Несогласованные определения в современном русском языке

Тихомирова, Марина Анатольевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Несогласованные определения в современном русском языке

Год: 2010
Автор научной работы: Тихомирова, Марина Анатольевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Несогласованные определения в современном русском языке'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Несогласованные определения в современном русском языке"

11-2 ШУГ

1144

I I I — мшыы*-

На правах рукописи

ТИХОМИРОВА Марина Анатольевна

НЕСОГЛАСОВАННЫЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

Специальность 10.02.01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Москва — 2011

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета Московского педагогического государственного университета

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор БАБАЙЦЕВА Вера Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, доцент ДЕГТЯРЁВА Марина Валерьевна

кандидат филологических наук, СЕРЕДА Евгения Витальевна

Ведущая организация:

Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина

Защита диссертации состоится » Щ^СеСс^ 201У г. в часов

на заседании диссертационного совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1, ауд. № ЗС\0 .

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д.1.

Автореферат разослан (¡6 201 /

года.

Учёный секретарь ¡) / у

диссертационного совета ^Л \ С АРАП АС М.В.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕКА 2011

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Одним из самых дискуссионных в русской лингвистике был и остается вопрос о классификации второстепенных членов предложения — об их составе и границах. Систему второстепенных членов предложения образуют типичные определения, дополнения и обстоятельства. Однако не всегда можно точно определить синтаксическую функцию той или иной словоформы в предложении. Не все словоформы укладываются в рамки типичных второстепенных членов. Один из наиболее трудных для синтаксического анализа второстепенных членов предложения — определение.

Предметом исследования в диссертации являются несогласованные определения. Они занимают особое место в синтаксической категории определения в силу своих структурных и семантических особенностей. Неоднозначность, многоплановость, богатая синкретичная семантика несогласованных определений делает их выразительнейшим средством синтаксиса простого предложения. Всё это и обусловливает интерес к данной языковой единице у синтаксистов.

Несогласованные определения не раз были предметом синтаксического анализа и всегда вызывали много споров. Новое освещение несогласованных определений помогает дать теория синхронной переходности, разрабатываемая в рамках структурно-семантического направления. Поэтому в настоящей диссертации мы снова обращаемся к описанию несогласованных определений.

Актуальность исследования обусловлена непрекращающейся дискуссией по вопросам, связанным с проблемой второстепенных членов предложения: сомнение в необходимости различения второстепенных членов предложения, пересмотр традиционных критериев классификации второстепенных членов предложения, разработка новой терминологической системы и др. Изучение несогласованных определений является частью этой сложной, дискуссионной проблемы.

Научная новизна исследования заключается: 1) в комплексном многоаспектном структурно-семантическом описании несогласованных определений;

2) впервые представлено системное описание несогласованных определений в коммуникативном аспекте;

3) показана замена согласованных определений с семантикой притяжательности несогласованными определениями, тем самым впервые при описании несогласованных определений в рамках одной работы происходит обращение и к синхронным, и к диахронным явлениям в языке;

4) показана неоднородность структуры и семантики несогласованных определений — они занимают разные позиции на шкале переходности: одни попадают на периферию определений, другие — на периферию дополнений или обстоятельств, некоторые несогласованные определения оказываются в промежуточном звене.

Цель исследования — многоаспектное описание несогласованных определений.

Указанная цель предполагает решение следующих задач:

— представить описание несогласованных определений в единстве их структурных и семантических признаков;

— рассмотреть несогласованные определения не только с позиций структурного и семантического аспектов, но и в коммуникативном аспекте: показать участие несогласованных определений в тема-рематическом членении предложения, выявить их коммуникативную нагрузку;

— исследовать синкретизм значения несогласованных определений; представить несогласованное определение как многозначный член предложения, совмещающий дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства.

— выявить причины многозначности несогласованных определений;

— определить место несогласованных определений на шкале переходности.

Теоретическая значимость исследования заключается в многоаспектном описании несогласованных определений с учетом явлений переходности и синкретизма.

Практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в школьной и вузовской практике изучения второстепенных членов предложения, послужить основой для создания спецсеминаров и спецкурсов.

Материал для исследования извлечен из произведений русской классической и современной художественной литературы, а также из текстов периодических изданий. Картотека содержит более 2 тыс. примеров.

Методы исследования. Основным методом исследования в диссертации стал метод структурно-семантического анализа. При этом использовались конкретные приемы анализа, такие как наблюдение, сопоставление, трансформация, обобщение и описание. Для выявления дополнительных компонентов значения в несогласованных определениях используется метод вопросов.

Инструментом анализа синкретичной семантики несогласованных определений является шкала переходности В.В. Бабайцевой.

Положения, выносимые на защиту:

1. Несогласованные определения являются многозначными членами предложения, совмещающими дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства.

2. Несогласованные определения не являются типичными членами предложения, а занимают позицию в зоне синкретизма в силу своих структурно-семантических особенностей.

3. Все словоформы, относящиеся к именам существительным, являются несогласованными определениями.

4. При анализе несогласованных определений важно учитывать н^. только характер синтаксической связи и значение отношений между несогласованным определением и стержневым существительным, но и значение элементов: лексико-грамматические свойства стержневого существительного и словоформы, которой представлено несогласованное определение.

5. Только многоаспектный анализ может показать место несогласованных определений в системе второстепенных членов предложения.

6. Несогласованные определения могут быть рематическим компонентом предложения, представляя собой коммуникативный центр высказывания.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Московского государственного педагогического университета, а также на Международной конференции «Активные процессы в различных типах дискурса» (Россия, г. Москва, МПГУ, июнь 2009 г.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, содержит список литературы и список лингвистических источников.

Общий объем работы — 251 страница. Основной текст диссертации изложен на 230 страницах. Список литературы содержит 228 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении аргументируется выбор темы, определяются предмет, цель, задачи и методы исследования; обосновываются актуальность и новизна исследования, раскрывается его теоретическая и практическая значимость; формулируются положения, выносимые на защиту.

В Главе I «История вопроса о несогласованных определениях в русской лингвистике» представлена история изучения несогласованных определений. Характеризуются проблемы, связанные с выделением несогласованного определения как особого вида синтаксической категории определения, рассматриваются различные попытки найти место

несогласованных определений в системе второстепенных членов предложения; определяются причины многочисленных дискуссий по данной проблеме.

В истории русской грамматики вопрос об определении как об одном из второстепенных членов предложения имел различные решения.

Проблема выделения и описания несогласованного определения как особого вида синтаксической категории определения отмечалась на разных этапах развития синтаксической науки. Не во всех синтаксических концепциях мы находим несогласованное определение как особый вид второстепенного члена предложения. Разные критерии анализа несогласованных определений приводили ученых к различным результатам.

Как показывает история развития синтаксической науки, в решении вопроса о несогласованных определениях одни ученые придерживались в основном формальных критериев (A.A. Потебня, Д.Н. Овсянико-Куликовский, В.А. Богородицкий, Ф.Ф. Фортунатов, A.A. Шахматов, A.M. Пешковский и др.), другие — семантических (Ф.И. Буслаев, A.M. Великанов, Р.И. Аванесов и др.). В итоге ни те, ни другие не смогли выдвинуть концепцию несогласованных определений, лишенную противоречий и удовлетворяющую ученых-теоретиков и преподавателей-практиков. Признание структурного, семантического (или любого другого) аспекта доминирующим при анализе не должно означать игнорирование других аспектов.

Одноаспектный анализ несогласованных определений живет до сих пор и имеет место в ряде современных синтаксических концепций. Одни лингвисты желают видеть в несогласованных зависимых словоформах с атрибутивным значением только дополнения или обстоятельства, другие квалифицируют их исключительно как определения. История изучения несогласованных определений показывает, что такой путь не приводит к решению многочисленных проблем в теории второстепенных членов предложения. Желание однозначной квалификации той или иной словоформы и невозможность этого во многих случаях приводит некоторых ученых сегодня, как и в XIX веке, к мысли отказаться от традиционных терминов второстепенных членов предложения, к попыткам разработать и утвердить иную понятийно-терминологическую систему.

Один из путей решения данной проблемы предлагает возникшее в XX веке и активно развивающееся в настоящее время особое структурно-семантическое направление, которому удалось преодолеть разрыв между двумя противоборствующими концепциями — формально-грамматической и логико-синтаксической, — долгое время господствовавшими в учении о предложении. Объединение двух точек зрения на анализ синтаксических единиц, считавшееся до этого времени невозможным, всё же произошло в рамках этого направления.

Несогласованные определения в структурно-семантическом направлении описываются многопланово: с учетом дифференциальных признаков и

определения, и дополнения, и обстоятельства. И признаются переходными явлениями в синтаксисе.

В диссертации представлено подобное освещение несогласованных определений с позиций структурно-семантического направления. В работе обновляется учение о несогласованных определениях, благодаря использованию новых методов исследования, таких как шкала переходности, семный анализ и др. Это позволяет увидеть новые аспекты несогласованных определений, не отмеченные исследователями ранее.

В Главе II «Несогласованное определение как особый вид категории определения» выявляется специфика несогласованных определений, показано их особое место в синтаксической категории определения.

В первом разделе «Структурно-семантические особенности несогласованных определений» описываются структурные и семантические свойства несогласованных определений.

Место несогласованных определений всегда среди синкретичных образований. «Синкретизм в системе членов предложения — это совмещение (синтез) в одном члене предложения дифференциальных признаков разных членов предложения, разных их функций»1 Этим они противопоставлены типичным членам предложения. В разделе указываются дифференциальные признаки (структурные и семантические) исследуемого члена предложения.

Типичное определение имеет следующие формальные (структурные) признаки: 1) является второстепенным членом предложения, не входит в его структурную схему; 2) обозначает конкретизирующий признак предмета;

3) выражается именами прилагательными и другими согласуемыми словами;

4) стоит перед определяемым словом и связывается с ним способом согласования; 5) относится к члену предложения, выраженному субстантивом.

Семантическими признаками типичного определения являются: 1) обозначение непредикативного (вневременного и внемодального) признака предмета, названного определяемым членом предложения; 2) выражение атрибутивных отношений; 3) соотнесение с компонентами актуального членения предложения (вхождение в состав «данного» или «нового»)2.

Например, в предложении Могучая Волга дымилась туманами (В. Шукшин.) прилагательное могучая является типичным определением, так как обладает полным набором указанных дифференциальных признаков. А словоформу об Андрее в предложении Мысль об Андрее Таня гнала прочь (Л. Улицкая.) нельзя считать типичным определением, так как эта словоформа не удовлетворяет некоторым типичным формальным признакам: наряду с атрибутивным значением здесь присутствует и объектная сема (к словоформе возможно поставить два вопроса: мысль (какая?) об Андрее —мысль (о ком?)

' Ьабаицаш 13.В. Система членоо предложения п сопремсииом русском языке. — М„ 1988. — С. 130.

1 См.: Бабащеоа ВВ. Система членов предложения в современном русском языке. — М., 1988. — С. 128.

об Андрее)-, способ выражения (имя существительное) также нетипичен для определения; постпозиция по отношению к определяемому слову и связь управление (вместо согласования) свидетельствуют об отсутствии четвертого формального признака. Таким образом, словоформу об Андрее следует расценивать как синкретичный член предложения, совмещающий свойства определения и дополнения.

Таким образом, основными структурными особенностями несогласованных определений, отличающих их от согласованных, являются синтаксическая связь с главным словом (управление и примыкание вместо согласования), неморфологизованный способ выражения, постпозиция по отношению к определяемому слову: Очумелое делает полуоборот налево и шагает к сборищу. (А. Чехов.); До сих пор я еще не терял надежды сыскать дорогу домой... (И. Тургенев.); Работы в совхозе сворачиваются. (В. Шукшин.); Отсмеявшись, Кларисса очень тонко завела беседу о Крымской войне. (Б. Акунин.)

