Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени

Кардапольцева, Валентина Николаевна

автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени

Год: 2005
Автор научной работы: Кардапольцева, Валентина Николаевна
Ученая cтепень: доктора культурологии
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 24.00.01

Диссертация по культурологии на тему 'Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени"

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В. ЛОМОНОСОВА

На правах рукописи

КАРДАПОЛЬЦЕВА Валентина Николаевна

ОСОБЕННОСТИ КОНСТРУИРОВАНИЯ И РЕПРЕЗЕНТАЦИИ ЖЕНСТВЕННОСТИ В РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ НОВОГО И НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора культурологии

2005

Работа выполнена на кафедре культурологии МГУ им. М.В. Ломоносова

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Воронкова Людмила Петровна

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Зверева Галина Ивановна

доктор философских наук, профессор Суворова Ольга Сергеевна

доктор филологических наук, профессор Ващенко Александр Владимирович

Ведущая организация: Федеральное государственное научное

исследовательское учреждение «Российский институт культурологии»

Защита состоится « 22 » июня 2005 г. в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 501.001. 92 по теории и истории культуры в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 119899, Москва, Воробьевы горы, 2-й корпус гуманитарного факультета МГУ, ауд. 825.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки МГУ им. М.В. Ломоносова (1-й корпус гуманитарного факультета).

Автореферат разослан «_»_2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат философских наук, доцент

В.И. Бажуков

Жзо#

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия российская культура столкнулась с необходимостью всестороннего осмысления последствий модернизационных воздействий и инокультурных влияний. Резкое усиление социокультурной дифференциации, кризис идентичности, состояние транзитивности выдвинули на первый план проблемы, требующие глубокого анализа механизмов конструирования и репрезентации базовых идентификационных параметров, присущих различным социокультурным группам и стратам современного российского общества. Осмысление этих процессов дает основание полагать, что для объективного изучения современного состояния российской культуры первостепенное значение имеет рассмотрение динамики тендерных стереотипов, во многом определяющих мотивационные и поведенческие установки современных россиян. Актуальность их выявления и анализа тем больше, чем меньше они осознаются и чаще ремифологизируются, становясь объектом манипуляционных воздействий со стороны самых различных политических сил.

В России, где женщины в силу целого ряда социально-исторических и демографических причин составляют большую часть населения и играют существенную роль в социальной жизни страны, развитие тендерного анализа в рамках культурологических наук является насущной необходимостью. Реформы, осуществляемые сегодня в России, во многом реализуются за счет женщин. Именно женщинам пришлось взять на себя ответственность за выживание и адаптацию к новой реальности; во многих случаях именно женщины первыми испытали на себе последствия нисходящей социальной мобильности, вынужденно отказываясь от работы, соответствующей уровню их образования и квалификации. Такое положение дел позволило осуществить реформы, не допуская роста социальной напряженности внутри страны. Однако их дальнейшая успешная реализация требует прогностических моделей тендерного поведения и выявления «архетипов» тендерной стратификации, присущих российской культуре. В этом контексте особое значение приобретает анализ концептов «женского» и «женственного» как социально и культурно обусловленных понятий, оказывающих существенное влияние на трансформацию тендерных взаимозависимостей и взаимовлияний в условиях транзитивности. Влияние тендерной ассиметрии, характерной для современного российского общества на модернизационные процессы, обусловливает необходимость обращения к истокам подобного явления, причинам его укоренения в российской культуре и особенностям его объективизации в различных формах и на различных уровнях культуры.

БИБЛИОТЕКА |

СПетеМяи^Л^ ! 3

О»

установок и нормативных ожиданий. Рассмотрение особенностей конструирования и репрезентации женственности в отечественной культуре дает возможность объективно и всесторонне оценить скрытые тендерные напряжения и выработать превентивные меры для изменения существующей системы социополовой дифференциации, порождающей скрытую тендерную дискриминацию в различных сферах жизнедеятельности.

С другой стороны, изучение особенностей конструирования и репрезентации женственности в современной российской культуре приводит к расширению и уточнению культурно-антропологического знания о человеке. Этнографы, антропологи давно занимаются проблемами половозрастной стратификации традиционных обществ, однако, российская культурологическая наука в этой области пока не имеет прецедента целенаправленных исследований бытовых и институциональных форм воспроизводства стереотипов полоролевого поведения, символов маскулинности и феминности, нормативных представлений и ролевых ожиданий «мужской» и «женской» субкультур в контексте отечественной культурной истории. В связи с этим исследование базовых оснований женской идентичности, путей и практик женского ценностного полагания в прошлом и настоящем российского общества, ведущих в свою очередь к новой женской идентичности и формированию новой женской культуры, несомненно, обладает выраженной актуальностью.

Научная проблема исследования. В современной культурологии и истории культуры накоплены существенные знания, связанные с отдельными аспектами проблематики социокультурной репрезентации пола. Однако многими зарубежными и отечественными авторами отмечалась устоявшаяся традиция рассмотрения в качестве объекта исследования мужчины как нормы, синонима «человеческого»1. Вопросы женского и женственного осознавались в качестве вторичных, производных. В данном контексте основное внимание было сосредоточено на выявлении границ и механизмов социополовой идентификации при доминировании мужской модели самореализации в обществе. Между тем, моделирование социокультурных стереотипов женственности в концептуально-теоретическом плане позволяет описывать соотношение макро- и микропроцессов, отражающих гетерогенность и противоречивое системное единство русской культуры. В этом плане изучение механизмов конструирования концепта женственности и форм его репрезентации дает возможность проследить динамические изменения в процессе исторического изменения русской культуры как в синхронном, так и диахронном аспектах. Научная проблема исследования тесно связана с необходимостью существенно расширить на методологическом и аналитическом уровнях возможности изучения специфики современных процессов социополовой самоидентификации

' См Брандт Г Какого пола был человек, природой которого занималась европейская философия 9 М , 1988.

Особое значение имеет развитие трех базовых концепций: теории тендерной системы, теории гендерной репрезентации, теории гендерной стратификации.

В дополнительном анализе и конкретизации нуждаются методологические и мировоззренческие основания изучения практик укорененности женщин в социум и социокультурные контексты различного типа, исторические формы репрезентации женственности, способы их объективации и актуализации, а также специфические особенности конструирования половой идентичности в процессе историко-культурной эволюции российского общества.

Большое значение также имеет изучение социальных и экономических детерминаций концепта женственности.

Кроме того, рассмотрение особенностей гендерной спецификации в контексте российской культуры требует учета нового поворота в современном гуманитарном знании, который выражается в стремлении обратиться к природе человека во всей его многоликости.

Степень научной разработанности проблемы. При очевидной актуальности исследуемой проблемы и достаточно высокой проработанности ее отдельных аспектов, она, тем не менее, в концептуальном плане остается мало изученной. Исследования, специально посвященные моделированию конструкта женственности в единстве социокультурного и литературоведческого анализов в русле динамики отечественной культуры, отсутствуют. Ситуация осложняется таким состоянием теорий, анализирующих проблемы гендерной спецификации, которое каждый раз заставляет возвращаться к определению самого понятия женственности и преодолевать отсутствие единства в научном сообществе женственности по самим основам тендерного моделирования и репрезентации.

Кроме того, в рамках отечественной культурологической традиции тендерный анализ стал развиваться сравнительно недавно - с 90-х годов XX века. В зарубежном культурно-антропологическом контексте первые серьезные работы, посвященные социокультурному концепту женственности, появились в 70-е годы XX века2. Одним из первых исследований, посвященных рассмотрению женственности как социально сконструированной категории, стала статья Г. Рубин «Обмен женщинами». Вслед за К. Леви-Строссом она рассматривает процесс конструирования и репрезентации женственности в контексте традиционного обмена подарками, важного для установления социокультурных связей как внешнего, так и внутреннего характера. В этом плане женщина обретает свое место в обществе как «специфический дар». В случае, если женственность становится предметом сделки, ее, по мнению автора, целесообразно рассматривать как основание («способ») транслирования и закрепления родственных связей, но не как основание установления равноправных партнерских отношений социокультурного значения. Изменение, или преодоление традиционной гендерной ассиметрии, согласно Г. Рубин, требует глобальной

2 Women, Culture and Society Rosaldo M and Lamphere L (ed) Stanford University Press, 1974

деконструкции, более глубинной и сокрушительной, чем уничтожение классов.

В дихотомических координатах «природа - культура: женское -мужское», отталкиваясь также от идей К. Леви-Стросса, пытался рассмотреть категорию женственности известный культурный антрополог Ш. Ортнер. Он подчеркивал, что «во всех обществах женщины рассматриваются как часть природы и помещаются вне исторического времени пространства мысли, а мужчины, как часть культуры, живут в истории,... воплощают в себе «человеческое»3. Критика данной позиции, последовательно осуществляемая на основе сравнительных культурно-исторических исследований, проведенных американскими культурными антропологами в 80-х годах XX века в Австралии, Азии, Африке, Северной Америке и Европе, дала возможность выдвинуть и обосновать совершенно другой подход. Согласно этому подходу дихотомические пары «природа - культура: женское -мужское» не являются универсальными для процессов тендерной спецификации, а сами концепты природы, культуры и пола - суть социальной конструкции, зародившиеся (применительно к европейской культурной традиции) еще в эпоху Просвещения. Осознание и научное подтверждение этого вывода дало возможность начать рассмотрение проблем соотношения пола и власти, тендерной ассиметрии и тендерного неравенства, тендерных транзитов и тендерного манипулирования.

Предварительная разработка категориального аппарата тендерного анализа позволила дифференцировать два подхода к тендерному моделированию, свойственных европейской научной традиции в данном вопросе: структурный, тяготеющий к идеям К. Леви-Стросса, М. Вебера, и символический, акцентирующий психоаналитическую и культурологическую составляющие современных тендерных исследований. Примером последнего могут служить работы Дж. Хубер. Она рассматривает тендер как универсальную стратификационную парадигму и прослеживает формы ее объективации на примере пяти типов культур4. Дж. Хубер исследует тендерные стереотипы и модели, обусловленные характером общественной деятельности полов и вытекающими из них властными полномочиями, статусными ожиданиями и престижем. Эти модели, однажды закрепленные в социуме на уровне символических кодов, в последующем остаются неизменными, с трудом поддаваясь лишь некоторой социокультурной трансформации и коррекции.

'OrtnerSh Is Female to Mali as Natur Is to Culture? II Women, Culture and Society SUP 1974 P 192

4 Huber J Comparative GenderStratification // Hand-hook of Sociology of Cender/N-Y., 1999

наложение западной системы культурных координат на общество, построенные на абсолютно иных принципах и поддающихся описанию в терминах западной науки. Осознание этих трудностей обусловило особое внимание к эпистемологической стороне тендерных исследований. Однако в отечественных Women s studies чаще всего данные проблемы не осознаются или сознательно игнорируются, что приводит к некритическому, механическому применению методологии и понятийного аппарата тендерных программ. Это не может не приводить к соответствующим результатам и существенным итоговым погрешностям в объяснении особенностей тендерного конструирования и репрезентации в различных социокультурных контекстах. Именно поэтому специфика тендерного моделирования и стратификации, характерная для российского социума в его исторической перспективе, почти не осмыслена в современной российской науке.

Публикации российских ученых, работающих в поле тендерной проблематики, условно можно разделить на четыре группы.

Первая группа источников развивает социологический подход к тендеру. Для них характерен определенный традиционализм и четкое позиционирование по отношению к известным теоретико-методологическим школам и направлениям, в рамках которых их авторы конструируют свои интерпретационные модели. Тем не менее, источникам этой группы присущ определенный инновационный потенциал, обогащающий научные гипотезы и теории. Можно согласиться с утверждением, что в России в последние годы тендерная проблема наиболее интенсивно осваивается и продвигается именно в рамках социологии. Здесь следует упомнить работы И. Жеребкиной, Е. Здравомысловой, И. Калабихиной, Е. Молевич, 3. Саралиевой, Г. Силасте, А. Темкиной, О. Хасбулатовой и многих других. Их внимание сосредоточено главным образом на положении женщины в русле конструирования тендера. Свои теоретические построения они ведут с учетом феминной и маскулинной представленности в сферах труда и занятости, семьи и быта, в рамках социальной и профессиональной реализации в контексте городской и сельской среды. Следует особо подчеркнуть, что труды этих исследователей являются теоретико-методологической рефлексией тендерных российских процессов в контексте западно-европейского опыта.

Вторая группа работ нацелена на выявление «специфичности женского» в поле культуры и культурной реализации. С нашей точки зрения, именно акцентировка специфичности женского отодвигает авторов этих исследований от объективных результатов и сообщает их трудам некоторый налет тенденциозности. Тем не менее, многие идеи, высказанные в данных работах, представляют несомненный интерес и помогают лучше понять реальные механизмы социокультурных трансформаций тендерной спецификации.

историк Н. Пушкарева - ведущий российский специалист-гендеролог, автор многочисленных исследований по истории тендерных социокультурных проблем пола. В ее многочисленных публикациях прослеживается процесс идентификации женщины на разных этапах становления российского общества, вскрываются причины восприятия женщины как «безмолствующего существа». Положению женщины в древнем мире от неолитической революции до утверждения христианства, посвящены исследования Е. Вардиман. Опыт тендерного исследования на примере первобытного общества предлагает Л.М. Управителева. Историю женщины в русле этнокультурной перспективы предпринимает С.Г. Фатыхов, анализируя обряды, легенды, обычаи и ритуалы, связанные с «прекрасной половиной человечества с древности до наших дней»5. Изучение тендерной ассиметрии в области образования осуществлено в работах Г. Силасте, Е. Ярской-Смирновой, О. Шныровой и др. В последнее время появились работы, исследующие специфику тендерной идентичности в конфессиональных средах. «Женщины и спасение мира» П. Евдокимова (1999), «Женщина-христианка» (по изданию А. Надеждина «Права женщины в христианстве») (2000), «Православная антропология НЕВЕСТЫ-ЖЕНЫ: «О, Женщина! Велика вера твоя» (2000), «Путеводитель для женщин» ислама (2000) и т. п.

Образ женщины в российском кинематографе с позиции тендерного подхода рассматривают М. Туровская; А. Альчук, Н. Ажгихина, которые ведут поиски тендерных асимметрий в средствах массовой информации, представляя интересные данные, связанные с публикациями материалов о женщине и женственности в разных журнальных изданиях и других СМИ.

Особое внимание в последнее время приобрели публикации, посвященные освоению тендерных аспектов правовой культуры: работы Г. Мерцаловой, П. Морозова, В. Петренко, С. Полениной, В. Толкуновой, Н. Шептулиной и др.

Темы, связанные с манифестацией сути женственности и ее отражения в различных художественных сферах культуры (театре, кинематографе, музыке, живописи и т.п.) исследуются в работах С. Аксаковой, А. Альчук, Г. Голиной, М. Карасевой, М. Туровской, М. Харченко.

Третья группа исследования тендерного моделирования ориентирована на анализ механизмов закрепощения и дискриминации женщин. Данные работы направлены на фиксирование различий и неравенства по признаку пола и анализируют главным образом их проявления в социально-экономической и политической жизни в разных странах, в том числе и в России. Эти труды носят прикладной характер, позволяют работать с фактами проявления тендерного неравенства в различных областях жизни современного общества и тесно связаны с феминистскими установками. Данные исследования опираются на идеи С. Де Бовуар, Б. Фридан, Л. Иригарэй, Ю. Кристевой, Э. Сиксу.

5 Фатыхов С Г История женщины' Этнокультурная перспектива и краткий анализ фактов, обрядов, легенд, обычаев и ритуалов. Екатеринбург, 2000 С. 4

С другой стороны, в них используется психоаналитический поход к объяснению тендерной ассиметрии, акцентировавшей внимание на том, что в патриархатных культурах женское и женственность ассоциируются исключительно с телом и формами его объективации.

Уникальный исследовательский материал об источниках тендерной социализации, о формировании тендерных норм, социальных и тендерных ролей с позиций психоанализа представляют работы ученых-психологов. Интересны в этом направлении работы таких авторов, как Ш. Берн, Дж. Бразерс, Е. Ильин, В. Искрин, Т. Марез, И. Клецина, А. Менегетти, А. Эткинд и мн. др. У истоков этого направления стоят 3. Фрейд, Э. Фромм, К. Хорни, Г. Юнг. Особое место в исследовании психологических аспектов философии пола занимает австрийский ученый и писатель О. Вейниегер, впервые пытавшийся работать с «типами женского» как проявления психологических расстройств.

Психологическая детерминанта ярко выражена в четвертой группе работ, теснейшим образом связанных с литературоведением. Тендерные исследования в литературоведении методологически менее всего разработаны как в зарубежном, так и в отечественном науковедении. Тендерная парадигма, зафиксированная в художественном тексте, есть одновременно и конструкт и целостная система, определяющая степень значимости личности в общественной жизни. Современные социокультурные исследования пола в литературоведении исходят из феминистской традиции («феминистского литературоведения»), сочетающей разные методологии (психоаналитические, социологические, историографические), внутри которых два важнейших направления: англо-американское и французское. Последнее исходит из психоаналитических теорий Фрейда и Лакана, из идей постструктурализма, в частности работ Деррида и Барта, и ориентируется на исследование дискурса, репрезентации и конструктивности тендерного субъекта. Англоамериканское направление ориентируется в основном на историю и взаимоотношение текстов с внетекстуальным миром.

Об усилении интереса к тендерным исследованиям в области литературоведения в связи с исчезновением запретов и идеологических догм в 90-е годы XX века свидетельствуют работы отечественных теоретиков: С. Айвазовой, А. Альчук, Е. Габриэлян, Л. Геллер, Е. Жеребкиной, Т. Мелешко, М. Михайловой, С. Охотниковой, К. Парнель, Г. Пономаревой, Т. Ровенской, И. Савкиной, Е. Трофимовой, М. Черняк, Е. Ярской-Смирновой и многих других.

Осознание того, что осмысление литературы и культуры через призму тендера дает ценный материал для всех гуманитарных наук, привело к тому, что, начиная с 80-х XX века подобного рода исследования стали восприниматься как единый комплекс (постструктуралистский в своей основе), наиболее приемлемый для анализа «инаковости женского сознания» и тех средств, при помощи которых эта «инаковость находит свое выражение в литературе. Следует, однако, подчеркнуть, что до сих пор отсутствует единая методика тендерного анализа текста.

Хотя темы, поднятые в литературе, связанные с женскими проблемами, озвучивались в России достаточно давно, с конца XVIII века (Е. Ган, М. Жукова, М. Вовчок, В. Микулич, О. Шапир, особенно активно в русле культуры Серебряного века), однако женская литература последних десятилетий в большей степени обогатила социокультурные поиски, связанные с основаниями тендерной спецификации. Тендерные исследования в литературоведении открыли новую страницу в раскрытии глубинных истоков женственности, в частности ее творческого потенциала. Они позволяют по-иному взглянуть на хорошо известные факты или произведения, интерпретировать их с учетом гендерной дифференциации, выявить субтексты социальной реальности, отражающие символы женского опыта, а также деконструировать незыблемые, казалось бы, категории. Теория социального конструирования пола является в настоящее время достаточно продуктивной как в зарубежной, так и отечественной эпистемологии, хотя вызывает некоторый неоправданный скепсис со стороны многих ученых.

С нашей точки зрения, тендерные исследования в литературоведении стали значительным шагом в изучении социального соотношения полов и позволили обнаружить основные доминанты в презентации женщины и женственности, в ходе российской истории в том числе, значительно расширив диапазон изучения женщины и женственности, представив их не изолированно, а в русле самых разнообразных аспектов: философском, идеологическом, политическом, художественно-эстетическом, нравственно-этическом и т. д. Тем не менее, вопреки существующим обоснованиям важности гендерных исследований в гуманитарных науках, они еще пока не нашли широкого применения в отечественном научном дискурсе, поэтому данная проблема остается актуальной и требует своего осмысления как весьма перспективная область научного поиска. Это обстоятельство определило проблемное поле настоящего исследования, его смысл и содержание.

Значительный теоретико-методологический вклад в развитие философско-культурных и культурно-антропологических исследований, изучение специфики российской культуры внесли современные отечественные ученые: С.С. Аверинцев, Л.П. Воронкова. A.B. Ващенко, Г.Д. Гачев, П.С. Гуревич, Б.С. Ерасов, Г.И. Зверева, Г.А. Кармин, И.В. Кондаков, В.М. Межуев, Ф.И. Минюшев, A.A. Оганов, A.C. Панарин, В.А. Тишков, Г.М. Пономарева, А.Я. Флиер и мн. др.

Объект и предмет исследования.

В качестве объекта исследования выделяется социокультурный конструкт женственности, способы его моделирования и манифестации в рамках общекультурной картины мира.

Предметом исследования являются особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре Нового и Новейшего времени.

Целью исследования является культурологический анализ гендерной дифференциации, институализированный в рамках

социокультурных контекстов российской цивилизации Нового и Новейшего времени, а также обнаружение специфики социокультурного манифестирования женственности в динамике российских культурных и социальных трансформаций в процессе литературно-художественной объективации.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

- выявить комплекс причин, обусловивших транзит гендерных исследований в российский культурологический дискурс;

- дифференцировать исследовательские ракурсы тендерного анализа конструкта женственности в диапазоне от теоретического (уточнения понятий «женщина», «женское», «женственность») до практического (представленности женщин и женственности в литературном процессе и художественных текстах);

- обосновать определение женственности как социокультурного конструкта;

- проследить особенности формирования тендерной спецификации и презентации женского и женственности в контексте отечественной культуры;

- выявить роль литературного дискурса в процессе складывания, развития, трансформации и манифестации конструкта женственности в пространстве российской цивилизации Нового и Новейшего времени.

- исследовать роль культурно (исторически) закрепленных образцов и образов женственности в формировании нормативов конструирования, восприятия и оценки идеала женственности в русской культуре указанного периода;

- выявить влияние тендерной спецификации на конструирование типов женственности, характерных для русской культуры, проследить особенности их репрезентации в литературных текстах Нового и Новейшего времени;

- установить важнейшие тенденции реализации социокультурного конструкта женственности и особенности его литературной манифестации в российской культуре XX века.

Рабочая гипотеза:

1. Женщина и женственность - понятия далеко не идентичные, их следует рассматривать через призму разных измерений: природно-биологических и социокультурных, которые находятся в тесной взаимосвязи и взаимозависимости. В современной культуре России конструкт женственности отличается полисемантизмом, противоречивостью и неоднозначностью.

2. Функционирование тендерной специализации и презентации женского и женственности следует рассматривать как процессуальное социокультурное явление, на которое оказывают непосредственное и опосредованное влияние социокультурной комплекс исторических, социально-экономических, политико-идеологических, культурно-психологических факторов.

3. При достаточно ощутимой вестернизации российской культуры, что не могло не оказать влияние на конструирование и репрезентацию женственности, в отечественной культуре сохраняются определенные доминанты, носящие архетилическую составляющую женственности как некого идеального конструкта, с числе которых терпимость, забота, жертвенность, сострадательность, героико-драматические интенции.

4. Специфика современного развития России определяется последствиями модернизационных воздействий и гетерогенностью российской культуры. В этих условиях на первый план выходят проблемы адаптации транзитных тендерных стереотипов и активизации традиционных для российской культуры тендерных концептов и дифференциалов с целью поддержания и укрепления социокультурной идентичности.

5. В зависимости от самоидентификации женщины в обществе и особенности ее «встроенности» в «социокультурный ареал» можно обнаружить разные типы женственности.

6. Значительные трансформации социокультурного конструкта женственности обусловлены вхождением женщины в литературу, благодаря чему она по-новому (по-иному, по-своему) конструирует и репрезентирует свою женственность. В этом процессе огромное значение приобретают особенности отечественного литературного дискурса, художественно-литературные традиции, которые всегда имели идеолого-декларативную и морально-нормативную направленность.

Методологическая основа исследования.

Методологической основой исследования выступают фундаментальные положения, выработанные мировой и отечественной философской и культурологической мыслью применительно к рассмотрению социокультурных процессов и тендерных ^ратификаций. Методология работы основана на тендерных исследованиях как определенном гуманитарном научном подходе. Основной упор был сделан на идеях, получивших обоснование в работах С. Айвазовой, О. Ворониной, И. Жеребкиной, Е. Здравомысловой, Г. Зверевой, Т. Клименковой, М. Либоракиной, Г. Пономаревой, Н. Пушкаревой, О. Рябова, А. Темкиной и др.

В немалой степени исходные принципы исследования определялись под влиянием феноменологической и герменевтической традиций, связанных с соответствующими интерпретационными способами и «понимающей» парадигмой в гуманитарном знании.

Кроме того, существенное значение имело обращение к теоретическим положениям, сложившимся в рамках культурно-исторического подхода к исследованию российской цивилизации. В рамках этого подхода сформировалась значимая концептуально-понятийная основа, позволяющая описывать динамику тендерных стереотипов через призму культурной специфики и духовно-символического комплекса. Особое значение имели как труды классиков культурологии (Дж. Вико, И. Гердера, П. Сорокина, Э. Шилза, Н. Элиаса и др.), так и современных авторов А. Гулыги, Г. Гачева, П.

Гуревича, А. Гуревича, Г. Кармина, А. Оганова, Г. Пономаревой, А. Флиера, В. Шуклина и мн. др.

Методологической основой тендерного анализа в литературоведческом контексте, выстраиваемом в диссертации, стали труды французских постструктуралистов Ж. Деррида, Ф. Лакана, Ю. Кристевой, пытавшихся позиционировать женственность в категориях «телесного», «иного», «другого». Ю. Кристева. синтезировав в своих работах концепцию Лакана и Дерриды и отказавшись от оппозиционности мужского-женского, от утвердившейся в традиционной культуре иерархии в структуре тендерного субъекта, сформулировала теорию двойной детерминированности, в соответствии с которой человек предстает в борьбе двух начал: семиотического и символического. В данном случае речь идет о новейшем типе человеческого сознания и тендерного осознания, который характеризуется фрагментарностью, разорванностью, смятенностью. Понятие тендерного субъекта Ю. Кристева соотносит с концепцией диалогизма, разработанной М.М. Бахтиным. Диалогизм трактуется как механизм презентации и самореализации тендерных конструктов в контексте современной культуры.

Данное исследование опирается на межкультурные подходы, что позволяет выявить и концептуализировать в изучаемом объекте и предмете рад системообразующих признаков, которые могут быть положены в основу теоретических моделей исследуемых процессов тендерной спецификации в контексте российской культуры.

Кроме того, в диссертации осуществлялась опора на принципы структурно-функционального и историко-генетического анализов, аналитических сопоставлений. Единство абстрактного и конкретного, исторического и логического.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Тендерные различия, воплощающиеся в социокультурных конструктах, являются не феминистской, а культурологической, культурно-антропологической и философско-антропологической проблемой. Именно тендерный подход позволяет обратиться к вопросам социального пола и исследовать проблему «женского» и «мужского» в широком кулыуроведческом плане.

