автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Монументальное изобразительное искусство в истории и культуре Малой Скифии

Текст диссертации на тему "Монументальное изобразительное искусство в истории и культуре Малой Скифии"



МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ И ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В.ЛОМОНОСОВА

Исторический факультет На правах рукописи

ПОПОВА Елена Александровна

МОНУМЕНТАЛЬНОЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО В ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЕ МАЛОЙ СКИФИИ

Специальность:07.00.Об - Археология

Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель - кандидат исторических наук,доцент И.В.ЯЦЕНКО

Москва - 1984

Монументальное изобразительное искусство Малой Скифии представляет собой часть позднескифской культуры. Позднескифская культура давно привлекала внимание ученых. В последнее время археологические исследования на территории Малой Скифии позволили значительно расширить представление о различных сторонах жизни ее населения в области материальной культуры, торговых и политических связей. Однако наблюдается некоторая неравномерность в изученности между отдельными областями культуры. Неплохо разработаны в литературе такие вопросы, касающиеся материальной культуры, как градостроительство, ремесла, сельское хозяйство, торговые связи и т.д., анализ которых базируется на археологических материалах,связанных с экономической и хозяйственной деятельностью населения Малой Скифии. Соответственно решены и многие вопросы социально-экономического плана. Менее освещенными остаются пока проблемы историко-культурного характера, из-за слабой изученности категорий материалов, отражающих духовную жизнь позднескифского общества. К такого рода материалам относятся и памятники монументального изобразительного искусства с территории Малой Скифии.

Изучение изобразительного искусства, как части культуры любого общества, необходимо, поскольку оно дает возможность определить традиции этого общества, их истоки, а вместе с этим и место изобразительного искусства в данной культуре, соотношение различных его видов и т.д. Кроме того, немаловажным является один из аспектов, в котором следует вести исследование изобразительного искусства - его идейная нагрузка. Будучи подчиненным идеологическим потребностям своего времени, изобразительное искусство всегда служит их выразителем. Поэтому изучение его открывает возможности для того, чтобы сделать некоторые выводы относительно духовных

- г -

сторон жизни рассматриваемого общества. В особенности важен и необходим анализ памятников искусства, оставленных обществами,жизнь которых не освещена или мало освещена в письменных источниках.Это в полной мере относится к искусству поздних скифов, государство которых, так называемая Малая Скифия, располагалось в Северном Причерноморье, занимаемая Нижнее Поднепровье и значительную часть Крыма. Территория Малой Скифии определена Страбоном таким образом: "Вся окружность озера (Меотида - Е.П.), по сообщениям, составляет 9000 стадий. Большой Херсонес по форме и величине похож на Пелопоннес. Херсонесом владеют правители Боспора, хотя вся эта область опустошена постоянными войнами. Прежде они владели только небольшой частью страны около устья Меотиды и Пантикапея до Феодосии, а большую часть до перешейка и Каркинитского залива занимало скифское племя тавров. Вся эта страна, а также почти вся область за перешейком до Борисфена называлась Малой Скифией" (УП,1У,5).

Поэтому в работе привлекаются памятники с упомянутых территорий. Хронологически существование позднескифского царства традиционно начинается царствованием Скилура во П в. до н.э. и продолжается до нашествия готов в Ш в.н.э. ( 32, с.127, 143 ).

Письменные источники, позволяющие до некоторой степени восстановить историю позднескифского государства, ничего не говорят о других сторонах жизни скифов в это время. Исследование изобразительного искусства в какой-то мере позволяет восполнить этот пробел.

В данной работе рассматривается часть изобразительного искусства поздних скифов - памятники монументального характера. Они представлены следующими категориями: каменные изваяния, каменные рельефы, росписи склепов, а также граффити, которые нанесены на

-з -

стены общественного здания в Неаполе скифском. Все анализируемые памятники относятся к изделиям местных: мастеров. Исключение составляет каменный рельеф с изображением двух мужских фигур из Неаполя скифского, являющийся изделием греческого мастера. Однако этот рельеф включен в число рассматриваемых вещей, т.к. тесно связан с историей и культурой Малой Скифии.

