автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Моделирование семантической структуры глаголов широкой семантики с общим значением делать в естественном языке

Полный текст автореферата диссертации по теме "Моделирование семантической структуры глаголов широкой семантики с общим значением делать в естественном языке"

На правах рукописи

Евтсева Мария Юрьевна

МОДЕЛИРОВАНИЕ СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ ГЛАГОЛОВ ШИРОКОЙ СЕМАНТИКИ С ОБЩИМ ЗНАЧЕНИЕМ ДЕЛАТЬ В ЕСТЕСТВЕННОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

11 ИЮЛ 2014

-ШйШГ

Москва 2014

005550590

005550590

Работа выполнена на кафедре западноевропейских языков и переводоведения Института иностранных языков в Государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования города Москвы «Московский городской педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Сулейманова Ольга Аркадьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ведущий научный сотрудник Отдела экспериментальной лексикографии ФГБУН «Институт русского языка им. В.В. Виноградова Российской Академии наук» Добровольский Дмитрий Олегович

кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры общего языкознания филологического факультета, заведующий отделением балтистики ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» Андронов Алексей Викторович

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Московский

государственный лингвистический университет»

Защита состоится «17» сентября 2014 года в 11 ч. на заседании диссертационного совета Д 850.007.08 на базе ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу 105064, г. Москва, Малый Казённый пер., д. 5Б, зал заседаний учёного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГБОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет» по адресу: 129226, Москва, 2-й Сельскохозяйственный пр-д, д. 4 и на сайте ГБОУ ВПО МГПУ www.mgpu.ru.

Автореферат разослан« » 2014 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Лягушкина Н.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена моделированию семантической структуры широкозначных глаголов с общим значением делать в естественном языке, которое предполагает наличие механизма, связывающего ментальные репрезентации идеи делать с языковыми формами в разных языках [Кубрякова 1996: 100]. Под моделью понимается упорядоченная совокупность знания об изучаемой единице, полученного в ходе анализа, и отражающая его основные свойства [ФЭС 1997: 304] в отвлечении от несущественных [ЛЭС 2002: 304]. В основе построения модели значения языковой единицы лежит исследование когнитивных механизмов категоризации и концептуализации денотативной ситуации, способов её ментальной репрезентации и реализации разноуровневыми средствами в естественном языке [КСКТ 1997: 56-57]. Семантическая модель глагола-платеосеманта типа делать строится на основе исследования семантики отдельных глаголов в немецком (tun, machen), русском (делать), латышском (darlt, taisit) и частично английском языках (do, make) и описание структур их значения. (Термины платеосемачт (широкозначная единица, ср.: полисемант - многозначное слово) и платеосемия (широкозначность, ср.: полисемия — многозначность), используемые в литературе наряду с эерисемант и эврисемия, выбраны во избежание ассоциации с английским словом every (каждый).)

Значение платеосеманта исследуется в рамках когнитивного подхода на основании системно-семасиологического и прототипического анализа с опорой на идеи грамматики конструкций и при учёте категориального подхода. Под значением понимается информация о денотате языковой единицы, передаваемая через означающее языкового знака и только через него [Селиверстова 2004: 94]. В качестве гипотезы выдвигается предположение о том, что моделирование семантической структуры широкозначного глагола (и — шире — платеосеманта вообще) возможно на основе выделения прототипического значения (значений), а также интегрального инварианта значения глагола. При этом под прототипическим значением понимается исходное, основное [Селиверстова 2002: 21], а под инвариантным — «абстрактное обозначение одной и той же сущности (например, одной и той же единицы) в отвлечении от её конкретных модификаций-вариантов» [ЛЭС 2002: 80].

Широкозначные единицы регулярно становились предметом исследования лингвистов с середины XX века (см. работы H.H. Амосовой, Т.М. Беляевой, М.А. Боровик, В.Г. Гака, Л.Я. Гросул, В.Я. Плоткина, A.A. Уфимцевой). Интерес к проблеме сохраняется и сейчас, о чём свидетельствуют работы последних лет (A.A. Авдеев, В.А. Загородняя, Н.В. Иевлева, Е.И. Малютина, Т.И. Резникова, Е.Л. Соболева, П.С. Федюк). В целом за платеосемантами до сих пор признавалось наличие единого широкого ^

соотнесённость с понятием широкого объёма, контекстная обусловленность подзначений (не выделяемых в целостной структуре слова) и, соответственно, отсутствие отношений семантической производности между ними. Критериями разграничения платео- и полисемии традиционно считают наличие одного инвариантного широкого значения в семантической структуре платеосеманта и нескольких лексико-семантических вариантов (JICB), определяющих фрагментарность структуры полисеманта; прямой способ номинации при всё увеличивающемся абстрагировании у первых и непрямую (вторичную) номинацию при метафорическом/метонимическом переносе у вторых, наличие у платеосемантов и отсутствие у полисемантов таких свойств, как грамматикализация, полифункциональность, большая или меньшая десемантизация, способность вступать в гиперо-гипонимические отношения, высокий сочетаемостный потенциал, частотность употребления. Исследование позволило показать нерелевантность ряда перечисленных критериев, уточнить содержание других, а также построить модель значения платеосеманта во взаимосвязи её элементов.

Актуальность работы обусловлена рядом факторов. Во-первых, в современной лингвистике глагольная поли- и платеосемия не представляются вполне изученными, о чём свидетельствует в том числе отсутствие упоминания широкозначности в учебниках и учебных пособиях по языкознанию, авторы которых ограничиваются рассмотрением полисемии в её соотношении с омонимией, реже с моносемией. Нередко широкозначные единицы объединяются с многозначными, например идти, дело, take (брать). Семантика высокочастотных глаголов с общим значением делать также не получила удовлетворительного описания, хотя они уже становились предметом исследования [Боровик 1958; Абаев 1988; Дуцяк 1993; Кудинова 1994; Шапошникова 1999; Зеликов 2001; Резникова 2003; Schwarz 2004; Sick 2009; Малютина 2008; Ахмерова 2009; Иевлева 2010]. Так, Н.В. Иевлева, исследовавшая фундаментальный глагол действия в языках различных групп на основе семантического, функционального и когнитивного анализа [Иевлева 2010], отмечает, что подобные глаголы обладают единым инвариантным значением и обозначают «действие» как таковое, не указывая на его характер. На базе такого значения формируются функциональные смыслы (более 80) в рамках определённых контекстов. При успешной реализации общей цели изучения значений глаголов типа делать остаётся вместе с тем не вполне прояснённой схема отношений между элементами единой системы семантики широкозначного глагола, не проводится различие в случаях, когда ядро поля действия представлено двумя-тремя глаголами, их семантика по сути не определена.

Во-вторых, в целом имеет место устойчивый интерес к процессам языковой категоризации и концептуализации внеязыковой действительности средствами естественного языка, в частности к репрезентации денотативной ситуации посредством предиката: широко

исследуются глаголы-полисеманты [Мурыгина 2003, Амирова 2004, Белайчук 2004, Кустова 2004, Савицкий 2005, Михалёв 2007, Клепикова 2007, Фурашова 2007, Абрамова 2011, Богданова 2012], глагольная метонимия [Агеева 1990, Козлова 2001, Трухановская 2009], семантика пассива [Некрасова 2000], семантика возвратных структур [Волохова 2005, Сай 2007], семантика валентностей многозначных глаголов [Мурыгина 2003], тогда как семантика конкретных глаголов tun, machen, do, make, делать не получила точного описания.

В-третьих, не представляются исчерпывающими данные лексикографии, где не получили отражение семантический потенциал и различие выражающих действие делать лексических единиц, составляющих ядро лексико-семантического поля (ЛСП) / группы (ЛСГ) глаголов действия: do, make — в английском; machen, tun — в немецком; darit, taisTt — в латышском), несмотря на то что различия между ними отчетливо осознаются говорящими. Так, в словарях, даже сопоставимых по объёму, порядок расположения значений и их количество не совпадают, например для глагола machen в словарях DWDS и MGUL предложено по 19 значений, в DW - 9, а в DUW - 14; не всегда очевидны основания их выделения, одно слово трактуется через другое (глагол machen в DW определяется через tun: machen II. - tun, beschäftigt sein mit etc., a tun - через machen: tun I 1. - machen, ausführen, bewirken etc.', для значений machen 2-9 и tun 2-8 отсутствуют толкования (есть только примеры), в то время как для tun I 1., снабжённого толкованием, нет ни одного примера употребления). Совпадение определений и истолкование слов друг через друга предполагает совпадение их значений и, следовательно, их взаимозаменяемость (Was machst / tust du bloss am Abend? (Что же ты делаешь вечером?)), что, однако, далеко не всегда возможно (именно из-за разницы в значении) - Was macht deine Arbeit? (Как твоя работа?), ср. *Was tut deine Arbeit?', Was habe ich dir getan? (Что я тебе сделал?), ср. *Was habe ich dir gemacht?. Отметим, что возможность взаимозамены свидетельствует не столько о совпадении значений, но, главным образом, о том, что внешне схожие явления могут осмысливаться по-разному и, как следствие, иметь разные «отражения» в языке. Окружающий мир проявляется в каждом естественном языке так, как он был понят (категоризирован и концептуализирован) данным языком [Кубрякова 2010: 14]. Создание и описание моделей семантических структур подобных глаголов в силу их сложности представляется, таким образом, актуальной задачей, решение которой позволит также выявить различия в восприятии относительно схожих денотативных ситуаций носителями разных языков.

В соответствии с вышесказанным цель исследования заключается в полном и систематизированном описании семантики широкозначных глаголов с общим значением делать в русском, немецком и латышском языках (делать, machen, tun, taisTt, darit) как

представителей категории платеосемии, результатом чего должно стать построение модели значения широкозначной единицы.

Выдвинутая цель предполагает решение следующих задач:

1) систематизировать различные точки зрения на явление широкозначности и выявить проблемы, не получившие удовлетворительного решения в трудах лингвистов;

2) определить, каким образом до сих пор трактовалась семантика глаголов с общим значением делать, что предполагает обращение к истории вопроса;

3) разработать методологию и метаязык описания семантики широкозначных глаголов с общим значением делать',

4) предложить методику описания структуры значения глаголов делать, machen, tun, taisit darit как представителей глаголов-платеосемантов и в более широком плане широкозначных единиц;

5) на основании полученных результатов построить модель слова широкой семантики и предложить критерии различия явлений широкозначности и многозначности.

