автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Оружиеведение в отечественной археологии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Оружиеведение в отечественной археологии"

Герасимов Юрий Викторович

ОРУЖИЕВЕДЕНИЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АРХЕОЛОГИИ: ИСТОРИЯ И МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ НАУЧНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

Специальность 07. 00. 09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

ОМСК - 2005

Работа выполнена на кафедре первобытной истории Омского государственного университета

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор В.И. Матющенко

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Ю.С. Худяков

кандидат исторических наук, доцент A.B. Свешников

Ведущая организация:

Алтайский государственный университет

Защита состоится 18 мая 2005 г. в_

часов на заседании диссертационного совета К. 212.179.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Омском государственном университете (644077, г. Омск, пр. Мира, 55а, учебный корпус № 2, ауд. 506).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного университета (644077, Омск, пр. Мира, 55а, читальный зал № 1).

Автореферат разослан апреля 2005 г.

Ученый секретарь / ,

диссертационного совета —

кандидат исторических наук, доцент Ю.П. Родионов

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Одним из факторов, определяющих развитие науки, является углубление специализации и появление новых научных направлений, что актуализирует теоретико-методологические и историографические изыскания. Действительно, адекватная оценка современного состояния науки без обращения к ее истории невозможна, ибо только таким образом можно проследить истоки тех научных направлений, которые формируют ее облик, оценить перспективы их дальнейшего развития.

Одной из областей археологической науки, традиционно вызывающей интерес среди специалистов-профессионалов и широких кругов любителей древностей, является изучение оружия. Научная актуальность данной проблематики вполне очевидна. На определенном этапе развития человеческого общества военная организация начинает выступать в качестве важнейшей составляющей системы жизнеобеспечения, а потому ее игнорирование не позволяет понять многие аспекты культуры и быта древних социумов. Исследования военного дела древних сообществ на современном этапе характеризуются резким повышением статуса археологических находок вооружения как информационного источника. Оружие воплощает широкий круг достижений общества - от экономики до религии, поэтому его изучение требует комплексного подхода, что предполагает необходимость овладения исследователем специальными знаниями и методическим инструментарием. С учетом всего вышеизложенного представляется возможным утверждать формирование нового направления - археологического оружиеведения. Изучение процесса его формирования позволит ответить на вопросы о причинах и движущих силах развития направления, проанализировать теоретические и методологические установки исследователей, глубже понять и оценить их вклад в науку, по-новому осветить некоторые аспекты истории археологии.

Степень изученности проблемы. Представляя собой довольно развитое направление с широким тематическим, проблемным и хронологическим диапазоном исследований, археологическое оружиеведение не имеет своей историографии. Разумеется, нельзя утверждать, что работы, посвященные истории изучения вооружения в археологии, отсутствуют совершенно. История исследования вооружения скифских воинов сжато рассмотрена в фундаментальном труде Е.В. Черненко о защитном вооружении скифов.1 Краткий обзор изучения скифского оружия дальнего боя так же приведен в соответствующей работе упомянутого исследователя;2 кроме того, этих вопросов касалась А.И. Мелюкова.3 А.Н. Кирпичников коротко характеризует историю исследований отечественными археологами

1 Черненко Е.В. Скифский доспех, Киев, 1968.

г Черненко Е. В. Скифские лучники, Киев, 1981.

3 Мелюкова А И. Вооружение скифов // САИ, Д1 - 4. М.-Л., 1964.

древнерусского вооружения.4 Отдельные стороны формирования оружиеведения в сибирской археологии рассматриваются в соответствующих монографиях Ю.С. Худякова.5 Истории изучения сарматского военного искусства посвящен небольшой раздел в монографии A.M. Хазанова.6 Некоторые сведения по развитию оружиеведения можно найти в фундаментальной работе М.В. Горелика,' монографии В.В. Горбунова,8 а так же в статьях ряда исследователей.9 Отмеченные обращения к опыту предшественников носят характер библиографического обзора с целью подведения итогов сделанного в конкретной области. Как правило, они представляют собой небольшие очерки в монографиях или статьях. За пределами такого рода работ остаются вопросы о причинах и движущих силах развития направления, его статусе и специфике, эволюции методологии и методики. Появление и развитие данной области исследований трактуется упрощенно как результат постепенного накопления вещественных источников.

Конкретизация проблемного поля настоящего исследования требует теоретического разграничения понятий «военная археология» и «археологическое оружиеведение». Полагаем, что термин «военная археология» обозначает изучение военной истории по материальным остаткам последней, а «археологическое оружиеведение» исследует археологизированные предметы вооружения (исключая военно-инженерные сооружения и военную технику), как источники для изучения военного дела рассматриваемой культуры.

Объектом настоящего исследования является археологическое оружиеведение как специфическое научное направление, а предметом -процесс его формирования и развития.

4 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие// Археология СССР. Свод археологических источников. М. - Л., 1966, вып. Е1 - 36, вып. 1 - 3; ; Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII - XV вв. Л., 1976; Кирпичников А.Н. Куликовская битва. Л,1980; Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX - XIII веков//Археология СССР. Свод археологических источников. Л, 1973, вып. Е1 - 36; Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение// Археология СССР. Древняя Русь: деревня, замок, село. М, 1985;

5 Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов. Новосибирск, 1980; Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и- Центральной Азии. Новосибирск, 1986; Худяков Ю.С. Вооружение иентральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск. 1991; Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997; Худяков Ю.С. Защитное вооружение номадов Центральной Азии. Новосибирск, 2003.

6 Хазанов А. М. Очерки военного дела сарматов. М., 1971;

7 Горелик М В. Оружие Древнего Востока. М., 1993

8Горбунов В.В. В Военное дело населения Алтая в III - XIV вв. Барнаул, 2003. Ч. I. Оборонительное вооружение (доспех).

9 Глазов И.А. История изучения костяного панциря саргатской культуры // Третьи исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск, 1995; Горбунов В.В. Панцири раннего железного века на Алтае // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999; Бобров Л.А. Защитное вооружение кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего средневековья //Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Материалы 40-й РАЭСК. Новосибирск, 2000. Т. 3.

Цель работы: проследить процесс становления и развития оружиеведения как направления научных исследований в отечественной археологии, раскрыв его механизмы и движущие силы.

Задачи:

рассмотреть основные концепции развития вооружения древних обществ, господствовавшие в отечественной археологической науке в разное время;

соотнести их с общей методологической ситуацией в археологии соответствующего периода и определить влияние последней;

проанализировать источниковую базу исследований и установить роль и место археологических находок при решении оружиеведческих проблем;

проследить становление и развитие методики и проблематики изучаемого направления;

вскрыть экстернальные и интернальные механизмы развития изучаемого научного направления;

на основе изученного материала разработать периодизацию, отражающую основные этапы становления археологического оружиеведения как научного направления;

проанализировать современное состояние направления, выделить фундаментальные тенденции и показать возможные перспективы его развития.

Хронологические рамки исследования ограничены серединой XIX -началом XXI века. Нижняя граница определена появлением первых исследований вооружения обществ, изучаемых археологически, а верхняя доведена до настоящего времени в связи с задачей оценить современное состояние исследований в рассматриваемой области.

Территориальные рамки охватывают пространство развития отечественной науки в рассматриваемый период.

Методологической основой настоящего исследования является понимание науки как сложного взаимодействия философских принципов, теоретического знания и исследовательской практики в рамках специфического социального организма, каковым является научное сообщество, которое действует в определенной социокультурной среде, и испытывает на себе ее влияние. Поэтому современная историография ориентируется на первоочередное изучение не столько готового знания как результата научно-исследовательской практики, сколько механизмов его производства. Настоящая работа ориентируется именно на такой подход.

Методика сочетает аналитические методы работы с источником с герменевтическим «понимающим» подходом к их интерпретации и компаративистским синтезом, позволяющим обнаружить философскую, мировоззренческую составляющую научных концепций.

Комплекс источников, сформированный в соответствии с поставленной целью и вытекающими задачами, включает работы отечественных археологов и оружиеведов с середины XIX века до настоящего времени, посвященные проблемам изучения древнего

вооружения. Весь использованный корпус источников можно разделить на пять групп. К первой должны быть отнесены публикации материала, полученного в ходе раскопок тех или иных памятников, имеющие целью ввести его в научный оборот. Ко второй группе следует причислить публикации, в которых на материалах вооружения решаются проблемы исключительно археологического характера. Третью группу составят работы, посвященные общей характеристике археологических общностей, их развитию и взаимоотношениям между ними. В четвертую группу источников включены исследования по истории археологии науки в России. Наконец, работы, посвященные характеристике вооружения и военного дела древних обществ, составляют пятую группу источников, наиболее важную в рамках темы нашего исследования.

Научная новизна исследования определяется тем, что впервые археологическое оружиеведение рассматривается как интегративное направление, сложившееся на стыке наук под воздействием как внутренних, так и внешних факторов, процесс формирования которого прошел несколько фаз.

Практическое применение результатов работы возможно в учебном процессе путем создания спецкурсов, включения выводов в курсы по общей истории археологической науки. Кроме того, результаты могут иметь и прикладное исследовательское значение при изучении сюжетов, связанных с развитием археологии в России. Наконец, настоящее историографическое исследование может быть востребовано специалистами-оружиеведами при работе над конкретными проблемами.

Апробация работы нашла отражение в докладах и выступлениях на конференциях различного уровня, на заседании сектора бронзы и раннего железного века Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск), в теоретико-методологическом семинаре при кафедре первобытной истории Омского государственного университета. Кроме того, опубликовано 12 работ, затрагивающих различные аспекты настоящего исследования.

И. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых включает три раздела, заключения, списка использованных источников и литературы.

Во введении обоснована актуальность темы диссертации, показана научная новизна и прикладная ценность полученных результатов, определены хронологические и территориальные рамки, цели и задачи работы, охарактеризован понятийный аппарат, корпус источников и методов их изучения, а также показана методологическая база исследования.

Первая глава «Изучение вооружения в отечественной археологии во второй половине XIX - первой четверти XX века» состоит из трех параграфов. Первый посвящен характеристике корпуса источников для изучения военного дела древних, имевшегося в распоряжении исследователей. Он включал письменные источники, коллекции музейного оружия, этнографические материалы и археологические находки. Первую группу составили тексты античных, византийских, арабских и китайских авторов, русские летописи, западноевропейские хроники. В соответствии с темой работы оценена их значимость для развития оружиеведческих исследований в археологической науке. Именно эти источники стали основой для изучения военного дела древних кочевников, славян, Киевской Руси.

Вторая группа источников типологически неоднородна. Она объединяет коллекции, формировавшиеся стихийно, вне воздействия специфических научных, эстетических или познавательных интересов, таких, как Оружейная палата, и складывавшиеся целенаправленно - Кунсткамера, Царскосельский Арсенал и другие. Своеобразием отличались и частные собрания оружия, которые в той или иной степени становились доступными специалистами и нередко включались в исследовательскую практику, позволяя решить спорные вопросы развития того или иного вида вооружения. Однако в любом случае специфику таких коллекций составляла относительная узость хронологического и предметного диапазона - попасть сюда могли экспонаты, отличавшиеся высокой степенью сохранности, художественной отделкой, принадлежностью определенному историческому лицу, т. е. - уникальные. Данная особенность во многом определила их место и роль в становлении археологического оружиеведения в России.

К третьей группе принадлежат материалы по военному делу, собранные русскими этнографами. Следует отметить, что объектом исследования их становились в первую очередь «примитивные общества», которые в боевой практике нередко использовали оружие, история которого уходит в глубокую древность - луки, копья, мечи, щиты. Для разработки методов использования археологических находок вооружения в качестве источников при изучении военного дела древних обществ важную роль сыграли как собранные этнографами коллекции, так и составленные ими описания практического использования различных категорий вооружения. В отличие от вышеописанной группы, этнографические данные рассматривались как типичные; к ним историографически примыкают и фольклорные материалы, которые понимались как отражение типовых описаний вооружения и приемов военного искусства.

Наконец, четвертая группа источников для изучения военного дела древних обществ - археологические. Их специфика заключается в утрате первоначальных морфологических и функциональных признаков, позволяющих атрибутировать их в качестве того или иного вида вооружения. На протяжении XIX века в научный оборот были введены материалы по вооружению древних обществ, проживавших на территории Российской империи в различные эпохи - от бронзового века до средневековья. Однако в

исследовательской практике они занимали далеко неравнозначные позиции, что не могло не сказаться на особенностях становления и развития археологического оружиеведения в рассматриваемый период. Дело в том, что в рассматриваемый период не существовало методов, позволявших использовать такие вещи как источник информации. Исследование, опиравшееся на него, не отвечало бы требованиям научности полученного результата. Для привлечения данных археологии необходимо было разработать специальную методику. Только в результате многолетней практики, путем проб и ошибок, археологами были разработаны методы, позволяющие включать этот материал в качестве полноценного источника, что резко расширило поле исследований. В данном разделе рассмотрен процесс накопления археологического материала и разработку методов его камеральной обработки в изучаемый период.

Второй параграф посвящен рассмотрению актуальных проблем в области изучения военного дела и вооружения древних обществ и предложенных для их решения концепций, характеризующих состояние данной области научных изысканий в XIX - первой четверти XX века. Описаны основные модели становления и развития вооружения древности, созданные учеными указанного периода. Рассмотренные работы отражают состояние исследований в области археологического оружиеведения в науке того времени. Выбор анализируемых публикаций обусловлен степенью их актуальности, поэтому сопоставление рассмотренных работ позволяет реконструировать проблемное поле научного направления. Основное внимание уделялось изучению древнерусского и скифо-сарматского вооружения по данным письменных источников; археологические материалы привлекались лишь в качестве иллюстраций.

В работах А.Ф. Вельтмана10, Н.Е. Бранденбурга11, Д.Н. Анучина12, Э.Э. Ленца13 была сформулирована концепция развития вооружения Древней Руси под влиянием западноевропейской и кочевнической традиций. Древние славяне не знали более совершенного оружия, чем лук, стрелы и дротики, но с возникновением государственности они попадают в орбиту влияния норманнской техники. В итоге с X по XII века вооружение русских дружинников обликом напоминает снаряжение викингов, что подтверждают и письменные источники, и археологические находки. Позже все более явственным становится влияние степи, особенно усилившееся после монгольского завоевания. Русичи заимствуют саблю, кольчугу, легкое вооружение, а их войско становится по преимуществу конным. Такой облик вооруженные силы русского государства сохраняют вплоть до реформ Петра I, который вернул им европейский облик. Насколько мощным было влияние

10Вельтман А.Ф. Московская оружейная палата. М., 1844; Вельтман А.Ф. Московская оружейная палата, М., 1860.

11 Бранденбург Н.Е. О влиянии монгольского владычества на древнее русское вооружение // Оружейный сборник. СПб, 1871,№№ 1-4.

12Анучин Д.Н. О некоторых формах древнейших русских мечей. Одесса, 1886.

13 Ленд Э.Э. Опись собрания оружия графа СД Шереметьева. СПб., 1895.

тюркоязычных очевников на развитие вооружения и военного дела Руси, демонстрирую'' названия отдельных видов оружия.

Другим важным направлением исследований стало вооружение восточноевропейских кочевников раннего железного века. Данная тема рассматривалась в сочинениях античных авторов; богатые коллекции ископаемого оружия были получены археологами. На основе этих материалов был разработана следующая схема развития паноплии. Скифы Северного Причерноморья были легковооруженными конными лучниками, практически лишенными защитного вооружения. Их военное искусство сводилось к весьма ограниченному набору тактических приемов: обстрел войск противника из луков с целью его дезорганизации, притворные отступления, атаки в рассыпном строю. Основным видом вооружения был лук со стрелами, снабженными наконечниками из бронзы или кости, причем знатные скифы пользовались изделиями греческой работы, а рядовые -самодельными, значительно более грубыми по отделке; кроме того, в ходу были короткие мечи-акинаки и копья. Победы, которые им удавалось одерживать, были обеспечены не превосходством в вооружении или военном искусстве, а природной жестокостью и агрессивностью, свойственной вообще кочевникам (A.C. Лаппо-Данилевский14, В.К. Мальмберг15, М.И. Ростовцев16). Однако эти качества не помогли скифам в борьбе с сарматами -столь же воинственными, но гораздо лучше вооруженными. Они широко использовали защитное вооружение, тяжелые копья и длинные мечи, что обеспечивало им преимущество в бою с легковооруженными скифами. Не исключено, что комплекс вооружения позволил сарматам сформировать принципиально новый род войск - катафрактариев, с мощным защитным и наступательным вооружением, действующих строем (М.И. Ростовцев1'). Подтверждением данной гипотезы могут быть изображения на античных памятниках и археологические находки.

Археологические материалы других регионов привлекали несравненно меньшее внимание исследователей. Они, как правило, фиксировались, соотносились с уже известными, но не использовались в качестве источника по военному делу. Не исследовались богатые сибирские, североевропейские коллекции, среднеазиатские материалы. Причина такой дискриминации видится в специфических методологических установках науки рассматриваемого периода.

В третьем параграфе рассмотрена связь концепций развития вооружения с общим комплексом представлений о культуре и истории обществ древности, принятых в науке того времени. Данный прием

14 Лаппо-Данилевский А С Скифские древности // Записки отделения русской и славянской археолоти, СПб, 1887, т IV, Лаппо-Данилевский А С. Древности кургана Карагодеуашх как материал для бытовой истории Прикубанского края в IV - III в в до н э // Материалы по археологии России, СПб, 1894, Х«13. Древности Южной Росси

15Мальмберг В К. Памятники греческого и Греко-варварского искусства, найденные в кургане Карагодеуашх // Материалы по археологии России, СПб , 1894 № 13 Древности Южной Росси,

16 Ростовцев М И Скифия и Боспор Л, 1925 "Там же С 562

позволяет обнаружить имплицитные основания исследований, коренящиеся в мировоззрении научного сообщества. Российская наука изучаемого периода имела тесные и устойчивые связи с мировой исследовательской практикой, и не могла, разумеется, избежать влияния последней. Поэтому одной из задач данного раздела работы является раскрытие этих связей и оценка их значимости для становления и развития направления в отечественной науке.

