автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Ораторская маска в судебной защитительной речи

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузнецова, Евгения Алексеевна

Введение.

Глава 1. Основы лингвориторического исследования ораторской маски.

1.1. Понятие ораторской маски.

1.1.1. Риторический канон об образе оратора.

1.1.2. Соотношение образа оратора и ораторской маски в филологии.

1.1.3. Ораторская маска в современной филологии.

1.1.4. Ораторская маска в современной риторике.

1.1.5. Ораторская маска как реализованная экспрессивность.

1.2. Культурологическая составляющая лингвориторического исследования ораторской маски.

1.2.1. Маска в семиотике культуры.

1.2.2. Маска в театрологии.

1.2.3. «Жизнь» маски в культуре.

Выводы.

Глава 2. Типы ораторских масок судебной защитительной речи.

2.1. Принципы выделения ораторских масок.

2.2.Специальные юридические ораторские маски.

2.2.1. Ораторская маска «фактолога».

2.2.2. Ораторская маска «правоведа».

2.2.3. Ораторская маска «защитника».

2.3. Общие ораторские маски, используемые в судебной защитительной речи.

2.3.1. Ораторская маска «гражданина».

2.3.2. Ораторская маска «проповедника».

2.3.3.0раторская маска «повествователя».

2.3.4. Ораторская маска «обвинителя».

Выводы.

Глава 3. Роль ораторской маски в тексте судебной защитительной речи.

3.1. Связки в судебной защитительной речи.

3.2. Некоторые направления изучения композиции судебной защитительной речи.

3.3. Образ оратора в судебных защитительных речах Ф.Н. Плевако и их композиционная организация.

3.4. Типы взаимодействия ораторских масок в тексте.

3.4.1. Соположение как тип связи ораторских масок.

3.4.2. Подчинение как тип связи ораторских масок.

3.4.3. Примыкание как тип связи ораторских масок.

3.4.4. Слияние как тип связи ораторских масок.

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Кузнецова, Евгения Алексеевна

Актуальность исследования определяется тенденцией к сближению гуманитарных дисциплин между собой и с другими на основе их общего интереса к человеку в русле стремления к антропоцентризму, а также возрождением научного интереса к риторике с ее традиционным обращением к говорящему человеку - оратору. Основополагающими для риторической парадигмы считаются следующие принципы: «признание важнейшей областью исследования структуру знаний говорящего и слушающего; обращение особого внимания на механизмы порождения и понимания высказывания» [Яковлева, 1998, с. 7]. Рассматриваемый в риторическом аспекте текст связан с признаком целенаправленности [Чувакин, 2001, с. 4] (оратор целенаправленно создает речь, аудитория целенаправленно ее воспринимает; цель оратора - убедить в верности своей позиции, аудитории

- решить принимает она или нет позицию говорящего). При порождении речи ритор предполагает наличие у слушающих речевой и культурной компетенции, и в соответствии с этим строит свой образ и образ аудитории.

Нас интересует отражение в тексте этого аспекта, существование риторического текста в системе ГОВОРЯЩИИ<~>ТЕКСТ <— >СЛУШАЮЩИЙ, отражение в тексте социо-культурной, ценностной ориентации говорящего и слушающего, оратора и аудитории. Таким образом, исследование находится в русле лингвориторики, поскольку в феномене ораторской маски выявляется сочетание языковой и культурной компетенций участников коммуникации. «Лингвориторическая компетенция реализуется на уровнях языковых операций, текстовых действий и коммуникативной деятельности. Для уровня лингвистических операций таковыми (единицами

- Е.К.) выступают языковые единицы всех ярусов. На уровне текстовых действий единицами являются модели мыслеречевой деятельности <.> Основными единицами уровня коммуникативной деятельности выступают речевые события различных типов как социально значимые коммуникативные целые со своей структурой и границами» [Ворожбитова,

2001, с. 26].

В работе осуществляется попытка рассмотрения одного из актуальных вопросов: отражения личности автора в тексте в аспекте соотношения образа автора (оратора) и его маски (М.М. Бахтин [1986, 2000], Н.К. Бонецкая [1986], В.В. Виноградов [1971, 1959, 1980], Е.А. Иванчикова [1985], И.И. Ковтунова [1982], Ю.В. Рождественский [1999], А.П. Романенко [1998 (а), 1998 (б), 2001, 1999, 2003] и др.). Осуществляется попытка обобщения существующих в различных отраслях знания представлений о феномене маски с целью описания ее специфической функции в процессе порождения / восприятия риторического текста. Рассмотрены аспекты существования исследуемого явления в филологии (лингвистике и риторике), социальной психологии, семиотике и театрологии. Ораторская маска представляет собой многогранный феномен культуры: в тексте она обладает речевыми характеристиками, обусловленными ее типической социально-культурной основой, функции ее аналогичны, на наш взгляд, театральным.

В работе риторический текст рассматривается с точки зрения его целостности. Исследуются внешний и внутренний уровни его композиционной организации (Н.Н. Кохтев [1992, 1998], Н.А. Михайличенко [1994], Н.В. Панченко [2000, 2002], Б.А. Успенский [1995], Т.Г. Хазагеров, JI.C. Ширина [1994] и др.), что позволяет определить роль ораторской маски, рассматриваемой в качестве элемента композиции, в процессе формирования образа оратора.

Кроме того, современное российское общество вводит в судебную практику суд присяжных заседателей. Возрождение этого института, как и во время его основания в 19 веке, основывается на стремлении сделать правосудие гласным и открытым для общественности, построенным на состязательности сторон. Эти положения возлагают большую ответственность на прокурора и адвоката, при рассмотрении дела судом присяжных они становятся не просто юристами, но и психологами и ораторами. Поэтому изучение традиций школы русского судебного красноречия, возникшей в конце 19 в. в деятельности выдающихся юристов А.Ф. Кони, П.А. Александрова, С.А. Андреевского, А.И. Урусова, Ф.Н. Плевако и др., становится необходимым для становления нового поколения русских юристов.

Объектом исследования в данной работе является судебная защитительная речь - «речь адвоката по уголовным делам» [Алексеев, Макарова, 1989, с. 36]. Это один из древнейших видов ораторской речи, который традиционно изучается частной судебной риторикой.

Аристотель, определяя риторику как «возможные способы убеждения относительно каждого данного предмета» [Аристотель, 1978, с. 19], рассматривал судебную речь и называл ее целями обвинение или оправдание, выделяя таким образом защитительную и обвинительную разновидности судебной речи.

Судебная речь - это речь полемическая, убеждающая» [Ивакина, 1999, с. 60]. Адвокат в речи представляет свою процессуальную позицию, которая изначально в крайнем случае полностью противоположна позиции прокурора. Отсюда следует полемический характер обоих видов судебных речей. Каждая из них имеет своей целью убедить аудиторию в правильности своей точки зрения. Но кроме этого, судебная речь одной из основных своих функцией имеет воздействие, под которым подразумевается влияние на аудиторию не логических, а психологических1 доводов, влияние языковых средств и композиции.

