автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Новый женский тип и поэзия конца XIX - начала XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Новый женский тип и поэзия конца XIX - начала XX веков"

На правах рукописи

Капустина Ольга Борисовна

Новый женский тип и поэзия конца XIX— начала XX веков

Специальность 10 01 01 — русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

сНИШЦИ»

ООЗ 1758

Иваново — 2007

Работа выполнена в Ивановском государственном университете

Научный руководитель

Официальные оппоненты

доктор филологических наук, профессор Таганов Леонид Николаевич доктор филологических наук, профессор Страшнов Сергей Леонидович Ивановский государственный университет кандидат филологических наук, доцент Коптелова Наталия Геннадьевна Костромской государственный университет им Н А Некрасова

Ведущая организация

Калужский государственный педагогический университет им К Э Циолковского

0£_

часов на заседании

Защита состоится 2007 года в

диссертационного совета Д 212 062 04 при Ивановском государственном университете по адресу 153025, Иваново, ул Ермака, д 39, ауд 459

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета

Автореферат разослан <</ 0 » б^ТЛ^Л 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Е М Тюленева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее исследование является попыткой осмысления роли и своеобразия женщины-художника в русской литературе рубежа XIX - XX веков, выявления характерных черт «женского» художественного мышления, во многих аспектах не совпадающего с «мужским» Таким образом, тема предполагает тендерный аспект исследования В последние годы тендерная проблематика становится все более актуальной, что связано с изменением социально - психологического статуса женщины в современном мире Сегодня является общепризнанным тот факт, что физиологическая, психическая и социокультурная природа женщины существенно отличается от мужской И подобно тому, как не совпадают национальные или социальные образы мира, можно говорить о тендерных несовпадениях Речь не идет о том, что «женская» поэзия противопоставлена «мужской», речь идет лишь об особенностях женского лирического творчества и частичном несовпадении тендерных стереотипов

Материалом нашего исследования являются художественные тексты поэтов-женщин XIX - начала XX веков, лирический дневник Марии Башкирцевой, лирические циклы Александра Блока, адресованные женщинам, а также письма, дневники, мемуары и иные документы, относящиеся к жизни и творчеству интересующих нас авторов

Актуальность исследования определяется насущной потребностью обобщить, систематизировать и типологизировать накопленный обширный фактический материал, касающийся логики развития и художественных особенностей «женского» лирического сознания

Научная новизна заключается в том, что подобных обобщающих работ, касающихся проблемы несовпадения тендерных стереотипов и связанных с ней парадоксов творческой реализации и оценок читателей и критиков, на сегодняшний день не существует Хотя выявлены многие особенности «женского» стиля письма (работы М В Михайловой,

диссертация О В Пермяковой и др ), но, во-первых, исследовалась больше проза, чем поэзия, а, во-вторых, практически не поднималась проблема эволюции стиля и жанров Кроме того, лирические циклы Блока и вовсе не рассматривались с точки зрения несовпадения гендерных стереотипов

Основную цель своего исследования мы видим в том, чтобы обозначить вектор развития «женской» поэзии России XIX - начала XX веков, показав сложность и противоречивость становления «женского» взгляда в русской словесности Сравнив этот «женский» взгляд с господствовавшим в культуре Серебряного века идеалом, мы предполагаем доказать существование и научную значимость проблемы несовпадения «мужского» и «женского» образов мира

Частные практические задачи работы:

- проанализировать процесс зарождения и начального становления женской лирики В связи с этим выявить важнейшие черты поэзии Е Ростопчиной, К Павловой, Ю Жадовской,

- проанализировать лирический дневник Марии Башкирцевой с точки зрения становления нового «женского взгляда» на роль и творческий потенциал женщины-художника,

- проанализировать особенности восприятия современниками поэзии Мирры Лохвицкой с точки зрения соблюдения/нарушения «горизонта ожидания» читателей и критиков,

- объяснить некоторые парадоксы поэзии и творческого поведения Зинаиды Николаевны Гиппиус с учетом особенностей социокультурной ситуации,

- на основании тщательного изучения текстов стихов Блока и материалов биографического характера доказать несостоятельность тезиса о «заземленности» характеров женщин-адресатов блоковских лирических циклов (Л Д Менделеева, Н Н Волохова, Л А Дельмас) и о «выдумывании» Блоком своих лирических героинь

Методологические основания работы составили труды специалистов по культуре Серебряного века (Л К Долгополов, Д Е Максимов, 3 Г

Минц, Д М Магомедова, И С Приходько, А Пайман, А Ханзен - Леве и др ), а также работы общетеоретического характера (М Л Гаспаров, Ю М Лотман, В М Жирмунский, Л П Быков и др) и исследования, непосредственно касающиеся особенностей «женского» творчества (М В Михайлова, И А Жеребкина и др )

Положения, выносимые на защиту:

1 Первые ростки «женской» лирики казались критикам и поэтам -мужчинам чем-то милым, но далеко отстоящим от вершин большой литературы, что вызывало снисходительный и «покровительственный» тон рецензий Объясняется это не только художественным уровнем стихов поэтесс первой половины - середины XIX века, но и тем, что «женская» поэзия изначально декларировала себя как «другая» литература

2 Проблема женщины-творца, в современном смысле этого слова, впервые поставлена в лирическом дневнике Марии Башкирцевой, важнейшим пафосом которого стал поиск путей художественного самовыражения, ощущение себя в пространстве вечности До этого, несмотря на честолюбивые планы Каролины Павловой, женщины себя так не ощущали

3 Творчество Мирры Лохвицкой находится на сломе двух культурных эпох XIX и XX веков - и имеет признаки обеих Неоднозначность оценок, сплетни и слухи - это та цена, которую вынуждена была платить одаренная поэтесса, жившая в переломную эпоху

4 Парадоксы творческого самовыражения Зинаиды Николаевны Гиппиус объясняются тем, что в каждую эпоху в общественном сознании существуют открытые, полуоткрытые или закрытые каналы для творческой самореализации личности Сознание рубежа XIX - XX веков уже «открыло» для женщины многие каналы, однако в некоторых сферах творческое самовыражение женщины было еще малоприемлемым или вовсе даже неприемлемым Хорошо

чувствовавшая это Зинаида Николаевна Гиппиус вынуждена была постоянно лавировать, менять псевдонимы и даже вести себя по-разному ради максимально разностороннего воплощения 5 Драматизм отношений Александра Блока с близкими ему женщинами, равно как и проблема «прототип - образ», свидетельствуют, что в начале XX века право женщины на творческую самореализацию считалось уже аксиомой, но инерции тендерных стереотипов были еще сильны, в том числе и в сознании самих женщин, наделенных творческим порывом Это приводило к характерной ситуации женщине предлагалась роль для творческой самореализации в рамках художественного мира, созданного поэтом-мужчиной Отказ от этой роли воспринимался во многом как отказ от творческого долга Теоретическое значение работы заключается в том, что предпринимается попытка определить некоторые механизмы становления и утверждения «женского» художественного сознания в связи с социокультурной ситуацией, сложившейся на рубеже веков

Практическое значение связано с тем, что наблюдения и выводы, сделанные в диссертации, могут быть использованы в вузовских и школьных курсах преподавания литературы, а также в спецкурсах, посвященных тендерной проблематике и личности и творчеству Александра Блока

Апробация диссертации Диссертация обсуждалась на кафедре теории литературы и русской литературы XX века Ивановского государственного университета, фрагменты диссертации были озвучены в докладов на конференциях, проходивших в г Иваново и г Курске и опубликованы в сборниках научных статей

Структура работы

Диссертационное сочинение состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во Введении мотивируются принципы и методология анализа, на фактическом материале доказывается актуальность проблемы «женского» поэтического творчества в русской культуре рубежа XIX - XX веков, определяются цели и задачи исследования, очерчивается круг наиболее значимых методологических и теоретических работ

Первая глава — Становление и развитие женского творчества в русской литературе XIX — начала XX веков — состоит из четырех параграфов

Параграф первый — Возникновение русской женской лирики — в

этом разделе анализируются истоки «женского» взгляда в русской поэзии, образно-тематические особенности, специфика жанра На примере творчества Е П Ростопчиной, К К Павловой, Ю В Жадовской доказывается, что «женская» литература изначально декларировала себя в качестве особой, отличной от «мужской» словесности и на первых стадиях не претендовала на статус «высокого» искусства Иллюстрацией этому могут служить стихотворные манифесты Е П Ростопчиной В стихотворении с характерным названием «Как должны писать женщины» поэтесса указывает на то, что обязательным признаком женского письма являются «чувства нежные», кроме того, их сильная черта -недоговоренность и недосказанность Женщина не имеет права до конца раскрывать свои мечты и чувства, она должна быть таинственной и целомудренной За этой «стыдливостью» угадывается не столько характер самого автора - человека авторитетного в аристократических кругах, имеющего широчайшие литературные и политические связи, откровенного в суждениях и оценках, - сколько некий «горизонт ожидания» читателя, отраженный в тексте Не случайно в дальнейшем женская поэзия развивалась по пути, если так можно выразиться, «снятия покрова тайны», настоятельно рекомендованного Е Ростопчиной

Творчество Каролины Павловой является свидетельством того, что женщина-поэт уже начинает ощущать себя «соперником», что сильнее

всего проявилось в переводческой деятельности поэтессы, а в области изображения мира чувств стихи становятся гораздо откровеннее В творчестве Каролины Павловой впервые намечен тот конфликт, который довольно долго будет проявляться в текстах поэтов-женщин противоречие между ощущением своей причастности «высокой» (то есть «мужской») литературе и одновременно ощущении себя голосом «немых сестер»

Еще отчетливее, хотя и с несколько другими акцентами, эти мотивы резонируют в поэзии Юлии Валериановны Жадовской Ее поэтическая судьба, являющаяся, по мнению А М Скабичевского, «характерным памятником века», наглядно свидетельствует, что творческая и личная самореализация женщины должна была преодолевать множество предрассудков и стереотипов Стихи Жадовской одним казались слишком откровенными, другим — слишком банальными В целом позитивно оценивая ее поэзию, критики, тем не менее, совершенно игнорировали ту тематическую новизну и остроту проблематики, благодаря которым Юлия Жадовская и имеет право называться оригинальным поэтом В частности, лишь в последние годы стало акцентироваться внимание на одном из важнейших мотивов лирики Жадовской — на мотиве «прорыва» сквозь земную любовь и земную реальность к высшим сферам бытия Противоречие между непосредственно женским чувством (во всей его неотвратимости, страстности и отчасти греховности) и ощущением своей причастности к непостижимым тайнам мира - одна из движущих сил художественной системы поэтессы В советское время поэзия Ю Жадовской практически не изучалась, так как совершенно не вписывалась в сложившийся стереотип «настоящей» литературы, которая призвана была ставить и решать насущные проблемы большой социальной значимости Однако сегодня попытка униженной и измученной (в том числе и физически) женщины «достучаться» до людей и до небес, преодолев испытания и страдания, вновь оказывается услышанной Таким образом, стихи Ю Жадовской представляют не только историко-

литературный интерес, но и способны находить живой отклик у современного читателя В этом смысле поэзия Ю Жадовской предвосхищает художественные открытия гениальных поэтесс XX века

Во втором параграфе — Мария Башкирцева — трагедия недовоплощенности — анализируется лирический дневник Марии Башкирцевой, оказавший огромное влияние и на культуру Серебряного века вообще, и на поэтов - женщин в особенности Е Ростопчина, К Павлова, Ю Жадовская - их творчество и судьбы показывают нам сложный и противоречивый путь становления самосознания женщин Но, несмотря на мощные творческие интенции, говорить об их претензиях на высшие роли в искусстве еще не приходилось Возможно, впервые эти претензии сформулировала женщина, чья судьба часто воспринимается как трагедия недовоплощенности, - Мария Башкирцева

