автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Онтология и история в философии И. Канта

Полный текст автореферата диссертации по теме "Онтология и история в философии И. Канта"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ОНТОЛОГИЯ И ИСТОРИЯ В ФИЛОСОФИИ И. КАНТА

Специальность 09.00.03 - история философии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

На правах рукописи

Барбашина Эвелина Владимировна

Санкт-Петербург 2005

Работа выполнена на кафедре философии и культурологии Сибирского университета Потребительской Кооперации.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Афонасин Евгений Васильевич

доктор философских наук, профессор Сергеев Константин Андреевич

доктор философских наук, профессор Чернов Сергей Александрович

доктор философских наук, профессор Перцев Александр Владимирович

Санкт-Петербургский государственный электротехнический университет (ЛЭТИ)

Защита состоится «¿2 »УШирЛ 2005 г. в ш часов на заседании диссертационного совета Д.21^.232.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, философский факультет, ауд. .

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. Горького Санкт-Петербургского государственного университета

Автореферат разослан « Н0я5)г)А 2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор философских наук, профессор С? — ^ Дудник

2VU06$

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Актуальность выбранной темы диссертационного исследования обусловлена комплексом причин. В первую очередь следует отметить общефилософскую актуальность темы. Внимание европейских и американских исследователей к философскому наследию Канта на протяжении всего XX в. характеризуется традиционно высоким уровнем. В последние десятилетия XX в. увеличился также интерес японских, корейских, китайских исследователей к философии великого немецкого мыслителя. Это нашло отражение в количестве публикаций таких авторов, как Т. Хирата (Т. Hirata), С.-К. Ли (S.-K. Lee), Ф. Ишикава (F. Ishikawa), С.-У. Хванг (S.-U. Hwang) на европейских языках. В целом же для этого периода характерно значительное расширение проблемного поля исследований: к традиционным темам, связанным с теоретической и практической философией Канта, добавились дискуссии относительно идей Канта по проблемам политики, права, истории, образования, воспитания и т.д. Итоги соответствующих дискуссий широко представлены в работах X. Арендт, В. Бенджамина (W. Benjamin), Р. Байнера (R. Beiner), Г. Блуменберга (Н. Blumenberg), Д. Инграма (D. Ingram), О. Хоффе (О. Höffe), О. О'Найл (O'Neil), Ю. Хабермаса и многих, многих других авторов.

Кант радикально и необратимо изменил суть европейского мышления. После его работ стало невозможно воспринимать науку или мораль как пассивные рецепции приходящих извне истин или моральных принципов. Осуществился переход в понимании человека от чистого наблюдателя к активному созидателю, причем, как в области природы, так и в области морали. В этом направлении работали и подобных взглядов придерживались, как справедливо замечает одни из «патриархов современного канто-ведения» П. Гайер (Р. Guyer), многие мыслители и до Канта, но только после артикуляции его философских идей произошел переворот в понимании бытия человека. Именно после Канта стала общепризнанной необходимость философски исследовать пути постижения мира и отдельных его областей, а также поиск основ морали при учете особенностей человеческого существа и его устройства. Более того, разнообразие современной философской тематики является опосредованным следствием работы по «увязыванию» условий, возможностей, пределов и целей разума с познаваемыми феноменами, т.е. это результат той работы, которая была начата Кантом. Философия культуры, философия истории, философия права, философия религии, философия техники - это далеко не полный перечень рубрик современной философии. Кяжпяя щ рду нядтявггеня в

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ!

БИБЛИОТЕКА i

исследовании на свой базовый феномен - культуру, историю, право, религию, технику - и теснейшим образом с ним связана.

Структурно-дисциплинарное обновление философского знания, осуществленное Кантом, представлено в широкой палитре преобразований философского знания современности. В частности онтология в том виде, который культивируется в ряде направлений современной европейской философии, а именно в виде онтологии ума, онтологии сознания, онтологии рациональности, есть не что иное как наследование и развитие того направления в понимании онтологии, которое присутствует в философии Канта. Таким образом, в настоящей работе анализируются особенности кантовского понимания онтологии, т.е. именно то, что оказалось востребованным в философской мысли XX в.

Данное диссертационное исследование является также актуальным в рамках русскоязычной философии. Русскоязычные исследования кантовского наследия, начиная с восьмидесятых годов прошлого века, становятся менее интенсивными по сравнению с предыдущим временем. Количество публикаций, посвященных непосредственно философии Канта, в последние пятнадцать-двадцать лет в России резко сократилось. Наиболее наглядно это подтверждается уменьшением числа монографических исследований. Сложившаяся ситуация никоим образом не является свидетельством невостребованности Канта на философском пространстве современной России. Она скорее объясняется тем отношением, которое было к его философии в недалеком прошлом. Как известно, изучение кантовского наследия было канонизировано достаточно жесткими рамками, которые определялись его отнесенностью к «немецкой классической философии». Абсолютизация вывода относительно «кантовского агностицизма» также сыграла свою роль «методологической нейтрализации» интереса к его философии в целом.

Современную ситуацию можно оценить как «подготовительный этап» к предстоящему «интеллектуальному прорыву» в отечественной философской мысли в целом, в кантоведении в частности. Этому во многом способствует публикация новых, улучшенных и дополненных переводов текстов Канта под редакцией и при участии В.В. Васильева, Т.Б. Длугач, В.А. Жучкова, И.Д. Копцева, Н.В. Мотрошиловой, С.А. Чернова и др. Можно предположить, что вновь появляющиеся переводы, речь идет о двуязычных (на немецком и русском) и академических изданиях его трудов, требуют временного зазора для ответной реакции в виде публикаций. Поэтому в скором будущем можно надеяться на русскоязычный «возврат к Канту».

Возрастающий интерес в рамках русскоязычной философии к трансцендентальной, критической и феноменологической проблематике предпола-

гает уточнение роли и результатов, которые были получены в философии Канта. Отсюда следует, что актуальность данного диссертационного исследования обусловлена во многом контекстом общефилософской ситуации в России, развитие которой будет связано с философией Канта.

Настоящее диссертационное исследование является также актуальным в плане изучения непосредственно философии Канта Несмотря на постоянное внимание и активные дискуссии, и сегодня сохранились сравнительно малоизученные области кантовской философии, что предопределило выбор темы исследования. До настоящего времени, например, практически отсутствуют комплексные работы, в которых бы раскрывалось многозначное содержание онтологии Канта в тематическом поле структурно-дисциплинарного преобразования метафизики и с учетом одного из ведущих значений философии Канта - «философии в мировом понимании». Более того, не специфицировано собственно кантовское понимание онтологии по отношению к предыдущим вариантам понимания онтологии и метафизики. Дальнейшего осмысления требуют содержательные и структурные особенности его онтологии, влияющие на характер всей метафизики, философии, а особенно - на понимание истории.

Необходимо, безусловно, отметить, что в XX в. в работах М. Хайдеггера и, особенно, X. Хаймсота (Н. Heimsoeth), X. Хейзе (Н. Heyse) была «переоткрыта» онтологическая составляющая философии Канта, которая оказалась в забвении из-за абсолютизации эпистемологической интерпретации, развиваемой представителями неокантианства во второй половине XIX в. Тем не менее, малоизученной остается взаимосвязь онтологической составляющей с рядом других тем философии Канта, что не может способствовать аутентичному прочтению всей кантовской философии в целом.

Подобная ситуация вообще характерна для «комплексных» проблем кантовской философии, которые традиционно рассматривались вне связи друг с другом. Нельзя отрицать, что и в немецкоязычной, и в англоязычной литературе есть работы, посвященные как структуре метафизики, так и месту, роли, а также сложному содержанию онтологии в структуре метафизики. Представители разных поколений кантоведов не обходили также вниманием вопросы, связанные с философией истории Канта. Но вплоть до настоящего времени не появились работы, в которых, основываясь на систематическом и архитектоническом характере кантовской философии, была бы прослежена содержательная взаимосвязь онтологической составляющей философии Канта и его понимания истории. Этот тезис можно подтвердить ссылками на мнение известных специалистов по философии Канта: П. Гайера (Р. Guyer), П. Кляйнгельд (Р. Kleingeld), Й. Йовела (Y. Yovel). В их работах необходимость исследования выделенной выше тематики неоднократно формулировалась как актуальная и перспективная задача.

Важно отметить, что традиционно теоретическая и практическая философия Канта рассматривались в отрыве от других тем его философии, и в частности - от темы истории. Одновременно его работы по истории анализировались как самостоятельный, независимый от всей остальной философии корпус произведений, а изыскания Канта по истории оценивались по своей значимости не только как периферийные в кругу всего его наследия, но и как «недостаточно глубокие». Актуальность темы диссертации обусловлена отсутствием специальных работ по теме проведенного исследования. В диссертации впервые поставлена и решается задача раскрытия взаимосвязи между концептуальной разработкой онтологии и пониманием истории в философии Канта. Это позволило выявить особенности понимания не только онтологии, но и истории, а также уточнить характер кантовской метафизики, философии, истории и характеристик самого разума.

Актуальность темы диссертационной работы подтверждается также современными тенденциями развития философии истории. В последние десятилетия XX в., который прошел под знаком историзации философии, налицо своеобразное напряжение в противостоянии традиции онтологического толкования истории и «постмодернистских истин» на путях анализа нарратива, текста, письма и т.д. С позиции лингвистического эмпиризма тотальной критике подвергается «метафизический довесок» - возможность перехода от эпистемологического субъекта к эпистемологическому объекту в виде мира самого по себе. То, что оказалось неразрешимой проблемой для нововременной философии, и было определено Кантом как «скандал в философии», вновь воспроизводится как актуальная проблема в начале нового столетия. Историки-профессионалы все больше осознают, что для того, чтобы их работа вписывалась в интеллектуальный арсенал современности, следует теоретически осмысливать и подвергать «эпистемологическому экзамену» это ремесло.

Степень разработанности проблемы. Литература, посвященная как общей характеристике, так и отдельным вопросам философии И. Канта, с трудом поддается исчислению. Это существенно усложняет выбор необходимой литературы для реализации цели диссертационного исследования. Всегда существует опасность расширения контекста изучения или наоборот, неоправданно детальной специализации в исследовании какого-либо конкретного или второстепенного вопроса. Специфика темы настоящего исследования предопределила необходимость проблемно-содержательного анализа широкого круга литературы с целью, во-первых, оценки степени разработанности темы, во-вторых, отбора тех работ, которые имеют наиболее важное методологическое значение для решения диссертационных задач или посвящены анализу тем и проблем, тесно связанных с онтологическими и историческими вопросами в кантовской философии.

Определяющее значение для данного исследования имеют как оригинальные тексты самого Канта, так и переводы его работ на русский и английский языки (Kant I Gesammelte Schriften. Hrsg. von der Königlich Preußischen/ Deutschen/ Göttinger Akademie der Wissenschaften. Berlin: Georg Reimer, Walter de Gruyter & Co., 1900 - ; Kant I Critique of Pure Reason. Indianapolis, 1996. - Transi. Pluhar W.S.; Kant I. Critique of Pure Reason. - N.Y., Cambridge, 1998. - Transi. Guyer P. and Wood A.W.). Важными источниками являются также «ситуационные тексты» Канта: лекции, «заметки на полях», письма, отзывы и комментарии на чьи-либо произведения и т.д.

С целью содержательного анализа текстов Канта привлекался широкий круг литературы, посвященный изучению кантовской терминологии и проблемам перевода его работ, так называемой, кантофилологии (Kantsphilol-ogy). В рамках данного направления традиционно уточняется содержание терминов, их трансформация, особенности стиля изложения кантовской философии, лингвистические доказательства степени аутентичности и периодизации кантовских текстов. К этому направлению примыкают работы, связанные с оформлением и изданием кантовских работ. Эти вопросы освещены в работах следующих авторов: Э. Адикес (Е. Adickes), А. Альтман (А. Altmann), M. Баум (М.А. Baum), X. Баумгартнер (Н.М. Baumgartner), Л. Бек (L.W. Beck), Т. Босвелл (T. Boswell), Р. Брандт (R. Brandt), Ф. Бухшольц (F. Buchscholz), В. Карл (W. Carl), Э. Кассирер (Е. Cassirer), X. Кэйджил (H. Caygill), Б. Эрдманн (В. Erdmann), С. Гарднер (S. Gardner), А. Джентиле (A. Gentile), X. Хейзе (H. Heyse), H. Хински (N. Hinske), П. Леннон (P. Lennon), M. Мандельбаум (M. Mandelbaum), Р. Райке (R. Reicke), В. Штарк (W. Stark), Б. Тушлинг (В. Tuschling), X. Файхингер (H. Vaihinger), К. Форлэндер (К. Vorländer), В. Веркмайстер (W. Werkmeister) и др. Сюда же можно отнести и многочисленные словари (лексиконы) кантовской философии. На русском языке эта тема, в основном, раскрывается в статьях, предисловиях или заключениях к опубликованным переводам И. Канта. Их авторами являются: Г.А. Арзаканян,

A.B. Ахутин, В. Бибихин, В.В. Васильев, A.B. Гулыга, Т.Б. Длугач, В.А. Жучков, И.Д. Копцев, Л.А. Калинников, Н.В. Мотрошилова, С.А. Чернов и Др.

Методология исследований философии Канта с конца XIX в. выделилась в самостоятельную ветвь кантоведения. Позиции авторов и, соответственно, предлагаемые ими методы исследования во многом были обусловлены принадлежностью к той или иной философской школе, поэтому всесторонне учитывались достижения представителей разных философских школ, изложенные в работах Ю.М. Бородая, П.П. Гайденко, Э. Гуссерля,

B.А. Жучкова, Л.А. Калинникова, В.Ю. Курпакова, М.К. Мамардашвили, Б.В. Маркова, В.И. Молчанова, Н.В. Мотрошиловой, Ю.В. Перова,

К.А. Сергеева, Я.А. Слинина, К. Америкса (К. Ameríks), Г. Баума (G. Baum), Р. Бауманнса (Р. Baumanns), С. Биггера (С. Bigger), JI. Фишера (L. Fischer), П. Гайера (Р. Guyer), Д. Грондена (J. Grondine), Д. Хенриха (D. Henrich), Н. Эверитта (N. Everitt), Д. Инграма (D. Ingram), Н. Кемп Смита (N. Kemp Smith), Д. Петерса (J. Peters), П. Рикера (P. Ricoeur) и др.

Особое место в литературе по философии Канта занимают серийные издания - материалы международных кантовских конгрессов (Akten den VII., VII., IX. Internationalen Kant-Kongressen) труды юбилейных конференций, проблемно-тематические сборники (Kant-Studien. - Berlin-N.Y.: Walter de Gruyter & Co.) В них традиционно представлены наиболее актуальные темы и дискуссии по самым острым вопросам.

Онтологическая проблематика, особенности и проблемы структурирования метафизики в докантовских учениях многократно становились предметом исследования в историко-философских работах XIX -XX вв. Повышенное внимание чаще всего уделялось исследованию взаимосвязи между метафизическими позициями Лейбница, Вольфа и Канта в вопросах о предустановленной гармонии, монадологии, систематизации философского знания. Однако не менее важным при обсуждении кантовского метафизического учения является, на наш взгляд, учет еще более раннего контекста развития метафизического знания, относящийся к XVI в., анализ которого осуществляется в диссертационной работе на основе текстов Р. Гокклениуса, А. Каловиуса, Й. Клауберга, К. Лобковича, Ф. Суареса. При этом учитываются также результаты исследований по этой теме следующих авторов: Э. Адикеса (Е. Adickes), X. Аллисона (Н. Allison), К. Америкса (К. Ameriks), Ф. Андреуса (F. Andrews), X. Арендт (Н. Arendt), Д. Барбарика (D. Barbaric), К. Бэртлайна (К. Bärthlein), JI. Бека (L. Beck), Ф. Байезера (F. Beiser), О. Бланшете (О. Blanchette), В. Блюменберга (W. Blumenberg), Р. Брайла (R. Breil), Д. Гура (J.E. Gurr), Э. Жильсона (Е. Gilson) О. Хоффе (О. Höffe), К. Фишера (К. Fisher), Э. Форстера (Е. Förster), Д. Лаха (D.F. Lach), М. Вундта (М. Wundt).

В целом, анализ общефилософского контекста развития кантовской философии широко представлен в работах таких авторов, как А. Айрон, М. Бубер, В. Вунд, С.П. Галенко, П.П. Гайденко, К.Ф. Гетман, В.А. Жучков, А.Н. Исаков, В.В. Калиниченко, A.B. Лукьянов, В.И. Молчанов, Н.В. Мотрошилова, А.П. Огурцов, Е.В. Ознобкина, Ю.В. Перов, К.А. Сергеев, Э.Ю. Соловьев, Э. Трёльч, С.А. Чернов, B.C. Швырев; а также: Э. Адикес (Е. Adickes), К. Америке (К. Ameriks), П. Андерсен (Р. Anderson), К. Бал (К. Bal), Д. Барбарик (D. Barbarie), М. Баум (М. Baum), Л. Бек (L.W. Beck), Г. Берд (G. Bird), X. Блюменберг (Н. Blumenberg), Р. Брандт (R. Brandt), Ф. Байзер (F. Beiser), Э. Кассирер (Е. Cassirer), Р. Коллингвуд (R.G. Collingwood), Д. Далстром (D. Dahlstrom),

М. Грам (М. Gram), Г. Гюнтер (G. Günter), Б. Эрдманн (В. Erdmann), М. Фишер (М. Fisher), Э. Форстер (Е. Förster), М. Фридман (М. Friedman), Э. Жильсон (Е. Gilson), М. Грам (М. Gram), Н. Хински (N. Hinske), О. Хоффе (О. Höffe), Н. Кемп Смит (N. Kemp Smith), X. Кестинг (Н. Kesting), П. Китчер (Р. Kitcher), Б. Кляйханс (В. Kleinhans), X. Клемме (Н. Klemme), Д. Jlax (D. Lach), Г. Леманн (G. Lehmann), Д. Мора (J. Мога), Г. Мартин (G. Martin), А. Модел (А. Model), Д. Мул (J. Mul), Р. Полман (R. Pohlmann), Т. Сайне (Т. Saine), С. Седвик (S. Sedgwick), Д. Тонелли (G. Tonelli) и др.

Некоторые особенности кантовского понимания онтологии раскрываются в работах, посвященных онтологической и метафизической проблематике философии И. Канта, специфике трансцендентальной дедукции, статусу трансцендентальной логики и вещи самой по себе. Эти темы в целом раскрываются в работах, ставших классическими по данной проблематике и написанных такими авторами, как Э. Адикес Е. Adickes, Б. Баух (В. Bauch), А. Боуман (А. Bowman), Р. Брандт (R. Brandt), Э. Конрад (Е. Conrad), Ю. Хабермас (J. Habermas), Н. Хартманн (N. Hartmann), X. Хаймсот (Н. Heimsoeth), Д. Хенрих (D. Henrich), X. Хейзе (Н. Heyse), Ф. Паульсен (F. Paulsen), П. Рикер (Р. Ricoeur), Р. Ровира (R. Rovira). Сюда же относятся работы более современных авторов: X. Аллисон (Н. Allisson), Р. Аквила (R. Aquila), К. Америке (К. Ameriks), Ф. Андрюс (F. Andrews), М. Баум (М. Baum), С. Баркер (S. Barker), В. Бекер (W. Becker), Р. Битгнер (R. Bittner), X. Беме (Н. Bühme), Л. Бюссе (L. Busse), Л. Чипман (L. Chipman), В. Веркмайстер (W. Werkmeister). Особенно следует выделить исследования русскоязычных авторов, появившиеся в последние десятилетия - В.Ю. Курпакова, К.А. Михайлова, А.К. Судакова.

Более специализированные исследования, связанные с проблематическим статусом вещи в себе (вещи самой по себе), представлены следующими именами- X. Аллисон (Н.Е. Allison), А. Андржевский (А. Andrzejeswski), • М. Баум (М. Baum), Л Чипман (L. Chipman), Э. Конрад (Е. Conrad),

Э. Форстер (Е. Förster), М. Грам (М, Gram), М. Хайдеггер (М. Heidegger), Д. Хенрих (D. Henrich), О. Хоффе (О. Höffe), Г. Оппи (G. Oppi), Ф. Паульсен (Fr. Paulsen), Г. Праусс (G. Prauss), Г. Шольц (G. Scholz). Признанными специалистами в области исследования проблем разума являются Р. Аквила (R. Aquila), К. Байкуфнер (К. Beiküfner), М. Баум (М. Baum), Ф. Байзер (F. Beiser), X. Бюме (Н. Bühme), Н. Эверитт (N. Everitt), Д. Фройдигер (J. Freudiger), Н.Ленк (N. Lenk), О. О'Найл (О. O'Neil), Г. Патциг (G. Patzig), достижения которых учитывались при написании данной работы. Исследованиям трансцендентальной дедукции посвящены работы В.В. Васильева, К. Америкса (К. Ameriks), М. Баума (М. Baum), П. Бауманнса (Р. Baumanns), В. Карла (W. Carl), Э. Форстера

(E. Förster), Д. Гринберга (J. Greenberg), П. Гайера (Р. Guyer), С.-У. Хванга (S.-U. Hwang), X. Крингса (Н. Krings). Авторами исследований по трансцендентальной логике являются Ю.Я. Дмитриев, Э. Конрад (Е. Conrad), Д. Хайнрих (J. Heinrich), Н. Хински (N. Hinske), X. Крингс (Н. Krings), Р. Поззо (R. Pozzo).

Философско-историческая проблематика кантовской философии находится в центре внимания работ В.Ф. Асмуса, A.B. Ахутина, Ю.М. Бородая, П.П. Гайденко, В.А. Жучкова, JI.A. Калинникова, P.P. Кулис, М.К. Мамардашвили, Б.В. Маркова, В.И. Молчанова, Н.В. Мотрошиловой, Ю.В. Перова, К.А. Сергеева, Я.А. Слинина,

A.A. Рубениса, С.А. Чернова, а также следующих зарубежных авторов: X. Аллисон (Н. Allisson), К. Бэртлайн (К. Bärthlein), Ф. Байзер (F. Beiser), Й. Бут (J. Booth), Ф. Колеман (F. Coleman), Л. Дюпре (L. Dupre),

B. Галстоне (W. Galstone), М. Фишер (М. Fisher), Г. Функе (G. Funke), Д. Хенрих (D. Henrich), X. Йохах (Н. Johach), X. Кестинг (Н. Kesting), П. Кляйнгельд (Р. Kleingeld), К. Корсгаард (Ch. Korsgaard), М. Кюне-Бертрам (М. М. Kühne-Bertram), Г. Линдштедт (G. Lindstedt), Р. Маккреел (R. Makkreel), Р. Манчестер (Р. Manchester), С. Найман (S. Neiman), Р. Поззо (R. Pozzo), Г. Шольц (G. Scholz), X. Вайхингер (Н. Vaihinger), Э. Ваткинс (Е. Watkins), Й. Йовел (Y. Yovel).

Объектом диссертационного исследования выступает философия Канта.

Предметом исследования - онтология и история в философии Канта.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы заключается в выявлении особенностей кантовского понимания онтологии и истории на основе раскрытия их содержательной взаимосвязи. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Выявление структурно-содержательных, стилистических, терминологических особенностей философии Канта на основе анализа оригинальных текстов, переводов; обоснование и спецификация комплексного подхода к изучению философии Канта, а также демонстрация его эвристических достоинств.

