Неотрадиционализм в культуре повседневности

Николаева, Елена Валентиновна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Неотрадиционализм в культуре повседневности

Год: 2004
Автор научной работы: Николаева, Елена Валентиновна
Ученая cтепень: кандидата культурологии
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Неотрадиционализм в культуре повседневности'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Неотрадиционализм в культуре повседневности"

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ И МАССОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственный институт искусствознания

На правахрукописи

НИКОЛАЕВА Елена Валентиновна

НЕОТРАДИЦИОНАЛИЗМ В КУЛЬТУРЕ ПОВСЕДНЕВНОСТИ: РОССИЙСКАЯ ВЕРСИЯ КОНЦА XX ВЕКА

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Москва 2004

Работа выполнена в Государственном институте искусствознания Министерства культуры Российской Федерации

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор

Дуков Евгений Викторович

Официальные оппоненты: доктор философских наук,

профессор Маньковская Н. Б.

кандидат исторических наук Зверева В. В.

Ведущая организация: Институт культурологии

Защита состоится 25 октября 2004 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д210.004.01 при Государственном институте искусствознания по адресу: 103009, Москва, Козицкий пер., 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института искусствознания.

Автореферат разослан 24 сентября 2004 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор философских наук,

профессор

г оо5~-н ^огз

№6966

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Изучение культуры повседневности принадлежит к числу наиболее актуальных направлений современного гуманитарного знания. Выделившись в 70-80-х гг. XX в. в самостоятельное направление, культура повседневности стала объектом научного интереса многих гуманитарных дисциплин и тем самым превратилась в междисциплинарное исследовательское пространство. В современном научном сообществе имеет место дискуссия относительно смысловых границ повседневности и еще не выработана ее строгая общепринятая дефиниция. В этой связи актуальный характер приобретают предлагаемая автором систематизация содержательных смыслов культуры повседневности и предикативное определение данного понятия. Культура повседневности, по мнению автора, - это не отдельная сфера практического или духовного бытия, но вся культура, рассматриваемая через призму повседневной деятельности человека и его повседневного опыта типизации и интерпретации действительности.

Важность изучения повседневной культуры все более возрастает на фоне очевидной исчерпанности культурных парадигм XX века и радикального перехода к парадигме постиндустриальной информационной цивилизации, так как именно "низкие" предметы в качестве символических образцов культурной среды обеспечивают семантический фон повседневного существования и лежат в основе картины мира и аксиологической иерархизации повседневной жизни.

Особое значение для понимания механизмов репродукции российской культуры в современный период имеет выделение феномена "неотрадиционализма" как предмета систематического исследования, поскольку с конца 80-х годов XX века традиционные мотивы начинают занимать значительное место в культурной жизни России. Понятие «неотрадиционализм» еще не приобрело категориаль-

ного статуса, поэтому определение его сущностных характеристик, чему посвящена настоящая работа, представляет значительный научный интерес. Под «неотрадиционализмом» автором понимается включение в современность разрозненных элементов мифологизированных и реинтерпретированных исторических традиций. Неотрадиционализм - не целостная система традиций, а многочисленные референции к диахроническим текстам культуры, "цитатные" вкрапления в текст современной культуры, в котором "традиция" используется в качестве формы для практически любого содержания.

Особенно явно неотрадиционалистские тенденции проявляются в культуре повседневности, которая связана с наиболее глубинными архетипическими слоями коллективного бессознательного, поэтому анализ традиционных образов и символов в повседневной культуре России конца XX века помогает увидеть ключевые элементы будущей российской социокультурной парадигмы.

В связи с этим представляется необычайно важным выявление основных традиционных и мифологических мотивов и представлений, тиражируемых в российской культуре повседневности конца XX века, а также современного культурологического наполнения реконструированных традиций и способов их реинтерпретации.

Степень научной разработанности темы. Существует значительное количество работ, связанных с теоретико-методологическим определением самого понятия "повседневность" и обоснованием ее содержательных параметров и сущностных характеристик (М. Хайдеггер, А. Шюц, Т. Лукман, П. Бувье, М. Де Серто, Б. Вальденфельс, А. Людтке, X. Турн, Г. С. Кнабе, Л. Г. Ионин, В. Д. Лелеко, Л. В. Беловинский, Л. А. Савченко, С. Б. Кожевников и др.). Большое внимание в рамках социальной философии уделяется проблемам обыденного знания, мировоззрения и языка (С. С. Гусев,

Е. В. Золотухина-Аболина, И. Т. Касавин, Л. И. Насонова, Б. Я. Пукшанский и др.). Наиболее значительные исследования социокультурных механизмов культуры повседневности принадлежат представителям московско-тартусской семиотической школы (Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский и др.).

Многие исследователи рассматривают собственно повседневные практики в их социальных, исторических и семиотических аспектах (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Ф. Бродель, П. Бурдье, И. Гофман, А. Кре-бер, М. Оже, Й. Хёйзинга, Л. М. Баткин, А. Я. Гуревич, И. Н. Данилевский, Н. Н. Козлова, И. В. Кондаков, В. Паперный и др.). Предметом особого научного интереса становятся эстетические принципы повседневной культуры и ее взаимодействие с современным информационным и художественным пространством (О. В. Гаври-шина, Е. В. Дуков, В. В. Зверева, Н. Н. Козьякова, Н. Б. Маньков-ская и др.), а также культурные смыслы отдельных повседневных вещей и элементов повседневности, например, очереди, пыли и запахов, кулинарной книги и т.п. (А. К. Байбурин, К. Богданов, О. Б. Вайнштейн, Г. Г. Почепцов и др.). Значительный интерес культурологов вызывает рекламный дискурс как элемент современной культуры повседневности (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, У. Эко; А. Левинсон, Е. В. Сальникова и др.).

В последние годы в исследовательское пространство включаются маргинальные и табуированные ранее стороны повседневной культуры, однако, незаслуженно остается без должного внимания проблема классификации и интерпретации с культурологических позиций таких элементов повседневности как рекламный текст, упаковочный дизайн, этикетки, система денежных знаков. В целом исследования культуры повседневности носят пока разрозненно-фрагментарный характер.

Традиция в разных ее аспектах достаточно хорошо изучена, од-

нако собстенно явление неотрадиционализма в повседневной культуре рассматривается в основном с социологических позиций (Л. Д. Гудков, Ю. Левада и др.). Культурологическому анализу подвергаются проявления отдельных элементов неотрадиционалистской парадигмы (А. Дугин, О. В. Рябов, А. А. Магомедова, М. Ю. Смирнов и др.), тогда как ее внутренняя структура еще ждет комплексного исследования. Соответственно глубинные причины архетипическо-го характера, определяющие особенности повседневной культуры России конца XX в., в том числе феномена неотрадиционализма, остаются практически неизученными.

Объектом исследования является российская культура повседневности последнего десятилетия XX века. Анализу подвергаются преимущественно такие сферы повседневной культуры как рекламный графический дизайн (рекламные плакаты, вывески, упаковки), дизайн интерьеров (в первую очередь, витрин магазинов и ресторанов), вербальное поле коммерческой и общественно-политической представительской самоидентификации (названия товаров, фирм и социальных институтов), элементы городской застройки (в основном, архитектура элитных жилых комплексов) и некоторые социокультурные практики (в том числе религиозные).

Предметом исследования является неотрадиционализм в российской культуре повседневности конца XX века.

