Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)

Юдина, Вера Ивановна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)

Год: 2013
Автор научной работы: Юдина, Вера Ивановна
Ученая cтепень: доктора культурологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)"

Юдина Вера Ивановна

МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (от зарождения до начала XX века)

Специальность 24.00.01-теория и история культу ры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

005049646

14 ФЕВ 2013

Санкт — Петербург 2013

005049646

Диссертация выполнена на кафедре теории и истории культуры Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

Научный консультант

доктор философских наук, профессор, профессор кафедры теории и истории культуры РГПУ им. А.И. Герцена Уваров Михаил Семенович

Официальные оппоненты:

доктор культурологии, доцент, профессор кафедры культурологии Курского государственного университета Арцыбашева Татьяна Николаевна

доктор культурологии, профессор, профессор кафедры художественного образования и музейной педагогики РГПУ им. А.И. Герцена Махрова Элла Васильевна

доктор философских наук, профессор, профессор кафедры культурологии Санкт-Петербургского государственного университета Соколов Евгений Георгиевич

Ведущая организация:

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Новосибирская государственная консерватория (академия) имени М.И. Глинки»

Защита состоится «22» апреля 2013 г. в 15.00 часов на заседании Совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук Д 212.199.23, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена», по адресу: 191186, Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, д. 26, ауд. 317.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена, 191186, Санкт-Петербург, наб. реки Мойки, 48, корпус 5.

Автореферат разослан « /& »__2013 г.

Ученый секретарь Совета по защите

Диссертаций на соискание ученой степени

кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук,

кандидат культурологии

В.Н. Бондарева

Юдина Вера Ивановна

МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (от зарождения до начала XX века)

Специальность 24.00.01-теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

Санкт — Петербург 2013

Научный консультант

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Автореферат разослан « /б »__2013 г.

Ученый секретарь Совета по защите

Диссертаций на соискание ученой степени

кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук,

кандидат культурологии В.Н. Бондарева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена исследованию провинциальной музыкальной культуры дореволюционного периода отечественной истории, которая рассматривается в совокупности системно-типологических, культурно-исторических, структурно-институциональных, ценностно-аксиологических параметров.

Актуальность темы исследования определяется обострившимся интересом общественности различных регионов России к возрождению всего того ценного, что связано с культурно-историческим наследием своей «малой родины». Известно, что каждый малый локус имеет самобытные и глубокие пласты художественной культуры, включающие оригинальное творчество местных авторов, фольклор, историко-архивные материалы, связанные с жизнью и деятельностью выдающихся уроженцев края. Актуализация этого обширного наследия представляется насущно необходимой, способной, по мысли Д.С. Лихачева, «вернуть культурную жизнь в наши небольшие города, <...> сделать жизнь в них привлекательной»1.

Вместе с тем, чем шире круг изучаемых источников, тем настойчивей ощущается потребность осмыслить как целое разнообразные наблюдения над отдельными областями культуры российской провинции, найти историческое обоснование их связи, выявить закономерности развития. Проблема русской провинции за последнее двадцатилетие получила многостороннее осмысление - историческое, социальное, культурологическое. Это объясняется актуализацией того смыслового потенциала, который традиционно закрепился за провинцией как «формой национальной культуры» (Л.Н. Толстой), или «индикатором» ее уровня (Д.С. Лихачев), а сегодня рассматривается как основа возрождения и развития отечественной культуры и России в целом. «Станет ли когда-нибудь наша страна цветущей, - писал А.И. Солженицын, - решительно зависит не от Москвы, <.. .> а от провинции»2.

Источник созидательной силы провинции - в ее традициях, сохраняющих свою жизнеспособность в условиях активно преобразующейся на протяжении многих веков социальной действительности, в результатах творческой деятельности ее представителей, в самой истории провинциальной культуры, формирующей и закрепляющей доминирующие ценности национальной культуры в целом.

1 Лихачев Д.С. Провинция и великие малые города // Лихачев Д.С. Русская культура. М., 2000. С. 127.

Солженицын A.C. Россия в обвале. М,, 1998. С. 121.

композиторской школы, а также единичными примерами периферийных премьер отдельных произведений. Таким образом, современный опыт музыкальной жизни российской провинции находится в противоречии как с традиционным музыкознанием (историей музыки), которое лишь иногда прибегало к констатации отдельных фактов провинциального музыкального быта, так и с современной культурологией, весьма активно разрабатывающей проблематику российской провинции, но чаще всего обходящей своим вниманием ее музыкальную составляющую. В плоскости пересечения этих научных полей и сложилось основное направление данного исследования.

Общенациональная значимость накопленного в различных регионах страны музыкально-краеведческого опыта (исполнительского, исследовательского, педагогического) требует научного осмысления в категориях культурологического дискурса, способного за массивом разнообразных эмпирических данных (имен, произведений, исторических данных) выявить общие тенденции культурно-исторического, семиотического, аксиологического характера. Среди последних следует особо подчеркнуть роль культурно-географического фактора в истории отечественной музыкальной культуры, позволяющего рассматривать всю совокупность «региональных вариаций» музыкальной практики в системе единой провинциальной культуры.

Сознательно сосредотачивая свое внимание на музыкальной культуре дореволюционной русской провинции, мы исходим из осознания тех огромных духовно-ценностных ресурсов, которые открываются в процессе изучения исторического прошлого этого пласта отечественной культуры. Его изучение способствует формированию более полной картины культурной жизни России во всем ее многообразии, помогает понять ценность провинции как единого художественного организма.

Изучение музыкальной жизни российской провинции способно внести свой вклад в решение целого ряда вопросов: о роли провинции в сохранении культурных ценностей; о региональных традициях российской культуры; о взаимодействии провинциальной и столичной культур; о самобытности российских городов и сел, обладающих цельным историко-культурным опытом. Не менее значимым представляется изучение процессов становления и развития самых разных сторон провинциальной музыкальной среды для понимания культурно- исторических процессов развития русской музыки и музыкального искусства в целом.

Актуальность изучения данной темы определяется ее значимостью для профессионального музыкального сообщества современной российской провинции — композиторов, исполнителей, музыковедов и музыкальных критиков, преподавателей музыкальных учебных заведений, представителей организационных структур, определяющих культурную политику в центре и на местах. Для них важно понимание не только современных тенденций развития культуры, но и их предпосылок, формирующих прогностические модели культуротворческих процессов в целом в стране и в каждом отдельном регионе.

Объект исследования - провинциальная культура дореволюционной России.

Предмет исследования - особенности развития музыкальной культуры русской провинции дореволюционного периода, включая типологические критерии и идентификационные признаки региона как субкультурного локуса.

Цель работы - культурологическое обоснование феномена музыкальной культуры российской провинции, выявление основных механизмов и закономерностей функционирования музыкального искусства в контексте исторической трансформации русской провинциальной культуры дореволюционного периода.

Задачи диссертационного исследования:

1. Выявить уровень и направления научного изучения музыкальной культуры российской провинции и разработать современный вариант ее историографии - в совокупности культурологических, искусствоведческих, локально-краеведческих, социологических векторов.

2. Обосновать методологию и основной понятийный аппарат культурологического исследования провинциальной музыкальной культуры дореволюционного периода.

3. Определить культурологические параметры феномена провинциальной музыкальной культуры, ее ведущие характеристики и сущностные качества.

4. Разработать теоретическую модель музыкальной культуры российской провинции на основе субкультурной стратификации, обусловленной социальными процессами дореволюционной отечественной истории.

5. Проанализировать процессы исторической трансформации музыкальной жизни в русской провинциальной культуре дореволюционного периода, разработать ее периодизацию в соответствии с общими процессами развития как русской культуры в целом, так и русской музыкальной культуры в частности.

6. Обосновать выделение основных фаз в развитии провинциальной музыкальной культуры дореволюционного периода отечественной истории и определить специфику каждой из них.

7. Выделить основные формы музыкальной культуры дореволюционной провинции и проанализировать их с точки зрения общей системы национальной культуры.

8. Определить роль провинциального фактора в истории русской музыкальной культуры на индивидуально-личностном уровне (в контексте региональной традиции).

Хронологические рамки исследования охватывают дореволюционный период истории русской культуры, включая этап территориального сложения древнерусского государства, предшествующий утверждению административного статуса провинции в системе социально-политического, экономического и культурного устройства императорской России.

Территориальные рамки исследования. Создание собирательной модели музыкальной культуры российской провинции основывается на территориальном устройстве Руси/России в ее дореволюционных границах. Учитывая поистине всеобъемлющий характер применения термина «провинция», мы исходим из возможности «надгеографического» характера его использования в воссоздании провинциальной топографии русской музыкальной культуры. При этом основное внимание уделяется европейской части России, ее центральному региону как выражению «концентрированной всерусскости» (Т.Н. Арцыбашева), определяющему характерные свойства национальной «материнской культуры» (И.Я. Мурзина). Именно здесь с наибольшей полнотой (и фактологической, и исторической) выявляются основные тенденции, процессы, свойства провинциальной культуры в целом.

Гипотеза работы заключается в том, что музыкальная культура дореволюционной российской провинции может быть представлена как системный объект, определяемый взаимодействием трех основных компонентов:

- диахронический представляет историческую геодинамику музыкальной жизни провинции, ее историческую эволюцию, в которой отчетливо выделяется два этапа: имплицитный (предпровинциальный, соответствующий процессам становления русской провинции как геокультурного пространства) и эксплицитный (собственно провинциальный, соответствующий официально-административному установлению провинции как элемента государственной территориально-административной системы);

- социокультурный представляет дореволюционную провинциальную музыкальную культуру как систему трех основных взаимосвязанных между собой элементов - музыкальной культуры деревни, провинциального города и усадьбы, специфика каждого из которых складывается как определенная совокупность субкультурных пластов;

- субкультурный характеризует каждый элемент музыкальной культуры российской провинции с точки зрения его внутренней стратификации, выделения в рамках общей художественной целостности специфических социокультурных, организационно-институциональных, художественно-эстетических слоев, внутрисистемная диффузия которых и определяет конкретно-историческое бытие и эволюцию музыкального искусства в провинциальном контексте.

Применение такого подхода к анализу провинциальной музыкальной жизни представляется наиболее соответствующим характеру культурологического исследования, позволяющего осмыслить ее социокультурные компоненты (носителей, аудиторию, организационные структуры), собственно художественные артефакты (музыкальные произведения, сам творческий процесс их создания и исполнения), включая аксиологическую и семантическую составляющую.

Состояние научной разработанности проблемы.

Особенности бытования, закономерности функционирования и историческая трансформация форм музыкальной культуры в провинции не стали еще предметом специального исследования. При рассмотрении комплекса научных проблем, непосредственно связанных с темой данного диссертационного исследования, определяются несколько принципиально важных для ее понимания сфер, совокупность которых обусловлена двумя ведущими направлениями - общего культурологического и специального музыковедческого характера.

1. Первое направление формирует теоретико-методологические основы исследования. Определяющим для данной диссертационной работы является обширный пласт публикаций, рассматривающих феномен российской провинциальной культуры (Л.И. Беленький, H.A. Бердяев, Е.Я. Бурлина, Т.С. Злотникова, Н.М. Инюшкии, М.С. Каган, B.JI. Каганский, Н.Г. Карнишина, Д.С. Лихачев, Н.К. Пиксанов, О.В. Ромах, Т.С. Рыжова, Е.А. Сайко, Т.А. Чичканова, Э.А. Шулепова, А.Е. Ястребов и др.).

Обращение к геопространственному фактору в определении характерных тенденций развития провинциальной музыкальной культуры вызвало необходимость использования отдельных положений концепции географического детерминизма, заложенных в зарубежной (Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Ф. Гребнер, Дж.Ф. Картер, Дж. Спенсер, В. Томас, П. Хаггет и др.) и отечественной (Д.Н. Анучин, В.Г. Богораз-Тан, В.П. Семенов-Тян-Шанский и др.) науке, идей культурного ландшафта (Л.С. Берг, К. Зауэр, Ю.А. Веденин, Д.Н. Замятин, Н.Ю. Замятина, В.Л. Каганский, В.Н. Калуцков, Ю.Г. Симонов, В.Н. Стрелецкий, А.И. Трейвищ, Р.Ф. Туровский и др.).

Изучение провинции как социокультурного феномена (A.C. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Э. Гидденс, А.Я. Гуревич, Г.Е. Зборовский, И.А. Иконникова, Р. Коллинз, Б.С. Хорев и др.) определило обращение к проблематике различных ее социокультурных реализаций - деревни (Г.А. Алексейченко, A.B. Буганов, М.М. Громыко, Д.К. Зеленин, A.A. Коринфский, Н.О. Лосский, Л.В.Милов, В.В.Селиванов, И.С.Слепцова, П.И. Якушкин и др.), русского провинциачьного города (Э.И. Амерханова, Н.П. Анциферов, Я.Е. Водарский, И.М. Гревс, М.С. Каган, Ю.Р. Клокман,

В.Н. Козляков, JI.B. Кошман, Э.Н. Нежигай, Н.К. Пиксанов, М.Г. Рабинович, В.М. Розин, П.Г. Рындзюнский, A.A. Севастьянова и др.), русской усадьбы (А.Н. Греч, O.E. Глаголева, О.С. Евангулова, Т.П. Каждан, Е.И. Кириченко, Д.С. Лихачев, Ю.М. Лотман, А.Ю. Низовский, С.Д. Охлябин, Н.К. Пиксанов, П. Рузвельт, Г.Ю. Стернин, Ю.А. Тихонов, B.C. Турчин, А.И. Фролов и др.).

Актуальное исследовательское направление связано с изучением вклада в развитие провинциальной культуры ее отдельных представителей, роли личности в провинции и влияния провинциального фактора в личной и творческой судьбе выдающихся деятелей отечественной культуры (С.Б. Бахмустов, Ю.Л. Бессмертный, В.А. Блонин, Н.И. Воронина, ИА.Зеткина, Т.С. Злотникова, Н.М. Инюшкин, В.А. Юрченков и др.).

2. Вектор специального художественно-эстетического анализа провинциальной музыкальной культуры обусловил обращение к широкому кругу исследований - от общих проблем философии музыки и культурологического подхода к музыкальному искусству до конкретных эмпирико-фактологических работ по отдельным регионам, персоналиям или артефактам. К числу первых относятся работы зарубежных философов (С. Кьеркегор, Ф. Ницше, Ф. Шеллинг, Ф. Шлегель, А. Шопенгауэр, О. Шпенглер и др.) и отечественных эстетиков и музыковедов (М.Г. Арановский, Б.В. Асафьев, Л.Л. Гервер, И.И. Земцовский, К.В. Зенкин, М.С. Каган, А.И. Климовицкий, A.C. Клюев, В.Д. Конен, Ю.Н. Кремлев, Т.Н. Левая, А.Ф. Лосев, Э.В. Махрова, И.Л. Набок, Е.М. Орлова, E.H. Ручьевская, О.М. Томпакова, М.С. Уваров, В.Н. Холопова и др.).

Эмпирический уровень исследуемой проблемы наиболее ярко демонстрирует музыкальное краеведение, отталкивающееся от выдвинутых в

XIX в. установок К.Э. Вебера, В. Мошкова, Н.Ф. Финдейзена и развитых в

XX в. М.П. Алексеевым, Б.С. Штейнпрессом, М.А. Этингером и др. Они получили развитие в отдельных регионально-локальных исследованиях и публицистических работах местных музыковедов, музыкальных критиков, журналистов (Б.Н. Беляков, В.Г. Блинова, Н.Д. Бордюг, H.H. Емельянова, В.А. Коллар, Б.Г. Кривошея, Т.Ю. Куперт, Л.Г. Лаврушева, Э.М. Прейсман, П.В. Сизов, И.Ю. Татарская и др.). В начале XXI в. музыкальное краеведение активно разрабатывается как на теоретико-методологическом уровне (М.Л. Космовская, Л.В. Тарасова, Е.Б. Трембовельский), так и в многочисленных диссертационных исследованиях по отдельным проблемам региональных музыкальных традиций (О.В. Абаджи, И.В. Барашок, И.В. Белоносова, Л.В. Брандобовская, Ю.А. Бугров, A.B. Вальченко, Е.Г. Давыдова, Н.К. Дроздецкая, A.B. Варламова, Е.О. Казьмина, М.П. Черных, Б. Хавторин и др.).

