автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Оренбургское магометанское духовное собрание в общественной и духовной жизни мусульманского населения Урала в конце XVIII-XIX вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Оренбургское магометанское духовное собрание в общественной и духовной жизни мусульманского населения Урала в конце XVIII-XIX вв."

ргб оа

- 'ГОСУДАРС'ХВЕИНКЙ КОМИТЕТ РОССИЙСКОЙ ЩЕРАЩИ ПО ВНОШУ ОБРАЗОВАНИЕ БАШКИРСКИЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Специализированный совет К - 064.13.05.

На правах рукописи УДК ... 940.2 (470.57) : £37

АЗАМАТОВ ДАШЬ ДЙМИРОВИЧ ОРЕНБУРГСКОЕ МГШЕТАНСШЕ ДУХОВНОЕ СОБРАНИЕ В

оварствЕнноя и духовной аизаи мусульманского

НАСЕЛЕНИЯ ЕКНОГО УРАЛА В КОНЦЕ ХУП1-Х1Х ВВ. Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

т -

1904

Работа выполнена в отделе дореволюционной истории Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской Академии наук

Научный руководитель: доктор исторических наук, профессор

Х.Ф.Усманов

Официальные оппоненты: академик Академии наук Республики

Татарстан, доктор исторических наук М.А.Усманов кандидат исторических наук, профессор А.З.Асфандияров

Ведущая организация Банкирский государственный педагогический институт

Защита диссертации состоится " Л? "¿^■-¿■'/-Щ 1994 г. в часов на заседание специализированного Совета К - 064.13.05. по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Башкирском государственном университете /450074, г.Уфа, ул.Фрунзе, 32, ауд. 01/.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан ".2? " 1934 г.

И.о.ученого секретаря специализированного Совета кандидат историческихлшук

доцент М.М.Кульшарипов

I. ОНЦАЙ ХАРАКТЕРИСТИКА. РАБОТЫ

Актуальность темы. В последние годы е отечественной науке наблюдается все возрастающий интерес к вопросам религии. Активно разрабатызаются философские, социологические, педагогические, исторические и другие аспекта этой сложной проблемы.

Это вполне объяснимо. Бывшее советское общество переживает глубокий социально-экономический, политический и духовный кризис. Б тоже время идет процесс создания экономических основ нового-общества. Одновременно формируется новое общественное сознание и новая идеология. Взамен классовых, атеистических приходят этнические и религиозные ценности. Данный процесс наталкивается на больаие трудности и препятствия. В течение более чем 70-летнего функционирования советского общества религиям и их организациям нанесен большой материальный и моральный урок.

С конца 80-х гг. XX в. в стране наблюдается возрождение Бсех религий. Государство возвращает Ееруюцим, принадлежавшие им здания, возводятся новые культовые учреждения, открываются религиозные учебные заведения. Однако ¡1 теперь существуют определенные проблемы во взаимоотношениях религиозных конфессий между собой, с государственными органам. До сих пор не разработан механизм обеспечения равноправия всех религий.

Между тем имеющиеся и горячо обсуждаемые проблемы сосуществования различных религий отнюдь не новы. Россия всегда была многонациональным государством, а населяющие ее народы исповедовали разные религии. Исторический же опыт разрешения религиозных вопросов до Октябрьской революции 1317 г. сейчас представляется очень ванным, так как часто без ретроспективы трудно понять современные процессы, происходящие в различных религиозных конфессиях и их учреждениях.

Особый интерес представляет разработка истории Оренбургского .магометанского духовного собрания, действующего более 200 лет. Это высшая мусульманская инстанция являлась государственным учреждением, контролирующим религиозные процессы на значительной части территории Российской империи.

Исследование деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания со времени его организации и до конца XIX в. позволит реаить тдаогие вопросы истории тюркских народов Урало-

Поволжья и существенно расширит наяи представления о распространении ислама и функционирование, его институтов в России в прошлом веке.

Историография проблемы. Отдельные аспекты темы начали разрабатываться еще в конце XIX - начале XX в. В связи с празднованием юбилея религиозного учреждения была выпущена брооюра "В память столетия Оренбургского магометанского духовного собрания, учрежденного в г.Уфе" ( С. Пб., 1892 г.), в которой содержатся краткий очерк его истории, законодательные акты, статистические материалы о подведомственных приходах и духовенстве. В работах представителей "миссионерской школы" - Е.Н.Воронца, й.Д.Коблова, С.М.Матвеева, Н-П.Остроумова,' Н.Чернавского большое внимание уделялось современному им состоянию учреждения, особенно его взаимоотноаениям с Русской Православной церковью . В обстоятельных исследованиях Ш.Марджани и Р.Шахретдша, имевших непосредственное отношение к Духовному собранию, впервые иэлскены биографии религиозных деятелей Урало-Поволжья, в том числе муфтиев . Авторы критически оценивают деятельность учреждения. Проанализировав действия муфтиев с точки зрения мусульманской юриспруденции, Ш.Марджани и Р.Фахретдин пришли к выводу, что немногие из них были достойны называться религиозными лидерами.

В 20-40-х гг. XX в. увидел свет рдц исследований, посвященных истории ислама и его институтов в Российской империи. Развернувшаяся в стране антирелигиозная пропагандистская кампания значительно повлияла на методологию этих работ. В трудах Ш.Абзанова, В.Ишемгулова, С.Борханова, А.Аршаруни, Х.Габидулли-

I

Остроумов Н.П. Исторический опыт взаимных отношений .между христианством и мусульманством. - СПб., 1888; Воронец E.H. Нужны ли для России муфтии.'- Id., 1831; Чернявский Н. Оренбургская епархия в прошлом и настоящем // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. - Оренбург. - 1900. - Вып.1; Коблов Я.Д. О магометанских муллах. - Казань, 1Э07; Матвеев С.М. 0 крещенных инородцах Уфимской епархии. - Уфа, 1Э1С; и др.