2. Критический анализ наиболее распространенных вариантов абсолютизации отдельных составляющих кантовской философии (гносео-эпистемологической, этико-антропологической) и обоснование специфики, продуктивности онтологического подхода в исследовании как кантовской философии в целом, так и ее малоизученных тем, и, в частности, истории.

3. Определение основных особенностей развития учения об онтологии в XVI-XVII вв. и выявление специфики решения онтологических вопросов у Канта на основе сравнительного анализа кантовской философии с учениями его предшественников в лице Лейбница, Вольфа, Баумгартена.

4. Проведение содержательной классификации и характеристики основных вариантов кантовской метафизики, философии в соотнесении с вопросом о месте и содержании онтологии.

5. Анализ противоречий кантовского учения о веши самой по себе и поиск путей их минимизации на основе текстологического анализа для обоснования правомерности феноменального и ноуменального уровней исследования.

6. Выявление основных тем и принципов, разработанных в рамках кантовской онтологии и связанных с пониманием истории для дальнейшего применения их при анализе кантовского понимания истории.

7. Спецификация кантовского понимания истории, а также анализ видов истории в философии Канта в рамках комплексного подхода и на основе результатов, полученных при исследовании онтологии.

8. Обоснование взаимосвязи и важности кантовского понимания истории с остальным содержанием философии Канта.

Теоретические и методологические основы диссертационной работы включают совокупность общих принципов и установок историко-философских исследований, адаптированных и использованных для решения поставленных в диссертации задач. К таковым, прежде всего, относятся: признание приоритетного значения философии Канта в развитии всей европейской философской традиции; многофакторная обусловленность содержания и тенденций эволюции кантовских идей; взаимосвязь всех составляющих и философских идей кантовского наследия; соотнесенность целевых установок и результатов анализа и интерпретаций содержания и смысла идей Канта как с философскими ориентациями их авторов, так и с общими философскими и социокультурными контекстами.

Исходной методологической установкой в диссертации является реализация комплексного подхода в исследовании взаимосвязи онтологии и истории в философии Канта. Конкретизацией его выступили принципы контекстуального анализа, которые позволили эксплицировать конститутивные факторы как взаимообусловленности развития основных идей философии Канта, так и их критических интерпретаций в послекантовском философском пространстве.

Важное значение в решении диссертационных задач имеет метод сравнительного анализа и сопоставления изменений смысловых нюансов в разработке ведущих понятий кантовских учений о метафизике, онтологии, истории и др. Кроме того, в работе использовались герменевтические методы работы с текстами (критический и диалектический), метод языкового анализа (БргасЬапа1у5е).

Научная новизна и основные положения, выносимые на защиту. Научная новизна работы заключается в том, что впервые кантовское понима-

я

ние онтологии и истории рассмотрено и проанализировано во взаимосвязи. Обобщены и систематизированы наиболее важные особенности кантовской философии, критически проанализированы конкретные примеры широко распространенных вариантов абсолютизации гносео-эпистемологической и этико-антропологической составляющей кантовской философии (уточнено содержание кантовской антропологии). Впервые был осуществлен сравнительный содержательный анализ основных терминов кантовской философии на английском, немецком и русском языках. Кроме того, впервые в рамках русскоязычных исследований обобщены основные тенденции появления и формирования онтологии в контексте становления метафизики в XVI в. и XVII в. На основе анализа оригинальных текстов конкретизирована роль Вольфа в развитии онтологической проблематики. Специфицирована позиция Канта в вопросах о содержании метафизики, онтологии по отношению к предшественникам в лице Вольфа, Лейбница, Баумгартена, и предложена непротиворечивая содержательная классификация его вариантов метафизики с учетом сложного характера взаимосвязи между философией, метафизикой и онтологией, а также многозначного понимания метафизики.

Выявлена и определена специфика кантовского понимания онтологии (абсолютная и относительная) и истории в их взаимосвязи. Предложены и содержательно раскрыты виды истории в философии Канта: история разума, представленная как история философии, история употребления разума, которая, в свою очередь, разделяется на историю теоретически употребляемого разума и историю практически употребляемого разума.

Помимо вышеперечисленных, в рамках данного диссертационного исследования получен ряд дополнительных технических результатов: сделаны или уточнены переводы текстов и ряда терминов, проанализированы работы, наброски, лекции Канта, которые до настоящего времени не переводились и не были использованы в исследованиях на русском языке. Кроме того, значительно расширен круг впервые использованной кантоведче-ской литературы на немецком и английском языках.

Полученные результаты позволяют сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:

- Установка на аутентичное прочтение философии Канта требует учета ряда ее важнейших формально-содержательных и стилистически-терминологических особенностей. К первым из них относятся: содержательная многоплановость как всей кантовской философии, так и отдельных произведений и текстов; несоответствие между новизной идей, богатством содержания и ограниченными возможностями терминологически-смысловых средств выражения; контекстуальная обусловленность содержания кантовских суждений; систематический характер и архитектонический

замысел его философии. Ко вторым - становящийся характер терминологии, «барочный стиль», смешение терминологии собственной и предшествующей философии.

- Широко распространенная абсолютизация гносео-эпистемологической или этико-антропологической составляющей философии Канта и соответствующие редукционистские оценки и выводы обуславливают актуальность и потребность комплексного подхода в исследовании как кантовского наследия в целом, так и конкретных тем его философии. Это предполагает анализ философии Канта как целостного, неделимого, взаимосвязанного комплекса идей, характеризующегося систематичностью, архитектоничностью, развитием и вариативностью основных тем.

- Содержание и структура учения об онтологии в рамках кантовской философии проясняется при решении следующих содержательно-методологических задач: во-первых, при сравнительном анализе с предшествующими вариантами онтологических учений (Лейбница и Вольфа), во-вторых, в соотнесении с предварительно выявленными, классифицированными и охарактеризованными основными вариантами: а) кантовской метафизики (метафизики как природной склонности разума, метафизики как системы чистого разума, практически-догматической метафизики), б) философии (школьной и мировой). Обязательным условием является также учет целевого предназначения онтологии.

Онтологическая позиция Канта отличается от предшествующих учений не только в решении таких вопросов, как сущность пространства и времени, различение логической, реальной противоположности и возможности, синтетических и аналитических суждений и т.д., но и тем, что смысловыми единицами онтологии выступают логические понятия, идеи, формы, идеалы, идеации, экзистенциалы - все то, что есть способы задания вида, значения или открытости понимания. Структурные единицы кантовской онтологии предполагают историческое варьирование.

- Специфика кантовского понимания онтологии заключается в появлении, разработке, акцентировании таких тем, как вещь сама по себе, природа разума и его цели, интерес, пределы, история и др.; в трансформации содержания понятий предыдущих учений об онтологии - возможность, ничто, вещь; в изменении порядка изложения содержания онтологии. Онтология в философии Канта оказывается, во-первых, историчной, во-вторых, выступает обязательной вводной частью по отношению к практически-догматической метафизикие и к «философии по мировому понятию» (ЧУеИЬецпАЕ), в-третьих, определяет не только конфигурацию целого философского знания, но и его частей, в частности, истории.

- Основные противоречия кантовского учения о вещи самой по себе могут быть минимизированы путем текстуально-содержательных конкретизации

характеристик ноуменов, вещей самих по себе, трансцендентальных объектов, а также путем аналогий. Это позволяет обосновать в отличие от существующих точек зрения, правомерность феноменального и ноуменального уровней анализа в рамках кантовской философии.

- Два типа причинности в кантовской онтологии - природная и свободная - соответствуют разному употреблению разума, которое обусловлено не только типами предметностей. Сами действия разума могут быть, по мнению Канта, охарактеризованы и как природные - аффектирование извне при условии соответствия возможностям разума, и как свободные -самоаффектирование в соответствии с природой самого разума.

- Кант обосновывает различие между эмпирическими вариантами истории и философски осмысливаемой историей. К тематическому полю истории в рамках философии Кант относит целестремительный интерес разума, критический и метафизический интерес разума, типы причинности, метафизика как природная склонность, единство разума и др.

- В философии Канта история впервые представлена, во-первых, как история разума, эксплицированная в истории философии (метафизики), во-вторых, как история употребления разума: история теоретически употребляемого разума и история практически употребляемого разума.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования, а также собранный и проанализированный материал позволяют в исследовательском плане:

- существенно расширить общие представления о становлении, разработке и содержании учения об онтологии и истории в философии Канта;

- использовать особенности кантовского понимания онтологии для анализа, понимания и прогнозирования развития современной метафилософии и конкретных ее направлений;

- обогатить теоретические и методологические основания как для изучения кантовской философии, так и историко-философских исследований в целом;

- инициировать дискуссии в кантоведческих исследованиях по материалам, введенным в научный дискурс новых текстов кантовского наследия;

- использовать проанализированное кантовское понимание истории в интерпретации и развитии тенденций антропологизации, историзации философской мысли XX века.

Результаты, полученные в рамках диссертационного исследования, могут быть использованы при чтении курсов по истории философии, современной европейской философии, философии истории и методологии Исторических исследований.

Апробация работы. Основные идеи, методы исследования и полученные результаты были изложены в докладах и обсуждены на таких мероприяти-

ях международного и всероссийского уровня как: международная научная конференция «Творческое наследие Г.Г. Шпета и философия XX в.» (Томск, 1999 г.), IX Международный кантовский конгресс «Кант и эпоха Берлинского Просвещения» (Internationaler Kant-Kongress, «Kant und die Berliner Aufklärung», Берлин, Германия, 2000 г.), международная конференция «Наука и вера. Проблема человека в науке и вере» (Санкт-Петербург, 2000 г.), III Всероссийский Философский конгресс «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2003 г.), ежегодное заседание Гегелевского общества Америки (Стэйт Колледж, США, 2003 г.), Международная конференция «Образ» (Южное Колорадо, США, 2003 г.), Международная встреча «Кант и первая рецепция его взглядов» (Kant und die Erste Kant-Rezeption, Тюбинген, Германия, 2004 г.), IV Всероссийский Философский конгресс (Москва, 2005 г.).

Основные идеи многократно докладывались и обсуждались на международной летней школе «Философская дидактика и критика идеологии» (Минск, 2001 г.), в рамках реализации совместных научно-исследовательских проектов с Институтом Восточно-Европейских исследований (Геттинген, Германия, 1999-2002 гг.), преподавательской стажировки на философском факультете Пенсильванского государственного университета (Стэйт Колледж, США, 2002-2003 гг.).

Отдельные идеи и поэтапные результаты диссертационного исследования многократно обсуждались в докладах, выступлениях и дискуссиях на заседаниях кафедры философии и культурологии СибУПК (Новосибирск, 1998-2004 гг.), ученых советов Института Философии и Права СО РАН (Новосибирск, 1998-2004 гг.) и философского факультета Новосибирского государственного университета, а также на научных семинарах и мероприятиях сектора истории философии Института Философии и Права СО РАН (Новосибирск, 1998-2004 гг.).

Материалы диссертации использовались автором при чтении лекций по истории философии, современной философии, методологии исторического познания для студентов и магистрантов философского и исторического факультетов Новосибирского государственного университета (Новосибирск, 1998-2004 гг.), аспирантов и студентов юридического факультета в Сибирском университете потребительской кооперации (Новосибирск, 1998-2004), слушателей Католического института философии, теологии, истории им. Св. Фомы (Новосибирск, 2000-2002 гг.), на философском факультете Пенсильванского государственного университет (2002-2003 гг., Стэйт Колледж, США), слушателей Лютеранской Богословской Семинарии (2004, Новосибирск).

Диссертация обсуждена на кафедре философии и культурологии Сибирского университета Потребительской Кооперации и рекомендована к защи-

те (05 марта 2005). Основное содержание диссертационной работы достаточно подробно и адекватно отражено автором диссертационного исследования в одной монографии, статьях и других публикациях (21 работа общим объемом 25,5 п.л.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав основного текста, разделенных на параграфы, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации, рассматривается состояние разработанности заявленной в диссертационном исследовании темы, формулируются основные задачи и общий замысел исследования, отмечается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, иллюстрируются варианты, формы и география ее апробация.

В первой главе диссертации «Основные принципы изучения философии Канта» исследуются и классифицируются формально-содержательные, терминологические и стилистические особенности кантовской философии, оказавшие непосредственное влияние на ее дальнейшую интерпретацию. Обосновывается предпочтительность комплексного подхода (комплексного прочтения) при изучении проблем, традиционно относящихся к разным разделам кантовской философии.

Первый параграф «Методологические проблемы изучения философии Канта и пути их решения» посвящен анализу формально-содержательных, стилистических и терминологических особенностей кантовской философии, которые имели не только большое значение и влияние на последующие исследования кантовского наследия, но и сами требуют специального изучения и анализа.

Рассмотрение наиболее ярких и показательных дискуссионных вопросов современного кантоведения с позиции их содержательной постановки и разнообразия предлагаемых ответов наглядно показало следующее: во-первых, ответы на далеко не второстепенные по значимости вопросы остаются до настоящего времени открытыми; во-вторых, ряд вопросов, находящийся, прежде всего, на пересечении традиционно разделяемых сегментов кантовской философии, относится к недостаточно изученным. Анализ причин сложившейся ситуации, а также текстов Канта, позволил классифицировать формально-содержательные, стилистически-терминологические особенности кантовской философии, сыгравшие определяющую роль в рецепции его наследия.

К наиболее значимым формально-содержательным особенностям кан-товской философии относятся: содержательная и тематическая многослой-ность, философская новизна целого ряда тем кантовской философии, систематически-целостный, архитектонический замысел и характер его философии, поступательно-органический принцип развития рассуждений, мнимая всеобщность выводов, которые на самом деле носят промежуточный характер и зависимы от контекста рассуждения. Не менее важными в рамках дальнейшего освоения кантовского наследия оказались также стилистически-терминологические особенности его философии. Отсутствие устоявшейся терминологии, одновременное использование лейбнице-вольфовской терминологии и своей собственной, изменение объема и содержания терминов в зависимости от контекста рассуждений, т.е. контекстуальная определенность терминов, «барочный стиль» изложения и активное словообразование - все это относится к кругу причин, которые спровоцировали отсутствие целостного подхода в дальнейших исследованиях, посвященных кантовской философии.

Предлагаемый и реализуемый в рамках диссертационного исследования комплексный метод основывается на понимании кантовской философии как единого развивающегося архитектонического целого, взаимосвязанного в своих тематических частях и ориентированного априорно выявленными целями. В рамках данного подхода необходимым становится не только изучение философского контекста появления кантовских работ, но и анализ специфики дальнейшей интерпретации текстов Канта. Технически комплексное прочтение предполагает текстуальный анализ разноплановых источников кантовской философии, контекстуальное и тематическое уточнение кантовской терминологии.

Обращение к многочисленным переводам кантовских текстов также подтверждает правомерность комплексного подхода. Проведенный сравнительный анализ англоязычных переводов кантовских работ, выполненных В. Плухаром (W. Pluhar), П. Гайером (P. Guyer), А. Вудом (A.W. Wood), свидетельствует об изначальной обусловленности и смысловой укорененности англоязычных переводов в эмпирически-ориентированной англоязычной философии, что является наглядным проявлением изначально определенной заданности в освоении и интерпретации философского наследия Канта.

Анализ различных, зачастую взаимоисключающих позиций, которые представлены в современном кантоведении как по поводу содержания основных положений философии Канта, так и относительно степени их аутентичности текстам Канта, также свидетельствует в пользу предпочтительности комплексного исследования кантовской философии во всем ее многообразии тем, в их развитии, в богатстве смысловых оттенков и нюан-

сов. Более того, целостный подход позволяет выйти за рамки традиционной для кантоведения и для всей поздней рецепции кантовской философии дискуссии о приоритетности и/либо абсолютизации одной из составляющих кантовской философии. Во втором параграфе «Интерпретация философии Канта и преодоление ее одномерных трактовок» рассмотрены и критически проанализированы наиболее распространенные варианты содержательной абсолютизации какой-либо одной из составляющих кантовского наследия: эпистемологической (гносеологической) и этико-антропологической.

Рассмотрение наиболее репрезентативных вариантов абсолютизации эпистемологической (гносеологической) составляющей кантовской философии позволяет обосновать изначальную ориентированность исследователей в соответствии с собственной философской позицией, первоначальным шагом которой является отказ от кантовского учения о вещи самой по себе. Некорректность абсолютизации гносеологической составляющей показана в работе на основании того, что в текстах Канта структура знания является подструктурой общей конституции возможности разума. Само знание не фигурирует как один из элементов познавательной сферы. В роли последних выступают формы знания или представления, которые всегда больше по своему содержанию, чем знание. Представление имеет характер «силы» и структуру «интенции» (объектной отнесенности) и соответствующую им содержательность. Следствием гносеологизации становится уход от понимания философии как универсальной науки к философии как науки об универсалиях познавательной деятельности.

Исследование абсолютизации антропологической составляющей кантовской философии основано в диссертации на реконструкции и критическом анализе логики рассуждения сторонников доминирующей роли антропологической проблематики. Они традиционно основывают свою аргументацию на значимости, итоговой и определяющей роли знаменитого кантовского вопроса «что есть человек» А также на утверждении приоритетного характера мировой философии, связанной с проблематикой человека, в отличие от школьной (лейбнице-вольфовской) философии.

Целенаправленный анализ текстов Канта позволяет показать, что для него наиболее значимым оказывается понимание антропологии как практической (эмпирической) и прагматической, но не философской (трансцендентальной). В рамках сформулированного, хотя и не всегда соблюдаемого самим Кантом, деления моральной философии на метафизику нравов и взаимосвязанную с ней практическую антропологию, последняя однозначно отягощена эмпирическими данными. Понимание человека в практической антропологии как существа в принципе способного к разумной деятельности, расширяется за счет таких характеристик как привычки, нравы и обычаи.

Прагматическая антропология во всех своих вариантах (исследование того, что может делать человек в отличие от того, что ему следует делать; знание природы человека, подразумевающее «обладание миром (Welthaben)»; утилитарный аспект для человека каких-либо знаний; и, наконец, прагматическое в значении благоразумного) также не может претендовать на определяющую и доминирующую роль по отношению к остальным проблемно-тематическим составляющим философии Канта. В целом его понимание антропологии относится к области сведений, а не научного знания, и, следовательно, она не может претендовать на ведущую и определяющую роль в структуре философии.

Гносеологический и антропологический варианты интерпретации кан-товской философии объединяет отказ от признания его учения о «вещи самой по себе» как онтологического коррелята и субстрата мышления. Возврат к онтологической составляющей кантовской философии, при отсутствии ее абсолютизации, имеет ряд преимуществ. Среди них важное значение имеет исследование тем традиционно квалифицирующихся как периферийные, т.е. тех, которые относятся к малоизученным и рассматриваются вне рамок всей кантовской философии: архитектоничность философии, тема истории, интерес разума, его собственные характеристики и др. Кроме этого, проблемное поле современной философии, выстраивающееся вокруг онтологизации сознания, разума, историчности, также свидетельствует в пользу необходимости «реанимировать» онтологическую составляющую кантовской философии, незаслуженно забытую в пользу других вариантов интерпретации. При этом акцент на онтологической составляющей и метафизическом характере кантовской философии, коррелируясь с комплексным подходом, никоим образом не исключает гносеологическую и антропологическую составляющую.

В третьем параграфе, озаглавленном «Трансцендентальная логика в философии Канта», акцентируется внимание на раскрытии особого характера трансцендентальной логики по отношению к всеобщей (allgemeine, общей) и особенной (besondere, особой, частной) логикам, конкретизируется, что Кант пишет о логике общего или особого употребления рассудка (Logik des allgemeinen, oder des besonderen Verstandesgebrauchs). Всеобщая логика, отвлекаясь от всякого содержания познания, связана с правилами мышления вообще. Она не рассматривает мышление в его направленности на сущее в возможном опыте. Всеобщая чистая логика, как вариант всеобщей, занимается только чистой формой мышления. Вопросы о происхождений знания и его истоках находятся вне поля ее интересов. В рамках всеобщей прикладной логики исследуются правила применения рассудка при субъективных эмпирических условиях, указываемых психологией.

В отличие от всеобщей логики, как чистой, так и прикладной, трансцендентальная логика определяет объем, происхождение и отношение разума к объекту в процессе получения истинных синтетических суждений. Трансцендентальная логика, как логика онтологического представления всего сущего в его предметности, исследует понятия чистого мышления, поскольку они априорно могут относиться к вещам как результат формального устройства мышления.

Внимание, которое Кант уделяет развитию трансцендентальной логики, обусловлено тем, что именно в ней исследуется изначальная возможность любого будущего акта познания. Причем интерес направлен не только на характер отношений между субъектом и предикатом суждения, но и на отношение к тому, кто высказывает это суждение. Речь идет, таким образом, о возможности чистых априорных суждений, о возможности, которая предоставляется благодаря формальному устройству разума и рассудка, что и подлежит изучению в рамках трансцендентальной логики.

Во второй главе «Специфика понимания онтологии Кантом» методом сравнительно-исторического анализа раскрываются основные структурные и содержательные особенности онтологии во взаимосвязи с кантовской метафизикой и философией. Первый параграф второй главы «История становления понятия онтологии» посвящен анализу ранней истории употребления понятия онтологии, т.е. в нем исследуется процесс вхождения и закрепления этого понятия в философском языке. Повышенное внимание в рамках данного параграфа к философии Вольфа обусловлено его ролью в систематизации и структурировании философского знания в целом, и влиянием на развитие кантовских философских идей в частности. Исходно становление и утверждение предметной области онтологии взаимосвязано с решением двух взаимосвязанных задач и соответствующих им тенденциям Первая из них заключается в стремлении классифицировать и упорядочить заново массив философского знания. Вторая - предметно специфицировать собственно метафизику, частью которой выступает онтология, а, соответственно, найти и обозначить собственный предмет для онтологии. Реальный вклад в становление понятия онтологии таких мыслителей прошлого как Р. Гоклениус (1547-1628 гг.), И. Альстед (1588-1638 гг.), А. Каловиус (1612-1686 гг.), К. деЛобкович (Карамуэль), Й. Клауберг (1622-1665 гг.) предложено рассматривать в соответствии с двумя критериями: степень целенаправленного употребления понятия онтологии и взаимосоотношение содержания онтологии и метафизики. Выяснено, что в отличие от распространенных утверждений о первичной роли Й. Клауберга в становлении понятия онтологии, уже его предшественники в лице Карамуэля (онтосо-фия) и Каловиуса специфицируют онтологию как науку о сущем в соответ-

ствии с порядком вещей, т.е. в соответствии с ее собственным предметом исследования в рамках метафизики.

Для данного диссертационного исследования именно позиция Вольфа представляет особый интерес для прояснения кантовского понимания онтологии. Во-первых, она была своеобразным водоразделом между неоформившимися до конца позициями предшественников в вопросе о месте онтологии в структуре метафизики, ее предметной области и кантовской философией. Во-вторых, именно его философия была специфицирована Кантом как школьная философия в противовес мировой философии, развиваемой им самим. Исследование особенностей вольфовской философии в диссертации осуществляется по двум направлениям: 1) определяется метод построения и изложения его философии; 2) выявляется соотношение онтологии с философией, метафизикой и их частями, или, другими словами, проясняется, чем предмет онтологии отличается от предметов других областей философского знания у Вольфа.

