автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Научная объективность в исторической перспективе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Научная объективность в исторической перспективе"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ШИПОВАЛОВА ЛАДА ВЛАДИМИРОВНА

НАУЧНАЯ ОБЪЕКТИВНОСТЬ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

Специальность 09.00.08 - философия науки и техники

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени доктора философских наук

28::"'! :зи

Г)//-

Санкт-Петербург 2014

005550207

005550207

Работа выполна в Санкт-Петербургском государственном университете

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Кузнецова Наталья Ивановна

Российский государственный гуманитарный университет - Москва

доктор философских наук, профессор Порус Владимир Натанович Национальный исследовательский университет Высшая школа экономики - Москва

доктор философских наук, профессор

Чернов Сергей Александрович

Санкт-Петербургский государственный

университет телекоммуникаций им. проф. М.А. Бонч-Бруевича

Ведущая организация - Санкт-Петербургский Академический университет -научно-образовательный центр нанотехнологий РАН.

Защита состоится «/О » С&Л/ГД ¿¿>£014 года в

часов на заседании совета

Д 212.232.03. по защите кандидатских и докторских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, ВО, Менделеевская линия, д. 5, Институт философии, ауд.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке имени A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « »_2014 года.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

Кандидат философских наук И.И. Мавринский

Общая характеристика работы

Актуальность исследования

Понятие объективности относится к базовым философским понятиям, и как таковое оказывается необходимым предметом многих философских дисциплин. В качестве научного понятия оно входит в предметное пространство различных направлений научного исследования.

Данная работа принадлежит полю философии науки, той его части, в рамках которой объективность традиционно исследуется в качестве одного из оснований научной деятельности, в контексте определения критериев научности. Говорим ли мы о результате научной деятельности или о ней самой, объективность всегда присутствует в качестве того, чем определяется стремление ученых, что придает значение их исследованиям.

Несмотря на то, что объективность как научная ценность есть нечто всеми признаваемое и необходимо включенное в стандартную концепцию философии науки, она оказывается предметом актуальных дискуссий и разногласий, что позволяет говорить о проблеме объективности в современной философии науки.

Контекстом проблематизации «научной объективности» выступает историчность — причем, в двух принципиальных аспектах. Во-первых, в вопросе о совместимости историчности и объективности как сущностных определений научной деятельности; во-вторых — в рамках утверждения исторического характера самой объективности.

В первом случае возникает противоречие между объективностью как характеристикой, отсылающей к единству природы научных объектов, и историчностью как тем, что связано с многообразием культуры научных субъектов. Сохранение историчности, не редуцируемой полностью к эволюции и внутренней логике научного развития, в качестве сущностной характеристики науки порождает опасный релятивизм в философии науки.

Острота проблемы становится очевидной при обращении ко второму аспекту, к историчности понятия объективности. Актуальные исследования последних двадцати — тридцати лет демонстрируют, что объективность в качестве научной ценности возникает на определенном этапе развития науки, а не сопровождает ее с момента возникновения, кроме того, изменяет свои значения. Как следствие, в современности она оказывается уже принципиально многообразно понимаемой в зависимости от сферы научной деятельности и от контекста, в котором на нее обращают внимание. Однако если объективность трактуется принципиально многообразно и даже противоречиво, то не становится ли неизбежным релятивизм в понимании базовой научной ценности и, тем самым, самой науки? Если историчность объективности в каком-то смысле факт, необходимо задать вопрос, почему этот факт имеет место?

Главный тезис данного исследования состоит в том, что в самом существе понятия объективности как научной ценности всегда уже присутствует историчность, причем именно в том проблематичном для науки смысле, который отсылает к многообразию и к деятельности людей. Историчность не приводит к релятивизму в отношении объективности, поскольку она понимается не только в связи с фактом изменения смысла данного понятия, его современного многообразия и его конкретного возникновения — иными словами, не только как условие создания проблемы. Историчность утверждается еще и как перспектива исследования научной объективности, создающая условия для разрешения современной проблемной ситуации, связанной с ней.

Итак, исследование понятия научной объективности в современности актуально в следующих контекстах:

во-первых, в контексте рефлексии феномена науки в связи с введением историчности в разряд сущностных характеристик научной деятельности. Это порождает дискуссии между так называемыми релятивистами и конструктивистами с одной стороны, а также реалистами (рационалистами) с

другой. Проблема несовместимости историчности и объективности может быть проинтерпретирована как их важнейший мотив. Данное дискуссионное и, скажем сильнее, конфликтное противостояние препятствует конструктивному взаимодействию так называемых логико-эпистемологических и социально-исторических исследований научной деятельности. В таком контексте возникает вопрос о том, может ли историчность научной деятельности быть истолкована как не противоречащая объективности, понимаемой в качестве научной ценности, но как сосуществующая с ней;

во-вторых, в контексте исторических исследований понятия объективности, критики неизменного и универсального статуса объективности как научной ценности. В подобной ситуации важен ответ на вопрос об условиях возможности и оправданности указанной историчности, а также о том, как исторический характер объективности позволяет избежать релятивизма в отношении базовой научной ценности;

в-третьих, в контексте нормативного понимания науки. В современности имеет место различное понимание объективности в зависимости от области (естествознание, математические, социально-гуманитарные науки), уровня (фундаментальные и прикладные исследования) и этапа научной деятельности (первоначальная постановка проблемы, обоснование знания, экспертиза и легитимация научных идей). Часто эти истолкования оказываются противоречащими друг другу и требующими отличающихся друг от друга процедур. Этот момент многообразия создает проблему не в конкретной научной деятельности, а когда речь идет о возможных общих определениях науки как таковой, а также о едином смысле научной объективности. Единое понимание науки и ее базовых характеристик, служащее основанием научной политики, должно вырабатываться именно эпистемологией и философией науки;

в-четвертых, в контексте собственно философских исследований. Противоречивость понятия «научная объективность» определяет

необходимость его философского анализа. Принципиальная противоречивость связана с двусмысленностью негативного и позитивного отношения к субъекту в определении объективности: с одной стороны объективность научного знания определятся как отношение к независимой от субъекта реальности, с другой стороны — она находит свое основание в субъекте как основании всеобщего и необходимого суждения. Эта же необходимая связь с субъектом подчеркивается постольку, поскольку мы понимаем объективность как научную ценность. Противоречивость становится явной, когда на понятие объективности как эпистемической ценности обращается специальное внимание.

Степень разработанности проблемы

Тема диссертационного исследования включает в себя понятия, которые необходимо присутствуют в любом философском дискурсе, относящемся к проблемам познания вообще и научного познания в частности. Потому основания формирования философского статуса данных понятий можно обнаруживать еще в Античности в той мере, в которой этой традицией ставится вопрос о всеобщности знания, об отношении знания к реальности, а также об истории научной деятельности. Понятие объективности можно обнаружить в схоластических текстах; оно играет одну из важнейших ролей в трансцендентализме Канта; аналитике значений объективности уделяет внимание Гегель. В двух своих основных смыслах — отношения к независимой реальности, а также всеобщности и необходимости суждений — понятие объективности формируется к XIX веку и в таком виде с этого времени входит в описание научной деятельности в философских текстах как зарубежной, так и отечественной традиции. Однако проблематичное соединение понятий историчности и объективности, которое определяет по существу тему данного исследования, становится актуальным только с конца XX века, когда историчность как характеристика сущности научной деятельности начинает распространяться на объективность как ценность науки. Тогда же исследования в области истории и социологии науки начинают активно противостоять

интерналистским эпистемологическим исследованиям по вопросу о понимании научной объективности.

Объективность как ценность науки в исторической перспективе является предметом данного исследования и определяет его проблему. Предмет принадлежит исследовательскому пространству той части философии науки, которую часто называют эпистемологией науки. Эта область знания имеет дело с научной деятельностью и ее результатами в целом, а также с теми требованиями, которые предъявляются к научному знанию, но не с философскими проблемами различных научных дисциплин и их предметов.1

Большое количество современных исследований посвящено дескрипции самого понятия объективности в качестве ценности научной деятельности. Из зарубежных источников в первую очередь стоит отметить многочисленные работы JI. Дэстон, часть из них написана в соавторстве с П. Галисоном, и исследования Т. Портера. В этих трудах в фокусе внимания оказывается именно объективность как добродетель ученых или научная ценность, а также историческая трансформация ее понимания. Само понятие эпистемической добродетели, которое должно быть соотнесено, но не отождествлено с понятием когнитивной ценности (Э. Агацци, X. Лэйси), можно связать с исследованиями в области так называемой регулятивной эпистемологии. В данном направлении работают Л. Загребски, Дж. Греко, Дж. Тури, Р. Роберте и другие.

В современной отечественной традиции необходимое внимание к

объективности как ценности науки может быть понято в контексте

постнеклассической научной рациональности. В этом смысле оно присутствует

в определении B.C. Степиным типов научной рациональности. «Классический

тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при

теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к

1 Так это различие проясняет современный философ науки Д. Папино: «Эпистемология

науки спрашивает, являются ли научные теории истинными, тогда как метафизика науки рассматривает, что они смогут сказать нам о мире, если они таковыми будут» (Papineau D. The Epistemology of Science. Introduction // The Philosophy of Science / ed. D. Pappineau, Oxford: Oxford University Press, 1996. P. 1).

субъекту, средствам и операциям его деятельности... Неклассическии тип научной рациональности учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира. Но связи между внутринаучными и социальными ценностями и целями по-прежнему не являются предметом научной рефлексии... ПостнеклассическиП тип научной рационсиыюсти расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями».2

При исследовании объективности возникает ряд проблем. В первую очередь они связаны с некоторой парадоксальностью, возникающей в связи с пониманием объективности как ценности научной деятельности, в то время как последняя должна быть свободной от ценностей и именно в силу этого является объективной. Вопрос об этой парадоксальности, который можно обнаружить еще в работах М. Вебера и К. Поппера, оказывается в фокусе внимания Р. Проктора, М. Дженек, М. Уилсона, X. Лонгино, Э. фон Келлер, С. Хардинг, X. Лейси, X. Дугласа, К. Элиота и других. Отвечая на этот вопрос, эпистемологи, во-первых, проблематизируют сам тезис о ценностной нейтральности науки, который возник в определенный исторический период и был связан с проблемой гетерономии науки, подчинения ее политическим и экономическим интересам, и, во-вторых, различают вненаучные (контекстуальные) и внутринаучные (конститутивные) ценности, относя объективность к последним (X. Лонгино). Вопросу о ценностных ориентирах науки и об объективности в этом контексте в отечественной традиции посвящены исследования Е.А. Мамчур, А.П. Огурцова, В.Н. Поруса, Л.П. Киященко, Е.З Мирской, Б.И. Пружинина, В.И. Моисеева, Е.Л. Чертковой, Г.П. Выжлецова, В.Ю. Яковлева и

2 Степин B.C. Теоретическое знание. М.: Прогресс-Традиция, 2000. С. 633-634.

других. К обсуждению идеи ценностной нейтральности науки примыкают исследования, посвященные критике объективизма научного знания, а также обоснованию необходимой связи научного знания с субъектом. В этом контексте следует отметить работы A.B. Волкова, Т.Б. Романовской, JI.A. Марковой, Г.Л. Тульчинского. Идеи, концептуальные основания которых можно обнаружить в частности в марксизме и феноменологии, наиболее отчетливо в современности звучат в так называемой феминистской эпистемологии, в работах социальных конструктивистов, а также у тех исследователей, которые развивают деятельностный подход к анализу научного знания.