2Фахретдин Р. Асар (Сочинения) - Казань. 1900. - T.I, ч.I; Он же.Асар. I90I-I9Gä. T.I, ч.2-Б, т.2, 4.II-I5 '; Марджани Ж. Мустафад ал-ахбар фи ахвали Казан вэ Булгар. - Казань, 19Ш.

на и других Оренбургское магометанское духовное собрание подвергалось жесточайшей критике, а все служители религиозного культа без разбора и доказательств объявлялись агентами царского самодержавия''". Характерной особенностью указанных работ является фрагментарность, слабое использование даже опубликованных источников. Б книге Л.Климовича "Ислам в царской России" СМ., 1936) введено в научный оборот больное количество фактического материала, благодаря чему она до сих пор не утратила ценность. Но узкая задача - показать ислам, как орудие внутренней и внесней политики российского империализма - сильно сказалось на качестве исследования.

В последние десятилетия интерес к проблемам истории духовной культуры башкирского л татарского народов значительно возрос. В книге З.А.Ишмухаметова "Социальная роль и эволюция ислама в Татарии" (Казань, 1979) сделана попытка проследить функционирование исламских институтов з регионе за тысячелетний период. Автор аргументированно считает, что Духовное собрание являлось государственным учреждением, призванным контролировать религиозные процессы среди мусульманского населения. Однако жестко идеологизированные взгляды на ислам, как на реакционную религию, помешали З.А.Ипмухаметову раскрыть тему. Из-за недостаточного изучения источников он допустил ряд неточностей в вопросах учреждения, состава и структуры Оренбургского магометанского духовного собрания.

В работах Н.М.Кулбахтина, Ю.П.Сергеева, М.М.Кульшарипова, В.Г.Садура, А.Хайри, Г.Б.Фаизова, А.Франка рассматривается религиозная ситуация в Урадо-Поволжье в ХУ1-ХУШ вв., освещаются причины создания- Оренбургского магометанского духовного собрания .

^Абзанов Ш. К вопросу о народном образовании в Башкирии. -Уфа, 1935; Ишемгулов Б. Русское самодержавие и Мусульманское духовное управление. - Уфа, 1030 (на баяш.яз.); Борханов С. От имени аллаха. - Казань, 1^30 .-(на тат.яз.); Арааруни А., Габидул-лин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. - М., 1931.

%улбахтин Н.М. и Сергеев В.Н. Религиозная политика царизма в Башкирии в ХУШ в. // Социально-экономическое развитие и классовая борьба на Пкном Урале (Дореволюционный период). - Уфа, Г388. С.32-43; Кульшарилов М.М. Открытие Духовного собрания мусульман в Уфе Ц Там не. - С.43-47; Садур В.Г. Мусульмане в СССР: История

В исследованиях Н.Ф.Демидовой, И.Г.Акманова, Р.З.Янгузина анализируется положение мусульманского духовенства в структуре башкирского общества'''. Как известно, Духовному собрании принадлека-ла функция регулирования семейно-брачных и имущественных отношений. Деятельность его в этой важной сфере частично затронули А.й.Шайдуллина, А.З.Асфзндияров, Н.'В.Бикбулатов и §.Ф.Фатыхова'с\ В исследованиях Б.Х.Юддаабаева, А.И.Харисова, М.Х.Гайнуллина, iL Г.Абдуллина, Ы.А.Усманова, А.Х.Вильданова и Г.С.Кунафика, Г.Б.Хусаинова, Ф.Н.Еаишева, М.Н.Фархиатова нашла отражение позиция Духовного собрания в области образования и просвещения^.

и современность // На пути к свободе совести. - М., 1989. -С.415-448; Хайри А. Роль Духовного собрания в общественной жизни татарского народа до октябрьских событий // Мирас - 1992. -У» 4. - С.-¿3-1)4 (на тат.яз.); Франк А. Мост,, проложенный в прошлое / Татарские муллы среди казахов в ХУ1-Х1Х столетиях // Казан утлары. - 1993. - 2. - C.I7I-I75 (на тат.яз.); <Ёаизов Г.Б. Распространение мусульманства в Поволжье и Приуралье // Государственно-церковные отношения в России. М., IS93. С.75-80.

^Демидова Н.Ф. Социально-экономические отношения в Башкирии в первой четверти ХУШ в. // Материалы научной сессии, посвященной 400-летию присоединения Башкирии к Русскому государству. -Уфа, 1958. - С.23-68; Ннгузин Р.З. Хозяйство башкир дореволюционной России. - Уфа, 1989; Акманов И.Г. Банкирские восстания ХУЛ

- начала ХУШ вв. - Уфа, 1993.

2

Шайдуллина Л.И. Коран и шариат о положении женщин в семье и обществе: Автореф.дис.. .канд.ист.наук. -М., 19^3; Асфандия-ров А.З. Семья и браге у башкир в ХУШ - 1-ой половине XIX в. -Уфа, 1989; гикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Сеиейный быт башкир XIX-XX вв. - !.}., 1931.

^«Злдашбаев Б.Х. История формирования башкирской нации. -Уфа, 1972; Харисов А.И. Литературное наследие башкирского народа. - Уфа, 1973; Гайнуллин М.Х. Татарская литература XIX века.

- Казань, 1975; Абдуллин Я.Г. Татарская просветительская мысль.

- Казань, 1976; Усманов Ы.А. Заветная мечта Хусаина Фаизханова.

- Казань, ГЭ76; Вильданов А.Х., Кунафин Г.С. Башкирские просветители-демократы XIX века. -М.,1901; Баиаев Ф.Н. Общественно-политические и нравственно-этические взгляды Ризы Фахретдинова:

Тем не менее история Оренбургского магометанского духовного собрания изучена слабо. В имеющихся работах рассматривались лишь отдельные аспекты деятельности на узкой источниковой базе, часто при изучении других проблем. Актуальность, научная значимость и недостаточная разработанность определили выбор темы исследования.

