автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Намёк в русском устном межличностном дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Намёк в русском устном межличностном дискурсе"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

Артемова Инна Юрьевна

НАМЁК В РУССКОМ УСТНОМ МЕЖЛИЧНОСТНОМ ДИСКУРСЕ: ПРАГМАСЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 10.02.01 — Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

005557517

15 ЯНВ 2015

Санкт-Петербург 2014

005557517

Работа выполнена в ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет».

Научный руководитель: Любимова Нина Александровна

доктор филологических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет»

Официальные оппоненты: Костомаров Виталий Григорьевич

доктор филологических наук, профессор, академик РАО, ФГБОУ ВПО «Государственный институт русского языка имени A.C. Пушкина»

Щукина Дарья Алексеевна

доктор филологических наук, профессор ФГБОУ ВПО «Национальный минерально-сырьевой университет «Горный»

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Национальный исследовательский

Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева»

Защита состоится «22» января 2015 г. в 16:00 часов на заседании совета Д. 212.232.18 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ФГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный университет» по адресу: 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд. 195.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 7/9) и на сайте http://spbu.ru/science/disser/soiskatelyu-uchjonoj-stepeni/dis-list/details/14/283.

I«

Автореферат разослан « » ¿/¿КОСУЛЬ, 2014 г. Ученый секретарь

диссертационного совета, —

к.ф.н., доцент с в Вяткина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее исследование посвящено изучению феномена намёк с точки зрения его обусловленности интенциями говорящего и способов выражения в русском устном межличностном дискурсе.

Намёк является одним из видов непрямой коммуникации, широко представленным в телевизионном формате устного межличностного дискурса, предполагающим воздействие собеседников друг на друга. При этом способы такого воздействия в межличностном общении в целом, и особенно в форме намёка, не получили широкого освещения в лингвистических исследованиях. Неясными представляются и причины проявления намёка, а также потенциал намёка в указанном типе общения. Вместе с тем межличностный устный дискурс полемической направленности занимает огромное пространство в ежедневной коммуникации. Владение этим типом дискурса в первую очередь определяет статус языковой личности и её роль в обществе. Использование непрямых способов осуществления воздействия в соответствии с ситуацией является непременным условием становления языковой личности, поскольку непрямая коммуникация занимает в нашем повседневном общении гораздо большее место, чем прямая. К тому же можно с достаточной уверенностью предположить, что среди способов непрямого воздействия можно выделить универсальные и национально-специфичные характеристики. Например, множество непрямых способов воздействия мотивировано соблюдением правил вежливости. В то же время каждая речевая культура обладает набором узкоспецифичных, нередко клишированных средств, для правильной интерпретации которых необходимо как понимание специфики речевой ситуации, так и правильное вычисление мотивов говорящих, знание особенностей построения речевых контекстов и понимание передаваемых высказыванием импликаций. В этом отношении изучение способов непрямого воздействия является актуальным и с точки зрения преподавания русского языка как иностранного. Таким образом, предлагаемое исследование выполнено в соответствии с антропоцентрической парадигмой в современной лингвистике и ориентировано на естественное использование языка в совокупности с различными экстралингвистическими факторами. Так, среди направлений лингвистики, занимающихся вопросами пользования языка человеком, выделяются, по крайней мере, три основных направления: коммуникативная лингвистика, дискурсивный анализ, лингвистическая прагматика. Вместе с тем все эти направления не исключают, а дополняют ставшие классическими подходы к изучению языка. Исключительно важную роль указанные направления играют в изучении устной формы использования языка, а особенно при анализе имплицитных смыслов. Сказанное выше определяет актуальность настоящего исследования.

Объект исследования — речевые действия в русском устном межличностном дискурсе в форме намёка.

Предмет исследования — способы осуществления намёка в их соотношении с ситуационной спецификой общения, дискурсивными факторами, мотивами, передаваемыми импликациями и особенностями контекстуального выражения в речи.

Гипотеза исследования исходит из положения о том, что в условиях устного русского межличностного дискурса намёк представляет собой форму осуществления речевых действий, получающую выражение в контексте посредством характерных для определённого типа намёка тактик речи, что мотивировано особенностями ситуации: определёнными дискурсивными факторами и мотивами говорящего.

Цель исследования — выявить и описать способы реализации различных типов намёка в русском устном межличностном дискурсе.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) установить содержание понятия намёк и определить место намёка в кругу других схожих явлений;

2) вьмвить релевантные для проявления намёка особенности речевой ситуации и дискурсивные факторы;

3) определить минимальную единицу анализа;

4) описать подход к явлению перформативности и установить способ выявления скрытых перформативных смыслов;

5) определить типы намёков, характерные для рассматриваемого типа дискурса;

6) выявить набор тактик, к которым прибегает говорящий для реализации того или иного типа намёка, и описать релевантные для проявления того или иного типа намёка особенности контекстов намекания;

7) выявить тактики, требующие наибольших и наименьших когнитивных усилий от собеседника для интерпретации намёка в аспекте интенсивности оказываемого перлокутивного эффекта.

Научная новизна исследования заключается в комплексном подходе к описанию способов непрямого речевого воздействия, а именно — в форме намёка, с позиций прагматики, грамматики, теории текста и коммуникативной лингвистики в интеракциональном, динамическом аспекте, а также в выделении характерных для русского устного межличностного дискурса семантических типов намёка: намёк-указание, намёк-осуждение, намёк-убеждение, намёк-возражение, намёк-согласие и намёк-просьба.

Материалом для исследования явились записи телевизионных передач, представляющих ситуацию межличностного общения при обсуждении социально значимых тем. Это такие передачи, как «Нереальная политика», выходившая на телевизионных каналах РЕН ТВ и НТВ (URL:http://www.youtube.com/watch?v=vfd_lEz8QPw&feature=plcp) в период с 2009-го по 2010-ый год, и «Открытая студия» на Пятом канале (иКЬ:1Шр:/Лу\у\у.5-1у.гиЛ^ео/ргс^гагш/1000006/) города Санкт-Петербурга, выходящая в эфир с 2004-го года по настоящее время. При этом отбирались телепередачи, вышедшие в эфир во временном промежутке с 2009-го по 2014-ый год, то есть за последние 5 лет. Всего проанализировано более 250 часов звучащей речи. Объём исследовательского материала составил 97 контекстов намекания. В качестве иллюстративного материала также привлекались данные Национального Корпуса Русского Языка (иКЬ:11Ир:/Лу\т.ги8согрога.ги). Выбор телевизионного материала объясняется прежде всего доступностью и возможностью исследовательской рефлексии ввиду зафиксированное™ этого

типа дискурса, что оказывается сложно осуществимым в естественной коммуникации. Помимо этого, указанный тип устного дискурса реализуется в публичном общении, что имеет следующие последствия для его качественной характеристики: 1) является носителем социальной нормы, оказывающей огромное влияние на становление нормы языковой; 2) ввиду ситуативной упорядоченности оставляет меньше возможностей для интерпретации неявных смыслов и принуждает к общению, что проявляется в большем, по сравнению с естественной коммуникацией, количестве реакций, служащих маркерами при вычленении рассматриваемых имплицитных смыслов; 3) стимулирует к использованию неявных языковых средств для осуществления воздействия ввиду публичности этого типа дискурса, а также особого статуса собеседников.

Методы и приёмы, используемые в работе: метод сплошной и направленной выборки материала из телевизионных программ, метод направленной выборки из современной периодики, а также художественной прозы (по данным Национального Корпуса Русского Языка), метод наблюдения, описательный метод, метод дистрибутивного и компонентного анализа, метод контекстуального анализа, приёмы количественной и частотно-статистической характеристики.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что предложенный подход в изучении способов непрямого воздействия может быть использован при разработке проблем устной коммуникации на других типах дискурса; при разработке проблем речевого воздействия с учётом комплексного подхода к общению, то есть с позиций коммуникативного, функционально-семантического и прагматического подхода.