. . Повышенный интерес ученых к материалам скифо-сарматского и древнерусского круга имел место не столько по малочисленности находок на других территориях, сколько в силу господствовавших методологических установок, определявших подход к объекту исследований. Реконструкции скифских и сарматских комплексов вооружения выполнялись по данным письменных и изобразительных источников, археологические материалы привлекались почти исключительно в качестве иллюстративных. То же самое можно сказать и о древнерусском вооружении. Поскольку письменных источников по истории Сибири было явно недостаточно для подобной работы, то изучение военного дела древнего населения этого региона представлялось невозможным. Указанное отношение к письменным источникам как к наиболее объективным, а потому и наиболее заслуживающим доверия, связано с общими методологическими принципами позитивизма. В слове присутствует явная, открытая информация, которая может быть тем или иным способом верифицирована, в то время как в любой вещи, а тем более - в археологизированных остатках, только скрытая. Для ее понимания необходимо уже имеющееся знание, внешнее по отношению к предмету; в качестве источника такового могли использоваться только письменные данные. Другие методы анализа вещественных памятников отвергались как «метафизические», несущие отпечаток субъективного восприятия исследователя. Большое значение имели так же принципы эволюционизма и культурного диффузионизма, получивших широкое распространение как в отечественной, так и в зарубежной науке.

Серьезно ограничивала возможности исследователей слабость методической базы. Богатейшие этнографические материалы по использованию различных видов вооружения сибирскими народами не могли не привлечь внимание ученых, однако спроецировать эту информацию на археологические данные не представлялось возможным. Для полноценного использования вещных остатков в качестве источника необходима их реконструкция, и чем более точной она будет, тем более эффективным будет обращение к археологическим коллекциям. Но в то время методика этой процедуры не была разработана, в этом направлении предпринимались только первые попытки. Следует также отметить отсутствие типологической классификации предметов вооружения, что мешало исследователям увидеть за многообразием конкретных находок принципиальную схожесть их тактико-технических свойств.

В силу указанных обстоятельств предлагавшиеся концепции имели умозрительный характер и были слабо соотнесены с конкретным археологическим материалом. Отсутствие реконструкций не позволяло

установить взаимосвязь конструктивных особенностей и функционального назначения различных видов оружия и его отдельных элементов. Слабость методической базы реконструкций, по-видимому, обусловила и несколько пренебрежительное отношение полевых исследователей к находкам предметов вооружения, если они не отличались высокими художественными достоинствами. В работах рассмотренного периода был очерчен тот круг проблем, которые в дальнейшем определили развитие оружиеведческих исследований в археологии: вопросы происхождения оружия и его эволюции, социальная и сакральная роль его в древних культурах, взаимообусловленность вида оружия и тактики боя. Таким образом, основное значение рассмотренного периода - постановка проблематики, но слабость методики исследований препятствовала успешному решению поставленных задач. Осознание этого заставило исследователей предпринять первые шаги по выработке новых методических принципов, но их реализация и совершенствование определит содержание уже следующего этапа.

Вторая глава «Оружиеведческие исследования в 1920-1960-х годах» состоит из трех параграфов. В первом рассматриваются факторы, которые определили специфику рассматриваемого периода, позволяющую говорить о его относительной самостоятельности. К таковым следует отнести два обстоятельства: во-первых, резкое расширение ареала полевых исследований, обогатившее археологическую науку качественно новыми источниками по истории материальной культуры, а во-вторых - разработку новых методологических принципов исследований.

Активизация экспедиционной деятельности наблюдается уже в первой половине 1920-х годов, когда еще не угасли очаги гражданской войны. При этом наблюдался как количественный рост работавших на территории страны археологических партий, так и расширение территориальных границ их деятельности. Изучение археологических памятников национальных окраин бывшей империи постепенно приобретает все более планомерный и систематических характер, особенно - в результате формирования единой сети научно-исследовательских учреждений, охватившей всю территорию страны. Полученный в результате полевой материал открыл перед археологами ранее неизведанные миры кочевников Сибири и Центральной Азии, цивилизаций Средней Азии, древнейшего населения Крайнего Севера и сибирской тайги. Был введен в научный оборот богатейший материал по вооружению открытых культур, что заставило по-новому отнестись к прежним построениям в области изучения военного дела древности. В этом смысле можно говорить об определенной новизне источниковой базы исследований рассматриваемого периода, и его отличии от предшествующего. В то же время нельзя усматривать здесь радикальный разрыв с исследовательской традицией дореволюционной российской науки. Преемственность двух этапов просматривается не только в проблемном поле исследований, но, пусть это не покажется странным, и в глубинных, имплицитных мировоззренческих установках научного сообщества.

Вторым не менее важным новшеством рассматриваемого периода является новая методология, усилившая социально-экономический аспект исследований в археологии, что, разумеется, не могло не отразиться на изучении военного дела. Последовательная реализация новых методологических принципов в исследовательской практике позволила в значительной степени расширить проблемное поле исследований, что, как нам представляется, следует оценивать позитивно. В оценке марксизма как новой методологической основы следует соблюдать известную осторожность, отличая его от политической идеологии или мировоззренческой установки. Как нам представляется, в области изучения вооружения его значимость оказалась двойственной. С одной стороны, новые подходы позволили поставить новые проблемы, активизировать научный поиск и дать ответ на ряд вопросов. Важное значение имели теоретические положения о связи экономического базиса и надстройки, что требовало учитывать уровень экономического развития общества при изучении его вооружения; блестящий образец его практической реализации показала В.В. Гольмстен18. Но с другой стороны, догматическая идеология общества, политический заказ гуманитарному знанию вкупе с определенными традициями дореволюционной науки предопределили некоторую тенденциозность выводов.

В области военной археологии сохраняли свою актуальность ставшие уже традиционными направления исследований: военное искусство восточноевропейских кочевников раннего железного века, генезис скифской и сарматской паноплии, вооружение и военное снаряжение древнерусских ратей. Однако концепции второго этапа заметно отличаются от более ранних. В распоряжении археологов появились и новые источники, и новые методы их изучения. В научный оборот были введены археологические коллекции вооружения, полученные при исследовании памятников Средней Азии (СП. Толстов19, А.Н. Бернштам20), Полярного Урала и севера Западной Сибири (В.Н. Чернецов21, ВА. Мошинская ), Забайкалья (Г.П. Сосновский23) и др. Именно они легли в основу новых концепций развития военного дела и вооружения древних обществ, построенных советскими археологами уже на новых методологических основаниях.

Отмеченные процессы оказали серьезное влияние на оружиеведческие исследования рассматриваемого периода; этому аспекту посвящен второй параграф описываемой главы. Здесь рассмотрены проблематика исследований, основные концепции, принятые в советской науке указанного времени, охарактеризована методика исследовательских работ.

18Гольмстен В.В. К разработке приемов исследования вещественных памятников (меч и сабля) // Антология советской археологии. М., 1995, т. 2.

"Толстов СП. Древний Хорезм. М, 1948.

20Бернштам А Н. Чуйская долина //Материалы и исследования по археологии СССР, 1950, №14.

21 Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // МИА, 1953а. Вып. 35; Чернецов В.Н. Усть-полуйское время в Нижнем Приобье // МИА, 19536. Вып. 35.

22 Мошинская В.И. Археологические памятники Севера Западной Сибири // САИ. М-, 1965. Вып. ДЗ - 8.

23Сосновский Г.П. Раскопки Ильмовой пади // СА, 1946, вып.УШ.

Основной круг проблем оставался прежним - развитие вооружения кочевников раннего железного века и Древней Руси; определенный интерес исследователей вызывают сибирские коллекции. Опираясь на материалы по археологии Средней Азии, СП. Толстое предположил появление катафрактариев в древнем Хорезме на рубеже II - I веков до н.э., что произвело настоящую революцию в военном деле.24 Позже они, под именем сарматов, принесли новое вооружение и тактику боя в Причерноморье, вытеснив скифов.

Археологические свидетельства высокого уровня развития ремесла в Киевской Руси позволили сформулировать новые концепции развития древнерусского вооружения. Нельзя рассматривать этот процесс как простое подражание зарубежным влияниям; скорее, следует говорить о том, что русские воины стремились найти оптимальное сочетание различных традиций, поскольку вынуждены были вести войну на два фронта: против кочевников и рыцарей (Г.Ф. Корзухина25, А.Н. Кирпичников26). Таким образом, рассмотренный период в развитии археологического оружиеведения заметно отличается от предыдущего в эмпирическом и концептуальном плане, но сохраняет преемственность в проблематике. Первое проявилось в расширении ареала полевых работ, открывших перед учеными новые горизонты исследований, а второе - в появлении новых теорий, описывающих возникновение и развитие комплексов вооружения и их отдельных элементов. Однако оценка отмеченных изменений не может быть однозначной. На первый взгляд, уместно говорить о динамичном развитии направления, принимая во внимание увеличение количества публикаций, введения в научный оборот многочисленных коллекций и пр. Но нельзя не заметить определенной стагнации в области теоретического знания. Действительно, новые концепции развития вооружения Древней Руси или кочевников раннего железного века отличаются от существовавших на первом этапе. Однако различия эти не подкреплялись соответствующими трансформациями научного мировоззрения. Выдвигавшиеся теории сохраняли умозрительный характер, и были слабо обоснованы эмпирическим материалом. Между тем, на этом этапе развития археологической науки уже сложились необходимые предпосылки для формирования новой методической базы исследований - типологические, статистические, комбинаторные методы обработки материала все более прочно входят в арсенал ученых. Но для полномасштабной их реализации требовался пересмотр некоторых методологических оснований научного поиска.

В третьем параграфе настоящей главы рассмотрена активизация таких попыток в 1950 - 1960-х годах. Анализ основных концепций развития вооружения, сформулированных в рассматриваемый период, показал, что к

4 Толстое СП. Указ. соч., с. 217.

25 Корзухина Г.Ф. Из истории древнерусского оружия 11 в. //СА т. XIII, 1950.

26 Кирпичников А Н. Древнерусское оружие// Археология СССР. Свод археологических источников. М. -Л., 1966, вып. Е1 -36, вып. 1 - 3 ;

1960-м годам существующие методологические принципы не удовлетворяли потребностей исследователей. Действительно, наблюдается рост числа публикаций по проблемам вооружения, предлагаются новые концепции, вводятся в научный оборот новые источники. Однако, во-первых, ни одна из предложенных концепций не считалась более убедительной, чем другие, а во-вторых, их возникновение стимулировалось не кризисом конкурентной модели, а появлением новых находок. Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что прежний методологический подход оказался исчерпанным и уже не мог предложить выхода на новый уровень исследований. Методологический поиск оказывался тем более актуальным, что разработка и широкое применение новых методов исследования значительно расширяли возможности ученых. В оружиеведческих исследованиях начинает широко использоваться формально-типологический метод, который позволяет исследователям оперировать не единичными находками, а типами. Однако сами критерии группировки материала остаются спорными, поэтому проблема их разработки занимает важное место в теоретических штудиях археологов. Важную роль сыграло использование статистических и математических методов в археологических исследованиях. С помощью их стала возможной оценка степени распространенности того или иного вида вооружения в различных территориально-хронологических рамках. Именно этот показатель создавал необходимые предпосылки для выхода на уровень исторической реконструкции, т.е. позволял изучать военное дело по археологическим находкам вооружения. Однако результативность исследований в значительной мере снижалась из-за отсутствия эффективных методик реконструкций вооружения; кроме того, не проводились и экспериментальные исследования.

Создание новых методик изучения археологических находок обусловили возможность парадигмальных сдвигов и в области исследования вооружения. Последние выразились в изменении статуса ископаемого оружия, которое превращается в основной источник по проблемам, связанным с изучением военного дела. Впрочем, окончательное утверждение их в данном качестве происходит уже на следующем этапе, знаменуя начало нового направления, со специфической методикой, целями и задачами исследования. Если воспользоваться терминологией И. Лакатоса2', можно отметить, что на протяжении второго периода происходила постепенная трансформация «жесткого ядра» исследовательской программы в оружиеведении, основу которого составляли принципы моноцентризма, культурной диффузии и эволюции как всеобщего закона существования. Согласно этим представлениям, развитие комплекса вооружения должно связываться с передовыми цивилизациями, которые оказывают влияние на окружающих «дикарей». Последние осваивают достижения своих высокоразвитых соседей настолько, насколько это позволяет им собственный уровень экономического, социального и политического развития.

27 Лакатос И Методология научных исследовательских программ // ВФ, 1995, № 4

Всесторонняя оценка культуры общества поэтому важна для правильной оценки его военного дела. Такая парадигма ориентировала исследователя на поиск исходной точки развития, привязки ее к конкретной археологической культуре или хотя бы региону, и описание дальнейшей эволюции начальных форм под воздействием различных факторов. Как отмечалось выше, именно эти принципы лежали в основе изучения вооружения в дореволюционной археологии; но они были восприняты и советской археологией. Дело в том, что исследовательская программа марксизма исходит из представлений об универсальности всеобщего закона исторического развития, который конкретизируется в учении о социально-экономических формациях. Следовательно, вещественные материалы могут только подтверждать уже известное, а не открывать новое - принцип, принятый еще на первом этапе оружиеведческих исследований в отечественной археологии. Поэтому, как и ранее, при изучении вооружения различных обществ ведущая роль отводится письменным источникам, а сообщаемая ими информация определяет направление научного поиска.

Однако расширение полевых исследований археологов и этнографов открывало перед наукой все новые и новые центры древних цивилизаций, показывало высокий уровень развития регионов, считавшихся прежде отсталыми. Думается, что указанное обстоятельство сыграло не последнюю роль в изменении научного мировоззрения. В то же время, как нам представляется, не следует сбрасывать со счетов и те изменения, которые происходили в советском обществе в целом. В самом общем виде их можно сформулировать как отказ от мировоззрения, основанного на идее абсолютной1 истины, и формирование нового, релятивистского. Новое мировидение допускало мысль о том, что развитие европейской цивилизации - не эталон, и даже не единственно возможный вариант исторического процесса, что могут существовать альтернативы, и даже более успешные, и принцип естественного отбора не применим для оценки исторических результатов. Применительно к рассматриваемой теме новые представления проявились в росте интереса к истории военного дела «варваров», в признании его самобытности и оригинальности, а, следовательно, и того факта, что таковое достойно пристального внимания со стороны исследователей.

Общей характеристикой для первого и второго этапов оказывается незначительная роль археологического материала в создаваемых концепциях развития вооружения. В этом смысле можно говорить об отсутствии собственно археологического оружиеведения в данное время, о своеобразном «подготовительном» этапе. Появление нового научного направления происходит уже в рамках следующего периода.

Третья глава «Оружиеведение в современной археологии: проблемы и перспективы развития» включает, как и предыдущие, три раздела. В первом рассмотрено становление новой методики исследований и ее практическое применение, показавшее высокую эффективность новых разработок. Заметные успехи были достигнуты при изучении скифской

паноплии. Применение статистико-комбинаторных методов к анализу археологических находок показало, что у скифов использование тяжелого вооружения получило большее распространение, чем у сарматов. Это означало, что взгляд на последних как на носителей «идеи тяжелой конницы» не подтверждается археологически. На основе таких расчетов Е.В. Черненко выдвигает гипотезу о появлении тяжеловооруженной кавалерии в скифской среде28. Новая концепция принципиально отличалась от прежних тем, что опиралась в первую очередь на археологические находки предметов вооружения, и сигнализировала об изменении статуса последних.

Важное место в арсенале новых методических разработок заняли различные техники реконструкции. Целью метода графической реконструкции предметов вооружения, разработанного М.В.Гореликом, является воссоздание внешнего вида находок. Методика предполагает расчленение комплекса на простейшие элементы, конструктивные особенности которых позволяют восстановить способ сочленения их между собой и таким образом воссоздать завершенную структуру, которая фиксируется графически. Успешность такого эксперимента могло гарантировать только глубокое знание оружейных технологий и тактико-технических характеристик различных видов вооружения. Как показала практика, наиболее эффективным данный метод оказался при исследованиях защитного вооружения, и именно с этой целью сегодня он широко используется специалистами29. Разрабатывается методика

экспериментальной реконструкции моделей-копий археологических находок вооружения30. Широко используются естественнонаучные методы изучения находок. Высокий уровень методик позволил обратиться к изучению материалов, ранее не привлекавших внимания исследователей. Начиная с 1970-х годов, активно развиваются оружиеведческие штудии в сибирской археологии. Разработка и применение метода типолого-хронологические матриц вооружения позволило Ю. С. Худякову проследить эволюцию всего комплекса и взаимозависимость трансформации отдельных категорий оружия. В свою очередь, установленная динамика позволила реконструировать развитие военного искусства южносибирских кочевников в целом. К 1970-м годам окончательно складываются два подхода к

28 Черненко ЕВ. Скифский доспех, Киев, 1968; Черненко Е.В. О времени и месте появления тяжелой конницы в степях Евразии // МИА, 19716, № 177. Проблемы скифской археологии.

®Горелик М.В. Опыт реконструкции скифских доспехов по памятнику скифского изобразительного искусства - золотой пластине из Гермесова кургана. // СА, 1971, № 3; Горелик М В. Кушанский доспех // Древняя Индия. Историке - культурные связи. М., 1982; Бобров Л.А., Худяков Ю.С. Эволюция защитного

вооружения чжурчжэней и маньчжуров в периоды развитого, позднего средневековья и нового времени // Археология Южной Сибири и Центральной Азии позднего средневековья, Новосибирск, 2003 и др. мАбрамзон И.Я., Горелик М.В. Научная реконструкция комплекса вооружения русского воина XIV века и его использование в музейных экспозициях века // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983,Минжулин А.И. Защитное вооружение воина-лучника V - VI вв до н. э. из кургана у с. Гладковщина (реставрация и научная реконструкция) // СА, 1988, № 4

31 Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов. Новосибирск, 1980; Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986; Худяков Ю.С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск. 1991 и др.