Источниковуа базу исследования составили архивные материалы, хранящиеся в ЦГИА РВ, Научном архиве Уфимского научного центра РАН (г.Уфа), в ГЛОО (г.Оренбург), РГАДА (г.Москва), РГЙА (г.Санкт-Петербург), а также опубликованные источники.

Основной документальный материал диссертации извлечен из фондов Дентрального государственного исторического архива Республики Башкортостан. Здесь нами изучены фонды Оренбургского губернского правления (Ф.И-1), Канцелярии Оренбургского генерал-губернатора (<5.И-2), Канцелярии Оренбургского гражданского губернатора (Ф.И-6), Уфимского губернского правления (Ф.И-П), Оренбургского духовного собрания (Ф.й-295).

Наиболее богатый материал по теме отложился в фонде Оренбургского магометанского духовного собрания, насчитывающем 68250 дел. Здесь в первую очередь следует отметить журналы заседаний Духовного собрания, в которых отразилась каждодневная работа учреждения, начиная с 1836 г. 3 них зафиксированы все вопросы,рассмотренные Собранием, кратко изложены их суть и решения по ним. Большинство документов фонда составляют дела с разбирательствами прошений и жалоб по семейно-брачным и имущественным вопросам. Исходя из норм шариата, российского законодательства и обычной практики, Духовное собрание разрабатывало циркуляры и распоряжения для подведомственных ахунов, имамов и муэдзинов. Их тщательное изучение показывает, что в составлении таких документов принимали участие чиновники местной и центральной администрации. В фонде имеются документы статистического характера, содержащие сведения о количестве мечетей и служителей при них, о рождаемости, смертности, браках и разводах среди мусульман. Особую группу источников составляют дела о строительстве, открытии, ремсн-

Дис... канд.ист.наук.- Уфа, 1391; Хусаинов Г.Б. Мухаметсалим Уметбаев. - Уфа, 1ЭЭ1 (на башк.яз.)Фархшатов М.Н. Народное образование в Башкирии в пореформенный период (60-Э0 гг. XIX века) - М., ЬШ.

те и закрытии мечетей, ыектебов и медресе, дела об испытании, поощрении и увольнении ахунов, имамов и муэдзинов. Несомненный интерес представляет переписка междумуфтием и отдельными служителями культа, позволяющая выяснить в какой степени религиозное учреждение контролировало и оказывало влияние на подчиненное духовенство. Б остальных фондах архива хранятся документы, характеризующие отношение военных и гражданских губернаторов к деятельности Оренбургского маго?летанского духовного собрания, социально-экономическое положение мусульманского духовенства.

Денные сведения по раннему периоду Духовного собрания сосредоточены в Государственном архиве Оренбургской области, в фондах Оренбургской губернской канцелярии (Ф.З), канцелярии Оренбургского генерал-губернатора 1Ф.6), канцелярии оренбургского гражданского губернатора (ф.10). В них встречаются также документы, показывающие управление местной администрацией религиозным учреждением, подбор кандидатуры на должность муфтия и т.д.

В РГДДА диссертантом изучены фонды: Преображенский приказ, Тайная канцелярия и Тайная экспедиция (5.7), Внутреннее управление ($.16), Сенат и сенатские учреждения (§.248). Материалы их позволяют раскрыть причины образования Оренбургского магометан-, ского духовного собрания, проследить роль некоторых государственных деятелей в этом процессе.

Крупным хранилищем документов по теме исследования является РГИА. В фонде Департамента духовных дел иностранных исповеданий (Ф.621) содержатся материалы, показывающие место Духовного собрания в системе государственного управления Российской империи, собраны проекты по его преобразованию и реформированию. Большой интерес представляет официальная и неофициальная переписка министров и-чиновников Министерства внутренних дел с муфтиями, личные дела Салиыгарея Тевкелева и Мух&чедьяра Султанова.

Из опубликованных источников автором использованы: Полное собрание-законов Российской империи. СПб., 1830; Свод законов Российской империи. СПб., 1857; Материалы по истории России. Т.1-II. Оренбург, 1300; Сборник циркуляров и иных руководящих распоряжений по округу Оренбургского магометанского духовного собрания. Оренбург, 1305; Материалы по истории Башкирской АССР. чЛ, т.З-5, М.Л., 1036-1960; История Татарии в документах и материалах.

М., 1937; Материалы по истории Казахской ССР. Т.4. М. Л., 1940; Казахско-русские отношения в ХУШ-Х1Х вв. (1771-1807 гг.). Алма-Ата, 1964.

Целью исследования является комплексное изучение истории Оренбургского .магометанского духовного собрания.

Исходя из этого, ставятся следующие задачи:

- выяснить причины учреждения Духовного собрания;

- дать анализ структурных компонентов религиозного учреждения, показать их строение и эволюцию в течение исследуемого периода;

- раскрыть роль Оренбургского магометанского духовного собрания в общественной и духовной лизни тюркских народов и тем самым восполнить пробел в ¡»учении их истории конца ХУШ-Х1Х вв.

Хронологические рамки диссертации охватывают конец ХУШ и весь XIX в в.Отправная точка связана со Бременем учреждения Оренбургского магометанского духовного собрания, а конечная - со временем существенного изменения его статуса.

Территориальные рамки исследования охватывает Южный Урал в административных границах Оренбургской и выделенной из нее в 1865 г. Уфимской губернии. Б исторической литературе этот регион известен и как, Башкирия,в смысле основной территории формирования и расселения башкирского народа. Здесь функционировало более половины подведомственных Духовному собранию приходов и мусульманского духовенства, причем это соотношение оставалось стабильным на протяжении всего исследуемого периода. В работе освещаются также наиболее важные события в других губерниях, повлиявшие на деятельность высшего мусульманского учреждения.

