автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: "Монгольский и урянхайский вопросы" в общественно-политической мысли России, конец XIX - 30-е гг. XX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Монгольский и урянхайский вопросы" в общественно-политической мысли России, конец XIX - 30-е гг. XX вв."

Ли правах рукописи

КУЗЬМИН Юрий Васильевич

“Монгольский и Урянхайский вопросы” в общественнотиолитической мысли России:

(конец XIX - 30-е гг. XX вв.).

Специальность 07.00.03 Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Иркутск -1998

Работа выполнена на кафедре новой, новейшей истории и международных отношений Иркутского государственного университета

Научный консультант - доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений Г.Н.Новиков .

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Ю.М.Бутин доктор исторических наук В.В.Грайворонский доктор исторических наук, профессор Т.Д.Скрынникова

Ведущая организация - Институт востоковедения РАН

Защита состоится “/?" игонв, [998 г. в IО час, на заседении диссертационного совета Д 063.32.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Иркутском государственном университете (664003, г.Иркутск, ул.К.Маркса,!).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Иркутского государственного университета.

Автореферат разослан " ^ 11 ____1998 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат исторических наук, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Монголия занимает особое место в отношениях России со странами Востока. Дружественные отношения между Россией и Монголией, установленные в XVII веке, развивались в дальнейшем по нарастающей, без войн и конфликтов. Особую роль в становлении независимого монгольского государства сыграла Россия, оказавшая в XX веке дипломатическую поддержку, военную и экономическую помощь.

Важным фактором национальной безопасности Монголии являются отношения с двумя крупными соседними странами - Россией и Китаем. От характера взаимоотношений в этом своеобразном треугольнике: Россия - Монголия - Китай зависело положение Монголии. В XX в. международное положение Монголии несколько раз радикально изменялось в зависимости от соотношения сил в Восточной Азии, от усиления или ослабления Китая или России, До 1911г. Монголия находилась в составе Цинской империи и определяющим было влияние Китая. С середины XIX в. происходит постепенное усиление роли России в этом регионе, расширяется русско-монгольская торговля, в Урге начинает работать российское консульство.

Синьхайская революция в Китае и национальноосвободительное движение монгольского народа, добившегося в 1911 г. создания независимого государства в Монголии, определили новую международную ситуацию в регионе. Объявление Внешней Монголией в декабре 1911 г. о выходе их состава Цинской империи и обращение к Российской империи за поддержкой и помощью в формировании самостоятельного государства приводит к объективному усилению позиций России.

В 1911-1915 гг. русско-монгольские отношения развивались по восходящей линии. Этот период также характеризовался интенсивным дипломатическим противостоянием двух держав. Неустойчивое равновесие сил России и Китая, экономическая помощь и дипломатическая поддержка России позволили Монголии провести рад экономических и военных реформ. Кяхтинская трехсторонняя конференция 1915 г. определила статус Монголии как автономного государства в пределах Китая.

Первая мировая война, а затем российские революции существенно ослабили роль России в Северо-Восточной Азии вообще и в Монголии в частности. В 1919 г. независимость Монголии была

ликвидирована введением китайских войск в страну, т.о. международное равновесие было нарушено, и доминировать стал Китай, усилилось влияние Японии. В 1921 г. восстанавливается национальная независимость Монголии, она осуществляет демократические преобразования и находится под значительным влиянием Коминтерна и Советской России, что позволило западным монголоведам назвать ее «сателлитом» СССР.

В 1924 г. подписывается советско-китайский договор, признающий автономную независимость Монголии от Китая. В этом проявилась политика двойных стандартов, проводимая политическим руководством и дипломатией России, так как ранее, в

1921 г. был подписан советско-монгольский договор, признавший государственную независимость Монголии. Хотя фактически принцип автономности никак не реализовался, никакой зависимости от Китая на практике не было, однако только в результате проведения в 1946 г. всенародного плебисцита в Монголии была признана формально-юридически независимость страны. И только в 1961 г. МНР стала членом ООН.

Таким образом, маленькая кочевая страна зависит от двух великих соседей. Ослабление одни» из них, обострение внутренних проблем н децентрализация объективно приводили к укреплению роли другого соседа.

Российское общество проявляло глубокий интерес к соседней стране, ее истории и культуре, географии и этжирафии. Такая заинтересованность объяснялась не только познавательными интересами, но также и военно-стратегическими и экономическими интересами в этом регионе Азии. Выгодное географическое положение Монголии в центре азиатского континента, обширная территория и наличие многочисленного скота, как источника сельскохозяйственного сырья для Сибири и центральной России, делали привлекательным сотрудничество с ней торговых представителей и заинтересовывали военных деятелей.

Серьезный интерес российского общества к Монголии определялся также особой ролью монголов ХШ-ХУ вв. в истории России ( монголо-татарское нашествие на Русь, нахождение ее в составе Золотой Орды), по-разному трактуемой различными историческими школами.

Научное монголоведение сформировалось в XIX в. параллельно с основными востоковедными направлениями. Достигли мирового уровня и признания труды Н.Я.Бичурина, Я.И.ТТТмидга,

О.М.Ковалевского, А.А.Бобровникова, Д.Банзарова, К.Ф.Гол-

стунского, А.М.Позднеева, ВЛ.Котвича, БЛ.Владимнрцова, И.Жамцарано. К монгольским сюжетам в России все более стали обращаться и практические работники, так или иначе связанные с Монголией.

Монголия, ее природа н ресурсы, а также события, происходившие в стране, находились в поле постоянного внимания общественности России. По мере расширения дипломатических отношений между Россией и Монголией, увеличения размеров русско-монгольской торговли в России усиливался интерес к Монголии, ее экономике и культуре. В 1861 г. учреждается русское консульство в Урге. По русско-китайскому договору 1881 г. Россия получила право беспошлинной торговли на всей территории Монголии. Коммерческую деятельность здесь начали известные русские купцы и торговые фирмы. В 1895 г. в Петербурге был создан Русско-Китайский банк, а в 1900 г. в Урге и Улясутае открылись отделения этого банка. Были открыты российские консульства в Улясутае, Кобдо, Маймачене. Из России в Монголию начался экспорт не только товаров, но и капиталов. Русскими предпринимателями в Урге были созданы небольшие фабрики и заводы. Было организовано акционерное общество «Монголор» с капиталом в пять миллионов рублей, занимающееся поиском и добычей золота.

В России в конце XIX в. происходит изменение внешнеполитической ориентации: от сдержанной оборонительной политики на Дальнем Востоке и Центральной Азии к активным, наступательным действиям. В 1891 г. началось сооружение Транссибирской железнодорожной магистрали, которая открывала для русской буржуазии рынки Дальнего Востока. Заключение с цинсхтш Китаем контракта на постройку КВЖД, аренда на 25 лет военной базы к Порт-Артуре свидетельство вали об усилении позиций России на Дальнем Востоке.

Начало XX в. характеризовалось острой борьбой за передел мира. Перед дипломатией России стояла сложная задача: обеспечил. в полной мере интерес России, но без втягивания ее в военные конфликты. Значение дальневосточного региона в конце XIX- начале XX вв. значительно возросло. Слабеющая Цинская империя стала ареной соперничества великих европейских держав: США, Японии, России и др.

Результаты японо-китайской войны 1894-1895 гг., русско-японской войны 1904-1905 тт. показали, что в регионе появилась новая сильная держава - Япония. По русско-японскому соглашению 1907 г. японское правительство признавало «специальные ин-

тересы» России во Внешней Монголии, Россия в свою очередь была вынуждена признать японский протекторат в Корее, интересы Японии в Южной Маньчжурии и во Внутренней Монголии.

С начала XX в. Цинское правительство Китая усилило прямую колонизацию монгольских земель: первоначально район Внутренней Монголии, а затем Внешней Монголии. Были созданы специальные комиссии, которые занимались проблемой заселения Монголии китайскими колонистами. За 1905-1911 гг. было освоено н распахано пять миллионов десятин земли. Колонизация дополнилась военной, административной и торговой экспансией.

Как писан известный монголовед России В.Л.Котаич: « китайские колонисты стали шаг за шагом занимать пограничные монгольские земли, начали проникал, туда и китайские торговцы, которые быстро завладели монгольским рынком», « за китайским колонистом шел китайский чиновник и китайский солдат, и компетенция местных монгольских чиновников постепенно суживалась» (Котвич: 1914, с. 12).

Политика России определялась заинтересованностью в монгольском рынке, а также обеспечением русских интересов, направленных против возможной агресси* Японии и экономического давления китайского капитала. Российский капитал проявлял значительное внимание к монгольскому рынку, был заинтересован в дешевом монгольском сырье ( шерсть, кожа, мясо ) и экспорте собственной продукции. Наибольшую заинтересованность в этом проявляло сибирское купечество, тесно связанное с монгольским рынком.

Динамичное развитие российской экономики в конце XIX -начале XX вв. позволило увеличивать затраты на просвещение, культуру и науку. Совершенствование образовательной системы и развитие науки привели к важным научный в техническим открытиям. Россия дала миру обширную плеяду выдающихся ученых. Продолжились и географические исследования, в том числе и в Центральной Азии.

События, происходившие в Монголии в период восстановления национальной независимости, а также связанные с ними изменения российско-монгольских отношений, обсуждение и подготовка русско-китайского торгового договора в 1911 г. вызвали небывалый прежде интерес в самых различных слоях русского общества. Различные общественные слои России: политические и военные деятели, представители дипломатии, научных и торговых кругов давали различные характеристики состояния русско-монгольских 4

отношений. Интерес России к Монголии приобретал все боже практическую направленность, связанную с выработкой внешней линии по отношению к Монголии. В общественно- политической мысли России сформировался так называемый « монгольский вопрос».

Непосредственное обращение Монголии к Российской империи за поддержкой, приезд монгольских деятелей в Петербург заставили определить свое отношение к « монгольскому вопросу» как российские правительственные круги, так и представителей различных политических партий и движений. Различными социальными группами России были предложены собственные варианты решения проблемы. По мнению одних, Монголию необходимо было присоединить к России и превратил, в колонию. Другие предлагали создать «буферное государство», зависимое от России. Третьи считали ошибкой вмешательство во внутренние дела Монголии и полагали необходимым создание независимого государства. Общественно-политическая мысль России отражала весь спектр мировоззренческих взглядов, партийно-политических направлений и пристрастий, представленных консерваторами, либералами, народниками и марксистами.

Разумеется, он не являлся главным для общественной мысли страны, втянутой в сложные международные отношения на Западе и Востоке. Однако «монгольская проблема» как составная часть дальневосточной политики и отношений с Китаем увеличивала значимость собственно Монголии и русско-монгояьких торговых отношений. За весь 200-летташ период изучения Монголии в России никогда не было такого глубокого и широкого интереса к «монгольскому вопросу» в российской общественно-политической мысли, как в начале XX века и особенно после 1911 г. Эго был настоящий «бум», «всплеск» выпуска литературы, посвященной Монголии, русско-монголо-кигайским отношениям, перспективам развития этих отношении.

Цели и задачи исследования. Целью диссертации является попытка на основе принципов историзма и объективности проанализировать процесс становления и развили общественнополитической мысли России по «монгольскому вопросу» и проблеме Урянхая.

В исследовании поставлены следующие задачи:

1) Рассмотрел, процесс формирования российского и иркутского монголоведения как научной основы общественной мысли.

2) Дать анализ публикаций и архивных материалов, посвященных «монгольскому» и «урянхайскому» вопросам, выделить в российской общественно-полигаческой мысли основные направления, определяемые ведомственными и социальными интересами.

3) Раскрыть характерные особенности трансформации отече-

ственной мысли в 20-30-х гг. XX в., показать процессы преемственности в ее развитии и унификации на примере монгольских проблем. ,

4) Показать использование идей «панмонголизма» в 20-х гт. основными политическими силами и лидерами. Раскрыл, суть «панмонголизма», его особенности, закономерности и противоречия.

5) Сделать попытку обоснования национальных интересов России в Монголии.

Степень разработанности проблемы. Современное общее кризисное состояние российской исторической науки, особенно в обдаст исследований новейшей истории Монголии, диктует поиск путей выхода из методологического и концептуального тупика. Введение в научный оборот целого пласта публикаций по «монгольскому вопросу», источниковедческий и историографический анализ монголоведаой литературы, взвешенный критический разбор концепций российских и монгольских исследователей позволит, по нашему мнению, наметил, некоторые пути преодоления кризиса.

Сделаны первые шаги на этом пути. Докторские диссертации Н.Л.Жуковской, В.В.Гракворонского, В.Ц.Г'аюкурова, С.ГЛузя-ШВД&, Т.Д.Скрьпшнхйвой, Г.С.Яскикой, Е.А.Белоса наметили новые направления и подходы в исследовании проблемы. Особо следует выделить работу С.ГЛузянина «Россия-Мокголия-Китай: внедшеполитнчегаше отношения в 1911 -1946 тт.»(1997).

