автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Офицерское землевладение в Сибирском казачьем войске (середина XIX в. - 1916 г.)

Полный текст автореферата диссертации по теме "Офицерское землевладение в Сибирском казачьем войске (середина XIX в. - 1916 г.)"

На правах рукописи

АНДРЕЕВ Сергей Михайлович

ОФИЦЕРСКОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ В СИБИРСКОМ КАЗАЧЬЕМ ВОЙСКЕ (СЕРЕДИНА XIX в. - 1916 г.)

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Омск 1997

Диссертация выполнена на кафедре современной отечественной истории историографии Омского государственного университета

Научный руководитель - кандидат исторических наук,

доцент В.Б.Шепелева

Официальные оппоненты - доктор исторических наук,

профессор А.Д.Колесников

кандидат-исторических наук, доцент Ю.Г.Недбай

Ведущая организация - Омским государственный аграрный

университет, кафедра истории России

Защита диссертации состоится 12 ноября 1997 г. на зассдашн Специализированного совета К. 113.40.01 по защите диссертаций I1 соискание ученой степени кандидата исторических наук при Омско государственном педагогическом университете имени А. М. Горькогс '644099. Омск-99. ул. Партизанская. 4)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омског государственного педагогического университета . (Омск-99, у. Партизанская, 4 ). _ ■ , .

Автореферат разослан « >>______1997 г.

Ученый секретарь Специализированного совета кандидат исторических наук

.Я -'' у

—^ В.Н.Либуркин

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

А ктуал ь н ость и с сл ед о на н и я. Аграрный вопрос был и остается одним из ключевых в российской истории и поэтому требует особого и тщательного изучения во всем многообразии его проявлений. Однако в пределах достаточно широкого фронта исследований аграрной истории России до сих пор очень скромное место занимает проблема офицерского землевладения в казачьих войсках. Наделение казачьих офицеров особыми земельными участками было не только одним из способов их материального обеспечения вне службы. Офицерское землевладение на протяжении XIX - начала XX вв. являлось одним из основных компонентов системы аграрных отношений в казачьих регионах, оказывало значительное влияние на развитие в них социально-экономических процессов, на назревание в казачьих областях к началу XX в. как межсословных, так и внутрисословных противоречий.

Изучение офицерского землевладения в Сибирском казачьем войске помогает выявить общее и особенное в истории сибирского казачества. Изучение этой проблемы, на наш взгляд, станет определенным вкладом в осмысление специфики развития сибирского региона в целом, в уточнение места и роли казачьего офицерства в российском офицерском корпусе.

Степень изученности проблемы. Автор анализирует научные работы, в которых рассматривалось офицерское землевладение в Сибирском казачьем войске, а также исследования, решающие подобные проблемы на материале казачьих войск Дона, Северного Кавказа, Урала. Соответственно, историографический раздел состоит из двух блоков: краткой характеристики советской региональной историографии поданному вопросу и более полного обзора отечественной историографии, касающейся непосредственно Сибирского казачьего войска, особое место в котором занимают исследования дореволюционных историков.

Автор отмечает, что наибольший интерес исследователей к проблеме офицерского землевладения в системе поземельных отношений приходится на вторую половину 1950-х - 1970-е гг., до середины 1950-х гг. этот вопрос практически не изучался. Без учета особенностей сложившейся «указанных регионах системы землевладения и землепользования исследования социально-экономического развития казачьих областей во второй половине XIX - начале XX вв. были бы невозможными.

В ряде статей и монографий донские историки И.П.Хлыстов, В.А.Золотов рассмотрели отдельные аспекты правительственной политики в отношении офицерского землевладения, дали характеристику основным способам реализации офицерами владельческих прав на свои участки1. П. Г.Галузо, Д.З.Коренев включили в свои работы отдельные факты, касающиеся офицерского землевладения на Тереке, в Семиречье2. Монография М.Д.Маши на, посвященная истории Оренбургского казачьего войска, носила историко-правовой характер. Он рассмотрел ключевые законодательные акты, касавшиеся офицерских земель в войске3.

Появление работ оренбургского историка Л.И.Футорянского, носивших обобщающий характер, стало заметным явлением в историографии казачества4. Рассматривая аграрные отношения в большинстве казачьих войск, автор особое внимание уделял землям офицерской потомственной собственности (в частности, рассмотрел основные способы реализации владельческих прав на офицерские участки). Общие выводы, сделанные им в ходе изучения проблемы, касались и Сибирского казачьего войска. Вместе с тем, указанным работам Л.И.Футорянского присущи наличие ряда фактических ошибок и отмечаемая многими советскими историками нпгцестра-тивность подачи материала.

Установление жесткой номенклатуры тем в конце 1970-х - конце 1980-х гг. привело к тому, что преимущественным направлением в изучении казачества стало исследование места и роли казачества в российских революциях и гражданской войне. Однако при

1 Золотов В.А., Хлыстов И.П. Аграрный вопрос на Дону в конце XIX -начале XX вв. // Очерки экономического развития Дона. Ростов-на-Дону, 1960. С.5-28; Хлыстов И.П. Дон в эпоху капитализма (60-е - середина 90-х гг. XIX в.). Очерки из истории юга России. Ростов-на-Дону, 1962. 331 е.; История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции / Под ред. А.П.Пронштейна. Ростов-на-Дону, 1965. 528 с. и др.

2 Галузо П.Г. Аграрные отношения на юге Казахстана в 1867-1914 гг. Алма-Ата, 1965. 345 с.; Коренев Д.З. Революция на Тереке. Орджоникидзе. 1967. 352 с.

3 Машин М.Д. Из истории родного края: Оренбургское казачье войско. Челябинск, 1976. 192 с.

4 Футорянский Л.И. К вопросу о земельной аренде в казачьих областях в конце XIX - начале XX вв. // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Курган, 1971. С. 442-452; Он же. Казачество в системе социально-экономических отношений предреволюционной России // Вопросы истории капиталистической России: проблема многоукладное™. Свеодловск. 1972. С.139-157 и др.

рассмотрении уровня и особенностей социально-экономического развития казачьих регионов накануне Октября вопросам, касающимся офицерского казачьего землевладения, по-прежнему не уделялось должного внимания1.