Выдвинутые нами проблемы прикладной музыкальной провинциологии потребовали обращения к различным направлениям музыкознания, в той или иной мере способным внести свою лепту в раскрытие особенностей функционирования в провинции отдельных музыкальных жанров,

художественных практик и творческих индустрии. Специфика фольклорного пласта провинциальной музыкальной культуры, особенности его взаимодействия с академическим искусством рассматривались на материале работ Э.А. Алексеева, В.П. Аникина, A.A. Банина, Т.Ф. Владышевской, Г.Л. Головинского, В.Е. Гусева, И.И. Земцовского, A.C. Каргина, В.А. Лапина, И.В. Мациевского, Н.Г. Михайловой, Т.В. Поповой, A.B. Рудневой, В.М. Щурова и др.

Закономерности сложения профессиональной музыкальной культуры в разнообразии ее региональных церковно-певческих школ в условиях русского средневековья анализировались на примере исследований И.Ф. Безугловой, З.М. Гусейновой, Н.В. Заболотной, Д. Коротких, Б.П. Кутузова, И.Е. Лозовой, Н.П. Парфентьева, Н.В. Парфентьевой, Н.Ю. Плотниковой, Г.А. Пожидаевой, Н.С. Серегиной, C.B. Фролова и др. Работы H.A. Аиповой, С.Е. Беляева, ТА. Брежневой, В.Ю. Виллуана, И.М.Долгорукого, H.A. Елизаровой, А.Н. Греча, С.К. Лащенко, Е.М. Левашова, Т.Н. Ливановой, Е.В. Майбуровой, H.A. Мироновой, В.Н. Романовой, Л.В. Соколовой, Н.И. Тетериной и др. привлекались при рассмотрении особенностей развития музыкальной культуры провинциального города и усадьбы.

Немаловажное значение для раскрытия различных сторон музыкальной культуры провинции имеет привлечение в качестве сопоставительного материала иных художественных явлений провинциальной культуры -литературы, театра, книгопечатания, рассмотренных Е.Я. Бурлиной, Х.Ц. Булацевым, И.Д. Ворониным, Н.И. Ворониной, В.А. Дьяконовым, О.С. Евангуловой, О.Г. Ласунским, И.Ф. Петровской, Е.И. Рубинштейн, О.М. Савиным, Г.Ю. Стерниным и др.

Источниковедческая база исследования. Разноплановая литература, содержащая фактический и аналитический материал, который позволяет выявить основные тенденции развития музыкальной культуры в российской провинции до начала XX в., представлена несколькими группами источников.

¡.Документы архивных фондов - опубликованные и неопубликованные. Среди них можно выделить именные фонды, относящиеся к категории личных документов, а также фонды отдельных организаций - учебных заведений, театров, кружков, объединений, в том числе и музыкальных, а также фонды Русского музыкального общества (РМО) и его губернских отделений (собрания РГБ, РНБ, РГАЛИ, РГБИ, РГАДА, СПбГАТИ, СПбГИА, Государственного архива Орловской области, Орловского объединенного государственного литературного музея И.С. Тургенева и др.). Особую группу составляют ноты и нотные сборники из местных (областных, краевых) архивных собраний, рукописные и опубликованные в столичных и различных провинциальных городах.

2. Документы личного происхождения: письма, дневники, воспоминания, мемуары, записные, расходные книги. Интерес представляют материалы, авторами которых являются как сами музыканты — композиторы, исполнители,

критики, музыкальные педагоги (А.Н. Александров, Н.Я. Афанасьев, М.А. Балакирев, М.И. Бернанд, М.И. Глинка, М.Ф. Гнесин, P.M. Глиэр, Ю.Н. Голицын, A.JI. Гурилев, М.М. Ипполитов-Иванов, B.C. Калинников, С.М. Майкапар, М.П. Мусоргский, A.B. Нежданова, H.A. Римский-Корсаков, С.С. Прокофьев, C.B. Рахманинов, А.Н. Серов, С.И. Танеев, А.Д. Улыбышев, A.B. Унковская, П.И. Чайковский, Ф.И. Шаляпин, К.А. Эрдели и др.), так и широкий круг любителей музыки, среди которых представители различных социальных слоев и профессиональной принадлежности — актеры, литераторы, художники, общественные деятели и представители администрации, меценаты, владельцы музыкальных театров, оркестров и т.д., аристократия и купечество, родственники, друзья, коллеги музыкальных деятелей (М.Д. Бутурлин, Ф.Ф. Вигель, А.П. Глушковский, JI.M. Жемчужников, В.А. Инсарский, И.И. Лавров, С.А. Нилус, A.A. Стахович, М.С. Щепкин, П.И. Якушкин и др.).

3. Периодическая печать. Это газеты и журналы:

а) общей направленности - общественно-политические, литературные, столичные (петербургские и московские «Ведомости», «Отечественные записки», «Северная пчела», «Москвитянин», «Московский телеграф» и др.), и провинциальные (с конца 1830-х гг. повсеместно издававшиеся «Губернские ведомости», а также «Украинский вестник», «Нижегородский ярмарочный справочный листок», «Саратовский справочный листок», казанский «Волжский вестник», «Киевлянин», «Киевский листок», «Орловский вестник» и др.);

б) собственно музыкальные, издававшиеся в Петербурге и Москве, имеющие специальные разделы - «Корреспонденции из провинции» (еженедельник «Русский музыкальный вестник», издатели- редакторы

A.A. Астафьев и В.Н. Мандельштам, СПб., 1880 — 1882), «Музыка в провинции» («Русская музыкальная газета», РМГ, Н.Ф. Фиццейзена, СПб., 1894

- 1918), «Провинциальная летопись» («Театр и искусство. Еженедельный иллюстрированный журнал», редакторы З.В. Тимофеева, А.Р. Кугель, СПб., 1897-1918), «Провинциальные сведения» («Музыкально-театральный вестник. Еженедельный орган музыки и театра», редактор-издатель Э.Борман, СПб., 1900- 1901) и др.;

в) губернские специализированные: «Музыкальное самообразование (музыка дома, в школе и на эстраде). Двухнедельная газета» (Одесса, 1906); «Музыка гитариста. Ежемесячный музыкально-литературный журнал», редактор - издатель A.M. Афромеев (выходил в Тюмени в 1907 - 1910 гг. под названиями «Гитарист», «Аккорд»); «Гусельки яровчаты. Ежемесячный доступный музыкально-литературный журнал», издатель В.В. Лебедев (Тамбов

- Новгород, сентябрь 1907 - декабрь 1914); «Баян. Ежемесячный общедоступный народно-певческий журнал», редактор-издатель П.Н. Богдашев (Тамбов, 1907-1909); еженедельники «Нижегородские музыкальные новости»

B.В. Дианина (ННовгород, 1909- 1910), «Музыкально-литературный вестник» (Елизаветград, 1913 — 1914), «Гомельский музыкально-театральный вестник»

(1914, издавался в СПб.), «Южный музыкальный вестник», редактор и издатель свободный художник Н. Марценко (Одесса, 1915 -1917) и др.

4. Справочные и статистические материалы: разнообразные путеводители, описи, указатели фондов центральных и областных архивов, авторские библиографические справочники (Г.Б. Бернандт, O.A. Виноградовой, П.А. Зайончковского, Г.К. Иванова, Т.Е. Киселевой, Г.Б. Колтыпиной, Т.Н. Ливановой, Н.М. Лисовского, P.C. Минцлова, Н.Г. Павловой,

A.B. Преображенского, A.M. Пружанского, Г. Римана, А.И. Рубца, И.М Ямпольского и др.), каталоги дореволюционных нотоиздательских фирм, музыкальных и ното-книжных магазинов (В.И. Картамышева в Одессе, Л. Идзиковского и Б. Корейво в Киеве, М. Бернарда в Казани, Л.Г. Адлер в Ростове - на - Дону, В.Д. Кашкина в Орле и др.), а также аналогичные публикации по театру, литературе, журналистике (составители И. Боричевский,

B. Вишневский, Л.К. Зеленин, Н. Леонтьев, А. Пукарев, A.A. Соколов, H.A. и В.Н. Ульяновы) и краеведению (составители П.А. Дилакторский, В.П. Косованов, Н.Г. Огурцов, З.Д. Титова). К данной группе источников следует отнести фундаментальные справочные пособия по музыке, а также созданные на их основе популярные издания, в рамках которых возможно уточнение отдельных сведений по музыкальной культуре российской провинции - энциклопедии, словари, справочники.

Объективные фактологические данные по музыкальной культуре русской провинции дают многочисленные статистические источники (обозрения, таблицы), календари, альманахи, адреса, памятные книжки, путеводители по различным регионам России, в которых содержится разносторонний материал о времени постройки театров, открытии и количестве музыкальных учебных заведений и многое другое, относящееся к вопросам формирования и развития музыкального ландшафта региона. Среди них особо выделяется уникальный статистический источник - альманах-справочник Б.С. Родкина «Вся театрально-музыкальная Россия» за 1914 - 1915.

5. Произведения художественной литературы - С.Т.Аксакова, H.A. Бунина, А.И. Герцена, Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова, Д.Н. Мамина-Сибиряка, A.C. Пушкина, В.А. Сологуба, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева. А.П. Чехова и др.

Теоретико-методологические основы исследования определяются комплексным характером работы, обусловившим необходимость обращения к широкому кругу научных дисциплин. Базовую основу составляют культурологические концепции, раскрывающие закономерности художественного развития общества, формирования геокультурного и этнического пространства, общенаучные принципы и методы изучения общественных явлений и процессов.

Культурологический анализ музыки как сферы «культурологии искусства» (М.С. Каган) предполагает выявление разнообразных связей музыки и культуры, культурных контекстов, позволяющих раскрыть содержательные и стилевые характеристики музыки (Б.В. Асафьев, Л.Г. Барсова, Ю.Н. Бычков,

JI.A. Закс, М.С. Каган, Б. Кац, A.C. Клюев, В.В. Медушевский, Л.И. Мельникас, Д.К. Михайлов, E.H. Прасолов, В.М. Розин, О.М. Самойленко, М.С. Уваров и др.). Применительно к музыкальной культуре российской провинции культурологический подход позволяет рассмотреть формирование и хронотопологические закономерности развития этой специфической области русской музыкальной культуры, выявить степень ее замкнутости и открытости в общей системе русской культуры на основе реализации законов адаптивности и эволюционирования, характер трансляции духовных ценностей, отличающих русскую провинцию и провинциальную культуру.

В работе использованы общенаучные методы и принципы, в частности, системно-функциональный анализ, который позволяет представить музыкальную культуру российской провинции в контексте основных тенденций развития отечественной культуры в целом и музыкального искусства в частности.

Структурно-функциональный метод используется для выявления составных элементов провинциальной музыкальной культуры, структурных и причинно-следственных взаимосвязей между ними, определяющих механизмы, исторические тенденции и закономерности функционирования данной системы как целостности.

Использование методов исторического анализа (историко-генетического и историко-типологического) позволяет рассмотреть изучаемый объект в динамике диахронических трансформаций, определить основные вехи формирования и развития провинциальной музыкальной культуры.

Компаративный и семантический подходы помогают определить основные характеристики образующих систему провинциальной культуры музыкальных элементов с синхронических (субкультурных) и диахронических (исторических) позиций.

Методы культурной антропологии позволяют оценить роль индивидуально-личностного фактора в музыкальной истории русской провинции, выявить характер воздействия провинциального локуса на творчество и судьбу выдающихся представителей отечественной музыки.

Научная новизна диссертации состоит в обосновании и разработке концепции провинциальной музыкальной культуры, представленной в системе теоретических, историко-динамических, семантических, личностно-аксиологических элементов:

обоснована концепция музыкальной провинциологии, разработан понятийно-терминологический аппарат культурологического анализа провинциальной музыкальной культуры, выявлены ее параметры и составные элементы;

- впервые систематизированы исследовательские подходы к проблеме музыкальной культуры русской провинции, включающие различные сферы научного знания (истории, культурологии, искусствоведения, музыковедения, регионалистики, краеведения, социологии);

- осуществлен комплексный анализ особенностей развития музыкальной жизни дореволюционной русской провинции как совокупности трех социокультурных зон - деревни, провинциального города и усадьбы;

- предложена динамическая модель музыкального компонента провинциальной культуры, представленная как типизированное описание реальных процессов становления и развития провинциального бытия русской музыки дореволюционного периода;

- разработана периодизация исторического развития провинциальной музыкальной культуры на протяжении дореволюционной отечественной истории, выявлены и охарактеризованы особенности основных стадий провинциальной музыкальной культуры X - начала XX вв.;

- охарактеризованы основные формы проявления провинциального фактора в музыкальном искусстве на уровне художественно-стилевых пластов, отдельных художественных произведений, явлений музыкальной практики, организационных структур;

- определена роль провинции в личной и творческой биографии отдельных деятелей русского музыкального искусства (B.C. Калинникова, C.B. Рахманинова, П.И. Чайковского и др.)

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Культурологическая парадигма определяет возможности выделения музыкальной провинциологии как сферы научного анализа структурно-содержательных, функциональных, историко-эволюционных, геодинамических, семантико-аксиологических особенностей музыкальной культуры российской провинции.

2. Методологическую основу изучения музыкальной культуры российской провинции составляет дихотомия «столица - провинция», объединяющая геокультурные и собственно культурологические позиции, учитывающая факторы ранжирования, субординации, координации и централизации, определяющая соотношение центробежных и центростремительных тенденций (традиционализма - новаторства, мейнстрима — маргинальное™, сакрального — профанного).

3. Музыкальная культура российской провинции как объект культурологического анализа представляет собой систему, определяемую совокупностью факторов - природных, бытийных, личностных. Наиболее рельефно эти компоненты проявляются в условиях русской деревни, провинциального города и усадьбы. Каждый из них представляет собой совокупность элементов - субкультур, складывающихся и эволюционирующих под влиянием общих социальных процессов российской истории дореволюционного периода.

4. Существенную роль для понимания аксиологических характеристик провинциальной музыкальной культуры имеет семантика музыкального пространства русской провинции, которая предстает как совокупность реальных естественно-природных и облагороженных, окультуренных

аудиальных свойств культурного ландшафта России. Метафизика музыкально-звукового пространства провинции - это не только звукоподражание и звукоизображение, но и выражение смысловых характеристик природы, утвердившихся в народной и авторской традиции, своего рода музыкальное «переживание» природы как семантического пространства русской провинции.

5. В историческом развитии музыкальной культуры русской провинции дореволюционного периода выделяются два этапа: собственно провинциальный, закрепленный процессами территориального администрирования конца XVII - начала XVIII вв., и предшествующий ему предпровинциальный период - период сложения центро-периферийных отношений, когда провинциальная культура существовала в имплицитной форме. Их выделение обусловлено коренными преобразованиями отечественной культуры, связанными с процессами ее модернизации на рубеже Х-XI и XVII-XVIII вв.

6. Региональное^ является системообразующей характеристикой имплицитной фазы музыкальной культуры провинции. В становлении музыкально-звукового пространства русской провинции значение геокультурного фактора определялось взаимосвязью региональной автономии, обусловленной особенностями ареального развития многообразных музыкально-фольклорных зон, и регионального полицентризма, проявляющегося на уровне местных (областных) школ церковно-певческого искусства. Особенности провинциальной/региональной мифопоэтики обнаруживает русская народная песня, где теснейшим образом переплетены два пространства - пространство русской провинции в ее гео-метафизическом смысле и пространство русской души, и песнопения местным святым, чьи образы неотделимы от образа места - не просто географического пространства, но пространства духовного.