Исследования последнего десятилетия российских монголоведов М.И.Гольмана, Е.В.Бойховой, С.К.Рояцша, А.С.Жеяез-някова, Г.И.Слесарчук, Ш.Б.Чимотдоржиева, ДЛэ.Улымжиева, Е.МДаревской, Н.Е.Единарховой серьезно углубили представления о истории монгольского общества XX века.

Современная монгольская историография (Ш.Бира, Б.Ши-ревдыб, Ш.Савдаг, Ш.Нацагдорж, БЛхамсурэн, СДамдинсурен,

А.Очир, Б.Баабар, Ц.Батбаяр, Л.Жамсран, З.Лонжид, Э.Пунцаг, ДДашпурев, С.Идапотноров, ЧДашдава, Ц.Пунцагноров, Т.Ту-мурхулег и др.)многопланово и глубоко исследует сложные процессы истории Монголии, особое внимание уделяется ранее запретным 6

темам, laxira, как пшшокголгом, репрессии 20-30-х гг. и роль советских представителей в них, российско-китайское соперничество в Монголии, негативное влияние СССР и Коминтерна на ход и темпы радикальных реформ, двойственная роль СССР во внешней политике МНР. Серьезно пересматривается история русско-монгольских отношений в первой половине XX в. К сожалению, проблема общественной мысли России до сих пор не стала предметом научного изучения, затрагиваются только отдельные частные вопросы.

Проблемы истории Монголии XX века, русско-монголокитайские отношения основательно исследуются и в западном монголоведении. Ученые 50-70-х гг.: ОЛаттимор, А.Сандерс,

Ч.Боуден, Р.Рупен, Д.Фригерс создал!! теорию «сатешштизма», проявляли серьезный интерес к проблемам национального возрождения монголов и панмонголтму. Современных исследователей больше интересует конкретная история событий, роль отдельных историчеезшх деятелей Монголии.

Исследование проблемы развития общественно-политической мысли России по «монгольскому вопросу» требует глубокого и тщательного анализа литературы и источников. Необходимо объективно и непредвзято оценить сложный путь, пройденный отечественным обществознанием, что поможет понять причины кризисных явлений в российском монголоведении, более адекватно оценить реальный вклад ученых и общественных деятелен России в изучение Монголии первой трети XX в., определить степень изученности основных спорных проблем и наметить пути дальнейшего научного поиска.

Необходимость специального изучения, анализа состояния монголоведения по проблемам современной истории Монголии отмечал еще в 1978 г. президент Международной ассоциации монголоведов, академик Ш.Бира. В 80-е годы были сделаны первые шаги в этом направлении. Опубликованы обзорные статьи монгольских историков Ш.Нацагдоржа, Б.Ширендыба, М.Санждоржа,

З.Лонжида, Ч.Дапшавы, Ц.Ишдоржа, Д.Батбаяра, а также российских авторов - Л.М. Гатауллиной, Г.С.Матвеевой-Яскиной, С.К.Ротщгаа, Н.П.Шастинон, Е.В.Бойковой, С.К.Кляшторного, М.И.Гольмана, Д.Б.Ульшжиева, Ш-Б-Чимигдоржнева. К сожалению, обзорность и краткость, а также чаще всего и юбилейный характер публикаций не позволили достичь серьезного аналитического уровня. К решению данной научной проблемы монголоведы еще

только подходят. Об этом свидетельствуют публикации 3 Лонжвда (1980), Ц.Ишдоржа (1987),

Общественно-политическая мысль Монголии - одна из наиболее изученных областей монголоведения. Начало ее исследования положено публикациями ДДашжамца, Ч.Жугдера, Г.Делега, Ш.Биры, С.Пуревжава, Л.П.Поповой, Ю.В.Кузьмина. Необходимо выделить следующие работы: Ч.Жугдер «Развитие общественнополитической и философской мысзш на рубеже Х1Х-ХХ вв.»(1972), ДДашжамц «Распространение н утверждение идей марксизма-ленинизма в Монголии» (1978), Л.П.Попова «Общественная мышь Монголии в эпоху «пробуждения Азии» (1987).

Вопросы методологии западного монголоведения, тенденции и направления в изучении новейшей истории Монголии проанализированы в монографиях М.И.Гольмака: «Проблемы новейшей истории МНР в буржуазной историографии США» (1970), «Изучение истории Монголии на Западе (ХШ - середина XX в.) (1988).

К сожалению, до сих пор в монг оловедении отсутствуют специальные работы, посвященные анализу общественной мысли России, российского монголоведения 1900-1990 гг. Парадоксально, но факт, подготовлены работы о монгольской и западной общественной мысли и нет монографических исследований о российской науке. Особенно не повезло работам 1900-1917 гг., посвященных «монгольскому вопросу», которые почти полностью оказались изъятыми из научного обращения. Отдельные результаты их анали-

за, выводы и статистические данные использовались советскими историками, но без информации об авторах.

Искусственное разделение развития исторической науки до и после 1917 года разрывало естественный процесс изучения истории Монголии, снимало вопрос о преемственности и новациях научной мысли. Важной причиной кризиса российского монголоведения, по нашему мнению, является нарушение преемственности в его развитии. Дважды, в 20-е годах и в конце 30-х гг., прерывался естественный процесс развития научной и общественно-политической мысли в области монголоведных исследований.

История российского монголоведения насчитывает более чем два века, однако до дох пор она не подвергалась специальному и глубокому аналитическому обзору. В российской историографии имеются только краткие, обзорные очерки развития русского монголоведения; обзор Н .П. Шастан ой «История изучения МНР» (1952), раздел «Изучение монгольского языка в России» в моногра-8

фии Ш.Б.Чимитдоржиева «Россия и Монголия» (1987), отдельный параграф «Русская и советская литература по истории монголов» в однотомнике «История МНР» (1983), коллективная работа сектора монголоведения Института Востоковедения РАН «Советское монголоведение (1917-1987)» (1987), монография профессора Д.Б.Улы-мжиева «Страницы отечественного монголоведения» (1994), коллективная работа «Российские монголоведы (ХУШ- начало XX вв.)» ( Составитель Щ.Б.Чимшдоржиев) (1997), а также статьи И.И.Иоригпа, Е.В.Бойковой, А.М.Куликовой, А.Ю.Яку-бовского,

А.Н.Кононова. З.К.Касьяненко, С. Г.Кляпггорного, Д.Б.Ульм-жиева, Е.М.Даревсжон, Ш.Б.Чимшдоржиева, МИ.Гольмана, Б.С-. Санжиева, В.В.Свинина и др.

Наиболее гоученной является научная деятельность в области монголоведения Д.Банзарова, В.В.Бартольда, О.М.Ковалепсжого, Г.Ц.Цыбикова, Б.Я.Владоширцова. До сих пор нет развернутых творческих биографий И.И.Шмидга, К.Ф.Голсхунсхого, А.М.Позд-неева, А.В.Игумнова. Определение вклада научной мысли России в изучение Монголии с точки зрения основы общественно-политической мысли по «монгольскому вопросу» не имело место.

К началу XX в. в России научная мысль обладала высоким уровнем информированности о соседней кочевой стране, эти сведения оказывали существенное влияние на формирование общесгвен-ио-политачесхой мысли и выработку внешнеполитических решений. Крупные ученые монголоведы непосредственно являлись консультантами Министерства иностранных дел, финансов и других государственных органов. С другой стороны, некоторые практические работники, связанные своей деятельностью с Монголией, публиковали работы научного характера и вносили ощутимый вклад в изучение страны.

В изучение «монгольского вопроса» и русско-монгольских отношений значительный вклад внесли российские ученые: Е.МДаревская, И.Я.Златкин, С.ГЛузянин, А .Л.Попов. Щ.Б.Чи-шпдоржиев, Н.П.Шаспша, С.А.Нацов (Шойжелов), Д.Б.Улым-жнев, Е.А.Белов, а также монгольские ученые - Б.Лигуу, Э.Пунцаг, Ц. П у мцагнор о в, Ш.Сандаг, Б.Ширендыб. Необходимо особо выделить вклад крупного историха-монголоведа Ш.Б.Чимшдоржиава «Россия и Монголия»(1987), и Е.М.Даревской - большого знатока русско-монгольских связей конца XIX -начала XX вв. Выход в свегг ее монографии «Сибирь и Монголия» (1994) - результат 50-летних неутомимых научных поисков- является событием российского монголоведения. Как научная проблема впервые «монгольский

вопрос» был поставлен Е.М.Даревской в докладе, представленном на 1У Международный конгресс Монголоведов в Улан-Баторе (1979).

Серию интересных и новаторских публикаций по истории руажо-монголо-кигайских отношений осуществили в 90-е гг. китаевед Е.А.Белов и историк С.Г.Лузянин, которые ввели новые важные для нашей темы источники.

«Урянхайский вопрос» не стал до сих пор в научной литературе предметом специального исследования. Отдельные аспекты проблемы были проанализированы в публикациях С.Шойжелова (1926), М.Кайского (1926), Г.ЕХрумм-Гржимайло (1926), С.В.И1остаковича (1929), Р.Кабо (1934), В.И.Дулова (1956), ЮА.Арынчина (1956), В.И.Моисеева (1983), Е.А.Белова (1995). Усилиями историков В.И.Дулова, Ю.ЛАрынчина, В.А.Моисеева и В А Дубровского бьша преодолена односторонность оценок по «урянхайскому вопросу», русскую политику в Урянхае стали определять как двойственную, имеющую положительную и отрицательную стороны. Проблема русско-китайских границ- это тонкая и деликатная тема, затрагивающая самые важные стороны в отношениях между странами. Она требует осторожного с ней обращения. Публикация в последние годы широкого круга источников: «Русско-китайские отношения в ХУШ в.»(1990), «За три ве-ка.Тувинско-монгольско-ккгайские отношения (1616-1915 гг.)» (1995) создали благоприятные возможности для нового осмысления и углубленного понимания «урянхайского вопроса».

Российское китаеведение проделало грандиозную работу по описаюсь, обобщению и осмыслению р оссийск о -китайских отношений ( В.С.Мясников, Е.А.Белов, А.М.Григорьев, Г.А.Боголюбов, Ю.М.Гарушянц и др.), результаты которой были учтены в данной работе.

Теоретические и методологические проблемы международных отношений, основные современные теории и концепции основательно проанализированы в трудах Ф.М.Бурлацкого, А.А.Ко-котика, А.А.Мурадака, Г.Н.Новикова, Э.А.Поэдняхова, Е.М.При-макова, Э.А.Скакунова, М.А.Хрусталева и др.

Хронологические рамки работы определены первой третью XX в. (1900 — 1928 гг.), наибольшее внимание в исследовании уделено периоду 1911-1917 гг.,крайние точки данного периода связаны с важнейшими общественно-политическими событиями в жизни Монголии и России. Конец XIX — начало XX вв. характеризуется внешнеполитической активизацией 10

России на Дальнем Востоке, особенно она усилилась после поражения в русско-японской войне 1904-1905 гг. Пик русско-монгольских отношений приходится на 1911-1915 гг., «монгольский вопрос» занимал значительное место в российской общественной мысли. Становление и активность политических партий и движений в России также совпадает с этим рубежом.

Разгром «правого уклона» в МНРП и панмонголистов в Монголии в 1928 г. является конечным хронологическим рубежом. Названные хронологические границы являются в определенной степени условными.

В зависимости от конкретных задач исследования, привлекались материалы как более раннего периода (середина XIX

в.), так и более позднего (1940-1996 гг.), это делалось исключительно в интересах сравнительного или историографического анализа и его полноты, чтобы глубже исследовать истоки и последствия того или иного явления и события.

Методологическая основа исследования. Основу диссертационного исследования составляют несколько принципов. Принцип историзма предполагает выявление хронологической последовательности изучаемых событий и явлений, установление связей каждого момента исторического процесса с его прошлым и будущим, оценку исторических фактов, исходя из реалий конкретного периода. Принцип историзма позволяет видеть исследуемые исторические события и процессы в развитии и взаимосвязи, а также предохраняет исследователей от модернизации исторических процессов к явлений прошлого.

Принцип объективности требует взвешенного подхода при оценке событий и явлений, учета полной совокупности всех исторических фактов, разностороннего анализа собранного материала. Принцип объективности ориентирует на всесторонний анализ и оценку исторических фактов, он предполагает, а частности, определение идейной направленности источника, политической позиции его автора и места в общественной мысли России.

В работе анализируется все многообразие мнений по изучаемым вопросам, дана попытка их классификации.

Исключение абсолютизации какой-либо точки зрения на предмет исследования и привлечение всех многообразных мнений послужит эффективному постижению истины и предохра-

нит отечественную историческую науку от возможной абсолютизации и канонизации новых подходов.

Автор широко использовал общенаучные методы исследования (анализ, синтез, обобщение, сравнение, индукция и др.). Одними из важнейших общенаучных методов в познавательной деятельности выступают исторический и логический методы. Использовались также методы классификации и типо-логизации. Нашли применение и традиционные специальноисторические методы: описательный, историко-генетический, историко-сравнительный, историко-типологический, историкосистемный.

Иеточинковую базу диссертации составляют труды отечественных историков, востоковедов, а также публикации российских. политических деятелей, военных, торговцев, путешественников, журналистов о Монголии, Урянхае (Туве), рус-схо-монголо-китайских отношениях 1900-1928 гг.

