автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Мотив "услужения-службы" в художественном мире Н.В. Гоголя

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мотив "услужения-службы" в художественном мире Н.В. Гоголя"

На правах рукописи

Кулакова Татьяна Александровна

МОТИВ «УСЛУЖЕНИЯ-СЛУЖБЫ» В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ Н. В. ГОГОЛЯ

Специальность 10.01.01. - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

САРАТОВ - 2006

Работа выполнена на кафедре общего литературоведения и журналистики факультета филологии и журналистики Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор

Валерий Владимирович Прозоров

Официальные оппоненты - доктор филологических наук, профессор

Виталий Борисович Смирнов

- кандидат филологических наук Елена Евгеньевна Вострикова

Ведущая организация - Тверской государственный университет

Защита состоится 14 сентября 2006 года в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.243.02 по присуждению ученой степени доктора и кандидата филологических наук при Саратовском государственном университете им. Н. Г. Чернышевского (XI корпус СГУ, ул. Астраханская, д.83). Отзывы на автореферат можно присылать по адресу 410012, г. Саратов, ул. Астраханская, 83, СГУ.

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке имени В.А. Артисевич Саратовского государственного университета.

Автореферат разослан 7 августа 2006 года.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Ю.Н. Борисов

Проблема служения в художественном мире Н.В. Гоголя предполагает одновременное изучение ее текстового воплощения и фактов внехудожественной реальности, связанных с системой взглядов писателя на идеал служения.

Важнейшей составляющей исследования стал разнообразный биографический материал: письма Гоголя разных лет, воспоминания его современников, исследования авторитетных биографов, что позволило с большой долей достоверности проследить формирование и эволюцию так называемой гоголевской «концепции служения» (совокупности взглядов автора на проблему служения человека). Предпосылки для изучения взглядов писателя в перспективе представленной темы содержатся в трудах Д.Н. Овсянико-Куликовского, Н.А. Котляревского, В.В. Зеньковского, К.В. Мочульского, В.В.Гиппиуса, В.В.Набокова, Ю.В.Манна, B.C. Степанова, С.Г. Бочарова, В.А. Воропаева, И.А. Виноградова и других исследователей. В большинстве своем работы выявляют отношение писателя к проблемам государственной службы или служению Богу в различные периоды его жизни. Особый интерес представляют исследования М.М. Дунаева, в которых проблема бытия искусства, возможности сакрального служения через искусство представлена как определяющая весь жизненный путь Гоголя1,

Поскольку очевидна необходимость систематизировать эти наблюдения, нами предпринята попытка проследить трансформацию идеала служения в писательском сознании.

В диссертации представлен строго сфокусированный взгляд на проблему - с точки зрения мотивологии и мотивографии, оформляющихся в настоящее время в особые отрасли литературоведения.

Актуальность темы обусловлена насущной потребностью филологической мысли определить понятие «художественный мир», необходимостью систематизировать инструментарий востребованного в профессиональной среде мотивного анализа, стремлением гоголеведения детально изучить константные свойства художественного творчества писателя.

Предметом исследования явился мотив «услужения-службы» в литературно-художественных текстах Н.В. Гоголя разных периодов. Объектом внимания был избран художественный мир Гоголя, включающий в себя художественные, публицистические произведения.

Научная новизна работы определена следующими факторами: — в исследовании предпринята попытка теоретически определить недостаточно проясненное в науке понятие «художественный мир», включающее помимо совокупности текстов интертекстуальные связи и так

1 Дунаев М.М. Николай Васильевич Гоголь (1809— 1852) // Дунаев М.М. Православие й русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и семнарий: В 5 ч.-М., 1997.-Ч. 3.

называемый «прототекст»2, напрямую зависящий от личности автора, требующий психологического анализа;

— впервые мотив «услужения-службы» в творчестве Гоголя становится предметом детального анализа, определяется как индивидуальная составляющая художественного мира писателя;

— потребностью методологически решить вопрос о взаимодействии и взаимовлиянии отдельных мотивов в художественном мире писателя.

Цель диссертационного сочинения — исследовать мотив «услужения-службы» как своеобразную примету гоголевского художественного мира с учетом многоуровневой и универсальной природы этого структурно-смыслового элемента, выявить его семантические варианты и определить художественные функции в создании единой системы всего творчества писателя.

Целью работы продиктованы следующие задачи:

— теоретически определить понятие «художественный мир», исходя из его многоплановости и универсальности;

— ограничить объем понятия «мотив», учитывая его функциональные и структурные возможности;

— оценить значимость и значение мотива «услужения-службы» в формировании художественного мира Гоголя, восходящего к христианскому миросозерцанию художника;

— проанализировать функционирование алломотивов «услужения-службы» в отдельных произведениях, их значимость в сюжетно-композиционном единстве текстов, динамику всего архисюжета в творчестве писателя, от «Вечеров на хуторе близ Диканьки» до «Выбранных мест из переписки с друзьями», в контексте взглядов писателя на проблему служения.

В основу методологии положен комплексный подход, основанный на принципах «имманентного», историко-литературного, мотйвного, интертекстуального, психопоэтического анализа текста, учитывающий биографический и аксиологический аспекты.

Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при создании Гоголевской энциклопедии, в издании и комментировании текстов Гоголя, в учебном процессе: при чтении историко-литературных, теоретико-литературных курсов, в работе литературоведческих спецсеминаров.

Основные положения и выводы составляют теоретическую значимость диссертации. Результаты исследования создают предпосылку к глубинному и детализированному изучению мотивики Н.В. Гоголя.

2 Иваницкий А. Текст и прототекст (смысловые уровни «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н.В. Гоголя) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. - 1992. - № 1. - С. 24.

Положения, выносимые на защиту:

1. Понятие «художественный мир» полисемантично, в отдельных своих значениях соотносимо с понятием «художественное пространство», «художественная действительность», «художественная реальность», «авторская модель мира». В узком смысле «художественный мир» представляет собой субъектно-обьектное конструктивное целое эстетического универсума словесного текста. В широком смысле — это метатекст, включающий в себя все творчество художника, характеризующееся конструктивной, субъектно-объектной, интерсубъективной целостностью, органичностью и системностью. Совокупный художественный мир Гоголя включает в себя все творческое наследие писателя, метатекстовые причины, его породившие.

2. Мотив является многоуровневой единицей, способной реализовываться как на «речевом» (конкретно-словесном), так и на «языковом уровне» (в качестве архисюжета, воплощенного в творчестве писателя).

3. Художественный мир Гоголя основан на воцерковленном сознании писателя, его целостность определима с позиций единой динамичной идейно-ценностной системы, присутствием в нем генеральных структурно-семантических элементов (например, мотивов «дома» и «дороги», «окна», «услужения-службы»), которые имеют определенные механизмы реализации как в отдельных произведениях, циклах произведений, так и во всем творчестве от «Вечеров» до «Выбранных мест».

4. Мотив «услужения-службы» в гоголевских текстах представлен широким спектром алломотивов: «ролевое служение», «услужение -принесение пользы», «услуга - милость», «услужение - пресмыкание», «услуга — одолжение», «стихийное услужение», «услужение - социальная позиция», «медвежья услуга», «Истинное служение». Гоголь отчасти явился приемником романтиков, понимая «служение» - долгу, народу, справедливости как единственно возможную форму самоопределения личности в конце двадцатых — первой половине тридцатых годов XIX века. Со второй половины тридцатых годов писатель в большей степени наследует традициям отечественной религиозной мысли, где идеал и единственно возможный путь личной реализации заключен в служении Богу. Свой писательский облик он соотносит с авторами церковно-учительной литературы, а свое предназначение понимает как «служение словом богоугодным и полезным, руководствующим во спасение»3.

5. Содержание и структурные функции алломотивов «услужения-службы» изменяются от «Вечеров» до «Выбранных мест», вектор их развития прослеживается от противопоставления абстрактных понятий «служения» и «услужения» в «Вечерах», «услужения-угождения» и «служения предназначению» в «Миргороде» до преобладания в «Ревизоре» и

3 Брянчанинов И. Своеволие - путь к погибели // Брянчанинов И. Письма о подвижнической жизни. - Минск, 2001. - С. 166.

«Мертвых душах» алломотива «услужения-угождения». В «Женитьбе» и «Выбранных местах» наиболее частотным является алломотив «Истинного служения». Начиная с «Женитьбы», мотив «Истинного служения» играет существенную роль в архитектонике гоголевского' сюжета. В «Выбранных местах» мотив «Истинного служения» представляет собой архисюжет, который реализуется в каждом отдельном письме как конкретное сюжетно-фабульное воплощение.

б. Услужение — существенный критерий в художественно-этической концепции Н.В. Гоголя. Поэтому трансформация мотива «услужения — службы» демонстрирует идейно-эстетическую эволюцию в художественном мире автора, явственно разграничивает период с середины 40-х годов по 1852 год как этап формирования относительно устойчивых внутренних убеждений, гармонии и примирения с окружающим миром. Это связано с восприятием своего писательского поприща как возможности исполнить высокое предназначение. Архисюжет служения в жизни и творчестве Гоголя завершается обретением уверенности в том, что его литературная деятельность и есть возможность богослужения.

Апробация научных результатов. Основные положения диссертации были представлены на Всероссийской конференции молодых ученых «Филология и журналистика в начале XXI века»», посвященной памяти профессора Л.И. Баранниковой (Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, 2003г.), Всероссийской конференции молодых ученых 2004 года, посвященной 95-летию со дня рождения профессора Е.И. Покусаева, на конференциях молодых ученых 2005, 2006 годов (Саратовский государственный университет), научном семинаре «Власть и жизненный мир личности» (Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, 2003 г.), конференции, посвященной 95-летию Башкирского государственного университета (Уфа, 2003 г.), Международной научной конференции «Татищевские чтения: Актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004 г.), в работе спецсеминара «Мир Гоголя» под руководством профессора В.В. Прозорова.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии (288 наименований). Общий объем работы — 179 страниц. По материалам диссертации опубликовано 7 статей.

Содержание работы

Во введении обосновывается актуальность, определяется теоретическая значимость и научная новизна темы, аргументируется структура работы, определяются задачи и принцип отбора материала. В этой части исследования проводится необходимый семантический анализ лексем «услужение» и «служба» с учетом материалов толковых, этимологических, идеографического словарей, а также выносятся на защиту основные положения исследования.

Первая глава — «Мотив «услужения-службы» как проблема истории и теории литературы» — состоит из трех параграфов.

Первый параграф - «Мотив в художественном мире: к постановке вопроса» — содержит теорию вопроса и направлен на конкретизацию категориального аппарата исследования, представленного понятиями «мотив», «алломотив», «художественный мир», «художественная реальность».

Теория мотива является одной из наиболее дискуссионных тем современного литературоведения. Классические представления о понимании мотива как некоего смыслового ядра, выполняющего определенную функцию в тексте, были сформированы трудами В.Я. Проппа,

A.Н. Веселовского, Б.В. Томашевского, В.Б. Шкловского, А.П. Скафтымова, Г.В. Краснова и др. С развитием структурной лингвистики во второй половине двадцатого века отечественная теоретическая мысль приходит к четкому осознанию мотива как некоего «двухмерного единства мотивемы (транстекстуальный инвариант всех повторов одного мотива) и ее внутритекстовой алломотивной манифестации»4 по аналогии с теорией фонемы. Методологической основой нашей работы послужили разработки

B.И. Тюпы, И.В. Силантьева, Н.Д. Тамарченко, при этом сохранена и соответствующая терминология. Так, мотив определяется через базовые понятия события и повествования: «...мотив есть обобщение событий, он является единицей обобщенного уровня повествования»5. Вслед за В.И. Тюпой, ■ мы, с одной стороны, воспринимаем мотив как «интертекстуальный семантический повтор»6, включающий в себя набор определенных смыслов. С другой, - выделяем в тексте окказиональные смысловые реализации (алломотивы) и, в некоторых случаях, прослеживаем их генеалогию.

Категории «мотив» и «художественный мир» тесно сопряжены в филологическом понимании и в литературном пространстве. В ряде работ М.М. Бахтина, Д.С. Лихачева, Г.А. Гуковского, Ю.В. Манна, С.Г. Бочарова, и др. это понятие крайне необходимо в осмыслении многих литературных фактов. При этом важно, что термин может пониматься двояко — как особая художественная реальность отдельного произведения и как определенная совокупность текстов.

Сущностные признаки мира художественного произведения обозначил еще Д.С. Лихачев, утверждавший необходимость восприятия литературно-художественных текстов с точки зрения их единства и зависимости от авторской интенции, от традиций. Исследователь говорил о том,. что в

4 Тюиа В.И., Ромодановская Е.К. Словарь мотивов как научная проблема // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы»: от сюжета к мотиву. — Новосибирск, 1996.-С. 6.

5 Силантьев И.В. О некоторых теоретических основаниях словарной работы в сфере сюжетов и мотивов // Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы: Экспериментальное издание.-Новосибирск, 2003.-Вып. 1.-С. 163-164.

6 Там же. С. 172.

художественном тексте создаются свои законы логики, психологии персонажей, их взаимоотношений и этические ориентиры, сопоставимые с теми этико-эстетическими канонами, которые утверждает автор. Вместе с тем, в научной литературе все творчество писателя часто именуется художественным миром.

В диссертации особое внимание уделяется многозначности понятия «художественный мир», а также роли мотива в этом едином эстетическом пространстве. Мотивы выступают как составные элементы индивидуального художественного мира. Подобное понимание позволяет воспринять мир гоголевских произведений разных периодов в его динамичном единстве, взаимовлиянии и зависимости от авторского миропонимания. Поэтому мы наблюдаем специфичные «гоголевские» значения мотива «услужения-службы», особым образом характеризующие художественный мир писателя, выявляющие определенные авторские интонации в обрисовке различных явлений действительности7.

Во втором параграфе — «Мотив «услужения-службы» в литературно-художественных текстах ХУП1 - XIX веков» — представлен спектр семантических вариантов изучаемого мотива в текстах, предшествовавших произведениям Гоголя.

Мотив «услужения-службы» в творчестве Гоголя складывается на основе уже освоенной русской литературой идеи «служения долгу». Эта традиция конципировала всю русскую литературу. Разнокачественные жанрово-стилистические стихии, сосуществующие в первой трети XIX века в литературной культуре, безусловно, по-разному осмысляют понятия «служба», «служить», «прислуживать».

Классицисты идеалом реализации личности видели гражданское служение государству8. Петровские реформы повлекли за собой колоссальный слом общественного сознания, поскольку секуляризация власти привела к замене идеала сакрального служения самодержцу принципом служения государству, общему благу9. Дилемма «личное -общественное» решалась ими в пользу последнего1 . Поэтому закономерно, что алломотивы «государственной службы», «служения отечеству, монарху» становятся весьма характерными для поэтики классицистов.

Показательны в этом отношении неизменные для творчества М.В. Ломоносова, Г.Р. Державина, А.П. Сумарокова положительные образы придворных, царедворцев, венценосных особ, воспевание величия и богоизбранности монарха, явленное, прежде всего, в одах и поэмах. Гоголю были особенно близки монархические взгляды классицистов, поскольку, по

7 Храпченко М. Внутренние свойства и функции литературных произведений // Контекст. 1974.-М., 1975. - С. 18.