7. На протяжении XVIII — начала XX вв. складывается единое провинциальное музыкальное пространство как составная часть общенациональной русской музыкальной культуры. На фоне сложившихся в средневековой русской деревне музыкальных традиций выделяются репрезентативные формы музыкальной практики, свойственные провинциальному городу и усадьбе. При всей специфичности каждого слоя музыкальной культуры русской провинции, общность их развития на данном этапе была обусловлена влиянием столичных художественных инноваций, которые и определяли структурно-организационные и процессуально-эволюционные особенности их внутреннего развития и взаимоотношения между собой.

8. Музыкальная среда русского провинциального города предстает как полифония музыкальных субкультур инновационной и консервативной ориентации. В едином городском пространстве соседствовали музыкальные пласты различной культурно-исторической традиции. Музыкальная культура посадского населения была связана с фольклором, музыкальный быт

губернской и уездной аристократии ориентировался по преимуществу на столичные, а через них - и на европейские формы (оперный театр, частный музыкальный салон), а музыкальные вкусы городской интеллигенции и средних слоев городского сообщества демонстрируют их срединное положение, выдвигая соответствующие различным этапам общекультурного процесса доминантные векторы (и народно-песенная традиция, и театрализованные музыкальные формы, и камерные жанры). Историческая динамика развития музыкальной культуры провинциального города определяется взаимообусловленностью двух векторов - профессионализации и любительства.

9. Дня музыкальной семиосферы русской провинциальной усадьбы характерно тесное переплетение форм и принципов столичного и провинциального уклада: наивного крестьянского искусства, современных достижений отечественной и мировой культуры, произведений высокопрофессиональных и дилетантских. В зависимости от характера их соотношения выделяются три типа усадебной музыкальной культуры -патриархальный, вельможный, смешанный. При всем разнообразии каждого типа, значимость их в системе провинциальной музыкальной культуры определялась той посреднической функцией, которую дворянская усадьба выполняла между столицей и провинцией, городом и деревней, культурой национальной и мировой.

10. Значимость провинциального фактора в истории отечественной музыки определяется не только в субстанциональных и субкультурных категориях, но и на индивидуально-личностном уровне. Анализ отдельных региональных традиций усадебной музыкальной культуры выявил различные стороны влияния провинциального фактора на личность музыканта:

- бытийно-деятельностный, зафиксированный в фактах персональной творческой биографии, истории возникновения отдельных музыкальных сочинений, созданных под знаком провинции;

- акмеологический, демонстрирующий способность понимания и/или интуитивного ощущения провинциальных/конкретно-локальных компонентов музыки, диалога музыканта с провинциальной музыкальной традицией, имевшей для него определенные геопространственные очертания;

- аксиологический, позволяющий оценивать связанное с провинцией музыкальное наследие с позиций художественной и исторической ценности.

Теоретическая значимость исследования. В диссертации дана теоретическая разработка подходов к изучению проблем, связанных с анализом культурологических аспектов музыкального искусства с учетом базовых геокультурных факторов. Предложенная концепция музыкальной провинциологии представляет собой теоретическую базу для изучения музыкальной культуры российской провинции на различных этапах ее исторической эволюции. Обоснованная в работе многоуровневая модель провинциальной музыкальной культуры может выступать системным

концептом для выявления актуальных векторов ее развития на современном этапе, а также стать основой прогнозирования дальнейших процессов в сфере музыкальной культуры и построения соответствующих художественных стратегий в рамках федеральной и региональной культурной политики.

Практическая значимость исследования. Результаты данного исследования имеют важное значение для педагогического процесса, при подготовке лекционно-практических курсов по теории культуры, социологии культуры и искусства, истории культуры, истории и теории мировой художественной культуры, краеведению и регионоведению, истории русской музыки, музыкальному краеведению, методологии музыковедения и музыкального образования, музыкальной педагогике, прикладному музыкознанию.

Отдельные положения и выводы исследования могут быть использованы для решения прикладных проблем в сфере художественной практики (музыкальной журналистики, лекторской и просветительской деятельности), в области культурной политики, связанной с организацией музыкальной деятельности и регулированием информационных потоков (концертных, гастрольных, фестивальных).

Апробация результатов исследования.

Основные положения диссертации нашли отражение в двух монографиях, учебном пособии, в 61 научной публикации материалов конференций, научных журналов, сборников научных трудов, в том числе в 12 статьях, опубликованных в рецензируемых журналах.

Фрагменты диссертации были представлены на конференциях, семинарах, конгрессах, в том числе: «Актуальные проблемы национально-регионального музыкального образования в аспекте взаимодействия Школа — ССУЗ — Педвуз» (Саранск, Ml'ПИ им. М.Е. Евсевьева, 2001), «Вклад земляков — орловцев в развитие и становление российской науки» (Орел, ОГУ, 2003), «Актуальные вопросы теоретической и методической подготовки выпускников средних специальных учебных заведений к обучению в вузе» (Орел, ОГУ, 2004), «Художественное образование: Инновации и традиции» (Орел, ОГУ, 2004), «Проблемы нравственно-эстетического воспитания молодежи: современное состояние и перспективы» (Орел, ОГУ, 2005), «B.C. Калинников и национальные культурно-художественные традиции: К 140-летию со дня рождения композитора» (Орел, ОГИИК, 2006), «Актуальные вопросы подготовки специалиста в контексте современных преобразований» (Орел, ОГУ, 2006, 2007, 2008), «Дальний Восток: Проблемы межкультурной коммуникации» (Комсомольск-на-Амуре, КнАГТУ, 2006), «Музыкальное образование российской провинции. История - Современность — Перспективы» (Орел, ОГИИК, 2007), ««Музыкально-исполнительское искусство и научное знание: музыкознание, психология, педагогика, филология, философия, медицина, информатика. Параллели и взаимодействия» (Москва, ГКА им. Маймонида, 2010), «Культурно-образовательное пространство региона.

Художественное образование: партнерство, качество, перспективы» (Пермь, ПГИИК, 2010), «Целостность в мире философии и социально-гуманитарного знания» (Липецк, ЛГТУ, 2010), «Реализация принципов преемственности и перспективности в художественно-эстетическом образовании в начальной, средней и высшей профессиональной школе» (Орел, ОГУ, 2011), «Краеведение как феномен провинциальной культуры» (Омск, ОГИК музей, 2011), «Искусство и образование в современном мире» (Тюмень, ТГАКИиСТ, 2011), XII Виноградовские чтения «Текст, контекст, интертекст» (Москва, МГЛУ, 2011), «Многоуровневая система подготовки специалистов в сфере искусств и культуры: проблемы и перспективы» (Орел, ОГИИК, 2012), и др.

Диссертация обсуждалась на кафедре теории и истории культуры факультета философии человека Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена.

Материалы диссертации были использованы в курсах лекций, прочитанных автором в течение 2003-2012 годов в Орловском государственном университете, Орловском государственном институте искусств и культуры, Орловском областном институте усовершенствования учителей, Орловском музыкальной колледже (курсы мировой художественной культуры, регионального композиторского творчества, истории русской музыки, философии культуры, художественной культуры XX века, историко-культурного наследия Орловского края, музыкальной культуры Орловщины).

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Общий объем исследования 425 страниц, список литературы содержит 495 наименований, из них 12 на иностранном языке.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность темы диссертации, определены предмет и объект исследования, его цель и задачи, охарактеризованы степень изученности проблемы и источниковедческая база, выявлены методологические основания, научная новизна исследования, сформулированы положения, выносимые на защиту, раскрыта теоретическая и практическая значимость работы.

Глава 1 «Теоретико-методологические основы исследования музыкальной культуры российской провинции» посвящена разработке исходных теоретических компонентов исследования: определению методологических основ, круга анализируемых проблем, выявлению специфики исследовательского ракурса. Обосновывается выдвижение музыкальной провинцгюлогии как сферы культурологического знания, представляющего российскую провинцию в ее «музыкальном измерении» - в совокупности практнко-институциональных форм, составляющих музыкальное бытие провинции, и собственно музыкальных артефактов (феноменов, тестов,

произведений) со свойственной им системой символико-метафорических «знаков провинции».

В разделе 1.1. «Провинциология как сфера научного знания» на основе анализа сложившейся традиции исследования русской провинции и провинциальной культуры выявляется наличие особой сферы научного дискурса, служащего основанием для изучения музыкальной культуры российской провинции. Имеющиеся в научной литературе дефиниции ировинциологии (И.Л. Беленький, В.А. Гречухин, М.А. Орешина и др.) позволяют структурировать проблематику заявленной научной сферы, выявить основные ракурсы и направления современного изучения провинциальной культуры, определить место и роль провинциологии в ряду смежных научных областей (регионоведения, регионалистики, микроистории, исторического краеведения и др.,).

Несмотря на весьма ограниченную область применения термина, провинциология как ракурс культурологии имеет свое научное наполнение, связанное с интерпретацией русской провинции как духовно-ментального пространства. Выделяются отдельные ее компоненты: философско-антропологический (исследования Н.И. Ворониной, И.В. Отставновой), социокультурный и культурно-антропологический (Т.С. Злотникова), типологический (Н.М. Инюшкин).

Основополагающее значение имеет определение научно-теоретических основ провиициологии, среди которых дихотомия «провинция — столица» выступает как методологическая база исследования провинциальной культуры и ее музыкального компонента (К.Г. Исупов, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров).

Выявленные в данном разделе содержательные пласты провинциологии - конкретно-эмпирический, практический, исторический,

хронотопологический, антропологический, типологический, структурно-функциональный - определяют основные векторы анализа провинциальной музыкальной культуры, составляя систему музыкальной провинциологии, специфика которой обосновывается в разделе 1.2. «Музыкальная культура российской провинции в зеркале культурологического дискурса».

Определение музыкальной провинциологии как методологии исследования музыкальной культуры российской провинции потребовало обращения к проблемам музыкальной культурологии, которая задает парадигмальный вектор всей совокупности специального знания. Для этого проанализирован сложившийся на сегодняшний момент опыт классического музыкознания, обратившегося к культурологии (Б.В. Асафьев, Г.А. Ермакова, Л.А. Закс, В.Д. Конен, Э. Курт, В.В. Медушевский, А.П. Милка и др.), современные работы Т.В. Букиной, Ю.Н. Бычкова, К.А. Жабинского, K.M. Курлени и др., а также опыт обращения теории и истории культуры (художественной культуры) к музыке и музыкознанию (М.С. Каган, A.C. Клюев, А.Н. Сохор, М.С. Уваров, A.A. Фарбиггейн и др.).

Важная методологическая сторона музыкальной культурологии -определение структурных характеристик музыкальной культуры, к числу которых относятся: музыкальная деятельность как совокупный репрезентант музыкальной жизнь общества; музыкально-звуковая среда как совокупность реальных форм музыки в контексте социального функционирования и формирования духовно-содержательного пространства; ментальные и музыкально-аксиологические компоненты, касающиеся вкусов и пристрастий, эмоций и переживаний, способов слышания и интонирования музыки, особенностей музыкального мышления, овладения музыкальным языком; субкультурная стратификация - выделение внутри музыкальной культуры отдельных субкультурных образований (сельский и городской фольклор, академическое и авангардное искусство, церковная музыка, массовая музыкальная культура и др.), отражающих социокультурную дифференциацию общества (аристократическое искусство, культовое или церковное искусство в целом, массовая культура XX века), а также связанная с этим типология музыкальных культур. С точки зрения музыкальной провинциологии особое значение имеет: материальная сторона музыкальной культуры, касающаяся сферы производства и обеспечивающая ее трансляцию и воспроизводство; определение места музыки в быту, в структуре повседневности; соотношение музыкальной практики с различными областями духовной жизни провинциального общества (мировоззренческие, идейные, нравственные, религиозные аспекты музыкальной культуры).

В целом, музыкальная культура российской провинции в зеркале культурологического дискурса охватывает совокупность аналитических проблем, в том числе музыкальную практику, музыкальные тексты, музыкальную мифологию и семиотику.

Данный раздел включает также ретроспективу многообразных подходов к проблеме провинциальной музыкальной культуры (С.Н. Дергунова, И.П. Козловская, K.M. Курленя, Е.М. Левашов, У. Перси, О.В. Рябова, Б.В. Седухин, Е.Б. Трембовельский, Т.Г. Чумак и др.), составляющих научно-эмпирическую базу музыкальной провинциологии. Ее системному анализу посвящен параграф 1.3. «Музыкальная провинциология: границы и полномочия.

В диссертации музыкальная провинциология определяется как область культурологического знания, предметом которой являются различные стороны провинциальной культуры, представляющие совокупность порожденных ею феноменов музыкального искусства, свойственных им символико-метафорических знаков и бытийных форм музыкальной жизни.

Основной круг проблем музыкальной провинциологии сгруппирован вокруг трех основных сфер.

Музыкальная жизнь российской провинции представляет собой совокупность явлений и процессов, формирующих музыкальную среду как компонент провинциальной художественной культуры. Определяется вкусами,

потребностями субъекта провинциальной культуры и проявляется в трех основных формах: деятельностно-практической (различные формы и виды музицирование - от элементарного фольклорного вокально-инструментального исполнительства до высокохудожественной профессиональной концертной практики); воспринимающей (слушательская деятельность, определяемая ценностно-вкусовыми установками субъекта провинциальной музыкальной культуры); творческой (от безымянного фольклора сельского и городского населения до композиторского творчества музыкантов-дилетантов и профессионалов, а также музыкально-публицистическая и музыкально-критическая деятельность).

Музыкальное наследие российской провинции — аудиофонд, охватывающий артефакты, результаты и «продукты» музыкально-художественной деятельности субъекта провинциальной культуры. Особую группу составляют сочинения, созданные под знаком провинции, связанные с провинцией авторством (коллективно-безымянным и/или персонально-композиторским) или определенной знаковой принадлежностью (топонимическими или другими указаниями в названии, литературном тексте, пояснении, посвящении, мемуарных источниках, материалах паспортизации).

Музыкальная мифопоэтика провинции - аудиальные формы ее презентации, которые связаны с понятием «звукового ландшафта» (Е.Д. Андреева) как составного компонента категории «культурный ландшафт». Выделенные современной культурологией отличительные признаки провинциальной культуры (укорененность в природе, приближенность к национальным культурным истокам - народным традициям, духовным основам, устойчивость жизненного уклада, несуетность, размеренность и замедленность ритма жизни) проявляются как в самом музыкальном искусстве, начиная с русской музыкальной традиции (фольклор и церковные песнопения), так и в характере музыкальной практики («запаздывание» внедрения музыкальных новаций в музыкальный быт провинции, специфика действия адаптационных механизмов).

Музыкальными знаками провинции являются музыкальные образы — символы, традиционно воспринимаемые в русском искусстве в контексте русского пространства как шири, дали, необъятности, глубины. Это образы дороги, реки, леса, степи и соответствующие им музыкально-психологические состояния, имеющие в музыке довольно длительную историю - от народной песенной лирики до сочинений Г.В. Свиридова, В.Н. Салманова, В.А. Гаврилина, H.H. Сидельникова, Р.Г. Бойко, Е.П. Дербенко и др.

Основываясь на разработанной в литературоведении теории «сверхтекста» провинциальной литературы (Н.Е. Меднис, В.Н.Топоров, E.H. Эртнер), можно выделить «имманентно-музыкальную символику» провинции. Закрепленные всей историей русской музыки знаки - символы «русскости» как «русской земли» - это характерный для народных песен попевочно-интонационный склад (трихордовая основа, ладовые и

метроритмические особенности), типичный фольклорный инструментарий, песнопения русской православной церкви со свойственной им стилевой основой (знаменный распев), колокольный звон. Вместе они образуют знаковую систему, каждый элемент которой может служить звуковым символом провинциального ландшафта, ее музыкальным воплощением, отражаясь в художественном сознании композиторов (в диссертации рассматриваются на примере творчества B.C. Калинникова, С.В.Рахманинова, П.И. Чайковского и др.).