Цели и задачи исследования. Основная цель диссертационного исследования состоит в выявлении способов и механизмов реак-туализации в российской культуре повседневности конца XX века русских и общеевропейских культурных архетипов и соответствующих им традиционных культурных форм.

Одной из главных задач является определение причин возникновения неотрадиционализма в повседневной культуре России конца XX века, а также способов реактуализации исторических тради-

ций в культуре повседневности. Соответственно решается ряд задач, связанных с:

- анализом социокультурных условий и причин, обусловливающих обращение культуры к своим историческим и мифологическим основам;

- определением конкретных культурных архетипов, традиционных категорий и мифологических мотивов, реактуализируемых в современной культуре повседневности;

- исследованием семиотических механизмов означивания повседневности в культурном коде неотрадиционализма;

- выяснением символической валентности и культурного наполнения реконструированных традиционных форм;

- анализом способов включения элементов традиционной парадигмы в культурное пространство повседневности;

- определением места традиционных категорий и архетипиче-ских конструкций в постмодернистской культурной парадигме.

Теоретико-методологической основой диссертации служит концептуальный аппарат культурологии, который включает в себя важнейшие теоретические установки философии и истории культуры, социальной и культурной антропологии, социальной психологии и психологии искусства, семиотики культуры. В исследовании использовался междисциплинарный подход, в рамках которого были использованы теоретико-методологические положения различных отечественных и зарубежных научных школ XX века.

В качестве базовой дефиниции понятия "повседневности" автором принимается определение Л. В. Беловинского с привлечением концепта "масштаба субъекта повседневности", предложенного В. Д. Лелеко. Культура повседневности рассматривается и интерпретируется с позиций широкой интертекстуальности на основе представления о культуре как о "тексте" (Ю. М. Лотман, Ж. Дерри-

да). При определении содержательных характеристик понятия "неотрадиционализм " автор придерживался культурологического определения традиции (А. Б. Гофман), с учетом герменевтического, психоаналитического и семиологического понимания специфики бытования традиции в современной культуре.

При объяснении причин неотрадиционалистских тенденций в культуре повседневности автор опирался на культурологические концепции, описывающие общие закономерности развития культуры и ее рубежных состояний: на основе символических "констант" культуры (О. Шпенглер, П. Сорокин и др.), на основе моделей внутренней дуальности (П. Бувье, Ю. М. Лотман и др.) и внешней дуальности (В. Шубарт, А. С. Ахиезер и др.) культур. При рассмотрении механизма воссоздания в повседневной культуре мифологических структур важное значение имели концепции Э. Кассирера, К. Леви-Строса, Ф. Лосева, М. Элиаде.

В ходе исследования механизмов реактуализации исторических традиций применяется интегративная стратегия: "микроисторический" подход к культуре и внимание к повседневной вещи как носителю социокультурных смыслов; анализ повседневной культуры как практической реализации коллективного бессознательного и выведение специфических характеристик повседневности из установок обыденного сознания, т.н. "здравого смысла"; описание повседневной культуры посредством культурных архетипов, традиционных коллективных представлений и структур космогонического мифа; анализ повседневных объектов и социокультурных практик как семиотических систем, знаковых симуля-тивных манифестаций, вербализованных конструктов и мифологических метаязыковых структур.

При изучении способов репрезентации традиционных форм в культуре повседневности конца XX века автор исходит из призна-

ния мозаичного (А. Моль и др.) и инсценировочно-игрового (Й. Хейзинга, Л. Г. Ионин и др.) характера современной культуры и присущей ей множественности смыслов и интерпретационных кодов как выражения постмодернистского эстетического принципа (Ч. Дженкс, В. Вельш, Н. Б. Маньковская и др.).

Исключительное значение для выработки методологической процедуры анализа конкретных репрезентативных материалов повседневной культуры (рекламных текстов и образов) имеют подходы, представленные в работах Р. Барта, Ж. Бодрийяра, У. Эко, статистическая и аналитическая информация и практические результаты современных социологических и культурологических исследований (Ю. Левада, Л. Д. Гудков, Е. В. Дуков, К. Б. Соколов и др.).

Научная новизна работы. Впервые феномен неотрадиционализма исследуется с культурологических позиций как целостное явление современной культуры повседневности.

Автором осуществляется систематизация содержательных смыслов понятия повседневности, выработанных разными научными школами, и предлагается собственное определение культуры повседневности.

Обосновывается концепция автора о ритуальном воссоздании мифологического "Начального времени" в культуре переходного периода как способа преодоления социокультурного кризиса и, соответственно, как причины неотрадиционалистских тенденций.

Впервые в терминах культурфилософии описывается механизм трансляции традиционных аксиологических констант культуры посредством современных объектов повседневности: город как "текст" (элементы городской застройки, монументальная скульптура, вывески и наружная реклама), рекламный графический и упаковочный дизайн, тексты коммерческой репрезентации (названия фирм и товаров, вербальные рекламные сообщения), система де-

нежных знаков. Впервые анализируется современная рекламная мифология московского метрополитена.

Автором собран и классифицирован большой эмпирический материал, прежде не подвергавшийся научному осмыслению в данном ракурсе. Выявлены актуальные традиционные категории, ар-хетипические конструкции, мифологические мотивы и актуальные исторические эпохи в семантическом поле неотрадиционализма современной культуры повседневности. Подробно описывается культурное наполнение и символическая валентность реконструированных традиционных форм. Анализируется явление вторичной се-мантизации исторических артефактов и возникновения симулятив-ных техник архаизации объектов повседневности.

Исследуется типология и динамика процесса персонификации исторических традиций в повседневной культуре России к. XX в.

С культурологической точки зрения рассматривается проблема конфликта интерпретаций исторических традиций, выявляются особенности постмодернистской игры с традиционными образами и символами в российской повседневной культуре.

Положения, выносимые на защиту

1. Неотрадиционализм в культуре повседневности конца XX века возникает как следствие происходящего в период смены культурных парадигм символического воссоздания мифологического Начального (идеального) времени.

2. В повседневной культуре России конца XX века неотрадиционализм проявляется посредством актуализации универсальных онтологических категорий Начала, Переходности и Истории и на-ционально-архетипических категорий Земли, Государственности, Слова и Соборности. Актуализированным оказывается также ряд мотивов, связанных с артикуляцией мифа Первотворения, таких как Детство, Мост, Подземный мир, Хлеб, Победа и другие, которые

воплощаются в культуре повседневности в соответствии с социокультурными риторическими фигурами и метафорами, имеющимися в ее распоряжении.

3. Персонификация исторических традиций представляет собой один из наиболее важных механизмов означивания повседневности и осуществляется в значительной мере в виде образов второго порядка (фотографий памятников, стилизованных типажей и т.п.).

4. Возрожденные традиции представляют собой субъективированную реконструкцию прошлого с позиций настоящего, в связи с чем неизбежно сопровождаются вторичной семантизацией исторических артефактов и семиотической адаптацией традиций, заимствованных из других культур. Традиционные образы и символы включаются в повседневную культуру двумя способами: в пафосно-героической модальности и посредством коллажно-иронической игры.

Научно-практическая значимость работы. Данная работа во многом заполняет пробел в осмыслении российской повседневной культуры конца XX века.

Настоящее исследование дает возможность провести теоретический анализ неотрадиционалистских тенденций в современной российской культуре повседневности, описание и интерпретацию неотрадиционализма как способа преодоления социокультурного кризиса. Выводы и материалы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы как для дальнейшей теоретической разработки указанной культурологической проблемы, так и в научно-практических проектах, связанных с выработкой новой общегосударственной объединяющей идеи.