* См.: Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII в.: Учебник. - М., 2003. -

С.40.

' Берков П.Н. Проблема изучения русского классицизма // Берков П.Н. XVIII век. — М.; Л., 1964.-С. 134.

10 Серман И.З. Русский классицизм. Поэзия. Драма. Сатира. - Л., 1973. - С.269.

мнению писателя, классическим поэтам удалось «прозреть» «высшее значенье монарха» (VIII, 254)11, помнящего свой высокий: долг человеколюбивого правления и «умягчения закона». Искреннюю веру и верность монарху Гоголь продемонстрировал не только в жизни, но и в своих произведениях: образы венценосных особ (Екатерины Великой в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», царя в «Мертвых душах») представляют собой воплощенный идеал милостивого монарха.

Сентименталисты, отказываясь от государственной службы, подспудно противопоставили ей сочувствующего добродетельного человека, «хотящего жить в уединении»12.

В первой трети XIX века в художественную традицию прочно вошла романтическая эстетика13, питавшая, в том числе, и творческую фантазию Гоголя. В литературе названного периода наиболее частотным явились алломотивы «служение свободе», «услужение-угождение», «формальная государственная служба», «служение предназначению», «Истинное служение», «служение прекрасной даме», «служение мамоне», «услужение как социальная позиция», причем наиболее актуально противопоставление высокого и сниженного варианта служения, выраженного соответствующими лексическими средствами. Но ценностные ориентиры романтиков, как было выявлено, весьма неоднородны: у Лермонтова, декабристов стремление служить интересам народа, родины лишено той страстности, которая захлестывает все пушкинские произведения о вольности. Вольность в разных своих проявлениях — вот объект истинного поклонения поэта.

Традиционная тема «поэта и поэзии» своеобразно реализуется в творчестве разных авторов. Как известно, в произведениях A.C. Пушкина, A.A. Дельвига, В.К. Кюхельбекера, К.Ф. Рылеева поэт предстает как «служитель муз». Особенно остро тема независимости поэта от суждений и оценок толпы, «черни» воплощена в известных пушкинских стихотворениях «Пока не требует поэта» (1827), «Поэт и толпа» (1826), «Поэту» (1830), «Он между нами жил» (1834), «Пророк», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный ...»(1836).

В понимании Гоголя, поэт призван служить Истине (в сакральном значении этого понятия). Поэтому известная пушкинская формула — «я сам большой» - совершенно чужда писателю: для него осознание ответственности за свои творения неразрывно связано с пониманием Высшего суда с религиозной точки зрения.

Исконным для эстетики названного направления является культ красоты и служения «прекрасной даме». Ключевыми в создании женских

11 Произведения Н.В. Гоголя цитируются по излагаю: Гоголь Н.В. Поля. собр. соч.: В 14 т. - Л.: АН СССР, 1937-1952. Далее все ссылки на это издание приводятся в тексте с указанием номера тома и страницы.

12 Такиуллина И.Ф. О лирике В.П. Петрова конца 60-х - начала 70-х годов // Проблемы изучения русской литературы XVIII века: Художественный метод и поэтика. -Л., 1990.-Вып. 8.-С. 77.

13 Гуковский Г. А. Пушкин и русские романтики. — М., 1965. - 356 с. - С.40.

образов становятся слова-лейтмотивы: ангел, «гений чистой красоты», дева, благодаря чему названные образы встают в один ассоциативный ряд с библейской девой Марией (A.C. Пушкин «Красавица»).

Подобное воссоздание любовного чувства характерно и для гоголевских повестей «Вечеров», «Миргорода». Даже в изображении чувств прагматика-Чичикова к юной блондинке угадываются характерные приметы романтической эстетики.

Утверждение личной свободы, неприятие преклонения перед сильными мира сего становятся идейными доминантами периода, поэтому понятия «выслужиться», «прислужиться» обретают яркое сатирическое выражение в произведениях Кюхельбекера, Грибоедова, Пушкина, Языкова и других авторов. Служение своему предназначению у романтиков антиномично придворной службе, оно овеяно ореолом жертвенности, а позиция «прислуживания «сильным» в залах дворца» крайне неприемлема. Полемически остро эту мысль выразил Н.М. Языков в стихотворении «Киселеву».

Противопоставление мотивов «искреннего (истинного) служения» и «ложного служения» станет впоследствии одной из важнейших составляющих духовных и литературно-художественных текстов XIX века, иллюстрируя возрастающее ощущение апостасии секулярного общества.

Неактуальность смирения и покорности приводит к переосмыслению и библейской тематики: на фоне религиозных тем, как правило, в художественных текстах функционируют мотивы политической борьбы, служения поэта-пророка, любовные мотивы, тема патриотизма. В этой панораме, как видим, стремление Гоголя-романтика прорваться к высотам духа, сакральное служение своим творчеством воспринималось многими поколениями читателей и исследователей как архаизм либо позерство, некое мистификаторство.

Особое внимание в диссертации уделено сатирической традиции XVIII века, которая формирует сниженные варианты мотива «услужения-службы» — «услужение» и «псевдослужение».

Антиномия служения и услужения становится, в частности, идейным центром произведений И.И. Хемницера, А.П. Сумарокова, газетной журналистики Н.И. Новикова.

В произведениях И.А. Крылова впервые возникает мотив «медвежьей услуги». Тема, в которой друг из благих намерений создает одни неудобства, неприятности, конфуз, бедствия, станет особенно продуктивной для гоголевской поэтики.

В творчестве Д.И. Фонвизина, поразившего воображение Гоголя в нежинскую пору, особое место занимает проблема искреннего исполнения государственной службы. Одноименные мотивы присутствуют в комедиях «Недоросль», «Бригадир», в баснях, в «Послании к слугам моим», «Письмах

14 Лотман Очерк дворянского быта онегинской поры // Лотман Ю.М. Роман

A.C. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие для учителя. - Л., 1983.-С.51.

Стародума». С этой точки зрения фигура резонера, носителя универсальной моральной истины — Стародума — в творчестве Фонвизина приобретает особое значение. Это всегда носитель высоких представлений о государственной службе. При этом мотив «Истинного служения» является сюжетогенным. Так, в «Недоросле» конфликтная формула «Истинное служение — угождение» реализуется посредством нескольких сюжетных линий: Стародум — придворная знать, Стародум — мир Простаковых и Скотинина, Цыфиркин — Кутейкин. Выражение Стародума «подлая выслуга» становится лейтмотивом в изображении светского общества, акцентируется внимание на явном противоречии его убеждений общепринятым негласным правилам «исполнения официальных обязанностей». Вместе с тем, у Фонвизина алломотив «Истинного служения» неожиданно эксплицирован в образе слуги Шумилова («Послании к слугам моим...»).

Семантическое расхождение лексемы «служение» и стилистически маркированного «услужения» четко осознавалось обществом конца XVIII — первой половины XIX века. Классически определил эту антитезу A.C. Грибоедов: «Служить бы рад, прислуживаться тошно...» В комедии центральными являются образы прислужника, придворного льстеца, угодника и, на другом полюсе, — идеальный образ служителя высоким нравственным идеалам. Эти ценности формируют и первый, во многом романтичный цикл гоголевских повестей.

Третий параграф — «Служба и услужение в церковно-учительной литературе». - нацелен на изучение семантики служения и услужения в церковно-учительных текстах.

Переписка Гоголя с H.H. Шереметевой, О.Б. Смирновой, графом А.П. Толстым свидетельствует о том, насколько глубоко Гоголь погружен в культуру русской святоотеческой словесности, поэтому необходимым стало выявление традиционных смыслов изучаемого мотива в религиозных текстах.

Для произведений эпохи раннего христианства (Иоанна Златоуста, Кирилла Туровского, Василия Великого и др.) характерно понимание служения сверхличному началу как единственно возможного способа личного бытия, как самоотреченного принятия заповедей и угождения Богу15. Одноименный мотив, восходящий к евангельскому тексту, ябляется наиболее частотным в произведениях упомянутых авторов, в проповедях Ефрема Сирина, Григория Нисского. Эта крайняя степень служения воспринимается как абсолютный отказ от личной воли в пользу воли Всевышнего, как духовное восхождение, поэтому человек именуется «рабом», «рабой». Согласно христианским воззрениям, у человека должен быть только один объект поклонения и угождения — слово Божие. Этот принцип настолько глубоко, вжился в гоголевское сознание, что виртуозно и реалистично изображенные им картины измельчания человека, для которого

15 Петухов Е,В. Поучение на Четыредесятницу // Памятники древне-русской церковно-учительной литературы. - СПб., 1897. - Вып. 3. - С. 166.

пресмыкаться перед вышестоящим стало привычкой, стали одними из. самых экспрессивных в его произведениях.

Вместе с тем актуальным для многих слов становится мотив «служения Христа человеку» («Слово о расслабленном» Кирилла Туровского, «Начало речи при вступлении на паству в Ростове» Д.Ростовского). Важно, что служение Христа основано на человеколюбии, поэтому угождение Богу в названном контексте синонимично служению.

Отсюда отсутствие негативной коннотации в употреблении слов «угождать», «угода», «угодники» в эпизодах, репрезентирующих мотивы «служения Богу» и «служения Христа». Например, «в миру Богу угодити» («Слово Иоанна Златоустого о зависти»)16, Божии угодники. Одной из наиболее существенных проблем в учительной литературе является противопоставление «искреннего (истинного) служения» и «ложного служения». Эта антиномия войдет впоследствии в качестве одной из важнейших составляющих в духовные и литературно-художественные тексты XIX века, иллюстрируя всеобщее ощущение апостасии секулярного общества, что проявится и в гоголевских текстах («Миргород», «Ревизор», «Женитьба», «Мертвые души»).

В произведениях современных Гоголю авторов встречаются многочисленные идейные переклички, эксплицированные различными лексическими соответствиями. Так, приметой времени становятся рассуждения об общественном статусе, «своем месте» в обществе. Об этом, в частности, рассуждает Митрополит Филарет в письмах к духовным лицам. В его посланиях, письмах святителя И. Брянчанинова часто звучат тревожные мысли о профанации богослужения теми, кто призван на защиту и распространение Слова Божия. «С горем и страхом смотрю я на изобилие людей, заслуживающих лишения сана», — пишет Митрополит Филарет Епископу Дмитровскому Иннокентию17. Еще более определенно выражена эта мысль в другом письме к тому же адресату: «Монашество сделано на то, чтобы шли служить Богу и Церкви с пожертвованием всего: теперь идут в оное, имея ввиду выгоды впереди (например, должность ризничаго) и назади (например, производство сына на свое место); и того еще мало! Смотря на сие и на многое подобное, подумаешь, не пора ли нам сказать самим на себя: время начата суд от дома Божия?»18 Гоголь воспринимает «свое место» как определенное провидением поприще для исполнения своего христианского долга, а одноименный мотив становится характерной чертой всего художественного мира. В явном виде подобные идеи писатель выразил в главах «Выбранных мест из переписки с друзьями».

16 Златоуст И. Слово о зависти // Памятники древне-русской церковно-учительной литературы. - СПб., 1897. - Вып. 3. - С. 78.

1 Сборник мыслей и изречений Митрополита Московского Филарета, извлеченных из переписки его с разными лицами. — Саратов, 1996. - С. 40.

" Там же. С. 70.

Во второй главе - «Мотив «услужения - службы» в художественных произведениях Н.В. Гоголя 1829-1836 годов» — предпринята попытка анализа художественных текстов Гоголя в свете изучаемого мотива и с учетом проведенных в первой главе теоретических построений. Глава состоит из пяти параграфов. Первый параграф - «Услужение в «Вечерах на хуторе близ Дикаиьки» — посвящен изучению константного для всего творчества писателя противопоставления идей «служения» (как пути к Истине) и «услужения» (как апостасийного движения человека). Наблюдения приводят к выводу, что идейно-образную систему «Вечеров» во многом организуют представления, соотносимые с фольклорными Правдой и Кривдой. Выделенная антиномия носит здесь абстрактный, гипотетический характер, не выявлено авторское отношение к разным видам услужения. Можно говорить лишь о двух семантических вариантах этого мотива, воплощенных в цикле: «услужение как социальная позиция» (именования слуг) и «услужение, связанное с ущербом личного достоинства» («услужение-рабство», связанное с образами Петро из «Вечера накануне Ивана Купала», черта из «Ночи перед рождеством», Катерины из «Страшной мести»),

В «Миргороде» представлен уже более широкий спектр синтагматических вариантов, рассмотренных во втором параграфе «Мотив «услужения-службы» в «Миргороде». Особый интерес в этом смысле вызывает повесть «Тарас Бульба», в которой задан основной корпус всех синтагматических вариантов «услужения».

Выявлено, что в тексте «Тараса Бульбы» воплотились алломотивы: «ролевое служение», «услужение — социальная позиция», «услужение-рабство» (порабощение воли), «услужение-милость» (услуга лиц, наделенных определенной властью), «услуга-польза» (услуга, приносящая благо). Для художественной структуры «Тараса Бульбы» также актуально противопоставление алломотивов «служения» и «услужения», смысловые границы которых могут существенно расходиться (услужливость Янкеля и служение казаков), либо частично или полностью совпадать (служение-услужение Андрия панне, услужение женщин Запорожья). Для повести актуально, прежде всего, служение казаков предназначению. Оно овеяно ореолом почитания веры, товарищества, ореолом праведности и выступает как некое подвижничество, как идеал жизненного пути, освященного высшими ценностями (исполнение долга, верность своему предназначению, христианские основы). Применительно к казакам ни разу не употребляется глагол «услужение». Разница в том, что в значение «услужения» входит коннотация «презрительно». Здесь кроется глубокая мысль автора о том, что жизнь человека должна быть освящена служением высшим ценностям. И в этом смысле образы казаков, одухотворенные служением Долгу, идеализированы.

В образе младшего сына Бульбы сложно взаимодействуют мотивы «служения»), «наваждения», «услужения-рабства». Последний является сюжетогенным. Именно самоотреченная любовь к панне предрешит

определенные сюжетные коллизии и судьбу героя. Этот элемент тесно связан с мотивом «наваждения», возникающим уже при первой характеристике героя. Для Гоголя-аскета способность Андрия к самоотречению во имя высокой идеи (любви), его антиэгоизм осознаются как потенциальное стремление к самоотречению и самопрезрению во имя высших ценностей (любви к Христу), поскольку автор создает не портрет труса и предателя, а поэтизирует одухотворенную любовь «рыцаря» к прекрасной даме.

Алломотивы «услужения-угождения», «услужения-рабства» лишены нимба святости, праведности. Они возникают в сфере бытового и реализуются либо посредством нейтрального контекста (если речь идет о слугах), либо при помощи слов, имеющих негативнное созначение. Особенно ярко это проявилось в образах Янкеля и его соотечественников. Авторскую позицию обнаруживают стилистические средства в изображении героев: обилие эпитетов семантического поля «жалость» («жалобный крик», «бедный оратор», «жалкий голос», «жалкая рожа, исковерканная страхом»),

В этом произведении зарождается тема «маленького» человека в негативной реализации: мелок душой тот, кто посредством унижения, угодничества ищет некоего комфорта; автором не принимается готовность прислужиться ради материальных благ.

