автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Незавершенные оперы Шостаковича

Полный текст автореферата диссертации по теме "Незавершенные оперы Шостаковича"

На правах рукописи

о©-

□□3447782

ДИГОНСКАЯ ОЛЬГА ГЕОРГИЕВНА

НЕЗАВЕРШЕННЫЕ ОПЕРЫ ШОСТАКОВИЧА (ПО НЕИЗВЕСТНЫМ АВТОГРАФАМ)

Специальность 17.00.02 — музыкальное искусство

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения

пмт 2(108

Санкт-Петербург, 2008

003447782

Работа выполнена на Кафедре зарубежной музыки Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова

Научный доктор искусствоведения, профессор, Засл. деят. иск. РФ

руководитель: КОВНАЦКАЯ ЛЮДМИЛА ГРИГОРЬЕВНА

Официальные доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник оппоненты: РАХМАНОВА МАРИНА ПАВЛОВНА

кандидат искусствоведения, профессор БАРУТЧЕВА ЭРА СУРЕНОВНА

Ведущая Московская государственная консерватория

организаця: им. П.И. Чайковского

Защита состоится «20» октября 2008 года в 15 час. 15 мин. на заседании диссертационного совета Д 210.018.01 по специальности 17.00.02 — музыкальное искусство при Санкт-Петербургской государственной консерватории им. H.A. Римского-Корсакова по адресу: 190000, Санкт-Петербург, Театральная пл., д. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова.

Автореферат разослан « » сентября 2008 года.

Ученый секретарь искусствоведения, профессор

Диссертационного совета Т.А.Зайцева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Жгучий интерес к музыкальному наследию Шостаковича в свете недавнего 100-летия со дня его рождения естествен и предсказуем, как и повышенное внимание ко всем областям его самовыражения, будь то официальная деятельность на государственных постах, композиторское творчество, общение с современниками или повседневный быт. Предметом изучения становятся ранее неизвестные письма и документы Шостаковича, его устные и письменные высказывания для прессы, факты бытования и восприятия его музыки, а также сторонние мемуарные свидетельства, способные обогатить наше представление о биографии композитора новыми штрихами. Любое проявление личности Шостаковича (от потаенного художественного замысла до спонтанной эмоциональной вспышки), любой факт его внешней и внутренней жизни неизбежно порождают новые дискуссии, интерпретации и умозаключения. Особенно пристального внимания заслуживают нотные автографы Шостаковича как фактическое отражение его творческого процесса.

В настоящее время главными хранилищами рукописного наследия Шостаковича являются московские архивы РГАЛИ, ГЦММК и Архив Д.Д. Шостаковича. Просмотр и сверка находящихся в них нотных автографов композитора выявили три главных обстоятельства: 1) некоторые автографы до сих пор не атрибутированы и хранятся под условными названиями как «неустановленное», «неизвестное» или «разрозненные листы из различных произведений»; 2) некоторые автографы атрибутированы ошибочно и. соответственно, хранятся под ошибочными названиями; 3) некоторые автографы имеют неполную атрибуцию, являясь неоднородными по составу (в них сосуществуют эскизы, наброски и даже фрагменты чистовиков разных сочинений Шостаковича). Естественно, что все не атрибутированные автографы композитора оказались за пределами современного научного обихода, а оши-

бочная атрибуция привела к искажению фактов его творческой биографии в специальной литературе1.

О том, насколько остро стоит проблема поиска и выявления в максимально полном объеме рукописей Шостаковича, а также их изучения, свидетельствуют сенсационные архивные находки последних лет: автографы «Сюиты на финские темы»2, Неоконченного квартета3, Симфонического фрагмента 1945 года4, ранней оперы «Цыгане»5. Наглядна в этом смысле и впечатляющая находка в ГЦММК в 2004 году обширного (свыше 250 листов) корпуса неизвестных автографов композитора 1920-1950-х годов, введенная мною в научный оборот под условным названием «Музейная папка»6. За годы хранения безымянные автографы Шостаковича не были ни описаны, ни атрибутированы, ни внесены в инвентарную опись фонда 32 (фонд Д. Д. Шостаковича). Они не изучались и не публиковались. Исключенные из научного процесса на первой стадии архивной обработки, они не находили отражения в мировом шостаковичеведении.

1 См. об этом; Дигонская О Киномузыка Шостаковича: неизвестные автографы // Музыкальная академия. 2006. № 2. С. 92-96; Дигонская О Список атрибуций (там же. С. 102-107); Дигонская О Первый опус Мити Шостаковича (к проблеме датировки Скерцо ор. 1) // Шостакович — Urtext / Ред.-сост. М П. Рахманова М., 2006 С. 170-205; Дигонская О О некоторых нереализованных симфонических замыслах Шостаковича (по материалам эскизов) // Памяти М. С Друскина / Ред -сост. А. К Кенигсберг, JI. Г. Ковнацкая, Л В. Михеева. СПб., 2008 (в производстве).

2 Обнаружен Л. Г. Ковнацкой. См.: Климовицкий А Сюита на финские темы — неизвестное сочинение Шостаковича // Шостакович между мгновением и вечностью. Документы. Материалы. Статьи / Ред.-сост. Л. Г. Ковнацкая. СПб , 2000. С. 308-327; Якубов М. «Мое сердце искало покоя и мира...» // Дмитрий Шостакович Семь обработок финских народных песен (Сюита на финские темы). Для солистов (сопрано, тенор) и камерного оркестра Партитура М., «DSCH», 2002. С. 3-7.

5 Обнаружен мною совместно с О. В. Домбровской. См.: Дмитрий Шостакович Неоконченный квартет для двух скрипок, альта и виолончели. Партитура. М., «DSCH», 2005.

4 Обнаружен и атрибутирован мною. См.: Дигонская О. Симфонический фрагмент 1945 года И Музыкальная академия. 2006. № 2. С. 97-102

5 Обнаружен и атрибутирован Г. В Копытовой. См. об этом- Копытова Г Юношеская опера Д. Д Шостаковича «Цыгане» Н Музыкальная академия. 2008. № 3. С. 56-67.

6 Сиг Дигонская О Неизвестные автографы Шостаковича в ГЦММК // Шостакович — Urtext / Ред -сост. М. П. Рахманова. М , 2006. С 144-169. Выражаю искреннюю признательность заведующей Отделом архивно-рукописных материалов ГЦММК Н Ю Тарта-ковской, >казавшей мне на этот необработанный материал

К настоящему моменту мне удалось атрибутировать почти все найденные автографы и восстановить целостность ряда разрозненных рукописей Шостаковича, в том числе и тех произведений, которые никогда публично не исполнялись. Среди них — фрагменты двух незавершенных опер: 11-й части оперной тетралогии («оперы о народовольцах» на либретто А. Г. Прейса) и Пролог оперы «Оранго» на либретто А. О. Старчакова и А. Н. Толстого. Наличие в Музейной папке рукописных фрагментов двух неизвестных музыкально-сценических произведений провоцировало на отдельное исследование. Параллельно в Архиве Д. Д. Шостаковича мое внимание привлек выполненный рукой композитора эскиз, атрибутированный мною как начало I акта оперы «Черный монах» по одноименному рассказу А. П. Чехова. Таким образом, из большого корпуса обнаруженных рукописных материалов Шостаковича вычленялись три оперных нотных автографа. Существенным дополнением к оперному замыслу «Черный монах» являлась также сделанная Шостаковичем обработка «Серенады (Валахской легенды)» Г. Брага, автограф которой также хранится в Архиве Шостаковича. Эти материалы, проливающие свет на неизвестные биографические обстоятельства и неизвестные грани оперного творчества композитора, стали главным побудительным мотивом для написания данной диссертационной работы. В процессе целенаправленного поиска в фонде Большого театра в РГАЛИ были также выявлены документы (договоры, письма, стенограммы и пр.), отражающие историю оперного замысла к 15-летию Октября, последним звеном которой стала опера «Оранго». В Отделе рукописей ИМЛИ им. А. М. Горького, в фонде А. Н. Толстого, посчастливилось найти литературные материалы к опере — развернутый сюжет и фрагмент либретто.