Основной вопрос, возникающий в связи с описанием объективности как научной ценности, состоит в том, насколько возможно и необходимо дать единое определение данному понятию? Многие авторы обращают внимание на принципиальное многообразие смыслов научной объективности, проблематичную редуцируемость их к одному, а также называют объективность «неопределенной», «ускользающей», «многоликой». Причем в фокус внимания попадает как историческая трансформация смысла объективности, так и многообразие, обнаруживающееся в современных научных практиках. Среди работ на эту тему в первую очередь следует отметить труды А. Мегилла, X. Дугласа, Р. Нозика, Т. Нагеля, Р. Невелла, А. Файна, С. Гаукрогера, а также уже упомянутых JI. Дэстон и П. Галисона, Т. Портера, М. Дженек, М. Уилсона, в отечественной традиции Л.В. Баженова, О.В. Летова. При этом даже в тех случаях, когда предполагается некоторое формальное общее определение, отсутствует обоснованное решение вопроса о возможности единого смысла и обращение к анализу причин многообразия.

Вопрос о едином смысле объективности представляется аюуальным, поскольку именно он оказывается поводом теоретического противостояния социально-исторических и логико-эпистемологических исследований науки, которое часто обозначается термином «научные войны». Как правило, работы, посвященные обсуждению указанных двух контекстов исследований науки,

более или менее явным образом сохраняют одну из двух позиций: либо эпистемологического реализма, либо социального конструктивизма или так называемого релятивизма, даже пытаясь выйти за рамки радикального противостояния. В этих работах в той или иной степени затрагивается вопрос об объективности как ценности науки. Вопросу определения позиции в контексте такого рода разногласий в исследованиях науки, а также критике и оценке конструктивных возможностей двух указанных подходов посвящены работы Дж. Брауна, А. Сокала, П. Богосьяна, П. Гросса, Н. Левита, JI. Лаудана, Н. Картрайт, Я Хакинга, Д. Папино, Дж. Кувалиса, Дж. Уоралла, А. Файна, X. Патнема, Р. Рорти, Д. Блура, Б. Латура, Э. Пикеринга, Б. Барнса, С. Вулгара, Э. Росса, С. Фуллера, В. Салмона, К. Кнорр-Цетины, М. Линча, X. Лонгино, Г. Коллинза, С. Шейпина и С. Шеффера, Т. Пинча и других. В отечественной традиции философии науки, а также в области исследований, посвященных социологии науки, социальной и исторической эпистемологии, в этой связи следует отметить работы B.C. Лекторского, Е.А. Мамчур, C.B. Илларионова, А.Л. Никифорова, Л.А. Микешиной, B.C. Швырева, Б.И. Пружинина, Р. Нугаева, В.И. Пржиленского, О. Е. Столяровой, Ю.С. Моркиной, O.E. Труфановой, В. Вахштайна, О. Хархордина, М.С. Юлиной, И.Д. Джохадзе, В.Е. Григорьева, Л.Ю. Соколовой, О.В. Летова, Л.Г. Ионина и других. Однако в этих исследованиях, во-первых, проблема объективности не всегда осознается в качестве основного пункта разногласий и, во-вторых, в них крайне редко ставится задача (по крайней мере, эксплицитно) преодоления указанного противостояния. Если конечно не считать преодолением закрепление позиций эпистемологического реализма, с одной стороны, и социального конструктивизма и так называемого релятивизма — с другой, за интерналистскими исследованиями контекста обоснования и экстерналистскими исследованиями контекста открытия, соответственно.

Наиболее отчетливым образом ставят проблему научной объективности, а также собственно разрабатывают проблемный подход, который может быть

реализован в контексте исследования проблем неклассической научной рациональности в современной отечественной эпистемологии В.Н. Порус, И.Т. Касавин, Е.А. Мамчур, Л.А. Маркова, Б.И. Липский, С.С. Гусев, O.E. Столярова, И.Б. Ардашкин, в англоязычной традиции С. Гаукрогер, Ф. Китчер. Особо следует отметить работы М.К. Мамардашвили и B.C. Степина. Однако нигде явным образом не осуществляется историко-философский анализ понятия объективности как способ такого разрешения проблемной ситуации, которое предлагается в данном исследовании.

Вопросам исторической трансформации понятия объективности в философской традиции также часто уделяется внимание. Однако это внимание ограничено либо конкретной персоналией, либо определенной эпохой, либо подчинено исследовательским целям, непосредственно не связанным с исследуемым нами концептом, и потому не раскрывает его с должной степенью полноты. В той или иной мере к этой теме обращаются В.А. Лекторский, М.В. Розин, А.Г. Черняков, Ю. Фримен, Г. Сколимовский, П. Диар, П. Загорин, С. Гаукрогер, Дж. Дили и другие. Когда же имеет место погружение в проблематику исторической трансформации концепта объективности, речь, как правило, идет исключительно об историко-философских штудиях. Поскольку особое внимание в данной диссертации уделено философствованию Ф. Суареса, Р. Декарта и И. Канта, следует отметить именно те современные исследования, в которых в фокусе внимания оказывается понятие объективности и его неоднозначный статус у данных авторов. Среди наиболее значимых следует отметить работы Т. Кронина, Дж. Грасия, Ж. Перейры, Н. Уэллса, Д.В. Шмонина, Г.В. Вдовиной об объективном понятии у Суареса; Д. Кауфмана, Дж.Секады, М. Айерса, С. Надлера, Н. Уэллса, Т. Кронина, М. Уилсон, Л. Шапиро, А. Дардис, М. Роземонд о понятии объективной реальности у Декарта; Г. Эллисона, А. Бунча, Т. Уилкерсона, Р. Меербота, А. Дикерсона, С.А. Чернова, В.А. Жучкова, С.Л. Катречко, Д.Н. Разеева, В.В. Васильева, H.A. Артеменко о понятии объективности в трансцендентализме Канта. Однако

практически нигде вопрос об объективности или о возможности ее неоднозначной интерпретации не находится в прямой связи с многообразием смыслов объективности, с тем как это многообразие проблематизируется в современной философии науки. Исключение составляют исследования П. Диара, П. Загорина, Д.Н. Разеева, В.А. Лекторского, но и там этот вопрос присутствует скорее имплицитно. Кроме того часто подчеркивается, что различные контексты изучения объективности, например, историко-научный и историко-философский, должны быть отделены друг от друга (JI. Дэстон).

Проблема совместимости объективности знания и историчности как характеристики научных объектов также оказывается в центре внимания многих философов, историков и социологов науки. Часто проблема рассматривается в широком контексте, предполагая обращение к предметности вообще (Г. Фигаль), смысловой взаимосвязи понятий «вещь» и «объект» (Дж. Дили), истории концепта «вещь» (С.С. Неретина, А.П. Огурцов). Исторические исследования имеют отношения как к научным объектам в целом (В.А. Лекторский, Л. Дэстон, А. Нельсон), так и к объектам конкретных наук: биологии (Х.Й Райнбергер, Б. Латур), физики (Т. Арабацис, А. Фок, Э. Пикеринг, П. Галисон), медицины (Л. Флек), гуманитарных и социальных наук (Е. Монтучи, Т. Портер, К. Дэнцигер, П. Вагнер, A.A. Зотов и др.). Однако здесь можно локализовать ученых, для которых характеристика объективности связана с преодолением историчности объектов, и тех, для кого историчность имеет принципиальное значение и, более того, свидетельствует об объективности, но не противостоит ей. При этом не подвергаются критической рефлексии те необходимые контексты, где отношение объективности и историчности получает такую свою определенность и не ставится вопрос о совмещении этих контекстов.

Наиболее разработанным является аспект исследуемой темы, связанный с методологией исторических исследований науки, истории понятий, а также с концептуализацией понятия историчности, которая имела место в

философствовании Ф. Ницше, В. Беньямина, М. Хайдеггера, и которая выступает в качестве основания формирования такой методологии. Из современных исследований особое значение для данной работы имеют идеи синергетического историзма, развиваемого В.П. Бранским. Обсуждению методологических проблем посвящены отечественные исследования Н.И. Кузнецовой, М.А. Розова, С.Р. Микулинского, М.Г. Ярошевского, B.C. Черняка, Л.М. Косаревой, В.П. Гайденко, П.П. Гайденко, В.П. Зубова, Вл.П. Визгина, В.Н. Поруса, И.С. Дмитриева, В.Л. Рабиновича, A.B. Ахутина, С.С. Демидова, Э.Ф. Караваева, Э.И. Колчинского; анализу понятия историчности и близких ему — исследования Ю.Д. Артамоновой, A.C. Панарина, Ю.В. Перова, В.П. Филатова, М.А. Кукарцевой, B.C. Малахова, О.В. Вышегородцевой. Из англоязычных исследований, в которых подвергается критической рефлексии использование понятия «презентизма» и близких ему по смыслу в отношении исторических исследований науки, стоит отметить работы Г. Баттерфилда, Т. Эшпланта, Т. Уилсона, А. Холла, Г. Иггерса, М. Абадиа, Дж. Пикстоуна, Н. Тоша, А. Мегилла. Среди авторов, разрабатывающих методы истории понятий — X. Бедекера, Р. Козеллека, У. Риккена, Ж. Гийому, М. Бивар.

Таким образом следует признать, что несмотря на очевидный интерес к концепту научной объективности, о котором свидетельствует обилие работ по этой теме, в современной научной литературе проблема нашего исследования не только не получила систематической экспликации, но и не была поставлена со всей должной ясностью. Опыт ее решения носит по преимуществу дескриптивный характер. Предлагаемая диссертационная работа объединяет анализ современной проблемной ситуации, связанной с понятием научной объективности, с обращением к философской традиции, в которой имеет место генезис этого понятия, а также закладываются основания его будущего проблемного статуса.

Источниковедческую базу диссертационной работы составляют следующие группы материалов: 1) словари и энциклопедии по преимуществу по

философии, философии науки и смежным гуманитарным дисциплинам; 2) классические произведения Платона, Аристотеля, Ф Суареса, Р. Декарта, И. Канта, Э. Гуссерля, Ф. Ницше, М. Хайдеггера; 3) научные издания (в том числе монографии) философов, историков и социологов науки постольку, поскольку в их исследованиях имеет место обращение к тому или иному аспекту проблемы научной объективности или методологии исторического исследования научных концептов: работы JI. Дэстон, П. Галисона, Т. Портера, А. Мегилла, Б. Латура, Х.-Й. Райнбергера, Т. Арбациса, Е.А. Мамчур, М.К. Мамардашвили, B.C. Лекторского, В.П. Бранского, С.С. Гусева, И.Т. Касавина, Б.И. Липского, С.С. Неретиной, А.П. Огурцова, В.Н. Поруса, М.В. Розина, Л.В. Баженова, Н.И. Кузнецовой, М.А. Розова, Вл.П. Визгина, И.С. Дмитриева, Р. Нугаева, О. Е. Столяровой, И.Б. Ардашкина, X. Дугласа, Р. Нозика, Т. Нагеля, А. Файна, М. Дженек, Е. Монтучи, М. Уилсона, Дж. Брауна, А. Сокала, П. Богосьяна, Н. Картрайт, Я. Хакинга, Д. Папино, X. Патнема, Р. Рорти, Д. Блура, Б. Латура, Э. Пикеринга, Б. Барнса, С. Фуллера, X. Лонгино. C.B. Илларионова, Ю. Фримена, П. Диара, П. Загорина, Г. Фигаля; 3) исследования в области истории философии: Т. Кронина, Дж. Грасия, Ж. Перейры, Н. Уэллса, Д.В. Шмонина, Г.В. Вдовиной об объективном понятии у Ф. Суареса; Д. Кауфмана, Дж. Секады, Н. Уэллса, Т. Кронина, М. Уилсон, Л. Шапиро о понятии объективной реальности у Р. Декарта; Г. Эллисона, А. Бунча, Т. Уилкерсона, Р. Меербота, А. Дикерсона, С.А. Чернова, Д.Н. Разеева, В.В. Васильева по проблеме объективности у И. Канта.

