автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Онтологическая триада "пространство - человек - текст" как специфическая коммуникативная система

Полный текст автореферата диссертации по теме "Онтологическая триада "пространство - человек - текст" как специфическая коммуникативная система"

Направахрукописи

БОРИСОВА Светлана Александровна

ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ ТРИАДА «ПРОСТРАНСТВО - ЧЕЛОВЕК - ТЕКСТ» КАК СПЕЦИФИЧЕСКАЯ КОММУНИКАТИВНАЯ СИСТЕМА (психолингвофилософское исследование)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва -.2004

Работа выполнена на кафедре английской лингвистики и перевода ГОУ Ульяновский государственный университет

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Сорокин Юрий Александрович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Шаховский Виктор Иванович

доктор филологических наук, профессор Стернин Иосиф Абрамович

доктор филологических наук, профессор Ревзина Ольга Григорьевна

Ведущая организация - Московский государственный

областной университет

Защита состоится «_»_2004 г. в_часов

на заседании диссертационного совета Д 501.001.24 при Московском государственном университете имени М.В.Ломоносова по адресу: 119992, Москва, Ленинские горы. МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, филологический факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке гуманитарных факультетов МГУ .

Автореферат разослан «_»_2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

О.В.Дедова

Общая характеристика работы

Реферируемая работа представляет собой теоретико-экспериментальное психолин-гвофилософское исследование гиперсистемы «пространство - человек - текст» как онтологической триады и как специфической коммуникативной системы, проведенное в русле междисциплинарного подхода, позволяющего проанализировать комплекс сложных и многостороннихвнутрисистемныхсвязей и отношений составляющих ее элементов.

Поскольку онтологический характер объекта в терминах философии определяется занимаемым им местом в общей модели реальности, в картине мира, являющейся инструментом научного познания и осмысления действительности, то онтологичность коммуникативной системы «пространство — человек - текст» обусловлена фундаментальностью составляющих ее элементов, выступающих в качестве основополагающих факторов и атрибутов существования самой действительности, восприятия и понимания многообразия пространственных отношений объектов реального мира как средства получения индивидом знаний, их объективации и сохранения в различного вида текстах - вербальных, музыкальных, архитектурных и т.п., рассматриваемых как наиболее доступная и объективная форма сохранения и передачи информации со времени и пространстве.

Пространство и время относятся к числу главных бытийных категорий, являются фундаментальными понятиями культуры, играют важнейшую роль в человеческом мышлении, выступая базовыми концептуальными структурами, на основе которых формируются суждения человека об окружающей его реальности; в их неразрывном единстве, определенном М.М.Бахтиным как «хронотоп», все в мире существует.

Новейшие концепции, сформировавшиеся в результате привлечения к лингвистическому описанию данных из психологии, культурологии, социологии, философии и ряда других антропоориентированных дисциплин, позволили рассмотреть триаду «пространство - человек - текст» как систему, показать ее универсальность, глобальный характер, выражающий сущностные характеристики самого бытия мира, а также ее особенности как специфической коммуникативной системы.

Теоретическую основу исследования онтологической триады «пространство - человек - текст» составили научные труды российских и зарубежных ученых, в которых пространство исследовалось как основная форма бытия (Кант, Ньютон, Лейбниц, Хайдеггер); как характеристика сознания (М.К.Мамардашвили) и психики (Л.Веккер) и культуры, рассматриваемой как деятельность организации пространства» (Бахтин 1975; Лессинг 1957; Лотман 1986; Флоренский 1993); пространство связывается с картиной мира(Гачев 1967, 1995; Лотман 1988, Топоров 1992), а типология пространства рассматривается в рамках языковой картины мира (Иванов, Топоров 1965, 1974; Никитина 1993; Цивьян 1990); пространственная семантика различных языковых

единиц рассматривается как отражение одной или 1 е р^эдод^ц^с^альной

картины мира (Булыгина, Шмелев 1989; Всеволодова, Владимирский 1982; Яковлева 1994 и др.). Пространство художественного текста представлено как элемент его структуры (Лотман 1970; Успенский 1970), анализируемой в рамках лингвистики текста (Москальская 1981, Тураева 1986); в ряде исследований само пространство рассматривается как текст (Топоров 1983, Брудный 1998, Налимов 1989).

В лингвокогиитивных исследованиях пространства (Ь.Та1шу, А.Негекоу^, .Гапёа, О.Ьакой, К.Ьащаекег) основное внимание уделяется геометрической концептуализации, выявляемой на базе изучения семантики локативных предлогов; отношения различного характера, возникающие между объектами как реального, так и возможного мира интерпретируются на основе пространственных схем в рамках Гипотезы о всеобщей пространственной Форме (Дж. Лакофф); описаны ментальные пространства и элементы их составляющие (Дж.Динсмор, Д.Фоконье).

Пространство как бытийная категория соотносится с понятиями «картина мира» и «концептуальная картина мира» (Р.ИЛавиленис, Г.В.Колшанский, Ю.Н.Караулов,

A.А.Леонтьев, Е.Ф.Тарасов, Н.В.Уфимцева, ЮА.Сорокин, В.И.Постовалова,

B.АЛищальникова, ИА.Стернин, В.И.Шаховский, В.В.Красных и др.).

Пространство и время выступают сопряженными характеристиками материального

бытия, определяют его хронотоп, предполагающий их сосуществование в неразрывном единстве. Более подробное исследование в нашей работе пространства, его форм и характеристик по сравнению со временем, не свидетельствует о его приоритете. Некоторый искусственный «отрыв» пространства от времени позволил акцентировать внимание исследователя на анализе пространственных отношений объектов реальной и текстовой действительности, их взаимоотнесенности и взаимозависимости, поскольку именно на языке «вещей» пространство «общается» с человеком. Таким образом, «говорящее» пространство (Ю.М.Лотман), человек и текст рассматриваются нами как элементы специфической коммуникативной системы. Категория времени в работе присутствует как имплицитно, так и эксплицитно при рассмотрении феномена темпорализации пространства, при выявлении лексических единиц со специфическими темпорально-спациальными характеристиками, при описании пространства-времени коммуникации и рассмотрении некоторых других внутрисистемных отношений.

В названии работы вербализована гипотеза исследования, согласно которой манифестируется возможность придания онтологической триаде «пространство - человек - текст» статуса коммуникативной системы особого рода, в рамках которой происходит глобальная коммуникация всего сущего, включая объекты живой и неживой природы, что определяет их бытийность в пространстве-времени мира. Конституирующие «говорящее пространство» объекты коммуницируют друг с другом, но реально доступной для изучения является коммуникация с участием человека, способ-

ного отображать ее результаты в различного вида текстах, среди которых форма вербального текста является наиболее приемлемой для последующего исследования, анализа и сохранения полученной информации в пространстве-времени.

В результате восприятия авторского варианта текстового пространства реципиенты с различной степенью достоверности реконструируют некоторый фрагмент картины мира, участок одного из ее пространств - социально-бытового, научного, художественного и др., анализ которых позволяет установить степень адекватности «извлекаемой» человеком текстовой информации и оценить его «готовность» к восприятию сообщений от реального «говорящего» пространства.

Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного междисциплинарного антропоориентированного исследования триады «пространство - человек — текст» как совокупности взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, которое предусматривает изучение психических процессов, происходящих в сознании человека в ходе восприятия пространственно-временных характеристик феноменов реальной действительности, а также анализ языковых единиц как вербальных репрезентантов концетов, составляющих концептуальную систему носителя языка. Текстовая коммуникация является одной из наиболее распространенных и доступных форм коммуникативной деятельности, средством объективации новых и формой сохранения полученных ранее знаний, поэтому исследование закономерностей и особенностей смыслового восприятия информации, содержащейся в разного типа текстах, оптимизации процесса получения знаний продолжает оставаться актуальной проблемой. Настоящее исследование дополняет ряд работ последнего десятилетия, сочетающих когнитивную, социологическую, философскую и культурологическую направленности исследований; подчеркивает первостепенную значимость учета индивидуальных характеристик говорящего субъекта (автора) и воспринимающего субъекта (реципиента) как важных составляющих процесса текстовой коммуникации, наличие у реципиента пресуппозиции для адекватного восприятия реальной действительности, ее познания и отображения познанного в различного вида «продуктах», одним из которых является текст как универсальная форма репрезентации многообразия отношений человека и объектов, структурирующих пространство окружающего мира,

Человек как высший уровень организации материи воплощает в себе все, что накоплено человечеством в течение веков, но достижения человеческой культуры не даны ему в готовом виде, поэтому изучение механизмов освоения социальных, исторически сложившихся форм деятельности, в т.ч. и текстовой, не теряет своей актуальности, являясь главным условием социализации человека в лингвокультурном пространстве. При этом человек выступает не просто как пассивная составная часть про-

странства реального мира, а как активный творец этого пространства, как его центральная точка, как пространство образующее материальное тело.

Научная новизна исследования определяется самой постановкой проблемы рассмотрения системы «пространство - человек - текст» как триады, понимаемой как совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, выступающей как специфическая коммуникативная система. В проведенных ранее исследованиях каждый из элементов триады рассматривался и англизировался отдельно или в рамках диады «человек-текст». В нашем исследовании впервые гиперсистема «пространство - человек- текст» рассматривается как онтологическая триада, характеризующая фундаментальные основы бытийности всего сущего в различных пространственно-временных формах, одной из которых является вербальный текст. Впервые триада «пространство- человек- текст» рассматривается как коммуникативная гиперсистема особого рода, а каждый из составляющих ее элементов как самостоятельная относительно замкнутая система со своими границами. Отношения внутри коммуникативной гиперсистемы «пространство-человек - текст» рассматриваются как проявление множественных связей между ее элементами в рамках нескольких диад: «человек -текст», в формате которой и человек, и текст могут рассматриваться как частные случаи материализации некоторого пространства; «пространство - человек», где каждая составляющая может быть представлена как текст; «пространство-текст», элементы которой сопоставимы как семиотические системы, причем преобразование первой во вторую возможно только при непосредственном участии человека, языковой личности (Ю.Н. Караулов), являющегося носителем языка, который также рассматривается как семиотическая система.

Впервые «текстуальность» и «пространствешюсть» (спациальность) анализируются как сопряженные универсальные характеристики не только для элементов триады, но и как определяющие бытийную сущность всех явлений, феноменов и процессов реального и вымышленного миров.

Впервые вводится понятие «организатор текстового пространства» (ОПТ) для обозначения смыслоопределяющих единиц, обеспечивающих цельность текстовых пространств - концептуального и вербального. Комплекс ОТП рассматривается как вербализованная форма концептов, составляющих ядро текстовой концептосферы, как основа для порождения реципиентом вторичного текстового пространства в процессе смыслового восприятия авторского варианта текста.

Впервые проведен комплексный анализ процесса /результата восприятия реципиентами пространства текста, предъявляемого в виде текстовых элементов разного уровня: высказывания, фрагмента (группы последовательно расположенных высказываний), а также целого текста (авторский вариант); выявлены закономерности и

6

особенности формирования внутритекстовых отношений между конституентами текстового пространства. На основе экспериментальных данных в терминах «устойчивость/неустойчивость» проведена оценка фрагментов текста, выявлены условия реконструкции реципиентами их микро пространств, установлена степень их соответствия авторскому варианту и определены причины, детерминирующие этот процесс.

Объектам исследования является процесс смыслового восприятия индивидом некоторого участка пространства, репрезентированного в вербальном тексте, в ходе которого реципиент реконструирует авторский вариант текстового пространства или формирует свой вариант как результат анализа внутрисистемных отношений текстовых элементов в рамках специфической коммуникативной системы «пространство—человек-текст».

Предметом исследования выступает пространство письменного вербального текста как форма репрезентации внутрисистемных отношений между элементами онтологической триады «пространство - человек- текст», как средство объективации фрагмента индивидуальной когнитивной системы автора в процессе порождения текста и реципиента в процессе восприятия пространства авторского текста, как модель реального мира, существующего во взаимосвязи многообразных временных и пространственных отношений.

Цель работы:

На основе интегрированных данных антропоориентированных научных дисциплин рассмотреть и проанализировать онтологический характер элементов триады «пространство - человек - текст»; выявить многообразие внутрисистемных отношений; показать сопряженность пространственности и текстуальности как универсальных бытийных характеристик всего сущего; охарактеризовать триаду «пространство - человек - текст» как специфическую коммуникативную систему, результатом функционирования которой являются различные типы текстов, среди которых вербальный письменный текст является наиболее доступным как посредник в коммуникации; как форма объективации фрагмента «говорящего» пространства - научного, социально-бытового, культурного и средство сохранения полученной информации во времени.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

• на основе теоретического анализа научных представлений об элементах, составляющих систему «пространство - человек - текст», выявить их бытийные характеристики и описать систему как онтологическую триаду;

• определить текстуальность и пространственность как универсальные характеристики материальных тел и процессов, имеющих место в рамках гиперсистемы "пространство - человек - текст";

• охарактеризовать пространство как «вместилище смыслов», человека как «генератора смыслов» и письменный текст как вербальную форму репрезентации индивидуальной системы смыслов носителя языка;

• исследовать письменный вербальный текст как онтологический объект, как вторичную модель мира («бытия мира»), локализованную в реальном пространстве; процесс восприятия текста реципиентом рассмотреть как условие формирования «жизненного пространства» текста;

• проанализировать и сопоставить закономерности и специфику смыслового восприятия разноуровневых элементов текстового пространства- отдельного высказывания, фрагмента (группы высказываний), а также целого текста (авторский вариант); выявить особенности формирования единого пространства текста на каждом этапе; установить зависимость выявления концепта (смысла) текста от уровня воспринимаемой текстовой единицы;

• проанализировать и охарактеризовать языковые единицы, выявленные реципиентами в качестве пространственных и временных маркеров;

• экспериментально выявить языковые единицы, рассматриваемые реципиентами в качестве «организаторов текстового пространства» (ОТП), которые являются наиболее значимыми для индивида ориентирами («фигурами») в процессе смыслового восприятия текста, реконструкции его концептосферы и ее вторичной вербализации

Методологической основой работы послужили теория деятельности А.Н.Леонтьева, теории сознания А.А.Леонтьева и М.К.Мамардашвили, теория языковой личности Ю.Н.Караулова, теория речевого общения Е.Ф.Тарасова, смыслового восприятия И.А.Зимней, текстовой деятельности Т.МДридзе, концепции текстового пространства В.Н.Топорова, Б.А.Успенского, хронотопа М.М.Бахтина, пространства культуры и семиосферы Ю.М.Лотмана Работа выполнена в русле онтологии и представлений Московской психолингвистической школы о закономерностях функционирования языкового сознания и тексте как письменной форме его фиксации (Е.Ф.Тарасов, Ю.А.Сорокин, Н.В.Уфимцева). На защиту выносятся следующие положения:

• Гиперсистема «пространство- человек- текст» является онтологической триадой, которая характеризует фундаментальные основы бытийности всего сущего в различных пространственно-временных формах, одной из которых является вербальный письменный текст;

• триада «пространство - человек - текст» выступает как специфическая коммугу-никативная система, как естественная среда бытия человека, в границах которой осуществляется его познавательная деятельность, результаты которой «овнеш-

няются» в разного типа текстах, среди которых наиболее востребованной и распространенной является письменная (вербальная) форма как способ фиксации языкового сознания автора, репрезентации фрагмента его концептуальной системы; концептуальная система человека является естественной средой «бытия» текста; «жизненное пространство» текста возникает как результат совпадения (в различной степени) концептуальных систем автора и реципиента в процессе текстовой коммуникации;

текстуальность и пространственноетъ являются универсальными (сопряженными) характеристиками материальных тел и процессов, имеющих место в рамках гиперсистемы "пространство - человек - текст", включая мыслительную (внутреннюю) деятельность человека, овнешненную в тексте; пространство реального мира как смысловой и семиологический универсум и текст как языковой знак соотносятся как семиологические феномены; индивид интерпретирует поступающую информацию о внешнем бытии в рамках «смыслового» фильтра, преобразовывая ее в текст;

пространственные схемы восприятия человеком окружающего мира и текста, в котором специфическим образом репрезентируется информация об объектах, процессах и явлениях реального (и вымышленного) мира, принципиально схожи и могут анализироваться в терминах «фигуры» и «фона»; наиболее значимые для индивида ориентиры в реальном пространстве (фигуры) «имеют» текстовых репрезентантов - комплекс «организаторов текстового пространства» (ОТП), которые получают статус «фигур» в процессе смыслового восприятия пространства текста реципиентами;

концептосфера воспринимаемого текста формируется как результат переработки и анализа связей и взаимоотношений всех текстовых концептов и концептуальных структур; обязательными элементами текстовой концептосферы являются концепты, вербализованные языковыми единицами, входящими в комплекс ОТП, так как от их наличия/отсутствия зависит результат понимания объективированной в тексте информации;

речевые реакции реципиентов в форме письменных текстов представляют собой «продукты» процесса вторичной вербализации концептосферы текста, репрезентированной индивидуальными комплексами организаторов текстового пространства (ОТП); присутствие в составах комплексов ОТП одинаковых языковых единиц, вербализующих одни и тс же концепты, детерминирует порождение реципиентами вторичных текстовых пространств близких по смыслу, но в разной степени различающихся по протяженности и вербальному оформлению;

• языковые единицы могут «приобретать» не свойственные им значения темпо-ральности или спациальности (пространственности) и выступать одновременно в качестве маркеров пространства и времени (темпорально-спациальные маркеры) в зависимости от контекста и концептуальной системы индивида. В качестве методов исследования были выбраны теоретический анализ интегра-тивного типа, психолингвистический эксперимент, тестирование, наблюдение, описательно - сопоставительные методы качественного и количественного анализа данных, адаптированные к условиям исследования, а также метод моделирования различных «состояний» текстового пространства.

Материалом исследования послужили более 7000 речевых реакций реципиентов, полученных в результате восприятия ими разного уровня элементов художественных и научного текстов, которые были проанализированы и систематизированы в соответствии с задачами эксперимента. Речевые реакции представляют собой письменно зафиксированные испытуемыми заголовки текстовых фрагментов, целостных текстов и авторских вариантов текстов; списки разноуровневых комплексов «организаторов текстового пространства»; списки лексических единиц с пространственными, временными и пространственно-временными семантическими характеристиками; письменно зафиксированные варианты вторичной вербализации реципиентами текстовых концептов (концептосфер).

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что проведенное исследование дополняет ряд работ по актуальным проблемам лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации, рассматривающих восприятие реального хронотопа во всем многообразии спациально-темпоральных отношений. Выявлены и проанализированы языковые единицы, репрезентирующие пространственно-временные отношения в вербальных текстах, дополнены и расширены семантические характеристики отдельных языковых единиц, выступающих маркерами как темпоральности, так и спациальности (спациотемпоралгемы). Работа расширяет понятия таких онтологических сущностей как пространство, человек, текст, функционирующих в рамках единой гиперсистемы, определяющей бытийность мира.

