperfield" and "Arthur Pendennis" // Dickens. The critical heritage / Ed. By P. Collins/. - L., 1971. - P. 261-263. LaryN. M. Dostoevsky and Dickens. A Stady the Literary Influence - LondonBoston: Routledge and Kegan Paul, 1973; Наумова О. А. Автобиографический роман воспитания в творчестве Ч.Диккенса и Ш. Бронте: Автореф. дис.канд. фил. наук: 10.01.05 — М., 1990; Чернавина J1. И. Гаскелл и Диккенс // Ученые записки / МГПИ - 1964. - №218. - С. 104-115; Дианова Е.Е. Образ детства в английской и русской прозе XIX века: Дис.канд. фил. наук: 10.01.05 — М., 1996; Осипова Н. В. «Дэвид Копперфилд» Ч. Диккенса и «Пенденнис» У. Теккерея -два варианта романа воспитания: Опыт типологического сопоставления: Дис.канд. фил. наук: 10.01.03 - Балашов, 2001.

9 Walder D. Dickens and Religion. L., 1981 социальных пороков и характеров жителей лондонского «дна» в

11 12 зарубежном литературоведении посвящены работы П. Рука , И. Брауна , П. Акройда13 и др.

Эдвин Эгнер в своей монографии14 рассматривает источник формирования диккенсовских характеров, их драматическую роль в пантомиме, эволюцию драматических образов. У Диккенса, замечает Энгер, эволюция пантомимных характеров вызывает «важнейший интерес»15. П. Дэвис посвящает свою работу16 также эволюции героя, но отмечает при этом «огромную роль фантастики»17 в развитии образа.

Во всех этих работах серьезное внимание уделяется анализу психологии героев. Б. Харди и Дж. Голд считают, что за порой недвусмысленными поступками героев скрываются «все более i о усугубляющееся чувство характера», «буря страстей» и «анализ психологического воздействия вины, греха, страха»19.

Книга Дж. Саймонса «Чарльз Диккенс»20 посвящена анализу творчества великого романиста в свете его биографии. Диккенсовед отметил все, что занимало Боза в период создания его шедевров: этические взгляды, влияние на его мировоззрение викторианской эпохи. ry i

В монографии М. Слейтера «Диккенс и женщины» определена та роль, которую в жизни писателя играли женщины. По словам исследователя, Диккенс, основываясь на примерах собственной биографии, создает настоящие гимны женщине-жене, женщине-другу, женщине-дочери.

10 Dabney R.H. Love and property in the novels of Dickens. L., 1967

11 Rooke P. The age of Dickens. N.Y., 1970

12 Brown I. Dickens and his world. L., 1970

13 Ackroyd P. Dickens London. Minerva, 1991

14 Eigner E.M. The Dickens Pantomime. University of California press Berkley. Los Angeles. London, 1989

15 Eigner E.M. The Dickens Pantomime. P. 2.

16 Davis P. The lives & times of Ebenezer Scrooge. New Haven and London, 1990

17 Davis P. The lives & times of Ebenezer Scrooge. P.7.

18 Hardy B. The moral art of Dickens. L., 1970. P. 38. P.23.

19 Cold J. Charles Dickens — Radical moralist. Minneapolis, 1972. P.2.

20 Symons Julian. Charles Dickens. L., 1969

21 Slater Michael. Dickens and women. L.: Dent, 1983

Анализу поэтики творчества Диккенса посвящены книги М.

22 23

Холлингтона , Т.Г. Боголеповой , где авторы показывают роль гротеска как излюбленного приема Диккенса при описании героев-злодеев.

В работах последних десятилетий, посвященных творчеству Диккенса, обозначены новые аспекты его творчества: гуманизм и человеколюбие писателя, его стремление к достижению духовного единства при помощи нравственных ценностей, которые несут в себе правду, добро и красоту, твердая вера в возможность духовного возрождения человека, глубокая убежденность в необходимости гуманного развития и морального совершенствования общества. Мысль о том, что гуманность была основополагающим принципом викторианской эпохи, позволила Дж. Тревельяну в свое время утверждать, что «пророком в этой новой фазе в настроениях масс, сильных и слабых ее сторон, неизбежно должен был стать Ч. Диккенс, чувствительность и мужество которого и были воспитаны суровой школой лондонских улиц двадцатых годов»24.

Как видим, творчество Диккенса исследуется широко и много, и в последние годы интерес к нему только возрастает, свидетельством чему служат диссертационные исследования Е.В. Сомовой, О.О. Шуваловой, Т.М Шевелевой, Т.М. Черкасовой и др.25

Однако, несмотря на многообразие подходов и филологических предпочтений, все исследователи в своих работах так или иначе касаются детской темы в произведениях Диккенса, поскольку основная тема его

22 Hollington Michel. Dickens and the grotesque. L., 1984

23 Боголепова Т.Г. Гротеск в произведениях позднего Диккенса (по материалам романа «Наш общий друг» // Филол. сб. Л., 1969. С. 105-111.

24 Тревельян Дж. М. Социальная история Англии. М. Иностранная литература, 1959. С. 511

25 Н. Л. Потанина. «Романы Диккенса 60-х годов: Проблема нравственно-эстетического идеала: Дисс. .к. филол. наук. - М.: МГПИ, 1987; Д.Р. Барзилаева. Жанровые особенности поздних романов Диккенса: Дисс. .к. филол. наук. - Тбилиси: ТГУ, 1990; A.A. Якименко. Проблема художественной условности в романах Ч. Диккенса 60-х годов: Дисс. .к. филол. наук. — Н. Новгород, 1994; Е.В. Сомова. «Маска»: ее разновидности и приемы художественного воплощения в творчестве Ч. Диккенса: Дисс. .к. филол. наук. — Н. Новгород, 1998; О.О. Шувалова. Структурообразующая роль лейтмотивов и символов в романах Ч. Диккенса. Дисс. .к. филол, наук. - М. 2003; Шевелева Т.Н. Христианские мотивы в творчестве Чарльза Диккенса: Дис.канд. филол. наук: 10.01.03 - Н.Новгород, 2004; Черкасова Т.М. Типология детского характера в творчестве Чарльза Диккенса: Дис.канд. филол. наук: 10.01.03 -Н. Новгород, 2007. творчества - тема гуманистического начала в человеке — связана у него именно с детьми.

Диккенс является «первооткрывателем детской темы в английской литературе»26. Он первым в английской литературе столь полно и глубоко исследует тему детства. Диккенсовские детские образы детально рассмотрены в ряде монографий. В книге Ф. Донована «Дети Чарльза

Диккенса» дана классификация образов диккенсовских детей: «бедные дети низших классов» , которые обитают на лондонских улицах, где «зло,

28 порок, разврат, жестокость и запущенность» ; «дети, не являющиеся сиротами, но со стороны родителей, настоящих или приемных, и школьных наставников испытывают жестокость и невнимание»; «дети, с которыми

29 обращаются без жестокости, но которых часто не понимают» . Ф. Донован, выделяя образы диккенсовских детей в группы, преследует определенную цель - показать «сломанный мир детства»30 в романах писателя, духовный мир одинокого ребенка.

К. Эрикссон31 рассматривает сложные взаимоотношения отцов и детей, в данном случае — дочерей. Дети, и именно дочери, отличаются от других женских характеров, отмечает диккенсовед. Если любящие дочери «никогда не показывают своего гнева»32, то лицемерные дети, супруги, сестры и подруги стараются, напротив, досадить своим родителям (такова, к примеру, Черри Пексниф, которая «настойчива в своем соперничестве с

33 сестрой перед лицемерным отцом» ). Серьезное внимание в монографии уделено проблеме замены ("surrogate" или "substitute") родителей. Этой

26 F. Donovan. The children of Charles Dickens. L., 1969. P. 10.

27 Ibid. P. 15.

28 Ibid. P. 15.

29 Ibid. P. 17.

30 Ibid. P. 3.

31 Ericsson C. A child is a child, you know: the inversion of father and daughter in Dickens's novels. Stockholm, Sweden, 1986

32 Ibid. P. 22.

33 Ibid. P. 22. проблеме, а именно «замещению естественных ролей» ("substitute nature roles") посвящена книга Сильвии Мзннинг.34

В зарубежном литературоведении проблеме «суррогатных родителей» тс а ¿1 посвящены также монографии JL Дэсснера и К. Хартога , анализирующие роман Диккенса «Большие надежды». Исследователи придерживаются сходных точек зрения: кузнец Джо «вследствие отнюдь не материнского отношения своей жены к Пипу сам становится ребенку матерью» . Р. Сплиттер характеризует роль приемного отца как «возможное состояние»

38 для ребенка . Ф. Хобсбаум предлагает другой вариант «суррогатных родителей», когда «приемный отец не подходит на роль настоящего отца»39 из-за его негативного отношения к ребенку (в качестве одного из примеров исследователь приводит фигуру отчима Дэвида Копперфилда Мердстона).

В целом, исследования, непосредственно касающиеся темы детства в произведениях Диккенса, условно можно разделить на группы, в которых рассматриваются схожие аспекты. Так, например, исследуется отношение Диккенса к вопросам воспитания и образования, его общественная деятельность в этой области, его произведения, связанные с этой темой, и его личный опыт как отца многочисленного семейства (Кирпичников А.И.; Мэннинг Дж; Коллинз П.; Дымова JI.A.)40.

В других работах всесторонне анализируется вопрос семьи и взаимоотношений отцов и детей в романах Диккенса (Б. Мозес; С. Мэннинг и др.)41. В частности, А. Эдриан вслед за М. Эндрюсом42 утверждает, что

34 Manning Sylvia Bank. Families in Dickens. New Haven, 1979

35 Dessner L.J. "Great Expectations": "the ghost of a man's own father". L., 1976

36 Hartog C. The Rape of miss Havisham. L., 1982

37 Hartog C. P. 250.

38 Splitter R. Guilt and the Trappings of Melodrama in Little Dorrit. L., 1977. P. 45.

39 Hobsbaum Ph. A reader's guide to Charles Dickens. London, 1972. P. 77.

40Кирпичников А. И. Диккенс как педагог - Харьков, 1881; Manning J. Dickens and education -Toronto: Univ. of Toronto press, cop. 1959; Collins, P. Dickens and education - New-York: St Martin's press, 1963; Дымова JI. А. О педагогических идеях Ч.Диккенса // Проблемы педагогики и школы в капиталистических странах. Сб. науч. тр. / Ред. сост. Ф. Н. Юрченко. - М.: НИИ общей педагогики АПН СССР, 1974. - 4.1. - С.210-220.