Изучение монументального искусства Малой Скифии имеет довольно длительную историю. Однако до сих пор, пока шло накопление материала, исследователи, естественно, публиковали отдельные памятники, не обобщая их. Несколько больше в этом плане повезло одной категории памятников позднескифского монументального искусства -каменным изваяниям. В 1976 г. наиболее серьезным исследователем позднескифской культуры П.Н.Шульцем была составлена сводная таблица поздних изваяний и затронут ряд вопросов, связанных с ними(1). Круг проблем, обсуждавшихся исследователями в связи с этой категорией материала, не очень широк. Это - в основном датировка и определение этнокультурной принадлежности изваяний. По поводу датировок основной массы изваяний разногласий среди исследователей как-будто бы нет. Н.А.Богданова, опубликовавшая стелы Заветнинс-кого могильника, датирует их первыми веками н.э. (2). Этих же датировок придерживается И.И.Гущина (4, с.51). В упомянутой выше обобщающей работе П.Н.Шульц определил даты Арабатского и Демидовского изваяний. Арабатское - исследователь отнес ко П-Ш вв.н.э. на основании формы нанесенного на стелу сарматского знака (I, с. 197), Демидовское датировано им первыми тремя веками н.э. по стилистическим признакам (I, с.198). Однако Е.ВЛерненко предложил более раннюю датировку для Демидовского изваяния, считая его скифским, а не сарматским (5, с.59, примеч.1 ). Поэтому встает

второй вопрос, связанный с каменными изваяниями с территории Малой Скифии, - вопрос об их этнокультурной принадлежности. Острой дискуссии по поводу этого вопроса в литературе не было. Почти все изваяния считаются сарматскими П.Н.Шульцем, Н.А.Богдановой, И.И.Гущиной, Э.И.Соломоник (б, с.70). Иную позицию в этом вопросе занимает Т.Н.Высотская, утверждая, что изваяния ставились скифами (17, с.72). Таким образом, единства относительно взглядов на эту проблему, нет. Поэтому вопрос об этнокультурной принадлежности изваяний нельзя считать решенным, и кажется целесообразным вернуться к его рассмотрению.

Еще один момент, затрагивавшийся в литературе в связи с каменными изваяниями, - их назначение. Все исследователи единодушно (и, безусловно, справедливо) рассматривают их как надгробные памятники. Не совсем ясным остается только, кому ставились эти надгробия. Н.А.Богданова предполагает, что они служили цели "отмечать на поверхности земли некоторые захоронения, возможно, в большинстве случаев - воинов" (3, с.236). Т.Н.Высотская конкретизирует это положение, предлагая видеть в изваяниях образы героизированных умерших правителей (7, с.72).

Довольно широкий круг проблем ставился в литературе в связи с изучением каменных рельефов. Этой категорией памятников также больше всего занимался П.Н.Шульц. Из рассматриваемых в данной работе рельефов самое значительное освещение в литературе получили два памятника, найденные в Неаполе скифском еще в XIX в. и опубликованные и.П.Бларамбергом (8, с.60). Один из рельефов, с изображением двух мужских фигур, был утрачен, и оставалась только зарисовка И.П.Бларамберга. В 1940-х годах П.Н.Шульц, найдя в фондах Академии художеств гипсовый слепок с этого рельефа, справедливо

оценил свою находку как научное открытие (9, с.46). Второй рельеф,' воспроизводящий всадника, сохранился в оригинале. И.П.Бларамберг отождествил изображенного на нем юношу с царем Палаком, а пожилого скифа на парном рельефе, сопоставив его изображение с профилем на монетах Скилура, - с царем Скилуром (8, с.60). Поскольку в той же статье И.П.Бларамбергом была произведена локализация скифских крепостей, упоминаемых Страбоном, она вызвала повышенный интерес в среде ученых. Тогда же развернулась полемика по поводу идей И.П.Бларамберга и, в частности, отождествления изображенных на рельефах персонажей со скифскими царями. Дискуссия по этим вопросам была очень острой. Степень разногласий по поводу датировки рельефов станет ясной, если упомянуть, что Кизерицкий и Ватцингер датировали рельеф со всадником 1У в. до н.э. (10, с.98, № 557), а не П-1 вв., как это сделал И.П.Бларамберг. Вопрос так и оставался открытым до выхода статьи П.Н.Шульца в 1946 году, которая была специально посвящена этим двум рельефам ( 9 ). В этой статье автор подробно изложил историю дискуссии вокруг обоих памятников и поддержал идеи й.П.Бларамберга, т.е. согласился с датировками рельефов П-I вв. до н.э. и с отождествлением персонажей, изображенных на них, со скифскими царями Скилуром и Палаком. Кроме того, П.Н.Шульц предложил реконструкцию парного рельефа, утверждая, что оба персонажа были даны верхом на конях ( 9, с.50 ). После выхода статьи П.Н.Шульца все эти положения считались как-будто бы доказанными и стали общепринятыми, но в 1962 году Л.А.Ельницкий выступил с резко критической заметкой, в которой возражал против отождествления персонажей рельефов со скифскими царями (II,с.289-291). Он предложил датировать парный рельеф не П в. до н.э., как П.Н.Шульц, а П в.н.э. Основанием для такой датировки Д.А.Ельниц-

