автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Особенности исторической динамики русской музыкальной культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности исторической динамики русской музыкальной культуры"

РЯБЧЕВСКАЯ Жанна Александровна

4853752

ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ РУССКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

1 о 0ЕВ 2011

4853752

РЯБЧЕВСКАЯ Жанна Александровна

ОСОБЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ РУССКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 24.00.01 - Теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Работа выполнена на кафедре культурологии ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет культуры и искусств»

Научный руководитель:

доктор культурологии, профессор Миненко Геннадий Николаевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Макарчук Сергей Владимирович

кандидат культурологии, доцент Гусева Ольга Васильевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Алтайская государственная академия культуры и искусств»

Защита состоится 15 февраля 2011 г. в 15-00 часов на заседании диссертационного совета Д 210.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора культурологии при ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет культуры и искусств» по адресу: 650029, г. Кемерово, ул. Ворошилова, 17, ауд. 221.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Кемеровского государственного университета культуры и искусств

Автореферат разослан 77 января 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат культурологии, доцент

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Вопросы социокультурной динамики уже в течение почти трех столетий находятся в центре внимания европейской философии культуры и теоретической культурологии. Начало им положил еще в первой четверти XVIII столетия итальянский мыслитель Дж. Вико. Наряду с общепризнанными в социально-гуманитарных науках типами динамики - линейно-поступательной, циклической, - выделяются другие типы, порождающие многообразие исследовательских позиций и вызывающих научные дискуссии - волновая, циклически-волновая динамика. Одним из дискуссионных аспектов в проблеме характера трансформаций различных социальных организмов и культурных сообществ является феномен инверсионных (маятниковых) изменений. Данная проблема поднималась в трудах авторитетных историков культуры, культурологов и философов, но до сих пор она остается недостаточно проясненной. Неясны причины и основания устойчивости данного типа динамики, играющего зачастую негативную, даже разрушительную роль в развитии тех или иных конкретных социумов.

Это обстоятельство напрямую касается и такой специфической сферы жизни общества как музыкальная культура. Важность исследования этой области человеческого творчества определяется тем, что вхождение и закрепление музыкальных структур в комплексе ментальных основ различных человеческих коллективов напрямую связано с выполнением ими важных социально-культурных функций, в частности, интеграционной, коммуникативной, информационной, нормативно-регулятивной, социализирующей, рекреационной, креативной. Такая многофункциональность музыки делает актуальным исследование её развития в сравнении с общим ходом происходящих в обществе социально-культурных изменений, которое позволит выяснить степень автономии, или, наоборот, зависимости музыкальной культуры от основных тенденций динамических процессов социума и культуры.

В практическом отношении уяснение специфики динамических процессов в российской музыкальной культуре позволит более взвешенно определять инновационный потенциал российского общества - не ограничиваться технократическим подходом к инноватике, а учитывать огромный потенциал обновления и прогресса, содержащийся в сфере культуры в целом и художественной культуры, в частности. Названными обстоятельствами обусловлена актуальность проведенного исследования.

Степень разработанности темы. Своеобразие русской культуры в разных вариациях отмечалось отечественной философской и научно-общественной мыслью XIX века (А. Н. Радищев, П. Я. Чаадаев, И. В. Киреевский, Д. И. Писарев, А. И. Герцен, М. А. Бакунин, Н. О. Лосский, К. Н. Леонтьев, В. С. Соловьев, В. О. Ключевский и др.). На рубеже Х1Х-ХХ веков данная тема приобрела особую актуальность и интенсивно разрабатывалась в произведениях авторов того периода, пытавшихся ос-

мыслить историческую судьбу России в условиях нарастания социальной напряженности и последовавших затем революционных преобразований. Проблемы противоречивости исторического пути страны и характера народа, наличие в обществе конфликтующих противоположных систем ценностей получили отражение в трудах ведущих мыслителей, ученых и публицистов того времени (Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, Г. Флоровский, Г. П. Федотов, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, Д. С. Мережковский, А. Белый, А. А. Блок, В. Брюсов и др.). Они поднимались и разрабатывались с различных мировоззренческих позиций, однако собственно культурные основания инверсионных взрывов, охватывавших российское общество на определенных этапах его развития, оказались недостаточно отрефлексиро-ванными.

В этом отношении нельзя не отметить заслугу Н. А. Бердяева, который первым сделал попытку объяснить «прерывистость» в развитии русской истории посредством рассмотрения ее национально-характерологических и культурных особенностей. Вслед за Н. А. Бердяевым, многие стали склоняться к мысли, что идеологические, социально-политические или экономические факторы инверсионных изменений в России вытекают из ее глубинных культурных первопричин. В их числе в качестве ведущего теоретика, творчески развившего бердяевские идеи о противоречивой природе русской культуры следует назвать русского философа и историка Г. П. Федотова, высказавшего свою позицию в таких фундаментальных трудах как «Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам) (1935), «Русская религиозность» в двух частях (1946, 1965) и других.

В настоящее время в научном арсенале имеется ряд объяснительных концепций, в которых исследован маятниковый механизм динамики России. Среди них следует отметить в первую очередь фундаментальный труд А. С. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта» (1991), работы Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского, А. М. Панченко, А. П. Давыдова, И. В. Кондакова, А. А. Пилипенко, И. Г. Яковенко, А. Л. Янова, теоретико-методологические и содержательные позиции которых стали отправной точкой настоящего исследования.

Значимыми для нашей работы являются и объяснения причин социокультурной динамики России, содержащиеся в современных исследованиях по смежной проблематике - В. П. Булдакова, Г. Д. Гачева, П. С. Гуре-вича, А. Н. Ерыгина, В. К. Кантора, С. В. Лурье, С. Я. Матвеевой, И. К. Пантина, Ю. Л. Пивоварова, Е. Ю. Русяевой, С. Г. Семеновой, И. А. Фроянова, Н. А. Хренова, Е. Н. Ярковой.

Существенную роль в разработке заявленной темы явилось различение двух типов социального и культурного развития - органического и неорганического - и, соответственно, двух типов отображающего их мышления. Неорганическое развитие названо А. С. Ахиезером инверсионным. Характерной особенностью первого - как в бытийном, так и в гносеологическом смысле, является переход в свою противоположность, минуя опосредования. Органическое развитие, и как реальный процесс, и как идеаль-

ный способ рефлексии такого типа развития, основано на поиске и консти-туировании сферы «между» (А. С. Ахиезер). Такой способ соотнесения противоположностей назван указанным автором медиацией.

Общие выводы в отношении развития русской музыкальной культуры с позиции выявления в нем эволюционных и инверсионных тенденций были получены нами на основе работ В. А. Васиной-Гроссман, Т. Ф. Вла-дышевской, Н. А. Герасимовой-Персидской, Л. В. Данилевича, В. Задерац-кого, А. П. Зориной, Ю. В. Келдыша, Д. С. Лихачёва, В. И. Мартынова, И. Набок, Е. В. Николаевой, Л. Л. Сабанеева, Д. В. Сарабьянова, А. Н. Со-хор, Т. Тигранова, Т. А. Хопровой, И. К. Черновой и др.

Для определения основных тенденций развития западноевропейской музыкальной культуры использовались труды Т. Адорно, Л. В. Александровой, И. А. Браудо, А. М. Дикенсон, Ц. Когоутека, А. Любимого, В. Б. Носиной, В. М. Толмачева, Э. Уилсон-Диксон, С. Е. Фейнберга, Г. Хоуна, Т. В. Чередниченко и др.

Характер русской музыкальной культуры «Серебряного века» и, в частности, особенности творческого наследия А. Н. Скрябина вскрываются в работах А. Альшванга, М. М. Бахтина, А. Блока, И. Бэлзы, Н. Вие-ру, В. Дерновой, В. Добрынина, А. М. Дикенсон, Д. Житомирского, Н. А. Запорожца, А. Я. Зись, В. Ландсбергиса, Т. Левой, М. Н. Лобановой, М. К. Михайлова, А. И. Николаевой, С. О. Павчинского, Ф. Розинера, В. В. Рубцовой, М. Старчеуса, В. И. Тасалова, О. М. Томпаковой и др.

Наиболее общими тенденциями в осмыслении многовекового развития русской музыкальной культуры являются: 1) преобладание эмпиризма, отрыв от российской общекультурной динамики в освещении специфики ее различных этапов; 2) широкое распространение представления о заимствованиях и инокультурных влияниях как основном условии ее прогрессивных сдвигов; 3) отнесение плодотворного синтеза русской народной музыкальной традиции с воспринятой европейско-академической лишь к XIX столетию.

Изучение литературы позволило выявить определенные пробелы в трактовке избранной темы исследования. Концепция неорганичности исторического процесса и культурного развития России, выражающаяся в их преимущественно взрывном и инверсионном характере, ведущем к разрывам эволюционного процесса, разрушению накопленного материального и духовного потенциала, находится в очевидном противоречии с эмпирическим материалом по различным направлениям жизнедеятельности российского общества, в том числе художественным. В частности, не находит объяснения то обстоятельство, что неорганический характер исторической динамики страны не воспрепятствовал достижениям классической русской культуры XIX - XX вв., признанных феноменом мирового масштаба. Поэтому существует настоятельная потребность в согласовании представления о заявленной специфике исторического развития российского социума и культуры с противоречащим ей эмпирическим материалом из области художественной культуры, и прежде всего, музыкальной.

На этом основании нами формулируется проблема исследования, которая сводится к вопросам: В чем состоит специфика исторической динамики русской музыкальной культуры, обусловившая достигнутые в этой области выдающиеся результаты? Какие конкретные механизмы наращивания позитивного разнообразия и синтеза без уничтожения накопленного потенциала в ней использовались?

Объектом исследования является русская музыкальная культура.

Предмет исследования - соотношение линейно-поступательных и инверсионных процессов развития русской музыкальной культуры, определяющая специфику ее исторической динамики.

Цель исследования - выявить и проанализировать типологические особенности процесса развития русской музыкальной культуры в сравнении с общеисторической динамикой российского общества и культуры.

Реализация данной цели потребовала решения следующих задач:

1. Проанализировать существующие концептуальные построения о типах социокультурной динамики и рассмотреть возможности их применения к российской культуре, в том числе музыкальной.

2. Определить роль и характер воздействия православно-эсхатологической составляющей на развитие русской культуры в целом и на музыкальную культуры в частности.

3. Выявить в сравнительном освещении соотношение эволюционных и инверсионных процессов в русской и западноевропейской музыкальных культурах.

4. Раскрыть специфику микродинамики, бытийные основания и характерные черты феномена идейно-образной инверсии в русской музыкальной культуре на одном из ключевых периодов русской истории (конец XIX-начало XXв.).

5. Обосновать на музыкальном материале специфику полиморфизма культурной динамики России.

Хронологические рамки работы охватывают XI - рубеж Х1Х-ХХ вв. Основное внимание уделено периоду Х\Ч1-Х1Х веков, поскольку и для российской, и для западноевропейской музыкальной культуры он является основоположным в отношении объема новаций в области композиции, трансляции музыки и продуктивности музыкального творчества.

Теоретико-методологические основы исследования. В работе в качестве наиболее общих теоретико-методологических установок использовались идеи и концепции специфики социокультурной динамики России, разработанные в трудах русских философов Н. А. Бердяева, Г. П. Федотова, работах современных исследователей - Ю. М. Лотмана. Б. А. Успенского, А. С. Ахиезера, А. П. Давыдова, 3. М. Оруджева, А. Л. Янова и др.

В качестве конкретных методов исследования применялись: истори-ко-генетический метод, позволивший выстроить линию макродинамики русской и западноевропейской музыкальных культур; историко-типологи-ческий метод, дающий возможность интегрировать многообразный исторический материал о музыкальной культуре при характеристике исторических этапов ее развития.

Сравнительный метод оказался необходимым для сопоставления русской и западноевропейской музыкальных культур, а также уяснения особенностей разных этапов развития русской музыкальной культуры.

В работе использовался культурологический подход к эмпирическому материалу в его интерпретации, разработанной американским культу-рантропологом Л. Уайтом.

При определении понятия музыкальной культуры использовались элементы системно-деятельностной концепции культуры в ее модификации, представленной М. С. Каганом.

Научная новизна работы заключается в следующем.

1. Прослежена логика формирования представлений о динамике русской культуры в отечественной гуманитарной, культурологической мысли XX века как культуре бинарного, «взрывного» типа, содержащей в себе имманентную тенденцию к порождению социокультурного раскола российского общества.

2. Аргументировано, что конкретно-исторический характер детерминации инверсионное™ русской культуры определяется актуализацией эсхатологического комплекса в национальном менталитете, связанной, в свою очередь, с драматическими процессами политических и социально-экономических преобразований на Руси во второй половине XVI - первой половине XVII вв.: рождение самодержавия, закрепощение крестьянства и др.

3. Выявлена гетерогенность исторической динамики русской музыкальной культуры, которая выражается в том, что на разных этапах развития ей были свойственны как линейно-поступательные (эволюционные), так и инверсионные процессы.

4. Обосновано положение о преобладании эволюционного характера развития музыкальной культуры России, чем утверждается типологическое сходство динамики отечественного музыкального процесса с аналогичным процессом в странах Западной Европы.

5. Показано, что культура Серебряного века определяется уникальностью социальной и культурной ситуации того времени, состоявшей в тенденции к тотальности распространения социокультурного раскола, охватившего на рубеже XIX - XX столетий все сферы жизни российского общества.

Положения, выносимые на защиту.