Музыкосфера провинциальной культуры - это своеобразный симбиоз природного и культурного компонентов. Провинция, в особенности в ее сопоставлении со столицей - это близость к природным первоистокам, ее первоначальным аудиальным формам- реальным природным звучаниям или вокальному озвучиванию естественного природного цикла (как это изначально имело место в древнейших народных песнях). Но это также и собирательный образ, рожденный трансляцией собственно звуковых форм презентации провинции в область эйдетическую как сферу представления провинциального пространства через соответствие звукоизображения и звуковыражения.

Осмысление глубинной связи с провинцией как с русской землей, ее «духом» составляет основу метафизики провинциального музыкально-звукового пространства, ее «почвенное» качество как составной части провинциальной культуры в целом. В современной науке разработано понятие «провинциальная литература» (А.И. Княжицкий, P.M. Лазарчук, Н.В. Серебренников, В.Г. Щукин, E.H. Эртнер и др.). Транслируя определение в «музыкальную плоскость», в данном разделе предпринята попытка дать определение провинциальной музыки как коллективного и индивидуального композиторского творчества, своим происхождением или доминантными свойствами (историей, глубинными связями) обязанного российской глубинке. К сфере собственно провинциальной музыки следует отнести различные варианты локального фольклора, авторскую музыку выдающихся мастеров отечественной композиторской школы, в которых отчетливо обнаруживается связь с провинцией, а также многочисленных авторов «второго круга», не вышедших за пределы своего локуса, «творчески обслуживающих» музыкальный быт и музыкальную повседневность своей малой провинции.

Определяются три типа знаков - репрезентантов, позволяющих рассматривать музыкальный текст в контексте провинциальной культуры: фольклорная составляющая, топонимические элементы текста, собственные высказывания и указания композиторов.

Наиболее рельефно специфика музыкальной культуры дореволюционной российской провинции как системы в совокупности ее феноменальных и бытийных компонентов проявляется в условиях российской деревни, провинциального города и усадьбы. Каждая из трех основных форм культурного ландшафта российской дореволюционной провинции - село / деревня, провинциальный город, усадьба - представляет собой культурно-

географический феномен со своей звуко-музыкальной составляющей. Именно здесь происходит «встреча» фольклорной и религиозной музыкальной традиции, осуществляется «перекрестье» традиционного национального музыкального искусства с заимствованным и привнесенным извне европейским и адаптированным столичным профессиональным опытом, рождается симбиотический музыкальный быт русской усадьбы - своеобразный конгломерат различных музыкальных субкультур.

В качестве субъекта провинциальной музыкальной культуры выступают коллективные и индивидуальные представители различных слоев провинциального общества, проявляющие творческую активность по созданию, воспроизведению, трансляции, восприятию, сохранению музыкальных артефактов. Музыкальная деятельность субъекта музыкальной культуры российской провинции проявляется в различной степени активности. Это могут быть: непосредственные творческие действия по созданию музыкальных произведений (индивидуально-композиторская и коллективно-фольклорная деятельность); распространение музыкального искусства среди провинциальной публики, организационная деятельность по развитию провинциальной музыкальной культуры, проведение конкретных мероприятий по формированию и развитию музыкального пространства провинции (исполнительство, нотоиздательская деятельность, музыкальный менеджмент); оценка состояния и перспектив развития провинциальной музыкальной практики (критическая, журналистская, публицистическая деятельность); различные формы приобщения к музыкальному искусству — активная (любительское музицирование, музыкальная педагогика) и пассивная (слушательская деятельность).

Таким образом, в центре внимания музыкальной провинциологии находится музыкальная культура российской провинции в совокупности различных аспектов — практических (музыкальная жизнь), текстологических (музыкальные произведения), семиотических (знаково-смысловых), конкретных (регионально-локальных), идеальных (конструирование «идеального типа» провинциальной музыкальной культуры). В целом, в контексте культурологического дискурса провинциальная музыкальная культура предстает как системный объект, рассматриваемый в совокупности многоуровневых интра - и экстравертных связей. С одной стороны, субкультурная стратификации провинциальной музыкальной культуры обусловлена социальной структурой российского общества с учетом характерных культурно-исторических модификаций. Выделяя наиболее репрезентативные формы музыкальной культуры российской провинции дореволюционного периода - традиционную (фольклорная и духовная), провинциальную городскую и усадебную, следует учитывать внутреннюю многосоставность каждой, порождаемую взаимодействием отдельных элементов системность своего уровня. С другой стороны, провинциальную музыкальную культуру следует рассматривать как подсистему внутри других

иерархичных структур, как «конкретизацию» - художественную, музыкальную - культуры российской провинции и отечественной музыкальной культуры.

Становлению музыкальной культуры русской провинции посвящена глава 2 «Музыкальные традиции русского средневековья. Между центром и периферией».

В исследованиях отечественной культуры доминирует традиционный подход к истории провинциальной России, нижняя граница которой определяется территориально-административными реформами XVIII в., утвердившими столично-провинциальное устройство государства. Наша концепция базируется на определении предшествующего исторического периода (Х-ХУП вв.) как предпровинциачъного этапа в истории отечественной музыкальной культуры, когда провинциальная культура существовала в имплицитном состоянии.

Имплицитная фаза отечественной провинциальной истории - это период становления провинции как таковой, отражающий все особенности культурно-исторической самоорганизации системы русской/российской культуры в целом. Основанием выделения имплицитной фазы как этапа становления музыкальной культуры русской провинции является наличие центро-периферийных отношений, регулирующих взаимодействие региональных/местных музыкальных школ в системе традиционной культуры, представленных музыкальным фольклором и церковно-певческим искусством.

В разделе 2.1. «Особенности формирования провинциальной музыкальной культуры в средневековой Руси» значительное внимание уделяется анализу ее социокультурной базы.

Формирование провинциального пространства на Руси шло в единстве города и деревни. При этом в историческом развитии определилась культурная функция каждой. Если деревня, непосредственно связанная с землей, с природой, с сельскохозяйственным трудом, выступала как носитель и хранитель русской культурной традиции (изначально фольклорной), то город эти традиции синтезировал, обобщал, развивал, а также выступал как транслятор новаций, воспринятых из столицы-центра.

Русская музыкальная традиция изначально складывалась в русской деревне. Однако в современной провинциологии вопрос о репрезентативности провинции ее сельско-деревенским элементом решается далеко неоднозначно. Сопоставив научные позиции различных областей гуманитаристики -филологии, истории, фольклористики, культурологии (Ю.А. Дербышева, С.Д. Домников, Н.Л. Зайцева, Н.В. Короткова, А.И. Кругов, С.И. Маловичко, Н.И. Толстой и др.), в своем анализе мы исходим из того, что русская деревня есть «лицо» русской провинции и в ее сопряженности с другими элементами провинциальной культуры (городом, усадьбой), и в ее непосредственной «вписанности» в русский природно-провинциальный ландшафт.

В системе русской провинциальной культуры именно деревня в наибольшей степени выступала «хранилищем старых культурных заветов»

(В.Ю. Афиани), являющихся своеобразным знаком национальной традиции. Рожденный русской сельской природой песенный фольклор и утвердившийся здесь, на русских просторах, другой музыкальный феномен - церковно-певческое искусство - приобрели общенациональное значение, олицетворяя художественную основу всей русской классической музыки.

Отечественная музыкальная традиция сложилась непосредственно в сельской природно-провинциальной среде, затем прошла свою трансформацию в условиях провинциального города и усадьбы. Кроме того, она сохранила свою значимость и в условиях оформившихся взаимоотношений столицы и провинции — долгое время как основной вид музыкального быта, при этом продолжающий эволюционировать, развиваться в новых формах (городской примитив, городской песенный фольклор). Таким образом, представляется вполне естественным рассмотреть традиционное музыкальное искусство как базовый компонент музыкальной культуры русской провинции.

На обширных территориях складывающегося древнерусского государства параллельно и во взаимодействии шло распространите двух музыкальных потоков — фольклорного и религиозного. Один — автохтонный, порожденный собственной природно-культурной основой (спецификой территориального ландшафта, климатических условий, многоликого этнонима, образовавшего единую этническую общность русского народа). Другой — заимствованный, транслированный извне, но затем в результате многовекового вживления и вживания (в сознание, в осознание, в быт) преодолевший «инаковость» и переработавший ее в «свойскость», которая и стала знаком национальной принадлежности. В складывающемся в средневековой Руси провинциальном ландшафте параллельное развитие музыкального фольклора и церковно-певческого искусства обусловило особенности каждой субкультуры и их общность.

Традиционно древнерусское искусство (музыка, литература, изобразительное искусство) анализируется в единстве общенационального и локального, когда отдельные региональные (местные) художественные школы рассматриваются в общем потоке истории отечественной культуры. Специфику музыкальной культуры средневековой Руси составляло сосуществование и параллельное развитие, при весьма умеренном взаимодействии, многочисленных местных центров, развивавших в диахронии региональную музыкальную традицию - народнопесенную и церковнопевческую. «Провинциальное через региональное» - так можно охарактеризовать особенности развития имплицитной фазы музыкальной культуры русской провинции.

В разделе 2.2. «Русский музыкальный фольклор в исторической динамике провинциального, регионального, локального» рассмотрен круг вопросов, позволяющих выявить особенности народно-песенной традиции в контексте формирования и развития русской провинциальной культуры: региональные/локальные/местные традиции в музыкальном фольклоре как

«первичные» формы провинциальной музыкальной культуры; характер соотношения данных категорий; реальные формы проявления музыкальных традиций (преимущественно на жанрово-текстологическом уровне) в провинциальном контексте; культурологические параметры, определяющие специфику народной музыкальной традиции в провинциальной культуре, включая ее мифопоэтический, знаково-смысловой комплекс.

Доминантность провинциального фактора в развитии русского музыкального фольклора представляется очевидной. Фольклор своим происхождением изначально обязан русской деревне: это его «питательная среда» и «среда обитания». Земледельческая крестьянская община - основная сфера бытования народно-песенной культуры.

История русского музыкального фольклора - это процесс формирования его жанрово-видового многообразия в контексте освоения новых территорий и сложения пространства русской провинции. Славянские племена постепенно осваивали новые земли, торгово-промысловым путем, православной миссионерской деятельностью, массовыми крестьянскими переселениями продвигаясь на север, восток, юг. Этот процесс привел к образованию локальных групп русского населения. Так возникли региональные/локальные варианты русской традиционной культуры в целом и музыкального фольклора в частности, которые и составили базисно - автохтонный слой провинциальной музыкальной культуры. Данный тезис подтверждается отечественной музыкальной фольклористикой - от первых собраний русских народных песен конца XVIII - первой половины XIX вв. В.Ф. Трутовского, П.В. Киреевского, М.А. Стаховича. до активно разрабатываемой сейчас идеи региональной вариантности народного песенного творчества.

Проанализировав современные подходы к проблеме диалектности и многовариантности в фольклористике, в том числе и музыкальной (В.П. Аникин, И.И. Земцовский, Т.В. Зуева, С.Ю. Неклюдов, Б.Н. Путилин, К.В.Чистов, В.М. Щуров и др.), а также используя отдельные элементы текстологического, музыкально-стилевого, жанрового, эволюционно-исторического анализа, мы пришли к выводу, что провит/иальный фактор в развитии народной музыкальной традиции проявляется как комплекс региональных, локальных, местных, диачектных элементов.

Отдельное внимание уделено провинциальной мифопоэтике народнопесенной традиции, которая во многом определяется влиянием природного фактора как автохтонной основы фольклора, его изначальной «спаянности» с землей и в ее обобщенном, антропоморфном значении («мать — сыра земля» - вершина народной поэтики), и в каждом конкретном, «аборигенном», местном воплощении. При этом знаковый смысл обретают образы природы - лес, степь, река, горы - как носители комплекса народных представлений, верований.

Русская народная песня, особенно в ее «вершинном варианте» -лирической протяжной песни, теснейшим образом «переплетает» два

пространства: бескрайнюю российскую равнину, степь с лесами и перелесками, горами и хребтами - пространство русской провинции в ее гео-метафизическом смысле и пространство русской души, бездонное и безграничное. В некоторых песнях, имеющих конкретные топонимические атрибуты, общезначимые в силу широкой распространенности данных напевов по всей Руси, географический знак становится символическим: «Горы Воробъевские» - символ пустоты, запустения, окаменелости души, оставшейся после гибели родного человека; «Степь Моздокская» символ душевного одиночества, ярко проступающего на фоне бескрайних российских просторов, всегдашней тяги к родному дому и близким людям.

Все жанровое многообразие русского народно-песенного творчества в его становлении, исторической трансформации, регионально-локальном разнообразии выступает как своеобразное «самоописание» провинции (В .Л. Каганский) - в ее пространственном (автохтонном, коренном), временном (историческом), ментальном (как хранителя традиционных ценностей) «измерении». Зонно-ареальное функционирование фольклорной музыкальной традиции в пространстве русской провинции характеризуется относительной территориальной закрепленностью художественных феноменов и размытостью границ, определяемой не только географическими, но, прежде всего, социокультурными параметрами (историческими и собственно художественными, содержательно-стилевыми).

В отличие от нее, религиозная музыкальная субкультура существовала в средневековой Руси как система региональных центров, или так называемых местных школ, имеющих определенные территориально-географические параметры. В параграфе 2.3. «Областные школы в средневековом церковно-певческом искусстве» рассмотрены следующие вопросы: исторический контекст геодинамики церковно-певческого искусства в культуре русской провинции (сохранность музыкального канона - формальная, содержательная, ментальная - и его трансляция в системе региональных вариантов); проблема центра (условно столицы) как «головного очага», утверждающего музыкальный канон и определяющего своего рода культурную политику его распространения на периферию (вопросы авторитарной трансплантации и региональной адаптации); зарождение центро-периферийных взаимосвязей как прообраза отношения столицы и провинции между основным «очагом» складывающейся религиозной музыкальной традиции и иными центрами распространения музыкального канона; историческая трансформация культурных потоков (культурного взаимообмена); система местных школ церковно-певческого искусства и ее характеристики: иерархичность, объем культурного потенциала (личностного, инфраструктурного), характер взаимосвязей - флуктуация музыкальных центров, их геодинамика, эстафетный тип соотношения.

Русское церковно-певческое искусство, будучи неотъемлемым атрибутом и православной культуры в целом, и православного ритуала, развивалось в системе религиозной культуры. Как составная часть церковного

богослужения, оно распространялось по всей территории государства в ходе земледельческой, культурной и религиозной колонизации.

Геодинамика древнерусского церковно-певческого искусства определялась особенностями его хронотопологического развертывания в пространстве складывающейся провинциальной культуры. В этом процессе можно выделить два периода с противоположно направленным движением «музыкальных потоков». Первый этап (XI — первая половина XV вв.) — главенство центробежных тенденций, когда заимствованный культурный образец активно распространялся из центра - Киева - по периферии. При этом последняя, в силу сложившихся исторических обстоятельств, приведших к угасанию генерирующей роли столицы = «стольного града», породила ряд относительно самостоятельных региональных центров, перерабатывающих «столичный» образец в соответствии с местными условиями. Сложилась ситуация регионального полицентризма, характеризующаяся распространением и укоренением музыкального канона. Это подтверждает проведенный в данном разделе анализ общих тенденции распространения певческой книжности (Кондакари, Минеи, Триоди и др.), семиографический и структурный анализ отдельных песнопений местночтимым святым XI — XV вв., известных по спискам более позднего периода (новгородского, владимирского, ростовского циклов).