2. Объединение различных исследовательских позиций и методов анализа кросс-культурной вариативности тендерных отношений привело к перемещению женщины в центр культурологических исследований состояния современности и постсовременности. Культурологический анализ тендерных конструктов сыграл значительную роль в методологической переориентации в подходах к решению многих проблем и в первую очередь проблемы конструирования и репрезентации женственности в различных культурных дискурсах.

конструктов и спецификаций, имеющих выраженную историко-культурную привязку. Российская история дает множество примеров с заранее заданным ассиметричным распределением ролей.

4. В сфере культуры женственность позиционируется как «сложный социокультурный процесс, посредством которого формируется гендерная картина мира (социокультурный феномен, представляющий собой упорядоченную и внутренне связанную совокупность существующих в сознании личности и общества социокультурных ориентаций, ценностей, идеалов, стереотипов, в которых находит отражение дифференциация полов) и конструируется различия мужских и женских ролей, их ментальные и эмоциональные характеристики»6.

5. Проблема социокультурного конструирования женственности междисциплинарная по своей сути, на нее замыкаются культурологические, экономические, социальные, политические интересы различных социальных групп, общественных структур и государственных институтов, где литература является значимым пространством и средством конструирования. Современное понимание женственности не имеет жестко очерченных границ, носит многоаспектный характер: от патриархально-традиционной презентации, связанной с послушанием, смиренностью, зависимостью, до активно-агрессивной, включающей установки на инициативность, инновационность, гиперактивность, граничащую с насилием. Подобная плюралистичность зависит от ряда факторов: социальных, политических, материально-экономических, региональных, религиозных и многих других.

6. На основе культурологического, социально-практического и литературно-художественного анализа приходим к убеждению, что женственность является не простой производной от биологического пола, а результатом социального и культурного конструирования. Гендерная идентичность конструируется и утверждает себя в самом акте репрезентирования, а не выражает некую изначально заданную внутреннюю сущность. Женственность является порождением различных социальных и культурных институтов: семьи, образовательных учреждений, масс-медиа, права, а также в значительной степени искусства, в том числе литературы, которая в российской культуре играла и играет значительную роль.

7. Концепт женственности в контексте европейской культуры традиционно рассматривается в культуре России как вторичный, несамодостаточный, производный от социокультурных стереотипов маскулинности. Вплоть до Нового времени женщина, женское и женственность не осознаются и не означиваются как культурные артефакты. Патриархатное общество (общество, основанное на культе силы, на господстве мужчины над женщиной, человека над природой, одной нации над другой) разрушает личность человека и его право на развитие. Для патриархатного общества существует устойчивая система "мужских" и

6 Нечаева Н А Идеал женщины в структуре тендерных картин мира // Тендерные тетради СПб,

1999. Вып. 2. С. 5-20.

женских" ролей, внутри которых осуществляется позиционирование мужественности» и «женственности», профессий, занятий, черт характера. Данная система претерпела существенные деформационные воздействия в период перехода к состоянию постмодерна. Возникновение «гендерного мировоззрения» (термин Лакана) во второй половине XX века дает реальный шанс оценить последствия существования патриархатной культуры, изменить существующую систему социальной дифференциации людей по признаку пола. Женственность не простая производная от биологического пола, но социокультурная конструкция, составной элемент дискурсивных и визуальных репрезентаций, продукт различных общественных и культурных институций.

8. Средствами конструирования женственности становятся средовые факторы, субкультурная детерминация, социальные дифференцирующие параметры, средства массовой информации, политические, идеологические, религиозные установки, стереотипы общественного сознания, общественное мнение. Литературные тексты - свидетельство того, что женственность являет собой своеобразное «наложение» «внешнего мира» социальной реальности и «внутреннего мира» субъективности. Анализ текстов, моделируемых женщинами, свидетельствует об особой стратегии женского повествования, которое отличаются большей субъективностью и компенсаторностью по сравнению с мужскими, что объясняется, прежде всего, тем, что мир женского долгое время воспринимался в культуре как мир частный, приватный, локальный, второстепенный и второсортный. В современном постмодернистском дискурсе можно обнаружить новые способы репрезентации женственности, «новую женственность», для которой характерна «инаковость женского сознания», а также тех средств, при помощи которых эта «инаковость» находит свое выражение в литературе. К особенностям конструирования и репрезентации женственности в современной русской культуре следует отнести чрезвычайно противоречивый характер, присущий данному конструкту и связанный с сохранением выраженного традиционализма и патриархатности при развитии системных модернизационных процессов. Это выражается в столкновении идеалов материнства и социальной реализованное™, стереотипов служения, жертвенности и творческой самодостаточности, активности и пассивности. Активная жизненная позиция - необходимый атрибут российской женственности во все времена, однако акцентирование этого свойства связывалось прежде всего с особенностями времени. Постсоветское время рождает новую женственность, связанную с активной жизненной позицией как на уровне приватной сферы, так и на уровне женской политической практики. Свидетельством тому служит возрастающее число женских организаций, женских политических инициатив, хотя и не обеспечивающих пока должного политического влияния на общество и изменение постсоветского патриархатного порядка и культуры в целом. Однако на уровне бытового сознания, а также в женской литературе презентация

женственности с позиции чрезмерной активности дается в русле традиционных представлений с неодобрением и некоторым осуждением.

9. Литература играет значительную роль в конструировании женственности. В классической литературе женщина и женственность, как правило, представлена в первую очередь как объект творческого исследования. В отечественной литературе последнего десятилетия женщина репрезентирует себя как творящий субъект, формирующий «новую женственность». Женщина-писательница, с одной стороны, нарушает свой социомифологизированный образ, с другой - воспроизводит окружающий мир, оперируя своим собственньм представлением о женственности, новым видением реальности. Новым явлением в литературе, в частности в женской прозе, можно считать создание особого жанра — «исповедального преодоления». На сцене российской культуры второй половины XIX века появляется новый тип женщины, раскрепощенной, эмансипированной, способной к консолидации традиционных социальных ролей и культурных статусов. Тем не менее, в российской культуре продолжает сохраняться социокультурная стереотипизация пола, детерминирующая особенности женственности, закрепляющие за женщиной строго определенные социальные роли и тендерное неравенство в сфере прав, выступающее лишь частным проявлением присущего российскому обществу традиционализма. В современном российском обществе по-прежнему доминантной остается система традиционной тендерной ассиметрии. В русской культуре второй половины XX века женственность рассматривается не как свойство целостного, неразделимого индивида, а как характеристика фрагментированного, разорванного, смятенного, лишенного целостности субъекта новейшего постиндустриального времени, свидетельством чему во многом является символическое пространство литературы. Вестернизированный характер концепта женственности в литературоведении и реальной действительности свидетельствуют о том, что пространство социокультурного конструирования женственности не обеспечивается объективными условиями существования современной российской культуры. В данном контексте насаждаемый западный идеал женственности вступает в глубинные противоречия с сохраняющимися тендерными стандартами терпимости, заботливости, сострадательности, жертвенности. Можно констатировать, что репрезентация женственности в русской культуре не была монофункциональна, очевидна значительная динамика в сторону усложнения и обогащения ее интенционального наполнения. Социальная роль и влияние женщины в традиционном обществе оценивается как чрезвычайно значимые. Рудименты этой роли и этого типа сохранились в условиях советского модернизированного общества.

10. Еще одной особенностью конструкта женственности в контексте современной российской культуры является ее героико-драматическая номинация. Женственность в данном контексте сродни подвигу и всегда трактуется в рамках потенциально-героической реализации, нацеленной на самоупразднение, на самоуничижение.

11. Современная женственность, воплощающая новые социокультурные доминанты, становится активным, дестабилизирующим фактором, способствующим падению стереотипов "мужского мира" постсоветской эпохи. Осознание новых культурных, экономических, политических и прочих ориентиров в современной культуре связано с существенным расширением приватного пространства женщины, с активизацией ее социальных практик и, в конечном итоге, с изменением ее женственности, социальных статусов, поведенческих и мотивационных стереотипов. В этом плане героическая составляющая конструкта женственности, присущая русской культуре, сохраняется, но претерпевает определенную трансформацию. Процесс конструирования новой российской женственности не завершен и «не может быть завершен в принципе. Его осмысление в дискурсивных практиках феминизма, деконструктивизма, семиотики, психоанализа, в художественных практиках современного кинематографа или концептуального искусства одновременно является как способом его переопределения, так и способом его нового полагания и репрезентации.

Новизна диссертационного исследования.

1. В диссертационном исследовании в концептуальном плане рассматриваются условия, повлиявшие на складывание и объективацию специфических для русской культуры тендерных стереотипов женщины, женского, женственности. Тендерная ассиметрия моделируется на основе многофакторного подхода, что позволило проследить динамику тендерного конструкта женственности в контексте русской культуры Нового и Новейшего времени.

2. Выявлена эвристическая ценность анализа особенностей конструирования и репрезентации женственности в русской культуре для понимания стереотипных и поведенческих установок, а также конфликтогенных ситуаций, обусловленных архитепическими тендерными конструктами.

3. С учетом особенностей современной ситуации выявлен гомогенизирующий и гетерогенный потенциал тендерных стереотипов женского и женственного, показана глубинная противоречивость, характерных для русской культуры образов женственности и их дестабилизирующая роль в рамках современной социокультурной динамики России.

4. На основании развиваемой тендерной модели предложена новая типология и атрибуция образов в русской культуре, выявлена диалектика их имманентных и вестернизированных составляющих, прослежены особенности репрезентации женственности в литературных текстах Нового и Новейшего времени.

особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре Нового и Новейшего времени, но и предложена проективная модель гендерной женской идентичности в условиях транзитивности.

6. На конкретном историческом и литературно-художественном материале прослежена модель гендерной системы в русской культуре, включающей тендерные роли, тендерные коды, тендерную идентификацию, тендерную ассиметрию и пр.

Теоретическая значимость исследования. В диссертационном исследовании осуществлены межпредметные связи в изучении российской культуры в русле социокультурного исследования пола. В этой связи теоретическая значимость исследования состоит в обосновании эвристических возможностей тендерного моделирования к изучению динамических трансформаций российской цивилизации Нового и Новейшего времени.

Практическая значимость исследования

Проведенное исследование существенно расширяет представления о динамических характеристиках конструкта женственности как феномена русской культуры. Это открывает реальную перспективу решения многих конфликтогенных проблем, обусловленных гендерной ассиметрией как на уровне микросоциума, так и на уровне макросоциума. Ценностная составляющая социокультурного соотношения полов формирует мотивационнуто детерминанту поведенческих и мотивационных установок мужчин и женщин с учетом такой важной составляющей, как женственность, во многом способствуя сглаживанию гендерной конфронтации. От нее в конечном итоге будет зависеть будущее семейных отношений и социальных отношений в целом.

Теоретические положения, выдвинутые и обоснованные в ходе диссертационного исследования, а также тендерный подход, реализуемый в диссертации, могут быть применены при изучении и разработке общих и частных проблем развития русской культуры. Тендерный анализ позволяет работать на уровне моделирования факторов, лежащих в основе современной динамики российской общества.

Поскольку с развитием современных информационных технологий вопрос о женском и женственности быль перенесен в практическую плоскость манипулятивных технологий, теоретический и эмпирический материал, содержащийся в диссертации, может применяться для проведения гендерной экспертизы кино-теле-видио материалов, литературных текстов и рекламной продукции.

Материалы диссертации могут быть используемы при разработке базовых и эклективных курсов по теории и истории культуры, культурной антропологии, теории тендерных исследований в высшей школе.

Апробация работы.

Основные результаты диссертационного исследования изложены в монографиях и в публикациях, а также докладывались на международных и

республиканских конференциях в Екатеринбурге, С-Петербурге, Москве, Перми, Н.- Тагиле, Челябинске, Архангельске, Пензе, Иваново.

Отдельные результаты исследования внедрены в учебный процесс и используются в преподавании курсов по культурологии, спецкурсу «Женщины России: вчера, сегодня, завтра», в работе с преподавателями средних и специальных учебных заведениях в рамках Института развития регионального образования, а также включены в содержание разработанных учебных пособий.

Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии ИППК МГУ им. М.В. Ломоносова.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав (восьми параграфов), заключения, приложений и библиографического списка. Целесообразность предлагаемой структуры объясняется необходимостью последовательного решения исследовательских задач и логикой достижения поставленной цели. Структура диссертации определяется методом анализа, соединяющим культурологический, социологический, литературоведческий подходы. Порядок расположения аналитических глав носит смысловой характер.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы, уточнены общие принципы исследования, проведен краткий обзор историографических и теоретических трудов, дана характеристика разработанности, формулируется цель, задачи, гипотеза исследования, его методологическая база, положения, выносимые на защиту, определяется научная новизна исследования, теоретическая и практическая значимость результатов диссертационной работы.

В первой главе «Механизмы конструирования и репрезентации женственности в отечественной культуре» предпринимается рассмотрение конструирования женственности в и диахроническом измерениях.

Рассматриваются методологические основы понимания концептов «женщина», «женское», «женственность», которые являлись далеко не однозначными в разные периоды развития отечественной культуры. В условиях отсутствия единого подхода к определению понятия «женственность» в диссертационном исследовании реализуется теоретическое обоснование этого феномена, сложившееся в рамках тендерного подхода. Обосновывается понимание женственности как изменяющегося социокультурного явления, как конструкта,

сформированного культурой общества на определенном этапе его развития, укореняемого культурой в процессе социализации личности и формирующегося в результате разнообразных факторов, в числе которых социальные, индивидуальные, этические, идеологические, политические, этнические, религиозные, и прочие.

В параграфе 1.1. «Теоретико-методоюгические основы исследования женщины, женского, женственности как научная проблема» дифференцируется понятия «женщина», «женское», «женственность», прослеживается траектория становления этих феноменов в научно-теоретических учениях разного времени.

Женщина в настоящем исследовании рассматривается как плод природы, натуры, как, в определенной степени, неизменная биологическая субстанция, а женственность в качестве некого артефакта, «второй природы», то есть нечто искусственно созданного, того, что конструируется и актуализируется исторически и социально в ходе культурного освоения природы. Особенность понимания «женственность» связана с осмыслением интегрирующего потенциала этого явления, которое соединяет в себе многообразие культурных традиций, норм, идеологических ориентиров, развивающихся в рамках противоречий и антиномий. «Даже самые примитивные, бытующие представления о женственности отражают сложный комплекс идей не только о предназначении женщины в социуме, не только формируют её права и обязанности, но и задают поведенческие нормы, то есть вырабатывают те ритуально-эстетические формы, которые должна использовать женщина, дабы соответствовать социальным императивам этой категории»7, - справедливо констатирует исследовательница Е. Имендёрфер.

Рассмотрение женственности как социокультурного конструкта предполагает учет таких компонентов половой дифференциации, как биологический пол, тендерная идентичность, тендерные идеалы, сексуальные роли). Каждый из этих компонентов, взятый с учетом особенностей того ли иного исторического отрезка времени, оказывает влияние на формирование социокультурных составляющих женственности. Природа культуры в том, что, являясь в определенной степени демиургом, творцом, она создает именно те артефакты, которые требует время, номинируя и/или табуируя их с помощью разнообразных институтов, таких, как политика, религия, искусство, мораль и т. д. Женственность с определенной степенью коррекций можно назвать артефактом, сформированным в пространстве и времени культурного ареала, что не мыслится вне природного фактора. Это один из многих, но чрезвычайно сущностных и жизнетворческих артефактов культуры, который следует рассматривать и как полярность в соотношении с мужественностью, и как иерархию в контексте властных структур общества.

Традиционные тендерные роли, низкий статус и отсутствие власти, негативно влияют на проявление женственности с позиции самостоятельности и творческого потенциала. Большинство теоретиков, начиная с мыслителей античности, с точки зрения традиционно-патриархатного подхода считали, что биологические особенности и

•j

Имендёрфер Е. Мемуары Надежды Мандельштам «Литературное вдовство» как профессия и служба «его» творчеству // Женский дискурс в литературном процессе России конца XX века Женская Информационная CeTb.http' //www/ womnet ru

культурные модели не только не позволяют женщинам участвовать во властных структурах, но и развивать качества, связанные с политической и гражданской активностью. Женственность ими ассоциировалась, как правило, с подчиненной сферой, долгое время не воспринимаясь в качестве социально активной субъектности. Предельно широко стало трактоваться понятие «политика» радикальными феминистами - как любые действия в сфере социальной и культурной жизни, направленные на трансформацию традиционного общества. Поэтому любая женская активность, направленная против дискурса патриархатной культуры, воспринимается как политический поступок, поскольку всегда ставит под сомнение основы и принципы функционирования существующих патриархатных институтов и практик, призывает к их переосмыслению.

Из многочисленных исследований следует: статус женщины и женственность, а также кажущиеся естественными различия между мужским и женским - не имеют биологического происхождения, а, скорее, являются способом интерпретации биологического. Эту же мысль развивает в своей работе Н.Н Коростылева, указывая, что интерпретации биологического «проявляется через политику репрезентации во всех идейно-значимых и ценностно контролирующих сферах: в религии, языке, образовании и воспитании, искусстве, СМИ, моде и т. д.»8. Нет единого понятия женственности (феминности), каждая эпоха конструирует социокультурный пол по-своему.

Таким образом, женственность - это социокультурное измерение, укоренное в данной культуре. В нем есть элементы устойчивости и элементы изменчивости. В каждом обществе, особенно многокультурном и многонациональном, необходимо иметь в виду разнообразие феномена «женственность». Это означает, что предписания и исполнения, соответствующие мужественности и женственности, могут быть различны для разных поколений, разных этно-культурных и религиозных групп, разных слоев общества. Тендерная система предполагает измерение женственности с позиции публичной, так и приватной сфер, что имеет немаловажное значение для понимания особенностей российской культуры.

В параграфе 1.2. «Специфика моделирования женственности в истории русской культуры» прослеживается репрезентативность женственности на разных этапах развития отечественной культуры. Репрезентацию социальной роли женщины, оказывающей значительное влияние на конструирование женственности, можно рассматривать исходя из разных оснований. Обозначим некоторые из них:

в аспекте историко-культурного развития общества;

в аспекте ролевых субъектно-объектных отношений в семье: мать, жена, дочь, сестра, невеста;

1 Коростылева Н Н Женщина и мужчина: от конфликта к согласию (Исследования тендерного конфликтогенеза. М., 2003. С. 28.

в аспекте социально-ролевой презентации в обществе: домохозяйка, работница, руководитель, бизнесмен и пр.;

в социально-классовом аспекте: дворянка, крестьянка, мещанка, работница;

в психолого-деятельностном аспекте: традиционная, героиня, демоническая женщина;

в аспекте художественно-эстетической репрезентации женщины в качестве объекта творческого воплощения в литературе, живописи скульптуре;

в нравственно-этическом аспекте на уровне символико-семиотическом: «вавилонская блудница», Ева, великая грешница, Святая Магдалина, Святая Мария, Великая Праведница;

в философско-символическом аспекте: Вечная Женственность, София -Премудрость Божья, Прекрасная Дама, Мать Сыра Земля, Родина-Мать и т. д.

Все обозначенные аспекты взаимосвязаны и взаимообусловлены, в процессе социализации вступают в различные системные отношения иерархии и взаимодополнительности. Эти ориентиры в интегрированном преломлении берутся во внимание в данном исследовании.

Российская женственность Средневековой Руси, несмотря на отдельные проявления активного деятельностного начала женщин, не вписывалась ни в статусные государственные, ни в семейные институции, не рассматривалась ни в контексте публичной, ни в контексте приватной сфер. В эпоху централизаторских реформ, связанных с авторитаризмом, наблюдалось вмешательство государства в мельчайшие детали семейных отношений, лишение женщины автономии. Подобное явление продлится вплоть до конца XX века, актуализируясь в советский период российской культуры. Однако, обращение к истории культуры Средневековой Руси позволяет сделать вывод, что, с точки зрения стратификационной, не всегда наблюдалось приниженное положение женщины, женственность не всегда связывалась с зависимостью, покорностью, незащищенностью. В докиевскую эпоху Руси, как свидетельствуют многие исторические тексты (Е. Вардиман, И. Забелин, С. Кайдаш, В. Михневич, Н. Пушкарева, Б. Рыбаков, Г. Тишкин), женщина обладала достаточно высоким статусом и престижем, властью и правами, включая возможность участия в военных действиях. В целом конструирование женственности носило традиционно-патриархальный, обезличенный характер, никак не связываясь с субъектностью, инициативой. Женственность индивидуализируемая, несущая лично-чувственные начала, в патриархальной русской культуре долгое время являлась предметом неодобрения, ассоциируясь с порочностью и распущенностью.

При всей разности оценок и подходов в русской культуре испокон веков понятие «женственность» атрибутируется с материнством, чадолюбием, сострадательностью, милосердием, ролью надежной хранительницы домашнего очага, опорой семьи, поддержкой мужчине, это так называемые предписанные социокультурные конструкты русского Средневековья.

Женственность, ассоциируемая с материнством, пройдет в качестве доминантной через всю историю российской культуры.

Такие социальные институты, как церковь, поддерживали и, более того, насаждали зависимое положение женщины, вторичность ее социальных ролей, тем самым, выстраивая тендерную систему власти и подчинения.

В связи с глобальными петровскими реформами российского общества кардинально меняются и ценностные ориентиры женственности, которые не ограничиваются лишь заботами о домочадцах, на место семейным доминантам приходят эстетические, позже - образовательные, политические (хотя следует иметь в виду, что все перемены касались в основном представительниц высшего сословия). Некоторые женщины добиваются возможности самоидентификации, тем самым нарушая традиционную тендерную асимметрию. Грамотность, умение вести разного рода переписку, осуществлять светскую коммуникацию - неотъемлемые атрибуты представительниц дворянского сословия. Однако при всем кажущемся полифонизме нравов в российской культуре просвещенного XVIII века главным и доминирующим типом репрезентации женственности оставался культ матери, чадолюбие, что характеризовало и крестьянку, и новоиспеченную дворянку.

Процессы, связанные с активным высвобождением женщины второй половины девятнадцатого века от веками складывающихся канонов, вождением ее в публичную сферу касались в основном городской среды. В то же время российская деревня жила (и живет поныне) под влиянием незыблемых и жестких патриархальных стереотипов. Великороссийские деревни долгое время пребывали в тех формах быта, какие существовали на Западе в Средние века. Среди крестьянства долго еще держались общинные порядки землевладения, где прочно действовали местные обычаи. Однако нельзя сказать, что крестьянка была совершенно безликой и инертной; она оказывала сильное влияние на весьма важное явление в деревне, именуемое народниками борьбой за малую семью.

Исследование репрезентации женственности в отечественной культуре, позволяет прийти к определенным выводам, зафиксированных в модели женственности, сложившейся к началу XX века.

Женский быт в русской культуре изменялся достаточно стремительно, одновременно меняя и доминанты женственности.

Женственность связывалась, прежде всего, с ролью домоводки, заботливой матери, терпеливой жены.

Основу существования дифференциации женских и мужских видов деятельности составляет универсальная структурная оппозиция домашней и публичной сфер. Женственность в российской культуре можно рассматривать как носитель ролевого конфликта и на уровне публичного, так и на уровне частного, приватного пространства.

В российской культуре наблюдается фрагментарность самовыражения женственности как в публичной, так и приватной сферах.

Спонтанность, ситуативность поведенческих установок, форм самореализации женщины - отличительная особенность российской культуры, где женственность манифестируется как активная жертвенность в условиях экстремальных ситуаций.

Женщина и женственность в истории российской культуры изначально и до сегодняшнего дня (на рубеже ХХ-ХХ1 вв.) воспринимается как второй пол, что представляет своеобразную ось отечественной культуры.

Вторая глава «Роль литературы в освоении и развитии социокультурного конструкта женственности» посвящена рассмотрению места и роли литературы в процессе социокультурного конструирования женственности.

Литература — это одна из форм «человекоформирующих модусов», играющая наряду с визуальными средствами (кинематограф, живопись, реклама, масс-медиа) и другими институциальными формами (государство, политика, идеология, религия, образование) важную роль в социокультурном самоопределении пола, оказывая заметное воздействие на процессы освоения и развития конструкта женственности.

Параграф 2.1. «Литература как пространство социокультурного конструирования актуализирует роль литературы как одной из множества важных «общественных институций» социального и культурного конструирования женственности. Анализ «текстов», в качестве которых «могут выступать детские книги, народные сказки, произведения искусства, художественная и любая другая литература, произведения детского творчества, мода, открытки, всевозможные руководства и инструкции, адресованные девочкам и женщинам (например, как стать хорошей хозяйкой), доски объявлений, газеты, медицинские записи, научные публикации, учебники социологии, сборники афоризмов или цитат»9 - все то, что именуется артефактами, помогает воспроизвести особенности социальной структуры конкретного общества, обнаружить своеобразие такого феномена, как женственность. В основе литературной репрезентативности женственности лежит, с одной стороны, конкретный тип, который несет определенную научно-логическую организацию, с другой - образ, включающий некое личностное, эмоциональное наполнение, идущее от создателя. Говоря о значимости литературы в освоении и развитии социокультурного конструкта женственности, следует иметь в виду две стороны явления: во-первых, модель презентации женщины в качестве объекта изображения, в «оболочке» литературного образа, репрезентации основных ролей женщины, путей и форм ее идентификации, когда авторами-создателями являются как женщины, так и мужчины, чаще - второе. Во-вторых, субъектность женщины в литературе, формы ее саморепрезентативности в художественном творчестве, особенности самореализация женщины в качестве творца-демиурга. Эта деятельностно-

' Ярская-Смирнова Е Истоки и методы тендерных исследований // Одежда для Адама и Ьвы Очерки ' гендерных исследований. М., Саратов, 2001 С. 7 - 92. I

творческая сторона женственности чаще всего подвергалась критике. Более предпочтительными были традиционные культурные стратегии женственности как зависимого, лишенного самостоятельности, ведомого объекта, отсюда - твердая убежденность, что место женщины в области искусства может быть только подчинительным, периферийным. Подобное стереотипное представления о сущности художника, где женственность вне этого контекста - основа вытеснения женщин из сферы художественного творчества.

Формирование конструкта женственности шло одновременно с развитием культуры, литературы в частности, где женщина заявила о себе не только как объект воплощения в образах и типах, а как полноправный субъект, способный сказать новое слово и предстать как один из новых типов. Поле литературы является достаточно наглядным свидетельством, с одной стороны, стереотипного представления о женственности как объекта, знака, кода, с другой - одной из возможностей самоидентифиции женщины, конструирующей свою «самостную» женственность, репрезентируя женщину в качестве активно действующего субъекта. Не только художественные тексты дают богатый материал для исследования женщины и женственности, достаточно часто ее социальный статус воспроизводился по дневникам, мемуарам, письмам. Изучение женского письма - женского самовыражения, индивидуальной женской аутентичности в автобиографиях, письмах, мемуарах, дневниках, литературных произведениях, написанных женщинами, важно для более полного представления об особенностях конструирования и репрезентации женственности.

