автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката

Полный текст автореферата диссертации по теме "Общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката"

На правах рукописи

ФОКИНА Марина Владимировна

Общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката (на материале текстов М. Цветаевой и Б. Пастернака)

10.02.01. — Русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саратов 2006

Работа выполнена на кафедре теории и истории языка Педагогического института Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Андреева Светлана Владимировна,

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Манаенко Геннадий Николаевич,

кандидат филологических наук, доцент Кекова Светлана Васильевна,

Ведущая организация: Таганрогский государственный

педагогический институт

Защита диссертации состоится ноября 2006 г. часов на за-

седании диссертационного совета Д 212.243.02 в Саратовском государственном университете им. Н.Г. Чернышевского по адресу: 410012, Саратов, ул. Астраханская, 83, корпус XI, факультет филологии и журналистики.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан "/Л " С^ц^Ъ^О^ 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Ю.Н. Борисов

Реферируемая диссертация посвящена рассмотрению возможностей языковой системы в плане выражения предикативного признака, роли этой семантико-грамматической категории в создании смысла художественного текста. В исследовании затронуты две важнейшие лингвофилософские проблемы: онтологическая — сущность внутреннего устройства и механизмов языка и антропологическая — отбор и использование определенных языковых средств говорящей (пишущей) личностью.

Ситуация общения требует обязательного наличия трех сущностей: предмета, то есть того, о чем мы говорим, признака — то есть того, что мы говорим о чем-то, и отношения содержания любого высказывания к реальному времени. Таким образом, любой текст характеризуется предметно-признаковой соотнесенностью и определенной модальностью, при этом предметно-признаковое содержание вытекает из природы самого языка и человеческого мышления, а модальность зависит от установки создателя текста.

Объект нашего исследования — предикат (предикативный признак) и способы его выражения.

Предмет исследования — общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката в авторских текстах. Выбор объекта исследования обусловлен тем, что в грамматике так называемое «рече-творчество» проявляется не менее, а иногда и более ярко, чем в других разделах языка. Это свидетельствует о яркой индивидуальности языковой личности и помогает сделать более активным «процесс обнаружения потенциала языка, не реализованного в узусе и норме» [Гридина 1996].

Актуальность исследования состоит в том, что общеязыковые и индивидуально-авторские способы выражения предиката в тексте до сих пор не разграничивались лингвистами, индивидуально-авторские средства не выделялись и не систематизировались на фоне общеязыковых, а они существуют и их необходимо исследовать. Нет и фундаментальных исследований по сопоставлению семантико-синтаксических черт идиостиля М. Цветаевой и Б. Пастернака.

Цель исследования — на базе выявленных и систематизированных общеязыковых средств выражения предиката разработать классификацию индивидуально-авторских способов и средств (на материале текстов М. Цветаевой и Б. Пастернака). Данная цель обусловила постановку следующих задач:

• определить соотношение базовых для исследования семантико-грамматических понятий «предикативность», «предикация», «предикат»;

• на основе проанализированной научной литературы выделить и систематизировать общеязыковые средства выражения предиката;

• проанализировать в структурно-семантическом аспекте способы и средства выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака;

• выявить общеязыковые средства выражения Предиката в авторских текстах;

• на базе систематизированных общеязыковых разработать классификацию индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката.

Материалом исследования стали поэтические, прозаические и эпистолярные тексты М.И. Цветаевой и БЛ. Пастернака. Отметим, что в задачи нашего исследования не входило сопоставление способов выражения предиката в разных видах авторской речи, поэтому поэзия, проза и эпистолярии использовались только для более объективного вывода об определенных чертах идиостиля М. Цветаевой и Б. Пастернака. В материал исследования вошли поэтические, прозаические и эпистолярные произведения, включенные в 7-томное собрание сочинений М. Цветаевой и в 6-томное собрание сочинений Б. Пастернака.

Методы исследования. Произведения (особенно стихотворные) М. Цветаевой и Б. Пастернака принадлежат к числу сравнительно трудных для понимания, поэтому в работе наряду с принятым описательным методом и изучением функционирования языковых единиц в тексте, использовались методики описания, сравнения, сопоставления и интерпретации, семантический анализ с опорой на словарные дефиниции, количественно-качественный анализ, элементы компонентного анализа, синтез.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые разграничены общеязыковые и индивидуально-авторские средства выражения предиката в разных видах речи конкретных персоналий (М. Цветаева и Б. Пастернак), на основе чего разработана классификация индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката. Результаты проведенного исследования расширяют представление о возможности выражения предикативного признака разнообразными средствами языка и демонстрируют особенности авторского использования языковых единиц в плане выражения предиката.

На защиту выносятся следующие положения:

1. категориальной функцией финитного глагола является выражение предикативного признака субъекта: в плане содержания — это предикат, а в плане выражения — глагольное сказуемое. Финитный глагол является наиболее частотным средством выражения предиката как в общенациональном языке, так и в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака. Две трети глагольных предикатов в поэзии, прозе и эпистоляриях названных авторов не выходят за рамки общеязыкового глагольного предицирования, а в одной трети случаев отмечена специфика в использовании глагола-предиката.

2. К монофункциональным признаковым словам исследователи относят финитный глагол, качественное прилагательное и наречие, т.к. предикатная функция является для них прототипической. Вместе с тем анализ текстов показывает, что довольно высок процент предикатов, выраженных посредством имен существительных. Очевидно, что выполнение предикатной функции существительными определенных лексико-тематических групп обусловлено спецификой их глубинной семантики: предметное значение изначально как бы «вытеснено» признаковым, что, в свою очередь, ведет к семантическим и

грамматическим трансформациям (имя существительное начинает выражать некоторое свойство, характеристику субъекта и занимает в предложении-высказывании позицию неморфологизированного сказуемого).

Таким образом, имя существительное — бифункциональная часть речи, способная играть в предложении-высказывании и референциальную (денотативную) и предикатную (сигнификативную) роль. Наиболее употребительны в функции предиката имена лиц с оценочным значением (предикатные существительные) (блондин, холостяк, дурак), существительные с «событийным» значением {дождь, пожар, зима) и имена естественных классов (родов) {золото, дерево). • '

3. На основании частотности употребления, частеречной принадлежности, синтаксической позиции, прототипичности/непрототипичности синтаксической функции предиката, наличия/отсутствия признаковой семантики нами были выделены следующие индивидуально-авторские средства выражения предикативного признака:

- дейктические слова, имена собственные — в общенародном языке не выполняют предикатную функцию ввиду особенностей семантики (большей или меньшей семантической «опустошенности»);

- союзы, частицы, меяедометия, звукоподражания — поскольку в общеязыковом употреблении не имеют ни лексического, ни грамматического значений, перестают выступать в качестве связочных элементов и релятивов только благодаря усложнению семантико-синтаксической функции, обусловливающему их сближение со словами других лексико-семантических классов;

- обращения — не характеризуются синтаксической ролью предиката, так как не входят в структуру предложения-высказывания (могут выполнять только опосредованно-предикатную функцию);

- контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, текст стихотворения по отношению к названию, обособленное определение при отсутствии глагола-сказуемого, многокомпонентные конструкции — выполняют функцию предиката только при определенных контекстных, предтекстовых и подтекстовых условиях;

- контекстуально-обусловленные сравнительные конструкции; существительные в переносном значении (вещественные, овеществленные, абстрактные) — их предикатная роль во многом обусловлена наличием семантики эксплицитного или имплицитного сравнения.

4. Выявленные нами индивидуально-авторские средства выражения предикативного признака сгруппированы в три основных способа: граммати-ко-стилистический (морфологический, морфолого-семантический, синтаксический), дискурсивно-стилистический и образно-стилистический. Фактически наиболее «стилистическим» является образно-стилистический способ, однако, поскольку все способы включают в себя средства выражения предиката с определенной стилистической окраской, во все три термина нами включен компонент «стилистический».

Указанные способы индивидуально-авторского выражения предиката в разной мере синкретичны: средства, отнесенные к одному из них, в ряде случаев по каким-то признакам можно отнести и к другому.

5. Взаимосвязь общеязыковых и индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката позволяет говорить о своеобразном отображении авторской «картины мира», об особенностях вербального означивания языковой личностью двух глубинных языковых сущностей — предметности и признаковости. Специфику индивидуально-авторских средств выражения предиката можно рассматривать как одну из черт идиостиля. Так, творчество М. Цветаевой в плане выражения предикативного признака характеризуется большей нестандартностью, чем творчество Б. Пастернака: в идиостиле Цветаевой доля асистемных предикатов почти в 3 раза больше, чем в идиостиле Б. Пастернака. Если говорить о способах выражения предикативного признака, то идиостиль М. Цветаевой характеризуют грамматико-стилистический и образно-стилистический способы, а в идиостиле Б. Пастернака в равной степени присутствуют все три выделенные нами способа.

Теоретической базой исследования послужили работы в области синтаксиса и морфологии классиков отечественного языкознания: В.В. Виноградова, Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, JI.B. Щербы. Осмыслению понятий «предикативность» и «предикация», обоснованию их разведения в значительной мере способствовали исследования В.Г. Адмони, Н.Ф. Алефиренко, В.А. Бондарко, И.П. Распопова, А.И. Смирницкого, Д.А. Стеблина-Каменского, М.А. Райхеля, С.Н. Цейтлин. Подход автора работы к предложению-высказыванию как носителю категории предикативности и субъект-но-предикатной структуре сформировался благодаря анализу концепций Н.Д. Арутюновой, В.В. Бабайцевой, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, И.П. Сусова, НЛО. Шведовой, E.H. Ширяева, B.C. Юрченко и др. Для осмысления понятия предиката и создания классификации индивидуально-авторских способов и средств его выражения большую роль сыграли работы Н.Д. Арутюновой, Э.П. Кадькаловой, Т.И. Красновой, Г.Н. Манаенко, М.И. Никитина, Е.В. Па-дучевой, Ю.С. Степанова, И.Б. Шатуновского и др. Исследование функционирования языковых единиц в художественном тексте проводилось с учетом точек зрения В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, JT.B. Зубовой, И.И. Ковту-новой, O.A. Ревзиной и мн. др.

Достоверность выводов диссертационного исследования обеспечивается использованием семантического анализа с опорой на словарные дефиниции, применением количественного анализа, большим объемом исследованного материала (поэтические, прозаические и эпистолярные произведения, вошедшие в 7-томное собрание сочинений М. Цветаевой и в 6-томное собрание сочинений Б. Пастернака).

Теоретически значимо само выявление системно-языковых и индивидуально-авторских способов выражения предиката, т.к. проблема предикации остается дискуссионной в современном языкознании, а средства и способы конкретного выражения предиката до сих пор не были в сфере внимания лингвистов. Созданная в работе классификация индивидуально-авторских

средств и способов выражения предикативного признака основана на выделении преимущественно неглагольных предикатов, тогда как практически все существующие классификации предикатов фокусируются только на глаголе. Разработанная классификация открывает перспективу анализа предикации в разных видах речи и создает основу для исследования одной из важных черт идиостиля автора — авторских способов предикации. Выявление индивидуально-авторских способов выражения предиката на фоне общеязыковых относится к области «соотношения стереотипа и творчества в грамматике» (Т.Г. Гридина), а эта проблема на сегодняшний день является малоизученной и не детализированной с точки зрения механизмов и форм того, как именно стереотип и творчество соотносятся в грамматической структуре текстов автора.

Практическая значимость. Результаты исследования могут найти применение в вузовских курсах морфологии, синтаксиса, стилистики, лингвистического анализа текста, спецкурсах по идиостилю писателя.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в 8 работах, опубликованных в Москве, Пензе, Саратове, Ставрополе, Таганроге, в том числе в журнале из списка ВАК. Основные положения диссертации были изложены на конференциях: III Всероссийская научная конференция (май 2003 г., Пенза); «Речь. Речевая деятельность. Текст» (19-20 мая 2004 г., Таганрог); «Русский язык и славистика в наши дни» (29-30 ноября 2004 г., Москва) (см. обзор в.: SLAVIA ORIENTALIS. - Krakov, 2005. Т. LIV № 2. с аннотацией доклада на С. 336); «Предложение и слово» (28-30 сентября 2005 г., Саратов) (см. обзор в: Филологические науки, 2006, №2 с аннотацией доклада на С. 123); научные конференции молодых ученых Саратовского государственного университета (апрель 2005 г., апрель 2006 г., Саратов).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы (226 наименований).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснован выбор темы и ее актуальность, определены цели и задачи, раскрыты научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, указаны использованные методы, охарактеризован материал исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту. .

В первой главе «Теоретические основы исследования» рассмотрено соотношение базовых для сути работы понятий «предикация», «предикативность», «предикат», проанализировано функционирование признаковых (предикатных) единиц в художественном тексте, выведены и систематизированы общеязыковые, средства выражения предиката (предикативного признака).