Научная.новизна диссертации состоит в том, что она является первым обобщающим исследованием по истории Оренбургского магометанского духовного собрания конца ХУШ и XIX вв.В ней на основе широкого круга архивных: и опубликованных источников комплексно изучены образование, состав и деятельность религиозного учреждения :1а протяжении всего очерченного хронологического ле- . риода. Впервые даны научные биографии муфтиев, подробно исследовано мусульманское приходское духовенство, которое рассматривается кзд составная часть Духовного собрания, освещена роль религиозного учреждения в регулировании семейно-брачных и шлущест-

венных отношений, в развитии духовного образования и просвещения.

Научно-практическая значимость исследования. Материалы диссертации, полученные выводы и обобщения могут быть использованы при подготовке многотомной истории Башкортостана, обобщающих трудов по истории духовной культуры народов Урала и Поволжья, разработке лекционных курсов по истории России и Башкортостана. Они будут полезны также в лекциошо-пропагандистсхой и музейной работе.

Апробация исследования. Основные положения диссертации изложены в опубликованных автором статьях, а также в его докладах на Всесоюзной научной конференции "Философские и социальные проблемы медицины и здравоохранения" (Уфа, 1991), на международной научной конференции "История и культура народов Евразии: древность, средневековье и современность" (Первые Валидовские чтения) (Уфа, 1992), на республиканских научных конференциях "Исторический опыт развития духовной культуры Башкортостана: тенденции,современность и перспективы" (Уфа, 1232), "История края и судьбы людей" (Уфа, 1994), "Ислаы, народные традиции и современное образование" (Уфа, 1994). Диссертация обсуждена и одобрена на заседаниях отдела истории дореволюционного периода Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАК и кафедры отечественной истории Башкирского государственного университета.

П. Структура и основное содержание диссертации.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обосновывается актуальность темы, ее научная значимость, рассматривается историография проблемы, дана характеристика источниковой базы, определены цели и задачи исследования.

В первой главе диссертации "Образование Оренбургского магометанского духовного собрания" освещается религиозная политика царизма в Башкортостане после присоединения его к Русскому государству, показываются причины учреждения Духовного собрания,его обязанности.

В течение более двух столетий после присоединения Казанского ханства и добровольного вхождения Башкирии в состав Русского

государства царское правительство проводило по отношению к исламу и его институтам крайне непоследовательную политику. В 50-х гг. ХЛвв процессе принятия российского поданства представители башкирских племен и родов заключали с царем Иваном 1У договора с неизменным пунктом о представлении свободы вероисповеданий. К этому времени в Башкортостане шариат как правовая норма жизни мусульман не стал еще господствующим и повсеместно уступал обычному праву (гадат хокугы). Только у северо-западных племен (буляр, юрмы, байлар, ирэкте), расселявшихся в приграничных с Казанским ханством районах, шариат и обычное право действовали параллельно.

Ввиду слабости своих позиций в Башкирии Русское государство более века соблюдало условия договора. За это время ислам получил широкое распространение в крае и к концу ХУЛ в. у башкир закрепилось своеобразное сочетание мусульманского и обычного права.

Б конце ХУП - пергой половине ХУШ в. царское правительство активизировало религиозную политику. Стремясь ограничить влияние ислама в Урало-Поволжье, оно издало ряд законодательных актов, благоприятствующих переходу нерусского населения в государственную религию - православное христианство < 6 - летнее освобождение от налогов, определенное вознаграждение при крещении и т.п.). В 1731-1764 гг. в Поволжье активно действовала Новокрещенская комиссия ( с 1740 г. - контора), целью которой была массовая христианизация нерусских народностей. В результате ее тридцатилетней деятельности крещение приняли 400 тыс.человек, правда большинство из них только формально считались православными.

Сильный удар по позициям мусульманского духовенства правительство нанесло в Казанской губернии. Согласно сенатскому указу от 19 ноября 1742 г., в течение 2 лет здесь бкло разрушено 41В мечетей, расположенных вблизи компактного проживания православного населения. В Башкирии религиозные притеснения не получили такого размаха. Этому препятствовали башкирские восстания ХУП-ХУШ вв., в которых наряду с социально-экономическими причинами немаловажную роль играл религиозный фактор. Восставшие требовали соблюдения свободы вероисповедания, недопущения да^е единичных случае насильственной христианизации, а мусульманское духовенство чаще всего оказывалось на их стороне. Это обстоятельство вынуждало центральные и местные власти внимательнее присмотреться к

действиям ахуиов и мулл. II февраля 1736 г. в разгаре самого крупного банкирского восстания императрица Анна Иоанношг издала указ, который определял мероприятия и в религиозной сфере. По указу, число представителей высшего духовенства - ахунов в крае сокращалось до 4-х, по одному на дорогу (административную единицу). Хотя выборность их сохранялась, окончательное утверждение в должности ахунов с принесением присяги на верность царю происходило в Уфе. Строительство новых мечетей и медресе (школ) допускалось только с согласия местной администрации. Однако указ ке привел к уменьшению количества мечетей и духовных лиц. Напротив их число постоянно росло, особенно за счет интенсивного притока татарского населения из Поволжья. Нарушения прав верующих мусульман, в частности имевшиеся случаи насильственной христианизации чиновниками и жестокие наказания при возвращении но-вокрещенных в ислам, создавали почву для массового недовольства у местного населения. Центральные власти стремились не давать лишнего повода к выступлению баикир. Об этом свидетельствует сенатский указ от 12 ноября 1751 г. об учреждении в Оренбурге "комиссии о иноверцах для разбирательства духовных дел", которой вменялось в обязанность /пресекать случаи принуждения башкир к обращению в православие.. Тем не менее случаи насильственной христианизации имели место и дальше, что видно'из письма идеолога башкирского восстания 1755 г. муллы Батырши Алиева императрице Елизавете Петровне.

