автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Образ милиции в российской культуре: конструкция и деконструкция типов восприятия

Полный текст автореферата диссертации по теме "Образ милиции в российской культуре: конструкция и деконструкция типов восприятия"

На правах рукописи

САХНО АНДРЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

ОБРАЗ МИЛИЦИИ В РОССИЙСКОЙ КУЛЬТУРЕ: КОНСТРУКЦИЯ И ДЕКОНСТРУКЦИЯ ТИПОВ ВОСПРИЯТИЯ

Специальность 22.00.06 - социология культуры, духовной жизни (социологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата социологических наук

Ростов-на-Дону - 2005

Работа выполнена в Ростовском государственном педагогическом университете на кафедре социальных коммуникаций и технологий

Научный руководитель:

доктор социологических наук, доцент Смоленский Михаил Борисович Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, доцент Степанов Олег Васильевич;

доктор философских наук, профессор Радовель Михаил Рувинович

Ведущая организация - Ростовский юридический институт МВД РФ

Защита состоится «14» марта 2005 г. в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.206.03 по социологическим наукам в Ростовском государственном педагогическом университет по адресу: г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Ростовского государственного педагогического университета по адресу: г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33.

Автореферат разослан «14» февраля 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Правоохранительные структуры играют важную роль в функционировании современных обществ, особенно в период глубоких и длительных социальных трансформаций. Обострение разного рода конфликтов, усиление нетерпимости и агрессивности у членов социума, разрушение привычных форм жизнеустройства и прочие атрибуты эпохи перемен предъявляют повышенные требования к личностным и профессиональным характеристикам работников правоохранительных органов. Вместе с тем качество их работы как таковое не может быть оценено само по себе, абстрагируясь от социокультурных характеристик данного общества и сложившихся в нем традиций взаимоотношения населения с представителями правоохранительных органов. Эти взаимоотношения во многом определяются устоявшимися стереотипами восприятия представителей правоохранительных органов в конкретном обществе.

Развивающаяся в рамках структур данного восприятия система установок и стереотипов (когнитивных, эмоциональных, деятельностных) влияет на функциональную эффективность правоохранительных органов и, как следствие, на сохранение социального порядка в не меньшей степени, чем нормативная составляющая их деятельности. В отличие от законодательных актов, структуры восприятия обладают мощным консервативным потенциалом, присущим общественному сознанию в целом, который препятствует их быстрому и кардинальному изменению по воле законодателя. Воспринятые на уровне индивидуального сознания, данные структуры регулируют практическую деятельность индивида не потому, что они формально легитимны (или нелегитимны), а потому, что соответствуют ценностно-нормативному базису данного общества. Итак, исследование структур восприятия обществом правоохранительных органов представляет интерес в силу того, что они являются важным фактором сохранения социального порядка. Выявление связей между образом Стража порядка (милиционера, полицейского), сформированным в общественном сознании, и социеталь-ными характеристиками общества придает работе теоретическую актуальность.

Однако исследование этой проблемы обладает также практической значимостью. Предпринимаемые социально-экономические преобразования для создания основ рыночной экономики вызвали в России разрушение традиционной «вертикально-патерналистской» модели социальной интеграции. До настоящего времени общество не сумело выработать механизмы самоорганизации и горизонтальных социальных связей, адекватных сложившейся социальной реальности. Этот процесс затронул практически все сферы общества, в том числе и правоохранительные органы. В сознании населения образ милиционера, сложившийся в советский период, стал меняться и приобрел значительный объем негативных характеристик. Это

обусловлено прежде всего влиянием социально-экономических преобразований на сложившуюся нормативную структуру общества. Неблагополучная криминогенная обстановка стимулирует резкую критику милиции в средствах массовой информации, содержащую обвинения в непрофессионализме, игнорировании в тех или иных случаях своих прямых обязанностей, коррупции. Наряду с распространенностью делинквентных практик, реализуемых населением, ожидания и требования, предъявляемые к милиции, предполагают строгое, неукоснительное выполнение закона и функциональных обязанностей.

Исходя из вышеизложенного, представляет практический интерес анализ ценностных отношений и ожиданий населения, предъявляемых к милиции, который позволит внести коррективы как в формирование общественного мнения в сфере оценок правоохранительных практик, так и в регулирование деятельности правоохранительных органов. Подобная коррекция является необходимой в силу незавершенности институционального преобразования правоохранительных органов. Социально-политический строй, рожденный в России в августе 1991 г. до сих пор юридически окончательно не утвержден, что находит отражение в росте политической пассивности граждан на выборах, с одной стороны, и усилении экстремистских настроений - с другой. Правоохранительные органы всегда выступают и воспринимаются как неотъемлемая часть существующей социально-политической системы. Поэтому кризисное состояние институтов власти непосредственно затрагивает и эту структуру поддержания правопорядка.

Очередная ситуация системного кризиса российского общества и выбора стратегии развития требует обращения к отечественному историческому опыту организации правоохранительной деятельности. Изменение способов набора работников в эту систему, переакцентировка смысла их профессиональной деятельности, вызванная изменением конституционных основ организации правового пространства России, не могут быть изучены с какой-то одной, например, чисто юридической, точки зрения. Поэтому с практической точки зрения было бы полезно сравнить результаты интенсивно идущего последние полтора десятилетия процесса самоидентификации российского милиционера в условиях нового социально-политического строя с системой установок и ожиданий, предъявляемых правоохранительным органам российскими гражданами.

Степень разработанности проблемы. Социальный статус правоохранительных органов и особенности их восприятия членами гражданского общества анализировались в работах отечественных и зарубежных ученых: О.В. Ведерниковой1, С.М. Иншакова2, Р. Кларка3, Х.П. Ньютона4, Э. Хоб-

' ВежрниковаОН Теория н практика борьбы с преступиосп.ю в Великобритании М,2001 3 Иншаков С М. Зар>бежная криминология М, 1997 5 Кларк Р Преступность в США М, 1975

сбаума5, Ю. Чернера6. Фундаментальный анализ функций правоохранительных органов в современном обществе дан в работах Ю.Е. Аврутина и А.Д. Сафронова8. Принципиальная проблема согласования процессов ин-ституционализации правоохранительных структур, отчужденных от общества, и фундаментальных демократических ценностей представлена в исследовании П. Генифе9.

Проблема связи системного кризиса начала XX в. с дисфункциями отечественной правоохранительной системы анализируется в работах Ю.Е. Аврутина, С.Г. Кара-Мурзы10, В.О. Ключевского", В.А. Линовского12, И.Л. Солоневича13, Т. Шанина14.

В работах Ю.Е. Аврутина, А.В. Артюхова15, С.Г. Кара-Мурзы, А.Д. Сафронова проанализированы как позитивные, так и негативные аспекты восприятия милиции советским обществом. Исследования этих же авторов, а также статьи A.M. Воробьева16, В.Б. Гончарова, В.В. Кожевникова , С.В. Егорышева18, К.И. Бурдина19, Ю.Н. Мазаева20, А.А. Меджевского, С.А. Ги-рина, А.И. Мизерия21, М.И. Безаева22, В.М. Артемова23 показывают влияние преобразований 90-х гг. XX в. как на деятельность работников правоохранительных органов России, так и на отношение к ним российских граждан.

* Ньютон X. П. Революционное само\бийство. М.,2003. 5 Хобсбаум Э. Век капитала. Ростов н/Д, 1999.

'' Чернер Ю ФБР: история и реальность. М.. 2003.

7 Аврутин Ю.Е. Полиция и милиция в механизме обеспечения государственной власш в Poccim. СПб.. 2003.'

* Сафронов А.Д Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел. М., 2003. ''Генифе П. Политика революционного террора: 1789-1794. М..2003.

"'Кара-М\рзаС.Г. Советская иивнлташш М.2001.Т.1.2.

'1 Ключевсю in В О. Курс р\ сскои neropi ih. Лекция XLVU // Ключевсю ill В О. Соч. В 9 т. М., 1988. Т. 111.

Лшюкскнй В А Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. М.. 2001.

" Солоневич ПЛ. Народная монархия. М„ 1991

14 Шанин Т. Революция как момент истины. М.. 1997.

15 Артюхов А.В. Криминальные практики России сквозь призму культлры. Ростов н/Д 2004. Воробьев A.M. Социальный портрет работника органов внутренних дел // Соииол исслед 1992. № 10.

17 Гончаров В.Б., Кожевников В.В. Общественное мнение очнчей о милиция //Сошюл. исслед 1996. № 7: Кожевников В В Проблемы профессионапшма сотрудников органов внутренних дел // Сошюл. исслед 1999. №9

Егорышев С.В. Органы внутренних дел Башкортостана в опенках населения // Сошюл. исслед. 1997. №

8

" Бурднн К.И. Вопросы становления милицейских профсоюзов // Сошюл. исслед 1999. №9.

Мазаев Ю.Н. Как изменяется отношение населения к милиш1и?//Сош1аг исслед 1997..№> 11. 21 Меджевский А.А, Гирин С.А.. Митерий А.И. Граждане и эксперты о коррупции // Социо.т. исслед. 1999. № 12.

п Безаев МИ. Общественное мнение о криминогенное! обстановке и деятельности органов внутренних дел //Социол. исслед 1999. № 12.

2' Артемов В.М. Соцнально-к\'льт\рная ориентация правоохранительных органов // Сошюл. исслед 2000 №1.

Таким образом, обозначенная в предлагаемом исследовании проблема в различных ее ракурсах давно привлекает внимание правоведов, историков, социологов, политологов. Однако за исключением публикаций В.М. Артемова, А.В. Артюхова и С.Г Кара-Мурзы социокультурный анализ в указанных исследованиях выполняет лишь вспомогательную роль. Так, представителей ведомственной науки отличает первоочередное внимание к формально-правовой стороне работы милиции. Историки используют данные о деятельности правоохранительных структур лишь в качестве фрагмента, характеризующего определенный период развития отечественной социально-политической системы. Что касается работ, выполненных в социокультурном ключе, то они сосредоточены на сравнительно небольших отрезках истории отечественных правоохранительных структур, что требует дополнительных исторических экскурсов для реконструкции структур восприятия представителя правоохранительных органов русским обществом. С учетом консервативности данных структур, а также их зачастую решающего влияния последних на правовое поведение актора представляется оправданным изучение их генезиса, а также их сопоставление с отношением к полиции, сложившимся в западном обществе, цивилизационный опыт которого все более масштабно определяет российскую действительность.

Объектом исследования выступают структуры восприятия российских правоохранительных органов (в частности, милиции) в общественном сознании.

Предметом исследования является анализ причин и следствий трансформации структур восприятия правоохранительных органов в ходе исторического развития российского общества.

Цель диссертационной работы - выявить и проанализировать специфику восприятия милиции жителями современной России, которое выступает культурным фактором организации правового порядка в обществе. Она предполагает решение следующих задач:

1) определить роль восприятия правоохранительных органов массовым сознанием в процессе их институционализации;

2) выделить главное содержание архетипа представителей правоохранительных органов (Стража порядка), который задается мировой художественной культурой;

3) проанализировать культурно-историческую специфику становления современных правоохранительных органов в России;

4) охарактеризовать элементы культурного канона Стража порядка (милиционера), выработанного современной российской культурой;

5) проследить трансформацию российского канона Стража порядка, вызванную системными реформами 90-х гг. XX в.;

6) рассмотреть главные проблемы рефлексии аналитиков правоохранительных органов по поводу конструирования имиджа милиционера:

7) исследовать когнитивный аспект правовой культуры населения как фактор, определяющий отношение к органам защиты правопорядка;

8) выявить степень соответствия идеального типа милиционера, сформировавшегося в массовом сознании, и представлению о его модальном (т.е. наиболее распространенном) типе.

Теоретико-методологическая основа исследования. Ориентация на обнаружение «смысла» правоохранительной деятельности и «значимости» институциональных агентов правоохранительных структур для общества предполагает использование в качестве методологического базиса положений «понимающей» социологии М. Вебера. Заинтересованность членов общества в правовом порядке и наличие фундаментальных расхождений (особенно заметных в кризисные периоды социальной истории) в трактовках понятия «правовой порядок» и методов его достижения делают вебе-ровский подход к изучению социального действия в его субъективном аспекте особенно актуальным. Понятие «структуры восприятия» восходит к структуралистской теории К. Леви-Строса24, а их генезис изучается методами «археологии знания» М. Фуко25.

Влияние структур восприятия социальной действительности на деятельность акгоров изучено Э. Гидденсом в рамках теории структурации26. Для анализа связи структур восприятия с процессами легитимации институционального порядка в диссертации используется методологический потенциал работы П. Бергера и Т. Лукмана".

Специфика правовой ситуации в обществах современного типа, характеризующаяся повышенной сложностью протекающих в них процессов, рассматривается на основе концепции хаоса, предложенной Д. Рашкоф-фым28. Описание российского варианта «хаотичной» правовой ситуации в работе опиралось на концептуальные построения Т.И. Заславской29, В.Н. Кудрявцева30, Н.Ф. Наумовой31.

Ключевые для предлагаемого исследования понятия «государство» (в социологическом, а не правовом толковании этого термина), «община», «Страж порядка», обозначающие главных субъектов правовой ситуации,

^ Леви-Сгрос К Неприрученная мысль//Леви-Строс К. Первобытное мышление М. 1994

26 Пшене Э Устроение общества. Очерк теории структураини М 2003

Бергер Я, ЛукманТ Социальное конструирование реальное™ Трактат по социологии знай и М, 1995 28 Рашкофф Д Медиавирус Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание М, 2003 Заславская Т И. Сою [стальная трансформация российского общества. М, 2003 Кудрявцев В Н Преступность и нравы переходного общества. М. 2002 '' Наумова НФ Рецидивирующая модернизация в России беда, вина или ресурс человечества1 М„ 1999

уточнены, исходя из целей работы, в результате обращения к трудам М.Вебера'2 и Ф. Тенниса33.

Эмпирической базой, на основании которой выстраивается анализ, являются результаты эмпирического социологического исследования, проведенного автором совместно с Центром прикладных социологических исследований РГПУ в 2004 г. в г. Ростове-на-Дону и г. Аксае. Методом стандартизированного интервью было опрошено 317 человек, сегментированных на подгруппы по критерию наличия / отсутствия опыта личного (или близких родственников) общения с милицией.

Научная новизна исследования. Принципиально новым является предложенный подход к исследованию функционирования правоохранительных органов, при котором профессиональная культура работников рассматривается как производная в значительной степени от структуры их восприятия.