Несмотря на связь философии Вольфа с элементами поздне-схоластической философии, с декартовско-лейбницевским вариантом рационализма, новизна его философских идей и методологических подходов проявляется в стремлении к универсальному синтезу всей совокупности знаний, во введение натуральной теологии в состав метафизики, в повышении статуса философского знания через учение о двух видах истины, и, наконец, в методе, который лег в основу построения и изложения философии Вольфа. Ступени «математического метода» сформулированы нами преимущественно на материале работ Вольфа «Первая философия или онтология, трактованная по научному методу, которая содержит принципы всего человеческого познания» («Philosophia prima sive ontologia methodo scientifica pertractata qua omnis cognitionis humanae principia continentur»). и «Discursus praeliminaris de philosophia in genere». Они конкретизируются в следующих положениях: запрет на применение терминов без дефиниции, предварительное обоснование используемых принципов, все истинные суждения выводятся рационально-дедуктивным методом из обоснованных принципов. В целом Вольф, разделяя естественную и сверхъестественную истину, специфицирует пути получения знания на основе того, каким образом оно получено (историческое - не-историческое); и исходя из предметно-содержательной области (философское и математическое). Философия -единственная область, где все пути могут соединяться, подразделяется у Вольфа на знание причин вещей (теоретическая философия) и знание человеческих деяний (практическая философия). Теоретическая философия, в свою очередь, состоит из онтологии (philosophia prima, metaphysica generalis), натуральной теологии, психологии и физики, причем последняя не входит в метафизику, а только в состав философии. В структуре фило-

софского знания онтология занимает определяющее положение по отношению к остальным частям. Она классифицируется Вольфом, как знание сущего как такового, насколько оно является сущим, и свое название онтология получает по имени объекта, на который она направлена. В ней изучаются первоначала и первые понятия (сущность, существование, необходимость, пространство, время, порядок, композиция, простота и др.), которые применяются в мышлении и отобраны методом исключения.

В отличие от вольфовской онтологии Кант смещает внимание на исследование разума, что предполагает научное исследование сферы натурального разума и приводит к «перераспределению» структуры философского знания. В онтологии выясняются возможности, цели, интерес самого разума. Ее смысловыми единицами выступают и логические понятия, и идеи, и формы, идеалы, идеации, экзистенциалы, т.е. способы задания вида, значения или открытости понимания. Структурные единицы кантовской онтологии предполагают историческое варьирование. В этом случае онтология перестает быть названием для уже сформировавшегося комплекса проблем или рубрикой философского знания, под которую подводятся содержания, нуждающиеся в осмыслении, как это было у Вольфа.

Дальнейшее уточнение взаимоотношений метафизики и онтологии предполагает анализ взглядов Канта во временной перспективе. Он осуществляется по двум линиями: во-первых, по отношению к предшественникам, и, во-вторых, изменение взглядов самого Канта на разных этапах его философского творчества. Вопрос о том, действительно ли метафизика и онтология Канта отличаются по содержанию от предшествующих вариантов, и в чем состоит это отличие, более подробно решается во втором параграфе: «Особенности кантовского понимания онтологии и метафизики в развитии». Сложности сравнительного анализа взглядов Канта и его предшественников по онтологическим вопросам связаны, прежде всего, с отсутствием в его текстах единого, цельного изложения темы онтологии, а также с тем, что Кант сам не всегда разделяет текстуально свои воззрения на онтологию и взгляды предшественников. Основные различия в сформулированном вопросе касаются содержания принципа тождества неразделимого, принципа достаточного обоснования, монадологии и учения о предустановленной гармонии, идеальности пространства и времени.

Кантовская позиция относительно того, какой должна быть метафизика и каков ее метод, изменяется в течение времени. Если до середины шестидесятых годов Кант уверен в возможности создания метафизики на рациональных основаниях по подобию с математическим знанием, то следущий период связан с процессом спецификации собственно метафизического метода по отношению к математическому. Различия

касаются следующих пунктов: способы определения понятий, методы доказательств и принципы науки. Метафизические понятия уже даны «спутанным» образом в словесном употреблении (Redegebrauch), и задача исследователя заключается в том, чтобы прояснить их и достичь основных понятий (Grundbegriffen). В метафизике следует отказаться от демонстративного выведения понятий в пользу экспозиции метафизических понятий. И хотя метод метафизики окончательно еще не определен Кантом, однако он, по его мнению, однозначно должен отличаться от математического метода (конструирования). После 1765 г. в творчестве Канта соприсутствуют две тенденция: первая связана с отказом от уверенности в возможности рационального построения метафизики, в рамках второй (в основном в письмах) Кант не теряет надежды на это.

Вторая тенденция выражается в появлении нового мотива о том, что метафизика должна стать наукой, сязанной с человеческим разумом. И задача онтологии связывается с определением условий, при которых возможно мыслить объект независимо от его причин наряду с необходимостью исследовать возможности разума. Акцент на понимании метафизики как науки о структуре, пределах, возможностях и целях чистого разума становится более внятным к началу 80-х годов. Об этом свидетельствует содержательный анализ основных значений метафизики в соотнесении с онтологией, который проведен в третьем параграфе «Виды метафизики». В нем осуществлена классификация видов метафизики в зависимости от разных типов основания.

Вся история развития метафизики, по мнению Канта, проходит три этапа. Содержание онтологии на первом этапе отличается от содержания онтологии на последнем (собственно Кантом и развиваемом) этапе метафизики. Онтология на первом этапе разрабатывается без ориентации на подлинные цели разума, вне архитектонического единства философии, не соотносится с мировым значением философии, а встраивается в школьную систему философии. Содержание первого этапа развития метафизики, который, в первую очередь, связан с именами Лейбница и Вольфа, составляют законы тождества, достаточного основания, а также система предустановленной гармонии, монадология, рациональное учение о природе и о душе.

Кант ограничивает теоретико-догматическую позицию разума сферой трансцендентальной иллюзии, сравнительно непротиворечивым образом взаимоувязывает чувственность, рассудок, разум и выводит общую идею метафизики как чистой возможной науки (allgemeine Idee als reine mögliche Wissenschaft). Предметом метафизики является сверхчувственное. Конечной целью сверхчувственного познания выступает Бог, бессмертие и свобода, а истбки метафизического познания находятся вне эмпирического. В самом общем виде метафизика определяется Кантом как наука о первых

принципах сущего, с одной стороны. С другой стороны, как система всех принципов чистого теоретического познания разумом посредством понятий. Помимо такого понимания метафизики в текстах Канта представлен, в зависимости от основания деления, ряд других значений метафизики. В зависимости от типа получаемого знания метафизика бывает видимой, обманчивой, ложной либо истинной. Примером ложной метафизики выступает догматическая (теоретически-догматическая философия) метафизика, которая соответствует первой стадии развития метафизики и которую, по мнению Канта, следует преодолеть. Истинная метафизика по своему характеру делится на становящуюся (entstehendes, потенциальную, развивающуюся) и действительную (verwirklichtes). Разница между ними может быть обозначена как разница между процессом и состоянием.

Примером становящейся метафизики, т.е. той, которая всегда есть, прибывает в том или ином качестве, выступает метафизика, понимаемая Кантом как природная склонность (Metaphysik als Naturanlage), как неотъемлемая характеристика человеческого разума. Натуральную метафизику Кант определяет как особое предназначение разума ставить вопросы по поводу сверхчувственных предметов и стремится получить на них оптимальные ответы. Вопросы, которые задает чистый разум, возникают именно из природы, «судьбы» (Schicksal) общечеловеческого разума как разума «уже и всегда», «здесь и теперь» метафизического. Разум натурален, но не потому, что представляет собой совокупность естественных привычек и склонностей, а потому, что по своей природе он стремится знать безусловное. Именно этот вид метафизики (метафизичность разума) связан с архитектоническим и систематическим характером всей философии Канта. Учитывая это необходимо исследовать сам разум, который по своему характеру архитектоничен.

Действительная метафизика, та, которая уже вербализирована, на третьем этапе развития, когда она уже критически подготовлена, делится Кантом на метафизику, понимаемую как систему чистого разума (Metaphysik als das System der reinen Vernunft) и метафизику в практически-догматическом смысле (Metaphysik in praktish-dogmatischem Sinne). Основное отличие последней заключается в том, что ее истоки лежат в применении (Gebrauch) практического разума

Метафизика как система чистого разума представлена в работах Канта, во-первых, в максимально расширительном значении, т.е. метафизика понимается как вся философия чистого разума. Отличительным признаком выступает различие с эмпирическим и математическим познанием. Во-вторых, в работах Канта представлено значение метафизики как метафизики природы и свободы. В этом случае метафизика объединяет знание о том, что есть и о том, что должно быть. Последний, «самый строгий смысл»

метафизики - метафизика, в которой исследуется то, что существует, это метафизика теоретического применения разума (Vernunftsgebrauch), метафизика природы, которая «присвоила» себе это наименование. И хотя Кант подчеркивает, что такое понимание метафизики не совсем корректно, тем не менее, он сам его активно применяет.

Результаты, полученные на основе проведенного анализа различных вариантов понимания метафизики, позволили предположить, что содержание онтологии, ее место и структуру следует определять в зависимости от того, о какой метафизике идет речь. Четвертый параграф «Онтология в контексте метафизики и философии» посвящен дальнейшему уточнению кантов-ского понимания онтологии, что осуществляется через ее соотнесение с метафизикой и философией. Исходно были сформулированы методологические аспекты, в ориентации на которые прояснялось значение кантовской онтологии. Структурно-системный: содержание онтологии проясняется в соответствии и при учете различных вариантов метафизики и философии Канта. Целевой', в соответствии с архитектоническим и систематическим характером кантовской философии выявляется целевое предназначение онтологии. Содержательный: собственно содержание онтологии определяется с точки зрения новизны по сравнению с предыдущими вариантами онтологических учений и во взаимосвязанности с остальным содержанием кантовской философии.

Изменения в понимании онтологии продвигались по двум направлениям. Первая (относительная) линия связана с частичным преобразованием порядка изложения тем традиционной онтологии. Кант начинает изложение онтологии в поздних лекциях с обсуждения разницы между понятиями и представлениями, трансцендентальным, идеальным и реальным. Он исследует также условия и возможность синтетических суждений, причем эти условия достижимы и познаваемы, по его мнению, так как они есть часть нашей человеческой природы, а точнее — природы разума. Наиболее наглядно этот процесс прослеживается при определении таких понятий как вещь (Ding), к которой добавляется вещь сама по себе; возможное и невозможное (Möglliches und Unmögliches), к обсуждению которых добавляется материальный (material, содержательный) компонент возможности; а также действительности и возможности (Wirklichkeit und Möglichkeit); пространства и времени (Kaum und Zeit). Вторая (абсолютная) линия изменений связана с появлением новых тем. Кант понимает разум как определенного рода сущее, обладающее априорным единством, присутствующим до всякого познания, как нечто, что может быть охарактеризовано само по себе, без выполнения какой либо определенной функции, и в первую очередь, познавательной.

Изменения в понимании онтологии взаимосвязаны с кантовским делением философии на мировую (которая соотносится с натуральной метафизикой) и школьную. Различия между ними, как было выяснено, касаются цели, способа получения знания и содержания. Мировая философия, которая сама есть цель, определяется Кантом как наука о высшей максиме применения нашего разума. В качестве своей вводной части она предполагает пропедевтику, в которой исследуется разум (онтология), и следующую часть - метафизику. Изначальная возможность мировой философии укоренена в природе разума, в его ориентации на высшее благо. Для мировой философии онтология является обязательной вводной частью, в которой уточняются цели и возможности разума, его природа и пределы. Для школьной философии онтология продолжает существовать в своем классическом варианте и поэтому есть одна из многих ее составных частей. Онтология для метафизики природы и метафизики нравов, которые соотносятся с теоретическим и практическим употреблением разума, также есть обязательная вводная часть, в которой исследуются возможность и способность разума в отношении всех его чистых априорных знаний.

Дальнейшее уточнение особенностей кантовского понимания онтологии продолжается в третьей главе «Содержательная конкретизация онтологии».

Первый параграф «Онтологический смысл возможности» начинается с текстологического анализа одного из известных определений онтологии, в котором Кант однозначно формулирует мысль о том, что онтология исследует объекты как возможные, т.е. такие, которые не даны. Конкретизация данности означает в рамках кантовской философии наличие эстетических (формально-созерцательных), диалектических (формально-

ограничительных) и практических (формально-деятельностных) условий опыта. Тем самым Кант отказывается от расширительных притязаний онтологии, что было характерно, например, для Вольфа.

В кантовском учении об онтологии важное значение имеет содержание «возможности», которое также отличается от пониманий этой ведущей категории «онтологии древних». Посредством содержательного анализа таких терминов, как объективная, эмпирическая, абсолютная и относительная возможность удалось выяснить, что для Канта обязательным условием абсолютной возможности является не только ее формальное условие (принцип противоречивости), но и содержательные (материальные) компоненты возможности, что связано с явной тенденцией кантовской философии соединить эмпирические и рационалистические модусы философии. Последняя, с одной стороны, обусловлена многообразием чувственно данного, а, с другой стороны, формальным устройством мыслящего существа, благодаря чему многообразие чувственных данных оформляется

в синтезе. Относительная возможность в отличие от абсолютной, ориентирована на логическую взаимосвязь субъекта и предиката. Расширительное содержание возможности в рамках философии Канта связано с различением того, что полагается, и тем, как нечто полагается или, другими словами, с различием между возможностью объекта опыта, возможностью мышления и, наконец, возможностью самого опыта. Канта впервые указывает на трансцендентальный характер различия мышления и феномена или, другими словами, мышления и данного мышлению.

Возможность в широком смысле есть определяющее по отношению к реализованной возможности и предполагает не только ответ на вопрос о том, что есть, но и ответ на вопрос, благодаря чему то, что есть - есть. Следствием этого выступает необходимость исследовать общую структуру возможности, представленную, в конечном итоге, кантовским трансцендентальным субъектом. Он, в свою очередь, есть совокупность способностей, сил, возможностей, что соотносится со знанием, деланием, надеждой.

Кант разделяет мышление, «исходящее» из созерцаемого объекта и мышление из данных субъекту принципов. В последнем случае предмет познания может не существовать, но быть возможным. Разница между первым и вторым типами мышления заключается в том, что в первом случае мышление «спровоцировано» объектом, во втором - оно исходит из самого себя. Рассудок самоаффицирован, и в этом случае действует как вещь по себе, т.е. по своему собственному началу, по своей собственной причине.

С целью дальнейшего подтверждения тезиса о том, что разум (в широком смысле) фигурирует у Канта и как явление, и как вещь сама по себе во втором параграфе «Основные противоречия кантовского учения о вещи самой по себе и их решение» исследуются особенности кантовского учения о вещи самой по себе, с которыми связано разделение двух основных принципов онтологии Канта - принципа природы (природная причинность) и принципа свободы (свободная причинность). Повышенный интерес в кан-товедческой литературе к учению о вещи самой по себе вызван тем, что оно, будучи одним из смысловых стержней кантовской философии, действительно является внутренне противоречивым. В рамках данного диссертационного исследования обращение к учению о вещи самой по себе обусловлено тем, что введением этой темы Кант, с одной стороны, видоизменил традиционные онтологические темы. С другой стороны, ввел и проработал принципиально новые онтологические темы.

Анализ кантовских текстов показывает, что структуру комплексного представления о вещи самой по себе составляют три взаимосвязанные группы. К первой относятся высказывания, касающиеся вещей самих по себе, их характеристик. Ко второй - суждения Канта, в которых раскрыва-

ется связь между вещами самими по себе и явлениями. И, наконец, третья - это высказывания о познаваемости и/либо непознаваемости вещей самих по себе. Анализ кантовского учения о вещи самой по себе связан, в первую очередь, с вопросом о принципиальной возможности рассуждать о вещи самой по себе, поскольку Кант многократно подчеркивает (и тем самым вводит ограничение) ее непознаваемость, невозможность позитивного определения сути вещи самой по себе. С одной стороны, он вводит запрет на употребление тех или иных понятий по отношению к вещам самим по себе, подчеркивает их непознаваемость, с другой стороны, именно это постоянно происходит в его текстах.

История осмысления вышеуказанного противоречия развивалась в кан-товедении по двум основным линиям, критически проанализированным в диссертационной работе. В рамках первой акцент делался на выведении вещи самой по себе за рамки кантовской философии. В рамках второй - на поиск непротиворечивых вариантов сопряжения кантовских рассуждений о вещи самой по себе (Б. Баух (Br. Bauch), К. Рейнгольд (C.L. Reinhold), Д. Бек (J.S. Beck), С. Маймон (S. Maimón), В. Виндельбанд (W. Windelband) и др.); минимазация противоречий основывалась и на кантовских текстах, и за счет дополнительных построений. В целом содержательные акценты изучения вещи самой по себе исторически смещались от познавательных (неокантианцы) к метафизическим (Н. Гартман, X. Хейзе, X. Хаймсот, Д. Kapp и др.).

Предлагается минимизировать противоречия кантовского учения о вещи самой по себе (с целью обоснования корректности дальнейших рассуждений), учитывая содержательную и контекстуальную многозначность феномена и ноумена, явления и вещи самой по себе, родовым термином по отношению к которой в аспекте познания выступает вещь. Основными векторами минимизации выступают: содержательные уточнения кантовской терминологии, касающиеся разницы явления и феномена, познания и ду-мания, а также метод рассуждений по аналогии, предлагаемый самим Кан- »

том. Корректность и универсальность метода аналогии проверяется на примере кантовских рассуждений о Боге, в которых образцом аналогии выступает рассудок человека, а субъектом аналогии - Бог. Метод разведения схематизированных категорий и несхематизированных, который также многократно обсуждался в историко-философских работах, посвященных философии Канта, не имеет явного текстуального подтверждения.

К родовым характеристикам вещей самих по себе относится их возможность быть причинами явлений, способность начинать причинный ряд, независимость от нас в существовании, наличие собственных законов, а значит упорядоченность, и, наконец, то, что они созданы Богом, причем сози-

дание здесь выступает регулятивной, а не конститутивной характеристикой.

Учение Канта о вещи самой по себе играет основную роль в обосновании двух типов причинности: природной и свободной, которые одновременно выступают как принципы кантовской онтологии, что и рассматривается в третьем параграфе «Природная и свободная причинность в контексте употребления разума».

Основные различия между природной и свободной причинностью (причинность согласно природе и причинность из свободы (nach der Natur, oder aus Freiheit)) раскрываются в диссертации методом рассуждения от противного. Природная причинность предполагает следование одного состояния чувственного мира за другим, связана с пространством и временем, соответствует явлениям, для которых время есть обязательная априорная форма восприятия. Свободная причинность связана с вещами самими по себе, которые могут начинать цепь явлений, для которых характерен природный тип причинности. Самоаффектирование рассудка в качестве исходного пункта его деятельности является основанием для того, чтобы исключить его из природного ряда причинности.

Кант рассматривает рассудок не только как условие возможности чистого познания или познания вообще, но и как исследуемую мышлением «чтойность». Рассудок в своем самоопределении выдает себя аффинированным вещью самой по себе вне зависимости от источника, каковым может выступать трансцендентальное единство апперцепции с ориентацией на сферу самосознания (второе издание «Критики чистого разума»), или же чистый синтез силы воображения в ориентации на априорный характер времени внутреннего чувства (первое издание «Критики чистого разума»). Рассудок всегда двойственен в своем самоопределении: он аффицирован вещью самой по себе и тмоаффицирован вещью самой по себе, т.е. рассудком самим по себе (Verstand an sich). В самом рассудке как в предмете опыта для мышления есть то, что не имеет условий своего функционирования и является причиной самого себя. Специфика кантовского рассмотрения рассудка заключается в том, что он рассматривает рассудок не только как условие возможности чистого познания, но и как исследуемую мышлением «чтойность» (в терминах критики - вид познания, трансценденталию), имеющую дело (Sache) не с воздействием вещи (Sache) как причины (Ursache), а с безусловным (unbedingten) началом обусловленной (bedingten) вещи (Ding). Другими словами, рассудок, действуя как нечто безусловное и самодостаточное, выполняет конститутивную функцию в отношении предметов опыта. Когда же мышление аффицирова-но объектом, оно выступает как условие познания, и рассудок выполняет регулятивную функцию.

Два типа причинности (природная и свободная) соотносятся с разным употреблением разума. Кант конкретизирует связь между употреблением разума, условиями, предметностями и ситуациями, в которых происходит употребление разума. Конкретизирование употребления разума осуществляется на основе двух принципов (свободы и природы) и связано с двумя типами причинности (природной и свободной).

Систематическое целое философского знания, особенности которого в свернутом виде представлены Кантом уже в онтологии, подразумевает не только и не столько возможный или действительный состав знания, сколько определение философского знания, во-первых, как субъектно-укорененного, во-вторых, как объектно направленного и, в-третьих, целеориентированного употреблением разума.

В связи с этим, а также помня о необходимости целостного восприятия (комплексного подхода) философии Канта, стало возможным выделить два варианта философского понимания истории у Канта. Во-первых, история трактуется как история самого разума, мышления, а своеобразной формой воплощения этого вида истории является, по мнению Канта, история философии (или метафизики). Во-вторых, история понимается Кантом как история теоретического употребления разума (история природы) и практического (история свободы), что соответствует метафизике природы и метафизике свободы. Разное употреблении разума в каждой из метафизик предполагается уже в онтологии через такие темы, как разница между феноменами и ноуменами, вещами самими по себе и явлениями, природной и свободной причинностью, а также через смысл безусловного; другими словами, через все то, на основании чего потом и должна выстраиваться метафизика природы и метафизика свободы.

В рамках кантовского учения о видах причинности, и связанного с ним разделения метафизики на метафизику свободы и природы, особый интерес представляет проблема человека в целом, поскольку последний фигурирует как на феноменальном, так и на ноуменальном уровнях, он есть и явление, и вещь сама по себе. Как явление человек включен в природную цепь событий в пространстве и времени, как вещи самой по себе ему присуща свобода, исюпоченность из природной цепи событий (как действующего и как думающего). Внеприродность человека проявляется наиболее явно в факте моральности, моральном законе, в свободной самоопределяемости человека (Я. 6000, Я. 6077), в осознании спонтанности. В последнем, т.е. в осознании того, что я могу действовать в соответствии со свободным решением, кроется выход на анализ интеллигибельного бытия человека. Более того, Кант пишет о том, что вся цепь явлений, в конечном итоге, может зависеть от спонтанности субъекта, понимаемой как вещи самой по себе, и которой никакое физическое (природное) объяснение не может быть дано

(V 99). Обязательным условием постижения собственной спонтанности выступает категориальная природа рассудка, т.е. то, что он по своей природе категориален. Эта особенность рассудка и рассматривается в следующем четвертом параграфе «Трансцендентальная дедукция о категориальной природе рассудка».

В нем основной акцент был сделан на анализе категориальной природы рассудка, общезначимости категорий, независимо от нюансов понимания видов самой дедукции. Основной методической особенностью изложения кантовского учения о трансцендентальной дедукции является ориентированность на юридическую дедукцию, которая исходит из того, что история фактов не может быть восстановлена в контексте обсуждения гипотетического права. Поэтому основанием для выводов становится исследование истока, начала. Трансцендентальная дедукция также направлена на исследование истока, на определение области и степени легитимности использования категорий, причем выстраивается она не на силлогистических доказательствах, а в рамках и по правилам теории аргументации.