Проблема определения понятия «предикация» является актуальной для современной лингвистики: предикация отождествляется то с референцией (O.A. Ахманова и др.), то с пропозицией (Лингвистический энциклопедический словарь, 3.JI. Новоженова и др.), то с. предикативностью. Некоторым

исследователям процесс предикации представляется как акт «разрушения» пропозиции, поскольку посредством этого процесса пропозиция «линеаризуется», т.е. ее элементы линейно выстраиваются, благодаря чему становится возможным акт коммуникации [Манаенко 2002].

Предикация — это процесс когнитивный, являющийся одним из основных свойств человеческого мышления (В.И. Дегтярев), поэтому закономерно, что многие исследователи (В .Г. Гак, М.Ю. Федосюк и др.) рассматривают субъектно-предикатные отношения на трех уровнях предложения-высказывания. На семантическом уровне различаются семантический субъект (агенс или пациенс) и семантический предикат, выражающий процесс (действие или состояние, соотносящееся с агенсом). На логико-коммуникативном уровне выделяются логический субъект (тема) и логический предикат (рема). На синтаксическом уровне различаются синтаксические субъект и предикат - подлежащее и сказуемое.

Основу предикации или акта предицирования составляет соотношение двух вербализованных концептуальных понятий: предмета и признака. Семантическое значение любого слова зависит от его роли в сообщении. Если в предложении регулярно реализуются две функции — идентификация предметов и предикация, то значение слов должно «приспосабливаться» к выполнению одной из этих функций. С другой стороны, частеречное значение слова, определяющее его отношение к соответствующему лексико-семантическому классу как бы «проектирует» возможность его актуализации в тексте в той или иной синтаксической функции.

Все слова в языке с позиций семантической составляющей и функциональной роли в высказывании можно условно разделить на две группы: вещные (предметные) и признаковые. В современной научной литературе существует несколько классификаций предметных и признаковых слов. Базовой для нашего исследования является предметно-признаковая типология полно-значных слов И.Б. Шатуновского, предполагающая распределение классов слов между полюсом предметности и полюсом признаковости.

На полюсе предметности исследователь помещает дейктические обозначения слов, следом идут имена собственные. Переходной от предметного к признаковому значению является группа слов, которую И.Б. Шатуновский квалифицирует как «имена естественных классов (родов)». Первичной функцией этих имен является таксономическая (классифицирующая) предикация (Это — золото).

Следующую ступень к полюсу признаковости составляют «разношерстные» в морфологическом отношении слова с так называемым «событийным» значением: дождь, рассвет, пожар, холодно, смеркается и т.д. Слова эти отражают действительность, не расчленяя ее на предметы и признаки, и поэтому наиболее близки к ней.

Еще один шаг в сторону признаков представляют имена номинальных классов (по определению Н.Д. Арутюновой, «предикатные существительные»). Значение имен номинальных классов имеет признаковый характер (в соответствии с чем их основная и типичная роль —

быть предикатом в предложении-высказывании), однако это значение менее абстрактно, чем значение «чистых» предикатов — глаголов, качественных прилагательных и наречий. Полюс признаковости по И.Б. Шатуновскому представлен монофункциональными предикатами (глаголами, качественными прилагательными и наречиями) [Шатуновский 1996].

Возможности языковой системы в плане выражения предметного и признакового (предикатного) значений и как следствие этого — факт разделения слов на предметные и признаковые (в зависимости от лексического значения и роли в сообщении), являются основополагающими для нашего исследования. По результатам сопоставления существующих типологий пол-нозначных слов к общеязыковым монофункциональным средствам выражения предиката исследователями (М.В. Никитин, И.Б. Шатуновский) отнесены финитные глаголы, прилагательные и наречия. Безусловно, глаголы являются самыми частотными предикатами в любых текстах, поскольку признаковая предикатная роль заложена в глубинной семантике этой части речи.

Не так однозначно решается вопрос с существительными. Имя существительное — это «ядерная» часть речи (B.C. Юрченко), обозначающая предмет, однако широкое распространение в языке конструкций, в которых имя существительное выполняет функцию предиката, позволяет говорить об определенной «бифункциональности» этой части речи, проявляющейся в возможности играть в предложении-высказывании как роль предмета, так и роль признака.

Бифункциональность инфинитива имеет иную природу, что обусловлено его частеречной спецификой. Инфинитив объединяет в себе значение глагола и существительного, поэтому может выполнять и предметную, и признаковую функцию.

Таким образом, в качестве монофункциональных признаковых средств в системе языка выступают глаголы, качественные прилагательные и наречия, в качестве бифункциональных — существительные и инфинитивы.

Роль предиката в структуре предложения-высказывания вызывает разногласия у исследователей, однако неоспоримой остается важность этой ло-гико-семантико-грамматической сущности для языка вообще и для процесса коммуникации в частности. По мнению исследователей, «сущее познается через предикаты, раскрывающие его индивидуальные проявления (атрибуты, акциденции, модусы - одним словом, свойства)» [Чернейко 2003]. Однако предикат — это не всякая информация о субъекте, а указание на признак предмета, его состояние и отношение к другим предметам. «Признак», «состояние», «отношение к другим предметам» и др. — это основополагающие категории для классификации предикатов.

В нашем исследовании предикат понимается широко: это конститутивный член субъектно-предикатной структуры, признак, приписываемый субъекту, отвечающий определенным семантическим требованиям (характеризация, таксономия, реляция и т.д.), и занимающий определенную позицию в структуре предложения-высказывания (не всегда сказуемое).

Нужно подчеркнуть, что мы не отождествляем части предложения, связанные отношениями предикации, только с составом подлежащего и составом сказуемого. Подлежащее и сказуемое — это наиболее распространенный, но не единственный способ выражения предикатных отношений. В понятие «предикатные отношения» мы включаем все возможные эксплицитные и имплицитные способы выражения предикатных отношений в предложении-высказывании (обращения, контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, включенный предикат, глубинный предикат и т.д.).

Разделение лексических единиц языка на предметы и признаки неизменно влечет за собой еще одно разделение: существует несколько классификаций непосредственно предикатов, т.е. слов, выполняющих в высказывании признаковую (предикатную) функцию. Над проблемой классификации предикатов в разное время работали Т.Б. Алисова, Т.В. Булыгина, Л.М. Васильев, 3. Вендлер, Л.А. Львов, Е.В. Падучева, О.Н. Селиверстова, Г.Г. Сильницкий, У. Чейф, Т.Д. Шабанова, Л.В. Щерба и др.

На сегодняшний день в лингвистике существуют достаточно разноас-пекгные классификации предикатов и предикатных отношений, однако конкретные средства и способы выражения предикатов не были в сфере внимания лингвистов. Тем не менее не вызывает сомнений, что тип предикатных отношений (тип предложения с точки зрения двусоставно-сти/односоставности, глагольности/номинативности и т.д.) напрямую связан с частеречной принадлежностью и глубинной семантикой предиката, а также с выражением категории предикативности.

Понятие предикативности как соотнесения содержания предложения-высказывания с действительностью вызывает в современной лингвистике многочисленные дискуссии. Можно обозначить несколько подходов к определению этого понятия: «негативный» (В.А. Звегинцев, М.А. Райхель, М.И. Стеблин-Каменский и др.), логический (O.A. Крылова, И.П. Распопов и др.), грамматический (В.Г. Адмони, А.И. Смирницкий и др.), собственно синтаксический (Г.П. Немец и др.), семантический (В.И. Дегтярев, П.В. Чес-ноков и др.), функционально-семантический (A.B. Бондарко, В.В. Виноградов, Т.П. Ломтев, Н.Ю. Шведова, B.C. Юрченко и др.). Мы присоединяемся к последнему подходу, согласно которому предикативность заложена в языковых грамматических моделях, актуализируется на конструктивно-синтаксическом уровне посредством синтаксического наклонения, синтаксического времени и лица, а на коммуникативно-синтаксическом уровне (в динамическом, актуальном аспекте) — через категорию утвердительной/отрицательной модальности, оформляющей соединение темы с ремой.

Категория предикативности приписывается исследователями и предложению, и высказыванию. Языковой статус предикативности декларируется в работах И.Ф. Вардуля, З.Д. Поповой, П.В. Чеснокова, Н.Ю. Шведовой, B.C. Юрченко и др., которые считают предикативность принадлежностью языка, а не речи, поскольку она находит свое регулярное выражение в каждом предложении с помощью определенных языковых средств.

О речевой принадлежности категории предикативности пишут Н.Ф. Алефиренко, Г.А. Золотова, А.А. Леонтьев, С.Н. Цейтлин и др. Данная позиция базируется на том, что предикативность — это свойство высказывания выделять исходный предмет отношения, противопоставлять ему все другие элементы высказывания и таким образом описывать свойства исходного предмета. Мы придерживаемся этой точки зрения, вместе с тем в нашем исследовании отмечена возможность выражения предикативности как соотнесенности содержания с действительностью не только на уровне высказывания, но и на уровне целого поэтического текста.

Исходя из сказанного, считаем необходимым разграничение понятий предикации и предикативности. Представляется, что акт предицирования (соединения предмета и признака) происходит на уровне мышления и актуализируется на языковом уровне, т.е. в предложении. Предикативность как отнесенность содержания предложения к действительности, устанавливаемая говорящим, возникает на коммуникативном уровне, в процессе порождения высказывания.

Объект нашего исследования — предикат — служит своеобразной «связкой» между предикацией и предикативностью, поскольку выступает одним из элементов акта предицирования и, по мнению большинства исследователей, является в общенациональном языке основным «выразителем» категории предикативности. Художественный текст, как показала наша работа, характеризуется своеобразием и в плане осуществления предикатных отношений, и в плане актуализации предикативности, и в плане выражения предиката (предикативного признака).

Во второй главе «Способы и средства выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака» исследованы возможности общеязыкового и индивидуально-авторского выражения предикативного признака в разных типах речи М. Цветаевой и Б. Пастернака.

По результатам фундаментальных исследований, «основным типом предикаторов в русском языке является личная (спрягаемая) форма глагола» [Журавлев 1980, 128]. Проведенный анализ текстов М. Цветаевой и Б. Пастернака показывает, что предикаты такого типа являются преобладающими в тестах обоих авторов. Однако, несмотря на «стандартность» использования глагола в качестве предиката предложения-высказывания, индивидуально-авторская «обработка» слов этой части речи обусловливает определенные семантические нюансы такого употребления. - •' ■

Так, ряд нестандартных явлений в творчестве М. Цветаевой, распространяющихся и на предицирование посредством финитного глагола, С.С. Шляхова, вслед за другими исследователями, называет «остранением» хорошо известного всем слова («поэтической этимологизацией») [Шляхова 2003]. Сам процесс «остранения» чаще всего остается на уровне подтекста, цель и смысл этого процесса мы можем только с большей или меньшей степенью уверенности предполагать, хотя в ряде случаев нам предоставляется возможность непосредственного участия в поэтапном «остранении» лексемы:

— Что мы делаем? — Расстаемся /— Ничего мне не говорит / Сверхбессмысленнейшее слово / Рас-стаемся. — Одна из ста? / Просто слово в четыре слога / За которыми пустота (здесь и далее косая черта используется нами для разделения строк стихотворной строфы — М. Фокина).

Приведенный пример наглядно демонстрирует поэтическую метаморфозу слова расстаемся. Оно разбивается не на слоги (поэтесса говорит о том, что слогов здесь четыре), а на два семантических отрезка, вследствие чего слово приобретает иной смысл. Общеязыковое значение глагола расставаться — «попрощавшись, удаляться друг от друга, разлучаться; перестать встречаться, разлучаться надолго, навсегда; покинуть кого-нибудь; лишиться чего-нибудь» (в данном контексте, видимо, «разлучаться навсегда») - полностью стирается в процессе «остранения». И вот — рождение нового смысла: рас ассоциируется с раз, один, а стаемся по написанию аналогично косвенной форме числительного сто (ста). Таким образом, у привычного слова появляется семантическая ассоциация, вербализованная в последующем контексте: одна из ста. Но поэтессу не удовлетворяет это «творение смысла»: и с новым смыслом слово остается «сверхбессмысленнейшим» с точки зрения женщины, потрясенной перспективой расставания. Интересно отметить, что, поскольку интерпретация любого поэтического произведения отмечена большей или меньшей степенью субъективизма, возможны и другие варианты толкования приведенного отрывка, например: расстаюсь — выпадаю из стаи (трактовка О.Б. Сиротининой).

Особенности глаголов-предикатов в тестах Б. Пастернака лежат в иной плоскости. С одной стороны, это своеобразная семантическая игра, метафо-ризация, основанная на глубинном смысле глагола: Когда, снуя на задних лапах /Храпел и шерсть ерошил снег... По авторитетному мнению Г.А. Золо-товой, носителями неакциональных статуальных глаголов типа промокнуть, взгрустнуть, ожить выступают лица, живые существа [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998]. Принадлежность данных глаголов к приведенному типу очевидна, тем не менее их носителем выступает не лицо и не живое существо. И вряд ли подобное словоупотребление можно объяснить метафорическим переносным значением типа снег ложится, а точнее, не только им. Безусловно, олицетворение имеет место, но в данном случае, видимо, следует говорить о создании целостного образа, в котором основную смысловую нагрузку несет на себе не «олицетворенный» снег, а основные предикаты (глагольные) и «дополнительный» предикат (деепричастный оборот).