41 Moses В. Charles Dickens and His Girl Heroines - New York: Appleton and Company, 1911; Manning S. B. Families in Dickens - New Haven, 1979.

42 Andrews M. Dickens on England and English - Hassocks: Harvester press, 1979.

Диккенс подвел нас к теме «взрослого ребенка» ("the grown-up child"), к теме «перевернутого детства» ("inverted parenthood") и сделал отношения родителей-детей микрокосмом всего общества43.

Некоторые литературоведы (Р. Лэнгтон; В. Мэухэм; Ч. Хабберт)44 придерживаются мнения, что именно с детьми-героями и героинями Диккенс часто идентифицировал себя. Д. Перкинс, представитель английской мифологической школы, в работе «Ч. Диккенс: Новая перспектива» настаивает, что романы писателя - последовательное мифологическое описание душевной жизни человека, в том числе и детства. Так, «младенчество», по мнению автора, представлено в образе Пиквика с характерными для него наивной верой во всеобщую доброту, с удивлением перед миром и доверием к нему. Период, предшествующий отрочеству, воплощен в образе Оливера Твиста и ознаменован острым ощущением одиночества в большом мире. А само отрочество — в романах о Николасе Никльби, Нелл и Барнеби Радже45.

Существуют также исследования, в которых рассматриваются образы детей в произведениях Диккенса в контексте английской литературы (Д. Хартог; Р. Пэттисон; П. Кавени)46, в процессе целостного анализа конкретных произведений (A.C. Ромм; М.А. Нерсесова и др.)47 или творчества писателя в целом (Дж. Миллер; Р. Барнард; Ф. Хобсбаум и

Ч 48 др-)

43 Adrian A. D. Dickens and the parent-child relationship - London: Ohio university press, cop. 1984.

44 Langton R. The childhood and youth of Charles Dickens. With retrospective notes, and elucidations, from his books and letters - London, Hutchinson, 1891; Maugham, W. S. Charles Dickens and "David Copperfield" // Ten novels and their authors. - London, 1963. - P. 124- 151; Hibbert, C. The making of Charles Dickens - London, Longmans, 1967.

45 Perkins D. Charles Dickens: A new perspective - Edinburgh: Floris books, 1982.

46Hartog D. Dickens and romantic psychology: The self in time in nineteenth-centry literary - L.: Macmillan, 1987; Pattison R. The Child Figure in English Literature - Athens: univ. of Georgia press, 1978; Coveney P. The Image of Childhood. The Individual and Society. A Study of the Them in English Literature - Baltimore, 1967.

47 Ромм А. С. «Холодный дом» Ч. Диккенса // Учен. зап. / ЛГУ. - 1940. - №64. Нерсесова М. А. «Холодный дом» Диккенса — М.: Художественная литература, 1971. — С. 3-10.

48 Barnard R. Imagery and theme un the novels of Dickens. - New-York: Humanities press, cop. 1974; Miller J.H. Charles Dickens. The world of his novels - Cambridge (Mass.), Harvard univ. press, 1958; Hobsbaum P. A reader's guide to Charles Dickens - London: Thames and Hudson, 1977. и

Следует отметить, что, в отличие от исследовательской традиции прошлого, обращенной преимущественно к изучению конкретно-исторической специфики образов детей, в современном восприятии творчества Диккенса имеет место тенденция к актуализации именно универсального (философского, морально-этического) компонента темы детства. Однако ни в том, ни в другом случае, как показывает анализ исследовательской литературы, мы не встречаем случаев, когда предметом филологического рассмотрения являлись бы те или иные стороны сооружаемого Диккенсом мира в его пространственно-предметной определенности, тем более — в связи с присутствием в этом мире ребенка. Да и безотносительно к теме детства исследовательский интерес не касается конкретных, вещественных деталей диккенсовского мироустройства. По словам В.Б. Шкловского, «не камни Лондона интересовали Диккенса, не туманы, не смешные детали, а прежде всего неуютность жизни бедняков»49.

Мы не можем полностью согласиться с этим мнением. Неуютность жизни, бесспорно, была одним из главных предметов изображения писателя. Однако и камни, и туманы, и прочие «детали» человеческого бытия играют, по нашему мнению, немаловажную роль в диккенсовской картине мира, и не в последнюю очередь именно они, образно говоря, позволяют неуютности обрести отчетливые черты. Впрочем, сам В. Шкловский признает: «Мировоззрение писателя, умение его восстанавливать различие в обыденном, давать конкретность видения и добираться до сущности вещей у Диккенса останавливается на удивлении»50, - и отмечает также, что Диккенс стремится « разрезать привычные связи вещей, вернуть англичанину удивление»51, а ведь как раз удивление является одной из главных предпосылок онтологического мировосприятия: «Пафос онтологического взгляда <. .> можно определить как неубывающее удивление перед тем, что бытие развернуто, дано нам

49 Шкловский В.Б. Указ. соч. С.225.

50 Шкловский В.Б. Указ. соч. С. 224.

51 Там же. С. 225. именно в том виде, в каком оно дано; на первый план выходит само наличествование и оформленность, место интертекста занимает интернатура»52.

Об «интернатуре» в творчестве Диккенса позволяет говорить одна характерная для всех его произведений черта: именно его особенный, искажающий взгляд на изображаемые события, причем «искажения» писателя — отнюдь не недостаток, но умение видеть в окружающем мире детали, которые ускользают от обычного взгляда. Говоря о романе Диккенса «Дэвид Копперфилд», Цвейг находит линию, связанную с образами, выхваченными из потока времени, совершенно определенной: «Воспоминания двухлетнего ребенка о матери и служанке даны как силуэты, точно вырезанные ножницами по транспаранту подсознания. У Диккенса нет расплывчатых контуров: он не дает поводов к многообразному толкованию картины, он принуждает к ясности» .

Разъясняя основной смысл взгляда на художественное произведение с точки зрения онтологической поэтики, Л.В. Карасев говорит об особом онтологическом чувстве, которое человек испытывает в те или иные моменты своей жизни. «Речь идет не о каком-то «шестом» чувстве, а, скорее, об особом оттенке, который может примешиваться к тому, что мы видим, слышим, ощущаем. Если после узкого и тесного коридора вы попадаете в огромный, уходящий высоко вверх зал - вы испытываете онтологическое чувство; если ваша рука, пройдя сквозь пронизанную светом голубую воду, дотрагивается до серебристой рыбки — вы испытываете онтологическое чувство; если, читая роман, вы наталкиваетесь на сцену или фразу, которая мгновенно приближает вас к «тайне» романа, проясняет уже произошедшие события и помогает понять последующие — вы испытываете онтологическое чувство <.>»54. И хотя, как отмечает исследователь, последний пример выходит за границы «вещественно

52 Карасев Л.В. Онтология и поэтика. С. 60.

53 Цвейг А. Диккенс / /Тайна Чарльза Диккенса, М.: Книжная палата, 1990. С. 247.

54 Карасев Л.В. Онтология и поэтика. С. 56-57. пространственных определенностей», однако «самый аромат чувства, его интенциональная напряженность, способность «оживить» бытие, приблизить к ощущению времени и пространства, в котором это время пульсирует, позволяет отнести подобные ощущения к интересующему нас разряду»55.

Онтологическое чувство, иными словами, есть не что иное, как наиболее напряженное и правдивое ощущение и переживание жизни, когда нет никаких условностей и мир воспринимается (и полностью принимается) таким, каким он показывает себя в данный момент и в данном пространстве. Применительно к романам Диккенса подобное «правдивое ощущение жизни» дает знать о себе тогда, когда перед нами предстает картина мира, увиденная глазами ребенка. И если рассматривать бытие человека от самого его рождения до смерти как единое целое, то можно сказать, что это бытие далеко не однородно: в одни моменты оно более выразительно и правдиво, в другие - менее.

У Диккенса именно бытие человека в его детские годы является тем срезом целого бытия человека, в котором вещественно-пространственная оформленность сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью. Не случайно поэтому, когда мы имеем дело в его произведениях с миром взрослых, этот мир сплошь и рядом пронизан детскими воспоминаниями, которые являются своего рода мерилом поступков во взрослой жизни.

Важно отметить, что автор, создавая художественный текст, тем самым удовлетворяет, как отмечает Л.В. Карасев, свою онтологическую тоску по «второй реальности», или «второй жизни». При этом естественно было бы полагать, что эта самая вторая реальность будет вбирать в себя все наиболее важное и принципиальное из реальности актуальной, в которой автор, собственно говоря, и черпает свой жизненный опыт. И в этом смысле именно автобиографичность произведений Диккенса, на которую

55 Там же. С. 57. указывают исследователи его творчества , как нельзя лучше помогает вскрыть его «онтологическую тоску».

Таким образом, становятся очевидными уместность и целесообразность исследования творчества Ч. Диккенса в русле онтологической поэтики, основная задача которой заключается в «интерпретации смыслов литературных произведений с целью выявления тех аспектов «персональной мифологии» автора, которые могут служить «моделью, образцом, эмблемой для обозначения целого типа онтологического смыслостроительства, имеющего отношение к очень многим людям»57.

Из всего огромного пласта творческого наследия английского писателя имеет смысл остановиться, прежде всего, на теме детства, поскольку именно персонажи-дети наиболее напряженно переживают у него жизнь во всех ее перипетиях и наиболее правдиво являют бытие человека как таковое в его чистом виде. По словам Л. Боровиковой, «бросая своих маленьких героев в самую грязь и боль человеческого существования, Диккенс не только взывает к состраданию и пробуждает «чувства добрые». Он защитник и апологет детства как единственного способа остаться человеком. Детства как синонима бытия»58.

