автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Общественно-политические взгляды С.С. Уварова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова"

г

На правах рукописи

ЗВЕРЕВА Наталья Алексеевна

Общественно-политические взгляды С.С. Уварова

07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Волгоград 2005

Работа выполнена в Волгоградском государственном университете

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Вашкау Нина Эмильевна Официальные оппоненты - доктор исторических наук, доцент

Земцов Леонид Иосифович кандидат исторических наук, доцент Соловьева Светлана Васильевна

Ведущая организация: Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского

Защита состоится " / " 2005 года в часов на заседа-

нии диссертационного совета Д 212.029.02 при Волгоградском государственном университете (400062, г. Волгоград, просп. Университетский, 100).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного университета

Автореферат разослан 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета ^ ^ у' Кузнецов О. В.

Актуальность темы. В последние годы ощутимо возрос научный интерес к консервативной проблематике, что объясняется многими причинами общенаучного и методологического характера. Не последнюю роль играет стремление официальной власти снять сложившуюся в 90-е гг. XX в. идейную биполяр-ность российского общества. Однако попытки найти выход с помощью западных либеральных идеалов провалились. Повышенное внимание к консерватизму спровоцировало интерес общественности к личности видного политика и государственного деятеля первой половины XIX в. Сергея Семеновича Уварова. Но если его практическая деятельность в Министерстве народного просвещения изучена в достаточной степени, то взгляды и идеи требуют дополнительного рассмотрения. На протяжении длительного времени Уваров оставался в тени более крупных фигур - Н.М. Карамзина, М.М. Сперанского, а в историю русской общественной мысли вошел прежде всего как идеолог так называемой "официальной народности". Между тем именно Уваров-мыслитель во многом определил программу Уварова-государственного деятеля. Изучение общественно-политических взглядов Уварова даст возможность получить более полное, целостное представление о состоянии русской общественно-политической мысли XIX в., ее консервативного и либерального направлений; позволит выявить пути адаптации консервативной идеологии в современной России. Вне исследования данной проблематики невозможно установить соотношение теоретических идей Уварова с их практическим воплощением, понять причины возникновения формулы "православие-самодержавие-народность", определить степень ее восприятия правительством и общественностью; ответить на вопрос, корректно ли употребление термина "теория официальной народности" по отношению к идеологической концепции царствования Николая I.

Историография проблемы. Обращения специалистов к личности Уварова долгое время носили фрагментарный характер и касались в основном его деятельности на посту министра народного просвещения.

Подробные биографические сведения об Уварове содержатся в сочинении "Памяти графа Сергея Семёновича Уварова, президента Императорской Академии наук" П.А. Плетнева (1855), в статьях М.И. Лонгинова, И.И. Давыдова и М.П. Погодина, опубликованных в "Современнике" (1855), "Известиях Императорской Академии наук" (1856) и "Русском архиве" (1871). О значении образовательных программ Уварова и его роли в открытии Петербургского университета говорилось в сочинениях В.В. Григорьева, М.И. Сухомлинова, В.Д. Спа-совича, С.В. Рождественского, И.А. Алешинцевой. Написанные после смерти Уварова и основанные на узком круге источников, эти работы имели цель познакомить читателя с его личностью и деятельностью в Министерстве народного просвещения. Уваров характеризовался авторами как высокообразованный дворянин с умеренно-консервативными взглядами, активный защитник российского просвещения от нападок реакционеров. В 1860-е гг. А.С. Уваров пригласил для написания полной биографии отца издателя "Русского архива" П.И. Бартенева, которому были предоставлены документы из Пореченского архива Уваровых. П.И. Бартенев по неизвестным причинам биографию не написал, однако ввел в научный оборот ряд документов, помогающих понять общественно-политические позиции Уварова в 1810-е гг.

Разговор о возможной эволюции взглядов Уварова был начат русскими демократами. А.И. Герцен отметил, что при Александре I Уваров был либералом, но ко времени вступления в должность министра народного просвещения стал консерватором. Такой же позиции придерживались Е.К. Шмидт и Н.П. Барсуков. С.М. Соловьев отрицал наличие во взглядах Уварова консервативного элемента, подчеркивая, что на протяжении всей его жизни они носили неизменный либеральный характер.

В 1873 - 1874 гг. в журнале "Вестник Европы" была опубликована серия статей литературоведа и историка А.Н. Пыпина, в которых, характеризуя формулу "православие-самодержавие-народность", он ввел в научный оборот понятие "теория официальной народности". Это была первая попытка понимания

роли доктрины Уварова в "идеологических установках режима Николая I". Говоря о политических ориентирах Уварова, А.Н. Пыпин подчеркивал, что тот имел умеренные взгляды и в силу этого вечно выжидал и колебался, твердо ве-рия, что политика - это искусство компромисса. А.Н. Пыпин отметил, что Уварова "принципиально трудно отнести к определенной идеологической системе". В начале XX в. бывший революционер-народник Л. А. Тихомиров высоко оценил личность и деятельность Уварова и выразил мнение, что триада показывала российскому обществу как следует жить "по-русски" и оттягивала губительное утверждение "полного смешения самодержавия с абсолютизмом".

В первой четверти XX в. М.К. Лемке, А.А. Корнилов, М.А. Полиевктов, А.Е. Пресняков при рассмотрении царствования Николая I уделили внимание Уварову, личность и взгляды которого трактовались ими односторонне и отождествлялись с николаевской реакцией. Позже в советской историографии сложился стереотип относительно личности и взглядов Уварова: в молодости -либерал, затем - ярый консерватор; основная черта характера - карьеризм. Уваров - это верный слуга царя, "отъявленный реакционер" и "злейший мракобес". Такой подход нашел отражение в работах по истории русской журналистики, литературы и образования М.И. Гиллельсона, А.Л. Дымшица, С.Б. Окуня, А.Г. Дементьева, О.В. Орлик, Ю.М. Лотмана, Я.А. Гордина и др. Обличительному тону в оценках способствовало негативное восприятие всей политической системы императорской России, позволявшее не углубляться в тонкости политического курса, в различие политических взглядов государственных сановников.

A.Н. Шебунин и С.Н. Дурылин (опубликовавший обширные фрагменты венского дневника Уварова в работе "Госпожа де Сталь и ее русские отношения" (1939) сделали вывод, что по своим политическим воззрениям он был сторонником просвещенного абсолютизма, "либеральствующий монархист".

B.В. Пугачев и Л.М. Исамбаева обратили внимание на общественно-политическую концепцию Уварова 1810-х гг. Проанализировав наиболее яркие положения речи Уварова в Торжественном собрании Главного педагогического

института 22 марта 1818 г., В.В. Пугачев пришел к выводу, что в 1810-е гг. Уварова можно отнести к правому крылу русского дворянско-буржуазного либерализма: Уваров - сторонник просвещенного абсолютизма и умеренного прогресса, "торист". В.В. Пугачев отмечал, что взгляды Уварова были прогрессивными для государственного сановника, и выявил характерное для Уварова стремление к достижению "истинного просвещения" прежде введения либеральных свобод.

Л.М. Исамбаева отмечает, что Уваров "был чрезвычайно непригляден с точки зрения морали". Говоря о его взглядах, она пишет, что "весьма умеренная программа Уварова, не предусматривающая никаких существенных преобразований, ставила его в общий лагерь сторонников либеральных реформ". Однако в 1825 г. "в лице декабристов пред ним предстала революция в России" и он превратился в непримиримого консерватора.

М.А. Алпатов обратился к изучению культурно-исторических и политических эссе Уварова, написанных в 1813 - 1814 гг. Историк высказал мнение о "консервативно-религиозно-идеалистическом" характере взглядов Уварова, которые впоследствии стали программой официального направления в историографии, своего рода "казенной инструкцией для русских историков" и оказали немалое влияние на историческую концепцию славянофилов.

С начала 1990-х гг. исследования по истории консерватизма были дополнены рядом работ А.Л. Зорина, М.М. Шевченко, Э.Д. Фролова и др., специально посвященных изучению взглядов Уварова. Э.Д. Фролов рассмотрел уваров-скую теорию культуры и пришел к выводу, что его можно именовать "столпом отечественного ориентализма и неоклассицизма". А.Л. Зорин считает, что общественно-политические позиции Уварова во многом повторяли положения, представленные в исторических трудах немецких романтиков: в частности, под влиянием Фр. Шлегеля Уваров заинтересовался изучением Востока. А.Л. Зорин опубликовал Первый меморандум Уварова Николаю I (март 1832 г.), в котором содержится самое раннее упоминание триады "православие-самодержавие-

народность". Трудно согласиться с выводом автора о том, что формула задумывалась Уваровым как ответ на масонскую триаду "свобода, равенство, братство", уже более полувека начертанную на знамёнах французской революции. А.Л. Зорин не подкрепляет свой вывод источниками, ограничиваясь сухой констатацией. Между тем эта гипотеза нашла поддержку в работах С.В. Лебедева, Ю.Я. Соловьева, Р. Бычкова. М.М. Шевченко заключил, что если на Уварова и оказывали влияние немецкие романтики, то это влияние было минимальным. Обозначив восстание декабристов в качестве рубежа между либерализмом и консерватизмом Уварова, М.М. Шевченко подчеркивает, что переход произошел не от боязни революции: Уваров "понял свою незрелость" и убедился в неготовности России к политическим преобразованиям. Согласно историку, декларировав формулу "православие-самодержавие-народность", Уваров, по сути, перефразировал старый военный девиз "За Веру, Царя и Отечество!". Такой вывод нам представляется также несколько надуманным. Компоненты этого девиза и уваровской триады отличаются не только по форме, но и по содержанию, и несут различную смысловую нагрузку.

На рубеже XX - XXI вв. в свет вышла коллективная монография "Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика", написанная ведущими специалистами Института российской истории РАН. Р.Г. Эймонтова, сосредоточившись на рассмотрении служебной деятельности Уварова, показала министра как самого яркого выразителя консервативной идеологии. Новый акцент в методологию изучения русского консерватизма внес В.А. Гусев. В формуле "православие-самодержавие-народность" он видел ёмкое выражение специфических основ русского консерватизма. Элементы триады, считает исследователь, являются исходными позициями для анализа русской консервативной мысли: "самодержавие" - государственно-охранительный консерватизм, а "православие" и "народность" - православно-русский (славянофильский) консерватизм.

В зарубежной историографии тему Уварова активно разрабатывали Н.В. Рязановский и Ц.Х. Виттекер. Н.В. Рязановский представил наиболее полный анализ "Проекта Азиатской академии" Уварова, в котором последний изложил свои взгляды на место России на евразийском пространстве. Говоря о формуле Уварова, Н.В. Рязановский охарактеризовал ее как символ политического существования России, отражающий содержание ее духовной жизни. В 1984 г. в США вышла единственная на сегодняшний день монография профессора русской истории университета Нью-Йорка Ц.Х. Виттекер о жизни Уварова. Однако, поскольку основное внимание автора было сконцентрировано на службе Уварова в Министерстве народного просвещения, анализ его взглядов был ограничен рамками практической деятельности. При всех достоинствах работы (хорошая историографическая и источниковая база, подробный обзор государственной службы Уварова, достаточно подробный анализ уваровской концепции исторического развития) приходится констатировать, что нерешенными остались вопросы о взглядах Уварова в венский период жизни, в 1820-е гг., вопрос о идейном содержании формулы "православие-самодержавие-народность". Часть выводов исследовательницы о политической принадлежности Уварова и его теоретических построениях в 1810-е гг. требует уточнений и дополнений. Ц.Х. Виттекер, как и Н.В. Рязановский, признавала националистическую подоплеку уваровской формулы, которая, по ее мнению, являлась "чётким символом нежелания и неспособности царизма к переменам, враждебности русских властей к западным идеям и, следовательно, необходимости революции". Одним из следствий провозглашения формулы Ц.Х. Виттекер считала национальную политику в области образования, которую Уваров проводил по отношению к полякам, балтийским немцам, евреям и народам Востока России.

Из обзора историографии видно, что обращение к общественно-политическим взглядам Уварова носило фрагментарный характер. Уваров рассматривался, в первую очередь, как "муж государственный", но не мыслитель;

его литературная деятельность не становилась предметом пристального внимания историков. Лучше всего изучены взгляды Уварова в 1810-х гг. на исторический процесс, восточная теория и так называемая "теория официальной народности". Однако выводы исследователей нуждаются в существенных дополнениях и уточнениях. Кроме того, в имеющихся работах историки зачастую подменяют анализ идейных позиций Уварова необъективными априорными выводами о его принадлежности к либералам или консерваторам. Историки не дали ответа на вопрос, как отразились на общественно-политических взглядах Уварова его увольнение из Министерства народного просвещения и духовных дел, смерть Александра I, восстание декабристов. До сих пор не изучены взгляды Уварова венского периода и в десятилетие между двумя постами в Министерстве народного просвещения (1821 - 1831 гг.). Не предпринимались попытки провести детальный анализ всех компонентов формулы "православие-самодержавие-народность". Остается непонятным, можно ли говорить об оригинальности философии Уварова, каковы специфические особенности его консерватизма. Вместе с тем не вызывает сомнений потребность иметь целостную картину общественно-политических взглядов Уварова, что позволит выявить особенности его консерватизма.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей работы является воссоздание на основе анализа научно-публицистической деятельности С.С. Уварова целостной картины его общественно-политических взглядов.

Достижение выдвинутой цели предполагает решение следующих задач:

- установить этапы формирования консервативного мировоззрения Уварова;

- изучить мировоззрение Уварова в венский период жизни;

- рассмотреть теории Уварова культурного, социально-исторического и политического развития России и Европы;

- оценить общественно-политические взгляды Уварова в 1820-е гг.;

- установить степень влияния восстания декабристов на взгляды Уварова;

- определить идейное содержание формулы "православие-самодержавие-народность";

- рассмотреть взгляды Уварова-министра после оформления триады "православие-самодержавие-народность";

- выявить особенности уваровского консерватизма.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1806 по 1849 г. Нижняя хронологическая граница связана с началом службы Уварова в русском посольстве в Вене. В Венский период сформировались мировоззренческие ценности Уварова, он определил для себя приоритеты в научной сфере; в это время завязывались отношения, сыгравшие важную роль в дальнейшей судьбе политика и мыслителя. Верхняя хронологическая граница связана с окончанием государственной службы Уварова. В 1849 г. он был вынужден уйти в отставку. Примечательно, что именно в этом году были написаны последние работы Уварова "О цензуре" и "Совершенствуется ли достоверность историческая". За рамками диссертации осталась государственная деятельность Уварова. Также вне нашего внимания находится время оформления "теории официальной народности" и её восприятие правительством и обществом, так как Уваров был только создателем формулы и не имел отношения к её дальнейшему развитию.

Методологической основой исследования являются принцип историзма, позволяющий рассматривать исторические явления во всем их многообразии и конкретно-исторических условиях их возникновения и развития, принципы объективности и научной достоверности.

При изучении взглядов Уварова мы руководствовались пониманием консерватизма, с одной стороны, как типа политической мысли, политической идеологии, представляющего собой традиционализм, сделавшийся сознательным (К. Мангейм), а с другой, как системы неких ценностей, согласованных между собой (А. Валицкий).

Предпринимаемая попытка воссоздания целостной картины общественно-политических взглядов Уварова предполагает использование метода структурного анализа текстов исторических источников. На основе имеющихся в нашем распоряжении исторических источников был проведен структурный анализ их содержания по следующим параметрам: признаки либеральности идей - понимание необходимости отмены крепостного права, отрицательное отношение к революции и желание ограничить самодержавную власть монарха лишь властью закона, право частной собственности, право личности на свободу самовыражения, право личности на свободу слова, печати, вероисповедания, патерналистский идеал организации межсословных взаимоотношений, культурная ориентация на Запад; признаки консервативности идей - общественная религиозность как консолидирующая социальная сила, примат идеи ранга над идеей равенства, признание необходимости отмены крепостного права, патриотизм и культ сильного стабильного государства, способного защитить традицию от внешнего (или внутреннего) деструктивного вмешательства, осторожность перемен, отрицание революций, так как они угрожают традиции изнутри, приоритет интересов целого (нации, государства) над интересами частного (индивида, социального слоя), признание зависимости прав и свобод граждан от конкретно-исторических условий, критика петровских реформ, примат внутренней свободы над внешней, антитеза "своё - чужое", дуальная оппозиция "старое - новое", исключительность России в семействе европейских стран, провозглашение незыблемости самодержавной власти, абсолютная ценность православной веры, иерархическое восприятие системы государственных и общественных отношений, особое внимание к делу воспитания молодого поколения. Таким образом, использование этого метода позволяет определить идейно-политическую принадлежность Уварова и выявить специфические особенности его взглядов. Кроме этого, исследуемая проблема обусловила применение историко-типологического метода, при помощи которого мы определили основные направления в общественно-политической мысли Уварова в разные

периоды его жизни; историко-генетического метода, что дало возможность последовательно представить характер изменений во взглядах Уварова в изучаемый период; историко-сравнительного метода, применение которого позволило сравнить общественно-политические взгляды Уварова в 1810-е и в 1820-е гг.; историко-системного метода, позволившего изучить общественно-политические взгляды не изолированно, а в контексте общественного движения начала XIX в.

Источниковая база исследования. Все использованные в работе источники можно разделить на четыре группы, отличающиеся друг от друга происхождением, целью создания и характером содержащейся в них информации.

Первая группа - публицистические памятники. Этот вид источников является основным. Сочинения Уварова 1810-х гг. представляют собой рефлексию на события внутри и вне России, содержат предложения по ее культурной и общественно-политической модернизации ("Appel а ГЕшоре"1 (1815), "Император Всероссийский и Бонапарт" (1814) и др.). Большой пласт публицистических источников хранится в личном фонде Уваровых (Ф. 17) Отдела письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) -оригинальная рукопись трактата "Надгробное слово генералу Моро" (1813) и ее полнотекстовый перевод, выполненный студентом П.А. Плетневым; "A La memoire de L'Empereur Alexander"2 (1826) и др. Здесь же находится большое количество записок, представляющих собой изложение мыслей и мнений Уварова по различным вопросам, что является существенным дополнением к его неопубликованным и опубликованным сочинениям политико-социальной направленности ("О России" (1810), "Записка по вопросу о необходимости реформ и сохранению существующего строя" (1831 г.), "О системе чинов в России" (1848) и др.). Интересными для нас являются тексты публичных выступлений Уварова в собраниях Санкт-Петербургского университета и Академии наук в 1810- 1820-е гг.

1 Перевод с франц.: "Призыв к Европе"

2 Перевод с франц.: "Памяти императора Александра"

Вторая группа - научные труды. Историософия Уварова хорошо представлена в научно-публицистических трудах - "Essai sur les Mysteres d'Eleusis"3

(1812), "О преподавании истории относительно к народному воспитанию"

(1813), "О временах, предшествующих Гомеру" (1821), "Etudes sur la Russie du XIX siecle"4 (1828 - 1829), "Общий взгляд на философию Словесности" (1840), "Совершенствуется ли достоверность историческая" (по черновикам Уварова удалось установить, что работа была написана в 1849 г.) и др.

Третья группа - частная переписка, дневники, воспоминания. Число корреспондентов Уварова было достаточно велико. Наибольший интерес для нас представляет переписка Уварова с матерью Дарьей Ивановной, урождённой Головиной, В.А. Жуковским, К.Н. Батюшковым, Д.В. Дашковым, А.Х. Бенкендорфом, братьями Тургеневыми, Н.И. Карамзиным, бароном Штейном и др. Не менее интересна для определения места, которое Уваров занимал в общественно-политической жизни России, переписка современников - графини де Ромбек с матерью Уварова, братьев Тургеневых с И.И. Дмитриевым, К.Н. Батюшковым, В.А. Жуковским; В.А. Жуковского с Н.М. Карамзиным, - хранящаяся в фондах ОПИ ГИМ, Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ). В 1830 - 1840-е гг. Уваров часто обращался к жанру воспоминаний. Небольшие по объему статьи представляли собой биографические этюды об известных деятелях политического, литературного и научного мира, в которых Уваров стремился оценить их деятельность. Эти сочинения позволяют во многом восстановить практически не обеспеченные источниками события молодости Уварова, особенно венского периода. Воспоминания и дневники современников позволяют реконструировать восприятие обществом социально-политической, культурной и образовательной программ Уварова. Наибольший интерес здесь представляют "Записки" Ф.Ф. Вигеля, Д.П. Рунича и Н.И. Греча,

3 Перевод с франц.: "Исследование об Элевсинских мистериях"

4 Перевод с франц.: "Этюды о России XIX века"

"Воспоминания" графини А.Д. Блудовой, "Дневники" А.В. Никитенко и Н.И. Тургенева.

Четвертая группа - материалы официального делопроизводства. Информацию о продвижении Уварова по службе, сведения о наградах содержат послужные и формулярные списки. В докладных записках Александру I и Николаю I, министру народного просвещения А.Н. Голицыну, Уваров, излагая положение дел в подведомственной ему сфере управления, не только объяснял причины существовавших проблем, но и предлагал конкретные меры по их устранению. С января 1834 г. стал выходить официальный печатный орган Министерства, не подлежащий цензуре, - "Журнал Министерства народного просвещения" (ЖМНП), в котором публиковались ежегодные отчеты Уварова, позволяющие проследить, когда Уваров прекратил пользоваться своей формулой. В первом номере журнала была напечатана статья П.А. Плетнева "О народности в литературе", имеющая важное значение для анализа уваровской триады.