Башкирцева не была поэтом, однако ее лирический дневник -характернейший документ эпохи, игнорировать который при нашей теме невозможно Мы пытаемся осмыслить феномен Марии Башкирцевой в контексте культуры Серебряного века и шире — в контексте культуры конца XIX — начала XX веков Во многом её судьба стала знаковой для сознания рубежа веков, в ней наиболее отчетливо отразились многие черты того времени Дневник Марии Башкирцевой поразил читателей тем, что это, как пишет автор, « жизнь женщины, записанная изо дня в день, без всякой рисовки, как будто бы никто в мире не должен был читать написанного, и в то же время с страстным желанием, чтобы оно было прочитано, потому что я вполне уверена, что меня найдут симпатичной » Уже в этих словах чувствуется характерная для женщины нового типа особенность- стремление писать для себя и в то же время быть прочитанной В связи с этим, нам показалось очень интересным поставить и по мере возможности решить проблему стилевых особенностей «женского» письма, проблему адресата текста а, кроме того, сравнить проблематику «женского» дневника и дневника поэта-мужчины (Александра Блока) Бросаются в глаза разительные отличия, связанные не

столько с масштабом дарования, сколько с тендерными предпочтениями Характерными чертами «женского» дневника являются самоанализ и желание через других понять себя Кроме того, для стиля характерен повышенный лиризм и эмоциональность А, как видно из дневника А Блока, для него важнейшей проблемой является не самоанализ, а самореализация и проникновение в космические тайны бытия Если женщина стремится понять себя через мир, то мужчина - мир через себя Особенностью дневника Марии Башкирцевой является его «предельность» — стремление к абсолютной свободе и полноте самовыражения, в котором М Башкирцева доходила до исступления М Башкирцевой не удалось в полной мере воплотить свой творческий потенциал Не случайно ее судьбу называют «трагедией недовоплощенности» Однако сам порыв был столь силен, а черты эпохи проявились в дневнике М Башкирцевой столь отчетливо, что мы вправе назвать Марию Башкирцеву первой женщиной нового времени

В третьем параграфе — Мирра Лохвицкая в зеркале оценок, полярные взгляды и их причины — акцент сознательно ставится не столько на исследовании образно - тематических рядов или поэтики стихов Лохвицкой, сколько на восприятии ее творчества современниками Такая модель анализа в свете нашей темы представляется более интересной, поскольку в последние годы поэзия Мирры Лохвицкой стала предметом пристального анализа, написаны несколько диссертаций по ее творчеству, и в пределах относительно небольшого раздела нашего исследования, претендовать на новизну прочтения было бы трудно А анализ противоречивых оценок Мирры Лохвицкой с точки зрения темы нашей диссертации представляется гораздо более перспективным Сравнивая полярные точки зрения, мы стремимся объяснить их сложной переломной эпохой, когда еще очень сильны инерции тендерных стереотипов, но уже отчетливо заметны приметы нового сознания В частности, крайне интересным представляется тот факт, что многие критики (П Краснов, П Ф Гриневич и др) обвиняли Лохвицкую в

бесстыдной чувственности При этом открыто утверждалось, что изображение чувственной женской красоты поэтом-мужчиной этично и эстетично, но противоположная ситуация безвкусна и аморальна Здесь явно сказывается инерция традиционного шаблона мышления, преодолеть который до конца не удалось до сих пор Творчество М Лохвицкой стало знамением времени Она, как никто из современных ей поэтесс, сумела выразить в поэтической рифме сущность женской натуры и сделала это с такой откровенностью и искренностью, как никто ранее В то же время, многие мотивы ее поэзии вписываются в контекст раннего символизма, но приобретают свой, индивидуальный характер

То есть, мы с полным правом можем сказать о том, что в поэзии М Лохвицкой нашли отражение темы и вопросы, которые были актуальны для эпохи, но они по-своему трансформируются, приобретают черты «женского взгляда»

В четвертом параграфе — Зинаида Гиппиус - пути самовыражения' поиски и парадоксы — мы стремимся доказать, что общественное сознание — сложная структура, предоставляющая в каждую конкретную эпоху различные каналы для творческой самореализации Было бы упрощением считать, что механизм эмансипации в сфере творчества подчиняется закону « все или ничего» На самом деле различные каналы открываются постепенно, это сложный и противоречивый процесс Так, например, в XVIII веке канал поэтического самовыражения для1 женщины был вообще практически закрыт (что не исключало иных способов творческой реализации), в середине XIX века за женщиной признавалось право быть поэтом «чувства нежного», а к концу XIX века ситуация изменилась настолько, что поэтическое самовыражение женщин, допускало уже достаточно широкие сферы (хотя пример Мирры Лохвицкой наглядно показывает что и здесь было немало сложностей) Однако это вовсе не означало, что не существовало полузакрытых или даже полностью закрытых сфер На наш взгляд, многие парадоксы творчества и поведения Гиппиус (мужские псевдонимы, значительная часть ролевой лирики,

написанной от лица героя мужчины, разные формы экстравагантного поведения, «проговаривание» многих своих философских идей в трудах Д С Мережковского и тд) свидетельствуют о том, что поэтесса, тонко чувствовавшая эпоху, учитывала сложившуюся систему ценностей и горизонты ожидания и стремилась добиться наибольшей степени самореализации в сложной и амбивалентной социокультурной ситуации

Вторая глава — Женщины-адресаты блоковских лирических циклов (к проблеме несовпадения тендерных стереотипов) — состоит из четырех параграфов

Эта глава посвящена исследованию «оборотной стороны» проблемы, связанной с поисками путей художественной самореализации женщин Если в первой главе акцент исследования был сделан на том, каким сложным и неоднозначным был процесс становления женской лирики, как приходилось женщинам-поэтам преодолевать сложившуюся систему приоритетов, то во второй главе проблема решается «зеркально» мы пытаемся исследовать вопрос о том, насколько тип новой женщины отраженный в творчестве одного из самых ярких художников Серебряного века Александра Блока, совпадает с собственно женскими представлениями и чаяниями В качестве инструмента анализа мы взяли отношения «прототип - образ», акцентировав внимание на механизмах трансформации реального образа в художественной системе А Блока Новизна подхода заключается в том, что обычно исследовательские акценты ставятся именно на блоковских образах, мы же со своей стороны пытаемся увидеть отношения «прототип - образ» именно как проблему, в которой оба компонента равнозначны

В первом параграфе — Постановка проблемы — анализируется сложившаяся в науке система представлений об особенностях и закономерностях трансформации реальности в художественном мире А Блока В частности показывается, как формировалось до сих пор доминирующее в блоковедении мнение о том, что источником вдохновения поэта становилось реальное чувство, но это реальное чувство напрямую не

соотносилось с характерами женщин, встречи с которыми оказали огромное влияние на А Блока Л Д Менделеевой, Н Н Волоховой, Л А Дельмас В основе такого взгляда лежат, как нам представляется, изначально неверные представления и установки исследователей Ясно, что гений А Блока в какой-то мере затмевает живые характеры избранниц поэта, и возникает искушение видеть в них отсветы блоковского мира и оценивать их по той роли, которую они сыграли в судьбе «трагического тенора эпохи» Но они были живые, и именно живые они интересовали и вдохновляли А Блока

Проблема, на наш взгляд, заключается не в том, что поэт «выдумывал» своих избранниц в соответствии со своими представлениями о мире и символистским мифом, а в том, какие реальные черты своих избранниц он угадывал и усиливал При такой постановке вопроса гораздо отчетливее будет заметен и момент несовпадения представлений, и драматизм реальных отношений Блока с женщинами, которых он любил

Некоторую незавершенность сложившейся исследовательской модели чувствовал, что для нас принципиально важно, и такой авторитетный блоковед, как Д Е Максимов Исследователь понимал, что сформированный в науке миф о роли и характере близких поэту женщин, особенно Л Д Менделеевой, не в полной мере отражает реальность, что еще не подобран ключ к решению этой загадки Как нам кажется, предложенная нами методика позволила хоть в какой-то степени приблизиться к более точному пониманию проблемы

Параграф второй — «Прекрасная Дама» - Л. Д. Менделеева. В богатейшей литературе о Блоке этот вопрос, если и затрагивался, то лишь мимолетно, все сводилось к более или менее полному набору фактов Постановка данной темы казалась многим «вторичной» по отношению к творчеству поэта Сама личность Любови Дмитриевны Менделеевой оказалась за пределами внимания блоковедов Тщательно сопоставляя различные факты, некоторые из которых общеизвестны, некоторые стали известны лишь в последние годы, мы убеждаемся, что сложившийся

стереотип представления об отношениях А А Блока с Л Д Менделеевой, который можно было бы выразить афоризмом «земная женщина -небесный поэт», нуждается, мягко говоря, в поправках Во-первых, как-то совершенно игнорируется тот факт, что А Блок полюбил Л Д Менделееву еще до своего знакомства с мистицизмом и символизмом, когда сам он, по его собственным словам, был чужд всякой мистике Во-вторых, воспоминания Л Д Менделеевой и многочисленные отзывы очень разных людей убеждают в том, что она понимала сущность своих отношений с А Блоком и грозившие ей опасности гораздо глубже и тоньше, чем это принято считать Почти с самого начала их романа стала складываться ситуация, которую Л Д Менделеева не могла ни отторгнуть, ни принять Она ясно осознавала, что становится участницей драмы гениального художника, что ей помимо ее воли суждено играть роль, причем эта роль далеко не во всем отвечает ее чаяниям Ее собственный творческий импульс и характер этой неизбежной роли не совпадают В этом, как нам кажется, одна из причин жизненной драмы Блоков, но в этом же и высота и величие личности Л Д Менделеевой, всегда признававшей два права право себя как человека и как женщины быть самой собой, искать те способы художественного самовыражения, которые отвечали ее интересам, и право блоковского гения на трансформацию ее жизни В конечном счете, Л Д Менделеева признавала право А Блока более весомым Это и определяло как драматизм и множество напряженных моментов в их отношениях, так и невозможность обоих существовать друг без друга В связи с этим нет никаких оснований говорить, что Блок «выдумывает» свою героиню, речь может идти лишь о том, что реальный человек оказывается вопреки своей воли вовлеченным в не совсем родное ему пространство Однако нельзя говорить о том, что это пространство было ему чуждо, более того, многие стороны личности Л Д Менделеевой как раз органично вписывались в тот мир, который построил гений А Блока В доказательство этого можно привести хотя бы тот факт, что стихи самой Л Д Менделеевой, в которых чувствуется жалоба на свою судьбу,

стилистически напоминают произведения А Блока, то есть саму себя и свою трагедию Л Д Менделеева осмысливает в блоковских образах Достаточно вспомнить стихотворение «Святая» «О, к чему, к чему теснят напевы / Наболевшую от власяницы грудь / О, куда же ты ведешь, мой верный, / Мой лазурный, усмиренный путь''»

Параграф третий — «Снежная маска» - Н. Н. Волохова. В отличие от Л Д Менделеевой, чьи отношения с Блоком более или менее хорошо известны - есть много источников, которым в той или иной степени можно доверять, героиня «Снежной маски» Н Н Волохова и сегодня представляется таинственной и непонятной Она всякий раз кажется новой и неожиданной, оценки ее образа противоречивы, глубинная связь этой женщины с блоковской героиней то подтверждается, то ставится под сомнение Фигура Натальи Николаевны Волоховой и сегодня является загадкой для блоковедов По-настоящему достоверных источников не так уж много, поэтому анализ личности Н Н Волоховой и степени блоковской трансформации образа поневоле носит более вероятностный характер Нам кажется, что здесь мы встречаемся с той же ситуацией, в какую попала Л Д Менделеева «Оттолкнувшись» от реальности, от характера живой женщины, гений А Блока начинает трансформировать ситуацию уже по своим законам, вовлекая в эту жизненную игру и Волохову Опять мы видим «поединок роковой» (Ф И Тютчев) двух любящих людей Но, в отличие от Л Д Менделеевой, Н Н Волохова своей роли не приняла, точнее, играла ее недолго В чем здесь дело в силе характера этой женщины'' В особенностях ее чувства к Блоку9 В специфике самой роли'' -точный ответ на эти вопросы, очевидно, невозможен