. Особенностям реализации мотива «услужения-службы» в «Ревизоре» посвящен третий параграф главы.

В комедии внимание автора фокусируется уже не только и не столько на отдельных (в частности, мелких) свойствах человеческой натуры, а на глобальной теме «русского чиновника» в его потенциально положительной или отрицательной вариации как исполнителя или нарушителя общественного долга»19.

Возможности изучаемого мотива в комедии широки — от характерологической до сюжетопорождаклцей. Услуга имеет ключевое значение в архитектонике гоголевского сюжета. В «Ревизоре» впервые появляется синонимия алломотивов «служение долгу» / «угождение» и «служение Богу» / «услужение». Основополагающим в комедии становится мотив «служения долгу». Это связано с эволюцией мировосприятия Гоголя. Если его юношеским идеалом было приносить пользу на государственной службе, то в период создания «Ревизора» на первый план выходит служение христианским идеалам, интересам ближнего, принесение неформальной пользы. В этой системе взглядов значимым становятся образы «нерадивого, равнодушного начальника» и неверного подчиненного, какими и предстают в комедии все чиновники города.

Образ Городничего является пародией на широко распространенное представление о божественности власти, на так называемого «рачительного начальника». Жажда властвовать, вкушать плоды угождения нижестоящих и

" Гиппиус В. Проблематика и композиция «Ревизора» // Н.В. Гоголь: Материалы и исследования. - М.; Л., 1936. -С.161.

угождать начальству — вот, по Гоголю,- две сверхцели российского чиновника. По сути, к аморальности сведена в устах Дмухановского и идея служения Богу: «Дай только Боже, чтобы сошло с рук поскорее, а там-то я поставлю уже такую свечу, какой еще никто не ставил...» (IV, 23) Явным знаком богоотступничества, в изображении Гоголя, является подмена Веры и Служения угодничеством.

Наиболее разителен этот контраст в образе смотрителя богоугодных заведений, Земляники. Вверенные ему богоугодные заведения представляют собой свою противоположность: брошенные на произвол судьбы больные находятся в грязных помещениях, плохо питаются, об их лечении никто не заботится. Он искушен в угождении ни меньше, чем состарившийся на службе Городничий. Земляника был первым, кто вслух заговорил о взятке и предложил растерянному Сквознику-Дмухановскому «ехать парадом в гостиницу» (IV, 20) к приезжему. Автор создал нелицеприятный образ угодника, чье прислуживание приняло уродливую форму подлости и продажности.

Становится очевидным, что Гоголь последовательно изображает чиновников, развращенных грехом угодничества, которое заменяет собой все истинные проявления человеческой сути в общественной сфере. Интересно, что положительно маркированный алпомотив «служения долгу» присутствует в комедии имплицитно, в подтексте, ни один из персонажей ни разу не вспоминает об истинности своего предназначения, кроме Осипа, который часто молчаливо, неприметно остается верен своему долгу на протяжении всего действия. Так парадоксально идея исполнения своего предназначения воплощена в образе слуги Хлестакова.

Этому посвящен четвертый параграф главы - «Осип в «Ревизоре».

Вопрос, как и кому служит Осип, связан с определением амплуа гоголевского слуги, поскольку, при видимой традиционности в комедии, качество взаимоотношений пары «слуга - хозяин» изменяется. Нейтральный, как было выявлено на материале «Вечеров» и «Миргорода», алломотив «услужение-социальная позиция» преобразуется в образе Осипа в совершенно уникальный вариант «услужения-спутничества». Эту особенность впервые отметила H.A. Крестова. Семантически названный элемент текста близок алломотиву «услуги-пользы». Разница в том, что «услугу-пользу», как правило, приносят самоотреченно (запорожские женщины, Товкач), не извлекая из нее личной выгоды, в то время как Осип, служа хозяину и одновременно презирая его, не забывает о собственных материальных интересах.

Пятый параграф — «Служба и медвежья услуга в «Женитьбе» -посвящен выявлению особенностей избранного мотива в «Женитьбе». В комедии мотив «услужения-службы» переходит из социальной сферы в умственно-волевую: центральными становятся размышления автора о поиске героями своего места , возможности Служить. По воспоминаниям

20 Laszlo Т. Gogol's Art: A Search for Identity, 1997. С. 5-6.

современников и писем Гоголя ясно, что ко времени создания «Женитьбы» в убеждениях писателя принципиальными оказываются два острых момента: вопрос о формальном служении государственных чиновников и размышления о необходимом поиске своего места, своего предназначения. На наш взгляд, именно эти две темы организуют все смысловое пространство комедии, определяют особенности ее архитектоники. Наиболее гармоничные персонажи в комедии твердо уверены, что с честью исполняют свой долг. Таковы сваха и Арина Пантелеймоновна, уверенная в своем профессиональном предназначении и в том, что своим купечеством служит государю, как и любой государственный чиновник. Самодостаточен и Алексей Дмитрич Стариков. Автор подчеркивает его органичность ремаркой («кланяясь живо и скоро, по-купечески, и слегка берясь в бока») и характерной лексикой («Вона! Аль невпопад пришли?») (V, 32). Эти образы во многом сформированы мотивом «служения долгу», который эксплицирован в высказывании Арины Пантелеймоновны: «Плевать я, говорит, на того, который стыдится быть купцом <.. .> А и сына, говорит, не отдам на службу. Что, говорит, разве купец не служит государю так же, как и всякий другой?» (V, 20)

Принципиальной для сюжетосложения комедии является антитеза двух типов угождения — бесцельного, стихийного услужения Кочкарева и целеположенного, корыстолюбивого услужения свахи. Первое представляет собой по большому счету «медвежью услугу» всем участникам известных событий, второе тоже терпит крах.

Внезапное появление самозванного «свата», стремление оказать услугу другу оборачивается фарсом, невероятным представлением, спектаклем для Ивана Кузьмича и конфузом для невесты.

Таким образом, выявлено, что в комедии явно функционирует мотив «служения долгу». Этот элемент имеет характерологическую функцию: либо явно формирует образ (сваха, Арина Пантелеймоновна, Стариков), либо присутствует в качестве «минус-приема» (образы остальных женихов, Кочкарева). Мотив «услужения» (точнее, «медвежья услуга») также является средством характеристики персонажей (в целом — чиновничьего сословия), но одновременно у Гоголя услужение попадает в фокус писательского внимания и разворачивается в полновесный сюжет.

Третья глава — «В поисках истины» — посвящена осмыслению структурно-содержательных функций мотива «услужения-службы» в итоговых, по признанию писателя, произведениях - «Мертвых душах» и «Выбранных местах из переписки с друзьями».

В первом параграфе - «Порыв к высокому» - исследование идет по пути вычленения и рассмотрения всех встречающихся в тексте «Мертвых душ» алломотивов «услужения-службы»: «услужения-угождения», «услужения-одолжения», «услужения - социальной позиции», «государственной службы», «Истинного служения», «псевдоуслуги», «услуги-пользы», «медвежьей услуги».

Авторская формула - «осужденный на пресмыкание» - является ключевой в понимании как отдельных образов поэмы, так и декодировании ее генеральных смыслов. Внушительная в численном отношении группа эпизодов эксплицирует алломотив «услужения-угодничества». Этот структурно-семантический элемент приобретает четкую социальную определенность и оценочность. Услужение-угождение, чинопочитание воспринимается как единственно возможная форма существования личности в обществе с дискредитирующими себя ценностями. Алломотив «услужения-угождения» становитася доминантой образов Чичикова и Манилова и реализуется в характеристиках этих персонажей: «говорил очень учтиво», «подействовал приятностью оборотов», «покурил лестью», «с необыкновенною ловкостию предложить», «заискивающее расположения», «почесть за священнейший долг», «доставил наслаждение», «поддерживал ... и почти приподнимал», «обходительнейший человек», «умел польстить», «осужденный на пресмыкание», «беспристанно снимая шапку», «бросался опрометью и подавал... треух», «побежал в ту же минуту... вприскочку», «почувствовать благоговение», «все сделалось любезно», «уменье подделаться ко всему».

Представленный в предшествующих произведениях как положительно маркированный элемент, мотив «служения» в поэме впервые репрезентирован разнополярными алломотивами — «государственная-служба» (=лжеслужение, служение псевдоценностям) и «Истинное служение» (=служение высоким сакральным ценностям, для автора -писательское поприще). По логике произведения, государственная служба, по сути — не благое, а ложное служение. Именно в сфере государственной службы, уверен автор, истинные помыслы и чистые намерения людей искажаются и уродуются до неузнаваемости. В «Мертвых душах» это противоречие в гипертрофированной форме выражено, отчасти, алломотивом «псевдоуслуги».

Незначительно количество эпизодов, в которых услужение выступает как принесение пользы. Услужение в поэме часто подменяет собой истинное служение, превращаясь не в услугу-пользу, а в услужение-пресмыкание, которое, в свою очередь, является также знаком необратимой духовной деградации персонажа.

Другая функция изучаемого мотива - его весомая роль в образовании фабульного движения. Таков алломотив «медвежья услуга», который, не имея прямого вербального воплощения в тексте, реализуется в подтексте, движет сюжет. Например, сюжет о том, как Ноздрев на балу у губернатора, желая показать близкое знакомство и расположение к Чичикову, явился виновником распространения диких слухов и потери к нему доверия города. Также в качестве сюжетной потенции выступает медвежья услуга, которую окажут, по мнению Чичикова, матушка и тетушки блондинке, превратив ее со временем в светскую кокетку, утратившую юношескую одухотворенность и непосредственность.

Впервые, в отличие от служения, имеющего нейтральную, либо положительную авторскую оценку в «Вечерах» и «Миргороде», в «Мертвых душах» возникает алломотив «псевдослужения», связанный, с государственной службой. Так, «ревностно-бескорыстная» служба Чичикова на таможне оказалась лишь средством достижения высокого поста, давшего возможность совершать махинации.

Второй параграф — «Автор-подвижник в поэме» - освещает традиционную для гоголеведения проблему подвижничества в образе автора. Повествователь предстает как служитель своего дела, ассоциативно сближающийся с образом «пророка, которого современники преследуют бранью и каменьями, но оценят потомки»21. В параграфе анализируются способы воплощения образа христианского писателя. Автор в «Мёртвых душах» — поборник моральных истин, несущий людям знание о самих себе, поэтому значимость его слова по мере воздействия на аудиторию заметно превосходит привычные для современников тексты светской литературы.

Проведенные исследования в третьем параграфе — «Проблемы богатырства и служения во втором томе «Мертвых душ» — показали, что темы богатырства и служения (истинного и ложного), неразрывно связанные в смысловом и конструктивном единстве, становятся еще более явными, доминирующими. При этом наиболее драматичные эпизоды названных глав (взаимное непонимание Чичикова и Тентетникова, выраженное рефреном «странный человек этот Чичиков» (в другом случае — Тентетников), конфликт генерала Бертищева и Тентетникова) демонстрирует внутренне присущее тексту противоречие алломотивов «услужения» и «службы». Бесспорна в поэме связь изучаемого мотива с темой богатырства (Ю.В. Манн, Е.А. Смирнова, А.Х. Гольденберг, В.Ш. Кривонос, В.И. Еремина).

Понятие духовного богатырства (по мнению автора, подвижничества), внутренне связанное с идеей духовного пробуждения человека, открывает важнейшие аспекты этической проблематики поэмы. Во втором томе тема «спящих» богатырей, по сравнению с первым, выражена еще более явно: мало кто из героев не обладает признаками богатырства, но все они находятся в тоскливом бездействии, в безвольном оцепенении, Подобную черту можно выделить в образах Чичикова, Тентетникова, Хлобуева. Дидактическая задача автора состоит в том, чтобы показать возможность оживления «спящих» богатырей. Именно поэтому в кульминационные моменты второго тома возникает тема поприща, служения долгу. Муразов, обращаясь к бедствующему в нищете Хлобуеву, вопрошает: «Как же быть на свете без должности, без места? <...> Взгляните на всякое творенье божье: всякое чему-нибудь да служит, имеет свое отправление <...> Как жить на свете неприкаянному ни к чему? Какой-нибудь да должен исполнять долг...» (VII, 101-102). Он же наставляет в камере отчаявшегося и испуганного

21 Манн Ю.В. В поисках живой души: «Мертвые души». Писатель - критика — читатель. - М„ 1984. - С. 32.

«негоцианта», после чего в сознании Павла Ивановича наметился переворот: «Казалось, природа его темным чутьем стала слышать, что есть какой-то долг, который нужно исполнить человеку на земле, который можно исполнить всюду, на всяком угле, не смотря на всякие обстоятельства, смятенья и движенья, летающие вокруг человека» (VII, 115).

На наш взгляд, пробуждение богатырей автор связывает с осознанием своего долга. В связи с этим архисюжет задуманной трехчастной поэмы представляет собой путь героев от оцепенения, нравственной дремы к осознанию и исполнению своего долга на земле.

В четвертом параграфе - «Образы слуг в поэме» - пристальное внимание сосредоточено на персонажах, на первый взгляд, находящихся на периферии действия. Вместе с тем примечательно, что в образах слуг (Петрушки, Селифана), по своему социальному статусу обреченных на прислуживание, функционирует мотив «служения долгу» = «Истинного служения» - «служения-спутничества». В этих персонажах определяющим становится комический момент, но в каждом конкретном случае автор избегает четкой определенности и категоричности, опасаясь, очевидно, упрощения образов героев, сведения их к назойливым, набившим оскомину трафаретам. Вероятно, автор убежден в том, что память об истинных идеалах, о неких универсальных нормах живет лишь в непосредственном, народном сознании, в то время как в искушенных и искаженных светских душах эти эталоны почти утрачены. Мотив «Истинного служения» присутствует в поэме имплицитно, в подтексте.

В «Выбранных местах из переписки с друзьями» названный элемент является основой сюжета. Этому посвящен пятый параграф — «Идеал служения в «Выбранных местах из переписки с друзьями».

Наиболее значимым, конституирующим основные смыслы «Выбранных мест» становится алломотив «Истинного служения», который реализуется на всех уровнях текста - от словесно-стилевого (однокоренные слова, определенные синтаксические конструкции, свойственные житийной и святоотеческой литературе) до композиционно-сюжетного. Формально это выразилось в частом употреблении слова «служить» и слов, входящих в лексико-семантическое поле «служба».

На первый план в книге выходит литургический подтекст. Служение понимается, прежде всего, как богослужение. А вопросы этики и морали всех жизненных сфер человека решаются с позиций христианского вероисповедания.

Например, подобным образом развиваются темы патриотизма, государственной службы22, служения как социальной позиции (духовенство), служения долгу (предназначению) в статьях «Нужно любить Россию», «Нужно проездиться по России», «О лиризме наших поэтов». С позиции религиозного служения восприняты и проблемы просвещения.

