автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Начальный период войны в представлениях командного состава РККА в 1921-1941 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Начальный период войны в представлениях командного состава РККА в 1921-1941 гг."

На правах рукописи

Арцыбашев Валерии Александрович

НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД ВОЙНЫ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ КОМАНДНОГО СОСТАВА РККА В 1921-1941 гг.

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 2004

Работа выполнена на кафедре отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: доктор экономических наук,

профессор МИНАЕВ Валерий Владимирович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук,

НЕВЕЖИН Владимир Александрович

доктор исторических наук,

профессор АРХИПОВА Татьяна Григорьевна

Ведущая организация: Российский университет дружбы народов

Защита диссертации состоится «_»_2004 года в «_» часов на

заседании диссертационного совета Д. 212 198. 03. в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125 267 г. Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан «_»_2004 года

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования была определена вниманием общества к проблемам отечественной военной истории первой половины XX в. Уже после окончания Второй мировой войны историческая наука стала уделять большое внимание исследованию кануна и начального периода Великой Отечественной войны. С 1990-х гг. значительному углублению изучения этого периода нашей истории способствовало ослабление идеологического контроля, а также рассекречивание документов, ранее совершенно недоступных исследователям. В то же время в исторической науке до сих пор не утихают споры о том, в чем заключаются причины репрессий против группы видных советских военачальников в 1937 г., готовил ли СССР наступательную войну против Германии, и почему Красная Армия в конечном итоге потерпела поражение летом 1941 г. Кроме того, несмотря на окончание холодной воины, различные проблемы войны продолжают приковывать к себе внимание общественности. Это, прежде всего, связано с многочисленными вооруженными столкновениями, которые, возникая в тех или иных точках нашей планеты, носят пока локальный характер, но чреваты в любой момент перерасти в новую мировую войну. Таким образом, в диссертации был отмечен тот факт, что изучение исторического опыта формирования и трансформации представлений о начальном периоде войны является в настоящее время актуальным, поскольку оно не только позволяет заполнить лакуны и дать ответы на вопросы, до сих пор волнующие специалистов по истории кануна и начала Великой Отечественной войны, но и имеет значение для обеспечения безопасности страны.

Объектом исследования выступал процесс подготовки Советского государства к вероятной войне в 1920-е - начале 1940-х гг.

Предметом исследования являлась эволюция представлений командного состава РККА о начальном периоде войны в 1921-1941 гг.', которая рассматривалась как неотъемлемая часть общего процесса подготовки РСФСР (СССР) к возможной поннс.

Под термином «представления» следует понимать элементы образа предмета (явления или события), возникающие в процессе припоминания и (или) продуктивного воображения то есть умственннх действий, которые, в свою очередь, являются необходимыми элементами любой творческой деятельности (научной, конструкторской, художественной и т д) Представления, таким образом, можно назвать неким синтезированным продуктом припоминания и воображения Под термином «командный состав» следует понимать собирательное наименование военнослужащих, имевших командные воинские звания и занимавших в войсках различные командные и штабные должности, а также должности в частях и учреждениях вооруженных сил. для исполнения которых был необходим обязательный командный стаж и наличие соответствующей военной подготовки Под учреждениями вооруженных сил подразумеваются, прежде всего, советские военные академии, в которых работали представители командного состава Красной Армии Эти академии являлись не только научными центрами по разработке проблем военной науки и военного иск>сства, но и готовили военные кадры для работы на командных и штабных должностях Словосочетание «Рчбоче-Крестьянская Красная Армия» (РККА, Красная Армия) в 1918-1946 гг являлось официальным наименованием основной составной части Вооруженных сил Советской России и СССР В эти годы в Красную Армию включались Сухопутные войска и Военно-воздушные силы (Именно поэтому представпения

Цель исследования заключалась в анализе формирования и эволюции представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны в 1921-1941 гг.

Задачи работы были определены ее целью и состояли в следующем

- выявить комплекс представлений как элементов, составлявших в 1921-1941 гг. образ начального периода войны;

- выявить совокупность факторов, влиявших в 1921-1941 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны;

- проанализировать формирование и трансформацию образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1921-1941 гг.;

- изучить взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава РККА в 1921-1941 гг. (то есть с подготовкой и проведением военных игр, учений, маневров; с разработкой нормативных документов, а также оперативно-стратегических планов на случай возможной войны);

- оценить степень адекватности представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны реалиям складывавшейся обстановки накануне нападения Германии и ее союзников на СССР.

Хронологические рамки исследования были ограничены 1921-1941 гг. Первой рубежной датой является 1921 г. - это год, когда в Советской России начался переход к мирному строительству. Второй рубежной датой является 1941 г. - это год начала Великой Отечественной войны. Исходя из цели и задач диссертации, а также руководствуясь наработанным материалом по теме исследования, межвоенное двадцатилетие, в свою очередь, было поделено на три периода. В основу периодизации в качестве критерия были положены исторические события, определившие качественно новое состояние в развитии представлений комсостава РККА о начальном периоде войны периодизация связана со способом развязывания войны, который в первой половине XX в. менялся неоднократно. Первый период1 с 1921 г. (начало перехода в РСФСР к мирному строительству) по осень

опыта Первой мировой войны С этого времени этот термин утвердился в науке, вошел в энциклопедии, им оперируют исследователи, занимающиеся отечественной военной историей первой половины XX в Необходимо подчеркнуть, что понятие «начальный период войны» не относится к какой-либо одной конкретной войне (например, к Великой Отечественной) Так как считается, что и Первая мировая война, и другие войны первой половины XX в имели свой начальный период В 1920-1940-е гг под начальным периодом войны подразумевался отрезок времени от фактического начала войны до вступления в сражения основной массы вооруженных сил

1931 г. (вторжение Японии в Маньчжурию, в ходе которого японская армия применила метод «вползание в войну»). Второй период: с осени 1931 г. по сентябрь 1939 г. (вторжение Германии в Польшу, в ходе которого германские вооруженные силы продемонстрировали новый способ развязывания войны - внезапное нападение всеми силами заранее отмобилизованной армии). Третий период: с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. (начало Великой Отечественной войны).

Методологическая основа и методика исследования: при раскрытии избранной темы автор руководствовался принципами историзма, объективности, комплексности. Были использованы как общенаучные методы (анализ и синтез, сравнения, обобщения), так и методы исторического исследования (историко-генетический, историко-сравнительный анализ, историческое описание). В работе над источниками применялись исторический, логический и комплексный подходы; упор делался на сопоставление исторических источников, в частности, материалов периодической печати 1920-1940-х гг., архивных и опубликованных документов, военных мемуаров.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

- в качестве предмета исследования выбраны представления командного состава РККА о начальном периоде войны, которые рассмотрены как соответствующий сегмент образа начала войны;

- эволюция вышеупомянутых представлений рассмотрена как часть общего процесса подготовки Советского государства к вероятной войне в 1920-е - начале 1940-х гг., что позволило тем самым заложить основы нового подхода к исследованию одного из наиболее дискуссионных явлений межвоенного двадцатилетия;

- изучена взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава Красной Армии в 1921-1941 гг.;

- дана оценка степени адекватности представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны реалиям обстановки, которая складывалась на советских западных границах накануне нападения Германии и ее союзников на СССР;

• - к источникам применен комплексный подход: наряду с теоретическими трудами рассмотрена также и оперативная документация, прежде всего материалы по подготовке и проведению военных игр, учений, маневров, а также по разработке оперативно-стратегических планов на случай возможной войны, в которой отражались достижения советской военной мысли.

Практическое значение исследования заключается в возможности использования его результатов в специальных курсах по истории России XX века, для подготовки курса лекций и на семинарских занятиях со студентами исторических вузов.

Степень изученности темы. В первые годы после окончания Второй мировой войны отечественная историография только начала проявлять интерес к истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также к истории начального периода Великой Отечественной войны Поскольку интерес ко всем этим проблемам только зарождался, специальных исследований было довольно немного В конце 1940-х - начале 1950-х гг истории развития советских Вооруженных сил и отечественного военного искусства в 19181941 гг посвятили свои научные труды такие исследователи, как А Б Кадишев, НФ Кузьмин, С В Липицкий, И И Минц, Н В Пуховский В то же время в данных трудах вопрос о том, как в 1920-1940-е гг в СССР представляли «начальный период войны», фактически еще не затрагивался Судя по всему, в первые 15 лет после окончания Второй мировой войны обсуждать такие вопросы было еще не своевременно

Однако к концу 1950-х гг положение стало существенно меняться Дело в том, в конце 1950-х - начале 1960-х гг на страницах периодической печати стали появляться статьи, посвященные определению характера и содержания начального периода войны, а также его продолжительности в Первой мировой и Второй мировой войнах Авторы этих статей, в частности, И Бершадский, 3 Викторов, В Возненко, С Козлов, А Колгушкин, В Мерное, И Рухле, не только попытались проанализировать содержание и характер начального периода в двух мировых воинах, но и дать характеристику советской военно-теоретической мысли до 1941 г

В 1960-е гг стало появляться все больше специальных работ, посвященных истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начальному периоду Великой Отечественной войны Среди таких работ следует выделить, прежде всего, военно-исторический очерк «Начало Великой отечественной войны» (1902 г), автор которого - В А Анфнлов - в последующие годы стал одним из крупнейших специалистов по данному вопросу В 1965 г появилась небольшая по объему книга историка А М Некрича «1941 22 июня», в которой автор на основе опубликованных в СССР и за рубежом материалов и документов о внешней политике Советского Союза и международных отношениях, о репрессиях 1937-1938 гг, а также о подготовке СССР к войне выявил важнейшие причины катастрофического для нашей страны начала войны В 1960-е гг появился также ряд общих трудов, где затрагивались вышеупомянутые проблемы Среди таких трудов можно выделить двухтомник «История военного искусства», труд в шести томах по истории Великой Отечественной войны, который был издан в первой половине 1960-х гг. книгу под редакцией Маршала Советского Союза В Д Соколовского «Военная стратегия» (1968 г), а

также общий труд «50 лет Вооруженным силам СССР» (1968 г.), который был посвящен строительству советских Вооруженных сил в 1918-1968 гг. и приурочен к 50-летию создания Советской Армии и Флота. Кроме того, вопросы строительства Красной Армии в 1936-1941 гг., т.е. накануне начала Великой Отечественной войны, затрагивались в кандидатской диссертации В.Г. Клевцова, которая была защищена в Военной академии Генерального штаба в 1960 г.

В 1970-1980-е гг. отечественная историческая наука продолжила изучение истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны. Интерес к этим проблемам не только не ослаб, но еще больше усилился. Этому способствовали и расширение источниковой базы, и стремление историков изучить сложный путь развития советского военного искусства перед Великой Отечественной войной, а также разобраться в причинах, приведших Красную Армию к поражению летом 1941 г.

В 1970-1980-е гг. на страницах периодической печати были опубликованы статьи генерала армии СП. Иванова, военных историков А.И. Евсеева, А.Г. Хорькова, Ю.Г. Перечнева, Г.П. Шевелева, А.С. Якушевского, в которых исследовались содержание и характер начального периода Великой Отечественной войны, состояние советской военной мысли и военного искусства накануне нападения Германии на СССР, а также проблемы подготовки Советского Союза и его вооруженных сил к отражению фашисткой агрессии, в частности, вопросы стратегического развертывания Красной Армии в 1941 г.

В 1970-1980-х гг. продолжали появляться специальные труды, посвященные вышеупомянутым проблемам. Среди таких трудов, прежде всего, следует назвать труд «Начальный период войны: По опыту первых кампаний и операций Второй мировой войны» (1974 г.), подготовленный коллективом авторов из Военной академии Генерального штаба. В этой работе были проанализированы взгляды на характер будущей войны и ее начального периода, которые существовали в России (СССР) и за рубежом в конце XIX - середине XX вв.

Среди крупных специалистов, которые в 1970-1980-е гг. занимались проблемами истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также историей кануна и начального периода Великой Отечественной войны, следует выделить таких исследователей, как В.А. Анфилов, Н.И. Дорохов, И.А. Короткое, Р.А. Савушкин. В частности, в 1970-1980-е гг. доктор исторических наук В.А. Анфилов написал ряд монографий, которые были посвящены

предвоенному периоду и начальному периоду Великой Отечественной войны.1 В 1980 г. появилась монография И.А. Короткова «История советской военной мысли (1917-июнь 1941 гг.)», в которой исследовалось развитие советской военной науки до Великой Отечественной войны. Среди общих работ, в которых затрагивались вопросы истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также истории начального периода Великой Отечественной войны, можно выделить такие работы, как «История Второй мировой войны», которая была издана в 1973-1982 гг. в двенадцати томах; «Очерки советской военной историографии»; «Советские Вооруженные силы: История строительства»; «Вторая мировая война: Итоги и уроки»; «История военного искусства», изданная в 1986 г. под редакцией генерал-лейтенанта П.А. Жилина, и «Эволюция военного искусства: Этапы, тенденции, принципы». Кроме того, в 1970-1980-е гг. вопросы строительства советских Вооруженных сил, развития советской военный мысли и военного искусства в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами, а также подготовки страны и армии к войне накануне трагических событий лета 1941 г. исследовались в кандидатских диссертациях П.Г. Авдеенко, В.Д. Данилова, Н.И. Дорохова; а также в докторских диссертациях Р.А. Савушкина и А.Г. Хорькова.

В 1990-е-2004 гг. обострился интерес к истории кануна и начального периода Великой Отечественной войны. Это было связано, прежде всего, с рассекречиванием большого количества документов, ранее совершенно недоступных исследователям, что, в свою очередь, позволило существенно расширить источниковую базу. Кроме того, в 1990-е гг. внимание широкой общественности привлекли книги В. Суворова, в которых он выступил с утверждениями о том, что Советский Союз - главный виновник и зачинщик Второй мировой войны, и что он готовил нападение на Германию и другие европейские государства с целью их «советизации». Именно с 1990-х гг. в отечественной и зарубежной историографии как раз и разгорелась дискуссия по поводу подготовки СССР к войне с Германией.

В 1990-е гг. отечественная историческая наука продолжила изучение истории советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в 1921-1941 гг., а также кануна и начального периода Великой Отечественной войны. В 1990-е гг. вопросам, указанным выше, уделяли большое внимание на страницах периодической печати такие исследователи, как Н.Ф. Азясский, В.А. Анфилов, П.Н. Бобылев, А.Д. Борщов,

' См.: Анфилов В А Бессмертный подвиг: Исследование кануна и начального периода Великой Отечественной войны. М., 1971; Он же. Провал «блицкрига». М., 1974; Он же. Крах стратегии «молниеносной войны». М., 1981; Он же. Провал плана «Барбаросса». М., 1986; Он же. Крушение похода Гитлера на Москву, 1941 г. М.. 1989; Он же. Незабываемый сорок первый. М., 1989.

М.А. Гареев, Г.И. Герасимов, ЮА. Горьков, Ю.Я. Киршин, А.М. Малафеев, М.И. Мельтюхов, Б.Н. Петров, Н.М. Раманичев, А.С. Якушевский и др.

Особый интерес у историков вызвали рассекреченные оперативно-стратегические планы, разработанные в Генштабе Красной Армии накануне Великой Отечественной войны. Острая дискуссия разгорелась по вопросу о том, планировал ли Советский Союз нанести летом 1941 г. упреждающий удар по Германии. Мнения разделились. Сторонники одной точки зрения (например, Б.Н. Петров, В.Н. Киселев, М.И. Мельтюхов, В.Д. Данилов, П.Н. Бобылев) полагали, что в 1941 г. Красная Армия готовилась нанести упреждающий удар по вооруженным силам Германии и ее союзников в соответствии с планом, разработанным Генеральным штабом РККА не позднее 15 мая 1941 г. Сторонники другой точки зрения (например, Д.А. Волкогонов, М.А. Гареев, Ю.А. Горьков, В.А. Анфилов, С.Н. Михалев, О.В. Вишлев) утверждали, что в 1941 г. Советский Союз не готовил нападение на Германию; планы, которые разрабатывались в Генштабе Красной Армии накануне Великой Отечественной войны, были исключительно оборонительными, а майский вариант плана, действительно разработанный в Генштабе весной 1941 г., являлся всего лишь черновиком и не был утвержден советским руководством, так как в нем нет никаких подписей.

В 1900-е - 2004 гг. продолжали издаваться монографии и общие работы, посвященные истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также истории кануна и начала Великой Отечественной войны. Среди таких работ, которые появились в начале 1990-х гг., следует выделить монографию доктора исторических наук А.Г. Хорькова ««Грозный июнь: Трагедия и подвиг войск приграничных военных округов в начальном периоде Великой Отечественной войны» и монографию доктора исторических наук А.И. Бабина «Канун и начало Великой Отечественной войны», в которых исследовались вопросы подготовки СССР и его вооруженных сил к возможной войне с Германией и ее союзниками. Во второй половине 1990-х гг. была издана монография профессора А.А. Кокошина «Армия и политика: Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль, 1918-1991 гг.» и работа полковника Н.И. Дорохова «Советская военно-теоретическая мысль (1921-1941 гг.): Прогнозы будущей войны», в которых затрагивались вопросы развития отечественной военной мысли в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами.

В конце 1990-х гг. Институт военной истории МО РФ подготовил к изданию труд под названием «История военной стратегии России», который вышел в свет в 2000 г. В этом труде впервые в отечественной историографии раскрывался сложный путь развития, характерные черты и специфические особенности отечественной военной стратегии, исследовались исторические корни, этапы ее формирования, становления и развития,

начиная с древнейших времен и до конца XX в. В 2003 г. появился труд профессора С.Н. Михалева «Военная стратегия: Подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени», в котором рассматривались актуальные проблемы стратегии ХГХ-ХХ вв., в том числе вопросы советского стратегического планирования накануне нападения Германии на СССР в 1941 г. Кроме того, в 1990-е - 2004 гг. вопросы истории строительства советских Вооруженных сил, развития советской военной мысли и военного искусства в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами, а также подготовки страны и армии к войне накануне нападения Германии и ее союзников на СССР затрагивались в диссертационных исследованиях В.В. Золотарева, М.И. Мельтюхова, В.В. Паршина, И.П. Макара СА. Мишанова и Ю.А. Никифорова.

В зарубежной историографии вышеупомянутым вопросам уделяли большое внимание английские и американские историки Д. Батлер, Д. Гланц, Д. Гуайер, А. Кларк, Р.С. Роберте, Д. Эриксон; германские историки Б. Бонвеч, ФА. Круммахер, Г. Ланге, Б. Пиетров-Эннкер, И. Хоффман, Г.-А Якобсен; а также израильский историк Г. Городецкий, который в своих трудах полемизирует с В. Суворовым и критикует его версию том, что Советский Союз в 1941 г. готовил нападение на Германию и другие европейские страны.

Таким образом, в течение почти шестидесяти лет после окончания Второй мировой войны историческая наука исследовала вопросы строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также истории кануна и начального периода Великой Отечественной войны и добилась в этом определенных результатов. В то же время историческая наука не смогла дать ответы на многие вопросы. В частности, на вопросы о том, какие представления о начальном периоде вероятной войны были у командного состава РККА в 1920-1940-е гг.; какие положения теории начального периода войны были признаны вредительскими во время массовых репрессий во второй половине 1930-х гг.; какую часть советских войск, отражавших летом 1941 г. фашистскую агрессию, следует считать главными силами Красной Армии и т.д. Поэтому в диссертации даны ответы на эти вопросы.

Источниковая база исследования. В работе были использованы как опубликованные, так и неопубликованные источники, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), а также в Российском государственном военном архиве (РГВА). Источники по теме исследования можно разделить на несколько групп.

К первой группе относятся законодательные источники. Это, прежде всего, декреты Советской власти, издававшиеся в первые годы существования РСФСР; указы Президиума Верховного Совета СССР; а также законодательство об обороне СССР 1920-1940-х гг., в

частности, Закон об обязательной военной службе (1925 г.), Закон о всеобщей воинской обязанности (1939 г.) и Положение о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА (1935 г.). Все эти документы в 1920-1940-е гг. определяли основы и организацию обороны Советского государства, а также статус, права и обязанности рядового, командного и начальствующего состава РККА.

Ко второй группе источников относятся нормативные документы 1921-1941 гг. (уставы, наставления, инструкции), в которых затрагивались вопросы, связанные с начальным периодом войны, а именно: полевые и боевые уставы 1920-1940-х гг.; инструкция об охране пограничной полосы в период мобилизации (1925 г.); проект инструкции по самостоятельным действиям ВВС (1936 г.) и др. Эти нормативные документы разрабатывались на основе положений советской военной доктрины и военной науки тех лет; определяли основы боевой деятельности оперативных объединений, а также содержали вопросы военной стратегии.

К третьей группе источников относятся делопроизводственные материалы. К данной группе можно отнести, в частности, переписку К.Е. Ворошилова и И.В. Сталина на заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б), в том числе и по военным вопросам (1921-1937 гг.); переписку И.В. Сталина с М.Н. Тухачевским по военным вопросам (1924-1936 гг.), а также переписку Штаба РККА с Управлением по использованию опыта войн об изучении военного опыта зарубежных стран (1923-1927 гг.).

Кроме того, к вышеназванной группе источников можно отнести стенограммы докладов, речей и выступлений, сделанных представителями советского политического руководства, а также командного состава РККА на различных совещаниях и пленумах, которые проводились в 1920-1940-е гг. и на которых обсуждался опыт войн и военных конфликтов первой половины XX в. и затрагивались вопросы, связанные с начальным периодом войны. Это, прежде всего, стенограмма доклада инспектора кавалерии РККА СМ. Буденного о характере современных войн (1930 г.); стенограмма выступления СМ. Буденного на разборе книги В.К. Триандафиллова «Характер операций современных армий»; тезисы доклада начальника Штаба РККА А.И. Егорова «Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе» (1932 г.); заключительная речь наркома обороны СССР С.К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.; стенограммы совещаний Комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг. (1923-1924 гг.); XII расширенного Пленума Коминтерна (1932 г.); совещаний при ЦК ВКП(б) по обобщению опыта советско-финляндской войны (весна 1940 г.), а также совещания высшего командного и политического состава РККА, состоявшегося в декабре 1940 г., то есть за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны.