Научная новизна работы. Ввод в научный оборот новых источников позволил значительно дополнить и скорректировать существующие в историографии сведения и оценки, касающиеся Уварова, и воссоздать целостную картину его общественно-политических взглядов, показать их развитие как смену одних субъективных образов другими. Мы установили, что, хотя многое в общественно-политических позициях Уварова трактуется неоднозначно, его мировоззрение было бесспорно консервативным. Консерватизм Уварова начал формироваться в Вене. Здесь же у него произошло смещение ценностей от культурно-нравственной утопии к теории историко-политической модернизации. Отличительной чертой уваровского консерватизма было стремление к синтезу диаметрально противоположных общественно-политических взглядов: старого - традиционного, с новым - прогрессивным; идей политического консерватизма с идеями нарождающегося либерализма и т. д. Процесс формирования уваровского консерватизма происходил в четыре этапа: 1) 1806 - 1809 гг. -

взгляды Уварова лежали в культурно-исторической плоскости; разочарование в "духовной родине" - Европе, и ориентация на поиски самобытного "Я" России; 2) 1810 - 1820 гг. - консервативное мировоззрение Уварова с тонкой прослойкой либеральных по содержанию идей; смещение приоритетов от культурно-нравственных к историко-психологическим и социально-политическим ценностям; 3) 1821 - 1831 гг. - внутренняя самопереоценка Уварова; усиление консервативного элемента во взглядах, ориентация на историческую традицию и поиск устойчивого начала в условиях "несбывшихся надежд" и европейской нестабильности; 4) 1832 - 1848 гг. - политический консерватизм Уварова получил законченное выражение в формуле "православие-самодержавие-народность". После этого взгляды Уварова практически не менялись. Анализ его отчетов о деятельности Министерства народного просвещения и немного -численных эссе показал, что больше такой яркой и идеологически сильной философской концепции им высказано не было. Политическая программа приобрела окончательные очертания и началась её апробация на ниве народного просвещения. В процессе исследования мы определили три направления во взглядах Уварова, характерные для всех этапов развития его консерватизма: культурная утопия, исторический фатализм и социально-политическая модернизация общественных отношений. Анализ сочинений 1820-х гг. показал, что, вопреки распространенному в историографии мнению, после 1825 г. во взглядах Уварова не было резкого смещения политических приоритетов в сторону охра-нительства. Несомненно, консервативный элемент усилился, растворяя в себе либеральные устремления, но говорить о реакционно-охранительных взглядах не приходится; они носили спокойный консервативный тон. Детальное изучение формулы "православие-самодержавие-народность" позволило сделать вывод, что триада явилась результатом обобщения Уваровым своих предыдущих концепций общественно-политического развития и представляла собой синтез исторической, политической и психологической традиций. Емкий тезис явился итогом долгого поиска Уваровым правильного пути к достижению истинного

просвещения. Мы установили, что отдельные компоненты формулы просматриваются еще в 1821 г.

Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы специалистами, занимающимися проблемами истории русской общественной мысли первой половины XIX в., а также преподавателями при разработке лекций и спецкурсов по истории русского консерватизма.

Апробация работы. Текст диссертации обсуждался на кафедре истории России Волгоградского государственного университета. Отдельные фрагменты диссертации докладывались на VI и VII межвузовских конференциях студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (г. Волгоград, 2001 -2002); на заседаниях Первой школы молодого автора образовательно-исследовательского центра "Вестник Евразии" (Санкт-Петербург - Кострома, 2002); на научно-практическом семинаре "Либеральный консерватизм и консервативный либерализм. Проблемы идентификации" (г. Липецк, 2003); на проектно-аналитическом семинаре "Взаимодействие субъектов молодёжной политики по патриотическому воспитанию молодёжи " (г. Волгоград, 2004). Основные положения диссертации отражены в 4 публикациях.

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, списка источников и литературы.

Во введении обосновываются актуальность и научная значимость темы, формулируются цель и задачи исследования, определяются хронологические рамки работы и ее методологическая основа, охарактеризованы степень изученности темы и состояние источников, отмечается научная новизна, дается обоснование композиции работы.

Первая глава - "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в "либеральную эпоху" царствования Александра I (1806 - 1821 гг.)"- охватывает период становления мировоззренческих (консервативных по содержанию) позиций Уварова и состоит из двух параграфов.

В первом параграфе - "В Вене (1807 - 1809 гг.)" - исследуются мировоззрение и взгляды Уварова в период службы при русском посольстве в Вене. Этот этап уваровской биографии предшествовал началу его активной публицистической и государственной деятельности и во многом определил культурно-исторические и общественно-политические приоритеты во взглядах. В Вене у Уварова произошло смещение ценностей от культурно-нравственной утопии к теории историко-политической модернизации общественных отношений. Здесь он завёл много знакомств с известнейшими людьми современности, сыгравшими важную роль в его жизни и формировании взглядов. Среди них братья Гумбольт и Шлегели, князь де Линь, мадам де Сталь, гр. А.К. Разумовский, графиня де Ромбек.

Потомок старинного дворянского рода Уваров получил традиционное для дворянской среды домашнее образование. Приверженец "старого порядка" Манген привил своему воспитаннику несколько идеализированное представление о правящем сословии дореволюционной Франции. 21 июня 1806 г. Уваров был откомандирован в русское посольство в Вене, куда прибыл 18 марта 1807 г. Все впечатления от австрийской столицы он тщательно фиксировал в дневнике, название которого было навеяно "Письмами русского путешественника" Н.М. Карамзина. Влияние Н.М. Карамзина на Уварова не вышло за рамки названия. Дневник Уварова - это хроника жизни европейского высшего общества. И если Н.М. Карамзин через свои дорожные впечатления пытался донести до русских читателей образ "просвещенной Европы", показать соотношение России и Европы в едином процессе движения мировой цивилизации, то Уваров этот образ разрушал. В Вене Уваров сформулировал идею о том, что культурно-нравственное благополучие нации есть единственный залог благоденствия государства, причем ответственность за это благополучие возлагалась им на высшее сословие. Уезжая из России, Уваров ехал в Европу аббата Мангена, в которой ожидал найти культурный расцвет и "европейскую просвещенность", облаченную в одежды образованной аристократии французских салонов XVIII

в., знающей классические языки, прекрасно разбирающейся в литературе и искусстве, поощряющей ученость и таланты. Знакомство с Веной развеяло его иллюзии. Уваров обнаружил, что венская знать малообразованна, равнодушна ко всему "изящному", "проводит целые дни, с нетерпением ожидая посещения всех праздных и скучных людей города". Но главная опасность для нации, по мысли Уварова, крылась в том, что аристократия растеряла любовь к родине. Он винил правящее сословие за нравственную деградацию. Изначально робкие надежды Уварова на то, что русские аристократы и ослабленный террором и наполеоновскими войнами европейский нобилитет находятся в одинаковом положении - одни воспитывали в себе "сословное величие", а другие реставрировали - сменяются уверенностью в том, что русская аристократия совершенствовала в себе уже воспитанное сословное величие, а европейской это только предстоит. Причем роль воспитателя будет принадлежать России. Как бы иллюстрируя эту мысль, Уваров принимал активное участие в культурной жизни Вены. Дневник пестрит заметками о посещении картинных галерей, музеев и театров, рассказами о его участии в салонных "любительских спектаклях". Все же, будучи по традиции и вкусам "страстно привязанным к тому, что именовали "ancien regime", Уваров нашел в Вене то, что искал, - он познакомился с "ветераном европейского изящества" князем де Линем. Элитаризм Уварова проявился здесь в полной мере. Фигура де Линя - это идеал аристократа, к которому необходимо стремиться. Вместе с тем в сознании Уварова на смену ностальгическому образу Великой Европы приходит "новый мир" в лице мадам де Сталь. В записях о взаимоотношениях между князем де Линем и мадам де Сталь слышны первые мотивы характерного для уваровского консерватизма стремления к синтезу старого - традиционного с новым - прогрессивным, либеральным. Единственное, что никогда не будет одним из элементов "золотой середины" Уварова, - это революция 1789 г., которая, по его мысли, заслужила осуждения не за попрание естественного права монарха на управление подданными, а за "культурное и нравственное разорение" Европы, приведшее к со-

кращению численности европейской аристократии. Уяснение цены вестерни-зации привело Уварова к пониманию необходимости следовать традиции, осознанию, что непременное условие существования сильного централизованного государства в рамках "новой Европы" - это монархическая верховная власть. Восприняв идеи и образы европейского консерватизма, Уваров противопоставил Россию Западу. Результатом его разрыва с "духовной родиной" -Европой - стали надежды на уникальность российского исторического опыта. Помимо князя де Линя и мадам де Сталь, большое впечатление на Уварова произвел Фр. Шлегель. Их близкое знакомство не состоялось, на что Уваров указывает в дневнике. А вот книга Шлегеля, основная мысль которой заключалась в том, что истоки европейской цивилизации лежат на Востоке, была Уварову несомненно знакома. Идея книги так понравилась разочарованному в европейской просвещенности и уже к тому времени увлекавшемуся историей Востока и античности Уварову, что по возвращении в Россию он принялся за написание "Проекта Азиатской академии", в котором соединил "дело просвещения" с политическими задачами России.

В Петербург Уваров вернулся в мае 1809 г. Весной 1810 г. он должен был отправиться в русское посольство в Париже. Женитьба на дочери гр. А.К. Разумовского, материальные затруднения, назначение попечителем Санкт-Петербургского учебного округа и простое нежелание ехать во Францию Наполеона I привели к тому, что поездка не состоялась.

Во втором параграфе - "На посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа (1810 - 1821 гг.)" - исследуются система взглядов Уварова на прошлое, настоящее и будущее Европы и России и его методы общественно-политической модернизации.

Назначение на пост попечителя Санкт-Петербургского учебного округа открыло перед Уваровым большие перспективы. Уже в двадцать четыре года он обладал большими полномочиями в сфере образования, уступавшими только полномочиям министра народного просвещения. Следствием этого было то,

что мнения Уварова практически по всем злободневным вопросам современности имели авторитет в образованном обществе. Этим и объясняется его активная публицистическая деятельность в этот период. Общественно-политические взгляды Уварова в годы попечительства развивались по трем направлениям: первое было связано с поиском самобытного "Я" России, а также решением вопроса о нравственном совершенствовании нации; в рамках второго направления Уваров пытался объяснить прошлое для выявления и исправления несовершенств настоящего и ставил вопрос о воспитании подрастающего поколения в духе уважения к историческому прошлому; третье направление связано с определением места России в системе европейских государств, выявлением путей ее исторического развития и поиском оптимальной организации общественных отношений.

Социально-историческая концепция. Основополагающими в мировоззрении Уварова были четыре консервативных начала: традиция - органическое развитие общественно-политических отношений; история - толковательница настоящих и провидица будущих событий; сильное централизованное государство - форма социального бытия; "истинное просвещение" - залог "благоденствия" государства. Два из них - "традиция" и "сильное централизованное государство", вкупе с принципами исторической предопределенности и исторического прогресса, являлись формообразующими элементами его системы взглядов.

Под влиянием И.Г. Фихте Уваров определил первенствующее значение истории в воспитании национального характера, подчеркивая, что "ясное понятие о главнейших происшествиях истории" поможет будущему гражданину познать свои права и обязанности. Он первым из отечественных мыслителей обратил внимание на поступательное движение истории. Отвергая представления о прямолинейном развитии истории, Уваров представлял ее как прогрессивное движение на пути к достижению "истинного просвещения". Но прогрессу присущ один единственный путь, "способный приносить плоды", - это естествен-

ное развитие, поэтому Провидению он отводил функцию контроля на пути к "истинному просвещению". Провидение неустанно следит за ходом прогресса и вмешивается только по необходимости. В основе социально-исторической концепции Уварова лежало понятие "цивилизация", которое трактовалось им как ступень исторического развития человечества. Основная мысль его циви-лизационной теории заключалась в том, что история - это циклический процесс, когда более развитые общества, используя достижения своих предшественников, сменяют не соответствующие "духу времени" общественные системы и строят свое благополучие на их "руинах". Центральное место в этой теории занимал исторический фатализм Уварова, выражавшийся в утверждении, что все цивилизации, как и государства, их образующие, переживают в своей истории "младенчество-юношество-зрелость-старость". Переход из одной стадии в другую неизбежен и зависит от многих факторов: культурное, нравственное, духовное "богатство" традиции, политический "опыт" государства, социально-историческая гармония общественных отношений и т. д. Переход должен быть плавным, так как резкий разрыв с прошлым неизбежно влечет за собой катастрофу. Примером здесь служат бедствия Французской революции и последующая диктатура Наполеона. Революционная эпоха - это урок, который Провидение дало Европе, чтобы окончательно рассеять ложные идеи о "направлении развития человечества". Вместе с тем Уваров допускал возможность резких общественных и политических перемен, соответствующих духу времени, под которыми он понимал реформы. Однако реформы не должны угрожать существующему строю и должны проводиться под бдительным оком сильного единодержавного правителя. Важным параметром уваровского консерватизма являлся патернализм, выражавшийся в идее об "истинной монархии", когда государь по мере движения общества к "истинному просвещению" становится просвещенным и берёт на себя бремя забот о своих подданных, обеспечивая тем самым моральный и материальный прогресс своей страны. Духовное основание патернализма Уварова составляет религия

"нравственный порядок вселенной", который в трудную минуту предстает перед человеком "во всей его красоте". В то же время Уваров понимал, что отказ от либеральной модернизации в условиях "нового времени" может повлечь за собой последствия, не соизмеримые с Французской революцией. В 1810-е гг. он признавал необходимость отмены крепостного права (только при достижении "истинного просвещения"), ограничения политической власти монарха неким представительным собранием, возможно, опирающимся на конституционные законы и гарантирующим известную степень гражданской и политической свободы. Однако он отмечал, что путь к свободе предстоит долгий, так как дорогу нужно выбирать правильную, иначе можно увлечься "обманчивыми призраками" и надолго остановиться. Подобно большинству современников, Уваров наделял политическими правами только элиту, под которой мыслил дворянство, но, усвоив идеи свободы торговли, допускал возможность участия в политическом процессе нарождающейся буржуазии. "Равновесие власти" между монархом, дворянством и буржуазией должно достигаться посредством "демократии", в которой "каждому находится место". Высшим проявлением "демократии" для Уварова была петровская "Табель о рангах". Народовластие, по мнению Уварова, - это правление ради народа, осуществляемое монархом и высшим сословием, а не власть народа. Используя инструментарий либерализма, Уваров пытался противостоять натиску "агрессивной" европейской идеологии, негативные итоги которой Европа "еще долго будет иметь перед собой в качестве примера": революция, война, тирания Наполеона, культурная и нравственная деградация европейской аристократии и т. д.

Культурная теория Уварова 1810-х гг. тесно соприкасалась с его практической деятельностью, предполагала поиск и нахождение способов культурного, морального и общего личного совершенствования и представляла последовательную смену нескольких утопий, содержание которых включало в себя, помимо субъективно-идеальных образов, научное обоснование практической деятельности. Системообразующий элемент теории - "истинное просвещение",

которому подчинены все остальные принципы (культурная ориентация на Восток и создание условий для культурной самоидентификации России) и методы достижения поставленной цели. "Истинное просвещение" - элемент консервативный, то вечное, что может послужить надёжной опорой в сложное время.

"Восток - источник истинного просвещения". Утверждение Фр. Шлегеля, что в индийской истории, мифологии, языке и литературе лежат гармония и целостность поэзии и философии, истоки всего, что создала европейская цивилизация, способствовало возникновению в сознании Уварова нового консервативного образа, когда культурный идеал просвещенной Европы сменился новым идеалом просвещенного Востока: "ancien regime" безвозвратно потерян, но его истоки хранятся на Востоке, а значит "познать истинное просвещение" во всей полноте можно лишь на восточном направлении. Изучение Востока, считал Уваров, должно помочь России избежать участи Европы, занять стратегически важную нишу на политической карте мира и стать мировым культурным лидером, каковым была Франция "старого режима".

"Чем совершеннее язык, тем народ ближе к просвещению". Уваров сформулировал положение, согласно которому русская литература находится в состоянии "младенчества", и если она будет продолжать заниматься слепым подражательством, то станет "младенцем" с признаками "дряхлости". Для избежания "дряхлости" необходимо обратиться к подлинной греческой поэзии, которая представляет собой фундамент для "истинного просвещения". Обозначив неоклассицизм как путь к "совершенству" языка, Уваров активно включился в борьбу между "карамзинистами" и "шишковистами". Наметив пути поиска культурной самобытности России на восточном и греческом направлениях, Уваров на первое место ставил Восток. Через все его античные изыскания красной нитью проходит мнение о существовании у греков догомеровской, религиозной, пришедшей с Востока, поэзии.

"Воспитание идеальной личности". Уваров был убежден, что всякая сила действия рождает еще большую силу противодействия, поэтому единственно

возможный способ борьбы с европейской крамолой видел в воспитании "истинного гражданина", гражданина с чувством гордости за свое отечество, уважением к его прошлому и настоящему. Только высокообразованная и нравственно совершенная личность, по его мнению, способна адекватно воспринять ограничение власти монарха, отмену крепостного права, организацию представительного органа при царе.

"Философствования" о России. Центральное место в общественно-политических взглядах Уварова занимали вопросы об историческом пути России, предназначении русского народа, смысле существования российского государства во всемирной истории; переоценка соотношения "Россия-Запад".

Еще в Вене разочарованный в европейской образованности Уваров обратился к теме Востока. В результате этого появился вектор "Восток-Россия-Запад" (подчеркивалось, что Россия - страна евразийская), в котором Россия рассматривалась как культурный феномен. Уваров подчеркивал избранность России, которой Провидение предназначило "великую роль" - вывести Европу из "культурно-политического и духовного тупика". Основополагающим моментом концепции о миссионерстве России является понятие о ее самобытности, сохранившейся в культуре, истории, политической системе, "национальном" характере русского народа, определяющем его "стойкость духа", истоки "спасительных начал" для Европы. Уваров отмечал, что Россия -это "юноша", "младший сын в многочисленном европейском семействе". Помимо ее культурных, моральных и историко-политических преимуществ, Уваров определял и географические. Находящаяся между Европой и Азией, Россия является проводницей исцеляющей культуры Востока в Европу. Россия рассматривалась Уваровым как будущая важнейшая мировая империя, которая будет сочетать принципы политической свободы со справедливыми законами и духом патриотизма. В этих рассуждениях Уваров впервые наметил контуры будущей триады "православие-самодержавие-народность". Вместе с тем, несмотря на вышеперечисленные преимущества, он понимал, что "юноша" Рос-

сия рано или поздно достигнет возраста "старца" Европы. Поэтому Уваров считал необходимым найти способ предотвратить старение. Этот способ, по его мысли, крылся в воспитании подрастающего поколения в соответствии "народному духу".

Во второй главе - "Направления интеллектуальной рефлексии С.С. Уварова в конце александровского царствования - начале правления Николая I (1822 -1831 гг.)" - на основе новых источников исследуются взгляды Уварова в эмоционально сложный для него период жизни, когда служба на поприще народного просвещения казалась ему "бесповоротно закрытой". Делается вывод о том, что взгляды Уварова не претерпели сильного смещения в сторону охранительства после восстания 14 декабря.

В 1820-е гг. Уваров не оставил сколько-нибудь развернутого изложения взглядов. Между тем анализ немногочисленных сочинений показал, что в это время он продолжал говорить о поступательном движении истории, об "общей необходимости прогресса просвещения и разума", о "безудержном ходе времени и идей", под влиянием которых постоянному изменению подвергаются все общественные институты. Он не принимал деспотизм и беззаконие, верил в силу просвещения; укрепился в своем мнении об исторической обусловленности самодержавной власти в России, которая есть "сила вещей", "дух народа", соответствующая уровню развития России, степени ее просвещенности, обусловленная особенностями исторического пути. Власть монарха для Уварова являлась незыблемой. Он продолжал говорить о существовании некоего представительного органа, но теперь этот орган имел только совещательную функцию. Русское самодержавие, по мысли Уварова, уже по своей природе ограничено моральными, нравственными, социальными, политическими и историческими обстоятельствами и принципами. Для понимания общественно-политической позиции Уварова в 1820-е гг. существенное значение имеет содержание новых моментов, которые появляются в его социально-политической и исторической

концепциях: отношение к царствованию Александра I, к будущему правлению Николая I, к революциям.

В царствование Александра I Уваров пережил и всплеск надежд, и утрату иллюзий. Ситуация, сложившаяся в обществе к концу правления Александра I, показала ему, что жизнь проще его многоступенчатых теорий исторического и общественно-политического развития. Отказ в конце 1810-х гг. просвещенного императора от реформ воспринимался Уваровым достаточно болезненно. В свертывании правительственного курса он видел отсрочку достижения "истинного просвещения". Вместе с тем царь, несмотря на "заблуждения, присущие всем гражданам", по-прежнему был для Уварова идеалом самодержца, политика и "гражданина". Основную ошибку Александра I Уваров видел в его оторванности от реальной ситуации в России и в слепой приверженности к абстрактным европейским идеям.

Внезапная смерть Александра I, восстание декабристов, нестабильное служебное положение порождали у Уварова чувство полной общественной дезорганизации. В начале нового правления Уваров характеризовал ситуацию в стране как "плачевную, болезненную и даже кризисную" и сделал вывод, что "новая эра" настанет еще не так скоро, как он надеялся. Как и большая часть русского общества, он ожидал от Николая I преобразований, направленных на исправление недостатков и злоупотреблений во внутреннем управлении. Он призывал нового государя продолжить дело Петра I, Екатерины II и Александра I в движении России к "истинному просвещению". В то же время, твердя о возможных преобразованиях, Уваров, подчеркивал, что общая отсталость России делает невозможным какие-либо перемены в политической области. Он вновь и вновь повторял свой тезис 1810-х гг., что сначала - "освобождение души через просвещение", затем - личная, гражданская и политическая свободы. Уваров призывал Николая I приложить максимальные усилия для воспитания образованных граждан, "убыстрить шаги" на пути к "истинному Просвещению". Но в сложившихся условиях "духовное перерождение" мыслилось им

возможным только в результате обдуманных действий, так как необходимо слишком много условий и усилий, "слишком много обстоятельств должны совпасть, слишком много времени пройти"

Глубоко присущее стремление защитить Россию от революционных потрясений стало в 1820-е годы главным, определяющим в мировоззрении Уварова. Революции его ужасали, они казались ему "нравственно-политическими язвами", которые только "в общем плане Провидения могут быть не бесполезны" - служить наказанием сбившимся с пути народам и королям, ступившим на ложную тропу. Уваров вновь ставит вопрос о необходимости обратить взор общества и правительства на национальные традиции, "обрести наконец самобытность". Именно в национальном характере он нашел силу, способную противостоять революциям. В 1821 г. он обозначил три фундаментальных для России начала: "святая Вера", "любовь к государям" и "особые свойства русского народа", определившие смысл будущей триады задолго до ее оформления. Уваров предлагал "усвоить", что "устои государства покоятся там, куда они были помещены в силу обстоятельств, и что необходимо решительно обратиться к этим коренным устоям для спасения страны". Он призывал императора "отказаться от попыток сделать Россию английскую, Россию французскую, Россию немецкую". Революции начала 1830-х гг., прокатившиеся почти по всей Европе, еще более укрепили Уварова в этой мысли. Вместе с тем, оставаясь верным своей концепции общественно-политического развития, Уваров указывал Николаю I на необходимость перемен. К моменту вступления на пост министра народного просвещения Уваров был уверен, что Россия "во всех отношениях" вступает в одну из переходных эпох. Работы Уварова конца 1820 -начала 1830-х гг. показывают, что, хотя его глубоко тревожили "катастрофы в политическом мире", он по-прежнему не сомневался, что "закон развития" является непременным условием существования государств.

В третьей главе - "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в годы министерской деятельности (1832 -1849 гг.)" - делается вывод о том,

что уваровский консерватизм приобрел законченное выражение в формуле "православие-самодержавие-народность".

В первом параграфе - "Теоретические построения С. С. Уварова в начале 1830-х годов" - проводится детальный анализ формулы "православие-самодержавие-народность" и определяется ее идейное содержание.