кий считал сходство, которое он усмотрел между неапольским рельефом и изображениями даков на колонне Траяна (II, с.289). Второй рельеф, со всадником, он назвал "фракийским всадником1', соответственно датируя его также не ранее П в.н.э. Главным аргументом Л.А.Ельницкого для передатировки парного рельефа послужила кажущаяся "стилистическая близость неапольского рельефа с изображениями эпохи Траяна и Марка Аврелия" (II, с.291). П.Н.Шульц, будучи уверенным в принадлежности рельефов к эллинистическому времени, считал излишним это доказывать; единственным его ответом Л.А.Ель-ницкому был упрек последнему в незнании материала и отсутствии аргументации (12, сноска на с.281). Идея Л.А.Ельницкого в общем не была поддержана в литературе. Единственным исследователем, опиравшимся на предложенную им датировку рельефов, был П.О.Карышковский, отрицавший портретность изображения на монетах Скилура (13, с.31). Дата Л.А.Ельницкого (П в.н.э.) сама по себе исключает возможность рассмотрения парного рельефа и монет в комплексе и используется П.О.Карышковским в качестве доказательства его положения об отсутствии портретных черт на монетах. Исследователь считает, что на них воспроизводился обобщенный образ скифского божества Таргитая (В, с.33).

*

Вопрос, таким образом, остался открытым. В 1977 г. Э.И.Соло-моник вновь затронула его, заняв при этом позицию, как бы примиряющую обе стороны. С одной стороны, она соглашается с отождествлением персонажей рельефов со Скилуром и Палаком, предлагая видеть в парном рельефе царей, изображенных в виде Диоскуров, с другой,-вполне допускает возможность изготовления его во П в.н.э. и заимствование некоторых деталей из римских рельефов ( откуда, как она говорит, и "сходство с даками"), тем самым соглашаясь с Л.А.Ель-

ницким (14, 0.62). Однако, справедливо считая и теперь вопрос не решенным, Э.И.Соломоник отмечает необходимость "еще раз вернуться к иконографии монет и рельефа" (14, с.62).

В 60-х и 70-х годах шло довольно интенсивное накопление материалов. Каменные рельефы не были исключением, и в археологической литературе появляется значительное количество их публикаций. Несмотря на то, что обобщению эта категория памятников не подверглась, наметился ряд проблем, связанных с ней. Самый основной вопрос, который решался в литературе, - вопрос об этнокультурной принадлежности каменных рельефов. П.Н.Шульц, публикуя рельеф из По-повки, изображающий "охоту" всадника с копьем, на примере стилистических особенностей отнес его к сарматскому кругу памятников (12, с.281). Причем наиболее существенным для такого определения исследователь считал именно стиль, а не сюжет, говоря, что общие черты со скифскими памятниками "ограничиваются по преимуществу сюжетными признаками" (12, с.281). На этом же основании П.Н.Шульц определяет как сарматский и рельеф из Малой Козырки (12, с.282). Однако Н.Н.Погребова и Э.И.Соломоник рассматривали последний как позднескифский именно из-за сюжетного сходства его с другими скифскими памятниками, например, с росписью склепа № 9 Неаполя скифского (6, с.82; 15, с.233).

После выхода упомянутой статьи П.Н.Шульца рельефы, найденные в Юго-Западном Крыму, были отнесены к "сарматскому кругу" памятников (16, с.135-144; 17, с.260-264). В увлечении отнесением поздних памятников к "сарматскому кругу" Т.Н.Высотская определила как сарматский и рельеф с городища Чайка, не аргументируя при этом такого утверждения (18, с.181, сноска на с.182), тогда как при публикации этот памятник был отнесен к позднеекифским (19).