Несогласованные определения — одно из наиболее ярких грамматических средств выражения сложной семантики. Они богаче согласованных определений не только по строению, но и по значению. Если согласованные определения однозначны по своей синтаксической функции, то несогласованные определения наряду с атрибутивным значением несут в себе и другие семы. Например, в предложении И я вспоминаю рассказы о грозах в горах над этим заливом, похожим на дно голубой чаши (И. Соколов-Микитов.) словоформа о грозах совмещает значение определения со значением дополнения. К этой словоформе можно поставить два вопроса: рассказы (какие?) о грозах — рассказы (о чем?) о грозах. А в несогласованном определении в горах атрибутивная семантика осложняется обстоятельственным значением, поэтому здесь также возможны два вопроса: о грозах (каких?) в горах — о грозах (где?) в горах.

Неоднозначность семантики несогласованных определений позволяет нам рассматривать их как многозначные члены предложения, совмещающие свойства определения и других второстепенных членов — дополнения и обстоятельства.

Явление синкретизма языковых единиц теснейшим образом связано с понятием переходности в системе языка.

«Переходность — это такое свойство языка, которое скрепляет языковые факты в целостную систему, отражая синхронные связи и взаимодействие между ними и обусловливая возможность диахронных преобразований»1

При синхронной переходности наблюдаются, с одной стороны, оппозиционно противопоставленные явления, с другой — явления так называемой зоны синкретизма. Это наглядно представлено в шкале

1 Ш'шицеиа И.О. Переходные конструкции о синтаксисе. — Воронеж, 1967. — С. 21.

переходности, которая впервые была описана в монографии В.В. Бабайцевой «Переходные конструкции в синтаксисе» (Воронеж, 1967). Шкала вписывается в круги и имеет следующий вид1:

А и Б, полярные точки шкалы, обозначают оппозиционно противопоставленные, сопоставляемые явления. Они обладают полным набором дифференциальных признаков, поэтому являются типичными.

Звенья Аб, АБ, аБ являют собой переходные языковые явления, отражающие взаимодействие между оппозиционными явлениями, совмещающие в себе в разной степени признаки А и Б. Эти переходные звенья образуют зону синкретизма.

Поскольку все несогласованные определения представляют собой синкретичные члены предложения, то их можно расположить на шкапе переходности. При этом они займут место в разных звеньях шкалы: одни попадут на периферию типичных определений (звено Аб), другие — на периферию типичных дополнений или обстоятельств (звено аБ), третьи — в промежуточную зону (АБ). Место несогласованного определения на шкале переходности будет обусловлено рядом факторов: видом синтаксической связи и семантикой отношений между несогласованным определением и стержневым словом, лексико-грамматическими свойствами словоформ, вступающих в синтаксические связи и отношения, возможностью тех или иных трансформаций и др.

Приведем пример. Пусть конечными точками шкалы будут согласованные определения (А) и обстоятельства места (Б). Тогда несогласованные определения на шкале можно разместить следующим образом:

А —Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. (А. Пушкин.) {по снегу какому?)

Аб — Леса (какие? где?) в Мещёре разбойничьи, глухие. (К. Паустовский.)

АБ — Вспомнились Подгорину длинные разговоры, веселый смех, романсы, прогулки (какие? когда?) по вечерам... (А. Чехов.)

аБ — Но хождение (где? какое?) по крышам строго запрещалось. (Л. Кассиль.)

1 См., например: Бабайцсаа D.D. Яплсппя переходности о грамматике русского языка. - М., 2000. С. 132.

Б — Мы часто за семейным столом пили чай {когда?) по вечерам.

В звене А выделенная словоформа обладает всеми дифференциальными признаками определения, это позволяет нам квалифицировать словоформу глубокому как типичное определение.

В звене Аб несогласованное определение представляет собой переходную синтаксическую единицу между определением и обстоятельством, характеризующуюся синкретичной семантикой: атрибутивное значение осложняется оттенком значения обстоятельства места, что и позволяет нам к словоформе в Мещёре поставить два вопроса: леса {какие?) в Мещёре — леса {где?) в Мещёре. Субстантивные семы существительного с предметным категориально-лексическим значением леса в функции стержневого слова обусловливают преобладание атрибутивного значения у несогласованного определения. Обстоятельственная сема рассматривается лишь как оттенок синтаксического значения, она не подкрепляется лексико-грамматическими свойствами главного слова, а обусловлена лишь характером зависимого существительного и значением предлога. В данном предложении несогласованное определение легко преобразуется в согласованное. Ср.: леса в Мещёре — мещёрские леса. Возможность подобной трансформации также свидетельствует о преобладании в словоформе в Мещёре атрибутивной семантики.

В промежуточной зоне АБ оказывается несогласованное определение по вечерам, в котором атрибутивная семантика уравновешивается обстоятельственной. Это обусловлено тем, что несогласованное определение относится к отглагольному существительному прогулки, обозначающему действие как предмет. Обстоятельственная сема в словоформе по вечерам сильна, поскольку откликается на глагольную сему стержневого слова. Ср.: прогулки {когда?) по вечерам — прогуливаться {когда?) по вечерам. При этом, относясь к глаголам, зависимые предложно-падежные словоформы будут иметь однозначную семантику. Атрибутивное значение словоформы по вечерам обусловлено наличием в стержневом отглагольном существительном ярко выраженных субстантивных сем. Об усилении предметного значения в отглагольном существительном прогулки свидетельствует форма множественного числа. Атрибутивная семантика несогласованного определения по вечерам подтверждается возможностью его трансформации в согласованное. Ср.: прогулки по вечерам — вечерние прогулки.

В звене аБ у несогласованного определения по крышам преобладает обстоятельственное значение. Доминирование обстоятельственной семантики обусловлено прежде всего характером стержневого существительного хождение, в семантической структуре которого ярко выражен глагольный компонент. Обстоятельственное значение подкрепляется и лексико-грамматическими свойствами словоформы по крышам. Атрибутивная

семантика в несогласованном определении выявляется как оттенок значения и обусловлена подчинением данного определения имени существительному. В любом отглагольном существительном, даже сохраняющем живые связи с глаголом, присутствуют субстантивные семы, под влиянием которых и формируются свойства определения у зависимой словоформы.

О преобладании обстоятельственного значения в несогласованном определении по крышам свидетельствует возможность только одной трансформации: субстантивного словосочетания в глагольное. Ср.: хоэ/сдение (где?) по крышам —ходить (где?) по крышам.

В звене Б предложно-падежная словоформа по вечерам, относясь к глаголу пили, семантически однозначна, квалифицируется как типичное обстоятельство, поскольку обнаруживает все дифференциальные признаки данного второстепенного члена предложения.

Во втором разделе «Несогласованные определения в коммуникативном аспекте» впервые производится системный анализ коммуникативных свойств несогласованных определений.

В § 1 «Освещение коммуникативного аспекта в лингвистической литературе» отмечается, что исследование коммуникативного аспекта синтаксиса является одной из актуальных задач современного языкознания. В настоящее время в этой области работает ряд исследователей. Широкое освещение получает коммуникативный аспект в структурно-семантическом направлении.

В § 2 «Понятие об актуализации и способах актуализации несогласованных определений» отмечается, что несогласованные определения могут являться рематическим компонентом предложения, а значит, заключать в себе основное содержание сообщения и представлять собою коммуникативный центр высказывания. При этом они будут особым способом актуализироваться. В параграфе перечислены основные способы актуализации, отмеченные в лингвистической литературе, такие как порядок слов, лексические повторы, неполные предложения, присоединительные и парцеллированные конструкции, обособление членов предложения и др. Несогласованные определения могут актуализироваться различными способами.

§ 3 «Порядок слов» посвящен описанию одного из главных способов актуализации несогласованных определений — инверсии.

Инверсия несогласованных определений способствует смысловому подчеркиванию, усилению атрибутивной характеристики предмета. Признак, выражаемый инверсированным несогласованным определением, становится специально выделенным, на него обращается особое внимание читателя как на коммуникативно важный, значимый, с точки зрения говорящего (пишущего). Тем самым коммуникативный центр высказывания смещается в сторону инверсируемого несогласованного определения. Например: — Да не бранись

же, Алеша. Я ведь не завоэку о замужестве разговор. (В. Маканин.); Опять высматривает, где бы поближе к реке делянку отхватить. (Ф. Абрамов.); На озеро вылазку хочу сделать. (Ф. Абрамов.)

В § 4 «Лексический повтор» рассматриваются высказывания, содержащие повтор несогласованных определений.

Лексический повтор в тексте выполняет усилительно-выделительную функцию. Как средство актуализации он выделяет коммуникативный центр высказывания. Ведь повторяется важное для автора в информативном плане слово. Повтор несогласованного определения позволяет автору сконцентрировать внимание читателя (слушателя) на признаке предмета, подчеркнуть его, специально выделить. Несогласованное определение при этом становится рематическим компонентом высказывания. При повторе несогласованное определение всегда подвергается синтаксическому распространению. Например: Я говорю не о каких-нибудь циркулярах, а о свободе традиций, что ли... Священных традиций театра. (А. Алексин.); И сознание опасности, неизвестной, но грозной опасности, начало томить душу финдиректора. (М. Булгаков.)

В § 5 «Неполные предложения» описываются случаи актуализации несогласованных определений, имеющие место в неполных предложениях.

Несогласованное определение может быть вербальным членом неполного предложения, заключающим в себе рему высказывания. Коммуникативная функция неполных предложений очень .ярко проявляется, например, в диалоге. Наиболее отчетливо тема и рема разграничиваются в вопросно-ответной форме диалога. Именно ответные реплики диалога часто представляют собой неполные предложения, содержащие лишь рематический компонент высказывания, поскольку тема была выражена в вопросе. В «неполных» ответных репликах иногда оказываются несогласованные определения; тем самым признак, выражаемый ими, становится коммуникативно выделенным, актуализированным. Например:

— А что, тебе разве этот парень глянется?

— Какой парень?

— С гармошкой-то. (В. Шукшин.)

— Что это? Что тут было? — едва опомнившись, спросил Саня.

— Смерч, — сказал Митяй.

— Какой смерч?

— Такой, с Байкала. Больше неоткуль. (В. Распутин.)

Усиление коммуникативной значимости несогласованных определений может происходить в результате их присоедииения. Описанию этого способа актуализации посвящен § 6 «Присоединение».

Присоединение вызвано желанием усилить значение какого-либо компонента высказывания, придать ему большую самостоятельность,

выразительность. Присоединенный отрезок, являясь носителем актуальной информации, представляет собой коммуникативный центр высказывания. Присоединяться могут несогласованные определения и с объектным, и с обстоятельственным компонентом семантики. При этом происходит частичный разрыв атрибутивных связей, что приводит к семантическому подчеркиванию признака, тем самым усиливается коммуникативная значимость определений:

— Чего? — Фрол остановился, подождал Кондрата.

— Ты зачем до батьки?

— Письмо ему. С Украины, отДорошепки. (В. Шукшин.)

Но откуда у него [Кольки] взялась эта кожаная куртка? С молнией, с замочками на грудных карманах. (Ф. Абрамов.)

В присоединенном фрагменте не только сообщается новый,особо значимый для автора признак предмета, но и содержится субъективно-оценочное отношение к предмету. Этому часто способствует включение в присоединяемую часть служебных слов (союзов, частиц), а также вводных компонентов — выразителей субъективной модальности: Мой школьный товарищ Антон нуждается в срочном лечении. Как раз у невропатолога! (А. Алексин.); А что может быть печальнее опустевшего осеннего поселка! Да еще в вечернюю пору... (А. Алексин.)

В § 7 «Обособление» рассматриваются обособленные несогласованные определения.