Результаты исследования могут быть использованы при подготовке учебных курсов ВУЗов по культурологии, культурной ан-

тропологии и социологии повседневности, социальной антропологии современности, философии и психологии рекламы.

Апробация работы и внедрение результатов исследования.

Результаты исследования были представлены автором в докладах на научных конференциях Государственного института искусствознания "Между обществом и властью" (Москва, ноябрь 2000г.), "Ночь как культурологический феномен" (Москва, ноябрь 2003г.); на 5-х Уваровских чтениях (Муром, май 2002г.); на научных конференциях Института европейских культур (РГГУ) и 1990-е годы: Семантика российской культуры" (Москва, декабрь 2000г.), "Современные культурные исследования: методология, предмет, социальные контексты" (Москва, декабрь 2001г.), 'Человек в культуре массовых коммуникаций" (Москва, апрель 2003 г.). Основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора. Теоретико-практические основы анализа рекламного пространства как части повседневной культуры отражены в изданном учебно-методическом пособии "Философия рекламы".

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, включающего в себя рекламные тексты "традиционалистского" характера.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень научной разработанности проблемы, формулируются цели и задачи исследования, его теоретико-методологическая основа, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе '"'Повседневность" и "традиция" в научном дискурсе XIX - XX веков" рассматриваются вопросы, связанные с проблемой исчерпывающих научных дефиниций указанных поня-

тий и теоретико-методологических подходов к их изучению, выработанных в рамках различных гуманитарных дисциплин.

Первый параграф первой главы "Культура повседневности: дефиниции, структура, исследовательские стратегии" содержит подробный обзор персоналий, научных школ и исследовательских подходов к изучению культуры повседневности и, соответственно, различных определений понятия "повседневность" и ее сущностных характеристик.

Все исследовательские подходы можно свести к трем теоретико-методологическим стратегиям: историко-антропологической, семиотической и социологической. К первой относятся историко-этнографические бытописания к. XIX - нач. XX века, изучение повседневности в рамках "новой исторической науки" французской школы "Анналов", "микроистории" и "новой социальной истории", а также "культурной истории повседневности" и "социальной антропологии современности". С историко-антропологических позиций повседневность включает в себя все сферы социальной и культурной действительности, определяющие способ жизни рядовых субъектов истории и относящиеся к категории "обычного" и "возможного".

Семиологические исследования культуры представлены работами французских структуралистов, представителей московско-тартусской семиотической школы и др. В рамках семиологических подходов повседневность понимается как многоуровневая семиотическая система мифологического характера, которая задает правила означивания и интерпретации действительности и создает символические основания культурной саморепрезентации различных социальных групп.

Социологическое направление в исследовании повседневности базируется на наработках "понимающей социологии", феноменоло-

гической социологии, этнометодологии, "сравнительно-исторической социологии" и др. С социологической точки зрения повседневность в наиболее общем виде рассматривается как процесс жизнедеятельности индивидов в привычных жизненных ситуациях на основе самоочевидных ожиданий, типизации и интерсубъективной коммуникации.

В последние годы осуществляются серьезные попытки выявления и теоретического обоснования структуры и уровней повседневности с комплексных социолого-культурологических позиций.

С учетом существующих историко-антропологических, семи-ологических и социологических трактовок повседневности в настоящей работе под повседневной культурой понимается вся совокупность культурных форм и социально-культурных практик, входящих в жизненный опыт субъекта повседневности (индивида, социокультурной группы, этнического сообщества и т.д.), а также всё поле культурных смыслов и значений, порождаемых процессом интерсубъективных прямых и опосредствованных повседневных коммуникаций. Иными словами, культура повседневности выступает как своего рода прикладное искусство (художественно оформленная технология) повседневной жизни со своей семантикой и прагматикой. Любой объект "высокой" культуры или "большой" истории, включенный в повседневную реальность (например, в виде изображения на пластиковом пакете), становится элементом повседневной культуры.

Второй параграф первой главы " "Традиция" в культуре как объект научной рефлексии" посвящен вопросам соотношения традиции с содержанием обыденного сознания и коллективных представлений, определения механизмов сохранения и реконструкции традиции в культуре и проблеме аутентичности "традиционных" форм в современной культуре.

В зависимости от методологических установок и исследовательских технологий различных научных направлений традиция трактуется как сакральное знание, как совокупность ценностей культуры, как сохраняемый культурный материал, как коммуникативная деятельность по его ретрансляции (способы и механизмы наследования), как интрасоциальный процесс преемственности культуры. Традиция осуществляет свои регламентации в повседневной культуре как в виде гласных официально закрепленных норм, так и в виде бессознательных форм "неявного знания".

Понятие "традиционализма", в самом общем смысле означающее историческую преемственность, имеет в большинстве научных дискурсов негативную окраску как идеологии, архаики и т.п. В настоящей работе под традиционализмом понимается способ интерпретации истории и современности на основе постулирования традиционных социокультурных практик в качестве "образцовых".

"Неотрадиционализм", с точки зрения автора, представляет собой актуализацию в современной культуре разрозненных элементов исторических традиций, многократно реинтерпретированных и подвергшихся вторичной семантизации.

Вторая глава "Неотрадиционализм в культуре повседневности конца XX века" посвящена выявлению причин неотрадиционалистских тенденций в российской культуре конца XX в. и определению культурных архетипов, традиционных категорий и мифологических мотивов, актуализируемых в культуре повседневности.

Первый параграф второй главы "Причины неотрадиционализма в культуре повседневности конца XX века" содержит анализ социокультурных условий, обусловливающих обращение культуры к своим историческим и мифологическим основам, и семиотических механизмов означивания повседневности в культурном коде неотрадиционализма.

Ситуацию рубежа XX - XXI веков во всем мире можно рассматривать как состояние социокультурного перехода, связанного с вступлением человечества в постиндустриальную эпоху. При этом, в отличие от культур западноевропейского типа, стабильных в своей постепенной модернизации, в культуре постсоветской России, пережившей кардинальное разрушение прежних стереотипов сознания, поиск ценностных оснований для новой коллективной идентичности занимает особое место.

Как указывают многие исследователи (К. Юнг, Ю. М. Лотман, П. Бувье и др.), разного рода кризисные и рубежные ситуации запускают механизмы культурной мобилизации, выражающейся в выходе на поверхность всех скрытых пластов культурного бессознательного. Переходная культура начинает регенерировать глубинные, архаические модели сознания, на основе которых происходит реактуализация архетипических конструкций мифологически идеального Начала Начал. Причем основными пластами культуры, которыми оперирует миф, являются такие феномены как личность, история, слово и чудо.

И поскольку культура повседневности связана с наиболее глубинными архетипическими слоями коллективного бессознательного и в значительной мере конституируется переживанием субъектом личного или коллективного прошлого, именно в повседневной культуре наиболее явно реализуется семиотический дискурс традиционности. Таким образом, в переходной культуре повседневность представляет собой сферу, наиболее насыщенную символами и знаками традиционно-архаического характера, а всеохватывающий се-миозис становится неотъемлемой ее характеристикой. Однако, апеллируя к "Началу", культура становящаяся имеет дело с мифологизированными реконструкциями традиций. В результате "возвращаются" не только исконно-русские национальные тради-

ции, но и ряд "западных" традиций, претерпевших процесс семантического "одомашнивания" в условиях русской культуры.

