автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.02
диссертация на тему: Национально-языковая картина татарского мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Национально-языковая картина татарского мира"

На правах рукописи

ЗАМАЛЕТДИНОВ РАДИФ РИФКАТОВИЧ

НАЦИОНАЛЬНО-ЯЗЫКОВАЯ КАРТИНА ТАТАРСКОГО МИРА

10.02.02 - Языки народов Российской Федерации (татарский язык)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Казань 2004

Работа выполнена на кафедре общей и сопоставительной филологии ГОУ ВПО «Казанский государственный педагогический университет»

Официальные доктор филологических наук, профессор

оппоненты: Хисамова Фагима Миргалиевна

(г. Казань)

доктор филологических наук, профессор Зайнуллин Марат Валеевич (г. Уфа)

доктор филологических наук, профессор Чеченов Али Ахметович (г. Москва)

Ведущая организация - Чувашский государственный университет им. И. Н. Ульянова

Защита состоится «16» декабря 2004 г. в 15.00 часов на заседании диссертационного совета Д 022.001.01 в Институте языка, литературы и искусства им. Г. Ибрагимова Академии наук Республики Татарстан по адресу: 420111, Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31.

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Казанского научного центра РАН (Республика Татарстан, г. Казань, ул. Лобачевского, 2/31).

Автореферат разослан «15» ноября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук

Саберова Г. Г.

ЯЗОЗ-З

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В лингвистике конца XX - начала XXI столетий, знаменующей смену научных парадигм, начала складываться антропоцентрическая модель изучения языка через призму сознания его носителей и выделения в языковых объектах знаков культуры.

Актуальность нашего исследования, которое основывается на антропологической парадигме и анализирует языковую картину татарского мира через базовые ее концепты, обусловлена необходимостью восполнения общечеловеческой наивной картины мира и получения информации о способах ее концептуализации в языках разных типов; в соответствии с избранным антропологическим подходом к фактам татарского языка реферируемая работа предполагает синтез объективно-научного видения проблемы и различных ценностных установок.

В современной лингвистике продолжается процесс переосмысления роли языка в генерировании и функционировании основных механизмов когниции человека и культуросозидательной деятельности. Язык при этом понимается как культурный код нации, а не просто как средство коммуникации.

Антропоцентризм, выступая ведущим принципом современного языкознания, в настоящее время активно взаимодействует с традиционной системно-структурной парадигмой. Функциональное описание в современных исследованиях совмещается с когнитивным подходом и осуществляется на широком социокультурном фоне.

Язык находится, как известно, в неразрывной связи с культурой: в языке находят отражение те черты действительности, которые представляются релевантными для носителей соответствующей культуры. Решение вопроса о соотношении языка и культуры во многом связано с поиском универсального и специфического в восприятии реальности носителями разных лингвокультурных традиций. Одним из аспектов такого исследования является комплексный анализ ключевых культурных концептов на материале отдельного языка, что является, безусловно, обязательным в выявлении этнических особенностей менталитета различных народов. Необходимость детального выявления национально-культурной специфики ассоциативного мышления представителей различных лингвокультурных общностей обусловлена тем, что анализ наивной картины мира является надежным средством исследования национально-культурных особенностей языкового сознания носителей тех

4

или иных языков и культур.

В отечественном языкознании в последние годы появилось значительное число работ, посвященных изучению концептуальной карти-

I <'ОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ I 3 БИБЛИОТЕКА 1

! ¡гзщщ

ны мира и послуживших для данного исследования в качестве научно-методологической базы (Н.Д.Арутюнова, Т.В.Булыгина, В.И.Карасик, О.А.Корнилов, Д.СЛихачев, С.Х.Ляпин, О.Н.Селивестрова, Ю.С.Степанов, А.Д.Шмелев и др.).

Наиболее часто внимание ученых привлекают концепты душа, сердце, страх, тоска, печаль и другие конфигурации понятий, связанных с этическими и эмоциональными состояниями. Изучение названных концептов проводится преимущественно на материале русского языка, тогда как по языкам народов, проживающих в Российской Федерации, таких трудов относительно немного. В этой связи следует отметить исследования лингвистов на материале адыгейского, балкарского, башкирского и кабардинского языков (З.Х.Бижева, Р.М.Валиева, А.И.Геляева, Ж.Х.Геркоготова, И.Р.Мокаева, З.М.Раемгужина, Р.Х.Хайруллина, З.Р.Цримова и др.). В рамках же татарской лингвокультуры ощущается явный дефицит специальных работ в данном направлении.

Все сказанное предопределяет актуальность темы диссертационного исследования, которое выполнено на пересечении антропоцентрической, функционально-когнитивной, коммуникативно-функциональной, структурно-семантической парадигм с привлечением большого пласта этнокультурного материала.

Объектом исследованияявились базовые концепты языковой (татарской) наивной картины мира, где, как и в любой культуре, ключевым является концепт человек. В татарской картине мира он выражается словом хеше.

Для лингвокультурологии очень важно концептуальное оформление в языке того пространства, внутри которого протекает будничное, повседневное существование человека -членов этноса. Этим обусловлено исследование семиотического наполнения сегмента дом-жилье в татарской лингвокультуре.

Специфика устройства жилища и его семиотическая наполненность напрямую связаны с историческим и культурным опытом народа, с особенностями организации семейной жизни, с теми реалиями, которые окружают человека как представителя определенного этноса, человека исторически и культурно детерминированнного. Комплексное описание материальных концептов сферы дом-жилье привело нас к необходимости изучения основных терминов родства, поскольку дом представляет собой место локализации отдельной семьи, будучи ее метонимическим заместителем.

Особенности конструирования человеком «второй природы» -мира артефактов налагают свой отпечаток на духовную культуру и, в свою очередь, сами в значительной мере определяются ее факторами.

Следовательно, концептуализация внутреннего мира человека становится следующим шагом в проводимом исследовании.

Введение в научный обиход понятия «концепт» (С.А.Аскольдов, А.Вежбицкая, В.И.Карасик, Е.С.Кубрякова, Д.С.Лихачев, С.Х.Ляпин, Р.И.Павиленис, Ю.С.Степанов и др.) как основной ячейки «культуры в ментальном мире человека» (Ю.С.Степанов, 1997: 40) послужило хорошей методологической базой для последующих исследований в названной области и получения достоверных сведений о формировании концептов как сегментов национальных концептуальных систем.

Предметом исследования является функционирование ключевых материальных и духовных концептов в языковой картине мира татарского народа.

Целью исследования является выявление особенностей концептуализации выделенных фрагментов материального и духовного мира и изучение специфики функционирования рассматриваемых концептов в татарской лингвокультуре.

Исходя из указанной цели, в диссертации ставятся следующие основные задачи:

• проанализировать основные исследовательские подходы к национально-языковой картине мира;

• рассмотреть интерпретацию понятия концепт в современной лингвистике, произвести анализ методов и приемов экспликации лин-гвокультурных особенностей концепта на фоне его универсальных характеристик;

• выявить возможности лингвокультурологии как теоретического основания для исследования лингвокультурных особенностей концептов;

• раскрыть лингвокультурологический потенциал татарских лексических, фразеологических и паремиологических единиц с учетом реальных требований лингводидактики;

• очертить возможность применения результатов лингвокульту-рологии в практике преподавания татарского языка в монолингвальной и полилингвальной аудитории;

• произвести комплексный анализ концептов в сегментах реальности дом-жилье, национальная одежда, сегменте социальных отношений и терминов родства в языковой картине мира татар;

• выделить и исследовать базовые концепты внутреннего мира в татарской языковой картине мира;

• определить этноспецифику языкового отражения концептуальных составляющих материального и духовного мира человека.

Материалом исследования послужили языковые единицы, извлеченные методом сплошной выборки из лексикографических источников. Был использован фразовый материал из произведений классической и современной художественной литературы, сборников татарских пословиц и поговорок. Подстрочный перевод татарских примеров на русский язык выполнен диссертантом.

Методологическую основу проведенного исследования составили труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам лин-гвокультурологии, языковой семантики, а также общим вопросам языкознания и лингвофилософии (В. фон Гумбольдт, А.А.Потебня, Э.Сепир, Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, Л.К.Байрамова, Г.А.Брутян, Е.М.Верещагин, В.В.Воробьев, В.Г.Гак, Ю.Н.Караулов,

В.Г.Костомаров, Н.А.Красавский, В.А.Маслова, В.И.Постовалова, Л.Г.Саяхова, Б.А.Серебренников, З.К.Тарланов, В.Н.Телия, С.Г.Тер-Минасова, В.И.Убийко, Е.В.Урысон, Б.А.Успенский, Р.М.Фрумкина и

др.).

Методы исследования. Выбор методов лингвистического анализа обусловлен спецификой исследуемого материала и целью диссертационной работы. Наряду с описательным методом применены элементы логического, концептуального, когнитивного, сопоставительного анализов в контексте проблем культурологии, этнологии и этнолингвистики. В исследовании применялись также общенаучные методы конструирования и моделирования идеальных объектов (концептов) и метод «тренированной интроспекции».

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые:

• осуществлен интегративно-интерпретирующий подход к изучению фрагментов концептосферы татарской языковой картины мира;

• представлена комплексная репрезентация материальных и духовных концептов на материале единиц разных уровней языка с элементами сопоставления их с соответствующими концептами неродственных языков;

• показана значимость рассмотренных сегментов языковой картины мира татарского народа в практике преподавания татарского языка;

• обоснован лингвокультурологический потенциал татарских лексических, фразеологических и паремиологических единиц для лин-гводидактической практики.

Положения, выносимые на защиту. Комплекс культурно-языковых констант пространства татарского мира, носящий операциональный характер, задает основные парадигмы, определяющие возможность и условия активности человека - носителя татарского языка - в окружающем мире; вокруг этих констант выстраиваются в сознании человека вся структура бытия и все системы значений.

Совокупность стереотипов культурно-национального мировиде-ния, отраженных в языке через единицы лексических, фразеологических и паремиологических уровней, образует концептуальную картину татарского языкового мира. Благодаря включению параметров описания «внешнего» и «внутреннего» человека и социума в языковом образе мира все элементы структурированы и соотнесены с самим человеком.

Материал татарского языка, проанализированный впервые в аспекте языковой концептуализации, подтверждает универсальные аспекты концептуализации материального и духовного мира, выявляя в концептах одновременно и национально-специфическое.

Специфика татарского языкового мира, его концептуальной системы заключается в тесном переплетении и взаимопроникновении концептов внутреннего/духовного и внешнего/материального мира и значимости отдельных фрагментов для носителя татарского языка. К категории культурно значимых относятся концепты ил-денья (мир), йорт (дом-жилье), акыл (ум), щан-йэрэк (душа-сердце), намус (честь) и др., а также термины родства, между которыми существует система гибких корреляций. Их понятийное содержание основывается на социально-историческом опыте народа, универсальных и национально-специфичных ценностных ориентирах.

Внутренний мир человека моделируется по аналогии с внешним, объективным миром путем отражения чувственного и рационального уровней познания; последние в татарском мире относительно четко разграничиваются.

В практике преподавания как родного, так и неродного языков целесообразно совмещение основных парадигм лингвистики: структурно-семантической, коммуникативно-функциональной и антропоцентрической.

Знаки культуры, отраженные в языке и включенные в лексикографические источники, способны предоставлять комплексные знания о национально-культурных стереотипах татарского этноса и тем самым способствовать межкультурной и межэтнической коммуникации.

Теоретическая значимость диссертации. Материал исследования и его результаты будут способствовать дальнейшей разработке одного из актуальных направлений современной лингвистики - лингвокульту-

рологии. Лингвокулыурологический анализ основных материальных и духовных концептов позволит глубже изучить систему мышления тюркских народов и особенностей человеческого мышления в целом. Результаты исследования могут способствовать постановке и решению новых актуальных проблем культурологии, межкультурной коммуникации, когнитивной лингвистики.

Практическая значимость настоящего исследования состоит в том, что собранный и систематизированный материал, а также результаты исследования будут способствовать углублению исследований культурных концептов как способа конструирования языковой реальности и способа отражения этнического менталитета. Материалы исследования могут быть включены в словари татарских и тюркских культурных концептов. Предложенный подход к анализу языкового материала может быть учтен в лексикографической практике. Результаты исследования целесообразно использовать в практике преподавания татарского языка (как родного и неродного) учащимся разных уровней. Комплексный подход, представленный в данной работе, может применяться в целях всестороннего исследования других современных проблем языкознания.

Апробация работы. Основные научные результаты, полученные в процессе исследования, были изложены и обсуждены на международных (Талдыкорган, 2002; Казань, 2004; Пенза, 2004; Уфа, 2004), всероссийских (Москва-Казань, 2002,' Казань, 2004), региональных (Казань, 2002, 2003; Набережные Челны, 2002; Казань-Азнакаево, 2002; Стерли-тамак, 2003) и республиканских (Казань, 1998-2004; Набережные Челны, 2003) научно-практических конференциях.

Материалы диссертации были использованы при чтении курса «Татарская культура в языковом отражении» для студентов факультета татарской филологии Казанского государственного педагогического университета.

Основные положения диссертации нашли отражение в пяти монографиях (59 п.л.), пяти программно-методических пособиях (25 п.л.) и серии публикаций.

Структура работы определена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, трех частей, включающих шесть глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении представлены содержательные и структурные характеристики исследования, определены его цель и задачи,

сформулированы основные методологические установки работы, научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Часть I «Теоретико-методологические предпосылки изучения татарской национальной языковой картины мира» диссертации носит вводно-теоретический и методологический характер. В ней дан краткий обзор научных направлений в изучении взаимодействия феноменов языка и культуры, подробно рассмотрены используемые в работе базовые понятия «концепт» и «языковая картина мира».

Современная наука развивается и функционирует в особую историческую эпоху. Ее общекультурный смысл определяется включенностью в решение проблемы выбора жизненных стратегий человечества, поиска им новых путей цивилизационного развития. Традиционная схема «индивид - познание - объект», с точки зрения специалистов, исчерпало свою эвристическую ценность, получило распространение убеждение в том, что познание есть многоуровневый и многомерный процесс, проявляющий свою зависимость от целого набора детерминант и опосредующих факторов. Углубление и разработка новых положений гносеологии, интеграция деятельности лингвистов, логиков, философов, специалистов по разным аспектам исследования культуры привело к формированию когнитивной лингвистики. Весьма показательно, что вместо узкоспециальной разработки темы исследования отдельные научные дисциплины на рубеже тысячелетий объединяются вокруг исследования определенной актуальной проблемы, которая не может быть втиснута в прокрустово ложе частной науки. Такое интегрирование наук - закономерный процесс развития цивилизации, задающей векторы дальнейшего развития не только гуманитарного, но и научного знания вообще.

Одним из основных понятий когнитивной лингвистики и лингво-культурологии стал концепт (термин «concept» заимствован из математической логики и переосмыслен в русле актуальных проблем языкознания). У исследователей не вызывает сомнения большой эвристический потенциал концепта, однако дискуссии о его природе, несмотря на большое количество научных разработок, не прекращаются.

Проблема восприятия окружающего мира издавна привлекала внимание человека. Воспроизведение модели мира осуществлялась не только в рамках мифологии, религии, наук о природе, но и в процессе осмысления связи языка и действительности, соотношения «слов и вещей» на самых разных этапах развития науки о языке.

Очевидно, что соотношение «слов и вещей» - традиционная проблема на пограничной территории между языкознанием, логикой и философией. Осознание исторически изменчивого характера осмысления

этой проблемы привело нас к обоснованию исторических аналогов и предпосылок концептологии; в частности, очевиден понятийно-концептуальный базис платоновских идей, эйдосы являются не только материально-физическим бытием, но также бытием идеальным, смысловым, хотя их телесная оформленность еще неотделима от их идеальности (Лосев, 1992).

В космосе античной культуры смысловая, рационально-концептуальная идеальность элементов предстает в субстанциональном тождестве с материально-телесной оболочкой. Древние греки полагали, что с помощью понятий познаются существенные, коренные свойства бытия; более того, считалось, что эти понятия укоренены онтологически. Дальнейшую разработку проблемы мы обнаруживаем в средневековой схоластике в дискуссиях номиналистов и реалистов. Необходимо отметить, что взгляды на язык в философии имени, где язык разворачивается как особая номенклатура, соответствуют некоторым константам и общим представлениям о мире как о совокупности вещей, размещенных в «пустом пространстве». В такой парадигме имя вещи связано не только с вещью, но и с ее «сущностью». Как бы то ни было, имя случайно, временно или условно как конкретное слово, суть наименования состоит в закреплении сущности вещи, вневременной, неслучайной и безусловной. Язык рассматривается как совокупность «имен вещей», которая открывает путь к познанию сущностей.

В современной логике понятие определяется как мысль, которая в обобщенном виде отражает предметы и явления путем фиксации их основных свойств, признаков и отношений. Понятие - одна из форм отражения мира в процессе познания, связанная с применением языка. От понятий логики, строго очерченных и достаточно неподвижных, отличаются слова, которые человек использует в повседневной жизни. Здесь понятия классифицируются скорее по типу, а не по формально выраженным общим признакам. В мышлении народа или даже отдельного человека понятия образуются преимущественно не путем объединения в понятия одинаковых признаков, присущих группе предметов, но прежде всего по тому, что в них перерабатываются такие свойства, которые являются наиболее существенными с точки зрения мировосприятия этноса, стереотипов языкового сообщества.

В данном исследовании мы отталкиваемся от определения концепта, предложенного Ю.С.Степановым в известном его труде «Константы. Словарь русской культуры», где концепт понимается как «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, переживаний, который сопровождает слово» (Степанов, 1997: 40). В отличие от понятий, концепты не только мыслятся, но и переживаются, они связаны с эмо-

циями, с симпатиями и антипатиями отдельной личности и языкового сообщества в целом. Структура концепта характеризуется сложностью и многоуровневостью: с одной стороны, ему характерно «все, что принадлежит строению понятия», с другой стороны, в структуре концепта представлено все то, что «делает его фактом культуры». На разных уровнях структуры концепта находит свое отражение его происхождение, этимология, различные современные ассоциации, оценки и т.д.; обычно в концепте выделяется три компонента: понятийный, смысловой, и ценностный (Карасик, 1996).

Дискуссионной в научной литературе остается проблема тождественности или нетождественности концептов, универсальности и уникальности в разных языках. Для тех исследователей, которые не разводят терминологически «понятие» и «концепт», важно то, что рациональное ядро понятия, то есть его содержательная сторона, может быть переформулировано, адекватно передано средствами разных языков (Е.К.Войшвилло). Согласно иной, более распространенной в настоящее время точке зрения, концепты в разных языках и культурах не совпадают, поскольку при формировании концепта или понятия выделяют разные стороны наблюдаемых процессов и явлений, хотя определенная общность при этом, безусловно, прослеживается (А.Вежбицкая, Н.А.Красавский, З.Х.Бижева и др.). Отдельный концепт реализуется только в рамках концептуальной системы языка в целом, и вне системного подхода немыслимо представить ни содержательные пласты, ни специфику отдельных концептов. Ярким примером этому является национально-специфический концепт мои, реализуемый в татарском языке.

Язык сам по себе «является не концептуальной системой», а средством строения и символической репрезентации различных концептуальных систем, а также средством передачи содержащейся в них разнообразной информации. Концептуальная система в подобном понимании - это не совокупность правил употребления языковых выражений и не свод энциклопедических знаний о мире, а система взаимосвязанной информации, отражающая познавательный опыт индивида на невербальном и вербальном уровнях и в самых разных аспектах познания; «наиболее абстрактные концепты в такой системе континуально связаны с концептами, отражающими наш обыденный опыт как часть одной концептуальной системы» (Павиленис, 1986: 387).

Следовательно, концепт - это многослойное, интегративное образование, имеющее логически вычленяемое ядро и различные пласты, обусловленные социокультурным и лингвокультурным фоном.

Наиболее показательны среди культурных концептов имена абстрактных понятий, не имеющих непосредственной вещественной «опоры» во внеязыковой действительности в виде денотатов, семантика которых проявляется через сигнификативный аспект значения. Понятийное содержание таких концептов конструируется носителями языка исходя из лингвокультурной системы ценностей, поэтому культурные концепты способны наиболее ярко отражать специфику языковой картины мира.

Процесс и результаты языковой номинации связаны с образованием понятий, в которых природные свойства вещей и явлений даны в виде снятой предметности. Семиотический и гносеологический аспекты языковой номинации предполагают рассмотрение двух взаимосвязанных процессов: абстрактного обобщения свойств предметов и репрезентации результатов осмысления в языковом знаке.

В процессе номинации производятся процессы обобщения, типизации, классификации, сравнения, конкретизации, причем человеческая мысль балансирует между абстрактной виртуальной моделью предмета и множеством реально существующих объектов, которые существенным образом отличаются по своим индивидуальным признакам. При этом естественно, что в разных лингвокультурных общностях у объекта могут быть выделены разные квалификативные характеристики, по-разному концептуально оформленные. Любое наименование в языке обусловлено опытом, который предшествует акту наименования, и определяется основными тенденциями и закономерностями формирования концептуальной системы конкретного этнического языка.

Для того, чтобы изучить отдельную лингвокультуру, исследователю необходимо взглянуть на нее глазами носителей конкретной культуры и увидеть очевидные для него смыслы ее отдельных элементов, связи между последними, а также научиться говорить о культуре в тех категориях и с теми акцентами, которые естественны для ее носителя.

В антропологии концепция картины мира была сформулирована Р.Редфильдом. По его определению, картина мира - это видение мироздания, характерное для того или иного народа, это представление членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире.

Если концепция «национального характера» касается прежде всего взгляда на культуру со стороны внешнего наблюдателя, то картина мира, напротив, предполагает исследование взгляда представителя определенной этнокультуры на внешний мир. Концепция «картины мира» подразумевает интерпретацию культуры, выявление

оттенков, характерных только для нее, применение к исследованиям метода эмпатии/«сопереживания» (Лурье, 2003).

Языковая картина мира является одним из способов структурирования знаний об объективной действительности. Все знания человека о мире, полученные им в течение жизни, существуют в его сознании в виде наивной картины мира, которая определяет отношение человека к реальности, оказывает влияние на нормы поведения, на становление системы ценностей, социально детерминированных императивов и запретов, на стратегию жизнедеятельности, способы осознания человеческой субъективности.

Обозначенную языковую, или наивную, картину мира принято интерпретировать как отражение обиходных, бытовых, житейских представлений о мире. Поскольку языковая модель мира закреплена и выражена в языке, в его лексике и значимых грамматических категориях, то методом описания данного объекта становится семантический анализ лексических и грамматических значений того или иного конкретного языка.

Для нас представляется очевидным, что, только обобщая результаты тщательного семантического анализа языковых единиц, входящих в конкретное семантическое поле, исследователь сможет прийти к достоверным выводам о том, как членится языком выбранный фрагмент действительности, какие атрибуты вещей и ситуаций трактуются языком как существенные, какие им игнорируются.

Картина мира — это модель мира, созданная и воспринимаемая человеком, который бессознательно проецирует свой взгляд на окружающую действительность, и поэтому данная модель мира неминуемо становится антропоморфной. Субъектом познания всегда выступает исторически конечный человек, и каждая из культурных конфигураций является следствием уникального исторического процесса.

