автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы "Части человеческого тела"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы "Части человеческого тела""

На правах рукописи

ТРОФИМОВА УЛЬЯНА МИХАЙЛОВНА Р

1

ОПЫТ КОГНИТИВНОГО ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНО-ТЕОРЕТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «ЧАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА» (на материале русского и китайского языков)

Специальность 10.02.19 - Общее языкознание, социолингвистика, психолингвистика

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Барнаул - 1999

Г Б ОД

3 и:ол ■;;.;•)

Работа выполнена в Секторе психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук

профессор Ю. А. Сорокин

Официальные оппоненты: доктор филологических наук

профессор А.М. Карапетьянц

кандидат филологических наук, доиеят В.В. Копочева

Ведущее учреждение: Московский педагогический университет

Защита состоится « /б » июня 1999 г. в /Û часов на заседании диссертационного совета Д 064.45.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических паук в Алтайском государственном университете (656009, г. Барнаул, ул. Димитрова 66).

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Алтайского гост дарственного университета.

Автореферат разослан «/У » 1999 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент ^^^^Е.В.Лукашевич

Ш4НЛ- 111 0

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Яркой чертой современной лингвистической парадигмы является стремление к эксплаиатарности (Е.С.Кубрякова), предполагающей в конечном счете возможность прогнозирования тех или иных явлений в динамической системе языка, а также возможность проецирования законов языковой системы на другие системы (и наоборот). Психолингвистика как одно из значительных направлений современной парадигмы прошла путь от заполнения лакун системного языкознания методами исихолинтвистических исследований (сл., например, критический анализ этого явления в монографии Е.Б. Трофимовой) к игнорированию текстовых единиц, что можно квалифицировать как отказ от зкспаисяонализма. В то же время разработанный в рамках данной парадигмы переход от аналгоа статических единиц к динамическим, плоскостных - к объемных!, аналитических («ущербных») к голографггпшм (модель знака А. Алейникова, модель языка Е.Б. Трофимовой, исследования A.A. Залевскон, В.А. Пищальниковой и др.) позволяет изменить подход к языковому материалу, и при этом наиболее актуальным становится как раз выявление корреляции антропоцентрических и системоцентрических единиц. С этой точки зрения насущными задачами психолингвистики являются: верификация изоморфиости системоцентрических и антропоцентрических систем; поиски иных методов анализа ассоциативного материала; расширение экспериментального материала за счет привлечения типологически разных языков, причем в зоне внимания должны находиться не только их универсальные, но и уникальные черты.

В рамках последней задачи актуальным является изучение восточного языкового сознания, «инаковостъ» которого пока ощущается и оценивается лишь интуитивно. Известны отдельные исследования, среди которых необходимо выделить сопоставительный экспериментальный анализ концепта «время» в китайском и болгарском языках [Гогова, 1997], экспериментальные исследования компаративных характеристик тематической группы «части тела» на материале японского языка [Сорокин, Митамура, 1996], анализ компаративных стратегий носителей дунганского языка [Зевахякз, 1988].

Препятствием к получению экспериментального материала от носителей китайского языка служат и Идеологическая осторожность - «запрет» на вскрытие подсознательных явлений, и консервативность - неприятие новых методов в обучений, отмеченная И.Е. Бобрышевой, и сам характер письма, ограничивающий непроизвольность реакции.

Таким образом, актуа1ьность исследования заключается, во-первых, в использовании когнитивного и психолингвистического подходов к анализу лексических единиц китайского языка, во-вторых, в поисках корреляции между результатами системоцентрического и антропоцентрического подхода на материале русской и китайской лексики, в-третьих, в направленности на выявление доминант в лексической типологии, отражающих контраст языков.

Область исследования, не ограниченная рамками определенной парадигмы, детерминировала метод независимого наблюдения. Последовательность подхода обеспечивалась рядом базовых постулатов.

1. Язык - открытая самонастраивающаяся, самоорганизующаяся система (В. А. Плщалыткова, Е.Б. Трофимова и др.). Признание языка самоорганизующейся системой позволяет рассматривать его в раду других природных объектов. С этой точки зрения, концептуальная система как отражающая опыт бытия и детерминирующая интерпретацию мира система взаимосвязанной информации (Павиленис, 1983] не является прерогативой носителя языка, а может быть характерна и для любой самоорганизующейся системы. Таким образом, можно говорил, о пршщшшальной сопоставимости единиц в системе языка и языковых единиц в сознании человека, концептуальной системе языка и человека - т.е. различать их и искать между ними корреляцию.

2. В системе языка можно выделять 4 уровня языковой реальности: внутритекстовая система, речевой континуум, языковое сознание и подсознание [Трофимова, 1996]. В работе используются данные понятая в значениях, заложенных автором концепции.

Внутритекстовая языковая система - «это сложная, самонастраивающаяся функциональная знаковая система открытого типа, содержащаяся в текстах (речевом континууме) в

виде особого рода единиц - правил, управляющих речевым континуумом, единственной функцией которой является порождение текста» [Трофимова, 1996, с. 14].

Речевой континуум - «текста» в широком понимании этого слова, «сумма всего того, что говорят люди» [Трофимова. 1996. с. 8-9].

Языковое подсознание - «механизм речеобразования и восприятия, высокоавтоматизированный, осуществляемый на уровне подсознания (во всяком случае, неосознаваемый), и система единиц как результат деятельности этого механизма» [Трофимова, 1996. с. 8}.

Языковое сознание - «система языковых представления, содержащаяся в сознании носителя языка (индивидуальная система), или, если рассматривать данное явление в общеязыковом контексте, - совокупность языковых представлений, содержащихся в сознания всех носителей данной языковой общности» [Трофимова, 1996, с. 8 -9]. В данной работе рассматриваются 2 уровня языковой реальности: уровень внутритекстовой системы п уровень языкового сознания.

3. Необходимо принципиально разграничивать единицы различных уровней: в частности, в рамках нашей работы - уровней внутритекстовой системы и языкового сознания.

4. Подход к внутритекстовой системе как самоорганизующейся позволяет предполагать голографичность не только единиц лексикона носителя языка [Заленская, 1977], но и лексических единиц внутритекстовой системы. Таким образом, при анализе единиц любого уровня языковой реальности мы можем говорить об их объемности, проявлении в них общесистемных свойств, их многомерности.

5. Предполагаемый изоморфизм единиц четырех уровней языковой реальности дает основания для поиска сопоставимых структур во внутритекстовой системе и системе языкового сознания.