При Екатерине П (1762-17^6 гг.) грубые насильственные действия властей по отношению к нерусским народностям Урало-Повол-жья сменяются политикой "сотрудничества". Б 1773 г. появился указ о веротерпимости и переносе акцента в христианизации на миссионерскую деятельность и просветительство. Часть мусульманского духовенства активно вовлекается в орбиту внутренней и внешней политики Российской империи и становится партнером властных структур. Но основная масса ахунов и мулл была далека от лояльности к государству. Учитывая их авторитет у населения, правительство не могло долго оставить духовных служителей вне поля своего зрения. 'Тем более, что многие из них получали духовное образование в медресе Средней Азии и возвращались на родину подчас с негативными установками к христианской России. К тому же в течение второй половины ХУШ в. местная администрация утратила кон-

троль над строительством мечетей и школ, деятельностью ахунов и мулл в крае.

Всё это побудило уфимского наместника О.А.Игельстрома в мае 1788 г. обратиться к Екатерине П с просьбой учредить специальный государственный орган для приема экзаменов у желающих занять мусульманские духовные должности и отбора среди них "благонадежных"*. Большую роль в учреждении такого органа сыграл служащий Уфимского наместнического правления Д.Б.Мертзаго, обосновавший принципиальные основы его создания и деятельности.

22 сентября 1788 г. императрица подписала указ об образовании в г.Уфе "Духовного собрания магометанского закона" во главе с назначенным муфтием Мухамеджаном Хусейяовым^. Торжественное открытие государственного религиозного учреждения состоялось 4 декабря 178-3 г. Между проектом О.А.Игельстрома л окончательным вариантом принятого указа были существенные различия. Если правитель края предполагал, что Духовное собрание будет осуществлять свои полномочия лишь на территории Уфимского наместничества и Оренбургской области, то Екатерина П распространила его компетенцию на всю Россию, исключая только Таврическое наместничество. Императрица такасе рассчитывала на активное участие Духовного собрания во внешнеполитических акциях правительства в Казахстане и Средней Асии. В дальнейшем круг обязанностей учреждения значительно возрос. Кроме приема экзаменов у претендентов на должности муэдзина, имама и ахуна оно разбирало семейно-брачные и имущественные дела мусульман, давало разрешение на строительство и ремонт мечетей, контролировало приходское духовенство.

Создание мусульманской управленческой структуры означало окончательное официальное признание государством ислама в качестве терпимой веры. Правительство подтвердило курс на "умиротворение" мусульман и одновременно взяло под надежный контроль духовенство, фактически поставив его на государственную службу.

Во второй главе "Состав Оренбургского магометанского духовного собрания" анализируется его структура.

Деятельностью Оренбургского магометанского духовного собра-

^ГГАДА, ф.16, оп.1, д.934, л.143.

""Полное собрание законов Российской империи. Собрание 1-ое. СПб., 1830. - Т.ХХП - № 16710. - С.1107.

ния руководили председатель (муфтий) и 3 заседателя (кадий), секретарь и другие итатные слунакще. Мусульманское приходское духовенство (ахуны, имамы и муэдзины) подчинялось Духовному собранию по вопросам, относящимся к его компетенции. В течение изучаемого нами периода в составе учреждения каких-либо серьезных структурных изменений не происходило. .

Со времени основания и до начала XX в. во главе Духовного собрания находились следующие муфтии: Мухаиеджан Хусейнов (17881824), Габдессалям Габдрахимсв (1825-1840), Габдулвахид Сулей-манов (1840-1862), Салимгарей Тевкелев (1865-1835), Мухаыедьяр Султанов (1885-1915). После смерти муфтия впредь до назначения преемника обязанности главы религиозного учреждения полноправно исполнял стариий заседатель. В 1840-м и 1862-63 гг. работой Духовного собрания руководил Таяетдин Мансатов, в 1863-1865 гг. -Аухадий Искендеров, в 1885-1886 гг. - Мухамедий Салихов.

В законе об учреждении Духовного собрания правовой статус муфтия не был определен, а само религиозное учреждение понималось как коллегиальный орган. Действия Мухамеджана Хусейнова, монопольно распоряжавшегося полномочиями, предоставленными всему Духовному собранию, заставили правительство принять ряд законодательных актов, ограничивающих компетенцию муфтия. 14 декабря 1801 г. Сенат подтвердил коллегиальность принятия решений в Духовном собрании, а указом от 15 июля 1802 г. установил, что в случае разногласий дела в учреждении решаются простым большинством голосов, если же мнения разделятся, то голос председательствующего дает перевес. 14 июня 1832 г. последовал еще один указ Сената, гласящий, что личные решения муфтия не имеют силы судебных приговоров и не должны быть принимаемы к исполнению.

На протяжении столетия центральные и местные власти дискутировали по вопросу избрания или назначения главы Духовного собрания. В 1817 г. Александр I подписал закон об образовании Министерства духовных дел и народного просвещения, в котором было указало, что муфтии должны избираться мусульмгнскими обществами. Это положение вошло и в утвержденный Николаем I в 1836 г. устав Департамента духовных дел иностранных исповеданий. Данные законодательные акты не выполнялись властями из опасения возможности избрания муфтием авторитетного человека, близко понимающего нукды мусульманского населения и способного стать не только ду-

ховным, но л общественным лидером.