К делопроизводственным материалам, то есть к третьей группе источников, можно также отнести оперативно-следственную документацию органов НКВД СССР, в частности, запись показаний маршала М.Н. Тухачевского (1937 г.); различные варианты оперативно-стратегических планов Генерального штаба Красной Армии и штабов советских приграничных военных округов (1938-1941 гг.), которые стали доступны исторической науке в последние годы в связи с их рассекречиванием; а также комплекс неопубликованных документов (приказы, отчеты, записки, схемы, примерные планы розыгрыша, сводки и т.д.) военных игр и маневров, проведенных руководством Красной Армии в 1921-1941 гг., а именно: материалы военной игры, состоявшейся при штабе УВО (1923 г.); материалы военной игры, проведенной командным и политическим составом Кавказской Краснознаменной армии (1925 г.); материалы окружной оперативно-тактической игры, состоявшейся в МВО в 1929 г., материалы по первой оперативной игре высшего начсостава ВВС РККА (1934 г.); материалы Киевских больших маневров (1935 г.) и окружных Шепетовских маневров (1936 г.); материалы военной игры на тему «Воздушная операция по уничтожению противника в начальный период войны» (1936 г.); а также материалы военно-стратегических игр на картах, проведенных в Генеральном штабе Красной Армии в январе 1941 г. В условиях военных игр и маневров находили свое отражение представления командного состава Красной Армии о начальном периоде войны.

К четвертой группе источников можно отнести военно-теоретические и военно-исторические работы представителей командного состава РККА, в частности, военно-исследовательский труд «Будущая война» (1928 г.); брошюру «Воздушная операция по срыву железнодорожных перевозок противника» (1934 г.); брошюру «Указания по организации марша в условиях угрозы нападения авиации и мотомехчастей противника» (1927 г.) и др., а также многочисленные научные статьи, которые были посвящены проблемам вероятной войны и ее начального периода и печатались в 1920-1940-е гг. на страницах таких военно-научных и военно-политических журналов, как «Вестник воздушного флота» (издавался с июня 1918 г.), «Война и революция» (выходил в 1925-1936 гг.), «Механизация и моторизация армии» (издавался с 1931 г.), «Красная конница» (выходил с 1932 г.), «Военная мысль» (издавался с января 1937 г.), «Военно-исторический журнал» (начал издаваться с августа 1939 г.) и т.д. Особую ценность для исследователей представляют материалы, напечатанные в журналах «Война и революция» и «Военная мысль» (был закрытым журналом до конца 1980-х гг.), которые в 1920-1940-е гг. являлись «трибуной всех военно-научных сил Красной Армии».2 Статьи, которые печатались в вышеназванных журналах, а также другие военно-теоретические и военно-исторические

2 См.: Военная мысль. 1937. № I. С. 2.

работы, появившиеся в 1920-1940-е гг., предназначались для военных специалистов, прежде всего, для представителей старшего и высшего командного состава РККА.

К пятой группе источников относятся материалы публицистики. Это, прежде всего, речи и выступления представителей командного состава Красной Армии, произнесенные ими на различных съездах, собраниях и митингах, а также статьи, напечатанные в таких газетах, как «Правда» (печатный орган партии большевиков, издавалась с 1912 г.), «Известия» (общественно-политическая газета, издававшаяся с весны 1917 г.), «Красная звезда» (центральный печатный орган НКВМ (НКО) СССР, издавалась с января 1924 г.) и др. Эти речи, выступления и статьи были предназначены для широкого круга общественности.

К шестой группе источников относятся источники личного происхождения, прежде всего, обширный комплекс мемуарной литературы, который включает в себя воспоминания представителей командного состава Красной Армии, занимавших накануне Великой Отечественной войны различные ответственные должности. Особого внимания заслуживают воспоминания Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, который в первой половине 1941 г. занимал пост начальника Генерального штаба Красной Армии, а также воспоминания Маршала Советского Союза М.В. Захарова, которые представляют собой как военные мемуары, так и историческое исследование.

Таким образом, выявленная источниковая база позволила решить исследовательские задачи и тем самым достигнуть цели, поставленной в диссертационной работе.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в брошюре и статьях автора, опубликованных на страницах научного журнала «Новый исторический вестник». Результаты диссертации представлены также в тезисах доклада, который был сделан на научном семинаре на кафедре отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института РГГУ (июнь 2004 г.).

П. СТРУКТУРА И ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАБОТЫ

Структура диссертации соответствует поставленным цели и задачам и построена в соответствии с проблемно-хронологическим принципом. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и приложений.

Во введении обоснованы актуальность и научное значение работы, сформулированы цель и задачи исследования, определены его хронологические рамки, дана характеристика историографии и использованных источников, отмечены научная новизна и практическая значимость исследования.

В первой главе диссертации - «Формирование представлений командного состава РККА о начальном периоде войны в 1921-1931 гг.» - выявлены комплекс представлений как элементов, составлявших в 1921-1931 гг. образ начального периода войны, и факторы, влиявшие в 1921-1931 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны; проанализированы формирование и трансформация образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1921-1931 гг.; изучена взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава РККА в 1921-1931 гг. (то есть с подготовкой и проведением военных игр, учений, маневров; с разработкой нормативных документов).

В первой главе диссертационной работы сделаны выводы о том, что в 1921-1931 гг. происходило формирование представлений командного состава РККА о начальном периоде войны. В первые годы становления советских Вооруженных сил и советской военной мысли в процессе научно-теоретической деятельности комсостава Красной Армии сложился образ начального периода войны, элементами которого являлись следующие представления: о способе развязывания войны; о предмобилизационном периоде; о характере начального периода войны; о содержании начального периода войны, а именно: а) о мобилизации, б) о сосредоточении и развертывании вооруженных сил в начальный период войны, в) о стратегическом прикрытии в начальный период войны (в частности, о составе и задачах войск прикрытия); о действиях авиации в начальный период войны, а именно: а) о завоевании господства в воздухе в начале войны и б) о задачах авиации в начальный период войны.

В 1920-е гг. на формирование вышеназванных представлений оказывали влияние такие факторы, как опыт прошлых войн (прежде всего, Первой мировой войны); научно-технический прогресс (прежде всего, развитие новых средств вооруженной борьбы); строительство вооруженных сил (прежде всего, организационное развитие сухопутных войск и ВВС).

В начале 1920-х гг. доминирующим фактором, влиявшим на формирование представлений командного состава РККА о начальном периоде войны, являлся опыт Первой мировой войны 1914-1918 гг., изучению которого советская военная мысль уделяла большое внимание. Поэтому еще в середине 1920-х гг. командный состав Красной Армии представлял себе начальный период возможной войны таким, каким он был в 1914 г., иными словами предполагал, что будущая война начнется либо с ее объявления, либо с объявления мобилизации; после чего можно будет под охраной войск прикрытия провести мероприятия, составлявшие основное содержание начального периода войны, то есть мобилизацию, сосредоточение и развертывание вооруженных сил на театре военных действий. Однако впоследствии, во второй половине 1920-х гг., в связи с бурным развитием новых средств вооруженной борьбы (прежде всего, авиации и танков) и дальнейшим строительством советских Вооруженных сил, в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА представления о начальном периоде войны начали подвергаться существенным изменениям. Поскольку влияние факторов, указанных выше, позволило представителям командного состава Красной Армии прийти к выводу о том, что в случае начала войны действия авиации, механизированных и моторизованных соединений смогут помешать процессу мобилизации, сосредоточения и развертывания основной массы вооруженных сил противника, создать наиболее благоприятные условия для вступления в сражения своих вооруженных сил и тем самым придать начальному периоду войны решающее значение для дальнейшего ее развития.

В 1921-1931 гг. в своей практической деятельности, то есть при разработке нормативных документов, при подготовке и проведении военных игр, маневров, учений, командный состав РККА, используя свои знания и учитывая достижения советской военной науки, руководствовался вполне современными для 1920-х гг. положениями теории начального периода войны и в целом верно представлял себе начальный период возможной войны. Поскольку практики военного дела, так же как и военные теоретики, предполагали, что началу будущей войны могут предшествовать дипломатические переговоры и мероприятия предмобилизационного периода; сама же война может начаться с ее объявления или же с объявления мобилизации; а мобилизация, сосредоточение и развертывание основных сил воюющих сторон будут проводиться уже после фактического начала войны под охраной войск прикрытия, в задачу которых должно было бы входить не только обеспечение безопасности вышеназванных мероприятий со своей стороны, но и осуществление помех аналогичным мероприятиям противника.

Во второй главе диссертации - «Трансформация представлений командного состава РККА о начальном периоде войны в 1931-1939 гг.» - выявлены комплекс представлений как элементов, составлявших в 1931-1939 гг. образ начального периода войны, и факторы, влиявшие в 1931-1939 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны; проанализирована трансформация образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1931-1939 гг.; изучена взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава РККА в 1931-1939 гг. (то есть с подготовкой и проведением военных игр, учений, маневров; с разработкой нормативных документов, а также оперативно-стратегических планов на случай возможной войны).

Во второй главе диссертационной работы сделаны выводы о том, что в 1931-1939 гг. происходила трансформация представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны. В годы технической реконструкции РККА и дальнейшего развития советской военной мысли образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности комсостава РККА претерпел изменения и состоял из следующих представлений: о способе развязывания войны; о внезапности в самом начале войны; о характере начального периода войны; о содержании начального периода войны, а именно: а) о мобилизации, б) о сосредоточении и развертывании вооруженных сил в начальный период войны; в) о стратегическом прикрытии в начальный период войны (в частности, о составе и задачах войск прикрытия); о действиях авиации в начальный период войны, а именно: а) о завоевании господства в воздухе в начале войны и б) о задачах авиации в начальный период войны.

В 1930-е гг. на трансформацию вышеназванных представлений оказывали влияние такие факторы, как опыт прошлых войн и военных конфликтов 1930-х гг. (прежде всего, опыт вторжения Японии в Маньчжурию осенью 1931 г.); научно-технический прогресс (прежде всего, дальнейшее развитие новых средств вооруженной борьбы) и строительство вооруженных сил (прежде всего, организационное развитие сухопутных войск и ВВС). При этом доминирующими факторами являлись опыт военных конфликтов 1930-х гг. (прежде всего, опыт развязывания японцами войны против Маньчжурии) и научно-технический прогресс (прежде всего, бурное развитие таких новых средств вооруженной борьбы, как авиация и танки).

В 1931-1939 гг. представители командного состава РККА в процессе своей научно-теоретической деятельности уделяли большое внимание изучению военных конфликтов 1930-х гг., что позволило им верно и своевременно определить новые тенденции в ходе

подготовки, развязывания и ведения войны в ее начале. В 1930-е гг., после того, как японская армия при вторжении в Маньчжурию использовала метод «вползание в войну», образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии начал подвергаться коренным изменениям. Поскольку влияние факторов, указанных выше, позволило представителям командного состава РККА прийти к выводу о том, что войны теперь уже не будут объявляться, как это было раньше, а будут начинаться внезапным нападением на территорию противника скрытно отмобилизованных и развернутых еще до фактического начала войны армий вторжения как первого стратегического эшелона вооруженных сил с целью обеспечить безопасность мобилизации, сосредоточения и развертывания главных сил как второго стратегического эшелона, сорвать аналогичные мероприятия противника и тем самым создать благоприятные условия для дальнейшего ведения войны.

В 1931-1939 гг. в своей практической деятельности, то есть при разработке нормативных документов, при подготовке и проведении военных игр, маневров, учений, а также в ходе стратегического планирования, командный состав Красной Армии, учитывая достижения советской военной науки, также своевременно смог определить новые тенденции в процессе подготовки, развязывания и ведения войны в ее начале, что позволило ему руководствоваться вполне современными для 1930-х гг. положениями теории начального периода войны. Поскольку практики военного дела, так же как и военные теоретики, признавали, что войны отныне будут начинаться не с объявления, а с внезапного нападения крупных (но не основных) сил противника одновременно с суши, моря и воздуха; что между фактическим началом войны и окончанием мобилизации, сосредоточения и развертывания основной массы вооруженных сил должен пройти определенный промежуток времени, в ходе которого враждующие стороны будут вести ожесточенную борьбу за наиболее выгодные условия вступления главных сил в войну. Вместе с тем следует отметить, что после репрессий против группы видных советских военачальников в мае-июне 1937 г. операции, проводимые армиями прикрытия (вторжения) в начальный период войны с целью срыва мобилизации, сосредоточения и развертывания главных сил противника, были признаны вредительскими и исключены из практики разработки оперативно-стратегических планов на случай вероятной войны.

В третьей главе диссертации - «Представления командного состава Красной Армии о начальном периоде войны накануне нападения Германии на СССР (1939-1941 гг.)» - выявлены комплекс представлений как элементов, составлявших в 1939-1941 гг. образ начального периода войны, и факторы, влиявшие в 1939-1941 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде

войны; проанализирована трансформация образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1939-1941 гг.; изучена взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава Красной Армии в 1939-1941 гг. (то есть с подготовкой и проведением военных игр, учений, маневров; с разработкой нормативных документов, а также оперативно-стратегических планов на случай возможной войны); дана оценка степени адекватности представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны реалиям обстановки, которая складывалась на советских западных границах накануне нападения Германии и ее союзников на СССР.

В третьей главе диссертационной работы сделаны выводы о том, что в 1939-1941 гг. происходила дальнейшая трансформация представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны. Накануне нападения Германии и ее союзников на СССР образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности комсостава РККА вновь начал подвергаться изменениям и состоял из следующих представлений: о способе развязывания войны; о внезапности в самом начале войны; о характере начального периода войны; о содержании начального периода войны, а именно: а) о мобилизации, б) о сосредоточении и развертывании вооруженных сил в начальный период войны; в) о стратегическом прикрытии в начальный период войны (в частности, о составе и задачах войск прикрытия); о действиях авиации в начальный период войны, а именно: а) о завоевании господства в воздухе в начале войны и б) о задачах авиации в начальный период войны.

В 1939-1941 гг. на трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны оказывали влияние такие факторы, как опыт начавшейся в сентябре 1939 г. Второй мировой войны (прежде всего, опыт операций германских вооруженных сил в Польше и в Западной Европе); научно-технический прогресс (прежде всего, дальнейшее развитие новых средств вооруженной борьбы); строительство вооруженных сил (прежде всего, дальнейшее организационное развитие сухопутных войск и ВВС).

В конце 1930-х - начале 1940-х гг. доминирующим фактором, влиявшим на трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны, являлся опыт операций германской армии в Польше и в Западной Европе. Все внимание советской военной мысли в 1939-1941 гг. было сконцентрировано на изучении действий вермахта в Польской (1939 г.) и Французской (1940 г.) кампаниях. Накануне Великой Отечественной войны среди представителей командного состава Красной Армии разгорелась дискуссия по вопросу о подготовке, развязывании и ведении войны германской

армией против ряда европейских государств. Среди командного состава РККА были широкс распространены устаревшие представления о начальном периоде войны, которые заключались в том, что война может начаться внезапно, без объявления, операциями армий прикрытия (вторжения) как первого стратегического эшелона, который должен был бы сорвать мобилизацию, сосредоточение и развертывание главных сил противника и тем самым обеспечить безопасность аналогичных мероприятий главных сил своей армии, то есть второго стратегического эшелона. В то же время анализ операций вермахта в Польше и Западной Европе позволил представителям командного состава Красной Армии сделать вывод о том, что мероприятия, ранее составлявшие содержание начального периода войны, можно провести до фактического начала войны; а сама война может начаться сразу, без предварительных этапов, операциями не армий прикрытия (вторжения), а главных сил, которые в качестве первого стратегического эшелона способны добиться решительных результатов в самом начале военных действий и повлиять на исход кампании или войны в целом.

В 1939-1941 гг. в своей практической деятельности, несмотря на существовавший между Германией и Советским Союзом Пакт о ненападении от 23 августа 1939 г., командный состав Красной Армии не исключал возможности вооруженного столкновения между этими государствами. Однако в условиях начавшейся Второй мировой войны практики военного дела, занятые обобщением опыта локального советско-финляндского конфликта 1939-1940 гг., недостаточно внимательно следили за ходом событий в Европе. Поэтому, по крайней мере, до мая 1941 г. в практической деятельности командного состава Красной Армии, прежде всего в ходе стратегического планирования, находили свое отражение представления о начальном периоде войны, которые уже устарели после нападения Германии на Польшу в сентябре 1939 г. Поскольку п оперативно-стратегических планах. которые разрабатывались в советском Генштабе, до мая 1941 г. допускалась возможность, что от фактического начала войны и до готовности главных сил вступить в сражения должен пройти определенный промежуток времени, а мобилизацию, сосредоточение и развертывание основной массы вооруженных сил планировалось проводить уже в условиях начавшихся военных действий. Вместе с тем следует отметить, что к лету 1941 г представления отдельных практиков военного дела о начальном периоде войны были вполне адекватны реалиям складывавшейся обстановки накануне нападения Германии и ее союзников на СССР. Потому что в мае 1941 г. в советском Генеральном штабе поняли, как могут действовать германские вооруженные силы в случае начала войны, к лету 1941 г. уже не только отдельные советские военные теоретики, но и практики в Генштабе осознали, что Германия может нанести внезапный удар заранее отмобилизованной

и развернутой армией. Однако времени на то, чтобы данные представления возобладали в среде командного состава Красной Армии, уже не оказалось.

В заключении диссертации подведены итоги исследования, обобщены его результаты и сделаны выводы о том, что в 1921-1941 гг. в процессе научно-теоретической и практической деятельности командного состава РККА происходила эволюция представлений о начальном периоде войны, которую можно рассматривать как неотъемлемую часть подготовки Советского государства к вероятной войне в 1920-е -начале 1940-х гг. На вышеупомянутую эволюцию оказывали влияние в 1921-1941 гг. такие основные факторы, как опыт войн и военных конфликтов первой половины XX в., научно-технический прогресс и строительство вооруженных сил. В 1920-е - начале 1940-х гг. в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА сформировался и постоянно трансформировался образ начального периода войны, элементы которого находили свое отражение в практической деятельности комсостава Красной Армии, то есть при подготовке и проведении военных игр, учений, маневров; при разработке нормативных документов; а также в ходе стратегического планирования. При этом в 1920-е гг. и в первой половине 1930-х гг. командный состав РККА в своей практической деятельности руководствовался вполне современными для тех лет положениями теории начального периодам войны. Однако во второй половине 1930-х гг. наметился разрыв между наиболее передовыми представлениями о начальном периоде войны и практической деятельностью командного состава РККА, поскольку в результате репрессий против группы видных советских военачальников в 1937 г. одно из ключевых положений теории начального периода войны (а именно: операции вторжения) было признано вредительским и исключено из практики разработки оперативно-стратегических планов на случай возможной войны. В конце 1930-х - начале 1940-х гг. разрыв, упомянутый выше, также имел место, по крайней мере, до мая 1941 г., потому что практики, сконцентрировав свое внимание на обобщении опыта войны против Финляндии, не учитывали последних достижений советских военных теоретиков, которые занимались изучением опыта операций германских вооруженных сил в 1939-1940 гг. Однако в мае 1941 г. уже не только отдельные советские военные теоретики, но и практики в Генеральном штабе Красной Армии поняли, как могут действовать германские вооруженные силы в случае начала войны. В советском Генеральном штабе обратили внимание на то, что Германия еще до фактического начала войны держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, и может упредить Красную Армию в развертывании и нанести мощный внезапный удар. Поэтому именно к лету 1941 г. представления отдельных советских военных теоретиков и практиков о начальном периоде войны были идентичны и вполне адекватны реалиям обстановки, которая складывалась на

советских западных границах накануне нападения Германии и ее союзников на Советский Союз Однако времени на то, чтобы данные представления возобладали среди всего командного состава Красной Армии, уже не оставалось

В качестве приложений к диссертационному исследованию даны две таблицы, отражающие эвочюцию «начального периода войны» во второй половине XIX в - второй половине XX в

Основные работы, опубликованные по теме диссертации

1 Образ начального периода войны в представлениях командного состава Красной Армии в 1931-1941 гг М Изд во Ипполитова, 2004 72 с 4,5 п л

2 1937 год и стратегическое планирование в Генеральном штабе РККА // Новый исторический вестник 2004 № 1(10) С 89-105 1 пл

3 К вопросу о стратегическом планировании в Генеральном штабе РККА в первой половине 1941 г //Новый исторический вестник 2004 №2(11) С 106-125 1,1 пл

*íí104

РНБ Русский фонд

2005-4 16417

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Арцыбашев, Валерий Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФОРМИРОВАНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ КОМАНДНОГО СОСТАВА РККА О НАЧАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ ВОЙНЫ В 1921-1931 гг.

§ 1. Становление образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1921-1931 гг.

§ 2. Отражение представлений о начальном периоде войны в практической деятельности командного состава РККА в 1920-е гг.

ГЛАВА II. ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

КОМАНДНОГО СОСТАВА РККА О НАЧАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ

ВОЙНЫ В 1931-1939 гг.

§ 1. Изменение образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1931-1939 гг.

§ 2. Реализация представлений о начальном периоде войны в практической деятельности командного состава РККА в 1930-е гг.

ГЛАВА III. ПРЕДСТАВЛЕНИЯ КОМАНДНОГО СОСТАВА КРАСНОЙ АРМИИ О НАЧАЛЬНОМ ПЕРИОДЕ ВОЙНЫ НАКАНУНЕ НАПАДЕНИЯ ГЕРМАНИИ НА СССР (1939-1941 гг.).

§ 1. Влияние опыта операций вермахта в Европе на трансформацию образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии в 1939-1941 гг.

§ 2. Представления о начальном периоде войны и практическая деятельность командного состава Красной Армии в 1939-1941 гг.

Введение диссертации2004 год, автореферат по истории, Арцыбашев, Валерий Александрович

Актуальность темы исследования определена вниманием общества к проблемам отечественной военной истории первой половины XX в. Уже после окончания Второй мировой войны историческая наука стала уделять большое внимание исследованию кануна и начального периода Великой Отечественной войны. С 1990-х гг. значительному углублению изучения этого периода нашей истории способствовало ослабление идеологического контроля, а также рассекречивание документов, ранее совершенно недоступных исследователям. В то же время в исторической науке до сих пор не утихают споры о том, в чем заключаются причины репрессий против группы видных советских военачальников в 1937 г., готовил ли СССР наступательную войну против Германии, и почему Красная Армия в конечном итоге потерпела поражение летом 1941 г. Кроме того, несмотря на окончание холодной войны, различные проблемы войны продолжают приковывать к себе внимание общественности. Это, прежде всего, связано с многочисленными вооруженными столкновениями, которые, возникая в тех или иных точках нашей планеты, носят пока локальный характер, но чреваты в любой момент перерасти в новую мировую войну. Таким образом, можно констатировать, что изучение исторического опыта формирования и эволюции представлений о начальном периоде войны является в настоящее время актуальным, поскольку оно не только позволяет заполнить лакуны и дать ответы на вопросы, до сих пор волнующие специалистов по истории кануна и начала Великой Отечественной войны, но и имеет значение для обеспечения безопасности страны.

Объектом исследования выступает процесс подготовки Советского государства к вероятной войне в 1920-е - начале 1940-х гг.

Предметом исследования является эволюция представлений командного состава РККА о начальном периоде войны в 1921-1941 гг., которую следует рассматривать как неотъемлемую часть общего процесса подготовки РСФСР (СССР) к возможной войне.