В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем:

разработан аналитический подход, направленный на выявление влияния культуры на функционирование органов правопорядка, центральным элементом которого выступает структура восприятия, определяющая смысл деятельности данных органов;

^ раскрыто главное содержание образа Стража порядка, транслируемое мировой художественной культурой, которое выражено в противоречии его подчеркнуто антибуржуазного мировоззрения, реализации в профессиональной деятельности народных представлений о справедливости и одновременно защите норм буржуазного права;

проанализировано художественное творчество детективного жанра в России с точки зрения формирования в нем канона Стража порядка, который задает акцепт гуманистического восприятия милиционера как обществу в целом, так и данной профессиональной группе;

^ выявлена тенденция деконструкции канона образа милиционера, которая проявилась в возникновении множества равнопредставленных в культуре образов Стражей порядка, значительный вес среди которых приобрел отрицательный герой, разрушающий достигнутое в обществе доверие и взаимопонимание органов правопорядка и населения ^ра);

выделено главное направление конструирования профессиональными теоретиками образа милиционера, главными чертами которого являются утверждение профессионализма, расширение внешних атрибутов престижности социального статуса;

4 Вебер М О некоторых категориях «понимающей» социологам // Вебер М Избр. прошвеа М. 1990 Он же По и гп ка как призвание н профессия // Там же

11 Теннис Ф. Общность и общество Основные понятия чистой соииолопш. М., 2002.

введен в научный оборот эмпирический материал, свидетельствующий о низком уровне правовых знаний населения и распространенности представлений об авторитарном характере организации правового пространства России;

аргументировано несовпадение идеального типа милиционера, сложившегося в культуре общества, с представлениями о его наиболее распространенном реальном типе; показано, что в качестве идеального типа в массовом сознании доминирует советский культурный канон, в то время как наиболее известный тип милиционера в современной жизни России совпадает, по мнению населения, с его негативным образом, активно тиражировавшимся российской литературой и кинематографом в 90-е г.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Нормирование социальных взаимодействий предполагает опору не только на властно-административную (правовую) санкцию, но и на позитивную оценку правоохранной деятельности со стороны общества. При этом общество выдвигает веер вариантов восприятия, оправдывающих или отклоняющих нормы функционирования правоохранительных органов. Взаимоотношение этих норм, в свою очередь, в существенной мере определяет содержание деятельности представителей данной сферы. Поэтому социокультурный анализ правоохранительных органов предполагает рассмотрение содержания и взаимоналожения различных концепгуальных структур их восприятия: рефлексии интеллектуального слоя, аналитиков из профессиональной среды органов правопорядка, а также массового сознания общества, определяемого как позитивным правом, так и «понятиями» делинквентной среды.

2. Архетип представителя правоохранительных органов (Стража порядка) современного общества внутренне противоречив, что связано с позицией данного института в организации правового пространства. Правоохранительные органы должны обеспечивать и поддерживать правовой порядок, в котором закреплены формализованные правила, нечувствительные к сложившимся в обществе культурно-историческим представлениям о должном и нормах повседневного взаимодействия. Чем более глубок разрыв между государством и общиной, тем более антибуржуазен образ Стража порядка. Он символизирует собой защиту современного индивида и общества от диктата формализованных правил, что достигается за счет самостоятельного поиска в профессиональной деятельности баланса абстрактно-правовой нормы (закона) и поддержания сохранившихся представлений о справедливости.

3. Художественный канон образа милиции, сформированный в российской культуре XX в., предполагает совмещение в повседневной деятельности милиционера профессионализма и гуманизма, при определяющей роли последнего как, укорененного в народной традиции. При этом героизм Стража порядка оттеняется его обычностью, отсутствием суперменских

качеств. Смысл профессиональной деятельности усматривается не в наказании преступника, а в восстановлении нарушенного правопорядка, который включает в себя создание преступнику условий для возвращения в социум. Символом канонического милиционера выступает участковый Ани-скин.

4. В транзитивном постсоветском обществе произошли деконструкция канона милиционера и формирование веера его равнозначных образов. Одним из ярко выраженных направлений этого разнообразия является показ девиантных форм профессиональной деятельности милиционера, направленный на делигитимизацию образа Стража порядка. «Гуманистическое своеволие» в трактовке закона, которое было свойственно каноническому милиционеру, обернулось в новом образе попранием закона с целью удовлетворения корыстных личных интересов, служение государству - коррупцией вкупе с госчиновниками, властный ресурс - жестокостью.

5. Изменение социального статуса правоохранительных органов в России, обусловленное утверждением в обществе нормативности социального неравенства, необходимости защиты института частной собственности и использования милиции во внутренних социальных конфликтах, активизировало рефлексию профессиональных аналитиков, направленную на усиление привлекательности имиджа милиционера. В нем приоритет отдается профессионализму и деполитизации милиции, а также расширению внешних агрибутов милицейской работы: ужесточению ответственности за жизнь милиционера, укреплению силовой составляющей его работы, росту заработной платы, преференций и пр.

6. Современный характер организации правового пространства России оценивается большинством опрошенных как неадекватный сложившимся нормам нравственности и воспринимается в авторитарной коннотации («подчинение личности государству», «доминирование власти над законом», «вьпгужденное соблюдение гражданами правовых норм»). При этом фиксируется низкая степень знания основной частью опрошенных законодательно регламентированных функций правоохранительных органов в непосредственной жизнедеятельности рядовых граждан (задержание, проверка документов, досмотр личных вещей и пр.).

7. По оценкам населения доминирующим источником информации о функционировании органов правопорядка являются телевидение и кино. При этом в качестве идеального типа Стража порядка выступает советский канон, который самостоятельно определяет меру совмещения закона и справедливости (Глеб Жиглов). Но именно этот типаж, по оценкам населения, сегодня не является характерным для органов правопорядка, в то время как сейчас наиболее распространен негативный образ милиционера, которому свойственны коррумпированность, формализм, использование своего должностного положения в корыстных целях.

Практическая значимость работы определяется потребностью в осмыслении социокультурных факторов, влияющих на формирование криминогенной обстановки, а также — консолидации общества для поддержания и укрепления правопорядка.

Результаты данной работы могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании: социологии культуры и социальной структуры, организации социологического мониторинга, направленного на отслеживание динамики правовой культуры и мотивации правовой активности. Исследование может найти применение также в учебном процессе при разработке лекционных курсов и спецкурсов по социологии права.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на совместном заседании кафедры социальных коммуникаций и технологий и кафедры социологии и политологии РГПУ, а также на региональных научных конференциях. Результаты исследования опубликованы в научных работах обшим объемом 2,8 п.л.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (включающих 7 параграфов, 22 статистические таблицы, 3 диаграммы), заключения, списка литературы и приложения, в котором представлено линейное распределение результатов опроса населения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы диссертационного исследования, анализируется степень её разработанности, определяются цель и задачи работы, элементы новизны, показана теоретическая и практическая значимость исследования.

Первая глава «Методологические основания социокультурного анализа правоохранительных органов» посвящена обоснованию социокультурного подхода к анализу организации правопорядка в обществе. В качестве исходного тезиса при этом выступает положение М. Вебера: «Социология в той мере, в какой «право» попадает в орбиту ее исследования, занимается не выявлением логически верного «объективного» содержания «правовых положений», а действиями, в качестве детерминантов и результатов которых могут, конечно, играть значительную роль - наряду с прочими факторами - представления людей о «смысле» и «значимости» определенных правовых положений»34. Эти представления в значительной степени определяют повседневные нормы регуляции поведения, а поэтому и тип

4 Вебф М.О некоторых категориях «понимающей» социологии // Вебер М Избр. произвел М, 1990 С. 508.

правовой культуры общества. Они формируются характером взаимоотношений, существующих в треугольнике «государство - община (общество) -страж порядка (правоохранительные органы)». Наличие этой базовой структуры правовой ситуации позволяет сравнивать различные правовые воззрения, в том числе восприятие обществом агентов правоохранительных институтов.

В параграфе 1.1. «Структуры восприятия правоохранительной деятельности: основные понятия» автор рассматривает культурные условия институционализации правоохранительных органов в обществе и роль в этом процессе их восприятия на уровне массового сознания. В этом разделе работы даются ключевые понятия исследовательского подхода. Правоохранительная деятельность - деятельность по защите официальных институтов от индивидуальных и коллективных носителей альтернативных практик - относится к числу важнейших социальных функций, от которых непосредственно зависит процесс воспроизводства общества. Поэтому легитимация правоохранного института должна носить тотальный характер, т. е. быть ориентирована в каждый данный момент времени на все социальные слои.

Матрица социального действия по сохранению правопорядка в обществе определяется отношениями, возникающими в треугольнике «государство - община - страж порядка». Автор определяет общину как такую совокупность индивидуумов, которая может регулировать отношения внутри себя естественным путем, т.е. без санкционируемого государством вмешательства его институциональных агентов. Исторически рост внутренних противоречий в общине приводит к тому, что все больший объем практик изымается из-под непосредственного контроля ее членов и переходит под контроль государства. Государство регулирует эти практики не только и не столько с помощью моральных императивов, сколько с помощью угрозы легитимного насилия"'5, право осуществлять которое монопольно вменяется узкой группе агентов государственных институтов.

Наибольшие трудности с поддержанием легитимности правовых норм возникают в кризисные периоды социальной системы, для которых характерна аномия - дисфункции институтов, регулирующих социальные взаимодействия. Поддержание правового порядка в эти периоды связано с особенными трудностями не только из-за падения авторитета правовых норм, но и размывания профессиональной культуры представителей правоохранительных органов, именно в этой ситуации значительную роль в регулировании правового поведения играют структуры восприятия правоохрани-

" «Государство, равно как и политические союзы, исторически ему предшествующие, есть отношение господства людей над людьми опирающееся на легитимное (то есть считающееся легитимным) насилие как средство Таким образом, чтобы оно существовало, люди, находящиеся под господством, должны подчиняться авторитету, на который претендуют те. кто теперь господствует» (Вебер М Политика как призвание и профессия Н Вебер М Избр произве М_ 1990. С. 646).

12

тельных органов, содержание базового понятия исследования «структура восприятия (социальной) действительности» автор определяет как спонтанную ориентацию индивида и (или) группы на обнаружение в определенной социальной сфере устойчивого повторяющегося отношения между ее элементами, причем такое отношение считается для данного общества типичным, само собой разумеющимся, определяющимся его социокультурной спецификой. Наряду с этим автор уточняет использование понятия «легитимация», которое трактуется как процесс «объяснения» и «оправдания» элементов институциональной традиции. Вводится также понятие «деви-антные структуры восприятия». Таким образом, доказывается, что структуры восприятия имеют устойчивый, но не догматичный характер. Они изменяются в процессе эволюции общества, когда возникают институциональные инновации, что ведет к обновлению структур восприятия за счет либо легитимирующих, либо отрицающих нововведения элементов.

Автор показывает, что нормирование социальных взаимодействий, предполагает опору не только на властно-административную (правовую) санкцию, но и на позитивную оценку деятельности представителей правоохранительных органов со стороны общества, что в существенной мере определяет ее содержание. Поэтому социокультурный анализ правоохранительных органов предполагает рассмотрение содержания и взаимоналожения различных концептуальных структур восприятия правоохранительных органов разными социальными субъектами, конструирующими тот или иной имидж правозащитников или воспринимающими его.

Параграф 1.2. «Страж порядка в структуре общественного сознания» посвящен выявлению архетипа представителя правоохранительных структур, который сформирован в мировой художественной литературе и имеет различные формы проявления.

В значительной мере информированность индивидов о нормах социальных взаимодействий и компетентность в них поддерживаются на уровне практического сознания. Эти неявно выраженные представления о том, как надо вести себя в обществе, и составляют правовую культуру. Она содержит в себе также карательные санкции, которым подвергается нарушитель правовых норм. Санкции за нарушение ряда действующих в социуме правил и норм воплощаются в образе Стража порядка. Этот образ, несущий символическую нагрузку, не выстраивается в соответствии с правовыми документами, определяющими статус работника той или иной правоохранительной организации. Более того, в художественной литературе и киноискусстве различные воплощения Стража порядка нередко весьма вольно обращаются с положениями закона, которые должны защищать. Эта деви-антность представителя правоохранительных органов встречается настолько часто, что не может быть случайностью. Напротив, такая модель поведения выражает сущностную характеристику, «видовой признак» данной сферы профессиональной деятельности, который требует объяснения.

Опираясь на семиотическую концепцию Ю.Лотмана и произведения известного писателя, одного из основателей детективного жанра, Р.Чандлера, можно выделить иконические и сущностные элементы архетипа стража порядка. Иконические элементы художественного образа (например, трубка - непременный атрибут образов Холмса, Мегрэ, Марло, Бюрма, Люсина из романов Еремея Парнова и т.д.) - указатель постоянно повторяющегося содержания: честного и проницательного сыщика. Р.Чандлер точно описал модель выстраивания образа стража порядка, указав на лежащую в ее основе бинарную оппозицию: «мерзкое общество -человек чести»36. Социологический анализ понятия «честь», проведенный Н. Элиасом, позволяет выявить в нем антибуржуазный смысл"''. Применение выводов этого анализа дает возможность интерпретировать девиацию стража порядка как способ сохранить свободу личности по отношению к диктату институциональной среды. Страж порядка символизирует собой защиту современного индивида и модернового общества в целом от их же собственной девиантной динамики, скорость которой такова, что грозит разрушением как общества, так и личности. Формализации межличностных отношений в буржуазном обществе и правовом государстве страж порядка противопоставляет личностно ориентированную криминологию, нравы деревенской общины. Образ стража порядка, во-первых, подчеркнуто социо-центричен: он борется с девиациями, которые порождаются структурой и динамикой общественного развития; во-вторых, социально поливалентен: автор целенаправленно ведет его через все сферы общественной деятельности и через все социальные слои, показывая негативные аспекты институтов и способность героя противостоять им.

Эту функциональную роль - защиту «маленького человека» от «катка» государственной машины - от имени общества возложили на стража порядка представители интеллектуальной элиты (в частности, писатели). Основанием для ожидания от него выполнения роли защитника выступает то, что с начала формирования буржуазного общества и государства правоохранительные органы представляли защиту норм не локальных сообществ, а всего государства в целом. Даже муниципальная полиция, «...имея собственную правовую базу, обязана в своей деятельности руководствоваться законами страны и установлениями национального правительства»38.

Конструируя образ Стража порядка, производители символической продукции формируют социальный заказ на те профессиональные и личностные качества, которые община хочет в определенной пропорции видеть в тех, кто охраняет безопасность и собственность ее членов. Важнейшее личностное и профессиональное ожидаемое качество - способность к само-

36 Чандиер Р. Проста искусство убивать. (Л, 1999 С. 780-781.