Б порядке назначения главы Духовного собрания можно выделить следующие тенденции. Первые 3 муфтия - Мухамедяан Хусейнов, Гэбдессалям Габдрахш'ов к Габдулвахид Сулейманов - являлись представителями духовного сословия. Назначая их на должность, правительство имело ввиду их активное участие во внешней политике Российской империи по отношению к восточным соседям. При этом решающая роль при подборе кандидатур на должность муфтия принадлежала оренбургскому генерал-губернатору. Во второй половине XIX е. порядок назначения муфтиев значительно изменился. К поиску претендентов, наиболее отвечающих интересам правительства, подключился Департамент духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел. Если при назначении Салимгарзя Тев-келева оренбургский генерал-губернатор А.П.Безак сыграл еще существенную роль, то назначение Мухамедьяра Султанова в 1886 г. проходило без участия местной администрации. Изменились п критерии, предъявляемые к кандидатам. Теперь должность муфтия понималась властями больше как административная, нежели духовная. В результате падал авторитет главы Духовного собрания среди нас&че-ния. Царское правительство подбирало на должность муфтия "простых исполнителей". При назначении муфтия в 1886 г. Министерство внутренних дел намеренно устранило претендентов, придерживающихся прогрессивного дчсадистского учения. Центральные и местные органы власти не раз выражали обеспокоенность стремлением мусульман России видеть на посту главы Духовного собрания людей, достаточно хорошо зарекомендовавших .себя s религиозной деятельности. Так, оренбургский генерал-губернатор Н.А.Крыжановский, подводя итог своеобразной кампании по выдвижению населением претендентов на высшей мусульманский пост в 1862-1865 гг., отмечал,что "магометане переалк от роли угнетенных, просящих помилование, к роли действующих и требующих прав"^.

Учитывая растущую активность мусульманского населения и несоответствие обычной практики назначения муфтия закону, Государственный совет 18 декабря 1889 г. внес изменения в 1236 статью

WiA, ф.821, оп.8, д.534, л.37.

Устава Департамента духовных дел иностранных исповеданий. В новом варианте она гласила: "Муфтий назначается на должность по представлению Министерства внутренних дел Внсрчайшей властна"*. С этого времени постоянные нарушения положения о выборности главы Духовного собрания становились достоянием истории.

Своеобразными были выборы заседателей. В указе Екатерины П об учреждении Духовного собрания содержалось жесткое требование избирать их только из казанских татар. Такое ограничение выбора пределами одной Казанской губернии объяснялось прежде всего лояльностью местного духовенства. Выборы проходили раз в три года по следующей схеме. В каждом уезде на собраниях духовных лиц избиралось двое мулл-посланцев .для участия в общегубернском съезде в Казани, где определялись в результате голосования 3 заседателя. Получивший большинство голосов заседатель объявлялся старшим и получал право замещать главу Духовного собрания во время его отсутствия, болезни или смерти. С 1847 г. по настоянию Габдулвахи-да Сулейманова заседателями избирались представители духовенства, имеющие звание хатыпа и мударриса. 30 тля 1854 г. Сенат отменил это положение, признав его несоответствующим закону. С 1868 г. по предложению Саликгарея Тевкелева Казанское губернское правление перешло к пропорциональной системе избрания мулл-делегатоь на общегубернский съезд. В соответствии с новым положением уезды, имевшие больше религиозных служителей, давали большее количество выборщиков.

История Духовного собрания характеризуется постоянной конфронтацией между муфтиями и заседателями. Муфтий Мухамеджан Хусейнов, придерживавшийся авторитарного стиля управления, отстранил заседателей от решения дел в учреждении. В 1822 г. заседатели во главе с Габдулжаббароы Мустакимовым предприняли попытку устранить муфтия от должности, но их усилия не увенчались успехом. В последующем муфтии Габдессалям Габдрахимов, Габдулвахид Сулей-манов и Сялимгарей Тевкелег. неоднократно обращались в вышестоящие инстанции с предложением ликвидировать монопольное право духовенства Казанской губернии на избрание заседателей и предоставить соответствующее право всем российским ахунам и мулла?л или Духовному собранию. Пожелания муфтиев воплотились ь жизнь в де-

аРГИА, ф.821, оп.8, Д.621, л.4.

кгбре 1880 г., когда были внесены изменения в устав Департамента духовных дел иностранных исповеданий. По новому закону заседатели назначались Министерством внутренних дел по представлению муфтия.

В атат Духовного собрания кроме муфтиев и трех заседателей первоначально входило 5 канцелярских служащих. В первой четверти XIX в. штат оставался незаполненным и учреждение испытывало острую нехватку канцеляристов. При муфтии Габдессаляме Габдра-химове кадровая политика стабилизировалась я число служащих в дальнейшем постоянно росло. В конце XIX в. в штате учреждения состояло 16 канцелярских служащих.

Финансовая деятельность Духовного собрания началась с введения в 1629 г. сбора за метрические книги. В 1834 г. правительство ввело 30-копеечный брачный налог с мусульман для сбора средств на строительство здания Духовного собрянкя. Здание вступило в строй в 1865 г., но брачный налог сохранялся со снижением до 8,5 коп. В дальнейшем его размер несколько раз менялся, пока не составил в 1885 г. 25 коп. с каждой врачующейся пары. В 1873 г. на счетах учреждения находилось 24,5 тыс.руб. Деньги расходовались в основном на содержание и ремонт здания Духовного собрания, пополнение средств канцелярии и помощь отдельным духовным лицам. Из-за увеличения расходов к началу XX века на счетах учреждения ке осталось ни копейки.

Низшим звеном Оренбургского магометанского духовного собрания являлось приходское духовенство. В 1800 г. в Оренбургской губернии насчитывалось 1147 мечетей и 1793 духовных служителя. В первой трети XIX в. Министерство внутренних дел и местная администрация разрабатывали различные меры по уменьшению количества мечетей и мулл, но осуществить их не удалось. Согласно указам Сената от 9 декабря 1835 г. и 23 января 1836 г., мусульманам разрезалось возводить соборные мечети при наличии в приходе 300 д.м.п., а пятивременные при наличии 200 д.м.п. При соборной мечети могли служить не более трех, а при пятнвременной - не более двух служителей. Религиозное учреждение и духовенство выступало за отмену законодательных ограничений. Частично это удалось. По положению Государственного Совета от 15 декабря 1886 г., строительство мечетей допускалось при наличии 200 д.м.п.

