автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.08
диссертация на тему: Научно-образовательный проект Френсиса Бэкона

Текст диссертации на тему "Научно-образовательный проект Френсиса Бэкона"



На правах рукописи

САПРЫКИН Дмитрий Леонидович

НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПРОЕКТ ФРЕНСИСА БЭКОНА

(ОСНОВАНИЯ, СТРУКТУРА И КУЛЬТУРНО-ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ)

Специальность 09.00.08 - философия науки и техники

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель -д.ф.н. А.А.Печенкин

Москва - 1999

1. ВВЕДЕНИЕ. 4

2. "НАУЧНЫЙ ОРДЕН" - НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ НОВОГО ТИПА. 23

2.1. Бэконовский замысел научной организации нового типа. 23

2.1.1. Историческое значение бэконовского замысла новой научной организации. 23

2.1.2. Принципиальные особенности проектируемой научной организации. 25

2.1.2.1. Единство и универсализм новой научной организации. 26

2.1.2.2. Научная кооперация и массово-тиражируемый и деперсонализированный характер новой науки. 29

2.1.2.3. Ориентация новой научной организации на "расширение границ". 33

2.1.3. Возможные культурно-исторические прототипы научной организации, предлагаемой Ф.Бэконом. "Научный орден". 34

2.2. Соотношение науки и образования в рамках проекта Бэкона. 53

2.2.1. "Поиск нового" и "расширение границ". 53

2.2.2. Сопоставление бэконовского и античного понимания соотношения науки и образования. 55

2.2.2.1. Краткая характеристика античного типа отношения к наукам и образованию. 56

2.2.2.2. Бэконовское понимание соотношения науки и образования. Смещение доминанты. 60

3. "ЦАРСТВО ЧЕЛОВЕКА". ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ ПРОЕКТА Ф.БЭКОНА. 68

3.1. Бзконовский проект как проект "Царства человека". 68

3.1.1. Идеал единства новой науки. Противопоставление у Бэкона единства новой науки разномыслию "философских сект". 69

3.1.2. Устанавливаемая посредством науки власть над природой. 73

3.1.3. Единство науки и стремление к завоеванию господства над природой как основополагающие черты науки Нового времени. 75

3.2. Культурно-исторический контекст проекта Ф.Бэкона. 79

3.2.1. Связь постановки вопроса о единой науке у Бэкона с культурно-историческим контекстом. Гипотеза П.Фейрабенда. 79

3.2.2. Специфика Англии. 81

3.2.2.1. Недостаточность концепции Р.К.Мертона о пуританском происхождении науки. Проблема выделения единицы анализа. 81

3.2.2.2. Специфика религиозной ситуации Англии ХУ1-ХУ11 вв. Англиканство. 86

3.2.3. Взгляды Ф.Бэкона на Церковь и Государство и их связь с научно-образовательным проектом. 91

3.2.3.1. Екклезиологические и государственно-правовые работы Бэкона. Бэконовские сопоставления единства Церкви, Государства и науки. 91

3.2.3.2. Отрицательное единство как прекращение споров. 104

3.2.4. Религиозно-мистическое обоснование Бэконом возможности человеческой власти над природой. "Царство человека" и Царство Божие. 107

3.3. Сдвиг в принципиальном понимании власти в рамках новоевропейского типа рациональности и его Значение для бэконовского

проекта 124

3.3.1. Обособление нового понимания власти от сферы нравственности. 125

3.3.2. Объединение научного социума для господства и борьбы с природой. 128

3.3.3. Суверенитет человека: особенности понимания власти в западной религиозной традиции и культуре. 137

4. ПУТЬ УСТАНОВЛЕНИЯ "ЦАРСТВА ЧЕЛОВЕКА": МЕСТО И ФУНКЦИЯ "МЕТОДА" БЭКОНА В СТРУКТУРЕ НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО

ПРОЕКТА. 143

4.1. Общее Замечания. 143

4.1.1. Постановка вопроса о "методе" у Бэкона. 143

4.1.2. "Меты" новой науки, которые должны быть достигнуты. 144

4.1.3. Неоднозначность значения термина "метод" в контексте философии Бэкона. 146

4.2. Путь достижения "Царства человека". "Метод" как "путь", его этапы. 149

4.2.1. Первый этап на "пути" Бэкона: научная аскеза. 151

4.2.2. Второй этап на "пути" Бэкона: проникновение в Природу. 157

4.2.3. Примат репрезентативности в связи с приматом предметности в структуре метода Ф.Бэкона. 161

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

165

1. Введение.