Тема офицерского землевладения остается на периферии научных исследований2 и в конце 1980-х - 1990-х гг., когда растущий общественный интерес к отечественной истории и изменение историографической ситуации положили начало глубокому обновлению обществоведческой проблематики.

Проблема земельного обеспечения офицеров и чиновников в литературе, посвященной Сибирскому войску, также не стала предметом специального исследования.

Работы историков 1870-х - конца 1890-х гг. Ф.Усова, Н.Путин-цева, М.Хорошхина положили начало изучению истории Сибирского казачьего войска, в том числе, отдельных вопросов, связанных с офицерским землевладением3.

В конце XIX - начале XX вв. появляется несколько работ, более подробно затрагивающих те или иные аспекты этой проблемы - о роли землевладения в материальном обеспечении офицеров, об организации классными чинами собственного сельскохозяйственного производства и др.4

Особо выделяются публикации Г.Е.Катанаева5 и, прежде всего, работа 1918 г., ставшая ответом автора на обвинения в адрес войско-

' Ермолин А.П. Революция и казачество ( 1917-1920). М., 1982. 224 е.; Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне. Материалы

Всесоюзной научной конференции. Черкесск, 1984. 280 с.; Казачество в революциях и гражданской войне. Материалы второй Всесоюзной научной конференции. Черкесск, 1988. 311 с.

3 Казачество на государевой службе. Материалы научной конференции. Екатеринбург, 1993. 100 е.; Казаки Урала и Сибири в XVII - XX вв. Сборник научных трудов. Екатеринбург, 1993. 154 с.

1 Усов Ф.Н. Статистическое описание Сибирского казачьего войска. СПб., 1879. 284 е.; Путинцев Н.Г. Хронологический перечень событий из истории Сибирского казачьего войска. Омск, 1891. 256 с.; Казачьи войска. Опыт военно-статистического описания. Сост. полк. Ген. штаба М.Хорошхин. СПб., 1881.

4 Остафьев В.А. Землевладение и земледелие Сибирского казачьего войска. Труды Императорского вольного экономического общества (И ВЭО). СПб., 1897. Т.2. Кн.4; СуровА. Материальное положение офицеров казачьих войск // Военный сборник. СПб., 1900. Т. CCLII. С.882-894 и др.

5 Катанаев Г.Е. Киргизский вопрос в Сибирском казачьем войске. Омск, 1904. 202 е.; Он же. Офицерство и рядовое казачество наше ( к вопросу о землеустройстве в Сибирском казачьем войске). Омск, 1918. 48 с.

вой администрации и войскового офицерства со стороны ряда депутатов 3-го войскового круга в "землеограблении" рядового казачества. Г.Е.Катанаев представил в ней первое цельное видение процесса формирования фонда офицерских земель в войске, их роли в поземельных отношениях в крае.

В 1920-е гг. казачья проблематика в сибиреведческой литературе не получила значительного развития. Появление некоторых исследований, посвященных изучению социально-экономических процессов, протекавших в Сибирском войске, носило практический характер - они должны были помочь формированию экономической политики Советской власти в отношении сибирского казачества. Офицерское землевладение в этих работах не рассматривалось1 .

В 1930-е - 1950-е гг. исследование проблем истории Сибирскою войска, как и других казачьих войск, было прервано.

Значительные сдвиги в изучении проблемы произошли в середине 1960-х - 1970-е гг. О назревшей необходимости вернуться к более широкому изучению истории Сибирского казачьего войска свидетельствовало появление работ В.М.Самосудова, Л.М.Горюш-кина и П.Г.Галузо, в которых приводился ряд фактов о роли земель офицерской потомственной собственности в аграрных отношениях Западной Сибири и Казахстана, об их вовлечении в процесс развития капитализации сельскохозяйственного производства2.

Проблема землевладения и землепользования в Сибирском войске накануне 1917 г. впервые в советской историографии стала предметом специального исследования в кандидатской диссертации А.И.Долгих. Затем вышел ряд статей по теме ее диссертации3.

1 Новосельский М. Хозяйство сибирского казака по цифровым данным сельскохозяйственной переписи 1917 г. //Известия Сибревкома, 1920. №1; Ишмаев Н.Е. Сибирское казачество (статистический и экономический отчет). Самара, 1920. 45 с.

2 Самосудов В. М. Социально-экономические предпосылки перехода сибирского казачества на позиции демократической революции // Материалы научной конференции кафедр общественных наук институтов г.Омска. Омск, 1965. С.104-108; Горюшкин J1.M. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Новосибирск, 1967. 412 с. ; Галузо П.Г. Социальные отношения в казахском ауле и переселенческой деревне Казахстана в начале XX в. // Казахстан в канун Октября. Алма-Ата, 1968. С.25-148.

3 Долгих А.И. Социально-экономическое положение и классовое расслоение сибирского казачества накануне Февральской революции 1917 г. : диссертация ... кандидата исторических наук. Томск, 1967; Она же. Землевладение и землепользование в Сибирском казачьем войске накануне Февральской революции 1917 г. // Вопросы истории Сибири. Вып.З.Томск, 1967. С.126-138; Онаже. Из истории сибирского казачества // Вопросы истории и философии. Научные труды OBLLIM МВД СССР. Вып.4. Омск, 1970. С. 162-174 и др.

Л.И.Долгих не только привлекладля работы широкий круг источников, но и обозначила важнейшие вопросы для изучения аграрных отношений в войске: формирование земель Сибирского казачьего войска; землеустройство; казачье надельное землепользование; офицерское землевладение; обострение аграрного вопроса накануне 1917 г. и его причины и др. Однако всем ее работам присущ ряд недостатков: необъективность анализа некоторых источников, широкие обобщения на основе отдельных фактов и др.

Во второй половине 1970-х гг. вышли в свет монографии А.Т.Топчия, отдельные параграфы которых освещали проблему подготовки и проведения реформ в казачьих войсках Сибири1 . Заслугой автора являлось введение в научный оборот новых комплексов источников и расширение проблематики. Особое внимание уделялось исследованию правительственных реформ в области аграрных отношений. Он рассмотрел особенности процесса наделения офицеров земельными участками, нарастание противоречий между офицерским землевладением и общинным землепользованием и пр.