Все эти (и многие другие) источники, свидетельствующие о недостаточной изученности творческого архива Шостаковича и о существующих пробелах в общей картине творческого пути одного из величайших композиторов XX столетия, являются подтверждением актуальности избранной темы исследования.

Основные задачи работы:

- описание, изучение и введение в научный обиход неизвестных нотных автографов Шостаковича и других архивных материалов и документов, касающихся его творчества и жизни;

- воссоздание истории возникновения некоторых незавершенных оперных замыслов композитора и отказа от них;

- включение незавершенных опер Шостаковича в культурно-историческую панораму своего времени;

- индивидуальное рассмотрение каждого из оперных замыслов композитора в контексте его биографии и творчества;

Главная цель исследования виделась в уточнении, углублении и отчасти в исправлении канонизированной современным музыкознанием системе взглядов на творческое (в первую очередь, оперное) наследие Шостаковича и его биографию. Предпринятое исследование незавершенных оперных замыслов Шостаковича — «Оранго» (либретто А. Н. Толстого, А. О. Стар-чакова), «Народовольцы» (условное название; либретто А. Г. Прейса) и «Черный монах» (либретто А. В. Медведева по одноименному рассказу А. П. Чехова) — в культурно-историческом и биографическом контекстах не только демонстрирует парадоксальную множественность художественного мышления Шостаковича, но также устраняет некоторые пробелы и искажения в его «жизнеописании» и представлениях о его творческом процессе.

Параллельно преследовались цели: обозначить отдельные проблемы в изучении рукописного наследия Шостаковича (в частности, проблемы датировки и атрибуции его нотных автографов), отметить некоторые характерные черты его творческого метода; дополнить имеющиеся данные о творческом архиве Шостаковича в целом.

Материалом исследования в диссертации являются неизвестные нотные автографы Шостаковича и многочисленные архивные документы, — письма, записки, списки сочинений, дневники, сценарные планы, либретто, стенограммы, договоры и пр., —- найденные в архивах ГЦММК, РГАЛИ,

ИМЛИ и Архиве Д. Д. Шостаковича. В работе широко используется и обильно цитируется отечественная периодика 1930-х годов, а также другие опубликованные материалы, по разным причинам не привлекавшие внимания специалистов.

Характер материала предопределил применение преимущественно источниковедческого и текстологического методов в его исследовании.

Научная новизна диссертации определяется уникальностью архивных документов, которые легли в ее основу. Это неизвестные нотные автографы Шостаковича (среди которых главные объекты исследования — фрагменты неопубликованных неоконченных опер и обработка «Серенады» Г. Брага7), неопубликованные письма композитора и другие документы, отражающие историю его оперных замыслов и творческих контактов с Большим театром. Среди писем особую ценность представляют письма Шостаковича к Б. С. Арканову (3) и к А. Н. Толстому (1). Среди литературных материалов — фрагменты оперных либретто и сценарных планов И. А. Шостакович (при участии Д. Д. Шостаковича), А. Г. Прейса, А. Н. Толстого - А. О. Старчакова.

Исследуемые в работе оперы Шостаковича «Оранго» и «Народовольцы» (название условное) никогда не были и не могли стать объектами изучения, поскольку 1) о существовании замысла «Оранго» широкому кругу музыковедов ничего не было известно 2) замысел «Народовольцев», как было принято считать, не продвинулся дальше намерений. Опера «Черный монах» упоминалась только в контексте общей темы «Шостакович и Чехов»8; сведе-

7 Обработка «Серенады» Г. Брага (с моей вступительной статьей «Шостакович и "Черный монах"») опубликована, в том числе факсимильно, в нотной серии «Архив Д Д Шостаковича» См : К неосуществленному замыслу оперы Д. Шостаковича «Черный монах»: «Серенада» Гаэтано Брага. Обработка Шостаковича для сопрано, меццо-сопрано, скрипки и фортепиано. Партитура. М., «ОЭСН», 2006. С. 35-63.

8 См Бартлет Розамунд Шостакович и Чехов // Д Д Шостакович Сборник статей к 90-летито со дня рождения / Сост. Л. Ковнацкая. СПб. 1996. С. 342-358; Лейе Т Из истории одной ненаписанной оперы // Музыкальная академия. 2006 № 3 С 142-148, Лейе Т Об одном неосуществленном замысле Шостаковича // Семантика музыкального языка. Материалы научной конференции 29-31 марта 2005 года. Вып. 3 / РАМ им. Гнеси-ных М. 2006, Лейе Т Чехов и Шостакович (монография) М , 2006; Лейе Т Чехов и Шостакович Ь Шостаковичу посвящается: К 100-летию со дня рождения композитора / Ред-соет. Е. Б Долинская. М , 2007. С 156-172: Суворина-Дгвуцкая И Седьмой и Восьмой

ния о ней, не подкрепленные нотным материалом и документально, зачастую содержали противоречия и домыслы.

Обнаруженные архивные материалы в подавляющем большинстве вводятся в научный обиход впервые — как в отечественной, так и в мировой исследовательской практике.

Практическая значимость исследования. Положения диссертации, корректирующие современные представления о рукописном наследии Шостаковича, его творческом методе и, шире, его творческой биографии могут найти применение в консерваторских курсах по истории русской музыки и музыкальной текстологии. Неоконченная опера Шостаковича «Оранго», несомненно, вызовет интерес у исполнителей и режиссеров и пополнит репертуар музыкальных театров. В настоящий момент проект «Оранго» принят к рассмотрению российским телеканалом «Культура», французско-немецким телеканалом «ARTE» и московским театром «Геликон-опера» (художественный руководитель Дмитрий Бертман). По завершении оркестровки — над ней в настоящее время работает художественный руководитель Чикагского симфонического оркестра Джерард Макбёрни — опера «Оранго», надо надеяться, обретет полноценную концертную жизнь.

Апробация диссертации. Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры истории зарубежной музыки Санкт-Петербургской государственной консерватории 13 мая 2008 года. Отдельные положения работы были изложены в виде научных докладов на Международных симпозиумах: «Dmitri Schostakowitsch: Filmmusik» (Musikakademie Rheinsberg, 2005); «К 100-летию со дня рождения М.С. Друскина» (Санкт-Петербургская консерватория, 2005); «Прокофьев и Шостакович. Антитезы и параллели» (ГЦММК, Москва, 2006); «Шостакович и мы» («Круглый стол в Мариинском театре» в рамках XIV Международного фестиваля искусств «Звезды белых ночей», Санкт-Петербург, 2006); «Shostakovich in 1930-th. Ве-

квартеты как единая музыкальная версия «Черного монаха» // Музыкальная академия 2006 №3. С 148-158 и др.

fore and After» (Britten-Pears Library, The Red House; Aldeburgh, 2006); «Shostakovich 100» (The Centre for Russian Music at the Goldsmiths College, University of London, 2006); «Shostakovich - 2006: International Centenary Conference» (University of Bristol, 2006); «Шостакович - 2006: открытия и находки» (Санкт-Петербургская консерватория, 2006); «Shostakovich and The Black Monk». Ill Festival «Da Roma a San Pietroburgo». Homage to Shostakovich (Ac-cademia Nazionale di Santa Cecilia, Рим, 2006); «Шостакович та XXI столиття» (Киев, 2006); «Transitions», 18th Congress of the International Musicological Society [IMS] (Цюрих, 2007); «Poetics and Politics of Place in Music», 40th Baltic Musicological conference (IMS) (Литовский союз композиторов, Вильнюс, 2007); «Musicology today: problems and perspectives» [IMS] (Киев, 2008).