1. Специфика исторической динамики русского общества и его культуры заключается в ее гетерогенности и полиморфизме, что выражается в сочетании и противоборстве разных типов развития - линейно-поступательного (эволюционного), циклически-волнового и инверсионного. Понятие инверсионной динамики обозначает специфический тип функционирования и развития социума и культуры, основанный на бинарности, характеризуемой наличием противоположных систем смыслов, норм, ценностей с крайне слабо выраженными между ними процессами опосредования, синтеза и идейного компромисса. В кризисные периоды инверсионные взрывы в форме

реформ или революций сопровождаются не синтезом противоположностей, а победой одной из идейных сторон и уничтожением позитивного, содержащегося в противоположном полюсе противоречия. Понятие медиации указывает на противоположный тип развития, характеризуемый постоянным наращиванием опосредований между полюсами.

2. Предпосылки инверсионной динамики истории и культуры России латентно заложены принятием христианства от Византии с ее ярко выраженной аскетической и эсхатологической традицией, приобретшей на русской почве заостренно этический характер, заключающийся в идее непримиримости и невозможности опосредования полюсов добра и зла. Но актуализировался эсхатологический комплекс постепенно - в специфических исторических условиях многовековой борьбы Древней Руси со степняками, величайшего напряжения физических и духовных сил в период татаро-монгольского нашествия, и, наконец, падения Византии в XV веке, породившего у русских людей ощущение конфессиональной изоляции.

3. В отличие от социальной сферы, область художественной культуры, рассматриваемой на примере музыки, характеризуется более значительным потенциалом постепенного, эволюционного развития. Проведенный анализ свидетельствует о том, что западноевропейская музыкальная культура характеризуется преимущественно эволюционным развитием. Его первоисточником является многовековая тенденция конституирования гарантий прав личности в высших, привилегированных сословиях, которая проявила себя в различных секторах общества и культуры, в том числе отразилась на развитии музыкальной культуры. Это не означает полного отсутствия в ней инверсионных процессов. В западноевропейской культуре они уходят в такие сферы как музыкальная эстетика, приёмы композиции, технология сочинения произведений. Поэтому инверсия является частностью, а не нормой и основным руслом развития.

4. Эволюционные тенденции в русской музыкальной культуре имели другие бытийные основания, нежели в западноевропейской. Отсутствие устойчивой тенденции гарантирования прав личности (института рыцарства, городских вольностей и т. п.) компенсировалось богатством и огромным потенциалом русского музыкального фольклора, что обусловило естественный процесс его ассимилирования духовной культурой православия. Тенденция медиации проявляется уже в древний и средневековый периоды, когда народная мелодика и другие музыкальные особенности русского этноса явно воздействуют на заимствованное из Византии богослужебное пение (знаменный распев). Еще в большей мере взаимопроникновение народного, элитарно-европейского и богослужебного начал в музыке наблюдается в период с XVII до конца XIX в., когда каждое направление музыкальной культуры развивается за счет заимствования разнородных и формально противоположных начал, приводившего к обогащению мелодического, гармонического и других элементов музыкальной ткани.

5. Развитие музыкальной культуры России в эпоху Серебряного века характеризуется парадоксальным сочетанием эволюционного типа разви-

тия и процессов инверсионного типа. Актуализировавшийся инверсионный механизм российского развития на коротком отрезке времени мгновенно менял культурную ситуацию, в том числе в музыке. Атмосфера «Серебряного века» пронизана идеей Апокалипсиса как предельного выражения инверсионного типа сознания, который мыслился в умах творческой интеллигенции как средство мгновенного духовного переворота.

Направление художественного синтеза в музыкальной культуре Серебряного века выражало эту тенденцию разнонаправленными векторами. Символистский театр мистерий, позднее творчество А. Н. Скрябина, а также кубофутуристы явно выражали линию развития творчества в контексте инверсионного типа мышления. Синтетический театр мирискусников под названием «Новый русский балет», а также творчество М. К. Чюрлениса развивали идеи художественного синтеза в контексте медиацион-ного мышления.

6. Основными факторами, определившими своеобразие музыкального хронотопа А. Н. Скрябина, явились идейная связь композитора с символизмом и его собственная философски заряженная творческая концепция, сложившаяся под воздействием идеалистической философии и претерпевшая эволюцию от абсолютного солипсизма, в центре которого находился человек-творец («Поэма экстаза»), к объективному идеализму («Прометей»). Отталкиваясь от идеи теургического действия, воплощенного в символическом театре Мистерий, композитор наделял собственное творчество сверхзадачей, которая выходила за пределы не только музыкальной сферы, но и искусства вообще. Она предполагала мгновенное преображение исторического опыта человечества и его всеобщее духовное обновление. В основе хронотипических экспериментов А. Н. Скрябина лежал его принцип композиции, называемый «гармониемелодией». Идеи и творчество композитора сконцентрировали в себе идеи поляризованного российского общества, отображая в своеобразной форме его общекультурные и общесоциальные тенденции.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит определенный вклад в решение остро дискуссионной культурологической проблемы культурно-цивилизационной принадлежности Запада и России, показывая на музыкальном материале преобладание элементов сходства и тождества над различием в развитии западноевропейской и российской культур - от Древней Руси до начала XX в.

Работа демонстрирует продуктивность рассмотрения культурной макродинамики России на базе конкретных предметных областей, в данном случае - музыкальной культуры, чем обогащается методологический и понятийный аппарат культурологии.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования его выводов и материалов в высшей школе в преподавании культурологии, искусствоведения, истории русской культуры, истории русской музыки. Результаты исследования могут быть полезными при разработке спецкурсов по социальной и культурной динамике, социологии искусства, художественной культуре Серебряного века в России.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на Всероссийской научной конференции с международным участим «Русское слово в культурно-историческом контексте» (Кемерово, 2010); на Всероссийских научных конференциях «Религиозность в современной России и православие» (Кемерово, 2003), «Возвышенное и земное в музыке и литературе» (Новосибирск, 2005); на межвузовском круглом столе молодых учёных «Неклассическая эстетика в культуре XX века» (Кемерово, 2005), на II научной конференции аспирантов и соискателей «Методология и методы гуманитарных и социальных исследований» (Кемерово, 2003).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре культурологии Кемеровского государственного университета культуры и искусств.

Объем и структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, содержащих семь параграфов, заключения и списка использованной литературы из 163 названий.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении раскрывается значение и актуальность избранной темы, анализируется состояние ее разработанности в отечественной и зарубежной литературе, определяются проблема, цель и задачи исследования, указываются его методологические основы и теоретические источники, формулируются основные положения, составляющие научную новизну и практическую значимость работы.

В первой главе «Теоретико-методологические основы исследования социально-культурной динамики России» представлен анализ концепций, позволяющий раскрыть и объяснить механизмы функционирования и изменения сложных социальных систем, дающий целостный взгляд на проблему социально-культурной динамики России. В данной главе также вскрываются причины специфических особенностей культурно-исторического развития российского общества, которые кроются в феномене ментальности, выступающего в качестве инициирующего фактора многообразия и логики культурно-исторических процессов.

В параграфе 1.1 «Динамика русской культуры в отечественной культурологической мысли» указывается, что популярная ныне в академических кругах идея инверсионное™ (бинарности), наиболее ярко представленная в работе А. С. Ахиезера, вызывает определенные сомнения по некоторым параметрам. Базовые положения этой концепции, согласно которой для России характерен однозначно маятниковый режим социокультурных процессов, вступают в заметное противоречие с эмпирическим материалом по истории культуры нашей страны.

Действительно, история развития российского общества несколько раз на ряде ее ключевых этапов демонстрировала инверсионный характер социально-культурных изменений. Подобное своеобразие русской культуры отмечено еще отечественной общественной мыслью XIX века, но

в наибольшей степени этот мотив приобретает актуальность в трудах авторов начала XX столетия, пытавшихся осмыслить историческую судьбу России в условиях революционных преобразований.

Такой взгляд на специфику культурно-исторического развития России, восходящий к своему первоисточнику - трудам и позиции Н. А. Бердяева, оказался созвучным и привлекательным для большого числа современных отечественных исследователей. По логике толкования причин подобной специфики исторической судьбы России всех авторов условно можно разделить на две группы.

Сторонники первой трактовки (А. С. Ахиезер, А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко, А. П. Давыдов и др.) склоняются к мысли, что инверсионный путь развития и социальный «раскол» изначально внутренне заложен в основание отечественной истории и культуры в качестве исходного паттерна, институциональной матрицы, социального генотипа или «культур-гена». Такая трактовка российского общества предполагает согласованное функционирование (поведение) всех его подсистем, в том числе сферы искусства, с общей динамикой изменений в ключевых точках развития и носит преимущественно инверсионный характер.

Но изучение конкретных эмпирических данных показывает, что социокультурная динамика России представляет гораздо более сложный феномен и не может быть отражена в такой однозначной формуле. Развитие вечевой демократии в Великом Новгороде и Пскове, конституционный режим функционирования Боярской думы, зарождение предбуржуазии («лутчие люди») в XV веке и ряд других факторов, наоборот, свидетельствует о типологической близости политических и социально-экономических процессов на Руси с развитием западноевропейских обществ.

Поэтому другая, более скромная в количественном отношении группа авторов, признавая инверсионность как специфическую особенность новой российской истории, отказывается экстраполировать этот принцип на более ранний ее период - А. Л. Янов и др. Переломные моменты в российской истории они трактуют не с позиции априорной предопределенности развития российского общества, а обосновывает внешними по отношению к культуре факторами, не считая инверсионную динамику России ее историческим приговором. По мнению А. Л. Янова, не какие-то анонимные силы, определяемые кодом той или иной культуры, направляли вектор общественного развития, а ответственность за это несут конкретные национальные элиты со своими интересами в решении назревших социально-экономических проблем. В политическую реальность социальный «раскол», с его точки зрения, воплотился только с XVI века в результате самодержавной революции Ивана Грозного.

Переход к централизованному государству в условиях малой численности населения, аграрной экономики, функционировавшей в экстенсивной форме, привел к закрепощению крестьянства и рождению самодержавия как разновидности восточной деспотии. Именно эти аспекты определили многовековой тренд развития, в основании которого был зало-

жен в качестве «возмущающего фактора» неразрешимый социально-сословный конфликт («раскол»). Неутихающая борьба крестьянства за «землю и волю» с государством и господствующим дворянским сословием является глубинной причиной разрушительной инверсионное™, свойственной истории российского общества.

Тщательное изучение реального эмпирического материала заставляет прийти к выводу, что инверсия в истории страны носила локальный характер -в том смысле, что актуализировалась в явной форме лишь в определенные моменты исторического процесса в России, и охватывала преимущественно политико-идеологическую и экономическую сферы. Если исторически трансформирующийся социум рассматривать в качестве системы, то функционирование и развитие его подсистем можно трактовать как взаимосвязанный с целым, но, тем не менее, и как относительно самостоятельный, автономный процесс. Иными словами, политико-идеологическая и экономическая подсистемы развиваются несколько иначе, чем настроечная духовная сфера общества - наука, художественная культура, искусство. На примере России на это указывает факт разительного несоответствия исторических результатов этих различных подсистем общества и культуры. Политическая и экономическая подсистемы до сих пор остаются наиболее проблемными и взрывоопасными, а духовная культура России (ее иконопись, зодчество, литература, музыка и т. д.) в своих пиковых достижениях в Х1Х-ХХ столетиях явилась феноменом мирового масштаба.

Видимо, в российском социуме сочетались векторы развития, которые были несбалансированными, имели разные «скорости». С опережением и по нормальной эволюционной (поступательной) траектории развивалась «надстроечная» сфера. Для «базисных» же этажей общества в значительной мере была свойственна инверсионно-взрывная логика развития. Такой «полиморфизм» культурной динамики латентно свойственен любому обществу, так как социум и культура многослойны и изменения в них могут происходить в различных направлениях и с разной скоростью протекания. Однако для Руси-России эта особенность оказалась решающей, определившей ее «особенную стать».

В параграфе 1.2 «Эсхатологическая составляющая национального менталитета как детерминанта социально-культурной динамики России» подчеркивается, что феномен менталитета, лежащий в основе взаимодействия и взаимовлияния социальной и культурной составляющих исторического процесса во всем его многообразии, является достаточно разработанным в социально-гуманитарных дисциплинах позицией. Понятие менталитета, введенное в научный арсенал М. Блоком и Л. Февром, получило прикладное значение и стало использоваться в познании и интерпретации исторического процесса в целом.

Анализируя русскую ментальность, практически все без исключения исследователи указывают на такие ее черты, как ее противоречивость, амбивалентность, эсхатологичность, хотя причины возникновения этих свойств объясняются по-разному: например, порождены эколого-геогра-фической средой и спецификой исторического темпоритма (Н. А. Бердяев, Г. Д. Гачев и др.), социальными причинами (А. Н. Ерыгин, И. К. Пантин,

В. К. Кантор), культурными факторами (А. С. Ахиезер, А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко и др.)- Большинство исследователей, несмотря на различие теоретических позиций, считают, что эсхатологизм, будучи фундаментальным атрибутом российской ментальности, формирует инверсионный тип мышления и воспроизводства во всем обществе.

В настоящей работе, с опорой на специальные труды (Г. П. Федотов, А. Н. Панченко и др.) показано, что эсхатологический комплекс отложился в менталитете русского народа в период первоначального христианства на Руси в силу исторических обстоятельств формирования корпуса православной книжности, приходившей из Болгарии и Византии. В период Киевской Руси он присутствовал в сознании узкого аристократического (бо-ярско-княжеского) слоя, но был интродуцирован в сознание широких масс в процессе их прогрессирующего воцерковления в течение Х1У-ХУ столетий.

Исторический выбор Руси в ХУ1-ХУН веков в пользу самодержавия, крепостничества, территориальной экспансии обусловил периодическую актуализацию эсхатологического комплекса на пиковых поворотах дальнейшей истории Руси-России, и дожил в определенных слоях (старообрядчество, низовое христианство, творчество создателей духовных стихов) вплоть до настоящего времени. Он неизменно выходил на поверхность при социально-исторических катаклизмах, в ситуациях безнадежности в застойные времена.