Уваров считал, что на посту министра народного просвещения ему предстояло решить две конкретные задачи: одна из них была связана с воспитанием национальной аристократии в духе приверженности к монархическим ценно -стям, другая диктовалась исторически предопределенным движением к "гражданскому государству" и заключалась в том, чтобы "приуготовить" Россию к исторически неизбежным и объективно необходимым переменам. Уваров ощущал потребность в доктринальных основах своей деятельности. В 1832 г. основополагающие в общественно-политической схеме Уварова понятия "истинное просвещение", "государство", "история" дополнились новыми категориями. Он декларировал "три максимы", "могучее триединство Отечества", получившее законченный вид в 1833 г. в лаконичной и консервативной по своей сути формуле "православие-самодержавие-народность". Несмотря на заявленную важность формулы, анализ ежегодных отчетов Уварова о деятельности министерства показал, что, начиная с 1844 г., он перестал пользоваться триадой.

Православие. Уваров апеллировал к православию как к консолидирующему началу российской государственности. В марте 1832 г. он еще не говорил о "православной вере". Однако нет сомнений в том, что "национальную религию" идентифицировал именно как православие: государь в России - православный монарх, сама Россия - страна с господствующей православной церковью. В характеристике "православия" Уваров четко обозначил, что православие - это государственная религия, единая для всех. Декларация "православия" как отстаиваемой властью ценности в православной империи была не случайной: во-первых, русская церковь, поставленная под жёсткий государственный кон-

троль, не являлась оплотом духовной свободы, как в Западной Европе; во-вторых, Россия - многоконфессиональная страна, в которой "третье сословие" увлекалось сектантством; в-третьих, несмотря на запрещение в 1822 г. масонских лож, высшее сословие продолжало увлекаться оккультизмом и мистикой. "Православию" в рамках триады отводилась функциональная роль, поскольку оно было подчинено принципу государственному - "самодержавию", также выполняющему в России консолидирующую функцию.

Самодержавие. Уваров идентифицировал "самодержавие" как важный фактор стабильности. Его легитимность он определял не божественным промыслом, а "положением дел в Империи". Самодержавие было вызвано к жизни в первую очередь географическим положением страны и вытекающими из него военно-оборонительными задачами, необходимостью единой власти, способной на быстрые решения в критический момент. Самодержавное правление свело к минимуму участие большинства населения в политике, оно органично вписалось в систему ценностной ориентации "русской духовности". Если раньше Уваров давал негативные характеристики только тираниям и деспотиям, то в 1833 г. обличал и европейские абсолютистские системы. Он считал, что русское самодержавие, в отличие от европейского абсолютизма, стремится адекватно выразить интересы аристократии и народные чаяния. В зависимость от самодержавия он ставил чины. Уваров выражал уверенность, что "твердую опору" для русского престола составляет "Табель о рангах", в которой выражены "начала" равенства перед законом. В целом "самодержавие", по Уварову, являлось "консервативным принципом", отражающимся вместе с "православием" в третьем - "народности".

Народность. Основа уваровской триады - это "народность". Самодержавие необходимо, так как оно народно. Православие необходимо, так как оно относится к духу народному. Народность - это основа нравственного и политического благополучия государства. Понимание "народности" в системе Уварова достаточно затруднено. Прежде всего потому, что это слово ввиду своей по-

пулярности в годы молодости министра не нуждалось в объяснении. Уваров-ский принцип "народности" - принцип традиционный, основанный на нравственном, моральном, культурном, духовном, социальном и политическом единстве. Он нацеливал на поиск таких способов решения встающих перед народом проблем, которые бы не противоречили его устоявшемуся стилю жизни, характеру духовности, вековым традициям. По мысли Уварова, "народность" - это синоним исторического равноправия народа в среде других таких же. "Народность" - это всеобъединяющее начало, это душа нации, пронизывающая все сферы политической, социальной и культурной жизни государства. Однако реальность была сложнее ее теоретического объяснения: социальная и культурная грань, разделявшая высшее и низшее сословия, была практически непреодолимой; единого национального языка также не было; общность происхождения тоже отсутствовала.

Второй параграф - "Взгляды С.С. Уварова после оформления триединой формулы "православие-самодержавие-народность" (1834 - 1849 гг.) - посвящен изучению общественно-политических позиций Уварова в начале его министерской деятельности и в период "мрачного семилетья".

На посту министра народного просвещения Уваров практически не занимался публицистической и научной деятельностью. На протяжении оставшихся лет он в основном подводил итог своей теоретической и практической деятельности. Анализ его немногочисленных сочинений (отчеты о деятельности Министерства, две работы об Италии, рассуждения о словесности и истории) показал, что, по сути, он повторял предыдущие положения о войне и мире, революциях, республиках и деспотиях, самодержавии и конституции, отмене крепостного права, системе организации общественных отношений, взгляды на историю и словесность. Больше такой политически сильной концепции как триединая формула у Уварова не было.

В заключении подводятся основные итоги исследования. По своим общественно-политическим взглядам Уваров был консерватором. Использование

либеральных методов при решении конкретных социально-политических задач по сохранению или восстановлению во всей полноте исповедуемых общественно-политических идеалов определило специфическую черту уваровского консерватизма, выражавшуюся в стремлении к синтезу прогрессивного и традиционного, поиску "золотой середины". Взглядам Уварова были присущи две консервативные оппозиции: 1) "свое-чужое", когда отмечалось, что Россия -государство европейское, но в то же время противопоставлялось "своё" - русское, молодое, чистое, невинное, "чужому" - западному, стареющему, разрушающемуся (вместе с тем под "своим" понималась не патриархальная культура допетровской Руси, а новая культура, впитавшая в себя и национализировавшая западные элементы, привнесённые в неё Петром I); 2) "старое-новое" в любых модификациях - "новое" - попытки Александра I и его окружения провести либерализацию общества; понимание "старого" как сохранение крепостного права, а "нового" - его отмена; "старый режим" - "новый мир" и т.д.

Основы консерватизма Уварова были заложены в Вене, где он наметил для себя приоритетные направления интеллектуальной рефлексии: поиски самобытного "я" России, переоценка соотношения "Россия - Запад", модернизация России в культурно-исторической и общественно-политической плоскостях. Отмечая исключительность России в семействе европейских стран, Уваров провозглашал необходимость следования России по собственному пути национального развития, отличного от западного в политическом и духовно-нравственном аспекте, но это не означало тотального изоляционизма; позитивный опыт Европы, считал Уваров, должен внимательно изучаться и заимствоваться. Главными направлениями культурной самобытности России Уваров обозначил восточное и греческое. Оба направления полностью соответствовали интересам правительственной (восточное) и культурно-научной (греческое) элит и представляли собой приоритет вековых исторических традиций. Ориентализм Уварова, провозглашавший курс России на конструктивный диалог с сопредельными восточными странами для утверждения своего геополитиче-

ского преимущества над Азией и Европой, носил ярко выраженную державную подоплеку. Основополагающими элементами общественно-политических взглядов Уварова в 1810 - 1820-е гг. являлись: история, несущая устойчивое начало; исторически обусловленное самодержавие, представляющее собой неизменную форму социального бытия общества, и "истинное просвещение" как высшая цель развития общественных отношений, только выполнив это историческое условие, возможно говорить о "гражданском обществе". На вершину иерархических ценностей общества Уваров поставил идею сильного централизованного государства во главе с просвещенным монархом и сословным представительством: в 1810-е гг. Уваров допускал при необходимости возможность конституционной монархии, а в 1820 - 1840-е гг. говорил только о совещательных функциях. В то же время в сознании Уварова личность императора утрачивает сакральность: российский самодержец - человек, обладающий людскими слабостями и лишь временно, по воле Провидения, поставленный над всеми жителями страны; он правит не народом - он правит для народа, освобождая его от участия в политическом процессе. Он гарант соблюдения исторической традиции, следование которой рассматривалось Уваровым как единственно верный путь социального развития.

Несмотря на разочарования и несбывшиеся надежды александровской эпохи, в 1820-е гг. Уваров продолжал участвовать в общественной жизни России. Восстание декабристов не повлекло сильного смещения взглядов Уварова в сторону охранительства или даже реакции. Несомненно, что консервативный элемент усилился, растворяя в себе идеи, типологически сходные с либеральными. Были забыты мысли 1818 г. об "английской конституции". Он настаивал на необходимости следования исторической традиции. Самодержавие - единственная форма правления, исторически адекватная России. Вместе с тем говорить о реакционности взглядов Уварова не приходится. Они носили спокойный консервативный тон. Уваров продолжал верить в необходимость преобразований в России и призывал Николая I последовать примеру Александра I, правда,

теперь речь шла не о реформах, а о создании предпосылок для их осуществления в условиях достижения "истинного просвещения"; считал, что крепостное право отжившая "политическая форма", но освобождение "души" должно предшествовать законодательному оформлению; он призывал императора отказаться от попыток реформирования по западному образцу, указывая, что это может привести к революции.

На министерском посту Уваров обобщил свои предыдущие концепции общественно-политического развития и выработал новую программу спасения России, представляющую, по его мнению, единственный залог ее "блаженства", "якорь", способный выдержать революционную бурю. В качестве "спасительного начала" он предложил логическую триаду, соединив три консервативных принципа "православие-самодержавие-народность". В этой формуле нашли конкретное воплощение антииндивидуализм и антизападничество Уварова: первое проявляет себя в первую очередь как апология государственно-политического единства народа, а второе предстает в форме отрицания возможности заимствования западных моделей организации общества. Емкий тезис явился итогом долгого поиска Уваровым правильного пути к достижению "истинного просвещения". В нем отразилась и культурная самобытность России, и ее превосходство над странами Европы, и стремление обосновать великодержавные интересы. Уваров нашел идеальную модель общественно-политического, культурно-исторического и нравственного развития России, своего рода "ancien regime", некогда "безвозвратно потерянный".

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Зверева Н.А. С.С. Уваров: Консервативное и либеральное в "Речи президента императорской Академии наук, попечителя Санкт-Петербургского округа в Торжественном собрании Главного педагогического института 22 марта 1818 года" // VI Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г.

Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 13-16 ноября 2001 г.: Тез. докл. Волгоград, 2002. С. 107 - 110.

2. Зверева Н.А. Консервативные установки в общественно-политических взглядах С.С. Уварова // Евразийское пространство глазами молодых, или молодёжь о...: Альманах Школы молодого автора. М., 2002. С. 266 - 280.

3. Зверева Н.А. Ось "Европа-Россия-Азия" в историософии С.С. Уварова // Либеральный консерватизм и консервативный либерализм. Проблемы идентификации. Липецк, 2003. С. 52-69.

4. Зверева Н.А. Формула графа С.С. Уварова "Православие-Самодержавие-Народность" // VII Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области, г. Волгоград, 12-15 ноября 2002 г.: Тез. докл. Волгоград, 2003. С. 159-161.

Подписано в печать 01.03.2005 г. Формат 60x84/16. Бумага офсетная. Гарнитура Таймс. Усл. печ. л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ 45.

Издательство Волгоградского государственного университета. 400062, Волгоград, просп. Университетский, 100.

3130

2 2!."?„из. ; /

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Зверева, Наталья Алексеевна

Введение

ГЛАВА 1. Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в либеральную эпоху" царствования Александра I (1806 - 1821 гг.).

1.1.В Вене (1807 - 1809 гг.).

1.2. На посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа (1810 -1821 гг.).

1.2.1. Социально-историческая концепция.

1.2.2. Культурная теория.

1.2.3. "Философствования" о России.

ГЛАВА 2. Направления интеллектуальной рефлексии С.С. Уварова в конце александровского царствования - начале правления Николая I (1822- 1831 гг.).

ГЛАВА 3. Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в годы министерской деятельности (1832 - 1849 гг.).

3.1. Теоретические построения С.С. Уварова в начале 1830-х годов.

3.2. Взгляды С.С. Уварова после оформления триединой формулы "православие-самодержавие-народность" (1834 - 1849 гг.).

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Зверева, Наталья Алексеевна

В последние годы ощутимо возрос научный интерес к консервативной идеологии и практике. Это объясняется многими причинами как общенаучного и методологического, так и политического характера. Не последнюю роль играет стремление официальной власти снять сложившуюся в 90-е годы XX в. идейную биполярность российского общества. У широкого круга исследователей и общественных деятелей обострился интерес к проблемам построения на постсоветском пространстве гражданского общества, одним из условий формирования которого выступает наличие государственной идеи, способной объединить вокруг себя население страны. Такой идеи в России не было, а попытки найти выход из сложившейся ситуации с помощью распространения западных либеральных идеалов провалились. Как следствие этого, в средствах массовой информации все чаще стали появляться призывы к реставрации идей русского консерватизма. Эти призывы нашли отклик в среде российских политиков и интеллигенции1. Желание принять консервативные идеалы неудивительно, так как в условиях политических, идеологических и экономических потрясений обществу всегда свойственно стремление к чему-то

1 См., например: Русская идея. Барнаул, 1992; Бенедиктов Н.А., Макарычев С.П.,

Шаталин Е.П. Русская идея. Новгород, 1994; Русская идея: демократическое развитие

России. М., 1996; С верой в Россию. Российский консерватизм: история, теория, современность. М., 1999 (издание Всероссийского общественно-политического движения "Наш дом - Россия"); Русская идеология: Православный богословский церковно-монархический сборник. М., 2000; Русская идеология и новое тысячелетие: Материалы фронта Свободы России: 1994-2001. М., 2001; Расовый смысл русской идеи. М., 2003.

См. материалы круглых столов по проблемам развития консервативной и либеральной традиций в России: Либеральный консерватизм: история и современность. М., 2001;

Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Воронеж, 2001; Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 2002; Либеральный консерватизм и консервативный либерализм. Проблемы идентификации. Липецк, 2003. такому, что способно дать гарантии сохранения миропорядка, который оно само себе определило.

Как часто бывает, на крутых поворотах общественного развития роль личности в истории заметно возрастает. Активизируется и интерес общественности - не только к ее деятельности и анализу жизненного пути, но и взглядам, проецирующимся через поступки на все общество. Повышенное внимание к консерватизму спровоцировало интерес общественности к личности видного политика и государственного деятеля первой половины XIX столетия Сергея Семеновича Уварова.

Длительное время в отечественной исторической науке господствовал подход к истории XIX в. как к истории сугубо политической, истории кристаллизации революционных идей, сопровождавшийся негативным отношением как к консерватизму, так и к либерализму. Имя С.С. Уварова, подвергнутое своеобразному остракизму сначала русской демократической мыслью, а затем и советской исторической наукой, было надолго забыто историками. На протяжении длительного времени он оставался в тени более крупных фигур - Н.М. Карамзина, М.М. Сперанского, а в историю русской общественной мысли вошёл прежде всего как идеолог так называемой "официальной народности". Обращения исследователей к личности С.С. Уварова происходили по преимуществу в рамках изучения царствований Александра I и Николая I, характера их взаимоотношений с ближайшим окружением, и в основном касались его роли в реформах образования первой половины XIX в. Но если практическая деятельность С.С. Уварова в Министерстве народного просвещения привлекала внимание историков и освещена в достаточной степени, то его взгляды и идеи требуют дополнительного изучения. Тем более что до сих пор у специалистов не сложилось ясного представления о политической принадлежности взглядов С.С. Уварова до и после восстания декабристов.

В этом контексте изучение общественно-политических взглядов С.С. Уварова прежде всего как мыслителя, а не практика, даст возможность т получить более полное представление о состоянии русской общественно-политической мысли XIX в., ее консервативного и либерального направлений. Вне исследования данной проблематики невозможно определить соотношение теоретических идей С.С. Уварова с их практическим воплощением, невозможно понять причины возникновения уваровской триады "православие» 2 самодержавие-народность" и определить степень ее восприятия правительственной и интеллектуальной элитами, невозможно ответить на вопрос, корректно ли употребление термина "теория официальной народности" по отношению к идеологической концепции царствования Николая I.

Обращения специалистов к личности и творческому наследию С.С. Уварова долгое время носили фрагментарный характер и касались в основном его деятельности в Министерстве народного просвещения. Взгляды fa

С.С. Уварова, за исключением нескольких статей в журналах, не становились предметом специального изучения историков. Более того, автором единственной на сегодняшний день монографии о министре, опубликованной еще в 1984 г., является американская исследовательница Ц.Х. Виттекер3.

На протяжении XIX в. исследователи основное внимание уделяли изучению жизни и деятельности С.С. Уварова, в рамках чего предпринимались попытки дать характеристику его общественно-политическим взглядам. Подробные биографические сведения об С.С. Уварове содержатся в сочинении П.А. Плетнева, в статьях М.Н. Лонгинова, И.И. Давыдова и М.П. Погодина.

2 С.С. Уваров гордился этим лозунгом и велел начертать его на фамильном гербе, когда в 1846 г. получил графский титул (Фамильный герб рода Уваровых (графский), 1846 г. // ОПИ ГИМ (Отдел письменных источников Государственного исторического музея). Ф. 17

Уваровых). On. 1. Д. 9. Л. 2).

3 Whittaker С.Н. The Origins of Modern Russian Education: An Intellectual Biography of Count Sergei Uvarov. Nothern Illinois University Press., 1984 (перевод с англ. яз.: Виттекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время. СПб., 1999).

Написанные после смерти С.С. Уварова и основанные на узком круге источников, эти работы представляли собой популярные очерки, имеющие цель познакомить читателя с личностью С.С. Уварова и его программами реформирования народного образования в России. С.С. Уваров представлен авторами как высокообразованный дворянин с умеренно-консервативными взглядами, активный защитник российского просвещения от нападок реакционеров в лице А.Н. Голицына, M.JI. Магницкого и Д.П. Рунича4.

В 1860-е гг. Алексей Сергеевич Уваров пригласил для написания полной биографии отца издателя "Русского архива" П.И. Бартенева, которому были предоставлены документы из Пореченского архива Уваровых. П.И. Бартенев по неизвестным причинам биографию не написал5. Однако работа в архиве позволила ему найти и ввести в научный оборот ряд документов, помогающих понять общественно-политических позиций" С.С. Уварова в 1810-е гг.: письмо

B.Ф. Боголюбова к князю А.Б. Куракину, в котором говорится о финансовых проблемах С.С. Уварова в 1809-1810 гг.; письмо С.С. Уварова к барону К. фон Штейну, дающее представление о взглядах С.С. Уварова на политическую ситуацию в России в 1813 г., и т.д. 6.

О деятельности С.С. Уварова на посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа и его роли в открытии Петербургского университета

4 Плетнев П.А. Памяти графа Сергея Семеновича Уварова, президента Императорской Академии наук. СПб., 1855; Лонгинов М.Н. Воспоминание о графе С.С. Уварове // Современник. 1855. № 10. С. 119 - 124; Давыдов И.И. Взгляд на жизнь С.С. Уварова как мужа государственного, как писателя и человека // Известие Императорской Академии наук. 1856. № 5. С. 14 - 21; Погодин М.П. Биографическое известие// Русский архив. 1871. № 12. Стб. 2103-2107.

5 Договор П.И. Бартенева с А.С. Уваровым о написании биографии С.С. Уварова // РГАЛИ (Российский государственный архив литературы и искусства). Ф. 46 (П.И. Бартенева). Д. I. Ед. хр. 7. Л. 197 - 204 об.

6 В.Ф. Боголюбов - кн. А.Б. Куракину, 5 октября 1809 г. // Русский архив. 1893. №11.

C. 315; С.С. Уваров - барону К. фон Штейну, 18 ноября 1813 г. // Русский архив. 1871. № 9. Стб. 0129 - 0130. говорилось в исторических записках, вышедших в связи с юбилеями 25-, 100-летия университета и в сочинениях В.В. Григорьева, М.И. Сухомлинова и

B.Д. Спасовича, в которых попечительская деятельность С.С. Уварова получила высокую оценку. Попытки осмыслить проводившиеся С.С. Уваровым реформы предпринимались также в работах по истории образования С.В. п

Рождественского и И.А. Алешинцевой .

Разговор о возможной эволюции взглядов С.С. Уварова был начат русскими демократами. Так А.И. Герцен говорил о влиянии на уваровские взгляды внутриполитического курса. Он отмечал, что при Александре I

C.С. Уваров "писал либеральные брошюрки по-французски", но ко времени вступления в должность министра народного просвещения уже был непримиримым консерватором8. Такой же позиции придерживались Е.К. Шмидт и Н.П. Барсуков9.

Напротив, С.М. Соловьев отрицал наличие во взглядах С.С. Уварова консервативного элемента и говорил об их неизменном либеральном характере на протяжении всей его жизни. Историк дал очень колкую, но вместе с тем

7 Первое двадцатипятилетие Санкт-Петербургского университета. СПб., 1844; Григорьев В.В. Императорский С.-Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования. СПб., 1870; Спасович В.Д. Пятидесятилетие Петербургского университета // Вестник Европы. 1870. № 5. С. 315 - 340; Сухомлинов М.И. Пятидесятилетний и столетний юбилеи Санкт-Петербургской Академии наук // Русская старина. 1877. № 1. С. 13-20; Рождественский С.В. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. (1802 - 1902). СПб., 1902; Алешинцева И.А. История гимназического образования в России. М., 1912; Санкт-Петербургский университет в первое столетие его деятельности. Пг., 1919; Рождественский С.В. Первоначальное образование С.-Петербургского университета 8 февраля 1819 года и его ближайшая судьба // Материалы по истории Санктпетербургского университета, 1819 - 1835. Пг., 1919. С. XXXIX - LXV.

8 Герцен А.И. Московский университет (глава из романа "Былое и думы") // Московский университет в воспоминаниях современников: 1755 - 1917. М., 1989. С. 125.

9 Шмидт Е. История средних учебных заведений в России. СПб., 1878; Барсуков Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. М., 1891 (работу автор посвятил С.С. Уварову). довольно яркую характеристику личности и взглядов С.С. Уварова, ставшую в советской историографии хрестоматийной: ".Уваров <.> по образованности и либеральному образу мыслей <.> внушил ему (Николаю I. - Н.З.) мысль, что он, Николай, творец какого-то нового образования, основанного на новых началах, и придумал эти начала, т.е. слова: православие, самодержавие и народность; православие - будучи безбожником, не веруя в Христа даже и по-протестантски; самодержавие - будучи либералом; народность - не прочтя за всю свою жизнь ни одной русской книги, писавший постоянно по-французски или по-немецки. <.> При разговоре с этим человеком, разговоре очень часто блестяще умном, поражали, однако, крайнее самолюбие и тщеславие; только, бывало, и ждёшь - вот скажет, что при сотворении мира Бог советовался с ним насчёт плана"10.