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования результатов исследования в теоретических курсах по лингвистике и психолингвистике, теории коммуникации, теории текста и др., а также в диагностических процедурах в процессе исследования языкового сознания индивида, выявления особенностей восприятия человеком хронотопа реальной действительности и способности соотнести его с «пространством - временем» текста. Отдельные результаты исследования могут применяться при проведении сопоставигельных исследований восприятия простран-

ства одного социума представителями другой лингвокультурной общности, основываясь на различии языковых сознаний коммуникантов.

Апробация работы проводилась в секторе психолингвистики и теории коммуникации РАН, на заседаниях Научно- методического совета Ульяновского государственного университета, Ученого совета факультета лингвистики и международного сотрудничества, научно-методических семинарах кафедры английской лингвистики и перевода, общего и германского языкознания УлГУ, на региональных межвузовских научных конференциях (Ульяновск, 1998-2004 гг.); на научно - практической конференции «Образование на рубеже XX и ХХ1веков» (Ульяновск 2000); на 7-й, 8-й, 9-й и 10-й Международных конференциях «Россия и запад: диалог культур» (МГУ, 20002003 гт); на Международной научно- практической конференции «Деловой английский в деловом мире стран СНГ» (Москва, РУДН, 2003г); на ежегодных Всероссийских научных конференциях и семинарах (Пенза, 1999-2003 гг.); на 1-й Международной конференции «Языки и транснациональные проблемы» (ИЯ РАН, 2004). Структура диссертации определяется спецификой поставленных задач, характером объекта и предмета изучения. Диссертационная работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка и приложения

Содержание работы

Во «ведении обосновывается актуальность темы диссертации, ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, раскрывается предмет исследования, определяется его цель, описываются задачи и методы исследования.

В первой главе «Пространство, человек, текст как элементы коммуникативной системы» анализируется эволюция взглядов на бытие, пространство, на место и роль человека в пространстве бытия; рассматриваются различные типы пространства как проявление множественности материальных форм, подчеркивается семиотический характер пространства, элементами «языка» которого выступают различные объекты, посредством которых оно «говорит» с человеком. Смысловое восприятие индивидом окружающего мира характеризуется как основа процесса его познания носителем языка, а процесс категоризации рассматривается как способ упорядочивания информации о воспринимаемых объектах. В рамках диады «пространство- человек» исследуется бытие человека, способы и средства его ориентации в пространстве окружающего мира, а также формирования своего индивидуального «жизненного пространства». В рамках диады «человек-текст» анализируются универсальные и специфические особенности трансформации индивидом полученных знаний в различного типа тек-

сты, овнешняющие состояние концептуальной системы индивида в конкретном «пространстве-времени». Текст, при этом, рассматривается как универсальное средство объективации полученной индивидом информации о состоянии дел в окружающем его мире, способом передачи ее во времени и пространстве.

Концепция бытия находила свое выражение в трудах философов различных школ и направлений античности (Парменид, Гераклит, Платон, Аристотель), эпохи Возрождения, провозгласившей культ материального Бытия, новоевропейской философии Декарта. Бытия трактовалось как отражение деятельности духовных субстанций -монад (Г. Лейбниц), как общезначимый способ связи понятий и суждений человека (И.Кант); феноменология Гуссерля подчеркивала связь между различными слоями Бытия - психическими актами сознания и объективно - идеальным Бытием, миром смыслов; герменевтика рассматривала человеческое существование в его Бытии, основой которого является язык - «дом Бытия» (М.Хайдеггер).

Изначально возникшие две различные концепции пространства характеризовавшие его 1) как пустое, бесконечное мировое пространство, вместилище вещей, арену движения тел (Демокрит, Эпикур, Лукреций) и 2) как объективную категорию, свойство природных вещей, некий результат отношений предметов материального мира, как совокупность мест, занимаемая телами (Аристотель), были соответственно развиты Ньютоном, который рассматривал пространство как неограниченное пустое вместилище материальных объектов, и Лейбницем, рассматривающим пространство как обобщение непосредственного опыта, как зависящее от находящихся в нем объектов, определяемое порядком сосуществования вещей. И.Кант рассматривал пространство как «необходимое априорное представление, лежащее в основе всех внешних созерцаний»; как «чистое созерцание...».

Субъективное представление человека о пространстве придает определенность самому феномену. Человек как центральный элемент отологической триады «пространство - человек - текст», характеризуется как «живая система, представляющая собой единсгво физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретенного» (ФЭС 1983), как "бытие-в-мире" (М.Хайдеггер): люди существуют через бытие-в-мире, а мир обретает свое существование, поскольку есть раскрывающее его Быте, т.е. «помещение» человека в некоторое пространство -вместилище.

С протяженностью пространства связаны его метрические свойства, выражающие особенности связи его пространственных элементов, порядок и количественные законы этих связей. Пространство антропоцентрично, поскольку выделяется для того, чтобы отражать некоторый участок, простирающийся вокруг наблюдателя. Пространство каждой материальной системы принципиально незамкнуто, непрерывно переходит в пространство другой системы, обеспечивая многосвязность реального про-

12

странства, его неисчерпаемость в количественном и качественном отношениях, разнообразие форм его существования как результата многообразной деятельности человека. В работе рассматриваются некоторые виды пространства - физическое, географическое, социальное, культурное как наиболее значимые для бытия человека, который, как правило, одновременно оказывается в зоне пересечения сразу нескольких пространств, связанных и объединенных знаковостыо как их универсальной сущностной характеристикой. При этом поведение человека рассматривается как функция поля (К.Левин), существующего во время поведения.

Современные представления о сущности пространства включают в себя такие понятия как перцептуалыюе, реальное и концептуальное пространства. Человек и текст как материальные тела сосуществуют в реальном пространстве, являются его составляющими. Человек «погружен» в мир текстов, поскольку пространство вокруг него заполнено разнообразными текстами, и само «говорящее пространство» (Ю.М.Лотман) воспринимается как текст. «Вещные» конституенты некоторого участка пространства, находящегося в фокусе непосредственного или мысленного его восприятия, репрезентируется индивидом в вербальном тексте, выступающем центральным объектом лингвистических и психолингвистических исследований, связанных с изучением и описанием феномена человека как языковой личности, которая «стоит за текстом» (Караулов 1987).

Ориентация в пространстве как реального, так и текстового бытия является одним из самых важных этапов в познавательной деятельности человека как фактора формирования его сознания. Для описания пространственных отношений релевантны такие признаки как положение наблюдателя, характер и условия восприятия (Апресян 1986; Яковлева 1994; Кравченко 1996). При восприятии пространства человек использует характерную для него систему координат, началом которой является его вертикальное положение в пространстве, и проявляется в словесной системе отсчета вверх /вниз, вперед Iназад, направо/налево.

Специфический характер коммуникативной системы «пространство - человек -текст» состоит в том, что в ее рамках автором сообщения (адресантом/отправителем) может выступать не только человек, но и живая/ неживая природа (М.М.Бахтин, В.В.Налимов), которая доступными ей способами и объектами конституирует то или иное семиотическое пространство, трансформирующееся в пространство коммуникации при совпадении кодов адресанта и адресата. Объекты, составляющие тот или иной участок пространства внешнего мира, воздействуют на принимающую систему человека, выступая для него как специфически организованное знаковое образование - текст, который реципиент анализирует в терминах «свой (знакомый)/ чужой (неизвестный)». В процессе/ результате сознательной обработки индивидом воспринимае-

13

мая /«считываемая» «вещная» информация о некотором наблюдаемом участке пространства может объективироваться в разных формах, среди которых вербальный текст является одной из основных, наиболее форм овнешнения внутрисистемных отношений между элементами исследуемой коммуникативной системы. Таким образом, пространство реально выступает как «говорящее» бытие, обращенное к потенциальному «собеседнику».

Проблема взаимодействия языка, сознания, мышления и окружающего мира является одной из центральных проблем лингвистики, психолингвистики, социолингвистики, когнитивной лингвистики. Исследователи отмечают языковую/ речевую природу сознания (Л.С.Выготский, А.НЛеонтьев, Л.Л.Леонтьев и др.), определяют его как «форму существования индивидуального, когнитивного сознания человека разумного, человека говорящего, человека общающегося, человека как социального существа, как личности» (Зимняя 1993); как «рефлексию субъектом действительности, своей деятельности, самого себя» (Леонтьев); как «отражение объективного мира в голове человека» (Брудный 1998); как способность человека мыслить рассуждать и определять свое отношение к действительности; как ментальные образы, доступные наблюдению в интроспекции только для субъекта сознания, и их «овнешнение» в виде деятельности, ее продуктах и результатах (Тарасов 1993).

Для современной науки актуальна проблема изучения внутреннего мира человека, способов восприятия и познания человеком объектов этого мира, а также познание человека как части языковой картины мира, как творца текстов и хранилища смыслов (Налимов 1989). В русле герменевтики личность рассматривается как носительница смыслов, как генератор и преобразователь смыслов: через человека «схватывается» картина бытия, раскрывается его способность взаимодействовать с текстами, в том числе и с текстами самого Бытия, в которых реальность Мира предстает во всех ее пространственно-темпоральных проявлениях. Согласно концепции В.В.Налимова (1989), человек рассматривается как текст, а поскольку смыслы "распаковываются" через тексты, то через бытие человека в Мире смыслы раскрываются, способствуя процессу «вживания человека» в окружающее его пространство.

Сознание и мир соединяются через восприятие, постигающее внешнее как целостность: внешняя реальность как вместилище смыслов постоянно получает субъективную оценку (Ж.-П.Сартр); мир в понимании М.Хайдеггера предстает как глобальный смыслообразующий контекст: все осмысленное «получает свой смысл именно в мире-как живом пространстве человеческой деятельности», смысл проявляется в пространстве сознания, является феноменом сознания, результатом познавательной деятельности. Текст определяется как «место смысла», как одна из форм воплощения смысла. Пространственность и текстуальность характеризуют сознание в теории

М.К.Мамардашвили (1968), в рамках которой оно представляется как «беспредельное МНОЖЕСТВО точек, образующих некое поле, некую протяженность, семантическое пространство».

Пространство определяется как универсальная возможность взаимодействий вещей (Мерло-Понти 1998). Восприятие пространства рассматривается исследователями как одно из первых и элементарных проявлений познания мира человеком (Б.М.Величковский и Н.В.Цзен; Н.А.Бернштейн; Т.А.Доброхотова и Н.Н.Брагина и др.); как «первая суммарная характеристика ощущения» (Веккер 2000). Процессы чувственного познания организованы в конкретном пространстве и времени: наблюдатель сегментирует пространство окружающего мира в зависимости от степени значимости для него информации в определенный момент восприятия. Необходимым моментом в организации реальности, психологической опорой для восприятия объекта является граница или «край» визуального поля (М.Мерло-Понти), конец или предел (Л.Б.Лебедева). Неравномерность членения действительности человеком, наличие базовой и новой информации отображается в понятиях фон и фигура (figure and underground), принятых в гештальтпсихологии, "первичного" и "вторичного" объектов при описании их местоположения в пространстве относигелыю друг друга (Talmy 1978), некоторых других: "theme" (Gruber, 1965), "trajector' (Langacker, 1979), "landmark" (Langacker). В процессе коммуникации предметом сообщения становится отдельная фигура, выделенная из общего фона, которая оказывается в «фокусе» внимания человека.

Реальная действительность отражается в мозге человека как процесс мышления и как накопление знаний об этой действительности, совокупность которых определяется как картина мира - система ментальных репрезентаций действительности, многочисленных и многообразных пространственно- временных отношений объектов ее составляющих, сложное образование репрезентируемое в материальных формах языка. Каждый естественный язык представляет свой определенный способ восприятия и концептуализации мира, которая выражает единую систему взглядов, охватывающую все стороны бытия, в том числе и человека как составную часть этого бытия. Мышление не только существует в формах мысли, а реализуется в конкретных, эксплицирующих эти формы мысли, вербальных формах. Язык не создает своей собственной картины мира, он лишь фиксирует концептуальный мир, первоначальным источником которого является реальный мир, его пространство, даст возможность человеку оперировать формами мысли, которые эксплицируются в вербальной форме.

Одним из компонентов, опосредующих этот процесс, является концепт, рассматриваемый как оперативная единица познания, как связующее звено между мышлением и языком; как единица сознания и отражающая человеческий опыт информационная структура (Е.С.Кубрякова), который появился в лингвистических исследованиях вследствие междисциплинарного подхода к изучению феноменов реального и мыс-

15

лимого миров в рамках философии, психологии, культурной антропологии и др. Сущность и структуру концептов, вопросы концептуального анализа рассматривают Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, А.П.Бабушкин, Т.В.Булыгина, А.Вежбицкая, Д.Б.Гудков, А.А.Залевская, В.И.Карасик, В.В.Красных, Е.С.Кубрякова, А.А.Леоитьев, Р.И.Павиленис, В.А.Пищальникова, Г.Г.Слышкин, Ю.С.Степанов, ИЛ.Стернин, А.Д.Шмелев, Дж.Лакофф (Lakofi), К.Харди, Lewis, Clark, Marshall, Schiiier и др.

Концепт как элемент концептосферы - пространственного образования - также может быть представлен в пространственных терминах ядра и периферии (Попова, Стернин 2001). Концепты формируются и развиваются в течение жизни индивида, порождают новые концепты, существенно «пополняя» и «расширяя» как концепто-сферу индивида, так и национальную концептосферу (Лихачев 1993), в рамках которой различаются групповые концептосферы: профессиональная, возрастная, гендер-ная (Стернин 2001). В нашем исследовании концепт рассматривается как элемент когнитивных структур, конституирующих индивидуальные и коллективное когнитивные пространства, как специфическая оперативная единица познавательной деятельности индивида, как единица информации о мире; концептосфера понимается как ментальное образование, обладающее пространственными характеристиками -протяженностью и объемом, как «вместилище», как «место обитания концептов», в котором у каждого концепта есть свое место (А.П.Бабушкин; В.В.Красных).

В процессе общения средствами активизации концепта служат в основном языковые единицы, о соотношении которых исследователи высказывают различные мнения: «концепт соответствует слову» (С.А.Аскольдов); «существует отдельный концепт для каждого значения слова (Д.СЛихачев); концепты подразделяются на лексические и фразеологические (А.П.Бабушкин), «лексико-фразеологические и синтаксические» (И.А.Стернин); соотношение «концепт - слово» определяется как когнитивное, так как «в словах фиксируются результаты познавательной деятельности человека» (Новиков, Ярославцева 1991). Путем комбинаций языковые выражения - «вербальные оболочки концептов» - могут отражать любые концепты и отношения между ними. Само значение постоянно «подстраивается» под обновляющуюся и развивающуюся реальную действительность: «...языковое обозначение концепта зависит от комуникативных потребностей общества, оно производно от этих потребностей» (Стернин 1998).

Поскольку сознание человека определяется его бытием, индивидуальный пространственный опыт взаимодействия человека с миром задает «параметры» концептуальной картины этого мира, для описания которой используются различные базовые единицы: «место», «протяженность», «близость», «вертикальность - горизонтальность», «север - юг», «запад - восток»; ориентация - «движение», «виды передвижения»; «поза» - положение человека в пространстве (Leech 1971); «направление»

16

и «границы» пространства, «сила притяжения» (Всжбицка 1972); место и положение (А.Е.Кибрик 1970); «локум» (Всеволодова, Владимирский 1982).

Пространственно-временные отношения в экстралингвистической реальности отражаются путем категоризации или классификации объектов. Дж.Лакофф разработал общий подход - Гипотезу о пространственном воплощении Формы - в рамках которого предлагает описывать все типы отношений в терминах пространственных схем как универсальных категорий, структурирующих пространственный опыт человека: 1) вместилище - включает такие компоненты, как внутренность/ внутренняя часть, наружность/внешняя часть и граница, которые вне схем не существуют; 2) источник-путь-цель; 3) связь; 4) часть — целое; 5) вверх — вниз; 6) передняя сторона — задняя сторона. Эта Гипотеза требует метафорического переноса из физического пространства в «концептуальное пространство, в процессе которого пространственная структура переходит в концептуальную структуру.

Исследователи восприятия и понимания разного типа текстов, характеризуют пространство по Лейбницу как субстанцию «вещно заполненную», т.е. конституируемую вещами, выступающими как знаки того или иного типа пространства. Пространство текста конституируется вербальными знаками - репрезентантами «вещей». Таким образом, знаковость как общая бытийная характеристика двух феноменов - пространства и текста - позволяет рассматривать пространство как специфический текст. Процессы восприятия и осознания пространства реального мира и текста принципиально схожи: подобно тому, как человек читает текст, постепенно расшифровывая смысл вербальных знаков, он изучает/осматривает пространство, «читает» его, познавая смысл конституирующих его вещей - знаков, «распаковывает» смыслы, которыми наполнена окружающая его Вселенная (В.В.Налимов). Информация, поступающая от явлений внешнего мира «процеживается» сквозь «смысловой фильтр» индивида, «овеществляясь» в вербальных авторских текстах, которые становятся доступными другим носителям языка в силу универсальности механизмов восприятия и понимания, сходства концептуальных систем и знанию языкового кода.

О возможности представления пространства как текста писали М.М.Бахтин (1979), А.А.Брудный (1998), Ю.М.Лотман (1999), Налимов (1989), В.Н.Топоров (1983), Е.С.Яковлева (1994); М.К.Мамардашвили (1992) оценивает текст как часть жизни, как реальное живое пространство, в котором особым образом организован мир вещей и слов, т.е. как материальный носитель «содержания» пространства, которое в тексте получает свое вербальное воплощение. Таким образом, текстуальность наряду с про-странствснностью реально выступает универсальной характеристикой объектов, конституирующих пространство мира, а также самого бытия: Бытие есть текст, а текст выступает как вербализованная форма Бытия.

17

Человек выражает свое отношение к миру и пространству, к Бытию через систему предикатов (Н.Д.Арутюнова 1998), значения которых формируются путем членения потока событий на отдельные динамические фрагменты разного размера. Бытийные предложения, конституирующие текст, специфическим образом овнешняют само Бытие в любых его проявлениях, придавая, таким образом, всему тексту бытийный характер, превращая его в полноправный элемент онтологической триады «пространство- человек - текст», выступающей как специфическая коммуникативная система. Пространство есть текст, и текст есть пространство, конституируемое вербальными знаками. Между двумя этими элементами находится Человек, объединяющий их и являющийся также пространственным телом.

Во второй главе «Жизненное пространство текстовой коммуникации» рассматриваются пространственно - временные характеристики текстовой коммуникации; характеризуются условия существования текста в пространстве как обычного материального тела (статическое пространство), а также пространства текста как некоторого ментального образования, возникающего у человека в процессе его восприятия (динамическое пространство); анализируются внутритекстовые пространственные отношения между элементами его составляющими, уточняется роль отдельного высказывания и группы высказываний (фрагмента текста) в формировании единого текстового пространства, исследуется специфика сегментирования текстового пространства реципиентами в процессе восприятия, анализируются экспериментально выявленные стратегии и тактики поведения реципиентов в процессе формирования единого текстового пространства «разорватюго» текста, как результата восприятия его отдельных компонентов.