Предметом исследования являются принципы организации семантической структуры глагола-платеосеманта и взаимосвязи её элементов, на основе анализа которой осуществляется моделирование значения широкозначной единицы. В качестве объекта работы выступает группа широкозначных глаголов с общим значением делать (немецкие глаголы tun, machen, русский — делать, латышские — darit, taisit, частично английские — do, make).

Методологическую основу диссертационного исследования составляют положения когнитивной лингвистики, связанные с интерпретацией процессов языковой категоризации, разрабатываемые отечественными и зарубежными лингвистами. Базовыми явились работы в области лексической семантики и когнитивной науки О.Н. Селивёрстовой, Т.В. Булыгиной, Е.С. Кубряковой, A.B. Бондарко, A.A. Уфимцевой, В.Г. Гака, Дж. Лакоффа, Д.Н. Шмелёва, O.A. Сулеймановой, Н.Г. Комлева, Е.В. Падучевой, H.H. Болдырева, A.A. Зализняк, Л.В. Кульгавовой, а также исследования по теории вида и предельности Ю.С. Маслова, М.А. Шелякина, залога B.C. Храковского, валентности С.Д. Канцельсона, грамматикализации Т.А. Майсака, когнитивной метафоры (Дж. Лакофф, М. Джонсон), метонимии (Д.Н. Шмелёв, В.Г. Гак) и когнитивной теории метонимии (Е.В. Падучева, O.A. Сулейманова), интерпретировавшейся указанными учёными значительно более сложно, чем в американской традиции.

Цель и задачи обусловили использование следующих методов исследования: на первом этапе обработки эмпирических данных применяются традиционные методы - валентный, дистрибутивный, контекстный анализ. На их основе выдвигается гипотеза о содержании

прототипического значения (значений) исследуемых единиц. Далее гипотеза проверяется и уточняется при работе с информантами в рамках гипотетико-дедуктивного метода (ГДМ), разработанного О.Н. Селиверстовой и развиваемого в ряде работ [Сулейманова 1985, 2004, 2010а, Белайчук 2004а, 20046, Волченко 2004, Трухановская 2009, Арнольд 2011]. В отношении русского глагола применяется также метод интроспекции, где в роли информанта выступает сам исследователь, оценивающий правильность искусственно создаваемых в целях проверки гипотезы речевых произведений (но не саму гипотезу [Сулейманова 2010: 223]).

Материалом исследования послужили примеры из лексикографических источников (СРЯ, БТСРЯ, ТСУ, СЖВРЯ, DSW, DUW, MGUL, WDaF, DW, LW, MLVV, SV, LLW, БИРС О.И. Москальской, БНРС Langenscheidts, LKV) и ресурсы корпусной лингвистики: Корпус русского литературного языка (КРЛЯ) [http://www.narusco.ru], Национальный корпус русского языка (НКРЯ) [http://www.ruscorpora.ru], Das Digitale-Wôrterbuchportal des Instituts fur Deutsche Sprache [http://www.dwds.de]. Эмпирический материал для исследования латышских глаголов получен посредством запроса в поисковой системе ведущего новостного портала delfi [http://delfi.lv/], включающего тексты публицистического и разговорного жанра. Общая выборка по исследуемым единицам составила 10220 примеров (darit - 2060, taisït - 1860, machen - 2400, tun - 1400, делать - 2500). В корпусах текстов поиск задавался при варьировании форм глаголов по числу, лицу, роду, времени, а также по формам причастий; ограничение касалось употребления глаголов с приставками и в устойчивых сочетаниях фразеологического характера.

Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в том, что получили развитие теоретические представления, связанные с определением и описанием когнитивных механизмов категоризации действительности, репрезентации денотативной ситуации широкозначными глаголами естественного языка; развивается теория широкозначности в её соотношении с многозначностью.

Практическая значимость работы состоит в том, что описание глаголов типа делать и предложенные способы моделирования могут использоваться в лексикографической практике при создании интернет- и электронных словарей, в области машинного перевода, для целей корпусной лингвистики. Результаты исследования могут быть полезными в практике преподавания ряда теоретических дисциплин по языкознанию, спецкурсов по различным аспектам перевода, практических курсов первого и второго иностранного языка, а также могут найти применение при написании дипломных и курсовых работ по рассматриваемым в исследовании проблемам.

Научная новизна исследования заключается в том, что предложена новая интерпретация явления широкозначности; разработана методология описания семантической структуры платеосеманта на основе выделения прототипического значения, установления связей между отдельными такими значениями, а также соотношения прототипа (прототипов) и инварианта платеосеманта; представлена собственная трактовка проблемы соотношения широкозначности и многозначности; выдвинуты критерии разграничения явлений платео- и полисемии. Исследование проводилось на материале трёх языков, представляющих три языковые группы (германскую, балтийскую и славянскую), что обеспечивает широкий ракурс рассмотрения проблемы и достоверность результатов. Получены новые нетривиальные описания значений слов типа делать.

Полученные в ходе исследования результаты позволяют сформулировать следующие выносимые на защиту положения:

1) широкозначность представляет собой особый механизм категоризации и концептуализации действительности, отличное от многозначности и моносемии лексико-семантическое явление;

2) обязательными элементами семантической структуры широкозначного слова являются инвариант, соотносимый с широким значением, и прототипическое значение, обладающее индивидуальным набором семантических признаков;

3) прототипические значения широкозначного слова находятся в отношениях семантической производности, не образуя при этом иерархию;

4) семантические структуры глаголов типа делать организуются различными соотношениями прототипических значений создание объекта, преобразование объекта, реапизация порции действия, которые объединяются одним из инвариантных значений реализация действия или осугцествление взаимодействия с объектами;

5) прототипическое значение создание объекта определяют семантические признаки создание объекта иной качественной определённости, необратимость ситуации, ориентация на внутреннюю структуру события; прототипическое значение преобразование объекта формируется семантическими признаками преобразование объекта при сохранении его качественной определённости и обратимость ситуации; прототипическое значение реализация порции действия включает семантические признаки фиксация порции иеспецифицированного действия при отсутствии ориентации на внутреннюю структуру события;

6) семантическая структура глагола tun включает в себя прототипическое значение реализация порции действия и инвариантное значение реализация действия; семантическая структура глаголов machen и taisil организована прототипическими значениями создание

объекта, преобразование объекта, объединёнными инвариантным значением осуществление взаимодействия с объектами-, семантическая структура глаголов делать и darlt представлена прототипическими значениями реализация порции действия, создание объекта и преобразование объекта, инвариантным значением которых является реачизация действия.

Апробация работы проводилась в форме представления результатов исследования на научно-практических конференциях с последующими публикациями: VI Научная сессия ИИЯ МГПУ (Москва, ИИЯ МГПУ, март 2012); XIX Международная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» (Москва, МГУ, апрель 2012); Межвузовская научно-практическая конференция «Современные теории и методы обучения иностранным языкам в вузе» (Москва, ФИЯ Академии ФСБ России, май 2012); Международная научно-практическая заочная конференция «Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры» (Краснодар, июнь 2012); II Международная научно-практическая заочная конференция «Современная наука: тенденции развития» (Краснодар, июль 2012); Международная научно-практическая конференция «Человек в информационном пространстве» (Ярославль, ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, ноябрь 2012); XX Международная конференция студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов» (Москва, МГУ, апрель 2013); VII Научная сессия ИИЯ МГПУ (Москва, МГПУ, март 2013); Межвузовская научно-практическая конференция «Современные теории и методы обучения иностранным языкам в вузе» (Москва, ФИЯ Академии ФСБ России, май 2013); Международная научно-практическая конференция «Балтийские языки и литературы в истории и в современном мире» (Москва, МГУ, ноябрь 2013). Основные положения работы нашли отражение в 13 публикациях общим объёмом 7,2 п.л. (в том числе 5 - в изданиях, рекомендованных ВАК РФ).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор объекта и предмета исследования, освещается степень разработанности проблемы, доказывается её актуальность, формулируются цели и задачи исследования, раскрываются теоретическая и практическая значимость работы, описываются методы и используемый материал.

В Главе I «Теоретические предпосылки и методы исследования семантической структуры глаголов с общим значением делать» рассматриваются традиционные подходы к явлению широкозначности. В целом исследователи опираются на определение Н.Н.Амосовой, сформулированное ещё в 1963 г., - «значение, содержащее максимальную степень обобщения, проявляющееся в чистом виде лишь в условиях изоляции слова из речи и получающее известное сужение и конкретизацию при употреблении данного слова в речи»

[Амосова 2010: 114] (что, однако, вполне актуально и для полисемии, поскольку JICB многозначного слова реализуется именно в контексте). На данный момент актуальными остаются вопросы методики описания инвариантного значения платеосеманта, представления в целом структуры такой единицы при всём многообразии её контекстуальных реализаций. Не находит окончательного решения проблема широкозначность vs многозначность, неясны различия между ними.

Анализ работ по выбранным глаголам в разных языках выявил разнообразие подходов к описанию их семантики. При рассмотрении платеосемии в диахронии [Боровик 1958; Дуцяк 1993; Шапошникова 1999] отмечается, что исходные значения современных глаголов типа делать служили основой развития многозначности, а затем широкозначности, что сопровождалось утратой конкретных отдельных значений. Тем не менее, можно предположить, что семантическое развитие подобных единиц, идущее по пути всё большего абстрагирования, сопровождается появлением новых семантических признаков, таких как отсутствие ориентации на внутреннюю структуру события (см. ниже, стр. 12). Важную роль в этом процессе, видимо, играет также наличие, сохранение или появление в языке нескольких конкурирующих глаголов с семантикой делать; ср. в русском языке только один глагол делать, покрывающий сферу значений, которую в немецком и английском обслуживают два глагола (machen и tun, make и do).