Структура работы: Диссертация включает в себя Введение, три главы, Заключение, библиографию, список архивных источников и Приложение. Первая глава посвящена широкому кругу вопросов, связанных с незавершенной оперой Шостаковича «Оранго». Во второй и третьей главах рассматриваются история и предпринятые Шостаковичем попытки воплощения двух других оперных замыслов, — соответственно, опер «Народовольцы» и «Черный монах»: датируются, анализируются и подвергаются атрибуции нотные и литературные источники, устанавливаются генетические связи опер с некоторыми хронологически близкими произведениями композитора.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы и цель исследования, а также дается краткое описание материала, положенного в его основу.

В этом разделе кратко обозначается состояние на данный момент рукописного наследия Шостаковича: приводятся аргументы, свидетельствующие о недостаточной его изученности, называются некоторые архивные открытия последних лет. Здесь же повествуется о находке в ГЦММК обширного корпуса неизвестных нотных автографов композитора (Музейной папке) и де-

лаются краткие выводы о результатах проведенной атрибуции. Также называются причины, побудившие сконцентрировать внимание на трех неизвестных нотных автографах композитора, являющихся неоконченными операми разных периодов его жизни (1930-е и 1970-е).

Первая глава «Опера "Оранго" (1932): история, контекст» состоит из 8 разделов. В первом разделе делается попытка воссоздания принудительной предпраздничной атмосферы 1932 года накануне 15-летия Комсомола, 15-летая Красной армии и 15-летая Октября, в которую были вовлечены все столичные театры, творческие организации и союзы. Общей участи не избежал и Шостакович. Побуждаемый всеобщей истерией и конкретными договорами, Шостакович (как следует из многочисленных анонсов журнала «Рабочий и театр»), помимо оперы «Леди Макбет Мценского уезда», обещал подготовить к юбилейным датам: оперу «Большая молния», симфонию с хором «От Карла Маркса до наших дней», оперетту «Негр», киномузыку «Встречный», музыку к спектаклю «Боевым курсом», Марш районного ленинградского ТРАМа. Однако по разным причинам он не сдержал своего обещания. Сопоставление документов и текстологический анализ одного из «опусников» Шостаковича проясняют детали в истории замыслов «Боевым курсом», «Негр», «От Карла Маркса до наших дней» и, неожиданно, киномузыки «Твердеет бетон», а также, попутно, дает представление о своеобразии составленных им «списков сочинений».

Во втором разделе Первой главы восстанавливается история взаимоотношений Шостаковича с Большим театром (в лице Помощника директора Б. С. Арканова) в процессе подготовки оперного произведения к 15-летию Октября. Лестное приглашение от Большого театра было, по-видимому, воспринято Шостаковичем с энтузиазмом, и в день окончания партитуры II акта оперы «Леди Макбет», 8 марта 1932 года, он подписывает договор9 на оперу «Разгадка» на героико-эпический сюжет Демьяна Бедного (по его же фелье-

1 РГАЛИ. ф 648 (Большого теагра), ип 2, ед \р 776, л 185

тону 1927 года)10. Однако октябрьские проекты подверглись изменениям, обусловленным и личными обстоятельствами их участников, и объективными требованиями момента. Покаянное письмо Демьяна Бедного («К тому сроку, который я себе выговорил, я не справился с работой. Вина в невыполнении договора целиком лежит на мне»") стало для Большого театра шоковой неожиданностью, ставившей под угрозу мероприятие особого значения. По архивным данным восстанавливается цепь событий, повествующих об отчаянных усилиях Арканова выправить критическую ситуацию. Согласие на сотрудничество Толстого и его соавтора Старчакова12, ответное согласие Шостаковича к перезаключению договора на новую «октябрьскую» оперу13, оба договора, спешно заключенные с «Авторами» и «Композитором» в один день, 17 мая 1932 года14, - все эти (и некоторые другие) события свершились в недельный срок. Особый пункт в договоре с либреттистами — «При составлении пьесы авторы обязуются вести свою работу согласованно с композитором Шостаковичем Д. Д. - в целях придания пьесе наилучших форм для переложения на музыку» - подчеркивал важность поставленной задачи. В июне 1932 года появился первый анонс: «К 15-й годовщине Октябрьской революции Большой театр готовит первый акт из оперы, которую по заказу театра пишут Алексей Толстой и Д. Шестакович [так!], отрывки из новой оперы Шапорина и Толстого "'Декабристы" и симфоническую поэму Шебалина "Ленин' (текст В. Маяковского)»15. Условная тема 4-5 актной оперы, заяв-

10 «"Разгадка" в том», - гласит анонс, - «что народные чаяния, воплощенные народом в сказочные образы жар-птицы, скатерти-самобранки, ковра-самолета и т. п, стали после Октябрьской революции живой героической действительностью Ведущая роль пролетариата подчеркивается введением в спектакль сказки о семи кузнецах, братьях-богатырях, уничтожающих ту черную земную силу, которую не мог одолеть крестьянский богатырь...» Первое представление состоится в день 15 годовщины Октября» (цит по. Сказка, ставшая былью//Рабочий и театр 1932 № 5, вторая декада февраля. С. 23)

'' РГАЛИ, ф. 648, оп 2, ед. хр. 776, л. 38 Автограф.

12 РГАЛИ, ф. 648, оп. 2, ед хр. 776, л. Ш. Авторизованная машинопись.

ь Там же, л. 112. Авторизованная машинопись.

14 РГАЛИ. ф. 648, оп 2, ед. хр. 776, л 113, авторизованная машинопись, а также лл. ! 82. 182 об , 183, авторизованная машинопись

15 Цит по: Новые постановки Большого театра // Рабочий и театр 1932 17. вторая декада нюня С, 22

ленная в договорах как «рост человека в процессе революции и социалистического строительства», постепенно обрела отчетливые контуры. Второй анонс уже содержал и жанр новой оперы (опера-буфф), и название («Оран-го»), и политическую окраску (памфлет, направленный против буржуазной печати), и даже литературный источник (повесть Старчакова «Карьера Артура Кристи»)16. Последняя пока не обнаружена и, вероятно, так и осталась ненаписанной17.

Претерпев головокружительные жанровые модуляции (от героико-фольклорной эпопеи Демьяна Бедного до оперы-буфф), оперный проект прервался по вине либреттистов, о чем Шостакович получил из театра уведомление от 11 октября 1932 года: «В нарушение условий договора от 17 мая 1932 г. литераторами А. Н. Толстым и А. О. Старчаковым не представлен до сего времени литературный материал пьесы "Оранга" [так!], вследствие чего Вы были лишены возможности приступить к написанию оперы "Оранга" в соответствии с условиями договора Дирекции с Вами от того же 17 мая 1932.,.»18. Своей резолюцией «Согласен. ДШостакович» композитор вычеркнул оперу «Оранго» из списка неотложных дел, а Арканов занялся подготовкой новой праздничной программы, снова оказавшейся под угрозой срыва. Положение осложнялось еще и тем, что Ю. А. Шапорин также не выполнил условий договора и к намеченному сроку не написал даже I акта оперы «Декабристы». Большой театр лишался двух неоднократно анонсированных опер и почти накануне Октябрьских торжеств оказывался фактически с пустыми руками.

Однако расторжение договора на «Оранго» прошло почти безболезненно, поскольку в эти же дни Большой театр и Шостакович заключили еще один договор на оперную постановку. В третьем разделе Первой главы, на основе архивных документов (среди которых три письма, написанных в один и тот же день 13 октября 1932 года — два Шостаковичем и одно Аркано-

16 См - Рабочий и театр 1932 № 18. третья декада июня С. 15

17 В 1937 году А. О. Старчаков был репрессирован и расстрелян

"РГАЛИ ф. 648, од 2. ед хр 776. л 184

вым), повествуется о ранее неизвестной драматичной непостановке в ГАБТе оперы «Леди Макбет Мценского уезда» в 1933 году.