Несмотря на спорность многих положений, работы А.Т.Топчия остаются наиболее серьезными исследованиями, которыми завершился всплеск исследовательского интереса к проблеме офицерского землевладения в Сибирском казачьем войске.

В целом, сложившиеся к 1980-м гг. в советской исторической науке представления об офицерском землевладении в Сибирском казачьем войске можно обобщить в ряде основных положений: 1) насаждение офицерского землевладения в казачьих войсках -особое направление аграрной политики царского правительства, целью которого было создание в этих регионах социальной базы самодержавия в лице казачьего дворянства - офицеров и чиновников; 2) характер политики царского правительства по защите имущественных, и, прежде всего - земельных, интересов казачьего дворянства оставался неизменным; 3) землями потомственной собственности наделялись все офицеры и чиновники войска. Наличие у офицеров потомственных земель автоматически приравнивалось к материальному достатку; 4) обладание потомственными участками обусловило реакционную позицию казачьего офицерства в годы российских революций и гражданской войны;

1 Топчий А.Т. Крестьянская реформа на государственных землях Западной Сибири. Томск, 1976. 172 е.; Он же. Крестьянские реформы в Сибири (1861-1899 гг.). Томск, 1979. 276 с.

5) наделение офицеров землями проводилось с прямым ущемлением интересов рядового казачества, сопровождалось массой злоупотреблений, нередко наносивших значительный ущерб войсковой казне. Интересы казачьих офицеров были превыше интересов войсковых; 6) главная причина обострения аграрного вопроса в войске, по аналогии с Европейской Россией и ее помещичьим землевладением, виделась почти исключительно в наличии офицерского землевладения ; 7) обострение к 1917 г. наметившихся уже в последнее десятилетие XIX в. классовых противоречий между казачьим дворянством и подавляющим большинством рядового казачества, обеспечило переход последнего на сторону буржуазно-демократической революции и т.д.

Главным недостатком данной концепции является несоответствие обобщающих положений конкретно-историческим данным. Историками часто применялся формально-статистический подход, когда приведение ряда цифровых показателей в отношении офицерского казачьего землевладения считалось достаточным основанием для широких обобщений. В итоге вне поля зрения исследователей остался целый спектр важных проблем.

Не стали предметом специального изучения »опросы о способах использования офицерами своих земельных участков, о причинах отказа подавляющего большинства офицеров Сибирского казачьего войска от ведения собственного хозяйства, о роли земель офицерской потомственной собственности в развитии среднего и крупного сельскохозяйственного предпринимательства в начале XX века. Исследователи избегали ставить вопросы о том, каковы были реальные материальные выгоды от владения потомственными землями, сталкивались ли интересы офицерского землевладения с интересами войска как военно-хозяйственной организации, главная задача которой - выставлять на службу необходимое количество "исправных казаков" и др.

Несмотря на усиление научного и общественного интереса к истории сибирского казачества в конце 1980-х - первой половине 1990-х гг. проблема офицерского землевладения в Сибирском войске по-прежнему не получила должного внимания. Можно отметить лишь диссертацию и статьи В.А.Шулдякова, в которых сделан ряд ценных наблюдений, касающихся данной темы (например, о том, что недовольство рядового казачества закреплением за казачьими офицерами потомственных участков было вызвано, прежде всего, совпадением с ограничением при межевании

традиционного вольнозахватного землепользования казачьих обишн)1 .

Выход в свет в 1995 г. трехтомного коллективного труда по истории казачества Азиатской России явился определенным итогом в изучении урало-сибирского казачества2 . Однако при всех своих несомненных достоинствах исследование обладает рядом серьезных недостатков и противоречий: в нем одновременно и воспроизводятся, и критикуются основные положения концепции офицерского землевладения в Сибирском казачьем войске, выработанные советской историографической традицией к концу 1970-х гг.

Такая историографическая ситуация обусловила цель данного исследования: комплексное изучение офицерского землевладения в системе поземельных отношений в Сибирском казачьем войске с середины XIX в. до 1917 г.

В соответствии с поставленной целью автором были определены следующие задачи:

- дать общую характеристику системы землевладения и землепользования в Сибирском казачьем войске в исторической динамике и в сравнении с другими казачьими войсками;

- рассмотреть политику царского правительства и местных органов власти в отношении офицерского землевладения в Сибирском казачьем войске с середины XIX по начало XX веков;

- выявить основные этапы складывания офицерского землевладения в войске;

- охарактеризовать численность и социальный состав владельцев офицерских пожизненных участков и земель офицерской потомственной собственности;

- проанализировать основные способы реализации офицерами и членами их семей владельческих прав на отведенные им участки с учетом социально-экономических процессов, протекавших в крае в середине XIX - начале XX веков.

Территориальные рамки исследования включают все земли Сибирского казачьего войска, которые располагались в Акмолинской, Семипалатинской областях и в Томской губернии.

1 Шулдяков В.А. Социально-политические процессы в Сибирском казачьем войске ( март 1917 - май 1918 гг. ). Автореферат диссертации ... кандидата исторических наук. Томск, 1994. 20 е.; Он же. Сибирское казачье войско: становление, организация, основные противоречия жизни накануне революции // Известия ОГИКМ. Омск, 1996. № 4 и др.

2 История казачества Азиатской России. В 3-х тт. Екатеринбург, 1995.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX в. до 1917 года. Первый законодательный акт, регулирующий появление в Сибирском линейном казачьем войске особой категорий земель - "офицерских", датируется 1846 г. События 1917 г. внесли серьезные изменения в сложившуюся в войске систему землевладения и землепользования. Проблема офицерского землевладения приобретает ключевое значение в социально-политических процессах, протекавших в войске в 1917-1919 гг., является важнейшей составной частью аграрной политики всех областных и войсковых органов управления, сменявших друг друга в этот период. Поэтому судьба офицерского землевладения в Сибирском казачьем войске в революционные годы должна стать предметом специального изучения.

Методология исследования. Под методологией науки понимают систему принципов и методов научного мышления. В основе методологии лежат определенные теоретико-познавательные установки. Методологические принципы в свою очередь определяют методы научного исследования.