В синхронических исследованиях [Перебейнос 1962; Абаев 1988; Дуцяк 1993; Кудинова 1994; Зеликов 2001; Резникова 2003; Schwarz 2004; Малютина 2008; Ахмерова 2009; Иевлева 2010] часто на основе анализа словарных дефиниций и выведения конструкций, соответствующих валентностному потенциалу единицы, делается вывод о содержании инвариантного значения платеосеманта, на базе которого в контексте проявляются разнообразные тр>яно исчисляемые «смыслы» (например, числом до 80, как у Н.В. Иевлевой - см. выше, стр. 4). Противопоставление ядерных глаголов в ДСП действия проводится по признакам предельности/непредельности, фактитивности/нефактитивности,

конкретности/абстрактности [Абаев 1988: 34, 42; Дуцяк 1993: 12-13; Резникова 2003: 25, 30, 38; Зинина 2011: 84] для глаголов типа make, machen и do, tun соответственно. Действительно, об указанных признаках можно говорить как о тенденциях, однако фиксируется множество контекстов, не учтённых исследователями, свидетельствующих о возможности употребления обоих глаголов для описания как предельных, так и непредельных действий. Так, глагол tun является предельным в целом ряде примеров: einen Luftsprung tun - подпрыгнуть; einen Fussfall tun - пасть ниц; die letzten Atemzüge tun -сделать последние вдохи; einen Schrei tun - издать крик, eine Äußerung tun - сделать высказывание и т.д. Глагол machen, в свою очередь, может описывать непредельные

действия: kein Geheimnis aus etwas machen — не делать тайны из чего-либо; jemandem/etwas Konkurrenz machen - конкурировать с кем-/чем-либо; in Kurtst machen - заниматься искусством и т.д. Таким образом, противопоставление по указанным признакам определяется характером правых актантов изучаемых глаголов.

Несколько обособленно в ряду работ по платеосемии стоит исследование Е.И. Малютиной, посвященное значению английских глаголов be, have, do, однофокусность которых (термин Е.С. Кубряковой для категорий с одним кластером признаков [Кубрякова 2010: 17]) во многом предопределила результат исследования. Автор постулирует единственность широкого значения («лексический прототип-инвариант») платеосеманта, его неизменность во всех случаях реализации [Малютина 2008: 172], в частности для глагола do это «совершать действие» [Малютина 2008: 167]. Наше исследование показало, что инвариантным значением глагола tun, соотносимого, видимо, с do, действительно является реализация действия, однако прототипическое и инвариантные значения играют разную роль в структуре платеосеманта. Инвариант, объединяющий вариантные значения, представленные прототипами, действительно единичен, в то время как прототипов может быть больше одного, вследствие чего в речи реализуется инвариантное и определённое прототипическое значения.

Очевидно, что семантическое моделирование платеосемантов, обладающих «расплывчатым» значением, предполагает наличие особой методики. В данной работе именно прототипическое значение предлагается в качестве основания построения модели платеосеманта (для многозначных слов такой основой традиционно считается J1CB).

В целом можно говорить о трёх основных подходах к проблеме прототипа, введённого Э. Рош, фактически переосмыслившей теорию поля в новых терминах: учёный понимает под прототипами «самые явные члены категории» [Rosch 1978: 38]. (Подчеркнём, что, как справедливо отмечает О.Н. Селивёрстова, Э. Рош делает акцент на описании денотатов, а не значений языковых единиц.) Применительно к изучаемым нами глаголам такими явными (лучшими) членами категорий считаются более частотные значения, например, для глагола делать значение реализация (nopifuu) действия (<делатъЗ): Что ты делаешь? - Ничего не делаю. В этой связи интересны данные ассоциативного словаря, где первыми реакциями на стимул делать являются слова дело, уроки, деньги, добро [http://tesaurus.rii/dict/dict.php]; в сочетаниях делать уроки, делать деньги глагол вносит информацию о создании объекта, и, следовательно, более прототипичным можно считать значение делать!. Таким образом, не получает решение вопрос о том, что считать лучшим представителем значения слова делать, и, значит, определение прототипа как лучшего

представителя не позволяет решить проблему организации семантической структуры платеосеманта.

При втором подходе прототип фактически соотносят с инвариантом слова (в нашей работе эти понятия разводятся, см. ниже, стр. 24).

Согласно третьей трактовке, прототип трактуется как «исходное» или «основное» значение слова. Это наиболее близко к толкованию слова прототип в естественных языках — прообраз, первоначальный образец [ССИС 2000: 498; БСЭ 1975: 407; OED 1989: 701; ВЕ 1992, 17: 559; MGUL 1986: 2058], и, значит, согласно требованию Дж. Лайонза к материальной адекватности термина, такое понимание термина прототип вполне обосновано. В этом ключе понятие прототипа трактовалось О.Н. Селиверстовой: «понятие прототип в сущности соответствует старому понятию «исходного, или основного» значения [Селиверстова 2002: 21]. Таким образом, мы различаем прототип (как явление внеязыковой действительности, денотат) и прототипическое значение (как исходное, основное). Такими прототипическими значениями в семантической структуре глаголов типа делать являются -создание объекта, преобразование объекта и реализация порции действия (см. ниже, стр. 1214), каждое из них формируется определённым набором семантических признаков, представляя значение как гештальт.

Прототипический подход, однако, не отрицает наличие у широкозначной единицы инвариантного значения, за выделяемыми вариантами стоит некоторый инвариантный концепт [Селиверстова 2002: 21]. Инвариант представляется неотъемлемой частью структуры платеосеманта и - шире - модели такой единицы. Под инвариантом мы понимаем «обозначение одной и той же сущности в отвлечении от её конкретных модификаций-вариантов» [ЛЭС 1990: 81], это то общее, что содержится в каждом значении слова. Именно инвариант как выразитель этого общего позволяет говорить о тождестве слова. (Это поддерживается также и деривационной связью с латинским invarians — неизменяющийся, то есть в приложении к значению слова это то, что остаётся неизменным в семантике единицы.) О.Н. Селиверстова также признаёт наличие «значений, распадающихся на варианты, объединённые по принципу семейного сходства» [Селиверстова 2002: 21], что представляется соотносимым с широкозначными единицами: инвариантное широкое значение «распадается на варианты», представленные прототипами.

В качестве метода определения прототипического значения глагола, то есть формирующих его семантических признаков, предлагается ГДМ в комбинации с контекстным, дистрибутивным и валентным анализом. Гипотеза о значении глагола типа делать выводится при анализе объектов в основной конструкции типа (X) делать Y. Затем она верифицируется экспериментально, в том числе в примерах с конструкциями,

полученными за счёт расширения начальной конструкции посредством прилагательных, наречий и (предложных) ИГ, а также с залоговыми конструкциями. На каждом этапе гипотеза проверяется посредством эксперимента, включающего анкетирование информантов.

В целях описания значения единиц типа делать определены семантические роли актантов и соответствующий метаязык. Субъектом (X) в конструкции типа (X) делать Y может быть одушевлённый или неодушевлённый объект, выраженный существительным или местоимением (личным, указательным, неопределенно-личным, относительным). Для субъекта при глаголе типа делать актуальны три семантические роли. Если X прикладывает усилия и/или проявляет волеизъявление, он определяется как «агентивный» субъект. Здесь имеет место контролируемость ситуации субъектом, то есть сознательное приложение усилий со стороны субъекта на разных этапах реализации события Р [Сулейманова, Фомина 2010: 41]: Die Engländer taten alles in ihrer Macht Stehende (Англичане делали всё, что было в их власти); Manu Cltao machte den ersten Schritt (Many Чао сделач первый шаг); Девочка делает уроки; Ко piekrastes käpäs dara vTrs ar metälu mekletäju? (Что в прибрежных дюнах делает мужик с метаъюискателем?); Es taisu по metâllûztfiem mopédu (Из металлолома я делаю мопед). Во втором случае X «как бы независимо от себя самого является источником энергии, которая поддерживает и/или определяет возникновение Р», и определяется как «неагентивный»: Es tut regnen (Идёт дождь); Das macht dich unheimlich froh (Это тебя невероятно радует); Шляпа делает её старой; MUestTba dara väju (Любовь делает (человека) слабым). Кроме того, можно выделить роль «несобственно агентивного» субъекта, бессознательно, помимо воли, прикладывающего усилия для осуществления Р: Wenn er noch leben täte (Если бы он ещё был жив); Das Kind macht mich glücklich (Ребёнок делает меня счастливой); Своим отказом он делает ей больно; Jaunie cilvêki dara mujkTbas (Молодые люди делают глупости). Отметим, что для субъекта при глаголе taisît наблюдается практически полная утрата неагентивной и несобственно агентивной роли, то есть на уровне субъектов он проявляет ярко выраженную тенденцию к обязательности наличия компонентов контролируемости действия, что является определяющим для выявления признака ориентация на внутреннюю структуру события (см. ниже, стр. 12). Кроме того, агентивная роль субъекта обуславливает возможность включения в высказывание модальной связки со значением необходимости, обязательности, желания, косвенно вносящей информацию о приложении энергии человеком и контролируемости - в русском и латышском языке конструкция типа (Х-у) (связка) делать Y, в немецком X (связка) machen / tun Y, например: Мне надо делать суп; Man negribëtos dañt majas darbus (Мне не хотелось бы делать работу по дому), Man vajag taisît brokctstis (Мне надо готовить завтрак), Ich muss die Hausaufgaben

machen (Мне надо делать уроки), Ich will dir nur Gutes tun (Я хочу тебе делать только добро).

Исследование показало, что роль субъекта не столь важна для описания значения исследуемых глаголов, как тип объекта, представляющий собой минимальный контекст, раскрывающий значение предиката. Предлагается определять объекты (Y) как слабые, более конкретизированные и сильные. Первые и вторые характеризуются как неопределённые, неконкретизированные и обобщающие (отличаются возможностями наполняемости валентности), третьи - как определённые, конкретизированные, раскрывающие характер действия. Позиция слабых объектов занята вопросительными, указательными, отрицательными, неопределёнными местоимениями; более конкретизированных объектов — абстрактными существительными, субстантивированными прилагательными и наречиями, сильных объектов - существительными (вещественными, конкретными, реже отвлечёнными (абстрактными)) и соотносимыми с ними местоимениями, обычно личными, реже указательными.