Практическая значимость настоящей работы связана с возможностью использования результатов исследования в теоретических курсах, посвященных проблемам семантики, прагматики, коммуникативной и функционально-семантической грамматики русского языка, в практике перевода с русского и на русский язык, а также в практике преподавания русского языка как иностранного, в том числе при обучении культуре общения на русском языке.

Теоретико-методологическую базу диссертационного исследования составили: работы, посвящённые собственно намёку как лингвистическому явленшо (А.Н. Баранов, И.М. Кобозева, Н.И. Лауфер, И.Б. Шатуновский), исследования в области лингвистической прагматики и семантики (Н.Д. Арутюнова, В.В. Богданов, Е.В. Падучева, И.В. Галактионова, Г.П. Грайс, В.З. Демьянков, Л.П. Крысин, Джон Лангшо Остин, Н.К. Рябцева, Дж. Р. Сёрль, Д. Вандервекен, П.Ф. Стросон, Н.И. Формановская, Н. Haverkate), работы, посвящённые исследованиям дискурса (Э. Бенвеиист, Т.А. ван Дейк, В. Кинч, A.A. Кибрик, Т.Г. Добросклонская, В.И. Карасик, A.A. Кибрик), исследования, обращённые к проблемам текста (И.Н. Борисова, Ю.М. Лотман, К.А. Рогова, Е.В. Сидоров), работы, посвящённые различным аспектам изучения разговорной/устной речи (Е.А. Земская, М.В. Китайгородская, E.H. Ширяев, Л.А. Капанадзе, O.A. Лаптева, Н.Ю. Шведова), исследования в сфере изучения имплицитно передаваемых смыслов и подтекста (И.В. Арнольд, A.B. Бондарко, К.А. Долинин, Е.В. Ермакова, Е.И. Шендельс), работы, затрагивающие различные аспекты функционирования высказывания (В.Г. Гак, В.А. Звегинцев,

Г.А. Золотова, H.K. Онипенко, М.Ю. Сидорова, Г.В. Колшанский, А.И. Смирницкий, Т.В. Шмелёва), исследования в сфере невербальной коммуникации (Г.Е. Крейддин), работы в области коммуникативной лингвистики (О.С. Иссерс, Ю.Н. Караулов, H.A. Кузьмина, Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин), работы, посвящённые разньм аспектам интонации (Т.М. Николаева, И.Г. Торсуева), исследования в области изучения метафоры, пословицы и крылатых слов (Н.Д. Арутюнова, В.П. Жуков).

Положения, выносимые на защиту.

1. Намёк — это форма осуществления речевых действий, предполагающая передачу интенциональных смыслов от говорящего к слушающему с расчётом на их извлечение последним в виде импликаций.

2. Намёк как речевая форма представляет собой контекст разной протяжённости, в котором могут быть выделены типичные лексико-грамматические, просодические или композиционные черты.

3. Семантика намёка, а также способы его осуществления определяются особенностями речевой ситуации, а точнее дискурсивными факторами: социокультурной ситуацией, возможностью акцентировать внимание слушающих на наиболее значимых социальных вопросах, соблюдением этических норм поведения, необходимостью убеждать собеседников в своей точке зрения, возможностью дискредитации собеседника, а также необходимостью изменить ход разговора.

4. В русском устном межличностном дискурсе выделяются такие семантические типы намёка, как намёк-указание, намёк-осуждение, намёк-убеждение, намёк-возражение, намёк-согласие и намёк-просьба.

5. Особенности организации контекстов намёка целесообразно описывать с точки зрения используемых говорящим тактик речи, которые представляют собой способы организации вербальных средств языка для реализации модуса говорящего.

Апробация результатов исследования: основные положения и результаты исследования обсуждались на аспирантских семинарах кафедры «Русского языка как иностранного и методики его преподавания» и были представлены на научных конференциях: «XLII Международная филологическая конференция» (СПб: СПбГУ, 2013 г.); Третья Межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современной лингвистики» (СПб: СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2014 г.); V Международная научная конференция «Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке» (СПб: ЛГУ им. Пушкина, 2014 г.).

По теме диссертации опубликовано 6 работ, из них в журналах, рекомендованных ВАК РФ, — 3.

Структура работы: работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка литературы и Списка словарей и источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность работы, её новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, определяются его объект и предмет, формулируются цель, задачи и гипотеза, указываются

материал, методы и приёмы исследования, а также приводятся положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Предпосылки описания намёка с позиций прагматической семантики» рассматриваются предыдущие лингвистические попытки описания феномена намёк (Кобозева, Лауфер 1988; Шатуновский 2004; Баранов 2007), а также выводятся основания рассмотрения намёка в русском устном межличностном дискурсе с точки зрения коммуникативно-прагматического и функционального подходов. Применение коммуникативно-прагматического подхода оказывается важным потому, что позволяет выявить условия функционирования намёка и определить характерные для этих условий цели говорящего. Функциональный подход способствует определению единицы реализации намёка и установлению способов его осуществления. Таким образом, именно благодаря сочетанию этих двух подходов оказывается возможным вскрыть системные признаки этого феномена в межличностном общении, а именно способы реализации различных типов намёка в их обусловленности мотивами говорящего и особенностями коммуникативной ситуации в целом.

В лингвистических исследованиях указывались такие признаки намёка как его обоснованность мотивом говорящего (Кобозева, Лауфер 1988; Шатуновский 2004), нетривиалыюсть, интенциональность, вербалыюсть, косвенность и выводимость (Кобозева, Лауфер: 1988). В то же время, по другим данным, намёк квалифицировался как «истинный», сложно декодируемый слушающим, непонимание которого не ведёт к сбою в коммуникации, и «регулярный», понимание которого необходимо для успешного протекания коммуникации (Баранов 2007). Результатом обобщения выводов, полученных различными исследователями феномена намёк, следует признать следующее положение: намёк представляет собой сложный когнитивный феномен, который в плане содержания и выражения оказывается по-разному представлен в разных типах дискурса. Указанные выводы позволили предположить, что для того, чтобы провести лингвистическое описание намёка, необходимо прежде всего определить содержание, которое передаётся с его помощью. Определение содержания намёка возможно только с учётом специфики его функционирования в коммуникативной ситуации.

В то же время намёк по-разному соотносится исследователями с такими понятиями, как аллюзия, ирония, двусмысленность, косвенный речевой акт, супернеоднозначность (Кобозева, Лауфер 1988; Баранов 2007; Шатуновский 2007), в связи с чем представляется необходимым разведение или соположение этих понятий.

Намёк в устном межличностном общении не являлся предметом исследования. В то же время изучение непрямых способов воздействия на собеседника на материале межличностного дискурса в телевизионном формате представляется интересным ввиду ряда причин: 1) этот формат, с одной стороны, представляет «социальную норму» (Торсуева 2009: 13) использования языковых средств, а с другой стороны оказывает огромное влияние на становление языковой нормы; 2) в этом формате возможно наблюдение ситуации общения с преобладанием модусного плана, а именно ситуации,

сочетающей черты жанров дискуссии и беседы; 3) в телевизионном формате возможно выявление специальных дискурсивных факторов, способствующих проявлению непрямых способов воздействия на собеседника, а также определяющих его семантику и детерминирующих выбор способов осуществления намёка; 4) выявление интенций, осуществляемых с помощью намёка, а также способов их осуществления, представляется интересным в аспекте специфики национально-культурного поведения.