Термин «начальный период войны» стал употребляться в 20-х гг. XX в. в ходе изучения опыта Первой мировой войны.1 С этого времени этот термин утвердился в науке, вошел в энциклопедии, им оперируют исследователи, занимающиеся отечественной военной историей первой половины XX в. Необходимо подчеркнуть, что понятие «начальный период войны» не относится к какой-либо одной конкретной войне (например, к Великой Отечественной). Так как считается, что и Первая мировая война, и другие войны первой половины XX в. имели свой начальный период. В 1921-1941 гг. под начальным периодом войны подразумевался отрезок времени от фактического начала войны до вступления в сражения основной массы вооруженных сил.2

Под термином «представления» следует понимать элементы образа предмета (явления или события), возникающие в процессе припоминания и (или) продуктивного воображения, то есть умственных действий, которые, в свою очередь, являются необходимыми элементами любой творческой деятельности (научной, конструкторской, художественной и т.д.). Представления, таким образом, можно назвать неким синтезированным продуктом припоминания и воображения.3

Под термином «командный состав» следует понимать собирательное наименование военнослужащих, имевших командные воинские звания и занимавших в войсках различные командные и штабные должности, а также должности в частях и учреждениях вооруженных сил*, для исполнения которых был необходим обязательный командный стаж и наличие соответствующей военной подготовки.4

В настоящей диссертационной работе речь идет о командном составе Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА). В 1918-1946 гг. словосочетание «Красная Армия» было официальным наименованием основной составной части Вооруженных сил Советской России и СССР. В эти годы в Красную Армию

Под учреждениями вооруженных сил подразумеваются, прежде всего, советские военные академии, в которых работали представители командного состава Красной Армии. Эти академии являлись не только научными центрами по разработке проблем военной науки и военного искусства, но и готовили военные кадры для работы на командных и штабных должностях. — В.А. включались Сухопутные войска (СВ) и Военно-воздушные силы (ВВС, Красный воздушный флот).5 Именно поэтому представления командного состава Военно-морского флота СССР о начальном периоде войны в данной диссертационной работе не затрагиваются.

Цель исследования заключается в анализе формирования и эволюции представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны в 1921-1941 гг.

Задачи работы определены ее целью и состоят в следующем:

- выявить комплекс представлений как элементов, составлявших в 19211941 гг. образ начального периода войны;

- выявить совокупность факторов, влиявших в 1921-1941 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны.

- проанализировать формирование и трансформацию образа начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА в 1921-1941 гг.;

- изучить взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава РККА в 1921-1941 гг. (то есть с подготовкой и проведением военных игр, учений, маневров; с разработкой нормативных документов, а также оперативно-стратегических планов на случай возможной войны);

- оценить степень адекватности представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны реалиям складывавшейся обстановки на накануне нападения Германии и ее союзников на СССР.

Хронологические рамки исследования ограничены 1921-1941 гг. Первой рубежной датой является 1921 г. - это год, когда в Советской России начался переход к мирному строительству. Второй рубежной датой является 1941 г. - это год начала Великой Отечественной войны. Исходя из цели и задач данной диссертации, а также руководствуясь наработанным материалом по теме исследования, межвоенное двадцатилетие, в свою очередь, поделено на три периода. В основу периодизации в качестве критерия были положены Ф> исторические события, определившие качественно новое состояние в развитии представлений комсостава РККА о начальном периоде войны: периодизация связана со способом развязывания войны, который в первой половине XX в. менялся неоднократно. Первый период: с 1921 г. (начало перехода в РСФСР к мирному строительству) по осень 1931 г. (вторжение Японии в Маньчжурию, в ходе которого японская армия применила метод «вползание в войну»). Второй период: с осени 1931 г. по сентябрь 1939 г. (вторжение Германии в Польшу, в ходе которого германские вооруженные силы продемонстрировали новый способ развязывания войны — внезапное нападение всеми силами заранее отмобилизованной армии). Третий период: с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. (начало Великой Отечественной войны).

Методологическая основа и методика исследования: при раскрытии избранной темы автор руководствовался принципами историзма, объективности, комплексности. Были использованы как общенаучные методы (анализ и синтез, сравнения, обобщения), так и методы исторического исследования (историко-генетический, историко-сравнительный анализ, историческое описание). В работе над источниками применялись исторический, логический и комплексный подходы; упор делался на сопоставление исторических источников, в частности, материалов периодической печати 1920-1940-х гг., архивных и опубликованных документов, военных мемуаров.

Научная новизна диссертации заключается в том, что:

- в качестве предмета исследования выбраны представления командного состава РККА о начальном периоде войны, которые рассматриваются как соответствующий сегмент образа начала войны;

- эволюция вышеупомянутых представлений рассматривается как часть общего процесса подготовки Советского государства к возможной войне в 1920-е ф - начале 1940-х гг., что позволяет тем самым заложить основы нового подхода к исследованию одного из наиболее дискуссионных явлений межвоенного двадцатилетия;

- изучается взаимосвязь представлений о начальном периоде войны с практической деятельностью командного состава Красной Армии в 1921-1941 гг.;

- дается оценка степени адекватности представлений командного состава Красной Армии о начальном периоде войны реалиям обстановки, которая складывалась на советских западных границах накануне нападения Германии и ее союзников на СССР;

- к источникам применен комплексный подход: наряду с теоретическими трудами рассматривается также и оперативная документация, прежде всего материалы по подготовке и проведению военных игр, учений, маневров, а также по разработке планов на случай возможной войны, в которой отражались достижения советской военной мысли.

Практическое значение предпринятого исследования заключается в возможности использования его результатов в специальных курсах по истории России XX века, для подготовки курса лекций и на семинарских занятиях со студентами исторических вузов.

Историография темы диссертационной работы начала формироваться лишь в 1940-е гг., и ее можно условно разделить на три периода: первый период — 1940-1960-е гг.; второй период - 1970-1980-е гг.; третий период - 1990-е-2004 гг.

В 1940-1960-е гг. отечественная историческая наука только начала проявлять интерес к истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны. Поскольку интерес ко всем этим проблемам только зарождался, специальных исследований было довольно немного. В основном историки ограничивались лишь дискуссиями на страницах периодической печати. Несмотря на это, именно в 1940-1960-х гг. отечественная историческая наука поставила перед собой цель изучить сложный путь развития советских Вооруженных сил и советского военного искусства в первой половине XX в., а также изучить начальный период Великой Отечественной войны и разобраться в причинах поражения Красной Армии летом 1941 г.

Второй период существенно отличается от первого. Так как именно в это время стало все больше появляться специальных исследований по истории строительства советских Вооруженных сил, отечественной военной мысли в межвоенный период, а также по истории начального периода Великой Отечественной войны. Это было связано с тем, что в 1970-1980-е гг. интерес к вышеуказанным проблемам не только не ослаб, но и усилился. Этот факт можно объяснить тем, что в эти годы значительно расширилась источниковая база.

Начиная с 1990-х гг. отечественная историческая наука продолжила изучение развития советских Вооруженных сил и военной мысли в первой половине XX в. Более того, в 1990-е гг. обострился интерес к истории кануна и начального периода Великой Отечественной войны. Это было связано не только с введением в научный оборот новых, ранее совершенно неизвестных историкам документов, но и с разгоревшейся в отечественной и зарубежной историографии дискуссией по поводу подготовки СССР к войне с Германией и ее союзниками.

Обосновав деление историографии темы диссертации на три периода, теперь необходимо непосредственно перейти к характеристике периодов историографии.

В 1940-1960-е гг. отечественная историческая наука только приступила к изучению истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны. Именно с этого времени стали появляться научные работы, посвященные данным вопросам.

Так, в 1949 г. появилась работа А.Б. Кадишева «История советского военного искусства». В последующее десятилетие истории развития советских Вооруженных Сил и отечественного военного искусства в 1918-1941 гг. посвятили свои научные труды такие исследователи, как Н.Ф. Кузьмин, С.В. Липицкий, И.И. Минц, Н.В. Пуховский, С. Шишкин6 и др. В то же время в данных трудах вопрос о том, как в 1920-е-1940-е гг. в Советском Союзе представляли «начальный период войны», фактически еще не затрагивался. Судя по всему, в первые 15 лет после окончания Второй мировой войны обсуждать такие вопросы было еще несвоевременно.

Однако уже к концу 1950-х гг. положение стало существенно меняться. Дело в том, что именно в конце 1950-х - начале 1960-х гг. на страницах периодической печати разгорелась дискуссия между историками по поводу характера и содержания начального периода войны, а также его продолжительности в Первой мировой и Второй мировой войнах. Начало этому спору положила статья генерал-майора И. Рухле «О характере начального периода в двух мировых войнах», которая была напечатана в «Военно-историческом журнале» в октябре 1959 г. В этой статье автор проанализировал содержание начального периода в Первой и Второй мировых войнах, а также дал характеристику советской военно-теоретической мысли до 1941 г.7

Надо отметить, что работа И. Рухле не осталась без внимания научной общественности. В 1959-1961 гг. в периодической печати были опубликованы статьи, авторы которых дискутировали с генерал-майором И. Рухле. Суть этой дискуссии сводилась к определению содержания начального периода войны в двух мировых войнах. Сторонники одной точки зрения (И. Рухле) считали, что начальный период войны — это отрезок времени со дня объявления войны и общей мобилизации армии до начала приграничных сражений главных сил, развертываемых на театре военных действий (ТВД) по плану войны. Другая точка зрения (3. Викторов, А. Колгушкин и И. Бершадский, В. Мернов ) отличалась от первой более широким толкованием начального периода войны, в который включали не только мобилизацию, сосредоточение и развертывание вооруженных сил сторон, но и вооруженную борьбу главных сил. Такое широкое толкование позволяло сторонникам второй точки зрения включать в начальный период Первой мировой войны следующие события: на Западе — пограничное сражение, сражение на Марне, то есть т.н. весь маневренный период войны до операций «бега к морю»*, а на Востоке — Восточно-Прусскую и Галицийскую операции.

Название трех последовательных маневренных операций англо-французской и германской армий, проведенных 16 сентября — 15 октября 1914 г. на Западном фронте, в ходе которых

Кроме того, в ходе дискуссии высказывалась точка зрения о том (И. Рухле, М. Чередниченко), что в мировых войнах, прежде всего во Второй мировой, каждая воюющая сторона имела свой начальный период войны, в ходе которого каждая из сторон решала свои ближайшие стратегические задачи. Противники этой точки зрения (С. Козлов, А. Колгушкин и И. Бершадский, В. Мернов) утверждали, что война - процесс двухсторонний; и если одна из сторон упредила другую в стратегическом развертывании и раньше перешла к активным действиям, то другая сторона также вынуждалась к активному противодействию, но в условиях неполной готовности. И это еще не означало, что для первой стороны закончился начальный период и началась новая фаза войны, а для второй этот период все еще продолжался.9

В конце 1950-х — начале 1960-х гг. большинство исследователей, касаясь истории развития советской военной мысли в 1920-1940-е гг., считали, что вопросы, связанные с начальным периодом войны, были разработаны в советской военной науке недостаточно хорошо. Поэтому в Советском Союзе, в частности, накануне нападения Германии, представления о начальном периоде войны были не вполне адекватными складывающейся обстановке. Так, например, генерал-майор И. Рухле в своей статье писал, что до 1941 г. уровень разработки проблем начального периода войны советскими теоретиками не полностью отвечал требованиям военной науки. Поскольку не было проанализировано и обобщено то явление, что в развязанной Германией войне против Польши (1939 г.) и против Франции (1940 г.) германские войска действовали не малыми армиями, а главными силами, перед которыми были поставлены не ограниченные цели операции, а решительные цели кампании. Наша военно-теоретическая мысль ко времени вступления Советского Союза в войну не разработала проблемы начального периода войны во всех ее аспектах, что не могло не привести к разрыву теории с практикой. Причинами этого были не только слабая подготовка стороны безуспешно пытались обойти открытые фланги друг друга; закончились образованием сплошного позиционного фронта на западноевропейском ТВД. - В.А. кадров военных теоретиков, но и ограниченность суждений по вопросам начального периода новой войны в военной литературе.10

В декабре 1959 г. появилась статья С. Козлова «Некоторые вопросы стратегического развертывания по опыту двух мировых войн». Автор этой статьи утверждал, что проблеме стратегического развертывания вооруженных сил как одной из ключевых проблем начального периода войны в 1930-е гг. практически не уделялось должного внимания (исключением являлся лишь труд комбрига В.А. Меликова); большинство же советских военных теоретиков 1930-х гг. в вопросе о стратегическом развертывании и способе его прикрытия склонялось к канонизации опыта Первой мировой войны.11

В апреле 1961 г. вышла в свет статья генерал-майора М. Чередниченко, в которой он утверждал, что в предвоенные годы вопросам начального периода войны уделялось большое внимание и в СССР, и за рубежом. Чередниченко также отмечал, что в период между двумя мировыми войнами произошли серьезные изменения в средствах вооруженной борьбы. В эти годы наибольшее развитие получили авиация и танки, внедрение в войска которых открывало большие возможности для внезапного нападения и достижения решительных целей в самом начале войны. Вторая мировая война началась вторжением заранее развернутых крупных сухопутных сил и авиации фашистской Германии на территорию Польши, Франции и других европейских государств, однако эти новые явления в вопросах начального периода войны не были у нас своевременно учтены, поскольку над военными теоретиками и практиками вплоть до лета 1941 г. довлела отжившая схема начального периода Первой мировой войны. Более того, ошибки в то время допускались не только в теории начального периода войны, но и в практике подготовки вооруженных сил и страны к войне в целом, в развертывании вооруженных сил, организации прикрытия и т.п.12

В 1961 г. была напечатана статья генерал-лейтенанта в отставке Б. Колчигина, в которой он, поддерживая И. Рухле, утверждал, что советские военные теоретики не предусмотрели возможности применения противником скрытого способа мобилизации и развертывания вооруженных сил в целях внезапного нападения сразу главными силами, и поэтому считали, что начальный период будет характеризоваться операциями малых армий, под прикрытием которых осуществится стратегическое развертывание и вступление в дело основных масс вооруженных сил.13

В 1950-1960-е гг. на страницах периодической печати был опубликован ряд статей, посвященных непосредственно начальному периоду Великой Отечественной войны и его урокам. В частности, в данных статьях отмечалось следующее: «накануне Великой Отечественной войны в нашей военной теории, несмотря на уже имевшийся опыт развязывания агрессорами войны на Западе внезапным нападением, мало уделялось внимания ведению начальных операций. Особенно большим упущением и в теории, и в практике было то, что из их поля зрения выпал такой важный вопрос, как ведение боевых действий в условиях, когда противник с началом войны захватывает инициативу, не предусматривались также меры по отражению внезапного нападения».14 «Военные действия мыслились при этом в сравнительно ограниченных масштабах, главным образом как действия войск прикрытия и борьба за сосредоточение и развертывание главных сил. Таким образом, неправильная оценка содержания начального периода будущей войны привела к выводу о том, что решительному наступлению агрессора будут предшествовать действия ограниченными силами и поэтому советские войска уже в ходе боев успеют занять свои оборонительные позиции под прикрытием сравнительно небольших сил; не учитывалось, что германская армия была полностью отмобилизована и способна в любое время начать широкое наступление».15 «Накануне Великой Отечественной войны Генеральный штаб Красной Армии, занятый исследованием опыта только что закончившейся войны с Финляндией, недостаточно внимательно изучал ход военных действий в Европе в 1939-1940 гг., поэтому имела место недооценка нами вероятной силы первого удара врага, а также стремительности и глубины его развития. Таким образом, мы не придали должного внимания тем формам и способам ведения боевых действий, которые германская армия применяла в 1939 г. против Польши и в операциях 1940 г. в Западной Европе; поэтому и не был правильно определен вероятный характер операций в надвигавшейся войне, результатом чего явилось стратегическое планирование, не соответствовавшее складывающейся обстановке».16

В 1960-е гг. стали появляться все больше специальных работ, посвященных истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также непосредственно начальному периоду Великой Отечественной войны.

Среди таких работ следует выделить, прежде всего, военно-исторический очерк «Начало Великой Отечественной войны» (1962 г.), автор которого - В.А. Анфилов - в последующие годы стал одним из крупнейших специалистов по данному вопросу. В этой работе, в частности, указывалось, что накануне Великой Отечественной войны советское командование рассчитывало вести оборону в течение нескольких дней после нападения агрессора, а затем, после отмобилизования и сосредоточения главных сил, перейти в решительное наступление и разгромить его. В соответствии с этим и разрабатывались вопросы начального периода войны. По расчетам советского командования вооруженная борьба в этот период должна была вестись войсками прикрытия, опирающимися на укрепленные районы приграничной полосы. Однако в связи с опозданием принятия мер по приведению войск приграничных военных округов в боевую готовность наши соединения не были своевременно развернуты для отражения удара агрессора, вступали в бой разрозненно, по частям и вследствие этого терпели поражение.17

В 1963 г. был издан двухтомник «История военного искусства», авторы которого указывали на тот факт, что в межвоенный период вопросы подготовки и ведения операций в начальный период войны были разработаны очень слабо. Теоретические взгляды, касающиеся характера боевых действий в начальный период войны, не были должным образом обобщены и систематизированы и существовали лишь в виде отдельных высказываний. Поэтому эти взгляды не являлись достоянием всего начсостава армии, большая часть которого не имела полного представления о характере начального периода войны во всем объеме и во всех аспектах.18

В первой половине 1960-х гг. был издан труд в шести томах по истории Великой Отечественной войны. Авторы этого труда также утверждали, что в предвоенные годы в области оценки начального периода войны не было выработано полного единства взглядов; а возможность заблаговременного скрытого развертывания вооруженных сил противника в достаточной мере не учитывалась. Поэтому расположение войск прикрытия и поставленные им задачи не в полной мере отвечали требованиям обстановки - вся организация обороны государственной границы исходила из предположения, что внезапное нападение противника исключено, что решительному наступлению с его стороны будет предшествовать либо объявление войны, либо фактическое начало военных действий ограниченными силами, после чего советские войска смогут выдвинуться к своим оборонительным позициям и занять их.19

В 1965 г. появилась небольшая по объему книга историка A.M. Некрича «1941. 22 июня». В своей книге A.M. Некрич соглашался с утверждением отечественной историографии о том, что одним из существенных недочетов советской военной теории была недостаточная разработанность вопроса о характере и содержании начального периода войны в условиях массированного нападения. Надо отметить, что книга Некрича не осталась без внимания общественности. Поскольку в этой книге автор на основе опубликованных в СССР и за рубежом материалов и документов о внешней политике Советского Союза и международных отношениях, о репрессиях 1937-1938 гг., а также о подготовке Советского Союза к войне выявил важнейшие причины катастрофического для нашей страны начала войны. В центре внимания автора было разоблачение вредных последствий культа личности Сталина во внешнеполитической и военной областях. В конечном же итоге A.M. Некрич за свою книгу был исключен из партии, лишен возможности публиковать свои работы и вынужден был эмигрировать.22

В последующие годы, т.е. во второй половине 1960-х гг., появилось еще ряд довольно интересных трудов, посвященных проблемам, указанным выше. Среди таких трудов можно выделить книгу под редакцией Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского «Военная стратегия» (1968 г.). В этой работе также отмечалось, что в СССР накануне нападения Германии военные действия в начальный период войны ошибочно мыслились в ограниченных масштабах, что отрицательно повлияло на подготовку советских Вооруженных сил к войне.23 Примерно такую же точку зрения имели и авторы труда под названием «50 лет Вооруженным силам СССР» (1968 г.), который был посвящен строительству советских Вооруженных сил в 1918-1968 гг. и приурочен к 50-летию создания Советской Армии и Флота.24

Кроме того, вопросы строительства Красной Армии в 1936-1941 гг., т.е. накануне начала Великой Отечественной войны, затрагивались в кандидатской диссертации В.Г. Клевцова, которая была защищена в Военной академии Генерального штаба в 1960 г.

Таким образом, в 1940-1960-е гг. отечественная историческая наука только начала проявлять интерес к истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также непосредственно начальному периоду Великой Отечественной войны. В эти годы выводы историографии, касающиеся того, как в СССР в 19201940-е гг. представляли начальный период войны, сводились к следующему: в межвоенный период в СССР вопросы подготовки и ведения операций в начальный период войны были разработаны очень слабо. В военной теории эти вопросы не были должным образом обобщены и систематизированы и существовали лишь в виде отдельных высказываний. Поэтому большая часть командного состава Красной Армии не имела полного представления о характере начального периода войны во всем объеме и во всех аспектах, что сыграло отрицательную роль летом 1941 г., когда Германия начала войну против Советского Союза.

В 1970-1980-е гг. отечественная историческая наука продолжила изучение истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны. Интерес к этой теме не только не ослаб, но еще больше усилился. Этому способствовали и расширение источниковой базы, и стремление историков изучить сложный путь развития советского военного искусства перед Великой Отечественной войной, а также разобраться в причинах, приведших Красную Армию к поражению летом 1941 г.

