автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Наука и мораль

Полный текст автореферата диссертации по теме "Наука и мораль"



МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО

СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РСйСР

УРАЛЬСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им.А.М.ГОРЬКОГО

НАУКА И МОРАЛЬ (ОШТ ИССЛЕДОВАНИЯ СООТНОШЕНИЯ И ВЗАИМОСВЯЗИ)

09.00.01 - диалектический и исторический материализм

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

На правах рукописи

ТУНдаКОВ Юрий Никифорович

УДК 001.II + 17.02

Свердловск - 1989

>

/

Диссертация выполнена на кафедре научного коммунизма Уральского электромеханического института инженеров железнодорожного транспорта им.Я.М.Свердлова.

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Д.Н.Ввлеев, доктор философских наук, ст.научн.сотр. В.Т.Ганжин, доктор философских наук, профессор О.Н.Меманов.

Ведущее учреждение - Ростовский ордена Трудового Красног Знамени' государственный университет (кафедра исторического мг териализма).

Защита состоится "_"_ 1989 г, в _часов

на заседании специализированного совета Д 063.78.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Уральском ордена Трудового Красного Знамени государственном университете им. А.М.Горького (620083, г.Свердловск, К-83, пр.Бенина, 51, комн. 248).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Уральского университета.

Автореферат разослан "_"_1989 г.

Ученый секретарь специализированного совета _

доктор философских наук.профе"""

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.• Проблема соотношения и взаимодействия науки и морали вот уже на протяжении нескольких десятилетий привлекает к себе пристальное внимание публицистов, ученых, философов и широких кругов общественности разных стран. Объясняется этот факт прежде всего небывалым ростом социальной роли науки в зпоху НТР и драматически противоречивым проявлением данного процесса в современном мире. Научно-техническая резолюция определяет связь проблемы "Наука и мораль" с глобальными проблемами человечества, в первую очередь самой насущной из них - проблемой разоружения и мира, а также охраны природной среды и будущности земной цивилизации. Обнажая и углубляя противоречия нашего времени, научно-технический прогресс вместе с тем содействует сближению стран и народов (в том числе разделенных социально-политическими и идеологическими барьерами), делая их все более зависимыми друг от друга. Та противоречивая целостность мира, о которой говорилось на ХХУЛ съезде КПСС, во многом есть следствие современной научно-технической революции.

Актуальность проблемы "Наука и мораль" определяется и возрастанием социальной роли морали, сопоставимым в ряде моментов с ростом значения науки. Если наука концентрирует внимание мирового сообщества на объекте его исторической практики, то мораль делает то же самое в отношении субъекта этой практики. И не будет преувеличением утверкдать, что в системе ценностного отношения к миру моральные ценности имеют в современных условиях наиболее важное жизненное значение. И политика, и право, и даже религия нуждаются сегодня, как никогда раньше, в моральном оправдании.

По особому проявляет себя проблема соотношения и взаимодействия науки и морачи в социалистическом обществе. Перестройка, которую переживает наша страна и весь социалистический мир, необходимо связывается, с одной стороны, с повышением темпов научно-технического прогресса, а с другой, - с возрастанием роли человеческого (и, следовательно, морального) фактора. В этих условиях едва ли не весь комплекс вопросов, охватываемых рассматриваемой теоретической проблемой, "замыкается" на проблемы созидательного, практически-деятельностного характера. Под различными углами зрения эти вопроси обсуждались на апрельской (1985 г.) и-

всех последующ« пленумах Щ, ХХУП съезде и XIX конференции нашей партии.

Состояние разработанности проблемы. Массовому сознанию принадлежи? своеобразный приоритет в постановке большинства ключевых вопросов, относящихся к данной проблеме (всесоюзные молодежные диспуты "физиков и лириков" 1359 г. и "знания и нравственность" 1963-1964 гг.; дискуссии об этике науки, получившие распространение в научной среде с конца 50-х г.). Но в специальной литературе эта тема вплоть до конца 60-х г. затрагивалась по большей части попутно: сказывались ее сложность,недостаточный "задел" в прошлом и' недооценка относительной самостоятельности. .

Но годы ши, количество работ, посвященных исследуемой проблеме, так или иначе росло, и к.настоящему времени список их насчитывает несколько десятков наименований. Различные ее стороны рассматриваются в трудах С.<5.Анисимова, Г.С.Батшцева, В.Т.Ганжи-на, О.Г.Дробницкого, В.П.Коблякова, Л.В.Коноваловой, М.Г.Лазара, А.Н.Лука, М.П.Медянцевой, Е.З.Мирской, Н. В. Мо троки л ов о й, С.Ш.Па-шаева, Г.И.Подушина, Ф.А.Селиванова, Э.Ю.Соловьева, Е.И.Суименко, Н.Т.Табунова, В.И.Толстых, И.Т.Фролова, А.Ф.Шишкина, Б.Г.Юдина, Р.Г.Яновского и ряда других авторов. Общий обзор библиографических источников показывает, что в целом изучение проблемы "Наука и мораль" заметно продвинулось' вперед, тем не менее ее нельзя считать исследованной достаточно глубоко и всесторонне. Во-первых, остается непреодоленной до конца идущая от представителей конкретных наук (главным образом естественных) тенденция к ограничению проблемы одним-двумя безусловно важными, но отнюдь не исчерпывающими ее аспектами (чаще всего касающимися вопросов возрастания профессиональной ответственности ученых в- современном мире и их отношений во в нут ринаучной сфере). Во-вторых, во многих работах ощущается отсутствие должной строгости при определении места,, границ, значения, связей каждого из составляющих проблему аспектов. В-третьих, вообще не хватает трудов такого плана, в которых бы составляющие проблему аспекты рассматривались в их конкретной соотнесенности (проблема до сих пор строго не структурирована). В-четвертых, из-за недостатка системности в изучении объекта исследования имеется немало пробелов в познании отдельных его сторон. В-пятых, достигнутые результаты исследования пока что в должной мере не обобщены.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является социально-философский и социологический анализ соотношения к взаимосвязи науки и морали как общественник явлений на основе современных научных представлений о сущности и функциях кап науки, так и морали.

Задачи исследования конкретизируются в

- определении общих параметров и составных частей проблемы с обоснованием места и значения каждого из ее основных аспектов;

- соотнесении (сравнительной характеристике) науки и морали как общественных явлений в соответствии с внутренним строением кавдого явления;

- раскрытии содержания взаимодействия науки и морали под углом зрешя основных аспектов проблемы;

- восполнении недостатка знаний об отдельных сторонах проблемы (устранении "белых пятен" и системной "достройке");

- углублении изучения тех вопросов проблемы, которые уже получили определенную разработку з литературе;

- формулировании выводов прикладного характера, касающихся живого процесса взаимодействия науки и морали.

Методологическая основа и теоретические источники исследования. При изучении проблемы автор опирался на методологическое и теоретическое наследие классиков марксизма, документа КПСС (в первую очередь ее ХХУП съезда и XIX конференции, а также апрельского 1985 г. и последующих пленумов ЦК), международного' коммунистического и общедемократического движения, труды ученых марксистов и достижения всей прогрессивной общественно-политической и фигософско-зтической мысли. В работе отражен опыт специального анализа и обобщения автором высказываний К.Маркса, Ф.Энгельса и В.И.Ленина по вопросу о соотношении знаний и нравственности, науки и морали.

Помимо изучения и критического осмысления той литературы, которая прямо или косвенно посвящена исследуемой проблеме, автор ориентировался на источники более широкого тематического плана, в первую очередь-на работы, посвященные изучению науки и человеческого познания в историческом, социологическом, логико-гносеологическом, ценностном и психологическом аспектах, в частности, на труди А. X. Богомолов а, А.А.Братко, Г.Н.Волкова, П.П.Га^ценко,. Э.Н.Неманова, В.В.Ильина, И. Йорданов а (НРБ), ВЖКелле, С.Т.Ка-

ра-Мурзы, М.М.Карпова, В.П.Карцева, Б.М.Кедрова, А.М.Корщунова,

A.Н.Кочергина, Б.Г.Кузнецова, С.А.Кугеля, И.И.Леймана, Н.И.Ма-кешина, И.А.Майэеля, Е.А.Мамчур, А.Матейко (ПНР), В.М.Межуева, С.Р.Кикуличского, Е.З.Мирской, Н.В.Мотрошиловой, В.П.Поруса, П.А.Рачкоаа, Е.Я.Режабека, Е.В.Семенова, М.Г.Ярошевского.