57 Элиас Н. Придворное общество. М., 2002. С. 120-121.

38 Авругаи Ю Е Указ. соч. С. 377.

стоятельной криминологической экспертизе в каждом конкретном случае. Зашита современного индивида и общества от диктата формализованных правил достигается за счет самостоятельного поиска в профессиональной деятельности баланса абстрактно-правовой нормы (закона) и поддержания сохранившихся представлений о справедливости.

В центре внимания параграфа 1.3. «Специфика институционализа-циироссийских правоохранительных органов как основа структурирования их восприятия» находится проблема генезиса современных российских органов правопорядка. Автор рассматривает тот период их развития, который начинается с 1917 г., что объясняется революционными событиями, коренным образом изменившими правопорядок в стране, а следовательно, и содержательные стороны функционирования правоохранительных органов.

В марте-апреле 1917 г. Временное правительство уничтожает полицию и учреждает милицию, подчиненную земским и городским управам' . Однако, как и другие управленческие вопросы, задача создания в России новых эффективных правоохранительных структур не была решена пришедшими к власти политиками. Процессы децентрализации и демократиза-

40

ции , вышедшие из-под их контроля, обусловили развал старой правоохранительной системы, но не могли обеспечить создание новой. Как реакция на неспособность государства защитить население от преступности, возникла практика самосудов, повседневность которых была описана М.Горьким41. В ситуации социальной аномии и разрушения правоохранительных органов партия большевиков еще до Октябрьской революции нашла эффективную формулу правоохранительной деятельности: рекрутирование в правоохранительные органы представителей городских низов, которые опираются в своей работе на активную и постоянную помощь населения. Эта идея впоследствии была реализована в юридических документах, регулирующих деятельность милиции. Революционная власть ввела новые принципы формирования правоохранительных органов, превратив их из полиции в милицию.

10 июля 1920 г. Декретом ВЦИК и СНК РСФСР было утверждено первое Положение о рабоче-крестьянской милиции. Будучи важным звеном в процессе осуществления диктатуры пролетариата, милиция в то же время ставилась под контроль общественности: «начальники милиции губерний, уездов и городов должны были избираться исполкомами местных Советов». Карательные функции милиции сочетались в ее деятельности с внушитель-

Эммонс Т., Утехин С. Примечай« // Готъе Ю.В. Мои заметки. М., 1997. С. 75 4,1 Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация М, 2001. Т. I. С. 116-117.

41 Горький М. Несвоевременные мысли. М, 1990. С. 101-101 Рассматривая резкий рост преступности, Горький отмечает: «... оба факта - убийство, самосуд - поражают своеП ужасающей «простатой» Так и мчится жизнь: одни грабят, убивают, другие - топят и расстреливают грабителей, третьи - говорят н пишут об этом. И все - «просто». Д аже - весело порою» (Там же. С. 237).

15

ными масштабами социальной, т.е. ориентированной на общину, работы: «Наряду с охраной общественного порядка и борьбой с уголовной преступностью в деятельности милиции большое место занимала адресно-справочная работа, контроль за поддержанием санитарного состояния городов, содействие органам социального обеспечения в ликвидации нищенства и попрошайничества, обеспечение безопасности дорожного движения»42. Строительство правоохранительных органов шло параллельно в двух направлениях: 1) выстраивания тесного взаимодействия специализированных органов по защите правопорядка с обществом; 2) четкого и постоянного административно-правового контроля за деятельностью представителей органов правопорядка.

Первое направление стало реализоваться уже в декабре 1926 г., когда СНК РСФСР определил порядок привлечения органами милиции граждан к содействию при задержании сопротивляющихся хулиганов или пьяных. В марте 1959 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление об участии трудящихся в охране общественного порядка в форме народной

43

дружины .

В рамках второго направления милиция и уголовный розыск постановлением ЦИК и СНК Союза ССР от 27 декабря 1932 г. были переподчинены ОГПУ44. Обратимся к цифрам: «...только в 1935 году к уголовной ответственности было привлечено почти 14 тысяч сотрудников» за злоупотребление своим должностным положением, в том числе за незаконные прописки граждан и выдачу им паспортов, торговлю изъятым у преступников оружи-ем45 и т.д. В 1931 г. милиция насчитывала 87 тыс. сотрудников, в 1932 г. -177 тыс., в 1941 г. - 227. Таким образом, если считать численность советской милиции в 1935 г. равной примерно 200 тыс. сотрудников, то получится, что каждый 14-й милиционер был привлечен в середине 30-х гг. к уголовной ответственности. Таким образом, формирование правоохранительных органов в России в период создания новых основ функционирования государства происходило как тенденция удовлетворения общественной потребности в установлении и поддержании порядка организации социальной жизни. Ключевая проблема этого процесса - установление системы подчинения правоохранительных органов, с одной стороны, государственным контролирующим органам, с другой стороны - общественности.

Вторая глава «Культурно-историческая специфика конструирования образа правоохранительных органов в России» посвящена анализу структур восприятия милиции в профессиональных кругах: в среде творческой интеллигенции, создающей художественные образы милиции, а также

42 АвругинЮЕ Укв соч С 209

"ЕиюовЕ Надежный слраж народных итересов // Верные допгу Ростов мД. 1974 С 6

44 АзрушнЮЕ Указ соч С 217

41 АвруганЮЕ Там же С 228

профессиональных аналитиков органов МВД, которые формируют профессиональную идентичность милиционеров.

Параграф 2.1. «Формирование канона восприятия правоохранительных органов в советский период» рассматривает становление и основные черты советского литературного канона образа милиционера. Первая удачная попытка в этом направлении была сделана в 1936 г. А.В. Коза-чинским в повести «Зеленый фургон», трижды переизданной за три года после первой публикации46. Здесь впервые появляется молодой принципиальный герой-милиционер, который точно следует административным предписаниям, даже в межличностных отношениях на службе4'. Немного позднее Ю.Герман в своей повести «Лапшин» (1937) представил структуру восприятия милиции, транслировавшуюся высокой советской культурой. Герой должен быть показан как часть спаянного коллектива; работа коллектива должна быть подана как «тяжелая, опасная, но обычная, каждодневная работа обычных людей», что подразумевало отказ от «намеренной, всегда несколько искусственной драматизации повествования и от широко распространенной» в этот исторический период «парадной бравурности, помпезности в описаниях персонажей»48. Нацеленность героев на служение обществу должны были подчеркивать их бытовая неустроенность и практически полное отсутствие личной жизни. Обычность милиционера эффектно оттеняла его профессиональное мастерство, демонстрируемое читателю как бы 49

походя, между делом .

Автор повести специально пропускает своих героев-милиционеров через ситуации, требующие от них служения профессиональному долгу и подавления личных привязанностей к правонарушителям, с которыми их ранее связывали неформальные (соседские, приятельские) отношения.

Спустя два года после создания «Лапшина» советский читатель познакомился с его коллегой - майором Прониным. Этот герой представляет собой первый образец советского супермена. Он вынослив физически, наделен мощным интеллектом. При всем сходстве образов Лапшина и Пронина они заложили две отличительные традиции репрезентации Стража порядка обществу: «лапшинская» - делала акцент в деятельности работника правоохранительных структур на «человеческом», тогда как «пронинская» - на «профессиональном». Показательно, что общественное сознание чутко уловило некоторую чужеродность «пронинского» суперменства советской со-циокультурности и тут же подвергло эти характеристики снисходительной

46 Кошчинский AB // Б-ка приключений в 5 т М. 1966. Т. 1 С. 363.

47 Козачинский A.B. Зеленый фургон // Б-ка приключений. Т. 1. С. 42

48 Николаеве. Обаяние правды//Подвиг. 1986 №1 С.380 т 1 ерчан Ю. Лапшин // Подвиг. 1986 №1. С. 284-285.

критике в форме анекдотов. Аналогичная судьба постигла и самого известного представителя суперменской традиции в нашем кино - М.М.Исаева50.

Найденный художественный канон образа Стража порядка был воплощен в огромном количестве литературных произведений 60-70-х гг.

Параграф 2.2. «Противоречие профессионализма и гуманизма: деконструкция канона российской милиции» анализирует противоречивость созданного литературного канона советского милиционера и реальной советской социокультурной среды. В диссертации сравниваются образы участковых милиционеров - Анискина («Деревенский детектив» В.Липатова) и Сошнина («Печальный детектив» В.Астафьева).

В образе Анискина воплощен в завершенной форме литературный канон: акцент на человечности (чуткости и гуманизме) и лишь затем - на профессионализме Стража порядка. Такой подход подразумевал целый ряд следствий: главное и первоочередное - не наказать преступника, а спасти от несправедливого наказания невиновного; главное в наказании -не жестокость, а открываемый им путь к исправлению. Под массированным воздействием советской культуры милиционер воспринимался прежде всего как чуткий и гуманный восстановитель нарушенного делинквентом единства общины и лишь во вторую очередь - как бескомпромиссный борец со злом.

Вместе с тем В. Липатов в цикле рассказов об Анискине описал вне-правовой пласт жизни огромного сегмента советского общества - села. На селе участковый (Анискин) присваивает себе еще и функцию судьи. При этом судейские функции среди односельчан выполняются им открыто, но нелегально. Сам участковый руководствуется при этом вовсе не нормами советского права, а нормой справедливости, поддерживаемой локальным сообществом (селом). Именно эти качества Анискина позволяют сохраняться социальному организму его деревни, жители которой умело и привычно обходятся в своей повседневной жизни без юридических тонкостей. В то же время общинная справедливость Анискина, сплошь и рядом попирающая закон, отличается от несправедливого беззакония «недавних времен». Репрессии вообще не обязательны: любой конфликт в пределах своей деревни можно решить, не применяя физической силы и без использования табельного оружия.

Анискин стал одним из символов милиции в глазах советского общества. Однако растущая отчужденность в городском обществе, отсутствие его культурной гомогенности не позволяли использовать его методы работы за пределами локального сельского мира. Этот тезис в художественной форме

10 Речь идет именно о персонаже В Тихонова, а не об обрате, созданном Ю Семеновым Благодаря артисту и режиссеру, тсгет и интеллеетуал, каковым является книжный Штирлиц, приобрел черты народного героя, снижение «суперменства» которого стало благодатной основой для фольклора Не б\дь фильма, герой Семенова вряд ли пред ставлял бы интерес для массового сознания

18

выразил В. Астафьев в книге «Печальный детектив», которая стала антитезисом «Деревенскому детективу». В обоих случаях герои представляют собой классический тип «советского милиционера»: честны, отзывчивы, принципиальны, храбры. Но Сошнин действует не в мирной деревне, а в городе, пропитанном тотальным насилием, и поэтому и также вынужден применять насилие. В. Астафьев последовательно показывает тщетность и даже вредность сошнинских гуманистических правоохранительных усилий, аргументируя важную идею: зло и ненависть, заполонившие общество, делают невозможным существование милиции как «надежного стража народных интересов»51. Монолитного, гомогенного в своей повседневности советского народа нет; есть война всех против всех. При отсутствии во всех слоях общества ценностного отношения к праву трудно предсказать, чью сторону в этой войне займет Страж порядка. Сошнин отдает приоритет писательскому труду и восстановлению семьи, и это едва ли не единственный честный выход для «печального опера».

В. Астафьев создал к 1985 г. образ «крутого» милиционера, из которого работа в милиции вытравила жалость к преступникам. Эту работу можно рассматривать как исток огромного потока литературных и кинопроизведений, показывающих жесткость и жестокость сотрудников милиции, их пораженность коррупцией и вовлеченность в преступные группировки. Это воздействие массовой культуры сыграло важную роль в разрушении многих моральных скреп советского общества. Вместо культивирования взаимного доверия в сознание милиционеров и остальных граждан внедрялось ожидание подвоха, коварства, жестокости со стороны как противников, так и «своих». Иначе говоря, к концу 80-х гг. в нашем обществе была развернута мощная кампания по делегитимации милиции. Эта задача решалась деконструкцией созданного канона милиционера, которая проявилась в возникновении множества равнопред-ставленных в культуре образов Стражей порядка, значительный вес среди которых приобрел отрицательный герой, разрушающий достигнутое в обществе доверие и взаимопонимание органов правопорядка и населения. Политический контекст такой идеологической деятельности прозрачен: культивируя взаимное недоверие и неприязнь милиции и общества на уровне массового сознания, можно формировать чувство личной беззащитности и, как следствие, социального пессимизма, отчаяния, фрустрации. Наличие подобного психологического настроя у большинства рядовых граждан само по себе делало утопичными надежды на демократический переход к рынку52.

4 Название вступительной статьи Б Етисова (начальника Управления внутренних дел Ростовского обл-испажома) к сборнику очерков о донской милиции «Верные долгу» (Росгта-н/Д, 1974). " Заславская ТИ. Социализм, перестройка и общественное мнение // Заславская ТИ Соииетальная трансформация российского общества Дшельносшо-сгруктур! 1ая концепция. М.. 2003. С. 112

В параграфе 2.3. «Изменение социального статуса милиции в восприятии профессионалов» рассматривается рефлексия аналитиками, представляющими органы внутренних дел, изменения социального статуса милиции в обществе, вызванное рыночными реформами. Диссертант подверг анализу статьи сотрудников академических учреждений ОВД, размещенные в журнале «Социологические исследования» за 90-е гг.53. На этом основании были вычленены основные проблемы, с которыми столкнулась российская милиция в 90-е гг. и которые определили изменение структуры восприятия образа милиционера.

Характер осуществляемых в России в 90-е гг. XX в. преобразований, их направленность на интересы узкого слоя новых собственников обусловили ориентацию проводящей эти преобразования политической элиты на достижение максимального отчуждения милиции («силовых» структур вообще) от основного большинства населения страны.

Использование милиции в социально-политических конфликтах внутри страны и выполнение ею функции защиты социального порядка, расцениваемого как «несправедливый», вызвали падение ее имиджа. Важным фактором недоверия населения к ОВД явилось распространение среди милиционеров практики теневых заработков. В ряде регионов до 80% сотрудников имели «дополнительные доходы, в основном скрытого характера» от участия в той или иной форме предпринимательской деятельности. В этой ситуации основным направлением деятельности по укреплению позиций милиции в обществе становится программа ее «профессионализации», а идеалом Стража порядка - функционер, беспрекословно и точно исполняющий закон и государственную волю.

