автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Особенности традиционного мировоззрения лесных ненцев

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Сподина, Виктория Ивановна

Введение

Глава I. Основы мироздания.

1. Вертикальная модель мира

2. Горизонтальное строение пространства

Глава II. Физическое пространство.

1. Практическое освоение пространства

2. Организация «жизненного пространства»

3. Одухотворенность физического пространства

Глава III. Пространство человека.

1. Социальное пространство

2. Пространство души

Глава IV. Качественные характеристики пространства.

1. Священные (культовые) места

2. «Свое» и «чужое» пространство

3. Сверхъестественные существа и их пространство

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Сподина, Виктория Ивановна

1. Постановка проблемы, актуальность исследования.

Актуальной задачей отечественной этнографии является изучение коренных народов Сибири и Крайнего Севера. Согласно Федеральному законодательству РФ «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации» (1999) в России к ним относятся этнические общности, численность которых не превышает 50 тыс. человек, проживающие на территории традиционного расселения своих предков, сохраняющие самобытный уклад своей жизни и осознающие себя как самостоятельный народ. Понятие «коренные народы или народы, ведущие племенной образ жизни», в соответствии с нормами ООН применяется по отношению к народам, не имеющим своих собственных государственно-национальных образований и ведущим племенной (tribal) или полуплеменной (semi-tribal) образ жизни; кроме того, правовое положение этих народов регулируется прежде всего собственными традициями или особым законодательством.

На современном этапе развития этнических и языковых контактов общей чертой, характерной для коренного населения, является широкое и быстрое вхождение в его жизнь элементов русской культуры, русского языка как языка межэтнического общения. Поэтому в настоящее время особую актуальность приобретают этнологические исследования традиционной культуры контактирующих этносов, особенно в местах интенсивного промышленного освоения.

Развитие рыночных отношений в экономике обострило взаимосвязанные между собой социально-экономические и национально-этические проблемы. В связи с сокращением оленьих пастбищ и промысловых угодий угасают традиционные отрасли хозяйства, культура становится все более нивелированной, система питания все меньше отвечает традициям. Доживают свой век последние носители мифопоэтичес-кого сознания, ушли в прошлое многие обычаи и обряды, связанные с религией (см. об этом: Соколова. 1971; 1976. С.50-70, 84, 97-98, 107-115). Не в каждом селении или стойбище найдутся старики, глубоко знающие обычаи, обряды, фольклор своих предков. Межпоколенная трансляция многих этнографических явлений прекратилась или осуществляется редуцированно.

Эти процессы размывания этносов, особенно малочисленных, утрата ими родных языков и культур - общемировые. Возможно, они смогут сохраниться, изменив свой облик и приспособившись к цивилизации. И, тем не менее, их выживание, по мнению З.П.Соколовой, «в окружении больших по численности этносов весьма затруднительно» (1995. С.25).

Если мы хотим сохранить народы Севера в обозримом будущем, учитывая их уникальность, а также быстрое угасание аборигенных культур, необходим, кроме развития их национального самосознания и целый ряд мер, в том числе и государственных, для их поддержания. А для этого, как верно заметила Н.И.Новикова «административные работники должны обладать знаниями об истории и культуре народов, населяющих округ и создавших базу данных такого рода как для прошлого, так и для настоящего» (1995. С.62).

Кроме того, интенсивное развитие добывающей промышленности, происходившее на территории Ханты-Мансийского автономного округа (ХМАО) в последние десятилетия, привело к резкому изменению природного и социокультурного ландшафта, что сопровождалось обострением конфликтов между двумя культурами - «аборигенной» и «техногенной». Причина коренных столкновений кроется в отношении к природным богатствам.

Исходя из вышесказанного, настоящее исследование выявляет несколько актуальных аспектов:

1. этнокультурный, определяющий важность изучения традиционных мировоззренческих установок;

2. этноэкологический, показывающий актуальность разработки проблем системы «этнос - природная среда».

2. Объект исследования.

Объектом данного исследования является этническая группа лесных ненцев, которая в настоящее время населяет Сургутский, Нижневартовский и Белоярский районы ХМАО. В качестве исследуемой выбрана территориальная группа варьеганских лесных ненцев, живущих на северо-западе Нижневартовского района по реке Аган и ее притокам. Для этой группы характерен замкнутый в речном бассейне ареал расселения, самоназвание географического характера, свой диалект (или говор), некоторые особенности культуры, значительное число внутригрупповых браков в территориальной группе (Соколова. 1975. С.186-210; 1990. С.103-153).

О заселении лесными ненцами бассейна р.Аган существует следующее предание. «Несколько столетий назад красавица ненка по имени Эввы из рода Иуси вышла замуж за ненца из рода Айваседа, который проживал на р.Ляма Сургутского района. Прошло некоторое время, и у них появилось четыре сына. Вскоре муж умер и семья осиротела. Родственники мужа предложили Эввы вместе с детьми вернуться к родным на р.Ампута, потому что по своей бедности они не могли содержать невестку.

Так она и сделала. Но и братьям Эввы также стало тяжело содержать ее детей. Они начали опасаться, что когда те вырастут, «поднимут голову» (цайвамны тицны), то смогут отомстить за возможные обиды. Поэтому и решили родственники подарить Эввы речку Варьеган от устья до вершины. Эта речка самая богатая рыбой. Живите там и самостоятельно, поднимайтесь на ноги.» (Айваседа П.Я., пос. Варьеган. 1997).

Со временем род разрастался, земли становилось все меньше, тем более, что Айваседа приняли на свои угодья людей рода Тётт и Вэлла. Раньше они жили по рекам Халесовая, Толька и Те'ту пур. В 1930-х годах они дважды сбегали в пос.Варьёган от коллективизации. На третий раз, когда в поселок приехал уполномоченный Сибирского революционного комитета и спросил: «Есть ли здесь Тётт Соболь и Вэлла Кала?», - председатель артели Айваседа Хала ответил, что «у нас есть Соболь и Калла, только они Айваседа». С тех пор эти два рода вошли в род Айваседа и также стали уважать и чтить Щучьего Бога.

Тётт отличались искусством загораживать реки. Они жили очень дружно с людьми рода Вэлла. Их отношения были так близки, что «когда они сидели рядом, то даже вода между ними не могла просочиться» (Айваседа ПЛ., пос. Варьёган. 1998).

Вероятно, миграции лесных ненцев с р.Пур и р.Халесовая могли быть еще в I8I3-I8I5 годах, когда на Тобольском Севере свирепствовала эпидемия оспы, а также лесные пожары, резко сократившие количество пушного зверя и прежде всего соболя и белки - основного объекта охотничьего промысла.

Говоря о территории расселения лесных ненцев и, в частности, заселения ими водораздела рек Пур и Аган, свою точку зрения высказал Айваседа Ю.К. (Вэлла). Согласно его рассуждениям, род Вэлла и раньше здесь жил, но вымер и пришли другие Вэлла, с Пура. Поэтому лесной диалект ненецкого языка он считает более древним по сравнению с тундровым. «Я убежден, - говорит Айваседа Ю.К., - что миропонимание лесных ненцев более древнее. Изучая тундровый диалект, необходимо искать среду и опору в лесном диалекте». Подкрепляя свою мысль, он продолжает: «Я считаю, что дымокур в лесной зоне сдерживал развитие крупнотабунного оленеводства. В поисках открытых пространств они двинулись на север».

В этнической группе лесных ненцев существует четыре рода: Айва-седа, Иуси, Тётт и Вэлла. Последние, как видно из вышесказанного, относят себя больше к тундровым, нежели к лесным.

Следует отметить, что в настоящем исследовании слово «род» применяется не как термин, а как самоопределение социальной общности собственно информаторами. В данном случае правильнее говорить о родовых или семейных группах, ведущих свое происхождение от животных-предков. Чернецов В.Н. характеризовал такие группы как территориально-генеалогические, а точнее: генеалогические тотемные группы или общности. В данной связи следует согласиться с З.П.Соколовой, что «не все генеалогические группы были тотемными» и не обязательно их предком было «животное или птица-тотем».

В качестве исследуемых выбраны семейные группы:

Айваседа - род Щуки (Сарт пьщя). Живут по р.Варьеган. К ним примыкают Тётт и Вэлла. Исключение составляет Айваседа Ю.К. (Вэлла), который в поисках места под родовое угодие перебрался на р.Тюй-Тяха на границе Сургутского и Нижневартовского районов;

Иуси - род Бобра (Махи). Их стойбища расположены на вершине р.Ватьеган, на границе Нижневартовского района и Ямало-Ненецкого автономного округа и в верховьях р.Ампута (карта 1).

В настоящее время территория расселения лесных ненцев является ханты-ненецкой этнокультурной контактной зоной. Согласно данным М.А.Зенько, любезно предоставленным диссертанту, на 1998г. общая численность лесных ненцев по Варьеганскому сельсовету составляет 198 чел., а хантов - 218, из 54 браков с участием хантов - 24 межнациональных, причем 16 из них заключены с лесными ненцами.