Судебной речи присущ оценочно-правовой характер» [там же, с. 61]. Оратор в суде необходимо должен характеризовать деяние подсудимого с точки зрения закона. Кроме того, она «должна заключать в себе нравственную оценку преступления, соответствующую высшему мировоззрению современного общества» [Кони, 1999, с. 6]. Специфика судебной защитительной речи в суде присяжных отчасти заключается в

1 «Слушатели приходят послушать речь с собственными установками. Учет таких установок и управление ими достигается с помощью психологических средств. В их числе выделяют: развлечение и апелляцию к чувствам слушателей» (Курбатов, 1996, с. 149-150). необходимости учитывать два требования: с одной стороны, оценка с позиции закона, с другой - с позиции морали общества, поэтому «в языковом аспекте судебная речь характеризуется сочетанием стандартных и эмоционально-экспрессивных средств выражения» [там же, с. 62]. Такая двойственность проистекает, с одной стороны, из тематики речи, ее судебной специфики, а с другой стороны, из направленности речи на убеждение аудитории. Кроме того, перед адвокатом стоит жесткая прагматическая цель: «убедить суд и остальную судебную аудиторию, заставить их согласиться с выводами» [Алексеев, Макарова, 1989, с. 35] о невиновности подсудимого настолько, насколько это возможно.

Речи адвоката и прокурора звучат в ходе судебных прений, которые проходят в заключительной части судебного разбирательства. В них «подводят итоги тому, что имело место на судебном следствии» [Большой юридический словарь, 1997, с. 670]. Е.А. Матвиенко отмечает, что судебные прения всегда носят характер открытой дискуссии, борьбы мнений [1972, с. 7], поскольку обе стороны процесса представляют свою точку зрения. Защитительная речь звучит последней, поэтому адвокат подводит итоги всего судебного следствия, анализирует доводы своего противника, и поэтому же «не содержит новых неизвестных суду фактов» [Ивакина, 1999, с. 60]. Вследствие этого адвокат в своей речи может ограничиться только намеком, ссылкой на какой-либо факт дела.

Судебная речь строго ограничена материалами рассматриваемого дела и поэтому «отличается конкретностью» [там же, с. 60]. Она целиком представляет собой процессуальную позицию оратора - «это выводы участника процесса по рассматриваемому делу, которые он отстаивает в ходе своей процессуальной деятельности и главным образом в судебной речи, где его позиция получает окончательное оформление» [Алексеев, Макарова, 1989, с. 38].

Таким образом, судебная защитительная речь является прежде всего речью полемической, убеждающей. В ней представлена процессуальная позиция адвоката по делу, все средства которой направлены на достижение прагматической цели - оправдание подсудимого.

В настоящей работе понятия речь, судебная защитительная речь и риторический текст считаются тождественными на том основании, что судебная защитительная речь является одним из видов риторического текста. В данном случае согласимся с определением риторического текста, данным С.А. Минеевой: «это текст, имеющий следующие параметры: авторство, адресность, как следствие отношений автора и адресата — диалогичность, целостность и связность, влиятельность (целеполагательность или воздейственность) как следствие опять таки отношений автора и адресата, их диалога, он обслуживает риторическую ситуацию, и она в нем может отражаться как ситуативность (конкретность и уместность по отношению к времени, месту общения) и жанровость (определенность формы, зависящая от компетентности автора, его способности выбрать, прежде всего, языковую и речевую форму реализации своего замысла по ситуации и на основе целеполагания) (курсив автора. - Е.К.) [Минеева, 2001, с. 74]. В данном определении даются характеристики не просто текста, но именно риторического текста, поскольку автор делает акцент на отношения говорящего и слушающего в процессе коммуникации, с учетом ситуации, цели и жанра общения. Важнейшей характеристикой такого текста является то, что он «содержит в себе персуазивную (цель!) программу, которая закладывается Ритором и / или усматривается аудиторией. Эта программа пронизывает непосредственную структуру текста» [Основы общей риторики, 2000, с. 26].

Рассмотрению судебной речи посвящено большое количество исследований уже с конца 19 в., когда началось научное осмысление, сформировавшейся школы судебного красноречия, такими, например, являются работы А.Г. Тимофеева [1900], JI.E. Владимирова [1873, 1911, 1892], Б. Глинского [1897], Ф.А. Волькенштейна [1924], П. Сергеича [1999] и др. Новая Россия в 20 в. не унаследовала суда присяжных, но проблематика судебной речи сохранилась в науке издавались хрестоматии судебных речей прокуроров и адвокатов, учебные пособия для студентов-юристов (Н.С. Алексеев, З.В. Макарова [1989], В.Д. Гольдинер [1970], Е.А. Матвеенко [1972], К.А.Осипов [1968], B.JI. Россельс [1966] и др.), изучалось наследие ораторов 19 в. (В.В.Виноградов [1980, 1971], В.И. Смолярчук [1984], Н.Г.Михайловская, В.В. Одинцов [1981] и др.). Конец 20 в. ознаменован интересом ученых не только к общей риторике, но и к судебному красноречию: переиздаются работы авторов конца 19 в. П. Сергеича, JI.E. Владимирова и др., сборники речей и хрестоматии знаменитых русских юристов прошлого, учебные пособия для студентов [Н.Н. Ивакина [1997, 1999], М.П.Некрасова [1990], В.Д. Ломовский [1990] и.др.], монографии, научные статьи, посвященные проблемам преподавания риторики юристам, юридической стороне естественного языка [В.М. Баранов, А.С. Александров [2002], Т.Ю. Виноградова, С.Ю. Якушин [1993], Н.Д. Голев [2000, 2002], Т.В. Губаева [1994], В.Б. Исаков [2000] и др.].

Предмет исследования - ораторская маска. Она представляет собой средство маскировки, перевоплощения ритора и отождествления его аудиторией с его маской, которые реализуются в языке-стиле, характеризующем социокультурный тип, являющийся основой маски. Рассмотрение именно этого аспекта судебной защитительной речи позволяет выявить элементы, дающие возможность оратору создавать убеждающий текст за счет выстраивания ценностного ряда (заданного ораторскими масками), к которому говорящий причисляется аудиторией благодаря созданию целостного образа оратора.

Проблема ораторской маски лежит, на наш взгляд, в проблемном поле риторики со времен античности в рамках ответа на вопрос: должен ли оратор «быть» тем человеком, которого он представляет в речи, или же он может создать образ человека говорящего в данной ситуации, показаться аудитории в образе другого для достижения цели коммуникации [Аристотель, Платон, Цицерон и др.].

Термин авторская (ораторская) маска появляется в работах В.В. Виноградова и М.М. Бахтина, как правило, в связи с проблемой образа автора (оратора или говорящего человека). В конце 20 в. в отечественной науке возрождается риторика и формируется теория образа оратора и, вместе с ней, возникает проблема ораторской маски [А.А. Волков, Ю.В. Рождественский, А.П. Романенко и др.].

В данном диссертационном исследовании ораторская маска рассматривается как реализация в тексте сформировавшегося в культуре типа поведения, характеризующегося ценностной позицией и речевыми особенностями. В речи, как правило, ритор использует несколько разных масок, что позволяет ему оценивать деяние подсудимого с различных позиций. В этом многообразии точек зрения и рождается образ оратора, то есть маска является функциональным элементом при его создании.

Цель данной работы: выявление и описание типов ораторских масок и установление их роли при создании образ оратора. Для решения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) сформулировать основы лингвориторического исследования ораторской маски;

2) описать лингвориторические и социокультурные аспекты функционирования ораторской маски;

3) выделить типы ораторских масок, имеющихся в речах Ф.Н. Плевако, и произвести их классификацию;

4) рассмотреть внешнюю и внутреннюю композиционную организацию судебной защитительной речи;

5) описать типы взаимодействия ораторских масок, в результате которого, в анализируемых речах, формируется образ оратора.

Гипотеза работы: ораторские маски - сложившиеся в культуре общества типы, характеризующиеся наличием специфических речевых и ценностных характеристик - являются элементами, во взаимодействии которых в судебной защитительной речи формируется образ оратора.

