автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.01
диссертация на тему: Особенности репрезентации культурной идентичности в Интернете

Полный текст автореферата диссертации по теме "Особенности репрезентации культурной идентичности в Интернете"

л

На правах рукописи

Криволап Алексей Дмитриевич

ОСОБЕННОСТИ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ КУЛЬТУРНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В ИНТЕРНЕТЕ (НА ПРИМЕРЕ БЕЛОРУССКОГО СЕГМЕНТА СЕТИ 1994 - 2006)

Специальность 24.00.01 — «Теория и история культуры»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

кандидата культурологии /I

Москва —2011

4844519

Диссертация выполнена на кафедре истории и теории культуры факультета истории искусства Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель:

кандидат философских наук, профессор Усманопа Альмира Рифовна

Официальные оппоненты:

доктор политических наук Митрофанова Анастасия Владимировна

кандидат философских наук, доцент Сарна Александр Янисович

Ведущая организация:

Российский институт культурологии

Защита состоится «'2%» 2011 г. в часов на заседании

диссертационного совета Д.212.198.06 в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125993, ГСП-3, Москва, Миусская площадь, д. б.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке РГГУ

Автореферат разослан « 23 » 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат культурологии . ______С.А. Еремеева

Общая характеристика работы

Диссертация посвящена социальным аспектом развития и культурного освоения Интернета в Беларуси.

Постановка проблемы. Со времени появления белорусского национального домена .Ьу дня прошло 16 лет. За этот период Интернет прошел сложный путь от экспериментальной технологии, доступной только научно-исследовательским учреждениям, до утверждения в качестве одного из основных каналов массовой коммуникации. По разным оценкам, на сегодняшний день в Беларуси насчитывается до четырех миллионов интернет-пользователей.

Проблемы, которые существуют в национальных интернет-пространствах, достаточно объемны: от выяснения вопросов относительно принципиальной возможности своего существования, до трудностей противостояния стремлению власти контролировать информационное пространство. Пока у нас неоднозначно понимают, что такое рунет, как можно кратко обозначить границы интерпретации понятия «рунет». Можно ли относить к рунету только сайты в домене ,1Ш или расширять это представление до всех сайтов на русском языке? Насколько рунет может быть «нашим»? И насколько он является «Другим». Одной из причин написания этой работы является желание аргументировать возможность существования национального сешента глобальной сети Интернет на русском, а не только национальном языке.

Для обоснования выбранного временного отрезка исследования (1994 — 2006 гг.) отметим, что данный период можно рассматривать как два «пика», или полюса, в развитии национального Интернета. Приведем справочные данные: 10 мая 1994 г. появился домен .ВУ. А верхняя грашща для исследования (2006-й год) объясняется тем, что весной этого года, во время президентских выборов в Беларуси Интернет превратился в реальный источник альтернативной информации, что и привело к взрывному росту

численности пользователей. По данным белорусского сервиса статистики «Акавп-а», показатель около 800 тыс. белорусских сессий в сутки являлся в это время абсолютным рекордом пользовательской активности.

Актуальность исследования определяется принципиальной новизной изучаемой области. Интернет долгое время не включался в сферу академических исследований в области гуманитарных наук. Он анализировался и изучался как одна из возможных технологий коммуникации, как прикладная область информатики, однако социально-культурные последствия освоения новой технологии коммуникации не рассматривались. К социальным же аспектам Интернета в качестве технологии коммуникации можно отнести изменение его восприятия, как нового измерения публичного пространства, изменение прежних ф°Рм социально-культурного взаимодействия индивидов и социальных групп и др.

Степень разработанности проблемы. Роль и влияние новых медиа в целом и Интернета, в частности, на формирование культурной идентичности и их место в национальных и культурных проектах интересует все большее количество исследователей. Однако Интернет по-прежнему остается относительно новой областью для культурологического анализа. Исследователь, изучающий Интернет, преодолевает дополнительные трудности, связанные, как правило, с отсутствием комплексных подходов к данной теме.

В зарубежной литературе парадигмы массовых коммуникаций и информационного сообщества освещены в работах М. Маклюэна, М. Кастельса.

Однако при общей разработанности теоретических проблем Интернета, классификация и типология развития его национальных сегментов еще не получили должного развития. Проблема существования и особенности функционирования границ в Интернете, также является одной из важных в данном исследовании. При этом критерии для определения принадлежности

к конкретному сегменту также не являются очевидными и требуют прояснения.

Объект данного исследования - белорусский сегмент глобальной Сети Интернет как социально-культурный феномен в исторической перспективе.

Предметом рассмотрения являются практики конструирования культурной идентичности в процессе репрезентации при использовании интернет-технологий.

Цель диссертации - концептуализировать механизмы и стратегии конструирования культурной идентичности посредством использования интернет-технологий. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• на основе описания и анализа национальных интернет-проектов определить степень самостоятельности (или зависимости) развития Интернета в Беларуси;

• изучить специфику механизмов конструирования культурной идентичности в национальных сегментах Интернета на белорусском материале;

• рассмотреть роль сетевой информации в формировании культурной идентичности;

• продемонстрировать инструментальные средства конструирования культурной идентичности в процессе репрезентации;

» определить степень влияния традиций советского культурного прошлого на уровень и характер интеграции Беларуси в глобальное информационное пространство. Гипотезы

1. Никаких национальных «интернетов» в Беларуси или Украине не существует (только в Северной Корее и на Кубе они имеются, но это скорее, обычные «интранеты»). Возможно, корректнее будет говорить о национальных особенностях освоения новых технологий

коммуникации, культурных легитимных формах использования технологий.

2. Интернет-пространство Беларуси формируется и в значительной степени определяется российской частью Интернета. Это можно рассматривать как культурную колонизацию и повторное переживание советского опыта культурной зависимости и русификации. Открытое информационное пространство с Россией влияет на процессы идентификации не только пользователей, но и создателей медиа-проектов.

3. Культурная идентичность пользователей из Беларуси размыта и не является монологической и целостной. Собственно говоря, она размыта не только у пользователей, но и у создателей интернет-ресурсов.

4. Идентичность белорусских интернет-проектов в некоторой степени повторяет креольскую идентичность.

Методология п методы проведения исследования: Основание данного текста, составили результаты двух исследовательских проектов: «Культурная идентичность в контексте Пограничъя. Медиа-ландшафт Беларуси» (2004-2005), и «Конструирование национальной идентичности стран восточно-европейского Пограничья (Беларусь, Украина, Молдова) в сети Интернет» (2006-2007). Оба проекта успешно реализованы в рамках программы «Социальные трансформации в Пограничье (Беларусь, Украина, Молдова)», администрируемой Центром перспективных научных исследований и образования в области социальных и гумашггарных наук (CASE).

Основой данной методологии являются теоретические наработки «grounded theory» (обоснованной теории). Исходя из целей и задач исследования нами создана развернутая система кодов, используемая в качестве главного критерия для последовательной деконструкции интервью. После того, как стройные и сложные тексты интервью были

деконструированы на составные части (минимальная единица предложение), исходя из соответствия критериям в системе кодов, они были реконструированы. Они представляли собой полученное в ходе экспертных интервью все многообразие высказываний по каждой проблеме обозначенной в системе кодов. На этом уровне работы с текстами индивидуальные высказывания экспертов не рассматривались как их «личное мнение» или «частная точка зрения». Артикулированные точки зрения и мнения воспринимались как циркулирующие в этом дискурсе высказывания по искомой проблематике. Здесь весьма симптоматичны считать частые повторы одних и тех же идей разными экспертами, что убеждает: это не личные высказывания, а язык, используемый для самоописания в данном типе дискурса. После того, как эта часть работы была выполнена, нами составлен аналитический отчет по каждому разделу системы кодов, который и находится в основании данного текста.

Сначала использовалось открытое кодирование, которое применялось к транскрибированным текстам и позволило «наклеить» понятийные ярлыки, раздробить связную речь интервьюируемых на смысловые единицы. Затем мы приступили к двум оставшимся типам кодирования: осевому и избирательному. Собственно, это две разнонаправленные стратегии, которые позволяют получить нам более многомерный результат работы.

Для всей работы была выделена центральная категория, в зависимости от которой и строился весь аналитический процесс. Этой центральной категорией является национальный Интернет, или национальное интернет-пространство. Для разработки и поддержки центральной категории на основе проведенных интервью были определены три субкатегории: Идентичность, Пространство, Влияние. Эти три субкатегории тесно взаимосвязаны и взаимодействуют между собой. Проблема идентичности интересует нас прежде всего в контексте культурной идентичности. А именно то, каким образом социально-культурные практики, повседневные ршуалы влияют на определение нашей идентичности.

В тексте исследования приводятся фрагменты проведенных интервью. Ссылки на них оформлены следующим образом: <459; 1.1.2> «прямая речь эксперта», - где первое трехзначное число — закодированный адрес сайта, с руководителем которого проводилось интервью. Для получения этого номера суммировались цифры 1Р-адреса сайта. Второе цифровое обозначение отсылает к таблице кодов (см. Приложение 2.), составлешюй при обработке транскрибированных интервью методам открытого кодирования. Затем, в кавычках, приводится фрагмент прямой речи интервьюируемого эксперта. Последующие аналитические процедуры, методологически базирующиеся на избирательном и осевом кодировании, проводились уже с учетом результатов открытого кодирования. Фрагменты приводятся без стилистических правок и искажений.

Для отбора экспертов использовалась теоретическая выборка в классическом понимании, предложенном Глэзером и Страуссом как процесс сбора данных для генерирования теории, посредством которого аналитик собирает, объединяет, кодирует, анализирует полученные данные и решает, какие из них собирать на следующем этапе и где искать, чтобы развить теорию по мере их появления.