Профессионал в правоохранительных органах - это сотрудник, максимально освобожденный от живых и непосредственных связей с представителями социальной среды. Это достигается несколькими способами: 1) ликвидацией практики приема на службу по рекомендации трудовых коллективов предприятий; 2) отказом от института кооперации общества и милиции в процессе охраны правопорядка («народные дружины», молодежные объединения и пр.); 3) переориентацией на внешние формы повышения престижа милиции: оснащение современной техникой, транспортом, новая форма для сотрудников, усиление уголовной ответственности за посягательство на жизнь и достоинство работников милиции, расширение права

51 Артемов А.М. Социально-культурная ориентация правоохратлггельнььх органов //Социол. исслед. 2000. № I. С. 53; Безаев МИ. Общественное мнение о криминогенной обстановке и деятельности органов внут-

ренних дел // Социол. исслед. 1999. № 12; Бурдан К.И. Вопросы становления милицейских профсоюзов //

Сошш. исслед. 1999.№9. С. 54; Воробьев АМ Сош ильный портрет работника органов внутренних дел // Сою юн исслед 1992. № 10. С. 108: Гончаров В.Б., Кожевников В В. Общественное мнение омнчей о милиции // Социол. исслед 1996. № 7. С. 108; Егорышев С.В. Органы внутренних дел Башкортостана в оценках населения//Социол. исслед. 1997. №8. С. 85; Мазаев Ю.Н. Как изменяется отношение населения к милиции? //Социол. исслед. 1997. № 11. С. 72.

применять оружие, повышение должностных окладов, введение обязатель-

4

ного государственного и личного страхования .

Действие в соответствии не с обычаями и традиционной моралью, а с принятым законом, четкая правовая компетенция отличают современного профессионала от «милиционера прошлого». В то же время преобразование милиции этим путем сталкивается со значительными трудностями. Ведомственные исследования показывают, что обостряется проблема реальной профессиональной пригодности и нравственно-волевой готовности к службе в ОВД курсантов вузов МВД, дислоцированных в различных регионах России, но особенно это характерно для Москвы. Среди них практически половина намерена уволиться сразу же после окончания учебы. Каждому третьему из них удается реализовать это желание в течение одного- двух лет, причем зачастую они трудоустраиваются в организации, пораженные корпоративной девиантностью. Для московских курсантов более, чем для других, характерны девиантное поведение (наркотизм, пристрастие к алкоголю), контакты в криминальной среде, а также низкая трудовая мотивация и сознательное грубое нарушение служебной дисциплины55.

Рассмотренные социальные факторы, равно как и распространение негативного образа милиции посредством отечественных телесериалов, способствовали тому, что к концу 90-х гг. стало наблюдаться размывание свойственного советскому менталитету чувства однородности милиции и общества. Все эти изменения вызвали в кругу представителей ведомственной науки поляризацию взглядов на проблему объема и роли карателыю-репрессионной функции в структуре правоохранительной деятельности милиции. Вместе с тем на протяжении последних лет наблюдается устойчивая тенденция осознания доминирующей роли общества в поддержании правопорядка и необходимости возрождения найденных в советский период эффективных принципов взаимодействия милиции и населения.

4 Заметам, что на степь принципиальною постановку вопроса могли повлиять и воспоминания представителей ведомственной науки о временах Н Хрущева, допускавшего волюнтаризм и в правоохратпель-ной сфере Осуществив успешную дискредитацию имен ИСтагаша и Л Берии, опошлив лозунг «строительства коммунизма», Хрущев дискрсц пировал и идею исправления все\ преступников превратив ее из стратегической цели в таюическую Ю Е Аврушн пишет « поэтому в 60-е годы XX в настойчиво проводили полишку сокращения правоохранительных органов и передачу их функций общественности» (Аврушн ЮЕ Указ соч С 234-235)

" Сафронов А Д Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел М, 2003 С. 135

Третья глава «Милиция в фокусе общественного сознания: ожидания населения» представляет собой анализ проведенного авторского социологического опроса. Рассмотренные в предшествующих главах способы репрезентации правоохранительных органов в российской культуре в советский и постсоветский периоды задают ценностное отношение к ним и определенные ожидания со стороны населения. Поэтому целью опроса было выявление структур восприятия милиции, свойственных населению крупного (г. Ростов-на-Дону) и среднего (г. Аксай) городов.

Параграф 3.1. «Восприятие правопорядка как фактор отношения к милиции» освещает восприятие населением нормативного облика сотрудника милиции, определяемое уровнем правовой культуры: установками и степенью осведомлённости о законодательно фиксируемых функциях представителей органов правопорядка.

Отношение к функционированию органов правопорядка можно рассматривать с позиции степени выраженности у населения традиционной или гражданской доминанты правосознания. Индикативными элементами традиционного содержания правовой культуры являются следующие когнитивные, ценностные и поведенческие установки: признание превалирования государственной правосубъектности над личностной и силовых способов поддержания правопорядка; релятивизация социальной ценности права, приоритет морали по сравнению с правом; правовая пассивность; сопряженность образа сотрудника правопорядка с его ориентацией на нравственные нормы, необходимость руководствоваться в своей деятельности «интересами народа». Гражданское правосознание предполагает наличие рационального правопонимания; выраженности установки на то, что право выше морали и власти; проявление правовой активности; деперсони-фицированное и бессубъектное восприятие сотрудника правопорядка как представителя закона.

При анализе результатов социологического опроса весь массив опрошенных был дифференцирован на две группы: 1) респонденты, обладающие опытом личного (или близких) людей непосредственного контакта с милицией (55,5%); 2) респондентов, которым не приходилось каким-либо образом взаимодействовать с сотрудниками органов правопорядка (44,5%).

В правовом государстве в качестве основного регулятивного механизма взаимодействия государства и личности выступают нормы права. Поэтому необходимо проанализировать характер восприятия населением той функциональной роли, которую должен играть закон в современном российском обществе. Анализ собранного материала позволил сделать следующие выводы.

1. В группе респондентов, которые соприкасались с деятельностью милиции, в большей степени выражен рационально-гражданственный характер правопонимания, что проявляется в их установках на необходимость доминирования правосубъектности личности над интересами госу-

дарства, ориентацией на нормативную и регулирующую функции закона. В то же время респонденты, не имевшие контакта с сотрудниками ОВД, демонстрируют размытые и противоречивые представления об организации правового пространства. Для основной их части характерна переходная стадия оформления правокультурных установок, когда уже произошёл отход от традиционалистского содержания правосознания (приоритет государственного начала по сравнению с личным), но ещё и не сформировалась гражданственная позиция в восприятии правовых норм (установка на равнозначность интересов государства и личности, защитную функцию закона, необходимость соотнесения общепринятых традиций и формально-юридических норм). В этой группе фиксируется значимый процент опрошенных, для которых общие проблемы правового взаимодействия не обладают достаточной актуальностью.

2. Современный характер организации правового пространства России воспринимается большинством опрошенных обеих рассматриваемых групп в негативных коннотациях: подчинение личности государству, доминирование власти над законом, вынужденное соблюдение гражданами правовых норм. Между тем в анализируемых подмассивах фиксируются различия в аспекте определения соответствия законодательной базы и нравственных устоев российского общества, которые, скорее, совпадают, по мнению большей части респондентов, имеющих опыт взаимодействия с органами правопорядка, в то время как представители другой группы указывают на значительный диссонанс между данными параметрами. Кроме того, наблюдаются расхождения в группах опрошенных в определении мотивации правового поведения: респонденты не имевшие контакта с милицией, в два раза чаще полагают, что россияне исполняют законы на основе добровольного и свободного выбора.

3. Анализ когнитивного аспекта правосознания респондентов фиксирует достаточно низкий уровень знания законодательно регламентированных функций правоохранительных органов. Те из опрошенных, которые имели опыт взаимодействия с милицией, более адекватно представляют себе характер организации органов правопорядка и осведомлены о полномочиях их сотрудников. Но значительная часть считает, что деятельность милиции ориентирована в первую очередь на интересы государства и власти.

В параграфе 3.2. «Качественные характеристики милиции в оценках населения» изучалась степень соответствия идеального типа милиционера, сформировавшегося в массовом сознании, представлениям о его модальном (т.е. наиболее распространенном) типе. Эта проблематика рассматривалась также по выделенным раннее подгруппам опрошенных. Эмпирические исследования показали, что огромную роль в формировании образа милиционера играют телесериалы, кинофильмы и художественная литература (таблица).

Таблица

«Под влиянием каких источников формируется Ваше мнение _о деятельности милиции?» 56(в%)_

Ответы Имеют опыт общения с милицией Не имеют опыта общения с милицией

1 Теле-и радиопередачи 62.3 73.1

2 Художественная литература 22,8 18,7

3 Кинофильмы 49.1 60,0

4 Публикации в прессе 49,7 42.5

5 Личный опыт (свидетель, потерпевший, понятой, задержанный) 73.7 2,0

6 Информация, почерпнутая из бесед с друзьями, знакомыми, в кругу семьи 63.5 58.2

7 Научно-теоретические исследования 4,2 3.2

8 Законодательные акты, нормативные документы 13.2 5.5

9. Затрудняюсь ответить 3.0 3.7

При этом информация, почерпнутая из практики взаимодействия конкретных граждан с работниками милиции, характеризуется опрошенными как негативно окрашенная, а средства массовой информации освещают деятельность правоохранительных структур по большей части в нейтральных или позитивных коннотациях.

Эмпирические замеры показывают, что в настоящее время существует существенный зазор между идеальным типом милиционера, который распространен в общественном сознании, и представлением о реальном милиционере. Из всех созданных отечественным кинематографом образов в наибольшей степени соответствуют представлениям опрошенных об «идеальном» сотруднике органов правопорядка несколько героев: Глеб Жиглов (первое место по числу упоминаний в двух сегментах), Анастасия Каменская (второе место в обеих группах), участковый в исполнении Сергея Безрукова (разделяет вторую позицию в первой группе) и Владимир Шарапов (третье место в двух сегментах). Но именно такие типы милиционеров в настоящее время мало распространены. По мнению опрошенных, типичные черты не идеального, а реального сотрудника милиции концентрируют в себе следующие персонажи: тип милиционера-взяточника (Филонов «Тайны следствия», Володя «Бригада») - 40% и тип жесткого милиционера, который сконцентрирован в образе Лиса (главный герой фильма «Антикил-лер»)-14%.

Доминирующая часть опрошенных достаточно низко оценивает уровень реализации сотрудниками милиции своих нормативных функций и

Д анный вопрос многовариашный, и поэтому распределения дастся в процентном отношении к общему количеству ответов

обязанностей. Более половины опрошенных двух групп считают, что они используют профессиональную деятельность для решения своих собственных проблем. При этом более критично настроены респонденты, имевшие опыт взаимодействия с милицией. Значительное число опрошенных признают полную зависимость милиции от деятельности прокуратуры, законодательных и административных органов власти.

Низкий уровень доверия к работе милиции объясняет тот факт, что в случае угрозы жизни, здоровью или благополучию только около трети респондентов обратится за помощью в милицию. Остальная часть опрошенных прибегнет к помощи родственников, друзей и знакомых или постарается самостоятельно обеспечить себе безопасность. Однако представители той группы респондентов, которые не имели опыта общения с работниками правоохранительных структур, в большей степени ориентированы на разрешение подобных ситуаций правовыми способами (обращение в милицию, суд, прокуратуру).

Большинство опрошенных не разделяет сложившегося мнения профессионалов по поводу стратегии, нацеленной на повышение качества работы правоохранительных органов, считает, что увеличение штата сотрудников милиции не отразится на ситуации с правопорядком в стране. Возможности мероприятий по привлечению общественности к борьбе с преступностью и правоохранной деятельности достаточно скептически оценивают 39,9% представителей первого сегмента и 45,5% - второго. Наделение сотрудников милиции большими правами и полномочиями также оценивается как неэффективный стимул для улучшения работы правоохранительных органов, с точки зрения более 40% опрошенных двух рассматриваемых подмас-сивов. Они считают, что подобная практика, наоборот, ухудшит состояние общественного порядка в стране.

Основные надежды в этом отношении возлагаются на повышение качества отбора и профессиональной подготовки сотрудников милиции (87,5%). Другим действенным фактором, по мнению респондентов, выступит ужесточение контроля за служебной деятельностью органов правопорядка, что увеличит эффективность их работы (76,3%). Кроме того, значительная часть респондентов считает, что на пресечение неправовых практик повлияют улучшение материально-технической оснащенности милиции (75,0% в первом сегменте и 84,0% - во втором) и существенное увеличение денежного содержания её сотрудников (67,5% и 66,4% соответственно).

В Заключении диссертации подводятся общие итоги проделанного исследования, формулируются основные выводы и намечаются перспективы для дальнейшей разработки затронутых в работе проблем.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Сахно А.В. Милиция глазами российской интеллигенции в период возникновения советской государственности // Актуальные проблемы социального функционирования транзитивного общества: Социологические очерки. Ростов н/Д, 2003. Ч. II. - 0,45 п.л

2. Сахно А.В. Структура восприятия милиции в современном российском обществе: основные понятия исследования // Актуальные проблемы социального функционирования транзитивного общества: Социологические очерки. Ростов н/Д, 2003. Ч. IV. -0,35 п.л

3. Сахно А.В. Категория «профессионал» и институционализация российской милиции // Актуальные проблемы социального функционирования транзитивного общества: Социологические очерки. Ростов н/Д, 2004. Ч. I. - 0,45 п.л.

4. Сахно А.В. Артюхов А.В. Российская милиция в условиях рыночного общества // Актуальные проблемы социального функционирования транзитивного общества: Социологические очерки. Ростов н/Д, 2004. Ч. II. - 1,55 п.л.

Подписано в печать 09.02.05 Формат 60x84 Бумага офсетная. Печать офсетная.

Объем 4 О ф.пл. Тираж-/00 экз. Заказ № 223 Ротапринт: 344082. г. Ростов-наДону, ул. Б. Садовая, 33

ti-

1 hl-

2 2 f.f Д Р 2С55 [ Il

\ К s 1 / у* - /

г

1573

г i

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Сахно, Андрей Васильевич

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. Методологические основания социокультурного анализа правоохранительных органов.

1.1. Структуры восприятие правоохранительной деятельности: основные понятия.

1.2. Страж порядка в структуре общественного сознания.

1.3. Специфика институционализацни российских * правоохранительных органов как основа структурирования их восприятия.

Глава 2. Культурно-историческая специфика конструирования образа правоохранительных органов в России.

2.1. Формирование канона восприятия правоохранительных органов в советский период.

2.2. Противоречие профессионализма и гуманизма: деконструкция канона российской милиции.

2.3. Изменение социального статуса милиции в восприятии «профессионалов».

Глава 3. Милиция в фокусе общественного сознания: ожидания населения.

