автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Неполнозначные глаголы в современном русском языке: состав и функционирование

Полный текст автореферата диссертации по теме "Неполнозначные глаголы в современном русском языке: состав и функционирование"

На правах рукописи

АБЕД АЛЬ-ДЖАББАР МУХСЕН ХАНТООШ

НЕПОЛНОЗНАЧНЫЕ ГЛАГОЛЫ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ: СОСТАВ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Елец-2005

Работа Выполнена на кафедре русского языка и общего языкознания Липецкого государственного педагогического университета

Научный руководитель - кандидат филологических наук

доцент Плеханова Людмила Петровна

Официальные оппоненты - доктор филологических наук

доцент Чарыкова Ольга Николаевна

кандидат филологических наук доцент Журавлева Галина Сергеевна

Ведущая организация — Российский государственный

педагогический университет им. А.И. Герцена

Защита состоится «29» ноября 2005 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.059.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Елецком государственном университете имени И.А. Бунина по адресу: 399770, г. Елец, ул. Коммунаров, д.28.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Елецкого государственного университета имени И. А. Бунина.

Автореферат разослан » 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук доцент л В.М. Колодко

£

Уровневая структура языка обусловила основные направления изучения языковых единиц в соответствии с их местом в языковой стратификации. Традиционные подходы определялись теми особенностями языковых единиц, которые укладывались в рамки описания в соотношении с единицами их класса.

Однако развитие лингвистической науки, формирование современных направлений и подходов к изучению языка в соотношении с человеческим фактором потребовало переосмысления многих традиционных характеристик тех или иных языковых единиц и выявления новых особенностей в их семантике и функционировании. С указанных позиций может быть рассмотрено и такое явление языка, как неполнозначные глаголы.

Предмет диссертационного исследования - семантика и функционирование неполнозначных глаголов в современном русском языке.

Актуальность исследования. Неполнозначные глаголы достаточно полно представлены в научной литературе именно с точки зрения семантической специфики. Однако с точки зрения современной лингвистики, декларирующей принципы функционального подхода к изучению языковых явлений и определяющей новые, антропоцентрические аспекты в исследовании семантики тех или иных явлений, неполнозначные глаголы еще не получили всестороннего описания. На данный момент не составлен их полный перечень, не дана типологическая классификация разрядов неполнозначных глаголов, не рассмотрены их свойства с точки зрения теории поля. Также до сих пор полностью не выявлены особенности неполнозначных глаголов, имеющих промежуточный характер, то есть демонстрирующих свойства как полнозначных, так и неполнозначных слов. В то же время рассматриваемые явления занимают значительное место в языке, причем это не только новые, еще не изученные явления, но и некоторая часть языковых единиц, традиционно характеризуемых как неполнозначные глаголы, но затрудняющих общую классификацию вследствие присущих им особенностей. Находясь в зоне, промежуточной между полнозначными и неполнозначными глаголами, такие элементы языка не только не получили однозначной научной трактовки, но и до конца не изучены с точки зрения их семантики, характера и особенностей выражаемых отношений, того положения, которое они занимают в общей системе единиц. Модальная специфика единиц, рассматриваемых в работе, не имеет описания в современной лингвистической литературе, вследствие чего образуется пробел как в системной характеристике модальности, так и в описании текстового ее проявления.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые с опорой на теорию лексико-семантического поля рассматриваются глаголы, характеризующиеся признаками неполнозначных и полнозначных слов, определяется их место в системе лексических единиц русского языка. В диссертации на основе исследования семантических и функциональных признаков неполнозначных глаголов указанного вида дается их системное описание, учитывающее как традиционный взгляд на их предикативное назначение, так и современное их осмысление с позиций антропоцентризма и текстообразования.

Особое внимание уделяется выяснению вопроса о конкретных формах проявления промежуточности в неполнозначных--------- ------------тыва-

готся отношения, возникающие между неполнозначными глаголами и их контекстуальным окружением, а также способы их выражения. Последовательно проводится сопоставление исследуемых единиц с полнозначными глаголами и неполнозначными глаголами традиционного типа, являющимися крайними точками на линии прослеживания.

В диссертации предпринимается попытка описать конструктивные возможности рассматриваемых явлений языка и их коммуникативные свойства с учетом влияния структурных особенностей предложений на функциональный спектр.

Цель исследования - выявить и описать семантические и функциональные свойства неполнозначных глаголов, определить их место в системе лекси-ко-семантических полей в сопоставлении с единицами, располагающимися в пределах полей полнозначных и неполнозначных глаголов.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) на основе обзора лингвистической литературы дать определение понятию неполнозначного глагола в современной лингвистической науке и обозначить состав неполнозначных глаголов в русском языке;

2) на основе комплексного анализа явления поля в современной лингвистике дать определение лексико-семантического поля неполнозначных глаголов и выявить его структурную специфику, определить состав неполнозначных глаголов, входящих в ядерную часть поля, и глаголов, образующих периферию;

3) охарактеризовать единицы, составляющие ядерную часть поля неполнозначных глаголов, с точки зрения их семантики, валентности и частотности употребления;

4) дать описание семантики глаголов, проявляющих признаки как полнозначных, так и неполнозначных слов;

5) определить функциональные свойства неполнозначных глаголов в различных сферах бытования: в предложении, коммуникативной ситуации и текстовом фрагменте.

Методика исследования. Основным методом исследования является описательно-аналитический метод, который допускает многоаспектный анализ исследуемых единиц. При многоаспектном анализе характеристика фактов языка базируется на определении нескольких критериев, вместе с тем учитывается удельный вес каждого из них. Таким образом, среди многообразия признаков удается установить те, которые определяют специфику языковой единицы, ее статус. Также применяются системно-структурный, статистический и классификационно-типологический методы, что позволяет наиболее полно охарактеризовать исследуемые единицы.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку проблем характеристики неполнозначных глаголов, полевой организации языка, промежуточности в целом и особенно промежуточности в области лексики. Материалы и выводы диссертации не только помогают глубоко и разносторонне осветить отдельные характеристики неполнозначных глаголов, но и способствуют более адекватному опи-

сангао лексической системы современного русского литературного языка в целом.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в преподавании курса «Современный русский язык», на практических и лабораторных занятиях, в руководстве работой аспирантов и студентов, на факультативных занятиях по русскому языку в старших классах средней школы. Также результаты диссертации могут быть использованы для дальнейшей научной работы в области сопоставительно-языковых исследований.

Теоретическую базу диссертации составили работы В.В. Виноградова, A.M. Пешковского, В.А. Белошапковой, Ю.Д. Апресяна, A.B. Бондарко, A.A. Уфимцевой, П.А. Леканта, В.Г. Адмони, Н.Ю. Шведовой, Г.А. Золотовой, Э.В. Кузнецовой, Н.Д. Арутюновой, В.В. Щеулина, Е.В. Падучевой, В.И. Чернова, Е.А. Поповой и других ученых.

Эмпирической базой исследования послужили текстовые фрагменты из художественной литературы XIX-XX-XXI веков, в частности, из произведений A.C. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, М.А. Шолохова, A.M. Горького, Т.Н. Толстой, Л. Петрушевской и других писателей. В картотеке представлено 2500 карточек-извлечений.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Неполнозначные глаголы - это слова с полной или частичной утратой лексического значения, что подтверждается лексикографическими данными. Утрата лексического значения объясняется изменением соотношения лексической и грамматической семантики в слове. Ослабление лексического начала сопровождается усилением синтаксической валентности глагола. В различных функциональных условиях глаголы обнаруживают разную степень утраты лексического значения, поэтому границы между полнозначными и неполнознач-ными глаголами подвижны и зыбки, что делает этот класс открытым для пополнения новыми словами.

2. По своей внутренней организации неполнозначные глаголы представляют слабой лексико-семантическое поле с ярко выраженными ядром и периферией, образующей обширную зону промежуточных явлений. Полевый характер организации этого класса слов подтверждает системность как лексического и морфологического уровней, так и языка в целом.

3. По семантике неполнозначные глаголы делятся на фазисные, констатирующие факт осуществления действия или состояние и фазу в его протекании, и модальные, интерпретирующие действие или состояния, выраженное основным глаголом. Каждый из классов допускает деление на ряд подгрупп, границы между которыми нечетки в силу присущих этим глаголам особенностей, что затрудняет их типологию.

4. Ослабление лексической семантики и расширение валентностных возможностей неполнозначных глаголов проявляется в их функциональных особенностях, в частности, в неспособности выполнять роль самостоятельного

б

предиката предложения, вследствие чего неполнозначные глаголы могут употребляться только в составе аналитических типов сказуемого.

5. Функциональные свойства неполнозначных глаголов с достаточной полнотой проявляются в типовых контекстах - коммуникативных ситуациях констатирующего и интерпретирующего характера: экзистенциальной, перцептивной, ментальной, волитивной, эмоциональной. Глаголы с ослабленной лексической семантикой обнаруживают тяготение к употреблению в определенных типах высказываний, опирающихся на строго очерченный круг синтаксических концептов.

6. Наиболее употребительные неполнозначные глаголы русского языка входят в ядро антропоцентрической лексики, что позволяет рассмотреть их функционирование в тексте в аспекте их участия в формировании индивидуально-авторской картины мира и воссоздания образа языковой личности, «стоящей за текстом».

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав и заключения. К исследованию прилагается список источников языкового материала и список цитируемой и упоминаемой литературы, включающий 169 наименования.

Во введении обозначается предмет исследования, обосновывается актуальность его изучения, формулируются цель и задачи работы, отмечается ее научная новизна, определяется теоретическая и практическая значимость работы, указываются источники языкового материала и методы его анализа.

В главе I дается обзор лингвистической литературы по проблемам семантики и функционирования неполнозначных глаголов, выявляется понятие неполнозначного глагола на современном этапе лингвистики, определяется состав неполнозначных глаголов, дается характеристика единиц, составляющих его ядерную часть, выстраивается классификация неполнозначных глаголов.

В главе П дается понятие лексико-семантического поля, определяется место неполнозначных глаголов в полевой структуре языка, выявляется состав неполнозначных глаголов, входящих в ядерную часть поля и образующих периферию, дается их характеристика.

В главе III рассматривается функционирование неполнозначного глагола в предложении, а также в типовых коммуникативных ситуациях и в просаран-стве текста.

В заключении подводятся итоги комплексного исследования.

Апробация работы. Основные положение диссертации обсуждались на заседании кафедры русского языка и общего языкознания Липецкого государственного педагогического института (июнь 2005), на научных конференциях преподавателей и аспирантов Липецкого государственного педагогического университета, посвященных итогам научной работы за год (Липецк, март 2004, март 2005).

В первой главе - «Неполнозначные глаголы, их лексические и синтаксические особенности» - дается комплексное описание тех концептуальных подходов к явлениям неполнозначности, которые существуют в современной лингвистической литературе.

Рабочее толкование неполнозначного глагола дается на основании исследований В.В. Виноградова, О .С. Ахматовой, JI.B. Щербы, Ю.В. Апресяна, В.А. Белошапковой. Вслед за Г. А. Золотовой неполнозначные глаголы на основе семантики и функций, выполняемых в предложении, разделяются на модальные и фазисные, которые являются либо модификаторами, осложняющими форму и значение предиката, либо компенсаторами, восполняющими недостающий категориально-синтаксический элемент значения. Опираясь на основные положения коллективной монографии «Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм» (Екатеринбург, 1997), где отмечается организующая роль неполнозначного глагола в структуре предложения и подчеркивается нежесткий характер глагольных парадигм, неполнозначный глагол определяется как единица языка, обладающая следующими признаками: 1) полной или частичной утратой лексического значения; 2) невозможностью выполнять роль самостоятельного предиката в предложении; 3) вспомогательной ролью в составе сказуемого аналитического типа.