Ораторская маска представлена в культуре в виде «семени», потенции (определенного типа), которое несет в себе набор «наследственных» черт, к которым относятся приверженность определенным ценностям и стремление выражать позицию с помощью определенного рода речевых средств. При проявлении ее в текстах она содержит два ряда черт: 1) полученные «наследственные» (позволяют отождествить реализацию маски с ее типом); 2) «приобретенные» в процессе реализации (мотивированные ситуацией использования маски, темы речи и личности автора). Судебный оратор для решения своих задач выбирает те или иные маски, в сочетании которых и формируется образ оратора.

Лингвориторическая методика, применяемая в данной работе, обусловлена рассмотрением элементов риторического текста (выявление тематико-стилистических единств в речи (ораторских масок)) и речи как единства: выявление связующих элементов, действие которых направленно на создание целостности судебной защитительной речи, в аспекте взаимодействия культурной и языковой компетенций, действующих при порождении риторического текста. Использование лингвориторической методики позволяет оценить роль ораторской маски как функционального элемента, в котором реализуются указанные компетенции, при создании текста в соотношении с его коммуникативными задачами. Анализ проходит в три этапа. Во-первых, рассматривается целостный текст с точки зрения: 1) его функции в специфической коммуникации (для судебной защитительной речи основная функция - убеждение); 2) ситуации суда (состав судей: профессионалы - непрофессионалы); 3) темы речи (то есть сути рассматриваемого дела). На втором этапе в целостном тексте выделяются тематико-стилистические единства, которые являются представителями ораторских масок. Это членение текста на фрагменты основывается, во-первых, на общности стиля в каждом фрагменте, во-вторых, на основе общности темы фрагмента и в-третьих, на тождественности оценочной позиции оратора. На данном этапе, после выделения ораторских масок в целостном речи выявляются элементы, не являющиеся масками - это связки, функция которых обеспечение связности или цельности риторического текста. На третьем этапе анализа речь рассматривается как единство элементов благодаря выявлению типов взаимодействия масок при формировании ими образа оратора. Кроме того, используются методы наблюдения и индукции, осуществляется теоретический анализ общенаучной и специальной литературы. Методика данной работы обусловлена системным подходом к изучению объекта. В приложении 2 приводится полный анализ четырех речей. Речь по делу Шидловской произносилась перед судом присяжных, речь по делу Севских крестьян — перед сословными представителями, речи по делам о диффамации и о стачке - перед профессиональными судьями-юристами.

Материалом исследования являются тексты одиннадцати судебных защитительных речей, избранных методом случайной выборки из числа речей, опубликованных без сокращений. В работе единицей анализа является текстовой фрагмент, представляющий собой ораторскую маску или связочный элемент. Всего выделено и рассмотрено в изучаемых речах 215 текстовых фрагментов. В приложении приводятся четыре текста выступления, поскольку их анализ представлен в работе наиболее полно. Исследуются судебные защитительные речи Ф.Н. Плевако, произнесенные с 1868 по 1905 г.г. Речь по делу Маруева, обвиняемого в подлоге, «первая по времени из сохранившихся речей Ф.Н. Плевако и, вероятно, одна из первых, произнесенных им в уголовном суде» [Плевако, 1996, с. 195]. Семь речей произнесены перед присяжными заседателями (один обвинительный приговор), четыре - перед профессиональными судьями (два обвинительных приговора).

В данном исследовании анализируются печатные тексты защитительных речей Ф.Н. Плевако, знаменитого русского судебного оратора конца 19-го начала 20-го веков. Это время - период становления адвокатуры в России после проведения судебной реформы в 1864 году, результатом которой стала качественно новая система судопроизводства в стране. Впервые в истории России в суде появились адвокаты, уголовные дела стали решаться присяжными заседателями, сословными представителями, и только часть дел - профессиональными судьями.

В заседании суда участвовало двенадцать присяжных, и они решали два вопроса из четырех: «О действительности события, подавшего повод к обвинению; О виновности или невиновности подсудимого» [Коротких 1989, с.133]. Другие два вопроса решали судьи: «О применении к его вине законов о наказаниях; О возмещении вреда причиненного преступлением» [там же, с. 133]. Вопросы о невиновности, то есть самые серьезные в обвинении, решали присяжные заседатели, поэтому сторонники нового судоустройства называли суд присяжных «судом совести», а противники «судом толпы, судом улицы».

Для избрания присяжных были введены имущественный и служебный цензы, которые предполагали введение в суд присяжных людей образованных или умудренных опытом крестьян. Следовательно, аудиторию присяжных можно достаточно четко описать.

Сословные представители в суде - это «депутаты представительных учреждений, которые представляют закрытые социальные группы - сословия, от которых эти депутаты непосредственно избираются» [Большой юридический словарь 1997, с. 645]. В данном случае аудиторию описать можно достаточно четко, но группа будет очень неоднородной, поэтому ориентироваться на нее сложно, скорее всего оратору приходилось апеллировать к самым общим ценностям общества.

Специфика суда присяжных и сословных представителей заключается также в том, что это люди неподготовленные, непрофессионалы. «Речь, составленная из одних рассуждений, не может удержаться в голове людей непривычных; она исчезнет из памяти присяжных, как только они прошли в совещательную комнату» [Сергеич 1999, с.40]. Поэтому адвокату необходимо экспрессивно окрасить текст, чтобы в нем были яркие образы для облегчения восприятия и запоминания речи, тогда как судьямпрофессионалам как более ориентированным в ситуации суда будут легче воспринимать логику рассуждений и факты.

Очевидно, что после реформы 1864 года в России появилась необходимость в адвокатах, но к ним предъявлялись очень жесткие требования: они, естественно, должны были быть юристами, кроме того — ораторами, разносторонне развитыми людьми, психологами. В.И. Смолярчук замечает, что необходимыми качествами судебного деятеля стали прямота и справедливость, скромность оратора в суде, благоразумие, тактичность, хорошая репутация [1984, с. 16]. А.Г. Тимофеев в 1900 году пишет: «речи некоторых наших выдающихся ораторов несомненно носят * отпечаток оригинальности и самостоятельности, позволяют говорить о русском судебном красноречии, а не о простом продражании (курсив наш. — Е.К.)» [Тимофеев 1900, с. 2]. Это суждение подтверждает тот факт, что уже для современников реформы, судебные деятели сформировали самостоятельную русскую школу судебного красноречия, одним из ярчайших представителей которой был Ф.Н. Плевако. Его называли «ребенком» реформы 1864 года, а имя его в народе стало нарицательным.

Научная новизна. В диссертационном исследовании изучены и обобщены различные представления о феномене маски в лингвистике, риторике, семиотике, социальной психологии и театрологии, таким образом создана концепция ораторской маски, определено соотношение понятий образа оратора и ораторской маски.

Ораторская маска включает в себя кроме языкового аспекта, театральный и социокультурный, если рассматривать участие оратора в судебном процессе как своего рода «гражданское "актерство"» [В.В. Виноградов]. Поэтому рассмотрены понятия маски, существующие, во-первых, в филологии и близкого к нему понятия образа автора, во-вторых, в риторике и смежного понятия образа оратора, в-третьих, в социальной психологии и сходного с ним понятия социальной роли, в-четвертых, культурологи и семиотике, в-пятых, театроведении.

С точки зрения этой проблематики рассмотрены как фрагменты судебной защитительной речи, так и целостные тексты выступлений. В изученных речах выделены два типа структурообразующих элементов: собственно ораторская маска и связки.

В диссертации выявлено семь типов масок: «фактолог», «правовед», «защитник», «повествователь», «гражданин», «проповедник», «обвинитель», которые на основании свойственности / несвойственности содержанию судебной защитительной речи классифицируются на соответственно свойственные - первые три в списке, и несвойственные - с четвертого по седьмой.