Цель и задачи исследования

Целью работы является систематический анализ историчности понятия объективности как базовой научной ценности и разрешение на этой основе связанной с ним проблемной ситуации в современной философии науки.

Цель исследования предполагает решение следующих конкретных задач: 1. Раскрыть исторические предпосылки и эвристический смысл проблематизации объективности в современной философии науки.

2. Проанализировать эпистемологические контексты многообразия современных истолкований объективности.

3. Выявить конститутивное противоречие основных характеристик объективности научного знания в его отношении к независимой реальности и к научному субъекту как основанию всеобщности и необходимости суждений.

4. Раскрыть конфликт двух основных интерпретаций научной объективности как основание современного противостояния эпистемологического рационализма (реализма) и социально-исторических исследований феномена науки.

5. Проанализировать основные этапы концептуализации объективности в новоевропейской философии и обосновать принципиальную конструктивную двусмысленность данного понятия.

6. Выявить имманентную взаимосвязь и трансцендентальное основание характеристик объективности научного знания в его отношении к независимой реальности и к научному субъекту как основанию всеобщности и необходимости суждений.

7. Раскрыть онтологический смысл негативного определения объективности как независимости от субъекта.

8. Выявить эпистемологические контексты совместимости объективности и историчности как характеристик научной предметности.

Результаты исследования и их научная новизна

Научная новизна результатов диссертационной работы состоит в следующем:

1. Осуществлен систематический анализ научной объективности как конститутивной проблемы современной философии науки.

2. Раскрыто эпистемологическое единство в многообразии смыслов научной объективности и основное противоречие в понятии научной объективности, служащее основанием конфликта между

эпистемологическим рационализмом (реализмом) и релятивизмом (конструктивизмом).

3. Проанализированы основные этапы концептуализации научной объективности в новоевропейской философской традиции с целью обоснования конструктивной двусмысленности этого понятия.

4. Обоснована в своем позитивном значении историчность феномена научной объективности. Историчность как определенность сущего предполагает в нем три смыслообразующих момента: во-первых, начало, в котором соприсутствуют и взаимодействуют противоречивые смыслы (в случае объективности: отношение к независимой реальности и к научному субъекту); во-вторых, развитие, в котором различные смыслы становятся актуальными и доводятся до противостояния в качестве оснований практических действий; в-третьих, возобновляющееся обращение к истоку как ответ на современную проблемную ситуацию.

5. Раскрыты эпистемологические контексты взаимной определенности историчности и объективности как характеристик научной предметности.

Полученные результаты позволяют сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:

- В современной философии науки существует проблемная ситуация, связанная с понятием объективности как эпистемической ценности, которая манифестируется присутствием объективности в качестве предмета конфликтного противостояния различных исследований феномена науки, базирующихся, с одной стороны, на эпистемологическом рационализме (реализме), а с другой — на социальном конструктивизме и релятивизме.

- Данная проблемная ситуация в философии науки получает перспективу своего разрешения при обращении к истории философской концептуализации научной объективности.

- Анализ генезиса объективности как научной ценности выявляет принципиальную историчность данного понятия, его необходимую конструктивную двусмысленность, порождающую противоречивые интерпретации. Эта историчность является как причиной возникновения современной проблемной ситуации в философии науки, где объективность оказывается базовой характеристикой научной деятельности, так и основанием разрешения данной проблемы.

- Историческая реконструкция становления понятия объективности позволяет преодолеть как недостаточность одностороннего негативного определения объективности как независимости от субъекта, так и догматизм ее метафизического понимания, связанный с определением объективности в отношении либо к реальности, независимой от субъекта, либо к субъекту как основанию всеобщего и необходимого суждения.

- Полное понятие объективности как научной ценности включает в себя как необходимый мотив научного исследования, связанный с вопросом о познании независимой реальности, так и ответ на этот вопрос, связанный с организацией правильной познавательной активности научного субъекта.

- Современное многообразие смыслов объективности как научной ценности закономерно, поскольку связано с различными способами преодоления субъективности, зависящими от уровня, направления и этапа научного исследования.

- Эпистемологический потенциал обращения к историчности не ограничивается ее применением в отношении объективности как базового научного понятия, но имеет конструктивное значение и для анализа научных объектов. Историчность является характеристикой объекта научной деятельности, не противоречащей объективности знания о нем. При этом историчность объекта понимается как многообразие способов его обнаружения научным исследованием.

Теоретическая и практическая значимость полученных результатов.

Теоретическая значимость результатов диссертационного исследования заключается в следующем.

Во-первых, в формировании адекватного понятия научной объективности, позволяющего по-новому представить взаимную дополнительность ее основных смыслов: независимость от субъекта, отношение к реальности, а также отношение к субъекту как основанию всеобщих и необходимых суждений. Тем самым обосновывается необходимое взаимодействие так называемых логико-эпистемологического и социально-исторического подходов к анализу научной деятельности, связанных с различными смыслами объективности в качестве собственного основания.

Во-вторых, в расширении концептуального аппарата и методологического инструментария современной философии науки анализом объективности как научной ценности в исторической перспективе, анализом, приобретающим особую значимость в условиях происходящей смены типов научной рациональности.

В-третьих, в расширении исследовательского пространства философии науки введением в качестве необходимого обращения к генезису базовых научных понятий в философской традиции, исходя из анализа современной проблемной ситуации.

В-четвертых, в обосновании совместимости историчности и объективности как основных характеристик научной деятельности.

Практически результаты диссертационной работы могут быть использованы в исследованиях по различным философским дисциплинам, таким как история философии, онтология и теория познания, философия науки и техники, этика и эстетика; в культурологических и междисциплинарных исследованиях; для составления справочных изданий по философии; в научно-педагогической практике при разработке историко-философских проблем (в частности, для разработки новых и модернизации уже существующих учебных

курсов по философии для студентов не только гуманитарного, но и естественнонаучного профиля), а также для дальнейшей разработки философско-методологических проблем, в частности, как для обновления базового курса по истории и методологии науки и создания специальных курсов для студентов философских факультетов, специализирующихся на углубленном изучении философии и методологии науки, так и для модификации базового курса по истории и философии науки для аспирантов отечественных высших научно-педагогических учреждений.

Методологическая база исследования

В диссертационном исследовании используются следующие методы и подходы:

Аналитический и проблемный метод рассмотрения понятий актуальны, поскольку многообразие смыслов объективности оказывается под вопросом, а обращение к причине многообразия вводит в существо проблемы объективности.

В исследовании используются и проясняются метафизический и позитивистский подходы к обоснованию базовых научных понятий (см. Приложение).

Актуальны методы исторического исследования понятий, среди которых особое значение приобретают так называемые антикваризм и презентизм. Используется также герменевтический подход, поскольку анализ философской традиции в работе осуществляется таким образом, что учитывает значение герменевтического принципа «действенного исторического сознания». Некоторые значимые элементы определения историчности в данном исследовании созвучны тем, которые даются в рамках принципа синергетического историзма.

Деятельностный подход, понятый в широком смысле слова, используется постольку, поскольку в работе осуществляется критика достаточного

понимания науки как объективированного знания. В рамках указанного подхода приобретает актуальность и историзм как методологическая установка философии науки. В контексте задачи критики объективизма также используется и определяется в своей ограниченности конструктивистский подход.

В рефлексии объективности используются элементы трансцендентального и феноменологического подхода, позволяющие избежать радикального эмпиризма и, в то же время, не допустить забвения исторического характера научной деятельности.

В работе используется также междисциплинарный подход к рассмотрению проблемы, поскольку осуществляется обращение к анализу понятия объективности в контексте истории и социологии науки, эпистемологии и истории философии, причем задача состоит в том, чтобы обосновать конструктивность такой междисциплинарности в данном вопросе.

Степень достоверности и апробация исследования

Начиная с 2004 года, исследования и публикации диссертанта были посвящены по преимуществу проблемам современной научной рациональности, а также философским основаниям научной и технической деятельности. Эти две темы можно рассматривать в качестве непосредственного контекста проблематики данного исследования. Презентация непосредственных результатов исследования, посвященных проблеме научной объективности, была начата в 2010 году публикацией статьи «Объективность» в сборнике «Научные универсалии. Общие понятия». Там же во введении были сформулированы основные проблемы и задачи философского анализа универсальных научных понятий. Данную публикацию предваряла рабочая конференция авторского коллектива, на которой были представлены тезисы, определяющие основные смыслы проблемы объективности как базового научного понятия. В 2011 году был осуществлен проект, поддержанный философским факультетом СПбГУ, по подготовке научного

аналитического обзора по теме «Объективность в науке: основные контексты философской проблемы». В обзоре были проанализированы основные работы, посвященные данной проблеме в отечественной и зарубежной литературе, а также представлены списки литературы по основным разделам, связанным с исследованием проблемы объективности в науке. В 2012 году работы были продолжены в рамках осуществлении проекта «Историчность и объективность в науке: проблема совместимости», поддержанного РГНФ (проект № 12-0300560). Было подготовлено и издано учебно-методическое пособие «Проблема объективности в науке», а также в 2012-2013 и в 2013-2014 учебных годах был прочитан спецкурс для бакалавров образовательной программы «философия» (дисциплина по выбору) с тем же названием. Результаты исследований были представлены на следующих всероссийских и международных конференциях: Международный российско-французский семинар «Перспективы современной французской философии» — СПбГУ, июнь 2013; Международная конференция «Дни науки философского факультета в Киеве» — Киевский национальный университет, апрель 2013; Международная конференция VII Таврические чтения — Симферополь, сентябрь 2012.; Научная конференция. Тождество личности как философская проблема — СПбГУ, июнь 2012; Международная конференция «Дни науки философского факультета в Киеве» — Киевский национальный университет, апрель 2012.

Всего по теме исследования было опубликовано 32 работы общим объемом 41 п.л., среди них монографии, статьи, сборник статей, учебное пособие и тезисы конференций.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения и приложения, а также списка литературы (465 наименований, из них 176 на английском и 2 на латинском языке).

Основное содержание диссертации

В о введении дается краткая характеристика исследования, указываются цели и задачи, выбранные методы, актуальность работы и новизна полученных результатов, отражена апробация работы.

Первая глава «Объективность: от термина к проблеме» имеет служебный характер, поскольку в ней проясняются смыслы основных понятий, вокруг которых строится исследование. Это понятия «объективность», «проблема» и «историчность». Однако эта «служебность» никоим образом не снижает значение содержания главы в контексте исследования, поскольку она представляет собой описание того проекта, который будет реализован в следующих главах. Задача первой главы состоит в том, чтобы определить условия возможности и необходимости проблематизации термина «объективность», а также связь проблемной ситуации с обращением к истории, к генезису понятия.

Первый параграф «Объективность как термин: проблема определения» строится на анализе дефиниций, присутствующих в тематических словарях, по преимуществу имеющих отношение к философии науки. Здесь термины посредством определения получают однозначную трактовку, и проблематичность присутствует только имплицитно, поскольку тексты словарей предполагают наличие однозначности, связанной с возможностью правильного и легитимного использования, или разведения смыслов по контекстам. Слово «термин» используется здесь не в узком логическом, но в самом широком смысле, как слово, присутствующее в употреблении, обозначающее некоторый класс предметов, в отличие от обычного слова лишенное возможной многозначности, экспрессии, связывающей его с тем, кто его использует. В первом параграфе ставится задача продемонстрировать, что уже на уровне первичного внимания к термину «объективность» и близким ему «объект» и «субъект» обнаруживается

неоднозначность, которая может служить одним из условий обращения к нему исследовательского интереса.