Литературные тексты позволяют воспроизвести историю бытия женщины, а также восполнить представление о женственности как в антропологическом, так и метафорическом, семиотическом, философском понимании этого феномена; наряду с разнообразными статистическими данными они дают возможность не менее объективно представить мир женщины, ее социальную роль. Если «в социуме всегда существует образ женщины, предлагаемый как идеальный, то поэты и художники, политики и модельеры, кино и театр приносят в мир тот образ женщины, который в данном социуме, в данное время является наиболее предпочтительным»10. Конструирование новой женственности благодаря литературе начинает происходить в XVIII веке в связи с активизацией самостоятельного вхождения женщины в мир словесности. Литература как никакая область общественного сознания позволяет прояснить многое в социокультурной практике с точки зрения пола.

Параграф 2.2. «Особенности модификации идеала женственности в контексте литературного дискурса». Художественная литература в России всегда являла собой достаточно действенный рупор всего того, что происходило в реальной действительности и расценивалась как одна из важнейших и своеобразных форм философского осмысления вечных

10 Вессльницкая Е. Женщина в мужском мире СПб, 2000 С 102

проблемам бытия. Русская литература чрезвычайно многофункциональна, важнейшими для нее являются идеологическая, проповедническая, мессианская, мировоззренческая, социализирующая функции, к менее значимым негласно относятся художественно-эстетическая, индивидуализации. «Русскому писателю не столько дорого было создать совершенное литературное произведение, сколько жизнь понять и прожить ее истинно», - с некоторой иронией отмечает современный философ, культуролог Г. Гачев11. Эту особенность русской литературы актуализировал другой исследователь - Ю. Айхенвальд, с 1922 года находившийся в эмиграции, чьи критические работы, достаточно неординарные и вызывающие постоянные дискуссии, долгое время не были доступны советскому читателю. Свою озабоченность о месте и роли литературы в российском обществе он высказывает во множестве публикаций. «Незаконное при исследовании художественной литературы перенесение центра тяжести из личного в общественное должно было получить особенно упорный и особенно уродливый характер именно у нас, в России. Не талант художника, не его эстетическая индивидуальность привлекали внимание критиков и ученых, а его политическое исповедание. Полицейская стихия отравила нашу мысль, исказила наши интересы, приобрела над нами внутреннее господство... Наша дурная обществегагость нас ограбила: она отняла у нас чувство красоты и способность отдаваться ее беззаветно и глубоко. Мы сделались гораздо уже и теснее, чем это свойственно человеческой природе»12, - с горечью отмечает критик. В отсутствии каких-либо признаков свободы и гласности, при полном подчинении всех сфер общественной жизни, включая даже религию и церковь, контролю государственной

бюрократии, при жесточайшей цензуре над средствами информации искусство (литература в особенности) стало основным и единственным средством выражения общественной мысли.

Являясь средством творческого воплощения тех или иных идеалов, литература конструировала российскую женственность в соответствии с теми образцами, которые моделировались в реальной действительности. Так, например, образ яркой, активной, сильной женщины, описываемый не раз в романах Ж. Санд (мужской псевдоним Авроры Дюпен), сформировал сознание многих российских женщин. Именно она популяризировала женскую эмансипацию в России, ее личность и идеи оказали огромное воздействие на русских женщин. Романы этой французской писательницы привлекли читающую публику новой концепцией женского признания, «неукротимым и откровенным протестом против существующих семейных порядков», что «можно говорить о существовании своеобразной школы Ж. Санд»13. В истории русской классической литературы дискурс женственности, идущий от Ж. Санд, прослеживается в таких, казалось бы, разных произведениях, как «Бедная Лиза», «Вечера на хуторе близ

"См.- Гачев Г. Образ в русской художественной культуре М , 1981.

12 Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей М., 1994 С. 22.

13 См.: Каролина Де Магд-Соэп. Эмансипация женщин в России. Екатеринбур, 1999. С. 11.

Диканыси», «Кроткая», «Идиот», «Крейцерова соната», «Отец Сергий», «Леди Макбет Мценского уезда» и множестве других. «Именно под влиянием французской романистки многие русские писатели обратились «к женскому вопросу».

Долгие годы женственность как «агент в культурном пространстве», а именно в поле литературы не воспринималась как самоценное, виделась лишь в качестве прикладного к более сущностному, мужскому. Основательно и скрупулезно анализируя в своей работе поле литературы, французский исследователь П. Бурдье отмечал: «Когда новая литературная или артистическая группа заявляет о своем присутствии в поле, вся проблематика оказывается видоизмененной: появление группы (т. е. утверждение ее отличий от всего существующего) трансформирует пространство возможностей выбора; например, ранее доминантная продукция может быть вытеснена в область "старья" или приобрести статус классики»14. Аналогичное явление произошло в отечественной культуре, когда женщина стала заметным явлением в пространстве литературы.

Несмотря на то, что женское литературное творчество имеет в России богатую историческую традицию, связанную с именами Екатерины II, Е. Ган, Н. Дуровой, М. Жуковой, А. Буниной, А. Панаевой, В. Фигнер, А. Мирэ, Л. Зиновьевой-Аннибал, 3. Гиппиус и многих других, только в середине 80-90-х гг. XX века в силу целого комплекса политических, социальных, культурологических причин, женская проза оформилась в самостоятельное женское течение. Она объединила писательниц разных поколений с разным жизненным опытом, иногда диаметрально противоположных по взглядам и художественным пристрастиям. Совершенно несхожие между собой Л. Петрушевская, Т. Толстая, Л. Ванеева, В. Нарбикова, Н. Садур, Н. Горланова, М. Палей, Е. Тарасова, Н. Габриэлян, Л. Фоменко, И. Полянская, С. Василенко, О. Татаринова, Т. Набатникова Л. Улицкая и многие другие -создают единое эстетическое пространство, в котором образ женщины во всем многообразии его взаимосвязей с окружающим миром достигает подлинной объемности. Многие из этих имен приобрели статус отечественной классики.

Женственность как философская космогоническая категория, связанная с жизнью, обновлением, ее воспроизводством, неизбывностью, лейтмотивом проходит во множестве произведений отечественной литературы. Образ России-Матушки и Кормилицы пронизывает многие фольклорные и художественные тексты. Фольклор, в частности сказки, сыграл огромную роль в формировании подобного понимания женственности. Патриархатный стереотип сказок представляет собой специфическую конструкцию женственности, поведенческих моделей, навыков, видов деятельности. Психологические черты, предписанные женщине в рамках этого стереотипа, терпение, покорность, жалость, сострадание, нежность, доброта,

14 Бурдье П. Поле литературы, Пер с франц М Гронаса / Новое литературное обозрение 2000. № 45. С. 22.

мягкость, жертвенность, стремление к сохранению гармонии в межличностных отношениях.

Однако нередко в русских сказках представлено отклонение от базового патриархатного стереотипа. Негативными чертами, темными ликами женственности считаются мстительность, зависть, коварство, нелюбовь к детям и ко всему живому, чрезмерная гордость, лень, капризность, лживость. Как правило, подобными свойствами наделены мачехи, сводные сестры. Любопытно, что эти отрицательные черты женственности интерпретированы в патриархатных сказках как

неизбежное пагубное проявление самостоятельности, независимости, непокорности, женского доминирования. Фольклорные произведения богаты многоликими женскими образами, среди которых нередко появляются и бунтовщицы против общепринятых норм.

Переломным, «бунташным» считается XVII век, когда нарушаются привычные устои общества, но в то же время достаточно еще крепки старые каноны, происходит активное освобождение от догматов церкви, процесс «обмирщения», разрушения традиционного средневекового мировоззрения, что отразилось и на вопросах пола. Претерпевает некоторое изменение социокультурное конструирование женственности. В то же время идеал русской женственности во всех слоях общества представлялся по канонам, сформулированным в "Домострое": преданная мужу, самозабвенно заботящаяся о "чадах своих", домовитая хозяйка, бессловесная исполнительница "воли мужней".

Лишь XVIII век в связи с преобразованиями Петра I, позволил женщине активно включиться в полноценную жизнь, мужскую по сути, когда она явилась, по терминологии Бурдье, заметным «агентом» поля литературы, ставшим ее репрезентативной сферой. По мнению Ю. Лотмана, "вхождение женщин в мир мужчин началось с литературы". Первой русской женщиной поэтессой, выразившей свои чувства в стихах, стала императрица Елизавета, хотя многие историки ее считают (наверное, вполне заслуженно) легкомысленной царицей балов, менявшей свои наряды и мало занимающейся государственными делами. Однако именно в период ее правления был открыт Московский университет, с ее именем связан первый взлет отечественной науки и рождение русской литературы Нового времени. Многим знакомы такие имена писательниц XIX столетия, как Е.П. Растопчина, А.Н. Панаева, Н.Д. Хвощинская, К.К. Павлова, Е.А. Ган, Е.Р. Дашкова, H.A. Дурова.

Обращаясь к отечественной истории, можно отметить, что восприятие женственности, наделенной творческой и интеллектуальной составляющей, произошел в XVIII веке, в эпоху правления Екатерины II, под влиянием французского Просвещения. Российский XVIII век отмечен, по словам Герцена, тем, что все лучшее, что есть в обществе (и литературе), старается идти вместе с правительством, начинался мощный рост национального самосознания. Наиболее зримо философия новой женственности в русской культуре обозначилась в связи с активизацией книжного издательства и

непосредственного вхождения женщины в мир литературы в качестве активного субъекта творчества, что особенно заметно в первой четверти XIX века. Но в основном эта возможность, как уже отмечено, была доступна представительницам высшего социального класса. Те же, кто не стоял на высокой ступени социальной лестницы, будучи достаточно зависимыми как со стороны мужчины, так и со стороны более старших по возрасту женщин и «домовой» иерархии, не имели возможности к самореализации.

Особый поворот в конструировании женственности в литературе и посредством литературы произошел во второй половине XIX века. Как отмечает В. Брайсон, «новая женщина» 90-х гг. XIX века изображалась в прессе и романах того времени как свободомыслящая, экономически независимая, личность»15. Однако в культуре этого периода и более позднего времени по-прежнему характерна недооценка женственного в русле литературного творчества.

Анализ текстов, моделируемых женщинами, свидетельствует об особой стратегии их повествования: чаще всего пишется о повседневной жизни, наблюдается большая субъективность по сравнению с мужским, что во многом объясняется тем, что женский мир долгое время воспринимался как мир частный, приватный, локальный.

Несмотря на то, что в отечественной литературе на протяжении ее развития обнаруживаются много достаточно ярких имен женщин-писателей, однако конструкт женственности в литературном творчестве выстраивался преимущественно по мужской репрезентационной модели.

Третья глава «Типология женственности в русской культурной традиции Нового и Новейшего времени» рассматривает некоторые модели типологии женственности в контексте отечественной культуры на материале художественных текстов с учетом динамики социокультурных процессов в России.

Параграф 3.1. «Динамика гендерных стереотипов в истории отечественной культуры». Типологизация - один из основополагающих методов культурологического исследования личности, которая даёт возможность полнее и глубже раскрыть её черты, свойства, выделить основные, определяющие. По справедливому замечанию американских ученых У. Томаса и Ф. Знанецкого, «типология выступает эффективным инструментом личностной организации жизни. Научная социология посредством типологий отражает реальное единообразие и разнообразие общественной жизни. Социологические типологии могут выступать эффективным инструментом социальной политики»16. Не менее важную роль типология играет в области культурологического знания для обнаружения личностной организации женщины, конструирования ее женственности, реального единообразия и/или разнообразия путей и форм репрезетантививности. Типы идентичности женственности специфичны для

15 Брайсон В. Политическая теория феминизма. М., 2001 С 73.

16 Там же. С. Я.

той или иной социальной общности, для конкретного времени и входят в так называемую репрезентативную культуру общества, которая, в свою очередь, организует ориентацию и поведение людей в повседневной жизни, позволяя раскрыть индивидуальное и особенное личности. Принадлежность индивида к тому или иному социокультурному типу зависит от множества факторов, в числе которых немаловажную роль играют ценностные ориентиры. При множестве современных типологий и классификаций личности как зарубежных, так и отечественных исследователей, на сегодняшний день отсутствуют системные и целостные типологизации женственности, не выработаны единые критерии.

Любое проявление женственности несет определенную уникальность и своеобразие, поэтому соотнесение с каким-либо конкретным типом сопряжено с определенными трудностями, возможно лишь осуществление упрощенных моделей, вряд ли исчерпывающих всю полноту явления.

В зависимости от ценностных ориентаций российских женщин, от их участия в «общественно-полезном» труде, от их интенциональности по отношению к дому, семье, от погруженности в социальную роль жены, матери, от их воззрений на сохранение и/или возрождение традиционных патриархальных идентификационных парадигм, можно выделить три основных типа: ТРАДИЦИОННЫЕ, ГЕРОИНИ, ДЕМОНИЧЕСКИЕ. Внутри каждого типа существует своя классификация.

К ТРАДИЦИОННОМУ типу мы относим тех, кто свято и неукоснительно хранит традиции прошлого. Это нежно любящие женщины, способные на самопожертвование ради других, у них, как правило, "всегда готов и стол и дом". Это тип, включающий "женщину-хозяйку", "крестовых сестер", "смиренниц".

Женщиня-ГЕРОИНЯ - это неуемная активистка, максимально реализующая себя в общественной деятельности, для которой домашняя работа, для самодостаточности она обретает некоторые черты мужской социализации. Забота о собственной семье далеко не главное в ее жизни. Это своеобразный корабль, постоянно стремящийся в большое плавание, тихая гавань и тем более заводь - не для них. Жизненное кредо героини - «вечный бой» без сна и покоя. Тип женщины- ГЕРОИНИ имеет свои разновидности: женщина-воин, феминистка, «горячее сердце" и так называемые "пифагоры в юбках", или "учёные дамы".

ДЕМОНИЧЕСКИЙ - это третий тип женственности, отличающийся способностью смело нарушать все условности, созданного, как правило, по мужской модели мира, и наиболее многоликий и неоднородный, по сравнению с другими типами. Этот чрезвычайно полярный тип, совмещающий в определенной степени как "мадонские", так и "содомские" начала. В женщинах, конструирующих свою женственность по этому типу, нельзя наверняка быть уверенным ни в словах, ни в чувствах, ни в действиях. Они чаще всего поступают как бы вопреки нормальной логике, точнее, наперекор тому, чего от них ждут. Тип демонической женственности

реализуется в нескольких разновидностях: муза, приз, «бесстыжая», «попрыгунья», роковая.

Несмотря на полисемичность типов женственности, каждый из российских типов несет несомненное героическое начало, которые можно номинировать как героико-традиционные, воинственно-героические, героико-демонические.

Параграф 3.2. «Дискурсивные основания типологии женственности в русской литературе» рассматривает роль художественной литературы в социальной типологии личности, которая, несомненно, важна, поскольку закрепляет непосредственные впечатления явлений действительности, не пытаясь это сделать с возможной объективностью и беспристрастностью. Если дело социолога - сопоставить данное явление с широкими общественными процессами, а персонажей художественных произведений отнести к определённым личностным типам, то писатель иногда не отдавая себе отчёта в том, что выступает как социальный психолог. В его произведениях сочетаются как художественно-образная интенциональность, так и психолого-познавательная и в немалой степени (для российской культуры в особенности) - социально-ориентационная. Известная оппозиция женственности как "идеала мадоннского" и "идеала содомского" в русской культурной классической традиции в большей степени ориентирована на "идеал мадоннский", благообразный, совершенный, более предпочтителен тип женственности, атрибутируемый со смирением, страданием, жертвенностью. Тип женщины во имя других молчаливо несущий свой крест, свою неразделённую любовь, готовую на самопожертвование -преобладающий в русской литературе. Истоки этого типа - с карамзинской "Бедной Лизы", произведения, которое восходит к сентиментализму. Судьба бедной Лизы, "пунктирно намеченная Карамзиным", достаточно тщательно прописана в русской литературе. Сочетание греха и святости, искупление своего греха, жертвенность, самоистязание можно обнаружить во множестве героинь русской литературы. Мотив неосуществлённой любви проходит сквозь всю отечественную литературу. Русский тип любви чаще всего «безответен, неразделён, самоценен, самоотвержен, он возвышает того, кто любит, и своим светом озаряет любимого», - неоднократно отмечает Г. Гачев в своей книге «Русский эрос»17. "Страдание" принадлежит к экзистенциальным ценностям русской культуры и делает страдательный финал в любом художественном явлении предпочтительным. Жертвенность, сочетающаяся с героическими испытаниями, идущая от русского фольклора, в определённой степени характерна многим тургеневским героиням. В романах И.С. Тургенева воссоздано немало ЦЕЛОСТНЫХ образов, как нередко определяют литературоведы героинь с характером смиренниц и жертвенниц.

" См об этом подробнее. Гачев Г Русский эрос М , 1994

С 60-х годов XIX века кардинально меняется положение дел в России. Вопросы, поставленные предшествующей эпохой в "Накануне", "Что делать?", "Когда же придет настоящий день?", - уже получают ответы. Начинается кипучая пора преобразований, вместе с которыми развертывается самосознание женщины, сопровождаемое их активной жизненной позицией. Героический тип приходит на смену традиционному, смиренному, ограниченному лишь кругом семьи, кухни. Демонический тип, на наш взгляд, менее всего исследован и в литературоведении, и в искусствоведении, и в философской мысли, в большей степени - в психоанализе. В то же время это, пожалуй, наиболее разнообразный, разноликий и неоднозначный тип проявления женственного в поведении, в отношении к окружающему миру, к самой себе, где с большей очевидностью проявляются качества диаметрально противоположные: "мадоннские", богородичные" и "содомские", "дионисийские". Представительницы этого типа, как правило, говорят одно, делают другое, желают третье. Достаточно наглядно подобный тип женственности очерчен Ф.М. Достоевским, который главную причину дисбаланса и женских трагедий в обществе видит в том, что мир норм и канонов устроен мужчинами и по мужским правилам, о чем он пишет в своих дневниках. Эта мысль проходит во многих произведениях великого русского писателя-психолога, в том числе в «Преступлении и наказании», «Идиоте», «Кроткой». Демонический тип женщин манифестирован также образом, названным Ремизовым «бесстыжими». В классической литературе они даны по-разному: как жертвы неустроенного социального мира, жизнь и судьба которых предопределены тяжелыми обстоятельствами, как аморальные от природы типы, пренебрегающие в той или иной степени нормами приличия, установленными в обществе.

Не находят положительного отклика в русской литературе ученые дамы, «пифагоры в юбках», которые нередко даются в неодобрительном контексте и, как правило, карикатурном виде. Ученость женщины традиционно рассматривается как стремление выйти за пределы «потолка пола». «Не дай вам Бог сойтись на бале, иль при разъезде на крыльце с семинаристом в желтой шали, иль академиком в чепце», - с определенным сарказмом констатировал А. Пушкин. В целом в русской литературе тип женственности, конструируемый по мужской модели, представлен то с горечью, неодобрением, то с иронией, значительно реже - с восхищением и поклонением. Как показывают исследования, реальная российская действительность богаче литературной репрезентации женщины и женственности, поскольку литература долгое время была подвержена идеологическим установкам государственной системы.

Четвертая глава «Особенности репрезентация женщины, женского, женственности в российской культуре XX века». Репрезентация роли женщины формирование идеала женственности в сложном и многообразном XX веке - цель IV раздела данного исследования, который являет собой попытку представить становление социального конструкта женственности, женский опыт в контексте многоликого, трагического XX века, проследить

путь смены социального статуса, обретение собственной жизни и собственной судьбы российской женщиной; обнаружить возможность и/или невозможность совмещения исконно женских, традиционных интенций и ролей (заботливой матери, хозяйки дома, хранительницы очага) и социально регламентированных (работницы, предпринимателя, руководителя, ученого, творца); вскрыть смысл подобной интеграции; выявить некоторые условия, при которых возможны подобные совмещения.

Параграф 4.1 «Репрезентация женственности в условиях гетерогенности отечественной культуры XX века» исследует динамизм экономических, идеологических политических, нравственно-этических, эстетических, религиозных, социальных установок, которые явились во многом основанием противоречивости и поливариантности самореализации женщины и репрезентации женственности в российской культуре. Конструирование и репрезентация женственности XX века не может рассматриваться как единый однонаправленный процесс, а представляет собой комплекс и многовекторность норм и регулятивов на разных этапах этого «многоликого» периода. Социализация, индивидуализация, ресоциализация - процессы, которые наряду с прочими способствуют формированию конструкта женственности. Ресоциализация, по мнению Э. Гидденса, чрезвычайно значимое понятие, обозначающее процесс, в результате которого происходит разрушение ранее усвоенных норм и образцов поведения, вслед за которым следует усвоение и/или выработка иных норм. Ресоциализация, как правило, происходит в связи с попаданием в критическую и нерелевантную прежним нормам ситуацию, в отношении тендера она наиболее вероятна как в период кардинальных преобразований в обществе, так и в период современной трансформации в России18.

XX век - эта сцена репрезентации женщины и женственности в разной ипостаси. Однако, несмотря на многовекторность установок, в целом идеология российского общества XX века имеет тенденцию восприятия и проецирования женщины и женственности по модели патриархатного общества. Идеал женственности советского периода предполагал вполне устойчивый и статичный стереотип: вспомогательная, но важная роль женщины на службе и материнское предназначение в приватной сфере, чему способствовали сфера образования, идеология, политика, советская мораль, сформированная в условиях мононаправленной и однопартийной системы.

Новый социокультурные парадигмы конструирования советского времени предполагали понимание «неженственной» женственности, связанной с исполнением официальных советских ритуалов, поощряя женщин к активному деятельностному началу во благо общества, нивелированию пола. Женственное воспринималось исключительно как социально-ролевое, в виде исполнения советских социальных статусов и идеологических норм. Половые отношения, половые функции, кроме полового воспитания, было

]о РОС НАЦИОНД.>,м1 ,

См. ГидденсЭ Социси чти//С^ц^ущ^у^ц^едован»» 1994 №2 С 129- 138.

С-Петербург |

ра до» ш ]

чем-то постыдным, непристойным. Женственность с позиции сугубо женского, нежного, милого, трепетного перестала быть востребованной в период «железных потоков», «закалки стали», «цементирования» новых отношений, она перешла в сферу «мещанского», пошлого, отвергаемого и порицаемого советской идеологией, возводимая в разряд «дрянца», которое следует «хлестать» не только «рифм концом» (термины В. Маяковского, «трибуна революции», каким его иред-ставляла и вы-ставляла официальная пресса). Идеал женщины, во всех отношениях равной мужчине, как один из основных в советской мифологии, был призван разрушить все старые представления о женщине, размыть любую дифференциацию по признаку пола. Активно проповедовалась однотипность и одноликость любви, как в жизни, так и в советской литературе. Приоритет общественных интересов над личными, подчиненность любви классовым принципам навязывался повсеместно, любовь воспринималась в первую очередь как совместное счастье в труде. Исключались из повседневного обихода, перейдя в «факультет ненужных ролей, такие традиционные и привычные женские качества, как мягкость, способность к сопереживанию... Важнейшей женской ценностью, воплощением идеала женственности, в равной степени как и мужественности, стали способность побеждать в социалистических соревнованиях, быть ударником Коммунистического труда. Несмотря на массированность и масштабность идеологических установок, российской женщине все-таки удавалось совмещать в себе героический труд на благо родины с традиционными обязанностями матери и жены, при этом сохраняя некоторые элементы женственного очарования и кокетства, облекая себя в наряды с изображением серпа и молота и используя «белила густо».

Женщина 40-50-х годов, направляемая партией и правительством, отличалась удивительной целеустремленностью, твердостью духа, некоторой мужиковатостью, в российской женственности почти не оставалось места таким качествам, как легкомысленное женское кокетство, модные «невинные излишества». В целом простота и скромность во всем на долгие десятилетия закрепилась как незыблемый идеал советской женственности, дифференцируя истинно социалистическую моду и буржуазно-мещанскую. В социалистическое эстетико-смысловое поле женственности прочно и надолго вошли эпитеты «удобный», «практичный», «строгий», но они не носили столь запрограммированного характера, как «скромность», которая служила абсолютным императивом, в том числе женской внешности: манер, туалетов. Эпитет «скромный/ая», не выделяющийся ничем и ни в чем, наряду с «серьезный», «надежный», «честный», «партийный», «народный», использовался в конструировании в качестве нормы общественного приличия советского периода всеми социальными институтами.

Советский Союз к началу 60-х занял первое место в мире по доле женщин, участвовавших во внедомашнем платном труде. Однако распределение женщин по отраслям и сферам труда не было равномерным, в основном здравоохранение, воспитание, образование, библиотечное дело, общественное питание, торговля, бухгалтерская деятельность.

Конец 80-х - начало 90-х годов, период, связанный с перестройкой, дал новый тип женщины, рационально-рыночной ориентации, где снова стали востребованы воля, активная жизненная позиция, предприимчивость. Как отмечают психологи, именно женщина быстро приобретает опыт управления фирмами в ситуации неопределённости, опираясь на чисто женские качества: терпимость, гибкость, интуицию, что использует в решении многих насущных проблем. Практичность, деловитость, инициатива - необходимые атрибуты нового типа женственности. Несмотря на активное вхождение женщин в «мужской мир», конструирования женственности в русле мужских интенций, в то же время безработица в России, как свидетельствуют социологические исследования, имеет преимущественно женское лицо. Среди опрошенных женщин, в частности петербуржцев, только 8 % женщин привлекает рационально-рыночной идеал, 44 % являются носителями традиционно-культурного идеала, 48 % тяготеют к смешанному типу. Носителей нового типа отличает приверженность и к традиционно-культурным, и рационально-рыночным интенциям почти в равной степени. В конце XX века происходит соединение патриархальной, традиционной женственности с мужественной, выстроенной по мужской модели. Даже в начале XXI века главным предназначением женщины провозглашается репродуктивная функция. Если перед европейской женщиной и американкой в 70-е годы XX века стояла проблема выбора — быть домохозяйкой или работающей женщиной, то для советской и постсоветской женщины такой проблемы не было — она всегда обязана функционировать в качестве и той, и другой. Однако семья - это сфера, в которой происходит наиболее полная реализация основных жизненных интересов современных российских женщин.

Значительные трансформации российского общества в связи с перестроечными процессами, активной вестернизацией культуры, потребовали изменений в идентификационных стереотипах женственности. Наряду с традиционным типом все очевиднее и заметнее обнаруживает себя тип так называемой демонической женщины, способной героическими усилиями добиваться любых благ, прежде всего, для себя лично, переступая и нарушая общепринятые нормы и ценности. Женственность в современных условиях связывается нередко с такими свойствами, которые издавна атрибутировались мужчинам, как карьеризм, властолюбие, соперничество, проявление силы, агрессивность, граничащая с насилием. Женственность постсоветского времени связывают в идеологических практиках разного уровня и направления как телесное, желаемое, вожделенное, как товар. В культуре нередкой становится проблема торговли женщинами.

