автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Нарративная структура англоязычного художественного дискурса

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Матвеева, Наталья Игоревна

Введение

Глава I

Теоретико-методологические основания англоязычной прозы «потока сознания» начала 20 века.

1.1 .Философские предпосылки формирования прозы «потока сознания».

1.2.Влияние психоаналитических идей на литературу «потока сознания».

1.3.Идея и принципы формирования техники литературы «потока сознания».

Глава II

Когнитивные аспекты репрезентации ассоциативно-метафорического мышления человека в прозе «потока сознания».

2.1. Проза «потока сознания как разновидность нарративного дискурса.

2.2. Метафоричность мышления и ее отражение в нарративном дискурсе романов «потока сознания».

2.3. Когнитивные основания и языковые средства, обеспечивающие дискурсивные характеристики прозы «потока сознания».

Глава III

Структура повествования прозы "потока сознания" и ее стилистическое оформление в тексте.

3.1.Особенности повествования прозы "потока сознания": композиционный прием нарративной транспозиции.

3.2. Нарративная транспозиция в дискурсе «потока сознания», ее структура.

3.3. Персонажная нарративная транспозиция.

3.4. Временная нарративная транспозиция.

3.5. Пространственная нарративная транспозиция.

3.6. Тематическая нарративная транспозиция.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Матвеева, Наталья Игоревна

Конец 19 начало 20 века вошел в историю человечества как время перемен. В первую очередь он ознаменовался выдающимися открытиями в естествознании, физике, медицине, математике, астрономии, психологии и других науках; появились философские учения, оказавшие впоследствии большое влияние на достижения научной мысли; напряженные события в мире, тревожное ожидание социальных потрясений, все это повлекло за собой переворот в европейской, равно как и американской культуре. Внешние события дали толчок анализу внутреннего состояния личности, ее мощной интеллектуальной энергии, силы и могущества человеческого ума. Литература начала 20 века так же ориентировалась на новейшие средства познания действительности, на философские системы, на открытия общественных и естественных наук, даже на технические новинки.

На фоне всего вышеперечисленного особый интерес представляет проза «потока сознания» как сложившееся направление в литературе, объектом своим имевшая непосредственно человеческую мысль и работу сознания. В ряду писателей, пробовавших себя в новой технике письма отмечены такие выдающиеся мастера слова как Марсель Пруст, Джеймс Джойс, Уильям Фолкнер, Вирджиния Вульф, Гертруда Стайн, Дороти Ричардсон. Типичная для романа «потока сознания» фактура дискурса сильно отличается от привычного читателю классического повествования. Сложность понимания таких произведений постоянно требует литературоведческих комментариев и историко-филологических ссылок.

Нарратология проблемами «потока сознания» занималась очень мало, если не сказать, что не занималась вообще. Французский лингвист Жерар Женетт подверг анализу в рамках нарративной лингвистики многотомный роман Марселя Пруста «В поисках утраченного времени». (Женетт, 1983) Однако предлагаемая в этой работе классификация дискурса имеет более литературоведческий характер, нежели лингвистический. Английский лингвист Р. Фаулэр, применяя лингвистический метод к анализу структуры художественной прозы, упоминает о технике «потока сознания» в связи с выделенной им внешней и внутренней перспективой героя (Фаулэр, 1977, с. 97-100). Однако он лишь констатирует факт существования такого типа изображения героя, безусловно причисляя «поток сознания» к внутренней перспективе, при этом указывая лишь на ассоциативность данной техники и игнорируя структуру самого дискурса: «В психологическом реализме Джойсовского потока сознания вместо подчинения героя собственной позиции, повествователь самоустраняется для того, чтобы дать возможность персонажу выступить независимой личностью, раскрывающей специфический характер своего мысленного опыта,. увлекающейся связью психологических ассоциаций с тем, что она видит; . Джойс изобретает стиль, приспособленный для передачи содержимого и структуры этого мысленного опыта» (Фаулэр, 1977, с.98 -Перевод мой.Н.М.).

Среди отечественных трудов, посвященных прозе «потока сознания» можно выделить лишь научный обзор А.Ф.Лосева, носящий крайне общий характер (Лосев, 1982, с. 453-478). Упоминает прозу «потока сознания» в аспекте контекстно-вариативного членения Гришина О.Н. (1983), ограничиваясь замечанием о нестандартности ее дискурса по сравнению с классическими типами повествования. В научном исследовании Морозовой (1986), посвященном проблеме временного континуума художественного произведения, так же мало внимания уделяется структуре повествования «потока сознания». Однако можно считать научным достижением тот факт, что по отношению к исследуемому нами дискурсу автор применяет четкую систему терминологии, как то: дисконтинуум (всевозможные виды нарушения временной последовательности, прерывы в поступательном движении текста, например, сюжетный, проспективно-ретроспективный); сжатие и растяжение реального времени; выделение различных форм контекстно-вариативного членения как «трансформаторов» времени. Исследования Ржевской Н.Ф. носят в большей степени литературоведческий характер, однако, важным представляется следующее замечание относительно прозы «потока сознания»: «Движение романного времени полностью подчинилось субъективному переживанию его персонажем» (Ржевская, 1969, с.43).

В становлении нового художественного мировоззрения сыграли роль философские концепции начала 20 века, которые привлекли внимание к проблемам индивидуального сознания. Позитивизм Уильяма Джеймса перекликался с интуитивизмом Анри Бергсона, разработки ассоциативной психологии, психоанализ Фрейда и Юнга, создали контекст для возникновения целого ряда художественных направлений.

Поток сознания» причисляется к «модернизму» как общему названию явлений художественной культуры, характерной для рубежа XIX-XX веков. «Именно в эстетике модернизма идет речь о новом типе восприятия действительности» ( Эспен Ховардсхолм,1986. С.460).

Модернизм словно отрицает требование правдоподобия и стремится к копированию действительности, к отображению ее, к неким «оттискам» природы. При этом он (модернизм) интенсифицирует наше восприятие действительности, подчеркивает едва уловимые моменты, доводя их до позиции «высокой» значимости. Это позволяет читателю в еще большей степени участвовать в творческом процессе. Его стараются сделать соавтором, со-переживателем - если он таким не будет, то не сможет и понять, о чем идет речь. Харри Мартинсон считает, что «модернизм есть понятие неопределенное и может обозначать все, что угодно» (Харри Мартинсон, 1986. С. 420). Ключом к пониманию и определению модернизма для него является то, что это течение естественным образом вытекает из условий жизни, а потому он динамично иррационален. Образ мира для модернизма - движение, а не созерцание: «Движение же, хохоча и приплясывая, проносится мимо, творит, являясь объектом всеобщего обозрения, - и рождается нечто» (Харри Мартинсон, 1986. С. 420).