Текстовая коммуникация как частный вид коммуникации представляет собой процесс, разворачивающийся во времени и пространстве, поэтому хронотопические характеристики детерминируют как сам процесс коммуникации, так и его результат -достижение коммуникативного успеха. Текст как обычное материальное тело существует в пространстве-времени объективно, независимо от сознания человека. В процессе восприятия текста коммуникантом проявляются его динамические свойства, формируется его «жизненное пространство» - текстовое бытие. Поскольку человек не может одномоментно охватить взором все пространство текста, то процесс перцепции сегментируется, и в поле восприятия индивида на некоторое время, понимаемое нами как коммуникативное время (Борисова 1996), попадает некоторый его участок, рассматриваемый нами как коммуникативное пространство. Коммуникативное время понимается как период непосредственного функционирования системы «автор -текст - читатель», время опосредованного текстом «общения сознаний», когда текст переходит из статического в динамическое состояние, образуя «жизненное простран-

ство» текста как часть «жизненного пространства» реципиента. Коммуникативное пространство текста - место «общения сознаний» коммуникантов, разделяется на потенциальное и актуальное {актуализированное) пространства: первое представляет собой весь текст, предлагаемый для восприятия реципиенту, нерасчлененное пространство, т.е. «фон»; второе - дискретный участок пространства текста, находящийся в определенный период коммуникативного времени в фокусе внимания реципиента - «фигура». Актуальное коммуникативное пространство текста как фрагмент/сегмент текстового пространства может рассматриваться как единица текстового общения/коммуникации.

Современные исследователи признают сложность, множественность, пространст-венность (спациальность) и темпоральность в качестве объективных характеристик явлений окружающего мира. Поскольку пространство рассматривается нами как специфический текст, а сам текст как пространственный материальный объект, то сложность, множественность, пространственность (спациалъностъ) и темпоральность выступают базовыми параметрами не только реального мира, но и текста, посредством которого этот мир объективируется. Применительно к тексту множественность понимается как многообразие видов и типов текстов, соотносящихся с многообразной природой самой реальности и соответствующих различным аспектам человеческой деятельности, в процессе которой действительность трансформируется по-разному, в соответствии с целями деятельности, с особенностями того пространства, в котором человек/коммуникант находится в тот или иной момент коммуникации.

В зависимости от исследуемого аспекта текст понимается как «основная единица коммуникации», как «феномен реальной действительности и способ ее отражения, построенный с помощью элементов системы языка» (Леонтьев 1979; Белянин 1978) и др. В нашем исследовании текст рассматривается как зафиксированный в письменной вербальной форме результат речемыслительной деятельности автора, обладающий тематическим, структурным и коммуникативным единством; как опосредованное языковыми знаками отображение некоторой (реальной или вымышленной) ситуации в координатах пространства и времени; как нечто объективно существующее, материальное, размещенное в пространстве, являющееся частью (фрагментом) пространства и обладающее собственным пространством; как хронокультурный символ социума, как специфическая (вербализованная) форма «бытия пространства» (форма существования пространственного бытия). Именно через текст человек «ощущает» бытийность мира и воспринимает себя как часть этого мира, индивидуальное бытие как часть реального Бытия.

Различные аспекты проблемы пространства текста и его взаимоотношений с пространством реальности, частью которой является человек, исследовали М.М. Бахтин

19

(1975), Ю.М.Лотман (1988), Л.И.Новиков (1990; 1997), Ю.А.Сорокин (1997), В.Н.Топоров (1983; 1993), БА.Успенский (1995). Текстовое пространство рассматривается как часть реального пространства, занимаемая им как физическим материальным телом, которому присущи его основные характеристики - размер, объем, линейная протяженность, прерывность и пр., и поэтому может анализироваться в пространственных терминах «верх/низ», «впереди/сзади», «слева/справа» и т.п. Пространство текста рассматривается как многослойное образование, как иерархия пространств, образуемых элементами текста - словом, высказыванием, фрагментом (группой высказываний), которые в процессе восприятия «встраиваются» реципиентом в пространство целого текста.

В ходе экспериментального исследования выявлены условия достоверной реконструкции реципиентами связности и цельности текстового пространства в процессе восприятия его конституентов разного уровня - высказываний и фрагментов (групп высказываний), а также установлены характеристики внутритекстовых отношений, способствующих «проникновению» реципиента в «текстовое бытие».

Механизм восприятия индивидом пространства универсален, хотя сущностные характеристики пространственных конституентов различны. Успешность реконструкции пространства реального мира, отображенного в пространстве воспринимаемого текста вербальными репрезентантами его конституентов, а также отношений между ними детерминируется пресуппозицией (тотальностью знаний) индивида, присутствием в его индивидуальной концептосфере концептов, вербализованных в тексте.

В качестве текстового материала в первой экспериментальной серии использовался связный текст - фрагмент романа Е.Замятина «Мы» («Запись 3-я. Конспект»), озаглавленный автором «Пиджак. Стена. Скрижаль». В соответствии с задачами экспериментального исследования текст был разделен на компоненты разного уровня -58 отдельных высказываний и 11 фрагментов (групп высказываний), которые были предъявлены реципиентам в произвольном порядке на первом и втором этапах соответственно. На третьем этапе анализировались особенности и закономерности сегментирования реципиентами пространства целого текста, не имеющего признаков смыслового деления (абзацы, красная строка и т.д.).

Восприятие целого текста зависит от опознавания его составляющих (высказываний), значение многих из которых детерминировано контекстом целого текста. В нашем исследовании текст как пространственное тело рассматривается и анализируется в рамках схемы «вместилище»: он содержит/«вмещает» определенного объема информацию, состоит из некоторого количества пространственных элементов разного размера - высказываний и фрагментов, которые, подобно вещам, конституируют текстовое пространство, отделенное от пространства реальности границами/рамками, в

20

качестве которых выступают заголовок и последнее предложение - «левый» и «правый» при горизонтальном развертывании, и «верхний» и «нижний» при вертикальном развертывании конституенты текстового пространства.

В процессе «сборки» текстового пространства из отдельных высказываний выявлялась их «комбинаторная способность» как конституентов текстового пространства, степень «мобильности» и «фиксированности» в пространстве текста, а также характер «сцепления» между отдельными компонентами текста - мягкие или жесткие «связки», определялись «чужие» для анализируемого текстового пространства высказывания. Процесс установления реципиентами связей между отдельными высказываниями рассматривается как внешнее проявление связности и взаимозависимости явлений реального мира, объективированных ими. Наблюдение за реципиентами в процессе восприятия элементов текста и «сборки» единого текстового пространства показало универсальный характер пространственных схем восприятия «верх — низ», «право -лево», «впереди - сзади», следование которым позволило «овнешнить» мыслительные операции по обработке поступающей информации, что наглядно выражалось в изменении местоположения карточек с высказываниями в реальном пространстве.

В процессе восприятия пространства текста реципиентом вербальные единицы -конституенты текстового пространства - вступают между собой в отношения взаимосочетаемости, соотносимости и взаимообусловленности, которые способствуют пониманию текста. При этом линейная последовательность участков текстового пространства нарушается, приводя все пространство в турбулентное, в некоторой степени хаотичное состояние. В ходе «обработки» поступающей информацию реципиент восстанавливает внутритекстовые отношения, пытаясь «сохранить» авторское местоположение отдельного высказывания (или группы высказываний) и максимально реконструировать его связи с другими пространственными элементами, основанные на местоименных и синонимических заменах, относительных словах, лексическом повторе, причем последние реконструироватись легче и чаще других, например, сочетания высказываний 2 и 33 реконструировали 24% ии., высказываний 29-35-42 - 66% ии.. Теоретически каждое из 58 высказываний, конституирующих пространство текста, может сочетаться с остальными, расположенными как впереди, так и позади него в пространстве оригинала, но реальное количество сочетаний высказываний, выявленных в проекциях реципиентов, оказалось меньше потенциально возможного. Так, например, высказывание № 25 имеет 22 варианта сочетаний; высказывания 16, 38 и 49 -21 вариант сочетаний каждое; высказывание 1(19 вариантов), 42, 52, 15 (по 18 вариантов); 24 (17 вариантов); 31, 26, 47, 7, 48, 51 (по 16 вариантов). Наряду с этим выявлена низкая степень сочетаемости высказываний 18, 20, 21,29,14, что является внешним проявлением «жестких» связей этих высказываний с «соседними» высказыва-

21

ниями в авторском варианте текстового пространства. Рассматривая текст как вербализованную форму репрезентации некоторого пространственного участка реального мира, особое значение придается определению его границ, отделяющих текст от внетекстовой реальности. Так 44% ии. в русле авторской концепции определили высказывание № 9 как верхнюю (левую) границу текстового пространства; в то же время, 38% реципиентов «местоположили» его внутри текстового пространства, отметив несколько вариантов его сочетаний с другими высказываниями: 9-26 (32% реципиентов), 9-48 (4% ии.), 9-58 (2% ии.). Отдельные высказываний были определены реципиентами как «лишние, чужие», не принадлежащие данному текстовому пространству, что манифестирует феномен формального ограничения сочетаемости предложений (Маслов1975).

Диаграмма 1 отображает результат коллективной «сборки» текстового пространства всеми реципиентами, в проекциях которых объективировано многообразие местоположения и взаимосочетаний высказываний.

Диаграмма 1.

Коллективное пространство текста

1 А 7 10 13 16 19 22 25 28 31 34 37 40 43 46 49 52 55 58

Группы, состоящие из двух высказываний, являются базовыми как минимальные единства, выражающие/развивающие одну мысль. По результатам эксперимента выявлены группы из 3-х и более (до 7) высказываний, которые А.А.Леонтьев рассматривал как релевантные для определения связности текста или его отдельного участка. Они имеют разную степень совпадения с авторским вариантом как по составу, так и по «местоположению» в пространстве текста. Реципиенты оценили ряд высказываний

22

и фрагментов как «дополнительные», «не основные», «вспомогательные» текстовые элементы, что позволяет ранжировать отдельные участки коммуникативного пространства текста по степени значимости для реконструкции единого текстового пространства в терминах оппозиций «существенный/вспомогательный», «ведущий/ведомый», «направляющий /направляемый». Случайный порядок предъявления элементов текста выступил как естественная помеха в ходе смыслового восприятия, затрудняя процесс определения реципиентами пограничных высказываний - начального и конечного элементов, в качестве которых потенциально могло рассматриваться любое из 58 высказываний.

Наблюдение за процессом «сборки» пространства текста показало, что варианты «приграничных» элементов появились у реципиентов только после прочтения как минимум 11-15 высказываний, что дает основание на начальном и среднем этапе процесса реконструкции линейного (авторского) варианта текстового пространства говорить лишь о его неясно очерченных «контурах», изменяющихся на протяжении всего коммуникативного времени. Авторский вариант «верхней»/«левой» границы текстового пространства указали 24% реципиентов; «нижнюю»/«правую» границу - последнее высказывание в пространстве текста-оригинала отметили 34% реципиентов; обе границы в авторском варианте определили 22% реципиентов. Выявлены случаи «вхождения» пограничных высказываний в состав групп, внутри которых положение их различно, например: 18-9-26; 9-26-31; 2-33-28-5-18-9-26; 9-26-31-10; или вообще перестают быть «пограничными» 18-9-26-31; 18-9-26-43; 18-9-26-33-28; 18-9-26-49, причем соседние с ними «левое» и «правое» высказывания варьируются.

В результате «перемещения» границ текстового пространства в ходе первого этапа реципиенты «создали» около 90 текстов со своими «границами», причем 7 испытуемых создали от 2 до 9 текстов со своими мини-пространствами. Полагаем, что в этом случае каждый мини текст рассматривается как сверхфразовое (межфразовое) единство, занимающее отдельный участок потенциально единого текстового пространства, т.е. как конституент потенциально единого текстового пространства, которое является внешним проявлением внутренних связей между его конституентами (высказываниями), а не простой суммой пространств его элементов.

К.Лсвин использует понятие «жизненное пространство" для обозначения всей психологической реальности, содержащей тотальность возможных событий, способных повлиять на поведение человека. Поскольку текст обретает жизненное пространство только в процессе смыслового восприятия его реципиентом, т.е. в процессе мыслительной деятельности, состоящей из комплекса психических, моторных и речевых актов, мы рассматриваем его как психологическую реальность, как тотальность возможных событий, объективированных в тексте, способных повлиять па речевое пове-

23

дение человека в зависимости от пресуппозиции, совокупности реальных знаний реципиента. Текст обретает свое "жизненное пространство" в рамках жизненного пространства человека, становится его частью, а человек в процессе «общения» с текстом «входит» в его "жизненное пространство". Поскольку поведение индивида определяется как функция жизненного пространства (К.Левин): B=f (L), где В - behavior, f-function, L-life, его речевое поведение в процессе смыслового восприятия текста может быть выражено следующим образом: VB= f (ВК), где VB (verbal behavior), ВК-background knowledge, т.е. речевое поведение реципиента детерминируется пресуппозицией (тотальностью знаний), сформированной к моменту восприятия текста.

Подобно тому, как жизненное пространство представляет собой сеть взаимосвязанных систем, так и текстовое пространство представляет собой некоторую совокупность микро пространств (микросистем) отдельных участков текста. В терминах оппозиций К.Левина близость-удаленность, твердость-слабость, текучесть-регидность характеризуются внутрипространственные взаимосвязи текстовых элементов. При этом «близость-удаленность» характеризует степень взаимовлияния микропространств: большее влияние проявляется в близости расположения их относительно друг друга. Степень связанности и взаимосвязанности текстовых микро пространств (фрагментов) зависит от силы сопротивления границы, в качестве которой в каждом фрагменте выступают пограничные (первое и последнее) высказывания, что соответствует типу репрезентации «твердость-слабость». Воспринимаемость пространства текста оценивается в терминах «текучесть - регидность» с учетом специфики оцениваемого объекта: пространство текста рассматривается как текучее, гибкое, если оно «поддается» расшифровке, т.е. пониманию. В случае «сопротивления» восприятию реципиента, участок текстового пространства оценивается как регидный, жесткий, он рассматривается как причина коммуникативных неудач и провалов, характеризуется как «чужой» для текстового пространства из разрозненных микропространства, поскольку трудно коммуницируст с другими микро пространствами.

Экспериментально установлено, что мобильность/ фиксированность местоположения отдельных микро пространств текста зависит от характера информации, репрезентированной в них. Некоторые фрагменты текстового пространства характеризуются как мобильные элементы, в меньшей степени «привязанные» к конкретному, определенному автором «месту» в пространстве текста, способные выступать в качестве своеобразных коннекторов («связок»), соединяющих между собой другие «участки» текстового пространства, поэтому степень их сочетаемости с другими пространственными элементами выше.

Местоположение фрагментов у автора и реципиентов

График 1.

Поряам «»лемм* фршпвипт »оямпмт

График 1. отображает сравнительное местоположение фрагментов в пространстве авторского текста и вариантах реципиентов. Порядок фрагментов, обозначенных буквами, соответствует авторскому, цифры показывают количество реципиентов, расположивших фрагмент на том же месте, что и автор.

Сравнение «местоположения» каждого из 11 фрагментов первого текста в вариантах автора и реципиентов показало, что максимальное совпадение «мест», приходится на условное «начало» пространства текста (фрагменты 1Г-15, 2Б-19, ЗК-15) и его «конец» (10А-20, 11Е-22), что соответствует выводам исследований А.А.Брудного и Ю.А.Сорокина. Наибольшей «деформации» текстовое пространство подверглось в середине (фрагменты - 5И, 6Л, 7Д, 8В, 93, расположение которых в пространстве оригинального текста совпали с вариантами испытуемых лишь у 14%, 16%, 8%. 12% и 6% ии. соответственно), что дает основание характеризовать эти фрагменты как «подвижные». Фрагмент НЕ в ответах 55% ии. расположен в русле авторской концепции на последнем месте, в тоже время 20% ии. определили его как «чужой» для пространства. В числе «лишних/чужих» участков пространства названы фрагменты 1Г-1,2Б-1, 6Л-2, 8В-1, ЗК-1.

Анализ вариантов сочетаемости фрагментов, представленных в речевых реакциях реципиентов показывает, что в большинстве случаев они совпадают с авторскими: ГБ- (38%), БК- (76%), КЖ- (42%), ЖИ- (46%), ИЛ- (38%), ДВ- (44%), ВЗ- (48%), АЕ-(44%), ЕГ-32%. Сочетание фрагментов ЕГрассматривается как неожиданное, так как фрагмент Е (последний компонент авторского варианта текстового пространства) от-

личается от остальных в стилистическом отношении и в большей степени, чем все другие, демонстрирует характер «дневниковых» записей. Тем не менее, 32% ии. «замкнули», «закольцевали» пространство текста, поставив рядом последний и первый фрагменты пространства текста, причем НЕ - на первом месте, то есть превратили его в верхнюю (или «левую») границу текстового пространства, в то время как в оригинале это нижняя или («правая») граница.

На основании данных о взаимосочетаемости высказываний, формирующих фрагменты, последние были оценены в терминах «устойчивость/неустойчивость», степень которой зависит от количества «сохраненных» в нем высказываний, составляющего не менее половины от авторского варианта. Анализ полученных экспериментальных данных показал, что размер фрагмента (количество составляющих его элементов) не является фактором, детерминирующим степень его «устойчивости», которая определяется характером связи между конституентами фрагмента. Например, фрагменты 11Е и 7Дсохранены в речевых реакциях 26% испытуемых каждый, но первый состоит из 5 элементов, а второй только из 2-х; фрагмент ЗК, состоящий из 7 высказываний, сохранен полностью у 14% реципиентов, а равный ему фрагмент 9 3 - у 10% ии.; фрагменты 6Л и 4Ж, имеющие в составе по 3 элемента каждый, сохранены полностью соответственно у 44% и 26% реципиентов соответственно.

Актуальная деятельность реципиента по восприятию, опознанию, селекции (анализу), синтезу детерминируется смысловой установкой, воздействие которой (Д.А.Леонтьев 2003) сводится к одной из четырех форм влияния - стабилизирующего, преградного, отклоняющего и дезорганизующего, проявление которых наблюдалось в ходе эксперимента в различной степени. Установка помогает реализации потребности, процесс которой представляется как путь в пространстве восприятия, сегментируемый на отдельные звенья, соотносящиеся с восприятием и осмыслением отдельных фрагментов текста в русле одной из смысловых связей. Вербальное поведение реципиентов в условиях текстового общения проявляется в выборе того или иного высказывания или фрагмента как результата принятия решения по итогам мыслительной деятельности. В процессе «сборки» целостного единого пространства текста из его компонентов реципиенты следовали пространственным схемам «верх-низ», «справа - слева», «впереди - позади», используя стратегии «пути», «сканирования», «выдающихся объектов», которые человек применяет при восприятии пространства окружающего мира и ориентации в нем, что свидетельствует об универсальности пространственных схем ДжЛакоффа и подтверждает его Гипотезу о всеобщей про-странствешюй Форме.