В результате анализа теоретической литературы, были определены предпосылки исследования феномена намёк на материале устного публичного дискурса в телевизионном формате. К основным выводам относятся следующие положения: 1) описание способов осуществления намёка представляется целесообразным с использованием понятий стратегии и тактики речи, поскольку при таком подходе возможно определение мотивов говорящего, прибегающего к намёку, а также языковых средств воздействия в их совокупности соответственно выражаемой цели; 2) при описании феномена намёк необходимо прежде всего определить единицу его функционирования, для чего необходимым представляется выделение принципов, соответственно которым возможно вычленение единицы речи, высказывания, содержащего намёк-, 3) функционирование намёка в межличностном дискурсе обеспечивается за счёт проявления категории модальности, в составе которой различаются две области: объективная и субъективная модальность; 4) перформативность является основной чертой высказываний, содержащих намёк.

Определению намёка на базе изложенных теоретических положений, а также его анализу на материале устного межличностного дискурса в аспекте интенциональной семантики и способов осуществления намёка, посвящена вторая глава диссертационного исследования.

Во второй главе «Выражение намёка в различных прагматических целях» даётся определение понятию намёк, определяются отличия намёка от других похожих способов непрямой передачи смысла, определяется семантика намёка в зависимости от определяющих функционирование намёка дискурсивных факторов, выделяются принципы определения высказывания как единицы, с помощью которой реализуется намёк, обосновываются понятия стратегии вуалирования и иллокутивной тактики речи как способа осуществления намёка, определяются две сферы функционирования этого явления (сфера изменения информационного и акционального состояния собеседника), в рамках которых выделяются ситуации, детерминирующие семантику намёка, а также анализируются типичные контексты намекания.

Применительно к устному межличностному дискурсу телевизионного формата намёк в плане содержания требует категоризации и таким образом оказывается представленным интенциями говорящего, которые должен распознать слушающий. Анализ проведённого исследования позволил выделить следующие интенции: указание, осуждение, убеждение, возражение, согласие и просьба, осуществление которых достигается при помощи соответствующих речевых действий непрямым способом, то есть в форме намёка.

Сущностным признаком намёка следует признать то, что говорящий обязательным образом рассчитывает на догадку (Баранов 2007: 207)

собеседника в отношении реализуемой говорящим интенции. В устном межличностном дискурсе телевизионного формата намёк обладает четырьмя признаками: нетривиальностью (или догадкой), обоснованностью, интенциональностью и выводимостью (Кобозева, Лауфер 1988: 463-465). Явным свидетельством наличия намёка в высказывании является возможность его перефразировки с помощью формы «Я намекаю на то, что <...>» (Кобозева, Лауфер 1988: 464). При этом намёк отличается от косвенного речевого акта как в содержательном, так и в структурном отношении, поскольку косвенный речевой акт, в отличие от намёка, является необоснованным, отличается несовпадением передаваемого и буквального смысла, а также представлен изолированным высказыванием (там же). В то же время по результатам нашего исследования намёк может быть представлен не только отдельным высказыванием, но и «сложным высказыванием» (Торсуева 2009: 15), а также реализовываться в нескольких, прерываемых собеседником, репликах говорящего.

В результате проведённого исследования было сформулировано следующее определение намёка: намёк — это форма осуществления речевых действий, предполагающая передачу интенциональных смыслов от говорящего к слушающему с расчётом на их извлечение последним в виде импликаций, представляющая собой контекст разной протяжённости, в котором могут быть выделены типичные лексико-грамматические, просодические или композиционные черты.

Высказывание в аспекте изучения намёка оказывается представленным единицей, с помощью которой в рассматриваемом типе устного дискурса удаётся реализовать соответствующую коммуникативную задачу. Выделение высказывания опирается на ряд принципов: 1) принцип коммуникативной достаточности высказывания, реализующего интенцию говорящего; 2) принцип перформативной направленности высказывания, устанавливаемой по «маркерам иллокутивной силы» (Богданов 2007: 163); 3) принцип опоры на функциональную согласованность языковых средств. Поскольку перформативные смыслы оказываются выражены имплицитным способом, то необходимо рассматривать всё высказывание как пропозициональную структуру, в отношении которой на уровне глубинной структуры выявляется имплицитная перформативная рамка (ИПР). Имплицитный смысл высказываний, содержащих намёк, оказывается представленным двумя планами: основным смыслом, целью сообщения (Бондарко 1978: 105-106) и сопутствующими выражению основного смысла импликациями (Ермакова 2010-а; Ермакова 2010-6), среди которых могут быть ироничное, пренебрежительное, подчёркнуто вежливое и другие виды отношений говорящего к собеседнику или к теме сообщения.

Наиболее действенным подходом при лингвистическом описании намёка является подход с точки зрения стратегий и тактик речи (Иссерс 2008). При реализации намёка говорящий придерживается стратегии вуалирования как частной стратегии устного межличностного дискурса, стратегии «локальной когерентности» (ван Дейк, Кинч 1988: 167), посредством которой обеспечивается связность диалогического построения. Тактика представляет

собой способ организации как вербальных, так и невербальных средств для реализации модуса говорящего. При этом термин иллокутивная тактика речи (ИТР) более удобен при описании ситуаций непрямого воздействия ввиду непрозрачности номинации, «бирки» (Иссерс 2008: 85), поскольку одна тактика может быть использована в разных прагматических целях, то есть в разных типах намёка. Это позволяет развернуть анализ тактик в сторону функциональной организации средств языка, обычно не получающей должного внимания со стороны исследователей тактик речи.

Интенциональные смыслы перформативного характера в русском устном межличностном дискурсе проявляются в двух сферах: сфере изменения информационного состояния собеседника и сфере изменения акционального состояния собеседника.

В результате проведенного анализа контекстов намекания удалось выяснить, что в сфере изменения информационного состояния собеседника распространены такие типы намёков как намёк-указание, намёк-осуждение, намёк-убеждение, намёк-возражение и намёк-согласие. В сфере изменения акционального состояния собеседника был выделен один тип намёка: намёк-просьба.

В области действия намёка-указания были определены два типа ситуаций: 1) ситуация, при которой коммуникативную цель субъекта речи составляет указание на конкретные лица/объекты/события действительности; 2) ситуация, при которой коммуникативную цель субъекта речи составляет указание на классы лиц/объектов действительности, обладающими однородными признаками. Таким образом, имплицитная перформативная рамка (ИПР) оказывается представленной двумя вариантами: «Я указываю на конкретные факты действительности: лица, объекты, события» (ИТР наводящего вопроса, ИТР неназывания, ИТР риторического вопроса); «Я указываю на классы лиц и объектов действительности, обладающие однородным набором признаков» (ИТР наводящего вопроса). При этом глагол указать рассматривается как «ментальный перформатив» (Рябцева 1992: 68-69), служащий для обозначения семиотического действия.

Намёк-указание оказывается мотивирован дискурсивными факторами социокультурной ситуации (ИТР наводящего вопроса, ИТР неназывания) и возможностью акцентировать внимание слушающих на наиболее значимых социальных вопросах (ИТРриторического вопроса).

ИТР наводящего вопроса представлена вопросительными конструкциями с вопросительными местоимениями, маркированными акцентным выделением (выделено полужирным шрифтом), которым в левом контексте предшествуют апелляции к «модусу знания» (Арутюнова 1988: 109) слушающего или маркеры привлечения внимания (выделено подчёркиванием): «А потом, / простите. / кто стал оружие туда поставлять? / Откуда там взялись эти «Миражи», / на которых потом перелетали на Мальту /ливийские офицеры? //» (Открытая Студия: «Новая война!», 5 канал СПб, 00:17:25). При этом при фиксации референтной ситуации, представленной в высказывании, в индикативе прошедшего времени (в предыдущем примере выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием), говорящим указывается на конкретные лица и объекты, а