В 1873 - 1874 гг. в журнале "Вестник Европы" была опубликована серия статей литературоведа и историка А.Н. Пыпина, в которых, характеризуя формулу "православие-самодержавие-народность", он впервые ввел в научный оборот понятие "теория официальной народности", или "система официальной народности"11. Это был первый опыт понимания роли С.С. Уварова и его доктрины в "идеологических установках режима Николая I". По мнению А.Н. Пыпина, "официально заявленная народность" определила суть внутренней и внешней политики Николая I, их идеологическую основу. Более того, это был традиционный идеал всей консервативной партии, изложенный в "Записке о древней и новой России" Н.М. Карамзина. Торжество "теории официальной народности" ученый объяснял состоянием русского общества после восстания декабристов: "пассивным положением народной мысли, вялостью общеобразовательных инстинктов в более цивилизованном верхнем

10 Соловьёв С.М. Мои записки для детей моих, а если можно, и для других II Соч.: В 18 кн. М., 1995. Кн. XVIII. С. 571 - 572.

11 Статьи, опубликованные в "Вестнике Европы", затем были объединены в книгу: Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. СПб., 1906. слое", отсутствием запроса "на другой порядок вещей". Говоря о политических ориентирах С.С. Уварова, А.Н. Пыпин подчёркивал, что он имел "умеренные" взгляды и в силу этого вечно выжидал и колебался, твёрдо верил, что политика - это искусство компромисса, и "его принципы трудно отнести к определённой идеологической системе". Такое отношение исследователя к С.С. Уварову, помимо негативного личностного восприятия, вполне объяснимо: он судил о его действиях с позиции человека пореформенной России, хотя и признавал, что "несмотря на умеренность своих действий, Уваров был слишком смел в глазах николаевского правительства и должен был оставить своё место"12.

На фоне нестабильной ситуации во внутренней политике России первой четверти XX в. в характеристике взглядов и формулы С.С. Уварова определились позитивный и негативный подходы. Одни исследователи (Г.В. Флоровский, Л.А. Тихомиров) видели в уваровской триаде спасительные для России начала. Бывший революционер-народник Л.А. Тихомиров писал, что формула С.С. Уварова показывала российскому обществу как следует жить "по-русски" и оттягивала губительное для России утверждение "полного смешения самодержавия с абсолютизмом"13. Другие (М.К Лемке, В.И. Семевский, А.Е. Пресняков) отзывались о личности и общественно-политической деятельности С.С. Уварова очень жёстко, характеризуя его формулу как обоснование "казенного национализма" николаевского времени, когда Россия и Европа сознательно противопоставлялись друг другу как два разных культурно-исторических мира. А.Е. Пресняков утверждал, что "православие" С.С. Уварова - это "отнюдь не та "внутренняя правда" самостоятельной и авторитетной русской церкви, о которой мечтали славянофилы", и полемизировал с теми исследователями (в первую очередь с

1 J

Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. СПб., 1906. С. 93 - 95, 107.

13 Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991; Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. М., 1998. С. 339.

А.Н. Пыпиным)14, которые называли формулу С.С. Уварова "формулой официального славянофильства"15.

А.А. Корнилов и М.А Полиевктов при рассмотрении царствования Николая I уделили немного внимания С.С. Уварову, который подавался ими односторонне и отождествлялся с николаевской реакцией. Обличительному тону в оценках способствовало негативное восприятие всей политической системы императорской России, позволявшее не углубляться в тонкости политического курса, в различие политических взглядов государственных сановников. Отмечалось, что свои политические приоритеты С.С. Уваров приводил в соответствие прежде всего с "карьерными интересами": в александровское царствование С.С. Уваров был "человеком довольно либеральным", но с воцарением Николая I стал на охранительные позиции. Вместе с тем А.А. Корнилов был уверен, что в душе С.С. Уваров не отошел от своих либеральных устремлений, но на деле стал "лишь талантливым исполнителем велений самого Николая"16.

А.Н. Шебунин в работе о братьях Тургеневых и их взаимоотношениях с дворянским обществом александровской эпохи, характеризуя взгляды С.С. Уварова, применил тургеневский термин "торист". С.Н. Дурылин первым из исследователей обратил внимание на дружбу С.С. Уварова с мадам де Сталь и пришел к выводу, что по своим политическим воззрениям С.С. Уваров был сторонником просвещённого абсолютизма, "либеральствующим монархистом".

14 Пыпин А.Н. Указ. соч. С. 96.

15 Лемке М. Николаевские жандармы и литература 1826 - 1855 гг. СПб., 1907; Семевский В. Материалы по истории цензуры в России. Защита Булгарина цензурою // Голос минувшего. 1913. № 3. С. 218 - 224; Пресняков А.Е. Апогей самодержавия. Николай I. Л., 1925. С. 58, 68.

16 Корнилов А.А. Теория официальной народности и внутренняя политика Николая I // Книга для чтения по истории нового времени. М., 1914. Т. 4, ч. 2. С. 86, 89 - 90, 104; Его же. Курс истории России XIX века. М. 1918. Ч. 2. С. 73 - 74; Полиевктов М. Николай I. Биография и обзор царствования. М., 1918. С. 226, 228;

Для нас работа С.Н. Дурылина ценна не столько выводами исследователя, сколько тем, что автор перевел с французского и опубликовал части венского дневника С.С. Уварова, являющегося единственным источником для изучения его жизни и взглядов конца первого десятилетия XIX в.17.

Благодаря источниковедческой работе М.И. Гиллельсона, проводившейся им в контексте изучения проблем общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина и А.С. Пушкина, в научный оборот был введен ряд документов, позволяющих получить представление о взглядах С.С. Уварова до начала его министерской деятельности. Прежде всего это опубликованные в 1969 г. письма Н.М. Карамзина к С.С. Уварову, дающие нам представление об отношениях между историком и попечителем учебного округа. В 1977 г., изучая участие молодого А.С. Пушкина в литературном обществе "Арзамас", М.И. Гиллельсон обратился к сочинению С.С. Уварова "Этюды об императоре Александре", хранящемуся в Отделе письменных источников Государственного исторического музея18.

С течением времени в советской историографии сложился стереотип относительно личности и взглядов С.С. Уварова: в молодости - либерал, затем -ярый консерватор и реакционер; основная черта характера - карьеризм, из-за которого он готов поступиться всем: честью, совестью, принципами. С.С. Уваров - это верный слуга царя, "отъявленный реакционер" и "злейший мракобес". К сожалению, такое отношение к С.С. Уварову сохранялось в советской науке вплоть до конца 1980-х гг. и нашло отражение в работах по

17 Шебунин А.Н. Братья Тургеневы и дворянское общество Александровской эпохи // Декабрист Н.И. Тургенев. Письма к брату С.И. Тургеневу. М., 1936. С. 36 - 37, 63 - 64; Дурылин С.Н. Госпожа де Сталь и ее русские отношения // Литературное наследство. М., 1939. Т. 33-34. С. 225-263

18 Гиллельсон М.И. Письма Н.М. Карамзина к С.С. Уварову // Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. JL, 1969. С. 351 - 354; Его же. Молодой Пушкин и арзамасское братство. JI., 1974; Его же. От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. Л., 1977. истории русской журналистики, литературы и образования А.Г. Дементьева, А Л. Дымшица, М.И. Гиллельсона, О.В. Орлик, Л. А. Гордина и др.19. Некоторые исследователи доходили до откровенной брани в адрес С.С. Уварова, объявляя его "беспринципным карьеристом, развратником, ханжою, стяжателем"20.

С.Б. Окунь говорил о реакционности взглядов молодого С.С. Уварова, а разногласия между ним и министром духовных дел и народного просвещения

A.Н. Голицыным трактовал как борьбу двух реакционных течений отечественного просвещения, считая, что во имя торжества одного реакционного направления С.С. Уваровым велось наступление против другого столь же реакционного направления21.

Первым из отечественных историков попытку специального изучения общественно-политических воззрений С.С. Уварова в 1810-е гг. предпринял

B.В. Пугачев. Проанализировав наиболее яркие положения речи С.С. Уварова в Торжественном собрании Главного педагогического интститута 22 марта 1818 г., ученый пришел к выводу о том, что взгляды С.С. Уварова на протяжении всей жизни оставались неизменными, с превалирующим консервативным элементом. В.В. Пугачёв допускал, что С.С. Уварова можно отнести к правому крылу русского дворянско-буржуазного либерализма начала

19 См., например: Дементьев А.Г. Очерки по истории русской журналистики, 1840 -1850 гг. М.; JI., 1951; Орлик О.В. Россия и французская революция 1830 года. М., 1968; Дымшиц A.J1. Николосарос // Литературное наследство. М., б/г. Т. 60, кн. 1; Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь "умственные плотины". М., 1986; Гордин Я. Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях. Л., 1989 (в 1999 г. Я.А. Гордин опубликовал работу "Мистики и охранители. Дело о масонском заговоре", в которой, говоря о "мистической партии" А.Н. Голицына, упоминает об С.С. Уварове. Однако оценки не изменились:

C.С. Уваров показан с негативной точки зрения, несколько иронично).

20 Волков Г. Мир Пушкина. Личность, мировоззрение, окружение. М., 1989. С. 264.

21 Окунь С.Б. Основание Санкт-Петербургского университета и начальный период его деятельности (1819 - 1855) // История Ленинградского университета. Очерки. Л., 1969. С. 22-23.

XIX в., и согласился с определениями С.Н. Дурылина и А.Н. Шебунина: С.С. Уваров — "либеральствующий монархист", сторонник просвещённого абсолютизма и умеренного прогресса22.

Не обошел своим вниманием фигуру С.С. Уварова и Ю.М. Лотман. Исследователь рассматривал С.С. Уварова как второстепенного персонажа, повлиявшего на судьбы декабристов и А.С. Пушкина. Позиция Ю.М. Лотмана, к сожалению, во многом слабо аргументированная, отличалась предвзятостью. По его мнению, С.С. Уваров выражал интересы "реакции" и "давал понять Николаю I, что меры, предпринимаемые А.Х. Бенкендорфом для обуздания литературы, недостаточны". Более всего Ю.М. Лотман вменял в вину С.С. Уварову то, что после событий 1825 г. он резко перешел на сторону победителей и принял активное участие в следствии "над своими вчерашними приятелями-декабристами" и "в активном идеологическом оформлении нового режима". Говоря об отношениях между "старшими" арзамасцами (Д.В. Дашковым, Д.Н. Блудовым, С.С. Уваровым) и Н.М. Карамзиным, он пояснял, что "в политическом отношении они примыкали к той линии правительственного либерализма 1810-х гг., которую Н.М. Карамзин не одобрял и в императоре". "Арзамасские "тори" - "ловкие карьеристы и лощёные бюрократы", - согласно Ю.М. Лотману, были "более левыми либеральными консерваторами". Он предлагал называть С.С. Уварова, вслед за Н.М. Карамзиным, "либеральным консерватором" .

М.А. Алпатов предпринял попытку анализа историко-политических эссе С.С. Уварова "Надгробное слово генералу Моро", "Император Всероссийский и

22 Пугачёв В.В. К вопросу о политических взглядах С.С. Уварова в 1810-е годы // Учёные записки Горьковского ун-та. Сер. Историко-филолог. Горький, 1964. Вып. 72. С. 125 — 132; Его же. Эволюция общественно-политических взглядов Пушкина. Горький, 1967. С. 39-40.

Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя // Лотман Ю.М. Пушкин. СПб., 1995. С. 149, 164; Его же. Сотворение Карамзина // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб., 1997. С. 284.

Бонапарт", "О преподавании истории относительно к народному воспитанию" и высказал мнение об "консервативно-религиозно-идеалистическом" характере уваровских идей, которые впоследствии стали программой официального направления в историографии и оказали немалое влияние на историческую концепцию славянофилов. Согласно М.А. Алпатову, Уваров-министр "пытался возвести свою концепцию в ранг государственной политики, сделать ее официальной доктриной, своего рода казенной инструкцией для русских историков". Такая оценка исторической теории С.С. Уварова находилась в русле общего негативного восприятия его личности и деятельности на посту министра народного просвещения в советской исторической науке. Так, например, J1.M. Исамбаева исключает беспристрастную оценку деятельности С.С. Уварова, потому что, по ее мнению, он был "чрезвычайно непригляден с точки зрения морали". Говоря о взглядах С.С. Уварова в 1810-е гг., она пишет, что "весьма умеренная программа Уварова, не предусматривающая никаких существенных преобразований, ставила его в общий лагерь сторонников либеральных реформ". Однако в 1825 г. "в лице декабристов перед ним предстала революция в России", и он превратился в непримиримого консерватора24.

В конце 1980-х гг. в исторической науке обозначились определенные разногласия по поводу того, являлась ли триада "православие-самодержавие-народность" действительно официальной теорией. А.А. Левандовский настаивает на том, что появление триады С.С. Уварова было логичным в рамках эпохи Николая I. Она способствовала оформлению в правительственных кругах "теории официальной народности", когда официальная идеология пыталась поставить под контроль всю жизнь страны, находя этому обоснование в необходимости действовать и жить в соответствии

24 Алпатов М.А. Русская историческая мысль и западная Европа (XVIII - первая половина XIX в.). М., 1985. С. 231; Исамбаева J1.M. Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в 1810-е годы // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8, История. 1990. № 6. С. 24 - 35. с "православием-самодержавием-народностью". Однако, по мнению историка, официальная идеология ничего не смогла противопоставить новому мировоззрению, которое распространяли среди слушателей Московского университета и за его пределами профессора-гегельянцы и их единомышленники. Исследуя деятельность молодой университетской профессуры, направленную против режима, "идеологически защищаемого теорией официальной народности", А.А. Левандовский констатирует, что "Уваров и его приспешники проиграли борьбу за русское общество"25.

Н.И. Казаков указывает на то, что А.Н. Пыпин "в высшей степени произвольно истолковывал крайне лаконичную и достаточно примитивную формулу министра народного просвещения и взгляды его последователей" и "искусственно смонтировал свою теорию из отдельных элементов официальной, охранительной идеологии и славянофильских постулатов конца 1850-х годов XIX века". Особый акцент Н.И. Казаков делает на том, что неверно возводить уваровскую триаду в ранг теории, да ещё и официального толка. Проанализировав речь "О народности в жизни и в поэзии", произнесённую в 1835 г. старшим учителем московского дворянского института В. Межевичем, Н.И. Казаков пришел к выводу, что термин "народность" был воспринят в обществе в качестве русской национальной идеи, как призыв стремиться к национальной самодеятельности в искусстве, литературе и философии. Попытавшись определить степень влияния формулы на правительственную элиту, историк предлагает вместо "теории официальной народности" "теорию официальной педагогики" и мотивирует это тем, что лишь в сфере образования уваровские принципы находили себе применение .

25 Левандовский А.А. Т.Н. Грановский в русском общественном движении. М., 1989. С. 6, 9-13,125. л/

Казаков Н.И. Об одной идеологической формуле Николаевской эпохи // Контекст-1989. М., 1989. С. 7-8, 20,39.

После распада Советского Союза резкая смена ориентиров развития, обращение к постепенно развивавшимся на протяжении XIX - XX вв. в странах Западной Европы и США консервативным и либеральным ценностям обусловили необходимость более детального исследования исторического опыта усвоения консерватизма и либерализма, определения на его основе оптимальных алгоритмов рецепции интеллектуальной европейской традиции.

С начала 1990-х гг. активизировалось изучение развития русского консерватизма . Исследования по истории общественно-политической мысли были дополнены рядом диссертаций по истории "теории официальной

ЛО народности" .

Благодаря источниковедческой работе A.JI. Зорина в научный оборот введены новые источники: 7 писем Фр. Шлегеля к С.С. Уварову и Первый меморандум С.С. Уварова царю, отправленный им в марте 1832 г., то есть за год до своего назначения на пост министра народного просвещения, в котором в более пространной форме впервые был сформулировал принцип "православие-самодержавие-народность". Согласно A.JI. Зорину, С.С. Уваров, будучи на посту министра народного просвещения, "действовал в соответствии с рецептами, давно апробированными на немецкой почве". Исследователь делает вывод, что "триада" задумывалась С.С. Уваровым как русский ответ на

27 См., например: Гаджиев С.К. Проблемы общественно-политической мысли в зеркале новой российской политологии. М., 1994; Туронок С.Г. Консерватизм в идеологическом процессе (теоретико-методологический аспект): Дис. . канд. полит, наук. М., 1995; Пушкин С.Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Киров, 1998; Ермаков А.В. Консервативное направление общественной мысли по вопросу просвещения России XIX века: Дис. . канд. ист. наук. М., 1999; Леонов М.М. В.П. Мещерский. Русский консерватизм и правительственная политика в конце XIX - начале XX вв.: Дис. канд. ист. наук. М., 1999; Консерватизм и консерваторы в России: Сборник статей. Оренбург, 2002.

28 Качалов И.П. Теория официальной народности и ее создатели: Дис. канд. ист. наук. Минск, 1995; Дурдыева Л.М. С.С. Уваров и теория официальной народности: Дис. . канд. ист. наук. М., 1996; Лавриненко А.Н. Теория "официальной народности" в России п.п. XIX века. Историко-политологический аспект: Дис. канд. полит, наук. М., 2001. формулу "свобода, равенство, братство", причём "народность" должна была занять в этой формуле место "братства" с его в равной степени неприемлемыми для российского монархиста космополитическими и "масонскими импликациями"29. Трудно согласиться с мнением ученого, что формула С.С. Уварова - это ответ на популярную к тому времени триаду, вышедшую из круга масонской ложи "Девяти сестер" и уже около пятидесяти лет начертанную на знамёнах революции. На наш взгляд, гипотеза A.JL Зорина, не подкрепленная источниками, лишена научной объективности. Между тем, такой подход A.JI. Зорина нашел своих сторонников30.

В 1995 г. М.М. Шевченко опубликовал дополнение к известному своду источников31, в которых упоминается формула "православие-самодержавие-народность" - "Всеподданнейший доклад управляющего министерством народного просвещения от 19 ноября 1833 года о некоторых общих началах, могущих служить руководством при управлении Министерством народного просвещения" . По мнению историка, появление принципов, которыми С.С. Уваров руководствовался на посту попечителя Санк-Петербургского учебного округа и на посту министра, крылось в его высокой образованности. Принимая за водораздел между либеральностью и консервативностью взглядов С.С. Уварова восстание декабристов, М.М. Шевченко подчеркивает, что переход произошел вовсе не по причине боязни революции. Крушение надежд

29 Зорин А. Идеология "православия-самодержавия-народности": опыт реконструкции // Новое литературное наследство (НЛО). 1997. № 26. С. 71 - 104.

30 Лебедев С. Альтернатива справа. СПб., 1999; Соловьёв Ю. Трилистник Империи: русская идея графа Сергея Семёновича Уварова // Московский журнал. 1999. № 10; Бычков Р. Третье слово "троесловной формулы" русской идеи // Царскш опричникъ. 2001. № 23.

31 Уваров С.С. Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833 - 1843. СПб.,

1864.

32 Шевченко М.М. Доклады министра народного просвещения С.С. Уварова императору Николаю I // Река времён: Книга истории и культуры. М., 1995. Книга 1. С. 70 -72. повлекло за собой серьёзную самопереоценку: С.С. Уваров "понял свою незрелость" и убедился в неготовности России к политическим преобразованиям. М.М. Шевченко не соглашается с АЛ. Зориным в том, что формула "православие-самодержавие-народность" явилась ответом С.С. Уварова лозунгу эпохи Просвещения и Французской революции. Исследователь считает, что, декларируя триединую формулу, С.С. Уваров, по сути, перефразировал старый военный девиз "За Веру, Царя и Отечество!"33. Такой вывод исследователя нам представляется также надуманным. Компоненты этого девиза и уваровской триады отличаются не только по форме, но и по содержанию, и несут различную смысловую нагрузку34.

Проблемы реализации в дореволюционной России образовательных программ и роли С.С. Уварова в реформах образования привлекают внимание

J с

П.В. Акульшина, Н.Г. Кравченко, Э.Д. Фролова, М.Ф. Хартанович и др. . Исследователи заявляют, что "на Уварова понавешано слишком много собак" и это "не позволяет дать объективную оценку его заслугам". Подчеркивается, что

33 Шевченко М.М. Сергей Семёнович Уваров // Российские консерваторы. М., 1997. С. 102, 105 - 107 ( 2003 г. вышла работа М.М. Шевченко "Конец одного величия", в которой автор исследовал процессы и явления, породившие так называемое "мрачное семилетие". Историк представил политический портрет С.С. Уварова и повторил свои предыдущие выводы относительно его личности и взглядов).

34 Более того, при желании формулу "православие-самодержавие-народность" возможно подвести под любую из существующих логических триад.

35 См.: История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1990; Акульшин П.В. Граф С.С. Уваров и его роль в жизни российского общества // Педагогика. 1993. № 4; Кравченко Н.Г. Образовательные программы в России (XVIII - XIX вв.). М., 1995; Хартанович М.Ф. Ученое сословие России. Императорская Академия наук второй четверти XIX века. СПб., 1999; Фролов Э.Д. Граф С.С. Уваров и наука классической древности // ЕП1ЕТОАА1: сборник статей к 80-летию профессора Наталии Александровны Чистяковой. СПб., 2001; Менцин Ю. Крепостной вундеркинд и император: История одного педагогического эксперимента // Издательский дом "Первое сентября". <http://www.lseptember.ru/ru/his/2002/25-26/l.htm> и др. он "был не первой скрипкой, а дирижёром", хотя многие из его программ были взяты из достаточно известных и авторитетных источников и уже с успехом использовались в ряде европейских университетов36. В целом исследователи едины во мнении о значительном вкладе, который внес С.С. Уваров в развитие в России гуманитарных наук, классического направления в образовании, в структурировании Академии наук и расширении ее научных направлений.

На рубеже веков в свет вышла коллективная монография "Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика", написанная ведущими специалистами Института Российской истории РАН, в которой авторы пытаются проследить генезис русского политического консерватизма и выявить его разновидности. Р.Г. Эймонтова в статье "Идеология официальной народности" показывает С.С. Уварова как самого яркого выразителя консервативной идеологии. Его деятельность и взгляды рассматриваются историком только в контексте николаевского царствования37.

Исследователю истории "Арзамасского общества безвестных людей" О.А. Проскурину принадлежит тезис о том, что сочетание утопизма и прожектерства с высокой степенью административной эффективности составляло характерную черту просвещённого бюрократа, формировавшегося в александровскую эпоху. Образцом здесь, согласно автору, был М.М. Сперанский, к этому же типу правительственного функционера он относит и С.С. Уварова38.

Исследователь из Твери В.А. Гусев вносит новый акцент в методологию изучения русского консерватизма. В формуле С.С. Уварова он видит ёмкое

36 Конфуций, Уваров и другие. СПб., 2000.

37 Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и политика / Под ред. В.Я. Гросула. М., 2000. С. 120-141.