Другая особенность глагольного предицирования в текстах Б. Пастернака — «творение» окказиональных предикатов: Расколышь же душу! Всю сегодня выпень; И кровли гаснут и росят; Туман отовсюду нас морем обстиг.

Окказиональные образования всегда несут на себе огромную смысловую нагрузку уже в силу своей окказиональности: автор хочет как можно более полно донести свою мысль, чувство до читателя, и когда ему не хватает для этого ресурсов языка, он создает новое слово. Исследователи отмечают, что «Пастернак пользуется почти всякой неопределённостью в области формообразования для поисков неброской необычности. Он точно находит «ни-

чейную» территорию, лежащую на границе нормы и ошибки, и вводит в поэзию формы, которые нельзя не принять, хотя и нельзя назвать принятыми» [Кнорина 1981].

Прилагательные (к которым мы условно присоединяем причастия и местоимения-прилагательные), а также наречия являются общеязыковыми средствами выражения предиката. Однако выявлены особенности в использовании и этих языковых единиц. Так, вопреки утверждению исследователей, что в качестве средства выражения предиката обычно выступают качественные прилагательные, тексты обоих авторов дают примеры выполнения предикатной роли относительными прилагательными. Более частотным, чем имя прилагательное, средством выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака является предикативное наречие («предикатив»). Это обусловлено, во-первых, тем, что предикативное наречие совмещает в своей семантике значение глагола и прилагательного и поэтому его «признаковость» как бы удваивается, а во-вторых, тем, что чаще всего слова этого грамматического класса используются для выражения эмоционального состояния и эмоциональной оценки, а для поэтического текста (и вообще художественного) характерна повышенная эмоциональность и оценочность.

Что касается наречий как средства выражения предиката, то наиболее частотны в предикатной функции не столько непосредственно наречия, сколько именные предикативы и слова категории состояния.

Бифункциональные общеязыковые средства — существительные и инфинитивы — представлены в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака довольно широко, и в их использовании есть свои особенности. Оба автора придают общепринятым словам новый смысл, проявляющийся только в определенном контексте, за счет замены однокомпонентного предиката, выраженного именем номинального класса, многокомпонентным предикатом. Например, у М. Цветаевой: И сколько не заявляй Маяковский: "Я— это все! Я— это мы " - он все-таки одинокий товарищ, неравный ровня, атаман — ватаги, которой нет, или настоящий атаман которой — другой. Значение имени номинального класса, по мнению исследователей, состоит из ограниченного числа четких, дискретных, обязательных признаков, о которых имя сообщает в позиции предиката: имя приложимо к тому и только к тому объекту, который имеет признаки, образующие его значение [Никитин 1996]. Товарищ — это «человек, действующий, работающий вместе с кем-нибудь, помогающий ему, делающий с ним общее дело, связанный с ним общим занятием, общими условиями жизни, и потому близкий ему»; ровня — это человек, равный другому по каким-нибудь признакам»; атаман — «предводитель разбойничьей или воровской шайки». Таким образом, товарищем, ровней, атаманом можно назвать только человека, к которому приложимы приведенные характеристики. Однако субъект, поименованный подобным образом, не только не обнаруживает данных характеристик, но обладает прямо противоположными: он одинок, поэтому не может быть товарищем кому-то; он неравный и не может быть кому-то ровней; у него нет ватаги, или ей командует другой, поэтому он не атаман. Имена номинальных классов товарищ, ровня, атаман, сопровож-

даемые определенными атрибутами, являются контекстуальными оксюморонами, подчеркивающими важные для поэтессы характеристики В. Маяковского как субъекта речи.

Таким образом, авторское видение мира, ситуации и умение определенным образом использовать потенциал общенародного языка заставляют стандартные лексические единицы «звучать» в художественном тексте несколько по-иному, чем в общенациональном языке.

В качестве индивидуально-авторских нами выделены те средства выражения предиката, которым в общенациональном языке признаковая функция либо не свойственна вообще, либо свойственна в меньшей мере, чем признаковым словам. Индивидуально-авторским считается такое выражение предиката, когда предикатную позицию занимают языковые знаки, для которых она не свойственна в общеязыковом употреблении из-за грамматических или семантических ограничений: принадлежности к определенной лексико-семантической группе или части речи, невозможности однозначной квалификации семантического и/или частеречного статуса.

В разработанной нами классификации индивидуально-авторские средства выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака объединены в три основные способа: грамматико-стилистический, дискурсивно-стилистический и образно-стилистический. Графически классификацию индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката можно представить схемой (см. схему 1).

К грамматико-стилистическому способу отнесены единицы, которые играют в предложении-высказывании роль предиката только при определенной трансформации их морфолого-синтаксических признаков. Так, имена существительные (кроме имен номинальных классов) специализируются в репрезентативной, референтной функции, поскольку по своей глубинной природе они являются предметными словами. Как показало исследование, имена собственные, являющиеся наиболее «предметными» из всех имен существительных, в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака оказываются довольно регулярным средством выражения предиката, что говорит о своеобразном «отступлении» от их частеречного значения. Например, у М. Цветаевой: Быть голубкой его орлиной / Больше матери быть, — Мариной. Здесь наблюдается определенный поэтический сдвиг в употреблении имени собственного: слова мать и Марина, относящиеся к разным классам (.мать — имя нарицательное, номинального класса, а Марина — имя собственное), сопоставляются по возможности играть роль предиката. Если мать как имя номинального класса характеризуется бифункциональностью, т.е. способностью быть как денотатом, так и сигнификатом, то Марина является монофункциональным знаком, выполняющим только репрезентативную функцию. Однако в данном случае имя собственное уверенно выступает в роли предиката.

Схема 1.

Индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката

Тексты Б. Пастернака также дают нам примеры использования имени собственного в предикатной функции: Когда он — Фауст, когда — фантаст? — имя собственное выступает в качестве предикатного существительного, «Фауст» — это обобщенный литературный образ, которым может быть поименован любой субъект, обладающий теми или иными чертами героя Гете. Предикатная позиция имени собственного обусловлена «сужением» его значения: лексема «Фауст» сигнализирует не о классе носителей этой фамилии, а о конкретных чертах, которыми был наделен один из Фаустов.

Дейктические слова не могут быть предикатами в силу своей семантической «опустошенности», а междометиям, звукоподражаниям, союзам и частицам исследователи отказывают в возможности выполнять функцию предиката, поскольку они не включены в синтаксическую структуру предложения-высказывания и, не имея собственного лексического и грамматического значения, способны играть только вспомогательную роль. Тем не менее замысел автора наделяет эти слова определенным признаковым смыслом, что ставит их в один ряд с полнознаменательными частями речи и позволяет им выступать в функции предиката. Примеры таких «метаморфоз» дают нам тексты М. Цветаевой (Эта ли? та ли? Не всё ли равно / Нить навсегда создана', Я, когда не люблю, — не я. Я так давно — не я. С вами я — я; Вы понимаете? (любовь) — и все-таки / «Душа, для которой смерть была исцелением» / — А для кого — не?', Мост, ты как страсть / Условность: сплошное между,; Кабы в правую — сверк бы / Ланцетик — и здрав ваш шеф; Ангел: тру-у! Спящий: ну!), а также тексты Б. Пастернака (Так — шабаш! Нешаткие титаны / Захлебнутся в черных сводах дня; Заря как выстрел в темноту / Бабах! — и тухнет на лету, И вот — айда! Аукаемся, кличем; Ты понял? Да? Не правда ль, это — то?).

К этому же способу условно можно отнести обращения. Их основная роль в языке — побуждение, привлечение внимания собеседника (членами предложения-высказывания обращения не являются). Однако в художественном тексте обращение довольно часто «обрастает» признаковыми семами и получает способность выступать в качестве средства выражения характеризующего предиката. Так, обращения, как нам представляется, являются характеризующим предикатом по отношению к лицу, обозначенному в названии стихотворения:

АХМАТОВОЙ

О муза плача, прекраснейшая из муз!

О ты, шальное исчадие ночи белой! (М. Цветаева). Подобная харак-теризация возможна и по отношению к невербализованному в тексте стихотворения субъекту-адресату: Что вам, молодой Державин / Мой невоспитанный стих; Мальчишескую боль высвистывай / И сердце зажимай в горсти /- Мой хладнокровный, мой неистовый / Вольноотпущенник - прости! (М. Цветаева); О ангел залгавшийся, сразу бы, сразу б / И я б опоил тебя чистой печалью / Но так — я не смею, но так — зуб за зуб / О скорбь, зараженная ложью вначале / О горе, о горе в проказе; Да кто тебя толкал,

косой черт, нечистая сила? Кто толкал тебя, грыжа астраханская, бесстыжие глаза? (Б. Пастернак).

Дискурсивно-стилистический способ объединяет средства, предикатная роль которых во многом обусловлена особенностями их функционирования в тексте. Контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции уже своим названием указывают на возможность выполнения предикатной функции только в определенном контексте. Сравним, у М. Цветаевой: Пастернак и Лермонтов. Родные и врозь идущие, как два крыла', Я — глаза твои. Совиное / Око крыш, а также у Б. Пастернака: Он представлял себе — виолончелист, трагедия, что-нибудь достойное и чистоплотное. А это черт знает что. Грязь, скандальное что-то и абсолютно не для детей.

Текст стихотворения по отношению к его названию выступает предикатом вследствие определенным образом дискурсивно выраженной тема-рематической связи между названием-субъектом и текстом-предикатом: МУЗА

Ни грамот, ни праотцев, Ни ясного сокола. Идет — отрывается — Такая далекая! Под смуглыми веками — Пожар златокрылый, Рукою обветренной Взяла — и забыла...

Название стихотворения М. Цветаевой «Муза» — это тема, субъект, а весь поэтический текст — рема, предикат, так или иначе характеризующий субъект, приписывающий ему какие-либо свойства. О том, что весь текст является средством выражения предиката по отношению к названию, свидетельствуют глагольные сказуемые: идет — отрывается, взяла — и забыла, не плачет, не сетует, дала и забыла, — характеризующие субъект, вынесенный в заглавие, а также синтаксические группы сказуемых, выражающие глубинную предикацию с помощью определений: такая далекая, не злая, не добрая, так себе: дальняя.

Обособленные определения могут быть средством выражения предиката при определенной структуре предложения-высказывания (отсутствии глагола-сказуемого, пунктуационном оформлении) и подтекстовом смысле, что позволяет атрибутивному обороту приобрести статус предикативного:

По холмам — круглым и смуглым, Под лучом — сильным и пыльным, Сапожком — робким и кротким — За плащом — рдяным и рваным...

М. Цветаева парадоксальным образом решает тему движения без единого глагола движения и без глаголов вообще. По мнению исследователей, «в создании этого эффекта главная роль принадлежит набору именных компонентов. Обозначая путь движения, средство и ориентиры движения,

они обычно сопровождают глагол движения, а в его отсутствие совместно выражают идею движения» [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998]. О разрыве непосредственной связи между предметом и атрибутом говорят также постпозиция обособленных определительных оборотов и особая пунктуация.

Предикатная роль многокомпонентных конструкций также обусловлена контекстными и подтекстовыми условиями. Так, у М. Цветаевой: Маяковский — это кладбище Войны и Мира, это роди'ны Октября, это Вандомский столп, задумавший жениться на площади Конкорд, это чугунный Понятовский, грозящий России, и некто (сам Маяковский) с живого пьедестала толп — ему грозящий, это на Версаль идущее «хлеба!»... — многокомпонентная конструкция, посредством которой выражен предикативный признак, включает в себя набор определений, смысл которых, по замыслу автора, должен быть понятен читателю без объяснений. Отметим, что с формальной точки зрения приведенная многокомпонентная конструкция может быть разложена на несколько отдельных конструкций-предикатов: кладбище Войны и Мира, родины Октября и т.д. Мы рассматриваем эту конструкцию как многокомпонентную, поскольку считаем, что каждый ее элемент с определенной точки зрения характеризует субъект (в данном случае — Маяковского), а из разносторонних определений складывается общая характеристика субъекта, т.к. суммируются предикативные признаки.