Современная социокультурная ситуация с точки зрения тендерной системы, обнаруживается не только наличие культурной нормы, подразумевающей участие женщин в профессиональной жизни, но и борьба за сферы влияния в политике, в профессии и даже в семье, которая,

тем не менее, остается, по статистическим данным, в основе своей исключительно сферой женского влияния. Женственность постсоветского времени связывают в идеологических практиках разного уровня и направления как телесное, желаемое, вожделенное, как товар.

Параграф 4.2. «Судьбы женщины и особенности женственности в литературной репрезентации XX века». Уникальность истории русской литературы XX века - отсутствие монолитности, однонаправленности развития. Пожалуй, никогда еще историко-литературный процесс в России не был столь очевидно драматичен, внутренне конфликтен, не нес на себе отблеск трагедии общества, самой литературы, трагедии литературных судеб. В равной степени своеобразие XX века в уникальности судеб женщин и женственности на страницах литературных произведений. «Великая «литературная смута» начала столетия обнаружила возможность сосуществования в рамкой одной культуры разных типов художественного мышления: от классического маскулинного до неоклассического феминного. Многочисленные и разнообразные издания позволяют предположить многообразие в интерпретации женских судеб и образов, что свидетельствует о многовариантности женской идентификации. Женщина-мечта, женщина-тайна, загадка, порой некий бесплотный идеал - этот образ очевиден в культуре рубежа Х1Х-ХХ веков. Образ женщины, скользящей и ускользающей обнаруживается и в живописи, и в литературе (чаще в поэзии), и в философии. Серебряный век в России ознаменовался общим поэтическим возрождением и, в частности, возрождением женской литературы, поэзии в особенности. «Наверное, по отношению к «женской» литературе это время можно назвать не «серебряным» веком, а «золотым», - справедливо замечает американская исследовательница Шарлота Розенталь19. Изменилось положение и роль женщины в обществе, сформировалась новая читательская аудитория, новая эстетика, основанная на «идеологии» модернизма, которая выдвинула иную систему ценностей, в том числе особенности репрезентации женственности, подчеркнутый индивидуализм и эстетическое оправдание жизни, что способствовало обращению многих женщин к литературной деятельности. Для модернизма оправданным было любое художественное новаторство, нарушение тех социальных норм, которые отстраняли русских женщин от активного участия в культурной жизни. Творцами серебряного века женщина и женственность манифестируется в несколько идеализированном, эфемерном ореоле. «Эстетическое оправдание жизни», характерное для всех областей искусства рубежа Х1Х-ХХ веков, особенно наглядно обозначилось в живописи. Женщина смело и порой шокирующе начала вырываться из традиционных и привычных для общества стереотипов, стесняющих и давящих ее. Яркие, неординарные, творческие

" Розенталь Ш Зинаида Венгерова- Модернизм и освобождение женщины // Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993 С 59-69

личности моделировали свою жизнь и судьбу по образцам, не характерным для патриархальной России, смело нарушая и ломая законы морали и нравственности, выстаивали «иную» женственность.

Послереволюционный период на институционно-государственном уровне отличается идеологической однонаправленностью литературы, предназначение которой виделось в прославлении нового зарождающегося советского государства. Попытка навязать обществу ту или иную доктрину — один из способов социальной инженерии, применявшийся советским режимом. Сама доктрина часто модифицировалась в зависимости от требований политического момента. Все эти изменения рельефно очерчиваются на примере идеала советской женщины и конструирования женственности в литературной репрезентативности этого времени. Революционный вихрь 1917 года не прошел мимо "женского вопроса" — женщины стали активными участницами исторических событий, многие из них и лидерами, выходившими на первый план общественной жизни. Зачастую эти пламенные революционерки вынуждены были, так или иначе, разрешать сложившееся в силу традиции серьезное противоречие между личной жизнью (любовью, семьей, детьми, бытовыми заботами, традиционно связанными с женской долей) и новой общественной деятельностью. «Общественницы» ради самоутверждения предпочитали новое обращение — "товарищ", подчеркивая свое право на равное отношение, на новое положение в обществе. Такое массированное вторжение в публичную жизнь было новым: никогда еще в таком массовом количестве российские женщины не принимали участия в общественно-политической жизни. Сформировался особый тип новой женщины-активистки, ответственного работника. Подобные явления, существовавшее в жизни, не осталось незамеченным литераторами. Учитывая изменения в обществе, они предлагали читателям 20-х — 30-х гг. новый идеал советской женщины, которым стала героиня, рожденная в огне революции и гражданской войны. Это была отважная, энергичная, трудолюбивая, преданная делу революции и линии партии, твердая в своих убеждениях, чаще всего молода, женщина. Советская героиня сначала появилась на страницах разнообразных изданий как боец, медсестра, комиссар в армии. Она не задумывалась о своем личном благополучии («Цемент» Ф. Гладкова, «Любовь Яровая» Б. Тренева, «Сорок первый» Б. Лавренева, «Оптимистическая трагедия» Вс. Вишневского», «Гадюка» А. Толстого др.). Ради дела она оставляла своих детей; мирилась с физическими трудностями, не дрогнув, принимала на себя неравный бой, с верой в построение лучшего мира.

Великая Отечественная война продиктует свой конструкт женственности. В военные годы женственность будет ассоциироваться с мужественностью, выносливостью, неодолимой крепостью и силой. Образы партизанок, медсестер, регулировщиц появятся в изобразительном искусстве (скульптура « Зоя Космодемьянская» М.Г. Манизер, живописная работа «Медсестра» Г. М. Шегаль и др.), а в литературе зазвучит высокий

пафос патриотизма, клятвенность. Образ матери героя, образ идейной женщины, отказавшейся во имя долга перед Родиной и народом от безыдейного мужчины, был устойчив до 80-х годов.

Исповедальная (городская) проза 60-70 годов предлагает новый тип женственности в противовес официально-партийной идеологии, связанной с активной жизненной позицией, женственность, маркируемая индифферентностью к общественной жизни, атрибутирующая лишь лично-внешнюю репрезентативность.

Несмотря на то, что женское литературное творчество имеет в России богатую историческую традицию, связанную с именами Екатерины И, А. Панаевой, Е. Ган, Н. Дуровой, М. Жуковой, А. Буниной, В. Фигнер, А. Мирэ, Л. Зиновьевой-Аннибал, 3. Гиппиус и многими другими, но только в середине 80-90-х гг. XX века в силу целого комплекса политических, социальных, культурологических причин женская проза оформилась в самостоятельное женское течение. Она объединила писательниц разных поколений с разным жизненным опытом, иногда диаметрально противоположных по взглядам и художественным пристрастиям. Совершенно несхожие между собой Л. Петрушевская, Т. Толстая, Л. Ванеева, В. Нарбикова, Н. Садур, Н. Горланова, М. Палей, Е. Тарасова, Н. Габриэлян, Л. Фоменко, И. Полянская, С. Василенко, О. Татаринова, Т. Набатникова создают единое эстетическое пространство, в котором образ женщины во всем многообразии его взаимосвязей с окружающим миром достигает подлинной объемности. Женскую прозу можно охарактеризовать как прозу преодоления, особенно ярко проявляющуюся в литературе конца XX века.

Репрезентация женщины и женственности в российской культуре XX века дает основание прийти к выводу, что женственность на разных этапах развития этого периода претерпевала изменения, конструируясь в зависимости от тех или иных идеологических доминант, инстуализированных чаще всего на государственном уровне и поддерживаемых образовательной системой, искусством, позже СМИ. Смена идеологических установок, нашедшая отражение в советской литературе, все больше превращалась в рупор партии. Однако с течением времени «иссяк авторитет школьной словесности» как социального контролера и проводника влияния власти через литературу в ее нормативном понимании женственности. Роль авторитета взяла на себя массовая культура, которая при всей неоднозначности ее восприятия способствовала размытости социополовых границ. Идеальный советский человек полностью отождествляет себя с советским обществом и существующим политическим режимом, всегда рассматривает общественные интересы как несравнимо более важные, чем интересы личные, что в неменьшей степени касалось и женщин. Это явление имеет место как в жизни, так и в литературе, чему свидетельство русская культура XX века, являющая собой сцену тендерной репрезентации.

Журналистика, находясь в тесной связи с литературой, воспроизводит женские образы, тиражируя их, превращая в клише: тургеневские девушки, блоковские незнакомки, душечки, попрыгуньи и т. д. СМИ, с одной стороны, отражают реальную картину жизни, с другой -в определенной степени навязывают новые роли и/или закрепляют старые стереотипы. «СМИ выступают своего рода лабораторией по проверке на прочность старых представлений и выработке новых стереотипов», - по мнению одной из исследовательниц. Технология построения тендера через кинематограф, литературу и особенно посредством рекламы, даже в конце XX века устойчива и стереотипна: мужчина представлен в качестве босса, компетентноно специалиста, женщине отводится обслуживающая роль экзальтированной женщины.

Несмотря на то, что женское литературное творчество имеет в России богатую историческую традицию, имена большинства из них в истории литературы замалчивались. Вместе с тем и сами писательницы, за исключением некоторых неудавшихся опытов, не стремились к каким-либо формам творческих объединений и формированию восприятия женской литературы как явления эстетически целостного. Только в середине 80-х гг. XX века в силу целого ряда политических, социальных и культурологических причин женская проза оформилась в самостоятельное литературное течение, начала заявлять о себе и отстаивать себя именно в таком качестве, объединив писательниц разных поколений с разным жизненным опытом, иногда с диаметрально противоположными взглядами и художественными пристрастиями.

Воспроизводя картину репрезентации женщины и женственности в российской литературе начала XX века, особенно первых лет становления советского общества очевидна бинарность женских образов: высоконравственные, соответствующие официальной идеологии советского государства и безнравственные - не соответствующие этому идеалу.

Послереволюционный период на институционально-государственном уровне отличающийся в целом однонаправленностью литературы, предназначение которой виделось в прославлении нового зарождающегося советского государства. Имея в своем арсенале обозначенные советской идеологией ориентиры, идеал женственности строился в русле этих установок. Образ матери-хозяйки, чадолюбки, хранительницы домашнего очага утрачивает свою актуальность. Женственность этого периода не манифестируется с подобными «ветхозаветными» атрибутами в литературе в период становления социалистического российского общества.

Советская художественная литература, издававшаяся массовыми тиражами, оказывала более серьезное влияние на общественное сознание и формирование идеологических конструкций. В литературе первых лет становления советского государства с предельным пафосом представлен политический идеал женщины-революционерки, борца за светлое

будущее. Жертвенность во имя высокой идеи построения будущего - одно из неотъемлемых атрибутов женственности.

Новые героини советской литературы преимущественно асексуальны, лишены серьезных внутренних конфликтов и не видят в традиционных брачных отношениях никаких препятствий к своей независимости. Женственность в привычном понимании - отсутствует. Женщина ассоциируется с неким безликим существом, лишенным пола и возраста. В военные годы женственности атрибутируются такие качества, как с мужественность, выносливость, неодолимая крепость и сила, что находит отражение в литературе.

Низкая литературно-творческая репрезентативность женщины в советский период была связана с рядом факторов, в числе которых: субъективно обусловленное предубеждение к способности женщин писать; непризнание написанного женщиной; умаление значимости произведений как безынтересных и не представляющих особенной ценности; отнесение их творчества к второсортным видам и жанрам; отсутствие женской художественно-творческой традиции.

В настоящее время накоплен достаточно богатый багаж научных и художественных концепций, центром которых является женщина. Однако в доминирующих случаях она становится темой или объектом любых дискурсов: романтических, реалистических, постмодернистских и пр. В научной литературе женщина присутствовала в первую очередь как объект творческого исследования, по сути дела становясь объектом мифологизации и манипулирования. Новая женская литература, появившаяся в России в конце 90-х годов, во многом является новаторской, своеобразная позиция преодоления, создавая, свою, «иную» женственность. «Именно женщина не побоялась быть кощунственной, переплавить в одно истерию, эротику, религиозный экстаз, потребность веры, не побоялась обнажать не духовно-психологические бездны, а инстинктивно-подсознательные влечения, в которых смешаны самые низменные и самые высокие побуждения. То, что они сделали все вместе, безусловно, расшатывало казавшиеся незыблемыми устои, открывало "шлюзы" тому мощному потоку личностного, индивидуального, обнаженно-раскованного восприятия мира, на которое осмелился в искусстве только XX век», - отмечает гендеролог Т. Михайлова20.

С конца XX века она стала нередко репрезентироваться как мифологизированный субъект творчества, что переносилось на восприятие ее как писательницы. Устойчиво патриархатное отношение к женщинам-писательницам уходит корнями в культурно-идеологическое моделирование этого отношения. Выступая как говорящий субъект творчества и осознанно опираясь на тендерный опыт, женщина-писательница, с одной стороны, нарушает свой социомифологизированный

® Михайлова M В Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века//Преображение (Русский феминистский журнал) 1996 №4 С 150-158

образ, с другой - воспроизводит окружающий мир, оперируя своим собственным видением его, становясь объектом ее конструирования и мифологизации. В социокультурной ситуации XX века нарушены четкие границы между полами, проанализированные стратегии реальной действительности и ее литературно-художественное выражение свидетельствуют о преодолении оппозиции мужское/женское, что наиболее очевидно в творчестве отечественных писательниц. Осознание новых гендерных ориентаций в современной культуре связано с существенным расширением приватного пространства женщины, с активизацией ее социальных практик и, в конечном итоге, с изменением ее социальных и гендерных статусов, поведенческих и мотивационных стереотипов, что отражается в литературе, где женщина представлена не только как объект, но и активно действующий агент.

В женской литературе в постсоветском контексте женщина нередко самопрезентируется как жертва. Признание себя как жертвы обнаруживается не только в мемуарной литературе или в воспоминаниях о периоде репрессий (Л. Гинзбург, 3. Федорова, Л. Чуковская и др.), но и в автобиографической художественной прозе более позднего времени (Н. Медведева, М. Арбатова).

Перспективной стратегией XX века можно считать рост числа женщин-предпринимателей", что находит отражение и в образно-художественном преломлении, например, в многочисленных российских телесериалах, нередко созданных на основе литературного произведения, являясь в определенной степени вторичной художественной интерпретацией. На рубеже ХХ-ХХ1 веков востребованы умные, активные, амбициозные женщины, сформировался тип так называемой «Золушки», которые при благоприятных условиях превращаются в преуспевающих женщин.

Помещая женщину в центр бытийного и бытового производства женской прозы, писательницы создают современный «образ себя», который воспроизводится не через «идеал себя», а через отрицание себя. Однако при более длительном рассмотрении выявляется, что лейтмотив самоотрицания женской прозы связан с тотальным неприятием ею образа женщины, взятом в традиционных интерпретационных конструктах. Понимание Дома — как хрупкого и замкнутого пространства своего внутреннего мира, который требует защиты от равнодушия и притязательных посягательств окружающих, прочитывается в произведениях многих авторов.

Женская литература отличается самодостаточностью, исповедальностью, непредвзятостью, в которой выражено личное авторское начало, и, вместе с тем, предполагающее в определенной степени вымыслы. Гендеролог Н.М. Габриэлян, подчеркивает, что «женская проза обладает огромным творческим потенциалом, что будущее ее — не в мимикрии и не в бунте, а в преодолении своей завороженности "ницшевской плеткой", в освобождении от отрицательной зависимости. Не

агрессия против мужчины, но обнаружение собственных глубин, сосредоточение на своем внутреннем космосе, а не на внешнем раздражителе. Возможно, пройдя через определенную духовную аскезу, женское творчество вскроет в себе ту самую андрогинную природу, которая есть не что иное, как проявление мирового всеединства, и побудит к тому же самому и мужское творчество. И надо сказать, что эта тенденция, этот "третий путь" уже просматривается у некоторых авторов.

Формальными показателями литературного женского опыта в постсоветской литературе можно считать: повествование чаще всего от женского лица, «генеалогия женщин», по терминологии Люси Иригарэ; преобладание семейных отношений в повествованиях по сравнению с другими сферами бытия, женская субъективация определяется не структурой государства, с его социальными сатусами, а структурой семьи. Ведущая маркированность женственности определяется в первую очередь с позиции женщины-матери, дочери, подруги, сестры; отношения с противоположным полом рассматриваются с точки зрения инакости, «другости»; в противоположность мужской литературной традицией женственность не рассматривается лишь как символика телесного, биологического, физиологического. То есть повествование ведется или с точки зрения «Я сама», или «я не та, за кого вы меня принимаете». Первое артикулирует женщину-труженицу, счастливую мать, второе - ее слабость, беспомощность, нередкое обращение к вранью, изворотливости, а также внешняя самодостаточность, сила и внутренняя неустроенность и беспомощность, то есть метание между избытком и нехваткой. Ирония как одно из немногих художественных средств помогает писательницам выявить и актуализировать культурно значимую проблему.

Литературу нозднесоветского периода можно рассматривать как «историю женской травмы в России» (И. Жеребкина). Литература постсоветского периода, презентируемая женщинами, значительно отличается от классической отечественной литературы, прежде всего тематикой, актуализацией приватной сферы; тематической репрезентативностью по законам женского мироощущения, мировосприятия; художественными средствами, в частности особенностями языка.

По особенностям авторского мировоззрения современная женская проза складывающаяся как "иное" по отношению к маскулинной общественной и эстетической идеологии, активно доминирует в мировой и русской классической литературе. Многие произведения по форме жестки и «закапсулированы», не допускают ни сочувствия, ни жалости, только выражают позицию, которая может быть выражена в формуле Е. Кагоганской «... думайте обо мне все, что хотите». «Образ себя», современной женщины, создаваемый и многогранно воспроизводимый не через «идеал себя», а через отрицание себя, самоотрицание женской прозы связано с тотальным неприятием ею образа женщины, взятом в традиционных интерпретационных конструктах, таких, как тургеневская

девушка, Сонечка Мармеладова, красная косынка, синий чулок. Окружающий и враждебный по характеру женщины мир преломляется в женской прозе в субъективизме ее взглядов и предстает искажением универсальных норм, где идеал себя практически отсутствует, где женские образы предстают словно вывернутыми наружу изнанкой с обнажившейся внутренней сутью. В литературе конца XX века появляются типы женщин, судьбы которых можно причислить к так называемому «потерянному поколению», не востребованных жизнью, не готовых к борьбе за свое полноценное существование, лишенных всякой активности, интереса к жизни. Репрезентация женственности последних десятилетий в литературном творчестве, по мнению Т. Ровенской, это она из форм отчаяния. «Отчаянье - вот скрытое лицо современной женской прозы», -пишет исследовательница21, связывая с вековой и ветхой подкладкой из неясных страхов, сомнений, неизвестности.

В заключении подводятся итоги и формулируются основные выводы диссертационного исследования.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. Кардапольцева В. Н. Типы репрезентации женственности как отражение социокультурного конструирования // Ломоносовские чтения (МГУ им. Ломоносова): Сборник статей. Вып. 8. - МАКС Пресс, 2005. - 0,4 п.л.

2. Воронкова Л.П., Кардапольцева В. Н. Тендерные стереотипы в процессе оценки интеллектуальных способностей женщин» // «Вестник МГУ». Серия' Философия. 2005. № 1. (8). - М,- МГУ. -1,1 п.л.

3. Кардапольцева В. Н. Концепт «вины» в русле личностного аспекта российского межкультурного пространства // Личность в межкультурном пространстве. Материалы Всероссийской научной конференции. - М.: РУДН. - 0,7 п.л.

4. Кардапольцева В. Н. Женственность как социокультурный конструкт (социологический и литературоведческий аспекты) // Вестник РУДН. Серия: Социология. 2005, № 1(8). - М.: РУДН. - 1.0 п. л.

5. Кардапольцева В. Н. Женщина и женственность в русской культуре М.. МГУ им. М.В. Ломоносова; Екатеринбург, УГГУ. - 25,5 - п.л.

6. Кардапольцева В. Н. Тендерные аспекты власти и управления // Человек Культура. Управление. Сборник научных статей. - Екатеринбург: Издательство уральской горно-геологической академии, 2004. - 1,0 п.л.

7. Кардапольцева В. Н. «У политики «женское лицо»? // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт эмпирического исследования. // Сборник статей 7-ой Международной конференция -Екатеринбург, 2004. - 0,4 п.л.

8. «Жить тысячью жизнью...» как исток становления личности (на материале рассказов Д Н. Мамина-Сибиряка) // Социокультурные основы национального компонента образования Свердловской области. Материалы научно-практической конференции 19 апреля 2004 г. - Екатеринбург, 2004. - 0,5 п.л

9. Кардапольцева В. Н. «Философское» отношение к женщине в рассказах Д.Н. Мамина-Сибиряка // Творчество Д.Н. Мамина-Сибиряка в контексте русской

21 Ровенская Т. Феномен женщины говорящей. Проблема идентификации женской прозы 80- 90-х гт

литературы. Материалы научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня рождения Д.Н. Мамина-Сибиряка 4-5 ноября 2003 г. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 2003. - 1,0 п.л.

10. Кардапольцева В. Н. Тендер: очередной неологизм или необходимый аспект современного педагогического процесса // XXI век: Россия и Запад в писках духовности // Сборник материалов Международной научно-практической конференции 9-11 апрель 2003 г. - Пенза, 2003. - 0,7 п.л.

11. Кардапольцева В. Н. Лексические средства как средства представления картины мира уральцев // Культурологический подход в образовании. Материалы Ш Всероссийской научно-практической конференция 1 марта 2003 г. - Екатеринбург, 2000. - 0,5 п.л.

12. Кардапольцева В. Н. У политики «женское лицо»? // Политическая культура и политические процессы в современном мире: методология, опыт, эмпирические исследования // Сборник статей 7-ой Международной конференции. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 2000. - 0,6 п.л.

13. Кардапольцева В. Н. Тендер и проблемы профессионально-педагогического образования // Проблемы развития профессионально-педагогического потенциала учреждений начального профессионального образования. Материалы научно-практической конференции 23-24 января 2003 г. - Екатеринбург: Институт развития регионального образования, 2003. - 0,7 п.л.

14. Кардапольцева В. Н. Женщина и женское в мире культуре // Человек в мире культуры. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 25 апреля 2003 г. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного педагогического университета, 2003. - 0,5 п.л.

15. Кардапольцева В. Н. Очерки по рассказам Д.Н. Мамина-Сибиряка. -Екатеринбург: Институт развития регионального образования, 2002. - 5.5 п.л.

16. Кардапольцева В. Н. Некоторые аспекты гендерных подходов в образовании // Россия- истоки и пути духовного обновления. Материалы Всероссийской научной конференции. - М.: 2001. - 0,3 п.л.

17. Кардапольцева В. Н. Отображение жизни и судьбы женщины в «Уральских рассказах Д.Н. Мамина-Сибиряка // Художественное, научно-публицистическое и педагогическое наследие Д.Н. Мамина-Сибиряка в современном мире. Материалы регион научной конференции. - Нижний -Тагил: Издательство нижнетагильского государственного педагогического института, 2002. - 0,3 п.л.

18. Кардапольцева В. Н. Горнозаводской Урал П половины XIX века (по рассказам Д.Н. Мамина-Сибиряка) // История и актуальные проблемы горного образования. Материалы межвузовской научной конференции 24 октября 2002 г. -Екатеринбург: Издательство уральской горно-геологической академии, 2002. - 0,5 п.л.

19 Кардапольцева В. Н. Женщина и женское в русле духовно-нравствснного образования // Духовно-нравственные традиции на рубеже столетий. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Екатеринбург, 2002. - 0,3 п.л.

20. Кардапольцева В. Н. Жизнь по законам любви как тип русской духовности И Русская философии как философия любви. Материалы научной конференции, проведенной Обществом ревнителей русской философии. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 2002. - 0,3 п.л.

21. Кардапольцева В. Н. Дом. Дан приказ ему на Запад, ей - в другую сторону... // Деловые женщины на большом Урале. - 2002, № 1. - 0,6 п.л.

22. Кардапольцева В. Н. Зерна солнца (о творчестве поэтессы Л. Ладейщиховой) // Уральский следопыт. - Екатеринбург, 2002. - № 6.- 0,5 п.л.

23. Кардапольцева В. Н. Тендерная проблематика в школьном обучении // Образование взрослых - ключ к XXI веку. Материалы межрегиональной научно-

практической конференции 11-14 сентября 2001г. - Екатеринбург: Институт развития регионального образования, 2001. - 0,3 пл.

24. Кардапольцева В. Н. Ваше амплуа? Героиня... или мобилизованная историей //Деловые женщины на большом Урале. - Екатеринбург, 2001. №1.- 0,5 п.л.

25. Кардапольцева В Н. Эстетическое образование в зеркале тендерного подхода // Эстетическое образование: проблемы, перспективы, развитие // Материалы Международной научно-практической конференции Том 1. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного педагогического университета, 2001. - 0,3 п.л.

26. Кардапольцева В. Н. О «Пифагорах в юбках» и «академиках в чепцах» // Тендерные исследования в гуманитарных науках: современные подходы. Материалы Международной научной конференции по тендерным исследованиям. - Иваново, 2000

- 0,7 п.л.

27. Кардапольцева В. Н. Женские лики России. - Екатеринбург: Издательство гуманитарного университета, 2000. -11 п.л.

28. Кардапольцева В. Н. «Пифагоры в юбках» и «академики в чепцах» в родном отечестве // Ценности и социальные технологии демократического общества XXI века как цель высшего гуманитарного образования // Духовные ценности в современной культуре и образовании. Доклады Международной научно-практической конференции. Том 2. - Екатеринбург: Издательство гуманитарного университета, 2000

- 0,3 п.л.

29. Русская женщина: ее реализация в жизни и литературе Русский язык и культура (изучение и преподавание) // Материалы Международной научной конференции. - М.: РУДН, 2000. - 0,4 п.л.

30. Кардапольцева В. Н. Несколько вариантов женской самореализации // Женщина в российском обществе, Сборник научных трудов по тендерным исследованиям. - Ярославль, 2000. - №1. - 1,4 п.л.

31. Кардапольцева В. Н. Женщина: хозяйка, героиня, муза... (о стереотипах женского поведения) // Вестник Тамбовского университета, Серия: Гуманитарные науки. Выпуск 4.-Тамбов, 1999. -1,5 пл.

32. Кардапольцева В. Н. Стереотипы женских образов в аспекте рационального и иррационального // Рациональное и иррациональное в современной философии Материалы Всероссийской научно-теоретической конференции. Иваново 19-20 мая 1999 г. - Иваново, Издательство ивановского государственного университета 1999. -0,3 пл.