Актуальность темы.

В наше время наука, по-видимому, вступила в период достаточно глубоких преобразований. Переходные процессы наиболее заметны в социально-организационной сфере, где они выражаются в виде так называемого кризиса традиционных научно-образовательных институтов и в непрекращающихся попытках их реформирования, а с другой стороны, в активном порождении организационных инноваций в этой области.

Существенные изменения сказываются тем не менее . не только на этом внешнем социально-организационном уровне, но и более глубоко - в преобразовании общих норм, установок и методов научного исследования. Эти изменения не означают, однако, полного преобразования всех оснований естественных наук, как они складывались с начала Нового времени. Многие лежащие в основе новоевропейской науки принципы также актуальны сейчас, как были актуальны в начале ХУН-ого века.

Учитывая, что в настоящее время многие даже из сохранявших до сего времени свое значение основоположений новоевропейской науки подвергаются переосмыслению (например, в контексте появления все более увеличивающегося количества нравственных, экологических и других проблем, увязываемых с современной наукой), а с другой стороны, в связи с попытками коренного реформирования системы организации науки, актуальным представляется обращение к истокам новоевропейского научно-образовательного проекта, в рамках которого стал возможен бурный рост успехов естествознания и техники в последние столетия. Естественным представляется и обращение к фигуре лорд-канцлера Англии сэра Френсиса Бэкона - одного из первых разработчиков и провозгласителей этого проекта.

С другой стороны, и собственно в области исследований творчества Бэкона имеются возможности для того, чтобы на базе большого числа проведенных в последние десятилетия

конкретно-исторических исследований дать новую целостную философскую интерпретацию научно-образовательного проекта Бэкона как в более широком историко-культурном и историко-научном контексте, так и в соотнесении с другими направлениями деятельности этого мыслителя.

Степень разработанности темы. Обзор литературы.

Говоря о Бэконе, прежде всего невозможно пройти мимо мощной школьной традиции, до сего времени определяющей господствующие интерпретации его философии, преобладающие в учебниках и массовом восприятии наследия этого мыслителя. Разумеется, основания для таких интерпретаций были в значительной степени заложены еще в первый период восприятия бэконовских идей. И английские мыслители (от Гоббса и Хартлиба до Ньютона и Локка) и континентальные (Декарт и картезианцы, Коменский и "розенкрейцеры", Лейбниц и многие другие) уже существенно "обработали" бэконовскую мысль, выделив из нее то, что показалось им более существенным и то, что потом легло в основу преобладающего в неспециальной литературе понимания Бэкона (так предпосылки противопоставления бэконовской линии в философии как "эмпирической" и декартовской как "рационалистической" можно видеть уже у самого Картезия (см. [A.Perez-Ramos 1996, р.312-314]). Но тем не менее эти выступления скорее можно относить к этапу оформления непосредственого бэконовского наследия (его мы отчасти будем затрагивать в основном тексте работы), чем к попыткам обозначить отстраненное историческое отношение к нему.

Для оформления школьного, отложившегося в учебниках, образа Бэкона, по-видимому, исключительное значение имело выступление Вольтера, а после него и других деятелей французского Просвещения. Вольтер, который, собственно уже не интересовался самими идеями Бэкона использовал его авторитет (как и, в особенности, авторитет Ньютона) в качестве своего рода тарана для разрушения бастионов традиционной французской мысли. Для этой цели он и создал

впоследствии характерный для философии Просвещения публичный образ английского философа. В основу этого образа были положены два пункта. Во-первых, Вольтер объявил Бэкона "отцом экспериментальной философии", до которого "никто и не слыхивал о экспериментальной философии, а из всех физических экспериментов, поставленных после него, нет почти не единого, который не был бы упомянут в его книге", а во-вторых, заявил, что: "Самый примечательный и лучший из его трудов - тот, что сегодня наименее читаем и наиболее бесполезен: я имею в виду его "Novum scientiarum Organum" -тот помост, на котором была воздвигнута новая философия; когда же здание ее было построено, хоть и наполовину, помост потерял какое бы то ни было значение. Канцлер Бэкон еще не знал природы, но он знал и указал все пути, ведущие к ней" [Вольтер 1988, с.105-107]. Другие "просветители" (Дидро, Д'Аламбер, Руссо, Кондорсе) также ставили Бэкона очень высоко, продолжая развивать образ, намеченный Вольтером.