Кроме того устанавливается ограничение, связанное с употреблением термина «объективность»: объективность в данном исследовании определяет научное знание и его результаты в их значении для познающего субъекта, то есть выступает в качестве эпистемической ценности или добродетели. При этом в самых общих чертах описываются те контексты, в которых кроме этого исследуется объективность в современной философии.

В итоге определяется невозможность первоначального единого терминологического определения. Объективность в качестве характеристики знания включает два основных смысла: первый — независимость от субъекта — в данном исследовании называется «негативным смыслом объективности». Это негативное определение может быть связано и с характеристикой объективности как ценности, к которой стремится субъект науки, выстраивая правильные способы научного исследования, отбирая уместные технические изобретения, преодолевая зависимость научного знания от его собственной субъективной ограниченности. «Позитивный смысл объективности» как значимой характеристики научного знания определяется следующим: во-первых, тем, что знание содержательно имеет отношение к реальности, существующей самой по себе и, во-вторых, тем, что необходимой чертой его является беспристрастность, справедливость, непредвзятость и убежденность в общезначимости суждений.

Вопрос о закономерной связи беспристрастности (убежденности в общезначимости) и отношения к независимой реальности остается открытым и заставляет предположить неоднозначность термина. Остается неясной граница, объединяющая их. Также не ясна необходимая связь негативного и позитивных определений. Единство слова (знака) не дает достаточных оснований для понимания взаимодействия, стоящего (или не стоящего) за этими значениями.

Однако само многообразие значений заставляет предположить возможную проблему.

Второй параграф «Аналитика проблемной ситуации» посвящен прояснению понятия «проблемная ситуация», используемого в данном исследовании. Задача параграфа состоит в том, чтобы увидеть внимание к проблеме в необходимой связи с обращением к историчности исследуемого феномена. При этом используются те понимания проблемы и проблемной ситуации, которые имеют место в отечественной и зарубежной эпистемологии.

Проблемная ситуация понимается в данном исследовании как то, что включает условия исследовательского интереса в любому понятию, в данном случае к объективности. Выделяются четыре элемента или условия проблематизации термина: во-первых, сомнение, эпохэ, что предполагает остановку его непосредственного использования, выделение в качестве особой темы; при этом сохраняется присутствие феномена, обозначенного данным термином, в качестве значимого, определяющего в том или ином смысле основания деятельности. Во-вторых, обнаружение принципиальной неоднозначности даже противоречивости термина, входящего в необходимый научный или философский словарь, что и не дает достаточных оснований продолжать его непосредственное использование. В-третьих, понимание многозначности как недопустимой, поскольку она противоречивым образом описывает онтологические основания собственной деятельности, что обусловливает необходимость восстановить или приобрести единый смысл. То есть возникает «конфликт онтологических допущений». В-четвертых, создание новых оснований и одновременно субъекта этих оснований. При этом последний элемент может быть понят как своего рода разрешение проблемы, то есть работа над таким пониманием противоречащих друг другу онтологических оснований, где они могут быть поняты в качестве дополнительных и взаимодействующих.

Проблемная ситуация связывается с феноменом «современности»; быть современным - значит обнаружить проблему, что является условием работы с ней. Тем самым определяется одна из задач исследования: увидеть современную ситуацию в философии науки как проблематизацию объективности в качестве научной ценности.

Особое значение в проблемной ситуации приобретает вопрос о том, каким образом происходит преодоление конфликта онтологических допущений, что значит «создание новых оснований»? В данном исследовании речь идет об объективности как предпосылке научной деятельности, и философская работа, связанная с проблематизацией и разрешением проблемы, будет работой обоснования. (Подробнее об обосновании базовых научных понятий сказано в Приложении к диссертации.) В этой работе по обоснованию базового научного понятия должно осуществляться обращение к его истоку, к его возникновению в качестве такового. Именно в событии генезиса, как бы ни был описан его смысл, должен и может быть найден «первичный источник понятийной значимости» открывшихся в собственном противоречии оснований (в данном случае различных смыслов объективности как научной ценности). В этом событии они могут быть обнаружены в качестве сосуществующих и взаимодействующих.

Конструктивный четвертый элемент проблемной ситуации возможен не как выбор одного из имеющихся оснований, оказавшихся противоречивыми, и не как создание нового из ничего. В создании нового основания понятия творится не что иное, как способ мыслить противоречивые онтологические допущения в качестве взаимодействуюгцих. Этот элемент может стать явным при обращении из проблемной ситуации современности к событию происхождения базового научного понятия и, вследствие этого обращения, в открытии необходимой двусмысленности этого понятия и взаимодействия тех его смысловых элементов, которые оказались противопоставленными в современности.

Таким образом современность определяется в качестве необходимого основания историчности, а обращение к генезису понятия — как перспектива разрешения проблемной ситуации связанной с ним.

Третий параграф «Смысл историчности» связан с необходимостью уточнения понятия «историчность», которое используется в данном исследовании. Это описание не закрепляет смысл историчности как таковой, но подчеркивает те моменты, которые имеют значение для диссертационного исследования, а также представляются проблематичными в исторической и философской работе с феноменом науки.

Проводится отличие историчности, во-первых, от историографии, во-вторых, от эволюционное™, в-третьих, от линейной или кумулятивной истории, в-четвертых, от того понимания истории, в котором деятельность людей противопоставляется естественному изменению природных объектов, в-пятых, от историчности как погруженности в фактичность происходящего в конкретном месте и времени. В параграфе последовательно проясняются данные различия. В итоге историчность определяется как такая связь событий, такой способ бытия человека, в котором реализуется его автономия и, при этом, осуществляется разделение времени с Другим.

Для диссертационного исследования важна неоднозначность понимания историчности в философии науки. С одной стороны, опасность релятивизма, которую несет в себе это понятие, заставляет либо отказываться от него, либо придавать ему не опасную форму «логики и роста научного знания». С другой стороны, существует иная возможность, используя в качестве путеводной нити «опасную» историчность, обнаружить в ней и «спасительное». Основные вехи второго пути определяются в данном параграфе, при этом получает оправдание то определение историчности, которое используется в данном исследовании.

«Опасная» историчность создает то, что было названо проблемной ситуацией в философии науки. Конфликт онтологических допущений может быть понят как следствие релятивизации: признание факта возникновения и историче-

ских трансформаций смысла основных характеристик науки. В результате этих трансформаций противоречащие друг другу смыслы могут закрепиться в качестве оснований противостоящих подходов к анализу научной деятельности. Эта опасная историчность может определять и объективность как базовую научную ценность.

Возникшая проблемная ситуация, создает необходимость обращения к «спасительной историчности», понимаемой в данном исследовании как историко-философский анализ возникновения оснований научной деятельности. При этом философия, точнее история философии, действительно представляет собой пространство разрешения проблемы релятивизма, поскольку она осуществляет обоснование оснований науки или критику объективированных сущностей — «онтологических допущений». Эта критика является генеалогической, обращающей к истоку понятия. Именно в этом истоке, который имеет место в философской традиции, может быть обнаружена (или нет) сущностная историчность базового научного понятия. Быть историчным в данном случае — значит содержать в своем основании необходимую конструктивную двусмысленность, которая представляет собой взаимодействие смыслов, служит условием развития понятия, возникновения противостоящих друг другу противоречивых интерпретаций, а также возобновляющегося обращения к истоку из проблемной ситуации современности. Научная объективность может быть связана и с таким смыслом историчности; тогда историчность оказывается перспективой ее понимания и существования в качестве базовой научной ценности.

Вторая глава «Современная проблематичность научной объективности» посвящена анализу современного состояния исследований в философии науки, для которых объективность выступает в качестве особой темы, очевидного предмета интереса. Задача данной главы — продемонстрировать действительное существование проблемы, связанной с объективностью как эпистемической ценностью в современности и, тем самым, обосновать необходимость исторической перспективы в исследовании этого

понятия. Тезис второй главы: объективность в современности обнаруживает собственную проблематичность, то есть конфликт онтологических оснований и, в связи с тем, что она при этом остается базовой научной ценностью -разрешение этого конфликта оказывается необходимым.

В первом параграфе «Научная объективность как повод философского сомнения» демонстрируется, что в современной эпистемологии и философии, делающей феномен науки и понятие объективности своей темой, действительно существует сомнение, предъявляемое к объективности как к значимой ценности науки. Под сомнением в самом общем виде понимается то состояние ума, в котором очевидна необходимость воздержания от однозначного суждения. Тот феномен, который в силу тех или иных обстоятельств провоцирует сомнение, требует дополнительного обоснования. В этой ситуации обнаруживается, что тот феномен, который ранее выступал в качестве само собой разумеющегося принципа — основания (объективность как ценность), может быть рассмотрен в качестве предпосылки — гипотезы. В результате формулируется первоначальный смысл проблемы объективности современного научного знания: существует сомнение в том, что научное знание и его предметы могут быть абсолютно независимыми от субъекта познания притом, что объективность остается базовой характеристикой, целью и ценностью научного знания. Для существа этой проблемы важно, что она касается оснований научной деятельности, ставит под вопрос ее сущностную определенность. Тем самым обнаруживается первый элемент проблемной ситуации, одно из необходимых условий вхождения научной объективности в предметное поле проблематики современной эпистемологии и философии и науки.

Сомнение, которое возникает в современной эпистемологии и философии науки в отношении существования объективности в качестве эпистемической ценности описывается в контексте эволюции типов научной рациональности, критики идеала классической рациональности, специфики гуманитарных и

современных естественных наук. О сомнении также свидетельствует, как стремление заменить объективность иными ценностями, легитимирующими научную деятельность, обнаруживающееся в рамках релятивизма, так и настаивание на том, что проблемы не существует.

Анализ контекстов, в которых возникает сомнение в объективности, приводит к выводу о том, что избавиться от сомнения можно, различив два определения объективности: негативное — независимость от субъекта — и сохраняющее свое значение позитивное — в отношении к реальности. Однако в результате анализа аргументов эпистемологического рационализма, а также прояснения понятия «объективизма» обнаруживается, что проблема неопределенности объективности, тем не менее, остается. Очевидно, что сохраняется с одной стороны, убеждение в нерациональности понимания научной теории и объектов в абсолютной независимости от субъекта, и, с другой стороны, необходимость понимать научное знание в отношении к реальности, что, по-видимому, противоречит его объединению с субъектом. При этом остается недостаточно ясным самостоятельное значение негативного смысла объективности.

Второй параграф «Многообразие смыслов объективности». Задача этого параграфа — анализ эпистемологических контекстов многообразия современных истолкований объективности, а также выявление конститутивного противоречия основных характеристик объективности научного знания в его отношении к независимой реальности и к научному субъекту как основанию всеобщности и необходимости суждений. Наличие «нередуцируемой сложности» научной объективности в соединении с ее специфическим статусом - базовая ценность научной деятельности — свидетельствует о проблематичности концепта.

Задача решается на основании анализа исследований в области современной исторической эпистемологии. Обнаруживается, что актуальность различных видов объективности — механической, структурной, коммунитарной,

а-перспективной, онтологической, абсолютной, процедурной, дисциплинарной, диалектической и других - можно различить в зависимости от области и уровня научного исследования, этапа развития научного знания, социального статуса научного сообщества. Несмотря на то, что можно указать общий контекст понимания объективности, для всех анализируемых источников принципиально утверждение неустранимого многообразия ее смыслов, которое формируется в истории и сопровождает научную деятельность в современности.