Текст-описание, по мнению исследователей, наиболее труден для восприятия и последующего воспроизведения, поскольку репрезентирует «застывший» кадр, ситуа-

26

цию, в которой отсутствует реальное движение. В таком тексте особенно важны авторские «подсказки», помогающие оценить значимость языковых единиц, например, применение специальных графических средств их выделения: прописные буквы, курсив и другие шрифтовые выделения, кавычки, иностранная литерация, «превращающих» обычную языковую единицу в «фигуру» в пространстве восприятия.

Формирование «жизненного пространства» текста, его «бытийности» в решающей степени детерминируется состоянием воспринимающей системы - реципиента, его потребностями и установками на достижение конечного результата, его социально-культурными и индивидуально-психологическими особенностями, включая характеристики внимания и памяти. Процесс «формирования» пространства текста из отдельных его фрагментов сопоставим с процессом быстрого чтения (А.А.Лсонтьев), в ходе которого отсутствует промежуточный анализ на уровне высказывания. Определяя «место» фрагмента в пространстве целого текста в процессе восприятия реципиенты «просматривали» составляющие его высказывания, фиксируя основное внимание на первом и последнем, так как именно к ним «приклеивались» соседние участки пространства текста со своими «границами».

Множественность вариантов сочетаний текстовых фрагментов привела к формированию многочисленных вариантов текстового пространства как синтагматической целостности, различающихся как по основным - «пограничным» - фрагментам, в качестве которых у автора выступают фрагменты Г (первый) и Е (последний), так и по последовательности фрагментов, занимающих места в середине авторского варианта пространства текста. Из 11 фрагментов в качестве «начального» реципиенты отметили 6 фрагментов: Г (30%), Ж (20%), // (8%), Д (28%), А (12%), Е (2%); в качестве «конечных» названы также 6 фрагментов: Г (10%), К (8%), Ж(2%), Л (10%), А (6%), Е (44%). Большинство реципиентов установили «пограничные» фрагменты в соответствии с авторским вариантом: начальный (инициальный) определили верно 30% и конечный (финальный) - 44% испытуемых. Таким образом, установление рамок «жизненного пространства» текста способствовало адекватной реконструкции фрагмента реального мира, репрезентированного в тексте.

В третьей главе «Организаторы текстового пространства» представлены характеристики научного текста как формы объективации некоторого фрагмента научного пространства, описаны результаты исследования закономерностей и особенностей его восприятия реципиентом, введено понятие «организатор текстового пространства» (ОТП) для обозначения лексических единиц, являющихся ориентирами в пространстве текста вербализующих ядро концептосферы текста, которые выступают как «контактные точки» концептуальных систем автора и реципиента, реальной и текстовой действительности; анализируются разноуровневые комплексы ОТП, выявляется сте-

27

пень детерминированности результата реконструкции авторского варианта текстового пространства их составом.

Одной из наиболее специфических характеристик научного текста является то, что в качестве его содержания выступает научное знание, репрезентированное в различных формах. Это может быть новое знание, полученное в результате научных исследований, проведенных самим автором в рамках собственной концепции, или гипотеза, теоретические предпосылки к исследованию некоторой проблемы выдвигаемые автором, а также анализ концепций или результатов работы других исследователей, сопровождающиеся комментариями автора текста, или без них. «Скрытые» трудности, актуально не распознаваемые реципиентом, могут вызвать эффект «кажущегося» понимания, когда повторяются общие положения авторского текста, но не дается своей интерпретации понимания того или иного феномена. Например, реципиенты не смогли объяснить отличие гуманизма от гуманитаризма, не объяснили, почему автор назвал Достоевского «жестоким талантом», не указали, в чем именно заключается особенность русского атеизма и т.п., хотя все эти понятия были названы в числе «организаторов текстового пространства».

Процесс понимания текста не сводится к анализу отдельных слов или высказываний. Восприятие текста сопровождается определенными мыслительными операциями, обеспечивающими адресату постоянную ориентацию в двух пространствах одновременно: в семантическом пространстве текста и когнитивном пространстве мышления. При отсутствии в концептуальной системе реципиента концептов и концептуальных структур, вербализуемых лексическими единицами, конституирующими пространство авторского текста, процесс понимания и осознания текста затрудняется. Адекватность реконструкции фрагмента научного пространства, репрезентированного в тексте детерминируется как количественными, так и качественными характеристиками установленных реципиентом внутритекстовых связей, получивших разные формы объективации как отображения различных мотивов реконструкции авторского пространства: если реципиенты располагали карточку с первым воспринятым текстовым элементом в центре, а остальные - радиально от нее, то ведущим мотивом реконструкции авторского пространства для реципиента являлась цельность; если текстовые элементы располагались линейно, то реципиент заботился в первую очередь о связности, о связанности «соседних» высказываний, проявляющейся эксплицитно, при этом каждое последующее предложение сопоставлялось с предыдущим. В любом случае текст как наблюдаемый объект воспринимается в целом без учета каких-либо деталей, выступая как гештальт в процессе семиозиса и коммуникации. Процесс «сборки» текста из отдельных элементов представляет собой частный случай коммуникации, соотносимый с процессом семиозиса, в ходе которого формируется сложный знак - текст.

Восприятие текста не как единого целого приводит к его разрушению, он распадается на два и более самостоятельных, по мнению реципиентов, текстов.

В результате сопоставления и анализа полученных от реципиентов вариантов «местоположения» высказываний в пространствах их проекций научного текста и авторском варианте текстового пространства выявлены «внутрипространственные» отношения между отдельными высказываниями, определена частота проявления таких связей и тактики, которым следуют реципиенты при выполнении поставленной задачи, определен «базовый»/минимальный набор предложений, составляющих своеобразный «каркас» текста.. Как и в первой экспериментальной серии, феномен формального ограничения сочетаемости предложений проявился в отсутствии связей между некоторыми высказываниями: например, сочетания с высказыванием №16 отсутствуют в пространстве текстовых проекций 50% испытуемых, и лишь 16% ии. включили это высказывание в состав текстового пространства. Полагаем, что основной причиной выявленного феномена «выпадения» высказывания из текстового пространства является невозможность опознать концепт, «стоящий» за лексическим выражением: например, трудность понимания словосочетания «Третий Рим» привело к тому, что почти 40% испытуемых оценили высказывание, в состав которого оно входит, как «лишнее»; 38% реципиентов оценили высказывание № 51, как «чужое», так как оно не имеет эксплицитных связей с «соседними» компонентами, которые могут быть определены только в пространстве целого текста или его фрагмента.

Человек ориентируется в пространстве реального мира при помощи разнообразных указателей, вех, объектов. Для ориентации в пространстве воспринимаемого текста также необходимы «указатели», специфическая система ориентиров, сформированная из языковых единиц, детерминирующих процесс восприятия текста реципиентом, которые в проведенных ранее исследованиях рассматривались как смысловые вехи, опорные пункты, опорные элементы понимания текста, ключевые слова, ключевые элементы смысла (Н.И.Жинкин, А.А.Смирнов, А.Н.Соколов, Л.В.Сахарный, Л.Н.Мурзин, Л.С.Штерн), а при рассмотрении текста как синергетической системы как креативный аттрактор и доминантный смысл (И.Л.Герман, Г.Г.Москальчук, В.А.Пищальникова). Согласно концепции М.Джонсона, любому конкретному положению дел, находящемуся в стадии становления (а именно в стадии становления находится пространство текста как целое в процессе его восприятия реципиентом), соответствуют ментальные пространства, представляющие собой среду концептуализации и мышления. Применительно к анализу становления и «бытия» текстового пространства жизненно важные для текста языковые единицы следует рассматривать как «узловые» точки, «организаторы» и «координаторы» и «регуляторы» текстового пространства, как центры локальных мини-пространств, «стягивающих» единое тексто-

вое пространство и поддерживающих его в состоянии устойчивого равновесия. В концептуальном пространстве им соответствуют квази-точки, маркирующие доминирующие концепты формирующегося варианта концептосферы воспринимаемого текста. Для анализа многоаспектных пространственных отношений между элементами текста, учитывая континуальность смысла текста, введено понятие «организатор текстового пространства» (ОТП) для обозначения языковых единиц, детерминирующих процесс восприятия и понимания текста, которые репрезентируют элементы ядра концептосферы текста и детерминируют процесс ее вторичной вербализации реципиентом. Таким образом, ОТП характеризуются как указатели определенных смысловых пространств, детерминирующих процесс понимания всех элементов текста.

В процессе смыслового восприятия организаторы текстового пространства (ОТП) рассматриваются как «фигуры» - «спациальные (пространственные) точки», между которыми локализуются все остальные компоненты, составляя пространственный фон, что согласуется с метафорическим пониманием пространства как вместилища (М.Джонсон), в русле которого поле зрения выступает как вместилище: вещи входят в поле зрения, находятся в поле зрения и выходят из него. В этом смысле «узловые» точки - ОТП, «входя» в поле зрения реципиента, активизируют концептуальную систему индивида, «направляя» процесс восприятия по «заданному» ими «смысловому коридору». Процесс выявления ОТП требует восприятия максимального количества текстовых элементов для последующей интеграции их в единое смысловое пространство текста и расположения в синтагматическом пространстве. Эксперимент показал, что большое количество воспринимаемых элементов (58 высказываний в первой экспериментальной серии и 70 во второй) выступило как естественная помеха в процессе выявления реципиентами ОТП, хотя некоторые реципиенты смогли указать их уже после восприятия 11-18 высказываний, составляющих пространство художественного текста, что составляет 19-31% всех пространственных компонентов, и 9-11 высказываний, составляющих пространство научного текста (12,8-15,7% всех пространственных компонентов). При этом основное внимание обращалось на частые повторы некоторых языковых единиц, наличие имен собственных или, по мнению реципиентов, «экзотических» названий в первом тексте, таких как «Зеленая Стена», «Единое Государство», «Скрижаль» в первом тексте и пр., а также слов, детерминирующих процесс понимания научного философского текста - гуманизм, религиозность, христианство, Россия, сострадательность и пр. Полагаем, что концепты, вербализуемые лексическими единицами, составляющими комплекс ОТП, обязательно присутствуют в концептуальной системе индивида, что и детерминирует их выбор в качестве пространственных организаторов текста ментального. Концепты, вербализованные лексическими единицами - организаторами текстового пространства, составляют ядро

текстовой концептосферы, выступая, таким образом, в качестве «организаторов» концептуального пространства индивида в дискретный коммуникативный период текстового общения.

Каждый фрагмент текста был озаглавлен испытуемыми до момента его инкорпорирования в единое текстовое пространство, т.е. изначально каждый фрагмент воспринимался как самостоятельное мини-пространство мини-текста с собственной системой координат. Поскольку заголовок в концентрированной форме выражает содержание фрагмента, выступая как результат вербализации «основной мысли» - концепта текстового фрагмента, мы рассматриваем его в качестве специфического организатора текстового пространства, который выполняет двойную функцию: с одной стороны он выступает как организатор микро-пространства «своего» фрагмента, с другой стороны - обеспечивает интеграцию микро-пространства отдельного текстового фрагмента в пространство целого текста, т.е. является своеобразным пространственным оператором и регулятором непрерывности и целостности пространства всего текста, обеспечивая непрерывность смыслового и пространственного континуума.

Количественный и качественный анализ парной сочетаемости высказываний в пространстве научного философского текста показал более высокую ее степень по сравнению с художественным текстом: 33 высказывания из 70 имеют оолес 20 вариантов сочетаний каждое, что объясняется кустовой структурой текста. Отдельные высказывания характеризуются высокой степенью мобильности, сочетаясь с высказываниями, находящимися в разных частях авторского пространства текста. Таким образом, в научном тексте отмечается более «свободная» взаимосочетаемость высказываний по сравнению с художественным текстом, где порядок «местоположения» высказываний в большой степени детерминируется характером развития событий и временным фактором. Выявлено 30 вариантов сочетаний высказываний, количество которых в реакциях реципиентов превышает количество совпадений с авторским вариантом; например, авторское сочетание высказываний 7-26 указали 16% ии., а сочетание 7-2 выявлено у 22% ии., сочетание 7-27 отметили 16% ии. Высказывание № 30 является внешней («правой») границей авторского варианта текстового пространства, но только 10% реципиентов определили ему эту позицию, а 26% реципиентов сочетали его в следующих вариантах, 30-38 (12%), 30-23 (6%), 30-18 (4%), т.е. высказывания 38, 23, 18 оценены реципиентами как пограничные, отделяющие пространство текста от внетекстовой реальности.

Высокая многообразная комбинаторная способность высказываний является внешним проявлением индивидуальных связей (отношений) между элементами концептуальной системы человека, что подтверждает континуальный характер мышления (А.Р.Лурия), в ходе которого между компонентами текста непрерывно образуются все

31

новые функциональные связи. На втором этапе второй экспериментальной серии реципиентам были представлены для восприятия в произвольном порядке укрупненные участки текстового пространства - 12 фрагментов текста. Анализ речевых реакций реципиентов показывает, что связи между некоторыми фрагментами можно характеризовать как устойчивые, например фрагменты К, Д, А «связаны» между собой в русле авторской концепции в ответах 38% реципиентов; сохранение связей между фрагментами Н, В, Ж, Л, которые составляют финальное пространство текста, наблюдается у 10% реципиентов; вариант сочетания В, Н, Ж, Л встречается в реакциях 16% испытуемых. Мобильность/ фиксированность местоположения отдельных микро пространств текста зависит от характера информации, репрезентированной в них. Среди фрагментов текстового пространства выявлены мобильные, менее «привязанные» к определенному автором «месту», поэтому степень их сочетаемости с другими пространственными фрагментами выше. Максимальное совпадение «мест», занимаемых фрагментами в пространстве авторского текста и пространства текста, сформированного испытуемыми, как и в первом эксперименте, приходится на условное «начало» пространства текста: фрагмент 1К расположили па первом (авторском) месте 64% ии., 2Д - 48% ии.); ЗА- 42% ии., а также на его «конец» - 11Ж- 40% ии.; 12Л-42% ии. Таким образом, текстовое пространство подверглось наибольшей «деформации» в середине (фрагменты - 6Б, 7П), места которых в пространстве оригинального текста совпали с вариантами 14% и 12% испытуемых соответственно, что дает возможность охарактеризовать эти фрагменты как наиболее «подвижные». Как «чужие» были оценены разным количеством реципиентов 6 фрагментов из 12. В большинстве случаев сочетания фрагментов в пространстве текста реципиента совпадают с таковыми в оригинале: КД-66%, ДА- 48%, ME- 50%, ЖЛ- 72%. По сравнению с первой экспериментальной серией возросла комбинаторная способность «погранично-гол/последнего (в авторском варианте) фрагмента 12Л, например, ЛА-3, ЛН-8.

На основе анализа речевых реакций реципиентов сформирован комплекс ОТП научного текста, в составе которого часто повторяемые лексические единицы гуманизм, гуманитаризм, христианство, атеизм и др. Языковые единицы, входящие в состав заголовков, выступают как «фигуры» в процессе восприятия текстового пространства, а их относительно равномерное расположение в пространстве целого текста придает ему «устойчивость» и равновесность. Заголовки фрагментов составляют индивидуальный «комплекс» организаторов текстового пространства (ОТП), принадлежащий конкретному реципиенту.

Варианты текстового пространства проекций реципиентов демонстрируют множественность проявления внутренних связей между элементами текстового пространства. Пространства текстовых проекций реципиентов различаются как по основным -

32

«пограничным» - фрагментам, в качестве которых у автора выступают фрагменты К (первый - левая граница) и Л (последний - правая граница), так и по последовательности фрагментов, занимающих места в середине авторского варианта пространства текста, причем в этом случае наблюдается большее разнообразие вариантов сочетаний. Из 12 текстовых фрагментов в качестве «начального» (у автора - фрагмент К) реципиенты рассматривали 7 фрагментов: К(32), Б (7), М (1), Д (2), 3 (4), Я (3), Е (1). В качестве «конечных» (у автора - фрагмент Л) реципиенты отметили 10 фрагментов: Л(26), Я (4), Ж(2), Е (3), Б (3), В (1), Я (5), Б (3), Л (3), 3 (1), что можно объяснить тесной связью ядра и периферии, проявление которых в этом тексте достаточно условно: доминирующий концепт гуманизм подчиняет себе все остальные, связан с ними прочными текстовыми отношениями, которые раскрывают его дополнительные (всесторонние) характеристики, не связанные порядком их представления. Отсутствует в тексте и временное ограничение на последовательность элементов, что дает им большую свободу «передвижения» в пространстве текста. Несколько реципиентов «расположили» начальный фрагмент К внутри текстового пространства, изменив таким образом, внешние границы текстового процесса. Подобное «перемещение» характерно и для финального фрагмента Л, 6 вариантов сочетаний которого с другими фрагментами отмечены реципиентами: ЛД (2%), ЛМ (2%), ЛБ (2%), ЛП (2%), ЛА (6%); ЛН (8), т.е. была перенесена и правая граница текстового пространства. В 7 случаях реципиенты одновременно изменили обе границы текстового пространства.

Изменение внешних границ текстового пространства отмечено у 66% реципиентов на первом этапе и 78% реципиентов на втором этапе второй экспериментальной серии, что обусловлено индивидуальными особенностями смыслового восприятия текстовых элементов, а также характеристиками самих фрагментов и структурными особенностями научного текста. Эксперимент показал, что изменение внешних и внутренних границ пространства научного текста не ведет к изменению его концепта (смысла), т.е. нельзя говорить об «искривлении» пространства, его искажении как результата неадекватного понимания текста (как это отмечалось в первой экспериментальной серии). Текст репрезентирует часть научного знания, которое существует независимо от того, объективировано оно текстом или нет, следовательно, текст есть лишь одна из форм «бытийности» знания.

Сегментация пространства текста представляет собой процесс, отображающий авторский вариант членения объективной или вымышленной действительности, представленной в нем. Реципиент членит текст как целостный /цельный объект, базирующийся на ситуации. Процесс сегментации не является бесконечным, так как текст не сводим к отдельным компонентам, поскольку дискретность предполагает его конти-

стов отмечаются некоторые различия, связанные с особенностями их логико - композиционных структур. Как правило, внутритекстовые границы возникают там, где происходит ослабление связей между текстообразующими элементами, где наблюдается уменьшение смысловой общности. В тексте кустовой структуры внутритекстовые границы более подвижны, чем в тексте линейной структуры, так как синтагматическое пространство делится на мини пространства, которые «занимают» фрагменты, репрезентирующие последовательно представляемые ситуации реального или нереального мира, порядок которых определен довольно жестко.

В пространстве научного философского текста вербально репрезентируется единая ситуация как фрагмент научной картины мира, с единым концептом, в совокупности характеристик которого отображены мнения и точки зрения различных ученых относительно его бытийности. Поэтому внутренняя граница может отделять или сегменты, представляющие одну (отличную от других) или несколько (похожих) точек зрения, или сегменты, в которых дается более подробная характеристика одного из свойств доминирующего концепта, заявленных в начале текста.