Автор использовал рациональное содержание оригинальных и переведенных работ современных западных науковедов: Т.Куна,М.Па-лани, Р.Малкея, Р.Мертона, И.Лакатоса, Д.Пельца и Ф.Эщсрюса, П.Фейерабенда.

Помощь автору оказали труды, в которых исследуются закономерности научно-техккчсского прогресса, современной НТР и их социальных последствий, а также содержащие критику сциентистских и технократических взглядов: Э.А. Араба-Оглы, Г.Аптекера (США), Г.Н.Волкова, Д.М.Гвишани, П.Гесса (ГДР), Н.И.Дряхлова, А.М.Куль-кина, В.В.Миронова, А.П.Огурцова, Г.Парсонса (США), Р.Рихты (ЧССР), И.Н.Сиземской, Г.Я.Смоляна, Г.М.Тавризян, В.Г.Федотовой,

B.С.Швирева, О.Н.Яницкого и др.

Следующую группу источников составили труды, в которых раскрывается сущность и содержание морали, а также дается критика различных исторических теорий нравственности: работы С.Ф.Аниси-моаа, Л.М.Архангельского, В.И.Бакштановского, Г.Д.Баадзеладзе, В.А.Блюмкина, Д.Ж.Валеева, В.А.Василенко, В.Т.Ганжина, Г.Н.Гум-ницкого, А.А.Гусейнова, Б.Данэма (США), О.Г.Дробшцкого, В.Т.Еф!-мова, В.Г.Иааиова, В.П.Коблякова, Л.В.Коноваловой, Н.Н.Крутова, О.Н.Крутовой, М.Макай (ВНР), В.С.Пазенка, Р.В.Петропавловского, И.Попеловой (ЧССР), Г.Селзама (США), А.И.Т^гаренко, В.А.Титова, Ю.В.Согомонова, К.А.Шварцман, В.Н.Шердакова, А.Ф.Шишкина, Ф.Н.. Щербака, Н.К.Эйнгорн. • '

Особое внимание автор уделял трудам, в которых раскрывается реальная динамика морали и нравов, состояние сознания различных классов и групп населения в разных странах в современную опоху, а такке проблемы гуманизма и свободы. Помимо работ перечисленных авторов, сюда относятся труды Н.И.Аитова, И.В.Бычкова, К.С.Гад-жиева, Л.А.Гордока и А.К.Назимовой, Л.1Урко (ША), П.С.Гуревича, В.Е.Давидовича, Ю.Н.Давыдова, Г.Г.Дилигенского, Ю.А.Замошкина, Ч.Милсса (ША), В.М.Соколова, Ч.Сноу (Англия), А.Швейцера (нем,-фра:щ.), 3.'1>.Шишкина, Г.Шиллера (США), А.С.Ципко и др.

Сущестяенную помощь автору оказали работы по общим пробле-м.?м сГг;остас-!1Кого з: индивидуального сознания, а также труды по

вопросам духовной культуры и духовного производства. В общей массе работ на эту тему автор выделяет труды В.С.Барулина, М.И. Бобневой, В.Брошка (ЧССР), Л.П.БуевОй, А.И.Бурдиной, Б.А.Груши-на, Д.Гырдева (НРБ), М.В.Демина, Д.И.Дубровского, В.В.Журавлева, Н.С.Злобина, Э.В.Ильенкова, Л.Н.Когана, В.Ы.Келле, М.Я.Коваль-зона, В.И.Копалова, М.К.Мамардантили, К.Р.Мегрелидзе, В.М.Межуе-ва, Е.М. Пеньков а, Ю.К.Ппетникова, Л.А.Смирнова, А.Г.Спиркина,

B.И.Толстых, А.К.Уледова, Б.И.Шенксмана.

Изучая вопросы взаимоотношения науки и морали как видов духовно-практического освоения мира, автор уделял внимание литературе по общим проблема?,I труда, деятельности, общественных отношений, потребностей и интересов, организации и управления (работы Н.И.Алексеева, Ю.П.Авдрееза, Г.С.Арефьевой, В.Р.Афанасьева, Н.М.Блинова, А.Г.Здравомыслова, Н.В.Иванчука, М. С.Кагана, Е.Г. Куделина, А.В.Маргулиса, Н.Н.Михайлова, Г.В.Мокроносова, В.Я.Суслова, Э.Г.Юдина и др.).

Особую группу источников составили работы по философско-социологическим и психологическим аспектам теории личности и воспитания. Среди авторов этих работ - К.А.Абульханоэа-Слав-ская, Л.И.Божович, Э.Л.Васина, Л.С.Выгодский, И.С.Кон, А.Н. Леонтьев, А.С.Макаренко, М.С.Неймарк, Н.Пиаже (Швейцария),

C.Л.Рубинштейн, Е.Ф.Сулимов, В.А. Сухомлинский, Г.Л.Смирнов, Е.В.Шорохова.

При работе над историко-этическкми аспекта!«! темы автор- использовал различные антологии и публикации трудов мыслителей прошлого, а также сочинения Аристотеля, Ксенофонта, Платона,Мон-теня, Спинозы, Руссо, Гельвеция, Канта, Гегеля, Бентсма, Чернышевского, Фрейда, Да.Мура, Айера.

Эмпирической базой диссертации послужили матери&чц конкретно-исторических, социологических и психологических исследований, содержащихся в работ.'« ряда упоминавшихся авторов, личные наблюдения автора за жизнью и деятельностью студенческих и научных коллективов, результаты его собственного конкретно-социологического исследования, мемуарная'-и автобиографическая литература, написанная крупными учеными и их выступления з печати по общим проблемам науки и ее общественной роли, биографическая и очерковая литература об ученых и людях умственного труда вообще, художественная литература, газетная и журнальная публицистика.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в литературе, опирающейся на методологические принципы марксизма, осуществлена попытка целостного (философского-социологического изучения проблемы "Нау.а и мораль" с охватом всех основных ее проявлений и уровней представленности и с использованием тех возможностей, которые дает ориентация на конкретное единство аналитического и синтетического подходов к объекту познания.

В более конкретном плане являющиеся новыми результаты исследования сводятся к следующим положениям:

1. Реализована задача определения внешних и внутренних границ проблемы с обоснованием места каждой структурной единицы, и ее отношения к другим.

2. Дана соотносительная характеристика науки и морали как общественных явлений по обоснованным в литературе (и уточненным в самой диссертации) признакам такого соотнесения и в соответствии со структурными проявлениями изучаемого объекта.

3. В существенных чертах отражен процесс взаимодействия науки и массовой морали в зависимости от конкретных сфер проявления этого взаимодействия и возникающих при этом проблемных узлов.

4. Обосновано вьщеление в исследуемой проблеме и осуществлена разработка аспекта "Труд в науке и мораль".

5. Охарактеризованы основания вьделения ("конституирования") профессиональной этики вообще и этики научного творчества в особенности; дана классификация и раскрыто содержание основных оценочно-нормативных компонентов последней.

6. При освещении вопросов о социально-этической ответственности ученого уточнены и конкретизированы некоторые- клпчевые положения (к примеру, о критериях этой ответственности и особенностях ее проявления в условиях социализма).

7. Структурно исследован процесс влияния знаний на нравственное сознание личности, осуществлен историко-этический анализ данного аспекта проблемы.

8. В теоретико-прикладном плане раскрыты вопросы взаимодействия образования и нравственного воспитания с учетом задач школьной реформы и перестройки высшего и среднего специального образования в стране.

9. В определенной степени обобщены результаты исследований в рассматриваемой области, проделанных другими авторами.

Практическое значение выводов диссертации определяется потребностью выхода отечественного обществоведения на новый этап своего развития, обусловленный решением задач перестройки. Научное использование результатов исследования возможно при разработке актуальных проблем исторического материализма и этики, науковедения, теории личности, воспитания и т.п., критики немарксистской идеологии, а также при выработке социальной политики в области науки и научно-технического прогресса и их взаимодействия с другими сферами материальной и духовной жизни общества.