Дедукция должна опираться на базовые операции разума (трансцендентальное единство апперцепции или трансцендентальное воображение, априорные формы чувственности - пространство, время и моральный закон), на исток, чье философское исследование возможно в отличие от истории фактов, конкретных постадийных ступеней познания и связано с природой разума.

Необходимо подчеркнуть, что несмотря на амбивалентность относительно того, что подразумевается под категориями, причем как в вопросе области применения категорий (к некоторым предметам или всем), так и в их количестве (оно варьируется от трех до двенадцати), корректно рассуждать о двух основаных вариантах понимания сути отношений между категориями и предметами. Во-первых, категории позволяют концептуализировать многообразие многочисленных представлений, « благодаря чему последние становятся предметом суждения (XVIII231, 392;

IV 300). Во-вторых, их роль заключается не только в том, чтобы сделать возможным применение суждений к предметам, но и в том, чтобы 1 «определять» или «принуждать» определенным образом к этому

применению (В 128; XVII635-636; XVIII 390-391). Такое понимание категорий как «экстралогических» принуждений к использованию чисто логических функций суждения предполагает рассмотрение в связи с их носителем и исследование источника этого принуждения, т.е. рассудка. Кант тем самым отчетливо формулирует неизбежную связь между самопознанием, в процессе которого определяется категориальная природа рассудка, связанная с принципами разума, и знанием предметов опыта, объектов, уничтожая картезинаские надежды.

В четвертой главе "Онтологическая обусловленность понимания истории в философии Канта» на основе комплексного подхода раскрываются основные особенности и виды философски осмысляемой истории.

В первом параграфе «Особенности философии истории Канта» выявлен ряд ее специфических характеристик в соотнесении с определяющими характеристиками нововременной философии истории. К ним относятся: идея рационального, упорядоченного мироустройства независимо от основания; идея соразмерности мира и человеческой разумности, следствием чего выступает уверенность в принципиальной возможности познавать происходящее; идея прогноза на будущее, вытекающая из первых двух. Проблемно их объединяет поиск ответов на вопросы о начале, направлении истории, действующей и конечной причинах исторических свершений, о совершенном состоянии мира, а также конструирование схем всемирного исторического процесса. Позиция Канта оказывается значимой в контексте поиска ответов на перечисленные выше вопросы, ибо он впервые связывает историю как прагматику с пониманием замысла природы в искусстве достижения конечной цели человеческого рода.

«Недостатки», традиционно приписываемые кантовской философии истории, проанализированы с целью определить особенности собственно кантовского понимания истории. Наиболее подробно рассмотрены тезисы о том, что многие положения кантовской философии истории некритически заимствованы им у предшественников, что у Канта отсутствует метод исследования истории, т.е. он не специфицирован по отношению к методам естественных наук или метафизики, что отсутствует четко обозначенная историческая предметность, а изложение носит скорее популярно-развлекательный, нежели философский характер. Отнесение философии истории к второстепенным темам в рамках кантовской философии в современном кантоведении обусловлено рядом взаимосвязанных факторов: во-первых, следует отметить инерцию восприятия исторических взглядов Канта, во-вторых, признать определяющую роль узкоспециализированных исследований, т.е. тема истории изучается вне общего контекста кантовской философии. И, наконец, претензии к кантовскому учению об истории фактически оказываются вопросами относительно того, разработкой чего Кант в действительности не занимался. Более того, он сознательно и недвусмысленно формулировал и собственный подход, и собственное видение предметности истории, и собственное понимание истории в соответствии с философским статусом собственного учения.

Выявляя особенности понимания истории в рамках кантовской философии, в первую очередь необходимо уточнить, что он отказывается от философского осмысления эмпирической истории, позитивной истории, историографии, а также от общераспространенного понимания истории в эпоху

Просвещения - истории как «учителя жизни». Его понимание истории оказывается связанным с такими темами, как архитектоническое деление знания на рациональное и историческое, виды причинности, употребление разума (теоретическое и практическое), диалектическое понятие субъективности, основывающееся на корреляции собирательного понятия человечества, с одной стороны, и человечества, взятого дистрибутивно, с другой стороны. Кант указывает на необходимость аналогии в истории, а сама философия истории соотносится со специфическим наложением рационального горизонта на исторический.

Во втором параграфе «История, философия, онтология» раскрывается кантовское понимание истории во взаимосвязи с онтологией и философией. Широкий контекст обсуждения взаимосвязи предполагает соотношение критики разума и философии истории; более узкий - вопрос о соотношении онтологии как части философии и истории как общей внутренней характеристики философии. Философско-историческая проблематика присутствует и в лекциях по антропологии начала 70-х годов, и в первой «Критике», несмотря на то, что «исторические работы Канта» («Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском замысле» (1784 г.), «Предполагаемое начало человеческой истории» (1786 г.) и связанные с ними «Ответ на вопрос: что такое просвещение?» (1784 г.), «Провозглашение близкого заключения соглашения о вечном мире в философии»(1796 г.) и некоторые другие) были опубликованы позже. Кант многократно подчеркивает необходимость истории для философа. Его слова о том, что «философ часто обманывается, полагая относительно истории, что она ему не нужна», вполне естественно продолжить утверждением о необходимости истории для философа. О какой истории ведет речь Кант? Под историей подразумевается история особого рода - история разума, который имеет целестремительный характер и его следует изучать в мировой философии. Она есть не просто область, в которой исследуется разум, но и сам разум эксплицирован в мировой философии. Философия по мировому понятию выстраивается в ориентации на конечную цель человеческого разума - «на все предназначение человека», причем цель двойственна по своему характеру, поскольку является целью познания и целью развития человеческого рода.

Само название «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском замысле» свидетельствует о взаимосвязи исторической проблематики с одним из ключевых понятий философии - идеей. История, как и остальные идеи, никогда не будет дана в опыте, ее положения не могут подтверждаться или опровергаться им. Кант развивает свое понимание истории из будущего, куда спроецирован мир должного, поскольку в отличие от предшественников, он признает не только операциональный характер разума. Исследование истории Кант начинает с "руг"гд ИЯИ!щ (ц"ятельности самого ра-

*>с. национальная! виииотекА I

зума), которое связано и обусловлено целью разума. С одной стороны, в онтологии, как обязательной вводной части философии по мировому понятию, выясняются начала, возможности и цели разума, или же в онтологии, как части метафизики, выясняется разный характер употребления разума. С другой стороны, сама онтология характеризуется исторически.

История чистого разума эксплицируется в истории философии, сложность вычленения которой обусловлена тем, что схематика кантовской идеи истории закрывает и делает менее явной панораму собственно исторического свершения разума Этому во многом способствует осуществленное Кантом формальное выделение эпох в развитии философии (догматической, скептической и критической). Полное представление об истории разума станет возможным, по мнению Канта, только после того, как «свершится» критическая стадия в развитии философии.

Общим знаменателем видов истории выступает расширительное понимание природы. В онтологии как критическом учении о пределах, целях разума выявляются основные черты разума, вытекающие из его природы. Два типа причинности обнаруживаются в самом разуме по его природе. Разум, отграниченный от чувственности, обладает естественным (природным) стремлением выходить за пределы возможного опыта и, в том числе, знать себя как принцип (знать безусловное).

В круг философского рассмотрения истории помимо истории разума входят также история природы и история свободы. Поскольку разум обладает целестремительным характером и по своей природе стремится знать, то метафизика природы и метафизика свободы могут быть охарактеризованы как две сферы употребления разума. История свободы и история природы, как и история разума, связаны с «нацеленностью» на морально-догматическую ступень как высшую цель всего стремления. Это стремление характеризует не только теоретически употребляемый разум, который стремится выяснить действительность всего сущего. Оно также относится к *

практически употребляемому разуму и кратко называется волей. История, помимо того, что она может быть историей самого разума, может также быть историей употребления разума, теоретического и практического, чему соответствует история природы и история свободы.

История разума, история теоретического употребления разума (метафизика природы), история практического употребления разума (метафизика свободы) не образуют самостоятельную часть философской системы Канта. Однако история допускает и предполагает по отношению к себе установление основных черт систематического познания, которые иллюстрируются в третьем параграфе «Рациональное постижение исторического события».

Особое внимание уделено реконструкции и анализу условий, которые раскрывают понимание истории в рамках систематического философского познания. Они проясняют специфику кантовского понимания истории через описание структуры первоначала истории (ersten Anfang), поскольку в нем явно присутствуют и история разума, и история природы, и история свободы. Текстологической базой служат работы Канта «Предполагаемое (допускаемое) начало человеческой истории» («Mutmasslicher Anfang der Menschengeschichte»), «Идея (ко) всеобщей истории в мирогражданском усмотрении/ замысле/ плане» («Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltbürgerlicher Absicht».

Совокупность условий для рационального постижения исторического события четко оговаривается Кантом, если принять во внимание характер употребления разума в историческом изложении, и включает следующие составляющие: допущения, которые дозволимы в составлении истории; что при помощи этих допущений возможно мыслить; образ, в ориентации на который осуществляется это мышление; границы познания исторического события.

Основываясь на продолжающемся ходе истории можно высказывать гипотезы о белых пятнах прошлого, но знание может быть получено о преимущественном событии истории - первом начале (ersten Anfang). Из в принципе допустимого причинного понимания истории Кант выбирает то, которое создано природой, и которое можно мыслить расположенным в сфере человеческого опыта. Предположение, благодаря которому первое начало присутствует в нелучшем и нехудшем состоянии здесь и теперь, есть предположение аналогии природы. Аналогия природы, выступая в качестве одного из ключевых исторических понятий Канта, и есть интегральный и, вместе с тем, дифференцированный образ, в котором сливаются и некий замысел природы, и скрытый план природы, и тайный механизм природы. С одной стороны, аналогия природы допускает предположение

* опытного извлечения первого начала человеческой истории, а с другой -является свидетельством телеологически скрытого присутствия разума, свободно мыслящего природу.

* Описание первого события истории разворачивается в своеобразной прагматике первых действий, «шагов» разума как действий свободы. Первые два действия (шага) разума связаны с преодолением природных инстинктов (инстинкта питания и пола). Третье и четвертое действия разума осуществляются в ориентации на будущее, что предполагает, по мнению Канта, выход за пределы индивидуального существования и означает равенство всех людей как цели природы. Такие темы философско-исторического знания как начало, будущее, блаженство, идея свобода, самостоятельность разума, цель, разум и др. связывают историю не только с

лучшим будущим, на которое может надеяться и моральное чувство, но и с согласованным употреблением теоретического и практического разума. Такое его употребление осуществляется в ориентации на идеал высшего блага как основание для определения конечной цели чистого разума в его научно-систематическом единстве, которое определяется в онтологии.

Четвертый параграф «Единство разума и его интерес» выполняет роль косвенной аргументации по отношению к основным положениям диссертационного исследования. Ведущим вопросом параграфа является вопрос о количестве разумов в философии Канта, что, в свою очередь, более полно раскрывает кантовское понимание разума через рассмотрение и содержательную типологию интересов разума.

Ключевым понятием данного параграфа выступает интерес разума. Рассуждения Канта о разуме, о том, что разум, во-первых, по своей природе стремится знать и, во-вторых, стремится к высшей цели, и, в-третьих, имеет свою историю, которая есть история воплощения разума в философии, конкретизируются в учении об интересе разума (Interesse der Vernunft). Интерес разума обозначает в философии Канта стремление самого разума, реализующееся разными способами и в разных областях его употребления (в природе и свободе), что соответствует разным видам истории.

Помимо областей употребления разума выделяются две сферы развертывания интереса разума: внешняя и внутренняя, или, другими словами, область внешнего исследования и внутреннего. К первой относится движение разума в любой научной области знания, религии, политики и т.д., ко второй - рефлексивное исследование самого себя. Разумность, в понимании Канта, обладает двойственным собственным интересом, направленным вовне себя и рефлексивным: тем, который воплощает разумность в других областях и тем, который воплощает разумность в своей собственной сфере. Интерес разума к исследованию самого себя есть критический интерес и выступает формой проявления более общего, метафизического интереса разума. Он менее явен, чем метафизический, хотя и тот, и другой всегда »

присутствуют и для каждого из них характерно стремление выйти за рамки опыта.

Разный интерес разума (метафизический, критический), две сферы его употребления (метафизика природы и метафизика свободы) и развертывания (внешняя и внутренняя), все это неизбежно ставит вопрос о «единстве разума». Является ли разум, о котором пишет Кант, единым изначально или же речь идет об объединении разных видов разума, которое должно произойти в будущем. Взгляды Канта на вопрос о единстве разума представлены в кантоведении следующими точками зрения: 1) теоретический разум и практический - один и тот же разум, который по-разному употребляется; 2) единство разума предполагается Кантом «по умолчанию» и дока-

зательство этого Кант намеревался сделать в будущем; 3) под единством разума подразумевается объединение (на уровне осмысления и/либо функционирования) теоретического разума и практического, которые все-таки изначально существуют как разделенные.

В отличие от современных исследователей, считающих, что вопрос о единстве разума решался Кантом только на страницах «Критики способности суждения» (X. Аллисон (Н. Allisson) и й. Фройдигер (J. Freudiger)), или вообще не решался (П. Гайер (Р. Guyer)), в диссертационной работе обосновывается тезис о том, что «разум один и тот же», но характеризуется разным употреблением. Доказательство основывается на схожести сущностных (структурных и функциональных) черт практического и теоретического разума, к которым относится стремление к системности, использование идей (как регулятивных принципов и как постулатов), производство принципов. Следующий аргумент в пользу изначального единства разума и его разного употребления связан с тем, что только исходя из теоретической и практической перспективы у нас есть основания, правда субъективные, утверждать телеологичность природы. А поскольку телеологичность природы изначально обязательная тема в философии Канта, которая присутствует, в разной степени полноты практически во всех его работах, то и единство разума следует предполагать с самого начала в философии Канта.

Проблема «единства разума» разрешается окончательно, если рассматривать положение Канта о том, что «разум один и тот же» в качестве регулятивного утверждения, основанного на собственном интересе разума в системности. Это позволит также объяснить стремление Канта в будущем подробно прояснить единство разума и, кроме этого, примирить существующие в современном кантоведении варианты решения вопроса о единстве разума в философии Канта.

Утверждение о том, что теоретический разум и практический объединены, относится, соответственно, к согласованности и связи между двумя •способами употребления разума. Более того, предложенное решение вопроса о единстве разума коррелируется с кантовским пониманием истории и как истории разума, и как истории теоретического и практического употребления разума.

В Заключении подводятся основные итоги диссертационной работы и делаются конечные выводы. Суть проведенного исследования заключается в выявлении и раскрытии содержательной взаимосвязи между онтологией и историей в рамках кантовской. Полученные результаты не только более детально раскрывают содержание и онтологии, и истории, но являются основой для перспективных исследований таких направлений современной философии, как критицизм, феноменология, герменевтика.

Содержание диссертации изложено в следующих работах:

1. Барбашина Э.В. Особенности англоязычной рецепции философии И. Канта // Гуманитарные науки в Сибири. Новосибирск, изд-во СО РАН. -№1,2005. - С. 63-70. - 1,2 п.л.

2. Барбашина Э.В. Минимизация противоречий кантовского учения о вещи самой по себе (вещи в себе) / Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса «Философия и будущее цивилизации». - М.: Современные тетради. - Т.2,2005. - С. 7-8. - 0,1 п.л.

3. Барбашина Э.В. Кант и современные философские исследования // Вестник Новосибирского гос. университета. - Новосибирск: изд-во НГУ. - Т.1, вып. 1,2004. - С. 230-232. - 0,3 п.л.

4. Барбашина Э.В. Что есть метафизика в философии Канта // Вестник Новосибирского гос. университета. - Новосибирск: изд-во НГУ. - Т. 1, вып. 1,2004.-С. 170-176.-0,7 п. л.

5. Барбашина Э.В. Гуссерль об истории и кризисе наук // Гуманитарные науки в Сибири - Новосибирск, изд-во СО РАН. - №1, 2004. - С. 45-49. - 0,6 п.л.

6. Barbashina Е. Transcendentalism. Friedrich von Schlegel // Routledge Encyclopedia of Nineteenth-Century Thought, London: LTD, Great Britain. -2003. 0,3п.л.

7. Барбашина Э.В. Основные направления в интерпретации философского наследия Канта // Вестник Новосибирского гос. университета. - Новосибирск: изд-во НГУ. - Т.1, вып. 1,2003. - С. 173-183. - 1,2 п.л.

8. Барбашина Э.В. К истории становления понятия онтологии // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск, изд-во СО РАН. - №1, 2003. -С. 44-48. - 0,6 п.л.

9. Барбашина Э.В. Критерии и проблемы этнической самоидентичности // Журнал Евроазиатских Исследований Journal of Eurasian Research Vol 2, 2003, № 1. Печатный орган Американских Советов по международному образованию (ACTR/ACCELS). - С. 31-39. - 0,8 п.л.

10. Барбашина Э.В. Трансцендентальная философия Канта: онтология и история. - Новосибирск: изд-во СО РАН, отв. ред. проф. В.В.Целищев. -2002.-196 с.-12,25 п.л.

11. Барбашина Э.В. О проблемах интерпретации и перевода текстов И. Канта // Немецкий этнос в Сибири: Альманах гуманитарных исследований. - Новосибирск: Гуманитарные технологии, 2002. - Вып.З. - С. 22-30. -1,4 п.л.

12. Барбашина Э.В. Основные направления интерпретации трансцендентальной философии Канта // Материалы III Российского философского конгресса (16-20 сентября 2002) "Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия" в 3 т. - Т.2, Ростов-на-Дону. 2002. - 432 с. - 0,1 п.л.

13. Barbashina Е. Über die historische Bestimmung der philosophischen Wissenschaft // Akten des IX. Internationalen Kant-Kongresses. Berlin, N.Y. -Band4. 2001.-S. 10-19.-0.9 пл.

14. Барбашина Э.В. Феноменология: метод или учение // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск: изд-во СО РАН. - Новосибирск, 2001.-№1.-0,7 п.л.

15.Барбашина Э.В. Философско-историческое содержание современности // Вестник Санкт-Петербургского Университета. - Санкт-Петербург, 2000. - Сер. 6, Т.1. - С. 53-58. - 0,5 п.л.

16. Барбашина Э.В. Концепции философии истории в истории философии // Гуманитарные науки в Сибири. - Новосибирск: изд-во СО РАН, 2000. -№1. - С. 52-57. - 0,7 пл.

17. Барбашина Э.В., Бойко В.А. О понятии предметности и об одном прагматическом модусе феноменологических исследований смысла // Сот-prehensio, Третьи Шпетовские чтения. - Томск: изд-во Водолей, 1999. -С. 48-53. - 0,6 пл. (0,3) (соавтор В. Бойко).

18. Барбашина Э.В. Отчет по гранту президиума Сибирского отделения РАН для молодых ученых «Философия истории в истории философии, (1998-2000)». Препринт. - Новосибирск, изд-во РНД. - 2000. - 1,2 пл.

19. Барбашина Э.В. Понятие истории философии в критической философии И. Канта (постановка проблемы). // Гуманитарные науки в Сибири. -Новосибирск: изд-во СО РАН, 1998. - №1. - С. 34-39. - 0,6 пл.

20. Барбашина Э.В. Трансцендентальное обоснование опыта мышления в феноменологической онтологии Э. Гуссерля. // Философия: история и современность. Сборник научных трудов. - Новосибирск: изд-во СО РАН, 1998. - С. 149-157. - 0,5 п.л.

21. Барбашина Э.В. История как проблема мышления. Препринт. - Новосибирск, изд-во НГУ, 1995. - 0,5 пл.

Подписано в печать 29.09.2005 г.

Формат 60x84 1/16. Офсетная печать.

Уч.-изд. л. 2,2. Тираж 100 экз.

Заказ № 468

Лицензия ЛР № 021285 от 6 мая 1998 г.

Редакционно-издательский центр НГУ 630090, Новосибирск-90, ул. Пирогова, 2.

» 2 « ; í £

РНБ Русский фонд

2006-4 26077

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Барбашина, Эвелина Владимировна

р Введение.

ГЛАВА 1. Основные принципы изучения философии Канта.

1. Методологические проблемы изучения философии Канта и пути их решения.

2. Интерпретация философии Канта и преодоление её одномерных трактовок.

3. Трансцендентальная логика в философии Канта.

ГЛАВА 2. Специфика понимания онтологии Кантом.

1. История становления понятия онтологии.

2. Особенности кантовского понимания онтологии и метафизики в развитии.

3. Виды метафизики.

4. Онтология в контексте метафизики и философии.

ГЛАВА 3. Содержательная конкретизация онтологии.

1. Онтологический смысл возможности.

2. Основные противоречия кантовского учения о вещи самой по себе и их решение.

- 3. Природная и свободная причинность в контексте употребления разума

4. Трансцендентальная дедукция о категориальной природе рассудка.

ГЛАВА 4. Онтологическая обусловленность понимания истории в философии Канта.

1. Особенности философии истории Канта.

2. История, философия, онтология.

3. Рациональное постижение исторического события.

4. Единство разума и его интерес.

Введение диссертации2005 год, автореферат по философии, Барбашина, Эвелина Владимировна

Актуальность темы исследования. Актуальность выбранной темы диссертационного исследования обусловлена комплексом причин. В первую очередь следует отметить общефилософскую актуальность темы. Внимание европейских и американских исследователей к философскому наследию Канта на протяжении всего XX в. характеризуется традиционно высоким уровнем. В последние десятилетия XX в. увеличился интерес японских, корейских, китайских исследователей к философии великого немецкого мыслителя. Это нашло отражение в количестве публикаций таких авторов, как Т. Хирата (Т. Hirata), С.-К. Ли (S.-K. Lee), Ф. Ишикава (F. Ishikawa), С.-У. Хванг (S.-U. Hwang) на европейских языках. В целом же для этого периода характерно значительное расширение проблемного поля исследований: к традиционным темам, связанным с теоретической и практической философией Канта, добавились дискуссии относительно идей Канта по проблемам политики, права, истории, обучения, воспитания и т.д. Итоги соответствующих дискуссий представлены в работах X. Арендт, В. Бенджамина (W. Benjamin), Р. Байнера (R. Beiner), Г. Блуменберга (Н. Blumenberg), Д. Инграма (D. Ingram), О. Хоффе (О. Hoffe), О. О'Найл (O'Neil)1, Ю. Хабермаса и других авторов.

Кант радикально и необратимо изменил суть европейского мышления. После его работ стало невозможно воспринимать науку или мораль как пассивные рецепции приходящих извне истин или моральных принципов.

1 Arendt Н. Understanding and Politics // Partisan Review 20 (1953); Arendt H. The Crisis in Culture // Between Past and Future. - N.Y.: Viking Press, 1980; Habermas J. Hannah Arendt's Communicative Concept of Power // Social Research 44 (1977); Ingram D. Hermeneutics and Truth // Journal of the British Society for Phenomenology 15 (1984). - P. 62-78; Blumenberg H. The Legitimacy of the Modern Age. -Cambridge, Mass.: MIT Press, 1983.