33. Кардапольцева В. Н. Русские властительницы прошлого // Женщины в политике и управлении: история и современность. Материалы Международной научной конференции по тендерным исследованиям. - Ярославль, 1999. - 0, 3 п.л.

34. Кардапольцева В. Н. Женские лики России: за и против // ХХТ век: будущее России в философском измерении. Философия, антропология и философия культуры Том 3 // Материалы Второго Российского конгресса 7-11 июля 1999 г В 4 тт Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 1999. - 0,3 п.л.

35. Кардапольцева В. Н. Женские интенции России // Творчество и культура. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 16-17 декабря 1997. -Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 1997. - 0,3 п.л.

36. Кардапольцева В. Н. Женщина в русской культуре // Культура XX века-Персоналии и проблемы. Рук. Деп. В ИНИОН. № 52862 от 24.07. 1997. - 1,1 пл.

37. Кардапольцева В. Н. Жизнь и судьба русской женщины XIX века: лингвострановедческий анализ художественного текста в иностранной аудитории // Язык и культура. Материалы юбилейной Международной научно-практической

конференции, посвященной 50-летню преподавания РКИ в университете. - С.Петербург, 1997. - 0,3 п.л.

38. Кардапольцева В. Н. Стереотипы женских образов в культуре // Актуальные проблемы культурологии // Тезисы I и П Всероссийской конференции 22 - 23 апреля 1997 г. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 1997 - 0,3 п.л.

39. Кардапольцева В. Н. Некоторые номинации женского рода под «нелингвистическим микроскопом» // Актуальные проблемы лингвистики. Материалы ежегодной региональной научной конференции 3-4 февраля 1997 г. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 1997. - 0,5 п.л.

40. Кардапольцева В. Н. «Женский голос» в истории культуры // Народы России: Возрождение и взаимодействие культур. Тезисы докладов Международной научно-практической конференции 28-29 июня 1996 г. - Уфа, 1996. - 0,2 п.л.

41. Кардапольцева В. Н. Формальная категория женского рода как выражение неформальных отношений в природе и обществе // Актуальные проблемы лингвистики. Материалы ежегодной региональной научной конференции 5-6 февраля 1996 г. - Екатеринбург, 1996. - 0,2 пл.

42. Кардапольцева В. Н. Глагольные лексические средства - один из путей отображения труда и быта уральской женщины // Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики. Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. -Челябинск, 1996. -0,3 п.л.

43 Кардапольцева В. Н. Уральская женщина прошлого века: жизнь и судьба // Судьба России: Духовные ценности и национальные интересы. Тезисы Второй Всероссийской конференции. Екатеринбург, 21-22 февраля 1996 г. - Екатеринбург, 1996. -0,3 п.л.

44. Кардапольцева В. Н.Духовная красота как нравственная ценность (на примере художественных текстов) // Россия: истоки и пути духовного обновления Материалы Всероссийской научной конференции. Архангельск, 15-17 ноября 1996 г. Архангельск, 1996. -0,3 п.л.

45. Кардапольцева В. Н. Глагольное слово как средство создания художественной картины мира уральской женщины в рассказах Д.Н. Мамина-Сибиряка // Уральская русистика и специальное образование. Тезисы докладов научной сессии памяти Э.В. Кузнецовой 7 февраля 1995. - Екатеринбург: Издательство уральского государственного университета, 1995. - 0,2 п.л.

46. Кардапольцева В. Н. О жизни уральцев конца XIX в, представленной глагольными средствами в тексте художественном произведения // Русская духовная культура Западной Сибири и Урала (проблемы филологии, истории, образования). Сборник научных статей. Том П. - Тюмень: Издательство тюменского госуниверситета, 1995. -1,2 п.л.

47 Глагольные изобразительно-выразительные средства в «Уральских рассказах Д.Н Мамина-Сибиряка // Д.Н. Мамин-Сибиряк - художник- модификации художественных форм в литературном процессе. Сборник научных трудов. -Свердловск- Издательство уральского государственного университета, 1989. - 1.1 п.л.

48. Функционирование глаголов трудовой деятельности в художественном тексте // Содержание и форма в языке и литературе. Рукопись. Деп. В ИНИОН АН СССР, № 36287 от 7.12.1988. -1,3 п.л.

49. Глагольная лексика - одна из форм изобразительно-выразительных средств в художественном тексте // Содержание и форма в языке и литературе. Рукопись. Деп. В ИНИОН All СССР, № 36287 от 24. 04. 1988. -1,2 п.л.

Напечатано с готового оригинал-макета

Издательство ООО "МАКС Пресс" Лицензия ИДЫ 00510 от 01.12.99 г. Подписано к печати 16.05.2005 г. Формат 60x90 1/16. Усл.печл.3,0. Тираж 100 экз. Заказ 297. Тел. 939-3890. Тел./факс 939-3891. 119992, ГСП-2, Москва, Ленинские горы, МГУ им. М.В. Ломоносова, 2-й учебный корпус, 627 к.

и 2 6 з а

РНБ Русский фонд

2006-4 10563

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Кардапольцева, Валентина Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. Механизмы конструирования и репрезентации женственности в отечественной культуре.

1.1. Теоретико-методологические основы исследования женщины, женского, женственности как научная проблема.

1.2. Специфика моделирования женственности в истории русской культуры.

Глава II. Роль литературы в освоении и развитии социокультурного конструкта женственности.

2.1. Литература как пространство социокультурного конструирования.

2.2. Особенности модификации идеала женственности в контексте литературного дискурса.

Глава III. Типология женственности в контексте русской культурной традиции Нового и Новейшего времени.

3.1. Динамика тендерных стереотипов в истории отечественной культуры.

3.2. Дискурсивные основания типологии женственности в русской литературе.

Глава IV. Особенности репрезентации женщины, женского, женственности в российской культуре XX века.

4.1. Репрезентация женственности в условиях гетерогенности отечественной культуры XX века.

4.2. Судьбы женщины и особенности женственности в литературной репрезентации XX века.

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Кардапольцева, Валентина Николаевна

Актуальность темы исследования. В последние десятилетия российская культура столкнулась с необходимостью всестороннего осмысления последствий модернизационных воздействий и инокультурных влияний. Резкое усиление социокультурной дифференциации, кризис идентичности, состояние транзитивности выдвинули на первый план проблемы, требующие глубокого анализа механизмов конструирования и репрезентации базовых идентификационных параметров, присущих различным социокультурным группам и стратам современного российского общества. Осммеление этих процессов дает основание полагать, что для объективного изучения современного состояния российской культуры первостепенное значение имеет рассмотрение динамики тендерных стереотипов, во многом Ш определяющих мотивационные и поведенческие установки современных россиян. Актуальность их выявления и анализа тем больше, чем меньше они осознаются и чаще ремифологизируются, становясь объектом манипуляционных воздействий со стороны самых различных политических сил.

Изучения женского миропонимания, женского опыта проживания и переживания жизни позволяет заглянуть в глубину отечественной культурной истории, увидеть систему корреляционных связей и соотношений женского и мужского социокультурного и экзистенциального опытов и проследить, в какой мере характер этого взаимодействия формировал систему культурных установок и нормативных ожиданий. Рассмотрение особенностей конструирования и репрезентации женственности в отечественной культуре дает возможность объективно и всесторонне оценить скрытые тендерные напряжения и выработать превентивные меры для изменения существующей системы социополовой дифференциации, порождающей скрытую тендерную дискриминацию в различных сферах жизнедеятельности.

Научная проблема исследования. В современной культурологии и истории культуры накоплены существенные знания, связанные с отдельными аспектами проблематики социокультурной репрезентации пола. Однако многими зарубежными и отечественными авторами отмечалась устоявшаяся традиция рассмотрения в качестве объекта исследования мужчины как нормы, синонима «человеческого»1. В данном контексте основное внимание было сосредоточено на выявлении границ и механизмов социополовой идентификации при доминировании мужской модели самореализации в обществе. Вопросы женского и женственного осознавались в качестве вторичных, производных. Между тем, моделирование социокультурных стереотипов женственности в концептуально-теоретическом плане позволяет описывать соотношение макро- и микропроцессов, отражающих гетерогенность и противоречивое системное единство русской культуры. В этом плане изучение механизмов конструирования концепта женственности и форм его репрезентации дает

1 См.: Брандт Г. Какого пола был человек, природой которого занималась европейская философия.? М., 1988. возможность проследить динамические изменения в процессе исторического изменения русской культуры как в синхронном, так и диахронном аспектах. Научная проблема исследования тесно связана с необходимостью существенно расширить на методологическом и аналитическом уровнях возможности изучения специфики современных процессов социополовой самоидентификации. Здесь особое значение имеет развитие трех базовых концепций: теории тендерной системы, теории тендерной репрезентации, теории тендерной стратификации.

В дополнительном анализе и конкретизации нуждаются методологические и мировоззренческие основания изучения практик укорененности женщины социум и социокультурные контексты различного типа, исторические формы репрезентации женственности и способы их объективации и актуализации, а также специфические особенности конструирования половой идентичности в процессе историко-культурной эволюции российского общества.

Большое значение также имеет изучение социальных и экономических детерминаций концепта женственности.

Кроме того, рассмотрение особенностей тендерной спецификации в контексте российской культуры требует учета нового поворота в современном гуманитарном знании, который выражается в стремлении обратиться к природе человека во всей его многоликости.

Степень научной разработанности проблемы.

При очевидной актуальности исследуемой проблемы и достаточно высокой проработанности ее отдельных аспектов, она, тем не менее, в концептуальном плане остается мало изученной. Исследования, специально посвященные моделированию социокультурного конструкта женственности в единстве социокультурного и литературоведческого анализа в русле динамики отечественной культуры, отсутствуют. Ситуация осложняется таким состоянием теорий, анализирующих проблемы т тендерной спецификации, которое каждый раз заставляет возвращаться к определению самого понятия женственности и преодолевать отсутствие единства в научном сообществе женственности по самим основам тендерного моделирования и репрезентации.

Кроме того, в рамках отечественной культурологической традиции тендерный анализ стал развиваться сравнительно недавно - с 90-х годов XX века. В зарубежном культурно-антропологическом контексте первые серьезные работы, посвященные социокультурному концепту женственности, появились в 70-е годы XX века2. Одним из первых исследований, посвященных рассмотрению женственности как социально сконструированной категории, стала статья Г. Рубин «Обмен женщинами». Вслед за К. Леви-Строссом она рассматривает процесс конструирования и репрезентации женственности в контексте традиционного обмена подарками, важного для установления социокультурных связей как Ш внешнего, так и внутреннего характера. В этом плане женщина обретает свое место в обществе как «специфический дар». В случае, если женственность становится предметом сделки, ее, по мнению автора, целесообразно рассматривать как основание («способ») транслирования и закрепления родственных связей, но не как основание установления равноправных партнерских отношений социокультурного значения. Изменение, или преодоление традиционной тендерной ассиметрии, согласно Г. Рубин, требует глобальной деконструкции, более глубинной и сокрушительной, чем уничтожение классов.

2 Women, Culture and Sociely. Rosaldo M. and Lamphere L (ed.) Stanford University Press, 1974. времени пространства мысли, а мужчины, как часть культуры, живут в истории,. воплощают в себе «человеческое»3. Критика данной позиции, последовательно осуществляемая на основе сравнительных культурно-исторических исследований, проведенных американскими культурными антропологами в 80-х годах XX века в Австралии, Азии, Африке, Северной Америке и Европе, дала возможность выдвинуть и обосновать совершенно другой подход. Согласно этому подходу дихотомические пары «природа -культура: женское - мужское» не являются универсальными для процессов гендерной спецификации, а сами концепты природы, культуры и пола -суть социальной конструкции, зародившиеся (применительно к европейской культурной традиции) еще в эпоху Просвещения. Осознание и научное подтверждение этого вывода дало возможность начать рассмотрение проблем соотношения пола и власти, гендерной ассиметрии и тендерного неравенства, тендерных транзитов и тендерного манипулирования.

3 Ortner Sh. Is Female to Mall as Natur Is to Culture? // Women, Culture and Sociely. SUP. 1974. P. 192.

4 Huber J. Comparative GenderStratification // Hand-hook of Sociology of Cender/ N-Y., 1999. и престижем. Эти модели, однажды закрепленные в социуме на уровне символических кодов, в последующем остаются неизменными, с трудом поддаваясь лишь некоторой социокультурной трансформации и коррекции.

Позиция Дж. Хубер также оказалась уязвимой с научной точки зрения. Во-первых, путь эволюционных типов культур, выделяемой теоретиком, предполагают принятие идеи о последовательной исторической смене формации, которая в настоящее время подвергается массированной и справедливой критике. Во-вторых, кросс-культурные сравнения статуса женщины требуют существенной корректировки, так как предполагают наложение западной системы культурных координат на общество, построенные на абсолютно иных принципах и поддающихся описанию в терминах западной науки. Осознание этих трудностей обусловило особое внимание к эпистемологической стороне тендерных исследований. Однако, в отечественных Women s studies чаще всего данные проблемы не осознаются или сознательно игнорируются, что приводит к некритическому, механическому применению методологии и понятийного аппарата тендерных программ. Это не может не приводить к соответствующим результатам и существенным итоговым погрешностям в объяснении особенностей тендерного конструирования и репрезентации в различных социокультурных контекстах. Именно поэтому специфика тендерного моделирования и стратификации, характерная для российского социума в его исторической перспективе почти не осмыслена в современной российской науке.

Первая группа источников развивает социологический подход к тендеру. Для них характерен определенный традиционализм и четкое позиционирование по отношению к известным теоретикометодологическим школам и направлениям, в рамках которых их авторы конструируют свои интерпретационные модели. Тем не менее, источникам этой группы присущ определенный инновационный потенциал, обогащающий научные гипотезы и теории. Можно согласиться с утверждением, что в России в последние годы тендерная проблема наиболее интенсивно осваивается и продвигается именно в рамках социологии. Здесь следует упомнить работы И. Жеребкиной, Е. Здравомысловой, И. Калабихиной, Е. Молевич, 3. Саралиевой, Г. Силасте, А. Темкиной, О. Хасбулатовой и многих других. Их внимание сосредоточено главным образом на положении женщины в русле конструирования тендера. Свои теоретические построения они ведут с учетом феминной и маскулинной представленности в сферах труда и занятости, семьи и быта, в рамках социальной и профессиональной реализации в контексте городской и сельской среды. Следует особо подчеркнуть, что труды этих исследователей являются теоретико-методологической рефлексией тендерных российских процессов в контексте западно-европейского опыта.

Глубокие исследования в области отечественной философии XI -XX веков, связанных с феноменом «женственности», проводит О. Рябов. Интересные и основательные выводы о соотношении мужского и женского в процессе исторического развития общества представляет в своих работах историк Н. Пушкарева - ведущий российский специалист-гендеролог, автор многочисленных исследований по истории тендерных социокультурных проблем пола. В ее многочисленных публикациях прослеживается процесс идентификации женщины на разных этапах становления российского общества, вскрываются причины восприятия женщины как «безмолствующего существа». Положению женщины в древнем мире от неолитической революции до утверждения христианства, посвящены исследования Е. Вардиман. Опыт тендерного исследования на примере первобытного общества предлагает Л.М. Управителева. Историю женщины в русле этнокультурной перспективы предпринимает С.Г. Фатыхов, анализируя обряды, легенды, обычаи и ритуалы, связанные с «прекрасной половиной человечества с древности до наших дней»5. Изучение тендерной ассиметрии в области образования осуществлено в работах Г. Силасте, Е. Ярской-Смирновой, О. Шныровой и др. В последнее время появились работы, исследующие специфику тендерной идентичности в конфессиональных средах. «Женщины и спасение мира» П. Евдокимова (1999), «Женщина-христианка» (по изданию А. Надеждина «Права женщины в христианстве») (2000), «Православная антропология НЕВЕСТЫ-ЖЕНЫ: «О, Женщина! Велика вера твоя» (2000), «Путеводитель для женщин» ислама (2000) и т.п.

Образ женщины в российском кинематографе с позиции тендерного подхода рассматривают А. Альчук, Н. Ажгихина, Е. Стишова, М. Туровская, которые ведут поиски тендерных асимметрий в средствах массовой информации, представляя интересные материалы, связанные с публикациями материалов о женщине и женственности в разных журнальных изданиях и других СМИ.

5 Фатыхов С.Г. История женщины: Этнокультурная перспектива и краткий анализ фактов, обрядов, легенд, обычаев и ритуалов. Екатеринбург, 2000. С. 4.

К. Хорни, Г. Юнг. Особое место в исследовании психологических аспектов философии пола занимает австрийский ученый и писатель О. Вейниегер, впервые пытавшийся работать с «типами женского» как проявления психологических расстройств.

Психологическая детерминанта ярко выражена в четвертой группе работ, теснейшим образом связанных с литературоведением. Тендерные исследования в литературоведении методологически менее всего разработаны как в зарубежном, так и в отечественном науковедении. Гендерная парадигма, зафиксированная в художественном тексте, есть одновременно и конструкт и целостная система, определяющая степень значимости личности в общественной жизни. Современные социокультурные исследования пола в литературоведении исходят из феминистской традиции («феминистского литературоведения»), сочетающей разные методологии (психоаналитические, социологические, историографические), внутри которых два важнейших направления: англоамериканское и французское. Последнее исходит из психоаналитических теорий Фрейда и Лакана, из идей постструктурализма, в частности работ Деррида и Барта, и ориентируется на исследование дискурса, репрезентации и конструктивности тендерного субъекта. Англоамериканское направление ориентируется в основном на историю и взаимоотношение текстов с внетекстуальным миром.

Об усилении интереса к тендерным исследованиям в области литературоведения в связи с исчезновением запретов и идеологических догм в 90-е годы XX века свидетельствуют работы С. Айвазовой, А. Альчук, Е. Габриэлян, JI. Геллер, Е. Жеребкиной, Т. Мелешко, Т. Михайловой, С. Охотниковой, К. Парнель, Г. Пономаревой, Т. Ровенской, И. Савкиной, Е. Трофимовой, М. Черняк, Е. Ярской-Смирновой и многих других.

Хотя темы, поднятые в литературе, связанные с женскими проблемами, озвучивались в России достаточно давно, с конца XVIII века (Е. Ган, М. Жукова, Марко Вовчок, В. Микулич, О. Шапир, особенно активно в русле культуры Серебряного века), однако женская литература последних десятилетий в большей степени обогатила социокультурные поиски, связанные с основаниями тендерной спецификации. Тендерные исследования в литературоведении открыли новую страницу в раскрытии глубинных истоков женственности, в частности ее творческого потенциала. Они позволяют по-иному взглянуть на хорошо известные факты или произведения, интерпретировать их с учетом тендерной дифференциации, выявить субтексты социальной реальности, отражающие символы женского опыта, а также деконструировать незыблемые, казалось бы, категории. Теория социального конструирования пола является в настоящее время достаточно продуктивной как в зарубежной, так и отечественной эпистемологии, хотя вызывает некоторый неоправданный скепсис со стороны многих ученых.

С нашей точки зрения, тендерные исследования в литературоведении стали значительным шагом в изучении социального соотношения полов и позволили обнаружить основные доминанты в презентации женщины и женственности в ходе российской истории в том числе, значительно расширив диапазон изучения женщины и женственности, представив их не изолированно, а в русле самых разнообразных аспектов: философском, идеологическом, политическом, художественно-эстетическом, нравственно-этическом и т. д. Тем не менее, вопреки существующим обоснованиям важности тендерных исследований в гуманитарных науках, они еще пока не нашли широкого применения в отечественном научном дискурсе, поэтому данная проблема остается актуальной и требует своего осмысления как весьма перспективная область научного поиска. Это обстоятельство определило проблемное поле настоящего исследования, его смысл и содержание.

Значительный теоретико-методологический вклад в развитие философско-культурных и культурно-антропологических исследований, изучение специфики российской культуры внесли современные отечественные ученые: Г.А. Аванесова. С.С. Аверинцев, Л.П. Воронкова. Г.Д. Гачев, Б.С. Ерасов, Г.И.Зверева, М.С. Каган, А.С. Кармин, И.В. Кондаков, В.М. Межуев, Ф.И. Минюшев, А.А. Оганов, А.С. Панарин, В.А. Тишков, Г.М. Пономарева, А.Я. Флиер и др.

Объект и предмет исследования.

Целью исследования является культурологический анализ тендерной дифференциации, институализированный в рамках социокультурных контекстов российской цивилизации Нового и Новейшего времени, а также обнаружение специфики социокультурного манифестирования женственности в динамике российских культурных и социальных трансформаций в процессе литературно-художественной объективации.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

- выявить комплекс причин, обусловивших транзит тендерных исследований в российский культурологический дискурс;

- обосновать определение женственности как социокультурного конструкта;

- проследить особенности формирования гендерной спецификации и презентации женского и женственности в контексте отечественной культуры;

- выявить влияние гендерной спецификации на конструирование типов женственности, характерных для русской культуры, проследить особенности их репрезентации в литературных текстах Нового и Новейшего времени;

Рабочая гипотеза:

3. При достаточно ощутимой вестернизации российской культуры, что не могло не оказать влияние на конструирование и репрезентацию женственности, в отечественной культуре сохраняются определенные доминанты носящие архетипическую составляющую женственности как некого идеального конструкта, с числе которых терпимость, забота, жертвенность, сострадательность, героико-драматические интенции.

6. Значительные трансформации социокультурного конструкта женственности обусловлены вхождением женщины в литературу, благодаря чему она по-новому (по-иному, по-своему) конструирует и репрезентирует свою женственность. В этом процессе огромное значение приобретают особенности отечественного литературного дискурса художественно- литературные традиции, которые всегда имели идеолого-декларативную и морально-нормативную направленность.

Методологическая основа исследования.

Методологической основой исследования выступают фундаментальные положения, выработанные мировой и отечественной философской и культурологической мыслью применительно к исследованию социокультурных процессов и тендерных стратификаций. Методология работы основана на тендерных исследованиях как определенном гуманитарном научном подходе. Основной упор был сделан на идеях, получивших обоснование в работах С. Айвазовой, О. Ворониной, И. Жеребкиной, Г. Зверевой, Е. Здравомысловой, Т. Клименковой, М. Либоракиной, Г. Пономаревой, Н. Пушкаревой, О. Рябова, А. Темкиной и др.

Кроме того, существенное значение имело обращение к теоретическим положениям, сложившимся в рамках культурно-исторического подхода к исследованию российской цивилизации. В рамках этого подхода сформировалась значимая концептуально-понятийная основа, позволяющая описывать динамику тендерных стереотипов через призму культурной специфики и духовно-символического комплекса. Особое значение имели как труды классиков культурологии (Дж. Вико, И.Г. Гердера, П. Соркина, Э. Шилза, Н. Элиаса и др.), так и современных авторов А. Гулыги, Г. Гачева, П. Гуревича, А. Гуревича, Г. Зверевой, М. Кагана, А. Оганова, Г. Пономаревой, А. Флиера В. Шуклина и мн. др.

Методологической основой тендерного анализа в литературоведческом контексте, выстаиваемом в диссертации, стали труды французских постструктуралистов Ж. Деррида, Ф. Лакана, Ю. Кристевой, пытавшихся позиционировать женственность в категориях «телесного», «иного», «другого».

Ю. Кристева, синтезировав в своих работах концепцию Лакана и Дерриды и отказавшись от оппозиционности мужского-женского, от утвердившейся в традиционной культуре иерархии в структуре тендерного субъекта, сформулировала теорию двойной детерминированности, в соответствии с которой человек предстает в борьбе двух начал: семиотического и символического. В данном случае речь идет о новейшем типе человеческого сознания и тендерного осознания, который характеризуется фрагментарностью, разорванностью, смятенностью. Понятие тендерного субъекта Ю. Кристева соотносит с концепцией диалогизма, разработанной М.М. Бахтиным. Диалогизм трактуется как механизм презентации и самореализации тендерных конструктов в контексте современной культуры.

Данное исследование опирается на межкультурные подходы, что позволяет выявить и концептуализировать в изучаемом объекте и предмете ряд системообразующих признаков, которые могут быть положены в основу теоретических моделей исследуемых процессов тендерной спецификации в контексте российской культуры.

На защиту выносятся следующие положения:

3. В каждой культуре присутствует тендерное означивание культурной картины мира, дающее толчок для развития тендерной ассиметрии и закрепляющееся на уровне формирования тендерных структур, конструктов и спецификаций, имеющих выраженную историко-культурную привязку. Российская история дает множество примеров с заранее заданным ассиметричным распределением ролей.

4. В сфере культуры женственность позиционируется как «сложный социокультурный процесс, посредством которого формируется тендерная картина мира (социокультурный феномен, представляющий собой упорядоченную и внутренне связанную совокупность существующих в сознании личности и общества социокультурных ориентаций, ценностей, идеалов, стереотипов, в которых находит отражение дифференциация полов) и конструируется различия мужских и женских ролей, их ментальные и эмоциональные характеристики»6.

6. На основе культурологического, социально-практического и литературно-художественного анализа приходим к убеждению, что женственность является не простой производной от биологического пола, а результатом социального и культурного конструирования. Тендерная идентичность конструируется и утверждает себя в самом акте репрезентирования, а не выражает некую изначально заданную внутреннюю сущность. Женственность является порождением различных социальных и культурных институтов: семьи, образовательных учреждений, масс-медиа, права, а также в значительной степени искусства, в том числе литературы, которая в российской культуре играла и играет значительную роль.

6 Нечаева Н. А. Идеал женщины в структуре тендерных картин мира // Тендерные тетради. СПб.,

1999. Вып. 2. С. 5-20.

7. Концепт женственности в контексте европейской культуры традиционно рассматривается как вторичный, несамодостаточный, производный от социокультурных стереотипов маскулинности. Вплоть до Нового времени женщина, женское и женственность не осознаются и не означиваются как культурные артефакты. Патриархатное общество (общество, основанное на культе силы, на господстве мужчины над женщиной, человека над природой, одной нации над другой) разрушает личность человека и его право на развитие. Для патриархатного общества существует устойчивая система "мужских" и женских" ролей, внутри которой осуществляется позиционирование мужественности» и «женственности», профессий, занятий и черт характера. Данная система претерпела существенные деформационные воздействия в период перехода к состоянию постмодерна. Возникновение «гендерного мировоззрения» (термин Лакана) во второй половине XX века дает реальный шанс оценить последствия существования патриархатной культуры, изменить существующую систему социальной дифференциации людей по признаку пола. Женственность не простая производная от биологического пола, но социокультурная конструкция, составной элемент дискурсивных и визуальных репрезентаций, продукт различных общественных и культурных институций.