Исследование значения глагола типа делать позволило выделить следующие семантические признаки. Во-первых, глагол типа делать вносит информацию о создании из объекта Z объекта иной качественной определённости Y, например, делать ijeembi из ткани, где объекты Y (цветы) и Z (ткань) - объекты разной качественной определённости, то есть они отличаются «совокупностью своих "существенных" свойств» [Сулейманова 1985: 116]. При этом указание на исходный объект факультативно — он делает цветы, в ряде случаев он вообще не может быть идентифицирован (делать укол, делать доклад). Включение в высказывание указания на исходный объект (материал) возможно, если речь идёт о создании физического объекта из физического материала посредством физических усилий: делать кровать из железа, но нельзя сказать *делать покупки из товаров. Следствием признака создание объекта иной качественной определённости является признак необратимости ситуации, когда невозможен возврат объекта Y к прежней качественной определённости, то есть в состояние Z - цветы не могут стать снова тканью. Другим следствием признака создания объекта иной качественной определённости является ориентация на внутреннюю структуру события. Такая ориентация основана на том, что имеют место события, которые представляются как некоторая целостность, в отличие от событий, в реализации которых можно «вмешаться» или охарактеризовать их как реализуемые по частям (по этапам). Вследствие этого в высказывание может быть включена характеристика, раскрывающая внутреннюю структуру события, то есть указание на способ действия (делать прыжок с двойным сальто, einen Sprung mit viel Spritzwasser machen — делать прыжок с большим количеством брызг, taislt rotveida kustïbu - делать

вращательное движение), такая характеристика может содержаться в значении слова, заполняющего позицию объекта (он делает сальто, er macht eine Grätsche - он делает прыжок ноги врозь). Подчеркнём, что речь идёт именно о способе действия, а не обстоятельстве образа действия. Последнее вносит информацию лишь о «внешних» по отношению к характеру протекания действия характеристиках, например о времени, скорости, качестве, месте, направлении и т.д. (Он делает прыжок сегодня, быстро, красиво, со скалы, через ручей), но не раскрывает само действие, этапы его реализации.

Данное значение создание объекта иной качественной определённости при необратимости ситуации и наличии ориентации на внутреннюю структуру события обозначим как создание объекта. Подчеркнём, что слово «создание» употребляется именно в обозначенном строгом терминологическом смысле и предполагает наличие указанных семантических признаков.

Применительно к глаголам типа делать наличие признака ориентация на внутреннюю структуру события может быть диагностировано только в контекстах с агентивным субъектом (ср.: возможность включения в высказывание одновременно слов типа специачьно и в два этапа, сложно, сложный образам — Я специально делаю это задание в два этапа). Вместе с тем существуют высказывания с глаголом типа делать, привносящим информацию о создании объекта, но субъект в них определяется как неагентивный (Этот фотоаппарат делает отличные снимки). Такое положение дел может быть результатом повышения статуса ИГ, обозначающей инструмент действия, до уровня подлежащего при метонимическом переносе и диатетическом сдвиге на синтаксическом уровне из-за утраты агентивным субъектом значимости из-за своей очевидности (Я делаю отличные снимки этим фотоаппаратом —> Этот фотоаппарат делает отличные снимки). Таким образом, за неагентивным в ситуации «читается» агентивный субъект, определяющий реализацию события, вследствие чего для высказываний, где глагол вносит информацию о создании объекта, всегда можно установить наличие признака ориентация на внутреннюю структуру события. Этот признак — определяющий для значения создание объекта.

Во-вторых, исследование показало, что глаголы могут вносить информацию о принципиально ином действии — преобразовании объекта при сохранении его качественной определённости, например, делать кислое лицо, делать женщину красавицей, делать кого-то счастливым. Следствием этого признака является потенциальная обратимость ситуации, то есть объект-результат может принять своё начальное состояние: лнг/о принимает обычный вид, женщина перестаёт быть красавицей, кто-то опять грустит. В высказывании часто эксплицируются начальный объект и объект-результат - делать из певицы звезду, делать книгу бестселлером, но не всегда - делать большие глаза. Значение,

определяемое указанными признаками, обозначено как преобразование объекта. Отметим также, что преобразование может затрагивать внутреннюю структуру объекта (делать комнату тёплой), его физическое состояние (делать человека больным), эмоционально-психологическое состояние (делать жену счастливой), статус (делать сына хозяином фирмы), роль (делать девочку мамой для младшего брата), функции (делать игрока полузагцитником), восприятие (делать технику незаменимой).

В-третьих, глаголы типа делать могут сообщать о реализа11ии некоторого неконкретизированного действия, точнее его порции (понимаемой как количество действия, достаточного для того, чтобы считать действие реализованным [Холодова 2011: 34]), и не вносят информацию о его характере - делать что-то или ничего не делать. Глагол при этом употребляется, главным образом, со слабым или более конкретизированным объектом. Однако не всегда сочетанием типа делать + слабый / более конкретизированный объект привносится информация о реализации (порции) действия. Посредством такого сочетания может замещаться представленная в широком контексте ситуация: а) создания объекта при ориентации на внутреннюю структуру события (Здесь делают шоколад. Это делают в несколько этапов); б) преобразования объекта, для чего данный признак не является определяющим (Мы делаем книгу бестселчером. Мы делаем это в два этапа); в) некоторого действия (совокупности действий), отличного от создания и преобразования объекта, при таком представлении действия признак ориентации на внутреннюю структуру события отсутствует (Они отдыхают. Они делают это дома; но *Они делают это дома в два этапа). Именно в последнем случае глагол типа делать вносит информацию о реализации порции действия. Субъект при этом может определяться как агентивный (Они смотрят телевизор. Они специально делают это дома), однако маркировка по признаку ориентации на внутреннюю структуру события здесь отсутствует, что объясняется именно заместительной функцией глагола, при которой роль субъекта при замещаемом глаголе более узкой семантики как бы «наследуется» глаголом-заместителем типа делать (Он специально идёт на работу. Он специально делает это каждый день, но *Он делает это каждый день в два этапа / сложно). Глагол в значении реализация порции действия маркирован по признаку отсутствия ориентации на внутреннюю структуру события. Например, в высказывание с глаголом tun нельзя включить характеристику, раскрывающую внутреннюю структуру события: * einen Sprung mit der Menge an Spritzwasser tun (делать прыжок с большим количеством брызг), *eine schriftliche Äußerung tun (делать письменное высказывание).

Таким образом, семантическая структура глагола типа делать может быть организована прототипическими значениями создание объекта, преобразование объекта и реализация

порции действия, формируемыми собственными наборами семантических признаков. Однако для построения структуры необходимо установить также связи между прототипическими значениями глагола и механизмы деривации в рамках отдельного прототипа, что индивидуально для каждой исследуемой единицы. Как представляется, прототипы создание объекта и преобразование объекта связаны посредством структурной метафоры. Инвариант обоих прототипических значений может стать инструментом развития третьего прототипа реализация порции действия в пределах структуры одного слова. Посредством онтологической метафоры может происходить развитие в рамках прототипов создание объекта и реализация порции действия, при этом сохраняется набор прототипических признаков и не появляются новые значения глагола. Внутренняя деривация прототипа реализация порции действия может идти и по пути конкретизации, то есть оценки действия по шкале «плохо» — «нейтрально» — «хорошо». Семантическое развитие в рамках прототипа преобразование объекта, как представляется, происходит на основании метонимического переноса.

С учётом вышеизложенного в Главе II «Моделирование семантической структуры глаголов с общим значением делать в естественном языке» предлагается построение семантических структур широкозначных глаголов (machen, tun, делать, taisit, darit).

Так, было установлено, что глагол tun - однофокусный и во всех случаях употребления вносит информацию о реализации порции действия. Об этом свидетельствует ряд фактов. Во-первых, объекты при данном глаголе преимущественно (87%) слабые (alles — всё, das — это, so - так, etwas - что-то, nichts - ничего) и более конкретизированные (13%) (das einzige - единственное, nichts Symbolisches - ничего символичного, Ahnliches - нечто похожее), требующие конкретизации в ближнем и/или дальнем контексте, например Glück muss man sich hart erkämpfen. Wir haben das beide getan - Счастье надо завоевывать в тяжёлой борьбе. Мы оба это сделали. То есть посредством глагола tun только фиксируется наличие некоторого действия, раскрывающегося контекстуально. Заметим также, что сильные объекты (ein Gelübde - обет, обещание, einen Fussfall - пасть кому-либо в ноги, пасть ниц), зафиксированные по данному глаголу в лексикографических источниках, в реальном употреблении не регистрируются, что может свидетельствовать о включении в словари окказиональных, крайне нечастотных употреблений, например из художественных произведений более ранних периодов.

Во-вторых, опрос информантов показал, что при включении в высказывания с объектами, релевантными как для tun, так и для machen (seinen letzten Seufzer — последний вздох, einen Schluck - глоток, eine Erwähnung - упоминание, den Sprung - прыжок, den Atemzug - eöox, die Äußerung - высказывание, die Arbeit - работа), элементов контекста,

указывающих на способ действия, высказывания с глаголом tun оцениваются как «неправильные» или «скорее неправильные»: Er macht einen komplizierten Sprung (Он делает сложный прыжок) - *Er tut einen komplizierten Sprung; Er macht eine schriftliche Äußerung in facebook (Он делает письменное высказывание в фейсбуке) - *Er tut eine schriftliche Äußerung in facebook; Besser im Büro oder körperliche (handwerkliche) Arbeit machen? (Лучше работать в бюро или заниматься физическим (ремесленническим) трудом?) - ?Besser im Büro oder körperliche (handwerkliche) Arbeit tun? Это свидетельствует о наличии в семантике глагола machen признака ориентации на внутреннюю структуру события и отсутствия его у глагола tun. Аналогично по наличию/отсутствию такой ориентации противопоставляются высказывания со словом der Blick (взгляд)', einen finsteren/bösen Blick machen (делать мрачный/злой взгляд) vs einen verstohlenen/heimlichen Blick tun (украдкой взглянуть на кого-л.). Глагол machen вносит здесь информацию о преобразовании внутренней структуры объекта (взгляд), сохраняющего свою качественную определённость. Характер преобразования раскрывается посредством прилагательного (мрачный, злой), ситуация при этом обратима (взгляд может принять обычное состояние). Глагол tun, в свою очередь, вносит информацию о реализации порции действия (некоторого «количества» взгчяда), которой дана обстоятельственная характеристика образа действия (украдкой), но не способа действия, вследствие этого действие не представлено как ориентированное на внутреннюю структуру события (взгляд остаётся неизменным).