По данным научной литературы, круг слов, традиционно относимых к неполнозначным глаголам, достаточно ограничен. Так, по подсчетам, основанным на выборке из толковых словарей, в русском языке активно функционируют около 150 вспомогательных глаголов с фазисным значением, около 400 вспомогательных глаголов с модальным значением; перечень основных связочных глаголов выглядит более узким и насчитывает всего немногим более 50 слов. Отметим, что наши подсчеты, сделанные на основе сплошной выборки из MAC, в основном подтверждают имеющиеся данные: в 4-х томах указанного словаря нами отмечено 478 глаголов, в лексикографическом описании которых содержатся эксплицитные указания на возможность их употребления во вспомогательной или связочной роли.

Ядерную часть семантического поля неполнозначных глаголов составляют всего несколько лексических единиц. Это вспомогательные глаголы с фазисным значением: начать, продолжать, кончить, перестать, прекратить", с модальным значением: мочь, хотеть, желать-, со связочным значением: быть, являться, казаться, стать, становиться, оказаться.

Среди многочисленных полузнаменательных связок по активности употребления ярко выделяются 5 глаголов: стать!становиться, сделаться! делаться, остаться!оставаться, показаться/казаться, оказаться/оказываться. В диссертационном исследовании дается их функциональная характеристика.

Для современного осмысления роли глагола в предложении важна мысль о том, что при классификации глаголов на семантических, грамматических, функциональных и прочих основаниях обнаруживается нежесткий характер глагольных парадигм, организованность их по принципу поля, имеющего ядро и периферию. «Система парадигм не является жестокой, границы парадигм открыты, подвижны, что является основанием их взаимосвязи». Эта «пересекаемость может обнаруживаться на основе различных категорий: грамматических, лексико-семантических и т.д.» [Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм 1997, с. 26], что применительно к неполнознаменательным глаголам оз-

начает нежесткость границ между ними и полнознаменательными глаголами, а значит, возможность постоянного пополнения класса неполнознаменательных глаголов за счет полнозначных слов, ослабляющих свое лексическое значение в определенных функциональных условиях, например: Он проснулся. - Он проснулся здоровым; Он думал о сыне. - Он думал начать свое дело.

Анализируя функциональные возможности глагола быть, следует отметить, что этот глагол как центр бытийных предложений имеет двойственную природу: «В нем соединены связочное и экзистенциальное значения» [Арутюнова 1999, с. 741]. Ученые признают его самым отвлеченным глаголом в языке (Г.А. Золотова), которому «чуждо значение действия» (В.В. Виноградов). Эта лексическая опустошенность (A.M. Пешковский) делает глагол быть «идеальной связкой» (С.П. Лопушанская) и позволяет ему употребляться в составном именном сказуемом в сочетании со всеми частями речи и в разных падежах (R.M. Галкина-Федорук), например: Он был высокого росту, дороден и широкоплеч (Пушкин); Их изба была третья с краю (Чехов); Комната была в два окошка (А. Толстой); Мне было лет десять (Сорокин). В различных условиях употребления глагол быть актуализирует разные семантические оттенки. Как отмечает Ю.Д. Апресян, «глагол быть, находящийся на стыке лексики и грамматики, является настоящим вызовом лексикографу», так как демонстрирует свойства «от собственно лексических через полувспомогательные и модальные до чисто грамматических. При этом границы между различными значениями столь зыбки, что на каждом шагу лексикографа подстерегает ловушка» [Апресян 1995, с. 511].

К числу наиболее употребительных в современном русском языке относится глагольная связка стать. В составном глагольном сказуемом она активно используется в форме прошедшего времени, входит в фазисную группу глаголов и выражает начало действия, что отчетливо видно в следующих примерах: Ушел старик Стал Жилин спрашивать хозяина• - Что это за старик? (Л. Толстой); И взял грушу, протянул мне Я взяла и стала есть (Сорокин).

Глаголы, представляющие ядро неполнозначности: являться, казаться, оказаться, мочь, хотеть - проявляют в тексте те же свойства, что и глаголы быть, стать.

К ядерной части класса неполнозначных глаголов относятся также доминантные фазисные глаголы начать/начинать; продолжить/продолжать-, кончить/кончать, перестать/переставать, что подтверждается их семантической и функциональной несамостоятельностью, а также широкой употребительностью.

Вокруг перечисленных доминантных слов объединяется весьма богатый арсенал многозначных глаголов полузнаменательного и знаменательного характера, обнаруживающих признаки лексической ослабленности в неосновных, периферийных значениях, что обусловлено контекстуально и возможно только в определенных ситуациях.

К числу глаголов с ослаблением лексической семантики в одном из значений относятся экзистенциальные глаголы со значением бытия, существования, события: жить, родиться, выйти (выходить) оказаться и т.п., например:

Они не работают, они живут актерами (Из газет); И живу я сейчас ни женатый, ни холостой (Ананьев).

По мнению ряда исследователей, к неполнозначным глаголам примыкают и те лексические единицы, которые употребляются в составе устойчивых гла-гольно-именных сочетаний типа вести борьбу, дать разрешение, идти в атаку, оказывать помощь и т.п.

Таким образом, анализ языкового материала приводит к выводу о том, что класс неполнозначных глаголов в русском языке отличается разнообразием своего состава, зыбкостью и подвижностью границ.

Обширность количественного состава и семантическое многообразие глаголов русского языка неоднократно вызывали и вызывают к жизни попытки их классификации. Традиционной лингвистической науке известны многочисленные классификации, основанные на различных подходах и принципах [Виноградов 1972; Васильев 1970, 1976, 1981; Кузнецова 1982, 1986; Гайсина 1979, 1981; Бабенко 1980; Уфимцева 1986, 2002; Шведова 1989 и др.]. В современной лингвистической литературе в связи с появлением новых направлений в изучении лексики и грамматики (функционального, когнитивного, антропоцентрического) ведутся поиски новых типологических оснований для группировки глаголов на классы и подклассы [Апресян 1995; Арутюнова 1999; Бондарко 2002; Кубрякова 1992; Падучева 2001; Шарандин 1992 и др.].

Современные классификации неполнозначных глаголов основываются преимущественно на их синтаксической функции в предложении. Примером такой типологии может служить деление неполнознаменательных компонентов составных сказуемых на глаголы -модификаторы, татопы-компенсаторы и глаголы-компликаторы в «Коммуникативной грамматике русского языка» [Зо-лотова, Онипенко, Сидорова 2004, с. 71].

При обращении к семантике неполнозначных глаголов следует помнить о преобладании в их значении грамматического начала над лексическим, вследствие чего для их систематизации особенно важна мысль, что «полноценное описание глагольных классов возможно только с привлечением данных синтаксической науки» [Русская глагольная лексика ... 1997, с. 37]. Именно такая лек-сико-синтаксическая координация положена в основу семантической классификации глагольной лексики в работах Л.М. Васильева, где предлагается комплексный подход к выделению группировок глаголов с опорой на три принципа: денотативный, или тематический, основанный на интуиции исследователя, на его знании о реальной действительности; парадигматический, в соответствии с которым в значениях слов выделяются тождественные и дифференциальные компоненты, определяющие деление глаголов на лексико-семан-тические разряды; синтагматический, основанный на учете количества и качества глагольных валентностей [Васильев 1981, с.39-40].

Из немногочисленных монографических исследований, посвященных специально неполнозначным глаголам русского языка, обращает на себя внимание работа В.И. Чернова «Именные предикативные конструкции в современном русском языке» [Чернов 1985]. В ней рассматриваются семантические и функциональные свойства одного из подклассов неполнозначных слов - свя-

зоч1шх глаголов. Классифицируя связки, В.И. Чернов делит их на непроцессуальные, выражающие значение наличия (бытия, существования) того признака, который назван именем (быть и его аналоги), и процессуальные. По степени ослабления лексического значения В.И. Чернов разделяет процессуальные связки на полузнаменательные и знаменательные, а по характеру представления предикативного признака - на фазисные и модальные, используя при этом термины, которые традиционно относились лишь к компонентам составного глагольного сказуемого.

В ряде научных трудов по проблемам глагольной семантики неполно-значные глаголы рассматриваются в рамках общей классификации глаголов внутри семантических полей. Так, JI.M. Васильев, описывая глаголы семантического поля психической деятельности, выделяет в его составе семантические классы, включающие и неполнозначные глаголы, а точнее, слова, которые в разных условиях употребления выступают то как полнозначные, то как неполнозначные и при этом могут принадлежать разным семантическим классам, которые «накладываются друг на друга, перекрещиваются и взаимодействуют друг с другом» [Васильев 1981, с. 183]. Таким образом, среди глаголов психической деятельности, могущих выступать в роли неполнозначных, выделяются глаголы ощущения (ощущать, испытывать и т.п.), желания (хотеть, желать, стремиться, хотеться, загореться, расхотеть и пр.), восприятия (смотреть, видеть, казаться и т.п.), внимания (принимать во внимание, иметь в виду, брать в расчет и пр.), эмоционального состояния (жалеть, стесняться, стыдиться, бояться, смущаться и т.п.), эмоционального переживания (чувствовать, проникаться, пылать, приходить (в ярость), впадать (в гнев, отчаяние), внушать (страх, любовь), краснеть, смущаться, совеститься и пр.) и т.д.

P.M. Гайсина, исследовавшая глаголы соответствия и отношения, строит их классификацию на учете иерархической организации семантической структуры слова. Она выделяет в структуре значения глагола три типа сем, или три ранга семной иерархии: ядерные семы, обладающие самой высокой степенью абстракции (бытийности, становления, действия, состояния, отношения), несубстанциональные семы, характеризующиеся меньшей степенью абстрактности и позволяющие разделить глаголы на группы, конкретизирующие характер действия, состояния или отношения (чувства, положения в пространстве, изменения внешнего вида, физического состояния, мышления, поведения и т.п.), и субстанциональные семы, которые «отображают функциональные, качественные, количественные признаки предметов - участников, обозначаемых глаголами ситуаций» [Гайсина 1981, с. 51]. Рассмотрение семантической структуры глагола как сложной многослойной организации позволило P.M. Гайсиной выделить более 20 подклассов глаголов отношения, внутри которых обнаруживается периферийная зона - лексикализованные глагольно-именные сочетания со значением отношения, «включающие в свой состав неполнозначные глаголы и предикатные имена существительные» [Гайсина 1981, с. 147]. Именной компонент в таких сочетаниях несет основное смысловое содержание, глагол же, частично или полностью десемантизируясь, выполняет роль вербализатора, ог-

и

лаголивающего существительное в составе предиката. Неполнозначные глаголы, выступающие в роли вербализаторов, могут быть, по мнению P.M. Гай-синой, разделены на следующие группы: бытийные, состояния, действия, чувства, поведения, речевого поведения, становления отношения, каузативные и прочие.