В текстах Б. Пастернака нередки случаи, когда предикат, представленный многокомпонентной конструкцией, сопровождается особой авторской пунктуацией, что еще более осложняет попытки его однозначной интерпретации: ... и вот она — целая череда рокочущих мыслей, излитых загадочным родником — живое зрелище творчества, загадавшего себя и себя разрешающего. Можно предположить, что здесь многокомпонентная конструкция является средством выражения не только предиката, но и сама состоит из субъекта и предиката. В этом случае первое тире отграничивает подлежащее она от сказуемого (?развернутого приложения) целая череда рокочущих мыслей, излитых загадочным родником, а второе тире — указанную конструкцию, являющуюся уже субъектом, — от предиката живое зрелище творчества, загадавшего себя и себя разрешающего. При такой интерпретации можно говорить об интересном случае наложения противоположных логико-грамматических функций: одна и та же конструкция одновременно является средством выражения и субъекта, и предиката.

Средства выражения предикативного признака, относящиеся к образно-стилистическому способу, объединяет семантика эксплицитного или имплицитного сравнения (метафоричность). Так, контекстуально-обусловленные сравнительные конструкции, выражающие явное, открытое сравнение, обычно являются не членами предложения-высказывания, а его «осложнителями», однако когда признак, заключенный в сравнении, становится важным, определяющим, у сравнительной конструкции появляется способность выполнять функцию предиката: Не надо ее окликать / Ей оклик — что охлест. Ей зов / Твой — раною по рукоять (М. Цветаева); Он для вас

скопирует эту приписку (она по-французски) и пришлет. Я не могу избежать формулировки, в которой вынужден сказать, что вы это как бы я сам — за границей (Б. Пастернак).

Вещественные, овеществленные и абстрактные существительные в переносном значении играют роль скрытых, неявных сравнений, метафор. Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой большинство имен существительных в связи с их частеречной сутью не предназначены для выражения предиката. Поэтому в грамматическом аспекте эти «неморфологизирован-ные» предикаты наряду с именами собственными можно отнести и к грамма-тико-стилистическому способу. Помещение их в рамки образно-стилистического способа объясняется тем, что предикатная функция подобных существительных обусловлена именно их метафорическим, образным значением. Отметим, что это одно из наиболее частотных средств выражения предиката как в текстах М. Цветаевой (Вы сам — этот край. Вы сам — тот мост', Мир — это стены/Выход — топор', Я—голос и взгляд), так и в текстах Б. Пастернака (И север с детства мой ночлег', Но друг и сам был городом', Что всё - таинственность, испуг/И сокровенье...).

Можно заключить, что к индивидуально-авторским средствам выражения предиката мы относим языковые единицы, которые в силу тех или иных причин не способны выполнять функцию предиката в общенациональном языке. Получение ими признакового, предикатного значения связано с изменениями семантики, частеречного и синтаксического статуса, что обусловлено индивидуально-авторскими особенностями употребления названных единиц в тексте. Выделение способов выражения предиката зависит от того, в какой области лежат индивидуально-авторские особенности использования нестандартных средств выражения предиката: в области грамматики (морфологии и синтаксиса), в области дискурса или в области метафорической, образной семантики.

Количественный анализ индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката показал, что в текстах М. Цветаевой количество нетрадиционных предикатов составляет 13,8%, а наиболее часто используемыми средствами их выражения являются вещественные, овеществленные и абстрактные существительные в переносном значении, многокомпонентные конструкции, обращения и сравнительные обороты. Таким образом, идиостиль М. Цветаевой характеризуют грамматико-стилистический и образно-стилистический способы выражения предикативного признака.

В идиостиле Б. Пастернака доля асистемных предикатов составляет 5,5% (почти в 3 раза меньше, чем у М. Цветаевой), а в качестве индивидуально-авторских средств выражения предиката поэт наиболее часто использует многокомпонентные конструкции, вещественные, овеществленные и абстрактные существительные в переносном значении, контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, имена собственные и сравнительные обороты. Таким образом, идиостиль Б. Пастернака в равной степени характеризуется всеми тремя выделенными способами выражения предиката.

Изучение индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака позволяет сделать некоторые выводы о присущих поэтам особенностях использования ресурсов общенационального языка. Так, М. Цветаева в поисках наиболее адекватного средства выражения оценочного признака субъекта задействует самые разнообразные языковые потенции: словообразовательные, морфологические, семантические, синтаксические, пунктуационные, стилистические. Творческий поиск обусловливает и большое количество метафорических предикатов-существительных и предикатов-существительных, определенным образом характеризующих субъект (имена номинальных классов). Для поэтессы, очевидно, важно не только выразить признак, но и зафиксировать его в пространстве и времени, представить как постоянный, отсюда и обращение к неглагольным средствам выражения предиката, поскольку общая глубинная семантика глагола — процессуальность, а не статичность.

Особенностью идиостиля Б. Пастернака является своеобразное обращение поэта с предикатом-глаголом. Автор использует в своих текстах нестандартные средства, относящиеся к грамматическому, дискурсивному и стилистическому способам, однако наиболее ярко его речетворчество проявляется в разностороннем «обыгрывании» предиката-глагола. В наши задачи не входило детальное описание особенностей глагольного предицирования, однако даже не очень глубокий анализ показал, что трансформация семантики, окказиональное словообразование не только финитных глаголов, но и глагольных форм (причастий и деепричастий) приводит к ярким и образным смысловым «переливам».

Что касается возможностей выражения категории предикативности в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака, то и в этом плане поэзия М. Цветаевой отличается определенной «нестандартностью»: в ее стихотворных текстах категория предикативности может выражаться не только на уровне субъектно-предикатной структуры высказывания, но и на уровне соотнесения семантики текста всего стихотворения с обширным контекстом. Эти наблюдения позволяют говорить о самом широком использовании поэтессой семантико-синтаксических особенностей системы языка.

В заключении диссертации подводятся основные итоги исследования.

B.C. Юрченко указывал, что «теория языка должна опираться на четкие исходные понятия и принципы-аксиомы, которые связывают эти понятия. Таких понятий два: предмет и признак. Окружающий человека мир имеет предметно-атрибутивный характер: мир — это материя (предмет), имеющая те или иные свойства (признаки). Поэтому любой фрагмент действительности ... может быть представлен в языковом сознании как предмет и его признак» [Юрченко 2000].

Предметное и/или признаковое значение слова в тексте взаимообусловлено тремя факторами: глубинной семантикой, частеречной принадлежностью и синтаксической позицией в предложении-высказывании. В зависимости от глубинной предметной или признаковой семантики, языковые единицы объединяются в лексико-грамматические классы — части речи.

Лексемы, входящие в разные частеречные группы, обладают различным ре-ференциальным и предикатным потенциалом: глаголы, прилагательные и наречия «тяготеют» к сигнификативной роли, существительные — к денотативной. Важно подчеркнуть, что слова, принадлежащие к одной части речи, могут оказываться более или менее «предрасположенными» к роли предмета или признака. Например, имена собственные в языке практически не выполняют признаковой функции, имена естественных классов способны только к таксономической предикации, а предикатные существительные специализируются в роли предиката предложения-высказывания.

Предметное или признаковое значение словоформы зависит также от ее синтаксической позиции в предложении-высказывании: так, слово, занимающее «не свое» синтаксическое место, несмотря на сохранение собственного лексического значения и частеречного статуса, может приобретать определенные черты той языковой единицы, для которой данная синтаксическая функция является прототипической, и тем самым становится неморфо-логизированным членом предложения. Подобная кажущаяся асимметрия лексико-морфологического значения и синтаксической функции может быть обусловлена тем, что слово само по себе является не «собственником» грамматического значения, а, скорее, его «арендатором».

Разнообразные грамматические трансформации и семантические «переливы» в плане предметности/признаковости, выявленные в процессе нашего исследования, проистекают из прерывно-непрерывной природы самого языка, в котором процессы перехода предметного значения в признаковое, признакового-атрибутивного в признаковое-предикатное и наоборот довольно регулярны, о чем свидетельствует транспозиционная грамматика. Так, обыкновенное определение может становиться предикативным (A.A. Шахматов) и переходить в полупредикативный оборот: Я ем вкусный суп — Я ем суп вкусный — Я ем суп, вкусный.

Подобные «метаморфозы», помимо внутриязыковых причин, обусловлены особенностями функционирования слова в поэтическом (художественном) тексте, обладающем целым рядом семантических, грамматических, стилистических и иных характерных черт, не свойственных другим видам речи.

В.Г. Костомаров размышляет: «Реальность поэзии — звучащее слово само по себе — часто говорит звуками помимо сознания. Впрочем, не поддадимся этому волшебству и не забудем, что перед нами все-таки просто текст, созданный на том же языке, что и все остальные» [Костомаров 2005]. К приведенному мнению можно добавить: несмотря на то, что поэтический текст — «просто текст», функционирование в нем любых языковых единиц отличается нестрогим соблюдением, а иногда и нарочитым несоблюдением систем-ноязыковых норм и правил, что обусловлено особым духом этого вида текста. Каждый автор создает свою собственную, неповторимую картину мира, используя при этом все доступные ресурсы языка. Отобранные художником слова языковые средства определенным образом обрабатываются в соответствии с коммуникативными задачами автора, поэтому поэтический язык рассматривается как реализация возможностей, существующих в естественном

языке, «поэтическое» часто приравнивается к «языкотворческому»: в художественной речи происходит преобразование слова, и — шире — преобразование языка.

Наряду с внутренними механизмами языковых процессов и спецификой художественного текста еще одной причиной, обусловливающей разнообразные языковые «аномалии» и отступления от общепринятой языковой нормы, является антропологический фактор. В языковом сознании говорящего (пишущего) индивидуума происходит «расщепление» действительности на два идеальных конструкта: предмет и признак, при этом предмет единичен, а его признаки множественны. Человеческое мышление способно любому имени приписать любой предикат (как в пределах лексической сочетаемости, так, порой, и за ее пределами), поскольку формирование высказывания в процессе внутренней речи происходит путем последовательного приписывания одного смыслового элемента другому в качестве признака (предиката). Таким образом, и особенности человеческого мышления, и отмеченный в теоретической части работы параллелизм внутренней и поэтической речи ведут к повышенной «признаковости» художественного текста (И.И. Ковтуно-ва), наполнению признаковым содержанием предметных словоформ и «непризнаковых» конструкций.

Выделенные нами индивидуально-авторские способы выражения предиката (предикативного признака) в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака демонстрируют ряд аспектов возникновения признакового значения у «разноплановых» единиц языка. Так, предикатная функция средств, отнесенных нами к грамматико-стилистическому способу (союзы, частицы, междометия, звукоподражания, дейктические слова, имена собственные, обращения), обусловлена семантико-морфологическими трансформациями и семантико-синтаксическими «приращениями». Контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, текст стихотворения по отношению к названию, обособленные определения при отсутствии глагола-сказуемого, многокомпонентные конструкции объединены в дискурсивно-стилистический способ, поскольку их предикатная роль во многом зависит от соответствующих условий контекста, предтекста и подтекста. В функционировании в качестве предиката сравнительных оборотов и метафоризированных существительных, включенных в образно-стилистический способ, основную роль играет наличие семантики эксплицитного или имплицитного сравнения, т.е. образность.

«Признаковое» видение картины мира в поэзии, прозе и эпистоляриях М. Цветаевой и Б. Пастернака создается и выражается как системно. языковыми, так и индивидуально-авторскими способами и средствами. Талант мастера слова проявляется и в «предикатотворчестве», и в нетрадици-. онном использовании традиционных средств. Наше исследование позволило ■ выявить возможности выражения предикативного признака разноплановыми языковыми единицами и внесло, как представляется, определенные «признаковые» штрихи в яркие и самобытные полотна идиостилей М. Цветаевой и Б. Пастернака.

Результаты исследования «проецируют» ряд перспективных, на наш взгляд, направлений в изучении семантико-грамматических особенностей выражения предметного и признакового значения как в разных видах речи, так и в литературном наследии художников слова. Представляется интересным и актуальным проведение сопоставительного исследования индивидуально-авторского выражения предикативного признака в поэзии, прозе и эпистоляриях одного автора или в текстах одного вида разных авторов; более глубокое изучение индивидуально-авторских особенностей в глагольном предицировании; сопоставительный анализ возможностей выражения предиката существительными разных лексико-семантических групп; выявление характерных черт в выражении предметного и признакового значения в разных сферах устной и письменной речи и т.д.

Таким образом, проведенное исследование дает возможность выйти как на более детальное изучение выражения в разных видах речи двух глубинных языковых сущностей, «ментальных концептов» — предмета и признака, так и на исследование особенностей использования предметных/признаковых слов отдельной языковой личностью.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Фокина М.В. Предицирование в поэтическом тексте (на материале поэзии М. Цветаевой) // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты. Материалы III Всероссийской научной конференции. — М.; Пенза: Институт языкознания РАН; Пензенский гос. пед. ун-т им. В.Г. Белинского, 2003.-С. 138-141.

2. Фокина М.В. Роль «вещных» и «признаковых» слов в структуре предложения // Вступление. Фрагменты научных исследований по филологии студентов и аспирантов. — Саратов: Научная книга, 2003. — С. 55-59.