6. Рассмотрение языка, как системы, материально представленной в знаках, позволяет утверждать некоторую обусловленность семантической организации материала в языке формальной. Причем именно такой подход сможет выявить нацнонатъкое своеобразие языков ке только на уровне форм, ко я на уровне семантики.

Материалом исследования является тематическая группа «Части человеческого тела». Экспериментальное исследование проводилось в русле кросс-культурных разработок Сектора психолингвистики н теории коммуникации Института языкознания РАН, определивших стабильный список соматической лехсихн в количестве 26 единиц.

Методы исследования. Направленный ассоциативный эксперимент: нами было проведено 4 эксперимента; всего в работе анализируется 6 ассоциативных направленных экспериментов. В диссертации также использовалась комплексная методика, включающая сопоставительный анализ лексических единиц, компонентный анализ, элементы статистического анализа.

Цель работы состоит б выявлении корреляции между лексическими единицами внутритекстовой системы и единицами лексикона системы языкового сознания носителей русского и китайского языков.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить ряд задач:

1) определить критерии выявления типологического контраста русского и китайского языков;

2) сформировать критерии семантического анализа лексической системы, направленные на выявление когнитивных стратегий внутритекстовых систем;

3) проанализировать на основе выделенных критериев: а) лексические системы русского и китайского языков; б) единицы тематической группы «Части человеческого тела» в русском н китайском языках;

4) провести направленные ассоциативные эксперименты;

5) установить критерии анализа единиц лексикона носителя языка, разграничивая при этом социокультурную, когнитивную и психолингвисхическую интерпретацию полученного экспериментального материала;

6) выявить корреляцию между принципами организации лексического материала во внутритекстовой системе и системе языкового сознания в китайском и русском языках.

Научная новизна. Впервые проведено экспериментальное сопоставительное исследование тематической группы «части человеческого тела» в лексике китайского и русского языков. Использование последовательного системного подхода при решении задач лексической семантики позволило выявить зависимость организации семантического материала от формальных параметров языка. В работе определены доминантные стратегии организации лексических единиц внутритекстовой системы и системы языкового сознания китайского и русского языков, обнаружена корреляция между уровнем внутритекстовой системы и уровнем языкового сознания на материале лексических единиц русского н китайского языков. Кроме того, впервые в рамках исследуемого объекта разграничены вариативные и инвариантные характеристики в материалах ассоциативного эксперимента.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы для оптимизации процесса межкультурной коммуникации, в методике преподавания лексики иностранных языков, в теоретических курсах «Общее языкознание», «Лексикология», «Психолингвистика)), спецкурсах и спецсеминарах по указанным дисциплинам.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Степень предельности формы - мотивирующая типологическая доминанта семантической организации лексического материала в русском и китайском языках.

2. Смысловой (синонимия) и формально-смысловой (полисемия, внутренняя форма слова, классификаторы) повторы - это явления, мотивирующие структурирование лексических систем в различных языках.

3. Корреляция внутритекстовой системы и системы языкового сознания проявляется не столько в характере единиц, сколько в системообразующих параметрах (стратегиях). Отношения между внутритекстовой системой и системой языкового сознания может строиться как по принципу аналогии, так и по принципу компенсации.

4. Общими стратегиями, организующими языковое пространство русского и китайского языков, являются: антропоцентризм / космоценхризм, динамичность / статичность, парадигматичность / стгтагматичность, «вертикальность» / «горизонтальность».

5. В основе организации русского вербального ассоциативного поля лежит семантический принцип, китайского - формально-семантический.

Апробации работы. Основные положения исследования в виде докладов, выступлений, сообщений излагались на Всесоюзной научной конференции «Общество, язык и личность» (Пенза, 1996 г.), на I Международной конференции «Россия и Китай: интеграция в сфере экономики, науки и образования» (Биробиджан, 1998 г.), а также на конференции молодых ученых и аспирантов Института языкознания РАН (Москва, 1998 г.), заседаниях Сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН (1998 - 1999 гг.), методсемннарах кафедры русского языка БГПИ (1996 - i 998 гг.).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, приложения. Список использованной литературы составляет 155 единиц. В качестве иллюстративного материала используются 6 таблиц и 5 приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении представлены агауальность, цели, задачи, методы работы.

В первой главе «Системоценгрический анализ лексики русского и китайского языков (на материале соматической лексики)» с точки зрения постулируемого представления о языке рассматриваются различные подходы к типологической классификации языков, в которых русский н китайский противопоставляются как соответственно флективный изолирующий (аморфный по А. Шлейхеру; изолирующий по грамматике, аналитический по структуре - Э. Сепир); парадигматический - синтагматический (H.H. Короткое, А.М. Ефремов).

В данном исследовании предлагается противопоставлять китайский и русский как относительно формально закрытую систему (варьирование ограничено I) слоговой структурой при доминировании двусложных слов; 2) жесткой конструкцией графической системы) и открытую. При этом материал китайского языка указывает на значимость графики (иероглифгаси) не только для сознания носителей («орфографиезация» которого была отмечена еще М.В. Пановым), но и для собственно внутритекстовой системы.

Относительная закрытость формы в китайском языке обусловливает иное распределение семантического материала, а следовательно, качественно гаше параметры лексической системы китайского языка. Проанализированные методики лексического анализа позволяют выявить проблемные области в лексической типологии:

1. В методологии: отсутствие принципиального разграничения научных концептов понятые и лексическое значение.

2. В теории: нарушение однородности семантических единиц (дедуктивносгь синтаксической, грамматической семантики и индуктивность лексической), «ущемляющее» лексику кате систему.

3. В практике: проблема анализа структуры лексического -значения. В системоценлрнческих исследованиях определение структуры лексического значения, ках правило, сопровождается компонентным анализом дефиниций толковых словарей. В этом случае отсутствует противопоставление дефиниции как субъективного психологического явления и лексического значения как объективного языкового.

Таким образом, традиционный подход к анализу лексического значения слова тормозит создание лексической типологии (замене «как»-типологии на «почему»-типологию), так как 1) имеет неязыковую основу; 2) ограничен концептуальной системой исследователя (носителя языка).

В реферируемом исследовании формирование понятия лексического значения и определение критериев его анализа базировалось на раде принципов: типологическая и системная ориентированность лекскко-сематгппесксго анализа; априорность голографичности лексического значения (в частном проявляются

общие свойства системы; объемная модель лексического значения, в которой взаимодействуют разные уровни языковой реальности); возможность практической реализации теоретических постулатов. В качестве рабочею в диссертации используется определение лексического значения как отражения в знаке концептуально предста&ленного специфически языкового способа членения действительности.