На втором этапе (вторая половина XV — XVII вв.) с выдвижением в этой системе главного центра — Москвы - закономерно изменялся характер циркуляции «музыкальных потоков». Централизующая функция Москвы постепенно привела к доминированию центростремительных тенденций, когда накопленный отдельными местными школами церковно-певческого искусства опыт активно привлекался в столицу, систематизировался и уже отсюда возникали новые импульсы/образцы для распространения на периферии. С одной стороны, в центр перемещались исполнители, сочинители — распевщики, отдельные музыкальные артефакты (например, для канонизации местночтимых святых как общенациональных использовались созданные на местах песнопения). С другой стороны, переработанный в центре многочисленный региональный опыт в национально значимом статусе распространялся в провинции (например, многоголосие, партесный стиль). При этом на протяжении XIV — XVII вв. местные певческие школы еще не теряли своей значимости, а в отдельных случаях даже соперничали с Москвой по характеру и объему музыкального потенциала (пример - усольская школа мастеропения XVII в.). Таким образом, центростремительные процессы развивачисъ параллельно музыкальному полицентризму, который не просто продолжал существовать, но и развивался, порождая выдвижение местных очагов церковно-певческой культуры (например, в монастырях), новых видов церковного распева, связанного с определенным местом (тверской Опекалов, Тихвинский, Львовский, Волынский, Новгородский и др.).

Сопоставлению характера развития двух ветвей русской музыкальной традиции в пространстве складывающейся провинциальной культуры посвящен параграф 2.4. «Конфигурация музыкальных субкультур в пространстве средневековой Руси: общее и особенное».

Карта провинциальной музыкальной культуры русского средневековья -это совокупность различных региональных традиций народно-песенного и церковно-певческого искусства. На огромном этнокультурном пространстве на протяжении многих веков складывались своеобразные ареалы автохтонной музыкальной культуры - фольклорные зоны как относительно устойчивые области распространения аутентичной музыкальной традиции. Их историческое развитие дополнялось своеобразной системой центров первоначально заимствованной, а затем адаптированной музыкальной культуры, составившей второй слой национальной музыкальной традиции. Эта система опиралась на крупные древнерусские города, где формировалось и развивалось русское церковное пение (Киев, Новгород, Владимир, Смоленск и др.), а также небольшие монастыри, приходские церкви и погосты, выступающие непосредственными носителями традиции духовной музыки, получившей поистине общенациональное значение.

Особенности геокультурного развития двух пластов русской музыкальной традиции в становлении провинциального пространства заключались в следующем. Если народная музыка имела ареапьный характер развития, определивший формирование музыкального пространства русской провинции как регионально/локального многообразия фольклорных зон, то церковно-певческое искусство распространялось на Руси через исторически сложившуюся систему центров, демонстрирующую топографические тенденции православно-византийский модернизации отечественной культуры на уровне отдельных местных музыкальных школ.

Саму процессуальную сторону становления и развития музыкальной культуры в пространстве формирующейся русской провинции характеризует определенное взаимодействие стабильных и мобильных факторов. В одном случае в качестве ведущих выступали стабильные факторы пространственно-исторического развития: на этапе начального этнонационального складывания, оформления первичного этнического ядра Руси для музыкального фольклора главную роль играла его «закрепленность» за определенным местом. При всех последующих трансляциях, связанных с территориальным расширением русской провинции и расширением этнокультурного поля народной традиции, включая и этноконтактные зоны, в этой музыкальной субкультуре стабилизирующие факторы - сохранение традиций, обеспечение их преемственности - играли доминирующую роль.

Для церковно-певческого искусства изначально определяющую роль имело движение культурных потоков - первоначально извне, из столицы византийско-православного мира в древнерусский центр, а отсюда - по всей русской периферии. Динамические факторы являлись доминирующими в

распространении религиозной музыкальной субкультуры в различных провинциальных регионах в процессе циркуляции ее основного национального «культурного продукта» - знаменного распева во всем разнообразии его вариантов - из центра в провинцию, а затем через систему определившихся там региональных центров и школ - назад, в столицу. Искусство древнерусского церковного пения обретало свой неповторимо-индивидуальный облик во взаимодействии центробежных и центростремительных тенденций, сложившихся между древнерусскими стольными городами и периферией.

Региональность является системообразующей характеристикой имплицитной фазы музыкальной культуры провинции, определяемой взаимодействием региональной автономии и регионального полицентризма. При отсутствии единого музыкального центра (фольклор) или его неустойчивом, «плавающе - мигрирующем» характере (церковная музыка) совокупность региональных музыкальных субкультур можно рассматривать как систему музыкальной культуры русской провинции средневекового периода.

Дополнительным, но весьма существенным показателем, на фоне которого рельефно проступают особенности имплицитной фазы музыкальной культуры русской провинции, является централизующий фактор как аналитический субстрат проблематики русской провинции в целом, как отражение ее базовой дихотомии центра/столицы и периферии/провинции. Коррелируя с гипотезой об имплицитной фазе музыкальной культуры провинции в средневековой Руси, мы считаем правомерным говорить и о характерном для этого периода имплиците столичности, выделяя его отдельные характеристики: централизация различных стольных городов, их выдвижение в разное время на авангардные позиции; культурный полицентризм, предполагавший одновременное сосуществование на различных территориях местных центров; миграция/флуктуация центров древнерусской музыкальной культуры в исторической ретроспекции.

Обретение провинцией официального статуса в XVIII в. сопровождалось трансформацией сложившейся полицентрично-региональной системы ее музыкальной культуры. Постепенно определилась доминирующая роль города в формировании культурной среды русской провинции в целом. Обозначив в главе 3 «Музыкальная культура русского провинциального города XVIII -начала XX вв.: эволюция от традиционализма к инновации» задачу выделения городоведческого ракурса музыкальной провинциологии, нами рассмотрен круг вопросов структурно-системного и эволюционно-исторического характера. Среди них: субкультурная стратификация, трансформирующая предшествующую систему регионально-областной координации национальной музыкальной традиции, с более дробной внутренней «классификацией» основных пластов традиционной фольклоризированной и инновационной, светской, профессионально ориентированной музыкальной культуры; историческая эволюция различных

форм городской музыкальной практики в контексте характерных тенденций развития культуры русской провинции на протяжении XVIII - начала XX вв.; типологическое моделирование музыкальной культуры провинциального города на основе межрегионального подхода, определяемого унифицированным алгоритмом трансляции музыкальных инноваций из столицы на периферию; и др.

Основные параметры музыкальной культуры дореволюционного провинциального города с точки зрения пространственных, природно-географических, социальных, культурно-исторических характеристик рассмотрены в разделе 3.1. «Музыкальная среда дореволюционного провинциального города».

Городской образ жизни предполагает соответствующие формы музыкальной культуры, определяющие специфику городской музыкальной среды, которая складывается в единстве городского звукового пейзажа и организованных форм музыкальной деятельности горожан как субъектов музыкальной культуры. С точки зрения концепции «звукопейзажа» (P.M. Шеффер), русский провинциальный город на протяжении XVIII - начала XX вв. (а по существу и до середины XX в.) сохранял тесную связь с окружающей природной средой, в отличие от столиц с их урбанизированным аудиофондом, более разнообразным и богатым, благодаря значительно большей развитости транспортной сети, производственной инфраструктуры и пр. Естественно-природная основа музыкальной среды провинциального города сказывается также в большей сохранности фольклорной традиции в ее аутентичном варианте. При этом совершенно очевидно количественное и качественное преобладание в столицах, по сравнению с провинциальными городами, инфраструктурной составляющей музыкальной среды (музыкальных объектов, институтов, учреждений), обеспеченной профессиональными кадрами и обеспечивающей расширение слушательской аудитории и любительских форм музицирования.

Учитывая разноплановость и многоликость провинциальных городов России дореволюционного периода, следует иметь в виду отсутствие единого универсального образца, своего рода унифицированной модели музыкальной культуры провинциального города. Особенности территориально-географического местоположения, история возникновения, экономический уклад, социальная структура, региональная специфика художественной жизни в целом и музыкальной традиции в частности определяли характер развития музыкальной культуры каждого города русской провинции. При этом на протяжении XVIII — начала XX вв. музыкальная жизнь в различных провинциальных русских городах демонстрировала общие тенденции, специфично преломляющиеся в зависимости от территориальных особенностей (Центр, Север, Урал, Сибирь и проч.). Задача заключается в том, чтобы за массивом сходных фактов выявить общие направления развития музыкальной культуры провинциального города, создать своего рода ее типологическую

модель, реконструировать этапы ее исторической эволюции, учитывая многообразное влияние бинарного фактора (столица — провинция, город — деревня, город уездный - город губернский, культура традиционная - культура профессиональная и др.).

Музыкальное пространство любого провинциального города - вне его административного статуса, территориально-географического положения -составляет систему музыкальных субкультур, под которыми понимаются процессы и результаты музыкальной деятельности, отражающие ценностно-нормативные установки определенной группы провинциального сообщества. Можно говорить о своеобразной полифонии как качественной характеристике музыкальной среды провинциального российского города, где обусловленный суммой природных, исторических, хозяйственных и иных условий «урбанизированный» звукопейзаж дополнен массой «рукотворных», организованных, институализированных музыкальных образований, представляющих совокупность музыкальных пластов, свойственных различным слоям городского социума - традиционных, инновационных, смешанных.

При всех исторических метаморфозах на протяжении XVIII - начала XX вв. провинциальный город представлял собой конгломерат субкультур с соответствующим каждой из них музыкальным компонентом. В едином городском пространстве соседствовали музыкальные пласты различной направленности: музыкальная культура посадского населения и мещан, связанная с фольклором; музыкальный быт губернской и уездной аристократии, ориентированный по преимуществу на столичные, а через них — и на европейские образцы (оперный театр, частный музыкальный салон); музыкальные вкусы городской интеллигенции демонстрируют ее срединное положение, выдвигая соответствующие различным этапам общекультурного процесса доминантные векторы (и народно-песенная традиция, и театрализованные музыкальные формы, и концертная практика).

Определенные трудности в продвижении культурных новаций из столицы в провинцию, с одной стороны, и сложившийся в ходе многовековой истории культурный фонд, общий для древнерусской деревни и города, с другой, - все это определило значительную сохранность традиционных форм музыкальной практики. Особенности их развития на новом историческом этапе расматрившотся в параграфе 3.2. «Судьбы музыкальной традиции в культуре провинциального города».

Проведенный анализ показывает, что русская музыкальная традиция составляла базовый слой музыкальной культуры основной массы городов русской провинции на протяжении всей имперской истории, особенно на ее бытовом, повседневном уровне. Однако, по сравнению с предшествующим периодом, изменилось ее внутреннее наполнение и структура. Судьба развития музыкальной традиции в провинциальном городе характеризуется параллельным сосуществованием двух ее пластов, их трансформацией под

влиянием новых столично-европеизированных музыкальных ориентиров, определяющих доминирование светских форм культуры.

Происходящее «огорожение» (В.А. Гавршшн) демонстрирует жизнеспособность фольклора в условиях провинциального города, а его продолжающееся развитие привело к обогащению жанровой системы русского народного музыкального творчества за счет появления городских разновидностей (канта, городской песни, городского романса — мещанского, цыганского, салонного, частушки, рабочей (фабричной), революционной песни, и др.). Именно провинциальный городской социум, состоящий в основной своей массе из вчерашних выходцев из крестьянской среды, в значительной степени определял процессы трансформации народно-песенной традиции в современные виды городского фольклора.

В целом, городской песенный и инструментальный фольклор стал продуктом перехода от традиционного к индустриальному типу культуры. Разрыв с традиционной культурой способствовал формированию новых потребностей, когда новый образ жизни требовал иных регулирующих культурных норм, а старые их уже не удовлетворяли. Складывались преобразованные в городские фольклорно-обрядовые действа, в которых утрачивалась непосредственная связь с природной первоосновой, характерная для традиционного крестьянского песнетворчества. Утвердившаяся в городской культуре система доминирующих песенно-инструментальных жанров свидетельствует о характерной тенденции вытеснения сакральных ценностей профанными, о выходе на первый план собственно художественных установок, задач эстетизации быта и повседневности. Городская песня (во всем разнообразии ее видов) утверждала значимость конкретного факта, события личного или социального, которое было понятно окружающим. Герой песни — он же сам автор — выступал и как представитель определенного городского сообщества (мещанского — в жестоком романсе, рабочего, солдатского — в соответствующих жанрах), и как эмансипированная личность (по сравнению с крестьянской песней). Последнему обстоятельству особо способствовало сближение с профессиональными формами художественного творчества (музыкального и поэтического), закрепленное формированием единого городского музыкального стиля, переплавившего различные художественные пласты — крестьянскую песенность, профессиональные жанры канта, песен и танцев западноевропейского происхождения, инструментальную музыку, русский салонный романс и др.

В отличие от фольклорной музыкальной традиции, которая развивалась в провинции на собственной почве, обусловленной имманентными (социальными, экономическими, политическими, общекультурными) особенностями, механизмы развития церковно-певческого искусства в провинции были привнесенными, определяемыми влиянием столичного музыкального образца. В условиях порой весьма ограниченных средств и возможностей провинциальных епархиальных приходов оно

трансформировалось под влиянием столичного диктата паралитургической музыки, регламентации европеизированных образцов (на протяжении XVIII -XIX вв. от партеса к итальянизированному пению и стилистике немецкого хорала).

Однако в силу своей изначальной традиционности русская провинция в большей степени, чем столицы, позволяла реализовывать охранительные тенденции внутри религиозной музыкальной культуры. Чем дальше — не только территориально, но прежде всего духовно - церковный «организм» находился от зоны столичного влияния, тем архаичнее была музыкальная традиция, более последовательно и длительно она сохранялась, подчеркнуто противостоя европеизированным художественным влияниям. В дальних сельских, небольших городских храмах и в монастырях вплоть до начала XX в. бытовало знаменное одноголосие и его разновидности. Особый интерес в этом отношении представляет музыкальная культура старообрядцев: расселившиеся на рубеже XVII—XVIII вв. по окраинам России, они во всех своих разновидностях сохраняли древнее интонирование, пение по крюкам, основные виды распевов (путевой, демествеиный), а в некоторых случаях даже древнейшее нотописание типа киноварных помет (полевые и аналитические работы Т.Ф. Владышевской, Н.Г. Денисова, Н.Е. Денисовой, М.Г. Казанцевой, Е.Л. Плавской и др.). В этом плане именно провинция и провинциальный город в особенности представлял ортодоксальное направление в развитии отечественного церковно-певческого искусства, в противовес официальному, связанному со столичным влиянием европеизированных духовных песнопений - даже в условиях распространившихся здесь новаций музыкальной практики рубежа XIX - XX вв. (влияния «нового направления» духовной музыки, повсеместного распространения самодеятельного церковного пения, сближения религиозной и светской культуры, профессионализации регентских кадров, активизации регионального церковного композиторского творчества).

В целом, судьба музыкальной традиции в культуре провинциального города XVIII — начала XX вв. свидетельствует о сохранности ее активной роли в формировании городской музыкальной среды на всем протяжении дореволюционной истории. При этом, по сравнению с допетровским периодом, менялся характер пространственного фактора в развитии каждой традиционной музыкальной субкультуры. Репрезентирующий провинцию в средневековой музыке критерий регионалыюсти уступилт место социальному фактору: горожане — преимущественно средний слой провинциального городского общества, мещане, выходцы из крестьянской среды - формировали то социальное пространство, в котором развивалась и трансформировалась музыкальная традиция. В городском фольклоре нивелировались зональные и локальные особенности народной песни, в новом облике религиозных песнопений отражалось не столько своеобразие областных церковно-певческих школ, сколько унифицированный столичный образец. Все это позволяет

констатировать наличие тенденции формирования единого для всей российской провинции музыкального пространства.

Важный культурологический смысл имела трансформация в городской культуре аксиологической составляющей музыкальной традиции, определяемая сменой сакральной, ритуальной, обрядовой доминанты профанными, собственно художественно-эстетическими ценностями, что отвечало «развороту» всей отечественной культуры императорского периода в светском направлении. Анализу этого пласта музыкальной жизни русской провинции посвящен параграф 3.3. «Основные формы светской музыкальной практики и их трансформация в условиях дореволюционного провинциального города».