3. Фокина М.В. Особенности предицирования в поэтических и эпистолярных текстах М. Цветаевой // Речь. Речевая деятельность. Текст. Межвузовский сборник научных трудов. — Таганрог: Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2004. - С. 68-73.

4."Андреева C.B., Фокина М.В. Субъект и предикат в односоставных глагольных предложениях (на материале поэзии М. Цветаевой и Б. Пастернака) // Русский язык и славистика в наши дни: Материалы Международной научной конференции, посвященной 85-летию со дня рождения H.A. Кондра-шова. — М.: Изд-во Моск. гос. областного ун-та, 2004. - С. 11-18 (см. обзор в.: SLAVIA ORIENTALIS. - Krakov, 2005. T. LIV № 2. с аннотацией доклада на С. 336).

5. Андреева C.B., Фокина М.В. Предикация и предикативность в поэтических текстах М. Цветаевой // Язык. Текст. Дискурс. - Ставрополь: Изд-во Ставропольского государственного ун-та, 2004. - Вып. 2. - С. 80-97.

6. Фокина М.В. Типы предицирования в поэтической речи (на материале поэзии Б.Пастернака) // Культура. Язык. Словесность. Сб. научных работ молодых ученых. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2004. — С. 100-104.

7. Фокина М.В. Индивидуально-авторские предикаты в текстах М. Цветаевой // Предложение и Слово: Межвузовский сборник научных трудов. — Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2006. — С. 337-344 (см. обзор в: Филологические науки, 2006, №2 с аннотацией доклада на С. 123).

8. Фокина М.В. Системноязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката (на материале текстов М. Цветаевой и Б. Пастернака) // Вестник Саратовского госагроуниверситета им. Н.И. Вавилова. - 2006. - №3. - Вып. 2. - С.109-111.

ФОКИНА Марина Владимировна

Общеязыковые и индивидуально-авторские

СПОСОБЫ и СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ ПРЕДИКАТА (НА МАТЕРИАЛЕ ТЕКСТОВ

М. Цветаевой и Б. Пастернака)

10.02.01. - Русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

)

Подписано в печать 27.09.06. _

Формат 60x84 1/16. Объем 1,0 п. л. Тираж 100 экз. Заказ

Типография Издательства Саратовского университета. 410012, Саратов, Астраханская, 83.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Фокина, Марина Владимировна

Введение.

1 Глава 1. Теоретические основы исследования.

1.1. Предикация: суть понятия, основные положения.

1.1.1. Предмет и признак и их выражение в языке.

1.2. Предикат - грамматический и семантический центр предложения-высказывания.

1.2.1. Предикатные отношения.

1.2.2. Типы предикатов.

1.3. Предикативность как основное свойство предложения-высказывания.

1.4. Предложение-высказывание как субъектно-предикатная структура и носитель категории предикативности.

1.5. Некоторые особенности функционирования признаковых (предикатных) единиц в художественном тексте

Выводы по главе 1.

Глава 2. Способы и средства выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака.

2.1. Монофункциональные общеязыковые средства выражения предиката: глагол, прилагательное, наречие.

2.1.1. Системное и индивидуально-авторское в глагольном преди-цировании.

2.1.2. Прилагательное/причастие и наречие в предикатной роли.

2.2. Бифункциональные общеязыковые средства выражения предиката: имя существительное и инфинитив.

2.3. Классификация индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака

2.3.1. Индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката: теоретическое обоснование классификации

2.3.2. Система индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака.

2.4. Сопоставительная характеристика способов и средств выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака.

Выводы по главе 2.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Фокина, Марина Владимировна

Ситуация общения требует обязательного наличия трех сущностей: предмета, то есть того, о чем мы говорим, признака - то есть того, что мы говорим о чем-то, и отношения содержания любого высказывания к реальному времени. По мнению исследователей, это те «три кита», на которых выстраивается любая коммуникативная единица, так как «язык есть процесс и результат структурации человеческим сознанием предметно-признакового континуума мира на оси реального времени» [Юрченко 1997, 14]. Таким образом, любой текст характеризуется предметно-признаковой соотнесенностью и определенной модальностью, при этом предметно-признаковое содержание вытекает из природы самого языка и человеческого мышления, а модальность зависит от установки создателя текста.

Человек организует текст и ситуацию общения, исходя из собственного взгляда на мир, собственной коммуникативной установки, собственной апперцепционной базы. Действительно, «говорящий, мыслящий, чувствующий человек - главное действующее лицо в мире и в языке. Его осмысление мира, его отношение к другим людям выражается в избираемых им языковых и речевых средствах» [Золотова 2001, 108].

В понятии «ситуация общения» заключена вся многоаспектность, вариативность человеческих отношений. Люди общаются друг с другом в официальной и неофициальной обстановке, в устной и письменной форме, человек общается сам с собой или со вторым своим «я», автор художественного произведения общается с читателем. Каждый тип межличностной коммуникации характеризуется как общими, нормативными правилами и законами, так и специфическими свойствами, отличающими его от других.

В последние десятилетия в лингвистике «происходило немало исканий: от устремлений к «чистой форме» до всеобщего поворота к семантике, к изучению языкового акта во всех его слагаемых, с доминирующим интересом к говорящей личности и, наконец, к тексту как результату смысловых и коммуникативных интенций» [Золотова, Онипенко, Сидорова 1998, 9].

На сегодняшний день в языкознании активно развивается как направление, исследующее текст во всех его ипостасях, так и направление, в центре внимания которого - говорящий индивидуум, языковая личность. Как показали антропоцентрические исследования, «обращение прагматики, изучающей функционирование знаков языка в речи, к субъекту речи предопределило по существу переход от анализа так называемых системных значений языковых единиц к рассмотрению смыслового содержания слов, высказываний, обусловленных и корректируемых именно отправителем сообщения. Прагматика референциальных элементов и их семантика, поскольку она тоже обращена на участников коммуникации, на их общий фонд знаний, на контекст, находятся в многообразных связях не только с синтаксической структурой и актуальным членением высказывания, но и с семантикой слов и грамматиче-: ских категорий» [Малащенко 2001, 8]. В нашем исследовании мы будем опираться на выводы, сделанные лингвистами обоих указанных направлений. Наш подход можно охарактеризовать как лингвопоэтический, поскольку в фокусе внимания - роль семантико-грамматической категории в создании смысла художественного текста.

Вопрос о специфике и своеобразии того материала, который использует художественная литература, давно обращает на себя внимание исследова-*■ телей. С течением времени взгляды ученых на природу художественного языка существенно менялись, появлялись разные точки зрения. Вполне естественно при этом, что большее внимание уделялось языку поэзии, более метафоричному, более нестандартному как в формальном, так и в содержательном планах. Представляется, что художественная речь, наряду с другими видами общения, содержит в себе немало особенностей, до сих пор до конца не изученных. Каждая из этих особенностей вносит свой штрих в общую картину, именуемую обычно идиостилем писателя. Так, Е.Н. Ширяев считал, что потенции языка чаще всего проявляют себя в художественной литературе, создаваемой наиболее творческими носителями языка, остро чувствующими языковые потенции, и поэтому анализ реализации языковых потенций может рассматриваться как важная черта идиостиля писателя [Ширяев 1999, 467].

Объект нашего исследования - предикат (предикативный признак) и способы его выражения.

Предмет исследования - общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката в авторских текстах. Выбор объекта исследования обусловлен тем, что в грамматике так называемое «рече-творчество» проявляется не менее, а иногда и более ярко, чем в других разделах языка. Это свидетельствует о яркой индивидуальности языковой личности и помогает сделать более активным «процесс обнаружения потенциала языка, не реализованного в узусе и норме» [Гридина 1996, 3].

Актуальность исследования состоит в том, что общеязыковые и индивидуально-авторские способы выражения предиката в тексте до сих пор не разграничивались лингвистами, индивидуально-авторские средства не выделялись и не систематизировались на фоне общеязыковых, а они существуют и их необходимо исследовать. Нет и фундаментальных исследований по сопоставлению семантико-синтаксических черт идиостиля М. Цветаевой и Б. Пастернака.

Цель исследования - на базе выявленных и систематизированных общеязыковых средств выражения предиката разработать классификацию индивидуально-авторских способов и средств (на материале текстов М. Цветаевой и Б. Пастернака). Данная цель обусловила постановку следующих задач:

• определить соотношение базовых для исследования семантико-грамматических понятий «предикативность», «предикация», «предикат»;

• на основе проанализированной научной литературы выделить и систематизировать общеязыковые средства выражения предиката;

• проанализировать в структурно-семантическом аспекте способы и средства выражения предиката в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака;

• выявить общеязыковые средства выражения предиката в авторских текстах;

• на базе общеязыковых разработать классификацию индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката.

Материалом исследования стали поэтические, прозаические и эпистолярные тексты М.И. Цветаевой и Б.Л. Пастернака. Отметим, что в задачи нашего исследования не входило сопоставление способов выражения предиката в разных видах авторской речи названных персоналий, поэтому поэзия, проза и эпистолярии использовались только для более объективного вывода об определенных чертах идиостиля М. Цветаевой и Б. Пастернака. В материал исследования вошли поэтические, прозаические и эпистолярные произведения, включенные в 7-томное собрание сочинений М. Цветаевой и в 6-томное собрание сочинений Б. Пастернака.

Методы исследования. Произведения (особенно стихотворные) М. Цветаевой и Б. Пастернака принадлежат к числу сравнительно трудных для понимания, поэтому в работе наряду с принятым описательным методом и изучением функционирования языковых единиц в тексте, использовались методики описания, сравнения, сопоставления и интерпретации, семантический анализ с опорой на словарные дефиниции, количественно-качественный анализ, элементы компонентного анализа, синтез.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые разграничены общеязыковые и индивидуально-авторские средства выражения предиката в разных видах речи конкретных персоналий (М. Цветаева и Б. Пастернак), на основе чего разработана классификация индивидуально-авторских способов и средств выражения предиката. Результаты проведенного исследования расширяют представление о возможности выражения предикативного признака разнообразными средствами языка и демонстрируют особенности авторского использования языковых единиц в плане выражения предиката.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Категориальной функцией финитного глагола является выражение предикативного признака субъекта: в плане содержания - это предикат, а в плане выражения - глагольное сказуемое. Финитный глагол является наиболее частотным средством выражения предиката как в общенациональном языке, так и в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака. Две трети глагольных предикатов в поэзии, прозе и эпистоляриях названных авторов не выходят за рамки общеязыкового глагольного предицирования, а в одной трети случаев отмечена специфика в использовании глагола-предиката.

2. К монофункциональным признаковым словам исследователи относят финитный глагол, качественное прилагательное и наречие, т.к. предикатная функция является для них прототипической. Вместе с тем анализ текстов показывает, что довольно высок процент предикатов, выраженных посредством имен существительных. Очевидно, что выполнение предикатной функции существительными определенных лексико-тематических групп обусловлено спецификой их глубинной семантики: предметное значение изначально как бы «вытеснено» признаковым, что, в свою очередь, ведет к семантическим и грамматическим трансформациям (имя существительное начинает выражать некоторое свойство, характеристику субъекта и занимает в предложении-высказывании позицию неморфологизированного сказуемого).

Таким образом, имя существительное - бифункциональная часть речи, способная играть в предложении-высказывании и референциальную (денотативную) и предикатную (сигнификативную) роль. Наиболее употребительны в функции предиката имена лиц с оценочным значением (предикатные существительные) (блондин, холостяк, дурак), существительные с «событийным» значением (дождь, пожар, зима) и имена естественных классов (родов) (золото, дерево).

3. На основании частотности употребления, частеречной принадлежности, синтаксической позиции, прототипичности/непрототипичности синтаксической функции предиката, наличия/отсутствия признаковой семантики нами были выделены следующие индивидуально-авторские средства выражения предикативного признака:

- дейктические слова, имена собственные - в общенародном языке не выполняют предикатную функцию ввиду особенностей семантики (большей или меньшей семантической «опустошенности»);

- союзы, частицы, междометия, звукоподражания - поскольку в общеязыковом употреблении не имеют ни лексического, ни грамматического значений, перестают выступать в качестве связочных элементов и релятивов только благодаря усложнению семантико-синтаксической функции, обусловливающему их сближение со словами других лексико-семантических классов;

- обращения - не характеризуются синтаксической ролью предиката, так как не входят в структуру предложения-высказывания (могут выполнять только опосредованно-предикатную функцию);

- контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, текст стихотворения по отношению к названию, обособленное определение при отсутствии глагола-сказуемого, многокомпонентные конструкции - выполняют функцию предиката только при определенных контекстных, предтекстовых и подтекстовых условиях;

- контекстуально-обусловленные сравнительные конструкции; существительные в переносном значении (вещественные, овеществленные, абстрактные) - их предикатная роль во многом обусловлена наличием семантики эксплицитного или имплицитного сравнения.