Утверждается, что настаивание на принципиальном многообразии можно понять с одной стороны, как попытку снять сомнение в объективности как ценности научной деятельности: редуцируемая в одном смысле, она сохраняется в другом. С другой стороны, принципиальное различие смыслов релятивизирует объективность в качестве ценности и подкрепляет сомнение в ее нормативном характере. Кроме того, стремление остановиться на многообразии, характерное для анализируемых источников, презентирует позитивистскую позицию отказа от продумывания до конца его эпистемологических оснований и границ, а также от постановки вопроса о возможном и необходимом единстве смысла. В них, как правило, не ставится вопрос о том, когда многообразие недопустимо в научной деятельности, почему оно возможно, в каком смысле необходимо. Данная позиция определяется в этом параграфе как недостаточная, поскольку когда речь идет о ценности, определяющей идентичность ученого, а также предметность философии науки, не может не ставиться вопрос о придании ей всеобщего значения.

В результате, во-первых, становится очевидным общий контекст понимания объективности как ценности или добродетели ученых, определяющей всякий раз по-разному смысл содержательного долженствования, формирование себя в качестве научного субъекта, преодоления собственной субъективности. Во-вторых, выясняется, что все многообразие сводимо к следующему: объективность может определяться

формально негативным образом как независимость от субъекта. Причем эта независимость может быть понята как в статическом, так и в динамическом смысле. Во втором случае имеет значение конкретное осуществление процедур «преодоления субъективности». В первом - зафиксированный результат. Однако такое негативное определение еще не дает достаточного понимания позитивного статуса объективности, ее онтологического основания. В позитивном смысле ее определение противоречиво. В том смысле, в котором объективность определяется как отношение знания к независимой реальности (стремление «дать голос самой природе»), она исключительно негативным образом связана с субъектом. В том смысле, в котором объективность интерпретируется через согласие, обсуждение, парадигмальные основания сообщества, стандартизацию процедур, убежденность в существовании всеобщих структур мысли и языка и, как следствие, общезначимости суждений - она связывается с субъектом позитивным образом. Таким образом в понимании многообразия объективности становится явным и доводится до противоречия различие двух основных ее определений. Однако сама эта двойственность позитивного определения пока не описывается в качестве принципиальной, проблематичной и не концептуализируется.

Третий параграф «Объективность: предмет научной войны». В центре внимания оказывается специфическая ситуация «научных войн» (противостояние реализма (рационализма) с одной стороны и релятивизма и конструктивизма с другой в исследовании феномена науки), рассмотренная в том смысле, что предметом разногласий в них выступает именно значение объективности для научных исследований. При этом обосновывается тезис о том, что эти конфликты можно понять не как борьбу за объективность или против нее, а как стремление настоять на том или ином смысле объективности. В объективности, выступающей в качестве предмета научных войн, догматически противопоставляются два основных ее смысла, отсылающие к независимой реальности или к научному субъекту соответственно.

Объективность в этой ситуации, оказываясь аргументом в научных спорах, мыслима «неизбежно односторонне». Эта односторонность - препятствие полному и систематическому исследованию научной деятельности, в ходе которого могут конструктивно взаимодействовать логико-эпистемологические и социально-исторические исследования науки.

Задача параграфа состоит в том, чтобы прояснить как причины и следствия такой односторонности, так и возможность иного отношения к объективности, возможность широкого мышления. В контексте этой задачи разбираются идеи так называемых релятивистов и социальных конструктивистов, поскольку именно эти позиции чаще всего определяются как несовместимые с позитивным отношением к объективности. Выдвигается и обосновывается предположение, что конструктивное взаимодействие возможно, поскольку для всех в этой ситуации более или менее очевидна необходимость защищать ценность научной объективности. Условия конструктивного взаимодействия связываются с возможностью допустить большую полноту понятия объективность и, тем самым, преодолеть альтернативное мышление двух оснований объективности. Возможности этого преодоления раскрываются через описание идей антирепрезентативизма, а также программы социальных исследований науки, включающих критику предпосылочности в понимании научного знания. Именно эта предпосылочность, предполагающая обоснование научного знания.тбо прагматическими аргументами и социальным взаимодействием субъектов, либо эпистемическими аргументами и отношением к единству независимой реальности, сохраняет и укрепляет противостояние. То, что достигается при таком предпосылочном мышлении - строгость определений, лежащих в основании исследования и разделение дисциплинарных пространств в исследовании феномена науки. То, что оказывается упущенным - возможность развития понятия и, соответственно программ научных исследований из-за неспособности к диалогу и взаимодействию с противником.

При осуществлении попытки отхода от догматического противостояния предпосылок в социальных исследованиях науки используется в качестве аргумента идея историчности научной деятельности, истолкованная с позиций эмпиризма. Апелляция к очевидности исторического опыта позволяет указать на то пространство, в котором формируются и трансформируются все предпосылки. Причем историчность понимается не просто как характеристика деятельности людей, но как взаимодействие «первого» и «второго мира», служащих основанием научного знания в объективированной форме (если описать это в терминологии К.Поппера), а также мира технической культуры, в определенном смысле опосредующего первые два. Что, однако, делает очевидными пределы эмпиризма, так это отсутствие возможности удостоверить это взаимодействие в качестве необходимого, а именно, продемонстрировать условие, благодаря которому взаимодействие различных пониманий объективности должно быть возможным.

Третья глава «Историческое основание проблемы». В ответ на определение современной проблематичности понятия научной объективности, предпринимается историко-философский анализ его концептуализации. То есть обращение к истории философии оказывается необходимым аргументом современной философии науки. Тезис третьей главы: понятие научной объективности в событии своего происхождения, обнаруживает сущностную «конструктивную двусмысленность»; как следствие, утверждается его «исторический статус». «Конструктивная двусмысленность» в данном исследовании означает, во-первых, наличие противоречивых интерпретаций в историко-философской традиции (внешний симптом) и, во-вторых, возможность понимания таких интерпретаций как неслучайных. Эта неслучайность может быть объяснена специфическим статусом понятия, когда оно выражает существо переходной эпохи или обнаруживает смысл необходимого посредника между различными концептами. Такого рода понимание «конструктивной двусмысленности» задает форму исследования в

третьей главе. В каждом параграфе осуществляется переход от анализа современной противоречивой интерпретации понятия к обоснованию неслучайности этого противоречия. Материалом исследования оказываются по преимуществу современные интерпретации базовых философских источников, при сопоставлении которых и обнаруживается двусмысленность объективности.

Утвердить «исторический статус» — значит обнаружить у понятия, во-первых, начало, где соприсутствуют и взаимодействуют основания противоречивых возможностей его прочтения; во-вторых, развитие, в котором становятся актуальными различные смыслы, где они доводятся до противостояния в качестве оснований практических действий; и, наконец, в-третьих, необходимость возобновляющегося обращения к истоку как ответ на современную проблемную ситуацию. Так понятый исторический статус объясняет трансформацию понятия и противоречивость его современных толкований, но при этом не релятивизирует его. Историчность оказывается перспективой концепта объективность. Данный тезис о научной объективности раскрывается в контексте трех «случаев», выбор которых определен, во-первых, их ролью в формировании новоевропейской рациональности и, во-вторых, значением объективности в этих системах мысли. Поскольку фиксацию двух основных позитивных определений объективности уже в качестве различных можно связывать с идеями Г.В.Ф. Гегеля, и одним из этих определений оказывается кантовское, обращение к истории новоевропейской концептуализации объективности и прояснение ее конструктивной двусмысленности в данном исследовании заканчивается анализом понятия в философствовании И. Канта.

В первом параграфе «Методология исторического исследования объективности» рассматривается вопрос о том, является ли предпринимаемый историко-философский анализ не только оправданным в контексте поставленной в исследовании задачи, но и связанным с тем методологическим

инструментарием, который традиционно используется в исторической эпистемологии? В параграфе описываются два метода исторического исследования — антикваризм и презентизм — и их возможности в применении к историческому анализу концепта объективности. Рассуждения строятся на основании соответствующих исследований в современной отечественной и англоязычной эпистемологии и истории науки.

Первый метод (презентизм) подчеркивает значение современности. Он связан с единой реконструкцией истории понятия на основании его смысла, обнаруживаемого в настоящем. Второй метод (антикваризм) стремится обнаружить самостоятельность прошлых значений. Он связан с вниманием к слову и прослеживает историю понятия как историю трансформации смыслового многообразия. Отсылающие к автономии настоящего или к автономии прошлого, эти подходы могут быть рассмотрены как антиномические. В параграфе определяется возможность и необходимость взаимной дополнительности этих методов в применении к концепту «объективность». Необходимость связана с тем, что при всех позитивных чертах, присущих этим подходам, они имеют и недостатки, которые связываются как раз с абстрактной постановкой вопроса. Основной недостаток антикваризма - проблема единства смысла и слепота по отношению к позиции настоящего, из которого всегда происходит обращение к истории. Проблема презентизма - ограниченное понимание прошлого, которое представляет собой, как правило, реконструкцию истории только одного современного смысла понятия и возможность догматически настаивать только на нем. Взаимная дополнительность методологических установок понимается в исследовании следующим образом: обращение к истории начинается в ситуации современности, но не с единого, а с проблематичного статуса понятия, его противоречивого истолкования, а в истории осуществляется поиск основания именно этой проблематичности. При этом оказывается актуальным внимание к

взаимодействию противоречивых смыслов, к «конструктивной двусмысленности».

Второй параграф «Двусмысленность объективности: случай Суареса».

Схоластика представляет собой то время, когда исследуемое понятие объективности (изначально не субстантивированное) вводится в философский оборот. Акцент в данном исследовании сделан на философствовании Ф. Суареса, где «объективное понятие» (сопсерШ оЪ}есйхиз) оказывается проблемой постольку, поскольку оно характеризует предмет метафизики -сущее как таковое. При этом оно обозначает некоторую медиальную, пограничную ситуацию, касающуюся статуса познанной вещи или познанной реальности, и провоцирует вопрос о том, чего в нем «больше» — познания или вещи. По существу обнаруживается, что с одной стороны, этот статус определяется негативно как по отношению к интеллекту (объективное — то, на что направлен интеллект как на «брошенное перед»), так и по отношению к вещи (вещь в качестве познанной, в объективном бытии лишается характеристик ее актуального существования). С другой стороны, статус объективного определяется позитивно, в качестве его основания указывается как актуально сущая вещь, так и акт интеллекта. Позже эта двусмысленность основания трансформируется в два способа решения вопроса о достоверности познаваемого сущего: во-первых, через апелляцию к истине факта (удостоверяемой свидетельствами очевидцев), и, во-вторых, через отношение к универсальности интеллектуальных способностей.

Двусмысленность обнаруживается при анализе современной исследовательской литературы, где можно различить противоречивые позиции реалистической и идеалистической интерпретации статуса объективного понятия в метафизике Ф. Суареса. Двусмысленно толкуемый в современности статус «объективного» у Суареса, демонстрирует возможность увидеть в соответствующих схоластических текстах присутствие как одного, так и другого его основания. При этом обосновывается тезис, что эта

двусмысленность оказывается неслучайной, поскольку должна быть связана с переходным характером эпохи Второй схоластики, разворотом метафизики к проблематике познания, «от реализма к трансцендентализму»; само объективное понятие становится актуальным именно в контексте этого перехода, поскольку через него познаваемая вегць приобретает законный статус предмета метафизики. Кроме того, эта двусмысленность оказывается неслучайной, поскольку объективное понятие имеет функцию необходимого посредника в познавательной ситуации. Оно вводится для того, чтобы обозначить посредника между вещью и интеллектом, и в этом статусе необходимо должно содержать и выдерживать неоднозначность своего основания. В итоге утверждается, что в схоластическом звучании понятий, связанных с объективностью, присутствует «конструктивная двусмысленность», говорящая о возможности и необходимости видеть основание объективного как в актуально существующей вещи, так и в существующем актуально интеллекте. Это позволяет понять, во-первых, почему не были случайными два различных смысла, употребления объективности, зафиксированные Гегелем в XIX веке, и, во-вторых, почему не является случайным противостояние этих смыслов в современности.