Наличие у глагола machen и отсутствия у tun рассматриваемого признака подтверждается также тем, что указание на способ действия может содержаться для machen и отсутствовать для tun в значении слова, заполняющего позицию объекта. Глагол tun употребляется: с объектами, обозначающими действия, совершающиеся целостно, сразу от начала до конца, ср. einen Kniefall tun - *einen Kniefall machen (пасть на колени), ein Wunder tun — *nein Wunder machen (сотворить чудо), einen Gefallen tun — *einen Gefallen machen (сделать одолжение)', с объектами, обозначающими реализацию действия с указанием на его морально-этическую оценку, ср. das große Unrecht tun — *das große Unrecht machen (совершить большую несправедливость); с объектами-глаголами, ср. regnen tun — *regnen machen (идти (о дожде)). Напротив, глагол machen употребляется (tun — не употребляется): с объектами, обозначающими реализацию сложной многоаспектной деятельности и её результат — schlechte Erfahrungen machen — *schlechte Erfahrungen tun (приобрести плохой опыт); die Erforschung machen —*die Erforschung tun (исследовать что-либо); ein Bild machen - *ein Bild tun (нарисовать картинку); einen Spaziergang machen - *einen Spaziergang tun (совершить прогулку); Konkurrenz machen - *Konkurrenz tun (составить конкуренцию); с объектами, обозначающими действие «преобразовательного» характера и его результат, ср.

eine Grätsche machen — *eine Grätsche tun (сделать прыжок ноги врозь, акцент делается на характере реализации действия^, eine Ausbildung machen — *eine Ausbildung tun (получить образование).

В-третьих, неопределённость и обобщённость объектов при глаголе tun приводят к необходимости вводить их «порционность», что может быть выражено, например, при неопределённом объёме/количестве словами was — что-то (was für meinen Körper tun -делать что-то для своего тела), etwas — что-то (etu'as Gutes, Wichtiges tun — что-то хорошее, важное), притяжательным местоимением (seine Schuldigkeit tun — выполнять свой долг, seine Wirkung tun — оказывать своё воздействие), неопределённым артиклем, выделяющим данный объект из ряда подобных (ein Leid tun — приносить горе, печап), прилагательным, обозначающим размер/степень объекта (grosses Unrecht tun - очень несправедливо поступать), сочетанием определённого артикля с субстантивированным прилагательным среднего рода в положительной степени (das Richtige tun - верно, правгпьно поступать, das Falsche tun — не верно делать), сочетанием притяжательного местоимения с превосходной степенью субстантивированного прилагательного среднего рода (sein Möglichstes tun — делать всё. что было возможно; sein Bestes tun — делать всё, что мог (букв. настолько хорошо, насколько это возможно)).

Таким образом, значение глагола tun, определяемое семантическими признаками фиксация неспецифицированного действия, порция и отсутствие ориентации на внутреннюю структуру события, формулируется как реализация порции действия. Это подтверждается рассмотрением примеров с расширенными конструкциями: (X) tun Y куда? (das Kind zur Oma tun — отправить ребёнка к бабушке); (X) tun (Z) Dat. weh / wohl / leid (больно, хорошо, о/сачь), (X) tun not / gut / viel / genug (необходимо / хорошо / много / достаточно); (X) tun V (Ich tu bloß schnell die Blumen gießen - Я только быстро полью цветы). Это же значение привносится глаголом в примерах с (процессуальным) декаузативом - (X) tun sich (как?) (Es tut sich nichts — Ничего не происходит; Sie sehen ja, wie schwer er sich tut, auf diese einfachen Fragen zu antworten - Вы же видите, как ему тяжело отвечать на эти простые вопросы).

Напротив, глагол machen является двухфокусным. Он употребляется преимущественно (88%) с сильными объектами (einen Handstand - стойка на руках, einen Sound - звук, Geschäfte — сделки, Druck — давление, Ankündigungen — уведомление). Слабые объекты (12%) при этом глаголе замещают сильные объекты в контексте, например, Aus seinen Erinnerungen an KZ-Foltern machte die Synchronisation solche an den NKWD-Terror - Одновременно воспроизведённые воспоминания о пытках в концлагере оказались естественным образом

связанными с воспоминаниями о терроре НКВД. Действие, обозначенное глаголом machen, понимается как сложный процесс, направленный на:

- создание объекта иной качественной определённости при необратимости ситуации, например, Saft (сок), Feuer (огонь), einen Aufsalz (сочинение), Karriere (карьера), Hochzeit (свадьба) machen; такое действие, обозначенное как machen, маркировано по признаку ориентации на внутреннюю структуру события (см. примеры выше, стр. 15), соответствующее данным признакам значение — создание объекта (machenl),

- преобразование объекта при сохранении его качественной определённости и обратимости ситуации\ при этом возможно следующее а) название исходного объекта не сохраняется, например исполнение роли den Anführer, den Dolmetscher machen - исполнять роль руководителя (зачинщика), переводчика; б) название исходного объекта сохраняется: das Haar machen - укладывать волосы; das Zimmer machen - приготовить комнату; eine erstaunte Miene machen — делать удивлённое лгщо; einen krummen Rücken machen — ссутулиться; соответствующее значение трактуется как преобразование объекта (machen2).

Наличие значения создание объекта (machenl) подтверждается анализом примеров с расширенными конструкциями (X) machen Y aus (Z) D. с необлигаторной валентностью исходного объекта (aus Äpfeln Saft machen - делать сок из яблок) и (X) machen in (Z) D. при условии, что опущенный объект замещает слова типа дела, сделки, деньги (Er macht seit einiger Zeit in Lederwaren - Уже некоторое время он торгует кожгалантереей).

В свою очередь информация о преобразовании объекта (machenl) привносится главным образом в конструкциях расширенных за счёт прилагательных и (предложных) ИГ, раскрывающих характер преобразования, где глагол выполняет функцию полусвязки:

- (X) machen Y какимТ, преобразование внутренней структуры неодушевлённого объекта - bequem (удобно), nass (влажно); физического состояния одушевлённого объекта -satt (сытый), wieder gesund (снова здоровый); эмоционально-психологического состояния объекта — unsicher (неуверенный), zahm (кроткий), eifersüchtig (ревнивый); статуса объекта — geltend (действующий), namhaft (знаменитый); роли объекта — abhängig (зависимый), gesellschaftsfähig (способный коммуницировать в обществе); функции объекта - rückgängig (ануллированный), mobil (мобильный); оценки/восприятия объекта — möglich (возможный), streitig (спорный), unwirklich (нереа1ьный)\ в указанной конструкции прилагательное нередко употребляется в сравнительной степени, что акцентирует преобразование уже имеющейся характеристики объекта, сохраняющего качественную определённость (etwas vitaminreicher / enger / schlimmer / besser machen — делать что-то более богатым витаминами / более узким / хуже / лучше)',

— (X) machen Y1 aus (Y) D, преобразование роли объекта — die Begegnung macht aus Bobby einen «richtigen» Kriminellen (эта встреча делает из Еоби «настоягцего бандита» <в кинематографе>), восприятия объекта — seine Regierung hat aus bin Laden einen «Superman in islamischer Kluft» gemacht (его правительство сделаю из бин Ладена «супермена в исламских одеждахя);

— (X) machen Y :и (Yl) D., преобразование внутренней структуры, статуса и функции объекта — sie machten die Firma zur Monopolfirma (они сделали фирму монополией); статуса объекта - dies zum Thema machen (сделать что-то темой чего-либо)-,

— (X) machen Y V, преобразование эмоционально-психологического состояния объекта -jemanden stutzen machen (заставить кого-то запинаться); физического / эмоционально-психологического состояния объекта — jemanden frösteln machen (заставить кого-то дрожать как от холода); восприятия объекта - jemanden etwas glauben machen (заставить ког-то поверить во что-то); роли объекта — jemanden reden machen (заставить кого-то говорить);

— (X) machen Yl von (Y) D.( где ИГ заполняет факультативную валентность исходного объекта, обозначающего источник, некий объём, целое, подвергающегося преобразованию, например, изменение количества - von so einem Zwiebelkompott eine größere Menge machen (сделать побольше лукового компота); изменение функции - die Regierung macht von ihrem Recht Gebrauch (правительство пользуется своим правом).

Кроме того, информация о преобразовании объекта привносится глаголом в конструкциях с опущенным объектом, где преобразованию подвержен сам субъект при сохранении его качественной определённости:

— (X) machen aufZ А. (Er macht auf Macho - Он строит из себя мачо);

— (X) machen auf как? (Er macht auf naiv — Он изображает наивность);

— (X) machen in (Z) D. при соотнесении опущенного объекта с возвратным местоимением sich (Er macht in Kunst - Он занимается искусством; ср.: Er macht sich gut in der Schule - У него хорошо идут дела в школе);

— (X) machen куда? при употреблении в перфекте вспомогательного глагола sein (Er ist in die Stadt gemacht — Он noexai (пошёл, omnpaeuicn) в город).

Наличие значения преобразования объекта (machen2) подтверждается также рассмотрением примеров с залоговыми конструкциями: рефлексив — (X) machen sich каким? (sich schön machen - делать себя красивым); автокаузатив - (X) machen sich an/auf (Z) A. (sich an die Arbeit machen — браться за работу; sich auf den Weg machen — пускаться в путь); (процессуальный) декаузатив - (X) machen sich (Diese Arbeit macht sich gut - Эта работа продвигается); реципрок, фиксируется только с прилагательным bekannt (известный) - (XY)

machen sich (bekannt); аппликатив - (X) machen sich (как?) (Er macht sich jetzt in der Schule recht gut — В школе у него сейчас дела идут довольно хорошо); рефлексивный бенефактив — (X) machen sich D. Y (sich ein Bild von etwas machen — представить себе что-либо).

Таким образом, исследование выявило, что в семантическую структуру глагола machen входят два прототипических значения - создание объекта и преобразование объекта.

Как уже упоминалось, пара соотносительных видовых форм (НСВ//СВ) русского глагола делать//сделать с тождественным лексическим значением [Маслов 2004: 411] покрывает семантическую сферу обоих немецких глаголов. Глагол делать//сделать определяется как трёхфокусный. При употреблении с сильными объектами (27%) глагол вносит информацию:

- о создании объекта иной качественной определённости (делать!), например, делать фарш (из мяса), стул (из дерева), варенье (из лепестков роз); при этом ситуация необратима, так как не возможен возврат состояния объекта-результата (фарш, стул, варенье) в состояние начального объекта (мясо, дерево, лепестки роз); действие ориентировано на внутреннюю структуру события (см. стр. 12), соответствующее значение формулируется как создание объекта (делать1);

- о преобразовании объекта с сохранением его качественной определённости; при этом исходный объект (Y) может называться одним словом, а результат (Y1) — другим (делать сотрудника (Y) директором (Y1), делать из певицы (У) звезду (Y1)); либо названия объекта сохраняется (делать кислое выражение лица, удивлённые глаза, а также делать глаза, ногти (разг.)); при таком положении дел ситуация потенциально реверсивна; значение определяется как преобразование объекта (делать!).