В письме от 13 октября к Директору ГАБТа Е. К. Малиновской временно замещающий ее Арканов делится сенсационной новостью: «Позавчера слушали "Леди Макбет"; произведение исключительное, подписал с Шостаковичем договор <курсив мой. — О. Д>: 3 акта он нам дал, 4-й акт к 1-му ян-варя-февралю, первое право постановки нам, срок постановки до 1-го января 1934 года»19. В раскаленную атмосферу соперничества двух театров (ленинградского Малегота и Московского Музыкального театра им. В. И. Немировича-Данченко), оспаривавших друг у друга пальму первенства на постановку «Леди Макбет», ворвался новый опасный соперник - ГАБТ.

В разделе подробно рассказывается о безуспешных попытках Шостаковича выступить в несвойственной ему роли «интригана», чтобы уладить им же спровоцированный надвигающийся скандал. В письме от 13 октября 1932 года он просит сестру Зою любым способом получить от главного дирижера Музыкального театра, Г. А. Столярова, рукопись клавира «Леди Макбет», а затем тайно отнести его в Дирекцию Большого театра20. Его письмо к Арка-нову, написанное в тот же день, выражает сложную гамму чувств - радость от перспектив увидеть любимую оперу на главной сцене страны, смятение и страх возможного срыва планов: «...Я очень рад, что заключил договор с Габтом на постановку "Леди Макбет". Вероятно Вам известно, что я имел насчет "Леди Макбет" переговоры с театром Немировича-Данченко. Я очень не хочу их обижать и поэтому убедительно прошу Вас до поры, до времени не разглашать особенно пункт договора о том, что Габту предоставлено право первой постановки в Москве. У Немировича меня тоже просили о "пальме первенства" <...>. Как известно к Большому театру имеет очень большое отношение Правительственная комиссия. Как-то она отнесется к постановке "Леди Макбет"? Не нужно ли до начата работ над "Леди" ознакомить с му-

" РГАЛИ, ф 648. оп 2. ед хр 805, л. 71

20 СПб ГМТиМИ. ф. 12, ГИК 16827/79. л 1 БлаюдарюГ В Копытову, сообшив-шую мне об этом письме

зыкой Комиссию? А то ведь может произойти такого рода эпизод. Представим себе, что на репетицию придет Авель Софронович [Енукидзе] и скажет: Мне это не нравится; поставьте лучше "Паяцы"?»21.

В разделе уточняются детали планируемой постановки, говорится о причинах ее срыва, анализируются и возможные сроки подписания следующего договора, послужившего основой для известной постановки 1935 года. Впервые вводятся в научный обиход датированные полные двухстрочные эскизы («клавир») оперы «Леди Макбет», а также уникальный документ, являющийся письменной фиксацией дат и краткого содержания 193 писем композитора к Н. В. Варзар, сделанной И. А. Шостакович около 30 лет назад и хранящейся в Архиве Д. Д. Шостаковича (без шифра) в качестве единственного и поэтому особенно ценного свидетельства о громадном пласте утраченного шостаковнческого эпистолярия.

Описание сохранившегося нотного фрагмента оперы «Оранго» дается в четвертом разделе Первой главы. В нем же на основе некоторых закономерностей, обнаруженных в ходе изучения нотных автографов композитора (чернила, типы нотной бумаги и др.), прослеживаются логические пути, позволившие датировать (1932 г.) и атрибутировать автограф. Попутно максимально возможно уточняется дата завершения работы Шостаковича над оперой «Большая молния» на либретто Н. Асеева, предшественницей «Оранго» (до 11 июня 1932 года), а также выявляются считавшиеся утраченными эскизы к прелюдиям № 23 и № 24 ор. 34 (на оборотах двух нотных вклеек партитуры киномузыки «Волочаевские дни»22).

В пятом разделе первой главы дается текстологическое описание обнаруженных в ИМЛИ литературных источников Старчакова и Толстого (подробного сценарного плана и либретто Пролога оперы); уточняется датировка сценарного плана (5 июня 1932 года); выявляется генетическая связь

21 РГАЛИ, ф. 648, оп 2, ед. хр. 805, л. 75, 75 об Впервые опубликовано Дигонская О Ненаписанные оперы Шостаковича (на примере двух неизвестных автографов) '/Д Д Шостаковичу посвящается: К 100-летию со дня рождения композитора / Автор проекта и ред -сост Е Б Долинская М„ 2007. С 54-56.

22 ГЦММК. ф 32. ед. хр. 102

сюжета «Оранго» с рассказом Старчакова «Победа Альбера Дюрана» (1930); выявляется степень и последовательность участия литераторов в разработке сюжета; дается всесторонний анализ содержания будущей оперы. В ходе анализа становятся очевидными острая современность и парадоксальность заявленной темы, смелость и неожиданность избранного авторами ракурса. Подхватив роящиеся в воздухе темы «Запад и мы», «классовая борьба за рубежом», а также идеи «гибридизации» и «создания нового человека», используя приемы литературной игры (аллюзии на пьесу В. Маяковского «Клоп», повесть М. Булгакова «Собачье сердце» и др.), авторы создали жанрово амбивалентную притчу, вскормленную и востребованную временем. Главный персонаж пьесы — гибрид, человек-обезьяна Оранго (результат биологического эксперимента), журналист, ярый ненавистник СССР, добившийся с помощью грязных махинаций и преступлений богатства и международного влияния в империалистических кругах. Терзаемый ненавистью к коммунистам и страстью к своей сводной сестре, постепенно зарвавшийся Оранго терпит крах, деградирует и проводит остаток дней в клетке в московском зоопарке. Этот сюжет, впитавший в себя социальные и, как следствие, литературные и естественно-научные искания своего времени, отражает конкретные события 1920-х годов, когда художественно осмысленные Булгаковым в ранних сочинениях («Собачье сердце», «Роковые яйца» и др.) темы «искусственного омоложения», «гибридизации» и «скрещивания» приобрели, на современный взгляд, поистине шокирующий размах и напрямую стали связываться с именем репрессированного в 1930 году ученого Ильи Ивановича Иванова (он был, как представляется, выведен либреттистами в опере одновременно и как гениальный ученый Арман Флери, генетический отец Оранго, и как шарлатан Зоолог)23.

23 Согласно источнику, «в феврале 1926 г. советское правительство и Академия наук СССР командировали в Африку крупнейшего специалиста в области искусственного осеменения домашних животных профессора Илью Ивановича Иванова (1870-1932) Целью поездки была постановка опытов искусственного оплодотворения самок шимпанзе семенем человека. Скрещивания намечалось провести в обезьяньем питомнике, который не «долго до кого был оринизован парижским Институтом Пастерл в местечке Киндия

Как выяснилось в процессе изучения дат, проставленных в договорах либреттистов с Большим театром и на литературных источниках, первоначально авторы текста планировали представить в Большой театр к Октябрьским торжествам не «Оранго», а совершенно другую оперу. Это полностью подтвердилось находкой еще одного сценарного плана Старчакова-Толстого под названием «Сын партизана», дата которого (30 мая 1932 г.) соответствовала дате договора («к 1 июня 1932 г.»), а содержание — заявленной в договоре теме «рост человека в процессе революции и социалистического строительства». В разделе высказываются и аргументируются соображения о причинах, повлекших отказ от этого замысла (инициатором отказа, по-видимому, выступил Шостакович, забраковавший слабый сюжет). Поставленные в критические временные обстоятельства, либреттисты вынуждены были срочно подключить к «октябрьскому прожекту» сюжет «Оранго», уже обещанный композитору Г. Н. Попову. Из дневниковой записи Попова от 19 июля 1932 года24 мы узнаем, что опера «Оранго», вопреки анонсам, задумывалась в жанре трагедии-фарса, неизменно притягательного для Шостакови-ча-оперного композитора как в 1930-е годы, так и на протяжении всего творческого пути.