3.1. Восприятие правопорядка как фактор отношения к милиции.

3.2. Качественные характеристики милиции в оценках населения. ^

Введение диссертации2005 год, автореферат по социологии, Сахно, Андрей Васильевич

Актуальность темы исследования. Правоохранительные структуры играют важную роль в функционировании современных обществ, особенно в период глубоких и длительных социальных трансформаций. Обострение разного рода конфликтов, усиление нетерпимости и агрессивности у членов социума, разрушение привычных форм жизнеустройства и прочие атрибуты эпохи перемен предъявляют повышенные требования к личностным и профессиональным характеристикам работников правоохранительных органов. Вместе с тем качество их работы как таковое не может быть оценено само по себе, абстрагируясь от социокультурных характеристик данного общества и сложившихся в нем традиций взаимоотношения населения с представителями правоохранительных органов. Эти взаимоотношения во многом определяются устоявшимися стереотипами восприятия представителей правоохранительных органов в конкретном обществе.

Развивающаяся в рамках структур данного восприятия -система установок и стереотипов (когнитивных, эмоциональных, деятельностных) влияет на функциональную эффективность правоохранительных органов и, как следствие, на сохранение социального порядка в не меньшей степени, чем нормативная составляющая их деятельности. В отличие от законодательных актов, структуры восприятия обладают мощным консервативным потенциалом, присущим общественному сознанию в целом, который препятствует их быстрому и кардинальному изменению по воле законодателя. Воспринятые на уровне индивидуального сознания, данные структуры регулируют практическую деятельность индивида не потому, что они формально легитимны (или нелегитимны), а потому, что соответствуют ценностно-нормативному базису данного общества. Итак, исследование структур восприятия обществом правоохранительных органов представляет интерес в силу того, что они являются важным фактором сохранения социального порядка. Выявление связей между образом Стража порядка милиционера, полицейского), сформированным в общественном сознании, и социетальными характеристиками общества придает работе теоретическую актуальность.

Однако исследование этой проблемы обладает также практической значимостью. Предпринимаемые социально-экономические преобразования для создания основ рыночной экономики вызвали в России разрушение традиционной «вертикально-патерналистской» модели социальной интеграции. До настоящего времени общество не сумело выработать механизмы самоорганизации и горизонтальных социальных связей, адекватных сложившейся социальной реальности. Этот процесс затронул практически все сферы общества, в том числе и правоохранительные органы. В сознании населения образ милиционера, сложившийся в советский период, стал меняться и приобрел значительный объем негативных характеристик. Это обусловлено прежде всего влиянием социально-экономических преобразований на сложившуюся нормативную структуру общества. Неблагополучная криминогенная обстановка стимулирует резкую критику милиции в средствах массовой информации, содержащую обвинения в непрофессионализме, игнорировании в тех или иных случаях своих прямых обязанностей, коррупции. Наряду с распространенностью делинквентных практик, реализуемых населением, ожидания и требования, предъявляемые к милиции, предполагают строгое, неукоснительное выполнение закона и функциональных обязанностей.

Исходя из вышеизложенного, представляет практический интерес анализ ценностных отношений и ожиданий населения, предъявляемых к милиции, который позволит внести коррективы как в формирование общественного мнения в сфере оценок правоохранительных практик, так и в регулирование деятельности правоохранительных органов. Подобная коррекция является необходимой в силу незавершенности институционального преобразования правоохранительных органов. Социально-политический строй, рожденный в России в августе 1991 г. до сих пор юридически окончательно не утвержден, что находит отражение в росте политической пассивности граждан на выборах, с одной стороны, и усилении экстремистских настроений - с другой. Правоохранительные органы всегда выступают и воспринимаются как неотъемлемая часть существующей социально-политической системы. Поэтому кризисное состояние институтов власти непосредственно затрагивает и эту структуру поддержания правопорядка.

Очередная ситуация системного кризиса российского общества и выбора стратегии развития требует обращения к отечественному историческому опыту организации правоохранительной деятельности. Изменение способов набора работников в эту систему, переакцентировка смысла их профессиональной деятельности, вызванная изменением конституционных основ организации правового пространства России, не могут быть изучены с какой-то одной, например, чисто юридической, точки зрения. Поэтому с практической точки зрения было бы полезно сравнить результаты интенсивно идущего последние полтора десятилетия процесса самоидентификации российского милиционера в условиях нового социально-политического строя с системой установок и ожиданий, предъявляемых правоохранительным органам российскими гражданами.

Степень разработанности проблемы. Социальный статус правоохранительных органов и особенности их восприятия членами гражданского общества анализировались в работах отечественных и зарубежных ученых: О.В. Ведерниковой1, С.М. Иншакова2, Р. Кларка3, Х.П. Ньютона4, Э. Хобсбаума5, Ю. Чернера6. Фундаментальный анализ функций правоохранительных органов в современном обществе дан в работах Ю.Е.

7 Я

Аврутина и А.Д. Сафронова . Принципиальная проблема согласования

1 Ведерникова О.Н. Теория п практика борьбы с преступностью в Великобритании. М., 2001.

1 ИншаковС.М. Зарубежная криминология. М., 1997.

3 Кларк Р. Преступность в США. М. 1975.

4 Ньютон X. П. Революционное самоубийство. М„ 2003.

5 Хобсбаум Э. Век капитала Ростов н/Д. 1999.

6 Чернер Ю. ФБР: история и реальность. М. 2003.

7 Аврутин Ю.Е. Полиция и милиция в механизме обеспечения государственной власти в России. СПб., 2003. 5 процессов институционализации правоохранительных структур, отчужденных от общества, и фундаментальных демократических ценностей представлена в исследовании П. Генифе9.

Проблема связи системного кризиса начала XX в. с дисфункциями отечественной правоохранительной системы анализируется в работах Ю.Е. Аврутина, С.Г. Кара-Мурзы10, В.О. Ключевского11, В.А. Линовского12, ИЛ. Солоневича13, Т. Шанина14.

В работах Ю.Е. Аврутина, A.B. Артюхова15, С.Г. Кара-Мурзы, А.Д. Сафронова проанализированы как позитивные, так и негативные аспекты восприятия милиции советским обществом. Исследования этих же авторов, а также статьи A.M. Воробьева16, В.Б. Гончарова, В.В. Кожевникова17, C.B. Егорышева18, К.И. Бурдина19, Ю.Н. Мазаева20, A.A. Меджевского, С.А.

ОI i*) il

Гирина, А.И. Мизерия" , М.И. Безаева В.М. Артемова" показывают влияние преобразований 90-х гг. XX в. как на деятельность работников правоохранительных органов России, так и на отношение к ним российских граждан.

Таким образом, обозначенная в предлагаемом исследовании проблема в различных ее ракурсах давно привлекает внимание правоведов, историков, социологов, политологов. Однако за исключением публикаций В.М. Артемова, A.B. Артюхова и С.Г Кара-Мурзы социокультурный анализ в указанных исследованиях выполняет лишь вспомогательную роль. Так,

8 Сафронов А.Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел. М., 2003.

9 Генифе П. Политика революционного террора: 1789-1794. М., 2003.

10 Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М., 2001. T. 1,2. ' Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция XL VU // Ключевский В.О. Соч. В 9 т. M., 1988. Т. Ш.

12 Линовский В.А. Опыт исторических разысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. M., 2001. ь Солоневич ИЛ. Народная монархия. М., 1991.

14 Шанин Т. Революция как момент истины. М., 1997.

13 Артюхов A.B. Криминальные практики России сквозь призму культуры. Ростов н/Д, 2004.

16 Воробьев A.M. Социальный портрет работника органов внутренних дел // Социал. исслед. 1992. № 10.

17 Гончаров В.Б., Кожевников В.В. Общественное мнение омичей о милиции // Социол. исслед. 1996. № 7; Кожевников В.В. Проблемы профессионализма сотрудников органов внутренних дел // Социол. исслед. 1999. № 9.

18 Егорышев C.B. Органы внутренних дел Башкортостана в оценках населения // Социол. исслед. 1997. № 8.

19 Бурдин К.И. Вопросы становления милицейских профсоюзов // Социол. исслед. 1999. № 9. о Мазаев Ю.Н. Как изменяется отношение населения к милиции? // Социол. исслед. 1997. №11.

21 Меджевский A.A., Гирпн С.А., Мгаерий А.И. Граждане и эксперты о коррупции // Социол. исслед. 1999. № 12.

22 Безаев М.И. Общественное мнение о криминогенной обстановке и деятельности органов внутренних дел II Соииол. исслед. 1999. № 12.

23 Артемов В.М. Социально-культурная ориентация правоохранительных органов // Социол. исслед. 2000. № 1. представителей ведомственной науки отличает первоочередное внимание к формально-правовой стороне работы милиции. Историки используют данные о деятельности правоохранительных структур лишь в качестве фрагмента, характеризующего определенный период развития отечественной социально-политической системы. Что касается работ, выполненных в социокультурном ключе, то они сосредоточены на сравнительно небольших отрезках истории отечественных правоохранительных структур, что требует дополнительных исторических экскурсов для реконструкции структур восприятия представителя правоохранительных органов русским обществом. С учетом консервативности данных структур, а также их зачастую решающего влияния последних на правовое поведение актора представляется оправданным изучение их генезиса, а также их сопоставление с отношением к полиции, сложившимся в западном обществе, цивилизационный опыт которого все более масштабно определяет российскую действительность.

- Объектом исследования выступают структуры восприятия российских правоохранительных органов (в частности, милиции) в общественном сознании.

Предметом исследования является анализ причин и следствий трансформации структур восприятия правоохранительных органов в ходе исторического развития российского общества.

Цель диссертационной работы - выявить и проанализировать специфику восприятия милиции жителями современной России, которое выступает культурным фактором организации правового порядка в обществе. Она предполагает решение следующих задач:

1) определить роль восприятия правоохранительных органов массовым сознанием в процессе их институционализации;

2) выделить главное содержание архетипа представителей правоохранительных органов (Стража порядка), который задается мировой художественной культурой;

3) проанализировать культурно-историческую специфику становления современных правоохранительных органов в России; 4) охарактеризовать элементы культурного канона Стража порядка (милиционера), выработанного современной российской культурой;

5) проследить трансформацию российского канона Стража порядка, вызванную системными реформами 90-х гг. XX в.;

6) рассмотреть главные проблемы рефлексии аналитиков правоохранительных органов по поводу конструирования имиджа милиционера:

7) исследовать когнитивный аспект правовой культуры населения как фактор, определяющий отношение к органам защиты правопорядка;

8) выявить степень соответствия идеального типа милиционера, сформировавшегося в массовом сознании, и представлению о его модальном (т.е. наиболее распространенном) типе. Теоретико-методологическая основа исследования. Ориентация на обнаружение «смысла» правоохранительной деятельности и «значимости» институциональных агентов правоохранительных структур для общества предполагает использование в качестве методологического базиса положений «понимающей» социологии М. Вебера. Заинтересованность членов общества в правовом порядке и наличие фундаментальных расхождений (особенно заметных в кризисные периоды социальной истории) в трактовках понятия «правовой порядок» и методов его достижения делают веберовский подход к изучению социального действия в его субъективном аспекте особенно актуальным. Понятие «структуры восприятия» восходит к структуралистской теории К. Леви-Строса24, а их генезис изучается методами «археологии знания» М. Фуко25.

Влияние структур восприятия социальной действительности на деятельность акторов изучено Э. Гидденсом в рамках теории структурации26.

24 Леви-Строс К. Неприрученная мыаь // Леви-Строс К. Первобытное мышление. М„ 1994.

5 Фуко М. История безумия в классическую эпоху. М„ 1997.

26 Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М. 2003. 8

Для анализа связи структур восприятия с процессами легитимации институционального порядка в диссертации используется методологический потенциал работы П. Бергера и Т. Лукмана27.

Специфика правовой ситуации в обществах современного типа, характеризующаяся повышенной сложностью протекающих в них процессов, рассматривается на основе концепции хаоса, предложенной Д. Рашкоффым28. Описание российского варианта «хаотичной» правовой ситуации в работе опиралось на концептуальные построения Т.И. Заславской29, В.Н. Кудрявцева30, Н.Ф. Наумовой31.

Ключевые для предлагаемого исследования понятия «государство» (в социологическом, а не правовом толковании этого термина), «община», «Страж порядка», обозначающие главных субъектов правовой ситуации, уточнены, исходя из целей работы,, в результате обращения к трудам М.Вебера"2 и Ф. Тенниса33.

Эмпирической базой, на основании которой выстраивается анализ, являются результаты эмпирического социологического исследования, проведенного автором совместно с Центром прикладных социологических исследований РГПУ в 2004 г. в г. Ростове-на-Дону и г. Аксае. Методом стандартизированного интервью было опрошено 317 человек, сегментированных на подгруппы по критерию наличия / отсутствия опыта личного (или близких родственников) общения с милицией.

Научная новизна исследования. Принципиально новым является предложенный подход к исследованию функционирования правоохранительных органов, при котором профессиональная культура работников рассматривается как производная в значительной степени от структуры их восприятия.

27 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М„ 1995.

28 Рашкофф Д. Медиавирус. Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М., 2003. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М. 2003.

10 Кудрявцев В.Н. Преступность и нравы переходного общества. М„ 2002.

11 Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М„ 1999.

Вебер М. О некоторых категориях «понимающей социологии // Вебер М. Избр. произвел. М., 1990. Он же. Политика как призвание и профессия //Там же Теннис Ф. Общность и общество. Основные понятия чистой социологии. М., 2002. 9

В содержательном плане научная новизна исследования заключается в следующем: разработан аналитический подход, направленный на выявление влияния культуры на функционирование органов правопорядка, центральным элементом которого выступает структура восприятия, определяющая смысл деятельности данных органов; раскрыто главное содержание образа Стража порядка, транслируемое мировой художественной культурой, которое выражено в противоречии его подчеркнуто антибуржуазного мировоззрения, реализации в профессиональной деятельности народных представлений о справедливости и одновременно защите норм буржуазного права; проанализировано художественное творчество детективного жанра в России с точки зрения формирования в нем канона Стража порядка, который задает акцент гуманистического восприятия милиционера как обществу в целом, так и данной профессиональной группе; выявлена тенденция деконструкции канона образа милиционера, которая проявилась в возникновении множества равнопредставленных в культуре образов Стражей порядка, значительный вес среди которых приобрел отрицательный герой, разрушающий достигнутое в обществе доверие и взаимопонимание органов правопорядка и населения (м!ра); выделено главное направление конструирования профессиональными теоретиками образа милиционера, главными чертами которого являются утверждение профессионализма, расширение внешних атрибутов престижности социального статуса; введен в научный оборот эмпирический материал, свидетельствующий о низком уровне правовых знаний населения и распространенности представлений об авторитарном характере организации правового пространства России; аргументировано несовпадение идеального типа милиционера, сложившегося в. культуре общества, с представлениями о его наиболее распространенном реальном типе; показано, что в качестве идеального типа в массовом сознании доминирует советский культурный канон, в то время как наиболее известный тип милиционера в современной жизни России совпадает, по мнению населения, с его негативным образом, активно тиражировавшимся российской литературой и кинематографом в 90-е г.