В современной культуре повседневности актуализируется несколько диахронических культурных пластов: победа 1945 года; рубеж конца XIX - начала XX веков; победа 1812 года; екатерининская эпоха; эпоха Петра I; времена Древней Руси; времена дохристианской славянской общности. При этом доминантную роль в пространстве повседневной культуры занимают знаки, принадлежащие символической системе первых десятилетий XX века, а также периода былинно-киевской Руси.

Исходя из анализа обширного эмпирического материала и результатов российских и зарубежных исследований по выявлению констант русской культуры в виде понятий и образов, автор полагает, что развертывание структур мифа о Начале Начал в российской культуре приводит к актуализации в повседневности - наряду с онтологическими категориями Начала, Переходности и Истории - таких национально-архетипических категорий как Государственность, Земля, Слово, Соборность.

Второй параграф второй главы "Традиционные категории в российской культуре повседневности" состоит из семи разделов, каждый из которых посвящен одной из рассматриваемых категорий: анализу соответствующих ей мифологических мотивов и социокультурных метафор, символической валентности и культурного наполнения реконструированных традиционных форм.

В первом разделе "Категория Начала. Мотивы Истоков, Ночи, Детства, Сказки" описываются символические формы, с помощью которых в российской повседневной культуре осуществляется апелляция к сакральному времени Начала Начал. Главным символическим репрезентантом категории Начала становятся Истоки -легендарно-доисторические (былинно-мифологические пласты рус-

ской культуры) и природные (окультуривание подземных вод, высокий статус концепта "святой источник").

Социально-биологическим аналогом культурного конструкта Истока являются архетшшческие образы Детства (городской фотопроекте "Дети Отечества. 1900 - 2000"; символика игры, игрушек, тотемического образа медведя в рекламном дискурсе и т.п.). Мотив Сказки присутствует в названиях фирм и товаров ("Теремок", "Чудо-меленка", "Красная Шапочка" и др.). Особый интерес представляет появившийся в рекламе архетипический сюжет передачи знания бабушкой, представляющей собой урбанистический вариант русского архетипа Женской мудрости, - маленьким внукам. Мотив Ночи проявляется через включение ночного времени в повседневную культуру (ночные киносеансы и телепередачи; ночные дискотеки; льготный режим ночных покупок и т.п.).

Во втором разделе "Категория Переходности. Мотивы Вертикали, Моста и Подземного мира" рассматриваются две основные метафоры переходности: 1) вертикаль как аналог Мирового Древа (акцентирование верха и низа: мансарды, окультуривание подвалов; "высотные" символы советской эпохи в рекламе; финансовые пирамиды; президентская "вертикаль власти" и пр.) и 2) мост, который символически соединяет два состояния: прошлое и будущее (строительство мостов, надземные пешеходные переходы, образа моста в рекламе). Актуализируется также мотив "подземного мира" как места, в котором происходят особого рода инициационные процессы, связанные с ритуальным возрождением (подземные торговые комплексы: в первую очередь "Охотный ряд", мифология рекламных текстов метрополитена и пр.).

В третьем разделе "Категория Истории. Мотивы Исторического мифа и Старинного быта" анализируются формы апелляции повседневной культуры к истории, которая в обыденном сознании

представляется подлинным хранителем традиции. Однако, история, являющаяся бесконечной реконструкцией предшествующих реконструкций, неизбежно мифологизируется. Коллективная память при этом начинает, интерпретировать многие события прошлого на основе подретушированных идеальных образов. Воссоздание прошлого носит ритуально-онтологический характер: в результате циклически повторяющегося переживания истории прошлое включается в настоящее (театрализованные исторические реконструкции на "натурных площадках" и т.п.). Не менее значимыми являются образы "наших предков". Особую символическую ценность в современной культуре повседневности приобретает дореволюционный быт, который представлен как настоящими раритетными артефактами (самовары, патефоны и пр.), так и разного рода стилизациями, включая откровенные симулякры (круглые афишные тумбы, "газовые фонари" и пр.). Возвращаются дореволюционные названия городов. На уровне города вербально подчеркивается его средневековая планировка ("слободы", "ворота", "башни" и т.п.). Объекты городской повседневности приобретают архаичную семантическую окраску: кафе называют трактирами и кофейнями, рынки - ярмарками, маленькие магазинчики - лавками. В повседневный рекламный лексикон возвращаются лекарь, молочник, пекарь, бакалейщик... Многие предметы повседневности предъявляют в рекламе свой исторический миф - миф о происхождении.

В четвертом разделе "Категория Государственности. Мотивы Державности, Победы, Монархии" исследуются способы конструирования новой государственности посредством традиционных символических форм. Наибольший удельный вес в культуре повседневности приобретают образы и символы державно-героического характера (древнерусские князья, знаменитые полководцы, гербы России, шапка Мономаха, царская, княжеская и боярская атрибути-

ка и лексика в рекламном и упаковочном дизайне и пр.). Мотив Победы (культ Георгия Победоносца - московского покровителя и Г. К. Жукова, "военно-комуфляжная" повседневная одежда и т.п.) становится одним из самых значительных в повседневной культуре, его коннотативные значения реализуются также в архитектурных образах "крепости", запертых проездных ворот и т.п. В названиях многих фирм, товаров, политических объединений социокультурная самоидентификация осуществляется через атрибуцию с помощью лексем "русский", "Русь", "Россия", которые становятся ведущим социальным деноминатором.

Пятый раздел "Категория Земли. Мотивы Деревенского труда, Хлеба, Народной культуры" посвящен описанию реализаций архетипа Земли в российской повседневной культуре к. XX века. Для русской культуры категория Земли является одной из самых важных, основополагающих. На этот архетип (мать-сыра земля), вписанный в былинно-сказочные сюжеты, опирается метафорический образ России, воссозданный в годы Великой Отечественной войны (Родина-мать). Возвращение к земле - это возвращение к детству всего народа, то есть опять к заветному Началу Начал. Закономерным следствием этого возвращения является мифологизация в современной рекламе труда на земле, связанного, прежде всего, с хлебом. Возрождаемая русская хлебная традиция (блины, пирожки и пр. как повседневная еда) дополняется использованием "хлебных" образов в визуальном коде рекламы. Мотив Деревенского труда актуализируется через пейзажи сельской природы, сюжеты деревенского труда, образы крестьян в рекламном и упаковочном дизайне, "деревенские" названия торговых марок и продуктов, витринную репрезентацию сельского быта (глиняная посуда, кадки, телеги и т.п.), фольклорные линии как особый мотив в рекламном дискурсе и попкультуре. Русские народные ремесла широко представлены в

повседневной культуре (водка в гжельских сосудах; мед в хохлом-ских горшочках; льняная одежда и пр.). За последние годы значительно возросла символическая валентность "народных праздников и обычаев" как признака, репрезентирующего коллективную идентичность "русского народа" в массовом сознании (Проводы Масленицы, светское празднование Пасхи и др.).