Специфика языковых картин мира как особых моделей реальности определяется как понятийной категоризацией действительности, так и непонятийным содержанием, различиями в выделении и акцентировании жизненно важных для этноса срезов реальности и в аксиологическом маркировании действительности. Общепризнано, что ядро национальной картины мира составляют культурные ценности, предопределяющие базовые категории при конструировании картины мира. Выбор наиболее значимых ценностей и антиценностей характеризует тип культуры того или иного социума (Арутюнова, 1999). Индивидуальная картина мира складывается под влиянием самых разных факторов, среди которых важное место занимают возрастные особенности, профессиональная подготовка, личный эмоциональный опыт человека.

Описание структуры языковой картины мира предполагает два уровня: первый заключается в выявлении общечеловеческого, универсального содержания языковых знаков или же концептов как компонентов языковой картины мира, второй - в характеристике специфики национального языка как способа закрепления опыта познания мира определенной этнокультурной общностью.

Концепция картины мира предполагает в первую очередь когнитивное содержание - информацию о способах познания людьми окружающего мира. Но на практике исследователи, описывающие «образы мира», присущие тем или иным народам, изучают не то, как народы познают мир, а результаты этого познания, зафиксированные в системе культуры. Для лингвиста - это те результаты, которые откристаллизовались в единицах языка разного уровня.

Расхождения в языковых картинах мира разных лингвокультур-ных сообществ являются одним из основных препятствий как при коммуникации, так и при изучении и преподавании языка как неродного, поскольку интерференция родного языка неизбежно сказывается на всех уровнях. Привычные для индивида способы категоризации действительности требуют своего выражения в лексической и грамматической системе изучаемого неродного языка. Соучастие языка и культуры -важный и необходимый фактор повышения мотивации в процессе преподавания любого языка. Ознакомление с культурой народа облегчает овладение языком, расширяет кругозор обучаемых, стимулирует интерес. Овладение неродным языком формируется на базе речевого опыта и характеризуется усвоением национальных ценностей, ознакомлением с особенностями психологии, менталитета народа - носителя изучаемого языка, приобщением к новому способу видения реалий действительности.

Необходимым элементом такого приобщения к культурным ценностям народа-носителя изучаемого языка являются, по нашему мнению, словари этнокультурологической лексики. Так, «Татар теленец этнокультура лексикасы: сузлек-белешмэлек» (Жамалетдинов, 2003) -словарь культуры татарского народа, выполненный в контексте языка, но в особом логическом пространстве лингвокультурологии.

Базовой единицей данного словаря выбран концепт. Непосредственными единицами этнокультурологического описания стали лексемы, фразеологические единицы, фрагменты словообразовательных гнезд, паремии, отражающие характер языкового мышления этноса. Важная особенность ключевых концептов той или иной культуры - укорененность их не только в языке, но именно в культуре этноса.

Применение герменевтико-интерпретационного метода позволяет описать способ смыслового существования некоторой единицы как ключевого концепта татарской лингвокультуры.

Именно исследование картины мира позволяет в наибольшей степени приблизиться к аутентичному пониманию той или иной лингво-культуры, очертить механизмы, в которые вписываются конкретные когнитивные установки того или иного народа, его философские представления, этические и эстетические нормы, религиозные и «научные» верования.

Сама метафора «языковая картина мира» свидетельствует о том, что речь идет о производимой человеком замене «реального» мира сконструированной моделью или образом мира. Причем языковая картина мира отражает спонтанное (еще не отрефлексированное) целостное восприятие мира человеком. Исследование картины мира предполагает особое внимание к тем категориям, в которых описывают свою культуру сами носители этой культуры. Это предполагает действенную попытку преодоления пресловутого «евроцентризма» и признания самостоятельного значения разнообразных культурных систем. Исследование специфики тюркской языковой картины мира позволит, на наш взгляд, углубить теоретические основы и высветить новые аспекты видения проблемы.

Необходимо отметить, что постановка вопроса о национальной языковой картине мира невозможна без философского обобщения, иначе существует опасность, что такое исследование может превратиться в изучение словарного фонда языка или системы лексико-фразеологических единиц языка.

Язык связан с культурой теснейшим образом: он «прорастает» в ней, выражает ее, является обязательной предпосылкой развития культуры в целом (Сепир, 1993); язык выступает в качестве реализованной «внутренней формы» выражения культуры как внеязыкового содержания предметно-понятийного характера, а культура - как процесс освоения человеком действительности на всех уровнях.

Картина мира - базисное понятие философской антропологии, национальные модели мира можно считать уникальными проекциями инварианта бытия- Национальная картина мира, формирующаяся на основе культурных констант и ценностных доминант, - это система мировоззрения, в значительной степени неосознаваемая ее носителями.

В части II «Лингвокультурология и проблемы обучения татарскому языку» обобщены основные положения лингвокультурологии как «культурного кода нации», рассмотрены методологические и прикладные лингводидактические аспекты лингвокультурологии.

Любая научная дисциплина характеризуется наличием собственного объекта исследования и арсенала своих методов, поэтому в первой главе представилось логичным рассмотрение методологических проблем лингвокультурологии.

Концептуальная направленность современной лингвистики, вновь актуализировавшая ведущую роль связи языка с мышлением при анализе стратегий и механизмов номинации и речи, способствовала прежде всего ее обращению к человеку как к субъекту наименования и коммуникации, а также как к носителю когниции (под когницией понимается процесс идеального воспроизведения реальности в сознании). Последним термином обозначаются как процессы сенсомоторного опыта, так и мышление и речь, которые в виде чувственного и рационального уровня познания участвуют в освоении реальности. Познание понимается не только как индивидуальная деятельность, оно всегда осуществляется в рамках исторически конкретной культуры средствами языка и логики, в органической связи не только с личным, но и общественным опытом. При этом современную лингвистику интересуют не только способы выражения сознания, но и механизмы генерирования и особенности концептуализации и категоризации реальности средствами языка.

Язык признается фундаментальной характеристикой человека, человеческое сознание немыслимо без и вне рамок языка как способности к порождению и восприятию речи. Слово находится между сознанием и мыслимым предметом, участвуя в бытии и того и другого. Оно отделяет их друг от друга, давая тем самым возможность отличать возникающее благодаря слову представление о предмете от самого предмета. В языке запечатлевается, находит выражение та или иная сфера жизни, язык отсылает к определенной области опыта, переживаний. Всякое понятие, которым пользуется человек или народ, по своему содержанию и объему находится в зависимости от того, что совершается в мышлении и какое место в его сфере занимает данное понятие.

Говоря о современных принципах концептуального анализа, можно сформулировать следующие основные теоретические положения, признаваемые подавляющим большинством исследователей: значимость концептуального пространства для любого развитого национального языка, связь языка и культуры, включенность языка в концептосферу культуры.

В настоящее время уже существуют разнообразные лингвокультурологические методики описания культурных концептов. Эти методики имеют разные названия, отражая в своих номинациях либо исследуемый языковой материал, либо ключевые моменты

проводимого анализа (Н.Д.Арутюнова, А.П.Бабуппсин, А.Вежбицкая, В.И.Карасик, Н.А.Красавский, Ю.С.Степанов, И.А.Стернин и др.).

Концептуальный анализ может базироваться на компонентном анализе, поскольку выявление комбинаций семантических признаков позволяет раскрыть содержательный объем исследуемых концептуальных величин, определяя их место в смысловом континууме языка, делает их узнаваемыми в ряду других концептов.

В процессе концептуального анализа лексем может использоваться метод анализа словарных дефиниций, основанный на представлении о том, что в слове и его толковании фиксируются результаты когнитивных усилий человека. Рядовые носители языка, как правило, не соотносят свои знания со словарными дефинициями, но такое толкование представляет единственную возможность вплотную увидеть спектр обозначенного словом концепта, выявить когнитивную структуру лексемы (Бабушкин, 1996). Для выявления концепта проводится анализ лексического значения слова на основе принципов когнитивной семантики с использованием соответствующего категориального аппарата. В рамках данного направления значение слова раскрывается с точки зрения перехода от реальной ситуации к высказыванию о ней (Кравченко, 1998).

Язык в лингвокультурологической концепции Н.И.Толстого трактуется как «естественный» субстрат культуры, который пронизывает все ее структуры и служит инструментом «ментального упорядочивания мира» и «средством закрепления этнического мировидения». Такой подход предполагает взаимозависимость языка и невербальных реализаций культуры (слова и предмета, действия, изображения или обряда). Язык не только отражает культурную реальность, но и активно формирует внеязыковые культурные коды. Исследование механизмов эволюции языка требует выявления факторов, находящихся за его рамками. «Многослойность, многоуровневость знаковых структур - неотъемлемое свойство языка культуры, обеспечивающее смысловую глубину культурных текстов» (Толстой, 1995: 293).

Как утверждает С.В.Лурье, мы живем в мире значений, причем значений социально установленных, конвенциональных, и каждая культура представляет собой «сконструированный» мир (Лурье, 2003).

Культура с позиций психологической антропологии - это система ментальных значений, которая охватывает все аспекты мироздания, как материальные, так и идеальные, если они лежат внутри принятых культурой рамок; она представляет собой структуру, в которой все компоненты жестко взаимосвязаны и взаимозависимы.

Такое определение культуры представляет интерес и для лингвокультурологии,- поскольку эти культурно обусловленные значения наиболее последовательно вербализуютя в лексическом фонде народа - носителя данной культуры и развертываются в концептосфере как смысловые комплексы артефактов в широком смысле. Структурно-образующие компоненты культуры являются парадигмами восприятия, определяющими характер деятельности человека. Наполнение культурных констант конкретным содержанием представляет собой сцепление бессознательных образов с фактами реальности, или, если воспользоваться термином психоаналитиков, являет собой трансфер -перенос бессознательного комплекса на реальный объект. С помощью трансфера выстраивается и картина мира - некий глобальный образ-сценарий.

Поскольку в языковой картине мира реальность всегда схематизирована, относительна, культурно преломлена, то и действия, и слова людей с «объективной» точки зрения могут выглядеть неадекватными. Слова или поступки вписываются в культурно детерминированную глобальную структуру бытия, и потому их рациональность может быть понятна внутри логики рассматриваемой культуры.

Исследователи отмечают, что татарская этническая общность имеет сложную внутреннюю структуру, которая в полной мере еще не проанализирована (Татары, 2001).

В самом общем виде татарская языковая личность может быть определена как носитель татарской национальной культуры, его обобщенное языковое воплощение. Естественно, мы здесь неизбежно сталкиваемся с размытостью, расфокуси-рованностью понятия «татарскости», с необходимостью выделения ее сущностных характеристик.

Среди основных этноинтегрирующих факторов сами татары называют родину, родную землю, природу родного края, народные традиции, конфессиональную принадлежность и язык. Тема ностальгии, тоски по родине (сагыш, сагыяу) - одна из ведущих тем татарских народных песен, что вполне естественно вследствие дисперсного характера проживания представителей татарского этноса. Это обстоятельство, в частности, позволяет нам выделять концепт сагыш как один из ключевых концептов татарской лингвокультуры. Показательно, что в татарском языке есть особый глагол - жирсэу, жирсену (от жир-земля) со значением «тосковать по родной земле».

В данной части диссертации выявлен и лингвокультурологиче-ский потенциал татарских лексических, фразеологических и паремиоло-

гических единиц, представляющих интерес для практики преподавания татарского языка как родного и неродного.

В семантике слов и фразеологизмов происходит не только членение и категоризация континуума окружающего мира, выделение в нем дискретных сущностей, но и его переосмысление, интеграция нового знания в систему ранее приобретенной социокультурной информации, формирование эмоционально-оценочного отношения к нему этнокультурного сообщества. В результате этого рождаются довольно устойчивые микро- и макротексты как явлений культуры. Используя такие микротексты, человек присваивает заключенный в них опыт, внедряя его в собственное сознание.

Культурно-маркированнная коннотация возникает как результат интерпретации образного основания фразеологических единиц или метафоры путем соотнесения его с культурно-национальными эталонами и стереотипами.

Так, в сознании носителей татарского языка слово моц совмещает грусть, тоску, проникновенную печаль, ностальгию, задушевность, лиризм, мелодию, напев, гармонию. Моц- слово, передающее специфику татарской национальной духовной культуры, татарского взгляда на бытие в целом и существование человека в мире. Это тихая, скрываемая от постороннего взгляда светлая печаль, проникновенная грусть, которая может быть на время заслонена от человека повседневными житейскими хлопотами, но не может исчезнуть насовсем. На наш взгляд, моц- категория экзистенциального плана, глубоко укорененная в мировоззрении татар, индикатор определенной эстетизированности татарской национальной картины мира и мера этой эстетизации {моц как музыка, гармония, созвучность и моц как грусть). Печаль человека - не диссонанс с миром, а особая, национально специфичная форма обретения гармонии с ним.

Фонд паремиологических единиц языка представляет несомненный интерес для лингвокультурологии, так как позволяет реконструировать наиболее важные стереотипы массового национального сознания. Паремии отражают особенности взаимоотношений между людьми, социально-исторический контекст, особенности быта, обычаи и традиции. Не вызывает сомнения также важность межъязыкового сопоставления паремий, что позволяет четче высветить универсальное и национально-специфическое в пословичном фонде каждого народа.

Изучение паремий с теоретических позиций позволяет выявить, во-первых, культурно обусловленный компонент языковых значений и, во-вторых, рассмотреть когнитивные механизмы формирования

важнейших культурных стереотипов. Функционируя как средство хранения и передачи народного опыта, являясь своего рода кристаллизацией этнического мировоззрения, паремиологические единицы обнаруживают органическую связь с концептами как культурно-специфическими вариантами понятий, которые составляют когнитивный базис национальной языковой картины мира.

Большая часть пословиц возникла в рамках доиндустриального, или традиционного, общества. Традиция предписана общению и деятельности людей как особого рода схема, переходящая из поколения в поколение, от одного индивида к другому, из одной личностной формы в другую, но ей подобную. При этом потенциальное многообразие индивидуальных проявлений реализуется в рамках устойчивого социального стереотипа. Индивид остается личностью в рамках той культурной формы, которая ему определяет традиция.

Обучение человека в таком обществе, как правило, сводится к передаче ему социальных и культурных образцов - форм, которые обеспечивают общественное воспроизводство. Пословицы аккумулируют и транслируют именно такое социально значимое и культурно маркированное знание. Татарские пословицы говорят: мэкаль сакалдан олырак (букв, пословица старше бороды); мвкальде ялган ЮК, яхшыда яман юк (пословице не свойственна ложь, хорошему не свойственно дурное); (пословицы

никого не обделяют вниманием).

В исследовании языковых фактов с точки зрения лингвокульту-рологии главную роль играет содержание сопоставляемых единиц языка, обусловленное спецификой культуры и другими экстралингвистическими факторами. Так, татарская пословица

может быть условно переведена на русский язык как «душа матери полна думами о ребенке, душа ребенка в степи». При этом перевод фиксирует в первую очередь универсальный, общечеловеческий компонент значения. Однако фоновые знания о степи {дала) у этноса, в формировании которого приняли многие народы, в том числе и степные кочевые племена, имеют свои отличительные особенности, и они нивелируются при передаче их средствами другого языка. При отсутствии фоновых историко-культурных знаний, связанных с лексемой дала, у воспринимающих данное пословичное выражение представителей иной культуры теряются ценные, культурно значимые пласты информации, в то же время возможно восполнение их посредством лингвокультурологиче-ского комментирования и выделения семы «равнина».

При лингвокультурологическом анализе паремиологических единиц мы руководствуемся методологическими установками:

• признание паремиологического фонда национального языка в качестве важнейшего средства аккумулирования и трансляции культурного опыта народа;

• признание концептуального единства паремиологического пространства языка как области вербализации важнейших срезов национальной языковой картины мира;

• признание важности паремий для выявления специфики ценностной окрашенности национальной языковой картины мира.

Пословицы несут регулятивную и оценочную нагрузку, координируя поведение индивидов. Так, в татарских пословицах и поговорках четко прослеживаются следующие типы оценок:

1) этическая оценка связанная в первую очередь с традиционной народной моралью {тэуфыйк- изге юлдаш, букв, благочестие - священный спутник; тесен кара булса да куцелец ак булсын, букв, если ты даже внешностью черный, душа пусть будет белой);

2) эстетическая оценка, обусловленная этническими стереотипами оценки внешней стороны явлений, обыденными представлениями о красоте {ак матур - чак матур, кара матур - бик матур, букв, светлая красавица чуточку красива, смуглая красавица очень красива; матур Ьэркемнец йврэгенэ ятар - красивая всем по сердцу; битец матур бул-маса, квзгегэ упкэлэмэ - если не красна лицом, на зеркало не обижайся);

3) функциональная оценка с точки зрения соответствия объекта своему назначению (матурлык туйда кирэк, акыл квв да кирак, букв.

красота нужна на свадьбе, разум нужен каждый день; аулах вида кыз сайлама, урак кырыида сайла, букв, не ищи невесту на посиделках, а ищи ее на поле жатвы).

Однако, поскольку традиционное народное сознание часто не дифференцирует типы оценок, в паремиях мы нередко обнаруживаем синкретизм оценок, их нерасчлененный или же комплексный характер: батырлыкта - матурлык, букв, красота в отваге; Йвзе курквмяец холкы куркам- у погожего лицом человека и нрав добрый.

Как и у других народов, тюрко-татарские пословицы вербально оформляли обычное право и требовали его соблюдения: ат белая кызны авылдан алма (букв, не покупай лошадь и не бери жену из своей деревни); якыннан хатын алсан, колагын каты булсын (букв, если берешь жену из ближних, заложи ухо); ач кенлек гомерен булса, ющтэ чык (букв, если осталось жизни хотя бы на три дня, выходи замуж).

Паремии в своеобразной форме аккумулируют и консервируют традиционный уклад быта, основные жизненные установки, правила поведения и иногда в случаях, весьма нестандарных для человека (например, указания, как следует поступить, столкнувшись с нечистой силой и т.п.)- Народная традиция в пословицах, как и в сказках, донесла отголоски язычества: Бичура белэн пари дус (букв. Бичура и пэри -друзья). Данный пример интересен тем, что здесь переплетаются восточный, в частности персидский, и собственно тюркский фольклор. Рассматриваемая паремия свидетельствует о том, что в народном сознании исконно свои и заимствованные из арабо-мусульманского культурного ареала мифологические персонажи не только мирно уживаются, но и воспринимаются как нечто однопорядковое, это представители не разных миров, а чреватого опасностями для человека одного мира. В пословичном фонде татарского народа представлены и другие персонажи из традиционной иранской мифологии - аждаха, дивы, арабо-мусульманские джинны (Махмутов, 1995), что опосредованно свидетельствует о широком распространении среди татарского общества классических произведений восточной литературы.

Представления об этических нормах, которые главенствуют в конкретном языковом континууме, наиболее полно концентрируются в пословицах.

В целом ряде образных пословиц, осуществляющих образную когнитивную обработку определенных знаний о мире, можно обнаружить не только элементы социально-этнических норм, но и увидеть в них по-своему преломленную систему общечеловеческих положительных и отрицательных оценок, отражение общемирового разума человечества, т.е. реальную действительность, которая прошла через фильтр сознания целого этноса и нашла свое выражение в паремиях. Вместе с тем пословицы, оперируя схожим набором положительных и отрицательных стереотипов, ценностей и антиценностей, добродетелей и пороков, испытывают на себе влияние образа жизни, образа мышления этноса.

Рассуждая о национальных образах мира, исследователи часто утверждают, что современная цивилизация сближает народы, а национальные культуры их разводят. Своеобразие национального образа мира наиболее отчетливо проявляется при его сопоставлении с образами мира других народов.

Но пословицы не только отражают в концентрированной форме опыт этноса, знания, систему оценок, но и дают возможность исследовать развертывание комплексов ассоциативных связей, лежащих в основе восприятия мира. Пословицы воплощают стойкое

представление этноса об определенном концепте, в ней фигурируют лишь те концепты, которые хорошо знакомы этносу в процессе жизнедеятельности и являются общезначимыми. Представленность концепта в пословице - подтверждение того, что он имеет свою нишу в когнитивной системе культуры этноса.

Лингвокультурологическое исследование татарских паремий -необходимая ступень для описания татарской и, шире, тюркской наивной картины мира.

В III части «Ключевые концепты татарской языковой картины мира» диссертационного исследования дается системное описание базовых концептов внешнего/материального и внутреннего/духовного мира.

В первой главе данной части исследованы три базовых сегмента: дом-жилье, национальная одежда, родство. В содержательной структуре рассматриваемых концептов выделяются наиболее значимые семантические компоненты.

Для того чтобы иметь представление о специфике татарского видения мира, нам представляется логичным проанализировать концепт донья (мир).

Донья может пониматься как совокупность всего существующего, являясь синонимом к галэм- вселенная.

Однако анализ показывает, что в татарской наивной картине мира донья- мир как таковой - тесно переплетается с жизнью человека в мире (тормынг), со сферой каждодневного существования с ее радостями и горестями, с будничным трудом и повседневными хлопотами. Еще одно значение татарского слова донья ассоциируется в сознании носителей татарского языка с большим количеством и огромными размерами чего-либо: Чэйлэп чыкканчы, донья вакытузды (Г.Гобэй). Пока мы начаев-ничались, прошло очень много времени.

В татарском языке донья понимается как мирская, несакральная жизнь, которая противопоставляется ахирэт- вечному потустороннему миру. В данном случае для носителя татарского языкового сознания -это в первую очередь жизнь в миру, маркированном в социальном (как совместное существование людей) и бытовом отношении - сфера развертывания человеческого начала в человеке, где огромное значение имеет труд. Такой мир в человеческом измерении имеет и важное гносеологическое наполнение, являясь источником познания. Татарское донья, в отличие, в частности от русских и французских эквивалентов, не включает значения «аристократическое общество».

Любой феномен мира человека не просто факт, а артефакт, продукт заинтересованной интерпретации человека на основе определенного кода культуры, рожденный наличным опытом. С этих

позиций концептуальное оформление в языке того пространства, внутри которого протекает будничное, повседневное существование членов этноса, чрезвычайно важно для лингвокультурологии, которая стремится выделить наиболее значимые культурные семы, охарактеризовать культурное пространство этноса через описание ключевых культурных концептов. Признание этого обусловило исследование семиотического наполнения сегмента дом-жилье в татарской лингвокультуре.

Понятие дома вербализуется в татарском языке лексемами ей и йорт, между которыми немало общего. Так, оба слова ассоциируются с жилищем - местом проживания человека. При этом понятие йорт является более широким по объему, оно обозначает не только пространство внутри дома, как чаще всего бывает с лексемой ей, но может объединять двор и хозяйственные постройки.

Слово ей более интимно, больше связано с домашним уютом, родственными отношениями, это - пространство внутри стен дома, йорт же ассоциируется со зданием вообще, причем не обязательно жилым. В татарской картине мира йорт с давних времен означает также родину, родную землю (Идегэй, 1994; Хисамова, 1999), а ей никогда не обозначает страну или родную землю. Йорт образует особое пространство, обжитое человеком, в противовес йортсыз жир - не обжитому человеком, дикому природному состоянию. Для предков татар, часто кочевавших с места на место, йорт- это своего рода особая модель мира (ср. юрта у казахов), гарантирующая защищенность и уют. Йорт создает особое пространство, преобразованное трудовой деятельностью человека, приспособленное к его нуждам и потребностям.

Для татар, издавна занимающихся земледелием и животноводством, дом немыслим без подворья - хозяйственных построек, помещений для содержания скота и т.д., подворья, поэтому йорт предполагает своеобразную экспансию дома от домашних стен (ей) до крестьянской усадьбы в целом.