22 Виноградов И. Гоголь — художник и мыслитель: Основы христианского миросозерцания. - М., 2000. - С. 336, 368.

Для Гоголя характерно понимание просвещения через библейский символ света - божественного начала, Святого Духа. В статье «Просвещение» автор утверждает: «Просветить не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, а не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь» (VIII, 285).

Тема назначения поэта и поэзии в современном обществе тоже развивается как сюжет сакрального служения поэта. В ряде писем «О том, что такое слово», «Об Одиссее, переводимой Жуковским», «Четыре письма, писанные по поводу «Мертвых душ» лейтмотивом звучит мысль о том, что поэт призван стать посредником между людьми и Истиной, поскольку ему дано познать больше, чем остальным. Квинтэссенция рассуждений сформулирована во фразе: «Поэзия наша пробовала все аккорды, воспитывалась литературами всех народов, прислушивалась к лирам всех поэтов, добывала какой-то всемирный язык затем, чтобы приготовить всех к служенью более значительному» (Там же).

Женская тема в «Выбранных местах...» заметно преобразуется. Исконная для гоголевского восприятия амбивалентность женского начала (образ Божий и одновременно сатанинское подобье на земле) утрачивается. Автор воссоздает лишь одну ипостась женщины, в которой различимы «гордые движения богоподобной души» (VIII, 146).

Таким образом, архисюжет «Истинное служение» по-своему разворачивается в каждом письме и почти единовластно организует текстовое единство «Переписки». Это подтверждает и образ автора, где названный структурно-семантический элемент является доминантой. Повествователь в «Выбранных местах...» сближается с образами церковно-учительной литературы. Традиционные черты названных персонажей — физические страдания и обращение к «внутреннему человеку» («...когда оглянешься на самого себя и посмотришь глубже себе внутрь...») — воскрешают в читательской памяти экспрессивно богатый лик праведника-мученика, придающий особый возвышенный пафос повествованию. Своей полноты образ миссионера, проповедника-мученика достигает в статье «О значении болезней», где самые тяжкие мучения представляются как отрадные минуты духовного просветления.

С другой стороны, явные автобиографические черты — указание на свое литературное поприще, многократное обращение к читателям, «собратьям по перу», упоминание о собственных произведениях («в том числе и мои повести») (VIII, 233) — зримо создают облик светского писателя и привносят пафос «публичной доверительности», социальной интимности23. Вместе с тем, как убеждают авторские признания, идея ответственности перед Богом за свой литературный труд отчетливо осознается Гоголем в зрелый период (1840 - 1847 гг.). Эту смысловую доминанту сборника сам писатель выразил

23 Вайскопф М. Сюжет Гоголя: Морфология. Идеология. Контекст. - М., 2002. - С.

в «Завещании». В сложноопределимом образе «доброго христианина» органично сосуществуют традиции учительной и светской литературы, что дало возможность неоднозначного прочтения книги. В ходе исследования было выявлено, что в тексте отсутствуют излюбленные гоголевские эпизоды, связанные с темой услужливости, «пресмыкания», поскольку весь строй лирического сюжета подчинен идее утверждения идеала праведного служения и ее декларированию, что ранее не было свойственно произведениям писателя.

До этой книги основной принцип изображения заключался в том, чтобы «фиксировать художественный идеал посредством наиболее удаляющих от него признаков, с помощью «идеала наоборот»24, теперь же, согласно общепринятым канонам учительной литературы, автор «с особым вниманием детально анализировал «сущее, чтобы привести читателя к мысли о необходимости осуществить в жизни «должное»25.

Пережив тяжелый внутренний перелом, Гоголь нашел путь к гармонии с существующим миропорядком в идеальной формуле служения (для автора - писательском поприще) и осознании ответственности за свои творения перед Богом.

В заключении формулируются положения и выводы, -сделанные на основе проведенных исследований. В данном разделе намечены возможные перспективы, касающиеся целенаправленного, аналитического прочтения в свете изучаемой темы произведений Гоголя, оставшихся по объективным причинам за рамками настоящей работы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Кулакова Т. А. Мотив «услужения» в «Тарасе Бульбе» Гоголя // Материалы Международной научной конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» // Гуманитарные науки и образование: опыт, проблемы, перспективы. Ч. III. — Тольятти, 2004. — С. 115119.

2. Кулакова Т.А. О семантике «услужения» в художественной структуре «Вечеров на хуторе близ Диканьки» // Проблемы речевой коммуникации: Межвуз. сб. науч. трудов. / Под ред. М.А. Кормилициной, О.Б. Сиротининой. - Саратов, 2004. - Вып. 4.: Власть и речь.'- С.226-230.

3. Кулакова Т. А. Слуга Осип в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»: мотив всеведения // Филологические этюды: Сб. науч. ст. молодых ученых. — Саратов, 2004. - Вып. 7. Ч. I.-II. - С. 24-27.

4. Кулакова Т. А. Мотив как многоуровневая единица текста. На материале поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» // Университетская наука — Республике Башкортостан: Том II. Гуманитарные науки: Материалы научно-

24 Мильдон В. И. Эстетика Гоголя. - М., 1998. - С. 27.

25 Адрианова-Перетц В.П. Человек в учительной литературе Древней Руси // Труды отделения древнерусской литературы. - Л., 1972. — Т. 27. - С. 47.

практической конференции, посвященной 95-летию основания Башкирского государственного университета. - Уфа, 2004. — С. 326-327.

5. Кулакова Т.А. О художественных функциях мотива «услужения- • службы» в «Тарасе Бульбе» Н.В. Гоголя // Филологические этюды: Сб. науч. статей молодых ученых. — Саратов, 2005. - Вып. 8. - Ч. 1-2.— С. 39-44.

6. Кулакова Т.А. О мотиве «услужения» в поэме Гоголя «Мертвые души» // Гоголевский сборник. - СПб.; Самара, 2005. - С. 259-260.

7. Кулакова Т.А. Автор в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Н.В, Гоголя. - Деп. в ИНИОН 24. 07. 2006. - № 59886. - 9 с.

Формат 60x84 1/16. Бумага офеетная. Объем 1,5 печ. л. Тираж 100 экз.

Отпечатано с оригинал-макета в ООО «Ладога-ПРИНТ» 410012, г. Саратов, ул. Московская 160. тел.: (845-2) 507-888

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кулакова, Татьяна Александровна

Введение

Оглавление

Глава 1. Мотив «услужения-службы» как проблема истории и теории литературы.

§1. Мотив в художественном мире: к постановке вопроса.

§2. Мотив «услужения-службы» в литературно-художественных текстах

XVIII —XIX веков.

§ 3. Служба и услужение в церковно-учительной литературе.

Глава 2. Мотив «услужения-службы» в произведениях Н.В.Гоголя 1829годов.

§1. Услужение в «Вечерах на хуторе близ Диканьки».

§2. Мотив «услужения-службы» в «Миргороде».

§ 3. Услужение и служба в «Ревизоре».

§ 4. Осип в «Ревизоре».

§ 5. Служба и медвежья услуга в «Женитьбе».

Глава 3. В поисках Истины.

§ 1. Порыв к высокому.

§2. Автор-подвижник в поэме.

§ 3. Проблемы богатырства и служения во втором томе «Мертвых душ».

§ 4.0бразы слуг в поэме.

§ 5. Идеал служения в «Выбранных местах из переписки с друзьями».

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Кулакова, Татьяна Александровна

Современное литературоведение характеризуется повышенным интересом к мотивике художественных произведений. На рубеже веков, в условиях смены определенных литературных, общекультурных парадигм идет поиск наиболее адекватных способов прочтения, в первую очередь, классических текстов, связанный со стремлением актуализировать универсальность и глубинную сущность произведений. Поскольку интерпретации, основанные на достижениях различных отраслей науки, помогают в решении обозначенной проблемы, мотивный анализ в настоящее время — едва ли не самый популярный и продуктивный. Внушительный раздел «Лермонтовской энциклопе

1 2 дии» , уникальный «Словарь сюжетов и мотивов русской литературы» , множество публикаций и монографий идут по пути исследования этой категории. Комплексный способ постижения художественного текста (каким является мотивный анализ) через изучение стилистики, конструктивных приемов, психопоэтики представляет собой наиболее адекватный и целостный анализ художественного текста, позволяет говорить о существовании метатекстовых единиц (r частности, художественных миров) в общей историко-литературной панораме.

Актуальность темы определена пониманием мотива как одной из граней художественного мира Гоголя, попыткой осознать специфику его функционирования, семантическое наполнение. Своевременность исследования обуслоЕлена так же следующими факторами: насущной потребностью филологической мысли определить понятие «художественный мир»;

1 Лермонтовская энциклопедия. — М., 1994.

2 Словарь-указатель сюжетов и мотивов русской литературы: Экспериментальное издание. — Новосибирск, 2003. — Вып. 1. необходимостью пополнить, систематизировать инструментарий востребованного в профессиональной среде мотивного анализа; стремлением гоголеведения детально изучить константные свойства художественного творчества писателя.

Предметом исследования является мотив «услужения-службы» в художественных произведениях Н. В. Гоголя. Объектом внимания был избран художественный мир Гоголя, включающий в себя художественные, публицистические произведения писателя.

Поскольку мотив понимается как одна из граней художественного мира писателя, а последний, в свою очередь, представлен как совокупность произведений Гоголя, в той или иной мере отразивших динамичную систему авторских идей и взглядов, то целесообразно обращение к разным по жанру и времени создания произведениям. Кроме того, учитывая эволюцию мировоззрения, взглядов автора, о которой неизменно говорят современники и исследователи разных лет, начиная от В.Г. Белинского и С.Т. Аксакова до Г.А. Гу-ковского и Ю.В. Манна, возникает необходимость пронаблюдать изменения в семантике и способах экспликации изучаемого мотива в ткани произведений. Поэтому основным материалом исследования стали циклы повестей Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Миргород», комедии «Ревизор», «Женитьба», поэма «Мертвые души» и «Выбранные места из переписки с друзьями». Выбор текстов продиктован внутренней логикой проблемы.

В «Вечерах» названный структурно-семантический элемент явлен впервые, очерчен его семантический контур. В «Миргороде», а точнее — в «Тарасе Бульбе», семантика мотива «услужения-службы» четко определена, задан основной спектр его синтагматических вариантов — тот набор алломо-тивов, который впоследствии по-разному реализуется во всех гоголевских текстах.

Ревизор» и «Женитьба» попали в поле нашего внимания как единственные драматургические произведения, «имеющие конкретное жанровое авторское определение»3.

В «Мертвых душах» мотив «услужения-службы» изменяет свои структурно-содержательные функции, что связано с назревающим в сознании писателя переломом. «Выбранные места.» выступают как некое итоговое произведение, где генеральной идеей становится высказанная автором мысль о пользе, приносимой людям писательским трудом, о литературном поприще как служении людям, долгу, как некоем подвижничестве.

Базовая научная литература представлена несколькими тематическими блоками: справочные издания; монографии и статьи, обеспечивающие методологическую основу исследования; работы, посвященные отдельным проблемам жизни и творчества Н.В. Гоголя.

Научная новизна работы обусловлена следующими факторами:

1. Впервые мотив «услужения-службы» в творчестве Гоголя становится предметом детального анализа, определяется как индивидуальная составляющая художественного мира писателя.

2. В исследовании предпринята попытка теоретически определить недостаточно проясненное в науке понятие «художественный мир», включающее помимо совокупности текстов интертекстуальные связи и так называемый «прототекст»4, напрямую зависящий от личности автора, требующий психологического анализа. В настоящее время частотность употребления названного словосочетания достаточно велика, однако одноименные дефиниции отсутствуют в основных справочных литературоведческих изданиях.

3. Потребностью методологически решить вопрос о взаимодействии и взаимовлиянии отдельных мотивов и художественного мира писателя.

3 Зорин А. Н. Семантика пауз в драматургических текстах Н.В. Гоголя: Автореф. дис. степ. канд. филол. наук.— Саратов, 2001, —С. 3. г ,

4 Иваницкий А. Текст и прототекст (смысловые уровни «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н.В. Гоголя) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. — 1992. —№ 1. — С. 24.

В основу методологии положен комплексный подход, основанный на принципах «имманентного», историко-литературного, семантического, интертекстуального, психопоэтического анализа текста, учитывающий биографический и аксиологический аспекты.

Необходимой составляющей исследования стало обращение к богатому биографическому материалу: жизнеописаниям, биографии Гоголя, его письмам разных лет, что позволило с большой долей достоверности проследить формирование и эволюцию так называемой гоголевской «концепции служения» (под «концепцией служения» мы понимаем совокупность взглядов автора на проблему служения как личную реализацию). Предпосылки для изучения творческого пути писателя в связи с фактами биографии содержатся в трудах Д.Н. Овсянико-Куликовского, В.В. Зеньковского, К. В. Мочульского, В.В. Гиппиуса, В. В. Набокова, Ю. В. Манна, B.C. Степанова, С.Г. Бочарова, В.А. Воропаева, И.А. Виноградова и других исследователей. В большинстве своем работы представляют собой панораму жизни и творчества писателя, выявляют отношение писателя к проблемам государственной службы (Н.Н. Котляревский, С.Г. Бочаров, В.В. Зеньковский), либо богослужению (В.А. Воропаев, И.А. Виноградов) в отдельные периоды его жизни. Традиционно эпизоды, связанные с поиском и выбором Гоголем своего места в жизни, занимают весомое место.

Особый интерес представляют работы М.М. Дунаева, посвященные религиозному осмыслению творчества писателя. Исследователь утверждает, что проблема бытия искусства, возможности сакрального служения искусством определяет сюжет всего жизненного пути Гоголя5.

Поскольку очевидна необходимость систематизировать эти наблюде-< ния, нами предпринята попытка проследить трансформацию идеала служения в писательском сознании от идеала государственной службы до признания

5 Дунаев М.М. Николай Васильевич Гоголь (1809— 1852) // Дунаев М.М. Православие и русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и сем-нарий: в 5 ч. — М., 1997. — Ч. 3. — С. 92. подвижнического служения как единственно возможного и истинного способа личной реализации писателя-христианина.

В первой главе основополагающим стал широко разработанный в науке о литературе сравнительно-исторический метод, позволяющий воспринять изучаемый мотив в контексте литературно-художественных текстов XVIII -первой трети XIX века, учитывая определенные пристрастия Гоголя-читателя. Во второй и третьей главах доминирует мотивный анализ текста как способ прочтения и реконструкции авторского замысла.

Мотивный анализ разрабатывался в отечественном литературоведении на протяжении всего XIX века. Принято считать, что основоположником в изучении мотива и его вариантов является В.Я. Пропп, различавший «функции героя» и «виды функций»6. В настоящее время исследователи почти единодушно признают мотив многоуровневой единицей нарратива и изучают не только некий смысловой инвариант, но и конкретные внутритекстовые реализации мотивов. Наиболее значимыми для нашей работы стали исследования литературоведов Новосибирского отделения РАН, лежащие на стыке нарра-тологии и нарратографии: статья В.И. Тюпы и Е.К. Ромодановской «Словарь мотивов как научная проблема», исследование Ю.В. Шатина «Мотив и контекст», работы В.И. Тюпы «Фазы мирового археосюжета как историческое ядро словаря мотивов», «Художественность литературного произведения. Вопросы типологии», статьи И.В. Силантьева «Мотив в системе категорий нарратива», «Семантическая структура повествовательного мотива» . Цен

6 Подробно о развитии теории мотива — в первой главе диссертации.