Можно считать доказанным, что очень многие мотивы и образы «Снежной маски» имеют вполне реальное происхождение Кроме того, интересен тот факт, что образ Н Н Волоховой (уже в контексте блоковского цикла) начинает резонировать в культуре Серебряного века как самостоятельный (Г Чулков, Л Д Зиновьева-Аннибал и др) Этого, кстати, не наблюдается в случае с Л Д Менделеевой В какой - то

степени это может свидетельствовать о том, что после «Снежной маски» Н Н Волохову начали воспринимать «через Блока» И все-таки, как нам кажется, говорить о «выдуманности» Блоком своей героини нельзя В Н Н Волоховой было много такого, что органично сливалось с образом таинственной героини «Снежной маски»

Блок, кроме всего прочего, что-то открыл в этой женщине Не случайно многие стали воспринимать ее по - блоковски Речь должна идти, как нам кажется, не о гипнозе блоковского мира, а о том, что в самой Волоховой было многое от его прекрасной героини, и это многое помогло ей преодолеть чары блоковского мира и вырваться за его пределы

В четвертом параграфе — «Кармен» - Л. А. Дельмас — мы рассматриваем еще одну «вариацию» на тему Эта часть работы менее всего ставит перед исследователем неразрешимые задачи История отношений Блок - Дельмас достаточно хорошо известна, общая логика анализа в целом такая же, как и в предыдущих параграфах Принципиальным отличием здесь является то, что Л А Дельмас в какой-то степени согласилась играть предложенную ей роль « блоковской Кармен» В то же время, нельзя говорить ни о «выдуманности» Блоком образа, ни о том, что в реальной Л А Дельмас не было черт блоковской героини А Блок слишком доверял жизни, чтобы поверить «просто искусству» Литературный (или оперный) образ как таковой не мог его устроить Не случайно в программном стихотворении 1910 года поэт сформулирует задачу литературы так «Чтобы по бледным заревам искусства / Узнали жизни гибельный пожар1»

Этой «живой Кармен» и становится Л А Дельмас Она вовсе не была «выдумана» Блоком, она была им найдена. Блок любил не роль, а человека в этой роли.

Вообще, на наш взгляд, не случайно, что все три женщины, которые сыграли в жизни А Блока такую важную роль, были актрисами Если раньше выступать на сцене для аристократки считалось дурным тоном, то рубеж XIX -XX веков, как мы уже неоднократно замечали, стал

переломным в осмыслении роли женщины в обществе и не только в обществе Сцена становится для них тем местом, где они свободно могли выразить себя и попробовать перевоплотиться в тех, кто им был интересен и близок по духу

Другое дело, что в случае с А Дельмас жизненная роль и роль сценическая пересеклись (скажем, Н Н Волохова не играла на сцене Снежную маску) Но говорить о том, что А Блок влюбился в Кармен, а не в живую женщину — значит, не видеть каких-то очень важных оснований блоковского мироощущения Сама Л А Дельмас была гораздо проницательнее она хорошо понимала, что А Блок не в ней ищет Кармен, а в Кармен находит ее

Таким образом, анализ отношений А Блока с женщинами-адресатами его циклов, позволяет глубже понять еще одну грань интересующей нас темы Культура Серебряного века, признавая право женщины на творческую самореализацию, предлагала ей в то же время выбор (или принятие) уже заданных ролей В ряде случаев исполнение этой роли было по-своему креативным, давало возможность реализации, в других — приводило к драматическим творческим и жизненным коллизиям

В Заключении подводятся итоги исследования, отмечается, что, несмотря на мощный творческий порыв и значительные достижения женщин-поэтов, говорить о в полном смысле слова оригинальном «женском» творчестве можно лишь применительно к чуть более поздней эпохе, когда гениальный художник-женщина не просто доказывала свое право на существование, не реализовывала себя в исполнении или преодолении заданной роли, а структурировала вокруг себя свой собственный художественный мир В русской поэзии этот переворот совершили, как известно, Анна Ахматова и Марина Цветаева

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1 Капустина О Б Проблема женского самосознания в конце XIX века кризис традиционной аксиологии и поиск новой системы ценностей //

Вестник Ивановского государственного энергетического университета Иваново, 2007 Вып 1 0,3 п л

Капустина О Б Снежная маска А А Блока жизненные реалии и символистский миф // Проблема школьного и вузовского анализа литературного произведения в жанрово-родовом аспекте теория, содержание, технологии Сборник научно - методических статей на основе материалов V Всероссийской научно-методической конференции памяти В П Медведева 30-31 марта 2006 года Иваново, 2006 0,5 п л

Капустина О Б Мария Башкирцева в контексте культуры Серебряного века // Филологические штудии Сборник научных трудов Вып 10 Иваново, 2006 0, 5 п л

Капустина О Б Языковые особенности женского творчества (на материале дневника М Башкирцевой) // Язык, литература, ментальность разнообразие культурных практик Материалы I Международной конференции 28 ноября-1 декабря 2006 года Курск, 2006 0,3 п л

Составитель Капустина Ольга Борисовна Новый женский тип и поэзия конца XIX — начала XX веков

Специальность 10 01 01 — русская литература Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 17 10 2007 г Формат 60х 84 '/16 Бумага писчая Печать плоская Уел печ л 1,16 Уч-изд л 1,0 Тираж 100 экз

Издательство «Ивановский государственный университет» 153025 Иваново, ул Ермака, 39

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Капустина, Ольга Борисовна

Введение. С.З

Глава I. Становление и развитие женского творчества в русской литературе XIX века. С.

Глава II. Женщины-адресаты блоковских лирических циклов (к проблеме несовпадения тендерных стереотипов). С.

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Капустина, Ольга Борисовна

Настоящая работа представляет собой попытку осмысления роли и своеобразия женщины-художника в русской культуре рубежа XIX-XX веков. Таким образом, сама тема предполагает гендерный аспект исследования. В последние годы тендерная проблематика становится все более актуальной, что связано с изменением социально-психологического статуса женщины в современном мире. Становится все более очевидным то, что, как замечал Ю.М.Лотман, «.женщина с её напряженной эмоциональностью живо и непосредственно впитывает особенности своего времени, в значительной мере обгоняя его. В этом смысле характер женщины можно назвать одним из самых чутких барометров общественной жизни»1.

Ясно, что физиологическая, психическая и социокультурная природа женщины существенно отличается от мужской. И тот факт, что в последнее время в науке получил широкое применение гендерный подход, лишь подчеркивает это.

В то же время нельзя не признать, что тотальное увлечение тендерной проблематикой имеет и свою оборотную сторону. Многочисленные публикации далеко не всегда выдерживают критерий научной корректности, наряду с серьезными исследованиями издается бесчисленное множество поверхностных, псевдонаучных брошюр, что в немалой степени вредит развитию тендерного направления в науке, создавая неблагоприятный, а порой и просто негативный фон. Это касается и социально-психологических, и экономических, и - что нам еще важнее - филологических исследований. В частности, в западной, а позднее и в российской критике все настойчивее утверждается мысль о двух историях литературы (концепции Э. Моэрс, Э.

1 Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства(ХУШ -начало XIX века). СПб., 1994, С.46.

Шоултер и др.), более того, подлинная женская литература исключает, по мнению ряда исследователей, творчество крупнейших писателей и поэтов-женщин, поскольку последние слишком интегрировали в мужскую культуру1.

Подобный антагонизм, на наш взгляд, приносит больше вреда, чем пользы, хотя многие особенности женского творчества при таком «непримиримом» подходе высвечиваются весьма отчетливо.

Во всяком случае, различие мужского и женского взглядов на мир сомнений не вызывает.

В каждой культуре существует своеобразная «гендерная картина» мира - это, по определению О.В.Рябова, «совокупность представлений, составляющих такое видение человеком окружающей среды, где вещи, свойства и отношения осмысливаются при помощи бинарных оппозиций, стороны которых ассоциируются с мужским и женским началом»2.

Поскольку человек не может быть нейтрален по отношению к полу, постольку в той же степени, в какой картина мира является антропоморфной, она одновременно является и гендерной, и её частный случай - это наделение явлений и вещей тендерными характеристиками. О.В.Рябов допускает мысль, «.что грамматический род может быть фактором, оказывающим влияние на отношения между полами в обществе и на гендерную идентичность человека. Понятие «гендерная ассиметрия» рассматривается так, что все мужское выделяется в качестве позитивного и доминирующего, а женское - в качестве периферийного»3.

1 Подробнее об этом см.: Жеребкина И. Феминистская литературная критика // Введение в гендерные исследования. Ч. 1. Харьков - С-Пб., 2001, С. 545 - 561.

2 Рябов О.В. Национальная идентичность: тендерный аспект (на материале русской историософии). Дис.доктора философ, наук.09.00.01., Иваново, 2000, С. 109.

3 Там же. С. 107.

Подобный подход опирается на мощную социокультурную традицию, истоки которой уходят корнями в глубокую древность, а проекции ощутимы в новейших исследованиях.

В половом символизме большинства культур «мужское» отождествляется с духом, логосом, культурой, активностью, силой, рациональностью, светом, формой и т.д. «Женское» - с материей, хаосом, природой, пассивностью, слабостью, эмоциональностью, тьмой, пустотой, бесформенностью.

Эта мысль была популярна в философии Серебряного века. Мужчина в истинном браке, по мнению В.С.Соловьева, «есть носитель деятельности собственно человеческой, определяемым безусловным смыслом жизни, которому через него приобщается и женщина»1.

А известный писатель и критик В.В.Розанов писал: « «Я» мужчины - в гору величиной, «Я» женское. да оно только прислонено к мужскому «Я»» .

Даже идеал женщины создавался мужчинами, и именно это закрепилось в общественном сознании. Как, впрочем, и мужской идеал, поэтому он предстает как творец культуры, а женщина вынуждена воспринимать и действовать через призму мужского восприятия мира.

Собственно, «гендерный бунт», свидетелями которого мы сегодня являемся, и стал попыткой оспорить эту казавшуюся незыблемой аксиому.

Нас все это волнует постольку, поскольку мы пытаемся исследовать формирование в русской культуре иного - отличного от мужского - типа эстетического освоения действительности.

Нас будет интересовать гендерная проблематика применительно к литературному творчеству. Использование тендерного подхода в изучении русской литературы XIX - XX веков не только выявляет механизмы маргинализации женского творчества, но формирует новую систему

1 Соловьев B.C. Оправдание добра. Нравственная философия// Соч.: В 2 т. М., 1990, Т. 1, М., 1990, С. 134.

2 Розанов В.В. Мимолетное. М., 1994, С. ИЗ. координат и дает основание для того, чтобы отказаться от рассмотрения женского творчества с точки зрения традиционных, заданных «мужским» литературным каноном критериев.

Сложившийся в современной русскоязычной феминистке стереотип восприятия положения женщины в русском обществе представляется наивным и не во всем точным. По этому стереотипу, над Россией до последнего времени (и уж точно - до второй половины XIX века) довлел патриархальный уклад Домостроя: «.а по вся дни бы мужа жена спрашивалася и советовала о всяком обиходе, и вспоминала, что надобет. А в гости ходити и к себе звати, и ссылатца, с кем велит муж»1.