Устройство татарского жилища аккумулирует черты национальной культуры. Дом у татар - это место пространственной локализации семьи и социальный эквивалент семьи, его метонимический и символический заместитель, о чем свидетельствуют приведенные в работе татарские паремии.

Мы можем предположить, что набор основных признаков дома так или иначе соответствует его главным функциям. Самая важная из них - выделить и ограничить фрагмент безопасного для проживания человека пространства, создать микрокосмос - среду, максимально при-

способленную для бытования в ней человека. «Защищенность» предполагает загороженность уже внешних пределов дома {койма - забор, капка - ворота). Однако остается необходимое условие - контактирование с внешним миром, поэтому чрезвычайно значима функциональная нагрузка окон (тэрэзэ), дверей {шпек), ворот {капка). Абсолютно герметичный, закрытый для внешнего мира дом невозможен. Двери и окна -отверстия, прорубленные в стенах дома, хотя в строгом смысле отверстиями они являются, только когда открыты. Функция двери - обеспечивать вход и выход, собственно границей является линия порога - бу-сага.

Материальное и духовное начала, отражая элементы истории народа, важнейшие этнокультурные стереотипы, межэтнические контакты, религиозную принадлежность, представления о нравственности синтезирует традиционный народный костюм. Поэтому далее в диссертации исследуется сегменттатарская национальная одежда.

Единство семьи и ее локализация эксплицируется на языковом уровне вполне отчетливо. Кровно-родственное единство напрямую соотносится с пространственным. В разных языках дом начинав осмысливаться как семья, люди, проживающие вместе (так, в английском язы- ' ке одно из значений слова home - семья, семейный круг, семейный очаг, homehold - семья, домочадцы; аналогичное значение имеет французское слово maison - семья, род: de bonne maison - из хорошей семьи; c'est la maison du bon dieu - это гостеприимная семья). В татарском языке в контекстном окружении лексема йорт (дом) коррелирует с лексемой гаилв (семья).

Семейное проживание в одном доме - одно из оснований идентификации семейной группы. Примечательно, что молодой человек -носитель тюркского языкового сознания, собираясь жениться, в первую очередь обзаводится собственным домом, на это указывает еще живая внутренняя форма слова вйлэну, т.е. в доме происходит локализация отдельной семейной ячейки общества.

Для понимания структуры семьи важно выяснить не только характер связи между ее членами, но и роль каждого в функционировании семьи, характер внутренних отношений. Поэтому далее в диссертационной работе рассматривается концептуализация в языке кровного и свойственного родства.

Во второй главе третьей части диссертационного исследования рассматриваются концепты внутреннего мира человека. Как показывает анализ, в языковой картине мира этический и анатомический взгляд на человека взаимно пересекаются и взаимно дополняют друг друга. Наличие материального тела сближает человека с миром других живых су-

ществ, но в то же время в языке констатируется уникальность, исключительность человека в ряду других живых существ. Изучение концептов, описывающих внутренний мир человека, представляет несомненный научный интерес, поскольку позволяет выявить не только особенности антропоцентризма того или иного языка, но прежде всего - универсальные закономерности отражения в наивной картине мира разных аспектов человеческого сознания.

К базовым концептам, определяющим специфику концептуализации в языке внутреннего мира человека, следует отнести концепты душа и сердце.

Концепт жан (душа) в татарском языке обозначает нематериальное начало, основу телесной жизненности. Согласно наивной языковой картине мира, душа вечна и неуничтожима. Именно наличие души отличает живое тело от мертвого: жанын алу (букв, отнять чью-то душу) -убить; жан биру(.букв, отдать [кому-то] душу) - умереть, испустить дух; жавынкыю - погубить [кого-то]; жан алып- щая биреп тору (букв, су-шествовать вбирая и отдавая душу) - о состоянии между жизнью и смертью или о жизни впроголодь; жан саклау (букв, хранить душу) -влачить жизнь, существовать; жаннан бизу (букв, охладеть к [своей] душе); жаннан тую (букв, тяготиться [своей] душой) - о состоянии человека, уставшего от жизни, потерявшего надежду и ищущего смерти.

Устойчивое противопоставление души и тела, души и плоти в татарской лингвокультуре не обнаруживается, напротив, существует сочетание жаным-тэнем (душой и телом): жаяым-тэнем белая ярату (букв, любить душой и телом). Человек в татарской лингвокультуре в меньшей степени, чем европеец, дуалистичен, расщеплен на отдельные составляющие, что характерно для восточной культуры в целом. Душа и тело у него должны дополнять друг друга, стремиться быть в гармонии; о стремлении к этой корреляции души и тела свидетельствуют примеры из художественной литературы.

Следующий концепт, связанный с внутренним миром человека, -кунел. Эта лексема условно может быть переведена на русский язык как душа или сердце. Однако такой перевод не отражает своеобразия и многомерности татарского слова, которое, находясь среди концептов, характеризующих внутреннее состояние человека, занимает особенное место, совмещая в себе эмоциональный и рациональный уровни внутреннего мира человека, интегрируя сферу сознательного и бессознательного, интуитивного.

Следует отметить, что лексема кунел чрезвычайно активно используется в речи, что свидетельствует об исключительной важности данного слова в татарской языковой картине мира. Это также подтвер-

ждается огромным количеством устойчивых выражений с компонентом куцел, фразеологический словарь татарского языка включает в себя более 170 фразеологизмов с куцел (У^сэпЬэт, 1963, т. 2).

Куцел в татарском языке используется также для передачи физиологического состояния человека: куцел болтану- испытывать чувство тошноты. В этом проявляется нерасчлененный характер, синкретизм наивной картины мира. Интересно, что французы для выражения чувства тошноты используют концепт сердце: avoir le coeur entre le dent (букв, иметь сердце промеж зубов) - испытывать чувство тошноты; II a le coeur sur les bords des levres (букв, у него сердце на краешке губ) - его вот-вот вырвет. В английском языке аналогичное по внутренней форме выражение to have one's heart in one's mouth имеет значение "быть сильно напуганным".

С одной стороны, куцел может быть описан как некий внутренний топос, как внутреннее пространство человека, пространство внутреннего мира, на что прямо указывает спектр сочетаемости этого слова: куцел может быть пустым (куцел бушлыгы), узким (тар) или широким (клц), что отражает широту души; так, обращаясь к родному языку, З.Насыйбуллин пишет: «Синдэ - куцеллэр ющлеге, Туган жирем ямь-нэре, Синдэ - илем иркенлеге, Синдэ - денья гамьнэре», букв. В тебе -

широта души, красота родной земли, просторы моей родины, в тебе -жизненные заботы.

Внутреннее пространство, обозначенное словом куцел, можно открывать (куцел ачу, куцел капкасын ачу): Ачып кердек купме куцеллэрне, Серен белдек купме биклэрнец? (Х.бюп), букв. Сколько душ мы открыли, Сколько запоров мы тайны узнали?

У этого пространства есть своего рода центр и периферия (куцел маркэзе, куцел турендэ, куцел гуреннэн). Его внутренний объем может быть наполнен (куцел тулу, куцел тулып тащу) или опустошен (куцел бушату). Это пространство может быть чем-либо занято (куцелгэ кереп утыру), туда можно что-либо привнести извне (куцелгэут салу) или что-то извлечь оттуда (куцелдэн чыгару, куцелдэн алып ташлау). Оно способно впитывать в себя что-либо извне (куцелгэ сеццеру). Там может что-либо храниться (куцелдэ саклау, куцеддэ кер саклау). К нему можно что-либо прикрепить (куцелгэ беркету). В то же время концепт куцел непосоедственно связан с эмоциональным миром человека (куцелгэ шик тешу).

Кроме того, данное слово может иметь и определенные физические характеристики. Куцел может быть окрашен (кара, ак), быть чистым или грязным (саф куцелле, пычрак куцелле), может становиться твердым (куцел каткан), мягким (куцел йомшау), а также таять (куцелне

эрету) и окрыляться {куцел кацатлану). Куцел может иметь разную температуру {куцелга жылы керу, куцел сунну).

Сопоставление концептов куцел и щан с целью определения их места в татарской языковой картине мира показало следующее: оба слова активно употребляются как в живой разговорной речи, так и в языке самых разных художественных произведений. В некоторых контекстах они взаимозаменяемы, синонимичны, это возможно потому, что оба слова прямо и непосредственно соотносятся с миром чувств и переживаний, а также с эмоциональной жизнью человека. Содержательная сторона этих концептов имеет отношение в первую очередь к миру сверхчувственных, нематериальных сущностей. Однако анализ сочетаемости этих слов показывает, что они могут обладать также вполне материальными качествами. При этом щан- это скорее субстанция, в то время как куцел- скорее топос. Совмещение эмоционального и интеллектуального компонентов в куцел- существенное отличие "наивной анатомии" от современной психологии, которая четко дифференцирует эмоциональную и интеллектуальную сферы.

Осмысление сердца как средоточия жизненных сил человека делает йврэк (сердце) одним из концептов, имеющих чрезвычайно большую смысловую нагрузку. В русской наивной картине мира «сердце -невидимый орган добрых чувств» (Урысон, 2003: 27). Переносное значение этого слова в татарском языке также связано с чувствами и переживаниями человека. Йврэк - это внутренний мир человека, душа, память. Несмотря на то, что сердце скрыто за грудной клеткой, оно становится видимым и познаваемым опосредованно, через поступки человека - его обладателя.

Сердце в татарской языковой картине мира ассоциируется с отвагой, смелостью, решительностью, что отражено в татарских пословицах: батыр булсац- Йврэктэн, квчле булсац- белэктэн (букв, храбрость - от (из) сердца, сила - от (из) локтя); батырлык кыяфэттэ тугел, йврвкта

(букв, храбрость не во внешности, а в сердце).

Сердце в татарской языковой картине мира также считается источником физической силы: букв, сила не в локтях, а в сердце). Естественно, в наивной картине мира сердце при обычных обстоятельствах локализовано в груди. Однако оно может вовсе отсутствовать: - о трусливом человеке, не способном испытывать любовь, сострадание, сопереживание.

В наивной картине мира величина сердца напрямую связана с великодушием: тат. олы йврэкле кеше (букв, человек с большим сердцем)

- великодушный, то же в англ. а big heart (букв, большое сердце), фр. grand cyur (букв, большое сердце) - великодушие, благородство.

Как видим, языковые единицы татарского языка свидетельствуют о высоком уровне эмоциональности народа - его носителя, что находит свое выражение в существовании концептов, соотносимых с миром эмоций человека. Национальный характер, оставаясь величиной относительно постоянной, в пределах индивида может иметь многочисленные вариации, что и выражают три рассмотренных концепта внутреннего мира, их культурная разработанность и высокая частотность использования в речи.

В татарском языке наличествуют концепты, напрямую связанные с интеллектуальной и эмоциональной жизнью человека. В частности, в диссертации рассматриваются такие концепты, как акыл, зиЪен, хэтер; ¡сайты, квенеч, хаср&г, сагыш. Все лексемы, входящие в названные концепты, имеют национально-культурные коннотации.

В татарской наивной картине мира разумное начало в человеке -акыл соотносится не только с достаточно отвлеченными интеллектуальными способностями, но в первую очередь и с житейским здравомыслием, благоразумием, осмотрительностью. Понятие акыл близко к нраву, характеру человека.

Разум человека связывается также с его моральным обликом, поэтому в татарской картине мира акыл имеет четко выраженную этическую направленность, приближаясь к «практическому разуму» в кантов-ском понимании, т.е. к морали. В концепте акыл органично сочетаются интеллектуально-рациональное и нравственное начала, поскольку он включает требования, связанные с соблюдением традиционных норм этикета.

По нашему мнению, концепт сагыш - один из важных в татарской лингвокультуре. Сагыш частично соответствует русским лексемам тоска, грусть, кручина, ностальгия. Для татарского этноса, имеющего дисперсный характер расселения, тоска по родной земле имеет важное культурное значение. Это расположение духа, вызванное тоской по кому- или чему-либо. Оно преимущественно связано с расставанием, разлукой: аерылусагышы.

Лексема сагыш связана, прежде всего, с глубоко личными, внутренними переживаниями человека, однако в ее семантике отражаются внешние проявления переживаемого чувства, видимые для окружающих и визуально ими воспринимаемые:

да кинэт йомшарып, бвтенлэй моцсуланып китте (АШамов), букв. Ее глаза стали тоскливыми, голос вдруг стал мягким, грустным.

• В цветовоспрятии татар сагыш устойчиво ассоциируется с желтым цветом, о чем свидетельствуют фразеологические единицы: сарыга сабышу, сары сагышка бату(букв. погрузиться в желтую тоску). Кайгы ирие картайта, сагыш ирне саргайта (поел., букв, горе старит мужчину, тоска делает его желтым), сабыи кулны агарта, сагыш йезне саргайта (поел., букв, от мыла руки становятся белыми, от тоски -желтым лицо).

По сравнению с лексемой имеющей четкую рационально

объяснимую причину и конкретный объект чувства (в этом случае тоскующий знает, по чему именно он тоскует), то сагыш - чувство менее определенное, более расплывчатое, в нем присутствует иррациональный компонент значения, нечто экзистенциальное (тоскующий может и не знать определенно, чем вызвано его переживание).

Значение слова кайгы связано с глубоким психическим переживанием, духовными муками, страданиями, которые испытывает человек. Эгим же словом называются также событие, сопряженное с тяжелыми переживаниями,. беда, • несчастье. Каты яшенле яцгыр, боз ..., жэйга чыккач, кояш та куп вакытлар авылга кайгы сажалый (Г.Нигьмэти). Сильные грозовые дожди, град, ... даже летнее солнце временами приносит деревне беду. Данная лексема используется также для обозначения интересов определенного лица. [Мортазявга] халыктан аерылдьщ, халык кайгысыииан бигрэк уз кайгыщш кайгыртасыц, -диделэр (Э .Еники). [Муртазину] сказали, что [ты] отделился от народа и

печешься более всего о себе, чем о народе.

На русский язык кайгы переводится, как горе, печаль, горесть, скорбь (небезынтересно, что значение древней тюркской глагольной основы согласно этимологическому словарю татарского языка

(Эхмэтьянов, 2001), соответствует семантике слов «удивляться», «озадачиться»).

Таким образом, концепт кайгыдля татарского менталитета - это глубокое психическое переживание, связанное, во-первых, с какой-то утратой, бедой, несчастьем и, во-вторых, - с заботами, хлопотами повседневной жизни. Здесь прослеживается определенная аналогия с русским словом печаль, которое для современного сознания ассоциируется с чувством, которое сопровождает мысли о чем-либо тяжелом, однако исторически это чувство связано со значением забота (ср.: опекать кого-либо, печься о ком-либо). Соответственно в татарском языке наличествует фразеологизм, - повседневные, житейские хлопоты, каждодневные заботы.

Как следует из приведенных в диссертации фразеологизмов и примеров из художественной литературы, слово кайгы в татарской наивной картине мира может быть представлено как нечто субстанциональное, имеющее при этом пространственные очертания по аналогии с жидким веществом, нечто тяжелое, имеющее вес, физически угнетающее.

Представления о совести, чести, стыде занимают чрезвычайно большой удельный вес в любой лингвокультуре, поскольку связываются с объективацией в языке глубинных составляющих человеческой природы. Здесь необходимо обратить внимание на два взаимосвязанных момента. Во-первых, на оценку какого-либо поступка человека извне, со стороны социума, того коллектива, к которому принадлежит человек и, во-вторых, на оценку изнутри тем, кто совершает оцениваемое действие. То, что социальный фактор детерминирует критерии внутренней оценки личности, ясно показывает русское слово «совесть», где префикс со-является эксплицитно выраженным показателем совместности. В татарском языке понятие стыда, связанное с осознанием того, что человек является объектом чужих оценок и посторонних взглядов, наиболее наглядно проявляется в лексеме оят.

Слово намус условно может быть переведено на русский язык как честь, совесть. Будучи заимствованным из персидского языка, оно через посредство арабского языка появилось в татарском и других тюркских языках. Намус связан с оценкой личностью своих собственных поступков, с чувством достоинства на общественном фоне. Намус социально значим, его сохраняют перед кем-либо. Второе значение этого слова связано с девственностью, целомудрием женщины. [Нэфисэнед\ ввжданы пакь, аньщ Газиз истэлегенэ яисэ уз намусыиа тузан кадэр гена дэ кулегэ твшергене юк (Г.Бэширов). [У Нафисы] совесть чиста,

она не запятнала ни память о Газизе, ни свою собственную честь. Би билеген бярвр, кыз намусын бирмэс (поел., букв, князь может потерять свое княжество, девушка чести своей не потеряет).

Понятие намус - одно из определяющих этических категорий. В татарской языковой картине мира намус может иметь как рациональное основание и базироваться на рефлексии человека над собственными поступками и действиями других, так и быть сопряженным с миром эмоций.

Соотносимым с намус является и концепт ввждан.

Значение этого слова, заимствованного из арабского языка, может быть определено как моральная ответственность личности за свое поведение. В этом случае важна глубина индивидуальных переживаний

личности, ввщдан предполагает личную ответственность за поступки, независимо от того, знают об этом другие или нет. Это то, что таится в глубине внутреннего мира и не связано прямо с оценкой извне со стороны социума, заставляет страдать и мучиться за содеянное, независимо от оценки со стороны других. Данный концепт чрезвычайно важен в культурном отношении, поскольку свидетельствует о развитости личностного начала в татарской лингвокультуре, об осознании человеком меры личной ответственности.

Как известно, в силу особой структурной организации мышления человека, многообразных отношений индивида с внешним и внутренним миром, сам человек в языке проецируется в многомерном виде, что обусловливает разнообразие языковых представлений. В связи с этим представляет интерес анализ на материале тюркских языков когнитивной семантики концептов, которые описывают внутренний мир человека, описание тех каналов, по которым человек вербализует себя и «знакомится» с собой в наивной картине мира. Внутренний же мир человека, как известно, не доступен для непосредственного наблюдения, мир идеального выступает как безденотатный объект исследования, который не может быть прямо и непосредственно соотнесен с чем-либо в объективной реальности. В связи с этим особое значение приобретает раскрытие зафиксированной в языковых номинациях информации, очевидна необходимость изучения способов конструирования внутреннего мира человека в тюркской картине мира в рамках лингвокультурологии.

В Заключении диссертации подведены итоги исследования и указаны его основные научные результаты.

Язык теснейшим образом связан с картиной мира, предопределяющей языковую когницию. Когнитивность лежит в основе концептуализации знаний о внеязыковой действительности и языкового видения мира.

Языковая картина мира - это особое мировосприятие и мирови-дение этноса, закрепленное в семантике языковых единиц и понятийно-категориальном составе языка. Категоризация позволяет свести бесконечное разнообразие явлений к определенной классификации, т.е. произвести членение мира на определенные дискретные сущности и классы таких сущностей. Следовательно, языковая картина мира образуется не только номенклатурой номинативных единиц, но и в значительной степени правилами их образования и функционирования, представляя собой систему мировидения этноса. Исследование картины мира как способа манифестации черт менталитета этнического коллектива сквозь призму национального мировидения позволяет получить представление

о существовании в сознании носителей языка особых «сгустков смыслов», или концептов.

Концепт в современной лингвистике понимается как сложное многомерное и многоаспектное образование, значимое для данной культуры и отраженное в коллективном сознании носителей языка, закрепленное за определенной областью действительности и выраженное в тех или иных языковых формах. Концепты, как следует из проведенного исследования, - вербализованные символические образы идеальных понятий, отражающих ментальные представления носителей языка об объекте действительности, единицы индивидуального и общественного сознания, знаково оформленные фрагменты языковой картины мира, включающие в себя акты когниции, существующие знания, побуждения. Основная цель концептуального анализа заключается в выявлении каналов доступа в область идеального через явления языка.

Фонд фразеологических и паремиологических единиц языка представляет несомненный интерес для лингвокультурологии, так как именно они позволяют реконструировать наиболее важные стереотипы массового национального сознания и отражать специфику взаимоотношений между людьми, социально-исторический контекст, особенности быта, обычаи и традиции.

Как было установлено в ходе исследования, значительным и значимым фрагментом лексико-фразеологической системы татарского языка является сегмент дом-жилье. Между семиотикой традиционного татарского жилища и культурно-значимыми концептами, вербализующими сферу родства, существует система устойчивых и гибких корреляций.

Изучение концептов внутреннего мира показало, что он в его языке моделируется и структурируется по аналогии с внешним миром человека. Языковая концептуализация внутреннего мира представляет собой осмысление его фрагментов, которые объективируются в виде соответствующих языковых единиц. При моделировании в языке внутреннего мира интериоризуются человеком такие фундаментальные характеристики объективной реальности, как пространство и, в меньшей степени, время. Так, специфичный для татарской лингвокультуры концепт кудел в значительной мере описывается в терминах пространства как внутренний топос, где размещаются душа, сердце, совесть, а также находится источник разнообразных чувств и переживаний. Невидимые сущности, локализованные во внутреннем мире человека, могут перемещаться в пространстве, они обладают характеристиками живых существ. При этом логический субъект переживаний часто предстает как объект, а душа и сердце вполне автономны в своей сущности.

В конструировании внутреннего мира участвуют представления о размере, температуре, твердости, текучести. В татарской языковой картине мира демаркационная линия между такими концептами, как кунел, йврэк иногда бывает весьма расплывчатой; так, они часто выполняют одни и те же функции и описываются через одни и те же или синонимичные термины, хотя словосочетаемостные возможности их различны; у каждого концепта также можно выделить устойчивое ядро и периферийные участки.

Анализ этических концептов ввждан, намус, оят выявил наличие в татарской лингвокультуре разветвленной системы этических оценок. Сложная иерархия этических концептов в татарском языке - объективное свидетельство высокого уровня развития морально-нравственных ориентации и социальной зрелости татарской языковой личности.

Анализ татарских эмоциональных концептов подтверждает известный тезис о том, что для восточных народов характерна сдержанность в проявлении эмоций, стремление не демонстрировать посторонним испытываемые чувства, скромность и умеренность в выражении чувств и переживаний, самообладание. Поэтому в татарском языке не встречаются выражения, подобные посыпать голову пеплом, рвать на себе волосы и т.п. для внешнего описания аффектов. Напротив, характерны стремления скрывать их, проглатывать {йоту). В связи с этим усиливается роль концепта сабырлык в татарской традиционной системе ценностей.

Таким образом, концептуализация знаний как о внутреннем, так и материальном мире человека основывается на когнитивных моделях представления знаний, социально значимых для рассматриваемой культурно-языковой общности. Проведенное исследование показало, что изучение семантики татарского языка представляет собой один из эффективных способов выявления особенностей этнической психологии и менталитета татарского народа, поскольку они находят свое отражение в семантике языковых единиц

Основное содержание и результаты диссертационной работы отражены в следующих публикациях:

а) монографии

1. Замалетдинов P.P. Татарская культура в языковом отражении / Р.Р.Замалетдинов. - М.: Гуманит. издат. центр «ВЛАДОС»; Казань: Магариф, 2004. - 239 с.

2. Замалетднов P.P. Внутренний и внешний мир носителей татарской культуры через призму языка / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2003. - 208 с.

3. Замалетдинов P.P. Теория и практика сопоставительного изучения татарского и русского языков (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Изд-во Казан, пед. ун-та, 2003. - 169 с.

4. Замалетдинов P.P. Основы методики обучения чтению на татарском как неродном языке / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Магариф, 2002.-167 с.