Одна из центральных тем модернизма - вопрос о месте личности в мироздании и разочарование в рациональных путях решения этой проблемы. Пресыщение новоевропейским реализмом, страх социальных катаклизмов того времени побуждали художников самого разного масштаба обращать внимание на поиск новых путей объяснения действительности. Многие из них стремились преодолеть разорванность сознания за счет возвращения к мифам и мифотворчеству. В литературе 10-30 гг. (Манн, Кафка, Фолкнер, Джойс, Стейнбек) широко развертываются мифотворческие тенденции, возникает особый жанр романа - миф.

В сфере лингвистики элементы мифа в художественном тексте были исследованы Буровой B.JI. (2000 г.). В ее научной работе миф трактуется как структура накопленных знаний, как неотъемлемая часть культурной памяти человечества (которой, по-видимому, и оперирует сознание, проводя свои аналогии с действительностью - Н.М.), зафиксированная в текстах в виде историй, к которым часто обращаются писатели как к идеалам и критериям нового опыта. Бурова B.JI. придерживается позиции философов, для которых миф является объектом исследования и в концепции которых он выступает как форма сознания.

B.JI. Бурова выделяет в художественном тексте мифовые фреймы с ядром и периферией; когда читатель наталкивается на них в тексте, они вызывают определенные ассоциации на ядерном и периферийном уровне, возводя концепты сознания к универсальным понятиям коллективного опыта.

Данная концепция пересекается с системой архетипов К.Юнга, современной теорией когнитивной лингвистики и психологическими теориями внутренней речи, которые сводятся к тому, что мышление человека отталкивается не от слов, а от неких образов, присутствующих в сознании.

Таким образом, наполнение сознания и его реакция на внешнее, внутренние процессы - все это вызывало и продолжает вызывать интерес у исследователей самых разных областей знания, - у философов, психологов, лингвистов и писателей. Поэтому модернисты настойчиво стремились к «универсальности» категорий сознания. Выделяя универсальное, они, тем не менее, стремились показать, как оно окрашено индивидуальными чертами отдельно взятого человека, как «общие» темы пропускаются сквозь призму личного. Литературный критик Д.И. Затонский пишет, что: «Модернизму присуща претензия на «абсолютную правдивость» выражения, причем правдивость не только внутреннюю («сакраментальную», «мифическую»), но и чисто внешнюю» (Затонский Д.И., 1974, с. 143).

Эта «претензия» на правдивость привела к тому, что модернизм часто обвиняли в преувеличенно натуралистическом изображении действительности, в стремлении изображать жизнь «как она есть», в пренебрежении к таким специфическим чертам художественного, как авторский вымысел, фантазия, условность. Нельзя отрицать, что модернисты так или иначе имеют дело с осязаемыми явлениями предметного мира - рисуют ли они грубое вторжение материального в идеальные духовные сферы, разлагают ли обыденное существование с помощью немыслимого и чудесного, или создают фантасмагорическое целое путем перемешивания вполне реальных элементов. При всем этом, наравне с копированием объективной действительности бросается в глаза, что метод, которым пользуются писатели-модернисты имеет очевидный поэтико-имажистский характер.

Итак, процесс модернистского творчества есть процесс превращения реальных явлений, событий, проблем в образы, символы, знаки - то есть абстрактные формы, которые не отражают действительность, а лишь ее символически моделируют, создают нечто вроде адекватного ей душевного настроения.

Акцентированность на образности и символичности не является абсурдом в модернизме, несмотря на привычные нападки критики в связи с трудностью понимания текста. Она напрямую связана с восприятием действительности человеческим сознанием и тем, как оно обрабатывает полученную информацию. Современная медицина утверждает, что информация, полученная с помощью рецепторов, поступает в левое и правое полушария, которые, обработав данные, подвергают их обмену между собой. Далее вся информация может (с точки зрения внешней логики) явиться в совершенно алогичном порядке, так как полушария монтируют ее в образы и картинки в соответствии с ассоциативными связями, возникающими в сознании.

Сообразно этому, «поток сознания» явился «одним из способов передачи в художественной прозе мыслей и чувств персонажей. Термин принадлежит американскому философу Уильяму Джеймсу, который использовал его в своей работе «Принципы психологии» (1890) для описания течения мыслей в бодрствующем мозгу. В 20 веке в эпоху модернизма термин «поток сознания» стал применяться в литературной критике и теории для обозначения новой техники письма. Необходимость этой новой техники была вызвана все возрастающим интересом писателей к тому, что происходит в сознании персонажа, пусть даже в ущерб важным и значительным событиям внешнего мира. Внимание концентрируется на относительно тривиальных вещах, которые важны не сами по себе, а в свете реакции на них со стороны персонажа. Марсель Пруст был первым, кто показал в романе зависимость реальности внешнего мира от воспринимающего сознания («В поисках утраченного времени»). Английская писательница Дороти Ричадсон (1873-1957) первой создала тип романа, который был назван «Романом Потока сознания» - и в ее двенадцатичастном произведении «Паломничество» все действие показано как бы пропущенным через сознание героини. «Фиксация работы сознания, получающего миллиарды впечатлений, отбирающего наиболее для себя важные, устанавливающего ассоциативные связи, и является задачей приема «потока сознания». Попытка передать работу сознания, сведя к минимуму традиционные описания и диалоги, заменив их потоком мыслей, впечатлений, эмоций, воспоминаний персонажа, часто нелогичных и синтаксически не оформленных, явилась революционным обновлением в романной форме» (Современный словарь-справочник по литературе, 1999, С.369).

Надо заметить, что мнения российского и зарубежного литературоведения расходятся относительно фактического художественного романа-первоисточника «потока сознания». Энциклопедия Britanica, к примеру, указывает на французского писателя Эмиля Дюжардана, который первый прибегнул к технике «потока сознания» в своем романе "Les Lauvier sont coupes" и примеру которого последовал Дж.Джойс. На это же указывает Английский критик Филипп Троди: «Впервые внутренний монолог, или поток сознания, был использован французским писателем Эмили Дюжарданом в романе «Прерванный род Лувьеров» ("Les Lauvier sont coupes"), опубликованный в 1888 году и признанный Джойсом как образец для дальнейшего использования им самим этой техники в романе «Улисс», 1922. В Англии внутренний монолог разрабатывался Вирджинией Вульв в романе «Миссис Дэллоуэй», 1925, а в Соединенных Штатах той же техникой пользовался Уильям Фолкнер в романе «Шум и Ярость», 1929» (Trody, 1996, Р. 25 -Перевод мой. Н.М.).

