Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А.Ф. Кони

Артёмова, Татьяна Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А.Ф. Кони

Год: 2008
Автор научной работы: Артёмова, Татьяна Викторовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Кемерово
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А.Ф. Кони'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А.Ф. Кони"

□03454786

Артёмова Татьяна Викторовна

НАРРАТИВ КАК КОМПОНЕНТ РИТОРИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ ОБВИНИТЕЛЬНЫХ РЕЧЕЙ А. Ф. КОНИ

10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

О 5 /]Р-[ 2003

003454786

Артёмова Татьяна Викторовна

НАРРАТИВ КАК КОМПОНЕНТ РИТОРИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ ОБВИНИТЕЛЬНЫХ РЕЧЕЙ А. Ф. КОНИ

10.02.01 - русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Работа выполнена на кафедре стилистики и риторики ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, профессор Катышев Павел Алексеевич доктор филологических наук Максимова Наталья Викторовна кандидат филологических наук, доцент Доронина Светлана Валерьевна ГОУ ВПО «Бийский педагогический

государственный В. М. Шукшина»

университет им.

Защита состоится 20 декабря 2008 г. в/&й>часов на заседании диссертационного совета Д. 212. 088. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650043, г. Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

Автореферат разослан «JLQy> -/У 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент

О. А. Булгакова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено изучению нарратива в лингвопрагматическом аспекте, учитывающем характер употребления составляющих коммуникативного акта для создания перцептивно выделенного сигнала. В соответствии с представлением о речевом воздействии как использовании закономерностей и уровней организации сообщения для создания влиятельного высказывания (А. Н. Баранов, Р. М. Бла-кар, П. Б. Паршин), нарратив трактуется в качестве способа дискурсивной реализации событийного содержания; при этом характер воплощения события обусловливается как типическими, так и ситуативными особенностями коммуникативной позиции говорящего, созданного им образа адресата, а также предмета речи и совершенствуется на протяжении риторической деятельности индивида. Изучение риторической деятельности признанного судебного оратора XIX века А. Ф. Кони свидетельствует о прагматическом потенциале нарратива, его способности не только формировать и формулировать событие правонарушения приемлемым для состава присяжных образом, но и претерпевать со временем необходимые изменения, связанные с подчинением схеме развивающегося события структурных особенностей текста, а также с упрощением приемов его создания и обеспечением условий его полноценного восприятия.

Актуальность темы обусловлена рядом тенденций современной лингвистики:

1) интересом исследователей к проблемам риторики (А. А. Волков, Н. Н. Ивакина, А. А. Ивин, П. А. Катышев, Е. В. Клюев, А. К. Ми-хальская, Ю. В. Рождественский, А. П. Сковородников, И. А. Стернин, Т. Г. Хазагеров, Л. С. Ширина), а также становлением парариторических дисциплин (прежде всего прагмалингвистики, когнитивной лингвистики, теории речевых актов, лингвистики дискурса, социо- и психолингвистики, коммуникативной стилистики и стилистики языка личности, ортоло-гии языка и речи) и, соответственно, фокусированием внимания ученых на прагматике высказывания, его обусловленности социокультурным и социокоммуникативным контекстом, влияющим на характер кодирования и декодирования смысла (А. Н. Баранов, Р. М. Блакар, Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, П. Б. Паршин, Г. Г. Почепцов, С. А. Сухих, И. В. Труфанова, М. Фуко);

симова, А. П. Сковородников, В. П. Тюпа, В. Е. Чернявская, X. Я. Ыйм, Т. Е. Янко, Т. Е. Яцуга), речевой (О. С. Иссерс, С. А. Сухих, И. В. Тру-фанова), коммуникативно-речевой (Т. В. Матвеева, А. К. Михальская), лингвориторической (А. А. Ворожбитова), риторической (А. Б. Бу-шев, Л. М. Грановская, Т. А. ван Дейк, О. С. Иссерс, А. К. Михальская,

B. И. Тюпа); при этом для лингвопрагматики самостоятельный интерес представляют именно коммуникативная и риторическая стратегии как типовой (конвенциональный) и индивидуально-ситуативный способы кодирования замысла высказывания;

3) увеличением числа нарратологических исследований, выполняемых в различных областях гуманитарного знания - философии (И. Брокмейер, П. Рикер, Е. Г. Трубина, Р. Харре), философии истории (Ф. Анкерсмит, А. А. Олейников, Ю. В. Шатин, И. В. Янков), психологии (Е. С. Калмыкова, О. В. Курышева, Э. Мергенталер), социологии (Д. А. Курышева, В. Н. Сыров, И. В. Троцук, Е. Р. Ярская-Смирнова), педагогике (А. Г. Карабаева, О. В. Струканова, В. П. Федорова), -и, что наиболее важно, в литературоведении (М. Н. Дарвин, И. В. Кузнецов, Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, В. Шмид) и лингвистике (К. А. Андреева, Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, Г. М. Костюшкина, Н. В. Максимова, Е. В. Падучева, В. В. Петрухин, Е. А. Попова, А. П. Чу-динов, К. Э. Штайн, Т. Е. Янко), где, наряду с изучением нехудожественных текстов (Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, Н. В. Максимова, А. П. Чудинов, К. Э. Штайн), происходит уточнение терминологического аппарата дисциплин, в частности, разграничение категорий нарратива, повествования, рассказа, изложения (В. И. Тюпа, Н. В. Максимова);

4) развитием междисциплинарных направлений исследований, в частности онтолингвистики (А. Г. Антипов, Т. А. Гридина, Вяч. Вс. Иванов, И. А. Иванчук, К. Ф. Седов, С. Н. Цейтлин, А. М. Шахнарович) и юрислингвистики (Л. А. Араева, А. Н. Баранов, Ю. А. Бельчиков, К. И. Бринев, Н. Д. Голев, С. В. Доронина, М. В. Горбаневский, Н. Н. Ивакина, П. А. Катышев, Т. И. Краснянская), подтверждающих статус языка (речи) как особой семиотической системы, как условия и способа формирования разнообразной познавательной и коммуникативной деятельности субъектов и рассматривающих, в числе прочего, вопросы прагматического функционирования языка в «биографии» (Вяч. Вс. Иванов) коммуникативной личности и социально маркированном контексте;

5) вниманием современной лингвистики, в том числе стилистики языковой личности (А. Г. Антипов, Н. С. Болотнова, В. И. Карасик, П. А. Катышев, И. И. Ковтунова, Н. А. Кожевникова, М. П. Котюрова,

C. В. Оленев, Ю. С. Паули, Н. В. Сайкова, И. А. Тарасова) и неориторики (Н. А. Безменова, А. А. Волков, П. А. Катышев, Е. В. Клюев, Ю. В. Рож-

дественский, И. А. Стернин), к проблеме самобытного использования ресурсов языка и прагматической ситуации для самовыражения и взаимопонимания индивидуальностей, в свете чего особую значимость приобретает изучение риторической стратегии как семиотического механизма выдвижения определенного формирующего элемента (доминанты) для воплощения авторской манеры речевого воздействия.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на интенсивность изучения прагматики коммуникации, а также на интерес ученых к проблемам нарративной деятельности индивида, в русистике ощущается необходимость:

1) разработки стратегического описания способов воздействующего кодирования высказывания, среди которых одним из недостаточно изученных выступает механизм вербального воплощения предметного содержания речи, произносимой в ситуации судебных прений перед составом присяжных заседателей, т.е. в рамках институционального социо-коммуникативного контекста;

2) развития учения о риторической стратегии как условии оптимального кодирования замысла в конкретной ситуации выступления и способа самовыражения личности оратора - способа, претерпевающего видоизменение на всем протяжении риторической карьеры индивида;

3) создания примеров дискурсивного анализа нарративного компонента риторической стратегии коммуникативной личности, заботящейся о собственном риторическом мастерстве.

Все вышеперечисленные обстоятельства предопределили выбор темы диссертационного исследования.

Объектом исследования является нарратив судебных речей А. Ф. Кони - оратора конца XIX века, выступавшего в роли государственного обвинителя в суде присяжных.

Предмет исследования составляет нарратив, рассматриваемый как способ воплощения событийного содержания обвинительной речи, существенный для манеры речевого воздействия А. Ф. Кони.

Научная гипотеза исследования заключается в предположении о значимости для риторической стратегии А. Ф. Кони нарратива как динамической структуры, ответственной за контекстуально обусловленное воплощение событийного содержания.

Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в том, чтобы рассмотреть нарратив как способ воплощения риторической стратегии обвинительных речей А. Ф. Кони. Реализация данной цели предполагает постановку и решение следующих задач:

бором и упорядочением квантов событийного содержания посредством речеактового и композиционного оформления высказывания;

2) охарактеризовать терминосистему, составляющую основу стратегического описания нарратива, в частности определить адресата как важную прагматическую предпосылку существования стратегии, коммуникативную стратегию как типичный способ взаимодействия участников речевого общения и условие реализации риторической стратегии - индивидуально-авторского способа реализации речевого воздействия;

3) разработать уровневую модель описания нарратива, учитывающую ярусы (а) семантической нарративной системы, ориентированной на отбор компонентов события, (б) речевых актов оперирования нарративными компонентами и (в) композиции, отвечающей за тематическое членение текста.

4) представить нарратив обвинительных речей А. Ф. Кони как (а) совокупность содержательного, речеактового и композиционно-тематического уровней, демонстрирующих детальную разработку оратором элементов события, разнообразие способов оперирования нарративными компонентами и тематическую упорядоченность речевых актов; (б) «биографический» показатель совершенствования риторической манеры оратора.

В качестве основного метода используется дискурсивный анализ, рассматривающий язык как форму социальной практики и ориентирующий на интерпретацию изучаемого явления с учетом влияния прагматического контекста и авторских интенций.

A. Н. Шахнарович), стилистики языковой личности как носителе творческого отношения к свойствам естественного языка, сообщения и составляющим прагматического контекста (Р. М. Блакар, Н. С. Болотнова, П. А. Катышев, М. П. Котюрова, С. В. Оленев, Ю. С. Паули,

B. А. Пищальникова, И. А. Тарасова).

Материал исследования составили 14 обвинительных речей А. Ф. Кони, произнесенные им в суде присяжных в период с 1868 по 1875 гг.

Научная новизна исследования связана с (а) трактовкой нарра-тива как индивидуально-авторского способа воплощения воздействующего потенциала высказывания, (б) разработкой трехуровневой модели анализа нарративной организации обвинительной речи, (в) введением в научный оборот лингвопрагматического описания риторической стратегии А. Ф. Кони, отражающей усиление предметного содержания обвинительной речи, а также становление ораторского мастерства личности.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии идей лингвистической прагматики, риторики, теории нарратива, он-то- и юрислингвистики о роли языка и речи в самовыражении и взаимопонимании индивидов, формировании их коммуникативной компетенции, а также в разработке принципов и процедур дискурсивного анализа риторической стратегии, характеризуемой по показателям нарративного содержания, речеактного и композиционного упорядочения событийного целого.

Практическая значимость работы состоит в возможности использования ее результатов при создании методик анализа коммуникативных и риторических стратегий, методик развития ораторского мастерства, при корректировке вузовских курсов по дисциплинам речевед-ческого цикла.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и содержание диссертации были представлены в докладах и сообщениях на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону - Адлер, 6-12 сентября 2003 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 21-23 октября 2003 г.), V и VI Международных научных конференциях «Наука и образование» (Белово, 26-27 февраля 2004 г. и 2-3 марта 2006 г.), II Международной научно-практической конференции «Языковая картина мира- лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 22-24 сентября 2004 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 1-3 июля 2005 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы современной филологии: теория и практика» (Красноярск, 21-23 сентября 2005 г.), X Международной конференции по риторике «Риторика и культура речи в современном обществе и образовании» (Москва, 1-3 февраля 2006 г.), III Международных Бодуэновских чтениях «И. А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания» (Казань, 23-25 мая 2006 г.), XV Симпозиуме

по психолингвистике и теории коммуникации «Речевая деятельность, языковое сознание, общающиеся личности», посвященном памяти А. А. Леонтьева (Москва, 30 мая - 1 июня 2006 г.), Международной конференции «Русский язык и современное российское право» (Кемерово, 3-7 октября 2006 г.), II Международной конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 3-5 июля 2007 г.), Международной научной конференции «Обыденное метаязыковое сознание и наивная лингвистика» (Кемерово, 25-27 октября 2007 г.), Международной научной конференции «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива» (Екатеринбург, 24-26 апреля 2008 г.), Международной научно-практической конференции «Проблемы современной лингвистики и методики преподавания языковых курсов» (Кемерово, 4 июля 2008 г.), на Всероссийском круглом столе «Коммуникативные стратегии текста» (Москва, 18 мая 2007 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык как важный социальный фактор объединения наций и народностей» (Владикавказ, 19-21 декабря 2007 года), научной конференции кафедры стилистики и риторики ГОУ ВПО «КемГУ» «Междисциплинарные исследования в современной лингвистике (Кемерово, 17 июня 2006 г.). Идеи, основные положения и результаты исследования обсуждались на научных семинарах кафедры стилистики и риторики факультета филологии и журналистики Кемеровского государственного университета. Проблематика диссертации отражена в 25 статьях и тезисах докладов, в том числе в 2 публикациях в журналах, рецензируемых ВАК (общий объем 11,45 п. л.), а также в публикации, помещенной в учебном пособии «Риторика» (2002, 2006 гг.) (0,8 п. л.), и электронном издании «Риторика», зарегистрированном в Информрегист-ре, и авторском свидетельстве.

На защиту выносятся следующие положения:

1) В соответствии с прагматическим подходом, нарратив определяется как дискурсивный способ конструирования события и компонент риторической стратегии, представляющей собою индивидуально-авторский и ситуативно-обусловленный механизм речевого кодирования установки на адресата. Нарратив ориентирован на усиление предметной составляющей речи, его воплощение обеспечивается семантической нарративной системой, ответственной за представленность элементов события, или нарративных компонентов (далее - НК), в тексте, а также речевыми актами оперирования нарративным содержанием и композицией как тематическим объединением речевых актов.

вах. Прагматически значимым способом авторского воплощения образа адресата выступает нарратив, обеспечивающий полноту содержания правонарушения за счет включения исходных, промежуточных и доказываемых НК, предполагающий использование, с одной стороны, речевых актов фальсификации, включения и расположения для анализа и синтеза фрагментов криминального события, а с другой - композиции для тематического распределения речевых актов по следующим частям: изложению фактических обстоятельств дела, анализу и оценке собранных по делу доказательств, анализу причин и условий совершения преступления, характеристике личности подсудимого, характеристике личности потерпевшего, обобщению результатов анализа обстоятельств дела, формулированию тезиса речи.

3) Судебный нарратив как средство индивидуально-авторского видения и обоснования события на протяжении ораторской деятельности А. Ф. Кони развивается под влиянием языковой, зкстралингвистической и субстантной (предметной) детерминант, т.е. при учете структурно-коммуникативных особенностей русского языка, свойств адресата судебных прений и особенностей события правонарушения. Происходящие в нарративе изменения состоят в преобладании синтеза над анализом и выражаются в: (а) стремлении оформить обвинение по логике развивающегося события; (б) увеличении доли речевых актов расположения, обеспечивающих систематизацию нарративных компонентов, установленных либо в ходе следствия, либо в процессе аргументации оратора; (в) подчиненном положении композиционного элемента «анализ и оценка собранных по делу доказательств» относительно частей, ориентированных на целостное представление произошедшего (изложения фактических обстоятельств дела, анализа причин и условий совершения преступления, характеристики личности подсудимого, характеристики личности потерпевшего, обобщения результатов анализа обстоятельств дела, тезиса речи).

Структура работы. Диссертация изложена на 232 страницах печатного текста и состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы, включающего 267 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается актуальность и степень научной разработанности темы, формулируется рабочая гипотеза, определяются объект, предмет, цель, задачи, методологическая основа и метод исследования, а также характеризуется материал, раскрывается научная новизна работы, ее теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические предпосылки моделирования нарратива» прослеживается история понятия «нарратив», характеризуется антропокомпонент «адресат» как предпосылка риторического описания нарратива, дается определение нарратива как элемента риторической стратегии, ориентированного на конструирование предметного содержания речи.