Обособление членов предложения, как и присоединение, вызвано исходным коммуникативным заданием высказывания и является средством актуализации, смыслового выделения, усиления определенного отрезка в предложении. Обособляться могут как одиночные, так и распространенные несогласованные определения: Степка, с зазубренной ложкой в руках, занял свое место в дыму около котла. (А. Чехов.); Навел Алеша воды в тазике... А в другой таз, с кипятком, положил пока веник распаривать. (В. Шукшин.) Обособленные несогласованные определения со своими определяемыми словами всегда находятся в полупредикативных отношениях, а с точки зрения актуального членения являются вторым, дополнительным, рематическим центром одного высказывания: Молодой малый, в длинном кафтане из синего толстого сукна, встретил нас на крыльце. (И. Тургенев.) Предикативный характер обособленного распространенного несогласованного определения в данном предложении подтверждается возможностью преобразования его в два предложения. Ср.: Молодой малый встретил нас fia крыльце. Он был в длинном кафтане из синего толстого сукна.

Рассмотренные способы актуализации несогласованных определений не существуют изолированно друг от друга, Все они взаимосвязаны и взаимодействуют.

Глава III «Несогласованные определения с дополнительным объектным значением» посвящена описанию несогласованных определений, совмещающих атрибутивную семантику с объектной.

В первом разделе «Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением» отмечается разнообразие несогласованных определений по способам выражения, по характеру дополнительной объектной семантики.

В § 1 «Способы выражения несогласованных определений с дополнительным объектным значением» рассматриваются беспредложные несогласованные определения и определения, выраженные существительными в косвенных падежах с предлогами.

Особое внимание в параграфе уделяется беспредложным несогласованным определениям в форме родительного падежа, поскольку они представляют самый многочисленный и разнообразный по значениям тип: Народ узнал колокольчик Пугачева и толпою бежал за нами. (А. Пушкин.); В знакомых запахах леса улавливаю аромат наступающей весны. (И. Соколов-Ми китов.) Отмечаются причины увеличения в современном русском языке подобных определений.

Также в параграфе исследуется тенденция исчезновения согласованных определений с семантикой притяжательности и замена их на синонимичные несогласованные определения в родительном падеже. Ср.: Наш классный руководитель не ломал себе голову над причинами Антоновых неудач. (А. Алексин.) — Советы Антона тоже редко устраивали меня. (А. Алексин.) В настоящее время конструкции с притяжательными прилагательными в функции согласованных определений во многих случаях воспринимаются как архаичные: Скучною жизнью жилось Катерине Львовне в богатом свекровом доме... (Н. Лесков.); За чаем Левин узнал всю историю старикова хозяйства. (Л. Толстой.) В параграфе прослеживается история развития категории притяжательности, указываются причины утверждения в языке формы родительного принадлежности в атрибутивной функции.

При рассмотрении в параграфе несогласованных определений, выраженных разнообразными предложно-падежными словоформами, отмечается их количественный рост в современном русском языке. Они во многих случаях приходят на смену беспредложным несогласованным определениям: случай с исчезновением вместо случай исчезновения, урок по словесности вместо урок словесности, школа для одаренных вместо школа одаренных и др. Например: Второй урок по словесности был в пятом классе. (А. Чехов.); Васька играет на скрипке и учится в школе для одаренных. (А. Алексин.); Чувствовалась необходимость в реформах. (И. Ильф, Е. Петров).

Особым способом выражения несогласованных определений с дополнительной объектной семантикой является присубстантивный инфинитив: Долго противился я искушению прилечь где-нибудь в тени... (И. Тургенев.); Всех одолевало желание петь. (А. Куприн.) Возможность инфинитива выполнять атрибутивную функцию в предложении обусловлена наличием в его семантике именного компонента: известно, что по происхождению инфинитив является застывшей падежной формой имени существительного.

Многообразие способов выражения во многом обусловливает семантическое разнообразие несогласованных определений с дополнительным объектным компонентом семантики. Рассмотрению этого вопроса посвящен § 2 «Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением».

В.И. Фурашов обобщил, систематизировал словоформы с атрибутивно-объектным значением и выделил 8 семантических групп1. В диссертации увеличено количество семантических групп и к выделенным В.И. Фурашовым добавлены следующие.

— Несогласованные определения, обозначающие признак, указывающий на содержимое предмета (чайник с водой, банка с лекарством): Кружка с водой стояла на полу возле кровати... (В. Распутин.); Валентина Степановна поставила на стол в кабинете директора тарелку с бутербродами, вазу с пирожными и три бутылки нарзана. (А. Алексин.)

— Несогласованные определения, обозначающие признак по предмету, явлению, действию и т.п., характерному для того или иного временного периода (миг блаженства, время перемен, часы свидания): Вот тебе совет полезный: // Миг блаженства век лови... (А. Пушкин.); И вот пришел день торжественного спектакля. (К. Федин.)

Несогласованные определения с дополнительным объектным значением, обладая богатой, разнообразной семантикой, являются прекрасным средством художественной выразительности, позволяют в лаконичной форме передать различные оттенки значений.

Во втором разделе «Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным объектным значением» отмечается неоднородность несогласованных определений по количественному соотношению атрибутивного и объектного компонентов значения. Различная степень проявления в несогласованных определениях дополнительной объектной семантики позволяет дифференцировать их на объектные определения и определительные дополнения и расположить на шкале переходности. Особое внимание уделяется причинам многозначности

1 См.: Фу раита D.U. Нссоглосоиаиныс определения в современном русском языке. — М., 1984. — С. 27 30.

несогласованных определений с дополнительным объектным компонентом семантики.

В § I «Объектные определения» рассматриваются несогласованные определения, в которых преобладает атрибутивная семантика, а объектные семы воспринимаются как добавочные оттенки значения. На шкале переходности такие определения будут располагаться в звене Аб, которое представляет периферию типичных определений: Вдруг увидел я ворота и въехал на барский двор (какой? чего?) нашей усадьбы. (А. Пушкин.); Утренний ветер дует с востока и разносит аромат цветущего винограда. (А. Куприн.)

Объектные определения чаще всего относятся к существительным с конкретно-предметным категориальным значением или к отадъективным существительным. Субстантивные и признаковые семы таких существительных в функции стержневого слова обусловливают преобладание атрибутивного значения у несогласованного определения. Дополнительное объектное значение обусловлено прежде всего свойствами словоформ, которыми представлены несогласованные определения: лексико-грамматическим значением существительных и функциональной семантикой предлогов.

Объектное определение может возникнуть в результате эллипсиса подчиняющей глагольной формы. При этом происходит переоформление синтаксических связей и отношений. Рассмотрим предложение: Фитилек, скрученный из ваты, опускался в чашку с постным или деревянным маслом. (Л. Кассиль.) В условиях глагольного управления у словоформы из ваты формируется основная объектная семантика. В результате эллипсиса возникает субстантивное словосочетание фитилек из ваты и словоформа из ваты приобретает новую атрибутивную семантику, сохраняя при этом изначальное объектное значение. Образованные в результате эллипсиса несогласованные определения являются экономным средством выражения богатой, синкретичной семантики.

В § 2 «Атрибутивные дополнения» рассматриваются несогласованные определения, в которых преобладает объектная семантика. Определительное значение воспринимается как добавочное. Атрибутивные дополнения представляют собой периферию типичных дополнений и на шкале переходности располагаются в звене яБ.

Атрибутивные дополнения относятся к отглагольным существительным или существительным, словообразовательно связанным с глаголом, сохраняющим в своей семантике значение процессуальное™ {разорение, путешествие, чтение и т.п.): Мы узнали о разорении (чего? каком?) сибирских крепостей. (А. Пушкин.); Спасало Треухова только то, что на чтение (чего? какое?) газеты времени не было... (И. Ильф, Е. Петров.); Началось изготовление (чего? какое?) транспаранта. (И. Ильф, Е. Петров.) Многозначность выделенных в предложениях несогласованных определений

обусловлена прежде всего синкретичной природой стержневых слов — отглагольных существительных. Синкретизм категориального значения отглагольных существительных формирует синкретичную семантику зависимых словоформ. Субстантивные семы стержневых слов обусловливают атрибутивные синтаксические отношения в словосочетаниях: о разорении крепостей; чтение газеты; изготовление транспарант. Это позволяет говорить об атрибутивной синтаксической функции зависимых словоформ. Ярко выраженные глагольные семы стержневых существительных определяют сильное объектное значение у несогласованных определений. Преобладание объектной семантики обусловлено валентными свойствами подчиняющих словоформ: стержневые существительные сохраняют способность к глагольному управлению. Ср.: о разорении крепостей — разорить крепости; чтение газеты — читать газету, изготовление транспаранта — изготавливать транспарант.

Объектное значение в атрибутивном дополнении всегда подкрепляется лексико-грамматическими свойствами словоформы, которой данное атрибутивное дополнение представлено.

Нередко разграничение объектных определений и определительных дополнений носит субъективный характер. Отсутствие четких границ между объектными определениями и атрибутивными дополнениями обусловливает наличие промежуточной зоны синкретизма АБ. Здесь окажутся определения, примерно в равной степени сочетающие атрибутивную и объектную семантику. Описанию таких определений посвящен § 3 «Несогласованные определения промежуточного звена».

Часто в промежуточную зону синкретизма попадают несогласованные определения, относящиеся к отглагольным существительным, в которых ослаблена процессуальная семантика и активно развивается конкретно-предметное значение: Остап долго еще развивал бы свои взгляды на жизнь, если бы его не перебил Балаганов. (И. Ильф, Е. Петров.); Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что... слезы потекли по ее лицу. (А. Пушкин.); Воспоминания о спектаклях были праздничны... (К. Федин.)

В промежуточном звене АБ оказываются несогласованные определения с двусторонней синтаксической зависимостью — от имени и глагола. В русистике они получили наименование дуплексивы. Например: Тетке приснился собачий сон, будто за нею гонится дворник с метлой... (А. Чехов.) Ср.: гонится с метлой — дворник с метлой', Зубы у Анания Егоровича все еще побаливали. (Ф. Абрамов.) — Ср.: зубы у Анания Егоровича — побаливали у Анания Егоровича. Дуплексив, относясь одновременно к имени и к глаголу, выражает два типа синтаксических отношений: с именами существительным дуплексивы устанавливают атрибутивные отношения, а с глаголами —

объектные. Это и обусловливает синкретизм их синтаксической функции. Подробно специфика дуплексива показана в ряде работ Л.Д. Чесноковой1.

В Главе IV «Несогласованные определения с дополнительным обстоятельственным значением» представлено описание несогласованных определений, совмещающих атрибутивную и обстоятельственную семантику.

В первом разделе «Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением» отмечается разнообразие несогласованных определений по способам выражения и по характеру дополнительной обстоятельственной семантики.

В § 1 «Способы выражения несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением» рассматриваются несогласованные определения, представленные как изменяемыми словоформами — именами существительными в косвенных падежах без предлогов и с предлогами, так и неизменяемыми формами — инфинитивом, компаративом и наречием.

Беспредложные падежные конструкции в функции несогласованного определения с обстоятельственным значением весьма непродуктивны в современном русском языке. Так, немногочисленны случаи употребления дательного беспредложного падежа при именах существительных для характеристики предметов по целевому назначению: конфеты детям, вино гостям, корм птицам и т.п.: Весь я издержался на корм птицам... (М. Пришвин). Чаще беспредложные несогласованные определения выражаются словоформами в творительном падеже. При этом творительный падеж существительного в приименном употреблении подвергается адвербиализации в большей или меньшей степени: Еще более обогащал рыбаков удачный лов белуги зимой... (А. Куприн.); До ближайшего села семь часов ходьбы лесом. (К. Федин.)