Е.Ю. Гениева, обращаясь к «детской» теме в произведениях Диккенса, хотя и отмечает важное значение для эволюции искусства писателя нового понимания им образа ребенка, акцент делает все же на роли последнего в качестве определенного материала для выражения тех или иных воспитательных идей: «Дети ранних его романов - Оливер, Нелл, маленькие правонарушители в приюте Фейджина или несчастные, забитые существа в школе Сквирза — все же марионетки, подобные детям в

56 Так, например, по мнению С. Цвейга, то и дело возвращающийся на страницы романов «очень маленький и не очень-то обласканный мальчик» - сам Ч. Диккенс, писатель, обессмертивший радости и печали своего детства, как никто другой (Цвейг С. Статьи; Эссе; Вчерашний мир. Воспоминания европейца. Пер. с нем. Ф. Зайбеля; Редкол.: Г.А.Анджапаридзе и др. - М.: Радуга, 1987.-С. 260.)

57 Карасев Л.В. Онтологический взгляд на русскую литературу. М., 1995. С. 22.

58 Боровикова Л. Диккенс и детство // Истина и жизнь - № 7-8. - 2005. С. 53. литературе XVIII в. В Поле Домби уже чувствуется индивидуальность, хотя прежде всего этот образ важен Диккенсу как материал для рассуждений о способах и задачах воспитания. По его убеждению, существует прямая связь между воспитанием без любви и тепла в пансионе миссис Пипчин, в заведении мистера Блимбера, куда попадает Поль, и детской

59 преступностью» .

Но подобная точка зрения на мир детства у Диккенса, по нашему мнению, в значительной степени лишает этот мир его уникальности с точки зрения онтологической поэтики и наделяет его неким утилитарным смыслом. Произведение писателя существенно умаляется в художественной значимости, если мы пытаемся рассматривать его в русле «рассуждений о способах и задачах воспитания», иными словами — акцент делаем на интерпретации тех идей и представлений, которые мы обычно приписываем его автору, но не на самом авторском тексте. Ведь в таком случае авторский текст, как некая реальность, как бы нейтрализуется другой, более «реальной» реальностью, и выступает лишь выражением реальности как таковой, являясь ее следствием.

Конечно, не следует забывать, что всякое художественное произведение есть не что иное, как мысленное «пересоздание» реальности писателем, закрепленное затем на бумаге. Более того. Как отмечает Д. Бавильский, «систематическое письмо есть проявление самости, сокрытой в глубине человеческого организма, выстраивание себя вне границ собственного тела, строительство некоего фантомного существа»60. Одновременно с этим автор письма узнает себя и закрепляет знание о себе в создаваемом им тексте, который в конечном итоге предстает как уникальное образование, при обращении к которому следует принимать во внимание буквально все обстоятельства его создания. По словам С.Л. Тюкиной, «в чтение и анализ включаются не только (не столько) сам текст,

59 ГениеваЕ.Ю. Диккенс//История всемирной литературы.-Т. 1.-М, 1989.-С. 126.

60 Бавильский Д. Новые стихи //Дружба народов. 1999. № 5. С. 15. сколько все, с автором связанное, — биография, библиография, жизнь и судьба (наша, наблюдателя, собственная). Мы можем выйти, преодолеть образ одного произведения, подпитать его не только за счет текстуального окружения, но и обращаясь к контексту предложенных онтологических понятий»61. Однако выход за пределы одного произведения и обращение к факторам, сопутствующим его появлению, должны, по нашему мнению, именно «подпитывать» его, но никак не определять — как в общем его структурно-фактурную организацию, так и отдельные ее элементы в частности. Скорее, возможно обратное: произведение способно определить и объяснить те или иные внешние факты и обстоятельства его появления.

В связи со сказанным представляет интерес весьма точная характеристика детского мира, данная известной исследовательницей творчества Диккенса Н.Я. Дьяконовой: «Внутренний мир ребенка, ассоциирующийся со сказкой, не только отражает мир внешний, не только им формируется и доводится до взрослого состояния, но и сам, из своих скрытых запасов, окрашивает этот мир, преобразует его, награждает ценностью и смыслом, которых его лишает поверхностный взгляд с

62 позиции здравого смысла» .

О каких «скрытых запасах» идет здесь речь? Сама же исследовательница, на наш взгляд, и дает этому разъяснение, когда указывает на родственность творчества Диккенса и английских романтиков: «Близость Диккенса к романтическому мироощущению подтверждается близостью его к участникам романтического движения, прежде всего к Вордсворту. Именно с ним связана у Диккенса трактовка детской темы: именно Вордсворт внушил ему веру в инстинктивную правоту детства, его естественной морали и милой наивности. Барнаби Редж Диккенса имеет отчетливые черты сходства с «Мальчиком-идиотом» Вордсворта; образ

61 Тюкина С.Л. О понятии «поэтическая онтология» // Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. № 6, 2002. С. 85-98.

62 Дьяконова Н.Я. Философские истоки миросозерцания Диккенса // Дьяконова Н. Я. Из истории английской литературы. Статьи разных лет/ Составитель А. А. Чамеев. СПб.: Алетейя, 2001. С. 80.

Нелли, героини «Лавки древностей», вдохновлен героиней знаменитой лирической баллады Вордсворта «Нас семеро»» .

Итак, «скрытые запасы» ребенка диккенсовского мира коренятся прежде всего в его инстинктивности, естественности и наивности, в связи с чем мы можем предположить, что именно естественно-наивный, не обусловленный никакими социальными и нравственными отношениями детский взгляд на вещественный мир и является тем предметом в прозе Диккенса, на который следует направить поэтико-онтологический интерес исследования. В этом смысле тема «естественного ребенка» у Диккенса перекликается с концепцией «естественного человека», сложившейся в философской мысли и литературе 18 в. под влиянием Дж. Локка, критически переосмыслившего теорию «врожденных идей» и провозгласившего практический опыт единственным источником человеческого познания. «Будучи взят в качестве «чистой потенции» человеческого существования, с точки зрения его принадлежности миру «естественной природы», «естественный человек» отличается от «человека общественного» (Ж.Ж. Руссо), ставшего участником всевозможных социальных отношений, накладывающих отпечаток на его «естественную» природу»64.

В связи с вышесказанным, решение проблемы, вынесенной в заглавие настоящей работы, заключается в том, чтобы определить исходный смысл темы детства в творчестве Чарльза Диккенса с точки зрения онтологической поэтики.

В современном мире, где «наука и общество в XX веке столкнулись с реальностью, в которой происходит смена парадигмы в исследовательской практике со «взрослоцентризма» на «детоцентризм»65 и все настойчивее

63 Там же. С. 82.

64 Литературная энциклопедия терминов и понятий. / Под ред. А.Н. Николюкина. - М.: НПК «Интел вак», 2009. Стб. 261-262.

65 Абраменкова В. В. Социальная психология детства в контексте развития отношений ребенка в мире//Вопросы психологии. — 2002. — № 1. - С. 3. звучит требование ученых гуманизировать пространство детства66, тема детства оказывается особо востребованным элементом «кода» Диккенса (который, в частности, Н.Л.Потанина находит в современной литературе67) и обращение к этой теме является как никогда актуальным.

Таким образом, актуальность данного диссертационного исследования обусловлена: во-первых, общим усилением внимания современного литературоведения к общечеловеческому значению образов и проблематики произведений Ч. Диккенса; во-вторых, неугасающим интересом к осмыслению детских образов и темы детства в художественном творчестве; в-третьих, недостаточной разработанностью темы детства, а именно отсутствием исследования естественного бытия ребенка в работах, посвященных творчеству английского писателя!

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые рассматривается мир ребенка с точки зрения онтологической поэтики, то есть в его вещественно-пространственной определенности, оказывающей воздействие на характер поведения, мысли, намерения детских персонажей в творчестве Ч. Диккенса.

Объект исследования - романное наследие Ч. Диккенса, рассмотренное в свете естественно-наивного мировосприятия детских персонажей писателя (прежде всего, романы «Оливер Твист», «Домби и сын», «Лавка древностей», «Дэвид Копперфилд», «Большие надежды»)

Предметом исследования выступает вещественно-пространственная оформленность мира ребенка в художественных произведениях Диккенса.

В связи со сказанным цель исследования заключается в том, чтобы рассмотреть художественный мир ребенка в его пространственной, предметной и вещественной представленности и на основе

66 См.: Демакова И. Гуманизация пространства детства // Народное образование. - 2001. - № 4. -С. 167-172.

67 Потанина Н. Л. Диккенсовский код в «Фандоринском проекте» // Вопросы литературы. - 2004, - № 1. - С.41-48. онтопоэтического анализа раскрыть «исходный смысл» темы детства в творчестве Ч. Диккенса.

Целью работы определяется и соответствующий круг исследовательских задач:

1. Опираясь на работы JI.B. Карасева, H.A. Шогенцуковой, Е.А. Цургановой, A.JI. Цуканова, очертить круг основных понятий и принципов онтологической поэтики применительно к исследованию творчества Ч. Диккенса.

2. Рассмотреть этапы становления и развития темы детства в английской литературе и определить факторы, повлиявшие на формирование темы ребенка в творчестве Ч. Диккенса.

3. Выявить особенности отображения темы ребенка в творчестве Ч. Диккенса.

3. Исходя из выявленных особенностей возникновения темы детства в творчестве Диккенса, установить ее «исходный смысл».

5. Определить и раскрыть иноформы «исходного смысла» в теме ребенка у Диккенса.

6. На основании полученных результатов показать своеобразие вещественно-пространственной оформленности мира ребенка в произведениях Ч. Диккенса.

Теоретической основой данного диссертационного исследования явились работы отечественных (Е.Ю. Гениева, Н.Я. Дьяконова, В.В. Ивашева, И.М. Катарский, Н.П. Михальская, H.JI. Потанина, Т. Сильман, Д.М. Урнов, В.Б. Шкловский и др.) и зарубежных (Ф. Донован, X. Пирсон, Дж. Саймоне, Э. Уилсон, К. Филдинг, Г.К. Честертон, К. Эрикссон и др.) литературоведов, посвященные творческому наследию Ч. Диккенса; методологической основой - труды в области онтологической поэтики JI.B. Карасева, A.JI. Цуканова, C.JI. Тюкиной.