В более конкретном плане выполненная работа, во-первых,создает определенный плацдарм изучения каждого из обоснованных в диссертации аспектов проблемы, взятых в их взаимосвязи и с учетом тех постановок и решений, которые предложены автором; во-вторых, работа может служить одним из возможных аналогов решения однотипных с ее тематикой теоретических проблем (например, соотнопения и взаимодействия науки и политики, науки и религии, или политики и религии, права, и нравственности), т.е. выполнять эвристическую функцию; в-третьих, работа создает определенную методологическую и теоретическую базу для конкретных социальных исследований, выход которых в практику может быть самым непосредственны.! (например, при совершенствовании управления научными коллективами, или организации пропагандистской и воспитательной работы среди населения и учащейся молодежи) .

Особый аспект практического значения работы - использование ее положений и выводов в преподавании и пропаганде марксистско-ленинской философии, в совершенствовании и обогащении учебных программ по диалектическому и историческому материализму, этике, научному социализму, теории воспитания. Сам автор на протяжении нескольких лет читал одноименный ("Наука и мораль") спецкурс на <|илософском факультете Уральского университета им.A.M.Горького, отдельные положения работы автор использовал при чтении нормативного курса марксистско-ленинской этики и спецкурса "История этических учений" (там же). За популяризации идей, охватываемых тематикой диссертации, автор награжден I Премией и Дипломом I степеш ■ правления Всесоюзного, общества "Знание".

Апробация работы. Б процессе изучения темы автор докладывая об основных своих идеях на Всесоюзной научной конференции "Вопросы марксистско-ленинской этики" (Тамбов, 1967), на Юбилейной научной сессии вуз-ов Уральской зоны "Философские науки. Духовное развитие личности" (Свердловск, 1967), на Всесоюзной научной конференции "Социальные проблемы груда и образования" (Рига,1969), на Уральской региональной научной конференции "Вопросы марксистско-ленинской этики и коммунистического воспитания" (Челябинск, 1970), на I и П Уральских философских чтениях "Человек и среда", "Наука и мировоззрение" (Свердловск, 1974; Челябинск, 1976), на Уральской школе молодых ученых-философов "Актуальные проблемы этики и нравственного воспитания" (Свердловск, 1981), на Всесоюзной научной конференции "Диалектика и этика" (Алма-Ата, 1983), на Ьсесоюзной научной конференции "Человек в системе общественных отношений социализма" (Свердловск, 1984), на Всесоюзной научной конференции "Актуальные проблемы нравственного воспитания студенческой молодежи" (Минск, 1985). По вопросам темы диссертации автор неоднократно выступал перед коллективами кафедр философии и научного коммунизма вузов Свердловска. Рукопись монографии "Наука и мораль" и рабочие варианты самой диссертации обсуждались на кафедре исторического материализма философского факультета Уральского университета им.А.М.Горького.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех частей, шести глав с параграфами (нумерация глав дается автономно от нумерации частей), заключения и списка использованной литературы. Диссертация изложена на страницах', библиогра-

фия включает наименований. 1 •

КРАТКОЕ СОДЕЩАКИЕ РАБОТЫ

Во Вв едении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается состояние ее разработки, ставятся цель и задачи исследования, формулируются методологические основы их реализации, характеризуются источники исследования, показывается его научная новизна, раскрывается теоретическая и практическая знавдмость полученных результатов, сообщается об апробации работы, а также осуществляется структурирование исследуемой проблемы.

ЧАСТЬ I - "Наука и мораль как общественное явления (соотносительная характеристика)" состоит из двух глав.

Глава первая "Наука и мораль как виды общественного сознания" посвящена сравнительной характеристике науки и морали как феноменов духовного порядка - видов сознания. В главе два параграфа: § I "Гносеологический анализ научного и морального сознания", § 2 "Социологический и аксиологический анализ научного и морального сознания". Изложение основного содержания главы предваряется доказательством правомерности приложения к науке (включая естествознание) понятия "вид общественного сознания"; здесь же обосновывается подразделение общественного сознания на познавательное (познающее) и ценностное, рассматриваются вопросы о соотношении общественного и индивидуального сознания ( в общем плане) и аспектах изучения общественного сознания - гносеологическом, социологическом (онтологическом) и ценностном. В связи с последним вопросом дается критика взгляда (В.И.Толстых), ставящего под сомнение сложившуюся в советской литературе традицию поаспектного, посферного и поуровневого анализа общественного сознания.

Гносеологический анализ науки и морали как видов общественного сознания автор осуществляет по признакам объекта,субъекта, форм, уровней, способа и адекватности отражения. В рамках характеристики науки и морали по объекту отражения затрагивается дискуссионный вопрос о структуре общественного бытия. Автор • предлагает развести понятия отражения и обусловленности (детерминации) и, исходя из тезиса о том, что общественное бытие составляет содеркание общественного сознания, обосновывает необходимость принятия "широкой" трактовки общественного бытия, согласно которой в него следует включать любые опредмеченные проявления человеческой активности. Решая вопрос о специфическом объекте отражения в ценностных видах сознания (в частности, моральном) , автор предлагает идти по уже обозначенному в литературе (хотя и не вполне четко) пути все большей интеграции понятия общественного бытия с понятиями типа "ценностное отношение", "ценностная предметность", "потребность".

Характеристика научного и морального сознания по субъекту отражения выявляет как их сходство - причастность к отражению и общечеловеческого, и конкретно-социального (в первую очередь

классового) субъекта, так и различие - мораль относится к массовым видам сознания, а наука - к специализированные.

Уточнив употребление понятия "форма отражения", автор раскрывает специфические особенности знания как формы научного отражения, норм и оценок - как форм морального отражения. Затрагивается также вопрос о различении норм и оценок, их логическом и историческом взаимополагании, интеграции в принципах и идеалах, и отношении к научному знанию.

Отражая существенное в вещах, явлениях и процессах, научное знание вместе с тем выражает предмет в его конкретных чертах и связях. Оно также с необходимостью предполагает рефлексию над самим собой. Нормы и оценки в морали, возвысившись, подобно научному знанию до абстрактно-всеобщего выражения, вместе с тем не совершают в рамках своего объективированного проявления нисходящего движения к конкретному, вследствие чего допускают широкую вариативность толкования разными субъектами (не означающую, однако, правомочности любых толкований). Не происходит и саморефлексии норм и оценок (таковая осуществляется уже в процессе научного познания их самих, например, в этике). Конкретная всеобщность научного знания и абстрактная всеобщность норм и оценок требуют разных средств их материализованного выражения и закрепления: в морали это в первую очередь устное слово, в науке -преимущественно письменное и печатное слово, а также система искусственно созданных внеязыковых (в строгом смысле) средств.

Соотнося научное и моральное сознание по признаку "адекватность отражения" автор уделяет внимание вопросу о правомерности применения к форма»/ морального отражения истинностных характеристик. Позитивизм,' как известно, либо "с порога" (эмотивизм), либо в конечном счете и с оговорками (философия лингвистического анализа), отрицает такую правомерность. Критически проанализировав данную позицию (с указанием на ее гносеологические и социальные истоки), автор специально останавливается на дискуссии по этому вопросу в марксистской литературе. Ход рассуждений автора приводит его к выводу о возможности применения к формам морального отражения истинностных характеристик. Следуя по пути, намеченному в работах О.Г.Дробницко-го, автор считает, что вопрос, о котором идет речь, имеет двухуровневую структуру. На первом - функционально-прагматическом

уровне - нориы и оценки соотносятся с условиями существования и потребностями общества (класса), вызвавшего их к жизни. Соответствие одного другому дает нам адекватность отражения, несоответствие - неадекватность. На втором, болео высоком и общем -объективно-историческом уровне - нормы и оценки соотносятся уже не с особыми потребностями и интересами каких-то общностей, а с господствующей тенденцией развития человечества в каждую данную, достаточно протяженную историческую эпоху. Эту тенденцию выражают прогрессивные классы и слои общества.

При соотносительном функциональном анализе научного и морального сознания автор упорядочивает представленные в литературе трактов'ки понятия "функция в социологии" и из множества приписываемых науке и морали функций выделяет сугубо для них специфические, соответствующие основным формам отражения -познавательнур в науке и регулятивную и оценочно-ориентацион-ную в морали. Касаясь понятия науки как непосредственной производительной силы, автор подчеркивает, что производственная функция науки проявляет себя не только через объективацию научных знаний в технико-технологических и организационных новшествах, но и через субьективацига форм научного отражения в личности работника. Затрагивается в этой связи также вопрос о науке как "непосредственной экономической, непосредственной социально-политической и непосредственной духовно-идеологической (следовательно, нравственно-стимулирующей - Ю,Т.) силе" (П.А.Рач-ков).