Комплекс источников по данной теме многообразен, его составили опубликованные и архивные материалы. Это специальные и общие публикации дипломатических документов, русско-китайских и русско-монгольских договоров, результаты военно-стратегических и экономико-статистических исследований Монголии, делопроизводственные документы МИД России и Иркутского генерал-губернатора (по дипломатическим делам), центральная и сибирская печать, воспоминания и письма политиков и научных работников, связанных с Монголией.

Б работе использованы материалы Архива Внешней политики Российской империи (АВПРИ) («Китайский стол», «Российское консульство в Урге»), Государственного Архива Иркутской области (фонд 25), Архива Востоковедов (г.Санкт-Петербург) (фонд 83, фонд 104), Рукописного фонда Института Истории АН Монголии (г.Улан-Батор), Рукописного фонда Тувинского НИИЯЛР1 (г.Кызыл).

Научная новизна н практическая значимость. Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в отечественной исторической науке делается попытка комплексного изучения «монгольского вопроса» и урянхайской проблемы в общественно-политической мысли России первой трети XX в. Изолированное прежде исследование «монгольского вопроса» в рамках истории Монголии, Бурятии, Тувы представлено в одном сочинении, показаны связи и взаимодействие составных частей монгольского этноса. Делается попытка преодолеть ис-12

кусственное разделение исследования научной проблемы революцией 1917 г. в России и монгольской революцией 1921 г.: до них и после, как принципиально несовместимых этапах.

В исследовании впервые вводятся в научный оборот многие низвестные ранее архивные документы, сведения и исторические факты. Анализу подвергнут целый пласт публикаций российских авторов начала XX в. неакадемического направления (практических работников), посвященных Монголии, состоянию и перспективам русско-монголо-китайских отношений. Изъятые ранее из научного обращения по идеологическим соображениям, данные издания отражают широкий спектр общественного мнения по «монгольскому вопросу», показывают наличие в стране различных подходов к решению этой сложной проблемы. Это позволяет избежать категорических оценок роли России в Восточной Азпк вообще и в Монголии в частности. Показ борьбы различных тенденций в формировании внешнеполитической линии России по отношению к Монголии отражает заинтересованность в Монголки самых различных социальных слоев российского общества, совпадение и различие их интересов, выявляет не только социальные, но и региональные (центральные н сибирские) экономические интересы.

Диссертация подготовлена с позиций нового, критического подхода к прежним идеологизированным и тенденциозным оценкам многих исторических событий, с позиции приоритета объективного, академического поиска исторической истины. Намечается в исследовании новый подход в характеристике панмопголизма, политике Коминтерна по отношению к МНРП и Монголии. Исследование позволяет выявить глубокие национальные корни памонголизма, противоречивость процесса консолидации различных частей монгольского этноса.

В работе введены в научный оборот неизвестные ранее биографические данные российских монголоведов 20-х гг., результаты их научных изысканий, хранившиеся в Рукописном фонде Института Истории (г.Улан-Батор) (В.А.Казакевнч,

А.Симуков, Ц.Жамцарано), Архиве Востоковедов (г.Санкг-Петербург) (В.Якимов, А.Кара-Мурза), позволившие создать более полную, без изъятий, картину развития российского монголоведения.

Новизна распространяется и на научное обоснование современных национальных интересов России в Монголии, выра-

ботку цельной концепции экономических, политических и культурных взаимоотношений России с соседней страной.

Материалы и результаты исследования могут быть использованы при разработке и публикации учебных пособий, спецкурсов по истории стран Восточной Азин и общественной мысли России конца XIX - начала XX вв. Обработанный архивный материал может быть использован при публикации сборников документов по истории Монголки, России (особенно Бурятии н Тувы), истории международных отношений и общестаенно-полшической мысли, российского монголоведения. Выводы исследования могут иметь значение при создании обобщающих трудов по истории Монголии, России начала XX века, истории внешней политики Российского государства.

Практическое значение диссертации связано с возможностью составления практических рекомендаций для действующих органов Российской Федерации, связанных с Монголией, которые позволят понять истоки и причины противоречий и трудностей российско-монгольского сотрудничества, составить научные прогнозы развития отношений двух стран. Анализ опыта российско-монгольских отношений в первую четверть XX в. позволит выявить ряд закономерностей в формировании внешней политики России. Определить особенности развития общественно- политической мысли и ее влияние на выработку практических решений, повысить эффективность международной политики страны и защитить ее национальные интересы.

Апробации результатов исследования. Работа обсуждалась на заседании кафедры новой и новейшей истории и международных отношений исторического факультета Иркутского госуниверситета (26 июня 1997 г., 25 маяг.1998 г.). Материалы диссертации представлены в докладах и сообщениях, опубликованных и представленных на отечественных ( Москва, Санкт-Петербург, Иркутск, Омск, Улан-Удэ, Владивосток, Благовещенск) и международных ( Улан-Батор, Вашингтон) научных конференциях и конгрессах.

По теме исследования автором опубликовано свыше 50 работ. Общий обьем публикаций по теме диссертации - около 36 пл.

Материалы и результаты исследования используются автором при работе на международном факультете ИГУ с аспирантами и стажерами из Монголии, США, Великобритании, Норвегии, Корен, Китая и др. Ряд оригинальных материалов привлекаются при чтении учебных курсов «История России», «История русской культуры», «Проблемы современной истории Монголии», «Культура

Востока» и «История мировой экономики», «Дискуссионные проблемы новейшей истории Монголию), «Российское монголоведение».

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность и практическо-политическая значимость, дан исторический обзор литературы и определена степень изученности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования. Обозначены также хронологические и территориальные рамки, методология и методика исследования, представлена исггочгагковая база.

Первая глава «Монголия в жсждшаттх ученых и обще-етаешйлх деятелей Ресяги» посвящена научному вкладу российского монголоведения, которое по уровню и глубине научных исследований в XIX - нач. XX вв. являлось ведущим в мире. Россия стояла у истоков, а затем стала центром изучения Монголии в мировой науке. По мнению автора диссертации, общественно- политическая мысль России при решешш практических вопросов русско-монгольских отношений опиралась на научные результата! монго-ловедных исследований российских ученых.

В первом параграфе «Научная мыель Росши о Монголки» дан обзор изучешш Монголии в XIX веке, показано становление и развитие монголоведения как составной части российского востоковедения. Изучение Монголии и монгольского языка диктовалось не столько познавательными интересами, сколько, в основном, практическими потребностями: торговыми, военными, религиозными. Подготовка переводчиков для дипломатических служб и администрации пограничных районов Сибири, перевод на монгольский язык христианских текстов привели к появлению первых русско-монгольских словарей. Перевод на монгольский язык «Библии» и других религиозных текстов обусловили появление первой грамматики и составление словаря монгольского языка Я.И.Шмидтом. Последующая миссионерская деятельность среди бурят и калмыков привела к появлению исследований по монгольскому языку, шаманизму и ламаизму А.А.Бо6ровникова, архиепископа Нила, И.А.Подгорбунского, К.К.Стукова, Я.Родионова,

Я.Чистохина. Экспедиции военных Пржевальского, Роборовского, Потанина, Козлова, Попова, Баторского, Харламова с военнотопографическими и военно-стратегическими целями привели к появлению военно-страноведческих, географических, геологических исследований по Монголии.

Российским монголоведением собран, обобщен и проанализирован огромный пласт фактического материала, высказаны и обоснованы интересные идеи по истории, литературе, культуре монгольского народа. Б начале XIX в. монголоведение в России выделилось в особую науку о монгольском этносе, представлявшую собой комплекс наук (филология, история, этнография, география, религиоведение, культурология). Внутренняя специализация еще только намечалась, а ученые-монголоведы были специалистами универсальных знаний.

Основными монголоведными центрами в России являлись Казань, Петербург, Москва, Иркутск, Кяхта, Владивосток, Верхне-удинск (Улан-Удэ). Несомненной заслугой российских ученых явилось выявление, исследование и публикация неизвестных ранее источников по истории и культуре Монголии, составление первых грамматик и словарей монгольского языка. В научный оборот были введены выдающиеся письменные источники: «Сокровенное сказание» (1886 г., П.И.Кафаров), «Полное описание монголо-татар» (1857 г., В.П.Васильев), «Записки о монгольских кочевьях» (1895 г., П.СЛопов), «Сборник летописей Рашид-ад-Дина» (1858-1888 гг., И.Н.Березин), летописи «Эрдэюшн тобчи» (1825 г.), «Алтай Тобчи» (1858 г.), «Монхояо-ократские законы 1640 г.» (1880 г.).

В диссертации проанализировал вклад в монголоведение таких исследователей, как Д.Багоаров, О.М.Ковалевский, А .А .Бобровников, Г.Н.Потанин, Н. М .Пржевальский, А.М.Позднеев, ВЛ.Котвич, Б.Я.Владимирцов, Ц.Ж.Жамцарано. Определяется значимость вклада каждого из них, а о некоторых и степень изученности научной биографии.

Глубокий текстологический анализ уникальных исторических и литературных памятников «Сокровенное сказание», «Гэсэр», «Джангар», монгольских и бурятских летописей, памятников права стоял в центре внимания ученых России. Поэтому значительное число трудов ученых сохранило свое научное значение до настоящего времени, они стали научной основой общественной мысли России по «монгольскому вопросу», а также создали благоприятные условия для развития мирового монголоведения.

По мнению автора, достойны внимания исследователей и более широкого введения в научный оборот публикации дипломатов России, работавших в Монголии: Я.П.Шишмарева, В .Люба, Б. В. Дол бежев а, А.Болобана, И.Я.Коростовна, оставивших описания своих путешествий по стране, научных заметок, отчетов и записок по монгольским делам.

По мнению диссертанта, вклад в российское монголоведение различных его центров изучен неравномерно. Более основательно изучен казанский, петербургский, московский центры монголоведения. Что касается сибирских центров: Кяхты, Верхяеудинска, Селенпгасха и Иркутска, которые являлись городами с богатыми традициями изучения монгольского языка, то они оказались менее изученными и как бы менее значимыми. В этой связи автор счел необходимым на примере Иркутска показать роль одного из сибирских центров монголоведения, не только как научного и образовательного, но и центра, влиявшего на формирование общественного мнения России и выработку практических внешнеполитических решений.

Во втором параграфе диссертации освещается история «Мунгало-русской школы», основанной в 1725 г., а также деятельность первых переводчиков монгольского языка. Особое внимание уделяется А.В.Игумнову - составителю «Обозрения Монголии», чггырехтомкого словаря монгольского языка, а также учителю и наставнику О.М.Ковадевекого.

В научный оборот вводится материал о вкладе в монголоведение православных миссионеров и священников: А.Бобровникова, К.Стухова, Н.Исякошагаа, Я.Чистохниа, МЛхпмова, А.Орлова, Я.Родионова, И.Подгорбунского. Ими была проделана колоссальная работа по изучению буддизма и шаманизма, составлению словарей и грамматик монгольского и бурятского языков, осуществлены переводы священных книг на эти языки.

По мнению автора, специального изучения заслуживает малоизвестная деятельность ученых-немонголоведов, внесших значительный вклад в изучение страны ( Д.А.Клеменц, И.И.Попов,

Н.М.Ядршшев, Д.П.Пер шин, Н.Н.Козьмин).

Таким образом, первые донесения русских казаков о монгольских народах, составление словарей и грамматик монгольского языка, сбор и изучение исторических и литературных памятников Монголии, научные экспедиции и описания торговых путей - все это способствовало углубленному представлению о соседней стране,

давало первоначальную информацию для формирования общественного мнения России о Монголии.

Вторая глава «Монголия и «монгольский вопрос» в общественно-политической мысли России (конец ХГХ - 1917 г.)» содержит анализ оценок и характеристик Монголии и русско-монгольских отношений представителями различных слоев российского общества, государственных организаций и ведомств страны.

Предметом расхождения и споров общественных деятелей России был выбор основного направления внешнеполитического курса страны: ближневосточного идя дальневосточного. Октябристы считали, что Россия, несмотря на поражение в русско-японской войне имеет возможность проведения активной внешней политики одновременно на Дальнем и Ближнем Востоке. Представители кадетской партии считали целесообразным сосредоточиться на наиболее перспективном направлении - Ближнем Востоке.

Интенсивное развитие промышленности России в конце ХЕХ века требовало освоения новых рынков сбыта товаров и источников дешевого сырья. Расширяющиеся торговые связи с Монголией постепенно превратили ее в зону экономического влияния России, что вызывало обострение русско-китайского торгового соперничества в Монголии. Сооружение Великой Транссибирской железнодорожной магистрали и КВЖД создавали для российской буржуазии благоприятные условия для освоения рынков Дальнего Востока, Маньчжурии и Монголии. Поэтому Россия переходит в данном регионе к активной внешней политике.