В последние годы актуализировался антропоцентрический подход к изучению лексики, что вызвало к жизни новые попытки систематизации глаголов на иных, чем прежде, основаниях. Одна из классификаций, построенная на принципах антропоцентризма, представлена в работах Ю.Д. Апресяна [Апресян 1995, 2004], кроме того, мысли о возможности систематизации глагольной лек* сики, объединенной идеей человека, содержатся в работах A.A. Уфимцевой [Уфимцева 2002], А. Вежбицкой [Вежбицкая 1997], Е.В. Урысон [Урысон 2003] и др.

t Во второй главе - «Неполнозначные глаголы в аспекте понятия лек-

сико-семантического поля» - на основании классических работ русских лингвистов и поисков современных исследователей делается попытка системного описания структуры лексико-семантического поля неполнозначных глаголов и определения его специфических черт. Возможность полевого подхода к описанию неполнозначных глаголов русского языка подтверждается, на наш взгляд, целым рядом научных положений, высказанных в трудах разных исследователей и послуживших основой для практического анализа языкового материала в настоящей работе. Важнейшим из этих положений является мысль о том, что на всех уровнях языка обнаруживаются явления, которые не укладываются в рамки принятых классификаций из-за неясности и противоречивости их структурных и семантических признаков. Данные единицы определяются как промежуточные, т.к. «обладают свойствами других (по крайней мере двух) явлений, квалифицируемых в качестве исходного начала сравнения» [Щеулин 1977, с. 234].

Применительно к глаголу промежуточность находит выражение в непрозрачности границ между полнозначньгми словами этого класса и связками, в той или иной степени утратившими исходное лексическое значение. Отмеченные В.В. Виноградовым семантическая емкость и гибкость глагола, его смысловая подвижность, богатые конструктивно-синтаксческие возможности, зависимость значения глагола от контекста способствуют появлению слов с ослабленным лексическим значением: полузнаменательных глаголов, а также «гибридного» типа слов, совмещающих функции глагола и связки.

Пересечение в семантическом пространстве глагола двух противоположных типов слов и обнаружение промежуточных явлений позволяет рассматривать этот фрагмент языковой системы как полевую структуру, где единицы, обладающие типичным набором признаков, составляют ядерную часть, а гибридные - периферийную. Структура названного поля представляется нам полицентрической, т.е. имеющей два семантических центра - полнозначные глаголы и неполнозначные связки, между которыми располагается обширная зона промежуточных явлений, для которой характерны постепенность перехода от ядра к периферии и частичные пересечения периферийных сегментов.

Анализ языкового материала убеждает, что глаголы с промежуточной, полузнаменательной семантикой охватывают широкий спектр действий и состояний, характеризующих человека. Исходя из общепринятого деления вспомогательных и связочных глаголов на слова с модальным и фазисным значением, можно вслед за рядом лингвистов отметить, что большей частотностью и семантическим разнообразием отличаются промежуточные явления в круге модальных глаголов.

Это объясняется тем, что достаточно полно описанный в научной литературе лексико-грамматический класс фазисных глаголов включает в свой исходный состав всего около 150 глаголов со свободными и связанными корнями {начать, приняться, продолжать, кончить, перестать, прекратить, браться, взяться, броситься, наброситься, кинуться, рваться, встать, лезть, удариться, и под.). Такие глаголы указывают на момент протекания действия: его начало, фазу продолжения действия, фазу перехода от одного действия к другому и возобновления действия, фазу прекращения действия.

Слова этого класса могут употребляться как в роли полнозначных, так и в роли неполнозначных: начать разговор и начать разговаривать; удариться о землю и удариться в пляс; удариться плясать и т.п. В последнем случае семантическая неавтономность этих слов обнаруживает тенденцию не только к неполнозначности, но и к связанности лексического значения, включаясь, таким образом, в круг гибридных явлений между свободными и связанными значениями слов

Промежуточные явления среди глаголов с модальными значениями представлены более широко и разнообразно. Это прежде всего глаголы, обозначающие бытие, существование, становление предмета: жить, родиться, проснуться, доживать, умереть, расти, вырасти, и пр., которые в основных значениях являются полнозначными, а при употреблении с формами имени существительного или прилагательного теряют семантическую самостоятельность. Это также глаголы со значением оценки, способности или неспособности сделать что-либо: уметь, ухитриться, умудриться, научиться, разучиться, потрудиться, покуситься, рискнуть и т.п., эмоционально-психического состояния человека: мечтать, надеяться, любить, ненавидеть, робеть, бояться, привыкать, предпочитать, стыдиться, стесняться, страшиться, конфузиться, дичиться, жаждать и пр., волеизъявления, воздействия: уговаривать, упрашивать, убеждать, грозить, угрожать, помогать, заставить, разрешить, дать, обещать, требовать, потребовать и т.п., интеллектуальной деятельности: думать, воображать, помышлять, замышлять и пр.

По наблюдениям ученых, наиболее часто склонность к неполнозначности обнаруживают такие группы речевых глаголов, как глаголы волеизъявления: обязательства (обещать, предлагать, уверять, согласиться, отказаться и пр.), директивы - «попытки воздействовать на волитивное состояние адреса! а и каузировать действие адресата; сюда относятся глаголы, выражающие просьбу, требование, приказ, совет, запрет, разрешение, угрозу, предупреждение» [Па-дучева 2003, с. 203]. Сравним: Я отказался от ее предложения. - Я отказался принять ее помдщъ. - Солдаты отказались стрелять в рабочих.

Промежуточность между полнозначностью и неполнозначностью обнаруживают в ряде значений глаголы - директивы грозить и угрожать: Это замечание угрожает опять завести разговор бог знает куда (Федин); Обмен колкостями грозил перерасти в словесную перестрелку (Благова).

Активные способности к развитию промежуточных значений отмечаются у глаголов, обозначающих психическое и эмоциональное состояние человека: любить, ненавидеть, бояться, стесняться, робеть, стыдиться, (не) сметь, смущаться, конфузиться, дичиться и т.п.: Ребенок страшится засыпать в темноте (Из разг. речи); Он стыдился просить взаймы (Из разг. речи); Он стеснялся звонить знакомым после десяти (Из разг. речи).

Промежуточные явления в круге полнозначных/неполнозначных глаголов - это прежде всего лексические единицы, полнозначные в своих исходных значениях и утрачивающие ту или иную степень лексической самостоятельности в определенных условиях. Чаще всего это глаголы, «объединенные общей идеей человека» или «гомические», составляющие часть антропоцентрической лексики русского языка и описывающие различные физические, речевые, ментальные и волевые действия, состояния и свойства, продукты его деятельности, жилище, социум, отношения с другими людьми, цели и профессиональную деятельность, этические, эстетические и иные ценности и многое другое.

Наблюдения над языковым материалом и обобщение существующих исследований глагольной системы русского языка позволяют заключить, что основными факторами, способствующими ослаблению семантики глагола и развитию промежуточных значений и оттенков, являются следующие:

а) синтаксическое распространение глагола, усиление его валентности, что выражается необходимостью «восполнения смысла именной синтаксемой в единственной, заданной глаголом падежной форме» [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004, с. 66] или обязательностью сочетания с инфинитивом, при котором спрягаемая форма глагола выполняет роль модального или фазисного модификатора {умудрился успеть, поспешил поздравить, явился спасителем, умер молодым, жил отшельником и т.п.);

б) развитие переносных употреблений глаголов, основанных на ассоциативно-смысловых механизмах национально-культурного характера и «на возбуждении коннотативных признаков в исходном значении переосмысляемого слова и в значении опорного наименования» [Телия 1980, с. 255]: Дед ее помещиком жизнь справлял-, Перед войной он вынырнул уже особой священной и в сутане предстал перед военным присутствием; День угасал в безветрии; Февраль на дворе доживал необычно тихим и солнечным;

в) фразеологизацией глагольного слова, связанных с усилением его контекстуальной зависимости и развитием связанных значений: Он появился на свет музыкантом; Хаммурапи закончил свои дни правителем огромного государства; Павел Матвеевич попал в кадр уже пенсионером.

Третья глава - «Функционирование неполнозначных глаголов в современном русском языке» - посвящена осмыслению «взаимообусловленного

единства трех характеристик языковых явлений: значения, формы и функции». [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004, с. 656].

Современные исследования глагола имеют функциональную ориентированность, так как слова этой части речи в силу особенностей своей семантики предрасположены к выполнению многообразных коммуникативных функций.

Как неоднократно отмечалось, семантика глагольного слова не элементарна, а комплексна, так как отображает номинацию не предмета, а события и содержит в себе в свернутом виде «макет будущего предложения» [Цит. по: Васильев 1981, с. 36].

Кроме того, широкие связи глагола с его лексическим окружением - не только микро-, но и макросредой - позволяют выйти за границы предложения и привлечь к анализу «то, что взаимодействует с собственно грамматическими системами в области контекста, целого текста, речевой ситуации» [Бондарко 2002, с. 295].

Учитывая сказанное, объект настоящего исследования - неполнозначные глаголы - рассматривается в данной главе работы с точки зрения функционирования в трех типовых сферах употребления: в предложении, в коммуникативной ситуации, соотносимой по объему со сверхфразовым единством, и в текстовом фрагменте.

При разграничении полнозначных и неполнозначных глаголов одним из важнейших критериев является способность или неспособность глагола «функционировать в основной глагольной роли - предиката предложения» [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004, с. 70].

В первую очередь, следует отметить, что неполнозначные глаголы употребляются в качестве вспомогательного компонента составного глагольного и составного именного сказуемого.

При этом они проявляют в большей степени свои грамматические свойства и обычно не оказывают существенного влияния на содержание высказывания. Однако наблюдения над языковым материалом убеждают в том, что неполнозначные глаголы часто влияют на содержание высказывания, интерпретируя действие или предикативный признак, названные основным компонентом сказуемого. Например: Все знаю я ... но убедиться хочу (Лермонтов); Лицо ее казалось усталым и чуть постаревшим (Нагибин).

Возможность выражать дополнительные эмоциональные субъективные реакции на описываемые факты и явления при посредстве связочных глаголов используется носителями языка весьма активно.

Можно отметить, что употребление глагола явиться в случае, когда вполне может быть употреблен глагол стать, выражает большую эмоциональность, даже пафосность восприятия. Сравним: Для многих именно эта ночь явилась подлинным началом их боевой жизни (Казакевич) и Для многих именно эта ночь стала подлинным началом их боевой жизни.

В авторском варианте активизируется коннотативное значение глагола явиться - «возникнуть, зародиться», имеющее в словаре помету «переносное», что лишний раз подчеркивает экспрессивность употребления данной языковой единицы, тогда как глагол стать подобных значений не передает.

В другом случае неполнозначные глаголы способны выявлять эмоциональное состояние повествователя или персонажа: Зажигая свечу, он вспомнил, что дверь стояла только припертая, а не запертая на замок или на крюк (Достоевский). Выстраивается ассоциативный ряд, позволяющий предположить возможность изменения положения двери независимо от воспринимающего данный факт, что подчеркивает его состояние неуравновешенности, эмоциональной нестабильности в описанной ситуации. По нашим наблюдениям, в составе предиката неполнозначные глаголы могут реализовать следующие модальные значения:

1) эмоциональные субъективные реакции, эмоциональное состояние: Она дичилась общаться с малознакомыми людьми (Из разг. речи);

2) морально-правовые оценки: Студентов обязали явиться на субботник (Из газет);

3) морально-этические и этикетные отношения: Всеми силами Прошка старался угодить Шутикову: то предложит ему постирать белье, то - починить его гардероб (Станюкович);

4) соотношение происходящего действия и хронологическое расположение этого действия: Ваня останется жить у разведчиков (Катаев).