Кроме того, выделены два типа связочных элементов текста: во-первых, вербально выраженные: тематические связки (несут основные темы и мотивы через всю речь, придавая ей тем самым целостность), технические связки (создают связность речи) и маска-связка «участник суда»; вербально не выраженные.

Теоретическая значимость работы. Представленный в диссертации опыт лингвориторического исследования структуры судебной защитительной речи важен для дальнейшей разработки лингвориторической теории текста судебной речи. Выделение ораторской маски и связок в качестве элементов композиционной организации важно для дальнейшего изучения композиционной организации выступления. Описание феномена маски ритора позволяет, с одной стороны, подробнее описывать языковую личность субъекта, с другой стороны, разработать практические рекомендации для имиджелогии. Кроме того, изучение судебных защитительных речей Ф.Н. Плевако в аспекте ораторской маски необходимо для более полного исследования истории русской школы красноречия, специфики публичного выступления в суде присяжных заседателей и общей теории судебной речи.

Используемая в работе методология исследования может быть обращена к изучению феномена речевой коммуникации.

Практическая значимость диссертационного исследования определяется возможностью использования его результатов при создании учебных курсов по общей риторике, по частной судебной риторике, по истории русской риторики, в спецсеминарах и спецкурсах по риторике. Кроме того, полученные результаты могут представлять интерес при выработке практических рекомендаций по созданию речевого аспекта имиджа публичных людей, и прежде всего адвокатов. Наличие ораторских масок необходимо учитывать и при восстановлении личности автора по тексту.

Апробация работы. Материалы работы обсуждались на пяти международных научных конференциях: Профессиональная риторика: Проблемы и перспективы (Воронеж, 2001 г.), Лингвокультурологические проблемы толерантности (Екатеринбург, 2001 г.), Язык. Время. Личность (Омск, 2002 г.), Риторика в системе гуманитарного знания (Москва, 2003 г.), Риторика в модернизации образования (Москва, 2004 г.), на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры теории коммуникации, риторики и русского языка Алтайского государственного университета, на XXVII научно-практической конференции студентов, аспирантов, магистрантов и учащихся лицейских классов Алтайского госуниверситета (2000 г.). Содержание работы отражено в десяти публикациях общим объемом 2,15 п.л.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Ораторская маска в судебной защитительной речи является тематико-стилистическим единством, представляющим социокультурный тип, ценностную позицию говорящего.

2. Ораторская маска в судебной защитительной речи является средством маскировки оратора, позволяющим ему представлять содержание речи с различных точек зрения.

3. В тексте судебной защитительной речи различаются три типа фрагментов: ораторская маска, маска-связка «участник суда» и связка.

4. Ораторская маска в судебной защитительной речи является элементом образа оратора. Образ оратора судебной защитительной речи является «фокусом целого», определяющим расположение ораторских масок в риторическом тексте.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии (209 источников) и приложений. Структура работы отражает основные этапы доказательства гипотезы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ораторская маска в судебной защитительной речи"

Выводы.

В третьей главе рассмотрена композиционная организация судебной защитительной речи. Выявлены два уровня композиции рассматриваемого нами типа риторического текста: внешняя и внутренняя. Первая — традиционно состоит из пяти частей: зачина, вступления, основной части, заключения и концовки. Нарушения этой структуры (отсутствие зачина, вступления, заключения или концовки) мотивируется целями оратора и ситуацией судебного слушания. Анализ речи на этом уровне не позволяет в полной мере рассмотреть структуру образа оратора, систему взаимодействия ораторских масок и связочных элементов, что, на наш взгляд, и составляет в полном смысле композиционную организацию судебной защитительной речи.

При исследовании внутреннего уровня композиции рассмотрены различные типы взаимодействия ораторских масок в рамках риторического текста. На этом уровне основа организации — образ оратора. Он является центральным стержнем, на котором образуется текст выступления, в соответствии с ним выстраиваются ораторские маски в речи. Он является исходным моментом при порождении судебной защитительной речи, в нем реализуется целевая установка рассмотрения дела адвокатом. В процессе восприятия речи образ оратора складывается из ораторских масок, использованных ритором, и остается в сознании слушателя ощущением от речи.

Ораторская маска в аспекте композиции судебной защитительной речи рассматривается как элемент образа оратора. Основу образа в риторическом тексте создают доминирующие маски, все другие придают ему дополнительные характеристики. Также некоторые черты привносят сочетания ораторских масок, которых в рассмотренных нами речах выделено четыре типа: соположение, подчинение, примыкание и слияние. Например, в речи по делу о стачке оратор представлен аудитории в образе адвоката — законника и гражданина, борющегося скорее за социальную справедливость и справедливость в суде, нежели за своих подзащитных. Для создания такого образа ритор использует деловой стиль «правоведа» в сочетании с высоким гражданским пафосом.

В речи по делу Севских крестьян оратор предстает прежде всего гражданином, болеющим за свою страну. Его угнетает традиционная в обществе несправедливость по отношению к крестьянам и их многовековое подавление. Он в рамках ситуации проповедует милосердие и человечность, требует жалости, сострадания и снисхождения. Сочетание ораторских масок «повествователя», «гражданина» и «проповедника» позволяет оратору нарисовать перед аудиторией картины угнетения и несправедливости, сопоставить их бунт с историей государства и «русской национальной чертой». В результате рождается образ гражданина, знающего беды народа, и поэтому находящего оправдание его действиям, даже противозаконным, и способного простить и пощадить крестьян.

Выявлены два типа элементов связующих ораторские маски. Первый тип - вербально выраженные - включает в себя: тематические и технические связки и маску-связку «участник суда». Второй тип - вербально невыраженные связочные элементы, присутствующие в качестве значимой пустоты.

Маска-связка «участник суда» позволяет оратору вписать речь в ситуацию исследования дела в суде. Здесь адвокат представляет свою целевую установку при рассмотрении данного преступления, соотносит речь с речами других участников разбирательства. Функция тематических связок заключается в создании цельности речи, они несут через весь текст выступления основные темы речи, представляют подтемы. Они необходимы для управления вниманием аудитории, помогают облегчить восприятие содержания речи. Технические связочные средства организуют связность судебной защитительной речи.

Эти элементы, как правило, не являются чистым «упаковочным материалом», они только характеризуются в данной работе как «не-маски». В конкретной речи иногда даже «упаковочный материал» приобретает значимые функции. Так, например, функцию паузы, точки, в отдельном тексте такой элемент может привлекать внимание аудитории, восстанавливать «связь» оратором и слушающими. Кроме того, адвокат в речи может концентрировать внимание на связке за счет стилистических средств для привлечения внимания. Также ритор может возлагать на связочный элемент функцию предвосхищения содержания речи.

Связки выполняют функции проспекции и ретроспеции, создают связность и цельность речи, управляют вниманием аудитории. Выделение связочных элементов позволяет более полно и подробно описать композиционную структуру судебной защитительной речи, поскольку таким образом исследуются не только ораторские маски - смысловые элементы выступления, но и вспомогательные элементы, создающие его тематический каркас и связность.

Заключение.

В современной науке сильны тенденции к объединению гуманитарных дисциплин на основе интереса к говорящему человеку. Максимально полно описать этот объект и продукт его деятельности — текст — в рамках отдельного научного направления уже не представляется возможным. Поэтому для исследования речи судебного ритора в аспекте ораторской маски нам потребовалось прибегнуть к сопряжению материала, накопленного в филологии, риторике, семиотике, социальной психологии и театрологии. Благодаря сочетанию различных аспектов рассмотрения явления маски нам удалось представить, на наш взгляд, достаточно полное понимание феномена ораторской маски.