Если провинция в средневековой Руси - и город, и деревня - была порождающей средой традиционного русского музыкального искусства, где возникали и эволюционировали музыкальные артефакты - народные песни, инструментальная музыка, церковные песнопения - в их диалектно-региональном многообразии, то для светского профессионально ориентированного музыкального искусства город стал средой, воспринимающей столичные музыкальные образцы и на определенном этапе этого восприятия и адаптации эти образцы воспроизводящей и копирующей (музыка провинциальных композиторов - дилетантов и профессионалов). Внося весьма скромный вклад в сокровищницу русского музыкального искусства как такового, провинциальный город способствовал распространению профессиональной музыки и светской музыкальной практики в общенациональном масштабе.

Постепенное увеличение «массовой доли» светской музыки в культуре провинциального города позволило выделить три этапа этого процесса и обозначить характерные тенденции каждого: XVIII - начало XIX вв. (спорадические «выходы» новых форм европеизированной музыки в пространство отдельных городов российской провинции под влиянием столичных образцов); 1812 г. - 1850-е гг. (активизация общественной музыкальная жизни, развитие театрального дела в провинции, его музыкальных форм, распространение любительского музицирования); вторая половина XIX - начало ХХвв. (общие тенденции профессионализации отечественной музыкальной культуры, открытие региональных отделений РМО, что значительно стимулировало концертную, музыкально-театральную жизнь в провинции, способствовало ее сближению с художественной жизнью столиц, формированию единого музыкального пространства).

Все разнообразие имевших место в русском дореволюционном городе музыкальных практик светского характера классифицировано по трем критериям: функциональному - бытовые (камерные, домашние) формы музицирования, включающие прикладные виды (столовая, охотничья, военная музыка), и публичная музыкальная практика (музыкальный театр, гастрольно-концертная деятельность, иные виды праздничной культуры - маскарады,

приемы, балы и др., музыкальные общества, кружки и т.п.); топографическому - открытые, или уличные (городская и парковая музыка с участием полковых, военных оркестров, а также духовых и симфонических музыкальных коллективов) и закрытые формы (камерные (домашние, салонные) и присутственные (общественные — театральные, филармонические, в различных городских Собраниях: дворянских, купеческих, пожарных, и проч.); институциональному - любительские и профессиональные формы музыкальной деятельности, дифференциация которых, весьма условная на начальном этапе сложения светской музыкальной культуры, возрастает по мере развития данного субкультурного слоя в провинциальном городе.

Наиболее репрезентативные виды светской музыкальной культуры в провинциальном городе - музыкальный театр и концертная практика.

Музыкальной театр в провинциальном городе - интегратор и генератор всех основных тенденций его музыкальной культуры, объект ее самоописания и результат художественного «самовписывания» (Н. Дидковская) в нее основной массы провинциальных жителей. В данном разделе дается культурологический «срез» формирования единого музыкально-сценического пространства через историческую трансформацию доминирующих музыкальных жанров на провинциальной сцене (опера, водевиль, оперетта) в сопоставлении со столичной театральной практикой в конгексте включения в этот процесс различных территориальных единиц русской провинции.

В отличие от знаково-семантической и организационной «монолитности» музыкального театра, репрезентирующего в городской культуре ее праздничный, событийный пласт, концертная жизнь представляет собой многоплановое явление, связанное с различными сторонами жизни провинциального города — не только празднично-«эксклюзивными», но и повседневными, бытийными. Публичные и камерные, общественные и бытовые, любительские и профессиональные виды концертной практики сосуществовали и взаимодействовали в пространстве провинциального города, составляя значимую часть ее музыкальной среды.

В работе предложена систематизация различных видов концертной практики, рассматриваются особенности их функционирования и тенденции исторической эволюции в культуре провинциального города. Особое внимание уделяется анализу отдельных форм инструментального и вокального исполнительства, наиболее знаковых и репрезентативных в провинциальной музыкальной культуре. В частности, рассматриваются следующие формы: публичные открытые - военная музыка как изначально основная «движущая сила» распространения светской музыкальной культуры в провинции; музыка в городских садах и парках в ее связях с окружающей природной средой; традиции домашнего вокального и инструментального исполнительства светского репертуара; музыкальные салоны, кружки, общества, которые можно считать своеобразной переходной формой от домашнего музицирования к публичному; семейные музыкальные вечера и музыкальные магазины как

актуальные для провинциального города формы музыкальной практики; гастрольная политика и филармоническая концертная практика.

Отдельно рассматривается любительское музицирование как первоначальная основа формирования концертной жизни провинциального города, не утратившая своего значения даже в условиях развития системы профессионального музыкального образования второй половины XIX в. Если в столицах со временем все четче обозначилась грань между профессионализированной и любительской музыкальной практикой, то в едином художественном пространстве провинциального города обе эти формы тесно переплетались. Развитие любительского музицирования с одной стороны, подготовка квалифицированных музыкантов - исполнителей, с другой, в равной степени способствовали качественному росту исполнительского искусства, активизации музыкальной жизни российской провинции, расширению ее территориально-географического диапазона.

В целом, к концу XIX в. выявляется определенный алгоритм развития музыкальной жизни провинциальных городов: от любительских форм концертной организации и обучения (кружки, общества, объединения любителей - меломанов, частные школы и классы) к открытию музыкальных учебных заведений и расширению поля концертной деятельности губернских и уездных городов. Динамика светской музыкальной субкультуры русской провинции определялась влиянием нескольких факторов, среди которых доминантными были потребности городского сообщества в удовлетворении своих музыкальных запросов, которые активно подвергались воздействию заданной столичными веяниями моды.

Эволюция светской музыкальной практики в культуре провинциального города охарактеризована как историческое движение от отдельных, несистемных фрагментов к целенаправленному, преимущественно нетворческому переносу столичного образца на почву провинциального любительства - и к творческому проявлению профессиональной музыкальной общественной жизни или любительской самоорганизации. Обобщая основные тенденции развили светской музыкальной субкультуры русского провинциального города на протяжении императорского периода отечественной истории, следует отметить явное возрастание ее роли в культурном пространстве, так что к концу XIX - началу XX в. в отдельных регионах России возникли своеобразные музыкальные центры с развитой концертно-театральной инфраструктурой, постоянной и устойчивой публичной музыкальной жизнью, привлекающей внимание столичных деятелей музыкального искусства - композиторов, исполнителей, дирижеров (Киев, Казань, Харьков, Одесса и др.).

При рассмотрении каждого такого музыкального слоя в отдельности и в их совокупности в системе провинциальной культуры выявляется показательная для русской музыки и отечественной культуры в целом траектория, направленная в сторону профессионализации художественной

жизни, определяющая и все остальные формы повседневной музыкальной практики — традиционные фольклорные и вновь образованные светские любительские. Первоначально доминирующая в провинциальном городе музыкальная культура фольклорного типа, бытующая в своем «родовом» сельско-деревенском по происхождению варианте, а также породившая своеобразные социальные и жанровые разновидности (посадский и слободской фольклор, городская рабочая песня, жестокий романс, частушка и др.), постепенно уступает главенствующие позиции культуре профессионального типа, способствующей активизации театрально-концертной жизни провинции, развитию активного любительского музицирования, сложению таких своеобразных форм музыкальной повседневности, как музыка на открытом воздухе (городские сады и парки), книго- и нотоиздательство и распространение (музыкальные магазины как центры городской музыкальной культуры).

Тенденция профессионализации, связанная с активной деятельностью губернских и уездных отделений Русского музыкального общества, определялась ориентацией на столичные образцы музыкального искусства и практики, единые для всех провинциальных городов. Формировалась новая музыкальная субкультура - светская, европеизированная, профессионально ориентированная (композиторская), развивавшаяся по единому образцу, преимущественно в городских условиях.

Параллельно и во взаимодействии с ней трансформировалась народная музыкальная традиция, порождая специфические формы народной городской музыкальной культуры. На смену диалектности, локально-областной специфике традиционной музыки, в провинциальном городе XVIII - начала XX вв. утверждался новый звуковой тезаурус, определяемый городскими формами ее бытования (уличными, бытовыми, прикладными), унифицированными жанровыми образованиями (городской песни, романса, частушки), общими стилевыми (внедиалектными) признаками.

Таким образом, определяются контуры общего музыкального пространства провинциальной России, которые характеризуют: общие процессы, направленные на внедрение светских форм музыкальной культуры и постепенное вытеснение традиционных с доминирующих позиций; единая структура, закрепляющая музыкальные потребности различных групп городского социума. Наряду с традиционной субкультурой, представляющей собой модификацию предшествующей системы (народно-песенного и церковно-певческого слоя), выделяется светская субкультура, включающая различные формы (театральные и концертные, публичные и бытовые, любительские и профессиональные, и т.п.). Внутри каждой субкультуры складывается доминирующая жанровая иерархия, соответствующая музыкальным потребностям различных слоев провинциального городского сообщества (городская песня была наиболее востребована в среде городских низов, романс - у средних классов, музыкальный театр - у городской

аристократии, чиновничества), сходство репертуара и форм музыкальной практики (бытовых, прикладных, празднично-присутственных и пр.).

Свой вклад в формирование единого музыкального пространства дореволюционной России внесла и усадебная культура, что рассмотрено в главе 4 «Музыка в художественном ареале русской провинциальной усадьбы». Для этого выделен следующий круг вопросов: типология усадебной музыкальной культуры, ее место в провинциальной культуре России, особенности «музыкального текста» русской провинциальной усадьбы как знаковой системы, роль личности музыканта в развитии художественного мира русской усадьбы и др.

Музыкальная жизнь провинциальных дворянских усадеб формировалась и эволюционировала в русле современных ей передовых идейно-эстетических и художественных направлений отечественной культуры, аккумулирующих духовную и материальную культуру современного общества. С одной стороны, именно дворянская усадьба стала форпостом продвижения музыкальных новинок из столицы в провинцию, «подключая» к этому процессу и провинциальный город. С другой стороны, здесь же продолжало оставаться весьма сильным влияние автохтонных элементов национальной музыкальной традиции - фольклорной и религиозной. Соотношение новационных и традиционных векторов на стадии формирования и последующей эволюции музыкальной культуры провинциальной усадьбы определялось личностью владельца, его материальными возможностями и идейными установками, сказывающимися на характере социокультурной ориентации жизни в усадьбе.

В разделе 4.1. «Усадьба в контексте ретрансляции музыкального опыта (мирового - общероссийского - провинциального)» выделены три типа музыкальной культуры провинциальной русской усадьбы, отличающихся доминантными художественными формами: патриархальный, аристократический, смешанный.

Исторически наиболее ранний - это патриархальный тип, опирающийся на традиционные формы фольклорного и церковного музыкального искусства. В быту этих усадеб светские европейско-ориентированные элементы культуры играли подчиненную роль. Их владельцы - преимущественно мелкопоместные дворяне — имели ограниченные материальные возможности, что в свою очередь определяло оторванность от столичных культурных инноваций. Художественный мир таких сельских усадеб - точнее их можно было бы назвать дворами, деревнями - был ограничен сложившейся русской средневековой музыкальной традицией, объединявшей господ и крепостных. Традиционность репертуара и приемов исполнения составляла отличительную особенность такого типа усадебной музыкальной культуры, заключавшуюся в своеобразном сословном, а вернее, внесословном единстве процесса музицирования господ и слуг. Музицирование здесь носило преимущественно бытовой характер, в нем принимали участие хозяин, его гости и весьма немногочисленная дворня.

В качестве примера в диссертации рассмотрен музыкальный быт двух имений автора знаменитого Песенного собрания Г1.В. Киреевского - родовое Долбино Калужской губернии и Киреевская Слободка под Орлом. Кроме того, аналогичная художественная практика представлена в классической русской литературе (И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой).

«Оазисами» европейского искусства и культуры в русской глубинке были вельможные усадьбы знатных русских аристократов. Музыкальная жизнь в них воспроизводила все основные элементы новых европеизированных форм столичной жизни, или, по крайней мере, стремилась к этому. Ориентирами для таких усадеб были репрезентативные владения знатных русских дворян, находящиеся недалеко от столиц (подмосковные усадьбы Н.П. Шереметева). Сложившиеся здесь формы музыкальной практики представляли собой, по сути, загородный вариант придворного искусства. Ритуализированное, расписанное по канону и иерархии жанров действие, оно охватывало как повседневное музыкальное оформление разнообразных церемоний, так и массовые празднества для многочисленных гостей, съезжавшихся на природу, в загородные владения петербургской и московской знати.

Наиболее репрезентативной формой, демонстрирующей развитость усадебной музыкальной культуры данного типа, был театр. Через театр наиболее отчетливо проявляется связь усадебной культуры не просто со столичным, но с мировым музыкальным искусством. Некоторые усадьбы становились своеобразными провинциальными музыкальными центрами, которые могли соперничать со столичными салонами того времени, а порой и опережать их (курское имение Биронов - Виельгорских Луизино).

Синтетичность как имманентное свойство усадебной культуры определяла постепенное возрастание значения национальной художественной традиции в усадьбах вельможного типа, что влияло и на структуру усадебного мира искусств, и на характер всех ее элементов. Эта трансформация прослеживается на структурном и семантическом уровнях. Изначально народная музыкальная традиция в усадьбах знатных дворян бытовала как отдельная субкультура, параллельно светской, представленной европейскими жанрами и формами (театр, бально-танцевальная музыка). Постепенно происходило расширение сферы распространения народной культуры в пространстве аристократической усадьбы за счет внутренней диффузии различных субкультурных пластов, взаимопроникновения светских профессионализированных и традиционных фольклоризированных видов и жанров. При этом трансформировались не только формы бытования народной музыки в усадебной художественной среде - менялся ее знаковый смысл, обрядность уступала место демонстративной театрализации.

Примерами такого типа усадебной музыкальной культуры являются рассмотренные в диссертации саратовское Надеждино князя А.Б. Куракина, черниговская Качановка Г.С. Тарновского, курское Луизино Биронов -Виельгорских и др.

В отличие от аристократических усадеб, музыкальная культура усадеб среднепоместного провинциального дворянства отличалась более демократичным характером. Здесь более естественным бьшо сочетание традиционного слоя крестьянской песенности с салонным музыкальным аристократизмом — с индивидуальной в каждом отдельном случае пропорцией соотношения между ними.

Социальный статус владельцев усадеб определял ориентацию повседневной жизни на доминирующие в столицах виды музыкальной практики: здесь были представлены все основные разновидности, порой в своеобразной «мини-версии», поскольку материальное состояние большей части помещиков средней руки не могло составить конкуренцию миру искусств в усадьбах представителей знатных фамилий. При этом народный компонент усадебной музыкальной культуры составлял важную часть повседневного быта.

Смешенный тип усадебной музыкальной культуры в диссертации рассмотрен на примере имения Дворяниново тульских помещиков Болотовых, тамбовская Васильевка генерала Недоброва, смоленское Новоспасское М.И. Глинки, усадеб творческой интеллигенции второй половины XIX — начала XX вв. Спасское-Лутовиново, Ясная Поляна, Пальна-Михайловка и др.

Определяемый повседневной усадебной жизнью конгломерат культур, который представляла среднепоместная провинциальная русская усадьба, создавал благоприятные условия для синтеза столично-европейского музыкального профессионализма и изначально сельско-крестьянской русской фольклорной традиции, который и определил национальное своеобразие русской композиторской школы.

Как реальное жизненное пространство, русская усадьба создавала особую творческую атмосферу, способствующую преобразованию личного опыта усадебной жизни музыканта в звукообразы. В этом плане правомерно поставить вопрос о существовании «усадебных музыкальных текстов», аналогичных дефинициям «усадебная поэзии», «усадебная проза», «усадебная лирика», что рассматривается в параграфе 4.2. «Усадебный текст русской музыкальной культуры. Личностный аспект».