Изучение нарратологической проблематики восходит к античным риторикам, хотя само понятие «нарратив» появилось и стало активно использоваться только в конце XX века. Категориями, имеющими отношение к теории нарратива, выступают «повествование», «изложение» и «рассказ».

В работах Аристотеля повествование и изложение рассматриваются как средства ситуативного использования языка и речи. Праобраз прагматического изучения нарратологически значимых категорий демонстрируют также русские риторики XVII - начала XX вв. (Е. В. Белявский, К. П. Зеленецкий, Н. Ф. Кошанский, А. Ф. Мерзляков, В. Т. Плаксин, М. Ф. Пуле, П. В. Смирновский), ориентированные на создание свода правил оптимального использования повествования. В начале XX века, в период формализма, особое внимание уделяется изучению структурных особенностей повествования: ставится проблема выделения смысловых единиц повествования (В. Я. Пропп), рассматриваются повествовательные приемы регулирования читательского внимания (Б. В. Томашевский, В. Б. Шкловский, Б. М. Эйхенбаум). Значительный вклад в разработку нарративной проблематики внес французский структурализм: его представителями были созданы универсальные модели повествовательного текста и повествовательного акта (Р. Барт, К. Бре-мон, Ж. Женетт), введен в научный оборот и сам термин «нарратив», первоначально синонимичный термину «повествование». В отечественной лингвистике текста (К. А. Андреева, Л. М. Лосева, О. И. Москальская, О. А. Нечаева, Г. Я. Солганик, 3. Я. Тураева) повествование изучается как (1) текстовая категория, занимающая срединное положение между предложением и собственно текстом и обладающая особыми синтаксическими и морфологическими средствами организации; (2) структура целого текста. В лингвистике 80-90-х годов категория нарратива приобретает самостоятельное значение: с одной стороны, под нарративом понимается художественный текст (Е. В. Падучева), с другой - любой текст, повествующий о событии или ряде событий (Е. А. Попова, Т. В. Ефимова, В. Г. Будыкина, В. В. Сысоева). Со становлением антропоцентрической парадигмы в гуманитарных науках происходит осознание онтологической значимости нарратива, поэтому он выступает объектом изучения философии и философии истории (Ф. Анкер-смит, М. И. Бацер, П. Рикер, С. Кизюков, Ю. В. Шатин), психологии,

психоанализа (Я. М. Еремеев, Е. С. Калмыкова, Э. Мергенталер, О. В. Курышева, Д. А. Кутузова, Ж. Лакан), социологии (В. Н. Сыров, И. В, Троцук, Е. Р. Ярская-Смирнова). В литературоведении появляется новая дисциплина - нарратология, трактующая художественный нарра-тив как специфическую дискурсивную деятельность. Именно с наррато-логией связывается разграничение понятий повествования (=типа текста), рассказа ^специфичного жанра) и нарратива (=дискурсивной деятельности) (В. И. Тюпа). В последние годы понятие «нарратив» активно используется и в лингвистике дискурса (исследования И. В. Красноперовой, Н. В. Максимовой, В. П. Свидерской посвящены изучению художественного нарратива, работы П. В. Петрухина, К. Э. Штайн - рассмотрению исторического нарратива, Е. И. Шейгал, А. Г. Кириллова, А. П. Чудинова, Т. В. Марченко - политического нарратива, Т. А. ван Дейка, И. С. Веселовой, В. 3. Демьянкова - обыденного нарратива). Опыт изучения нарратива нехудожественной речи позволяет констатировать, что рассматриваемая категория представляет собою дискурсивный способ воссоздания события с помоисью рассказывания и/или обоснования отдельных событийных компонентов.

Риторический аспект исследования нарратива из всех компонентов контекста на первый план выдвигает адресата как прагматическое предусловие реализации дискурса. Поэтому риторическая деятельность говорящего рассматривается как соотнесение присущих адресату свойств со способами воплощения высказывания, в число которых входит и нарратив. Характер соотнесения прагматических предусловий со способами их реализации имеет стратегическую природу, т.е. одновременно конвенционален и индивидуален - подчинен действию коммуникативной и риторической стратегий. Коммуникативная стратегия - это дискурсо-образующая категория, «инвариантная модель» взаимодействия участников коммуникации, формируемая функциями субъекта, адресата и предмета высказывания, имеющая типический, надындивидуальный характер. Риторическая стратегия - это индивидуальное воплощение коммуникативной стратегии, регулируемое авторским представлением об адресате. Применение нарратива в качестве элемента риторической стратегии связано с усилением предметной составляющей речи, необходимым для восстановления в сознании слушателя целостной картины произошедшего и связанным с отбором, переосмыслением и упорядочением квантов события на семантическом, речеактовом и композиционном уровнях организации высказывания.

Во второй главе «Нарратив обвинительных речей А Ф. Кони» с опорой на коммуникативную стратегию обвинительной речи и свойства определенного адресата судебных прений раскрываются особенности

нарратива как носителя воздействующего потенциала выступлений А. Ф. Кони и показателя его риторической биографии.

В соответствии с российским судебным законодательством второй половины XIX века, обвинительная речь есть речь прокурора, произносимая в судебных прениях суда первой инстанции по уголовным делам. Сложность процесса судебного разбирательства предоставляет оратору, выступающему в прениях, широкие возможности для осуществления собственного творческого потенциала. Поскольку одним из важных условий реализации обвинения выступает уместность избранного оратором способа выражения мысли, одна из задач, стоящих перед обвинителем, заключается в поиске адекватных представлений об аудитории.

В трудах и выступлениях А. Ф. Кони отражаются важные свойства состава присяжных заседателей - их некомпетентность в юридических вопросах, неискушенность в понимании развернутой аргументации, желание и готовность разобраться в судебном споре, самостоятельность в оценке и принятии законного решения по делу. Такое понимание образа адресата обусловливает и ораторские способы представления события правонарушения. Так, современники, а впоследствии и биографы выделяют две основные черты ораторской манеры А. Ф. Кони: с одной стороны, ее аналитичность, а с другой - «рассказовость». Для А. Ф. Кони важно обосновать компоненты события и связь между ними, а также показать последовательность элементов события как целого. Большая часть совершаемых оратором речемыслительных операций направлена на восстановление в сознании адресата события во всей его полноте, даже если это осуществляется с помощью не только речевых актов повествования, но и обоснования.

Конструирование семантической нарративной системы в речах А. Ф. Кони подчинено стремлению оратора (1) представить событие во всей полноте; (2) обратить внимание слушателей на те моменты, которые, по мнению обвинителя, позволят присяжным сформулировать ответы на вопросы, поставленные судом. Минимальной содержательной единицей нарративной системы выступает НК. Добытые в ходе предварительного расследования и судебного следствия факты не во всех случаях позволяют автору доказать тезис, и ему приходится путем анализа и синтеза имеющегося материала восстанавливать требуемые НК. Выделяются исходные, промежуточные и доказываемые НК: если исходные НК черпаются говорящим из материалов дела, фоновых знаний слушателей и собственного опыта оратора, а доказываемые НК составляют тезис речи, то промежуточные НК выступают в качестве связующего звена между фактами и тезисом, обеспечивая доказательность и последовательность развития мысли. Аналитическая деятельность А. Ф. Кони состоит в выявлении в исходных НК нужной «идеи», которая, переформулируясь в

промежуточных НК, находит окончательное воплощение в доказываемых НК.

Например, в речи «По делу об убийстве иеромонаха Иллариона» для установления недостающих промежуточных НК (В и Б) приводятся те элементы события, которые названы в результатах осмотра происшествия НК (А и С): Прежде всего, что это такое? Убийство, очевидно. С какою целью? (А) Разломанная шкатулка, раскрытые комоды, разбросанная одежда - все это прямо говорит (В) о совершении преступления с целью грабежа В какое время? (С) Отцу Иллариону после вечерни, следовательно в 5 часов вечера, в 6-м. были принесены дрова и вода для самовара; затем у него найден самовар, почти полный водою, в чайнике, налитом доверху. заварен чай, чашка суха; видно, что, вернувшись от вечерни, он заварил чай и не успел напиться. Итак, (Р) приблизительное время совершения убийства - около 6 часов вечера Исходный НК (А) позволяет оратору указать на действительную цель преступника (промежуточный НК В), а исходный НК (С) «время приготовления чая» свидетельствует о времени преступления (промежуточный НК О). Собирая детали события, оратор готовит базу для последующей аргументации.

Доказываемые НК, являющиеся целью оратора, обосновываются посредством как промежуточных, так и исходных НК. Во фрагменте из речи «По делу об оскоапении купеческого сына Горшкова» (А) Если бы он не был скопеи в душе, то он навсегда бы с негодованием отвернулся от окружавших его скопцов. Если (В) в один прекрасный день малолетний сын Горшкова, постоянно проживавший при отце в Петербурге, оказывается оскопленным; (С) если рассказ его об оскоплении неправдоподобен; если (й) отец его не ропщет, не жачуется, не негодует на то, что его сын навеки "испорчен "; если (Е) он поддерживает тесную связь с лицами, из среды которых вышли губители его сына; если, (Р) нимало не заботясь о судьбе исчезнувшего сына, он так интересуется теми людьми и скорбит о предстоящих скопчеству опасностях, то мы можем сказать, что (й) этот человек пожертвовал своим сыном для скопческого дела промежуточные НК (А-С, Е-Б) напоминают, с одной стороны, о совершенных подсудимым действиях (А, С, Е, Р), а с другой -об обстоятельствах преступления (В). На основе их сочетания с исходным НК (Б) «поведение подсудимого» делается вывод о доказываемом НК (в) «совершение подсудимым преступления».

А. Ф. Кони определяет свой замысел как всесторонний анализ материалов дела, что обусловливает использование разнообразных речевых актов, помогающих присяжным самостоятельно прийти к судебному решению. По способу оперирования материалом речевые акты делятся на акты фальсификации, включения и расположения.

Акты фальсификации устанавливают ложность НК и предполагают такие разновидности, как исключение, сопоставление, интерпретацию и т.д. В речи «По делу о нанесении побоев» для фальсификации версии, изложенной подсудимым (исходный НК А), приводятся свидетельские показания, содержащие иную информацию о рассматриваемом компоненте (исходный НК В): Подсудимый объясняет, что (А ) был раздражен и рассержен грубостями и дерзким обращением извозчика. Но свидетели Склаво, Ковалевский и Буймистров единогласно утверждают, что в (В) требованиях извозчика не было ничего дерзкого и он грубостей никаких не говорил, а тем более не размахивал руками и не задевал подсудимого. Поэтому речевой акт реализуется как исключение НК (А) и введение истинного НК (В).

Речевые акты включения подразделяются на акты обоснования, интерпретации, построения предположений, обобщения, сопоставления полученных данных и ориентированы на дополнение картины случившегося необходимыми сведениями. Так, речевой акт включения из речи «По делу об убийстве статского советника Рыжова» Из слое их [экспертов] оказывается, что (А) Шляхтин не человек, не владеющий здравым смыслом, а человек нервный, раздражительный, болезненный от неправильной жизни, что он от не всегда, может быть, приятно слагавшихся обстоятельств сделался человеком впечатлительным, на которого всякое препятствие действует раздражающим образом, вызывая сильное нервное расстройство и заставляя горячиться там, где человек нормальный. обыкновенный этого делать не будет Я говорю: [Шляхтин] (В) человек обыкновенный, человек нормальный! состоит в обосновании вменяемости подсудимого. В ходе обоснования промежуточного НК (В) «характер подсудимого» А. Ф. Кони в качестве довода приводит заключение экспертов, переданное исходным НК (А) «свойства личности подсудимого». Этот вид речевого акта включения является в речах А. Ф. Кони самым распространенным и свидетельствует о стремлении оратора к доказательности позиции.

Речевые акты расположения делятся на акты повествования, описания и обобщения и заключаются в соединении исходных и промежуточных НК в единую последовательность. В речи «По делу о подлоге завещания от имени К. Беляева» расположение связано с формулированием тезиса речи: Я обвиняю (А) Александра Мясникова в том, что (В) он задумал составить подложное завещание от имени Беляева и (С) привел это намерение в исполнение. Здесь обобщаются доказываемые НК (А) «обвиняемый», НК (В) «его замысел» и НК (С) «исполнение замысла». Данный акт позволяет свести элементы, обосновываемые оратором в разных частях выступления, и на их основе сформулировать позицию

обвинения. Речевые акты расположения придают мысли оратора необходимую упорядоченность в представлении события правонарушения.

Композиция судебных речей А. Ф. Кони включает следующие части: 1) изложение фактических обстоятельств дела; 2) анализ и оценку собранных по делу доказательств; 3) анализ причин и условий совершения преступления; 4) характеристику личности подсудимого; 5) характеристику личности потерпевшего; 6) обобщение результатов анализа обстоятельств дела; 7) формулирование тезиса речи. Поскольку композиционная часть предполагает тему и способ ее раскрытия, то композиция речи есть единство тематического распределения материала и способов оперирования им. При этом если части «анализ и оценка собранных по делу доказательств», «анализ причин и условий совершения преступления» организуются речевыми актами фальсификации, включения и, соответственно, содержат НК всех трех типов, то части «изложение фактических обстоятельств дела», «характеристика личности подсудимого», «характеристика личности потерпевшего», «обобщение результатов анализа обстоятельств дела» и «формулирование тезиса речи» по большей части состоят из речевых актов расположения, оперирующих исходными и доказываемыми НК.

В качестве примера приведем композиционную часть «анализ собранных по делу доказательств» речи «По делу о подлоге расписки», состоящую в обосновании факта совершения подсудимым Торчаловским подлога расписки. Задача решается в несколько этапов с применением разнообразных речевых актов, оперирующих множеством НК.

Первый этап реализуется тремя речевыми актами фальсификации исходных НК «причина выдачи расписки» (1, 2) и «действие потерпевшей» (3). Посредством речевого акта фальсификации оратор исключает исходный НК (А) «причина выдачи расписки» путем приведения исходных НК (В и С) «отношение подсудимого к потерпевшей» и «отношение потерпевшей к подсудимому», почерпнутых из материалов дела: 1.5 сделке значится, что (А) 35 тыс. княгиня дает за почтительность к ней Торчаловского в качестве ее посаженого сына и за хорошее управление ее делами. ...(В) притом почтительность Торчаловского ни в чем особенно не выразилась, а если в письмах его содержится изрядная доля льстивых выражений относительно княгини Щербатовой, то (С) вместе с этим иелым рядом свидетелей объяснено, что ее выражения о Торчаловском далеко не были ласковы и не обличали, чтобы его почтительность ее особенно трогала. Следующий речевой акт 2. (А) Если эти 35 тыс. даны Торчаловскому за его хорошее управление имением княгини, то (В) ничем не доказано, что он управлял такгш образом, а напротив, ничем не может быть опровергнуто, что, (С) по ее настойчивым и неоднократным отзывам, он управлял очень дурно умением в Чернигов-

ской губернии и домом в Петербурге. ...При этом за (В) управление домом в течение нескольких месяцев он получал жалованье, на что указывают две расписки в деле состоит в исключении исходного НК (А) «причина выдачи расписки» при помощи исходных НК (В, С, О), указывающих на характеристику деятельности подсудимого. Завершается первый этап речевым актом фальсификации НК (Б) «действие потерпевшей» путем обобщения сведений о характере отношений подсудимого и потерпевшей: 3. Итак, (А) Торчаловский далеко не блестящим образом управлял у княгини Щербатовой, вызывая постоянно ее неудовольствие, (В) получал жалованье, следовательно, служил не безвозмездно, да (С) и служил-то всего-навсего у княгини в течение двадцати лет только один год: полгода в Черниговской губернии и полгода в Петербурге (Ц) Возможно ли, чтобы за это княгиня Щербатова дача ему 35 тыс. руб ?!