молитвенные здания возводились без всяких ограничений. К 1896 г. в Оренбургской и Уфимской губерниях насчитывалось 2166 мечетей и 4573 мулл, т.е. за столетие в крае число мечетей возросло в 2 раза, а мулл в 2,5 раза. На протяжении XIX в. мусульманское духовенство как сословная группа составляло % от всего населения края, исповедывающего ислам.

Оренбургское магометанское духовное собрание пыталось создать крепкое среднее звено в лице ахунов и мухтасибов для управления приходским духовенством, разбросанным по всей территории России. Ахунам и мухтасибам предписывалось наблюдать за действиями имамов, муэдзинов и в случае обнаружения нарушений немедленно докладывать в Духовное собрание. Муфтии не раз представляли в Министерство внутренних дел проекты, усиливающие административные возможности среднего духовенства. Но правительство негативно воспринимало такие предложения, опасаясь усиления роли Духовного собрания среди мусульманского населения. К концу XIX в. звание ахуна девальвировалось и по существу превратилось в почетное.

В третьей главе "Основные направления деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания б конце. ХУШ-Х1Х ев" рассматривается религиозно-правовая работа учреждения, его участие е различных мероприятиях царизма среди мусульманского населения.

Регулирование семейно-брачных и имущественных отношений подведомственного населения являлось важной прерогативой Духовного собрания. Так, в 1851 г. дела о браках, разводах, имущественных спорах составляли 34$ (160 из 468), а в 1865-1869 гг. -2% (2£52 из 835) рассмотренных Собранием дел. Б первые десятилетия существования религиозного учреждения местная администрация постоянно ограничивала его права в этой области. Министерство же духовных дел и народного просвещения в разработанном им в I822 г. проекте представляло Духовному собранию главную роль в регулировании сенейно-брачных и имущественных отношений. Оренбургское губернское правление резко отрицательно отнеслось к этому проекту, считая его дополнением к Корану, повышающим административные полномочия мусульманского духовенства. Оно предлагало брачные и имущественные разбирательства производить исключительно в гражданских судах. Только после принятия в 1828 г.

правительством "Правил о магометанских метрических книгах" компетенция Духовного собрания в данной области была признана де-юре.

Высшему мусульманскому учреждению принадлежали распорядительные (назначение духовного лица для разбирательства) и контролирующие (отмена решения духовного лица) функции. Оно являлось высшей инстанцией духовного суда. В случае поступления ад- ■ формации о злоупотреблениях ахуна или имама при браке, разводе или разделе имущества, Духовное собрание привлекало к расследованию данных поступков других ахунов, полицейские органы или, что было крайне редко, посылаю на места заседателей. На основе практики разбора дел религиозное учреждение разрабатывало общие циркуляры и фетвы, в которых наряду с положениями шариата учитываюсь и общероссийское законодательство. Например, 29 января 1841 г. Духовное собрание приняло циркуляр, где подробно изложен порядок брака и развода у мусульман. Религиозным служителям разрешалась регистрация брака с обоюдного согласия брачую-щихея при минимальном возрасте яениха - 10 лет, невесты - 15 лет. В циркуляр вошли положения о процедуре вступления во второй брак, о кальке, о разводе и связанном с ним разделе имущества и т.п.

Духовное собрание, руководствуясь распоряжениями Министерства внутренних дел и местной администрации, предпринимало меры против насильственных и малолетних браков, неправильных разводов и разделов имущества. Однако они были малорезультативными ввиду слабых рычагов воздействия учреждения на приходское духовенство и бользих противоречий менду мусульманским и общероссийским правом. Нередко собрание предписываю подведомственному духовенству исполнять указания правительственных органов, противоречащих нормам шариата. Центральные и местные власти не решались полностью вытеснить мусульманское право, ставшее у татар и банкир одним из признаков этнического самосознания.

Оренбургское магометанское духовное собрание определяло учительский контингент мусульманских учебных заведений. Хотя мектебы и медресе официально находилась вне компетенции религиозного учреждения, оно с помощью директивных указаний оказывало воздействие на позиции мударриеов, мугаплимов и мугаллимоабиянов.

Е советской историографии утвердилось мнение, что это влияние было сугубо негативным, вело к насаждению мистицизма и реакции. Изучение источников показывает, что в XIX в. муфтии выступали за реформу мусульманского образования. В 1818 г. Ыухамеджак Хусейнов представил на рассмотрение властей проект учреждения высших исламских школ в Казани и Оренбурге, где наряду с богословием преподавались бы и светские предметы. В 1833 г. Габдесса-лям Габдрзхимов разослал по всем мусульманским селениям фетву, б которой убеждал население не отказываться от посылки детей для обучения медицине в Казанский университет. И в последующем муфтии представляли в вышестоящие инстанции проекты по преобразованию мектебоь и медресе, однако правительство не хотело превращения традиционных религиозных школ ислама в национальные учебные заведения татар к башкир. В конце XIX в. в Урало-Повол-жье началось джадидское движение. Его представители ратовали за развитие школы на базе общеисламских ценностей с широким использованием достиаений мировой науки. Хотя Духовное собрание не выражало четкой позиции по денному вопросу, но ке препятствовало открытию новометодннх школ,"убендало мусульман в необходимости знания русского языка и изучения светских предметов.