Такая специализация нравственного чувства понятна в эпоху патриархального общества; в полной мере действует правило, упоминаемое еще Владимиром Мономахом: «Любите жену свою, но не дайте ей над собой власти». В «Домострое» женам дается такой наказ: «.жены музеи своих воспринимают о всяком благочинии, како душа спасти, и Богу и мужу угодити и дом свои добре строити, и во всем мужу покорятися; что он накажет, то с лубовию и со страхом внимати и творити по его наказанию, и по сему писавнию»2.

Исходя из этого стереотипа, легко объяснить, почему в русской литературе доминирует мужское начало. Проблема только в том, что этот стереотип антиисторичен: при этом совершенно забывается, что XVIII век русской истории прошел под знаком женщин-императриц, определявших культурно-исторические перспективы. Поэтому проблема, как нам представляется, не столь однозначна. Правильнее говорить о том, что сама сфера самореализации женщины по каким-то причинам не предполагала

1 Домострой. М., 1990, С.66.

2 Там же. С.60. серьезного художественного творчества. Выяснение причин этого - задача, далеко отстоящая от целей нашей работы, мы ограничимся лишь тем, что признаем наличие проблемы.

В любом случае можно согласиться с тем, что до середины XIX века проблема «женской культуры», конгениальной мужской, практически не стояла. Не вызывает сомнений и зависимость этих процессов от процесса эмансипации.

Особенно остро проблема женской эмансипации и связанный с ней кризис традиционной системы ценностей возникли в российском культурном сознании в конце XIX века - несколько позднее, чем в Европе. Если к середине XIX века в европейском сознании новая роль женщины уже не казалась экзотической, то в эти же годы (1845) в России В.Г.Белинский с горькой иронией замечал: «В Европе женщина действительно царица общества: весел и горд мужчина, с которым она больше говорит, чем с другими. У нас, наоборот: у нас женщина ждет, как милости, чтоб мужчина заговорил с ней.-»1.

Причины этого В.Г.Белинский видит в том, что: « русская девушка - не женщина в европейском смысле этого слова, не человек: она не что другое, как невеста «.»что же остается ей делать, если не сосредоточить всех своих способностей на искусстве ловить женихов»2.

Через пятнадцать лет после В.Г.Белинского И.С.Тургенев изображает обобщенный портрет женщины «патриархального» типа (матери Базарова), не скрывая мягкой, смешанной с ностальгией иронии: «В молодости она была миловидна, играла на клавикордах и изъяснялась по-французски; но в течение многолетних странствий с своим мужем, за которого она вышла замуж против воли, расплылась и позабыла музыку и французский язык

1 Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т., М., 1948, Т.З., М., 1948, С.537.

2 Там же. она была мнительна, постоянно ждала какого-то большого несчастья и тотчас плакала, как только вспоминала о чем-нибудь печальном.,.Подобные женщины теперь уже переводятся. Бог знает - следует ли радоваться этому!»1.

Становилось ясно, что традиционная для русской женщины XVIII -первой половины XIX веков система ценностей должна быть пересмотрена, что роль женщины должна радикально измениться. Проблема заключалась в том, в каком направлении должны происходить эти изменения, должна ли новая русская женщина быть женщиной европейского типа или же у нее особая судьба и особое предназначение.

Отношения к новому типу женщины были очень разными, от восторженного приятия эмансипированных девушек Н.Г.Чернышевским и его последователями, до откровенного сарказма Н.С.Лескова, немало поиздевавшегося над «стриженными».

В общественном сознании тех лет наблюдаются сложные, иногда причудливые сочетания разнообразных тенденций и традиций. С одной стороны, чрезвычайно сильны языческие или христианские, вобравшие в себя языческие, традиции, с другой стороны, для российского сознания к концу XIX века стали органичны общеевропейские тенденции (Ф.М.Достоевский, В.С.Соловьев, НА.Бердяев). Впрочем, последний тезис не выглядит бесспорным.

До сих пор многие исследователи разводят эти две ветви российской философской мысли, считая, что западная философия стала для российской культуры того времени чем-то привнесенным извне и инородным. Так, Т.А. Ладыкина в своей статье, посвященной женским образам в нашей культуре,

1 Тургенев И.С. Собр. соч.: В 30 т., М., 1981, Т.7., М., 1981, С. 114. пишет о том, что «.три основных фактора определили специфику развития отечественной культуры: языческое наследие, принятие христианства в виде православия и возникшая на рубеже XIX - XX веков религиозно-философская традиция.»1. С этим сложно не согласиться, но рождается вопрос, а откуда возникла религиозно-философская традиция на рубеже XIX - XX веков?

В статье этот вопрос не поднимается, но, как известно, просто так ничего не появляется и не исчезает, а из дальнейших рассуждений становится понятно, что «.русская культурная традиция и, в частности, философская мысль всегда отличалась от западной, в том числе в постановке и решении «женской» темы большим онтологизмом». Таким образом, русская и западная культурные традиции разводятся автором как диаметрально противоположные. Но заметим, что к этому времени Россия уже на протяжении нескольких столетий находилась под влиянием западной культуры. Начало этому положили принудительные реформы Петра I, затем настал черед преобразований Екатерины II, также ориентированных на сближение с Европой. И даже отмена крепостного права в 1861 году, хотя и состоялась намного позднее, чем в европейских странах, но стала возможной благодаря европейскому влиянию на российское общество. В связи с этим, на наш взгляд, нет никакой необходимости говорить о западном и особом российском путях развития.

В конце XIX - начале XX веков традиционная и западная системы ценностей существовали в культурном пространстве России как равнозначные. Именно на рубеже веков сложная взаимосвязь и органическое единство западной и российской философской мысли дали большое число философско-эстетических течений и направлений, а вопрос о роли женщины стал одним из центральных для всех философских систем.

1URL: http://www.ideashistoiy.org.ru/alraanacs/alm 16/14Ladykina.htm.

2 Там же.

На фоне этого общего процесса постепенно утверждалась и особая роль женщины-художника. Освоение этой роли было очень нелегким, движение общественного сознания было сложным и противоречивым.

Не случайно, что имена русских писательниц XIX века до сих пор остаются малоизвестными читателю. «Массовый читатель» до сих пор считает, что до А.Ахматовой и М.Цветаевой женщины в России вовсе не писали. История русской литературы XIX века, возможно, даже ярче, чем история других европейских литератур, выявляет сложность общественного отношения к женщинам-писательницам. Постепенно начали признаваться права женщины, как в общественной, так и в семейной жизни, но в качестве создателя художественных ценностей женщина всерьез не рассматривалась. Доказывая слабость «женской» литературы, критики сравнивали её с лучшими образцами так называемой «мужской» литературы, при этом зачастую особенности «женской» литературы и её самобытные черты рассматривали как недостатки. Одно из характерных суждений принадлежит И.С.Тургеневу, писавшему, что «.в женских талантах «.» есть что-то неправильное, нелитературное, бегущее прямо из сердца, необдуманное наконец»1. Такое понятие об интуитивности, природности, неразумности, «женского» творчества (причем со знаком минус) вполне отвечает традиционному восприятию женщин.

Занятие литературой считалось прерогативой мужчин, как вообще любое творчество, за исключением сцены. Показательно, что вхождение женщин в литературу происходило постепенно. Отзывы конца XVIII - начала XIX отличались благодушием, тогда это казалось милой забавой и в таком виде имело право на существование. Но уже в 1830 - 1840-х годах, когда писательницы, нарушая сложившийся гендерный стереотип, стали претендовать на серьёзную литературную деятельность, в критике

1 Тургенев И.С. Собр. соч.: В 30 т., М., 1981, Т.5., М., 1981, С. 374. появляются запретительные, окорачивающие тенденции, и такая ситуация в целом сохраняется до 1880-х годов. В конце XIX века начался новый период в истории женского движения в России. Росло количество различных женских обществ и организации. Расширялись права женщин, появилась возможность получать среднее и высшее образование, служить и, благодаря этому, иметь экономическую самостоятельность. Одной из наиболее распространенных и доступных женских профессий стала литературная деятельность: женщины начали сотрудничать в редакциях различных журналов и газет. Это было отмечено критикой: «Никогда в русской литературе не было так много женщин писательниц, как в настоящее время.Писательница с именем, журналистка, сотрудница газеты, переводчица - далеко не редкое явление в русском обществе»1.

Но и в эти годы крупнейшие деятели культуры по-разному относились к попыткам женщины стать творцом, равным мужчине. Так, Н.А.Бердяев считал, что «наступает период освобождения женщины и проявления всех её возможностей. Роль женского начала вновь возрастает»2. В то же время философ пишет о том, что природа женщины и мужчины различна и именно эта разность и имеет ценность. Ошибка женской эмансипации, по Н.А.Бердяеву, состоит в том, что «.освобождение женственности понимают как отречение от женственности, как окончательное упразднение женской индивидуальности и женского назначения в мире. Но освобождение слишком дорого стоит, если оно уничтожает то, что должно быть освобождено, - в данном случае уничтожает женщину, женственность как особую в мире силу»3.

В противоположность Н.А.Бердяеву другой известный философ того времени, В.В.Розанов, считал, что именно мужчина, утратив в себе присущие

1 Чуйко В. Современные женщины писательницы// Наблюдатель, 1889, №4, С.23,26.

2 Бердяев Н.А. Метафизика пола и любви// Русский Эрос или философия любви в России. М., 1991, С.250.

3 Там же. для него черты, создает для себя новый женский идеал, а женщине для того, чтобы соответствовать этому идеалу, необходимо становиться сильнее и мужественнее.

В то же время критика обратила внимание на то, что изменилась роль женщины-автора. Она стала «занимать в литературе более видное место, чем когда-либо, не только в количественном отношении, но и в качественном», подчеркивал К.Ф.Головин в книге «Русский роман и русское общество»1.

Характерным для этого периода стало расширение проблематики произведений писательниц и их выход за рамки сугубо «женской темы». «Женщина-писательница откликнулась на все господствующие в жизни и в литературе направления, отразила в своих сочинениях все главнейшие настроения минуты»,2 - писал критик Н.Надеждин.

Все эти тенденции дали возможность критике уделить большее внимание женскому творчеству, осмыслить его как особое явление в литературной жизни, определить его место и роль в современном литературном процессе. Обращаясь к анализу женского творчества, критики независимо от приверженности к различным идейным позициям, единодушно оценивали его как прогрессивное явление общественной и литературной жизни. Так, С.ИЛономарев в книге «Наши писательницы» подчеркивал, что творчество женщин нуждается в поощрении, так как «.общество цивилизуется истинно по-человечески только при содействии женщин»3.

Тем не менее, во многих критических работах, оценивающих положительно сам факт женского литературного творчества, высказывалась достаточно распространенная мысль, что «природа уделяет женщинам искру

1 Цит. по: Головин К. Русский роман и русское общество. М., 1914, С.471.

2Надеждин Н.Н. Женщины в изображении современных русских женщин-писательниц// Новый мир, 1902, №92, С.290.

3 Пономарёв С.И. Наши писательницы. СПб., 1891, С.20. таланта, но никогда не дает гения»1. Женщины-писательницы упрекались в неспособности к самостоятельному мышлению, рассматриваемому как необходимое условие творчества. Из этого делается вывод, что женщина-писательница никогда не сможет сказать нового слова в литературе, она будет повторять только уже существующие идеи. Творческая самостоятельность автора-женщины подвергалась сомнению, рядом всегда находился Он, вдохновляющий и помогающий.

Интеллектуальной несостоятельности писательниц обычно противопоставлялась женская способность «руководствоваться нравственным инстинктом» и «интуитивной верой»2. Поэтому прерогативой женской литературы считали изображение чувств и душевных переживаний, а такая узость темы, по мнению критиков, значительно обедняла содержание. А причину видели именно в половой принадлежности: «.если женщина, как нравственное существо, отличается какими-нибудь типическими и специфическими свойствами, то, конечно, эти свойства должны могущественно отражаться на всякой её духовной деятельности, в том числе

•2 литературной» . Но если М.Протопопов лишь делает намек на зависимость творческого потенциала человека от пола, то в последующие годы появляются работы, в которых прямо указывается на эту зависимость.