Судебная защитительная речь как речь публичная отражает культурную ситуацию общества, в котором она существует. Функционирование ораторских масок репрезентирует основные социокультурные типы значимые, престижные для носителей культуры. В судебной защитительной речи присутствуют варианты этих типов в их текстовой реализации. На наш взгляд, это только одно из возможных воплощений типа такого рода.

Ораторские маски - сложившиеся в культуре общества типы, характеризующиеся наличием специфических речевых и ценностных характеристик, — являются элементами, во взаимодействии которых в судебной защитительной речи формируется образ оратора.

Принципиально важно отметить следующие характеристики маски: во-первых, социальная обусловленность, соотнесенность с определенным периодом времени и типичность, во-вторых, из совокупности этих черт появляются узнаваемость и признаваемость ораторской маски в речи вообще и в судебной защитительной речи в частности. Феномен маски формируется в обществе, опирается на различные типы, существующие в нем, и социальные роли, и, следовательно, в зависимости от этого функционирует в различных ситуациях. Ораторская маска предстает перед нами как знаковое пространство, отражающее определенный ценностный слой культуры.

Судебный оратор, намечая такие пространства в своей речи, «проводит» по ним аудиторию, опираясь на культурную компетенцию судей.

Ораторская маска обладает тремя функциями: во-первых, это маскировка, во-вторых, перевоплощение, в-третьих, отождествление, что позволяет оратору не показаться фальшивым, неестественным человеком.

Кроме того, ораторскую маску характеризует стиль, мотивированный определенным типом поведения - той или иной социальной ролью. В культурном пространстве формируется связь типа и стиля, признаваемая коллективом ценностью. Вследствие этого ораторская маска узнается членами общества, потому что каждый из них обладает в силу своей социальности «культурной компетенцией».

Основным результатом работы является выявление в ораторской маске кроме языкового аспекта, театрального и социокультурного, если рассматривать участие оратора в судебном процессе как своего рода «гражданское "актерство"» [В.В. Виноградов]. Кроме того, определено соотношение понятий образа оратора и ораторской маски.

В работе определены три критерия выделения ораторской маски в тексте. Одним из них является критерий стиля. Выяснилось, что в судебной защитительной речи оратор может использовать практически любой стиль, существующий в языке, от юридической разновидности официально-делового до литературно-художественного, причем в применении практически к любой маске.

Кроме того, ораторские маски можно рассматривать как фрагменты, несущие общую функцию в системе доказательства и вследствие этого имеющие тождественное наполнение, например: изложение фактов, юридическая оценка деяния и так далее. Специфическое смысловое наполнение - второй важный фактор при выделении маски в тексте.

Третьим критерием является единство точки зрения на предмет, ценностной позиции, оценки (с лингвистической точки зрения общим пафосом), представленной ораторской маской. Иными словами, маска - это такая позиция рассмотрения оратором дела, которая предполагает его определенную оценку и пафос ее выражения.

Таким образом, все три критерия в сочетании позволяют выделить ораторскую маску в риторическом тексте.

В работе описаны два класса ораторских масок: маски, свойственные судебной защитительной речи и не свойственные ей, — и семь типов масок. Свойственные - это «правовед», «защитник» и «фактолог», не свойственные — «повествователь», «гражданин», «проповедник» и «обвинитель».

Кроме того, выделены два типа связочных элементов текста: во-первых, вербально выраженные: тематические связки несут основные темы и мотивы во всей речи (придавая ей тем самым целостность), технические связки (создают связность речи) и маска-связка «участник суда»; во-вторых, вербально не выраженные элементы. Связки выполняют функции проспекции и ретроспекции, работают на создание связности и цельности речи, управляют вниманием аудитории. Выявление в тексте судебной защитительной речи ораторских масок и связочных элементов позволяет более полно описать структуру внутренней композиционной организации выступления.

Внешний уровень организации состоит из пяти частей: зачина, вступления, основной части, заключения и концовки. Изменения этой структуры обусловлено целями оратора и ситуацией судебного слушания. Анализ речи на уровне внешней организации не позволяет в достаточной степени исследовать интересующую нас прежде всего структуру образа оратора, систему взаимодействия ораторских масок и связочных элементов. Исследование композиции на внутреннем уровне позволяет рассмотреть взаимодействие ораторских масок и связочных элементов в структуре текста, то есть, образ оратора.

Образ оратора — первооснова создания текста судебной защитительной речи, он организует все средства, необходимые для реализации целевой установки адвоката. Он индивидуален, тогда как ораторская маска социальное, внешнее для оратора. Именно эта социальность и позволяет адвокату использовать ее в речи, это то общее, что есть у аудитории и ритора. В выступлении ораторские маски подчинены образу ритора, они отобраны для того, чтобы представить необходимые характеристики образа.

Также дополнительные характеристики образ оратора приобретает в различных типах взаимодействия ораторских масок. Выделяются соположение, подчинение, примыкание и слияние. Соположение масок акцентирует равноправие точек зрения, равную ценность их для оратора. Подчинение демонстрирует аудитории определенные приоритеты, существующие у ритора. Примыкание придает образу оратора некоторую независимость оценок, которые несут ораторские маски. Слияние позволяет ораторскому образу создавать такой сплав оценок и характеристик, который в отдельности не может дать ни одна маска.

В связи с понятием ораторской маски модель риторической коммуникации: Оратор <-» Речь <-» Аудитория, на наш взгляд, трансформируется, и представляется в итоге следующим образом: Оратор <->Маска <-» Аудитория. Такая замена происходит из-за того, что оратор, использующий маску, предстает перед аудиторией равным маске, которая в свою очередь влияет и на речь, также становящейся маской - речевой маской. В этом смысле проблема общения - это проблема взаимодействия масок коммуникантов.

Перспективами исследования является анализ материала с позиций лингвокультурологии, с выявление ценностных ориентаций общества, проявляющихся в судебной защитительной речи, возможно сопоставительное исследование речей 19 и конца 20 - начала 21 вв., произнесенных в суде присяжных заседателей, сопоставление ценностных ориентаций российского общества этих периодов. Может представлять исследовательский интерес рассмотрение ораторских масок в современных судебных речах или описание других риторических жанров с точки зрения ораторских масок.

Список научной литературыКузнецова, Евгения Алексеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Авдеев А.Д. Происхождение театра. - Л.- М.: Искусство, 1959. - 267 с.

2. Алексеев Н.С., Макарова З.В. Ораторское искусство в суде. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1989.- 192 с.

3. Анарина И.Г. Японский театр Но. М.: Наука, 1984. - 213 с.

4. Андреев В.И. Деловая риторика. М.: Народное образование, 1995. -208 с.

5. Андреева Г.М. и др. Современная социальная психология на Западе. -М.: Изд-во МГУ, 1978. 271 с.

6. Андреева Е.С. Диалектика текста. Опыт логико-лингвистического синтеза. М.: Едиториал УРСС, 2001. - 96 с.

7. Аннушкин В.И. История русской риторики. — М.: Academia, 1998. — 413 с.

8. Апресян Г.З. Ораторское искусство. М.: Изд-во МГУ, 1978. - 280 с.

9. Аристотель Риторика // Античные риторики. М.: Изд-во МГУ, 1978.352 с.

10. Ю.Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: стилистика декодирования. М.: Просвещение, 1990. — 300 с.