Методологической основой диссертации являются основ!¡ые принципы материалистической диалектики. Б основе исторического пизнания лежат принципы историзма и конкретности, согласно которым ни сам человек, ни его мышление, ни общественные институты не могут быть поняты вне связи с обстоятельствами места и времени их функционирования и истории их возникновения и развития. Научное историческое познание требует также подходить к изучению исторических событий с позиций системного анализа.

Данная диссертация принадлежит к разряду локальных исторических работ, поэтому особое значение приобретают специальные методы исторического исследования: сравнительно-исторический, историко-генетический, логический методы анализа, проблемно-хронологический подход. Наряду с традиционным описательным методом в работе использовались количественные методики. Из числа последних автором наиболее широко применялся контент-анализ - специальный метод формализации и измерения качественных признаков общественных явлений. С помощью контент-анализа нами, например, была исследована естественная выборка копий арендных договоров за 1890-е гг., изучены комплексы протоколов комиссии по перемежеванию участков офицерской потомственной собственности и др.

В работе автор попытался учесть перспективные тенденции современного гуманитарного познания, в частности полидисцип-

линарность (органическая связь с географией, почвоведением, правоведением).

Источниковая база работы включает законодательные акты, документы центральных, местных органов власти и войсковой администрации, статистические источники, периодическую печать.

Одну из основных групп источников представляют законодательные акты, опубликованные во всех трех полных Собраниях Законов Российской империи," "Своде законов Российской империи", составляющие правовую основу землевладения, землепользования и землеустройства в казачьих войсках. Ихдополняют документы центральных органов власти (мнения, распоряжения, разъяснения, циркуляры), касавшиеся казачьих войск и ежегодно выходившие в специальном издании - "Сборнике правительственных распоряжений по казачьим войскам".

Отдельный комплекс опубликованных источников составляют нормативно-правовые и организационно-распорядительные документы местных органов власти - западно-сибирской и войсковой администрации: разработанные на основе ряда законодательных актов правила, инструкции. К их числу относятся и приказы по Сибирскому казачьему войску, комментирующие ряд основополагающих нормативных актов центральных органов, корректирующие ход землеустройства и регламентирующие землепользование в войске.

Большое значение для исследования имеют неопубликованные документы фондов Сибирского генерал-губернатора (ф.2), Главного управления Западной Сибири (ф.З), Штаба отдельного Сибирского корпуса (ф.6), Типографии Сибирского казачьего войска (ф.28), Сенаторской ревизии штаба Омского военного округа и войскового хозяйственного правления (ф.79), Межевой партии Сибирского казачьего войска (ф.440), хранящиеся в Государственном архиве Омской области. Однако особое внимание автора уделялось делопроизводству войскового хозяйственного правления Сибирского казачьего войска, хранящемуся в ф.67 ГАОО. Именно этим органом аккумулировалась вся документация, касающаяся офицерского землевладения в войске. Несколько облегчили формирование источниковой базы особенности делопроизводства изучаемого периода. Во-первых, чиновниками поисковой администрации сохранялись копии всех важных документов (отчетов, записок, проектов, разного рода положений, отзывов и пр.), направляемых в вышестоящие органы, во-вторых, многие из документов содержали практически полное изложение

входящих распоряжений, циркуляров и т.п., на основе которых они были составлены.

К наиболее ценным источникам, находящимся в этом фонде, следует отнести журналы заседаний общего присутствия войскового хозяйственного правления, документацию войсковой межевой партии, материалы работы в войске ряда временных органов: войскового комитета (1875 г.), разработавшего проект положения о материальном обеспечении офицеров Сибирского казачьего войска; сенаторской ревизии гр. Медема (1910-1911 гг.), положившей начало перемежеванию офицерских участков с изъятием части их земель; специальной войсковой комиссии, занимавшейся этим с 1911 г. до 1917 г. и др.

Достаточно информативными источниками являются опубликованные записки полковника Генерального штаба М.В.Певцова и председателя войскового хозяйственного правления Г.Е.Каганаева, которые были подготовлены входе затянувшейся межведомственной борьбы за земли так называемой "10-верстной полосы", находящейся в пользовании войска, а потому содержат богатый исторический, справочный и статистический материал. Достоверность приводимых в записках сведений можно считать очень высокой, так как эти документы составлялись наиболее квалифицированными чиновниками, как специально направленными в войско, так и служащими в его органах.

Большую значимость для изучения офицерского землевладения в войске представляют разносторонние статистические данные, собранные в ряде издании сводного характера. Это, прежде всего "Отчеты о состоянии Сибирского казачьего войска" за 1878 - ¡915 гг., которые содержат' обобщающий материал по всем землям войска. Ежегодный сбор информации, ее однородность, единая схема изложения дают возможность проследить динамику изменения площадей основных категорий войсковых земель, сравнить соотношение различных угодий в их составе, рассмотреть социально-экономические процессы, протекавшие в войске.

На основе архивных материалов автором составлен банк данных о владельцах земель офицерской потомственной собственности. В нем собрана информация об участках 502 из 524 лиц, имевших право на земельное обеспечение (о месте расположения, площади, об их продаже и пр.). Большая часть источников, подвергнутых исследованию, в научный оборот вводится впервые. По мнению автора, представленный комплекс источников является достаточно репрезентативной базой для изучения офицерского землевладения в сис-

теме поземельных отношений Сибирского казачьего войска и решения поставленных в диссертации задач.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые в отечественной исторической науке комплексно исследуется проблема офицерского землевладения во второй половине XIX - начале XX вв. на примере Сибирского казачьего войска. Автором выделяются этапы правительственной политики в отношении земель этой категории, анализируются особенности соответствующего законодательства, касающегося Сибирского войска, и социальный состав владельцев офицерских участков. При этом наделение сибирских казачьих офицеров землями потомственной собственности рассматривается как одна из форм их материального обеспечения вне службы. В диссертации впервые дается характеристика кампаниям правительственных органов и войсковой администрации по перемежеванию и изъятию части земель офицерской потомственной собственности в пользу войска.

Апробация и практическая значимость работы. Отдельные положения исследования в форме докладов предлагались к обсуждению на Всероссийской (Омск, 1996), региональной (Омск, 1996), областной (Тара, 1994) конференциях. По теме диссертации имеется ряд публикаций. Материалы диссертации могут использоваться для подготовки курсов по отечественной истории, по истории Сибири, по истории казачества, в научных исследованиях по проблемам аграрных отношений дореволюционной России, истории русского офицерского корпуса, в пропаганде исторических знаний.

И. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, примечаний, приложений и списка использованных источников и литературы.

Первая глава - "Земли Сибирского казачьего войска: процесс формирования, основные категории, межевание (XIX - начало XX вв.)" носит вспомогательный характер. В главе характеризуются основные законодательные акты, регламентирующие землевладение и землепользование в войске, рассматриваются этапы формирования его территории и особенности войскового межевания.

Процесс формирования территории Сибирского казачьего войска продолжался более столетия и окончательно завершился лишь в начале XX в. Начавшись с наделения казаков сибирских

пограничных линий 6-десятинными душевыми наделами по сенатскому указу от 27 марта 1773 г., он закончился в 1906 г. предоставлением Сибирскому казачьему войску "жалованной крепительной грамоты", окончательно оформившей статус его земель.

К 1916 г. общая площадь войсковой территории составляла 4.958.086 дес. в 12 уездах Акмолинской, Семипалатинской областей и Томской губернии (т.е. около 10 % земель казачьих войск России). По закону 31 мая 1906 г. все эти земли находились в "вечном владении" войска, которое являлось особой государственной военно-хозяйственной организацией. Непосредственно распоряжалось ими войсковое хозяйственное правление, которое с 1872 г. управляло "войсковым общественным хозяйством и всеми капиталами на правах и власти, присвоенных казенным палатам и палатам государственных имуществ".

Наибольшие массивы войсковых земель располагались в шести уездах: Петропавловском, Омском, Семипалатинском, Павлодарском, Кокчетавском и Устькаменогорском (более 93 % территории). Самой значительной по площади категорией казачьих земель были юртовые (общинные) - 60 %. Их соотношение с войсковыми запасными и участками офицерской потомственной собственности и целом по войску было примерно следующим: 6:3:1. Однако на общем фоне поуездные колебания этого соотношения были значительными. Так, юртовые наделы в отмеченных выше шести уездах составляли от 35,2 % до 91,6% казачьих земель, находящихся в их границах. Это можно отметить и в отношении земель остальных категорий.

До середины XIX в. у войскового начальства, как и у сибирской администрации вообще, не было точного представления о количестве земель, находившихся во владении войска, их границах и качестве угодий. Широкомасштабное межевание его территории началось в 1850-е гг. после образования войсковой межевой партии. Натянутость работ в 1850-60-е гг., перемежевание всех войсковых земель на так называемых таксационных началах с конца 1870-х гг. были обусловлены рядом объективных и субъективных факторов. В частности, к их числу можно отнести сохранявшуюся долгое время неясность положения внешних границ ряда полковых округов войска, которые оспаривались Акмолинской областной администрацией, управлением Алтайского горного округа, казахским населением, имевшим зимовки в 10-верстной полосе. Представители некоторых правительственных органов рассматривали часть

войсковой территории как потенциальный колонизационный земельный фонд.

Войсковое землеустройство, как и в ряде других казачьих войск, не было завершено и было прервано событиями 1917 г.

Вторая глава - "Парии русского офицерства". Социальное и материальное положение офицеров Сибирского казачьего войска до 1877 г." - включает два раздела.

В первом разделе дается характеристика социального статуса классных чинов войска и их материального обеспечения до 1877 г. Основное внимание уделяется одной из форм последнего - пожизненному офицерскому землевладению. До 1870-х гг. материальное обеспечение казачьих классных чинов по размеру и своим основным составляющим существенно отличалось от видов содержания, полагавшихся армейским кавалерийским офицерам. Это было связано с особым статусом казачьих войск, которые были иррегулярными военно-хозяйственными организациями, дававшими государству возможность фактически экономить на содержании легкой кавалерии - одного из дорогостоящих родов войск.

В отличие от офицеров регулярной армии, казачьи офицеры до 1870-х гг. не имели права на получение пенсии по выслуге лет из государственного казначейства или войсковой казны после выхода в отставку. С 1830-1840-х гг. особыми законами отсутствие этого права в ряде казачьих войск компенсировалось выделением классным чинам из состава войсковых земель особых пожизненных участков (обер-офицерам - по 200 дес., штаб-офицерам - по400дес.), которые должны были стать основным средством их материального обеспечения вне службы (на льготе, в отставке).

Стремление к унификации "казачьего" законодательства, проявившееся в царствование Николая I , привело к распространению на Сибирское войско ряда законодательных актов, принятых ранее в отношении самого большого казачьего войска - Донского. Одним из них, - "О поземельных довольствиях в Донском войске", в 1846 г. было положено начало формированию в Сибирском войске офицерского землевладения. Эта мера, наряду с другими, распространявшимися в это же время, вела к дальнейшему обособлению офицеров от рядового казачества, должна была подготовить экономическую основу для создания в войске казачьего дворянства.

Однако поземельные отношения, сложившиеся на Дону, переносились в Сибирь без учета местной специфики. Между тем, особенности несения военной службы на сибирских пограничных

линиях, причины природно-климатического, экономического характера не позволяли казачьим офицерам реализовать свое особое право на землю. До начала 1860-х гг. оно носило формальный характер.

Изменение порядка несения военной службы, которое вводилось новым положением о войске в 1861 г., заставило часть сибирских казачьих офицеров обратиться к получению пожизненных участков. Необходимость жить во время нахождения на 4-летней льготе и-снаряжаться к очередному выходу на службу "на собственный счет от избытков домашнего хозяйства" подталкивала этих классных чинов к реализации своего особого права на землю. Однако экономическое принуждение без достаточной финансовой помощи со стороны государства или войсковой казны не могло в целом решить вопрос институциализации офицерского землевладения в войске.

В сибирских условиях конца 1840-х - начала 1870-х гг. пожизненное землевладение в большинстве случаев не могло стать основой материального обеспечения классных чинов и их семей вне службы. Для сибирских казачьих офшцеров более актуальным, в отличие от других казачьих войск, был вопрос о получении денежного обеспечения, и, прежде всего - пенсии после выхода в отставку. Если на Дону правительство шло даже на некоторое ограничение роста офицерского землевладения, то в Западной Сибири лишь 50 % казачьих классных чинов войска, их вдов и сирот (198 человек) пожелали получить пожизненные участки.