Второй этап состоит в установлении признаков подложности завещания и воплощается пятью речевыми актами: расположением сведений об обстоятельствах засвидетельствования расписки (1), включением НК «несоответствие поведения подсудимого обстоятельствам» (2), расположением сведений о ходе подписания расписки потерпевшей Щербатовой (3), включением НК «признаки совершения подсудимым подлога» (4, 5). Вводимые речевым актом 1. Перейдем к способу составления расписки. Торчаловский объясняет, что (А) все дело сначала шло хорошо, что, выдавши ему расписку на 35 тыс. руб. княгиня хотя и могла ожидать каждый день требования уплаты, но тем не менее оставалась совершенно спокойною и держала Торчаловского у себя (В) Но это продолжалось лишь до тех пор, покуда Бартошевич. Миних и Энгельгардт, его исконные враги, не соединились вместе и не выжили его из дому посредством разных оскорблений сведения - НК (А) «получение расписки» и НК (В) «причина ухода подсудимого» - оратор разъясняет в дальнейшем. С учетом имеющихся сведений оратор сопоставляет возможности, предоставленные Торчаловскому для заверения расписки (НК А), с совершенными подсудимым действиями НК (В): 2. Но (А) если для Торчаловского. который, по его словам, сумел приобрести наибольшее количество доверия и расположения княгини, эти люди были заклятыми врагами, то не гораздо ли лучше было их же и заставить быть свидетелями и расписаться на документе. Таким образом он заставил бы этих людей не опровергать расписку, а явиться в суд свидетелями, утверждающими правильность расписки. Заставив своих врагов приложить руку к документу, он зажал бы им в то же время рот и совершенно себя обезопасил. Но он ничего этого не сделал; (В) он оставил своих врагов в стороне и выбрал свидетелем другое лиио - дворника. Тем самым указывается на несообразность в поведении Торчаловского. Исходные НК, организующие речевой акт 3 - речевой акт расположения, почерпнуты из

показаний свидетеля: 3. Он [Аверьянов] говорит, что подписание расписки происходило следующим образом: (А) Торчаловский принес расписку к княгине, но читал ли он ей эту расписку, Аверьянов не знает, потому что был в другой комнате и не слышал, (В) а затем был позван в комнату княгини, и там Торчаловский просил княгиню позволить дворнику подписать расписку. - княгиня сказала: "Подпиши. Павел". (С) После этого Торчаловский вышел в следующую комнату и прочел ему из числа нескольких бумаг, бывших у него в руках, одну, которая и была той распиской, о которой идет речь в настоящем деле, и затем, послав его снова к княгине. (Р) Торчаловский ушел в столовую, и когда через четверть часа туда пришел Аверьянов, тогда-то и совершилось подписание им расписки. Эти исходные НК называют действия, которые совершил подсудимый при подписании расписки. Следующий речевой акт заключается во включении НК «действие подсудимого», для чего оратор разъясняет смысл каждого из составляющих речевой акт исходных НК: 4. Из этого объяснения выходит, что (А) собственно Аверьянов не может удостоверить, ту ли действительно расписку он подписал, относительно которой ему говорила княгиня, так как он не знает, что именно читал ей Торчаловский. (В) Она была в числе других документов, следовательно, княгине могли быть прочитаны и другие расписки, например в получении денег от жильцов. (С) Таким образом, в показании Аверьянова есть указание, что Торчаловский мог воспользоваться его простотою и дать ему подписать расписку, которая не была прочитана княгине, а прочитана лишь ему. Аверьянову. За счет разъяснения смысла НК (А, В) устанавливается промежуточный НК (С) «обстоятельства засвидетельствования расписки». На основании этого НК А. Ф. Кони продолжает установление признаков преступления в действиях подсудимого в пятом речевом акте: 5. Если принять это толкование способа выдачи расписки, то оказывается, что (А) Торчаловский приводит и заставляет расписаться на расписке такого свидетеля, который, вполне подтверждая фактическую сторону дела в том виде, как он рассказал о ней пред нами, вместе с тем дает возможность к разным предположениям и неприятным для Торчаловского толкованиям, нисколько не объясняя самой сущности дела. Но разве можно довольствоваться таким свидетелем, разве можно действовать так неосторожно? Ведь (В) Торчаловский — юрист, ходатай, отчего же (С) он не прочел расписку княгине при Аверьянове, с ударением на иифру денег, которые давала ему княгиня: неужели можно допустить, чтобы (О) княгиня так просто, без всякой торжественности, с ее стороны весьма естественной в этом случае, подписала документ и даже удержалась от того, чтобы не похвастаться перед Павлом. НК (А) является результатом интерпретации НК (С) «обстоятельства засвидетельствования расписки» из предыдущего

речевого акта. Напоминая сведения о подсудимом (НК В), оратор указывает на странность действий подсудимого (НК С). НК (Э) представляет собой разъяснение смысла НК (В) «образ действий Щербатовой при составлении расписки» из речевого акта, сообщающего о ходе подписания документа (3).

Третий этап реализован одним речевым актом и нацелен на определение в действиях Торчаловского признаков сокрытия следов преступления. Для этого НК (А) «действия подсудимого» приводится в связи с разъясняющим его НК (В) «образ действий человека в определенной ситуации», и на основе этих НК делается вывод о мотивах Торчаловского НК (С). Новый НК (С) является доказываемым, а НК (А и В) выполняют роль доводов: Затем начинаются дальнейшие похождения Торчаловского с распискою. У него враги в доме княгини, они сживают его со свету, и что же? (А) Получив расписку, он обратился именно к одному из этих своих врагов - к поверенному княгини Бартошевичу - и предложил ему 20%, или 7 тыс. руб.. за то. чтобы он помог ему в этом деле, просил даже и не взыскать, а просто помочь (В) Разве так стал бы делать человек, совершенно уверенный в своей правоте? ...Мне кажется, что это можно объяснить единственно тем, что (С) он нуждался в обезоружении своего главного и опасного противника Он знал, что княгине осталось недолго жить, что около нее стоял один знающий дело и верный ей человек. Это был Бартошевич. Торчаловскому нужно было его обезоружить, сделать участником своих интересов, склонить на свою сторону. А этого можно достичь, только сделав Бартошевича своим поверенным. Вот почему он и обратился прежде всего к нему. Установление промежуточного НК (С) происходит путем интерпретации НК (А и В). После того, как сведения, указывающие на виновность подсудимого, проанализированы, оратор переходит к четвертому этапу.

Четвертый этап представлен речевым актом, связанным с обобщением результатов анализа и включением доказываемого НК (С) «факт совершения преступления»: (А) Отношений, допускающих такой значительный дар со стороны княгини, между нею и Торчаловским не существовало; (В) форма расписки не соответствует значительности поставленной в ней суммы: способ ее составления, а также и остальные действия Торчаловского не соответствуют тому, что следовало бы ожидать при существовании действительного документа на 35 тыс. руб. Поэтому есть основание утверждать, что (С) расписка подложна и составлена преступной рукою. Утверждая виновность подсудимого, оратор синтезирует в пределах НК (А) содержание речевых актов фальсификации причин выдачи расписки, формирующих 1 этап разбираемой композиционной части, а в границах НК (В) объединяет содержание ре-

чевых актов, ориентированных на установление признаков подложности завещания (2 этап).

Уровневый анализ судебного нарратива позволяет выявить показатели становления риторической манеры А. Ф. Кони. На развитие нарратива речей А. Ф. Кони оказали влияние (1) языковая, (2) экстралингвистическая и (3) субстантная детерминанты. Поскольку А. Ф. Кони был блестящим знатоком родного языка, то оптимизация текста была подчинена им раскрытию внутренних резервов русского языка, его внутренней формы, заключающейся, по определению Г. П. Мельникова, в «адаптированное™ всех единиц и всех уровней языковой системы к выражению по возможности замысла любого высказывания через предложение, номинативный смысл которого построен по схеме развивающегося события». По мере того как А. Ф. Кони реализует особенности внутренней формы русского языка, конструирование события осуществляется за счет подчинения анализа повествованию. Дискурсивная деятельность А. Ф. Кони как судебного оратора осуществлялась в суде присяжных, что вызвало применение максимально удобных для слушания способов обоснования криминального события. Учет данного обстоятельства составляет важную экстралингвистическую детерминанту развития нарратива в речах А. Ф. Кони. Субстантное условие развития определяется предметом речи, а именно, событием правонарушения, для которого релевантной формой воплощения выступает нарратив.

Происходящие с нарративом изменения выражаются прежде всего в трансформации способа развития мысли. Если ранние речи подчинены логике рассмотрения правонарушения с разных позиций, то поздние выступления оратора строятся в соответствии с закономерностями протекания события. В ходе становления риторической стратегии А. Ф. Кони происходит перераспределение составляющих уровней нарратива (НК, речевых актов, композиционных частей), в результате чего начинают доминировать те средства оперирования содержанием, которые обеспечивают конструирование нарратива по схеме развивающегося события. В ранних речах, где оратор отталкивается от собранных доказательств и на их основе строит версию произошедшего, реализуются по преимуществу речевые акты фальсификации и включения при подчиненном положении речевых актов расположения. В речах, ориентированных на развитие мысли по схеме развивающегося события, доминируют речевые акты расположения, и увеличивается доля исходных НК. По мере развития нарратива усиливается роль синтезирующих композиционных частей, таких как «характеристика личностей подсудимого и потерпевшего», «анализ причин и условий совершения преступления». Направленная на анализ НК часть «анализ собранных по делу доказательств» оказывается в подчиненном положении, а «обобщение резуль-

татов анализа материалов» практически не конструируется за отсутствием необходимости в дополнительных макроструктурах.

В заключении подводятся основные итоги исследования, оценивается его перспективность. Последующее развитие проблематики исследования связывается с изучением нарратива как компонента риторических стратегий, реализованных в современных судебных, политических, лекторских выступлениях, а также с формированием представления об 1) индивидуально-авторской манере разных ораторов, 2) ораторском стиле разных исторических периодов и национальных риторических идеалов.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК:

1. Князькова, Т. В. О конативной организации высказывания в связи с риторическим учением Аристотеля / Т. В. Князькова // Вестник Московского государственного лингвистического университета. -Вып. 489. Проблемы соотношения культуры, языка и мышления в парадигме современной английской лексикологии. - Сер. Лингвистика. - М.: Московский государственный лингвистический университет, 2004. - 0,25 п. л.

2. Артемова, Т. В. Нарратив как элемент риторической стратегии (на материалае судебных речей А. Ф. Кони / Т. В. Артемова // Вестник Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого. - № 43. - 2007. - 0,4 п. л.

Другие публикации:

3. Князькова, Т. В. Классическая модель речепроизводства: на материале «Краткого руководства к риторике...» и «Краткого руководства к красноречию...» М.В.Ломоносова / Т. В. Князькова // Риторика: учебно-методический комплекс для студентов гуманитарных факультетов. - Кемерово: КемГУ, 2002. (Издание зарегистрировано в ФГУП НТЦ «Информрегистр», № госрегистрации 0320300093, св. № 2481 от февраля 2003 г., а также Российском агентстве по патентам и товарным знакам (Роспатент), № заявки 2003620072, св. № 2003620107 от 27.05.03 г.). - 0,8 п. л.

4. Князькова, Т. В. Классическая модель речепроизводства: на материале «Краткого руководства к риторике...» и «Краткого руководства к красноречию...» М. В. Ломоносова / Т. В. Князькова // Араева Л. А., Вяткина М. В., Малахова Н. Е., Катышев П. А., Князькова Т. В., Оленев С. В., Стрыгина О. В. Риторика. - Кемерово: КемГУ, 2002. -0,8 п. л.

5. Князькова, Т. В. Адресат как центральный принцип «Риторики» Аристотеля / Т. В. Князькова // Наука и образование: материалы V Международной научной конференции (26-27 февраля 2004 г.) - Белово: Беловский полиграфист, 2004. - 0,2 п. л.

6. Князькова, Т. В. Функциональная специфика судительного нарратива (на материале речи А. Ф. Кони «О нанесении побоев») / Т. В. Князькова // Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты: тезисы докладов II Международной научно-практической конференции (22-24 сентября 2004 г.) - Бийск: НИЦ БПГУ им. В. М. Шукшина, 2004. - 0,2 п. л.

7. Князькова, Т. В. Риторическая функция судительного нарратива (на материале речи А. Ф. Кони «По делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем») / Т. В. Князькова // Актуальные проблемы русистики: материалы Международной научной конференции (Томск, 21-23 октября 2003 г.). - Вып. 2. - Ч. 2. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003.-0,5 п. л.

8. Князькова, Т. В Воздействующая функция нарратива (на материале судебных речей А. Ф. Кони) / Т. В. Князькова // История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания: материалы Международной научной конференции (Ростов-на-Дону - Адлер, 6-12 сентября 2003 г.). - Выпуск 2. История. Культура. Язык. - Ростов н/Д: Ростовский госуниверситет, 2003.-0,1 п. л.

9. Князькова, Т. В. Судительный нарратив как стратегия организации риторизованного высказывания / Т. В. Князькова // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: материалы III Международной науч.-практ. конференции. - Ч. 2. - Тамбов: Першина, 2005. - 0,25 п. л.

10. Князькова, Т. В. Деривация судебного нарратива / Т. В. Князькова // Актуальные проблемы современного словообразования: труды Международной научной конференции (г. Кемерово, 1-3 июля 2005 г.). -Томск: Изд-во Томского ун-та, 2006. - 0,6 п. л.

11. Князькова, Т. В. Развитие нарративной системы в идиостиле А. Ф. Кони / Т. В. Князькова // Современная филология: актуальные проблемы теории и практики: сборник материалов Международной научной конференции. Красноярск, 21-23 сентября 2005 г. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2006. - 0,3 п. л.

12. Князькова, Т. В. Профессиональное становление языковой личности / Т. В. Князькова // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. XV Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации: тезисы докладов. - М., 30 мая -

2 июня 2006 г. - Калуга: ИП Кошелев (Издательство «Эйдос»), 2006.-ОД п. л.

13. Князькова, Т. В. Нарратив как показатель развития языковой личности (на материале судебных речей А. Ф. Кони) / Т. В. Князькова // III Международные Бодуэновские чтения (Казань, 23-25 мая 2006 г.): труды и материалы. - Т. 1. — Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. - 0,2 п. л.

14. Князькова, Т. В. Становление коммуникативной личности А. Ф. Кони / Т. В. Князькова // Наука и образование: материалы VI Международной научной конференции (2-3 марта 2006 г.). - Белово: Белов-ский полиграфист, 2006. - 0,25 п. л.

15. Князькова, Т. В. Развитие языковой личности А. Ф. Кони: от коммуникативной компетентности к риторической / Т. В. Князькова // Междисциплинарные исследования в современной лингвистике: рабочие материалы научной конференции кафедры стилистики и риторики (Кемерово, 17 июня 2006 г.). - Кемерово: б.м.и., 2006. - 0,1 п. л.

16. Князькова, Т. В. Нарратив как показатель риторической компетенции / П. А. Катышев, Т. В. Князькова // Теоретические и прикладные аспекты современной филологии: материалы филологических чтений имени профессора Р. Т. Гриб. - Вып. VI. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2006. - 0,3 п. л.

17. Князькова, Т. В. Нарратив как способ организации эффективного профессионального поведения (на примере обвинительных речей А. Ф. Кони) / Т. В. Князькова // Риторика и культура речи в современном обществе и образовании: сборник материалов X Международной конференции по риторике (1-3 февраля 2006 года). - М.: Флинта: Наука, 2006. - 0,2 п. л.

18. Князькова, Т. В. Эволюция нарративной структуры в речах А. Ф. Кони / Т. В. Князькова, П. А. Катышев II Юрислингвистика - 7: Язык как феномен правовой коммуникации: межвуз. сб. науч. статей. - Барнаул: Изд-во Алтайского ун-та, 2006. - 0,8 п. л.

19. Князькова, Т. В. Роль нарративной системы в осуществлении авторского замысла (на примере обвинительной речи А. Ф. Кони «по делу об убийстве иеромонаха Иллариона») / Т. В. Князькова // Юрислингвистика - 8: Русский язык и современное российское право: сб. статей. - Кемерово-Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2007. - 0,5 п. л.

20. Князькова, Т. В. Классическая модель речепроизводства: на материале «Краткого руководства к риторике...» и «Краткого руководства к красноречию...» М. В, Ломоносова / Т. В. Князькова // Араева Л. А., Катышев П. А., Малахова Н. Е., Князькова Т. В., Оленев С. В., Паули Ю. С., Стрыгина О. В. Риторика: учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. - 0,8 п. л.