В сЕоей деятельности Духовное собрание часто опиралось на другие государственные учреждения. Правда, и в "XIX в. политика царизма в отношении ислама и его институтов оставалась непосле-довататьной. В первой половине века как местные, так и центральные органы власти изд,аваля указы, предписывающие мусульманам строгое соблюдение обрядов религии. Во второй же половине века положение изменилось. По настояниэ оренбургского генерал-губернатора Н.А.Крыкановского Министерство внутренних дел в 1869 г. запретило Оренбургскому магометанскому духовному собранию привлекать местные органы власти к проведению своих мероприятий. С этого времени муфтия проводили организационную работу только через подчиненное духовенство, что существенно ограничивало влияние Духовного собрания на население, так как финансовой самостоятельности у него не было. Правительство неоднократно предписывало губернским властям ужесточить борьбу с отпадением крестившихся и язычников в ислам, запрещать межконфессиональные браки с регистрацией в мусульманских метрических книгах. Одновременно оно поручало Духовному собранию контролировать мулл на предмет

их лояльности к самодержанию, следить за исполнением молитв за царя и его семью. В Ь0-70-х гг. XIX в. религиозное учреждение начало удалять с должности мулл, проявлявших самостоятельность в трактовке теологических вопросов. Одной из жертв этой политики явился известный мусульманский просветитель, имам д.Влдашево Учалинской еолости Верхнеуральского уезда Зейнулла Расулев. Он проповедовал., учение суфийского братства накшбендийа и за 2 года приобрел тысячи последователей. В 1872 г. за "распространение в среде мусульманского населения учения, независимого с видами правительства" Зейнулла Расулев и его ученик Гатаулла Абдулха-ликов били высланы под надзор полиции в Вологодскую губернию. Несколько мулл, поддержавших Зейнуллу Расулева, лишилось должности. 'Холько в 1880-1881 гг. Министерство внутренних дел, убедившись в отсутствии антиправительственных мотивов в поведении религиозных деятелей, возвратило их на родину.

Несмотря на то, что государственные органы, в том числе Духовное собрание, внушали муллам роль проводника правительственной политики, они нередко выступали против властей. Мусульманское духовенство принимаю участие в антифеодальном движении б Пермской и Оренбургской губерниях в 1834-1035 гг. и волнениях башкир Оскнского уезда Пермской губернии в 1874 г. В обоих случаях муфтии Габдессалям Габдрахимов и Салимгарей Тевкелев осудили антиправительственные действия мусульман, а последний даже возглавил подавление волнений в Осинском уезде. В последней четверти XIX в. в Урало-Поволжье неоднократно проходили массовые волнения мусульман в связи со слухами о предполагаемой насильственной христианизации. В т?лих ситуациях российские власти использовали Духовное собрание в роли успокоителя общественного мнения.

В заключении подводятся итоги исследования. Оренбургское магометанское духовное собрание было учреждено для государственного контроля над многочисленным мусульманским духовенством. В дальнейшем учреждение выполняло функции высшей инстанции духовного суда. В силу религиозности населения Духовному собранию фактически принадлежали монопольные полномочия в области се.мейно-брачного и - имущественного права. В правоприменительной практике оно использовало синтез шариата и отдельных положений общероссийского законодательства, а нормотворчество муфтиев и заседателей

находилось под наблюдением вышестоящих государственных органов.

Оренбургское магометанское духовное собрание являлось ап-пеляционным органом по надзору за действиями мусульманского духовенства. Это позволяло пресекать злоупотребления ахунов и Л1улл при решении спорных дел.

Духовное собрание не имело четкой структурной организации. Б течение изучаемого периода наблюдается значительный разрыв между учреждением и основной массой приходского духовенства. Попытка создать среднее управленческое звено ь лице зхуноЕ или мухтасибатов окончилось безуспешно. К второй половине XIX' в. как у муфтиев, так и у местных органов власти и у русской православной церкви появилось стремление произвести реорганизацию религиозного учреждения. Если первые выдвигали предложения о повышении статуса Духовного собрания, то вторые выступали за его закрытие. Центральные власти понимали необходимость дальней-, шего функционирования учреждения. Б течение столетнего периода деятельности Духовное собрание превратилось в своеобразный гарант свободного отправления религии. К тому же контроль со стороны центральных и местных органов власти не оставлял ему возможности действовать самостоятельно.

Религиозное учреждение принимало активное участие в реализации внутриполитических программ правительства среди мусульманского населения, что зачастую имело высокую эффективность. К концу XIX в. из-за полной и безалпеляциокной поддержи акций правительственных структур, нередко задевающих религиозные чувства мусульман, Духовное собрание потеряло авторитет среди значительной части духовенства и нарождашейся татарской и башкирской интеллигенции.

Основные положения я выводы диссертации изложены в следующих публикациях:

I. Деятельность Оренбургского магометанского духовного собрания по предотвращению массовых заболеваний в Башкирии // Философские а социальные проблемы здравоохранения. Тезисы докладов к Всесоюзной научно-теоретической конференции. /фа,1Л51. 0,1 а. л.

2. Деятельность Оренбургского магометанского духовного собрания (1789-1300 гг.) // Востоковедение в Башкирии, история и культура народов Евразии¡древность, средневековье и современ-

ность. Ч.1У, Уфа. 1992. 0,1 а.л.

3. К проблеме учреждения и оценки деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания // Исторический опыт развития духовной культуры Башкортостана: тенденции, современность, перспективы. Тезисы докладов. Уфа. 1991. 0,1 а.л.

4. Духовное собрание и муфтии // Учитель Башкирии. 1993, № 8. 0,3 а.л. (на башк.яз.).

5. К вопросу об историографии и особенностях башкирского) просветительства // Культура Башкирии: история и современность. Сборник научных трудов. Уфа, 1993. 0,5 а.л. (в соавторстве).

6. Мухамеджан Хусейнов - первый Оренбургский муфтий // Оренбургский губернии - 250 лет (Проблемы истории и культуры). Уфа, 1994.01 а.л.

7. Штрихи к биографическому портрету Габдессаляма Габдра-химова (1765-1840) // История края и судьбы людей. Тезисы республиканской краеведческой конференции. Уфа, 1994.01 а.л.

8. Муфтий Мухамеджан Хусейнов о реформировании системы мусульманского образования // Ислам, народные традиции и современное образование. Тезисы Всероссийской конференции. Уфа. 1994. 0,1 а.л.

5ГМ И. 23. V. 1СС»*л