Основные функциональные проявления морали раскрываются в . их соотнесении между собой и с функциями других видов общественного сознания (в частности, политического и правового), подчеркивается, что удельный вес и значение функций морали,в особенности второй - оценочно-ориентационной - исторически нарастают. Основная причина этого роста - усиление морального начала в человеческой жизни вообще, неотделимое в современных условиях от борьбы и побед сил мира и прогресса, а также развития человека как личности. е>

При анализе вопроса о взаимосвязи функций научного и морального сознания уделяется специальное внимание характеристике особенностей морального познания и его роли в социальном познании вообще. Отражая действительность обобщенно и в широком истори-

ческом охвате, мораль способна постигать логику исторического процесса и приходить к тем же выводам (хотя и без их обоснования) , что и социально-историческая наука. Больше того, чутко реагируя ча все изменения социальной жизни, в том числе и на те из них, мимо которых социальная наука почему-либо прошла, или до которых еще не дошла, мораль может задавать направленность, угол зрения теоретическому сознанию. Именно моральное сознание здоровой части советского общества сигнализировало а преддверии 80-х г. об опасности надвигающегося социально-экономического, политического и духовного кризиса и о затянувшейся "спячке" общественных наук.

При сравнительной характеристике научного и морального сознания в ценностном аспекте автор исходит из понимания ценностей как тех же самых нормативно-оценочных конструктов сознания, а также их практических воплощений, но взятых не в функциональном, а самоценном, символическом значении. Автор вводит понятие научных ценностей, указывая, что неявно оно уже употребляется в литературе. Из совокупности научных ценностей в первую очередь выделяется истина (к чему подводит весь исторический опыт употребления этого понятия). По мнению автора, все так называемые критерии научности - внутренняя самосогласованность (знания), непротиворечивость, интерсубъективность, воспроизводимость, рациональная обоснованность и др. (В.Б.Ильин) - это есть как раз те нормативы, которые входят в непосредственное поле истины как ценности.

Другой ряд составляют ценности менее общего порядка, в том числе конкретные "единицы" знания. Но отношение к ним как к. ценностям зависит от "системы отсчета", т.е. от особенностей того исследовательского комплекса (парадигмы, по Т.Куну), элементами которого они выступают. При этом в ранг научных ценностей переходят не любые конкретные формы научного знания, а лишь те из них, которые несут определенный обще- или частноме-тодологический смысл.

Ценности научного познания, возникая и проявляя себя как собственно научные, выступают вместе с тем как ценности моральные, эстетические, философско-мировоззренческие и даже - в осо бых случаях - как религиозные. При этом всеобщая научная ценность - истина - обнаруживает себя в первую очередь в мораль-

них ценностях, но не общезначимых, а профессиональных (имеются в виду моральные ценности профессии ученого).

Аксиологический подход к морали реализуется в контексте выявления специфики и классификации этических категорий. Добро, справедливость, долг, совесть, честь и достоинство - это есть всеобщие моральные ценности (взятые в ранге этических понятий - аксиологические категории). Если в науке выделяется по существу лишь одна всеобщая ценность - истина, то в морали их несколько, причем разнопланового характера (добро, например, выступает в одном ряду со справедливостью, в то время как долг -с совестью и честью). В этой особенности ценностного проявления морали сказывается ее отличие от науки как познающей формы сознания.

Автор делает вывод о том, что исследование ценностной проблематики в этике находится в прямой зависимости от изучения морали в конкретно-историческом аспекте. К сожалению, до сих пор при разработка теоретической модели морали социализма недостаточно полно используется материал, отражающий реальную динамику морали и нравов на различных этапах становления и развития социалистического общества в СССР и других странах социализма. Этот вопрос особенно актуален в нашей стране сейчас, когда решается задача возвышения элементарных нравственных ценностей, подорванных в годы застоя.

Во второй главе "Наука и мораль как виды практически-ден-телыюстного освоения мира" рассматриваемые явления соотносятся в праксеологическом аспекте. Автор последовательно прилагает к ним понятия практики, деятельности, институтов, общественных отношений, духовного производства, культуры, а также - в историческом плане - революционнмх и эволюционных изменений, старого и нового качества, прогресса и регресса. Автор показывает, что социально-историческая практика включает в себя практику по преобразованию )гравственных отношений, но выделение последней в качестве относительно самостоятельной приводит к размыванию таких атрибутивных свойств практики, как предметность, объективность, основательность (гносеологическая и социальная первопри-чинность). Поэтому употребление понятия моральной практики в сугубо философском значении (в отличие, например, от эксперимента как научной практики) едва ли оправдано, хотя в "сцижен-

ном", обычном значении это понятие вполне употребило.

Автор приходит тиоке к выводу о неправомерности употребления в категориальном значении понятий "моральная деятельность" и "институты морали" (в отЛичие от категорий "научная деятельность" и'Институты науки"). Первое из этих понятий по своему смыслу вступает в противоречие с непрофессиональным и неспециализированным характером морали и потому подлежит.снятию более адекватными (и традиционными) категориями поступка, поведения. Второе же понятие расходится с еще более глубинными характеристиками морали: в идеале (т.е. в самой глубокой сущности) моральное предполагает опору не на внешние факторы, включая институты, а на сознание субъекта. Иное дело, что другие виды общественного сознания (политическое, правовое, религиозное) и примыкающие к ним надстроечные учреждения могут проводить в жизнь через мораль свое специфическое содержание и одновременно охранять ее собственные установления.

При соотнесении науки и морали под углом зрения категории "общественные отношения" автор обосновывает собственный критерий выделения видов "идеологических" (по В.И.Ленину) общественных отношений - ценностный и массовый (неспециализированный) характер сознания как "носителя" данного типа отношений. Согласно этому критерию наука (равно как философия и искусство) не может иметь в качестве своего практического коррелята какие-то особые "научные" общественные отношения (наподобие политических - в политической сфере, правовых - в правовой, нравственных - в моральной), хотя в самой науке имеют место разнообразные, в том числе нравственные отношения.

В главе уделяется определенное внимание нравственным отношениям как таковым, затрагивается вопрос об их структуре и классификации, и в общем плане характеризуются нравственные отношения, проявляющиеся в сфере науки. Называются три их типологические разновидности: I) общезначимые нравственные отношения, но возникающие по поводу научной деятельности и реализующие себя главным образом в ней; 2) профессионально-нравственные отношения (практически реализуемая этика научного творчества); 3) отношения, вытекающие из особой роли науки и ученых в жизни современного общества (реальное проявление гражданской ответственности ученых). Отмечается, что все эти три вида нравственных

отношений складываются на основе других разнообразных практических отношений, причем первый вид - главным образом в связи с отношениями, проявляющимися на макроуровне (т.е. в научные коллективах), третий вид - по поводу отношений, реализующихся на макроуровне (в научном сообществе), второй же вид "сопровождает" особые, коммуникативные, или информационные,отношения, обнаруживающие себя как в микро- , так и в макроусловиях.

Соотнося науку и мораль как виды духовного производства и феномены культуры, автор задается вопросом, в равной ли мере творческий момент (как атрибут культуры) характеризует оба эти явления? Отдавая должное в данном отношении науке, автор вместе с тем подчеркивает, что атрибутивные признаки морали (обобщенность требований и оценок, внутренне свободный, личностный характер их усвоения и воплощения) указывают на значительные реальные и потенциальные возможности проявления ее именно как феномена культуры.

В заключение главы рассматриваются некоторые вопросы исторического изменения и развития того и другого явлений. В частности, показывается, что наука обнаруживает спою зазисш.юсть от социально-экономических факторов в более широких исторических рамках, чем мораль. Не вполне сходным образом происходит таете замена в этих явлениях старого качества новым: в отличие от науки в морали имеют место элементы "негативной" преемственности, т.е. смены того или иного качестза противоположным 1!, кроме того, даже при "негативной" преемственности замена одного качества другим происходит не в результате какого-то единовременного акта, а путем постепенного отмирания старого.качества и вызревания нового, что не позволяет провести аналогии, например, с отбрасыванием ложного знания в науке.

ЧАСТЬ П - "Взаимодействие науки и морали" - включает третью и четвертую главы.