Однако в общей характеристике самого явления англоязычные и русские критики сходятся: «Поток сознания - особая техника повествования в художественной прозе, воспроизводящая бесчисленное множество впечатлений - зрительных, слуховых, физических, ассоциативных и подсознательных, вторгающихся в сознание личности и формирующих его наряду с линией рациональных мыслей. Как психологический роман получил развитие в 20-ом веке; некоторые писатели уделяли большее внимание стремлению поглотить потоком сознания даже рациональные мысли своих персонажей дабы не быть ограниченными логикой сознания. Для репрезентации остроты восприятия, большей полноты и скорости работы сознания писатели регистрировали обрывки непоследовательных мыслей, использовали неправильные грамматические конструкции, свободные ассоциации идей, образов и слов на пред-речевом уровне. Романы «потока сознания» в качестве техники повествования используют внутренний монолог» (Britanica, 1994, Vol. 3, Р.552 - Перевод мой. Н.М.).

Новый Энциклопедический Словарь так определяет поток сознания: « - творческий принцип в западноевропейской литературе в начале 20-го века. Как изобразительный лит. прием - прямое воспроизведение процессов душевной жизни, предельная форма внутреннего монолога, как бы самоотчет ощущений. В литературе модернизма становится самодовлеющим методом изображения жизни, претендуя на универсальность и на особую полноту иллюзии «присутствия» и сопереживания при передаче психических состояний» (НЭС, 2000, с.956).

Приведенные выше определения позволяют выделить некоторые черты явления, которые повторяются во всех случаях и считаются его онтологическими признаками. Кроме того, следует обратить внимание на то, что «поток сознания» классифицируется в разных определениях весьма различно и понимается как а) художественный прием, б) творческий принцип, в) техника письма, г) способ передачи внутреннего мира, д) метод. Безусловно, все эти понимания термина имеют разное значение и не всегда взаимозаменяемы. Более того, указание на внутренний монолог как тождественное понятие «потоку сознания» требует обоснования с лингвистической точки зрения, так как внутренний монолог и внутренняя речь, на которую ссылки так же имеют место, совсем не одно и то же и имеют разную структуру и организацию на грамматическом и лексическом уровнях.

Таким образом, можно констатировать, что в настоящее время собственно лингвистические характеристика прозы «потока сознания» остаются недостаточно разработанными. Поэтому представляется актуальным изучение нарративной структуры «потока сознания», включая те ее аспекты, которые отличают данный тип дискурса от других форм нарративного дискурса.

Темой настоящего исследования являются когнитивные аспекты структуры повествования дискурса романа «потока сознания», чье влияние выходит за рамки литературы, имея большое значение для нарратологии как самостоятельной ветви стилистики.

Актуальность темы данного научного исследования связана также со становлением когнитивной парадигмы в науке, которая дает возможность не только более полно толковать явление прозы «потока сознания», но и рассмотреть его с новых позиций, выявить особенности нарративной структуры данного вида повествовательного дискурса, то есть, предложить научное разрешение проблематике ее дискурса, что до нынешнего момента отсутствовало в лингвистике.

Объектом данного исследования является не только дискурс «потока сознания», но и предпосылки, породившие его возникновение, а так же методологическая основа прозы «потока сознания», ее становление и развитие.

Целью настоящей работы является выявление когнитивных оснований языковой организации прозы «потока сознания», исследование характерных стилевых черт структуры дискурса повествования данного типа и описание теоретико-методологической основы явления прозы «потока сознания» в англоязычной художественной литературе начала 20 века. Данная цель достигается через решение следующих задач:

1. Методологическое обоснование истоков прозы «потока сознания», включая ее философские и психоаналитические предпосылки, а также литературоведческие аспекты проблематики прозы «потока сознания»;

2. Рассмотрение когнитивных аспектов внутренней речи и их языковой репрезентации в дискурсе «потока сознания»;

3. Выявление лингвостилистических характеристик присущих дискурсу «потока сознания»;

4. Определение структурной схемы повествования в романах «потока сознания»;

5. Установление типа связи между дискретными контекстами дискурса «потока сознания».

Теоретическую основу работы составляет положение о том, что дискурс «потока сознания» носит образно-метафорический характер, имитирующий концептуальную организацию человеческого мышления, что и определяет нарративную структуру данного типа дискурса. Данное положение восходит к философским учениям А.Бергсона и У.Джеймса, психологии бессознательного, теории концептуальной структуры сознания Дж.Лакоффа и М.Джонсона, к концепции предметно-схемного кода внутренней речи Н.Жинкина и другим когнитивным разработкам отечественных и зарубежных ученых.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые предлагается модель нарративной структуры «прозы потока сознания» и выделяются основные характеристики ее развертывания, что позволяет существенным образом уточнить онтологические параметры данного типа дискурса. В частности, впервые выделяются когнитивные основания и лингвостилистические средства текстовой реализации разных видов нарративной транспозиции (персонажной, временной, пространственной и тематической), обеспечивающей своеобразие прозы «потока сознания». Также впервые описание нарративных транспозиций дополняется рассмотрением факторов, обеспечивающих связанность текста и, в конечном итоге, единство его восприятия читателем.

Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в выявлении роли когнитивных механизмов формирования нарративной структуры дискурса «потока сознания», что вносит определенный вклад в теорию современной когнитивной лингвистики. Важным для лингвостилистики представляется уточнение онтологических признаков прозы «потока сознания», выделение основных разновидностей данного типа дискурса, а также выявление связи между когнитивными основаниями формирования текста определенной стилевой отнесенности и выбором стилистических средств, в частности, стилистических приемов.

Практическая ценность работы состоит в том, что исследование дискурса «потока сознания» и его структуры в лингвостилистической и когнитивной парадигмах дало возможность выявить закономерности его организации и оснований прагматического воздействия на читателя, которые могут быть использованы в лекционных курсах и на семинарских занятиях по стилистике английского языка, английской и американской литературе, а также на занятиях по анализу и интерпретации текста.