На основе постулата о «доминировании системы над своими частями и элементами» были сформированы единые критерии анализа лексической системы вообще и лексического значения слова в частности. Известны два системообразующих фактора: категоризация и ассоциирование. При распространении их на область лексики были выявлены лексические категории / явления, определяющие построение лексической системы. Обобщенно ах можно представить как смысловой и формально-смысловой повторы: полисемия, синонимия, внутренняя форма, классификаторы. В главе с системных позиции рассматриваются различные аспекты проявления указанных категорий на различных уровнях языковой реальности. Сформированные критерии анализа лексических систем и лексических единиц использовались для выявления контраста внутритекстовой системы русского и китайского языков.

Для китайской лексической системы характерны: прозрачность внутренней формы: более мелкое членение семантического шля, что проявляется в большем количестве синонимов; склонность к категоризации слова (через фонетическую и иероглифическую внутреннюю форму и классификаторы); наличие слов с «дрейфующим значением» как проявление «многозначности». Интуитивно ощущаемая иная семантическая структура китайского слова, по-видимому, может быть объяснена исторически: через характерный для системы китайского языка процесс перехода от 1-сложных слов к 2-сложштм как проявление перехода от «вертикального» способа членения действительности к «горизонтальному». В реферируемой диссертации вертикальность и горизонтальность представляют собой два основных способа членения действительности, отражающихся в системе. Вертикальным называется такой способ членения действительности, при котором объект как целостная единица вычленяется из континуума н

номинируется. В этом случае система проявляет свойства операциональное™ и неаналитичности. «Познание» системой объекта идет дедуктивно: от целого к частному. При горизонтальном способе членения действительности выделяется не объект в целом, а некое свойство в труппе однородных объектов; система, таким образом, проявляется свойства аналитичности и неоперациональносга; «познание» объекта вдет индуктивным путем. По всей видимости, необходимо говорить лишь о преимущественно горизонтальном членении пространства китайской системой языка и преимущественно вертикальном членении пространства русской системой. Естественно, что на уровне систем языкового сознания данные свойства должны компенсироваться, благодаря чет человеческое сознание является и операциональным и акалигачным. Можно предположить, что влияние европейского сознания на восточное проявилось в некоторой утрате компенсаторных механизмов неоперациональное™, что, в свою очередь, повлияло через семантику на формы языка: отсюда усложнение структуры слова {вертикальный способ членения пространства требует большего разнообразия форм), повлекшее появление тождественных синонимов и факультативность классификаторов.

Возможна и другая интерпретация: переход от I-сложных слов к 2-сложным детерминирован потребностью в расширении формального пространства с целью выразить новые смыслы. В этом случае динамика процессов имеет противоположное направление: от формы языка - к способу членения пространства внутритекстовой системой - к языковом}' сознанию носителя языка.

На основе анализа тематической группы части человеческого тела определяется статус соматических слов в системе лексики, делается вывод о значимости этой труппы как для внутритекстовой лексической системы, так и для языкового сознания. Описывается проведенный сопоставительный анализ членов тематической группы части челоееческого тела на материале русского и китайского языков. Сопоставительный анализ проводился по словарям: «Словарь русского языка» С.И. Ожегова, переводные словари: «Юггайско-русский словарь», «Русско-китайский словарь». В качестве критериев сравнения использовались многозначность, внутренняя форма, синонимия.

По результатам анализа лексического материала в словарях можно сделать вывод о сравнительном антропоцентризме русской соматической лексики, при котором части тела человека противопоставляются, с одной стороны, частям тела животных (рука - крыло - лапа; рот - клюв - пасть; нос - хобот; волосы ~ шерсть), с другой, - предметам, дистанцируясь при помощи суффикса -к-, указывающего на прогаводность предметного мира от мира человека (спинка, плечики, ножка, ручка и т.д.). В китайском языке, напротив, человек (его части тела) как бы вписывается в мир и оценивается по его универсальным законам (космоцентризм), что лексически отражается в большей универсальности форм: zui - рот, клюв, носик; biz ~ нос, хобот и т.д.

Таким образом, выявленные формальные и лексические критерии анализа позволили, с одной стороны, отразить контраст двух типологически различных языков: русского и китайского, с другой, - определить основные стратегии лексики внутритекстовой системы:

1. К фориадьно-объяснитедькьш свойствам русского и китайского языков можно отнести степень предельности формы, реализующуюся в двух плоскостях -звуковой, графической - и детермшшруюпгую дефицит формы в китайском: языке и ее большую нагруженность. В рамках этих свойств могут быть объяснены и более частные типологические характеристики китайского языка: слабое развитие словообразовательной и словоизменительной морфологии; трудность разграничения слова, морфемы и словосочетания; слабая противопоставленность классов слов и т.д.

2. В качестве критериев типологического анализа лексических систем, сохраняющих ее целостность, с одной стороны, национальную специфику. - с другой, можно предложить явления формально-смыслового и смыслового повтора. Сопоставительный анализ лексических систем по категориям и явлениям, представляющим повтор: синонимия, полисемия, внутренняя форма, классификаторы, - дифференцировал китайский и русский как типологически различные языки.

3. Явления и категории смыслового и формально-смыслового повтора отражают концептуальные различия в членении окружающего пространства, называемые в работе

«вертикальностью» (русский язык) и «горизонтальностью» (китайский язык) членения континуума.

4. Анализ тематической группы части человеческого тема в русском и китайском языках по лексическим категориям повтора позволил выявить контраст когнитивных языковых стратегий, определенных как «антропоцентричность» русского и «космоцентричиость» китайского языка.

5. Указанные контрасты во внутритекстовой системе русского и китайского языков могут быть верифицированы взаимообусловленностью: формальная закрытость системы китайского языка детерминирует горизонтальное членение действительности китайской лексикой (отражается в большей абстрактности значений китайского слова), «космоцентричиость» (проявляется в большей регулярности номинации сходных участков), фреймовость значения (наложение номинации одного измерения на другое, например: ментального и телесного, пространственного и временного). Интересным фактом является совпадение в одном языке «вертикальности» членения континуума (косвенно связанным с осью пространства «вертикаль») и «антропоцентричноста», «горизонтальности» н «космоцентркчности».