21. Князькова, Т. В. Ортология судебной речи: на материале речей по уголовным делам / П. А. Катышев, Т. В. Князькова // Араева Л. А., Катышев П. А., Малахова Н. Е., Князькова Т. В., Оленев С. В., Паули Ю. С., Стрыгина О. В. Риторика: учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006.-2,8 п. л.

22. Артемова, Т. В Понятие нарратива: дисциплинарные контексты и традиции изучения / Т. В. Артёмова // Материалы научно-практической конференции «Русский язык как важный социальный фактор объединения наций и народностей» (19-21 декабря 2007 года). - Владикавказ: Изд-во Северо-Осетинского гос. ун-та, 2007. -0,3 п. л.

23. Артемова, Т. В. К вопросу об определении понятия «риторическая стратегия» / Т. В. Артёмова, П. А. Катышев // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - № 1(1). - Ч. 1. - Тамбов: Грамота, 2008 - 0,4 п. л.

24. Артемова, Т. В. Стратегия как феномен коммуникации / Т. В. Артёмова // Проблемы современной лингвистики и методики преподавания языковых курсов: труды Международной научно-практической конференции (Кемерово, 4 июля 2008 года). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. - 0,2 п. л.

25. Артемова, Т В. Термин «адресат» в контексте соотносимых категорий I Т. В. Артёмова // Креативная языковая личность в этносоцио-культурном и прагмалингвистическом контексте: материалы Международной научной конференции «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива». - Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2008. -0,3 п. л.

26. Артёмова, Т. В. Понятие нарратива в гуманитарных дисциплинах: о проблеме определения / Т. В. Артёмова // Обыденное метаязыковое сознание и наивная лингвистика: межвузовский сборник научных статей. - Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. - 0,4 п. л.

27. Артемова, Т. В. Рецензия: Н. Н. Ивакина. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): учебное пособие. - М.: Юристь, 2007 / Т. В. Артёмова, П. А. Катышев // Юрислингвистика - 9: Истина в языке и праве: межвузовский сборник научных статей. -Кемерово; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2008. - 0,3 п. л.

Подписано к печати 18.11.2008. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме» Отпечатано на ризографе. Уч.-изд. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 118

Издательство КемГУКИ: 650029, г. Кемерово, ул. Ворошилова, 19. Тел. 73-45-83.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Артёмова, Татьяна Викторовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ МОДЕЛИРОВАНИЯ НАРРАТИВА.

1.1 История изучения понятия «нарратив».

1.1.1 Способы текстового представления события в «Риторике» и «Поэтике» Аристотеля.

1.1.2 Изучение повествования в русских риториках XVII - начала

XX вв.

1.1.3 Повествование в работах русских формалистов.

1.1.4 Нарратологическая проблематика в работах французских структуралистов.

1.1.5 Повествование в лингвистике текста (советский период).

1.1.6 Повествование и нарратив в современной лингвистике текста.

1.1.7 Повествование и нарратив в контексте современной теории дискурса.

1.1.7.1. Философская трактовка нарратива.

1.1.7.2. Нарратив в психологии и психоанализе.

1.1.7.3. Нарратив как объект социологии.

1.1.7.4. Нарратив в исследованиях дидактической направленно- 41 сти.

1.1.7.5. Нарратив как объект литературоведения.

1.1.7.6. Нарратив в лингвистике дискурса.

1.2 Антропокомпонент «адресат» как фактор коммуникативной организации высказывания.

1.2.1 Понятие «образ адресата» в контексте соотносимых категорий.

1.2.2 Роль адресата в организации речевой деятельности адресанта.

1.2.3 Образ адресата в повествовании и нарративе.

1.3 Риторическая стратегия как базовая категория речевой деятельности говорящего.

1.3.1 О понятии «стратегия».

1.3.2 Понятие «коммуникативная стратегия».

1.3.3 Риторическая стратегия как индивидуальное воплощение коммуникативной стратегии.

1.4 Моделирование нарратива как дискурсивного способа усиления воздействующего потенциала высказывания.

1.4.1 Содержательный уровень нарратива.

1.4.2 Речевой акт как способ оперирования нарративным содержанием

1.4.3 Композиционная часть как тематическое распределение речевых актов.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. НАРРАТИВ ОБВИНИТЕЛЬНЫХ РЕЧЕЙ А. Ф. КОНИ.

2.1 Обвинительная речь в суде присяжных конца XIX века.

2.1.1 Жанровая характеристика обвинительной речи.

2.1.2 Особенности состава суда присяжных дореволюционной России

2.2 Представления А. Ф. Кони о суде присяжных как адресате обвинительной речи.

2.3 Нарратив обвинительных речей А. Ф. Кони как способ воплощения установки на адресата.

2.3.1 Содержание нарратива обвинительных речей А. Ф. Кони.

2.3.1.1. Принципы выделения нарративных компонентов.

2.3.1.2. Типы нарративных компонентов.

2.3.1.2.1. Исходные нарративные компоненты.

2.3.1.2.2. Промежуточные нарративные компоненты.

2.3.1.2.3. Доказываемые нарративные компоненты.

2.3.2 Нарративные компоненты в контексте речевых актов как способов оперирования событийным содержанием.

2.3.2.1. Типы речевых актов.

2.3.2.1.1. Речевые акты фальсификации.

2.3.2.1.2. Речевые акты включения.

2.3.2.1.3. Речевые акты расположения.

2.3.2.2. Совокупность речевых актов как воплощение аналитического метода А. Ф. Кони.

2.3.3 Речевые акты оперирования событийным содержанием в составе композиции обвинительных выступлений А. Ф. Кони.

2.3.3.1. Изложение обстоятельств дела.

2.3.3.2. Анализ собранных по делу доказательств.

2.3.3.3. Анализ причин и условий совершения преступления.

2.3.3.4. Характеристика личности подсудимого.

2.3.3.5. Характеристика личности потерпевшего.

2.3.3.6. Обобщение установленных компонентов события.

2.3.3.7. Формулирование тезиса речи.

2.4 Развитие нарратива обвинительных речей А.Ф. Кони.

2.4.1 О проблеме развития речевых способностей взрослого человека.

2.4.2 Нарратив как показатель развития риторической компетенции

А. Ф. Кони.

2.4.2.1. Развитие нарратива в речах, посвященных событию убийства.

2.4.2.2. Развитие нарратива в речах, посвященных событию подлога.;.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Артёмова, Татьяна Викторовна

Диссертационное исследование посвящено изучению нарратива в лин-гвопрагматическом аспекте, учитывающем характер употребления составляющих коммуникативного акта для создания перцептивно выделенного сигнала. В соответствии с представлением о речевом воздействии как использовании закономерностей и уровней организации сообщения для создания влиятельного высказывания (А. Н. Баранов, Р. М. Блакар, П. Б. Паршин), нарратив трактуется в качестве способа дискурсивной реализации событийного содержания; при этом характер воплощения события обусловливается как типическими, так и ситуативными особенностями коммуникативной позиции говорящего, созданного им образа адресата, а также предмета речи и совершенствуется на протяжении риторической деятельности индивида. Изучение риторической деятельности признанного судебного оратора XIX века А. Ф. Кони свидетельствует о прагматическом потенциале нарратива, его способности не только формировать и формулировать событие правонарушения приемлемым для состава присяжных образом, но и претерпевать со временем необходимые изменения, связанные с подчинением схеме развивающегося события структурных особенностей текста, а также с упрощением приемов его создания и обеспечением условий его полноценного восприятия.

Актуальность темы обусловлена рядом тенденций современной лингвистики:

1) интересом исследователей к проблемам риторики (А. А. Волков, Н. Н. Ивакина, А. А. Ивин, П. А. Катышев, Е. В. Клюев, А. К. Михальская, Ю. В. Рождественский, А. П. Сковородников, И. А. Стернин, Т. Г. Хазагеров, Л. С. Ширина), а также становлением парариторических дисциплин (прежде всего прагмалингвистики, когнитивной лингвистики, теории речевых актов, лингвистики дискурса, социо- и психолингвистики, коммуникативной стилистики и стилистики языка личности, ортологии языка и речи) и соответственно фокусированием внимания ученых на прагматике высказывания, его обусловленности социокультурным и социокоммуникативным контекстом, влияющим на характер кодирования и декодирования смысла (А. Н. Баранов, Р. М. Блакар, Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, П. Б. Паршин, Г. Г. Почепцов, С. А. Сухих, И. В. Труфанова, М. Фуко);

2) активной разработкой стратегической модели порождения и понимания высказывания, приведшей к выделению различных типов стратегий, а именно: коммуникативной (Н. С. Болотнова, И. Н. Борисова, О. С. Иссерс, Е. В. Клюев, И. А. Иванчук, И. В. Кузнецов, Н. В. Максимова, А. П. Сковородников, В. П. Тюпа, В. Е. Чернявская, X. Я. Ыйм, Т. Е. Янко, Т. Е. Яцуга), речевой (О. С. Иссерс, С. А. Сухих, И. В. Труфанова), коммуникативно-речевой (Т. В. Матвеева, А. К. Михальская), лингвориторической (А. А. Ворожбитова), риторической (А. Б. Бушев, Л. М. Грановская, Т. А. ван Дейк, О. С. Иссерс, А. К. Михальская, В. И. Тюпа); при этом для лингвопрагматики самостоятельный интерес представляют именно коммуникативная и риторическая стратегии как типовой (конвенциональный) и индивидуально-ситуативный способы кодирования замысла высказывания;

3) увеличением нарратологических исследований, выполняемых в различных областях гуманитарного знания — философии (И. Брокмейер, П. Рикер, Е. Г. Трубина, Р. Харре), философии истории (Ф. Анкерсмит,

A. А. Олейников, Ю. В. Шатин, И. В. Янков), психологии (Е. С. Калмыкова, О. В. Курышева, Э. Мергенталер), социологии (Д. А. Курышева,

B. Н. Сыров, И. В. Троцук, Е. Р. Ярская-Смирнова), педагогике (А. Г. Кара-баева, О. В. Струканова, В. П. Федорова), - и, что наиболее важно, в литературоведении (М. Н. Дарвин, И. В. Кузнецов, Н. Д. Тамарченко, В. И. Тюпа, В. Шмид) и лингвистике (К. А. Андреева, Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, Г. М. Костюшкина, Н. В. Максимова, Е. В. Падучева, В. В. Петрухин, Е. А. Попова, А. П. Чудинов, К. Э. Штайн, Т. Е. Янко), где, наряду с изучением нехудожественных текстов (Т. А. ван Дейк, В. 3. Демьянков, Н. В. Максимова, А. П. Чудинов, К. Э. Штайн), происходит уточнение терб минологического аппарата дисциплин, в частности, разграничение категорий нарратива, повествования, рассказа, изложения (В. И. Тюпа, Н. В. Максимова);

4) развитием междисциплинарных направлений исследований, в частности онтолингвистики (А. Г. Антипов, Т. А. Гридина, Вяч. Вс. Иванов, И. А. Иванчук, К. Ф. Седов, С. Н. Цейтлин, А. М. Шахнарович) и юрислин-гвистики (Л. А. Араева, А. Н. Баранов, Ю. А. Бельчиков, К. И. Бринев, Н. Д. Голев, С. В. Доронина, М. В. Горбаневский, Н. Н. Ивакина, П. А. Катышев, Т. И. Краснянская), подтверждающих статус языка (речи) как особой семиотической системы, как условия и способа формирования разнообразной познавательной и коммуникативной деятельности субъектов и рассматривающих, в числе прочего, вопросы прагматического функционирования языка в «биографии» (Вяч. Вс. Иванов) коммуникативной личности и социально маркированном контексте;

5) вниманием современной лингвистики, в том числе стилистики языковой личности (Н. С. Болотнова, В. И. Карасик, П. А. Катышев, И. И. Ковтунова, Н. А. Кожевникова, М. П. Котюрова, С. В. Оленев, Ю. С. Паули, Н. В. Сайкова, И. А. Тарасова) и неориторики (Н. А. Безменова, А. А. Волков, П. А. Катышев, Е. В. Клюев, Ю. В. Рождественский, И. А. Стернин), к проблеме самобытного использования ресурсов языка и прагматической ситуации для самовыражения и взаимопонимания индивидуальностей, в свете чего особую значимость приобретает изучение риторической стратегии как семиотического механизма выдвижения определенного формирующего элемента (доминанты) для воплощения авторской манеры речевого воздействия.

1) разработки стратегического описания способов воздействующего кодирования высказывания, среди которых одним из недостаточно изученных выступает механизм вербального воплощения предметного содержания речи, произносимой в ситуации судебных прений перед составом присяжных заседателей, т.е. в рамках институционального социокоммуникативного контекста;

Все вышеперечисленные обстоятельства предопределили выбор темы диссертационного исследования.

Объектом исследования является нарратив судебных речей А. Ф. Кони — оратора конца XIX века, выступавшего в роли государственного обвинителя в суде присяжных.

Предмет исследования составляет нарратив, рассматриваемый как существенный для индивидуально-авторской манеры речевого воздействия А. Ф. Кони способ воплощения событийного содержания обвинительной речи.

1) на основе исторического освещения нарратологической проблематики сформировать представление о нарративе как составляющей сообщения и способе дискурсивного конструирования, связанного с отбором и упорядочением квантов событийного содержания посредством речеактного и композиционного оформления высказывания;

2) охарактеризовать терминосистему, составляющую основу стратегического описания нарратива, в частности определить адресата как важную прагматическую предпосылку существования стратегии, коммуникативную стратегию как типичный способ взаимодействия участников речевого общения и условие реализации риторической стратегии — индивидуально-авторского способа реализации речевого воздействия;

За методологическую основу исследования приняты базовые положения классической и современной риторики о прагматике высказывания (Аристотель, А. А. Волков, А. А. Ивин, П. А. Катышев, Е. В. Клюев, А. К. Михальская, Ю. В. Рождественский, И. А. Стернин, Т. Г. Хазагеров, Л. С. Ширина), исследования нарратива, нацеленные на изучение свойств, функций и организации событийно ориентированного текста (Й. Брокмейер, Н. В. Максимова, Е. В. Падучева, П. Рикер, В. И. Тюпа, Р. Харре, Т. Е. Янко), онто- и юрислингвистики о языке (речи) как способах существования и дей-ствования индивидов (Л. А. Араева, Н. Д. Голев, П. А. Катышев, К. Ф. Седов, С. Н. Цейтлин, А. Н. Шахнарович), стилистики языковой личности как носителе творческого отношения к свойствам естественного языка, сообщения и составляющим прагматического контекста (Р. М. Блакар, Н. С. Болотнова, П. А. Катышев, М. П. Котюрова, С. В. Оленев, Ю. С. Паули, В. А. Пищальникова, И. А. Тарасова).

Материал исследования составили 14 судебных речей А. Ф. Кони, произнесенные им в суде присяжных: «По делу о нанесении побоев губернским секретарем Дорошенко мещанину Северину, вызвавших смерть последнего»; «По делу о Станиславе и Эмиле Янсенах, обвиняемых во ввозе в Россию фальшивых кредитных билетов, и Гермии Акар, обвиняемой в выпуске в обращение таких билетов»; «По делу о подлоге расписки в 35 тысяч рублей серебром от имени княгини Щербатовой»; «По делу об убийстве Филиппа Штрама»; «По делу о расхищении имущества умершего Николая Соло довникова»; «По делу об убийстве статского советника Рыжова»; «По делу о подлоге завещания от имени купца Козьмы Беляева»; «По делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем»; «По делу о лжеприсяге в бракоразводном деле супругов 3-ных»; «По делу об оскоплении купеческого сына Горшкова»; «По делу об убийстве иеромонаха Иллариона»; «По делу об убийстве коллежского асессора Чихачева»; «По делу об акушере Колосове и дворянине Ярошевиче, обвиняемых в участии в подделке акций Тамбовско-Козловской железной дороги, а последний, кроме того, в приготовлении к отравлению»; «По делу о подлоге завещания капитана гвардии Седкова».

Научная новизна исследования связана с (а) трактовкой нарратива как индивидуально-авторского способа воплощения воздействующего потенциала высказывания, (б) разработкой трехуровневой модели нарративной организации обвинительной речи, (в) введением в научный оборот лингвоп

10 рагматического описания риторической стратегии А. Ф. Кони, отражающей усиление предметного содержания обвинительной речи, а также становление ораторского мастерства личности.