Метод получения первичной информации — полустандартизированное глубинное интервью с экспертами (Гасе4о-Гасе), ориентированное на предмет исследования. Интервью проводились зимой — весной 2007 г. в Минске, Киеве и Кишиневе. В ходе интервью осуществлялась запись с помощью цифрового диктофона. Всего было проведено 22 глубинных полуструктурированцых интервью с топ-менеджерами и руководителями интернет-проектов в Беларуси (vvww.akavita.by, www.charter97.org, www.naviny.by,www.nn.by,www.onliner.by,www.red.by,www.tut.by, www.nmnby.org), Молдове (www.super.md, www.azi.md,www.basa.md, www.newsmoldova.nl,www.newsmoldova.md,www.server.md,www.jurnal.md, www.timpul.md), Украине (www.dialogs.org.ua, www.history.org.ua, www.korrespondent.net,www.pravda.com.ua,www.ugmk.info,www.proua.com).

Обработка и анализ полученных текстов: все записи интервью полностью транскрибировались и обрабатывались с помощью программы MaxQDA. С ее помощью осуществлялось троичное кодирование (открытое, избирательное и осевое) и последующий анализ данных.

Отметим, что в ходе традиционных количественных исследований в сфере медиа изучается аудитория и ее поведение. Затем, исходя из «обратной связи», полученной от аудитории и из имеющейся о ней информации (демографические характеристики, потребительское поведение, занятость и пр.) конструируется представление и о масс-медиа, аудитория которых изучалась. Отличительной чертой нашего исследования является то, что система масс-медиа (Интернет и радио) изучается исходя не из «обратной связи», полученной от аудитории, а сами масс-медиа изучаются и рассматриваются как самодостаточный сощгальный институт. При этом анализируются не внешние проявления социальной активности масс-медиа, а латентные, скрытые и недоступные, нарративы самоописания. Анализируется внутренний дискурс, касающийся описания закрытой и самодостаточной системы.

Получить количественные данные о пользователях Интернета при современном развитии технологии представляется вполне выполнимой задачей. Подсчет и анализ активностей пользователей на сайте уже стали нормой для различных систем статистики (Google Analytic, Яндекс Метрика, Liveintemct, Akavita.by и другие). Необходимо понять, какой культурный национальный проект «сформирован» или формируется в сознании авторов и создателей ключевых национальных проектов. Четко и внятно, данные проекты, однако, не артикулируются, потому что не переводятся и не трансформируются в какие-либо другие единицы, будучи концептуальными элементами. Так, предложенные С. Холлом «ментальные карты концептов» — размытые и практически бесконечное поля культурных значений и смыслов — являются по сути основой для общего культурного контекста.

Научная новизна и значимость результатов: представленная работа

является одной из первых научно-исследовательских работ в Беларуси, выполненная в традициях исследовательского направления internet studies. В то же время в России изучение Интернета получает все большее распространение.

В данной работе, под internet studies понимается совокупность исследовательских стратегий и практик, направленных на изучение социальных, культурных, политических и экономических отношений, которые возникают в результате взаимодействия пользователей как в Сети (он-лайн), так и по поводу Сети (офф-лайн). Можно сказать, что internet studies это применение исследовательских принципов cultural studies к новой технологии коммуникаций.

Чтобы избежать избыточного пересказа истории появления Интернета, точнее перерождения созданной для военных нужд пентагоновской сети APANET в гражданскую структуру, что, собственно, сегодня и является Интернетом, сошлемся на подробнейшее описание этого процесса у М. Кастельса. Для нас интереснее как эта технология попала в изучаемые нами страны и какие это «попадание» вызвало последствия.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Никаких национальных «интернетов» в Беларуси, Молдове и Украине не существует (только в Северной Корее и на Кубе они есть, но это, скорее, обычные «интранеты» — локальные сети). Корректнее будет говорить о национальных особенностях освоения новых технологий коммуникации.

2. Интернет-пространство Беларуси, Украины, Молдовы формируется и во многом определяется российской частью Интернета. Это можно рассматривать как культурную колонизацию и как переживание (повторное) советского опыта культурной зависимости и русификации.

3. Культурная идентичность пользователей из Беларуси, Украины, Молдовы размыта и не является монологичной и целостной.

Собственно говоря, она размыта не только у пользователей, но и у создателей и владельцев интернет-ресурсов. Открытое информационное пространство с Россией влияет на процессы идентификации не только пользователей, но и создателей медиа.

4. Идентичность интернет-проектов в регионе Восточно-европейского пограничья подобна идентичности, существовавшей некогда в колониях.

Апробация работы. Основные положения диссертации были обсуждены на заседаниях Департамента медиа Европейского гуманитарного университета (http://www.ehu.lt/), Российского государственного гуманитарного университета, а также нашли отражение в монографии «Культурная идентичность в контексте Пограничья» Вильнюс, ЕГУ, 2008. Также представлены в программах учебных курсов «Введение в аудиовизуальные коммуникации», «Политика и Интернет», а и на сайте виртуального Центра изучения белорусского Интернета «ПроБелНет» (http://www.probelnet.com/).

С труктура и объем работы. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, двух приложений и библиографического списка. Главы структурированы на основе эмпирических данных, полученных в ходе исследований. В процессе работы нами определены три ключевых понятия: «влияние», «идентичность» и «пространство», которые можно рассматривать как субкатсгории одной определяющей категории для всей работы — национальное интернет-пространство.

Краткое содержание работы Введение включает постановку проблемы, обоснование актуальности исследования, степени научной проработанности темы, определения цели и задач, описание методологической основы работы основные и положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Локальные и глобальные истории Интернета»

анализируются генезис и становление белорусского национального сегмента глобальной сети Интернет с 1994 по 2006 г.

В первом параграфе «От парадигмы cultural studies к internet studies» проводятся исторические аналогии между cultural studies и internet studies. Автором демонстрируется методологическая и концептуальная преемственность cultural studies и internet studies. Критически осмысливается генезис культурологии как академической дисциплины и ее возможности для проведения междисциплинарных исследований. При этом феномен культуры рассматривается как проблемное поле пересечения интересов различных социогуманитарных дисциплин. Отдельно следует отметить, что cultural / media studies, впервые ввели в академический дискурс проблемы культуры с маленькой буквы, культуры повседневности, массовой и неэлитарной культуры. Описывается, какое место в белорусской культурологии сегодня отводится изучению современного общего состояния культуры и актуальных культурных практик. Особое внимание уделяется рассмотрению творческого наследия «Центра современных культурных исследований» (Centre for Contemporary Cultural Studies) в Бирмингеме, деятельность которого тесно связана с такими персонами, как Р. Хогарт, Р. Уильяме и С. Холл. Огмечается возрастающее влияние Интернета на фоне снижающегося влияния традиционных медиа (прессы, радио и телевидения). В этом контексте рассматривается и проблема «цифрового неравенства» (digital divide).

Во втором параграфе «Социологический взгляд па Интернет в Беларуси: 1994 — 2006» критически излагаются данные различных количественных исследований, которые проводились в Беларуси различными исследовательскими центрами. Для подавляющего большинства проводимых социологических исследований ключевым является вопрос о количественном росте интернет-пользователей. И если устойчивая динамика численного роста интернет-пользователей не вызывает сомнения, то

культурные практики освоения и использования новых интернет-технологий в рамках данных исследований никак не интерпретируются.

В связи с этим рассматривается методология «качественных» исследований. Излагается одна из версий истории становления или освоения интернет-технологии в Беларуси. Но эта, одна из возможных историй, составляется не в виде летописи как линейно выстроенной «объективной» последовательности событий, которые обычно и являются историей. Вместо линейности, автор исследования предлагает способ аналитического изложения одной из версий истории развития Интернета в Беларуси: социокультурное освоение Интернета не как технологии, а как возможности доступа к ресурсам влияния, т. с. власти.

Диссертант разъясняет, что он будет понимать под Интернетом в ходе дальнейшего исследования. Отмечая, что Интернет — это не только наиболее распространенный гипертекстовый протокол http и www как стандарт его отображения, но также и такой протокол, как гуфер, в том числе и электрошгая почта, и телеконференции, и фидонет.

В третьем параграфе «Борьба за право номинации: белнет vs баинет» исследуется актуальная для белорусского интернет-сообщества проблема номинации. Рассматривается проблема освоения киберпространства через практику номинаций виртуальных пространств в самом широком смысле: от наименования национальной доменной зоны, до термина претендующего на обозначение всего, что касается национального сегмента Интернета. Далее прослеживается, развитие Интернета в Беларуси на раннем этапе, когда доминировало понятие «белнет» и как оно теперь соотносится с новым термином «байпет». В данной работе для обозначения современного белорусского Интернета автор использует только термин «белнет».

Вторая глава «Репрезентация как конструирование» посвящена дальнейшему рассмотрению двух базовых понятий данной работы:

репрезентации и конструированию в контексте создания идентичности в Интернете.

В первом параграфе «Теоретическое обоспование понятия репрезентации» рассматривается эволюция подходов к проблеме репрезентации как одному из ключевых элементов семиотической парадигмы. В качестве рабочего определения репрезентации перефразируем дефиницию, предложенную С. Холлом в тексте «The Work of Representation» и получим, что репрезентация есть процесс, посредством которого представители культуры используют язык (в широком смысле, как знаковую систему) для производства значений. По мнению С. Холла, в понятиях репрезентации и функционирования знаковых систем можно выделить три подхода: рефлективный, иитенциональный и конструктивистский. Упомянутые подходы рассматриваются в котексте дискурса масс-медиа. По мнению диссертанта, наиболее продуктивным для работы с феноменом репрезентации в масс-медиа является конструктивистский подход, который можно подразделить на два направления: семиотическое (Р. Барт, Ч. Пирс) и дискурсивное (М. Фуко). Отличие этих двух подходов выявляется в том, что семиотика анализирует отдельные тексты и высказывания, а М.Фуко рассматривает дискурсивные формации, к которым эти тексты принадлежат.