В шестом разделе "Категория Слова. Мотивы Языка и Классической литературы" рассматриваются особенности символических форм, включенных в вербальное оформление неотрадиционалистского дискурса в повседневной культуре. Значение "сакрального" слова для переходной культуры необычайно велико. В связи с этим реактуализация традиционных образов ведет к повсеместному воссозданию исторических форм повседневности на вербальном уровне ("Дума", "губернатор", "глава управы", "советник", "письмовник", "ярмарка", "трактир" и т.п.). При этом слова, принадлежащие "иератическому" языку прошлого требуют особого выделения на письме, вследствие чего репрезентантом Слова традиции стал старорусский, псевдоцерковно-славянский шрифт. "Русский" шрифт придает почти сакральный характер предмету или качеству, стоящему за письменным словом, будь то "вкусное"масло или "пакетный переключатель". В культуре повседневности все чаще воспроизводится дореволюционная орфография (газета "Росс1я", ресторан Тршьяжь", "банкъ", "ломбардъ", "трактиръ" и т.п.). Значимость слова и народной, т.е. для новой культурной парадигмы "обрядовой", речи подчеркивается воспроизведением пословиц и поговорок на упаковках продуктов, прежде всего "ритуальных" - муки, соли, пельменей ("хлеб - всему голова", "без соли и стол кривой" и др.). Русская классическая литература (А. С. Пушкин, И. А. Крылов и др.) хотя и сохраняет свою зна-ковость, гораздо реже цитируется в культуре повседневности.

Седьмой раздел "Категория Соборности. Мотивы Общинно-сти, Веры, Храма" посвящен проявлениям в повседневной культуре образов, связанных с категорией русской соборности, которая включает в себя как религиозную составляющую российской культуры, так и идеи пространственной и духовной общности русской нации. Указанные смыслы чаще всего заключаются в символическую форму собора - храма или общественного движения или воплощаются в социокультурных концептах Дома (фирмы типа "Русский дом селенга"; издательские, кондитерские и прочие Дома; журналы "Дом" и т.п.) и Двора (торговые "дворы"; чайные, монастырские и прочие "подворья"; программа "Мой двор - мой подъезд" и т.п.). Один из способов, которым актуализируется мотив Общинности, - это символическое выделение границ, защищающих свое от чужого: замкнутые дворы жилых домов (социально-территориальная общность), высокие заборы офисных зданий (корпоративные общности - в т.ч. товарищества, гильдии и пр.).

В культуре повседневности широкое распространение приобрели различные вариации на тему православной веры (квас "Монастырский", агентство недвижимости "Священные купола" и т.п.; изображение храмов, куполов, икон, монахов и святых на упаковках и этикетках). Мотив отражения, чаще всего церкви в водах озера, в том числе аллюзии на тему невидимого града Китежа, в последние десятилетия XX века стали выражением поиска глубинной русской соборности, осуществляемой переходной культурой. Материализация метафоры отражения как защиты выражается в зеркальном тонировании или затемнении стекол в офисных зданиях и личных автомобилях. К актуализации религиозной составляющей относятся также: статистически возросшее формальное участие населения в православных обрядах (например, обряде венчания) и в зрелищных эпизодах церковных праздников (крестные ходы, осве-

щение куличей и т.п.), поздравления граждан с православными праздниками городскими администрациями, коммерческими фирмами и СМИ, реставрация разрушенных храмов и монастырей, строительство новых церквей и часовен.

В третьей главе "Способы актуализации традиции в российской культуре повседневности" описываются семиотические механизмы персонификации исторических традиций, репрезентация традиционных аксиологических констант в семантическом поле российских денежных купюр, а также способы включения традиционных символов и образов в традиционалистский и постмодернистский дискурсы повседневности.

В первом параграфе третьей главы "Персонификация исторических традиций" исследуются семиотические механизмы и динамика персонифицированной репрезентации традиционных категорий в современной культуре повседневности. Основным принципом актуализации исторических традиций посредством персонифицированных образов является опосредствованная персонификация, которая оперирует не с личностными качествами, а с идеями или типизациями. В первую очередь, это проявляется в преобладании образов второго порядка (фотографии памятников, стилизованные типажи и т.п.). При этом повторяется архетипическое конструирование социальной иерархии, используемое детской культурой в ситуации игровой реальности (царь, князь, боярин, купец, купчиха, добрый молодец, красна девица, гусар, мужик и т.п.), подобно детской считалочке про золотое крыльцо.

В российской культуре повседневности (от сахара и кетчупа до банковских вкладов и паевых инвестиционных программ) востребованы, прежде всего, репрезентанты идеи Государственности, Победы и самодержавной власти: Петр I, Юрий Долгорукий и даже И. Сталин; Суворов, Кутузов, Жуков, Нахимов, Илья Муромец и

Добрыня Никитич, красноармеец Сухов и др.; безымянные чудо-богатыри: гусары, гвардейцы, солдаты, а также предки-пассионарии (купец Афанасий Никитин, былинный Садко, Степан Разин, Беринг и др.) и провинциальные герои (Колчак, поручик Ржевский, Левша и др.). Персонификации подвергаются также категория Слова (Ф. Достоевский, А. Пушкин, И. Крылов и др.), Земли (образы русского мужика, фольклорные герои типа "Сметаны Сметановны"), Сказочного Начала (Змей Горыныч, Емеля, три поросенка и др.)

Второй параграф третьей главы " Семантика денежных купюр" посвящен анализу репрезентации традиционных категорий "русской" парадигмы средствами национальной валюты. В символике банкнот выпуска 1993 г. был унаследован советский принцип репрезентации идеи Одного: на всех купюрах - один главный город (изображение Сенатской башни Московского Кремля).

В художественном оформлении банкнот следующего выпуска (1995г.) основой российской государственной иконографии стал архитектурно-территориальный принцип. Не выдающиеся личности, а природная среда, архитектурные памятники и индустриальные сооружения являются главными постулатами возрождающейся российской цивилизации, так как "канонизация" и "деканонизация" культурных героев в тот момент еще продолжалась. Символический ряд каждой купюры, составленный из архитектурных и природных памятников ряда российских городов (Владивосток, Новгород, Красноярск, Санкт-Петербург, Москва, Архангельск), отражает сложный процесс поиска культурных опор в построении своего рода концептуальной лестницы экономического и политического развития России и акцентирует определенные ценности российской культуры. На основе семиотического анализа изображений на банкнотах (в порядке возрастания номинала) выстраивается следующая аксиологическая иерархия российской культуры: [ТЕРРИТОРИЯ]

ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ ЭКОНОМИКА ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА ТЕРРИТОРИЯ. Неизменный семантический фон составляют такие социально-культурные концепты, как древность (категория Истории), православие (категория Соборности), возрождение (категория Начала), защита отечества, великая морская держава, международная торговля (категория Государственности).

В третьем параграфе третьей главы "Вторичная семанти-зация исторических артефактов: пафос традиционности и постмодернистская игра в "традицию"" рассматриваются способы декодирования в повседневной культуре исторических образов и символов. Ключевой проблемой становится соотношение традиционалистского и постмодернистского символических кодов, с помощью которых в обыденном сознании осуществляется прочитывание метафор и риторических фигур исторического характера, и проистекающая из этого внутренняя амбивалентность исторических символов. Многие традиционные образы прочитываются только в коде вторичной семантизации, и означаемым для них является не исходный артефакт, а некий статус или качество, приписываемые исторической традиции как таковой. Форма тогда начинает выступать вне связи с ее традиционным содержанием. В целом можно выделить три типа исторических аллюзий: державно-героического, ис-торико-энтографического и коллажно-иронического характера. Первые два принадлежат традиционалистскому дискурсу, в котором акцентируется историчность, чуть ли не онтологическая изна-чальность. В большинстве случаев им присуща определенная па-фосность. При этом историко-этнографические, особенно фольк-лорно-лубочные, образы, репрезентирующие традиционные категории, часто носят амбивалентный характер. Их высокая значимость или ироническая сниженность определяется традиционалистской

или постмодернистской оптикой видения. В рамках постмодерни-сткого дискурса осуществляется ироническая игра с историческими образами, в результате которой возникают гибридные символические формы ("Балаган Лимитед", "ЛКТЕЛЬ", "Пересвет-Инвест", "Радонеж-Сервис" и др.). В основном постмодернистскому переосмыслению подвергаются значимые символы советской эпохи: Ленин, Чапаев, Буденный, "Рабочий и Колхозница" и др. К наиболее парадоксальным текстам относятся поздравление "С рождеством Христовым!" рядом с сексуальной блондинкой на рекламном щите казино "Монте-Карло" или, с другой стороны, рекламный плакат колбасного комбината с изображением постной еды и надписью "Время Великого поста".