С другой стороны, происходит трансформация политики Маньчжурской империи относительна Монголии. Длительное время маньчжурские правители запрещали китайцам переселяться в Монголию и самовольно пользоваться там землей. Однако в последней четверти XIX - начале XX вв. усилилось переселение безземельных и малоземельных крестьян в Монголию, а когда оно приняло массовые масштабы, было создано специальное Бюро по делам колонизации. Таким образом, к началу XX века произошло заметное усиление внимания к Внешней Монголии со стороны Китая и России, неизбежным оказалось здесь торговое соперничество русских и китайских купцов.

Сдерживающим фактором российской внешней политики в Монголии являлись взятые Россией на себя обязательства по русско-японским соглашениям, которые определяли сферы влияния в Восточной Азии для России и Японии.

Все более усложняющаяся международная сшуация вокруг Монголии стимулировала широкое обсуждение «монгольского вопроса?) в правительственных кругах, на страницах научных и периодических изданий. Особенно активизировалось оно в связи с пересмотром русеко-китайсжих торговых соглашений в 1911 г., а затем - провозглашением Внешней Монголией в декабре 19 И г. своей политической независим ости, а вслед за ней нзгнашгем в 1912 Г. нл ^ рЛиХал ирсд¿ТГЯиЙТсЛ5п маиьЧжурикОй 5ДмННН(Щ>ЗЦш$.

«Монгольский вопрос» обладают в Государственной Думе, проводится несколько крупных Совещаний в Петербурге и Иркутске по изучению монгольского рынка, организуется ряд торговых экспедиций в Монголию. По мере сбора информации появляются специальные исследования, посвященные этой проблеме. Среди шн работы следующих авторов: А.Беннигсен «Несколько данных о современной Монголии» (1912 г.), Б.М.Гурьев «Политические отношения России к Монголии» (1911 г.), В.И.Денисов «Россия на Дальнем Востоке» (1913 г.), ВЛ.Котвич «Краткий обзор истории и современного положения Монголии:» (1914 г.), Ю.Кушезтев

«Монголия и монгольский вопрос» (1912 г.), В.Томшшн

«Монголия и ее современное значение для России» (1913 г.) и др.

Формирование политики России в отношении Внешней Монголии происходило в борьбе различных тенденций, определяемых как политическими силами, так и ведущими ведомствами (министерством иностранных дел, военным ведомством, министерством финансов). Внешнеполитическая линия России определялась попытками разрешить складывающиеся противоречия между дипломатическим ведомством и горгово-прс,мыпшекнымн кругами, между центральной н региональной администрацией, различными уровнями местной администрации, а также представителями военного ведомства,

В первом параграфе «Обсуждение «монгольского вопроса» в Государственной Думе и правительственных кругах России» рассматриваются позиции министерства иностранных дел России (С.Д.Сазонов), Особого совещания и отдельных участников обсуждения проблемы в Государственной Думе (С .Д.Сазонов,

II.Н.Милюков, депутат от Енисейской губернии Востротин, депутат от Орловской губернии Вододимиров).

Анализ оценок российских дипломатов по «монгольскому вопросу», серия русско-монголо-китайских соглашений 1912-1915 гг. позволяют сделать вывод об осторожной и сдержанной политике России в Монголии. Россия, связанная секретными пунктами

русско-японских соглашений о разграничении сфер влияния,не могла поддержать требование полной независимости Внешней Монголии с присоединением к ней Внутренней Монголии и Ба1>ги. Бее свои усилия Россия направляла на создание автономной Монголии и признание особых прав России во Внешней Монголии. Россия стремилась добиться отказа Китая проводить там самостоятельные активные действия без согласования с ней. Она находилась в сложной ситуации, так как ей, с одной стороны, было необходимо ограничить притязания монголов на создание «Великой Монголии», а, с другой стороны, у г ов ореть Китай пойти на уступки, проявить гибкость и признать автономию Монголии.

Министр иностранных дел России в 1910-1916 гг. С.Д.Сазонов считал Россию европейской державой с активной внешней политикой в Европе к на Ближнем Востоке и выступал против «увеличения русских владений в Азии». На заседаниях Государственной Думы 13-27 апреля 1912 г. бьхли высказаны полярные точки зрения по проблеме перспектив русско-монгольских отношений. В диссертации рассмотрены позиция С.Д.Сазонова и П.Н.Милюкова, выступавших только за посредническую роль между Монголией и Китаем и против активного вмешательства в монгольские дела, и оппозиционная точка зрения, представленная в Думе депутатом Вояодимировым, считавшим необходимым присоединит» Монголию к России.

С Д.Сазонов выступал против полного отделения Монголии от Китая, считая ее не готовой к самостоятельному политическому развитию. По его мнению, «оторвать ее от Китая, значит взять на себя задачу создать из них государстве, задачу тяжелую, требующую крупных денежных затрат и огромного груда» (Гос. Дума: 1912, с.2168).

СД.С-азонов не считал присоединение Монголии к России ценным приобретением, так как может привести к нежелательной сдвижке центра тяжести в государстве и соответственно к ослаблению России в Европе и на Ближнем Востоке. Чтобы не быть втянутой в «монгольские дела» слишком глубоко, Россия должна взять на себя, по его мнению, роль посредника.

С совершенно противоположной позиции выступил депутат Володимиров, который оценил речь С-.Сазонова как «своего рода акафист невмешательству, акафист.,, собственному бессилию» (Гос.Дума: 1912 ,с.2252 ). Володимиров упрекает правительство и МИД за медлительность и считает, что Монголия должна стать «буфером», который прикроет границы России.

Таким образом, обсуждение «монгольского вопроса» в Государственной Думе выявило полярные позиции и определенным образом повлияло на его решение.

Во втором параграфе «Военные деятели России о состоянии и перспективах руссхо-монголо-китайскю; отношений» излагается материал специальных военных экспедиций в Монголию. Продолжительное время монголоведение н востоковедение воооше не обращало внимание на исследования военных специалистов, посвященные в том числе и Монголии. Вышедшие под грифом «секретно», эти публикации военных аналитиков имели служебный характер и не бьшн широко известны как российской научной общественности, так и мировой науке. Подготовленные для практических целей ( изучение будущих возможных театров военных действий, военного потенциала соседних государств), а также для определения направлений внешней политики, они обладали ценной научной информацией о стране, полученной в ходе специальных экспедиций, а также критического анализа научной литературы о Монголии. Излишне прямолинейные и категоричные выводы и рекомендации военных деятелей России, экспансионистская направленность их выводов сталн позднее одной го причин замалчивания подобных работ.

Среди значительного числа публикаций военных деятелей выделяются исследования генерала А.Н.Куропаткина «Русско-китайский вопрос» (1913 г.), капитана, а затем полковника

В,Л.Попова «Краткий предварптельтт отчет об экспедиции в Монголию в 1903 г.» (1905 г.), «Второе путешествие в Монголию 1910 г.», «Урянхайский край» (1913 г-), полковника А.Бзранова «Барга и Халха» (1905 г.), «Северо-восточные сеймы Монголии» (1907 г.), «Урянхайский вопрос» (1913 г.), поручика Ю. Куше лев а «Монголия и монгольский вопрос» (1912 г.), капитала Генерального штаба С.Д.Харламова «Монголия» (1914 г.), капитана Тонких «Материалы по описанию Монголии» (1910 г.), «Отчет о поездке в Северную Монголию» (1913 г.), полковника Генштаба

А.А.Баторекого «Монголия. Опыт военно-статистического очерка» (1S90 г.), полковника В, Ф.Новицкого «Путешествие по Монголии в 1906 г.» (1909 г.) и др.

В этих публикациях российских офицеров Монголия и северо-восточный Китай изучались как возможный театр военных действий, в них были представлены подробные материалы по городам, истории, а также религии, торговле и транспортных путях, их сезонной проходимости. Военные акцентировали внимание на угрозе

дли России со стороны Китая и Японии - «жеапой опасности» с Востока, грозящей спокойствию не только России, но и Европы, несущей разрушение европейской цивилизации и культуре.

Активная колонизация с начала XX века в Маньчжурии и Монголии, китайские и японские проекты строительства железных дорог, модернизация китайских войск свидетельствовали, по мнению военных, об угрозе вторжения Китая в сибирские владения России. Поэтому оказание помощи монголам в создании автономного государства, перемещение русской армии до Гоби позволит создать буферную зону и избежать военного столкновения с Китаем.

Представляется, что результаты исследований офицеров Генштаба являлись ценным источником информации о Монголии, а их влияние было весьма весомым, но не определяющим. Они подпитывали то направление во внешней политике, которое выступало за жесткую линию и активную политику в данном регионе. Несомненно, что армейские специалисты несколько преувеличивали военную опасность, исходящую со стороны Китая. Выступая за жесткую политику по отношению к этому восточному соседу, они вели Россию к отношениям, чреватым военными конфликтами и дипломатическими осложнениями.

Третий параграф «Азиатская авантюра» П.А.Бадмаева; об одном проекте присоединения Монголии к Реесии» посвящен роли и влиянию отдельных лиц, руководствующихся в своей деятельности не государственными и национальными интересами, а личными выгодами. «Азиатская авантюра» П.А.Бадмаева, по нашему мнению, ярко характеризует влияние случайных сил на формиров51Ш5 дальневосточной пошляки России.

Автор впервые вводит в научный оборот архивные данные { АВПРИ, фонд 143, оп. 491, д. 562 ), содержащие уникальные материалы о взаимоотношениях врача тибетской медицины П.А.Бадмаева с С.Ю.Витте, императором Николаем Вторым. Представлены и проанализированы также многочисленные Записки П.А.Бадмаева, отдельные новые факты и обстоятельства дела обнаружены в периодической печати: кяхтинской газете «Байкал», «Забайкальских губернских ведомостях», и особенно издаваемой самим Бадмаевым газете «Жизнь на восточной окраине».

Деятельность П.А.Бадмаева (1851-1920) была обширной и многогранной: тибетская медицина, дипломатия, предпринимательство, преподавательская деятельность. Объективное и всестороннее изучение его биографии н деятельности еще только начи-

нается. Его влияние определялось врачеванием царской семьи и видных сановников Петербурга. Сложные взаимоотношелшя его связывали с влиятельным Г.Распутиным.

Под идею присоединения к России Тибета, Монголии и часта Китая П.А.Бадмаеву были выделены значительные суммы государственных средств, которые бьим израсходованы без выполнения обозначенной задачи. Эксплуатируя настроешея Николая П о продвижении Россия на Дальнем Востоке, П. А .Бадмаев в раде «Записок» обосновывает возможность присоединения этих стран. Предлогом и удобным путем освоения и присоединения восточных стран он считал строительство железной дорога через Монголию н Китай.

По мнению Бадмаева, дорога на Лан-чжоу-фу, кроме того, могла стать источником обогащения России и избавления от внешних долгов. Вооружение монгольской молодежи позволит создать сапу, способную противостоять маньчжурской династии. Поэтому предлагалось организовать опорную базу в Забайкалье. Предприятие должно было носить частный характер, чтобы избежать претензий к русскому правительству.

Внешне активная предпринимательская деятельность фирмы Бадмаева в Забайкалье и Монголии в 1894-1897 гг., прикрывающая дела особого свойства, потерпела крах и наступило его банкротство. Проект оказался мифом, неудачными оказалась и организационная сторона дела, состав служащих. Главное - мифом оказался сам проект предприятия.

Четвертый параграф «Торгово-зконоадаеские круга России о русско-монгольской таргозле к причинах ее крилка» посвящен проблемам торгового соперничества с китайскими купцами в Монголии. Торговые русско-монгольские отношения играли главную роль в отношениях двух стран. Поэтому в периодике России регулярно появлялись статьи о проблемах русской торговли в Монголии и Китае. Часто их авторами являлись сами купцы : братья Бутины, Немчинов, Воробьев, Бурдуков, Васенев к др. По мере накопления материала появляются и работах обобщающего характера С.Ф.Степанова - управляющего Монгольским отделением Русско-Китайского банка, ветеринарного врача А.П.Свечникова, служащего таможни Н.Шейнфеяьда, торгового агента А.Болобана. Главная тема публикаций - активизация деятельности китайского тор-гово-ростовшического капитала в Монголии, усиление колонизации монгольских земель, ослабление позиций русского купечества.

С.Ф.Степановым дан обстоятельный анализ пяти налов русских торговцев в Монголии.

Сокращение российского экспорта в Монголию вызвало беспокойство у торгово-промышленных кругов центральной России. В 3909 и 1910 годах при Московском биржевом комитете устраивались совещания московских промышленников, на которых обсуждались проблемы торговли в Китае и Монголии, анализировались причины кризиса.

В диссертации проанализированы результаты двух торговых экспедиций в Монголию: московской во главе с полковником В .Л .Поповым, снаряженной промышленниками Московского района, а также сибирской из Томска. Подходы их к проблеме и выводы различались. Московская торговая экспедиция, признавая важность монгольского рынка для России, особенно монгольского сырья, не видели больших перспектив русской торговли в Монголии. Видимо, буржуазия и торговцы центра связывала! свои экономические интересы с бонзе емкими и освоенными рынками Ближнего Востока и Маньчжурии. Сибирская экспедиция, во главе с профессорами М.И.Боголеповым и М.Н.Соболевым, дала более глубокий экономический анализ состоянию русско-монгольской торговли. По их мнению, Монголия является перспективным рынком для российских товаров, поэтому предлагали укреплять здесь торговые позиции России. Они предлагали также оказать поддержку в создании нейтральной Монголии, государства-буфера под покровительством союза европейских государств.