38 Проскурин О.А. "Арзамас", или Апология галиматьи // Знание-сила. 1993. № 2. С. 55 - 62; Его же. Новый Арзамас - Новый Иерусалим: Литературная игра в культурно-историческом контексте // НЛО. 1996. № 19. С. 73 - 128; Его же. Бедная певица (Подтексты арзамасской речи С.С. Уварова) // НЛО. 2000. № 43. С. 166 - 190 и т.д. выражение специфических основ русского консерватизма. Опираясь на методологии К. Мангейма и М. Вебера, автор приходит к выводу, что в качестве исходных позиций для анализа русской консервативной мысли в целом "правомерно принять такие специфические базисные традиции", как православие, отразившееся в народном быту, и народность. По его мнению, триада "православие-самодержавие-народность" даёт основание для разделения первой волны русского консерватизма на различные направления и формы в зависимости от "силы акцента, делаемого консерваторами на отдельных элементах формулы"39.

В зарубежной историографии внимание в основном уделялось деятельности С.С. Уварова на посту министра народного просвещения, а также так называемой "теории официальной народности". Н.В. Рязановскому принадлежит заслуга основания исследовательской школы "теории официальной народности" в Калифорнийском университете США. В 1961 г. вышла монография исследователя, посвященная правительственной политике эпохи Николая I, в которой он определил формулу "православие-самодержавие-народность" как символ политического существования России. Историк назвал С.С. Уварова выразителем мнения всего образованного общества, которое видело в Российской Империи и императоре единственный оплот против натиска "революционного сумасшествия Европы". Через 15 лет Н.В. Рязановский опубликовал еще одну работу по данной теме, и если раньше он утверждал, что С.С. Уваров сформулировал свои постулаты, находясь под впечатлением от европейских революций, то теперь, проведя тщательный анализ произведений русской публицистики и литературы, воспоминаний, писем, он пришел к выводу, что идеи "теории официальной народности" отражали содержание духовной жизни России и глубоко проникли в русское образованное общество, разделив его на последователей династического и

39 См., например: Гусев В.А. Консервативная русская политическая мысль. Тверь, 1997; Его же. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001. националистического взглядов на существо одного из компонентов теории — народности. Помимо изучения "официальной народности" Н.В. Рязановский обратил внимание исследователей на восточную концепцию С.С. Уварова. Он первым из историков рассмотрел основные положения "Проекта Азиатской академии" С.С. Уварова, в котором последний изложил свои взгляды на место России на евразийском пространстве40.

Если Н.В. Рязановский исходил из того, что идеи "теории официальной народности" во многом определяли содержание духовной и политической жизни России той эпохи, то М. Раев придерживался противоположной точки зрения. Он считал, что в николаевское время правительство делало слабые и безуспешные попытки создать нечто вроде теории или, скорее, идейного оправдания легитимности своей власти. Триада С.С. Уварова не имела никакого влияния "ни на образовательные круги, ни на правящие верхи"41.

В 1984 г. в США вышла монография Ц.Х. Виттекер о жизни и взглядах С.С. Уварова. Однако, поскольку основное внимание автора было сконцентрировано на службе С.С. Уварова в Министерстве народного просвещения, анализ его взглядов был ограничен рамками практической деятельности. При всех достоинствах работы (хорошая историографическая и источниковая база, подробный обзор государственной службы С.С. Уварова, достаточно подробный анализ уваровской концепции исторического развития) приходится констатировать, что нерешенными остались вопросы о взглядах С.С. Уварова в венский период жизни, в 1820-е гг., вопрос о идейном содержании формулы "православие-самодержавие-народность". Часть выводов Ц.Х. Виттекер о политической принадлежности С.С. Уварова и его

40 Riasanovsky N.V. Russia and Asia: Two Nineteenth-Century Russian Views // California Slavic Studies. 1960. Т. 1. P. 170 - 182; Его же. Nikolas I and official nationality in Russia. 1825 -1855. Berkeley, Calif., 1961. P. 43; Его же. A perting of ways. Government and the educated public in Russia. 1801 - 1855. Oxford, 1976. P. 125.

41 Раев M. Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи. Лондон, 1990. С. 180. теоретических построениях в 1810-е гг. требует уточнений и дополнений. Основное внимание исследовательница уделила изучению деятельности С.С. Уварова в области организации образовательной системы в России 1810-х, 1830 - 1840-х гг., и характеризовала его как "первого русского образованного министра, обладающего усердием и целью", указывая, что именно с него "началась модернизация России". Согласившись с В.В. Пугачевым, что молодого С.С. Уварова необходимо относить к "консервативно-либеральному" крылу русской общественной мысли, историк заключила, что его взгляды скорее либеральные, чем консервативные. Ц.Х. Виттекер, как и Н.В. Рязановский, признавала националистическую подоплеку формулы "православие-самодержавие-народность", которая, по ее мнению, являлась "чётким символом нежелания и неспособности царизма к переменам, враждебности русских властей к западным идеям и, следовательно, революции". Одним из следствий появления уваровской триады Ц.Х. Виттекер считала национальную политику в области образования, которую С.С. Уваров проводил по отношению к полякам, балтийским немцам, евреям и народам Востока России42.

Из обзора историографии видно, что обращение к общественно-политическим взглядам С.С. Уварова в основном носило фрагментарный характер. С.С. Уваров рассматривался, в первую очередь, как "муж государственный", но не мыслитель; его литературная деятельность не становилась предметом пристального внимания историков. Лучше всего изучены взгляды С.С. Уварова в 1810-е гг., его взгляды на исторический процесс, восточная теория и так называемая "теория официальной народности". Однако выводы исследователей нуждаются в существенных дополнениях и уточнениях. Кроме того, в имеющихся работах исследователи зачастую

42 Whittaker С.Н. The Ideology of Sergei Uvarov: An Interpretiv Essay И The Russian Review. Vol. 37. 1978. № 2. P. 158 - 176; Виттекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время. С. 57,110,215-234. подменяли и подменяют анализ идейных позиций С.С. Уварова необъективными априорными выводами о его принадлежности к либералам или консерваторам. Специалисты не дали ответа на вопрос, как отразились на общественно-политических взглядах С.С. Уварова его увольнение из Министерства народного просвещения и духовных дел, смерть Александра I, восстание декабристов. До сих пор не изучены взгляды С.С. Уварова венского периода и в десятилетие между двумя постами в Министерстве народного просвещения (1821 - 1831 гг.). Не предпринимались попытки провести детальный анализ всех компонентов формулы "православие-самодержавие-народность". Остается непонятным, можно ли говорить об оригинальности уваровской философии, о специфических особенностях его консерватизма. Вместе с тем не вызывает сомнений потребность иметь целостную картину общественно-политических взглядов С.С. Уварова, что позволит выявить особенности уваровского консерватизма и определить степень соотношения теоретических выкладок С.С. Уварова с их практическим воплощением в Министерстве народного просвещения.

Всё вышеизложенное определяет цель настоящей работы - воссоздание на основе анализа научно-публицистической деятельности С.С. Уварова целостной картины его общественно-политических взглядов.

Достижение выдвинутой цели предполагает решение следующих задач:

- установить этапы формирования консервативного мировоззрения С.С. Уварова;

- изучить мировоззрение С.С. Уварова в венский период жизни;

- рассмотреть теории С.С. Уварова о культурном, социально-историческом и политическом развитии России и Европы;

- оценить общественно-политические взгляды С.С. Уварова в 1820-е гг.;

- установить степень влияния восстания декабристов на взгляды С.С. Уварова;

- определить идейное содержание формулы "православие-самодержавиенародность";

- рассмотреть взгляды Уварова-министра после оформления триады "православие-самодержавие-народность";

- выявить особенности уваровского консерватизма.

Хронологические рамки исследования определяются 1806 - 1849 гг. Нижняя хронологическая граница связана с отъездом С.С. Уварова к венскому посольству. В Венский период (1806 - 1809) формировалось мировоззрение С.С. Уварова, происходило определение приоритетов в научной сфере, завязывались отношения, сыгравшие важную роль в его дальнейшей судьбе политика и мыслителя. Верхняя хронологическая граница связана с окончанием государственной службы С.С. Уварова, когда в 1849 г. он был вынужден уйти в отставку. В том же году были написаны последние сочинения С.С. Уварова "О цензуре" и "Совершенствуется ли достоверность историческая". За рамками диссертации осталась государственная деятельность С.С. Уварова. Также вне нашего внимания находится время оформления "теории официальной народности" и её восприятие правительством и обществом, так как С.С. Уваров был только создателем формулы и не имел отношения к её дальнейшему развитию.

Источниковая база исследования. Все использованные в работе источники можно разделить на четыре группы, отличающиеся друг от друга происхождением, целью создания и характером содержащейся в них информации.

Первая группа - публицистические памятники. Этот вид источника является основным по теме диссертации.

Сочинения С.С. Уварова 1810-х гг. представляют собой рефлексию на события внутри и вне России и содержат предложения по ее культурной и общественно-политической модернизации; они были написаны им как отклик на события, связанные с наполеоновскими завоеваниями, и публиковались практически сразу после написания. Это работы: "Ответ на воззвание кардинала Мори" (1813)43, "Appel a l'Europe" ("Призыв к Европе", 1815) и др.44.

Важной для понимания исторической концепции С.С. Уварова, его взглядов на возможное установление в России конституционной монархии является вышедшая в мае 1814 г. на французском языке брошюра "Император Всероссийский и Бонапарт", русский перевод которой появился в июне того же года45.

В перечисленных работах обнаруживается несомненный литературный талант С.С. Уварова, отражаются его воззрения, пусть в несколько заостренной форме, на важнейшие вопросы современности — о войне и мире, о французской революции и революциях в целом, о России и Европе. Эти работы выявляют блестящую эрудицию автора, его умение не только увязать современность и прошлое, но и обосновать свои выводы на широком историческом материале.

Большой пласт публицистических источников хранится в личном фонде Уваровых Отдела письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ядро которого составили документы, хранившиеся первоначально в имении Уваровых Поречье Можайского уезда. В 1813 г. на французском и на русском языках был опубликован исторический трактат С.С. Уварова "Eloge funebre de Moreau", являющийся откликом на события, связанные с наполеоновскими завоеваниями46. Оба текста после прохождения цензуры были напечатаны с купюрами, что ограничивает для исследователей возможности получения более полного представления об исторической и политической концепциях С.С. Уварова. В ОПИ ГИМ (Д. 36) хранятся, незаслуженно оставленные без внимания историками, оригинальная уваровская рукопись этого трактата и ее полнотекстовый перевод "Надгробное слово

43 Уваров С.С. Ответ на воззвание кардинала Мори // Сын Отечества. 1813. № 34 (статья вышла за подписью L. М. D. L. М. F. (Le Marquis de la Maison — Fort).

44Ouvaroff S.S. Appel a l'Europe. SPb., 1815.

45 Уваров С.С. Император Всероссийский и Бонапарт. СПб., 1814.

46 Ouvaroff S.S. Eloge funebre de Moreau. SPb., 1813. генералу Моро", выполненный студентом П.А. Плетневым, на который мы и опирались при работе над диссертацией47.

С.С. Уваров являлся инициатором создания "Арзамаса", претендовал на руководство обществом и принимал активное участие в деятельности кружка. Но, как это ни странно, в фонде С.С. Уварова эта страница его жизни представлена крайне скупо. Более всего наше внимание привлекли красиво оформленные (бархат, золотое тиснение) "Законы Арзамасского общества", представляющие собой устав "Нового Арзамаса" так и не состоявшегося по причине разногласий между умеренным и прогрессивным крыльями общества. На заднике устава стоят подписи его составителей, среди которых есть и подпись С.С. Уварова (Старушка). Также важными для реконструкции взглядов Уварова-арзамасца являются обязательные во время поездок донесения в общество48.

В 1826 г. С.С. Уваров написал "A La memoire de L'Empereur Alexandre" ("Памяти императора Александра"). Небольшая по объёму работа показывает состояние С.С. Уварова на переломе двух эпох - уходящей, Александра I, и наступившей, Николая I. И хотя автор достаточно критичен в оценке царствования Александра I, работа пронизана любовью и трепетным отношением к памяти императора. Документ представляет собой синхронное воспроизведение французского оригинала и русского перевода49.

В 1831 г. С.С. Уваров вновь возвратился к теме Александра I, написав политическое эссе "Этюды об императоре Александре". Сам С.С. Уваров

47 Уваров С.С. Надгробное слово генералу Моро, 1813 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 36. Л. 169- 187 об.

48 Законы Арзамасского общества, 1817 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 8; Его же. Из донесений члена Старушки в Арзамасское общество безвестных людей, 1816 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 39. Л. 52 - 55 об.

49 Ouvaroff S.S. A La memoire de L' Empereur Alexandre, 1826 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 130. Л. 10 - 17 об. Далее в тексте диссертации мы будем давать ссылку на русский перевод. характеризовал свой труд как "этюд психологический, несовершенный без сомнения, но искренне добросовестный". Он считал, что современники должны сохранить для потомков описание этого "изменчивого и подвижного характера", и отмечал, что именно с этой целью "доверил бумаге свои пусть даже различные, неполные или противоречивые впечатления"50. Проведя сравнительный анализ работ С.С. Уварова об Александре I 1826 и 1831 гг., мы обнаружили, что первая в сильно сокращенном варианте легла в основу второй, что, впрочем, ни в коей мере не уменьшает для нас ценность обоих источников.

Большой интерес представляют тексты публичных выступлений С.С. Уварова. Здесь прежде всего необходимо отметить программную "Речь президента Императорской Академии наук, попечителя Санкт-Петербургского учебного округа С.С. Уварова в Торжественном собрании Главного педагогического института", произнесенную 22 марта 1818 г. Эта речь, являющая собой открытое провозглашение политических свобод государственным чиновником, была по-разному встречена в обществе. Н.И. Тургенев писал брату С.И. Тургеневу 23 марта 1818 г., что она "исполнена идей, не говоренных до сего времени на языке российском"51. Н.И. Греч ограничился сухой констатацией, что С.С. Уваров произнес "ультраf <ч либеральную речь, за которую впоследствии сам себя посадил бы в крепость" . Из всех опубликованных на сегодняшний день источников именно эта речь привлекала особое внимание исследователей. Очень часто, для обоснования своих концепций, историки вырывали из ее контекста отдельные фразы. Такой подход не дал им возможности более подробно вчитаться в текст речи. Как мы уже говорили, наиболее взвешенный анализ речи представил В.В. Пугачев,

50 Уваров С.С. Этюды об императоре Александре, 1831 г. (копия) // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 39. Л. 154- 193.

51 Н.И. Тургенев - С.И. Тургеневу, 23 марта 1818 г.// Декабрист Н.И. Тургенев. Письма к брату С.И. Тургеневу. М.; Л., 1936. С. 254.

52 Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 365. однако и он рассматривал в основном положения политического характера, упуская из виду исторические, культурные и геополитические аспекты.

Нами привлечены также речи С.С. Уварова конца 1810 — 1820-х гг. в собраниях Санкт-Петербургского университета и Академии наук, дающие представление о взглядах молодого С.С. Уварова и его отношении к "мистической партии" при дворе - "Речь, произнесенная в чрезвычайном собрании конференции Главного педагогического института 14 февраля 1819 года", в которой С.С. Уваров публично заявил о своем намерении преобразовать Педагогический институт в университет, и "Речь Попечителя Санкт-Петербургского учебного округа в Торжественном собрании при открытии Санкт-Петербургского университета" (ноябрь 1819 г.), в которой, помимо обоснования необходимости появления в стране второго университета и освещения ситуации в России и Европе, С.С. Уваров дал оценку действиям Д.П. Рунича и M.J1. Магницкого53.

Ввиду того, что в 1820-е гг. С.С. Уваров практически не занимался публицистической деятельностью, ценными источниками для изучения его взглядов в этот период являются две небольшие по объему, но очень важные по содержанию речи, произнесенные С.С. Уваровым в собраниях Академии наук в 1826- 1827 гг.54.

53 Уваров С.С. Речь, произнесенная в чрезвычайном собрании конференции Главного педагогического института, 14 февраля 1819 г. // РГИА (Российский государственный исторический архив). Ф. 733 (Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения). Оп. 20. Д. 219. Л. 32 - 49; Его же. Речь Попечителя Санкт-Петербургского учебного округа в Торжественном собрании при открытии Санкт-Петербургского университета, ноябрь 1819 г.//ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1.Д. 35. Л. 177-186 и др.

54 Уваров С.С. Речь президента Академии наук в Торжественном собрании по случаю сотого юбилея Академии, 29 декабря 1826 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 53. Л. 49 - 55 об.; Его же. Речь в публичном собрании Академии наук, 29 декабря 1827 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1.Д. 53. Л. 33 -40 об.

В ОПИ ГИМ хранится большое количество записок, представляющих собой изложение в публицистической форме мыслей и мнений С.С. Уварова по различным вопросам, что является существенным дополнением к его неопубликованным и опубликованным сочинениям политико-социальной направленности. Это записки "О России" (1810), "О народах России" (1816), "О принципах управления в Российской Империи" (1817), "Об освобождении крестьян" (1819), "О системе чинов в России" (1848) и др.55.

Особенно ценными для нас являются записки С.С. Уварова, направленные в период с 1828 по 1831 гг. Николаю I, где он исследовал причины бедственного положения, в котором оказалась страна к концу 1820-х гг. Здесь подробным обзором излагались его довольно смелые взгляды на внутреннее управление, судебную систему, состояние финансов, торговли и промышленности России56. Этот документ существенно расширяет источниковую базу для изучения взглядов С.С. Уварова на рубеже 1820- 1830-х гг.

Вторая группа - научные труды.

Научные трактаты С.С. Уварова практически не пользовались популярностью среди исследователей, будучи отодвинутыми в тень его социально-политическими сочинениями.

55 Уваров С.С. Записка о России, 1810 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 45; Его же. О принципах управления в Российской Империи, 1817 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 44. JI. 71 - 96; Его же. Записка попечителя Петербургского учебного округа об освобождении крестьян, 1819 г. // РГИА. Ф. 733. On. 1. Д. 9; Его же. Записка по вопросу о необходимости реформ и сохранению существующего строя, 1831 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 130. J1. 5 -9 об.; Его же. Взгляд на нынешнее состояние дел в Европе, 1832 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 75. JI. 134; Его же. О системе чинов в России, 7 ноября 1848 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 39. Л. 255 -265 и др.

56 Уваров С.С. Записки, представленные Николаю Павловичу через гр. А.Х. Бенкендорфа, 1828- 1831 гг. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 45. Л. 3 - 45.

Для выявления содержания концепции С.С. Уварова о культурно-исторической модернизации России и определения направлений российской культурной самобытности определенный интерес представляют следующие его труды - "Проект Азиатской академии" (1810), "Essai sur les Mysteres d' Eleusis" (1812), перевод на русский язык был опубликован только в 1847 г. в "Современнике"; "О преподавании истории относительно к народному воспитанию" (1813); "Письмо к Николаю Ивановичу Гнедичу о греческом экзаметре" (1813); трактат "О временах, предшествующих Гомеру" (1821) и т.д.57.

В конце 1820-х гг. С.С. Уваров работал над исследованием о России "Etudes sur la Russie du XIX siecle" (1828 - 1829) ("Этюды о России XIX века"). Эта работа осталась незаконченной: незадолго до своей смерти, в 1852 г., С.С.Уваров передал сыну только две части исследования, переплетенные в красивую зелёную книгу. Это сочинение является ценным для изучения экономической истории России, так как содержит много статистического материала и дает определенное представление о политических пристрастиях и

58 антипатиях автора .

Историко-философская концепция С.С. Уварова хорошо представлена в изданной в 1840 г. в Петербурге на французском языке брошюре "Общий взгляд на философию Словесности" (через 8 лет она вышла в русском переводе

57 [Уваров С.С.] Мысли о заведении в России Академии Азиатской // Вестник Европы. 1811. № 1. С. 27 — 52; № 2. С. 96 - 120; Его же. Исследование об Элевсинских таинствах // Современник. 1847. № 2. С. 77 - 108; Его же. О преподавании истории относительно к народному воспитанию. СПб., 1813; Его же. Письмо к Николаю Ивановичу Гнедичу о греческом экзаметре // Чтения в Беседе любителей русского слова. СПб., 1813. Чт. 13. С. 57 — 66; Его же. Ответ В.В. Капнисту на письмо его об экзаметре // Чтения в Беседе любителей русского слова. СПб., 1815. Чт. 17. С. 61 - 64; Его же. О временах, предшествующих Гомеру. СПб., 1821 и др.

58 Ouvaroff S.S. Etudes sur la Russie du XIX siecle, 1828 - 1829 r. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 104.

1848), а также в трактате "Совершенствуется ли достоверность историческая" (1852)59.

Третья группа - частная переписка, дневники, воспоминания. Большая часть эпистолярного наследия С.С. Уварова хранится в фондах ОПИ ГИМ, Рукописного отдела Института русской литературы РАН (РО ИРЛИ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Отдела рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ).

На протяжении XIX - XX вв. в различных периодических изданиях и научных сборниках публиковалась переписка С.С. Уварова с видными политиками, деятелями науки и культуры. Наибольший интерес для нас представляет переписка с К.Н. Батюшковым, Д.В. Дашковым,

A.Х. Бенкендорфом, К.А. Левиным, А.Н. Голицыным, М.П. Погодиным, М.М. Сперанским, Н.М. Карамзиным, бароном К. фон Штейном, А .Я. Булгаковым, братьями Тургеневыми, братьями Шлегелями,

B.А. Жуковским - другом и советником С.С. Уварова на протяжении многих лет60. Не менее интересна для определения места, которое С.С. Уваров занимал в общественно-политической жизни России, переписка современников: братьев Тургеневых с И.И. Дмитриевым, В.А. Жуковским и др.61.

59 Уваров С.С. Общий взгляд на философию Словесности. СПб., 1848; Его же. Совершенствуется ли достоверность историческая. Дерпт, 1852.

60 С.С. Уваров - барону К. фон Штейну, 18 ноября 1813 г. II Русский архив. 1871. № 9. Стб. 0129 - 0130; С.С. Уваров - В.А. Жуковскому, 21 апреля 1811 г. - 12/24 июля 1845 г. (11 писем) // Русский архив. 1871. № 6. Стб. 0158 - 0170; С.С. Уваров - М.М. Сперанскому, 1819 г.// Русская старина. 1886. Т. 88. № 10. С. 158 и т.д.

61 Н.М. Карамзин - И.И. Дмитриеву, 29 апреля 1818 г. // Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву. СПб., 1866. С. 236 - 237; Письма В.А. Жуковского к А.И. Тургеневу // Русский архив. 1867. № 1 - 12, кн. 1 - 3; Барсуков Н.С. Письма И.И. Дмитриева к князю П. А. Вяземскому, 1810- 1836. Из Остафьевского архива. СПб., 1898 и др.