Теоретическая значимость исследования заключается в развитии идей лингвистической прагматики, риторики, теории нарратива, онто- и юрислингвистики о роли языка и речи в самовыражении и взаимопонимании индивидов, формировании их коммуникативной компетенции, а также разработке принципов и процедур дискурсивного анализа риторической стратегии, характеризуемой по показателям нарративного содержания, речеактово-го и композиционного упорядочения событийного целого.

Практическая значимость работы состоит возможности использования ее результатов при создании методик анализа коммуникативных и риторических стратегий, методик развития ораторского мастерства, при корректировке вузовских курсов по дисциплинам речеведческого цикла.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и содержание диссертации были представлены в докладах и сообщениях на Международной научной конференции «История языкознания, литературоведения и журналистики как основа современного филологического знания» (Ростов-на-Дону - Адлер, 6-12 сентября 2003 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 21-23 октября 2003 г.), V и VI Международных научных конференциях «Наука и образование» (Белово, 26-27 февраля 2004 г. и 2-3 марта 2006 г.), II Международной научно-практической конференции «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 22-24 сентября 2004 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 1-3 июля 2005 г.), Международной научной конференции «Актуальные проблемы современной филологии: теория и практика» (Красноярск, 21-23 сентября 2005 г.), X Международной конференции по риторике «Риторика и культура речи в современном обществе и образовании» (Москва, 1-3 февраля 2006 г.), III Международных Бодуэнов

11 ских чтениях «И. А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания» (Казань, 23-25 мая 2006 г.), XV Симпозиуме по психолингвистике и теории коммуникации «Речевая деятельность, языковое сознание, общающиеся личности», посвященном памяти А. А. Леонтьева (Москва, 30 мая — 1 июня 2006 г.), Международной конференции «Русский язык и современное российское право» (Кемерово, 3-7 октября 2006 г.), II Международной конференции «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 3-5 июля 2007 г.), Международной научной конференции «Обыденное метаязыковое сознание и наивная лингвистика» (Кемерово, 25-27 октября 2007 г.), Международной научной конференции «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива» (Екатеринбург, 24-26 апреля 2008 г.), Международной научно-практической конференции «Проблемы современной лингвистики и методики преподавания-языковых курсов» (Кемерово, 4 июля 2008 г.), на Всероссийском круглом столе «Коммуникативные стратегии текста» (18 мая 2007 г.), Всероссийской научно-практической конференции «Русский язык как важный социальный фактор объединения наций и народностей» (Владикавказ, 19-21 декабря 2007 года), научной конференции кафедры стилистики и риторики «Междисциплинарные исследования в современной лингвистике (Кемерово, 17 июня 2006 г.). Идеи, основные положения и результаты исследования обсуждались на научных семинарах кафедры стилистики и риторики факультета филологии и журналистики Кемеровского государственного университета. Проблематика диссертации отражена в 25 статьях и тезисах докладов, в том числе в 2 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК (общий объем 11,45 п.л.), а также в публикации, помещенной в учебном пособии «Риторика» (2002, 2006 гг.) (0,8 п.л.), и электронном издании «Риторика», зарегистрированном в Информрегистре, и авторском свидетельстве.

На защиту выносятся следующие положения:

1) В соответствии с прагматическим подходом, нарратив определяется как дискурсивный способ конструирования события и компонент риторической стратегии, представляющей собою индивидуально-авторский и ситуативно-обусловленный механизм речевого кодирования установки на адресата. Нарратив ориентирован на усиление предметной составляющей речи, его воплощение обеспечивается семантической нарративной системой, ответственной за представленность элементов события, или нарративных компонентов (далее - НК), в тексте; а также речевыми актами оперирования нарративным содержанием и композицией как тематическим объединением речевых актов.

2) Риторическая стратегия обвинительных речей А. Ф. Кони учитывает образ адресата как человека здравомыслящего, способного к самостоятельному и справедливому решению, но не могущего собственными силами разобраться во всех представленных на суде доказательствах. Прагматически значимым способом авторского воплощения образа адресата выступает нарратив, обеспечивающий полноту содержания правонарушения за счет включения исходных, промежуточных и доказываемых НК, предполагающий использование, с одной стороны, речевых актов фальсификации, включения и расположения для анализа и синтеза фрагментов криминального события, а с другой - композиции для тематического распределения речевых актов по следующим частям: изложению фактических обстоятельств дела, анализу и о1}енке собранных по делу доказательств, анализу причин и условий совершения преступления, характеристике личности подсудимого, характеристике личности потерпевшего, обобщению результатов анализа обстоятельств дела, формулированию тезиса речи.

3) Судебный нарратив как средство индивидуально-авторского обоснования и видения события на протяжении ораторской деятельности А. Ф. Кони развивается под влиянием языковой, экстралингвистической и субстантной (предметной) детерминант, т.е. при учете структурно

13 коммуникативных особенностей русского языка, свойств адресата судебных прений и особенностей события правонарушения. Происходящие в наррати-ве изменения состоят в преобладании синтеза над анализом и выражаются в: (а) стремлении оформить обвинение по логике развивающегося события; (б) увеличении доли речевых актов расположения, обеспечивающих систематизацию нарративных компонентов, установленных либо в ходе следствия, либо в процессе аргументации оратора; (в) подчиненном положении композиционного элемента «анализ и оценка собранных по делу доказательств» относительно частей, ориентированных на целостное представление произошедшего (изложения фактических обстоятельств дела, анализа причин и условий совершения преступления, характеристики личности подсудимого, характеристики личности потерпевшего, обобщения результатов анализа обстоятельств дела, формулирования тезиса речи).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нарратив как компонент риторической стратегии обвинительных речей А.Ф. Кони"

Выводы по второй главе.

Особенности применяемого А. Ф. Кони метода обоснования точки зрения изначально определяются свойствами того жанра, в пределах которого они реализуются. В связи с особенностями российского судебного законодательства второй половины XIX века обвинительная речь может быть определена как речь прокурора, произносимая в судебных прениях суда первой инстанции по уголовным делам. Несмотря на то, что жанр судебной речи является результатом дискурсивной деятельности говорящего в строго регламентированном контексте, сложность процесса судебного разбирательства предоставляет оратору, выступающему в прениях, широкие возможности для осуществления собственного творческого потенциала. Поскольку одним из важных условий реализации обвинения выступает уместность избранного оратором способа выражения мысли, одна из задач, стоящих перед обвинителем, заключается в поиске адекватных представлений о аудитории.

В трудах А. Ф. Кони, посвященных выступлению оратора в суде присяжных, в его публичных репликах отражаются важные свойства состава присяжных заседателей - их некомпетентность в юридических вопросах, неискушенность в понимании развернутой аргументации, желание и готовность разобраться в судебном споре, самостоятельность в оценке и принятии законного решения по делу. Данное прагматическое условие влияет на ораторские способы представления события правонарушения. Так, современники, а впоследствии и биографы выделяют две основные черты ораторской манеры А.Ф. Кони: с одной стороны, ее аналитичность, а с другой — расска-зовость. Иными словами, для А. Ф. Кони важно обосновать компоненты события и связь между ними, а также показать последовательность элементов события как целого. Большая часть совершаемых оратором речемыслитель-ных операций направлена на восстановление в сознании адресата события во всей его полноте, даже если это осуществляется с помощью не только речевых актов повествования, но и обоснования, т.е. дискурсивным способом воссоздания события правонарушения служит нарратив.

Судебный нарратив как механизм кодирования установки на адресата организуется уровнями (1) семантической нарративной системы, (2) речевых актов и (3) композиции.

Конструирование семантической нарративной системы в речах А. Ф. Кони демонстрирует максимальную полноту представления события правонарушения для обеспечения объективности понимания высказывания. Однако не все компоненты представляемого события являются одинаково значимыми. А. Ф. Кони в ходе восстановления события направляет внимание слушателей на те моменты, которые, по мнению обвинителя, позволят присяжным сформулировать ответы на вопросы, поставленные судом.

Минимальной содержательной единицей нарративной системы выступает НК. Добытые в ходе предварительного расследования и судебного следствия факты не во всех случаях позволяют автору доказать тезис, и ему приходится путем анализа и синтеза имеющегося материала восстанавливать требуемые НК. Отсюда выделяются исходные, промежуточные и доказываемые НК. Если исходные НК черпаются говорящим из материалов дела, фоновых знаний слушателей и собственного опыта оратора, доказываемые НК составляют тезис речи, то промежуточные НК выступают в качестве связующего звена между фактами и тезисом, обеспечивая доказательность и последовательность развития мысли. Аналитическая деятельность А. Ф. Кони состоит в выявлении в исходных НК нужной «идеи», которая, переформулируясь в промежуточных НК, находит окончательное воплощение в доказываемых НК.

А. Ф. Кони, определяя свой замысел как всесторонний анализ материалов дела, подтверждающих виновность и невиновность подсудимого, и представляя своего слушателя как внимательно относящегося к делу и способного оценить доводы оратора, осуществляет множество разнообразных речевых актов, суть которых сводится к тому, чтобы помочь присяжным самостоятельно прийти к судебному решению. Таким образом, речевые акты представляют собой разные способы оперирования материалом: фальсификацию, состоящую в установлении ложности НК и реализуемую путем исключения, обоснования, сопоставления, интерпретации и т.д.; включение, ориентированное на дополнение картины происшедшего необходимыми сведениями, видами речевых актов включения НК являются: обоснование, интерпретация, построение предположений, обобщение, сопоставление полученных данных; расположение данных, назначение которых состоит в соединении исходных и промежуточных НК в единую последовательность и реализуемых речевыми актами повествования и описания.

Композиция судебных речей А. Ф. Кони состоит из следующих частей: 1) изложение фактических обстоятельств дела; 2) анализ и оценка собранных по делу доказательств; 3) анализ причин и условий совершения преступления; 4) характеристика личности подсудимого; 5) характеристика личности потерпевшего; 6) обобщение результатов анализа обстоятельств дела; 7) формулирование тезиса речи. Поскольку композиционная часть предполагает тему и способ ее раскрытия, то композиция речи есть единство тематического распределения материала и способов оперирования им. При этом если части «анализ и оценка собранных по делу доказательств», «анализ причин и условий совершения преступления» организуются речевыми актами фальсификации и включения, и соответственно, содержат НК всех трех типов, то части «изложение фактических обстоятельств дела», «характеристика личности подсудимого», «характеристика личности потерпевшего», «обобщение результатов анализа обстоятельств дела» и «формулирование тезиса речи» по большей части состоят из речевых актов расположения, оперирующих исходными и доказываемыми НК.

Уровневый анализ судебного нарратива как составляющей риторической стратегии позволяет продемонстрировать особенности становления риторической манеры А. Ф. Кони. На развитие нарратива речей А. Ф. Кони оказали влияние 1) языковая, 2) экстралингвистическая и 3) субстантная детерминанты. Поскольку А. Ф. Кони был блестящим знатоком русского языка, с большим вниманием относился к слову и одним из определяющих условий ораторского мастерства называл знание богатств родного языка, то и оптимизация текста была им подчинена раскрытию внутренних резервов русского языка, его внутренней формы. По мере того как А. Ф. Кони реализует особенности внутренней формы русского языка, конструирование события развивается в сторону подчинения анализа повествованию.

Поскольку дискурсивная деятельность А. Ф. Кони как судебного оратора осуществлялась в суде присяжных, то актуальным было применение максимально доступных для слушателя способов обоснования точки зрения на событие правонарушения, т.е. осуществление экономии работы слушания. Учет данного обстоятельства составляет важную экстралингвистическую детерминанту развития нарратива в речах А. Ф. Кони.

Субстантное условие развития определяется предметом речи, а именно, событием правонарушения, для которого релевантной формой воплощения выступает нарратив.

Происходящие в нарративе изменения выражаются прежде всего в трансформации логики развития мысли. Если ранние речи подчинены логике построения судебного процесса, то поздние строятся в соответствии с закономерностями протекания события. В ходе становления риторической стратегии А. Ф. Кони происходит перераспределение составляющих уровней нарратива (НК, речевых актов, композиционных частей), в результате чего начинают доминировать те средства оперирования содержанием, которые обеспечивают конструирование нарратива по схеме развивающегося события. Так, в ранних речах, где оратор отталкивается от собранных доказательств и на их основе строит версию происшедшего, реализуются по преимуществу речевые акты фальсификации и включения при подчиненном положении речевых актов расположения, В речах же, преимущественно ориентированных на развитие мысли по схеме развивающегося события, доминируют речевые акты расположения, и как следствие, увеличивается доля исходных НК. Поскольку по мере развития нарратива начинают доминировать речевые акты расположения, то усиливается роль соответствующих композиционных частей: «характеристика личностей подсудимого и потерпевшего», «анализ причин и условий совершения преступления». Композиционная часть «анализ собранных по делу доказательств» оказывается в подчиненном положении, а «обобщение результатов анализа материалов» практически не конструируется за отсутсвием необходимости в дополнительных макроструктурах.

Таким образом, судебный нарратив речей А. Ф. Кони как компонент риторической стратегии есть многоуровневая стратегия, определяемая свойствами жанра и авторским образом адресата, ориентированная на доказательное и наглядное обоснование способа видения события, имеющее целью присоединения слушателя к собственной точке зрения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Историческое освещение нарратологической проблематики позволило проследить формирование понятия «нарратив» и отграничить его от смежных понятий, в число которых входят «повествование», «изложение» и «рассказ».

Праобраз прагматического освещения нарратологически значимых категорий повествования и изложения демонстрируется риторическим учением Аристотеля, повлиявшим на последующую традицию функционального, контекстуально обусловленного, рассмотрения языка и речи. Русский формализм и французский структурализм расширили нарратологическую проблематику путем выделения смысловых единиц повествования, а также создания моделей повествовательного текста и повествовательного акта. Введенный в научный оборот французскими структуралистами термин «нарратив», первоначально синонимичный термину «повествование», в лингвистике 80-90-х годов приобретает самостоятельный статус: с одной стороны, под нарративом понимается художественный текст, с другой — любой текст, повествующий о событии или ряде событий. В современных гуманитарных науках (философии и философии истории, психологии, психоанализа, социологии) реализовано представление о нарративе как способе дискурсивного конструирования событийного содержания. В литературоведении разграничены понятия повествования (=типа текста), рассказа ^специфичного жанра) и нарратива (=дискурсивной деятельности). В последние годы понятие «нарратив» активно используется и в лингвистике дискурса, исследующей художественный, исторический, политический, обыденный нарративы. Складывающаяся традиция описания нехудожественных нарративов позволяет сформулировать определение рассматриваемой категории как дискурсивного способа воссоздания события с помошью рассказывания и / или обоснования отдельных событийных компонентов.

Изучение нарратива как способа организации дискурса тесно связано с проблемой взаимовлияния прагматического контекста и используемого в нем речевого высказывания. Риторический аспект исследования нарратива из всех компонентов контекста на первый план выдвигает адресата как важнейшее прагматическое предусловие реализации дискурса. Характеристика терминосистемы с центральным компонентом «адресат» позволяет констатировать, что деятельность говорящего заключается в актуализации присущих адресату свойств, а также в их соотнесении со способами воплощения высказывания и в их представлении в готовом или же создаваемом сообщении. Кроме того, образ адресата находит воплощение в самом способе конструирования нарратива, его стилевых чертах. Стратегическое описание нарратива предопределило определение двух типов стратегий — коммуникативной и риторической, в соответствии с чем коммуникативная стратегия -инвариантная, конвенциональная, модель взаимодействия участников коммуникации, имеющая типический, надындивидуальный характер, а риторическая стратегия - индивидуально-авторский способ воплощения исходных конвенций.

Применение нарратива в качестве элемента риторической стратегии связано с усилением предметной составляющей, поскольку нарратив ориентирован на детальное рассмотрение события. Теоретическое осмысление проблемы нарратива как компонента риторической стратегии послужило основой для разработки процедуры моделирования, предполагающего трехуровневое описание трансформации события в композиционно организованное, текстово оформленное целое: от уровня семантической нарративной системы к уровням речевых актов и затем композиции как тематического упорядочения высказывания.