В первую очередь это относится к книге О.Вейнингера «Пол и характер» (1903). Она имела большое влияние на современников. По мысли О.Вейнингера, женщина по своей природе безымянна, она не может быть гениальна, ей чужда творческая независимость. Эти идеи нашли развитие в книге Н.Абрамовича «Женщина и мир мужской культуры». В ней автор, анализируя произведения писательниц, приходит к выводу, что «женское творчество реально отсутствует, его нет как проявления человеческого духа,

1 Пономарёв С.И. Наши писательницы. СПб., 1891, С.22.

2 Протопопов М. Женское творчество// Русская мысль, 1891, .№1, С.111.

3 Там же. С.110. самобытного внутреннего «Я», что в «интеллектуальной жизни мира участие женщины - ничтожно»1.

Лишь в немногочисленных работах, написанных, главным образом, женщинами, высказывалась идея, что именно особенность и отличительные черты женского творчества представляют наибольшую его ценность. Эту мысль развивала Е.Колтоновская в книге "Женские силуэты", в которой также прослеживается идея СХВейнингера о присутствии в каждом человеке мужского и женского начал в разном их сочетании. Е.Колтоновская доказывает, что в «создании общечеловеческой культуры, в интеллектуальном творчестве, женщина принимает участие не своими основными - женственными элементами, а второстепенными, таинственно принесенными в ее природу из чуждой - мужской»2.

Подобная постановка проблемы, во многом предвосхищающая сформулированные позднее К.Г.Юнгом идеи об анимических и аниматических «тенях» в психике человека3, свидетельствует о прозорливости авторов. Однако если О.Вейнингер все же оставляет за женским творчеством реализацию «теневой» составляющей, то есть фактически обрекает женское творчество на ущербность, то, Е.Колтоновская не только признает ценность произведений писательниц, но и говорит об их «самобытной, ярко очерченной физиономии»4.

О. Шапир в своей работе утверждает, что: « .серьезная цена женским произведениям, именно, в том и заключается, что есть в них самобытного, женского - такого, чего не скажет, потому что и знать не может автор

1 Абрамович Н. Женщина и мир мужской культуры. М., 1913, С.103.

2 Колтоновская Е. Женские силуэты. СПб., 1912, С. VIII.

3 См. налр.: Юнг К.Г.Психолопм переноса. М., 1997, С.162 -174.

4 Колтоновская Е. Женские силуэты. СПб., 1912, С. VIII. мужчина; поскольку звучит в них голос женщины за себя и её суд над мужчинами со стороны тех многосторонних интимных жизненных отношений, где только ей люди являются нараспашку, без всяких прикрас и лицемерий»1.

Женщине легче, чем мужчинам, рассказать о себе, своих чувствах, мыслях, мечтах. Еще В.Г.Белинский в рецензии на повести М.Жуковой отмечал, что «женщина лучше, нежели мужчина, может изображать женские характеры, и её женское зрение всегда подметит и схватит такие тонкие черты, такие невидимые оттенки в характере или положении женщины, которые всего резче выражают то и другое, и которых мужчина никогда не подметит»2.

Но в то же время он замечал: «Женщина-писательница бездарна -смешна и отвратительна, а талантливая - «жалка», ибо «уму женщины известны только немногие стороны бытия»3.

Мысль о том, что особенности и характерные черты женского творчества и составляют его значимость, высказала также Л.Маргольм в своей "Книге о женщине" (1895). В ней подчеркивалось, что «женщина, как самое субъективное из всех существ в мире, может дать нам только самое себя, отрывки собственной души, и это наиболее ценный вклад ее в литературу»4.

Кроме многочисленных попыток определить место и специфику «женской» литературы, стоит отметить также и те работы, ще предпринимаются попытки создания какого-то подобия «истории женской литературы». Одной из таких попыток стала обзорная работа Н.И.Билевича, охватывающая период до 1840-х годов. Рассматривая «дамскую» (так он называл её без каких-либо негативных коннотаций) литературу в динамике,

1 Шапир О. Вопреки обычаю// Преображение,1997, №5, С.99.

2 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М., 1953 - 1959, Т.4, С.115.

3Цит. по: БеккерМ. Поэтессы. М.,1929, Вып. 503, С.З.

4 Маргольм JI. Книга о женщине. Киев, 1895, С.110. автор приходит к выводу о постепенном совершенствовании женского письма и заметном расцвете его в 1830-е годы. При этом Н.И.Билевич дает следующее важное заключение: «Если русская женщина долгое время прислушивалась к литературе пушкинского периода - она, кажется, не только многое переняла, но многое, может быть, и пересоздала по-своему»1. Это замечание является попыткой обозначения женского вклада в литературу, но эта мысль в дальнейшем не получает развития ни в этой статье, ни в последующих работах. Много позднее А.Маргольм писала, что раннее литературное творчество женщин было «обезличенным творчеством», то есть «подражанием мужским образцам по форме и содержанию». Теперь наступил новый период в женском творчестве: писательницы начинают отображать «сущность женской природы». Эту же мысль высказала А.Коллонтай в статье «Новая женщина». Она писала, что «с тех пор как писательницы заговорили своим языком о своём женском, их произведения <.>имеют свою собственную ценность и своё особое значение» .

На рубеже веков наметилась и еще одна тенденция, которую - в свете нашей темы - нельзя не отметить. Предметом исследования становятся не только произведения писательниц, но и сам тип женщины-творца.

Так, Е.Колтоновская в книге «Женские силуэты» пишет о том, что женщина сильно зависима от своего внутреннего мира, с которым она находится в постоянной борьбе. И эта борьба «окрашивает женское творчество и придаёт ему своеобразный оттенок внутреннего трагизма»4.

Характерно, что точки зрения на женское творчество были различны как у мужчин, так и у самих женщин. Например, А.Маргольм в своей книге «Книга о женщине» писала, что женщины «больны неизлечимой

1 Билевич Н.И. «Русские писательницы XIX века»// Московский городской листок, 1847, № 169, С.677.

2 Маргольм JI. Книга о женщине. Киев, 1895, С.110.

3 Коллонтай А. Новая женщина// Современный мир,1913, №9, С.162-163.

4 Колтоновская Е. Женские силуэты. СПб., 1912. С. VIII. болезнью:.раздвоенностью между велением разума и глубокою сущностью женской природы»1.

По её мнению, даже самая талантливая женщина никогда не сможет найти полного удовлетворения в своём призвании или в своём искусстве, потому что это удовлетворение она обретает только в любви, которая занимает в её душе первое место.

Таким образом, А.Маргольм сконцентрировала внимание на том, что для женщины важнее чувства и её внутренний мир, а для мужчины -творческая реализация и признание. Книга вызвала бурю возмущений и протест со стороны многих писательниц. Так, М.Н.Азимирова в книге «Женщина и её судьи» опровергала теорию А.Маргольм, обвиняя автора в «оскорбительной выходке», достойной только «женоненавистников»2. А известный критик А.Ковров в статье «Женский вопрос» подчеркивал, что А.Маргольм «особняком стоит от всего женского писательского мира и в ощущении ко всему женскому миру вообще»3.

Но более принципиальное влияние на восприятие женского письма имела статья В.Г.Белинского о сочинениях Е.А.Ган, отзыв на посмертное издание сочинений писательницы (1843). И, несмотря на то, что она была написана в первой половине XIX века, актуальность и значимость, а точнее сказать - показательность, в оценке «женского» творчества мужчинами, сохранила и к рубежу веков.

Здесь дан достаточно обширный обзор фактов женского писательства, которое критик трактует снисходительно, а порой даже с нескрываемым сарказмом. О достоинствах рецензируемых повестей ЕЛ.Ган критик пишет, используя формулы уступительные: «Нельзя сказать, чтоб в повестях Зенеиды Р-вой русская повесть достигла талантом женщины своего полного развития, чтоб она стала выражением созревшей мысли и верною картиной

1 Маргольм JI. Книга о женщине. Киев, 1895, С.110.

2 Азимирова М.Н. Женщина и ее судьи. СПб., 1896, С.8.

3 Ковров А. Женский вопрос. Вести из Германии// Русское богатство, 1896, №10, С.93. современного общества; но в то же время нельзя не сказать, что ни одна из русских писательниц не обладала такою силою мысли, таким тактом действительности, таким замечательным талантом, как Зенеида Р-ва»1.

Ситуация, как видим, была вовсе не однозначной. Однако сейчас нам важнее отметить то, что даже этот краткий обзор мнений свидетельствует о том, что к рубежу XIX - XX веков предпринимались энергичные попытки осмыслить «женское» творчество именно как женское, почувствовать его характерные особенности. В советский период эта традиция была прочно забыта. Право женщины на творческое самовыражение признавалось аксиомой, но собственно гендерная проблематика при этом не актуализировалась. Про поэтов-женщин принято было говорить на том же языке, что и про поэтов-мужчин. С одной стороны, эта тенденция понятна и исторически объяснима, с другой - она весьма коварна, если иметь в виду объективность оценок. Не случайно, на наш взгляд, многие имена русских поэтесс оказались прочно забытыми: они не вписывались в каноны представлений о «высокой» литературе. При этом совершенно не акцентировалось, что, по замечанию М.Рюткёнен, «.женщины писали и пишут иначе, чем мужчины, поэтому становится необходимой теория женской литературы, женского письма <.> гендер автора и читателя-исследователя, другими словами, гендерная система общества оказывает влияние на создание и интерпретацию литературных произведений»2.

В последние годы ситуация заметно изменилась, однако до сих пор нет ни одного фундаментального исследования истории «женской» поэзии. Попыткой такой работы можно считать вызвавшую многочисленные отклики (порой не без налета скандальности) монографию И.Жеребкиной «Страсть»3.

1 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т., М., 1953 -1959, Т. 7, М., С.657.

2 Рюткёнен М. Гендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения»// Филологические науки. 2000, №3, С.5.

3 Жеребкина И. Страсть. СПб., 2002.

Автор пытается с позиций психоаналитических установок З.Фрейда и Ж.Лакана дать очерк разных типов женского творчества (от А.Сусловой и М.Башкирцевой до Л.Брик) как воплощение сублимированных интенций женской сексуальности. Попытка сама по себе небезынтересна, но, во-первых, далеко не все выводы автора бесспорны (в частности, едва ли признание таланта В.Маяковскош имеет отношение к эротическими связям Л.Брик), а главное - сама методология книги И.Жеребкиной чрезвычайно далека от той, на которой может строиться историко-литературное исследование.

Многочисленные публикации, посвященные творчеству отдельных поэтов-женщин, весьма интересны сами по себе и активно использованы нами, однако не претендуют на роль очерков «женской» поэзии как таковой. Так, одна из наиболее известных современных исследовательниц М.В.Михайлова рассматривает особенности «женского» творчества, но делает это в основном на материале прозы.1 Кроме того, именно сам процесс становления «женского» взгляда в лирическом творчестве еще не становился предметом специального исследования. Не случайно практически параллельно с нашей диссертацией подготовлена диссертация О.ВЛермяковой, ще автор на совершенно ином материале (современная русская и французская проза), пытается поставить и решить проблему типологических особенностей «женской» литературы вообще .

В связи с этим важнейшую цель своего исследования мы видим в том, чтобы очертить вектор развития женской поэзии России рубежа XIX - XX

1 См. напр.: Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской прозе Серебряного века// Преображение, 1996, №4, с.150-158; Михайлова М.В. Писательницы Серебряного века в литературном контексте эпохи// Вестник Моск. Ун-та, Сер.9,Филология, 2001, №1, с.35-43.