Это нашло свое отражение в подготовке войскового проекта положения "Об обеспечении офицеров Сибирского казачьего войска" в 1872-75 гг., чему посвящен второй раздел главы. В 1870-е гг. происходит значительная корректировка политики правительства в отношении офицерского землевладения в казачьих войсках. Прекращение на Дону с 1870 г. наделения казачьих офицеров особыми участками с целью ограничения роста площади дворянского землевладения сопровождалось качественным изменением статуса офицерских земель: они становились потомственной собственностью их владельцев, а значит, теряли жесткие корпоративные рамки: офицерские наделы могли переходить в руки рядовых казаков, разночинцев 'путем наследования и продажи. Стремление правительства к унификации казачьего законодательства, принятие соответствующих положений в отношении ряда войск поставили на повестку дня разработку аналогичного законадля Сибирского войска.

Местный проект положения "Об обеспечении офицеров Сибирского казачьего войска" был подготовлен в 1872 г. специальным

войсковым комитетом. Суть его, в отличие от донского закона, сводилась к предоставлению классным чинам права выбора способа своего материального обеспечения вне службы: наделение землями потомственной собственности или получение денежного содержания. Именно к последнему варианту склонялось большинство офицеров Сибирского войска из-за малодоходное™ участков пожизненного владения.

Этот проект не получил одобрения правительственных органов так как представлял "... резкую разницу с утвержденными уже для других казачьих войск положениями". Подобная позиция была обусловлена не только стремлением унифицировать законодательную практику. Предлагаемые войсковым комитетом коррективы могли привести к значительному расстройству войсковой казны, основные поаупления в которую составляли государственные дотации.

В 1875 г. новый войсковой комитет, собранный по распоряжению Главного управления иррегулярных войск, при благожелательном отношении войскового наказного атамана, расширил свои полномочия. Вместо подготовки проекта правил о порядке наделения войсковых офицеров потомственными земельными участками члены комитета разработали документ, в котором последовательно отстаивались интересы классных чинов и повторялись основные позиции комитета 1872 г. В текст нового проекта положения "Об обеспечении..." был включен приемлемый для военного министерства, с точки зрения разработчиков, вариант пенсионного обеспечения офицеров.

Третья глава - "Земли офицерской потомственной собственности в Сибирском казачьем войске в последней четверти XIX века" -состоит из двух разделов.

В первом из них дается оценка законодательства, касающегося земель этой категории, и исследуется процесс отвода офицерских участков в ходе войскового землеустройства. Закон "Об обеспечении генералов, штаб- и обер-офицеров и классных чиновников Сибирского казачьего войска", принятый 7 мая 1877 г., по ряду положений существенно отличался от аналогичных актов. При его подготовке правительство учло сибирскую специфику и, несмотря на сохраняющееся стремление к унификации казачьего законодательства, пошло на некоторые уступки, предоставив части сибирских казачьих офицеров возможность выбора - службы "на пенсию" или "на землю".

Однако особая позиция правительства в отношении офицерского землевладения в Сибирском войске не сводилась только к этому.

Если на Дону, Кубани оно стремилось ограничить рост площади офицерских земель, то в Западной Сибири - напротив, старалось его стимулировать. Это выражалось, во-первых, в предоставлении классным чинам при получении земельныхучастков ряда дополнительных прав и льгот (в частности, в Сибирском войске размер офицерских наделов должен был значительно возрасти: обер-офицерский до 600 дес., штаб-офицерский - до 1000). Во-вторых, увеличение площади офицерского землевладения было связано с жестким правилом наделения потомственными участками (по выражению Г.Е.Катанаесз -"удивительным подневольным землевладением") отставных офицеров, их вдов и сирот. Они "должны были "сесть на землю" или вернее - считаться севшими на нее, не зная, что с нею теперь делать". Основной причиной этой позиции было не столько желание создать основу будущего экономического развития войска в виде офицерских "образцовых" хозяйств, сколько стремление оградить войсковую казну от значительных пенсионных выплат, которые могли привести ее в расстройство.

С завершением проектного межевания участков потомственной собственности к концу XIX в. в целом завершился процесс имсипу-циализации офицерского землевладения в войске, хоя его юридическое оформление далеко не закончилось. Из-за незавершенности комплекса межевых мероприятий лишь отдельные землевладельцы получили к этому времени крепительные документы на свои участки (в других войсках классные чины получали "данные" вскоре после появления аналогичных законов). К 1898 г. более чем 500 лицам было отведено около 600 тыс. десятин земли (12 % общей площади войсковой территории).

Группируясь значительными массивами, наделы офицеров располагались потерритории войска неравномерно. Они были отведены г. районе всех поселков Омского уезда и вблизи большинства казачьих селений Петропавловского и Павлодарского уездов (большая часть земель этой категории приходилась именно на данные уезды). В остальных уездах, за исключением Акмолинскою, Атбасарского Акмолинской области к Бийского и Змеиногорского Томской губернии, где офицерских земель не было, участки проектировались лишьу некоторых поселков. Наиболее крупные массивы земель офицерской потомственной собственности находились впригородной местности или вдолинахрек Иртыш и Ишим. Так, в Петропавловском уезде в районе поселков Боголюбовского и Новониколаевского насчитывалось 49 участков (более 27 тыс. десяти), в Павлодарском уезде при пяти селениях станицы Павлодарской было выделено 109 участков (более 68 тыс. десятин) и т.д.

Многие классные чины и их семьи имели земли в нескольких местах. Часть из них, имея по 200-400 дес. в виде пожизненных участков, получала по положению 7 мая 1877 г. дополнительные наделы для полного обеспечения. Выделить их рядом с прежними участками, как правило, уже не представлялось возможным. Поэтому дополнительные наделы проектирот вались из имеющихся свободных земель, нередко - в других уездах. По 2-3 участка имела и часть офицеров, получивших в период с 1877 г. по 1887 г. штаб-офицерские чины. Их обер-офмцерские наделы в 600 десятин также увеличивались за счет новых земельных отводов. Автору удалось выявить 175 владельцев, имевших от 2 до 4 участков в нескольких местах. Это составляло более трети от числа лиц, получивших право на потомственные земли.