изучению находок вооружения - археологический, основанный на формально-типологическом анализе, и оружиеведческий, который базировался на функциональном анализе. Первый позволял решать задачи хронологической и культурной атрибуции, а второй раскрывал тактические особенности оружия. Их сочетание позволило поставить задачу реконструкции не только комплекса вооружения, но и военного искусства носителей различных археологических культур.

Большое значение имело формирование источниковой базы для дальнейшего расширения проблемного поля исследований в данной области.

Второй параграф посвящен характеристике исследовательской практики изучаемого периода. Здесь рассмотрены способы реализации нового подхода и полученные результаты, их значение для дальнейшего развития направления. Показан процесс формирования новых концепций развития древнего вооружения и военного искусства, а так же выявлены методологические принципы исследований.

К середине 1980-х годов окончательно утвердилась точка зрения о том, что уровень развития военного искусства скифов не только не уступал, но во многом и превосходил таковой в соседних регионах. Поэтому следует полагать не столько влияние населения сопредельных территорий на развитие оружейных комплексов и тактики у скифов, сколько обратное воздействие. В то же время археологические материалы различных регионов «скифского мира» убедительно свидетельствуют о существовании устойчивых местных традиций. Поэтому, говоря о «скифском влиянии», не следует сводить его к простым заимствованиям образцов оружия или их импорту. Имманентной причиной развития комплекса вооружения является существование функционально противоположных составляющих его родов оружия. Поэтому столкновение с более совершенной военной техникой не обязательно должно породить стремление заимствовать ее; совершенно адекватной реакцией может стать создание новых конструкций, позволяющих успешно противостоять противнику. Кроме того, сходство географических и социально-экономических условий, конечно, способствует определенной культурной нивелировке этносов, но в то же время необходимо учитывать и влияние местных традиций на формирование оружейных комплексов. Это теоретический принцип подтвердили исследования археологических материалов Средней Азии, Алтая, Западной Сибири, Северного Кавказа и др.

Новые методологические принципы предполагают, что эволюцию оружейного комплекса следует рассматривать как процесс всемирно-исторический, обусловленный имманентными причинами. Важнейшей из них является диалектическое единство категорий вооружения, предназначенных для решения противоположных задач и совершенствование их исключительно в ходе боевого использования. Для изучения развития древнего вооружения необходимо привлечение широкого круга источников -

изобразительных, письменных, археологических, этнографических и др. Кроме того, при построении объясняющих моделей необходимо учитывать целый ряд факторов, так или иначе влияющих на изучаемый процесс: экономических, политических, культурных, географических и т. д. Такой подход, с одной стороны, заметно расширяет проблемное поле оружиеведческих изысканий, а с другой - требует выработки новых методических приемов исследовательской работы. Разумеется, необходимо учитывать и достижения в смежных областях - археологии, истории и пр. Только соблюдение всех перечисленных условий позволит исследователю успешно решать поставленные задачи.

На данном этапе появляются монографические исследования, посвященные рассматриваемой теме, что отражает новое качество как источников, так и науки в целом. Подобные исследования призваны, с одной стороны, ввести в научный оборот результаты полевых изысканий, поскольку каждый полевой сезон приносит все новые материалы, а с другой - заполнить существующую лакуну в знаниях археологов о военном искусстве изучаемых обществ.

В третьем параграфе охарактеризовано современное состояние археологического оружиеведения. Активное развитие нового направления порождает и новые проблемы: определение места оружиеведения в структуре археологической науки, его связи с другими направлениями и смежными науками. Формируются новые подходы, причем все большее значение приобретает культурологический подход к изучению оружия.

Основную тенденцию развития оружиеведения в отечественной археологии сегодня можно обозначить как расширение проблемного поля в территориальном, хронологическом и концептуальном аспектах, основанное на новых методологических и методических подходах.

Первая из указанных тенденций реализуется в появлении и возрастании исследовательского интереса к тем материалам, которые традиционно оставались за рамками оружиеведческих изысканий. До 1950-х годов внимание ученых привлекали, прежде всего, материалы славянорусской, скифо-сарматской (а затем - сакской) и античной археологии. Выходы за очерченные рамки носили характер исключений, и не могли рассматриваться в качестве заявки на создание новой исследовательской традиции; их появление носило, как правило, случайный характер, связанный с экстернальными факторами, а не вызывалось закономерностями научного развития. Причем указанное состояние дел вполне согласовывалось с общей научной картиной, и, следовательно, не может рассматриваться как признак отставания или регресса исследований в данной области. Положение изменилось в 1960 - 1970-х годах как результат отмеченных выше трансформаций во всех исследовательских структурах археологии. Ученые все больше внимания уделяют изучению проблем вооружения и военного искусства населения Дальнего Востока, Сибири, Урала, Поволжья, Центральной Азии. Все более активно привлекаются зарубежные

археологические материалы, позволяющие лучше понять те процессы, которые происходили на территории современной Российской Федерации.

Параллельно расширению территориальных рамок исследований происходит увеличение хронологического диапазона. Если традиционно временной интервал изучения вооружения и военного дела археологами охватывал эпоху раннего железного века для кочевников и античных государств Северного Причерноморья и домонгольскую эпоху - для русской истории (разумеется, встречались и исключения, но не они определяли общую тенденцию), то сейчас положение заметно изменяется. Обращение к проблемам военной истории обществ эпохи неолита, а тем более -палеометалла, с опорой на археологические материалы, в первую очередь, все прочнее входят в исследовательскую практику. Поднимается и верхняя граница археологических изысканий в данной области - до позднего средневековья, а иногда - даже до начала нового времени.

Отмеченные изменения актуализировали исследования военного дела носителей различных археологических культур, открывшие глубокую оригинальность и теснейшее взаимодействие различных традиций. Произошли глубокие трансформации в концептуальной сфере, что выразилось в стремлении создать общую картину развития вооружения и военного дела древнего населения для возможно более широкого территориального и хронологического диапазона. Подобные попытки, разумеется, предпринимались и ранее, но принципиальное отличие современных построений заключается в преимущественной ориентации последних на археологические материалы, в то время как для первых характерна была привязка к данным письменных источников.

Можно говорить о сложении на современном этапе развития археологического оружиеведения научно-исследовательских центров, обладающих определенной спецификой. Вплоть до начала 1990-х годов в нашей стране существовало четыре таких центра: Санкт-Петербургский центр, ориентируется, главным образом, на изучение военного дела средневековой Европы и Руси в их тесном взаимодействии. Московские специалисты работают в широком территориальном и хронологическом диапазонах, уделяя внимание не только отечественным материалам. Третий центр, оформившийся в начале 1960-х годов в Киеве, ориентируется, в первую очередь, на изучение материалов скифской эпохи; однако после распада Советского Союза этот центр оказался исключен из пространства отечественной науки. Наконец, четвертый центр сформировался в Новосибирске в 1970-х годах. Круг научных проблем здесь охватывает вопросы развития вооружения и военного дела населения Северной и Центральной Азии и сопредельных территорий с использованием этнографического материала. Отмеченная специфика различных центров не означает их изолированности. Сегодня именно процессы интеграции позволяют специалистам плодотворно сотрудничать в области изучения древнего вооружения и военного дела. В последние годы можно отметить активизацию контактов на уровне не только межрегиональном, но и

международном, в том числе - и с бывшими республиками СССР. Кроме того, следует иметь в виду, что оружиеведческие исследования проводятся и на базе других научных центров. Большое внимание уделяется вопросам теории и методики оружиеведческих исследований археологического материала. Важным показателем уровня развития археологического оружиеведения как научного направления является создание и выпуск учебных пособий по данной тематике. Сохраняется традиционно высокий интерес к изучению древнего вооружения в обществе, что выдвигает требование налаживания популяризации достижений науки в данной области исследований.

На основе проведенного исследования можно говорить о перспективности археологического оружиеведения на базе интеграции, с одной стороны, региональных и международных исследований, для чего к настоящему времени создана необходимая источниковая, методическая и концептуальная база, а с другой - популяризаторской и научной деятельности.

В заключении подводится основные итоги проведенного исследования, и намечаются дальнейшие перспективы изысканий в данной области. Изучение оружия в отечественной археологии прошло три этапа: от середины XIX века до 1920-х годов; середина 1920-х - первая половина 1960-х годов; со второй половины 1960-х годов до настоящего времени. Методологическую основу первого периода составили принципы позитивизма и линейного эволюционизма; археологическим находкам отводилась лишь иллюстративная роль, что связано со слабостью методической базы науки. На следующем этапе методологическим требованием становится необходимость учитывать уровень экономического и социального развития общества при изучении оружейного комплекса такового. В исследовательскую практику включаются статистические и типологические методы, что повышает роль археологических находок. Наконец, третий период характеризуется резким возрастанием статуса последних в качестве источника. Исследования в данной области приобрели широкий масштаб, определился круг источников, сформировался комплекс специфических методов их изучения. Методологической основой становится понимание комплекса вооружения как целостного феномена, развитие которого определяется внешними и внутренними факторами. Все это позволяет утверждать появление принципиально нового научного направления в современной науке о древнейшем прошлом человечества, которое имеет интегративный характер, и может быть названо «археологическим оружиеведением» с учетом специфики источника, требующей применения особых методов.

Перспективы развития направления связаны как с экстенсивным (освоение нового археологического материала), так и с интенсивным (более широкое использование новых информационных технологий) расширением поля исследования. Большую роль играет неослабевающий интерес к истории оружия со стороны общества как основного потребителя

исторического знания, что поднимает проблему популяризации результатов оружиеведческих изысканий. Особую актуальность она приобретает в связи с тем обстоятельством, что материалы по истории вооружения древних обществ, проживавших на территории нашей страны, до сих пор остаются неизвестными зарубежным любителям. Самые современные издания, популяризирующие историю военного искусства древности по-прежнему, как и сто лет назад, основное внимание уделяют средиземноморским цивилизациям, несколько меньшее - Древней Европе. Что касается азиатских «варваров», то о них лишь иногда упоминают, не признавая за ними ни самобытности, ни тем более - заметных достижений в области военного дела.

Наконец, оружиеведческие исследования не утрачивают своей значимости и для собственно археологических штудий, позволяя разрабатывать и уточнять хронологические рамки отдельных памятников и культур. Большое значение имеют результаты исследований в указанной области для военной и социальной истории человечества. Кроме того, археологическое оружиеведение сегодня приобретает все большее значение и для развития военной археологии. Указанные обстоятельства и определяют, на наш взгляд, значение данного научного направления и дальнейшие перспективы его развития.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

1. Герасимов Ю.В. Из истории защитного доспеха лесостепного Прииртышья // Материалы IV международной научной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Археология и этническая история». Омск, 1997. С. 47-50.

2. Герасимов Ю.В. К вопросу об изучении оружия в сибирской археологии // IV исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 1997. С. 36-37.

3. Герасимов Ю.В. Вооружение и снаряжение саргатского катафрактария: опыт реконструкции (по материалам могильника Сидоровка) // Материалы XXXVII международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс: история». Новосибирск, 1999. С. 15-17.

4. Герасимов Ю.В. Погребения с вооружением в позднесредневековом комплексе могильника Окунево - VII на Татарском увале // Материалы ХЬ региональной археолго-зтнографической конференции «Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии». Новосибирск, 2000. С. 16-18.

5. Герасимов Ю.В. Проблема существования скифского катафрактария в отечественном оружиеведении // V исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2000. С. 28-31.

6. Герасимов Ю.В. Изучение вооружения в отечественной археологии в 1930-1940-х годах: основные проблемы и концепции // Научно-практическая конференция «Зыряновские чтения». Курган, 2003. С. 2931.

7. Герасимов Ю.В. Проблема происхождения и развития древнерусского комплекса вооружения в трудах отечественных археологов // Традиционные культуры и общества Северной Азии (с древнейших времен до современности) Кемерово, 2004. С. 12-14.

8. Герасимов Ю.В. Кризис в отечественной археологии: методологический аспект // V исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2000. С. 31-33. (в соавт. с Т.А. Горбуновой).

9. Герасимов Ю.В. Историография и новые научные направления // Интеграция археологических и этнографических исследований. Сб. науч. трудов. Омск, 2002. С. 41-42. (в соавт. с Т.А. Горбуновой).

Ю.Герасимов Ю.В. Историография в археологии: современное состояние // Вестник ОмГУ, 2003, №2. С. 52-54. (в соавт. с Т.А. Горбуновой).

П.Герасимов Ю.В. О роли историографии в археологии // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. Мат. Всероссийской (с междунар. участием) 43-й археолого-этнографической конференции молодых ученых. Томск, 2003. С. 34-35 (в соавт. с Т.А. Горбуновой).

12.Герасимов Ю.В. Позднесредневековый комплекс могильника Окунево - VII: итоги и перспективы изучения // V Конгресс антропологов и этнографов России. Омск, 2003. С. 180-182. (в соавт. с Т.А. Горбуновой).

Герасимов Юрий Викторович

ОРУЖИЕВЕДЕНИЕ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АРХЕОЛОГИИ: ИСТОРИЯ И МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ НАУЧНОГО НАПРАВЛЕНИЯ

Специальность 07.00. 09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Герасимов, Юрий Викторович

Введение.

Глава 1. Изучение вооружения в отечественной археологии во второй половине XIX - первой четверти XX века.

§1. Источниковая база: формирование и состав.

§ 2. Изучение военного дела древних обществ: основные проблемы и концепции.

§3. Методологические основы изучения вооружения в русской археологии.;.

Глава 2. Оружиеведческие исследования в 1920-1960-х годах.

§1. Советская археология: методологические принципы и их реализация.

§ 2. Изучение оружия древности: основные проблемы и концепции.

§3. Новый взгляд на старые проблемы: поиск новых методологических оснований.

Глава 3. Оружиеведение в современной археологии: проблемы и перспективы развития.

§ 1. Формирование методической и эмпирической базы нового научного направления.

§2. Археологическое оружиеведение как научное направление: проблемы и пути развития.

§3. Археологическое оружиеведение сегодня: проблемы и перспективы развития.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Герасимов, Юрий Викторович

Стабильный рост интереса к проблемам истории археологии со стороны научного сообщества в последние десятилетия наглядно демонстрирует увеличение количества публикаций по данной тематике.1 Активизация теоретико-методологических исканий в археологии, как полагает Ю.Н. Захарук, свидетельствует о возможности формирования Л нового направления - истории и философии науки. По мнению ученого, до настоящего времени археология находилась на «допарадигмальной, или, что то же самое, эмпирической стадии развития».3 Между тем, современные условия настойчиво требуют создания особой парадигмы науки, что и обуславливает переживаемый ею кризис. Именно поиски выхода из данной ситуации актуализируют теоретические и методологические изыскания. Отметим, что оценку современного состояния археологии как кризисного, переломного, разделяют многие ученые, хотя и по-разному определяют его причины.4 Однако, на наш взгляд, столь пристальный интерес к истории археологии отражает ситуацию, характерную для современной гуманитаристики в целом.5 Среди наиболее общих причин, объясняющих данное явление, исследователи называют сдвиги парадигмального, методологического характера, связанные с переосмыслением гуманитарным знанием своего места в системе культуры. Не менее значимыми факторами являются также общие закономерности развития научного знания, что находит свое выражение в углублении процессов специализации, интеграции и дифференциации науки, и на этом фундаменте — формирования новых направлений. Археологическая наука не представляет собой исключения из общего правила, а потому предложенные объяснения, на наш взгляд, вполне приложимы и к ней.6 Таким образом, отмеченное явление обусловлено потребностями дальнейшего развития науки, что предполагает углубление специализации и появление новых научных направлений. Указанный процесс вызывает необходимость определенных теоретико-методологических сдвигов, что, несомненно, актуализирует историографические изыскания: «Связь философии и археологии наиболее тесно проявляется в теоретико-методологической сфере, причем лучше всего эту связь можно проследить в истории развития археологического познания», - отмечал В.Ф. Генинг.7 Действительно, адекватная оценка современного состояния науки без обращения к ее истории невозможна, ибо только таким образом можно проследить истоки тех научных направлений, которые сегодня формируют ее облик, определить направления и перспективы их дальнейшего развития.

Одним из таких направлений современной археологической науки, активно развивающимся, вызывающим интерес не только среди специалистов-профессионалов, но и среди широких слоев любителей древностей, является археологическое оружиеведение. Свидетельством тому является издание тематических сборников,8 проведение конференций по проблемам изучения военного дела древних обществ,9 выпуск научно-популярных изданий по данной тематике.10 Научная актуальность данной проблематики вполне очевидна. На определенном этапе развития человеческого общества военная организация начинает выступать в качестве важнейшей составляющей системы жизнеобеспечения, а потому игнорирование данной сферы жизнедеятельности не позволяет понять многие аспекты культуры и быта древних социумов. Понимание этого, с одной стороны, и развитие археологических исследований, с другой, привело к формированию особой области исследований в рамках археологической науки, которое получило обозначение военной археологии. Сегодня военная археология представляет собой весьма интересное и перспективное направление исследований, однако его статус и специфика оцениваются специалистами неоднозначно. Согласно мнению В.И. Массона, его особенность заключается в том, что, «в соответствии с основным объектом археологической науки изучает материальные древности, связанные с военным делом, и иные следы былой военной деятельности».11 Таким образом, выделение направления учитывает особенности изучаемых источников. К таковым будут отнесены находки предметов вооружения, остатки военно-инженерных сооружений, военной техники, места военных действий, если таковые удается идентифицировать, костяки со следами боевых повреждений, древние изображения воинов и батальных сцен. С указанными материалами в том или ином виде приходится иметь дело практически каждому исследователю археологических памятников эпохи голоцена. Это обстоятельство позволило М.Б. Пиотровскому утверждать, что «каждый археолог в той или иной степени является военным историком».12 Очевидно, что, при подобном подходе утрачивается специфика военной археологии как научного направления, а сам термин теряет свое содержание. Не учитывается так же тот факт, что археологический источник содержит

1 "I разнородную информацию. На наш взгляд, чтобы избежать указанных противоречий, в качестве методологического обоснования научного направления следует полагать особым образом ориентированный подход к источнику. Военная археология в этом случае будет ориентироваться на изучение военной сферы жизни общества по остаткам его материальной культуры.