Во втором параграфе «Репрезентация как конструирование» анализируется взаимосвязь репрезентации с такими базовыми онтологическими характеристиками как пространство и время. В параграфе отмечается, что время в масс-медиа трансформируется (сжимается), а пространство аннигилируется посредством времени, когда пространственные изменения, длившиеся значительное время, редуцируются к нескольким секундам и минутам в процессе репрезентации. Однако проблема компрессии времени не решена, так как при повествовании последовательность событий может быть нарушена, и тогда повествовательная анахрония становится нормой. Ключевой же характеристикой современных медиа является непрерывность (отсутствие пауз и разрывов в Тексте). Особое внимание

уделяется пониманию роли масс-медиа как архива (по М. Фуко). Конструирование пространства в медиа рассматривается в контексте двух понятий: гетеротопии (heterotopia) и утопии (utopia), а также трудностей, связанных с социальным изменением пространства в концепции П. Бурдье.

Репрезентация пространства и времени рассматривается как результат взаимодействия парадигматического и синтагматического уровней организации сообщений. Отношение парадигмы и синтагмы может быть дополнено пониманием отношений метонимии и метафоричности как механизмом организации двух уровней смысла: денотативного и коннотативного, здесь знак метонимически понимается как означающее первого уровня, отсылающее нас к денотативном}' значению, которое в свою очередь выступает означающим второго уровня, коннотативное означаемое которого имеет метафорический смысл.

Рассмотрение проблемы паррации было бы не полным без учета мнения Ф. Джеймисона о том, что возможности для наррации и интерпретации текста неразрывно связаны с идеологемами, организующими дискурс.

Анализируется феномен репрезентации как борьба за символическую власть и право легитимации нормы (С. Жижек, П. Бурдье). Но в этом случае процесс репрезентации нельзя рассматривать отдельно от проблемы борьбы в символическом пространстве за символическую власть, что в свою очередь требует прояснения проблемы использования кодов.

Роль масс-медиа в симуляции социального образно описана Ж. Бодрийяром. Механизмы реализации этой глобальной симуляции Ж. Бодрийяр видит в формуле М. МакЛюэна «The medium is the message». Реальность воспринимается как таковая не на основе собственного опыта индивидуума, а исходя из консьюмеристских практик. Потребление информации сопоставимо с потреблением вещей, так как и то и другое функционирует и потребляется как знаки, точнее, в качестве отношений между знаками (значимость).

Избыточность и повторение - характерные черты для всех моделей и схем коммуникации. Многократное повторение текста сообщения носит утилитарный характер: преодолеть воздействие «шумов» и помех, тем самым добиваясь восприятия сообщения с минимальными искажениями. Но отсюда вовсе не следует, что одно и тоже сообщение, переданное с минимальными искажениями, гарантирует единство интерпретации. Проблема повторения воплощается в деятельности масс-медиа, когда можно говорить о «retake» (повторной съемке), «remake» (переделке). Все вместе взятое поддерживает упомянутую выше идею непрерывности (потока) медиа и дает основания говорить о возможности бесконечного семиозиса, когда для интерпретации одного знака приходится использовать множество других знаков. Следовательно, в данном контексте знак обладает неограниченным количеством значений и представляет простор и свободу действий для интерпретатора.

Третья глава «Культурная идентичность как медиа-проект»

посвящена рассмотрению феномена идентичности на разных уровнях.

В первом параграфе «Конструирование культурной идентичности»

основным является вопрос: «Каким образом выстраивается идентичность интернет-проектов?». «Каким образом субкатегория идентичность дополняет и поддерживает главную категорию этого исследования — национальный Интернет?» В этой связи возникает еще более принципиальный вопрос: в каком качестве мы воспринимаем соотношение Интернета и идентичности? Возможны как минимум две интерпретации:

1. Это инструмент для конструирования культурной (культурных) идентичностей, т. е. он-лайн технологии, оказывающей влияние на офф-лайн практики.

2. Это пространство, в котором возможно обрести новую идентичность, нового себя, т. е. это иное измерение социальной реальности, в котором возможно многое из того, что представляется неосуществимым в иных пространствах.

В данном случае мы говорам о первом варианте понимания Интернета как инструмента для конструирования идентичности и той роли, которую играют масс-медиа вообще, а Интернет в частности, в процессе идентификации. Для анализа этих процессов используется методология и подходы Б. Андерсона и концепция «медиашафта» А. Аппадурая.

В концепции Б. Андерсона ключевую роль в становлении национализма играют три элемента социально-культурной практики, триада: Перепись, Карта, Музей. Ошетим, что в своей работе Б.Андерсон большое значение придавал процедурам переписи населения, созданию карты территории и открытию исторических музеев. Диссертант высказывает предположение, что сегодня эти три «функции» успешно могут выполняться и масс-медиа. Далее в параграфе подробно излагается, как данная триада реализуется сегодня в новых медиа.

Подробно рассматривается и вопрос о том, что может восприниматься как «свое» и каким образом конструируется «Другой» в Интернете, точнее: каким образом воображаемая идентичность в интернет-пространстве (on-line) трансформируется в иные социальные практики (off-line). Обосновываются также разные критерии для идентификации медиа-проектов и определения их культурной принадлежности. Для анализа используются критерии, полученные в ходе исследования как традиционных медиа (белорусских FM-радиостанций), так и новых медиа (интернет-проектов). Проведенное исследование можно показало, что из семи гипотетических критериев, которые можно было использовать для определения идентичностей сайтов и их принадлежности к национальным интернет-пространствам, наиболее употребительны только три: контекст, аудитория и язык.

Далее рассматриваются стратегии работы с идентификацией для конструирования «Другого». По результатам проведенного эмпирического исследования «Другой» оказывается монолитен и целостен, для белорусского Интернета — это «Рунет». Хотя и глобальные, не российские, проекты также

воспринимаются как «другие», но они находятся в тени российского Интернета, хотя и доступного, но в тоже время «Другого».

Автором прослеживается роль «Другого», как необходимого элемента для обретения субъектом собственной идентичности. В результате «Другой» легко наделяется всеми теми чертами, которых не хватает у себя.

В качестве наглядного примера, где детально изучаются отношения национальных сегментов Интернета и ведущего российского интернет-проекта приводится Яндекс. Именно Яндекс является основным поставщиком посетителей на национальные сайты в Беларуси. Случай с влиянием Яндекса разбирается в контексте различных ограничений и требований.

Россия и российский Интернет по-прежнему остаются культурным образцом, идеальным объектом желания белорусских пользователей. При этом, есть эксперты, которые отвергают возможность и уместность сравнения локальных национальных проектов с глобальными (в масштабах рунета) сервисами. Для поиска «Другого» изучались не только возможные сравнения с российским «Другим», но анализировались и представления об иных вариациях «Другого».

Как важные элементы конструирования идентичности декларируется аудитория как одна из подкатегорий ключевой категории диссертационного исследования «национальный сегмент Интернета». В результате проведенного исследования убедительно излагаются обоснованные аргументы в пользу того, что аудитория определяется посредством использования языка, не всегда национального. Отказ от использования национального языка позволяет расширить аудиторию. Вопрос только в том, что является более предпочтительным: национальная аудитория или аудитория, использующая какой-либо иной язык. При этом особенно важна роль русского языка для функционирования интернет-пространств стран бывшего СССР.

Автором прослеживается и значимость языка в процессе коиституироваиия культурной идентичности в медиа, рассматриваются различные стратегии и мотивации создателей интернет-медиа при использовании русского или национального языка. Изначально наши сайты русскоязычны, а достигнув определенного статуса, создаются и версии на национальном языке. Однако, русский язык обеспечивает доступ к большей аудитории.

Язык оказывается тем самым фактором, который одновременно объединяет и разъединяет национальные интернет-пространства стран бывшего Советского союза. Это то связующее звено, которое объединяет страны, уже далеко отошедшие от советского прошлого. Российскую империю связывала сеть железных дорог. СССР объединяла самодостаточная замкнутая электрическая сеть. Нынешнее состояние близости или отдаленности бывших союзных республик определяется степенью проникновения и сохранения русского языка в глобальной сети Интернет.

Во втором параграфе «Постсоветское состояние совегского-Я» речь идет понятии «советскости». Неологизма, который означает наличие общего прошлого, состояние, из которого уже вышли. Перефразировав Р. Барта можно сказать, что «советскость» есть концентрированная сущность всего, что имеет отношение к советскому, но при этом она непосредственно не означает шиего конкретного. В случае с «советскостыо», наблюдается смешение означаемых, принадлежащих различным историческим этапам состояния общества. То что было проявлением советского в бытность СССР, теперь, за неимением референта, в лучшем случае означает «советскость». Для изучения возможностей гносеологических способностей понятия «советскость» привлекается также концепция С. Жижека.

Автор исследования интерпретирует о вопрос соотношении культурной идентичности и национального проекта в контексте опасности глобального «культурного империализма», который зачастую редуцируется к «американизации» или представляется как создание некой новой единой

глобальной мировой культуры. Применительно к белорусским медиа актуальны вопросы проблемы идентификации и масс-медиа как белорусских. Трудность состоит в том, что формальные признаки, дающие основу для идентификации и отождествления себя с объектом, в значительной степени размыты: это и проблема языка, и проблема содержания. Более того, латентная зависимость от метрополии сохраняется и после прекращения директивного контроля, но преодолеть ее намного сложнее. Прежде всего ведь трудно разграничить, что является своим (национальным), а что привнесено извне. Практика повторения культурных образцов и стремление воспроизвести «как в метрополии» сохраняется до сих пор (ММТС9, рунет-байнет и др.). На основании данных полученных в ходе эмпирического исследования сегодня представляется возможным выделить и аргументировать некоторые актуальные. В исследовании определены еще три критерия, по которым можно отслеживать тенденции трансформации медиа-системы: локальность, индивидуализация, капитализм.

В четвертой главе «Интернет — пространство влиянии» излагаются результаты исследования относительно возможности использования виртуального пространства для конструирования новых культурных идентичностей. В некотором смысле информационное пространство можно понимать и как пространство борьбы за ресурсы влияния или за возможность оказывать влияние в Сети и вне ее.