Дальнейшее оформление классический философский образ Бэкона получил у немецких философов, из которых прежде всего отметим Гегеля. Гегель в своей "Истории философии" сформулировал, фактически, канон историко-философской трактовки бэконовской мысли. В гегелевском анализе, помимо всего прочего, содержится ряд довольно тонких соображений на которых сейчас нам нет надобности останавливаться. Для последующей традиции историко-философских учебников было важно то, что он определил для Бэкона его место (вместе с Я.Бёме) как "провозвестника новой философии", а с другой стороны выделил как основные черты "методизм" и "эмпиризм" его философии.

Третьим, важнейшим моментом в оформлении историко-философского канона по поводу Бэкона было выдвижение Джоном Гершелем, Уильямом Уевеллом и Джоном Стюартом Миллем бэконовского "индуктивизма". Хотя как указывает, например, современный исследователь Антонио Перец-Рамос [A.Perez-Ramos 1996, р.321-324] эти мыслители (не отличаясь в этом

отношении от вышеупомянутых) существенно исказили идеи Бэкона, их интерпретация его философии составила целую эпоху.

Таким образом, классическая парадигма в интерпретации философии Бэкона сводилась к его определению как провозвестника новой философии и нового естествознания, к подчеркиванию его "эмпиризма" и "индуктивизма", выделению критической части его учения (в контексте которого рассматривалось и учение об идолах) и базировалась на усиленном внимании к проблематике бэконовского "метода". Существенное влияние на школьное понимание работ Бэкона оказала и односторонняя трактовка его философии как философии "утилитаризма", данная Маколеем.

Другие точки зрения (скажем резко анти-бэконовские выступления Д. Брюстера, Ю. Либиха и К. Бернара в середине XIX-ого века) в сущности не затрагивали сути сложившегося канона, просто меняя знак с плюса на минус. Несомненно, что эта парадигма сильно зауживала и отчасти прямо искажала понимание бэконовской философии, в каком-то смысле просто оставляя в стороне значительную часть его наследия. Тем не менее именно она лежит в основе большинства популярных историко-философских обзоров (например, в известных у нас курсах истории философии Б.Рассела и В.Виндельбанда). На тех же принципиальных основаниях . стоит и критика Бэкона некоторыми неопозитивистами, следующими за Либихом и более современными философами "попперианского" направления самим К.Поппером, И.Лакатосом, Дж.Агасси. В целом эти работы, как правило касающиеся работ Бэкона только в рамках более широкого, общефилософского анализа (исключение составляет только книга П.Урбаха [P.Urbach, 1987] специально посвященная Бэкону), исходят именно из упомянутого выше классического и очень зауженного представления о бэконовской философии (критика представлений Поппера и его последователей по этому вопросу П.Росси и А.Перец-Рамосом см. в [P.Rossi 1975, р.247-273; P.Rossi 1996, р.43-45; A.Perez-Ramos 1988, р. 270-285]). Из

работ этого направления, тем не менее, следует выделить работы [J.Agassi 1981, P.Urbach 1982], где делается попытка более детального анализа воззрений Бэкона, на основе концепции Поппера и его последователей.

В ХХ-ом веке, однако, такая устоявшаяся интерпретация наследия Ф.Бэкона начинает постепенно углубляться и преодолеваться.

В первую очередь, здесь следует отметить ряд столь же доктринальных, как и "классическая" линий в философской интерпретации Бэкона, которые нередко не очень подтверждены вдумчивым и детальным изучением источников (ср. [P.Rossi 1996, р. 44-45]), но при этом всё же позволяют несколько расширить философский горизонт в котором проводиться обсуждение.

Среди таких альтернативных (и иногда маргинальных) направлений нужно указать так называемую "социальную историю науки", тесно связанную с нео-марксизмом, а с другой стороны с так называемым "экстернализмом" (см. об этом например в [Л.М.Косарева 1983а; 1983b; 1985]). В качестве исторического предвестника их позиции по интересующему нас вопросу можно указать известное замечание 4-ого отдела 1-ой книги "Капитала" К.Маркса, что: "...Декарт, с его определением животных как простых машин, смотрит на дело глазами мануфактурного периода в отличие от средних веков, когда животное представлялось помощником человека...Декарт, как и Бэкон, в изменении формы производства и в практическом господстве человека над природой видел результат перемен в методе мышления..."