Карта 1. Территория расселения лесных ненцев

3. Язык и самоназвание.

Ненецкий язык входит в состав уральской языковой семьи и вместе с нганасанским и почти исчезнувшим энецким образует северосамодийскую группу самодийской ветви языков. По грамматическому составу он относится к языкам агглютинативно-суффиксальным, основным способом образования форм которого является агглютинатив - последовательное присоединение к основе словоизмененных и словообразовательных суффиксов (Хомич. 1965. С.24).

В языке ненцев выделяют два диалекта: тундровый и лесной. Они отличаются друг от друга по звуковому и словарному составу настолько, что взаимное понимание представителей обоих диалектов бывает значительно затруднено (Вербов. 1973; Терещенко. 1965. С.8-11). Кроме того, существенное влияние на лесной диалект оказал соседний хантыйский язык (Попова. 1978. С. 116-119).

В лесном диалекте различают ряд говоров. Согласно классификации Н.М.Терещенко, лесной диалект состоит из пуровского, ляминского и нялинского говоров (1966. С.394). Для настоящего исследования особый интерес представляет ляминский говор диалекта лесных нецнев, поскольку его представители кроме р.Лямин населяют ныне и бассейн р.Аган, где в основном проводился сбор полевого материала.

Ненецкий язык по сравнению с русским имеет ряд особенностей, хотя принципы русского письма и сам алфавит оказались вполне пригодными для ненецкого. К алфавиту добавили лишь две необходимые буквы ц (заднеязычный), ц (глухая среднеязычная смычная) и ' (гортанная смычка). Они обозначают согласные, которых нет в русском языке. Отметим, что гортанная смычка встречается после гласных (ту' -«огонь», мя' - «чум», ша 'мы - «нечистый» и др.).

Как отмечает И.А.Канакин, ненецкому языку (за исключением его западных, приуральских говоров) свойственна одна редкая черта: ненецкое слово не может начинаться с гласного (1996. С. 13). Так, устоявшееся название р.Ампута в действительности произносится как Вампу-та, оз.Анымей в действительности произносится как Ханымей. В других случаях согласный й фактически прикрывает начальное и. Например, слова ил («жизнь»), ири («дед»), Иуси (название ненецкого рода) на самом деле произносятся как йил, йири, Йиуси. Эти особенности ненецкого языка учтены диссертантом при написании настоящей работы.

В архивных источниках лесных ненцев чаще всего именуют ка-зымскими самоедами. На рубеже XVII-XIX вв. и первой половины XX в. они освоили бассейн верхнего и среднего течения р.Пур и верховья притоков Сургутской Оби - рек Назыма и Лямина. С этого времени в этнографической литературе они стали именоваться пян хасова («лесные люди»). На это определение, как на самоназвание, указывает и известный этнограф Л.В.Хомич (1956. С.24-25). Однако так лесных ненцев называли их тундровые сородичи. Самоназванием же этой группы ненцев является слово нешац - «человек» (мн.ч. неша'). С продвижением в район бассейна р.Аган (водораздел между р.Пур и р.Аган - выц' тяха - «болотная земля») они стали именовать себя^вьш' неша' («бо- t лотные люди»)i иливыц ' капи' («болот мужчины»). В связи с этим ныне живущие в районе полевых исследований ненцы обижаются, когда их называют «лесными». Айваседа П.Я. рассуждает так: «Лес есть везде, и в тундре, только низенький. Так почему же вы (исследователи - B.C.) называете именно нас лесными?».

Во многих сказках лесных ненцев действие, как правило, разворачивается среди болот. В сказке Выц' тяц еейсику - «Болотной земли мужичище», рассказанной Айваседа А.С. из рода Тётт, единоборство героев происходит в чуме среди болот. Аттени Соболевна вспоминает, что герой этой сказки Выцки вэхку («Болот мужик») - реально существующий человек, родом с р.Пур. Это было его прозвище. В другой ненецкой сказке Ня'кац каса цашки - «Три мужских ребенка» (или «Три брата») герой с помощью вещей старушки, живущей в чуме среди болот, находит свое счастье.

Сами ненцы пос.Варьеган относят род Вэлла и Тётт к тундровым, а Иуси и Айваседа к болотным, считая последних менее умелыми, чем тундровые. Среди ненцев, живущих в бассейне р.Аган, об умелом родственнике говорят: «Если уж болотный ненец сделал так красиво, то это уж он действительно постарался и остальные люди (русские, ханты) и подавно сделают» (Айваседа П.Я., пос.Варьеган. 1999). Та же фраза, но применительно к детям, имеет довольно устойчивую форму выц' цашкиц шецтамы - «болотный ребенок сделал».

Кроме того, и ханты р.Аган в обращении к ненцам используют выражение нёрым ики («болотный человек»). Представители рода Ка-замкиных зачастую обращаются к лесным ненцам с шуточным выражением нёрым севыт-калацкат - «болот сорока-ворона». Айваседа П.Я. пояснил, что болотные ханты, как и эти птицы, никогда не останутся голодными и выживут в любое время года. Несколько иное объяснение дала Казамкина П.В. Оказывается, у аганских хантов сорока ассоциируется с понятием «скачет» в значении «кочевые», а ворона, как и другие птицы, «имеет право на жизнь» (Казамкина П.В., пос.Варьеган. 1999). Таким образом, здесь подчеркивается кочевой характер ведения хозяйства, связанный с особенностями выпаса оленей в условиях заболоченных территорий.

Резюмируя вышесказанное относительно термина «болотные ненцы», скажем, что до уточнения этого вопроса на более широком этнографическом материале диссертант будет пользоваться принятой терминологией.

4. Основные виды хозяйственной деятельности.

Своеобразие культуры народов Севера в значительной мере определено их хозяйственно-культурным типом (ХКТ), представляющим собой «исторически сложившиеся комплексы особенностей хозяйства и культуры, характерные для народов, обитавших в определенных естественно-географических условиях, при определенном уровне их социально-экономического развития» (Левин, Чебоксаров. 1955. С.4). Напомним, что по классификации А.Головнева лесные ненцы отнесены к та-ежно-ненецкому ХКТ, а по З.П.Соколовой к «охотникам и оленеводам тайги» (Головнев. 1995. С.120; Соколова. 1999. С.241). В целом у всех народов хозяйство было комплексным с преобладанием одной-двух отраслей.

Лесные ненцы, живущие по р.Аган с административным центром в национальном пос.Варьеган, к началу интенсивного промышленного освоения Нижневартовского района (1970-1980гг.) практически утратили свои стойбища и были вынуждены переселиться в поселок. Нефтедобыча вплотную подступила к Варьегану, уничтожив почти все близлежащие промысловые угодия и ягодники, рыбные озера и кедровые боры.

В настоящее время тип оленеводческого хозяйства нашими информаторами определяется как вольный выпас, у малооленных - с упором на рыболовство в сочетании с охотой (Айваседа А.А., Айваседа А.В. и др.), и полувольный выпас, сочетавшийся с охотой (Иуси А.К., Иуси О.П., Иуси С.В., Айваседа Ю.К.). Также различается и отношение к оленю у членов данных семейных групп. Айваседа А.В. рассматривает оленя лишь в качестве транспортного средства (их у него 20), а Айваседа Ю.К. ценность оленя видит не только в качестве источника питания и одежды для семьи, «но даже скорее в нынешней ситуации в качестве прочного звена в цепочке воспроизводства семейного благополучия» (Миськова. 1999. С.240).

Кроме оленеводства на своих землях ненцы занимаются охотой и рыболовством. На дикого оленя охотились на одном из боров на родовых землях Иуси А.К. - Тёт нычуньшац цохой («Ведра вместилища закуток»). Это название для лесного ненца говорит о том, что когда бы сюда ни приехал человек, здесь всегда можно было «поднять котелок с мясом», т.е. досыта поесть. Весной, когда было особенно голодно, здесь собирались люди с разных стойбищ. В самом узком месте они садились, образуя небольшой проход. Если людей было мало, то на противоположной стороне в землю наклонно втыкали палочки со свисающими на нитях перьями глухаря. Они колыхались и отпугивали оленей, которые в это время из лесов шли стадами в открытую тундру. Охотники, поднимая крик, гнали животных к этому проходу, в конце которого сидели мужчины-охотники и убивали бегущих оленей. Такой способ называли загоном с помощью махавок.

Если охота на дикого оленя имела значение для жизнеобеспечения семьи, то пушнина почти целиком шла на обмен или продажу. Охотились также и на птиц, особенно гусей в период линьки. Летом в большом количестве промышляли лебедей и гагар, а зимой - тундровую куропатку.

Важным источником питания ненцев является рыболовство. Несмотря на то, что оно никогда не было ведущей отраслью хозяйства, им занимаются практически все ненецкие семьи. Отсутствие рыбы в пищевом рационе одного из наших информаторов в течение трех дней привело к раздражительности и «забывчивости». С появлением на столе горячей рыбы настроение и память к нему вернулись вновь.