11 главе третьей "Наука и мораль общества" исследуется процесс взаимодействия науки и массовой морали. Б главе два параграфа: § I "Об исторических' формах взаимодействия науки и массовой морали. Реальности капитализма";§ 2 "Наука и массовая мораль: реальности социализма". Автор показывает, что на мораль общества в каждых данных конкретно-исторических условиях

действует множество самых разнообразных факторов и оказывается весьма нелегким делом выявить среди них именно те, которые идут от науки (и НТР применительно к современности). Преодолевая эту трудность, автор ставит*зопрос о той элементарной связи, которая способна обеспечить науке и морали наиболее непосредственные взаимные контакты. В качестве таковой он рассматривает личностный характер морали как духовно-практического феномена. История человечества знает три больших скачка в развитии личностных свойств человека: При переходе от родового общества к классовому, от добуржуазных форм классового общества к буржуазному и от него - к бесклассовому. Соответственно можно вести речь о трех скачках в развитии функционального механизма морали.

Со своей стороны наука, как это показано в работах Г.Н. Волкова, трижды в своей истории меняла основную целевую ориентацию. Эти этапы а развитии науки в основном совпадают с этапами в развитии человека как личности, и данное обстоятельство способно прояснить особенности исторического взаимодействия науки и морали.

Исторически первым был этап преимущественно личностной,мировоззренческой ориентации науки, охватывающий период от ее возникновения до Галилея и Ньютона;. С материальным производством наука в этот период-практически не соприкасалась. Поэтому правомерно утверждать, что это была эпоха влияния науки на мораль преимущественно "сверху" (через духовную сферу) и непосредственно (через личность).

Второй этап в развитии науки охватывает период от ХУШ в. и до середины 50-х г. . текущего столетия и характеризуется преимущественно технологическим, материально-производственным применением научных знаний. Но, соединяя науку с производством, капиталист отчуждает ее от рабочего, делает средством эксплуатации его труда и, следовательно, орудием духовно-нравственного порабощения личности трудящегося человека.

Отсюда следует, что влияние, науки на мораль происходит в этих условиях преимущественно "снизу" и опосредованно, т.е. через вещественные элементы производительных сил, через организационно-технические и социально-экономические отношения.скла-

дывающиеся как в производстве, так и в самой научной деятельности. В общей массе социально-экономических и политических факторов наука подготавливает предпосылки для революционных социальных (а вместе с ними и нравственных) преобразований общедемократического и социалистического характера. На этом же этапе возникает научное обществоведение, и соединение научного социализма с рабочим движением следует рассматривать как пример воздействия науни (в данном случае обществознания) на массовую мораль "сверху" и в значительной мере непосредственно (в процессе просвещения пролетариата в его собственных классовых организациях и его участия в разработке и осуществлении программ политической борьбы).

Современный (третий) этап в истории науки (имеется в виду естествознание) вновь характеризуется ее поворотом к человеку, но уже на базе знания, воплощенного в технике и технологии производства. Вместе с тем "родовые" противоречия капитализма тормозят развитие указанной тенденции. Автор обращает в связи с этим внимание на действие противоположной тенденции - к подавлению в человеке личностных свойств, а также на негативное влияние на личность таких, обострившихся в условиях HIP явлений, как безработица, конкурентная борьба и т.п. и, наконец, на известные всем процессы прямой утраты наукой гуманистического содержания.

Из этого делается вывод, что аморализм и антигуманизм прямых и косвенных последствий капиталистического применения нау-. ки - это явление крупного масштаба, но было бы упрощением абсолютизировать его значение. Сквозь все препятствия пробивает себе дорогу современная (третья) историческая.форма прогрессивного влияния науки на мораль, не ослабляет своего действия и предшествующая ей (вторая) форма. Определенные оптимизм и надежду вызывает также намечающийся поворот научно-технической политики правительств ведущих капиталистических стран к решению проблем общечеловеческого характера. Но как раз в связи с этим обстоятель-ртвом автор подчеркивает, что какие бы формы взаимодействия науки и морали, не обнаруживали себя в современном буржуазном обществе, они могут быть правильно поняты и осмыслены лишь в единстве со всем многообразием условий и факторов, причастных к этому процессу. В русле такого взгляда дается критика моральной прогностики, содержащейся в теориях, исповедующих методологию техно-

логического детерминизма (имеются в виду теоретические построения Д.Белла, З.Бжезинского, Ж.Фурастье, Г.Кана и А.Винера, М.Маклюена, А.Тофлера, а также представителей новой волны технократизма - Е.Масуды, Л.Брауна и др.). Автор оговаривается,что к этим теориям уельзя относиться как к сугубо апологетическим, недооценивая серьезности и основательности подхода их творцов и пропагандистов к анализу явлений современной действительности. Тем не менео выражаемый в этих теориях взгляд на общество и его проблемы (включая нравственные) страдает односторонностью, проистекающей из абсолютизации роли науки и техники в социальных процессах.

Изучение особенностей взаимодействия науки и морали при социализме существенно осложняется тем обстоятельством, что действительные принципы социалистического строительства на протяжении большей части истории реального социализма в нашей стране и социалистическом мире в целой проводились в жизнь непоследовательно , нарушались и искажались. Но отталкиваясь от принципиальных теоретических положений о социализме и накопленного позитивного исторического опыта, можно констатировать следующее. Наука при социализме перестает быть средством эксплуатации людей,через производственно-технические и иные воплощения, а также через прямое воздействие на сознание человека, она становится средством его всестороннего развития.

Меняется и отношение масс к науке: они начинают смотреть на нее с доверием и надеждой, тянуться к ней, как к своей, она приобретает в их глазах безусловный моральный авторитет. Социализм вовлекает в процесс преобразования и совершенствования морали общества весь комплекс естественных и общественных наук, особенно кардинальные изменения претерпевает в этом отношении обществознание.

Социализм по природе не допускает антигуманного применения науки. Отвлечение ее на создание технических и иных средств обороны - мера вынужденная, вызванная опасностью империалистической агрессии (хотя и не всегда адекватно воспринимаемой). И если иметь в виду современную НТР, то соединение ее возможностей с преимуществами социализма означает в рассматриваемом плане слияние и усиление двух потоков ("сверху" и "снизу") прогрессивного влияния науки на мораль и достижение единства непосредственных й опосредованных форм этого влияния.

20

Но при конкретизации данных выводов приходится веста речь и о тех негатив!гых явлениях, которые возобладали в жизни нашей страны с конца 20-х г. и которые быта вскрыты перестройкой. Эти явления наложили глубокий отпечаток на науку. Произошел в те же годы ощутимый подрыв морали. Существенным деформациям подвергся процесс взаимодействия науки и морали. Утвердившаяся технократическая ориентация производства способствовала закреплению той же линии в науке: чисто технические и технологические показатели научно-технического прогресса (к тому же "валовые", не качественные) в значительной степени оттеснили на задний план человека с его действительными жизненными проблемами,а общественные науки фактически были вынуждены заниматься апологией существующего ненормального порядка. Преодолеть указанные деформации призвана перестройка.

Сформулировав ряд общих положений, подтвержденных реальной практикой социализма (позитивной или негативной), автор переходит к анализу взаимодействия науки и морали по сферам проявления и пересечениям сфер, стараясь увязывать этот анализ с решением задач перестройки и ускорения. В указанном тематическом ключе им ставятся следующие вопросы: "Наука - производство- - мораль". "наука - потребление - морадь", "наука - семейно-брачные отношения - мораль", "наука - урбанизация - мораль", "наука - экология - мораль". Рассматривая их как подаспекты исследуемой проблемы, автор исходит из факта опосредованности влияния науки на реальные нравы, но старается проследить при этом всю цепочку возникающих зависимостей. Здесь же затрагиваются такие вопросы, как "компьютеризация общества и мораль", ■"научно-технический прогресс - стрессовые явления - мораль", а также проблема "космической этики".

В заключение главы уделяется внимание дискуссионной проблеме научного управления нравственными процессами. В этой проблеме автор вццеляет две стороны: I) управление факторами, влияющими на формирование личности (социальной средой, различными аспектами деятельности человека; 2) учет нравственных последст-зий любой, в первую очередь управленческой,деятельности, планирование благоприятных для нравственности ее результатов.

Глава четвертая "Научная деятельность и мораль" состоит из грех параграфов: "Труд в науке и мораль", "Этика научного твор-

чества" и "Социально-этическая ответственность ученого".

Исследование процесса взаимодействия труда в науке и морали автор предваряет постановкой вопроса о нравственной ценности труда вообще и зависимости глубины осознания этой ценности (следовательно, характера и степени проявления последней) от конкретно-исторических условий, положения различных классов и групп населения. В этой связи отмечается, что вытекающие из природы социализма и провозглашенные им высокие принципы отношения к труду как к нравственной ценности не наши, к сожалению,адекватного воплощения в реальной истории социалистического труда.