Во второй главе «Экспериментальное исследование соматической лексики в русском и китайском языках» анализируются 6 направленных экспериментов, из которых 2 (материал русского языка) уже были описаны в лингвистических исследованиях (материал М.В. Кашпар, [Сорокин, 1994]).

В последнее время существует тенденция в сопоставительных исследованиях рассматривать

психолтштвистический эксперимент с точки зрения его национально-культурной специфики, при этом признается обусловленность результатов экспериментов системой культуры. Такой подход, с одной стороны, закономерен и соотносится с результатами экспериментов (хотя более точно было бы интерпретировать их социапьио-купьтурио). С другой стороны, необходимо учитывать следующее. Подобные результаты

во-первых, могут мотивироваться в рамках теоремы Гёделя: язык способен выступать в роли надуровия для культурной или социальных систем, но никак не для своей собственной (данный тезис значим постольку, поскольку

основным методом интерпретации ассоциативных экспериментов является описательный);

во-вторых, обусловлены соотношением частей и целого - как правило, при анализе экспериментального материала игнорируются параметры целого текста эксперимента, интерпретация же отдельных единиц всегда имеет выборочный характер;

в-третьих, их детерминированность культурной спецификой особенно остро ставит вопрос об эквивалентности сопоставляемых объектов (по Э.С. Мархарышу эквивалентность культурных и языковых объектов трактуется различным образом). Таким образом, многоаспектность ассоциативного эксперимента предполагает противопоставление методов анализа, направленных на собственно языковое сознание н на означенное «социально-культурное сознание».

При анализе экакрнментального материала рассматриваются следующие методы: описательный, определение коэффициента стереотипности, соотношение парадигматических и синтагматических реакций, а также формально-семантическая классификация реакций соматической лексики, описанная [Сорокин, 1994].

Эксперимент состоял из двух этапов. На первом этапе информантам предлагались анкеты, в которых на 26 стимулов (основные части человеческого тела) требовалось дать первое пришедшее в голову определение. В качестве информантов использовались

160 носителей русского языка (студенты московских вузов), далее РЭ1;

80 носителей русского языка (разновозрастные - 40 мужчин н 40 женщин, жители Дальнего Востока - г. Биробиджан), далее РЭ2;

80 постелей китайского языка (студенты, приехавшие из северных провинций Китая н обучающиеся русскому языку на подготовительных курсах Хабаровской железнодорожной академии, Хабаровского педун иверситста и Биробиджанского педагогического института), далее КЭ.

Эксперименты проводились на родном языке испытуемых.

Для ответов носителей китайского языка характерно следующее: синкретические характеристики (changzhide toufa (длинные и прямые волосы)); усиление признака путем повторения атрибута (dadade); тавтология (tou (голова) - dade tou (большая голова)): указание на немаркированный признак (dade, xiaode (большой, маленький); cude, xide (толстый, тонкий)); при минимальном разнообразии признаков большое разнообразие внутри них (большой ~ da, dade, da tou, dade tou; dada, dadade, dadade ton и т.д.).

Полученные реакции распределялись по 6 грушам (Сорокин. 1994]: форма, размер, цвет, физические характеристики, социальные характеристики, синкретичные: физические + социальные характеристики. Классификация достаточно полно описывает параметры тела, однако необходимо отметить 1) различную степень конкретизации рубрик (ср. «размер» и «социальные характеристики»); 2) слабую позицию многозначных слов (светлая голова - 1. «цвет» и 2. «социальные характеристики»),

В целой эмпирическая классификация соматической лексики позволила выявить основные тенденции. К центральным рубрикам, описывающим части тела, относятся «форма» и «размер», имеющие поверхностно-изобразительный характер. В рубрике «цвета» наибольшее количество пустых ячеек, поскольку далеко не все части тела описываются в цвете. «Социальные характеристики» оценивают части тела, «нагруженные» функционально или эстетически (например, голова, фигура, глаза, руки), причем роль играют не столько естественные, сколько социальные функции частей тела. Синкретические характеристики («социальные + физические»), как правило, малочастотны. Общий оценочный фон текста эксперимента - положительный. Указанные признаки носят универсальный характер.

Вместе с тем, в рамках классификации было выявлено, что все три группы информантов продемонстрировали разный порядок приоритетных рубрик и разное их наполнение, хотя между этнически противопоставленными группами контраст больший (см. табл.).

Рубр. РЭ1 РЭ2 КЭ

1 Колени, подбородок, живот, скулы, пальцы, спина, нос, зубы: 8/5/0 Колени, подбородок, живот, спина, нос: 5/5/0 Губы, лоб, колени, подбородок, скулы!, пальцы, спина, нос, лицо: 9/4/2

2 Шея, рот, ушу, ногти, ноги, лоб, плечи: 7/2 /2 Шея, рот, уши, ногти, нога, лоб, пальцы, плечи: 8/3/2 Голова, шея, рот, уши, ногти, тело, ноги, живот, плечи: 9/6/7

3 Щеки: 1/0/Й Щеки, волосы. зубы: 3/0/7 Щеки, волосы, брови, зубы: 4/2//

4 Волосы, брови, тело, грудь: т/з Губы, брови, тело, грудь: 4/0/7 Колени, грудь, фигура: 3/1/2

5 Ногти: 1/0/7 0 0

6 Голова, губы, глаза, лицо, руки, фигура: тп Голова, глаза, ■ лицо, руки, фигура: 5/3/1 Брови, глаза, руки 3/0/7

Примечание: жирным шрифтом выражено сильное доминирование, курсивом - слабое: 1-я цифра - общее количество реакций, 2-я - с сильным доминированием, 3-я - со слабым доминированием. Номера рубрик: 1 - форма, 2 - размер, 3 - цвет, 4 ~ физические характеристики, 5 - синкретичные характеристики, 6 ~ социальные характеристики.

В целом этнический контраст можно выразить следующим образом: в КЭ «поверхностно-изобразительные», статические рубрики («размер», «форма», «цвет») подавляют динамические («физические характеристики», синкретичные характеристики, «социальные характеристики»): 22 - 6; ср. РЭ1: 16 - 11; РЭ2: 16 -9. Характер наполнения «социальных характеристик» в русских и китайском эксперименте указывает на то, что для русских информантов значимы функциональные и оценочные (динамические) параметры части тела (голова, руки, лицо, глаза, фигура и т.д.), для китайских - изобразительно-выразительные

(статические) (брови, глаза, руки). Этой же оппозицией объясняется и большая тенденция в КЭ к расположению рубрик в крайних точках - сильное доминирование и пустая ячейка.