С развитием интенсивного промышленного освоения природных ресурсов региона среди лесных ненцев возрастает настроение безысходности сохранения и развития традиционного хозяйства даже от незначительного изменения характеристик окружающей среды. На стойбищах Айваседа А.А. и Айваседа А.В. нефтяных вышек нет, но копоть от Западно-Варьеганского месторождения они ощущают в воде и воздухе каждый день. «А куда нам деваться, - говорит Айваседа А.А., - рукой лужу почистил, отогнал пленку и бери воду на чай» (Айваседа А.А., стойбище на р.Пысум. 1998). Такой чай называют «нефтяным». Лесные ненцы понимают, что «нельзя людям запрещать ходить по земле, это грех», что она дана не одному человеку. Но как сделать так, чтобы нефть не мешала ловить рыбу, добывать зверя, ходить охотничьими тропами? Возможно, компромисс недостижим, а может быть, «это - реальность, и реален поиск в среде людей, действительно ведущих свой образ жизни, не только новых правовых отношений с государством, властями, но и настоящий эксперимент с собственными нормами права, а это значит и культурой в целом» (Миськова. 1999. С.243).

5. Предмет исследования.

Предметом настоящего исследования является традиционное мировоззрение и одно из важнейших его составляющих - представление о пространстве, мироздании. Каждый народ, придерживающийся традиционного уклада жизни, имеет свое собственное представление о мире, так называемую картину мира, которая помогает ему адаптироваться к определенной природной среде. Человек ощущает свое внутреннее состояние, наблюдает различные природные явления, все это активизирует его мыслительную деятельность, он пытается понять, объяснить окружающий мир, построить некую систему представлений о нем.

Под мировоззрением мы понимаем, «духовное освоение мироздания. с точки зрения взаимоотношения таких основных частей мироздания, как природа и человек» (Чанышев. 1982. С.38). И притом это система взглядов, а не разрозненные представления, убеждения. Мировоззрение, как ценность, само по себе инвариантно. По Шел еру, именно этос человека (от греч. ethos характер, нрав), т.е. «правила предпочтения одних ценностей и небрежения другими, определяет также структуру и содержание его мировоззрения, познания мира, мышления о мире» (Шелер. 1994.С.353).

В современной литературе почти не исследован вопрос об исторических типах мировоззрения, которые не могли быть одинаковыми в различные эпохи и у разных народов. В каждом конкретном случае речь должна идти о качественном своеобразии той или иной эпохи или этноса на разных этапах его исторического развития. Увы, подчас ни источники, ни общий уровень методологических разработок не позволяют решить эту проблему с желаемой степенью точности и достоверности. Не удивительно, что нет и общепринятого понимания термина «традиционное мировоззрение», хотя сам он все чаще появляется в названиях исследований (Львова, Октябрьская ., 1988. С.5).

В связи с этим хотелось бы определить наше отношение к понятию «традиция». Как заметил А.Головнев, «в чистом виде традиций не существует, поскольку для всего сегодняшнего традиционным оказывается вчерашнее, а сегодняшнее станет таковым для завтрашнего» (1995. С.32). В данном исследовании мы следуем традиции, принятой в сибиреведении, относить к традиционным те явления и элементы культуры, которые сложились в конце XIX - начале XX вв. Разумеется, вместе с развитием культуры, меняют свой облик и традиции - одни исчезают, другие трансформируются, иные только формируются. Поэтому под традицией в тексте подразумевается то, что отражает относительно устойчивые культурные явления, выражает этническое лицо сообщества людей. Для сегодняшнего времени традиционной может считаться эпоха, предшествовавшая массовому наплыву иноэтнического населения в пределы Севере-Западной Сибири, т.е. в первые десятилетия XX века.

По нашему мнению, дефиниция «традиционное мировоззрение» указывает на то, что речь идет именно о миропонимании лесных ненцев, сложившемся в эпоху господства мифопоэтического мышления. Созданная в тот период картина мира эволюционизировала, изменялась, но в общих чертах сохранилась у данной территориальной группы до настоящего времени.

В своем исследовании мы придерживаемся мнения, что предметом мировоззрения, как определенной структуры, является не «мир в целом», а «мир как целое» (История первобытного общества. 1986. С.553). И здесь есть определенная сложность. Как было сказано выше, территория Нижневартовского района на протяжении нескольких столетий представляла зону активного взаимодействия хантов и лесных ненцев. Поэтому элементы материальной и духовной культуры, сюжеты фольклора зачастую так тесно переплетены, что порой трудно определить, что принадлежит угорской, а что самодийской традиции. Как верно заметила в связи с этим М.А.Зенько, «наиболее показательным аспектом глубокого взаимного влияния двух этносов выступает такая, неохотно поддающаяся нововведениям сфера этнической культуры как мировоззрение. Здесь утрачивает свое значение фактор практической целесообразности и требуется существенное воздействие на сознание носителей культуры» (Зенько. 1999. С. 183).

Выявляя типичные черты в мировоззрении лесных ненцев, соискателю хотелось бы выявить специфику мировоззрения именно аганских лесных нецнев, особенности их модели мира, в которой отразилось понимание об идеальном устройстве природы как замкнутой, конечной системы.

Одной из важнейших составляющих традиционного мировоззрения является представление о пространстве. По выражению Айваседа С.В., «у пространства нет границ, оно воспринимается таким, какое оно есть». В любом разговоре о пространстве присутствует компонент пен {пене).*Это пространство, площадь, ладонь, поверхность стола, некая плоскость. О пространстве тундры ненцы скажут -мацэй пене («тундры пространство»), об озере - томпэн («озера пространство»), о бубне -пеншац («чистое пространство»), о небе - Нум пяцы («Неба пространство»). Но если пространство измеряется по прямой - это шанса.

Пространство для нас, как правило, представляется одномерным. Но для человека традиционной культуры оно может быть перпендикулярным (вертикальное и горизонтальное), с прямым (пространство человека) и обратным течением времени (пространство Нижнего мира). Есть пространства разомкнутые в бесконечность (миры) или замкнутые на себя («свое» пространство).

Пространство обладает рядом качественных характеристик: «свое» - пространство человека, его жилище, стойбище, родовые угодья и «чужое» — земли соседей, пространство техногенного человека: города, поселки, промысловые объекты. В последнее время к этой категории причислены и «свои», не желающие, по словам Иуси О.П., «ходить тропой древнего человека», т.е. потерявшие связь с традициями, не знающие языка и обычаев предков. Особыми качествами наделено священное пространство. Диссертант выделяет пространство сверхъестественных существ, социальное пространство, определяемое не границами, а системой связи (внутрисемейные отношения, степени родства, межпоколенная трансляция морально-этических норм и т.п.).

Пространство многослойно. Под каждым слоем традиционной культуры понимается такой мир, материальность которого отлична от других либо числом пространственных, либо числом временных координат. Его обитатели хотя и действуют преимущественно в одном или двух временных измерениях, но существуют во всех них и сознают их все (Боги). Эта синхронность бытия, реального и мифического, дает особое ощущение полноты жизни, неизвестное нам.

Таким образом, предметом исследования является отражение традиционным мировоззрением структурности пространственных характеристик. Диссертант отдает себе отчет, что любая картина пространства предполагает определение во времени. Однако этот аспект традиционного мировоззрения выходит за рамки настоящего исследования.

6. Цели и задачи исследования.

Основной целью работы является исследование традиционного мировоззрения лесных ненцев, живущих в местах интенсивного промышленного освоения, и реконструкция картины их миропонимания.

Одной из задач является раскрытие особенностей отражения пространственно-временных координат в традиционной модели мира через описание вертикального и горизонтального строения миров, а также изучение характеристик физического пространства посредством системы ориентиров и организации своего «жизненного пространства». Не менее важной представляется задача определения невидимого, но ощущаемого человеком внутреннего мира (пространство души).

Но мнению соискателя актуальной задачей является исследование взаимосвязи традиционного мировоззрения и окружающей среды, выявление в связи с этим особенностей ненецкого мировоззрения в системе духовной культуры. Кроме того, привлечение источников контактирующих этносов (тундровых ненцев, аганских хантов) поставило задачу обнаружения материалов, свидетельствующих об этнокультурных контактах между ними.

7. Источники исследования.

Полевые материалы.

Общий уровень изученности этнографии ненцев и теоретического обобщения соответствует лишь краткому описанию отдельных компонентов традиционного хозяйственно-культурного комплекса лесных ненцев, что не раскрывает принципы и динамику трансформации традиционного мировоззрения как элемента духовной культуры. Поэтому в настоящей работе в основном использованы полевые материалы диссертанта, собранные на территории Нижневартовского и частично Сургутского районов ХМАО за период с 1990 по 1999 годы.