Наиболее продуктивной формой выражения несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением являются предложно-падежные конструкции. Самые разнообразные предлоги в сочетании с косвенными падежами существительных участвуют в формировании дополнительной обстоятельственной семантики несогласованных определений: Ласковый ветер с реки трепал непослушные Морозкины кудри. (А. Фадеев.); А в ночь под Новый год мама с папой поссорились. (А. Алексин.); Молчание па балконе некоторое время нарушала только песня воды в фонтане. (М. Булгаков.)

1 См.. например: ЧсснокоааЛ.Д. Семантические типы членоп предложения с дпоПпымн отношениями. — Ростов н/Д, 1973; Она же. Дуплексив в простом и сложном предложении современного русского языка// Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. — М., 1988. — С. 64 - 73.

Несогласованные определения с обстоятельственным компонентом семантики часто выражаются неизменяемыми формами — инфинитивом, компаративом и наречием: Потом наступило время учиться. (И. Лесков.); Он был связан дружбой с девушкой старше его... (А. Фадеев.); В квартире напротив Зина и Ксения Павловна, как всегда, пили чай. (А. Алексин.)

Многообразие способов выражения обусловливает семантическое разнообразие несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным компонентом семантики.

Представленный в § 2 «Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением» иллюстративный материал подчеркивает богатство семантики несогласованных определений, осложненных свойствами обстоятельства.

К выделенным В.И. Фурашовым семи семантическим групт/ам1 мы добавляем следующие.

— Определения с оттенком уподобления (нос сливой, косички крендельками, галстук бабочкой): На мне были брюки клеш, белые туфли со шпорами, крахмальный воротничок, голубой галстук бабочкой... (Л. Кассиль.)

— Определения, осложненные семантикой обстоятельства обстановки (ситуации): Она [Аночка] потерла о голую коленку полтинник, полюбовалась его наглым блеском на солнце (К. Федин.); Двадцать первое. Ночь. Понедельник. // Очертанья столицы во мгле. (А. Ахматова.)

— Определения, осложненные семантикой обстоятельства состояния {пребывание в состоянии смятения / покоя, человек в состоянии аффекта и др.): Мое пребывание в состоянии смятения продолжалось недолго.', На скамье — тесно в ряд все пятеро: Сократ с гитарой, Игорь, склонившись вперед, опираясь локтями на камни, Вера с Наткой в обнимку, Юлечка в неловкой посадке на краешке скамьи. (В. Тендряков.)

Бывают случаи, когда несогласованные определения с дополнительной обстоятельственной семантикой осложняются еще и объектным значением. Тем самым в одной словоформе совмещаются свойства сразу трех второстепенных членов предложения: В одно осеннее туманное утро мой хозяин... побежал в лавку напротив за молоком (каким? для какой цели? для кого?) для детей. (А. Куприн.); Смеркалось, сильнее запахло дымом (каким? откуда? от чего?) от печей... (В. Распутин.); У каждого... свой путь (какой? куда? к чему?) к звездам... (Л. Кассиль.) Несогласованные определения, совмещающие свойства сразу трех второстепенных членов предложения, характеризуются особым семантическим богатством.

Во втором разделе «Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным

' См.: Фурашон li.ll. Несогласованные определения п современном русском языке. — М„ 1984. — С. 30 - 33.

значением» показана неоднородность несогласованных определений по степени проявления в них обстоятельственной семантики.

Несогласованные определения с дополнительным обстоятельственным значением дифференцируются на обстоятельственные определения и атрибутивные обстоятельства. Определяется их место на шкале переходности, указываются причины многозначности.

§ 1 «Обстоятельственные определения» посвящен описанию несогласованных определений, в которых преобладает атрибутивная семантика, обстоятельственное значение присутствует как оттенок. Такие определения представляют собой периферию типичных определений и на шкале переходности располагаются в звене Аб. Обстоятельственные определения подчиняются конкретно-предметным и отадъективным именам существительным. Субстантивные и признаковые семы таких существительных в функции стержневых слов поддерживают атрибутивную семантику зависимых словоформ: Свечной заводик (какой? где?) в Самаре сам лез в руки. (И. Ильф, Е. Петров.); И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное, никем не виданное одиночество (какое? где?) в глазах! (М. Булгаков.)

Обстоятельственный компонент в семантике несогласованных определений звена Аб обусловлен лексико-грамматическими свойствами словоформ, которыми представлены несогласованные определения.

Первичная обстоятельственная функция словоформ, относящихся к конкретно-предметным и отадъективным именам существительным, формируется в приглагольном употреблении, поскольку валентные свойства неотглагольных существительных не поддерживают обстоятельственные свойства зависимых словоформ. Образование несогласованных определений можно представить следующим рядом: столик стоит у окна —» столик, стоящий у окна —> столик у окна', книга предназначена для детей —* книга, предназначенная для детей —> книга для детей и т.п.

В приглагольной позиции словоформа обладает однозначной синтаксической семантикой: Наконец мы остановились у двери, ведущей прямо в подвал. (А. Алексин.); Посол замолк и прислушался к звукам, доносившимся из ванны. (Л. Кассиль.) Обстоятельственное определение появляется в результате эллипсиса глагольного слова при присоединении словоформы непосредственно к имени существительному. При этом у словоформы появляется новое атрибутивное значение, а прежняя обстоятельственная семантика сохраняется. Ср.: Наконец мы остановились у двери в подвал.; Посол замолк и прислушался к звукам из ванны. Эллипсис глагольной формы позволяет экономить языковые средства и избегать в некоторых случаях неоправданно больших, громоздких синтаксических конструкций.

В § 2 «Атрибутивные обстоятельства» рассматриваются несогласованные определения с преобладающей обстоятельственной семантикой.

Атрибутивные обстоятельства представляют собой периферию типичных обстоятельств и располагаются на шкале переходности в звене аБ. Такие определения относительно немногочисленны в современном русском языке. Обстоятельственное значение преобладает, когда несогласованное определение относится к отглагольному существительному с максимально выраженным процессуальным значением, сохраняющему живые связи с глаголом. Таковы, например, существительные на -ни(е), с суффиксами -ыва, -ива и др. (сидение, наливание, впрыгивание и т.п.): Не знаю, сколько продолжалось мое сидение (где? какое?) в лодке. (Ф. Абрамов.); Человек целый день выходил на ногах, потом эта бессонная ночь с кружением (где? каким?) по ручьям и вырубкам, а ему хоть бы что. (Ф. Абрамов.) Синкретичная семантика отглагольных существительных формирует многозначность относящихся к ним несогласованных определений: субстантивные семы стержневых слов обусловливают определительные свойства выделенных в примерах словоформ; ярко выраженный глагольный компонент в семантической структуре стержневых существительных мотивирует свойства обстоятельства в несогласованных определениях, обстоятельственные семы зависимых словоформ откликаются на глагольные семы стержневых слов. Кроме того, обстоятельственное значение подкрепляется лексико-грамматическими свойствами предложно-падежных словоформ, которыми представлены несогласованные определения.

§ 3 «Несогласованные определения промежуточного звена» посвящен описанию несогласованных определений промежуточного звена АБ, в которых атрибутивная семантика примерно уравновешивается обстоятельственной.

Установить точное соотношение атрибутивного и обстоятельственного компонентов значения в несогласованном определении далеко не всегда возможно. Да и не следует стремиться к такой абсолютной точности. Важнее выявить разные компоненты значения и определить условия, при которых один компонент усиливается, а другой ослабляется.

Несогласованные определения, осложненные свойствами обстоятельства, с односторонней синтаксической зависимостью оказываются в промежуточном звене, если относятся к отглагольным существительным, в которых развивается субстантивный компонент значения и ослабляется процессуальная семантика: Легко можно себе вообразить, что жизнь в Оренбурге была самая несносная. (А. Пушкин.); Страшен обвал в горах... (К. Федип.); Возобновились работы на стройке. (В. Шукшин.)

Поскольку степень ослабления процессуальной семантики в отглагольных существительных может быть разной, то и степень проявления обстоятельственной семантики в несогласованных определениях звена АБ

различна. Чем ярче выражено в стержневом отглагольном существительном значение предметности, тем сильнее атрибутивное значение в зависимой словоформе и слабее обстоятельственное.

Атрибутивное значение сочетается с обстоятельственным в несогласованном определении при двусторонней синтаксической зависимости — от субстантивного и глагольного членов предложения: Дрова в камельке догорели. (В. Шукшин.) — Ср.: дрова в камельке — догорели в камельке; Тихо, мягко капала на пол вода из рукомойника. (В. Шукшин.) — Ср.: вода из рукомойника — капала из рукомойника. Два типа синтаксических отношений, которые выражают выделенные в примерах несогласованные определения — дуплексивы, обусловливают совмещение свойств определения и обстоятельства.

Синтаксические связи и отношения между членами предложения находятся в тесной взаимосвязи с порядком слов. При изменении порядка слов изменяются синтаксические связи и трансформируются синтаксические отношения между членами предложения. Ср., например: 1) Дрова в камельке догорели. (В. Шукшин.) — 2) Дрова догорели в камельке. — 3) В камельке дрова догорели. В первом случае дуплексив в камельке в силу двусторонней синтаксической зависимости обладает синкретичной семантикой и является несогласованным определением с дополнительным обстоятельственным значением. После изменения порядка слов во втором предложении словоформа в камельке характеризуется односторонней синтаксической зависимостью и при глаголе догорели имеет однозначную обстоятельственную семантику, поэтому квалифицируется как обстоятельство места. И наконец, оказавшись в начале предложения, словоформа в камельке вступает в синтаксическую связь не с отдельным членом предложения, а относится ко всему предложению в целом. В такой позиции она выполняет роль темы актуального членения предложения. Словоформы, относящиеся ко всему предложению в целом, получили название детерминанты

Изучение синтаксической функции несогласованных определений позволяет дифференцировать функции приглагольных членов предложения, присубстантивных членов предложения, дуплексивов и детерминантов.

В Заключении подводятся итоги работы и определяются перспективы исследования.

Проведенное исследование несогласованных определений позволяет сделать следующие выводы.

1. Несогласованные определения занимают особое место в синтаксической категории определения в силу своих структурно-

1 Этот термин был опедсн Н.Ю. ШвелопоП. См., например: Шведова Н.Ю. ДетермшшрующиП объект и детерминирующее обстоятельство как самостоятельные распространители предложения II Вопросы языкознания. 1964. —№ 6. — С. 77 - 93; Она же. Су шествуют ли все-таки детерминанты как самостоятельные распространители предложения? // Вопросы языкознания. — 1968. — № 2. — С. 39 - 50.

семантических особенностей. Они характеризуются структурным и семантическим разнообразием.

2. Одноаспектный подход к описанию несогласованных определений не позволяет в полной мере раскрыть их специфику. Только многоаспектный анализ может показать место несогласованных определений в системе второстепенных членов предложения.

3. В период увлечения формальной, структурной стороной синтаксических единиц семантика всех второстепенных членов предложения, в том числе и несогласованных определений, рассматривалась лишь на основе отношений между главной и зависимой словоформами. Однако, чтобы выявить дополнительные значения в несогласованном определении, необходимо учитывать не только семантику отношений, но и семантику элементов, вступающих в синтаксические отношения.

4. Несогласованные определения являются синкретичными (многозначными) членами предложения, совмещающими дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства. Таким образом, синкретизм семантики несогласованных определений создается сочетанием атрибутивного значения с объектным и обстоятельственным.

5. Богатая семантика несогласованных определений может быть актуализирована различными средствами: инверсией, путем лексического повтора, с помощью употребления несогласованного определения как вербального члена неполного предложения, посредством вынесения несогласованного определения в изолированный отрезок особой присоединительной конструкции, с помощью обособления. При этом несогласованные определения могут являться рематическим компонентом предложения, представляя собой коммуникативный центр высказывания.