По результатам трех этапов во второй экспериментальной серии были выявлены 14 высказываний, «сохраненных» в большинстве текстовых проекций. Несмотря на пятикратное уменьшение синтагматического визуально наблюдаемого пространства текста как материального тела, оно «вместило» в себя почти вес вербальные репрезентанты концептов: гуманизм, христианство, человечность, сострадательность, рассматриваемые в качестве организаторов текстового пространства, и составляющие коллективный комплекс ОТП, который овнешняет минимальное «жизненное пространство» текста. Всего реципиенты отметили 1083 языковых единицы в качестве организаторов текстового пространства, при этом средний размер комплекса ОТП составил 10-11 единиц. В состав коллективного мини-комплекса ОТП вошли 5 лексических единиц, объективирующих «узловые» точки пространства текста, занимающих верхние позиции в составе макси-комплекса ОТП, хотя в некоторых случаях изменилась частота их называния. Лексическая единица «гуманизм» возглавляет оба списка и присутствует в реакциях 100% реципиентов, остальные единицы сохранили свою «устойчивость» в разной степени.

На основе статистической обработки результатов по степени частоты встречаемости лексических единиц в составе комплексов ОТП было выделено 15 наиболее часто отмеченных реципиентами вариантов и составлен своеобразный «коллективный» комплекс ОТП для исследуемого текста: гуманизм (100% ии.), человечность (91% ии), христианство (87% ии ), сострадательность (73% ии.), диалектика гуманизма (48% ик.), религия /религиозность (41% ии.), русский человек (41 % ии.), Россия (40%

ии.), антигуманизм (39% ии.), Бог (37% ии.), атеизм (33% ии.), гуманитаризм (33% ии.), социальная мораль (32% ии.), бесчеловечность (31% ии), Достоевский (28% ии.). На схеме 1. отображено распределение ОТП в пространстве научного текста

Схема!.

Количественное распределение организаторов текстового пространства

Элементы «коллективного» комплекса ОТП распределены в пространстве текста равномерно, поддерживая «равновесие» текста. Сопоставление размера среднего комплекса ОТП, состоящего из 12 элементов, и выявленного ранее каркаса текста, состоящего из 14 элементов, выявило практически полную идентичность составляющих их единиц, а, следовательно, и репрезентированных ими концептов: из 12 элементов среднего комплекса ОТП каркас текста составляют 10 (не вошли слова атеизм и антигуманизм; при этом компоненты мини комплекса ОТП представлены составе текстового «каркаса» полностью.

Лексические единицы, входящие в состав мини-комплекса ОТП, являются внешним проявлением предельного сжатия пространства текста и могут быть сопоставлены в этом плане с вариантами заголовков, данными тексту реципиентами. Соотнесение заголовков текста и единиц, составляющих мини-комплекс ОТП, показало, что основные совпадения в их составах связаны с единицами «гуманизм», «человечность», «гуманитаризм». Поскольку реципиенты озаглавливали каждый фрагмент, то этим обеспечивалась относительная (минимальная) равномерность распределения ОТП в формирующемся пространстве, что способствует повышению «устойчивости» всего текста к деформации, «искажению» текстового пространства.

В тексте моделируется картина мира - реального или вымышленного, "возможного мира", который рассматривается как мир, альтернативный действительному. Подобно тому, как пространство окружающего человека реального мира членится в его восприятии на отдельные участки, так и «жизненное пространство» текста как целое может разделяться на дискретные участки со своими внутренними границами, которые являются подвижными и проницаемыми. Проницаемость границ текстового пространства как внешних, так и внутренних предполагает возможность «общения» элементов разных текстовых фрагментов между собой на эксплицитном/имплицитном уровне. В некоторых случаях именно имплицитные внутритекстовые связи стали причиной «сдвига» внутренних границ текстового пространства. В процессе сегментирования текстового пространства реципиенты «установили» индивидуальные внутренние границы между компонентами целого текстового пространства, количество которых варьируется от 2 до 12, количество дискретных участков текстового пространства - от 3-х до 11-ти. Большинство реципиентов (68%) посчитали оптимальным выделение от 3 до 6 мини-пространств, «установив» от 2-х до 5-ти внутренних границ. Центром большинства выделенных участков пространства являются ОТП, реально проявляя свой «организующий» и «регулирующий» характер как вербализованные репрезентанты основных «точек» фрагмента научной картины мира.

В четвертой главе «Текстовая репрезентация хронотопа индивидуального и коллективного Бытия» представлено описание результатов экспериментального исследования восприятия реципиентами репрезентированного в тексте хронотопа «героя пути», характеризуются выявленные реципиентами темпоральные и спациальные (пространственных) маркеры, приводятся результаты реконструкции реципиентами пространства социального и индивидуального бытия, комплексы «организаторов текстового пространства» (ОТП) анализируются как вербальные репрезентанты концеп-тосферы текста.

В третьей экспериментальной серии в качестве текстового материала использовался рассказ З.А.Гиляровского «Без возврата», представленный реципиентам в авторском варианте, но без заголовка. Динамика внутренней жизни героя обозначается во временной и пространственной сферах. В «путевом» произведении, таком как представленный реципиентам рассказ, событие «помещено» в пространство - географическое или психологическое, которое способно заменить время; в этом случае последовательность маршрута героя, его жизненный «путь» выражены последовательностью участков географического или психологического пространств. Особое внимание уделено тому, где происходит событие, например, значимое для рассказчика описание окрестностей в рассказе располагается в системе пространственных, а не временных координат.

Само бытие человека определяется пространственно-временными характеристиками, поэтому пространственные (и временные) отношения типизируются как базовые отношения, которые человек воспринимает и отражает в языковых формах. Поименованные человеком объекты реальности, конституируют внешнее пространство человека и коммуницируют с его внутренним пространством, в результате чего порождаются пространства мыслимых, воображаемых миров с их индивидуальными и уникальными топологическими свойствами, возникает текст внутреннего пространства человека, который можно рассматривать как "текст для себя". Когда человек готов "впустить" в свое внутреннее пространство другого человека, дать ему возможность прочитать текст своего внутреннего пространства, "прочитать себя", он овнешняет свои внутренние ощущения в различных формах, одной из которых является вербальный текст. Художественное пространство вербального текста рассматривается исследователями (Бахтин 1975; Лотман 1970 и др.) в качестве одного из способов авторского осмысления действительности.

Пространственная характеристика является обязательным компонентом любой из принадлежащих человеческой культуре картин мира. Ю.М.Лотман подразделяет тексты культуры на две группы в соответствии с их статическими или динамическими свойствами, которые характеризуют соответственно структуру мира или место, положение и деятельность человека в окружающем его мире. Тексты, входящие во вторую группу, отличаются от первой сюжетностью, распадаются на ситуации (эпизоды). Сюжетное пространство описывается с помощью топологических понятий, связанных с траекторией, путем перемещения точки в пространстве, в том числе и текстовом. Элементы этого типа текстов классифицируются в рамках оппозиции «подвижный - неподвижный». В терминах оппозиции «подвижность/неподвижность» персонажи дифференцируются как неподвижные - «герой места», закреплённые за какой-либо сферой социального континуума, и подвижные - «герой пути», имеющие свой путь и осуществляющие движение внутри того универсального пространства, которое представляет собой их мир, при этом движение не обязательно понимается как физическое перемещение в пространстве.

Обязательными элементами текста культуры (культурного пространства) являются тексты вербальные, которые даются носителям языка в их непосредственном материальном воплощении. Смысловые системы непосредственно или опосредованно соприкасаются с реальностью, выступают «мостом», соединяющим ее с сознанием личности. Художественный текст как организованное речевое произведение ориентирован на модель действительности, характерную для данного общества, он является семиотическим кодом, на материале которого можно реконструировать картину мира или ее фрагмент. В пространстве текста автор средствами языка представляет свое видение и

37

ощущение некоторой проблемы или жизненной ситуации, создаст текстовую интерпретацию пространственных отношений, которые реципиент должен с максимальной точностью воссоздать. Физическое пространство является особым фоном и в то же время обязательным компонентом характеристики героя рассказа. В процессе чтения текста в своем воображении читатель воссоздает картину той местности, обстановки, ситуации, в которой происходит действие рассказа, а также мысленно воспроизводит действия и поведение его героев, «перемещаясь» вместе с ними в пространстве текста, и, в определенном смысле, в пространстве реальной жизни, поскольку в тексте объективирован реальный жизненный хронотоп героя, социума, отношений, возникающих между ними. Например, в рассказе «Без возврата» представлена картина армейской жизни в определенный временной период в истории России, в отрывке из романа «Мы» - картина социального бытия, в научном тексте вербализован фрагмент научной картины мира, связанный с историей и развитием гуманизма.

В терминах пространственной организации окружающего мира и самого человека как его части возможно характеризовать отношения, возникающие внутри системы «мир (среда) - человек», выступающей как специфическая коммуникативная система. При описании жизненного пространства «героя пути» в тексте выделяются отдельные «регионы» (пространственные участки), соответствующие меняющимся ситуациям в жизни героя. Именно объекты, конституирующие отдельные регионы жизненного пути героя, являются «указателями» этих изменений. В зависимости от характера расшифрованных значений вербальных знаков реципиент соответствующим образом корректирует состояние «жизненного пространства» текста, приближаясь или удаляясь от авторского варианта. Между отдельными регионами в тексте, как и в реальном жизненном пространстве героя, происходит взаимодействие - локомоция (термин К.Левина). Количество регионов, репрезентированных в тексте, соответствует описываемым автором дискретным моментам в жизни героя, причем их «местоположение» в тексте хронологически может не соответствовать реальным событиям в жизненном пространстве, взаиморасположение регионов относительно друг друга может меняться в зависимости от того, что именно становится предметом рассказа или воспоминания "гозорящего'7героя. В результате - два отдаленных региона (например, детство героя и период его настоящего бытия) могут сблизиться, близкие - разойтись, например, при размышлении героя о своем будущем, т.е. жизненное пространство переструктурируется. Текст может потенциально рассматриваться для человека как новый «регион», в который он «входит» на время текстовой коммуникации, становится «частью» его личного пространства.

Отношения «человек - пространство» можно интерпретировать как отношения фигуры и фона (разрастание фона по отношению к фигуре и поглощение фигуры фоном). Потеря ориентации в пространстве приводит к неуверенности и требует психо-

38

логической компенсации [Цивьяп 1973], в качестве которой может рассматриваться ментальное пространство, индивидуальное и субъективное [Топоров 1994]. В этом случае возникает параллельное пространство — специфический образ пространства, существующий только в восприятии субъекта и не связанный с отражением реального пространства. К разряду измененных состояний сознания относится и ситуация «забвения» Воронова, которая характеризуется как «сон наяву» и является причиной сильного эмоционального возбуждения героя. Показателями этого вида пространства является временная и/или пространственная дистанция, а также сдвиг в восприятии, «искривление пространства восприятия». Пространство не является стабильным и статичным, оно подвержено трансформации, выражающейся в акустических и визуальных проявлениях, независимых от наблюдателя и героя, необъяснимых с точки зрения обыденной реальности и здравого смысла. При этом, как правило, вводятся слова, характеризующие героя/ автора как наблюдателя: казалось, как будто, видимо и др.: например, «ему показалось, что ружье провалилось сквозь землю...».

Состояние чего-то кажущегося, необычного может выражаться и опосредовано, через специфические «кодовые» фразы, означающие переход человека в иное состояние: «вдруг какие-то радужные круги завертелись в глазах...», «он закрыл глаза, но и сквозь закрытые веки видит...», после которых следует описание ощущения «инобытия» человека, его пребывание в другом, параллельном пространстве или в пространстве-времени прошлого, как после слов «он закрыл глаза и увидал памятную ему с детства картину...». Фраза «он закрыл глаза» повторяется в тексте неоднократно, выступая для Воронова своеобразным «пропуском» в иное пространство, а для реципиента сигналом, предупреждением о переходе героем границы реального пространства. «Герой пути» как движущийся элемент обретает «свое» и «чужое» пространство, оценка которого зависит от социальной среды, в которой он был сформирован, от проявления психологических характеристик личности. Например, Воронов «переходит» из «своего» пространства семьи (родной, свой знакомый мир) в «чужое» время-пространство армейской службы, в казарму, он мысленно возвращается в детство, «приобретая» там не только приятные впечатления, но и пугающую его сцену расстрела солдата. Затем Воронов возвращается в пространство реальное, но сильные эмоциональные впечатления вынуждают его изменить свой жизненный путь, привычное пространство и искать для себя «убежище» в другом пространстве, пока неизвестном ему, характеристики которого он может только предполагать, но ясно, что пространство это «чужое», «враждебное», неприятное».

Жизненное пространство героя оценивается одновременно в рамках двух оппозиций - далеко/близко и хорошо/плохо: детство героя, проживание в дядькиной семье -это маркеры далекого времени-пространства, которое герой оценивает положительно; в то же время все, что связано с настоящим для героя временем - тяготы солдатской службы, жизнь в казарме - т.е. близкое пространство реальной жизни - маркировано отрицательно и рассматривается как неприятное: «тяжела была ему первое время солдатская жизнь, невыносимо казалось это день-деньское ученье...».

Хронотоп рассказа «Без возврата» отображает жизненное пространство-время Воронова в период его военной службы, которое редуцируется до нескольких последних армейских часов, когда герой находится на посту, в карауле. Особенность этого текста в том, что в больший хронотоп вложен меньший: находясь на посту, Воронов мысленно возвращается в пространство прошлого, что отображается в тексте с помощью пространственно-временных маркеров. Таким образом, в тексте выделяются несколько композиционных блоков: личные воспоминания и наблюдения героя, включая его годы детства, комментарии и размышления автора о настоящем периоде жизни героя и о его будущем. Поскольку человеку свойственно приписывать событиям цель и смысл, это подразумевает «расчлененность непрерывности на некоторые условные сегменты» (Ю.М.Лотман). Время и пространство выступают в идеальной модели мира, образуя «циклический континуум» (В.Н.Топоров), который предполагает ситуацию возвращения, совмещения конца и начала, которое в определенной степени наблюдается в рассказе: события, которые произошли с Вороновым в некотором пространстве-времени (в течение ночи), представлены как замкнутая цепочка, в которой «сомкнулись» начало и конец, хотя физически этого «контакта» не произошло, и герой «возвращается» на покинутое место караула условно, только издали, из «дебрей леса», смотрит на него, а затем убегает в пространство неизвестности. Пространственные рамки рассказа охватывают такие участки реального пространства как солдатская казарма, пороховой погреб - пост часового, лес, поле и луг, река, кладбище, опушка леса и лесная чаща, названия которых выступают маркерами жизненного пространства Воронова в прошлом и настоящем, поскольку герой проходит воинскую службу в местах своего детства. Характеристика пространства как функции времени позволяет выделить несколько периодов-пространств в целостном/ едином жизненном пространстве Воронова, формирующихся вокруг определенных временных точек: прошлое - детство (2 периода - с родителями и после их смерти в семье дяди), настоящее- девять месяцев службы- 3 составных части- призыв и последующая жизнь в роте до выхода в караул, время непосредственно с момента заступления в караул (на посту), время после того, как Воронов оставил пост); будущее (предполагаемое) возникает с момента принятия Вороновым решения о побеге.

Мы различаем пространство текста и пространство персонажа/героя: пространство текста - однонаправлено, оно развертывается по мере того, как автор пишет текст; жизненное пространство персонажа/героя - многонаправлено, по мере написания текста автор приводит данные из разных периодов жизни персонажа, совмещая несовместимое в реальной жизни - детство и старость, прошлое и будущее, предоставляя, таким образом, читателю самостоятельно по мере прочтения текста формировать и дорисовывать максимальный объем жизненного пространства героя. Внутри пространство дробится на блоки- микро пространства или микросистемы (Ю.А.Сорокин), плавно перетекающие друг в друга. Реципиент может оценить непрерывность жизненного пространства героя, репрезентированного в тексте, только после прочтения всего текста, отметив главные пространственные маркеры и линии -границы изменения жизненного пространства героя. Таким образом, читатель формирует микро пространства в течение всего коммуникативного времени - периода непосредственного «общения» с текстом в рамках коммуникативной системы «текст-читатель». В процессе восприятия текста читатель «продвигается» в его пространстве не только однонаправлено - вперед, но и, при необходимости, возвращается назад - к уже известным фактам, дополняет их новой информацией, сравнивает, анализирует, уточняет. При этом, реципиент мысленно выстраивает события в жизни героя в хронологическом порядке - от детства до настоящего для него времени, соотнося каждое последующее с предыдущим.

Реципиенты отметили в пространстве текста 3 участка, соответствующих периодам реального жизненного хронотопа Воронова, и выделили внутри них разное количество суб-пространств или микро пространств - от 3 до 17, представив 15 вариантов сегментирования текстового пространства текста. Всего реципиенты отметили 517 микро пространств со своими системами пространственно- временных координат, то есть, пространство текста в среднем сегментировано на 10-11 участков, репрезентирующих участки жизненного пути Воронова. Эти экспериментальные данные практически совпали с количеством единиц (И), составляющих средний комплекс организаторов текстового пространства (ОТП). Таким образом, языковые единицы, входящие в состав комплексов ОТП, реально являются центрами смысловых микро пространств, выступая для реципиента фокальными точками в процессе восприятия текста, «указателями» пересечения героем внутренней границы пространства, то есть пространственными организаторами.

Слова показывают читателю отношение героя, его внутреннего пространства к пространству внешнему. Отдельные участки жизненного пространства героя можно оценить в терминах В,П.Белянина как светлое (детство) и темное (служба в армии), оптимистичное (начало армейской жизни) и безнадежное (после побега).

41

Реципиенты указали языковые единицы, составляющие комплексы ОТП, которые «стягивают», организуют текстовое пространство: 563 единицы в составе макси комплекса ОТП и 225 единиц в составе мини комплекса ОТП, который формировался из указанных каждым реципиентом 5 языковых единиц, определяющих, по их мнению, смысловое развитие текста. Экспериментально выявлено, что концепт «побег», вербализованный языковыми единицами «побег» и «бегство», представлен в речевых реакциях большинства реципиентов: 94% ии. назвали его в составе макси комплекса ОТП и 92% ии. «сохранили» его в составе мини комплекса ОТП. Средний комплекс ОТП в третьей экспериментальной серии состоит из 11 единиц. Одинаковое сегментирование несколькими реципиентами пространства текста соответствует одинаковому «набору» организаторов текстового пространства (ОТП), выступающих как «фигуры» в пространстве восприятия, без которых нарушается целостность картины бытия, разрушается «жизненное пространство» как героя, так и текста. Реципиент «ощущает» в процессе восприятия пространственные организаторы, что способствует реконструкции жизненного пути героя. Основные вехи жизненного пути героя репрезентированы не только в комплексах ОТП, но и в заголовках, данных реципиентами отдельным участкам текстового пространства при его сегментировании. Оказалось, что лексические единицы, формирующие заголовки и комплексы ОТП одинаковы, что подтверждает статус заголовков как специфической формы ОТП.