Какова же была степень участия Шостаковича в разработке сюжета и либретто? Находился ли он на периферии литературного процесса, занятый

во Французской Гвинее; планы Иванова были поддержаны директором института Эмилем Ру (Emile Roux) и его заместителем Альбером Кальметтом (Albert Calmette) Но из-за многочисленных препятствий, — в первую очередь, из-за сложности работы в неприспособленной для лабораторных исследований обстановке экваториальной Африки — Иванов оказался не в состоянии осуществить задуманные опьпы в полном объеме, так и не получив убедительных доказательств ни "за", ни "против" возможности рождения гибридов человека и человекообразных обезьян. По возвращении в Советский Союз осенью 1927 г. Иванов намеревался продолжить опыты в созданном вскоре после его поездки питомнике обезьян в Сухуми, а их проведение даже было включено в проект первого пятилетнего плана питомника. Однако 13 декабря 1930 г. Иванова арестовали, после многомесячного заключения отправили в ссылку в Алма-Ату, где он 20 марта 1932 г. скоропостижно умер от кровоизлияния в мозг. В результате опыты остались незавершенными, а история африканской экспедиции была на долгое время забыта» (цит по Россиянов К О Опасные связи' И. И Иванов и опыты скрещивания человека с человекообразными обезьянами И Вопросы истории естествознания и техники 2006 № 1. С. 3

24 См' Попов Гавриил Из литературного наследия / Ред -сост 3 А Апетян M . 1986 С 246

сочинением III акт оперы «Леди Макбет», или был заинтересованным его участником? На эти и другие вопросы дается ответ в шестом разделе Первой главы. Сравнение подтекстовки Шостаковича и текста Пролога, написанного рукой Толстого, а также примечательные биографические детали (недавняя премьера пьесы «Клоп» в постановке В. Э. Мейерхольда с музыкой Шостаковича, посещение композитором сухумского обезьяньего питомника в 1929 году и др.) не оставляют сомнений: композитор не только был «в курсе» сюжета «Оранго», но и активно влиял на его разработку.

Следуя типичной для себя в 30-е годы практике «перекрестного опыления» (Лорел Фэй), Шостакович частично использовал в «Оранго» музыку своих произведений, чья сценическая судьба сложилась неудачно («Болт», «Условно убитый», «Большая молния»). В разделе выдвигается и доказывается тезис: работая над «Оранго», Шостакович не занимался компиляцией, вставляя в новую оперу куски чужеродного, драматургически неуместного музыкального материала; напротив, он подсказывал либреттистам детали сюжета и либретто под уже написанную им, стилистически цельную музыку, которая соответствовала его профессиональным требованиям и представлениям о данном замысле.

Интеллектуальная провокация, затеянная Старчаковым и Толстым и вовлекшая Шостаковича в экстравагантный замысел, была сведена на нет, судя по всему, по их же инициативе. В седьмом разделе идет речь о возможных причинах, побудивших либреттистов прервать работу. Интригующие сюжетные, жанровые и стилистические переклички незавершенной пьесы «Оранго» («Карьера Артура Кристи») и пьесы Бертольта Брехта «Карьера Артуро Уи, которой могло не быть», с учетом обильных связей писателя и его соавтора Маргарет Штеффин с советскими коммунистическими писательскими кругами, позволили выдвинуть гипотезу, что сюжет «Оранго», не воплотившийся ни в опере Шостаковича, ни, скорее всего, в повести Старча-кова, мог быть известен Бертольту Брехту и послужить одним га источников при создании его пьесы об Артуро Уи, то есть, пьеса Брехта могла

иметь «русские» корни. В этом случае брехтовское добавление к названию («которой могло не быть». Карьеры? Пьесы на этот сюжет?) обретает для информированного читателя двойной смысл.

В восьмом разделе в научный обиход вводится еще один неизвестный автограф Шостаковича - эскиз с подтекстовкой «Союзник или враг - так язвительно думает о каждом из нас...». Благодаря тексту, являющемуся критикой известного РАППовского лозунга, эскиз датируется поздней весной - началом лета 1932 года (то есть он мог быть написан сразу после Постановления ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 года). Примерное время написания, тип бумаги и чернила позволяют ориентировочно отнести эскиз или к опере «Большая молния», или, что более вероятно, к «Оранго» и внести дополнительный штрих в творческую и гражданскую биографию Шостаковича.

Вторая глава «Трагический фарс "о народовольцах" (1934-1935)» (в 7 разделах) открывается текстологическим описанием еще одного неизвестного автографа Шостаковича - одного листа чистовой партитуры (122 такта) с вокальной партией и указанием имени: Елена. Сравнительный анализ бумажных носителей многочисленных нотных рукописей Шостаковича, некоторые наблюдения над его творческим методом приводят в выводу, что 1) данный автограф (начало оперы) был написан не позднее 1930-х годов, 2) ему предшествовала эскизная работа, 2) эскизный материал (утраченный) по объему превышал текст партитуры. Таково содержание первого раздела.

Музыкальное содержание автографа (о нем говорится во втором разделе) представляет собой контаминацию двух известных сочинений Шостаковича, написанных в разных жанрах и в разные творческие периоды. Первые 82 такта музыки являются переложением для духовых инструментов фуги a-moll № 2 из цикла «Двадцать четыре прелюдии и фуги» ор. 87. Судя по дате в чистовом автографе опуса 87, фуга a-moll была написана 13 октября 1950 года25 и поэтому, казалось бы, никак не могла попасть в сочинение

25ГЦММК,ф, 32, ед хр 24. с. 10авг паг.

1930-х годов! Но анахронизм оказался мнимым. Из письма Шостаковича к Е. Е. Константиновской от 17 июля 1934 года известно, что, находясь в Полено-во, он начал писать «скучные-прескучные фуги»26. Десять дней спустя, в письме от 26 июля, Шостакович снова пишет: «Сочинять я ничего не могу. А так как ничего делать тоже не могу, то стал ежедневно сочинять по одной фуге. Написал уже три штуки»27. Согласно сохранившемуся автографу28 среди этих фуг была и фуга а-шо11, датированная автором 25 июля 1934 года. Впоследствии Шостакович включил ее в цикл ор. 87 с новой датой, отражающей время фиксации в чистовом автографе. Дальнейшая музыка автографа почти полностью совпадает с музыкой финала Четвертой симфонии с цифры 191 до цифры 194. Это полька-скерцо и начало 1-го вальса (в первом варианте, отраженном только в эскизах симфонии25).

В третьем разделе текстологическим методом, с привлечением других нотных автографов Шостаковича, удается определить границы возможного написания оперного фрагмента: лето 1934 - лето 1935 года. К этому времени относятся два главных оперных замысла композитора. Оба упоминаются им в 1934 году - в прессе (имеется в виду 2-я часть задуманной оперной тетралогии, опера о народовольцах30) и в личной переписке с Е. Е. Константиновской (речь идет об опере-фарсе, в которой «самое интересное то, что начинается фарсом, а кончается кровавой трагедией. Думаю я об этой опере уже давно. И тут на свободе и на отдыхе додумал сюжет до конца. Теперь дело в мельчайших подробностях, а потом можно перейти и к партитуре...»)31. Анализу всех авторских упоминаний об этих замыслах и их примечательных разночтений, выявляющих «контекст Четвертой симфонии», посвящен четвертый раздел главы Принимаются во внимание называемые

26 Хентова СМ В мире Шостаковича. М., 1996. С. 306.

27 Там же

28 Автографы фуг 1934 года хранятся вместе с эскизами Двадцати четырех прелюдии и фуг ор 87 (РГАЛИ, ф 2048, оп Кед. хр 36, с 1-*).

ГЦММК. ф 32. ед хр 272

30 См.: Красная газета 1934 10 февраля (цит по- Д, Шостакович о времени и о себе 1926- 1975 М.. 1980 С 41)

л См Хентова С М 8 мире Шостаковича С 306 {письмо от !7 шо :я 1434 г)

Шостаковичем литературные источники оперы о народовольцах: Салтыков-Щедрин, Чехов.