7 Тюпа В.И., Ромодановская Е.К. Словарь мотивов как научная проблема // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы» »: от сюжета к мотиву. / Под ред. В.И. Тюпы. — Новосибирск, 1996. — С. 6.; Шатин Ю.В. Мотив и контекст // Роль традиции в литературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы. — Новосибирск, 1995. — С. 516. Тюпа В.И. Фазы мирового археосюжета как историческое ядро словаря мотивов // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Новосибирск, 1996. — Вып. 1.: От сюжета к мотиву. — С. 16-23; Тюпа В.И. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии. — Красноярск, 1987; Силантьев И.В. Мотив в системе категорий нарратива // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Новосибирск, 2001. — Вып. 4.: Интерпретация текста: сюжет и мотив. — С. 13-35; Силантьев И.В. Семантическая структура повествовательного мотива // Материалы к «Слоным в названных работах является не только опыт наблюдения и описания отдельных мотивов, но и изучение их функций и способов реализации в художественных текстах.

Диссертационное сочинение имеет целью исследовать мотив «услужения-службы» как своеобразную черту гоголевского художественного мира с учетом многоуровневой и универсальной природы названного структурно-смыслового элемента, определить его художественные функции в создании единой системы всего творчества писателя.

Для уяснения основного круга проблем необходимо учитывать многозначность ключевых понятий темы — «услужения» и «службы».

По смысловому составу эти лексемы чрезвычайно близки. Так, общим для них является значение: «употребление, польза, угода, деятельность, о жизнь для других, услуга, полезное дело» . Кроме того, «служба» имеет ряд значений, не входящих в лексико-семантическое поле «услужение». Это общественная, военная либо государственная служба, должность, церковная служба.

Вместе с тем, «услужение» имеет более богатые выразительные возможности, что отчетливо проявляется в художественных текстах. По данным большинства словарей, слово «услужение» не является нейтральной лексической единицей и сопровождается пометами либо «устаревшее»9, либо «иронично, презрительно»10, в отдельных случаях - «просторечное»11. Маркированность проявляется в возникновении дополнительных созначений в процессе функционирования изучаемого слова в конкретном контексте: выскаварю сюжетов и мотивов русской литературы». — Новосибирск, 1999. — Вып. 3: Литературное произведение: сюжет и мотив. — С. 10-28.

8 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. — М., 1996. — Т. 4: H-V.— С. 224-225,512.

9 Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. — М., 1996. — Т. 4. —С. 992; Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. — М., 1964. — Т. 16: У-Ф. — С. 916; Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1987. — С. 729.

10 Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. — М., 1996. Т. 4. С. 992

11 Там же. зывание становится либо возвышенным, пафосным, либо носит оценочный характер.

Наиболее нейтральным является первое значение изучаемой лексемы: «состояние того, кто прислуживает кому-либо, служба»12, «исполнение обязанности прислуги»13. «Услужение» представляет собой полисемантичную лексическую единицу, входящую в состав таких взаимопроникающих лекси-ко-семантических полей (далее ДСП), как ДСП слов «прислуживать», «угождать», «польза».

Услужение — состояние услужающего, того, кто прислуживает, и в этом смысле интересующая нас единица языка находится в ядре ДСП «прислуживать», внутри которого можно выстроить синонимическую цепочку: услужение — служение — прислуживание. В пределах ядра этого поля также находятся слова «услужающий», «слуга», «прислужник», «услужник», «лакей».

Второе значение «услужения», как определяет толковый словарь под редакцией Д. Ушакова, — «состояние того, кто или что прислуживается к кому-чему-либо, лакействует перед кем-чем-либо. (Ирон. Презрит.)». В данном случае основной семой в значении становится общая для однокоренных слов «услужение», «услуживать» сема «угождать»14. Благодаря этому интересующее нас слово одновременно сосуществует и в ядре ДСП «услуга», внутри которого выделяются следующие синонимические цепочки: услуга — одолжение — любезность; услужник — угодник.

Наконец, семы «стараться быть полезным, помогать»15, «быть пригодным, полезным, быть орудием»16, «выполнять своё назначение»17, объеди

12 Там же.

13 Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. — М., 1964. — Т. 16:У-Ф. — С. 916

14 Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. — М., 1996. — Т. 4: Н-V. — С.512. ; ■■• . . ;• 15 Там же. ■ 1 "V/ ■■ ч ■'•'••.,'*: ';'.>.„■ 'V ' .

16Там же. С.224. ;

17 Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. — М., 1996. —Т. 4. —С. 281. няющие однокоренные слова: услужение - услуживать - служить, позволяют отнести изучаемую единицу языка к ЛСП «польза». В это же смысловое пространство входят такие слова как «служащий», «служивый», «служитель».

Таким образом, слово «услужение» полисемантично, обладает рядом общих сем с однокоренными словами служить, услуга, служение, служба, услужить, прислуживать, служитель, прислужник, обслуживание. Учитывая многозначность изучаемых слов, можно говорить о существовании следующей синонимической цепочки: служение — услужение — прислуживание — угождение — одолжение. Перечисленные лексические варианты послужат наименованиями некоторых вариантов изучаемого мотива.

С другой стороны, для русской словесности сама категория службы архетипична. «Где ни жить, не миновать служить», — говорит народная мудрость. Услуга воспринимается, с одной стороны, как польза: «Я ему услу

IЯ жил, а он меня проучил» , «Кому служу, тому и дружу (угожу; того и руку держу)»19. «Не в службу, а в дружбу», — принято просить об одолжении.

Но уже в фольклоре явно существует противопоставление службы и услужничества. «Живет, не тужит, никому не служит» , — говорят о человеке независимом. О негативной коннотации услужения свидетельствуют и следующие высказывания: «Служить я готов, только не по-мосечьи»21; «подслужиться».

Одним из характерных смыслов является «выполнять свое назначение» . С этим связано представление об «Истинном служении», о нелицемерном, искреннем исполнением долга: «Верно служу - ни о чем ни тужу»23. Служить «верой и правдой» стремятся герои многих русских сказок, но этот путь требует от них самоотдачи, твердой воли. Поэтому о нелегком пути человека, нацеленного на исполнение долга, говорится: «Кто служит, тот и ту

18 Там же.

19 Там же.

20 Там же. ■/",■ м'-'.":"

21 Там же. ■

22 Толковый словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. - М., 1996. Т.4 — С. 281.

24 тт жит» . Но за искреннюю, верную службу, по сложившимся представлениям, человеку воздается награда: «За Богом молитва, за Царем служба не пропадет»25.

Таким образом, в обширном смысловом спектре изучаемых понятий можно достаточно четко выявить два центра. Это, во-первых, некоторое противопоставление услужения и службы. С этим аспектом связаны многочисленные проблемы нравственного выбора: готовность и способность человека служить, истинность определенных моральных ориентиров, сохранение личного достоинства. Во-вторых, русская словесность демонстрирует разные варианты идеала «Истинного служения». В подобном ракурсе основным вопросом становится поиск идеала (военная, государственная, общественная служба, либо богослужение), верность избранному эталону, мера ответственности за профанацию служения, возмездие за лжеслужение. Названные проблемы очертили возможный круг изучения семантики мотива «услужения-службы».

Целью работы продиктованы следующие задачи:

1) Теоретически определить понятие «художественный мир», исходя из его многоплановости и универсальности.

2) Ограничить объем понятия «мотив», учитывая его функциональные и структурные возможности.

3) Уяснить значимость и значение мотива «услужения-службы» в формировании художественного мира Гоголя, восходящего к христианскому миросозерцанию художника.

4) Проанализировать функционирование как алломотивов «услужения-службы» в отдельных произведениях, их значимость в сюжетно-композиционном единстве текстов, так и динамику всего архисюжета в творчестве писателя, начиная с «Вечеров.» и до «Выбранных мест.» в соотнесении с развитием и преобразованием его концепции служения. 23Тамже. ■"'.''.■" "'■" ' ■ ■ .■■ '

24 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. — М., 1996. — Т. 4: H-V. — С. 224-225.

25 Там же.

Основные положения и выводы составляют теоретическую значимость диссертации. Учет результатов исследования создает предпосылку к глубинному и детализированному изучению мотивики Н.В. Гоголя, что отвечает задачам современного литературоведения актуализировать значение классических произведений русской литературы для современников. Практическое применение работы заключается в возможности использования результатов исследования в создании гоголевской энциклопедии, в издании и комментировании текстов Гоголя, учебном процессе: при чтении историко-литературных, теоретико-литературных циклов, в работе спецкурсов и спецсеминаров соответствующего направления.

Положения, выносимые на защиту:

1. Понятие «художественный мир» полисемантично, в отдельных своих значениях соотносимое с понятием «художественное пространство», «художественная действительность», «художественная реальность», авторская модель мира. В узком смысле «художественный мир» представляет собой субьектно-объектное конструктивное целое эстетического универсума словесного текста. В широком смысле — это метатекст, включающий в себя все творчество художника, характеризующийся конструктивной, субьектно-объектной, интерсубъективной целостностью, органичностью и системностью. Совокупный художественный мир Н.В. Гоголя включает в себя все творческое наследие писателя, метатекстовые причины, его породившие.

2. Мотив является многоуровневой единицей, способной реализовываться как на «речевом» (конкретно-словесном), так и на «языковом уровне» (в качестве архисюжета, воплощенного в творчестве писателя).

3. Художественный мир Гоголя основан на воцерковленном сознании художника, его целостность определима с позиций единой динамичной идейно-ценностной системы, присутствием в нем генеральных структурно-семантических элементов (например, — мотивов «дома» и «дороги», «окна», «услужения-службы»), которые имеют определенные механизмы реализации как в отдельных произведениях, циклах произведений, так и во всем творчестве писателя от «Вечеров» до «Выбранных мест».

4. Мотив «услужения-службы» в гоголевских текстах имеет широкий спектр алломотивов: «ролевое служение», «услужение — принесение пользы», «услуга — милость», «услужение — пресмыкание», «услуга — одолжение», «стихийное услужение», «услужение — социальная позиция», «медвежья услуга», «Истинное служение». Гоголь отчасти явился приемником романтиков, понимая «служение» долгу, народу, справедливости как единственно возможную форму самоопределения личности в конце двадцатых — первой половине тридцатых годов XIX века. Со второй половины тридцатых годов писатель в большей степени наследует традициям отечественной религиозной мысли, где идеалом и единственно возможным путем личной реализации является служение Богу. Свой писательский облик он соотносит с авторами церковно-учительной литературы, а свое предназначение понимает как «служение словом богоугодным и л/ полезным, руководствующим во спасение» .

5. Содержание и структурные функции алломотивов «услужения-службы» изменяются от «Вечеров.» до «Выбранных мест.», вектор их развития прослеживается от противопоставления абстрактных понятий «служения» и «услужения» в «Вечерах.», «услужения-угождения» и «служения предназначению» в «Миргороде», до преобладания в «Ревизоре» и «Мертвых душах» алломотива «услужения-угождения». В «Женитьбе» и «Выбранных местах.» наиболее частотным является алломотив «Истинного служения». Начиная с «Женитьбы», мотив «Истинного служения» играет существенную роль в архитектонике гоголевского сюжета. В «Выбранных местах.» «Истинное служение» представляет собой архисюжет, который реализуется в каждом отдельном письме как конкретное сюжетно-фабульное воплощение.

26 Брянчанинов И. Своеволие — путь к погибели // Брянчанинов И. Письма о подвижнической жизни. — Минск, 2001. — С. 166.

6. Услужение — существенный критерий в художественно-этической концепции Н.В. Гоголя. Поэтому трансформация мотива «услужения -службы» в художественном мире автора создает панораму его идейно-художественной эволюции, явственно обозначает период с середины 40-х годов по 1852 год как период обретения относительно устойчивых внутренних убеждений, гармонии и примирения с окружающим миром, связанный с восприятием писательского поприща как возможности исполнить свое предназначение, предначертанное Провидением. Архисюжет служения в жизни и творчестве Гоголя завершается обретением уверенности в том, что его поприще и есть возможность богослужения.

Апробация научных результатов. Основные положения диссертации были апробированы на конференции молодых ученых (Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, 2003, 2004, 2005 годы), научном семинаре «Власть и жизненный мир личности» (Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского, 2003 г.), конференции, посвященной 90-летию Башкирского государственного университета (Уфа, 2003 г.), Международной научной конференции «Татищевские чтения: Актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2004 г.), в работе спецсеминара «Мир Гоголя» под руководством профессора В.В. Прозорова.

Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и списка литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мотив "услужения-службы" в художественном мире Н.В. Гоголя"

Заключение

Проведенное исследование показало, что служение было одной из доминант сознания, а следовательно, — художественного мира Н.В. Гоголя. Идеал личного служения писателя на протяжении жизни заметно менялся от романтического, абстрактного принесения пользы отечеству и людям до подвижничества, мудрого религиозного служения. В этом убеждают многочисленные высказывания автора в письмах, а также особенности смыслового наполнения мотива «услужения-службы» в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», «Миргороде», «Ревизоре», «Женитьбе», «Мертвых душах», «Выбранных местах из переписки с друзьями».

Смысловые варианты изучаемого мотива различимы уже в первом цикле повестей. В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» антиномия «служение» — «услужение» становится своеобразной системой ценностных координат. «Служение», как правило, отмечено положительным созначением, «услужение» в большинстве случаев включает в себя два варианта — «услуга-рабство» (услужение персонифицированному злу) и «услужение-угождение» (связанное с ущербом для личного достоинства) и характерно негативной коннотацией. Тенденция к оценочности названных алломотивов объясняется соотнесением категорий служения и услужения с архетипическими народными представлениями о добре и зле. Услужливость, самоуничижение ради материальных благ, служение потусторонним силам, бессознательное, а хуже — осознанное, ведет героев к физической гибели. А служба (том числе, любовь, изображенная автором как поклонение объекту чувств), верная, самозабвенная (сравните с распространенной сказочной формулой «служить верой и правдой»), поэтизируется, окружена возвышенным, романтическим ореолом.

В меньшей степени затронуты вопросы, связанные непосредственно с христианской догматикой, а также проблемы государственной службы. Автор пока находится под обаянием государственного поприща, его прельщает возможность истинного, нелицемерного служения на государственном посту. Фигура монарха предстает идеализированной — это просветитель (не случайно рядом с Екатериной возникает образ Д.И. Фонвизина), мудрый, великодушный и благочестивый исполнитель своих священных обязанностей. Однако все перечисленные алломотивы существуют в текстах либо в качестве определенных «микросюжетов» (как фазы общего сюжета), либо играют характерологическую роль.