Проблема и цель работы определяют основные методы исследования: а) типологический метод, предполагающий рассмотрение литературных явлений не посредством анализа прямых контактов, а на основании сходства культурной среды; б) историко-генетический метод, главной чертой которого является обнаружение источников литературных явлений; в) метод онтологической поэтики и онтологического анализа, который заключается в раскрытии связи личностного бытия автора с общекосмическим бытием, отраженным в художественном произведении и формирующем его метафоро-символическую и сюжетно-образную структуру.

Онтологически ориентированный взгляд видит не только поступки и намерения персонажей, но прежде всего то, как они были вещественно, пространственно, текстурно оформлены. С точки зрении онтологической поэтики произведение существует как онтологический акт, или самодостаточная структура, автономная по отношению к действительности и личности писателя. Предмет «онтологического анализа» — пространственно-предметная определенность мира, само демифологизированное бытие.

Практическая значимость работы состоит в том, что полученные в результате исследования материалы могут быть использованы при чтении лекционных курсов и проведении семинарских занятий по истории английской литературы.

Результаты диссертационного исследования обсуждались на кафедре культурологии и зарубежной литературы Магнитогорского государственного университета. Материалы исследования нашли отражение в докладах на международной научно-практической конференции «VIII Ручьевские чтения» (Магнитогорск, 2007) и международной научно-практической конференции «Мир детства и образование» (Магнитогорск, 2007). Основные результаты работы отражены в 9 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Детские персонажи в произведениях Ч. Диккенса несут на себе ощутимую онтологическую нагрузку, при которой пространственно-предметная организация мира воздействуют на их мысли и формируют способ и образ их действий.

2. В творчестве Диккенса бытие человека в его детские годы является тем срезом целого бытия человека, в котором вещественно-пространственная оформленность сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью. Диккенсовские персонажи-дети наиболее напряженно переживают жизнь во всех ее перипетиях и наиболее правдиво являют бытие человека как таковое в его чистом виде.

3. В произведениях Диккенса находят отражения такие стержневые для онтологической поэтики понятия, как пороги, эмблемы, исходный смысл, а также вещество литературы, то есть, с одной стороны, предметы, являющиеся неотъемлемым дополнением атрибутики диккенсовских персонажей, а с другой - собственно вещество, сопровождающее того или иного персонажа на его жизненном пути, - таков, в частности, камень, в значительной степени определяющий враждебный по отношению к ребенку характер пространства.

4. Тема ребенка в творчестве Ч. Диккенса была вызвана вполне определенными факторами: богатой и достаточно разработанной литературной традицией, морально-этическими запросами эпохи и действительным (преимущественно неблагоприятным) положением, в котором находились многие дети в Англии, а также впечатлениями о неблагополучности собственного детства, остававшиеся в памяти писателя на протяжении всей его жизни.

5. В основе большинства произведений Диккенса лежит вполне определенный неуничтожимый импульс - «исходный смысл» разобщенности ребенка и мира, который осуществляет, обнаруживает себя по мере движения сюжетов в цепочке различных, но сущностно связанных друг с другом вариантов, или основных «иноформ»: ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка; духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса (иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка); ограниченность жизненного пространства ребенка; «мертвое» пространство детских персонажей Ч. Диккенса; камень как вещественная метафора мира ребенка (иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира).

Жанровая специфика, а также тема настоящего исследования определяют его композицию и содержание.

1. Во Введении рассматривается история вопроса, определяется актуальность избранной темы, научная новизна, устанавливаются цель исследования и задачи, которые необходимо решить, дается аннотация содержательной части исследования.

2. В § 1 Первой главы излагаются основные понятия и принципы онтологической поэтики, как они понимаются основными на сегодняшний день исследователями в области онтопоэтики JI.B. Карасевым, H.A. Шогенцуковой и другими. Обосновывается целесообразность использования в настоящем исследовании подхода, выработанного Л.В. Карасевым, поскольку данный подход нацелен, прежде всего, на выявление конкретных пространственно-вещественных характеристик художественного мира. Разъясняется смысл онтопоэтических понятий «исходный смысл», «иноформа», «порог», «эмблема», «вещество литературы». Параллельно с помощью этих понятий рассматривается художественный текст Диккенса.

3. В §2 Первой главы рассматриваются предпосылки появления темы ребенка в творчестве Диккенса: этапы становления и развития данной темы в английской литературе и значение литературной традиции для творчества Ч. Диккенса. Выявляются факторы, определившие появление темы ребенка у Диккенса как одной из основных тем его творчества. Определяется специфика отображенного им детского мира, а также полнокровность и самоценность последнего в качестве предмета рассмотрения в русле онтологической поэтики. На основании положения онтологической поэтики об «исходности» того или иного смысла в художественном тексте определяется энергийно-смысловая структура, или «исходный смысл», который лежит в основе темы детства у Диккенса и воплощается в сюжетных построениях его произведений.

4. В $ 1 Второй главы рассматриваются иноформы исходного смысла «разобщенности ребенка и мира» во внутреннем пространстве ребенка. Обосновывается закономерность выражения исходного смысла в ситуациях сиротства и «заброшенности» ребенка, а также в духовной «зоркости» и житейской «слепоте» «маленьких взрослых» Диккенса.

5. В £ 2 Второй главы рассматриваются иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира. Вскрывается специфика вещественно-пространственной организации мира ребенка, которая выражается в ограниченности жизненного пространства и населении его «мертвыми» вещами. Выявляются особенности камня как вещественной метафоры мира ребенка.

6. В Заключении подводятся итоги проведенного исследования, определяются перспективы дальнейшей исследовательской работы по данной теме.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мир ребенка в творчестве Чарльза Диккенса в контексте онтологической поэтики"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая исследование мира ребенка в творчестве Ч. Диккенса, необходимо резюмировать полученные в основной части результаты и наметить перспективы дальнейшей исследовательской работы по данной теме.

В настоящей работе творчество Ч. Диккенса было исследовано с точки зрения онтологической поэтики, суть которой состоит в том, чтобы литературное творчество рассматривать с позиций онтологического интереса, не связанного с понятиями цели или средства, но нацеленного на предмет рассмотрения как на что-то абсолютно самодостаточное и не нуждающееся в обосновании для своего существования.

Несмотря на то, что в созданном Диккенсом мире детства на первый план выходит прежде всего социальная оформленность этого мира (писатель обличает пороки современного общества, обобщает жизненные явления и создает типические образы, учит добру и справедливости), дети у Диккенса являются не только выразителями основной темы творчества писателя, темы гуманистического начала в человеке, но и несут на себе вполне ощутимую онтологическую нагрузку, когда не социальные отношения, а впечатления от внешнего мира и его пространственно-предметной организации существенным образом воздействуют на их мысли и формируют способ и образ их действий.

В своей работе мы обратились к этому практически неизученному аспекту в творчестве Диккенса и постарались выявить характер отношений между ребенком и окружающим его предметным миром.

Применительно к романам Диккенса онтологическое ощущение жизни, то есть ощущение и переживание жизни, когда нет никаких условностей и мир воспринимается таким, каким он показывает себя в данный момент и в данном пространстве, дает знать о себе тогда, когда перед нами предстает картина мира, увиденная глазами ребенка. У писателя именно бытие человека в его детские годы является тем срезом целого бытия человека, в котором вещественно-пространственная оформленность сказывается с максимальной напряженностью и выразительностью. Его персонажи-дети наиболее напряженно переживают жизнь во всех ее перипетиях и наиболее правдиво являют бытие человека как таковое в его чистом виде.

Мир детства у Диккенса довольно широко изучался зарубежными и отечественными исследователями. Однако как в исследовательской традиции прошлого, обращенной преимущественно к изучению конкретно-исторической специфики образов детей, так и в современном восприятии творчества Диккенса имеет место тенденция к актуализации универсального (философского, морально-этического) компонента темы детства. Но, как показал анализ исследовательской литературы, мы не встречаем случаев, когда предметом филологического рассмотрения являлись бы те или иные стороны сооружаемого Диккенсом мира в его пространственно-предметной определенности, тем более — в связи с присутствием в этом мире ребенка. Да и безотносительно темы детства исследовательский интерес не касается конкретных, вещественных деталей диккенсовского мироустройства.

На наш взгляд, распространенная в исследованиях о Диккенсе точка зрения на созданный им мир детства (а именно в русле рассуждений о способах и задачах воспитания, то есть когда акцент делается на интерпретации тех идей и представлений, которые приписываются автору, но не на самом авторском тексте) в значительной степени лишает этот мир его уникальности с точки зрения онтологической поэтики и наделяет его неким утилитарным смыслом. Более того, тем самым умаляются в художественной значимости и сами произведения писателя, поскольку авторский текст, как некая реальность, как бы нейтрализуется другой, более реальной реальностью, и поэтический текст выступает лишь выражением реальности как таковой, будучи ее следствием.

Онтопоэтический интерес данного исследования был направлен прежде всего на естественно-наивный, не обусловленный никакими социальными и нравственными отношениями детский взгляд на предметно-вещественный мир, который, в свою очередь, в немалой степени объясняет и определяет характер поступков и намерений детских персонажей в творчестве Чарльза Диккенса.

Рассмотрев основные понятия и принципы онтологической поэтики, как они изложены, прежде всего, основателем онтопоэтики Л.В. Карасевым, мы пришли к заключению, что в произведениях Диккенса как имеет место чистое, незаинтересованное в моральном смысле мировосприятие ребенка, так и находят отражения такие стержневые для онтологической поэтики понятия, как пороги, эмблемы, исходный смысл, а также вещество литературы, то есть, с одной стороны, предметы, являющиеся неотъемлемым дополнением диккенсовских персонажей (предметы гардероба и реквизиты среды, которая может быть и уютной, но у Диккенса, если в ней находятся дети, она наделена преимущественно атрибутами узости, стесненности, духоты), а с другой - собственно вещество, сопровождающее тот или иной персонаж на его жизненном пути, - таков, в частности, камень, в значительной степени определяющий враждебный по отношению к ребенку характер пространства.

Установив этапы становления и развития темы детства в английской литературе и значение литературной традиции темы детства для творчества Ч. Диккенса, мы пришли к выводу, что тема ребенка в творчестве Ч. Диккенса была вызвана вполне определенными факторами.