Далее автор показывает особую роль творческого труда в сохранении и обогащении общечеловеческих ценностей трудовой морали и аналогичную роль всеоощего труда в науке (как разновидности творческого) в формировании у людей навыков непосредственно общественных (коллективистских) форм социального взаимодействия. Автор обосновывает принципиальное соответствие нравственного потенциала всеобщего труда в науке природе социализма как строя, но предостерегает от упрощенного понимания этого соответствия, в особенности при изучении конкретных взаимоотношений людей в научных коллективах (где, казалось бы, коллективизм совместного труда должен однозначно усиливать изначальную способность научной деятельности благотворно влиять на нравственный мир человека).

Все споры и конфликты, возникающие в творческих коллективах, можно разделить на две группы: I) продуктивные, - порождаемые поисками решения поставленных задач; 2) деструктивные, -вызываемые неадекватными формами комплектования коллектива, организации его труда и,т.п. Автор показывает, что в предшествующий перестройке период распространенным явлением в жизни отечественных научных коллективов было, с одной стороны, обилие конфликтов второго типа, а с другой, - почти полная бесконфликтность (свидетельствующая о профессиональной и социально-нравственной атрофии коллектива). В этой связи автором затрагиваются злободневные вопросы организации и оплаты научно-исследовательского труда, подбора и расстановки научных кадров, организации социалистического соревнования, идейно-политической и воспитательной работы в различных подразделениях сферы науки.

Изучение особенностей профессиональной этики ученого по-

требовало от овтора обращения к недостаточно разработанному вопросу о специфике профессиональной этики вообще. Автор приходит к выводу о том, что наиболее общим признаком профессий, в которых наличествует особая профессиональная этика, является творческий характер труда, обусловливающий, с одной стороны, особую гибкость действующих в сфере такого труда моральных ре-гулятивов, а с другой, - осооуто значимость для профессии и общества в целом любых актов их соблюдения или несоблюдения. В связи с этим уточняется смысл понятия "профессиональная этика" в соотнесении с понятиями "трудовая мораль" и "профессиональная мораль". Показывается такие, что профессиональная этика, представляя собой явление профессионального плана, выступает вместе с тем явлением социального порядка. Применительно к этике ученого последнее означает, что не будучи непосредственно, или в каждом конкретном случае подчиненной задаче производства знаний, эта этика в конечном итоге содействует решению данной задачи, равно как нормальному функционированию сферы науки в целом и всего общественного организма.

Ооосновывая диалектическое единство профессиональной этики и общезначимой мората (морали "для всех"), автор подчеркивает, что это единство по-разному проявляет сеоя в различных общественных условиях. Социализм в принципе способен обеспечить благоприятную почву для утверждения нравственных ценностей познания, но горькая правда истории отечественной науки состоит в том, что начиная с 30-х гг., эти ценности в немалой степени дискредитировались, подрывались, и сейчас решается задача восстановления их подлинного значения и дальнейшего обогащения.

Важный вопрос - о классификации нормативов этики научного творчества. В работе дается оценка схем, предложенных западным эпистемологом Р.Мертоном и советским науковедом Н.В.Мот-рошиловой. Сам автор выделяет две линии развертывания нормативно-оценочных феноменов этики науки: отношение ученых к цели познания, взятое в единстве с их отношениями между сооой ("ученый и истина"); отношения ученых между собой, взятые в единстве с их отношением к цели познания ("ученый и коллеги"). При этом подчеркивается, что во втором случае вопросы профессиональной этики ученого особенно тесно смыкаются с аспектом "Труд в науке и мораль". В границах каждого из указанных отнс-

тений формулируется и характеризуется ряд конкретных норм и принципов с привлечением эмпирического материала из истории науки: в рамках первого отношения - объективность, доказательность. уважение оппснента, самокритичность, убежденность, верность истине и т.п.; в рамках второго отношения - охрана приоритета, осуждение плагиата, регламентация соавторства, забота об "учениках", преданность "учителям", демократизм в деловом общении и т.п. Особое внимание автор уделяет вопросу развития научного демократизма как наиболее актуальному в настоящее время.

Феномен социально-этической ответственности ученого автор рассматривает как обособившуюся в особых исторических условиях третью линию развертывания ценностей этики науки - отношение ученых к обществу, взятое в единстве их отношений к цели познания и между собой ("ученый и общество"). 6 связи с постановкой этой проблемы автор уточняет смысл понятий моральной и социальной ответственности, соотнося их между собой и с понятиями долга и совести.

Содержание социально-этическбй ответственности ученого определяется следующими взаимообусловленными характеристиками его профессиональной деятельности: I) направленностью исследовательского поиска (имеется в виду потенциальная сфера применения планируемых достижений); , 2) интенсивностью поиска; 3) средствами и методами исследования; 4) практическим использованием результатов (подразумевается фактическое применение достижений); 5) общей гражданской позицией ученого. Раскрывая эти характеристики, автор опирается на конкретный материал из истории науки.

Ставя вопрос о социально-этической ответственности ученых в условиях капитализма, автор указывает, что общей исторической предпосылкой актуализации данной проблемы является характерная для буржуазной цивилизации ориентация на объект при недооценке субъекта. В связи с этим уточняются критерии современных проявлений этой ответственности, в частности, показывается различие между ответственностью лвдей и коллективов, занятых в военных и гражданских исследованиях, а также неоднозначность ответственности разных субъектов в границах каждой из этих сфер. Тут же дается краткая историческая справка возникновения и развития движения ученых Запада за мир, разоружение и гуманизм науки, оцени-

ваются значение и перспективы этого движения.

Обращаясь к вопросу о социально-этической ответственности ученого при социализме, автор подчеркивает, что в самом общем смысле эта ответственность совпадает с ответственностью любого гражданина страны за успешное решение задач социалистического строительства (на текущем этапе - задач перестройки), с той, однако, существенной оговоркой, что в силу ' особой роли науки в жизни современного общества мера ответственности ее представителей оказывается особенно высокой. Конкретизируя данную мысль, автор сосредоточивает внимание на фактах снижения ответственности (вплоть до безответственности), допущенных но только отдельными лицами, но и целыми научными коллективами в годы застоя. Рассматривая это явление сквозь призму задач перестройки, автор поднимает вопросы соревнования идей и направлений в науке и ответственности разработчиков новой техники за качество предлагаемых производству технических решений.

Значительное внимание отводится автором вопросу об ответственности ученых за такие решения и рекомендации, которые затрагивают долговременные общегосударственные и общенациональные . интересы и которые могут отражаться на судьбах будущих поколений. Анализируя известные крупные просчеты подобного рода (главным образом из области экологии), автор указывает на ту роковую роль, которую сыграли в этих просчетах ведомственные интересы, получившие, в свою очередь, гипертрофированное выражение в обстановке бюрократического централизма, отсутствия гласности и т.п. При этом подчеркивается, что вскрытие объективных причин утраты ответственности различными социальными субъектами не может служить оправданием их безответственности.

В заключение главы рассматривается вопрос об ответственности исследователя, изучающего людей; особое место в этом вопросе уделяется анализу этической позиции социолога по отношению к респондентам - опрашиваемым и анкетируемым лицам.

ЧАСТЬ Ш "Знания, образование, личность (этический аспект)" - включает главы пятую "Знание и нравственность" и шестую "Образование и нравственное воспитание" и характеризуется не только тем, что по содержанию она несколько выходит за рамки взаимосвязи морали и собственно науки, но и тем, что в ней происходит некоторое смещение угла зрения со сферы общественного

морального сознания и нравственных отношений на сферу индивидуального морального сознания и индивидуального поведению людей. При этом содержание пятой главы выступает объективной основой содержания главы шестой. Под объективной основой подразумевается в данном случае не зависящая от желания (сознания) воспитателя способность знаний, усваиваемых воспктуемым, воздействовать при определенных условиях на сознание и поведение последнего. Управление этим процессом со стороны общества предстает, соответственно, как субъективное отношение, к которому, собственно, и сводится процесс взаимодействия образования и нравственного воспитания.