Первая экспедиция состоялась в ноябре 1990 г. на земли Иуси А.К. Одно из его стойбищ расположено недалеко от оз.Хаплиута, в 40 км от г.Ноябрьска, где и проводились основные исследования. В июле 1992 г. маршрут экспедиции пролегал по стойбищам Казамкина А.А. по р.Цыхлып паеп явун («Кедровых островов речка»), расположенным в районе Западно-Варьеганского месторождения нефти, а в феврале 1993 г. - в верховья р.Ватьеган, на оз.Хаплынутя-то (стойбище Айваседа Ю.К.). С 1994г. Юрий Кылевич перекочевал с семьей на новые земли по р.Тюй-Тяха (район Тяновского месторождения на границе Нижневартовского и Сургутского районов). На его стойбище сбор материала проводился дважды в течение 1995 года: в апреле и в мае.

В августе 1998г. была организована экспедиция на стойбища Айпи-на Е.Д. Проводником и консультантом был Айваседа П.Я. В ноябре того же года состоялась экспедиция на Улька-речку, где расположено стойбище Павла Янчевича и его родственников (в радиусе 40 км). Кроме того, в течение указанного периода проводились регулярные поездки в национальный поселок Варьеган с целью работы с основными информаторами - Айваседа П.Я., Айваседа Ю.К., Иуси А.К., Айваседа Т.Х., Айваседа А.А., Иуси С.В. и др.

Во время этих поездок большое внимание уделялось вопросам экологической этики, религиозным традициям и земельным отношениям, которые наиболее близки традиционному пониманию пространства.

Вместе с тем, собранных на сегодняшний день данных недостаточно. Жизнь каждого народа так богата и разнообразна, что даже очень внимательный наблюдатель открывает для себя лишь отдельные сферы деятельности людей иной культуры, и ненецкая традиция в этом отношении - не исключение. Отдавая должное достоверности и точности сообщений разных авторов, следует заметить, что в науке по-прежнему ощущается потребность и в новых материалах, и в новых попытках осмыслить накопленные сведения. Кроме того, сегодня, когда образ жизни ненцев и других аборигенных народов утратил многие прежние черты, возможность пополнить знания об их традиционных культурах становится все более ограниченной, и надо спешить, чтобы сберечь хотя бы для науки драгоценные крупицы сведений об архаических воззрениях обитателей тайги, донесших до наших дней древнейшие представления человечества.

Фольклор и данные лингвистики.

В представленной работе широко использованы данные фольклора, жанровый состав которого весьма разнообразен. Часть произведений связана с религиозными культами, различными обрядами и шаманством. З.Н.Куприянова выделяет этиологические сказания, жертвенные молитвы-заговоры, обрядовую поэзию, шаманские песни и сказки (1960). Эти произведения представлены в основном записями Т.Лехтисало, число их невелико. Поэтому они являются неоценимым материалом для изучения традиционного мировоззрения лесных ненцев, тем более, что сейчас сбор произведений указанных жанров затруднен.

Диссертантом также использованы собственные записи и переводы ненецких песен, выполненные совместно с Айваседа Ю.К. и Айваседа П.Я. Они подготовлены к изданию отдельным сборником «Песни реки Аган». Собранный материал позволяет выделить личные песни, хмельные или пьяные, мухоморные, песни-подражания, песни-сказки, песни-обращения к богам, шаманские. Разумеется, фольклорные произведения, в силу своей специфики, не отражают реального быта ненцев. Однако, имея весьма тесные связи с древним общественным бытом, этнической традицией, ранними формами религии, материальной культурой и искусством, фольклор многое объясняет в перечисленных традициях и служит ценнейшим источником их изучения.

Следует отметить, что язык фольклора являет собой особую разновидность литературного языка и реализуется лишь в определенных ситуациях. Учет языка фольклора в качестве одного из параметров при моделировании понятия «этнос» встречается довольно редко. Именно на эту сторону проблемы обратил внимание К.В.Чистов (1972. С.73-85) и попытался решить в своей работе диссертант. Поэтому устный характер традиционной культуры обусловил повышенное внимание к слову как инструменту познания мира.

В исследовании использованы материалы ненецкого языка, особенно при переводе текстов песен, топонимов, терминов родства. Это в полной мере подтверждает положение о том, что одна из основных функций языка - «освоение .мира и усвоение его в себе, т.е. процесс, который в самом языке передается разными средствами, в совокупности составляющими категорию притяжательности. Освоение-усвоение мира языком происходит таким образом, что в конечном счете миром считается то и только то, что освоено-усвоено себе языком.» (Топоров. 1986. С.146).

Статистические данные.

В работе приведены статистические данные по современной этно-демографической ситуации в пос.Варьеган, собранные М.А.Зенько, с любезного разрешения которой они использованы в данной работе.

Коллекции музеев.

Для описания отдельных элементов традиционного мировоззрения лесных ненцев использованы этнографические коллекции краеведческого музея г.Мегиона, в формировании которых принимала участие диссертантка.

Литература.

О ненцах в целом существует очень большая литература. Только дореволюционных изданий известно более 1000 названий. Из работ XVIII-XIX веков наиболее содержательны и ценны в этнографическом плане работы В.Ф.Зуева, архимандрита Вениамина, В.Иславина и др. Они содержат обширный описательный материал и являются хорошим источником по хозяйству, культуре, верованиям ненцев.

Весомый вклад в исследование истории и этнографии ненцев принадлежит Л.В.Хомич. В 1966г. вышла ее книга «Ненцы» - первая обобщающая работа о хозяйстве, культуре и быте этого народа в прошлом и настоящем. Исследователем опубликована целая серия работ, в которых рассматриваются различные аспекты религиозных воззрений и культовой практики ненцев, включая многообразные проявления шаманизма (Хомич. 1966; 1970; 1971; 1976; 1977; 1980; 1981 и др.)

В области языка и этнографии самодийских народов занимались исследованиями финские ученые Т.Лехтисало и М.Кастрен. Однако сведения о лесных ненцах в их работах отражены фрагментарно, а данные по мировоззрению и вовсе отсутствуют.

Работ, посвященных непосредственно лесным ненцам, немного. Большое значение для данного исследования имеют труды Г.Д.Вербова. В 1934г., во время экспедиции в бассейн р.Аган, им был собран материал по этнографии и языку лесных ненцев, а также уточнена территория их расселения. Его книги «Лесные ненцы» и «Пережитки родового строя у ненцев» содержат богатый материал по экзогамным нормам, наличию родовых кладбищ, жертвенных мест и другой материал. Отголоски архаического мировоззрения лесных ненцев сохранены в эпических песнях, опубликованных З.Н.Куприяновой (Эпические песни. 1955).

Обстоятельный материал по проблеме этногенеза ненцев содержится в монографии «Этногенез народов Севера» (1980), одна из глав которой - «Проблема этногенеза северосамодийских народов (ненцы, энцы, нганасаны)» - написана В.И.Васильевым. В ней обобщены и проанализированы материалы, освещающие процессы формирования северных народов на древних этапах их истории, исследованы родовые компоненты лесных ненцев. К таковым исследователь отнес Юуси и Нгэваседа (Васильев. 1980. С.48). Им выделены субстратные компоненты в составе лесных ненцев. «Более того, - отмечает В.И.Васильев, - мы полагаем что диалектные и этнографические особенности этих ненецких этнических образований в значительной степени обусловлены специфическими особенностями их субстратно-компонентных частей» (1980. С.61).

В 1995 г. опубликована обзорная статья Карапетовой И.А., Соколовой З.П., Соловьева К.Ю. «Этносоциальная ситуация и проблемы традиционного природопользования восточных хантов и лесных ненцев» (Народы Сибири. 1995), в которой на основе анализа влияния промышленного освоения региона прослеживается изменение формы традиционного природопользования. Кроме того, сделан вывод об особенностях традиционного образа жизни лесных ненцев, вынужденных с 1980-х годов переселиться в пос.Варьеган ввиду того, что нефтедобыча вплотную подошла к поселку, практически уничтожив близлежащие промысловые угодья.

Миськова Е.В. в одной из своих статей (1999) также отмечает утрату для коренных жителей Варьегана смысла и ценности стойбищной жизни и подчеркивает, что ко времени перестройки «накопилось ощущение безвыходности сложившегося положения в экологической, бытовой, хозяйственной, профессиональной и просветительской сферах поселковой жизни» (1999. С.239).

Исследованию общих черт в традиционной мировоззренческой традиции хантов и лесных ненцев посвящена работа М.А.Зенько. Диссертант приходит к выводу, что «близость исторических судеб, территориальное соседство и брачные связи, получившие к настоящему времени значительное распространение, способствовали формированию не только сходных черт в мировоззрении рассматриваемых народов, но и единого культового пространства» (1999. С. 184).

В диссертации использованы публикации А.Головнева, в которых обозначены отношения типа: свое-чужое, верх-середина, мужское-женское, центр-Я, периферия-Мир. Исследователь отмечает, что любое передвижение в пространстве, любое нахождение в нем, любой взгляд на него человека традиционной культуры наполнены своей грамматикой, своей символикой, своим осмыслением.