В заключении подводятся итоги выполненной работы, излагаются главные выводы и намечаются возможные направления дальнейших исследований по данной теме.

Неотрадиционалистские тенденции в российской культуре повседневности к. XX века являются результатом радикальной социокультурной модернизации и связанного с ней кризиса коллективной идентичности. Преодоление этого кризиса осуществляется путем ритуального воссоздания в семиосфере культуры мифологического "Начального времени", обладающего онтологической силой момента Первотворения. И поскольку культура повседневности связана с наиболее глубинными, архетипическими слоями коллективного бессознательного, разворачивание структур мифа о Начале начал и знаковых форм традиции наиболее отчетливо проявляется именно в семиотическом пространстве повседневной культуры.

Вследствии мифологизации реконструированного прошлого традиционные символы и образы подвергаются вторичной семанти-зации. Их интерпретациям в традиционалистском дискурсе присуща "историчность" и пафос, а в постмодернистском - коллаж-

ность и ироничность.

Продолжением данной работы могли бы стать аналогичные исследования по выявлению содержательных характеристик неотрадиционализма в современных культурах повседневности западноевропейских государств и США и сравнительный анализ национальных версий неотрадиционализма конца XX века.

Основное содержание диссертационного исследования отражено в 4 печатных публикациях общим объемом 3.5 п.л.

1. Николаева Е.В. Исторические традиции в культуре повседневности: Россия на рубеже XX - XXI вв.// Выбор метода: изучение культуры в России 1990-х годов. Сборник научных статей. М.: РГГУ, 2001. С. 189-198. (0.5 п.л.).

2. Николаева Е.В. Переходная культура и миф о начальном времени // Между обществом и властью: массовые жанры от 20-х к 80-м годам XX века. - М.: Индрик, 2002. С. 301-326. (1 п.л.)

3. Николаева Е.В. Образ Ильи Муромца в культуре повседневности современной России //Уваровские чтения V. Материалы научной конференции, посвященной 1140-летию г. Мурома. - Муром, 2003. С. 310-313. (0.15 п.л.)

4. Николаева Е.В. Философия рекламы. - М.: ИЦ МГУДТ, 2003. (1.87 п.л.)

А также в электронном виде: Николаева Е.В. Человек Потребляющий: культурологические аспекты антропологии телевизионной рекламы // www.ethnonet.ru/lib/0503-05.html.

Подписано в печать 23.09.2004 г. Формат 60x90,1/16. Объем 1,75 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №375

Отпечатано в ООО "Фирма Блок" 107140, г. Москва, ул. Русаковская, д. 1. т. 264-30-73 ■л^ш.ЫоШ ceatre.narod.ru Изготовление брошюр, авторефератов, печать и переплет диссертаций.

«•17364

РНБ Русский фонд

2005-4 16023

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Николаева, Елена Валентиновна

Глава 1. «ПОВСЕДНЕВНОСТЬ» И «ТРАДИЦИЯ»

В НАУЧНОМ ДИСКУРСЕ Х1Х-ХХ ВЕКОВ.

1.1. Культура повседневности: дефиниции, структура, исследовательские стратегии.

1.2. «Традиция» в культуре как объект научной рефлексии.

Глава 2. НЕОТРАДИЦИОНАЛИЗМ В КУЛЬТУРЕ

ПОВСЕДНЕВНОСТИ КОНЦА XX ВЕКА.

2.1. Причины неотрадиционализма в культуре повседневности в конце XX века.

2.2. Традиционные категории в российской культуре повседневности.

2.2.1. Категория Начала.

2.2.2. Категория Переходности.

2.2.3. Категория Истории.

2.2.4. Категория Государственности.

2.2.5. Категория Земли.

2.2.6. Категория Слова.

2.2.7. Категория Соборности.

Глава 3. СПОСОБЫ РЕАКТУАЛИЗАЦИИ ТРАДИЦИИ

В РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ ПОВСЕДНЕВНОСТИ.

3.1. Персонификация исторических традиций.

3.2. Семантика денежных купюр.

3.3. Вторичная семантизация исторических артефактов: пафос традиционности и постмодернистская игра в «традицию».

Введение диссертации2004 год, автореферат по культурологии, Николаева, Елена Валентиновна

Изучение культуры повседневности принадлежит к числу наиболее актуальных направлений современного гуманитарного знания. Выделившись в 70-80-х гг. XX в. в самостоятельное культурологическое направление, культура повседневности стала объектом научного интереса целого ряда гуманитарных дисциплин и тем самым превратилась в междисциплинарное исследовательское пространство.

В современном научном сообществе имеет место дискуссия относительно смысловых границ повседневности и еще не выработана ее строгая общепринятая дефиниция. Н. Н. Козлова так описывает указанную проблему: "Массовые повседневные феномены - везде и во всем. Но выделить их, дифференцировать от "иного" чрезвычайно трудно. Они представляют собой род "массовой маргинальности" и часто как бы не видимы. Повседневность понимается. как видимое, но не замечаемое" [115, с. 48]. В этой связи актуальный характер приобретают предлагаемая автором систематизация содержательных смыслов культуры повседневности и предикативное определение данного понятия. Культура повседневности, по мнению автора, — это не отдельная сфера практического или духовного бытия, но вся культура, рассматриваемая через призму повседневной деятельности человека и его повседневного опыта типизации и интерпретации действительности.

Важность изучения повседневной культуры все более возрастает на фоне очевидной исчерпанности культурной парадигмы XX века и радикального перехода к парадигме информационной цивилизации. В результате возникших в последние десятилетия принципиально иных качественных и количественных процессов во всем мире происходят значительные социокультурные изменения, одним из проявлений которых является кризис идентичности, который российской культуре усугубляется радикальной экономической и политической модернизацией.

При этом в современных условиях трансляция парадигматических констант начинает осуществляться, в первую очередь, посредством символического универсума повседневной культуры. Именно "низкие" предметы в качестве символических социокультурных образцов обеспечивают семантический фон повседневного существования и лежат в основе картины мира, выстраиваемой обыденным сознанием, и аксиологической иерархизации повседневной жизни.

И. В. Кондаков, автор социально-философского исследования российской культуры, отмечает исключительное место повседневной культуры в социокультурных процессах современной России: "Парадоксальным образом сегодня в постсоветстком пространстве именно обыденная культура обладает неоспоримым статусом наибольшей универсальности по сравнению с любой специализированной культурой. <.> Соответственно, частная жизнь (особенно те сферы, которые с трудом регламентируются обществом, государством, политиками) и культура повседневности выходят на первый план социокультурных интересов современной России {курсив — автора)" [119, с. 298].

Понятие "неотрадиционализм" еще не приобрело категориального статуса, поэтому определение его сущностных характеристик, чему посвящена настоящая работа, представляет значительный научный интерес. Под "неотрадиционализмом" автором понимается включение в современность разрозненных элементов мифологизированных и многократно реинтерпретированных исторических традиций. Неотрадиционализм - не целостная система традиций, а многочисленные референции к диахроническим текстам культуры, "цитатные" вкрапления в текст современной культуры, в котором "традиция" используется в качестве формы для практически любого содержания.