В процессе секуляризации российского общества эсхатологический фактор отнюдь не утрачивался, а оставался в ментальности народа как своеобразный «код» нации, постоянно провоцируя реализацию инверсионного проекта мгновенного и окончательного преобразования мира. Инверсионная специфика социально-культурной динамики обусловила историческое развитие российского общества через катастрофическую прерывистость и радикальное изменение типов цивилизации, понимаемых как смену разительно отличающихся друг от друга культурно-исторических парадигм и стилей культуры.

Эсхатологическая детерминанта выступала также в качестве инициирующего и отягчающего фактора социокультурного раскола в России, который после реформ Никона обретает зримый характер, превращается в характеристику российского общества, своеобразный элемент его «самобытности». В свою очередь, раскол, порожденный конкретными историческими субъектами и обстоятельствами, являлся той «субстанцией», которая обусловливала устойчивость эсхатологического комплекса в ментальности всех социальных и культурных слоев населения Руси-России.

Реформы Петра I явились лишь завершением наметившейся ранее тенденции социального и культурного раскола. Сами по себе реформы Петра были для России необходимы, но они с неизбежностью, как и все процессы модернизации, разрушали традиции, лежавшие в основе Московской Руси. Разумеется, разрушение традиционного уклада жизни широкими массами воспринималось как действие сил зла, носителем которого

выступал даже сам царь (антихрист). Резкие и радикальные преобразования, ознаменовали очередную «ломку» национального характера. С этого исторического периода раскол в русском обществе стал ассоциироваться не только с расколом церковным, он приобрел поистине всеобщий масштаб.

Во второй главе работы «Динамические процессы в европейской музыкальной культуре: сравнительный анализ» рассмотрен характер развития отечественной и западноевропейской музыкальных традиций. Каждая из этих музыкальных культур имеет свою собственную уникальную историю и специфические особенности исторической динамики. В своем анализе музыкального материала Западной Европы и России мы не стремились охватить необъятный материал, относящийся ко всем периодам его развития и в полном географическом охвате. Наша задача -проследить соотношение моментов инверсии и медиации в развитии, прежде всего, профессиональной (церковной и светской) музыки, которая явилась, как мы считаем системосозидающей как для европейской музыкальной культуры, так и российской

В параграфе 2.1. «Характер развития западноевропейской музыкальной культуры» рассматривается специфика развития западноевропейской музыки в контексте общекультурной динамики Запада. Ее «ме-диационный» вектор в области музыкальной культуры отчетливо прослеживается, начиная со зрелого Средневековья и далее вплоть до конца XIX века. Он обусловлен, на взгляд автора, специфическим социокультурным контекстом, характеризующимся если не тотальными, то систематическими позитивными изменениями в разных регионах Западной Европы в области обеспечения личных прав высших сословий. Принцип «первый среди равных» в отношениях знати с верховной властью утвердился достаточно рано - с началом формирования рыцарства.

Соответственно, творцы богослужебной музыки также являлись одной из привилегированных социально-культурных страт, поэтому не случаен тот факт, что личное авторское начало и дух экспериментирования сначала появляется в церковно-богослужебной музыке, хотя довольно скоро в сферу новаций попадает и музыка народная, которая используется как дополнительный элемент в развитии церковной музыкальной традиции.

Возникновение авторства («res facta») в европейской канонической музыке (XII век), наследие музыкальной школы Нотр-Дам (применение несовершенных консонансов и диссонансов, разработка системы длительностей), использование десакрализованной мензурированной ритмики, позволявшей церковной музыке ассимилировать простонародные жанры своего времени (мотет), спровоцировали настоящий эстетико-технологи-ческий взрыв в западной музыкальной культуре, направивший ее на преимущественно «срединный» путь развития.

Настоящей музыкальной революцией становится изобретение контрапункта «строгого письма», ставшего каноном для музыкантов Возрождения и барокко. В процессе развития и усложнения искусства контра-

пункта возникает имитационная полифония. Особое влияние на дальнейшее развитие западноевропейской музыки оказал ставший родоначальником светской музыки жанр мадригала.

Перевод музыки из вневременных рамок, символизировавших вечность, в пространство причинно-следственных связей, осуществленный в эпоху Просвещения (ХУН-ХУШ века), открывает следующий этап в развитии западноевропейской музыкальной культуры. Новый (аффективный) подход в композиции, противопоставленный технике контрапункта, приводит музыкальное искусство к возникновению оперы. Опера, порожденная генетически связанным с церковной музыкой мадригалом, инициирует утверждение в европейской музыкальной культуре Просвещения генерал-баса (конец XVII - середина XVIII века). Генерал-бас оказывает секуляризирующее влияние на все жанры церковной музыки (хоровая месса, мотет), способствует активному её обмирщению. Параллельно видоизменялся и контрапункт, превращаясь из строгого (имитация), воплощавшего идею церковной музыки, в свободный (аккорд) в рамках музыкальной автономии.

В середине XVII века под влиянием оперы и свободного контрапункта возникает жанр оратории, достигший наивысшего расцвета в протестантской части Европы. Одновременное сосуществование в ораториях генерал-баса, символизирующего «движение времени», и ставшего к тому времени свободным контрапунктом, символизировавшего «вечность», -одна из предпосылок медиации в западноевропейской музыке, исходившей от Церкви. Гармоничное взаимопроникновение канонической и автономной системы музыкальных норм, свидетельствующее о медиационных процессах, наиболее ярко проявляется в наследии И. С. Баха. Творчество И. С. Баха стало своеобразной вершиной медиационности во всей европейской культуре, начиная с которой европейская музыкальная культура стала развиваться в автономном режиме, в светском направлении, независимо от церковных догм, а достигшая расцвета и совершенства в баховской музыке техника генерал-баса, стала основой для преодоления полифонического мышления и перехода на мышление гомофонно-гармоническое.

Очередная музыкальная революция - мангеймский переворот -ознаменовалась переходом от теологического истолкования музыки к философскому ее осмыслению. В итоге сформировался новый тип композиторского мышления - симфонизм, где звуки истолковывались как различные трансформации жизненных процессов, а мелодия наделялась индивидуальностью и придавала сочинению неповторимость, что само по себе выражало медиационную логику музыкальной культуры. Утверждение и превращение сонатно-симфонической формы в музыкальную норму было осуществлено венскими классиками (Й. Гайдн, В. А. Моцарт, Л. ван Бетховен), открывшими классико-романтическую эпоху в западноевропейской музыке. Конец XVIII-XIX века явились периодом создания музыкальных шедевров через философское осмысление мгновения как репрезентанта больших длительностей и даже вечности (Ф. Шуберт, Ф. Шопен,

Р. Шуман, Ф. Лист, Г. Л. Берлиоз, Р. Вагнер, Дж. Верди, Ж. Бизе, А. Брукнер, И. Брамс).

Философский аспект в осмыслении музыки определялся рефлексией культурного пространства Запада в русле преобладающей медиационной динамики развития. Однако, «срединность» развития не уничтожала инверсионные процессы в его музыкальной культуре, а лишь уводила их из исторической сферы в область философии музыки, в частности в музыкальную эстетику, а также в контекст технологии создания музыкального произведения и приёмов композиции. Анализ становления западноевропейской музыки обнаруживает наличие инверсии в сфере музыкальной эстетики, что выразилось в противостоянии эстетики автономии (Э. Ганслик, В. Виора, Л. Дорнер и Г. Мерсманн) и эстетики контекста (Г. Шиллинг, X. Г. Эггебрехт, Т. В. Адорно). Другой формой существования принципа инверсии в европейской музыкальной культуре выступает уход в конструктивно-технологическую сферу создания музыкального произведения.

Параграф 2.2 «Специфика развития русской музыкальной культуры» раскрывает особенности динамических процессов в русле истории отечественной музыки, начиная с древнейшего времени. До принятия христианства русская музыка развивалась в общекультурном - фольклорном направлении и отличалась, по всей вероятности, большим разнообразием и высокоразвитой песенной культурой. Иначе трудно объяснить то ее богатство, которое было зафиксировано уже в стадии деградации фольклора во всех его видах и жанрах во второй половине XIX - первой половине XX века.

Второй этап, охватывающий период с крещения Руси до эпохи Петра I (конец X - конец XVII века), выявляет единственную дуальную оппозицию «богослужебное пение» - «музыка» («игра»), однако только в духовно-идеальном, религиозно-идеологическом аспекте. Данная оппозиция кардинально смягчалась органическими заимствованиями церковной, литургической музыкой мощной мелодической стихии восточнославянского этноса, обусловившими подспудную линию медиации, синтеза в музыкальной культуре Древней Руси. Народная и церковная культуры, резко противопоставляемые друг другу официально, не просто сосуществовали, но, имея общее музыкальное мышление, интонационный язык и родственную ритмику, оказывались помещенными в пространство взаимовлияния, создавая конструктивную напряжённость в сфере музыкальной культуры и выявляя свой медиационный потенциал.

Если и можно говорить об инверсии в русской музыкальной культуре средневековья, то она имела место только в смысле заострения противоположностей в религиозно-идеологической области, связанной с церковным официозом. База для инверсии была спровоцирована церковной идеологией, однако непосредственных и явных инверсионных процессов в русской музыкальной культуре вплоть до рубежа Х1Х-ХХ столетий не обнаруживается.

Несмотря на идеологическое противостояние, русская музыкальная культура не выходила за рамки «нормального» (медиационного) развития, в котором основным медиатором выступал фольклор. Об этом свидетельствует доказанный отечественными лингвистами и филологами неопровержимый факт сохранения в достаточно целостном виде в России вплоть до 30-х годов прошлого столетия богатейшего массива самых различных фольклорных жанров, в том числе в музыкальной сфере.

Медиационные тенденции в русской музыке подтверждаются обогащением русского церковного пения, сильно отличавшегося от греческого православного канона в силу интегрирования народной традиции (знаменный распев и проч.). Подголосочный вариант народного пения, как известно, проникает в церковное пение в ХУ1-ХУН веках. Поэтому в целом церковная и народная музыка развивалась преимущественно в эволюционном ключе. Несмотря на идеологическое противостояние динамика народного музыкального и певческого церковного искусства характеризуется наращиванием опосредующих, обогащающих всю музыкальную культуру элементов.

В следующем периоде (XVIII - первая половина XX века) музыкальная культура уже явно приобретает медиационные характеристики: многовариантность, плюралистичность, многообразные заимствования светской профессиональной музыкой из народной и православно-церковной традиций. Признание абсолютной ценности личности, обращение творческого вектора от потусторонних сфер к человеку, обращение к фольклору - в совокупности привело к созданию русских классических образцов не только в литературе, но и в музыке.

Основоположником русской классической музыки по праву считается М. И. Глинка. Именно Глинка обогатил европейскую композиторскую технику национальным колоритом. В дальнейшем вся русская музыкальная культура XIX века развивалась, опираясь на заложенные им традиции.

Яркими новаторами, последователями Глинки, стали композиторы объединения «Могучая кучка». Выработанные ими принципы были неразрывно связано с идеями современности, что говорит о контекстуальное™ их творчества. Несмотря на глубоко индивидуальные жанровые предпочтения и неповторимые средства музыкального выражения, музыкальный язык каждого из них опирался на народную музыку. Жизнь народа, его помыслы и страдания, мечты и надежды становятся ведущей темой «кучкистов». И практически у каждого из них центральное место занимает тема любви, понимаемой как синтез земного и небесного.

Традиции «срединной» культуры в русской музыке, на наш взгляд, наиболее ярко проявились в творчестве П. И. Чайковского. Медиационные черты, такие как «срединный» язык (опора на народное музыкальное искусство), показ ценности личности, проникновение в его душевный мир, разработка драматической темы любви, а главное - новаторство во всех жанрах музыкального искусства, стали неотъемлемыми чертами его творчества.

Становлению русской классической музыки в XIX веке способствовал общий фон подъема национального самосознания, споры о месте и исторической роли России, о месте и роли искусства. Однако к концу цикла под влиянием напряжения в «базисных» (экономика и отражающая ее политика) структурах происходит отход от медиационной логики развития, в обществе возникают дуальные оппозиции с тенденцией взаимоотрицания полюсов.

Таким образом, инверсионная логика в русской музыке обнаруживает себя лишь в эпоху «Серебряного века», когда внешние обстоятельства (экономические, социальные, политические, идеологические) оказали необычно сильное воздействие на эту сферу культуры. Дуальные оппозиции стали себя обнаруживать, в частности, в отходе от классического музыкального наследия в область авангарда.

Сравнительный анализ, проведенный в данной главе показал, что своеобразие истории русской музыкальной культуры заключается в том, что, несмотря на идеологическое заострение противостояния церковной и народной музыки, в ее реальном развитии реализовывался эволюционный тип развития, резко контрастирующий с инверсионными взрывами и прогрессирующим расколом на русского общества на социально-экономическом уровне. Господствующая медиационная тенденция развивалась без идеологического обеспечения, в естественных творческих процессах имманентного развития русской профессиональной богослужебной музыки. В музыкальной культуре Запада, наоборот, эта же тенденция музыкальной культуры - медиация как диалектическое развитие через наращивание опосредовании между противоположными полюсами - осуществлялись более рефлексивно в рамках церковного музицирования и инициировались крупными иерархами римско-католической курии. Кроме того, она коррелировала с тенденцией роста значимости личностного фактора в социальных и культурных практиках привилегированных сословий и слоев западных обществ и государств.

В третьей главе работы «Идейно-образная инверсия как динамическая специфика русской музыкальной культуры конца XIX - начала XX века» дается характеристика художественно-эстетической ситуации Серебряного века. Обосновывается мысль, что детерминирующим контекстом развития культуры Серебряного века явились исторические события второй половины XIX века, инициировавшие эпоху неслыханных в российской истории социально-экономических преобразований и потрясений, а также идеологическую радикализацию и поляризацию в общественном сознании.