Большое значение для разработки вопросов развития мировоззрения и верований отводил в своих исследованиях представлениям о душе В.Н.Чернецов. Он отмечал, что «те воззрения на духовную сущность человека, которые мы можем наблюдать в настоящее время, являются сложным комплексом представлений, весьма различных по времени и условиям их сложения.» (1959. С.114). Исследуя представления о душе у обских угров, ученый констатировал наличие у мужчины пяти душ, а у женщин - четырех. Однако причины разницы в числе по полам для него оказались не вполне ясны. Наиболее материальной ученый назвал душу-тень, которая якобы связана с видимой тенью, отбрасываемой любым предметом. Следующая - «уходящая вниз (по реке) душа». Она проявляется, как правило, после смерти человека, то как человек, то как птица, то как комар. Третья душа имеет вид глухарки, живет в лесу и приходит к человеку лишь во время сна («душа сна»). Четвертую душу В.Н.Чернецов ассоциировал с дыханием (1959. С.117-143).

Особую ценность в плане настоящего исследования имеет монография А.П.Зенько, посвященная традиционному мировоззрению обских угров, а именно - представлениям о сверхъестественном. Исследователь отмечает, что «в сформировавшейся к XIX-XX вв. системе традиционного мировоззрения обских угров, представления о сверхъестественном занимают доминирующее положение. Объясняя истоки и сущность жизненности, данные воззрения являлись инструментом осмысления мира, человека и структуры взаимосвязи между ними» (1997.

С.126). Несмотря на то, что данное исследование построено на обширном полевом материале по обским уграм, оно представляет неоспоримую ценность для настоящей работы.

Концептуальные подходы к проблеме малочисленных народов Севера содержатся в ряде статей З.П.Соколовой (1995). Проблемы, на которых акцентирует внимание известный этнограф, посвящены и традиционной культуре аборигенных народов Сибири, и их современному развитию, проблемам выживания в рыночных условиях. В них особо подчеркивается необходимость разработки правовой базы для охраны народов Севера, развития перерабатывающих производств на местном сырье и другие мероприятия.

Местная периодическая печать.

Диссертантом использованы статьи по традиционной культуре коренных народов, опубликованные в газетах «Местное время» (орган администрации г.Нижневартовска), «Новости Приобья» (орган администрации Нижневартовского района), «Новости Югры» (орган администрации ХМАО). Привлечены также обстоятельные публикации этнографов, краеведов, публицистов в журналах «Югра» и «Северные просторы».

8. Хронологические и географические рамки исследования.

Учитывая специфику предмета исследования, хронологические рамки работы возможно определить лишь условно. Это конец XIX - начало XX веков, период, который, следуя традиции, сложившейся в си-биреведении, мы относим к традиционному, поскольку лесные ненцы в это время сохраняли в своей культуре основные традиционные черты. Однако материалы нами собраны в конце XX века, что позволяет раздвинуть рамки исследования до настоящего времени.

В пространственном аспекте лесные ненцы рассматриваются в основном в границах их современного расселения на территории Нижневартовского района. Это стойбища Иуси А.К. по р. Хамплиута и р. Варьёган с их притоками, стойбища Айваседа П.Я. и его родственников по р. Улька и р. Пыльчиёган, стойбище Айваседа Ю.К. по р. Тюй-Тяха на границе Нижневартовского и Сургутского районов, а также сам национальный пос. Варьеган.

Методологической основой представленного исследования является исторический подход, общетеоретические работы советских и российских этнографов, занимающихся как общими, так и конкретными проблемами народов севера Западной Сибири. Работа посвящена отдельным особенностям традиционного мировоззрения, которые «слагаются в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других особенностей и привычек, устроенных человеком как членом общества» (Тейлор. 1989. С. 18). Понимание целостности особенно важно с методологической точки зрения. По убеждению Ф.Боаса, «мы не сможем дать оценку важным сюжетам человеческой истории, если будем рассматривать социальную жизнь как сумму отдельных частей. Необходимо понимать жизнь и культуру как целое» (Boas. 1938. Р.5).

Определение целостности должно стать для нас исходной позицией, азбукой исследования. «Эта азбука, - отмечает А.Головнев, - применима к каждому исследованию, какой бы узкой теме оно не посвящалось. Речь идет не о том, чтобы любая статья начиналась с нового определения культуры, а о необходимости ощущения пространства, в котором располагаются эта узкая тема и познающий ее исследователь» (1995. С.15).

Этих предварительных замечаний достаточно, чтобы перейти к характеристике методических приемов исследования.

С целью получения достоверной информации диссертантом использовался метод «включенного наблюдения», предполагающий, по выражению Я.В.Чеснова, «длительное погружение этнографа в стихию жизни народа» (цит. по: Филиппова, Филиппов. 1992. С. 11). Для этого необходимо стать частью семьи, в которой живешь, «ходить по их тропам», одинаково чувствовать окружающий мир и сопереживать происходящие события. Этот метод позволяет более обстоятельно подойти к изучаемой теме, почувствовать нюансы, важные с точки зрения этнопсихологии. Оказывается, для ненцев небезразлично, как написано слово. В слитном написании названия р.Тром-Аган для них пропадает элемент божественности. Дело в том, что Торум принадлежит небу, а явун (Аган) - земле, т.е. они относятся как бы к разным сферам мироздания.

Методологической основой представленного исследования является исторический подход, общетеоретические работы советских и российских этнографов, занимающихся как общими, так и конкретными проблемами народов севера Западной Сибири. Работа посвящена отдельным особенностям традиционного мировоззрения, которые «слагаются в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других особенностей и привычек, устроенных человеком как членом общества» (Тейлор. 1989. С.18). Понимание целостности особенно важно с методологической точки зрения. По убеждению Ф.Боаса, «мы не сможем дать оценку важным сюжетам человеческой истории, если будем рассматривать социальную жизнь как сумму отдельных частей. Необходимо понимать жизнь и культуру как целое» (Boas. 1938. Р.5).

Определение целостности должно стать для нас исходной позицией, азбукой исследования. «Эта азбука, - отмечает А.Головнев, - применима к каждому исследованию, какой бы узкой теме оно не посвящалось. Речь идет не о том, чтобы любая статья начиналась с нового определения культуры, а о необходимости ощущения пространства, в котором располагаются эта узкая тема и познающий ее исследователь» (1995. С.15).

Этих предварительных замечаний достаточно, чтобы перейти к характеристике методических приемов исследования.

С целью получения достоверной информации диссертантом использовался метод «включенного наблюдения», предполагающий, по выражению Я.В.Чеснова, «длительное погружение этнографа в стихию жизни народа» (цит. по: Филиппова, Филиппов. 1992. С.11). Для этого необходимо стать частью семьи, в которой живешь, «ходить по их тропам», одинаково чувствовать окружающий мир и сопереживать происходящие события. Этот метод позволяет более обстоятельно подойти к изучаемой теме, почувствовать нюансы, важные с точки зрения этнопсихологии. Оказывается, для ненцев небезразлично, как написано слово. В слитном написании названия р.Тром-Аган (Тромъеган) для них пропадает элемент божественности. Дело в том, что Торум принадлежит небу, а явун (Аган) - земле, т.е. они относятся как бы к разным сферам мироздания. Поэтому жить они не могут в одном пространстве, а значит и писаться слитно, т.е. быть одним целым. По этой причине Айваседа П.Я. настаивает на написании названия реки отдельными словами. Это замечание учтено соискателем.

При длительном проживании (или частых повторных поездках) устанавливается интуитивная связь, когда мысленно продолжаешь общаться с информаторами, «проговаривая» какую-либо тему. Притом ответы собеседника «слышатся» с той же интонацией и речевыми оборотами, что и при личной беседе. Такая связь незримо присутствует между диссертантом и основным информатором - Айваседа П. Я.

Метод «включенного наблюдения» - это еще и бережное отношение друг к другу. В одной из очередных поездок на Варьеган нам предстояла работа по главе «Основы мироздания». Вертикальное строение пространства вызывало множество вопросов, которые хотелось уточнить у старейшего жителя поселка - Айваседа Т.Х. Однако под разными предлогами этот визит откладывали. Слушая мои настойчивые просьбы, Айваседа П.Я. не выдержал и в сердцах сказал: «Так он же менк\". Так в главе «Пространство человека» появился раздел, посвященный пространству души.

Этот метод позволяет возвратиться к тем вопросам, которые чувствуешь, что не раскрыты или в переводе слова есть недосказанность. В качестве примера возьмем слово нумки. Айваседа П.Я. неоднократно говорил, что это «звезды». И лишь спустя некоторое время нашел более точный перевод «неба проседь (седина)».

Диссертантом применялся такой распространенный метод, как запись бесед с информаторами, что во многих случаях конкретизировало факты, почерпнутые из литературных публикаций или от лиц среднего поколения.

В начале исследования использовался такой методический прием как стандартизированное интервью (с заранее определенными в одной и той же последовательности и в одной и той же формулировке задаваемыми вопросами) и нестандартизированное интервью (предполагающее свободу интервьюера в формулировке и переформулировке вопросов). Однако диссертант отказался от этого метода, поскольку в ответах выражалась, как правило, каноническая мораль. Поэтому более продуктивным оказалось групповое интервью, когда опрашивался глава семьи со своими ближайшими родственниками и обобщенные ответы записывались от имени старшего и наиболее значимого информатора. может быть нельзя переводить вовсе. «Вроде бы чувствуешь текст, - говорит Айваседа Ю.К., - а переводишь - и получается ерунда. Видать, к таким песням еще не пришло время».