В третьем параграфе «Двусмысленность объективности: случаи Декарта» рассматривается трансформация объективности в философии Р. Декарта. В текстах философа можно обнаружить не только возможность понимания объективности, как концепта, выступающего посредником между двумя актуальными реальностями, но и основания для того, чтобы понять два смысла объективности как взаимодействующие.

Понятие «объективной реальности» рассматривается в контексте философии Декарта в связи с проблемой «материальной ложности идей» (МЛИ). «Материальность» и «объективность» являются по определению характеристиками идеи, связанными друг с другом в акте репрезентации как конкретная операция репрезентации и репрезентируемая вещь. Тексты Декарта

(«Размышления о первой философии» и Ответы на возражения) дают основание для двух различных интерпретаций объективной реальности идей, представленных в разной степени в современной комментаторской традиции (так называемая Стандартная и Нестандартная теория). Первый способ интерпретации настаивает на том, что основанием объективности как характеристики идеи является по преимуществу то, к чему идея относится (о/яам), то, что может быть соотнесено с содержанием интенционапьного объекта и даже с реально существующей вещью с акцентом на актуальность репрезентируемой вещи. Соответственно МЛИ трактуется в этом случае как отсутствие репрезентируемой вещи, репрезентация «не вещи», то есть как отсутствие объективной реальности. Во втором случае объективная реальность идеи связывается с объектом, способным быть репрезентированным правильной когнитивной активностью с акцентом на правильную когнитивную активность в качестве условия. В этом случае достижение объективной реальности становится зависимым не от наличия того, что репрезентируется, но от того, как осуществляется репрезентация. Первая интерпретация дает основания для толкования идеи объективной реальности у Декарта в реалистическом ключе. Вторая связывает объективность с правильностью интеллектуальных операций, а ее нехватку с ложностью, имеющей основание в чувственном познании, в несовершенстве человеческой природы. Объективная реальность остается характеристикой идеи, но ее основанием во втором случае можно считать уже не репрезентируемую в акте познания вещь, но правильность акта.

Тем самым снова обнаруживается двусмысленность объективности, однако в случае Декарта она оказывается не просто посредником между вещью и интеллектом в познавательном отношении. Понятие «объективной реальности» в случае Декарта как описывает проблему (репрезентацию вещи в интеллекте), так и указывает способ ее решения - преодоление ложных, неадекватных задаче способов репрезентации, оказываясь при этом

динамической характеристикой деятельности субъекта, преодолевающего собственное несовершенство, собственную конечность и реализующего правильные способы репрезентации сущего.

В итоге, в результате анализа идей Декарта, два смысла рассматриваемого понятия могут быть истолкованы как определяющие полноту познавательного стремления, что включает как цель — познание независимой реальности внешнего мира, так и средство успешного продвижения к ней — преодоление собственного несовершенства, партикулярное™.

Четвертый параграф «Двусмысленность объективности: случаи Канта» Тезис параграфа состоит в том, что в трансцендентальной философии И. Канта, с одной стороны, отчетливо утверждается позитивная связь объективности с субъектом, с другой же, сохраняется полнота понятия и конструктивная двусмысленность, которая была присуща объективности с начала концептуализации в схоластике. Специфика, однако, состоит в том, что именно в XIX веке понятие объективности начинает входить непосредственно в научный словарь, определяя ценность или добродетель научного субъекта, ставящего вопрос о целях и способах своей деятельности, связанного с объективностью в самом вопросе и в ответе на него.

Понятие объективности у Канта присутствует в контексте основной проблематики трансцендентальной теории познания, выступая одним из важнейших определений научных суждений. Объективность связывается с субъектом как основанием всеобщих и необходимых суждений, и противопоставляется эмпирической субъективности. Возможность двойственного толкования объективности отмечается в современной кантоведческой литературе. По преимуществу речь идет о «Критике чистого разума». Исследователи полагают, что для определения статуса категорий как необходимого условия мышления объекта возможного опыта Кантом используется понятие «объективной значимости», а для оправдания той роли, которую категории играют как необходимые основания опыта, определяемые в

своем конкретном применении к многообразию представлений, употребляется понятие «объективной реальности». Необходимость второго понятия в качестве самостоятельного оказывается предметом обсуждения, кроме того, оно трактуется неоднозначно. По сути, здесь возникает следующий вопрос: можно ли понимать «объективную реальность» как отсылающую к актуально сущему предмету или же ее следует соотносить с содержательной характеристикой интенционального объекта? Две интерпретации могут быть связаны через понятие «единого объекта познания вообще», который формирует активно действующий субъект, преодолевая в этом единстве собственную субъективность, то есть многообразие случайных и хаотичных чувственных представлений. Мотивом этой деятельности выступает пограничный, но необходимый для кантовского трансцендентализма вопрос о вещи, «соответствующей познанию, и также отличающейся от него».

В результате анализа оснований интерпретаций обнаруживается, что двусмысленность объективности у Канта не является случайной, поскольку она связана с утверждением необходимого взаимодействия рецептивности и спонтанности познающего субъекта. Это взаимодействие, в свою очередь, имеет основание в проблематичном характере свободы субъекта познания, которая учреждает себя перед лицом недостижимого Другого - вещи самой по себе. То есть, в основании двусмысленного статуса объективности, выраженной в различии «объективной значимости» и «объективной реальности», лежит различие объективности в ее отношении к субъекту как основанию всеобщих и необходимых суждений и к предмету самому по себе, существующему независимо.

В философствовании Канта может быть обнаружен и тот негативный смысл объективности, который был определен как преодоление субъективности, принимающее многообразные формы в истории. Этот смысл связывается в исследовании с максимой широкого мышления, мышления себя на месте другого, которое Кант в «Критике способности суждения» относит к

максимам «обычного человеческого рассудка». Именно такая конкретная деятельность, служащая преодолению «частных условий суждения», может быть рассмотрена в качестве основания как универсальных правил, «транссубъективных форм познания», так и ответа на необходимый вопрос о вещах вне нас.

Вывод состоит в том, что только принимая во внимание «конструктивную двусмысленность» объективности, можно понимать ту проблематичную свободу человека, выражением которой и является научная деятельность. Объективность в противоречивом единстве своих смыслов приобретает трансцендентальное основание в горизонте проблематичной свободы познающего субъекта. Полное понятие объективности как научной ценности включает в себя как необходимый мотив научного исследования, связанный с вопросом о познании независимой реальности, так и ответ на этот вопрос, связанный с организацией правильной познавательной активности научного субъекта.

Именно это «двусмысленное» положение концепта объективности порождает противоречивые интерпретации его статуса, а также приводит к тому, что его различные смыслы в качестве объективированных сущностей начинают выступать противоречивыми основаниями понимания феномена науки в современности.

Четвертая глава «Научные объекты в исторической перспективе» посвящена рассмотрению объективности знания о научных объектах. В ней ставится вопрос: если важнейшей ценности науки — объективности — принадлежит историчность в качестве необходимой характеристики, то, как обстоит дело с историчностью научных объектов, элементов научной деятельности? Можно ли совместить объективность знания о научных объектах с их историчностью? В заключительной главе осуществляется применение полученных ранее в исследовании результатов. Во-первых, выявляется, каким образом в стремлении к объективности знания об объектах соединяются и

взаимодействуют различные смыслы объективности. Во-вторых, решается вопрос о том, каким образом историчность в том смысле, в котором она определена в исследовании, может быть соединена с объективностью знания об объектах. Утверждается, что историчность может быть перспективой достижения объективного знания об объектах. В-третьих, демонстрируется, что так называемые социально-исторический и логико-эпистемологический подходы к анализу научного знания могут оказаться совместимыми именно в отношении того анализа объекта, где его историчность соединяется с объективностью знания о нем.

Основной тезис состоит в том, что объективность знания об объектах связывается с одной стороны с их инвариантностью и самотождественностью, и, с другой стороны, с неисчерпаемостью, сложностью, способностью открываться неожиданными сторонами научному исследованию. В первом случае объективность противостоит историчности научной предметности, во втором случае историчность выступает от имени объективности, в защиту ее. Эти два понимания связи историчности и объективности могут быть истолкованы как дополнительные, относящиеся к практическому применению «стабилизированных» «технических» объектов в научной деятельности с одной стороны и к их исследовательской проблематизации в качестве «эпистемических объектов» — с другой (если использовать термины Х.-Й. Райнбергера). Материалом исследования в этой главе по преимуществу выступают тексты историков и социологов науки, а также тех ученых, в фокус внимания которых попадает научная предметность.

Первый параграф «Объективность contra историчность». Здесь рассматривается такое понимание историчности и объективности, где историчность полагается преодолеваемой в стремлении к объективному знанию об объекте. Обнаруживается, что этот случай предполагает различение до противопоставления онтологического и эпистемологического контекстов, существования предмета самого по себе и его многообразных научных

интерпретаций. Такое разграничение становится актуальным и проблематичным в связи с развитием истории науки, когда в поле зрения исследователей (в первую очередь историков) попадают различные описания «одного и того же» предмета и возникает вопрос как о том, как это возможно. Объект исследования альтернативно определяется, с одной стороны, через историчность как характеристику, связывающую его с субъектом (многообразные способы описания, включающие объект в историю людей) и, с другой стороны, через отношение к объективной реальности, которое обнаруживается в преодолении первой связи (в утверждении единства и стабильности, инвариантных характеристик). В этом случае могут быть разделены по предметам и противопоставлены экстерналистские и интерналистские исследования научной предметности, причем значение первых будет вторичным.

В понятие объективности знания об объекте в этом случае включены: во-первых, очевидный вопрос об отношении к реальности, стоящий перед научным исследованием, во-вторых, апелляция к универсальным мыслительным структурам или сформированным операциям, характеризующим различные виды деятельности научного субъекта, позволяющим обнаруживать неизменные свойства объекта, в-третьих, стремление к преодолению субъективности, которая связывается с изменчивостью познания, с историчностью объекта. То есть два позитивных и негативный смыслы объективности, определяемые в диссертационном исследовании, дополняют друг друга и взаимодействуют.

В завершении параграфа определяются основания такого понимания объективности знания, связанного с элиминированием историчности. Кроме различия эпистемологического и онтологического контекстов к ним относятся: классический тип научной рациональности, предполагающей математическое естествознание образцом научности, а также понимание науки как практической деятельности «вмешательства» и преобразования мира. Определение оснований одновременно задает границы такого понимания и

создает условия исследования иного соотношения историчности и объективности знания о научных объектах.

Второй параграф «Историчность pro объективность». Второй тип понимания объективности знания о научных предметах предлагает возможность выхода за определенные в первом параграфе границы в контекст гуманитарной научности, современной научной рациональности и понимания науки как проблематизирующей деятельности. При этом объективность знания об объектах также как и в первом случае основывается на необходимом вопросе о самостоятельности, независимости вещи (положения дел). Однако теперь эта независимость выражается через сложность, неисчерпаемость объекта, его избыточность по отношению к любой определенной интерпретации, то есть через преодоление любого единственного, конкретного, всегда субъективного способа видения предмета. Рабочей метафорой такого рода понимания объективности может служить фраза Б. Латура об объектах, «способных возражать». Кроме того, можно указать определенный позитивный принцип, правило, которое, которое имеет основание в субъекте и служит основанием объективности знания об объекте. Это правило широкого мышления, мышления на месте и с учетом позиции Другого, которое может быть с большим успехом реализовано именно с помощью социальных и исторических исследований науки, предметом которых по сути оказывается многообразие различных пониманий научной предметности, а задачей прояснение сосуществования этих пониманий. Таким образом, при анализе второго типа толкования объективности знания об объектах, так же как и в первом случае, обнаруживается взаимодействие всех трех смыслов объективности.