Осуществился переход в понимании человека от чистого наблюдателя к активному созидателю1, причем, как в области природы, так и в области морали. В этом направлении работали и подобных взглядов придерживались, как справедливо замечает один из патриархов современного кантоведения» П. Гайер (P. Guyer), многие мыслители и до Канта, но только после артикуляции его философских идей произошел переворот в понимании бытия человека. Именно после Канта стала общепризнанной необходимость философски исследовать пути постижения мира и отдельных его областей, а также - поисков основ морали при учете особенностей человеческого существа и его устройства. Более того, разнообразие современной философской тематики является опосредованным следствием работы по «увязыванию» условий, возможностей, пределов и целей разума с познаваемыми феноменами, т.е. это следствие той работы, которая впервые была начата Кантом. Философия культуры, философия истории, философия права, философия религии, философия техники - вот далеко не полный перечень рубрик современной философии. Каждая из них направлена в исследовании на свой базовый феномен - культуру, историю, право, религию, технику — и теснейшим образом с ним связана.

Структурно-дисциплинарное обновление философского знания, осуществленное Кантом, представлено в широкой палитре преобразований философского знания современности. В частности онтология в том виде, который преимущественно культивируется в большинстве направлений современной европейской философии, а именно в виде онтологии ума, онтологии сознания, онтологии рациональности, есть не что иное, как наследование и развитие того направления в понимании онтологии, которое установлено в философии Канта. Таким образом, в настоящей работе анализируются особенности кантовского понимания онтологии, т.е. именно то, что оказалось востребованным в философской мысли XX в.

1 Guyer P. Introduction: The Starry Heavens and the Moral Low I I The Cambridge Companion to Kant. - Cambridge: Cambridge University Press, 1992. - P. 3-6.

Данное диссертационное исследование является также актуальным в рамках русскоязычной философии. Количество публикаций, посвященных непосредственно философии Канта, в последние пятнадцать-двадцать лет в России резко сократилось \ Наиболее наглядно это подтверждается уменьшением числа монографических исследований. Сложившаяся ситуация никоим образом не является свидетельством невостребованности Канта на философском пространстве современной России. Она скорее объясняется тем отношением, которое было к его философии в недалеком прошлом. Как известно, изучение кантовского наследия было канонизировано достаточно жесткими рамками, которые определялись его отнесенностью к «немецкой классической философии». Абсолютизация вывода относительно «кантовского агностицизма» также сыграла свою роль «методологической нейтрализации» интереса к его философии в целом.

Современную ситуацию можно оценить как «подготовительный этап» к предстоящему «интеллектуальному прорыву» в отечественной философской мысли в целом, в кантоведении в частности. Этому во многом способствует публикация новых, улучшенных и дополненных переводов текстов Канта под редакцией и при участии В.В. Васильева, Т.Б. Длугач, В.А. Жучкова, И.Д. Копцева, Н.В. Мотрошиловой, С.А. Чернова и др. Можно предположить, что вновь появляющиеся переводы, речь идет, в частности, о двуязычных (на немецком и русском) и академических изданиях его трудов, требуют временного зазора для ответной реакции в виде публикаций. Поэтому в скором будущем можно надеяться на русскоязычный «возврат к Канту». Возрастающий интерес в рамках русскоязычной философии к трансцендентальной, критической и феноменологической проблематике предполагает уточнение роли, места и

1 Историю отечественного кантоведения см. в: Мотрошилова Н.В. Предисловие // И.Кант. Соч. на немецком и русском языках: В 4т. - М.: АО Ками, Наука, 1994. - Т. 1. С. 42-60. Давыдова JT.C. Иммануил Кант: Библиографический указатель литературы на русском языке 1803-1994 гг. - М.: ИФ РАН, 1996. результатов, которые были получены в философии Канта. Отсюда следует, что актуальность данного диссертационного исследования «Онтология и история в философии И. Канта» обусловлена, прежде всего, контекстом общефилософской ситуации в России, которая связана с философией Канта.

Настоящее диссертационное исследование является актуальным в плане изучения непосредственно философии Канта. Несмотря на постоянное внимание и сегодня сохранились сравнительно малоизученные области кантовской философии, что предопределило выбор темы исследования. До настоящего времени, например, практически отсутствуют комплексные работы, в которых бы раскрывалось многозначное содержание онтологии Канта в тематическом поле структурно-дисциплинарного преобразования метафизики и с учетом одного из ведущих значений философии Канта - «философии в мировом понимании». Более того, не специфицировано собственно кантовское понимание онтологии по отношению к предыдущим вариантам понимания онтологии и метафизики. Дальнейшего осмысления требуют содержательные и структурные особенности его онтологии, влияющие на характер всей метафизики, философии, и на понимание истории.

Необходимо отметить, что в XX в. в работах М. Хайдеггера, и особенно X. Хаймсота (Н. Heimsoeth), X. Хейзе (Н. Heyse), была «переоткрыта» онтологическая составляющая философии Канта, которая фактически оказалась в забвении под давлением эпистемологической интерпретации, развиваемой представителями неокантианства во второй половине XIX в. Тем не менее, малоизученной остается взаимосвязь онтологической составляющей с рядом других тем философии Канта, что не может способствовать аутентичному прочтению кантовской философии в целом.

Подобная ситуация вообще характерна для «комплексных» проблем кантовской философии, которые традиционно рассматривались вне связи друг с другом. Нельзя отрицать, что и в немецкоязычной, и в англоязычной литературе есть работы, посвященные как структуре метафизики, так и месту, роли, а также сложному содержанию онтологии в структуре метафизики. Представители разных поколений кантоведов не обходили также вниманием вопросы, связанные с философией истории Канта. Но вплоть до настоящего времени не появились работы, в которых, основываясь на систематическом и архитектоническом характере кантовской философии, была бы прослежена содержательная взаимосвязь онтологической составляющей философии Канта и его понимания истории. Этот тезис можно подтвердить ссылками на мнение известных специалистов по философии Канта: П. Гайера (P. Guyer), П. Кляйнгельд (P. Kleingeld), Й. Йовела (Y. Yovel). В их работах необходимость исследования выделенной выше тематики неоднократно формулировалась как актуальная и перспективная задача.

Важно отметить, что традиционно теоретическая и практическая философия Канта рассматривались в отрыве от других тем его философии, и в частности — от истории. Одновременно его работы по истории анализировались как самостоятельный, независимый от всей остальной философии корпус произведений, а изыскания Канта по истории оценивались по своей значимости не только как периферийные в кругу всего его наследия, но и как «недостаточно глубокие». Актуальность темы диссертации, таким образом, обусловлена отсутствием специальных работ по теме проведенного исследования. В этой работе впервые поставлена и решается задача раскрытия взаимосвязи между концептуальной разработкой онтологии и пониманием истории в философии Канта. Это позволило выявить особенности понимания не только онтологии, но и истории, а также уточнить характер кантовской метафизики, философии, истории и характеристик самого разума.

Актуальность темы подтверждается также современными тенденциями развития философии истории. В последние десятилетия XX в., который прошел под знаком историзации философии, налицо своеобразное напряжение в противостоянии традиции онтологического, субстанциального толкования истории и «постмодернистских истин» на путях анализа нарратива, текста, письма и т.д. С позиции лингвистического эмпиризма тотальной критике подвергается «метафизический довесок» - возможность перехода от эпистемологического субъекта к эпистемологическому объекту в виде мира самого по себе. То, что оказалось неразрешимой проблемой для нововременной философии, и было определено Кантом как «скандал в философии», вновь воспроизводится как актуальная проблема в начале нового столетия. Историки-профессионалы все больше осознают, что для того, чтобы их работа «вписывалась в интеллектуальный арсенал современности, необходимо это ремесло постоянно теоретически осмысливать и подвергать эпистемологическому экзамену»1.

• Степень разработанности проблемы. Литература, посвященная как общей характеристике, так и отдельным вопросам философии Канта, с трудом поддается исчислению. Это существенно усложняет выбор необходимой литературы для реализации цели диссертационного исследования. Всегда существует опасность расширения контекста изучения или, наоборот, неоправданно детальной специализации в исследовании какого-либо конкретного или второстепенного вопроса. Специфика темы исследования предопределила необходимость проблемно-содержательного анализа широкого круга литературы с целью, во-первых, оценки степени разработанности темы, во-вторых - отбора тех работ, которые имеют наиболее важное методологическое значение для решения диссертационных задач, или которые посвящены анализу тем и проблем, тесно связанных с онтологическими и историческими вопросами в кантовской философии. Определяющее значение для данного исследования имеют, несомненно, как оригинальные тексты самого И. Канта2, так и переводы его работ на другие языки, прежде всего на русский и английский3. Важными

1 Гуревич А.Я. История культуры: бесчисленные потери и упущенные возможности // Одиссей. Человек в истории. - М.: Наука, 2000. - С. 138.

Kant I. Gesammelte Schriften. Hrsg. von der Koniglich PreuBischen/ Deutschen/ Gottinger Akademie der Wissenschaften. Berlin: Reimer, Gruyter & Co., 1900

3; Kant I. Critique of Pure Reason. Indianapolis, 1996. - Transl. Pluhar W.S.; Kant I. Critique of Pure Reason. - N.Y., Cambridge, 1998. - Transl. Guyer P. and Wood A.W. источниками являются также «ситуационные тексты» Канта: лекции, «заметки на полях», письма, отзывы и комментарии на чьи-либо произведения и т.д.

С целью содержательного анализа текстов Канта привлекался широкий круг литературы, посвященный изучению кантовской терминологии и проблемам перевода его работ, так называемая, кантофилология (Kantsphilology). В рамках данного направления традиционно уточняется значение терминов, их трансформация, особенности стиля изложения кантовской философии, лингвистические доказательства аутентичности и периодизации кантовских текстов. К этому направлению примыкают работы, связанные с оформлением и изданием кантовских работ. Эти вопросы освещены в работах следующих авторов: Э. Адикес (Е. Adickes), А. Альтман (A. Altmann), М. Баум (М.А. Baum), X. Баумгартнер (Н.М. Baumgartner), JI. Бек (L.W. Beck), Т. Босвелл (Т. Boswell), Р. Брандт (R. Brandt), Ф. Бухшольц (F. Buchscholz), В. Карл (W. Carl), Э. Кассирер (Е. Cassirer), X. Кэйджил (Н. Caygill), Б. Эрдманн (В. Erdmann), С. Гарднер (S. Gardner), А. Джентиле (A. Gentile), X. Хейзе (Н. Heyse), Н. Хински (N. Hinske), П. Леннон (P. Lennon), М. Мандельбаум (М. Mandelbaum), Р. Райке (R. Reicke), В. Штарк (W. Stark), Б. Тушлинг (В. Tuschling), X. Файхингер (Н. Vaihinger), К. Форлэндер (К. Vorlander), В. Веркмайстер (W. Werkmeister) и др. Сюда же можно отнести и многочисленные словари (лексиконы) кантовской философии. На русском языке эта тема, в основном, раскрывается в статьях, предисловиях или заключениях к опубликованным переводам И. Канта. Их авторами являются: Г.А. Арзаканян, А.В. Ахутин, В. Бибихин, В.В. Васильев, А.В. Гулыга, Т.Б. Длугач, В.А. Жучков, И.Д. Копцев, JI.A. Калинников, Н.В. Мотрошилова, С.А. Чернов и др.

Методология исследований философии Канта с конца XIX в. выделилась в самостоятельную ветвь кантоведения. Позиции авторов и, соответственно, предлагаемые ими методы исследования во многом были обусловлены принадлежностью к той или иной философской школе, поэтому всесторонне учитывались достижения представителей разных философских школ, изложенные в работах Ю.М. Бородая, П.П. Гайденко, Э. Гуссерля, В.А. Жучкова,

J1.A. Калинникова, В.Ю. Курпакова, М.К. Мамардашвили, Б.В. Маркова, В.И. Молчанова, Н.В. Мотрошиловой, Ю.В. Перова, К.А. Сергеева, Я.А. Слинина, К. Америкса (К. Ameriks), Г. Баума (G. Baum), Р. Бауманнса (P. Baumanns), С. Биггера (С. Bigger), JI. Фишера (L. Fischer), П. Гайера (P. Guyer), Д. Грондена (J. Grondine), Д. Хенриха (D. Henrich), Н. Эверитта (N. Everitt), Д. Инграма (D. Ingram), Н. Кемп Смита (N. Kemp Smith), Д. Петерса (J. Peters), П. Рикера (P. Ricoeur) и др.

Особое место в литературе по философии Канта занимают серийные издания — материалы международных кантовских конгрессов (Akten den VII., VII., IX. Internationalen Kant-Kongressen) труды юбилейных конференций, проблемно-тематические сборники (Kant-Studien. - Berlin-N.Y.: Walter de Gruyter & Co.) В них традиционно представлены наиболее актуальные темы и дискуссии по самым острым вопросам.

Онтологическая проблематика, особенности и проблемы структурирования метафизики в докантовских учениях многократно становились предметом исследования в историко-философских работах XIX -XX вв. Повышенное внимание чаще всего уделялось исследованию взаимосвязи между метафизическими позициями Лейбница, Вольфа и Канта в вопросах о предустановленной гармонии, монадологии, систематизации философского знания. Не менее важным при обсуждении кантовского метафизического учения является, на наш взгляд, учет еще более раннего контекста развития метафизического знания, относящийся к XVI в., анализ которого осуществляется в диссертационной работе на основе текстов Р. Гокклениуса, А. Каловиуса, Й. Клауберга, К. Лобковича, Ф. Суареса. При этом учитываются также результаты исследований по этой теме следующих авторов: Э. Адикеса (Е. Adickes), X. Аллисона (Н. Allison), К. Америкса (К. Ameriks), Ф. Андреуса (F. Andrews), X. Арендт (Н. Arendt), Д. Барбарика (D. Barbaric), К. Бэртлайна (К. Barthlein), Л. Бека (L. Beck), Ф. Байезера (F. Beiser), О. Бланшете (О. Blanchette), В. Блюменберга (W. Blumenberg), Р. Брайла (R. Breil), Д. Гура (J.E. Gurr),

Э. Жильсона (Е. Gilson) О. Хоффе (О. Hoffe), К. Фишера (К. Fisher), Э. Форстера (Е. Forster), Д. JIaxa (D.F. Lach), М. Вундта (М. Wundt).

В целом, анализ общефилософского контекста развития кантовской философии широко представлен в работах таких авторов, как А. Айрон, М. Бубер, В. Бунд, С.П. Галенко, П.П. Гайденко, К.Ф. Гетман, В.А. Жучков, А.Н. Исаков, В.В. Калиниченко, А.В. Лукьянов, В.И. Молчанов, Н.В. Мотрошилова, А.П. Огурцов, Е.В. Ознобкина, Ю.В. Перов, К.А. Сергеев, Э.Ю. Соловьев, Э. Трёльч, С.А. Чернов, B.C. Швырев; а также: Э. Адикес (Е. Adickes), К. Америке (К. Ameriks), П. Андерсен (P. Anderson), К. Бал (К. Bal), Д. Барбарик (D. Barbaric), М. Баум (М. Baum), Л. Бек (L.W. Beck), Г. Берд (G. Bird), X. Блюменберг (Н. Blumenberg), Р. Брандт (R. Brandt), Ф. Байзер (F. Beiser), Э. Кассирер (Е. Cassirer), Р. Коллингвуд (R.G. Collingwood), Д. Далстром (D. Dahlstrom), М. Грам (М. Gram), Г. Гюнтер (G. Gunter), Б. Эрдманн (В. Erdmann), М. Фишер (М. Fisher), Э. Форстер (Е. Forster), ^ М. Фридман (М. Friedman), Э. Жильсон (Е. Gilson), М. Грам (М. Gram), Н.Хински (N.Hinske), О. Хоффе (О. Hoffe), Н. Кемп Смит (N.Kemp Smith), X. Кестинг (Н. Kesting), П. Китчер (P. Kitcher), Б. Кляйнханс (В. Kleinhans), X. Клемме (Н. Klemme), Д. Лах (D. Lach), Г. Леманн (G. Lehmann), Д. Мора (J. Mora), Г. Мартин (G. Martin), А. Модел (A. Model), Д. Мул (J. Mul), Р. Полман (R. Pohlmann), Т. Сайне (Т. Saine), С. Седвик (S. Sedgwick), Д. Тонелли (G. Tonelli) и др.

Некоторые особенности кантовского понимания онтологии раскрываются в работах, посвященных онтологической и метафизической проблематике философии Канта, специфике трансцендентальной дедукции, статусу трансцендентальной логики и вещи самой по себе. Эти темы в целом раскрываются в работах, ставших классическими для данной проблематики и написанных такими авторами, как Э. Адикес Е. Adickes, Б. Баух (В. Bauch), А. Боуман (A. Bowman), Р. Брандт (R. Brandt), Э. Конрад (Е. Conrad), Ю. Хабермас (J. Habermas), Н. Хартманн (N. Hartmann), X. Хаймсот (Н. Heimsoeth), Д. Хенрих (D. Henrich), X. Хейзе (Н. Heyse), Ф. Паульсен

F. Paulsen), П. Рикер (P. Ricoeur), P. Ровира (R. Rovira). Сюда же относятся работы более современных авторов: X. Аллисон (Н. Allisson), Р. Аквила (R. Aquila), К. Америке (К. Ameriks), Ф. Андрюс (F. Andrews), М. Баум (М. Baum), С. Баркер (S. Barker), В. Бекер (W. Becker), Р. Биттнер (R. Bittner), X. Беме (Н. Biihme), JL Бюссе (L. Busse), JI. Чипман (L. Chipman), В. Веркмайстер (W. Werkmeister). Особенно следует выделить исследования русскоязычных авторов, появившиеся в последние десятилетия - В.Ю. Курпакова, К.А. Михайлова, А.К. Судакова.

Более специализированные исследования, связанные с проблематическим статусом вещи в себе (вещи самой по себе), представлены следующими именами: X. Аллисон (Н.Е. Allison), А. Андржевский (A. Andrzejeswski), М. Баум (М. Baum), JI Чипман (L. Chipman), Э. Конрад (Е. Conrad), Э. Форстер (Е. Forster), М. Грам (М. Gram), М. Хайдеггер (М. Heidegger), Д. Хенрих (D. Henrich), О. Хоффе (О. Hoffe), Г. Оппи (G. Oppi), Ф. Паульсен (Fr. Paulsen), Г. Праусс (G. Prauss), Г. Шольц (G. Scholz). Признанными специалистами в области исследования проблем разума являются Р. Аквила (R. Aquila), К. Байкуфнер (К. Beikufner), М. Баум (М. Baum), Ф. Байзер (F. Beiser), X. Бюме (Н. Biihme), Н. Эверитт (N. Everitt), Д. Фройдигер (J. Freudiger), Н. Ленк (N. Lenk), О. О'Найл (О. O'Neil), Г. Патциг (G. Patzig), достижения которых учитывались при написании данной работы. Исследованиям трансцендентальной дедукции посвящены работы В.В. Васильева, К. Америкса (К. Ameriks), М. Баума (М. Baum), П. Бауманнса (P. Baumanns), В. Карла (W. Carl), Э. Форстера (Е. Forster), Д. Гринберга (J. Greenberg), П. Гайера (P. Guyer), С.-У. Хванга (S.-U. Hwang), X. Крингса (Н. Krings). Авторами исследований по трансцендентальной логике являются Ю.Я. Дмитриев, Э. Конрад (Е. Conrad), Д. Хайнрих (J. Heinrich), Н. Хински (N. Hinske), X. Крингс (Н. Krings), Р. Поззо (R. Pozzo).

Философско-историческая проблематика кантовской философии находится в центре внимания работ В.Ф. Асмуса, А.В. Ахутина, Ю.М. Бородая, П.П. Гайденко, В.А. Жучкова, J1.A. Калинникова, P.P. Кулис,

М.К. Мамардашвили, Б.В. Маркова, В.И. Молчанова, Н.В. Мотрошиловой, Ю.В. Перова, К.А. Сергеева, Я.А. Слинина, А.А. Рубениса, С.А. Чернова, а также следующих зарубежных авторов: X. Аллисон (Н. Allisson), К. Бэртлайн (К. Barthlein), Ф. Байзер (F. Beiser), Й. Бут (J. Booth), Ф. Колеман (F. Coleman), JI. Дюпре (L. Dupre), В. Галстоне (W. Galstone), М. Фишер (М. Fisher), Г. Функе (G. Funke), Д. Хенрих (D. Henrich), X. Йохах (Н. Johach), X. Кестинг (Н. Kesting), П. Кляйнгельд (P. Kleingeld), К. Корсгаард (Ch. Korsgaard), М. Кюне-Бертрам (М. М. Kuhne-Bertram), Г. Линдштедт (G. Lindstedt), Р. Маккреел (R. Makkreel), Р. Манчестер (P. Manchester), С. Найман (S. Neiman), Р. Поззо (R. Pozzo), Г. Шольц (G. Scholz), X. Вайхингер (Н. Vaihinger), Э. Ваткинс (Е. Watkins), Й. Йовел (Y. Yovel).

Объектом диссертационного исследования выступает философия Канта.

Предметом исследования - онтология и история в философии Канта.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы заключается в выявлении особенностей кантовского понимания онтологии и истории на основе раскрытия их содержательной взаимосвязи. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1. Выявление структурно-содержательных, стилистических, терминологических особенностей философии Канта на основе анализа оригинальных текстов, переводов; обоснование и спецификация комплексного подхода к изучению философии Канта, а также демонстрация его эвристических достоинств.

2. Критический анализ наиболее распространенных вариантов абсолютизации отдельных составляющих кантовской философии (гносео-эпистемологической, этико-антропологической) и обоснование специфики, продуктивности онтологического подхода в исследовании как кантовской философии в целом, так и ее малоизученных тем, и, в частности, истории.

3. Определение основных особенностей развития учения об онтологии в XVI-XVII вв. и выявление специфики решения онтологических вопросов у Канта на основе сравнительного анализа кантовской философии с учениями его предшественников в лице Лейбница, Вольфа, Баумгартена.

4. Проведение содержательной классификации и характеристики основных вариантов кантовской метафизики, философии в соотнесении с вопросом о месте и содержании онтологии.

5. Анализ противоречий кантовского учения о вещи самой по себе и поиск путей их минимизации на основе текстологического анализа для обоснования правомерности феноменального и ноуменального уровней исследования.

6. Выявление основных тем и принципов, разработанных в рамках кантовской онтологии и связанных с пониманием истории для дальнейшего применения их при анализе кантовского понимания истории.

7. Спецификация кантовского понимания истории, а также анализ видов истории в философии Канта в рамках комплексного подхода и на основе результатов, полученных при исследовании онтологии.

8. Обоснование взаимосвязи и важности кантовского понимания истории с остальным содержанием философии Канта.

Теоретические и методологические основы диссертационной работы включают совокупность общих принципов и установок историко-философских исследований, адаптированных и использованных для решения поставленных в диссертации задач. К таковым, прежде всего, относятся: признание приоритетного значения философии Канта в развитии всей европейской философской традиции; многофакторная обусловленность содержания и тенденций эволюции кантовских идей; взаимосвязь всех составляющих и философских идей кантовского наследия; соотнесенность целевых установок и результатов анализа и интерпретаций содержания и смысла идей Канта как с философскими ориентациями их авторов, так и с общими философскими и социокультурными контекстами.