В современной науке изучение вооружения и военного дела древних сообществ характеризуется резким повышением статуса археологических находок вооружения как информационного источника. Именно поэтому от ученого требуется определенная специализация, овладение новыми навыками и знаниями, в которых нет необходимости при работе с другими категориями находок (особенности использования различных типов вооружения, их тактические характеристики и т.д.). Оружие, которое выступает в качестве основного объекта исследования, является одним из важнейших элементов древних культур, что делает его полисемантичным индикатором развитости самых разных сфер жизни общества — от экономики до религии. Изучение его поэтому может быть наиболее результативным при условии комплексного подхода, который сегодня становится одним из основных методологических принципов исследований в данной области. Его грамотная и последовательная реализация позволяет использовать находки вооружения в качестве полноценного источника для изучения военного дела, но требует специальной подготовки исследователя. Вышеизложенные соображения оправдывают выделение некоторыми учеными принципиально нового направления исследований в современной археологической науке — археологического оружиеведения, которое может рассматриваться в качестве важнейшей составляющей военной археологии14.

Представляя сегодня собой довольно развитое направление, имеющее широкий тематический, проблемный и хронологический диапазон исследований, археологическое оружиеведение, тем не менее, до сих пор не имеет своей историографии. Как нам представляется, указанное обстоятельство не в последнюю очередь определяет многие дискуссионные моменты в определении статуса и сущности данного научного направления. Настоящая работа, посвященная изучению становления и развития одного из фундаментальных направлений военной археологии, в какой-то мере призвана восполнить отмеченный пробел, что характеризует новизну исследования.

Разумеется, нельзя утверждать, что работы, посвященные историографическим проблемам исследования вооружения в археологии, отсутствуют совершенно. Так, история исследования вооружения скифских воинов сжато рассмотрена в фундаментальном труде Е.В. Черненко о защитном вооружении скифов.15 Краткий обзор изучения скифского оружия дальнего боя так же приведен в соответствующей работе упомянутого исследователя;16 кроме того, этих вопросов касалась А.И. Мелюкова.17 А.Н.

Кирпичников коротко характеризует историю исследований отечественными

18 археологами древнерусского вооружения. Отдельные стороны формирования оружиеведения в сибирской археологии рассматриваются в соответствующих монографиях Ю.С. Худякова.19 Истории изучения сарматского военного искусства посвящен небольшой раздел в монографии A.M. Хазанова.20 Некоторые сведения по развитию оружиеведения можно

I найти в фундаментальной работе М.В. Горелика, монографии В.В. Горбунова, а так же в статьях ряда исследователей. Однако следует отметить, что подобные обращения к опыту предшественников чаще всего носят характер библиографического обзора с кратким подведением итогов сделанного в данной области. Как правило, они представляют собой небольшие очерки в монографиях или статьях. За пределами такого рода работ остаются вопросы о причинах и движущих силах развития направления, анализ теоретических и методологических установок исследователей, без чего невозможно глубокое понимание и оценка их вклада в науку.24 Изложенные соображения во многом определяют актуальность избранной темы.

Необходимость очертить предметное поле нашего исследования предполагает теоретическое разграничение понятий «военная археология» и «археологическое оружиеведение»; данная задача тем более актуальна, что даже в специальной литературе четкого определения их не существует. Полагаем, что термином «военная археология» в самом общем случае следует обозначать область исследований военной истории по различным материальным остаткам последней. Тогда под «археологическим оружиеведением» мы будем понимать такое направление исследований, предметом которого являются археологизированные предметы вооружения (исключая военно-инженерные сооружения и военную технику), как источники для изучения военного дела рассматриваемой культуры. Следовательно, объектом настоящего исследования является изучение отечественными археологами находок вооружения, с целью реконструкции военного дела древних обществ, а предметом - процесс формирования и развития археологического оружиеведения как специфического научного направления. В настоящей работе понятие «древнее общество» используется как обозначение той стадии в истории общества, для изучения которой археологические источники играли наиболее важную роль. Методологически такой прием вполне оправдан, поскольку именно этот принцип определял понимание «древнего общества» в различные периоды развития археологической науки.

Военное дело и вооружение как его материальная основа издавна являются неотъемлемой частью культуры человечества. Здесь отражаются новейшие технические достижеиия общества, тесно переплетены социальные, идеологические, политические и экономические факторы. Поэтому понятно, что изучение данной сферы является важнейшим условием для понимания культуры в целом. Это сознавалось уже историками древности — не случайно теме военного искусства описываемого общества уделялось внимание в любом сочинении.

В отечественной археологии к изучению вооружения и военного искусства древних обществ ученые обращаются не ранее середины XIX века.

В силу понятных причин формирование нового направления оказалось теснейшим образом связано с археологией Древней Руси и раннего железного века. Конечно, в российской науке уже задолго до указанного времени существовали представления о военном деле данных обществ, основанные на показаниях письменных источников. Начало систематических археологических исследований, вводящих в научный оборот новую категорию источников, и определенные методологические сдвиги позволили рассматривать эту тему в качестве проблемы, нуждающейся в специальном изучении. В обобщающих и специальных трудах этого времени появляются

разделы, посвященные описанию «военного быта» с опорой на археологические материалы. Но основной категорией источников для данной темы все же остаются письменные сообщения; археологические находки привлекаются, как правило, лишь в качестве иллюстрации текста. На наш взгляд, такая ситуация была обусловлена, с одной стороны, недостаточным уровнем развития методов исследования вещественных памятников, а с другой - методологическими установками позитивизма, отвергавшими

26 синтетические построения как «метафизические». Отмеченные черты составили характерные особенности первого периода истории изучения древнего оружия в отечественной археологии. Хронологические рамки его охватывают время 1850 - рубежа 1910-20-х годов; нижняя граница определяется публикацией первых реконструкций с использованием археологических материалов, а верхняя - изменением статуса археологических находок как источника в рамках новой методологии.

Влияние марксизма определило новый подход к рассматриваемой проблеме, что позволяет говорить о начале нового этапа в развитии оружиеведе-ния в советской археологии, хронологические рамки которого мы определяем 1920-1960-ми годами. Нижняя граница данного этапа обусловлена принятием и утверждением новой методологии исследований, базирующейся на принципах марксистской философии, а верхняя — появлением принципиально новых подходов к роли и месту ископаемых находок вооружения для решения проблем изучения военного дела древних обществ. Следует отметить, что разрыв между первым и вторым периодом связан с историческими событиями конца 1910-х - первой половины 1920-х годов. Разумеется, в истории археологической науки это было время бурных событий и серьезных потрясений, в значительной степени определивших ее будущее, а потому привлекающее интерес исследователей. Однако для нашей темы отмеченный период действительно воспринимается как лакуна, дискретность исследовательской традиции, что оправдывает отмеченный разрыв в композиции сочинения как литературный и методический прием. Освоение исследователями новых методологических принципов и введение большого массива ископаемых источников позволили по-иному взглянуть на данную проблему и традиционно предлагавшиеся решения ее. Появление новых методов извлечения информации заметно повысило роль вещественных памятников по сравнению с предыдущим этапом, однако в целом их значение оставалось скорее вспомогательным. Следует отметить, кроме того, что переход на новые идеологические и методологические принципы на протяжении 1920-1930-х годов не означал разрыва преемственности со старой, дореволюционной наукой, невзирая на отчаянные попытки новых теоретиков откреститься от «буржуазного вещеведения». В то же время вряд ли можно согласиться и с утверждением некоторых современных ученых о качественном падении уровня исследований в послереволюционные десятилетия. Вероятно, эта проблема для археологии в целом еще требует детального и осторожного изучения, что же касается оружиеведения, то можно констатировать, что преемственность двух этапов прослеживается столь же четко, сколь и разница между ними.

Нижним временным рубежом нового периода, на наш взгляд, следует считать середину — вторую половину 1960-х годов, верхняя же может быть совмещена с настоящим временем. На данном этапе ситуация в области изучения вооружения резко изменяется. Разработка и применение статистико-математических методов обработки материала к изучению оружия качественно расширило источниковую базу исследований. В немалой степени этому способствовала и резко возросшая интенсивность полевых изысканий. Отмеченные факторы обусловили трансформацию статуса ископаемых находок вооружения как источника для изучения военного дела древних обществ. Теперь именно эта категория источников становится основной для разработки указанной темы. Новый подход означал качественные изменения во всей области исследований. Если ранее внимание специалистов привлекали в первую очередь те регионы, история которых получила освещение в письменных источниках, то теперь все более перспективным становится изучение военного дела обществ, не попавших в поле зрения древних авторов. Все более широкое развитие получают методы моделирования, технологического анализа, полевого и лабораторного эксперимента при изучении различных категорий древнего оружия. На этой основе происходит складывание нового направления научных исследований — археологического оружиеведения.

Как полагает М.В. Горелик, в области изучения древнего вооружения «археологи и оружиеведы идут параллельными путями: первые реконструируют древние вещи, вторые могут использовать для моделирования функций древнего оружия типологически сходные более позднего времени «живые» предметы, далеко отстоящие по времени и месту

7о от изучаемых». По его мнению, историю оружия сегодня изучают три науки. История искусств ставит перед собой целью определить место оружия «в системе искусств» определенного региона и периода, что позволяет выделить идеологическую, «надматериальную» значимость предметов вооружения.29

Оружиеведение изучает оружие как одну из категорий материальной культуры в широком временном и территориальном аспектах. Такой подход позволяет «увидеть принципиальную типологическую близость самых, казалось бы, отдаленных явлений, а порой и глубокие отличия вещей, на первый взгляд казавшихся близкими»,30 а так же - выявить и изучить общие закономерности развития вооружения. Такая постановка вопроса, в свою очередь, теснейшим образом увязывает изучение комплекса вооружения с исследованием военного дела - одной из важнейших сторон жизни древних обществ.

Наконец, археология изучает оружие как такую категорию артефактов, которая имеет важное значение для решения проблем культурной и хронологической атрибутации. Этот подход имеет свою специфику, вызывающую досаду оружиеведов: «К сожалению, далеко не везде и не всегда археологи придают правильное значение находкам предметов вооружения. В основном это касается издания материала: комплексы часто публикуются не полностью именно за счет предметов вооружения, особенно

31 таких "невыразительных", как панцирные пластины».

Не отвергая в принципе изложенную выше точку зрения М. В. Горелика на специфику подходов к изучению оружия, полагаем необходимым все же внести в нее некоторые коррективы. На наш взгляд, с учетом тех изменений, которые сегодня происходят в рассматриваемой области исследований, есть все основания утверждать формирование нового направления - археологического оружиеведения. В его рамках фактически объединяются все три подхода, что не только значительно расширяет проблемное поле исследований, но и позволяет более полно представить роль и место войны в культуре древнего населения.

Большинство современных исследователей, говоря о становлении в отечественной науке археологического оружиеведения, выделяет в качестве основной движущей силы данного процесса «постепенное накопление источников».32 Безусловно, развитие археологических исследований и связанное с этим расширение источниковой базы оружиеведческих исследований имеют большое значение для становления и развития направления. Однако объяснять сложный и многоплановый процесс его формирования только одной этой причиной, на наш взгляд, нельзя. Как нам представляется, археологическое оружиеведение представляет собой интегративное научное направление, сложившееся на стыке наук под воздействием как внутренних, так и внешних факторов. Поэтому рассматривать его формирование необходимо как сложный, комплексный процесс, прошедший несколько фаз.

Исходя из всего вышеизложенного, цель настоящего исследования можно сформулировать следующим образом: проследить процесс становления и развития оружиеведения как направления научных исследований в отечественной археологии, раскрыв его механизмы и движущие силы.

Для достижения заявленной цели необходимо решить следующие задачи:

• рассмотреть основные концепции развития вооружения древних обществ, господствовавшие в отечественной археологической науке в разное время;

• соотнести их с общей методологической ситуацией в археологии соответствующего периода и определить влияние последней;

• вскрыть и проанализировать экстернальные и интернальные механизмы развития научного направления;

• проанализировать источниковую базу исследований и установить роль и место археологического материала при решении оружиеведческих проблем;

• проследить становление и развитие методики и проблематики изучаемого направления;

• на основе изученного материала разработать периодизацию, отражающую основные этапы становления археологического оружиеведения как научного направления;

• проанализировать современное состояние направления, выделить фундаментальные тенденции и показать возможные перспективы его С развития.

Комплекс источников, сформированный в соответствии с поставленной целью и вытекающими задачами, включает работы отечественных археологов и оружиеведов с середины XIX века до настоящего времени, посвященные проблемам изучения древнего вооружения. Весь использованный корпус источников можно разделить на пять групп. К первой должны быть отнесены публикации материала, полученного в ходе раскопок тех или иных памятников, имеющие целью ввести его в научный оборот. Специфика такого рода работ заключается в том, что авторы их, за редким исключением, не ставят перед собой задачи предложить новую концепцию развития вооружения. Как правило, они стремятся соотнести полученный вещественный материал с уже имеющимся, прошедшим интерпретацию и принятым в научном сообществе. Привлечение их в качестве источника оправдано постольку, поскольку они дают возможность выяснить, какие вещественные источники были доступны исследователям в интересующий нас период, и в какой степени они использовались. В свою очередь, в рамках данной группы можно выделить две подгруппы по специфике содержащейся в них информации: публикации больших серий археологического материала, в том числе и оружия, и публикации исключительно предметов вооружения. Последние, как правило, представляют собой статьи, сообщения или тезисы докладов, основная цель которых — ввести в научный оборот новый материал для дальнейших исследований. Изучение их позволяет судить о качественном и количественном составе потенциальной источниковой базы науки соответствующего периода, а так же в определенной степени показывает отношение археологического сообщества к такой категории инвентаря, как предметы вооружения.

Ко второй группе следует причислить публикации, в которых на материалах вооружения решаются проблемы исключительно археологического характера - датировка и происхождение культур, вероятность и направление контактов, уровень социального и экономического развития и прочее. Подобные работы демонстрируют широту спектра использования находок вооружения в археологической науке рассматриваемого периода, позволяют понять методику работы с источником. Источники, объединенные в рамках данной группы, показывают скорее развитие археологической науки, чем оружиеведения, а потому для решения поставленных задач имеют второстепенное значение. Тем не менее, их привлечение позволяет лучше представить оценку археологами ископаемого оружия, его роли и места как источника для изучения материальной и духовной культуры древних, а так же показывает уровень развития методов обработки материала.

Третью группу составят работы, посвященные общей характеристике археологических общностей, их развитию и взаимоотношениям между ними. Подобные исследования во многом формировали основы научного мировоззрения исследователей вооружения, что не могло не сказаться на итогах работы. Поэтому привлечение такого рода публикаций позволит глубже понять зачастую не эксплицируемые основания исследовательских концепций развития вооружения. Но при работе с данной группой источников необходимо учитывать, что и для них существуют скрытые мировоззренческие установки, не раскрываемые авторами, поэтому необходимо привлечение работ, в которых хотя бы в самых общих чертах характеризуется развитие исторической и археологической науки в изучаемый период. В качестве такого рода источников использованы исследования по истории археологической науки в России, составляющие четвертую группу. Специфика их использования заключается в том, что не все положения авторов могут считаться безоговорочно приемлемыми в рамках заявленной темы, что требует специальных оговорок и дополнительных обоснований. Таким. образом, данная категория работ занимает положение одновременно источников и литературы, но провести между ними четкую грань далеко не всегда представляется возможным.

Наконец, работы, посвященные характеристике вооружения и военного дела древних обществ, составляют пятую группу источников, наиболее важную в рамках темы нашего исследования. Именно они отражают уровень развития оружиеведческих изысканий в науке в целом, и в археологии, в частности, показывают, какие источники и методологические принципы использовались учеными в разное время, как развивалась методика таких исследований. Именно здесь представлены результаты исследовательской работы в чистом виде, который отражает не только проделанную ученым работу, но и готовность научного сообщества принять ее, равно как и проделанную ранее. Таким образом, данная группа источников позволяет увидеть актуальные проблемы исследований на каждом конкретном этапе развития направления, вскрыть механизмы их решения и проследить взаимодействие инноваций и традиций, что и составляет, в сущности, процесс развития научного знания.

Методологической основой настоящего исследования является понимание науки как сложного взаимодействия методологических принципов, теоретического знания и исследовательской практики в рамках специфического социального организма, каковым является научное сообщество, которое действует в определенной социокультурной среде, и испытывает на себе ее влияние. Такой подход предъявляет определенные требования к историографическому описанию процесса развития науки, который, безусловно, обладает внутренней логикой, но при этом испытывает серьезное внешнее воздействие. Рассмотрение истории науки как простой последовательной смены одних теорий другими не раскрывает его механизмы, для этого необходимо выявить методологические основания предлагаемых авторами концепций, и философские принципы, определяющие парадигму исследования. Как показал С.А. Борчиков, внутри последней можно различить два уровня - парадигму знания и парадигму познания, первая из которых определяет собой гносеологическую, а вторая — методологическую модель науки.34 Нельзя игнорировать и роль культурных стереотипов, формирующих те «пред-суждения», с которыми ученый подходит к объекту своего исследования, и которые определяют саму возможность познания.35 Наконец, нельзя сбрасывать со счетов уровень методического обеспечения исследовательской практики. Возникающая в итоге взаимодействия указанных факторов исследовательская программа представляет собой иерархическую структуру теорий и представлений, образующих «твердое ядро» и «защитный пояс».36 Их трансформация и есть развитие науки, и для историка важно понять, что, как и почему изменяется. Поэтому современная историография ориентируется на первоочередное изучение не столько готового знания как результата научно-исследовательской практики, сколько механизмов его производства. Настоящая работа ориентируется именно на такой подход.