4. Выявленные нами индивидуально-авторские средства выражения предикативного признака сгруппированы в три основных способа: граммати-ко-стилистический (морфологический, морфолого-семантический, синтаксический), дискурсивно-стилистический и образно-стилистический. Фактически наиболее «стилистическим» является образно-стилистический способ, однако, поскольку все способы включают в себя средства выражения предиката с определенной стилистической окраской, во все три термина нами включен компонент «стилистический».

Указанные способы индивидуально-авторского выражения предиката в разной мере синкретичны: средства, отнесенные к одному из них, в ряде случаев по каким-то признакам можно отнести и к другому.

5. Взаимосвязь общеязыковых и индивидуалы-ю-авторских способов и средств выражения предиката позволяет говорить о своеобразном отображении авторской «картины мира», об особенностях вербального означивания языковой личностью двух глубинных языковых сущностей - предметности и признаковости. Специфику индивидуально-авторских средств выражения предиката можно рассматривать как одну из черт идиостиля. Так, творчество М. Цветаевой в плане выражения предикативного признака характеризуется большей нестандартностью, чем творчество Б. Пастернака: в идиостиле Цветаевой доля асистемных предикатов почти в 3 раза больше, чем в идиостиле Б. Пастернака. Если говорить о способах выражения предикативного признака, то идиостиль М. Цветаевой характеризуют грамматико-стилистический и образно-стилистический способы, а в идиостиле Б. Пастернака в равной степени присутствуют все три выделенные нами способа.

Теоретической базой исследования послужили работы в области синтаксиса и морфологии классиков отечественного языкознания: В.В. Виноградова, Ф.Ф. Фортунатова, А.А. Шахматова, Л.В. Щербы. Осмыслению понятий «предикативность» и «предикация», обоснованию их разведения в значительной мере способствовали исследования В.Г. Адмони, Н.Ф. Алефиренко,

В.А. Бондарко, И.П. Распопова, А.И. Смирницкого, Д.А. Стеблина-Каменского, М.А. Райхеля, С.Н. Цейтлин. Подход автора работы к предложению-высказыванию как носителю категории предикативности и субъект-но-предикатной структуре сформировался благодаря анализу концепций Н.Д. Арутюновой, В.В. Бабайцевой, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, И.П. Сусова, Н.Ю. Шведовой, Е.Н. Ширяева, B.C. Юрченко и др. Для осмысления понятия предиката и создания классификации индивидуально-авторских способов и средств его выражения большую роль сыграли работы Н.Д. Арутюновой, Э.П. Кадькаловой, Т.П. Красновой, Г.Н. Манаенко, М.И. Никитина, Е.В. Па-дучевой, Ю.С. Степанова, И.Б. Шатуновского и др. Исследование функционирования языковых единиц в художественном тексте проводилось с учетом точек зрения В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, JI.B. Зубовой, И.И. Ковту-новой, О.А. Ревзиной и мн. др.

Достоверность выводов диссертационного исследования обеспечивается использованием семантического анализа с опорой на словарные дефиниции, применением количественного анализа, большим объемом исследованного материала (поэтические, прозаические и эпистолярные произведения, вошедшие в 7-томное собрание сочинений М. Цветаевой и в 6-томное собрание сочинений Б. Пастернака).

Теоретически значимо само выявление системно-языковых и индивидуально-авторских способов выражения предиката, т.к. проблема предикации остается дискуссионной в современном языкознании, а средства и способы конкретного выражения предиката до сих пор не были в сфере внимания лингвистов. Созданная в работе классификация индивидуально-авторских средств и способов выражения предикативного признака основана на выделении преимущественно неглагольных предикатов, тогда как практически все существующие классификации предикатов фокусируются только на глаголе. Разработанная классификация открывает перспективу анализа предикации в разных видах речи и создает основу для исследования одной из важных черт идиоетиля автора - авторских способов предикации. Выявление индивидуально-авторских способов выражения предиката на фоне общеязыковых относится к области «соотношения стереотипа и творчества в грамматике» (Т.Г. Гридина), а эта проблема на сегодняшний день является малоизученной и не детализированной с точки зрения механизмов и форм того, как именно стереотип и творчество соотносятся в грамматической структуре текстов авi тора.

Практическая значимость. Результаты исследования могут найти применение в вузовских курсах морфологии, синтаксиса, стилистики, лингвистического анализа текста, спецкурсах по идиостилю писателя.

Апробация работы. Результаты исследования нашли отражение в 8 работах, опубликованных в Москве, Пензе, Саратове, Ставрополе, Таганроге, в том числе в журнале из списка ВАК. Основные положения диссертации были изложены на конференциях: III Всероссийская научная конференция , (май 2003 г., Пенза); «Речь. Речевая деятельность. Текст» (19-20 мая 2004 г.,

Таганрог); «Русский язык и славистика в наши дни» (29-30 ноября 2004 г., Москва) (см. обзор в.: SLAVIA ORIENTALIS. - Krakov, 2005. Т. LIV № 2. с аннотацией доклада на С. 336); «Предложение и слово» (28-30 сентября 2005 г., Саратов) (см. обзор в: Филологические науки, 2006, №2 с аннотацией доклада на С. 123); научные конференции молодых ученых Саратовского государственного университета (апрель 2005 г., апрель 2006 г., Саратов), i Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, за

Заключение научной работыдиссертация на тему "Общеязыковые и индивидуально-авторские способы и средства выражения предиката"

Результаты исследования «проецируют» ряд перспективных, на наш взгляд, направлений в изучении семантико-грамматических особенностей выражения предметного и признакового значения как в разных видах речи, так и в литературном наследии художников слова. Представляется интересным и актуальным проведение сопоставительного исследования индивидуально-авторского выражения предикативного признака в поэзии, прозе и эпистоляриях одного автора или в текстах одного вида разных авторов; более глубокое изучение индивидуально-авторских особенностей в глагольном предицировании; сопоставительный анализ возможностей выражения предиката существительными разных лексико-семантических групп; выявление характерных черт в выражении предметного и признакового значения в разных сферах устной и письменной речи и т.д.

Таким образом, проведенное исследование дает возможность выйти как на более детальное изучение выражения в разных видах речи двух глубинных языковых сущностей, «ментальных концептов» - предмета и признака, так и на исследование особенностей использования предметных/признаковых слов отдельной языковой личностью.

Заключение

В исследовании затронуты две важнейшие лингвофилософские проблемы: онтологическая - сущность внутреннего устройства и механизмов языка и антропологическая - отбор и использование языковых средств говорящей (пишущей) личностью.

B.C. Юрченко указывал, что «теория языка должна опираться на четкие исходные понятия и принципы-аксиомы, которые связывают эти понятия. Таких понятий два: предмет и признак. Окружающий человека мир имеет предметно-атрибутивный характер: мир - это материя (предмет), имеющая те или иные свойства (признаки). Поэтому любой фрагмент действительности . может быть представлен в языковом сознании как предмет и его признак» [Юрченко 2000, 32].

Предметное и/или признаковое значение слова в тексте взаимообусловлено тремя факторами: глубинной семантикой, частеречной принадлежностью и синтаксической позицией в предложении-высказывании. В зависимости от глубинной предметной или признаковой семантики, языковые единицы объединяются в лексико-грамматические классы - части речи. Лексемы, входящие в разные частеречные группы, обладают различным ре-ференциальным и предикатным потенциалом: глаголы, прилагательные и наречия «тяготеют» к сигнификативной роли, существительные - к денотативной. Важно подчеркнуть, что слова, принадлежащие к одной части речи, могут оказываться более или менее «предрасположенными» к роли предмета или признака. Например, имена собственные в языке практически не выполняют признаковой функции, имена естественных классов способны только к таксономической предикации, а предикатные существительные специализируются в роли предиката предложения-высказывания.

Предметное или признаковое значение словоформы зависит также от ее синтаксической позиции в предложении-высказывании: так, слово, занимающее «не свое» синтаксическое место, несмотря на сохранение собственного лексического значения и частеречного статуса, может приобретать определенные черты той языковой единицы, для которой данная синтаксическая функция является прототипической, и тем самым становится неморфо-логизированным членом предложения. Подобная кажущаяся асимметрия лек-сико-морфологического значения и синтаксической функции может быть обусловлена тем, что слово само по себе является не «собственником» грамматического значения, а, скорее, его «арендатором».

Разнообразные грамматические трансформации и семантические «переливы» в плане предметности-признаковости, выявленные в процессе нашего исследования, проистекают из прерывно-непрерывной природы самого языка, в котором процессы перехода предметного значения в признаковое, признакового-атрибутивного в признаковое-предикатное и наоборот довольно регулярны, о чем свидетельствует транспозиционная грамматика. Так, обыкновенное определение может становиться предикативным (А.А. Шахматов) и переходить в полупредикативный оборот: Я ем вкусный суп -Я ем суп вкусный—Я ем суп, вкусный.

Подобные «метаморфозы», помимо внутриязыковых причин, обусловлены особенностями функционирования слова в поэтическом (художественном) тексте, обладающем целым рядом семантических, грамматических, стилистических и иных характерных черт, не свойственных другим видам речи.

В.Г. Костомаров размышляет: «Реальность поэзии - звучащее слово само по себе - часто говорит звуками помимо сознания. Впрочем, не поддадимся этому волшебству и не забудем, что перед нами все-таки просто текст, созданный на том же языке, что и все остальные» [Костомаров 2005, 100]. К приведенному мнению можно добавить: несмотря на то, что поэтический текст - «просто текст», функционирование в нем любых языковых единиц отличается нестрогим соблюдением, а иногда и нарочитым несоблюдением системноязыковых норм и правил, что обусловлено особым духом этого вида текста. Каждый автор создает свою собственную, неповторимую картину мира, используя при этом все доступные ресурсы языка. Отобранные художником слова языковые средства определенным образом обрабатываются в соответствии с коммуникативными задачами автора, поэтому поэтический язык рассматривается как реализация возможностей, существующих в естественном языке, «поэтическое» часто приравнивается к «языкотворческому»: в художественной речи происходит преобразование слова, и - шире - преобразование языка.

Наряду с внутренними механизмами языковых процессов и спецификой художественного текста еще одной причиной, обусловливающей разнообразные языковые «аномалии» и отступления от общепринятой языковой нормы, является антропологический фактор. В языковом сознании говорящего (пишущего) индивидуума происходит «расщепление» действительности на два идеальных конструкта: предмет и признак, при этом предмет единичен, а его признаки множественны. Человеческое мышление способно любому имени приписать любой предикат (как в пределах лексической сочетаемости, так, порой, и за ее пределами), поскольку формирование высказывания в процессе внутренней речи происходит путем последовательного приписывания одного смыслового элемента другому в качестве признака (предиката). Таким образом, и особенности человеческого мышления, и отмеченный в теоретической части работы параллелизм внутренней и поэтической речи ведут к повышенной «признаковости» художественного текста (И.И. Ковтуно-ва), наполнению признаковым содержанием предметных словоформ и «непризнаковых» конструкций.

Выделенные нами индивидуально-авторские способы выражения предиката (предикативного признака) в текстах М. Цветаевой и Б. Пастернака демонстрируют ряд аспектов возникновения признакового значения у «разноплановых» единиц языка. Так, предикатная функция средств, отнесенных к грамматико-стилистическому способу (союзы, частицы, междометия, звукоподражания, дейктические слова, имена собственные, обращения), обусловлена семантико-морфологическими трансформациями и семантико-синтаксическими «приращениями». Контекстуально-предицирующие эллиптические конструкции, текст стихотворения по отношению к названию, обособленные определения при отсутствии глагола-сказуемого, многокомпонентные конструкции объединены в дискурсивно-стилистический способ, поскольку их предикатная роль во многом зависит от соответствующих условий контекста, предтекста и подтекста. В функционировании в качестве предиката контекстуально-обусловленных сравнительных конструкций и ме-тафоризированных существительных, включенных в образно-стилистический способ, основную роль играет наличие семантики эксплицитного или имплицитного сравнения, т.е. образность.

Признаковое» видение картины мира в поэзии, прозе и эпистоляриях М. Цветаевой и Б. Пастернака создается и выражается как системно-языковыми, так и индивидуально-авторскими способами и средствами. Талант мастера слова проявляется и в «предикатотворчестве», и в нетрадиционном использовании традиционных средств. Наше исследование позволило выявить возможности выражения предикативного признака разноплановыми языковыми единицами и внесло, как представляется, определенные «признаковые» штрихи в яркие и самобытные полотна идиостилей М. Цветаевой и Б. Пастернака.

Список научной литературыФокина, Марина Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Источники1. 1. Цветаева М.И. Собрание сочинений в 7 т. / Сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц и Л. Мнухина. М.: Эллис Лак, 1994.

2. Пастернак Б.Л. Собрание сочинений в 6 т. М., 1990.1. Словари

3. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. -М., 1966.

4. Золотова Г.А. Синтаксический словарь / Г.А. Золотова. М., 1988.

5. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энциклопедия, 1990.

6. Словарь поэтического языка Марины Цветаевой. В 4-х т. / Сост. Белякова И.Ю, Оловянникова И.П, Ревзина О.Г. М.: ДМЦ, 1996-1999.