Рассматривая те или иные стороны традиционного мировоззрения лесных ненцев, автор стремился как можно шире апробировать экологический подход, в основе которого лежат выявление, анализ и использование историко-этнографической реконструкции, общих и региональных закономерностей адаптации человеческих коллективов к окружающей среде.

Отличительной особенностью традиционных обществ является то, что они не воспринимаются в отрыве от природы, от своей этнической территории, которая рассматривается и в религиозном плане. Для существования такого этноса необходим определенный уровень состояния природы, дающий возможность вести традиционный образ жизни. Зависимость психического состояния этноса от характера окружающей среды необычайно велика. В психологии введено понятие «экологического отражения», которое подразумевает точное соответствие психики всех видов животных, включая человека, их природно-географической среде. Ослеп от горя старик Усти из рода Айваседа: в результате аварии на нефтепроводе он лишился почти всех своих пастбищ. Не мог спокойно мириться Иуси А.К. с тем, что исчезают песчаные гривы на его земле, служившие раньше ориентирами старинной оленной дороги. Они раскопаны под карьеры для отсыпки дорог на нефтепромыслы. Вместо них в жизнь старого оленевода вошли новые приметы времени - факелы, марево над которыми теперь является ориентиром родной земли. Так Аули Кольчевич и не научился правильно выговаривать слово «факел». Его произношение пахкал еще и сейчас помнят в Варьегане.

Чтобы первичные данные настоящего исследования стали пригодными для содержательного анализа, могли служить основанием для выводов, они соответствующим образом упорядочены и обработаны. Использовались сравнительно простые методы - группировка (типологическая, структурная и аналитическая), составление карт, схем, зарисовки музейных экспонатов.

В представленном исследовании использованы материалы и их интерпретации по сургутским хантам, содержащиеся в работах Г.Ф. Карь-ялайнена, В.Н. Чернецова, А.П. Зенько и др. Обусловлен такой подход близостью их культур, взаимосвязью и взаимовлиянием под воздействием общности исторических процессов.

10. Научная новизна.

Настоящее исследование является одним из первых опытов реконструкции такого сложного феномена духовной культуры как традиционное мировоззрение лесных ненцев. Для целей работы был привлечен и введен в научный оборот разнообразный корпус источников, позволяющий осветить такие сложные понятия как структура осязаемого пространства (вертикальное и горизонтальное), так и его качественные характеристики («свое» и «чужое» пространство, пространство существ иного мира). В пространстве человека соискатель выделил социальное пространство и пространство души. Тем самым удалось создать одно из немногих монографических исследований по этнографии лесных ненцев, отличающееся своей целостностью.

11. Практическая значимость исследования.

Проблема традиционного мировоззрения малочисленных народов Севера вызывает интерес у многих исследователей, поскольку отражает процесс морального психологического приспособления человека как к природной среде, так и к формирующимся на ее фоне хозяйственно-бытовым, культурным и этническим традициям. Данный процесс у носителей различных культурно-хозяйственных типов мог иметь сходные черты, поэтому предлагаемое исследование открывает возможности для сравнительного анализа мировоззренческих основ одного из самодийских народов - лесных ненцев и контактирующих с ними аганских хан-тов.

В условиях возрастающего интереса к изучению истоков своей культуры данная работа представляет интерес и для самого этноса. Кроме того, на фоне преподавания краеведения в национальных школах и включения регионального компонента в учебно-образовательный процесс практическая значимость данного исследования очевидна.

В настоящее время остро стоит вопрос о выживании лесных ненцев в новых экономических условиях и неблагоприятной экологической среде. Поэтому материалы и выводы работы могут иметь актуальность при разработке стратегии зарождающегося экологического движения, что будет способствовать сохранению и дальнейшему развитию национальной культуры лесных ненцев.

Материалы исследования возможно использовать при разработке спецкурсов для учебных заведений разного уровня, в том числе и этнологии на исторических факультетах высших учебных заведений.

12. Апробация работы.

Диссертация обсуждалась 25.04.2000 г. на заседании Отдела этнографии народов Крайнего Севера и Сибири института этнологии и антропологии им.Н.Н.Миклухо-Маклая и рекомендована к защите.

Некоторые результаты диссертационного исследования изложены диссертантом на Первой окружной конференции «Коренные народы. Нефть. Закон.» (Нижневартовск, февраль, 1997), окружном семинаре «Библиотеки и учреждения образования в системе экологического просвещения» (Нижневартовск, сентябрь, 1997).

По теме исследования опубликован полевой дневник экспедиции на стойбище Иуси А.К. «О чем твоя песня, Аули?» (1995). Ряд материалов диссертанта включен в «Методическое пособие по этнографии» (1995), по которому ведется преподавание краеведения в средних учебных за-веде- ниях Мегиона, Лангепаса, Нижневартовска, национальных поселков Варьеган, Корлики и др. Фактический материал, изложенный в пособии, активно используется студентами культурологического факультета Нижневартовского пединститута.

Исследователем опубликован ряд статей в сборниках «Лес и человек» (1998), «Роль традиций в семейном воспитании» (1999), «Западная Сибирь; история и современность. Краеведческие записки» (1999), «Городская среда и экология» (1999).

Соискатель является рецензентом книги «Легенды и были Деревянной речки» (1997), изданной по материалам эколого-этнографической экспедиции на стойбища семьи Айпина Е.Д. Книга содержит и фактический материал по этнографии лесных ненцев. Диссертант является редактором сборника «Городская среда и экология», освещающего в числе прочих вопросы отношения к природе в традиционной культуре коренных народов Нижневартовского района - хантов и лесных ненцев.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Особенности традиционного мировоззрения лесных ненцев"

Заключение

Сопричастность земного бытия космическим сферам - одна из ведущих тем мифологического сознания. В традиционных аборигенных культурах реальные и мифопоэтические представления были связаны неразрывно, что, однако, не создавало законченной концепции мироздания. Как правило, несколько глобальных идей пронизывали все мировоззрение, воплощаясь в верованиях, вещественных и поведенческих формах.

Это, прежде всего, идея о первотворении мира с помощью ныряющей птицы, в результате чего упорядочивается нечто, бывшее Хаосом. Земля отделяется от воды, появляется Солнце, Луна, тепло и холод. Это создание модели мира, отражающей, прежде всего, пространственно-временные координаты бытия, соотносимые с центром, и представление о многослойности этого мира.

Действительно, Верхний мир - это мир богов {Нум вэ'ку, Туця пуша, Тяпшу кахэ и др.), небесных светил; Нижний — мир злых, враждебных человеку существ {Кавшац вэ 'ку)-, Средний мир - мир человека, животных, духов {Нум тяха, Тун ката, Пяцян кахэ и др.) и сверхъестественных существ {Илъпи, Пацны, мяты кат). Соотнесенность объектов и явлений с верхом, низом и серединой путем введения бинарных оппозиций (верх-низ, земля-небо и др.) прослеживается как на уровне организации всего мира, так и для эпического, а также в повседневной жизни людей. Следует заметить, что строго определенной грани между мирами не существует и традиционным сознанием они мыслятся проницаемыми.

Наряду с вертикальной (трехчастной) структурой в аборигенной культуре лесных ненцев существует (причем в более развитой форме) представление о горизонтальном членении пространства с использованием оппозиции правый - маханяци («сторона спины»») и левый -шатняци («лицевая»), юг - тяца («день») и север - пи' («ночь») и др. Диссертант считает горизонтальную модель доминирующей в тарди-ционном мировоззрении лесных ненцев и более архаичной.

Освоение-усвоение мира происходило в результате пространственной ориентации. В ее основе лежало направление розы ветров. Преимущественным считалось направление северо-восток {цэц -цэцта шохот). Это линейное обозначение сторон света дополнялось указанием на положение солнца на небосводе. Хотя на бытовом и ритуальном уровнях преобладающей была ориентация в сторону восхода («солнце восходит сторона»). По представлениям лесных ненцев, восток - это перед, запад - зад, юг - верх, север - низ. Восток наделялся положительными качествами, в то время как западная сторона устойчиво связывалась с мотивом ухода из жизни («покойников сторона», «мертвецов сторона»).

Понятия другой пары - юг-север - противопоставлены менее очевидно. Однако их следует скорее трактовать как максимальную реализацию потенций запада и востока и в этом отношении говорить об их целостности.

Совмещение вертикальной и горизонтальной структур мира дает возможность описания любых его состояний. Необходимость таких описаний предопределена качественной разнородностью отдельных сфер пространства, осознаваемой человеком. Координаты мира, явленные традиционной культурой, сходятся в его центре, которым для лесных ненцев является человек («я сам»). Тем самым мир человека понимался как микромодель первомира. Это подтверждают и обряды жертвоприношений богам.