Во-первых, богатой и достаточно разработанной литературной традицией, которая вошла в английскую литературу с идеей воспитания, впервые заявленной в трудах Д. Локка, и была развита в произведениях Л. Стерна и Ж.-Ж. Руссо, подготовивших романтическое восприятие детства, которое выделяется в особый период и становится самоценным. Романтики идеализируют детство, особо выделяя целостный взгляд на мир, в котором все предстает в гармонии и единстве.

Во-вторых, появление темы ребенка у Диккенса было в немалой степени обусловлено и морально-этическими запросами эпохи, а также действительным (преимущественно неблагоприятным) положением, в котором находились многие дети в Англии. На наш взгляд, одной из главных задач, которые Диккенс ставил перед собой, было привлечение общественного внимания к этому положению, и в своих речах и статьях, но еще больше в художественном творчестве он пытался решить эту задачу.

Наконец, немаловажное значение в художественной разработке Диккенсом детской темы имеет, по нашему мнению, и личный фактор, то есть впечатления о неблагополучности собственного детства, остававшиеся в памяти писателя на протяжении всей его взрослой жизни.

Опираясь на литературную традицию, а также в соответствии с культурно-историческим и социальным фоном своей эпохи и в немалой мере побуждаемый опытом собственного детства, Диккенс не только создал по-настоящему полнокровный, самоценный художественный мир ребенка, но и обогатил его своими авторскими открытиями, к числу которых можно отнести и своеобразную структурную схему романов о детях, и особый авторский взгляд на детство, и пристальное внимание к деталям вещного, материального мира.

Центральная тема творчества Диккенса, тема ребенка, неуклонно переходит из одного произведения в другое. В связи с этим мы пришли к выводу, что в теме детства, пронизывающей все его творчество, имеет место определенная энергийно-смысловая структура, которая, позволяя теме детства появиться в замыслах писателя, в дальнейшем, воплощаясь в сюжете, перманентно и преимущественно скрыто присутствует на протяжении всего текста. И такое смысловое начало, на наш взгляд, имеет место в творчестве Ч. Диккенса, мы сформулировали его как исходный смысл «разобщенности ребенка и мира».

В творчестве Ч. Диккенса, одной из центральных тем которого является тема ребенка, мы определили пять основных «иноформ», в которых воплощается «исходный смысл»: ситуация сиротства и «заброшенности» ребенка; духовная «зоркость» и житейская «слепота» «маленьких взрослых» Диккенса (иноформы исходного смысла во внутреннем пространстве мира ребенка); ограниченность жизненного пространства ребенка; «мертвое» пространство детских персонажей Ч. Диккенса; камень как вещественная метафора мира ребенка (иноформы исходного смысла во внешнем пространстве детского мира).

Конкретизировав указанные иноформы «исходного смысла»- в творчестве Ч. Диккенса, мы пришли к подтверждению основного положения нашей работы: в основе большинства произведений Диккенса лежит вполне определенный неуничтожимый импульс («исходный смысл» «разобщенности ребенка и мира»), который осуществляет, обнаруживает себя по мере движения сюжетов в цепочке различных, но сущностно связанных друг с другом вариантов («иноформ»).

Данная тема представляется нам достаточно перспективной, поскольку открывает возможность исследования персональной мифологии и онтологии писателя. Кроме того, поиск исходного смысла, выявление иноформ, эмблем, порогов, вещества литературы могут также быть направлены и на другие темы литературного наследия Ч. Диккенса, что обеспечит более адекватное видение его идейно-смыслового и художественного содержания.

Список научной литературыМатвеева, Анна Сергеевна, диссертация по теме "Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)"

1. Dickens, Charles. Bleak House Text. / Charles Dickens. The Pennsylvania State University, 1999.

2. Dickens, Charles. David Copperfield Text. / Charles Dickens. The Pennsylvania State University, 2007. t

3. Dickens, Charles. Dombey and Son Text. / Charles Dickens. The Pennsylvania State University, 2000.

4. Dickens, Charles. Oliver Twist Text. / Charles Dickens. The Pennsylvania State University, 2007.

5. Диккенс, Ч. Рождественская елка Текст. / Ч. Диккенс // Диккенс, Ч. Собрание сочинений : в 30 т. [Текст] / Ч. Диккенс. — М. : Художественная литература, 1960. Т. 19. - С. 393-412.

6. Диккенс, Ч. Рождественская песнь в прозе Текст. / Ч. Диккенс // Диккенс, Ч. Собрание сочинений : в 30 т. [Текст] / Ч. Диккенс. М. : Художественная литература, 1959. - Т. 12. - С. 5-101.

7. Диккенс, Ч. Сверчок за очагом Текст. / Ч. Диккенс // Диккенс, Ч. Собрание сочинений : в 30 т. [Текст] / Ч. Диккенс. — М. : Художественная литература, 1959.-Т. 12.-С. 193-295.

8. Диккенс, Ч. Собрание сочинений : в 30 томах Текст. / Ч. Диккенс ; [под общ. ред. А. А. Аникста, В. В. Ивашевой, Е. Ланна]. М. : Госиздат, 1957- 1963.

9. Abbott, Rob and Charlie Bell. Charles Dickens (Great Lives) Text. / Rob and Charlie Bell Abbott. London : Hodder & Stoughton, 2001.

10. Ackroyd, Peter. Dickens Text. / Peter Ackroyd. New York : Harper Colloins, 1990.

11. Ackroyd, Peter. Introduction to Dickens Text. / Peter Ackroyd. London : Sinclair-Stevenson, 1991.

12. Alexander, Doris. Creating Characters with Charles Dickens Text. / Doris Alexander. University Park : Pennsylvania State UP, 1991.

13. Allan, Janice M. Charles Dickens's Bleak House Text. : A Sourcebook / Janice M. Allan. London : Routledge, 2004.

14. Allen, Michael. Charles Dickens' Childhood Text. / Michael Allen. -London : Macmillan, 1988.

15. Aries, F. At the Point of Origin : Yale French Studies : The Child's Part Text. / F. Aries. New Haven Conn. : Yale University, 1969. - Number Forty-Three.

16. Armstrong, Frances. Dickens and the Concept of Home Text. / Frances Armstrong. London : UMI Research, 1990.

17. Bloom, Harold, ed. Charles Dickens Text. / Harold Bloom ed. New York : Chelsea House, 2006.

18. Bloom, Harold, ed. Charles Dickens's David Copperfield. Modern Critical Interpretations Text. / Harold Bloom ed. New York : Chelsea House, 1987.

19. Bloom, Harold, ed. Charles Dickens's Great Expectations Text. / Harold Bloom ed. Broomall, PA : Chelsea House, 1996.

20. Bodenheimer, Rosemarie. Knowing Dickens Text. / Rosemarie Bodenheimer. Ithaca : Cornell UP, 2007.

21. Brook, G. L. The Language of Dickens Text. / G. L. Brook. London : Andre Deutch, 1970.

22. Brooks-Davie, Douglas. Chesterton on Dickens Text. / Douglas Brooks-Davie. London : J. M. Dent, 1992.

23. Brooks-Davies, Douglas. Charles Dickens, Great Expectations. Penguin Critical Studies Text. / Douglas Brooks-Davies. London : Penguin, 1989.

24. Brown, Ivor. Dickens and his World Text. / Ivor Brown. London : Lutterworth, 1970.

25. Buckley, Jerome H. Season of Youth : The Bildungsroman from Dickens to Golding Text. / Jerome H. Buckley. Bridgewater, NJ : Replica, 1974.

26. Burton, H. M. Dickens and His Works Text. / H. M. Burton. — London : Methuen Educational, 1968.

27. Cain, Lynn. Dickens, Family, Authorship (Nineteenth Century) Text. / Lynn Cain. Farnham, UK : Ashgate, 2008.

28. Callow, Simon. Dickens' Christmas : A Victorian Celebration Text. / Simon Callow. New York : Harry N. Abrams, 2003.

29. Camus, Marianne. Gender and Madness in the Novels of Charles Dickens Text. / Marianne Camus. Lewiston, NY : Edwin Mellen, 2004.

30. Caravantes, Peggy. Best of Times : The Story of Charles Dickens Text. / Peggy Caravantes. Greensboro, NC : Morgan Reynolds Pub, 2005.

31. Carey, John. The Violent Effigy : A Study of Dickces' Imagination Text. / John Carey. London : Faber, 1973.

32. Champion, Neil. Charles Dickens Text. / Neil Champion. Melbourne : Heinemann Library, 2001.

33. Chesterton, G. K. Charles Dickens : A Critical Study Text. / G. K. Chesterton. New York : Dodd Mead, 1951.

34. Chesterton, G. K. Charles Dickens : The Last of the Great Men Text. / G. K. Chesterton. New York : Readers Club, 1942.

35. Chesterton, J. K. Charles Dickens the last of the Great Men Text. / J. K. Chesterton. New York : The press of the readers club, 1942.

36. Chittick, Kathryn. The Critical Reception of Charles Dickens, 1833-1841 Text. / Kathryn Chittick. New York : Garland, 1989.

37. Collins, Philip. Charles Dickens : David Copperfield. Studies in English Literature Text. / Philip Collins. London : Edward Arnold, 1977.

38. Conner, Stephen. Charles Dickens Text. / Stephen Conner. Oxford : Basil Blackwell, 1985.

39. Connor, Steven, ed. Charles Dickens Text. / Steven Connor ed. London : Longman, 1996.

40. Crothers, Samuel M., et al. The Children of Dickens Text. / Samuel M. Crothers et al. Chicago, IL : Academy Chicago, 2000.

41. Daldry, Graham. Charles Dickens and the Form of the Novel Text. / Graham Daldry. London : Croom Helm, 1987.

42. Davies, James A. The Textual Life of Dickens's Characters Text. / James A. Davies. London : Macmillan, 1989.

43. Devries, Duane. Bibliographies, Catalogues, Collections, and Bibliographical and Textual Studies of Dickens's Works Text. / Duane Devries. New York : AMS, 2004.

44. Devries, Duane. General Studies of Charles Dickens and His Writings and Collected Editions of His Works Text. / Duane Devries. New York : AMS, 2000.