Хуже всего источниковым материалом обеспечен венский период жизни С.С. Уварова. Находясь в Вене, С.С. Уваров писал мало писем; в архиве мы обнаружили лишь несколько писем к матери, Дарье Ивановне, урожденной Головиной62. В письмах к ней же яркую характеристику С.С. Уварова в жизни венских салонов дала графиня де Ромбек63.

В 1830 - 1840-е гг. С.С. Уваров часто обращался к жанру воспоминаний. Небольшие по объему статьи представляли собой биографические этюды об известных деятелях политического, литературного и научного мира, в которых С.С. Уваров стремился оценить их деятельность, пытался определить, что двигало этими людьми, заставляло совершать те или иные поступки - "О Гете" (1833), "Штейн и Поццо-ди-Борго" (1847), "Le Prince de Ligne" (1842)64. Эти сочинения позволяют во многом восстановить практически не обеспеченные другими источниками события молодости С.С. Уварова, особенно венского периода его жизни.

Воспоминания и дневники современников С.С. Уварова позволяют реконструировать восприятие обществом его общественно-политической, культурной и образовательной программ - "Записки" Ф.Ф. Вигеля, Д.П. Рунича и Н.И. Греча, "Воспоминания" графини А.Д. Блудовой, "Дневники" А.В. Никитенко и Н.И. Тургенева65.

62 Например: С.С. Уваров - матери, Дарье Ивановне, урожденной Головиной, 21 февраля 1808 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 83. Л. 56; С.С. Уваров - матери, Дарье Ивановне, урожденной Головиной, 5 января 1809 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 91. Л. 21.

63 Графиня де Ромбек - матери С.С. Уварова, Дарье Ивановне, урожденной Головиной, 9 апреля 1808 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Он. 1. Д.92. Л. 108.

64 Уваров С.С. О Гете. СПб., 1833; Его же. Штейн и Поццо-ди-Борго. Дерпт, 1947; Ouvaroff S.S. Le Prince de Ligne // Ouvaroff S.S. Esquisses politiques et litteraires. Paris,1848.

65 Воспоминания графини А.Д. Блудовой // Русский архив. 1889. № 1. С. 60 - 63; Из записок Д.П. Рунича // Русская старина. 1901. № 5. С. 373 — 394; Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816 - 1824 г. Пг., 1921; Греч Н.И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930; Никитенко А.В. Дневник. Л., 1955.

В журнале "Современник" за 1851 г. были помещены "Литературные воспоминания" С.С. Уварова (за подписью А. Б.), в которых он излагал свою точку зрения на реформу языка. Однако более информативными являются хранящиеся в ОПИ ГИМ черновики к этой статье, в которых более полно представлен взгляд автора на взаимоотношение "Арзамасского общества безвестных людей" с "Беседой любителей русского слова"66.

В 1852 г. С.С. Уваров закончил работу над воспоминаниями "Essai d'autographie", посвященными сыну и написанными с целью дать ему "правдивое представление о пережитой эпохе, представляющей разительный контраст с настоящей", а также оставить потомкам "несколько заметок о длительной и активной карьере". С.С. Уваров писал мемуары к концу жизни, после двух - при Александре I и Николае I - головокружительных карьерных восхождений и не менее стремительных крушений достигнутого67.

Четвертая группа - материалы официального делопроизводства.

В ОПИ ГИМ хранятся докладные записки С.С. Уварова на имя императоров Александра I и Николая I. Ценность этих источников определяется тем, что С.С. Уваров, описывая положение дел в подведомственной ему сфере управления, не только объяснял причины существовавших проблем, но и предлагал конкретные меры по их устранению68'

66 [Уваров С.С.] А.Б. Литературные воспоминания // Современник. 1851. № 6.; Его же. Черновик текста "К издателю "Современника" - О "Арзамасе" и "Беседе любителей русского слова" // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 129. Л. 1 - 6 об.

67 Ouvaroff S.S. Essai d'autographie, 1852 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 122.

68 Уваров С.С. Всеподданнейшая записка о европейских политических системах, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 33. Л. 79 - 124; Уваров С.С. Записки на Высочайшее имя, где он пытался оправдать опальных профессоров Санкт-Петербургского университета, 1819 г. // ОПИ ГИМ, Ф. 17. On. 1. Д. 45. Л. 145 - 182; Уваров С.С. Всеподданнейшая записка о религиозном направлении Дерптского университета, 1834 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 98. Л. 63 - 64 об. и др.

Не менее интересны часто дерзкие по содержанию докладные записки кн. А.Н. Голицыну69.

Информацию о продвижении С.С. Уварова по службе, сведения о наградах, дипломах различных мировых учебных заведений и научных обществ содержат послужные и формулярные списки. В РГИА хранится записка о внесении в 1814 г. трактата С.С. Уварова "Император Всероссийский и Бонапарт" в придворную библиотеку, что позволяет нам сделать вывод об официальном характере брошюры 70.

С января 1834 г. стал выходить официальный печатный орган Министерства, не подлежащий цензуре, - Журнал Министерства народного просвещения (ЖМНП). До сих пор ЖМНП не привлекал внимания исследователей, между тем материалы журнала — ежегодные отчеты С.С. Уварова о деятельности Министерства народного просвещения -позволяют нам проследить, как долго и в каком контексте С.С. Уваров употреблял формулу "православие-самодержавие-народность". Нами были проанализированы и использованы в диссертации отчеты С.С. Уварова за 1833 - 1849 гг. Особый интерес для определения содержания термина "народность" имеет статья П.А. Плетнева "О народности в литературе", опубликованная в первом номере журнала.

Итак, весь спектр используемых в работе источников является достаточным и необходимым для решения стоящих перед нами задач.

69 Уваров С.С. Записка попечителя Санкт-Петербургского учебного округа к кн. А.Н. Голицыну, б/д // РГИА. Ф. 733. On. 1. Д. 7. JI. 3 - 4 об.; Его же. Прошение об отставке с должности попечителя Санкт-Петербургского учебного округа, 1821 г. // РГИА. Ф. 733. Оп. 87. Д. 114. Л. 14.

70 Дипломы С.С. Уварова различных мировых научных учреждений // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 23; Формулярный список о службе графа С.С. Уварова (копия) // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 9; Записка о внесении трактата С.С. Уварова "Император Всероссийский и Бонапарт" в придворную библиотеку, 1814 г. // РГИА. Ф. 797. Оп. 2. Д. 5577. Л. 13.

Взаимодополняя друг друга, все они в совокупности способствуют подробному изучению общественно-политических взглядов С.С. Уварова.

Методологической основой исследования являются принцип историзма, позволяющий рассматривать исторические явления во всем их многообразии и конкретно-исторических условиях их возникновения и развития, принципы объективности и научной достоверности.

При изучении взглядов С.С. Уварова мы руководствовались пониманием консерватизма, с одной стороны, как типа политической мысли, политической идеологии, представляющего собой традиционализм, сделавшийся сознательным (К. Мангейм), а с другой, как системы неких ценностей, согласованных между собой (А. Валицкий).

Предпринимаемая попытка воссоздания целостной картины общественно-политических взглядов С.С. Уварова предполагает использование метода структурного анализа текстов исторических источников. На основе имеющихся в нашем распоряжении исторических источников был проведен структурный анализ их содержания по следующим параметрам: признаки либеральности идей - понимание необходимости отмены крепостного права, отрицательное отношение к революции и желание ограничить самодержавную власть монарха лишь властью закона, признание права частной собственности, права личности на свободу самовыражения, права личности на свободу слова, печати, вероисповедания, патерналистский идеал организации межсословных взаимоотношений, культурная ориентация на Запад; признаки консервативности идей - общественная религиозность как консолидирующая социальная сила, примат идеи ранга над идеей равенства, признание необходимости отмены крепостного права (только при достижении "просвещенного" общества), патриотизм и культ сильного стабильного государства, способного защитить традицию от внешнего (или внутреннего) деструктивного вмешательства, осторожное отношение к переменам, отрицание революций, так как они угрожают традиции изнутри, приоритет интересов целого (нации, государства) над интересами частного (индивида, социального слоя), признание зависимости прав и свобод граждан от конкретно-исторических условий, критика петровских реформ, примат внутренней свободы над внешней, антитеза "своё - чужое", дуальная оппозиция "старое -новое", исключительность России в семействе европейских стран, провозглашение незыблемости самодержавной власти, абсолютная ценность православной веры, иерархическое восприятие системы государственных и общественных отношений, особое внимание к делу воспитания молодого поколения. Таким образом, использование этого метода позволяет определить идейно-политическую принадлежность С.С. Уварова и выявить специфические особенности его взглядов. Кроме этого, исследуемая проблема обусловила применение историко-типологического метода, при помощи которого мы определили основные направления в общественно-политической мысли С.С. Уварова в разные периоды его жизни; историко-генетического метода, что дало возможность последовательно представить характер изменений во взглядах С.С. Уварова в изучаемый период; историко-сравнительного метода, применение которого позволило сравнить общественно-политические взгляды С.С. Уварова в 1810-е и в 1820-е гг.; историко-системного метода, позволившего изучить общественно-политические взгляды не изолированно, а в контексте общественного движения начала XIX в.

Научная новизна работы. Ввод в научный оборот новых источников позволил значительно дополнить и скорректировать существующие в историографии сведения и оценки, касающиеся С.С. Уварова, и воссоздать целостную картину его общественно-политических взглядов, показать их развитие как смену одних субъективных образов другими. Мы установили, что, хотя многое в общественно-политических позициях С.С. Уварова трактуется неоднозначно, его мировоззрение было бесспорно консервативным. Оставаясь консерватором, он не зацикливался на самобытности России, как славянофилы, восхищался европейской культурой, был открыт для европейской философии.

Консерватизм С.С. Уварова начал формироваться в Вене. Здесь же в его сознании произошло смещение ценностей от культурно-нравственной утопии к теории историко-политической модернизации. Отличительной чертой уваровского консерватизма было стремление к синтезу диаметрально противоположных полюсов общественных отношений и политических идеологий: старого - традиционного, с новым - прогрессивным; идей политического консерватизма с идеями либерального характера и т. д. Нами установлено, что процесс формирования уваровского консерватизма происходил в четыре этапа: 1) 1806 - 1809 гг. - по преимуществу консервативные взгляды С.С. Уварова лежали в культурно-исторической плоскости; разочарование в "духовной родине" - Европе, ориентация на поиски самобытного "Я" России; 2) 1810 - 1820 гг. - мировоззрение С.С. Уварова консервативное с тонкой прослойкой либеральных по содержанию идей; смещение приоритетов от культурно-нравственных ценностей к историко-психологическим и социально-политическим ценностям; 3) 1821 - 1831 гг. -внутренняя самопереоценка С.С. Уварова; усиление консервативного элемента во взглядах, ориентация на историческую традицию и поиск устойчивого начала в условиях "разочарования несбывшихся надежд" и европейской нестабильности; 4) 1832 - 1848 гг. - политический консерватизм С.С. Уварова получил законченное выражение в формуле "православие-самодержавие-народность". После этого взгляды С.С. Уварова практически не менялись. Анализ его отчетов о деятельности Министерства народного просвещения и немногочисленных эссе показал, что больше такой яркой и идеологически сильной философской концепции им высказано не было. Политическая программа приобрела окончательные очертания и началась её апробация на ниве народного просвещения. В процессе исследования мы определили три направления во взглядах С.С. Уварова, характерные для всех этапов развития его консерватизма: культурная утопия, исторический фатализм и социально-политическая модернизация общественных отношений. Анализ сочинений

1820-х гг. показал, что, вопреки распространенному в историографии мнению, после 1825 г. во взглядах С.С. Уварова не было резкого смещения политических приоритетов в сторону охранительства. Несомненно, консервативный элемент усилился, растворяя в себе либеральные устремления, но говорить о реакционно-охранительных взглядах не приходится; они носили спокойный консервативный тон. Детальное изучение формулы "православие-самодержавие-народность" позволило сделать вывод, что триада явилась результатом обобщения С.С. Уваровым своих предыдущих концепций общественно-политического развития и представляла собой синтез исторической, политической и психологической традиций. Емкий тезис явился итогом долгого поиска С.С. Уваровым правильного пути к достижению истинного просвещения. Мы установили, что отдельные компоненты формулы просматриваются еще в 1821 г.

Структура диссертации соответствует задачам и внутренней логике исследования и состоит из трех глав. В основе деления диссертации на главы лежит хронологический принцип. Обозначенные нами периоды - 1) 1806 -1821 гг.; 2) 1822 - 1831 гг.; 3) 1832 - 1849 гг. - совпадают, во-первых, с этапами государственной службы С.С. Уварова: 1) переход с дипломатической службы в Министерство народного просвещения, служба на должности попечителя учебного округа - отставка из Министерства; 2) служба в Министерстве финансов - возвращение на поприще народного просвещения; 3) начало второго этапа службы в Министерстве народного просвещения, назначение министром - несогласие с правительственным курсом и вынужденная отставка в 1849 г. Во-вторых, как мы уже отмечали, многие исследователи говорят о идейной эволюции С.С. Уварова (в 1810-е гг. - либеральные взгляды, а в 1830 -1840-е гг. - консервативно-охранительные), поэтому подтверждение нашего тезиса о том, что мировоззрение С.С. Уварова было консервативным на протяжении всей жизни, требует его изучения в эти так называемые "либеральный" и "реакционный" периоды; ввод в научный оборот новых источников позволяет нам исследовать взгляды С.С. Уварова между этими периодами.

Первая глава - "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в "либеральную эпоху" царствования Александра I (1806 - 1821 гг.)" - охватывает период первого опыта службы С.С. Уварова в Министерстве народного просвещения - от "дней Александровых" прекрасного начала до торжества при дворе Александра I "мистической партии". Определяется время становления мировоззренческих (консервативных по содержанию) позиций С.С. Уварова. Устанавливаются пути знакомства С.С. Уварова с европейской консервативной традицией.

В первом параграфе - "В Вене (1807 - 1809 гг.)" - исследуется мировоззрение и взгляды С.С. Уварова в период его службы при русском посольстве в Вене, устанавливается их принадлежность к консервативной идеологии. Этот этап биографии С.С. Уварова предшествовал началу его активной публицистической и государственной деятельности и во многом определил культурно-исторические и общественно-политические приоритеты в его взглядах. В Вене произошло смещение взглядов С.С. Уварова от культурно-нравственной утопии к теории историко-политической модернизации общественных отношений.

Во втором параграфе - "На посту попечителя Санкт-Петербургского учебного округа (1810 - 1821 гг.)" - исследуются система взглядов С.С. Уварова на актуальные проблемы современности (поиск культурной самобытности России; теория социально-политической гармонии организации общественных отношений; примат сильной государственной власти; пути исторического развития, обеспечение свободы личности, тирания Наполеона I, возможное ограничение власти монарха) и предложенные им методы общественно-политической модернизации Европы и России. Здесь же рассматриваются взгляды С.С. Уварова на место России во всемирном движении к "истинному просвещению".

Во второй главе - "Направления интеллектуальной рефлексии С.С. Уварова в конце александровского царствования - начале правления Николая I (1822 - 1831 гг.)" - на основе новых источников изучаются взгляды С.С. Уварова в эмоционально сложный для него период жизни, когда служба на поприще народного просвещения казалась ему "бесповоротно закрытой"; и делается вывод о том, что после восстания 14 декабря взгляды С.С. Уварова не претерпели сильного смещения в сторону охранительства.

Третья глава - "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в годы министерской деятельности (1832 - 1849 гг.)" - охватывает период службы С.С. Уварова на посту министра народного просвещения. Делается вывод о том, что уваровский консерватизм приобрел законченное выражение в формуле "православие-самодержавие-народность".

В первом параграфе - "Теоретические построения С.С. Уварова в начале 1830-х годов" - проводится детальный анализ триединой формулы и устанавливается ее идейное содержание.

Второй параграф - "Взгляды С.С. Уварова после оформления триединой формулы "православие-самодержавие-народность" (1834 - 1849 гг.)" -посвящен изучению общественно-политических позиций С.С. Уварова в начале его министерской деятельности и в период "мрачного семилетья". Делается вывод о том, что больше такой политически сильной концепции как триединая формула у С.С. Уварова не было; на протяжении оставшихся лет он подводил итоги своей теоретической и практической деятельности.

РОССИЙСКАЯ ГОСУ.ДЛРСТВ1НЙАЙ БИБЛИОТЕКА

Г J1 А В А 1. Общественно-политические взгляды С.С. Уварова в "либеральную эпоху" царствования Александра I (1806 - 1821 гг.)

Первые десятилетия XIX в. были необыкновенным и очень динамичным временем в истории России. Это был тот этапный момент, когда бурные революционные и военные события в Европе ломали устоявшийся "ancien regime", когда свергались и вновь устанавливались династии, менялись границы, законы, представления о вере и нравственности. Французская революция не только потрясла мир накалом политических страстей и кровавым террором, но и открыла новую эпоху буквально во всех областях жизни: в экономике, политике, общественной мысли, даже нравах и моде. С неё начались качественные изменения, определившие облик XIX столетия.

Произошла смена типов культур, смена идеологий, что сопровождалось не только внедрением в повседневный умственный обиход комплекса основных либеральных идей (примат закона, святость и неприкосновенность частной собственности, других политических и гражданских прав и свобод), но и постепенным вытеснением единой философии Просвещения множественностью чередующихся, часто полярных философских доктрин. Так в начале XIX в. шёл процесс смены просветительского рационализма германским идеализмом. "Немецкая философия и в особенности творения Шеллинга нас всех так к себе приковывали, что изучение всего остального шло у нас довольно небрежно, и всё наше время мы посвящали немецким любомудрам", - писал в воспоминаниях известный общественный деятель XIX в. А.И. Кошелев1. В культурно-идеологической сфере России влияние этих процессов было очень велико. Это выразилось не только в смене в общественном сознании старых феодально-правовых понятий новыми, буржуазными, но и в том, что самодержавие и крепостное право стали

1 [Кошелев А.И.] Русское общество 40 - 50-х годов XIX в. Ч. 1. Записки А.И. Кошелева. М., 1991. С. 48-49. восприниматься частью интеллектуальной элиты как тормоз на пути к прогрессу.

В России рубеж XVIII - XIX вв. и первые десятилетия XIX в. были временем больших внутренних потрясений: испытание павловской тиранией, эйфория "дней Александровых" прекрасного начала, патриотическая трагедия Тильзитского мира, триумф победителей 1814 г., лихорадка готовившихся реформ, горечь разочарований и утрата иллюзий в конце александровского царствования, шок от восстания декабристов и новые надежды на начинающееся царствование Николая I. По интенсивности переживания и напряжению умственной жизни это был один из самых насыщенных периодов в русской истории. В эту пору проходило становление русского общества, обретение им собственного лица, начиналось общественное размежевание, формирование инструментов выражения общественного мнения, каковыми в России предстояло стать публицистике и литературе.

До начала 1820-х гг. общественная атмосфера в стране способствовала иллюзиям возможного установления конституции и проведения буржуазных реформ постепенно и сверху. Повод тому в первую очередь давал сам император Александр I. Его неприятие тирании Наполеона I, его инициатива и поощрение реформационного творчества, его намерение в законно-либеральном духе реформировать систему государственного управления - все это воспринималось как официальная политика правительства. "Либеральные идеи получили в русском обществе большое развитие с 1815 года, когда русские пришли в непосредственное соприкосновение с движением умов в Европе, и с тех пор эти идеи получали все больше и больше силы в известной части образованного общества", - писал известный историк общественной мысли А.Н. Пыпин2.

В условиях сложившейся к началу XIX в. социальной структуры российского общества единственной группой, способной воспринять

2 Пыпин А.Н. Времена реакции (1820 - 1830) // Вестник Европы. 1869. № 12. С. 747. либеральные ценности и ценности политического консерватизма, было дворянство3. В то время как в крестьянской среде превалировала "соборность", в традиционной верхушке общества произошло выделение из "мы" индивидуального "я"; локализовались идеи, носителем которых на Западе был народ. Дворянский элемент во многом определил специфические особенности в формировании в России первой трети XIX в. либеральной модели ценностных ориентиров, когда традиционные консервативные нормы и представления переплетались с новейшими, заимствованными из модных европейских учений ценностями, формируя особый взгляд на содержание и методы разрешения стоящих перед страной проблем. то же время происходило становление консервативной идеологии4. На рубеже XVIII - XIX вв. состоялось знакомство русского общества с идеями европейского консерватизма (приверженность к неограниченной монархии, доминирующая роль религии, неукоснительное следование традиции, отрицание идей равенства между людьми и др.), проникавшими в Россию разными путями. Мы обозначили те из них, которые, по нашему мнению, способствовали ознакомлению с западной консервативной традицией С.С. Уварова:

3 Либеральность данной группы во многом зависела от степени усвоения либеральных идей правительственной элитой.

4 Предпосылки к становлению в России консервативной идеологии сложились еще во второй половине XVIII в. В это время наблюдался своеобразный "всплеск" социального утопизма: "путешествия в неведомую страну" в сочинениях В.А. Левшина, А.П. Сумарокова, М.М. Щербатова и др.; "политические романы" П.М. Захарьина, М.М. Хераскова, Ф.Э. Эмина; анонимные "восточные повести"; поэзия Г.Р. Державина, В.К. Тредиаковского; научные трактаты Я.П. Козельского и т.д. (Подробнее см., например: Артемьева Т.В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения // Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 2002. С. 108). Эти произведения русской утопической мысли, вероятно, были С.С. Уварову знакомы.

1. знакомство как с консервативными, так и с либеральными идеями, часто происходило во время зарубежных поездок, география которых к н. XIX в. уже значительно расширилась;

2. выход в свет во второй половине XVIII в. ряда работ видных европейских консерваторов (Э. Бёрка, Ф. Шатобриана, В. Блэкстона и др.) и их перевод на русский язык;

3. пребывание в России видных представителей западноевропейского консерватизма, одним из которых был приехавший в Петербург в начале 1803 г. Жозеф де Местр. До своего приезда он уже был известен образованному обществу работой "Французская Революция". Кроме того, в 1810 - 1811 гг. Жозеф де Местр подал министру народного просвещения А.К. Разумовскому ряд записок, в которых излагал взгляды на экономическое и политическое устройство России5;

4. переход на русскую службу ряда видных консервативных деятелей из различных стран западной Европы6. Так в 1805 г. на русскую дипломатическую службу поступил корсиканец Поццо ди Борго, ставший после реставрации послом России во Франции и близко знавший С.С. Уварова, который даже написал о нём хвалебный некролог7.

Своеобразным катализатором в процессе самоидентификации русского консерватизма была победа над Наполеоном I, которая в интеллектуальных кругах стала ассоциироваться с пробуждением русского народного духа и

5 С.С. Уварову упоминает об этих записках в "Essai d'autographie" (ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 122. JI. 5). Однако его отношение к автору и содержанию записок по источнику не прослеживается.