В 1970-1980-е гг. на страницах периодической печати публиковалось довольно большое количество статей, посвященных вышеназванным проблемам. Например, в начале 1970-х гг. в журнале «Военная мысль» появился ряд статей генерала армии С.П. Иванова, которые были посвящены вопросам начального периода войны. В частности, в одной из своих статей С.П. Иванов отмечал, что в 1930-е гг. под влиянием массовой моторизации и механизации армий, совершенствования отмобилизования вооруженных сил в отличие от 1920-х гг. в содержание начального периода войны включались широкие боевые действия заранее отмобилизованных и развернутых в приграничной полосе армий вторжения и армий прикрытия. При этом предполагалось, что в ходе приграничных сражений главные силы сторон завершат отмобилизование и развертывание. Утверждалось также, что агрессор в будущей войне не будет дожидаться завершения мобилизации и развертывания главных сил, напротив, в интересах достижения внезапности нападения он перейдет в наступление теми силами, которые окажутся готовыми к началу войны. Вторая мировая война в Европе в основном подтвердила правильность этих взглядов. Вместе с тем в нашей теории еще не были до конца изжиты и устаревшие представления о масштабах и способах действий войск в начале войны.25

В середине 1980-х гг. была опубликована статья А.И. Евсеева, посвященная вопросу о содержании и характере начального периода войны. Автор статьи, в частности, отмечал, что советская военная мысль в межвоенный период, хотя и исходила из того, что война между такими государствами, как

Германия и СССР начнется без предварительного объявления, с действий крупных группировок войск, все же допускала возможность, что ее начальный период будет развиваться примерно так же, как и в Первую мировую войну. Однако Вторая мировая война началась и велась совсем не так, как война 19141918 гг. Дело в том, что с конца 1930-х гг. в начальном периоде войны главное место стали занимать активные военные действия, ведущиеся в интересах достижения решительных стратегических целей; мероприятия же подготовительного характера, включая мобилизацию и развертывание войск для ведения первых операций, агрессивной стороной проводились в период, предшествующий войне.26 Как раз этого советские военные теоретики и практики не смогли должным образом понять и оценить, что сыграло впоследствии негативную роль в начальный период Великой Отечественной войны. Схожую точку зрения имели также А.Г. Хорьков, Г.П. Шевелев и др.27 Более того, последний, касаясь вопроса прикрытия развертывания войск в начальный период войны, указывал на то, что «отношение к теории и практике прикрытия стало кардинально меняться после Первой мировой войны в связи с быстрым развитием новых средств вооруженной борьбы (авиации, танков и т.д.). Это нашло отражение в создании специальных «армий прикрытия» с более высокой, чем у остальных войск, степенью мобилизационной готовности. Однако в теории эти вопросы не были разработаны в необходимой степени. Пожалуй, ближе всего к их разрешению подходил лишь М.Н. Тухачевский».28

В конце 1980-х гг. была опубликована статья Ю.Г. Перечнева, посвященная проблемам подготовки страны и вооруженных сил к отражению фашистской агрессии. В частности, автор этой статьи отмечал, что в предвоенные годы советские военные теоретики создали стройную систему взглядов на ведение вооруженной борьбы. Однако репрессии 1937-1938 гг. против командных кадров нанесли удар по развитию военной теории, так как были уничтожены или надолго отстранены от активной деятельности многие талантливые военные деятели и командиры, которые активно разрабатывали те или иные теоретические проблемы. Кроме того, накануне Великой Отечественной войны теории обороны в стратегических масштабах не уделялось должного внимания; советское командование недооценивало возможностей авиации вероятного противника по срыву мобилизации и развертывания вооруженных сил, поскольку военные руководители и теоретики не сделали достаточно обоснованных выводов из того факта, что в начале Второй мировой войны германское командование подобную задачу в ряде европейских стран решало именно силами авиации; наконец, в отношении самих сроков сосредоточения и развертывания главных сил Германия ставилась в одинаковые условия с нашей страной, хотя в действительности они были далеко не равными.29

Примерно в это же время появилась статья кандидата исторических наук А.С. Якушевского, в которой он касался вопросов подготовки германских вооруженных сил к нападению на СССР. В своей статье Якушевский, отвечая на вопрос о том, сумело ли советское военное руководство правильно оценить особенности подготовки германской армии в 1940-1941 гг., доказывал, что в Советском Союзе в то время не обратили на это должного внимания, а в основном занимались подсчетом количества дивизий, а также других сил и средств вооруженной борьбы вероятного противника. И именно поэтому для советского командования стало полной неожиданностью сила ударов, которые германские войска обрушили на нашу страну уже в первые дни войны.30

В 1970-1980-е гг. на страницах периодической печати был опубликован ряд статей, непосредственно посвященных начальному периоду Великой Отечественной войны. В частности, в этих статьях отмечалось следующее: «советская военно-теоретическая мысль накануне войны в принципе правильно оценивала комплекс задач, стоявших перед войсками в начальный ее период».31 «В то же время в довоенной теории не были до конца разработаны и не получили своевременного отражения в документах, определявших подготовку вооруженных сил к войне, вопросы развертывания армии и флота, приведения приграничных округов в полную боевую готовность». «Накануне Великой Отечественной войны советское военное искусство в вопросах организации обороны государственной границы исходило из ошибочного предположения, что внезапное нападение противника исключено, что решительному наступлению с его стороны будет предшествовать либо объявление войны, либо фактическое начало военных действий ограниченными силами, после чего советские войска

33 смогут выдвинуться к своим оборонительным позициям и занять их». «Советское командование, хотя и учитывало возможность нанесения противником глубоких ударов, тем не менее, полагаясь на опыт Первой мировой войны, готовилось вести военные действия в начальный период войны по старой схеме, то есть с операций армии прикрытия».34 «В ряде положений теории начального периода войны не в полной мере учитывался опыт начавшейся Второй мировой войны и тот факт, что Германия начинала операции против Польши и Франции главными силами, отмобилизованными и развернутыми еще в мирное время. Таким образом, недостаточно глубокая теоретическая разработка в предвоенные годы проблем начального периода войны оказала негативное влияние на ход военных действий в начале Великой Отечественной войны».35

В 1970-1980-е гг. продолжали появляться специальные работы, посвященные истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начальному периоду Великой Отечественной войны.

Среди таких работ, прежде всего, следует назвать коллективный труд «Начальный период войны: По опыту первых кампаний и операций Второй мировой войны», вышедший в 1974 г. под общей редакцией генерала армии С.П. Иванова. В этой работе были проанализированы взгляды на характер будущей войны и ее начального периода, которые имели место в России (СССР) и за рубежом в конце XIX — середине XX вв.

Выводы данной работы сводились следующему: советские военно-теоретические взгляды 1920-х гг. на характер вступления государств в войну формировались в трудный период истории Советского государства: экономический потенциал страны был весьма ограничен, состав и структура вооруженных сил были далеки от идеала будущей армии. Тем не менее, советская военно-теоретическая мысль в основном верно оценивала характер будущей войны и ее начального периода и довольно точно выявила общие тенденции в процессе военного дела, используя, в частности, опыт развития зарубежных военных теорий.36 В 1930-е гг. большинство военных деятелей и теоретиков сходились на том, что в будущей войне ее начальный период будет насыщен напряженной борьбой ВВС и армий вторжения (армий прикрытия) за захват стратегической инициативы, обеспечение развертывания главных сил своих войск и срыв развертывания главных сил противника.37 Непосредственно перед Великой Отечественной войной руководящий состав Красной Армии в целом правильно представлял себе характер боевых действий в начальном периоде войны. Однако при этом допускалось, что в готовящейся войне против СССР воюющим сторонам все-таки потребуется известное время для сосредоточения и развертывания главных сил. Поэтому на практике не были учтены особенности новых способов вступления в войну, примененных фашистской Германией.

В целом коллективный труд «Начальный период войны» получил в 1970-е гг. высокую оценку. Критики в основном соглашались с выводами данной работы, но в то же время подметили, что в ней не была полностью раскрыта сущность плана прикрытия 1941 г., поэтому читателю, который знакомился с вопросами советского стратегического планирования и развертывания в 1941 г., было трудно представить, какую же часть советских войск нужно считать главными силами Красной Армии.39

Среди крупных специалистов, которые в 1970-1980-е гг. занимались проблемами истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также историей начального периода Великой Отечественной войны, следует также выделить таких исследователей, как В.А. Анфилов, Н.И. Дорохов, И.А. Короткое, Р.А. Савушкин.

Например, в 1970-1980-е гг. доктор исторических наук В.А. Анфилов написал ряд монографий, которые были посвящены предвоенному и начальному периодам Великой Отечественной войны. В своих работах Анфилов пришел к следующим выводам: проблемы научного предвидения характера будущей войны и ее первых операций приковывали к себе внимание советских военных руководителей и теоретиков еще с конца 1920-х гг.; и вопрос о начальных операциях войны был глубоко разработан в 1930-е г. Накануне Великой Отечественной войны отдельные советские военные теоретики учитывали возможность нанесения противником удара главными силами в самом начале войны. Но среди советских военных деятелей не было единства взглядов по проблемам начального периода войны. На совещании высшего командного и политического состава Красной Армии, которое состоялось в декабре 1940 г., этих проблем почти не касались. А правильные идеи отдельных военных теоретиков, к сожалению, не стали официальными взглядами и не нашли своего отражения на практике.40

В 1980 г. появилась монография И.А. Короткова «История советской военной мысли (1917-июнь 1941 гг.)», в которой был глубоко исследован сложный путь развития советской военной науки в межвоенный период. В своей работе И.А. Короткое придерживался точки зрения своего коллеги. Он, в частности, пришел к выводу о том, что в предвоенные годы разработка вопросов начального периода возможной войны получила широкое распространение в советской военной литературе. В суждениях теоретиков и практиков ощущалось влияние опыта Первой мировой войны.41 В целом же советская военная теория, исследуя возможный характер развязывания будущей войны, верно представляла контуры вероятных действий агрессора и наших ответных мер. Однако многие правильные теоретические положения начального периода войны в ряде случаев не находили своевременного практического решения.42

В 1970-1980-е гг. появились также работы Р.А. Савушкина, в которых было глубоко проанализировано развитие советских Вооруженных Сил и военного искусства в межвоенный период и в годы Великой Отечественной

43 воины.

Среди общих работ, в которых затрагивались вопросы истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода

Великой Отечественной войны, можно выделить следующие. В 1973 г. вышла в свет книга под названием «Военное искусство во Второй мировой войне». В этой работе, в частности, указывалось на то, что после поражения Польши и капитуляции Франции в СССР представления о начальном периоде войны мало изменились по сравнению с 1930-ми гг. Поскольку то обстоятельство, что германская армия вторглась в Польшу главными силами, полностью отмобилизованными еще в мирное время, должной оценки не получило. Это новое явление было расценено как частный случай. Предполагалось, что в войне с другими более крупными государствами, обладающими равными потенциальными возможностями и проявляющими бдительность, агрессору не удастся повторить подобный вариант действий.44 Этой же точки зрения придерживались авторы и таких общих работ, как «История Второй мировой войны», которая была издана в 1973-1982 гг. в двенадцати томах45, «Очерки советской военной историографии»46, «Советские Вооруженные силы: История строительства»47, «Вторая мировая война: Итоги и уроки»47, «История военного искусства», изданная в 1986 г. под редакцией генерал-лейтенанта П.А. Жилина48, и «Эволюция военного искусства: этапы, тенденции, принципы».49

Кроме того, в 1970-1980-е гг. вопросы строительства советских Вооруженных сил, развития советской военный мысли и военного искусства в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами, а также подготовки страны и армии к войне накануне трагических событий лета 1941 г. исследовались в кандидатских диссертациях П.Г. Авдеенко «ВВС Красной Армии накануне и в начале Великой Отечественной войны (январь 1938-10 июля 1941)», которая была защищена в 1974 г.; В.Д. Данилова «Органы руководства советскими Вооруженными силами (1921-1941)», защищенной в 1982 г., и Н.И. Дорохова «Развитие советских военно-теоретических взглядов на начальный период войны (1921-1941)». Последняя была защищена в 1989 г. и является секретной, поэтому с ней до сих пор ознакомлен лишь узкий круг людей. Из числа докторских диссертаций особый интерес представляют диссертация Р.А. Савушкина «Развитие советских Вооруженных сил и военного искусства в межвоенный период (1921-1941)», защищенная в 1984 г., а также диссертация А.Г. Хорькова «Проблема боевой и мобилизационной готовности приграничных военных округов и пути ее решения накануне Великой Отечественной войны», которая была защищена в 1984 г.

Таким образом, в 1970-1980-е гг. отечественная историческая наука продолжила изучение истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны и добилась определенных успехов. В эти годы выводы историографии, касающиеся того, как в СССР в 1920-1940-е гг. представляли начальный период войны, сводились в основном к следующему: проблемы научного предвидения характера будущей войны и ее начального периода приковывали к себе внимание советских военных руководителей и теоретиков с 1920-х гг. В межвоенный период советские военные теоретики создали стройную систему взглядов на ведение вооруженной борьбы. Однако репрессии в РККА в 1937-1938 гг. нанесли ощутимый удар по развитию советской военной теории, так как были уничтожены или надолго отстранены от активной деятельности многие талантливые военные деятели и командиры, которые активно разрабатывали те или иные теоретические проблемы. Более того, накануне Великой Отечественной войны советское военное руководство не сумело правильно оценить особенности развязывания Германией войны против ряда европейских государств. В 1941 г. советское командование готовилось вести военные действия в начальный период войны по старой схеме, то есть с операций армии прикрытия, поскольку правильные идеи отдельных советских военных теоретиков не были учтены на практике. А это, в свою очередь, негативно повлияло на ход и исход военных действий против германской армии летом 1941 г.

В 1990-е-2004 гг. обострился интерес к истории кануна и начального периода Великой Отечественной войны. Это было связано, прежде всего, с рассекречиванием большого количества документов, ранее совершенно недоступных исследователям, что, в свою очередь, позволило существенно расширить источниковую базу. Кроме того, в 1990-е гг. внимание широкой общественности привлекли сочинения В. Суворова, в которых он выступил с утверждениями о том, что Советский Союз - главный виновник и зачинщик Второй мировой войны и что он готовил нападение на Германию и другие европейские государства с целью их «советизации».50 Именно с 1990-х гг. в отечественной и зарубежной историографии как раз и разгорелась дискуссия по поводу подготовки СССР к войне с Германией.

В 1990-е гг. особый интерес у историков вызвали рассекреченные оперативно-стратегические планы, разработанные в Генштабе Красной Армии накануне Великой Отечественной войны. Острая дискуссия разгорелась по вопросу о том, планировал ли Советский Союз нанести летом 1941 г. упреждающий удар по Германии. Мнения разделились. Сторонники одной точки зрения (например, Б.Н. Петров, В.Н. Киселев, М.И. Мельтюхов, В.Д. Данилов, П.Н. Бобылев) утверждали, что в 1941 г. Красная Армия готовилась нанести упреждающий удар по вооруженным силам Германии и ее союзников в соответствии с планом, разработанным Генеральным штабом РККА не позднее 15 мая 1941 г., доложенным И.В. Сталину и в принципе им одобренным.51 Кроме того, сторонники этой точки зрения указывали и на то обстоятельство, что советское командование сосредоточило довольно сильные группировки в Белостокском и Львовском выступах, поскольку конфигурация советско-германской границы позволяла использовать эти выступы для нанесения многообещающих концентрических ударов по немцам.52

Сторонники другой точки зрения (например, А.Н. Клейменов, Д.А. Волкогонов, М.А. Гареев, Ю.А. Горькое, В.А. Анфилов, С.Н. Михалев, О.В. Вишлев) утверждали, что в 1941 г. Советский Союз не готовил нападение на Германию; планы, которые разрабатывались в Генштабе Красной Армии накануне Великой Отечественной войны, были исключительно оборонительными, а майский вариант плана, действительно разработанный в Генштабе весной 1941 г., являлся всего лишь черновиком и не был утвержден советским руководством, так как в нем нет никаких подписей.53 Более того, сторонниками второй точки зрения высказывались суждения о том, что в 1941 г. Красная Армия не смогла должным образом подготовиться не только к наступлению, но даже и к обороне.54 В 1990-е гг. отечественная историческая наука продолжила изучение истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны. Например, в 1990 г. в журнале «Военная мысль» была опубликована статья полковника А.Д. Борщова «Отражение фашистской агрессии: уроки и выводы». Автор этой статьи указывал на то, что накануне Великой Отечественной войны теоретические взгляды на начальный период будущей войны были разработаны довольно хорошо. В целом они правильно учитывали складывающуюся военно-политическую обстановку, уровень развития вооружения и военной техники, возможности и намерения вероятного противника и другие факторы. Вместе с тем главным недостатком было то, что эти взгляды не были должным образом систематизированы, существовали в виде отдельных высказываний и не являлись достоянием большей части командного состава РККА. Более того, многие работы теоретиков и практиков военного дела, подвергшихся репрессиям, к началу 1940-х гг. преподносились как враждебные. Все это негативно отразилось на практических мероприятиях по подготовке к отражению фашистской агрессии.55

Своего коллегу поддерживал и старший преподаватель Военной академии Генштаба Н.Ф. Азясский, который в одной из своих статей отмечал, что планами советского военного командования исключалась возможность заблаговременного отмобилизования, скрытого сосредоточения и развертывания противником ударных группировок на важнейших направлениях в непосредственной близости от границ СССР и достижения им значительного превосходства в силах и средствах, а также захвата стратегической инициативы. Вариант перехода с началом войны советских Вооруженных сил к стратегической обороне не предусматривался. Был допущен просчет и в определении планирования главного удара противника. Советское военное руководство не учло должным образом опыт первых операций Второй мировой войны.56 Точки зрения А.Д. Борщова и

Н.Ф. Азясского придерживались Ю.Я. Киршин и Н.М. Раманичев , А.С. Якушевский58, A.M. Малафеев59 и др.

Летом 1993 г. на страницах «Военно-исторического журнала» появился ряд статей полковника П.Н. Бобылева. В этих статьях был дан обстоятельный анализ докладов и выступлений высшего командного и политического состава Красной Армии на совещании, которое состоялось в конце декабря 1940 г., а также двух военно-стратегических игр на картах, которые были проведены в Генеральном штабе Красной Армии в январе 1941 г., то есть сразу же после окончания работы совещания.60

В 1996 г. на страницах «Военно-исторического журнала» с довольно интересными идеями выступил профессор В.А. Анфилов. В своей статье «Вермахт воевал по советским разработкам?» военный историк утверждал, что многие важные вопросы, связанные с начальным периодом войны, были разработаны в СССР раньше, чем в Германии. В период же репрессий эти разработки были расценены как вредительские и отброшены. Накануне Великой Отечественной войны отдельные представители командного состава Красной Армии пытались убедить своих коллег в том, что Германия в начальный период будущей войны может нанести сокрушительный удар заранее отмобилизованными и развернутыми вооруженными силами. Однако эти предупреждения не были приняты во внимание.61

В конце 1990-х гг. появилась статья подполковника Г.И. Герасимова «Мобилизация есть война .», в которой он, соглашаясь со своим коллегами, в частности писал о том, что начавшаяся в 1939 г. война в Европе показала, что немцы начинали военные действия заранее отмобилизованными и развернутыми силами, вкладывая в первоначальный удар всю их мощь. Этот факт был подмечен отдельными советскими военными теоретиками, однако никто из них даже не попытался рассмотреть вопрос о мерах по успешному отражению внезапного мощного удара. На практике не было сделано никаких выводов из опыта операций Второй мировой войны; хотя военное руководство и предпринимало попытки ответить на вызов времени в условиях угрозы нападения Германии на

СССР, в оперативных планах по-прежнему была заложена старая схема начала 62 воины.

В 1990-е-2004 гг. продолжали издаваться монографии и общие работы, посвященные истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период-, а также начальному периоду Великой Отечественной войны.

Среди таких работ, которые появились в начале 1990-х гг., следует выделить монографию доктора исторических наук А.Г. Хорькова «Грозный июнь: Трагедия и подвиг войск приграничных военных округов в начальном периоде Великой Отечественной войны», монографию доктора исторических наук А.И. Бабина «Канун и начало Великой Отечественной войны». Последний в своей работе отмечал, что в 1941 г. советским военным руководством были допущены крупные просчеты в определении порядка действий и мощи первоначальных ударов врага. Оно предполагало, что противник не станет вводить сразу свои основные силы на всем советско-германском фронте и это позволит сдержать его, используя войска прикрытия границы.63

В 1995 г. была издана монография профессора А.А. Кокошина «Армия и политика: Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль, 19181991». В своем труде А.А. Кокошин утверждал, что в предвоенные годы вопросы, связанные с начальным периодом войны, были хорошо разработаны. Отдельные теоретики правильно проанализировали опыт германо-польской войны и указывали на опасность нанесения противником первоначального удара сразу главными силами. Однако на практике Наркоматом обороны и Генеральном штабом не были полностью учтены новые способы ведения войны в ее начальном периоде.64 Более того, Кокошин отмечал, что накануне 22 июня 1941 г. сотрудники информационного отдела Разведывательного управления в новых способах ведения войны в ее начале разбирались гораздо лучше, нежели само руководство Наркомата обороны и Генерального штаба.65 Схожей точки зрения придерживались профессор Ф.Б. Комал66, генерал армии М.А. Гареев67, о профессор В.А. Анфилов и др.

В 1998 г. появилась работа полковника Н.И. Дорохова «Советская военно-теоретическая мысль (1921-1941 гг.). Прогнозы будущей войны», в которой он, касаясь военно-теоретических взглядов на начальный период войны, пришел к следующим выводам: в 1920-е гг. военная теория Советского государства и взгляды вероятных противников в основном идентично отражали объективные процессы начального периода будущей войны. Считалось, что главным в содержании начального периода станут мероприятия по мобилизации главных сил и их стратегическому развертыванию.69 Взгляды на начальный период войны, сложившиеся 1930-е гг., в основном правильно отражали объективные процессы содержания начального периода будущей войны. Военные теоретики в 1930-е гг. верно ориентировали военные кадры. Однако массовые репрессии 1937-1938 гг. нанесли невосполнимый урон советским Вооруженным Силам. Была истреблена плеяда военных теоретиков и практиков, стоявших у истоков передовой теории, ее творцов. Поэтому многие положения теории начального периода войны были объявлены «вредительскими» и вычеркнуты из практики подготовки войск.70 В последние два предвоенных года, в условиях начавшейся Второй мировой войны в работах ведущих военных теоретиков была объективно и верно оценена теория и практика начального периода войн фашистской Германии. Отмечались принципиально новые черты в его содержании, в ведении начальных операций, формировались конкретные выводы и определялись практические рекомендации по подготовке Красной Армии к отражению агрессии. Но, к сожалению, эти и другие выводы передовой военно-теоретической мысли не стали в полной мере официальными взглядами, не были учтены на практике военного строительства и подготовки вооруженных сил к войне.71

В конце 1990-х гг. Институт военной истории подготовил к изданию труд под названием «История военной стратегии России», который вышел в свет в 2000 г. В этом труде впервые в отечественной историографии раскрывался сложный путь развития, характерные черты и специфические особенности отечественной военной стратегии, исследовались исторические корни, этапы ее формирования, становления и развития, начиная с древнейших времен и до конца

XX в. Авторы этого труда отмечали, что в конце 1930-х гг. официальные взгляды на начальный период войны сводились к следующему: современные войны не объявляются, а начинаются внезапно, вероломно; война начнется крупными силами, но не основными; в это время главные силы будут завершать мобилизацию, продолжат сосредоточение и стратегическое развертывание под прикрытием первого эшелона; войска приграничных округов (армии прикрытия), заранее отмобилизованные, развернутые и приведенные в повышенную боевую готовность, должны нанести немедленный ответный удар; одновременно начнется всеобщая мобилизация для создания второго стратегического эшелона главных сил Красной Армии.71 Однако эти установки во многом уже не отвечали изменившимся условиям развязывания войны. Это со всей очевидностью выявилось при нападении Германии на Польшу, а затем при разгроме Франции. И в том, и в другом случае Германия нанесла удар скрытно отмобилизованными и развернутыми главными силами. Это не осталось в СССР незамеченным. Однако правильные выводы отдельных военных теоретиков, сделанные при изучении опыта начавшейся Второй мировой войны, не стали официальными. А это, в свою очередь, отрицательно сказалось на практике и привело к поражению Красной Армии летом 1941 г.72

Осенью 2003 г. появился труд профессора С.Н. Михалева «Военная стратегия: Подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени». В своем труде автор, анализируя стратегическое планирование, проводившиеся в Генштабе Красной Армии накануне Великой Отечественной войны, писал: «Пороком советского стратегического планирования, приведшим к трагедии лета 1941 г., было неизжитое представление о начальном периоде войны, который, несмотря на опыт кампаний на Западе, и прежде всего польской 1939 г., мыслился таким, каким он был в Первой мировой войне. Расчеты отмобилизования и приведения войск приграничных военных округов (фронтов) в боевую готовность

• были основаны на ошибочном предположении о наличии для этого времени интервала между моментом объявления войны и началом активных операций главных сил сторон. Но в конкретной обстановке 1941 г., когда войска вермахта были отмобилизованы задолго до нападения на СССР и сосредоточены к его границам в полной боевой готовности, времени для проведения этих подготовительных к войне мероприятий у советской стороны не оказалось».73 Все это произошло, по мнению С.Н. Михалева, потому, что советский «Генеральный штаб неправильно толковал содержание начального периода современной войны. В его представлении этот период должны были составить операции ограниченными силами войск прикрытия, а тем временем завершалось бы мобилизационное и оперативно-стратегическое развертывание войск на театре войны. Опыт польской кампании 1939 г. — внезапное нападение агрессора всеми

ПА силами его заранее отмобилизованной армии — учтен не был».