Значение делать1 фиксируется также в конструкции (X) делать Y (Z-ом), где валентность объекта-результата облигаторна (делать куколку бабочкой, делать женщину матерью), и (X) делать Y (из Z) с факультативной валентностью исходного объекта (делать компот из вишни, делать компресс из трав). В свою очередь, наличие значения делать2 подтверждается рассмотрением примеров с конструкциями, расширенными за счёт прилагательных и (предложных) ИГ, которые раскрывают тип преобразования объекта, глагол при этом выполняет функцию полусвязки:

- (X) делать Y каким? (преобразование внутренней структуры неодушевлённого объекта — делать комнату удобной, уютной; физического состояния одушевлённого объекта — делать ребёнка здоровым, сильный; эмоционально-психологического состояния объекта — делать жену весёлой, счастливой; статуса объекта — делать человека важным, знаменитым, лишним; роли объекта — делать правительство дееспособным; функции объекта — делать устройство функциональным; оценки/восприятия объекта — делать условия невыносимыми);

-(X) делать У У-ом! (преобразование физического состояния одушевлённого объекта — делать спортсмена силачом: эмоционально-психологического состояния объекта — делать мужчину героем: статуса объекта — делать пленных рабами; роли объекта — делать Аню Белоснежкой; функции объекта — делать сарай приютом (для собак); оценки/восприятия объекта — делать свадьбу самоцелью),

— (X) делать У1 из У (делать из ученика оттичника, из приготовления еды целое представление, из кубиков пирамидку, из гнетов букет, замок из песка).

Кроме того, значение преобразование объекта (делать2) подтверждается рассмотрением примеров с возвратными глаголами делаться и сделаться, притом что имеет место дополнительная дистрибуция форм этих глаголов по виду и времени в рамках одной залоговой парадигмы. Например:

рефлексив декаузатив

прош. вр. НСВ Она делалась красивой Суп делался

прош. вр. СВ Она сделалась красивой Суп сделался

наст. вр. НСВ Она делается красивой Суп делается

буд. вр. НСВ Она будет делаться красивой Суп будет делаться

буд. вр. СВ Она сделается красивой Суп сделается

Следовательно, глаголы делаться и сделаться образуют видовую пару НСВ//СВ с

идентичным значением как и невозвратные глаголы делать//сделать. В примерах с глаголом

делаться!¡сделаться фиксируется ряд залоговых конструкций: рефлексив — (X) делается

каким? (Он, стремясь подыграть ей. делался развязен', Вечерами она делалась красивой и

шла в бар)', (процессный) декаузатив - (X) делается (как? / каким? / кем?/чем? / из чего?)

(Суп сделался; Блинчики делаются легко; Из человека сделался инвачид; Книга делается

популярной)', автокаузатив - (X) делается (XI / каким?) (Я сам делаюсь его учеником; Я

переезжаю в Англию и делаюсь англичанином); реципрок — (ХУ) делаются какими? / кем?

(Они сделатсь близки; Вася с Петей сделались большими друзьями). Значение высказывания

с диатезой можно описать формулой: значение высказывания = лексическое значение глагола

+ грамматическое значение залога.

Слабые объекты при глаголе делать//сделать составляют большинство (70%) (что,

это/этого, нечего, что-то, как, всё, что-нибудь, своё, так) и требуют конкретизации в

контексте, например «Сирапо». Никому не говорил. Вам первому. Буду работать как

проклятый. Увидите: вся Москва придёт! Я знаю, как это делать. Прекрасная пьеса!, где

местоимение это референция к ситуации постановки пьесы «Сирано де Бержерак». Более

конкретизированные составляют только 3% (добро, зло, дело, такую штуку, работу, вещи).

Посредством глагола делать//сделать со слабым или более конкретизированным объектом

происходит фиксация некоторого количества действия, наличия его порции, без

спецификации его содержания. Как было показано выше (см. стр. 13-14), такое действие не

маркировано по признаку ориентации на внутреннюю структуру события даже при агентивном субъекте (Он специально путегиествует. Он специально делает это в отпуск, но *Он делает это в отпуск в два этапа / сложным образом). Значение, определяемое указанными признаками, формулируется как реализация порции действия (делатьЗ).

Заметим также, что все конструкции действительного залога с глаголом делатъ//сделать могут быть трансформированы в пассивные. Видовая пара, однако, в этом случае имеет вид делатьсяУ/сделан, при этом имеет место дополнительная дистрибуция форм страдательного причастия прошедшего времени сделан (крайне редко делан) и возвратного глагола делаться по временным и видовым формам: пассив СВ прошедшего и будущего времени выражается причастием (был сделан, будет сделан), пассив НСВ в прошедшем, настоящем и будущем времени — формами глагола делаться (делался, делается, будет депаться). Таким образом, глагол сделаться исключён из пассивной парадигмы. Например:

действительный залог пассивный залог

прош. вр. НСВ Мама delata суп —» Суп делался мамой

прош. вр. СВ Мама сделала суп —» Суп был сделай мамой

наст. вр. НСВ Мама делает суп —» Суп делается мамой

буд. вр. НСВ Мама будет делать суп —> Суп будет делаться мамой

буд. вр. СВ Мама сделает суп —> Суп будет сделан мамой1

Значение высказывания в пассиве складывается из лексического значения глагола,

значения конструкции и грамматического значения пассива. Очевидно, что значение глагола

при трансформации актив -» пассив сохраняется, что относится также к немецким (machen,

tun) и латышским глаголам (taisît, darît), меняется лишь ракурс представления ситуации.

Между двухфокусным глаголом taisTt и трёхфокусным darTt так же, как и в случае с

немецкими глаголами, имеет место распределение прототипических значений.

Глагол darTt при употреблении с обозначениями сильных (0,8%) объектов alus (пиво),

vins (вино) и, предположительно, darbs (работа) вносит информацию о создании объекта

иной качественной определённости при необратимости ситуации и ориентации на

внутреннюю структуру события ( VinS dara savu darbu divos panëmienos — Он делает свою

работу в два приёма). Заметим, что в текстах классических авторов конца XIX — первой

трети XX века среди подобных обозначений зафиксированы также слова desas (колбасы),

sviests (масло), ligzda (гнездо). Кроме того, употребление слова vins с глаголом darît было

оценено информантами как «скорее правильное» (одним - как «скорее неправильное»). Оба

факта свидетельствуют о постепенной утрате данным глаголом значения создание объекта

(darïtl), что, видимо, объясняется взятием на себя этой сферы глаголом taisît, как будет

показано ниже. Значение создание объекта привносится глаголом в конструкции с

1 Правильнее со стилистической точки зрения было употребить глаголы варить(ся), приготовиться), но в разговорной речи вполне допустимо и делать(ся).

факультативной валентностью исходного объекта (X) dañt Y (по Z) (Aldaris dara alu по apiniem — Пивовар делает пиво из хмеля; ?Têvs pats dara vînu no ogäm — Папа сам делает вино из ягод).

Информация о преобразовании объекта с сохранением его качественной определённости привносится глаголом dañt, главным образом, при выполнении им функции полусвязки в конструкциях, расширенных за счёт прилагательных и (предложных) ИГ, раскрывающих характер преобразования:

- (X) dañt Y каким? (преобразование внутренней структуры неодушевлённого объекта - Sakarsêtais gaiss dara malus sausus (Теплый воздух делает волосы сухими); физического состояния одушевлённого объекта — Kas mus dara stlprSkus? (Что делает нас более сильными?); эмоционально-психологического состояния объекта — Mirláis, kurs ilga devinus mênesus, darlja mani jo ïpasi skaistu, mT/u, laimTgu un lielisku (Мгновение, которое длилось девять месяцев, сделало меня особенно красивой, милой, счастивой и замечательной); статуса объекта — Vins dara zinämu tresâ albuma nosaukumu (Он объявляет название третьего альбома; букв.: делает известным); оценки/восприятия объекта — Vara mani lielu dara (Власть делает меня великим);

— (X) dañt Y par каким-то Y1, данная конструкция не была зафиксирована в корпусе примеров, но высказывания Skolotàjs dara skolèmts par tstiem cilvëkiem (Учитель делает школьников настоящими людьми); Vira attieksme dara viyu par laimîgâko sievieti pasaulê (Отношение мужа делает её самой счастливой женщиной на свете) были оценены информантами положительно.

Значение преобразование объекта (darTí2) в основной конструкции (X) dartt Y было зафиксировано только в двух примерах— Darbs dara dantsju (Работа мастера делает, поговорка) и «Es daru RTgu» («Я делаю Ригу», название кампании). Кроме того, это значение сохраняется возвратным глаголом dañties, например, при автокаузативе - конструкция (X) dañties (ar Z) с факультативной валентностью пациенса (Man nav laika а г vinu dañties (Мне некогда им заниматься)).

Подчеркнём, что большинство объектов при рассматриваемом глаголе слабые (82,3%) (ко — что, visu ко — всё, tä — так, citâdi — по-другому, päräk daudz — слишком много, visu iespêjamo - всё возможное), требующие раскрытия в контексте (Zinâm, ka jâaizbrauc iTdz Varsavai. Tä añ darum — Знаем, что надо доехать до Варшавы. Так и делаем). Реже фиксируются более конкретизированные объекты (1,7%) (lietas — дела/eeuju, savu - своё, visädas kustibas — разные движения) и объекты, представляющие «оценку» действия без раскрытия его содержание (3%) (sliktu - плохое, labu - добро, ko nelikumigu - нечто незаконное, (pilnjgas) mulkibas - (совершеннейшие) глупости, brmumi — чудеса). Без объекта

глагол darlt употребляется в 3,4% случаев, из-за чего высказывание носит обобщающий характер (Mums vienmêr ir izvêle: domât, pirms daräm vai — pêc tam — У нас всегда есть выбор: думать, прежде чем сделать ичи — потом). Приведённые факты свидетельствуют о том, что посредством глагола darlt имеет место фиксация некоторого количества действия, без его спецификации. При этом действие не ориентировано на внутреннюю структуру события ('п Vins dara brînumu divos panëmienos — Он делает чудо в два приёма), 'п Vins dara muflpbas divos posmos - Он делает глупости в два этапа), 'nKàpêc cilvêkiem patlk divos posmos darît sapes citiem? - Почему людям нравится причинять другим боль в два приёма?). То есть событие представлено как единая, неделимая на отдельные фрагменты порция действия. Таким образом, глаголом darlt вносится информация о реализации порции действия (darît3).