Б пятом параграфе «Позшдая интеллигенции России в «монгольском вопросе» изложены точки зрения на проблему либерально настроенных представителей российского общества. Они предлагали отличную от военных и торговцев трактовку сложившейся ситуации вокруг Монголии. Эта взгляды были отражены в публикациях ведущих монголоведов России Б.Я.Владимирцова и ВЛ.Котвича, статьях и воспоминаниях известного публициста и писателя, либерального народника И.И.Попова, языковеда и этнографа Н.П.Евстафиева, чиновника и исследователя ДЛ.Першина, будущего известного монголоведа А.В.Бурдукова, выпускника Восточного института во Владивостоке П.А.Бобрика.

Несмотря на различие в деталях, они выступали за создание независимого монгольского государства или государства-буфера и предлагали России оказать реальную помощь Монголии. Важнейшими задачами возрождения монгольского государства они считали оказание помощи в налаживании хозяйства монгольских жочев-

ников, в развитии торговых отношений. Особенное внимание они уделяли вопросу о необходимости помощи в области культуры и здравоохранения.

Параграф б. «Российские еощгал-демократы о характере пра-шлсльствекной полюпкя в Монголки» освещает самую крайнюю точку зрени», определяемую в советской историографии, как самую прогрессивную и «правильную».

Позиция российских социал-демократов основывалась на классовых позициях, на критике колониальной и захватнической позиции царского правительства в отсталых странах Востока, в том числе и в Монголии. Особенно большого и глубокого интереса к Монголии и политике России в этой стране и регионе социал-демократы не проявляли. Отсутствие в стране рабочего класса, незначительная роль Монголии в мировой экономике и политике, а также слабая информированность о событиях в кочевой стране и стал!! причиной редких характеристик и оценок «монгольского вопроса».

И только начало Синьхайской революции в Китае и обострение м о нголо -к ига йскш отношений усилили их интерес к данной проблеме. В диссертации дан обзор оценок В.ЙЛенина, М.Павловича, Сурина по проблемам Монголии. Не вникая глубоко в причины заинтересованности России в Монголии, они видели и отмечали только захватнический характер внешней политики страны и резко осуждали его. Известно, что позднее партия большевиков спокойно превратила Монголию в зону собственного влияния.

Оригинальное решение в разоблачении политики царизма и буржуазии к Монголии внес сосланный б Сибирь социал-демократ Сурин (Сурен Асеньян), написавший фельетон «Господа монголисты». Автор в форме коротких монологов от имени различных обобщенных типажей: отставного штабс-хапитана, мосхвича-

мануфаюуриста, бийского купца, торговца -одессита показывает, как они планируют сделать «свои делишки» в новой, открывающейся для них авантюры. Фельетон явился особой формой протеста против грубого вмешательства правительства и определенных кругов российского общества во внутренние дела Монголии и Китая и грабительской политики российской буржуазии.

Глава третья «^Урянхайский вопрос” в общественнополитической мысли России (конец XIX- 30-е тт. XX в.)» посвящена малоизвестной проблеме Урянхая (ныне Тыва). Этот регион вслед за Внешней Монголией отделился от Китая и в поисках собственного места в мире балансировал между Россией и Монголией.

«Урянхайски! вопрос» близко примыкает к «монгольскому вопросу», они оказались тесно взаимосвязанными.

После изгнания китайцев из Уряихая (1912 г.) не было принято однозначного решения в пользу независимого развитая края, либо присоединения его к Монголии или к России. Поэтому ситуация привела к активизации сторон и осложнению русско-монгольских отношений. В регионе завязался сложный и противоречивый «клубок» русско-монголо-китайских отношений, а Урян-хай оказался в сфере интересов трех стран, а также в поисках собственного места в мире. Местные феодальные правители стали искать помощи у России и Монголии, одна часть хотела перейти в русское подданство, другая - под власть Внешней Монголии. Кроме того, на территории Урянхая в 1911 г. проживало около пяти тысяч русских поселенцев, что составляло десятую часть всего населения, здесь находилось 120 хуторов, 12 деревень, было 80 торговопромышленных предприятий, что еще более осложняло ситуацию.

Анализ общественно-политической мысли России по «урянхайскому вопросу» проведен автором диссертации на основе проблемно-хронологического принципа. «Урянхайская проблема» рассматривается с момента своего возникновения - первой половины XVIII века. Она была связана с различными трактовками Бу-ринского и Кяхтинского договоров по определению пограничной линии между Маньчжурией и Российской империей. Эта линия и явилась исходной посылкой в спорах и дискуссиях политиков и ученых России. Определение пограничной лшзии по Саянам кян по Танну-Ола стало предметом обсуждения в военных, административных и научных кругах Роса®.

В связи с неопределенностью пограничной полосыгв Саяны в разное время были командированы чиновник Осташкин, горный инженер Боголюбсжий, которые на местности изучали нахождение пограничных знаков. П.Ровинский (1870), Н.Веселков (18? 1) высказали сомнение в добросовестности действий русских дипломатов при определении границы и указали на Танну-Ола, как естественную границу южной Сибири. Данные предположения и толкования не были признаны удовлетворительными, и вопрос о границе оставался открытым.

В край направлялись специальные экспедиции, изучавшие пограничный вопрос. В 1892 г. была направлена экспедиция Пере-толчияа, в 1897 г. - полковника Баранова, а в 1899 г. - пограничного начальника Александровича. По оценке горного инженера

В.П.Селиванова (1914), чиновник Осгалшш, военный Баранов 26

устанавливали знаки хотя и в разных местах, но оба возобновляли границу в пределах Саянского хребта. В результате последующих, поездок в Урянхай публикуются материалы М.Хлыновского.

В.Ошуркова, А.Адрнанова, П.Островских.

В публикациях российских авторов 80-90-х гг. Урянхайский край рассматривается как часть Китая, его особая провинция, куда -оформляется заграничный паспорт. Научными экспедициями Ф.Я.Кона, А.В.Адрианова, Е.К.Яковлева, П.Крылова был собран уникальный материал, расширивший представление российского общества о малоизвестном крае. Они специально не собирали материал по «пограничному вопросу», но их оценки положения сойотов, состояния русской торговли в Урянхае, характере взаимоотношений русских, монголов и китайцев представляют несомненный интерес для исследователей.

Освоение Урянхая русскими поселенцами и торговцами, осложнение земельных отношений с коренными жителями, обострение в этой связи русско-житайскнх отношений постепенно вели к появлению и распространению идей об исторической принадлежности Урянхая к Россия, согласно договору 1727 г. Эта идея еще не получила концептуального и документального обоснования, публично не провозглашалась и официальными лицами России не заявлялась. Однако ситуация в регионе кардинально изменилась к началу XX в., и проблема требовала своего практического разрешения.

В изучении «урянхайской проблемы» было несколько своеобразных «всплесков» в российской общественной мысли, связанных б основною с изменением статуса Урянхая или подготовкой дипломатических переговоров по данной проблеме. Самый значительный интерес к «урянхайскому вопросу» был проявлен в России в начале XX в. - 1916 г. и был связан с возможностью присоединения Урянхая к России.

Освоение и колонизация края русскими поселенцами осуществлялось постепенно и осторожно. Занимая явочным порядком Урянхайский край, русское правительство стремилось не привлекать внимание к этому процессу и не обсуждать его на переговорах. По вопросу о методах освоения края среди представителей имелись различные подходы. Дипломаты ратовали за медленное экономическое освоение, военные же считали необходимым проведение решительной и динамичной политики.

Первой значительной экспедицией в Урянхай с военностратегическими задачами явилось путешествие в 1903 г. военного

отряда во главе с капитаном Генерального штаба В.Поповым. В отчете он определенно сформулировал русские интересы в Урянхае н заявил, что край никогда не принадлежал Китаю и граница должна проходить по хребту Танну-Ола, что доказывалось документально и подтверждалось картографическим материалом. В секретной записке 1904 г. командующему округом обосновывалась спорность принадлежности Китаю Урянхайской земли, поэтому пересмотр границы в этом месте автор считал неотложной необходимостью.

По результатам экспедиций 1903, 1907 гг. инженер В.Родевич опубликован «Очерки Урянхайского края» (1910) - ценный и наиболее используемый последующими исследователями источник. Урянхай рассматривается В.Родевичем, как слабое место для Китая в русско-китайских отношениях, способное быть их регулятором.

Настоящий взрыв общественного интереса к Урянхаю в российской общественной мысли произошел в 1911- 1914 гг. Обсуждение «урянхайского вопроса» затронуло многие слои общества. На страницах «Нового времени», «Минусинского края», «Минусинского листка», «Енисейской мысли», «Сибирской мысли», «Молодой Сибири», «Сибирского студента», «Сибири» широко обсуждались проблемы освоения края и перспективы его развитая. Было опубликовано значительное число монографий, посвященных Урянхайскому краю: В.М.Родевич «Очерки Урянхайского края» (1910), В.Попов «Иркутский военный округ. Урянхайский край»

(1913), А.Баранов «Урянхайский вопрос» (1913), Б.Шишкин «Очерки Урянхайского края» (1914), Ф.Я.Кон «Усинский край»

(1914), С.гЛшщдов «Секретное поручение (Путешествие в Урянхай)» (1917), К.Минцяова «Далекий край (Путешествие по Урянхайской земле)» (1915).

По-прежнему в центре внимания исследователей оставалась проблема происхождения русско-китайской границы. Инженер

В.Родевич, полковник В.Попов, В.Васильев, А.Бараиов пытались доказать, что граница между Россией и Китаем проходит не по Саянскому хребту, а по горам Танну-Ола, а значит Урянхай исторически принадлежит. . не Китаю.

Сформировалось в общественной мысли России и противоположное мнение относительно Урянхая и прохождения русско-китайской границы. Иркутский чиновник по дипломатической часта при генерал-губернаторе Н.Эльтеков (ГАИО, ф.25, on.ll, д. 129), Г.Е.Грумм-Гржимайло придерживались той точки зрения,

что граница правильно проведена по Саянам, и считали ошибочным подход В .Попова, В.Родевича н др.

Объявление протектората России над Урянхаем в 1954 г. было подготовлено длительным периодом исследования «пограничного вопроса», обоснования его принадлежности России.

В четвертой главе «Характеристика в СССР монгольских проблем 1921-1930-х гг. и обсуждение идей панмонголюма: проблема трансформации общественной мысли» дан анализ совеггского общесгвознания периода его становления.

Революция 1917 г. в России и национальная революция 1921

г. в Монголии принципиально изменили расстановку сил не только внутри этих стран, но и в треугольнике Россия-Монголия-Китай. Произошло резкое свертывание диапазона общественной мысли России. В определенном смысле можно говорить о том, что к концу 20-х - началу 30-х годов постепенно формируется единый унифицированный взгляд на общественные явления и процессы, в том числе и на происходившие в Монголии - партийно-государственная точка зрения. Только частично независимая общественная мысль продолжала сохраняться в условиях эмиграции. Не будет преувеличением сделанный вызол о постепенном исчезновении общественной мысли России и формировании единого марксистского взгляда на исторические события и явления. Правда, в 20-х гг. еще продолжала существовать в отдельных отраслях науки живая творческая мысль.

Ограничение возможностей развития общественной мысли выразилось прежде всего в сокращении числа дискуссий, исключении разномыслия по принципиальным вопросам, прямых репрессиях по откошегяяо к инакомыслящим. Следствием этого стало отсутствие принципиальных различии в оценках «монгольского вопроса» дипломатами и военными, экономистами и учеными.

В 20-30-е гг. ведущие монголоведы старшего поколения (Б.Я.Владимирцов, И.Ж.Жамцарано, ВЛ.Котвнч, В.В.Бартольд, Г.Ц.Цибиков, Г.Е.Грумм-Гржимайло, С .А.Козин) по-прежнему заниматись вопросами традиционного востоковедения. Ученые вынуждены были приспособиться к существующему коммунистическому режиму, его требованиям к исследованиям. Оказался невостребованным в полной мере талант этих ученых, который в тех условиях не смог до конца реализоваться.

Необходимо отметить, что в конце 20-х гг. в исследованиях этих ученых наметился перелом в тематике и методике исследований. Так, БЛ.Владимирцов и Н.Н.Козьмин подготовили труды,

посвященные изучению социальной природы кочевого общества . ВЛ.Котвич опубликовал ряд статей о современной Монголии.

Невосполнимыми оказались кадровые потери специалистов в области монголоведения. Уходят го жизни выдающийся порколог и этнограф В.В.Радяов (1918 г.), крупный монголовед А.М. Позд-неев (1920 г.), в 1925 г. из Петербурга во Львов уезжает ВЛ.Котвич, в Финляндию эмигрирует талантливый молодой монголист А-Д.Руднев, занимавшийся проблемами монгольской филолопш. В

1922 г. в Харбин уезжает ВА.Рязановский, юрист н востоковед, издавший «Монгольское право». Покидает Россию историк, философ-евразиец Г.В.Вернадский, опубликовавший в США исследование о взаимоотношениях монголов и Руси.