при её фиксации в индикативе настоящего времени (в следующем примере выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием) - на классы лиц и объектов, обладающие однородными признаками: «Можно наивный вопрос? // а Вы верите вообще вот в эти соц. опросы, / да? // Мы не должны учитывать, / кто проводит соц. опросы, / на какие деньги, / и с какой целью? Л» (Открытая Студия: «Нами манипулируют?», 5 канал СПб, 00:56:46). В первом случае («кто стал оружие туда поставлять?») говорящий намекает на конкретные лица, во втором («кто проводит соц. опросы») - на класс лиц, обладающих однородными признаками: имеющих отношение к политике, обладающих властью. Мотив говорящего при ИТР наводящего вопроса либо совпадает с основной целью (указанием), либо, помимо указания, нацелен на переключение темы общения. В последнем случае в контексте намёка-указания ИТР наводящего вопроса поддерживается действием других тактик: «У меня, / может быть, / такой вот глобальный вопрос. // Кто-то из экспертов, / военных экспертов, / обсуждая проблему вот этого военного бюджета, / высказал такую мысль, / что, в принципе, / когда мы говорим о выделении таких больших денег на / оборонный комплекс, / военно-промышленный комплекс, / то, на самом деле, за этим стоят совсем другие задачи. / мы этим решаем другие задачи. // Страна решает. // Какие задачи мы решаем, Василий Васильевич, как Вы полагаете? //» — «Здесь мне что-то вообще не понятно. / Кто-то что-то сказал и так далее. //» — «Давайте тогда так. // Я проще скажу. //» (Открытая Студия: «Оборона прежде всего!», 5 канал СПб, 00:10:06). Как видно из примера, ИТР наводящего вопроса, представленная вопросительной конструкцией с вопросительным местоимением с акцентным выделением (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием), использована в совокупности с другими тактиками, а именно: отсылки к авторитетному мнению при неназывании конкретных авторитетных лиц (в примерах выделено полужирным шрифтом). При этом говорящий манипулирует самопредставлением о высокой компетентности своего собеседника: если некоторые авторитетные лица знают об этих задачах, следовательно, Вы, ввиду своей также высокой компетентности, должны быть, несомненно, осведомлены о них. При этом в круг посвящённых несомненно входит и сам говорящий субъект, который тем не менее предоставляет возможность своему собеседнику озвучить скрытую от широкой публики информацию. Лингвистическим средством намёка-указания в данном случае, помимо вопросительного местоимения с акцентным выделением в ИТР наводящего вопроса, служит именная группа другие задачи (выделено подчёркиванием). При этом у лексемы другой выделяется значение «не такой, о котором всем известно, отличный, — такой, о котором знаем только мы с Вами». Регулятивную функцию такой тип намёка-указания приобретает благодаря расположению акцентного выделения на лексеме другие в составе именной группы другие задачи, использованной в контексте намёка-указания два раза в рематической части высказывания. Нижняя граница этого сложного высказывания маркирована ИТР наводящего вопроса, при этом предметная область самого вопроса обращена к реме предыдущего высказывания: «Какие задачи мы решаем, Василий Георгиевич, как Вы полагаете?» Такой вопрос

также является наводящим, но его функция состоит не в актуализации конкретных лиц/объектов или классов лиц/объектов в картине мира всех слушающих и наблюдателей, а в актуализации объектов и лиц в кругу посвященных. Примечательно, что слушающий опознаёт манипулятивную функцию этого высказывания и соответственно реагирует на весь контекст намёка-указания: «Здесь мне что-то вообще не понятно. Кто-то что-то сказал и так далее».

ИТР неназывания чаще всего реализуется посредством именной группы с лексемой один (далее выделено полужирным шрифтом), - так говорящий указывает на референт, догадаться о котором можно по правому контексту (выделено подчёркиванием): «Как раз вот этих самых ностальгических вскриков, / что давайте мы будем отвечать за судьбу мира, /упаси Бог, нам не надо. // Нам надо очень серьёзно разобраться со своей страной, / со своей экономикой, / со своими социальными проблемами. // Каждая страна пусть разбирается с собой. // Есть одна страна, / далеко от нас находящаяся, / которая берёт на себя эти функции. // Когда-то неудачно, / когда-то, может быть, что-то у нее удачно получается. / у неё есть такие возможности. // У нас таких возможностей нет. //» (Открытая Студия: «Хочу в СССР», 5 канал СПб, 01:03:30). Мотив говорящего при ИТР неназывания совпадает с основной целью: указанием.

ИТР риторического вопроса представлена такими риторическими вопросами (далее выделены полужирным шрифтом), которые, помимо ответного отрицания вводимой ими пропозиции, требуют догадки относительно причин этого отрицания, то есть дополнительных выводов. Такой вывод может содержаться в расшифровке намёка в словах говорящего в левом контексте (выделено подчёркиванием): «Мы в своё время слышали немало обещаний по поводу того, что мы получим суперинвестиции после ухода из Восточной Европы, // что вот, ещё немножко, мы заживём как в сказке после развала Советского Союза, // что сейчас придут западные капиталы, и будет просто прекрасно жить. // Но где эта сказка? // Где эти капиталы? // Где эти инвестиции? // Всё это проедается. / так сказать. / тратится. / и так далее. //» (Открытая Студия: «Курилы: острова раздора», 5 канал СПб, 00:14:28). При ИТР риторического вопроса мотив говорящего сводится к желанию акцентировать внимание слушающих на наиболее значимых социальных вопросах.

В области действия намёка-осуждения были выделены три типа ситуаций: 1) осуждение по отношению к обсуждаемым наполнителям фрейма; 2) осуждение собеседника; 3) осуждение обсуждаемой ситуации в целом. Таким образом, при намёке на осуждение ИПР можно представить как «Я осуждаю некоторые лица, собеседника, события действительности или обсуждаемую ситуацию в целом».

Намёк-осуждение оказывается мотивирован дискурсивными факторами невозможности прямого осуждения ввиду этических соображений (ИТР цитирования, ИТР замалчивания, ИТР метафорического сравнения, ИТР констатации) и возможностью провоцирования собеседников и их

стимулирования к дискуссии (ИТР субъективной интерпретации, ИТР явного сравнения).

ИТР цитирования представляет собой непосредственное цитирование третьих лиц (далее выделено полужирным шрифтом), то есть представляет собой неавторитетную цитату: «Все наши журналисты начинали / своё интервью с одного вопроса, / все. // Угадайте, с какого. //» — «Куда пойдут эти деньги?» — «Скажите, а почему вы помогаете Японии?// (молчание) У людей какая-то деформация психики происходит, понимаете? / А я не знаю, как ответить на этот вопрос. // Потому что нормально было бы спросить, почему Вы не помогаете. //» (Нереальная Политика с А. Макаревичем, НТВ, 00:24:12). Такая тактика используется в ситуации осуждения по отношению к обсуждаемым наполнителям фрейма, или собеседника, если говорящий цитирует слова непосредственного партнёра по коммуникации. Маркером иллокутивной силы осуждения в таком случае часто также выступает «коммуникативно значимое молчание» (Богданов 2007: 174), входящее в контекст намёка (выделено подчёркиванием). Мотив говорящего при ИТР цитирования определяется боязнью потерять лицо, а также желанием дискредитировать цитируемые лица.

ИТР замалчивания в ситуации осуждения в отношении обсуждаемых наполнителей фрейма представлена конструкциями резюмирующего характера, содержащими дейктические местоименные комплексы (выделено полужирным шрифтом): «<...> и в результате случилось то, что случилось. //» — «Завуалировано говорите. //» (Открытая Студия: «Нужна ли России монархия?», 5 канал СПб, 01:27:19); высказываниями, структура которых организована зеркальным повторением пропозиции (выделено полужирным шрифтом), в частях которого акцентное выделение меняет семантику сополагаемых идентичных объектов, противопоставляя их по какому-либо одному признаку: «Но есть вузы, / и есть вузы. //» (здесь подразумевается намёк на качественно и некачественно работающие вузы) (Открытая Студия: «Страна лишних людей», 5 канал СПб, 00:26:36); конструкциями с модусом знания (выделено подчёркиванием), где информация о конкретных лицах замалчивается при помощи относительных местоимений (выделено полужирным шрифтом) в начальной позиции придаточных предложений: «Мы прекрасно знаем, кто устраивал революцию. //» (Открытая Студия: «Русские или россияне», 5 канал СПб, 00:54:21). В случае, когда говорящий намекает на то, что осуждает некоторую обсуждаемую ситуацию в целом, в качестве средств оформления ИТР замалчивания выступают высказывания-клише резюмирующего характера (выделено полужирным шрифтом): «Я тоже хочу, чтобы первомайские демонстрации были свободными и с настроением, / куда прийти с ребёнком, / с внуком, / где должна быть радость. // Но когда по разнарядкам собирают, // но / это уже другой вопрос. //» (Открытая Студия: «100 лет Правды», 5 канал СПб, 00:33:10). Мотив говорящего при ИТР замалчивания сводится к желанию продемонстрировать высокую компетентность в обсуждаемых вопросах, поскольку, замалчивая информацию, он ожидает дальнейших расспросов со стороны собеседника.