Кроме того, в 1990-е-2004 гг. вопросы истории строительства советских Вооруженных сил, развития советской военной мысли и военного искусства в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами, а также подготовки страны и армии к войне накануне нападения Германии и ее союзников на СССР затрагивались в кандидатских диссертационных исследованиях В.В. Золотарева «Влияние советско-финляндской войны на строительство советских Вооруженных сил и военное искусство (1939-июнь 1941)»; М.И. Мельтюхова «Современная отечественная историография предыстории Великой Отечественной войны (1985-1995 гг.)»; В.В. Паршина «Военно-теоретические взгляды на боевое применение отечественной авиации (1921- июнь 1941): Историческое исследование»; И.П. Макара «Развитие советских военно-теоретических взглядов на создание и использование стратегических резервов (1921-1941)»; Ю.А. Никифорова «Дискуссионные проблемы предыстории Великой Отечественной войны в новейшей отечественной историографии»; а также в докторской диссертации С.А. Мишанова «Строительство Красной Армии и Флота (1921-июнь 1941)».

В зарубежной историографии вышеупомянутым вопросам уделяли большое внимание германские историки Ф.А. Круммахер и Г. Ланге, И. Хоффман, Б. Пиетров-Эннкер, Б. Бонвеч, Г.-А. Якобсен75, израильский историк Г. Городецкий, который в своих трудах полемизирует с В. Суворовым и критикует его версию о том, что Советский Союз в 1941 г. готовил нападение на Германию и другие европейские страны76, а также такие английские и американские историки, как Д. Батлер и Д. Гуайер77, Д. Гланц78, Р.С. Роберте79, А. Кларк.80

Таким образом, в 1990-2004 гг. историческая наука продолжила изучение истории строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также начального периода Великой Отечественной войны и добилась определенных успехов. В эти годы в отечественной и зарубежной историографии разгорелась дискуссия по поводу подготовки СССР к войне с Германией. Мнения разделились. Сторонники одной точки зрения доказывали, что в 1941 г. СССР готовил упреждающий удар по Германии и ее союзникам. Сторонники другой точки зрения, напротив, утверждали, что в 1941 г. Советский Союз не планировал нападение на Германию, а Красная Армия была не готова не только к наступлению, но и к обороне. Выводы историографии, касающиеся того, как в СССР в 1920-1940-е гг. представляли начальный период войны, сводились в основном к следующему: взгляды на начальный период войны, сложившиеся в 1920-1930-е гг., в основном правильно отражали объективные процессы содержания начального периода будущей войны; военные теоретики в 1930-е гг. верно ориентировали военные кадры; однако массовые репрессии 1937-1938 гг. нанесли невосполнимый урон советским Вооруженным силам, и многие положения теории начального периода войны были объявлены «вредительскими». Накануне Великой Отечественной войны отдельные военные теоретики учитывали опасность нападения противника сразу главными силами. Но, к сожалению, эти правильные взгляды не стали официальными. Более того, вариант перехода с началом войны советских Вооруженных сил к стратегической обороне не предусматривался. Был допущен просчет и в определении планирования главного удара противника. Советское военное руководство должным образом не учло опыт первых операций Второй мировой войны, все это в конечном итоге и привело к неудачам летом 1941 г.

Исходя из всего выше сказанного, следует сделать вывод о том, что в течение почти шестидесяти лет после окончания Второй мировой войны историческая наука исследовала вопросы строительства советских Вооруженных сил, развития отечественной военной мысли и военного искусства в межвоенный период, а также истории кануна и начального периода Великой Отечественной войны и добилась в этом определенных результатов, В то же время историческая наука не смогла дать ответы на многие вопросы. В частности, на вопросы о том, какие представления о начальном периоде вероятной войны были у командного состава РККА в 1920-1940-е гг.; какие положения теории начального периода войны были признаны вредительскими во время массовых репрессий во второй половине 1930-х гг.; какую часть советских войск, отражавших летом 1941 г. фашистскую агрессию, следует считать главными силами Красной Армии и т.д. Поэтому в настоящем диссертационном исследовании даются ответы на эти вопросы.

Источники по теме исследования можно разделить на несколько групп. К первой группе относятся законодательные источники. Это, прежде всего, декреты Советской власти, издававшиеся в первые годы существования РСФСР; указы Президиума Верховного Совета СССР; а также законодательство об обороне СССР 1920-1940-х гг., в частности, Закон об обязательной военной службе (1925 г.), Закон о всеобщей воинской обязанности (1939 г.) и Положение о прохождении службы командным и начальствующим составом РККА (1935 г.). Все эти документы в 1920-1940-е гг. определяли основы и организацию обороны Советского государства, а также статус, права и обязанности рядового, командного и начальствующего состава РККА.81

Ко второй группе источников относятся нормативные документы 19211941 гг. (уставы, инструкции, наставления), в которых затрагивались вопросы, связанные с начальным периодом войны, а именно: полевые и боевые уставы 1920-1940-х гг.; инструкция об охране пограничной полосы в период мобилизации (1925 г.); проект инструкции по самостоятельным действиям ВВС (1936 г.) и др. Эти нормативные документы разрабатывались на основе положений советской военной доктрины и военной науки тех лет; определяли основы боевой деятельности оперативных объединений, а также содержали вопросы военной стратегии.82

К третьей группе источников относятся делопроизводственные материалы. К данной группе можно отнести, в частности, переписку К.Е. Ворошилова и И.В. Сталина на заседаниях политбюро ЦК ВКП(б), в том числе и по военным вопросам (1921-1937 гг.); переписку И.В. Сталина с М.Н. Тухачевским по военным вопросам (1924-1936 гг.), а также переписку Штаба РККА с Управлением по использованию опыта войн об изучении военного опыта зарубежных стран (1923-1927 гг.).83

Кроме того, к вышеназванной группе источников можно отнести стенограммы докладов, речей и выступлений, сделанных представителями советского политического руководства, а также командного состава РККА на различных совещаниях и пленумах, которые проводились в 1920-1940-е гг. и на которых обсуждался опыт войн и военных конфликтов первой половины XX в. и затрагивались вопросы, связанные с начальным периодом войны. Это, прежде всего, стенограмма доклада инспектора кавалерии РККА С.М. Буденного о характере современных войн (1930 г.); стенограмма выступления С.М. Буденного на разборе книги В.К. Триандафиллова «Характер операций современных армий»; тезисы доклада начальника Штаба РККА А.И. Егорова «Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе» (1932 г.); заключительная речь наркома обороны СССР С.К. Тимошенко на военном совещании 31 декабря 1940 г.;84 стенограммы совещаний Комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг. (1923-1924 гг.); XII расширенного Пленума Коминтерна (1932 г.); совещаний при ЦК ВКП(б) по обобщению опыта советско-финляндской войны (весна 1940 г.), а также совещания высшего командного и политического состава РККА, состоявшегося в декабре 1940 г., то есть за несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны.85

К делопроизводственным материалам, то есть к третьей группе источников, можно также отнести оперативно-следственную документацию органов НКВД СССР, в частности, запись показаний маршала М.Н. Тухачевского

1937 г.); различные варианты оперативно-стратегических планов Генерального штаба Красной Армии и штабов советских приграничных военных округов (19381941 гг.), которые стали доступны исторической науке в последние годы в связи с их рассекречиванием;86 а также комплекс неопубликованных документов (приказы, отчеты, записки, схемы, примерные планы розыгрыша, сводки и т.д.) военных игр и маневров, проведенных руководством Красной Армии в 1921-1941 гг., а именно: материалы военной игры, состоявшейся при штабе УВО (1923 г.); материалы военной игры, проведенной командным и политическим составом Кавказской Краснознаменной армии (1925 г.); материалы окружной оперативно-тактической игры, состоявшейся в МВО в 1929 г., материалы по первой оперативной игре высшего начсостава ВВС РККА (1934 г.); материалы Киевских больших маневров (1935 г.) и окружных Шепетовских маневров (1936 г.); материалы военной игры на тему «Воздушная операция по уничтожению противника в начальный период войны» (1936 г.); а также материалы военно-стратегических игр на картах, проведенных в Генеральном штабе Красной Армии в январе 1941 г. В условиях военных игр и маневров находили свое отражение представления командного состава Красной Армии о начальном периоде войны.87 К четвертой группе источников можно отнести военно-теоретические и военно-исторические работы представителей командного состава РККА, в частности, военно-исследовательский труд «Будущая война» (1928 г.); брошюру «Воздушная операция по срыву железнодорожных перевозок противника» (1934 г.); брошюру «Указания по организации марша в условиях угрозы нападения авиации и мотомехчастей противника» (1927 г.) и др., а также многочисленные научные статьи, которые были посвящены проблемам вероятной войны и ее начального периода и печатались в 1920-1940-е гг. на страницах таких военно-научных и военно-политических журналов, как «Вестник воздушного флота» (издавался с июня 1918 г.), «Война и революция» (выходил в 1925-1936 гг.), «Механизация и моторизация армии» (издавался с 1931 г.), «Красная конница» (выходил с 1932 г.), «Военная мысль» (издавался с января 1937 г.), «Военно-исторический журнал» (начал издаваться с августа 1939 г.) и т.д. Особую ценность для исследователей представляют материалы, напечатанные в журналах «Война и революция» и «Военная мысль» (был закрытым журналом до конца 1980-х гг.), которые в 1920-1940-е гг. являлись «трибуной всех военно-научных

OQ сил Красной Армии». Статьи, которые печатались в вышеназванных журналах, а также другие военно-теоретические и военно-исторические работы, появившиеся в 1920-1940-е гг., предназначались для военных специалистов, прежде всего, для представителей старшего и высшего командного состава РККА.89

К пятой группе источников относятся материалы публицистики. Это, прежде всего, речи и выступления представителей командного состава Красной Армии, произнесенные ими на различных съездах, собраниях и митингах, а также статьи, напечатанные в таких газетах, как «Правда» (печатный орган партии большевиков, издавалась с 1912 г.), «Известия» (общественно-политическая газета, издававшаяся с весны 1917 г.), «Красная звезда» (центральный печатный орган НКВМ (НКО) СССР, издавалась с января 1924 г.) и др. Эти речи, выступления и статьи были предназначены для широкого круга общественности.90

К шестой группе источников относятся источники личного происхождения, прежде всего, обширный комплекс мемуарной литературы, который включает в себя воспоминания представителей командного состава Красной Армии, занимавших накануне Великой Отечественной войны различные ответственные должности. Особого внимания заслуживают воспоминания Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, который в первой половине 1941 г. занимал пост начальника Генерального штаба Красной Армии, а также воспоминания Маршала Советского Союза М.В. Захарова, которые представляют собой как военные мемуары, так и историческое исследование.91

Таким образом, выявленная источниковая база позволяет решить исследовательские задачи и тем самым достигнуть цели, поставленной в диссертационной работе.

Структура работы определена в соответствии с проблемно-хронологическим принципом. Данная диссертация состоит из введения, трех глав,

Заключение научной работыдиссертация на тему "Начальный период войны в представлениях командного состава РККА в 1921-1941 гг."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В 1921-1941 гг. в процессе научно-теоретической и практической деятельности командного состава РККА происходила эволюция представлений о начальном периоде войны, которую можно рассматривать как неотъемлемую часть подготовки Советского государства к вероятной войне в 1920-е — начале 1940-х гг.

В 1921-1941 гг. в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии сформировался, а затем постоянно подвергался трансформации образ начального периода войны, элементами которого в 1920-1940-е гг. являлись следующие представления: о способе развязывания войны; о предмобилизационном периоде; о внезапности в самом начале войны; о характере начального периода войны; о содержании начального периода войны, а именно: а) о мобилизации, б) о сосредоточении и развертывании вооруженных сил в начальный период войны, в) о стратегическом прикрытии в начальный период войны (в частности, о составе и задачах войск прикрытия); о действиях авиации в начальный период войны, а именно: а) о завоевании господства в воздухе в начале войны и б) о задачах авиации в начальный период войны.

В 1921-1941 гг. на формирование и трансформацию представлений командного состава РККА о начальном периоде войны оказывали влияние следующие основные факторы: опыт войн и военных конфликтов первой половины XX в., научно-технический прогресс и строительство вооруженных сил. В 1920-е гг., то есть в первые годы существования Красной Армии и советской военной науки, доминирующими факторами, влиявшими на формирование и трансформацию представлений командного состава РККА о начальном периоде войны, являлись опыт Первой мировой войны 1914-1918 гг. и бурное развитие таких новых средств вооруженной борьбы, как авиация и танки. В 1930-е гг., то есть в годы технической реконструкции РККА и дальнейшего развития советской военной науки, доминирующими факторами стали опыт военных конфликтов 1930-х гг., прежде всего опыт подготовки и развязывания Японией войны против

Маньчжурии осенью 1931 г., и дальнейшее совершенствование новых средств вооруженной борьбы. В конце 1930-х - начале 1940-х гг., то есть накануне Великой Отечественной войны, доминирующим фактором являлся опыт начавшейся в сентябре 1939 г. Второй мировой войны, прежде всего опыт операций германской армии в Польше и в Западной Европе. В то же время такой фактор, как строительство вооруженных сил, прежде всего организационное развитие сухопутных войск и ВВС, оказывал в 1921-1941 гг. влияние на представления командного состава РККА о начальном периоде войны, но не был доминирующим.

В 1921-1941 гг. образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии постоянно подвергался изменениям под влиянием вышеупомянутых факторов.

В 1920-е гг. советская военная мысль уделяла большое внимание изучению опыта прошлых войн, прежде всего Первой мировой войны. Поэтому еще в первой половине и в середине 1920-х гг. представители командного состава РККА полагали, что начальный период вероятной войны будет почти таким же, каким он был летом 1941 г.: началу войны будут предшествовать напряженные дипломатические переговоры, во время которых государства будут осуществлять мероприятия предмобилизационного периода; сама же война начнется либо с ее объявления, либо с объявления мобилизации, после чего враждующие стороны под охраной специальных войск прикрытия начнут мероприятия, составляющие содержание начального периода войны, то есть мобилизацию, сосредоточение и развертывание вооруженных сил на театре военных действий. Однако уже во второй половине 1920-х гг. под влиянием совершенствования новых средств вооруженной борьбы и организационного развития сухопутных сил и ВВС образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава РККА начал подвергаться изменениям: бурное развитие новых средств вооруженной борьбы позволило представителям командного состава Красной Армии сделать вывод о том, что авиация, механизированные и моторизованные соединения, включавшиеся в состав специальных войск прикрытия, в случае возможной войны смогут не только обеспечить безопасность мобилизации, сосредоточения и развертывания основой массы своих вооруженных сил, но и оказать существенные помехи аналогичным мероприятиям, которые будут проводиться в начальный период войны противной стороной; а поэтому борьбе за наиболее выгодные условия вступления вооруженных сил в войну командный состав РККА стал придавать большое значение.

С началом 1930-х гг. образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии вновь подвергся существенным изменениям. Советская военная мысль в эти годы уделяла большое внимание изучению опыта современных войн и военных конфликтов, что позволило правильно и своевременно определить новые тенденции в методах подготовки, развязывания и ведения войны в самом ее начале. В 1930-е гг., после вторжения Японии в Маньчжурию осенью 1931 г., где японские вооруженные силы применили новый способ развязывания войны - т.н. «вползание в войну», представители командного состава РККА в процессе своей научно-теоретической деятельности смогли прийти к выводу о том, что современные войны теперь уже не будут объявляться со всеми формальностями, как это имело место ранее; часть мероприятий, составляющих основное содержание начального периода войны, можно провести еще до фактического ее начала, и поэтому будущая война может начаться с внезапного нападения на территорию противника заранее отмобилизованных и развернутых крупных (но не основных) сил — армий прикрытия (армий вторжения), которые своими активными действиями в качестве первого стратегического эшелона смогут сорвать мобилизацию, сосредоточение и развертывание главных сил противника, прикрыть аналогичные мероприятия своих главных сил как второго стратегического эшелона и тем самым придать начальному периоду войны решающее значение для дальнейшего хода военных действий.

В конце 1930-х - начале 1940-х гг., то есть накануне нападения Германии на Советский Союз, образ начального периода в процессе научно-теоретической деятельности командного состава Красной Армии вновь начал подвергаться существенным изменениям под влиянием опыта операций германских вооруженных сил в Восточной и в Западной Европе. В 1939-1941 гг. советская военная мысль сосредоточила все внимание на анализе успешных действий германской армии против Польши, Франции и ряда других европейских стран. Накануне Великой Отечественной войны среди представителей командного состава Красной Армии разгорелась острая дискуссия о том, как Германия готовила, развязывала и вела военные действия против своих потенциальных конкурентов на европейском континенте. В 1939-1941 гг. среди командного состава Красной Армии были широко распространены представления о начальном периоде войны, которые стали устаревшими после германо-польской войны 1939 г. Эти представления сводились к тому, что будущая война может начаться внезапно, без объявления, интенсивными операциями наиболее подвижных войск, скрытно развернутых до фактического начала войны и способных своими действиями серьезно повлиять на ход мобилизации, сосредоточения и развертывания основной массы вооруженных сил противника, которые должны завершиться уже в условиях начавшейся войны. В то же время анализ нового способа развязывания войны — внезапного удара всеми силами заранее отмобилизованной армии, примененного вермахтом против Польши и Франции, позволил представителям командного состава РККА сделать вывод о том, что мероприятия, ранее составлявшие основное содержание начального периода войны, то есть мобилизацию, сосредоточение и развертывание главных сил, можно провести скрытно и постепенно еще до фактического начала войны, а саму войну начать сразу, без предварительных этапов, не операциями армий прикрытия (армий вторжения), а операциями главных сил, которые в качестве первого стратегического эшелона при поддержке резервов Главного командования как второго стратегического эшелона способны добиться решительных результатов в самом начале военных действий и повлиять на исход кампании или войны в целом.

В 1921-1941 гг. представления о начальном периоде войны находили свое отражение в практической деятельности командного состава РККА, то есть при разработке нормативных документов, при подготовке и проведении военных игр, маневров, учений, а также в ходе стратегического планирования, осуществлявшемся в Генеральном штабе РККА.

В 1920-е гг. в своей практической деятельности командный состав Красной Армии, учитывая последние достижения советской военной мысли, руководствовался вполне современными для тех лет положениями теории начального периода войны. В 1921-1931 гг. практики военного дела, вслед за советскими военными теоретиками, в целом верно представляли себе то, что может происходить в начальный период возможной войны, если бы таковая была развязана против СССР в 1920-е гг., а именно предполагали, что объявлению войны (или объявлению мобилизации) могут предшествовать дипломатические переговоры и мероприятия предмобилизационного периода; а мобилизация, сосредоточение и развертывание вооруженных сил противоборствующих сторон будут осуществляться уже после фактического начала войны под прикрытием специальных войск, включающих в себя наиболее подвижные соединения и способных не только обеспечить безопасность вышеназванным мероприятиям своих вооруженных сил, но и помешать аналогичным мероприятиям противника и тем самым придать начальному периоду исключительное значение.

В 1930-е гг. в практической деятельности командного состава РККА находили свое отражение представления о начальном периоде войны, которые для тех лет являлись вполне современными. Поскольку практики военного дела, вслед за военными теоретиками, также своевременно смогли определить новые тенденции в процессе подготовки, развязывания и ведения войны в ее начале и руководствоваться достаточно современными для 1930-х гг. положениями теории начального периода войны. В 1931-1939 гг. практики военного дела, так же как и военные теоретики, признавали, что войны отныне могут начинаться не с объявления, а с внезапного нападения армий прикрытия (армий вторжения); что между фактическим началом войны и окончанием мобилизации, сосредоточения и развертывания основной массы вооруженных сил противоборствующих сторон должен пройти определенный промежуток времени, в ходе которого противники будут вести ожесточенную борьбу за наиболее выгодные условия вступления главных сил в войну. Вместе с тем следует отметить, что в результате репрессий против группы видных советских военачальников в 1937 г. операции, проводимые армиями прикрытия (вторжения) в начальный период войны с целью срыва мобилизации, сосредоточения и развертывания главных сил противника, были признаны вредительскими и исключены из практики разработки оперативно-стратегических планов на случай возможной войны.

В 1939-1941 гг. в своей практической деятельности, прежде всего в ходе стратегического планирования, несмотря на советско-германский пакт о ненападении от 23 августа 1939 г., представители командного состава Красной Армии не исключали возможности вооруженного столкновения между Германией и ее союзниками, с одной стороны, и СССР, с другой стороны. Однако в условиях Второй мировой войны практики военного дела, занятые обобщением опыта локального советско-финляндского конфликта 1939-1940 гг., недостаточно внимательно следили за ходом развития событий в Европе и не в полной мере учитывали последние достижения советской военной мысли, все внимание которой было сфокусировано на победах германского оружия над армиями ряда европейских государств. Поэтому, по крайней мере, до мая 1941 г. в практической деятельности командного состава Красной Армии, особенно в ходе стратегического планирования, находили свое отражение представления о начальном периоде войны, которые уже устарели после германо-польской войны 1939 г. Поскольку до мая 1941 г. при разработке оперативно-стратегических планов в советском Генеральном штабе допускалась возможность, что от фактического начала войны и до готовности главных сил противоборствующих сторон вступить в военные действия должен пройти определенный промежуток времени, поэтому завершение мобилизации, сосредоточения и развертывание основной массы вооруженных сил планировалось проводить уже в условиях начавшейся войны. Аналогичных действий ожидали и от вероятного противника, то есть от Германии, а это уже не соответствовало складывавшейся в первой половине 1941 г. обстановке на западных границах Советского Союза. В то же время следует отметить, что к лету 1941 г. представления отдельных советских военных теоретиков и практиков военного дела о начальном периоде войны были достаточно адекватны реалиям складывавшейся обстановки накануне нападения Германии и ее союзников на СССР, потому что в мае 1941 г. в советском Генеральном штабе поняли, как будет действовать германский вермахт в случае начала войны. Накануне Великой Отечественной войны уже не только отдельные советские военные теоретики, но и практики осознали, что Германия в случае начала военных действий может нанести мощный внезапный удар всеми силами своей заранее отмобилизованной и развернутой армии. Однако времени на то, чтобы данные представления возобладали в среде командного состава Красной Армии уже не оказалось.