В пятом разделе исследуются некоторые литературные источники оперы о народовольцах, в том числе фрагмент неизвестного либретто32. Совпадение либретто по многим параметрам с рукописным либретто оперы «Леди Макбет» позволило установить личность автора: А. Г. Прейс. Сюжет Прейса оказался идентичным сюжету оперы о народовольцах в пересказе Л. Т. Атовмьяна33; в нем, как удалось доказать, используются чеховские мотивы. Все это позволило атрибутировать фрагмент либретто как начало оперного либретто о народовольцах. Выявились также несомненные сюжетные параллели в трех взаимодополняющих источниках - в либретто Прейса, в воспоминаниях Атовмьяна и в автографе Шостаковича: действие в них начинается с того, что красивая девушка (у Прейса Анна, у Атовмьяна Софья, у Шостаковича Елена) на берегу моря поет комическую ариетту или куплеты. Таким образом устанавливается, что музыкальный автограф Шостаковича — это начало 2-й части оперной тетралогии, «оперы о народовольцах». Но в сюжете Атовмьяна прослеживается жанровая модуляция: фарсовая завязка (старики на женском пляже подсматривают в бинокль за красивой купальщицей) приводит к трагической развязке: купальщица, оказавшаяся террористкой, в финале оперы убивает мужа-карателя и погибает сама. Фарсовым по жанру является и оперный фрагмент Шостаковича — и его текст, и музыка (фуга а-шо11 в изложении деревянных духовых; комически-гротескные полька и вальсок, вошедшие в Четвертую симфонию). Возникает уверенность, что опера о народовольцах является той самой оперой-фарсом, о которой Шостаковича писал Константиновской летом в 1934 году («начинается фарсом, а кончается кровавой трагедией»,), а именно трагическим фарсом о

32 Обнаружен мною Ныне имеет шифр: Архив Д Д Шостаковича, ф. 4, р 2. ед, хр.

13.

33 См • Атовмьян Л Из воспоминаний // Музыкальная академия. 1997 № 4. С 7273

народовольцах (второй частью задуманной оперной тетралогии) на либретто Прейса, на собственный сюжет

В шестом разделе главы называются и анализируются причины отказа Шостаковича от замысла: отсутствие полного либретто, массовый террор в стране. После убийства С. М. Кирова работа над оперой о террористах, действительно, становилась неуместной и даже опасной. Однако Шостакович не счел нужным отказываться от сочиненного материала (этот тезис развивается в последнем, седьмом разделе). «Крамольный» программный замысел он растворил в непрограммной Четвертой симфонии, в финале которой - а чуть раньше в Пяти фрагментах для оркестра - он использовал музыку сочинения, насильственно прерванного политическими обстоятельствами. Общий музыкальный ген трагического фарса о революции и Четвертой симфонии провоцирует на дополнительные выводы об одном из самых парадоксальных симфонических произведений XX века, а также вносит коррективы в представления о «самом спокойном периоде в жизни Шостаковича» (К. Майер)34. В конце главы впервые вводятся в научный оборот считавшиеся утраченными недостающие эскизы к Четвертой симфонии и эскизы к Пяти фрагментам для оркестра, обнаруженные мною в ГЦММК.

Третья глава «Шостакович и "Черный монах"» (из 6 разделов) посвящена оперному замыслу по одноименному рассказу А. П. Чехова, - его зарождению, развитию и попыткам воплощения, - сопровождавшему Шостаковича на всем творческом и жизненном пути. Столь раннее (в 20 лет) самоотождествление с чеховским персонажем Ковриным стало возможным для юного любителя русской словесности благодаря особым психологическим предпосылкам (окончание Первой симфонии, ожидание ее премьеры, томящее предвкушение грядущей славы), сложившимся к началу 1926 года. Анализ литературных аллюзий (или бессознательных «заимствований»), читаемых в знаменитом письме к Б. Л. Яворскому о «белом старце» от 1 января 1926 года, вскрывает стремление композитора сделать литературный факт -

^Мейерк' Шостакович Жизнь, ¡ворчсство Время СПб . 1998 С 182

фактом своей жизни. Это подтверждается аналогичными «заимствования» в эпистолярии Шостаковича 20-х-30-х годов. Итак, первый раздел повествует о ранних литературных рефлексиях Шостаковича «на тему Черного монаха».

В 1943 году Шостакович, уже осознавший сюжет «Черного монаха» как основу для оперы, по неизвестным причинам временно отторгает его от себя и предлагает (безрезультатно) своему ученику Р. Бунину. В это же время он впервые выдвигает свой знаменитый тезис, что повесть «Черный монах» -«одно из самых музыкальных произведений русской литературы, написанное почти как соната»35. В 1960 году, в статье «Самый близкий!», посвященной 100-летаю со дня рождения Чехова, Шостакович уточняет формулировку: «Повесть Чехова "Черный монах" я воспринимаю как вещь, построенную в сонатной форме»36. Во втором разделе подробно рассматривается переписка Н. М. Фортунатова с Шостаковичем (конец 1971 - начало 1972 года) на тему «сонатности» чеховской прозы и, в частности, «Черного монаха». В ходе ее анализа опровергаются ошибочные суждения Розамунд Бартлет и С. М. Волкова о переписке, а также доказывается случайность для Шостаковича его неосторожного высказывания о «сонатности», подтвержденная свидетельством современника, музыковеда и либреттиста А. В. Медведева.

Однако переписка Фортунатова (как и мимолетный замысел другой оперы на «призрачную тему» — «Кентервильское приведение» по рассказу О. Уайльда, 1972) подогрели интерес Шостаковича к чеховскому рассказу37. Композитор принимает решение сделать обработку Серенады Г. Брага, упоминаемой в рассказе Чехова, и в день своего 66-летия, 25 сентября 1972 года, закончив работу, ставит на автографе дату и роспись. По просьбе Шостаковича Г. Писаренко (сопрано), К. Моргунова (меццо-сопрано), О. Каган (скрипка) и Е. Леонская (фортепиано) и Д. Ферштман (виолончель) разучили

35 «Литература и искусство» 1943 7 ноября. Цит по: Д. Шостакович о времени и о себе: 1926-1975. С 108

j6 «Литературная газета». 1960. 28 января

"'См.. Fay Laurel Е Shostakovich. A Lite Oxford University Previ 2000 С 274.

обработку и сделали ее запись38. В третьем разделе исследуются побудительные мотивы Шостаковича, анализируются мемуарные источники (неопубликованные Дневники И. Д. Гликмана), опровергаются некоторые из домыслов С. Волкова.

В четвертом разделе впервые представлены написанные рукой И. А. Шостакович предварительные сценарные планы оперы «Черный монах»39, отражающие драматургические поиски композитора (на основании косвенных данных они датируются 1973 годом и свидетельствуют о 2-х - 3-х акт-ной структуре будущей оперы). Центральное место в разделе занимают воспоминания А. В. Медведева о встречах с Шостаковичем в 1975 году. «Я хочу Вас попросить написать для меня либретто двух опер... Сюжеты, так сказать, невеселые, но авторы неплохие - Гоголь и Чехов, - вспоминает A.B. Медведев. - Две оперы, так сказать, под одной крышей (Шостакович сложил руки домиком). Сначала "Портрет". Герой там кончает плохо, сходит с ума, умирает. Занавес, антракт. Пусть публика покружится в фойе, попьет лимонад. Потом - "Черный монах". История тоже довольно мрачная. Но ведь классики, классики!.. Вот так. Я давно думал об этой работе, теперь надо бы успеть» 4Э. На основании свидетельства Медведева, цитирующего Шостаковича, в разделе предпринимается попытка осмыслить нестандартность трактовки Шостаковичем образа Черного монаха, затруднявшую композитору его сценическое воплощение: «Я не находил "ключа" к повести Чехова. В ней много разговоров и мало действия. Для оперы это не очень хорошо. Но главная причина в том, что я не мог представить, как воссоздать на сцене галлюцинацию, призрак, мираж. Ведь Монах должен не только петь, но и двигать-

35 В Архиве Д Д. Шостаковича сохранилась магнитофонная запись этого исполне-

ния. На ней зафиксированы слова И. А. Шостакович, обращенные по телефону к компози-

тору, находящемуся в больнице: «Митя, ну вот, мы готовы», и пояснение исполнителям'

«Он будет слушать».