8. Средствами конструирования женственности становятся средовые факторы, субкультурная детерминация, социальные дифференцирующие параметры, средства массовой информации, политические, идеологические, религиозные установки, стереотипы общественного сознания, общественное мнение. Литературные тексты — свидетельство того, что женственность являет собой своеобразное «наложение» «внешнего мира» социальной реальности и «внутреннего мира» субъективности. Анализ текстов, моделируемых женщинами, свидетельствует об особой стратегии женского повествования, которое отличаются большей субъективностью и компенсаторностью по сравнению с мужскими, что объясняется, прежде всего, тем, что мир женского долгое время воспринимался в культуре как мир частный, приватный, локальный, второстепенный и второсортный. В современном постмодернистском дискурсе можно обнаружить новые способы репрезентации женственности, «новую женственность», для которой характерна «инаковость женского сознания», а также тех средств, при помощи которых эта «инаковость» находит свое выражение в литературе. К особенностям конструирования и репрезентации женственности в современной русской культуре следует отнести чрезвычайно противоречивый характер, присущий данному конструкту и связанный с сохранением выраженного традиционализма и патриархатности при развитии системных модернизационных процессов. Это выражается в столкновении идеалов материнства и социальной реализованности, стереотипов служения, жертвенности и творческой самодостаточности, активности и пассивности. Активная жизненная позиция - необходимый атрибут российской женственности во все времена, однако акцентирование этого свойства связывалось прежде всего с особенностями времени. Постсоветское время рождает новую женственность, связанную с активной жизненной позицией как на уровне приватной сферы, так и на уровне женской политической практики. Свидетельством тому служит возрастающее число женских организаций, женских политических инициатив, хотя и не обеспечивающих пока должного политического влияния на общество и изменение постсоветского патриархатного порядка и культуры в целом. Однако на уровне бытового сознания, а также в женской литературе презентация женственности с позиции чрезмерной активности дается в русле традиционных представлений с неодобрением и некоторым осуждением.

9. Литература играет значительную роль в конструировании женственности. В классической литературе женщина и женственность, как правило, представлена в первую очередь как объект творческого исследования. В отечественной литературе последнего десятилетия женщина репрезентирует себя как творящий субъект, формирующий «новую женственность». Женщина-писательница, с одной стороны, нарушает свой социомифологизированный образ, с другой, воспроизводит окружающий мир, оперируя своим собственным представлением о женственности, новым видением реальности. Новым явлением в литературе, в частности в женской прозе, можно считать создание особого жанра — «исповедального преодоления». На сцене российской культуры второй половины XIX века появляется новый тип женщины, раскрепощенной, эмансипированной, способной к консолидации традиционных социальных ролей и культурных статусов. Тем не менее, в российской культуре продолжает сохраняться социокультурная стереотипизация пола, детерминирующая особенности женственности, закрепляющие за женщиной строго определенные социальные роли и гендерное неравенство в сфере прав, выступающее лишь частным проявлением присущего российскому обществу традиционализма. В современном российском обществе по-прежнему доминантной остается система традиционной гендерной ассиметрии. В русской культуре второй половины XX века женственность рассматривается не как свойство целостного, неразделимого индивида, а как характеристика фрагментированного, разорванного, смятенного, лишенного целостности субъекта новейшего постиндустриального времени, свидетельством чему во многом является символическое пространство литературы. Вестернизированный характер концепта женственности в литературоведении и реальной действительности свидетельствуют о том, что пространство социокультурного конструирования женственности, не обеспечивается объективными условиями существования современной российской культуры. В данном контексте насаждаемый западный идеал женственности вступает в глубинные противоречия с сохраняющимися тендерными стандартами терпимости, заботливости, сострадательности, жертвенности. Можно констатировать, что репрезентация женственности в русской культуре не была монофункциональна, очевидна значительная динамика в сторону усложнения и обогащения ее интенционального наполнения. Социальная роль и влияние женщины в традиционном обществе оценивается как чрезвычайно значимая. Рудименты этой роли и этого типа сохранились в условиях советского модернизированного общества.

11. Современная женственность, воплощающая новые социокультурные доминанты, становится активным, дестабилизирующим фактором, способствующим падению стереотипов "мужского мира" постсоветской эпохи. Осознание новых культурных, экономических, политических и пр. ориентиров в современной культуре связано с существенным расширением приватного пространства женщины, с активизацией ее социальных практик и, в конечном итоге, с изменением ее женственности, социальных статусов, поведенческих и мотивационных стереотипов. В этом плане героическая составляющая конструкта женственности, присущего русской культуре, сохраняется, но претерпевает определенную трансформацию. Процесс конструирования новой российской женственности не завершен и «не может быть завершен в принципе. Его осмысление в дискурсивных практиках феминизма, деконструктивизма, семиотики, психоанализа, в художественных практиках современного кинематографа или концептуального искусства одновременно является как способом его переопределения, так и способом его нового полагания и репрезентации.

Новизна диссертационного исследования.

1. В диссертационном исследовании в концептуальном плане рассматриваются условия, повлиявшие на складывание и объективацию специфических для русской культуры тендерных стереотипов женщины, женского, женственности. Гендерная ассиметрия моделируется на основе многофакторного подхода, что позволило проследить динамику гендерного конструкта женственности в контексте русской культуры Нового и Новейшего времени.

5. На основе моделирования социокультурной и литературоведческой типологии женственности, развития и расширения рамок тендерного подхода на уровне межпредметных связей (культурологии, социологии, филологии, истории, философии) не только выявлены особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре Нового и Новейшего времени, но и предложена проективная модель тендерной женской идентичности в условиях транзитивности.

6. На конкретном историческом и литературно-художественном материале прослежена модель тендерной системы в русской культуре, включающей тендерные роли, тендерные коды, тендерную идентификацию, тендерную ассиметрию и пр.

Практическая значимость исследования

1. Проведенное исследование существенно расширяет представления о динамических характеристиках конструкта женственности как феномена русской культуры. Это открывает реальную перспективу решения многих конфликтогенных проблем, обусловленных тендерной ассиметрией как на уровне микросоциума, так и на уровне макросоциума. Ценностная составляющая социокультурного соотношения полов формирует мотивационную детерминанту поведенческих и мотивационных установок мужчин и женщин с учетом такой важной составляющей, как женственность, во многом способствуя сглаживанию тендерной конфронтации. От нее в конечном итоге будет зависеть будущее семейных отношений и социальных отношений в целом.

2. Теоретические положения, выдвинутые и обоснованные в ходе диссертационного исследования, а также тендерный подход, реализуемый в диссертации, могут быть применены при изучении и разработке общих и частных проблем развития русской культуры. Тендерный анализ позволяет работать на уровне моделирования факторов, лежащих в основе современной динамики российской общества.

3. Поскольку с развитием современных информационных технологий вопрос о женском и женственности быль перенесен в практическую плоскость манипулятивных технологий, теоретический и эмпирический материал, содержащийся в диссертации, может применяться для проведения тендерной экспертизы кино-теле-видио материалов, литературных текстов и рекламной продукции.

4. Материалы диссертации могут быть используемы при разработке базовых и эклективных курсов по теории и истории культуры, культурной антропологии, теории тендерных исследований в высшей школе.

Апробация работы.

Основные результаты диссертационного исследования изложены в монографиях и в публикациях, а также докладывались на международных и республиканских конференциях в Екатеринбурге, С-Петербурге, Москве, Перми, Н.- Тагиле, Челябинске, Архангельске, Пензе, Иваново.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени"

Заключение

Воспроизводство человеческой жизни изо дня в день происходит посредством взаимодействия макросоциального уровня и микроуровней, то есть социально-общественной (социальная сфера, макроструктуры, экономические отношения и факторы) и частной сфер жизнедеятельности человека (проблемы семьи, половой идентификации, сексуальности), что заставляет искать новые способы познания действительности. Понимание того, что социальный пол представляет из себя социальный конструкт, расширяет возможности анализа социального начала в человека.

Личность женщины в течение столетий рассматривалась в основном под пристальным «мужским микроскопом», голос самой женщины как артефакта культуры, вне ее приватной сферы, всерьез не воспринимался. Патриархатное общество (общество, основанное на культе силы, на господстве мужчины над женщиной, человека над природой, одной нации над другой) разрушает личность человека и его право на развитие. Для патриархатного общества существует устойчивая система понятий "мужских" и женских" ролей, «мужественности» и «женственности», профессий, занятий и черт характера. На сцене российской культуры второй половины XIX века появляется новый тип женщины, раскрепощенной, эмансипированной, способной отстоять свое право на собственный голос и собственное слово. Вторая половина XX века ознаменована становлением и развитием тендерных исследований, имеющих междисциплинарный характер, рассматривающих пол не с позиции биологической закрепленности, а с точки зрения социокультурного конструирования пола. Возникновение тендерного мировоззрения дает реальный шанс оценить последствия существования патриархатной культуры, изменить существующую систему социальной дифференциации людей по признаку пола. Большой вклад в развитие тендерной стратификации внесла исследовательница Тереза де Лауретис, которая в своей книге «Технология гендера» отмечала: «Тендер не простая производная от анатомо-биологического пола, но социальная конструкция, репрезентация и скорее составной эффект дискурсивных и визуальных репрезентаций. как продукт различных общественных институций: не только семьи, системы образования, масс-медиа, права, но также - что не менее очевидно - языка, искусства, литературы, кино и научной теории. Иначе говоря, субъект действительно генд(е)рируется в интерактивной вовлеченности в то, что я назвала «технологией тендера»1.

В сфере культуры женственность представляет собой «сложный социокультурный процесс, посредством которого формируется тендерная картина мира (социокультурный феномен, представляющий собой упорядоченную и внутренне связанную совокупность существующих в сознании личности и общества социокультурных ориентаций, ценностей, идеалов, стереотипов, в которых находит отражение дифференциация полов) и конструируются различия мужских и женских ролей, их ментальные и эмоциональные характеристики»2.

Во-первых, индивидуумы рассматриваются в данной концепции в качестве социальных женщин и социальных мужчин, которым приписывается выполнение определенных ролей, понимаемых конкретным обществом как "женственность" или "мужественность". Концепция социального пола определяются социумом (а не биологически детерминируется) и рассматривает, «разгадывает» вопрос о том, в какой степени "назначенные" роли и качества индивидуумов являются "мужественными" и "женственными ".

1 Лауретис де Т. Америиаиский Фрейд // Введение в тендерные исследования. Часть II. - Харьков, СПб, 2001. С. 23-47. 2

Нечаева Н. А. Идеал женщины в структуре тендерных картин мира // Тендерные тетради. Вып. 2. СПб., 1999. С. 5-20.

Во-вторых, концепция социального пола возникла в ответ на попытки найти разрешение социально-экономического противоречия относительно комбинирования индивидуумом производственных и семейных ролей, объяснить механизм данного противоречия и проанализировать степени участия женщин и мужчин в процессе разрешения данного противоречия, обнаружить процесс становления женственности, в равной степени как и мужественности.

В-третьих, восприятие женщины как "социально неполноценной» привело к необходимости конструирования нового типа женственности, поскольку стало очевидным отрицательное воздействие протекционистской социально-демографической политики на положение женщин (женщина, воспринимаемая как "социальный инвалид", требующий защитных мер и всевозможных льгот, не может претендовать на равноправное участие в общественной жизни и заранее воспринимается как менее способный индивидуум; введение различных льгот для женщин, как показала практика, только усложняет ее позиции и усиливает подчиненное положение).

В-четвертых, возникновение тендерных исследований в нашей стране связано с развитием демократизации общества, со стремлением построить такое общество, в котором выполнялись бы условия равноправного развития каждой личности. В основе гендерной концепции лежит принцип создания климата равных прав и возможностей для развития личности женщины или мужчины.

Тендерные отношения - это важнейший компонент культуры, позволяющий достигать «культурных соглашений» на уровне современных мифов и идеологий, во многом опираясь на традиции культурных исследований, привлекая идеи как марксизма, так и «левой политики, обращаясь к опыту прогрессивных политических движений и артикулируя проблемы вне академического мира, способствуя лучшему пониманию отношений власти и неравенства»3.

Социальный пол конструируется социальной практикой. Возникает система норм поведения индивидуумов, предписывающая выполнение определенных половых ролей. Система культурных норм, сложившаяся в обществе, не является неизменным или единственно "нормальным" конструктом. В зависимости от установленных социумом норм и моделей поведения, доминант женственности, женщина может занимать ведущие позиции в общественной иерархии или актуализировать свою деятельность в русле приватной сферы.

В российской культуре продолжают сохраняться жесткие тендерные стереотипы, закрепляющие за каждым полом определенные социальные роли, и тендерное правовое неравенство в сфере прав человека выступает лишь частным проявлением присущего российскому обществу традиционализма. Тендерное неравенство проявляется одновременно в том, как воспринимаются мужчинами и женщинами права работников в связи с семейными обязанностями, когда льготы, предназначенные для обоих родителей, фактически используются только матерями и рассматриваются лишь с позиции женственности. Да и в сознании они оказываются «закрепленными» исключительно за женской частью работников. Общественное мнение о женственности, которое испокон веков формировалось мужчинами, стремившихся подчеркнуть свою исключительность, сказалось и на менталитете самих женщин, осознающих себя как «второй пол». Справедливы слова Жана д'Аламбера - великого французского просветителя: «Истинное равенство граждан состоит в том, чтобы все они одинаково были подчинены законам». В современном российском обществе по-прежнему влиятельными остаются з

Ярская - Смирнова. Е. Истоки и методы тендерных исследований // Одежда для Адама и Евы: Очерки тендерных исследований. Москва - Саратов., 2001. Ч. 1. С. 7- 92. традиционные взгляды на отношение полов как иерархические, женственность в российской культуре воспринимается как второй пол.

Семейная и внесемейная, школьная и внешкольная среда, художественная литература, видео и киноискусство, телепрограммы и другие средства массовой информации, политические, религиозные, идеологические ориентиры, коллективные отношения и общественное мнение - все это оказывает влияние на личное восприятие человеком самого себя как социального мужчины или женщины, на конструирование мужественности и женственности.

Термин "граничность" можно толковать достаточно широко: как внесистемность, маргинальность, периферийность, как вненаходимость. В любом случае данный термин фиксирует кризис "гендерной идентификации", который мы наблюдаем в российском обществе последнего времени. Анормальность появления новой семьи, женской, где мать, дочь и маленький ребенок, неоднократно повторяется в реалиях российской действительности, а также находит отражение на страницах женского психологического сценария.

Современная женственность, воплощающая новые тендерные доминанты и осознающая это, становится активным, дестабилизирующим фактором, способствующим падению стереотипов "мужского мира" постсоветской эпохи. Осознание новых тендерных ориентиров в современной культуре связано с существенным расширением приватного пространства женщины, с активизацией ее социальных практик и, в конечном итоге, с изменением ее социальных и тендерных статусов, поведенческих и мотивационных стереотипов.

Значительную роль в конструировании женственности играет литература. В классической литературе женщина и женственность, как правило, представлены в первую очередь как объект творческого исследования. В отечественной литературе последнего десятилетия женщина репрезентирует себя как говорящий субъект творчества, осознанно опираясь на тендерный опыт, формирует новую женственность. Женщина-писательница, с одной стороны, нарушает свой социомифологизированный образ, с другой - воспроизводит окружающий мир, оперируя своим собственным представлением о женственности, новым видением реальности. Новым явлением в литературе, в частности в женской прозе, можно считать создание особого жанра — исповедального преодоления.

В литературных текстах, написанных мужчинами, во все времена, как правило, наблюдаются «скидки на женственность», как нечто неполноценное, недостаточное.

Анализ текстов, моделируемых женщинами, свидетельствует об особой стратегии повествования женщины, которая чаще всего пишет о повседневной жизни, ее жизнеописания отличаются большей субъективностью по сравнению с мужскими, что объясняется прежде всего тем, что женский мир долгое время воспринимался как мир частный, приватный, локальный.

Социокультурные исследования пола в литературоведении свидетельствуют о том, что литература как пространство социокультурного конструирования женственности фиксирует следующие вехи ее развития: от «бесполой», универсальной по форме, но по существу игнорирующей женщин как субъекта творчества - к «однополой» женской истории (в начале и середине XX века), и от последней - действительно общей тендерной истории, и далее - к обновленной и обобщенной социальной истории, которая стремится расширить свое предметное поле, включив в него все сферы межличностных отношений, как публичную, так и приватную. Литературные тексты - свидетельство того, что женственность являет собой своеобразное «наложение» «внешнего мира» социальной реальности и «внутреннего мира» субъективности.

Женственность второй половины XX века рассматривается не как свойство целостного, неразделимого индивида, а как характеристика фрагментированного, разорванного, смятенного, лишенного целостности субъекта новейшего постиндустриального времени, свидетельством чему во многом является пространство литературы.

Активная жизненная позиция - необходимый атрибут российской женственности во все времена, однако акцентирование этого свойства связывалось прежде всего с особенностями времени. Постсоветское время рождает новую женственность, связанную с активной жизненной позицией как на уровне приватной сферы, так и на уровне женской политической практики. Свидетельством тому служит возрастающее число женских организаций, женских политических инициатив, хотя и не обеспечивающих пока должного политического влияния на политику и изменение постсоветского патриархатного порядка и культуры в целом. Однако на уровне бытового сознания, а также в женской литературе презентация женственности с позиции чрезмерной активности дается в русле традиционных представлений с неодобрением и некоторым осуждением.

На рубеже XX - XXI веков многие отечественные и зарубежные публицисты признают, что формирование и развитие нового женского литературного творчества и зарождение тендерных исследований стали едва ли не самым интересным и динамичным в своем развитии явлением культурной жизни России последних двух десятилетий XX века. Женская литература дала не только целую плеяду новых талантливых писательниц, имена многих из которых уже успели стать хрестоматийными, но и новые жанры (женский детектив, фэнтези, исповедальное преодоление и др.), новые формы творческих объединений.

Материнство есть космическое начало заботы и охраны жизни от грозящих ей опасностей, выращивание жизни детей не только в собственном смысле, но и вечных детей, беспомощных, какими являются большинство людей. Женщина в потенции есть мать не только относительно отдельных существ, но и относительно всей природы, всего мира, падшего и беспомощного в своем падении».4 Эта мысль Н. Бердяева проходит через всю историю русской культуры. Материнство - неизбывное свойство российской женственности на всех этапах ее становления. Однако очевидны трудности в консолидации ролей супруги, матери и высокопрофессионального работника, чему причиной разного рода преграды, создаваемые искусственно, которые зачастую встречает женщина на пути к карьере.

Проблема социокультурного конструкта женственности междисциплинарная по своей сути, на нее замыкаются экономические, социальные, политические интересы различных социальных групп, общественных структур и государственных институтов, где литература является значимым пространством и средством конструирования.

Современное понимание женственности не имеет жестко очерченных границ, носит многоаспектный характер: от патриархально-традиционной презентации, связанной с послушанием, смиренностью, зависимостью, до активно-агрессивной, включающей инициативу, инновационность, гиперактивность, граничащую с агрессивностью. Подобная плюралистичность зависит от ряда факторов: социальных, политических, материально-экономических, региональных, религиозных и многих других.

Тендерные исследования позволили «высветить» женственность в качестве социокультурного конструирования, а не в качестве неизменной

4 Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви. Русский эрос, или Философия любви в России. M., 1991. С. 232-265. биологической закрепленности вопреки существовавшей долгое время точки зрения.

Концептуальной основой работы явилось представление о социальной конструкции женственности как элемента культуры (в смысле «неприроды») и системе социальной стратификации, которая рассматривается в русле тендерных исследований как широкой междисциплинарной парадигмы исследований социальных и культурных реализаций пола биологического.

На материале социально-практическом и литературно-художественном приходим к убеждению, что женственность является не простой производной от биологического пола, а процессом социального и культурного конструирования, что идентичность конструируется и утверждает себя в самом акте представления, а не выражает некую внутреннюю сущность. Женственность является порождением различных социальных институтов: семьи, образовательных учреждений, масс-медиа, права, а также в значительной степени искусства, в том числе литературы, которая в российской культуре играет значительную роль.

Процесс конструирования женственности не завершен и «не может быть завершен в принципе - его осмысление в дискурсивных практиках феминизма, философии, деконструктивизма, семиотики, психоанализа, в художественных практиках современного кинематографа или концептуального искусства одновременно является способом его переопределения и реконструирования»5.

5 Антология гендерной теории. Минск, 2000. С. 348.

Список научной литературыКардапольцева, Валентина Николаевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Аберкромби Н. Социологический словарь: Пер. с англ. / Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. С.; Под ред. С. А. Ерофееева. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997. - 406 с.

2. Абрамова Л. А. Правовое регулирование труда женщин в СССР / Л. А. Абрамова. М., 1950. - 57 с.

3. Адам и Ева: Альманах тендерной истории. СПб.: Алетейя, 2003. -472 с.

4. Ажгихина Н. И. "Железная леди" или Баба Яга? "Женская тема" в современной российской прессе / Н. И. Ажгихина // Материалы Первой Российской летней школы по женским и тендерным исследованиям "Валдай-96" / МЦГИ. М., 1997. - С. 43-46.

5. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей / Ю. Айхенвальд. -М.: Республика, 1994. 591 с.

6. Аксаков С. Т. Собрание сочинений: В 3 т. / С. Т. Аксаков. М.: Худож. лит., 1986. - 531 с.

7. Алёшина Ю. 3. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины / Ю. 3. Алешина, А. С. Волович // Вопросы психологии. 1991. - № 4. - С. 7980.

8. Альчук А. Вступительная статья / А. Альчук // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. - С. xiii-xviii.

9. Американская социологическая мысль. Мертон Р., Мид Дж. Парсонс Т., Шюц А.: Тексты. М.: Междунар. ун-т бизнеса и управления, 1996.-560 с.

10. Андреев Д. Л. Роза мира / Д. Л. Андреев. М.: Иной мир, 1992.575 с.

11. Анисимов Е. В. Женщины на российском престоле / Е. В. Анисимов. СПб.: Норинт, 1998. - 416 с.

12. Антология тендерной теории / Сост., коммент. Е. Гаповой, А. Усмановой. Минск: Пропилеи, 2000. - 384 с.

13. Антология исследования культуры. Т. 1. интерпретация культуры. СПб.: Университ-кая книга, 1997. - 726 с.

14. Антонов А. И. «Круглый стол»: Трудящиеся с семейными обязанностями / А. И. Антонов // Государство и право. 1994. - № 11. - С. 34-38.

15. Аристов В. Советская «матриархатика» и современные тендерные образы. // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. - С. 3-16.

16. Арнаутова . Женщина в «культуре мужчин»: брак, любовь, телесная красота глазами агиографов X века / Арнаутова // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. СПб., 2003. - С. 77-115.

17. Архангельский JI. М. Проблема социальной типологии личности / JI. М. Архангельский. Д.:, 1977. - 132 с.

18. Бабаева Л. В. Женщины России в условиях социального перелома: работа, политика, повседневная жизнь / JI. В. Бабаева. М., 1977. -132 с.

19. Байбурин А. К. Некоторые вопросы этнографического изучения поведения / А. К. Байбурин // Этнические стереотипы поведения. Л., 1985. -С. 7-21.

20. Баразгова Е. С. Американская социология: традиции и современность. (Курс лекций) / Е. С. Баразгова. Екатеринбург; Бишкек: Деловая книга; Одиссей, 1997. - 176 с.

21. Баразгова Е. С. Нетрадиционная социология в России? / Е. С. Баразгова // СОЦИС: социологические исследования. 1997. - № 10. - С. 116-121.

22. Баразгова Е. С. Уильям Томас и Флориан Знанецкий: Методологические ориентации чикагской школы / Е. С. Баразгова // Баразгова Е. С. Американская социология: традиции и современность. (Курс лекций). Екатеринбург; Бишкек, 1997. - С. 50-62.

23. Барт P. S/Z: Пер. с фр. /Р. Барт; Под ред. Г. К. Косикова. 2 изд., испр. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 232 с.

24. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс: Универс, 1994. - 616 с.

25. Батлер Дж. Психика власти: теории субъекции / Дж. Батлер; Пер. Завена Баблояна. Харьков; СПб.: ХЦГИ; Алетейя, 2002. - 168 с.

26. Бахтин М.М. Автор и герой: К философским основам гуманитарных наук. / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.

27. Бахтин М.М. Эпос и роман / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. -304 с.

28. Белый А. Апокалипсис в русской поэзии /А. Белый // Символизм как миропонимание. М., 1994. - С. 46-71.

29. Бергер П. Л. Общество в человеке / П. Л. Бергер // Социологический журнал. 1995. - № 2. - С. 163-180.

30. Бергер П. Приглашение в социологию: Гуманистическая перспектива / П. Бергер. М.: Аспект-пресс, 1996. - 168 с.

31. Бергер П. Социальное конструирование реальности / П. Бергер, Г. Лукман. М.: Academia-Цвнтр: Медиум, 1995. - 323 с.

32. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н. А. Бердяев. М.: Наука, 1990. - 220 с.

33. Бердяев Н. А. Метафизика пола и любви / Н. А. Бердяев // Русский эрос, или Философия любви в России. М., 1991. - С. 232-265.

34. Бердяев Н. А. Мировоззрение Достоевского / Н. А. Бердяев // Русские зарубежные философы. М., 1991. - С. 236-275.

35. Бердяев Н. Судьба России / Н. А. Бердяев // Опыты по психологии войны и национальности. М., 1990. - С. 284-215.

36. Берн Ш. Тендерная психология / Ш. Берн. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. - 320 с.

37. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Люди, которые играют в игры. Психология человеческой судьбы: Пер. с англ. / Э. Берн. СПб.: Лениздат, 1992. - 400 с.

38. Блэйер Ф. Айседора: Портрет женщины и актрисы / Ф. Блэйер; Пер. с англ. Е. Гусевой. Смоленск: Русич, 1997. - 560 с.

39. Боборыкин В. Г. Михаил Булгаков / В. Г. Боборыкин. М.: Просвещение, 1991. - 206 с.

40. Бовуар С. де. Второй пол: В 2 т.: Пер. с фр. / С. де Бовуар СПб.: Алетейя, 1997. - 562 с.

41. Богин И. Вечная женственность / И. Богин. СПб.: Алетейя, 2003.-488 с.

42. Бодар Л. Тень Мао: Роман: Пер. с фр. / Л. Бодар. Смоленск: Русич, 1996. - 464 с.

43. Бона Д. Гала: Муза художников и поэтов: Роман / Д. Бона; Пер. с фр. Н. Н. Цурцилиной. Смоленск: Русич, 1996. - 592 с.

44. Борисов В. А. Об изменении статуса рабочих на предприятии / В. А. Борисов, И. М. Козина // СОЦИС: социологические исследования. 1994. -№ З.-С. 15-22.

45. Боцман Я. Два образа трансценденции в женском русскоязычном романе / Я. Боцман // Тендерные исследования /ХЦГИ. Харьков, 1998. - № 1.-С. 262-267.

46. Бразерс Дж. Что каждая женщина должна знать о мужчинах / Дж. Бразерс. М.: Автор, 1993. - 272 с.

47. Брайдотти Р. Феминизм под любым другим именем: Интервью / Р. Брайдотти // Тендерные исследования. 1999. - № 2. - С. 53-60.