Одним из важных результатов анализа является регистрация различных «смотровых площадок» у носителей русского и китайского языка. Материал китайского эксперимента демонстрирует отсчет части тела не только по вертикали (широкая грудь (¡cuan xiong), длинные ноги (chang jiaoj), ко и по горизонтали (высокий нос (gao biz), круглая шея (yuan boz)), что отражает объемность видения части тела носителями китайского языка. Эхо подтверждается и результатами статистического анализа: в русском тексте эксперимента ядерными являются длинный и широкий (плоскостное видение), в китайском - длинный (chang), широкий (kuan) и высокий (gao) (объемное ведение).

Наряду со стратегическими различиями, анализ материала эксперимента позволил выделить и социально-культурные контрастные области, позволяющие проводить не только межэтническое, но и внутриэткическое противопоставление.

1. Существует устойчивое мнение, что в соматических экспериментах исследователь получает ¡табор характеристик, с помощью которых информант описывает тело представителя данной лингвокультурной общности [Дмитрюк, 1997]. Однако материал эксперимента показал, что информанты описывают не только портрет типичного носителя родного языка, но и, напротив, чуждый ему тип внешности. Так, информшггы - жители г. Биробиджана, наряду со стереотипом русской внешности (волосы вьющиеся, русые, светлые), отразили и восточный соматический стереотип (глаза карие), а иосигеди китайского языка представили в реакциях стереотип европейской внешности (высокий нос, круглые глаза). Кроме того, можно отметить в качестве парадоксальной особенности разрушение содержания одних признаков другими (например, реакцию РЭ1 тонкие губы можно рассматривать как характерную черту русской внешности, ср. в КЭ и РЭ2 доминируют толстые, однако в «физических характеристиках» РЭ1 реализуется антошшячный признак пухлые, толстые).

2. Анализ частотных характеристик показал, что полученный «портрет» не обладает целостностью, большинство реакций, описывающих части тела, маркировании по проявлению

фемшшости или маскулинности, т.е. различия в эталоне мужского и женского облика оказываются гораздо существеннее, чем различия представителей разных этнических групп. Очевидно, что нельзя сводить в один портрет частотные реакции длинные волосы и широкие течи, высокая грудь н волевой подбородок и т.д..

3. В значительной степени контрастные явления связаны с характером оппозиций. Анализ показывает, что стратегия варьирования признака различна у разных групп информантов, причем большее различие наблюдается в РЭ1 и РЭ2. Информанты РЭ2 во всем материале эксперимента склонны к усилению доминирования атрибута большего наличия признака или положительной оцеиочностк за счет разрушения оппозиции.

Таким образом, результаты статистического анализа, коэффициента стереотипности, проявления оппозиций, оценочное™, соматической классификации позволяют сделать следующие выводы.

Выявленный в рамках одной этнический общности (РЭ1 и РЭ2) контраст в целом можно охарактеризовать как проявление «плюралистичное™» / «неплюралистичности»: большая вариативность и оппозитивность в признаках и оценочное™, склонность к «социальным характеристикам» в РЭ1; меньшая - в РЭ2. Межэтнические различия по материалам эксперимента проявляются в дихотомиях «статичность / динамичность», тарадигматичность / синтагматичность», «космоцентризм / антропоцентризм», «объемное / плоскостное» (соответственно КЭ и РЭ). В целом выявленные контасты имеют относительный характер.

Во II этапе эксперимента участвовало около 100 носителей русского языка (материал М.В. Кашпар, описанный [Сорокин, 1994]) и 50 носителей китайского языка (контингент информантов идентичен РЭ1 и КЭ).

Носителям русского и китайского языков предлагалось дать первое пришедшее в голову сравнение к предложенным сочетаниям определений с частями тела, выбранных из списка наиболее частотных по результатам первого этапа эксперимента. Китайским информантам в качестве стимулов было предложено 73 словосочетания (например, dade duz (большой живот), yuands Пап (кругюе лицо) и т.д.), русским информантам - 237 словосочетаний (ясные глаза, ласковые руки, цепкие пальцы и т.д.).

Асимметрия полученного ассоциативного материала (различное количество информантов; разный список стимулов) детерминировала основную цель второго этапа эксперимента: выявление стратегий текста китайского эксперимента на фоне русского.

При анализе ассоциатов в качестве центральной оппозиции используется контраст двух, по всей видимости, противоположных стратегий. Условно они названы по формальному проявлению: стратегия как, имеющая парадигматический характер, и стратегия как у, носящая синтагматический характер. Несмотря на иллюзию дискретности, стратегия как у легко может быть трансформирована в тезис-стереотип: брови густые как у Брежнева - у Брежнева густые брови; шея изящная как у лебедя -у лебедя изящная шея. По всей видимости, в основе оппозитивных страте гай лежат различные мыслительные операции. Доминирование как- или как у -стратегии указывает соответственно на проявление парадигматичности / синтагматцчности, антропоцентричности (зооцетричности) / космоцешричности в сознании носителей.

Другой кошрастивный параметр связан со структурой стимула. Анализ реакций показывает, что, как правило, информант реагирует не на словосочетание в целом, а либо на его атрибут, либо на субстантнв, что обусловило выделение «сильных» атрибутов, подавляющих семантику субстантива - части тела {руки чистые как вода, глаза черные как ночь, русск; высокий лоб как гора (gao etou xiartg shan), кит.)', и «сильных» субсгантивов, подавляющих семантику атрибута (большой живот как мяч (da duz xiang qiu) и маленький живот как мяч (xiao duz xiang qiu), кит.).

Преобладание «сштьных» атрибутов или субсгантивов отражают глубинную оппозицию: «вертикальное» (доминирование субсгантивов) - «горизонтальное» (доминирование атрибутов).

Материал II этапа эксперимента позволяет сделать следующие выводы:

I. При формировании ассоциативного поля в китайском эксперименте значительную роль играет звуковая и графическая форма реакции, связанная не только с другими реакциями, но и со стимулом. Ассоциативный материал

показывает сравнительно небольшое «расстояние» между формальными повторами в сознании постелей китайского языка.

2. Материал второго этапа эксперимента позволил противопоставить китайское и русское языковое сознание по трем оппозициям: «как» / «как у», зооморфизм / антропоморфизм, «вертикальное» / «горизонтальное» и таким образом оценить их соответственно как парадигматическое / синтагматическое, космоцентрнческое / антропоцентрическое.