Широкие конструктивные возможности глагола, неоднократно отмечавшиеся исследователями, позволяют при описании его функционирования выйти за рамки предложения и обратиться к изучению «когнитивно-дискурсивной роли» [Чарыкова 2000, с. 3] глагольного слова в более крупных синтаксических построениях.

В поисках ориентиров для описания типовых контекстов употребления глаголов мы обратились к понятию «коммуникативная ситуация», рассматривая его для синтаксического образования, соотносящегося по объему со сверхфразовым единством и являющегося типовым контекстом для реализации функциональных возможностей слова.

Глагол, по нашему мнению, должен определять характер коммуникативной ситуации и играть доминирующую роль в ее организации, так как «именно глагол в таких языках, как русский, является не только выразителем определенного действия, состояния или процесса, но и как бы конденсированным выразителем целой ситуации» [Шмелев 1976, с. 10].

По результатам наблюдения, фазисные глаголы, как правило, соотносятся с диктальной стороной ситуации и могут быть названы констатирующими глаголами, тогда как модальные глаголы соотносятся с модусной рамкой высказывания и называются интерпретирующими глаголами. Сравним: Захар ушел, а Илья Ильич продолжал лежать и думать о проклятом письме (Гончаров); Баратынский зачитывался романами о разбойниках и в 16 лет стал соучастником кражи (Лурье).

Таким образом, в одних случаях неполнозначный глагол просто обозначает факт совершения действия и указывает на определенную фазу в его течении, в других - лексически ослабленный глагол оценивает действие с некой внешней точки наблюдения.

При выделении коммуникативных ситуаций модального типа, в составе которых раскрывают свои функциональные возможности доминантные непол-нозначные глаголы, мы опирались на основные типы модусов (субъективно-оценочных значений, присущих высказыванию). В соответствии с указанной классификацией мы сочли возможным выделить следующие основные виды модальных коммуникативных ситуаций (КС): перцептивная КС, содержанием которой является чувственное восприятие действительности, сконцентрированное в таких глаголах, как видеть, чувствовать, ощущать и т.п.; ментальная КС, выражающая семантику знания, полагания, сомнения, оценки и пр., передаваемую глаголами знать, полагать, считать, думать, казаться, представляться и т.п.; эмотивная КС, выражающая модусы эмоционального состояния лица и его эмоционального отношения к действительности, сконцентрированные в глаголах любить, нравиться, бояться, опасаться и т.п.; КС волеизъявления, содержание которой в обобщенном виде выражают глаголы хотеть, желать, советовать, рекомендовать, требовать, и КС необходимости (долженствования), семантика которой может бьггь передана глаголами надлежать, предстоять, приходиться и т.п.

В качестве примера для анализа КС названного типа мы использовали несколько отрывков из романа И.А. Гончарова «Обломов», объединенных общей темой описания главного героя.

Обращаясь к проблеме функционирования слова в тексте, следует отметить, что при анализе конкретного языкового материала неизбежно переплетаются два аспекта исследования: от слова к тексту, при котором рассматриваются «текстообразующие потенции» [Ильенко 2003, с. 345] лексических единиц, и от текста к слову, когда выявляется влияние контекстуального окружения на семантику слова, поскольку «в тексте слово, теряя свою отдельность, вступает в связи и отношения, которые могут существенно изменять его качества» [Степанова 1998, с. 331].

Для выявления функциональных свойств неполнозначных глаголов в текстовых фрагментах нам представляется важным обратить внимание на такой аспект проблемы «слово и текст», как вопрос о модальном компоненте семантики слова.

Принятое в современных исследованиях широкое понимание модальности и выход модальных исследований за пределы предложения представляет собой «прорыв не только в лингвистический макромир (текст), но и в лингвистический микромир (слово)» [Попова 2001, с. 98]. По справедливому замечанию В.Н. Телия, «введение модальных рамок в лексическое значение изменило представление о семантической структуре слова: стало очевидно, что в слове может быть заложено все то, что можно выразить в высказывании». Интерпретирующий характер семантики неполнозначных глаголов позволяет предположить особую активность модального компонента в их значении, что особенно ярко проявляется в условиях текста. Принимая во внимание открытость верхней границы текста и его членимость, мы рассматривали функциональные свойства неполнозначных глаголов в пределах текстового фрагмента как самой крупной единицы членения текста, которая выделяется на основе «единства си-

туации, микротемы, способа изображения действительности, отбора и организации языковых средств» [Плеханова 1983, с.8].

Интересный в отношении функционирования неполнозначных глаголов языковой материал представлен в ряде текстовых фрагментов из произведений Т. Толстой, А.П. Чехова и др., демонстрирующих, как в условиях литературной коммуникации происходит соединение предоставленной языком информации с личностью говорящего, использующего эту информацию в соответствии с собственным коммуникативным намерением, придающего ей субъективный, личностный характер.

Фабула рассказа Т. Толстой «На золотом крыльце сидели ...» внешне проста: это воспоминание героини о своем детстве, переданное с помощью характерных для прозы постмодернизма приемов литературной кинематографичное™: монтажной композиции, наплыва кадра, «взаимопересечения темпоральных плоскостей настоящего и прошлого» [Мартьянова 1999, с. 26]. Один из эпизодов, всплывающих в памяти героини, - рассказ о соседке по даче Веронике Викентьевне, женщине завистливой и недоброй.

Вероника Викентьевна надолго поссорилась с мамой.

Дело в том, что однажды летом она продала маме яйцо. Было непременное условие: яйцо немедленно сварить и съесть. Но легкомысленная мама подарила яйцо дачной хозяйке. Преступление всплыло наружу. Последствия могли быть чудовищными: хозяйка могла подложить яйцо своей курице, и та в своем курином неведении высидела бы точно такую же уникальную породу кур, какая бегала в саду у Вероники Викентьевны. Хорошо, что все обошлось. Яйцо съели. Но маминой подлости Вероника Викентьевна простить не могла. <...>Ведъ могла же мама глухой ночью сигануть через забор, убить собаку и, проползя по битому стеклу, с животом, распоротым колючей проволокой, истекая кровью, изловчиться и слабеющими руками вырвать ус у клубники редкого сорта, чтобы привить его к своей жалкой клубничке? Ведь могла же, могла добежать с добычей до ограды и, со стоном, задыхаясь, последним усилием перебросить клубничный ус папе, который притаился в кустах, поблескивая под луной круглыми очками? <...>В последнее время слуху нее [Вероники Викентьевны] обострился: она могла слышать, как на нашей даче, за триста метров, накрывшись с головой верблюжьим одеялом, папа с мамой шепотом договариваются объегорить Веронику Викентьевну: прорыть подземный ход в парник с ранней петрушкой (Т. Толстая).

Лексические доминанты эпизода определить достаточно легко: это нагруженные отрицательными коннотациями существительные преступление, последствия, подлость и т.п. Но модальным ключом фрагмента, определяющим все оценочные акценты, безусловно, является лексический повтор неполно-значного глагола мочь, который реализует здесь два своих значения: «1. ... Быть в состоянии, в силах что-л. делать» [MAC] и «2. ... Употребляется для обозначения возможности, вероятности какого-л. действия» [MAC]. Первое из значений тяготеет к употреблению с неопределенной формой глагола, обозначающего реальное действие, второе чаще употребляется с инфинитивом глагола, обозначающего гипотетическое действие.

В данном фрагменте чаще используется второе значение глагола, передающее предполагаемые, с точки зрения героини, действия других персонажей рассказа. И лишь однажды рассматриваемый глагол соотносится с внутритекстовой реальностью.

Модальная рамка фрагмента, вербализованная повторением одних и тех же глаголов, выявляет соотношение нескольких точек зрения на ситуацию, нескольких оценочных позиций, объединенных в конечном итоге точкой зрения автора-повествователя. Таким образом, модальный компонент в значении слова, усиливаясь и обогащаясь под влиянием контекстного окружения, становится активным средством формирования авторской модальности.

Широкими функциональными возможностями обладает в тексте и один из самых употребительных неполнозначных глаголов русского языка - казаться, объективирующий внутренний мир персонажа. При использовании в несобственно-прямой речи в составе синтаксической конструкции «кто/что кажется кому каким/чем» глагол казаться и его синонимы (представляться, видеться и др.) выражают субъективную оценку окружающего мира персонажем, фиксируют поток его впечатлений.

По мнению Е.А Поповой, «такая конструкция является двусубъектной: глагол казаться - знак повествователя, следующая за этим глаголом оценочная лексема - знак персонажа» [Попова 2001, с. 184]. Разная субъектная отнесенность компонентов сказуемого усложняет семантику высказывания и текстового фрагмента, в котором оно употребляется. Здесь соединяются две оценочные позиции, два взгляда на ситуацию - со стороны персонажа и повествователя.

Примером использования глагола казаться в качестве показателя авторского отношения к персонажу может служить фрагмент из повести А.П. Чехова «Дуэль» (пример Е.А. Поповой).

В отрывке из произведения А.П. Чехова «Дуэль» (пример Е.А Поповой) демонстрируется, как в условиях литературной коммуникации происходит соединение предоставленной языком информации с личностью говорящего, использующего эту информацию в соответствии с собственным коммуникативным намерением, придающего ей субъективный, личностный характер.

Она [Надежда Федоровна] чувствовала себя совершенно здоровой и была в веселом, праздничном настроении. В новом просторном платье и в большой соломенной шляпе, широкие поля которой сильно были загнуты к углам, так что лицо ее глядело как будто из коробочки, она казалась себе очень миленькой. <...> Надежда Федоровна была в веселом, шаловливом настроении. Ей хотелось прыгать, хохотать, кричать, дразнить, кокетничать. В своем дешевом платье из ситца с голубыми глазками, в красных туфельках и в той же самой соломенной шляпе она казалась себе маленькой, простенькой, легкой и воздушной, как бабочка.

Двусубъектность рассматриваемой конструкции предполагает и ее дву-модальность: именные компоненты сказуемого репрезентируют самооценку персонажа и выражают значение ирреальной, гипотетической модальности, тогда как связочный глагол казаться, «имеющий сему недостоверности, иллю-

зорности», подчеркивает, что «восприятия персонажа ... далеки от действительного положения дел» [Попова 2001, с. 186]. Именно глагольный компонент сказуемого раскрывает «действительное положение дел»: с точки зрения повествователя, чеховская героиня не была «молодой, красивой, интеллигентной женщиной» - она лишь казалась себе такой. Сложность текстового смысла глагола доходит до парадоксальности: обладая семантикой гипотетичности, глагол казаться обозначает здесь истинную оценку героини автором-повествователем.

Таким образом, организующая роль неполнозначных глаголов в создании смысловой целостности фрагмента проявляется том, что в разных своих употреблениях они соотносятся с разными субъектами: как внутритекстовыми (персонажи), так и внетекстовыми (повествователь). Обозначая ирреальную модальность и углубляя субъектную перспективу текста, неполнозначные глаголы при частом их повторении способствуют установлению «гипотетической связи между ситуациями возможных миров» [Чурсина 2004, с.82], в частности, между ментальными пространствами мира повествователя и воображаемого мира, созданного персонажами.

В заключении подводятся итоги исследования.