45. Dono van, F. Dickens and Youth Text. / F. Donovan. New York : Mead & Company, 1968.

46. Drake, Jane, ed. Charles Dickens Text. / Jane Drake ed. London : Pitkin Pictorials, 1993.

47. Dyson, A. E. The Inimitable Dickens : A Reading of the Novels Text. / A. E. Dyson. London : Macmillan, 1970.

48. Edwards, P. D. Dickens's 'Young Men' : George Augustus Sala, Edmund Yates and the World of Victorian Journalism Text. / P. D. Edwards. -Aldershot, Hampshire : Ashgate, 1997.

49. Eigner, Edwin M. The Dickens Pantomime Text. / Edwin M. Eigner. -Berkeley, CA : U of California P, 1989.

50. Ellis, Stephen. Charles Dickens Text. / Stephen Ellis. Northamptonshire : First and Best in Education, 1996.

51. Ericsson, C. A Child is a Child, You Know : The Inversion of Father and Daughter in Dickens's Novels Text. / C. Ericsson. Stockholm : Almqvist & Wiksell international, 1986.

52. Fielding, K. J. Charles Dickens : A Critical Introduction Text. / K. J. Fielding. London : Longmans, 1958.

53. Fielding, K. J. Studying Charles Dickens Text. / K. J. Fielding. Harlow, Essex : Longman, 1986.

54. Fielding, K. J. The Speeches of Charles Dickens : A Complete Edition Text. / K. J. Fielding. London : Harvester Wheatsheaf, 1988.

55. Flint, Kate. Dickens Text. / Kate Flint. London : Harvester Wheatsheaf, 1985.

56. Ford, George H. Dickens and his Age Text. / George H. Ford. New York : Phaeton, 1974.

57. Gerson, Stanley. Sound and Symbol in the Dialogue of the Works of Charles Dickens Text. / Stanley Gerson. Stockholm : Almqvist & Wiksell, 1967.

58. Giddings, Robert. Student Guide to Charles Dickens Text. / Robert Giddings. Billericay, Essex : Greenwich Exchange, 2002.

59. Glavin, John. After Dickens : Reading, Adaptation and Performance Text. / John Glavin. Cambridge : Cambridge UP, 2006.

60. Graham, Paul. The Dickens Connection Text. / Paul Graham. London : Local History, 1995.

61. Hardy, Barbara Nathan. Dickens and Creativity Text. / Barbara Nathan Hardy. London : Continuum, 2008.

62. Hardy, Barbara. Charles Dickens : The Writer and his Work Text. / Barbara Hardy. Windsor, Berkshire : Profile Books, 1983.

63. Hardy, Barbara. The Moral Art of Dickens : Essays Text. / Barbara Hardy. -London: Athlone, 1970.

64. Hawes, Donald. Charles Dickens Text. / Donald Hawes. London : Continuum, 2007.

65. Hawes, Donald. Who's who in Dickens Text. / Donald Hawes. New York : Routledge, 2002.

66. Hibbert, Christopher. The Making of Charles Dickens Text. / Christopher Hibbert. London : Longmans, 1967.

67. Hori, Masahiro. Investigating Dickens' Style : A Collocational Analysis Text. / Masahiro Hori. Basingstoke, UK : Palgrave Macmillan, 2004.

68. Jacobson, Wendy S., ed. Dickens and the Children of Empire Text. / Wendy S. Jacobson ed. Basingstoke, UK : Palgrave Macmillan, 2001.

69. James, Elizabeth. Charles Dickens Text. / Elizabeth James. London : BL, 2004.

70. Johnson, E. D. H. Charles Dickens : An Introduction to His Novels Text. / E. D. H. Johnson. New York : Random, 1969.7¡.Kaplan, Fred. Dickens : A Biography Text. / Fred Kaplan. New York : William Morrow, 1988.

71. Kotera, Risa. Another Side to Charles Dickens : From Dombey and Son to Our Mutual Friend Text. / Risa Kotera. — Tokyo : Eihosha, 1994.

72. Kotzin, C. M. Dickens and the Fairy Tale Text. / C. M. Kotzin. - Ohio. -1972.-P. 44.

73. Lary, N. M. Dostoevsky and Dickens : A Study of Literary Influence Text. / N. M. Lary. London : Routledge and Kegan Paul, 1973.

74. Lettis, Richard. Dickens on Literature : A Continuing Study of His Athetic Text. / Richard Lettis. New York : AMS, 1990.

75. Lettis, Richard. The Dickens Aesthetic Text. / Richard Lettis. New York : AMS, 1989.

76. Loewen, Nancy. Charles Dickens / Text. / Nancy Loewen. Mankato, MN : Creative Education, 2000.

77. MacKay, Carol H., ed. Dramatic Dickens Text. / Carol H. MacKay ed. -London : Macmillan, 1989.

78. Magnet, Myron. Dickens and the Social Order : With a New Preface by the Author Text. / Myron Magnet. Wilmington, DE : Intercollegiate Studies Inst., 2004.

79. Marcus, Steven. Dickens : From Pickwick to Dombey Text. / Steven Marcus. London : Chatto & Windus, 1965.

80. Marlow, James E. Charles Dickens : The Uses of Time Text. / James E. Marlow. Selinsgrove, PA : Susquehanna UP, 1994.

81. McGovern, Timothy M. Dickens in Galdos Text. / Timothy M. McGovern. New York : Peter Lang, 2000.

82. McKnight, Natalie. Idiots, Madmen, and Other Prisoners in Dickens Text. / Natalie McKnight. New York : St. Martin's, 1993.

83. Meckier, Jerome. Dickens's Great Expectations : Misnar's Pavilion Versus Cinderella Text. / Jerome Meckier. Lexington, KY : UP of Kentucky, 2002.

84. Mengham, Rod. Charles Dickens Text. / Rod Mengham. Devon : Northcote House, 1991.

85. Miller, J. Hillis. Charles Dickens : The World of His Novels Text. / J. Hillis Miller. Cambridge, MA : Harvard UP, 1958.

86. Moon, Sangwha. Dickens in the Context of Victorian Culture : An Interpretation of Three of Dickens's Novels from the Viewpoint of Darwinian Nature Text. / Sangwha Moon. Ann Arbor, MI : UMI Diss. Services, 1996.

87. Moss, Sidney P., Moss, Carolyn J. Dickens, Trollope, Jefferson : Three Anglo-American Encounters Text. / Sidney P. Moss, Carolyn J. Moss. -Albany, NY : Whitston, 2000.

88. Murray, Brain. Charles Dickens Text. / Brain Murray. New York : Continuum, 1993.

89. Newey, Vincent. The Scriptures of Charles Dickens : Novels of Ideology, Novels of Self Text. / Vincent Newey. Aldershot, Hampshire : Ashgate, 2004.

90. Newlin, George, ed. Everyone in Dickens Text. / George Newlin ed. -Wesport, CT : Greenwood, 1995. Vols. 3.

91. Newlin, George. Every Thing in Dickens : Ideas and Subjects Discussed by Charles Dickens in His Complete Works : A Topicon Text. / George Newlin. Westport, CT : Greenwood, 1996.

92. Orwell, George. Dickens, Dali and Others : Studies in Popular Culture Text. / George Orwell. New York : Reynal & Hitchcock, 1946.

93. Page, Norman, ed. Charles Dickens : Family History Text. / Norman Page ed. New York : Routledge, 2000. - Vols. 5.

94. Page, Norman, ed. Hard Times, Great Expectations, and Our Mutual Friend : A Casebook. Casebook Series Text. / Norman Page ed. — London : Macmillan, 1979.

95. Page, Norman. A Dickens Chronology Text. / Norman Page. Basingstoke : Macmillan, 1988.

96. Parker, David. Christmas and Charles Dickens Text. / David Parker. -Brooklyn, NY : AMS, 2005.

97. Paroissien, David. The Companion to Oliver Twist Text. / David Paroissien. Edinburgh UP, 1991.

98. Paul, Davis, ed. Charles Dickens A to Z : The Essential Reference to His Life and Work Text. / Davis Paul ed. New York : Facts on File, 1998.

99. Pearsall, R. The Worm in the Bud Text. / R. Pearsall // The World of Victorian Sexuality [Text]. L. : Weidenfeld and Nicolson, 1969. - P. 350.

100. Pearson, Hesketh. Dickens : His Character, Comedy, and Career Text. / Hesketh Pearson. London : Methuen, 1949.

101. Peters, Peters C. Charles Dickens Text. / Peters C. Peters. Stroud, Gloucestershire : Sutton, 1998.

102. Priestley, J. B. Charles Dickens : A Pictorial Biography Text. / J. B. Priestley. London : Thames & Hudson, 1961.

103. Pritchard, R. E., ed. Dickens's England : Life in Victorian Times Text. / R. E. Pritchard ed. Westport, CT : Praeger, 2003.

104. Pykett, Lyn. Charles Dickens Text. / Lyn Pykett. Basingstoke : Palgrave, 2002.

105. Rogers, P. The Augustan Vision Text. / P. Rogers. L., 1974.

106. Russell, Corinna, ed. Charles Dickens Text. / Corinna Russell ed. -London : Pickering and Chatto, 2003.

107. Sanders, Andrew. Charles Dickens. Authors in Context Text. / Andrew Sanders. Oxford : Oxford UP, 2003.

108. Sanders, Andrew. Dickens and the Spirit of the Age Text. / Andrew Sanders. Oxford : Clarendon, 1999.

109. Schilling, Bernard N. Rain of Years : Great expectations and the World of Dickens, The Text. / Bernard N. Schilling. Rochester, NY : U of Rochester P, 2001.

110. Schlicke, Paul. Coffee with Dickens Text. / Paul Schlicke. — London : Duncan Baird, 2008.

111. Schlicke, Priscilla and Paul. The Old Curiosity Shop : An Annotated Bibliography. Garland Dickens Bibliographies Text. / Priscilla and Paul Schlicke. New York : Garland, 1988.

112. Selby, J. Keith. How to Study a Charles Dickens Novel Text. / J. Keith Selby. London : Macmillan, 1989.

113. Sell, Roger D., ed. Great Expectations, Charles Dickens. New casebooks Text. / Roger D. Sell ed. Basingstoke : Macmillan, 1994.