Это подтверждается употреблением глагола в расширенной конструкции с наречиями (X) darît (Z-у) рака/ (повторять за кем-либо), (X) darlt (Z-у) pari (обижать кого-либо), где Z — пациенс (в дательном падеже) и отсутствует объект У, а также (X) darît Y Z-y (d.) с объектами-оценками - обобщённая конструкция (X) darb У / как? Z-y (d.), например, Vins dara man рака/ — Он повторяет за мной; Tev es daru pari. Daru sapes, kas man pasai sâp — Я тебя обижаю. Причиняю боль, от которой мне самой больно; Vina dara kaunu saviem vecâkiem - Она позорит своих родителей. Значение реализации порции действия идентифицируется и в конструкции декаузатива с возвратным глаголом (X) darîties (Vitfu uztrauc, kas darás valstî - Его беспокоит, что происходит в государстве; Ziemäs vispär darás briesmas - Зимой вообще ужас что делается; Visa lieta tur darás - Всё дело там происходит).

Перейдём к последнему из исследуемых глаголов. Объекты при глаголе taisît преимущественно сильные (93,8%) (bildes - фото, bûrltis - скворечник, karjera - карьера, ralliji - рстли, tragêdija — трагедия, referendums — референдум , EKG — ЭКГ). Слабые и более конкретизированные объекты (4,1%) (to -это, то, kaut ko citädi - что-то иначе, visu - всё), являющиеся референцией к конкретному объекту или ситуации и раскрывающиеся в контексте, составляют явное меньшинство (Un tas ekskluzTvas Helas mes taisBm pasaulei - И эти эксклюзивные вещи мы делаем для .мира; речь идёт о производстве автомобилей). Безобъектное употребление глагола taisît также нечастотно (2,1%), при этом объект имплицирован контекстом (Mes nevaram katru gadu taisTt sädus lielkoncertus. Parasti, ja taisa ar tädu vërienu, tas ir domáis vismaz Väcijas publikai — Мы не можем каждый год делать такие большие концерты. Обычно, когда делаешь с таким размахом, то это рассчитано, по крайней мере, на публику Германии).

На основании подтверждённого экспериментально анализа объектов в контекстуальных примерах, можно заключить, что глагол taisTt вносит информацию, главным образом, о создании объекта иной качественной определённости при необратимости ситуации (taisïtl), например, taisït (делать) sviestu (масло), galdu (стол), kârbas (коробки). В основную конструкцию с этим глаголом также может быть включено указание на исходный объект -(X) taisït У (по Z) (No kâ taisa grâmatas? No papïra. No kâ taisa papïru? No koksnes! — Из чего делают книги? Из бумаги. Из чего делают бумагу? Из древесины!).

Примеры, где глаголом привносится информация о преобразовании объекта (taisTt2), не столь частотны и ограничиваются фактически несколькими выражениями, например, taisït ragavas ((под)готовить сани), líelas acis (большие глаза), skâbu/nopietnu gïmi (кислое/серьёзное лицо). Расширенные конструкции, где глагол имеет это значение, фиксируются редко. Так, употребление конструкции (X) taisït Y1 по У в примерах из массива текстов — Mes петат juristus un taisam по viniem policistus (Мы берём юристов и делаем из них полицейских); 19. gadsimtâ francüzus «taislja» по zemniekiem (В 19-м веке французов «делали» из крестьян) - было оценено отрицательно. Тем не менее, примечательно, что именно эта конструкция имеет место во фразеологизмах taisït по kâda grëkâzi (делать из кого-либо козла отпущения) и taisït по musas ziloni (делать из мухи слона). В свою очередь использование конструкции (X) taisït У каким?, зафиксированной в двух примерах (Tâdêj mes ftlmu taistjâm Stru un vienkârsotu — Поэтому мы фильм сделапи быстрым и упрощённым (преобразование внутренней структуры объекта); Savu skanu ierakstu sistëmu es taisu arvien dullâku -Свою систему записи звуков я делаю всё более сумасшедшей (преобразование оценки/восприятия объекта)), было оценено как «скорее правильное». Весьма распространено употребление выражений (X) taisït Y vajñ / ciet (открывать/закрывать) (taisït hgu, durvis vaja / ciet — открыть/закрыть окно, дверь; taisït pudeli/sampanieti vafâ — открыть бутылку/шампанское), где также привносится информация о преобразовании объекта (taisït2). Среди залоговых конструкций с возвратным глаголом taisïties, сохраняющим указанное значение, фиксируются конструкции:

— автокуазатив при агентивном субъекте - (X) taisïties + (действие) (Taisies tûlït pat! — Собирайся сейчас же! Saule drïz taisïjâs iet gulët — Солнце скоро собиралось идти спать; Karïna taisïjâs promiesanai - Карина собираюсь уходить; Es taisos jau prom - Я )же ухожу; Taisies, ka pazüdi (ka tiec)! — Убирайся! Проваливай!);

— декаузатив при неагентивном субъекте — (X) taisïties + (действие) (Lietus taisâs — Дождь собирается; Taisâs gaisi - Уже светает; Logi taisâs rindinü — Окна выстраиваются в линеечку; Es taisos saslimt - Я вот-вот заболею).

Таким образом, анализ значений глаголов с общим значением делать подтвердил, что их семантическая структура может быть построена на основе выделения прототипических значений, трактуемых как основные, которых у глагола может больше чем одно. Употребление глагола в той или иной конструкции соответствует определённому прототипическому значению, однако число их строго ограничено для каждого глагола, а не бесконечно в соответствии со всеми возможными контекстуальными употреблениями, что подтверждается в том числе рассмотрением примеров с расширенными конструкциями действительного залога и с диатезой. Актуализация конкретного прототипа имеет место в речи, при этом контекст лишь позволяет «высветить» его. С другой стороны, наличие конкретного прототипа в семантической структуре позволяет употребить именно этот глагол в соответствующем контексте. Из-за соответствия прототипа и контекста (ситуации употребления и её толкования говорящим) замена на другой ядерный глагол широкого значения поля действия не допускается. Возможность употребления с одним и тем же обозначением объекта обоих ядерных глаголов свидетельствует о том, что ситуация допускает двоякое понимание (но не о совпадении семантики этих глаголов). Прототипическое значение не подвержено влиянию контекста, оно остаётся неизменным и в случае, если у глагола оно только одно (как у предиката tun).

Было также выдвинуто предположение, согласно которому как между прототипами одного глагола, так и в рамках самих прототипов существуют отношения семантической производности (что до сих пор считалось прерогативой полисемии). В их основе лежит, главным образом, структурная метафора (позволяющая одно чётко выделяемое и высокоструктурированное понятие применять для структурирования более абстрактного [Lakoff, Johnson 1980: 61]) machen1 —► machen2, делать1 —» делать2, darltl —> darit2, taisitl —» taisitl, а также онтологическая метафора («способ восприятия событий, деятельности, эмоций, идей и т.п., как материальных сущностей и веществ» [Lakoff, Johnson 1980: 25]) при развитии darit2 —» dariti и внутри прототипов machenl, делать1, taisitl, tun. В рамках прототипического значения преобразование объекта machen2, делать2, darit2 предположительно действует метонимический перенос (причина-следствие): в ситуации преобразования эмоционачьно-психологического состояния объекта его подтип действие-состояние, в других случаях — преобразование статуса, роли, фунщии, оценки/восприятия объекта - подтип причина-результат. Деривация в рамках прототипов делатьЗ и dariti происходит посредством аксиологической конкретизации, что объясняется необходимостью каким-то образом определить абстрактные сущности — конкретизировать абстрактный процесс реализации порции действия, вследствие чего ему даётся «оценка» по шкале «плохо» — «нейтрально» - «хорошо». При этом прототип делатьЗ образуется

посредством инварианта первых двух значений (делать1 + делать!). Такое семантическое развитие определяет порядковые номера значений глаголов: machenl —► machen2\ taisitl —> taisTt2; daritl —» darTt2 —» darlt3\ делатьI —» делать2, затем делатьI + делать2 —► делатьЗ. Важно подчеркнуть, что при деривации в рамках одного прототипа новые значения глагола не возникают и сохраняется весь набор прототипических признаков. Кроме того, несмотря на предположительное наличие семантического развития, ни одно из значений не является главным, то есть отсутствует их иерархия.

Трактовка определения инвариантного значения платеосеманта представлена в Главе III «Интерпретация подхода к разграничению явлений платеосемин и полисемии в свете моделирования семантической структуры глагола типа делать». Для глаголов tun, do, darlt и делать инвариантное значение формулируется как реализация действия. И хотя такое описание актуально для любого другого действия, именно на этом значении основывается заместительная функция глаголов tun, do, darit, которые способны заменять все остальные глаголы, включая machen, таке и taislt, а также и их более высокая степень широкозначности. Для machen, таке и taisit инвариантным значением является реализация взаимодействия с объектами внеязыковой действительности, такое взаимодействие может принимать вид либо создания объекта, либо преобразования объекта. Таким образом, для глаголов типа делать выделяется два инварианта реализация действия и реализация взаимодействия с объектами внеязыковой действительности, в рамках которых существуют прототипические значения создание объекта, преобразование объекта и реачизаг/ия порции действия как обобщения более низкого порядка.