С 20-х гг. в России резко меняется тематика публикаций о Монголии, на передний план выходят издания на современную тему, а сюжеты о древней и средневековой Монголии отходят на второй план. Наиболее важными и актуальными становятся вопросы демократических преобразований в Монголии, политикоидеологические и экономические сюжеты становятся преобладающими в общественной мысли страны. Однако, заданностъ выводов, подчиненность заключений социальным задачам революционных преобразований, слабая аналитичность и недостаток фактических данных не позволили создать подлинную научную картину монгольского общества 20-30-х гг.

Но даже в столь неблагоприятных для развития научной мысли условиях в 20-30-е гг. еще создавались ценные исследования по история Монголии. Политически острыми и актуальными вопросами нослгреволгоцшшного развития Монголии занимались практические: работники (М.Амагаев, Л .Берлин, С.Нацов, С .Долин,

А.Калинников, А.Снмуков, В .Якимов, Б.Шумяцкий, И.Майский, И.Жамцарано, Э.Ринчкно, В.Виленсжий-Сибнряков, В.Кучумов, Е.Стулов, Т.Рыскулов и и др.), которые публиковали свои материалы в периодических изданиях того времени: «Современная Монголия», «Хозяйство Монголии», «Жизнь Бурятии», «Революционным Восток», «Новый Восток», «Коммунистический Интернационал» и др. Подходившие в конце 30-х гг. х пику своей творческой деятельности. к написанию крупных монографий, диссертаций, они в результате необоснованных массовых репрессий не успели реализовать свои планы. Целое поколение ученых-монголоведов, сформировавшееся в 20-30-е гг. было физически истреблено. Нарушение преемственности в развитии науки явилось одной из причин кризисных явлений в современном монголоведении. На долгие годы 30

забвению были преданы не только имена этих исследователей, но и их книги и концепции, научные идеи и подходы. Только что начавшееся оформление научного направления было прервано, а труды и идеи были забыты.

В диссертации автор выделяет среди исследователей этого периода наиболее оригинальных авторов: И.Майского, А.Капин-никова, В.Якимова, Ц.Жамцарано, СДалина, М.Амагаева, В.Ка-закевича, а также анализирует их научные труды и концепции. В научный оборот вводятся не только опубликованные материалы, но и рукописи, находящиеся в архивах Санкт-Петербурга (Архив востоковедов, фонд В .Д .Якимова, Г.С.Кара-Мурзы), Улан-Батора (рукописный фонд Института истории - дело В.А.Казакевича).

Наиболее важной и острой проблемой общественного развития мояголоязычных народов первой трети XX века являлась проблема так называемого панмонголизма. Понятие «панмонголизм» в научной литература и публицистике многозначно. Длительное время (особенно в 20-30-е гг.) его употребляли только в негативном смысле. Марксистско-ленинская теория относилась резко отрицательно к панмонголизму, считая его националистической доктриной. И только в 80-90-х годах началось в России его научное изучение (Ш.Б.Чимтдоржиев, Б.В.Базаров, Ю. П.Шаг Дуров, Л.А. Юзефович, А.С.Железкяков, Л.В.Курас, Ю.В.Кузьмии, В.В.Свгошн и др.). Однако понимание термина «панмонголизм» и у современных исследователей весьма не одинаково. Различны не только его содержательная часть, но и хронологические рамзси. Для большинства авторов он ассоциируется с национальным движением 19П-192! гг.. с идеей создания единой этнографической Монгомш, и эта авторы не учитывают панмонгольское движение начала XX века. Другие (Ш.Б.Чимигдоржиез) видят его истоки в далеком XVII веке, что представляется нам более точным.

Панмонголизм - это сложное и не однозначное явление обще-ственно-полтнчегасой жизни монголоязычных народов, имеющее, по нашему мнению, несколько смыслов и направлений. Рассматривать которые необходимо только в конкретно-исторической ситуации и только в динамике, а не статично и изолированно.

Проблема возрождения национальной культуры, национального самоопределения монголов и бурят имела в современной мон-головедческой историографии XX века несколько своеобразных «волн» обостренного интереса.

Идея создания единого монгольского государства в составе Внешней и Внутренней Монголии, Бурятии, Барги и Тувы выска-

зывалась и обосновывалась в начале XX века в публикациях бурятских и монгольских просветителей. Акцент делался в основном на культурное и религиозное единство. Популярность этих идей была связана с целым комплексом причин: подготовкой значительной группы образованных бурят, поражением России в русско-японской войне, ослаблением центральной российской власти и расширением борьбы коренных народов Сибири за автономию.

По нашему мнению, идеи панмонголизма становились актуальными и острыми в монгольском мире несколько раз: в начале XX века, в 1911-1915 тт., в 1917-1921 тт., в 1925-1928 гг., в 1989-1993 гг. Представляется, что оживление панмонголистских идей происходило в условиях ослабления власти и ее децентрализации (поражение в войне, революция или гражданская война, глубокие внутренние реформы) в России или Китае. Это создавало условия для публичного обсуждения или попыток создать единое монгольское государство. Необходимо отметить, что каждый раз панмон-гольскоа движение имело собственные конкретно-исторические причины, собственную природу, характер и последствия. Паимон-гольское движение использовали в своих целях различные политические и военные силы: атаман Семенов, барон Унгерн, японцы, большевики, монгольские революционеры, Коминтерн и др.

Драматичный период, связанный с глубокими внутренними реформами в Монголии, России, Китае и серьезными изменениями в системе международных отношений в Восточной Азии, имел место в 20-ЗС-е годах. Автор диссертации излагает обстоятельства и обоснование панмонгольских идей Унгерном, Джа-ламой, японками, ком1ш*ерновца&т. Рассматриваются генезис и эволюция п&и-монгольских идей отдельных политических деятелей ( Э.Рикчино, И.Жамцарано и др.).

Панмонгольское движение 20-х гг. существенно отличалось от предыдущих этапов. Определенная подконтрольность и зависимость Монголии от СССР и Коминтерна, дозированность самостоятельности политических решений, выходящих, правда, иногда из-под контроля, давали о себе знать. Движение не имело массовой поддержки, а в реальном объединении не была заинтересована ни одна из партийных и культурных элит МНР, Бурятии и Тувы, т.к. создание единого монгольского государства естественным образом привело бы х доминированию одной этнической труппы, правлению одной элиты или клана.

Предметом специального анализа в диссертации стали острые дискуссии о панмонголизме в 20-30-х гг., которые шли на схра-32

ницах журналов «Революционный Восток» (Э.Рннчнно -Д.Жамцарано), «Вестник Института культуры«- (О.Дашинондобэ, 1931 г.), «Жизнь Буряток» (С.Нацов, 1928 г.), «Современная Монголия» (МАмагаев, 1926-1928 гт.), «Северной Азии» (И.Генкин, 1928 г.). Эта полемика высвечивает позиции различных групп, партий и движений. Особое место среди них занимают взгляды и оценки Э.Ринчино, И.Жаыцарапо - главных фигур того времени в панмонгольском движении.

Специально изучено различие подходов к проблеме национального самоопределения Монголки, выявлена внутренняя борьба среди них (например, Э.Ринчино - Т. Рыску лов), ранее тщательно «срываемая, показаны не только различие мнений, но и роль личных амбиций в этой борьбе.

Решение «монгольского вопроса» вызвало среди советского руководства разногласия тактического порядка. Например, они возникли между Э.Ринчино и Т.Рыскуловым как проявление расхождения между монгольским руководством и позицией Коминтерна. Т.Рысзсулов считал, что вопросы о работе во Внутренней Монголия должны решаться в Москве Коминтерном, а Э.Ринчино утверждай, что это дело самих монгольских революционеров, которые должны взял, инициативу в свои руки.

Проблему национального самоопределения Монголии ее политические лидеры рассматривали в связи с перспективами китайской революции 1925-27 гг., а также с мировой революцией. Первоначально их пакмонгелгам был «растворен» в революционнодемократических преобразованиях монгольского общества и не вступал в зссвфзшсг о планами мирового коммухшггичежсго движения. Но когда в 1925-27 гг. панмонгольские идеи были публично заявлены, а Монголия стала выходтъ нз-под контроля Коминтерна. возшпс кризис и конфликт в отношениях между партиями и странами. Независимая и нейтральная Монголия не отвечала целям Коминтерна, заинтересованного в союзе с революционным движением Китая и СССР. Утрата Бурятии и Тувы такаж^т^ересам Советского Союза. Концепция Великой Монголии во многом носила умозрительный характер, а движение не имело массовой поддержки. А главное, в создании панмонгольского государства не были заинтересованы Россия и Китай, от позиции которых зависела судьба этого государства.

В заключении диссертации подведены итога и сформулированы основные выводы исследования:

Исследование общественно-политической мысли России к.

XIX - 30-х гг. XX вв. позволяет заключить, что российское общество проявляло глубокий интерес к Монголии, ее истории и культуре, географии и этнографии. Заинтересованность объяснялась не только познавательными интересами, но также военностратегическими и экономическими интересами в этом регионе Азии. Выгодное географическое положение положение Монголии в центре азиатского коншиента, обширная территория и наличие многочисленного скота, как источника сельскохозяйственного сырья для Сибири и центральной Росоииделали привлекательными для освоения и изучения торговыми представителями и военными деятелями.

Интенсивные экономические и культурные связи Сибири и Монголии способствовали серьезному изучению монгольского языка, торговых путей, бытового уклада и экономических потребностей монгольского общества. Это формировало в сибирском обществе и администрации собственные региональные интересы, отличные от общероссийских.

Научное монголоведение, сформировавшееся в XIX в. параллельно с основными востоковедными направлениями, достигло к началу XX века мирового уровня. Научная мысль явилась своеобразным ядром общественно- политической мысли России.

В начале XX в. интерес России к Монголии приобретает практическую направленность, связанную с выработкой внешнеполитической линии по отношению к Монголии. В общественнополитической мысли сформировался т.н. «монгольский вопрос».Это был настоящий «бум», «всшкск» интереса к сгоседкай стране, время обсуждений и печатных откликов в России. Предлагались варианты превращения Монголии в колонию, в «буферное» государство, а также в нейтральное шш независимое государство.

Анализ общественно-политической мысли по «монг ольскому вопросу» позволил выделить несколько основных подходов к его решению: Государственной Думы и правительственных организаций, военных деятелей и торговых кругов России, либеральной интеллигенции и российских социал-демократов. Варианты его решения представителями различных политических партий и социальных слоев существенно различались между собой.

Независимо от партийной принадлежности, национальности и религиозной конфессии, принадлежности к тому или иному социальному слою, во внешнеполитических ориентациях России определилось два основных направления: первое - наступательное

(агрессивное), ориентированное на экономическое освоение соседних стран или даже присоединение их к себе, второе - сдержанное и осторожное, которое ориентировалось на проведение взвешенной и сбалансированной политики России в дальневосточном направлении.

Практическое разрешение «монгольского Вопроса» осуществилось в благоприятном для России отношении, в определенном смысле это был «средний вариант» в диапазоне высказанных мнений российской общественной мысли. Автономия Монголии отвечала национальным интересам России, эго был значительный шаг в реализации идеи независимости кочевой страны, осуществленным при помощи России. Выход Монголии из состава Китайской империи, расширение дипломатических, экономических и торговых отношений с Россией являлся для нее благоприятным фактором.

«Урянхайский вопрос» был решен в пользу России в 19! 4 г. объявлением над юш российского протектората. Обоснование исторической принадлежности Урянхая России, а прохождение русско-китайской границы по хребту Танну-Ола завершилось присоединением Урянхайского края к Российской империи. Анализ общественной мысли показывает как формировалось мнение об ошибочности границы, как в оборот вводились новые аргументы для дня обоснования.

В середине 20-х гг. «монгольский вопрос» имел совершенно новые очертания. Идеи «панмонголизма» и создания единого монгольского государства в составе Внешней и Внутренней Монголки, Бурятии и Тувы обосновывали политические лидеры МНР, среди которых было к много бурят. Концепция «Веяикон Г^иш омп» во многом носила умозрительный характер, а движение не имело массовой поддержки. А главное - в создании панмонгольского государства не были заинтересованы СССР и Китай, от позиции которых зависела судьба этого государства.

Представляется, что «монгольский» и «урянхайский» вопросы в определенных исторических условиях могут снова приобрести остроту и актуальность.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Монографии

1. Монголия к “Монгольский вопрос” в общественнополитической мысли России: (хонец XIX - 30-е гг. XX вв.). - Иркутск: Изд-во Иркут, ун-та, 1997. - 232 с.

2. “Монгольский и Урянхайский вогфосы” в общественной мысли России (Конец XIX - 30-е гг. XX вв.): К постановке пробя.: Учеб. пособие. - Иркутск: ИГУ, 1996. - 56 с.