Отличительной особенностью ИТР метафорического сравнения является наличие в правой части контекста, а именно, за высказыванием, непосредственно содержащим намёк (выделено полужирным шрифтом), расшифровки говорящим того смысла, на который он намекал (выделено подчёркиванием): « Что же касается / прочей политики / Лукашенко, / то, как здесь уже было правильно отмечено, это / политика реактивная. //Лукашенко /мне напоминает популярную табличку / дорожную: // «Водитель, помни: телеграфный столб бьёт по автомобилю только в порядке самообороны». // Когда на Лукашенко пытаются наезжать. / реакция, примерно, такая же. как у телеграфного столба. //» (Открытая Студия: «Новый «железный занавес», 5 канал СПб, 00:22:37); «Давайте будем честно говорить. / У нас есть любимая поговорка, // хорошая русская поговорка, / то есть плохая русская поговорка, / по тем не менее //: бей своих, чтобы чужие боялись. // Понимаете, вот, бей своих, чтобы чужие боялись. / Мы так любим ругать всё своё. / и всё у нас всегда всё хуже, / дороги. // Часто это бывает правда. / Вот что сделать, чтобы этого не случилось в Сочи? //» (Открытая Студия: «Сочи. Год до старта», 5 канал СПб, 00:52:55). В случае ИТР метафорического сравнения мотив говорящего состоит в желании оказать наибольший эффект на собеседника через использование негативного образа, а в случае использования парафраз пословиц, также желание представить осуждение некоторой ситуации не с личной точки зрения, а с всеобщей, то есть снять с себя ответственность за реализацию «предосудительной коммуникативной цели» (Арутюнова, Падучева 1985: 28), осуждения.

Маркерами иллокутивной силы при ИТР констатации являются просодические характеристики высказывания, а именно: выделение констатируемых наполнителей фрейма с помощью акцентного выделения (выделено полужирным шрифтом): «Вы поймите, что люди-то, / им не нравится, что / они тоже пашут каждый день, они сидят в поликлиниках, в школах, они учат детей наших, они не понимают, чем Вы там в Москве, вот там, в Думе, / намного лучше, /почему Вы в пятнадцать раз лучше, чем они? //» (Открытая Студия: «Работа и зарплата», 5 канал СПб, 01:04:56). При ИТР констатации мотив говорящего совпадает с основной целью, — осуждением.

ИТР субъективной интерпретации применяется в целях осуждения некоторых лиц или непосредственного собеседника (если собеседников больше, чем два) и реализуется посредством ввода пропозиции словами с семантикой сожаления (далее выделено полужирным шрифтом). В этом случае для выражения осуждения говорящий констатирует субъективно интерпретируемый факт (выделено подчёркиванием) из жизни обсуждаемых лиц или собеседника (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием): «Мне очень жаль, что / господин Крылов на вопрос, кто он, / единственное, что может сделать, это показать свой паспорт, только для того, чтобы доказать, что он хороший. / Мне кажется, что это довольно странно. /» (Открытая Студия: «Горжусь своей национальностью», 5 канал СПб, 00:10:53). При ИТР субъективной интерпретации мотив говорящего состоит в дискредитации обсуждаемых лиц (или собеседника).

ИТР явного сравнения реализуется с помощью лексических средств (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием): «Л я думаю, что / для людей, / которые это будут делать, / деньги — не главное, / в отличие от Вас. //» (Нереальная Политика с М. Прохоровым, НТВ, 00:18:02). Мотив говорящего в таком случае состоит в дискредитации собеседника, или обсуждаемых лиц.

Намёк-убеждение реализуется в ситуации, при которой говорящий стремится убедить собеседника в своей точке зрения. При этом ИПР сводится к: «Яубеждаю Вас в своей точке зрения, уверяю Вас в своей правоте».

Намёк-убеждение оказывается мотивирован дискурсивным фактором необходимости убеждать собеседников в своей точке зрения, используя различные средства. В рамках этого намёка была выделена ИТР метафорического сравнения, с помощью которой говорящему предоставляется возможность представить упрощенную модель обсуждаемой ситуации: «Ну, Вы знаете, в семье тоже могут быть проблемы. / Папа в кризисной ситуации приносит получку домой / и говорит: / «Мама, /вот тебе такая-то сумма, / на неё надо купить то-то и то-то» /ну, допустим, хлеб, картошку, молоко, и так далее. // Вот. / А мама вместо этого идёт и покупает себе новую серию косметики. //Почему я об этом сказал? /Я напомню о том. / что / у нас определённым банкам были выданы большие суммы денег. / для того, чтобы поддержать их функиионирование. // Функционирование этих банков означает, что граждане могут прийти и. допустим. / в банкомате этого банка снять себе денежку. // Кстати. / в том числе и зарплату. // В том числе и зарплату государственных чиновников. // Так вот эти банки закрыли свои банкоматы. / после того, как получили эту денежку. //» (Открытая Студия: «Усиление государства: панацея от кризиса?», 5 канал СПб, 00:17:49).

Особенностью контекста намекания в этом случае является то, что метафора (выделено полужирным шрифтом) в контексте намёка предшествует расшифровке намёка самим говорящим (выделено подчёркиванием). Мотив говорящего в этом случае составляет желание казаться наиболее убедительным, то есть совпадает с основной целью.

Намёк-возражение предполагает ситуацию возражения против мнения собеседника. ИПР в данном случае представляет собой: «Я возражаю против Вашего мнения».

Дискурсивными факторами намёка-возражения являются: 1) необходимость возражать или соглашаться с собеседником, предопределенная «прагматическим контекстом» (ван Дейк 2000: 26) общения (ИТР обманутого ожидания, ИТР выдвижения предположений); 2) фактор вежливости и в то же время фактор невозможности смолчать, не выразить своё несогласие (ИТР мягкого возражения, ИТР частичного согласия с собеседником); 3) повышение общего эмоционального фона дискуссии и необходимости для говорящего выразить возражение в таких условиях (ИТРявного возражения).

При использовании ИТР обманутого ожидания говорящий пытается создать иллюзию возражения собеседнику. Другими словами, такие контексты можно описать как «Я намекаю, что возражаю Вам». При этом оказывается, что говорящий на самом деле придерживается совершенно противоположной точки зрения, — на самом деле он согласен с мнением собеседника (в примере

ниже выделено подчёркиванием). Маркерами иллокутивной силы возражения при ИТР обманутого ожидания выступают эксплицитные средства (выделено полужирным шрифтом), настраивающие на восприятие соответствующей точки зрения говорящего (возражения): «Не кажется ли Вам, / что мы вместо того, чтобы праздновать Единение / как называется праздник? / Господи, забыла / Народного Единства, / мы наблюдаем вообще невероятный раскол в обществе, /раскол. // Прямо противоположное. / Коротко.//» — «Наоборот, / вот сейчас как раз сформировалось народное единство: // [собеседник поднимает вверх брови] с праздником плохо. / праздник не понимают. / по нему большие вопросы. // И только представители законодательной власти. / сенаторы. / настаивают, что всё хорошо. / все прекрасно. / и нужно ещё больше тратить силы с той же эффективностью. // Народное единство налицо! // (Открытая Студия: «Что празднуем?», 5 канал СПб, 01:29:35).