6 Кроме известных консерваторов, в своё время в Россию иммигрировали менее известные лица, в частности Г.Т. Фабер, ставший в 1813 г. одним из издателей "Беспристрастного Консерватора" - русского официоза на французском языке (Деникин А.В. Русский консерватизм XIX века как социально-философский стиль мышления: Дис. д-ра. философ, наук. Ростов - н/Д., 2000. С. 16)

7 Уваров С.С. Штейн и Поццо ди Борго. Дерпт, 1847. народной гордости. 1812 год, "родивший сознание русского народа", когда "подражатель русский осознал себя", стал началом самобытной, национальной п жизни России . "Разбуженная национальная гордость, - писал известный журналист и литературный критик Н.И. Надеждин, - не могла примириться с тем <.>, что у нас нет своеземного, родного образования, что наш мощный, роскошный, великолепный язык ноет и чахнет под игом чуждого рабства, что наша словесность жалко пресмыкается во прахе низкого убийственного подражания <.>, что у нас нет ничего своего, нет даже русской грамматики, не только русской философии"9.

На этом фоне происходило формирование и развитие общественно-политических взглядов видного мыслителя и государственного деятеля первой половины XIX в. С.С. Уварова.

Потомок старинного дворянского рода, состоявший по линии матери в родстве с самыми знатными фамилиями Империи, Сергей Семенович Уваров родился в Петербурге 25 августа 1786 г.10. Его отец, Семен Федорович Уваров, был подполковником Конногвардейского полка и флигель-адъютантом Екатерины II11, погиб в русско-шведской войне 1788 - 1790 гг. Мать, Дарья Ивановна, урожденная Головина, оставшись с двумя детьми на руках12, постаралась дать сыновьям блестящее светское образование и преуспела в этом.

С.С. Уваров получил традиционное для дворянской среды домашнее воспитание. Его наставником стал бежавший от французской революции

8 Тартаковский А.Г. 1812 год. Русская мемуаристика. М., 1980. С. 192.

9 Надеждин Н.И. Европеизм и народность в отношении к русской словесности // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией. Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков. М., 1997. С. 41.

10 Все даты в тексте приводятся по старому стилю.

11 Императрица пожелала быть восприемницею С.С. Уварова при крещении. Крестили младенца в дворцовой церкви (см.: Погодин М.П. Биографическое известие // Русский архив. 1871. № 12. Стб. 2104).

12 Сестра С.С. Уварова умерла во младенчестве вскоре после гибели С.Ф. Уварова. ученый аббат Манген, не покидавший семью Уваровых до самой своей смерти. С.С. Уварову, как и большинству представителей дворянской элиты рубежа XVIII - XIX вв., уже с юношеских лет были свойственны чувство собственного достоинства и самоуважения. Яростный приверженец "старого порядка", Манген привил своему воспитаннику несколько идеализированное представление о правящем сословии дореволюционной Франции. Этим объясняется то, что С.С. Уварову на протяжении всей жизни было свойственно стремление превратиться из русского "служилого по отечеству" в европейского аристократа - высокообразованного, знающего языки и разбирающегося в литературах. Уже к пятнадцати годам он говорил и писал на основных европейских языках, разбирался в немецкой, французской и классической словесности, прекрасно ориентировался в древней и европейской истории13. В петербургских салонах его "считали ученым"14. Такая страсть к познанию порождала в молодом С.С. Уварове уверенность в том, что дворянство, представляющее собой национальную культурную элиту, призвано выполнить особую роль - способствовать общественному прогрессу15.

В начале XIX в. в дворянской среде стало модно "слыть литератором", поэтому важное место отводилось участию в литературных кружках и салонах, в которых всегда было много желающих почитать стихи собственного сочинения. В это время в русской литературе наряду с сентиментализмом и романтизмом соседствовал классицизм, связавший русскую литературу с общеевропейским литературным процессом16. Питавший неуёмную страсть к словесности, С.С. Уваров, чьи стихи, написанные по-французски, пользовались

13 Плетнев П.А. Памяти графа Сергея Семеновича Уварова, президента Императорской Академии наук. СПб., 1855. С. 4.

14 Из записок Д.П. Рунича // Русская старина. 1901. № 5. С. 382.

15 Ouvaroff S.S. Essai d'autographie // ОПИ ГИМ. Ф. 17. On. 1. Д. 122. Л. 3 об.

16 См., например: Лотман Ю.М. Поэзия 1790 - 1810-х годов // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 324 - 371; Клеймёнова Р.Н. Общество любителей российской словесности. 1811 - 1930. М., 2002. в обществе большой популярностью, не остался в стороне от литературных дискуссий. С 1804 по 1806 гг. он был желанным гостем в кружке директора публичной библиотеки и президента Академии художеств, исследователя классических древностей А.Н. Оленина. Этот кружок объединял русских литераторов, занимавших различные литературно-эстетические позиции17.

Здесь С.С. Уваров познакомился с поэтом и переводчиком греческой антологии

К.Н. Батюшковым и будущим переводчиком гомеровской "Илиады" 18

Н.И. Гнедичем . Как и большая часть молодого поколения литераторов того времени, С.С. Уваров попал под обаяние созерцательного сентиментализма Н.М. Карамзина и его "Бедной Лизы". Известно, что первые стихи С.С. Уварова были опубликованы в сентименталистском журнале "Северный вестник"19.

Сделать подробный анализ творчества С.С. Уварова на заре его литературной деятельности не представляется возможным ввиду скудости источников. Эта же причина не позволяет установить и его уже возможную на тот момент политическую принадлежность. Несомненно лишь то, что в первые годы XIX в. сфера интересов С.С. Уварова лежала исключительно в культурно-исторической плоскости и вопросы социально-политического характера еще не представляли для него важного значения. Много позже С.С. Уваров с радостью отмечал в литературных воспоминаниях, что, невзирая на угрозу наполеоновской тирании, политика не составляла главного предмета разговора в салоне А.Н. Оленина. Все внимание было занято вопросами литературы и искусства20.

17 Некоторые исследователи видят в кружке А.Н. Оленина истоки будущих литературных обществ России 1810-х гг. (См., например: Гиллельсон М.И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. Л., 1974. С. 3 — 37; Тимофеев Л.В. В кругу друзей и муз: дом А.Н.Оленина. Л., 1983).

18 [Уваров С.С.] А.Б. Литературные воспоминания // Современник. 1851. № 6. С. 39.

19 Виттекер Ц.Х. Граф С.С. Уваров и его время. СПб., 1999. С. 23. лл

Уваров С.С.] А.Б. Литературные воспоминания. С. 39

По нашему мнению, отправной точкой в изучении общественно-политических взглядов С.С. Уварова является период его службы при русском посольстве в Вене. Именно в австрийской столице С.С. Уваров приобрел мировоззренческие ценности, с которыми начал активное участие в общественной жизни России: здесь он впервые обратил свой взор на Восток; здесь перед ним особо остро встали вопросы о месте России среди европейских государств, об ее общественно-политическом и культурно-нравственном будущем. В Вене оформились контуры уваровского консерватизма.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общественно-политические взгляды С.С. Уварова"

В консерватизме С. Уварова, как осознанном традиционализме, как системе общественно-политических взглядов можно выделить четыре этапа.Первый этап - венский (1806 — 1809 гг.). Основная черта консерватизма С. Уварова - примат идеи о всеобщем личном совершенствовании.Основополагающий элемент его мировоззрения - стремление к достижению государством и человеком "истинного просвещения", под которым понималось нравственное и духовное совершенствование, самообразование, познание "гражданских" и политических свобод. Взгляды С. Уварова лежали в культурно-исторической плоскости.Основы консерватизма С. Уварова были заложены во время службы при русском посольстве в Вене, когда он наметил для себя приоритетные направления интеллектуальной рефлексии: поиск самобытного "Я" России, переоценка соотношения "Россия - Запад", модернизация России в культурно исторической и общественно-политической плоскостях. Этот этап уваровской биографии предшествовал началу его активной публицистической и государственной деятельности и во многом определил приоритеты во взглядах.Здесь он завел много знакомств с известнейшими людьми современности, сыгравшими важную роль в его жизни и формировании взглядов. С. Уваров осознал, что более просвещенной Европы не существует, что европейская аристократия растеряла свое основное традиционное качество - высокую образованность, а революция 1789 г. до основания разрушила центр той цивилизации, частью которой на протяжении XVIII в. стремилась стать Россия.С уяснением С. Уваровым цены вестернизации пришло пониманию необходимости следовать исторической традиции и осознание русским дворянином собственного нравственного достоинства. Следствием разрыва с "духовной родиной" - Европой - стали надежды на уникальность российского исторического опыта, но, в то же время идеал социальной, политической и культурно-нравственной гармонии развития общественных отношений С. Уваров видел во Франции "старого режима". q Второй этап - попечительский (1810 - 1820 гг.). Консервативное мировоззрение С. Уварова с тонкой прослойкой либеральных по содержанию идей. Происходит смещение приоритетов от культурно-нравственных к историко-психологическим и социально-политическим ценностям.Основополагающие элементы мировоззрения С. Уварова — историческая традиция, примат "идеи ранга" над "идеей равенства", исключительность исторического опыта России, культ сильного централизованного государства.Использование либеральных методов при решении конкретных социально политических задач по сохранению или восстановлению во всей полноте исповедуемых общественно-политических идеалов определило специфическую черту уваровского консерватизма, выражавшуюся в стремлении к синтезу диаметрально противоположных общественно политических взглядов и тенденций: прогрессивного и традиционного, идей политического консерватизма с идеями нарождающегося либерализма и т.д.В этот период взглядам С. Уварова были присущи две консервативные оппозиции: 1) "свое-чужое", когда отмечалось, что Россия - государство европейское, но в то же время противопоставлялось "своё" - русское, молодое, чистое, невинное, "чужому" - западному, стареющему, разрушающемуся (вместе с тем под "своим" понималась не патриархальная культура допетровской Руси, а новая культура, впитавшая в себя и национализировавшая западные элементы, привнесённые в неё Петром I). Симпатизируя Европе, С. Уваров, тем не менее, вскрывает принципиальное отличие ее культурных и нравственных начал от русской культуры и отдает предпочтение последней.Его антизападничество сводится к невозможности перенесения в Россию европейских политических и экономических моделей; 2) "старое-новое" в любых модификациях - "новое" - попытки Александра I и его окружения провести либерализацию общества; понимание "старого" как сохранение крепостного права, а "нового" - его отмена; "старый режим" - "новый мир" и С. Уваров сожалел о потерянном для Европы "ancien regime" и осуждал Французскую революцию, но подчеркивал необходимость отбросить архаизмы и "архивы времени" и, приняв ее плоды, начать искать в себе через просвещение спасительный "новый мир". Он отмечал исключительность России в семействе европейских стран. Россия — уникальный культурный мир, возникший в условиях специфической географо-климатической среды, прошедший неповторимый исторический, военно-политический путь, то есть мир особого познания и особой судьбы, сформировавших особые самобытные традиции. С. Уваров подчеркивал избранность России — вывести Европу из нравственного, идеологического и социально-политического тупика. В 1810-е гг. С. Уваров признавал необходимость отмены крепостного права в России и вел осторожные разговоры о дворянском представительстве и конституции.Характерный для его взглядов элитаризм, выражался в противопоставлении "идеи ранга" в противовес "идее равенства", что диктовалось его мнением о разной роли сословий в деле продолжения исторической традиции и порождало убежденность в том, что в просвещенном государстве все достижения дворянской культуры станут общим достоянием жителей России.Провозглашение С. Уваровым необходимости следования России по собственному пути национального развития, отличного от западного в политическом и духовно-нравственном аспекте не означало тотального изоляционизма; позитивный опыт Европы, считал С. Уваров, должен внимательно изучаться и заимствоваться. Главными направлениями культурной самобытности России С. Уваров обозначил восточное и греческое. Эти направления полностью соответствовали интересам правительственной

(ориентализм) и культурно-научной (неоклассицизм) элит и учитывали международную конъюнктуру и постоянно растущие в России научные и политические интересы к сопредельным восточным странам; представляли собой приоритет вековых исторических традиций. Постигнув все достижения Востока, считал С. Уваров, Россия сможет занять стратегически важное положение на международной арене. Восточная идея С. Уварова носила ярко выраженную державную подоплеку, провозглашая курс России на утверждение своего геополитического преимущества над Азией и Европой. В свою очередь, обращение к классической древности: языку и культуре Греции - ключу к познанию западного мира, предполагало улучшить культурно - исторической облик России и показать ее моральное превосходство над Европой.Третий этап (1821 — 1831 гг.). Внутренняя самопереоценка С. Уварова, консервативный элемент усиливается, вектор на историческую традицию и поиск устойчивого начала в условиях европейской нестабильности.Основополагающие элементы мировоззрения — защита традиции от внешнего вмешательства, отрицание революций, провозглашение незыблемости самодержавной власти, иерархическое восприятие системы общественно политических отношений.Восстание декабристов не повлекло сильного смещения взглядов С. Уварова в сторону охранительства или даже реакции. Несомненно, консервативный элемент усилился, растворяя в себе идеи, типологически сходные с либеральными, но говорить о реакционно-охранительных взглядах С. Уварова не приходится, они носили спокойный консервативный тон.С.С. Уваров как и в 1810-е годы, продолжал верить в необходимость преобразований в России и призывал Николая I последовать примеру Александра I, правда теперь речь шла не о реформах, а о создании предпосылок для их осуществления в условиях достижения "истинного просвещения"; считал крепостное право отжившей "политической формой", однако продолжал считать, что освобождение души должно предшествовать законодательному оформлению; он призывал императора отказаться от попыток реформирования по западному образцу, указывая, что это может привести к революции.Европейские события 1820-х гг. обострили у С. Уварова боязнь революции.Теперь свою первейшую цель он видел в сохранении в стране "социальной гармонии", которая позволит защитить Россию от революционных потрясений.В 1820-е - начале 1830-х гг. у С. Уварова усилилось стремление к "истинному просвещению" для познания своих прав и свобод. Однако на фоне "бушующей Европы" наиболее приоритетным для него стало поддержание стабильности во внутреннем положении России и необходимость "сохранить и усовершенствовать существующий порядок". В записках на высочайшее имя он призывал императора искать спасительные начала в "коренных устоях государства", которые история бережно сохранила в "недрах русской государственности" и определил жизненно важные направления во внутренней политике: реализация комплекса мер направленных на укрепление самодержавия и развитие Просвещения. При этом существование сильной самодержавной власти без развития просвещения не представлялось С. Уварову возможным.Четвертый этап — министерский (1832 - 1848 гг.). Политический консерватизм С. Уварова получил законченное выражение в формуле "православие-самодержавие-народность". Основополагающие элементы мировоззрения - приоритет интересов нации, абсолютная ценность Православия, сильное централизованное государство.На министерском посту С. Уваров обобщил свои предыдущие концепции общественно - политического развития и выработал новую программу спасения России, представляющую, по его мнению, единственный залог ее "блаженства", "якорь", способный выдержать революционную бурю. В качестве "спасительного начала" он предложил логическую триаду, где соединил три консервативных принципа "православие-самодержавие-народность". Емкий тезис явился итогом долгого поиска С. Уваровым правильного пути к достижению "истинного просвещения". В нем отразилась и культурная самобытность России, и ее превосходство над странами Европы, и стремление обосновать великодержавные интересы. С. Уваров нашел идеальную модель общественно - политического и культурно-исторического развития России, своего рода "ancien regime" некогда "безвозвратно потерянный".источники П у б л и ц и с т и ч е с к и е п а м я т н и к и

1) Опубликованные [Уваров С] О стихотворении Гете // Сын Отечества. 1813. № 9.Уваров С. Ответ на воззвание генерала Мори // Сын Отечества. 1813.Уваров С. Император Всероссийский и Бонапарт. СПб., 1814.Уваров С. Речь президента Императорской Академии наук, попечителя Санкт-Петербургского учебного округа С. Уварова в Торжественном собрании Главного педагогического института 22 марта 1818 года. СПб., 1818.Уваров С. Записка, читанная г. президентом Императорской Академии наук в общем ее собрании 21 марта 1832 года. СПб., 1832.Уваров С. О Гете. СПб., 1833.Ouvaroff S.S. Appel а ГЕигоре. SPb., 1815.Глинка Ф.Н. Подробный отчет другу о приятном вечере в обществе просвещенных людей // Сын отечества. 1818. Ч. 45. № 13.Надеждин Н.И. Европеизм и народность в отношении к русской словесности // В поисках своего пути: Россия между Европой и Азией.Хрестоматия по истории российской общественной мысли XIX и XX веков. М.,

2) Неопубликованные Уваров С. Записка о России, 1810 г.// ОНИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 45. Л. Уваров С. Надгробное слово генералу Моро, 1813 г. // ОНИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1.Д.36.Л. 169-187 об.Уваров С. Из донесений члена Старушки в Арзамасское общество безвестных людей, 1816 г.// ОНИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 39. Л. 52 - 55 об.Уваров С. Записка о народах России, 14 сентября 1816 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1.Д. 51.Уваров С. О принципах управления в Российской Империи, 1817 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 44. Л. 71-96 .Уваров С. Записка попечителя Петербургского учебного округа об освобождении крестьян, 1819 г. //РГИЛ. Ф. 733. Оп. 1. Д. 9.Уваров С. Речь, произнесенная в чрезвычайном собрании конференции Главного педагогического института, 14 февраля 1819 г. // РГИА. Ф. 733. Оп.20. Д. 219. Л. 32-49.Уваров С. Речь при открытии Санкт-Петербургского университета, ноябрь 1819 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 35. Л. 177 - 186.Уваров С. Речь президента Академии наук в Торжественном собрании по случаю сотого юбилея Академии, 29 декабря 1826 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп.1. Д. 53. Л. 49-55 об.Уваров С. Памяти императора Александра, 1826 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1.Д. 130. Л. 10-17 об.Уваров С. Речь в публичном собрании Академии наук, 29 декабря 1827 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 53. Л. 33 - 40 об.Уваров С. Этюды об императоре Александре, 1831 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1.Д.39.Л. 154-193.Уваров С. Записка по вопросу о необходимости реформ и сохранению существующего строя, 1831 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 130. Л. 5 - 9 об.Уваров С. Взгляд на нынешнее состояние дел в Европе, 1832 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 75. Л. 134.Уваров С. О средствах сделать народное воспитание специальным, не отступая от общих видов оного, 1839 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. оп. 1. Д. 38. Л. 106 Уваров С. О системе чинов в России, 7 ноября 1848 г. // ОПИ ГИМ. Ф.

17. Оп.1. Д. 39. Л. 255-265.Законы Арзамасского общества, 1917 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 8.Научные труды

1) Опубликованные [Уваров С] Батюшков К.Н. О греческой антологии. СПб., 1820.[Уваров С.]Мысли о заведении в России Академии Азиатской // Вестник Европы. 1811.№ 1,№2.Уваров С. О преподавании истории относительно к народному воспитанию. СПб., 1813.Уваров С. Письмо к Николаю Ивановичу Гнедичу о греческом экзаметре // Чтения в Беседе любителей русского слова. СПб., 1813. Чт. 13.Уваров С. Ответ В.В. Капнисту на письмо его об экзаметре // Чтения в Беседе любителей русского слова. СПб., 1815. Чт. 17.Уваров С. О временах предшествующих Гомеру. СПб., 1821.Уваров С. Исследование об Элевсинских таинствах // Современник.1847, №2.Уваров С. Общий взгляд на философию Словесности. СПб., 1848.Уваров С. Совершенствуется ли достоверность историческая. Дерпт, Батюшков К.Н. "Среди трудов и важных муз..." [С.С. Уварову] // Северные цветы на 1826 г. СПб., 1826.Гнедич Н.И. Ответ [С.С. Уварову] // Чтения в Беседе любителей русского слова. СПб., 1813.4т. 13.Оленин А.Н. О кнемидах у древних греков, или поножках. Письма А.Н. Оленина к С. Уварову и Н.И. Гнедичу. СПб., 1871.2) Неопубликованные Ouvaroff S.S. Etudes sur la Russie du XIX siecle, 1828 - 1829 r. // ОНИ ГИМ. Ф. 17. On. 1.Д. 104.М а т е р и а л ы о ф и ц и а л ь н о г о д е л о п р о и з в о д с т в а

1) Опубликованные Уваров С. Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833 -

1843. СПб., 1864.Уваров С. Отчет, представленный Его Императорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1833 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1834. № 3.Уваров С. Отчет, представленный Его Р1мператорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1843 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1844. № 6.Уваров С. Отчет, представленный Его Р1мператорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1844 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1845. № 3.Уваров С. Отчет, представленный Его Императорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1845 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1846. № 2.Уваров С. Отчет, представленный Его Императорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1846 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1847. № 3, Уваров С. Отчет, представленный Его Императорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1847 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1848. № 1.Уваров С. Отчет, представленный Его Р1мператорскому Величеству по Министерству народного просвещения за 1848 год // Журнал Министерства народного просвещения. 1849. № 4.2) Неопубликованные Уваров С. Записка попечителя Санкт-Петербургского учебного округа к министру народного просвещения кн. Голицыну, б/д // РГИА. Ф. 733. Он. 1. Д.