3. Монголия в современном мире. - Иркутск, 1992. - 61 с. -(В соавт. с Н.Жамбалсурэном и С.Цэвэнпурэвом).

Статьи, доклады, тезисы, разделы в коллективных монографиях

4. Некоторые вопросы истории демо-кратического этапа монгольской революции в работах историков Сибири II Актуальные проблемы истории Восточ-ной Сибири: Тез. докл. к регион, конф., 15-17 нояб. 1983 г. - Иркутск, 1983. - С.55-57.

5. Монгольские историки об антифеодальных преобразованиях в МНР на демократическом этапе революции (1921-1940) II Вести. ЛГУ. -1983.- № 20. Сер. история, яз., лит., вып.4. - С.25-30.

6. Проблемы новейшей истории МНР: Программа спецкурса. - Иркутск: ИГУ, 1986. - 21 с. - (В соавт. с В.В.Свишгаым).

7.Общественная мысль России о русско-монгольских отношениях периода "пробужжння Азии" // Четвертые Алексеевские чтения: Материалы науч. межвуз. конф., посвящ. памяти акад. М.П. Алексеева и 70-летию Иркут, ун-та, 3-5 окт. 1988 г. - Иркутск, 1988. - С.115-117.

8. Монголоведные исследования в Иркутске // Владимирцов-сасие чтения: II Всесоюз. конф. монголоведов: Тез. докл. и сообщ. -М., 1989. -С.43-45.

9. Хувьсгзлын омнох монгол орны нийтмикн езтгэлгзэ-ний тухай нэгэя сэдэвт зохиол (Об одной монографии по общественной мысли Монголии накануне революции) // Дорнодвхины судлал (Вопросы востоковедения). - Улан-Батор, 1989. ■ N 1. ■ С. 198-200.

10. Монголоведение: имена и события: Н.Н.Козьмин (19821939) II Новости Монголии. -1990. - № 2. - С. 15.

11. Забытый историк: (Н.Н.Козьмин) II Зошголтийн сонин (Советские новости). - Улан-Батор: АПН, 1990. - N 2.

12. Проблемы монгольской народной революции 1921 г. в советской историографии 20-30-х гг. // Страны и народы Востока: история, экономика, между нар. отношения: Тез. докл. к регион, конф., 10-13 мая 1990 г. - Иркутск, 1990. - С.38-40.

13. Mongol stady tradition in Irkutsk (Градации монголовед-ных исследований в Иркутске) // Bulletin International Association for Mongol Studies. - Ulaanbaatar, 1990. - N 1 (5). - P.63-66. - (В соавт. с

B.В.Свининым).

14. Ликвидация Цинского господства в Монголии в 1911 г. и общественное мнение России // XXII науч. конф. "Общество и государство в Китае". - М., 1991. - 4.2.

15. Соен гэгэруулэгч Цэвээнин Жамсран (Просветитель Ц.Жамцарано) П Балл (Учитель). - Улаанбаатар, 1991. - № 5.

16. Ковалевсктш б arm (Учитель Ковалевского) // Эрдэм (Знания). - Улан-Батор, 1991. - № 2-3. - С.З.

17. (ЭрхУУгийн монгол1? А.В.Игумнов (Иркутский монголовед А.Игумнов) Н Дорнодахины суддал (Проблемы востоковедения). -Улан-Батор, 1991. -N 2. -С.67-68.

18. Русско-монгольские отношения 1911-1915 тт. и Восточная Сибирь: (Историогр. пробл.): Докл. на Междунар. конф. - Улан-Батор, 1991. - Отд. оттиск. - 21 с.

19. Дискуссионные проблемы новейшей истории Монголии в советской, монгольской, западной историографии: Программа спец. курса И Специализация по всеобщей истории. - Иркутск: ИГУ, 1991.-20-24.

20. Энциклопедия дорево-люционной Монголии // BiUetin International Association for Mongol Studies. - Ulaanbaatar, 1991. - N 1(7). - C.66-69. (В соавт. с Ц.Цэрэном).

21. Исследователь Тибета и Монголии {Г.Ц.Цыбшсов| II Там же. -С.70-71.

22. Письма русского ученого [Г.Н.Потанина] И Там же. -

C.71-72.

23. Позиция демократической ингед-лигенции России в "монгольском вопросе" после Синьхай-екой революции Н XXIII науч. конф. "Общество и государство в Китае". - М., 1991. - 4.2. -

С.68-72.

24. Современная Монголия: Метод, указания. - Иркутск,

1991. - 28 с. - (В соавт. с Н.Жамбалсурэном и Г .А. Мельниковым).

25. Некоторые причины кризиса советского монголоведения: (пробл. новейшей истории) II Восток в прошлом и настоящем: Тез .докл. к регион, конф., 14-17 мая 1992 г. - Иркутск, 1992. - С.91-94.

26. Некоторые вопросы историографии русского монголоведения // VI Межцунар. конгресс монголоведов. - Улан-Батор, 1992. -

С.179-180.

27. Русское монголоведение и монголоведы: (историограф, обзор) II МопеоНса. - 1ЛаапЬаа1аг, 1991. - У.2 (23); 1992. - У.З (24). -

С.239-244.

28. Некоторые проблемы историо-графии русского монголоведения // Банзаровские чтения: Тез. и докл. науч. конф, посвящ. 170-летию со дня рождения Доржи Банзарова. - Улан-Удэ, 1992. -

С.49-51.

29. Некоторые вопросы российского монголоведения II VI Междунар. конгресс монголоведов: Докл. рос. делегации. - М.,

1992.-4.1.-С.119-125.

30. Вопросы монголоведения в иссле-дованиях профессора Н.Н.Козьмина II Арсеньевские чтения. - Уссурийск, 1992. - С.84-86.

31. Н.М.Ядринцев и русское монго-ловедение II Науч. конф. памяти Н.М.Лдршщева. - Омск, 1992. - С. 13-15.

32. И А .Подгорбунский - исследователь монгольских народов II Дуловские чтения: Тез. докл. и сообщ., 16-17 окт. 1992 г. -Иркутск, 1992. - 4.1. - С.42-45.

33. О предпринимательской деятельности Петра Бадмаева в Забайкалье и Монголии //Цыбиковские чтения: пробл. истории и культуры мош . народов. -Улан-Удэ, 1993. - с.31-33.

34. Н.М.Ядринцев (К 150- летаю со дня рождения) // Бюл. / Общество монголоведов РАН. - М., 1993. - С. 181-183.

35. Узловые проблемы истории Монголии первой половины

XX века: причины кризиса сов-ременного российского монголоведения // Историческое поз-нанне: традиции и новации. - Ижевск,

1993,-4.2.-С.89-91.

36. Военные деятели России о состоянии и перспективах русско-монгольских отношений начала XX века // Исторический опыт освоения восточных районов России: Тез. докл. и сообщ. между нар. науч. конф., 20-22 сенг. 1993 г. - Владивосток, 1993. - Вьш.2.

37. Об "азиатской авантюре" ПА.Бад-маева // Россия и народы Востока: Проблемы исследования и преподавания истории стран Азии и Африки в вузах. - Иркутск, 1993. - 37-39.

38. Неизвестный словарь [Я.Родионова, 1872 г.] II Billetin International Association for Mongol Studies. - Ulaanbaatar, 1993. - N 2(12); 1994. - N 1 (13). - C.89.

39. 95-легтю со дня рождения Н.П.Шас-тинои (1898-1980) II Там же. -С.99.

40. Книга из прошлого [Рец. на кн.: Э.Хара-Еаван. Чингисхан как полководец и его наследие] II Там же. - С. 114-115.

41. Русско-монгольские отношения в 1911-1912 годах и позиция общественных кругов России // MongoJica-III: Из архивов отечественных монголоведов XIX - начала XX вв. - СПб., 1994. - С.75-79.

42. Русско-монгольские отношения в 1911-1915 гг.: вопр. историографии II Россия, Сибирь и страны Азиатско-Тихоокеанского региона: Тез. докл. к науч.-практ. конф., посвящ. 50-летию рос.-новозеланд. дип. отношений, П-14 мая 1994 г. - Иркутск, 1994. -0.113-115.

43. Русская колония в Урге (1861-1920) в российской историографии II Диаспоры в историческом времени и пространстве: Тез. докл. междунар. науч. - практ. конф., 6-8 окт. 1994 г. - Иркутск,

1994.- С. 117-121.-(Всоавт.с КДэмбэрэлом).

44. Изучение монго-льской культуры религиозными деятелями Иркутска II Национальная интеллигенция и духовенство: история и современность. - Улан-Удэ, 1994. - С.80-83. - (В соавт. с И.Ю.Вашшой).

45. Русско-монгольские отношения в 1911-1912 годах и позиция общественных кругов России II Opuscula altaica: Essays Presented in Honor of Henry Seíra-sn. - Western Washington, 1994. -

C.393-407.

46. Российская историография русско-монгольских отношении в 1911-1915 гг. It Billetin International Association for Mongol Studies. - Ulaanbaatar, 1994. - N 2; 1995. -N 2. - C.36-46.

47. Урянхай в системе русско-монголо-хитайских отношений: (1911-1916 гг.) ¡I Взаимоотношения народов России, Сибири и стран Востока: история и современность: Докл. междунар. науч.-практ. конф., 12-15 окт. 1995 г. - М.; Иркутск, 1995. - С.49-53.

48. Дискуссионные проблемы истории Монголии первой половины XX века в историографии России и Монголии // Влади-мирцовские чтения-Ш: Докл. и тез. веер ос. науч. конф., 25-26 окт. 1993 г. - М., 1995. - С.74-76.

49. Innokenti Podgorbunsky: Priest and Scholar // Mongolia Survey: Indiana University. - Fall 1995. - N 2. - P. 38-39. - (В соавт. с КЛ.Мадакшановым).

50. Pioneers Of Mongolian Studies In Russia: Alekxander Vasilyevich Igumnob II Mongolia Survey. - Spring 1995. - N 1. - P. 37-

38. - (В соавт. с КЛ.Малакшановым).

51. Неутомимый исследователь: Ко дню рождения

Е.М.Даревской // Российское монголоведение: Бюд. - М., 1996. - №

4.-С. 178-179.

52. "Урянхайский вопрос" в общественной мысли России // Восток и Россия: взгляд из Сибири: Материалы и тез. докл. к науч. - пракг. конф., 16-18 мая 1996 г. - Иркутск, 1996. - С.256-259.

53. Русская колония в Урге (1861-1921) // Россия и Восток: история и культура: Тез. конф. - Омск, 1997. - С.286-287.

54. "Панмонголизм” как национальная идея консолидации народов Цешрапьной Азии в XX веке: Материалы ж докл. на парламентских слушаниях в Иркутске, 6-9 окт. 1997 г. - Иркутск, 1997. -9 с. - (В соавт. с В.В.Свгашным).

55. Офицеры Генерального штаба России о национальных интересах России в Восточной Азии: Монголия и “Монгольский вопрос” (нач. XX в.) // Россия и Восток: взгляд из Сибири: Материалы и тез. докл. к XI между нар. науч.практ. конф. - Иркутск, 1998.-Т.2.-С.252-256.

Текст диссертации на тему ""Монгольский и урянхайский вопросы" в общественно-политической мысли России, конец XIX - 30-е гг. XX вв."

Государственный Комитет РФ по народному образованию

Иркутский Государственный университет

Исторический факультет

Кафедра новой, новейшей истории и международных отношений

На правах рукописи

УДК 32(47) + 9(517.3) + 9(57.25)

КУЗЬМИН ЮРИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

«МОНГОЛЬСКИЙ И УРЯНХАЙСКИЙ ВОПРОСЫ» В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ РОССИИ ( КОНЕЦ XIX - 30-е гг. XX вв.)

Специальность 07.00.03 — Всеобщая история

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени доктора исторических наук

Научный консультант: _ доктор исторический наук, . -профессор Г.Н. Новиков

упЕЩления Б ,

А С/

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение.......................................................................................... 3

Глава I. Монголия в исследованиях ученых и общественных деятелей России.................................................... 37

Глава II. Монголия и «монгольский вопрос» в общественно-политической мысли России (конец XIX в. — 1917 г.)............................................. 101

Глава III. «Урянхайский вопрос» в общественно-политической мысли России (конец XIX в. — 30-е гг. XX в.)............................................................................. 224

Глава IV. Характеристика в СССР монгольских проблем 1917-1930-х гг. и обсуждение идей панмонго-лизма: проблема трансформации общественной мысли.................................................................. 283

Заключение.....................................................................................................................................349

Примечания......................................................................................................................................................................364

Список использованных источников

и литературы............................................................................................................................................................393

ВВЕДЕНИЕ

В последнее десятилетие Монголия и Россия меняют собственные модели внешнеполитического развития. Обновление внешней политики сопровождается сменой основных направлений, приоритетов сотрудничества и партнеров.

Распад социалистической системы, ликвидация Варшавского договора и СЭВ, нормализация российско-китайских и монголо-китайских отношений, начало переговорного процесса с Японией создали новую международную ситуацию в Азии. Окончание «холодной войны» привело к утрате заинтересованности Монголии в военно-стратегическом сотрудничестве с Россией, к выводу советских войск из Монголии.