Исходной методологической установкой в диссертации является реализация комплексного подхода в исследовании взаимосвязи онтологии и истории в философии Канта. Конкретизацией его выступили принципы контекстуального анализа, которые позволили эксплицировать основные конститутивные факторы как взаимообусловленности развития основных идей философии Канта, так и их критических интерпретаций в послекантовском философском пространстве.

Важное значение в решении диссертационных задач имеет метод сравнительного анализа и сопоставления изменений смысловых нюансов в разработке основных понятий кантовских учений о метафизике, онтологии, истории и др. Кроме того, в работе использовались герменевтические методы работы с текстами (критический и диалектический), метод языкового анализа (Sprachanalyse).

Научная новизна и основные положения, выносимые на защиту.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые кантовское понимание онтологии и истории рассмотрено и проанализировано во взаимосвязи. Обобщены и систематизированы наиболее важные особенности кантовской философии, критически проанализированы конкретные примеры широко распространенных вариантов абсолютизации гносео-эпистемологической и этико-антропологической составляющей кантовской философии (уточнено содержание кантовской антропологии). Впервые был осуществлен сравнительный содержательный анализ основных терминов кантовской философии на английском, немецком и русском языках. Кроме того, впервые в рамках русскоязычных исследований обобщены основные тенденции появления и формирования онтологии в контексте становления метафизики в XVI в. и XVII в. На основе анализа оригинальных текстов конкретизирована роль Вольфа в развитии онтологической проблематики. Специфицирована позиция Канта в вопросах о содержании метафизики, онтологии по отношению к предшественникам в лице Вольфа, Лейбница, Баумгартена, и предложена непротиворечивая содержательная классификация его вариантов метафизики с учетом сложного характера взаимоотношений между философией, метафизикой и онтологией, а также многозначного понимания метафизики.

Выявлена и определена специфика кантовского понимания онтологии (абсолютная и относительная) и истории в их взаимосвязи. Предложены и содержательно раскрыты виды истории в философии Канта: история разума, представленная как история философии, история употребления разума, которая, в свою очередь, разделяется на историю теоретически употребляемого разума и историю практически употребляемого разума.

Помимо вышеперечисленных, в рамках данного диссертационного исследования получен ряд дополнительных технических результатов: сделаны или уточнены переводы текстов и ряда терминов, проанализированы работы, наброски, лекции Канта, которые до настоящего времени не переводились и не были использованы в исследованиях на русском языке. Кроме того, значительно расширен круг впервые использованной кантоведческой литературы на немецком и английском языках.

Полученные результаты позволяют сформулировать следующие основные положения, выносимые на защиту:

- Установка на аутентичное прочтение философии Канта требует учета ряда ее важнейших формально-содержательных и стилистически-терминологических особенностей. К первым из них относятся: содержательная многоплановость как всей кантовской философии, так и отдельных произведений й текстов; несоответствие между новизной идей, богатством содержания и ограниченными возможностями терминологически-смысловых средств выражения; контекстуальная обусловленность содержания кантовских суждений; систематический характер и архитектонический замысел его философии. Ко вторым -становящийся характер терминологии, «барочный стиль», смешение терминологии собственной и предшествующей философии.

- Широко распространенная абсолютизация гносео-эпистемологической или этико-антропологической составляющей философии Канта и соответствующие редукционистские оценки и выводы обуславливают актуальность и потребность комплексного подхода в исследовании как кантовского наследия в целом, так и конкретных тем его философии. Это предполагает анализ философии Канта как целостного, неделимого, взаимосвязанного комплекса идей, характеризующегося систематичностью, архитектоничностью, развитием и вариативностью основных тем.

- Содержание и структура учения об онтологии в рамках кантовской философии проясняется при решении следующих содержательно-методологических задач: во-первых, при сравнительном анализе с предшествующими вариантами онтологических учений (Лейбница и Вольфа), во-вторых, в соотнесении с предварительно выявленными, классифицированными и охарактеризованными основными вариантами: а) кантовской метафизики (метафизики как природной склонности разума, метафизики как системы чистого разума, практически-догматической метафизики), б) философии (школьной и мировой). Обязательным условием является также учет целевого предназначения онтологии.

Онтологическая позиция Канта отличается от предшествующих учений не только в решении таких вопросов, как сущность пространства и времени, различение логической, реальной противоположности и возможности, синтетических и аналитических суждений и т.д., но и тем, что смысловыми единицами онтологии выступают логические понятия, идеи, формы, идеалы, идеации, экзистенциалы - все то, что есть способы задания вида, значения или открытости понимания. Структурные единицы кантовской онтологии предполагают историческое варьирование.

- Специфика кантовского понимания онтологии заключается в появлении, разработке, акцентировании таких тем, как вещь сама по себе, природа разума и его цели, интерес, пределы, история и др.; в трансформации содержания понятий предыдущих учений об онтологии - возможность, ничто, вещь; в изменении порядка изложения содержания онтологии. Онтология в философии Канта оказывается, во-первых, историчной, во-вторых, выступает обязательной вводной частью по отношению к практически-догматической метафизикие и к «философии по мировому понятию» (Weltbegriff), в-третьих, определяет не только конфигурацию целого философского знания, но и его частей, в частности, истории.

- Основные противоречия кантовского учения о вещи самой по себе могут быть минимизированы путем текстуально-содержательных конкретизации характеристик ноуменов, вещей самих по себе, трансцендентальных объектов, а также путем аналогий. Это позволяет обосновать в отличие от существующих точек зрения, правомерность феноменального и ноуменального уровней анализа в рамках кантовской философии.

- Два типа причинности в кантовской онтологии - природная и свободная — соответствуют разному употреблению разума, которое обусловлено не только типами иредметностей. Сами действия разума могут быть, по мнению Канта, охарактеризованы и как природные - аффектирование извне при условии соответствия возможностям разума, и как свободные - самоаффектирование в соответствии с природой самого разума.

- Кант обосновывает различие между эмпирическими вариантами истории и философски осмысливаемой историей. К тематическому полю истории в рамках философии Кант относит целестремительный интерес разума, критический и метафизический интерес разума, типы причинности, метафизика как природная склонность, единство разума и др.

- В философии Канта история впервые представлена, во-первых, как история разума, эксплицированная в истории философии (метафизики), во-вторых, как история употребления разума: история теоретически употребляемого разума и история практически употребляемого разума.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Результаты диссертационного исследования, а также собранный и проанализированный материал позволяют в исследовательском плане:

- существенно расширить общие представления о становлении, разработке и содержании учения об онтологии и истории в философии Канта;

- использовать особенности кантовского понимания онтологии для анализа, понимания и прогнозирования развития современной метафилософии и конкретных ее направлений;

- обогатить теоретические и методологические основания как для изучения кантовской философии, так и историко-философских исследований в целом; инициировать дискуссии в кантоведческих исследованиях по материалам, введенным в научный дискурс новых текстов кантовского наследия; использовать проанализированное кантовское понимание истории в интерпретации и развитии тенденций антропологизации, историзации философской мысли XX века.

Результаты, полученные в рамках диссертационного исследования, могут быть использованы при чтении курсов по истории философии, современной европейской философии, философии истории и методологии исторических исследований.

• Апробация работы. Основные идеи, методы исследования и полученные результаты были изложены в докладах и обсуждены на таких мероприятиях международного и всероссийского уровня как: международная научная конференция «Творческое наследие Г.Г. Шпета и философия XX в.» (Томск, 1999 г.), IX Международный кантовский конгресс «Кант и эпоха Берлинского Просвещения» (Internationaler Kant-Kongress, «Kant und die Berliner Aufklarung», Берлин, Германия, 2000 г.), международная конференция «Наука и вера. Проблема человека в науке и вере» (Санкт-Петербург, 2000 г.), III Всероссийский Философский конгресс «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия» (Ростов-на-Дону, 2003 г.), ежегодное заседание Гегелевского общества Америки (Стэйт Колледж, США, 2003 г.), Международная конференция «Образ» (Южное Колорадо, США, 2003 г.), Международная встреча «Кант и первая рецепция его взглядов» (Kant und die Erste Kant-Rezeption, Тюбинген, Германия, 2004 г.), IV Всероссийский Философский конгресс (Москва, 2005 г.).

Основные идеи многократно докладывались и обсуждались на международной летней школе «Философская дидактика и критика идеологии» (Минск,

2001 г.), в рамках реализации совместных научно-исследовательских проектов с Институтом Восточно-Европейских исследований (Геттинген, Германия, 1999—

2002 гг.), преподавательской стажировки на философском факультете Пенсильванского государственного университета (Стэйт Колледж, США, 20022003 гг.).

Отдельные идеи и поэтапные результаты диссертационного исследования многократно обсуждались в докладах, выступлениях и дискуссиях на заседаниях кафедры философии и культурологии СибУПК (Новосибирск, 1998-2004 гг.), ученых советов Института Философии и Права СО РАН (Новосибирск, 1998— 2004 гг.) и философского факультета Новосибирского государственного университета, а также на научных семинарах и мероприятиях сектора истории философии Института Философии и Права СО РАН (Новосибирск, 1998— 2004 гг.).

Материалы диссертации использовались автором при чтении лекций по истории философии, современной философии, методологии исторического познания для студентов и магистрантов философского и исторического факультетов Новосибирского государственного университета (Новосибирск, 1998-2004 гг.), аспирантов и студентов юридического факультета в Сибирском университете потребительской кооперации (Новосибирск, 1998-2004), слушателей Католического института философии, теологии, истории им. Св. Фомы (Новосибирск, 2000-2002 гг.), на философском факультете Пенсильванского государственного университет (2002-2003 гг., Стэйт Колледж, США), слушателей Лютеранской Богословской Семинарии (2004, Новосибирск).

Диссертация обсуждена на кафедре философии и культурологии Сибирского университета Потребительской Кооперации и рекомендована к защите (05 марта 2005). Основное содержание диссертационной работы достаточно подробно и адекватно отражено автором диссертационного исследования в одной монографии, статьях и других публикациях (21 работа общим объемом 25,5 пл.).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав основного текста, разделенных на параграфы, заключения и библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Онтология и история в философии И. Канта"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Окончание диссертационной работы не является свидетельством абсолютного завершения исследовательской работы, тем более, если речь идет о философии Канта. Кантовская мысль, воплощенная в его философском наследии — блестящая иллюстрация возможностей человеческого разума создавать сложные лабиринты для мышления и познания, и столь же яркое подтверждение возможностей разума преодолевать тупиковые варианты этого лабиринта.

Выбор темы данного диссертационного исследования был осуществлен, основываясь на следующих критериях. Во-первых, учитывалась ее актуальность в современном общефилософском контексте, для которого в целом характерно повышенное внимание к теме истории и онтологии, а также - для перспективных направлений философии текущего столетия. Во-вторых, принималась во внимание малоизученность темы - содержательная взаимосвязь онтологии и истории в философии Канта. Среди огромного количества литературы (с. 8-13), которая посвящена или связана с кантовской философией, не существует специализированных исследований о взаимосвязи истории с онтологией, метафизикой и кантовской философией в целом. В-третьих, учитывалась значимость темы диссертационного исследования в структуре всего философского наследия Канта (с. 3-8).

До настоящего времени, несмотря на постоянное внимание и активные дискуссии, сохранились сравнительно малоизученные области кантовской философии, к которым, в первую очередь, относятся комплексные проблемы. До настоящего времени, например, отсутствуют комплексные работы, в которых бы раскрывалось многозначное содержание онтологии Канта в тематическом поле структурно-дисциплинарного преобразования метафизики и с учетом одного из ведущих значений философии Канта - «философии в мировом понимании». Тема истории традиционно рассматривается вне связи с теоретической и практической философией Канта. Более того, широко распространенным является мнение о том, что история как философская проблема относилась к периферийным темам кантовской философии, его взгляды на историю вторичны и малозначимы (с. 283-291). Традиционное внимание к эпистемологической, гносеологической, антропологической частям кантовской философии, их абсолютизация привели к тому, что вне внимания кантоведов остался целый ряд тем, одной из которых является кантовской понимание онтологии в целом, и, в частности, взаимосвязь онтологии и истории.

В данной работе был предложен и реализован комплексный подход в изучении кантовской философии, который, на наш взгляд, оказывается аутентичным изначальному замыслу кантовской философии, т.е. ее целостности, архитектоничности и систематическому характеру. Комплексный подход позволяет изучать междисциплинарные темы в рамках кантовской философии, к которым относится тема истории и онтологии. Правомерность комплексного подхода (в рамках которого его философия воспринимается как целостный, неделимый, взаимосвязанный комплекс идей, характеризующийся систематичностью, архитектоничностыо, развитием и вариативностью основных тем) подтверждается кантовским учением об архитектонике, которое, в свою очередь, существенно отличается от архитектонических учений его предшественников (с. 30-39).

Реализация комплексного подхода предполагает уточнение формально-содержательных, стилистически-терминологических особенностей кантовской философии (с. 27-61). Содержательная сложность, новизна исследуемой тематики, многогранность и многоуровневость проблематики, отсутствие терминологической традиции в изложении трансцендентальной философии до публикации работ Канта - все это, также свидетельствует о необходимости уточнения и учета формальных и содержательных особенностей кантовской философии. Комплексный подход предполагает отказ от абсолютизации наиболее распространенных вариантов интерпретации кантовской философии, к которым, в первую очередь, относятся эпистемологическая (гносеологическая) (с. 62-72), и этико-антропологическая (с. 72-80). Косвенным аргументом в пользу необходимости комплексного подхода являются многочисленные переводы работ Канта на другие языки, различающиеся по терминологии. Осуществленный анализ переводов «Критики чистого разума» на английский язык показывает обусловленность позиции переводчика, его интерпретаций, содержания терминов принадлежностью к той или иной философской школе (с. 47-53).

Необходимость комплексного подхода в изучении кантовской философии обусловлена систематическим, архитектоническим характером и природой разума. Трансцендентальная логика как логика онтологического представления всего сущего в его предметности, как раз и отличается от всеобщей (чистой и прикладной) и особенной логики тем, что в ней определяется возможность чистых априорных суждений, возможность, которая и появляется благодаря формальному устройству, природе разума (с. 92-107).

В качестве базовой гипотезы диссертационного исследования было сформулировано предположение о содержательной взаимосвязи между пониманием онтологии (в соотнесении с метафизикой, философией) и истории в рамках кантовской философии. Данная тема - тема взаимосвязи онтологии и истории в философии Канта - предполагала широкий контекст исследования.

Первый блок исследований был связан с раскрытием кантовского понимания онтологии. Он начинался в диссертации с выявления особенностей кантовской философии, продолжалось сравнительным анализом взглядов Канта и его предшественников, заканчивался решением или минимизацией ряда противоречий (мнимых и действительных) его философии с целью получения позитивных результатов в вопросах об онтологии и истории в философии Канта.

Второй блок исследований касался непосредственно кантовского понимания истории, но при учете результатов, полученных при анализе онтологии. Он начинался сравнительным анализом и выявлением специфики собственно кантовских взглядов на историю (с. 276-290), продолжался содержательной конкретизацией и типологией философски осмысляемых видов истории (с. 303-319).

Сравнение взглядов Канта на содержание, место, статус онтологии с предшествующими точками зрения показало отличия его позиции не только по таким основным вопросам, как время, пространство, возможность (с. 128-146), но и по самой структуре, содержанию онтологии (с. 170-182). Более того, содержание онтологии не является однозначным для Канта и может определяться только в зависимости от вида метафизики (конститутивная, регулятивная, догматическая, метафизика как система чистого разума, натуральная метафизика) или философии (мировая или школьная) (с. 153-169).

Анализ противоречий кантовского учения о вещи самой по себе (с. 210220) позволил минимизировать основное противоречие, связанное с запретом на использование категорий по отношению к вещам самим по себе и деланием этого. Основными векторами разрешения противоречия выступают: рассмотрение явлений и вещей самих по себе как сторон одной и той же вещи, путь аналогий, а также текстуально-содержательные конкретизации характеристик ноуменов, вещей самих по себе, трансцендентальных объектов и т.д. (с. 220-242). Минимизация противоречий позволяет более корректно рассуждать о двух типах причинности - природной и свободной, которые как раз и соотносятся с вещами самими по себе, а также о ноуменальном и феноменальном уровне анализа, которые соотносятся с разными употреблениями разума в зависимости от условий, предметностей, ситуаций (с. 243-260).

Исходя из кантовского учения о причинности, уточненного содержания онтологии, стало возможным специфицировать особенности кантовского понимания истории. Первое ограничение касается того, что за рамки философских исследований выводится эмпирическая история (с. 283-291). Второе связано с тем, что проблемное поле истории определяется характером разума, который оперделяется в онтологии. История трактуется Кантом как история разума. Она предстает в виде философских (метафизических) учений и их смены. Поскольку стремление ставить метафизические вопросы и искать на них ответы всегда было характерно для разума, оно оформлялось в виде разных учений, сменяющих друг друга во времени и персонифицированных разными авторами. Такому пониманию истории соответствует онтология, соотнесенная с натуральной и практически-догматической метафизикой, с философией в мировом значении. Кроме так понимаемой истории, в работах Канта присутствует история разного (природного и свободного) употребления разума. В первом случае разум оказывается включенным в природную цепь событий и индуктирован к познавательной деятельности воздействием извне. Во втором - причина деятельности разума находится в самом разуме, причем, следствие, которое получается в результате, может быть как моральным, так и познавательным.

В конечном итоге, получается, что учение Канта об истории оказывается взаимосвязанным с темами, которые изучаются в онтологии, а онтология по предмету исследования, по характеристикам разума и содержанию -исторична. Содержательная связь между онтологией и историей в рамках кантовской философии оказывается, таким образом, не только возможной, но и обязательной.

Список научной литературыБарбашина, Эвелина Владимировна, диссертация по теме "История философии"

1. Айрон А. Избранное: введение в философию истории: Пер. с франц. М., СПб.: Университетская книга, 2000. - 543 с.

2. Барбашина Э.В. К истории становления понятия онтологии // Гуманитарные науки в Сибири. №1. - 2003. - С. 44-49.

3. Барбашина Э.В. О философско-историческом понятии современности // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. СПб., 2000. -№6.-С. 53-59.

4. Барбашина Э.В. Трансцендентальная философия Канта: онтология и история. Новосибирск: СО РАН, 2002. - 196 с.

5. Бибихин В. Примечания переводчика // Хайдеггер М. Бытие и время: Пер. с нем. М.: Ad Marginem, 1997. - 451 с.

6. Бородай Ю.М. Воображение и теория познания. М.: Высшая школа, 1966.-149 с.

7. Бубер М. Я и Ты: Пер. с нем. Н. Файнгольда. / Поел. П.С. Гуревича. М.: Высшая школа, 1993. - 175 с.

8. Бубер М. Проблема человека: Пер. с нем. Ю.С. Терентьева Киев: Ника-Центр, 1998. - 132 с.

9. Бэкон Ф. Вторая часть сочинений, называемая Новый Органон или истинные указания для истолкования природы // Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1972. - Т. 2. - 582 с.

10. Васильев В.В. Дедукция категорий в метафизике Канта // Историко-философский ежегодник. М.: Наука, 1995. - С. 32-36.

11. Виндельбанд В. История новой философии в ее связи с общей культурой и отдельными науками: Пер. с нем. В 2 т. М.: КАНОН-пресс-Ц, 2000. - Т. 1. -640 е.; Т. 2.-512 с.

12. Вунд В. Введение в философию: Пер. с нем. М.: ЧеРо; Добросвет, 2001. -356 с.

13. Вольф X. Пролегомены к первой философии или онтологии: // Христиан Вольф и философия в России. СПб.: Университетская жизнь, 2001. - 393 с.

14. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой. М.: ПЭР СЭ, СПб.: Университетская книга, 2000. - 455 с.

15. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. Новая онтология XX в. -М.: Республика, 1997. 495 с.

16. Галенко С.П. Кантовская метафизика как общая теория отношений // Историко-философский ежегодник. М.: Наука, 1991. - С. 18-36.

17. Гетманн К.Ф. От сознания к действию. Прагматические тенденции в немецкой философии первых десятилетий XX века // Логос: Филос. журн. М.: 1999. -№ 1. - С. 19-47.

18. ГулыгаА.В. Коперниканский поворот Иммануила Канта// Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: Мысль, 1986.-С. 43104.

19. Губман Б.Л. Смысл истории. Очерки современных западных концепций. — М.: Наука, 1991.- 192 с.

20. Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего просвещения (конец XVII первая четверть XVIII в.). - М.: Наука, 1989. - 260 с.

21. Жучков В.А. Система кантовской философии и её трансформация в неокантианстве // Кант и кантианцы. М.: Наука, 1978. - С. 10-96.

22. Зеебом Т. Логика понятий как предпосылка кантовской формальной и трансцендентальной логики: Пер. с англ. В.Н. Брюшинкина // Кантовский сборник. Межвуз. темат. сб. научн. тр. 1993. - Вып. 17. - С. 67-80.

23. Исаков А.Н. Опыт метафизики в трансцендентальной философии / Наука и- альтернативные формы знания. СПб.: Университетская книга, 1995. - С 5978.

24. Кант И. Критика чистого разума. М.: Наука, 1999. - 655 с.

25. Кант И. Из рукописного наследия («Материалы к Критике чистого разума», Opus Postumum). М.: Прогресс-Традиция, 2000. - 752 с.

26. Кант И. Сочинения=\Уегке: В 4 т. На нем. и рус. яз. / Подгот. Н. Мотрошиловой, Б. Тушлингом. М.: АО Ками, Наука, 1994.

27. Кант И. Сочинения в 6 т. Пер. Б. А. Фохта; Под общ. ред. В.Ф.Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Озейрмана. М.: Мысль, 1963 - 1966.

28. Кант И. Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. - 711 с.

29. Калинников Л.А. Проблемы философии истории в системе Канта. Л.: Ленингр. ун-та, 1978. - 152 с.

30. Калинников Л.А. Об особенностях кантовского агностицизма // Кантовский сборник. Межвуз. темат. сб. научн. тр. 1981. - Вып. 6. - С. 38-49.

31. Калинников Л.А. Постулаты практического разума в свете кантовской философии истории // Кантовский сборник. Межвуз. темат. сб. научн. тр. -1983.-Вып. 8.-С. 12-26.

32. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М.: Наука, 1980. -485 с.

33. Кузьмина Т.А. Концепция свободы в этике И. Канта // Этика Канта и современность. Рига: Айвос, 1988. - С. 69-91.

34. Лукьянов А.В. Фихте как историк общественной мысли // Общественная мысль: исследования и публикации. М.: Наука. - 1993. - Вып. IV. - С. 47-58.

35. Малинин В.А. Диалектика Гегеля и антигегельянство. М.: 1983. - 240 с.

36. Мамардашвили М.К. Априоризм Канта и содержательная логика Гегеля // Мамардашвили М.К. Формы и содержания мышления. М., 1968. - С. 15-124.

37. Мамардашвили М.К. Кантианские вариации. М.: Аграф, 1991. - 320 с.

38. Мамардашвили М.К. Классический и неклассические идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1985. - 81 с.

39. Мамардашвили М.К., Соловьев Э.Ю., Швырев B.C. Классическая современная буржуазная философия // Вопр. философии. 1970. - № 12; - С. 23-38.