39 Архив Д Д Шостаковича, ф. 4, р 2, ед. хр. 11.

40 Цит по: Будаева Т «Гении... не нужны»' нереализованные оперные замыслы Д

Д Шостаковича (рукопись. С. 16). См также: Медведев А В Тезисы доклада, прочитан-

ного на конференции 29 июня 2004 года в Доме-музее А П Чехова в Мелихово С 1 (пе-

реданы автором в дар Архив) Д Д. Шостаковича)

ся, быть видимым и Коврииу на сцене, и зрителям в зале. Я не находил решения... Я начинаю писать музыку только тогда, когда слышу и вижу задуманное сочинение целиком, во всем его объеме, с началом, серединой и концом. Теперь, кажется, такое видение появилось»41.

Дифференцированный подход Шостаковича к «призракам» (Зиновий Борисович, Кентервильское приведение, Черный монах, Призрак в «Гамлете») предопределял, как представляется, множественность музыкальных решений. Игнорирование этого положения порождает умозрительные интерпретации «позднего стиля» Шостаковича. Таковы спекулятивные утверждения Соломона Волкова о связи Пятнадцатой симфонии с образом Черного монаха и опирающееся на них мнение Эрика Роузберри о связи «двенадцатитоновых аккордовых мотивов в медленной части и в финале, призрачной музыки челесты и марша-танца смерти» в симфонии с чеховским «призраком»42). Тот факт, что Черный монах в восприятии Шостаковича не являлся зловещим мертвецом-призраком, носителем смерти, - это явствует со всей очевидностью из слов Медведева, - заставляет отнестись к умозаключению Роузберри (связь «колких, холодных», призрачно-мертвенных лейттембров смерти в позднем творчестве Шостаковича с образом монаха-призрака) с очень большой осторожностью.

Пятый раздел посвящен обработке «Серенады» Г. Брага43. В него входят описание и интерпретация особенностей автографа обработки; исследование литературного текста Серенады и его ассоциативного пространства; анализ текстовых изменений, внесенных Ириной Антоновной Шостакович в первоначальный текст перевода по желанию композитора; анализ изменений, внесенных самим Шостаковиче в музыкальный текст Серенады и кардинально меняющих ее интерпретацию (не жизнеутверждение, но отлетание души,

41 Медведев А В Тезисы доклада, прочитанного на конференции 29 июня 2004 года в Доме-музее А. П Чехова в Мелихово С. 4

42 Роузберри Эрик. Возвращенный долг7 Дань Бриттену в позднем творчестве Шостаковича (несколько наблюдений) Р Д.Д. Шостакович. Сборник статей к 90-летию со дня рождения / Сост Л Ковнацкая. СПб , 1996. С. 328

43 Архив Д Д Шостаковича, ф. 1,р. 1,сд хр 304,

замирание жизни). В разделе впервые приводится факт, что 25 сентября 1972 года, в день своего 66-летия, Шостакович поставил роспись и дату не только на обработке Серенады, но и на переписанной им 10-й части «Четырнадцатой симфонии» - «Смерть поэта» (описание и текстологический анализ этого автографа, хранящегося в Britten-Pears Library в Олдборо, также дается впервые). Выявленный в результате перекрестных исследований общий семантический ген обработки Серенады и Четырнадцатой симфонии, как представляется, существенно углубляет внемузыкальный контекст «Серенады» Брага-Шостаковича; само же возвращение композитора к симфонии о смерти - к части «Смерть поэта» - в день своего рождения (и день окончания «Серенады»), воспринимается символическим актом, дополняющим представления о феномене «позднего Шостаковича» и невольно бросающим на непритязательную обработку популярного романса «нездешний» отблеск. В заключении раздела доказывается факт музыкального влияния (вплоть до цитирования) обработки Серенады на II часть и коду Четырнадцатого квартета.

В заключительном, шестом разделе в научный обиход впервые вводится ранее неизвестный автограф Шостаковича — прямое свидетельство непосредственного начала работы над оперой «Черный монах»: эскиз I картины I акта (диалог Коврина с Таней)44. Он условно датируется 1973 годом.

В Заключении суммируются некоторые выводы, обозначенные в работе, и высказываются общие соображения относительно целесообразности предложенного подхода к изучению творческого архива Шостаковича.

Публикации автора по теме диссертации в специальных изданиях, утвержденных ВАК:

1. Шостакович и «Черный монах» // Музыкальная академия. 2006. № 4. С.

70-80 (1,5 п. л.).

44 Эскиз обнаружен в Архиве Д. Д Шостаковича мною совместно с О В Домбров-ской в 2003 году среди неопознанных черновиков Атрибутирован мною Ныне имеет шифр Архив Д Д Шостаковича, ф 1,р 1,ед \р 21

2. Шостакович в середине 1930-х: оперные планы и воплощения (об атрибуции неизвестного автографа) // Музыкальная академия. 2007. № 1. С. 48-60 (2 п. л.).

3. Шостакович - к XV-летию Октября (или кто такой Оранго) // Музыкальная академия. 2008. № 3. С. 67-84 (2 п. л.).

Публикации автора по теме диссертации в других изданиях:

1. Неизвестные автографы Шостаковича в ГЦММК // Шостакович -Urtext / Ред.-сост. М. П. Рахманова. М.: Дека-ВС, 2006. С. 144-169 (1,2 п. л.).

2. Ненаписанные оперы Шостаковича // Д. Д. Шостаковичу посвящается: к 100-летию со дня рождения композитора / Автор проекта и ред.-сост. Е. Б. Долинская. М.: Композитор, 2007. С. 47-67 (0,8 п. л.).

Формат 60x90 '/16. Бумага офсетная. Усл. печ. л. 1ДЗ. Тираж 100. Заказ № 32.

Отпечатано в типографии «Шатон»

Лицензия ПД.\а 2-69-168 от 03 06.2001 г 190068, Санкт-Петербург, Никольская пл , д. 1А.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Дигонская, Ольга Георгиевна

Введение.

Глава 1. Опера «Оранго» (1932): история, контекст.

Раздел 1. Навстречу 15-летию Октября: «венок посвящений».

Раздел 2. История: Шостакович, Большой театр и «октябрьские» прожекты.

Раздел 3. Интермеццо о «Леди Макбет».

Раздел 4. «Оранго»: описание рукописи, атрибуция.

Раздел 5. Сюжет, литературные источники, жанр. «Сын партизана». 60 Раздел 6. Шостакович и либреттисты: степень участия в либретто.

Раздел 7. Несостоявшийся альянс. Две «Карьеры».

Раздел 8. «Союзник или враг».

Глава П. Трагический фарс «о народовольцах» (1934-1935).

Раздел 1. Неизвестный нотный автограф: краткое описание, условная датировка.

Раздел 2. Музыкальный состав нотного автографа.

Раздел 3. Уточнение датировки нотного автографа.

Раздел 4. Два оперных замысла середины 1930-х годов: трагедияфарс и II часть оперной тетралогии.

Раздел 5. Литературные источники. Атрибуция нотного автографа.

Раздел 6. Политика и искусство: отказ от замысла.

Раздел 7. Неоконченная опера и Четвертая симфония.

Глава П1. Шостакович и «Черный монах» (1970-е).

Раздел 1. Первые рефлексии. А был ли сон?.

Раздел 2. Тезис «о сонатности». Переписка Шостаковича с Н. М. Фортунатовым.

Раздел 3. «Зерно для будущей оперы»: «Серенада» Г. Брага.