3. В ходе эксперимента обнаружилась различная степень конкретизации атрибутов для носителей языка. Высокочастотные на I этапе эксперимента определения, как правило, на II этапе проявляются как наиболее неопределенные в сознании носителя, что соответствует представлению о зависимости информативности от частотности.

■4. Различия в эталонах проявляются не столько в различных денотатах, сколько в различных статусах атрибутов в системах: большей стереотипностью признаков «цвета» и «физических характеристик» в русском эксперименте; «формы» -в китайском.

5. Причины контраста стереотипов в китайском и русском экспериментальных материалах мог>т быть различны: лексическая лакуна (пальцы длинные, тонкие - как палочки для еды; грудь пышная, щеки надутые - как пампушка); различие в эталонах (голова умная - как у лисицы; губы тонкие - как у спорщика, адвоката; руки изящные - как нефрит)', стратегические различия (уши большие как веер; волосы длинные, черные как водопад; брови тонкие, изящные как лист ивы): сравнения детерминированы зависимостью реакции от «формы» субстантнва («вертикальная» стратегия).

С целью конкретизации оценки частей тела по фактору феминностн / маскулинности с русскими информантами был проведен экспресс-анализ, показавший, что носители языка склонны характеризовать части тела либо как феминные (лицо, фигура, ноги и т.д.), либо как маскулинные (плечи, лоб, голова, подбородок). При сопоставлении с имплицитной маркировкой по данному параметру на первом н втором этапах эксперимента проявляется тенденция носителей русского языка преимущественно оценивать атрибуты как маскулинные, субстантивы - феминные. Если учитывать представление о

патриархальности русского сознания [Уфимцева, 1997], такие результаты подтверждают тезис о доминировании в тексте русского эксперимента атрибутов («горизонтальная» страте гая). Пилотажный эксперимент, проведенный на носителях китайского языка, подтвердил универсальность данного фактора, что, по всей видимости, обусловлено его зависимостью прежде всего от социально-культурных явлений. В то же время несколько большая тенденция к маскулинной оценке у китайских информантов коррелирует с доминированием в тексте китайского эксперимента субстантивов. Некоторое варьирование по этому фактору детерминировано возрастом и полом носителя языка.

Заключение. Реферируемое исследование лишь условно можно назвать типологическим, поскольку материал всего двух, хотя и контрастирующих, языков и анализ фрагмента субстантивно-атрибутивной лексики не позволяет делать глобальных выводов. К тому же очевидно, что выявленные контрасты не носят абсолютный характер, и необходимо говорить только о доминировании той или иной стратегии на том или ином уровне языковой реальности. В то же время полученные стратегии позволяют очертить семантическое пространство, в рамках которого может интерпретироваться семантический материал. Стратегический характер носят оппозиции: антропоцентризм / космоцетпризм, «вертикальность» / «горизонтальность», динамичность /статичность, «объемное видение» / «плоскостное видение». В целом рассмотрены три типа корреляций: между распределением в системе языка формы и семантики; между уровнями внутритекстовой системы и языкового сознания; между системами русского и китайского языка. В исследовании показана зависимость семантической системы языка и ассоциативного поля от степени предельности формы. Корреляция между внутритекстовой системой и системой языкового сознания могут реализовывагься как в отношениях аналогии, так и в отношениях компенсации. Первый тип отношений связан с оппозицией антропоцентричиость / космоцентричность, второй - с оппозицией «вертикальное» / «горизонтальное». В то же время отмечаются большие семантические «возможности» системы языкового сознания, чем внутритекстовой системы: в языковом сознании постелей различных языков части человеческого тела

маркируются по этнической принадлежности, как феминные / маскулинные и т.д.

В дальнейшем представляется интересным рассмотреть тезис о «горизонтальности» китайского слова на материале прономинативной и предикативной лексики. Необходима проверка доминанты закрытость / открытость на материале агглютинативных языков и т.д.

Основные положения диссертации изложены:

1. Китайское языковое сознание по материалам направленного ассоциативного эксперимента // Общество, язык и личность. Материалы Всесоюзной научной конференции (Пенза, 23 - 26 октября 1996 г.). - М.: Институт языкознания РАН, ПГПУ им. В.Г. Белинского, 1996. Вып. 1. С. 28 - 29.

2. Фактор феминности/маскулинности в структуре ассоциативного поля (на материале тематической группы «части тела») // I Международная конференция «Россия и Китай: интеграция в сфере экономики, науки и образования». 26 - 28 мая 1998 г. Ч. 1. - Биробиджан. С. 39 - 43.

Текст диссертации на тему "Опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы "Части человеческого тела""

российская академия наук

институт языкознания

На правах рукописи

Трофимова Ульяна Михайловна

опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы «части

человеческого тела» (на материале русского и китайского языков)

Специальность 10.02.19 — Общее языкознание, сощюлингаистика,

психолингвистика

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор К). А. Сорокин

Москва-1999

Содержание

Введение.......................................................................................3

Глава I. Системоцентрический анализ лексики русского и китайского языков (на материале соматической лексики)

§ 1. Проблемы типологической классификации языков..........................13

§ 2. Лексическое значение и критерии его анализа.................................19

§ 3. Сопоставительный анализ лексических систем русского и китайского

языков.........................................................................................34

§ 4. Тематическая группа «Части тела» в лексике китайского и русского

языков.........................................................................................47

Глава II. Экспериментальное исследование соматической лексики в русском и китайском языках

§ 1. Ассоциативный эксперимент и его возможности.............................. 62

§ 2. Комплексная характеристика I этапа эксперимента в русском и китайском

языках.........................................................................................68

§ 3. II этап ассоциативного эксперимента: компаративные стратегии в

русском и китайском языках............................................................110

§ 4. Фактор феминности/маскулинности в структуре ассоциативного поля

соматической лексики................................................................... 132

Заключение.................................................................................141

Библиография..............................................................................146

Приложение................................................................................157

ВВЕДЕНИЕ

Характерной чертой современной лингвистики является зкспланатар-ностъ, предполагающая «стремление найти и внутренней организации языка, ж его отдельным модулям, и архитектонике текстов, и реальному осуществлению дискурса, и порождению и пониманию речи и т.п. то или иное объяснение» [Кубрякова, 1995, с. 221]. Очевидно, что в зависимости от собственных установок исследователи ищут объяснение фактам языка в той или иной научной парадигме, что и обусловливает полипарадигмальность [Кубрякова, 1995] современной лингвистической ситуации. В результате сам объект исследования - язык - в концепциях различных лингвистов имеет между собой мало общего [Фрумкина, 1995, с. 75]. Такое представление совпадает с утверждением Ф. де Соссюра, что в гуманитарных науках не объект обусловливает подход, а напротив, подход формирует объект, однако, как нам представляется, это препятствует созданию конструктивной парадигмы, синтезирующей различные научные концепции [Кубрякова, 1995].