Глава пятая состоит из двух параграфов: § I "Знания и моральность (история вопроса)'; • § 2 "Знания и моральность (теория вопроса)" Тема главы имеет богатую историко-этическую традицию, само существование которой объясняется, с одной стороны, тем интересом, который философско-этическая мысль прошлого питала к феномену сопряженности интеллектуально-культурных и нравственных качеств людей, а с другой, - нерасчлененностью в прошлом проблемы "Наука и мораль" и универсализацией по этой причине аспекта "Знания и нравственность".

Автор указывает на характерную для истории этики тенденцию к преувеличению роли зн-щий в формировании нравственного сознания познающего субъекта (что объясняется господством идеализма "вверху") и выявляет в этом вопросе скептическую линию (знания делают человека в моральном отношении хуже) и оптимистическую линию (знания делают человека в том же отношении лучше). Преимущественное внимание уделяется оптимистической лиши -количественно преобладающей и исторически наиболее продуктивной. В самой этой линии вычленяется ряд типологических постановок и решений, которые обнаруживают определенную зависимость от понимания ее представителями природы морали (натурализм, объективный идеализм, субъективный идеализм). Автор обобщает накопленные историей этики догадки и объективные выводы относительно диалектики знаний и нравственности (преимущественно на материале учений Конфуция, Платона, Сократа, Аристотеля, Гегеля и Чернышевского). Показывается также ограниченность и противоречивость представленных в прошлом трактовок рассматриваемой проблемы. Этот анапиз доводится автором до современности, в частности,

им вскрывается постепенное перерождение оптимистической линии (во фрейдизме, интуитивизме, экзистенциализме и неопозитивизме) и ее фактическое смыкание с пессимистической линией (идущей еще от древнекитайского философа Лао-цзы). Данный процесс питается фактами дегуманизации науки и обострением глобальных проблем. Тем не менее определенное различие двух линий сохраняется.

В общетеоретической части автор показывает, что диалектико-материалистический подход к и с еле,дуемому вопросу принципиально исключает как абсолютизацию морального потенциала знаний, так и отрыв их от морали, или, тем более, приписывание им имманентной способности негативно влиять на нравственность человека; исходя из объективных, материальных оснований морали и взаимодействия ее со всей совокупностью надстроечных учреждений и форм духовной жизни общества, научная этика способна установить действительный (противоречивый, исторически меняющийся, неоднозначный для разных классов и отдельных их представителей) харак-^ тер зависимости моральных качеств людей от'их знаний. Автор стремится воспроизвести этот процесс в его конкретных связях,начиная с самых элементарных, для чего вьщеляет психологический (для морали в известном смысле формальный) и социально-этический (содержательный) уровни его исследования.

Сначала понятие знаний соотносится с понятием мышления и показывается роль знаний в формировании индивидуального сознания вообще, включая нравственные его проявления. Затем прослежи-зается особая роль знаний (и мышления) в формировании нравственной формы ценностного отношения к миру (по сравнению, например, з эстетической формой). На этом этапе исследования автор подразделяет знания на обыденные, научные (общекультурные) и моральные., последние рассматриваются им как структурный элемент индивидуально нравственного сознания наряду с чувствами и волей. В связи з этго! показывается известная условность противопоставления рационального морального опыта чувственно-эмоциональному и наоборот. Далее раскрывается функция общекультурных знаний как формы существования и трансляции моральных знаний (и вопрос тем самым юворачивается в информационный план). В связи с этим поднимает-зя проблема так называемой нравственной вменяемости, обосновы-)ается правомерность морального вменения любому совершеннолетне-1у, умственно полноценному человеку, независимо от состояния его

знаний (уровня культуры, образования). В заключение характеристики первого уровня анализа соотношения знаний и нравственности доказывается преимущество общекультурных знаний как источника моральной информации по сравнению с обеденными знаниями, для чего делае^я ссылка на опыт истории и высказывания классиков марксизма.

На втором уровне исследования показывается несводимость морального сознания личности к моральным знаниям, соответственно, моральности - к образованности, культурности человека и ставится вопрос о положительном эмоционально-волевом отношении личности к моральному содержанию усваиваемых общекультурных знаний как условии воздействия знаний на мотивационную сферу сознания, следовательно, на поступки, поведение лцдей. В этой связи рассматриваются синтетические побудительные элементы сознания, в частности, убеждения, и обосновывается детерминация характера и меры воздействия знаний на индивидуальное нравственное сознание объективным положением личности в системе социально-экономических отношений. Конкретизируя далее проявление этой закономерности с учетом субъективной активности человека, делается вывод о том, что в вероятностном выражении нравственная отдача знаний является наибольшей тогда, когда личность выступает выразителем прогрессивных потенций в истории.

Автор показывает, что социализм создает предпосылки .во-первых, для такого влияния знаний на сознание масс, которое отвечает интересам всего общества, во-вторых, для объективно-правильного избирательного отношения масс к знаниям, в-третьих ,-для самого широкого доступа масс к образованию и культуре, следовательно, при социализме нравственно-стимулирующая функция знаний способна приобрести свое подлинное значение. По известным причинам (о них уже говорилось не раз) эта возможность пока в полной мере не реализовалась. Но даже если не принимать в расчет данного обстоятельства, следует иметь в виду, что закономерность, о которой речь шла выше, характеризует нашу действительность лишь в самом общем виде и, естественно, не может быть применена к каждому конкретному случаю жизни. В связи с этим автор поднимает вопрос о трудностях и противоречиях в реализации нравственного потенциала знаний, для чего привлекает материал собственного эмпирического исследования - результаты изу-

чения протоколов опроса лиц, осужденных за хулиганство, и интервьюирования этих лиц.

Глава шестая "Образование и нравственное воспитание" -преимущественно прикладная. В ней автор рассматривает некоторые практические вопросы взаимодействия образования и нравственного воспитания, используя личные наблюдения и опыт работы в высшей школе. Но автор касается также ряда положений общей теории воспитания. В частности, он показывает, что атрибутивные признаки воспитания как такового в наиболее "чистом" виде обнаруживают себя в нравственном воспитании, вследствие чего понятие этого вида воспитания может быть использовано в известном смысле как синоним общественного воспитания вообще (именно в данном значении употреблял понятие нравственного воспитания В.И.Ленин в своей речи -"Задачи союзов молодежи"). Менее чем какое-либо другое направление воспитания нравственное может осуществляться воспитателями "по положению и призванию" (признак, вытекающий из массового, неспециализированного характера морали, из факта причастности к ней каждого человека не только в качестве наблюдателя, но и действующего лица). Менее чем любой другой вид воспитания, нравственное поддается сведению к "воспитательным мероприятия!-!" (признак, определяемый "всеобычностью" и "вездесущностью" морали, т.е. постоянным проявлением как в большом, так и в малом). Менее чем какое-либо другое направление воспитания нравственное способно терпеть формализм (признак,обусловленный принципиальной неформальностью морали, ее сущностным,содержательным характером). Наконец, именно в нравственном воспитании наиболее ощутимо проявляет себя известное отношение "субъект - субъект", по признаку которого понятие воспитания и отделяется, собственно; от- понятий социализации и формирования личности, выражающих в первую очередь все-таки, соответственно, отношения "объект - субъект" и "субъект - объект" (Е.Д.Клементьев).

Принципиальная историческая новизна системы воспитания при социализме состоит в том, что по своей направленности она объективно должна совпадать в масштабе всего общества с действием факторов базисного характера. К сожалению,'в нашей стране эта закономерность нашла пока что лишь ограниченное проявление. В частности, меры, предпринимаемые в 70-е - начале 80-х гг.

в области воспитания, в том числе детально разработанные в каждом трудовом коллективе программы и планы комплексного вое питания не давали ожидаемого эффекта по причине их недостаточного социально-экономического (а также управленческого и правового) обеспанения.

Автор предлагает собственную структуру воспитательного про цесса: I) воздействие на условия существования (среду) воспи-туемого с целью обеспечения позитивных влияний и устранения или нейтрализации негативных; 2) прямое воздействие на сознани воспитуемого с целью позитивной перестройки и дальнейшего совершенствования сознания (а через него и поведения) человека; 3) организация деятельности воспитуемого таким образом, чтобы I этой деятельности он изменял и совершенствовал самого себя. Автор подчеркивает, что при всем единстве указанных звеньев и относительной самостоятельности каждого из них ведущим все-таш следует признать третье звено. Данное заключение основывается на марксистской концепции человека как деятельного существа, преобразующего мир и себя в нем.'