Мотивом при ИТР обманутого ожидания выступает желание говорящего оказать как можно больший прагматический эффект на слушающего за счёт эффекта неожиданности согласия с его мнением, что видно по реакции слушающего.

Сильным по иллокутивной силе оказывается возражение, реализованное через ИТР выдвижения предположений. Такой тип ИТР реализуется в сложном высказывании, представленном в речи периодом, в котором роль анафорического компонента выполняют показатели модальности со значением предположения (выделены подчёркиванием): «Значит, / да, / мы ввели туда войска и, / между прочим, / как это называется, / ограниченный контингент и всё прочее. // Но Вы представьте себе, / что там бы произошла «Зеленая революция», / в Иране, /ив Пакистане. // Может быть, потом / бы мы умылись другой кровью, / может быть, в том, / что делали люди в Афганистане, / есть и героическая правильная составляющая. // Может быть. Андропов был не так не прав, / когда говорил, / что мы разрываем «Зелёную дугу»? // Что нам делать? //Нам допустить талибов в Среднюю Азию и потом, / так сказать, / отражать радикализм где-нибудь у ворот Казани? // Или нам воевать на дальних рубежах? // Ведь, может быть, малой кровью всё будет? // Да, / дети пострадают, / но, может быть, так пострадает в сто раз меньше детей? //» (Открытая Студия: «Повоюем за рубежом?», 5 канал СПб, 00:38:20).

Маркерами иллокутивной силы возражения при ИТР мягкого возражения являются: 1) показатели различных типов модуса (выделено полужирным шрифтом) говорящего в сочетании с частицами и наречиями (выделено подчёркиванием): «Я просто не думаю, что мы / как сильная держава какая-то / страшно интересна Китаю. //» (Открытая Студия: «Китай - большой друг?», 5 канал СПб, 00:31:41); 2) выражение симпатии к собеседнику (выделено полужирным шрифтом), маркирующей верхнюю границу контекстов намекания: «Мне-то вообще очень нравится ваш задор, / это правильно, /я, / собственно, / даже призываю телезрителей разделить Ваш оптимизм. // Другое дело, что / есть, конечно, / и здесь меня, наверное, Владимир Васильевич поддержит, / понимаете, есть показатель / абсолютный, научно выверенный, / когда проводится опрос в обществе, / и вдруг оказывается, что в Соединённых

Штатах Америки полиции доверяет / семьдесят процентов населения, / а у нас восемьдесят или девяносто не доверяет. / Наверное, за этим что-то стоит. / Не будем уходить в эту тему. //» (Открытая Студия: «Русская мечта», 5 канал СПб, 01:24:32). Мотивом говорящего при ИТР мягкого возражения, помимо основной цели возражения, является желание перенаправить беседу.

При ИТР частичного согласия с собеседником маркерами иллокутивной силы возражения являются лексемы с общим значением положительной оценки мнения собеседника, которые оказываются отмечены акцентным выделением (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием) и наличием после них паузы (//): «Я хочу сказать, что, вообще, / высшее образование для всего населения — это, конечно, очень хорошо, // только психологически / люди, получившие / высшее образование, к станку / идут от большой нужды. //» (Открытая Студия: «Страна лишних людей», 5 канал СПб, 00:22:40).

При ИТР явного возражения в качестве маркеров иллокутивной силы выступают: 1) сочетания частицы да или союза и с вопросительными местоимениями (выделено полужирным шрифтом): «Да почему «мутанты»? // Почему Вы считаете, что все народы должны развиваться по одной той же логике, / по одной и той же модели. //» (Открытая Студия: «Русские или россияне?», 5 канал СПб, 00:56:00); 2) конструкции Я+глагол мнения (полагания) в соответствующей форме (выделено полужирным шрифтом) при обязательном акцентном выделении местоимения (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием): «Я считаю, что принцип этот неправильный. //» (Открытая Студия: «Война в цвете», 5 канал СПб, 00:18:48); 3) обращения, представляющие собой этикетные клише, не соответствующие по своей форме ситуации общения (выделено полужирным шрифтом): «Уважаемая госпожа / Стрижак. //» - «Я-с, / слушаю. //» (Открытая Студия: «Работа и зарплата», 5 канал СПб, 01:23:41); 4) лексические средства с семантикой сомнения (выделено полужирным шрифтом) относительно точки зрения собеседника: «Неужели ты думаешь, что /революция в Тунисе / началась / из-за того, что / рядовые тунисцы прочитали / \Vikileaks? //» (Нереальная Политика с Маргаритой Симоньян, НТВ, 00:17:30); 5) повтор фрагмента реплики собеседника (выделено полужирным шрифтом), с помощью которого обозначается область возражения, при обязательной акцентной выделенности некоторых компонентов: «Ну, как минимум, он пенсию должен получать как все. // Тогда он захочет / что-нибудь сделать к пенсии. // - А что такое "как все"? //» (Открытая Студия: «Работа и зарплата», 5 канал СПб, 01:04:22); 6) при помощи отсылок ко всеобщему знанию и их акцентной выделенности (выделено полужирным шрифтом): «Но всем / известно, что Василий так и не заказал ничего в ресторане, он просто посмотрел на цену и пошёл в Кофе Хауз <...>. // Просто Вам это не совсем известно, / Вы уже съёмку прекратили. //» (Нереальная Политика с Ксенией Собчак, НТВ, 00:10:17).

Мотив говорящего при ИТР частичного согласия с собеседником и явного возражения совпадает с основной целью, — возражением.

Намёк-согласие предполагает ситуацию поддержки мнения собеседника. При этом ИПР является: «Я согласен с Вашим мнением, поддерживаю его».

Другими словами, намерения говорящего в этом случае можно описательно перефразировать как «Я намекаю, что поддерживаю Ваше мнение».

Намёк-согласие оказывается мотивирован дискурсивными факторами возможности реализовать какую-либо скрытую цель, обычно дискредитирующую собеседника (ИТР рефрейминга), а также необходимостью возражать или соглашаться с собеседником, предопределенной прагматическим контекстом общения (ИТР обманутого ожидания).

При ИТР рефрейминга говорящий выдвигает на первый план некоторые общие черты двух похожих фреймов, выделяя, актуализируя в них общие признаки (этот фрагмент в примере ниже выделен полужирным шрифтом), в то время как наиболее частотными показателями иллокутивной силы выступают маркеры, создающие впечатление совместного со слушающим построения гипотезы, в том числе инклюзивные формы (далее выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием) на «мы» (Рябцева 1992: 63), а также подчёркнуто вежливое отношение к собеседнику (этот фрагмент выделен подчёркиванием): «Вот я сейчас попробую / с предельной деликатностью. / предельно аккуратно / сформулировать характеристику. / а вы мне скажете: / обижаю я вас этой характеристикой / или / нет? // Перешел я некие границы / или нет? // Вот, возьмём: // сын божий, / родившийся от девственницы, / прекрасной и добродетельной девушки, / сделавший в течение своей жизни много прекрасных поступков, / в том числе и воскресивший мертвого. // Оклеветанный и преданный, этот человек принимает мученическую смерть / и возносится на небо к своему отцу по велению этого отца. // Я / нигде не перешел рамки? / Это корректное изложение? /» — «Ну не вполне, но более или менее. //» — «А я говорил о Геракле! // Я говорил о сыне Зевса и Алкмены, / я говорил о том, кто воскресил Алекстиду, / я говорил о том, кто / добровольно вошел на костер. // Видите ли, / все / религии, / к сожалению, / собраны из одних и тех же запчастей. // Просто эти запчасти располагаются в несколько разном порядке. //» (Открытая Студия: «Осторожно: богохульство!», 5 канал СПб, 00:13:41). Мотив говорящего при ИТР реферейминга всегда сводится к манипулированию и предполагает наличие некоторой скрытой от собеседника цели, что демонстрирует приведённый пример.