Наиболее ярким примером концептуального конфликта является соотношение антропоцентрического и системоцентрическош подхода, которое реализуется в нескольких тенденциях. Во-первых, совмещение антропоцентрической и системоцентрической точки зрения, что проявляется в заполнении лакун структурной парадигмы психолингвистическими единицами. В качестве примера можно привести попытку при помощи психолингвистических методов определить границу между омонимией и полисемией [Муравицкая, 1991]. В результате исследования автор приходит к выводу, что «при категориальном прерывании семантического континуума — условном разграничении полисемии, переходных явлении и омонимии - необходимо опираться на интуицию носителей языка» [Муравицкая, 1991, с. 124]. Методологической основой такого типа исследований является представление о том, что «результаты, полученные при помощи психолингвистических методик... не противо-

речат тем данным, которые получаются другими методами» [Супрун, Клименко. 1974, с. 217]. Другая тенденция заключается в вытеснении антропоцентрическим еистсмоцентрического подхода, при котором интерпретация известных лингвистических фактов корректируется с учетом экспериментальных данных. Существование объекта системоцентрической парадигмы с этой точки зрения если и признается, то считается незначимым: «Вполне допустимо, что язык действительно обладает своей собственной автономной жизнью. Вероятно также, что он может быть описан в таком ракурсе, который игнорирует другие, сопутствующие языку проявления человеческого разума. Однако, хотя подобные трактовки и возможны, все же остается открытым вопрос — какую ценность имеют такие описания?» [Герасимов, Петров, 1988, с. 5]. Разделение сфер системоцентрическим и антропоцентрическим подходами разрешается в пользу второго, и примером этому может являться положение контрастивной лингвистики в современной науке: «Отказ от контрастивного анализа как достаточного исследовательского подхода наглядно продемонстрировал, что самое тщательное и детальное сопоставление языковых систем не может обеспечить достижения межъязыковых и межкультурных сопоставлений. В этой связи закономерным оказалось обращение к носителям языка...» [Залевекая, 1996, с. 25]. Актуальность антропоцентрического подхода трудно подвергнуть сомнению. Действительно, при изучении широкого спектра вопросов, связанных с процессами коммуникации, познания мира, при обучении родному, иностранному языку нельзя игнорировать человеческий фактор. В то же время антропоцентризм - только один из подходов к объекту и абсолютизация его неизбежно приводит к искажению сущности самого объекта. В.М. Алпатов отмечает: «Системоцентричес кие описания не фикция и не результат ошибок исследователей; они вполне закономерно вычленяются при анализе текстов, их реальность может подтверждаться данными диахронии; данные концепции могут обладать предсказательной силой» [Алпатов, 1993, с. 19]. Поэтому вполне естественным представляется стремление лингвистов обнаружить корреляцию между единицами системоце нтрического и

антропоцентрического подходов (например, в монографии Е.Б. Трофимовой [Трофимова, 1996] рассматривается соотношение единиц фонетического яруса в языковых системах носителя языка и в языковых системах, отвлеченных от носителя). С нашей точки зрения, закономерность этого подхода обусловлена общелингвистической тенденцией к переходу от статичных единиц к динамичным, плоскостных — к объемным, аналитичных («ущербных») - к синтетичным (голографичным): исследования А.А. Залевской, А. Алейникова, Е.Б. Трофимовой, Чан Ван Ко и т.д. Очевидно, что такого типа модели обладают большей объяснительной и прогностической силой.

Верификация любых моделей осуществляется в ходе типологических исследований. Но в них мы сталкиваемся с главным препятствием создания интегральной теории: если в системоцентрических описаниях отражается преимущественно контраст языков, обусловленный очевидным различием форм (распространенный типологический постулат: «Главное различие между языками состоит не в том, что они могут выразить, а в том, что они должны выражать»), то антропоцентрические исследования и теоретически и практически ориентированы на универсалии в языковых сознаниях носителей различных языков (см., например, экспериментальные исследования [Акимова, 1997; Дмитрюк, 1997; Гогова, 1997] с доминирующим выводом о преимущественном совпадении компонентов языкового сознания). Мы считаем уместным провести аналогию с системой культуры: «...подобное ограничение явно неправомерно. Типы, призванные выразить индивидуальные свойства и связи объекта, столь же необходимы, как типы, характеризующие их общие свойства и связи. Одна из важнейших задач современного культуроведения состоит как раз в синтезе (выделено нами - У.Т.) двух отличающихся видов типологизации культуры, которые в реальной исследовательской практике нередко отрываются друг от друга. Этот синтез предполагает создание единой унифицированной концептуальной схемы, способной органично и пропорционально выразить как общие, универсальные черты этих систем, так и их локальные, индивидуальные особенности» [Маркарян, 19В5, с. 335]. Таким

образом, целостность представления о системах достигается путем выявления как универсальных черт объекта, так и уникальных. Очевидно, что чем больше «расстояние» между языками, тем большая степень обобщения требуется для объяснения выявленных в результате сопоставительного анализа языковых контрастов. С этой точки зрения особую значимость приобретает изучение с типологических и психолингвистических позиций восточных языков и языковых сознаний в сопоставлении с индоевропейскими.

Экспериментальные исследования ориентальных языков очень немногочисленны, даже можно утверждать, что восточные языки пока не «опробованы» в новой парадигме. Существуют отдельные работы, среди которых необходимо выделить сопоставительный анализ экспериментальных исследований концепта «время» в китайском и болгарском языках [Готова, 1997], экспериментальные исследования компаративных характеристик тематической группы «части тела» на материале японского языка [Сорокин, Митамура, 1996], анализ компаративных стратегий носителей дунганского языка [Зева-хина, 1988].