Почти 50% заголовков, вербализующих концепт текста, повторяются более чем у 2-х реципиентов, причем концепт побег, как и в комплексах ОТП, присутствует чаще других: Побег (26% ии.); Побег солдата (16% ии.); Часовой (16% ии.); Первый караул (14% ии.); Первый и последний караул (8% ии.); и т.д. Кроме того, некоторые заголовки состоят из разных лексических элементов, но вербализуют один и тот же концепт: Нсчь на «часах» (4%); Караул (10%); На часах (6%); На посту (6%) и т.д., что демонстрирует множественность вариантов вербализации концепта текста заголовком. Каждый заголовок можно «развернуть» в текст, получив разнообразное множество интерпретаций текста, принадлежащих различным поколениям носителей языка, что предопределяет вечную жизнь текста в пространстве-времени.

В процессе анализа речевых реакций реципиентов в третьей экспериментальной серии выявлены лексические единицы с семантикой темпоральности и пространст-венности. Темпоральные маркеры являются временными «переключателями»/ шиф-терами в процессе восприятия как реальной, так и текстовой действительности, они «перемещают» человека из одного времени-пространства в друтое (Борисова 1996, 1997). Например, перечисление автором мест, где Воронов «играл ребенком», переносит читателя вслед за героем в пространство прошлого, в детство; в то время как слова казармы, рота, Пономарев, Копьев формируют пространство жизненного бы-

42

тия Воронова в армии (время-пространство настоящего); упоминание царя, а также словосочетание «Русь святая» «отправляет» читателя в пространство-время дореволюционной России; лесная трущоба, лес, дебри выступают знаками нового сегмента жизненного пространстваВоронова, его настоящею и, возможно, ближайшего будущего после побега.

Анализ выявленных спационем и темпоралгем в художественных и научном текстах показал, что более половины их имеют двойственный, темпорально-спациальный характер. Спациальность и темпоралыюсть как «вторичные» (приобретенные) характеристики языковых единиц оцениваются как их «бытийные» характеристики, так как приписываются им в жизненном пространстве текста, т.е. в момент текстового бытия. Кроме того, выявлено, что маркеры пространства-времени и комплекс ОТП совпадают в основном по своему составу, так как репрезентируют наиболее важные бытийные характеристики текста и реальной жизни - пространство и время. ОТП, по мнению реципиентов, выступили вербальными репрезентантами жизненных «вех» героя, социума, а также их взаимоотношений, являются контактными точками, которые соединяют жизненное пространство-время индивида и социума (реальный хронотоп), и пространства текста (текстовый хронотоп), что особенно ярко проявляется в тексте динамического типа, который репрезентирует движение героя в некотором пространстве. 1 аким образом, текст выступает как вербальная форма объективации фрагментов индивидуального и коллективного (социального) бытия, средство сохранения информации научного и социально-бытового характера во времени и пространстве.

В Заключении обобщаются основные результаты экспериментального психолин-гвофилософского исследования онтологической триады «пространство-человек-текст» как специфической коммуникативной системы и делаются следующие выводы:

• исследование онтологической триады «пространство - человек - текст» в русле междисциплинарного подхода позволило проанализировать весь комплекс сложных и многосторонних внутрисистемных связей и отношений, способствовало дальнейшему изучению психических процессов, происходящих в сознании человека, выявлению механизмов, обеспечивающих функционирование языковой способности, дополнило результаты изучения проблемы использования человеком языка как средства овиешнения сознания и репрезентации концептов, выступающих в качестве элементов «внутреннего языка» индивида, в форме языковых единиц;

• онтологический характер триады «пространство - человек - текст» обусловлен фундаментальным характером составляющих ее элементов, выражающих сущностные характеристики действительности, а также рассмотрением процесса восприятия и понимания многообразия пространственных отношений объектов реального мира в качестве средства получения индивидом знаний, их объекти-

43

вации и сохранения в различного вида текстах - вербальных, музыкальных, архитектурных и т.п., среди которых вербальный является наиболее доступной и объективной формой репрезентации многообразия отношений человека и объектов, структурирующих пространство окружающего мира, реальным средством сохранения и передачи информации во времени и пространстве; вербальные тексты, объективирующие различные фрагменты пространства бытия - социального, индивидуального, научного - являются релевантными источниками данных о процессе формирования текстовой действительности как отображения действительности реальной. Пространство вербального письменного текста является моделью реального мира, что позволяет провести достоверный анализ внутрипространственных связей и отношений, возникающих в процессе порождения текста автором и проявляющихся у реципиента в процессе его восприятия, а также выявить универсальные и специфические характеристики текстовой объективации пространственных отношений; экспериментально подтверждена значимость учета индивидуальных характеристик коммуникантов - говорящего (автора) и воспринимающего (реципиента), достаточной общности их систем ориентации в реальном и текстовом пространствах для достижения коммуникативного успеха в процессе/результате текстового общения;

онтологическая триада «пространство- человек- текст» выступает как коммуникативная гиперсистема особого рода, каждый из составляющих элементов которой является самостоятельной относительно замкнутой системой со своими границами. Отношения внутри коммуникационной гиперсистемы «пространство-человек - текст» рассматриваются как проявление множественных связей между ее элементами в рамках нескольких диад: «человек - текст», в формате которой и человек, и текст характеризуются как частные случаи пространства: «пространство - человек», где каждая составляющая может быть представлена как текст; элементы диады «пространство-текст» сопоставляются как семиотические системы, причем преобразование первой во вторую возможно только при непосредственном участии человека, языковой личности (Ю.Н.Караулов), также выступающей как семиотическая система; Человек, его сознание, индивидуальная концептуальная система, выступающая как «смысловой фильтр», является элементом, объединяющим смысловое и реальное пространства, обеспечивает бытийность и устойчивое функционирование коммуникативной гиперсистемы, трансформируя фрагменты реального пространства в разного типа тексты, обеспечивая сохранность полученной ин-

формации и ее последующую доступность в пространстве-времени социальной и индивидуальной коммуникации;

• процесс смыслового восприятия индивидом «говорящего» пространства, анализ и понимание отношений между составляющими его объектами, классифицируется как форма познания носителем языка окружающего мира, как специфическая форма коммуникации в рамках диады «пространство - человек», в которой в качестве «отправителя» сообщения выступают объекты как живой, так инеживой природы, формируя специфический текст пространства.

• Человек в рамках онтологической триады «пространство - человек - текст» рассматривается как живая система, как центр различных пространств: социального, биологического, географического, научного, художественного, учебного; в процессе восприятия текста человек выступает как условие возникновения его «жизненного пространства», текстового бытия. Таким образом, человек рассматривается, с одной стороны, как пространствообразующее тело, а с другой, как фигура, способная трансформировать созданное пространство в другие виды пространств, например, текстовое;

• все пространство, окружающее человека, формируется как сложный текст, как совокупная целостность отдельных его участков, связанных между собой эксплицитно и имплицитно. Элементы, составляющие триаду «пространство - человек - текст», обусловливают бытийность друг друга; при этом смысл выступает как объединяющий их феномен: пространство представляется как «вселенная смыслов» (В.В.Налимов), человек как «носитель индивидуального смысла», а текст как смысл, воплощенный в вербальную форму;

• «текстуальность» и «пространственность» (спациальность) выступают как сопряженные универсальные характеристики всех объектов, явлений и процессов, конституирующих реальный и вымышленные миры, включая человека как центральную фигуру мироздания;

• система ориентиров человека в пространствах реального мира и текста имеет универсальный характер и основана на опознании индивидом выдающихся объектов (фигур), репрезентацией которых в тексте являются языковые знаки, определяемые нами как «организаторы текстового пространства». Поскольку пространство реального мира рассматривается нами как текст, которому в процессе восприятия его реципиентом соответствует пространство ментальное, то понятие «организатор текстового пространства» применимо как при анализе отношений между объектами, конституирующими пространство реального мира, таки между концептами, формирующими концептуальное пространство текста.

• концептуальная система человека является естественной средой «бытия» текста. При этом, «жизненное пространство» текста возникает в процессе текстовой коммуникации как результат совпадения (в различной степени) концептуальных систем автора и реципиента.

• пространство реального мира как смысловой и семиологический универсум и текст как языковой знак находятся в отношениях подобия как результат функционирования «смыслового» фильтра, регулирующего познавательный процесс индивида-интерпретатора, и обеспечивающего трансформацию полученных знаний в форму вербального текста какосновыд ля последующей коммуникации;

• экспериментально выявлены языковые единицы, «приобретающие» не свойственные им значения темпоральности или спациальности (пространствешюсти), что позволяет оценивать их одновременно в качестве маркеров пространства и времени (темпорально-спациальные маркеры) в зависимости от контекстуальной ситуации и концептуальной системы индивида;

• концептосфера воспринимаемого индивидом текста формируется как результат переработки и анализа связей и взаимоотношений всех текстовых концептов и концептуальных структур; обязательными элементами текстовой концептосфе-ры являются концепты, вербализованные языковыми единицами, входящими в комплекс ОТП, поскольку их наличие/отсутствие детерминирует понимание объективированной в тексте информации;

• текстовые проекции реципиентов представляют собой индивидуальные «продукты» вторичной вербализации реципиентами комплексов ОТП, одинаковый состав которых и единый концепт детерминируют сходные смысловые параметры пространств текстовых проекций; в то же время существует множественное разнообразие вербальных компонентов пространств вторичных текстов, принадлежащих разным реципиентам.

Достоверность полученных экспериментальных данных обеспечивается корректностью проведения эксперимента, большим корпусом исследуемого материала более 7000 тематически - направленных речевых реакций реципиентов, которые были проанализированы и систематизированы в соответствии с задачами эксперимента.

В Приложении помещены графические и текстовые материалы, связанные с анализом результатов многоуровневого эксперимента по восприятию фрагментов пространства, объективированных в текстах, и формированию реципиентами индивидуальных вариантов текстового пространства.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Борисова С.А. Пространство - человек - текст. - Ульяновск: УлГУ, 2003. - 327 с.

2. Борисова С.А. Пространство текста как материального объекта // Вестник Орен бургского государственного университета. Оренбург: изд-во Оренбургского гос университета, № , 2003 .

3. Борисова С А. Пространство как текстообразующая категория //Вестник МГУ. Серия Лингвистика и межкультурная коммуникация. № 1,2004.

4. Борисова С.А. Вторичная вербализация текстовой концептосферы //Ученые записки УлГУ. Теоретические и прикладные аспекты языкознания. Серия Лингвистика, вып.1(8). Ульяновск: УлГУ, 2003. С.25-31.

5. Борисова С.А. Пространство как объект восприятия // Актуальные проблемы лингвистики, транслятологии, межкультурной коммуникации и лингводидактики. Материалы Региональной изучно-пракгаческой конференции. -Ульяновск: УлГУ, 2003. - с 9-22.

6. Борисова С.А. Языковые средства активизации концепта //Актуальные проблемы лингвистики, транслятологии, межкультурной коммуникации и лингводидактики. Материалы региональной научно-практической конференции. Ульяновск: УлГУ, 2003. - с2 6 -36

7. Borisova S. Business Space: Constitution and Conceptualization // материалы Международной научно- практической конференции «Деловой английский в деловом мире стран СНГ», (на англ. яз). М.: ИЗД-БО РУДН, 2003

8. Борисова С.А. «Человек в пространстве культуры» // Языковые и культурные контакты различных народов: Сборник материалов Всероссийской научно-методической конференции. Пенза, 2002. - с.35-37

9. Борисова С А «Пространство реального мира как текст» // Ученые записки УлГУ, Актуальные

проблемы лингвистики и лингводидактики. Серия лингвистика,-Ульяновск. УлГУ,2002.

10. Борисова СА «Семантическое пространство «разорванною» текста» // Материалы Всероссийского научно-практического семинара«Проблемы прикладной лингвистики». Пенза, 2002.

11. Борисова СА. «Совершенствование иноязычной компетенции как средство адаптации в пространстве современного социума» // Материалы Всероссийского научно- практического семинара «Проблемы прикладной лингвистики». Пенза, 2002.

12. Борисова С.А. Индивидуальное культурное микро пространство языковой личности //Материалы Всероссийской научно-методической конференции «Языковые и культурные контакты различных народов»: Пенза, 2001.

13. Борисова С А Текст как этемент семиотического пространства // Ученые записки УлГУ Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики. Серия Лингвистика-УльяновскУлГУ, 2001.

14. Борисова С А. Пространство реального мира и текст // Ученые записки УлГУ. Серия Образование, вып. 1 (5) «Актуальные проблемы образования».-Ульяновск УлГУ, 2001.

15. Борисова СА Ссмантизация лексики при переводе специальных текстов по психологии // Материалы Всероссийского семинара «Вопросы теории и практики перевода». Пенза, 2000.

16. Борисова С.Л. Текстовая коммуникация как процесс "общения культур" // Ученые записки УлГУ Актуальные проблемы лингвистики и лингводидактики серия Лингвистика, вып. 1(4). -Ульяновск: УлГУ, 2000.

П.Борисова С.А. К вопросу о семантическом пространстве политического дискурса // Материалы рабочего совещания «Политический дискурс в России» вып.4.- М.: Диалог-МГУ, 2000 (в соавторстве с М.В.Карнауховой).

18. Борисова С.А. Объективация времени в профессионально ориентированных текстах // Ученые записки УлГУ. Актуальные проблемы лингвистики и лингводидак-тики серия Лиш вистика, вып.2(5). - Ульяновск: УлГУ, 2000

19. Борисова С.А. Экстралингвистическая составляющая письменной коммуникации// Материалы Всероссийского семинара. «Проблемы прикладной лингвистики» - Паса, 2000

20. Борисова С.А. Диалог культур в процессе текстовой коммуникации // Материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы сопоставительной лингвистики и лмнгводидактики напорогеХХвека>>ю-Ульяновск УлГУ 1999.

21. Борисова С.А. Выражение темпоральности в специальных текстах по экономике // Материаты Всероссийского семинара «Проблемы прикладной лингвистики.- Пенза, 1999.

22.Борисова С.А. Текст как посредник в межкультурном общении //Актуальные проблемы обучения иностранным языкам. Лингвистика. Перевод. Литературоведение. -Ульяновск, УлГУ, 1998.

23.Борисова С.А Лингводидактика: когнитивный подход к обучению иностранному языку // Труды первой методической конференции УлГУ «Актуальные проблемы педагогики высшей школы на пороге ХХ века» - Ульяновск: УлГУ, 1998.

24. Борисова С. А Межкультурная коммуникация как средство повышения профессиональной компетенции //Материалы 4-й Международной конференции "Россия и Запад: диалог культур". - М.:МГУ, 1998.

25. Борисова СА Темпоральность как смыслообразующий фактор в процессе текстовой коммуника-ции//Лингвокошитивные проблемы межкультурной коммуникации. - М.: "Филология", 1997.

26. Борисова СА Смысловое восприятие: темпоральная вариативность читательских проекций художественного текста (монография). Ульяновск: УлГУ, 1997.

27. Борисова СА. Заголовок как " текстоимя" и его роль в процессе чтения // Материалы Общенационального конгресса по чтению, Москва, 1992.

28.Борисова СА Менталитет поэтических текстов А.А.Ахматовой как основа для "общения сознаний" автора и читателя // Материалы I конференции по исторической психологии российского сознания " Провинциальная ментальность в прошлом и настоящем" - Самара, 1994.

29. Борисова С.А. Установление темпоральных отношений в процессе взаимодействия носителя языка с текстовой реальностью (по данным текстового обследования) // Лингводидактические аспекты повышения профессиональной иноязычной компетенции: теория и практика. - Ульяновск: фМГУ, 1995

30. Борисова С.А. Речемыслительная деятельность носителя языка в условиях "неустойчивого развития социума// Материалы Всероссийской конференции "Культура. Нравственность. Экономика." -Ульяновск: УГТУ, 1995

31. Борисова С.А. К вопросу о смысловом синтезе образа содержания "разорванного" текста // Лингводидактические аспекты повышения профессиональной иноязычной компетенции: теория и практика. - Ульяновск, фМГУ, 1995

32. Текстовая деятельность носителя языка в панхроиии социума и культуры// Материалы Международной научной конференции ученых, аспирантов, студентов "Мир культуры: человек, наука, искусство". - Самара, 1996.

Подписано в печать 29.04.04. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 2,0. Тираж 100 экз. Заказ №55/.¿f£

Отпечатано с оригинал-макета в лаборатории оперативной полиграфии Ульяновского государственного университета 432970, г. Ульяновск, ул. Л. Толстого, 42

¥11743

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Борисова, Светлана Александровна

Ф СОДЕРЖАНИЕ.

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА ПЕРВАЯ ^ ПРОСТРАНСТВО, ЧЕЛОВЕК, ТЕКСТ

КАК ЭЛЕМЕНТЫ КОММУНИКАТИВНОЙ СИСТЕМЫ.

1.1. Пространство как онтологическая категория.

1.2. Семиотическое пространство.

1.3. Человек и смысловой универсум.

1.4. Восприятие пространства как познание мира.

1.5. Языковая и концептуальная картина мира.

1.6. Текст как форма репрезентации пространства.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЖИЗНЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО»

ТЕКСТОВОЙ КОММУНИКАЦИИ.

2.1. Пространство и время текстовой коммуникации.

2.2.Внутритекстовые пространственные связи и отношения.

2.3.Синтагматическое пространство текста.

2.4.Особенности вербального и невербального поведения реципиентов.

2.5. Составность текстового пространства.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ОРГАНИЗАТОРЫ ТЕКСТОВОГО ПРОСТРАНСТВА.

3.1 .Научный текст как форма репрезентации научного знания.

3.2. Мобильность текстовых элементов в пространстве восприятия.

3.3. Внутренние границы пространства научного текста.

3.4. Разноуровневые комплексы организаторов текстового пространства.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ ТЕКСТОВАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ХРОНОТОПА ИНДИВИДУАЛЬНОГО И

КОЛЛЕКТИВНОГО БЫТИЯ. ф 4.1. Жизненное пространство «героя пути».

4.2. Организаторы текстового пространства. как вербализаторы концептосферы текста.

4.3.Реконструкция социального и индивидуального пространства. героя места».

4.4. Спациально-темпоральные характеристики языковых единиц.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Борисова, Светлана Александровна

Пространство и время относятся к числу главных бытийных категорий, являются фундаментальными понятиями культуры, играют важнейшую роль в человеческом мышлении, выступая базовыми концептуальными структурами, па основе которых формируются суждения человека об окружающей его реальности. Пространство -одна из первых реалий бытия, которая воспринимается и дифференцируется человеком, организуется вокруг человека, ставящего себя в центр макро- и микро - космоса: «любое существование возможно лишь в формах определенной пространственной и временной конкретности» (Ю.М.Лотмап). Пространство и время - две важнейшие формы существования материи, объективированные человеком в языке для обозначения ориентации в конкретном пространстве и конкретном времени. Неразрывное единство - «пространство-время», в котором все в мире существует, М.М. Бахтин определил как «хронотоп» - «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений».