Параграф 3.1 «Идея апокалипсиса как выражение инверсионного типа сознания в художественной культуре Серебряного века» посвящен исследованию идейных оснований русской творческой интеллигенции рубежа Х1Х-ХХ веков. Анализ происходивших в это время в России социальных процессов обнаруживает не только наличие идеологических контрастов и многообразия течений общественной мысли, но и воссоздает атмосферу глубинно-психологического ощущения приближающейся катастрофы.

Политические, социально-экономические и культурные противоречия, вызванные к жизни грандиозными общественными преобразованиями в области поземельных отношений, судопроизводства, образования и т. д., инициировали противоречия идейного характера, которые на рубеже веков обретают кризисные черты. Это обстоятельство и выступило фундаментом для возникновения такого специфического феномена как русский Серебряный век.

Практически все ведущие русские философы конца XIX - начала XX века, анализируя социально-культурные процессы не только в России, но и в мире, ожидали неминуемого апокалипсиса (К. Н. Леонтьев, В. С. Соловьев, В. В. Розанов, Н. А. Бердяев, С. Булгаков и др.). Апокалипсическими идеями «конца мира» была проникнута и литературно-поэтическая, художественная, музыкальная среда начала века (В.Я. Брюсов, А. А. Блок, А. Белый, В. В. Верещагин, В. М. Васнецов, М. А. Врубель, Ю. Ю. Клевер, А. Н. Бенуа, М. К. Чюрленис, В. И. Ребиков, А. К. Лядов, Н. Я. Мясковский, С. В.Рахманинов, С. С. Прокофьев, А. Н. Скрябин и др.).

Истоки подобных настроений крылись в специфике русской культуры, которая во многом, несмотря на значительные элементы секуляризации на своих высших (элитарных) этажах, функционировала под воздействием восточно-христианской, православной эсхатологии.

Россия на рубеже веков представляла собой экстракт переходности в рамках инверсионного процесса. Разделение интеллектуального слоя России на сторонников революционных перемен и тех, кто видел пути выхода из духовного кризиса посредством искусства и религиозного обновления, выражало до предела обострившийся социальный раскол, охвативший все категории населения страны. Эти два идейных лагеря российской интеллигенции жаждали качественных перемен и мыслили преодолеть тягостное «сущее» с помощью мгновенного перехода в светлое, совершенное грядущее, каждый по-своему интерпретируя миф спасительной катастрофы. Апокалипсис мыслился двояко: пессимистически, как «конец мира», его разрушение и оптимистически, как радостное перевоплощение, созидание нового.

Существенно радикализируются и поляризуются идеологические, социальные, художественные теории и концепции, оказывает глубокое воздействие на всю русскую культуру в целом. В среде творческой российской элиты идея Апокалипсиса мыслилась как средство духовного переворота, эсхатологическими переживаниями была охвачена литературно-поэтическая, художественная и музыкальная среда. Культура Серебряного века фактически выступила «эстетическим эквивалентом» Русской революции, охватывающей, по мнению Ю. С. Пивоварова, длительный период - от 1860-х до 1930 г.

В параграфе 3.2 «Проблема художественного синтеза в русской музыкальной культуре конца XIX - начала XX в. как отражение социальной потребности в преодолении раскола общества» раскрывается специфика творческих поисков в рамках отечественных композитор-

ских школ. В ходе исследования выявлено, что качественно новые социальные явления побуждали многих художников того времени к мобилизации разнообразных выразительных возможностей всех видов искусства и их межвидовому синтезу. Принцип художественного синтеза, предполагавший выход за пределы «изоляционистского» пребывания в рамках определенного вида искусства, являлся доминирующим в среде творческой элиты русского общества рубежа Х1Х-ХХ веков.

Творческая элита выдвинула несколько проектов художественного синтеза, наиболее показательные из которых проявили себя в символистском театре мистерий, в Новом русском балете (синтетический театр мирискусников), синтетическом творчестве М. К. Чюрлениса и в кубофуту-ризме (русский музыкальный авангард). Однако идея художественного синтеза, сближавшая поэтов-символистов, музыкантов, живописцев, одновременно усиливала и антиномичность художественной культуры, рождая множество дуальных оппозиций.

Значимой являлась оппозиция Москва (консервативное начало русской культуры) - Петербург (открытость новым культурным влияниям), которая получила отражение во многих сферах русского искусства того времени, в том числе и музыкальной сфере. В рамках музыкальной культуры универсальный «классицизм» москвичей (С. И. Танеев, А. Н. Скрябин, С. В. Рахманинов, Н. К. Метнер), «неоклассическая» избирательность петербуржцев (С. С. Прокофьев, И. Ф. Стравинский) и радикальное экспериментирование кубофутуристов (М. В. Матюшин и др.) по-разному трактовали идею художественного синтеза.

Символистский театр мистерий отвечал эсхатологическим настроениям художественной интеллигенции и активно проповедовал апокалипсическую идею спасительной катастрофы, что нашло свое выражение в позднем творчестве наиболее яркого представителя московской композиторской школы - А. Н. Скрябина. Синтетический театр мирискусников, Новый русский балет, развивавшие неоклассическую линию в содружестве с музыкантами петербуржской школы, а также творчество М. К. Чюрлениса основывались на идее, что духовный переворот должен начаться через обновление стиля, художественного языка, средств выразительности, что отвечало лозунгу «искусство ради искусства» или как у Чюрлениса «Искусство ради национального искусства». Такая идейная основа творчества отвечала медиационному типу мышления. Кубофутуризм, будучи в русском искусстве «революционным» движением, которое предшествовало революции в экономической и политической жизни, выражал идеи и настроения, свойственные инверсионному типу мышления.

Все рассмотренные сферы синтеза музыкальной культуры «Серебряного века» стали средством для выражения идей, которые инициировали радикальную смену модели социальной и индивидуальной жизни. Художественный синтез в русском искусстве рубежа веков усиливал напряжённость не только в творческой среде, но и в обществе в целом, а в рамках оппозиции «инверсия - медиация» он в большей степени выражал общест-

венный императив, соответствовавший революционному духу эпохи, и, переживая инверсионный переворот в идеальной или идейно-образной форме, давал мощный импульс развития в направлении инверсии реальной.

В параграфе 3.3 «Музыкальный хронотоп А. Н. Скрябина в контексте инверсионных процессов в социально-культурной динамике России начала XX века» дается анализ творчества композитора, в музыке которого особенно сильно отразился дух эпохи, преломившийся, сквозь напряженность общественной атмосферы предреволюционной России.

Важнейшим средством творческого выражения А. Н. Скрябина явился принцип музыкального хронотопа, идейное содержание которого воплощалось в его философски заряженной творческой концепции, сложившейся под воздействием идеалистической философии и эволюционировавшей, в конечном итоге, к апокалипсической концепции художника, определившей все его композиторское мышление.

Основными факторами, определившими своеобразие музыкального хронотопа А. Н. Скрябина, выступали идейная связь композитора с символизмом и его собственная творческая концепция. Отталкиваясь от идеи теургического действия, воплощенного в символическом театре Мистерий, смысл собственного творчества композитор видел в сверхзадаче, которая выходила за пределы не только музыкальной сферы, но и искусства вообще, предполагала мгновенное преображение всего исторического опыта человечества и всеобщее духовное обновление человечества.

Атмосфера апокалипсических настроений, выразившаяся в особенностях композиторского хронотопа, определила свойства музыкальной материи в его творчестве. Символическое перерождение дуальных оппозиций (субъективного и объективного, мгновенного и вечного, земного и космического) в единое целое, лежавшее в основе скрябинского ощущения бесконечности, выступает для композитора источником творческого импульса, преодолевающего время и пространство.

С точки зрения концепции «конца мира» А. Н. Скрябина, развитие субъективного и объективного планов бытия излишне, главное - их воссоединение в едином миге экстаза. Отсюда присущая композитору гармоническая неустойчивость превращает произведение в некий бесконечный процесс, с другой стороны, происходит сжатие музыкальных событий, дающих ощущение одномоментности. Возникает большой заряд экспрессии в малую единицу времени. В этом и заключался эксперимент композитора со временем, особенно на позднем этапе творчества.

Субъективный дух выражается в мелодии (горизонтали) в виде тем воли, самоутверждения, преодоления и т. д. Объективное мистическое начало выражено в гармонии (вертикали) представляющей собой колокольные созвучия, «многоэтажные аккорды». Хронотоп композитора оказался биполярным в отражении эпохи, поскольку его мелодии (горизонталь) в виде тем воли, самоутверждения, преодоления несут в себе колоссальный заряд энергии, эмоциональное и духовное напряжение, грандиозную

силу духа и творческую мощь, что явно импонировало революционно настроенной интеллигенции.

А вот кристаллоподобная, сложная вертикаль, например, «прометеевское шестизвучие», больше выражала идейные устремления творческой элиты, видевшей пути преобразования общества в духовном мире. Еще Л. Мазель отмечал у А. Н. Скрябина экстраполяцию в область гармонии принципа Всеединства, что у младосимволистов обозначалось как Соборность.

Принцип обратимости горизонтали в вертикаль, а Времени в Пространство и наоборот («гармониемелодия») стал той точкой в культурно-историческом процессе, которая сконцентрировала в себе идеи поляризованного общества и их осмысление друг через друга. Как считает А. Альшванг, благодаря методу «гармониемелодия», композитору удалось отразить, с одной стороны, консервативные устремления буржуазной интеллигенции, с другой - потенции грядущей революции.

Подобная идейно-образная инверсия, прослеживаемая в творчестве А. Н. Скрябина, и дала основание современникам считать композитора, далекого от революционно-политической борьбы, «глашатаем революции». В грандиозных финалах своих симфонических произведений, находясь на вершине творческого экстаза, он, вероятно, эмоционально переживал перерождение человечества. Как раз об этом и мечтали революционные романтики.

Таким образом, скрябинский хронотоп, характеризующийся принципом композиции, который он называл гармониемелодией и отождествляющим координаты времени (горизонталь, мелодия) и пространства (вертикаль, гармония), даёт представление не только о самом композиторе, но и о времени, в котором он жил и творил. Его творчество оказалось биполярным в отражении эпохи, и на уровне идей и образов отразило оба полюса дуальной оппозиции. Хотя А. Н. Скрябин разделял мировоззренческие установки той части российской интеллигенции, которая видела пути к новой жизни в искусстве, философии и религии, однако мощная энергия, которую несла его музыка, импонировала революционно настроенной интеллигенции. Подобный феномен творческого дуализма в наследии А. Н. Скрябина явно отображал культурно-исторический контекст инверсионного типа мышления и социально-культурной динамики российского общества.

В заключении работы подводятся итоги проведенного исследования и формулируется ряд выводов, которые могут способствовать теоретическому и практическому переосмыслению проблемы специфики культурно-исторической динамики России и различных подсистем ее культуры. В частности, подчеркивается, что разрушительная инверсионность в исторической динамике России не является универсальной и непреодолимой константой, наоборот, она имеет локальный и рукотворный характер. Во-первых, она зримо стала проявляться довольно поздно, начиная с XVII века - в силу сцепления объективных обстоятельств развития рос-

сийского социума с субъективным фактором, отвечающим за конкретные выборы верховной власти и привилегированных сословий российского общества при решении тех или иных политических и экономических проблем. Во-вторых, инверсионность характеризует, в первую очередь, политико-идеологическую сферу российского общества, которая непосредственно воздействует на векторность экономических процессов, и не присуща с необходимостью остальным его сферам.

Этот вывод получен на основе изучения динамики музыкальной культуры России как одной из значимых подсистем художественной культуры общества. Она характеризуется преимущественно линейно-поступательным, или, по введенной терминологии, медиационным типом развития, сходным с динамикой западноевропейской музыкальной культуры. Поэтому известное высказывание Г. П. Федотова о том, что русская жизнь смеется над эволюцией, является скорее эмоциональным преувеличением, вызванным очередным инверсионным (конкретно - большевистским) переворотом; На взгляд автора, не только музыка, но и любая сфера культуры, в которой решающую роль начинает играть индивидуальный фактор, личность человека и ее уникальные творческие способности, может развиваться по медиационной траектории.

Основные положения диссертации нашли отражение в следующих публикациях:

1. Рябчевская, Ж. А. Художественный синтез как составляющая инверсионного процесса в русской музыкальной культуре конца XIX - начала XX в. / Ж. А. Рябчевская // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2009. - Вып. 3 (71). - С. 204-209.

2. Рябчевская, Ж. А. Музыкальный хронотоп А. Н. Скрябина как точка отражения инверсионной социодинамики России начала XX века / Ж. А. Рябчевская // Вестник МГУКИ. - 2009. - № 3 (29). - С. 239-243.

3. Рябчевская, Ж. А. Категория инверсии в исследовании культуры / Ж. А. Рябчевская // Культура как предмет комплексного исследования: сб. науч. тр./ КемГАКИ. - Кемерово: Полиграф, 2003. - Вып. 5. -С. 24-28.

4. Рябчевская, Ж. А. Попытка адаптации модифицированного инверсионного цикла к русской музыкальной культуре /Ж. А. Рябчевская // Культура как предмет комплексного исследования: Региональный сборник научных трудов / КемГАКИ. - Кемерово: ООО «Фирма "Полиграф"», 2003.-Вып. 6.-С. 146-154.

5. Рябчевская, Ж. А. Инверсионные процессы в русской религиозности / Ж. А. Рябчевская // Религиозность в России: социально-гуманитарные аспекты исследования: сб. статей по материалам Всерос. науч. конф. / (Кемерово, 24-25 ноября 2003 г.). - Кемерово: ООО «Фирма "Полиграф"», 2004. - С. 38-^13.

6. Рябчевская, Ж. А. Апокалипсис как предельное выражение инверсионного типа динамики в творческой среде Серебряного века / Ж. А. Рябчевская // Возвышенное и земное в музыке и литературе: Материалы всероссийской научной конференции. - Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория (академия) им. М. И. Глинки, 2005. - С. 221-229.