В первом параграфе «Медпа-ландшафт — визуализация виртуального пространства» приводятся данные том, каким образом формируются представления о виртуальной реальности. Концептуализация интернет-пространства началась практически с момента осознания Интернета как новой технологии коммуникации. Визуальное представление о виртуальном пространстве во многом сформировано массовой культурой. Использование визуальных знаков позволяет легко вообразить то, что мы не можем реально увидеть, и попытки описать медиа-ландшафт содействуют его конструированию.

Во втором параграфе «Пространство властных отношений» речь идет о пространстве как одним из источников власти. Власть рождается из возможности контролировать пространство и устанавливать границы (П. Бурдье). Феномен власти проявляется в виртуальном пространстве, которое интерпретируется и как пространство свободы, и как пространство тотального контроля. Автор рассматривает несколько возможных стратегий контроля: от фильтрации и ограничения доступа, до выстраивания паноптикума.

Как о следствии попыток контроля можно говорить о проблеме наличия ipainu; в виртуальном пространстве, основные типы которых можно обозначить как: экономические, лингвистические, политические.

В третьем параграфе «Влияние культурных форм на трансформацию» анализируется возможность влияния виртуальных практик на изменения в традиционных культурных практиках. Далее апробируется применимость модели ризомы к структуре интернет-пространства. На основании проведенного исследования формулируются и описываются возможные типы зависимости национальных сегментов Интернета. Культурное влияние понимается как процесс диалога культур. Но этот диалог не всегда оказывается равным. К тому же, обмен культурными символами не всегда можно описать понятием «диалога». Как показывают данные исследования, все чаще мы имеем дело с заимствованием и копированием. Получается, что при взаимоотношениях с рунетом, мы сталкиваемся с двумя видами зависимости: 1) зависимости (addiction) как привязанности, как потребности для стабильного существования; 2). зависимости (dependесе) как несамостоятельности, как бесконечной ситуации пребывания в статусе «младшего брата». В таком случае рунет может рассматриваться как культурный донор. Взаимодействие белнета и рунета создает две радикальные диалектические проблемы: непреодолимая зависимость и ее полное отсутствие. Влияние российской части Интернета намного более интенсивнее и в значительной степени более осознанно, чем

влияние глобальных фигур в масштабах всего Интернета. Хотя сам российский Интернет находится в таком же зависимом в технологическом и концептуальном плане от других, более развитых сегментов сети (например, англоязычный сегмент), он все равно остается для белнета первоисточником.

В Заключении резюмируются основные выводы. Проведенное исследование дает основание утверждать, что национального Интернета как замкнутого и самодостаточного «пространства» не существует. Но национальный Интернет, как локальный способ социокультурного освоения новейших технологий коммуникации имеет право на жизнь.

В Приложении представлены материалы, относящиеся к данному эмпирическому исследованию: «Список вопросов для полуструктурированного интервью» и «Таблица кодов для работы с транскрибированными интервью».

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Отдельные книги:

Криволап, А.Д., Матусевич, Е.В. Культурная идентичность в контексте Пограничья: белорусское FM-радио / А.Д. Криволап, Е.В. Матусевич. -Вильнюс: ЕГУ, 2008. - 230 с.

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

Krivolap A. Construction of Cultural Identity in the National Internet Space // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. - 2011. -Vol. 4. -№ 1. - P. 29-36.

Статьи в других научных изданиях:

Криволап, А.Д. Виртуализация белорусской власти в интернете / А.Д. Криволап // Russian Cyberspace [Электронный ресурс]. - 2009. - Vol. 1. -№ 1. - Режим доступа: http://www.russian-

cyberspace.com/pdf/issuel/Vit1ualization-of-Belarusian-Power_A-Krivolap.pdf. -Дата доступа: 31.01.2011.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурологии Криволап, Алексей Дмитриевич

Введение.

Глава 1. Локальные и глобальные истории Интернета.

1.1. От парадигмы cultural studies к internet studies.

1.2. Социологический взгляд на Интернет в Беларуси: 1994 - 2006.

1.3. Борьба за право номинаций: белнет vs байнет.

Выводы.

Глава 2. Репрезентация как конструирование культурной идентичности.

2.1. Теоретическое обоснование понятия репрезентации.

2.1.1. Рефлективный подход.

2.1.2. Интенциональный подход.

2.1.3. Конструктивистский подход.

2.2. Репрезентация как конструирование.

2.2.1. Репрезентация пространства и времени.

2.2.2. Парадигматический и синтагматический уровни репрезентации.

2.2.3. Репрезентация как борьба в сфере символической власти.

2.2.4. Симулятивный характер репрезентации.

2.2.5. Повторение и избыточность в репрезентации.

Выводы.

Глава 3. Кулыурная идентичность как медиа-проект.

3.1. Конструирование культурной идентичности.

3.1.1. Роль медиа в процессе идентификации.

3.1.2. Идентичность Я — Мы.

3.1.3. Идентичность «не-Я» / «не-Мы» или ^Другой».

3.1.4. Аудитория.

3.1.5. Язык.

3.2. Посгсоветское состояние советского-Я.

3.2.1. Культурная идентичность и национальный проект.

3.2.2. Идентичность после распада империи.

Выводы.

Глава 4. Интернет — пространство влияния.

4.1. Медиа-ландшафт — визуализация виртуального пространства.

4.2. Прострапсгво властных отношений.

4.3. Влияние культурных форм на трансформацию.

4.3.1. Культурное влияние и культурная зависимость.

4.3.2. Экономическое влияние.

4.3.3. Трансформации культурных форм масс-медиа.

Выводы.

Введение диссертации2011 год, автореферат по культурологии, Криволап, Алексей Дмитриевич

Проблемы локальных национальных интернет-пространств достаточно глобальны: от выяснения принципиальной возможности их существования, до трудностей противостояния стремлению власти контролировать информационное пространство. Актуальными для написания данной работы, оказались вопросы: «Что такое рунет?; можно ли относить к рунету только сайты в домене .ru или можно расширить это представление до всех сайтов на русском языке?; насколько рунет, вообще, может быть «нашим»1; и насколько он является «Другим»? Аргументированные ответы на эти вопросы позволили бы судить и о возможности существования национального сегмента Интернета на русском, а не только национальном языке.

Сразу оговоримся, что национальный Интернет, не может являться чем-то автономным и не включенным в глобальную Сеть. В таком понимании его не существует, но не следует говорить о национальном Интернете исходя из контекста и восприятия его в рамках прежних, классических подходов к проблеме коммуникации. Национальное освоение очередной технологии коммуникации тогда приводило к тому локальной культурной форме практического использования данной технологии в локальном контексте. В случае с Интернетом ситуация принципиально иная. Здесь уместно говорить о национальных особенностях освоения и использования технологии2.

Объект данного исследования — белорусский сегмент глобальной Сети Интернет как социально-культурный феномен в исторической перспективе.

Предметом рассмотрения является практика конструирования культурной идентичности в процессе репрезентации при использовании интернет-технологий.

Если допускать возможность ограничения определения рунета только сайтами на русском языке, тогда можно уверенно утверждать, что белорусского и украинского Интернета не существует. Цель этой работы, обосновать и найти пространство для национальных интернет-проектов. Таким образом, цель

1 Schmidt Н., Teubener, К., Konradova, N. Control + Shift. Public and Private Usages of the Russian Internet / ed. by H. Schmidt, K. Teubener, N. Konradova. - Norderstedt: Books on Demand, 2006. - P. 14-20.

2 Burnett R„ Marshall D. Web theory an introduction / R. Burnett, D. Marshall. - Routledge, 2003.-240 p. диссертации — концептуализировать механизмы и стратегии конструирования культурной идентичности посредством использования интернет-технологий.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

• на основе описания и анализа национальных интернет-проектов определить степень самостоятельности (или зависимости) развития Интернета в Беларуси;

• изучить специфику механизмов конструирования культурной идентичности в национальных сегментах Интернета на белорусском материале;

• рассмотреть роль сетевой информации в формировании культурной идентичности;

• продемонстрировать инструментальные средства конструирования культурной идентичности в процессе репрезентации;

• прояснить степень преодоления советского культурного прошлого и уровень интеграции в глобальное информационное пространство. Гипотезы

1. Никаких национальных «интернетов» в Беларуси или Украине не существует (только в Северной Корее или на Кубе, но это скорее «интранеты»). Возможно корректнее говорить о национальных особенностях освоения новых технологий коммуникации, культурных легитимных формах использования технологий.

2. Интернет-пространство Беларуси формируется и во многом определяется российской частью Интернета. Это можно рассматривать как культурную колонизацию и как переживание (повторное) советского опыта культурной зависимости и русификации. Открытое информационное пространство с Россией влияет на процессы идентификации не только пользователей, но создателей медиа-проектов.

3. Культурная идентичность пользователей из Беларуси размыта и не является монологической и целостной. Собственно, она размыта не только у пользователей, но и у создателей интернет-ресурсов.

4. Идентичность белорусских интернет-проектов в некоторой степени повторяет креольскую идентичность.

Методология и методы проведения исследования:

Основу данного текста составляют результаты двух исследовательских проектов: «Культурная идентичность в контексте Пограничья. Медиа-ландшафт Беларуси» (2004-2005), и «Конструирование национальной идентичности стран восточно-европейского Пограничья (Беларусь, Украина, Молдова) в сети Интернет» (2006-2007). Оба проекта были успешно реализованы в рамках программы "Социальные трансформации в Пограничье (Беларусь, Украина, Молдова)", администрируемой Центром перспективных научных исследований и образования в области социальных и гуманитарных наук (CASE).

Диссертационное исследование выполнено в рамках парадигмы cultural studies / internet studies в социологических традициях «обоснованной теории» (grounded theory)3 на основе качественных методов проведения эмпирических исследований, инспирировано одним из классических текстов internet studies4 и возможностями новых медиа для изучения социума5. Метод построения выборки — теоретический. «Теоретическая выборка — это процесс сбора данных для генерирования теории, посредством которого аналитик собирает, объединяет, кодирует, анализирует свои данные и решает, какие из них собирать на следующем этапе, и где искать для того, чтобы развить теорию по мере их появления. Этот процесс сбора данных контролируется появляющейся теорией»6.