7. Словарь современного русского литературного языка: В 17-ти т. / Под ред. A.M. Бабкина, С.Г. Бархударова, Ф.П. Филина и др. М.-Л., 19481965.

8. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н.Ушакова: В 4 т. М., 1938.

9. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева.-М., 1998.1. Основная литература

10. Адмони В.Г. Марина Цветаева и поэзия XX века // Звезда. №10. 1992. -С. 163-169.

11. Адмони В.Г. Синтаксис современного немецкого языка. Система отношений и система построений. Л., 1973.

12. Александров Н.М. О предикативном отношении // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975.-С. 133-139.

13. Александрова О.И. Русское поэтическое словотворчество. Организация плана выражения // Художественная речь: Традиции и новаторство: Научн. труды Куйбышев, пед. института. Т. 218 / Отв. ред. О.И. Александрова. Куйбышев, 1978. - С. 3-73.

14. Алефиренко Н.Ф. Дискурсивно-когнитивная парадигма семантики языкового знака // Язык. Дискурс. Текст: II Международная научная конференция, посвященная юбилею проф. Г.Ф. Гавриловой: Труды и материалы. Ч. 1. Ростов-на-Дону: Изд-во РГПУ, 2005. - С. 21-23.

15. Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград, 1999.

16. Алисова Т.Б. Очерки синтаксиса современного итальянского языка. -М., 1971.

17. Андреева С.В. Конструктивно-синтаксические единицы устной русской речи / Под ред. проф. О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во Са~ рат. ун-та, 2005.

18. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка.-М., 1974.

19. Артюшков И.В. Аспекты исследования внутренней речи // Филологические науки. 1997. № 4. С. 66-75.

20. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. -М.: Наука, 1976.

21. Арутюнова Н.Д. Сокровенная связка. (К проблеме предикативного отношения) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1980. Т.39. №4. С. 347-358.

22. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. - М.: Языки русской культуры, 1999.

23. Ахманова О.С., Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории. Изд. 2-е, стереотипное. -М.: Едиториал УРСС, 2003.

24. Бабайцева В.В. Избранное. 1955-2005: Сборник научных и научно-методических статей / Под ред. проф. К.Э. Штайн. М. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005.

25. Бабайцева В.В. О выражении в языке взаимодействия между чувственной и абстрактной ступенями познания действительности // Язык и мышление. -М.: Наука, 1967. С. 44-49.

26. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. -М., 2000.

27. Баевский B.C. Лирика Б. Пастернака в историко-культурном контексте // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1988. Т.47. №2. С.130-141.

28. Беловольская JI.А. Синтаксис словосочетания и простого предложения (конспекты лекций): Учебное пособие. Таганрог, 2001.

29. Благово В.А. От предложения к высказыванию: актуализация предикативности и членения высказывания //Современный русский синтаксис: Предложение и его членение. Межвузовский сб. научных трудов. Владимир: ВГПУ, 1994. - С. 19-26.

30. Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. Ленинград: Изд-во Ленинградского ун-та, 1977.

31. Бондарко А.В. Об актуализационных признаках предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975. - С. 139-147.

32. Булыгина Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982. - С. 7-85.

33. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М.: Языки русской культуры, 1997.

34. Бухштаб Б.Я. Лирика Пастернака// Лит. обозр. 1987. № 9. С. 106-112.

35. Вакулко Н.Г. Выражение дополнительной предикации посредством девербативного оборота в структуре простого предложения. Автореферат дисс. . канд. филол. наук. -М., 1989.

36. Валгина Н.С. Стилистическая роль знаков препинания в поэзии Марины Цветаевой // Русская речь. № 6. 1978. С. 58-66.

37. Виноградов В.В. Введение // Грамматика русского языка. М, 1954. Т. 2. Синтаксис. Ч. 1.

38. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.

39. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. Изд. З-е.-М., 1986.

40. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999.

41. Воронина Т.Н. Фактура поэтического текста М.И. Цветаевой и его стилевые черты // Речевая деятельность. Текст: Межвуз. сб. научн. тр. / Отв. ред. Н.А. Сенина. Таганрог: Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2002.-С. 35-41.

42. Всеволодова М.В., Дементьева О.Ю. Проблемы синтаксической парадигматики: Коммуникативная парадигма предложений (на материале двусоставных глагольных предложений, включающих имя локума). -М.: Крон-пресс, 1997.

43. Всеволодова М.В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса: Фрагмент прикладной (педагогической) модели языка: Учебник. -М.: Изд-во МГУ, 2000.

44. Выготский J1.C. Мышление и речь. Изд. 5-е, испр. М.:Лабиринт, 1999.

45. Гайсина P.M. Синтаксис современного русского языка. Учебное пособие. 4.1. Уфа: Изд-во Башкирск. ун-та, 2001.

46. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Языки русской культуры, 1998.

47. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. -М., 1981.

48. Гаспаров M.JI. Марина Цветаева: От поэтики быта к поэтике слова // Гаспаров M.JI. О русской поэзии. Анализы. Интерпретации. Характеристики. СПб, 2001. - С. 136-149.

49. Гладров В. В.В. Виноградов и формирование современной концепции синтаксиса русского языка // Вестник Московского университета, 2002. №1. -С. 22-33.

50. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований. СПб, 2000.

51. Гольдин В.Е. Обращение: Теоретические проблемы. Саратов, 1987.

52. Горбаневский М.В. «Мне имя Марина.»: Заметки об именах собственных в поэзии Марины Цветаевой // Русская речь. № 4. 1985. - С. 56-64.

53. Горелов И.Н, Седов К.Ф. Основы психолингвистики. Учебное пособие. -М.: Лабиринт, 1998.

54. Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. М, 1960.

55. Грамматика современного русского литературного языка. -М, 1970.

56. Гридина Т.А. Языковая игра: стереотип и творчество. Екатеринбург, 1996.

57. Дегтярев В.И. Вопросы общей грамматики. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ин-та иностр. яз., 2002.

58. Дегтярева М.В. Об одной глагольной морфологической части речи предикатив // Русский литературный язык: номинация, предикация, экспрессия: Межвуз. сб. науч. тр., поев. 70-летию проф. П.А. Леканта. М, 2002. - С.161-164.

59. Дегтярева М.В. Экспрессивен ли предикатив? // Русский язык: номинация, предикация, образность: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГОУ, 2003. - С. 70-75.

60. Демьянков В.З. Понимание как интерпретирующая деятельность // Вопросы языкознания, 1983. №6. С. 58-67.

61. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981 .Т. 40. №4. С. 368-377.

62. Демьянков В.З. Предикаты и концепция семантической интерпретации // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1980. Т. 39. №4. -С. 336-346.

63. Джилкибаев Б.М. О функциональной значимости в контексте М. Цветаевой // Филологический сборник. Алма-Ата, 1971. Вып. 10. С. 216225.

64. Елоева JI.T. Поэтическая метафора в лингвоэкспериментальном аспекте (на материале творчества Н. Гумилева) // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. -М., 1999.-С. 150-163.

65. Ельницкая С. «Возвышающий обман»: Миротворчество и мифотворчество Цветаевой // Норвичские симпозиумы по русской литературе. М. Цветаева. Вермонт, 1992. - С. 45-61.

66. Жильцова В.В. Композиционно-поэтическая функция тире в поэзии Марины Цветаевой // Язык как творчество: Сб. ст. к 70-летию В.П. Григорьева. -М.: ИРЯ РАН, 1996. С. 353-363.

67. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. М.: Наука, 1982.

68. Журавлев А.Ф. Опыт квантитативно-типологического исследования разновидностей устной речи // Разновидности городской устной речи. Сборник науч. трудов. М.: Наука, 1988. - С. 84-156.

69. Звегинцев В.А. Мысли о лингвистике. -М.: Изд-во МГУ, 1996.

70. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976.

71. Земская Е.А., Китайгородская Е.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981.

72. Земская Е.А., Ширяев Е.Н. Русская разговорная речь: Итоги и перспективы исследования // Русистика сегодня. Язык: Система и ее функционирование. М., 1988.

73. Земская Е.А. Русская разговорная речь. Лингвистический анализ и проблемы обучения. М., 1987.

74. Золотова Г.А. Грамматика как наука о человеке // Русский язык в научном освещении. М., 2001. № 1. С. 107-113.

75. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

76. Золотова Г.А. К понятию предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975. -С. 147-154.

77. Золотова Г.А, Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М.: УРСС, 2001.

78. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М, 1973.

79. Золотова Г.А. Понятие личности / безличности и его интерпретации // Russian Linguistics. International Journal for the Study of the Russian Language. Dordrecht, Boston, London. Volume 24. No. 2. July 2000. C. 104-110.

80. Зубова J1.B. Поэзия М. Цветаевой. Лингвистический аспект. Ленинград, 1989.

81. Зубова Л.В. Словотворчество в поэзии Марины Цветаевой: (Проблемы интерпретации окказионального словообразования): Уч. пособие по спецкурсу. СПб.: Изд. СПбГУ, 1995.

82. Зубова Л.В. Язык поэзии Марины Цветаевой (Фонетика, словообразование, фразеология). СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.

83. Зубова JI.В. Языковой сдвиг в позиции поэтического переноса // Проблемы структурной лингвистики 1985-1987 гг./ Отв. ред. В.П. Григорьев. М.: Наука, 1989. - С. 229-246.

84. Ильенко С.Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975. - С. 154-160.

85. Йокояма О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов. -М.: Языки славянской культуры, 2005.

86. Кадькалова Э.П. Основания интерпретации языка художественного текста // Исследования по художественному тексту. Саратов, 1994. -С. 38-41.

87. Кадькалова Э.П. Синтаксическая предикация и межкатегориальное словопроизводство // Предложение и части речи в русском языке. -Саратов, 1992.-С. 58-80.

88. Кадькалова Э.П. Форма и семантика синтаксического предиката // Семантика языковых единиц. Доклады 4-й международной конференции. Часть 3. М., 1994. - С. 96-98.

89. Камчатнов A.M., Николина Н.А. Введение в языкознание: Учеб. пособие для филолог-х фак-тов ун-тов и пед-ких вузов. 3-е изд. М.: Флинта: Наука, 2001.

90. Капленко В.Н. Роль синтаксиса в организации поэтического текста // РЯШ. 2001. №5.-С. 52-60.

91. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

92. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. Изд. 2-е, стереотипное. -ML: Едиториал УРСС, 2002.

93. Кекова С.В. Поэтический язык раннего Н. Заболоцкого (реконструкция системы категорий мироощущения) // Функционирование языка в разных видах речи: Межвузовский научный сборник. Саратов: Изд-во СГУ, 1986.-С. 93-99.

94. Клинг О.А. Поэтический стиль М. Цветаевой и приемы символизма: притяжение и отталкивание // Вопросы литературы. Вып. 3. 1992. С. 74-93.

95. Кнорина JI.B. Грамматика и норма в поэтической речи (на материале поэзии Б. Пастернака) // Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1982.-С. 241-247.

96. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: Учебник. М.: Эдиториал УРСС, 2000.

97. Ковтунова И.И. Очерки по языку русских поэтов. М.: Азбуковник, 2003.

98. Ковтунова И.И. Поэтический синтаксис. М.: Наука, 1986.

99. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М.: Наука, 1984.

100. Кондрашова О.В. Семантика поэтического слова (функционально-семантический аспект). Краснодар, 1998.

101. Костомаров В.Г. Наш язык в действии: Очерки современной русской стилистики. М.: Гардарики, 2005.

102. Крадожен Е.М. Литературная норма и черты идиостиля Марины Цветаевой // Становление и развитие норм русского языка XVII-XX вв.-Хабаровск, 1986.-С. 119-132.

103. Краснова Т.И. Субъективность модальность (материалы активной грамматики). - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2002.

104. Крылова О.А. Коммуникативный синтаксис русского языка. М, 1989.

105. Крылова О.А, Ремчукова Е.И. Вариативность грамматических форм как источник текстовой экспрессии // Филологические науки. 2001. №2.

106. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М, 1986.

107. Кубрякова Е.С, Шахнарович A.M., Сахарный Л.В. Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М.: Наука, 1991.

108. Кудрова И. В. Лирическая проза Марины Цветаевой // Звезда. №10. 1982.-С. 172-183.

109. Курилович Е. Очерки по лингвистике. М, 1962.

110. Ларина А.В. Псевдообращение или скрытый предикат? // Русский язык: номинация, предикация, образность: Межвузовский сборник научных трудов. М.: МГОУ, 2003. - С. 80-83.

111. Ларионова М.И. Имя собственное или «имя культуры»? // Речевая деятельность. Текст: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.А.Сенина. -Таганрог: Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2002. С. 123-127.

112. Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса: Учебное пособие по спецкурсу. 2-е изд., стереотипное. - М.: Эдиториал УРСС, 2002.