Методика настоящего исследования предполагает использование комплекса методов, предложенного и отработанного в рамках модели «новой историографии».

Аналитические и синтетические процедуры при работе с текстом источника дают возможность выявить основные составляющие авторской концепции и создать ее модель. Использование сравнительно-исторического метода позволяет обнаружить развитие знания, а сравнительно-генетического - преемственность различных этапов этого процесса. Наконец, компаративистский анализ дает возможность увидеть общее и особенное в работах различных исследователей, а синтез открывает выход на философскую, мировоззренческую составляющую научных концепций, без чего невозможно понять механизмы развития.

Структурно работа включает введение, три главы, разбитых на три параграфа каждая, заключение, список использованной литературы и источников. В рамках первой главы настоящей работы мы рассматриваем начальный этап становления археологического оружиеведения в отечественной науке. Основная цель - проследить, как изменялось отношение к археологическим находкам предметов вооружения, какие методы использовались при их изучении, какие выводы были при этом получены. Мы попытаемся выяснить, какие факторы оказали решающее влияние на исследователей, обращавшихся к изучению военного дела ранних обществ, какие идеи составляли методологическую базу таких работ, какими источниками они оперировали. Сформулированная таким образом проблема предполагает использование в качестве источников не столько публикации археологических находок, сколько текстов, содержащих концептуальные модели реконструкций.

Глава состоит из трех параграфов. Первый посвящен характеристике корпуса источников для изучения военного дела древних обществ, имевшегося в распоряжении исследователей. Второй параграф посвящен рассмотрению актуальных проблем в области изучения военного дела и вооружения древних обществ и предложенных для их решения концепций, характеризующих состояние данной области научных изысканий в XIX — начале XX века. Наконец, в третьем параграфе мы пытаемся проследить связи концепций развития вооружения с общим комплексом представлений о культуре и истории обществ древности, принятых в науке того времени, что позволяет обнаружить имплицитные основания исследований, коренящиеся в мировоззрении научного сообщества.

Вторая глава настоящего исследования посвящена изучению следующего этапа формирования направления; как и предыдущая, глава подразделяется на три параграфа.

В первом параграфе рассматриваются те обстоятельства, которые определили специфику рассматриваемого периода, позволяющую говорить о его относительной самостоятельности. Во втором параграфе главы рассматриваются проблематика исследований, основные концепции, принятые в советской науке указанного времени, характеризуется методика исследовательских работ. Такой подход позволяет получить объективную картину развития изучаемого направления на рассматриваемом этапе. На этой основе только и возможно определение роли и места данного периода в истории археологического оружиеведения. Эта задача решается в рамках следующего, третьего параграфа путем соотнесения полученных результатов с общими методологическими установками, ранее полученными достижениями и с известными источниками.

Последняя глава сочинения посвящена характеристике современного этапа изучения вооружения отечественной археологией. Определяющее значение на данном этапе имели изменения методического характера, поэтому именно этому сюжету посвящен первый параграф данной главы. Здесь рассмотрено становление новой методики исследований, ее практическое применение, показавшее эффективность новых разработок. Второй параграф посвящен характеристике исследовательской практики изучаемого периода. Здесь рассматриваются способы реализации нового подхода и полученные результаты, их значение для дальнейшего развития направления. Третий параграф посвящен характеристике современного состояния археологического оружиеведения. Активное развитие нового направления порождает и новые проблемы: определение места оружиеведения в структуре археологической науки, его связи с другими направлениями и смежными науками.

В заключении подводится основные итоги проведенного исследования, и намечаются дальнейшие перспективы изысканий в данной области. На основе полученных выводов дается характеристика современного состояния и вероятных перспектив отрасли.

В конце приводится перечень использованной в исследовании литературы и источников.

Хронологические рамки исследования охватывают период с середины XIX века по настоящее время, а территориальные охватывают пространство развития отечественной науки в рассматриваемый период. , Промежуточные результаты, полученные в ходе исследования, прошли апробацию в различных формах. Опубликовано и подготовлено к печати 15 работ, затрагивающих различные аспекты настоящего исследования.37 Автор принимал участие в работе 11 конференций различного уровня с выступлениями и их последующем обсуждением.

Кроме того, в феврале 2003 года по теме диссертационного исследования был прочитан доклад с последующим обсуждением на заседании сектора бронзы и раннего железного века Института археологии и этнографии СО РАН (г. Новосибирск). Наконец, в течении 2003 - 2004 годов по теме диссертационного исследования были прочитаны доклады на теоретико-методологическом семинаре при кафедре первобытной истории Омского государственного университета.

Как нам представляется, полученные по итогам проведенного исследования результаты могут иметь следующее практическое применение: использование в учебном процессе путем создания спецкурсов, включение выводов в курсы по общей истории археологической науки. Кроме того, результаты могут иметь и прикладное исследовательское значение при изучении сюжетов, связанных с развитием археологии в России. Наконец, историографическое исследование будет востребовано специалистами-оружиеведами при работе над конкретными проблемами.

I См., напр.: Формозов А.А. Некоторые итоги и задачи исследований в области истории археологии // СА, 1975, №4; Формозов А.А. Очерки по истории русской археологии. М., 1961; Формозов А.А. Русские археологи до и после революции. М., 1995; Формозов А.А. Страницы истории русской археологии. М., 1986; Матющенко В. И. 300 лет истории сибирской археологии. Омск, 2000; Генинг В.Ф. Очерки по истории советской археологии. Киев, 1982; Клейн JI. С. Феномен советской археологии. СПб., 1993; Глушков И.Г. Теоретическая мысль в советской археологии во второй половине 1920-х - начале 1930-х годов // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск, 1983 и др.

2ЗахарукЮ.Н. Наука-ученый-научное сообщество//РА, 1998, №2.

3 Там же, с. 198.

4 Матющенко В.И. Археология на пороге эпохи «Великих археологических открытий» // Третьи исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск, 1995; Захарук Ю.Н. Наука - ученый - научное сообщество // РА, 1998, №2; Клеим JI. С. Феномен советской археологии. СПб., 1993; Формозов А.А. Русские археологи до и после революции. М., 1995 и др.

5 См.: Баткин JI.M. Полемические заметки // Одиссей. М.,1995; Зверева Г.И. Обращаясь к себе: самопознание профессиональной историографии // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 1999, № 1, и др.

Более подрооно наша позиция по данному вопросу изложена в следующих работах: Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Историография в археологии: современное состояние. //Вестник ОмГУ, 2003, №2; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Историография и новые научные направления.// Интеграция археологических и этнографических исследований. Сб. науч. трудов. Омск, 2002; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Кризис в отечественной археологии: методологический аспект.// V исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2000; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. О роли историографии в археологии // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. Мат. Всероссийской (с междунар. участием) 43-й археолого-этнографической конференции молодых ученых. Томск,2003а; Гснипг В.Ф. Очерки по истории советской археологии. Киев, 1982;

8 См., напр.: Вооружение скифов и сарматов. Киев, 1984; Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981; Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987; Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995, Материалы по военной археологии Алтая п сопредельных территорий. Барнаул, 2002 и др.

9 Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе. Международная научная, конференция. СПб., сентябрь, 1998

10 См., напр.: Соловьев А.И. оружие и доспехи. Сибирское вооружение от древности до средневековья. Новосибирск, 2003; Худяков Ю.С. Сабля Багыра. СПб, 2000, и др.

II Массон В.И. Воина как социальное явление // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998, с. 6.

12 Пиотровский М. Б. Война как археологический источник // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998, с. 5.

13 Более подробно о природе и специфике археологического источника см.: Клейн JI.C. Археологический источник. Л., 1978, с. 15, сл.

14 См, напр., Горбунов В.В. В Военное дело населения Алтая в III - XIV вв. Барнаул, 2003. Ч. I. Оборонительное вооружение (доспех); Худяков Ю.С. Дискуссионные вопросы сибирского оружиеведения // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995 и др.

15 Черненко Е. В. Скифский доспех, Киев, 1968.

16 Черненко Е. В. Скифские лучники, Киев, 1981.

17 Мслюкова А.И. Вооружение скифов // САИ, Д1 -4. М.-Л., 1964.

18 Кнрпичников A.H. Древнерусское оружие// Археология СССР. Свод археологических источников. М. -Л., 1966, вып. Е1 - 36, вып. 1 - 3; ; Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII - XV вв. Л., 1976; Кирпичников А.11. Куликовская битва. Л,1980; Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX - XIII веков//Археология СССР. Свод археологических источников. Л, 1973, вып. Е1 - 36; Кирпичников А.П., Медведев А.Ф. Вооружение// Археология СССР. Древняя Русь: деревня, замок, село. M, 1985.

19 Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов. Новосибирск, 1980; Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986; Худяков Ю.С. Вооружение цен тральмоазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск. 1991; Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997; Худяков Ю.С. Защитное вооружение номадов Центральной Азии. Новосибирск, 2003.

20Хазанов A. M. Очерки военного дела сарматов. M., 1971.

21 Горелик M.B. Оружие Древнего Востока. М., 1993.

22 Горбунов В.В. В Военное дело населения Алтая в III - XIV вв. Барнаул, 2003. 4. I. Оборонительное вооружение (доспех).

23 Глазов И.А. История изучения костяного панциря саргатской культуры // Третьи исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск, 1995; Горбунов В.В. Панцири раннего железного века на Алтае // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999; Бобров JI.A. Защитное вооружение кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего средневековья //Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Материалы 40-й РАЭСК. Новосибирск, 2000. Т. 3.

24 Меткую и не лишенную иронии характеристику историографических разделов, составляющих непременный атрибут современного археологического исследования, дал Ю.П. Холюшкин: «.полного удовлетворения от знакомства с такими, порой, увы, «дежурными» по направленности и стилю разделами публикаций не получаешь. Простая констатация известных фактов оставляет, как правило, вне внимания авторов историографических скетчей весьма интересный аспект - творческую лабораторию лидеров археологии Сибири как современной, так и дореволюционной.» (Холюшкин Ю.П. Системная классификация понятия «общая теоретическая археология»//Информационные технологии в гуманитарных исследованиях. Новосибирск, 1998, с. 39).

25 См., напр.: Лаппо-Данилевский А. С. Скифские древности. //Записки отделения русской и славянской археологии, СПб., 1887, т. IV; Русские древности в памятниках искусства. СПб., 1889. Вып. 1-5; Анучин Д.Н. О некоторых формах древнейших русских мечей. Одесса, 1886 и др. Более подробно данный вопрос рассматривается в соответствующем параграфе настоящей работы

Данилевским И.II., Кабанов B.C., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Источниковедение. М., 1998, с.47, сл.; Бычков СЛ., Корзун В.П. Введение в историографию отечественной истории XX века. Омск, 2001. 27 Клейн Л. С. Феномен советской археологии. СПб., 1993; Формозов А.А. Русские археологи до и после революции. М., 1995.

8 Горелик М.В. Оружие Древнего Востока. М., 1993, с. 4.

29 Там же.

30 Там же.

31 Там же.

32 Горбунов В.В. В Военное дело населения Алтая в III - XIV вв. Барнаул, 2003. Ч. I. Оборонительное вооружение (досмсх), с. 20; см. та. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997, др.

33 Подробнее см.: Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // ВФ, 1995, №4; Борчиков С.А. Методологическое значение понятия парадигмы познания // http:// www.ozersk.ru: Маркова Л.А. Общие модели истории пауки // Философия и методология науки. М., 1996;

34 См.: Борчиков С.А. Методологическое значение понятия парадигмы познания // http:// www.ozersk.ru. 33 См.: Гадамер Г.-Г. Истина и метод. М., 1988.

36 См.: Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // ВФ, 1995, №4.

37 Герасимов 10. В. Из истории защитного доспеха лесостепного Прииртышья // Материалы IV международной научной конференции «Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Археология и этническая история». Омск, 1997; Герасимов Ю. В. К вопросу об изучении оружия в сибирской археологии.// IV исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 1997; Герасимов 10. В. Вооружение и снаряжение саргатского катафрактария: опыт реконструкции (по материалам могильника Сидоровка).// Материалы XXXVII международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс: история». Новосибирск, 1999; Герасимов Ю. В. Погребения с вооружением в позднесредпевековом комплексе могильника Окунево- на Татарском увале.// Материалы XL региональной археолго-этнографической конференции «Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии». Новосибирск, 2000; Герасимов Ю. В. Проблема существования скифского катафрактария в отечественном оружиеведении.// V исторические чтения памяти M. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2000; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Кризис в отечественной археологии: методологический аспект.// V исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Материалы научной конференции. Омск, 2000; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Историография и новые научные направления.// Интеграция археологических и этнографических исследований. Сб. науч. трудов. Омск, 2002; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Историография в археологии: современное состояние. //Вестник ОмГУ, 2003а, №2; Герасимов 10. В., Горбунова Т. А. О роли историографии в археологии // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. Мат. Всероссийской (с междунар. участием) 43-й архсолого-этпографической конференции молодых ученых. Томск,20036; Герасимов Ю. В., Горбунова Т. А. Позднссредневсковын комплекс могильника Окунево — VII: итоги и перспективы изучения // V Конгресс антропологов и этнографов России. Омск, 2003в; Герасимов Ю.В. Изучение вооружения в отечественной археологии в 1930-1940-х годах: основные проблемы и концепции // Научно-практическая конференция «Зыряповскне чтення». Курган, 2003г; Герасимов Ю.В. Проблема происхождения и развития древнерусского комплекса вооружения в трудах отечественных археологов // Традиционные культуры и общества Северной Азии (с древнейших времен до современности). Кемерово, 2004; Герасимов Ю. В. Изучение вооружения кочевников раннего железного века в русской археологии конца XIX — начала XX в.в.: основные подходы и методы (в печати).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Оружиеведение в отечественной археологии"

Заключение.

История изучения вооружения и военного дела древних обществ в российской науке насчитывает без малого два столетия. За это время сложилось новое научное направление, получившее обозначение «археологическое оружиеведение».1 Предметную область его можно определить как изучение археологических находок оружия как источника по истории военного искусства. Научно-исследовательский арсенал его сегодня составляют методы, разработанные и апробированные в оружиеведении, археологии, музейном деле, этнографии и искусствознании, применяемые на комплексной основе. Методологические принципы современного оружиеведческого исследования включают положения о диалектическом единстве составных элементов паноплии, об использовании всех технологических достижений при производстве оружия,3 о важности семантического аспекта предметов вооружения.4 Понятно поэтому, что исследователь - оружиевед должен обладать определенным уровнем специальной теоретической подготовки в данной области. Осознание важности такого аспекта в подготовке профессионалов отразилось в подготовке и издании учебных пособий, ориентированных на студентов-археологов и историков,5 в которых не только описываются основные виды и формы вооружения, но и излагаются общие принципы их применения, а так же - методы исследования.

Рассмотрев историю формирования археологического оружиеведения в отечественной науке, мы пришли к следующим выводам. В развитии этого направления можно выделить три этапа, которые различаются по методическим и методологическим позициям. Первый этап, на наш взгляд, может быть ограничен рамками середины XIX - второго десятилетия XX веков. Это было время первичного накопления и осмысления археологического материала по данной проблематике. Территориальные рамки исследований в этот период были ограничены материалами

Российской империи, причем разные районы исследовались в различной степени, а хронологические - от эпохи раннего железа до XVII века. Систематические археологические раскопки на территории Российской империи предоставили ученым многочисленные образцы древнейшего вооружения. Но для их полноценного использования в качестве источника по истории военного дела древних обществ необходима была разработка соответствующих методов извлечения информации. До появления таковых археологический материал оценивался как «немые, но самые любопытнейшие памятники временников, сохранившиеся в архивах самой природы».6 Неудивительно поэтому, что наиболее важной категорией источников для изучения военного искусства скифов, сармат, русичей оставались письменные свидетельства, невзирая на постоянный рост вещественного материала. На долю последнего приходилась, главным образом, иллюстративная функция, т. е. археологические находки позволяли наглядно представить, как выглядел древнерусских «злаченый шелом», упоминавшийся в «Слове о полку Игореве», или скифский акинак, отмеченный Геродотом. Причем, поскольку внешний вид железных предметов вооружения, как правило, весьма непрезентабелен, то в публикациях такие вещи, за редчайшим исключением, предпочитали не помещать. Поэтому просвещенная публика получала представление о древнем оружии лишь по отдельным образцам, как правило, элитного характера, и по живописным полотнам на соответствующие темы.

Само вооружение рассматривалось как неотъемлемая часть, принадлежность культуры народа, и поэтому название «скифские стрелы» обозначало, конечно, не условно выделенный тип, который характеризуется устойчивым сочетанием признаков, а этническую характеристику определенного вида вооружения. Обнаружение на одной и той же территории различных форм оружия свидетельствовало о существовании здесь различных этносов со своими специфическими культурами. Если удавалось установить их хронологическую последовательность, то речь могла идти только о смене народов, но не о развитии вооружения как такового. Поэтому прогресс вооружения и военного дела связывался с этническими подвижками, и не мог объясняться имманентными факторами. Следовательно, особую важность приобретала проблема поиска народа -носителя той или иной формы вооружения, а так же выяснение степени его влияния на соседей. При этом наиболее распространенными были представления о том, что заимствование той или иной формы оружия должно объясняться факторами скорее политическими, чем собственно военными. Так, например, выделяя «норманнский период» в истории русского вооружения, Н.Е. Бранденбург связывал этот факт с господством варягов над славянами в ранний период истории Киевской Руси.7 При этом не принималось в расчет то обстоятельство, что в рассматриваемый период данный тип клинкового оружия получает повсеместное распространение в Западной Европе, в том числе - и на территориях, никогда не находившихся под властью норманнов.8 Тот же подход позволял исследователям рассуждать о близком, возможно даже генетическом родстве скифов и древнего населения Сибири, Урала, в памятниках которого были найдены образцы оружия, аналогичные скифскому. И, хотя среди оружиеведов высказывались предположения о том, что распространение различных форм вооружения следует связывать в первую очередь с их эффективностью,9 методологические стереотипы оказались сильнее, для их замены новыми требовалось переосмысление философских оснований науки.