Что касается определения историчности в этом случае, то она связывается не только с познающими субъектами, но и с объектами. Однако это не обозначает н и антропоморфизма, ни натуралистического эволюционизма. Таким расширением утверждается, что историческое описание должно иметь основание в историческом б ы т и и описываемых сущностей. Потому

историчность в этом случае не противостоит, а «выступает от имени» объективности. Такого рода положение дел предполагает возможность выхода за рамки радикального противопоставления эпистемологического и онтологического контекстов отношения к научной предметности, где первый отсылает к познающим субъектам, а второй к независимой реальности. Выход возможен, если в фокус легитимного внимания эпистемологии попадает событие научного знания, ситуация наблюдения, «вхождение» некоторого положения дел в предметную сферу научного исследования. Это событие может быть описано как актуализация, переход из возможного в действительное. В этом переходе осуществляется совместное становление субъекта и объекта. Это становление — выбор определенной возможности из пространства альтернатив. Такое событие открыто вниманию как интерналистски ориентированного современного эпистемолога (например, ситуации наблюдения в квантовой физике), так и историка и социолога науки.

Это событие является историческим в трех смыслах и в качестве такового оказывается предметом эпистемологии. Во-первых, потому что оно имеет место в конкретном пространстве и времени и определено многообразием контекстов, соединяющихся в нем. Во-вторых, потому то в нем осуществляется становление, определение, как научного факта, так и научного субъекта. В-третьих, потому что оно может быть рассмотрено как основание истории. С одной стороны, оно порождает дальнейшее изменение и развитие той стороны научного факта, которая определилась в нем. С другой стороны, отсылая к конструктивной двусмысленности, альтернативности, неисчерпаемости в отношении научного объекта, это событие хранит в себе возможность воспроизведения, воссоздания истока, обращения к бесконечной (неоднозначной) потенциальности вещи, дающей основание различным объективациям.

Таким образом, оказываясь определенными в своих границах, два разобранных типа отношения историчности к объективности знания об объек-

тах дополняют друг друга, объединяя различные понимания научной деятельности и внимание к этой деятельности со стороны логико-эпистемологического и социально-исторического подходов. Введение историчности в существо характеристик объектов науки не только не противоречит объективности знания о них, но конструктивно расширяет предмет и границы философского исследования феномена науки, открывая этому исследованию новые перспективы.

В заключении формулируются основные результаты и определяются перспективы, связанные с исследованиями в области истории философии, философии науки и исторической эпистемологии.

Основные положения диссертационного исследования представлены в следующих авторских публикациях.

Монографии и коллективные сборники научных трудов

1. Шиповалова Л.В. Научная объективность как проблема субъекта / Л.В. Шиповалова. — СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2014. - 285 с.

2. Научная рациональность. История и современность. Коллективная монография / Л.В. Шиповалова, Б.В. Марков, Б.И. Липский, И.С. Дмитриев [и др.]. — СПб.: Издательский Дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2012 - 282 с.

3. Общество знания: от идеи к практике. Ч.З "Когнитивные аспекты формирования общества знания. Коллективная монография / В.В. Василькова, Л.В. Сморгунов, Ю.М. Шилков, Л.В. Шиповалова [и др.]. — СПб.: Скифия-принт, 2011. - 242 с.

4. Основания науки. Философские исследования. Коллективная монография / Л.В. Шиповалова, Б.В. Марков И.С. Дмитриев, Б.И. Липский [и др.]. - СПб.: СПФО, 2011. -238 с.

5. Философия и технические науки. Коллективная монография / Б.И. Иванов, В.М. Медунецкий, Л.Е. Николаева, ЛВ. Шиповалова — СПб.: СПФО, 2010.-260 с.

6. Научные универсалии. Общие понятия. Сборник статей / ред. Л.В. Шиповалова. - СПб.: СПФО, 2010. - 340 с.

Работы, опубликованные в материалах всероссийских и международных конференций и симпозиумов

1. Shipovalova L. В. Latour and historicity of scientific objects / L. Shipovalova // Материалы международного российско-французского семинара «Перспективы современной французской философии». — СПбГУ, июнь 2013, —С. 13-15.

2. Шиповалова Л.В. Дмитриев, И.С. Чеботарева Е Э. Безжалостный историцизм. Что значит для науки ее история. Тезисы круглого стола / Л.В. Шиповалова И.С. Дмитриев, Е.Э. Чеботарева. — СПбГУ, ноябрь 2013,— 15 с.

3. Шиповалова Л.В. Объективность научной экспертизы. Или о проблемах «взгляда из ниоткуда» / Л.В. Шиповалова // Материалы Международной конференции «Дни науки философского факультета в Киеве». — Киевский национальный университет, апрель 2013. — С. 232-234.

4. Шиповалова Л.В. Проблема совместимости историчности и объективности науки: случай феноменологии / Л.В. Шиповалова // Материалы Международной конференции «Дни науки философского факультета в Киеве». — Киевский национальный университет, апрель 2012,— С. 163-165.

Статьи, опубликованные в изданиях, включенных в Перечень ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторских диссертаций

1. Шиповалова JI.B. История философии как аргумент современной философии науки. Ф. Суарес и научная объективность / Л.В. Шиповалова // Вестник РХГА. - СПб. - 2014. - № 1. - С. 105-112.

2. Шиповалова Л.В. Объективность как научная ценность или о возможности науки как элемента культуры / Л.В. Шиповалова // Философия и культура. - М. - 2014. - № 1. -С. 12-19.

3. Шиповалова Л.В. Индекс цитирования и объективность экспертов (попытка философствования на злобу дня) / Л.В. Шиповалова // Высшее образование в России. - М. - 2014. - № 2. - С. 119-125.

4. Шиповалова Л.В. Безжалостный историзм. Или как возможен суд разума над историей науки / Л.В. Шиповалова// Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина. -2013. - №. 3. - С. 164-173.

5. Шиповалова Л.В. Идентификация релятивизма. Или к вопросу об определении эпистемологических конфликтов / Л.В. Шиповалова // Конфликтология. - 2013. - № 4. - С. 22-31.

6. Шиповалова Л.В. Методологические основания истории объективности / Л.В. Шиповалова// Вестник СПбГУ, Серия 6. - 2013 г.- № 3. - С. 31-34.

7. Шиповалова Л.В. Двусмысленность объективности: случай Декарта / Л.В. Шиповалова// Вестник СПбГУ, Серия 6. — 2013 г. — № 4. — С. 42-45.

8. Шиповалова Л.В. Объективность как объект конфликтов / Л.В. Шиповалова // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. — 2013. — №2. — С. 91-95.

9. Шиповалова Л.В. Историчность и объективность в контексте научных войн современности / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ, Серия 6. — 2012, —№2, —С. 55-59.

Ю.Шиповалова Jl.В. О возможной совместимости историчности и объективности научного знания / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ, Серия 6. — 2012. — №4, — С. 19-25. И. Шиповалова Л.В. О началах европейской культуры / Л.В. Шиповалова // Обсерватория культуры. — 2012. —№ 2. — С. 12-15.

12. Шиповалова Л.В. О философском обосновании наук и научном достоинстве / Л.В. Шиповалова // Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина. — 2011.—№3, —Т.2. —С. 97-104.

13.Шиповалова Л.В. О безгласных вещах и возможной объективности объектов / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ. Серия 6. — 2011. —№ 4.

— С. 43-47 .

14.Шиповалова Л.В. Вопрос о начале наук в контексте феноменологии / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ. Серия 6. — 2010. — № 2. — С. 23-27.

15.Шиповалова Л.В. Классика и современность. Две установки европейской рациональности / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ, Серия 6. — 2009.

— №8, —С. 81-86.

16. Шиповалова Л.В. Тематизация субъекта научной деятельности / Л.В. Шиповалова // Вестник СПбГУ. Серия 6. — 2004. — вып. I (№ 6). — С. 44-49.

Статьи, опубликованные в научных изданиях

1. Шиповалова Л.В. Б. Латур и историчность научных объектов // Мысль. -2013, —№ 15, —С. 80-99.

2. Шиповалова Л.В. О трех отношениях к научной традиции // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». — Т. 24 (65). —2013, —№ 1-2, —С. 291-296.

3. Шиповалова Л.В. Преподавание философии науки как философский опыт // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И.

Вернадского. Серия «Философия. Культурология. Политология. Социология». — Т. 25 (64). — 2012. — № 1-2. — С. 28-33.

4. Шиповалова Л.В. Объективность. О собственнике проблемы // Мысль. — 2011,— № 11.-С. 94-100.

5. Шиповалова Л.В. Объективность // Научные универсалии. Общие понятия / Ред. Шиповалова Л.В. — СПб.: СПФО. — 2010. — С. 154-164.

6. Шиповалова Л.В. К определению понятия современной науки // Мысль. — 2009,— № 1, —С. 119-129.

Подписано в печать 02.06.2014 г. Формат 60^84 1/16. Печать офсетная. Авт. л. 2,2. Тираж 100 экз. Заказ № 7.

Отпечатано в Отделе информационного обеспечения научных исследований по направлению философия СПбГУ 199034, С.-Петербург, Менделеевская лин., д. 5

Текст диссертации на тему "Научная объективность в исторической перспективе"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

05201 451401

ШИПОВ АЛОВ А ЛАДА ВЛАДИМИРОВНА

НАУЧНАЯ ОБЪЕКТИВНОСТЬ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ

о

Специальность 09.00.08 — философия науки и техники

/

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени доктора философских наук

Санкт-Петербург 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..........................................................................................................4

Актуальность исследования.......................................................................4

Степень разработанности темы...............................................................11

Цель и задачи исследования....................................................................19

Результаты исследования и их научная новизна...................................20

Методологическая база исследования....................................................23

Степень достоверности и апробация исследования..............................26

ГЛАВА 1. Объективность: от термина к проблеме.......................................28

1.1. Объективность как термин: проблема определения..........................29

1. 2. Аналитика проблемной ситуации........................................................40

1. 3. Смысл историчности.............................................................................54

ГЛАВА 2. СОВРЕМЕННАЯ ПРОБЛЕМАТИЧНОСТЬ

НАУЧНОЙ ОБЪЕКТИВНОСТИ.....................................................................68

2. 1. Научная объективность как повод философского сомнения...........70

2. 2. Многообразие смыслов объективности..............................................94

2. 3. Объективность: предмет научной войны.........................................128

ГЛАВА 3. ИСТОРИЧЕСКОЕ ОСНОВАНИЕ ПРОБЛЕМЫ.......................167

3. 1. Методология исторического исследования объективности...........172

3. 2. Двусмысленность объективности: случай Суареса.........................191

3.3. Двусмысленность объективности: случай Декарта.........................216

3. 4. Двусмысленность объективности: случай Канта............................232

ГЛАВА 4. НАУЧНЫЕ ОБЪЕКТЫ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ258

4. 1. Объективность contra историчность.............................................265

4. 2. Историчность pro объективность..................................................282

3

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...............................................................................................307

Список литературы.........................................................................................313

ПРИЛОЖЕНИЕ...............................................................................................356

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования

Понятие объективности относится к базовым философским понятиям, и как таковое оказывается необходимым предметом многих философских дисциплин. В качестве научного понятия оно входит в предметное пространство различных направлений научного исследования.

Данная работа принадлежит полю философии науки, в рамках которого объективность традиционно исследуется в качестве одного из оснований научной деятельности и, так или иначе, присутствует в контексте определения критериев научности. Говорим ли мы о результате научной деятельности, то есть о научном знании в его объективированной форме, или о самой деятельности, объективность всегда присутствует в качестве того, чем определяется стремление ученых, что придает значение их исследованиям.