40. Молчанов В.И. Хайдеггер и Кант: Проблема сознания и проблема человека // Антропологический «поворот» в философии XX века. Вильнюс, 1987.-С. 72-91.

41. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. -М.: Высшая школа, 1988. 144 с.

42. Мотрошилова Н.В. Социально-исторические корни немецкой классической философии. М.: Наука, 1990. - 207 с.

43. Огурцов А.П. Онтология // Современная западная философия. Словарь под ред. Малахова B.C., Филатова В.П. М.: 1998. - С. 330-331 (544 е.).

44. Ознобкина Е.В. К хайдеггеровской интерпретации философии И. Канта // Историко-философский ежегодник '89.-М.: Наука, 1989.-С. 125-139.

45. ПасморД. Сто лет философии. Пер. с англ. Борисовой И.В., Макеевой Л.Б., Руткевича A.M. М.: Прогресс-Традиция, 1998. - 495 с.

46. Перов Ю.В. Историчность и историческая реальность. СПб.: Наука, 2000.- 165 с.

47. Райнах А. Высшие правила умозаключений у Канта / Райнах А. Собр. Соч.- М.: Дом Интеллектуальной книги, 2001. 671 с.

48. Рикер П. Кант и Гуссерль // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль во Франции XX века. Томск: Водолей, 1998. - 320 с.

49. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Изд-во Новосибирского госуниверситета, 1997. - 320 с.

50. Сергеев К.А. Философия Канта и общеевропейская метафизическая позиция // Кант И. Кант. Трактаты. СПб.: Наука, 1996. - С. 5-146.

51. Сергеев К.А. Ренессансные основания антропоцентризма. СПб.: Наука, 1990.-567 с.

52. СоловьевЭ.Ю. И.Кант: Взаимодополнительность морали и права. М.: Наука, 1992.-212 с.

53. Торубарова Т.В. О сущности человеческой свободы в немецком классическом идеализме. СПб.: Наука, 1999. - 261 с.

54. Трёльч Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории / Пред. Мильская Л.Т. // Эрнст Трёльч и проблемы философии истории.-М.: Юрист, 1994. 719 с.

55. Философия Канта: Совр. исслед. и дискуссии: (К 200-летию «Критики чистго разума»). М.: Изд-во ИФ АН СССР, 1983.- 123 с.

56. Философия Канта и современность. М.: Мысль, 1974. —469 с. (Гайденко П.П. Учение Канта и его экзистенциальная интерпретация. — С. 378420; Мотрошилова Н.В. Гуссерль и Кант: проблема «трансцендентальной философии». - С. 329-377).

57. Философия и методология истории. М.:Прогресс, 1997. - 335 с.

58. Фихте И.Г. О понятии наукоучения, или так называемой философии: Соч. В 2 т. СПб.: Мифрил, 1993.-Т. 1.

59. Фуре В. Введение к рубрике. Трансцендентальная философия сегодня // Топос. 2000. - № 2. - С. 96-106.

60. Хабермас Ю. Философия как «местоблюститель» и «интерпретатор» // Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, Университетская книга, 2000. - 377 с.

61. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики. М.: Логос, Русское феноменологическое общество, 1997. - 176 с.

62. Хайдеггер М., Кассирер Э. Давосская дискуссия // Исследования по феноменологии и философской герменевтике. Минск: Европейский гуманитарный университет, 2001. - С. 124-134.

63. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск: Водолей, 1998.-384 с.

64. Хайдеггер М. Основные проблемы феноменологии. СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 2001. - 445 с.

65. Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993.-447 с.

66. Чернов В.А. Субъект и субстанция: трансцендентализм в философии науки. СПб.: ВРФШ, 1993. - 260 с.

67. Шуман А.Н. Философская логика. Истоки и эволюция. Минск: Экономпресс, 2001. - 368 с.

68. Шуман А.Н. Трансцендентальная философия. Минск: Экономпресс, 2002.-416 с.

69. Adickes Е. Kant und das Ding an sich. Berlin: Pan Verlag Rolf Heise, 1924. -312 s.

70. Adickes E. Kant's Systematik als Systembildender Faktor. Berlin, 1887. -124 s.

71. Adickes E. Kants Theorie von der doppelter Affection unseres Ich als Schlussel zu seiner Erkenntnistheorie. Tubingen: J.S. Mohr, 1929. - 233 s.

72. Allison H.E. Apperception and Analyticity in the B-Deduction // Grazer Philosophische Studien. 1993. - № 44. - S. 233-252.

73. Ameriks K. Kant and the Fate of Autonomy: Problems in the Appropriation of the Critical Philosophy. Cambridge University Press, 2000. - 384 p.

74. Allison H.E. Kant's Concept of the Transcendental Object // Kant-Studien. -1968. -№ 59. S. 165-186 p.

75. Allison H.E. Kant's early Metaphysics and the Origin of the Critical Philosophy. Atascadero; Ridgiview Publishing Company, 1993. - 297 p.

76. Allisson H.E. The Gulf between Nature and Freedom and Nature Guarantee of Perpetual Peace // Proceedings of the 8th International Kant Congress. Milwaukee: Marquette University Press, 1995. vol. 1,1. Ed. H. Robinson, 1995. - P. 37-49

77. Allison H.E. The non-spatiality of the Things in Themselveves for Kant // Journal of the history of philosophy. 1976. - № 4. - P. 313-321.

78. Allison H.E. Thing in themselves, Noumena and the Thransendental Object // Dialectica. 1978. - № 32. - P. 41-76.

79. Altmann A. Eine bisher unbekannte fruhe Kritik Eberhards an Kants Raum und Zeitlehre // „Kant-Studien 79". 1988. - S. 329-341.

80. Ameriks K. Kant and Mind // Proceedings of the 8th International Kant Congress. Milwaukee: Marquette University Press, 1995, vol. 1,2. Ed. H. Robinson, 1995.-P. 675-688.

81. Ameriks K. Kantian Idealism Today // History of Philosophy Quarterly. 1992. -№ 9.-P. 219-232.

82. Ameriks K. Kant's theory of Mind: an Analysis of the paralogisms of Pure Reason. Oxford: Clarendon Press, 1982. - 433 p.

83. Anderson P.S. Ricoeur and Kant: Philosophy of the Will. Atlanta: Scholars Press, 1993.-147 p.

84. Andrews F.E. Reflections on Kant's Criticism of Leibnizian Philosophy. -Dionysious.- 1990.-№ 14.-P. 157-167.

85. Andrzejewski B. Zur neukantianischen Auffassung des «Dinges an sich» // Akten des 7. Internationalen Kant-Kongresses, Kurfiirstliches SchloB zu Mainz, 1990. Band 2. / Ed. Gerhard Funke. Bonn/Berlin: Bouvier Verlag, 1991. - S. 579

86. Apel, K.-O. Diskursethik als Verantwortungsethik eine post-metaphysische Transformation der Ethik Kants / Kant in der Diskussion der Moderne. / Ed. G. Schonrich and Y. Kato. - Frankfurt/Main: Suhrkamp Verlag, 1996. - S. 326-359.

87. AquilaR. A priori Form and a priori Knoweledge in the Transcendental Aestetic / Akten des 5. Internationalen Kant-Kongresses / Ed. M. Kleinachnider et.al. Bonn: Bouvier Verlag Herbart Grundmann, 1981. - S. 367-372.

88. AquilaR.E. Imagination as a 'Medium' in the «Critique of Pure Reason» -Monist.- 1981.-№72.-P. 209-221.

89. AquilaR. Matter in Mind: A Study of Kants Transcendental Deduction. -Bloomington: Indiana University Press, 1989. 369 p.

90. ArendtH. The Crisis in Culture // Between Past and Future. N.Y.: Viking Press, 1980.-P. 69-81.

91. ArendtH. Understanding and Politics // Partisan Review. 1953. - № 20. -P/l89-245 p.

92. ArendtH. Lectures on Kant's Political Philosophy / Ed. R. Beiner. Chicago: University of Chicago Press, 1989. - 386 p.

93. Arndt Cf. H. W. Methodo scientifica pertractatum. Mos geometricus und Kalkulbegriff in der philosophischen Theorienbildung des 17. und 18. Jahrhunderts. -Berlin: De Gruyter, 1971. S. 125-139.

94. Bal K. Kant in Poland // Proceedings of the 8th International Kant Congress. -Milwaukee: Marquette University Press, 1995, vol. I, 3. Ed. H. Robinson. P. 12071212.

95. Barbaric D. Zeit und Schmerz. Zur Anthropologie Kants. In Achtung vor Anthropologie. Michael Benedikt zum 70. Geburtstag, ed. by Josef Rupitz, Elisabeth Schonberger, Cornelius Zehetner. Wien, 1998. - S. 304-312.

96. Bauch B. Kant. Sammlung Goschen, Berlin, 1916. - S. 110-118.

97. Г10. Baum G. Arthur Schopenhauers Kritik der Kantischen Philosophie // In Schopenhauer Jahrbuch. 1988. - № 69. - S. 387-398.

98. Baum M. Dinge an sich und Raum bei Kant //Akten des 7 Internationalen Kant-Kongresses / Kurfurstliches SchloB zu Mainz, 1990. Band II, 1. Ed. Gerhard Funke. — Bonn/Berlin: Bouvier Verlag, 1991. S. 63-72.

99. Baum M. Kants Raumargumente und die Begriindung des transzendentalen Idealismus. Kant. Analysen-Probleme-Kritik. Vol. II. Ed. H. Oberer. Wurzburg,1996.-S. 41-63.

100. Baum M. The B-Deduction and the Refutation of Idealism // The Southern Journal of Philosophy. Supplement 1986. -№ 25. - P. 89-107.

101. Baum M. Uber die Kategoriendeduktion in der 1. Auflage der Kritik der reinen Vernunft // Proceedings of the 8th International Kant Congress. Milwaukee: Marquette University Press, 1995, vol. 1,2. Ed. H. Robinson. - S. 467-482.

102. Baumanns P. Kants Philosophie der Erkenntnis. Konigshausen & Neumann,1997.-911 s.

103. Baumgarten A. Metaphysica, reprint of 7-th edition (1779). Hildesheim: Georg Olms, 1963.

104. Baumgartner H.M. Kants "Kritik der reinen Vernunft". 2nd. ed. Freiburg: Alber, 1987.-329 s.

105. Barthlein K. Die Vorbereitung der Kantischen Rechts- und Staatsphilosophie in der Schulphilosophie // Kant: Analysen-Probleme-Kritik. 221 s.

106. Beck L.W. Early German Philosophy. Kant and his Predecessors. Cambridge, Massachusetts: The belknap Press of Harvard University Press, 1969 (Cambridge, 1969).-570 p.

107. Beck L.W. Introduction. In Prolegomena to Any Future Metaphysics. -Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1950. 430 p/

108. BeckL.W. From Leibniz to Kant // Routledge History of Philosophy: The Age of German Idealism. London: Routledge. 1993. - vol. 6. - P. 5-39.

109. BeckL.W. Kant's Latin Writings. Translations, Commentaries, and Notes. In collaboration with Mary J. Gregor, Ralf Meerbote, John A. Reuscher. New York/Berne/Frankfurt: Peter Lang, 1986. - 467 p.

110. BeckL.W. Kant's Theory of Knowledge: Selected Papers of the Kant International Congress. Kluwer Academic Pub; 3rd edition, 1974. - 217 p.

111. BeckL.W. Studies in the Philosophy of Kant. Indianopolis: Bobbs-Merril, 1965.-242 s.

112. BeikufnerK. Bibliographie to Kant's opus postumum. Ubergang, Untersuchungen zum Spatwerk Immanuel Kants. ed. S. Blasche, W. R. Kohler, W. Kuhlmann, P. Rohs. 1991. - S. 231-244.

113. BeiserF. The Fate of Reason: German Philosophy from Kant to Fichte Cambridge. Mass.: Harvard University Press, 1987, 1993. - 395 p.

114. BeiserF. The Romantic Imperative: The Concept of Early German Romanticism. Harvard University Press, 2003. - 262 p.

115. Beiser F. The Sovereignty of Reason. Princeton University Press; 1996. - 332 P131. . BeiserF. German Idealism: The Struggle Against Subjectivism, 1781-1801. -Harvard University Press, 2002. 768 p.

116. Beth E.W. The Foundations of Mathematics. A Study in the Philosophy of Science. Amsterdam: North-Holland, 1965. - P. 41-49.

117. Beth E.W. Kants Einteilung der Urteile in analytische und synthetische // Algemeen Nederlands Tijdschrift voor Wijsbegeerte en Psychologie 46 (1953-4). -P, 253-264.

118. Bigger C.P. Kant's Methodology. An Essay in Philosophical Archeology. -Athens: Ohio University Press, 1996. 430 p.

119. Bird G. Tradition and Revolution in Kant // Proceedings of the 8th International Kant Congress, vol. 1,3. Ed. H. Robinson. Milwaukee: Marquette University Press, 1995.-P. 1119-1136.

120. BittnerR. Das Unternehmen einer grundlegung zur Metaphysik der Sitten // Grundlegung zur Metaphysik der Sitten. 1989. - 348 s.

121. Blanchette Ol. Suarez and the essentialism of Heidegger // The Review of Metaphysics. 1999. - № 209.

122. BlumenbergH. The Legitimacy of the Modern Age, trans. R.Wallace, Cambridge, Mass.: MIT Press, 1983. 485 p.

123. Boswell T. On the Textual Authenticity of Kant's Logic // History and Philosophy of Logic. 1988.-№9.-P. 193-203.

124. Bowman A. Kant's view of metaphysics // MIND, a quarterly review of psychology and philosophy. 1916. -№ 97. - P. 1-24.

125. Buhme H., Biihme G. Das Andere der Vernunft. Suhrkamp,1996. - 515 S.

126. BradtR. Kant als Metaphysiker // Der Begriff der Politik. Bedingungen und Grunde politischen Handelns // Stuttgart: Metzler, 1990. S. 57-94.

127. Brandt R. Ausgewahlte Probleme der Kantischen Anthropologie. Der ganze Mensch. Anthropologie und Literatur im 18. Jahrhundert. DFG Symposium 1992. -Ed. H.-J. Schings. Stuttgart &Weimar: Verlag Metzler, 1994. S. 14-32.

128. Brandt R. Kommentar zu Kants Anthropologie // Kant-Forschungen 10.

129. Brandt R., Stark W. Kant I. Vorlesungen iiber Anthropologie // Kants gesammelte Schriften. Berlin: de Gruyter, 1997. Bd. XXV. - S. III-LIV.

130. Brandt R., Klemme H. Hume in Deutschland // Marburg: Schriften der Universitatsbibliothek, 1989. -104 s.

131. Braian M. Western conception of the Individual. -N.Y.: Berg Publishers, 1991. -505 p.

132. BreilR. Ursprunge der kritischen Systematik Kants / Kant. Analysen-Probleme-Kritik. Vol. II. Ed. H. Oberer: Wurzburg, 1996. - S. 9-40.

133. Brysz S. Das Ding an sich und die empirische Anschauung in Kants Philosophie. Halle: Erhardt Karras, 1913. - 187 s.

134. Burg P. "Kritische Philosophie und Geschichtswissenschaft."/ Akten des Siebenten International en Kant-Kongresses, Kurfurstliches SchloB zu Mainz, 1990. Band II, 2. Ed. Gerhard Funke. Bonn/Berlin: Bouvier Verlag, 1991. S. 369-377.

135. Busse L. Zu Kant's Lehre vom Ding an sich // Zeitschrift fur Philosophie und philosophische Kritik. 1893. - № 102.-S. 171-232.

136. Busse L. Zu Kant's Lehre vom Ding an sich // Zeitschrift fur Philosophie und philosophische Kritik. 1892. -№ 101. - S. 74-113.

137. Carl W. Der schweigende Kant. Die Entwurfe zu einer Deduktion der Kategorien vor 1781 (Abhandlungen Akademie Gottingen 182). Gottingen/Zurich: Vandenhoek & Ruprecht, 1989. - 189 s.

138. Carl W. Die transzendentale Deduktion der Kategorien in der ersten Auflage der Kritik der reinen Vernunft. Ein Kommentar. Frankfurt/Main: Vittorio Klostermann, 1992 (1998). - 247 s.

139. CassirerE. Das Erkenntnisproblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zeit, Bd 2. Darmstadt, repr. 1974 (1922). - 397 s.

140. CassirerE. Freiheit und Form: Studien zur deutschen Geistesgeschichte. -Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1961. 368 s.

141. Г57. CassirerE. Kant's life and Thought. Translated by James Haden ; introduction by Stephan Kur, New Haven : Yale University Press, 1981. 429 p.

142. Caygill H. A. Kant Dictionary (The Blackwell Philosopher Dictionaries). -Cambridge, 1995.-454 p.

143. Caygill H. A. Art of Judgement Blackwell Pub. Cambridge, 1989. - 428 p.

144. Chipman L. Things in themselves // Phenomenology and Philosophy Research. 1973. - № 33. - P. 489-502.

145. Clauberg J. Elementa philosophia sive ontosophia. 1647.

146. Cicovacki P. An Aporia of A Priori Knowledge // Kant-Studien. 1991. - № 8'2.- P. 349-360.

147. Collingwood R.G. Lestures on the Philosophy of History (1926) / The Idea of History. Oxford, N. Y.: Oxford University Press, 1946: Repr. 1993. - 509 p.

148. Conrad E. Kants Logikvorlesungen als neuer Schlussel zur Architektonik der reinen Vernunft. Die Ausarbeitung der Gliederungsentwiirfe in den Logikvorlesungen als Auseinandersetzug mit der Traditio. Stuttgart; Bad Cannstatt, 1994. - 608 s.

149. DahlstromD. Heidegger's Turn: Notes to His Commentary on the Kritik der reinen Vernunft // Review of Metaphysics. 1991. - № 44. - P. 235-258.

150. Dupre L. Kant's Theory of History and Progress // The Review of Metaphysics. 1998.-№204-P. 813-828.

151. EngferH-J Empirismus versus Rationalismus?: Kritik eines philosophie-historischen Schemas. Paderborn: Shoningh, 1996. - 461 s.

152. Erdmann B. Kant's Kriticismus. Berlin. 1878.

153. EverittN. Kant's Discussion of the Ontological Argument // Kant-Studien. -1995.-№ 86.-S. 385-405.

154. Fischer L. Circularity and Philosophical Reflection: A Methodological Investigation into Hermeneutics, Gadamer and Kant. Dissertation: The Pennsylvania State University, 1991. 364 p.

155. Fisher M., Watkins E. Kant on the Material Ground of Possibility: from the only possible Argument to the Critique of Pure Reason // The Review of Metaphysics 206 (1998).-P. 369-395.

156. ForsterE. Was darf ich hoffen? Zum Problem der Vereinbarkeit von theoretischer und praktischer Vernunft bei Immanuel Kant // Zeitschrift fur philosophische Forschung. 1992. - № 46. - 168 s.

157. Forster E. Kant s notion of Philosophy // Monist. 1989. - № 72. - P. 284-304.

158. ForsterE. Kant's transcendental deductions. Stanford University Press, 1989. -368 p.

159. Forster E. Is There a Gap in Kant's Critical System? // Journal of the History of Philosophy. 1987. -№ 25. - P. 533-555.

160. Freudiger J. Kants Schlusstein: Wie die Teleologie die Einheit der Vernunft stiftet // Kant-Studien. 1996. - № 87. - S. 423-435.

161. Friedman M. Kant and the Twentieth Century //Kant and Contemporary Epistemology. Ed. P. Parrini. Dordrecht, Boston: Kluwer Academic Publishers, 1994.-P. 27-46.

162. Friedman M. Kantian Themes in Contemporary Philosophy // I. Proceedings of the Aristotelian Society. Supplement. - 1998. - № 72. - P. 111-129.

163. Funke G. Kants Logik der Synthesis und die SchlieBung einer 'uniibersehbaren Kluft' // Revue Internationale de Philosophic. 1991. - № 45. - S. 39-58.

164. Galgan G. God and Subjectivity // American University Studies. N.Y.: Peter Lang. - series 5, vol. 99. - 290 p.

165. Gardner S. Routledge Philosophy Guidebook to Kant and the Critique of Pure Reason. Routledge, 1999. - 377 p.

166. Gentile A. The notion of «limit» in Kant's transcendental philosophy // Кантовский сборник: Межвуз. сб. темат. тр. 2001. - Вып. 22. - С. 92-108.

167. GramM. Kant, Ontology, and the Apriori. Evenston: Northwestern University Press, 1968. - 187 p.

168. GramM. The Transcendental Turn (The Foundation of Kant's Idealism). -Gainsville, Tampa: University of Florida Press, University of South Florida Press, 1984.-389 p.

169. GramM. Kant: Disputed Questions. Ridgeview Publishing Company; 2nd Exp edition, 1984.-204 p.

170. Gram M. Interpreting Kant. Univ of Iowa Pr:, 1982. - 149 p.

171. Greenberg, Robert. "The Content of Kant's Logical Functions of Judgment." // History of Philosophy Quarterly. 1994. -№ 11. - P. 375-392.

172. Greenberg, Robert. "Perception and Kant's Categories." // History of Philosophy Quarterly. 1996. -№ 13. - P. 345-361.

173. Grenberg, Jeanine M. "Anthropology From a Metaphysical Point of View." Kant. //Journal of the History of Philosophy. 1999. -№ 37. - P. 91-115.

174. Grondin, Jean. The . Conclusion of the Critique of Pure Reason // Graduate Faculty Philosophy Journal. 1993.-№ 16.-P. 165-178.

175. GrondinJ. Sources of Hermeneutics. N. Y.: State University of New York Press, 1995.-368 p.

176. Goclenius R. Lexicon philosophicum, quo tanquam clave philosophiae fores aperiuntur. -Informatum opera&studio Rodolphi Goclenii, 1613.

177. Gilson E. Being and some Philosophers. Toronto: Pontifical Institute of Medieval Studies, 1949.

178. Gurr J.E The Principle of Sufficient Reason in Some Scolastic Systems 17501900. -Milkwaukee: The Marquette University Press, 1959. 378 p.

179. GuyerP. Kant and the Claims of Knowledge. Cambridge: Cambridge University Press, 1987. - 496 p.

180. GuyerP. Kant and the Claims of Taste. Harvard: Harvard University Press, 1979; Cambridge University Press; New Ed edition, 1996. - 448 p.

181. GuyerP. Kant and the Experience of Freedom: Essays on Aesthetics and Morality. Cambridge University Press; New Ed edition, 1996. - 462 p.

182. GuyerP. The Failure of the B-Deduction. // The Southern Journal of Philosophy. The B-Deduction. Ed. Hoke Robinson. - Supplement. - 1986. - № 25. - P. 67-84.

183. GuyerP. "The Unity of Reason: Pure Reason as Practical Reason in Kant's Early Concept of the Transcendental Dialectic." // The Monist. 1989. - № 72. -P. 139-167.

184. Habermas J. Hannah Arendt's Communicative Concept ofPower // Social Research. 1977. - № 44. - P. 48-68.

185. HartmannN. Diesseits von Idealismus und Realismus / Kantstudien XXIX (1924).-S. 160-206.

186. Hegel G.W.F. Vorlesungen iiber die Geschichte der Philosophic. Philosophic des Mittelalters und der neuen Zeit. Hamburg: Felix Meiner Verlag, 1986. - 648 S.