Основным материалом послужили романы «Улисс» Джеймса Джойса, «Шум и Ярость» Уильяма Фолкнера и «Миссис Дэллоуэй» Вирджинии Вульф как наиболее ярко выраженные представители прозы «потока сознания» общим объемом 2 406 010 печатных знаков.

Цели и задачи обусловили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нарративная структура англоязычного художественного дискурса"

Результаты исследования позволили дать более точное определения приему «потока сознания» в художественной литературе. «Поток сознания» является особой техникой письма, в которой упор делается на отображение процессов происходящих в сознании персонажа. Данная техника реализуется на уровне особой организации нарративной структуры дискурса, изобилующей различными сдвигами в повествовательных планах (транспозициями), что осуществляется на базе образно-ассоциативных компонентов текста, которые дублируют в дискурсе образно-метафорическую структуру человеческого мышления. Дискурс «потока сознания» является самой репрезентативной формой текстового оттиска потока мыслей в их бесконечном континууме.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать следующие основные выводы:

1. Структура нарративного дискурса романов «потока сознания» базируется во-первых, на концепции длительности внутреннего времени сознания, в котором прошлое накладывается на настоящее, во-вторых, на бесконечном потоке чувственных ментальных образов плана внутренней речи, активизирующих систему ассоциаций персонажа, в-третьих, на ассоциативном характере мышления, который обусловливает связь между событиями и впечатлениями прошлого и настоящего.

2. Дискурс «потока сознание» стремится воссоздать не внутренний монолог человека, обращенный к самому себе и характеризующийся традиционной повествовательной организацией текста, а внутреннюю речь, имитируя вербальными средствами быструю смену /поток/ образов несловесного ряда, имеющую место в естественной работе сознания.

3. Результатом передачи или воспроизведения работы сознания (потока мыслей) вербальными средствами становится то, что текст характеризуется высокой степенью метафоричности и символичности и большим количеством повторов для обеспечения связности текста, преодоления дискретности и дисконтинуума, что и превращает реальный поток мыслей в текст «потока сознания».

4. Образность и метафоричность человеческого сознания оформляется в дискурсе «потока сознания» в виде нарративных транспозиций - временных сдвигов, переходов на иного повествователя, иную тему, иное место действия, что существенно отличает эту нарративную форму от других видов художественного дискурса.

5. Центральным элементом в структуре нарративной транспозиции является объект-символ (предмет или ассоциация), который благодаря своей многомерной семантике обусловливает возможность смещения с одного повествовательного плана на другой.

Дальнейшей задачей проведенного нами исследования является сопоставление особенностей нарративного дискурса «потока сознания» у разных писателей. Также следует проследить динамику изменения данной нарративной техники на протяжении XX века. Интересно также рассмотреть модификацию дискурса «потока сознания» в разных литературных жанрах - не только в психологическом романе и коротком рассказе, но и в детективе, жанре научной фантастики, жанре «фэнтези», или в частичном его использовании в новеллистике у таких авторов как Э.Хемменгуэй, С.Моэм, Г.Маркес, Г.Стайн, Г.Гессе, А.Хейли и др. Стилистические изыскания подобной направленности, по-видимому, имеют определенную перспективу.

Настоящая диссертация представляет собой изложение определенной точки зрения на вопрос организации структуры дискурса «потока сознания» и не претендует на универсальность выдвинутых предложений. Специфика и сложность данной проблематики допускает возможность существования различных подходов к ее рассмотрению. Наша диссертация предлагает один из возможных путей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проза «потока сознания» как новая, революционная форма романа возникла в английской и американской художественной литературе в начале XX века в рамках течения модернизма. Появление этой новой техники повествования было обусловлено возросшим интересом писателей к тому, что относится к внутренней реальности человека, а также стремлением передать работу сознания, сведя к минимуму традиционные описания и диалоги и заменив их потоком мыслей, впечатлений, эмоций, воспоминаний персонажа, часто нелогичных и синтаксически неоформленных. Экстралингвистическими предпосылками формирования прозы «потока сознания» явились философские концепции конца XIX начала XX веков (в том числе Анри Бергсона и Уильяма Джеймса), которые привлекли внимание к проблемам индивидуального сознания.

Пришедший из философии термин «поток сознания» указывает на бесконечную смену ощущений, образующую неделимый континуум. Вследствие этого, представляется возможным выделить две важные характеристики данного явления: длительность во времени и взаимопроникновение ощущений (элементов «потока сознания»), относящихся как к прошлому, так и к настоящему. Такая концепция времени использовалась писателями-модернистами для того, чтобы через обращение к внутреннему времени описывать состояние персонажей, связи прошлого и настоящего в их сознании, перекликание разных периодов их жизни. Таким образом, роман «потока сознания» в основном строится на воссоздании внутренней реальности сознания персонажей через «игру со временем».

При этом можно наблюдать определенную корреляцию философских концепций с разработками ассоциативной психологии, психоанализом З.Фрейда и К.Юнга, поскольку в психологическом понимании «поток сознания» - это поток неконтролируемых мыслей, раскрывающих внутреннюю жизнь личности.

Проза «потока сознания» является попыткой воссоздать в художественной форме, вербальными средствами, внутреннюю реальность сознания персонажей. Учитывая вышеуказанные особенности «потока сознания», можно считать, что сути явления в большей степени соответствует понятие дискурса, акцентирующее внимание исследователя на процессе формирования речевого произведения во всем многообразии сопровождающих этот процесс факторов.

Обобщая различные понимания и трактовки термина «дискурс», можно указать на то, что дискурс обычно рассматривается как сложное коммуникативное явление, включающее кроме текста условия, в которых текст актуализируется. Говоря о дискурсе, мы исходим из представления о нем как о тексте, взятом в аспекте речетворческой деятельности и включающем в себя кроме текста сложную систему иерархии знаний о мире, мнений, установок и целей адресата, обеспечивающих процесс реализации смыслового и прагматического замысла автора. То есть дискурс можно трактовать как текст, погруженный в жизнь, текст в момент его творения.

Поток сознания» обычно считают одной из форм контекстно-вариативного членения, которые лингвистика более точно определяет как типы повествования или как информационно-маркированные контексты в художественном дискурсе, образующие динамическую структуру. При этом «поток сознания» причисляется к виду внутреннего монолога (И.Р.Гальперин; J.Gordon; S.Chatman).