7. Рябчевская, Ж. А. Особенности хронотопа в творчестве А. Н. Скрябина как фактор идейно-образной инверсии в «точечном времени» / Ж. А. Рябчевская // Неклассическая эстетика в культуре XX века: сб. ст. по материалам межвузовского стола молодых учёных (Кемерово, 27 мая 2005 г.) / науч. ред. и сост. О. Ю. Астахов. - Кемерово: КемГУКИ, 2006. - С. 25-33

8. Рябчевская, Ж. А. Музыкальная культура в условиях бинарного и тернарного типа социокультурной динамики / Ж. А. Рябчевская // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств: журнал теоретических и прикладных исследований - Кемерово: КемГУКИ, 2006. - № 1. - С. 139-145.

9. Рябчевская, Ж. А. Специфика социальной и культурной динамики России // Русское слово в культурно-историческом и социальном контексте: сборник статей по материалам Российской научно-практической конференции с межд. участием «Русское слово в культурно-историческом контексте» (Кемерово, 21—23 октября, 2010 г.). - Кемерово: КемГУКИ, 2010. - С. 46-55 (в соавт.).

Подписано к печати 12.01.2011. Формат 60х841/)й. Бумага офсетная. Гарнитура «Тайме». Уч.-изд. л. 1,55. Усл.-печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 173

Издательство КемГУКИ: 650029, г. Кемерово, ул. Ворошилова, 19. Тел. 73-45-83. E-mail: izdat@kemguki.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Рябчевская, Жанна Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ ДИНАМИКИ РОССИИ.

1.1. Динамика русской культуры в отечественной культурологической мысли.

1.2. Эсхатологическая составляющая национального менталитета как детерминанта социально-культурной динамики России.

Глава 2. ДИНАМИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В ЕВРОПЕЙСКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ.

2.1. Характер развития западноевропейской музыкальной культуры.

2.2. Специфика развития русской музыкальной культуры.

Глава 3. ИДЕЙНО-ОБРАЗНАЯ ИНВЕРСИЯ КАК ДИНАМИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА РУССКОЙ МУЗЫКАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ КОНЦА

XIX - НАЧАЛА XX ВЕКА.

3.1. Идея апокалипсиса как выражение инверсионного типа сознания в художественной культуре Серебряного века.

3.2. Проблема художественного синтеза в русской музыкальной культуре конца XIX — начала XX в. как отражение социальной потребности в преодолении раскола общества.

3.3. Музыкальный хронотоп А. Н. Скрябина в контексте инверсионных процессов в социально-культурной динамике России начала XX века.

Введение диссертации2010 год, автореферат по культурологии, Рябчевская, Жанна Александровна

Актуальность темы исследования. Вопросы социокультурной динамики уже в течение почти трех столетий находятся в центре внимания европейской философии культуры и теоретической культурологии. Начало им положил еще в первой четверти XVIII столетия итальянский мыслитель Дж. Вико. Наряду с общепризнанными в социально-гуманитарных науках типами динамики - линейно-поступательной, циклической, — выделяются другие типы, порождающие многообразие исследовательских позиций и вызывающих научные дискуссии - волновая, циклически-волновая динамика. Одним из дискуссионных аспектов в проблеме характера трансформаций различных социальных организмов и культурных сообществ является феномен инверсионных (маятниковых) изменений. Данная проблема поднималась в трудах авторитетных историков культуры, культурологов и философов, но до сих пор она остается недостаточно проясненной. Неясны причины и основания устойчивости данного типа динамики, играющего зачастую негативную, даже разрушительную роль в развитии тех или иных конкретных социумов.

Это обстоятельство напрямую касается и такой специфической сферы жизни общества как музыкальная культура. Важность исследования этой области человеческого творчества определяется тем, что вхождение и закрепление музыкальных структур в комплексе ментальных основ различных человеческих коллективов напрямую связано с выполнением ими важных социально-культурных функций, в частности, интеграционной, коммуникативной, информационной, нормативно-регулятивной, социализирующей, рекреационной, креативной. Такая многофункциональность музыки делает актуальным исследование её развития в сравнении с общим ходом происходящих в обществе социально-культурных изменений, которое позволит выяснить степень автономии, или, наоборот, зависимости музыкальной культуры от основных тенденций динамических процессов социума и культуры.

В практическом отношении уяснение специфики динамических процессов в российской музыкальной культуре позволит более взвешенно определять инновационный потенциал российского общества - не ограничиваться технократическим подходом к инноватике, а учитывать огромный потенциал обновления и прогресса, содержащийся в сфере культуры в целом и художественной культуры, в частности. Названными обстоятельствами обусловлена актуальность проведенного исследования.

Степень разработанности темы. Своеобразие русской культуры в разных вариациях отмечалось отечественной философской и научно-общественной мыслью XIX века (А. Н. Радищев, П. Я. Чаадаев, И. В. Киреевский, Д. И. Писарев, А. И. Герцен, М. А. Бакунин, Н. О. Лосский, К. Н. Леонтьев, В. С. Соловьев, В. О. Ключевский и др.). На рубеже XIX - XX веков данная тема приобрела особую актуальность и интенсивно разрабатывалась в произведениях авторов того периода, пытавшихся осмыслить историческую судьбу России в условиях нарастания социальной напряженности и последовавших затем революционных преобразований. Проблемы противоречивости исторического пути страны и характера народа, наличие в обществе конфликтующих противоположных систем ценностей получили отражение в трудах ведущих мыслителей, ученых и публицистов того времени (Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, Г. Флоровский, Г. П. Федотов, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, Д. С. Мережковский, А. Белый, А. А. Блок, В. Брюсов и др.). Они поднимались и разрабатывались с различных мировоззренческих позиций, однако собственно культурные основания инверсионных взрывов, охватывавших российское общество на определенных этапах его развития, оказались недостаточно отрефлексированными.

В этом отношении нельзя не отметить заслугу Н. А. Бердяева, который первым сделал попытку объяснить «прерывистость» в развитии русской истории посредством рассмотрения ее национально-характерологических и культурных особенностей. Вслед за Н. А. Бердяевым, многие стали склоняться к мысли, что идеологические, социально-политические или экономические факторы инверсионных изменений в России вытекают из ее глубинных культурных первопричин. В их числе в качестве ведущего теоретика, творчески развившего бердяевские идеи о противоречивой природе русской культуры следует назвать русского философа и историка Г. П. Федотова, высказавшего свою позицию в таких фундаментальных трудах как «Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам) (1935), «Русская религиозность» в двух частях (1946, 1965) и других.

В настоящее время в научном арсенале имеется ряд объяснительных концепций, в которых исследован маятниковый механизм динамики России. Среди них следует отметить в первую очередь фундаментальный труд А. С. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта» (1991), работы Ю. М. Лотмана и Б. А. Успенского, А. М. Панченко, А. П. Давыдова, И. В. Кондакова, А. А. Пилипенко, И. Г. Яковенко, А. Л. Янова, теоретико-методологические и содержательные позиции которых стали отправной точкой настоящего исследования.

Значимыми для нашей работы являются и объяснения причин социокультурной динамики России, содержащиеся в современных исследованиях по смежной проблематике - В. П. Булдакова, Г. Д. Гачева, П. С. Гуревича, А. Н. Ерыгина, В. К. Кантора, С. В. Лурье, С. Я. Матвеевой, И. К. Пантина, Ю. Л. Пивоварова, Е. Ю. Русяевой, С. Г. Семеновой, И. А. Фроянова, Н. А. Хренова, Е. Н. Ярковой.

Существенную роль в разработке заявленной темы явилось различение двух типов социального и культурного развития - органического и неорганического - и, соответственно, двух типов отображающего их мышления. Неорганическое развитие названо А. С. Ахиезером инверсионным. Характерной особенностью первого — как в бытийном, так и в гносеологическом смысле, является переход в свою противоположность, минуя опосредования. Органическое развитие, и как реальный процесс, и как идеальный способ рефлексии такого типа развития, основано на поиске и конституировании сферы «между» (А. С. Ахиезер). Такой способ соотнесения противоположностей назван указанным автором медиацией.

Общие выводы в отношении развития русской музыкальной культуры с позиции выявления в нем эволюционных и инверсионных тенденций были получены нами на основе работ В. А. Васиной-Гроссман, Т. Ф. Владышев-ской, Н. А. Герасимовой-Персидской, Л. В. Данилевича, В. Задерацкого, А. П. Зориной, Ю. В. Келдыша, Д. С. Лихачёва, В. И. Мартынова, И. Набок, Е. В. Николаевой, Л. Л. Сабанеева, Д. В. Сарабьянова, А. Н. Сохор, Т. Тиграно-ва, Т. А. Хопровой, И. К. Черновой и др.

Для определения основных тенденций развития западноевропейской музыкальной культуры использовались труды Т. Адорно, Л. В. Александровой, И. А. Браудо, А. М. Дикенсон, Ц. Когоутека, А. Любимого, В. Б. Носиной, В. М. Толмачева, Э. Уилсон-Диксон, С. Е. Фейнберга, Г. Хоуна, Т. В. Чередниченко и др.

Характер русской музыкальной культуры «Серебряного века» и, в частности, особенности творческого наследия А. Н. Скрябина вскрываются в работах А. Алыиванга, М. М. Бахтина, А. Блока, И. Бэлзы, Н. Виеру, В. Дерновой, В. Добрынина, А. М. Дикенсон, Д. Житомирского, Н. А. Запорожца, А. Я. Зись, В. Ландсбергиса, Т. Левой, М. Н. Лобановой, М. К. Михайлова, А. И. Николаевой, С. О. Павчинского, Ф. Розинера, В. В. Рубцовой, М. Старче-ус, В. И. Тасалова, О. М. Томпаковой и др.

Наиболее общими тенденциями в осмыслении многовекового развития русской музыкальной культуры являются: 1) преобладание эмпиризма, отрыв от российской общекультурной динамики в освещении специфики ее различных этапов; 2) широкое распространение представления о заимствованиях и инокультурных влияниях как основном условии ее прогрессивных сдвигов; 3) отнесение плодотворного синтеза русской народной музыкальной традиции с воспринятой европейско-академической лишь к XIX столетию.

Изучение литературы позволило выявить определенные пробелы в трактовке избранной темы исследования. Концепция неорганичности исторического процесса и культурного развития России, выражающаяся в их преимущественно взрывном и инверсионном характере, ведущем к разрывам эволюционного процесса, разрушению накопленного материального и духовного потенциала, находится в очевидном противоречии с эмпирическим материалом по различным направлениям жизнедеятельности российского общества, в том числе художественным. В частности, не находит объяснения то обстоятельство, что неорганический характер исторической динамики страны не воспрепятствовал достижениям классической русской культуры XIX — XX вв., признанных феноменом мирового масштаба. Поэтому существует настоятельная потребность в согласовании представления о заявленной специфике исторического развития российского социума и культуры с противоречащим ей эмпирическим материалом из области художественной культуры, и прежде всего, музыкальной.

На этом основании нами формулируется проблема исследования, которая сводится к вопросам: В чем состоит специфика исторической динамики русской музыкальной культуры, обусловившая достигнутые в этой области выдающиеся результаты? Какие конкретные механизмы наращивания позитивного разнообразия и синтеза без уничтожения накопленного потенциала в ней использовались?

Объектом исследования является русская музыкальная культура.

Предмет исследования - соотношение линейно-поступательных и инверсионных процессов развития русской музыкальной культуры, определяющая специфику ее исторической динамики.

Цель исследования - выявить и проанализировать типологические особенности процесса развития русской музыкальной культуры в сравнении с общеисторической динамикой российского общества и культуры.

Реализация данной цели потребовала решения следующих задач:

1. Проанализировать существующие концептуальные построения о типах социокультурной динамики и рассмотреть возможности их применения к российской культуре, в том числе музыкальной.

2. Определить роль и характер воздействия православно-эсхатологической составляющей на развитие русской культуры в целом и на музыкальную культуры в частности.

3. Выявить в сравнительном освещении соотношение эволюционных и инверсионных процессов в русской и западноевропейской музыкальных культурах.

4. Раскрыть специфику микродинамики, бытийные основания и характерные черты феномена идейно-образной инверсии в русской музыкальной культуре на одном из ключевых периодов русской истории (конец XIX - начало XX в.).

5. Обосновать на музыкальном материале специфику полиморфизма культурной динамики России.

Хронологические рамки работы охватывают XI - рубеж Х1Х-ХХ вв. Основное внимание уделено периоду XVII - XIX веков, поскольку и для российской, и для западноевропейской музыкальной культуры он является основоположным в отношении объема новаций в области композиции, трансляции музыки и продуктивности музыкального творчества.

ТеоретикоЧиетодологические основы исследования. В работе в качестве наиболее общих теоретико-методологических установок использовались идеи и концепции специфики социокультурной динамики России, разработанные в трудах русских философов Н. А. Бердяева, Г. П. Федотова, работах современных исследователей — Ю. М. Лотмана. Б. А. Успенского, А. С. Ахиезера, А. П. Давыдова, 3. М. Оруджева, А. Л. Янова и др.

В качестве конкретных методов исследования применялись: историко-генетический метод, позволивший выстроить линию макродинамики русской и западноевропейской музыкальных культур; историко-типологический метод, дающий возможность интегрировать многообразный исторический материал о музыкальной культуре при характеристике исторических этапов ее развития.

Сравнительный метод оказался необходимым для сопоставления русской и западноевропейской музыкальных культур, а также уяснения особенностей разных этапов развития русской музыкальной культуры.

В работе использовался культурологический подход к эмпирическому материалу в его интерпретации, разработанной американским культурантро-пологом Л. Уайтом.

При определении понятия музыкальной культуры использовались элементы системно-деятельностной концепции культуры в ее модификации, представленной М. С. Каганом.

Научная новизна работы заключается в следующем.