Категория пространства и ее границы, свойства и характеристики пространства, пространственные отношения между объектами, расположенными в нем, в разных аспектах являются предметом рассмотрения многих наук. Новейшие концепции, сформировавшиеся в результате привлечения к лингвистическому описанию данных из психологии, культурологии, социологии, философии и ряда других дисциплин, позволили рассмотреть триаду «пространство - человек - текст» как систему в рамках антропоцентрической парадигмы, предусматривающей изучение психических процессов, происходящих в сознании человека, выявление механизмов, обеспечивающих функционирование языковой способности, а также рассмотрения вопросов, касающихся использования человеком языка как средства овнешнения сознания и репрезентации концептов, рассматриваемых в качестве элементов «внутреннего языка» индивида, в форме языковых единиц, а также показать универсальность, глобальный характер онтологической триады, выражающий сущностные характеристики бытия, проанализировать весь комплекс сложных и многосторонних внутрисистемных связей и отношений, выявить и описать особенности триады как специфической коммуникативной системы.

Теоретическую основу исследования онтологической триады «пространство -человек - текст» составили научные труды российских и зарубежных ученых, в которых пространство исследовалось как основная форма бытия (Кант, Ньютон, Лейбниц, Хайдеггер); как характеристика сознания (М.К.Мамардашвили), психики (Л.Веккер); а также культуры, рассматриваемой как «деятельность организации пространства» (Бахтин 1975; Лессниг 1957; Лотман 1986; Флоренский 1993); пространство связывается с картиной мира (Гачев 1967, 1995; Лотман 1988, Топоров 1992), а типология пространства рассматривается в рамках языковой картины мира (Иванов, Топоров 1965, 1974; Никитина 1993; Цивьян 1990); пространственная семантика различных языковых единиц рассматривается как отражение одной или нескольких сторон национальной картины мира (Булыгина, Шмелев 1989; Всево-лодова, Владимирский 1982; Яковлева 1994 и др.). Пространство художественного текста представлено как элемент его структуры (Лотман 1970; Успенский 1970), анализируемой в рамках лингвистики текста (Москальская 1981, Тураева 1986); ряде исследований само пространство рассматривается как текст (Топоров 1983, Брудный 1998, Налимов 1989). В лингвокогнитивных исследованиях пространства (L.Talmy, A.Herskovits, Janda, G.Lakoff, R. Langacker) основное внимание уделяется геометрической концептуализации, выявляемой на базе изучения семантики локативных предлогов; отношения различного характера, возникающие между объектами как реального, так и возможного мира интерпретируются па основе пространственных схем в рамках Гипотезы о вссобщейпространственной Форме (ДжЛакофф).

Для полного представления пространственной картины, отображенной в языковой семантике, более адекватным является описание пространственных свойств и отношений в рамках чувственной абстрактной модели пространства, форм и способов его репрезентации в сознании человека. В этом смысле понятие пространства соотносимо с понятием ментальных структур, так как ментальное пространство представляет собой совокупность ментальных репрезентаций соответствующих любой области человеческого знания. Применительно к языку категория трехмерности дает возможность рассмотреть его в виде пространства и объема, в которых появляется и находит свое формирование мыслительная деятельность человека (Степанов 1985). В соответствии с современным лингвистическим подходом основная функция языка состоит не только в передаче информации и осуществлении референции к независимой от него реальности, но и в ориентации личности в ее собственной познавательной деятельностной области, т.е. язык стал в большей степени рассматриваться как система ориентирующего и деятельпостно-го поведения, где коннотация играет решающую роль.

Пространство и время являются сопряженными характеристиками материального бытия, определяют его хронотоп, предполагающий их сосуществование в неразрывном единстве. Более подробное исследование в нашей работе пространства, его форм и характеристик по сравнению со временем, не является свидетельством его приоритета, независимости от времени. Некоторый намеренный «отрыв» пространства от времени позволил акцентировать внимание исследователя на анализе пространственных отношений объектов реальной и текстовой действительности, их взаимоотнесенности и взаимозависимости, поскольку именно на «языке вещей пространство «общается» с человеком. Таким образом, «говорящее пространство» (Ю.М.Лотман), человек и текст рассматриваются нами как элементы коммуникативной системы. Категория времени присутствует в работе как имплицитно, так и эксплицитно при рассмотрении феномена темпорализации пространства, при выявлении лексических единиц со специфическими темпорально-спациальными характеристиками, при описании пространства - времени коммуникации, а также при рассмотрении некоторых других аспектов внутрисистемных отношений.

В названии работы вербализована гипотеза исследования, согласно которой манифестируется возможность придания онтологической триаде «прострапство-человек-текст» статуса коммуникативной системы особого рода, в рамках которой происходит глобальная коммуникация всего сущего, включая объекты живой и неживой природы, что определяет их бытийность в пространстве - времени мира. Конституирующие «говорящее пространство» объекты коммушшируют друг с другом, но реально доступной для анализа и исследования является коммуникация с участием человека, способного отображать ее результаты в различного типа текстах, среди которых форма вербального текста является наиболее распространенной, и используется для сохранения информации в пространстве - времени, для передачи ее следующим поколениям реципиентов.

Актуальность исследования определяется необходимостью комплексного междисциплинарного антропоориентированного исследования триады «пространство - человек - текст» как совокупности взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, предусматривающего изучение психических процессов, происходящих в сознании человека при восприятия пространственно-временных характеристик феноменов реальной действительности, адекватного переноса нх в текстовую действительность, а также анализ языковых единиц, вербализующих пространственно-временные характеристики концептуальной системы носителя языка.

Поскольку текстовая коммуникация является одной из наиболее распространенных и доступных форм коммуникативной деятельности, средством объективации новых и формой сохранения полученных ранее знаний, то исследование закономерностей и особенностей смыслового восприятия информации, содержащейся в разного типа текстах, оптимизации процесса получения знаний продолжает оставаться актуальной проблемой. Настоящее исследование развивает положения, актуальные для лингвистики последнего десятилетия, входит в парадигму работ, сочетающих когнитивную, социологическую, философскую и культурологическую направленности исследования коммуникативной деятельности субъекта, включая восприятие текста пространства, познания составляющих его «вещных компонентов» и отношений между ними, а также отображения познанного в различного вида «продуктах», одним из которых является текст как универсальная форма репрезентации многообразия отношений человека и объектов, структурирующих пространство окружающего мира.

Человек рассматривается как центральный элемент системы «пространство - человек - текст» и характеризуется как высший уровень организации материи, воплощающий в себе совокупность знаний, накопленных человечеством в течение веков. Поскольку достижения человеческой культуры не даны субъекту в готовом виде, то изучение механизмов освоения социальных, исторически сложившихся форм деятельности, в т.ч. и текстовой, остается актуальным, поскольку она является одним из определяющих условий социализации человека в липгвокультурном пространстве. Человек рассматривается как активный творец пространства, как ^ пространство образующее материальное тело; при этом индивидуальные особенности вербального поведения коммуникантов в условиях текстового общения проявляются в выборе ими определенного текстового элемента (высказывания или фрагмента текста) как результата процесса индивидуальной мыслительной дея-# тельности носителя языка.

Научная новизна исследования определяется самой постановкой проблемы рассмотрения системы «прострапство-человек-текст» как триады, как совокупности взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов, составляющих специфическую коммуникативную систему. В отличие от проведенных ранее исследований, предметом которых выступала диада «человек/автор-текст» мы анализировали гиперсистему «пространство-человек-текст» как онтологическую триаду, характеризующую фундаментальные основы бытийности всего сущего в различных пространственно-временных формах, одной из которых является вербальный текст. Впервые триада «пространство-человек-текст» характеризуется как коммуника-^ тивная гиперсистема особого рода, каждый элемент которой в силу своей значимости рассматривается как самостоятельная относительно замкнутая система со своими границами. Отношения внутри коммуникативной гиперсистемы «пространство-человек-текст» рассматриваются как проявление множественных связей между ее элементами в рамках нескольких сопряженных диад: «человек-текст», в формате которой и человек, и текст представляют собой частные случаи материализации некоторого пространства; «пространство-человек», в которой каждая составляющая может быть представлена как текст; «пространство-текст», элементы которой сопоставимы как семиотические системы, причем преобразование первой щ во вторую возможно только при непосредственном участии человека, языковой личности (Ю.Н.Караулов), также рассматриваемой в качестве семиотической системы.

Впервые «текстуальность» и «пространствеиность» (спациальность) анализируются как сопряженные универсальные характеристики не только элементов триады, но и как определяющие бытийную сущность всех явлений, феноменов и процессов реального и вымышленного миров.

Впервые вводится понятие «организатор текстового пространства» (ОТП) для обозначения смысловых единиц, определяющих цельность и взаимосвязанность разных пространств - реального, концептуального, вербального. Комплекс ОТП рассматривается как совокупность вербализованных форм концептов, составляющих ядро текстовой концептосферы, выступающих в качестве основы для порож-# дения реципиентом вторичного текстового пространства в процессе смыслового восприятия авторского варианта текста.

Впервые проведен комплексный многоуровневый анализ процесса /результата восприятия реципиентами пространства текста, предъявляемого в виде текстовых элементов разного уровня: высказывания, фрагмента (группы последовательно расположенных высказываний), а также целого текста (авторский вариант), в результате которого выявлены закономерности и особенности формирования внутритекстовых отношений между конституентами текстового пространства. На основе экспериментальных данных в терминах «устойчивость/неустойчивость», «мобиль-ногсть/фиксироваиность» проведена оценка фрагментов текста, выявлены условия ^ реконструкции реципиентами их микропространств, установлена степень их соответствия авторскому варианту и определены причины, детерминирующие этот процесс.

Объектом исследования является процесс смыслового восприятия индивидом некоторого участка пространства, репрезентированного автором в вербальных текстах соответствующего типа - социального, научного, художественного, в ходе которого реципиент реконструирует авторский вариант текстового пространства или формирует свой вариант как результат анализа внутрисистемных отношений текстовых элементов в рамках специфической коммуникативной системы «простраи-ство-человек-текст».

Ф Предметом исследования выступает пространство письменного вербального текста, отображающего хронотоп реального мира, в котором посредством многообразных взаимосочетапий отдельных высказываний репрезентированы внутрисистемные отношения между элементами онтологической триады «пространствочеловек-текст», рассматриваемые как средство объективации фрагментов индивидуальных концептуальных систем автора в процессе порождения текста и реципиента в процессе его восприятия, степепь их совпадения для достижения коммуникативного успеха, а также языковые единицы с темпоральпо - спациальпыми (пространственными) характеристиками, посредством которых осуществляется «переход» реального хронотопа в текстовый.

Цель исследования-проапализировать и описать онтологическую триаду «пространств-человек-текст» как коммуникативную систему, в рамках которой некоторый фрагмент пространства выступает как источник информации, характер которой детерминирован его «вещными» конституентами и многообразием возникающих между ними отношении, которая адресована наблюдателю/реципиенту, а также «продукты» функционирования коммуникативной системы - различного типа тексты, объективирующие соответствующие фрагменты «говорящего» пространства - научное, социальное, культурное, художественное, среди которых вербальный письменный текст является наиболее распространенным как посредник в коммуникации, как оптимальная форма сохранения и передачи хропотопнческих характеристик реальной действительности последующим поколениям реципиентов. Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

• на основе анализа интегрированных данных аптропоориеитированпых научных дисциплин теоретически обосновать онтологический характер элементов триады «пространство-человек-текст»;

• проанализировать многообразие внутрисистемных отношений; показать сопряженность пространствеиности и текстуальности как универсальных бытийных характеристик всего сущего; охарактеризовать триаду «пространство-человек-текст» как специфическую коммуникативную систему;

• основываясь на результатах теоретического исследования, характеризующего пространство как «вместилище смыслов», человека как «генератора смыслов», рассмотреть письменный текст как результат восприятия наблюдателем некоторого участка пространства, как вербальную форму репрезентации индивидуальной системы смыслов носителя языка;

• исследовать письменный вербальный текст как онтологический объект, как вторичную модель мира («бытия мира»), локализованную в реальном пространстве; процесс восприятия текста реципиентом определить как условие формирования «жизненного пространства» текста;

• проанализировать и сопоставить закономерности и специфику смыслового восприятия разноуровневых элементов текстового пространства - отдельного высказывания, фрагмента (группы высказываний), а также целого текста (авторский вариант); выявить особенности формирования единого пространства текста на каждом этапе; установить зависимость выявления концепта (смысла) текста от уровня воспринимаемой текстовой единицы;

• проанализировать и описать экспериментально выявленные языковые единицы, указанные реципиентами в качестве пространственных и временных маркеров;

• выявить и охарактеризовать языковые единицы, рассматриваемые реципиентами в качестве «организаторов текстового пространства» (ОТП), которые являются наиболее значимыми для индивида ориентирами («фигурами») в процессе смыслового восприятия текста, реконструкции его концсптосферы и ее вторичной вербализации.

Методологической основой работы послужили теория деятельности Л.II. Леонтьева, теории сознания А.А. Леонтьева и М.К .Мамардашвили, теория языковой личности Ю.Н. Караулова, теория речевого общения Е.Ф.Тарасова, смыслового восприятия И.А. Зимней, текстовой деятельности Т.М. Дридзе, концепции текстового пространства В.Н. Топорова, Б.А. Успенского, хронотопа М.М. Бахтина, пространства культуры и семиосферы Ю.М. Лотмана Работа выполнена в русле онтологии и представлений Московской психолингвистической школы о закономерностях функционирования языкового сознания и тексте как письменной форме его фиксации (Е.Ф. Тарасов, IO.A. Сорокин, Н.В. Уфимцева).

На защиту выносятся следующие положения:

• онтологическая триада «пространство - человек - текст» выступает как специфическая коммуникативная система, как естественная среда бытия человека, в границах которой осуществляется его познавательная деятельность, овнешненными» формами которой выступают тексты различного типа, среди которых наиболее распространенной является письменная вербальная форма как способ фиксации языкового сознания автора, репрезентации фрагмента его концептуальной системы; концептуальная система человека является естественной средой «бытия» текста, «жизненное пространство» которого формируется в процессе текстовой коммуникации как результат совпадения (в различной степени) концептуальных систем автора и реципиента; текстуальность и пространственпость являются универсальными (сопряженными) характеристиками материальных тел и процессов, имеющих место в рамках гиперсистемы "пространство - человек - текст", включая мыслительную (внутреннюю) деятельность человека, овнешнепную в тексте; пространство реального мира как смысловой и семиологический универсум, текст как языковой знак и человек как семиотическая система соотносятся как семиологические феномены; индивид интерпретирует поступающую информацию о внешнем бытии в рамках «смыслового» и семиотического фильтра, преобразовывая се в текст; пространственные схемы восприятия человеком окружающего мира и текста, в котором специфическим образом репрезентируется информация об объектах, процессах и явлениях реального (и вымышленного) мира, принципиально схожи и анализируются в терминах «фигуры» и «фона»; наиболее значимые для индивида ориентиры в реальном пространстве (фигуры) репрезентируются в тексте вербальными единицами, составляющими комплекс «организаторов текстового пространства» (ОТП), которые получают статус «фигур» в процессе смыслового восприятия пространства текста реципиентами; процесс смыслового восприятия любого типа текста рассматривается как сложная многоуровневая деятельность интегративного типа, имеющая место в пространстве - времени коммуникации, дискретные фрагменты которой характеризуются в терминах коммуникативное пространство и коммуникативное время. При этом коммуникативное время охватывает период неносредственного нахождения некоторого фрагмента текста, понимаемого как коммуникативное пространство, в зоне восприятия реципиента; «жизненное пространство» текста формируется только в период коммуникативного пространства-времени и рассматривается как часть «жизненного пространства» реципиента, поскольку представляет собой процесс/ результат овиешиения его внутренней мыслительной деятельности, проходящей в определенных пространственно-временных и смысловых рамках; концептосфера воспринимаемого текста формируется в процессе/результате переработки и анализа реципиентом связей и взаимоотношений всех текстовых концептов и концептуальных структур; при этом обязательными элементами текстовой концептосферы являются концепты, вербализованные языковыми единицами, входящими в комплекс ОТП, поскольку их наличие/отсутствие детерминирует степень понимания объективированной в тексте информации; понятие организатор текстового пространства (ОТП) является генерализированным и универсальным, оно характеризует единицы, структурирующие и упорядочивающие пространство любого типа - вербальное, реальное, концептуальное и пр. Организаторы текстового пространства выступают как «контактные точки» концептуальных систем автора и реципиента, реальной и текстовой действительности, характеризуются как указатели определенных смысловых пространств, детерминирующих процесс понимания текстовых элемаггов. языковые единицы как текстовые конституепты могут «приобретать» не свойственные им значения темпоральности / спациальности (прострапствен-ности) в зависимости от контекста и концептуальной системы индивида и выступать одновременно в качестве маркеров и пространства, и времени (темпорально-спациальпые маркеры); письменно зафиксированные речевые реакции реципиентов рассматриваются как «продукты» вторичной вербализации концептосферы текста, репрезентированной на основе индивидуальных комплексов организаторов текстового пространства (ОТП); при этом, экспериментально выявлено, что наличие в составах комплексов ОТП одинаковых языковых единиц, вербализующих одни и те же концепты, детерминирует порождение реципиентами вторичных текстовых пространств близких по смыслу, по в разной степени различающихся по протяженности и вербальному оформлению; • индивидуальные особенности вербального поведения коммуникантов в условиях текстового общения проявляются в выборе ими определенного текстового элемента (высказывания или фрагмента текста) как результата процесса индивидуальной мыслительной деятельности носителя языка; В качестве методов исследования были выбраны теоретический анализ инте-гративного типа, психолингвистический эксперимент, тестирование, наблюдение, описательно-сопоставительные методы качественного и количественного анализа данных, а также метод моделирования различных «состояний» текстового пространства, модифицированный и адаптированный к условиям исследования.

Материалом исследования послужили более 7000 речевых реакций реципиентов, полученных в результате восприятия ими разного уровня элементов художественных и научного текстов, которые были проанализированы и систематизированы в соответствии с задачами эксперимента. Речевые реакции представляют собой письменно зафиксированные испытуемыми заголовки текстовых фрагментов, целостных текстов и авторских вариантов текстов; списки разноуровневых комплексов «организаторов текстового пространства»; списки языковых единиц с пространственными, временными и пространственно-временными семантическими характеристиками; письменно зафиксированные варианты вторичной вербализации реципиентами текстовых концептов (концептосфер).