В отличие от литературно-поэтических усадебных текстов, которые выявляются по наличию образа усадьбы, зафиксированного в различных аспектах - пространственно-временных, аксессуарных, символико-метафорических (Т.М. Жаплова), в русской музыкальной культуре усадьба может рассматриваться не столько как объект творчества композитора, но, прежде всего, как один из главнейших факторов формирования его поэтики и эстетики. Литературные тексты русских композиторов — воспоминания, дневники, письма — позволяют выявить два персоналистских ракурса семантики усадебного пространства в жизни и творчестве русских композиторов: конкретный, связанный с личной биографией, «биографическим временем» художника (Т.М. Жаплова), и обобщенный, обусловленный влиянием

«идиллического хронотопа» (М.М. Бахтин) русской провинциальной усадьбы на индивидуальное композиторское творчество.

Первый определяет фундамент формирования личного и творческого отношения музыканта к миру, людям, природе, олицетворяет образ Дома как пространства «самостоянья человека» (Ю.М. Лотман), реализации его жизненных планов, приложения всей жизненной энергии. Как творческая лаборатория, где задумывались и создавались музыкальные сочинения, усадьба являлась одновременно и «поэтосферой» - местом вдохновения, радостей и раздумий, сомнений и страданий, где художник живет и творит, где реальное личное и историческое преломляется в художественное (В.Н. Топоров). Рожденный здесь экзистенциальный симбиоз природы и культуры у русских композиторов - классиков получал художественно-звуковую форму воплощения.

На примере творчества ярких представителей русской композиторской школы - М.И. Глинки, М.П. Мусоргского, H.A. Римского-Корсакова, П.И. Чайковского, C.B. Рахманинова — выявлены основные компоненты музыкосферы усадебного текста. Это:

- внутренне прочувствованная связь художника с русской землей, воплощенная в живописных звукообразах, синтезирующих изобразительный ряд, его эмоциональную окраску и идеальные представления о Родине, душе и Боге. Усадебный ландшафт особенно способствовал обострению чувства природы, которое отражалось в соответствующих музыкальных образах. Тема природы как ведущая в русской музыке, несомненно, одним из своих истоков имеет усадебные корни;

- музыкальный фольклор, первоначально интуитивно воспринятый в усадебной обстановке, затем профессионально «аранжированный» (по классическому определению М.И. Глинки). В сознании русских композиторов он служил знаком не только усадебной, но и национальной культуры в целом. Усадебная музыкальная практика для многих композиторов становилась естественной средой «погружения» в народную стихию, народную образность, которая осмысливааась как ценность, связанная с особым образом жизни, культом предков, родового гнезда;

- культурный слой, который сложился в данном усадебном пространстве. Его составляет весь художественный фонд, который повлиял на формирование музыкального сознания композитора — имевшиеся в усадьбе книжные и художественные собрания, творчество писателей, поэтов, своими корнями связанное с данным усадебным локусом.

Взаимодействие всех трех компонентов усадебного музыкального текста проанализировано на примере жизни и творчества B.C. Калинникова, чей творческий метод представляет собой симбиоз трех основных компонентов — естественно-природного, традиционного (фольклорного) и собственно культурного, несомненно имевших «усадебные истоки».

В Заключении представлены итоги исследования и намечены дальнейшие перспективы изучения проблемы провинциальной музыкальной культуры. В частности,

- обобщены основные выводы исследования, позволившие реализовать основную цель диссертации — представить культурологическое обоснование феномена музыкальной культуры российской провинции дореволюционного периода отечественной истории;

- подтверждена выдвинутая в работе гипотеза о системном характере музыкальной культуры российской провинции, проанализированной во взаимосвязи трех исследовательских ракурсов — диахронического, социокультурного, субкультурного;

- подчеркнута актуальность культурологического дискурса для изучения широкого круга проблем российской провинции и ее музыкальной составляющей на современном этапе;

- акцентирован комплексный характер разработанной в диссертации методологии (музыкальной провинциологии), позволяющей включать в поле исследования различные компоненты современной музыкальной культуры — организационные, текстологические, семантические;

- намечены основные векторы дальнейшего изучения провинциальной музыкальной культуры, обозначены отдельные показательные тенденции анализа применительно к советскому периоду отечественной истории, а также постсоветского этапа, учитывающие реалии современной российской культуры.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии и учебные пособия:

1. Юдина В.И. Музыкальный фольклор Орловщины: диалектика общенационального и регионального: Учебное пособие. Орел: ОГУ, 2007. 200 с. (12,5 п.л.)

2. Юдина В.И. Василий Калинников: судьба и время: Монография. Орел: Картуш, 2008. 212 с. (13,5 п.л.).

3. Юдина В.И. Музыкальная ировинциология. Теория. История. Практика: Монография. Орел: ОГУ, 2011. 242 с. (15 п.л.).

Статьи в рецензируемых журналах:

4. Юдина В.И. Творческий метод Василия Калинникова и ведущие тенденции русской культуры конца XIX века // Ученые записки Орловского государственного университета. 2007. № 1. С. 200 - 204. (0,25 п.л.)

5. Юдина В.И. Музыкальные письма B.C. Калинникова: художественные страницы автобиографии композитора // Музыковедение. 2010. № 11, ноябрь. С. 10 -15. (0,55 п.л.)

6. Юдина В.И. Художественное своеобразие музыкальных писем

B.C. Калинникова // Вестник Томского государственного университета. № 340 (ноябрь 2010). С. 87 - 93. (0,8 п.л.)

7. Юдина В.И. Особенности взаимодействия столичной и провинциальной культуры в деятельности Русского музыкального общества второй половины XIX в. // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. №1 (39).

C. 370- 375. (0,6 п.л.)

8. Юдина В.И. Музыкальная жизнь российской провинции в зеркале дореволюционной периодики // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. Серия: Общественные и гуманитарные науки. СПб., 2011. № 140. С. 187-196. (0,7 п.л.)

9. Юдина В.И. Музыкальный эпнетолярий: Художественный текст в русской культуре конца XIX — начала XX века // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2011. № 1. С. 232 - 235. (0,4 п.л.)

10. Юдина В.И. Любительские и профессиональные формы музыкальной практики в культуре провинциального города второй половины XIX -начала XX вв. // Ученые записки Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета. Серия: Науки о человеке, обществе и культуре. 2011. № II - 2 (6). С. 64 - 69. (0,6 п.л.)

11. Юдина В.И. Основные тенденции развития провинциальной музыкальной культуры во второй половине XIX века // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. 2011. № 2 (40). С. 346- 353. (0,75 п.л.)

12. Юдина В.И. Из истории культурной политики в дореволюционной России: Русское музыкальное общество во второй половине XIX века // Вестник Томского государственного университета. № 351 (октябрь 2011). С. 81-84. (0,5 п.л.)

13. Юдина В.И. Музыкальная среда русского дореволюционного провинциального города. Вопросы организации и эволюции // Ученые записки Комсомольского-на-Амуре государственного технического университета. Серия: Науки о человеке, обществе и культуре. 2012. № II -2 (10). С. 97 - 102. (0,5п.л.)

14. Юдина В.И. Конфигурация музыкальных субкультур в пространстве Древней Руси: общее и особенное // Обсерватория культуры. 2012. № 4. С. 60 - 65. (0,75 п.л.)

15. Юдина В.И. Музыкальное пространство русской провинции: симбиоз природного и культурного // Обсерватория культуры. 2012. № 5. С.40 — 45. (0,7 п.л.)

Другие публикации, отражающие содержание диссертации:

16. Юдина В.И. Музыкальная культура в контексте культурологического знания // Культура, образование и современное общество: Материалы межрег. науч. -прак. конф. Орел: ОГИИК, 1996. С.61 - 63. (0,15 п.л.)

17. Юдина В.И. О взаимосвязи культурологии и музыкознания // Проблемы современной науки: Материалы межвуз. обл. конф. Орел: ОГУ, 1996. С.94 - 95. (0,1 п.л.)

18. Юдина В.И. Принцип культурно-исторической типологии в преподавании музыковедческих дисциплин // Проблемы современного высшего образования: Материалы межвуз. науч. - теор. конф. Орел: ОГИИК, 1997. С. 172 - 173. (0,1 п.л.)

19. Юдина В.И. Об исторических формах взаимодействия традиционного и профессионального в музыкальной культуре // Традиционная русская народная художественная культура и современность: Материалы Всеросс. науч. - прак. конф. Орел: ОГУ, 1998. С. 99- 100. (0,1 п.л.)

20. Юдина В.И. О системности полихудожественного воспитания и его перспективах // Проблемы формирования нового менталитета молодежи и студентов России на пороге III тысячелетия: Материалы Всеросс. науч. - прак. конф. Орел: ОГИИК, 2000. С. 159 -160. (0,15 п.л.)

21. Юдина В.И. Межпредметные связи музыки как объект системного исследования // Дети. Театр. Образование: Материалы Всеросс. науч. - прак. конф. Орел: ОГИИК, 2000. С. 66 - 69. (0,15 п.л.)

22. Юдина В.И. О синтетической природе национального в русском искусстве // Синтез в русской и мировой художественной культуре: Тезисы науч. - прак. конф. памяти А.Ф. Лосева. М.: МПГУ, 2001. С. 13-14. (0,15 п.л.)

23. Юдина В.И. Изучение музыки XX века в аспекте диалога культур // Актуальные проблемы национально-регионального музыкального образования в аспекте взаимодействия Школа - ССУЗ - Педвуз: Материалы межрегион, науч. - прак. семинара. Саранск: МГПИ им. М.Е. Евсевьева, 2001. С. 15 - 20. (0,3 п.л.)

24. Юдина В.И. Н.И. Конрад - культуролог // Всероссийская научно-практическая конференция «Вклад земляков - орловцев в развитие и становление российской науки». Материалы Пленарного заседания. Орел: ОГУ, 2003. С. 82 - 89. (0,35 п.л.)

25. Юдина В.И. О педагогических основах регионализации художественных образовательных систем // Актуальные вопросы теоретической и методической подготовки выпускников средних специальных учебных заведений к обучению в вузе: Материалы Всеросс. науч. - прак. конф. Орел: ОГУ, 2004. С. 178 -180. (0,15 п.л.)

26. Юдина В.И. Регионализация музыкального образования как актуальное направление развития педагогической концепции Д.Б. Кабалевского //

Художественное образование: Инновации и традиции: Материалы Всеросс. науч. - прак. конф. Орел: ОГУ, 2005. С. 51-54. (0,2п.л.)

27. Юдина В.И., Харитонова JI.A. Формы и методы использования регионального материала в музыкальном образовании школьников // Художественное образование: Инновации и традиции: Материалы Всеросс. науч. - практ. конф. Орел: ОГУ, 2005. С. 106 - 109. (0,2 /0,1 п.л.)

28. Юдина В.И. Художественные традиции «малой родины» как фактор духовного развития личности // Всероссийский конгресс «Проблемы нравственно-эстетического воспитания молодежи: современное состояние и перспективы»: Сб. материалов. Орел: ОГУ, 2005. С. 296 -298. (0,15 п.л.)

29. Юдина В.И. B.C. Калинников и земляки: параллели объективные и предполагаемые // B.C. Калинников и национальные культурно-художественные традиции: К 140-летию со дня рождения композитора: Материалы облает, науч. - практ. конф. Орел: ОГИИК, 2006. С. 22 - 26. (0,3п.л.)

30. Юдина В.И. О современном состоянии и перспективных задачах изучения музыкальной культуры Орловского края // Формирование личности студента в современном вузе: Сб. материалов междунар. копф. Орел: ОГУ, 2006. С. 28 — 31. (0,2 п.л.)

31. Юдина В.И. Взаимосвязь общих и специальных задач современного художественного образования // Актуальные вопросы подготовки специалиста в контексте современных преобразований: Материалы Всеросс. научн. - практ. семинара. Орел: ОГУ, 2006. С.209 - 211. (0,2 п.л.)

32. Юдина В.И. Музыкальная культура Орловщины в системе многопрофильного регионального образования // Кафедра историко-культурного наследия и национальный проект по образованию. Орел: «ОРЛИК», 2006. С.105 - 138. (2 п.л.)

33. Юдина В.И. Включение регионального материала в педагогическую практику студентов - музыкантов.// Инновационные формы и средства организации учебной работы студентов во время практики: Сб. ст. Орел: ОГУ, 2007. С. 34 - 38. (0,2 п.л.)

34. Юдина В.И. Актуальные направления краеведческой подготовки педагогов-музыкантов // Актуальные вопросы подготовки специалиста в контексте современных преобразований: Материалы Всеросс. науч. - практ. конф. Орел: ОГУ, 2007. С. 151 - 154. (0,2 п.л.)

35. Юдина В.И. О динамике межкультурных взаимодействий в музыке / Дальний Восток: Проблемы межкультурной коммуникации: Материалы регион, науч. - практ. конф. К.-на-Амуре: «КнАГТУ», 2006. С. 160 -163. (0,3 п.л.)

36. Юдина В.И. Становление системы музыкального образования в контексте развития культуры русской провинции второй половины XIX века // Музыкальное образование российской провинции. История - Современность -Перспективы: Материалы межрегион, науч. - практ. конф. Орел: ОГИИК, 2007. С. 14-16.(0,2 п.л.)

37. Юдина В.И. Региональное направление в музыкально-педагогической практике Орловщины: современное состояние и перспективы развития // Музыкальное образование российской провинции. История - Современность -Перспективы: Материалы межрегион, науч. - практ. конф. Орел: ОГИИК, 2007. С. 123 - 128. (0,35 п.л.)

38. Юдина В.И. Организация музейной экспозиции в детской школе искусств // Актуальные вопросы подготовки специалиста в контексте современных преобразований: Материалы Всеросс. науч. - практ. конф. Т.2. Орел: ОГУ, 2008. С.81 - 83. (0,15 п.л.)

39. Юдина В.И. Музыкальное пространство современной России: проблемы интернационализации и регионализации // Роль звуковой среды в формировании менталыюсти молодежи: Материалы междунар. науч. - практ. конф. Липецк: ЛГПУ, 2008. С.15-18. (0,25 п.л.)

40. Юдина В.И. Провинциальный топос русской музыкальной культуры: векторы культурологического анализа // Второй культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему»: Программа. Тезисы докладов и сообщений. СПб.: Эйдос, 2008. С. 459 - 460. (0,05 п.л.)

41. Юдина В.И. А.Л. Маслов и основные направления развития отечественной музыкальной фольклористики конца XIX - начала XX вв. // Историко-культурное наследие: Российское научное издание. Орел, 2009. С. 31 - 43. (0,8 п.л.)

42. Юдина В.И. Музыка в культуре российской провинции: проблемы комплексного исследования // Российская провинция: опыт комплексного исследования: Материалы науч. - практ. конф. Саратов: СГУ им. Чернышевского, 2009. С. 250 - 252. (0,55 п.л.)

43. Юдина В.И. Василий Сергеевич Калинников // Центральная Россия: русская классика. Орел: Картуш, 2009. С. 109- 128. (1,1 п.л.)

44. Юдина В.И. Культура Российской провинции в контексте дихотомии глобализации и локализации // Судьбы национальных культур в условиях глобализации: Сб. мат. междунар. науч. конф. Челябинск: ЧТУ, 2010. С. 141 -145. (0,4 п.л.)

45. Юдина В.И. Диалог как методология современного музыкознания // Наука о человеке: Гуманитарные исследования: Научный журнал. Омск: Омская гуманитарная академия. 2010, № 1(5). С. 250 - 256. (0,7 п.л.)

46. Юдина В.И. Художник в зеркале эпистолярного жанра: креативные варианты традиционной формы // Третий Российский культурологический конгресс с международным участием «Креативность в пространстве традиции и инновации»: Тезисы докл. и сообщ. СПб.: ЭЙДОС, 2010. С. 455. (0,05 п.л.)