К концу рассматриваемого периода отмечается формирование новых методологических установок в области изучения военного дела древности. Так, Э.Э. Ленц отмечает, что понять развитие комплекса вооружения можно, лишь рассматривая наступательный и оборонительный компонент его в неразрывном единстве.10 Итогами первого этапа можно считать, прежде всего, появление интереса к изучению древнего военного искусства, начало формирования корпуса источников и отработку методов исследования. И, хотя основными исследовательскими приемами в это время оставались методы описания и аналогий, предпринимались попытки разработки и применения новых, более сложных методов - графической реконструкции, функционального анализа и прочее. Однако в полной мере реализация новых программных установок произойдет уже на следующем этапе, определив его специфику и место в общем процессе становления научного направления.

Границы следующего этапа, на наш взгляд, можно определить началом 30-х - серединой 60-х годов XX века. Интернальными факторами, определившими развитие оружиеведческих штудий на данном этапе, было, во-первых, резкое увеличение масштабов полевых работ, а во-вторых, усвоение и применение в исследовательской практике новых методологических установок. Последние во многом были обусловлены внедрением марксизма с его идеями социально-экономической обусловленности уровня развития культуры народа, в том числе - и материальной, как философской основы археологических исследований. Однако было бы несправедливо связывать теоретические изменения только с новым методологическим основанием: русские археологи и до революции понимали эту связь. В тот же время и советская археология, по крайней мере - в области изучения вооружения, сохранила некоторые стереотипы «буржуазного вещеведения». По-прежнему наличие письменных свидетельств рассматривалось как единственное основание для изучения военного искусства, чем археологическим материалам отводилась вспомогательная роль. Кочевое хозяйство также в силу традиции рассматривалось как паразитарное, а следовательно, не способное стать прочным основанием для развития самобытного и оригинального военного искусства. Поэтому развитие его рассматривалось как заимствование достижений более развитых оседлых соседей. Эти унаследованные стереотипы во многом определяли подход археологов к изучаемому материалу, а, следовательно, и получаемые выводы.

Но не меньшее значение для развития исследований в данной области имели и внешние факторы. Неоднократно отмечавшееся историками археологической науки насильственное внедрение марксизма - важное, но не единственное событие такого рода. Не меньшее значение для развития древнерусского оружиеведения имело утверждение антинорманистской теории в качестве официальной научной идеологии. На активизацию исследований в области военного искусства древнего населения национальных республик повлияло представление о существовании здесь высокоразвитых культур (справедливости ради нужно отметить, что в формировании такого рода представлений археологические открытия сыграли не последнюю роль). Наконец, события Великой Отечественной войны способствовали росту интереса к «героическому прошлому наших предков», а следовательно - и к истории военного искусства, и к оружию, как его воплощению.

Появляются и получают все более широкое распространение новые методы: формально-типологический, статистический, сравнительно-исторический, что заметно расширило проблемный ареал исследований. В это время разрабатываются хронологические шкалы для отдельных регионов, в том числе - и не изученных ранее, уточняются территориальные рамки археологических культур. Публикуются систематизированные своды археологического материала, включающего и предметы вооружения. Наконец, в это время появляются первые публикации археологического оружия отдельных регионов или исторических эпох. Однако принципы классификации, используемые при этом, как правило, направлены на решение археологических задач - уточнение хронологии, культурной принадлежности памятника. И хотя созданные схемы позволяют проследить эволюцию комплекса вооружения, ее объяснения они не содержат. Таким образом, общие принципы развития паноплии, сформулированные на рубеже двух этапов, не нашли должного отражения в исследовательской практике рассматриваемого периода.

Хронологические рамки исследований не только не были расширены, но наблюдается даже их относительное сужение. Нижней границей по-прежнему остается ранний железный век, как время появления имущественной и социальной дифференциации, а следовательно - и причин для военных конфликтов, а верхняя снижается до XIV - XV веков. Расширение территориальных рамок также имеет относительный характер: оно связано с расширением ареала полевых исследований, а не с выходом на зарубежные материалы.

В 1960-х годах появляется ряд концепций происхождения и развития тяжелого вооружения кочевников раннего железного века, что отразило, с одной стороны, растущий интерес научного сообщества к данной проблеме, но с другой - показало исчерпанность прежней методологии исследований. В самом деле, хотя новые концепции противоречили друг другу, ни одна из них не могла быть опровергнута в рамках прежней модели исследований. Выход из этой ситуации был возможен при новом подходе к археологическому источнику, который, в свою очередь, был подготовлен развитием методики исследований. Эта трансформация определила сущность третьего периода, когда, собственно, и происходит складывание нового направления. Его начало можно отнести к рубежу 1960-х - 1970-х годов.

Для возникновения археологического оружиеведения как научного направления решающую роль, на наш взгляд, сыграло не столько накопление археологического материала, сколько складывание новой методической базы исследований. В основу ее были положены методы статистико-комбинаторный и типолого-хронологических матриц. Их применение в исследовательской практике позволило использовать археологические материалы в качестве основного источника при изучении военного искусства. Совершенствование методов реконструкций, позволившее с высокой степенью достоверности восстанавливать внешний вид ископаемых находок, создало необходимые предпосылки для привлечения методов оружиеведения при исследовании археологического материала. Наконец, разрабатываются и начинают широко использоваться методы экспериментального моделирования.

Начиная с 1970-х годов, происходит постепенное расширение территориального и хронологического диапазона исследований. Возможность использования археологического материала в качестве основного источника открыла перед исследователями перспективы исследований, ранее не мыслимые. Прежде всего, начинается изучение военного дела тех обществ, письменная история которых либо фрагментарна, либо вовсе неизвестна; речь идет о древних обитателях Сибири, Урала и Дальнего Востока. Все больший интерес вызывают вопросы военного дела населения эпохи бронзы и даже неолита, археологический материал активно привлекается для решения проблем военной истории поздних кочевников, изучаются семантические аспекты вооружения. Наконец, еще одной важной чертой нового этапа становится растущий интерес отечественных специалистов к изучению военного дела тех народов, которые непосредственно не связаны с историей нашей страны. Отмеченное обстоятельство следует расценивать, на наш взгляд, как свидетельство все более активного процесса интеграции отечественного и мирового оружиеведения на новом уровне. Новые исследования позволили иначе увидеть саму сферу военной жизни общества, понять всю ее сложность и многоплановость.

Можно говорить о существовании сегодня в нашей стране трех основных центров археологического оружиеведения, каждый из которых обладает собственной спецификой как в области научных интересов, так и исследовательских приемов. Научные интересы исследователей Санкт-Петербургского центра связаны, прежде всего, с изучением военного дела средневековой Европы и Руси в их тесном взаимодействии. Московские специалисты сегодня, продолжая традиции 1940 - 1950-х годов, работают в широком территориальном и хронологическом диапазонах, используя не только отечественные материалы. Этот подход позволил М.В. Горелику создать схему развития вооружения древних цивилизаций Востока, связав ее в единую систему с сопредельными территориями, в том числе - Сибирью, Поволжьем и другими.11 Широкое распространение здесь получили методы научно-художественной реконструкции и экспериментального моделирования.

Третий центр сформировался в Новосибирске в 1970-х годах. Круг научных проблем здесь охватывает вопросы развития вооружения и военного дела населения Северной и Центральной Азии и сопредельных территорий. Характерной особенностью большое внимание этнографическому материалу, рассматривая его в комплексе с археологическими, письменными и иконографическими данными. Широкое использование метода графической реконструкции в последние годы дополняется созданием художественных реконструкций и проведением экспериментальных исследований с применением вычислительной техники. Большое внимание уделяется вопросам теории и методики оружиеведческих исследований археологического материала. Планомерное и целенаправленное изучение вооружения проводится специалистами и других научных центров: Барнаула, Омска, Челябинска.

Таким образом, можно видеть, что исследования в области археологического оружиеведения приобретают все больший масштаб, определился круг источников, сформировался комплекс специфических методов их изучения. Все вышеизложенное, на наш взгляд, позволяет утверждать появление принципиально нового научного направления в современной науке о древнейшем прошлом человечества. Это направление имеет интегративный характер, и может быть названо «археологическим оружиеведением» с определенной долей условности, как указание на тип источника, играющий одну из важнейших, но не единственную роль, в исследованиях.

Безусловно, археологическое оружиеведение сегодня представляет собой одно из развитых направлений исследований, имеющее широкие перспективы развития. На наш взгляд, их следует связывать как с экстенсивным, так и с интенсивным расширением поля исследования. К первому направлению относится освоение нового археологического материала, позволяющее уточнить отдельные вопросы эволюции вооружения и военного дела древних обществ и их истории. Второй аспект связан с более широким использованием новых информационных технологий, что позволит создать общую базу источников, объединить и скоординировать усилия специалистов различных центров. Наконец, не последнюю роль играет и неослабевающий интерес к истории оружия со стороны общества как основного потребителя исторического знания, поэтому проблемы популяризации результатов оружиеведческих изысканий играют не последнюю роль в развитии исследований. И здесь также открывается широкое поле деятельности, связанное в первую очередь с тем обстоятельством, что материалы по истории вооружения древних обществ, проживавших на территории нашей страны, до сих пор остаются неизвестными зарубежным любителям. Самые современные издания, популяризирующие историю военного искусства древности, по прежнему, как и сто лет назад, основное внимание уделяют средиземноморским цивилизациям, несколько меньшее - Древней Европе. Что касается азиатских «варваров», то о них лишь иногда упоминают, не признавая за ними ни самобытности, ни тем более - заметных достижений в области военного дела.

Наконец, оружиеведческие исследования не утрачивают своей значимости и для собственно археологических штудий, позволяя разрабатывать и уточнять хронологические рамки отдельных памятников и культур. Большое значение имеют результаты исследований в указанной области и для военной и социальной истории человечества. Кроме того, археологическое оружиеведение сегодня приобретает все большее значение и для развития военной археологии. Указанные обстоятельства и определяют, на наш взгляд, значение данного научного направления и дальнейшие перспективы его развития.

1 См.: Худяков Ю.С. Дискуссионные вопросы сибирского оружисвсдсния //Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995; он же, Вопросы методики и методологии оружиеведения //Методология и методика археологических реконструкций. Новосибирск, 1994; Горбунов В.В. Военное дело населения Алтая в III - XIV вв. Барнаул, 2003. Ч. I. Оборонительное вооружение (доспех) и др.

2 Худяков Ю.С. Вопросы методики и методологии оружиеведения //Методология и методика археологических реконструкций. Новосибирск, 1994.

I См., напр. Худяков Ю.С. Указ. соч.; Погодин Л. И. Вооружение населения Западной Сибири раннего железного века Омск., 1998 и др.

А См., напр., Соловьев А.И. Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья. Новосибирск, 2003; Горелик М.В. Оружие Древнего Востока. М.,1993 и др.

5 Худяков Ю.С. Военное дело древних кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Учебное пособие. Новосибирск, 1995. Схатум Р. Б. Из истории военного дела предков адыгов. Учебное пособие. Краснодар, 2001.

6 Макаров М.Н. Краткая записка о некоторых достопамятностях Резанских и Пронских // труды общества любителей российской словесности при Московском университете. М., 1819, ч. 16, с 122. Цит. по: Формозов А.А. страницы истории русской археологии. М., 1986, с. 48.

7 Бранденбург Н. Е. О влиянии монгольского владычества на древнее русское вооружение // Оружейный сборник. СПб, 1871, № 1, с.ЗО, сл.

8 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие // Археология СССР. Свод археологических источников. М. -Л., 1966, вып. Е1 - 36, вып. 1. Мечи и сабли.

9 Ленц Э.Э. Указатель отделения средних веков и эпохи Возрождения. Ч. 1. Собрание оружия. СПб., 1908, с 3.

10 Ленц Э.Э. Несколько слов о старинном холодном оружии //Альманах армии и флота СПб., 1902;

II См.: Горелик М.В. Оружие Древнего Востока М., 1993

Список научной литературыГерасимов, Юрий Викторович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Абрамзон И.Я., Горелик М.В. Научная реконструкция комплекса вооружения русского воина XIV века и его использование в музейных экспозициях века // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983;

2. Аванесова Н.А. К вопросу о бронзовых стрелах степных племен эпохи бронзы // Материалы по археологии Узбекистана. Самарканд, 1975;

3. Адлер Б.Ф. Луки и стрелы Северной Азии // Русский антропологический журнал, 1903, № 3-4;

4. Айбабин А.И. Погребение хазарского воина // СА, 1985, № 3;

5. Акишев А.К. Костюм «золотого человека» и проблема катафрактария // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981;

6. Александр Великий в легендах и исследованиях Востока и Запада. М., 2000;

7. Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык. Скифский царский курган V в. до н.э. Киев, 1991;

8. Алехин Ю.П., Кулемзин A.M. Погребение тагарского воина у г. Минусинска // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

9. Амброз А.И. Кинжалы VI VIII вв. с двумя выступами на ножнах // № 4;

10. Амброз А.К. Кинжалы V в. с двумя выступами на ножнах // СА, 1986, №3;

11. П.Андроновская культура. Памятники западных районов. Вып.1 // САИ, 1966, вып. ВЗ-2;

12. Аникович М.В. О характере охотничьего вооружения в памятниках костенковско-стрелецкой культуры //СА, 1985, № 4;

13. Анучин Д.Н. О некоторых формах древнейших русских мечей. Одесса, 1886;

14. Анучин Д.Н. О древнем луке и стрелах // Труды XII археологического съезда. М., 1887

15. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы: от появления на исторической арене до конца IV в. до н.э. JT., 1972;

16. Бадер О.Н., Халиков А.Х. Памятники балановской культуры // САИ, 1976, вып. В1-25;

17. Барбашев А.И. Танненгсбергская битва // Журнал министерства народного просвещения, 1887, декабрь;

18. Барцева Т.Б. О химическом составе метала наверший скифского времени // СА, 1980, № 3;

19. Безуглов С.И. Погребение кочевника VII в н.э. на Нижнем Дону // С А, 1985, №2;

20. Бейбутова Р.А. К истории названий киргизского воина в эпосе «Манас» // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

21. Беккер К.Ф. Всемирная история. Древняя история. СПб., 1843. Т.1, ч. 3;

22. Беккер К. Ф. Всемирная история. СПб., 1890. Т. 2;

23. Белозор В.П., Скорый С.А. Архаический скифский меч из Киева // СА, 1985, № 1;

24. Бернштам А. Н. Кенкольмский могильник. JL, 1941;

25. Бернштам А.Н. Чуйская долина // Материалы и исследования по археологии СССР, 1950, №14;

26. Бессонова С.С. О культе оружия у скифов // Вооружение скифов и сарматов. М., 1984;

27. Бессонова С.С., Скорый С.А. Погребение скифского воина из Акташского могильника в Восточном Крыму // С А, 1986, № 4;

28. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Записки о Монголии. СПб., 1828. Т. I, ч.1 2;

29. Бичурин Н.Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М. J1., 1950. Т.1 - 2;

30. Блаватский В.Д. О боспорской коннице //КСИИМК, 1949, вып. XXIX;

31. Блаватский В.Д. О стратегии и тактике скифов // КСИИМК, 1950, вып. XXIV;

32. Блаватский В.Д. Очерки военного дела в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1954;

33. Бобров JI.A. Защитное вооружение кочевников Центральной Азии и Южной Сибири в эпоху позднего средневековья // Мат. 40-й РАЭСК «Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 2000. Т. 3.