Метод получения первичной информации: полустандартизированное глубинное интервью с экспертами (face-to-face), ориентированное на предмет исследования. Интервью проводились зимой — весной 2007 г. в Минске, Киеве и Кишиневе. В ходе интервью осуществлялась их запись цифровым диктофоном. Всего проведено 22 глубинных полуструктурированных интервью i с топ-менеджерами и руководителями интернет-проектов в Беларуси (www.akavita.by, www.charter97.org,www.naviny.by,www.nn.by,www.onliner.by, www.red.by,www.tut.by,www.mTinby.org), Молдове (www.super.md, www.azi.md,

3 Strauss, Л., Corbin, J. Basics of qualitative research: techniques and procedures for developing grounded theory / A. Strauss, J. Corbin. - London: Sage, 1998. - 312 p.

4 Hine, C. Virtual Ethnography / C. Hine. - London: Sage, 2000. - 180 p.

5 Mann, Ch., Stewart, F. Internet communication and qualitative research. A handbook for researching online / Ch. Mann, F. Stewart. - London: Sage, 2000. - 258 p. и Virtual methods: issue in social research on the Internet / ed. by Christine Hine. - Bergpublisher, 2005. — 256 p.

6 Glaser, В., Strauss, A. The Discovery of Grounded Theory / B. Glaser, A. Strauss. - Chicago: Aldine, 1967. - P. 45. www.basa.md,www.newsmoldova.ru,www.newsmoldova.md,www.server.md, www.jurnal.md,www.timpul.md), Украине (www.dialogs.org.ua, www.history.org.ua,www.korrespondent.net,www.pravda.com.ua,www.ugmk.info, www.proua.com). Но в нашем тексте, мы будем использовать только данные, относящиеся к белорусским сайтам.

Записи бесед полностью транскрибировались и обрабатывались с помощью программы МахСМЗА: осуществлялось троичное кодирование (открытое7, избирательное8 и осевое9) и последующий анализ данных.

В тексте диссертации приведены фрагменты полученных интервью. Ссылки на них оформлены следующим образом: <459; 1.1.2.> «прямая речь эксперта», - где первая трехзначная цифра — это закодированный адрес сайта, с руководителем которого проводилось интервью. Для получения этого номера суммировались цифры 1Р-адреса сайта. Вторая цифра отсылает к таблице кодов (см. Приложение 2.), которая была составлена при обработке транскрибированных интервью методам открытого кодирования. Затем в кавычках дается фрагмент прямой речи интервьюируемого эксперта. Последующие аналитические процедуры методологически базирующиеся на избирательном и осевом кодировании проводились уже с учетом результатов открытого кодирования. Фрагменты приводятся без стилистических правок и искажений.

Отметим, что при традиционных количественных исследованиях в сфере медиа изучается аудитория и ее поведение. Затем, исходя из «обратной связи» от этой аудитории и из имеющейся о ней информации (демографические характеристики, потребительское поведение, занятость и пр.) конструируется представление и о масс-медиа, аудитория которых изучалась.

Отличительной чертой нашего исследования является то, что масс-медиа (Интернет и радио) изучается исходя не из «обратной связи» от исследуемой аудитории, а масс-медиа изучаются и рассматриваются как самодостаточный социальный институт. При этом анализируются не внешние проявления

7 Страусе, А., Корбин Дж. Открытое кодирование / А. Страусе, Дж. Корбин // Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники / А. Страусс, Дж. Корбин; пер. с англ. и послеслов. Т.С. Васильевой. - Москва: УРСС, 2007. - Гл. 5. - С. 52-62.

8 Там же. Гл. 8. - Избирательное кодирование. — С. 97-119.

9 Там же. Гл. 7. - Осевое кодирование.— С. 81-96. социальной активности масс-медиа, а скрытые, недоступные для непосвященных, нарративы самоописания. Анализируется внутренний дискурс медиа, касающийся описания закрытой и самодостаточной системы.

Получить количественные данные относительно пользователей Интернета при современном развитии технологии не представляется невыполнимой задачей. Подсчет и анализ уровня активности пользователя на сайте уже стали нормой для различных систем статистики (Google analytic, Яндекс Метрика, Liveinternet, Akavita.by и другие).

Требуется понять, какой культурный, национальный проект «сформирован» или формируется в сознании у авторов и создателей ключевых национальных проектов. Четко и внятно такие проекты не артикулируются, ибо не переводятся и не трансформируются в какие-либо иные единицы. Это как бы концептуальные элементы, как предложенные С. Холлом «ментальные карты концептов» — размытые и практически бесконечные поля культурных значений и смыслов, которые являются основой для общего культурного контекста, неких смыслообразующих оснований.

Научная новизна и значимость результатов

Диссертация является одной из первых научно-исследовательских работ в Беларуси, выполненных в традициях такого исследовательского направления как internet studies. В России же изучение Интернета уже получило большое распространение10.

В данной работе, под internet studies понимается совокупность исследовательских стратегий и практик, направленных на изучение социальных, культурных, политических и экономических отношений, которые возникают в результате взаимодействия пользователей как в сети (он-лайн), так и по поводу сети (офф-лайн). Собственно говоря internet studies — это применение исследовательских принципов cultural studies к новой технологии.

Чтобы избежать избыточного пересказа истории появления Интернета, точнее, перерождения созданной для военных нужд пентагоновской сети APANET в более гуманную структуру, что по сути сегодня и является

10 Уже доступно более 250 авторефератов диссертаций, в названии которых упоминается интернет.

Интернетом, сошлемся на подробнейшее описание этого процесса в работах М. Кастельса11. Для нас интереснее знать, как эта совокупность технологий попала в изучаемые страны и какие вызвала последствия.

Структура и объем работы

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка и приложений. Главы структурированы исходя из эмпирических данных, полученных в ходе исследований. В работе определены три ключевых понятия: «влияние», «идентичность» и «пространство», которые можно рассматривать как субкатегории одной определяющей категории для всей работы — национальное интернет-пространство.

11 Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе М. Кастельс. Екатеринбург: У-Фактория, 2004. —■ 328 е.; и Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. О.И. Шкаратана. - Москва: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности репрезентации культурной идентичности в Интернете"

Выводы

Конструирование и освоение виртуального пространства, его переосмысление в актуальном контексте осуществляются посредством переноса знакомых офф-лайновых практик в он-лайн пространство.

Русскоязычное пространство — это не тоже самое, что рунет. Оно намного шире, чем сайты, ориентированные только на российских пользователей, и включает множество ресурсов, не связанных с российскими пользователями.

Можно говорить о стремлении осознавать себя неотъемлемой частью большого культурного пространства. Как и в годы СССР, говорить на одном языке на одной шестой части суши, только теперь — в виртуальном пространстве.

Границы в Интернете гибки и прозрачны. Они, как мембраны в живых клетках, могут пропускать что-то в одном направлении, но блокировать другое. Основная трудность в работе с интернет-границами в том, что их эффективная деятельность возможна только до того момента, пока они не будут обнаружены. Как только их присутствие становится очевидным, изменяются и они, и поведение пользователей.

Собственные достижения и ошибки можно выявить с помощью сравнения с «рунетом». Получается, что все негативные последствия использования Интернета можно списать на вмешательство «рунета». Под влиянием внешних факторов, национальные сегменты Интернета ощущают и признают свое зависимое положение и некоторое отставание.

Культурная зависимость здесь наиболее значима. Основная же зависимость национальных «интернетов» от «рунета» - в сознании, т. е. она проявляется не только применительно к Интернету, но и ко всем иным коммуникационным практикам. Зависимость и уверенность в том, что все лучшее создается только в Москве, по-прежнему актуальна для осмысления.

Заключение

1. Национального Интернета как замкнутого и самодостаточного «пространства» не существует. Но национальный Интернет как локальный способ освоения технологии имеет место быть. Принадлежность к национальному Интернету — одна из стадий развития интернет-проекта. Выход на глобальный уровень как своего рода порог, показатель зрелости не только отдельного проекта, но всей национальной информационной системы. В случае с «белнетом» речь идет не об «интернете», который изобретен в Беларуси. Это особенности использования и культурного освоения технологии коммуникации. Границы в Интернете гибки и прозрачны. Они, как мембраны в живых клетках, которые они могут пропускать что-то в одном направлении, но блокировать в другом. Основная трудность в работе с интернет-границами в том, что их эффективная деятельность возможна только до того момента, пока они не будут обнаружены. Как только их присутствие становится очевидным, изменяются и они, и поведение пользователей.

2. Конструирование и освоение виртуального пространства, его переосмысление в актуальном контексте осуществляется посредством переноса знакомых офф-лайновых практик в он-лайн-пространство. Описание медиа-ландшафта возможно при условии его конструирования. Пространство медиа-ландшафта трудно локализуется в географическом пространстве. Во всяком случае оно не совпадает с географическими или административными границами. Это виртуальное многомерное пространство, в котором происходит коммуникация. Белорусский медиа-ландшафт формируется и во многом определяется системами масс-медиа сопредельных государств, в первую очередь — России. Как и в годы СССР, технологические и концептуальные инновации попадают в Беларусь из Москвы. При этом сохраняется устойчивая культурная зависимость от России, когда образцом для подражания, на который можно равняться, становятся российские медиа-продукты.