Особенно явно неотрадиционалистские тенденции проявляются в культуре повседневности, которая связана с наиболее глубинными архе-типическими слоями коллективного бессознательного, поэтому анализ традиционных образов и символов в повседневной культуре конца XX в. помогает увидеть ключевые аспекты будущей российской социокультурной парадигмы.

В последние десятилетия тема повседневности разрабатывается представителями различных научных школ и направлений. Существует значительное количество работ, связанных с теоретико-методологическим определением самого понятия "повседневность" и обоснованием ее содержательных параметров и сущностных характеристик (М. Хайдеггер, А. Шюц, Т. Лукман, П. Бувье, М. Де Серто, Б. Валь-денфельс, А. Людтке, X. Турн, Г. С. Кнабе, Л. Г. Ионин, В. Д. Лелеко, Л. В. Беловинский, Л. А. Савченко, С. Б. Кожевников и др.). Большое внимание в рамках социальной философии уделяется проблемам обыденного знания, мировоззрения и языка (С. С. Гусев, Е. В. Золотухина-Аболина, И. Т. Касавин, Л. И. Насонова, Б. Я. Пукшанский и др.). Наиболее значительные исследования социокультурных механизмов культуры повседневности принадлежат представителям московско-тартусской семиотической школы (Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский и ДР)

Многие исследователи рассматривают собственно повседневные практики в их социальных, исторических и семиотических аспектах (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, Ф. Бродель, П. Бурдье, И. Гофман, А. Кребер, М. Оже, Й. Хёйзинга, Л. М. Баткин, А. Я. Гуревич, И. Н. Данилевский, Л. Г. Ионин, Н. Н. Козлова, И. В. Кондаков, В. Паперный и др.). Предметом особого научного интереса становятся эстетические принципы повседневной культуры и ее взаимодействие с современным информационным и художественным пространством (О. В. Гавришина, Е. В. Дуков, В. В. Зверева, М. И. Козьякова, Н. Б. Маньковская и др.), а также культурные смыслы отдельных повседневных вещей и элементов повседневности, например, очереди, пыли, запахов, кулинарной книги и т.п. (А. К. Байбурин, К. Богданов, О. Б. Вайнштейн, Г. Г. Почепцов и др.). Значительный интерес вызывает рекламный дискурс как элемент современной культуры повседневности (Р. Барт, Ж. Бодрийяр, У. Эко; А. Левинсон, Е. В. Сальникова и др.).

В последние годы в исследовательское пространство включаются маргинальные и табуированные ранее стороны повседневной культуры, однако незаслуженно остается без должного внимания проблема классификации и интерпретации с культурологических позиций таких элементов повседневности как рекламный текст, упаковочный дизайн, система денежных знаков. В целом теоретические исследования культуры повседневности последнего десятилетия XX века, осуществляемые отечественной гуманитарной наукой, носят пока разрозненно-фрагментарный характер.

Традиция в разных ее аспектах достаточно хорошо изучена, однако собственно явление неотрадиционализма в повседневной культуре рассматривается в основном с социологических позиций (Л. Д. Гудков, Ю. Левада и др.). Культурологическому анализу подвергаются проявления отдельных элементов неотрадиционалистской парадигмы (А. Дугин, О. В. Рябов, А. А. Магомедова, М. Ю. Смирнов и др.), тогда как ее внутренняя структура еще ждет комплексного исследования. Соответственно глубинные причины архетипического характера, определяющие особенности повседневной культуры России конца XX века, в том числе неотрадиционализма, остаются практически неизученными.

Объектом настоящего исследования является российская культура повседневности последнего десятилетия XX века. Анализу подвергаются преимущественно такие сферы повседневной культуры как рекламный графический дизайн (рекламные плакаты, вывески, упаковки), дизайн интерьеров (в первую очередь, витрин магазинов и ресторанов), вербальное поле коммерческой и общественно-политической представительской самоидентификации (названия товаров, фирм и социальных институтов), элементы городской застройки (в основном, архитектура элитных жилых комплексов) и некоторые социокультурные практики (в том числе религиозные).

Предметом исследования является неотрадиционализм в российской культуре повседневности конца XX века.

Основная цель диссертационного исследования состоит в выявлении способов и механизмов реактуализации в российской культуре повседневности конца XX века русских и общеевропейских культурных архетипов и соответствующих им традиционных культурных форм.

- исследованием семиотических механизмов означивания повседневности в культурном коде неотрадиционализма;

- выяснением символической валентности и культурного наполнения реконструированных традиционных форм;

- анализом способов включения традиционной парадигмы в культурное пространство повседневности;

- определением места традиционных категорий и архетипических конструкций в постмодернистской культурной парадигме.

Данная работа призвана в определенной мере заполнить пробел в осмыслении российской повседневной культуры конца XX века.

Теоретико-методологической основой диссертации служит концептуальный аппарат культурологии, который включает в себя важнейшие теоретические установки философии и истории культуры, социальной и культурной антропологии, социальной психологии и психологии искусства, семиотики культуры. В исследовании культуры повседневности автором использован междисциплинарный подход, в рамках которого были использованы теоретико-методологические положения различных отечественных и зарубежных научных школ XX века.

В качестве базовой дефиниции понятия "повседневности" автором принимается определение Л. В. Беловинского с привлечением концепта масштаба субъекта повседневности", предложенного В. Д. Лелеко. Культура повседневности рассматривается и интерпретируется с позиций широкой интертекстуальности на основе представления о культуре как о "тексте" (Ю. М. Лотман, Ж. Деррида). При определении содержательных характеристик понятия "неотрадиционализм" автор придерживается культурологического определения традиции, сформулированного А. Б. Гофманом, с учетом герменевтического, психоаналитического и семиологического понимания специфики бытования традиции в современной культуре.

При объяснении причин неотрадиционалистских тенденций в культуре повседневности автор опирается на культурологические концепции, описывающие общие закономерности развития культуры и ее рубежных состояний: на основе символических или мифологических "констант" культуры (О. Шпенглер, П. Сорокин и др.), на основе моделей внутренней дуальности (актуальные и "латентные" пласты внутри одной культуры — П. Бувье, Ю. М. Лотман, В. Паперный и др.) и внешней дуальности (оппозиционные типы "срединных" культур и культур "конца" - В. Шубарт, А. С. Ахиезер и др.). Для объяснения механизма воссоздания в повседневной культуре мифологических структур Начального времени привлекаются теоретические положения концепций К. Леви-Строса, Э. Кассирера, Ф. Лосева, М. Элиаде.

В ходе исследования механизмов реактуализации исторических традиций применяется интегративная стратегия: "микроисторический" подход к культуре и внимание к повседневной вещи как носителю социокультурных смыслов; анализ повседневной культуры как практической реализации коллективного бессознательного и выведение специфических характеристик повседневности из установок обыденного сознания, т.н. "здравого смысла; описание повседневной культуры посредством культурных архетипов, традиционных коллективных представлений и структур космогонического мифа; анализ повседневных объектов и социокультурных практик как семиотических систем, знаковых симуля-тивных манифестаций, вербализованных конструктов и мифологических метаязыковых структур.