5. Замалетдинов P.P. Лингводидактические основы обучения чтению на татарском языке учащихся начальных классов русских школ / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Мастер-Лайн, 1999. - 169 с.

б) научные статьи и тезисы

6. Замалетдинов P.P. К проблеме текстов для обучения чтению на татарском (неродном) языке / Р.Р.Замалетдинов // Языковая ситуация в Республике Татарстан: состояние и перспективы: республик, научно-практич. конф., 17 ноября 1998 г.: сб. материалов: в 2 ч. / Ин-т языка, литер, и искусства им. Г.Ибрагимова АН РТ. - Казань, 1998. - 4.2.

- С. 242-244.

7. Замалетдинов P.P. Некоторые особенности обучения чтению русских детей на татарском языке (на тат. яз.) / Р.Р.Замалетдинов // Магариф. -1999. - №7. - С. 88-89.

8. Замалетдинов P.P. Об отборе языкового материала для обучения чтению на татарском языке как неродном / Р.Р.Замалетдинов // Повышение профессионального уровня педагогов в условиях обновления содержания образования: опыт, проблемы, перспективы: юбилейная научно-практич. конф., посвященная 70-летию Ин-та повыш. квалиф. работ, образов. РТ: сб. матер. - Казань, 1999. - С. 120-122.

9. Замалетдинов P.P. Сопоставительная грамматика в профессиональных учебных заведениях (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов // Национальное (татарское) образование: состояние и перспективы: межрегион, научно-практич. конф., 22-25 февраля 2000 г.: тез. докл, / Мин-во образов. РТ. - Казань, 2000. - С. 40-41.

10. Замалетдинов P.P. О преподавании татарского и русского языков в сопоставительном аспекте (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов, Г.Ф.Замалетдинова // Теория и практика обучения татарскому языку как неродному в условиях новой языковой ситуации: республик, научно-практич. конф., 17 декабря 2001 г.: сб. материалов / Казан, гос. пед. ун-т.

- Казань, 2001. - С. 60-64 (авторских 0,1).

11. Замалетдинов P.P. Двуязычие в системе образования Республики Татарстан / Р.Р.Замалетдинов // Образование и наука Казахстана на рубеже тысячелетий: международ, научно-практич. конф., посвященная 30-летию образования Жетысуского государственного университета им. И.Жансугурова, 24-25 мая 2002 г.: сб. материалов: в 2 т. / Жетысус. гос. ун-т. - Талдыкорган, 2002. - Т. 2. - С. 149-155.

12. Замалетдинов P.P. К проблеме сохранения и развития языков народов Республики Татарстан / Р.Р.Замалетдинов // Личностно-ориентированное образование в условиях татарско-русского двуязычия: межкультурная коммуникация, толерантность, теория и практика образования: научно-практич. конф., 19-20 мая 2002 г.: сб. материалов / Мин-во образов. РТ. - Казань; Азнакаево, 2002. - С. 16-18.

13. Замалетдинов P.P. Некоторые аспекты изучения татарского языка (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов // Проблемы истории, культуры и развития языков народов Татарстана и Волго-Уральского региона: V регион, научно-практич. конф., посвященная X летаю Татар, гос. гуманитар, ин-та, 23 апреля 2002 г.: сб. материалов / Татар, гос. гуманитар, ин-т. - Казань, 2002. - С. 40-43.

14. Замалетдинов P.P. О некоторых аспектах языковой политики в Республике Татарстан / Р.Р.Замалетдинов // Проблемы сохранения родных языков в условиях урбанизации региона: регион, научно-практич. конф., 17 мая 2002 г.: сб. материалов / Набережночелн. гос. пед. ин-т. -Казань; Набережные Челны, 2002. - С. 29-35.

15. Замалетдинов P.P. Сопоставительная грамматика татарского и русского языков. Словообразование / Р.Р.Замалетдинов // Межкультурная коммуникация и формирование толерантной личности (диагностика установок толерантности): всероссий. научно-методич. конф.: сб. материалов / Мин-во образов. РФ; Мин-во образов. РТ. - Москва; Казань, 2002. - С. 144-147.

16. Замалетдинов P.P. К проблеме сопоставительной лингвокультурологии / Р.Р.Замалетдинов // Полилингвизм и система профессионального образования в Республике Татарстан: республикан. научно-практич. конф., 14 ноября 2003 г.: сб. материалов / Набережночелн. гос. пед. ин-т. - Набережные Челны, 2003. - С. 22-25.

17. Замалетдинов P.P. Лингвокультурология и ее прикладное значение / Р.Р.Замалетдинов // Актуальные проблемы татарского языка и литературы: III регион, научно-практич. конф., посвященная 10-летию татарского отделения Стерлитамак. гос. пед. ин-та, 26-28 ноября 2003 г.: сб. материалов: в 2 ч. / Стерлитамак. гос. пед. ин-т. - Стерлитамак, 2003. - 4.2.-С. 274-277.

18. Замалетдинов PP. Сопоставительно-типологическое изучение языков и лингвокультурология / Р.Р.Замалетдинов // Диалог культур: проблема толерантности, межкультурной коммуникации и межконфессиональных отношений: научно-практич. конф., 23 мая 2003 г.: тез. докл. / Татарско-американ. регион, ин-т. - Казань, 2003. -С. 186-189.

19. Замалетдинов P.P. К проблеме исследования языковой картины татарского мира / Р.Р.Замалетдинов // Магариф. - 2004. - № 10. _ С. 44-45.

20. Замалетдинов P.P. Лингвокультурология и проблемы преподавания лингвистических - дисциплин (в условиях дву- и многоязычия) / Р.Р.Замалетдинов // Вопросы филологии. - 2004. - № 2. -С. 165-169.

21. Замалетдинов P.P. Лингвокультурология и ее результаты в практике преподавания неродного языка / Р. Р.Замалетдинов // Проблемы типологии языка: сб. науч. ст. / Казан, гос. пед. ун-т. - Казань, 2004. - С. 64-72.

22. Замалетдинов P.P. Национально-языковая картина мира в лингво-философском освещении / Р. Р. Замалетдинов // Ученые записки Казан, гос. акад. ветер, медицины им. Н.Э.Баумана. - 2004. - Т. 179. -С. 334-341.

23. Замалетдинов P.P. О сопоставительном и культурологическом аспекте изучения языков / Р. Р. Замалетдинов // Литература: Миф и реальность: сб. ст. / Казан, гос. ун-т. - Казань, 2004. - С. 246-248.

24. Замалетдинов P.P. Об особенностях описания языковой картины мира / Р.Р.Замалетдинов // Университетская наука - Республике Башкортостан: научно-практич. конф., посвященная 95-летию Башкир, гос. ун-та, 3-5 октября 2004 г.: тез. докл.: в 2 т. / Башкир, гос. ун-т. -Уфа, 2004. - Т. 2: Гуманитарные науки. - С. 124-126.

25. Замалетдинов P.P. Лингвокультурология и паремиология / Р.Р.Замалетдинов // Вопросы татарского фольклора: сб. науч. тр. / Ин-т языка, литер, и искусства им. Г.Ибрагимова АН РТ. - Казань, 2004. -С. 62-67.

26. Замалетдинов P.P. Проблемы номинации в национально-культурном аспекте / Р.Р.Замалетдинов // Веста. Казан, гос. технологич. ун-та. - 2004. - № 1/2. - С. 86-89.

27. Замалетдинов P.P. Проблемы номинации в сопоставительном аспекте / Р.Р.Замалетдинов // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: международ, науч. конф., посвященная

200-летию Казан, ун-та, 4-6 октября 2004 г.: тез. докл. / Казан, гос. ун-т. - Казань, 2004. - С. 144-145.

28. Замалетдияов P.P. Соучастие языка и культуры - важный фактор повышения мотивации / Р.Р.Замалетдинов // Феномен развития в науках о человеке: международ, научно-практич. конф., 21-22 октября 2004 г.: сб. ст. / Пенз. гос. ун-т. - Пенза, 2004. - С. 13-16.

29. Замалетдинов P.P. Теоретико-методологические предпосылки изучения языковой картины мира / Р.Р.Замалетдинов // Вести. Казан, гос. пед. ун-та. - 2004. - № 3. - С. 134-142.

30. Замалетдинов P.P. Языковая реализация концептов материального мира и их национальная специфика (на примере татарском языке) / Р.Р.Замалетдинов // Вопросы филологии. - 2004. -№2. - С. 48-51.

31. Замалетдинов P.P. Язык и культура: языковая и концептуальная картина мира / Р.Р.Замалетдинов // Наука и школа. -2004.-№10.-С. 48-52.

в) учебно-методические пособия, словари и программы

32. Замалетдинов P.P. Сопоставительная типология татарского и русского языков: программа для педвузов (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Изд-во Казан, пед. ун-та, 2000. - 19 с.

33. Замалетдинов P.P. Сопоставительный аспект изучения татар -ского и русского языков: учебно-методич. пособие (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов. -Казань: Изд-во Казан, пед. ун-та, 2002. - 32 с.

34. Замалетдинов P.P. Этнокультурологическая лексика татарского языка: Словарь-справочник (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов. -Казань: Алма-Лит, 2003. - 144 с.

35. Замалетдинов P.P. Сопоставительная грамматика: программа (на татар, языке) / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Изд-во Казан, пед. ун-та, 2004.-21 с.

36. Замалетдинов P.P. Сопоставительная грамматика татарского и русского языков: учеб. пособие для педвузов РФ (на татар, языке, с грифом УМО по специальностям педагогического образования Министерства образования и науки РФ) / Р.Р.Замалетдинов. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2004. - 144 с.

Подписано в печать 12.11.04 Тир. 100 Усл. печ. л. 2,25 Зак. 271 -04

Лаборатория офсетной печати Казгоспедуниверситета 420015, г. Казань, ул. Пушкина, 31

РНБ Русский фонд

2005-4 23073

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Замалетдинов, Радиф Рифкатович

Введение.

Часть I. Теоретико-методологические предпосылки изучения татарской национальной языковой картины мира.

Глава 1.1. Языковая картина мира и принципы ее изучения.

1.1.1. Картина мира и языковая картина мира в свете классической и современной научной парадигмы.

1.1.2. Культурно обусловленный характер национально-языковой картины мира.

1.1.3. Языковая и концептуальная картина мира через призму лексической эквивалентности.

Глава 1.2. Концептология как раздел современной лингвистики.

1.2.1. Исторические предпосылки концептологии.

1.2.2. Интерпретация термина "концепт" в современной лингвистике.

1.2.3. Национально-культурный аспект номинации.

Часть II. Лингвокультурология и проблемы обучения татарскому языку.

Глава 2.1. Взаимосвязь языка и культуры в лингвокультурологическом аспекте.

2.1.1. Методологические проблемы лингвокультурологии

2.1.2. Лингвокультурология как интегративная наука.

2.1.3. Эвристический потенциал лингвокультурологии.

Глава 2.2. Лингвокультурология и ее достижения в практике преподавания татарского языка.

2.2.1. Обзор учебников татарского языка с точки зрения лингвокультурологии.

2.2.2. Формирование лингвокультурологической компетенции личности в образовательном процессе.

2.2.3. Лингвокультурологический потенциал лексических, фразеологических и паремиологических единиц в конструировании картины мира.

Часть III. Ключевые концепты татарской языковой картины

Ф мира.

Глава 3.1. Концепты материального мира человека.

3.1.1. К проблеме концептуализации материального мира.

3.1.2. Сегмент «дом-жилье».

3.2.3. Сегмент «национальная одежда».

3.2.4. Сегмент социальных отношений, термины родства.

Глава 3.2. Концепты внутреннего мира человека.

3.2.1. Базовые концепты, характеризующие внутренний щ (духовный) мир человека.

3.2.2. Концепты, характеризующие интеллектуальный (мыслительный) и нравственный мир человека.

3.2.3. Концепты, характеризующие мир эмоций.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Замалетдинов, Радиф Рифкатович

В лингвистике конца XX - начала XXI столетий, знаменующей смену научных парадигм, начала складываться антропоцентрическая модель изучения языка через призму сознания его носителей и выделения в языковых объектах знаков культуры.

Актуальность нашего исследования; которое основывается на антропологической парадигме и анализирует языковую картину татарского мира через базовые ее концепты, обусловлена необходимостью восполнения общечеловеческой наивной картины мира и получения информации о способах ее концептуализации в языках разных типов; в соответствии с избранным антропологическим подходом к фактам татарского языка реферируемая работа предполагает синтез объективно-научного видения проблемы и различных ценностных установок.

В современной лингвистике продолжается процесс переосмысления роли языка в генерировании и функционировании основных механизмов когниции человека и культуросозидательной деятельности. Язык при этом понимается как культурный код нации, а не просто как средство коммуникации.

Антропоцентризм, выступая ведущим принципом современного языкознания, в настоящее время активно взаимодействует с традиционной системно-структурной парадигмой. Функциональное описание в современных исследованиях совмещается с когнитивным подходом и осуществляется на широком социокультурном фоне.

Язык находится, как известно, в неразрывной связи с культурой: в языке находят отражение те черты действительности, которые представляются релевантными для носителей соответствующей культуры. Решение вопроса о соотношении языка и культуры во многом связано с поиском универсального и специфического в восприятии реальности носителями разных лингвокультурных традиций. Одним из аспектов такого исследования является комплексный анализ ключевых культурных концептов на материале отдельного языка, что является, безусловно, обязательным в выявлении этнических особенностей менталитета различных народов. Необходимость детального выявления национально-культурной специфики ассоциативного мышления представителей различных лингвокультурных общностей обусловлена тем, что анализ наивной картины мира является надежным средством исследования национально-культурных особенностей языкового сознания носителей тех или иных языков и культур.

В отечественном языкознании в последние годы появилось значительное число работ, посвященных изучению концептуальной картины мира и послуживших для данного исследования в качестве научно-методологической базы (Н.Д.Арутюнова, Т.В.Булыгина, В.И.Карасик, О.А.Корнилов, Д.С.Лихачев, С.Х.Ляпин, О.Н.Селивестрова, Ю.С.Степанов, А.Д.Шмелев и др.).

Наиболее часто внимание ученых привлекают концепты душа, сердце, страх, тоска, печаль и другие конфигурации понятий, связанных с этическими и эмоциональными состояниями. Изучение названных концептов проводится преимущественно на материале русского языка, тогда как по языкам народов, проживающих в Российской Федерации, таких трудов относительно немного. В этой связи следует отметить исследования лингвистов на материале адыгейского, балкарского, башкирского и кабардинского языков (З.Х.Бижева, Р.М.Валиева, А.И.Геляева, Ж.Х.Геркоготова, И.Р.Мокаева, З.М.Раемгужина, Р.Х.Хайруллина, З.Р.Цримова и др.). В рамках же татарской лингвокультуры ощущается явный дефицит специальных работ в данном направлении.

Все сказанное предопределяет актуальность темы диссертационного исследования, которое выполнено на пересечении антропоцентрической, функционально-когнитивной, коммуникативно-функциональной, структурно-семантической парадигм с привлечением большого пласта этнокультурного материала.

Объектом исследования явились базовые концепты языковой (татарской) наивной картины мира, где, как и в любой культуре, ключевым является концепт человек. В татарской картине мира он выражается словом кеше.

Для лингвокультурологии очень важно концептуальное оформление в языке того пространства, внутри которого протекает будничное, повседневное существование человека - членов этноса. Этим обусловлено исследование семиотического наполнения сегмента дом-жилье в татарской лингвокультуре.

Специфика устройства жилища и его семиотическая наполненность напрямую связаны с историческим и культурным опытом народа, с особенностями организации семейной жизни, с теми реалиями, которые окружают человека как представителя определенного этноса, человека исторически и культурно детерминированнного. Комплексное описание материальных концептов сферы дом-жилье привело нас к необходимости изучения основных терминов родства, поскольку дом представляет собой место локализации отдельной семьи, будучи ее метонимическим заместителем.

Особенности конструирования человеком «второй природы» -мира артефактов налагают свой отпечаток на духовную культуру и, в свою очередь, сами в значительной мере определяются ее факторами. Следовательно, концептуализация внутреннего мира человека становится следующим шагом в проводимом исследовании.

Введение в научный обиход понятия «концепт» (С.А.Аскольдов, А.Вежбицкая, В.И.Карасик, Е.С.Кубрякова, Д.С.Лихачев, С.Х.Ляпин, Р.И.Павиленис, Ю.С.Степанов и др.) как основной ячейки «культуры в ментальном мире человека» (Ю.С.Степанов, 1997: 40) послужило хорошей методологической базой для последующих исследований в названной области и получения достоверных сведений о формировании концептов как сегментов национальных концептуальных систем.

Предметом исследования является функционирование ключевых материальных и духовных концептов в языковой картине мира татарского народа.

Целью исследования является выявление особенностей концептуализации выделенных фрагментов материального и духовного мира и изучение специфики функционирования рассматриваемых концептов в татарской лингвокультуре.

Исходя из указанной цели, в диссертации ставятся следующие основные задачи:

• проанализировать основные исследовательские подходы к национально-языковой картине мира;

• рассмотреть интерпретацию понятия концепт в современной лингвистике, произвести анализ методов и приемов экспликации лингвокультурных особенностей концепта на фоне его универсальных характеристик;

• выявить возможности лингвокультурологии как теоретического основания для исследования лингвокультурных особенностей концептов;

• раскрыть лингвокультурологический потенциал татарских лексических, фразеологических и паремиологических единиц с учетом реальных требований лингводидактики;

• очертить возможность применения результатов лингвокультурологии в практике преподавания татарского языка в монолингвальной и полилингвальной аудитории;

• произвести комплексный анализ концептов в сегментах реальности дом-жилье, национальная одежда, сегменте социальных отношений и терминов родства в языковой картине мира татар;

• выделить и исследовать базовые концепты внутреннего мира в татарской языковой картине мира;

• определить этноспецифику языкового отражения концептуальных составляющих материального и духовного мира человека.

Материалом исследования послужили языковые единицы, извлеченные методом сплошной выборки из лексикографических источников. Был использован фразовый материал из произведений классической и современной художественной литературы, сборников татарских пословиц и поговорок. Подстрочный перевод татарских примеров на русский язык выполнен диссертантом.

Методологическую основу проведенного исследования составили труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам лингвокультурологии, языковой семантики, этимологии и истории татарского языка, а также общим вопросам языкознания и лингвофилософии (В. фон Гумбольдт, А.А.Потебня, Э.Сепир, Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, Р.Г.Ахметьянов, Л.К.Байрамова, Г.А.Брутян, Е.М.Верещагин, В.В.Воробьев, В.Г.Гак, М.З.Закиев, М.И.Исаев, Ю.Н.Караулов, В.Г.Костомаров, Н.А.Красавский, В.А.Маслова, В.И.Постовалова, Л.Г.Саяхова, Б.А.Серебренников, З.К.Тарланов, В.Н.Телия, С.Г.Тер-Минасова, В.И.Убийко, Е.В.Урысон, Б.А.Успенский, Р.М.Фрумкина, В.Х.Хакор, Ф.М.Хисамова и др.).

Методы исследования. Выбор методов лингвистического анализа обусловлен спецификой исследуемого материала и целью диссертационной работы. Наряду с описательным методом применены элементы логического, концептуального, когнитивного, сопоставительного анализов в контексте проблем культурологии, этнологии и этнолингвистики. В исследовании применялись также общенаучные методы конструирования и моделирования идеальных объектов (концептов) и метод «тренированной интроспекции».

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем впервые.

• осуществлен интегративно-интерпретирующий подход к изучению фрагментов концептосферы татарской языковой картины мира;

• представлена комплексная репрезентация материальных и духовных концептов на материале единиц разных уровней языка с элементами сопоставления их с соответствующими концептами неродственных языков;

• показана значимость рассмотренных сегментов языковой картины мира татарского народа в практике преподавания татарского языка;

• обоснован лингвокультурологический потенциал татарских лексических, фразеологических и паремиологических единиц для лингводидактической практики.

Положения, выносимые на защиту.

1. Комплекс культурно-языковых констант пространства татарского мира, носящий операциональный характер, задает основные парадигмы, определяющие возможность и условия активности человека - носителя татарского языка - в окружающем мире; вокруг этих констант выстраиваются в сознании человека вся структура бытия и все системы значений.

2. Совокупность стереотипов культурно-национального мировидения, отраженных в языке через единицы лексических, фразеологических и паремиологических уровней, образует концептуальную картину татарского языкового мира. Благодаря включению параметров описания «внешнего» и «внутреннего» человека и социума в языковом образе мира все элементы структурированы и соотнесены с самим человеком.

3. Материал татарского языка, проанализированный впервые в аспекте языковой концептуализации, подтверждает универсальные аспекты концептуализации материального и духовного мира, выявляя в концептах одновременно и национально-специфическое.

4. Специфика татарского языкового мира, его концептуальной системы заключается в тесном переплетении и взаимопроникновении концептов внутреннего/духовного и внешнего/материального мира и значимости отдельных фрагментов для носителя татарского языка. К категории культурно значимых относятся концепты ил-донья (мир), йорт (дом-жилье), акыл (ум), жан-йврэк (душа-сердце), намус (честь) и др., а также термины родства, между которыми существует система гибких корреляций. Их понятийное содержание основывается на социально-историческом опыте народа, универсальных и национально-специфичных ценностных ориентирах.

5. Внутренний мир человека моделируется по аналогии с внешним, объективным миром путем отражения чувственного и рационального уровней познания; последние в татарском мире относительно четко разграничиваются.

6. В практике преподавания как родного, так и неродного языков целесообразно совмещение основных парадигм лингвистики: структурно-семантической, коммуникативно-функциональной и антропоцентрической.

7. Знаки культуры, отраженные в языке и включенные в лексикографические источники, способны предоставлять комплексные знания о национально-культурных стереотипах татарского этноса и тем самым способствовать межкультурной и межэтнической коммуникации.

Теоретическая значимость диссертации. Материал исследования и его результаты будут способствовать дальнейшей разработке одного из актуальных направлений современной лингвистики -лингвокультурологии. Лингвокультурологический анализ основных материальных и духовных концептов позволит глубже изучить систему мышления тюркских народов и особенностей человеческого мышления в целом. Результаты исследования могут способствовать постановке и решению новых актуальных проблем культурологии, межкультурной коммуникации, когнитивной лингвистики.

Практическая значимость настоящего исследования состоит в том, что собранный и систематизированный материал, а также результаты исследования будут способствовать углублению исследований культурных концептов как способа конструирования языковой реальности и способа отражения этнического менталитета. Материалы исследования могут быть включены в словари татарских и тюркских культурных концептов. Предложенный подход к анализу языкового материала может быть учтен в лексикографической практике. Результаты исследования целесообразно использовать в практике преподавания татарского языка (как родного и неродного) учащимся разных уровней. Комплексный подход, представленный в данной работе, может применяться в целях всестороннего исследования других современных проблем языкознания.

Апробация работы. Основные научные результаты, полученные в процессе исследования, были изложены и обсуждены на международных (Талдыкорган, 2002; Казань, 2004; Пенза, 2004; Уфа, 2004), всероссийских (Москва-Казань, 2002; Казань, 2004), региональных (Казань, 2002, 2003; Набережные Челны, 2002; Казань-Азнакаево, 2002; Стерлитамак, 2003) и республиканских (Казань, 19982004; Набережные Челны, 2003) научно-практических конференциях.

Материалы диссертации были использованы при чтении курса «Татарская культура в языковом отражении» для студентов факультета татарской филологии Казанского государственного педагогического университета, а таюке при проведении лекционно-практических занятий по татарскому языку в Институте повышения квалификации и переподготовки работников образования Министерства образования Республики Татартсан.