На защиту выносятся следующие основные положения:

Нормирование социальных взаимодействий предполагает опору не только на властно-административную (правовую) санкцию, но и на позитивную оценку правоохранной деятельности со стороны общества. При этом общество выдвигает веер вариантов восприятия, оправдывающих или отклоняющих нормы функционирования правоохранительных органов. Взаимоотношение этих норм, в свою очередь, в существенной мере определяет содержание деятельности представителей данной сферы. Поэтому социокультурный анализ правоохранительных органов предполагает рассмотрение содержания и взаимоналожения различных концептуальных структур их восприятия: рефлексии интеллектуального слоя, аналитиков из профессиональной среды органов правопорядка, а также массового сознания общества, определяемого как позитивным правом, так и «понятиями» делинквентной среды.

2. Архетип представителя правоохранительных органов (Стража порядка) современного общества внутренне противоречив, что связано с позицией данного института в организации правового пространства. Правоохранительные органы должны обеспечивать и поддерживать правовой порядок, в котором закреплены формализованные правила, нечувствительные к сложившимся в обществе культурно-историческим представлениям о должном и нормах повседневного взаимодействия. Чем более глубок разрыв между государством и общиной, тем более антибуржуазен образ Стража порядка. Он символизирует собой защиту современного индивида и общества от диктата формализованных правил, что достигается за счет самостоятельного поиска в профессиональной деятельности баланса абстрактно-правовой нормы (закона) и поддержания сохранившихся представлений о справедливости.

3. Художественный канон образа милиции, сформированный в российской культуре XX в., предполагает совмещение в повседневной деятельности милиционера профессионализма и гуманизма, при определяющей роли последнего как, укорененного в народной традиции. При этом героизм Стража порядка оттеняется его обычностью, отсутствием суперменских качеств. Смысл профессиональной деятельности усматривается не в наказании преступника, а в восстановлении нарушенного правопорядка, который включает в себя создание преступнику условий для возвращения в социум. Символом канонического милиционера выступает участковый Анискин.

4. В транзитивном постсоветском обществе произошли деконструкция канона милиционера и формирование веера его равнозначных образов. Одним из ярко выраженных направлений этого разнообразия является показ девиантных форм профессиональной деятельности милиционера, направленный на делигитимизацию образа Стража порядка. «Гуманистическое своеволие» в трактовке закона, которое было свойственно каноническому милиционеру, обернулось в новом образе попранием закона с целью удовлетворения корыстных личных интересов, служение государству - коррупцией вкупе с госчиновниками, властный ресурс - жестокостью.

5. Изменение социального статуса правоохранительных органов в России, обусловленное утверждением в обществе нормативности социального неравенства, необходимости защиты института частной собственности и использования милиции во внутренних социальных конфликтах, активизировало рефлексию профессиональных аналитиков, направленную на усиление привлекательности имиджа милиционера. В нем приоритет отдается профессионализму и деполитизации милиции, а также расширению внешних атрибутов милицейской работы: ужесточению ответственности за жизнь милиционера, укреплению силовой составляющей его работы, росту заработной платы, преференций и пр.

6. Современный характер организации правового пространства России оценивается большинством опрошенных как неадекватный сложившимся нормам нравственности и воспринимается в авторитарной коннотации («подчинение личности государству», «доминирование власти над законом», «вынужденное соблюдение гражданами правовых норм»). При этом фиксируется низкая степень знания основной частью опрошенных законодательно регламентированных функций правоохранительных органов в непосредственной жизнедеятельности рядовых граждан (задержание, проверка документов, досмотр личных вещей и пр.).

7. По оценкам населения доминирующим источником информации о функционировании органов правопорядка являются телевидение и кино. При этом в качестве идеального типа Стража порядка выступает советский канон, который самостоятельно определяет меру совмещения закона и справедливости (Глеб Жиглов). Но именно этот типаж, по оценкам населения, сегодня не является характерным для органов правопорядка, в то время как сейчас наиболее распространен негативный образ милиционера, которому свойственны коррумпированность, формализм, использование своего должностного положения в корыстных целях.

Практическая значимость работы определяется потребностью в осмыслении социокультурных факторов, влияющих на формирование криминогенной обстановки, а также - консолидации общества для поддержания и укрепления правопорядка.

Результаты данной работы могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании: социологии культуры и социальной структуры, организации социологического мониторинга, направленного на отслеживание динамики правовой культуры и мотивации правовой активности. Исследование может найти применение также в учебном процессе при разработке лекционных курсов и спецкурсов по социологии права.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались и обсуждались на совместном заседании кафедры социальных коммуникаций и технологий и кафедры социологии и политологии РГПУ, а также на региональных научных конференциях. Результаты исследования опубликованы в научных работах общим объемом 2,8 п.л.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав (включающих 7 параграфов, 22 статистические таблицы, 3 диаграммы), заключения, списка литературы и приложения, в котором представлено линейное распределение результатов опроса населения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Образ милиции в российской культуре: конструкция и деконструкция типов восприятия"

Выводы по главе:

1. Утверждение принципов формирования в после революционный период советской милиции - рекрутирование из самого народа и при его непосредственном участии, отождествление государства с обществом (м1'ром), - определили и ведущие элементы канона конструирования образа Стража порядка, которые должны транслироваться высокой культурой. К ним можно отнести: показ однородности представителей милиции с народом; коллективизм как важнейший принцип профессионального коллектива; практически полное отсутствие личной жизни; служение долгу как доминирующая ценность; обычность милиционера эффектно оттеняла его профессиональное мастерство.

2. Усложнение социальной жизни советского общества, укрепление правовых основ его функционирования определили возникновение внутреннего противоречия в интерпретации канона средствами искусства -акцент на «человеческое» в деятельности работника правоохранительных структур («лапшинская линия»), или - на «профессиональное» («пронинская линия»). Это противоречие в качестве интриги пронизывало все художественное творчество советского периода, посвященное милиции.

3. Канон задавал оценку деятельности милиции и, тем самым, влиял на конструирование профессиональной культуры. Главным и позитивно одобряемым содержанием профессиональной деятельности милиционера выделялось не наказание преступника, а спасение от несправедливого наказания невиновного; в наказании же главное - не жестокость, а открываемый им путь к исправлению. Иначе говоря, советское искусство конструировало восприятие милиционер, прежде всего, как чуткого и гуманного восстановителя нарушенного делинквентом единства общины, и лишь во вторую очередь - как бескомпромиссного борца со злом.

3. Функция милиции поддерживать и восстанавливать порядок определила создание в качестве символа милиции участкового, который действует, прежде всего, по справедливости отвечающей представлениям локального общества, и лишь затем, по закону.

4. Жесткий административный контроль государства за социальной однородностью общества и пресечение возможного проявления социальных противоречий обеспечивали сравнительно низкий уровень социального насилия, что позволяло милиции быть народной, т.е. действовать с учетом сложившихся представлений о формах наказания за те или иные проявления делинквентного поведения. Глубокий социокультурный раскол в обществе, вызванный реформами конца XX в., объясняет противоречивость в освещении Страж порядка в российском искусстве постсоветского периода, и разрушение созданного канона.

5. Формирующийся полистилизм российской культуры в отношении художественного осмысления социального порядка провоцировал делигитизацию Стража порядка, конструировал в сознании масс ожидания подвоха, коварства, жестокости со стороны милиции.

6. Теоретики профессиональной деятельности милиции в постсоветский период разрабатывали новые принципы канона. В качестве источник позитивной оценки населением стали рассматриваться внешние атрибуты милицейской работы: усилении ответственности за жизнь милиционера, рост заработной платы по сравнению с другими группами бюджетных работников, расширение силовой составляющей его работы. Именно эти характеристики должны были повлиять повышение имиджа милицейской службы, ее престижности.

7. В логику конструирования социокультурного типа милицейских профессионалов, как отчужденной от мира профессиональной группы, наряду с отказом обществу участвовать в отборе Лиц для милицейских структур и в совместной с ними деятельности по обеспечению охраны правопорядка, вписывалось и применение милиции в социальных конфликтах первой половины 90-х гг.

8. Динамика трансформации российского общества в последние два десятилетия привела к деконструкции канона Стража порядка, и акцентировала в его образе отчужденность от общества во имя служения универсально всеобщему закону. Во-первых отторжение обществом такого образа милиции вызвала фрустрацию в профессиональном сознании милиционеров, и одновременно, усиление у значительной части корыстных установок, противоречащих профессиональной деятельности; во-вторых, такой образ милиции лишил ее опоры на население в активной повседневной поддержки правопорядка. Эти факторы обусловили осознание в профессиональных кругах необходимости восстановления элементов организации деятельности правоохранительных органов, выработанных в советский период.

ГЛАВА 3

МИЛИЦИЯ В ФОКУСЕ ОБЩЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ: ОЖИДАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ

Демократизация российского общества, создание инфраструктуры общества информационного типа, в частности, открытости информационных каналов и доступности средств создания информации требуют рассмотрение культуры в ее репрезентативной функции. Специально останавливаясь на ее рассмотрении, известный отечественный социолог Л.Г.Ионин указывает: «Будучи понятой как репрезентативная культура, культура перестает быть феноменом пассивно сопровождающим общественные явления, которые при этом протекают как бы вне и помимо культуры, объективно и независимо от нее. Репрезентативная культура репрезентирует, представляет в сознании членов общества все и любые факты, которые что-либо означают для действующих индивидов. И означают они для них именно то и только то, что дано в культурной репрезентации. Только это существует для членов общества и только в этом, то есть в культурной репрезентации, и существует общество».281

Иными словами, рассмотренные способы репрезентации правоохранительных органов в российской культуре - в советский и постсоветский периоды, - конструируют их восприятие со стороны населения, задают ценностное отношение к ним и определенные ожидания. В свете курса на создание основ правового государства в России представляет особенный интерес анализ общественного мнения по вопросам функционирования органов охраны правового порядка. Думается, что те изменения, которые произошли в статусных позициях правоохранительных органов, а также широкое обсуждение в публицистической печати делинквентного поведения значительной части представителей органов защиты правопорядка, скандально известное дело «оборотней» в милиции, а также широкое тиражирование массовой литературы, наполненной

81 Ионин Л.Г. Социология культуры. С. 49-50. негативными образами милиционеров не могли не сказаться на восприятии населением реальных правозащитных органов.

Эта гипотеза определила содержание эмпирического социологического

2X2 исследования «разведывательного типа» , реализованного автором совместно с ЦПСИ РГПУ весной 2004 года. Методом стандартизированного интервью было опрошено 317 жителей г. Ростова-на-Дону и г. Аксая.2!Ь

Социологический инструментарий содержал логические блоки вопросов, направленных на выявление характера восприятия населением нормативного облика сотрудника милиции, который определяется правокультурными установками и уровнем осведомлённости о законодательно фиксируемых функциях представителей органов правопорядка (первый параграф). Кроме того, в исследование закладывались позиции, отражающие оценку рядовыми гражданами современной деятельности милицейских структур, ставилась задача определения отношения населения к наиболее распространённым характеристикам взаимодействия с правоохранительными органами, а также выделения стереотипных образов сотрудников милиции (второй параграф).

3.1. Восприятие правопорядка как фактор отношения к милиции

Движение России к гражданскому типу общества предполагает формирование специфического типа и высокого уровня правосознания и правовой культуры населения. Вместе с тем подобное содержание правокультурных аспектов социальной жизни общества не имело особой распространённости в границах России, поскольку здесь на протяжении долгого исторического развития власть доминировала над правом. Подобный характер правовой культуры выражался в приоритете государственного з: Прикладное социологическое исследование по разведывательному плану предполагает отбор «единиц наблюдения» на объекте с жестко не регламентированной выборкой «состав и объем выборки заранее не фиксируется, устанавливается опытным путем по мере развития исследования. Все зависит от состояния получаемой информации» (Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. М., 1998. С. 112.) Исследование проводилось автором при помощи Центра прикладных социологических исследований РГПУ в 2003 г.

8:1 Описание выборки дано в приложении (таблицы 1- 5).

134 начала по отношению к личному, стремлении к созданию сильного

0 1 государства, укреплению вертикали власти" . В тоже время, формирование гражданского общества предполагает своей высшей ценностью права личности, её свободу в рамках закона, и исходит из приоритета этой ценности по отношению к государству. Правовая культура, адекватная гражданскому обществу, ориентирована на личность, её свободное и добровольное подчинение закону, сознательное правомерное поведение, а не на силовое поддержание правопорядка.

В соответствии с этим отношение к функционированию органов правопорядка можно рассматривать с позиции степени выраженности у населения традиционной или гражданской доминанты правосознания. Индикативными элементами традиционного содержания правовой культуры являются следующие когнитивные, ценностные и поведенческие установки: признание приоритета государственной правосубъектности по отношению к личности и силовые способы поддержания правопорядка; релятивизация социальной ценности права, мораль выше права; правовая пассивность; образ сотрудника правопорядка сопряжён с его ориентацией на нравственные нормы, с необходимостью руководствоваться в своей деятельности «интересами народа». Гражданское правосознание предполагает наличие рационального правопонимания; выраженности установки на то, что право выше морали и власти; проявление правовой активности; деперсонифицированное и безсубъектное восприятие сотрудника правопорядка как представителя закона.

Кроме того, как показывают результаты общероссийских исследований, на характер восприятия деятельности органов правопорядка в значительной степени оказывает влияние наличие или отсутствие у

Of населения и их близких опыта общения с сотрудниками милиции" . В нашем исследовании к главным факторам, воздействующим на формирование

2X4 Смоленский М.Б. Правовая культура: опыт социокультурного анализа. Ростов на/Д. 2002. С. 3. "sî Гончаров В.Б., Кожевников В.В. Общественное мнение омичеП о милиции // Социол. исследов. 1996. № 7. С. 107; Егорышев C.B. Органы внутренних дел Башкортостана в оценках населения // Социол. исследов. 1997. № 8. С. 81. (См. подробнее раздел 3.1. данного диссертационного исследования).