113. Леденева В.В. Идиостиль (к уточнению понятия) // Филологические науки. 2001. №5. С. 36-41.

114. Лекант П.А. Виды предикации и структура простого предложения // Лингвистический сборник. МОПИ им. Н.К.Крупской. Вып. 4. М., 1975.

115. Лекант П.А. Предикативная структура предложения // Средства выражения предикативных значений предложения. М., 1983.

116. Лекант П.А. Рациональное и эмоциональное в русском предложении: семантика эмоционального состояния // Русский язык: номинация, предикация, образность: Межвузовский сборник научных трудов. -М.: МГОУ, 2003.-С. 3-7.

117. Лекант П.А. Семантика членов предложения // Семантика слова и семантика высказывания. -М., 1989. С. 7-12.

118. Лилеева А.Г. Интерпретация художественного текста. Из поэзии и прозы Б.Л. Пастернака: Учебное пособие для иностранных учащихся. -М.: Диалог-МГУ, 1997.

119. Лотман Ю.М. Стихотворения раннего Пастернака и некоторые вопросы структурного изучения текста // Труды по знаковым системам. Тарту, 1969. Вып.4. С.206-239.

120. Ляпон М.В. К изучению семантики парадокса // Русский язык в научном освещении. 2001. № 2. С. 90-106.

121. Ляпон М.В. Текст как отпечаток психологической доминанты личности (окказионализмы М. Цветаевой) // Речевые и ментальные стереотипы. М., 1999. - С. 56-60.

122. Ляпон М.В. Языковой портрет психологический портрет (на материале прозы М. Цветаевой) // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. - М., 1999. -С. 240-250.

123. Малащенко В.П. Свободное присоединение предложно-падежных форм. Ростов-на-Дону, 1972.

124. Малащенко В.П. Слово, словоформа: прагматика обозначения // Язык. Дискурс. Текст: Международная научная конференция, посвященная юбилею В.П. Малащенко (Ростов-на-Дону, РГПУ, Лингвистический институт, 11-12 марта): Труды и материалы /4.1. 2004. С. 713.

125. Манаенко Г.Н. О предикации // Актуальные проблемы социо-гуманитарного знания: Сб-к. научн. трудов. Вып. 2. Ставрополь: Изд-во Пятигорского ун-та, 2002. - С. 64-70.

126. Манаенко Г.Н. Осложнение предложения в языке и речи: Очерки по теории и методологии исследования. Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003.

127. Мельчук И. А. Курс общей морфологии. М., 1995.

128. Минералов Ю.Н. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность): Учеб. для студ. филол. фак-тов высш. учеб. заведений. М.: Гуманит. изд. Центр ВЛАДОС, 1999.

129. Михнева ТЛ. Об одном приеме выразительности стиха в ранней лирике М. Цветаевой // Из истории русской литературы конца XIX -начала XX века / Под ред. А.Г. Соколова, М.В. Михайловой. М., 1988.-С. 138-148.

130. Молчановская Н.И. Интерпретация художественного текста. Из поэзии и прозы М.И. Цветаевой: Учебное пособие для иностранных учащихся. -М.: Диалог-МГУ, 1997.

131. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций. М.; Краснодар, 1999.

132. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996.

133. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.

134. Новоженова 3. Русское глагольное предложение: Структура и семантика. Слупск, 2001.

135. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб.: Изд-во С.Петербург. ун-та, 1994.

136. Норман Б.Ю. К восприятию современного художественного текста (на материале стихотворения О. Мандельштама «Куда мне деться в этом январе?») // Czlowiek. Swiadomosc. Komunikacja. Internet / Red. Naukowa L. Szypielewicz. Warszawa, 2003. - C. 132-139.

137. Норман Б.Ю. Парадигма русистики: эффект расширяющейся Вселенной //Русский язык: Исторические судьбы и современность: Международный конгресс исследователей русского языка. Труды и материалы. -М., 2001

138. Норман Б.Ю. Синтаксис речевой деятельности. Минск: Вышей-шая школа, 1978.

139. Норман Б.Ю. Слово и предложение, номинация и коммуникация // Психолингвистические аспекты изучения речевой деятельности: Труды Уральского психолингвистического общества. Вып. 2. Екатеринбург, 2004. - С. 71-87.

140. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.

141. Панов М.В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.

142. Панов М.В. Русский язык // Языки народов СССР. Т. 1. Индоевропейские языки / Под ред. В.В. Виноградова. М., 1966.

143. Пауль Г. Принципы истории языка. М., 1960.

144. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.

145. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. -Воронеж, 2001.

146. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. М., 1968. Т. 3.

147. Прибыток И.И. Типы предикативности в высказывании // Романо-германская филология: Межвуз. сб. науч. трудов. Вып.2. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002. - С. 167-171.

148. Проничев В.П. Функционирование именных односоставных конструкций в тексте (предметно-ситуативные номинации). Учебное пособие к спецкурсу. Л., 1991.

149. Пузырев А.В. Элементы и единицы мышления, языка, речи и коммуникации // Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Саратов, 2000. - С. 95-101.

150. Райхель Г.М. Предикативность и предложение // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975.-С. 160-162.

151. Раков В.П. Семантика и графика стиля М. Цветаевой // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 4. Иваново: ИГУ, 1999.-С. 122-140.

152. Распопов И.П, Ломов А.Н. Основы русской грамматики. Морфология и синтаксис. Воронеж, 1984.

153. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж, 1973.

154. Распопов И.П. Сказуемое как конструктивный центр предложения // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975.-С. 162-168.

155. Ревзина О.Г. Методы анализа художественного текста // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М, 1999. - С. 301-316.

156. Ревзина О.Г. Некоторые особенности синтаксиса поэтического языка М. Цветаевой // Семиотика устной речи. Лингвистическая семантика и семиотика. Уч. зап. Тартуского ун-та. 1979. Т.2. Вып. 481. -С. 89-106.

157. Ревзина О.Г. От стихотворной речи к поэтическому идиолекту // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль. М, 1990. - С. 27-46.

158. Ревзина О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М. Цветаевой // Поэтика и стилистика: 1988-1990. М, 1991. - С. 172192.

159. Резчикова И.В. Движение и метафоризация цвета в текстовой тематической группе (анализ стихотворения А. Блока «Город в красныепределы.») // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. -М., 1999. С. 316-323.

160. Ремчукова Е.Н. Креативные возможности грамматики в разных типах русской речи // Славянское языкознание. Материалы конференции (Москва, июнь, 2002). / Отв. ред. A.M. Молдован. М., 2003. - С. 255-270.

161. Русская грамматика. Синтаксис. Т. 2. М., 1980.

162. Русская разговорная речь / Под ред. Е.А.Земской. М., 1973.

163. Северская О.И., Преображенский С.Ю. Функционально-доминантная модель эволюции индивидуально-художественных систем: от идиолекта к идиостилю // Поэтика и стилистика. 1988-1990. -М.: Наука, 1991.-С. 146-156.

164. Сергеева В.И. Предикационные и синтагматические отношения // Языковое общение: Единицы и регулятивы. Межвуз. сб. науч. трудов. -Калинин: Изд-во Калин, ун-та, 1987. С. 68-73.

165. Серебренников Б.А. О материалистическом подходе к явлениям языка. -М., 1983.

166. Сидорова М.Ю. Грамматика художественного текста. М., 2000.

167. Синявский А. Поэзия Пастернака. Предисловие к книге: Б.Пастернак. Стихотворения и поэмы. -М., 1965.

168. Сковородников А.П. Эллипсис как стилистическое явление современного русского литературного языка. Красноярск, 1978.

169. Смирницкий А.Н. Синтаксис английского языка. М., 1957.

170. Современный русский язык. Теоретический курс. 4.IV. Синтаксис. Пунктуация / О.А.Крылова, Л.Ю.Максимов, Е.Н.Ширяев. -М.: Изд-во РУДН, 1997.

171. Современный русский язык. Теория. Анализ языковых единиц. Ч. III. Синтаксис / Под ред. Е.И. Дибровой. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.

172. Соколова Н.К., Филимонова Л.Ф. К вопросу о традиционном словоупотреблении в поэтической речи М. Цветаевой (из опыта сопоставительного анализа) // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1973.-С. 152-160.

173. Стеблин-Каменский М.И. Спорное в языкознании. Ленинград, 1974.

174. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика. М., 1983. - С. 536.

175. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. М., 1995.

176. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. -М., 1981.

177. Степанов Ю.С. К универсальной классификации предикатов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. 39. 1980. №4. С. 31 1-323.

178. Сусов И.П. Предикат и предикация // Семантика и прагматика синтаксических единств. Межвузовский тематический сб-к. Калинин: Изд-во Калининского госун-та, 1981. - С. 93-100.

179. Сусов И.П. Семантическая структура предложения (на материале простого предложения современного немецкого языка). Тула, 1973.

180. Тарасова И.А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект / Под ред. М.Б. Борисовой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003.

181. Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М.: Российск. Туманит. Ун-т, 2001.

182. Тюленева Е. М. М. Цветаева и Б. Пастернак: миф о спутнике // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. Иваново: ИГУ, 1996.-С. 131-134.

183. Фатеева Н.А. Поэт и проза: Книга о Пастернаке. М.: Новое литературное обозрение, 2003.

184. Федосюк М.Ю. Имплицитная предикация в русской речи. Автореферат дисс. . д-ра филол. наук. -М., 1989.

185. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте: Учебное пособие по спецкурсу. М.: МГПИ, 1988.

186. Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. М., 1956. Т. 1.

187. Цейтлин С.Н. Категория предикативности в ее отношении к высказыванию и предложению // Теоретические проблемы современных индоевропейских языков. Ленинград, 1975.-С. 168-171.

188. Циплакова Н.В. Проблемы переходности в сфере междометий // Речь. Речевая деятельность. Текст: Межвуз. сб. научн. трудов / Отв. ред. Н.А. Сенина. Таганрог: Изд-во Таганрогского гос. пед. ин-та, 2004.-С. 148-151.

189. Черкасова Л.П. Наблюдения над экспрессивной функцией в поэтическом языке: (На материале поэзии М. Цветаевой) // Развитие современного русского языка / Отв. ред. Е.А. Земская. М.: Наука, 1975. -С. 141-150.

190. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения в современном русском литературном языке. (Материалы для спецкурса). 1 часть. Ростов-на-Дону, 1972.

191. Чесноков П.В. О предикативности как свойстве предложения // Теоретические проблемы современных индоевропейских языков. -Ленинград, 1975.-С. 171-178.

192. Чурилова И. Из наблюдений над синтаксисом М.И. Цветаевой // Исследования языка художественных произведений. Куйбышев, 1975.

193. Шатуновский И.Б. Семантика предложения и нереферентные слова (значение, коммуникативная перспектива, прагматика). -М.: Языки русской культуры, 1996.

194. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. М., 1941.

195. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. Вып. 1. Учение о предложении и словосочетаниях. Л., 1925.

196. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. М, 1973. - С. 458-483.

197. Ширяев Е.Н. Потенциальные возможности синтаксической системы (на материале поэтического синтаксиса русского языка) // Структура и семантика художественного текста: Доклады VII Международной конференции. М, 1999. - С. 460-468.

198. Ширяев Е.Н. Русские бытийные предложения одна из характерологических особенностей русского синтаксиса. - М, 1997.

199. Шляхова С.С. Тень смысла в звуке: Введение в русскую фоносе-мантику: Учебное пособие / Пермский гос. пед. ун-т. Пермь, 2003.

200. Шмелев А.Д. Референциальные механизмы русского языка. Авто-реф. дисс. . докт. филол. наук. -М, 1995.

201. Шмелева Т.В. Субъективные аспекты русского высказывания. Ав-тореф. дисс. . докт. филол. наук. М, 1995.

202. Штайн К.Э. Принципы анализа поэтического текста. СПб-Ставрополь, 1993.

203. Штайн К.Э. Синкретизм языковых единиц и гармония поэтического произведения: (На материале стихотворения М. Цветаевой «Тоска по родине! Давно.»). Ставрополь: Ставропольск. гос. пед. ин-т, 1987.

204. Юрченко B.C. К вопросу о предикативности // Вопросы структуры предложения. Ульяновск, 1983. - С. 51-61.

205. Юрченко B.C. Односоставные предложения // РЯШ. М, 1991. №6. С. 62-66.

206. Юрченко B.C. Очерки по философии языка и философии языкознания / Отв. ред. Э.П. Кадькалова. Саратов: Изд-во Сар. пед. ин-та, 2000.

207. Якобсон А. Лекции о Б. Пастернаке. М, 1968.

208. Якобсон Р. Речевая коммуникация // Избранные работы. М., 1985.-С. 306-319.

209. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М.: Языки славянской культуры, 2001.

210. Moore G.E. Philosophical papers. L. N. Y., 1959.

211. Nichols J. Predicat nominals a partial surface syntax of russian. University of California publicacion in linguistics. September, 1981.

212. Sandmann M. Subject and predicat. Edinburgh, 1954.