Основные положения диссертации нашли отражение в пяти монографиях (59 п.л.), пяти программно-методических пособиях (25 п.л.) и серии публикаций.

Структура работы определена целью и задачами исследования. Она состоит из введения, трех частей, включающих шесть глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Во Введении представлены содержательные и структурные характеристики исследования, определены его цель и задачи, сформулированы основные методологические установки работы, научная новизна и положения, выносимые на защиту.

Первая часть «Теоретико-методологические предпосылки изучения татарской национальной языковой картины мира» диссертации носит в целом вводно-теоретический и методологический характер. В первой главе представлены основные исследовательские подходы к анализу языковой картины мира, показан культурно обусловленный характер языковой картины мира, рассмотрены языковая и концептуальная картина, проблемы лексической эквивалентности. Во второй главе рассмотрены термина «концепт» в современной лингвистике, исследована взамосвязь концептов и номинации в языке.

Вторая часть диссертационного исследования

Лингвокультурология и проблемы обучения татарскому языку» посвящена исследованию прикладных аспектов лингвокультурологии. Дан краткий обзор научных направлений в изучении взаимодействия феноменов национального языка и национальной культуры, обобщены основные положения лингвокультурологии как «культурного кода нации», подробно рассмотрены используемые в работе методологические аспекты лингвокультурологии как интегративной науки, представлен обзор учебников татарского языка с точки зрения взаимосвязи языка и национальной культуры, выявлен лингвокультурологический потенциал лексических, фразеологических и паремиологических единиц.

В двух главах третьей части «Ключевые концепты татарской языковой картины мира» дается системное описание базовых материальных концептов и концептов внутреннего мира человека. В содержательной структуре рассматриваемых концептов выделяются значимые семантические компоненты, производится сопоставление их с соответствующими концептами неродственных языков (русского, английского, французского).

Часть I.

Теоретико-методологические предпосылки изучения татарской национальной языковой картины мира

Заключение научной работыдиссертация на тему "Национально-языковая картина татарского мира"

Заключение

Язык теснейшим образом связан с картиной мира, предопределяющей языковую когницию. Когнитивность лежит в основе концептуализации знаний о внеязыковой действительности и языкового видения мира. Проведенный анализ фрагментов татарской картины мира позволяет сделать следующие выводы.

Языковая картина мира заключает в себя особое мировосприятие и мировидение этноса, закрепленное в семантике языковых единиц и понятийно-категориальном составе языка. Категоризация позволяет свести бесконечное разнообразие явлений к определенной классификации, заключаясь в членении мира на определенные дискретные сущности и классы таких сущностей. Таким образом, языковая картина мира образуется не только номенклатурой номинативных единиц, но в значительной степени правилами их образования и функционирования. Проведенное исследование показывает, что в татарской языковой модели мира в первую очередь отражается визуально-пространственный опыт человека. Исследование картины мира как способа манифестации черт мировидения этнического коллектива сквозь призму национальной картины мира позволяет получить представление о функционировании существовании в сознании носителей языка особых «сгустков смыслов», или концептов.

Концепт в современной лингвистике понимается как сложное многомерное и многоаспектное образование, значимое для данной культуры и отраженное в коллективном сознании носителей языка, закрепленное за определенной областью действительности и выраженное в тех или иных языковых формах. Концепты -вербализованные символические образы идеальных понятий, отражающие ментальные представления носителей языка об объекте действительности, единицы индивидуального и общественного сознания, знаково оформленные фрагменты языковой картины мира, включающие в себя акты когниции, существующие знания, социокультурный и исторический опыт народа.

Концептуальный анализ понимается нами как выявление канала доступа в область идеального через явления языка. Лингвокультурологический анализ лексических и фразеологических единиц татарского языка, рассмотрение актов номинации на широком социокультурном фоне позволяет говорить о корреляции языковых структур с когнитивными.

Фонд паремиологических единиц языка представляет в первую очередь интерес для теории языка в целом, и лингвокультурологии в частности, так как позволяет реконструировать наиболее важные стереотипы массового национального сознания. Паремии отражают особенности взаимоотношений между людьми, социальныо-исторический контекст, особенности быта, обычаи и традиции. Изучение паремий позволяет выявить, во-первых, культурно обусловленный компонент языковых значений и, во-вторых рассмотреть когнитивные механизмы формирования важнейших культурных стереотипов. Функционируя как средство хранения и передачи народного опыта, являясь своего рода кристаллизацией этнического мировоззрения, паремиологические единицы обнаруживают органическую связь с концептами как культурно-специфическими вариантами понятий, которые составляют когнитивный базис национальной языковой картины мира.

Формирование «пирамиды» ценностей в значительной мере определяется принадлежностью к какому-либо народу, то есть для комплексного описания существующих систем ценностей необходимо учитывать общность языка и мышления, важнейшие особенности национальных культур.

В целом ряде образных пословиц, осуществляющих образную когнитивную обработку определенных знаний о мире, можно открыть не только элементы социально-этнических норм этноса, но и увидеть в них по-своему преломленную систему общечеловеческих оценок, отражение общемирового разума человечества, то есть реальную действительность, прошедшую через фильтр сознания татарского этноса и нашедшую свое выражение в паремиях. Пословицы, оперируя схожим набором положительных и отрицательных стереотипов, ценностей и антиценностей, добродетелей и пороков, испытывают на себе влияние образа жизни, образа мышления этноса.

Анализ лексем, выражающих ключевые понятия в классифицирующей и оценочной деятельности человека, определил принцип систематизации собранного материала по тематическому принципу. Проведенное исследование базировалось на рассмотрении денотатвного компонента значений слов, связанного с объективной действительностью, сигнификативного и коннотативного значений. Как показало исследование, татарская картина мира отражает особенности мировосприятия татарского народа, обусловленные в значительной мере экстралингвистическими факторами: историй, культурой, конфессиональной принадлежностью, национальными традициями, ценностями, стереотипами сознания.

Анализ концепта мир — донья показывает определенную антропоморфизацию мира в татарской языковой картине мира (в частности, в устойчивых сочетаниях: донья йвзе — лик мира, жир йвзе-лик земли). Оставаясь совокупностью всего существующего, мир в татарской языковой картине мира тесно переплетается с жизнью человека в мире (тормыш), со сферой каждодневного существования с ее диалектикой и амбивалентностью, с будничным трудом и повседневными хлопотами. Мир для носителя татарского языкового сознания - это в первую очередь жизненный мир человека пространство развертывания человеческого начала в человеке, где огромное значение имеет труд (хезмэт, эш).

Исследование сегмента «дом — жилье» показывает, что исследуемое поле является достаточно большим фрагментом лексико-фразеологической системы татарского языка. Понятие дома вербализуется в татарском языке двумя лексемами ей и йорт; между которыми немало общего, так оба слово ассоциируются с жилищем -местом проживания человека. При этом понятие йорт более широкое по объему, оно обозначает не только пространство внутри дома, как чаще всего бывает с лексемой ей, но объединяет двор и хозяйственные постройки.

Единство семьи и ее локализация эксплицируется на языковом уровне вполне отчетливо. Кровно-родственное единство напрямую соотносится с пространственным. В разных языках дом осмысляется как семья, люди, проживающие вместе.

Семейное проживание в одном доме - одно из оснований идентификации семейной группы. Татарский глагол ейлэпу (жениться) прямо связывается с концептом дом. Между семиотикой традиционного татарского жилища и культурно-значимыми концептами, вербализующими сферу родства, существует система устойчивых и гибких корреляций.

Оценка взаимоотношений людей в татарской семье дается с учетом норм поведения в мусульманском обществе, отец понимается как основа семьи и общества в целом, мать — хранительница дома и этических (общечеловеческих) ценностей.

Анализ материала фразеологии и паремиологии показывает, что в татарском народном сознании материнство не просто благо, материнство прямо приравнивается к святости, к праведности.

Изучение концептов внутреннего мира человека показывает, что в языке внутренний мир моделируется и структурируется по аналогии с миром внешним. Личность - совокупность социально значимых духовных и физических качеств, которые по-своему преломляются в языке. Анализ базовых концептов внутренннего мира свидетельствует, что в татарской языковой картине мира могут быть выделены своеобразные центры духовной жизни (щан, куцел, йврэк).

Описание разнообразных аспектов внутренней жизни человека происходит в соответствии с развитием концептуальной системы этого мира, которая, в свою очередь, отражает познанность определенной лингвокультурой структуры и свойств человеческой психики. Языковая концептуализация внутреннего мира представляет собой осмысление его фрагментов, которые объективируются в виде соответствующих языковых единиц. Проведенное исследование показывает, что при моделировании в языке внутреннего мира интериоризуются человеком такие фундаментальные характеристики объективной реальности, как пространство и, в меньшей степени, время. Специфичный для тюркско-татарской лингвокультуры концепт куцел значительной мере описывается в терминах пространства как внутренний топос, где размещаются душа, сердце, совесть, где находится источник разнообразных чувств и переживаний.

Невидимые сущности, локализованные во внутреннем мире человека, могут перемещаться в пространстве, они обладают свойствами живых существ и могут характеризоваться возрастом. Причем логический субъект переживаний часто предстает как объект, а душа и сердце вполне автономны в своей деятельности.

В конструировании внутреннего мира участвуют представления о размере, температуре, твердости, текучести. В татарской языковой картине мира демаркационная линия между такими концептами, как куцел, щан, йврэк иногда бывает весьма расплывчатой, часто они выполняют одни и те же функции и описываются через одни и те же или синонимичные термины, хотя у каждого концепта можно выделить устойчивое ядро и периферийные участки.

Исключительно важная роль сердца как органа приводит к осмыслению его в языковой картине мира в качестве средоточия физической и духовной жизни человека, источника и вместилища чувств и эмоций. Если в русской языковой картине мира сердце непосредственно соотносится с гневом (сердиться, в сердцах), в татарском языке такой соотнесенности нет. Общим в разных языках является осмысление сердца как центра эмоциональной жизни человека. В татарском языке (равно как во французском и английском языках) сердце ассоциируется с храбростью. Сердце в татарской языковой картине мира также считается источником физической силы человека.

В разных языках величина сущностей, локализованных внутри человека, соотносится с характером человека, например, размеры сердца напрямую связаны с великодушием, отзывчивостью, добротой.

Таким образом, концептуализация знаний как о внутреннем, так и материальном мире происходит на основе когнитивных моделей представления знаний, социально значимых для рассматриваемой культурно-языковой общности.

В наивной картине мира разумное начало в человеке - акыл соотносится не только с достаточно отвлеченными интеллектуальными способностями, но в первую очередь с житейским здравомыслием, благоразумием, осмотрительностью. Понятие акыл близко к нраву, характеру человека.

Разум человека связывается таюке с его моральным обликом, поэтому в татарской картине мира разум имеет четко выраженную практическую напрваленность, приближаясь к «практическому разуму» в кантовском понимании, то есть к морали. В концепте акыл органично сочетаются интеллектуальное и нравственное начало, соблюдение традиционных, правил этикета. Это говорит о сложном синтезе рационального аспекта и моральных императивов.

Для становления разумного начала в человеке первостепенное значение имеет память хэтер, через память, воспоминания складывается индивидуальная биография и транслируется от поколения к поколонию вся культурно значимая информация, что находит отражение в языковой картине мира. При этом в татарской наивной картине мира хетер имеет интеллектуальное и эмоциональное обличье, выступая иногда как нечто иррациональное, не зависящее от человека - своего носителя.

Анализ этических концептов оят, намус, ввщдан показывает, что в татарской лингвокультуре имеется разветвленная система этических оценок. Сложная иерархия этических концептов в татарском языке — объективные свидетельства высокого уровня развития морально-нравственных ориентаций и социальной зрелости татарской языковой личности.

Анализ татарских эмоциональных концептов подтверждает известный тезис о том, что для восточных народов характерна сдержанность в проявлении эмоций, стремление не демонстрировать посторонним испытываемые чувства, скромность и умеренность в выплескивании наружу чувств и переживаний, самообладание. Поэтому татарском языке мы не встречаем выражений, подобных посыпапть голову пеплом, рвать на себе волосы и т.п. для внешнего описания аффектов. Наротив, характерно стремления прятать их, проглатывать (йоту). В сязи с этим усиливается роль концепта сабырлык в татарской традиционной системе ценностей.

Семантическое пространство татарской картины мира базируется на общечеловеческих представлениях о реалиях мира и человеке, что находит отражение в использовании универсальных слов-концептов. Однако при совпадении ядерной части универсальных концептов наблюдается значительные расхождения в периферийных областях.

Материалы проведенного исследования и его результаты показывают, что акты когниции представляют собой не только рациональную активно-интенциональную деятельность человека, в них задействованы внимание, воображение, эмоции, память и хранящиеся в ней структуры, в актах когниции, связанных с обыденным сознанием, может происходить определенная иррационализация мира, что находит свое выражение в семантике языковых единиц.

Список научной литературыЗамалетдинов, Радиф Рифкатович, диссертация по теме "Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)"

1. Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль / Я.Г.Абдуллин. Казань: Татар, кн. изд-во, 1976. - 319 с.

2. Авоян Р.Г. Значение в языке: Философский анализ / Р.Г.Авоян. -М.: Высш. школа, 1985. 103 с.

3. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку // Вопросы языкознания. 1993. -№ 3. - С. 15-27.

4. Аминова А.А. Коннотации в русском контексте / А.А.Аминова // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурные коммуникации: сб. науч. тр. / Башкир, гос. ун-т. Уфа, 1999.-С. 5.

5. Аникин В.П. Мудрость народов / В.П.Аникин // Пословицы и поговорки народов Востока. М.: Иностр. лит-ра, 1961. - С. 156-273.

6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка / Ю.Д.Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.

7. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2 т. / Ю.Д.Апресян. М.: Языки рус. культуры, 1995. - Т. 1. Лексическая семантика. - 472 с.

8. Апресян Ю.Д. Избранные труды: в 2 т. / Ю.Д.Апресян. М.: Языки рус. культуры, 1995. - Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. - 767 с.

9. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания / Ю.Д.Апресян // Вопросы языкознания. 1995. -№ 1. - С. 37-67.

10. Арнольдов А.И. Теория культуры: Историзм и вопросы методологии / А.И.Арнольдов // Культура, человек и картина мира. М., 1987.-С. 5-28.

11. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические аспекты / Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1976. - 383 с.

12. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык: К проблеме языковой «картины мира» / Н.Д.Арутюнова // Вопросы языкознания. 1987. -№ 3. - С. 3-19.

13. Арутюнова Н.Д. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие / Н.Д.Арутюнова. М.: Наука, 1989. — 247 с.

14. Арутюнова Н.Д. Истина: фон и коннотации / Н.Д.Арутюнова // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991. -С. 21-30.

15. Арутюнова Н.Д. Введение / Н.Д.Арутюнова // Логический анализ языка. Ментальные действия. - М., 1993. - С. 3-5.

16. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д.Арутюнова. М.: Языки рус. культуры, 1999. - 896 с.

17. Аскольдов С.А. Концепт и слово / С.А.Аскольдов // Русская словесность: антология. -М., 1997. С. 267-269.

18. Ахметьянов Р.Г. Общая лексика духовной культуры народов Среднего Поволжья / Р.Г.Ахметьянов. М.: Наука, 1981. - 144 с.

19. Ахунзянов Э.М. Сопоставительное изучение национального своеобразия лексических значений (на материале русского и татарского языков) / Э.М.Ахунзянов. Казань, 1963. - 14 с.

20. Ахунжанов Г.Х. Татар теленец идиомалары / Г.Х.Ахунжанов. -Казан: Татар, кит. ношр., 1972. 119 б.

21. Ахутин А.В. Понятие «природа» в античности и в Новое время / А.В.Ахутин. М.: Наука, 1988. - 206 с.

22. Эхмэтжанов М.И. Татар шэжэрэлэре / М.И.Эхметжанов. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1995. 128 б.

23. Эхмэтжанов Ю.Э. Татар халык ашлары / Ю.Э.Эхмэтщанов. -Казан: Раннур, 1999. 464 б.

24. Бабаева Е.В. Отражение ценностей культуры в языке / Е.В.Бабаева // Язык, коммуникация и социальная среда: межвузов, сб. науч. тр. Воронеж, 2002. - Вып. 2. - С. 25-35.

25. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П.Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996.- 104 с.

26. Багаутдинова М.И. Этнографическая лексика башкирского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук / М.И.Багаутдинова; Башкир, гос. ун-т. Уфа, 1997. - 24 с.

27. Базылев В.Н. Традиции и инновации в исследовательской парадигме "язык и этнос" / В.Н.Базылев // Язык и этнос: Первая выездная академическая школа для молодых лингвистов-преподавателей вузов РФ: сб. матер. Казань, 2002. - С. 3-19.

28. Байрамова Л.К. Отражение национального менталитета в универсальных концептах языка / Л.К.Байрамова // Когнитивная лингвистика конца XX века: сб. матер. Минск, 1997. - С. 84-86.

29. Байрамова Л.К. Русская фразеология и ее татарские эквиваленты / Л.К.Байрамова // III ВТК, 10-12 сентября 1980 г.: тез. докл. и сообщений. Ташкент, 1980. - С. 253-254.

30. Байрамова Л.К. Татарстан: Языковая симметрия и асимметрия / Л.К.Байрамова. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2001. - 267 с.

31. Байрамова JI.К. Что такое фразеологическая интерпретация? / Л.К.Байрамова // Совет мэктэбе. 1985. - № 7. - С. 25-27.

32. Бакиров М. Туй йолалары Ьэм аларга бэйлэнешле поэтик асэрлэр / М.Бакиров // Мирас. 1998. - № 4. - Б. 81-95.

33. Баскаков Н.А. Историко-типологическая характеристика структуры тюркских языков: Структура слова и механизм агглютинации / Н.А.Баскаков. М.: Наука, 1979. - 273 с.

34. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. — М.: Искусство, 1979. 423 с.

35. Баязитова Ф.С. Гомернец оч туе: Татар халкыньщ гаилэ йолалары / Ф.С.Баязитова. Казан: Татар, кит. нэшр., 1992. - 295 б.

36. Баязитова Ф.С. Ждоле сойлэшлэр Ьэм халыкныц рухи мэденияте / Ф.С.Баязитова // Торкшюрнец теллэре, рухи мэдэниятлэре Ьэм тарихлары: Традициялэр Ьэм заман: мэкалэлер ж;ыентыгы: 3 томда. Казан, 1992. - Т. 1. - Б. 63-65.

37. Баязитова Ф.С. Татар халкыньщ бойрэм Ьэм конкуреш йолалары / Ф.С.Баязитова. Казан: Татар, кит. нэшр., 1995. - 158 б.

38. Бегматов Э. Этнокультурный аспект исследования лексической системы языка / Э. Бегматов // Образование, язык, культура на рубеже XX-XXI вв.: международ, науч. конф.: сб. матер. / Восточный ун-т. -Уфа, 1998.-4.2.-С. 97-99.

39. Безлепкин Н.И. Философия языка в России / Н.И.Безлепкин. -СПб.: Искусство, 2001. 392 с.

40. Белик А.А. Культурология: Антропологические теории культур / А.А.Белик. -М.: Рос. гос. гуманитар, ун-т, 1998. 239 с.

41. Бенвенист Э. Общая лингвистика / Э.Бенвенист. М.: Прогресс, 1974.-447 с.

42. Бижева 3. X. Культурные концепты в адыгской языковой картине мира: дис. . д-ра филол. наук: 10.02.09, 10.02.19: утв.1712.1999 / З.Х.Бижева; Кабардино-Балкар. гос. ун-т им. Х.М.Бе-рбекова. Нальчик, 1999. - 297 с.

43. Бижева 3. X. Язык и культура / З.Х.Бижева. — Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкар. ун-та, 2000. 47 с.

44. Богородицкий В.А. Введение в татарское языкознание в связи с другими тюркскими языками / В. А. Богородицкий. Казань: Татгосиздат, 1953. - 220 с.

45. Бодуэн де Куртенэ И.А. Очерки по истории языкознания, или лингвистики (глоттологии) / И.А.Бодуэн де Куртенэ // Теория и история языкознания. М., 1974. - Вып. 2.

46. Бондарко А.В. Грамматическое значение и смысл /

47. A.В.Бондарко. JL: Наука, 1978. - 175 с.

48. Брагина А.А. Лексика языка и культура страны: Изучение лексики в лингвострановедческом аспекте / А.А.Брагина. М.: Рус. язык, 1981.-176 с.

49. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В.Бромлей. М.: Наука, 1983.-483 с.

50. Брутян Г.А. Очерки по анализу философского знания / Г.А.Брутян. Ереван: Изд-во Ереван, ун-та, 1979. - 205 с.

51. Брутян Г.А. Язык и картина мира / Г.А.Брутян // Философские науки. 1973.-№ 1.-С. 108-109.

52. Брутян В.Г. Языковая картина мира и ее роль в познании /

53. B.Г.Брутян // Методологические проблемы анализа языка: сб. науч. тр. / Ереван, гос. ун-т. Ереван, 1976. - С. 57-64.

54. Будагов Р.А. Борьба идей и направлений в языкознании нашего времени / Р.А.Будагов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - 248 с.

55. Будагов Р.А. Толковые словари в национальной культуре народов / Р.А.Будагов. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. 151 с.

56. Будагов Р.А. Человек и его язык / Р.А.Будагов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. - 429 с.

57. Булыгина Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) / Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев. М.: Языки рус. культуры, 1997. - 576 с.

58. Бурганова Н.Б. К вопросу о формировании земледельческой лексики в татарском языке / Н.Б.Бурганова // Лексика и стилистика татарского языка: сб. науч. тр. / Ин-т языка, литер, и истории им. Г.Ибрагимова КФАН СССР. Казань, 1982. - С. 45-51.

59. Буслаев Ф.И. О преподавании отечественного языка / Ф.И.Буслаев. Л.: Учпедгиз. Ленингр. отд., 1941. - 248 с.

60. Валеева-Сулейманова Г.Ф. Декоративное искусство Татарстана /Г.Ф.Валеева-Сулейманова.-Казань: Фон, 1995.- 191с.

61. Валиева P.M. Репрезентация эмоциональных концептов «радость», «горе», «страх» в русском языке (с элементами сопоставления с башкирским): автореф. дис. . канд. филол. наук / Р.М.Валиева; Башкир, гос. ун-т. Уфа, 2003. - 20 с.

62. Валидов Д. Очерк истории образованности и литературы татар / Д.Валидов. Казань: Иман, 1998. - 159 с.

63. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика / Л.М.Васильев. -М.: Высш. школа, 1990. 176 с.

64. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание / А.Вежбицкая. М.: Рус. словари, 1997. - 412 с.

65. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков /

66. A.Вежбицкая. М.: Рус. словари, 1999. - 526 с.

67. Вежбицкая А. Понимание культур посредством ключевых слов / А.Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001а. - 287 с.

68. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики / А.Вежбицкая. М.: Языки славянской культуры, 20016.-272 с.

69. Вейсгербер И.Л. Язык и философия / И.Л.Вейсгербер // Вопросы языкознания. 1993. - № 2. — С. 15-23.

70. Вейсгербер И.Л. Родной язык и формирование духа / Й.Л.Вейсгербер М.: Прогресс, 1993. - 389 с.

71. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин,

72. B.Г.Костомаров. -М.: Рус. язык, 1973.-233 с.

73. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров; 2 изд., перераб. и доп. М.: Рус. язык, 1976. - 248 с.

74. Верещагин Е.М. Лингвострановедческая теория слова / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. -М.: Рус. язык, 1980. 320 с.

75. Верещагин Е.М. Национально-культурная семантика русских фразеологизмов / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров // Словари и лингвострановедение: сб. науч. тр. М., 1982. - С. 89-98.

76. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров; 3 изд., перераб. и доп. -М.: Рус. язык, 1983. 269 с.

77. Верещагин Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров; 4 изд., перераб. и доп. -М.: Рус. язык, 1990. 246 с.

78. Виноградов В.В. Основные типы лексических значений слова / В.В.Виноградов // Вопросы языкознания. 1953. - № 5. - С. 3-29.

79. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове / В.В.Виноградов. М.: Высш. школа, 1972. - 614 с.

80. Виноградов В.В. Лексикология и лексикография: избранные труды / В.В.Виноградов. М.: Наука, 1977. - 312 с.

81. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Л.Витгенштейн. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1958. - 133 с.

82. Войшвилло Е.К. Понятие / Е.К.Войшвилло. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та, 1967. - 286 с.

83. Вопросы тюркской филологии / Под ред. Насилова В.М. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1966. - 289 с.

84. Воробьев В.В. Лингвокультурологические принципы презентации учебного материала (проблемы концентризма) / В.В.Воробьев. М.: Изд-во Российск. ун-та дружбы народов, 1993. — 107 с.

85. Воробьев В.В. Лингвокультурология (теория и методы) / В.В.Воробьев. М.: Изд-во Российск. ун-та дружбы народов, 1997. — 331 с.

86. Воробьев Н.И. Казанские татары: Этнографическое исследование дооктябрьского периода / Н.И.Воробьев. Казань: Татгосиздат, 1953. -281 с.

87. Ворокова Н.У. Национальная культура в идиоматике / Н.У.Ворокова. Нальчик: Полиграфсервис, 2003. - 140 с.

88. Воркачев С.Г. Национально-культурная специфика концепта любви в русской и испанской паремиологии / С.Г.Воркачев // Вопросы языкознания. 1995. - № 3. - С. 56-66.

89. Воркачев С.Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности (опыт сопоставительной паремиологии) / С.Г.Воркачев // Вопросы языкознания. 1997. - № 4. - С. 115-127.

90. Воркачев С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: Становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С.Г.Воркачев // Филологические науки. 2001. - № 1. - С. 64-72.

91. Гадамер Х.Г. Истина и метод / Х.Г.Гадамер. М.: Прогресс, 1988.-704 с.

92. Гак В.Г. О семантической относительности языковых единиц / В.Г.Гак // Всесоюзная науч. конф. по теоретическим вопросам языкознания: тез. докл. / АН СССР. -М., 1974. С. 24-26.

93. Гак В.Г. К типологии и методике историко-семантических исследований / В.Г.Гак, М.А.Бородина. Л.: Наука, 1979. - 232 с.

94. Гак В.Г. Истина и люди / В.Г.Гак // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. - С. 24-31.

95. Гак В.Г. Пространство мысли: Опыт систематизации слов ментального поля / В.Г.Гак // Логический анализ языка: Ментальные действия. М., 1993. - С. 22-29.

96. Гак В.Г. Семиотические основы сопоставления двух культур / В.Г.Гак // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19, Лингвистика и межкультур, коммуникация. 1998. - № 2. - С. 117-126.

97. Ганиев Ф.А. Основа сохранения татарского народа -сохранение и развитие его языка / Ф.А.Ганиев // Актуальные экологические проблемы Республики Татарстан: сб. науч. тр. Казань, 1997.-С. 344-345.

98. Ганиев Ф.А. Словари и проблема сохранения языка татарской нации / Ф.А.Ганиев // Проблемы лексикологии и лексикографии татар.языка: сб. науч. тр. / Ин-т языка, литер, и истории им. Г.Ибрагимова АН РТ- Казань, 1998. Вып.З. - С. 3-6.

99. Ганиев Ф.А. Богатство языка в словарях / Ф.А.Ганиев // Институту языка, литературы и искусства им. Г.Ибрагимова - 60 лет. -Казань, 1999.-С. 103-104.

100. Ганиев Ф.А. Татарский язык: Проблемы и исследования / Ф.А.Ганиев. Казань: Татар, кн. изд-во, 2000. - 432 с.

101. Ганиев Ф.Э. Милли теллэрнец функциялэре Ьэм усу диалектикасы / Ф.Э.Ганиев // Казан утлары. 1966. - № 7. - Б. 135-137.

102. Ганиев Ф.Э. Татар лексикографиясенец уцышлары Ьэм бурычлары / Ф.Э.Ганиев // Проблемы лексикологии и терминологии татарского языка: сб. науч. тр. / Ин-т языка, литер, и истории им.Г.Ибрагимова АН РТ. Казань, 1993. - С. 17-24.

103. Ганиев Ф.Э. Хэзерге лексикабыз / Ф.Э.Ганиев // Мэгариф. -1998.-№5.-Б. 19-20.

104. Гарин И.И. Что такое философия? Запад и Восток. Что такое истина? / И.И.Гарин. М.: ТЕРРА: Книжный клуб, 2001. - 752 с.

105. Гарипова Ф.Г. Исемнэрдэ ил тарихы: югары уку йортлары очен дэреслек-кулланма / Ф.Г.Гарипова. - Казан: Татар, кит. нэшр., 1994.-262 б.

106. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Общие вопросы. Русский. Болгарский. Киргизский. Грузинский. Армянский / Г.Д.Гачев. -М.: Сов. писатель, 1988.-445 с.

107. Геляева А.И. Человек в языковой картине мира / А.И.Геляева. -Нальчик: Кабардино-Балкар. ун-т, 2002. 177 с.

108. Гарин И.И. Что такое философия? Запад и Восток. Что такое истина? / И.И.Гарин. М.: ТЕРРА: Книжный клуб, 2001. - 752 с.

109. Гизатова Г.К. Общечеловеческое и национальное в фразеологических единицах английского, русского и татарского языков / Г.К.Гизатова // Проблемы сравнительной типологии родного и изучаемого языков: сб. науч. тр. Казань, 1988. - С. 47-58.

110. Гнатенко П.И. Национальный характер: Мифы и реальность / П.И.Гнатенко. Киев: Вища школа, 1984. - 152 с.

111. Голованивская М.К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка / М.К.Голованивская. М.: Academia, 1997. -214 с.

112. Госманов М. Гасырдан гасырга / М.Госманов. - Казан: Татар, кит. нэшр., 2004.-488 б.

113. Григорьев В.В. Поверья и обряды казанских татар /

114. B.В.Григорьев // Записки императорского русского и географического общества. 1880. - Т. 6. - С. 247-270.

115. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность: Критический анализ витгенштейнианства / А.Ф.Грязнов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1991. -142 с.

116. Гузеев Ж.М. Тюркская фразеология и ее лексикографическая разработка / Ж.М.Гузеев // Советская тюркология. 1984. - № 6.1. C. 46-52.

117. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / В.Гумбольдт. М. Прогресс, 1984.-451 с.

118. Гумбольдт В. Язык и философия культуры / В.Гумбольдт. -М.: Прогресс, 1985. 397 с.

119. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию / В.Гумбольдт. М.: Изд. группа «Прогресс», 2000. - 400 с.

120. Гуревич П.С. Философия культуры / П.С.Гуревич. М.: NOTA BENE, 2001.-351 с.

121. Гыйззэтов К.Т. Философия: югары уку йортлары очен дэреслек: 2 кит. / К.Т.Гыйззэтов. Казан: Мэгариф, 2002. - 1 нче кит.: Кыскача философия тарихы. Философиянец нигез проблемалары. -4486.

122. Гыйззэтов К. Т. Философия: югары уку йортлары очен дэреслек: 2 кит. / К. Т. Гыйззэтов. 2 нче кит.: Социаль философия. -Казан: Мэгариф, 2003. - 407 б.

123. Давлетшин Г.М. Заказанье и некоторые вопросы булгаро-татарской духовной культуры / Г.М.Давлетшин // Заказанье: Проблемы истории и культуры: матер, конф. Казань, 1995. - Вып. 1. - С. 132-135.

124. Дэулэтшин Г. Торки-татар рухи мэдэнияте тарихы / Г.Дэулэтшин. Казан: Татар, кит. нэшр., 1999. - 511 б.

125. Жанпеисова Н.М. Репрезентация национальных концептосфер в картине мира казахско-русских билингвов: теоретические аспекты. -Алматы: ДОИВА-Братство, 2003. 195 с.

126. Жоль К.К. Язык как практическое сознание: философский анализ / К.К.Жоль. Киев: Вища школа, 1990. - 236 с.

127. Ждмалетдинов P.P. Татар Ьэм рус теллэрен чагыштырып ейрэну теориясе Ьэм практикасы / Р.Р.Ждмалетдинов. Казан: Казан пед. ун-ты нэшр., 2003. - 169 б.

128. Ж^элэй Л.Ж^. Татар теле буенча сузлеклэр тезугэ карата / Л.Ж;.Ж;элэй // Совет мэктэбе. 1955. - № 3. - Б.78-79.

129. Ж^элэлиев Ш.Ш. Милли тэрбия нигезлэре: Исламдагы Ьэм татар халык педагогикасындагы рухи-эхлакый потенциал миллитербия теориясенец нигезе / Ш.Ш.Ж^элелиев. Казан: Алма-Лит, 2003. -176 б.

130. Зайнуллина Л.М. Лингвокогнитивное исследование адъективной лексики (На материале английского, русского, башкирского, французского и немецкого языков) / Л.М.Зайнуллина. -Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 2003. 256 с.

131. Закиев М.З. Татары: Проблемы истории и языка: сб. ст. по проблемам лингвоистории, возрождения и развития татарской нации / М.З.Закиев. Казань, 1995. - 464 с.

132. Закиев М.З. Сохраним язык сохраним и нацию / М.З.Закиев // Научный Татарстан. - 1997. - № 3/4. - С. 107-111.

133. Закирова В.Г. Традиционная педагогическая культура татарской семьи / В.Г.Закирова. Казань: Изд-во Казан, пед. ун-та, 2002. -207 с.

134. Закирьянов К.З. Концептосфера в перспективе межкультурной коммуникации / К.З.Закирьянов, В.И.Убийко // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурные коммуникации: сб. науч. тр. / Башкир, гос. ун-т. Уфа, 1999.-С. 28-30.

135. Зализняк А.А. О семантике щепетильности: ОБИДНО, СОВЕСТНО и НЕУДОБНО на фоне русской языковой картины мира / А.А.Зализняк // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки рус. культуры, 2000. - С. 101-119.

136. Замалетдинов P.P. Лингводидактические основы обучения чтению на татарском языке учащихся начальных классов русских школ / Р.Р.Замалетдинов. Казань: Мастер-Лайн, 1999. - 169 с.

137. Замалетдинов P.P. Основы методики обучения чтению на татарском как неродном языке / Р.Р.Замалетдинов. Казань: Магариф, 2002.- 167 с.

138. Замалетдинов P.P. Внутренний и внешний мир носителей татарской культуры через призму языка / Р.Р.Замалетдинов. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2003. - 210 с.

139. Замалетдинов P.P. Национально-языковая картина мира в лингво-философском освещении / Р.Р.Замалетдинов // Ученые записки Казан, гос. акад. ветер, медицины им. Н.Э.Баумана. 2004. - Т. 179. -С. 334-341.

140. Замалетдинов P.P. Языковая реализация концептов материального мира и их национальная специфика (на примере ей и йорт в татарском языке) / Р.Р.Замалетдинов // Вопросы филологии. — 2004.-№2.-С. 71-73.

141. Замалетдинов P.P. Татарская культура в языковом отражении / Р.Р.Замалетдинов. М.: Гуманит. издат. центр "ВЛАДОС"; Казань: Магариф, 2004. - 239 с.

142. Замалетдинов P.P. Теоретико-методологические предпосылки изучения языковой картины мира / Р.Р.Замалетдинов // Вестн. Казан, гос. пед. ун-та. 2004. - № 3. - С. 134-142.

143. Зэкиев М.З. Татар теленец барлыкка килуе Ьэм усеше / М.З.Зэкиев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1977. - 208 б.

144. Зэкиев М.З. Сузлек составында терминнар Ьэм аларны тэртипкэ китеру / М.З.Зэкиев // Мэгариф. 1997. - № 4. - Б. 32-35.

145. Зэкиев М.З. Терки-татар этногенезы / М.З.Зэкиев. М.: ИНСАН, 1998.-624 б.

146. Звегинцев В.А. Семасиология / В.А.Звегинцев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1957. - 321 с.

147. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография / Д.К.Зеленин. -М.: Наука, 1991.-504 с.

148. Зимняя И.А. Психология обучения неродному языку / И.А.Зимняя. М.: Рус. яз., 1989. - 219 с.

149. Зубкова Л.Г. Язык как форма: Теория и история языкознания: Учеб. пособие / Л.Г.Зубкова. М.: Изд-во Российск. ун-та дружбы народов, 1999. - 237 с.

150. Ильин В.В. Язык Понимание - Культура / В.В.Ильин // Язык и культура. Факты и ценности (к 70-летию Ю.С.Степанова). — М.: Языки славянской культуры, 2001. - С. 267-272.

151. Карасик В.И. Парадокс как эмоциональный текст /

152. B.И.Карасик // Язык и эмоции: сб. тр. Волгоград: Перемена, 1995.1. C. 161-169.

153. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке / В.И.Карасик // Языковая личность: культурные концепты: сб. науч. тр. Волгоград-Архангельск: Перемена, 1996. - С. 3-16.

154. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография / Ю.Н.Караулов. -М.: Наука, 1976.-335 с.

155. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н.Караулов. М.: Наука, 1987. - 354 с.

156. Каримуллин А.Г. Татары: этнос и этноним / А.Г.Каримуллин. Казань: Татар, кн. изд-во, 1989. - 128 с.

157. Кармин А.С. Культурология / А.С.Кармин, Е.С.Новикова. -СПб.: Питер, 2004. 464 с.

158. Катанов Н.Ф. Предисловие к труду «Образцы народной литературы казанских татар» / Н.Ф.Катанов // Известия общества археологии, истории и этнографии при императорском Казан, ун-те. -1896. Т. 13, вып. 5. - С. 374-375.

159. Каримуллин Э. Тел миллатнец сакчысы / Э.Кэримуллин. -Казан: Татар, кит. нешр., 1997. - 256 б.

160. Кибрик А.Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания: Универсальное, типовое и специфическое в языке. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. - 335 с.

161. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке / Г.В.Колшанский. -М.: Наука, 1990. 103 с.

162. Комлев Н.Г. Слово в речи: Денотативные аспекты / Н.Г.Комлев. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. - 214 с.

163. Кононов А.Н. История изучения тюркских языков в России. Дооктябрьский период / А.Н.Кононов. — JL: Наука, 1972. 271 с.

164. Кононов А.Н. Тюркско-русские этимологические этюды / А.Н.Кононов // Культурное наследие Древней Руси: Истоки. Становление. Традиции. -М., 1976. С. 156-160.

165. Концептуализация и смысл: сб. научн. трудов / Отв. ред. И.В.Поляков. Новосибирск: Наука. Сиб. отделение, 1990. - 237 с.

166. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О.А.Корнилов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999.-341 с.

167. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О.А.Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

168. Коротун О.В. Образ-концепт «внешний человек» в русской языковой картине мира: автореф. дис. . канд. филол. наук / О.В.Коротун; Омск. гос. ун-т. Барнаул, 2002. - 23 с.

169. Которова Е.Г. Проблема межъязыковой эквивалентности в лексической семантике (на основе анализа русского и немецкого языков): дис. . д-ра филол. наук: 10.02.19 / Е.Г.Которова; Моск. гос. ун-т.-М., 1997.-343 с.

170. Кравченко А.В. Когнитивно-семантический анализ глаголов сидеть, стоять и лежать / А.В.Кравченко // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1998. - С. 61-72.

171. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации / А.В.Кравченко. — Иркутск: Изд-во Иркутск, ун-та, 1996.-246 с.

172. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах / Н.А.Красавский. Волгоград: Перемена, 2001.-495с.

173. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) / В.В.Красных. -М.: Диалог-МГУ, 1998. 352 с.

174. Кривоносов А.Т. Язык. Логика. Мышление. Умозаключение всестественном языке / А.Т.Кривоносов. Москва-Нью-Иорк: Валанг, 1996.-682 с.

175. Кругликова J1.E. Структура лексического и фразеологического значения / Л.Е.Кругликова. М.: Изд-во Моск. гор. пед. ун-та, 1988.- 83 с.

176. Куайн У.О. Слово и объект / У.О.Куайн. М.: Логос: Праксис, 2000.

177. Кубрякова Е.С. Об одном фрагменте концептуального анализа слова ПАМЯТЬ / Е.С.Кубрякова // Логический анализ языка. Культурные концепты. М.: Наука, 1991а. - С. 85-91.

178. Кубрякова Е.С. Обеспечение речевой деятельности и проблемы внутреннего лексикона / Е.С.Кубрякова // Человеческий фактор в языке, язык и порождение речи. М.: Наука, 19916. -С. 82-140.

179. Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова / Е.С.Кубрякова. М.: Наука, 1981. - 200 с.

180. Кубрякова Е.С. Языковое сознание и языковая картина мира / Е.С.Кубрякова // Филология и культура: международ, конф.: сб. материалов. Ч. 3. / Тамбов, гос. ун-т. Тамбов, 1999. - С. 6-13.

181. Культура, человек и картина мира / АН СССР, Ин-т философии; Отв. ред. А.И.Арнольдов, В.А.Кругликов. -М.: Наука, 1987. -347 с.

182. Левяш И.Я. Культурология / И.Я.Левяш. М.: Айрис-Пресс, 2004. - 576 с.

183. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Д.С.Лихачев // Русская словесность: От теории словесности к структуре текста: антология / Под ред. В.П.Нерознака. М., 1997. - С. 38-46.

184. Лихачев Д.С. О национальном характере русских / Д.С.Лихачев // Вопросы философии. 1990. - № 4. - С. 8-16.

185. Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. М., 1989. - 288 с.

186. Логический анализ языка. Культурные концепты. -М.: Наука, 1991.-204 с.

187. Логический анализ языка. Ментальные действия. М.: Наука, 1993.-278 с.

188. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. - 422 с.

189. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития / А.Ф.Лосев. М.: Искусство, 1992. — Кн. 1. - 656 с.

190. Лосев А.Ф. Миф число - сущность / А.Ф.Лосев; под ред. А.А.Тахо-Годи, И.И.Маханькова. - М.: Мысль, 1994. - 919 с.

191. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур / Ю.М.Лотман // Языки культуры и проблемы переводимости: сб. науч. тр. М.: Наука, 1987. - С. 112-119.

192. Лурье С.В. Психологическая антропология: история, современное состояние, перспективы / С.В.Лурье. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга. - 2003. — 624 с.

193. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода / С.Х.Ляпин // Концепты. Архангельск, 1997а. - Вып. 1. - С. 11-35.

194. Ляпин С.Х. Концептологическая формула факта / С.Х.Ляпин // Концепты. Архангельск, 19976. - Вып. 2. — С. 5-71.

195. Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений: Иллюзии и парадоксы в лексике и семантике / М.М.Маковский. М.: Высш. шк., 1989.-200 с.

196. Мамонтов А.С. Основы культурологи. М.: Изд-во Российск. откр. ун-та, 1996. - 272 с.

197. Мамонтов А.С. Язык и культура: Основы сопоставительного лингвострановедения: автореф. дис. . д-ра филол. наук /

198. A.С.Мамонтов; Ин-т языкозн. РАН. М., 2000. - 53 с.

199. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука: логико-методологический анализ / Э.С.Маркарян. М.: Мысль, 1983. - 284 с.

200. Маслова В.А. Лингвокультурология: учеб. пособие для студентов высш. учеб. заведений / В.А.Маслова. М.: Academia, 2001. -208 с.

201. Маслова В.А. Языковая картина мира и культура /

202. B.А.Маслова // Когнитивная лингвистика конца XX века: международ, науч. конф.: сб. матер.: в 3 ч. 4.1. Минск, 1997. - С. 35-47.

203. Махмутов Х.Ш. Афористические жанры татарского фольклора: автореф. дис. . докт. филол. наук / Х.Ш.Махмутов; Ин-т языка, литер, и истории им. Г.Ибрагимова АН РТ. Казань, 1995. - 76 с.

204. Махмутова Л.Т. Некоторые наблюдения над лексикой касимовского говора татарского языка / Л.Т.Махмутова // Материалы по татарской диалектологии: сб. науч. тр. / Ин-т языка, литер, и истории им.Г.Ибрагимова АН РТ. Казань, 1962. - Вып. 2. - С. 223-235.

205. Мэхмугов М.И. Мэгьлумати корэштэ мэдэнилек / М.И.Мэхмугов // Казан утлары. 2004. - № 4. - Б. 116-131; 2004. - № 5. -Б. 131-145.

206. Мэхмугов Х.Ш. Канатлы суз хикмэтле суз / Х.Ш.Мэхмугов. - Казан: Мэгариф, 1999. - 175 б.

207. Мэхмугов Х.Ш. Борынгылар эйткэн сузлэр (VII-XVII йоз терки-татар ядкярлэрендэ афоризмнар) / Х.Ш.Мэхмугов. Казан: Фикер, 2002. - 256 б.

208. Мэхмугов Х.Ш. Мэцгелек ядкяр / Х.Ш.Мэхмугов. Казан: Татар, кит. нэшр., 2002. - 127 б.

209. Мейе А. Сравнительный метод в историческом языкознании / А.Мейе. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1954. - 100 с.

210. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика / Н.Б.Мечковская. -М.: Аспект Пресс, 2000. 207 с.

211. Мечковская Н.Б. Язык и религия / Н.Б.Мечковская. М.: ФАИР, 1998.-350 с.

212. Милославский И.Г. Вопросы словообразовательного синтеза / И.Г.Милославский. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980. - 296 с.

213. Миннегулов Х.Ю. Татарская литература и восточная классика / Х.Ю.Миннегулов. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1993. - 382 с.

214. Мицнуллин К.М. Шигърият Ьом жыр / К.М.Мицнуллин. -Казан: Мэгариф, 1998. 287 б.

215. Мицнуллин К.М. hop чорныц уз жыры / К.М.Мицнуллин. -Казан: Мэгариф, 2003. 400 б.

216. Мир через культуру. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1993. - 124 с.

217. Михайлова С.М. Встреча Запада и Востока в судьбах отечественной культуры / С.М.Михайлова, О.Н.Коршунова // Очерки по истории татарской культуры (в контексте «Запад Восток»). - Казань, 2001.-С. 32-54.

218. Мокаева И.Р. Этические концепты в языковой картине мира (На материале русского и карачаево-балкарского языков): автореф. дис. . канд. филол. наук / И.Р.Мокаева; Кабардино-Балкар. гос. ун-т им. Х.М.Бербекова. Нальчик, 2004. - 23 с.

219. Морковкин В.В. Идеографические словари / В.В.Морковкин. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1970. - 72 с.

220. Морковкин В.В. Опыт идеографического описания лексики /

221. B.В.Морковкин. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. 168 с.

222. Муравьев B.JI. Лексические лакуны (на материале французского и русского языков). Владимир: Владимир, пед. ин-т, 1975.-97 с.