2 Пермякова О.В. Явление гендерной стилизации в современной женской литературе (на материале французского и русского языков): Автореф.дис—канд. филол. наук: 10.01.01., Пермь, 2007. веков, показав сложность и противоречивость становления «женского» взгляда в русской словесности. Эта цель мотивирует и логику работы. Вначале предлагается краткий очерк становления женской лирики на протяжении XIX века, при этом акцент ставится на процессе, если так можно выразиться, эстетической эмансипации, то есть осознания «женского» взгляда на мир как особого, конгениального мужскому.

Затем более подробно мы останавливаемся на фигуре З.Н.Гиппиус, в творчестве и поведении которой отразились многие проблемы и тенденции времени.

Наконец, третий аспект, который в свете нашей темы кажется весьма примечательным, - это принципиальное несовпадение мужской рецепции женщины как творческой личности и саморефлексии женщины. В связи с этим нам показалось интересным под новым углом зрения взглянуть на достаточно хорошо известную проблему адресатов любовной лирики А.Блока. Если рассмотреть её в более широком контексте, окажется, что проблема гораздо глубже идеализации гениальным поэтом своих избранниц.

В связи с этим ракурсом в диссертации использовано большое количество работ связанных как с поэтикой лирических циклов А.Блока, так и общетеоретического характера (Д.Е.Максимов1, З.Г.Минц2, В.Н.Орлов3, П.П.Громов4, И.С.Приходько5, Н.П.Крыщук6 и др.).

В данной работе мы принципиально не останавливаемся на творчестве двух наиболее известных поэтов-женщин: А.Ахматовой и М.Цветаевой. Этому есть несколько объяснений: во-первых, творчество этих художников наиболее изучено, существует огромная литература, и поневоле бетый (если

1 Максимов Д.Е. Поэзия и проза А. Блока. JL, 1981.

2 Минц З.Г. Блок и русский символизм. Кн.1., Поэтика А. Блока. СПб., 1999.

3 Орлов В.Н. Жизнь Блока. Гамаюн, птица вещая. М., 2001.

4 Громов П.П. Блок, его предшественники и современники. Л., 1980.

5 Приходько И.С. Мифопоэтюса Блока. Владимир, 1994.

6 Крыщук Н.П. Искусство как поведение: Книга о поэтах. Л., 1989. иметь в виду структуру и объем работы) анализ в данном случае не корректен. Вторая причина ещё более существенна: нас интересует процесс формирования женского взгляда на мир в русской поэзии, в то время как творчество двух гениальных поэтесс стало уже результатом этого процесса.

Знаменитая фраза А.Ахматовой «Я научила женщин говорить.», понятная и корректная в поэтическом мире великой поэтессы, в логике нашей работы оборачивается хиазмом: нас интересуют как раз те, кто, условно говоря, «учил говорить» будущих корифеев русской словесности. Для историка литературы этот процесс не менее важен и интересен, тем более что в таком аспекте проблема ещё практически не рассматривалась.

В последние годы творчество женщин-поэтов не раз становилось предметом специальных исследований, в том числе кандидатских диссертаций. Однако акцент всегда ставился на изучение творчества отдельного автора, а не на становление «женского» взгляда на мир в поэзии1.

1 См. напр.: Александрова Т. JI. Художественный мир М. Лохвицкой: Дне. .канд. филол. наук: 10.01.01., М., 2004; Архипова О. Ю. З.Н. Гиппиус: поэзия как «текст культуры»: Автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., Барнаул, 2004; Бисеров А. Ю. Новое религиозное сознание в творчестве 3. Н. Гиппиус: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., М., 2003; Гаврищук Е. А. Петербургский текст 3. Н. Гиппиус: На материале поэтических текстов: Автореф. дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., Архангельск, 2004; КриволаловаЕ. М. Литературное творчество 3. Н. Гиппиус конца XIX - начала XX века.(1893 -1904.): религиозно-философские аспекты: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., СПб., 2003; Маркевич О. А. Лирика 3. Н. Гиппиус: Проблема творческой индивидуальности: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., Вологда,2002; МартыноваН. Г. Творчество Зинаиды Гиппиус: поэтика лирических жанров: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., Астрахань, 2000; Трушина Е. А. Лирика Ю. В. Жадовской: Мировидение и поэтика: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., Пенза, 2004; Чистова М. В. Концепт андрогинна в жизнетворчестве 3. Н. Гиппиус: Автореф. дис. .канд. культуролог, наук: 24.00.01.,Кострома, 2004.

В тех же случаях, ковда тема носила более обобщенный характер, доминировал, как правило, жанрово-тематический подход1.

Таким образом, ракурс нашего исследования является актуальным, а поставленная цель - оправданной и корректной.

Разумеется, решение поставленных задач предполагает использование обширного научного материала. Специфика нашей работы такова, что нам равно важны и интересны как мемуары и воспоминания, так и историко-литературные исследования, касающиеся специфики литературной ситуации рубежа веков.

Из этих работ стоит особо отметить фундаментальные труды — О "J i »

Д.Е.Максимова, Е.В.Ермиловой , И.В.Корецкой , А.Пайман , А.Ханзен я

Леве, ЛДолгшолова и других известных авторов, анализирующие большой

См. напр.: Дзуцева Н.В. Проблема любовной лирики в советской поэзии 1917 -1932 гг.: Автореф. дис.канд. филол. наук. 10.01.01., М., 1980; ИзусинаЕ.В. Лирическая героиня в русской лирике века. На материале творчества А.П. Буниной, К.К. Павловой, М.А. Лохвицкой: Дис. .кавд. филол. наук. 10.01.01., Орел, 2005; Таганов Л.Н. «Прости мою ночную душу.». Иваново, 1993.

2 Максимов Д.Е. Русские поэты начала века. Л., 1981.

3 Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.

4 Корецкая И.В. Над страницами русской поэзии и прозы начала века. М., 1995.

5 Пайман А. История русского символизма. М., 2000.

6 Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

7 Долгополов Л.К. На рубеже веков. Л., 1977. фактический материал и во многом создающие современное представление о «лице эпохи».

В качестве теоретической и методологической базы мы выделяем

1 О "3 А работы М.ЛГаспарова , Ю.М.Лотмана , Л.П.Быкова, Г.О.Винокура , в которых, так или иначе, обосновывается связь художественного творчества и выбранной модели творческого поведения автора.

Кроме того, теоретической основой диссертации стали классические работы Ю.Н.Тынянова5, Л.Я.Гинзбург6, Л.Н.Тимофеева7,В.М.Жирмунского 8и других, посвященные функционированию слова в стихе. Структурно работа состоит из двух основных глав:

1 Гаспаров M.JI. Очерк истории русского стиха. М., 1984.

2 Лотман Ю.М., Минц З.Г. Статьи о русской и советской поэзии. Таллин, 1989.

3 Быков Л.П. Быков Л.П. Русская поэзия 1900-1930-х годов: Проблема творческого поведения: Дис.доктора филол. наук. 10.01.01., Екатеринбург, 1995.

4 Винокур Г.О. Филологические исследования. М., 1990.

5 Тынянов Ю.Н. проблемы стихотворного языка. М., 1965.

6 Гинзбург Л. О лирике. М., 1997.

7 Тимофеев Л.И. Слово в стихе. М., 1982.

8 Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Новый женский тип и поэзия конца XIX - начала XX веков"

Заключение

Целью нашего исследования являлось доказательство того, что тендерный подход в литературе имеет право на существование и может открыть некоторые новые аспекты развития литературного процесса, не выявляемые при других методиках анализа. Исторически «женская» литература - явление достаточно новое, и в полном смысле говорить о нем можно лишь начиная с первой половины XIX века. Для нас было принципиально важным показать, что «женская» литература изначально декларировала себя в качестве особой, отличной от «мужской» словесности и на первых стадиях не претендовала на статус «высокого» искусства.

Одним из первых проявлений «женского взгляда» в русской поэзии стало творчество Е.Ростопчиной. Во многом наивные и сентиментальные с современной точки зрения стихи Е.Ростопчиной в то же время свидетельствуют о том, что автор стремился найти новые, еще не открытые литературой, темы и способы поэтического самовыражения. В стихотворении с характерным названием «Как должны писать женщины» поэтесса не только считает обязательным признаком женского письма «чувства нежные», но и считает сильной чертой ее недоговоренность, недосказанность. Женщина не имеет права до конца раскрывать свои мечты и чувства, она должна быть таинственной и целомудренной. За этой «стыдливостью» угадывается не столько характер самого автора - человека авторитетного в аристократических кругах, имеющего широчайшие литературные и политические связи, откровенного в суждениях и оценках, -сколько некий «горизонт ожидания» читателя, отраженный в тексте. Не случайно, в дальнейшем женская поэзия развивалась по пути, если так можно выразиться, «снятия покрова тайны», настоятельно рекомендованного Е.Ростопчиной.

Первые опыты женской поэзии были в целом встречены благосклонно, однако было бы наивным сделать вывод о том, что это означало признание права женщины быть творцом, равным мужчине. Скорее, наоборот, это свидетельствовало о некотором высокомерном пренебрежении, характерном для читательского и критического тона первой половины XIX века. Как только женщина-поэт пыталась хотя бы декларировать свое право быть «соперником», она натыкалась на стену непонимания. Это рождало характерные для поэзии середины XIX века мотивы, в частности в творчестве К.Павловой впервые намечен тот конфликт, который довольно долго будет ощущаться в текстах поэтов-женщин: противоречие между ощущением своей причастности «высокой» (то есть «мужской») литературе и одновременно в ощущении себя голосом «немых сестер». Еще отчетливее, хотя и с несколько другими акцентами эти мотивы резонируют в поэзии Ю.Жадовской. Ее поэтическая судьба, являющаяся, по мнению А. М.Скабичевского, «характерным памятником века», наглядно свидетельствует, что творческая и личная самореализация женщины должна была преодолевать множество предрассудков и стереотипов. В советское время поэзия Ю.Жадовской практически не изучалась, так как совершенно не вписывалась в сложившийся стереотип «настоящей» литературы, которая призвана была ставить и решать насущные проблемы большой социальной значимости. Однако сегодня попытка униженной и измученно (в том числе и физически) женщины «достучаться» до людей и до небес, преодолев испытания и страдания, вновь оказывается услышанной. Таким образом, стихи Ю.Жадовской представляют не только историко-литературный интерес, но и способны находить живой отклик у современного читателя. В этом смысле поэзия Ю.Жадовской предвосхищает художественные открытия гениальных поэтесс XX века.

В то же время, несмотря на усиливающееся влияние поэтов-женщин, на их все более заметную роль в литературном процессе, еще нельзя говорить, что в середине и второй половине XIX века женщина-литератор получила серьезные возможности для поэтической самореализации. Чаще всего творчество женщин воспринималось или как «экзотический штрих» к картине современного литературного процесса, или же женщина существовала в тени своих более авторитетных современников (так, например, воспринималось творчество Панаевой).

По-настоящему «голос женщины» в русской культуре XIX века впервые прозвучал, как нам представляется, в дневнике Марии Башкирцевой, оказавшем огромное влияние и на современников, и на женщин-поэтов последующих поколений (достаточно вспомнить известные оценки Марины Цветаевой). В записях М.Башкирцевой чувствуется характерная для женщины нового типа особенность - стремление писать для себя и в то же время быть прочитанной. Если раньше женщина в мир своих интимных переживаний никого не допускала, то теперь она открыта для чтения и обсуждения. Проанализировав дневник Башкирцевой и сравнив тематику и стилистические особенности «женского письма» с дневником поэта-мужчины (А.Блока), мы заметили, что бросаются в глаза разительные отличия, связанные не столько с масштабом дарования, сколько с тендерными предпочтениями. Характерными чертами «женского» дневника являются самоанализ и желание через других понять себя. Кроме того, для стиля характерен повышенный лиризм и эмоциональность. Для дневника А.Блока важнейшей проблемой является не самоанализ, а самореализация и проникновение в космические тайны бытия. Если женщина стремится понять себя через мир, то мужчина - мир через себя.