6. Несогласованные определения не являются типичными членами предложения, а представляют собой переходные синтаксические единицы в системе второстепенных членов. На шкале переходности они занимают позиции в зоне синкретизма.

Степень проявления объектной или обстоятельственной семантики в несогласованных определениях различна, поэтому они располагаются в разных звеньях зоны синкретизма.

7. Колебания в соотношении атрибутивного и объектного или обстоятельственного значений у несогласованных определений зависит прежде всего от лексико-грамматических свойств стержневых существительных. При конкретно-предметных и отадъективных существительных в несогласованном определении, как правило, преобладает атрибутивное значение, поскольку атрибутивные семы зависимого слова откликаются на субстантивные и признаковые семы стержневых существительных. Отглагольные существительные с ярко выраженным процессуальным значением

обусловливают преобладание в несогласованном определении объектной или обстоятельственной семантики, так как обстоятельственные семы зависимого слова откликаются на глагольные семы стержневых существительных.

Не всегда легко можно решить вопрос о соотношении значений в несогласованном определении, поэтому часто определение его места на шкале переходности носит субъективный характер.

8. Объектная и обстоятельственная семантика несогласованных определений формируется также под влиянием лексико-грамматических свойств словоформ, которыми представлены несогласованные определения.

9. Удельный вес свойств определения и дополнения или обстоятельства в несогласованном определении обусловлен не только лексико-грамматическими свойствами опорного существительного и словоформы, которой представлено несогласованное определение, но и значением отношений между ними, характером синтаксической связи, а также возможностью тех или иных трансформаций.

10. Сопоставление полученных в результате трансформаций синонимичных конструкций показывает, что возможность замены несогласованных определений согласованными не означает их тождества.

11. Таким образом, проведенное исследование показывает, что при анализе несогласованных определений важно учитывать не только значение отношений, но и значение элемента. Несогласованные определения как определения выделяются на основе значения отношений, а дифференцируются на основе значения элементов.

В перспективе на основе проведенного исследования возможно разработать методику анализа не только несогласованных определений, но и других многозначных второстепенных членов предложения, сохранив при этом традиционные термины.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Тихомирова М.А. Несогласованное определение как многозначный член предложения // Русский язык в школе. — 2008. — № 4. — С. 48 - 53 (0,45 Н.Л.).

2. Тихомирова М.А. Несогласованные определения // Русская словесность. —2011. —№ 1. —С.8- 14 (0,49 п.л.).

3. Тихомирова М.А. Специфика несогласованных определений как структурно-семантических компонентов предложения // Актуальные проблемы анализа единиц языка и речи: Сб. материалов Международной науч. конф. — Стерлитамак: Стерлитамак. гос. пед. академия им. Зайпаб Биишевой, 2010. — С. 64 - 73 (0, 56 п.л.).

4. Тихомирова М.А. Использование метода трансформации при анализе семантики объектных и обстоятельственных определений // Структура и

семантика языковых единиц: сборник научных трудов в честь юбилея доктора филологических наук проф. В.В. Бабайцевой / Под ред. О.В. Фокиной. — М.; Ярославль: Ремдер, 2010. — С. 202 - 208 (0, 35 пл.).

Ппдтт. к печ 31.01.20i 1 Объем 1.5 п.л. Заказ № 28 Тир 100 экз.

Типография Mill У

2010176969

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тихомирова, Марина Анатольевна

Введение

Глава 1. История вопроса о несогласованных определениях в русской лингвистике

Глава 2. Несогласованное определение как особый вид категории определения 54 Раздел 1. Структурно-семантические особенности несогласованных определений 54 Раздел 2. Несогласованные определения в коммуникативном аспекте

§ 1. Освещение коммуникативного аспекта в лингвистической литературе

§ 2. Понятие об актуализации и способах актуализации несогласованных определений

§ 3. Порядок слов

§ 4. Лексический повтор

§ 5. Неполные предложения

§ 6. Присоединение

§ 7. Обособление

Выводы

Глава 3. Несогласованное определение с дополнительным объектным значением

Раздел 1. Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением

§ 1. Способы выражения несогласованных определений с дополнительным объектным значением

§ 2. Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным объектным значением 127 Раздел 2. Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным объектным значением

§ 1. Объектные определения

§ 2. Атрибутивные дополнения

§ 3. Несогласованные определения промежуточного звена 168 Выводы

Глава 4. Несогласованное определение с дополнительным обстоятельственным значением

Раздел 1. Структурно-семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением

§ 1. Способы выражения несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением

§ 2. Семантические разновидности несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением 187 Раздел 2. Особенности многозначной семантики несогласованных определений с дополнительным обстоятельственным значением

§ 1. Обстоятельственные определения

§ 2. Атрибутивные обстоятельства

§ 3. Несогласованные определения промежуточного звена 216 Выводы 224 Заключение 227 Список литературы 231 Список лингвистических источников

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Тихомирова, Марина Анатольевна

Согласно традиционной синтаксической концепции определение является одним из трех второстепенных членов предложения. Учение о членах предложения занимает одно из ведущих мест в синтаксической теории современного русского языка. В настоящее время отмечаются разные подходы ученых-лингвистов к классификации членов предложения, к выделению их свойств. Различны аспекты, в рамках которых изучается данная синтаксическая категория. В связи с этим в современном синтаксисе нет и единого определения членов предложения. Всё это свидетельствует о сложности членов предложения, о многообразии их функций — структурных, семантических, коммуникативных и др.

В истории русского синтаксиса некоторые ученые, отказываясь от самого понятия «члены предложения», неоднократно пытались разработать и утвердить иную понятийно-терминологическую систему. Эти попытки имеют место и в современных синтаксических исследованиях. Даже в таких академических изданиях, как «Грамматика русского языка» (изд. АН СССР, 1970) и «Русская грамматика» (изд. АН СССР, 1980), описание членов предложения как структурно-семантических компонентов предложения, в сущности, исключается при анализе простого предложения, вместо этого развивается учение о распространителях структурной схемы и конституентах, образующих структурную схему предложения. И наконец, в новейших работах по синтаксису создается учение об элементарной синтаксической единице — синтаксеме, которое призвано, по мнению его авторов (Н.Ю. Шведова, Г.А. Золотова и др.), заменить традиционное учение о членах предложения.

В результате в научной литературе для названия словоформ, из которых состоит предложение, в настоящее время используются четыре типа терминов: 1) члены предложения, 2) синтаксемы, 3) распространители и конституенты, 4) экспликанты. Однако замена терминов ничего не дает, а проблемность членения предложения при этом сохраняется.

Одним из самых дискуссионных в русской лингвистике был и остается вопрос о классификации второстепенных членов предложения — об их составе и границах.

Систему второстепенных членов предложения образуют типичные определения, дополнения и обстоятельства. Однако не всегда можно точно определить синтаксическую функцию той или иной словоформы в предложении. Не все словоформы укладываются в рамки типичных второстепенных членов. \

Желание однозначной квалификации той или иной словоформы и невозможность этого во многих случаях и приводит некоторых ученых к мысли отказаться от системы второстепенных членов предложения. Традиционные термины членов предложения узки для обозначения синтаксической функции словоформ с синкретичной семантикой при одноаспектном подходе к их описанию.

Решить проблему помогает многоаспектный анализ членов предложения, который предлагает активно развивающееся в настоящее время структурно-семантическое направление, представляющее собой очередной этап развития традиционного (классического) языкознания. Признание представителями структурно-семантического направления (В.В. Бабайцева, И.В. Высоцкая, В.И. Фурашов, Л.Д. Чеснокова и др.) многоаспектноеги синтаксических единиц, явлений переходности и синкретизма позволяет снять многие дискуссионные вопросы, преодолеть противоречия в системе второстепенных членов предложения при сохранении традиционных терминов.

Один из наиболее трудных для синтаксического анализа второстепенных членов предложения — определение.

Предметом исследования в диссертации являются несогласованные определения. Они занимают особое место в синтаксической категории 5 определения в силу своих структурных и семантических особенностей. Несогласованные определения — одно из наиболее ярких грамматических средств выражения сложной семантики. Они богаче согласованных определений и по строению, и по значению. Если согласованные определения однозначны по своей синтаксической функции, то несогласованные определения наряду с атрибутивным значением несут в себе и другие семы. Например, в предложении И я вспоминаю рассказы о грозах в горах над этим заливом, похожим на дно голубой чаши. (И. Соколов-Микитов.) словоформа о грозах совмещает значение определения со значением дополнения. К этой словоформе можно поставить два вопроса: рассказы (какие?) о грозах — рассказы (о чем?) о грозах. А в несогласованном определении в горах атрибутивная семантика осложняется обстоятельственным значением, поэтому здесь также возможны два вопроса: о грозах (каких?) в горах — о грозах (где?) в горах.

Неоднозначность, многоплановость, богатая синкретичная семантика несогласованных определений делает их выразительнейшим средством синтаксиса простого предложения. Всё это и обусловливает интерес к данной языковой единице у синтаксистов.

Несогласованные определения не раз были предметом синтаксического анализа и всегда вызывали много споров. Как показывает история развития синтаксической науки, в решении вопроса о несогласованных определениях одни ученые придерживались формальных критериев, другие — семантических. В итоге ни те, ни другие не смогли выдвинуть концепцию несогласованных определений, лишенную противоречий и удовлетворяющую ученых-теоретиков и преподавателей-практиков. Подобный одноаспектный анализ несогласованных определений живет до сих пор и имеет место в ряде современных синтаксических концепций. Одни лингвисты желают видеть в несогласованных зависимых словоформах с атрибутивным значением только дополнения или обстоятельства, другие квалифицируют их исключительно как определения. История изучения б несогласованных определений показывает, что такой путь не приводит к решению многочисленных проблем в теории второстепенных членов предложения.

Иное освещение несогласованных определений помогает дать теория синхронной переходности, разрабатываемая в рамках структурно-семантического направления. Поэтому в настоящей диссертации мы снова обращаемся к описанию несогласованных определений.

Исследование несогласованных определений производится в диссертации с позиций структурно-семантического направления, где несогласованные определения описываются много планово: с учетом дифференциальных признаков и определения, и дополнения, и обстоятельства — и признаются переходными явлениями в синтаксисе.

2) впервые представлено системное описание несогласованных определений в коммуникативном аспекте;

4) показана неоднородность структуры и семантики несогласованных определений — они занимают разные позиции на шкале переходности: одни 7 попадают на периферию определений, другие — на периферию дополнений или обстоятельств, некоторые несогласованные определения оказываются в промежуточном звене.

Цель исследования — многоаспектное описание несогласованных определений.

Указанная цель предполагает решение следующих задач: представить описание несогласованных определений в единстве их структурных и семантических признаков; рассмотреть несогласованные определения не только с позиций структурного и семантического аспектов, но и в коммуникативном аспекте: показать участие несогласованных определений в тема-рематическом членении предложения, выявить их коммуникативную нагрузку; исследовать синкретизм значения несогласованных определений; представить несогласованное определение как многозначный член предложения, совмещающий дифференциальные признаки и определения, и дополнения, и обстоятельства. выявить причины многозначности несогласованных определений; определить место несогласованных определений на шкале переходности.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Несогласованные определения в современном русском языке"

Выводы

1. Несогласованные определения с дополнительным обстоятельственным компонентом значения относятся к многозначным

1 Этот термин был введен Н.Ю. Шведовой. См., например: Шведова Н.Ю. Детерминирующий объект и детерминирующее обстоятельство как самостоятельные распространители предложения // Вопросы языкознания. — 1964. —№6. — С. 77 - 93; Она же. Существуют ли все-таки детерминанты как самостоятельные распространители предложения? // Вопросы языкознания. — 1968. —№2. — С. 39 - 50.