187. Heimsoeth H. Metaphysische Motive in der Ausbildung des kritischen Idealismus / Kantstudien XXIX. 1924. - S. 121-159.

188. Heimsoeth H. Personlichkeitsbewusstsein und Ding an sich in der kantischen Philosophie //1. Kant Festschrift publ. by Albertus-Universitat. Konigsberg, 1924.

189. Heimsoeth H. Studien zur Philosophie Immanuel Kants. Koln: Kolner Universitats-Verlag, 1956. - 257 s.

190. Heimsoeth H. Studien zur Philosophie Immanuel Kants: Kant-Studien Erganzungsheft 71. Bonn: Bouvier Verlag, 1956. - S. 227-257.

191. Heimsoeth H Transzendentale Dialektik. Ein Kommentar zu Kants Kritik der reinen Vernunft (4 Bde.). Berlin Walter de Gruyter & Co, 1966; (Repr. Berlin, N.Y., 1966, 1967, 1969, 1971).

192. Henrich D. Aesthetic Judgment and the Moral Image of the World: Studies in Kant, Stanford University Press. Stanford, 1994. - 116 p.

193. Henrich D. Hutcheson und Kant // Kant-Studien. 1957. - № 49. - S. 49-69.

194. Henrich D. Kants Denken 1762/63. Uber den Ursprung der Unterscheidung analitischer und synthetischer Urteile // Studien zu Kants philoosphischer Entwicklung. Hildesheim, 1967. 192 s.

195. Henrich D. Kant oder Hegel. Stuttgart: Klett-Cotta, 1983. - 651 S.

196. Henrich D. Probleme der «Kritik der reinen Vernunft» // Kant-Tagung. -Marburg. 1981.-S. 41-96.

197. Henrich D. The Proof-Structure of Kants Transcendental Deduction. // The Review of Metaphysics. Washington: The Catholic University of America. 1969. -№22.-P. 640-659.

198. Henrich D. The Unity of Reason. Essays on Kant's Philosophy. Ed. and intro. Richard Velkley Cambridge: Harvard University Press, 1994. - 249 p.

199. Henrich D. Was ist Metaphysik, was Moderne? // Merkur. 1986. - № 448. -S. 495-508.

200. Henrich D. Pacini D. Between Kant and Hegel: Lectures on German Idealism. -Harvard University Press, 2003. 384 p.

201. Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. Bonn 1929 (2nd ed., Frankfurt 1951; French translation, Paris 1953). - 268 s.

202. Heidegger M. Die Frage nach dem Ding. Tubingen, 1962.

203. Heidegger M. Die Grundprobleme der Phanomenologie // Gesamtausgabe. -Frankfurt a. M.: Vittorio Klostermann. 1975. - Bd. 24. - 328 s.

204. HeinrichsJ. Die Logik der Vernunfitkritik. Kants Kategorienlehre in ihrer aktuellen Bedeutung. Tubingen: Francke, 1986. - 284 s.

205. Heyse H. Der Begriff der Ganzheit und die kantische Philosopie. Munchen, 1927.-184 s.

206. Hinske N. Kants Idee der Anthropologie // Die Frage nach dem Menschen: Aufriss einer philosophischen Anthropologie: Festschrift fur Max Miiller zum 60. Geburtstag. Freiburg: Alber, 1966. - S. 410-427.

207. Hinske N. Kants Weg zur Transzendentalphilosophy. Stuttgart, Berlin, Koln, Mainz, 1970.-428 s.

208. Hinske N. Kants neue Terminologie und ihre alten Quellen: Moglichkeiten und Grenzen der elektronischen Datenverarbeitung im Felde des Begriffsgeschichte // Kant-Studien. 1974. - № 65. - S. 68 - 85.

209. Hinske N. Stellenindex zu "Immanuel Kant's Logik" (Jasche-Logik) / Studienausgabe. Stuttgart-Bad Cannstatt, 1999. - S. 26-39.

210. Hinske N. Zwischen Aufklarung und Vernunfitkritik. Studien zum Kantischen Logikcorpus. Stuttgart: Frommann-Holzboog, 1998. - 188 s.

211. Hoffe O. Gerechtigkeit. 2001. - 126 s.

212. Hoffe O. Immanuel Kant. -Albany: SUNY, 1994. 583 p.

213. Hunter P. Architectonic and Critical Philosophy. Davis: University of California, 1981.-468 p.

214. Ingram D. Hermeneutics and Truth // Journal of the British Society for Phenomenology. 1984. - № 15. - P. 62-78.

215. Ingram D. The Postmodern Kantianism of Arendt and Lyotard. — Judging Lyotard, ed. A. Benjamin. Routledge, 1992. P. 119-144.

216. Jong W. R. How is metaphysics as a science possible? Kant on the distinction between philosophical and mathematical method // The Review of Metaphysics. -1995. Volume: 49. Issue: 2. - P. 235-248.

217. Johach H. Die Struktur der geschichtlichen Erfahrung // Grundprobleme der grossen Philosophen. Gottingen: Vandenhoeck&Ruprecht. - 1986. - Bd. IV. -S. 61.

218. Jocobi H.F. David Hume uber den Glauben, oder Idealismus und Realismus. Uber den transzendentalen Idealismus» // Werke. Ed. Roth F.Kopen. vol. 2. -Reprint 1815 ed. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschadt. - 1968. - S. 304.

219. Kant I. Critique of Pure Reason. Translated by N. Kemp Smith. - N.Y.: St. Martins Press, 1981. - 744 p.

220. Kant I. Critique of Pure Reason. Translated by Werner S. Pluhar. - Hackett Publishing Company, 1996. (Cambridge, 1999). - 544 p.

221. Kant I. Critique of Judgment. Including the First Introduction. Tr. Werner S. Pluhar. Foreword by Mary J. Gregor. Indianapolis: Hackett, 1987. - 686 p.

222. Kant I. Foundations of the Metaphhysics of Morals. Transl. Lewis White Beck. 2 nd. ed. New York: Macmillan Library of Liberal Arts, 1990.

223. Kant Lexicon. Darmstadt, 1964. - 644 S.

224. Kant I. The Metaphysics of Moral. Transl M. Gregory. Cambridge: Cambridge University Press, 1991. - 307 p.

225. Kant und Berliner Aufklarung. Akten des IX. Internationalen Kant-Kongresses. Berlin; New York: Walter de Gruyter & Co., 2001. В. 1.

226. Kemp Smith N.A Commentary to Kant's «Critique of Pure Reason». L., Palgrave MacMillan, 1919. (L., 1923, 2003).-651 p.

227. KestingH. Geschichtsphilosophie und Weltburgerkrieg. Deutung der Geschichte von der Franzosischen Revolution bis zum Ost-West-Konflikt. -Heidelberg, 1959.-768 s. "

228. Kerszberg P. Two Senses of Kant's Copernican Revolution. // Kant-Studien. -1989.-№ 80.-P. 63-80.

229. Kleingeld P. The Conative Character of Reason in Kant's Philosophy // Journal of the History of Philosophy. 1998. Vol. 36. - January. No 1. - P. 77-97.

230. Kleingeld P. Fortschritt und Vernunft: zur Geschichtsphilosophie Kants. -Wurzburg: Konigshausen&Neumann, 1995. 260 s.

231. Kleingeld, Pauline. Kant, History, and the Ideas of Moral Development." // History of Philosophy Quarterly. 1999. - № 16. - P. 59-80.

232. Kleingeld P. Kant on theoretical and Practical Reason // The review of Metaphysics. Vol. L II. № 2. - ISSUE № 206. - P. 324-339.

233. Kleingeld P. The Problematic Status of Gender-Neutral Language in the History of Philosophy // The Case of Kant. Philosophical Forum. 1993. - № 25. -P. 134-150.

234. Kleinhans B. Der "Philosoph" in der neueren Geschichte der Philosophie. "Eigentlicher Philosoph" und "vollendeter Gelehrter." Konkretionen des praktischen Philosophen bei Kant und Fichte. Wurzburg, 1999. - 684 s.

235. Klemme H.F. Kants Philosophie des Subjekts. Systematische und entwicklungsgeschichtliche Untersuchungen zum Verhaltnis von SelbstbewuGtsein und Selbsterkenntnis. Hamburg: Meiner Verlag, 1996. - 344 s.

236. Kiesewetter G. Fersuch einer fasslichen Darstellang der neuen Philosophie. Vol. I.-Berlin, 1795.

237. Kim B.S. Die Entstehung der kantischen Antropologie und ihre Beziehung zur empirischen Psychologie der Wolfischen Schule. Frankfurt: Lange, 1994. - 488 S.

238. KitcherP. Revisiting Kant's Epistemology: Skepticism and Psychologism // Nous. 1995. - № 29. - P. 285-315.

239. Konrad Andrea. Immanuel Kant und der Konstruktive Realismus — die Evolutionare Erkenntnistheorie aus dieser Sicht. Frankfurt a. M., Berlin, Ber, 1997. -95s.

240. Korsgaard Ch. Creating the Kingdom of Ends. Cambridge: Harvaard University Press, 1996 (1997, 1999,2000). -390 p.

241. Korsgaard Chr. M. "Kant's Formula of Humanity" // Kant-Studien. 1986. -№77.-P. 183-202.

242. Korsgaard Ch.M. "Kant's Analysis of Obligation: The Argument of Foundations I." // The Monist. 1989. - № 72. - P. 311-340.

243. Korsgaard Ch.M. "Motivation, Metaphysics, and the Value of the Self: A Reply to Ginsborg, Guyer, and Schneewind." // Ethics. 1998. -№ 109. - P. 49-66.

244. Korsgaard Ch.M. The Normativity of Instrumental Reason. In Ethics and Practical Reason, ed. by Garrett Cullity. New York, Oxford, 1997. - P. 215-245.

245. KringsH. Funktionen und Grenzen der transzendentalen Dialektik in Kants Kritik der Reinen Vernunft. Kant in der Diskussion der Moderne. Ed. G. Schonrich and Y. Kato, Frankfurt/Main: Suhrkamp Verlag, 1996. - P. 225-239.

246. Krings S.H. Logik, transzendentale // Historisches Worterbuch der Philosophic. Basel; Stuttgart 1980. - Bd. 5. - 765 s.

247. Kriiger G. Philosophie und Moral in der kantischen Kritik. Tubingen. 1931. -S. 227-234.

248. Kuehn M. Kant's Transcendental Deduction: A Limited Defense of Hume." -In New Essays on Kant. Ed. den Ouden. P. 47-72.

249. Kuhne-Bertram G. Aspekte der Geschichte und der Bedeutung des Begriffs „pragmatisch" in den philosophischen Wissenschaften des ausgehenden 18. und 19. Jahrhunderts // Archiv fur Begriffsgeschichte. 1983. - № 27. - S. 158-186.

250. Lennon P. Two New Translations of the Critique of Pure Reason // International Journal of Philosophical Studies. 4, 2001. S. 48-63.

251. Lobkowitz J. de C. Rationalis et realis philosophia.

252. Leibniz G.W. Philosophical papers and letters. Dodrecht-Boston: D.Ridel Publishing Company, 1976. - 542 p.

253. LachD.F. The Sinophilism of Christian Wolf (1679-1754) // Journal of the History of Ideas. 1953. - Vol. 14, Issue 4, Oct. - P. 561-574.

254. Lindstedt D. Kant. Progress in Universal History as a Postulate of Practical Reason // Kant-Studien. 1999. - № 90. - P. 129-147.

255. Loeb P.S. The Anglo-American Revision of Kant's Epistemology." -University of California, Berkeley, 1991.

256. Lohmar D. Erfahrung und kategoriales Denken. Hume, Kant und Husserl iiber vorpradikative Erfahrung und pradikative Erkenntnis. Dordrecht, 1998.

257. Lutz-B. M. Geschichte und Subjekt. Zum Begriff der Geschichtsphilosophie bei Kant und Marx. Freiburg: Alber, 1987. - 231 S.

258. Mora J.F. On the early History of «Ontology» // Philosophy and Phenomenological Research. 1963. - Vol. 24, Issue 1, Sep. - P. 36-47.

259. Makkreel R. Kant and the Interpretation of Nature and History. The Philosophical Forum. 1989-90. - № 21. - P. 169-181.

260. Makkreel R.A. "The Overcoming of Linear Time in Kant, Dilthey, and Heidegger." / Dilthey and Phenomenology. Ed. Rudolf A Makkreel. Lanham: University Press of America, 1987. - P. 141-158.

261. Makkreel R. Purposiveness in History: Its Status after Kant, Hegel, Dilthey and Habermas // Philosophy and Social Criticism. 1992. - № 18. P. 221-234.

262. Mandelbaum M. On the Historiography of Philosophy // Philosophy Research Archives. Vol. II.- 1976.

263. Martin G. Kant's Metaphysics and theory of Science. Manshester: Manshester University Press, 1955. -218 p.

264. Martin G. Immanuel Kant. Ontologie und Wissenschaftstheorie. Berlin: De Gruyter, 1969.

265. Meier G. Auszug der Vernunftlehre. Halle, 1752. (1959).

266. Mohr G. Das sinnliche Ich. Innerer Sinn und BewuBtsein bei Kant. Wurzburg: Konigshausen und Neumann, 1991. - 222 s.

267. Mul J. de. Der Fortgang liber Kant. Dilthey and the Transformation of Transcendental Philosophy // Dilthey Jahrbuch. 1996. - № 10. - S. 80-103.

268. Munzel G.F. Kant on Moral Education, or «Enlightenment» and the Liberal Arts // The Review of Metaphysics 57 (2003). P.377 -395.

269. Neiman S. The Unity of Reason. New York, Oxford, Oxford University Press, 1994 (1997).-216 p.

270. Niedermann M. Zur lateinischen und griechischen Wortgeschichte: Lat. architectus, architectari, architector, -oris // G ottingen Glotta XIX (1931). S. 1-14

271. Oppi G. Ontological Arguments and Belief in God. New York, Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - 390 p.

272. O'Neil O. Reason and Politics in the Kantian enterprise. Conctructions of Reason. Explorations of Kant's Practical Philosophy. Cambridge: Cambridge university Press, 1994 (1989). - P. 3-27.

273. Paton H.J. Kants Metaphysic of Experience: A Commentary on the First Half of the «Kritik der reinen Vernunft». Bd. 2. New York; L.: Allen&Unwin, 1970, (1936, 2004).-512 p,

274. Patzig G. Ethik ohne Metaphysik. Gottingen, Vandenhoeck & Ruprecht 1983 (1971).- 174 s.

275. Patzig G. Aspekte der Rationalitat. Palm & Enke, Buchhandlung, Zweigniederlassung der Unibuch Erlangen-Jena OHG. - 30 s.

276. Paulsen Fr.L. Kant, 5th ed. (1st ed., Stuttgart 1898, English translation, by J. E. Creighton and A. Lefevre). 326 s.

277. Peters J.-P. Cassirer, Kant und Sprache: Ernst Cassirers "Philosophie der symbolischen Formen". P. Lang; 1983. - 180 s.

278. Pozzo R. Kant und das Problem einer Einleitung in die Logik. Frankfurt am Main: Peter Lang, 1989. - 474 s.

279. Pozzo R. Catalogus Praelectionum Academie Regiomontanae 1709-1804. -Studi Kantiani 4, 1991. S. 49-61.

280. Popkin R. The third Force in Seventeenth Centure Philosophy // Brill Studies in Intellectuall History. vol. 22, Leiden: E. J. Brill. - 1992. -377 p.

281. Plantinga Al. Good, Freedom, and Evil. -N.Y., 1974.-121 p.

282. Radical Enlightenment: Philosophy and the Making of Modernity 1650-1750. -Oxford University Press; New Ed edition. Ed. Israel J., 2002. 810 p.

283. Prauss G. Erscheinung bei Kant. Berlin: Walter de Gruyter & Co, 1970. - 339

284. Prauss G. Kant und das Problem der Dinge an Sich. Bonn: Bouvier Verlag, 1989 (1977).-238 s.

285. Reath A. Two conceptions of the Highest Good in Kant // Journal of the History of Philosophy. 1988. - № 26. - P. 593-619.

286. Reinhold Aschenberg. Sprachanalyse und Transzendentalphilosophie. -Stuttgart. 1997 (1982). 469 s.

287. Riehl A. Der philosophische Kritizismus und seine bedeutung fUr die positive Wissenschaft: 3 B. 1908, 1925, 1926 (1876, 1879,1887).-Leipzig; W.Engelmann,

288. Ristititsch S. Die inderekten Beweise des transzendentalen Idealismus // Kant-Studien. Erganzungsheft 16. - Koln; Kolner Universitatverlag, 1910. - S. 59-72.

289. SaineT.P. The Problem of Being Modern of the German Pursuit of Enlightenment from Leibniz to the French Revolution. Detroit; Wayne State University Press, 1997. - 370 p.

290. SclippP. Kant's Pre-Critical Essays. Evanston and Chicago; Northwestern University Press, 1938. - 423 p.

291. Scholz G. Geschichte, Historie, Spalte. Basel; Stuttgart. 1974. - 684 S.

292. SchofflerH. Deutsches Geistesleben zwischen Reformation und Aufklarung: von Martin Opitz zu Christian Wolff. Frankfurt am Main; Vittorio Klostermann Verlag. 1956.-245 s.

293. Schunecker D., Wood A. Kants 'Grundlegung zur Metaphysik der Sitten'. -2002.-212 s.

294. Sedgwick S. On the Relation of Pure Reason to Content. A Reply to Hegel's Critique of Formalism in Kant's Ethics // Philosophy and Phenomenological Research. 1988. - № 49. - P. 59-80.

295. Sedgwick S. Hegel's Kritik an Kant's mathematischen Antinomien // Proceedings of the 7th Kant Congress. Bd. 2. Berlin: Bouvier Verlag. - 1991. - S. 247-261.

296. Schiller Fr. Was heiBt und zu welchem Ende studiert man Universalgeschichte? // Schiller Fr. Samtliche Werke. В 4. Hanser-Miinchen:

297. Siep. L. Wozu Metaphysik der Sitten? // Grundlegung zur Metaphysik der Sitten: ein kooperativer Kommentar. Frankfurt: Klostermann, 1989. - 327 s.

298. Suares F. Disputationes Metaphysicae. Salmantica, 1957.

299. Scholz G. Geschichte, Historie, Spalte / Historisches Worterbuch der Philosophie. Basel, Stuttgart: Schwabe, 1974. - S. 361-362.

300. Schmid C. Worterbuch zum leichtern Gebrauch der Kantischen Schifiten / Hsg. N. Hinske. Darmstadt, Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1976. - 478 s.

301. Shaw G. Das Problem des Dinges an sich in der englischen Kantinterpretation. Bonn: H. Bouvier u. Co.Verlag, 1969. - 478 s.

302. Sulzer J., Tonelli G. Allgemeine Theorie der schonen Kunste. Olms-Georg Verlag AG, 1967. - Bd. 2 - 485 s.

303. The Cambridge Companion to Kant. Cambridge: Cambridge University Press. Ed. Paul Guyer. 1999. - 496 p.

304. The Cambridge Companion to Hegel. Cambridge: Cambridge University Press, 1993.-518 p.

305. The Cambridge Dictionary of Philosophy. Cambridge: Cambridge University Press, 1999 (1995).-1060 p.

306. Tonelli G. About Kant's Critique of Pure Reason Within the Tradition of Modern Logic // Akten des 4. Internationalen Kant-Kongresses. Mainz, 6-10 April 1974. Bd. 3. New York; Berlin:Walter de Gruyter & Co, 1975. - S. 188-242.

307. Tonelli G. Kant's Critique of Pure Reason Within the Tradition of Modern Logic. A Commentary on its history Hildesheim; Zurich; New York: Olms, 1994. -381 p.

308. Tonelli G. Conditions in Konigsberg and the Making of Kant's Philosophy // Bewusst sein. Hsg.A. Bacher, Bonn, 1975. - P. 126 - 144.

309. Tonelli G. Der historische Ursprung der kantischen Termini „Analytik" und „Dialektik" // Archiv fur Begriffsgeschichte. Bd. 7. - 1962. - P. 120-139.

310. Tortolone G.M. Esperienza e conoscenza: Aspetti ermeneutici delFantropologia kantiana. Milan: Mursia, 1994. - S. 229-296

311. VaihingerH. Kommentar zu Kants Kritik der reinen Vernunft. Stuttgart, 1881-86 (1970).-480 s.

312. Velkley R. Being After Rousseau: Philosophy and Culture in Question. -University of Chicago Press, 2002. 2002 p.

313. Velkley R. Kant on the Primacy and the limits of logic // Graduate Faculty Philosophy Journal, New School for Social Research. 1998. - № 11. - P. 147-148.

314. Velkley R.L. Freedom and the End of Reason. Chicago: The University of Chicago Press, 1989. - 244 p.

315. VorlanderK. Kants Leben, Philosophische Bibliothek: vol 126, ed. Rudolf Malter. Hamburg: Meiner, 1974. - 240 s.

316. VorlanderK. Immanuel Kant: Der Mann und das Werk: vol. 2, ed Rudolf Malter. Leipzig: Felix Meiner verlag, repr. .-Hamburg: Meiner, 1977. - 432 s.

317. Werkmeister W.H. The Architectonic and the Development of his Philosophy. -London. 1980.-250 p.

318. Wundt M. Die deutsche Schulphilosophie im Zeitalter der Aufklarung. -Tubingen: G. Olms, (1992), 1945. 346 s.

319. Windelband W. Uber die verschiedenen Phasen der kantischen Lehre vom Ding-an-sich // Vierteljahresschrift fur wissenschaftliche Philosophie und Soziologie 1: 1877.-S. 224-266.

320. Wolff C. Anmerkungen uber die verniinftigen Gedanken von Gott, der Welt und der Seele des Menschen, auch alle Dingen tiberhaupt. Halle, 1719, repr. Gesammelte Werke, sect I, vol. 3.

321. Wolff C. Discursus praeliminaris de philosophia in genere. 1728.

322. Wolff C. Ausfuhrliche Nachricht von seinen eigenen Schriften, die er in deutscher Sprache heraus gegeben. 1726. - 634 s.

323. Wolff Ch. Philosophica rationalis sive logica. Francofurty et Lipsiae, 1728 (Hildesheim: Olms, 1983).

324. Wolff Ch. Verniinftige Gedanken von Gott, der Welt und Seele der Menschen, auch alien Dingen iiberhaupt. 1719 r.

325. Wolff M. Der Begriff des Widerspruchs: Eine Studie zur Dialektik Kants und Hegels. Hain, 1981.- 178 s.

326. Wolff M. Die Vollstandigkeit der kantischen Urteilstafel: Mit einem Essay uber Freges Begriffsschrift. Klostermann, 1995. - 340 s.

327. Wolff R. Kant: A Collection of Critical Essays. Univ. of Notre Dame Pr. 1968.-488 p.

328. Worterbuch der philosophischen Begriffe. Bd 1. Berlin, 1904. - S. 402^03.

329. Yovel Y. Kant and the Philosophy of History. Princeton: Princeton Universety Press, 1980. - 489 p.

330. Zvie Bar-on A. Ontological Analysis the Classical Model. Lanham, New York, London: University Press of America. 1995. - 369 p.