47. Юдина В.И. Интеграция краеведческого и регионального подхода в музыкальной педагогике // Культурно-образовательное пространство региона. Художественное образование: партнерство, качество, перспективы: Материалы

межрегион, науч.- прак. конф. /Отв. ред. Т.В. Иванова. Пермь: Пресстайм, 2010. С. 163 - 167. (0,2 пл.)

48. Юдина В.И. Культуротворческий потенциал региональных традиций в контексте гуманизации системы образования // Культурология и глобальные вызовы современности: к разработке гуманистической идеологии самосохранения человечества: Сб. науч. статей, посвященный 80-летию Э.С. Маркаряна / Под общ. ред. А.В. Бондарева и JI.M. Мосоловой. СПб.: Изд-во СПбКО, 2010. С. 110 - 111. (0,25 пл.)

49. Юдина В.И. Звукомузыкальный образ места в его художественных параллелях // Парадигма: Философско-культурологический альманах. Вып. 15. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2010. С. 97-105. (0,6 пл.)

50. Юдина В.И. Провинциальный топос русской музыкальной культуры. Векторы культурологического анализа // Культурное многообразие: от прошлого к будущему. Тексты участников Второго Российского культурологического конгресса с международным участием (25 - 29 ноября 2008 г.). СПб.: Эйдос, 2010. С. 1079- 1091. (1 пл.)

51. Юдина В.И. Специфика трансляции культурного опыта в образовательном пространстве «малого» города // Гуманитарные науки и образование. Саранск. 2010 №4 (4) (октябрь-декабрь). С. 126- 129. (0,35 пл.)

52. Юдина В.И. Историческая обусловленность формирования регионального музыкального диалекта (Орловская область) // Ойкумена. Регионоведческие исследования. Владивосток: Дальнаука. 2011. №1(16). С. 91 - 97. (0,5 пл.)

53. Юдина В.И, Музыка и литература в пространстве русской провинции: опыт целостного подхода к межвидовой корреляции // Целостность в мире философии и социально-гуманитарного знания: Сб. ст. и тез. I Всеросс. науч. конф. с междунар. участием. Липецк: ЛГТУ, 2011. С. 278 - 282. (0,3 пл.)

54. Юдина В.И. Методические принципы изучения региональной музыкальной традиции // Реализация принципов преемственности и перспективности в художественно-эстетическом образовании в начальной, средней и высшей профессиональной школе: Материалы междунар. науч. - прак. конф. Орел: ОГУ, 2011. С. 73 - 78. (0,3 пл.)

55. Юдина В.И. Актуальные направления развития региональной музыкальной культуры // Дальний Восток России: Сохранение человеческого потенциала и повышение качества жизни населения: Материалы междунар. науч. - прак. конф. / Отв. ред. И.И. Докучаев. Комсомольск-на-Амуре: ГОУВПО «КнАГТУ», 2011. С. 163 - 168.(0,45 пл.)

56. Юдина В.И. Краеведение и провинциология на современном этапе // Краеведение как феномен провинциальной культуры: Материалы Всеросс. науч.-прак. конф., посвященной 125-летию со дня рождения А.Ф. Палашенкова / Под ред. П.П. Вибе и др. Омск: ОГИК музей, 2011. (0,45 пл.)

57. Юдина В.И. Русский музыкальный фольклор в исторической динамике провинциального, регионального, локального // Российское историко-

культурное наследие: Научное издание. Орел, 2011 - 2012. № 6 - 7. С. 14 - 26. (0,85 п.л.) (0,85 п.л.)

58. Юдина В.И. Развитие музыкальной культуры края в условиях регионализации образования // Искусство и образование в современном мире: Сб.ст. междунар. науч. - прак. конф. / Науч. ред. Н.В. Грузинцева. Тюмень: РИЦ ТГАКИиСТ. 2012. С. 116 - 119. (0,3 п.л.)

59. Юдина В.И. Метаморфозы эпистолярного жанра в русской культуре конца XIX - начала XX веков // Dixi-2012: идеи, гипотезы, открытия в социально-гуманитарных исследованиях: Сб. науч. трудов: Вып. 3 / Под науч. ред. А.Ю. Завалишина. Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2012. С. 135-143. (0,5 п.л.)

60. Юдина В.И. Региональное направление современного музыкального образования. Взаимосвязь профессиональной и общегуманитарной подготовки специалиста // Многоуровневая система подготовки специалистов в сфере искусств и культуры: традиции и инновации: Мат. Всеросс. с междунар. участием науч.- прак. конф. / Гл. ред. H.A. Паршиков. Орел: ОГИИК, 2012. С. 333-335.(0,4 п.л.)

61. Юдина В.И. Эпистолярное наследие B.C. Калинникова: художественное творчество в контексте эпохи // Текст, контекст, интертекст: Сб. науч. ст. T.1I: Русская литература. Методика преподавания филологических и социально-гуманитарных дисциплин в вузе и в школе. История / Отв. ред. A.B. Громова. М.: МГПУ, 2012. С. 275-280. (0,4 п.л.)

Подписано к печати 15.01.2013

к84/16.Бумага офсетная. Печать офсетная.

0бъем:0,75 п.л. Тираж: 110 экз.

Заказ №. 51-5 :шо в типографии ООО «Копи-Р Групп» я,Санкт-Петербург,пер. Грпвцова, д. 6, лит. Б

Текст диссертации на тему "Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)"

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет

им. А. И. Герцена»

На правах рукописи

05201350911

Юдина Вера Ивановна

МУЗЫКАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА РОССИЙСКОЙ ПРОВИНЦИИ (от зарождения до начала XX века)

Специальность 24.00.01— теория и история культуры

ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора культурологии

Научный консультант: М.С. Уваров, доктор философских наук, профессор

Санкт - Петербург 2013

СОДЕРЖАНИЕ

Введение...........................................................................................4

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования музыкальной культуры российской провинции.........................................................27

1.1. Провинциология как сфера научного знания............................................28

1.2. Музыкальная культура российской провинции в зеркале культурологического дискурса...............................................................41

1.3. Музыкальная провинциология: границы и полномочия..........................57

Глава 2. Музыкальные традиции русского средневековья. Между центром и периферией.....................................................................................88

2.1. Особенности формирования провинциальной музыкальной культуры

в средневековой Руси............................................................................92

2.2. Русский музыкальный фольклор в исторической динамике провинциального, регионального, локального...................................................................103

2.3. Областные школы в средневековом церковно-певческом искусстве..........................................................................................122

2.4. Конфигурация музыкальных субкультур в пространстве средневековой Руси: общее и особенное..............................................................................160

Глава 3. Музыкальная культура русского провинциального города XVIII -начала XX вв.: эволюция от традиционализма к инновации...................179

3.1. Музыкальная среда дореволюционного провинциального города............183

3.2. Судьбы музыкальной традиции в культуре провинциального города...........204

3.3. Основные формы светской музыкальной практики и их трансформация

в условиях дореволюционного провинциального города..............................254

______3

Глава 4. Музыка в художественном ареале русской провинциальной

усадьбы..........................................................................................314

4.1. Усадьба в контексте ретрансляции музыкального опыта (мирового — общероссийского - провинциального).....................................................316

4.2. Усадебный текст русской музыкальной культуры. Личностный

аспект.............................................................................................357

Заключение.....................................................................................379

Список литературы...........................................................................385

Введение

Актуальность темы исследования определяется обострившимся интересом общественности различных регионов России к возрождению всего того ценного, что связано с культурно-историческим наследием своей «малой родины». Известно, что каждый малый л оку с имеет самобытные и глубокие пласты художественной культуры, включающие оригинальное творчество местных авторов, фольклор, историко-архивные материалы, связанные с жизнью и деятельностью выдающихся уроженцев края. Актуализация этого обширного наследия представляется насущно необходимым, способным, по мысли Д.С.Лихачева, «вернуть культурную жизнь в наши небольшие города, <...>

- I

сделать жизнь в них привлекательной» .

Вместе с тем, чем шире круг изучаемых источников, тем настойчивей ощущается потребность осмыслить как целое разнообразные наблюдения над отдельными областями культуры российской провинции, найти историческое обоснование их связи, проследить развитие закономерных и факультативных особенностей. Проблема русской провинции за последнее двадцатилетие получила многостороннее осмысление - историческое, социальное, культурологическое. Это объясняется актуализацией того смыслового потенциала, который традиционно закрепился за провинцией как «формой национальной культуры» (Л.Н.Толстой), или «индикатором» ее уровня (Д.С.Лихачев), а сегодня рассматривается как основа возрождения и развития русской культуры и России в целом. «Станет ли когда-нибудь наша страна

1 Лихачев Д.С. Провинция и великие малые города // Лихачев Д.С. Русская культура. М., 2000. С. 127.

цветущей, - писал А.И. Солженицын, - решительно зависит не от Москвы, <...> а от провинции»1.

Музыкальная культура российской провинции относится к числу мало разработанных на сегодняшний день проблем отечественного музыкознания. Традиционно история русской музыки писалась как история музыкальной культуры столиц. Провинциальный компонент ограничивался, по преимуществу, упоминанием провинциальных корней выдающихся представителей русской композиторской школы, а также единичными примерами периферийных премьер отдельных произведений. Таким образом, современный опыт музыкальной жизни российской провинции находится в противоречии как с традиционным музыкознанием (историей музыки), которое лишь иногда прибегало к констатации отдельных фактов провинциального музыкального быта, так и с современной культурологией, весьма активно разрабатывающей проблематику российской провинции, но чаще всего обходящей своим вниманием ее музыкальную составляющую. В плоскости пересечения этих научных полей и видится основное направление данного исследования.

' Солженицын A.C. Россия в обвале. М., 1998. С. 121.

географического фактора в истории отечественной музыкальной культуры, позволяющего рассматривать всю совокупность «региональных вариаций» музыкальной практики в системе единой провинциальной культуры.

Актуальность изучения данной темы определяется ее значимостью для профессионального музыкального сообщества современной российской провинции - композиторов, исполнителей, музыковедов и музыкальных критиков, преподавателей музыкальных учебных заведений, представителей организационных структур, определяющих культурную политику в центре и на местах. Для них важно понимание не только современных тенденций развития культуры, но и их предпосылок, формирующих прогностические модели культуротворческих процессов в целом в стране и в каждом отдельном регионе.

Объект исследования - провинциальная культура дореволюционной России.

дореволюционного периода.

Задачи диссертационного исследования:

1. Выявить уровень и направления научного изучения музыкальной культуры российской провинции и разработать современный вариант историографии -в совокупности культурологических, искусствоведческих, локально-краеведческих, социологических ее векторов.

5. Проанализировать геодинамические процессы исторической трансформации музыкальной жизни в русской провинциальной культуре дореволюционного периода, разработать ее периодизацию в соответствии с общими процессами развития как русской культуры в целом, так и русской музыкальной культуры в частности.

7. Выделить основные геосоциальные формы музыкальной культуры дореволюционной провинции и проанализировать их с точки зрения общей системы национальной культуры.

8. Определить роль провинциального фактора в истории русской музыкальной культуры на индивидуально-личностном уровне.

Территориальные рамки исследования. Создание собирательной модели музыкальной культуры российской провинции основывается на территориальном устройстве Руси / России в ее дореволюционных границах. Учитывая поистине всеобъемлющий характер применения термина «провинция», мы исходим из возможности «надгеографического» характера его использования в воссоздании провинциальной топографии русской музыкальной культуры. При этом основное внимание уделяется европейской части России, ее центральному региону как выражению «концентрированной всерусскости» (Т.Н. Арцыбашева), определяющему характерные свойства национальной «материнской культуры» (И.Я. Мурзина). Именно здесь с наибольшей полнотой (и фактологической, и исторической) выявляются основные тенденции, процессы, свойства провинциальной культуры в целом.

эксплицитный (собственно провинциальный, соответствующий официально-административному установлению провинции как элемента государственной территориально-административной системы);

Состояние научной разработанности проблемы

Особенности бытования, закономерности функционирования и историческая трансформация форм музыкальной культуры в провинции не стали еще предметом специального исследования. При рассмотрении комплекса научных проблем, непосредственно связанных с темой данного диссертационного исследования, определяются несколько принципиально важных для ее понимания сфер, совокупность которых обусловлена двумя ведущими направлениями -общего культурологического и специального музыковедческого характера.

1. Первое направление формирует теоретико-методологические основы исследования. Определяющим для данной диссертационной работы является обширный пласт публикаций, рассматривающих феномен российской провинциальной культуры (Л.И. Беленький, H.A. Бердяев, Е.Я. Бурлина, Т.С. Злотникова, Н.М. Инюшкин, М.С. Каган, В.Л. Каганский, Н.Г. Карнишина, Д.С. Лихачев, Н.К. Пиксанов, О.В. Ромах, Т.С. Рыжова, Е.А. Сайко, Т.А. Чичканова, Э.А. Шулепова, А.Е. Ястребов и др.).

Многогранный характер данного феномена вызвал необходимость обращения к смежным научным категориям и изучающим их исследовательским областям, которые помогают полноценнее определить специфику культуры русской провинции в целом и ее музыкальной составляющей в частности. Таковыми являются исследования региональной культуры (Г.А. Аванесова, О.Н. Астафьева, Э.В. Баркова, И.Я. Мурзина, В.А. Ремизов, И.И. Сигов, Л.Г. Скульмовская и др.), актуализированные развитием регионалистики (Г.С. Лебедев, A.C. Герд, В.А. Булкин, Л.М. Мосолова, В.Н. Седых и др.), в рамках которой акцентируется роль культурного компонента (H.A. Аитов, М.А. Орешина, В.И. Стрелецкий, Г.В. Черкашин и др.), в том числе и через ряд конкретизированных понятий: «культурное гнездо» (Н.П. Анциферов, И.М. Гревс, Н.К. Пиксанов, Е.В. Полутина и др.), «культурное наследие» (А.И. Арнольдов, Э.А. Баллер, Н.И. Воронина, Н.С. Злобин, С.Н. Иконникова, С.М. Ковалев, A.A. Короткова, И.К. Кучмаева, В.М. Межуев, А.К. Хачиров и др.), «культурная среда» (Г.Н. Баженова, О.Н. Андреева, Н.В. Кирьянова, Л.В. Кошман, В.О. Кутьев, И.Б. Стояновская и др.).

Обращение к геопространственному фактору в определении характерных тенденций развития провинциальной " музыкальной культуры вызвало необходимость использования отдельных положений концепции

географического детерминизма, заложенных в зарубежной (Ф. Ратцель, Л. Фробениус, Ф. Гребнер, Дж.Ф. Картер, Дж. Спенсер, В. Томас, П. Хаггет и др.) и отечественной науке (Д.Н. Анучин, В.Г. Богораз-Тан, В.П. Семенов-Тян-Шанский и др.), идей культурного ландшафта (Л.С. Берг, К. Зауэр, Ю.А. Веденин, Д.Н:

Замятин, Н.Ю. Замятина, B.J1. Каганский, В.Н. Калуцков, Ю.Г. Симонов, В.Н. Стрелецкий, А.И. Трейвиш, Р.Ф. Туровский и др.).

Изучение провинции как социокультурного феномена (A.C. Ахиезер, П. Бергер, П. Бурдье, Э. Гидденс, А .Я. Гуревич, Г.Е. Зборовский, И.А. Иконникова, Р. Коллинз, Б.С. Хорев и др.) определило обращение к проблематике различных ее социокультурных реализаций - деревни (Г.А. Алексейченко, A.B. Буганов, М.М. Громыко, Д.К. Зеленин, A.A. Коринфский, И.О. Лосский, JT.B. Милов, В.В. Селиванов, И.С. Слепцова, П.И. Якушкин и др.), русског

Полный текст автореферата диссертации по теме "Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)"

Текст диссертации на тему "Музыкальная культура российской провинции (от зарождения до начала XX века)"

Похожие темы диссертаций