Вследствие того, что в художественном произведении все явления объединяются во временное, пространственное и смысловое целое завершенного события жизни, в традиционных формах романа композиция повествования формируется последовательным развертыванием такого события. Основываясь на объективно-событийном воспроизведении действительности, традиционный нарративный дискурс подразумевает последовательное изображение действий и событий во времени, причем описание, рассуждение и несобственно-прямая речь героев возникают по мере развертывания этого события.

Нарративный дискурс «потока сознания» и как психическое, и как художественно-текстовое явление воссоздает не событие, а внутреннюю реальность, которая только отражает события объективной действительности, фиксируя не само событие, а реакцию сознания на него. Проза «потока сознания», образуя смысловое, эстетическое и стилистическое целое всего произведения, распадается на диалогические, монологические и описательные блоки, возникновение которых обусловлено не последовательным развитием событийной линии, а ходом мысли персонажей, и поэтому является не фиксацией последовательности или цепочки событий, а динамическим развертыванием вербализированной внутренней речи.

Рассматривая соотношение повествования, рассуждения, описания и «чужой речи» в дискурсе романа «потока сознания», следует указать на своеобразное небрежение в первую очередь рассуждением (или авторским комментарием) и затем повествованием и описанием в их традиционной форме. (Последние два, встречаясь еще у Дж.Джойса и В.Вульф, практически отсутствуют у У.Фолкнера, сводясь к отдельным, еле различимым фразам в потоке мыслей персонажа.) Данные отличия «потока сознания» позволяют говорить о том, что повествование, описание, рассуждение и несобственно-прямая речь присутствуют в нарративном дискурсе «потока сознания» в особой размытой форме.

На основании проведенного исследования мы определяем «поток сознания» как особый вид нарративного дискурса, опирающийся в словесном воспроизведении: а) на аспект длительности внутреннего времени сознания, в котором прошлое накладывается на настоящее, и б) на бесконечный поток чувственных умственных образ^'плана внутренней речи, активизирующих систему ассоциаций персонажа, его память, скрытые травмы сознания. Отличительной чертой такого дискурса являются постоянные нарративные транспозиции - временные сдвиги, переходы на нового повествователя или новую тему, имитирующие работу сознания.

Современная лингвистика исходит из того, что тропеические языковые средства выполняют не только эстетическую, но и когнитивную функцию. В силу этого возникает возможность рассмотреть организацию дискурса «потока сознания» в новом ракурсе - с точки зрения того, как его особенности, то есть стремление передать вербально ход мыслей персонажа влияют на выбор языковых средств и, в частности, стилистических при формировании текста. Эта проблема особенно интересна в применении к дискурсу «потока сознания», где данный механизм выходит на «поверхность» в силу того, что автор художественного произведения стремится вербализовать ход мыслей персонажа.

Исследователи приходят к выводу о том, что мыслительную деятельность человека и ее образность можно объяснить проецированием структур и компонентов физического опыта на нефизический, абстрактный опыт (А.Ортони), что обусловлено способностью мышления сопоставлять различные явления жизни и обобщать их в образных и символичных картинах. Очевидная параллель между механизмами метафорообразования и механизмами мышления, а также, механизмами формирования ассоциативно организованного дискурса «потока сознания», позволяет полагать, что для этой нарративной формы будет характерна высокая степень метафоричности.

Метафоричность мышления выражается также в дублировании (аналогичности, смежности) одних и тех же элементов разных категорий, понятий, явлений, событий и даже ощущений. Если метафора рождается на аналогии и ассоциации, то собственно ассоциация, воспроизводя спонтанность мышления, в стилистическом оформлении текста опирается на повтор, который выступает средством обеспечения связности текста и одновременно усиливает значимость отдельных элементов контекста, подчеркивает индивидуальность черт, усиливая эмоциональное воздействие на читателя.

Таким образом, проведенное исследование показывает, что вследствие высокой степени образности дискурса «потока сознания» ключевыми его параметрами являются метафора и повтор. Метафора позволяет стилистическими средствами создать (вербализовать) систему художественных образов, а повтор обеспечивает связь между ними, копируя нить ассоциаций, обусловливающих единство «потока сознания». Метафора и повтор создают благоприятные условия для формирования символизации. Нарративный дискурс «потока сознания», регистрируя образы зрительного ряда, облекает их в текстовую форму, узловыми точками которой будут метафоризация и символизация, выступающие в данном дискурсе в качестве стилистического оформления текста. Подводя метафору и символ под общий знаменатель образно-ассоциативных компонентов текста, можно придти к выводу о том, что они обеспечивают связанность текста на фоне его «внешней» временной, повествовательной и логичной дискретности.

В дискурсе «потока сознания» кажущаяся нелогичность повествования предстает при ближайшем рассмотрении стройной системой взаимосвязанных элементов, хотя частое нарушение временной, пространственной, тематической организации повествования - смещение в сторону воспоминаний, впечатлений, ассоциаций, - вызывает на первый взгляд впечатление его разорваности. Такое смещение мы определяем как «нарративную транспозицию». Под нарративной транспозицией мы понимаем четко оформленный персонажный, временной, пространственный или тематический сдвиг планов повествования с одного на другой. Границы переходов могут совпадать с границами элементов объемно-прагматического членения текста (могут быть оформлены по главам) или же могут проходить непосредственно в тексте даже в пределах одного предложения. Корни транспозиции уходят в организацию человеческого мышления, и внешне неадекватное перескакивание мыслей с одного на другое имеет внутреннюю мотивацию, основанную на способности сознания транспонировать предметы и образы, которыми оно оперирует.

В ходе проведенного исследования была установлена общая схема транспозиции: сначала в тексте появляется указание на чувственное восприятие некоего объекта-символа (мы обозначаем его как объект X), а затем объект X переводит повествование на новую линию, или на несколько разных повествовательных линий, связанных либо с разными персонажами, либо с разным временем действий, либо с новым местом действия, либо с новой темой. В результате проведенного исследования выделены следующие нарративные транспозиции: персонажная, временная, пространственная и тематическая.

Персонажной мы называем транспозицию, которая связана в нарративном дискурсе с переходом на иного рассказчика. Такой переход может совершаться в рамках повествования от лица одного персонажа переходом с первого на третье лицо (переход от автора-рассказчика к персонажу-рассказчику); либо план повествования может переноситься с одного героя на другого. В тексте персонажная транспозиция сопровождается изменениями глаголов в лице и времени, лексическими повторами, грамматическими повторами окончаний, использованием стилистического приема метафоры, которая часто выступает в качестве объекта-символа. Все эти языковые средства позволяют обеспечить связанность внешнего и внутреннего в повествовании, сделать повествование от лица автора созвучной повествованию от лица персонажа.