В Главе III также анализируются точки зрения на проблему платеосе.мия vs полисемия, базирующиеся на традиционном подходе к явлению широкозначности, а также предлагается собственная версия критериев, по которым проводится демаркационная линия между этими явлениями. Во-первых, основой построения семантической структуры у платеосеманта является прототипнческое значение, у полисеманта — JICB. Во-вторых, очевидно различие между инвариантом платеосеманта и полисеманта, заключающееся в том, что в первом случае он уже присутствует в языке в виде широкого значения, а во втором — это «научная дескрипция», объединяющая общие семантические компоненты отдельных JICB, видимо, даже не всегда возможная (например, при цепочечной полисемии). С отдельными значениями слов (прототипами и JICB) происходит обратное: ЛСВ уже даны в языке, а прототип -предмет поиска лингвиста. В-третьих, деривационные отношения определяют связь как ЛСВ многозначных слов, так и прототипов широкозначных единиц. Однако при платеосемии семантическое развитие имеет место также в рамках самого прототипа. Можно также предположить, что в случае широкозначности семантическое развитие происходит, главным

образом, за счёт метафоры, а при полисемии - как посредством метафоры, так и метонимии. (Данное предположение требует, однако, специального исследования более широкого круга глаголов.) В-четвёртых, в семантической структуре платеосеманта отсутствует иерархия значений, обязательная для полисеманта. В-пятых, более «молодые» прототипическис значения платеосеманта являются, как правило, более употребительными, хотя они появляются путём развития из первых значений. У слов многозначных, напротив, наибольшей частотностью отличаются основные (первые) значения [Васильев 2009: 144], служащие базой для развития других ЛСВ. В-шестых, различительным параметром является значение слова в речи. В случае полисемии в контексте актуализируется конкретный ЛСВ [Канцельсон 2011: 53-54]. При употреблении платеосеманта в речи актуализируется в первую очередь инвариант — само его широкое значение, осознаваемое как целостность в отвлечении от частных признаков прототипов. В-седьмых, (и тут мы разделяем мнение других исследователей) широкозначные слова способны вступать в гиперо-гипонимнческие отношения [Авдеев 2005: 18; 19-21; Резникова 2003: 16] и образовывать системные группировки в рамках системы языка [Маринова 1995: 49]. В-восьмых, платеосеманты в отличие от полисемантов способны выполнять функцию замещения (что сближает их с местоимениями). В-девятых, последним различительным параметром является полифункциональность широкозначных слов. Она определяется указанной функцией замещения, а также тем, что платеосемант в определённых конструкциях выполняет роль полусвязочного глагола. При этом имеет место грамматикализация и, как следствие, сопутствующая ей частичная десемантизацня. Последние указанные свойства позволяют говорить о синсемантизме, выполнении служебных функций широкозначными словами.

Заметим также, что некоторые из рассматриваемых учёными критериев различия платео- и полисемии — высокий сочетаемостный (лексический, синтаксический) потенциал платеосемантов, их высокая частотность, роль контекста для конкретизации широкого значения - сложно считать релевантными в силу их актуальности для обоих явлений.

Результаты анализа позволяют делать вывод о различии в объёме широкого значения отдельных платеосемантов и, соответственно, о нахождении их на разных стадиях развития широкозначности. Предполагается, что широкозначность развивается из многозначности путём нарастающего абстрагирования: в определённый момент слово переходит из многозначного в широкозначное. Из этого также следует, что между полисемией и платеосемией возможно наличие ряда переходных стадий. Тем не менее, широкозначность и многозначность как явления кардинально отличаются.

В Заключении обобщаются результаты исследования, предложена модель семантической структуры платеосеманта, включающая общие черты, присущие

индивидуальным глаголам. Такая модель (см. Схему «Семантическая модель платеосеманта») представляется конусообразной (объёмной), включающей три уровня, нижний из которых (у основания конуса) представляет внеязыковую действительность. На нём располагается неограниченное множество денотативных ситуаций (ДС), каждая из которых соответствует тому или иному прототипическому значению и удовлетворяет группе его признаков. Средний и верхний уровни представляют сферу языка

При этом на среднем уровне в одной плоскости (не образуя иерархию) находятся прототипы, определяемые индивидуальными наборами признаков и связанные отношениями семантической производности. Верхний уровень представлен инвариантным широким значением, объединяющим прототипы. Верхней точкой конус упирается в уровень речи, так как при употреблении широкозначного слова в контексте в первую очередь идентифицируется инвариантное широкое значение, за которым стоит конкретный прототип.

Схема: Семантическая модель платеосеманта

уровень речи

инвариант

При таком представлении инварианта и прототипа в семантической структуре слова закономерно возникает вопрос об их соотношении в случае наличия у платеосеманта одного прототипического значения. Как представляется, первоначально моносемантичное слово приобретает качество широкозначности в ходе своего развития, проходя при этом этап многозначности. На этой стадии при всё большем абстрагировании может иметь место утрата словом определённых значений. Видимо, такое движение в направлении обобщения продолжается и по приобретении словом свойств широкозначности и может сопровождаться дальнейшей утратой более конкретных значений (например, сейчас можно наблюдать

тенденцию к утрате значения создание объекта глаголом с!ап1). Результатом такого развития может стать положение, когда в структуре платеосеманта остаётся один прототип при сохранении инвариантного широкого значения.

Основываясь на вышесказанном, сформулируем собственное определение изучаемого в данной работе явления: широкозначиость - это явление, основанное на существовании общего инвариантного значения, которое может быть представлено несколькими прототшшческими значениями, участвующими в реализации различных метонимических и метафорических переносов на основании регулярной когнитивной модели, не всегда приводя к образованию нового значения.

Как представляется, в исследовании нуждается более широкий круг проблем, связанных с категорией широкозначности. Так, необходимо разработать методику установления «степени широты объёма понятия, необходимой и достаточной для возникновения широкого значения» [Джоломанова 1978: 32], то есть порога перехода многозначности в широкозначность. Кроме того, целесообразно выработать критерии для различных степеней широкозначности, то есть большего или меньшего семантического объёма платеосеманта. Вероятно, это соотносимо с характером входящих в структуру прототипов и наличием у них признаков, свидетельствующих о более высокой степени абстракции, как, например, прототип реализация поргри действия и признак отсутствие ориентации на внутреннюю стр)'ктуру события у глаголов типа делать. Указанный признак представляется одним из важнейших факторов, определяющих развитие широкозначности у глаголов типа делать. Тем не менее, очевидно, что в работе не были предложены окончательная методика выявления этого признака и исчерпывающее описание его особенностей проявления. Целесообразно глубже изучить его, расширив список изучаемых глаголов. Указанные вопросы могут определить перспективы дальнейшей работы в сфере изучения платеосемии.

В Приложении приведены таблица дополнительной дистрибуции форм страдательного причастия прошедшего времени сделан и возвратного глагола делаться по временным и видовым формам в пассивном залоге, сводные таблицы распределения конструкций с исследуемыми глаголами по прототипическим значениям, деривационные схемы глаголов, а также приводится исследование латышских глаголов taislt и с!аги, предпринятое на основе примеров из корпуса литературных текстов конца XIX — первой трети XX века.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: Научные статьи, опубликованные в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК при Министерстве образования и пауки РФ:

1. Евтеева М.Ю. Прототипические значения глаголов широкой семантики machen и tun [Текст] / М.Ю. Евтеева // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Серия: «Филология». -2012. 4 (21).-С. 223-229.

2. Евтеева М Ю. Прототипические значения глагола широкой семантики делать [Текст] / М.Ю. Евтеева // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — 2013. — № 4 (22). - Ч. II. - С. 67-70.

3. Евтеева М.Ю. К вопросу о разграничении явлений платеосемии и полисемии [Текст] / М.Ю. Евтеева // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — 2013. — № 8 (26). - Ч. I. - С. 65-70.

4. Евтеева М.Ю. Моделирование семантической структуры глагола широкой семантики machen в немецком языке [Текст] / М.Ю. Евтеева // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: «Филология. Теория языка. Языковое образование». — 2013. -№ 2 (12). -С. 109-113.

5. Евтеева М.Ю. Семантические различия глаголов machen и tun с общим значением делать в немецком языке [Текст] / М.Ю. Евтеева //Иностранные языки в школе. -2013. - № 3. - С. 5156.

Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов и периодических изданиях:

6. Евтеева М.Ю. К вопросу об аспектуальности глаголов machen и tun [Текст] / М.Ю. Евтеева // Слово. Предложение. Текст: анализ языковой культуры: Материалы Международной научно-практической конференции: Сборник научных трудов. - Краснодар: Априори, 2012. -С. 73-86.

7. Евтеева М.Ю. Механизмы развития прототипического значения глаголов machen и tun [Текст] / М.Ю. Евтеева // Современная наука: тенденции развития: Материалы II Международной научно-практической конференции: Сборник научных трудов. - Краснодар: Априори, 20! 2. - Т. I. - С. 14-23.

8. Евтеева М.Ю. Глаголы (sich) machen, (sich) tun в залоговых конструкциях [Текст] / М.Ю. Евтеева // Понимание в коммуникации: Человек в информационном пространстве: Сборник научных трудов. - Ярославль: ЯГПУ, 2012. - Т. I.-С. 175-189.

9. Евтеева М.Ю. Моделирование семантической структуры глагола широкой семантики делать в русском языке [Текст] / М.Ю. Евтеева // Современное русское языкознание и

лингводидактика: Сборник научных трудов, посвящ. 90-летию со дня рождения академика РАО Н.М. Шанского. - М.: МГОУ, 2012. - С. 236-246.

10. Евтеева М.Ю. Моделирование семантической структуры глагола широкой семантики tun в немецком языке [Текст] / М.Ю. Евтеева // Современные теории и методы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы межвузовской научно-практической конференции. — М.: Академия ФСБ РФ, 2013.-Т. II.-С. 29-39.

11. Евтеева М.Ю. Моделирование семантической структуры глаголов широкой семантики darit и taisit в латышском языке [Текст] / М.Ю. Евтеева // Актуальные проблемы филологической науки: взгляд нового поколения: Материалы XIX Международной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных «Ломоносов»: Секция «Филология». - М.: МАКС Пресс, 2013. - Выпуск 5. - С. 16-22.

12. Евтеева М.Ю. Моделирование семантической структуры широкозначного глагола (на материале исследования глаголов darit и taisit) [Текст] / М.Ю. Евтеева // Baltu valodas un literatüras pagätnc un müsdienäs: starptautiska zinätnisk! praktiska konference: Tezes. Балтийские языки и литературы в истории и в современном мире: Тезисы международной научно-практической конференции. — Вильнюс: Литовский эдукологический университет, 2013. — С. 22-28.

13. Евтеева М.Ю. Диатеза глагола делать//сделать и конструкции с глаголами делаться и сделаться [Текст] / М.Ю. Евтеева // Современные теории и методы обучения иностранным языкам в вузе: Материалы межвузовской научно-практической конференции. - М.: Академия ФСБ РФ, 2014.-Т. 11.-С. 47-59.

Подписано в печать: 27.06.2014 Объем: 1,5 усл.п.л. Тираж 140 экз. Заказ № 980 Отпечатано в типографии «Реглет» 107031, г. Москва, ул. Рождественка, д. 5/7, стр. 1 (495) 623 93 06; www.reglet.ru