Поводя общий итог анализу того, как в 1921-1941 гг. формировался и трансформировался образ начального периода войны в процессе научно-теоретической деятельности и как элементы этого образа находили свое отражение в практической деятельности командного состава РККА, то есть при подготовке и проведении военных игр, учений маневров; при разработке нормативных документов; а также в ходе стратегического планирования, необходимо отметить, что в 1920-е гг. и в первой половине 1930-х гг. командный состав Красной Армии в своей практической деятельности руководствовался в вполне современными для своего времени положениями теории начального периодам войны. Однако уже во второй половине 1930-х гг., после репрессий против группы советских военачальников (1937 г.), наметился разрыв между наиболее передовыми представлениями о начальном периоде войны и практической деятельностью комсостава Красной Армии, поскольку одно из ключевых положений теории начального периода войны (а именно: операции вторжения) было признано вредительским и исключено из практики разработки оперативно-стратегических планов на случай возможной войны. В конце 1930-х — начале 1940-х гг. разрыв, упомянутый выше, также имел место, по крайней мере, до мая 1941 г., потому что практики, сконцентрировав свое внимание на обобщении опыта войны против Финляндии, не учитывали последних достижений советских военных теоретиков, которые занимались изучением опыта операций германских вооруженных сил в 1939-1940 гг. Однако в мае 1941 г. уже не только отдельные советские военные теоретики, но и практики в Генеральном штабе Красной Армии поняли, как могут действовать германские вооруженные силы в случае начала войны. В советском Генеральном штабе обратили внимание на то, что Германия еще до фактического начала войны держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, и может упредить Красную Армию в развертывании и нанести мощный внезапный удар. Поэтому именно к лету 1941 г. представления отдельных советских военных теоретиков и практиков о начальном периоде войны были идентичны и вполне адекватны реалиям обстановки, которая складывалась на советских западных границах накануне нападения Германии и ее союзников на СССР. Однако, как уже указывалось, времени на то, чтобы данные представления возобладали среди всего командного состава Красной Армии, уже не оставалось.

Список научной литературыАрцыбашев, Валерий Александрович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. ИСТОЧНИКИ Опубликованные

2. Декреты Советской власти. М., 1957. Т. 1. 626 с.

3. Сборник законов СССР и указов Президиума Верховного Совета СССР, 1938-1961. М., 1961.976 с.

4. Законодательство об обороне СССР. М., 1939. 384 с.

5. Закон об обязательной военной службе. В новой редакции. (Введен в действие 1 августа 1928 г.). М.; Л., 1929. 99 с.

6. Закон об обязательной военной службе. В новой редакции. (Введен в действие 15 августа 1930 г.). М., 1931. 72 с.

7. О введении персональных военных званий начальствующего состава РККА и об утверждении Положения о прохождении службы командным иначальствующим составом РККА. М., 1935. 22 с.* *

8. Боевой устав ВВС РККА: В 2 ч. М., 1932. Ч. 1-2.

9. Боевой устав ВВС РККА. М.; Л., 1935. Ч. 1. 201 с.

10. Боевой устав бомбардировочной авиации (БУБА-40). М., 1940. 134 с.

11. Боевой устав истребительной авиации (БУИА-40). М., 1940. 59 с.

12. Временная инструкция по боевому применению танков РККА. М., 1931.64 с.

13. Временная инструкция по самостоятельным действиям ВВС РККА (1936 г.). М., 1936.

14. Временное наставление по боевому применению Воздушных сил СССР: В 2 ч. М., 1924. Ч. 1-2.

15. Временное наставление по защите от воздушно-химического нападения тыловых населенных пунктов, путей сообщения, фабрик и заводов. М., 1925. 82 с.

16. Временный полевой устав РККА (1925 г.): В 2 ч. М., 1925. Ч. 1-2.

17. Наставление о службе постов воздушной связи и наблюдения (1927 г.). М., 1929. 76 с.

18. Наставление по железнодорожным перевозкам войск РККА. М., 1934.119 с.

19. Наставление по противоздушной обороне войск (1929). М.; JL, 1930. 54с.

20. Наставление по службе воздушного наблюдения, оповещения и связи территории страны (ВНОС): Проект. М.; Д., 1935. 182 с.

21. Полевой устав РККА (ПУ-29). М., 1935. 208 с.

22. Полевой устав РККА (ПУ-36). М., 1938. 190 с.

23. Полевой устав РККА (ПУ-39). М., 1939. 81 с.

24. Полевой устав Красной Армии: Проект. М., 1941. 223 с.

25. Противоздушная оборона при перевозке войск по железной дороге. М.,1930.

26. Устав внутренней службы РККА 1937 г. (УВС-37). М., 1941. 139 с.

27. Устав внутренней службы Красной Армии: Проект. М., 1943. 231 с.* *

28. Война будущего: Доклады и речи: Стенографический отчет. М., 1925.70 с.

29. Горькое Ю.А., Семин Ю.Н. Конец глобальной лжи: Оперативные планы западных приграничных округов 1941 года свидетельствуют: СССР не готовился к нападению на Германию // ВИЖ. 1996. № 2. С. 2-15.

30. Горькое Ю.А., Семин Ю.Н. Конец глобальной лжи: На Западном направлении // ВИЖ. 1996. № 3. С. 4-17.

31. Горьков Ю.А., Семин Ю.Н. Конец глобальной лжи: Когда Киев еще не бомбили // ВИЖ. 1996. № 4. С. 2-17

32. Горьков Ю.А., Семин Ю.Н. Конец глобальной лжи: От Черного моря до Карпат // ВИЖ. 1996. № 5. С. 2-15

33. Горьков Ю.А., Семин Ю.Н. Конец глобальной лжи: На советском Северо-западе // ВИЖ. 1996. № 6. С. 2-7.

34. Горьков Ю.А., Семин Ю.Н. О характере военно-оперативных планов СССР накануне Великой Отечественной войны: Новые архивные документы // Новая и новейшая история. 1997. № 5. С. 108-129.

35. Директива НКО СССР командующему войсками ПрибОВО от 14.05.1941 г. Готовил ли СССР превентивный удар? // ВИЖ. 1992. № 4-5. С. 10-12.

36. Доклад наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова об итогах советско-финляндской войны // ВИЖ. 1993. № 5. С. 45-50; 1993. № 7. С. 35-40.

37. Егоров А.И. Тезисы начальника Штаба РККА по вопросу о новых оперативно-тактических проблемах// ВИЖ. 1963. № 10. С. 30-39.

38. Зюзин Е.И. Готовил ли СССР превентивный удар? // ВИЖ. 1992. № 1. С. 7-29.

39. Канун и начало войны: Документы и материалы / Сост. Л.А. Киршнер. Л., 1991.430 с.

40. Русский архив: Великая отечественная: Материалы декабрьского (1940 г.) Совещания высшего командного и политического состава Красной Армии. Т. 12(1). М., 1993.408 с.

41. Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил СССР на Западе и Востоке на 1940 и 1941 гг. / Публ. подг. Е.И. Зюзин // ВИЖ. 1991. № 12. С. 17-20.

42. Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками / Публ. подг. Ю.А. Горьков // Новая и новейшая история. 1993. № 3. С. 40-45.

43. Сталин И.В. Речь на совещании при ЦК ВКП(б) 17 апреля 1940 года // Зимняя война 1939-1940: В 2 кн. М., 1999. Кн. 2.: И.В. Сталин и финская кампания (Стенограмма совещания при ЦК ВКП(б)). С. 272-283.

44. Агеев Б.А. Борьба за господство в воздухе (по опыту современных войн) // Вестник воздушного флота. 1941. № 3. С. 194-200.

45. Агеев Б.А. Борьба за господство в воздухе (по опыту современных войн) // Вестник воздушного флота. 1941. № 5. С. 398-408.

46. Алгазин А. Воздушные операции против промышленности // Военная мысль. 1937. № 8-9. С. 87-106.

47. Алгазин А. Джулио Дуэ. «Господство в воздухе» // Вестник воздушного флота. 1936. № 6. С. 14-24.

48. Алгазин А. Самостоятельные воздушные силы // Военная мысль. 1937. № 1.С. 68-95.

49. Алгазин А.С. Авиация в современной войне. М., 1936. 216 с.

50. Алкснис Я.Я. Подготовка к войне и комплектование армии // Война и революция. 1927. № 6. С. 46-65.

51. Алкснис Я.Я. О характере будущей мобилизации буржуазных армий // Война и революция. 1927. № 7. С. 3-15.

52. Алкснис Я.Я. Начальный период войны // Война и революция. 1929. Кн. 9. С. 3-22; Кн. 10. С. 3-15.

53. Алкснис Я.Я. Основы мобилизации РККА. М., 1937. 118 с.

54. Амирагов JI.C. О характере будущей войны // Война и революция. 1934. № 5 (сентябрь-октябрь). С. 3-17.

55. Арженухин Ф.К. Взгляды важнейших западноевропейских государств на самостоятельные действия ВВС // Вестник воздушного флота. 1936. № 7. С. 59.

56. Баратов Б.И. Будущие войны. М., 1925. 47 с.

57. Белицкий С.М. Характер современной войны. М.; JL, 1927. 31 с.

58. Белицкий С.М. Стратегические резервы. М.; Д., 1930. 289 с.

59. Белицкий С.М. Война. М., 1931. 64 с.

60. Беляновский Б.С. Действия танковых и моторизованных войск в Польше, Бельгии и Франции (1939-1940 гг.) // Военная мысль. 1940. № 8. С. 39-58.

61. Березин М. Основные формы будущей войны // Автобронетанковый журнал. 1938. № 4. С. 24-30.

62. Бонч-Бруевич М. Некоторые проблемы будущей войны // Война и революция. 1929. Кн. 5. С. 60-64.

63. Буймов Н.С., Поликарпов И.П. ВВС в борьбе с железнодорожными перевозками. М., 1939. 41 с.

64. Бушманов Н.С. Военные действия японской армии в Маньчжурии и Шанхае, 1931-1933 гг. М., 1940. 144 с.

65. Варфоломеев Н.Е. Оперативная внезапность и маскировка // Война и революция. 1927. № 3. С. 96-111.

66. Варфоломеев Н.Е. Встречная операция // Война и революция. 1930. Кн. 7. С. 11-42.

67. Варфоломеев Н.Е. Ударная армия. М., 1933. 203 с.

68. Васильев K.JI. Оперативные формы борьбы за господство в воздухе // Вестник воздушного флота. 1936. № 1. С. 12-15.

69. Венцов С.И. Итоги и перспективы мобилизационной работы // Мобилизационный сборник. 1926. № 2.

70. Вольпе А. Корни оперативного плана войны (Влияние политических факторов на стратегическое развертывание Германии, Франции и России в 1914 г.)//Войнаи революция. 1930. Кн. 1. С. 13-54.

71. Галактионов М. Проблема стратегического развертывания // ВИЖ. 1940. №8. С. 127-133.

72. Голубев А.В. Основы армейской наступательной операции. М., 1939.

73. Голубев А.В. Основы наступательной операции фронта. М., 1940.

74. Городовиков О.И. О некоторых вопросах использования стратегической конницы // Военная мысль. 1939. № 6. С. 39-46.

75. Городовиков О.И. Об использовании стратегической конницы // Красная конница. 1939. № 7. С. 11-18.

76. Гусев А.Ф. Фронтовая и армейская наступательная операция. М., 1941.

77. Де-Лазари А. Военное поражение Польского государства // ВИЖ. 1940. № 1. С. 63-74.

78. Джамбаев Н. Активное прикрытие в начальном периоде войны (Исторический опыт и современность) // Военная мысль. 1937. № 1. С. 46-67.

79. Жигарев П.Ф. Бомбардировочные действия по аэродромам противника // Вестник воздушного флота. 1936. № 7. С. 9-11.

80. Жигур Г.С. Будущая война и задачи обороны СССР. М.; Л., 1928.

81. Жигур Я. Влияние современной военной техники на характер будущих войн и операции // Война и революция. 1927. № 8. С. 14-26.

82. Жигур Я.М. Влияние современной военной техники на характер будущих войн. М., 1927.

83. Жигур Я. Оперативный план Шлиффена и современная действительность // Война и революция. 1929. Кн. 6. С. 3-16; Кн. 7. С. 3-14.

84. Жигур Я.М. Размах будущей империалистической войны. М., 1930.

85. Журавлев Н. Оперативное сосредоточение // Война и революция. 1935. Кн. 6 (ноябрь-декабрь). С. 41-47.

86. Закутный Д. Внезапность // Война и революция. 1934. № 5 (сентябрь-октябрь). С. 18-23.

87. Закутный Д. Железнодорожный и автомобильный маневр при сосредоточении // Военная мысль. 1938. № 10. С. 32-62.

88. Ильин Н. Авиаразведка в начальном периоде войны // Вестник воздушного флота. 1937. № 4. С. 1-5.

89. Ильин Н. О воздушной разведке автострад и автоперевозок по ним // Вестник воздушного флота. 1937. № 5. С. 5-7.

90. Ильин Н. Разведка железнодорожных перевозок // Вестник воздушного флота. 1937. № 9. С. 1-4.

91. Ионов П.П. Общая тактика Военных воздушных сил. М., 1934. 229 с.

92. Ионов П. Господство в воздухе // Военная мысль. 1937. № 5-6. С. 74-87.

93. Ионов П.П. Самостоятельные воздушные операции стратегического значения // Военная мысль. 1940. № 7. С. 45-57.

94. Ионов П.П. Использование ВВС в войне на Западе // Военная мысль. 1940. № 10. С. 34-47.

95. Иссерсон Г.С. Основы глубокой операции. М., 1933.

96. Иссерсон Г.С. Эволюция военного искусства. М., 1937. 144 с.

97. Иссерсон Г.С. Оперативные перспективы будущего (В порядке обсуждения) // Военная мысль. 1938. № 8. С. 14-26.

98. Иссерсон Г.С. Новые формы борьбы (Опыт исследования современных войн). М., 1940. 76 с.

99. Каменев К. Воздушный флот в современной войне. JL, 1935. 145 с.

100. Каханов П.Н. О ночных действиях авиации // Военная мысль. 1941. № 5. С. 60-71.

101. Кононенко А.А. Краткий обзор военный действий на Западе (10 мая -14 июня 1940 г.) // Военная мысль. 1940. № 7. С. 3-12.

102. Кононенко А.А. Германо-польская война 1939 года (Некоторые оперативные выводы) // ВИЖ. 1940. № 11. С. 49-67.

103. Кононенко А. Бои во Фландрии (май 1940 г.) // ВИЖ. 1941. № 3. С. 325.

104. Коленковский А.К. Маневренный период первой мировой империалистической войны 1914 г. М., 1940. 367 с.

105. Корсун Н.Г. Некоторые оперативные выводы из последних войн // ВИЖ. 1939. № 1.С. 24-37; №2. С. 31-42.

106. Красильников С.Н. Вползание в войну (в порядке обсуждения) // Война и революция. 1934. № 2. С. 34-37.

107. Красильников С.Н. Наступательная армейская операция // Вопросы стратегии и оперативного искусства в советских военных трудах. М., 1965.

108. Крыжановский В.П. Новые факторы в будущей войне и железнодорожные войска // Война и революция. 1929. Кн. 8. С. 3-10.

109. Крыжановский В.П. Легкие мотомеханизированные соединения в армейской операции // Война и революция. 1931. Кн. 10-11. С. 45-75.

110. Лапчинский А. Действия авиации в начальном периоде войны // Война и революция. 1929. Кн. 6. С. 55-66.

111. Лапчинский А. Воздушная война будущего (взгляды генерала Дуэ) // Война и революция. 1931. № 3. С. 3-15.

112. Лапчинский А.Н. Воздушные силы в бою и операции. М., 1932. 291 с.

113. Лапчинский А.Н. Основные вопросы современной авиации // Военная мысль. 1937. № 3-4. С. 85-95.

114. Лапчинский А.Н. Бомбардировочная авиация. М., 1937. 444 с.

115. Лапчинский А.Н. Воздушная армия. М., 1939. 192 с.

116. Лебедев П.П. Государственная оборона. М., 1924. 48 с.

117. Лозовой-Шевченко В.М. Действия авиации во встречном сражении // Военная мысль. 1940. № 3. 71-79.

118. Лозовой-Шевченко В.М. Борьба с авиацией на ее аэродромах. М., 1941. 194 с.

119. Меженинов С.А. Вопросы стратегии в приложении к воздушным силам // Война и революция. 1926. № 1-2. С. 108-120; № 4. С. 63-74.

120. Меженинов С.А. Воздушные силы в войне и операции. М., 1927. 76 с.

121. Меженинов С.А. Боевая авиация // Война и революция. 1929. Кн. 1. С.14.31.

122. Меликов В.А. Проблема стратегического развертывания по опыту первой мировой и гражданской войны. М., 1935. 617 с.

123. Никольский М.Н. ВВС в войне на Западе // Военная мысль. 1940. № 11-12. С. 50-59.

124. Новицкий В. Борьба за характер будущей войны // Война и революция. 1929. Кн. 3. С. 3-13.

125. Новицкий В. Действия авиации в начальном периоде войны // Война и революция. 1929. Кн. 9. С. 23-31.

126. Новицкий В. План Шлиффена и современная действительность (по поводу статьи Я. Жигура «План Шлиффена и современная действительность») // Война и революция. 1930. Кн. 3. С. 105-110.

127. Новицкий В. Военно-морские силы в начальный период войны // Война и революция. 1935. № 3 (май-июнь). С. 46-55.

128. Новицкий В. Стратегическое развертывание // Военная мысль. 1940. №9. С. 112-116.

129. Новицкий В.Ф. Мировая война 1914-1918 гг.: В 2 т. М., 1926-1928. Т.1.2.

130. Новослободский Ф. Быстроподвижные войска и их назначение // Война и революция. 1934. Кн. 6 (ноябрь-декабрь). С. 89-98.

131. Огородников Ф.Е. Армия прикрытия и ударные армии // Война и революция. 1931. Кн. 6. С. 104-109.

132. Погребов Б. Стратегическая конница в операции прорыва и взаимодействие ее с авиацией // Красная конница. 1939. № 9-10. С. 39-48.

133. Погребов Б. Воздушные силы в германо-польской войне (В оценке иностранной печати) // Вестник воздушного флота. 1940. № 6. С. 13-24.

134. Поликарпов И. Борьба с авиацией противника на аэродромах // Военная мысль. 1939. № И. С. 116-125.

135. Свечин А.А. Эволюция оперативного развертывания // Война и революция. 1926. № 5. С. 3-26.

136. Свечин А.А. Стратегия. М., 1926. 396 с.

137. Свечин А.А. Эволюция военного искусства: В 2 т. М.; Л., 1928. Т.1-2.

138. Свечин А.А. Основы современной японской стратегии и тактики // Военная мысль. 1937. № 1. С. 141-165.

139. Сергеев А.В. Стратегия и тактика Красного воздушного флота. М., 1925.229 с.

140. Соколов, Никитин. Отражение налета воздушных сил противника на нашу территорию в начале войны // Вестник воздушного флота. 1936. № 4. С. 2729.

141. Соколов А. ВВС и основы их боевого использования. М., 1940.

142. Соколов Г. Современная завеса и вопросы стратегического прикрытия // Война и революция. 1928. Кн. 4. С. 15-21.

143. Старунин А.И. Оперативная внезапность // Военная мысль. 1941. № 3. С. 27-35.

144. Судаков Ф. Военное искусство на пороге нового этапа развития // ВИЖ. 1940. № 1.С. 20-36.

145. Суранов А. Война и железнодорожный транспорт // Война и революция. 1930. Кн. 4. 70-88; Кн. 5. С. 3-22.

146. Сухов И.П. Танки в современной войне // Труды Военной академии механизированных и моторизованных войск Красной Армии им И.В. Сталина: Юбилейный сборник. М., 1940. С. 37-60.

147. Татарченко Е.И. Воздушный флот в будущей войне // Война и революция. 1929. Кн. 9. С. 32-50.

148. Татарченко Е.И. Современные воздушные силы в войне и операции (по взглядам важнейших империалистических государств) // Война и революция. 1931. Кн. 7. С. 94-105.

149. Татарченко Е.И. Воздушная война. М., 1933. 31 с.

150. Теплинский Б. Авиация в войне между Германией и Польшей // Вестник воздушного флота. 1939. № 12. С. 21-34.

151. Теплинский Б.Л. ВВС в современной войне. М., 1940.

152. Тихонов М. Начальный период современной войны // Война и революция. 1934. № 2. С. 31-33.

153. Триандафиллов В.К. Размах операций современных армий // Война и революция. 1926. № 3. С. 40-61.

154. Триандафиллов В.К. Возможная численность будущих армий // Война и революция. 1927. № 3. С. 14-43.

155. Триандафиллов В.К. Характер операций современных армий. М., 1929. 184 с.

156. Трубецкой Н.И. Оперативные железнодорожные перевозки // Военная мысль. 1938. №7. С. 27-39.

157. Тухачевский М.Н. Вопросы современной стратегии // Избранные произведения: В 2 т. М., 1964. Т. 1. С. 244-261.

158. Тухачевский М.Н. Стратегия национальная и классовая // Избранные произведения: В 2 т. М., 1964. Т. 1. С. 31-50.

159. Тухачевский М.Н. Стратегия организации // Избранные произведения: В 2 т. М., 1964. Т. 1. С. 180-184.

160. Тухачевский М.Н. Характер пограничных операций // Избранные труды: В 2 т. М., 1964. Т. 2. С. 212-221.

161. Фавицкий В.В. Роль механизированных войск в современной операции. М., 1933.

162. Фрунзе М.В. Единая военная доктрина и Красная Армия // Избранные произведения. М., 1984. С. 30-51.

163. Фрунзе М.В. Фронт и тыл в войне будущего // Избранные произведения. М., 1984. С. 182-194.

164. Хорсеев К.И. ВВС в германо-польской войне (сентябрь 1939 г.) // Военная мысль. 1940. № 7. С. 28-44.

165. Хрипин В. О характере боевых действий авиации // Война и революция. 1935. Кн. 1. С. 63-73.

166. Хрипин В.В. О господстве в воздухе. М., 1935.