К временной транспозиции в нарративном дискурсе прозы «потока сознания» мы относим переход с одного времени на другое, при сохранении главного «носителя» потока сознания, то есть героя данной линии повествования. Основой такого перехода является ассоциация по большей части связанная с прошлым героя, ассоциация, рождающая воспоминания, ощущения и сцены, чем-то перекликающиеся с настоящим. Основными маркерами такого перехода выступают грамматические изменения в глаголах, наречия времени, а также лексические повторы, употребляющиеся в разных временных контекстах. Синхронность прошлого и настоящего часто достигается с помощью параллельных конструкций, синтаксических конструкций приложения.

Система повторов в текстовом построении дискурса «потока сознания» позволяет соединять различные временные планы жизни героев, создавая таким образом целостную картину их судеб и характеров. Постоянные повторы не только позволяют читателю немедленно окунуться в ситуацию и ее подтекст, но и дает возможность событиям, на первый взгляд удаленным друг от друга, пересекаться во времени в сознании персонажей и в тексте, воспринимаемом читателем.

Пространственная транспозиция понимается нами как сдвиг плана повествования через изменение пространственных параметров с сохранением главного персонажа или включением в действие других персонажей. Безусловно, пространственная транспозиция неизбежно влечет за собой смену временного плана повествования, а также смену темы.

В пространственных транспозициях не всегда осуществляется акцентированность на времени происходящего, что выражается в отсутствии эксплицитных средств реализации временного континуума. В роли имплицитных средств выступают различные формы контекстно-вариативного членения - блоки несобственно-прямой речи, диалоги, описание, размышления героев- носителей потока сознания. К распространенному языковому маркеру пространственной транспозиции можно отнести не только метафору, но и повтор эпитетов, относящихся к разным фоновым ситуациям и тем самым их объединяющих.

Наравне с персонажной и временной, тематическая транспозиция остается одной из самых важных, ключевых, поскольку любой сдвиг в повествовании влечет за собой то или иное изменение темы. В дискурсе «потока сознания» тематическая транспозиция больше всего связана с областью воспоминаний и чаще всего бывает вызвана ассоциацией с прошлым, как это бывает при непроизвольной работе памяти. Еще одна разновидность тематической транспозиции - свободный переход от одной темы к другой в пределах одного временного плана - обусловлена тем, что «поток сознания» - это поток впечатлений, регистрируемых мозгом, что также позволяет автору воспроизводить ход мыслей своего персонажа, опираясь на жизненные реалии. Иными словами, тематическая транспозиция в дискурсе «потока сознания» может принимать форму цепочки разных тем, где каждая новая тема связана с предыдущей. Тематическая транспозиция часто бывает связана или с предметом, который играет роль объекта X, или со звуком, или с запахом, вызывающим ассоциации. Таким образом, наиболее яркими маркерами тематической транспозиции являются метафора и метонимия, которые сдвигают повествование в область воспоминаний или размышлений как автора-повестпователя, так и других персонажей-рассказчиков.

Реально выделенные нами транспозиции в нарративном дискурсе «потока сознания» не выступают изолированно, а комбинируются между собой. При этом можно отметить, что наиболее независимой является персонажная транспозиция, тематическая транспозиция обычно влечет за собой и смену временного плана, и изменение пространственного плана, а пространственная и временная транспозиции чаще всего выступают совместно.

Представляется возможным заключить, что дискурс «потока сознания является особым видом наррации, существенно отличающимся от классических типов повествования.

Список научной литературыМатвеева, Наталья Игоревна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Анастасьев Н.А. Владелец Йокнапатофы (Уильям Фолкнер).- М.: Книга, 1991.-416 с.

2. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике /Под ред. А.Н.Баранова, Д.О.Добровольского.- т.1.- М.: Помовский и партнеры, 1996.-641 с.

3. Арнольд И.В. Интерпретация текста как установление иерархии его частей //Лингвистика текста: Материалы научной конференции. Ч. 1.-М., 1974.- С.28-33.

4. Арутюнова Н.Д. Метафора и Дискурс // Теория Метафоры: Сборник. /Вступ. ст. И сост. Н.Д.Арутюновой. М.: Прогресс, 1990. - С.5-32.

5. Баранов А.Н., Паршин П.Б. Оценочный аспект когнитивного стиля и его языковые корреляты //Когнитивные стили,- Таллин, 1986.- С.24-28.

6. Барт, Р. Лингвистика текста //Лингвистика текста /Новое в зарубежной лингвистике.- Вып. 8.- М.: Прогресс, 1978.- С.442-449.

7. Бахтин М.М. Эстетика Словесного Творчества. М.: «Искусство», 1986.-544 с.

8. Бахтин М.М. Фрейдизм. Формальный метод а литературоведении. Марксизм и Философия языка. Статьи.- М.: Лабиринт, 2000. 596 с.

9. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты худ. текста,- М.: Изд-во МГУ, 1982.- 120 с.

10. Бергсон А. Собр. Соч. В 4-х томах.- М., 1992.

11. Бергсон А. Творческая Эволюция.- М.: Спб., 1914. 174 с.

12. Бердяев Н.А. Философия Свободы. Смысл Творчества.- М.: Республика, 1994. 480 с.

13. Бессознательное. Природа, функции. Методы исследования. //Коллективная монография. Тт. 1-3.- Тбилиси, 1978.

14. Бочаров С.Г. Пруст и «поток сознания». //Критический реализм XX века и модернизм.- М., 1967. с. 194-235.

15. Бурова B.J1. Когнитивный аспект мифа в составе худ. текста. Дисс. на соиск. канд. Филол. наук.- М., 2000. 160 с.

16. Выготский JI.C. Мышление и речь. Психологические исследования.-М. Л.: Соц.экгиз, 1934. - 324 с.

17. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования.-М.: Наука, 1981.- 140 с.

18. Гальперин И.Р. О понятиях «стиль» и «стилистика». //ВЯ, №3, 1973, с. 15-27.

19. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка.- М.: Высшая школа, 1981.-334 с.

20. Гальперин И.Р. Членимость текста.- Сб. Научн. тр. МГПИИЯ им. М.Тореза, вып. 125,1978.- с.26-36.

21. Гессе Г. Художник и психоанализ. //Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века.- М.: Прогресс, 1986, с.399-403.