[К.Маркс, Ф.Энгельс 1987, с.364]. Направление "социальной истории" оформилось после выступлений в 30-ых годах советского историка Б. Гессена и западных нео-марксистов Ф. Боркенау (Borkenau) и X. Гроссмана (Grossmann), которые рассматривали возникновение нового научного мышления в контексте процессов преобразования "формы производства" -возникновения мануфактур и становления "индустриальной эпохи" (см. об этом [G.Freidenthel 1987], в том же журнале

- подборка материалов на" эту тему ) . В значительной степени в том же направлении лежит, получившая в свое время известность работа Б. Фаррингтона, представлявшая Бэкона как "философа индустриальной науки" [В. Баггз_пд1:оп 1951].

Другим влиятельным (и столь же в отношении Бэкона доктринальным, как попперианство и социальная история науки) направлением является анти-сциентистская критика франкфуртской школы (в лице М. Хоркхаймера, Т. Адорно и X. Маркузе, см. например в [М.Хоркхаймер, Т.Адорно 1997, особ, с.17-22]), которая подобно многим классикам рассматривает Бэкона скорее в качестве "знамени" определенного (антипатичного им) интеллектуального движения и связанного с ним проекта.

Эти, имеющие, отчасти, идеологический характер интерпретации философии Бэкона интересны скорее не своим конкретным содержанием (поскольку, как правило они не опираются на детальное изучение бэконовского корпуса идей, невозможное без более или менее специального его прочтения), а тем что они, во-первых, позволяют несколько расшатать монополию сложившейся еще в Х1Х-ом веке интерпретации, а во-вторых, в большей или меньшей степени выводят на проблематику "глобального проекта" (для уяснения которой для нас были существенны- также взгляды М.Хайдеггера).

Однако, по настоящему серьезное продвижение в достижении аутентичного понимания наследия Ф.Бэкона связанно не с этими доктринальными направлениями, а прежде всего с более тщательным прочтением самих текстов мыслителя и авторов его круга, а также изучением широкого культурно-исторического контекста в котором они писались, которое было осуществлено в большом количестве конкретно-исторических исследований за последнее столетие. За условное начало этого нового периода в работах, посвященных Ф.Бэкону, можно принять время выхода в свет в 1857 - 1874 фундаментального четырнадцатитомного собрания сочинений философа под редакцией Дж.Спеддинга (СГ. Брес1с1:тд) ,

Р.Л.Эллиса (R.L.Ellis) и Д.Д.Хэфа (D.D.Haeth), которое и до сих пор остается лучшим1. Хотя подробные комментарии, представленные в этом издании, зависимы от преобладавшей тогда интерпретации философии Бэкона, научных вкусов той эпохи и некоторой пристрастности, тем не менее, редакторами был проделан колоссальный объем работы, существенно отразившийся на уровне последующих исследований.

Уже в двадцатом веке, в особенности, начиная с 50-ых -60-ых годов, на Западе появляется большое количество работ, заставляющих по-новому взглянуть на бэконовское наследие и во многом переоценить сложившиеся представления. Эти исследования, в значительной степени, были инициированы рядом более общих исследовательских тенденций как в философии и истории науки, так и в истории культуры в целом.

Среди таких тенденций в первую очередь следует отметить стремление изучать развитие научных исследований в контексте их социально-исторической среды. Такие исследования первоначально развивались с ориентацией на позитивистскую философию науки, рассматривавшую социально-культурные факторы как "внешние" по отношению к имманентному развитию научного знания. Это разделение "внешних" (социально-культурных) и "внутренних"

(когнитивных) факторов сохранялось и в дальнейшем, в рамках так называемых, "экстернализма" и "интернализма" [Л.М.Косарева 1983b, с.5-7]. Впоследствии, однако, эти исследования получили новое направление в контексте той

1 первая часть этого издания - The Works of Francis Bacon.., coll. and ed. by J.Spedding, R.L.Ellis and D.D.Health, v.1-7, London 1857-1874, будет цитироваться как [Works] с указанием тома и номеров страниц, вторая часть - The letters and the life