Предпосылками анализа нарратива как компонента риторической стратегии обвинительных речей А. Ф. Кони послужили сведения о свойствах прагматического контекста судебных прений. В соответствии с особенностями российского судебного законодательства второй половины XIX века, обвинительная речь определяется как речь прокурора, произносимая в судебных прениях суда первой инстанции по уголовным делам. Другое важное прагматическое условие состоит в оценке А. Ф. Кони своего адресата как некомпетентного в юридических вопросах, неискушенного в понимании развернутой аргументации, но готового и способного разобраться в судебном споре, самостоятельного в оценке и принятии законного решения по делу.

Установленные прагматические предпосылки риторической деятельности А. Ф. Кони свидетельствуют о коммуникативной установке оратора обосновать компоненты события и связь между ними, а также показать последовательность элементов события для формирования у адресата целостного представления о казусе. Дискурсивно реализуя данную установку, А. Ф. Кони опирается на анализ и синтез — обоснование и рассказывание (повествование).

Риторический разбор речей А. Ф. Кони помог выявить авторский механизм нарративного кодирования установки на адресата, связанный с рече-актовым и композиционным усилением событийных элементов семантической нарративной системы. Так, конструирование семантической нарративной системы в речах А. Ф. Кони свидетельствует о том, что оратор стремится максимально полно представить событие правонарушения, привести обоснование правомерности предлагаемого видения, тем самым обеспечивая полноту и объективность рассмотрения дела. Однако выявленные в ходе предварительного расследования и судебного следствия факты не во всех случаях помогают автору доказать тезис, и ему приходится путем анализа и синтеза имеющегося материала устанавливать и сводить требуемые НК для обоснования собственного видения события.

Выделяются исходные НК, промежуточные и доказываемые. Если исходные НК черпаются говорящим из материалов дела, фоновых знаний слушателей и собственного опыта оратора, а доказываемые составляют тезис речи, то промежуточные НК выступают в качестве связующего звена между фактами и тезисом, обеспечивая доказательность и последовательность развития мысли. Описание нарративной системы указывает на то, что аналитическая деятельность А. Ф. Кони состоит в выявлении в исходных НК нужной «идеи», которая, переформулируясь в промежуточных НК, находит окончательное воплощение в доказываемых НК.

В результате характеристики речеактового уровня нарратива речей А. Ф. Кони было установлено, что в судебном нарративе осуществляется три типа речевых актов: фальсификации, включения, расположения. В ходе описания композиционного уровня нарратива было продемонстрировано, как происходит тематическая организация высказывания.

Уровневый анализ судебного нарратива засвидетельствовал факт становления индивидуально-авторской манеры А. Ф. Кони, связанной с обоснованием казуса. В основе данного становления находятся следующие детерминанты развития нарратива: 1) языковая, 2) экстралингвистическая и 3) субстантная (предметная).

Существенно, что происходящие изменения в риторической манере А. Ф. Кони имеют отношение к поступательной модификации логики развития и представления мысли о казусе. Если ранние речи подчинены логике построения судебного процесса, то поздние строятся как развитие рассматриваемого события. Становление нарратива затрагивает все уровни: нарративной системы, речевых актов и композиции, в результате чего доминируют те средства оперирования содержанием, которые обеспечивают конструирование нарратива по схеме развивающегося события.

Анализ риторической стратегии А. Ф. Кони подтвердил значение нарратива как многоуровневой стратегии, определяемой свойствами жанра и авторским образом адресата, ориентированной на доказательное и наглядное обоснование способа видения события, имеющее целью присоединения слушателя к ораторской точке зрения.

Таким образом, теоретическая и прикладная плодотворность предлагаемого подхода к описанию нарратива подтверждается результатами проведенного исследования. В связи с этим последующее развитие проблематики работы связывается с изучением нарратива как компонента риторических стратегий, реализованных в современных судебных, политических, лекторских выступлениях, а также с формированием представления об (1) индивидуально-авторской манере разных ораторов, (2) ораторском стиле разных исторических периодов и национальных риторических идеалов.

Список научной литературыАртёмова, Татьяна Викторовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авеличев 1986: Авеличев А. К. Возвращение риторики Текст. // Общая риторика: Пер. с фр. / Ж. Дюбуа, Ф. Пир, А. Тринон и др.; Общ. ред. и вступит, ст. А.К. Авеличева. — М.: Прогресс, 1986. — 392 с.

2. Александров 1999: Александров Д. Н. Риторика Текст. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 1999. 534 с.

3. Алексеева, Мишланова 2002: Алексеева Л. М., Мишланова С. Л. Медицинский дискурс: теоретические основы и принципы анализа Текст. Пермь: Изд-во Перм. ун-та, 2002. - 200 с.

4. Андреева 1978: Андреева А. П. Памяти Анатолия Федоровича Кони (1844-1927) Текст. // Правоведение. 1978. - №4. - С. 84 - 90.

5. Андреева 1998: Андреева К. А. Грамматика и поэтика нарратива в русском и английском языках Текст.: Автореф. дисс. .докт. филол. наук. Екатеринбург, 1998. — 46 с.

6. Андреева 1989: Андреева К. А. Функционально-семантические типы текста Текст.: Учебное пособие. — Тюмень: б. м. и., 1989. 98 с.

7. Анкерсмит 2003: Анкерсмит Ф. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков Текст. М.: Идея-Пресс, 2003. - 360 с.

8. Араева, Осадчий 2006: Араева Л. А., Осадчий М. А. Проблемы су-дебно-лингвистической экспертизы в рамках дел о защите чести и достоинства, о клевете и оскорблении Текст. // Российский юридический журнал. 2006. - №2. - С. 86 - 94.

9. Аристотель 2000: Аристотель. Риторика. Поэтика Текст. — М.: Лабиринт, 2000. 224 с.

10. Арутюнова 1981: Арутюнова Н. Д. Фактор адресата Текст. // Известия АН СССР СЛЯ. 1981. - Т.40. - №4. - С.356-367.

11. Бадмаев, Малышев 1999: Бадмаев Б. Ц., Малышев А. А. Психология обучения речевому мастерству Текст. — М.: Владос, 1999. — 224 с.

12. Баишева 2007: Баишева 3. В. Языковая личность судебного оратора А. Ф. Кони Текст.: Автореф. . .докт. филол. наук. Уфа, 2007. — 46с.

13. Баранов 2001: Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвистику: Учебное пособие Текст. -М.: Эдиториал УРСС, 2007. -360 с.

14. Барт 2000: Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов Текст. // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму. М.: Прогресс, 2000. - С. 196 — 238.

15. Бархударов 1974: Бархударов JL С. Текст как единица перевода Текст. // Материалы научной конф.при МГПИИЯ им. М. Тореза. 4.1-2. -М., 1974.-С. 40-41.

16. Бахтин 1979: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества Текст. М.: Искусство, 1979. - 424 с.

17. Бацер 1997: Бацер М. И. От нарратива к теории. Англоамериканская историография Английской революции XVII в. Текст. // Новая и новейшая история. 1997. - № 5.

18. Безменова 1991: Безменова Н. А. Очерки по теории и истории риторики Текст. М.: Наука, 1991. - 213 с.

19. Бельчиков 2003: Бельчиков Ю. А. Лингвистическая экспертиза по документационным и информационным спорам и словари Текст. // Тео

20. Теория и практика лингвистического анализа текстов СМИ в судебных экспертизах и информационных спорах: Сборник материалов научно-практического семинара. Москва, 7-8 декабря 2002 г. М.: Галерия, 2003.-Ч. 2.-С. 32-48.

21. Бенвенист 2002: Бенвенист Э. Общая лингвистика Текст. М.: Едиториал УРСС, 2002. — 448 с. (Лингвистическое наследие XX века).

22. Блакар 1987: Блакар Р. М. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирические исследования языка и его использования в социальном контексте) Текст. // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 88 - 123.

23. Блонский 2001: Блонский П. П. Память и мышление Текст. — СПб: Питер, 2001 (серия «Психология-классика»). 288 с.

24. Бобырева 2007: Бобырева Е. В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения) Текст.: Ав-тореф. дисс. . .док. филол. наук. Волгоград: б.м.и., 2007. - 37 с.

25. Бодуэн де Куртене 1963: Бодуэн де Куртене И. А. Избранные труды по общему языкознанию Текст. М.: Издательство академии наук СССР, 1963. Т. И.-392 с.

26. Болотнова 2002: Болотнова Н. С. Основные понятия и категории коммуникативной стилистики текста Текст. // Речевое общение (Теоретические и прикладные аспекты речевого общения). Специализированный вестник. Вып. 4 (12). - 2002. - С. 49 - 59.

27. Борисова 1996: Борисова И. Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге Текст. // Русская разговорная речь как явление городской культуры / под ред. Т. В. Матвеевой. Екатеринбург: АРГО, 1996. -С. 21-48.

28. Бремон 2000: Бремон К. Структурное изучение повествовательных текстов после В.Проппа Текст. // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму. — М.: Прогресс, 2000. С.239 - 246.

29. Брокмейер, Харре 2000: Брокмейер И., Харре Р. Нарратив: проблемы и обещания одной альтернативной парадигмы Текст. // Вопросы философии. 2000. - №3. - С.29 - 32.

30. Будыкина 2004: Будыкина В. Г. Инверсия в нарративе литературной сказки Текст.: Дис. . канд. филол. наук. Челябинск, 2004. — 173 с.

31. Бухаркин 2001: Бухаркин П. Е. Риторика и смысл Текст. СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 2001. — 168 с.

32. Васильянова 2007: Васильянова И. М. Особенности аргументации в судебном дискурсе Текст.: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — Тверь, 2007.- 17 с.

33. Варзонин 1997: Варзонин Ю. Н. Риторика в эпоху постструктурализма // Язык и дискурс: Когнитивные и коммуникативные аспекты Текст. Тверь: Твер. гос. ун-т, 1997. - С. 9 - 16.

34. Введенская, Павлова 2006: Введенская Л. А., Павлова Л. Г. Риторика для юристов Текст.: Учебное пособие. — Ростов н/Д: Феникс, 2006. — 576 с.

35. Вежбицка 1997: Вежбицка А. Речевые жанры Текст. //Жанры речи. Вып. 1. Саратов: Издательство государственного учебно-научного центра "Колледж", 1997. - С. 99 - 112.

36. Веселова: Веселова И. С. Нарратология достоверной прозы Электронный ресурс: просмотр на 10.08.08. // Русский фольклор в современных записях (http://www.folk.ru ).

37. Виноградов 1971: Виноградов В. В. О теории художественной речи Текст. М.: Издательство «Высшая школа», 1971. — 286 с.

38. Виноградова, Якушин 1993: Виноградова Т. Ю., Якушин С. Ю. Основы моделирования публичной речи в суде Текст. — Казань: Издательство Казанского университета, 1993. 159 с.

39. Винокур 2005: Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения Текст. — М.: КомКнига, 2005. 176 с.

40. Владимиров 2000: Владимиров JI. Е. Учение об уголовных доказательствах Текст. Тула: Автограф, 2000. - 464 с.

41. Волков 2001: Волков А. А. Курс русской риторики Текст. М.: Издательство храма св. муч. Татианы, 2001. -480 с.

42. Волков 1996: Волков А. А. Основы русской риторики Текст. -,М.: Издание филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996. -315с.

43. Ворожбитова 2005: Ворожбитова А. А. Теория текста: Антропоцентрическое направление Текст. Учеб. пособие. М.: Высшая школа, 2005.-367 с.

44. Воскресенский 1994: Воскресенский В. В. Поддержание государственного обвинения по делам о тяжких преступлениях против жизни и здоровья Текст. Методическое пособие. -М.: [б. м. и.] 1994. 158 с.

45. Выдря 1967: Выдря М. М. А. Ф. Кони как судебный оратор Текст. // А. Ф. Кони Собрание сочинений в 8-и томах. Т. 3. М.: Издательство «Юридическая литература», 1967. - С. 5 - 20.

46. Высоцкий 1988: Высоцкий С. А. Кони Текст. М.: Мол. гвардия, 1988. - 429 с. (Жизнь замечат. людей; Сер. биогр. Вып 7 (686)).

47. Герасимов 1994: Герасимов В. Всю жизнь он был слугою права. Лакеем никогда Текст. // Юридический вестник. - 1994. - №1. - С. 14.210

48. Гимпельсон 1998: Гимпельсон Е. Г. Системные характеристики композиции РП Текст.: Автореф. .канд. филол. наук. — Волгоград, 1998.-24 с.

49. Голева 1999: Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении Текст. // Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы: Межвуз. сб. научн. тр. / Под ред. Н. Д. Голева. Баранаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - С. 11 -57.

50. Голев 1999: Голев Н. Д. Постановка проблем на стыке языка и права Электронный ресурс, просмотр на 19.06.2008 г. // Труды по лингвистике: http://lingvo.asu.ru/golev/articles/v82.html (19.06.2007).

51. Головин 1988: Головин Б. Н. Основы культуры речи Текст. М.: Высшая школа, 1988. — 320 с.

52. Горбаневский: Горбаневский М. В. Будь осторожен, выбирая слово. Притча о. языцех: Журналист. Октябрь 2004. Электронный ресурс, просмотр на 14. 06. 2007 г.: http://www.iournalist-virt.ru/2004/10/76.php.

53. Грановская 2004: Грановская JI. М. Риторика Текст. / под ред. В. А. Плотниковой. — М.: Азбуковник, 2004. — 218 с.

54. Граудина, Миськевич 1989: Граудина JI.K., Миськевич Г.И. Теория и практика русского красноречия Текст. М.: Наука, 1989. — 254 с.

55. Граудина, Ширяев 2005: Граудина JI. К., Ширяев Е. Н. Культура русской речи Текст. Учебник для вузов. -М.: Норма, 2005. — 560 с.

56. Греймас 2000: Греймас А-Ж. Размышления об актантных моделях Текст. // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму. -М.: Прогресс, 2000. С. 153 - 170.

57. Гридина 2006: Гридина Т. А. Онтолингвистика. Язык в зеркале детской речи Текст. Учебное пособие. -М.: Флинта, 2006. 149 с.

58. Губаева 1994: Губаева Т. В. Прагматика речевого общения в правовой сфере Текст. // Разновидности текста в функционально-стилевом аспекте. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1994. - С. 261 - 268.

59. Губаева 1995: Губаева Т. В. Словесность в юриспруденции Текст. Казань: Издательство Казанского университета, 1995. — 301 с.

60. Губаева 2003: Губаева Т. В. Язык и право. Искусство владения словом в профессиональной юридической деятельности Текст. — М.: Норма, 2003.-160 с.

61. Гуковский 1959: Гуковский Г. А. Реализм Гоголя Текст. — M.-JL: Гоислитиздат, 1959. — 529 с.

62. Далецкий 2003: Далецкий Ч. Риторика: заговори, и я скажу, кто ты Текст. М.: Омега-JI; Высшая школа, 2003. - 486 с.

63. Дарвин 2002: Дарвин М. Н. Met' alíela и di' alíela в анализе последовательности текстов как проблема нарратива // Электронный ресурс, просмотр на 11. 02.08 г. // Критика и семиотика. 2002. - Вып. 5. - С. 79-91.

64. Дейк 1989: Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация Текст. — М.: Прогресс, 1989. 312 с.

65. Дейк, Кинч: Дейк ван Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста Текст. И Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. -Вып. 23.-С. 153-211.

66. Демидов 2000: Демидов О. В. Речевые приемы обвинения (на материале судебных речей А.Ф. Кони) Текст. Автореф. .канд. филол. наук. Челябинск, 2000. - 34 с.

67. Демьянков 2004: Демьянков В. 3. Семиотика событийности в СМИ Текст. // Язык средств массовой информации: Уч. пособие по специализации. М.: Изд-во Московского университета, 2004. - 4.2. - С. 68 -84.

68. Дерябин 1998: Дерябин А. Телевизионные новости как коммуникативное событие Текст. // Дискурс, 1998. -№7. С. 60-63.

69. Еремеев 2003: Еремеев Я. М. Нарративное я в русской автобиографии XVII н. XX веков Текст.: Автореф. .канд. психол. наук. — Ростов-на-Дону, 2003. - 20 с.

70. Ефимова 2006: Ефимова 3. В. Референциальная структура наррати-ва в японском языке (в сопоставлении с русским) Текст.: Автореф. . .канд. филол. наук. М., 2006. - 30 с.