ИТР обманутого ожидания при намёке на согласие с мнением собеседника, как и при намёке на возражение с ним, связана с созданием иллюзии согласия с собеседником, которая немедленно разрушается, что усиливает эффект воздействия возражения на собеседника, поскольку требует значительных когнитивных усилий для интерпретации. Создание такой иллюзии становится возможным, как и при намёке на возражение, при введении пропозиции при помощи соответствующих эксплицитных средств, маркеров иллокутивной силы этого типа намёка, с помощью которых слушающему даётся установка на согласие с его мнением (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием): «Сегодня многие сайты / зарегистрированы как сайты массовой информации, / и на них / в полной мере распространяется закон о средствах массовой информации. // И здесь / должна быть четкая ответственность. / и если / не средства массовой информации. / то

провайдеры, / администраторы, / хозяева сайта / должны нести ответственность, в том числе и уголовную, / если пропагандируется терроризм . //» — «Понятно. // Поговорим про ответственность обязательно. //» — «А также / минское метро должно нести ответственность за то, / что в нём перевозили бомбу, взорванную потом в этом метро. //» (Открытая Студия: «В интернет по паспорту», 5 канал СПб, 00:20:12). В вышеприведённом примере создаётся впечатление, что говорящий собирается внести некоторую дополнительную информацию к сказанному в поддержку мнения первого говорящего субъекта. Это обеспечивается с помощью соответствующего показателя иллокутивной силы: присоединительной конструкции, начинающейся с союзного сочетания <А также ... >. На самом же деле говорящий обращается к метафоре, проводя аналогию между ситуацией, произошедшей в метро Минска (выделено полужирным шрифтом), и ситуацией, связанной с ответственностью сайтов массовой информации (выделено подчёркиванием). Мотив говорящего при ИТР обманутого ожидания состоит в желании оказать как можно больший прагматический эффект на слушающего за счёт эффекта неожиданности возражения.

Отдельный случай оформления ИТР обманутого ожидания представляют контексты, где настоящая ИТР строится за счёт игры семантическими компонентами значений слов, входящих в пропозицию, которыми обозначаются ключевые точки фрейма. При этом пропозиция вводится эксплицированными средствами выражения возражения (выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием): «Известно, / что очень многие Перестройку отрицают. // И, в общем, / надо сказать, / что ошибок было масса. // Вот если начинать разбирать по годам, / первый, второй, третий, четвёртый, — // сплошные ошибки. // От ошибки к ошибке, / от ошибки к ошибке. // Но если бы Горбачёв не начал эту Перестройку, / не было бы самого главного. //» — «Почему? //» — «Потому что это было всё-таки движение, / и к экономическим реформам <...>, / и к политическим свободам <...>. //» — «Я не согласен с тем, что /у Горбачёва были ошибки. // Ошибок не было. // [собеседник кивает] Перестройка — это блестящая операция по уничтожению Советского Союза. // [собеседник поднимает брови вверх] Эта операция была глубоко последовательна и продумана. / Уничтожались послойно все компоненты советского строя. // Например, /госбезопасность / <...>. Армия / <...>. Промышленность / <...>. Были демонизированы герои Второй Мировой Войны / <...>. Советская культура / <...>. Гигант Горбачёв, / но и предатель тоже. //» (Открытая Студия: «Перестройка: стоило ли начинать?», 5 канал СПб, 00:10:39). В этом контексте ИТР обманутого ожидания строится за счёт эксплицированного возражения в отношении пропозиции ошибки Горбачева: Я не согласен с тем, что у Горбачева были ошибки. Более того, говорящий усиливает эффект возражения словами: Ошибок не было, что воспринимается как «Горбачев не совершал неверных поступков». Именно так собеседник воспринимает область возражения и выражает своё согласие с такой точкой зрения с помощью кивка, выступающего в данном случае, по словам Г.Е. Крейдлина, как «субститут речевого акта согласия» (Крейддин 2002: 62). В лексическом же значении слова ошибка отчётливо выделяются две семы: 1) неверный поступок; 2) нечаянный,

ненамеренный поступок. Об этом свидетельствует определение слова ошибка из «Русского Семантического Словаря»: ошибка — это «нечаянно допущенный неверный поступок» (РСС, Том III: 273). Таким образом, говорящий субъект фактически возражает не против неправильности действий Горбачёва (что подразумевало бы противоположное: правильность этих действий и их одобрение говорящим субъектом), а против ненамеренности этих действий: Горбачев, по мнению говорящего, намеренно делал всё неправильно, сознательно разрушая страну.

Намёк-просьба оказывается представленным в ситуации, при которой основную коммуникативную цель говорящего составляет склонение слушающего к выполнению какого-либо действия. При этом ИПР можно представить как «Я прошу Вас <...>».

Среди дискурсивных факторов этого типа намёка выделяются: 1) необходимость соблюдать нормы общения в соответствии со статусом каждого из собеседников (ИТР метафорического сравнения)-, 2) необходимость изменить ход разговора, побудив конкретного собеседника к некоторому речевому действию (ИТР апелляции к мнению собеседника)-, 3) фактор вежливости, не позволяющий прямо эксплицировать просьбу (ИТР субъективной оценки поведения собеседника).

Намёк-просьба оказывается представленным в ситуации, при которой основную коммуникативную цель говорящего составляет склонение слушающего к выполнению какого-либо действия. Среди дискурсивных факторов этого типа намёка выделяются: 1) необходимость соблюдать нормы общения в соответствии со статусом каждого из собеседников (ИГР метафорического сравнения)-, 2) необходимость изменить ход разговора, побудив конкретного собеседника к некоторому речевому действию (ИТР апелляции к мнению собеседника)-, 3) фактор вежливости, не позволяющий прямо эксплицировать просьбу (ИТР субъективной оценки поведения собеседника).

Мотивом говорящего при ИТР метафорического сравнения выступает желание осуществить просьбу, не задев тем самым своего собеседника, но при использовании отрицательного метафорического образа мотив преобразуется в желание говорящего акцентировать внимание слушающих на более высоком по отношению к своим собеседникам статусе: «Я вот тоже хочу обратиться к присутствующим, / поскольку / вот я вижу по составу, да, / что людям, то что называется, есть, что друг другу сказать, /я хочу напомнить, что //яд. /яд. / лучше проникает через аккуратно. / тщательно сделанные прокусы, / а не через хаотично сотворённые иарапины. / поэтому // лучше не перебивать // друг друга, как / к этому, возможно, нас будут призывать, / а всё-таки выслушивать. //» - «То есть будем / будем сегодня / долго молчать / печально. // Так! // Вы не командуйте, / Александр Глебович! //» (Открытая Студия: «Что празднуем?», 5 канал СПб, 00:03:30). Как видно из примера, применение намёка направлено на изменение поведения слушающих, а именно: говорящий хочет, чтобы собеседники, принимающие участие в дискуссии, не перебивали друг друга. В приведённом контексте, помимо импликации о более высоком по отношению к собеседникам статусе говорящего, присутствует импликация

отрицательного отношения адресанта к собеседникам. Эта импликация возникает за счёт отрицательной характеристики адресатов, осуществляемой с помощью нелицеприятного сравнения вербальных действий собеседников со змеиными укусами (выделено подчёркиванием). В данном случае просьба была воспринята как требовательная, поскольку говорящий стремится управлять поведением своих собеседников в условиях равенства ролей, что не предписано говорящему ввиду его роли в этом прагматическом контексте: он является одним из собеседников. Именно это порождает импликацию представления о более высоком статусе говорящего лица в отношении своих собеседников. Свидетельством того, что намёк-просьба была проинтерпретирована именно как требовательная, является соответствующая реакция слушающего (выделено полужирным шрифтом). Метафорическое сравнение, как показывает пример, входит в правую часть контекста, в левом контексте сложного высказывания содержится расшифровка намёка-просьбы. В рассмотренном случае высказывание, содержащее расшифровку намёка-просьбы, представляет модальную ситуацию «некатегориальной косвенной императивности» (Бондарко 1990: 87), при которой императивный смысл передаётся с помощью лексико-грамматической конструкции лучше не т/, а /«/(выделено полужирным шрифтом и подчёркиванием).