11. П.Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Вестник Академии наук СССР, Серия литературы и языка, Т. 40. 1981, № 4. С. 356 - 367.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

13. Асмолов А.Г. Психология личности. М.: Изд-во МГУ, 1990. - 367 с.

14. Бабенко Л.Г., Васильев Е.В., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000.

15. Балвант Г. Театр и танец Индии. М.: Искусство, 1963.- 164 с.

16. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностранной литературы, 1961. - 394 с.

17. Балли Ш. Язык и жизнь. М.: Едиториал УРСС, 2003. - 232 с.

18. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. -Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1993. 182 с.

19. Баранов В.М., Александров А.С. Риторика и право // Юрислингвистика 3: Проблемы юрислингвистической экспертизы: Межвуз. сб. науч. тр. Барнаул. 2002. - 263 с. С. 113 - 124.

20. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Издательская группа «Прогресс», 1989. - 616 с.

21. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.

22. Бахтин М.М. Из записей 1970-1971г.г. // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -М.: Искусство, 1986. 445 с. С. 373 - 378.

23. Бахтин М.М. К вопросам самосознания и самооценки // Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с. С. 241 - 248.

24. Бахтин М.М. К философским основам гуманитарных наук // Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. -СПб.: Азбука, 2000. 336 с. С. 227 - 231.

25. Бахтин М.М. Проблема автора //Вопросы философии, 1977, № 7, с. 148160.

26. Бахтин М.М. Проблема текста .// Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества.-М.: Искусство, 1986.-445 с. С. 299-317.

27. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная смеховая культура Средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. -543 с.

28. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. — 445 с.

29. Бонецкая Н.К. «Образ автора» как эстетическая категория // Контекст 1985. М.: Наука, 1986. - 296 с. С. 257 - 263.

30. Бонецкая Н.К. Проблемы методологии анализа «образа автора» // Методология анализа литературного произведения. М.: Наука, 1988. -350 с. С. 61 -71.

31. Брандес М.П. Стилистика текста. М.: Прогресс - Традиция; ИНФРА-М, 2004.-416 с.

32. Бурман А.Д. Театр и драматургия в традиционной культуре Бирмы. -М.: Наука, 1991.-304 с.

33. Бутакова Е.С. Антропологичность деятельности ой парадигмы в современной риторике как интеграционной речеведческой дисциплине // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 147 с. С. 6 - 7.

34. Введенская JI.A., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - 576 с.

35. Вербальная и невербальная опоры пространства межфразовых связей. — М.: Языки славянской культуры, 2004. 256 с.

36. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.-239 с.

37. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Художественная литература, 1959. - 653 с.

38. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. — М.: Наука, 1980. — 360.

39. Виноградов В.В. Проблемы русской стилистики. — М.: Высшая школа, 1981.-320 с.

40. Виноградова Т.Ю., Якушин С.Ю. Основы моделирования публичной речи в суде. Казань: Изд-во Казанского госуниверситета, 1993. 160 с.

41. Владимиров Л.Е. Advocatus miles. Пособие для уголовной защиты. -СПб.: Типография М. Волковича, 1911. -230 с.

42. Владимиров Л.Е. Защитительные речи и публичныя лекции. — М.: Издание П.В. Калинского, 1892. 186 с.

43. Владимиров Л.Е. Суд присяжных. Харьков: Университетскаятипография, 1873.-257 с.

44. Волков А.А. Основы риторики. М.: Академический Проект, 2003. 304 с.

45. Волков А.А. Словесность в школьном образовании // Предмет риторики и ее преподавание. Сб. М.: Добросвет, 1997. - с. 15 — 20.

46. Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии // Риторика. 1995. № 2. С. 9-30.

47. Волошинов В.Н. Философия и социология гуманитарных наук. СПб.: Аста-пресс ITD, 1995. - 388 с.

48. Волькенштейн Ф.А. В дореволюционных судах. Речи защитника. М.-JL: Изд-во Л.Д. Френкель, 1924. 309 с.

49. Ворожбитова А.А. Лингвориторические основы профессиональной риторики // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. 147 с. С.25 - 27.

50. Ворожбитова А.А. Методологический статус лингвориторической парадигмы как отражение современных тенденций филологической науки // Принципы и методы исследования в филологии: Конец XX века. СПб - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2001. - с. 46-55.

51. Ворожбитова А.А. Риторизация образования как необходимое условие повышения речемыслительной культуры российского общества // Риторика в системе гуманитарного знания. Тез. VIII Междунар. конф. По риторике. М.: Изд-во МПГУ, 2003. - 396 с. С.66 -69.

52. Гайда И.В. Китайский традиционный театр сицюй.- М.: Наука, 1971127 с.

53. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. - 768 с.

54. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке //Сб. статей по языкознанию. Проф. Московского университета акад.

55. B.В. Виноградову в день его 60-летия. — М.: Изд-во МГУ, 1958. — 372 с.1. C. 103- 124.

56. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Едиториал УРСС, 2004. 144 с.

57. Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования. — М.: Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.

58. Глинский Б. Русское судебное красноречие. СПб.: Типо-Литография Н. Естифеева, 1897. - 106 с.

59. Голев Н.Д. Юридизация естественного языка как юрислингвистическая проблема // Юрислингвистика 2: Русский язык в естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. Барнаул. 2000. - 273 с. С.9 -45.

60. Головня В.В. История античного театра. М.: Искусство, 1972. - 399 с.

61. Гольдинер В.Д. Защитительная речь. М.: Юридическая литература, -1970.- 167 с.

62. Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. - 343 с.

63. Гридин В.Н. Экспрессивность // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 628 с. С. 591.

64. Губаева Т.В. Прагматика речевого общения в правовой сфере // Разновидности текста в функционально-стилевом аспекте. Пермь, 1994. С. 261 -268.

65. Гундзи М. Японский театр Кабуки.- М.: Прогресс, 239 с.

66. Демьянков В.З. Прагматические основы интерпретации высказывания // Вестник Академии наук СССР, Серия литературы и языка, Т. 40. — 1981,№4. С. 368-376.

67. Дживилегов А.К. Итальянская народная комедия. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962.- 288 с.

68. Еникеев М.И.* Кочетков O.JI. Общая, социальная, юридическая психология. Краткий энциклопедический словарь. М.: Юридическая литература, 1997. - 448 с.

69. Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия. М.: Юристъ, 1999. -384 с.

70. Ивакина Н.Н. Профессиональная речь юриста. М.: Юристъ, 1997.

71. Иванова С.Ф. Говори!: уроки развивающей риторики. М.: Школа -Пресс, 1997.-400 с.

72. Иванчикова Е.А. Категория «образа автора» в научном творчестве В.В. Виноградова //Известия АН СССР серия литературы и языка, т. 44, 1985, №2.

73. Иванчикова Е.А. Категория «образа автора» в научном творчестве В.В. Виноградова//Известия АН СССР СЛЯт. 44, 1985. №2. С. 123-134

74. Исаков В.Б. Язык права // Юрислингвистика 2: Русский язык в естественном и юридическом бытии: Межвуз. сб. науч. тр. Барнаул. 2000.-273 с. С.72 -90.

75. Кабуки. М.: Искусство, 1965.- 204 с.

76. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -263 с.

77. Караулов Ю.Н. Языковая личность // Энциклопедия «Русский язык». -М.: Большая российская энциклопедия. Дрофа, 1998. 703 с. С. 675.

78. Качесова И.Ю. Коммуникативно-деятельностный аспект аргументации // Человек коммуникация - текст. Вып. 3. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1999.-223 с. С. 78-84.

79. Клюев Е.В. Риторика. М., 1999.