Лексические единицы, входящие в указанный круг слов, неодинаковы по частоте употребления и степени ослабленности лексического значения. За исключением ограниченного списка «типичных» неполнозначных глаголов, большинство рассматриваемых слов имеет промежуточный характер и может употребляться как в качестве полнозначных, так и в качестве неполнозначных компонентов высказывания.

Диффузность семантики неполнознаменательных глаголов, нечеткость границ между ними и полнознаменательными лексическими единицами создает возможность для постоянного пополнения названного класса слов за счет полнозначных глаголов, ослабляющих свое лексическое значение в определенных коммуникативных условиях.

Указанные особенности семантики неполнозначных глаголов приводят к пересекаемости семантических парадигм, открытости и подвижности их границ, что затрудняет классификацию неполнозначных глаголов, построение которой в полном объеме на сегодняшний день, по мнению исследователей, не представляется возможным.

Пересечение в семантическом пространстве глагола двух противоположных типов слов - полнозначных и неполнозначных - и обнаружение промежуточных явлений позволяет рассматривать этот фрагмент языковой системы как пблевую структуру, где единицы, обладающие типичным набором признаков (прежде всего, полнотой или максимальной утратой лексического значения), составляют ядерную часть, а гибридные - периферийную. Таким образом, совокупность неполнозначных глаголов русского языка представляет собой часть лексико-семантического поля полнозначности/неполнозначности. Структура названного поля является полицентрической, т.е. имеющей два семантических центра, между которыми располагается обширная зона промежуточных явлений, для которой характерны постепенность перехода от ядра к периферии и частичные пересечения периферийных сегментов.

Учитывая направление современных лингвистических исследований, в работе сосредоточивается внимание на периферийной зоне рассматриваемого лексико-семантического поля как наименее изученной и рассматриваются промежуточные явления в этой области глагольной лексики.

Анализ языкового материала показал, что семантические особенности не-полнозначных глаголов обусловливают и специфику их функциональных свойств. Ослабление лексического значения и расширение валентностных возможностей слов данного круга приводит к потере ими способности выполнять роль самостоятельного предиката в предложении, вследствие чего неполно-значные 1лаголы могут употребляться только в составе аналитических типов сказуемого.

Функциональная специфика неполнозначных глаголов с достаточной полнотой проявляется в типовых контекстах - коммуникативных ситуациях констатирующего и интерпретирующего характера: экзистенциальной, перцептивной, ментальной, волитивной, эмоциональной. Глаголы с ослабленной лексической семантикой обнаруживают тяготение к употреблению в определенных типах высказываний, соотносящихся со строго очерченным кругом синтаксических концептов.

Наиболее употребительные неполнозначные глаголы русского языка входят в ядро антропоцентрической лексики и являются «семантическими примитивами» (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, Е.В. Урысон), обозначающими основные процессы жизнедеятельности человека. Это позволяет рассмотреть их функционирование в текстовых фрагментах в аспекте участия данного круга слов в формировании категории авторской модальности и воссоздания образа языковой личности, «стоящей за текстом». Как показал анализ, интерпретирующий характер семантики неполнозначных глаголов обусловливает выполнение ими функции модального ключа текстового фрагмента, средства «оценки субъектом своего отношения к миру и мира к себе» [Чурсина 2004, с. 70].

Возможность дальнейшего изучения слов названного класса связана, на наш взгляд, с рассмотрением таких форм текстовой активности неполнозначных глаголов, как их участие в создании «субъектной перспективы текста», в смене «коммуникативных регистров речи» [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004], в создании глагольной художественной метафоры как одного из средств формирования индивидуально-авторской картины мира [Чарыкова 2000].

Основное содержание диссертации отсажено в следующих публикациях:

1. Хантоош, Абед Ал. Джаббар М. Из истории изучения неполногласных глаголов в лингвистике / Абед Ал. Джаббар М. Хантоош // Коммуникативно-смысловые параметры лексикологии, грамматики и лингвистики текста. - Липецк, 2003. - С. 144-155.

2. Плеханова, Л.П., Хантоош, Абед Ал. Джаббар М. Промежуточные явления в семантико-грамматическом поле полнозначных/неполнозначных глаголов русского языка / Абед Ал. Джаббар М. Хантоош // Структурно-семантическая специфика и функционально-коммуникативный статус языковых единиц. - Липецк, 2004. - С. 197-216.

3. Хантоош, Абед Ал. Джаббар М. Неполнозначные глаголы русского языка в аспекте понятия семантического поля / Абед Ал. Джаббар М. Хантоош // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей. Часть II. - Липецк, 2004. -С. 162-168.

4. Хантоош, Абед Ал. Джаббар М. К характеристике семантических и функциональных свойств глагола быть / Абед Ал. Джаббар М. Хантоош // Функциональные и коммуникативно-прагматические аспекты развития русского языка (Сборник научных работ, посвященный 15-летию Липецкой лингвистической школы). - Липецк, 2005. - С. 110-118.

Абед Аль-Джаббар Мухсен Хантоош

Неполнозначные глаголы в современном русском языке: состав и функционирование

Подписано в печать Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. - 1. Тираж 100 экз. Заказ № 8.

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Липецкий государственный педагогический университет» г. Липецк, ул. Ленина, 42

Отпечатано в РИЦ ЛГПУ

¡í

I

I

I i

I

I

I Í

i i

i !

i

I

S

I

A

t.

i it

€18 0 9 4

РНБ Русский фонд

2006-4 13120

»

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Абед Аль-Джаббар Мухсен Хантоош

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. НЕПОЛНОЗНАЧНЫЕ ГЛАГОЛЫ, ИХ ЛЕКСИЧЕСКИЕ И СИН-

ТАКСИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ.

§ 1. Понятие неполнозначного глагола. Из истории изучения неполнозначных глаголов в лингвистике.

§ 2. Состав неполнозначных глаголов в русском языке.

§ 3. Проблема семантической классификации неполнозначных глаголов.

Выводы к главе 1.

ГЛАВА II. НЕПОЛНОЗНАЧНЫЕ ГЛАГОЛЫ В АСПЕКТЕ ПОНЯТИЯ ЛЕК

СИКО-СЕМАНТИЧЕСКОГО ПОЛЯ.

§ 1. Понятие поля в современной лингвистике.

§ 2. Структура лексико-семантического поля неполнозначных глаголов в русском языке: ядро и периферия.

Выводы к главе II.

ГЛАВА III. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ НЕПОЛНОЗНАЧНЫХ ГЛАГОЛОВ В

СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ.

§ 1. Неполнозначные глаголы в составе предиката.

§ 2. Функционирование неполнозначных глаголов в коммуникативных ситуациях.

§ 3. Функционирование неполнозначных глаголов в текстовых фрагментах.

Выводы к главе III.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Абед Аль-Джаббар Мухсен Хантоош

Уровневая структура языка обусловила основные направления изучения языковых единиц в соответствии с их местом в языковой стратификации. Традиционные подходы определялись теми особенностями языковых единиц, которые укладывались в рамки описания в соотношении с единицами их класса.

Однако развитие лингвистической науки, формирование современных направлений и подходов к изучению языка в соотношении с человеческим фактором потребовало переосмысления многих традиционных характеристик тех или иных языковых единиц и выявления новых особенностей в их семантике и функционировании. С указанных позиций может быть рассмотрено и такое явление языка, как неполнозначные глаголы.

Предмет диссертационного исследования — семантика и функционирование неполнозначных глаголов в современном русском языке.

Актуальность исследования. Анализируемые языковые явления достаточно полно представлены в научной литературе именно как семантически неполнозначные глаголы. Однако с точки зрения современной лингвистики, декларирующей принципы функционального подхода к изучению языковых явлений и определяющей новые, антропоцентрические аспекты в исследовании семантики тех или иных явлений, неполнозначные глаголы еще не получили всестороннего описания. На данный момент не составлен их полный перечень, не дана типологическая классификация разрядов неполнозначных глаголов, не рассмотрены их свойства с точки зрения теории поля, тем более что полевый подход в исследованиях последнего десятилетия актуализируется в плане семантики: рассмотрения тематических групп слов, их парадигматических связей и отношений. Также до сих пор полностью не выявлены особенности неполнозначных глаголов, проявляющих промежуточный характер, то есть демонстрирующих свойства как полнозначных, так и неполнозначных глаголов. В то же время рассматриваемые явления занимают значительное место в языке, причем это не только новые, еще не изученные явления, но и некоторая часть языковых единиц, традиционно характеризуемых как неполнозначные глаголы, но затрудняющих общую классификацию вследствие присущих им особенностей. Находясь в зоне, промежуточной между полнозначными и неполнозначными глаголами, такие элементы языка не только не получили однозначной научной квалификации, но и до конца не изучены с точки зрения их семантики, характера и особенностей выражаемых отношений, того положения, которое они занимают в общей системе единиц. Модальная специфика единиц рассматриваемых в работе видов не имеет описания в современной лингвистической литературе, вследствие чего образуется пробел как в системной характеристике модальности, так и в описании текстового ее проявления.

Цель исследования: выявить и описать семантические и функциональные свойства неполнозначных глаголов, определить их место в системе лексико-семантических полей и рассмотреть зону промежуточных явлений между полнозначными и неполнозначными глаголами.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) на основе обзора лингвистической литературы дать определение понятию неполнозначного глагола в современной лингвистической науке и обозначить состав неполнозначных глаголов в русском языке;

2) на основе комплексного анализа явления поля в современной лингвистике дать определение лексико-семантического поля неполнозначных глаголов и выявить его структурную специфику, определить состав неполнозначных глаголов, входящих в ядерную часть поля, и глаголов, образующих периферию;

3) охарактеризовать единицы, составляющие ядерную часть поля неполнозначных глаголов, с точки зрения их семантики, валентности и частотности употребления;

4) дать описание семантики глаголов, проявляющих признаки как пол-нозначных, так и неполнозначных слов;

5) определить функциональные свойства неполнозначных глаголов в различных сферах бытования: в предложении, коммуникативной ситуации и текстовом фрагменте.

Методика исследования. Основным методом исследования является описательно-аналитический метод, который допускает многоаспектный анализ исследуемых единиц. При многоаспектном анализе характеристика фактов языка базируется на определении нескольких критериев, вместе с тем учитывается удельный вес каждого из них. Таким образом, среди многообразия признаков удается установить те, которые определяют специфику языковой единицы, ее статус. Также применяются системно-структурный, статистический и классификационно-типологический методы, что позволяет наиболее полно охарактеризовать исследуемые единицы.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые с опорой на теорию лексико-семантического поля рассматриваются глаголы, характеризующиеся признаками неполнозначности и полнозначности, определено их место в системе лексических единиц русского языка. В диссертации на основе исследования семантических и функциональных признаков неполнозначных глаголов указанного вида дается их системное описание, учитывающее как традиционный взгляд на их предикативное назначение, так и современное их осмысление с позиций антропоцентризма и текстообразо-вания.

Особое внимание уделяется выяснению вопроса о конкретных формах проявления промежуточности в неполнозначных глаголах, при этом учитываются отношения, возникающие между неполнозначными глаголами и их контекстуальным окружением, а также способы их выражения. Последовательно проводится сопоставление исследуемых единиц с полнозначными глаголами и неполнозначными глаголами традиционного типа, являющимися крайними точками на линии прослеживания.