114. Shatto, Susan. The Companion to Bleak House Text. / Susan Shatto. -London : UnwinHyman, 1988.

115. Shattock, Joanne, ed. Dickens and Other Victorians : Essays in Honor of Philip Collins Text. / Joanne Shattock ed. New York : St. Martin's, 1988.

116. Shipton, Paul. Charles Dickens Text. / Paul Shipton. Harlow : Pearson Education, 2007.

117. Slater, Michael. An Intelligent Person's Guide to Dickens Text. / Michael Slater. London : Gerald Duckworth, 1999.

118. Smiley, Jane. Charles Dickens : A Penguin Life (Penguin Lives Series) Text. / Jane Smiley. New York : Viking, 2002.

119. Smith, Grahame. Charles Dickens : A Literary Life Text. / Grahame Smith. London : Macmillan, 1995.

120. Storey, Graham. Charles Dickens, Bleak House. Landmarks of World Literature Text. / Graham Storey. Cambridge : Cambridge UP, 1987.

121. Waters, Catherine. Dickens and the Politics of the Family Text. / Catherine Waters. — Cambridge : Cambridge UP, 1997.

122. Watts, Alan S. Life and Times of Charles Dickens Text. / Alan S. Watts. London : Studio Editions, 1991.

123. Yancey, Diane. Life in Charles Dickens's England Text. / Diane Yancey. San Diego, CA : Lucent, 1999.

124. Zarifopol-Johnston, Ilinca. To Kill a Text : The Dialogic Fiction of Hugo, Dickens, and Zola Text. / Ilinca Zarifopol-Johnston. London : Associated P, 1995.

125. Английская литература в русской критике Текст. : библиогр. указ. : в 3 ч. / Рос. акад. наук, ИНИОН. М., 1995. - Ч. 2.

126. Аникин, Г. В. История английской литературы Текст. : учеб. для студ. пед. ин-тов по спец. № 2103 «Иностранные языки» / Г. В. Аникин, Н. П. Михальская. 2-е изд., перераб. и исправ. — N1. i Высш. шк., 1985. -431 с.

127. Арманд, И. Л. Значение детских образов в творчестве Диккенса Текст. / И. Л. Арманд ; дис. канд. филол. наук. [Б. м. : 19—].

128. Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики Текст. : исслед. разных лет / М. М. Бахтин. М. : Худож. лит., 1975. - 502 с.

129. Бахтин, М. М. Роман воспитания и его значение в истории реализма Текст. / М. М. Бахтин // Эстетика словесного творчества [Текст]. М. : Искусство, 1979.-С. 188-236.

130. Бачманова, А. Рождественская ночь Текст. / А. Бачманова // Святочные рассказы [Текст]. М. : Рудомино, 1991. - С. 65-80.

131. Боровикова, Л. Диккенс и детство Текст. / Л. Боровикова // Истина и жизнь [Текст]. 2005. - № 7-8.

132. Вагнер, Н. П. Христова детка Текст. / Н. П. Вагнер // Святочные рассказы [Текст]. -М. : Рудомино, 1991. С. 83-95.

133. Волконская, М. В. Солидный подарок Текст. / М. В. Волконская // Святочные рассказы [Текст]. М. : Рудомино, 1991. — С. 118-134.

134. Воскресенская, В. Дети в литературе XIX века Текст. /

135. B. Воскресенская // Вестник воспитания Текст. — 1910. — № 2. —

136. C. 119-160.-№3.-С. 75-114.

137. Вульф, В. Дэвид Копперфильд Текст. / В. Вульф ; пер. К. Атаровой // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М., 1990.

138. Гениева, Е. Ю. Диккенс Текст. / Е. Ю. Гениева // История всемирной литературы [Текст] : в 9 т. -М., 1989. Т. 1. - С. 120-130.

139. Джеймс, Г. Ограниченность Ч. Диккенса Текст. / Г. Джеймс //Писатели Англии о литературе 19 — 20 века [Текст] : [сборник статей : пер. с англ.]. -М., 1981.

140. Диккенс, Ч. Речь в защиту больницы для детей. 9 февраля 1858 года Текст. / Ч. Диккенс // Диккенс, Ч. Собрание сочинений : в 30 т. [Текст] / Ч. Диккенс. М. : Художественная литература, 1962. - Т. 28. -С. 501-508.

141. Душечкина, Е. В. Зимних праздников блестящие тревоги Текст. / Е. В. Душечкина // Святочные рассказы [Текст]. М. : Рудомино, 1991.-С. 203-213.

142. Дьяконова, Н. Я. Английский романтизм. Проблемы эстетики Текст. / Н. Я. Дьяконова. М. : Просвещение, 1978. - 87 с.

143. Дьяконова, H. Я. Вордсворт Текст. / Н. Я. Дьяконова // Дьяконова, Н. Я. Английский романтизм. Проблемы эстетики [Текст] / Н. Я. Дьяконова. -М., 1978. С. 42-75.

144. Дьяконова, Н. Я. Томас де Квинси — повествователь, эссеист, критик Текст. / Н. Я. Дьяконова ; [Серия «Литературные памятники»]. М. : Научно-издательский центр «Ладомир» : Наука, 2000.

145. Дьяконова, Н. Я. Философские истоки миросозерцания Ч. Диккенса Текст. / Н. Я. Дьяконова // Известия АН. Серия литературы и языка. -М., 1996.-Т. 55. № 1.-С. 17-28.

146. Дьяконова, Н. Я. Философские истоки миросозерцания Диккенса Текст. / Н. Я. Дьяконова // Дьяконова, Н. Я. Из истории английской литературы [Текст] : статьи разных лет / Н. Я. Дьяконова ; [сост. А. А. Чамеев]. СПб. : Алетейя, 2001. - С. 77-93.

147. Елистратова, A.A. Английские романы эпохи Просвещения Текст. / A.A. Елистратова. М., 1966.

148. Жантиева, Д. Столкновение идей в английской литературе и критике Текст. / Д. Жантиева // Идеологическая борьба в литературе и эстетике. М., [19-]. - С. 188-220.

149. Западное литературоведение XX века Текст. : энциклопедия / под ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкина, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой, М. : Интрада-ИНИОН, 2004. - 560 с.

150. Ивашева, В. В. По прошествии столетия Текст. / В. В. Ивашева //Ивашева, В. В. «Век нынешний и век минувший.» Английский роман XIX века в его современном звучании [Текст] / В. В. Ивашева. -М. : Художественная литература, 1990. С. 124-180.

151. Ивашева, В. В. Творчество Диккенса Текст. / В. В. Ивашева. М., 1954.

152. Ивашева, В. В. Что сохраняет время Текст. / В. В. Ивашева. — М., 1979.

153. История зарубежной литературы XIX века Текст. / под ред. Е. М. Апенко. М. : Проспект, 2001.

154. Каверин, В. О. О Диккенсе Текст. / В. О. Каверин // Каверин, В. Собрание сочинений : в 8-ми томах [Текст] / В. Каверин. М., 1983. -Т. 8. - С. 200-207.

155. Карасев, JI. В. Вещество литературы Текст. / Л. В. Карасев. — М. : Языки славянской культуры, 2001.

156. Карасев, JI. В. Онтологический взгляд на русскую литературу Текст. / Л. В. Карасев. М., 1995. - С. 84.

157. Карасев, Л. В. Онтология и поэтика Текст. / Л. В. Карасев // Вопросы философии [Текст]. 1996. - № 7. - С. 55-82.

158. Карлейль, Т. Этика жизни Текст. / Т. Карлейль // Карлейль, Т. Теперь и прежде [Текст] / Т. Карлейль. М., 1994. - С. 296-368.

159. Катарский, И. М. Диккенс. Критико-биографический очерк Текст. / И. М. Катарский. М. : Гослитиздат, 1960,

160. Катарский, И. М. Диккенс в России Текст. / И. М. Катарский. М., 1966.

161. Кеттл, А. Введение в историю английского романа Текст. / А. Кеттл.-М., 1966.

162. Кретова, А. К вечному торжеству добра Текст. / А. Кретова // Литература : прил. к газ. «Первое сентября» [Текст]. 1997. - № 24. -июнь.

163. Куприн, А. И. Тапер Текст. / А. И. Куприн // Святочные рассказы [Текст]. М. : Рудомино, 1991. - С. 134-146.

164. Ланн, Е. Л. Диккенс. Беллетризированная биография Текст. / Е. Л. Ланн. М. : Гослитиздат, 1946.

165. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / под ред. А. Н. Николюкина. М. : НПК «Интелвак», 2003. - 1600 стб.

166. Локк, Д. Мысли о воспитании Текст. / Д. Локк // Локк, Д. Педагогические сочинения [Текст] / Д. Локк. М., 1939.

167. Мирский, Д. Статьи о литературе Текст. / Д. Мирский. М., 1987.

168. Михальская, Н. П. Чарльз Диккенс. Очерк жизни и творчества Текст. / Н. П. Михальская. М., 1959.

169. Михальская, Н. П. Чарльз Диккенс Текст. : кн. для учащихся / Н. П. Михальская. М. : Просвещение, 1987.

170. Михальская, Н. П. Чарльз Диккенс Текст. / Н. М. Михальская // История зарубежной литературы XIX века [Текст] : в 2 ч. / под ред. Н. П. Михальской. М., 1991 - Ч. 2.

171. Михальская, Н. П. Чарльз Диккенс : К 175-летию со дня рождения Текст. / Н. П. Михальская // Литература в школе [Текст]. -1986.-№ 1.-С. 62-65.

172. Михальская, Н. П. Нравственно-эстетический идеал и система авторских оценок в романе «Домби и сын» Текст. / Н. П. Михальская // Филологические науки [Текст]. 1978. - № 5. - С. 88-98.

173. Моэм, У. Сомерсет. Искусство слова Текст. / У. Сомерсет Моэм // Ч. Диккенс и «Дэвид Копперфильд» [Текст]. М., 1989.

174. Набоков, В. Лекции по зарубежной литературе Текст. / В. Набоков ; [пер. с англ. под ред. В. А. Харитонова В. А. ; предисловие к русскому изданию А. Г. Битова]. М. : Издательство Независимая Газета, 1998.-512 с.