71. Желудкова 2004: Желудкова Е. Г. Функционально-прагматический аспект категории адресации (на материале французского и русского языков) Текст.: Автореф. . канд. филол. наук. — Кемерово, 2004. — 19 с.

72. Жельвис 1990: Жельвис В. И. Эмотивный аспект речи Психолингвистическая интерпретация речевого воздействия Текст.: Учебное пособие. Ярославль: ЯГПИ им. К.Д.Ушинского, 1990. - 81 с.

73. Женетт 1998: Женетт Ж. Фигуры Текст. М.: Издательство имени Сабашниковых, 1998. - Т. 2. - 280 с.

74. Заключительные 2003: Заключительные прения сторон в уголовном процессе Текст. // Кони А. Ф. Собрание сочинений [Электронный ресурс]. М.: Адепт, 2003.

75. Записки 2003: Записки судебного деятеля // Кони А. Ф. Собрание сочинений Электронный ресурс. -М.: Адепт, 2003.

76. Зарецкая 2001: Зарецкая Е. Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации Текст. М.: Дело, 2001. - 480 с.

77. Зернецкий 1990: Зернецкий П. В. Четырехмерное пространство речевой деятельности Текст. // Язык, дискурс и личность. Тверь: Тверской государственный университет, 1990. - С. 60-68.

78. Золотова 1982: Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса Текст. — М.: Наука, 1982. — 368с.

79. Зюбина 2005: Зюбина И. А. Прагмалингвистический аспект речевого поведения русскоговорящего и англоговорящего государственного обвинителя Электронный ресурс, просмотр на 12.08.08 г.: http ://pi. sfedu .ru/proj ects /deutch/zj ubina.html.

80. Иакобишвили 2007: Иакобишвили И. Словесные способы убеждения в речевой ситуации личного спора (на материале русской художественной литературы) Текст.: Автореф. .канд. филол. наук, М, 2007. — 24 с.

81. Ивакина 2006: Ивакина Н. Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов) Текст.: Учеб. пособие. М.: Юристъ, 2006. — 455 с.

82. Иванов 2004: Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия вопросы к будущему Текст. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 192 с.

83. Иванов 1993: Иванов Ю. Чувствовал всю возмутительность неправды Текст. // Российская юстиция. 1993. - №19. - С. 15-18.

84. Иванчук 2002: Иванчук И. А. Риторический компонент в публичном дискурсе носителей элитарной речевой культуры Текст.: Дисс. . докт. филол. наук. СПб, 2002. 674 с.

85. Ивин 2002: Ивин А. А. Риторика: искусство убеждать Текст. — М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. 304с.

86. Ивин, Никифоров 1997: Ивин А. А., Никифоров А. Л. Словарь по логике Текст. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. - 384 с.

87. Илюхин 2001: Илюхин А. В. А. Ф. Кони о суде присяжных Текст. // Российский судья. 2001. - №8. - С. 40 - 46.

88. Иссерс 2002: Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи Текст. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 284 с.

89. Казанцев 1991: Казанцев С. М. «Судебная республика» царской России Текст. // Суд присяжных в России: Громкие уголовные процессы 1864-1917 гг.-Л.: Лениздат, 1991.-512 с.

90. Карабаева 2003: Карабаева А. Г. Нарратив в науке и образовании // Инновации и образование Текст.: Сборник материалов конференции.

91. Сер. «Symposium». СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. - Вып. 29. - С. 89 - 96.

92. Карасика 2002: Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. Волгоград: «Перемена», 2002. - 477 с.

93. Карасикб 2002: Карасик В. И. Язык социального статуса Текст. — М.: ИТДГК «Гнозис», 2002.-333 с.

94. Касенкова 2000: Касенкова Т. Н. Речевые стратегии как модуляции перспективы языкового отображения мира Текст.: Автореф. дисс. . .канд. филол. наук. Краснодар, 2000. - 27 с.

95. Катышев 2005: Катышев П. А. Полимотивация и смысловая многомерность словообразовательной формы Текст. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2005.-260 с.

96. Кизюков: Кизюков С. Морфология исторического повествования Электронный ресурс, просмотр на 01.08.08. // http://udod.www3. 50megs.com/resume.html.

97. Кириллов 2007: Кириллов А, Г. Политический нарратив: структура и прагматика (на материале современной англоязычной прессы) Текст.: Автореф. .канд. филол. наук. Самара, 2007. - 23 с.

98. Кларк, Карлсон 1986: Кларк Г. Г., Карлсон Т. Б. Слушающие и речевой акт Текст. // Новое в зарубежной лингвистике XVII. — М.: Высш. шк., 1986. 422 с.

99. Клюев 2002: Клюев Е. В. Речевая коммуникация Текст.: Учебное пособие для университетов и институтов. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2002. - 320 с.

100. Клюев 2001: Клюев Е. В. Риторика (Ивенция. Диспозиция. Элоку-ция) Текст.: учебное пособие для вузов. М.: Издательство ПРИОР, 2001.-272 с.

101. Ковтунова 1995: Ковтунова И. И. О поэтических образах Бориса Пастернака Текст. // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. М.: Наследие, 1995. 558 с.

102. Кожевникова 1995: Кожевникова Н. А. Андрей Белый Текст. // Очерки истории языка русской поэзии XX века: Опыты описания идиостилей. М.: Наследие, 1995. 558 с.

103. Коломоец, Кукарцева 2000: Коломоец Е. Н., Кукарцева М. А. Опыт метафилософии истории Текст. // Вестник Московского университета. 2000. - Серия 7. Философия. - №6. - С. 48 - 59.

104. Колосов 2004: Колосов С. А. Манипулятивные стратегии дискурса ненависти Электронный ресурс, просмотр на 10.09.08. // Критика и семиотика. Новосибирск, 2004. - Вып. 7. - С. 248 - 256.

105. Кондильяк 1983: Кондильяк Э. Б. Сочинения Текст. М.: Мысль, 1983. - Т.З. - 388с. - (Филос. наследие)

106. Кони 2003: Кони А. Ф. Собрание сочинений Электронный ресурс. — М.: Адепт, 2003.

107. Кони 1959: Кони А. Ф. Советы лекторам Текст. // Избранные произведения: Статьи и заметки. Судебные речи. М.: Госюриздат, 1959. — Т. 1.-С. 129-140.

108. Косиков 2000: Косиков Г. К. «Структура» и / или «текст» (стратегии современной семиотики) Текст. // Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму. — М.: Прогресс, 2000. — С. 3 — 48.

109. Костюшкина 2005: Костюшкина Г. М. Современные направления во французской лингвистике Текст. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005. -328 с.

110. Котюрова 2000: Котюрова М. П. Некоторые принципы формирования индивидуального стиля речи ученого Текст. // Стереотипность и творчество в тексте. — Пермь, 2000. С.113 - 133.

111. Красноперова 2004: Красноперова И. А. Когнитивно-лингвистический анализ устойчивых нарративных структур Текст.: Ав-тореф. дисс. . .канд. филол. наук. Ижевск, 2004. - 22 с.

112. Крыжицкий: Крыжицкий Г. К. Обаяние ума (Воспоминания современников об А.Ф.Кони) Электронный ресурс, просмотр на 1.07.05. // http://lib.ru/MEMUARY/KONIAF/kryzhick.txt.

113. Кубиц 2005: Кубиц Г. В. Профессионализация языковой личности (на примере юридического дискурса) Текст.: Автореф. .канд. филол. наук. Челябинск, 2005. - 19 с.

114. Кубрякова 1997: Кубрякова Е. С. Инференция Текст. // Краткий словарь когнитивных терминов. М.: Филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова, 1997. - 248 с.

115. Кузнецов 2002: Кузнецов И. В. Проблема жанра и теория коммуникативных стратегий Электронный ресурс, просмотр на 10.09.08. // Критика и семиотика. -2002. Вып. 5. - С.61-70.

116. Культура 2003: Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник Текст. / Под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковороднико-ва, E.H. Ширяева и др. М.: Флинта: Наука, 2003. - 840 с.

117. Курышева: Курышева О. В. Качественное исследовательское интервью: нарративное измерение Электронный ресурс, просмотр на 12.08.08. //http://www.volsu.ru/rus/structure/facult/philos/plg/art4.doc.

118. Кутузова: Кутузова Д. А. Что такое «нарратив» и какое отношение он имеет к работе юриста и психосоциальной реабилитации Электронный ресурс, просмотр на 12.08.08.// http://www.publicverdict.org/ru/articles /гehabilitatiо/8181007.html.

119. Кучеренко 2001: Кучеренко М. И. Об одной функции присоединительных конструкций в англоязычном нарративе Текст. // Вестн. СПб. ун-та. Сер. История. Языкознание. Литературоведение. — 2001. — Вып. 7. -С. 71 -77.

120. Лаврухина 2001: Лаврухина С. Н. Синтаксис русской судебной речи конца XIX начала XX века Текст.: Автореф. .канд. филол. наук. -Орел, 2001.-27 с.

121. Лазарева 2003: Лазарева Э. А. Рекламный дискурс: стратегии и тактики Текст. // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества. Екатеринбург: Урал. гос. пед. ун-т, 2003. — Т. 9 — С. 82 — 121.

122. Лакан 1995: Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе: Доклад на Римском Конгрессе, читанный в Институте психологии Римского университета 26 и 27 сент. 1953 г. Текст. М.: Гнозис, 1995. - 102 с.

123. Лебедева 1999: Лебедева Н. Б. Полиситуативность глагольной семантики (на материале русских префиксальных глаголов Текст. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 1999. 262с.

124. Леви-Стросс 2000: Леви-Стросс К. Структура и форма. Размышления об одной работе Владимира Проппа Текст. // Французская семио219тика. От структурализма к постструктурализму. М.: Прогресс, 2000. -С. 121-152.

125. Леонтьева 2005: Леонтьева Е. А. Точка зрения в нарративе (на материале сопоставительного анализа современных русских коротких рассказов и их переводов на русский язык) Текст.: Автореф. .канд. фи-лол. наук. Тюмень, 2005. — 25 с.

126. Ломовский 1990: Ломовский В. Д. О судебной речи Текст. — Калинин: Калининский государственный университет, 1990. 34 с.

127. Лосев 2000: Лосев А. Ф. История античной эстетики. Аристотель и поздняя классика Текст. М.: ACT Харьков Фолио, 2000. - 878 с.

128. Лосева 1980: Лосева Л. М. Как строится текст Текст. — М.: Просвещение, 1980. 94с.

129. Луцкий 1913: Луцкий К. Л. Судебное красноречие Текст. СПб: [б.м.и.], 1913.-95 с.

130. Мазур 2001: Мазур Т. В. Профессионально ориентированная риторическая подготовка студентов-юристов в вузе Текст.: Дис. . канд. пед. наук. Москва, 2001. - 266 с.

131. Макаров 2003: Макаров М. Л. Основы теории дискурса Текст. -М.: Гнозис, 2003.-280 с.

132. Макарова 1985: Макарова 3. В. Судебная речь Текст.: учебное пособие к спецкурсу. Куйбышев: Куйбышевский государственный университет, 1985. - 57 с.

133. Максимова 2005: Максимова Н. В. «Чужая речь» как коммуникативная стратегия Текст.: Монография. М.: Издательство РГГУ, 2005. -317с.

134. Марченко 2008: Марченко Т. В. Прагматика нарратива скандала как компонента политического дискурса Электронный ресурс, просмотр на 13.05.08. // http://science.ncstu.ru/conf7past/2006/10region/theses/lingv/03 .pdf/file download.

135. Маслова 2007: Маслова В. А. Современные направления в лингвистике Текст.: учеб. пособие для студ. высш. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2007. — 272с.

136. Матвеева 1995: Матвеева Т. В. Коммуникативная стратегия влияния на собеседника в аспекте культуры речи Текст. // Вопросы культуры речи / отв. ред. А. Д. Шмелев. М.: Наука, 1995. - Вып. 9. - С. 110 — 127.

137. Матвиенко 1967: Матвиенко Е. А. Судебная речь Текст. Минск: Вышейшая школа, 1967. - 117 с.

138. Медведев 1998: Медведев П. Н. Формальный метод в литературоведении. Критическое введение в социологическую поэтику Текст. // Бахтин М. М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. - С. 108 - 296.

139. Мельник 2003: Мельник В. В. Искусство защиты в суде присяжных Текст. -М.: Дело, 2003. 478 с.

140. Мельников: Мельников Г. П. Внутренняя форма русского языка — ключ к пониманию его особенностей на всех уровнях Электронный ресурс, просмотр на 10.08.08. // http://philologos.narod.ru/melnikov/ ше1-nikov-vf.htm.

141. Михайловская, Одинцов 1981: Михайловская Н. Г., Одинцов В.

142. В. Искусство судебного оратора Текст. М.: Юридическая литература, 1981.- 174 с.

143. Михалкин 2002: Михалкин Н. В. Логика и аргументация в судебной практике Текст. СПб [и др.]: «Питер Питер принт», 2002. - 334 с.

144. Михальская 1996: Михальская А. К. Основы риторики: Мысль и слово Текст.: учебн. пособие для 10-11 кл. -М., 1996. -416с.

145. Михальская 1998: Михальская А.К. Педагогическое речеведение Текст. -М.: Флинта, 1998. 148 с.

146. Москальская 1981: Москальская О. И. Грамматика текста Текст. -М.: Высшая школа, 1981. 183 с.

147. Нечаева 1974: Нечаева О. А. Функционально-смысловые типы речи: описание, повествование, рассуждение Текст. Улан-Удэ, 1974. -260 с.

148. Нравственные 2003: Нравственные начала в уголовном процессе

149. Кони А. Ф. Собрание сочинений Электронный ресурс. — М.: Адепт, 2003.

150. Одинцов 1979: Одинцов В. В. Целевая установка и организация языковых средств (на примере одной судебной речи) Текст. // Синтаксис текста. М.: Издательство «Наука», 1979. - 368 с.

151. Олейников 1999: Олейников А. А. История: событие и рассказ. Критический анализ философии нарративной формы Текст. Автореф. дисс. . канд. философских наук. М., 1999. 26с.

152. Оленёв 2008: Оленёв С. В. Моделирование динамики русской языковой личности Текст. Томск: Издательство Томского государственного университета, 2008. - 264 с.

153. Олешков 2007: Олешков М. Ю. Системное моделирование институционального дискурса (на материале устных дидактических текстов) Текст.: Автореф. . .докт. филол. наук. Нижний Тагил, 2007. - 37с.

154. Ощепкова 2004: Ощепкова Н. А. Стратегии и тактики в аргумента-тивном дискурсе: прагмалингвистический анализ убедительности рассуждения (на материале политических дебатов) Текст.: Автореф. . .канд. филол. наук. Тверь, 2004. - 18 с.

155. Падучева 1996: Падучева Е. В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива) Текст. М.: «Языки славянской культуры», 1996. — 464 с.

156. Паршин: Паршин П. Б. Речевое воздействие Электронный ресурс, просмотр на 01.10.08г. .// http://www.krugosvet.ru/articles/96/1009689/ 1009689а! .htm.

157. Пастухова 2005: Пастухова Е. В. Нарратив в контексте субъективности Текст.: Автореф. . канд. филос. наук. Омск, 2005. - 18 с.222

158. Паули 2008: Паули Ю. С. Лингвокреативное моделирование идио-стиля Н. А. Бердяева: на материале философского трактата «Смысл творчества. Опыт оправдания человека Текст. — Томск: Издательство Томского государственного университета, 2008. — 200 с.

159. Пергамент 1928: Пергамент М. Я. Памяти А. Ф. Кони. Право и жизнь Текст. 1928. - Кн. 2-3.

160. Петров 2001: Петров О. В. Риторика Текст.: учебное пособие для студентов юридических вузов. М.: ООО «Профобразование». 2001. -424 с.

161. Петрухин 1996: Петрухин П. В. Нарративная стратегия и употребление глагольных времен в русской летописи XVII века Текст. // Вопросы языкознания, 1996. №4. - С. 62 - 84.

162. Пешио 2002: ПешиоДж. Социологическое воображение^ в современном англоязычном литературоведении Электронный ресурс, просмотр на 10.08.08. // НЛО, 2002. № 58: http://magazines.russ.ru /п!о/2002/58/

163. Пищальникова 1992: Пищальникова В. А. Проблема идиостиля. Психолингвистический аспект. Барнаул: б. и., 1992. — 73 с.