1. Прослежена логика формирования представлений о динамике русской культуры в отечественной гуманитарной, культурологической мысли XX века как культуре бинарного, «взрывного» типа, содержащей в себе имманентную тенденцию к порождению социокультурного раскола российского общества.

2. Аргументировано, что конкретно-исторический характер детерминации инверсионности русской культуры определяется актуализацией эсхатологического комплекса в национальном менталитете, связанной, в свою очередь, с драматическими процессами политических и социально-экономических преобразований на Руси во второй половине XVI - первой половине XVII вв.: рождение самодержавия, закрепощение крестьянства и др.

3. Выявлена гетерогенность исторической динамики русской музыкальной культуры, которая выражается в том, что на разных этапах развития ей были свойственны как линейно-поступательные (эволюционные), так и инверсионные процессы.

4. Обосновано положение о преобладании эволюционного характера развития музыкальной культуры России, чем утверждается типологическое сходство динамики отечественного музыкального процесса с аналогичным процессом в странах Западной Европы.

5. Показано, что культура Серебряного века определяется уникальностью социальной и культурной ситуации того времени, состоявшей в тенденции к тотальности распространения социокультурного раскола, охватившего на рубеже XIX - XX столетий все сферы жизни российского общества.

Положения, выносимые на защиту.

1. Специфика исторической динамики русского общества и его культуры заключается в ее гетерогенности и полиморфизме, что выражается в сочетании и противоборстве разных типов развития — линейно-поступательного (эволюционного), циклически-волнового и инверсионного. Понятие инверсионной динамики обозначает специфический тип функционирования и развития социума и культуры, основанный на бинарности, характеризуемой наличием противоположных систем смыслов, норм, ценностей с крайне слабо выраженными между ними процессами опосредования, синтеза и идейного компромисса. В кризисные периоды инверсионные взрывы в форме реформ или революций сопровождаются не синтезом противоположностей, а победой одной из идейных сторон и уничтожением позитивного, содержащегося в противоположном полюсе противоречия. Понятие медиации указывает на противоположный тип развития, характеризуемый постоянным наращиванием опосре-дований между полюсами.

2. Предпосылки инверсионной динамики истории и культуры России латентно заложены принятием христианства от Византии с ее ярко выраженной аскетической и эсхатологической традицией, приобретшей на русской почве заостренно этический характер, заключающийся в идее непримиримости и невозможности опосредования полюсов добра и зла. Но актуализировался эсхатологический комплекс постепенно — в специфических исторических условиях многовековой борьбы Древней Руси со степняками, величайшего напряжения физических и духовных сил в период татаро-монгольского нашествия, и, наконец, падения Византии в XV веке, породившего у русских людей ощущение конфессиональной изоляции.

3. В отличие от социальной сферы, область художественной культуры, рассматриваемой на примере музыки, характеризуется более значительным потенциалом постепенного, эволюционного развития. Проведенный анализ свидетельствует о том, что западноевропейская музыкальная культура характеризуется преимущественно эволюционным развитием. Его первоисточником является многовековая тенденция конституирования гарантий прав личности в высших, привилегированных сословиях, которая проявила себя в различных секторах общества и культуры, в том числе отразилась на развитии музыкальной культуры. Это не означает полного отсутствия в ней инверсионных процессов. В западноевропейской культуре они уходят в такие сферы как музыкальная эстетика, приёмы композиции, технология сочинения произведений. Поэтому инверсия является частностью^ а не нормой и основным руслом развития.

4. Эволюционные тенденции в русской музыкальной культуре имели другие бытийные основания, нежели в западноевропейской. Отсутствие устойчивой тенденции гарантирования прав личности (института рыцарства, городских вольностей и т. п.) компенсировалось богатством и огромным потенциалом русского музыкального фольклора, что обусловило естественный процесс его ассимилирования духовной культурой православия. Тенденция медиации проявляется уже в древний и средневековый периоды, когда народная мелодика и другие музыкальные особенности русского этноса явно воздействуют на заимствованное из Византии богослужебное пение (знаменный распев). Еще в большей мере взаимопроникновение народного, элитарно-европейского и богослужебного начал в музыке наблюдается в период с XVII до конца XIX в., когда каждое направление музыкальной культуры развивается за счет заимствования разнородных и формально противоположных начал, приводившего к обогащению мелодического, гармонического и прочих элементов музыкальной ткани.

5. Развитие музыкальной культуры России в эпоху Серебряного века характеризуется парадоксальным сочетанием эволюционного типа развития и процессов инверсионного типа. Актуализировавшийся инверсионный механизм российского развития на коротком отрезке времени мгновенно менял культурную ситуацию, в том числе в музыке. Атмосфера «Серебряного века» пронизана идеей Апокалипсиса как предельного выражения инверсионного типа сознания, который мыслился в умах творческой интеллигенции как средство мгновенного духовного переворота.

Направление художественного синтеза в музыкальной культуре Серебряного века выражало эту тенденцию разнонаправленными векторами. Символистский театр мистерий, позднее творчество А. Н. Скрябина, а также ку-бофутуристы явно выражали линию развития творчества в контексте инверсионного типа мышления. Синтетический театр мирискусников под названием «Новый русский балет», а также творчество М. К. Чюрлениса развивали идеи художественного синтеза в контексте медиационного мышления.

6. Основными факторами, определившими своеобразие музыкального хронотопа А. Н. Скрябина, явились идейная связь композитора с символизмом и его собственная философски заряженная творческая концепция, сложившаяся под воздействием идеалистической философии и претерпевшая эволюцию от абсолютного солипсизма, в центре которого находился человек-творец («Поэма экстаза»), к объективному идеализму («Прометей»). Отталкиваясь от идеи теургического действия, воплощенного в символическом театре Мистерий, композитор наделял собственное творчество сверхзадачей, которая выходила за пределы не только музыкальной сферы, но и искусства вообще. Она предполагала мгновенное преображение исторического опыта человечества и его всеобщее духовное обновление. В основе хронотипиче-ских экспериментов А. Н Скрябина лежал его принцип композиции, называемый «гармониемелодией». Идеи и творчество композитора сконцентрировали в себе идеи поляризованного российского общества, отображая в своеобразной форме его общекультурные и общесоциальные тенденции.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит определенный вклад в решение остро дискуссионной культурологической проблемы культурно-цивилизационной принадлежности Запада и России, показывая на музыкальном материале преобладание элементов сходства и тождества над различием в развитии западноевропейской и российской культур - от Древней Руси до начала XX в.

Работа демонстрирует продуктивность рассмотрения культурной макродинамики России на базе конкретных предметных областей, в данном случае — музыкальной культуры, чем обогащается методологический и понятийный аппарат культурологии.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования его выводов и материалов в высшей школе в преподавании культурологии, искусствоведения, истории русской культуры, истории русской музыки. Результаты исследования могут быть полезными при разработке спецкурсов по социальной и культурной динамике, социологии искусства, художественной культуре Серебряного века в России.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на Всероссийской научной конференции с международным участим «Русское слово в культурно-историческом контексте» (Кемерово, 2010); на Всероссийских научных конференциях «Религиозность в современной России и православие» (Кемерово, 2003), «Возвышенное и земное в музыке и литературе» (Новосибирск, 2005); на межвузовском круглом столе молодых учёных «Неклассическая эстетика в культуре XX века» (Кемерово, 2005), на II научной конференции аспирантов и соискателей «Методология и методы гуманитарных и социальных исследований» (Кемерово, 2003).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре культурологии Кемеровского государственного университета культуры и искусств.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности исторической динамики русской музыкальной культуры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время в мировом сообществе каждая культура претендует на собственную форму рефлексии самоопределения в истории, в отличие от классической новоевропейской парадигмы, направленной на описание культуры в едином «ключе». Это обстоятельство играет важную роль в условиях интенсификации информационных и интеграционных процессов, наблюдаемых в современном мире и приобретающих глобальные масштабы. В новых цивилизационных и социальных условиях пристальное изучение сложившихся факторов, анализ и учет особенностей развития различных социальных организмов, национально-государственных образований и культур приобретает огромную практическую значимость. Выбор их необходимого состояния в определенной ситуации должен определяться такими приоритетными стратегиями развития, которые могли бы способствовать дальнейшему эффективному функционированию конкретного социума.

Полученные результаты исследования свидетельствуют о том, что любое общество в целом представляет собой динамичное социальное образование, в котором закреплены, наряду с множеством элементов, ценностные образцы, морально-этические нормы, традиции, заложенные в культурное основание и являющиеся его особенностями. Эти факторы проявляются в мен-тальности, повседневном поведении, привычках, общем складе характера индивидов, общественных отношениях и социальных институтах, распределении властных полномочий, структурировании различных секторов культуры, а также на уровне идей и функционирования сферы искусства.

Общества традиционного типа поддерживают свою целостность посредством принципа постоянства ценностных образцов, закрепленных многовековыми традициями и воспроизводимых из поколения в поколение. Их динамика демонстрирует классический вариант циклических изменений как круговоротов — естественных или социальных. Такие общества принято называть устойчиво легитимными социальными системами. Общества, в которых целостность и упорядоченность достигается в результате перманентных необходимых изменений традиционных установок и ценностных норм, представляют собой модель формально неустойчивых социальных систем. Равновесие в них поддерживается двояко — или за счет постепенной, этапной (фазовой) трансформации, что соответствует медиационному принципу развития, или с помощью радикальных преобразований в соответствии с логикой инверсионного движения.

В обществах, характеризующихся преобладанием инверсионного типа динамики, неустойчивое состояние имеет свои пороговые величины, характеризующие её фундаментальные свойства. При количественном достижении критического (порогового) значения, когда система достигает предела накопления своих возможностей, который задан организационными её характеристиками, происходит качественный скачок или «взрыв» (в терминологии Ю. М. Лотмана). Этот механизм выражается в маятниковом переходе из одного состояния в другое, который предопределен набором возможных мутаций, накопленных системой. Поэтому в новом состоянии с необходимостью реализуются, большей частью, изначально заложенные в ней возможности.

История развития российского общества демонстрирует на ряде ее ' ключевых этапов ярко выраженный инверсионный характер социально-культурных изменений. Такая инверсионная динамика определяется наличием в дуальной оппозиции - двух различных подходов в осмыслении мира, принципиально разных проектов социального устройства, существованием взаимоисключающих форм этики. В определенные исторические периоды, когда конструктивное напряжение в обществе достигает наибольшей остроты (раскол), отсутствие достаточных механизмов интеграции, приводит к реализации маятникового качка к противоположной системе социальных ценностей. Поэтому историческое движение осуществляется в форме периодических радикальных изменений ценностных ориентаций и культурных программ, что выражается, по словам Н. А. Бердяева, «прерывистостью» его развития и общего хода исторического процесса. Такой тип развития сопровождается, соответственно, большими потерями, разрушением накопленного потенциала.

На сегодняшний день историческое состояние России можно охарактеризовать как неустойчивое, поэтому перед ней по-прежнему стоит вопрос о необходимости оптимального выбора стратегии управления своим дальнейшим развитием. Это выражается в том, что с помощью грамотного управленческого выбора можно направить социальную систему российского общества в благоприятном для нее направлении в соответствии с общемировыми тенденциями и с учетом ее собственной социально-культурной программы. Поэтому понимание причин появления и сохранения маятникового режима социально-культурной динамики России обретает принципиальное значение в процедурах социокультурного прогнозирования в контексте состояния и тенденций развития современного мира.

Поэтапно решая поставленные в работе задачи, мы выяснили, что историческая динамика российского общества характеризуется уникальным сочетанием линейно-поступательного и инверсионного типов развития. Кроме того, на материале российской политической и экономической истории XIX - XX столетий учеными (В. Ш Пантин и др.) прослежена циклически-волновая динамика, синхронная длинным волнам экономической, конъюнктуры на Западе.

Основной вывод, полученный в результате исследования, состоит в том, что разрушительная инверсионность в исторической динамике России не является единственной и непреодолимой константой, наоборот, она имеет локальный и рукотворный характер. Во-первых, она зримо стала проявляться довольно поздно, начиная с XVII века - в силу сцепления объективных обстоятельств развития российского, социума с субъективным фактором, отвечающим за конкретные выборы верховной власти и привилегированных сословий российского общества при решении тех или иных политических и экономических проблем. Во-вторых, инверсионность характеризует в первую очередь политико-идеологическую сферу российского, общества, которая непосредственно воздействует на векторность экономических процессов, и не присуща с необходимостью остальным его сферам.

Этот вывод был бы невозможен без тщательного изучения динамики музыкальной культуры России как одной из значимых подсистем художественной культуры общества. Как мы выяснили, она характеризуется преимущественно линейно-поступательным, или, по введенной терминологии, ме-диационным типом развития, сходным с динамикой западноевропейской музыкальной культуры. Поэтому известное высказывание Г. П. Федотова о том, что русская жизнь смеется над эволюцией, является скорее эмоциональным преувеличением, вызванным очередным инверсионным (в данном случае большевистским) переворотом. На материале русской литературы XIX века потенциал медиационного мышления и реального развития был показан А. П. Давыдовым. Мы продолжили эту работу, показав, что не только литература, но и музыка, и в целом любая сфера культуры, в которой решающую роль начинает играть индивидуальный фактор, личность человека и ее уникальные творческие способности, может развиваться по медиационной траектории.

Список научной литературыРябчевская, Жанна Александровна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аванесова, Г. А. Динамика культуры / Г. А. Аванесова // Культурология. XX век. Словарь. Санкт-Петербург: Университетская книга, 1997. - С. 99102.

2. Адорно, Т. Избранное: Социология музыки / Т. Адорно; пер. с нем. 2-е изд. - М.: РОССПЭН, 2008. - 448 с.

3. Александрова, Л. В. Порядок и симметрия в музыкальном искусстве: логико-исторический аспект / Л. В. Александрова. Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория им. М. И. Глинки, 1995. - 372 с.