48. Брайсон В. Политическая теория феминизма / В. Брайсон. -М., 2001.-176 с.

49. Булгаков С. Н. Свет невечерний: созерцания и умозрения / С. Н. Булгаков. М., 1994. - 265 с.

50. Бурдье П. От правил к стратегиям / П. Бурдье // Бурдье П. Начала. Choses dites: Пер. с фр. М., 1994. - С. 93-116.

51. Бурдье П. Поле литературы / П. Бурдье; Пер. с фр. М. Гронаса // Новое литературное обозрение. 2000. - № 45. - С. 22-88.

52. Бурдье П. Поле политики, поле социальных наук, поле журналистики / П. Бурдье // Социоанализ Пьера Бурдье. Альманах Ин-та социологии РАН. М., СПб., 2001. - С. 112-114.

53. Бурдье П. Практический смысл / П. Бурдье; Пер. с фр. А. Т. Бикбов, К. Д. Вознесенская и др.; Отв. ред. пер. и послесл. Н. Шматко. -СПб.: Алетейа, 2001. 562 с.

54. Бурдье П. Рынок символической продукции / П. Бурдье // Вопросы социологии. 1993. - № 1-2. - С. 49-62.

55. Бурдье П. Социальное пространство и генезис классов / П. Бурдье // Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. М., 1993. - С. 55-59.

56. Бухштаб Б. Я. Литературоведческие расследования / Б. Я. Бухштаб. М.: Современник, 1982. - 176 с.

57. Быков Л. П. Русская литература XX века: проблемы и имена: Кн. для учителей и учащихся / Л. П. Быков, А. В. Подчиненов, Т. А. Снигирева. -Екатеринбург, 1994. 180 с.

58. Вагнер Г. Социология: К вопросу о единстве дисциплины / Г. Вагнер // Теория общества. М., 1999. - С. 236-260.

59. Вайль П. Родная речь. Уроки изящной словесности / П. Вайль, А. Генис. М.: Независимая газета, 1995. - 192 с.

60. Ванчуков В. Женщины в философии. Из истории России XIX -XX века / В. Ванчуков. М.: ,1996. - 304 с.

61. Василенко С. Дурочка: Роман, повесть, рассказы / С. Василенко. М.: Вагриус, 2000. - 333 с.

62. Васильева Л. Н. Женщина и муза / Л. Н. Васильева. М.: Вагриус, 1999. - 496 с.

63. Васильева Л. Н. Кремлёвские жёны / Л. Н. Васильева. М.: Вагриус, 1995. - 464 с.

64. Введение в тендерные исследования: Учеб. пособие для студентов вузов / Костикова И.В. и др.; Под общ. ред. И.В. Костиковой. 2-е изд. перераб. и доп. - М.: Аспект Пресс, 2005 - 255 с. - (Серия «Классический университетский учебник»).

65. Введение в тендерные исследования: Учеб. пособие. Ч. 1 / Под ред. И. А. Жеребкиной. Харьков; СПб.: ХЦГИ; Алетейя, 2001. - 708 с.

66. Вебер М. Избранные произведения: Пер. с нем. / М. Вебер; Предисл. П. П. Гайденко. М.: Прогресс, 1990. - 808 с.

67. Вейниегр О. Пол и характер. Мужчина и женщина в мире страстей и эротики / О. Вейниегр. М.: Форум, 1991. - 191 с.

68. Весельницкая Е. Женщина в мужском мире / Е. Весельницкая. -СПб: Фонд «Лики культуры», 2000. 159 с.

69. Винокур Е. Бьет значит любит / Е. Винокур // Российская газета. - 1997. - 18 февр.

70. Вкус: Повести и рассказы / Сост. В. М. Семилетова. М.: Правда, 1991.-480 с.

71. Воробьев П. Г. Уроки литературного чтения в V классе / П. Г. Воробьев. М.: АПН РСФСР, 1956. - 252 с.

72. Воронина О. А. Тендер и культура / О. А. Воронина, Т. А. Клименкова // Женщины и социальная политика. М., 1992. - С. 76-98.

73. Воронихина Л. Русская живопись XVIII века. Учебный комплекс / Л. Воронихина, Т. Михайлова. М.: Русский язык, 1989. - 231 с.

74. Габриэлян Н. Ева это значит "жизнь": (Проблема пространства в современной русской женской прозе) / Н. Габриэлян // Вопросы литературы. - 1996. - № 4. - С. 58-59.

75. Гайда А. В. Коммуникация и эмансипация / А. В. Гайда, С. Е. Вершинин, В. JI. Шульц. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. - 157 с.

76. Ган Е. Идеал / Е. Ган // Русская романтическая повесть писателей 20-40-х годов XIX века. М., 1992. - С. 215-252.

77. Гачев Г. Образ в русской художественной культуре / Г. Гачев. -М.: Искусство, 1981.-247 с.

78. Гачев Г. Русский эрос / Г. Гачев. М.: Интнопринт, 1994. - 279 с.

79. Гидценс Э. Социология / Э. Гидденс // СОЦИС: социологические исследования. 1994. - № 2. - С. 129-138.

80. Гинзбург JI. Г. Неизвестные страницы известных биографий: Личная жизнь русских писателей / Л. Г. Гинзбург. Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1995. - 192 с.

81. Гиппиус 3. Живые лица: Воспоминания: В 2 т. / 3. Гиппиус. -Тбилиси: Мерани, 1991.-292 с.

82. Гитин В. Г. Эта покорная тварь женщина / В. Г. Гитин. -Харьков: Торсинг, 2002. 544 с.

83. Гладков Ф. В. Цемент. Повесть о детстве / Ф. В. Гладков; Вступ. ст. Л. И. Скорино. М.: Правда, 1982. - 734 с.

84. Голлер Б. Критика о комедии А. С. Грибоедова / Б. Голлер // Русская литература: Большой учебный справочник. М., 1999. - С. 32-35.

85. Гончаров И. А. Обломов: Роман в 4 ч. / И. А. Гончаров. М.: Худож. лит., 1985. - 384 с.

86. Горичева Т. Ведьмы в космосе / Т. Горичева // Мария: (Журнал российского независимого религиозного клуба "Мария"). Л.; Франкфурт-на-Майне, 1981.-№ 1.-С. 9-13.

87. Горский Д. П. Краткий словарь по логике / Д. П. Горский, А. А. Ивин, А. Л. Никифоров. М.: Просвещение, 1991. - 208 с.

88. Горький М. Рассказы / М. Горький. М.: Худож. лит., 1982. - 64с.

89. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни: Пер. с англ. / И. Гофман; Вступ. ст. А. Д. Ковалева. М.: Канон-пресс-Ц: Кучково поле, 2000. - 304 с.

90. Гощило Е. Новые члены (members) и органы: политика парнографии / Е. Гощило // Женщина и визуальные знаки. Под ред. А. Альчук. М.: Идея-Пресс, 2000. - С. 107- 144.

91. Градскова Ю. В. Женские биографии и «перспективные истории»: Случай СССР / Ю. В. Градскова // Адам и Ева: Альманах гендерной истории. СПб., 2003. - С. 315-325.

92. Гримшоу Д. Идея «женской этики» / Д. Гримшоу // Феминизм: Восток. Запад. Россия. М., 1993. - С. 8-29.

93. Гудков JI. Массовая литература как проблема. Для кого?: Раздраженные заметки человека со стороны / Л. Гудков // Новое литературное обозрение. 1997. - № 22. - С. 78-100.

94. Гудков Л. Раздвоение ножа в ножницы или диалектика желания: О работе Эткинда «Новый историзм, русская версия». / Л. Гудков, Б. Дубин // Новое литературное обозрение. 2001. - № 47. - С. 78-102.

95. Гулыга А. Искусство истории / А. Гулыга. М.: Современник, 1980.-288 с.

96. Гуревич А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» / А. Я. Гуревич. -М.: Индрик, 1993. 328 с.

97. Гуревич П.С. Философская антропология / П.С. Гуревич. М.: Вестник, 1997. - 448с.

98. Гурко Т. А. Критика концепции половых ролей. Применение феминистской методологии к анализу супружества и родительства / Т. А. Гурко // Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций. М., 2001.-С. 331-348.

99. Гурко Т. А. Представления об институте семьи в различных течениях феминизма / Т. А. Гурко // Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций. -М., 2001. С. 322-331.

100. Гурко Т. А. Развитие феминистской перспективы в социологии / Т. А. Гурко // Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций. -М., 2001.-С. 311-322.

101. Гурко Т. А. Социополовой аспект социальной стратификации в постсоветской России / Т. А. Гурко // Тендерные тетради. СПб., 1999. -Вып. 2.-С. 55-71.

102. Давыдов А. А. Социология как метапарадигмальная наука / А. А. Давыдов // СОЦИС: социологические исследования. 1992. - № 9. - С. 2835.

103. Давыдов В. Личности надо «выделаться». / В. Давыдов // С чего начинается личность. М., 1979. - С. 109-139.

104. Дальние берега: Портреты писателей эмиграции. М.: Республика, 1994.-383 с.

105. Делибес М. Пять вечеров с Марио: Роман / М. Делибес; Пер. с испан. Е. Любимовой // Иностранная литература. 1974. - № 11. - С. 55-125.

106. Демидов А. Б. Феномены человеческого бытия / А. Б. Демидов. -М.: Экономпресс, 1999. 180 с.

107. Джери Д. Большой толковый социологический словарь. Collins: русско-английский, англо-русский: В 2 т. / Д. Джери, Дж. Джери. М.: Вече: ACT, 1999.

108. Дзгоева Ф. О. Правовое регулирование труда лиц с семейными обязанностями / Ф. О. Дзгоева. М.: Проспект, 2003. - 237 с.

109. Дин Э. Знаменитые женщины Библии: Пер. с англ. А.И. Блейз. / Э. Дин. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. - 336 с.

110. Дружинин В. Н. Психикодиагностика общих способностей / В. Н. Дружинин. М.: Академия, 1996. - 224 с.

111. Дубинский М. Женщина в жизни великих и знаменитых людей / М. Дубинский М.: Беларусь, 1996. - 512 с.

112. Дюркгейм Э. О. О разделении общественного труда / Э. О. Дюркгейм // Метод социологии. М., 1991. - С. 59-68.

113. Евгенидис Дж. Средний пол: Роман / Дж. Евгенидис; Пер. с англ. М. Ланиной. СПб.: Амфора, 2003. - 751 с.

114. Евдокимов П. Н. Женщина и спасение мира: О благодатных дарах мужчины и женщины / П. Н. Евдокимов. Минск: Лучи Софии, 1999. -272 с.

115. Елисеева О. И. Женская дружба в эпоху Просвещения / О. И. Елисеева // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. СПб., 2003. - С. 222241.

116. Ерасов Б. С. Социальная культурология: Пособие для студентов высших учебных заведений: В 2 ч. / Б. С. Ерасов М.: Аспект-Пресс, 1994.

117. Ефимов А. Элитные группы. Их возникновение и эволюция / А. Ефимов // Знание сила. - 1988. - № 1. - С. 19-27.

118. Жадько Е. Г. 100 великих династий / Е. Г. Жадько. М.: Вече, 2004.-480 с.

119. Женщина в обществе: мифы и реалии. Сборник статей. / Редактор-составитель Круминг Л.С. М.: Информация - XXI век, 2000. - 332 с.

120. Женщина и визуальные знаки / Под общ. ред. А. Альчук. М.: Идея-Пресс, 2000. - 262 с.

121. Женщина не существует: современные исследования полового различия. Сыктывкар:, 1999. - 198 с.

122. Женщина, Жизнь и Любовь. М.: Терра-Книжный клуб, 1999.528 с.

123. Женщина-христианка: Образ и значение женщины в христианстве. М.: Отчий дом, 2000. - 352 с.

124. Женщины в жизни великих людей: «Так вот кого любил я.». -М.: Эллис Лак, 1996. 512 с.

125. Жеребкина И. «Прекрасная дама»: (к вопросу о конструктах женской субъективности в России / И. Жеребкина // Тендерныеисследования: Феминистская методология в социальных науках. Харьков, 1988.-С. 223-241.

126. Жеребкина И. Тендерные 90-е, или Фаллоса не существует / И. Жеребкина. СПб.: Алетейа, 2003. - 256 с.

127. Жеребкина И. Феминизм и современная философия: Интервью / Записал В. Сильченко // Новый образ / ХЦГИ. Харьков, 1997. - № 1. - С. 57.

128. Жукова JI.A. Проституция и общественные организации в России в конце XX начала XX веков. // J1. А. Жукова // Женщина в российском обществе. - Иваново, 1997. - № 2 . - С. 35-45.

129. Жукова М. Барон Рейхман / М. Жукова // Русская романтическая повесть писателей 20-40-х годов XIX века. М., 1992. - С. 363-392.

130. Забелин И.Е. Домашний быт русских цариц в XVI XVI столетиях / И.Е. Забелин - М.: Наука, 1991. - 244 с.

131. Залкинд Д. Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата / Д. Залкинд // Родник. 1989. - N 9 - С. 65- 68.

132. Зборовский Г. Е. Актуальные проблемы развития теоретической социологии / Г. Е. Зборовский // Уральская социология на рубеже веков: Преемственность поколений. Екатеринбург, 1999. - Ч. 1. - С. 48-56.

133. Зборовский Г. Е. Введение в социологию: Учеб. пособие / Г. Е. Зборовский, Г. П. Орлов. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. - 222 с.

134. Зверева Г. И. «Чужое, свое, другое.»: Феминистские и тендерные концепты в интеллектуальной культуре постсоветской России / Г. И. Зверева // Адам и Ева: Альманах гендерной истории. СПб.: Алетейя, 2003.-С. 389-427.

135. Здравомыслова Е. А. Социология тендерных отношений и тендерный подход в социологии / Е. А. Здравомыслова, А. А. Темкина // СОЦИС: социологические исследования. 2000. - № 11. - С. 15-24.

136. Здравомыслова Е. Введение. Социальная конструкция тендера и гендерная система в России / Е. Здравомыслова, А. Темкина // Тендерное измерение социальной и политической активности в переходный период. -СПб., 1996. Вып. 4. - С. 8-16.

137. Здравомыслова Е. Создание гендерной идентичности: методика анализа интервью / Е. Здравомыслова, А. Темкина // Тендерные исследования. 2000. - № 5. - С. 211-224.

138. Здравомыслова О. М. Российская семья на европейском фоне / О. М. Здравомыслова, М. Ю. Арутюнян. М.: Эдиториал УРСС, 1998. - 173 с.

139. Зезина М. Р. История русской культуры: Учеб. пособие для студ. вузов, обучающихся по спец. «История» / М. Р. Зезина, JI. В. Кошман, В. С. Шульгин. М.: Высш. шк., 1990. - 432 с.

140. Зёнтген Б. Смена рамок / Б. Зёнтген // Пол. Тендер. Культура. -М, 2000. № 2. - С. 81-100.

141. Зиммель Г. Женская культура // Из истории русской гуманистической мысли. М.: Просвещение, 1993. - 288 с.

142. Иваницкий В. Русская женщина в эпоху "Домостроя" / В. Иваницкий // Общественные науки и современность. 1995. - № 3. - С. 161172.

143. Ильин В. В. Постклассическое обществознание: каким ему быть? / В. В. Ильин // СОЦИС: социологические исследования. 1992. - № 10. - С. 37-43.

144. Ильин В. В. Теоретическое и эмпирическое в социологии: смена парадигмы? / В. В. Ильин // СОЦИС: социологические исследования. 1996. -№ 10. -С. 15-21.

145. Ильин Е. П. Дифференциальная психология мужчины и женщины / Е. П. Ильин. СПб.: Питер, 2002. - 544 с.

146. Ильин И. П. Феминистская критика в лоне постструктурализма / И. П. Ильин // Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: Эволюция научного мифа. М., 1998. - С. 135-153.

147. Иноземцев В. Эксплуатация: феномен сознания и социальный конфликт / В. Иноземцев // Свободная мысль. 1998. - № 2. - С. 28-34.

148. Ионин JI. Г. Идентификация и инсценировка / JI. Г. Ионин // СОЦИС: социологические исследования. 1995. - № 4. - С. 3-14.

149. Ионин J1. Понимающая социология / Л. Ионин. М.: Наука, 1979. -207 с.

150. Искрин В. Диалектика полов / В. Искрин. СПб.: ИП Комплекс, 2001.-207 с.

151. Казарина Т. Рецензия на сборник Л. Улицкой // Преображение. Русский феминистский журнал. М., 1996. - № 4. - С. 169-172.

152. Кайдаш С. Н. Сила слабых: Женщины в истории России (XI-XIX вв.) / С. Н. Кайдаш. М.: Сов. Россия, 1989. - 286 с.

153. Калабихина И. Социальный пол и проблемы населения / И. Калабихина. М.: Менеджер, 1995. - 218 с.

154. Калабихина И. Ф. Краткий понятийный словарь по тендерным исследованиям / И. Ф. Калабихина // Социальный пол: экономическое и демографическое поведение: Учеб.-метод. материалы по курсу. М., 1998. -318 с.

155. Камецкая Н. Ю. Тендерные репрезентации в российском искусстве / Н. Ю. Камецкая // Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций. М., 2001. - С. 382-392.

156. Катанян В. Лилия Брик, Владимир Маяковский и другие мужчины / В. Катанян. М.: Терра-Книжный клуб, 1998. - 136 с.

157. Касьянова К. О русском национальном характере / К. Касьянова. М.: Институт национальной модели экономики, 1994. - 367 с.

158. Кашкарова Е. Женская тема в прозе 60-х годов: Наталья Баранская как зеркало русского феминизма / Е. Кашкарова // Все люди сестры: Бюллетень / ПЦГИ. СПб., 1996. - № 5. - С. 57-69.

159. Кашкарова Е. Женская тема в прозе 60-х годов: Наталья Баранская как зеркало русского феминизма // Все люди сестры. Бюллетень ПЦГИ. СПб, 1996. - № 5. - С. 57-69.

160. Киблицкая М. Дневники как метод тендерной социологии: Стратегия выживания одиноких матерей / М. Киблицкая // Женщина не существует: стратегия выживания одиноких матерей. Сыктывкар, 1999. -С. 144-158.

161. Кирилина А. В. Тендер: лингвистические аспекты / А. В. Кирилина. М.: Институт социологии РАН, 1999. - 180 с.

162. Кирилина А. В. О применении понятия тендер в русскоязычном лингвистическом описании / А. В. Кирилина // Филологические науки. -2000. № 3. - С. 18-27.

163. Кирилина А. В. Освещение связи языка и пола в истории лингвистики / А. В. Кирилина // Теория и методология гендерных исследований: Курс лекций. -М, 2001. С. 366-382.

164. Киркпатрик Д. «Политическая женщина» / Д. Киркпатрик // Антология тендерной теории. Минск, 2000. - С. 171-190.

165. Клецина И. Тендерный подход в системе психологического образования / И. Клецина // Тендерные исследования: Феминистская методология в социальных науках: Материалы II межвуз. конф. по тендерным исследованиям. Харьков, 1998. - С. 193-215.

166. Клецина И. С. Тендерная социализация / И. С. Клецина. СПб.: Изд-во РГПУ им. Герцена, 1998. - С. 17-21.

167. Клименкова Т. А. Женщина как феномен культуры. Взгляд из России / Т. А. Клименкова. М.:, 1996. - 187 с.

168. Коган JI. Н. Социология культуры: Учеб. пособие / JI. Н. Коган. -Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1992. 120 с.

169. Козлова Н. Н. Социально-историческая антропология: Учебник / Н. Н. Козлова. -М.: Ключ-С, 1998. 192 с.

170. Кокарева М. Зеркало души / М. Кокарева, М. Котовская // Женщина и свобода. М., 1994. - С. 326-327.

171. Кокберн С. Пространство между нами. Обсуждение гендерных и национальных идентичностей в конфликтах / С. Кокберн. М.: Идея- Пресс, 2002. - 56 с.

172. Коллинз Р. Социология: наука или антинаука? / Р. Коллинз // Теория общества. М., 1999. - С. 37-72.

173. Комина Р. В. Над страницами русской классики. / Р. В. Комина. -М.: Просвещение, 1991. 158 е.

174. Кон И. С. В поисках себя: Личность и ее самосознание / И. С. Кон. М.: Политиздат, 1984. - 335 с.

175. Кон И. С. Социология личности / И. С. Кон. М.: Политиздат, 1967.-383 с.

176. Конка А. В поисках утраченного языка // Север. 1994. №3. - С.86.98.

177. Корман Б. О. Проблема автора в художественном творчестве Ф. М. Достоевского и типология русского реалистического романа / Б. О. Корман // Типологический анализ литературного произведения. Кемерово, 1982.-С. 19-30.

178. Коростылева Н.Н. Женщина и мужчина: от конфликта к согласию. (Исследования тендерного конфликтогенеза). Монография / Н.Н. Коростылева. М.: Библионика, 2005. - 240 с.

179. Кравченко А. И. Введение в социологию: Учеб. пособие / А. И. Кравченко. М.: Новая школа, 1995. - 144 с.

180. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс-Энциклопедия, 1994. - 574 с.

181. Краткий психологический словарь / Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1985. - 431 с.

182. Круткин В. JI. Онтология человеческой телесности (философские очерки): Монография / В. JI. Круткин. Ижевск: Изд-во Удмурт, ун-та, 1993. -172 с.

183. Культура и культурология: Словарь / Сост., ред. А. И. Кравченко.- М.; Екатеринбург: Академический проект; Деловая книга, 2003. 928 с.

184. Лауретис Т. Американский Фрейд / Т. Лауретис // Введение в тендерные исследования. Ч. II. Харьков; СПб, - 2001. - С. 157-169.

185. Лебон Г. Психология масс / Г. Лебон. Минск; М.: Харвест; ACT, 2000.-320 с.

186. Левинсон А. Женщина как цель и как средство в отечественной телерекламе / А. Левинсон // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. - С. 43-64.

187. Леви-Стросс К. Структура мифов / К. Леви-Стросс // Вопросы философии. 1970. - № 7. - С. 152-164.

188. Лесков Н. Собр. соч. T.l 1. М.: ГИХЛ, 1958. - 523 с.

189. Либоракина М. И. Обретение силы: российский опыт. Пути преодоления дискриминации в отношении женщин (культурное измерение) / М. И. Либоракина. М.: ЧеРо, 1996. - 213 с.

190. Лившиц Р. 3. «Круглый стол»: Трудящиеся с семейными обязанностями / Р. 3. Лившиц // Государство и право. 1994. - № 11. - С. 5160.

191. Липовецкий Ж. Третья женщина. Незыблемость и потрясение основ женственности: Пер с фр. / Ж. Липовецкий. СПб.: Алетейя, 2003. -515 с.

192. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С Лихачев.- М.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1967. 372 с.

193. Лихачев Д.С. Заметки о русском / Д.С. Лихачев. М.: Советская Россия, 1984. - 64 с.

194. Лобер Дж. Пол как социальная категория / Дж. Лобер // Хрестоматия по курсу «Основы тендерных исследований». М., 2000. - С. 75-80.

195. Лосев А. Ф. Русская философия / А. Ф. Лосев // Русская философия: Очерки истории. Екатеринбург, 1996. - 271 с.

196. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века) / Ю. М. Лотман. - СПб.: Искусство, 1994. - 339 с.

197. Лотман Ю. М. Культура и взрыв / Ю. М. Лотман. М.: Прогресс; Гнозис, 1992.-270 с.

198. Лотман Ю. М. Семиосфера / Ю. М. Лотман. СПб.: Искусство,2000.-704 с.

199. Лоусон Т., Гэррод Д. Социология. А Я: Словарь-справочник / Пер. с англ. К. С. Ткаченко. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. - 608 с.

200. Луговской В. А. Лирика / В. А. Луговской. М.: Советская Россия, 1976. - 336 с.

201. Луман Н. Изменение парадигмы в современной теории / Н. Луман // Современная зарубежная социология (70-80-е гг). М., 1993. - С. 196-210.

202. Магд-Соэп К. де. Эмансипация женщин в России: литература и жизнь: Пер. с англ. / Магд-Соэп К. де. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999.-252 с.

203. Магидович М. Поле искусства как предмет исследования / М. Магидович // Новое литературное обозрение. 2003. - № 60. - С. 54-69.

204. Макшеева К. Нравственная сторона русской женщины в литературе и в жизни / К. Макшеева // Айвазова С. Г. Русские женщины в лабиринте равноправия: (Очерки политической теории и истории. Документальные материалы). М., 1998. - С. 277-284.

205. Мамин-Сибиряк Д. Н.: В 2 т. Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1983.

206. Мангейм К. Очерки социологии знания: Проблемы поколений -состязательность экономические амбиции / К. Мангейм; Пер. Е. Я. Додина. - М.: ФАИР-ПРЕСС , 2000. - 164 с.

207. Марез Теун. Женское начало: Пер. с англ. М.: София; Гелиос,2001.-192 с.

208. Марков Б. В. Философская антропология: Очерки истории и теории / Б. В. Марков. СПб.: Лань, 1997. - 384 с.

209. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества / Г. Маркузе. -М.: ACT, 2002.-526 с.

210. Машкова Е. В. Тендерная культура основа социальной инженерии / Е. В. Машкова // Материалы конференции «Тендерные исследования: проблемы, взаимодейстия и перспективы развития» / МЦГИ. -М., 1996.-С. 52-61.

211. Мелетинский Е. М. О литературных архетипах / Е. М. Мелетинский. М.: Российский гос. гуманитар, ун-т, 1994. - 135 с.

212. Мелешко Т. Современная отечественная женская проза: проблемы поэтики в тендерном аспекте: Учеб. пособие по спецкурсу / Т. Мелешко. Кемерово: Изд-во Кемеров. ун-та, 2001. - 88 с.

213. Менегетти А. Женщина третьего тысячелетия / Пер. с ит. славянской ассоциации Онтопсихологии. 2 изд. - М.: ННБФ «Онтопсихология», 2002. - 256 с.

214. Мережковский Д. С. Избранное / Д. С. Мережковский, 3. Н. Гиппиус. СПб.: Диамант, 1996. - 448 с.

215. Меренков А. В. Личность: Формирование потребности в нравственном развитии / А. В. Меренков. Красноярск: Изд-во Краснояр. унта, 1985. - 144 с.

216. Мерцалова Г. В. Проблемы правового регулирования труда женщин в СССР / Г. В. Мерцалова. М.:, 1991. - 153 с.

217. Мечников И.И. Пессимизм и оптимизм / И.И. Мечников //Философско-социальные вопросы. Этюды о природе человека. М.: Сов. Россия, 1989. - 640 с.

218. Мид М. Культура и мир детства / М. Мид. М.: Наука, 1988.429 с.

219. Мид М. Мужское и женское: исследование полового вопроса в меняющемся мире / М. Мид. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), - 2004. - 416 с.