Другой интересной проблемой, затронутой нами в нашем исследовании, явилась проблема рецепции стихов поэтов-женщин читателями и критиками-мужчинами. Богатую пищу для размышлений по этому поводу представляет собой феномен Мирры Лохвицкой. Сравнивая полярные точки зрения, мы стремились доказать, что объяснить эти несовпадения логичнее не столько индивидуальными пристрастиями критиков, сколько сложной переломной эпохой, когда еще очень сильны инерции гендерных стереотипов, но уже отчетливо заметны приметы нового сознания. В частности, крайне интересным представляется тот факт, что многие критики (П.Краснов, П.Ф.Гриневич и др.) обвиняли М.Лохвицкую в бесстыдной чувственности. При этом открытым текстом утверждалось, что изображение чувственной женской красоты поэтом-мужчиной этично и эстетично, но противоположная ситуация безвкусна и аморальна. Здесь явно сказывается инерция традиционного шаблона мышления, преодолеть который до конца не удалось до сих пор. Творчество М.Лохвицкой стало знамением времени. Она, как никто из современных ей поэтесс, сумела выразить в своей лирике сущность женской натуры и сделала это с такой откровенностью и искренностью, как никто ранее. В то же время, многие мотивы ее поэзии вписываются в контекст раннего символизма, но приобретают свой, индивидуальный характер.

То есть, мы с полным правом можем сказать о том, что в поэзии М. Лохвицкой нашли отражение темы и вопросы, которые были актуальны для эпохи, но они по-своему трансформируются, приобретают черты «женского взгляда».

Еще одной характерной особенностью женской поэзии является то, что, осваивая традиционно «мужские» темы (отношение человека и Божества, предназначение Поэта, конечные вопросы бытия и т.д.), женщина порой вынуждена была считаться со сложившимися гендерными стереотипами. В этом смысле большой интерес представляет творчество (и творческое поведение) З.Н.Гиппиус. Мы исходим из того, что общественное сознание -сложная структура, предоставляющая в каждую конкретную эпоху различные каналы для творческой самореализации. Было бы упрощением считать, что механизм эмансипации в сфере творчества подчиняется закону «все или ничего». На самом деле различные каналы открываются постепенно, это сложный и противоречивый процесс. Если, например, в XVIII веке канал поэтического самовыражения для женщины был вообще практически закрыт (что не исключало иных способов творческой реализации), а в середине XIX века за женщиной признавалось право быть поэтом «чувства нежного», то к концу XIX века ситуация изменилась настолько, что поэтическое самовыражение женщин, допускало уже достаточно широкие сферы (хотя пример Мирры Лохвицкой наглядно показывает что и здесь было немало сложностей). Однако это вовсе не означало, что не существовало полузакрытых или даже полностью закрытых сфер. На наш взгляд, многие парадоксы творчества и поведения З.Гиппиус (мужские псевдонимы, значительная часть ролевой лирики, написанной от лица героя мужчины, разные формы экстравагантного поведения, «проговаривание» многих своих философских идей в трудах Д.С.Мережковского и т.д.) свидетельствуют о том, что поэтесса, тонко чувствовавшая эпоху, учитывала сложившуюся систему ценностей и горизонты ожидания и стремилась добиться наибольшей степени самореализации в сложной и амбивалентной социокультурной ситуации.

Кроме всего этого, важной проблемой, заслуживающей пристального внимания в свете нашей темы, является проблема совпадения/несовпадения тендерных стереотипов. В связи с этим интересно не только то, как формировалось и воспринималось творчество поэтов-женщин, но и то, какими видели женщин поэты-мужчины. Анализ лирических циклов А.Блока, адресованных женщинам (Л.Д.Менделеева, Н.Н.Волохова, Л.А.Дельмас) позволяет сделать вывод, что в этой области наблюдаются разительные несовпадения, объяснить которые только индивидуальным мифом Александра Блока или другого поэта-мужчины было бы поверхностным и неточным. Мы постарались доказать, что корни проблемы гораздо глубже.

Культура Серебряного века, признавая право женщины на творческую самореализацию, предлагала ей в то же время выбор (или принятие) уже заданных ролей. В ряде случаев исполнение этой роли было по-своему креативным, давало возможность реализации, в других - приводило к драматическим творческим и жизненным коллизиям.

Подводя итог, можно сказать, что рубеж XIX - XX веков стал той переломной точкой, после которой право женщины на творческую самореализацию в области поэзии уже никем всерьез не оспаривалось. По-настоящему оно было реализовано в творчестве двух наиболее значительных поэтов-женщин XX века: Анны Ахматовой и Марины Цветаевой. Их художественные миры, вобравшие в себя как почти вековые искания «женской лирики», так и высшие достижения мировой культуры вышли за пределы любой ролевой ограниченности, оказались самодостаточными с точки зрения самого предвзятого эстетического вкуса. Однако это не означает, что не остается проблем в сфере творческой реализации женщины в поэзии. Проблема, с которой сталкиваются современные женщины, ищущие пути поэтического самовыражения, заключается, как это ни странно, в новом сформированном стереотипе. У современного читателя сложился стереотип, что «каналы самовыражения» женщин открыты А.Ахматовой и М.Цветаевой. Проще говоря, женщина должна писать или по-ахматовски, или по-цветаевски. Насколько современное сознание способно будет воспринять иной (не ахматовский и не цветаевский) способ женского постижения мира, станет ясно лишь тогда, когда эти «другие» миры будут представлены. Сегодня говорить об этом, наверное, еще преждевременно.

Список научной литературыКапустина, Ольга Борисовна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Ахматова А.А. Соч.: В 2 т., Т.1., М., 1986.

2. Баратынский Е. А. Стихотворения. Поэмы. М.,1990.

3. Башкирцева М. Дневник. М., 2001.

4. Блок А. А.Собр. соч. В 8 т., М.-Л., 1960 1963.

5. Блок А. Письма к жене// Лит.наследство. Т. 89. М., 1978.

6. Блок А. А. «Приближается звук.». М., 1999.

7. Блок А.А. Собр. соч. В 2 т., М., 1955.

8. Блок А.А. Собр. Соч. В 6т., М, 1971.

9. Валерий Брюсов, Петровская Нина. Переписка. М., 2004.

10. Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т., М., 1957.

11. Гиппиус З.Н. Алый меч: Рассказы (четвертая книга). СПб., 1906.

12. Гиппиус З.Н. Дневники. Воспоминания. Мемуары. Минск, 2004.

13. Гиппиус З.Н. Забытая книга. М.,1991.

14. Гиппиус З.Н. Сочинения: Стихотворения; Проза. Л., 1991.

15. Гиппиус З.Н. Сочинения: Стихотворения; Проза. Л., 1991.

16. Гиппиус З.Н. Чертова кукла. Проза. Стихотворения. Статьи. М.,1991.

17. Жадовская Ю.В. Стихотворения. Кострома, 2004.

18. Зиновьева-Аннибал Л.Д. Трагический зверинец. Томск, 1997.

19. Лермонтов М.Ю. Собр. соч. В 4 т., М., 1986.

20. Павлова К. Полное собрание стихотворений. М.- Ленинград, 1964.25. «Российский архив» (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.) Выпуск XIV, М., 2005.

21. Ростопчина Е.П. Стихотворения. Проза. Письма. М., 1986.

22. Русская поэзия XIX- начала XX веков. М., 1987.

23. Русская поэзия XX века. Антология/ Сост.ИС. Ежов и Е.И. Шамурин. М, 1925.

24. Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 1., М., 1990.

25. Тургенев И.С. Собр. соч.: В 30 т., М., 1981.

26. Цветаева М.И. Неизданное. Записные книжки: В 2 т., М., 2000.1.

27. А.Блок в воспоминаниях современников. В 2т. М., 1980, Т.1. М., 1980.

28. Абрамович Н. Женщина и мир мужской культуры. М., 1913.

29. Азадовский К.М., Лавров А.В. З.Н.Гиппиус: метафизика, личность, творчество//

30. Азимирова М.Н. Женщина и ее судьи. СПб., 1896.

31. Александров А.А. Блок в Петербурге-Петрограде. Л., 1987.

32. Александрова Т.Л. Художественный мир М. Лохвицкой: Дис.канд.филол. наук. 10.01.01., М., 2004.

33. Архипова О. Ю. З.Н. Гиппиус: поэзия как «текст культуры»: Автореф. дис. .канд. филол. наук. 10.01.01., Барнаул, 2004.

34. Банников Н.В. От составителя// Русские поэтессы XIX века. М., 1979.

35. Бекетова М.А. Воспоминание об А.Блоке. М., 1990.

36. Ю.Беккер М. Поэтессы. М.,1929, Вып. 503.

37. П.Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т., М., 1953 1959.

38. Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т, М., 1948.

39. Белый А. О Блоке: Воспоминания. Статьи. Дневники. Речи. М., 1997.

40. Белый А.: Проблемы творчества. М., 1988.

41. Берберова Н. А. Блок и его время. М., 1999.

42. Бердяев Н.А. Метафизика пола и любви// Русский Эрос или философия любви в России. М., 1991.

43. Билевич Н. «Русские писательницы XIX века»// Московский городской листок, 1847, № 169.

44. Бисеров А.Ю. Новое религиозное сознание в творчестве 3. Н. Гиппиус: Дис. .канд. филол. наук: 10.01.01., М., 2003.

45. Блок Л.Д. И были и небылицы о Блоке и о себе // Две любви, две судьбы. М., 2000.

46. Богомолов Н.А. Любовь одна// Забытая книга. М., 1991. 21 .Богомолов Н.А. На грани быта и бытия // Театр, 1993, №5.

47. Богомолов Н.А. Русская литература первой трети XX века: Портреты. Проблемы. Разыскания. Томск, 1990.

48. Брюсов В. Среди стихов. М.,1990.

49. Брюсов В.Я. Далекие и близкие. М., 1912.

50. Бугаева К.Н. Воспоминания об А. Белом // Две любви, две судьбы. М., 2000.

51. Быков Л.П. Русская поэзия 1900-1930-х годов: Проблематворческого поведения: Дис. доктора филол. наук. 10.01.01.,1. Екатеринбург, 1995.

52. Вейдле В. После «Двенадцати» Блока, Париж, 1973.

53. Веригина В.П. Воспоминания. Л., 1974.

54. Веригина В.П. Памяти Л.Д. Менделеевой Блок // Звезда, 1980, №10.

55. Винокур Г.О. Филологические исследования. М., 1990.

56. Владимир Ж. Наброски без заглавия// Русь, 1905, №221.

57. Войналович Е.В., Кармадинская М.А. Жадовская// Русские писатели 1800 -1917. Биографический словарь. Т.2.,М., 1999.

58. Волынский А.Л. Русские женщины// Минувшее: Исторический альманах. Т.17,М.-СПб., 1994.

59. Гаврищук Е.А. Петербургский текст 3. Н. Гиппиус: На материалепоэтических текстов: Автореф. дис.канд. филол. наук. 10.01.01.,1. Архангельск, 2004.

60. Гаевский В. История и современность// Л.Д. Блок. «Классический танец». М., 1987.

61. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

62. Гаспаров M.JI. Очерк истории русского стиха. М., 1984.

63. Гинзбург Л. О лирике. М., 1997.Гиппиус З.Н. Живые лица. М., 2000.

64. Гиппиус З.Н. Автобиографическая заметка// Чертова кукла. Проза. Стихотворения. Статьи. М.,1991.

65. Гиппиус З.Н. Два зверя// Гиппиус З.Н. Чертова кукла. Проза. Стихотворения. Статьи. М.,1991.

66. Гиппиус З.Н. Дмитрий Мережковский// Гиппиус З.Н. Живые лица: Избранное: В 2 кн., Кн.2., Тбилиси, 1991.