В диссертации предпринимается попытка описать конструктивные возможности рассматриваемых явлений языка и их коммуникативные свойства с учетом влияния структурных особенностей предложений на функциональный спектр.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку проблем характеристики неполно-значных глаголов, полевой организации языка, промежуточности в целом и особенно промежуточности в области лексики. Материалы и выводы диссертации не только помогают более глубоко и разносторонне осветить отдельные характеристики неполнозначных глаголов, но и способствуют более адекватному описанию лексической системы современного русского литературного языка в целом.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты проведенного исследования могут быть использованы в преподавании курса «Современный русский язык», на практических и лабораторных занятиях, в руководстве работой аспирантов и студентов, на факультативных занятиях по русскому языку в старших классах средней школы. Также результаты диссертации могут быть использованы для дальнейшей научной работы в области сопоставительно-языковых исследований.

Теоретическую базу диссертации составили работы В.В. Виноградова, A.M. Пешковского, В.А. Белошапковой, Ю.Д. Апресяна, А.В. Бондарко, А.А. Уфимцевой, П.А. Леканта, В.Г. Адмони, Н.Ю. Шведовой, Г.А. Золото-вой, Э.В. Кузнецовой, Н.Д. Арутюновой, В.В. Щеулина, Е.В. Падучевой, В.И. Чернова, Е.А. Поповой и других ученых.

Эмпирической базой исследования послужили текстовые фрагменты из художественной литературы XIX-XX-XXI веков, в частности, из произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, Ф.М.

Достоевского, И.С. Тургенева, А.П. Чехова, М.А. Шолохова, A.M. Горького, Т.Н. Толстой, JI. Петрушевской и других писателей. В картотеке представлено 2500 карточек-извлечений.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трех глав и заключения. К исследованию прилагается список источников языкового материала и библиографический список, включающий 169 наименований.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Неполнозначные глаголы в современном русском языке: состав и функционирование"

Выводы к главе III

1. В современной лингвистике исследования глагола приобретают функциональную ориентированность, так как слова этой части речи в силу особенностей своей семантики предрасположены к выполнению многообразных коммуникативных функций.

2. Главным синтаксическим (функциональным) признаком непол-нозначности является неспособность служить самостоятельным предикатом предложения.

3. Неполнозначные глаголы обычно выступают в качестве вспомогательного компонента составного глагольного и составного именного сказуемого. И хотя указанные глаголы при этом проявляют в большей степени грамматические характеристики, наблюдения над языковым материалом показывают, что глаголы с лексически ослабленным значением часто влияют на содержание высказывания, интерпретируя предикативный признак, названный основным компонентом сказуемого. Их содержательная роль определяется тем, что они приобретают способность выражать модальность сообщения: эмоциональные субъективные реакции, эмоциональное состояние субъекта речи, морально-правовые оценки, этические и этикетные отношения.

4. Широкие конструктивные возможности глагола позволяют при описании его функционирования обратиться к понятию ситуации, которое активно используется современными лингвистами. Учитывая различные трактовки данного понятия, мы определяем ситуацию как типовой контекст, то есть как коммуникативные условия употребления глагола в речи.

5. Фазисные глаголы как констатирующие объективную информацию о действии, признаке или состоянии предмета, способны функционировать в ограниченном круге однотипных контекстов, а модальные глаголы интерпретирующего характера связаны с более разнообразным набором типовых контекстов употребления. Основываясь на указанных особенностях рассматриваемых слов, мы выделяем 2 основных типа коммуникативной ситуации: констатирующую (экзистенциальную) и интерпретирующую.

6. Интерпретирующие коммуникативные ситуации могут быть разделены на несколько подтипов: перцептивная КС, ментальная КС (знания, полагания), эмотивная КС, волитивная КС (желания, необходимости). В рамках данных ситуаций неполнозначные глаголы обнаруживают склонность к употреблению в типовом контекстном окружении, способствующем раскрытию на семантических и конструктивных свойств, изменения семантики, связанные с усилением интерпретационного компонента в значении, а также закрепленность за определенными типами высказываний, опирающихся на четко очерченный круг синтаксических концептов.

7. При функционировании в художественном тексте неполнозначные глаголы активно участвуют в формировании текстовой модальности в качестве средства создания индивидуально-авторской картины мира, так как составляют значительный фрагмент антропоцентрической лексики русского языка. Текстообразующая активность глагола заложена в самой природе его значения.

8. Анализ функциональных свойств неполнозначных глаголов {мочь, казаться и др.) позволяет заметить, что, соотносясь с разными субъектами речи — внутритекстовыми (персонажи) и внетекстовыми (повествователь), - неполнозначный глагол участвует в организации смысловой целостности фрагмента текста, при этом актуализируются его модальные потенции.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Неполнозначные глаголы русского языка имеют длительную историю изучения, но, несмотря на сложившиеся традиции в их рассмотрении, некоторые аспекты их характеристики еще не получили достаточного освещения в лингвистической литературе.

В настоящее время интерес к семантике и функционированию неполнозначных глаголов не только не пропадает, но актуализируется в связи с антропоцентрическим осмыслением многих, в том числе традиционных, вопросов синтаксической теории.

Проведенный в диссертации семантико-функциональный анализ неполнозначных глаголов позволяет сделать следующие выводы.

Лексические единицы, входящие в указанный круг слов, неодинаковы по частоте употребления и степени ослабленности лексического значения. За исключением ограниченного списка «типичных» неполнозначных глаголов, большинство рассматриваемых слов имеет промежуточный характер и может употребляться как в качестве полнозначных, так и в качестве неполнозначных компонентов высказывания.

Анализ языкового материала приводит к выводу о том, что класс неполнозначных глаголов в русском языке отличается разнообразием своего состава, зыбкостью и подвижностью границ. В кругу рассматриваемых слов четко выделяется центральная часть, включающая небольшой круг слов с ослабленным лексическим значением, и периферийная часть, включающая широкий массив лексических единиц с различной степенью десемантизации.

Будучи полисемантичными, эти слова обнаруживают признаки неполнозначности лишь в отдельных значениях, на что указывают лексикографические источники. Иногда неполнозначность проявляется лишь ситуативно, спорадически, в определенных текстовых условиях. Все сказанное позволяет говорить об открытости класса неполнозначных глаголов и возможности его исследования в аспекте понятия лексико-семантического поля.

Диффузность семантики неполнознаменательных глаголов, нечеткость границ между ними и полнознаменательными лексическими единицами создает возможность для постоянного пополнения названного класса слов за счет полнозначных глаголов, ослабляющих свое лексическое значение в определенных коммуникативных условиях.

Указанные особенности семантики неполнозначных глаголов приводят к пересекаемости семантических парадигм, открытости и подвижности их границ, что затрудняет классификацию неполнозначных глаголов, построение которой в полном объеме на сегодняшний день, по мнению исследователей, не представляется возможным.

Пересечение в семантическом пространстве глагола двух противоположных типов слов — полнозначных и неполнозначных — и обнаружение промежуточных явлений позволяет рассматривать этот фрагмент языковой системы как полевую структуру, где единицы, обладающие типичным набором признаков (прежде всего, полнотой или максимальной утратой лексического значения), составляют ядерную часть, а гибридные — периферийную. Таким образом, совокупность неполнозначных глаголов русского языка представляет собой часть лексико-семантического поля полнозначно-сти/неполнозначности. Структура названного поля является полицентрической, т.е. имеющей два семантических центра, между которыми располагается обширная зона промежуточных явлений, для которой характерны постепенность перехода от ядра к периферии и частичные пересечения периферийных сегментов.

До настоящего времени исследованию подвергалась преимущественно ядерная часть поля полнозначности/неполнозначности, сегодня же, учитывая направление современных лингвистических исследований, нам показалось целесообразным и перспективным сосредоточить внимание также и на периферийной зоне рассматриваемого лексико-семантического поля как наименее изученной и рассмотреть промежуточные явления в этой области глагольной лексики.

Анализ языкового материала показал, что семантические особенности неполнозначных глаголов обусловливают и специфику их функциональных свойств. Ослабление лексического значения и расширение валентностных возможностей слов данного круга приводит к потере ими способности выполнять роль самостоятельного предиката в предложении, вследствие чего неполнозначные глаголы могут употребляться только в составе аналитических типов сказуемого.

Функциональная специфика неполнозначных глаголов с достаточной полнотой проявляется в типовых контекстах - коммуникативных ситуациях констатирующего и интерпретирующего характера: экзистенциальной, перцептивной, ментальной, волитивной, эмоциональной. Глаголы с ослабленной лексической семантикой обнаруживают тяготение к употреблению в определенных типах высказываний, соотносящихся со строго очерченным кругом синтаксических концептов.

Наиболее употребительные неполнозначные глаголы русского языка входят в ядро антропоцентрической лексики и являются «семантическими примитивами» (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, Е.В. Урысон), обозначающими основные процессы жизнедеятельности человека. Это позволило нам рассмотреть их функционирование в текстовых фрагментах в аспекте участия данного круга слов в формировании категории авторской модальности и воссоздания образа языковой личности, «стоящей за текстом». Как показал анализ, интерпретирующий характер семантики неполнозначных глаголов обусловливает выполнение ими функции модального ключа текстового фрагмента, средства «оценки субъектом своего отношения к миру и мира к себе» [Чурсина 2004, с. 70].

Изучение семантических и функциональных свойств неполнозначных глаголов позволяет наметить некоторые перспективы для дальнейшего исследования этого класса слов.

Они связаны, на наш взгляд, с рассмотрением таких форм текстовой активности неполнозначных глаголов, как их участие в создании «субъектной перспективы текста» [Онипенко 2000], в смене «коммуникативных регистров речи» [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004], в создании глагольной художественной метафоры как одного из средств формирования индивидуально-авторской картины мира [Чарыкова 2000].

Список научной литературыАбед Аль-Джаббар Мухсен Хантоош, диссертация по теме "Русский язык"

1. Адмони В.Г. О многоаспектном доминантном подходе к грамматическому строю // Вопросы языкознания. 1961. - № 2. — С. 42-52.

2. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. — М.-Л., 1964.

3. Адмони В.Г. О синтаксической семантике как семантики синтаксических структур // Известия АН СССР. Сер. литературы и языка. 1979. -Т. 38. -№ 1.-С. 24-35.

4. Адмони В.Г. Нулевая связка, связочные глаголы грамматика зависимостей //Вопросы языкознания. 1983.- №5.-С. 34-42.

5. Аксаков К.С. О русских глаголах. Полн. собр. соч., Т. 2. — М.,1875.

6. АмрСибовейх. Ал-Китаб. Т. 1.-Египет, 1898-1900.

7. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.П. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.- С. 348-388.

8. Апресян Ю. Д. Хотеть и его синонимы: заметки о словах // Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т.П. Интегральное описание языка и системная лексикография. — М., 1995.-С. 434-453.

9. Апресян Ю.Д. Лексикографические портреты (на примере глагола быть) И Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 1995.- С. 503-537.

10. Апресян Ю.Д., Богуславская О.Ю., Левонтина И.Б., Урысон Е.В., Гловинская М.Я., Крылов Т. В. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый выпуск / Под общим руководством акад. Ю.Д. Апресяна.-М., 1997.

11. Апресян Ю.Д. О семантической непустоте и мотивированности глагольных лексических функций // Вопросы языкознания. — 2004. — № 4. — С. 3-17.

12. Арутюнова Н.Д. Синтаксис // Общее языкознание. Внутренняя структура языка. М., 1972.

13. Арутюнова НД. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований М., 1980 - С. 156250.

14. Арутюнова НД. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988.

15. Арутюнова НД. Язык и мир человека. М., 1999.

16. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. -М., 1966.

17. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. Конструкции, сочетающие свойства односоставных и двусоставных. Воронеж, 1967.

18. Бабайцева В.В. Гибридные слова в системе частей речи современного русского языка//Русский язык в школе. 1971. — № 3. - С. 81-84.

19. Бабайцева В.В. О синтаксических единицах // Русская речь. — 1975.-№ 1.-С. 127-135.

20. Бабайцева В.В. Русский язык. Синтаксис и пунктуация. М.,1979.

21. Бабенко Л.Г. Функциональный анализ глаголов говорения, интеллектуальной и эмоциональной деятельности (На материале художественной речи А. Платонова): Дисс. . канд. филол. наук. — Свердловск, 1980.

22. Баллы Ш. Французская стилистика-М., 1961.

23. Бегенева Е.В. Вторые и второстепенные сказуемые в составе русского предложения. Милан, 2001.

24. Белошапкова В.А. Современный русский язык. Синтаксис. — М.,1977.

25. Бондарко А. В. Теория морфологических категорий. -JI., 1976.

26. Бондарко А. В. Грамматическое значение и смысл. Д., 1978.

27. Бондарко А. В. Функциональная грамматика. М., 1984.

28. Бондарко А.В. Теория значения в системе функциональной грамматики. М., 2002.

29. Богородицкий В.А. Общий курс русского грамматики: из университетских чтений. M.-JL, 1935.t

30. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982.

31. Булынина М.М. Глагольная каузация динамики синтаксического концепта. Воронеж, 2004.

32. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М.,1959.

33. Волгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.,1991.

34. Васильев JI.M. Семантические классы русского глагола (глаголы чувства, мысли, речи и поведения). — Уфа, 1970.

35. Васильев JI.M. Модальные глаголы русского языка в их отношении к структуре предложения // Синтаксис и интонация. — Уфа, 1976. — С. 1426.

36. Васильев JI.M. Семантика русского глагола. — М., 1981.

37. ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание. — М., 1997.

38. Виноградов В.В. Некоторые задачи изучения синтаксиса простого предложения (на материале русского языка) // Вопросы языкознания. — 1954.-№ 1.-С. 3-29.

39. Виноградов В.В. Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова). М., 1958.

40. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М., 1971.

41. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. — М., 1972.

42. Виноградов В.В. О художественной прозе // Виноградов В.В. Избранные труды: О языке художественной прозы. М., 1980. — С. 56-175.

43. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. — Воронеж, 1999.

44. Востоков А.Х. Русская грамматика — СПб., 1881.

45. Гайсина P.M. Глаголы соответствия в русском языке // Классы слов и их взаимодействие. — Свердловск, 1979.

46. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. — Саратов, 1981.

47. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология: На материале французского и русского языков. М., 1977.

48. Гвоздев А.Н. Русский язык. Ч. 2. М., 1973.

49. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Ч. 2. Синтаксис. М., 1968.

50. Гегель Г.В.Ф. Собрание сочинений. Т. 1. М., 1930.

51. Гибатова Г.Ф. Семантическая категория оценки и средства ее выражения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Уфа, 1996.

52. Грамматика русского языка / Под ред. акад. В.В. Виноградова. — М., 1954.

53. Грамматика современного русского литературного языка / Гл. ред. Н.Ю. Шведова. М., Наука, 1970.

54. Гранде Б.М. Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении. — М., 1963.

55. Греч Н.И. Практическая русская грамматика.— СПб., 1834.

56. Гумбольдт В. Фон. Избранные труды по языкознанию. 2-е изд. -М., 2000.

57. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия.-М., 2001.

58. Дамун X. С. Элем аль-Луга. Багдад - Мусил, 1989.

59. Долгих А.И. Трудные случаи квалификации языковых явлений-Воронеж, 1974.

60. Дорофеева Т.М. Синтаксическая сочетаемость русского глагола. — М., 1986.

61. Дунев А.Н. О лексико-грамматической координации видовой семантики // Язык. Функции. Жизнь: Сборник статей в честь профессора А.В. Бондарко. СПб., 2000. - С. 15-22.

62. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М., 1968.- 217 с.

63. Золотова Г.А. Синтаксическое поле предложения (к понятию парадигматических отношений в синтаксисе предложения). Синтагматика, парадигматика и их взаимоотношения на уровне синтаксиса // Материалы научной конференции. Рига, 1970.

64. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка.-М., 1973.

65. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. -М., 1982.

66. Золотова Г. А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. — М., 2004.

67. Ибн-Анбари.Acpap Аль-Арабиа-Египет, 1886.

68. Ибрагим Алъ-Самараий. Категория лица и время глагола. — Багдад, 1966.

69. Ибрагимова Ф.М. Аспектуально-темпоральная характеристика реляционных ситуаций в современном русском языке // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания. Л., 1985. - С. 105-115.

70. Ильенко С.Г. Сложное предложение в современном русском языке. -JL, 1976.

71. Ильенко С.Г. О синтаксическом аспекте слова // Слово. Семантика. Текст: Сборник научных трудов, посвященный юбилею проф. В.В. Степановой / Отв. ред. В.Д. Черняк. СПб., 2002. - С. 10-15.

72. Ильенко С.Г. Функционирование предложений в тексте (тексто-образующие потенции и контекстуальные реализации) // Ильенко С.Г. Русистика: Избранные труды. СПб., 2003. - С. 342-351.

73. Инфантова Г.Г. Об изоморфном характере некоторых языковых процессов в слове и предложении // Вопросы синтаксиса русского языка. — Ростов-на-Дону, 1971.

74. Караулов Ю.Н. Словарь как компонент описания языка: принципы описания языков мира. М., 1976.

75. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М., 1981.

76. Караулов Ю.Н. Русская языковая личность и задачи ее изучения // Язык и личность. М., 1989. - С. 3-8.

77. Касевич В.Б., Храковский B.C. Конструкции с предикатными актантами. Проблемы семантики // Категории глагола и структура предложения. Конструкции с предикатными актантами. — Л., 1983.

78. Клименко А.П. Существительные со значением времени в современном языке, АКД. Минск, 1965.

79. Кодухов В.И О трех аспектах изучения сложного предложения // Материалы конференций Северного Зонального объединения кафедр русского языка пединститутов. Л., 1963.

80. Кривченко E.JI. К понятию «семантическое поле» и методам его изучения.// Филологические науки. 1973. — № 1. — С. 99-103.

81. Кубрякова Е.С. Глаголы действия через их когнитивные характеристики // Логический анализ языка: Модели действия. М., 1992. — С. 89-90.

82. Кузнецова Э.В. Итоги и перспективы семантической классификации русского глаголов // Семантические классы русского глаголов. Свердловск, 1982.

83. Кузнецова Э.В. Лексико-семантические группы глаголов. -Свердловск, 1986. С. 4-11.

84. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. -М., 1982.

85. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. -М., 1989.

86. Лапатухин М.С., Скорлуповская Е.В., Снетова Г.П. Школьный толковый словарь русского языка. М., 1981.

87. Лекант П.А. Развитие форм сказуемого // Мысли о современном русском языке.-М., 1969.-С. 140-154.

88. Лекант П.А. Основные аспекты предложения // Русская речь. -1975.- № 1. С. 120-127.

89. Лекант П.А. Типы и формы сказуемого в современном русском языке.-М., 1976.

90. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М., 2002.

91. Ломов A.M. Русский синтаксис в алфавитном порядке. Понятийный словарь-справочник. Воронеж, 2004.

92. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т. Л.: Наука - Изд. выходит с 1950 г.

93. Лопушанска С.П. Исторические изменения в составе русской глагольной лексики // Русский глагол в сопоставительном освещении. — Саратов, 1984.-С. 3-9.

94. Лурье С. Разговоры в пользу мертвых // Urbi: Литературный альманах. Выпуск 13. Серия «Новые записные книжки» (2). СПб., 1997.

95. Маркелова Т.В. Функционально-семантическая поле оценки в русском языке // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. 1994. -№ 4. - С. 12-19.

96. Мякотжа В.М. Модальная характеристика высказываний с ви-до-временными формами изъявительного наклонения в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Л., 1982.

97. Найденова Т.В. Сложного предложения синкретичного типа с союзами «а то», «а» и их аналогами в современном русском языке. Дисс. . канд. филол. наук. Ставрополь, 1990.

98. Новикова Н.С. К типологии межполевых связей // Функциональное описание русского языка. Сборник научных трудов. М., 1995.

99. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994.

100. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2002.

101. Онипенко Н.К. Идея субъектной перспективы в грамматике// Русистика сегодня. 1994. - № 3. - С. 74-83.

102. Онипенко Н.К. Глагол и глагольные категории на фоне субъектной перспективы текста // Функциональные и семантические характеристики текста, высказывания, слова. Вопросы русского языкознания. Выпуск VIII. — М., 2000.-С. 144-127.

103. Падучева Е.В. Говорящий как наблюдатель: об одной возможности применения лингвистики в поэтике // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 52. 1993. - № 3. - С. 33-44.

104. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика вида и времени в русском языке; Семантика нарратива). — М., 1996.

105. Падучева Е.В. Глаголы речевого действия как тематический класс // Активные процессы в лексике, семантике, фразеологии. — М., 2002-С. 201-226.

106. Персшнова С. Г. К вопросу о связках и связочных компонентах в структуре предложения // Русский язык за рубежом. 1998. - № 4. — С. 5154.

107. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М.,1956.

108. Плеханова Л.П. Глагол в диалогической речи (на материале драматических произведений русской классической литературы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1983.

109. Покровский М.М. Избранные работы по языкознанию. — М., Изд-во АН СССР. 1959.

110. Покусаенко В.К. Переходные конструкции в области сложного и простого предложения. — Ростов, 1983.

111. Попова Е.А. Коммуникативные аспекты литературного нарра-тива. — Липецк, 2001.

112. Поройкова Н.И. К характеристике семантической структуры ситуации побуждения // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания. Л., 1985. - С. 25-35.

113. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Ч. Г, Г1. — М.,1941.

114. Полевые структуры в системе языка. Воронеж, 1989.

115. Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм / Под общ. ред. Л. Г. Бабенко. Екатеринбург, 1997.

116. Русская грамматика / Гл. редактор Н.Ю. Шведова. М., 1980.

117. Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. — М.,1963.

118. Русско-английский словарь / Под ред. проф. А.И.Смирницкого. -М., 1961.

119. Рымарь Р. М. Лексическая и грамматическая деривация имен существительных категории субъективной оценки в языке фольклора— Горловка, 1990.

120. Селиверстова О.Н. Компонентный анализ многозначных слов // Труды по семантике. М., 2004. — С. 111-305.

121. Словарь русского языка. В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М., 1985-1988.-MAC.

122. Словарь современного русского литературного языка. В 17 т. — М-Л., 1950-1965.-БАС.

123. Смулаковская Р.Л. Функционально-семантическая характеристика глагола в тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1979.

124. Современный русский язык / Под ред. В.А. Белошапковой. — М.,1997.

125. Современный русский язык / Под. ред. В.А. Белошапковой. — М., 1999.

126. Современный русский язык. Синтаксис / Под ред. Е.Н. Галкиной-Федорук. М., 1957.

127. Современный русский язык. Синтаксис / Под ред. Е.Н. Галки-ной-Федорук-М., 1958.

128. Современный русский язык. Часть II. ( Морфология. Синтаксис).