Но уже в «Миргороде» значимость изучаемого мотива заметно возрастает, что очевидно проявляется в повести «Тарас Бульба». Для этого произведения актуальной становится проблема и мотив «служения долгу». Вся жизнь Тараса, Остапа, других сечевиков представляет собой развитие темы «служения долгу», что, в изображении автора, является для казаков неким подвижничеством, идеалом жизненного пути. Свобода человека воспринимается как естественное отождествление смысла личного бытия со служением сверхличным. Подобную роль играет одноименный мотив и в формировании образов женщин Запорожья.

Яркое воплощение получает в повести и тема «маленького» человека в своей негативной реализации. Это связано с мотивом «служения мамоне», который во многом формирует образы жидов. Услужливость, самоуничижение этих персонажей оцениваются автором как измельчание души (отсюда — «маленький» человек). Таким образом, в «Тарасе Бульбе» еще более рельефно выступают противоречивые алломотивы «услужения» и «службы», появляется уже неотъемлемый для последующих гоголевских текстов мотив «служения долгу».

Заметно усложняются функции и смысл изучаемого мотива в драматических произведениях. Изменяется ракурс изображения окружающих явлений — иными становятся смыслы и роль мотива «услужения-службы». Основой подобных изменений является эволюция писательской концепции служения. Это связано, с одной стороны, с разочарованием в государственной службе, с собственными неудачами на поприще преподавания, с другой стороны, — с растущим убеждением в том, что писательский труд — это его, Гоголя, предназначение. С середины тридцатых годов процесс подготовки и написания текстов связан для писателя с самоуглублением и самоанализом. В комедиях Служение понимается, прежде всего, в сакральном смысле. Государственная служба для Гоголя этого периода — это не только обязательное исполнение законных, официальных предписаний, но и глубоко личный процесс нравственного саморазвития человека, стремление противостоять ежечасным искушениям.

Личное разочарование в официальной службе и осознание того, что в сфере чиновников все отношения построены на пресмыкании, угодничестве, подобострастии воплотилось в целой галерее сатирических персонажей Гоголя, занимающих важные посты. Таким образом, идеал государственной службы для автора комедий — исполнение предназначения, начертанного свыше, а услужение выступает как знак духовной деградации, апостасии человека.

Так, к примеру, в «Ревизоре» услужливостью замещены в среде городских чиновников все человеческие отношения, даже служение Богу понимается как угодничество (Земляника, Городничий). Чиновники либо преклоняются перед мнимыми ценностями (служение мамоне), либо профанируют гражданское служение.

Неожиданным персонажем, воплотившем в себе иной вариант служения, явился хлестаковский Осип, который не забывает о своих обязанностях и исполняет их на совесть. В связи с появлением в этом образе алломотива «служения-спутничества» изменяется и традиционное амплуа «умного слуги». В сознании читателя, по мысли автора, при чтении комедии должен воссоздаться истинный путь достойного служащего, видящего в своих обязанностях высшее предназначение. Эту тему Гоголь настойчиво и красноречиво развил в «Женитьбе».

Дополнительную психологическую мотивировку получают герои пьесы, если воспринять их как персонажей, ищущих свое поприще в мире, стремящихся исполнить свой долг, свое предназначение. Алломотив «служения долгу» либо явно характеризует персонажа (сваха, Арина Пантелеймоновна, Стариков), либо присутствует в качестве «минус-приема» (образы остальных женихов, Кочкарева). Но истинное служение понимается в комедии уже не как служба официальная, а в широком смысле: это исполнение своего предназначения как супруги, матери для Агафьи Тихоновны, как исполнение своих обязанностей купчихой Ариной Пантелеймоновной и Стариковым, свахой Феклой, надворным советником Подколесиным. Таким образом, в «Женитьбе» существенным является, прежде всего, сакральный пласт значений.

Кроме того, в основе пьесы лежит широко известный басенный сюжет — медвежья услуга, в которой неуемным желанием Кочкарева облагодетельствовать друга, раздавлены, покорежены все естественные человеческие помыслы и отношения.

С начала сороковых годов наметился зримый поворот в мировоззрении пистеля: Гоголь все более осознанно подходит к проблеме религиозного служения, к церемонии этого служения, а также к монашеству как идеалу личной реализации. Отсюда явное усиление литургического подтекста вы поэме. В «Мертвых душах» автор детально демонстрирует процесс деградации общества, посредством алломотива «услужения-угождения» раскрываются механизмы «опошления» светских нравов, богоотступничества общества в целом. В структуре отдельных образов (Чичикова, помещиков) названный алломотив играет оценочную роль. Мера «вины» персонажа зависит от принятия, либо неприятия «принципа услужения», оттого, насколько это подчинение осознано самим героем. Движение сюжета от первого ко второму тому поэмы убеждает, что оживление своих героев автор связывает с осознанием и исполнением персонажами своего долга.

Наконец, «Выбранные места из переписки с друзьями» стали своеобразным итогом огромной духовной работы автора и его размышлений о возможности служения, исполнении своего предназначения как спасения в религиозном понимании. Как и произведения русской церковно-учительной литературы, гоголевская книга нацелена на перевоспитание и христианское просвещение народа. С этой точки зрения органичным является образ автора-пророка, подвижника, просветителя. Основополагающим в архитектонике книги становится мотив «Истинного служения», разворачивающийся в каждой статье в определенный сюжет. В то же время алломотив «услужения» отсутствует в книге, что связано с коренной перестройкой авторской речи и нацеленностью на создание именно положительного идеала. То, что видится автору результатом его книги, добросовестно и вдумчиво прочитанной соотечественниками, выразилось в последней главе книги с символическим названием «Светлое Воскресенье».

Так, в общих чертах, развивалась концепция служения в мировоззрении Н.В. Гоголя.

Предпринятая попытка в основных моментах уяснить суть воззрений автора на понятие «служение» и их разнообразное воплощение на страницах художественных произведений, является лишь частью большой филологической работы, начатой именитыми филологами и мыслителями — В.В. Зень-ковским, В. В. Гиппиусом, К. Мочульским, Ю.В. Манном, В.А. Воропаевым, И.А. Виноградовым, М.М. Дунаевым и ожидающей своего необходимого продолжения с учетом вновь найденных источников.

За пределами исследования по объективным причинам остались так называемые «Петербургские повести» Гоголя, где заметную роль играют алло-мотивы «государственной службы», «маленького человека». Поэтому благодатным направлением развития темы может стать изучение особенностей и взаимодействия мотивов «Службы» и «Выбора», «Возмездия» в повестях «Нос», «Шинель», «Портрет», «Невский проспект», что позволит обнаружить неисследованные еще смысловые потенции названных текстов.

Начало XX века отмечено в отечественной литературе повышенным интересом к произведениям и самой фигуре Гоголя. В связи с этим одним из продуктивных направлений было бы проследить преобразование гоголевской концепции служения в художественно-эстетической системе писателей первой половины XX века — А. Белого, М.А. Булгакова, Саши Черного. В частности, плодотворно исследование связей и взаимодействия мотивов «Служения» и «Возмездия», «Служения» и «Судьбы» в творчестве Н.В. Гоголя и М.А. Булгакова. Предпосылки для подобного рода исследований содержатся в работах М.О Чудаковой, Е. Чеботаревой, Б. Волкова, А.А. Гапоненкова, однако заявленное направление исследования далеко от желаемой полноты. Реализация подобного замысла заметно пополнит освещение проблемы, создаст целостную картину одной из существеннейших граней творчества писателей.

Понятие «индивидуальный художественный мир» требует дальнейшей разработки, включения в литературоведческий терминологический аппарат. Также возможно создание энциклопедии или словаря мотивов писателя, где алломотивы «услужения-службы» заняли бы свое необходимое место.

Список научной литературыКулакова, Татьяна Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Гоголь Н.В. Поли. собр. соч.: В 14 т. — Л.: Академия наук СССР, 1937-1952.

2. Гоголь Н.В. Собр. соч.: в 9 т./ Сост., под. текста и коммент. В.А. Воро- паева и А.И. Виноградова. — М.: Русская книга, 1994.

3. Бомарше Безумный день, или Женитьба Фигаро // Бомарше Избранные произведения: В 2 т.— М.: Худож. лит., 1966. — Т. 1. Театр.

4. Брянчанинов И., (святитель) Письма о подвижнической жизни. — Минск: Лучи Софии, 2001.

5. Брянчанинов И. (святитель) Слово о смерти. — Минск: Лучи Софии, 2000.

6. Булгарин Ф. Мазепа // Булгарин Ф. В. Полн. собр. соч. — СПб.: Изд-во М.Д. Ольхина, 1843. — Т. 3.

7. Буслаев Ф. Историческая хрестоматия церковно-славянского и древне- русского языков. — М.: Университетская типография, 1861.

8. Грибоедов А. Горе от ума // Грибоедов А. Полн. собр. соч.: В 3 т. — СПб: Потабене, 1995. — Т.1.

9. Дельвиг А. К Илличевскому // Дельвиг А.К. Полн. собр. стихотворе- ний. — Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, б.г.

10. Жуковский В.А. Аббадона // Жуковский В.А. Собр. соч.: В 4 т. — М.; Л.: Худож. лит., 1959. — Т. 2.: Баллады. Поэмы и повести.

11. Козлов И. Стихотворения И. Козлова. — СПб.: Типография Эдуарда Веймара, 1855. — Т. 1.

12. Крылов И.А. Сочинения. — М.: Худож. лит., 1945. — Т. 1: Проза.

13. Мольер Ж. - Б. Плутни Скапена // Мольер Ж. - Б. Комедии. — М.: Ху- дож. лит., 1972.159

14. Памятники древие-русской церковио-учительной литературы. Вып. 3. — СПб.: Издатель, 1897.

15. Переписка Гоголя: в 2 т. — М . : Б. и., 1988.

16. Переписка Н.В. Гоголя с Н.П. Шереметевой. — М.: Паследие, 2001.

17. Петров В. Сочинения. — СПб.: Медицинская типография, 1811.— Ч. 1.

18. Петров В. Сочинения. — СПб.: Медицинская типография, 1811. — Ч. 3.

19. Плавт Тит Макций Амфитрион // Плавт Тит Макций Избранные коме- дии. — М.: Худож. лит., 1967.

20. Погорельский А. Двойник или мои вечера в Малороссии // Погорель- ский А. Избранное. — М.: Сов. Россия, 1985.

21. Пушкин А.С. Граф Нулин // Пушкин А.С. Полн собр. соч.: В 17 т. — М,: Воскресенье, 1994. — Т5.

22. Пушкин А.С. Домик в Коломне // Пушкин А.С. Полн собр. соч.: В 17 т. — М.: Воскресенье, 1994. — Т5.

23. Пушкин А.С. Полтава // Пушкин А.С. Полн собр. соч.: В 17 т. —^М.: Воскресенье, 1994, — Т5.

24. Сборник мыслей и изречений Митрополита Московского Филарета, извлеченных из переписки его с разными лицами. — Саратов: СаратовскийСвято-Алексеевский женский монастырь, 1996.

25. Филарет. Историческое учение об отцах церкви. — СПб.: Типография П-го отделения Собственной Его Импер. Велич. Канцелярии, 1859. — Т. 1.

26. Филарет. Историческое учение об отцах церкви. — СПб.: Типография П-го отделения Собственной Его Имнер. Велич. Канцелярии, 1859. — Т. 2.

27. Фонвизин Д.И. Собр. соч.: В 2 т. — М.; Д.: Худож. лит., 1959. —Т. 1.

28. Хемницер И. Басни: В 3 кн. — М.: Типография при Императорских Московских театрах, содержателя И. Смирнова, 1838. — Т. 1.

29. Херасков М. Россияда, эпическая поэма // Херасков М. Творения М. Хераскова. — М.: Университетская типография Хр. Ридигера и Хр. Клаудия,1796. — Т . 1.

30. Хмельницкий. Сочинения.— СПб.: Типография Карла Крайа, 1849. — Т. 2.

31. Шекспир У. Укрощение строптивой; Два веронца; Сон в летнюю ночь; Бесплодные усилия любви; Много шума из ничего; Как вам это понравится;Двенадцатая ночь. — М., 1987.

32. Языков Н.М. Полн. собр. Стихотворений. — М.; Л.: Academia, 1934. II

33. Абрамович Д. Способ художественного обобщения у Н.В. Гоголя // Гоголь и современность: Творческое наследие писателя в движении эпох. —Киев: Вища школа, 1983. — 98-105.

34. Аверинцев С. Проповедь // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Сов. энциклопедия, 1971. — Т. 6. — Стб. 41-42.161

35. Адрианова-Перетц В.П. Человек в учительной литературе Древней Ру- си // Труды отделения древнерусской литературы. — Д.: Наука, 1972. — Т.27. — С . 3-68.

36. Аксаков СТ. История моего знакомства с Гоголем // Русский архив. — 1890.—№8. — С . 2-206.

37. Аникст А. Жизненные комедии Шекспира // Шекснир У. Укрощение строптивой; Два веронца; Сон в летнюю ночь; Бесплодные усилия любви;Много шума из ничего; Как вам это понравится; Двенадцатая ночь. — М.,1987.

38. Анненкова Е.И. Гоголь и Аксаковы: Лекция. — Л.: ЛГПИ, 1983.

39. Антропова Н.В. «Выбранные места из переписки с друзьями» как ли- рико-философский эквивалент «Мертвых душ» (II т.) Н.В. Гоголя // Филоло-гические науки: Материалы XLIII науч.-метод. конф. // Универ. наука — ре-гиону. — Ставрополь, 1999. — 54-59.

40. Асоян А. А. Данте и "Мертвые души" Гоголя // Асоян А.А. Данте и русская литература. — Свердловск: Урал, ун-т, 1989.

41. Архимандрит Киприан (Керн) Золотой век Свято-Отеческой письмен- ности. — М.: Наломник, 1995.

42. Бальбуров Э.А. Фабула, сюжет, нарратив как художественная рефлек- сия событий // Критика и семиотика. — Новосибирск, 2002.— Вып. 5.— 71-78.

43. Барабаш Е.К. Страхи, ужасы и надежды России: над страницами «Вы- бранных мест из переписки с друзьями». Ст. 2 // Литература в школе. —1990.— № 6 . — С . 2-16.

45. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. — М.: Издательская группа «Прогресс», «Универс». 1994.162

46. Бахтин М. М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. — СПб.: Б. и., 2000.

47. Бахтин М. М. Вонросы литературы и эстетики. Исследования разных лет.— М.: Худож. лит., 1975.

48. Бахтин М.М. Рабле и Гоголь // Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. — М., 1990. — 526 -536.

49. Башилов Б. Роль Гоголя в развитии русского национального мировоз- зрения // Масонство и русская интеллигенция // http: //lib.ru/POLITOLOG/OV/intellectuals.htm.

50. Белецкий А.И. Избранные труды но теории литературы. — М., 1964,

51. Белинский В.Г. Собр. Соч. В 9-ти томах. — М.: Худож. лит., 1976. — Т. 2.

52. Белый А. Мастерство Гоголя: Исследование. — М.: МАЛИ, 1996.