224 второстепенным членам предложения, совмещающим дифференциальные признаки определения и обстоятельства. Этим объясняется синкретизм их семантики.

Различные обстоятельственные оттенки значения, добавляясь в семантику несогласованных определений, обогащают их атрибутивное значение. Многообразие обстоятельственных значений обусловливает семантическое разнообразие несогласованных определений, осложненных свойствами обстоятельства.

2. Степень проявления обстоятельственной семантики в несогласованных определениях различна. Поэтому их можно расположить на шкале переходности.

В звено Аб, представляющее периферию типичного определения, попадут несогласованные определения, в которых атрибутивная семантика преобладает, а обстоятельственное значение присутствует как оттенок, осложняющий основное атрибутивное значение.

Несогласованные определения с преобладающим обстоятельственным значением окажутся на периферии типичного обстоятельства — в звене аБ.

Очень часто в несогласованном определении примерно в равной степени сочетается атрибутивная семантика с обстоятельственной. Такие определения относятся к промежуточному звену синкретизма АБ.

3. Количественное соотношение атрибутивного и обстоятельственного компонентов семантики в несогласованном определении зависит прежде всего от лексико-грамматических свойств подчиняющего существительного.

При конкретно-предметных и отадъективных существительных в несогласованном определении преобладает атрибутивное значение, поскольку атрибутивные семы зависимого слова откликаются на субстантивные и признаковые семы стержневых слов.

Отглагольные существительные с ярко выраженным процессуальным значением обусловливают преобладание в несогласованном определении обстоятельственной семантики, так как обстоятельственные семы зависимого слова откликаются на глагольные семы стержневых существительных.

Степень проявления глагольного и субстантивного компонентов в отглагольных существительных различна. Поэтому определение места несогласованного определения, относящегося к отглагольному существительному, на шкале переходности часто носит субъективный характер. Чем больше в отглагольном существительном развивается конкретно-предметное значение и ослабляется процессуальная семантика, тем в большей степени усиливается атрибутивное значение в зависимом несогласованном определении и ослабляется обстоятельственное.

4. О преобладании атрибутивного или обстоятельственного компонента в семантике несогласованных определений часто свидетельствует возможность тех или иных трансформаций. Однако следует учитывать, что в большинстве случаев трансформации не сохраняют исходных значений, к тому же не всегда возможны в силу различных причин: 1) нельзя образовать однокоренное прилагательное; 2) однокоренное несогласованному определению прилагательное не подходит по значению; 3) трансформация не сохраняет исходного значения.

5. Обстоятельственная семантика несогласованных определений формируется также под влиянием лексико-грамматических свойств словоформ, которыми представлены несогласованные определения.

Несогласованные определения с обстоятельственным компонентом значения очень разнообразны по способам выражения. Они могут быть представлены как изменяемыми словоформами — именами существительными в косвенных падежах без предлогов, а чаще всего с предлогами, так и неизменяемыми формами: наречием, компаративом, значительно реже — инфинитивом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Комплексный многоаспектный анализ несогласованных определений показал их семантическое богатство. Обладая богатой, разнообразной семантикой, несогласованные определения являются прекрасным средством художественной выразительности, позволяют в лаконичной форме передать различные оттенки значений, что способствует экономии языковых средств. Своеобразие несогласованных определений продолжает привлекать внимание лингвистов.

Проведенное исследование несогласованных определений позволило сделать следующие выводы.

1. Несогласованные определения занимают особое место в синтаксической категории определения в силу своих структурно-семантических особенностей. Они характеризуются структурным и семантическим разнообразием.

Степень проявления объектной или обстоятельственной семантики в несогласованных определениях различна, поэтому они располагаются в разных звеньях зоны синкретизма: одни попадают на периферию определений (звено Аб), другие — на периферию дополнений или обстоятельств (звено аБ). Некоторые определения, примерно в равной степени сочетая атрибутивную семантику с объектной или обстоятельственной, оказываются в промежуточном звене АБ.

При конкретно-предметных и отадъективных существительных в несогласованном определении, как правило, преобладает атрибутивное значение, поскольку атрибутивные семы зависимого слова откликаются на субстантивные и признаковые семы стержневых существительных.

Отглагольные существительные с ярко выраженным процессуальным значением обусловливают преобладание в несогласованном определении объектной или обстоятельственной семантики, так как обстоятельственные семы зависимого слова откликаются на глагольные семы стержневых существительных.

Степень проявления глагольного и субстантивного компонентов в отглагольных существительных различна. Чем больше в отглагольном существительном развивается конкретно-предметное значение и ослабляется процессуальная семантика, тем в большей степени усиливается атрибутивное значение в несогласованном определении и ослабляется объектное или обстоятельственное. Не всегда легко можно решить вопрос о соотношении значений в несогласованном определении, поэтому часто определение его места на шкале переходности носит субъективный характер.

Теория синхронной переходности, с позиций которой произведено исследование несогласованных определений, позволяет по-новому взглянуть на данный второстепенный член предложения. Признание несогласованных определений многозначными членами предложения помогает избежать однозначной их квалификации и преодолеть некоторые противоречия в теории второстепенных членов.

Цель исследования достигнута, поставленные задачи решены.

Список научной литературыТихомирова, Марина Анатольевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдуллаее Х.Н. Валентные свойства отглагольных существительных всовременном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Ташкент, 1987.

2. Абдуллаее Х.Н. Сочетаемость как критерий выделениявзаимодействующих компонентов в семантической структуре отглагольных существительных // Переходность и синкретизм в языке и речи. — М., 1991. — С. 140 146.

3. Аванесое Р.И. Второстепенные члены предложения как грамматическиекатегории // РЯШ. — 1936. — № 4. — С. 53 60.

4. Адамец П. Порядок слов в современном русском языке. — Praha., 1966.

5. Адмони В.Г. Введение в синтаксис современного немецкого языка. — М.,1955.

6. Акимова Г.Н. Новые явления в синтаксическом строе современногорусского языка. — JL, 1982.

7. Акимова Г.Н. Развитие конструкций экспрессивного синтаксиса в русском языке // Вопросы языкознания. — 1981. — № 6. — С. 109- 120.

8. Актуальные проблемы русского синтаксиса / Под ред. К.В. Горшковой, Е.В. Клобукова.—М., 1984.

9. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. — М., 1988.

10. Афанасьева Л.А. Члены предложения с тремя значениями // Предложение и его структура в языке. — М., 1986. — С. 43 46.

11. Бабащева В.В. Гибридные слова в системе частей речи современного русского языка // РЯШ. — 1971. — № 3. — С. 81 84.

12. Бабащева В.В. Избранное.— М.; Ставрополь, 2005.

13. Бабайцева В.В. Изучение членов предложения в школе: Пособие для учителя.— М., 1975.

14. Бабайцева В.В. Переход кратких прилагательных в состав безлично-предикативных слов // Уч. записки Кабардинского пед. ин-та. — Нальчик, 1955.—Вып. 7.—С. 125-152.

15. Бабащева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. -—Воронеж, 1967.2Ъ.Бабайцева В.В. Предложение как многоаспектная единица синтаксиса // РЯШ. — 1984. — № 3. — С. 78 82.

16. Бабайцева В.В. Синкретизм // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — М., 1990.

17. Бабайцева В.В. Синкретизм парцеллированных и присоединенных субстантивных фрагментов текста // Филологические науки. — 1997. — №4. —С. 56-65.

18. Бабайцееа В.В. Структурно-семантическое направление в современной русистике // Филологические науки. — 2006. — № 2. — С. 54 64.

19. Бабайцееа В.В. Явления переходности в грамматическом строе русского языка и методика их изучения // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. — М., 1988. — С. 3 13.

20. Бабайцееа В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. — М., 2000.31 .Бабайцееа В.В., Чесиокова Л Д. Русский язык. Теория. 5-9 классы. — М., 2009.

21. Бабайцева В.В., Чеснокова Л.Д. Русский язык: Экспериментальный учеб. для IV VIII классов. — М., 1982.

22. ЪЪ.Багга P.C. Субстантивные словосочетания, выражающие атрибутивные отношения в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. —М., 1967.

23. Бакунин В.М. Вычленение коммуникативного центра в диалогическом единстве // Вопросы синтаксиса русского языка. —- Рязань. — 1975. — Вып. 2. — С. 60 68.35 .Барсов A.A. Краткие правила российской грамматики. — М., 1771.

24. Бархударов С.Г. Грамматика русского языка. Часть II: Синтаксис. — М., 1938.

25. Басистое П.Е. Система синтаксиса. —М., 1848.

26. Ъ%.Баскова В.П. Синтаксическая синонимика в кругу словосочетаний с приименным родительным падежом в современном русском языке. — Алма-Ата, 1958.

27. Баталии Н.И. Теория словесности. — М., 1880.

28. Беляевский 77.77. Несколько слов о преподавании языков в гимназии // Филологич. записки, 1867; Вып. V. — С. 223 228.43 .Беляевский П.П. О некоторых спорных вопросах русской грамматики // ЖМНП. — 1869. — Февраль. — С. 1 7.

29. АА.Беляевский П.П. Что замедляет в гимназиях успех языкоучения // ЖМНП. — 1868. — Ноябрь. — С. 587 605.

30. Бижева З.Х. Синтаксические способы актуализации рематического компонента простого предложения в современном русском литературном языке: Дис. .канд. филол. наук. — Нальчик, 1987.

31. Богородицкий В.А. Некоторые вопросы синтаксиса, морфологии и семасиологии в применении к русскому языку // ЖМНП. — 1915. — Декабрь. —С. 179-199.

32. Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. — М.; Л, 1935.

33. Богородицкий В.А. Синтаксис родительного падежа в русском языке. — В кн.: Очерки по языковедению и русскому языку. — М., 1939. — С. 210 — 218.

34. Богоявленская Ю.В. Парцелляция в русском и французском языках: структурные и структурно-семантические особенности: Дис. .канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2003.

35. Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот. Ч. 1. Простое предложение. — Львов, 1949.51 .Браиловский С.Н. Учебный курс грамматики литературного русского языка. — СПб, 1904.

36. Бредихина В.П. Строение и функции словосочетаний с приименным родительным падежом в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — Алма-Ата, 1961.

37. ЪЪ.Брицын В.М. Синтаксис и семантика инфинитива в современном русском языке. — Киев, 1990.

38. Будде Е. Ф. Основы синтаксиса русского языка. — Казань, 1912.

39. Будилович A.C. Начертание церковно-славянской грамматики применительно к общей теории русского и других родственных языков. — Варшава, 1883.

40. Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Т. 1, 2. — Киев, 1952-1953.51 .Буслаев Ф.И. Опыт исторической грамматики русского языка. Ч. I, II. — М., 1858.

41. Бухарин В.И. К вопросу о несогласованных определениях // РЖИ. — 1964. —№4. —С. 63-65.

42. Ваганова Л.П. Семантическая двуплановость атрибутивных конструкций в произведениях А.П. Чехова // Языковое мастерство А.П. Чехова. — Ростов н/Д, 1988. — С. 16- 80.

43. Валгина Н.С. Словоформы с двойной синтаксической отнесенностью в современном русском языке // Вопросы синтаксиса русского языка. — Калуга, 1971. — С. 48 57.

44. Валимова Г.В. Явления синкретизма как результат функционирования системы языка // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. — Ростов н/Д, 1992. — С. 4 14.

45. Ванников Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. — М., 1979.

46. Ванслова М.С. О границах между обстоятельством места и дополнением // РЯШ, — 1938. — №4. с. 85-90.66 .Варюшенкова Е.Н. Синтаксические функции присубстантивного инфинитива в предложении: Дис. .канд. филол. наук. — Владимир, 1995.