167. Хрипин В.В. Основные вопросы применения авиации в начальный период войны. М., 1936.

168. Хрипин В., Татарченко Е. Воздушная война // Вестник воздушного флота. 1934. № 4. С. 3-7.

169. Хрипин В., Татарченко Е. Воздушная война. М., 1934.

170. Циффер Р.С. Характеристика предстоящей войны // Война и революция. 1931. Кн. 10-11. С. 3-19.

171. Чалик Е.С. Действия авиации по срыву железнодорожных перевозок // Военная мысль. 1940. № 4. С. 91-104.

172. Чалик Е.С. Разведка железнодорожных перевозок // Вестник воздушного флота. 1940. № 9. С. 35-49.

173. Чалик Е.С. Авиация в борьбе с железнодорожными перевозками. М., 1940. 156 с.

174. Чалик Е.С., Лозовой-Шевченко В. Действия авиации на Западном фронте (с 10 мая по 22 июня 1940 г.) // Вестник воздушного флота. 1940. № 8. С. 14-38.

175. Шапошников Б.М. Мозг армии: В 3 кн. М.; Л., 1927-1929. Кн. 1-3.

176. Шиловский Е.А. Начальный период войны // Война и революция. 1933. сентябрь-октябрь. С. 3-11.

177. Шиловский Е.А. Операция. М., 1938.

178. Шиловский Е.А. Основы наступательной армейской операции. М.,1938.

179. Шиловский Е.А. Прорыв и его развитие. М., 1940.

180. Штромберг А.И. Самостоятельные действия танковых и моторизованных соединений. М., 1939.

181. Штромберг А.И. Боевые действия германских танковых войск в Польше. Доклад, прочитанный в Военной академии им. К.Е. Ворошилова 13 декабря 1939 г. //Труды Академии Генштаба. М., 1940. Вып. 1. 30 с.

182. Щолоков И. Мобилизация армии. М., 1932. 168 с.

183. Эйдеман Р.П. К вопросу о характере начального периода войны (в порядке обсуждения) // Война и революция. 1931. Кн. 8. С. 111-17.

184. Юсупов П.П. Самостоятельные операции военно-воздушных сил (поопыту войны на Западе) // Вестник воздушного флота. 1940. № 1. С. 9-16.$ * *

185. Бородин Ф. Мобильность, внезапность, взаимодействие (Отклик на статью Е.И. Татарченко «Новые черты современного военного искусства) // Красная звезда. 1940. 23 августа. С. 3.

186. Бухарцев Д., Лапчинский А. Может ли авиация одна решить исход войны // Книга и оборона СССР. 1933. № 3. С. 8-13.

187. Вамор К. Некоторые оперативные выводы из войны на Западе // Красная звезда. 1940. 5 июня. С. 4.

188. Васильев К. Военная доктрина фашистской Германии // Правда. 1937. 3 апреля. С. 3.

189. Веденичев П. Авиация в современной войне // Молодой большевик. 1940. № 15. С. 35-40.

190. Ворошилов К.Е. Еще сильнее будем крепить оборону Советской страны: Речь на XVII съезде ВКП(б) 30 января 1934 г. Хабаровск, 1934.

191. Ворошилов К.Е. Ленин, Сталин и Красная Армия: Статьи и речи. М.,1934.

192. Ворошилов К.Е. Статьи и речи. М., 1936.

193. Галактионов М. Еще раз о стратегическом развертывании // Красная звезда. 1940. 29 октября. С. 3.

194. Галактионов М. На театрах Второй мировой империалистической войны. (После поражения) // Знамя. 1941. № 3. С. 153-168.

195. Гиров А. К вопросам стратегического развертывания (об ошибочных установках в рецензии С. Красильникова) // Красная звезда. 1940. 23 октября. С. 3.

196. Голубев А. Военные доктрины германского фашизма // Известия.1937. 1 августа. С. 3.

197. Голубев А. Новый этап войны в Европе // Большевик, 1940. № 10. С.64.81.

198. Гордиенко Н. Оперативное и тактическое использование мотомехсоединений (По германским взглядам) // Красная звезда. 1940. 5 мая. С. 2.

199. Дудангинский А. Маневр оперативно-стратегического значения // Красная звезда. 1940. 24 июля. С. 2.

200. Иванов М. Военные концепции и фашистские идеалы Фуллера // Красная звезда. 1936. 31 декабря. С. 2.

201. Ионов П. Авиация в наступательных операциях // Красная звезда.1938. 24 мая. С. 2.

202. Кондашов В. Контуры будущей войны // Правда. 1936. 1 августа. С. 2.

203. Красильников С.Н. Начальный период будущей войны // Правда. 1936.20 мая. С. 2.

204. Красильников С.Н. Стратегическое развертывание // Красная звезда. 1940. 24 сентября. С. 3.

205. Лемин И. От теорий «малых армий» к фашистским теориям «тотальной войны» // Мировое хозяйство и мировая политика. 1936. № 3. С. 5167.

206. Марков В. Германо-польская война (Обзор военных действий) // Известия. 1939. 11 сентября. С. 2.

207. Меликов В.А. Обсуждение книги «Стратегическое развертывание». Ответ оппонентам // Красная звезда. 1940. 3 декабря. С. 3.

208. Найденов А. Современные наступательные операции на Западе // Красная звезда. 1940. 17 августа. С. 3.

209. Новослободский Ф. Германские военные публицисты о характере современных операций // Красная звезда. 1936. 5 апреля. С. 3.

210. Новослободский Ф. Стратегическая внезапность. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 24 мая. С. 2.

211. Новослободский Ф. Механизированная «конница» армии вторжения. Германская печать о проблемах будущей войны // Красная звезда. 1936. 3 июня. С. 2.

212. Новослободский Ф. Танки. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 1 августа. С. 3.

213. Новослободский Ф. Стратегические концепции германского фашизма // Красная звезда. 1936. 27 сентября. С. 2.

214. Огородников Ф.Е. «Поток быстроходных машин». Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 27 августа. С. 2.

215. Сергеев Е. Армии вторжения. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 12 мая. С. 2.

216. Сергеев Е. Вторжение и контрудар. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 16 мая. С. 2.

217. Сергеев Е. После вторжения // Красная звезда. 1936. 1 июня. С. 2.

218. Сергеев Е. Жесткая оборона. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 26 июня. С. 3.

219. Сергеев Е. Авиация в начальном периоде войны. Обзор иностранной печати о характере будущей войны // Красная звезда. 1936. 14 октября. С. 2.

220. Соколов А. Действия бронетанковых соединений в Западной Европе // Правда. 1940. 29 мая. С. 6.

221. Соснин Е. О военных причинах поражения польской армии // Красная звезда. 1939. 26 сентября. С. 4.

222. Стайковский А. Внезапность //Красная звезда. 1940. 22 июня. С. 2.

223. Таленский Н. Маневр дробящих фронт ударов // Красная звезда. 1940. 13 июля. С. 3.

224. Татарченко Е. О воздушной войне (по взглядам буржуазных военных идеологов) // Красная звезда. 1936. 18 августа. С. 2.

225. Татарченко Е. Новые черты современного военного искусства (в порядке обсуждения) // Красная звезда. 1940. 10 июля. С. 2.

226. Татарченко Е. Новые тенденции в развитии воздушных сил // Красная звезда. 1940. 18 августа.

227. Татарченко Е. Новые черты современного военного искусства. Ответ оппонентам // Красная звезда. 1940. 2 октября. С. 3.

228. Теплинский Б. Авиация в современной войне // Известия. 1940. 23 февраля. С. 3.

229. Толченов М. Особенности военных операций на Западе // Красная звезда. 1940. 31 июля. С. 3.

230. Трунин А. Воздушная война // Красная звезда. 1936. 30 июня. С. 2.

231. Тухачевский М.Н. О характере современных войн в свете решений VI Конгресса Коминтерна. М., 1930.

232. Тухачевский М.Н. Военные планы нынешней Германии // Правда. 1935.31 марта. С. 2.

233. Федоров JI. Теория «молниеносной войны» и действительность // Красная звезда. 1940. 28 августа. С. 3.

234. Химин А. «Тотальная война» и японские теории // Красная звезда. 1936. 27 июня. С. 2.

235. Шиловский Е.А. Некоторые выводы из опыта последних войн // Красная звезда. 1940. 28 ноября. С. 2.

236. Штромберг А. Самостоятельные, действия танков. Из опыта германо-польской войны // Красная звезда. 1940. 14 июня. С. 3.

237. Баграмян И.Х. Так начиналась война. М., 2000. 508 с.

238. Был план упреждающего удара, но Сталин его отверг: Фрагменты десяти бесед военного историка В.А. Анфилова с маршалом Г.К. Жуковым // Куранты. 1995. 15-16 апреля. С. 5.

239. Василевский A.M. Накануне 22 июня 1941 года: Неопубликованное интервью Маршала Советского Союза A.M. Василевского // Новая и новейшая история. 1992. № 6. С. 3-11.

240. Василевский А.М. Дело всей жизни. М., 2002. 591 с.

241. Еременко А. И. В начале войны. М., 1964. 511 с.

242. Жуков Г.К. Из неопубликованных воспоминаний: Публикация записи беседы от 1966 г. //Коммунист. 1988. № 14. С. 87-101.

243. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления: В 2 т. М., 2002. Т. 1. 416 с.

244. Захаров М.В. Начальный период Великой Отечественной войны и его уроки // ВИЖ. 1961. № 7. С. 3-14.

245. Захаров М.В. Генеральный штаб в предвоенные годы. М., 1989. 318 с.

246. Мерецков К.А. На службе народу. М., 1988. 446 с.

247. Новобранец В.А. Накануне войны // Знамя. 1990. № 6. С. 165-192.249. «Разговор закончился угрозой Сталина»: Десять неизвестных бесед с маршалом Г.К. Жуковым в мае-июне 1965 г. // ВИЖ. 1995. № 3. с. 39-46.

248. Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М., 2002. 480 с.

249. Федюнинский И.И. Поднятые по тревоге. М., 1964. 247 с.

250. Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-ученые труды. М., 1974.574 с.

251. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны: В 2 кн. М., 1968. Кн. 1.415 с.1. Неопубликованные

252. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

253. Ф. Р-8418. (Комитет обороны при СНК СССР). Оп. 3. Д. 30; Оп. 7. Кн. 495-497, 525, 528, 529, 761-767, 839; Оп. 10. Д. 118; Оп. 22. Д. 540.

254. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)

255. Ф. 74. (К.Е. Ворошилов). On. 1. Д. 186; Оп. 2. Д. 37, 38, 39, 143, 147.

256. Ф. 495. (Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала). Оп. 170. Д. 144-148; 239, 240, 242, 243, 267, 350, 354, 356.

257. Ф. 558. (И.В. Сталин). On. 11. Д. 439,446, 447, 606.

258. Российский государственный военный архив (РГВА)

259. Ф. 4. (Управление делами при народном комиссаре обороны СССР). On. 1. Д. 133, 261, 471, 490, 568, 823, 907, 1147, 1338; Оп. 2. Д. 46, 298; Оп. 14. Д. 178, 747, 760, 2740, 2742, 2746; Оп. 18. Д. 56, 58, 59.

260. Ф. 7. (Штаб РККА). On. 1. Д. 164, 165, 230; Оп. 2. Д. 790; Оп. 3. Д. 209, 210; Оп. 5. Д. 203; Оп. 10. Д. 490, 661.

261. Ф. 29. (Главное управление ВВС Красной Армии). Оп. 7. Д. 33, 88, 179; Оп. 34. Д. 89, 275; Оп. 35. Д. 107; Оп. 56. Д. 66-70, 81; Оп. 76. Д. 45, 116, 146, 164-169, 174.

262. Ф. 24696. (Военная академия им. М.В. Фрунзе). On. 1. Д. 75, 94, 95, 136,288.

263. Ф. 25873. (Закавказский военный округ). On. 1. Д. 1126.

264. Ф. 25880. (Киевский Особый военный округ). Он. 4. Д. 44-47, 80, 83,94, 95.

265. Ф. 25883. (Московский военный округ). Оп. 3. Д. 548.

266. Ф. 25899. (Украинский военный округ). Оп. 3. Д. 388, 389.

267. Ф. 29747. (Г.М. Штерн). On. 1. Д. 1,2.

268. Ф. 30865. (В.А. Меликов). On. 1. Д. 12, 15, 21.

269. Ф. 31983. (Управление боевой подготовки РККА). Оп. 2. Д. 7, 18, 159, 215,231,462,463.

270. Ф. 33312. (Д.М. Карбышев). On. 1. Д. 13.

271. Ф. 33988. (Секретариат 1-го заместителя председателя РВС СССР). Оп. 2. Д. 682-688.

272. Ф. 37605. (М.Н. Тухачевский). On. 1. Д. 1.

273. Ф. 37977. (Оперативное управление Генерального штаба РККА). Оп. 5. Д. 564-570, 572-577.

274. Ф. 40871. (Г.С. Иссерсон). On. 1. Д. 17, 21, 24, 34, 38, 72, 95.

275. Ф. 40887. (А.И. Седякин). On. 1. Д. 1-7, 10, 11, 14, 15.

276. Ф. 41113. (Ф.Е. Огородников). On. 1. Д. 37.1.. ЛИТЕРАТУРА

277. Азясский Н.Ф. О стратегическом развертывании вооруженных сил Германии и Советского Союза в 1941 г. // Военная мысль. 1990. № 8. С. 9-18.

278. Алимурзаев Г. Щит или меч? К истории советской военной доктрины // Международная жизнь. 1989. № 4. С. 112-122.

279. Алферов С. Стратегическое развертывание советских войск на Западном театре военных действий в 1941 г. // ВИЖ. 1981. № 6. С. 26-33.

280. Анфилов В.А. Начало Великой Отечественной войны (22 июня — середина июля 1941 г.): Военно-исторический очерк. М., 1962. 222 с.

281. Анфилов В.А. Бессмертный подвиг: Исследование кануна и первого этапа Великой Отечественной войны. М., 1971. 543 с.

282. Анфилов В.А. Провал «блицкрига». М., 1974. 615 с.

283. Анфилов В.А. Крах стратегии «молниеносной войны». М., 1981. 64 с.

284. Анфилов В.А. Провал плана «Барбаросса». М., 1986. 62 с.

285. Анфилов В.А. Крушение похода Гитлера на Москву, 1941 г. М., 1989.350 с.

286. Анфилов В. А. Незабываемый сорок первый. М., 1989. 367 с.

287. Анфилов В.А. Роковая ошибка // Поиск. 1991. № 29. С. 4-5.

288. Анфилов В.А. Грозное лето 1941 года. М., 1995. 191 с.

289. Анфилов В.А. Вермахт воевал по советским разработкам? // ВИЖ. 1996. № 1.С. 24-34.

290. Анфилов В.А. Дорога к трагедии сорок первого года. М., 1997. 304 с.

291. Анучин В.В., Здоров О.Н. Зарождение и развитие теории боевого применения ВВС (1917-1938 гг.) // ВИЖ. 1988. № 8. С. 19-26.

292. Бабин А.И. Канун и начало Великой Отечественной войны. М., 1991.64 с.

293. Баграмян И.Х. Характер и особенности начального периода войны // ВИЖ. 1981. № 10. С. 20-27.

294. Баскаков В. Об особенностях начального периода войны // ВИЖ.1966. № 2. С. 29-34.

295. Батлер Д., Гуайер Д. Большая стратегия, июнь 1941 август 1942. М.,1967.

296. Белл Ф.М. Происхождение Второй мировой войны в Европе. Лондон; Нью-Йорк, 1987.

297. Беляев В.И. Усиление охраны западных границ СССР накануне Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1988. № 5. С. 50-55.

298. Бирюзов С. Военно-теоретическое наследство М.Н. Тухачевского // ВИЖ. 1964. №2. С. 37-49.

299. Бирюзов С. Уроки начального периода Великой Отечественной войны // Военная мысль. 1964. № 8. С. 3-26.

300. Бобылев П.Н. Репетиция катастрофы // ВИЖ. 1993. № 6. С. 10-16; № 7. С. 14-21; №8. С. 28-35.

301. Бобылев П.Н. К какой войне готовился Генеральный штаб РККА в 1941 г.? // Отечественная история. 1995. № 5. С. 3-20.

302. Бобылев П.Н. Точку в дискуссии ставить рано. К вопросу о планировании в Генштабе РККА возможной войны с Германией в 1940-1941 гг. // Отечественная история. 2000. № 1. С. 41-61.

303. Боевой путь советских Вооруженных сил. М., 1960. 571 с.

304. Бонвеч Б. Наступательная стратегия — наступление нападение // Отечественная история. 1998. № 3. С. 20-25.

305. Борщов А.Д. Оборона в начальном периоде Великой Отечественной войны: исторический опыт и современность // Военная мысль. 1991. № 7. С. 2-11.

306. Борщов А.Д. Отражение фашистской агрессии: Уроки и выводы // Военная мысль. 1990. № 3. С. 13-22.

307. Васильев А. Почему наша армия потерпела поражение в начале Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.? // Зеленоград сегодня. 1997. № 2. С. 16-17; №3. С. 24-25.

308. Васильев А.Ф. Имелись ли объективные причины поражения Красной Армии в 1941 г.? //Вопросы истории. 1994. № 4. С. 187-189.

309. Васильев Н.М. Вклад ученых Академии Генерального штаба РККА в развитие военной теории: К 170-летию Академии Генерального штаба // ВИЖ. 2002. №6. С. 30-33.

310. Великая Отечественная война: 1941-1945. Военно-исторические очерки: В 4 кн. М., 1998. Кн. 1: Суровые испытания. 544 с.

311. Викторов 3. О характере начального периода в двух мировых войнах // ВИЖ. 1960. №4. С. 118-124.

312. Вишлев О.В. Накануне 22 июня 1941 года: Документальные очерки. М., 2001.232 с.

313. Военная история: Вопросы и ответы / Под ред. Н.И. Дорохова. М., 1992. 268 с.

314. Военная стратегия: 3-е изд. М., 1968. 464 с.

315. Военное искусство во Второй мировой войне (Стратегия и оперативное искусство). М., 1973. 793 с.

316. Военное искусство во Второй мировой войне и в послевоенный период (Стратегия и оперативное искусство). М., 1988. 560 с.

317. Возненко В. Некоторые вопросы содержания и характера начального периода войны // Военная мысль. 1960. № 6. С. 59-71.

318. Возненко В., Коротков И., Сковородин М. Военная стратегия в трудах советских авторов (1917-1967) // Военная мысль. 1967. № 4. С. 82-96.

319. Война и политика, 1939-1941. М.,1999. 495 с.

320. Волкогонов Д.А. Накануне Великой Отечественной. // Открывая новые страницы. Международные вопросы. События и люди. М., 1989. С. 95108.

321. Волкогонов Д.А. 22 июня 1941 года//Знамя. 1991. № 6. С. 3-15.

322. Воробьев И.Н. Фальсификация высшей пробы // Военная мысль. 1994. № 1.С. 74-78.

323. Гареев М.А. 1941-й год начало войны // Мужество. 1991. № 5. С. 148-287.

324. Гареев М.А. Еще раз к вопросу: готовил ли Сталин превентивный удар в 1941 г. // Новая и новейшая история. 1994. № 2. С. 198-202.

325. Гареев М.А. Неоднозначные страницы войны: Очерки о проблемных вопросах истории Великой Отечественной войны. М., 1995. 320 с.

326. Герасимов Г.И. «Мобилизация есть война.» // ВИЖ. 1999. № 3. С. 211.

327. Год 1941-й: накануне войны // История. 1996. № 2. С. 7-13.

328. Головатенко А. Что случилось 22 июня 1941 г.: Версия Виктора Суворова// История. 1999. № 7. С. 16.

329. Голубев А. Обращена ли была в прошлое наша военная теория в 1920-е гг.? // ВИЖ. 1965. № ю. С. 35-47.

330. Горелик Я. Профессор Иссерсон Г.С. и его военно-теоретические взгляды // ВИЖ. 1978. № 6. С. 125.

331. Городецкий Г. Миф «Ледокола»: Накануне войны. М., 1995. 352 с.

332. Городецкий Г. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 1999. 384 с.

333. Горьков Ю.А. Готовил ли Сталин упреждающий удар против Гитлера в 1941 т. II Новая и новейшая история. 1993. № 3. С. 29-45.

334. Готовил ли Сталин наступательную войну против Гитлера? М., 1995.186 с.

335. Гребнюк А. Пути и методы подготовки Советского Союза к войне с фашистской Германией // Военный вестник АПН. 1991. № 10-11.

336. Гречко А. 25 лет тому назад // ВИЖ. 1966. № 6. С. 3-15.

337. Грибков А. 40-летие начала Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1981. № 10. С. 12-20.

338. Гриценко В.И. Начальный период войны в советской историографии. Харьков. 1974. 106 с.

339. Гутченко Н., Хорьков А. Крушение фашистских планов // ВИЖ. 1975. №8. С. 107-113.

340. Данилов В.Д. Генеральный штаб в предвоенные годы (1936-1941 гг.) // ВИЖ. 1980. №3. С. 68-73.

341. Данилов В.Д. Советское Главное командование в преддверии Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. 1988. № 6. С. 3-20.

342. Данилов В.Д. Готовил ли Сталин нападение на Германию? // Комсомольская правда. 1992. 4 января. С. 2.

343. Данилов В.Д. Готовил ли Генеральный штаб Красной Армии упреждающий удар по Германии // Сегодня. 1993. 28 сентября. С. 10.

344. Данилов В.Д. Готовил ли Сталин нападение на Германию? // Поиск. 1994. №24. С. 15.

345. Данилов В.Д. Начало войны: Героическое и трагическое // Святой Георгий Победоносец. 1994. № 19. С. 5.

346. Данилов В.Д. Начало войны: Почему мы отступали? // Святой Георгий Победоносец. 1994. № 21. С. 5.

347. Данилов В.Д. Сталинская стратегия начала войны: Планы и реальность // Отечественная история. 1995. № 3. С. 33-44.

348. Данилов В.Д. Июнь 1941-го: плоды ложной концепции (О военных аспектах наступательной концепции начала ведения войны) // Поиск. 1996. № 25. С.З.

349. Данилов Ф., Кравченко И. У истоков советской теории оперативного искусства (1921-1930)//ВИЖ. 1973. № 11. С. 38-45.

350. Десятое JI.JI. Краткий стратегический обзор первого периода Великой Отечественной войны (кампания 1941-1942 гг.). М., 1951. 59 с.

351. Десятсков С.Г. Когда «Ледокол» кромсает историю: Об исторической «концепции» В. Резуна // Как начиналась война (Актуальные проблемы предыстории и истории Второй мировой и Великой Отечественной войн): Сборник статей. Новгород, 1995. С. 3-14.