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что результаты исследования вносят вклад в решение актуальных проблем лингвистики, психолингвистики и теории коммуникации, рассматривающих восприятие реального хронотопа во всем многообразии спациально-темпоральных отношений. Выявлены и проанализированы языковые единицы, репрезентирующие пространственно-временные отношения в вербальных текстах, дополнены и расширены семантические характеристики отдельных языковых единиц, выступающих маркерами как темпоралыюсти, так и спациалыюсти (спациотемпоралгемы). Полученные результаты дополняют и развивают качественные характеристики таких онтологических сущностей, как пространство, человек, текст, функционирующих в рамках единой коммуникативной гиперсистемы, определяющей бытийпость мира.

Практическая ценность диссертации заключается в возможности использования результатов исследования в теоретических курсах по лингвистике и психолингвистике, теории коммуникации, теории текста и др., а также в диагностических процедурах в процессе исследования языкового сознания индивида, выявления особенностей восприятия человеком хронотопа реальной действительности и способности соотнести его с «пространством - временем» текста. Отдельные результаты исследования могут применяться при проведении сопоставительных исследований восприятия пространства одного социума представителями другой лингвокультурной общности, с учетом специфики языковых сознаний коммуникантов.

Апробация работы проводилась в секторе психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН, на заседаниях Научно - методического совета Ульяновского государственного университета, Ученого совета факультета лингвистики и международного сотрудничества, научно-методических семинарах кафедр английской лингвистики и перевода, общего и германского языкознания Ул-ГУ, на региональных межвузовских научных конференциях (Ульяновск, 1998-2004 гг.); на научно-практической конференции «Образование на рубеже XX и XXIвеков» (Ульяновск 2000); на 7-й, 8-й, 9-й и 10-й Международных конференциях «Россия и запад: диалог культур» (МГУ, 2000 - 2003гг); на Международной научно- практической конференции «Деловой английский в деловом мире стран СНГ» (Москва, РУДН, 2003г); на ежегодных Всероссийских научных конференциях и семинарах (Пенза, 1999 - 2003 гг.); на 1-й Международной конференции «Языки и транснациональные проблемы» (ИЯ РАН, 2004).

Структура диссертации определяется спецификой поставленных задач, характером объекта и предмета изучения. Диссертационная работа состоит из введения, четырёх глав, заключения, библиографического списка и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Онтологическая триада "пространство - человек - текст" как специфическая коммуникативная система"

Для современной лингвистики актуальна проблема изучения внутреннего мира человека, способов восприятия и познания человеком объектов этого мира, а также познание человека как части языковой картины мира, как «творца текстов и храни лища смыслов» (Налимов 1989), поэтому рассмотрение системы «человек - про странство- текст» как триады, как совокупности взаимосвязанных и взаимообу словленных элементов, таюке является актуальной. Новейшие концепции, сформи ровавшиеся в результате привлечения к лингвистическому описанию данных из психологии, культурологии, социологии, философии и ряда других антропоориен тированных дисциплин, позволили нам рассмотреть эту триаду как систему, про вести комплексный анализ отношений между ее элементами и описать их в рамках междисциплинарного подхода, показать универсальность самой триады, ее гло бальный характер, выражающ1н1 сущностные характеристики бытия мира, охарак теризовать ее как коммуникативную систему. Именно глобальный характер систе мы позволил определить ее как специфическую коммуникативную систему, В отличие от ранее проведенных, наше исследование выполнено в русле меж дисциплинарного подхода, позвол1шшего проанализировать весь комплекс слож ных и многосторонних внутрисистемных связей и отнощеннй. Работа выполнена в рамках антропоцентрической парадигмы, предусматривающей изучение психиче ских процессов, происходящих в сознании человека, выявления и механизмов, обеспечивающих функционирование языковой способности, а также рассмотрения вопросов, касающихся использования человеком языка как средства овнешнения сознания и репрезентации концептов, рассматриваемых в качестве элементов «внутреннего языка» индивида, в форме языковых едщнщ.Настоящее исследование дополняет ряд работ последнего десятилетия, соче тающих когнитивную, социологическую, философскую и культурологическую на правленности рассмотрения проблемы, в котором особое внимание уделяется ин дивидуальным характеристикам говорящего субъекта (автора) и воспринимающего субъекта (реципиента) как важным составляющим процесса текстовой коммуника ции; расширено понимание пресуппозиции как необходимой основы, «совместных знаний» коммуникантов для достижения адекватности в восириятии реальной (и

текстовой) действительности, ее познания и отображения полученной информации в различного типа текстах, которые являются универсальными репрезептаптами многообразия отношении человека и объектов, структурирующих пространство окружающего мира В ходе исследования проанализированы пространственные характеристики кон ституентов бытия, при этом особое внимание уделено человеку как основному эле менту бытия, реципиенту текстов окружающей действительности, и тексту, ре презентирующему в вербальной форме взаимоотнощения между объектами реаль ного бытия, который является «продуктом» отражения сознанием человека реаль ного мира. Пространство играет важнейшую роль в человеческом мышлении, вы ступает в качестве базовой концептуальной структуры для формирования сужде ний человека об окружающей его реальности, является одной из первых реалии бытия, которая воспринимается и дифференцируется человеком, организуется во круг человека, то есть рассматривается как атрибут самого существования. При этом, согласно теории М.К.Мамардашвили само сознание пространственно и ха рактеризуется текстуальностью.Пространство наряду со временем является важнейшей формой существования материи, объективирова1пюй человеком в языке для обозначения ориентации в конкретном пространстве (времени), все в мире существует в неразрывном един стве «простра1ютва- времени», и все может быть представлено как текст в его ши роком толковании как упорядоченной определенным образом системы знаков.Пространство как семиологический феномен само выступает в качестве текста, оно наполнено разнообразными знаками, смыслами, «прочитать» которые способен индивид, владеющий соответствующим знаковым кодом, в качестве которого для человека выступает язык. Этот процесс В.В.Налимов называет «распаковывание смыслов», которыми наполнена Вселенная вокруг человека. В результате созна тельного осмысления пространства окружающей действительности, «прочтения» текста некоторого участка пространства (процеживания сквозь «смысловой фильтр» информации внешнего мира) человек порождает авторские тексты как ре зультат его индивидуального «видения» и «ощущения». В то же время созданные одним человеком тексты доступны для понимания другими людьлп! в силу универ сальности механизмов восприятия и понимания, сходства концептуальных систем и знанию необходимого в каждом конкретном случае языкового кода.Онтологическая триада «пространство - человек - текст» как коммуникативная система «вмещает» в себя в качестве конституентов все объекты реальности, кото рые «коммуницируют» в пространстве при посредничестве человека, и с его по мощью воспринимаемые участки окружающего пространства перекодируются в вербальные тексты, доступные для понимания другими индивидами. В рамках этой специфической системы присутствуют отправитель, получатель и резуль тат/продукт коммуникации, причем автором сообщения (адресантом/отправителем) выступает как живая, так и неживая природа М.М.Бахтин, В.В.Налимов). Специ фический характер коммуникативной гиперсистемы «человек - пространство - текст» проявляется в ее глобальности, она «вмещает» в себя все процессы и явле ния, имеющие место в реальной действительности, отображает взаимоотношения объектов, «наполняющих» смыслом мировое пространство окружающее человека.Онтологический характер этой системы» определяется базовым характером эле ментов , определяющим саму суть существования действительности, восприятия конституирующих ее объектов, способов получения знаний и их сохранения в тек стах различных видов (вербальных, музыкальных, архитектурных и т.п.). В рамках нашего исследования именно вербальный текст рассматривается как основная форма объективащш внутрисистемных отношений, связывающих пространство, человека и текст, который рассматривается как форма их овнешнения.Все пространство вокруг нас представляет собой сложный текст, составленный из отдельных фрагментов, которые вместе с тем связаны друг с другом незримыми, но ощущаемыми и осознаваемыми индивидами смысловыми связями. Элементы, составляющие триаду «пространство-человек - текст», как феномены не просто взаимосвязаны, они обусловливают существование и определяют бытийность друг друга. Смысл является объединяющим их феноменом: пространство представляет ся как «вселенная смыслов» (В.В.Налимов), человек как «носитель индивидуально го смысла», а текст как смысл, воплощери1ый в вербальную форму.Текстуальность (свойство быть текстом) и пространственность анализируют ся как сопряженные универсальные характеристики не только элементов триады, но и как определяющие бытийную сущность всех явлений, феноменов и процессов реального и вымышленного миров, что позволяет представить самого человека как текст и человеческое сознашю как текст, с помощью которого «прочитывается» текст пространства окружающего мира (теория сознания М.К.Мамардащвили).Человек рассматривается как центр, как пространствообразующим констнтуен том множества разнообразных пространств: социального, биологического, геогра фического, культурного, научного, художественного, причем в процессе воспри ятия текста он обусловливает возникновение его «жизненного пространства», тек стового бытия. Сознание человека, его ментальный мир является объединяющим элементом, условием бытийности и устойчивого функционирования коммуника тивной гиперсистемы «пространство - человек - текст», способствует трансформа ции пространства реального мира в разного типа тексты, обеспечивая тем самым сохранность полученной информации и ее последующую доступность. Таким об разом, человек выступает как центральная фигура мироздания вокруг которого, с одной стороны, образуется пространство, а с другой стороны, именно человек и способен это пространство трансформировать в другие виды пространств, в том числе и текстовое.Человек и текст как материальные тела сосуществуют в реальном пространстве, являются его составляющими. Человек «погружен» в мир текстов: пространство вокруг него заполнено разнообразными текстами, совокупность которых рассмат ривается как сложный «текст пространства» реалыюго мира, наполненного разно образными вещами, как «вещное пространство», выступающее объектом лингвис тического и психолингвистических исследований в тесьюй связи с изучением и описанием феномена человека как языковой личности, которая «стоит за текстом» (Караулов 1987). Текст как материальное тело в статическом состоянии существует в пространстве объективно, независимо от сознания человека. В процессе воспри ятия текста реципиентом проявляются его динамические свойства, формируется «жизненное пространство», т.е. человек является необходимым условием жизни текста, его бытия. Текст рассматривается в нащем исследовании в глобальном и специфическом смысле: пространство рассматривается как текст и некоторый текст формируется как результат восприятия индивидом исходного текста про странства. Таким образом, система «пространство - человек - текст» может быть сведена к традиционной для психолингвистики триаде: Текст 1(Т1) - Реципиент (Р) • Текст 2 (Т2), где в качестве TI выступает пространство реального мира или ав торского текста, в качестве реципиента - наблюдатель, а Т2 формируется как ре зультат наблюдения, овнешненнын текстом воспринятый реципиентом фрагмент реальной /текстовой действительности. Текст как вербализованная модель дейст вительности рассматривается как достоверный источник да11ных о взаимоотноше ниях, связывающих составляющие оьпхшошческойтриадькшространспю-человек-текст».В использова1П1ых нами в качестве экспериментального материала текстах ре презентируются разные виды пространств - художественное, научное, социально бытовое, географическое, характеристики которых были подробно рассмотрены в первой главе работы. В результате трех экспериментальных серий нами выявлено и проанализировано разнообразное множество вариантов пространственных отноше нш"1, характеризующих системы «пространство (реального мира) - человек», «че 418 ••> ловек - текст (пространство текста)», а также и внутритекстовые отношення между элементами (высказываниями и группами высказывании - фрагментами), консти туирующими текстовое пространство; установлены особенности и закономерности формирования пространства текста в процессе восприятия его отдельных элемен тов, определены устойчивые/неустойчивые к деформации участки текстового про странства, выделены мобильные/ фиксированные текстовые элементы, имеющие высокий коэффициент сочетаемости с другими элементами независимо от их про странственной локализации в авторском варианте текста. Три экспериментальных серии показали, что наибольщая мобильность характерна для элементов, состав ляющих научный текст, наименьщая - для художественного текста. Это объясняет ся тем, что при описании научного знания в тексте философской направленности практически отсутствует временной фон, т.е. описание в некоторой степени ста тично, поскольку текстовые высказывания характеризуют разные стороны репре зентируемого концепта, дополняют друг друга и могут быть представлены в любой последовательности, не разрушая целостности текста. В художественном тексте события «помещены» в конкретное время- пространство, поэтому элементы связа ны между собой не только пространственными, но и временными отнощениями, которые «задают» определенный порядок их размещения на стреле времени. Текст социально-бытовой направленности, представляющий собой описание некоторого временного периода жизни социума, ближе по своим характеристикам к тексту на учному, чем художественьюму ввиду статичности описания. Это текст-«портрет» некоторого социума в некотором пространстве-времени, отображающий авторское видение и понимание, где автор выступает как «говорящий» и «герой» одновре менно, С помощью текста репрезентируется некоторый фрагмент бытия в его про странственно-временных параметрах, который становится частью индивидуально го бытия реципиента в момент восприятия этого текста. В результате реципиент порождает свой вариант исходного текста, который после приобретения необходи мых «сущностных» характеристик (устного воспроизведения, магнитофонной за 419 писи, письменной фиксации его содержания и пр.), получает свое «бытие» в про странстве. Этот процесс бесконечен как само пространство, равно как и разнооб разны пространственные формы, феномены и процессы, вещи, которые коиститун руют различного типа пространства, становящиеся, в свою очередь, источником формирования текстов.В рамках исследования пространство как феномен было проанализировано в разных аспектах: как пространство реального мира и как пространство некоторого объекта, в том числе и текста. Пространство ситуации общения и социальное про странство исследовались как контекст порождения и восприятия текста, как «мест ный» контекст коммуникации.В результате анализа текстовых проекций реципиентов были экспериментально выявлены пространственные и временные маркеры - языковые един1щы, которые были оценены испытуемыми как указатели на некоторое пространство или времеи 1юй момент, как ориентиры в текстовом пространстве, причем у большей части от мечено наличие двойных характеристик, которые проявляются в зависимости от контекста и концептуальной системы индивида, и позволяют рассматривать их в качестве спациалъно-темпоральных маркеров.В процессе восприятия и ориентации в пространстве реального мира человеку необходима система ориентиров, координирующих его перемещение «вперед назад», «право-лево», «верх-низ». В пространстве текста также необходимы ориен тиры, «направляющие» процесс формирования индивидом цельного текстового пространства, «удерживающие» его в пределах авторского варианта текстовой концептосферы. Такие ориентиры мы определили как пространственные органи заторы или организаторы текстового пространства (ОТП). Понятие организа тор текстового пространства (ОТП) является генерализированным и универ сальным, оно характеризует единицы, структурирующие и упорядочивающие про странство любого типа - вербальное, реальное, концептуальное и пр. Организато ры текстового пространства выступают как «контактные точки» концептуальных систем автора и реципиента, реальной и текстовой действительности, характери зуются как указатели определенных смысловых пространств, дегфминнруюших процесс понимания текстовых элементов. Комплекс ОТП, состояший из разного ко личества элементов, может рассматриваться как «текст - компакт», который нахо дится в отношениях подобия как к исходному авторскому варианту текста, так и к проекции текстового пространства, «созданной» реципиентом, В исследовании показано, что концептуальная система человека является естест венной средой «бытия» текста. При этом, «жизненное пространство» текста возни кает как результат совпадения (в различной степени) концептуальных систем авто ра и реципиента в процессе текстовой коммуникации. Пространство реального ми ра как смысловой и семнологическин универсум и текст как языковой знак нахо дятся в отношениях подобия как результат действия «смыслового» фильтра, при помощи которого индивид-интерпретатор познает явления и процессы окружаю щего мира (т.е. все сущее), Концептосфера воспринимаемого текста формируется как результат переработки и анализа связей и взаимоотношений всех текстовых концептов и концептуальных структур; обязательными элементами текстовой кон цептосферы являются концепты, вербализованные языковыми единицами, входя щими в комплекс ОТП, так как от их наличия/отсутствия зависит результат пони мания объективированной в тексте информации. Письменно зафиксированные ре чевые реакции реципиентов рассматриваются как «продукты» вторичной вербали зации копцептосферы текста, репрезентированной на основе индивидуальных ком плексов организаторов текстового пространства (ОТП); при этом, эксперименталь но выявлеью, что наличие в составах комплексов ОТП одинаковых языковых еди ниц, вербализующих одни и те же концепты, детерминирует порождение реципи ентами вторичных текстовых пространств близких по смыслу, но в разной степени различающихся по протяженности и вербальному оформлению. Эти текстовые пространства находятся друг с другом в отношениях подобия, что позволяет рас сматривать их как синонимичные или относительно текста оригинала, или относи 421 тельно друг друга. Все типы вторичных текстовых пространств «входят» в единое парадигматическое пространство одного исходного текста.В рамках исследования процесс смыслового восприятия любого типа текста рас сматривается как сложная многоуровневая деятельность интегративного типа, имеющая место в пространстве-времени коммуникации, дискретные фрагменты которой характеризуются в терминах коммуникативное пространство и коммуни кативное время. При этом коммуникативное время охватывает пер1юд непосредст венного нахождения некоторого фрагмента текста, понимаемого как коммуника тивное пространство, в зоне восприятия реципиента. Индивидуальные особенно сти вербального поведения коммуникантов в условиях текстового общения прояв ляются в выборе ими определенного текстового элемента (высказывания или фрагмента текста) как результата процесса индивидуальной мыслительной дея тельности носителя языка.Таким образом, мы рассмотрели в рамках исследования весь комплекс задач, связанных с описанием онтологической триады «пространство - человек - текст» как специфической коммуникативной системы, отметили общие закономерности и особенности ее функщюпирования, определили ее как систему, в рамках которой при непосредственном участии человека происходит переход хронотопа реалыюй ЖИ31Н1 в текстовый хронотоп. Достоверность полученных экспериментальных дан ных обеспечивается корректностью проведения эксперимента, больщим корпусом исследуемого материала - около 7000 тематически - направленных речевых реак ций, которые были проанализированы н систематизированы в соответствии с зада чами эксперимента.

Список научной литературыБорисова, Светлана Александровна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Человечность русская черта4. Русская религиозность5. Гуманизм по Достоевскому

2. Европейский гуманизм. Вариант Б.1. Гуманизм в России

3. О человечности русского народа3. Русская социальная мораль

4. Сострадание как исток атеизма5. Достоевский и Ницше

5. Конец гуманистического царстваСегментация на 8 пространственных фрагментов со своими заголовками Вариант А.1. Судьба человека

6. Различие между культурой России и Западной Европы

7. Характерная черта русского народа

8. Взгляды представителей русского народа на гуманизм5. Русская религиозность6. Диалектика гуманизма

9. Идея Достоевского о человеке8. Явление Ницше Вариант Б.

10. Гуманистическая мысль в России

11. Проблемы гуманизма в России

12. Христианский гуманизм России

13. Человечность русского гуманизма5. Русский атеизм

14. Дуализм социальной жизни в России

15. Человечность как основное социальное течение XIX века

16. Метафизическая диалектика гуманизма.Заголовки, данные реципиентами 3 участкам текстового пространства

17. Человечность одна из характерных черт русского народа.

18. Гуманизм России и определение различия между Россией и Западной Европы.

19. Метафизическая диалектика гуманизма ДостоевскогоЗаголовки, данные реципиентами 4 участкам текстового пространства

20. Гуманизм в Западной Европе и в России

21. Человечность и бесчеловечность в России

22. Достоевский и его диалектика гуманизма