4. Алыпванг, А. Избранные статьи / А. Алыпванг. — М.: Сов. композитор, 1959.-314 с.

5. Алыпванг, А. Жизнь и творчество А. Н. Скрябина / А. Алыпванг // А. Н. Скрябин: сб. статей / ред. и сост. С. Павчинский. М.: Сов. композитор, 1973.- С. 61-159.

6. Андреев, И. Д. Манихейство / И. Д. Андреев // Христианство. Энциклопедический словарь: в 3 т.; Глав. ред. С. С. Аверинцев. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. — Т. 2. — С. 81-84.

7. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России): В 2 т. — 2-е изд., перераб. и доп. / А. С. Ахиезер. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. Т. 1. - 805 с.

8. Ахиезер, А. С. Россия: критика исторического опыта (Социокультурная динамика России): В 2 т. Т. П. Теория и методология. Словарь. — 2-е изд., перераб. и доп. / А. С. Ахиезер. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. - 595 с.

9. Ахиезер, А. С. Россия: Критика исторического опыта (Социокультурная динамика России). От прошлого к будущему. 3-е изд., исправл. и перераб. - М.: Новый хронограф, 2008. - 938 с.

10. Ахметова, М. В. Конец света в одной отдельно взятой стране: Религиозные сообщества постсоветской России и их эсхатологический миф / М. В. Ахметова. -М.: ОГИ; РГГУ, 2010. 336 с.

11. Баткин, JI. М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности / Л. М. Баткин. -М.: Наука, 1989. 272 с.

12. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике / М. М. Бахтин // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. - С. 234-407.

13. Белый, А. Избранная проза / А. Белый; составл., вступ. ст. и примеч. Л. А. Смирновой. -М.: Советская Россия, 1988. 463 с.

14. Бердяев, Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринт, воспроизв. изд. YMCA-PRESS, 1955 г. /Н. А. Бердяев. -М.: Наука, 1990. -256 с.

15. Бердяев, Н. А. Русская идея / Н. А. Бердяев. Харьков: Фолио; М.: ООО «Издательство ACT», 1999. - 400 с.

16. Бердяев, Н. А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека / Н. А. Бердяев. Харьков: Фолио; М.: ООО «Издательство ACT», 2002. — 688 с.

17. Бердяев, Н. А. Судьба России / Н. А. Бердяев. М.: Изд-во МГУ, 1990. -256 с.

18. Булгаков, С. Н. На пиру богов. Pro et contra. Современные диалоги / С. Н. Булгаков // Наше наследие. 1991. - № 1. - С. 75-96.

19. Блаватская, Е. П. Тайная доктрина: Синтез науки, религии и философии. Том 1. Космогенезис / Е. П. Блаватская. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1991.-845 с.

20. Блок, А. А. Без божества, без вдохновенья / A.A. Блок // Блок А. А. Собрание сочинений: в 6 т. — М.: Правда, 1962. — Т. 6. — 325 с.

21. Блок, А. А. Избранные произведения / А. А. Блок; Вступ. ст. и примеч. В. Орлова. Л.: Лениздат, 1970. - 614 с.

22. Бойс, М. Зороастрийцы. Верования и обычаи: пер. с англ. / М. Бойс. -М.: Наука, 1988.-303 с.

23. Браудо, И. А. Об изучении клавирных сочинений Баха в музыкальной школе / И.А. Браудо. М.: Классика - XXI, 2001. - 96 с.

24. Брюсов, В. Я. Избранное: Стихотворения, лирические поэмы / В. Я. Брюсов. М.: Московский рабочий, 1979. - 288 с.

25. Бэлза, И. Александр Николаевич Скрябин / И. Бэлза. — М.: Музыка. -1982.- 175 с.

26. Васина-Гроссман, В. А. М. И. Глинка / В. А. Васина-Гроссман. М.: Советская Россия, 1959. - 128 с.

27. Великая хартия вольностей // http://ru.wikipedia.org/wiki/MagnaCarta

28. Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. Репринтное воспроизведение издания 1909 года. — М.: Новое время; Горизонт, 1990. 210 с.

29. Виеру, Н. Скрябин и тенденции современного искусства / Н. Виеру // А. Н. Скрябин: сб. ст.; ред. и сост. С. Павчинский. М.: Сов. композитор, 1973. -С. 320-343.

30. Владышевская, Т. Ф. Музыкальная культура Древней Руси / Т. Ф. Вла-дышевская. М.: Знак, 2006. - 472 с.

31. Гачев, Г. Д. Музыка и световая цивилизация / Г. Д. Гачев. М.: Вузовская книга, 1999. -200с.

32. Герасимова-Персидская, Н. А. Русская музыка XVII века — встреча двух эпох / Н. А. Герасимова-Персидская. — М.: Музыка, 1994. 126 с.

33. Гусев, Д. Чистилище / Д. Гусев // Христианство. Энциклопедический словарь: в 3 т.; Глав. ред. С. С. Аверинцев. М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. - Т. 3. - С. 233-234.

34. Гусева, О.В. Кулыуротворческий потенциал музыкального образования в условиях индустриального региона: дисс. . канд. культурологии: 24.00.01 / О. В. Гусева. Кемерово, 2003. -183 с.

35. Давыдов, А. П. Духовной жаждою томим: A.C. Пушкин и становление «срединной» культуры в России / А. П. Давыдов. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 243 с.

36. Давыдов, А. П. Проблема медиации в европейской культуре: Запад и Россия. Статья 1 .Представление о богочеловеке как форма медиации и проблема культуры / А. П. Давыдов // Общественные науки и современность. — 2000. -№ 6.-С. 82-93.

37. Давыдов, А. П. Проблема медиации в европейской культуре: Запад и Россия. Статья 2. Гуманизация культуры. Иисус в России / А. П. Давыдов // Общественные науки и современность. -2001. —№ 2. С. 101-114.

38. Давыдов, А. П. Инверсия и медиация в развитии русского художественного сознания / А. П. Давыдов // Мир психологии. 2000. - № 3. - С. 26-37.

39. Данилевич, Л. В. Искусство жизненной правды. О русской советской музыке / Л. В. Данилевич. М.: Советский композитор, 1975. - 344 с.

40. Данилевич, Л. В. От третьей симфонии к «Прометею» / Л. В. Данилевич // А. Н. Скрябин: сб. ст. / ред. и сост. С. Павчинский. М.: Сов. композитор, 1973.-С. 262-319

41. Делягин М. Г. Дураки, дороги и другие беды России. Беседы о главном М. Г. Делягин. М.: Вече, 2010.-336 с.

42. Дернова, В. Гармония Скрябина / В. Дернова // А. Н. Скрябин: сб. ст.; ред. и сост. С. Павчинский. М.: Сов. композитор, 1973. - С. 344-383.

43. Диденко, В. Д. Духовная реальность и искусство: эстетика преображения / В. Д. Диденко. -М.: Беловодье, 2005. 288 с.

44. Дикенсон, Аунер М. Магическое и мистическое влияние музыки / Аунер М. Дикенсон // АУМ. Синтез мистических учений Запада и Востока. 1987. -М.: Терра-Тегга. - № 2. - С. 272-282.

45. Добрынин, В. Ещё раз о стиле «позднего» Скрябина / В. Добрынин //А. Н. Скрябин: сб. ст.; / ред. и сост. С. Павчинский. -М.: Сов. композитор, 1973. -С. 508-525

46. Ерасов, Б. С. Социальная культурология: пособие для студентов высших учебных заведений / Б. С. Ерасов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Аспект-Пресс, 1996. -591с.

47. Ермишина, Н. Д. Культурология: учебное пособие для вузов / Н. Д. Ермиши-на. М.: Академический Проект; Трикста, 2006. - 432 с.

48. Житомирский, Д. О гармонии Скрябина / Д. Житомирский // А. Н. Скрябин: сб. ст.; ред. и сост. С. Павчинский. — М.: Сов. композитор, 1973. С. 526-547

49. Задерацкий, В. Восток — Запад: музыкально-творческий процесс в тоталитарных и посттоталитарных цивилизациях / В. Задерацкий // Общественные науки и современность. 1994. - № 4. - С. 159-166.

50. Запорожец, Н. А. К. Лядов / Н. А. Запорожец. М.: Музгиз, 1954. - 213 с.

51. Зись, А. Я. Теоретические предпосылки синтеза искусств / А. Я. Зись // Взаимодействие и синтез искусств: сб. ст. — Л.: Наука, 1978. — С. 5-20.

52. Зорина, А. П. Могучая кучка / А. П. Зорина. Л.: Музыка, 1967. -104 с.

53. Игнатов, А. Метафизические корни коммунизма / А. Игнатов // Вопросы философии. 1994. - № 12. - С. 32-38.

54. Израелян, Е. В. Культурологический анализ музыкальных традиций Западной Сибири: дисс. . канд. культурологии: 24.00.01 / Е. В. Израелян. Кемерово, 2002. -193 с.

55. Илларионов, А. Как Россия потеряла XX столетие / А. Илларионов // Вопросы экономики. 2000. - № 1. - С. 4-26. '

56. Искусство в ситуации смены циклов: Междисциплинарные аспекты исследования художественной культуры в переходных процессах / отв. ред. Н. А. Хренов. М.: Наука, 2002. - 467 с.

57. История русского и советского искусства. 2-е изд. / под ред. Д. В. Са-рабьянова. - М.: Высшая школа, 1989. - 445 с.

58. История эстетической мысли: в 6 т. М.: Искусство, 1987. - Т. 4. - 525 с.

59. Каган М.С. Антропологические аспекты культуры / М. С. Каган // Культурология: учебник /под ред. Ю.Н. Солонина, М. С. Кагана. М.: Юрайт-Издат, 2005. - С. 227-257.

60. Каган, М. С. Философия культуры / М. С. Каган. Санкт-Петербург: ТОО ТК «Петрополис, 1996. - 416 с.

61. Карпинская, Р. С. Социобиология: Критический анализ / Р. С. Карпинская, С. А. Никольский. М.: Мысль, 1988. - 204 с.

62. Карташев, В. А. Система систем. Очерки общей теории и методологии / В. А. Карташев. М.: Прогресс-Академия, 1995. - 325 с.

63. Келдыш, Ю.В. История русской музыки: Учебник для музыкальных вузов. Т. 1. От древнейших времен до середины XIX века / Ю. В. Келдыш. М.: Музыка, 1972. - 595 с.

64. Когоутек, Ц. Техника композиции в музыке XX века / Ц. Когоутек. М.: Музыка, 1976.-367 с.

65. Кондаков, И. В. Введение в историю русской культуры: учебное пособие для вузов / И. В. Кондаков. М.: Аспект Пресс, 1997. - 687 с.

66. Кондаков, И. В. Русская культура: краткий очерк истории и теории: учебное пособие для студентов вузов. М.: Книжный дом «Университет», 1999. - 360 с.

67. Кумпф, Ф. Диалектическая логика: основные принципы и проблемы / Ф. Кумпф, 3. М. Оруджев. -М.: Политиздат, 1979.-286 с.

68. Ландсбергис, В. Творчество Чюрлёниса / В. Ландсбергис. Л.: Музыка, 1975.-280 с.

69. Левая, Т. Русская музыка начала XX в художественном контексте эпохи / Т. Левая. М.: Музыка, 1991. - 166 с.

70. Левая, Т. Н. Скрябин и художественные искания XX века / Т. Н. Левая. -Санкт-Петербург, 2007. 184 с.

71. Леви-Строс, К. Структурная антропология: пер с фр.; под ред. и с примеч. Н. А. Бутинова и Вяч. Вс. Иванова / К. Леви-Строс. — М.: Глав. ред. вост. лит., 1985.-536 е./

72. Леонтьев, К. Н. Цветущая сложность: Избранные статьи / К. Н. Леонтьев; сост., вступ. ст., коммент. Т. Глушковой. М.: Молодая гвардия, 1992. -318 с.

73. Лихачёв, Д. С. Развитие русской литературы X-XVII веков: Эпохи и стили / Д С. Лихачев. Л.: Наука, 1979. - 254 с.

74. Лобанова, М. Н. «Экстаз» и «безумие»: особенности дионисийского мировосприятия А. Н. Скрябина / М.Н. Лобанова // Вопросы философии. — 2007. -№ 3. С. 159-170.

75. Ловягин, А. М. Павликиане / А. М. Ловягин // Христианство. Энциклопедический словарь: в 3 т.; Глав. ред. С. С. Аверинцев. М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. - Т. 2. - С. 270-271.

76. Лосев, А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство / А. Ф. Лосев. М.: Искусство, 1976. - 367с.

77. Лотман, Ю. М. Семиосфера: Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки (1968-1992) / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство-СПб, 2000.-704 с.

78. Лубский, А. В. Культура российской цивилизации / A.B. Лубский Культурология: учебное пособие для студентов вузов / под ред. Г. В. Драча. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. С. 367-388.

79. Лурье, С. В. Социокультурная динамика России / С. В. Лурье // Вестник Моск. ун-та. Сер 12: Политические науки 1998. -№ 5. - С. 120-127.

80. Любимов, А. Расширенная версия интервью, взятого перед концертом «Новые платья господина Баха» / А. Любимов // Как исполнять Баха. М.: Классика XXI, 2006.-С. 13-18.

81. Мартынов, В. И. История богослужебного пения: учебное пособие / В. И. Мартынов. — М.: РИО Федеральных архивов; Русские огни, 1994. 240 с.

82. Милюков, П Н. Очерки по истории русской культуры: в 3. т. — М.: Прогресс, 1993.-Т. 1.-528 с.

83. Миненко, Г. Н. Эволюция и революция в культурно-исторической динамике человека: Монография / Г. Н. Миненко. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. - 327 с.

84. Михайлов, М. К. А. К. Лядов / М. К. Михайлов. М: Музыка, 1985. - 208 с.

85. Музыка XX века. Очерки. В двух частях. М.: Музыка, 1976. - Ч. 1. - Кн. 1. -367 с.