7. Л. 3 - 4 об.Уваров С. Всеподданнейшая записка о европейских политических системах, б/д // ОПИ ГР1М. Ф. 17. Оп. 1. Д. 33. Л. 79 - 124.Уваров С. Всеподданнейшая записка о средствах сделать народное воспитание специальным, не отступая от общих видов оного, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17.0п. 1.Д. 38.Л. 123.Записка о внесении в 1814 году трактата С. Уварова "Император Всероссийский и Бонапарт" в придворную библиотеку, 1814 г.// РГИА. Ф. 797.Оп. 2. Д. 5577. Л. 13.Уваров С. Записки на Высочайшее имя об оправдании опальных профессоров Санкт-Петербургского университета, 1819 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1.Д.45.Л. 145-182.Уваров С. Объяснение касательно предполагаемого образования Санкт Петербургского университета ,1819 г.// РГР1А. Ф. 733. Оп. 20. Д. 219. Л. 3 - 14.Уваров С. Особое мнение по делу Казанского университета, 1819 г. // РГИА. Ф. 733. Оп. 20. Д. 80. Л. 17-31 .Уваров С. Записка попечителя Санкт-Петербургского учебного округа к кн. А.Н. Голицину,1819 г. // РГИА. Ф. 733. Оп. 1. Д. 7. Л. 3 - 4 об.Уваров С. Мнение действительно статского советника по делу профессора А.Н. Куницына при журнале Главного управления училищ, 1821 г.//ОПИГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 44. Л. 170 об . - 176.Уваров С. Прошение об отставке с должности попечителя Санкт Петербургского Учебного округа, 1821 г. // РГИА. Ф. 733. Оп. 87. Д. 114. Л. 14.Уваров С. Записки, представленные Николаю Павловичу через гр. А.Х. Бенкендорфа, 1828-1831 гг. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 45. Л. 3 - 45.Уваров С. Записка об утверждении при Санкт-Петербургском университете особого отделения восточных языков, 23 апреля 1832 г. // ОПИ ГИМ Ф. 17. Оп. 1. Д. 45. л. 130 - 142 об.Уваров С. О главных видах публичного воспитания в Западных губерниях, 1834 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 37. Л. вв об - 69 об.Уваров С. Всеподданнейшая записка о религиозном направлении Дерптского университета, 1834 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 98. Л. 63 - 64 об.Уваров С. Обозрение управления Министерства народного просвещения, 1849 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 38. Л. 21 - 28 об.Дипломы С. Уварова различных мировых научных учреждений // ОПИ ГИМ.Ф. 17. Оп. 1.Д.23.Договор П.И. Бартенева с А.С. Уваровым о написании биографии С. Уварова // РГАЛИ. Ф. 46 .Д. I. Ед. хр. 7. Л. 197 - 204 об.Магницкий М.Л. О первоначальном образовании Санкт-Петербургского университета, 1819 г.// РГР1А. Ф. 733. Оп. 2. Д. 64. Л. 100 - 191 об.Указ Александра I правительствующему сенату о назначении С. Уварова попечителем Санкт-Петербургского учебного округа (копия), 1810 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 35. Л. 157.Фамильный герб рода Уваровых (графский), 1846 г. // ОПИ ГР1М. Ф. 17.Оп. 1.Д. 9.Л. 2.Формулярный список о службе графа С. Уварова (копия) // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 9. Л. 76 -96 об.Ч а с т н а я п е р е п и с к а , д н е в н и к и и в о с п о м и н а н и я Письма

1) Опубликованные С. Уваров - В.А. Жуковскому, 21 апреля 1811 г. - 12/24 июля 1845 г. (И

писем) // Русский архив. 1871. № 6. Стб. 0158-0170.С.С. Уваров - гр. А.К. Разумовскому, 29 ноября 1812 г. // Русская старина.1902. № I . e . 175-176.С.С. Уваров - барону К. фон Штейну, 18 ноября 1813 т. II Русский архив.1871.№9. Стб. 0129-0131.С.С. Уваров - М.М. Сперанскому, 1819 г.// Русская старина. 1886. Т. 88. №

10. с . 158.А.И. Тургенев - Н.И. Тургеневу, 16 февраля 1810 г. // Архив братьев Тургеневых. СПб., 1911. Т. 2. 412.А.И. Тургенев - СИ. Тургеневу, 1 марта 1821 г. // Декабрист Н.И. Тургенев. Письма к брату СИ. Тургеневу. М., 1936. 65.В.А. Жуковский - А.И. Тургеневу, 4 декабря 1810 г. // Письма В.А. Жуковского к А.И. Тургеневу. М., 1895. С 80 - 83.В.А. Жуковского - А.И. Тургеневу, 26 марта 1817 г.// Русский архив. 1867.№ 1 - 1 2 , кн. 1 -3 . Стб. 806.В.А. Жуковский - С. Уварову, конец февраля-март 1837 г. (2 письма) // Мадзалевский В.Л. К истории "Современника" /Письма В.А. Жуковского к С Уварову/. СПб., 1906. С 3 - 5.В.Ф. Боголюбов - кн. А.Б. Куракину , 5 октября 1809 г. // Русский архив.1893.№11.С. 315.Ж. де Местр - С Уварову, 8 декабря 1810 г. // Звезда. 1994. № 11. 176.И.И. Дмитриев - А.И. Тургеневу, 25 февраля 1820 г. // Русский архив. 1867.№1-12 ,кн . 1 -3 . Стб. 1121.К.Н. Батюшков - А.И. Тургеневу, б/д // Русский архив. 1867. № 1 - 12, кн. 1 • 3 . Стб. 1518.М.М. Сперанский - А.А. Столыпину, б/д // Русский архив. 1867. № 1 - 12, кн. 1 -3 . С 919.Н.И. Тургенев - СИ. Тургеневу, октябрь 1817 г.// Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816 -1824 годы. Пг., 1921. С 7.Н.И. Тургенев - СИ. Тургеневу, 23 марта 1818 г. // Декабрист Н.И. Тургенев. Письма к брату С И. Тургеневу. М.; Л., 1936. 254.Н.М. Карамзин - С. Уварову, июль 1811 г. - декабрь, 1813 г. (4 письма) // Державин и Карамзин в литературном движении XVIII - начала XIX века. Л., 1969. 351-354.Н.М. Карамзин - И.И. Дмитриеву, 29 апреля 1818 г. // Письма Н.М. Карамзина к И.Н. Дмитриеву. СПб., 1866. 236 - 237.Н.М. Карамзин - жене, 2 марта 1816 г. // Карамзин Н.М. Неизданные сочинения и переписка. СПб., 1862. Т. 1. 165.Барсуков Н.С. Письма И.И. Дмитриева к князю П.А. Вяземскому, 1810 -

1836. Из Остафьевского архива. СПб., 1898.2) Неопубликованные С. Уваров - Д.Н. Блудову, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 39. Л. 60.С.С. Уваров - матери, Дарье Ивановне, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д.

83. Л. 17.С.С. Уваров - Н.М. Карамзину, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 96. Л. 2.С.С. Уваров - Николаю I, б/д (черновик) // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 38.Л. 20-21 об.С.С. Уваров - матери, Дарье Ивановне, 21 февраля 1808 г. // ОПИ ГР1М. Ф.

17.0п. 1.Д. 83.Л. 56.С.С. Уваров - матери, Дарье Ивановне, 5 января 1809 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1. Д. 91. Л. 21.С.С. Уваров — издателю "Вестника Европы", 9 октября 1811 т. II ОР РГБ. Ф. Полт. К. 50. Д. 8. Л. 1 - 1об.С.С. Уваров - А.Я. Булгакову, 14 сентября 1811г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп.1. Д. 97. Л. 43.С.С. Уваров - Н.М. Карамзину, 14 января 1812 г. // ОПИ ГР1М. Ф. 17. Оп.1.Д. 96.Л. 6.С.С. Уваров - В. А. Жуковскому, 1813 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 79.С.С. Уваров - Н.М. Карамзину, 12 мая 1816 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д.

62. Л. 34.С.С. Уваров - неизвестному, 1821 г. // ОПИ ГРШ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 64. Л. 13.С.С. Уваров - А.Н. Голицыну, май 1821 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 82.С.С. Уваров - министру народного просвещения и Духовных дел, 2 мая 1821 г. // ОПИ ГРШ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 45. Л. 189 об.С.С .Уваров - В.А. Жуковскому, 28 июля 1926 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1.Д. 79. Л. 43.С.С. Уваров - Николаю I Павловичу, 1828 г. (препроводительное письмо) //ОПИГР1М.Ф. 17. Оп. 1.Д. 105. Л. 2-2 об.С.С. Уваров - Николаю I Павловичу, 21 апреля 1832 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17.Оп. 1.Д. 98.Л. 62.Великая кн. Екатерина Павловна - С. Уварову, 17 апреля 1811 т. II ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 92. Л. 44.Графиня де Ромбек - Дарье Ивановне Уваровой, урожденной Головиной, от 9 апреля 1808 г. // ОПИ ГР1М. Ф. 17. Оп. 1. Д.92. Л. 108.Д.В. Дашков - С. Уварову, б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 82. Л. 14 К.Н. Батюшков - С. Уварову, 17 августа 1810 г. // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп.1.Д. 96.Л.7.Н.М. Кармзин - С. Уварову, декабрь 1810 г.// ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д.

96. Л. 10.Дневники и воспоминания

1) Опубликованные Уваров С. Рим и Венеция в 1843 году. Дерпт, 1846.Уваров С. Штейн и Поццо ди Борго. Дерпт, 1947.[Уваров С] А.Б. Литературные воспоминания // Современник. 1851.№ 5.Ouvaroff S.S. Le Prince de Ligne // Ouvaroff S. S. Esquisses politiques et litteraires. Paris, 1848.Воспоминания графини A.Д. Блудовой // Русский архив. 1889. № 1.Вигель Ф.Ф. Записки. М., 1892.Герцен А.И. Московский университет (глава из романа "Былое и думы") // Московский университет в воспоминаниях современников: 1755 - 1917. М., Греч Н.И. Записки о моей жизни. М., Л., 1930.Дневник Н.И. Тургенева // Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816-1824 годы. Пг., 1921.Из записок Д.П. Рунича // Русская старина. 1901. № 5.Никитенко А.В. Дневник. Л., 1955.[Кошелев И.И.] Русское общество 40 - 50-х годов XIX в. Ч. 1. Записки А.И. Кошелева. М., 1991.2) Неопубликованные Уваров С. Черновик текста "К издателю "Современника" - О "Арзамасе" и "Беседе любителей русского слова", б/д // ОПИ ГИМ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 129. Л. 1 - 6 об.Материалы для биографии С. Уварова // ОР РГБ. Ф. 233. К. 50. Д. 9. Л. 9 Ouvaroff S.S, Essai d'autographle//ОПИ ГРШ. Ф. 17. Оп. 1. Д. 122.

Список научной литературыЗверева, Наталья Алексеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Уваров Энциклопедический словарь Русского Библиографического общества Бр. А. и И. Гранат и К. 7-е изд. М., б/г. Т. XLII (Тяготение Фалерии). Уваров Большая Энциклопедия: Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания. Т. 18: Статистика Ундозеро. СПб., 1

2. Отечественная литература Азадовский М.К. История русской фольклористики. М., 1

3. Акульшин П.В. Граф С. Уваров и его роль в жизни российского общества Педагогика. 1993.

4. Алешинцева И.А. История гимназического образования в России. М., 1

5. Алпатов М.А. Русская историческая мысль и западная Европа (XVIII первая половина XIX вв.). М., 1

6. Артемьева Т.В. Истоки консервативного утопизма в России эпохи Просвещения Эволюция консерватизма: европейская традиция и русский опыт: Материалы международной научной конференции. Самара, 2

7. Асиновская А. Из истории передовых идей в русской медиевистике (Т.Н. Грановский). М., 1

8. Барсуков. Н.П. Жизнь и труды М.П. Погодина. М., 1

9. Бартольд В.В. История изучения Востока в Европе и России. Л., 1

10. Бенедиктов Н.А., Макарычев СП., Шаталин Е.П. Русская идея. Новгород, 1994. 176

11. Вацуро Н.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь "умственные плотины". М., 1

12. Волк С. Исторические взгляды декабристов. М., 1

13. Волков Г. Мир Пушкина. Личность, мировоззрение, окружение. М., 1

14. Гаджиев К. Проблемы общественно-политической мысли в зеркале новой российской политологии. М., 1

15. Гиллельсон М.И. Молодой Пушкин и арзамасское братство. Л., 1

16. Гиллельсон М.И. От арзамасского братства к пушкинскому кругу писателей. Л., 1

17. Гордин Я. Право на поединок: Роман в документах и рассуждениях. Л., 1

18. Гордин Я.А. Мистики и охранители. Дело о масонском заговоре. СПб., 1

19. Григорьев В.В. Императорский -Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования. СПб., 1

20. Гусев В.А. Консервативная русская политическая мысль. Тверь, 1

21. Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2

22. Давыдов И.И. Взгляд на жизнь С. Уварова как мужа государственного, как писателя и человека Известие императорской Академии Наук. 1856.

23. Дементьев А.Г. Очерки по истории русской журналистики, 1840 1850 гг, М.; Л., 1

24. Деникин А.В. Русский консерватизм XIX века как социально-философский стиль мышления: Дис... д-ра. философ, наук. Ростов н/Д., 2

25. Достян И.С. Русская общественная мысль и балканские народы. М., 1

26. Дружинин Н.М. Революционное движение в России в XIX в. М., 1

27. Дудзинская Е.А, Славянофилы в общественной борьбе. М., 1

28. Дурдыева Л. М. Уваров и теория официальной народности: Дис. 177

29. Дурылин Н. Госпожа де Сталь и её русские отношения Литературное наследство. М., 1939. Т. 33

30. Дымшиц А.Л. Николосарос Литературное наследство. М., б/ г. Т. 60, кн.

31. Егоров Ю.Н. Реакционная политика царизма в вопросах университетского образования в 30-50-е гг. XIX века Научные доклады высшей школы. Исторические науки. 1960.

32. Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII XIX веков. М.; Л., 1

33. Ермаков А. В. Консервативное направление общественной мысли по вопросу просвещения России XIX века: Дис.... канд. ист. наук. М., 1

34. Ермашов Д.В. Уваров Сергей Семёнович Политическая мысль России: Словарь персоналий (XI 1917 г.). М., 2

35. Зорин А.Л. Идеология "православия-самодержавия-народности" и ее немецкие источники В раздумьях о России: XIX век. М., 1

36. Зорин А.Л. Р1деология "православия-самодержавия-народности": опыт реконструкции Новое Литературное обозрение. 1997.

37. Зорин А.Л. Кормя двуглавого Орла... Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX века. М., 2

38. История отечественного востоковедения до середины XIX века. М., 1

39. Исамбаева Л.М. Общественно-политические взгляды С. Уварова в 1810е годы Вести. Моск. ун-та. Сер. 8, История. 1990.

40. Казаков Н.И. Об одной идеологической формуле Николаевской эпохи Контекст-1989. М., 1

41. Каменский З.А. Т.Н. Грановский. М., 1

42. Качалов И. П. Теория официальной народности и ее создатели: Дис. канд. ист. наук. Минск, 1

43. Клеймёнова Р.Н. Общество любителей российской словесности. 1811 1930. М., 2002. 178

44. Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. Воронеж, 2

45. Конфуций, Уваров и другие. СПб., 2

46. Корнилов А.А. Книга для чтения по истории нового времени. М., 1

47. Корнилов А.А. Курс истории России XIX века. М., 1

48. Кравченко Н,Г. Образовательные программы в России (XVIII —XIX вв.). М., 1

49. Лавриненко А. Н. Теория "официальной народности" в России п. п. XIX века. Историко-политологический аспект: Дис.... канд. полит, наук. М., 2

50. Лебедев Альтернатива справа. СПб., 1

51. Левандовский А.А. Т.Н. Грановский в русском общественном движении. М., 1

52. Лемке М. Николаевские жандармы и литература 1826 1855 гг. СПб., 1

53. Либеральный консерватизм и консервативный либерализм. Проблемы идентификации. Липецк, 2

54. Либеральный консерватизм: история и современность. М., 2

55. Лонгинов М. Воспоминание о графе С. Уварове Современник. 1855.

56. Лотман Ю.М. П.А. Вяземский и движение декабристов Ученые записки Тартуского университета. Тарту, 1960. Вып.

57. Лотман Ю.М. Пушкин. СПб., 1

58. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1

59. Лотман Ю.М. Карамзин. СПб., 1

60. Мильчина В., Осповат А. Петербургский кабинет против маркиза де Кюстина: Нереализованный проект С. Уварова Новое литературное М. М. В. П. Мещерский. Русский консерватизм и правительственная политика в к. XIX н. XX вв.: Дис. канд. ист. наук. М., 179

61. Мироненко СВ. Страницы тайной истории самодержавия. Политическая история России первой половины XIX века. М., 1

62. Мироненко С В Николай I Российские самодержцы. 1801 1917. М., 1

63. Миропольский Школа и государство. Обязательность обучения в России. СПб., 1

64. Николай Михайлович, великий князь. Дипломатические отношения России и Франции по донесениям послов императоров Александра и Наполеона. 1802 1812. СПб., 1

65. Окунь СБ. Основание Санкт-Петербургского университета и начальный период его деятельности (1819 1855) История Ленинградского университета. Очерки. Л., 1

66. Оржеховский И.В. Самодержавие против революционной России. М., 1

67. Орлик О.В. Россия и французская революция 1830 года. М., 1

68. Орлик О. В. Декабристы и европейское освободительное движение. М., 1

69. Первое двадцатипятилетие Санкт-Петербургского университета. СПБ., 1

70. Плетнев П.А. О народности в литературе Журнал Министерства народного просвещения. 1934.

71. Плетнев П.А. Памяти графа Сергея Семеновича Уварова, президента императорской Академии наук. СПб, 1

72. Погодин М.П. Биографическое известие Русский архив. 1871.

73. Полиевктов М. Николай I. Биография и обзор царствования. М., 1

74. Пресняков А.Е. Апогей самодержавия. Николай I. Л., 1

75. Предтеченский А.В. Очерки общественно политической истории России в первой четверти XIX века. М., 1957. 180

76. Проскурин О.А. Новый Арзамас Новый Иерусалим: Литературная игра в культурно-историческом контексте Новое литературное обозрение. 1996.

77. Проскурин О.А. Бедная певица (Подтексты арзамасской речи С. Уварова) Новое литературное обозрение. 2000.

78. Пугачёв В.В. Из истории русской общественной мысли начала XIX в. Учёные записки Горьковского ун-та. Сер. Историко-филолог. Горький, 1962. Вып.

79. Пугачёв В.В. К вопросу о политических взглядах С. Уварова в 1810-е годы Учёные записки Горьковского ун-та. Сер. Историко-филолог. Горький, 1964. Вып.

80. Пугачёв В.В. Эволюция общественно-политических взглядов Пушкина. Горький, 1

81. Пустарнаков В.Ф. Либеральный консерватизм и либерализм в России XIX начала XX века: различия и сходства Либеральный консерватизм: история и современность. М., 2

82. Пушкин Н. Историософия русского консерватизма XIX века. Киров, 1

83. Пьшин А.Н. Времена реакции (1820 1830) Вестник Европы. 1869.

84. Пьшин А.Н. Характеристики литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов. СПб., 1

85. Пьшин А.Н. Религиозные движения при Александре I. Пг., 1

86. Расовый смысл русской идеи. М., 2

87. Рахматулин М.А. Р1мператор Николай I и семьи декабристов Отечественная история. 1995.

88. Рождественский СВ. Исторический обзор деятельности Министерства народного просвещения. (1802-1902). СПб., 1902. 181

89. Русская идея. Барнаул, 1

90. Русская идея: демократическое развитие России. М., 1

91. Русская идеология: Православный богословский церковно-монархический сборник. М., 2

92. Русская идеология и новое тысячелетие: Материалы фронта Свободы России: 1994 2001. М., 2

93. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика Под ред. В. Я. Гросула. М., 2000. С верой в Россию. Российский консерватизм: история, теория, современность. М., 1

94. Сафонов М.М. Проблемы реформ в правительственной политике России на рубеже XVIII XIX вв. Л., 1

95. Семевский В. Материалы по истории цензуры в России. Защита Булгарина цензурою Голос минувшего. 1913.

96. Соколовская Т.О. Возрождение масонства при Александре I Масонство в его прошлом и настоящем. М., 1991. Т. II. Соловьёв B.C. Стихотворения. Эстетика. Литературная критика. М., 1

97. Соловьёв СМ. Мои записки для детей моих, а если можно, и для других Соч.: В 18 кн. М., 1995. Кн. XVIII. Соловьёв Ю. Трилистник Империи: русская идея графа Сергея Семёновича Уварова Московский журнал. 1999.

98. Стенякина Е.Н. Грановский Тимофей Николаевич Политическая мысль в России: Словарь персоналий (XI в. 1917 г.). М., 2

99. Сухомлинов М.И. Пятидесятилетний и столетний юбилеи СанктПетербургской Академии наук Русская старина. 1877.

100. Тартаковский А.Г. 1812 год. Русская мемуаристика. М., 1980. 182

101. Троицкий Н.А. Лекции по русской истории XIX века. Саратов, 1

102. Троцкий И.М. III Отделение при Николае I: Жизнь Шервуда-Верного. Л., 1

103. Туронок Г. Консерватизм в идеологическом процессе (теоретикометодологический аспект): Дис.... канд. полит, наук. М., 1

104. Феоктистов Е. Магницкий. Материалы для истории просвещения в России. СПб., 1

105. Флоровский Г.В. Пути русского богословия. Вильнюс, 1

106. Фролов Э.Д. Граф С. Уваров и академический классицизм. Петербургская Академия наук в истории академий мира К 275-летию Академии наук. Материалы международной конференции. Том

107. СанктПетербургский научный центр Российской Академии наук. СПб., 1

108. Фролов Э.Д. Граф С. Уваров и наука классической древности ЕШЕТОЛА!: сборник статей к 80-летию профессора Наталии Александровны Чистяковой. СПб., 2

109. Хартанович М.Ф. Ученое сословие России. Императорская Академия наук второй четверти XIX века. СПб., 1

110. Цимбаев Н.И. "Под бременем познанья и сомнений..." Русское общество 30-50-х гг. 19 века. Мемуары современников. М., 1

111. Шебунин А.Н. Братья Тургеневы и дворянское общество Александровской эпохи Декабрист Н.И. Тургенев. Письма к брату СИ. Тургеневу. М., 1

112. Шевченко М.М. Доклады министра народного просвещения С. Уварова Императору Николаю I Река времён: Книга истории и культуры. М., 1

113. Шевченко М.М. Сергей Семёнович Уваров Российские консерваторы. М., 1

114. Шевченко М. М. Конец одного величия. М., 2003. 183

115. Шмидт Е.К. История средних учебных заведений в России. СПб., 1

116. Менцин Ю. Крепостной вундеркинд и император: История одного педагогического эксперимента Издательский дом "Первое сентября". <http://www. 1 september.ru/ru/his/2002/25-26/1 .htm>. Перкаль М.К. Проект изменения цензурного устава 1828 года Саратовский государственный университет. <http://old.sgu.ru/users/project/16_dvizhenie_perkal.html>. Зарубежная литература Арнсон М., Рейсер Литературные кружки и салоны. Л., 1

117. Виттекер Ц.Х. Граф Сергей Семёнович Уваров и его время. СПб., 1

118. Раев М. Понять дореволюционную Россию. Государство и общество в Российской Империи. Лондон, 1

119. Шпет Г.Г. Сочинения. М., 1

120. Riasanovsky N.V. Russia and Asia: Two Nineteenth-Century Russian Views California Slavic Studies. 1960. T.

121. Riasanovsky N.V. Nikolas I and official nationality in Russia. 1825 1

123. Riasanovsky N.V. A perting of ways. Government and the educated public in Russia. 1801 1

124. Suss W. Karl Morgenstem. Ein kulturhistorischer Versuch. Dorpt, 1

125. Whittaker C.H. The Impact of the Oriental Renaissance in Russia: The Case of Sergei Uvarov Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas. 1978. Vol. 26.

126. Whittaker C.H. From Promise to Purge: The First Years of St. Petersburg University Paedagogica Historica. 1978. Vol. 18.

127. Whittaker C.H. The Ideology of Sergei Uvarov: An Intrrpretiv Essay The Russian Review. Vol.37. 1978. №2. 184