80. Ковтунова И.И. Вопросы структуры текста в трудах академика В.В. Виноградова // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. Виноградовские чтения XI. М.: Наука, 1982. - 176 с. С. 4 - 10.

81. Кони А.Ф. Искусство речи на суде // П. Сергеич Искусство речи на суде. Тула: Автограф, 1999. - 320 с. С. 3 - 14

82. Коротких М.Г. Самодержавие и судебная реформа 1864г. в России. -Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1989. 183 с.

83. Кохтев Н.Н. Ораторская речь: стиль и композиция. М.: Изд-во МГУ, 1992.- 174 с.

84. Кохтев Н.Н. Риторика. М.: Просвещение, 1994. - 207 с.

85. Кохтев Н.Н. Структура ораторской речи // Культура русской речи. — М.: Издательская группа НОРМА ИНФРА М, 1998. - 560 с. С. 129 -139.

86. Кузнецова Е.А. Интерпретация юридического текста (факта) как проблема точки зрения (к проблеме субъективности) // Юрислингвистика 3: Проблемы юрислингвистической экспертизы: Межвуз. сб. науч. трудов. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. - 263 с. С. 165 -172.

87. Кузнецова Е.А. К проблеме образа человека в судебной речи (на материале речей Ф.Н. Плевако) // Язык. Время. Личность. Материалы

88. Международной научной конференции. Омск: Изд-во Омск. гос. унт, 2002.-560 с. С. 240-245.

89. Кузнецова Е.А. К проблеме понимания «ораторской маски» // Текст: структура и функционирование: Сборник научных статей. Вып. 6. -Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. -184 с. С. 95 -100.

90. Кузнецова Е.А. О специфике речи в суде присяжных и преподавании судебной риторики // Риторика в системе гуманитарного знания. Тез. VIII Междунар. конф. По риторике. М.: Изд-во МПГУ, 2003. - 396 с. С. 168-170.

91. Кузнецова Е.А. Образ оратора в современной риторике // Профессиональная риторика: Проблемы и перспективы. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 147 с. С. 5 - 6.

92. Кузнецова Е.А. Ораторская маска в судебной защитительной речи (культурологический аспект) // Текст: структура и функционирование: Сборник научных статей. Вып. 7. Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. - 334 с. С. 135- 140.

93. Кузнецова Е.А. Экспрессивность ораторской маски в судебной защитительной речи // Человек коммуникация — текст. Вып. 5. -Барнаул: Изд-во: АГУ. 2002. - 251 с. С. 76 - 80.

94. Кузнецова Е.А., Панченко Н.В. Эксперессивность судебной защитительной речи // Человек коммуникация - текст. Вып. 4. -Барнаул: Изд-во: АГУ, 2000. - 320 с. С. 153 -157.

95. Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. JI.: Изд-во ЛГУ, 1967.- 174 с.

96. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург - Омск, 1999. - 268 с.

97. Культура русской речи и эффективность общения. — М.: Наука, 1996.-441 с.

98. Культура русской речи. Уч-к для вузов. — М.: Издательская группа НОРМА ИНФРА М, 1999. - 560с.

99. Курбатов В.И. Логика. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - 319 с.

100. Леви-Строс К. Путь масок. М.: Республика, 2000. - 399 с.

101. Левитов Н.Д. Теория ролей в психологии // Вопросы психологии, 1969, №6.-с. 150-158.

102. Ломовский В.Д. О судебной речи. Калинин: Изд-во Калининского ун-та, 1990. - 63 с.

103. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений в 11-ти т. Т. 7. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1952. - 996 с.

104. Лотман М.Ю. Риторика // Лотман М.М. Избранные статьи в 3-х т. Т. 1.- Таллин: Александра, 1992.-480 с. С. 168- 178.

105. Лотман М.Ю. Театральный язык и живопись // Лотман М.Ю. Избранные статьи в 3-х т. Т. 3. Таллин: Александра, 1993. - 480 с. С. 310-320.

106. Лотман М.Ю. Текст и структура аудитории // Лотман М.Ю. Избранные статьи в 3-х т. Т. 1. Таллин: Александра, 1992. - 480 с. С. 161-169.

107. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек -Текст -Семиосфера- История. М.: Языки русской культуры, 1999. - 464 с.

108. Лукьянова Н.А. Лингвистическая интерпретация текста как способ моделирования фрагмента языковой картины мира. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Барнаул: Изд-во АГУ, 2000. - 306 с.

109. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск: Наука, 1986. - 227 с.

110. Львов М.Р. Риторика. М., 1995.

111. Ляховецкий Л.А. Характеристики известных русских судебных ораторов. СПб.: Санктпитербургская электропечатня, 1902. 128 с.

112. Майоре Д. Социальная психология. Санкт -Питербург, Москва, Харьков, Минск: Питер, 1998. - 685 с.

113. Марунова И.Б. Древний театр кхмеров. М.: Наука, 1980.- 144 с.

114. Матвеева Т.В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий. Автореферат на соискание уч. ст. д-ра филол. наук. — Свердловск: Типолаборатория ун-та, 1991. 34 с.

115. Матвеенко Е.А. Судебная речь. Минск: Высшая школа, 1972. — 254 с.

116. Милевская Т.В. Связность как категория дискурса и текста. -Ростов-на-Дону, 2003. 337 с.

117. Минеева С.А. Риторический текст как диалог // Риторический текст как инструмент диагностики предметных знаний и личностного развития учащихся. Пермь: ЗУУНЦ, 2001.- 86 с. С.74 - 82.

118. Михайличенко Н.А. Риторика. М.: Новая школа, 1994. - 96 с.

119. Михайловская Н.Г., Одинцов В.В. Искусство судебного оратора. М.: Юридическая литература. - 1981. - 176 с.

120. Михальская А.К. Основы риторики. М.: Дрофа, 2001. - 496 с.

121. Михальская А.К. Русский Сократ. Лекции по сравнительно-исторической риторике. М.: Издательский центр «Academia», 1996. -192 с.

122. Мурзин Л.Н., Штерн А.С. Текст и его восприятие. Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1991. - 172 с.

123. Народный театр. М.: Советская Россия, 1991. - 544 с.

124. Некрасова М.П. Судебная речь. Калининград: Изд-во Калининградского госун-та, 1990. — 68 с.

125. Немировский В.Г. Социология личности. — Красноярск: Красноярский университет, 1989. 196 с.

126. Николаева Т.М. Единицы языка и теория текста // Исследования по структуре текста. М.: Наука, 1987.

127. Николаева Т.М. Метатекст и его функции в тексте // Исследования по структуре текста. — М.: Наука, 1987.

128. Николина Н.А. Филологический анализ текста. — М.: Издательский центр «Академия», 2003. 256 с.

129. Новичихина М.Е. О некоторых особенностях судебной речи // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 147 с. С. 42 - 44.

130. Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистика текста. М.: Прогресс, 1978.-497 с.

131. Новое в зарубежной лингвистике. Лингвостилистика. М.: Пргресс, 1980.

132. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.

133. Опарин А.И. Жизнь, ее природа, происхождение и развитие. — М.: Наука, 1968.- 173 с.

134. Осипов К.А. Вопросы защитительной речи. Свердловск, 1968. — 75 с.

135. Основы общей риторики. Барнаул: Изд-во АГУ, 2000. - 110 с.

136. Основы теории текста. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2003. - 181 с.

137. Павлова Л.Г. Спор, дискуссия, полемика. М.: Просвещение, 1991.

138. Падучева Е.В. Семантические исследования. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464 с.

139. Панченко Н.В. Композиционное построение риторического текста // Человек коммуникация — текст. Вып. 4. - Барнаул: Изд-во АГУ, 2000. - 320 с. С. 116 - 126.