22. Гиндин С.И. Онтологическое единство текста и виды внутритекстовой организации. //Машинный перевод и прикладнаялингвистика. МГПИИЯ им. М.Тореза. Труды Института. Выпуск 14.-М., 1975, с.114-135.

23. Городникова М.Д. Преодоление стереотипов сознания в художественном дискурсе //XII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковые средства и образ мира».- М., 1997. С.47-50.

24. Гранжан. Ф. Революция в философии. Учение Анри Бергсона.- М., 1914. 218 с.

25. Гришина О.Н. Соотношение повествования, описания и рассуждения в художественном тексте. Дисс.на соиск. канд.филол.наук.- М., 1983. -177 с.

26. Гройсман. A.JI. Медицинская психология.- М.: Издательство Магистр, 1997. 360 с.

27. Дейк Т.А., ван. Язык. Познание. Коммуникация.- М.: Прогресс, 1989. -310 с.

28. Дейк Т.А., ван. Критический анализ дискурса //пер. с англ. /Перевод и лингвистика текста /Сб. Статей /М.: Совместное изд. ВЦП и кафедры рус.яз. Маастрихского института переводчиков, 1994. С. 169-217.

29. Джеймс, У. Введение в философию. /Пер. с англ.- М.: Республика, 2000.-315 с.

30. Джеймс У. Прагматизм.- М.: Спб, 1910.

31. Джойс Дж. Избранное: в 2-х томах. Т.2 / Коммент. И статья С. Хоружего.- М.: ТЕРРА, 1997. 559 с.

32. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982. -157 с.

33. Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи. Вопросы Языкознания, 1964, № 6, с. 26-38.

34. Затонский, Д.И. Что такое модернизм? //Контекст-1974. Литературно-теоретические исследования, 1974, с.135-168.

35. М.Зверев. Фолкнер-новеллист. // У.Фолкнер. Собрание рассказов.-М.: Наука, 1978.- с.569-607.

36. Змиевская Н.А. Лингвистические особенности дистантного повтора и его роль в организации текста. Канд.дисс.- М., 1975. 196 с.

37. Ильин И.П. Дискурс /Дискурсивные практики //Современное зарубежное литературоведение (страны Зап.Европы и США): концепции, школы, термины /Энциклопедический справочник/ М.: Интрада-ИНИОН, 1996. - с. 198-201.

38. Ирисханова К.М. Стилистические ресурсы текста и парадигмы их исследования. //Сборник научн. трудов, Вып. 451. Стилистические аспекты дискурса.- М.: МГЛУ, 2000. с.95-110.

39. История Всемирной Литературы в 9-ти томах, тт. 7-8.- М.: Наука, 1991.

40. Кубрякова Е.С. Виды пространств текста и дискурса //Категоризация мира: пространство и время /Материалы научной конференции/ М.: Диалог-МГУ, 1997.- с. 15-26.

41. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика-психология-когнитивная наука. //Вопросы языкознания № 4, 1994, с.37-47.

42. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов.- М.: Изд-во МГУ, 1996. 245 с.

43. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем //Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы. /Сост. В.М.Сергеева и П.Б.Паршина; общ. ред. В.В.Петрова.- М.: Прогресс, 1987. с.126-170

44. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов. //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII, Когнитивные аспекты языка.- М.: Прогресс, 1988.- с. 12-51.

45. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: «Советская Энциклопедия», 1990. - 685 с.

46. Литературоведческий энциклопедический словарь. Москва: Советская Энциклопедия, 1987. - 752 с.

47. Лосев А.Ф. Поток сознания и язьшУЗнак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. -М.:Изд-во Моск. ун-та, 1982, с.453-478.

48. Лосский Н.О. Избранное.- М., 1991. 512 с.

49. Лотман Ю.М. Структура художественного текста.- М.: Иск-во, 1970. 352 с.

50. Мартинсон X., // Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века.- М.: Прогресс, 1986. с.420-422.

51. Мезенин С.М. Образность как лингвистическая категория. //Вопросы языкознания № 6,1983, с.48-57.

52. Минский, М. Остроумие и логика когнитивного бессознательного //Новое в зарубежной лингвистике.- вып.23.- М.: Прогресс, 1988.- С.281-309.

53. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики.- М.: НВИ-Тезаурус, 1997. 158 с.

54. Миронова Н.Н. Структура оценочного дискурса. Док.дисс.- М.: МГЛУ, 1998.-355 с.

55. Морозова Е.В. Грамматическая категория пространственно-временного континуума в худ. тексте: Автореф. дисс.канд. филол. наук.- М., 1984.- 19 с.

56. Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века.- М.: Прогресс, 1986.- 638 с.

57. Никитина С.Н, Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов /Принципы составления и избранные словарные статьи.- М.: Ин-т Языкознания Ран, 1966. 171 с.

58. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста. //Лингвистика текста. /Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. -М.: Прогресс, 1978. с.467-472.

59. Новый Энциклопедический Словарь,- М.: Наука, 2000. 1456 с.

60. Ржевская Н.Ф. Изучение проблемы художественного времени в зарубежном литературоведении //Вестник МГУ, серия X Филология, 1969, №5, с.42-54.

61. Руднев В.П. Теоретико-лингвистический анализ художественного дискурса //Автореф. дисс. . д-ра филол. наук.- М.: Ин-т Языкознания, 1996.-24 с.

62. Пруст Марсель. Против Сент-Бева. М.: «И Ро», 1999. - 222 с.

63. Рассел Б. История западной философии.- Новосибирск: Изд-во НГУ, 1997.-814 с.

64. Свасьян К.А. Эстетическая сущность интуитивной философии А.Бергсона.- М., 1978. 215 с.

65. Современный словарь-справочник по литературе. Сост. и научн. ред. С .И. Кормилов.- М. :Олимп, 1999. 700 с.

66. Современное и зарубежное литературоведение. Концепции. Школы. Термины. / Сост. И.П.Ильин. М.: Интрада, 1996. - 320 с.

67. Телия В.Н. Архетипические представления как источник метафорических процессов лежащих в основе образа мира //XII международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира».- М., 1997,- С.150-155.

68. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция. //Метафора в языке и тексте.- М.: Наука, 1988. с.26-52.

69. Телия В.Н. Механизмы экспрессивной окраски языковых единиц //Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности.-М., 1991.- С.36-67.

70. Теория Метафоры: Сборник. /Вступ. ст. и сост. Н.Д.Арутюновой. -М.: Прогресс, 1990. 512 с.