86. Музыка XX века: Очерки: в 2 частях. М.: Музыка, 1980. - Ч. 2. - Кн. 3. - 589 с.

87. Набок, И. Проблемы социальной природы музыкального творчества в теоретическом наследии Б. Л. Яворского / И. Набок // Музыка в социалистическом обществе: сб. ст. / сост. Фарбштейн А. А. Л.: Музыка, 1977. - Вып. 3. - С. 219-232.

88. Никитина, С. Е. «Стихи духовные» Г. Федотова и русские духовные стихи / С. Е. Никитина // Федотов, Г. П. Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам. М.: Прогресс, Гнозис, 1991. — С. 137-153.

89. Николаева, А. И. Особенности фортепианного стиля А. Н. Скрябина. На примере произведений малой формы / А. И. Николаева. М.: Сов. композитор, 1983.-104 с.

90. Николаева, Е. В. История музыкального образования: Древняя Русь: Конец X — середина XVII столетия: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Е. В. Николаева. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. - 208 с.

91. Норт, Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики / Дуглас Норт; пер. с англ. М.: Фонд экономической книги «Начала», 1997. - 180 с.

92. Носина, В. Б. Символика музыки И. С. Баха / В. Б. Носина. Тамбов, 1993.- 104 с.

93. Носов, С. Н. Идея сверхчеловека и философия Вл. Соловьева / С. Н. Носов // Философские науки. 1991. — № 7. — С. 56-67.

94. Оруджев, 3. М. Способ мышления эпохи. Философия прошлого / 3. М. Оруд-жев. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 400 с.

95. Павчинский, С. О крупных фортепианных произведениях Скрябина позднего периода / С. О. Павчинский // А. Н! Скрябин: сб. статей / ред. и сост. С. Павчинский. -М.: Сов. композитор, 1973. С. 409-491.

96. Пантин В. И., Лапкин В. В. Философия исторического прогнозирования: ритмы истории и перспективы мирового развития в первой половине XXI века. Дубна: Феникс+, 2006. - 448 с.

97. Пантин, В. И. Волны и циклы социального развития: Цивилизационная динамика и процессы модернизации / В. И. Пантин. М.: Наука, 2004. — 246 с.

98. Пантин, В. И. Теории цикличности / В. И. Пантин // Новая философская энциклопедия: в 4 т. -М.: Мысль, 2001. Т. 4 . - С. 335-336.

99. Панченко А. М. Русская культура в канун петровских реформ / А. М. Панчен-ко // Панченко А. М. Я эмигрировал в Древнюю Русь. Россия: история и культура. Работы разных лет. СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2005. - С. 81-330.

100. Паскаль, Пьер. Протопоп Аввакум и начало раскола / Пер с фр. / П. Паскаль. -М.: Знак, 2010.-680 с.

101. Пелипенко, А. А. Культура как система / А. А. Пелипенко, И. Г. Яковен-ко. М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1998. - 376 с.

102. Пелипенко, А. А. Системный взгляд на культуру основа анализа циви-лизационной специфики России / А. А. Пелипенко, И. Г. Яковенко // Рубежи.- 1998. № 3-4. - С. 107-126.

103. Пивоваров Ю.С. Истоки и смысл русской революции / Ю. С. Пивоваров // В поисках теории российской цивилизации: памяти А. С. Ахиезера / сост. А. П. Давыдов. -М.: Новый хронограф, 2009. С. 23-49.

104. Плеханов, Г. В. Эстетика и социология искусства: в 2 т. / Г. В. Плеханов.- М.: Искусство, 1978. Т. 2. - 439 с.

105. Пономарева, Е. Ю. Музыкальная культура Среднего Поволжья в 1945 1956 гг.: дисс. канд. ист. наук: 07.00.02 / Е. Ю. Пономарева. - Казань, 2010. — 24 с.

106. Прокуденкова, О. В. Социокультурная динамика / О. В. Прокуденкова // Теория культуры; Под ред. С. Н. Иконниковой, В. П. Большакова. — СПб.: Питер, 2008.-С. 219-237.

107. Прохоров, А. П. Русская модель управления / А. П. Прохоров. М.: ЗАО «Журнал Эксперт», 2002. - 376 с.

108. Работы Уайта по культурологии (сборник переводов) / ИНИОН РАН. -М, 1996.-169 с.

109. Рашковский, Е. Б. Три оправдания: стержневые темы философии Вл. Соловьева 1890-х годов / Е. Б. Рашковский // Вопросы философии. — 2001. № 6.-С. 94-104.

110. Розанов, В. В. Уединенное / В. В. Розанов; сост., вступ. ст., коммент. А. Н. Николюкина. -М.: Политиздат, 1990. 543 с.

111. Розинер, Ф. Искусство Чюрлёниса / Ф. Розинер. М.: Терра, 1992. - 408 с.

112. Российская ментальность (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1994. -№ 1,-С 25-53.

113. Россия: критика исторического опыта (Материалы «круглого стола») // Общественные науки и современность. 1992. — № 5. — С. 134-144.

114. Россия: критика исторического опыта. (Материалы «круглого стола») // Общественные науки и современность. 1992. — № 6. — С. 71-77.

115. Рохас, К. Критический подход к истории французских «Анналов»: пер. с исп. / К. Рохас. М.: Кругь, 2006. - 336 с.

116. Рубцова, В. В. Александр Николаевич Скрябин / В. В. Рубцова. М.: Музыка, 1989.-447 с.

117. Русяева, Е. Ю. Маятниковый ритм управления социальными системами России с позиций культурологии / Е. Ю. Русяева // Вопросы культурологии. 2007. -№ 5.-С.61-64.

118. Сабанеев, JI. JI. Воспоминание о России / JL Л. Сабанеев. М.: Классика-XXI, 2004.-268 с.

119. Сабанеев, Л. Л. Воспоминания о Скрябине / Л. Л. Сабанеев. М.: Классика-XXI, 2000.-400 с.

120. Самохвалова, В. И. Вячеслав Иванов и русский постмодернизм / В. И. Самохвалова // Вопросы философии. 2001. - № 8. - С. 66-77.

121. Сарабьянов, Д. Русская живопись конца 1900-х начала 1910-х годов. Очерки / Д. Сарабьянов. -М.: Искусство, 1979. - 143 с.

122. Семенова, С. Г. Николай Федоров и Фридрих Ницше / С. Г. Семенова // Вопросы философии. — 2001. — № 2. — С. 64-73.

123. Системные исследования культуры. 2005 / науч. ред. В. С. Жидков. -СПб.: Алетейя, 2006. 400 с.

124. Соловьев, В. С. Сочинения: в 2 т. / В. С. Соловьев; общ. ред. и сост. А. В. Гулыги, А. Ф. Лосева; примеч. С. Л. Кравцова и др. М.: Мысль, 1989. - Т. 2. - 822 с.

125. Солоневич, И. Л. Народная монархия / И. Л. Солоневич. М.: Издательская и рекламно-информационная фирма «Феникс» ГАСК CK СССР, 1991. - 512 с.

126. Сорокин, П. А. Социальная и культурная динамика: исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений: пер. с англ. И статья В. В. Сапова / П. А. Сорокин. СПб.: РХГИ, 2000.-1056 с.

127. Сохор, А. Н. Социология и музыкальная культура / А. Н. Сохор. М.: Совет- -ский композитор, 1975. - 202 с.

128. Старчеус, М. О хронотопах музыкального мышления / М. Старчеус // Музыкальная академия. 2004. - № 3. - С. 156-163.

129. Стихи духовные / сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. Ф. М. Селиванова. — М.: Советская Россия, 1991. — 336 с.

130. Тараканов, М. Музыкальная культура РСФСР / М. Тараканов. М.: Музыка, 1987.-365 с.

131. Тасалов, В. И. Об интегративных аспектах взаимодействия видов искусства / В. И. Тасалов // Взаимодействие и синтез искусств: сб. ст. — Л.: Наука, * 1978.-С. 20-44.

132. Токвиль, А. Старый порядок и революция / Алексис де Токвиль; пер. с фр. Л. Н. Ефимова. СПб.: Алетейя, 2008. - 248 с.

133. Толмачёв, В. М. Типология модернизма в Западной Европе и США: культурологический аспект / В. М. Толмачёв // Современный роман. Опыт исследования. М.: Наука, 1990. - С. 213-233

134. Томпакова, О. М. Владимир Иванович Ребиков: Очерк жизни и творчества / О. М. Томпакова. М.: Музыка, 1989. - 79 с.

135. Трубецкой, С. Н. Эсхатология / С. Н. Трубецкой // Христианство. Энциклопедический словарь: в 3 т.; Глав. ред. С. С. Аверинцев. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1995. Т. 3. — С. 268-270.

136. Уилсон-Диксон, Э. История христианской музыки: пер. с англ. / Э. Уил-сон-Диксон. СПб.: Мирт, 2001. - 428 с.

137. Успенский, Б. А. Роль дуальных моделей в динамике русской культуры (до конца XVIII века) / Б. А. Успенский, Ю. М. Лотман // Успенский Б. А. Избранные труды. Т. 1: Семиотика истории. Семиотика культуры. — М.: Гно-зис, 1994.-С. 219-253.

138. Федоров, Н. Ф. Сочинения / Н. Ф. Федоров; общая редакция А. В. Гулы-ги; сост., вступ. ст. и примеч. С. Г. Семеновой. М.: Мысль, 1982. - 711 с.

139. Федотов, Г. П. Стихи духовные (Русская народная вера по духовным стихам / Г. П. Федотов. М.: Прогресс, Гнозис, 1991. - 192 с.

140. Федотов, Г. П. Собрание сочинений: в 12 т. Т. 10. Русская религиозность. Часть I. Христианство Киевской Руси. X ХШ вв. / Г. П. Федотов. - М.: Мартис, 2001.-382 с.

141. Федотов, Г. П. Собрание сочинений: в 12 т. Т. 11. Русская религиозность. Часть II. Средние века. ХШ- XV вв. / Г. П. Федотов. М.: Мартис, 2004. - 367 с.

142. Федотов, Г. П. Трагедия интеллигенции / Г. П. Федотов // Федотов Г. П. Судьба и грехи России: Избранные статьи по философии русской истории и культуры: в 2 т. / Г. П. Федотов. С.-Петербург: София, 1991. - Т. 1. - С. 66-101.

143. Фейнберг, С. Е. Об интерпретации произведений И. С. Баха / С. Фейн-берг // Как исполнять Баха. М.: Классика - XXI, 2006. - С. 98-104.

144. Флоровский, Г. Пути русского богословия / Г. Флоровский. — Вильнюс: Б. и., 1991.-601с.

145. Фроянов, И. Я. Загадка крещения Руси / И. Я. Фроянов. М.: Эксмо: Алгоритм, 2009. - 336 с.

146. Хопрова, Т. Антон Григорьевич Рубинштейн / Т. Хопрова. — Л.: Музыка, 1987.-95 с.

147. Хоун, Г. Сокровенный лик музыки / Г. Хоун // АУМ. Синтез мистических учений Запада и Востока. — М.: Терра-Тегга. 1987. — № 2. - С. 283-309.

148. Хренов, Н. А. Культура в эпоху социального хаоса / Н. А. Хренов. М.: Еди-ториал УРСС, 2002. - 448 с.

149. Циклические ритмы в истории, культуре, искусстве / Отв. ред. Н. А. Хренов.; Гос. институт искусствознания. М.: Наука, 2004. — 621 с.

150. Цыплакова, С. М. Традиции и новации в русской духовной музыкальной культуре: дисс. .канд. культурологии: 24.00.01 / С. М. Цыплакова. — Новосибирск, 2010.-164 с.

151. Чередниченко, Т. В. Музыка в истории культуры: в 2 вып. / Т. В. Чередниченко. Долгопрудный: Аллегро-Пресс, 1994. - Вып. 1. — 220 с.

152. Чередниченко, Т. В. Современная марксистско-ленинская эстетика музыкального искусства. Проблемы и перспективы развития / Т. В. Чередниченко. М.: Сов. композитор, 1987. - 320 с.

153. Чередниченко, Т. В. Тенденции современной западной музыкальной эстетики. К анализу методологических парадоксов науки о музыке / Т. В. Чередниченко. М.: Музыка, 1989. - 223 с.

154. Чернова, И. К проблеме героического в музыке / И. Чернова // Музыка в социалистическом обществе: сб. статей / сост. А. А. Фарбштейн Л.: Музыка, 1977.-Вып. 3.-С. 114-127.

155. Шафеев, Р. Н. Музыкальная культура как система: автореферат .канд. фи-лос. наук: 09.00.11 / Р. Н. Шафеев. Казань, 2007.-23 с.

156. Шендрик, А. И. Особенности русской культуры / А. И. Шендрик // Шендрик А. И. Культура в мире: драма бытия: Избранные работы. — М.: Изд-во Моск. гума-нит. ун-та, 2007. С. 198 - 260.

157. Шпет, Г. Г. Эстетические фрагменты / Г. Г. Шлет // Шлет Г. Г. Сочинения. М.: Правда, 1989. - С. 345-472.

158. Янов, А. Л. Россия и Европа. 1462 -1921: в 3 кн. Книга первая. Европейское столетие России. 1480 — 1560 / А. Л. Янов. — М.: Новый хронограф, 2008. 696 с.

159. Янов, А. Л. Историческое распутье России. В защиту центрального тезиса А. С. Ахиезера / А. Л. Янов // В поисках теории российской цивилизации: памяти А. С. Ахиезера / сост. А. П. Давыдов. — М.: Новый хронограф, 2009.- С. 50-106.

160. Ястребов, Н. В. Богомилы / Н. В. Ястребов // Христианство. Энциклопедический словарь: в 3 т.; Глав. ред. С. С. Аверинцев. М.: Большая Российская энциклопедия, 1993. - Т. 1. - С. 269-274.