Лесостепные, степные и предгорные зоны войсковой территории отличались друг от друга по почвенно-климатическим условиям. Следствием этого было существенное колебание размеров офицерских участков и различное соотношение угодий.

В Сибирском войске площадь участка (или нескольких участков) классного чина по преимуществу была значительно выше средних донских размеров (на Дону мелкие участки - до 200 дес. - составляли 72 %). Так, наделы площадью от 800 до 1500 дес. составляли 40 % от общего числа офицерских наделов, участки более 1500 дес. - 18 % (от 500 до 800 дес,- 24 % , от 200 до 500 дес,- 16%, менее 200 дес,- 2 %).

Удобные земли в составе офицерских наделов преобладали и составляли от 74 до 94 % их общей площади. По сравнению с юртовыми землями участки офицерской потомственной собственности во всех уездах обладали большей долей удобных земель. Безусловно, немаловажную роль в этом сыграло право офицеров на выбор местности для своих участков. Вместе с тем, следует отметить, что в ряде уездов (Омском, Кокчетавском, Семипалатинском) соотношение основных угодий - пахотных земель, лугов, леса - в офицерских и юртовых наделах было примерно равным и даже - в пользу последних.

Наиболее оптимальное соотношение угодий для ведения крупного земледельческо-скотоводческого хозяйства было характерно для офицерских земель Петропавловского, Омского, Кокчетав-ского и Устькаменогорского уездов. Преобладание в составе офицерских наделов Павлодарского и Семипалатинского уездов лугов и выпасов делало их пригодными почти исключительно для скотоводства.

Особо следует отметить, что из-за незавершенности комплекса межевых мероприятий лишь часть владельцев получила на свои земли права полной собственности. К 1917 г. 27 % офицеров и их наследников так и не получили крепительных документов на свои участки.

Социальный состав владельцев офицерских земель в Сибирском казачьем войске определялся положением 7 мая 1877 г. Новый закон снимал ряд жестких ограничений, существовавших ранее (например, запрет перехода пожизненного участка умершего офицера во владение его сыну, не достигшему к 17-ти годам классного чина). Часть участков офицерской потомственной собственности была отведена "к имени" вдов и сирот классных чинов. Они получали землю как самостоятельные юридические лица, имеющие на это право, а не в результате наследования. Из материалов на 502 владельцев этих наделов, имеющихся в распоряжении автора, следует, что вдовы и сироты офицеров составляли более 39 % от их числа (199 лиц).

К концу XIX - началу XX вв. ряд наделов офицерской потомственной собственности в Сибирском казачьем войске принадлежал урядникам и рядовым казакам, чьи отцы - офицеры имели право на их получение, вдовам и дочерям классных чинов, вышедшим замуж за купцов, мещан, а значит - перешедшим в иное сословие, офицерам и чиновникам, после получения участка покинувших войско, служившим в регулярной армии и учреждениях гражданского ведомства и т.п. Особую категорию собственников составляли лица, купившие офицерские наделы у их первоначальных владельцев с соблюдением всех юридических норм.

Во втором разделе рассматривается место и роль офицерских земель потомственной собственности в системе аграрных отношений в войске в 1880-е - 1890-е гг. Выделение в 1880-1890 гг. классным чинам войска и их семьям земельных участков в потомственную собственность не привело к организации на их основе сети частновладельческих "образцовых ферм". Отказ подавляющего большинства классных чинов от организации собственного среднего или крупного сельскохозяйственного производства был предопределен узостью внутрисибирского рынка сбыта, неразвитостью экономической инфраструктуры, отсутствием льготного кредитования и опыта ведения хозяйства.

В Сибирском войске, как и в других казачьих войсках, основными способами использования земель офицерской потомственной собственности стали сдача их в аренду и продажа (запродажа).

Однако если наДоиу, Кубани, в Оренбуржье процесс мобилизации офицерских земель в руках разночинцев в этот период шел ускоренными темпами, то в Сибирском войске он лишь только намечался. Это объяснялось не только отсутствием массового спроса на земли до проведения Сибирской железной дороги, но и тем, что подавляющее большинство владельцев офицерских участков еще не имели на них полных прав собственности.

Четвертая глава - "Офицерское землевладение в Сибирском казачьем войске в начале XX века" - включает два раздела.

В первом разделе автор рассматривает земли офицерской потомственной собственности в условиях развития аграрного капитализма в Сибирском казачьем войске в 1900-е - 1910-е гг. Предоставление в 1900-х гг. большинству войсковых землевладельцев прав полной собственности на их участки не привело к существенному изменению практики распоряжения этими землями, за исключением начавшейся их массовой продажи. Офицеры-землевладельцы и их наследники, как правило, не могли составить конкуренции активно переселявшимся на территорию войска предпринимателям, имевшим опыт ведения крупного и среднего сельскохозяйственного производства и вкладывавшим в него значительные финансовые средства. Начавшийся в Сибирском войске переход офицерских участков в руки разночинцев с некоторым запозданием повторял ситуацию на Дону и Кубани, где классные чины к первым годам XX в. потеряли до 60 % потомственных земель. В этом плане землям офицерской потомственной собственности было суждено сыграть особую роль в процессе развития капитализма в сельском хозяйстве Степного края. В условиях экстенсивного аграрного производства они стали одной из основных составляющих при формировании местного земельного рынка. "...Появились целые группы, артели и общества колонистов южных губерний и крестьян, пожелавших поселиться на офицерских участках целыми деревнями и заняться земледелием, скотоводством. [...] Началась общая распродажа и скупка участков. Все войсковое чиновничество и наследники лиц, которым первоначально были пожалованы эти участки, бросились ликвидировать свои отношения к земле и продавать свои наделы ... кому бы то ни было, на вырученные деньги стали покупать дома в городах Омске, Петропавловске, Павлодаре, Семипалатинске и др. для собственного жилья и сдачи в наймы'4. Некоторые участки

' Катанаев Г.Е. Офицерство и рядовое казачество ... С.119-20.

за 15-20 лет поменяли четырех-пятерых хозяев. Земли хорунжего П.Голенкова у пос. Черноярского Павлодарского уезда к 1912 г. перешли в пятые руки. К 1911 г. почти четвертая часть офицерских участков, находившихся в Акмолинской области, - 105 наделов - уже были проданы капиталистам-предпринимателям. Только немцы-колонисты до начала первой мировой войны приобрели в собственность из состава офицерских земель 73840 десятин (12,5 %).