53. Бем А.Л. К уяснению историко-литературных понятий // Изв. Отд. русск. яз. и лит-ры АН. 1918. —СПб.: Б. и., 1919. — Т.23. — Кн. 1.

54. Берков П.Н. История русской комедии XVIII века. — Л.: Наука, 1977.

55. Берков П.Н. Проблема изучения русского классицизма // Берков П. Н. XVIII век. — М.; Л.: Наука, 1964. — Сб. 6.

56. Беседы схиархимандрита Оптинского скита старца Варсонофия с ду- ховными детьми. Издание Свято-Троице-Сергиевой лавры. — СПб., 1995.

57. Болкунова Н.С. Мотивы дома и дороги в художественной нрозе Н.В.Гоголя: Дис.... канд. филол. наук. — Саратов, 1999.

58. Борисов Ю. Н. «Горе от ума» и русская стихотворная комедия. — Са- ратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1978.

59. Бочаров Г. О художественных мирах: Сервантес, Пушкин, Баратын- ский, Гоголь, Достоевский, Толстой, Платонов. — М.: Сов. Россия, 1985.

60. Бояджиев Г. Ж - Б. Мольер // Писатели Франции. — М.: Просвещение, 1964.163

61. Булгаков Н. «Душа слышит свет...»: Реализм позднего Гоголя // Лит. учеба. — 1995. —Яо№ 2,3.—С.173-202.

62. Булгаков Н. Н.В. Гоголь про нас // Н.В. Гоголь и Православие. — М.: ЗАО «Издательский дом «К единству!», 2004.вв. Бухарев A.M. О современных духовных потребностях мысли и жизни,особенно русской. — М.: Б.и., 1865.

63. Вайскопф М. Я. Птица тройка и колесница души: Платон и Гоголь // Н.В. Гоголь. Материалы и исследования. — М.: Наследие, 1995. — 99-117.

64. Вайскопф М.Я Сюжет Гоголя. Морфология. Идеология. Контекст. — М.: Б. и., 2002

65. Ван дер Энг Я. Искусство новеллы: Образование вариационных рядов мотивов как фундаментальный принцип повествовательного построения //Русская новелла: Проблемы теории и истории. — Спб.: Б. и., 1993.

66. Венгеров А. Собр. соч.: в 5 т. — СПб.: Прометей, 1913. — Т. 2. Писа- тель-гражданин Гоголь.

67. Вересаев В.В. Гоголь в жизни. Систематический свод подлинных сви- детельств современников. — М.;Л.: «Academia», 1933.

68. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. — М.: Высш. шк., 1989.

69. Виноградов В.В. Сюжет и стиль. — М.: Б. и., 1963.

70. Виноградов И.А. Гоголь и Уваров: Православие, Самодержавие, На- родность // Вестник РГНФ. — 2001. — Яо 1. — 83-91.

71. Виноградов И.А. Гоголь — художник и мыслитель: христианские ос- новы миросозерцания. — М.: Наследие, 2000.

72. Виноградов И.А. Поэма Н.В. Гоголя «Мертвые души»: проблемы ин- терпретации и текстологии: Автореф. дис. ...доктора филол. наук. — М.,2003.

73. Вишневская И.Л. Гоголь и его комедии. — М.: Наука, 1976.

74. Войтоловская Э.Л. Комедия Н. В. Гоголя «Ревизор»: Комментарий. — Л.: Просвещение, 1971.164

75. Воропаев В.А. Гоголь и монашество // Лепта. — 1993. — № 2. — 123-143.

76. Воропаев В.А. «Каждому из нас званье свято». Гоголь и Государь Ни- колай Павлович // http://www. moskvam.ru/1999_04 99/voropaev. htm.

77. Воропаев В.А. Книги для Гоголя // Прометей: Историко- биографический альманах. — М.: Молодая гвардия, 1983.— Т. 13. — 128-147.

78. Воропаев В.А. Лествица Николая Гоголя // Литературная учеба. — 2000. — № 2 . — С . 154-182.

79. Воропаев В.А. Малоизвестная часть творческого наследия Н.В. Гоголя: выписки из творений святых отцов и богослужебных книг // Время и текст:Историко-литературный сборник. — СПб.: Академический проект, 2002. —352 с. —С.162-171.

80. Воропаев В.А. Мертвые души: кто они?: О названии поэмы Н.В. Гого- ля // Русская речь. — 2002. — № 3. — 10-13.

81. Воропаев В.А. «На зеркало неча пенять ...»: Смысл эпиграфа и «немой сцены» в комедии Н.В. Гоголя «Ревизор» // Русская речь. — 2002. — J\« 6. —С. 9-15. 82. Воропаев В.А. Николай Гоголь: Опыт духовной биографии // Лит. уче- ба. — 2002.—№№ 1,2.

83. Воропаев В. Подданный русского царя: Гоголь и Государь Николай Павлович // Лит. учеба. — 1999. — .№ 2. — 140-151.

84. Воропаев В.А. Полтора века спустя (Гоголь в современном литерату- роведении) // Гоголь и мировая культура: Вторые Гоголевские чтения: Сб.докл. — М.: Книжный дом «Университет», 2003.

85. Воропаев В.А. Пословицы и притчи в «Мертвых душах» Н.В. Гоголя // Русская речь. —2002. — № 2. — 96-102.

86. Воропаев В. А. «Поэт и Царь» // Лит. Россия. — 1999. — №27. — 23- 29.165

87. Воропаев В. А. «Сердце мое говорит, что книга моя нужна...» // Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. — М.: Сов. Россия, 1990.

88. Воропаев В.А. «Эй, гряди. Господи Иисусе» // Слово. — 2002. — № 2. — 3-10.

89. Вострикова Е.Е. Н.В. Гоголь и Н.М. Языков: история взаимоотноше- ний: Дис. ...канд. филол. наук. — Саратов, 2004.

90. Вулих Н.В. Античные мотивы и образы вповести Гоголя «Тарас Буль- ба» // Рус. литература. — 1984. — №1. — 143-153.

91. Гаспаров Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М.А.Булгакова «Мастер и Маргарита» // Даугава. —1988. — JST» 10. — 25-39.

92. Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по русской литера- туре XX века. — М. Б. и., 1993.

93. Гегель Г. В. Ф. Эстетика: В 4 т.— М: Искусство, 1971. — Т. 3.

94. Георгиевский Г. Оптинские письма Гоголя // Н.В. Гоголь и Правосла- вие. — М.: ЗАО «Издательский дом «К единству!», 2004.

95. Гиршман М.М. Литературное произведение как целостность // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Сов. энциклопедия, 1978. — Т. 9.

96. Гиппиус В.В. Проблематика и композиция «Ревизора»// Н.В. Гоголь. Материалы и исследования.— М.-Л.: АН СССР, 1936. — Т. 2.

97. Гольденберг А. X. Житийная традиция в «Мертвых душах»// Лит. уче- ба. — 1982. — № 3. — 155-162.

98. Гончаров А. Творчество Н.В. Гоголя в религиозно-мистическом кон- тексте. — СПб.: Б. и., 1997.

99. Гончаров А. Творчество Гоголя и традиции учительной литературы. — СПб.: Б. и., 1992.

100. Григорьев А.А. Гоголь и его последняя книга // Русская эстетика и кри- тика 40-50-х годов XIX века. — М.: Искусство, 1982.

101. Гуковский Г. А. Реализм Гоголя — М.; Л.: Худож. лит. 1959. 166

102. Гуминский В. Гоголь, Александр I и Наполеон: К 150-летию со дня смерти писателя и к 190-летию Отечественной войны 1812 г. // Наш совре-менник.—2002.—№ 3.—С. 216-231.

103. Гуревич Л, Взгляд Гоголя на искусство актера и режиссера // Ежегод- ник императорских театров. — 1909. — Вып. 2. — 14-27.

104. Дандес А. Структурная типология индейских сказок Северной Амери- ки // Зарубежные исследования по семиотике фольклора. — М.: Б.и., 1985.

105. Данилов С. «Женитьба» Н.В. Гоголя. — Л.: Изд.-во Гос. Акад. теат- ра драмы, 1934.

106. Данилов С. Очерки по истории русского драматического театра. — М.; Л.: Искусство, 1948.

107. Долгополов Л.К. Гоголь в начале 1840-х годов («Портрет» и «Тарас Бульба») // Рус. лит. — 1969. — № 2. — 82-104.

108. Дунаев М.М. Православие и русская литература: Учебное пособие для студентов духовных академий и семинарий: В 5 ч .— М.: Крутицкое Патри-аршее Подворье, 1997. — Ч. 2.

109. Дурылин Н. Гоголь и Аксаковы // Звенья. — М.; Л., 1934. — Т. 3-4. — 325-364

110. Дурылин Н. От «Владимира третьей степени» к «Ревизору» // Еже- годник Института истории искусств. — М.: АН СССР, 1953.

111. Душечкина Е.В. «Тарас Бульба» в свете традиций Древнерусской воин- ской повести // Гоголь и современность: Творческое наследие писателя вдвижении эпох. — Киев: Вища школа, 1983. — 30-34.

112. Егоров Б.Ф. О национализме и панславизме славянофилов // Славяно- фильство и современность. — СПб.: Наука, 1994.

113. Елистратова А.А. Гоголь и проблемы западноевропейского романа. — М.: Наука, 1972.

114. Есаулов И.А. Пасхальность в поэтике Гоголя // Гоголь и мировая куль- тура: Вторые Гоголевские чтения: Сб. докл. — М.: Книжный дом «Универси-тет», 2003.

115. Есаулов И.А. Спектр адекватности в истолковании литературного про- изведения («Миргород» Н. В. Гоголя). — М.: Рос. гос. гуманит ун-т, 1997.

116. Завитневич В. Религиозно-нравственное состояние П.В. Гоголя в по- следние годы его жизни // Памяти Гоголя: Паучно-литературный сб. — Киев:Типография Р.К. Лубковского, 1902.

117. Захаров К.М. Мотивы игры в драматургии П.В. Гоголя: Дис. ... канд. филол. наук. — Саратов, 1999.

118. Звегинцев В.А. Семасиология. — М.: МГУ, 1957.

119. Зеньковский В. П.В. Гоголь // Гиппиус В. Гоголь; Зеньковский В. Го- голь. —СПб.: Logos, 1994.

120. Зернова Р. Бомарше // Писатели Франции. — М.: Просвещение, 1964.

121. Золотусский И. «Пиковая Дама» и «Ревизор»: попытка сопоставления.// Московский пушкинист. — 2000. — № 8. — 214-220.

122. Зорин А.П. Семантика пауз в драматургических текстах П.В. Гоголя: Автореф. дис. ...канд. филол. наук. — Саратов, 2001.

123. Иваницкий А.И. Гоголь. Морфология земли и власти. К вопросу о культурно-исторических основах подсознательного. — М.: Российск. гос. гу-манит. ун-т., 2000.

124. Иваницкий А.И. Об эволюции роли риторики в гоголевской фабуле // П.В. Гоголь: загадка третьего тысячелетия. Первые гоголевские чтения. —М.: Б. и., 2002.

125. Иваницкий А.И. Текст и прототекст (смысловые уровни «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Пикифоровичем» П.В. Гоголя)// Вестник Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. — 1992. — № 1.— 24-38.168

126. Из воспоминаний протоиерея С,С. Модестова // У Троицы в Акаде- мии.1814-1914. Юбилейный сборник исторических материалов, — М.: Б. и.,1914.

127. Изер В. Историко-функциональная текстовая модель литературы // Вестник МГУ. — Сер. 9. — Филология. — 1997. — ^23. — 118-142.

128. Ильин В.Н. Арфа царя Давида: Религиозно-философские мотивы в рус- ской литературе. Проза. — Брюссель, 1960. — Т. 1.

129. Канунова Ф.З. Некоторые особенности реализма Н.В. Гоголя: О соот- ношении реалистического и романтического начал в эстетике и творчествеписателя. — Томск: Изд-во Томского ун-та, 1962.

130. Кантор В., Осповат Ал. Русская эстетика 40-50-х годов XIX века: тео- рия в контексте литературного процесса // Вопросы литературы. — 1981. —№ 3 . — С . 167-196.

131. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. — М.: Наука, 1976.

132. Ключевский В.О. Сочинения. — М., 1958. — Т. 4.

133. Клягина Л.Р. Образ бытия в искусстве авангарда и художественном мире Гоголя // Дергачевские чтения. 2000.: Русская литература: националь-ное развитие и региональные особенности. — Екатеринбург, 2001. — Ч. 1. —С. 96-99.

134. Котляревский Н. Николай Васильевич Гоголь 1829-1842. Очерк из ис- тории русской повести и драмы. — СПб.: Типография М.М. Стасюлевича,1911.

135. Крестова Л.В. Комментарий к комедии Н.В. Гоголя "Ревизор". — М.: Мир, 1933.

136. Кривонос В.Ш. «Мертвые души» Гоголя и становление новой русской прозы. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1985.

137. Кривонос В. Ш. Принцип проблематичности в поэтике Гоголя // Извес- тия РАН. — Сер. Литературы и языка. —1998. — Т. 57. — ^Ь 6. — 15-23.169

138. Кривонос В, Ш. Тарас и Андрий в «Тарасе Бульбе» Гоголя // Н. В. Го- голь и мировая культура: Вторые гоголевские чтеиия: Сб. докл. — М.: Книж-ный дом «Университет», 2003.

139. Кривонос В.Ш. Мотивы художественной ирозы Гоголя: Монография. — Спб.: Изд.-во РГПУ им. А.И. Герцена, 1999.

140. Крымова Н. А. Любите ли вы театр?: Очерки. — М.: Дет. лит., 1987.

141. Лебедева О.Б. История русской литературы XVIII в.: Учебник. — М.: Высшая школа, 2003.

142. Лебедева О.Б. Русская высокая комедия XVIII века: Генезис и ноэтика жанра. — Томск: Б. и., 1996,

143. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вонросы литературы. — 1968, — №8. — С, 74-87.

144. Литературное произведение и проблемы его анализа.— Кемерово: Б. и., 1981.

145. Литературные манифесты западноевропейских романтиков. — М.: Изд- во МГУ, 1980,

146. Лобов Л.П. Гоголь и славянофилы // Славянские известия. —1909, — № 3 , — С . 356-363,

147. Локс К. Комедия в творчестве Гоголя // Литературная учеба, —1940. — №№8-9. —С.62-75.

148. Лотман Ю,М. Внутри мыслящих миров // Семиосфера. — СПб.: Б. и., 2001.

149. Лотман М.Ю. Очерк дворянского быта онегинской поры // Лотман Ю.М. Роман А.С, Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий: Пособие дляучителя. — Л.: Просвещение, 1983,

150. Лотман Ю.М, Проблема знака и знаковой системы // Семиосфера, — Спб,: Б, п., 2001.

151. Лотман Ю,М, Художественное пространство в прозе Гоголя // О рус- ской литературе, — СПб,: «Искусство СПБ», 1997,170

152. Майков В.Н. Н.В. Гоголь и СТ. Аксаков: К истории литературных влияний. — СПб.: Б. и., 1892.

153. Максимович И.А. Письма о Киеве и воспоминания о Тавриде. — СПб.: Б. и., 1871.