223. Мусаев К.М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении / К.М.Мусаев. М.: Наука, 1975. - 359 с.

224. Мусаев К.М. Лексикология тюркских языков / К.М.Мусаев. -М.: Наука, 1984. 226 с.

225. Мухамедова Р.С. Татарская народная одежда / Р.С.Мухамедова. Казань: Татар, кн. изд-во, 1997. - 224 с.

226. Мыльникова А.С. Картина славянского мира: Взгляд из Восточной Европы / А.С.Мыльникова. СПб: Петербургское востоковедение, 1999. -400 с.

227. Насыйбуллина Р. Чэй ашлары / Р.Насыйбуллина // Мэгариф. -1994. -№7.-Б. 13-14.

228. Насыйри К. Сайланма эсэрлэр: 2 т./ К.Насыйри. Казан: Татар, кит. нэшр., 1974. - Т.1. - 340 б.

229. Национальный язык и национальная культура / Отв. ред. Ю.Д.Дешериев. М.: Наука, 1978. - 209 с.

230. Недосугова А.Б. Лингвокультурологическое описание национальной личности в русском и японском языках: автореф. дис. . канд. филол. наук / А.Б.Недосугова; Российск. ун-т дружбы народов. -М., 2003.- 18 с.

231. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание / С.Е.Никитина. М., 1993. - 189 с.

232. Нуриева Ф.Ш. «Нахдж ал-фарадис» Махмуда ал-Булгари / Ф.Ш.Нуриева. Казань: Фэн, 1999. - 189 с.

233. Ольшанский И.Г. Этносемантика и национально-культурное своеобразие языков / И.Г.Ольшанский // Проблемы этносемантики: сб. науч. тр. / РАН. М., 1998. - С. 21-66.

234. Опарина О.Е. Лингвокультурология: Методологические основания и базовые понятия / О.Е.Опарина // Язык и культура: сб. обзоров / РАН. М., 1999. - С. 27-48.

235. Османова Р.А. Национально-культурная специфика образов сознания русских и казахов (гендерный анализ на материале слов семантического поля «Дом. Семья»): дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Р.А.Османова; Ин-т языкознания РАН. М., 2001. - 222 с.

236. Павиленис Р.И. Понимание речи и философия языка / Р.И.Павиленис // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1986. - Вып. 17. Теория речевых актов. - С. 380-388.

237. Павиленис Р.И. Проблемы смысла: Современный логико-философский анализ языка / Р.И.Павиленис. М.: Мысль, 1983. - 312 с.

238. Паламарчук Л.С. Терминологическая лексика в общеязыковом (филологическом) словаре / Л.С.Паламарчук // Совещание, посвященное проблеме определений терминов в словарях: тез. докл.-Л., 1974.-С. 12-13.

239. Пассов Е.И. Коммуникативное иноязычное образование как развитие индивидуальности в диалоге культур / Е.И.Пассов // Доклады и сообщения российских ученых / МАПРЯЛ. М., 1999. - С. 422-439.

240. Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии / Г.Л.Пермяков. М.: Наука, 1988. - 237 с.

241. Петренко О.А. Этнический менталитет и язык фольклора / О.А.Петренко. Курск, 1996. - 318 с.

242. Петров В.В. От философии языка к философии сознания: Новые тенденции и их истоки / В.В.Петров. М.: Наука, 1987. - 218 с.

243. Петров М.К. Язык, знак, культура / М.К.Петров. М.: Наука, 1991.-328 с.

244. Пименева М.В. Ментальность: Лингвистический аспект / М.В.Пименева. Кемерово: Изд-во Кемеров. ун-та, 1996. - 322 с.

245. Пименева М.В. Концепты внутреннего мира (русско-английские соответствия): дис. . д-ра филол. наук: 10.02.01: утв. 19.07.2002 / М.В.Пименева; Санкт-Петерб. гос. ун-т, 2001. 497 с.

246. Поварисов С.Ш. Татар телендэ чагыштыру тезелмэлэре / С.Ш.Поварисов. Уфа: Башк. ун-ты нэшр., 1996. - 116 б.

247. Покровская JI.A. Термины родства в тюркских языках / Л.А.Покровская // Историческое развитие лексики тюркских языков. -М., 1961.-467 с.

248. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М.: Учпедгиз, 1958.-536 с.

249. Потебня А.А. Слово и миф / А.А.Потебня. М.: Правда, 1989. - 622 с.

250. Потебня А.А. Мысль и язык / А.А.Потебня. Киев: СИНТО, 1993.-192 с.

251. Постовалова В.И. Язык как деятельность: Опыт интерпретации концепции В.Гумбольдта / В.И.Постовалова. М.: Наука, 1982.-220 с.

252. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В.И.Постовалова // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира / Отв. ред. Б.А.Серебренников. М.: Наука, 1988. -С. 8-69.

253. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы: К проблеме оснований и границ современной фразеологии / В.И.Постовалова // Фразеология в контексте культуры: сб. науч. тр. М., 1999. - С. 25-33.

254. Райхштейн А.Д. Национально-культурная значимость слов и словесных комплексов в художественном тексте / А.Д.Райхштейн // Лингвострановедение и текст: сб. ст. / Сост. Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров. М., 1987. - С. 69 -76.

255. Разумова И.А. Потаенное знание современной русской семьи / И.А.Разумова. М.: Индрик, 2001. — 376 с.

256. Рамазанова Д.Б. Термины родства и свойства в татарском языке / Д.Б.Рамазанова. Казань: Татар, кн. изд-в, 1991. - 190 с.

257. Рамазанова Д.Б. Гаилодо традицион этика Ьэм никах туганлыгы терминнары / Д.Б.Рамазанова // Межэтнические и межконфессиональные отношения в Республике Татарстан: сб. матер.: в 2 ч. Ч. 2. Казань, 1993. - С. 218-221.

258. Рахимова Р.К. Из древнетюркского пласта кожевенной лексики татарского языка / Р.К.Рахимова // Исследования по лексике и грамматике татарского языка: сб. науч. тр. Казань, 1986. - С. 57-70.

259. Рэхимова Р.К. Татар теле терминологиясенец формалашуында тарихи факторларньщ роле / Р.К.Рэхимова // Теркилэрнец теллэре, рухи мэдэниятлэре Ьэм тарихлары: Традициялэр Ьэм заман: мэкалэлэр ^ыентыгы: 3 томда. Казан, 1992. - Т. 1. - Б. 211-213.

260. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение / Ю.В.Рождественский. -М.: ЧеРо: Добросвет, 1999. 288 с.

261. Садыкова З.Р. Названия хозяйственных построек и инвентаря в татарском языке / З.Р.Садыкова. Казань: Печатный Двор, 2003. -212 с.

262. Сайганов А.А. Татарские писатели-просветители и русская культура / А.А.Сайганов // Вопросы татар, литер. Казань, 1970. -С. 5-36.

263. Саттаров Г.Ф. Татар исемнэре ни сойли? / Г.Ф.Саттаров. -Казан: Раннур, 1998.-488 б.

264. Сафиуллина Ф.С. Татар теленэ ойрэтунец фэнни-методик нигезлэре / Ф.С.Сафиуллина. Казан: Хэтер, 2001 а. - 432 б.

265. Саяхова Л.Г. К проблеме идеографического и тематического описания лексики / Л.Г.Саяхова // Рус. язык в нац. шк. 1981. - № 5. -С. 36-42.

266. Саяхова JI.Г. Культурологическая концепция обучения русскому языку в башкирских школах и гимназиях / Л.Г.Саяхова // Учитель Башкортостана. 1997. - № 2. - С. 34-37.

267. Селивестрова О.Н. «Когнитивная» и «концептуальная» лингвистика и их соотношение / О.Н.Селивестрова // Язык и культура. Факты и ценности: сб. науч. тр. М., 2001. - С. 293-307.

268. Семантическая специфика национальных языковых систем / Н.В.Алексеев и др.. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. - 164 с.

269. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Э.Сепир. М.: Прогресс, 1993. - 654 с.

270. Сергеев В.И. Развитие лексической семантики чувашского языка: основные тенденции / В.И.Сергеев. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1991.- 174 с.

271. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке? / Б.А.Серебренников // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. науч. тр. / Б.А.Серебренников и др.. М., 1988.-С. 85-108.

272. Сидоркова Г.Д. Прагматика паремий: Пословицы и поговорки как речевые действия / Г.Д.Сидоркова. Краснодар, 1999. - 249 с.

273. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских: социологический очерк / З.В.Сикевич. М.: Механик, 1996. - 204 с.

274. Скирбек Г. История философии: учеб. пособие / Г.Скирбек, Н.Гилье. М.: Гуманит издат. центр «ВЛАДОС», 2001. - 800 с.

275. Смирнов С.Д. Образ мира как предмет психологии познания / С.Д.Смирнов // Категории, принципы и методы психологии, Психологические процессы: тез. науч. собраний. — М., 1983. Ч. 1. -С. 60-62.

276. Современный татарский литературный язык: Лексикология, фонетика, морфология / Х.Р.Курбатов и др.. М.: Наука, 1969. - 380 с.

277. Сорокин Ю.А. Национально-культурная специфика художественного текста / Ю.А.Сорокин, И.Ю.Марковина. М.: Наука, 1989.-214 с.

278. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. 432 с.

279. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства / Ю.С.Степанов. М.: Наука, 1985. - 335 с.

280. Стернин И.А. Концепты и невербальность мышления / И.А.Стернин // Филология и культура: международ, конф.: сб. матер. / Тамбов, гос. ун-т. Тамбов, 1999. - С. 69-79.

281. Стернин И.А. Национально-культурные компоненты в структуре значения слова / И.А.Стернин // Лингвострановедческий аспект в преподавании русского языка как иностранного: сб. ст. / Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 1984. - С. 140-145.

282. Стернин И.А. Проблемы анализа структуры значения слова / И.А.Стернин. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1979. - 156 с.

283. Степин B.C. Теоретическое знание / В.С.Степин. М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 744 с.

284. Тарланов З.К. Этнический язык и этническое видение мира / З.К.Тарланов // Язык и этнический менталитет: сб. науч. тр. -Петрозаводск, 1995. —С. 23-32.

285. Тарланов З.К. Язык и культура: учеб. пособие по спецкурсу / З.К.Тарланов. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1984. - 104 с.

286. Тарланов З.К. Язык. Этнос. Время: Очерки по русскому и общему языкознанию / З.К.Тарланов. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1993.-222 с.

287. Татарская грамматика: в 3-х томах. Казань: Татар, кн. изд-во, 1993.-Т. 1.-583 с.

288. Татары. М.: Наука, 2001. - 583 с.

289. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М.: Наука, 1967.538 с.

290. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира / В.Н.Телия // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. науч. тр. М., 1988. - С. 35-44.

291. Телия В.Н. О методологических основаниях лингвокультурологии / В.Н.Телия // Логика, методология, философия науки: X международ, конф.: сб. матер. Москва-Обнинск, 1995. -С. 102-106.

292. Телия В.Н. От редактора / В.Н.Телия // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки рус. культуры, 1999. - 336 с.

293. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В.Н.Телия. М.: Языки рус. культуры, 1996. -288 с.

294. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация: учеб. пособие / С.Г.Тер-Минасова. М.: Слово, 2000. - 624 с.

295. Толстой Н.И. Этнолингвистика в кругу гуманитарных дисциплин / Н.И.Толстой // Русская словесность: антология М., 1997. -С. 306-315.

296. Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике / Н.И.Толстой. М.: Языки рус. культуры, 1995. - 478 с.

297. Толстая С.М. Душа / С.М.Толстая // Славянские древности. Энциклопедический словарь. В 5 т. М, 1999. - Т. 5. - С. 162-167.

298. Томахин Г.Д. Прагматический аспект лексического фона слова / Г.Д.Томахин // Филологические науки. 1988. - № 5. - С. 82-86.

299. Тухватуллина Л.И. Проблема человека в трудах татарских богословов: конец XIX начало XX веков / Л.И.Тухватуллина. - Казань: Татар, кн. изд-во, 2003. - 207 с.

300. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в аспекте когнитивной лингвистики / В.И.Убийко // Виноградовские чтения. Когнитивные и культурологические подходы к языковой семантике: науч. конф.: тез. докл. М., 1999. - С. 52-53.

301. Улаков М.З. Письменные источники тюркских языков как источник истории современного карачаево-балкарского языка: спецкурс / М.З.Улаков, А.А.Чеченов. Нальчик: Изд-во Кабардино-Балкар. науч. центра РАН, 2001. - 52 с.

302. Уорф Б. Отношение норм поведения и мышления к языку / Б.Уорф // Новое в лингвистике. М., 1960 а. - Вып. 1. - С. 167-173.

303. Уорф Б. Наука и языкознание / Б.Уорф // Новое в лингвистике. М., 1960 б. - Вып. 1. - С. 173-176.

304. Уорф Б. Лингвистика и логика / Б.Уорф // Новое в лингвистике. М.: Наука, 1960 в. - Вып. 1. - С. 176-182.

305. Ураксин З.Г. Лексикографическая разработка фразеологии тюркских языков / З.Г.Ураксин // Советская тюркология. 1981. - № 3. -С. 39-46.

306. Урманче Ф.И. Лиро-эпос татар Среднего Поволжья: Основные проблемы изучения байтов / Ф.И.Урманче. Казань: Татар, кн. изд-во, 2002. — 256 с.

307. Урманче Ф.И. Татар халык иждты / Ф.И.Урманче. — Казан: Мэгариф, 2002. 335 б.

308. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике / Е.В.Урысон. М.: Языки славянской культуры, 2003. - 224 с.

309. Успенский Б.А. Избранные труды / Б.А.Успенский. М.: Языки рус. культуры, 1996. - Т. 2. Язык и культура. - 780 с.

310. Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира / А.А.Уфимцева // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: сб. науч. тр. М., 1988. - С. 52-59.

311. Уфимцева Н.В. Русские: Опыт еще одного самопознания / Н.В.Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания: сб. науч. тр. М., 1996. - С. 42-48.

312. Фасеев Ф.С. Татар телендэ терминология нигезлэре / Ф.С.Фасеев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1969. - 199 б.

313. Фаттахова Н.Н. Семантика и синтаксис народных примет в русском и татарском языках: сопоставительный аспект / Н.Н.Фаттахова. Казань: Школа, 2002. - 167 с.

314. Фаттах Н. Язык богов и фараонов / Н.Фаттах. Казань: Татар, кн. изд-во, 1999. - 486 с.

315. Фэхретдинов Р.С. Болгар вэ Казан тореклэре / Р.С.Фэхретдинов. — Казан: Татар, кит. нэшр., 1993. 287 б.

316. Фесенко Т.А. Реальный мир и ментальная реальность: парадигма взаимоотношений / Т.А.Фесенко. — Тамбов: Изд-во Тамбов, ун-та, 1999.-247 с.

317. Философия, логика, язык. М.: Прогресс, 1987. - 331 с.

318. Флиер А.Я. Культурогенез / А.Я.Флиер. М.: Смысл, 1995.413 с.

319. Фуко М. Слова и вещи / М.Фуко. М.: Прогресс, 1977.488 с.

320. Фрумкина P.M. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? / Р.М.Фрумкина // Язык и наука конца XX века: сб. ст. / Рос. гос. гуманит. ун-т. М., 1995а. - С. 74-117.

321. Фрумкина P.M. Концепт: попытка эпистемологического анализа термина / Р.М.Фрумкина // Язык и наука конца XX века: сб. ст. / Рос. гос. гуманит. ун-т. М., 19956. - С. 80-117.

322. Хабибуллин К.Н. Национальное самосознание и интернациональное поведение / К.Н.Хабибуллин. JL: Знание, 1989. -35 с.

323. Хадыева Р.Н. Этнокультурное значение лексики башкирского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук / Р.Н.Хадыева; Ин-т истории, языка и лит-ры Уфим. науч. центра РАН. Уфа, 2003. - 24 с.

324. Хайдеггер М. Время картины мира / М.Хайдеггер // Новая технократическая волна на Западе: сб. ст. / АН СССР, Ин-т философии. -М.: Прогресс, 1986. С. 87-95.

325. Хайруллина Р.Х. Картина мира во фразеологии (тематико-идеографическая систематика и образно-мотивационные основы русских и башкирских фразеологизмов): автореф. дис. . д-ра филол. наук / Р.Х.Хайруллина; Москов. пед. гос. ун-т. М., 1997. - 32 с.

326. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию / Р.Х.Хайруллина. Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 2000. - 285 с.

327. Хайрутдинова Т.Х. Названия пищи в татарском языке / Т.Х.Хайрутдинова. Казань: Татар, кн. изд-во, 1993. - 141 с.

328. Хаков В.Х. Татар милли эдэби теленец барлыкка килуе Ьэм усеше / В.Х.Хаков. Казан: Татар, кит. нэшр., 1972. - 221 б.

329. Хаков В.Х. Тел тарих кезгесе: Татар эдэби теленец усеш тарихыннан / В.Х.Хаков. - Казан: Татар, кит. нэшр., 2003. - 295 б.

330. Халимова М. Лексика, обозначающая понятие «одежда» в таджикском языке (На основе материалов говора Худжанда и его окрестностей): автореф. дис. . канд. филол. наук / М.Халимова; Худжанд. гос. ун-т им. акад. Б.Гафурова. Худжанд, 2002. - 27 с.

331. Харисов Ф.Ф. Научные основы начального обучения татарскому языку как неродному / Ф.Ф.Харисов. Казань: ТаРИХ, 2000. - 480 с.

332. Харисов Ф.Ф. Проблемы возрождения и сохранения языков этносов в поликультурном обществе / Ф.Ф.Харисов // Мэгариф. 1998. -№9.-С. 49-51.

333. Харисов Ф.Ф. Образовательный ресурс национальной культуры / Ф.Ф.Харисов. Казань: Хэтер, 1998. - 128 с.

334. Хасанова Г.Ф. Теоретические основы формирования национальной культуры личности / Г.Ф.Хасанова. Казань: Магариф, 1999.- 192 с.

335. Хисамова Ф.М. Татарский язык в восточной дипломатии России (XVI начало XX вв.) / Ф.М.Хисамова. - Казань: Мастер-Лайн, 1999.-408 с.

336. Хисамова Ф.М. Функционирование и развитие старотатарской деловой письменности XVI-XVII вв. / Ф.М.Хисамова. -Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1990. 151 с.

337. Худяков М. Очерки по истории Казанского ханства / М.Худяков, изд. 3-е, доп.; воспроизведено по тексту 1-го изд. (Казань: Госиздат, 1923). М.: ИНСАН, 1991.-320 с.

338. Хужиэхмэтов Э.Н. Мэгариф тарихы Ьэм фэлсэфэсе / Э.Н.Хужиэхмэтов. Казан: Матбугат йорты, 2000. - 292 б.

339. Цримова З.Р. Концепт «сердце» в языковой картине мира: автореф. . дис. канд. филол. наук / З.Р.Цримова; Кабардино-Балкар. гос. ун-т им. Х.М.Бербекова. Нальчик, 2003. - 21с.

340. Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности / Отв. ред. В.Н.Телия. М.: Наука, 1991. - 214 с.

341. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура (постановка проблемы) / Т.З.Черданцева // Вопросы языкознания. 1996. - № 1. -С. 64-71.

342. Чеснов Я.В. Этнический образ / Я.В.Чеснов // Этноязыковые функции культуры: сб. науч. тр. М., 1991. - С. 48-56.

343. Чесноков П.В. Неогумбольдтианство / П.В.Чесноков // Философские основы зарубежных направлений в языкознании: сб. науч. тр.-М., 1977.-С. 9-22.

344. Чеченов А.А. Язык памятника «Codex Cumanicus» (14 в.) в ареальном освещении / А.А.Чеченов. М., 1978. - 55 с.

345. Шаклеин В.М. Лингвокультурное содержание языка: к проблеме мотивации содержания лингвокультурной картины мира /

346. B.М.Шаклеин // Россия и Запад: Диалог культур. М., 1998. - Вып. 6.1. C. 275-295.

347. Шаклеин В.М. Лингвокультурная ситуация и исследование текста. М., 1997. - 183 с.

348. Шамне Н.Л. Актуальные проблемы межкультурной коммуникации / Н.Л.Шамне. Волгоград: Изд-во Волгоград, ун-та, 1999.-208 с.

349. Шафиков С.Г. Языковые универсалии и проблемы лексической семантики / С.Г.Шафикова. Уфа: Изд-во Башк. ун-та, 1998.-251 с.

350. Шэрэфетдинов Д.Р. Татар барда Сабан туе бар / Д.Р.Шэрэфетдинов. - Казан: Гасыр, 2003. - 479 б.

351. Шэфигуллина Р.Ф. XX гасыр татар эдебиятында йорт-нигез образы Ьэм милли эстетика / Р.Ф.Шэфигуллина // Казан утлары. 2003. -№ 10.-Б. 150-154.

352. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю / А.Д.Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 224с.

353. Шмелев А.Д. Широта русской души / А.Д.Шмелев // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000. - С. 357-362.

354. Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии / Л.В.Щерба // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. - С.265-304.

355. Этическое и языковое самосознание: науч. конф., Москва, 13-15 декабря 1995 г.: сб. матер. / Отв. ред. В.П.Нерознак. М., 1995. -172 с.

356. Этнография татарского народа / Под ред. Д.М.Исхакова. -Казань: Магариф, 2004. 287 с.

357. Этнология / Под ред. Г.Е.Маркова и В.В.Пименева. М.: Наука, 1994.-383 с.

358. Этнопсихолингвистика / АН СССР. М.: Наука, 1988. - 190 с.

359. Юдин А.В. Русская традиционная народная духовность / А.В.Юдин. -М.: Интерпракс, 1994.-399 с.

360. Юлдашев А.А. Принципы составления тюркско-русских словарей / А.А.Юлдашев. М.: Наука, 1972. - 416 с.

361. Юсупов Р.А. Лексико-фразеологические средства русского и татарского языков / Р.А.Юсупов. Казань: Татар, кн. изд-во, 1980. -255 с.

362. Язык и культура: учеб. пособие / Под ред. Л.Г.Саяховой. -Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 1995. 170 с.

363. Языки и культуры. М., 1995. - 373 с.

364. Язык и этнос: Первая выездная академическая школа для молодых лингвистов-преподавателей вузов РФ, 30 ноября 2 дек. 2001 г.: сб. матер. - Казань, 2002. - 280 с.

365. Языки как образ мира. М.; СПб: Terra fantastica, 2003.568 с.

366. Языковая личность: Лингвокультурология. Лингводидактика. Лексикография / Под ред. В.В.Воробьева, Л.Г.Саяховой. Уфа: Изд-во Башкир, ун-та, 2001. - 270 с.

367. Языковая номинация: Общие вопросы / Отв. ред. Б.А.Серебренников, А. А.Уфимцева- М.: Наука, 1977. 359 с.

368. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова / Е.С.Яковлева // Вопросы языкознания. 1998. - № 3. - С. 42-49.

369. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: Модели пространства, времени и восприятия / Е.С.Яковлева. — М.: Гнозис, 1994. 343 с.

370. Givon N. Mind, code and context. Esaays in pragmatics: Hilsdale, New Jersey. London, 1989.

371. Halliday M.A. K. Language as a Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. London, 1978.

372. Lakoff, George, Jonson, Mark. Metaphors We Live by. Chicago: University of Chicago Press, 1980.

373. Gilson Etienne. Linguistique et philosophie. Essai sur les constantes philosophique du language. Paris: Librairie pilosophique . J. Vrin, 1969.