При ИТР апелляции к мнению собеседника маркерами иллокутивной силы являются речевые клише с семантикой побуждения (выделено полужирным шрифтом): «Вы ж понимаете, Андрей Иванович, что Ваше мнение сейчас всем интересно. //» (Нереальная Политика с Маргаритой Симоньян, НТВ, 00:27:55); «Уменя несколько неожиданный провокационный вопрос. //А не кажется ли Вам, / что у нас люди плохо работают? /Понимаете? /» (Открытая Студия: «Работа и зарплата», 5 канал СПб, 01:10:02); «Алексей Алексеевич, / а объясните мне, / действительно, будет готов, может быть, сейчас Брюссель / к тому, чтобы помочь Украине и активно закупать туда, / отменив таможенные пошлины, / всё продовольствие? //Я, правда, не знаю, почему это должно произойти, / если Прибалтика, / которая сегодня полноценный член Евросоюза, /речь идёт о Литве, Латвии, Эстонии, / они не знают, куда деть свою молочку, например, / потому что Евросоюз им даёт совсем небольшие квоты, / а на остальное говорит: нет, спасибо, /у нас своё. //» — «Безусловно. / Реалии, что называется, разбивают лодку любви о быт. //» (Открытая Студия: «Евроинтеграция», 5 канал СПб, 00:17:50). При ИТР апелляции к мнению собеседника мотив говорящего составляет желание изменить речевое поведение собеседников, перенаправить дискуссию, то есть совпадает с основной целью.

ИТР субъективной оценки поведения реализуется при помощи «подлежащно-сказуемостных предложений с некоординируемыми главньми членами» (РГ 1980: 315): «Господа, / вас трудно чуть-чуть перекрикивать. //» (Открытая Студия: «Русские или россияне», 5 канал СПб, 01:10:53). Приведённый контекст можно описать как «Я намекаю на то, чтобы Вы говорили тише и спокойнее». Мотив говорящего в таком случае составляет желание изменить речевое поведение собеседников.

В Заключении обобщаются результаты диссертационного исследования: делаются выводы о градации способов осуществления каждого из выделенных типов намёка в аллокутивном аспекте, то есть по степени снижения оказываемой иллокутивной силы; приводится процентное соотношение выделенных семантических типов намёка, а также способов намекания; обозначаются перспективы дальнейших исследований, отправной точкой для которых могли бы служить результаты проведённого исследования.

В аллокутивном аспекте (Haverkate 1979: 14) выделенные типы намёка оказываются представленными иллокутивными тактиками речи в следующей последовательности:

1. Намёк-указание: ИТР наводящего вопроса, ИТР неназывания, ИТР риторического вопроса.

2. Намёк-осуждение: ИТР цитирования, ИТР замалчивания, ИТР метафорического сравнения, ИТР констатации, ИТР субъективной интерпретации, ИТР явного сравнения.

3. Намёк-убеждение: ИТР метафорического сравнения.

4. Намёк-возражение: ИТР обманутого ожидания, ИТР выдвижения предположений, ИТР мягкого сравнения, ИТР частичного сравнения, ИТР явного возражения.

5. Намёк-согласие: ИТРрефрейминга, ИТР обманутого ожидания.

6. Намёк-просьба: ИТР метафорического сравнения, ИТР апелляции к мнению собеседника, ИТР субъективной оценки поведения собеседника.

Как видно из приводимого соотношения типов намёка и тактик, с помощью которых они реализуются, наиболее разнообразно с точки зрения плана выражения оказываются представлены такие типы намёков как намёк-осуждение (6 способов) и намёк-возражение (5 способов); менее разнообразными средствами располагают намёк-указание и намёк-просьба (по 3 способа); небогатым арсеналом средств выражения располагают намёк-согласие (2 способа) и намёк-убеждение (1 способ). В то же время, по степени распространенности определенного типа намёка в русском устном межличностном дискурсе, от наиболее широко представленного к наименее распространенному, выделенные типы намёка распределились следующим образом: контексты намёка-возражения составили 30% от всех употреблений, намёка-осуждения - 27 %, намёка-указания - 20%, намёка-просьбы — 17%, намёка-согласия — 4%, намёка-убеждения — 2%.

Наиболее универсальным способом, с помощью которого в рассматриваемом типе устного межличностного дискурса оказывается возможным реализовать сразу три вида намёка, оказывается ИТР метафорического сравнения (намёк-осуждение, намёк-убеждение, намёк-просьба).

Результаты исследования могли бы быть использованы в сопоставительных исследованиях при привлечении данных, полученных таким же способом на материале других национальных речевых культур. Особенно интересным при исследовании непрямых способов воздействия в межличностном дискурсе, а также и других типов дискурса, могло бы оказаться сопоставление с азиатскими культурами, в которых, по свидетельствам лингвистических исследований, непрямые способы воздействия являются более широко распространёнными, чем в западных речевых культурах (Yum 1988;

Тйиртига 1987). Интересным представляется н выявление распределения зон непрямой коммуникации: например, что в сопоставляемых культурах могло бы оказаться намёком, а что косвенным речевым актом.

ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Работы, опубликованные автором в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Артемова, И. Ю. Коммуникативные тактики речи в семиотическом пространстве устного публичного дискурса в телевизионном формате

■ [Текст] / И. Ю. Артемова//Мир русского слова. -2013. — №2. - С. 39-44.

2. Артемова, И. Ю. Коммуникативно-семантическая категория намёка в русском устном публичном дискурсе // [Текст] / И. Ю. Артемова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — Тамбов: Грамота. — № 4 (34): в 3-хч. -Ч. 1.-2014.-С. 21-23.

3. Артемова, И. Ю. Намёк в русском устном межличностном дискурсе: прагмасемантический аспект [Текст] / И. Ю. Артемова // Вестник Орловского государственного университета. - 2014. —№ 3 (38). - С. 170-172.

Другие работы, опубликованные автором по теме диссертации:

4. Артемова, И. Ю. Тактики непрямой коммуникации в русском устном межличностном дискурсе [Текст] / И. Ю. Артемова // Русский язык как иностранный и методика его преподавания. Вып. 25. Материалы секции ХЫ1 Международной филологической конференции. 11-16 марта 2013 г., Санкт-Петербург / Отв. ред. Н. А. Любимова. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2014.-С. 9-15.

5. Артемова, И. Ю. Коммуникативно-семантическая категория намёка и репрезентирующие её иллокутивные тактики (на материале медиаречи) [Текст] / И. Ю. Артемова // Материалы Третьей межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики». 15-16 апреля 2014 г. - СПб.: СПбГЭТУ «ЛЭТИ». - С. 106-107.

6. Артемова, И. Ю. Намёк как коммуникативно-семантическая категория: способы репрезентации в русском устном публичном дискурсе [Текст] / И. Ю. Артемова // Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке: материалы междунар. науч.-практ. конф., 29 апреля 2014 г. - СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2014. - С. 88-96.

Артемова Инна Юрьевна

НАМЁК В РУССКОМ УСТНОМ МЕЖЛИЧНОСТНОМ ДИСКУРСЕ: ПРАГМАСЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 20.11.2014. Формат 60x90/16 Бумага офсетная. Усл. печ.л. 1,5 Тираж 100 экз. Заказ 524 Отпечатано в типографии «Адмирал» 199178, Санкт-Петербург, ВО, 7-я линия, д. 84 А