175. Нерсесова, М. А. Творчество Ч. Диккенса Текст. / М. А. Нерсесова. -М. : Изд-во «Знание», 1957.

176. Носко, И. В. Социальная работа в Сибири Текст. : сб. науч. тр. / И. В. Носко. Кемерово : Кузбассвузиздат, 2004. - С. 118-132.

177. Пирсон, X. Диккенс Текст. / X. Пирсон. М., 1964.

178. Потанина, Н. Л. Проблема идеала в творчестве Диккенса Текст. : учеб. пособие / Н. Л. Потанина ; Тамб. гос. ун-т им. Г. Р. Державина. Тамбов, 1997.

179. Потанина, H. JI. Детская тема в творчестве Ч. Диккенса Текст. / H. JI. Потанина // Роль художественной литературы в становлении личности школьников [Текст]. — Тамбов : ГПИ, 1992. С. 139-151.

180. Потанина, H. JI. Романы Диккенса 1860-х. Проблема нравственно-эстетического идеала Текст. / H. JI. Потанина; дис. . канд. филол. наук по спец. 10.01.05. -М., 1984.-С. 150.

181. Поэзия английского романтизма Текст. М. : Художественная литература, 1975.

182. Разумовская, Т. Ф. Проблема типического характера в творчестве Ч. Диккенса и Д. Голсуорси: (романы «Домби и сын», «Собственник») Текст. / Т. Ф. Разумовская // Литературные связи и традиции [Текст] / межвуз. сб. Горький, 1974. - Вып. 4. - С. 117-123.

183. Русская литература в 1848 году: анализ романа «Домби и сын». [Текст] // Отечественные записки [Текст]. — 1849. — Т. 62. — № 1. — С. 20-30. (5-я паг.).

184. Руссо, Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании Текст. / Ж.-Ж. Руссо // Руссо, Ж.-Ж. Педагогические сочинения [Текст] / Ж.-Ж. Руссо. М., 1981.

185. Рэнсом, Д. К. «Новая критика» Текст. / Д. К. Рэнсом // Зарубежная эстетика и теория литературы. XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе [Текст]. М. : Изд-во МГУ, 1987. - С. 177-193.

186. Свердлов, М. И. Идея детства. Предпосылки поэтического открытия Текст. / М. И. Свердлов // Англистика [Текст] : сб. статей и материалов по литературе и культуре Великобритании. М., 1996. -Вып. 2.

187. Сильман, Т. Диккенс. Очерки творчества Текст. / Т. Сильман. Л., 1970.

188. Скуратовская, Л. И. Проблема положительного героя в романах Диккенса конца 1830-х — начала 1840-х гг. Текст. / Л. И. Скуратовская

189. Научные записки Днепропетровского ун-та Текст. 1963. - Т. 79. — С. 93-99.

190. Скуратовская, Л. И. Специфика жанра романа Ч. Диккенса «Лавка Древностей» Текст. / Л. И. Скуратовская // Проблемы метода и стиля в прогрессивной литературе Запада 19-20 веков [Текст]. Пермь, 1967.

191. Скуратовская, Л. И. Из истории английской детской литературы Текст. / Л. И. Скуратовская, И. С. Матвеева. Днепропетровск : ДГУ, 1972.

192. Скуратовская, Л. И. Из истории английской детской литературы Текст. / Л. И. Скуратовская, И. С. Матвеева. — Днепропетровск : ДГУ, 1972.

193. Сноу, Ч. П. Диккенс Текст. / Ч. П. Сноу // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М., 1990. - С. 188-192.

194. Суинберн, О. Диккенс Текст. / О. Суинберн ; пер. И. Дорониной // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М., 1990.

195. Тайна Чарльза Диккенса. Библиографические разыскания Текст. — М., 1990.

196. Томашевский, Б. Чарльз Диккенс и его роман «Крошка Дорритт» Текст. / Б. Томашевский // Диккенс, Ч. Крошка Дорритт [Текст] / Ч. Диккенс. Баку, 1957.

197. Троллоп, Т. А. Что я помню Текст. / Т. А. Троллоп.

198. Тугушева, М. П. Чарльз Диккенс Текст. : Очерк жизни и творчества / М. П. Тугушева. — М. : Детская литература, 1979.

199. Тюкина, С. Л. О понятии «поэтическая онтология» Текст. / С. Л. Тюкина // Вестник Московского университета [Текст]. Серия 7. Философия. 2002. - № 6. - С. 85-98.

200. Уальд, О. Новая книга о Диккенсе Текст. / О. Уальд ; пер. Б. Ерхова. М. : Учебная литература, 1990. - 192 с.

201. Уилсон, Э. Мир Чарльза Диккенса Текст. / Э. Уилсон. М., 1975.

202. Урнов, Д. М. Слезы и смех Чарльза Диккенса Текст. / Д. М. Урнов //Диккенс, Ч. Лавка древностей [Текст]: роман / Ч. Диккенс. -М.: Детская литература, 1980.

203. Урнов, М. В. Чарльз Диккенс редактор Текст. / М. В. Урнов // Исследования и материалы [Текст]. - М., 1990. — С. 64-81.

204. Урнов, М. Вехи традиции в английской литературе Текст. / М. Урнов. -М., 1986.

205. Уэйн, Дж. «Крошка Доррит» Текст. / Дж. Уэйн; пер. М. Тюнькиной //Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. — М., 1990. С. 173188.

206. Флоренский, П. Имена Текст. / П. Флоренский. Харьков. - М., 2000.

207. Фодор, Н. Неизвестный Диккенс Текст. / Н. Фодор // Студенческий меридиан [Текст]. 1996. - № 2. - С. 46-47.

208. Фридлендер, Ю. Чарльз Диккенс. Указатель важнейшей литературы на русском языке (1838 1945) Текст. / Ю. Фридлендер. - Л., 1946.

209. Харитонов, В. Ваш преданный друг, Чарльз Диккенс Текст. / В. Харитонов // Вестник Московского ун-та [Текст]. Филология, журналистика. — М., 1965.

210. Цвейг, А. Диккенс Текст. / А. Цвейг // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М.: Книжная палата, 1990. - С. 243-263.

211. Цвейг, С. Три мастера Текст. / С. Цвейг. М., 1992.

212. Цуканов, А. Л. Онтологическая поэтика Текст. / А. Л. Цуканов // Литературная энциклопедия терминов и понятий [Текст] / под ред. А. Н. Николина. М. : НПК «Интелвак», 2001. - С. 694-695.

213. Цурганова, Е. А. Онтология поэтического произведения Текст. / Е. А. Цурганова // Западное литературоведение XX века [Текст] : энциклопедия / под ред. И. П. Ильина, А. Н. Николюкина, Л. В. Скворцова, Е. А. Цургановой. М. : Интрада-ИНИОН, 2004.

214. Цыбульская, В. В. Жанровое своеобразие романа Ч. Диккенса «Тяжелые времена» Текст. / В. В. Цыбульская // Филологические науки [Текст]. 1987. - № 2.

215. Чарльз Диккенс : библиогр. рус. пер. и критич. лит. на рус. яз. : [1838-1960] [Текст] / сост. Ю. В. Фридлендер, И. М. Катарский ; вступ. ст. И. М. Катарского. М. : Изд-во Всесоюз. кн. палаты, 1962. - 327 с.

216. Чегодаева, М. А. Тайна последнего романа Диккенса Текст. : опыт реконструкции / М. А. Чегодаева // Мастера классического искусства Запада [Текст] / сб. статей. М., 1983.

217. Честертон, Г. К. «Большие надежды» Текст. / Г. К. Честертон ; пер. Н. Трауберг // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М., 1990.

218. Честертон, Г. К. Чарльз Диккенс Текст. / Г. К. Честертон // Писатели Англии о литературе 19-20 вв. [Текст] / сб. статей. М., 1981. - С. 264-267.

219. Честертон, Г. К. Чарльз Диккенс Текст. / Г. К. Честертон ; пер. Н. Трауберг. -М. : Радуга, 1982.

220. Шайтанов, И. О. Английский романтизм Текст. / И. О. Шайтанов // История зарубежной литературы [Текст] / под ред. Н. П. Михальской. М. : Просвещение, 1991. - Ч. 1. - С. 44-104.

221. Шайтанов, И. О. Столетье безумно и мудро. Текст. / И. О. Шайтанов // Англия в памфлете : Английская публицистическая проза начала XVIII века [Текст]. М., 1987.

222. Шевелева, Т. Н. Христианские мотивы в творчестве Чарльза Диккенса Текст. / Т. Н. Шевелева ; дис. . канд. филол. наук по спец. 10.01.03. -Н. Новгород, 2004.

223. Шифрин, Б. Книга природы в эмпирическом окружении. Разные мелочи. Насекомые Текст. / Б. Шифрин // Парадигмы философствования [Текст] . II международные философско-культурологические чтения. СПб., 1995. - С. 60-67.9

224. Шкловский, В. «Крошка Дорритт» как образец «романов тайн» Текст. / В. Шкловский // Шкловский, В. Избранное : в 2-х т. [Текст] / В. Шкловский. М., 1983. - Т. I.

225. Шкловский, В. Диккенс Текст. / В. Шкловский // Шкловский, В.• г

226. О теории прозы Текст. М., 1983.

227. Шкловский, В.Б. Избранное: в 2-х томах Текст. / В. Б. Шкловский. М., 1983. - Т. 1. Повести о прозе ; Размышления и разборы.

228. Шогенцукова, Н. А. Опыт онтологической поэтики Текст. / Н. А. Шогенцукова. М., 1995.

229. Шоу, Дж. Б. «Большие надежды» Текст. / Дж. Б. Шоу ; пер. И. Дорониной // Тайна Чарльза Диккенса [Текст]. М., 1990.

230. Шугрин, Б. Чарльз Диккенс, писатель и джентльмен Текст. / Б. Шугрин // Семья и школа [Текст]. 1987. - № 3. - С. 47-49.

231. Якименко, А. А. Проблема художественной условности в романах Ч. Диккенса 60-х годов Текст. / А. А. Якименко ; дис. . канд. филол. наук. -Н. Новгород, 1994.