135 отношения к деятельности правоохранительных структур, 43,5% респондентов относят личный опыт и 61,2% - указывают на значимость информации полученной из бесед с друзьями, знакомыми, в кругу семьи. В связи с чем, при анализе результатов социологического опроса мы по данному основанию дифференцировали весь массив опрошенных на две группы: 1) респонденты, характеризующиеся наличием личного опыта общения с милицией или опыта близких и родных (55,5%); 2) те опрошенные, которым не приходилось каким-либо образом взаимодействовать с сотрудниками органов правопорядка (44,5%).

Опишем первоначально социально-демографические характеристики выделенных сегментов. Анализ половой принадлежности респондентов и наличие либо отсутствие опыта общения с милицией не выявляет значимой связи между данными позициями. В первой группе фиксируется некоторое преобладание мужской части опрошенных (55,7%), а во второй группе немного больше респондентов женщин (53,7%). Социально-профессиональная принадлежность опрошенных также не является показательной, лишь в подгруппах служащих и пенсионеров существуют значимые расхождения. Так в сегменте имеющих опыт общения с милицией присутствует 24,9% служащих против 16,3% в другом сегменте. И несколько больше количество опрошенных являющихся пенсионерами, которым не приходилось непосредственно соприкасаться с деятельностью сотрудников правоохранительных органов (33,3% против 18,2%) (табл. 1).

Заключение

Системные реформы, которые были начаты в конце 80-х гг. в нашей стране, были направлены на создание новых принципов своей организации. Переходные состояния в развитии любого общества характеризуются аномией. В такие периоды нравственные запреты, которые выработала ранее культура, оказываются ослабленными, утратившими свою регулирующую функцию. Главная роль в регуляции социальной жизни переходит к праву. Правоохранительные органы, контролирующие защиту права (Стражи порядка) приобретают важный социальный статус.

Вместе с тем, качество их работы производно от сложившихся социокультурных характеристик конкретного общества и, в частности, от традиций взаимоотношения граждан с представителями правоохранительных органов. Эти взаимоотношения во многом определяются сложившимися стереотипами восприятия милиции в обществе. В свою очередь, эта система установок и стереотипов влияет на эффективность работы правоохранительных органов и на сохранение социального порядка. Согласно известной формуле Томаса, если ситуация определяется как реальная в сознании, то она становится реальной по своим последствиям. Влияние восприятия, образа милиции, на ее функционирование в обществе не меньше, чем нормативная составляющая (административные инструкции, устав и пр.) их деятельности. Структуры восприятия очень консервативны и не меняются по воле законодателя. Таким образом, анализ структур восприятия обществом правоохранительных органов представляет интерес в силу того, что данные структуры являются важным фактором сохранения (разрушения) социального порядка. Этот интерес носит не только теоретический, но и практический характер.

Очерченная проблематика обусловила постановку цели исследования -проанализировать специфику восприятия милиции в обществе как культурный фактор организации правового порядка в современной России.

Замысел работы включал выявление объективных потребностей и процессов, формирующихся в социальной жизни, которые определяли тот или иной характер функционирования правоохранительных органов.

Таким образом, постановка цели исследования задала три блока задач: во-первых, определить роль восприятия правоохранительных органов на начальной фазе их формирования и выделить архетип «Стража порядка», который задается мировой художественной культурой; во-вторых, проанализировать культурно-историческую специфику становления современных правоохранительных органов в России и выявить элементы культурного канона милиционера, выработанного современной российской культурой; в-третьих, проанализировать трансформацию российского канона милиционера, вызванного системными реформами 90-х гг. XX в. Последняя задача потребовала сопоставления трех полей формирования образа милиции и милиционера - массового художественного производства (бесспорно популярные среди населения литературные и кино-образы), аналитического .производства профессионалов из центров МВД, и, наконец, массового производства представлений о милиции и милиционерах, рождаемое в повседневных практиках населения. Пересечение этих полей и частичное их наложение позволяет выявить эффективность деятельности по конструированию образа Стража порядка.

Проведенное комплексное исследование, при котором были использованы различные методы теоретического и эмпирического анализа, позволил сформулировать следующий ряд выводов:

1. Архитип «Стража порядка» в культуре современного общества внутренне противоречив: правоохранительные органы должны обеспечивать и поддерживать правовой порядок, но, одновременно, они должны также защищать само население от диктата формализованных правил (т.е. того же права, которое не учитывает специфику индивидуальной ситуации). Поэтому Страж порядка - полицейский или милиционер - несколько корректирует применение правовой нормы, руководствуясь нравственностью, поддерживаемой обществом.

2. Российский художественный канон милиции предполагает совмещение профессионализма и гуманизма в повседневной деятельности милиционера, при определяющей роли гуманизма. Героизм милиционера оттеняется его обычностью, отсутствием суперменских качеств. Смысл профессиональной деятельности усматривается не в наказании преступника, а в восстановлении нарушенного правопорядка, который включает в себя создание условий преступнику для возвращения в социум.

3. В 90-е гг. произошла деконструкция канона милиционера и формирование веера равнозначных образов милиционера, включая девиантные формы профессиональной деятельности милиционера. «Гуманистическое своеволие» в трактовке закона, которое было свойственно каноническому милиционеру, обернулось в новом образе попранием закона с точки зрения корыстных личных интересов, служение государству — коррупцией с госчиновниками, властный ресурс - жестокостью.

4. В представлениях профессиональных аналитиков приоритет отдается профессионализму и деполитизации милиции, а также расширению внешних атрибутов милицейской работы: усилению ответственности за жизнь милиционера, расширению силовой составляющей его работы, роста заработной платы, преференций и пр.

5. Население же рассматривает современный характер организации правового пространства России как авторитарный. При этом фиксируется низкая степень знания основной частью опрошенных законодательно регламентированных функций правоохранительных органов, которые сопряжены с непосредственной жизнедеятельностью рядовых граждан (задержание, проверка документов, досмотр личных вещей и пр.).

6. По оценкам населения доминирующим источником информации о функционировании органов правопорядка (первое место) является телевидению и кино. При этом в качестве идеального типа Стража порядка выступает советский канон, согласно которому милиционер действует по обстоятельствам и самостоятельно определяет меру совмещения закона и справедливости (Глеб Жиглов). Но именно этот типаж по оценкам населения сегодня не является характерным для органов правопорядка. Согласно рейтингу населения в настоящее время наиболее распространен тип, соответствующий негативному образу милиционера, для которого характерны коррумпированность, формализм, использование своего должностного положения для преследования корыстных интересов.

Анализ ценностного отношения и экспектаций населения, предъявляемых к милиции, позволит внести коррективы как в формирование общественного мнения в сфере оценок правоохранительных практик, так и в регулирование деятельности правоохранительных органов.

Список научной литературыСахно, Андрей Васильевич, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Аврутин Ю.Е. Полиция и милиция в механизме обеспечения государственной власти в России. СПб., 2003.

2. Аверинцев С.С. Византия и Русь: Два типа духовности // Новый мир. 1988.

3. Алексеев С.С. Основы правовой политики России. Курс лекций. М., 1995.

4. Аннотация // Овалов JI. Майор Пронин. М., 1998.

5. Антонов О. Татария: Молодежная преступность // Законность. 1991. № 2.

6. Аристофан. Женщины на празднике Фесмофорий // Аристофан. Комедии в 2 т. Том II.

7. Артемов A.M. Социально-культурная ориентация правоохранительных органов // Социологические исследования. 2000. № 1.

8. Артемов В.М. Социально-культурная ориентация правовых органов. // Социологические исследования. 2001. № 1.

9. Артюхов A.B. Криминальные практики России сквозь призму культуры. Ростов-на-Дону, 2004.

10. Ю.Астафьев В. Печальный детектив // Астафьев В. Улыбка волчицы. М., 1990.

11. Афанасьев А. Одиночество героя. М., 1998.

12. Балабанова Е.С. Социально-экономическая зависимость и социальный паразитизм: стратегии «негативной адаптации» // Социологические исследования. 1999. № 4.

13. Баранов П.П. Профессиональное правосознание работников внутренних дел (теоретические проблемы). М., 1991.

14. Н.Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

15. Бахтин М.М. Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1990.i I I !

16. Безаев М.И. Общественное мнение о криминогенной обстановке и деятельности органов внутренних дел // Социологические исследования. 1999. № 12.

17. Безрукова обязали не изменять жене // Комсомольская правда. 2003. 19 сентября.

18. Белл Д. Преступление как американский образ жизни // Социология преступности. М., 1966.

19. Белов С.Б. Предисловие // Чандлер Р. Сборник романов. М., 1999.

20. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструировуание реальности. М., 1995.

21. Бержель Ж.-Л. Общая теория права / Под общ. ред. В.И. Даниленко. М., 2000.

22. Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994.

23. Библиографический очерк о жизни Видока // Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Т. 2. Киев, 1991.

24. Богданов Д. «Бригада». Размышления после просмотра // Дуэль. 2004. № 15.

25. Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа ТТ. Т. 2. М., 2003.

26. Бурдин К.И. Вопросы становления милицейских профсоюзов //Социологические исследования. 1999. № 9.

27. Бурдин Ф.А. Воспоминания артиста об императоре Николае Павловиче//Николай Первый и его время. Т. 2. М., 2000.

28. Бурцев Вл. В погоне за провокаторами. М., 1989.

29. Бушин В.С. Александр Солженицын. М., 2003.

30. Быков С.А. Наркомания среди молодежи как показатель дезадаптированности // Социологические исследования. 2000. № 4.

31. Вайнеры бр. Эра милосердия. М., 1976.

32. Валлерстайн И. Конец какой современности? // Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001.

33. Вебер М. Избранное. М., 1994.

34. Вебер М. О некоторых категориях понимающей социологии // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

35. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

36. Веденеев Ю.А. Политическая демократия и электорально-правовая культура граждан // Государство и право. 1997. №2.

37. Ведерникова О.Н. Теория и практика борьбы с преступностью в Великобритании. М., 2001.

38. Венгеров A.B. Теория государства и права. Учебник для юридических ВУЗов. М., 1999.

39. Вийон Ф. Блатная бражка, люд фартовый.// Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

40. Вийон Ф. Завещание // Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

41. Вийон Ф. Мухлюя, скок лепя иль тыря.// Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

42. Вийон Ф. Не лезьте на рога, жулье // Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

43. Витковский Е. Бессмертный прошлогодний снег // Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

44. Витковский Е. Комментарии // Вийон Ф.Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

45. Власов А. Судья завхоз // Российская газета. № 62. 2003. 3 апреля.

46. Волков Б.С. Детерминистическая природа преступного поведения. Казань. 1975.

47. Волков В.В. От преступных группировок к региональным бизнес группам. // Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики. М., 2002.

48. Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Нечепуренко В.Н., Попов A.B. Девиация и социальный контроль // Социология. М., 2000.

49. Воробьев A.M. Социальный портрет работника органов внутренних дел И Социологические исследования. 1992. № 10.

50. Где делают деньги// Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

51. Гегель. Философия права. М., 1991.

52. Геллнер Э. Пришествие национализма. Мифы нации и класса // Нации и национализм. М., 2002.

53. Генифе П. Политика революционного террора. 1789-1794. М., 2003.

54. Герман Ю. Лапшин/ЯТодвиг. 1986. №1.

55. Герман Ю. Один год. М., 1960.

56. Гернет М.Н. Моральная статистика // Гернет М.Н. Избранные произведения. М., 1973.

57. Гернет М.Н. Предисловие к работе «Преступный мир Москвы» // Гернет М.Н. Избранные произведения. М., 1973.

58. Герцен А.И. Былое и думы. Л., 1946

59. Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М., 2003.

60. Гилберт М. Бедняга .Смоллбон // Гилберт М. Сборник романов. М., 2003.

61. Гилинский Я.И. Девиантное поведение в Санкт-Петербурге: на фоне российской действительности эпохе постперестройки // Мир России. 1995. №2.

62. Гиро П. Частная и общественная жизнь греков. СПб., 1995.

63. Гирц К. «Насыщенное описание»: в поисках интерпретативной теории культуры // Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004.

64. Глахев С.Ю., Батчиков С.А. Введение к «Белой книге экономических реформ в России 1991-2001г.». М., 2002.

65. Гоголь Н.В. Нос // Гоголь Н.В. Повести. Драматические произведения. Л., 1983.

66. Гоголь H.B. Ревизор // Гоголь H.B. Повести. Драматические произведения. Д., 1983.

67. Гойдман В.И. Правовой нигилизм: пути перестройки // Советская юстиция. 1990. № 9.

68. Голенкова З.Т. Альтернативы и перспективы развития гражданского общества в России // Гражданское общество: теория, история, современность/Отв. ред. З.Т. Голенкова. М., 1999.

69. Головач В. Организованная экономическая преступность и меры борьбы с ней // Проблемы борьбы с преступлениями в сфере экономики. Киев, 1990.

70. Гончаров В.Б., Кожевников В.В. Общественное мнение омичей о милиции // Социологические исследования. 1996. № 7.

71. Горький М. Несвоевременные мысли. М., 1990.

72. Готье Ю.В. Мои заметки. М., 1997.

73. Гражданское право. Словарь-справочник. М., 1996.

74. Гревцов И.Ю. Очерки теории социологии права. СПб., 1996.

75. Гречин A.C. Социология правового сознания. М., 2001.

76. Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998.

77. Двойменный И.А. Рецедивная преступность: характер, факторы, уровень// Социологические исследования. 2000. № 1.

78. Двойное убийство// Гений российского сыска И.Д.Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

79. Дебор Ги. Общество спектакля. М., 2000.

80. Дельцы // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

81. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1997.

82. Дзадзиев А. Северная Осетия: опыт политического мониторинга // Бюллетень. 1999. № 2. С. 77.

83. Долгопятова Т., Евсеева И. Неформальный сектор в российской экономике: формы существования, роль и масштабы. М., 1998.

84. Долгопятова Т., Евсеева И. Экономическое поведение промышленных предприятий в переходной экономике // Вопросы экономики. 1994. № 8.

85. Дорошенко B.JI. Что такое право? // ЭКО. Новосибирск, 2002. № 3.

86. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. М., 1978.

87. Дюркгейм Э. Норма и патология//Социология преступности. М., 1966.

88. Дюркгейм Э. Определение общественного труда. Метод социологии. М., 1991.

89. Егоров A.A. Жозеф Фуше: карьера оппортуниста. Ростов н/Д, 1992.

90. Егорышев C.B. Органы внутренних дел Башкортостана в оценках населения // Социологические исследования. 1997. № 8.

91. Елисов Е. Надежный страж народных интересов //Верные долгу.1. Ростов н/Д, 1974.

92. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М., 2000.

93. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М., 1997.

94. Жигарев Е. С. Административная деликтность несовершеннолетних: понятие, виды и ее профилактика. М., 1992.

95. Жизнь Андрея Тимофеевича Болотова. Т.1. Тула, 1988.

96. Завадская JI.H. Механизм реализации права. М., 1992.

97. Записки Видока, начальника Парижской Тайной полиции. T.I-III. Киев, 1991.

98. Заславская Т.И, Шабанова М.А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // Общественные науки и современность. 2001. № 5.

99. Заславская Т.И. Постиндустриализм и социальная реальность России // Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2003.

100. Заславская Т.И. Проблемы демократической переориентации экономики в условиях современной России // Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2003.

101. Заславская Т.И. Социальный механизм трансформации российского общества // Заславская Т.И. Социетальная трансформация Российского общества. М., 2003.

102. Заславская Т.И. Трансформация российского общества как предмет мониторинга // Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2003.

103. Заславская Т.И.Социализм, перестройка и общественное мнение// Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества. М., 2003.

104. Зверев А. Неподражаемый Хэммет // Детективы Дэшила Хэммета. Т. 1. Рига, 1996.

105. Иванников И.А. Концепция правовой культуры. // Известия Вузов. Правоведение. 1998. № 3.

106. Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997.

107. Исправников В., Куликов В. Теневая экономика в России: иной путь и третья сила // Российский экономический журнал. 1997.

108. История политических и правовых учений: Учебник по специальности «Юриспруденция». М., 1998.

109. История теоретической социологии. В 5 т. М., 1997.

110. Казинцев А. Советский. Выбор // Казинцев А. В поисках России. М., 2001.

111. Каневский JI. Когда мне предложили вновь стать Томиным, я подумал — розыгрыш! // Комсомольская правда. 2002. 22 февраля.

112. Кант И. Сочинения в 6 т. М., 1966.

113. Кара-Мурза С.Г. Десять лет победы над СССР: итоги для побежденных// Наш современник. 2001. № 10.

114. Кара-Мурза С.Г. Истмат и проблема Восток-Запад. М., 2001.

115. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.

116. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Т.1-2. М., 2001.

117. Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986.

118. Керимов Д.А. Социология и правоведение // Государство и право. 1999. №8.

119. Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972.

120. Кирдина С.Г. Институциональные матрицы и развитие России. М., 2000.

121. Кисрикев Э.Ф. Национальность и политический процесс в Дагестане. Махачкала, 1998.

122. Кларк Р. Преступность в США. М., 1975.

123. Климанов В. Самый крутой комиссар // Сан-Антонио. Безымянные пули. М., 1996.

124. Ключевский В.О. Курс русской истории. Лекция XLVII // . Ключевский В.О. Сочинения в 9 т. Том III. М., 1988.

125. Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневое общество. М., 2000.

126. Кобяков А. «С крыши падать больнее, чем с лавки.» // Завтра. 2003. №4.

127. Коваленко Ю. Изгои государственной службы // Российская газета. № 62. 2003. 3 апреля.

128. Коган В.М. Социальные свойства преступности. М., 1977.

129. Коган Г. Примечания // Достоевский Ф.М. Преступление и наказание. М., 1978.

130. Кожевников В.В. Проблемы профессионализма сотрудников органов внутренних дел // Социологические исследования. 1999. № 9.

131. Кожинов В.В. Правда и истина/ЛСожинов В.В. Судьба России. М., 1990.

132. Кожинов В.В. Россия. Век ХХ-й (1901-1939). М., 1999.

133. Козачинский А. Зеленый фургон // Библиотека приключений в 5 Т.Т.1.М., 1966.

134. Козлихин И.Ю. Право и политика. СПб., 1996.

135. Кола Д. Политическая социология. М., 2001.

136. Колесников В. Экономическая преступность и рыночные реформы. Политико-экономические аспекты. СПб., 1994.

137. Коротко об авторах. A.B. Козачинский // Библиотека приключений в 5 т. Т.1. М., 1966.

138. Коротко об авторах. А.Н. Толстой// Библиотека приключений в 5 т. Т.1.М., 1966.

139. Коэн А. Содержание делинквентной субкультуры // Социология преступности. М., 1966.

140. Криминология // Юридический энциклопедический словарь. М.1984., С.155.

141. Кто и куда стремится вести Россию? Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / Под общ.ред. Т.И. Заславской. М., 2001

142. Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики / Под общ.ред. Т.И. Заславской. М., 2002.

143. Кудрявцев В.Н. Закон, поступок, ответственность. М., 1986.

144. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: Норма и патология. М., 1982.

145. Кудрявцев В.Н., Никитинский В.И., Самощенко И.С., Глазырин В.В. Эффективность правовых норм. М., 1980.

146. Кудрявцев В.Н., Никифоров Б.С. «Делинквентность» по-английски «провинность», или, более академично, «психологическая тенденция к правонарушению»: Вступительная статья // Социология преступности. М., 1966.

147. Куманецкий К. История культуры Древней Греции и Рима. М., 1990.

148. Куняев Ст. Поэзия. Судьба. Россия. Кн.2. М., 2001.

149. Юостин А. де Россия в 1839 году. Т. 1-2. М., 1996.

150. Лазарев M.А. Советский милиционер //Дуэль. 2004. № 33.

151. Латентная преступность: познание, политика, стратегия // Сборник материалов международного семинара. М., 1993.

152. Латов Ю.В. Предприниматели и чиновники России -неразлучные враги или заклятые друзья? // Куда идет Россия? Формальные институты и реальные практики. М., 2002.

153. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.

154. Левина М.И. Система российского законодательства: теоретическая конструкция и действующая модель//Нуда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики. М., 2002.

155. Лесков Н.С. Два события // Лесков Н.С. Собрание сочинений в 6 т. T. З.М., 1993.

156. Лесков Н.С. Несколько слов о полицейских врачах в России // Лесков Н.С. Собрание сочинений в 6 т. Т. 3. М., 1993.

157. Линовский В.А. Опыт исторических розысканий о следственном уголовном судопроизводстве в России. М., 2001.

158. Липатов В. Генка Пальцев, сын Дмитрия Пальцева // Липатов В. Деревенский детектив. М., 1975.

159. Липатов В. Деревенский детектив // Липатов В. Деревенский детектив. М., 1975.

160. Липатов В. Панка Волошина // Липатов В. Деревенский детектив. М., 1975.

161. Липатов В. Три зимних дня // Липатов В. Деревенский детектив. М., 1975.

162. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М., 1999.

163. Лурье Ф. Полицейские и провокаторы. СПб., 1992.

164. Мазаев Ю.Н. Как изменяется отношение населения к милиции? // Социологические исследования. 1997. № 11.

165. Малько A.B. Новые явления в политико-правовой жизни России: вопросы теории и практики. Тольятти, 1999.

166. Малько A.B. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000.

167. Мамут JI.C. Гражданское общество и государство: проблема соотношения // Общественные науки и современность. 2002. № 5.

168. Маркс К. Дебаты по поводу закона о краже леса // Маркс К. Социология. М., 2000.

169. Мартынюк Г. Пал Палыча заставили перешить мундир // Комсомольская правда. 2002. 22 февраля.

170. Матузов Н.И. Правовая система и личность. Саратов, 1997.

171. Матузов Н.И. правовой нигилизм и правовой идеализм // Теория государства и права / Под ред. Н.И. Матузова. М., 1997.

172. Меджевский A.A., Гирин С.А., Мизерий А.И. Граждане и- эксперты о коррупции // Социологические исследования. 1999. № 12.

173. Мертвая петля // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

174. Мертон Р. К. Социальная структура и аномия // Социология преступности. М., 1966.

175. Милов JI.B. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 2001.

176. Мильчина В. О маркизе де Кюстине и его книге // Кюстин А. де Россия в 1839 году. Т.1. М., 1996.

177. Мильчина В., Осповат А. Комментарии // Кюстин А. де Россия в 1839 году. Т.1.М., 1996.

178. Миронов Б.Н. Социальная история России периода Империи (XVIII XX вв.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. СПб., 1999.

179. Мухин A.A. Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений. М., 2003.

180. Мухин Ю. За державу обидно! М., 2004.

181. Мухин Ю.И. Убийство Сталина и Берия. М., 2002.

182. Навважий И.Д. Типы правой культуры и формы правосознания // Известия ВУЗов. Правоведение. 2002. № 2.

183. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М., 1999.

184. Наумова Н.Ф. Рецидивирующая модернизация в России: беда, вина или ресурс человечества? М., 1999.

185. Немировский А.И. Мифы Древней Эллады. М., 1992.

186. Нечевин Д., Беляева О. Вместо предисловия /7 Гений российского сыска. И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

187. Николаев С. Обаяние правды // Подвиг. 1986. № 1.

188. Ногайцы в контексте этнополитических отношений на Северном Кавказе: социальный статус и проблемы воспроизводства культурной самобытности. Ростов н/Д, 1999.

189. Ньютон X. Революционное самоубийство. М., 2003.

190. Облава // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

191. Общая теория государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1999.

192. Общество и политика. Современные исследования, поиск концепций. СПб., 2000.

193. Овалов JI. Голубой ангел // Овалов JI. Майор Пронин. М., 1998.

194. Овалов JI. Зимние каникулы // Овалов JI. Майор Пронин. М., 1998.

195. Овалов JI. Рассказы о майоре Пронине // Овалов Л. Майор Пронин. М., 1998.

196. Овалов Л. Сказка о трусливом черте // Овалов Л. Майор Пронин. М., 1998.

197. Олейник А.Н. Тюремная субкультура в России: от повседневной жизни до государственной власти. М., 2001.

198. ОРБ организация боевая. // Милиция. 2002. № 10.

199. Осакве К. Типология современного российского права на фоне правовой карты мира. // Государство и право. 2001. № 4.

200. Палач // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

201. Панарин A.C. Политология. Учебник. М., 1997.

202. Панеях Э.Л. Неформальные институты и использование формальных правил: закон действующий vs закон применяемый // Куда идет Россия?. Формальные институты и реальные практики. М., 2002.

203. Парголовские черти // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

204. Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997.

205. Паршев А.П. Почему Россия не Америка. М., 2000.

206. Пастухов В.Б. От государственности к государству: Европа и Россия // Политические исследования. 1994. № 2.

207. Первые подвиги Ильи Муромца // Онежские былины. Т. 2. M.-JL, 1950.

208. Петербургское общество при восшествии на престол императора Николая // Николай Первый и его время. Т. 2. М., 2000.

209. Подлесских Г., Терешонок А. Воры в законе: бросок к власти. М.,1995.

210. Поланьи К. Великая трансформация. Политические и экономические истоки нашего времени. СПб., 2002.

211. Политология для юристов. Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и A.B. Малько, М., 1999.

212. Польза. Честь. Слава. (Биографический очерк)// Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

213. Поляков Ю. Замыслил я побег. М., 2000.

214. Послесловие. Кто такой Сан-Антонио? // Сан-Антонио. Стандинг. М., 1992.

215. Появление Мегрэ // Сименон Ж. Мегрэ появляется. Красноярск, 1993.

216. Право как ценность. Материалы дискуссии. М., 2002.

217. Предисловие // Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Т. 1. Киев, 1991.

218. Примечания // Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1. М., 1997.

219. Пронин В. Первый сыщик страны // Овалов Л. Майор Пронин. М., 1998.

220. Проханов А, Животов Г., Нефедов Е. Слово, пронесенное сквозь ад. М., 1999.

221. Проханов А. Красно-коричневый. М., 1999.

222. Пушкарева И., Перегудова 3. В.Ф. Джунковский и еговоспоминания // Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т.1. М., 1997.

223. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1995.

224. Рашкофф Д. Медиа вирус! Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание. М., 2003.

225. Рок Ф. Грязный Гарри // Американский детектив 3. М., 2004.

226. Российская социологическая энциклопедия. М., 1999.

227. Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991.

228. Рулан Н. Юридическая антропология: Учебник для вузов. М., 2000.

229. Рывкина Р.В. Теневизация российского общества: причины и последствия. // Социологические исследования. 2000. № 12.

230. Савров Л.А. Мертвые не кусаются (Вместо предисловия) // Сан-Антонио. Мертвые не кусаются. М., 1998.

231. Сайке Г.М., Матза Д. Метод нейтрализации. Теория делинквентности // Социология преступности. М., 1966.

232. Сальников В.П., Степашин C.B., Янгол Н.Г. Органы внутренних дел Северо-Запада России в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1999.

233. Сафронов А. Д. Преступность в России и криминальная безопасность органов внутренних дел. М., 2003.

234. Севантес М.де Ринконете и Кортадильо // Сервантес М. де Назидательные новеллы. М., 1982.

235. Селлин Т. Конфликт норм поведения // Социология преступности. М., 1966.

236. Семанов С. Андропов. 7 тайн генсека с Лубянки. М., 2001.

237. Семитко А.П. Русская правовая культура: мифологические и социально- экономические истоки и предпосылки. // Государство и право. 1992. № 10.

238. Сервантес М. де Лиценциат Видриера // Сервантес М. де

239. Назидательные новеллы. М., 1982.

240. Сименон Ж. Повесившийся на вратах церкви Сен-Фольен // Сименон Ж. Мегрэ появляется. Красноярск, 1993.

241. Синюков В.Н. Российская правовая система. Саратов, 1994.

242. Словарь античности. М., 1992.

243. Смоленский М.Б. Правовая культура: опыт социокультурного анализа. Ростов н/Д, 2002.

244. Соблазненные // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

245. Советский энциклопедический словарь. М., 1989.

246. Солоневич И. Л. Народная монархия. М.,1991.

247. Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика. СПб., 2000.

248. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

249. Сосновский Н. Веселый клоун революции, мудрец нации Вудстока // Хоффман Э. Сопри эту книгу! М., 2003.

250. Социология преступности. М., 1966.

251. Эксцентричная дама // Гений российского сыска И.Д. Путилин. Мертвая петля. М., 2003.

252. Элиас Н. О процессе цивилизации. Социогенетические и психогенетические исследования. Т.Н. Изменения в обществе. Проект теории цивилизацию. М.; СПб., 2001.

253. Элиас Н. Придворное общество. М., 2002.

254. Эммонс Т., Утехин С. Примечания // Готье Ю.В. Мои заметки. М., 1997.

255. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства // Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные произведения в 3 т. Т. З.М., 1979.

256. Эпитафия Вийона (баллада повешенных) // Вийон Ф. Полное собрание поэтических сочинений. М., 1998.

257. Явич Л.С. О философии права на XXI век // Известия ВУЗов. . Правоведение. 2000. № 4.