Объективность, так или иначе истолкованная, всегда присутствует в научном исследовании любого рода в качестве его предпосылки. Определяясь при этом как ценность научной деятельности, она не является собственным концептом науки, включенным в предметное поле конкретных исследований. Она становится проблемой и, таким образом, оказывается предметом специального интереса только тогда, когда ученый начинает философствовать — или когда, озабоченный легитимацией своих научных исследований, ставит вопрос о смысле научной деятельности как таковой, о ее определении, значимом для всех, безотносительно к дисциплинарным границам. Научная объективность в данном исследовании представлена как специальный предмет и проблема не конкретных наук, но эпистемологии, философии, истории и социологии науки. Это не значит, что голос ученых, так или иначе интерпретирующих объективность собственных исследований, оказывается упущенным. Однако принципиальным является то, что ученый в данном случае занимается именно философской деятельностью,

разделяя, таким образом с эпистемологом, историком, социологом и философом интерес к такому феномену, как наука.

Несмотря на то, что научная объективность как ценность есть нечто всеми признаваемое и необходимо включенное в стандартную концепцию философии науки, она оказывается предметом актуальных дискуссий, споров, разногласий, что позволяет говорить о проблеме объективности в современной философии науки. Что же в современном философском понимании науки заставляет нас проблематизировать объективность в качестве цели и ценности научной деятельности, в качестве базового критерия научности? Что заставляет возвращаться к определению понятия, казалось бы, общепризнанного в своей значимости для науки?

Контекстом проблематизации «научной объективности» выступает историчность — причем, в двух принципиальных аспектах. Во-первых, — в вопросе о совместимости историчности и объективности как сущностных определений научной деятельности; во-вторых — в рамках утверждения исторического характера самой объективности.

Рассмотрим первый аспект проблемы. Присутствие историчности в качестве характеристики феномена науки, давно рассматривается как некий факт. Нельзя сказать, однако, что само представление об историчности оказывается при этом достаточно отрефлектированым и, тем более, однозначно определенным, способным задавать единство метода. Исследование историчности науки происходит в пространстве альтернативы внутренней и внешней истории, дискретности и непрерывности изменений в качестве оснований интерпретации исторических "трансформаций; эволюционного- революционного—характера научных изменений, возможности принципиальной новизны и необходимости традиции и т.п.1

1 При этом остается немалое количество вопросов. Во-первых, что является предметом в таком анализе: научный субъект, объекты, парадигмы; понятия научного языка, определяющие предметное пространство исследования или базовые концепты, определяющие научную деятельность в целом? Во-вторых, как должно быть понято это развитие: как последовательное накопление знаний или дискретность сменяющих друг друга различных научных языков; как

Кроме того, незавершенность, изменчивость, эпохальность, плюрализм научного исследования, все то, что производно от его историчности — не раз вызывали и продолжают вызывать подозрения в релятивизме и в нарушении требования объективности научного знания. С такого рода подозрениями приходилось более или менее явным образом сталкиваться и представителям постпозитивистской философии науки (Т. Кун), и идеологам современной версии исторической эпистемологии (Я. Хакинг, Б. Латур).

Какого рода противоречие возникает при этом? Это противоречие между объективностью как характеристикой, отсылающей к единству природы научных объектов, и историчностью как тем, что связано с многообразием культуры научных субъектов. Проблематичность определяется не просто вопросом о способах связи «единства» и «многообразия» (или устойчивости и изменчивости), отсылающих к различным основаниям — она связывается с той границей, которая одновременно и соединяет, и разделяет эти характеристики науки — объективность и историчность, ставя под вопрос их сосуществование. Эта граница — человеческая деятельность, субъект науки, который должен быть забыт в поиске объективности и необходимо сохранен в утверждении историчности. Данный вопрос о совместимости историчности и объективности науки, предметом которого является сам ученый, нельзя оставлять без ответа. Поэтому он необходимо принадлежит философской рефлексии о науке.

Традиционное решение этой проблемы заключается в прояснении того, что ее не существует, для чего используются как минимум два связанных друг с другом способа аргументации. Во-первых, историчность понимается не как сущностная; но как привходящая- характеристиканауки,—а—история—науки-оказывается раскрывающей лишь любопытные и незначительные моменты, нерациональные факторы развития, но не существо основных научных проблем.

пролиферация или как конвергенция теоретических описаний предметной области; как телеологический историцизм или последовательное решение проблем? В-третьих, какова определенность метода исследования такого изменения? Многообразные ответы на эти и многие другие вопросы оставляют ощущение неопределенности, что, впрочем, является мотивом сохраняющегося философского интереса к историчности науки.

С такой аргументацией можно соотнести идеи И. Лакатоса о вторичности внешней истории, связанной с субъектом науки, по отношению к логике развития научного исследования. Во-вторых, существенная и допустимая для понимания науки история подчиняется «суду разума» — суду, который вершится с точки зрения над-временных, вечных и неизменных критериев научности. Тогда историческая эпистемология оказывается, например, эволюционной, трактующей не о свободе и выборе личности, не об ответственности субъекта (индивидуального или коллективного), а о развитии объективированного научного знания, о развитии, проясняемом в терминах биологической теории эволюции.2

Интенция именно таким образом решать проблему, принося историчность в жертву объективности, понятна. Научная истина (как и само научное исследование) утверждается в качестве культурной ценности и как таковая не может быть релятивизирована. Кажется, что позиция Другого, Иного, возможность «эпистемического разрыва» (Г. Башляр) оказывается проблематичной, так как ставит под вопрос единство науки. При этом под «опасным» и «недопустимым» релятивизмом следует понимать именно отсутствие возможности и необходимости вопроса о единстве научного знания, самодостаточность и претензию на автономию всякого, сколь угодно приватного суждения. «Эпистемологический релятивизм можно определить как доктрину, согласно которой среди множества точек зрения, взглядов, гипотез и теорий относительно одного и того же объекта не существует единственно верной, — той, которая может считаться адекватной реальному положению дел в мире. Да и -искать-ее-ненужно,полагают релятивисты—поскольку-все-эти-точки-зрения-ивсе эти теории являются равноправными и равноценными».3

Полагать, что всякое убеждение самодостаточно, что «любая вера так же хороша, как и другая» противоречиво и не только не допустимо для научных

2 См. об этом: Мамчур Е.А. Объективность науки и релятивизм. К дискуссиям в современной эпистемологии. М.: ИФРАН, 2004; С. 222; Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М.: Эдиториал УРСС, 2002. С. 175.

3 Мамчур Е. А. Образы науки в современной культуре. М.: Канон +, 2008. С. 16.

исследований, но немыслимо для любого опыта человека, связанного со всеобщностью и борьбой за признание. Такого мнения придерживаются даже те философы, которых в отечественной традиции эпистемологии принято называть релятивистами.4 Данное исследование не будет защитой релятивизма. Однако в нем предлагается иной взгляд на эту проблему, предполагающий возможность совмещения проблематичной историчности и объективности.

Этот иной взгляд можно прояснить, обратившись ко второму аспекту современной проблематизации научной объективности. Он связан с тем, что историчность проникает непосредственно в анализ научной объективности. Историчность понятия объективности — тема актуальных исследований последних двадцати — тридцати лет. Л. Дэстон, П. Галисон, П. Диар, Т. Портер, С. Бордо, Дж. Дили, Х.Й. Райнбергер, Б. Латур, в отечественной эпистемологии В.А. Лекторский, В.М. Розин и другие реконструируют проблематичную историю объективности. Они показывают, во-первых, что объективность в качестве научной ценности возникает на определенном этапе развития науки, а не сопровождает ее с момента возникновения и, во-вторых, изменяет свои значения. В современности она оказывается уже принципиально многообразно понимаемой в зависимости от сферы научной деятельности и от контекста, в котором на нее обращают внимание.

Что представляется проблематичным в таком анализе? Во-первых, если объективность трактуется принципиально многообразно и даже противоречиво, то не становится ли неизбежным релятивизм в понимании базовой научной ценности и, тем самым, самой науки? Не следует ли с подозрением отнестись к этому-факту-историчности, то-есть-релятивноети объективности-?-Во-вторых, если историчность объективности в каком-то смысле факт, необходимо задать вопрос, почему этот факт имеет место? Случайно ли она трактуется многообразно в современности, случайно ли изменяет свой смысл в истории? Может ли объективность не быть историчной?

4 Rorty R. Objectivity, Relativism and Truth. New York: Cambridge University press, 1991.

P. 23.

Эти два порядка вопросов получают ответы в процессе нашего исследования. Главный наш тезис следующий. В самом существе понятия объективности как научной ценности всегда уже присутствует историчность, причем именно в том проблематичном для науки смысле, который отсылает к многообразию и деятельности людей. Такого рода историчность не приводит к релятивизации объективности, поскольку она понимается не только в связи с фактом изменения смысла данного понятия, его современного многообразия и его конкретного возникновения — иными словами, не только как условие создания проблемы. Она (историчность) утверждается еще и как перспектива исследования научной объективности, создающая условия для сохранения и утверждения ее в качестве значимой научной ценности, то есть — для разрешения ее современной проблематичности.

Что значит таким позитивным образом понятая «историчность»? Это способ бытия феномена (научной объективности) и исследовательского отношения к нему, когда его современная проблематизация провоцирует необходимое обращение к событию генезиса. В этом событии, в событии возникновения понятия научной объективности из философской традиции, различные современные смыслы этого понятия обнаруживаются сосуществующими и взаимодействующими. Это сосуществование и взаимодействие создает условия (определяет перспективу) как для взаимопонимания и определения единства многообразия (то есть для преодоления современной проблемной ситуации), так и для последующих различных интерпретаций, для конфликта этих интерпретаций и для возобновляющегося (из иной современности) обращения к истоку.

-Итак,—исследование—пон-ят-и-я—научной—объективности—в—современности

актуально в следующих контекстах:

во-первых, в контексте рефлексии феномена науки в связи с введением историчности в разряд сущностных характеристик научной деятельности. Последнее порождает дискуссии между так называемыми релятивистами и конструктивистами с одной стороны, а также реалистами (рационалистами) с другой. Проблема несовместимости историчности и объективности может быть

проинтерпретирована как их важнейший мотив. Данное дискуссионное и, скажем сильнее, конфликтное противостояние препятствует конструктивному взаимодействию логико-эпистемологических и социально-исторических исследований научной деятельности. В таком контексте возникает вопрос о том, может ли историчность научной деятельности быть истолкована как не противоречащая объективности, понимаемой в качестве научной ценности, но как сосуществующая с ней;

во-вторых, в контексте исторических исследований понятия объективности, критики неизменного и универсального статуса объективности как научной ценности. Этот контекст обнаруживает себя, в первую очередь в описании исторической трансформации данного понятия, последовательной актуализации его новых смыслов, что служит основанием их современному многообразию; во вторую — в указании на то, что объективность только в определенный момент развития науки приобретает статус признанной научной ценности. В подобной ситуации важен вопрос об условиях возможности и необходимости (оправданности) указанной историзации, а также о том, как исторический характер объективности позволяет избежать релятивизации базовой научной ценности;

в-третьих, в контексте нормативного понимания науки, необходимость которого возникает при осуществлении научной политики. Данное нормативное понимание необходимо должно вырабатываться в эпистемологии и философии науки. В современности имеет место неодинаковое понимание объективности и, следовательно, научности, в различных областях исследований — -естественнонаучных,- математических, социалъно-гуманитарных^—на—различных-уровнях — фундаментальном и прикладном, на различных этапах — первоначальной постановки проблемы, обоснования знания, экспертизы и легитимации научных идей. Часто эти истолкования оказываются противоречащими друг другу или требующими отличающихся друг от друг