71. У.Фолкнер. Собрание рассказов.- М.: Наука, 1978. 632 с.

72. Форстер Э.М. Избранное.- JL, 1977. 375 с.

73. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи.- М.: Высшая школа, 1989. 238 с.

74. Ховардсхолм Э.: Модернизм. //Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западно-европейской литературы XX века.- М.: Прогресс, 1986, с.458-462

75. С. Хоружий. Комментарий и статья. // Джойс Дж. Избранное: в 2-х томах. Т.2.- М.: ТЕРРА, 1997. с. 372-553

76. Юнг К.Г. Психология и поэтическое творчество. // Самосознание европейской культуры XX века. М.: Изд-во политической литературы, 1991.-с. 103-118.

77. Adam J.M. Linguistique et discourse litteraires.- Paris: Larousse, 1976. -230 p.

78. Bell Q. Virginia Woolf.- L., 1972. 351 p.

79. Birch, D. Language, Literature and Critical Practice: Ways of analyzing text.- Lnd; NY, 1989.-214 p.

80. Black, M. More about metaphor // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993. - p. 19-41.

81. Black, M. Models and Metaphors.- Itaca, NY, 1962. 267 p.

82. Bradford, R. Stylistics.- London and New York: Rontledge, 1997. 215 p.

83. Brederode Т., van. Frames and metaphors. Amsterdam, 1995. - 175 p.

84. Bres, J. La Narrativite.- Lovain-le-Neuve: Duculot, 1994. -201 p.

85. Britanica, Vol. III. USA: Encyclopedia Britanica Inc., 1994. - p. 552553.

86. Camac, M., Glucksberg, S. Metaphors do not use associations between concepts, they create them // Journal of psycolinguistic research, 1984. Vol. 13. p.443-445.

87. Camlong, A. Methode d'analise lexicale textuelle et discoursive.- Paris, 1996.-201 p.

88. Carter R. Language and literature. An Introductory Reader in Stylistics. -London, 1982.-256 p.

89. Chatman S. The structure of narrative transmission. //Fowler R. Style and structure fn Literature.- Oxford: Basil Blackwell, 1975. p. 165-190.

90. Colette J. Discourse narratif et Jeu avec le Temps. En La Narrativite. -Paris, 1980, p. 71-85.

91. Corriveau, J.-P. Time-Constructed memory: a reader-based approach to text.- Mahwah, New Jersy, 1995. 408 p.

92. Croft, W. The role of domains in the interpretation of metaphors and metonymies //Cognitive Linguistics, 1993. Vol. 4.- pp.335-370.

93. Discourse analysis and evaluation: functional approaches / Ed. by L.Lentz and P.Pander Maat.- Amsterdam: Rodopi, 1997. 175 p.

94. Dolezel L. the typology of the Narrator: Point of view in fiction.- Monton, 1967.- 152 p.

95. Fauconnier G. Aspects of meaning construction in natural language.-Cambrige: Cambrige University Press, 1994. 314 p.

96. Fauconnier G. Mappings in thought and language.- Cambrige: Cambrige University Press, 1997. 266 p.

97. Faulkner William. The Sound and the Fury. USA: The modern library, 1946.-532 p.

98. Faulkner William. The Sound and the Fury.- New York: Random House, 1984.-326 p.

99. Fowler R. Linguistics and the novel. London, 1979. - 145 p.

100. Fowler R. Style and structure in Literature.- Oxford: Basil Blackwell, 1975.-262 p.

101. Frazer, B. The interpretation of novel metaphors // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993.- p.329-341

102. Freeman D. Essays in Modern Stylistics. London, 1987. - 418 p.

103. Freeman D. The Stylistic Reader. /Ed. by J.J. Weber.- Bristol: University Center Luxembourg, 1996. 476 p.

104. Fulcher P.M. Foundations of English Style.- New York, 1927. 316 p.

105. Genette G. Narrative Discourse. An essay in method. NY: Ithaca, 1983. -285 p.

106. Gibbs R.W. Process and products in making sense of tropes // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993.- p.252-276

107. Gibbs R.W. The poetics of mind. Figurative thought, language and understanding.- Cambrige: Cambrige University Press, 1994. 527 p.

108. Goossens, L. Metaphtonymy: the interaction of mataphor and metonymy in expression of linguistic action //Cognitive Linguistics, n. 3, 1993.- p.323-340.

109. Handbook of discourse analysis /Ed. by Teun A. van Dijk.- London, etc.: Acad. Press, 1985.-247 p.

110. Gordon J.A. The movement of English prose. L.& NY: Longman, 1981. -182 p.

111. MacCormac E.R. A cognitive theory of metaphor.- Cambrige; London, 1985.-368 p.

112. MacCormac W.J. James Joyce and modern literature. London, 1982. -222 p.

113. Melrose, R. The margins of meaning: Arguments for a post-modern approach to language and text.- Amsterdam: Rodopi, 1996. 185 p.

114. Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993. -678 p.

115. Meyer B. The organization of prose and its effects on memory.-Amsterdam Oxford, 1975. - 249 p.

116. Miller G.A. Images and models, similies and metaphors // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993.- p.342-356.

117. Numan, D. Introducing discourse analysis.- London, etc.: The Penguin Group, 1993.- 132 p.

118. Page, N. Speech in the English Novel.- London, 1988. 173 p.

119. Parter, W. Appreciations with an essay on style.-N.-Y., 1967. 288 p.

120. Reddy M.J. The conduit metaphor: a case of frame conflict in our language about language // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. -Cambr. Univ. press, 1993.- p. 164-201.

121. Ricoeur, P. Interpretation theory: Discourse and the surplus of meaning.-Texas, 1976.-293 p.

122. Romberg B. Studies in the Narrative technique of the I-st person Novel.-Stokholm, 1962.-378 p.

123. Rumelheart D.S. Some problems with the notions of literal meanings // Metaphor and thought. /Ed. by A. Ortony. Cambr. Univ. press, 1993,- p.71-82.

124. Stanzel J. Narrative situations in the novel.- Indiana University Press, 1971.-186 p.

125. Taylor T.J. Linguistics theory and structural stylistics.- Oxford, 1981. -111 p.

126. Thody Ph. 20th Century literature. Critical issues and themes.- London: Macmillan press LTD, 1996. 542 p.

127. Woolf Virginia, Mrs. Dalloway and Essays. Moscow: Raduga publishers, 1984.-400 p.