Раздел 4. Первые сценарные планы, разработка либретто оперы.

Раздел 5. Обработка «Серенады» Г. Брага: нотный автограф.

Раздел 6. Эскиз к I акту оперы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по искусствоведению, Дигонская, Ольга Георгиевна

Актуальность исследования. Жгучий интерес к музыкальному наследию Шостаковича в свете недавнего 100-летия со дня его рождения естествен и предсказуем, как и повышенное внимание ко всем иным областям его самовыражения, будь то официальная деятельность на государственных постах, общение с современниками или повседневный быт. Обострившееся стремление по кусочкам собирать, складывать и скрупулезно рассматривать с лупой каждый микрон жизни великого композитора (с сопутствующей готовностью/неготовностью решать этическую проблему научной вседозволенности — вторжения в заповедную зону «личного пространства») заставляет музыковедов искать новые источники, способные пролить свет на давно забытое или по разным причинам сокрытое. Предметом изучения становятся ранее неизвестные письма и документы Шостаковича, его устные и письменные высказывания для прессы, факты бытования и восприятия его музыки, а также сторонние мемуарные свидетельства, способные обогатить наше представление о биографии композитора новыми штрихами. Словом, любое проявление личности Шостаковича (от потаенного художественного замысла до спонтанной эмоциональной вспышки), любая выдернутая из прошлого деталь его внешней и внутренней жизни неизбежно порождают новые дискуссии, интерпретации и умозаключения. В связи с этим особенно пристального внимания заслуживают нотные автографы Шостаковича как фактическое отражение его творческого процесса.

В настоящее время главными хранилищами рукописного наследия Шостаковича являются московские архивы РГАЛИ, ГЦММК и Архив Д. Д. Шостаковича. Просмотр и сверка находящихся в них нотных автографов композитора выявили три главных обстоятельства. Во-первых, некоторые автографы до сих пор не атрибутированы и хранятся под условными названиями как «неустановленное», «неизвестное» или «разрозненные листы из различных произведений». Во-вторых, некоторые автографы атрибутированы ошибочно и, соответственно, хранятся под ошибочными названиями. Втретьих, некоторые автографы имеют неполную атрибуцию, являясь неоднородными по составу (в них сосуществуют эскизы, наброски и даже фрагменты чистовиков разных сочинений Шостаковича). Естественно, что все не атрибутированные автографы композитора оказались за пределами современного научного обихода, а ошибочная атрибуция привела к искажению фактов его творческой биографии1.

О том, насколько остро стоит проблема поиска и выявления в максимально полном объеме рукописей Шостаковича, а также их изучения, свидетельствует сенсационные архивные находки последних лет: автографы «Сюиты на финские темы» , Неоконченного квартета, Симфонического фрагмента 1945 года4, ранней оперы «Цыгане»3. Наглядна в этом смысле и впечатляющая находка в ГЦММК в 2004 году обширного корпуса неизвестных автографов композитора 1920-1950-х годов, введенная мною в научный оборот под условным названием «Музейная папка»6. На момент обнаружения она представляла собой свыше 250 безымянных разрозненных листов нотной бумаги разного формата, заполненных рукой Шостаковича, которые, как удалось установить, являются частью рукописного собрания, поступившего в Музей в начале 1960-х годов. В соответствии с архивной практикой тех лет, они были отложены на так называемое «длительное хранение» и все эти годы находились в хранилище в картонной папке в качестве «необработанного ма

1 См. об этом: Дигонская О. Киномузыка Шостаковича: неизвестные автографы И Музыкальная академия, 2006, № 2. С. 92-96; Дигонская О. Список атрибуций (там же. С. 102-107У, Дигонская О. Первый опус Мити Шостаковича (к проблеме датировки Скерцо ор. 1) // Шостакович — Urtext / Ред.-сост. М.П. Рахманова. М., 2006. С. 170-205; Дигонская О. О некоторых нереализованных симфонических замыслах Шостаковича (по материалам эскизов) // Памяти М. С. Друскина / Ред.-сост. А. К. Кенигсберг, Л. Г. Ковнацкая, Л. В. Михеева. СПб., 2008 (в производстве).

2 Обнаружен Л.Г. Ковнацкой. См.: Клшювицкий А. Сюита на финские темы — неизвестное сочинение Шостаковича // Шостакович между мгновением и вечностью. Документы. Материалы. Статьи / Ред.-сост. Л.Г. Ковнацкая. СПб., 2000. С. 308-327; Якубов М. «Мое сердце искало покоя и мира.» // Дмитрий Шостакович. Семь обработок финских народных песен (Сюита на финские темы). Для солистов (сопрано, тенор) и камерного оркестра. Партитура. М., «DSCH», 2002. С. 3-7.

3 Обнаружен мною совместно с О.В. Домбровской. Опубликован: Дмитрий Шостакович. Неоконченный квартет для двух скрипок, альта и виолончели. Партитура. M., «DSCH», 2005. С. 9-30.

4 Обнаружен и атрибутирован мною. См.: Дигонская О. Симфонический фрагмент 1945 года I/ Музыкальная академия, 2006, № 2. С. 97-102.

5 Обнаружен Г.В. Копытовой. См. об этом: Копытова Г. Юношеская опера Д.Д. Шостаковича «Цыгане» // Музыкальная академия, 2008, № 3. С. 56-67.

6 См.: Дигонская О. Неизвестные автографы Шостаковича в ГЦММК // Шостакович — Urtext / Ред.-сост. М.П. Рахманова. М., 2006. С. 144-169. териала»7. Причиной формирования Музейной папки, этого сугубо архивного феномена, послужила, очевидно, неопытность музейного обработчика, складывавшего в нее разрозненные рукописи, не снабженные авторскими названиями, а значит, нуждающиеся в атрибуции. За годы хранения автографы Шостаковича не были ни описаны, ни атрибутированы, ни внесены в инвентарную опись фонда 32 (фонд Д. Д. Шостаковича). Они не изучались и не публиковались. Волею случая исключенные из научного процесса на первой стадии архивной обработки, они не находили отражения в мировом шостако-вичеведении.

К настоящему моменту мне удалось атрибутировать почти все найденные автографы и восстановить целостность ряда разрозненных рукописей Шостаковича, в том числе и тех произведений, которые никогда публично не исполнялись. По предварительной, условной классификации автографы делятся на четыре группы.

Самую многочисленную группу образуют эскизы, наброски и, в отдельных случаях, чистовые автографы (или их фрагменты) широко известных произведений Шостаковича, включенных композитором в окончательный Список сочинений. Это: Вторая, Третья, Четвертая, Шестая, Восьмая, Девятая симфонии, «Пять фрагментов для оркестра», оба оркестровых Скерцо (ор. 1 и ор. 7), Первый концерт для скрипки с оркестром, Третий, Четвертый и Пятый квартеты, Двадцать четыре прелюдии и фуги для фортепиано, Первая и Вторая сонаты для фортепиано, «Шесть романсов на слова японских поэтов», «Десять хоров на стихи революционных поэтов»; музыка к драматическим спектаклям «Выстрел», «Целина», «Правь, Британия!», «Человеческая комедия» и «Король Лир»; музыка к эстрадно-цирковому представлению «Условно убитый», музыка к кинофильмам «Одна», «Встречный», «Любовь и ненависть», «Подруги», «Волочаевские дни», «Выборгская сторона», «Великий Гражданин», «Приключение Корзинкиной», «Единство»

7 Выражаю признательность заведующей Отделом архивно-рукописных материалов ГЦММК Н.Ю. Тартаковской, указавшей мне на этот материал.

Песня великих рек»), «Мичурин», «Встреча на Эльбе», «Молодая Гвардия», «Белинский»; музыка к мультипликационным фильмам «Сказка о глупом мышонке» и «Сказка о попе и о работнике его Балде». К этой же группе отнесем эскиз к «Торжественному походному маршу» для духового оркестра, не удостоенному автором самостоятельной нумерации.