3. Культурная идентичность белорусских создателей и владельцев интернет-ресурсов размыта и не является монологической и целостной. Открытое информационное пространство с Россией влияет на процессы идентификации не только пользователей, но и создателей медиа, усиливая ориентацию на Россию. Интернет-пространство Беларуси формируется и во многом определяется российской частью Интернета. Из семи критериев, которые могли бы использоваться для определения культурной принадлежности сайтов, в исследовании подтвердились далеко не все. Такие критерии, как «домен», «авторы» и «сделан в.» не были определены как значимые. Интересное превращение затронуло два критерия: «О стране» и «Контекст», которые трансформировались в один более общий критерий — «тематическая направленность». Это та самая тема которая вписана в локальный контекст, затрагивает события, происходящие внутри страны и в том числе интересна национальной аудитории. Подтвердившиеся критерии «аудитория» и «язык» были дополнительно проанализированы. В результате можно говорить о переосмыслении в процессе конструирования культурной идентичности как роли аудитории, так и языка.

4. Культурная зависимость наиболее значимая величина. Основная зависимость национальных «интернетов» от «рунета» — в сознании, она проявляется не только применительно к Интернету, но и ко всем иным коммуникационным практикам. Собственные достижения и ошибки эксперты также объясняют с помощью сравнения с «рунетом». Получается, что все негативные последствия использования Иинтернета можно списать на вмешательство «рунета». Существующая зависимость от «рунета» может быть преодолена через создание того нового, что отсутствует в нем. Классическая модель создания шедевра для обретения статуса мастера — ученику необходимо создать шедевр. Большая проблема для современной белорусской идеологии состоит в том, каким образом приспособить означающие советского прошлого, все еще курсирующие в дискурсе, для репрезентации изменившихся представлений о прошлом. Понятно, избирательный характер того, что из советского прошлого относится к «современным представлениям» («советскости») о советском, а что нет — вопрос несомненно идеологический.

5. Русскоязычное пространство — это не тоже самое, что рунет. Оно намного шире, чем сайты ориентированные на российских пользователей и включает в множество ресурсов не связанных с российскими пользователями.

Доминирование русского языка в национальных интернет-пространствах не является признаком принадлежности и тем более лояльности к России и российской части Интернета. Это дает основания говорить о таком явлении, как множество русскоязычных национализмов. Можно говорить и о стремлении осознавать себя неотъемлемой частью большого культурного пространства. Как и в годы СССР, общаться на одном языке на шестой части суши, только теперь в виртуальном пространстве. «Можно утверждать, что в годы Российской империи ее территорию объединяла единая сеть железных дорог. В годы СССР единая электросеть. Сегодня же эту объединительную функцию осуществляет русскоязычный сегмент глобальной сети Интернет»312.

312 Krivolap A. Construction of Cultural Identity in the National Internet Space // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. - 2011. - Vol. 4. - № 1. - P. 34.

Список научной литературыКриволап, Алексей Дмитриевич, диссертация по теме "Теория и история культуры"

1. Абушенко, В.Л. Креольство как ино-модероность Восточной Европы (возможные стратегии исследования) / В.Л. Абушенко // Перекрестки. — 2004.-№1-2.-С. 124-156.

2. Александрова, Т.Д. Понятия и термины в ландшафтоведении / АН СССР Институт географии / Т.Д. Александрова — Москва: ЦНИИТЭлегпром —1986.- 111 с.

3. Андерсон, Б. Воображаемые сообщества. Размышления об истоках и распространении национализма / Б. Андерсон; пер. с англ. В.Николаева; вступ. ст. С.Баньковской. — М.: Канон-пресс-Ц, Кучково поле, 2001. — 288 с.

4. Бабкоу, I. Сярэдняя Эуропа новая мадэрнасць / I. Бабкоу // Фрагмэнты Электронный ресурс. — 1997. — №3. — Режим доступа: http://www.knihi.com/frahmenty/3babkow.htm. - Дата доступа: 01.12.2010.

5. Бабкоу, I. Беларусь — Украша: падарожжа на скрай / I. Бабкоу // Фрагмэнты Электронный ресурс. — 1998. — №4. — Режим доступа: http://www.knihi.com/frahmenty/4babkow.htm. Дата доступа: 01.12.2010.

6. Бабкоу, I. Этыка памежжа: транскультурнасть як беларусю досьвед / I. Бабкоу // Фрагмэнты Электронный ресурс. — 1999. — №6. Режим доступа: http://www.knihi.com/frahmenty/6babkow2.htm. — Дата доступа: 01.12.2010.

7. Багиров, Э. Г. Основы телевизионной журналистики / Э. Г. Багиров, Р. А. Борецкий, А. Я. Юровский; под ред. А. Я. Юровского. — Москва: МГУ,1987, —238 с.

8. Барлоу, Дж. Декларация независимости Киберпространства / Дж. Барлоу //

9. Барт Р. Смерть автора / Р. Барт // Избранные работы : Семиотика. Поэтика: пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. — Москва: Прогресс: Рея Универс, 1994. С. 384-391.

10. Барт Р. Эффект реальности / Р. Барт // Избранные работы : Семиотика. Поэтика: пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. — Москва: Прогресс: Рея Универс, 1994. С. 392-401.

11. Барт, Р. Воображение знака / Р. Барт // Избранные работы : Семиотика. Поэтика: пер. с фр., сост., общ. ред. и вступ. ст. Г. К. Косикова. Москва: Прогресс: Рея Универс, 1994. - С. 246-253.

12. Барт, Р. Мифологии / Р. Барт; пер. с фр., вступ. ст. и коммент. С.Н.Зенкина.- Москва: Из-во им. Сабашниковых, 2000. 320 с.

13. Беньямин, В. О понятии истории / В.Беньямин // Художественный журнал.- 1995.-№7.-С. 6-9.

14. Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости / В. Беньямин // Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе / В.Беньямин. Москва: Медиум, 1996.-С. 15-65.

15. Бергер, П., Лукман, Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания / П. Бергер, Т.Лукман. Москва: Медиум, 1995. — 323 с.

16. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Ж. Бодрийяр. Москва: Добросвет, 2000. - 387 с.

17. Бодрийяр, Ж. Америка / Ж. Бодрийяр. Санкт-Петербург: Владимир Даль, 2000.-206 с.

18. Бодрийяр, Ж. Войны в заливе не было / Ж. Бодрийяр; пер. Г. Курьеровой // Художественный журнал. 1994. - №3. — С. 33-35.

19. Бодрийяр, Ж. Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр // Философия эпохипостмодерна: сб. переводов и рефератов. — Минск: Красико-принт, 1996. — С. 32-47.

20. Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр; пер. С.Н. Зенкина. — Москва: Рудомино, 1999. 222 с.

21. Брэтон, Ф., Пру, С. Выбух камушкацьи / Ф. Брэтон, С. Пру. — Мшск: БФС, 1995.-244 с.

22. Бурдье, П. Делегирование и политический фетешизм / П. Бурдье // Социология политики / Бурдье П. — Москва: Socio-Logos, 1993. — С. 231 -262.

23. Бурдье, П. Политический монополизм и символические революции / П. Бурдье // Социология политики / П. Бурдье. Москва: Socio-Logos, 1993. — С. 309-320.

24. Бурдье, П. Политическое представление: элементы теории политического поля / П. Бурдье // Социология политики / П. Бурдье. — Москва: SocioLogos, 1993.-С. 179-230.

25. Бурдье, П. Практический смысл / П. Бурдье; пер. с фр. А.Т. Бибиков, К.Д. Вознесенская, С.Н. Зенкин, Н.А. Шматко; отв. ред. пер. и послесл. Н.А.Шматко. Санкт-Петербург: Алетейя, 2001. — 562 с.

26. Бурдье, П. Социальное пространство и генезис «классов» / П. Бурдье // Социология политики / П. Бурдье. — Москва: Socio-Logos, 1993. — С. 53-98.

27. Бурдье, П. Социальное пространство и символическая власть / П. Бурдье // Начала. Choses dites / П. Бурдье; пер. Н.А. Шматко. — Москва: Socio-Logos, 1994.-С. 181-207.

28. Бурдье, П. Структуры. Habitus. Практики / П. Бурдье // Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас; учеб. пособие под ред.

29. A. Леденевой. Новосибирск: НГУ, 1995. - С. 16-31.

30. Бурдье, П. Физическое и социальное пространства: проникновение и присвоение / П. Бурдье // Социология политики / П. Бурдье. — Москва: Socio-Logos, 1993.-С. 33-52.

31. Вараб'ёу, В.П. Сютэма CMI Беларуси / В.П. Вараб'ёу. Мшск: БДУ, 2002. -252 с.

32. Воробьев, В.П. Информационное поле Беларуси. Социально-политический анализ / В.П. Воробьев, Е.И. Дмитриев. — Минск: БГУ, 2003. 131 с.

33. Воробьев, В.П. Информационное пространство Беларуси / В.П. Воробьев, Л.С. Ананич. Минск: МФПЦ, 2003. - 248 с.

34. Воронков, В. От объяснения к пониманию: в развитие дискуссии /

35. B. Воронков // Телескоп. 2004. - № 5. - С. 43-44.

36. Горный, Е. Летопись рунета / Горный Е. Электронный ресурс. 2000. -Режим доступа: http://www.zliurnal.ru/staffygorny/texts/rulet/. — Дата доступа: 01.12.2010.

37. Дебор, Г. Общество спектакля / Г. Дебор; пер. С. Офертас и М. Якубович; ред. Б. Скуратов; послеслов. А. Кефал. Москва: Логос, 2000. - 184 с.

38. Дейк ван, Т. А. Язык. Познание. Коммуникация: сб. работ / Т. А. ван Дейк; сост. В.В. Петрова. Москва: Прогресс, 1989. - 310 с.

39. Дейк ван, Т.А. К определению дискурса / Т. А. ван Дейк; пер. А. Дерябин Электронный ресурс. — 1999. Режим доступа: http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijk2.htm. — Дата доступа: 01.12.2010.

40. Делез, Ж., Гваттари, Ф. Ризома / Ж. Делез, Ф. Гваттари; сокр. пер.

41. А.Усмановой // Философия эпохи постмодерна: сб. переводов и рефератов. Минск: Красико-принт, 1996. — С. 6-31.

42. Дубовпс, C.B. CMI постсацыялютычнай Беларуси: пошук новай рацыянальнасщ / C.B. Дубовпс. -Мшск: БДУ, 2003. — 303 с.