374. Nazarian A. Curisites de la phraseologie francaise. Moscou: Ecole Superieure, 1989.

375. Wierzbicka A. Understanding Cultures Though Their Key Words. English, Russian, Polish, German, and Japanese. New York: Oxford, 1977.1. Список источникова) словари

376. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С.Ахманова. -М.: Сов. Энциклопедия, 1969. 608 с.

377. Эхэтов Г.Х. Татар теленец фразеологик вйтелмэлэр сузлеге / Г.Х.Эхэтов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1982. - 176 б.

378. Байрамова JI.K. Учебный тематический русско-татарский фразеологический словарь / JI.K.Байрамова. — Казань: Татар, кн. изд-во, 1991.- 156 с.

379. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов: Хозяйство, семья, общество. Власть, право, религия / Э.Бенвенист. М.: Прогресс. Универс, 1995. - 453 с.

380. Большой толковый словарь русского языка / Ин-т лингвист. Исследований РАН; Сост. С.А.Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998. - 1534 с.

381. БорЬанова Н.Б. Русча-татарча фразеологик сузлек / Н.Б.БорЬанова, Л.Т.Мэхмутова. Казан: Татар, кит. нэшр., 1959. - 1786.

382. Витражи мудрости: Афоризмы, крылатые слова, изречения. 2-е изд. / Сост. М.В.Король. Минск: Полымя, 1991. - 414 с.

383. Ганиев И.И. Фэлсэфи фикер: белешмэ-сузлек / И.И.Ганиев. -Казан: Мэгариф, 2003. 208 с.

384. Ганиев Ф.А. Русско-татарский словарь / Ф.А.Ганиев, Ф.Ф.Гаффарова. Казань: Татар, кн. изд-во, 1996. — 311 с.

385. Даль В.И. Пословицы русского народа: сб.: в 2 т. / В.И.Даль. -М.: Худ. лит-ра, 1984. 384 с.

386. Древнетюркский словарь. Л.: Ленинградское отделение «Наука», 1969. - 676 с.

387. Жуков В.П. Словарь фразеологических синонимов русского языка / В.П.Жуков, М.И.Сидоренко, В.Т.Шкляров. М.: Рус. язык, 1987. -441 с.

388. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок /

389. В.П.Жуков. М.: Рус. язык, 2000. - 544 с.

390. Ж^амалетдинов P.P. Татар теленец этнокультура лексикасы: Сузлек-белешмэлек / Р.Р.Ж^амалетдинов. Казан: Алма-Лит, 2003. -144 б.

391. Золотницкий Н.И. Корневой чувашско-русский словарь, сравненный с языками и наречиями разных народов тюркского, финского и других племен / Н.И.Золотницкий. Казань: Типография Императорского ун-та, 1875. - 280 с.

392. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов / И.П.Ильин. -М.: INTRADA, 2001. 384 с.

393. Исаев М.И. Словарь этнолингвистических понятий и терминов / М.И.Исаев. 3-изд. - М.: Флинта; Наука, 2003. - 200 с.

394. Исенббт Н. Татар теленец фразеологик сузлеге. 2 томда. / Н.Исэнбэт. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989. - Т. 1. - 495 б.

395. Исэнбэт Н. Татар теленец фразеологик сузлеге. 2 томда. / Н.Исэнбэт. Казан: Татар, кит. нэшр., 1990. - Т. 2. -365 б.

396. Исэнбэт Н. Татар теленец фразеологик сузлеге / Н.Исэнбэт. -Яр Чаллы: Идел-йорт, 2001. 235 б.

397. Ислам: Белешмэ-сузлек. Казан: Татар, кит. нэшр., 1993.191 б.

398. Кононенко Б.И. Большой толковый словарь по культурологии / Б.И.Кононенко. М.: Вече; ACT, 2003. - 511 с.

399. Краткий религиоведческий словарь-справочник на русском и татарском языках / Кыскача дин белеме турында русча Ьэм татарча белешмэ-сузлек. — Казань: Мастер-Лайн, 2000. 210 с.

400. Культурология: XX век: Словарь. — СПб.: Университетская книга, 1997.-670 с.

401. Лингвистический энциклопедический словарь / Отв. ред. В.Н.Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. - 709 с.

402. Мэхмутов М.И. Гарэпче-татарча-русча алынмалар сузлеге. 2 томда / М.И.Мэхмутов, К.З.Хемзин, Г.Ш.Сэйфуллин. Казан: Иман, 1993.-Т. 1.-448 б.

403. Мэхмутов М.И. Гарэпчэ-татарча-русча алынмалар сузлеге. 2 томда. / М.И.Мэхмутов, К.З.Хэмзин, Г.Ш.Сэйфуллин. Казан: Иман, 1993.-Т. 2.-405 б.

404. Мустафина Г.М. Краткий русско-татарский словарь исторических терминов / Г.М.Мустафина. Казань, 1998. - 16 с.

405. Новый энциклопедический словарь. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. 1456 с.

406. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., дополн / С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. М.: Азбуковник, 1999. - 944 с.

407. Пословицы и поговорки / Сост. С.Л.Бреслав. Л.: Лениздат, 1968.-312 с.

408. Пословицы и поговорки народов Востока / Отв. ред. И.С.Брагинский. -М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 736 с.

409. Рамазанова Д.Б. Краткий русско-татарский словарь для работников культуры / Д.Б.Рамазанова. Казань: Татар, кн. изд-во, 1995. - 165 с.

410. Розенталь Д.Э. Справочник по русскому языку: Словарь лингвистических терминов / Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. М.: ООО «Издательский дом «ОНИКС 21 век»: ООО издательство «Мир и образование», 2003. — 623 с.

411. Руднев В.П. Словарь культуры XX века: ключевые понятия и тексты. М.: Аграф, 1997. - 384 с.

412. Русско-татарский словарь: в 4 т. Казань: Таткнигоиздат, 1955. -Т. 1.-357 с.

413. Русско-татарский словарь: в 4 т. Казань: Таткнигоиздат, 1956. -Т. 2.-447 с.

414. Русско-татарский словарь: в 4 т. — Казань: Таткнигоиздат, 1958. -Т. 3.-482 с.

415. Русско-татарский словарь: в 4 т. Казань: Таткнигоиздат, 1959. -Т. 4.-445 с.

416. Русско-татарский словарь / Под ред. Ф.А.Ганеева. М.: Инсан, 1997.-717 с.

417. Русско-татарский словарь / Под ред. Ф.А.Ганеева. М.: Рус. язык, 1991.-722 с.

418. Русско-чувашский словарь / Под ред. И.А.Андреева и Н.И.Петрова. М.: Сов. энциклопедия, 1971. - 893 с.

419. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н.Караулов. -2-е изд., перераб. и доп. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998.-703 с.

420. Сафиуллина Ф.С. Татарча-русча тезмо сузлер сузлеге / Ф.С.Сафиуллина, Ф.М.Газизова. Казан: Татар, кит. нэшр., 2002. -364 6.

421. Сафиуллина Ф.С. Краткий русско-татарский словарь для работников образования / Ф.С.Сафиуллина, К.Р.Галиуллин. Казань: Татар, кн. изд-во, 1997.- 127с.

422. Сафиуллина Ф.С. Татарча-русча фразеологик сузлек / Ф.С.Сафиуллина. Казан: Мэгариф, 2001 б. - 335 б.

423. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на гласные) / Э.В.Севортян. -М.: Наука, 1974.-768 с.

424. Словарь современных понятий и терминов / Сост.: Н.Т.Бунимович и др.. М.: Республика, 2002. - 527 с.

425. Современный словарь иностранных слов. М.: Рус. язык, 2000. - 742 с.

426. Степанов Ю.С. Константы: Словрь русской культуры (Опыт исследования) / Ю.С.Степанов. М.: Языки русской культуры, 1997. -824 с.

427. Степанов Ю.С. Константы: Словрь русской культуры / Ю.С.Степанов. М.: Академический проект, 2001. -990 с

428. Степанов Ю.С. Константы: Словрь русской культуры: изд. 3-е, испр. и доп. / Ю.С.Степанов. М.: Академический проект, 2004. - 992 с.

429. Татар теленец фразеологиясе, мэкаль Ьэм эйтемнэре / Тез. Л.Ж^элэй, Н.БорЬанова, Л.Мэхмутова. Казан: Таткнигоиздат, 1957. -244 б.

430. Татарский энциклопедический словарь. Казань: Ин-т татарской энциклопедии АН РТ, 1999. - 703 с.

431. Татарско-русский словарь / Сост.: Ф.А.Ганиев и др.. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 863 с.

432. Татарско-русский словарь / Сост.: Ф.А.Ганиев и др.. Казань: Татар, кн. изд-во, 2002. - 488 с.

433. Тимергалин А. Миллият сузлеге / А.Тимергалин // Казан утлары. 2004. - № 1-10.

434. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Комплексный функционально-когнитивный словарь / В.И.Убийко. Уфа, 1998.-232 с.

435. Ураксин З.Г. Баш^орт теленец фразеологик Ьуззеге / З.Г.Ураксин. Офе: Китап, 1986. - 282 б.

436. Фелицина В.П. Русские фразеологизмы: Лингвострановедческий словарь / В.П.Фелицина, В.М.Мокиенко. М., 1990.-220 с.

437. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я.Черных. М.: Рус. язык, 1999. - Т. 1. - 624 с.

438. Чувашско-русский словарь / Под ред. М.И.Скворцова. М.: Рус. язык, 1982.-712 с.

439. Шанский Н.М. Фразеологические обороты русского языка / Н.М.Шанский, Е.А.Быстрова, В.И.Зимин. М.: Рус. язык, 1988. - 390 с.

440. Шанский Н.М. Опыт этимологического словаря русской фразеологии / Н.М.Шанский, В.И.Зимин, А.В.Филиппов. М.: Рус. язык, 1987.-240 с.

441. Шилова Е.Н. Словарь тюркизмов в русском языке / Е.Н.Шипова. Алма-Ата: Наука, 1976. - 444 с.

442. Юналеева Р.А. Татарча-русча кесэ сузлеге / Р.А.Юналеева. -Казан: Раннур, 1999. 272 б.

443. Языкознание: Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н.Ярцева. 2-е изд. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. -685 с.

444. Яранцев Р.И. Словарь-справочник по русской фразеологии / Р.И.Ярцева. М.: Рус. язык, 1981. - 304 с.б) произведения татарской литературы и фольклора

445. Афзал Г. Туган як моцнары: шигырьлэр / Г.Афзал. Казан: Татар, кит. нэшр., 2001. - 287 б.

446. Ахунов Г. Хэзинэ: ике китаплы роман / Г.Ахунов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1974.-480 б.

447. Ахунов Г. Идел кызы: роман. / Г.Ахунов. — Казан: Татар, кит. нэшр., 1978. 1 нче кит. -400 б.

448. Эмирхан Ф. Эсэрлэр / Ф.Эмирхан. Казан: Мэгариф, 2002.3196.

449. Эмирхан Ф. Сайланма эсэрлэр: 2 томда / Ф.Эмирхан. Казан: Таткнигоиздат. Матур эдэбият редакциясе, 1957. — Т. 1. - 600 б.

450. Эмирхан Ф. Сайланма эсэрлэр / Ф.Эмирхан. Казан: ТаРИХ, 2002. - 399 б.

451. Эпсэлэмов Г. Ак чэчэклэр: роман / Г.Эпсэлэмов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989. - 510 б.

452. Эпсэлэмов Г. Газинур: роман / Г.Эпсэлэмов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1976. — 400 б.

453. Эхмэтжанов Р. Сэфэр ае: шигырьлэр, поэмалар / Р.Эхмэтжанов. Казан: Татар, кит. нэшр., 2001. - 223 б.

454. Балалар фольклоры Ьэм жырлы-сузле йоз торле уен / Ждлеп тозуче Ьэм ацлатма мэкалэлэр бируче Нэкый Исэнбэт. Казан: Татар, кит. нэшр., 1984. - 488 б.

455. Бэширов Г. И язмыш, язмыш: повестьлар. Казан: Татар, кит. нэшр., 1990.-477 б.

456. Бэшир Ф. Сойлэ, калэм! Эдэби уйланулар, тэнкыйть мэкалэлэре, рецензиялэр / Ф.Бэшир. Казан: Татар, кит. нэшр., 2001. -143 6.

457. Боек Ватан сугышы чоры прозасы. Казан: ТаРИХ, 2002.479 б.

458. Вэлиев Р. Кышкы учак: шигырьлэр, жырлар / Р.Вэлиев. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. 382 б.

459. Гази И. Алмагачлар чэчэк ата: повестьлар, хикэялэр, эдэби парчалар / И.Гази. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989. - 367 б.

460. Галэу М. МеЬажирлэр: тарихи роман / М.Галэу. Казан: Татар, кит. нэшр., 2000. - 303 б.

461. Галэу М. Сайланма эсэрлэр / М.Галэу. Казан: ТаРИХ, 2002.576 6.

462. Галиев М. Догалы еллар / М.Галиев. Казан: Татарстан газета-журнал нэшр., 1998. - 430 6.

463. Гыйлэжев А. Эсэрлэр: 4 томда / А.Гыйлэжев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. - Т. 1. Хикэялэр, повестьлар. - 574 б.

464. Гыйлэжев А. Эсэрлэр: 4 томда / А.Гыйлэжев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. - Т. 2. Повестьлар. - 504 б.

465. Гыйлэжев А. Эсэрлэр: 4 томда / А.Гыйлэжев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. - Т. 3. Повестьлар, роман. - 567 б.

466. Гыйлэжев А. Эсэрлэр: 4 томда / А.Гыйлэжев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. — Т. 4. Роман, повесть. - 440 б.

467. Гыйлэжев А. Сайланма эсэрлэр / А.Гыйлэжев. Казан: ТаРИХ, 2004.-511 б.

468. Дэули Н. Яшэу белэн улем арасында. Повесть. Ж^имерелгэн бастион. Роман / Н.Дэули. Казан: Татар, кит. нэшр., 1990. - 446 б.

469. Еники Э. Ж^из кьщгырау: хикэялэр / Э.Еники. Казан: Татар, кит. нэшр., 1992. - 295 б.

470. Еники Э. Кичке шэфэкъ: повестьлар / Э.Еники. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989.-384 б.

471. Еники Э. Сайланма эсэрлэр / Э.Еники. Казан: ТаРИХ, 2002.416 6.

472. Ж^элил М. Сайланма эсэрлэр. Шагыйрь турында истэлеклэр / М.Жэлил. Казан: ТаРИХ, 2004. - 575 б.

473. Жырларыбыз. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989. - 543 б.

474. ИбраЬимов Г. Сайланма эсэрлэр: 3 томда / Г.ИбраЬимов. -Казан: Таткнигоиздат, 1956. Т. 1. - 526 б.

475. ИбраЬимов Г. Сайланма эсэрлэр: 3 томда / Г.ИбраЬимов. -Казан: Таткнигоиздат, 1956. Т. 2. - 594 б.

476. ИбраЬимов Г. Сайланма эсэрлэр / Г.ИбраЬимов. Казан: ТаРИХ, 2002. - 543 б.

477. Идегэй: Татар халык дастаны. — Казан: Татар, кит. нэшр., 1994. -255 б.

478. Идегей: Татарский народный эпос / Подстр. пер. А.Нарбекова и А.Гаязова. Казань: Татар, кн. изд-во, 1990. - 256 с.

479. Исэнбэт Н. Татар халык мэкальлэре: 3 томда / Н.Исэнбэт. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1959. Т. 1.-915 6.

480. Исэнбэт Н. Татар халык мэкальлэре. 3 томда / Н.Исэнбэт. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1963. Т. 2. - 959 б.

481. Исэнбэт Н. Татар халык мэкальлэре. 3 томда / Н.Исэнбэт. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1967. Т. 3. - 1013 б.

482. Исхакый Г. Зиндан: Сайланма проза Ьэм сэхнэ эсэрлэре / Г.Исхакый. Казан: Татар, кит. нэшр., 1991.-671 б.

483. Исхакый Г. Сайланма эсэрлэр / Г.Исхакый. Казан: ТаРИХ, 2002. - 480 б.

484. Касыймов Э. Гомер ике килми: роман, хикэялэр / Э.Касыймов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1990. - 352 б.

485. Кемдэ моц бар, кемдэ хис бар: татар халык щлрлары. Казан: Мэгариф, 2001.- 183 б.

486. Кеше китэ жыры кала: повестьлар, истэлеклэр, хатлар. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1996. - 288 б.

487. МэЬдиев М. Сайланма эсэрлэр: 3 томда. / М.МэЬдиев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1995. - Т. 1. Повестьлар. - 534 б.

488. МэЬдиев М. Сайланма эсэрлэр. 3 томда. / М.МэЬдиев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1996. - Т. 2. Ике роман. - 576 б.

489. МэЬдиев М. Сайланма эсэрлэр. 3 томда. / М.МэЬдиев. Казан: Татар, кит. нэшр., 1996. - Т. 3. Повестьлар, роман. - 576 б.

490. Мицнуллин Р. Энкэмнец догалары: жырлар / Р.Мицнуллин. -Казан, 1996.-160 6.

491. Моцнар кайтсын авылга: авыллар Ьэм районнар турында жырлар / Тез. Л.Батыр-Болгари, М.Кэшипов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1996.- 183 б.

492. Мохэммэдиев Р. Ак кыялар турында хыял: повесть, хикэялэр / Р.Мохэммэдиев. Казан: Мэгариф, 1995. - 240 6.

493. Муллануров М. Биш булэк. Пьесалар / М.Муллануров. Казан: Матбугат йорты, 2003. - 144 б.

494. Нэжми К. Эсэрлэр: 4 томда / К.Нэжми. Казан: Татар, кит. нэшр., 1983. - Т. 3. Язгы жиллэр: роман. -416 б.

495. Расих А. Яшьлек эзлэрем / А.Расих. Казан: Татар, кит. нешр., 1976.-384 6.

496. Салахов И. Сайланма эсэрлэр / И.Салахов. Казан: ТаРИХ, 2002. - 447 б.

497. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. — Казан: Раннур, 1992.1 нче чыгарылыш. — 62 б.

498. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1992.2 нче чыгарылыш. 64 б.

499. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1993.3 нче чыгарылыш. 64 б.

500. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. — Казан: Раннур, 1993.4 нче чыгарылыш. — 64 б.

501. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1993.5 нче чыгарылыш. 64 б.

502. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1993.6 нчы чыгарылыш. 64 б.

503. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1993.7 нче чыгарылыш. 64 б.

504. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1994.8 нче чыгарылыш. 62 б.

505. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1994.9 нчы чыгарылыш. — 62 б.

506. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1995.10 нчы чыгарылыш. 64 б.

507. Сез яраткан жырлар / Тез. Р.Газизов. Казан: Раннур, 1995.11 нче чыгарылыш. 64 б.

508. Такташ h. Эсэрлор / Ь.Такташ. Казан: Татгосиздат, 1942.367 б.

509. Такташ h. Сайланма осэрлэр / Ь.Такташ. Казан: Татгосиздат, 1947.-208 б.

510. Татар акылы / Тез. А.Яхин. Казан: Мэгариф, 2002. - 208 б. Татар жырлары / Тез. Х.Эюп. - Казан: Татар, кит. нэшр., 1995.640 б.

511. Татар халык ижаты: мэкальлэр hoM эйтемнэр / Тез. Х.Ш.Мэхмутов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1987. - 592 б.

512. Татар халык иждты: балалар фольклоры / Тез. Р.Ф.Ягьфоров. -Казан: Татар, кит. нэшр., 1993. 346 б.

513. Тукай Г. Сайланма эсэрлэр. Шагыйрь турында истэлеклэр / Г.Тукай. Казан: ТаРИХ, 2002. - 511 б.

514. Тукай Г. Шигырьлэр, экиятлэр, поэмалар / Тез. Р.Даутов / Г.Тукай. Казан: Татар, кит. нэшр., 1990. - 255 б.

515. Фэттах Н. Бала куцеле далада: роман / Н.Фэттах. Казан: Татар, кит. нэшр., 1978. - 464 б.

516. Фэттах Н. Кичу: чэчмэ эсэрлэр / Н.Фэттах. Казан: Татар, кит. нэшр., 1995.-350 б.

517. Фэттах Н. Медир Сажидэ: повесть / Н.Фэттах. Казан: Татар, кит. нэшр., 1968.-243 б.

518. Фэттах Н. Сайланма эсэрлэр / Н.Фэттах. Казан: ТаРИХ, 2003. - 495 б.

519. Халык афоризмнары: 2 китапта / Тезуче, кереш мэкалэ Ьэм искэрмэлэр авторы Х.Ш.Мэхмутов. 1 нче китап: Ай колакланса ни була? - Казан: Мэгариф, 2002. - 142 б.

520. Халык афоризмнары: 2 китапта / Тезуче, кереш мэкалэ Ьэм искэрмэлэр авторы Х.Ш.Мэхмутов. 2 нче китап: Эйтем - чэчэк, мэкаль - жилэк. - Казан: Мэгариф, 2002. - 191 б.

521. Халык моцнарын халыкка: борынгы жырлар, бэетлэр, менэжэтлэр / Тез. А.Туишева. - Казан, 1996. - 44 б.

522. Хэзерге заман татар жырлары / Тез. З.Сэйдэшева. Казан, 1997.-246 б.

523. Хэзерге татар прозасы. Казан: ТаРИХ, 2003. - 1 нче жыентык. - 591 б.

524. Хосэенов Ш. Мэхэббэт сагышы: повесть Ьэм пьесалар / Ш.Хосэенов. Казан: Татар, кит. нэшр., 1989. - 352 б.

525. Хесни Ф. Сайланма эсэрлэр / Ф.Хосни. Казан: ТаРИХ, 2002.- 447 б.

526. Шагыйрьжан JI. Шигырьлэр, поэма / Л.Шагыйрьж;ан. Казан: Татар, кит. нэшр., 1996. - 208 б.

527. Юзиев И. Серле чэчэк: шигырьлэр / И.Юзиев. Казан: Мэгариф, 2002. - 127 б.в) список условных сокращений КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С.Кубряковой / Е.С.Кубрякова и др.. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996.- 245 с.

528. МС Мифологический словарь / Отв. ред. Е.М.Мелетинский. -М.: Большая Российская энциклопедия, 1992. - 736 с.

529. ТТАС, T.I Татар теленец ацлатмалы сузлеге: 3 томда. - Казан: Татар, кит. нэшр., 1977. - Т. 1. - 475 б.

530. ТТАС, Т. II Татар теленец ацлатмалы сузлеге: 3 томда. - Казан: Татар, кит. нэшр., 1979. - Т. 2. - 726 б.

531. ТТАС, Т. III Татар теленец ацлатмалы сузлеге: 3 томда. - Казан: Татар, кит. нэшр., 1981. - Т. 3. - 831 б.

532. ТТКТЭС — Эхмэтьянов Р.Г. Татар теленец кыскача тарихи-этимологик сузлеге / Р.Г.Эхмэтьянов. Казан: Татар, кит. нэшр., 2001. -272 6.

533. ТЭС Татар энциклопедик сузлеге. - Казан: Татар энциклопедиясе ин-ты, 2002. - 830 б.

534. ФС Философский словарь. - 7-е изд. - М.: Республика, 2001.719 с.

535. ФЭС Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф.Губский, Г.В.Кораблева, В.А.Лутченко. - М.: ИНФРА, 2003. -576 с.