Из этих выводов автор строит все свои последующие суждени; о взаимосвязи образования и нравственного воспитания. Им, в частности, прослеживается процесс опосредовения влияния образо вания на нравственный облик личности общественно-полезным трудом обучающихся и их участием в общественной деятельности. В связи с этим рассматриваются различные противоречия в органи зации труда школьников, студентов и других категорий обучающихся; критической оценке подвергается общественно-политическая практика (ОПП) в вузах. Особое внимание автор уделяет тру ду по усвоению знаний (учебному труду) и его воспитательному воздействию на личность. Автор указывает, что наиболее концент рированно трудности с формированием у студентов добросовестного и творческого отношения к учебе обнаруживают себя в вопросе о трудовой дисциплине, который реально предстает в наших ву зах как вопрос о посещаемости студентами аудиторных занятий и деловой занятости на них. Наиболее существенными причинами, де лающими этот вопрос проблемным, автор считает следующие: I) с* жение "качества" совокупного контингента обучающихся в вузах, обусловленное массовизацией высшего образования в стране, чеке торой утратой им прежнего престижа, а также ослаблением требо-

ваний к студентам в погоне за выполнением плана выпуска специалистов и вузовским "высоким баллом"; 2) увеличение и дифференциация всего массива знаний, подлежащих усвоению, вызывающее у студентов потребность в более свободном распоряжении своим рабочим временем; 3) достижения в развитии системы учебной информации и коммуникации, побуждающие обучающихся к более избирательному их использованию. Перестройка работы высшей школы в принципе предусматривает наведение порядка в этом вопросе, но ощутимых успехов здесь пока не достигнуто.

Весьма специфическим и по существу совершенно не затронутым в литературе аспектом нравственного воспитания в учебном процессе являются вопросы этики учебного труда как разновидности труда творческого. В этике данного типа можно ввделить два вида отношений: I) студента к преподавателю (не путать с отношением преподавателя к студенту, охватываемым понятием педагогической этики); 2) студентов между собой. В рамках каждого из этих отношений возникают специфические нравственные коллизии, которые анализируются.

Особую группу составляют вопросы, касающиеся зависимости воспитания от содержания образования, качества преподавания и обучения, форм и средств методического обеспечения учебного процесса и т.п. Критике подвергается утилитарный подход к образованию, при котором по настоящему серьезное внимание уделяется главным образом изучению лишь епециатьных, а не общенаучных и, тем более, общественных дисциплин. Этот утилитаризм (как разновидность технократизма) автор видит и в чрезмерном подчеркивании необходимости профильной ориентации преподавания общественных наук (под предлогом приближения их к жизни). Отмечается, что в . проведении такой линии администрация вузов и технические специалисты иногда имеют возможность опираться на непродуманные заявления руководителей из высшего эвена.

Автор дает краткую сопоставительную характеристику изучаемых в вузе нормативных общественных дисциплин под углом зрения того воспитательного потенциала, которым они обладают, а также с учетом их набора и особенностей включения в учебный процесс. Автор уделяет внимание вопросам зависимости воспитательного эффекта образования и обучения от конкретных интерпретаций содержания различных дисциплин, связывая анализ этих вопросов с

задачами школьной рефорыы и перестройки высшего и среднего специального образования.

В заключение главы рассматривается вопрос о роли преподавания этики и пропаганды этических знаний в нравственном воспитании. Делаете^вывод о том, что в недавнем прошлом эта роль явно преувеличивалась, что было связано, с одной стороны, с тем проеветительским уклоном в воспитании, который наблюдался в то время, а с другой, - с преувеличением в те же годы возможностей самого воспитания (когда на него фактически возлагалось решение первичных по отношению к нему и потому непосильных для него проблем - экономических, социальных, управленческих). Действительная роль этического образования и просвещения в нравственном воспитании неотделима от роли всех других факторов, воздействующих на личность. Автор высказывает ряд практических рекомендаций для улучшения дела преподавания этики и пропаганды этических знаний. Эти рекомендации он связывает с обновлением содержания самой этики, с преодолением ее застарелых "болезней" - абстрактности и эмпиризма.''

В Заключении диссертации сформулированы основные выводы исследования и намечены перспективы изменения его объекта.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

1. Наука и мораль. Свердловск, 1988. 169 с.

2. Знание как предпосылка формирования нравственной личности Ц Духовное развитие личности. Свердловск, 1967. С.42-48.

3. Знания и нравственное сознанио личности // Вопросы марксистско-ленинской этики. Тамбов, 1967. С.189-191.

4. Знания и нравственная практика личности // Материалы меж-вуз. науч.конф. "Возрастание активности общественного сознання." Курск, 1968. С.337-338.

5. К вопросу о социологическом аспекте воздействия знаний на формирование нравственного сознания личности //' Социальные проблемы труда и образования. Рига, 1969. С.162-164.

6. О социальной обусловленности уровня нравственного сознания некоторых слоев рабочей молодежи // Социальные различия и

их преодоление. Свердловск, 1969. С. 150-158.

7. В.И.Ленин о нравственно-воспитательной функции знаний // Вопросы марксистско-ленинской этики и коммунистического воспитания. Свердловск, 1970. С.56-60.

8. Знания как элемент структуры нравственного сознания в трактовке некоторых домарксистских этических учений // Структура морали. Свердловск, 1970. С.23-41.

9. Очерк истории этики // Вопр.философии. 1970. № 5. С.169-170 (в соавторстве с Л.М.Архангельским и В.П.Киселевым).

10. Образование и нравственное воспитание // Теоретические основы коммунистического воспитания. Свердловск, 1975. С.63-73.

11. Знания и моральность // Филос.науки. 1975. № 6. С. 120-124.

12. Этика научного творчества. М., 1976. 64 с.

13. О соотношении норм и оценок // Ленинская теория отражения. Ценностные аспекты отражения. Свердловск, 1977. С.57-60.

14. Этика и философия // Наука и мировоззрение. Свердловск, 1977. С.77-79.

15. Наука и мораль (структура и содержание проблемы) // :Сатегории исторического материализма в их взаимосвязи. Сверд-човск, 1978. С.75-83.

16. Этические аспекты учебы студентов // ХХУ съезд КПСС и задачи нравственного воспитания по формированию активной жизненной позиции. Тюмень, 1978. С.120-121.

17. О связи преподавания, научного коммунизма с преподаванием этики // Вопроси методики преподавания научного коммунизма. Свердловск, 1978. С.98-104.

18. Общее и особенное в преподавании этики и пропаганде этических знаний // Методика преподавания философии в вузе. Сверд-?овск, 1978. С. 12-17.

19. Наука и нравственные отношения II Наука и развитие общественных отношеш1й. Свердловск, 1980. С.106-109 (в соавторст-зе с Г.М.Брагиным).

20. Наука, образование, нравственность. М., 1980. 63 с.

21. К вопросу о нравственной ценности труда // Моральные ценности развитого социализма. Вып.1. М., 1981. G.II-I5.

22. К вопросу о соотношении знаний и нравственности (опыт историко-этического анализа // Фшгос.науки. 1981. № 4. С.72-79.

23..О критериях вьщеления видов идеологических общественных отношений // Совершенствование отношений и социалистического образа жизни в условиях развитого социализма. 4.1. Свердловск, 1982. С.36-37.

24. Прогресс науки и нравственные отношения Н Фонационный анализ в системе категорий исторического материализма. Свердловск, 1983. G.I06-II6.

25. О структуре индивидуального нравственного сознания // Специфика морали и нравственного воспитания личности. Свердловск, 1983. С.17-25.

26. О специфическом объекте морального отражения и проблеме истины в морали // Ленинская теория отракешя. Истина как гносеологическая категория. Свердловск, 1983. С.126-133.

27. Труд в науке и мораль // Нравственное воспитание в системе формирования нового человека. Свердловск, 1985. С.35-43

28. Учебный процесс в вузе и нравственное воспитание У/ Актуальные проблемы нравственного воспитания студенческой молодежи. Минск, 1985. С.I89-I9I.

29. Наука и мораль (к постановке проблемы) И Филос. науки. 1986. № I. С.133-136.

30. Наука и мораль в свете взаимосвязи общественного соз нания, деятельности, отношений и институтов (выборочный категориальный анализ) // Единство общественных отношений и сознания. Свердловск, 1986. С.112-121.

31. Нравственные отношения (к вопросу о специфике,структуре, типологии) Ц Социалистические нравственные отношения: сущность, закономерности развития. Свердловск, 1988. C.6-II.