В традиционной культуре сотворенный мир - это мир гармонии, света, жизни. Это мир человека и для человека. Иные сферы Вселенной моделируются мировоззрением по принципу либо гиперболизации этих положительных характеристик (Верхний мир), либо утверждения качеств им противоположных (Нижний мир). Единство мировоззрения тем самым сочетается с его дискретностью: Вселенная представлена отдельными мирами, сторонами света, слоями неба, что делало мир принципиально познаваемым.

Стратегия мышления, доминировавшая в традиционных обществах, делала мир принципиально познаваемым и осваиваемым. Способы освоения пространства были различны: при помощи органов чувств, по числу перекочевок и т.д. Граница хозяйственно-освоенной территории оконтуривала мир, в котором из поколения в поколение жили члены данной этнотерриториальной группы.

Для любого представителя аборигенной культуры «своя» земля -это середина мира, за ее границами - «чужой» мир. Неотъемлемой характеристикой своего пространства была стабильность, устойчивость. Хозяйственное освоение пространства было сопряжено и с его духовным постижением. При этом занятие оленеводством и охотой обусловили сложную структуру освоенного пространства. Во-первых, это жилище - пространство, максимально освоенное человеком. Во-вторых - это пространство, непосредственно примыкающее к жилищу (стойбище). В третьих - это хозяйственно освоенная семьей территория (пастбища, охотничьи угодья). Право человека на пользование этой землей нуждалось в постоянном подтверждении, маркировке. Граница хозяйственно освоенной территории оконтуривала мир, в котором из поколения в поколение жили члены данной этнографической группы. С удалением от дома пространственные характеристики теряли свою определенность, превращая мир действительный в мир возможный.

Человек в традиционном мировоззрении имеет обширный круг маркеров, позволяющих уяснить его место в систематике живого. Они должны охватывать все мыслимые и реальные ситуации человеческого бытия или пространства человека. Таким маркером являлась классификационная система родства. Вертикальное (межпоколенное) родство состоит из трех классов: восходящего поколения - вейсику (стариков), среднего - братья и сестры всех степеней родства, нисходящего поколения - детей (ню'). Система родства в нормативной культуре ненцев является обозначением «своего» социального пространства, а не формальной принадлежности к той или иной генеалогической группе.

Наряду с освоением мира мыслью, обращенной вовне, происходит параллельный процесс, названный В.Н.Топоровым «углублением тела в свои собственные бездны». По его словам, «тело как бы специализирует некоторые свои части, свою сердцевину. и превращает ее в орган нового познания, опирающегося на совершенно иные принципы освоения мира в его более тонких и более сложных структурах» (Топоров. 1985. С. 160). Здесь следует сказать особо о таком проявлении человека, как душа. Она описывается как сложное переплетение анатомических характеристик, физиологических процессов, менталитета в сочетании с социальными характеристиками.

Кроме того, представления о так называемой душе - это не что иное, как результат самоопределения человека, и их нельзя рассматривать изолированно от представления о человеке в целом, его месте в мире и обществе.

В результате полевых исследований выявлено четыре ипостаси души. Наиболее материальной мыслилась душа тицмя. Она находится как внутри, так и вне человека, представляется его подобием, но только больших размеров и в эфирном состоянии. В течение жизни, пока человек здоров, эта душа находится при нем, регулярно покидая его лишь во время сна. Душа тщмя робкая и пугливая. Душа тщмя может делиться.

Следующая душа - чича. Хотя ненцы и не относят ее к понятию «душа», но все же упоминают в общем ряду душ. Она живет рядом с человеком, в его пространстве. Она есть у всех и обитает снаружи, только у души тщмя ее нет. Существование человека, а стало быть, и его души, немыслимо без шетю («дух», «дыхание»). Если душа шетю временно покидает человека, то он становится бессильным, чувствует усталость. Определенное отношение к душе тщмя имеет ви («ум», «мысль»), которая живет в голове. Когда человек спит, ви вместе с душой тщмя может совершать путешествия. Ви очень быстрая и подвижная. Если душа тщмя и ви уходят надолго (или навсегда), то человек становится сумасшедшим. Эта категория людей называется менками - существами иного мира, «людоедами». Какое-то отношение к душе имеет шей - «сердце», но не в значении органа, а в смысле «жизненная сила», «мужество», «риск».

При этом указывается на некое критическое состояние или критическую точку - не'шац вент. Вероятно, это концентрация всех жизненных сил и души тщмя в одном необычайно сжатом пространстве.

И еще одно важное замечание. Все кардинальные вопросы бытия и устройства мира ненцы решали, апеллируя к природе как к высшей ценности и единственному образцу порядка. Тем самым определялся фонд «своего пространства», в понятие которого включены священные (культовые) места. Они сохраняют даже для человека, не ведущего традиционный образ жизни, особое свойство - быть «единственными». Это святые места его личной вселенной. Таким образом, человек, живущий в традиционном пространстве, стремился максимально долго удерживаться в священном пространстве. Природа как источник мифопорождающих ситуаций неразрывно переплетается с сознанием.

Качественные характеристики пространства рассматриваются традиционным мировоззрением сквозь призму оппозиции «свое - чужое», которая представляется основным элементом при моделировании мира. Весь окружающий мир находится в состоянии непрерывной и сложной взаимосвязи, меняя свои качества в пространстве и во времени. Поэтому даже защищенное «свое» пространство не гарантирует человека от влияния «иного» мира. Эти миры проницаемы, они дополняют друг друга, «наполняя» и структуируя картину окружающего пространства. В этом пространстве есть место для различных духов и сверхъестественных существ. Наиболее распространенные их категории: Илъпи («Лесное чудовище»), Пацны («Ведьма»), Вэцс («Водяное чудовище»), мяты кат («домовой») и др.

Представление о взаимосвязи людей с миром духов и сверхъестественных существ обусловило веру в необходимость соблюдения определенных норм поведения, которые обеспечивали сохранение сложившихся отношений с ними. Сверхъестественные существа населяют все миры, но в большей степени Средний - мир людей.

Для традиционного мировоззрения характерно не критическое переосмысление предшествующего опыта, а всего лишь интерпретация с целью устранения явных противоречий. Это, в частности, объясняет причины длительного бытования так называемых «пережитков» традиционного мировоззрения вплоть до этнографической современности.

Создание модели мира - не самоцель традиционного мировоззрения. Представления об устройстве мира, при всей их несомненной познавательной ценности, были лишь инструментом для решения самой важной проблемы бытия - проблемы жизни и ее сущностных характеристик.

Данная работа охватывает далеко не все стороны представлений о пространстве, сохраненные в традиционном мировоззрении лесных ненцев. Дать всеобъемлющий обзор характеристик мироздания - задача, которую диссертант не осмелился поставить перед собой. Главная трудность здесь не в разнообразии представлений о картине мира, а в ограниченности фактических данных. Поэтому даже весь в совокупности ранее опубликованный материал при его величайшей научной ценности не дает возможности создать полную и безукоризненно точную картину миросозерцания и основанной на нем культовой деятельности лесных ненцев.

Список научной литературыСподина, Виктория Ивановна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Алексеев В.П. Лесные ненцы (соматологические таблицы) // Вопросы антропологии. Вып. 39. 1971.

2. Алексеева Т. И., Волков-Дубровин В.П. и др. Антропологическое изучение лесных ненцев (морфология, физиология и популяционная генетика) // ВА. Вып. 41. 1972.

3. Анисимов А.Ф. Космологические представления народов Севера. М.-Л. 1959.

4. Артеев Г.И. Кочевья оленеводов северо-западной части Обдор-ского района // Урал. 1926. № 8.

5. Арутюнов С.Л. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М. 1989.

6. Арцишевский Р.А. Мировоззрение как проблема исторического материализма // Мировоззрение: опыт теоретического анализа. М. 1985.

7. Балалаева О.Э. Священные места хантов Средней и Нижней Оби // Очерки истории традиционного землепользования хантов (материалы к атласу). Екатеринбург. 1999.

8. Бахрушин С. В. Научные труды. Т. III. Ч. 2. М. 1955.

9. Большой энциклопедический словарь. СПб. 1998.

10. Борисов А.А. У самоедов. СПб. 1907.

11. Броднев М.М. От родового строя к социализму // СЭ. 1950. № 1.

12. Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия // СЭ. 1969. № 6.

13. Бромлей Ю.В. Обсуждение статьи Ю.В.Бромлея "Этнос и этнография"//СЭ. 1970. №3.

14. Бромлей Ю.В. К характеристике понятия "этнос" // Расы и народы. Вып. 1.М. 1973.

15. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М. 1981.

16. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М. 1983.

17. Бугаева A.M. Традиционная этнопедагогика хантов и манси. М. 1994.

18. Василевич Г.М. Домашние и шаманские верования эвенков // СЭ. 1971. №5.

19. Васильев В.И. Социальная организация азиатских ненцев, энцев и нганасан // Общественный строй у народов Северной Сибири. М. 1970.