При изучении способов репрезентации традиционных форм в культуре повседневности конца XX века автор исходит из признания мозаичного (А. Моль и др.) и инсценировочно-игрового (Й. Хейзинга, Л. Г. Ионин и др.) характера современной культуры и присущей ей множественности смыслов и интерпретационных кодов как выражения постмодернистского эстетического принципа (Ч. Дженкс, В. Велып, И. Ильин, Н. Б. Маньковская и др.).

При выработке методологической процедуры анализа репрезентативных материалов повседневной культуры (рекламных текстов и образов) использовались подходы, представленные в работах Р. Барта, Ж. Бодрийяра, У. Эко, а также статистическая и аналитическая информация и практические результаты социологических и культурологических исследований (Ю. Левада, Л. Д. Гудков, Е. В. Дуков, К. Б. Соколов и др.).

В настоящей работе впервые предпринимается попытка исследования феномена неотрадиционализма с культурологических позиций как целостного явления современной культуры повседневности, для чего осуществляется систематизация содержательных смыслов понятия повседневности, выработанных разными научными школами, и предлагается комплексное определение культуры повседневности и неотрадиционализма. Впервые в терминах культурфилософии описывается механизм ритуального воссоздания в переходной культуре мифологического времени «Начала начал» и трансляции традиционных аксиологических констант культуры посредством современных объектов повседневности: город как "текст" (элементы городской застройки, монументальная скульптура, вывески и наружная реклама), рекламный графический и упаковочный дизайн, тексты коммерческой репрезентации (названия фирм и товаров, вербальные рекламные сообщения), система денежных знаков.

На основе обширного эмпирического материала выявляются актуальные традиционные категории, архетипические конструкции, мифологические мотивы и актуальные исторические эпохи в семантическом поле неотрадиционализма современной культуры повседневности. Подробно описывается культурное наполнение и символическая валентность реконструированных традиционных форм. Анализируется явление вторичной ссмантизации исторических артефактов в современной повседневной культуре и возникновения симулятивных техник архаизации объектов повседневности. Исследуется типология и динамика персонификации исторических традиций в повседневной культуре России 90-х годов XX века.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неотрадиционализм в культуре повседневности"

Выводы и материалы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы как для дальнейшей теоретической разработки указанной культурологической проблемы и смежных с ней вопросов, так и в научно-практических проектах, связанных с выработкой новой общегосударственной объединяющей идеи. Результаты исследования могут быть также использованы при подготовке учебных курсов ВУЗов по культурологии, культурной антропологии и социологии повседневности, социальной антропологии современности, спецкурсов по искусствоведению, по философии и психологии рекламы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе выполнен культурологический анализ феномена неотрадиционализма как целостного явления современной культуры повседневности, выявлены его причины и определена внутренняя структура семиотического пространства неотрадиционализма в российской повседневной культуре конца XX века.

Для определения границ исследовательского пространства автором предложено определение термина «культура повседневности», в котором с учетом существующих в современных гуманитарных науках дефиниций, касающихся понятия «повседневности», заложена идея со-относимости его содержательных характеристик с масштабом субъекта повседневности.

Причина неотрадиционалистских тенденций в культуре повседневности конца XX века видится автором в переходе к принципиально иным способам и технологиям культурного воспроизводства, который имеет место во всем мире вследствие глобальных политических и информационно-технологических изменений. В России этот процесс усугубляется глубоким кризисом, порожденным стремительным сломом советской социокультурной парадигмы и потерей коллективной идентичности, произошедшей в результате радикальной социально-политической, экономической и культурной модернизации. Соответственно, в культуре переходного периода запускаются механизмы преодоления социокультурного кризиса и выработки новой коллективной идентичности путем активизации внутренних потенций культуры, заложенных в ее изначальных архетипических константах. В семиосфере культуры происходит ритуальное воссоздание мифологического «Начального времени», обладающего онтологической силой момента Первотворения.

Поскольку архетипические конструкции и основанные на них коллективные представления реализуются в первую очередь в культуре повседневности, разворачивание структур мифа о Начале начал и знаковых форм традиции происходит именно в семиотическом пространстве повседневной культуры. В результате трансляция традиционных аксиологических констант культуры, необходимых для построения новой социокультурной парадигмы, начинает происходить на всех «этажах» повседневности: в глубинах коллективного бессознательного, на вербальном уровне и на уровне материальных символических форм; в «тексте» города и в рекламном дискурсе; в общественно-политических практиках и семиотическом пространстве повседневных вещей.

На основе содержательных характеристик реактуализируемых традиционных констант российской культуры оказалось возможным выявить актуальные традиционные категории, архетипические конструкции, мифологические мотивы и актуальные исторические эпохи в семантическом поле неотрадиционализма современной повседневной культуры. Особый интерес представляет современное семантическое наполнение и символическая валентность реконструированных традиционных форм (социокультурных институтов, вербальных и визуальных конструкций, пространственных и культурных инсталляций). Ключевым явлением становится вторичная семантизация исторических артефактов в современной повседневной культуре и возникновение симулятивных техник архаизации объектов повседневности.

Отдельно исследован вопрос, связанный с типологией и динамикой персонификации исторических традиций в повседневной культуре России 90-х годов XX века. Исторические персонажи, выбранные переходной культурой в качестве мифологических первопредков, или репрезентируют определенный условно-стилизованный типаж (купец, мужик и т.п.), или вовсе лишаются своих личностных качеств и превращаются в жесткий конструкт, в чистую идею некоторой традиционной категории, чаще всего Государственности.

Сложный характер современной культуры, сочетающей в себе несочетаемое, приводит к амбивалентности многих традиционных символов. Как следствие возникает проблема конфликта интерпретаций, вызванного постмодернистским способом культурной рефлексии относительно исторических традиций. В отличие от традиционалистской оптики, построенной на прямом прочтении исторического «текста», интерпретация традиционных образов и символов в постмодернистском коде основывается на коллажно-иронической игре (вплоть до шокирующего гротеска), которая порождает сложные коннотации художественного порядка и одновременно облегченные смыслы для обыденного сознания.

Список научной литературыНиколаева, Елена Валентиновна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аникст М., Бабурина Н., Черневич Е. Русский графический дизайн. 1880-1917. М, 1997.

2. Анциферов Н. П. Пути изучения города как социального организма: Опыт комплексного подхода. Л., 1926.

3. Анцыферова Л. И. Психология повседневности: жизненный мир личности и "техники" ее бытия // Психол. Журнал. М., 1993. Т. 14. № 2. С. 3-16.

4. Анчел Е. Этос и история. М., 1998.

5. Аргунова В. Н. Социальная стабильность в ценностном дискурсе: постановка проблемы // Вестн. СПб-Унив. Сер.6., 2002, № 3 (22). С. 49-55.

6. Арутюнов С. А. Основные пищевые модели и их локальные варианты у народов России // Традиционная пища как выражение этнического самосознания. М., 2001. С. 10-17.

7. Афанасьев А. Н. Народ-художник: Миф. Фольклор. Литература. М., 1986.

8. Ахиезер А. С. Архаизация в российском обществе как методологическая проблема // Общественные науки и современность. 2001, № 2. С. 89.

9. Ахиезер А. С. Изживет ли российское общество цивилизационный кризис (опыт социокультурного прогноза) //Модернизация в России и конфликт ценностей. М., 1994. С. 226-248.

10. Ачкасов В. А. Россия как разрушающееся традиционное общество // Политические исследования. 2001, № 3.

11. Байбурин А. К. Ритуал в системе знаковых средств культуры // Эт-нознаковые функции культуры. М., 1991. С. 23-42.12.