Важным элементом переоценки внешней политики Монголии стал ее поворот «лицом к Азии». Прилагаются значительные усилия для расширения экономических отношений с Японией, Южной Кореей, Китаем, Вьетнамом. Из этих стран Монголия рассчитывает не только получить экономическую и финансовую помощь, но и позаимствовать опыт модернизации экономики, ее структурной перестройки. Большие надежды монгольская общественность связывает с экономической помощью Японии, имеющей в Монголии собственные интересы.

В 1989-1996 гг. произошло резкое сокращение размеров экономического сотрудничества России и Монголии, существенно угас взаимный интерес друг к другу. Экспорт Монголии в СССР (Россию) сократился с 528 млн. дол. (1989 г.) до 201 млн. в 1993 г. За этот же период импорт уменьшился с 797 млн. дол. до 221 млн., т.е. более чем в три раза (1).

Однако непосредственная географическая близость двух государств, взаимная экономическая заинтересованность,традиционность экономических и культурных отношений диктует необходимость сохранения и расширения всех видов сотрудничества. В последние годы намечается тенденция восстановления экономических отношений двух стран.

Важным фактором национальной безопасности Монголии являются отношения с двумя крупными соседними странами — Россией и Китаем. От характера взаимоотношений в этом треугольнике: Россия — Монголия — Китай во многом зависело внешнеполитическое положение Монголии.

В XX в. международное положение Монголии несколько раз радикально изменялось в зависимости от соотношения сил в регионе, от усиления или ослабления Китая или России. До 1911 г. Внешняя Монголия находилась в составе Цинской империи, она имела широкую внутреннюю автономию, но во внешних делах определяющей была позиция Китая. С середины XIX в. происходит постепенное усиление роли России в этом регионе, расширяется русско-монгольская торговля, в Урге начинает работать российское консульство.

Синьхайская революция в Китае и национально-освободительное движение монгольского народа, добившееся в 1911 г. создания независимого государства в Монголии, определили новую международную ситуацию в регионе. Объявление Внешней Монголией в декабре 1911 г. о выходе из состава Цинской империи и обращение к Российской империи за поддержкой и помощью в формировании самостоятельного государства приводит к объективному усилению позиций России. В 1911-1915 гг. русско-монгольские отношения развивались по восходящей линии. Этот период характеризуется интенсивным дипломатическим противостоянием двух держав. Неустойчивое равновесие сил России и Китая, экономическая помощь и дипломатическая поддержка России позволили Монголии создать независимое государство, провести ряд реформ. Кяхтинская трехсторонняя конференция 1915 г. определила статус Монголии как автономного государства в пределах Китая.

Первая мировая война, а затем революции в России ослабили роль России в Северо-Восточной Азии ив 1919 г. независимость Монголии была ликвидирована введением китайских войск в нее, т.е. международное

равновесие было нарушено и доминировать стал Китай. В 1921 г. восстанавливается независимость Монголии, она осуществляет демократические преобразования и находится под значительным влиянием Коминтерна и СССР, что возволило западным монголоведам называть ее «колонией» и «сателлитом» СССР. 5 ноября 1921 г. в Москве между правительством Монголии и правительством РСФСР было подписано соглашение об установлении дружественных отношений. В нем указывалось, что все прежние договоры и соглашения, заключенные между царским правительством и правительством Автономной Монголии, считаются утратившими силу. Советское правительство подтвердило свой отказ от исключительных прав и привилегий в Монголии, безвозмездно передало Монголии некоторое имущество, принадлежащее России, аннулировало дореволюционный долг Монголии на сумму около 5 млн. рублей.

В 1924 г. подписывается советско-китайский договор, признающий автономную зависимость Монголии от Китая. В этом проявилась политика двойных стандартов, проводимая политическим руководством и дипломатией России. Он вступал в противоречие с советско-монгольским договором 1921 г., признавшим государственную независимость Монголии. Хотя фактически принцип автономности никак не реализовывался, никакой зависимости от Китая на практике не было, однако только в результате проведения в 1946 г. всенародного плебисцита в Монголии была признана формально-юридически национальная независимость страны.

Таким образом, маленькая кочевая страна зависит от двух великих соседей. Ослабление одного из них, обострение внутренних проблем и децентрализация объективно приводили к укреплению роли другого соседа.

Монголия, ее природа и ресурсы, а также события, происходившие в стране, находились в поле постоянного внимания общественности России. По мере расширения дипломатических отношений между Россией и Монголией, увеличения размеров русско-монгольской торговли в России уси-

ливался интерес к Монголии, ее экономике и культуре. В XIX в. сформировалось научное монголоведение, ставшее приоритетным в мировой науке.

Динамичное развитие российской экономики в конце XIX — начале XX вв. позволило увеличить затраты на просвещение, культуру и науку. Совершенствование образовательной системы и развитие науки привели к важным научным и техническим открытиям, Россия дала миру обширную плеяду выдающихся ученых. В начале XX в. продолжались географические исследования, в том числе и в Центральной Азии.

Глубокие изменения, происходившие в социально-политической сфере, давали сильный импульс развитию общественно-политической мысли. Резко увеличилось количество научных трудов по экономической, философской, исторической проблематике. Они отражали весь основной спектр мировоззренческих взглядов, партийно-политических направлений и пристрастий, представленных консерваторами, либералами, народниками, марксистами.

В полной мере они проявили себя и в «монгольском вопросе», который, разумеется, не являлся главным для общественно-политической мысли страны, втянутой в сложные международные отношения на Западе и Востоке.

Однако «монгольская проблема» как составная часть дальневосточной политики и отношений с Китаем увеличивала значимость собственно Монголии и русско-монгольских торговых отношений. В заинтересованное и горячее обсуждение «монгольского вопроса» вступили представители самых различных слоев российского общества: помещик Орловской губернии Володимеров, член Государственного Совета, председатель российской Экспортной палаты В.И.Денисов, военные Ю.Кушелев, В.Л.Попов, А.Н.Куропаткин, лидер кадетской партии П.Н.Милюков, профессора Томского университета М.И.Боголепов, М.Н.Соболев, чиновник особых поручений при Иркутском генерал-губернаторе Д.П.Першин, ветеринарный

врач А.П.Свечников, купцы А.В.Бурдуков и А.Д.Васенев, социал-демократы М.П.Павлович, И.М.Майский и Сурин. Такое разнообразие и обилие мнений свидетельствовало не только об усилении интереса российского общества к Монголии, но и об острой политической борьбе различных социальных групп, партий, движений, а также разнообразных ведомств и организаций.

Обращение к истории общественно-политической мысли России по «монгольскому» и «урянхайскому» вопросам удовлетворяют естественный познавательный интерес. Кроме того, знание подробной и противоречивой истории изучения научной проблемы обладает огромной методологической силой и конструктивностью. Это прекрасная школа научной мысли, с системой аргументов и доказательств, эволюцией подходов к теме. Только последовательное рассмотрение различных точек зрения, их сравнительный анализ позволит приблизиться к пониманию сути исторического явления.

По мнению крупного историка, представителя школы «Анналов» Фернана Броделя, «историю постоянно нужно переписывать, она вечно находится в стадии становления и преодоления самой себя» (2).

«Монгольский вопрос» возник в общественном мнении России в связи с провозглашением Внешней Монголией политической независимости в декабре 1911 г. и обращением за помощью к России. Обращение Монголии к Российской империи за поддержкой, приезд монгольских делегаций в Петербург вызвали необходимость определить свое отношение к «монгольскому вопросу» как российские правительственные ор'анизации, так и военные и торговые круги, представителей различных политических партий и движений. Различными социальными группами России были предложены собственные варианты решения проблемы. По мнению одних, Монголию необходимо было присоединить к России и превратить в колонию. Другие предлагали создать «буферное» государство, зависимое от

России. Третьи считали ошибкой вмешательство во внутренние дела Монголии и полагали необходимым создание независимого государства.

За весь 200-летний период изучения Монголии в России никогда не было такого глубокого и широкого интереса к «монгольскому вопросу» в российской общественной мысли, как в начале XX в. и особенно после 1911 г. Это был настоящий «бум», «всплеск» литературы, посвященной Монголии, русско-монгольским отношениям, перспективам развития русско-монголо-китайских отношений.

Близко к «монгольскому вопросу» примыкает малоисследованная проблема Урянхая, который вслед за Внешней Монголией отделился от Китая и был в поисках собственного места в мире, балансируя между Россией и Монголией. Однозначного решения урянхайских правителей в пользу независимого развития края, присоединения его к Монголии или России принято не было. С провозглашением независимости Монголии, Урянхайский край оказался фактически изолированным от Китая и его попыток восстановления прежнего режима, создались благоприятные условия для самостоятельного развития. С другой стороны, Урянхай оказался между Россией и Монголией, каждая из которых имела свои виды на этот край. В 1911-1916 гг. завязался сложный и противоречивый «клубок» русско-монголо-китайских отношений. Урянхай оказался в сфере интересов трех стран (России, Монголии, Китая), хотя определяющим было русско-монгольское соперничество.

В конце XIX — начале XX вв. в общественной мысли России обсуждается вопрос об ошибочности проведения русско-китайской границы по Саянскому хребту. В.Родевич, В.Попов, А.Баранов, В.Васильев пытались в своих исследованиях доказать, что граница между Россией и Китаем проходит не по Саянскому хребту, а по хребту Танну-Ола, а значит, Урянхайский край принадлежит исторически России, а не Китаю. Н.Эльтеков, Г.Грумм-Гржимайло считали такой подход ошибочным. Сущность «урян-

хайского вопроса» сводилась в основном к пограничному вопросу, к месту проведения русско-китайской границы и спорной принадлежности Урян-хая. Выводы исследователей делались на основании различных толкований Буринского и Кяхтинского договоров, а также различных вариантах практического разграничения пограничной линии и ошибочного изменения ее в XVIII- XIX вв.

Монгольские притязания на Урянхай основывались на том, что южные урянхайские хошуны находились в даннической зависимости от отдельных князей Халхи, а некоторые урянхайские нойоны были монгольского происхождения. Урянхай развивался в тесной связи с монгольскими хошунами, имел сходный экономический уклад, единую религию — ламаизм. Более низкий уровень социального развития Урянхая позволял монгольским феодалам эксплуатировать его.

Монголы стремились объединить не только монгольские племена, но и народы бывшей империи Чингис-хана, реализовать идею «Великой Монголии», считали Урянхай частью Монголии. Позиции монголофильской партии в Урянхае — сторонников ориентации на Монголию, перехода в монгольское подданство были весьма значительны, так как в данном случае главы хошунов получали княжеские титулы и почетные звания, им выдавались специальные печати. Любая попытка монголов вмешаться в «урянхайские дела» встречала немедленную реакцию российской стороны и на них оказывалось давление со стороны российского консула в Урге. Принятие в апреле 1914 г. Урянхая под протекторат России не остановило притязаний Монголии на этот край, которые даже усиливаются после вступления России в Первую мировую войну.

В середине 20-х гг. «монгольский вопрос» имел совершенно новые очертания. Идеи «панмонголизма» и создания единого монгольского государства в составе Внешней и Внутренней Монголии, Бурятии и Тувы обосновывали политические лидеры МНР, среди которых было много бурят.

Проблему национального самоопределения Монголии они рассматривали в связи с перспективами китайской революции 1925-1927 гг., а также с мировой революцией. Большая роль в обосновании идеи «Великой Монголии» принадлежит известным политическим деятелям Ц.Жамцарано и Э.Ринчино. Первоначально их панмонголизм был «растворен» в революционно-демократических преобразованиях монгольского общества и не вступал в конфликт с планами мирового коммунистического движения. Но когда в 1925-1927 гг. панмонгольские идеи были публично заявлены, а Монголия стала выходить из-под контроля Коминтерна, возник кризис и конфликт в отношениях между партиями и странами. Независимая и нейтральная Монголия не отвечала целям Коминтерна, заинтересованного в союзе с революционным движением Китая и СССР. Утрата Бурятии и Тувы также не отвечала интересам Советского Союза.

Концепция «Великой Монголии» во многом носила умозрительный характер, движение не имело массовой поддержки. А главное — в создании панмонгольского государства не были заинтересованы Россия и Китай, от позиции которых зависела судьба этого государства.

В настоящее время вновь определенно в мире заявляет о себе национальная идея, стремление многих народов выразить себя в новой государственности путем перекраивания устоявшихся государственных границ соседних стран, разрушая прошлые международные договоры и соглашения. Тенденция национального самоопределения, а также стремление к регионализации грозят мировому сообществу неопределенными и малопредсказуемыми последствиями.

«Монгольский вопрос» не утратил своей актуальности и в настоящее время. Процессы национального возрождения в 1989-1996 гг. в Монголии, Бурятии, Калмыкии и Туве вновь напомнили о разъединенном монгольском этносе. Восстановление традиционной культуры, возвращение утраченных религиозных верований (шаманизма и ламаизма), восстановление

национальной письменности (старомонгольская письменность в Монголии), а также национального языка (буряты) ��