47. Вейсман А. К истории терминологии синтаксической (в общей серии Заметки к истории русской грамматики) // ЖМНП. — 1899. — Июль. — С. 122-127.

48. Великанов ММ. Русская грамматика. Синтаксис. — Тверь, 1890.69 .Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике. — М., 1975.

49. Гвоздев А.Н. Современный русский язык. — М., 1958.

50. Гвоздев А.Н Современный русский литературный язык. Ч. 2. Синтаксис. — М., 1973.

51. Гехтляр С.Я. Природа и функционирование русского инфинитива: Учебное пособие по спецкурсу. — Смоленск, 1986.

52. ПЪ.Гехтляр С.Я. Русский инфинитив: категориальная характеристика, функционирование. — СПб; Брянск, 1996.

53. Головкина Н.Г. Повтор как стилистическое средство в различных видах и жанрах речи: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. —М., 1964.

54. Горский Д.П. Определение (логико-методологические проблемы). — М., 1974.81 .Грамматика русского языка. Т. II: Синтаксис. — М., 1954.

55. Грамматика современного русского литературного языка. — М., 1970.

56. Русская грамматика. Т. II: Синтаксис. — М., 1980.84 .Греч Н.И. Практическая русская грамматика. — СПб, 1827.

57. Груздева С.И. Второстепенные члены предложения на современном этапе их изучения // РЯШ. — 1966. — № 2. — С. 93 100.

58. Грунский Н.К. Очерки по истории разработки синтаксиса славянских языков.— СПб, 1910.

59. Демьянова Н.В. Средства актуализации компонентов высказывания: Дис. . .канд. филол. наук. — М., 1991.

60. ДобиашА. Синтаксис Аполлинария Дискола. — Киев, 1982.

61. Жаркова A.B. Отражение глагольно-именной природы инфинитива в его синтаксических функциях // РЯШ. — 1982. — № 4. — С. 88 92.

62. Золотпова Г.А. Коммуникативная грамматика русского языка. — М., 1998.91.3олотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. — М., 2003.

63. Золотова Г.А. К развитию предложно-падежных конструкций // Развитие синтаксиса современного русского языка. — М., 1966. — С. 147 173.

64. Золотова Г.А. О синтаксической форме слова // Мысли о современном русском языке / Под ред. В.В. Виноградова. — М., 1969. — С. 58 66.

65. Золотова Г.А. О структуре простого предложения в русском языке // Вопросы языкознания. — 1967. — № 6. — С. 90 -101.

66. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. — М., 1973.

67. Золотова Г.А. Роль ремы в организации и типологии текста // Синтаксис текста. — М., 1979. — С. 113 133.

68. Золотова Г.А. Синтаксический словарь: Репертуар элементарных единиц русского синтаксиса. —М., 1988.

69. Золотова Г.А., Дручинина Г.П., Онипеико И.К. Русский язык: 10 класс. — М., 2002.

70. Зуева P.C. Словосочетания с приименным инфинитивом в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Алма-Ата, 1965.

71. Иванчикова Е.А. Лексический повтор как экспрессивный прием синтаксического распространения. — В кн.: Мысли о современном русском языке. — М., 1969. — С. 126 139.

72. Ильенко С.Г. Об одном из синтаксических парадоксов: коммуникативное превосходство неполного предложения как следствие его структурной ущербности II Проблемы лингвистической семантики. — Череповец, 1996. —С. 12-22.

73. Ильенко С.Г. О специфике второстепенных членов в неполных предложениях. — Л., 1958.

74. Исаченко A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология. Ч. I. —Братислава, 1954.

75. Исследования семантической структуры слов и их сочетаемости: Межвузовский сб. научных трудов. — М., 1984.

76. Каменская O.JI. Текст и коммуникация. — М., 1990.'

77. Каноныкин Н.П. Распознавание второстепенных членов предложения // Ученые записки ЛГПИ им. А.И. Герцена, т. 20. — Л., 1939. — С. 33 68.

78. Ковинина Н.Г. Несогласованное определение в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — М., 1954.

79. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. — М., 1986.

80. Ковтунова И.И. Принципы словорасположения в современном русском языке // Русский язык. Грамматические исследования. — М., 1967. — С. 96-146.

81. Ковтунова И.И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложения. — М., 1976.

82. Краткая русская грамматика. — М., 1989.

83. Крушельтщкая КГ. К вопросу о смысловом членении предложения // Вопросы языкознания. — 1956. — № 5. — С. 55 67.

84. Крылова O.A. Коммуникативный синтаксис русского языка. — М., 1992.

85. Крылова O.A., Хавронина С.А. Порядок слов в русском языке. — М., 1976.

86. Кубская У.В. Семантико-синтаксическая структура субстантивных словосочетаний с атрибутивно-обстоятельственными отношениями в русском языке. — Киев, 1981.

87. Кудашина B.JI. Коммуникативные функции порядка синтаксических сегментов в современном русском языке. — Ставрополь, 2003.

88. Кудрявский Д.Н. Школьная и научная грамматика. Добавление к «Руководству к книге «Русский язык», составленному С.А. Новиковой».—СПб, 1910.

89. Лаврик Э.П. Обособленные предложно-именные обороты с конкретизирующей семантикой в современном русском литературном языке. — Ставрополь, 2000.

90. Леонтьев A.A. Актуальное членение и способы его выражения в русском языке // Теория языка, методы его исследования и преподавания. — JL, 1981. — С. 167 172.

91. Ленина P.A. Роль лексического повтора в семантико-синтаксической организации предложения: Дис. .канд. филол. наук. —Киев, 1977.

92. Литвиненко Е.В. Семантическое и синтаксическое осложнение структуры предложения в результате обособления и парцелляции его компонентов: Автореф. дисс. .д-ра филол. наук. — Киев, 1984.

93. Ломов A.M. Словарь-справочник по синтаксису современного русского языка. — М., 2007.

94. Ломов A.M. Типология русского предложения. — Воронеж, 1994.

95. Лущай В.В. Члены предложения и виды синтаксической связи: Учебное пособие. — Киев, 1989.

96. Макарова С.Я. Выражение принадлежности в русском языке XI -XVII вв.: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — М., 1952.

97. Малаховский В.А. Вопрос о второстепенных членах предложения // РЯШ. — 1936. —№3. —С. 3-14.

98. Матвиенко В. А. Рема предложения — производное от его семантики // Проблемы синтаксической семантики. — М., 1976. — С. 152 — 154.

99. Мигирин В.Н. Отношения между частями речи и членами предложения //Филологические науки. — 1959. — № 1. — С. 130 140.

100. Мигирин В.Н. Очерки по теории процессов переходности в русском языке. — Бельцы, 1971.

101. Мигирин В.Н. Процессы переходности на уровне членов предложения // Филологические науки. — 1968. —№2. — С. 41 — 52.

102. Михлина M.JI. Явления неполноты в вопросно-ответных конструкциях диалогической речи // Ученые записки Душанбинского пед. ин-та. т. XIX. Филол. серия; Вып. 9. — 1957. — С. 85 122.

103. Многоаспектностъ синтаксических единиц: Межвузовский сб. научных трудов / Под. ред. В.В. Бабайцевой. — М., 1993.

104. Мурзина М.Н. Синонимика словосочетаний с согласованными и несогласованными определениями: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Саратов, 1961.

105. Мухин Н.М. Синтаксемный анализ и проблема уровней языка. — Л., 1980.

106. Мухин Н.М. Функциональный анализ синтаксических элементов. — М.; Л., 1964.

107. Овсяпико-Куликовский Д.Н. Руководство к изучению синтаксиса русского языка. — М., 1909.

108. Овсянико-Куликовский Д.Н. Синтаксис русского языка. — СПб, 1902.

109. Основные вопросы синтаксиса предложения. Вопросы грамматического строя. —М., 1955.

110. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — М., 1914.

111. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — 2-е изд. —М., 1920.

112. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. — 3-е изд. —М.; Л., 1928.

113. Пинегина Е.Н. Парцеллированные конструкции и их коммуникативно-прагматические функции в современных медиа-текстах: Дис. .канд. филол. наук. —Ростов н/Д, 2005.

114. Политова И.Н. Переходность в системе подчинительных словосочетаний в современном русском языке. —Коломна, 2008.

115. Полищук Г.Г. Обязательные и факультативные определения в русском языке (их коммуникативная и конструктивная роль): Автореф. дисс. .д-ра филол. наук. — Саратов, 1972.

116. Попова И.А. Неполные предложения в современном русском языке // Труды Ин-та языкознания. — М., 1953. — Т.2. — С. 3 136.

117. Потебня A.A. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. — Харьков, 1888.

118. Предложение как многоаспектная единица: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. В.В. Бабайцева. —М., 1983.

119. Принципы и методы исследования единиц языка: Межвузовский сб. научных трудов. — Воронеж, 1985.

120. Проблема второстепенных членов предложения в русском языке: Сб. статей / Под ред. А.Г. Руднева. — JL, 1963.

121. Программы для средней школы. Русский язык и литература. -— М., 1938.

122. Распопов И.П. Актуальное членение и коммуникативно-синтаксические типы повествовательных предложений в русском языке: Дис. .д-ра филол. наук. — Уфа, 1964.

123. Распопов И.П. Актуальное членение предложений. — Уфа, 1961.

124. Распопов И.П. К вопросу об обособлении // РЯШ. — 1967. — № 4. — С. 102-107.

125. Распопов И.П. Спорные вопросы синтаксиса. — Ростов н/Д, 1981.

126. Распопов И.П. Строение простого предложения в современном русском языке.—М., 1970.

127. Распопов И.П., Ломов A.M. Основы русской грамматики. — Воронеж, 1984.

128. Рогова К. А. О порядке слов в современном русском языке. — JL, 1964.

129. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. — М., 1976.

130. Руднев А.Г. Обособленные члены предложения в истории русского языка. — JL, 1959.

131. Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. — М., 1963.

132. Русский язык конца XX столетия (1985 1995). — М., 2000.

133. Русский язык: Учеб. для 8 класса / Под ред. М.М. Разумовской, П.А. Леканта. — М., 2005.

134. Сербина Т.Г. Парцелляция как особое синтаксическое явление в языке современных газет: Дис. .канд. филол. наук. — Львов, 1988.

135. Сергеева Г.Н. Предложно-падежные словоформы с атрибутивным значением // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка. — М., 1988. — С. 82 88.

136. Сиротина О. Б. Порядок слов в русском языке. — Саратов, 1965.

137. Скобликова Е.С. О категориальном характере традиционной типологии второстепенных членов предложения // Аванесовский сб. — М., 2003. — С. 362-368.

138. Сковородников А.П. О функциях парцелляции // РЯШ. — 1980. — №5. —С. 86-91.

139. Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка: Опыт системного исследования. — Томск, 1981.

140. Совещание языковедов Юга России и Северного Кавказа по вопросу о членах предложения (Тезисы докладов). — Ростов, 1959.

141. Современный русский язык: В 2 ч. Ч. 2. Морфология. Синтаксис / Е.М. Галкина-Федорук и др. — М., 1964.

142. Современный русский язык: В 3 ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация / В.В. Бабайцева, Л.Ю. Максимов. —М., 1981.

143. Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика. (Сложное синтаксическое целое). —М., 1991.

144. Суровенкова JT.C. Присоединение и парцелляция в современном французском языке: Дис. .канд. филол. наук. — Л., 1982.

145. Сухотин В.П. Синтаксическая роль инфинитива в современном русском языке // Ученые записки Кабардино-Балкарского пединститута; Вып. 1. — Нальчик, 1940. — С. 85 97.

146. Теплищая Н.И. Диалог с позиции теории актуального членения // Филологические науки. — 1984. — № 4. — С. 62 68.