352. Дорохов Н.И. Особенности формирования и развития военной доктрины Советского государства // Отечественная военная доктрина в историческом измерении. М., 1996.

353. Дорохов Н.И. Советская военно-теоретическая мысль 1921-1941 гг.: Прогнозы будущей войны // Научные труды МГИ им. Е.Р. Дашковой. М., 1998. Вып. 3.

354. Дорохов Н.И., Короткое Г.И., Тюшкевич С.А. Отечественная военная доктрина. М., 1996.

355. Другая война: 1939-1945 / Под общ. Ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1996.490 с.

356. Евсеев А.И. О некоторых тенденциях в изменении содержания и характера начального периода войны // ВИЖ. 1985. № 11. С. 10-20.

357. Зарождение и развитие военной историографии (1917-1941 гг.). М., 1985. 183 с.

358. Зимарин О.А. Миф «Ледокола» // ВИЖ. 1995. № 4. С. 32-35.

359. Иванов С.П. Начальный период войны (по опыту Второй мировой войны) // Военная мысль. 1971. № 5. С. 34-45.

360. Иванов С.П. Начальный период Великой Отечественной войны Советского Союза // Военная мысль. 1971. № 6. С. 20-34.

361. Иванов С.П. О советском военном искусстве в начальном периоде Великой Отечественной войне // Военная мысль. 1973. № 3. С. 65-82.

362. Ивашов Л. В пред дверии 22 июня 1941 года // Русский вестник. 1991. № 13.С. 3.

363. Исаев С.И., Раманичев Н.М., Чевела П.П. Советский Союз накануне Великой Отечественной войны. М., 1990. 63 с.

364. Историография Великой Отечественной войны: Сборник статей. М., 1980. 286 с.

365. История Великой Отечественной войны Советского Союза: В 6 т. М., 1963-1965. Т. 1. 532 с.

366. История военного искусства: В 2 т. М., 1963. Т. 1-2.

367. История военного искусства / Под. ред. П.А. Жилина. М., 1986. 446 с.

368. История военной стратегии России / Под ред. В.А. Золотарева. М., 2000. 592 с.

369. История войн и военного искусства. М., 1970. 560 с.

370. История Второй мировой войны, 1939-1945: В 12 т. М., 1973-1982.1. Т.1-12.

371. Кадишев А.Б. История советского военного искусства (1917-1940). М., 1949. 370 с.

372. Кен О.Н. Мобилизационное планирование и политические решения (конец 1920 середина 1930-х годов). СПб., 2002. 472 с.

373. Киршин Ю.Я. Советская военная доктрина в предвоенные годы. М., 1990. 104 с.

374. Кирьян М.М. Начальный период Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1988. №6. С. 11-17.

375. Киселев В.Н. Упрямые факты начала войны // ВИЖ. 1992. № 2. С. 1419.

376. Кларк А. План «Барбаросса»: Крушение Третьего рейха, 1941-1945 гг. М., 2002. 491 с.

377. Клаузевиц К. О войне: В 2 т. М. 2002. Т. 1-2.

378. Клейменов А.Н. «С задачей отразить агрессию.» // Красная звезда. 1990. 18 августа. С. 3.

379. Ковалев Ф., Ржешевский О. Так начиналась война / Урок дает история. М., 1989. С. 268-284.

380. Козлов С. Некоторые вопросы стратегического развертывания по опыту двух мировых войн // ВИЖ. 1959. № 12. С. 3-17.

381. Кокошин А.А. Армия и политика: Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль, 1918-1991. М., 1995. 288 с.

382. Колгушкин А., Бершадский И. О начальном периоде минувшей войны //ВИЖ. 1960. №8. С. 50-55.

383. Колчигин Б. Мысли об использовании армии прикрытия в начальном периоде Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1961. № 4. 35-37.

384. Комал Ф.Б. О некоторых причинах поражения Красной Армии в начале Великой Отечественной войны // Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994. С. 453-458.

385. Комал Ф.Б. К истории начала Великой Отечественной войны // Навечно в памяти народной: В 2 кн. Уфа, 1995. Кн. 1. С. 14-24.

386. Комал Ф.Б. В преддверии войны // Народ и война. 50 лет Великой Победы. СПб., 1995. С. 21-44.

387. Корзун JI. Роль военной стратегии в подготовке страны к войне // ВИЖ. 1982. № 7. С. 46-53.

388. Коркодинов П. Факты и мысли о начальном периоде Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1965. № 10. С. 26-34.

389. Короткое И. Обобщение опыта войн в межвоенный период // ВИЖ. 1976. №6. С. 95-100.

390. Короткое И.А. История советской военной мысли: Краткий очерк (1917- июнь 1941 гг.). М., 1980.272 с.

391. Кривошеее Г.Ф. Накануне // ВИЖ. 1991. № 6. С. 41-44.

392. Круммахер Ф.А., Ланге Г. Планировал ли Сталин войну против Германии? // ВИЖ. 1991. № 6. С. 26-33.

393. Кузьмин Н.Ф. На страже мирного труда (1921-1940 гг.). М., 1959. 294с.

394. Кулешова Н.Ю. Какой доктриной руководствовалась Красная Армия накануне нападения Германии на СССР? // Преподавание истории в школе. 1998. № 1.С. 25-31.

395. Липицкий С.В. Вооруженные силы СССР и советское военное искусство между Гражданской и Великой Отечественной войнами (1920-1940 гг.). М., 1957.

396. Липицкий С. Действия агрессора в угрожаемый период войны // ВИЖ. 1963. №8. С. 11-24.

397. Мазуркевич Р.В. Планы и реальность // ВИЖ. 1992. № 2. С. 22-30.

398. Майоров A.M. На пороге войны // ВИЖ. 1989. № 5. С. 33-37.

399. Маковский В.Б. Прикрытие госграницы накануне войны // ВИЖ. 1993. №5. С. 51-58.

400. Малафеев А.М. Уроки начального периода Великой Отечественной войны // Военная мысль. 1991. № 9. С. 8-17.

401. Малиновский Р.Я. Двадцатилетие начала Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1961. № 6. С. 3-14.

402. Мальцев П.В. Кто виноват?: Некоторые вопросы организации и осуществления управления войсками Западного фронта накануне и в начальный период войны // ВИЖ. 1988. № 10. С. 21-28.

403. Мариевский И. Становление и развитие теории оперативного искусства (1918-1938 гг.) // ВИЖ. 1962. № 3. С. 26-40.

404. Марояхин И. Еще раз о трагедии 1941-го года // Независимое военное обозрение. 1998. № 17.

405. Маслов П. Накануне и в начале войны // ВИЖ. 1962. № 7. С. 89-34.

406. Мацуленко В. Некоторые выводы из опыта начального периода Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1984. № 3. С. 35-43.

407. Мельтюхов М.И. 22 июня 1941 г.: Цифры свидетельствуют // История СССР. 1991. №3. С. 16-28.

408. Мельтюхов М.И. Споры вокруг 1941 года: Опыт критического осмысления одной дискуссии // Отечественная история. 1994. № 3. С. 3-22.

409. Мельтюхов М.И. «И на вражьей земле мы врага разобьем» (Советский сценарий 1941-го г.) // Родина. 1995. № 6. С. 67-72.

410. Мельтюхов М.И. Преддверие войны: Неоконченные споры // Война 1939-1945: Два подхода: Сборник статей / Под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. М., 1995. С. 98-127.

411. Мельтюхов М.И. Современная историография и полемика вокруг книги В. Суворова «Ледокол» / Советская историография. М., 1996. С. 488-521.

412. Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина: Советский Союз и борьба за Европу, 1939-1941 гг. М., 2000. 608 с.

413. Мернов В. О содержании начального периода мировых войн // ВИЖ. 1960. №9. С. 31-41.

414. Мернов В. Советская военная наука о начальном периоде войны // Военная мысль. 1965. № 6. С. 14-24.

415. Мерцалов А.Н. «Молниеносная война» и «активная оборона» 1941 г. // Историки отвечают на вопросы. М., 1990. Вып. 2. С. 193-195.

416. Мерцалов А.Н., Мерцалова Л.А. «Непредсказуемое прошлое» или преднамеренная ложь? // Свободная мысль. 1993. № 6. С. 45-54.

417. Мерцалов А.Н., Мерцалова Л. А. Сталинизм и война: Из непрочитанных страниц истории (1930-1990-е гг.). М., 1994. 399 с.

418. Мигулин В.И. Теория и практика применения советских ВВС в межвоенный период (1921 -1941). М., 1989. 116 с.

419. Минц И.И. Очерки по истории Красной Армии. М., 1952.

420. Мировые войны XX века: В 4 кн. М., 2002. Кн. 3. 595 с.

421. Михалев С.Н. Военная стратегия: Подготовка и ведение войн Нового и Новейшего времени. М.; Жуковский, 2003. 952 с.

422. Мудрагеля А.С. Советское военное искусство до начала Великой Отечественной войны. М., 1976.

423. Мухин М.Ю. К вопросу о причинах поражения РККА в приграничном сражении 1941 г. // Зеркало истории: 20 лет кружку истории древности и средневековья. М., 1992. С. 132-139.

424. Назаров М. Накануне 1941: надежды и иллюзии. // Родина. 1993. № 7. С. 71-75.

425. Начальный период войны: По опыту Второй мировой войны. М., 1972.

426. Начальный период войны: По опыту первых кампаний и операций Второй мировой войны / Под общ. ред. С.П. Иванова. М., 1974. 357 с.

427. Начальный период Великой Отечественной войны: Выводы и уроки. М., 1989.

428. Невежин В.А. Синдром наступательной войны. Советская пропаганда в преддверии «священных боев», 1939-1941 гг. М., 1997. 288 с.

429. Некрич A.M. 1941. 22 июня. М., 1965. 174 с.

430. Никольский В.А. «На провокации не поддаваться.» // ВИЖ. 1996. № 3. С. 41-49.

431. О советской военной науке. М., 1964. 405 с.

432. Очерки советской военной историографии. М., 1974. 415 с.

433. Павленко Н. Из истории развития теории стратегии // ВИЖ. 1964. № 10. С. 104-116.

434. Павленко Н. Некоторые вопросы развития теории стратегии в 1920-х гг. // ВИЖ. 1966. № 5. С. 10-26.

435. Павленко Н. Лето 1941-го: Военно-политические причины катастрофы: Заметки военного историка // Коммунист. 1991. № 9. С. 52-61.

436. Павленко Н.Г. Была война: Размышления военного историка. М., 1994.416 с.

437. Паротькин И. Развитие теории советской военной стратегии в период мирного строительства (1922-1940 гг.) // Военная мысль. 1964. № 3. С. 64-76.

438. Паршин В.В. Военно-воздушные силы в военных конфликтах и войнах, 1929-1940 гг. М., 1992.

439. Перечнев Ю.Г. О некоторых проблемах подготовки страны и вооруженных сил к отражению фашистской агрессии // ВИЖ. 1988. № 4. С. 42-50.

440. Петров Б.Н. О стратегическом развертывании Красной Армии накануне войны // ВИЖ. 1991. № 12. С. 10-20.

441. Петров B.JI. Страна готовилась к отражению агрессии // ВИЖ. 1995. № 6. С. 4-9.

442. Печенкин А.А. Высший командный состав Красной Армии в годы Второй мировой войны. М., 2002. 294 с.

443. Печенкин А.А. Военная элита СССР в 1935-1939 гг.: Репрессии и обновление. М., 2003. 172 с.

444. Пиетров-Эннкер Б. Германия в июне 1941 г.: жертва советской агрессии? (К тезису о превентивной войне) // Кентавр. 1995. № 2. С. 87-103.

445. Повалий М. Развитие советской военной стратегии // Военная мысль. 1967. №2. С. 63-76.

446. Попов В .П. 1941: тайна поражения // Новый мир. 1998. № 8. С. 172187.

447. Попов Н.Г. Характерные черты первых операций агрессора в начальный период войны // Военная мысль. 1987. № 3. С. 13-23.

448. Проблемы военного искусства во Второй мировой войне и в послевоенный период (Стратегия и оперативное искусство). М., 1995. 646 с.

449. Пронько В. Особые округа и их роль в подготовке Советского Союза к отражению агрессии фашистской Германии // Военный вестник АПН. 1991. № 67.

450. Проэктор Д.М. Военное искусство в первом периоде Второй мировой войны (1939-1940 гг.). М., 1957. 78 с.

451. Проэктор Д.М. Война в Европе, 1939-1941 гг. М., 1953. 437 с.

452. Пуховский Н.В. О советской военной науке. М., 1953. 87 с.454. 50 лет Вооруженным силам СССР. М., 1968. 584 с.

453. Раманичев Н. Развитие теории и практики боевого применения воздушно-десантных войск в межвоенный период // ВИЖ. 1982. № 10. С. 72-77.

454. Раманичев Н.М. Историография советского военного искусства в межвоенный период. М., 1984. 43 с.

455. Раманичев Н.М. Красная Армия всех сильней? // ВИЖ. 1991. № 12. С.2.9.

456. Решение проблемы отражения агрессии противника в начальном периоде Великой Отечественной войны / Рук. авт. кол. В.А. Пронько. М., 1989. 168 с.

457. Ржешевский О.А. Уроки внезапности // Военная мысль. 1991. № 8. С.74.77.

458. Ростунов И. У истоков советской военной доктрины // ВИЖ. 1967. № 8. С. 84-96.

459. Рухле И. О характере начального периода в двух мировых войнах // ВИЖ. 1959. № ю. С. 3-18.

460. Савушкин Р.А. Развитие советского военного искусства между Гражданской и Великой Отечественной войнами. М., 1980.

461. Савушкин Р.А. Зарождение и развитие советской военной доктрины // ВИЖ. 1988. № 2. С. 19-27.

462. Савушкин Р.А. Эволюция взглядов на оборону в межвоенный период //ВИЖ. 1987. № 1.С. 37-42.

463. Савушкин Р.А. Развитие советских Вооруженных сил и военного искусства в межвоенный период (1921-1941 гг.). М., 1989. 212 с.

464. Свищев В. Начало Великой Отечественной войны: В 2 кн. М., 2003. Кн. 1: Подготовка Германии и СССР к войне. 444 с.

465. Семидетко В.А. Истоки поражения в Белоруссии // ВИЖ. 1989. № 4. С. 22-31.

466. Сенявская Е.С. Психология войны в XX веке: Исторический опыт России. М., 1999.383 с.

467. Советские Вооруженные силы. История строительства. М., 1978. 516с.

468. Соколов Б.В. Красная Армия в межвоенный период (1921-1941 гг.). М., 1990. 52 с.

469. Соловьев Б.Г. Фактор внезапности (Подготовка и развязывание Второй мировой войны) // ВИЖ. 1988. № 9. С. 67-73.

470. Соловьев Б.Г. Внезапность нападения — оружие агрессии. М., 2002.288 с.

471. Ставицкий И. Незабываемый урок истории // ВИЖ. 1970. № 8. С. 1117.

472. Стрельцов А.Ф. Теория и практика оперативной маневренной обороны (накануне и в первый период Великой Отечественной войны) // Военная мысль. 1991. №3. С. 15-21.

473. Стрельцов А.Ф. Развитие советской военно-теоретической мысли в межвоенный период (1921-1941): Проблемы стратегии и оперативного искусства. М., 1995.88 с.

474. Сувениров О.Ф. Трагедия РККА, 1937-1938 гг. М., 1998. 528 с.

475. Суворов В. Ледокол. День «М». М., 1995. 575 с.

476. Таранов А., Терехин К. О начальном периоде Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1963. № 8. С. 84-88.479. 1941 год: Уроки и выводы. М., 1992. 240 с.

477. Филиппов А. О готовности Красной Армии к войне в июне 1941 г. // Военный вестник АПН. 1992. № 9.

478. Харьков А. Укрепрайоны накануне войны // ВИЖ. 1976. № 5. С. 88-92.

479. Харьков А. Из опыта отмобилизования сухопутных войск // ВИЖ. 1982. №4. С. 53-60.

480. Хорьков А. Мероприятия по повышению боевой готовности войск западных военных округов накануне войны // ВИЖ. 1978. № 4. С. 85-90.

481. Хорьков А.Г. Некоторые вопросы стратегического развертывания советских Вооруженных сил в начале Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1986. № 1.С. 9-15.

482. Хорьков А.Г. К вопросу об угрожаемом периоде // Военная мысль. 1986. №3. С. 18-25.

483. Хорьков А.Г. Укрепленные районы на западных границах СССР // ВИЖ. 1987. № 12.

484. Хорьков А.Г. Накануне грозных событий // ВИЖ. 1988. № 5. С. 42-49.

485. Хорьков А.Г. Превентивный удар: мифы и реальность: О причинах и характере Великой Отечественной войны // Тыл Вооруженных сил. 1991. № 6. С. 3-9.

486. Хорьков А.Г. Грозный июнь: Трагедия и подвиг войск приграничных военных округов в начальном периоде Великой отечественной войны. М., 1991. 240 с.

487. Хоффман И. Подготовка Советского Союза к наступательной войне, 1941 г. // Отечественная история. 1993. № 4. С. 19-31.

488. Чередниченко М. О начальном периоде Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1961. № 4. С. 28-35.

489. Черемухин К. Начальный период войны // ВИЖ. 1975. № 11. С. 114118.

490. Чернецкий В. О некоторых вопросах оперативного искусства ВВС накануне Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1973. № 8. С. 88-93.

491. Чукреев В.И. Загадка 22 июня 1941 года // ВИЖ. 1989. № 6. С. 36-42.

492. Шевелев Г.П. Прикрытие развертывания войск // Военная мысль. 1989. №4. С. 13-22.

493. Шишкин С. Общий курс истории военного искусства. М., 1952.

494. Шумихин B.C. Советская военная авиация, 1917-1941 гг. М., 1986. 286с.

495. Яковленко И.И. О прикрытии государственной границы накануне Великой Отечественной войны // ВИЖ. 1987. № 5. С. 84-87.

496. Якушевский А.С. Особенности подготовки вермахта к нападению на СССР //ВИЖ. 1989. №5. С. 63-75.

497. Якушевский А.С. Фактор внезапности в нападении Германии на СССР // История СССР. 1991. № 3. С. 3-16.

498. Яров С.В. В.К. Триандафиллов и военно-политическое мышление 20-х гг. СПб, 1993. 42 с.

499. Ярхунов В.М. Строительство Вооруженных сил в период между Гражданской и Великой Отечественной войнами. Киев, 1970. 23 с.

500. Erickson J. The Soviet High Command: A Military-Political history 19181941. L.; NY. 1962.

501. Glantz D. V. Stumbling Colossus: the Red Army on the eve of World War. Lawrence (Kansas), 1998.* *

502. Авдеенко П.Г. Военно-воздушные силы Красной Армии накануне и в начале Великой Отечественной войны (январь 1938 10 июля 1941 гг.): Дис. . канд. ист. наук. М.,1974.

503. Баромыкин Б.М. Развитие теории армейской наступательной операции (1929-1941 гг.): Дис. . канд. ист. наук. М., 1969.

504. Данилов В.Д. Органы руководства советскими Вооруженными силами (1921-1941 гг.): Дис. канд. ист. наук. М., 1982.

505. Дорохов Н.И. Развитие советских военно-теоретических взглядов на начальный период войны (1921-1941 гг.): Дис. . канд. ист. наук. М., 1989. 434 с.

506. Золотарев В.В. Влияние советско-финляндской войны на строительство советских Вооруженных сил и военное искусство (1939 июнь 1941 гг.): Дис.канд. ист. наук. М.,1993. 232 с.

507. Клевцов В.Г. Строительство Советской Армии в предвоенные годы (1936-1941 гг.): Дис. канд. ист. наук. М., 1960.

508. Короткое А.И. Развитие теоретических основ советской военной науки (1921-1932 гг.): Дис. . канд. ист. наук. М., 1971.

509. Макар И.П. Развитие советских военно-теоретических взглядов насоздание и использование стратегических резервов (1921-1941 гг.): Дис.канд.ист. наук. М., 2000. 267 с.

510. Мельник Н.Н. Развитие советских военно-теоретических взглядов насовместные действия армии и флота (1921-1941 гг.): Дис.канд. ист. наук. М.,1989. 247 с.

511. Мельтюхов М.И. Современная отечественная историографияпредыстории Великой Отечественной войны (1985-1995 гг.): Дис.канд. ист.наук. М., 1995. 255 с.

512. Мишанов С.А. Строительство Красной Армии и Флота (1921- июнь 1941 гг.): Анализ западной историографии: Дис. д-ра ист. наук. М., 1993. 486 с.

513. Никифоров Ю.А. Дискуссионные проблемы предыстории Великой

514. Отечественной войны в новейшей отечественной историографии: Дис.канд.ист. наук. М., 2000. 300 с.

515. Осипов С.Н. Политико-моральное состояние личного состава РККА и его влияние на результаты боевых действий в начальном периоде Великой Отечественной войны: Дис.канд. ист. наук. М., 1989. 269 с.

516. Паршин В.В. Военно-теоретические взгляды на боевое применение отечественной авиации (1921-июнь 1941 гг.): Историческое исследование: Дис. . канд. ист. наук. М. 1999. 313 с.

517. Савушкин Р.А. Развитие советских Вооруженных сил и военного искусства в межвоенный период (1921-1941 гг.): Дис. . д-ра ист. наук. М., 1984. 472 с.

518. Хорьков А.Г. Проблема боевой и мобилизационной готовности приграничных военных округов и пути ее решения накануне Великой Отечественной войны: Дис.д-ра ист. наук. М., 1984.

519. Чернецкий В.И. Зарождение и развитие оперативного искусствасоветских ВВС до Великой Отечественной войны: Дис. канд. ист. наук.1. М.,1978. 238 с.

520. Шестерин Ф.И. Опыт боевых действий ВВС по завоеванию господства в воздухе в начале войны (по опыту Второй мировой и Великой Отечественной войн): Дис.канд. ист. наук. М.,1970. 228 с.

521. I. СПРАВОЧНЫЕ И ИНФОРМАЦИОННЫЕ ИЗДАНИЯ

522. Большой Российский энциклопедический словарь. М., 2003. 1888 с.

523. Великая Отечественная война, 1941-1945 гг.: Энциклопедия. М., 1985.

524. Военная энциклопедия: В 8 т. М., 1994-2003. Т. 1-8.

525. Военный энциклопедический словарь: В 2 т. М., 2001. Т. 1-2.

526. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000. Т. 1-4.

527. Образцов П.И., Уваров Ю.М. Краткий словарь основных категорий и понятий в военной педагогике. Орел, 1999. 75 с.

528. Психологический словарь / Под ред. В.П. Зинченко. М., 1996. 440 с.

529. Психология: Словарь / Под общ. ред. А.В. Петровского и др. М., 1990.494 с.

530. Советская военная энциклопедия: В 8 т. М., 1976-1980. Т. 1-8.

531. Философский энциклопедический словарь. М., 1997. 576 с.