43. Дудина, А. Трудности перевода и самоидентификации. Расставить все точки перед «Ьу» пока не удается / А. Дудина Электронный ресурс. -2005. Режим доступа: http://it-belarus.net/publications/view/56/. - Дата доступа: 01.12.2010.

44. Екадумау, А. Культурныя рэали беларуска-расшскай штэграцьи / А. Екадумау // Беларуска-расшская штэграцыя. Аналпычныя артыкулы. — Mîhck: Энцыклапедыкс, 2002. — С. 173-221.

45. Женетт, Ж. Повествовательный дискурс / Ж. Женетт // Женетт Ж. Фигуры. В 2-х томах. Том 2. Москва: Изд.-во им. Сабашниковых, 1998. -С. 60-281.

46. Жижек, С. Возвышенный объект идеологии / С. Жижек. Москва: Художественный журнал, 1999. — 236 с.

47. Жижек, С. Добро пожаловать в пустыню Реального / С. Жижек; пер. с англ. А. Смирного Москва: Фонд «Прагматика культуры», 2002. — 160 с.

48. Зверева, В. Репрезентация и реальность / В. Зверева // Отечественные записки Электронный ресурс. 2003. - №4. — Режим доступа: http://www.strana-oz.ru/?numid=13&article=612. — Дата доступа: 01.12.2010.

49. Зверева, В. Телевизионные сериалы: Made in Russia / В. Зверева // Критическая Масса Электронный ресурс. 2003. - №3. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/km/2003/3/zvereva.html. - Дата доступа: 01.12.2010.

50. Исаченко, Г.А. Методы прикладных ландшафтных исследований / Исаченко, Г.А. Ленинград: Наука, 1980. - 222 с.53. 1учанкау, B.I. Дыскурс беларусюх CMI. Аргашзацыя публщыстычнага тэксту / B.1.1учанкау. Мшск: БДУ, 2003. - 257 с.

51. Каганский, B.JI. Мир культурного ландшафта / В.Л.Каганский // Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: сборник статей / В.Л.Каганский. Москва: НЛО, 2001. - С. 23-43.

52. Каганский, В. Л. Национальная модель культурного ландшафта / B.JI. Каганский // Русский Журнал Электронный ресурс. 2005. — Режим доступа: http://old.russ.ru/culture/20050119kag-pr.html. — Дата доступа: 01.12.2010.

53. Казакев1ч, А. Дэканцэптуал1зацыя крэольства / А.Казакев1ч // Палпычная сфера. 2005. - №4. - С. 104-115.

54. Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе М. Кастельс. Екатеринбург: У-Фактория, 2004. — 328 с.

55. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. О.И. Шкаратана. Москва: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

56. Клёсов, A.A. Двадцать лет спустя, или Как начинался Интернет в Советском Союзе / A.A. Клёсов Электронный ресурс. 2001. - Режим доступа: http://www.port-folio.org/part55.htm. — Дата доступа: 01.12.2010.

57. Клюшкина, О. Построение теории на основе качественных данных / О. Клюшкина О. Электронный ресурс. 2000. — Режим доступа: http://www.awareness-way.ru/node/21. — Дата доступа: 01.12.2010.

58. Контексты современности — II: хрестоматия. 2-е изд., перераб. и доп. / Сост. и ред. С.А.Ерофеев. Казань: Изд-во Казан. Ун-та, 2001. - 188 с.

59. Криволап, А.Д. К вопросу о конструировании культурной идентичности в Интернете / А.Д. Криволап // Обсерватория культуры. 2009. — С. (в печати)

60. Криволап, А.Д. Парад означающих: белорусский опыт визуализации Дня независимости / А.Д. Криволап // Белорусский формат: невидимая реальность. Сборник научных трудов / отв. ред. А. Р. Усманова — Вильнюс: ЕГУ, 2008. С. 368-396.

61. Криволап А.Д. Стабильный кризис в нестабильном обществе /

62. А.Д. Криволап // Топос. 2006. - №2. - С.70-80.

63. Криволап, А.Д., Матусевич, Е.В. Культурная идентичность в контексте Пограничья: белорусское РМ-радио / А.Д. Криволап, Е.В. Матусевич. — Вильнюс: ЕГУ, 2008. 230 с.

64. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров / Ю.М. Лотман // Семиосфера / Ю.М.Лотман. Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2000. - С. 150-391.

65. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв // Семиосфера / Ю.М. Лотман. Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 2000. - С. 12-149.

66. Лотман, Ю.М. О семиосфере / Ю.М. Лотман // Избранные статьи в 3 т. — Таллинн, 1992.-Т. 1.-С. 11-24.

67. Назаров, М.М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований / М.М. Назаров. Москва: УРСС, 2002. -240 с.

68. Пирс, Ч. вгаттайса 8реси1аИуа // Логические основания теории знаков / Ч. Пирс; перев. с англ. В.В. Кирющенко, М.В. Колопотина. — Санкт-Петербург: Алетейя, 2000. С. 40-223.

69. Подорога, В.А. Выражение и смысл: Ландшафтные миры философии: С. Киркегор, Ф.Ницше, М. Хайдеггер, М. Пруст, Ф. Кафка / В.А. Подорога. Москва: Ас! Ма^пет, 1995. - 427 с.

70. Пропп, В.Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки / В.Я. Пропп. — Москва: Лабиринт, 1998. — 512 с.

71. Руднев, В. Морфология реальности: Исследование по «философии текста» / В.Руднев. Москва: Гнозис, 1996. - 207 с.

72. Саенкова, Л.П. Массовая культура: эволюция зрелищных форм / Л.П. Саенкова. Минск: БГУ, 2003. - 123 с.

73. Сарна, А .Я. Феномен власти в коммуникации: опыт социально-философского анализа: Автореф. дис. .канд. филос. наук: 09.00.11 / А.Я. Сарна; Бел. гос. ун-т. Минск, 2001. — 20 с.

74. Страусс, А., Корбин Дж. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники / А. Страусс, Дж.Корбин; пер. с англ. и послеслов. Т.С. Васильевой. — Москва: УРСС, 2007. — 256 с.

75. Усманова, А.Р. Культурные исследования / А.Р. Усманова // Социология. Энциклопедия / сост. A.A. Грицанов, В.Л. Абушенко, Г.М. Евелькин, Г.Н. Соколова, О.В. Терещенко. Минск: Книжный дом, 2003. - С. 484-489.

76. Усманова, А.Р. Репрезентация как присвоение: к проблеме существования Другого в дискурсе / А.Р. Усманова // Топос. 2001. - №4. - С. 50-66.

77. Усманова, А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации / А.Р. Усманова. -Минск: Пропилеи, 2000. 200 с.

78. Ухванова-Шмыгова, И.Ф. План содержания газеты: стратегия выбора. Уч. пособие. / И.Ф. Ухванова-Шмыгова. Минск: БГУ, 1994. — 53 с.

79. Филиппов, А. Гетеротопология родных просторов / А. Филиппов // Отечественные записки Электронный ресурс. — 2002. — №6. — Режим доступа: http://www.strana-oz.ru/?numid=7&article=288. — Дата доступа: 01.12.2010.

80. Фуко, М. Археология знания / М. Фуко; пер. с фр./общ. ред. Бр. Левченко. -Киев: Ника-Центр, 1996. 208 с.

81. Фуко, М. Порядок дискурса / М. Фуко// Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко; пер. с фр. С. Табачниковой. -Москва: Касталь, 1996. С. 47-96.

82. Фуре, В.Н. Контуры современной критической теории / В.Н.Фурс. -Минск: ЕГУ, 2002. 164 с.

83. Эйзенштейн, С. Неравнодушная природа / С. Эйзенштейн // Собрание сочинений: в 6-ти т. Москва, 1964. - Т.З. - С. 184-296.

84. Эко, У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна и постмодерна / У. Эко // Философия эпохи постмодерна: сб. переводов и рефератов. — Минск: Красико-принт, 1996. С. 48-74.

85. Эко, У. К семиотическому анализу телевизионного сообщения / У. Эко; сокр. пер. А. Дерябин Электронный ресурс. — 1998. Режим доступа: http://lib.rin.ru/doc/i/l658lp.html. - Дата доступа: 01.12.2010.

86. Эко, У. Пять эссе на темы этики / У. Эко. — Санкт-Петербург, 1998. 90 с.

87. Якобсон, Р. О художественном реализме / Р. Якобсон // Р. Работы по поэтике / Р. Якобсон; сост. и общ. ред. M.JI. Гаспарова. Москва: Прогресс, - 1987. - С. 387-393.

88. Якобсон, Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации / Р. Якобсон II Избранные работы / Р. Якобсон; сост. и общ. ред. В.А. Звегинцева. -Москва: Прогресс, 1985. С. 319-330.

89. Alasuutari, P. Cultural studies as a construct / P.Alasuutari // European journal of cultural studies. 1999. - Vol. 2 (1). - P. 91-108.

90. Althusser, L. Ideology and ideological state apparatuses / L.Althusser // Mapping Ideology / ed. S. Zizek. London: Verso, 1994. - P. 100-140.

91. Appadurai, A. Modernity at large: Cultural dimension of Globalization / A. Appadurrai. Univ Of Minnesota Press, 1996. - 248 p.

92. Baer, A. Consuming history and memory through mass media products / A. Baer // European journal of cultural studies. 2001. - Vol. 4 (4). - P. 491501.

93. Bakardjieva, M. Internet Sociaty: the internet in everyday life / M. Bakardjieva. -Sage, 2005.-232 p.

94. Bennett, L., Toft, A. Identity, technology, and narratives Transnational activismand social networks / L.Bennett, A.Toft // Routledge handbook of Internet politics / ed. by A. Chadwick and Ph. Howard. Routledge, 2009. - P. 246-260.

95. Bentele, G. Semiotik und Massenmedien Problemskizze einer Mediensemiotik / G. Bentele // Semoitik und Massenmedien. - München: Ölschläger, 1981.-P. 15-38.