129. Под ред. Е.Н. Галкиной-Федорук. М., 1964.

130. Современный русский язык: Лексика и фразеология. Фонетика и орфоэпия. Графика и орфография. Словообразование. Морфология. Синтаксис / Под ред. Д.Э. Розенталя. М., 1984.

131. Современный русский литературный язык: Учебник / Под ред. В.Г. Костомарова и В.И. Максимова. — М., 2003.

132. Солганик Г.Я. О модальном значении синтаксической конструкции // Русский язык в школе. 1988. — № 5. - С.65-68.

133. Степанов Ю. С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологиче-ская грамматика. М., 1981.

134. Степанова В.В. Глагольное слово в лексикосистемном аспекте его характеристики // Глагол в лексической системе современного русского языка.-Л., 1981.-С. 3-8.

135. Степанова В.В. Субъектная организация художественного текста и анализ его лексической структуры // Русистика: Лингвистическая парадигма конца XX века: Сборник статей в честь проф. С.Г. Ильенко. СПб., 1998.-С. 328-332.

136. Стернин И.А. Коммуникативный подход к слову и обучение лексике // Языковая системность при коммуникативном обучении. М., 1988. -С. 102-114.

137. Сулименко Н.Е. Слово в контексте гуманитарного знания. СПб.,2002.

138. Телия В.Н. Семантика связанных значений слов и их сочетаемость // Аспекты семантических исследований. М., 1980 — С. 250-319.

139. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М., 2003.

140. Уфимцева А.А. Лексика // Общее языкознание. Внутренняя структура языка / Отв. ред. Б.А. Серебреников. М., 1972. — С. 394-455.

141. Уфимцева А.А. Семантика слова // Аспекты семантических исследований. М., 1980. - С. 5-80.

142. Уфимцева А.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988. - С. 108-140.

143. Уфимцева А.А. Лексика как фактор формирования языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М., 1988.-С. 122-139.

144. Уфимцева А. А. Лексическое значение: Принцип семиологиче-ского описания лексики. М., 1986; 2-е изд. - М., 2002.

145. Цейтлин С.Н. Некоторые типы модальных ситуаций в русском языке // Функциональный анализ грамматических аспектов высказывания. -Л., 1985.-С. 16-25.

146. Чарыкова О.Н. Роль глагола в репрезентации индивидуально-авторской модели мира в художественном тексте. — Воронеж, 2000.

147. Чернов В.И. Именные предикативные конструкции в современном русском языке. М., 1985.

148. Черняк В.Д. Синонимы в перспективе художественного текста // Семантические и эстетические модификации слов в тексте. Л., 1988. - С. 40-48.

149. Черняк В Д. Семантика частей речи и ресурсы русской синонимики // Язык. Функции. Жизнь: Сборник статей в честь профессора А.В. Бондарко. СПб., 2000. - С. 173-179.

150. Чурсина Ю.Е. Условные предложения в системе «язык речь -текст». - Липецк, 2004.

151. Шарандин A.JI. Лексико-грамматические классы и система морфологических парадигм русского глагола: Автореф. дисс. . .докт. филол. наук.-СПб., 1992.

152. Шарандин A.JI. Лексическая семантика русского глагола в морфологическом освещении. — Л., 1990.

153. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М.-Л., 1941.

154. Шведова Н.Ю. Структурные схемы (типы) простых невопросительных предложений // Русская грамматика. Т. 2 — М., 1980. — С. 92-97.

155. Шведова Н.Ю. Русские бытийные глаголы и их субъекты // Слово и грамматические законы языка: Глагол. М., 1989. - С. 86-108.

156. Шведова Н.Ю. Глагол как доминанта русской лексики // Филологический сборник: К 100-летию со дня рождения акад. В.В. Виноградова. -М., 1995.-С. 409-414.

157. Шведова Н.Ю. Ещё раз о глаголе быть II Вопросы языкознания.-2001.-№ 2. -С. 3-12.

158. Шейдаева С.Г. Категория субъективной оценки в русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Нижний Новгород, 1998.

159. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. — М., 1976.

160. Щерба JI.B. Русская речь.-М., 1928.

161. Щерба JI.B. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т.1. -Л., 1958.

162. Щеулин В.В. Аспекты сложноподчиненного предложения и его место в системе синтаксических единиц: Автореф. дис. . докт. филол. наук. -Л., 1978.

163. Щеулин В.В. Сложноподчиненные предложения, их структурно-семантические и функциональные свойства в аспекте понятия синтаксического поля. 4.I-II. Липецк, 1993.

164. Щеулин В.В. Сложноподчиненные предложения, их структурно-семантические и функциональные свойства в аспекте понятия синтаксического поля. Ч. III. Липецк, 1994.

165. ЩурГ.С. Теории поля в лингвистике. М., 1974.

166. Энциклопедия. Русский язык / Под ред. Ю.Н. Караулова. — М.,2003.

167. Хазим Алъ-Хилий Аль-Шариф аль-Ради джихуда аль-Нахвия. — Багдад, 1982.

168. Trier Т. Der dlutsche Wortschatz im Sinnbezirk dtr Verstandes, -Heidelberg, 1931.

169. Ipsen G. Der Alte Orient und die Indogermanen, «Festschrift fur W. Sttitberg». Heidelberg, 1924.1. ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

170. Астафьев В. Жизнь прожить М.: «Современник», 1986.

171. Булгаков М.А. Собачье сердце. Повести и рассказы.- М.: Художественная литература, 1980.

172. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита. Театральный роман. Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1987.

173. Бунин И.А. Суходол. Жизнь Арсеньева. Рассказы. — Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1978.

174. Вильмонт Е. Умер-шмумер. М.: Астрель, 2004.

175. Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 12 т. Т. 1,2. - М.: Просвещение, 1991.

176. Гоголь Н.В. Мертвые души. Поэма. Воронеж: ЦентральноЧерноземное книжное издательство, 1987.

177. Гоголь Н.В. Комедии. Л.: Искусство, 1988.

178. Гончаров И.С. Обыкновенная история. Воронеж: ЦентральноЧерноземное книжное издательство, 1985.

179. Гончаров И.А. Обломов. — Л.: Детская литература, 1967.

180. Гончаров И.А. Собрание сочинение: В 10 т. — Т. 1,3,6. — М.: Правда, 1985.

181. Горький М. Фома Гордеев: Повесть. Рассказы. М.: Художественная литература, 1985.

182. Горький М. Жизнь Клима Самгина. М.: Правда, 1986.

183. Горький М. Мать: Роман. — Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1987.

184. Гроссман Л. Записки д' Аршиака. Петербургская хроника 1836 года М., Терра, 1997.

185. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. — Спб., С. Петербург: Изд. «Каравелла», 1993.

186. Достоевский Ф.М. Бесы. М.: Славянка, 1994.

187. Достоевский Ф.М. Собрание сочинений в 20-ти томах. М.: Тер-ра, 1998-1999.

188. Достоевский Ф.М. Идиот. Ижевск: Удмуртия, 1984.

189. Достоевский Ф.М. Бедные люди. М.: Детская литература, 1988.

190. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. М.: Детская литература, 1984.

191. Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. М.: Художественная литература, 1980.

192. Крылов И.А. Басни. — М.: Детская литература, 1981.

193. Куприн А.И. Собрание сочинений в 9-ти томах. М.: Правда,1964.

194. Лермонтов М. Ю. Сочинения в двух томах. Том 2. М.: Правда,1990.

195. Лермонтов М. Ю. Герой нашего времени. М.: Советская Россия, 1990.

196. Лесков Н.С. Очарованный странник // Библиотека мировой литературы: В 10 т. Т. 2. - М.: Детская литература, 1994.

197. Лесков Н.С. Праведники // Собрание сочинений в 12-ти томах — Т. 2. ~М.: Правда, 1989.

198. Марков Г.М. Соль земли. М.: Просвещение, 1988.

199. Островский А.Н. Лес // Библиотека мировой литературы: В 10 т. Т. 2. - М.: Детская литература, 1994.

200. Пастернак Б. Охранная грамота. М.: Просвещение, 1991.

201. Паустовский К. Далекие годы. М.: Художественная литература, 1980.

202. Петрушевская Л. Счастливые кошки. М.: Вагриус, 2001.

203. ПановаВ. Собрание сочинений: В 17 т. Т. 3,5. - М., 1991.

204. Поляков Ю. Работа над ошибками. М.: Изд. «Росмэн-пресс»,2005.

205. Пушкин А.С. Собрание сочинений: В 17 т. Т. 3, 5. - М.: Воскресенье, 1994.

206. Пушкин А.С. Капитанская дочка // Собрание сочинений в 3 томах.- Т. 3. М.: Художественная литература, 1987.

207. Пушкин А.С. Поэмы. Школьная библиотека. М.: Детская литература, 1974.

208. Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 1, 2, 3. -М.: Просвещение, 1995.

209. Симонов К.М. Живые и мертвые: Роман в 3 книгах М.: Художественная литература, 1990.

210. Смирнов С. С. Брестская крепость. М.: Правда, 1990.

211. Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ/ Собрание сочинений: в 2 т.- Т. 1.-М.: ИНКОМ НВ, 1991.

212. Сорокин В. Лёд. М.: Ад Маргинем, 2002.

213. Толстой А.Н. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1986.

214. Толстой А.Н. Хождение по мукам: Роман. Т. I-IV. М.: Детская литература, 1985.

215. Толстой JI.H. Война и мир: В двух книгах. — М.: Современник,1978.

216. Толстой JI.H. Детство. Отрочество. Юность. — М.: Советская Россия, 1986.

217. Толстой JI.H. Анна Каренина // Собрание сочинений: в 12 т. — Т. 7,8. -М.: Правда, 1987.

218. Толстой JI.H. Севастопольские рассказы. Ленинград: Художественная литература, 1976.

219. Толстая Т.Н. День. — М.: Издательский Дом «Подкова», 2002.

220. Толстая Т.Н. Ночь: Рассказы. М.: Издательский Дом «Подкова», 2001.

221. Толстая Н.Н., Толстая Т.Н. Двое: Разное. — М.: Издательский Дом «Подкова», 2002.

222. Толстая Т.Н. Река Оккервиль. Рассказы. — М.: Издательский Дом «Подкова», 2002.

223. Тургенев И. С. Дым. Новь. Романы. М.: Художественная литература, 1970.

224. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 5 т. Т.1,2,3. — М.: Русская книга, 1994.

225. Фадеев А.А. Молодая гвардия. Роман. — М.: Московский рабочий,1983.

226. Федин К. Первые радости. М.: Правда, 1970.

227. Федин К. Необыкновенное лето. М.: Детская литература, 1971.

228. Федин К. Братья. -М.: Правда, 1981.

229. Федин К. Города и годы. М.: Правда, 1987.

230. Чайковский А.Б. Победа. М.: Художественная литература, 1985.

231. Чехов А.П. Рассказы. М.: А/О Экран, 1994.

232. Чехов А.П. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1997.

233. Чехов А.П. Повести. М.: Правда, 1985.

234. Шолохов М.А. Они сражались за Родину. — Воронеж: ЦентральноЧерноземное книжное издательство, 1976.

235. Шолохов М.А. Донские рассказы. — М.: Художественная литература, 1988.

236. Шишков В. Повести и рассказы. М.: Художественная литература, 1982

237. Шукшин В.Я. Угрюм-река: Роман. Т. 1-2. М.: Правда, 1987.