Препятствием к получению экспериментального материала от носителей китайского языка служат и их идеологическая осторожность - «запрет» на вскрытие подсознательных явлений, и консервативность - неприятие новых методов в обучении, отмеченная И.Е. Бобрышевой, и сам характер иероглифического письма, ограничивающий непроизвольность реакции. Практическим исходом такой ситуации является то, что «на фоне достаточно высокого общего уровня лингвистических исследований и преподавания иностранных языков в России и западных странах отставание в изучении и преподавании китайского языка как иностранного достаточно ощутимо» [Тань Аошунь, 1997, с. 21]. Это позволяет Тань Аошунь сделать следующий вывод: «По-видимому, до последней четверти уходящего века уровень развития лингвистической науки еще не достиг той степени, которая позволила бы адекватно интерпретировать, и, что самое главное для преподавания, моделировать такие знаковые системы, как китайская» [Тань Аошунь, 1997, с. 21].

Таким образом, актуальность исследования заключается, во-первых, в использовании когнитивного и психолингвистического подходов к анализу лексических единиц китайского языка, во-вторых, в поисках корреляции между результатами системоцентрического и антропоцентрического подхода на материале русской и китайской лексики, в-третьих, в направленности на выявление доминант в лексической типологии, отражающих контраст языков.

Область исследования, не ограниченная рамками определенной парадигмы, детерминировала метод независимого наблюдения. «Нет ничего удивительного в том, что исследователь, пытающийся заглянуть в новые для себя области, оказывается как бы лишен «карты местности», в силу чего он должен начинать с общей ориентации» [Фрумкина, 1995, с. 81]. В нашем исследовании в качестве ориентиров мы использовали ряд базовых постулатов.

1. Язык - открытая самонастраивающаяся, самоорганизующаяся система (В.А. Пшцальникова, Е.Б. Трофимова и др.). Признание языка самоорганизующейся системой позволяет рассматривать его в ряду других природных объектов. Несколько гиперболично эта мысль выражена у Чан Ван Ко: язык - «живой организм, который функционирует по собственным (языковым) законам, отражающим в общих чертах законы природы» [Чан Ван Ко, 1996, с. 14]. С этой точки зрения, концептуальная система как отражающая опыт бытия и детерминирующая интерпретацию мира система взаимосвязанной информации [Павиленис, 1983] не является прерогативой носителя языка, а может быть характерна и для любой самоорганизующейся системы. Таким образом, можно говорить о принципиальной сопоставимости единиц в системе языка и языковых единиц в сознании человека, концептуальной системе языка и человека - т.е. различать их и искать между ними корреляцию.

2. В системе языка можно выделить 4 уровня языковой реальности: внутритекстовая система, речевой континуум, языковое сознание и подсознание [Трофимова, 1996]. В нашей работе мы используем

данные понятия в значениях, заложенных автором концепции. Подобная терминология позволит избежать многозначности и «много-смысловости», с которыми бы мы неизбежно сталкивались, используя термин «язык».

Внутритекстовая языковая система - «это сложная, самонастраивающаяся функциональная знаковая система открытого типа, содержащаяся в текстах (речевом континууме) в виде особого рода единиц - правил, управляющих речевым континуумом, единственной функцией которой является порождение текста» [Трофимова, 1996, с. 14].

Речевой континуум - «тексты» в широком понимании этого слова, «сумма всего того, что говорят люди» [Трофимова, 1996, с. 8 - 9]. Языковое подсознание - «механизм речеобразования и восприятия, высокоавтоматизированный, осуществляемый на уровне подсознания (во всяком случае, неосознаваемый), и система единиц как результат деятельности этого механизма» [Трофимова, 1996, с. 8]. Языковое сознание -«система языковых представлений, содержащаяся в сознании носителя языка (индивидуальная система), или, если рассматривать данное явление в общеязыковом контексте, - совокупность языковых представлений, содержащихся в сознании всех носителей данной языковой общности» [Трофимова, 1996, с. 8 -9]. В данной работе рассматриваются 2 уровня языковой реальности: уровень внутритекстовой системы и уровень языкового сознания.

3. Необходимо принципиально разграничивать единицы различных уровней: в частности, в рамках нашей работы - уровней внутритекстовой системы и языкового сознания.

4. Подход к внутритекстовой системе как самоорганизующейся позволяет предполагать голографичность не только единиц лексикона носителя языка [Залевская, 1977], но и лексических единиц внутритекстовой системы. Голографичность - многоаспектное явление: 1) по-

лучаемое с помощью голограммы изображение трехмерно и его можно наблюдать с разных сторон; 2) любая часть голограммы позволяет воспроизвести практически всю картину; 3) на одну и ту же голограмму можно записать несколько изображений, а затем воспроизводить их по отдельности [Кольер, 1973; Залевская, 19826]. Таким образом, при анализе единиц любого уровня языковой реальности мы можем говорить об их объемности, проявлении в них общесистемных свойств, их многомерности.

5. Предполагаемый изоморфизм единиц четырех уровней языковой реальности дает основания для поиска сопоставимых структур во внутритекстовой системе и системе языкового сознания.

6. Рассмотрение языка как системы, материально представленной в знаках, позволяет утверждать некоторую обусловленность семантической организации материала в языке формальной. Причем именно такой подход сможет выявить национальное своеобразие языков не только на уровне форм, но и на уровне семантики.

Материалом исследования является тематическая группа «Части человеческого тела». Наше экспериментальное исследование проводилось в русле кросс-культурных разработок Сектора психолингвистики и теории коммуникации Института языкознания РАН, определивших стабильный список соматической лексики в количестве 26 единиц.

Методы исследования. Направленный ассоциативный эксперимент: нами было проведено 4 эксперимента; всего в работе анализируется 6 ассоциативных направленных экспериментов. В работе также использовалась комплексная методика, включающая сопоставительный анализ лексических единиц, компонентный анализ, элементы статистического анализа.

Цель работы состоит в выявлении корреляции между лексическими единицами внутритекстовой системы и единицами лексикона системы языкового сознания носителей русского и китайского языков.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить ряд задач:

1) определить критерии выявления типологического контраста русского и китайского языков;

2) сформировать критерии семантического анализа лексической системы, направленные на выявление когнитивных стратегий внутритекстовых систем;

3) проанализировать на основе выделенных критериев: а) лексические системы русского и китайского языков; б) единицы тематической группы «Части человеческого тела» в русском и китайском языках;

4) провести направленные ассоциативные эксперименты;

5) установить критерии анализа единиц лексикона носителя языка, разграничивая при этом социокул ьтурную, когнитивную и психолингвистическую интерпретацию полученного экспериментального материала;

6) выявить корреляцию между принципами организации лексического материала во внутритекстовой системе и системе языкового сознания в китайском и русском языках.

Научная новизна. Впервые проведено экспериментальное