Процессы, протекавшие на арендуемых и купленных офицерских участках и те, что развивались на войсковых запасных землях, в основном носили однородный характер. И офицерские, и войсковые запасные земли использовались преимущественно для организации капиталистического и простого товарного производства (при преобладании первого). Участки, приобретаемые для организации товарного производства зерна, мясо-молочного скотоводства и пр., становились центрами создававшихся хозяйств. На них возникали хутора и поселения новых собственников.

Вместе с тем, развитие аграрного капитализма вширь сохраняло ряд феодальных пережитков, и, прежде всего, - отработки: сдачей в субаренду части арендуемых земель предпринимательские хозяйства закрепляли за собой рабочие руки.

Массовое переселенческое движение в Западную Сибирь делало войсковые земли, в том числе офицерские, объектом особого внимания правительственных органов. Защищая интересы государственной казны, они стремились, во многом за счет земель войска, несколько ослабить нараставшие в крае аграрные противоречия. Попытка снять остроту "киргизского вопроса" закреплением в пользовании казахов части 10-верстной полосы стала одной из первых мер своеобразного "наступления", начавшегося на офицерское землевладение в Сибирском войске.

Во втором разделе анализируются причины, ход и результаты перемежевания земель офицерской потомственной собственности, проходившего в войске с 1904 г. до 1917 г. Начало XX в. стало временем крутого поворота правительственной политики в отношении земель офицерской потомственной собственности в Сибирском казачьем войске (несмотря на доступность и массовость материалов, касавшихся этой проблемы, советская историография даже не упоминала об этом явлении, которое не вписывалось в существо вавшие концепции).

В эти годы сохранялись некоторые разногласия территориально! о характера между рядом центральных государственных учреждений и войсковой администрацией, в частности, по проблеме 10-верстной

полосы. Однако их позиции и отношении к офицерскому землевладению почти полностью совпадали. В условиях стремительно развиваю- ^ щегося в крае аграрного капитализма центральные и местные органы власти видели в них одно из важнейших средств для решения части внутривойсковых проблем: для более стабильного существования казачьего войска как военно-хозяйственной организации было решено пожертвовать интересами большинства войсковых землевладельцев. Увеличение фонда войсковых запасных земель за счет части офицерских участков давало войсковой администрации некоторую свободу маневра в условиях, обострения аграрных противоречий в войске.

Однако главная задача "наступления" на земли офицеров носила фискальный характер - увеличение войсковых земельных оброчных статей за счет отрезков от потомственных участков могло несколько стабилизировать состояние войсковой казны. Ее критическое состояние привело не только к сокращению площади офицерского землевладения в интересах войска, но и обусловило сам способ этого сокращения. Увеличение фонда запасных земель в Сибирском поиске не могло произойти за счет покупки офицерских участков, как это практиковалось на Дону и Кубани. Поэтому в ходе начавшегося перемежевания часть офицерских земель попросту изымалась.

Поводом для этого послужили существенные недостатки прежнего законодательства, касавшегося офицерского землевладения в войске, и некоторые нарушения технологии первоначального про-с 1С 1 ног о межевания, многие из которых сознательно допускались моотными властями для привлечения к земельному обеспечению большего количества классных чинов.

Широкомасштабность этой кампании, начавшейся в 1904 г. и прошедшей два этапа, была предопределена незавершенностью в войске комплекса межевых мероприятий в отношении офицерских участков, на большую часть из которых еще не были выданы крепительные документы. Проведение работ сопровождалось сознательным отказом межевых чинов от учета факторов, обусловивших особенности отвода офицерских участков в последней четверти XIX в. (при этом результаты землеустройства на юртовых землях под сомнение не ставились).

Несмотря на незавершенность кампании, к 1917 перемежевание участков классных чинов вместе с продолжающейся мобилизацией этих земель разночинным населением сократило общую площадь офицерского землевладения в войске не менее чем на половину: 1/3 офицерских земель (около 200 тыс. десятин) была изъята в войсковой запас и не менее 100-130 тыс. десятин было продано.

В заключении содержатся основные выводы работы. Насаждение офицерского землевладения в 1830-1890-х гг. было особым направлением аграрной политики правительственных органов, детально регламентирующих землевладение и землепользование в казачьих войсках. Советская историографическая традиция, объясняя этот процесс стремлением создать в казачьих областях социальную базу самодержавия в лице казачьего дворянства, упускала другой, не менее важный для государства, аспект - его фискальные интересы. Наиболее ярко это проявилось на примере Сибирского казачьего войска. Именно интересы государственной казны обусловили особенности законодательства, касавшегося материального обеспечения классных чинов вне службы и значительную корректировку правительственной политики в отношении офицерского землевладения в войске в начале XX века.

Реализацию офицерами и членами их семей владельческих прав на отведенные им земельные участки можно рассматривать как непрерывно развивающийся процесс отделения земли как объекта собственности от земли как объекта хозяйствования казачьих офицеров и их наследников. Классные чины войска не стали "пионерами экономического развития края". Практика показала, что основными способами использования владельцами своих земель, как и в других казачьих войсках, стали сдача их в аренду и продажа (запродажа).

Закон 7 мая 1877 г. предопределил социальную "пестроту" владельцев офицерских участков потомственной собственности. Наследование и массовая продажа последних привели в начале XX в. к тому, что эти земли лишь формально продолжали считаться "офицерскими". К началу 1917 г. в сибирских казачьих полках служило уже второе поколение офицеров, которые не имели никаких прав (кроме наследственных) на получение особых земельных участков. Этот факт позволяет поставить вопрос о необходимости пересмотра устоявшегося в советской историографии представления о мотивации позиций и политического поведения сибирских казачьих офицеров в годы российских революций и гражданской войны.

Приложениями к диссертации служат четыре сводных таблицы, в которых показана площадь различных категорий земель Сибирского казачьего войска в уездах Акмолинской, Семипалатинской областей и Тобольской губернии, соотношение угодий в участках офицерской потомственной собственности и в составе юртовых (общинных) земель и др.