Упомянутые разногласия требуют повторного обращения к вопросам об этнокультурной принадлежности рельефов, к вопросу о соотношении стиля и сюжета при ее определении.

Из вышесказанного следует, что с вопросом об этнокультурной принадлежности тесно связан вопрос о сюжетах, воспроизведенных на них. В литературе о сюжетах говорилось довольно много. Почти все исследователи, единодушно определяя назначение каменных рельефов (за исключением парного рельефа и рельефа с всадником из Неаполя) как надгробий, при объяснении сюжетов допускают различные толкования характера сюжетов. Так, П.Н.Шульц, исследуя рельеф из с.Марьино, говорил, что "мотив охоты...имеет и в нашем надгробии, вероятно, не только бытовое, но и культовое значение" ( 20, с.6). Другие исследователи видели в изображениях на надгробных рельефах только жанровые сцены. Различны по смыслу, но одинаковы по конкретизации толкования сцены в верхнем вдев двухъярусного неапольского рельефа со сценой боя у А.Марковича и М.И.Ростовцева. А.Маркевич видел здесь "гладиатора, наступающего с пикой и круглым щитом на поверженного противника" ( 21, с.87). М.И.Ростовцев иначе трактует эту сцену, определяя даже этническую принадлежность фигуры со щитом: "Пеший противник боспорца - тавр. Сцена иллюстрирует защиту боспорцем южных границ боспорской территории..." ( 22, с.347). Смысл изображения всадника в нижнем ярусе исследователями не объясняется. М.И.Ростовцев говорил о том, что в нижнем ярусе изображен конный тавр ( 22, с.340).

М.Я.Чореф, опубликовавший два рельефа из Юго-Западного Крыма, придерживается относительно одного из них ( с изображением трех мужских фигур) совсем иного мнения, рассматривая его как во-тивный и проводя аналогию со стелой № 2 из Заветного, определяя и

ее как вотивную ( 17, о.262).

Некоторые рельефы получили только очень общую интерпретацию. Это - рельеф из Поповки с изображением двух женских фигур ( 23, с.214), трехъярусный рельеф из Красного ( 24, с.114 ), рельефы из склепа № 6 Неаполя и Фоти-Сала (Голубинка) ( 25, с.99-100). Поэтому представляется необходимым попытаться охарактеризовать и интерпретировать сюжеты на рельефахв отдельности и наметить сюжетные группы.

Подобная проблематика наметилась и при изучении росписей склепов Неаполя скифского. Но если интерпретациям сюжетов рельефов уделялось меньше внимания, чем изучению их стиля и определению этнокультурной принадлежности, то исследование росписей ограничивалось, по преимуществу, характеристикой сюжета; причем часто росписи рассматривались не целиком, а отдельными фрагментами, как и публиковались. Первый издатель и интерпретатор росписей неаполь-ских склепов П.Н.Шульц подошел к их характеристике дифференцированно. Так, роспись склепа № 9 он определяет как композицию эпического характера, однако в целом трактует ее как мемориальную (26, с.27). Росписи склепов № 2 и 4 П.Н.Шульц называет культовыми, магическими (26, с.26), По поводу росписи склепа № I исследователь высказался не так определенно, но описание ее как священных деревьев, чередующихся с фигурами мужчин и женщин, крылатого коня, дает возможность предположить, что он считал роспись этого склепа также культовой (27, с.64). В особенности это явствует из подробного рассмотрения им фрагмента росписи склепа к I, изображающего крылатого коня и богиню ( 28, с.89-90). Совершенно иного, очень определенного мнения относительно росписей неапольских склепов придерживался В.П.Бабенчиков, считая их светскими, бытовыми,имею-

щими исключительно мемориальное значение (25, с.114). Такую же точку зрения высказывал В.Д.Блаватский ( 29, с.III).

JB последнее время попытки охарактеризовать росписи склепов делались Т.Н.Высотской и Д.С.Раевским. Т.Н.Высотская трактует их сюжеты неоднозначно. В склепе № 9, по ее мнению, роспись имела чисто мемориальное значение, тогда как рисунки склепа й I - культового