147. Тимковский И. Опытный способ к философскому познанию российского языка. — Харьков, 1811.

148. Тимофеева Г.Е. Типы артибутивных конструкций в структуре простого предложения: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. —М., 1971.

149. Урысон Е.В. Обособление как средство смыслового подчеркивания // Вопросы языкознания. — 1990. — № 4. — С. 35 45.

150. Урысон Е.В. Роль обособления в семантической структуре предложения. (На материале современного русского языка): Автореф. дисс. .канд. филол. наук. —М., 1987.

151. Устрицкий И.В. О границах между несогласуемым определением и дополнением к существительному // РЯШ. — 1937. — № 6. — С. 70 75.

152. Федоров А.К. Трудные вопросы синтаксиса. — М., 1972.

153. Фурашов В.И. Несогласованные определения в современном русском языке.— М., 1984.

154. Фурашов В.И. Обособленные определительные конструкции в современном русском языке: Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — М., 1965.

155. Фурашов В.И. Обособленные согласованные определения в современном русском литературном языке. — Владимир, 1975.

156. Фурашов В.И. О второстепенных членах предложения // РЯШ. — 1977,—№4.—С. 95- 102.

157. Фурашов В.И. Определение как синтаксическая категория в современном русском языке: Дис. .д-ра филологических наук. — Владимир, 1985.

158. Фураиюв В.И. Полупредикативность как семантическое свойство обособленных членов предложения // Многоаспектность синтаксических единиц. — М., 1993. — С. 204 216.

159. Фурашов В.И. Члены предложения типичные и синкретичные // Переходность и синкретизм в языке и речи: Межвузовский сб. научных трудов. — М., 1991. — С. 97 103.

160. Фурашов В.И. Шкала атрибутивной валентности местоименных существительных // Русские местоимения: семантика и грамматика. — Владимир, 1989. — С. 82 92.

161. Харитонова P.A. Семантический повтор как способ актуализации основной темы поэтического текста: Дис. .канд. филол. наук. — Минск, 1981.

162. Холодович A.A. О второстепенных членах предложения (из истории и теории вопроса) // Научные доклады высшей школы (серия Филологические науки). — М., 1959. — № 4. — С. 18-31.

163. Чернеикий В.К. Грамматические средства выражения принадлежности в русском литературном языке конца XVII — первой трети XVIII в.: Автореф. дис. .канд. филол. наук. — Одесса, 1954.

164. Чесноков П.В. Семантические формы мышления и синтаксический синкретизм (два аспекта в рассмотрении синкретизма членов предложения) // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. — Ростов н/Д, 1992. — С. 15 30.

165. Чеснокова Л.Д. Грамматические вопросы как средство анализа предложения // РЯШ. — 1978. — № 2. — С. 46 52.

166. Чеснокова Л.Д. Дуплексив в простом и сложном предложении современного русского языка // Явления переходности в грамматическом строе современного русского языка: Межвузовский сб. научных трудов. — М., 1988. — С. 64 73.

167. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения в современном русском языке. — Ростов н/Д, 1972.

168. Чеснокова Л.Д. Конструкции с творительным предикативным или его эквивалентами в системе членов предложения в современном русском литературном языке: Автореф. дис. .д-ра филол. наук. — Л., 1973.

169. Чеснокова Л.Д. Метод вопросов в системе методов при определении синтаксических отношений // Синтаксические связи и отношения. — Ростов н/Д, 1972. — С. 3 21.

170. Чеснокова Л.Д. Проблема членов предложения в теоретическом и методическом аспектах: Учебное пособие по спецкурсу. — Ростов н/Д, 1991.

171. Чеснокова Л.Д. Связи слов в современном русском языке. — М., 1980.

172. Чеснокова Л.Д. Семантические типы членов предложения с двойными отношениями. — Ростов н/Д, 1973.

173. Чеснокова Л.Д. Синкретизм в сфере членов предложения // Филологические науки. — 1988. — № 4. — С. 41 47.

174. Чеснокова Л.Д. Учение о членах предложения в аспекте статических и динамических моделей языка // Предложение как многоаспектная единица языка. — М., 1984. — С. 88 98.

175. Чеснокова Л.Д. Явления синкретизма в сфере членов предложения // Явления синкретизма в синтаксисе русского языка. — Ростов н/Д, 1992.— С. 30-43.

176. Чгтикина Н.Г. Синтаксическая роль инфинитива в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. —Львов, 1955.

177. Шалимова Г. С. Актуализация коммуникативных и экспрессивных средств синтаксиса современной газеты. (На материале присоединительных конструкций): Дис. .канд. филол. наук. — М., 1976.

178. Шапиро А.Б. Ещё о второстепенных членах предложения // РЯШ. — 1936. —№3. —С. 15-18.

179. Шафиро М.Е. Присоединение как явление речевого синтаксиса (квалификация в аспектах актуального и грамматического членения): Дис. . канд. филол. наук. -—Саратов, 1964.

180. Шафиро М.Е. Соотнесенность присоединительного компонента с компонентами актуального членения предыдущего предложения // Вопросы теории и методики изучения русского языка. — М, 1965. — С. 34-44.

181. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. — JL, 1941.

182. Шведова Н.Ю. Активные процессы в современном русском синтаксисе.—М., 1966.

183. Шведова Н.Ю. Детерминирующий объект и детерминирующее обстоятельство как самостоятельные распространители предложения // Вопросы языкознания. — 1964. — № 6. — С. 77-93.

184. Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи. Реплики-повторы // Вопросы языкознания. — 1956. — № 2. — С. 67 82.

185. Шведова Н.Ю. Существуют ли всеет-таки детерминанты как самостоятельные распространители предложения? // Вопросы языкознания. — 1968. — № 2. — С. 39 50.

186. Шеин В.Н. Морфолого-синтаксические средства выражения определений в современном русском языке. (На материале предложно-падежных словоформ): Автореф. дисс. .канд. филол. наук. — М., 1967.

187. Шиленко А.Ю. Коммуникативная изобразительность порядка слов в русском языке. (На материале прозы М. Булгакова и А. Платонова). — JL, 1990.

188. Шмелёв Д.Н. Синтаксическая членимость высказывания в современном русском языке. — М., 1976.

189. Штайн К.Э. Переходность и синкретизм в свете деятельностной концепции языка // Языковая действительность: переходность и синкретизм; Вып. 7. — М.; Ставрополь, 2001. — С. 11 —26.

190. Штыкало Н.И. О разграничении второстепенных членов предложения // Предложение как многоаспектная единица языка. — М., 1984. — С. 31 -38.

191. Шувалов И.Ф. Субстантивные словосочетания с зависимым родительным падежом без предлога в современном русском литературном языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. —- Саратов, 1971.

192. Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. Т.1. — Л., 1958.

193. Ясницкая И.А. Семантические разновидности родительного приименного в научной речи. — М., 1984.

194. СПИСОК ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ источников1. Художественная литература

195. Абрамов Ф.А. Из колена Аввакумова: Повести. Рассказы. — М., 1989.—560 с.

196. Акунин Б. Левиафан: Роман. — М., 2006. — 232 с.

197. Алексин А.Г. Повести и рассказы. — М., 1973. — 429 с.

198. Астафьев В.П. Последний поклон. — М., 1983. — 286 с.

199. Бажов П.П. Малахитовая шкатулка. — М., 1990. — 303 с.

200. Бубеннов М.С. Бессмертие: Повести и рассказы. — Казань, 1983. — 462 с.

201. Булгаков М.А. Избранное. — М., 1991. — 384 с.

202. Бунин И.А. Рассказы. — М., 2009. — 141 с.

203. Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки. — М., 2003. — 300 с.

204. Гоголь Н.В. Мертвые души. — М., 2002. — 352 с.11 .Гончаров И.А. Обыкновенная история: роман, рассказы, очерки. — М., 2009. — 637 с.

205. Горький М. Детство: Повесть. — М., 2009. — 284 с.

206. Горький М. Жизнь Клима Самгина: Повесть. — М., 1987. — 573 с.

207. Горький A.M. Мать: Роман. — Махачкала, 1977. — 320 с.

208. Горький М. Рассказы. Пьесы. — М., 2007. — 477 с.

209. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок: Романы. — М., 1998. —752 с.

210. Кассиль Л.А. Собрание сочинений: В 2 т. Т. 1. — М., 1995. — 752 с.

211. Катаев В.П. Белеет парус одинокий. — М., 2008. — 414 с.

212. Куприн А.И. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 3. Произведения 1906 -1913. —М., 1994. —542 с.20Лермонтов М.Ю. Герой нашего времени. — М., 1990. — 304 с. 21 .Лесков Н.С. Повести. — М., 2009. — 286 с.

213. Макангш B.C. Линия судьбы и линия жизни. — М., 2001. — 601 с.

214. Мариенгоф А.Б. Роман без вранья. — Спб, 2008. — 218 с. 24.Островский H.A. Как закалялась сталь. — М., 2003. — 424 с.

215. Паустовский КГ. Избранные произведения. — Калининград, 2003. — 717 с.

216. Паустовский КГ. Во глубине России: Повести и рассказы. — М., 1982. — 286 с.

217. Пелевин В. О. Все повести и эссе. — М., 2009. — 414 с.

218. Пришвин М.М. Глаза земли. — М., 1989. — 303 с.

219. Пушкин A.C. Евгений Онегин. — М., 2008. — 237 с.

220. Пушкин A.C. Капитанская дочка: Роман. — М., 2008. — 101 с.

221. Пушкин А. С. Маленькие трагедии. — СПб, 2008. — 201 с.

222. Распутин ВТ. Деньги для Марии: Повести и рассказы. — М., 2004. — 732 с.

223. Соколов-Микитов PI. С. Медовое сено: Рассказы. — М., 1979. — 336 с.

224. Толстой А.Н. Хождение по мукам. — М., 2007. — 745 с. 3 5. Толстой JT.H. Анна Каренина. — М., 2009. — 813 с.

225. Толстой JI.H. Война и мир: роман в 4 т. — М., 2008.

226. Толстой H.H. Воскресение: роман. — М., 2006. — 475 с.

227. Тургенев И.С. Записки охотника; Повести и рассказы. — М., 1979. — 607 с.

228. Тургенев И.С. Накануне; Отцы и дети. — М., 1969. — 352 с.

229. Улицкая JI.E. Пиковая дама. — В кн.: Улицкая JI.E. Пиковая дама и другие: Рассказы. — М., 2001. — 318 с.

230. Фадеев A.A. Молодая гвардия. — М., 1979. — 527 с.

231. Фадеев A.A. Разгром: Роман. — М., 2004. —221 с.

232. Федин К.А. Первые радости. — М., 1986. — 446 с.

233. Чехов А.П. Рассказы: В 2 т. — М., 1994.

234. Шолохов М.А. Тихий Дон: Роман. — М., 2007. — 861 с.

235. Шукшин В.М. Беседы при ясной луне: Рассказы. — М., 2009. — 638 с.

236. Шукшин В.М. До третьих петухов: Рассказы и повести. — М., 2009. — 508 с.

237. Шукшин В.М. Любавины. — М., 2006. — 541 с.

238. Шукшин В.М. Я пришел дать вам волю. — М., 2006. — 494 с.

239. Кошман Л. Венец Ариадны // Новый Акрополь. — 1999. — № 3. — С. 21-22.7. «Литературная газета», 28 янв. 03 февр., 2009.8. «Московскийй комсомолец», № 9 (14 апреля), 2009.

240. Магалимова М. Висячие сады Семирамиды // Новый Акрополь. — 1999. —№3. —С. 10-11.10.<гОрехово-Борисово Южное», № 4 (март), 2008.11 .«Орехово-Борисово Южное», № 2 (26) (февраль), 2009. \2.«Центр-класс», № 5 (ноябрь), 2009.