67. Гиппиус З.Н. Необходимое о стихах// Гиппиус З.Н. Забытая книга. М.,1991, С.24-25.

68. Гиппиус З.Н. Правда о земле (К истории русского христианства)// Мосты, 1961, №7.

69. Гиппиус-Мережковская З.Н. Дмитрий Мережковский. Париж, 1951.

70. Головин К. Русский роман и русское общество. М., 1914.

71. Гриневич <Якубович> П.Ф. Очерки русской поэзии. СПб., 1911.

72. Громов П.П. Блок, его предшественники и современники. Л., 1986.

73. Громов П.П. Герой и время. Л., 1961.

74. Гуревич Л. История «Северного вестника»// Русская литература XX века (1890-1910). М., Т.1., Кн.2., 1914.

75. Дельмас Л.А. «Мой голос для тебя.» // Аврора, 1971, № 1.

76. Дзуцева Н.В. Проблема любовной лирики в советской поэзии 1917 -1932 гг.: Автореф. дис.канд. филол. наук: 10.01.01., М., 1980.

77. Добролюбов Н.А. Стихотворения Юлии Жадовской// Майков В.Н. Литературная критика. Л., 1985.

78. Долгополов Л. К.На рубеже веков. Л., 1977.

79. Долгополов Л.К. А.Блок: личность и творчество. Л., 1980.

80. Домашнев А. И. и др. Интерпретация художественного текста. М., 1989.56. Домострой. М., 1990.

81. Енишерлов В.П. Штрихи судьбы. М., 1980.

82. Ермилова Е.В. Теория и образный мир русского символизма. М., 1989.

83. Жеребкина И. А. Страсть. СПб., 2002.

84. Жеребкина И.А. Феминисткакя литературная критика // Введение в тендерные исследования. Ч. 1. Харьков С-Пб., 2001.

85. Жирмунский В.М. Теория стиха. JI., 1975.62.3лобин В. З.Н. Гиппиус. Ее судьба// Центральный Пушкинский комитет в Париже (1935 -1937) Т.1., М., 2000.

86. Игошина Т.В. «Стихи о Прекрасной Даме» Александра Блока:поэтика религиозного символизма. Новгород, 2003.

87. Измайлов А. М.А.Лохвицкая. //Биржевые ведомости, 1905,30 августа.

88. Изусина Е.В. Лирическая героиня в русской лирике века. На материалетворчества А. П. Буниной, К. К. Павловой, М. А. Лохвицкой: Дисканд.филол. наук. 10.01.01., Орел, 2005.

89. Книпович Е.Ф. Об А. Блоке: Воспоминания, Дневники, Комментарии. М., 1987.

90. Ковров А. Женский вопрос. Вести из Германии// Русское богатство, 1896, №10.

91. Коллонтай А. Новая женщина// Современный мир, 1913, №9.

92. Колтоновская Е. Женские силуэты. СПб., 1912.

93. Коптелова Н.Г. Тема «маски» в поэзии А.Блока// Творчество писателя и литературный процесс. Иваново, 1987, с.124-135.

94. Корецкая И.В. Над страницами русской поэзии и прозы начала века. М., 1995.

95. Крайний Антон (Гиппиус З.Н.). Литературный дневник: 1899 -1907. СПб., 1908.73 .Краснов П. Любовь в современной поэзии// Новый мир, 1899,15 октября.

96. Криволапова Е. М. Литературное творчество 3. Н. Гиппиус конца XIX -начала XX века.(1893 1904.): религиозно-философские аспекты: Дис. .канд.филол. наук. 10.01.01., СПб.,2003.

97. Крыщук Н.П. Искусство как поведение: Книга о поэтах. JL, 1989.

98. Кундера М. Бессмертие. М., 2000.

99. Лавров А.В. Этюды о Блоке. С.-Пб., 2000.

100. Лебедев Ю.В. Ю.В. Жадовская// Ю.В. Жадовская. Стихотворения. Кострома, 2004.

101. Лермонтовская энциклопедия. М., 1981.

102. Лит. наследство. Т.92. Кн.1. А.Блок: Новые материалы и исследования. М.,1980.

103. Лит. наследство. Т.92. Кн.2. А.Блок: Новые материалы и исследования. М.,1981.

104. Лит. наследство. Т.92. Кн.4. А.Блок: Новые материалы и исследования. М., 1987.

105. Лит. наследство. Т.92.Кн.З.А.Блок: Новые материалы и исследования. М.,1982.

106. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства(ХУШ начало XIX века). СПб., 1994.

107. Лотман Ю.М., Минц З.Г. Статьи о русской и советской поэзии. Таллин, 1989.

108. Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А.Блока. М.,1997.

109. Макашина В.Г. Мирра Лохвицкая и Игорь Северянин: К проблеме преемственности поэтических культур: Дис. .канд. филол. наук. 10.01.01., Новгород, 1999.

110. Маковский С.К. На Парнасе Серебряного века. М., 2000.

111. Максимов Д. Е. Любовь Дмитриевна // Новое литературное обозрение. 1999, №35.

112. Максимов Д.Е. Поэзия и проза А. Блока. Л., 1981.

113. Максимов М.В. Владимир Соловьев и Запад: невидимый континент. М.,1998.

114. Маргольм Л. Книга о женщине. Киев, 1895.

115. Маркевич О. А. Лирика 3. Н. Гиппиус: Проблема творческой индивидуальности: Дис. .канд. филол. наук. 10.01.01., Вологда,2002.

116. Мартынова Н. Г. Творчество Зинаиды Гиппиус: поэтика лирических жанров: Дис. .канд. филол. наук. 10.01.01., Астрахань, 2000.

117. Мережковский Д.С. Тайна трех: Египет и Вавилон. Прага, 1925.

118. Минский Н. Памяти М.А. Лохвицкой // Новое время, 1905,31 августа.

119. Минц З.Г. Блок и русский символизм. Кн. 1. Поэтика А. Блока. С.-Пб., 1999.

120. Михайлова М.В. // Чулков Г. «Годы странствий». М., 1999.

121. Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской прозе Серебряного века// Преображение, 1996, №4, с.150-158.

122. Михайлова М.В. Писательницы Серебряного века в литературном контексте эпохи// Вестник Моск. Ун-та, Сер.9,Филология, 2001, №1, с.35-43.

123. Мочульский К.В. А.Блок, А.Белый, В.Брюсов. М., 1997.

124. Надеждин Н.Н. Женщины в изображении современных русских женщин-писательниц// Новый мир, 1902, №92.

125. Николаев А. И. Лирические дневники студенток // Потаенная литература. Вып. 4, Иваново, 2004.

126. Никольская Т.Л. Творческий путь Л.Д. Зиновьевой- Аннибал. // Блоковский сборник. И. Тарту, 1964.

127. Новиков И.А. Собр.соч. В 4т., М., 1967.

128. Новоселов В. Современные русские поэтессы // Новый мир,1903,1 августа.

129. Одоевцева И. На берегах Невы. М., 1998.

130. Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989.

131. Орлов В.Н. Жизнь А. Блока. Гамаюн, птица вещая. М., 2001.

132. Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.

133. Пайман А. История русского символизма. М., 2000,

134. Панаев И.И. Литературные воспоминания. М.,1928.

135. Пермякова О.В. Явление тендерной стилизации в современной женской литературе (на материале французского и русского языков): Автореф.дис. .канд. филол. наук. 10.01.01., Пермь, 2007.

136. Перцов П.П. Литературные воспоминания 1890-1902 гг. М.: Л., 1993.

137. Письма А.А. Блока к Л.А. Дельмас // Звезда, 1970, №11.

138. Письма Блока к жене: Состав.и вступ. статья В.Н. Орлова // Лит. наследство. Т. 89. М., 1978.

139. Письма В.Я. Брюсова к П.П. Перцову. М., 1927.

140. Полукарова Л.В. «Надо всякую чашу испить до дна» (О личности и творчестве З.Н. Гиппиус)// Литература в школе, 1996, №5.

141. Пономарёв С.И. Наши писательницы. СПб., 1891.

142. Приходько И.С. Мифопоэтика Блока. Владимир, 1994.

143. Протопопов М. Женское творчество// Русская мысль, 1891, № 1.

144. Пьяных М.Ф. Трагический век в зеркале русской литературы. СПб.,2000.

145. Роднянская И. Б. Павлова// Русские писатели 1800 1917. Биографический словарь. Т.4. М.,1999.

146. Розанов В.В. Мимолетное. М., 1994.

147. Рюткёнен М. Тендер и литература: проблема «женского письма» и «женского чтения»// Филологические науки, 2000, №3.

148. Рябов О.В. Женщина и женственность в философии Серебряного века. Иваново, 1997.

149. Рябов О.В. Национальная идентичность: гендерный аспект (наматериале русской историософии). Дис.доктора философ, наук.0900.01., Иваново, 2000.

150. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирических циклов А. Блока// Язык и стиль художественного произведения. М., 1966.

151. Свиясов Е.В. Сафо в восприятии русских поэтов(1880-1910-е гг.)// На рубеже XIX и XX веков. Л., 1991.

152. Скабичевский A.M. Песни о женской неволе// Вестник Европы, 1886, №1.

153. Слабошпицкий М. Мария Башкирцева. Иваново, 2002.

154. Соловьев Б.И.Поэт и его подвиг. М., 1980.

155. Тиме Е. Дороги искусства. М., 1967.

156. Тимофеев Л.И. Слово в стихе. М., 1982.

157. Трушина Е.А. Лирика Ю. В. Жадовской: Мировидение и поэтика: Дис.канд. филол. наук. 10.01.01., Пенза, 2004.

158. Тураева З.Я. Лингвистика текста. М., 1986.

159. Тынянов Ю.Н. проблемы стихотворного языка. М., 1965.

160. Ученова В.В. «Вы вспомните меня!.»// Царица муз: Русские поэтессы XIX начала XX веков.М., 1989.

161. Файнпггейн М.Ш. «Меня Вы назвали поэтом.»Жизнь и литературное творчество К. К. Павловой в ретроспективе времени. М.,2002.

162. Ханзен-Лёве А. Русский символизм: Система поэтических мотивов: Ранний символизм. С.-П6.Д999.

163. Ходасевич В.Ф. Некрополь. М., 2001.

164. Ходасевич В.Ф. Колеблемый треножник. М., 1991.

165. Чернышевский Н.Г. Полное собр. соч., М., 1947.

166. Чистова М.В. Концепт андрогинна в жизнетворчестве 3. Н. Гиппиус: Автореф. дис. .канд. культуролог, наук. 24.00.01., Кострома, 2004.

167. Чуйко В. Современные женщины писательницы// Наблюдатель, 1889, №4.

168. Чулков Г. Годы странствий. М., 1999.

169. Шагинян М. О блаженстве имущего: Поэзия З.Н. Гиппиус. М., 1912.

170. Шапир О. Вопреки обычаю// Преображение, 1997, №5.

171. Юнг К.Г. Психология переноса. М., 1997.

172. URL: http://www.ideashistorv.org.ru/almanacs/alm 16/14Ladykina.htm.

173. Cioran S. The Russian Sappho: Mirra Lokhvitskaya// Russian Literature Triquaterly. 1974. № 9, pp.317-335.

174. Markov V. Russian crepuscdary: Minskij, Merezhkovskij, Loxvickaya// Russian literature and history. Jerusalem, 1989, p.80.

175. Poggioli R Poets of Russia. 1890-1930. Cambridge, 1960.

176. Showalter E. Towards a Feminist Poetics// The New Feminist Criticism/ Essays on Women, Literature and Theory Showalter E. (ed.) N. Y.: Pantheon Books, 1985.

177. Women-writers in Russian Modernism. An Anthology. Translated and edited by Temira Pachmuss . Urbana Chicago - London, 1978.