154. Манн Ю.В. В поисках живой души: "Мертвые души". Писатель — кри- тика — читатель. — М.: Книга, 1984.

155. Манн Ю.В. Заметки о «неевклидовой геометрии» Гоголя, или «сильные кризисы, чувствуемые целою массою» // Вопросы литературы.—2002. — №4. — С . 178-191.

156. Манн Ю.В. Комедия Гоголя «Ревизор». — М., 1966.

157. Манн Ю.В. О жанре «Мертвых душ» // Изв. АП СССР. Сер. Лит. и яз. — 1972. — Т . 3 1 . — Вып. 1.

158. Манн. Ю. В. Поэтика Гоголя. — М.: Худож. лит., 1978.

159. Манн Ю. В. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. — М.: Coda, 1996.

160. Манн Ю.В. «Сквозь видный миру смех...»: Жизнь П.В. Гоголя 1809 — 1852 гг. —М.:МИРОС, 1994.

161. Манн Ю. В. Смелость изобретения: Черты художественного мира Го- голя. — М.: Дет. лит., 1979.

162. Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы» : от сюжета к мотиву. / Под ред. В.И. Тюпы. — Повосибирск: Институт филоло-гии СО РАП, 1996.

163. Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Повосибирск: Институт филологии СО РАП, 1999. — Вып. 3: Литературноепроизведение: сюжет и мотив.

164. Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Повосибирск: Институт филологии СО РАП, 2001. — Вып. 4.: Интерпрета-ция текста: сюжет и мотив.

165. Машинский СО. Художественный мир Гоголя. — М.: Просвещение, 1979.

166. Мацкин А. П. Па темы Гоголя. Театральные очерки. — М.: Б. и., 1984. 171

167. Мережковский Д.С. Гоголь, — Спб.: Пантеон, 1909.

168. Мильдон В.И. Чаадаев и Гоголь. (Опыт понимания образной логики) // Вопросы философии. — 1989. — № 11. — 77-89.

169. Мильдон В.И. Эстетика Гоголя. — М.: ВГИК, 1998.

170. Михед П.В. Об истоках художественного мира П.В. Гоголя (Н.В. Го- голь и В.Г. Нарежный) // Гоголь и современность. Творческое наследие писа-теля в движении эпох. — Киев: Вища щкола,1985.

171. Моторин А.В. Православие и магия в художественном сознании Гого- ля// Литература и христианство. — Белгород, 2000. — 13-14.

172. Моторин А.В. Художественное воплощение темы политической власти в творчестве Н.В. Гоголя // Филологические науки. — 1988.— JV» 4.—С. 13-16.

173. Мочульский К. В. Духовный путь Гоголя // Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. — М.: Республика, 1995. — 7-63.

174. Набоков В. Николай Гоголь // Новый мир. — 1987. — № 4. — 43-66.

175. Н.В. Гоголь. Материалы и исследования. / Под. ред. В.В. Гиппиуса. — М.-Л.: АН СССР, 1936. - Тт. 1, 2.

176. Н.В. Гоголь и Православие. — М.: Отчий дом, 2004.

177. Немзер А.С. О названиях повестей Гоголя // Русская речь. —1979. — №2. — 33-37.

178. Овсянико-Куликовский Д.Н. Из истории русской интеллигенции // Ов- сянико-Куликовский Д.Н. Литературно-критические работы: В 2 т. — М.:Худож. лит., 1989. - Т. 2.: Из «Истории русской интеллигенции». Воспоми-нания.

179. Петрова Л.М. Исповедь как фактор нравственного самопреобразования общества: (по «Выбранным местам из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя) //Литература и христианство. — Белгород: Б. и., 2000. — 45-50.

180. Рикер П. Символика интерпретации зла // Конфликт интерпретаций. — М., 2002.

181. Рикер П. Существование и герменевтика // Конфликт интерпретаций. — М.,2002.

182. Розанов Н. Гоголь как верный сын Церкви. — М.: Б. и., 1902.

183. Розанов В.В. Пушкин и Гоголь // Розанов В.В. Несовместимые контра- сты бытия. — М.: Б. и., 1990.

184. Роль традиции в литературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы. — Но- восибирск, 1995.

185. Русская критическая литература о произведениях Н.В. Гоголя: Хроно- логический сборник критико-библиографических статей. / Собр. Зелинский.— М.: В. Рихтер, 1910.-Ч. 1.

186. Самышкина А.В. Философско-исторические истоки творческого мето- да Гоголя // Русская литература. — 1976. — №2. — 48-53.

187. Серге Ч. Две истории о друзьях-«близнецах»: К вопросу об определе- нии мотива // От мифа к литературе. — М.: Б. и., 1993.

188. Серман И.З. Русский классицизм. Поэзия. Драма. Сатира. — Л.: Наука, 1973.

189. Силантьев И.В. Мотив в системе категорий нарратива // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Новосибирск: Б. и.,2001. — Вып. 4.: Интерпретация текста: сюжет и мотив. — 13-35.

190. Силантьев И.В. Семантическая структура повествовательного мотива // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Ново-сибирск: Б. и., 1999. — Вып. 3: Литературное произведение: сюжет и мотив.

191. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: очерк историографии. — Новосибирск: Изд-во ИДМИ,1999.

192. Скафтымов А.П. К вопросу о соотношении теоретического и историче- ского рассмотрения в истории литературы // Русская литературная критика. -— Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1994.174

193. Смирнов В.Б. Больше века назад: Избранные статьи о русской литера- туре XIX века. — Волгоград: Ком. по печати и информ., 1997.

194. Смирнов В.Б. Н.А. Некрасов и журнальная поэзия «Отечественных за- писок». Учеб. пособие по спецкурсу для студентов филол. фак. педвузов. —Уфа: Б. и., 1972.

195. Смирнов В.Б. Ф. М. Достоевский и русская демократическая журнали- стика 70-80-х годов. - Волгоград: Изд-во Волгогр. ун-та, 1996.

196. Смирнова Е.А. Общественная и эстетическая позиция Гоголя в послед- нее десятилетие его жизни // Освободительное движение в России. — Сара-тов, 1975.—Вып. 4.

197. Смирнова Е.А. О многосмысленности «Мертвых душ» // Контекст. 1982. — М . : Наука, 1983.

198. Смирнова Е.А. Поэма Гоголя «Мертвые души». — Л.: Наука, 1987.

199. Смирнова Е.А. Эволюция творческого метода Гоголя от 1830-х годов к 1840-м: Автореф. ...канд. филол. наук. — Тарту, 1974.

200. Смирнова-Чикина Е.С. Ноэма Н.В. Гоголя «Мертвые души». Коммен- тарий. Пособие для учителя. — Л.: Просвещение, 1974.

201. Соловьев Г.А. Эстетические идеи молодого Белинского. — М.: Худож. лит., 1986.

202. Станиславский К.С. Работа над ролью: («Ревизор») // Станиславский К.С. Собр. соч.— М., 1957. — Т. 4.

203. Степанов И.Л. Н.В. Гоголь. Творческий путь. — М.: Гослитиздат, 1959.

204. Такиуллина И.Ф. О лирике В.П. Петрова конца 60-х — начала 70-х го- дов // Проблемы изучения русской литературы XVIII века. — Л.: Б.и., 1990.—Вып. 8. — 75-87.

205. Тамарченко Н.Д. Автор, герой и повествование (соотношение «эпопей- ного» и «романного» у Гоголя) // Поэтика русской литературы: к 70-летиюпрофессора Юрия Владимировича Манна: Сб. статей. — М.: РГГУ, 2001.175

206. Тамарченко Н.Д. Принцип кумуляции в истории сюжета. К постановке проблемы. // Целостность литературного произведения как проблема истори-ческой поэтики. Сб. науч. трудов. — Кемерово: Б. и., 1986.

207. Тамарченко Н.Д. Целостность как проблема этики и формы в произве- дении русской литературы XIX века. — Кемерово: Б. п., 1977.

208. Тарасова Е.К. Гоголь в немецкоязычном литературоведении: 70-90-е гг. XX века. — М.:УРСС, 2002.

209. Терц А. В тени Гоголя. — М.: Аграф, 2001.

210. Тодд Ш., Миллз У. Литература и общество в эпоху Пушкина. — СПб., 1996.

211. Томачинский В. Путеводитель к «Светлому Воскресению». П.В. Го- голь и его «Выбранные места из переписки с друзьями»// П.В. Гоголь и Пра-вославие. — М.: ЗАО «Издательский дом «К единству!», 2004.

212. Томашевский Б. Теория литературы. Поэтика. — М;Л: Госуд. изд-во, 1930.

213. Топоров В.П. Пространство и текст // Текст: семантика и структура. — М., 1979.

214. Трудный путь: Зарубежная Россия и Гоголь. — М.: Русский миръ, 2002.

215. Тюпа В.И. Фазы мирового археосюжета как историческое ядро словаря мотивов // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы».— Новосибирск, 1996. — Вып. 1.: От сюжета к мотиву. — 16-23.

216. Тюпа В.И. Художественность литературного произведения. Вопросы типологии. — Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1987.

217. Хоцянов К. Опыт разбора повести Гоголя «Тарас Бульба». — Спб.: Б. и.,1883.

218. Храпченко М.Б. Творчество Гоголя. — М.: АН СССР, 1954.

219. Художественный текст: онтология и интерпретация. — Саратов, 1992.

220. Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. — Кемерово, 1986.176

221. Черемисина Н.В. Условия контекстной реалнзации индивидуально- авторского значения слова // Русский язык в школе. — 1969. Н9.3. — 108-112.

222. Черепанова Р.С. Н.В.Гоголь как социальный философ// Вестник Челя- бинского ун-та. Сер.1. История. — 2001. —^№1. — 107-121.

223. Чероков А. Ф. Чижов и его связи с Н.В. Гоголем. — М.: Б. и., 1902.

224. Шамбинаго К. Трилогия романтизма (Н.В. Гоголь). — М.: Б. и., 1911,

225. Шатин Ю.В. Мотив и контекст // Роль традиции в литературной жизни эпохи: Сюжеты и мотивы. — Новосибирск, 1995. — 5-16.

226. Шатин Ю. В, Роман как риторический жанр: преодоление контраверсы // Литературный текст: Нроблемы и методы исследования / Аспекты теорети-ческой поэтики. — М.; Тверь, 2000. — Вып. 6.

227. Шенрок В. И. Драматические произведения Гоголя // Артист. — № 20.—1892. — С . 14-34.

228. Шенрок В. И. Материалы для биографии Гоголя: В 2 т. — СПб.: Б. и., 1892-1893.

229. Широнин И. Риторика и нарративный дискурс (к вопросу о генезисе русской романтической прозы) // www.sujet.ru

230. Штейн А. Л. Бессмертный Фигаро // Штейн А. Л. На вершинах миро- вой литературы. — М.: Б. и., 1977.

231. Шульц А. Гоголь: личность и художественный мир. — М., 1994.

232. Шульц «Записки сумасшедшего» Гоголя и «Записки сумасшедшего» Л. Толстого: топика и нарратив // Гоголеведческие студии. Вып. 7. — Н1жин,2001. — С . 41-45.

233. Шульц А. Изображение цивилизационных институтов в творчество Н.В. Гоголя // Филология - Philologika. — 1997. — №11.

234. Шульц А. Трансформация житийного мотива в драматургии Гоголя и Толстого («Женитьба» и «Живой труп») // Поэтика русской литературы. —М.,2001. — С . 184-192.177

235. Тюпа В.И., Ромодановская Е.К. Словарь мотивов как научная проблема // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». — Ново-сибирск: Ин-т филологии СО РАН, 1996. — Вып. 1.: От сюжета к мотиву. —С. 16-23.

236. Эпштейн М. Н. Нарадоксы новизны. О литературном развитии 19-20 веков.— М., 1988.

237. Энштейн М.Н. Ирония стиля: демоническое в образе России у Гоголя // http://nlo. magazine.ru/scientist/47. html.

238. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопо- этики рус. лит. XVIII - XIX вв. — М.: Б. и., 1999.

239. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира. — М., 1994.

240. Янушкевич М. Авторская позиция предсмертного слова в «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголя и «Нравственных писем к Луци-лию» как основа своеобразия предельного жанра // Гоголеведческие студии.Вып. 7. — Нежин: Б. и., 2001.

241. Jackson R. L. Two views of Gogol' and the critical synthesis: Belinskij, Ro- sanov and Dostoevskij // Russian literature. — Amsterdam. 1984.

242. Laszio Tikos. Gogol's Art: A Search for Identity. — BATY PUBLISHERS, 1997.

243. Me Lean H. Gogol's retreat from love: Tovard an inteфritation of Mirgorod // Amer. Contributions to the Fourth International Congress of Slavists. Moscow.1958. — S- Gravenhage, 1958.Ill

244. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. — М.: Academia, 1999.

245. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. — М.: Терра, 1995. — Т . 4.178

246. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т.— М,: ТЕРРА, 1995—Т.1.

247. История русской литературы XIX в.: Библиографический указатель / Под ред. К.Д. Муратовой. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962.

248. Краткая литературная энциклопедия. — М.: Сов. энциклопедия, 1964. — Т. 2.

249. Лермонтовская энциклопедия. — М.: Большая Российская энциклопе- дия, 1994.

250. Литературная энциклопедия терминов и понятий. — М.: Интелвак, 2001.

251. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Ко- жевникова, П.П.Пиколаева. — М.: Сов. энциклопедия, 1987.

252. Литературоведческие термины. Материалы к словарю. — Коломна, 1999.

253. Логический словарь: ДЕФОРТ. — М.: Мысль, 1994.

254. Ожегов СИ. Словарь русского языка. / Под ред. чл.-корр. АП СССР Н.Ю. Шведовой. — М.: Рус. яз., 1987.

255. Преображенский А.Г. Этимологический словарь русского языка: В 3 т. — М.: Государственное издательство иностранных и национальных слова-рей, 1959.—Т.2.

256. Русские писатели 1800 - 1917: Библиографический словарь. — М.: Сов. энциклопедия, 1989. — Т. 1.

257. Словарь русского языка: в 4-х т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. — М.: Русский язык, 1981. — Т. 1.

258. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. — Л. :АП СССР, 1958. — Т . 2.

259. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т.— Л.:АН СССР, 1957. — Т . 6.

260. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. —^Л.: АН СССР, 1958.— Т. 7.179

261. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. —М. :АН СССР, 1964. — Т . 16: У-Ф.

262. Степанов Ю. Константы: словарь русской культуры. — М., 2001.

263. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия / Автор- составитель Н.Д. Тамарченко. — М., 2001.

264. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. — М.: Терра, 1996. - Т. 2: Л - Ояловеть

265. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. проф. Д. Ушакова. — М.: Терра, 1996.-Т. 4

266. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. —М.: Про- гресс, 1987. — Т. 3. (Муза - Сят).

267. Художественное восприятие. Основные термины и понятия. Словарь- справочник. — Тверь, 1991.

268. Шанский Н.М., Боброва Т.Д. Этимологический словарь русского язы- ка. — М.: Прозерпина, 1994.