34. Бобров JI.A., Худяков Ю.С. Эволюция защитного вооружения чжурчжэней и маньчжуров в периоды развитого, позднего средневековья и нового времени // Археология Южной Сибири и Центральной Азии позднего средневековья, Новосибирск, 2003;

35. Боголюбский И. Исследования древностей Красноярского и Минусинского округов.1881,1882 и 1883 годы. СПб. 1890;

36. Бокий Н.М., Горбул Г.И. Могила киммерийского всадника у села Чечелиевка Кировоградской области // СА, 1985, № 4;

37. Бородовский А.П. Плети и возможности их использования в системе вооружения племен скифского времени // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

38. Бороздин. И.Н. Русская археология в 1911 году;

39. Бранденбург Н.Е. О влиянии монгольского владычества на древнее русское вооружение // Оружейный сборник. СПб, 1871, №№ 1-4;

40. Бранденбург Н.Е. Исторический каталог Санкт-Петербургского артиллерийского музея. СПб., 1911;

41. Брашинский И.В. В поисках скифских сокровищ. JI., 1979;

42. Вадецкая Э.Б. Предметы вооружения из могил окуневской культуры // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981;

43. Варенов А.В. Древнекитайский комплекс вооружения эпохи бронзы. Новосибирск, 1989;

44. Варенов А.В. К датировке оружия, изображенного на оленных камнях Монголии // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

45. Вебер Г. Курс всеобщей истории. История древности. М., 1860. Т. 1;

46. Ведерников Ю.А., Худяков Ю.С. Поиск рациональных форм пространственных проникателей (обзор и перспективы исследований) //Изв. СО РАН СССР. Сер. техн. наук. Новосибирск, 1983, № 13. Вып. 3;

47. Вейс Г. История цивилизации. М., 1998. Т.1;

48. Вельтман А.Ф. Московская оружейная палата. М., 1844;

49. Вельтман А.Ф. Московская оружейная палата. М., 1860;

50. Винклер П., фон. Оружие. М., 1992;

51. Висковатов А.В. Историческое описание одежды и вооружения российских войск. СПб., 1899. Т.1;

52. Витте В.О. Лошади Пазырыкских курганов // СА, 1952, вып. XVI;

53. Военное дело номадов Северной и Центральной Азии. Сб. науч. трудов / под ред. Ю.С. Худякова, С.Г. Скобелева. Новосибирск, 2002;

54. Вознесенская Г.А. Техника кузнечного производства у славян в VIII -X вв. // СА, 1979, № 2;

55. Вознесенская Г.А. Металлообработка на позднелатенском поселении Галлиш-Ловачка // С А, 1984, № 4;

56. Воронов Ю.В. Вооружение древнеабхазских племен в VI I вв. до н.э. // Скифский мир. Киев, 1975;

57. Габуев Т.А. Костяные наконечники стрел с городища Джеты-асар 2 // СА, 1982, №2;

58. Гаврилова А.А. Могильник Кудэргэ как источник по истории алтайских племен. М. Л., 1965;

59. Галанина Л.К. Скифские древности Поднепровья (Эрмитажная коллекция Н.Е. Бранденбурга) // САИ, 1977, вып. Д1 -3;

60. Галль X., фон. Сцена поединка всадников на серебряной вазе из Косики // ВДИ, 1997, №2;

61. Генинг В.Ф., Зданович Г.Б., Генинг В.В., Синташта. Челябинск, 1992;

62. Геродот. История в 9-ти книгах. М., 1888. Т. 1;

63. Глазов В.Н. Ладья с каменными ядрами, затонувшая в Чудском озере. СПб., 1911;

64. Гольмстен В.В. К разработке приемов исследования вещественных памятников (меч и сабля) // Антология советской археологии. М., 1995, т. 2;

65. Гопак В.Д., Дьяченко А.Д. Техника изготовления клинков древнерусских мечей бассейна Северного Донца// СА, 1984, №4;

66. Горбунов В.В. Реконструкция вооружения раннесредневекового воина с территории лесостепного Алтая // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Дальнего Востока. Красноярск, 1991;

67. Горбунов В.В. Реконструкция вооружения воинов Горного Алтая и предгорий в X XIV вв. н.э. // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. Томск, 1992;

68. Горбунов В.В. Тяжеловооруженная конница древних тюрок (по материалам наскальных рисунков Горного Алтая) // Снаряжение верхового коня на Алтае в раннем железном веке и средневековье. Барнаул, 1998;

69. Горбунов В.В. Панцири раннего железного века на Алтае // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 1999.

70. Горбунов В.В. Панцирь из Татарских могилок (реставрация и реконструкция) // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2002;

71. Горбунов В.В. Военное дело населения Алтая в III XIV вв. Барнаул, 2003. Ч. I. Оборонительное вооружение (доспех);

72. Горелик М.В. Опыт реконструкции скифских доспехов по памятнику скифского изобразительного искусства золотой пластине из Гермесова кургана // С А, 1971, № 3;

73. Горелик М.В. Реконструкция скифского доспеха по каменным изваяниям // Скифские древности. Киев, 1975;

74. Горелик М.В. Кушанский доспех // Древняя Индия. Историко -культурные связи. М., 1982;

75. Горелик М.В. Монголо-татарское оборонительное вооружение второй половины XIV начала XV века // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983;

76. Горелик М.В. Ранний монгольский доспех (IX первая половина XIVb.) // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск, 1987а;

77. Горелик М.В. Сакский доспех // Центральная Азия. Новые памятники письменности и искусства. М., 19876;

78. Горелик М.В. Степной бой (из истории военного дела татро-монголов) // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1990;

79. Горелик М.В. Оружие Древнего Востока. М., 1993;

80. Городцов В.А. Холодное оружие императорского Исторического музея. М., 1913;

81. Граков Б.Н. Скифы. М., 1971;

82. Граков Б.Н. Ранний железный век. М., 1977;

83. Гребенников Ю.С. Скифский курганный могильник у с. Отрадное // Археологические памятники Поингулья. Киев, 1980;

84. Гребенников Ю.С., Недопако Д.П. Скифский меч с Нижнего Побужья // Вооружение скифов и сарматов. М., 1984;

85. Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953;

86. Гринев С.А. Скифы и Русь // Военно-исторический сборник. 1914, № 4; 1915, № 1;

87. Гришин Ю.С. Металлические изделия Сибири эпохи энеолита и бронзы // САИ, 1971, вып. ВЗ 12;

88. Грязнов М.П. К вопросу о сложении культур скифо-сибирского типа в связи с открытием кургана Аржан // КСИИМК, 1945а, вып. 154;

89. Грязнов М.П. Рец. на кн.: Бернштам А.Н. Кенкольский могильник //КСИИМК, XI, 19456;

90. Грязнов М.П. Первый Пазырыкский курган. JI., 1950;

91. Грязнов М.П. Аржан. Царский курган раннескифского времени. Л.,1980;

92. Грязнов М.П. Некоторые вопросы истории сложения и развития ранних кочевых обществ Казахстана и Южной Сибири // Антология советской археологии. М., 1995. Т. 3;

93. Губайдуллин A.M. Фортификационные сооружения Билярского городища // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

94. Гундогдыев О.А. Военная история туркмен (на основе героических эпосов) // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

95. Гутнов Ф.Х. Социальная история скифов Северного Кавказа // РА, 1998, № 1;

96. Давыдова А.В. Иволгинский комплекс памятник хунну в Забайкалье. Л., 1985;

97. Данилевский И.Н., Кабанов B.C., Медушевская О.М., Румянцева М.Ф. Источниковедение. М., 1998;

98. Дегтярь А.К. Комплекс из погребения воина у с. Кочеток на Северном Донце // СА, 1984, № 2;

99. Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. СПб., 1999. Т. 1;

100. Денисов С.А. Опыт физического моделирования технологии трехлопастных наконечников стрел // Традиционные культуры и общества Северной Азии. Кемерово, 2004

101. Денисова М.М., Портнов М.Э., Денисов Е.Н. Русское оружие. Краткий определитель русского боевого оружия. М., 1953;

102. Деревянко Е.И. К вопросу о вооружении мохэсского воина // Археология Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1975;

103. Деревянко Е.И. Очерки военного дела племен Приамурья. Новосибирск, 1987;

104. Джемиев А. Из истории военно-нукерской службы у туркмен // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

105. Дитглер П.А. Аттический шлем из станицы Темнолесской // СА, 1964, №1;

106. Дмитриев А.В. Погребения всадников и боевых коней в могильнике эпохи переселения народов на р. Дюрсо близ Новороссийска // СА, 1979, № 4;

107. Добженок В.И. Вшськова справа в Кшвськш Pyci. Киев, 1950;

108. Древний мир в памятниках его письменности. М., 1916, тт. 1 3;

109. Древности Геродотовой Скифии. СПб., 1866, вып. 1-2;

110. Древности российского государства, М., 1853, тт. 1 3;

111. Дремов И.И. Погребение воина с джучидскими монетами // С А, 1985, №4;

112. Дубовская О.Р. Погребение лучника раннего железного века // СА, 1985, №2;

113. Дэвлет М.А. О загадочных изображениях на оленных камнях // СА, 1976, №3;

114. Дэвлет М.А. Петроглифы на кочевой тропе, М., 1982

115. Евтюхова JI.A. Археологические памятники енисейских кыргызов (хакасов). Абакан, 1948;

116. Ермолов Л.Б. Сложносоставной монгольский лук // Корейские и монгольские коллекции в собраниях МАЭ. Сборник МАЭ. Л., 1987, т. XLI;

117. Забелин И.Е. О металлическом производстве в России до конца 17 века.//ЗИАО. СПб, 1853, т. 5,;

118. Забелин И.Е. Скифские могилы. Чертомлыцкий курган // Древности. Труды ИМАО. М, 1865, т.1;

119. Забелин И.Е. История русской жизни. М.,1908. ч. 1;

120. Записки для обозрения русских древностей. СПб., 1851;

121. Иванов В.И. Вооружение и военное дело финно-угров Приуралья в эпоху раннего железа (I тыс. до н.э. первая половина I тыс. н.э.). М., 1984;

122. Иванов В.И. Вооружение средневековых кочевников южного Урала и Приуралья (VII XIV вв.) // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

123. Измайлов И.Л. Вооружение и военное дело Волжской Булгарии X нач. XIII в. Казань - Магадан, 1997;

124. Измайлов И.Л. К истории сложносоставного лука населения Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья середины VIII X вв. //;

125. Иллюстрированная история оружия от древности до наших дней. М., 1997;

126. Илюшин A.M., Ковалевский С.А. Комплекс вооружения из памятников эпохи бронзы касьминского археологического микрорайона // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

127. Ильинская В.И. Скифы днепровского лесостепного Левобережья (курганы Посулья). Киев, 1968;

128. Исмагилов Р.Б. Кинжалы позднесавроматского времени из Башкирии // СА, 1978, № ;

129. Исмагилов Р.Б. Приуральские акинаки с навершием в виде ушастого грифона и хищного животного // СА, 1980, № 1;

130. Каргер М.К. Древний Киев. Очерки по истории материальной культуры древнерусского города. М.; JL, 1961;

131. Кардини Ф. Истоки европейского рыцарства. М., 1994;

132. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие // Археология СССР. Свод археологических источников. М. JL, 1966, вып. Е1 - 36, вып. 13;

133. Кирпичников А.Н. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX XIII веков // Археология СССР. Свод археологических источников. JI., 1973, вып. Е1 - 36;

134. Кирпичников А.Н. Военное дело на Руси в XIII XV вв. JI., 1976;

135. Кирпичников А.Н. Куликовская битва. JL, 1980;

136. Кирпичников А.Н., Медведев А.Ф. Вооружение // Археология СССР. Древняя Русь: деревня, замок, село. М., 1985;

137. Кирпичников А.Н., Сальсберг А. Мечи эпохи викингов и их клейма И Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

138. Кирпичников А.Н., Фоняков Д.И. Фундаментальное исследование по военному делу эпохи средневековья (рец. на кн.: David Nicolle. Medieval worfare. Sourcelook. Vol.1: worfare in western Christendom. 1996, London) // Археологические вести. Спб., 2000 № 7;

139. Кожин П.М. Сибирская фаланга эпохи бронзы // Военное дело населения юга Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1993;

140. Кожомбердиев И.К. Катакомбные памятники Таласской долины // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе, 1963;

141. Кожомбердиев И.К., Худяков Ю.С. Комплекс вооружения кенкольского воина // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

142. Козенкова В.И. Кобанская культура (восточный вариант)// САИ, 1977, вып. В2-5;

143. Козенкова В.И. Типологическая и хронологическая классификация предметов кобанской культуры (восточный вариант) // САИ, 1982, вып. В2-5;

144. Козенкова В.И. Кобанская культура (западный вариант) // САИ, 1989, вып. В2-6;

145. Козенкова В.И. Оружие, воинское и конское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология). Западный вариант //САИ, В2-5.М., 1995;

146. Колтухов С.Г. Кинжал из некрополя Неаполя Скифского // СА, 1983, №2;

147. Комиссаров С.А. Комплекс вооружения Древнего Китая. Эпоха поздней бронзы. Новосибирск, 1988;

148. Коников Б.А. О вооружении прииртышского"населения начала 2 тыс. н.э. (по материалам памятников Омской области) // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

149. Корзухина Г.Ф. Из истории древнерусского оружия 11 в. // СА, т. XIII, 1950;

150. Корпусова В.Н. , Белозор В.П. Могила киммерийского воина у Джанкоя, в Крыму // СА, 1980, № 3;

151. Корчинский О.М. Меч из летописного Удеча // С А, 1985, № 1;

152. Корякова JI.H. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. Свердловск, 1988;а. Котляревский А.А. Металлы и их обработка в доисторическую эпоху у племен индоевропейских // Древности. Труды ИМАО, т. 1.М., 1867;

153. Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. М., 1949;

154. Крис Х.И. Кизил-кобинская культура и тавры // САИ, 1981, вып. Д1-7;

155. Крупное Е.И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960;

156. Ксенофонт. Греческая история. Л., 1935;

157. Кубарев В.Д. Всадники из Хар-Салаа // Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Барнаул, 2002;

158. Кузьмина Е.Е. Бронзовый шлем из Самарканда // СА, 1958, № 4;

159. Кулемзин A.M. Воины древнего татарского общества // Археология Северной Евразии, Новосибирск, 1982;

160. Кызласов И.Л. Новые свидетельства уйгуро-хакасских войн IX века/СА, 1979, № 3;

161. Кызласов И.Л. Кыпчаки и восстания енисейских племен в XIII в //СА, 1980, №2;а. Кызласов И. Л. Материалы к ранней истории тюрков. I.

162. Древнейшие свидетельства об армии // РА, 1996, №3;

163. Лаппо-Данилевский А.С. Скифские древности // Записки отделения русской и славянской археологии, СПб., 1887, т. IV;

164. Лаппо-Данилевский А.С. Древности кургана Карагодеуашх как материал для бытовой истории Прикубанского края в IV III в.в. до н.э. // Материалы по археологии России, СПб., 1894, №1 3. Древности Южной Росси;

165. Ларичев В.Е., Тюрюмина Л.В. Военное дело у киданей // Сибирь, Центральная и Восточная Азия в средние века. Новосибирск, 1975;

166. Левашева В.П. Из далекого прошлого южной части Красноярского края. Красноярск, 1939;

167. Ленц Э.Э. Опись собрания оружия графа С.Д. Шереметьева. СПб., 1895;

168. Ленц Э.Э. Описание оружия, найденного в 1901 году в Кубанской области //Известия ИАК, СПб., 1902а, вып. 4;

169. Ленц Э.Э. Несколько слов о старинном холодном оружии // Альманах армии и флота. СПб.,19026;

170. Ленц Э.Э. Предметы вооружения и конского убора, найденные близ села Демьяновки, Мелитопольского уезда // Известия ИАК, СПб., 1902в, вып. 2;

171. Ленц Э.Э. Заметки о предметах вооружения из раскопок 1903 г. близ с. Журовка Киевской губернии // Известия ИАК, СПб., 1905, вып 14;

172. Ленц Э.Э. Указатель отделения средних веков и эпохи Возрождения. Ч. 1. Собрание оружия. СПб., 1908;

173. Ленц Э.Э. Краткий путеводитель по собранию оружия в отделении средних веков и эпохи Возрождения. Пг, 1915;

174. Ленц Э.Э. Оружие, приписываемое историческим личностям -отд. оттиск;

175. Либеров П.Д. Памятники скифского времени на Среднем Дону // САИ, 1965, вып. Д1-31;

176. Литвинский Б.А. Сложносоставной лук в древней Средней Азии //СА, 1964, №4;

177. Литвинский Б.А. Среднеазиатские железные наконечники стрел // СА, 1965, №4;

178. Литвинский Б.А., Пьянков И.В. Военное дело у народов Средней Азии в VI IV вв. до н.э. // ВДИ, 1966, № 3

179. Литвинский Б.А. Древние кочевники «крыши мира». М., 1972;

180. Максимович М. Украинские стрелы древнейших времен, собранные над Днепром возле Михайловской горы //Археологический вестник ИМАО, т. 1, М., 1867;

181. Максимович М. Прибавление к украинским древним стрелам медяного разряда// Древности. Труды ИМАО. М., 1870, т. 3, вып. 3;

182. Мальмберг В. К. Памятники греческого и Греко-варварского искусства, найденные в кургане Карагодеуашх // Материалы по археологии России, СПб., 1894. № 13. Древности Южной Росси;

183. Манцевич А.П. О скифских поясах // СА, 1941, вып. VII;

184. Маргулан А.Х. Раскопки погребения воина XIV в. в долине р. Нуры // Труды Ин-та истории, археологии и этнографии АН КазССР. А-Ата, 1956, т.7;

185. Марков А. Татарский шлем, найденный на Куликовом поле / Вестник археологии и истории. СПб, 1885, вып. 3;

186. Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура, Новосибирск, 1979;

187. Матвеева Н.П. Погребение знатного воина в Красногорском I могильнике // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

188. Матвеева Н.П. Саргатская кульура на Среднем Тоболе, Новосибирск, 1993;

189. Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья, Новосибирск, 1994;

190. Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. Сб. науч. трудов. / Под ред. В.В. Горбунова, А.А. Тишкина. Барнаул, 2002;

191. Матющенко В.И. Об отношении саргатского населения к так называемому скифо-сибирскому культурно-историческому единству // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, 1991;

192. Матющенко В.И., Синицина Г.В. Могильник у д. Ростовка вблизи Омска, Томск, 1998;

193. Матющенко В.И., Татаурова Л.В. Могильник Сидоровка в Омском Прииртышье, Новосибирск, 1997;

194. Медведев А.Ф. К истории пластинчатого доспеха на Руси // С А, 1959, №2;

195. Медведев А.Ф. Оружие Новгорода Великого // МИА, № 65, 1959;

196. Медведская И.Н. Металлические наконечники стрел Переднего Востока и евразийских степей II первой половины I тысячелетий до н.э. // СА, 1980, №4;

197. Мелюкова А.И. Войско и военное искусство скифов // КСИИМК, 1950, вып. XXXIV;

198. Мелюкова А.И. Вооружение скифов // САИ, Д1 4. M.-JL, 1964;

199. Мерперт Н.Я. Из истории оружия племен Восточной Европы в раннем средневековье // СА, 1955, вып. 23;

200. Могильников В.А. Меч с зооморфным навершием из Северного Приобья // Древности Евразии в скифо сарматское время. М., 1984;

201. Молодин В.И., Худяков Ю.С. Комплекс вооружения населения Западной и Южной Сибири в развитом бронзовом веке // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

202. Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961;

203. Мошинская В.И. Археологические памятники Севера Западной Сибири // САИ. М., 1965. Вып. ДЗ 8;

204. Мошкова М.Г. Памятники прохоровской культуры // САИ, 1963, вып. Д1 10;