96. Berger, P. Four Faces of Global Culture / P. Berger // The National Interest. — 1997.-Vol. 49.-P. 23-29.

97. Burnett R., Marshall D. Web theory an introduction / R. Burnett, D. Marshall. -Routledge, 2003. 240 p.

98. Chadwick A., Howard Ph. Introduction: new directions in internet politics research / A. Chadwick, Ph. Howard // Routledge handbook of Internet politics / ed. by A. Chadwick and Ph. N. Howard. Routledge, 2009. - P. 1-10.

99. December, J. What is Computer-Mediated Communication. / J. December Electronic resource. 1996 - Mode of access: http://www.december.com/john /study/cmc/what.html. - Date of access: 21.10.2009.

100. Denzin, N. From American sociology to cultural studies / N. Denzin // European journal of cultural studies. 1999. - Vol. 2 (1). - P. 117-136.

101. Dominick, J. The dynamics of mass communication / J. Dominick. Mcgraw-Hill College, 1993. —616 p.

102. HO. Eco, U. Does the audience have bad effects on television? / U. Eco // Apocalypse Postponed / U. Eco; ed. by Robert Lumley. London: British film institute publishing & Indiana university press, 1994. - P. 87-102.

103. Fairclough, N. Media Discourse / N. Fairclough. London: Arnold Publication, 1995.-224 p.

104. Fiske, J. Britisch Cultural Studies and Television / J. Fiske // Channels of discourse, reassembled: television and contemporary criticism / ed. by R. C. Allen. Routledge, 1992. - P. 284-326.

105. Fiske, J. Postmodernism and television / J. Fiske I I Mass Media and Society / ed. by J. Curran, M. Gurevitch. London: Arnold, 1997. - P. 53-65.

106. Fiske, J. Television culture / J. Fiske. — London: Routledge. — 1991. — 368 p.

107. Fiske, J., Hartley, J. Reading Television / J. Fiske, J. Hartley. London: Methuen.- 1978.-220 p.

108. Foucault, M. Of Other Spaces: Utopias and Heterotopias / M. Foucault; translated by J. Miskowec. // Diacritics. 1986. - Vol. 16. - № 1 - P. 47-51.

109. Fuchs, Ch. Internet and Society. Social theory in the information Age / Ch. Fuchs. London: Routledge, 2007. - 408 p.

110. Giddens, A. The Globalizing of Modernity / A. Giddens // The Global Transformations Reader: an introduction to the globalization debate / ed. by D. Held and A. McGrew. Cambridge: Polity Press, 2001. - P. 92-98.

111. Glaser, B., Strauss, A. The Discovery of Grounded Theory / B. Glaser, A. Strauss. Chicago: Aldine Publishing, 1967. — 271 p.

112. Goldsmith, J., Wu, T. Who controls the internet? Illusions of a borderless world / J. Goldsmith, T. Wu. Oxford, 2006. -184 p.

113. Hall, S. Cultural Studies and its Theoretical Legacies / S. Hall // Critical dialogues in Cultural Studies / S. Hall; selec. and ed. D. Morley and K.H.Chen. London: Routledge, 1996. - P. 262-275.

114. Hall, S. Cultural studies: two paradigms / S. Hall // What is Cultural studies? A Reader / ed. by J. Storey. London. - 1996. - P. 31-48.

115. Hall, S. Encoding / Decoding / S. Hall // Culture, Media and Language / ed. by S. Hall, D. Hobson, A. Lowe and P. Willis. London: Anchor Brendon, 1980. -P. 128-138.

116. Hall, S. The Work of Representation / S. Hall // Representation. Cultural Representation and Signifying Practices / ed. by S.Hall. SAGE, 1997. - P. 1374.

117. Hine, C. Virtual Ethnography / C. Hine. London: Sage, 2000. - 180 p.

118. Hoggart R. The Future of Broadcasting / R. Hoggart // An english temper. Essays on education, culture and communication / R. Hoggart. — London: Chatto & Windus, 1982. P. 161-173.

119. Hoggart, R. Culture and its Ministers / R. Hoggart // An english temper. Essays on education, culture and communication / R. Hoggart. — London: Chatto & Windus, 1982.-P. 186-202.

120. Hoggart, R. Humanistic Studies and Mass Culture / R. Hoggart // An english temper. Essays on education, culture and communication / R. Hoggart. — London: Chatto & Windus, 1982. P. 125-136.

121. Jameson, E The Political Unconscious. Narrative as a Socially Symbolic Act / F. Jameson. New York: Cornell University Press, 1981. - 305 p.

122. Jones, S. Doing internet research: Critical issues and methods for examining the Net / S. Jones. London: Sage, 1999. - 328 p.

123. Krivolap A. Construction of Cultural Identity in the National Internet Space // Journal of Siberian Federal University. Humanities & Social Sciences. — 2011. Vol. 4. — № 1. - P. 29-36.

124. Lauretis, de T. A Semiotic Approach to Television as ideological Apparatus / T. Lauretis de // Television: The Critical View / ed. by Horace Newcomb. NY: Oxford Universety Press, 1979. - P. 107-117.

125. Luhmann, N. Die Realiatatder Massenmedien / N. Luhmann. — Opladen: Westdeutscher Verlag, 1996.-218 p.

126. Mann, Ch., Stewart, F. Internet communication and qualitative research. A handbook for researching online / Ch. Mann, F. Stewart. London: Sage, 2000. -258 p.

127. Manovich, L. Language of New Media / L.Manovich. MIT Press, 2002. -394 p.

128. McNair, B. The internet and the changing global media environment /

129. B. McNair // Routledge handbook of Internet politics / ed. by A. Chadwick and Ph. N. Howard. Routledge, 2009. - P. 217-229.

130. Mirzoeff, N. What is visual culture? / N. Miroeff // Visual culture reader / ed. by N.Miroeff-London & Ney York, 1998. P. 3-13.

131. Murdock, G. Corporate dynamics and broadcasting futures / G. Murdock // The Media Reader / ed. by H. Mackay and T. O'Sullivan. — London: Sage, 1999. -P. 28-42.

132. Nelson, C. Always already cultural studies: academic conferences and a manifesto / C. Nelson // What is Cultural Studies? A Reader / ed. by J. Storey. -Arnold, 1996.-P. 260-284.

133. Nohrstedt, S. From the Persian Gulf to Kosovo War Journalism and Propaganda / S. Nohrstedt, S. Kaitatzi-Whitlock, R. Ottosen and K. Riegert // European Journal of Communication. - 2000. - Vol. 15. - №3. - P. 383-404.

134. O'Connor, A. The Problem of American cultural studies / A. O'Connor // What is Cultural Studies? A Reader / ed. by J. Storey. -Arnold, 1996. P. 184-202.

135. Pfister, J. The Americanization of CS / J. Pfister // What is Cultural Studies? A Reader / ed. by J. Storey. -Arnold, 1996. P. 288-298.

136. Poster, M. Information please: culture and politics in the age of digital machines / M. Poster. Duke university press, 2006. - 320 p.

137. Sarazac, T. Swatch internet time Scam or Stupidity? / T. Sarazac Electronic resource. - 1999. - Mode of access: http://www.tomsarazac.com/tom/opinions/ swatch.html. - Date of access: 21.10.2009.

138. Scherrer, J. Kulturologie: Russland auf der Suche nach einer zivilisatorischen Identitaet / J. Scherrer. Goettigen: Wallstein Verlag, 2003. - 188 s.

139. Schmidt, H., Teubener, K., Konradova, N. Control + Shift. Public and Private Usages of the Russian Internet / ed. by H. Schmidt, K. Teubener, N. Konradova. Norderstedt: Books on Demand, 2006. - 248 p.

140. Slevin, J. Internet Society / J. Slevin. Polity, 2000. - 266 p.

141. Strauss, A., Corbin, J. Basics of qualitative research: techniques and procedures for developing grounded theory / A. Strauss, J. Corbin. — London: Sage, 1998. — 312 p.

142. The Internet in everday life / ed. by B. Wellman and C. Haythornthwaite. —

143. Blackwell Publishing, 2002. 588 p.

144. Thurlow, C., Lengel, L. and Tomic, A. Defining CMC: An Introduction to the field // Computer Mediated Communication Social interaction and the internet / C. Thurlow, L. Lengel and A. Tomic. — Sage, 2004. P. 14-24.

145. Tomlinson, J. Cultural globalization: placing and displacing the west / J. Tomlinson // The Media Reader / ed. by H. Mackay and T. O1 Sullivan. -London: Sage, 1999.-P. 165-177.

146. Tomlinson, J. Globalization and Culture / J. Tomlinson. — Polity Press, 2002. — 238 p.

147. Virtual methods: issue in social research on the Internet / ed. by Christine Hine.- Bergpublisher, 2005. — 256 p.

148. Weedon, Ch. Identity and culture: narratives of difference and belonging / Ch. Weedon. Open university press, 2004. — 192 p.

149. Williams, R. Base and superstructure in marxist cultural theory / R. Williams // Problems in materialism and culture / R. Williams. — London: Rewood Burn, 1980.-P. 31-49.

150. Williams, R. Communication / R. Williams. London: Chatto & Windus, 1966.- 196 p.

151. Williams, R. Conclusion to Culture and Society / R. Williams // A cultural studies reader. History, theory, practice / ed. by J. Munns, G. Raj an. -Longman, 1995. -P. 163-174.

152. Williams, R. Keywords. A vocabulary of culture and society / R. Williams. -London: Helm, 1976. 286 p.

153. Williams, R. Means of communication as means of production / R. Williams // Problems in materialism and culture/ R. Williams. — London: Rewood Burn,1980.-P. 50-63.

154. Williams, R. Television: Technology and Cultural Form / R. Williams — Wesleyan university press, 1992. 152 p.

155. Williams, R. The long revolution / R. Williams. London: Chatto & Windus, 1961.-368 p.