164. Полонский 2000: Полонский А. В. Категориальная и функциональная сущность адресатности (на материале русского языка в сопоставлении с польским) Текст.: Дисс. . .докт. филол. наук. Орел, 2000. - 41 с.

165. Поляк: Поляк О. Е. Аргументация в свете теории ментальных моделей Электронный ресурс, просмотр на 10.08.08 г. // fccl.ksu.ru/issue001/spring.99/polyak4.pdf

166. Полякова 2003: Полякова Е. К. Риторический идеал в русском коммуникативном сознании (психолингвистическое исследование) Текст.: Дис. . .канд. филол. наук. Воронеж, 2003. - 239 с.

167. Полянский, Сыромятников 1928: Полянский Н. Н., Сыромятников Б. И. На службе праву: А. Ф. Кони Текст. М.: Право и жизнь, 1928.-52с.

168. Попова 2002: Попова Е. А. Коммуникативные аспекты литературного нарратива Текст.: Дисс. . докт. филол. наук, Елец, 2002. — 1023с.

169. Попова 2003: Попова Т. И. Диалог с двойным адресатом Текст. // Риторика в современном обществе и образовании: Сборник материалов III-V Международных конференций по риторике. М., 2003. С. 233-241.

170. Поспелов 1983: Поспелов Г. Н. Вопросы методологии и поэтики Текст. М.: Издательство МГУ, 1983. - 336 с.

171. Почепцов 2000: Почепцов Г. Г. Паблик рилейшнз для профессионалов Текст. М.: Рефл-бук Ваклер, 2000. - 348 с.

172. Приемы. 2003: Приемы и задачи прокуратуры // Собрание сочинений Электронный ресурс. -М.: Адепт, 2003.

173. Прокурор. 1995: Прокурор в суде присяжных Текст. М.: [б.м.и.], 1995.- 132с.

174. Пропп 2001: Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки Текст. -М.: Лабиринт, 2001.- 196 с.

175. Пузанова, Троцук: Пузанова Ж. В., Троцук И. В. Нарративный анализ: понятие или метафора? Электронный ресурс, просмотр на 12.09.08. // www.isras.ru/files/File/4M/17/Puzanova.pdf.

176. Пучкова 2006: Пучкова Е. В. Аргументативно-лингвистический анализ дискурса опровержения Текст.: Автореф. .дисс. канд. филол. наук. Тверь, 2006. - 21 с.

177. Рикер 1998: Рикер П. Время и рассказ Текст. М.; СПб.: Университетская книга, 1998.-Т.1. —313 с.

178. Рикер 200: Рикер П. Время и рассказ Текст. М.; СПб.: Университетская книга, 2000. — Т. 2. — 224 с.

179. Риторика 2006: Араева Л. А., Катышев П. А., Малахова H. Е., Князькова Т. В., Оленёв С. В., Паули Ю. С., Стрыгина О. В. Риторика Текст.: учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. - 338 с.

180. Родос 2006: Родос В. Б. Правила дискуссии и уловки спора Текст. -М.: Идея-Пресс, 2006. 232 с.

181. Рождественский 2006: Рождественский Ю. В. Теория риторики Текст. -М.: Флинта: Наука, 2006. 512 с.

182. Руднев 2000: Руднев В. Прочь от реальности: Исследования по философии текста Текст. М.: Аграф, 2000. - 432 с.

183. Ряповасова 2002: Ряповасова А. Б. Метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом в политическом нарративе «Российские федеральные выборы» (1999-2000 гг.)» Текст.: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2002. 22 с.

184. Свидерская 2004: Свидерская В. JI. Модально-модусные значения возможности и необходимости в нарративном дискурсе современного немецкого языка Текст.: Дисс. . канд. филол. наук. — Иркутск, 2004. — 191 с.

185. Седов 2004: Седов К. С. Дискурс и личность: Эволюция коммуникативной компетенции Текст. М.: Лабиринт, 2004. — 320 с.

186. Сиротинина 1998: Сиротинина О. Б. Риторика как составляющая системы наук об общении Текст. // Предмет риторики и проблемы ее преподавания: мат-лы Первой Всероссийской конференции по риторике.-М., 1998.-С. 50-55.

187. Сиротинина 1999: Сиротинина О. Б. Некоторые размышления по поводу терминов "речевой жанр" и "риторический жанр" Текст. // Жанры речи. Саратов: Изд-во Государственного учебно-научного центра «Колледж», 1999. - С. 28 - 33.225

188. Смолярчук 1982: Смолярчук В. И. Анатолий Федорович Кони Текст. М.: Наука, 1982. - 216 с.

189. Смолярчук 1990: Смолярчук В. И. Кони и его окружение Текст. -М.: Юрид. лит., 1990. 400 с.

190. Солганик 1973: Солганик Г. Я. Синтаксическая стилистика (Сложное Синтаксическое Целое) Текст. М.: Высшая школа, 1973. - 213 с.

191. Соловьева 2007: Соловьева Н. В. Толерантность в научной дискуссии: лингвостилистический аспект (на материале текстов научных дискуссий 1950-2000 гг.) Текст.: Дисс. .канд. филол. наук. - Пермь, 2007. - 244 с.

192. Соловьева 2000: Соловьева Т. А. Лексико-грамматические и стилистические особенности судебной речи второй половины XIX века Текст.: Автореф. . .канд. филол. наук. Орел, 2000. — 27 с.

193. Смолененкова 2005: Смолененкова В. В. Риторическая критика как филологический анализ публичной аргументации Текст.: Дисс. канд. филол. наук. М., 2005. - 248 с.

194. Степанов: Степанов В. Н. Лингвистические основы провоцирования Электронный ресурс, просмотр на 14.09.2008 г. //http:// www.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/participants/psearch.php?pid=96644

195. Стернин 2005: Стернин И. А. Практическая риторика Текст.: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. 272 с.

196. Струканова: Струканова О. В. Современное художественное образование контексте постмодернистского дискурса. Ч. 2. Электронныйресурс, просмотр на 15.07.08г. // www.art-education.ru/AE-magazine/ аг-chive/nomer-3-2007/strukanova 05-10-2007.htm.

197. Судебные. 1992: Судебные прения по уголовным делам Текст. -Казань: Издательство Казанского университета, 1992. 128 с.

198. Судебные уставы: Судебные уставы 20 ноября 1864 года Электронный ресурс: просмотр на 01.10.08г. // Классика российского права: http:// civil. consultant, ru/sudebustav/.

199. Сурин 1971: Сурин Н. А. Ораторское искусство прошлых времен Текст. Рига, 1971. - 23 с.

200. Сухих 1998: Сухих С. А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса Текст. — Автореф. дисс. .докт. филол. наук. — Краснодар, 1998.-30 с.

201. Сухих 1986: Сухих С. А. Речевые интеракции и стратегии // Языковое общение и его единицы Текст.: Межвуз. сб. науч. тр. Калинин: Калининск. гос. ун-т, 1986. - С. 71 - 77.

202. Сысоева 2004: Сысоева В. В. Нарративные потенциал несобственно-прямой речи в художественном тексте Текст.: Дисс. . канд. филол. наук. Белгород, 2004. - 219 с.

203. Тамарченко 2006: Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения Текст. М.: б. и., 2006. - 208 с.

204. Тарасова 2004: Тарасова И. А. Поэтический идиостиль в когнитивном аспекте (на материале поэзии Г. Иванова и И. Анненского) Текст.: Автореферат дис. .докт. филол. наук. Саратов, 2004. 17 с.

205. Тимофеев 1900: А. Г. Тимофеев А. Г. Судебное красноречие в России. Критические очерки Текст. СПб: кн. маг. А.Ф. Цинзерлинга, б. Мелье и К°Д900. - 176 с.

206. Тодоров 1999: Тодоров Ц. Теории символа Текст. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. — 143 с.

207. Томашевский 1996: Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика Текст.: учебное пособие для вузов, по направлению "Филология", специальностям "Филология" и "Литературоведение" М.: Аспект Пресс, 1996.-336 с.

208. Троцук 2004: Троцук И. В. Нарратив как междисциплинарный методологический конструкт в современных социологических науках Текст. // Вестник РУДН, 2004. Серия Социология. - №6-7. - С. 56 -74.

209. Троцук 2005: Троцук И. В. Нарративные анализ в социологии: возможности практического применения Текст.: Дисс. .канд. социол. наук.-М., 2005. 215 с.

210. Трубина: Трубина Е. Г. Нарратология: основы, проблемы^.перспек-тивы Электронный ресурс, просмотр на 05.05.08г. // www2.usu.ru/philosophy/socphil/rus/courses /narratology. html.

211. Труфанова 1997: Труфанова И. В. Образ слушающего в языке Текст. // Филологические науки, 1997. №2. - С. 98 — 104.

212. Труфанова 2001: Труфанова И. В. О разграничении понятий: речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика Текст. // Филологические науки, 2001. №3. - С. 56-65.

213. Тумина 2002: Тумина Л. Е. Русская риторика XVII-XX веков: Учение о повествовании Текст. — М.: Едиториал УРСС, 2002. 132 с.

214. Тураева 1986: Тураева 3. Я. Лингвистика текста Текст.: учебное пособие. -М.: Просвещение, 1986. 127 с.

215. Тюпа: Тюпа В. И. От поэтики к риторике (в печати)

216. Тюпа 2002: Тюпа В. П. Очерк современной нарратологии Электронный ресурс, просмотр на 10.09.08. // Критика и семиотика. — 2002. — Вып.5. — С.5-31.

217. Тюпа 2006: Тюпа В. И. Теория как дискурсивная практика Текст. // Гуманитарная наука сегодня. М.; Калуга, 2006. - С. 14-38.

218. Успенский 2000: Успенский Б. А. Поэтика композиции Текст. — СПб.: Азбука, 2000. 347 с.

219. Федорова 2004: Федорова В. П. Формирование нарративной компетенции как способа моделирования вторичного языкового сознания Текст.: Автореф. .канд. педагог, наук. — М., 2004. — 22 с.

220. Федосюк 1997: Федосюк М. Ю. Исследование средств речевого воздействия и теория жанров речи Текст. // Жанры речи. Саратов: Издательство Государственного учебно-научного центра "Колледж", 1997. — Вып.1. — С. 66-88.

221. Формановская1996: Формановская Н.И. Адресат в языковой коммуникации Текст. // Stylistica XIV, 1996. С. 231 - 241.

222. Формановская 1989: Формановская Н. И. Речевой этикет и культура общения Текст. М.: Высш. шк., 1989. - 110 с.

223. Фуко 1996:Фуко М. Археология знания Текст. К.: Ника-Центр, 1996. - 208 с. (Серия «OPERA APARTA; Вып. 1).

224. Хазагеров, Ширина 1999: Хазагеров Т. Г., Ширина JI. С. Общая риторика Текст.: Курс лекций; Словарь риторических приемов / Отв. ред. E.H. Ширяев. Ростов н/Д.: Феникс, 1999. - 320 с.

225. Хин-Гольдовская: Хин-Гольдовская Р. М. Памяти старого друга (Воспоминания современников об А.Ф.Кони) Электронный ресурс, просмотр на 1.07.05. //http://lib.ru/MEMUARY/KONIAF/hingold.txt.

226. Цейтлин 2000: Цейтлин С. Н. Язык и ребенок Лингвистика детской речи Текст.: учебное пособие для студентов вузов. М.: Владос, 2000. -238 с.

227. Чельцов 1946: Чельцов М. А. А. Ф. Кони как процессуалист (К столетию со дня рождения) Текст. // Ученые труды ВИЮН. М.: Юрид. Изд-во МЮ СССР, 1946. -Вып.8. — С. 194-212.

228. Чернявская 2006: Чернявская В. Е. Дискурс власти и власть дискурса: проблемы речевого воздействия Текст. М.: Флинта, 2006. — 132 с.

229. Чернышова 2005: Чернышова Т. В. Тексты СМИ в ментально-языковом пространстве современной России Текст.: Дисс. .докт. филол. наук. Барнаул, 2005. - 577 с.

230. Чудинов 2003: Чудинов А. П. Метафора в политическом нарративе «Выборы 2000» Текст. // Семасиологический и когнитивный аспекты анализа языка и дискурса. — Самара: Самарский университет, 2003. - С. 23-35.

231. Шабес 1989: Шабес В. Я. Событие и текст Текст. М.: Высшая школа, 1989.- 175 с.

232. Шаповалов 2005: Шаповалов А. В. Правовые взгяды А.Ф. Кони и их влияние на проводимую в России судебно-правовую. реформу Текст.: Дис. . .канд. юрид. наук. Краснодар, 2005. - 212 с.

233. Шатин 2003: Шатин Ю. В. Исторический нарратив и мифология XX столетия Текст. // Коммуникативные стратегии культуры. — Новосибирск: б. и., 2003.-4.1.-С. 72-82.

234. Шахнарович 1990: Шахнарович А. М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики на материале онтогенеза речи Текст. М.: Наука, 1990. - 165 с.

235. Шейгал 2004: Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса Текст. М.: Гнозис, 2004. - 324 с.

236. Шифман 1960: Шифман М. JI. Речь прокурора по уголовному делу Текст. -М.: Госюриздат, 1960. 123 с.

237. Шкловский 1983: Шкловский В. Б. О теории прозы Текст. — М.: Советский писатель, 1983. 383 с.

238. Шмелева 1997: Шмелева Т. В. Модель речевого жанра Текст. // Жанры речи. — Саратов: Издательство Государственного учебно-научного центра "Колледж", 1997. Вып. 1. - С. 88 - 98.

239. Шмид 2003: Шмид В. Нарратология Текст. — М.: Языки славянской культуры, 2003. — 312 с.

240. Шпет 2003: Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова. Этюды и вариации на темы Гумбольдта Текст. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 216 с.

241. Штайн 2005: Штайн К. Э. Многослойность нарратива: «История России с древнейших времен» С.М. Соловьева Текст. // Стереотипность и творчество в тексте: Межвуз. сб. научн. трудов. Пермь, 2005. -Вып. 9. - С.61-83.

242. Щеров 2002: Щеров В. И. Философия и повествование: концепции литературной критики «Йельской школы» (П. де Ман, X. Блум, Дж. Хартман, Дж. X. Миллер) Текст.: Автореф. .канд. филос. наук. М, 2002.- 16 с.

243. Ыйм 1987: Ыйм X. Прагматика речевого общения Текст. // Интеллектуальные процессы и их моделирование. М.:Наука, 1987. — С. 196208.

244. Эйсман 1971: Эйсман А. А. Логика доказывания Текст. М.: «Юридическая наука», 1971. - 112 с.

245. Эйхенбаум 1986: Эйхенбаум Б. М. О прозе. О поэзии Текст.: Сб. статей. — Л.: Художественная литература, 1986. 456 с.

246. Эко 1998: Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. СПб.: ТОО ТК «Тетраполис», 1998. - 432 с.

247. Якобсон 1975: Якобсон Р. Лингвистика и поэтика Текст. // Структурализм: «за» и «против». — М., 1975. — С. 193-230.

248. Якубинский: Якубинский Л. П, О диалогической речи Электронный ресурс: просмотр на 04.04.08. // http://www.ruthenia.ru/apr/textes/jacub/jacub 1 .htm

249. Янко 1999: Янко Т. Е. О понятиях коммуникативной структуры и коммуникативной стратегии Текст. // ВЯ, 1999. № 4. - С. 28-54.

250. Янко 2001: Янко Т. Е. Коммуникативные стратегии русской речи Текст. -М.: Языки славян, культуры (Кошелев), 2001. 382 с.

251. Янков 1997: Янков И. В. Нарратив в историческом освоении действительности: феномен обновления и социокультурный смысл Текст.: Автореф. дисс. .канд. философских наук. Екатеринбург, 1997. - 15 с.

252. Ярская-Смирнова 1997: Ярская-Смирнова Е. Р. Нарративный анализ в социологии Текст. // Социологический журнал, 1997. №3. -С. 38-61.

253. Khiluhanova 1999: Khiluhanova Е. Language construction of reality in the German Tabloid press (on Materials of Bild Newspaper) Текст. Praga, 1999.

254. Toolan 1988: Toolan M. J. Narrative Текст. A Critical Linguistic Introduction. Routledge. London and New York, 1988.