205. Мурзин В.Ю., Черненко Е.В. О средствах защиты боевого коня в скифское время // Скифия и Кавказ. Киев, 1984;

206. Немеров В.Ф. Военное снаряжение и оружие монгольского воина XIII XIV вв. // С А, 1987, № 3;

207. Нефедкин В. К. Боевые колесницы и колесничие древних греков. СПб, 2002;

208. Нечаев С.Ю. Описание вещей, найденных на Куликовом поле // Вестник Европы, 1821, № 24;

209. Нечаев С.Ю. О найденных на Куликовом поле двух старинных оружиях // Вестник Европы, 1823, № 8;

210. Никаноров В.П. К вопросу о парфянской тактике (на примере битвы при Каррах) // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

211. Никитин В.П. Краткое описание памятников древности Семипалатинской области // Известия императорской археологической комиссии. СПб, 1902. Вып. 2;

212. Никольская Т.Н. К пятисотлетию «стояния на Угре» // СА, 1980, №4;

213. Новгородова Э.Б. К вопросу о древнем центральноазиатском защитном вооружении (середина 1 тыс. до н.э.) // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975;

214. Новгородова Э.Б. Древнейшие изображения колесниц в горах Монголии / СА, 1978, № 2;

215. Новгородова Э.Б., Горелик М.В. Наскальные изображения тяжеловооруженных воинов с Монгольского Алтая // Древний Восток и античный мир. М., 1980;

216. Новицкий Г.П. Краткое описание о народе остяцком. СПб., 1884;

217. Обельченко О.В. Мечи и кинжалы из курганов Согда // СА, 1978, №4;

218. Овсянников В.В. К вопросу о защитном вооружении поздних кочевников Южного Урала // Военное дело древнего и средневекового насления Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1990;

219. Овсянников В.В. Развитие вооружения в лесостепном Приуралье во второй пол. I тысячелетия н.э.// ;

220. Овчинникова Б.Б. К вопросу о вооружении кочевников средневековой Тувы (по материалам могильника Аймырлыг) // Военное дело древних племен Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1981;

221. Овчинникова Б.Б. Погребение древнетюркского воина в Центральной Туве // СА, 1982, №3;

222. Окладников А.П. К вопросу о происхождении и месте лука в истории культуры // КСИИМК, М. JI., 1940, вып. V;

223. Патканов С.К. Тип остяцкого богатыря по остяцким былинам и героическим сказаниям. СПб, 1891;

224. Перхавко В.Б. Появление и распространение шпор на территории Восточной Европы // СА, 1978, № 3;

225. Перхавко В.Б. Классификация орудий труда и предметов вооружения из раннесредневековых памятников междуречья Днепра и Немана //СА, 1979, №4;

226. Петенева Г.Г. Декоративное оформление рубяще-колющего оружия средневековых кочевников Прииртышья // История и археология Семиречья. Апматы, 2001;

227. Петренко В.Г. Правобережье Среднего Приднепровья в V III в.в. до н. э. // САИ, 1967, вып. Д1 - 4;

228. Пиотровский Б.Б. Скифы и Древний Восток // СА, 1954, вып. XIX;

229. Пичикян И.Р. Ножны ксифосов и махайр в Северной Бактрии // СА, 1980, №4;

230. Плутарх. Сочинения. М.,1983;

231. Погодин Л.И. Проблемы хронологии саргатских памятников в связи с особенностями организации военного дела // Проблемы изучения саргатской культуры. Омск, 1991;

232. Погодин Л.И. К характеристике военной структуры саргатской общности // IV Исторические чтения памяти М. П. Грязнова. Омск, 1997;

233. Погодин Л.И. Вооружение населения Западной Сибири раннего железного века. Омск, 1998;

234. Погребова М.Н. Урартские мечи из Закавказья И СА, 1967, № 2;

235. Полибий. Всеобщая история. СПб., 1994. Т. 1;

236. Полубояринова М.Д. Костяные детали снаряжения средневекового всадника и лучника из Болгара // СА, 1986, № 2;

237. Прохоров В.В. Материалы по истории русских одежд и обстановки жизни народной. СПб., 1881;

238. Пугаченкова Г.А. О панцирном вооружении парфянского и бактрийского воинства // ВДИ, 1966, № 4;

239. Рабинович Б.З. Шлемы скифского периода // Труды истории первобытной культуры Гос. Эрмитажа. JI., 1941, т. 1;

240. Рабинович М.Г. Из истории древнерусского оружия XI ХУвв. // Тр. Ин-та этногр., Нов. сер., т. 1. M.-JL, 1947;

241. Радлов В.В. Сибирские древности // ЗИРАО. Нов. сер., т. VII. СПб, 1895;

242. Раевский Д.С. Куль-обские лучники // СА, 1981, № 3;

243. Разин Е.А. История военного искусства с древнейших времен до первой империалистической войны 1914 1918 г.г. М., 1939, т. 2;

244. Ростовцев М.И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма // MAP, № 37. Пг., 1918а;

245. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Пг.,1918б;

246. Ростовцев М. И. Скифия и Боспор. JL, 1925;

247. Руденко С.И. Скифская проблема и алтайские находки // Антология советской археологии. М., 1995, т. I;

248. Русанова И.П. Славянские древности VI IX вв. между Днепром и Западным Бугом // САИ, 1973, вып. Е1 - 25;

249. Русские древности в памятниках искусства. СПб., 1889. Вып. 15;

250. Рыбаков Б.А. Ремесло Древней Руси. М., 1948;

251. Савваитов П.И. Описание старинных русских утварей, одежд, оружия, ратных доспехов и конского прибора, в азбучном порядке расположенное. СПб., 1896;

252. Самоквасов Д.Я. Результаты исследования Черниговских курганов с кострищами // Древности. Труды ИМАО, т. IV, в. 2. М., 1874;

253. Свентославский В. Боевые газы в армии средневековых монголов // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

254. Седов В.В. Длинные курганы кривичей // САИ, 1974, вып. Е1 -8;254. Скифский роман. М., 1997;

255. Скобелев С.Г. Позднесредневековый лук редкой формы с Енисея //РА, 1999, №3;

256. Скорый С.А. Раннескифский меч из села Изюмовка близ Старого Крыма//СА, 1977, № 1;

257. Скорый С.А. Меч из собрания Крымского краеведческого музея // СА, 1979, №3;

258. Скорый С.А. О скифском панцире из Артанда (Венгрия) // СА, 1985, №3;

259. Скрипкин А.С. К датировке некоторых типов сарматского оружия//СА, 1980,№ 1;

260. Скрипкин А.С. Азиатская Сарматия во II IV вв. (некоторые проблемы исследования) // С А, 1982, № 2;

261. Скрипкин А.С., Мамонтов В.И. Об одном новом типе позднесарматских кинжалов // СА, 1977, № 4;

262. Скрынников Р.Г. Войны Древней Руси // ВИ, 1995, № 11 12;

263. Славяне и их соседи в конце I тысячелетия до н.э. первой половине I тысячелетия н.э. // Археология СССР. В 20 т. М., 1993;

264. Смирнов К.А. Новые данные о почитании топора древними славянами // СА, 1977, № 3;

265. Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов. М., 1961

266. Смирнов К.Ф. Савроматы. М., 1964

267. Смирнов К.Ф., Петренко В.Г. Савроматы Поволжья и Южного Приуралья // САИ,1965, вып. Д1 9;

268. Снегирев И. Римский барельеф, известный под именем св. Георгия, в Московском Успенском соборе // Одесское общество истории и древностей. Одесса, 1850. Т. 3, отд. 2, 3;

269. Сокольский Н.И. Боспорские мечи // МИА. М., 1954, № 33

270. Соловьев А.И. Военное дело коренного населения Западной Сибири. Эпоха средневековья. Новосибирск, 1987;

271. Соловьев А.И. Оружие и доспехи. Сибирское вооружение: от каменного века до средневековья. Новосибирск, 2003;

272. Сосновский Г.П. Раскопки Ильмовой пади // СА, 1946, вып.VIII;

273. Спицын А.А. Скифы и Гальштадт // Сб. археологических статей, поднесенных гр. А.А. Бобринскому в день 25-летия председательствования его в ИАК. СПб., 1911;

274. Старостин П.Н. Памятники именьковской культуры // САИ, 1967, вып. Д1 32;

275. Страбон. География. М., 1994;

276. Сунчугашев Я.И. Древние рудники и памятники ранней металлургии в Хакасско Минусинской котловине. М., 1975.

277. Сунчугашев Я.И. Оружие и конское снаряжение средневековых хакасских воинов // Археология Южной Сибири. Кемерово, 1977;

278. Сунчугашев Я.И. Древняя металлургия Хакасии. Эпоха железа. Новосибирск, 1979;

279. Суразаков А.С. О вооружении ранних кочевников Горного Алтая // Вопросы истории Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1975;

280. Схатум Р.Б. Из истории военного дела предков адыгов. Уч. пособие. Краснодар, 2001;

281. Сымонович Э.А., Кравченко Н.Н. Погребальные обряды племен Черняховской культуры // САИ, 1983, вып. Д1 -22

282. Табалдиев К., Солтобаев О. Предметы вооружения из погребений Центрального Тянь-Шаня (I половина 2 тысячелетия н.э.) // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

283. Тайлор Э.Б. Антропология. Введение к изучению человека и цивилизаций.СПб, 1882;

284. Тальгрен A.M. Два железных меча в Сарапульском музее // Изв. Общества изучения Прикамского края. Б.м., б.г.;

285. Тереножкин А.И. Киммерийские мечи и кинжалы // Скифский мир. Киев, 1975;

286. Тизенгаузен В. Норманнский меч // Древности. Труды ИМАО. М., 1870, т. 3;

287. Толстов С.П. Древний Хорезм. М, 1948;

288. Томилин С. Меч святых князей Псковских // Военно-исторический сборник. 1915, №4;

289. Троицкий Ю.Л. Историографический дискурс и возможность синтеза // Методологический синтез: прошлое, настоящее, возможные перспективы. Томск, 2002;

290. Трубников Б.Г. Энциклопедия оружия. СПб, 1997;

291. Уваров А.С. Две битвы 1177 и 1216 годов по летописным и археологическим изысканиям // Древности. Труды ИМАО. М.,1869 т. 2;

292. Уваров А.С. Булава или пернач // Древности. Труды ИМАО. М., 1885, т.Ю;

293. Ухтомский Д. Чукотские стрелы // Ежегодник Российского антропологического общества при Санкт-Петербургском университете. СПб., 1912;

294. Фармаковский Б.В. Золотые обивки налучий (горитов) из Чертомлыцкого кургана и из кургана в М. Ильинцах // Сб. археологических статей, поднесенных гр. А.А. Бобринскому в день 25-летия председательствования его в ИАК. СПб., 1911;

295. Фодор И. Скифские и сарматские мечи с сегментовидным перекрестием // С А, 1969, № 3

296. Фукидид. История. Л., 1981;

297. Хазанов A.M. Сложные луки Евразийских степей и Ирана в скифо- сарматскую эпоху // Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. М., 1966;

298. Хазанов A.M. Сарматский кинжал из Саратовского музея. // СА 1968, № 1;

299. Хазанов A.M. Характерные черты сарматского военного искусства // СА 1970а № 2;

300. Хазанов A.M. Некоторые спорные вопросы истории сложных луков//СА 19706 №2;

301. Хазанов A.M. Очерки военного дела сарматов. М., 1971а;

302. Хазанов А.М. рец. на кн.: Е. В. Черненеко. Скифский доспех // СА 1971 №16;

303. Халиков А.Х. Приказанская культура // САИ, 1980. вып. В1 24

304. Хан Н.А. Военно-политическая борьба за вятско-камский рынок пушнины // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспективе (Мат. междунар. конференции). СПб., 1998;

305. Харузин М. К вооружению хеттов // Сб. в честь проф. В.К. Мапьмберга. СПб., 1907;

306. Худяков Ю.С. Опыт типологической классификации наконечников стрел енисейских кыргызов IX XII веков // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975;

307. Худяков Ю.С. Основные понятия оружиеведения (по материалам вооружения енисейских кыргызов XI XII вв. н.э.) // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1979;

308. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов. Новосибирск, 1980;

309. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников приалтайских степей в IX X веках // Военное дело древних племен Сибири и Центрально Азии. Новосибирск, 1981;

310. Худяков Ю.С. Методы классифицирования предметов вооружения средневековых кочевников // Использование методов естественных и точных наук при изучении древней истории Западной Сибири. Барнаул, 1983а;

311. Худяков Ю.С. Сбор исходных данных в процедуре археологического исследования // Использование методов естественных и точных наук при изучении древней истории Западной Сибири. Барнаул, 19836;

312. Худяков Ю.С. Военное дело кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в хуннскую эпоху // Скифо-сибирский мир. Кемерово, 1984;

313. Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986;

314. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Алтая в первой половине II тыс. н.э. //Археология Горного Алтая. Горно-Алтайск, 1988;

315. Худяков Ю.С. Оружие как исторический источник // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1990;

316. Худяков Ю.С. Вооружение центральноазиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск. 1991а;

317. Худяков Ю.С. Защитное вооружение кыргызского воина в позднем средневековье // Проблемы средневековой археологии Южной Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск, 19916;

318. Худяков Ю.С. Военное дело древних кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Уч. пособие. Новосибирск, 1995а;

319. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Восточного Туркестана в бронзовом и раннем железном веках // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 19956;

320. Худяков Ю.С. Вооружение турфанских уйгуров // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995в;

321. Худяков Ю.С. Древние и средневековые фортификационные сооружения в Южной Сибири и Центральной Азии // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995г;

322. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. Новосибирск, 1997;

323. Худяков Ю.С. Комбинированный бой древнетюркской конницы // Военное дело номадов Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 2002;

324. Худяков Ю.С. Защитное вооружение номадов Центральной Азии. Новосибирск, 2003;

325. Худяков Ю.С., Плотников Ю.А. Рубяще-колющее оружие кимаков // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово, 1995;

326. Худяков Ю.С., Соловьев А.И. Из истории защитного доспеха в Северной и Центральной Азии // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

327. Циркин А.В. Древковое оружие мордвы и его хронология // С А, 1984, № 1;

328. Чахкиев Д.Ю. Кольчуга из сел. Махкеты (Чечено-Ингушетия) // 1979, № 4;

329. Черненко Е.В. Появление тяжелой конницы в степях Евразии // Тезисы докладов и сообщений на конференции по вопросам скифо-сарматской археологии. М., 1966а;

330. Черненко Е.В. Рец. На кн.: Н.В. Пятышева. Железная маска из Херсонеса // СА, 19666, № 4;

331. Черненко Е.В. Скифский доспех, Киев, 1968;

332. Черненко Е.В. Античный шлем с Нижнего Поднепровья // С А, 1971а, № 1;

333. Черненко Е.В. О времени и месте появления тяжелой конницы в степях Евразии // МИА, 19716, № 177. Проблемы скифской археологии;

334. Черненко Е.В. Оружие из Толстой могилы // Скифский мир. Киев, 1975;

335. Черненко Е.В. Древнейшие скифские парадные мечи (Мельгунов и Келермесс) // Скифия и Кавказ. Киев, 1980;

336. Черненко Е.В. Скифские лучники, Киев, 1981;

337. Черненко Е.В. Битва при Фате и скифская тактика //Вооружение скифов и сарматов. Киев, 1984а;

338. Черненко Е.В. Длинные копья скифов // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М., 19846;

339. Черненко Е.В. Скифо-персидская война. Киев, 1984в;

340. Черненко Е.В. О шлеме из Никополя // СА, 1996 № 4;

341. Чернецов В.Н. Древняя история Нижнего Приобья // МИА, 1953а. Вып. 35;

342. Чернецов В.Н. Усть-полуйское время в Нижнем Приобье // МИА, 19536. Вып. 35;

343. Чернецов В.Н. Наскальные изображения Урала // САИ, 1964. Вып. В4 -12;

344. Черных Е.М. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья. М., 1970;

345. Черных Е.Н., Кузьминых С.В. Древняя металлургия Северной Евразии. М., 1989;

346. Чиндина JI.A. Изображение воинов из Среднего Приобья // Военное дело древних племен Сибири и Центрально Азии. Новосибирск, 1981;

347. Членова H.JI. Карасукские кинжалы. М., 1976;

348. Шавкунов В.Э. К вопросу о луке чжурчжэней // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987;

349. Шавкунов В.Э. Вооружение чжурчжэней 12-13 веков. Владивосток, 1993;

350. Шапошникова О.Г. Погребение скифского воина на р. Ингул // СА, 1970 №3;

351. Шеляпина Н.С., Панова Т.Д., Авдусина Т.Д. Предметы воинского снаряжения и вооружения из раскопок в Московском Кремле // СА, 1979, №2;

352. Шилов В.П. Калиновский курганный могильник // МИА, 1959, № 60

353. Шлем великого князя Ярослава Всеволодовича // ЗИРАО. М., 1899, т. XI вып. 1-2;

354. Шрамко Б.А. Из истории скифского оружия // Вооружение скифов и сарматов. Киев. 1984;

355. Шрамко Б.А., Солнцев JI.A. Металлографические исследования железных изделий из скифского кургана Чертомлык /Алексеев А.Ю., Мурзин В.Ю., Ролле Р. Чертомлык скифский царский курган 5 века до нашей эры. Киев, 1991;

356. Шрамко Б.А., Фомин Л.Д., Солнцев Л.А. Начальный период обработки железа в Восточной Европе (Доскифский период) // СА, 1977, № 1;

357. Шрамко Б.А., Фомин Л.Д., Солнцев Л.А. Новые исследования техники обработки железа в Скифии // СА, 1971, № 4;

358. Яковлев Н. Археологическая экскурсия в Среднюю Европу // Вестник археологии и истории. СПб, 1886;

359. Ястребов В.Н. Лядинский и Томниковский могильники // MAP, СПб., 1893.1. Р>