140. Панченко Н.В. Проблема рамок текста как композиционная проблема // Человек коммуникация - текст. Вып. 5. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2002. - 251 с. С. 86-94.

141. Пищальникова В. А. Психолого-юридическое содержание судебного процесса и судебных речей в суде присяжных заседателей. -Барнаул: Изд-во АГУ, 1998. 79 с.

142. Платон. Сочинения: В 3-х т. М., 1970. Т. 1-2.

143. Плевако Ф.Н. Избранные речи. М.: Юридическая литература, 1993.-544 с.

144. Потебня А.А. Мысль и язык. Киев: СИНТО, 1993. - 192 с.

145. Потебня А.А. Слово и миф. М., 1989.

146. Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации. Киев, 1998.

147. Предмет риторики и ее преподавание. Сб. М.: Добросвет, 1997.

148. Присяжные заседатели // Большой юридический словарь. М.: ИНФРА -М, 1997.- 790 с. С. 553.

149. Проблемы экспрессивной стилистики. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского госуниверситета, 1996. - 100 с.

150. Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М.: Наука, 1990.- 135 с.

151. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М.: Добросвет, 1999. -482.

152. Розова С.С. Классификационная проблема в современной науке. Новосибирск: Наука, 1986. 224 с.

153. Роль-амплуа //Современный словарь по психологии. — Минск: Элайда, 2000. 704 с. С. 407.

154. Романенко А.П. (а) Образ советского ритора // Вопросы стилистики: Межвуз. Сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратовского унта, 1998. Вып. 27. - 202 с. С. 33-51.

155. Романенко А.П. (б) О разграничении поэзии и прозы // Предмет риторики и проблема ее преподавания. М.: Добросвет, 1998. С. 64-68.

156. Романенко А.П. Риторика и типы культуры // Риторические дисциплины в новых государственных образовательных стандартах. М.: МПГУ, 2002. 134 с. С. 93-94.

157. Романенко А.П. Советская словесная культура: образ ритора. -М.: Едиториал УРСС, 2003. 212 с.

158. Романенко А.П. Советская словесная культура: образ ритора. Автореферат дисс. На соискание степени д.ф.н. Саратов, 2001. 44 с.

159. Романенко А.П. Типы советской культуры и язык // Вопросы стилистики: Межвуз. Сб. науч. тр. Саратов: Изд-во Саратовского унта, 1999. Вып. 28: Антропоцентрические исследования. -296 с. С. 2948.

160. Россельс B.JI. Судебные защитительные речи. М.: Юридическая литература, 1966. - 116 с.

161. Русская разговорная речь. М.: Наука, 1983. - 238 с.

162. Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX в. Тула: Автограф, 1997. - 815 с.

163. Рыжков В. Жизнь // Философская энциклопедия т. 2. М.: Советская энциклопедия, 1962. - 575 с. С. 131 - 135.

164. Святки. Сб. М.: ЗАО РИФМЭ, 1997. - 128 с.

165. Сергеич П. Искусство речи на суде. Тула: Автограф, 1999. — 320 с.

166. Серова С.А. Зеркало просветленного духа «Хуан Фань-чо».- М.: Наука, 1979.- 224 с.

167. Синтаксис текста. М., 1979. - 3 68 с.

168. Сиротинина О.Б. Риторика как составляющая системы наук об общении // Предмет риторики и ее проблема ее преподавания. М.: Добросвет, 1998. - 186 с. С. 50 - 55.

169. Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка. — Томск: Изд-во ТГУ, 1981.-256 с.

170. Смолярчук В.И. Гиганты и чародеи слова. М., 1984. - 272 с.

171. Современный русский язык. М.: Высшая школа, 1981. - 560 с.

172. Солганик Г.Я. Стилистика текста. М.: Флинта, Наука, 1997. -256 с.

173. Сопер П. Основы искусства речи. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.-448 с.

174. Сословное представительство // Большой юридический словарь. -М.: ИНФРА-М, 1997.- 790 с. С. 645

175. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. -М.: Едиториал УРСС, 2002. 312 с.

176. Стернин И.А. О русском коммуникативном идеале // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. - 147 с.

177. Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы, 1864 -1917 гг. J1.: Лениздат, 1991.-510 с.

178. Судебные прения // Большой юридический словарь. М.: ИНФРА - М, 1997.- 790 с. С. 670.

179. Судебные речи знаменитых русских адвокатов. — М.: Проспект, 1997.-392 с.

180. Телия В.Н. Экспрессивность // Русский язык. Энциклопедия. -М.: Большая российская энциклопедия. Дрофа, 1998. 703 с. С. 637 -638.

181. Тимофеев А.Г. Судебное красноречие в России. Критические очерки. СПб., 1900.- 178 с.

182. Трипольская Т.А., Шпильман М.В. Языковая маска как коммуникативная стратегия языковой личности // Проблемы интерпретационной лингвистики. Новосибирск, 2002. 164 с. С. 63-74.

183. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977.-575 с.

184. Успенский Б.А. Семиотика искусства. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1995. 360 с.

185. Фадеева А.А. Морально-этический вопрос риторического текста // Риторические дисциплины в новых государственных образовательных стандартах. М.: МПГУ, 2002. - 134 с. с. 111-112.

186. Федорченко И.А. Метафорическая и метатекстовая константы языковой личности академика В.В. Виноградова. Диссертация на соискание ученой степени канд. филол. наук. — Новосибирск, 2002. — 246 с.

187. Флоренский П.А. У водоразделов мысли. Т. 2. М.: Правда, 1990. -448 с.

188. Формановская Н.И. Высказывание и дискурс как основные единицы общения // Русский язык: исторические судьбы и современность: Международный конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы. М.: Изд-во МГУ, 2001. - 520 с. С. 18 - 19.

189. Хазагеров Т.Г., Ширина JI.C. Общая риторика: Курс лекций и словарь риторических фигур. Ростов-на-Дону.: Изд-во Ростовский госуниверситет, 1994. - 190 с.

190. Человек Текст - Культура. - Екатеринбург, 1994. - 253 с.

191. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности. -М.: Наука, 1991.-214 с.

192. Чувакин А.А. Заметки об объекте современной филологии // Человек коммуникация - текст. Вып. 3. - Барнаул: Изд-во АГУ, 1999. -223 с. С. 3-10.

193. Чувакин А.А. Модель риторической коммуникации // Профессиональная риторика: проблемы и перспективы. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001. 147 с. С. 4 - 5.

194. Шевченко Н.В. Основы лингвистики текста. М.: «Приор-издат», 2003.- 160 с.

195. Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.-541 с.

196. Шпет Г.Г. Психология социального бытия. М. - Воронеж: Институт практической психологии; НПО «Модэк», 1996.-492 с.

197. Щерба JI.B. Избранные работы по русскому языку. М., 1957. — 188 с.

198. Щерба JI.B. Избранные работы по языкознанию и фонетике т.1. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. 182 с.

199. Югай Г.А. Общая теория жизни. М.: Мысль, 1985. - 256 с.

200. Яковлева Е.А. Риторика как базовый компонент в сфере высшего образования // Риторика в современном обществе и образовании: Сборник материалов III — V Международных конференций по риторике. -М.: Флинта: наука, 2003.-328 с. С. 12-19.

201. Яковлева Е.А. Риторические стратегии говорящего в современном полиэтническом городе (на примере Уфы) // Риторика всистеме гуманитарного знания: Тезисы VII Международной конференции по риторике 29-31 января 2003 г. М., 2003. 396 с. С. 392 -395.