220. Микулич В. Встречи с писателями / В. Микулич. Л.: Изд-во писателей, 1929. - 196 с.

221. Миллс Ч. Р. Социологическое воображение / Ч. Р. Миллс; Пер. с англ. О. А. Оберемко; Под общ. ред., предисл. Г. С. Батыгина. М.: NOTA BENE, 2001.-264 с.

222. Милюков П.И. Очерки по истории русской культуры. В 3 т. Т.2. Ч. 1. Церковь; Религия; Литература. / П.И. Милюков. М.: Издательская группа «Прогресс-Культура», 1994. - 416 с.

223. Михайлова М. В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе серебряного века / М. В. Михайлова // Преображение: (Русский феминистский журнал). 1996. - № 4. - С. 150-158.

224. Михайлова Т. В постели с «Огоньком»: (Визуальная репрезентация женщин в российских СМИ 1990-х гг.) / Т. Михайлова // Женщина и визуальные знаки. М.: Идея - Пресс, 2000. - С. 144-151.

225. Михневич В. О. Русская женщина XVIII столетия: Ист. этюды Вл. Михневича / В. О. Михневич. Репринт изд. - М.: Панорама, 1990. - 402 с.

226. Мордовцев Д.Л. Замечательные исторические женщины на Руси: От княгини Ольги до наших времен / Д.Л. Мордовцев Калининград: Янтарный сказ, 1994. - 308 с.

227. Морозов П. К. Сравнительный анализ правового регулирования проблем занятости и трудоустройства в РФ и США / П. К. Морозов. М.: ЧеРо, 1997. - 126 с.

228. Myra Marx Ferree. Феминизм и семейные исследования / Муга Marx Ferree // Тендерные тетради. СПб., 1999. - Вып. 2. - С. 71-96.

229. Наумова Н. Н. Иван Сергеевич Тургенев: Пособие для учащихся / Н. Н. Наумова. Л.: Просвещение, 1976. - 160 с.

230. Некрасов Н. А. Избранные сочинения / Н. А. Некрасов. М.: Худож. лит., 1987. - 606 с.

231. Некрасова К. Стихи / К. Некрасова. М.: Советский писатель, 1973.-С. 40-42.

232. Нечаева Н. А. Идеал женщины в структуре тендерных картин мира / Н. А. Нечаева // Тендерные тетради. СПб., 1999. - Вып. 2. - С. 5-20.

233. Ницше Ф. Веселая наука / Ф. Ницше // Ницше Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1990. - Т. 1. - С. 491-719.

234. Ницше Ф. Сумерки кумиров, или Как философствуют молотом / Ф. Ницше // Ницше Ф. Стихотворения. Философская проза. СПб., 1993. -С. 546-599.237. «Новые амазонки» / Сост. С. В. Василенко. М.: Московский рабочий, 1991. - 336 с.

235. Нунан Н. К. Ведет ли сознательность к действию: исследования воздействия перестройки и постперестроечного времени на женщин России / Н. К. Нунан // Женщины России вчера, сегодня, завтра (материалы конференции). -М., 1994. - С. 35-41.

236. О человеческом в человеке / Под ред. И. Т. Фролова. М.: Политиздат, 1991. - 3 84 с. f

237. О, женщина! Велика вера твоя: Антропология жены. СПб.: Изд-во Л. С. Яковлевой, 2000. - 328 с.

238. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М.: Азъ Ltd, 1992. - 960 с.

239. Окорочкова Т. С. Женский труд в промышленности СССР в период НЭПА / Т. С. Окорочкова // СОЦИС: социологические исследования. 1999.-№9.-С. 93-100.

240. Осетров Е. И. Живая древняя Русь: Книга для учащихся / Е. И. Осетров. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Просвещение, 1985. - 304 с.

241. Осетров Е.И. Моё открытие Москвы: Рассказы о столице.- 2-е изд. М.: Дет. лит., 1985. - 351 с.

242. Осипович Т. «Новая женщина» в беллетристике Александры Коллонтай / Т. Осипович // Преображение: Русский феминистский журнал. -1994.-№2.-С. 66-75.

243. П. Фокин «Женский вопрос» в «Дневнике писателя» 1876-77 гг. Ф. М. Достоевского / П. Фокин // Преображение. Русский феминистский альманах. М., 1998. - № 6. - С. 29-33

244. Палей М. Long Distance, или Славянский акцент: Повести. Трилогия. Сценарные имитации / М. Палей. М.: Вагриус, 2000. - 412 с.

245. Парнель К. Сумасшествие как переход в «другое» (Дискуссия о телесности у Нины Садур) // Przeglad Rusycystyczny 1998. Zeszyt 1-2 (81-82). S. 90-101.

246. Парсонс Т. Система координат действий и общая теория систем действия: культура, личность и место социальных систем / Т. Парсонс // Американская социологическая мысль: Тексты. -М., 1994. С. 448-480.

247. Парсонс Т. Система современных обществ / Т. Парсонс; Пер. с англ. JI. А Седова, А. Д. Ковалева; Под ред. М. С. Ковалевой. М.: Аспект-пресс, 1988.-270 с.

248. Петренко В. «Круглый стол»: Реализация равных прав и свобод мужчин и женщин / В. Петренко // Человек и труд. 2002. - № 5. - С. 48-53

249. Петрушевская JI. Дом девушек: Рассказы и повести / JI. Петрушевская. М.: Вагриус, 1999. - 445 с.

250. Петрушина С. Н. Особенности регулирования труда в организациях легкой промышленности на современном этапе / С. Н. Петрушина. М.: ЧеРо, , 1998. - 127 с.

251. Плахов В. Д. Социальные нормы: философские обоснования общей теории / В. Д. Плахов. М.: Мысль, 1985. - 253 с.

252. Плеханов Г. В. Наши беллетристы-народники / Г. Плеханов //Литература и эстетика. Т. 2. М., 1958. - С. 217- 229.

253. Плосс Г. Женщина: Монография: В 3-х т. / Г. Плосс. -Сыктывкар; Киров:, 1995.

254. Позднякова С. П. Двадцать лет в шахте. Воспоминания / С. П. Позднякова // Женская судьба в России: (Документы и воспоминания). М., 1994.-С. 143-148.

255. Покровская М. Н. Особенности правового регулирования труда женщин в СССР / М. Н. Покровская. М.: Мысль, 1970. - 196 с.

256. Пол. Тендер. Культура. Немецкие и русские исследования: Сб. ст. / Под ред. Э. Шоре, К. Хайдер. Вып. 1. М.: РГТУ, 1999. - 216 с.

257. Пол. Тендер. Культура. Немецкие и русские исследования: Сб. ст. / Под ред. Э. Шоре, К. Хайдер. Вып.2. М.: РГТУ, 2000. - 261 с.

258. Поленина С. В. Тендерная экспертиза закона и методология ее проведения / С. В. Поленина // Права женщин в России. 2003. - № 1-2 (15). - С. 39-40.

259. Портянкин Б. А. Размышления о микро- и макросоциологии / Б. А. Портянкин // СОЦИС: социологические исследования. 1992. - № 1. - С. 116-118.

260. Прохоров Е. П. Методология предмет новой «парадигмы» социологического знания / Е. П. Прохоров // СОЦИС: социологические исследования. - 1994. - № 3. - С. 35-39.

261. Пушкарева Н. Тендерные исследования: рождение, становление, методы и перспективы в системе исторических наук / Н. Пушкарева // Женщина. Тендер. Культура. М., 1999. - С. 15-34.

262. Пушкарева Н. JI. От «his-story» к «her story»: Рождение исторической феминологии / Н. JI. Пушкарева // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. СПб.: Алетейя, 2003. - С. 367-389.

263. Пыляев М. И. Чудаки и оригиналы / М. И. Пыляев. С.Петербург, Издание А.С. Суворина 1898, Репринтное воспроизведение издания 1898 года. - М.: ORBITA, 1990. - 764 с.

264. Рабжаева М. Женская эмансипация как опыт конструирования тендера: (На материале социокультурной ситуации в России 50-60-х гг. XIX в) / М. Рабжаева // Тендерные исследования. 2000. - № 5. - С. 172-189.

265. Радзиловская Ф. Мальцевская женская каторга 1907-1911гг. / Ф. Радзиловская, JI. Орестова // Женщины-террористки в России. Бескорыстные убийцы. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - С. 500-542.

266. Радзинский Э. Загадки любви / Э. Радзинский. М.: Вагриус, 1996.-464 с.

267. Раскова М. Записки штурмана / М. Раскова. М.: Молодая гвардия, 1939. - 112 с.

268. Рассадин С. Б. Русская литература: от Фонвизина до Бродского / С. Б. Рассадин. М.: СЛОВО/SLOVO, 2001. - 288 с.

269. Рахманин B.C. Идентификационные конфликты в трансформационных процессах России / B.C. Рахманин // Вестник Воронежского технического университета. Серия: Гуманитарные науки. Выпуск 9. 1. Воронеж, 2002. - С. 8-12.

270. Резник Ю. М. Введение в социальную культуру. Социальная онтология: Пособие / Ю. М. Резник. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999. -514 с.

271. Резник Ю. М. Введение в социальную культуру. Социальная эпистемология: Пособие / Ю. М. Резник. М.: Ин-т востоковедения РАН, 1999. - 327 с.

272. Репнина JI. П. Тендер в истории: проблематика и методология / JI. П. Репнина // Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций. -М., 2001. С. 351-366.

273. Репнина JI. П. Тендерная история сегодня: проблемы и перспективы / JI. П. Репнина // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. -СПб., 2003. С. 7-18.

274. Рис Н. Тендерные стереотипы в российском обществе: Взгляд американского этнографа / Н. Рис // Этнографическое обозрение. 1994. - № 5.-С. 44-52.

275. Ровенская Т. А. Роман Улицкой «Медея и ее дети» и повесть JI. Петрушевской «Маленькая Грозная»: Опыт нового женского мифотворчества / Т. А. Ровенская // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. СПб., 2003. -С. 333-355.

276. Ровенская Т. Феномен женщины говорящей. Проблема идентификации женской прозы 80-90-х годов // «Российские женщины в XX в. Опыт эпохи» (компакт диск, 2000).

277. Розанов В.В. Опавшие листья: Лирико-философские записи / В.В. Розанов. М.: Современник, 1992. - 534 с.

278. Розанов В. В. Собрание сочинений. Мимолетное: Сборник / В. В. Розанов; Под общ. ред., коммент. А. Н. Николюкина. М.: Республика, 1994. -541 с.

279. Розенталь Ш. Зинаида Венгерова: Модернизм и освобождение женщины. / Ш. Розенталь // Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. - С. 59-69.

280. Русская литература: Большой учебный справочник. М.: Дрофа,1999.- 1295 с.

281. Русские писатели 20 века: Биографический словарь / Гл. ред., сост. П. А. Николаев. М.: Большая Российская энциклопедия: Рандеву-AM,2000. 808 с.

282. Русские писатели. XX век: Биобиблиографический словарь: В 2-х ч. / Под ред. Н. Н. Скатова. М.: Просвещение, 1998.

283. Русские писатели: Биобиблиографический словарь: В 2-х ч. / Под ред. П. А. Николаева. М.: Просвещение, 1990.

284. Русский Эрос, или Философия любви в России. М.: Прогресс, 1991.-448 с.

285. Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или О воспитании. Книга V / Ж.-Ж. Руссо // Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения. М., 1961. - Т. 1. - С. 545-546.

286. Руткевич М. Н. О предмете социологической науки: Три методологических вопроса / М. Н. Руткевич // СОЦИС: социологические исследования. 1991. - № 7. - С. 25-37.

287. Рыбцова Л. Л. Российская женщина: пять лет спустя. / Л. Л. Рыбцова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 164 с.

288. Рюткеен М. Тендер и литература: проблема "женского письма" и "женского чтения" // Филологические науки. 2000. - № 3. - С. 5-18.

289. Рюткенен М. Тендер и литература: Проблема "женского письма" и "женского чтения" / М. Рюткенен // Филологические науки. 2000. - № 3. -С. 5-17.

290. Рябов О. В. Женщина и женственность в философии серебряного века / О. В. Рябов. Иваново: Изд-во Иванов, ун-та, 1997. - 160 с.

291. Рябов О. В. Русская философия женственности (XI -XX века) / О. В. Рябов. Иваново: Юнона, 1999. - 360 с.

292. Рябов О. Миф о русской женщине в отечественной и западной философии / О. Рябов // Филологические науки. 2000. - №. 3. - С. 28-37.

293. Семёнов В. С. Николай Лесков. Время и книги / В. С. Семенов. -М.: Современник, 1981. -303 с.

294. Сенкевич А. Урусвати свет утренней звезды. Елена Рерих // Деловая женщина. - 1992. - № 5. - С. 11-18.

295. Сильченко В. Интервью с И. Жеребкиной. Феминизм и современная философия / В. Сильченко // Новый образ. ХЦГИ. Харьков, 1997. №1.-С. 5-7.

296. Скатов Н. Народный поэт / Некрасов Н.А. Избранные сочинения. М.: Художественная литература, 1987. - С. 5-16.

297. Словарь русского языка: В 4 т. / АН СССР, Ин-т рус. яз. 2 изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984.

298. Смелзер Н. Социология| Пер. с англ. / Н. Смелзер //Сексуальные роли и неравенство. М.:|Феникс, 1994. - 688 с.

299. Смирнова Е. Э. Социальная норма и возможности ее измерения / Е. Э. Смирнова, В. Ф. Курлов, М. Д. Матюшкина // СОЦИС: социологические исследования. 1999. - № 1. - С. 97-101.

300. Советский энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова. 4 изд., испр. и доп. - М.: Советская энциклопедия, 1989. - 1630 с.

301. Современный философский словарь / Под ред. В. Е. Кемерова. -М.; Бишкек; Екатеринбург: Одиссей, 1996. 608 с.

302. Созина Е. К. Архетипические основания поэтической мифологии И. С. Тургенева: (На материале творчества 1830-1860 годов) / Е. К. Созина // Архетипические структуры художественного сознания. Екатеринбург, 1999.-С. 60-98.

303. Соколов Б. В. Арманд и Крупская: женщины вождя / Б. В. Соколов. Смоленск: Русич, 1999. - 398 с.

304. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество: Пер. с англ. / П. А. Сорокин; Общ. ред., сост., предисл. А. Ю. Согомонов. М.: Политиздат, 1992.-543 с.

305. Социология и общество: Тез. Первого Всерос. социологического конгресса «Общество и социология: новые реалии и новые идеи». СПб.: Скифия, 2000. - 682 с.

306. Социо-логос: Пер. с англ., нем., фр. / Общ. ред., сост., предисл. В. В. Винокурова, А. Ф. Филиппова. -М.: Прогресс, 1991. 480 с.

307. Стишова Е. М. Приключения Золушки в стране большевиков / Е. М. Стишова // Искусство кино. 1997. - № 5. - С. 99-107.

308. Страницы истории нашей. Живопись. Скульптура. Поэзия. М.: Изобразительное искусство, 1988. - 319 с.

309. Таратута Е. Ирония и скепсис в изображении женщин-emancipe: На примере сочинений И. С. Тургенева / Е. Таратута // Потолок пола. -Новосибирск, 1998.-С. 19-28.

310. Твардовский А. По праву памяти / А. Твардовский. М.: Современник, 1995. - 153 с.

311. Темкина А. А. Женское движениие как общественное движение: История и теория / А. А. Темкина // Тендерные тетради. СПб., 1997. - Вып. 1.-С. 46-58.

312. Темкина А. А. Феминизм, Запад и Россия / А. А. Темкина // Преображение: Русский феминистский журнал. 1995. - № 3. - С. 5-17.

313. Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. Ч. 1: Пер. с англ., фр., нем., ит. / Сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. М.: Книжный дом «Университет», 2002. - 424 с.

314. Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. Ч. 2: Пер. с англ., фр., нем., ит. / Сост. и общ. ред. С. П. Баньковской. М.: Книжный дом «Университет», 2002. - 432 с.

315. Теория и методология тендерных исследований: Курс лекций / Под общ. ред. О. А. Ворониной. М.: МЦГИ: МВШ СЭН: МФФ, 2001. - 416 с.

316. Теория общества: Сборник: Пер. с нем., англ. / Вступ. ст., сост., общ. ред. А. Ф. Филиппова. М.: Канон-пресс-Ц: Кучково поле, 1999. - 416 с.

317. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация: Учеб. пособие / С. Г. Тер-Минасова. М.: Слово / SLOVO, 2000. - 624 с.

318. Толкунова В. Н. Правовое регулирование женского труда / В. Н. Толкунова // Советское государство и право. 1968. - № 11. - С. 49-53.

319. Толстая Т. "На золотом крыльце сидели": Рассказы / Т. Толстая. -М.: Современник, 1987. 276 с.

320. Толстая Т. Кысь: Роман / Т. Толстая. М.: Подкова: Иностранка, 2000. - 384 с.

321. Толстая Т. Проза для рыжих: Интервью Электронный ресурс. / Т. Толстая. Электрон, дан. (1 файл). - Http: //book/nizhny.ru/?p0010161.

322. Тощенко Ж. Т. Возможна ли новая парадигма социологического знания? / Ж. Т. Тощенко // СОЦИС: социологические исследования. 1991. -№7.-С. 17-24.

323. Третьякова JI. Российские богини. Новеллы о женских судьбах / JI. Третьякова. М.: Изограф, 1999. - 432 с.

324. Тургенев И. С. Полное собрание сочинений: В 13 т. / И. С. Тургенев. М., 1981.

325. Туровская М. Женщина и кино / М. Туровская // Искусство кино. -1991.-№6.-С. 131-137.

326. Туровская М. Женщина-убийца в русском и советском немом кино / М. Туровская // Искусство кино. 1997. - № 5. - С. 108-113.

327. Уездные столицы: Ирбит. Алапаевск. Камышлов. Красноуфимск: Культурно-исторические очерки. / А. И. Смирных, JI. В. Архипова, О. В. Белоусов и др. Екатеринбург: Сократ, 2002. - 368 с.

328. Ужанков А. Н. История русской художественной прозы / А. Н. Ужанков // Русская бытовая повесть XV-XVII вв. М., 1991. - С. 5-18.

329. Управителева JI. М. Женщина и мужчина в первобытном обществе. Опыт тендерного исследования: Учеб. пособие / JI. М. Управителева. Барнаул: Изд-во Алтай, ун-та, 2002. - 173 с.

330. Ушакин С. Пол как идеологический продукт: о некоторых направлениях в российском феминизме // Преображение № 6. - С. 54-59.

331. Фатыхов С. Г. История женщины: Этнокультурная перспектива и краткий анализ фактов, обрядов, легенд, обычаев и ритуалов / С. Г. Фатыхов. Екатеринбург: Банк культурной информации, 2000. - 464 с.

332. Федотов Г. П. Судьба и грехи России: Избр. ст. по философии русской истории и культуры: В 2 т. / Г. П. Федотов. СПб.: София, 1991.

333. Феминизм и российская культура / Под ред. Е.И. Калинина, П.А. Подболотова. СПб.: Алетейя, 1995. - 164 с.

334. Флиер А. Я. Культура как основа национальной идеологии России: Очерки / А. Я. Флиер. М.: МГУКИ, 2000. - 162 с.

335. Фонвизин Д. И. Недоросль. М.: Искусство, 1964. - 96 с.

336. Фридан Б. Загадка женственности / Б. Фридан. М.: , 1994. - 189с.

337. Фромм Э. Душа человека / Э. Фромм М.: Республика, 1922.430 с.

338. Хасбулатова О. А. Опыт и традиции женского движения в России (1860 -1970) / О. А. Хасбулатова. Иваново:, 1994. - 136 с.

339. Хорни К. Собрание сочинений. В 3 т.Т.1. Психология женщины;

340. Невротическая личность нашего времени: Пер. с англ. / К. Хорни. М: Смысл, 1997. - 496 с.

341. Хоф Р. Возникновение и развитие тендерных исследований / Р. Хоф // Пол. Тендер. Культура. М., 1999. - С. 42-50.

342. Храпченко М. Б. Горизонты художественного образа / М. Б. Храпченко. М.: Худож. лит., 1982. - 334 с.

343. Хренов Н. А. Художественная жизнь императорской России / Н. А. Хренов, К. Б. Соколов. СПб.: Алетейя, 2001. - 816 с.

344. Хрестоматия по курсу «Основы гендерных исследований». -Московский центр гендерных исследований, 2000. 396 с.

345. Хрестоматия феминистских текстов: Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб.: Дмитрий Буланин, 2000. - 303 с.

346. Черная Л.А. Культурология: основы теории. Учебное пособие / Л.А Черная. М.: Логос, 2003. - 184 с.

347. Шаберт И. Тендер как категория новой истории литературы / И. Шаберт // Пол. Тендер. Культура: Немецкие и русские исследования. М., 1999. - Вып. 1.-С. 109-130.

348. Шапинская Е. Властные стратегии и дискурс любви в романе Гончарова "Обрыв" / Е. Шапинская // Вопросы социологии. Вып. 7. М., Socio-Logos, 1996.-С. 123-151.

349. Шарп Д. Психологические типы. Юнговская типологическая модель / Д. Шарп; Пер. с англ. В. Зеленского. 2 изд., перераб. и доп. - СПб.: Б.С.К., 1966.-216 с.

350. Шептулина И. Н. Технический прогресс и вопросы правового регулирования труда женщин в СССР / И. Н. Шептулина. М.: Прогресс, 1972.-186 с.

351. Шинелева Л.Т. Женщина и общество: декларация и реальность.356. воздействмя перестройки и постперестроечного времени на женщин России /Л.Т. Шинелева // Женщины России вчера, сегодня, завтра (материалы конференции). - М., 1994. - С. 35-41.

352. Шлегель Ф. К Доротее / Ф. Шлегель // Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. М., 1983. - Т. 1. - 347 с.

353. Шоре Э. «Не только Анна Каренина.»: Россия нация -тендер». Взгляд с Запада / Э. Шоре // Адам и Ева: Альманах тендерной истории. - СПб.: Алетейя. 2003 - С. 293-315.

354. Шорэ Э. «По поводу Крейцеровой сонаты.» Тендерный дискурс и конструкты женственности у Л. Н. Толстого и С. А. Толстой /Э. Шорэ // Пол. Тендер. Культура. М., 1999. - С. 193-211.

355. Шорэ Э. Елена Ган русская Жорж Санд? / Э. Шорэ // Пол. Гендер. Культура. - М., 2000. - 261 с.

356. Штомпка П. Много социологий для одного мира / П. Штомпка // СОЦИС: социологические исследования. 1991. - № 2. - С. 13-23.

357. Шубарт В. Европа и душа Востока / В. Шубарт. М., 1997. - 186с.

358. Шулешко Е. Е. Социо-игровые подходы к педагогике / Е. Е. Шулешко, А. П. Ершова, В. М. Букатов. Красноярск:, 1990. - 118 с.

359. Щербич JI. И. Значение карьеры в жизни женщины // Тендерные исследования в России проблемы взаимодействия и перспективы развития. Материалы конференции. 24-25 января 1996 г. / МЦГИ. М., 1996. - С. 108113.

360. Щербич JI. И. Значение карьеры в жизни женщины // Тендерные исследования в России проблемы взаимодействия и перспективы развития. Материалы конференции. 24-25 января 1996 г. М., 1996. - С. 108-113.

361. Эдкинд А. Содом и психея. Очерки интеллектуальной истории серебряного века / А. Эдкинд. М.: ИЦ-Гарант, 1996. - 413 с.

362. Эдкинд А. Эрос невозможного: Развитие психоанализа в России / А. Эдкинд. М.: Гнозис -Прогресс - Комплекс, 1994. - 376 с.

363. Эндерлайн Э. Эрос в русской утопии / Э. Эндерлайн // Адам и Ева: Альманах гендерной истории. СПб., 2003. - С. 269-293.

364. Эрих-Хэфели В. К вопросу о становлении концепции женственности в буржуазном обществе 18 века: Психо-историческая значимость героини Ж.-Ж. Руссо Софи / В. Эрих-Хэфели // Пол. Тендер. Культура. М., 1999. - С. 68-75.

365. Этнические стереотипы мужского и женского поведения / Отв. ред. А. К. Байбурин, И. С. Кон. СПб.: Наука, 1991. - 320 с.

366. Юнг К. Г. О психологии бессознательного / К. Г. Юнг // Собрание сочинений: Психология бессознательного. М., 1994. - 375 с.

367. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов / К.Г. Юнг. Киев, М ., 1997.-384 с.

368. Ядов В. Стратегия социологического исследования / В. Ядов. -М.: Добросвет, 1999. 231 с.

369. Ярская-Смирнова Е. Истоки и методы тендерных исследований // Одежда для Адама и Евы: Очерки тендерных исследований. М.: ИНИОН РАН; Саратов: Гос. тех. ун-т, Центр соц. политики и тендерных исслед. - М., 2001.-254 с. 4.1.-С. 7-92.

370. Bern S. "The measurement of psychologyny" Journal of Consulting and Clinical Psychology, 1974.-P. 165-172.

371. Crossberg L. "The Formations of Cultural Studies", in V. Blundell, J.Shepherd, I. Taylor, eds., Relocating Cultural Studies. London: Routledge, 1993. -P. 26.

372. Goffman E. "Frame Analysis of Gender", in C. Lemert and A. Branaman, eds., Goffman Reader. Blackwell Publ, 1997. P. 201-208; Erving Goffman, "Gender Display", ibidem. P. 208- 227.

373. Huber J. Comparative GenderStratification // Hand-hook of Sociology of Cender. N-Y., 1999.

374. Jonson R. "What is cultural studies anyway?", in J. Storey, ed., What is Cultural Studies? (Arnold, 1996). P. 76.

375. Mead M. Sex and temperament in three primitive societies. New York: Morrow, 1935.

376. Ortner Sh. Is Female to Mall as Natur Is to Culture? 11 Women, Culture and Sociely. SUP. 1974. P. 192.

377. Parsons T. "Age and Sex in the Social Structure", in Talcott Parsons, Essays in Sociological Theory. Glencoe, Illiinois:The Free Press, 1949. P. 218232.

378. Parsons T. R. Bales, Family, Socializacion and Interaction Process. Ney York: The Free Uniyersity Press, 1955.

379. Wollstonecraft M. A. Vindication of the Rights of Men with A Vindication jf the Rights of Woman and Hints, edited by Sylvana Tomaselli. Cambridge University Press? 1995. P. 243.

380. Women, Culture and Sociely. Rosaldo M. and Lamphere L (ed.) Stanford University Press, 1974.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора культурологии Кардапольцева, Валентина Николаевна

Введение диссертации2005 год, автореферат по культурологии, Кардапольцева, Валентина Николаевна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности конструирования и репрезентации женственности в русской культуре нового и новейшего времени"

Список научной литературыКардапольцева, Валентина Николаевна, диссертация по теме "Теория и история культуры"

Похожие темы диссертаций