20. Васильев В.И. О генетической природе этнических компонентов лесных ненцев // СЭ. 1973. № 4.

21. Васильев В.И. К проблеме этногенеза северосамодийских народов // Социальная организация и культура народов Севера. М. 1974.

22. Васильев В.И. Проблемы формирования фратриально-родовой организации сибирских ненцев в этногенетическом аспекте // Из истории Сибири. Вып. 21. Томск. 1976.

23. Васильев В.И. Открытие самодийского мира // СЭ. 1976. № 4.

24. Васильев В.И. Исторические предания ненцев как источник при исследовании этногенеза и этнической истории северосамодийских народов // Этническая история и фольклор. М. 1977.

25. Васильев В.И. Проблемы формирования северосамодийских народностей. М. 1979.

26. Васильев В.И. Проблема этногенеза северосамодийских народов (ненцы, энцы, нганасаны) // Этногенез народов Севера . М. 1980.

27. Васильев В.И., Головнев А.В. Народный календарь как источник исследования хозяйственного уклада народов Северо-Западной Сибири // Духовная культура народов Сибири. Томск. 1980.

28. Васильев В.И. Особенности развития этнических и языковых процессов в этнокультурных зонах Европейского Севера и Севера Сибири // Этнокультурные процессы у народов Сибири и Севера. М. 1985.

29. Васильев В.И. Ненцы, энцы, нганасаны (северосамодийские народы) // Народы Севера и Сибири в условиях экономических реформ и демократических преобразований. М. 1994.

30. Вениамин, архимандрит. Самоеды мезенские // ВРГО. Кн. III. 1855.

31. Вербов Г.Д. Лесное ненцы // СЭ. 1936. № 2. Вербов Г.Д. Пережитки родового строя у ненцев // СЭ. 1939. № 2. Вербов Г.Д. Диалект лесных ненцев // Самодийский сборник. Новосибирск. 1973.

32. Вэлла Ю. Вести из стойбища. Радужный. 1989. Вэлла Ю. Вести из стойбища. Свердловск. 1991. Вэлла Ю. Мы никогда не исчезнем с лица земли // СП. 1996. №№ 3-4.

33. Гемуев И. Н. Мировоззрение манси. Дом и космос. Новосибирск. 1990.

34. Георги И.Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов. Ч. III. СПб. 1777.

35. Гнедовский С.В., Абанкина Т.В. и др. Культура и религия. М. 1995.

36. Долгих Б.О. О родоплеменном составе и распространении эн-цев // СЭ. 1946. №4.

37. Долгих Б.О. Происхождение нганасанов // Сибирский этнографический сборник. T.I. ТИЭ. T.XVIII. 1952.

38. Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. // ТИЭ. Новая серия. Т. 55. М. 1960.

39. Долгих Б. О. Очерки по этнической истории ненцев и энцев. М. 1970.

40. Долгих Т.Б. Традиционное жилище лесных ненцев бассейна реки Пур//СЭ. 1971.

41. Дюркгейм Э. Метод социологии. Киев. 1899.

42. Жирмунский В.М. Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса. М. 1958.

43. Жорницкая М.Я. Народные танцы Сибири как историко-этнографический источник // Антропология и историческая этнография Сибири. Омск. 1990.

44. Зенько А.П. Представления о сверхъестественном в традиционном мировоззрении обских угров. М. 1997.

45. Зенько М.А. Об общих чертах в мировоззренческой традиции хантов и лесных ненцев // Обские угры. Тобольск-Омск. 1999.

46. Зинченко Н.К. Кого в круг пригласить? // Западная Сибирь, история и современность. Краев, зап. Вып. 1. Нижневартовск. 1998.

47. Зуев В.Ф. Описание живущих в Сибирской Губернии в Березовском уезде иноверческих народов Остяков и Самоедов // Материалы по этнографии Сибири XVIII в. М.-Л. 1947.

48. Зыкова Л. Сны лесного ненца // Югра. 1997. № 4.

49. Из истории шаманства. Томск. 1976.

50. Ильина И.В., Мартынова Е.П. Ребенок в традиционной культуре юганских хантов // Народы Сибири. Кн. 3. М. 1997.

51. Иславин В. Самоеды в домашнем и общественном быту. СПб. 1847.

52. История первобытного общества: эпоха первобытной общины. М. 1986.

53. Источники по этнографии Западной Сибири. Томск. 1987.

54. Калинин И.М. О распространении самоедов в прошлом. Изв. Гос. РГО. Т. 1X1. Вып. 1. 1929.

55. Канакин И.А. Языки соседей (о хантыйском и ненецком). Тюмень. 1996.

56. Карапетова И.А. Лесные ненцы: к проблеме региональной и субэтнической специфики в материальной культуре // Этнокультурная динамика в центре и на периферии этнического ареала. М. 1986.

57. Карлов В.В. Народности Севера Сибири: особенности воспроизводства и альтернетивы развития // СЭ. 1991.

58. Карьялайнен Г.Ф. Религия Югорских народов. Т. 2. Томск. 1995.

59. Кастрен М.А. Путешествие по Лапландии, Северной России и Сибири, 1838-1844, 1845-1849 // Магазин земледелия и путешествий. Т.6. Ч. 2. М. 1860.

60. Козьмин В.А. Традиции в развитии современного оленеводства таежной зоны Западной Сибири // Культурные традиции народов Сибири. Л. 1986.

61. Козьмин В.А. Типология оленеводства народов Западной Сибири // Историческая этнография. JI. 1985.

62. Конаков Н.Д. Календарная символика уральского язычества. Сыктывкар. 1990.

63. Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. М. 1984. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М. 1977. Кравцов В.Г. Очерк истории народов Северо-Западной Сибири. М. 1937.

64. Крупник И.И. Арктическая экология. М. 1989. Кулемзин В.М., Лукина Н.В. Материалы по фольклору хантов. Томск. 1978.

65. Кулемзин В.М. Человек и природа в верованиях хантов. Томск. 1984.

66. Кулемзин В.М. Отношение человек общество, человек - вещь, человек - природа в традиционных и современных культурах Сибири. М. 1997.

67. Куприянова З.Н. Терминология родства в устном народном творчестве ненцев. Уч. зап. Лен.гос.пед.инст. им. А.И.Герцена. Т.101. 1954.

68. Куприянова З.Н. К характеристике ненецкого эпоса. Уч. зап. Лен.гос.пед. инст. им. А.И.Герцена. Т. 132. 1957.

69. Куприянова З.Н. Эпические песни ненцев. М. 1965.

70. Куриков В.М. Коренные малочисленные народы и промышленное освоение // Обычное право и правовой плюрализм. М. 1999.

71. Куроптев А. Охота на дикого оленя. Природа и люди Севера. Сб. 1. Архангельск. 1927.

72. ЛарЛ.А. Шаманы и боги. Тюмень. 1998.

73. Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. М. 1993.

74. Левин М.Г., Чебоксаров Н.Н. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области // СЭ. 1955. № 4.

75. Легенда об Ун-ими (Лесная женщина Мэнкв). Подготовил к печати В.Колодкин // Западная Сибирь. История и современность. Краеведческие записки. Вып.1. Нижневартовск 1998.

76. Лукина Н.В. Об этнических связях васюганско-ваховских хантов. // Материалы об этнографии Сибири. Томск. 1972.

77. Лукина Н.В. Формирование материальной культуры хантов. Томск. 1985.

78. Лукина Н.В. Культурные традиции в хозяйственной деятельности хантов // Культурные традиции народов Сибири. Л. 1986.

79. Львова ЭЛ., Октябрьская И.В. и др. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир. Новосибирск. 1988.

80. Львова Э.Л., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Человек. Общество. Новосибирск. 1989.

81. Максимов С.В. Год на Севере. СПб. 1890.

82. Мамедов Н.М. Культура. Экология. Образование. М. 1996.

83. Мартынова Е.П. Очерки истории и культуры хантов. М. 1998.

84. Матвеев Л. К. О древнем расселении самодийцев по данным топонимики // Топонимика Востока. М. 1964.

85. Мельников В.П. Осознать суть созидания // Пути и средства достижения сбалансированного эколого-экономического развития в нефтяных регионах Западной Сибири. Труды NDI. Вып.1. Нижневартовск. 1995.

86. Миськова Е.В. Стойбище-на-нефти и национальный поселок: жизнь семей лесных ненцев и восточных хантов в районах разрабатываемых нефтяных месторождений // Обычное право и правовой плюрализм. М. 1990.

87. Митусова Р.П. Год среди лесного народа // Вокруг света. № 9, 11, 12, 14, 15. 1929.

88. Напольских В.В. Древнейшие этапы происхождения народов уральской языковой семьи: данные мифологической реконструкции (прауральский космогонический миф) // Материалы к серии "Народы Советского Союза". Вып. 5. Народы уральской языковой семьи. М. 1991.

89. Народы Севера России. Материалы к серии "Народы и культуры". Вып. XVIII. Ч. II. М. 1992.

90. Народы Севера и Сибири в условиях экономических реформ и демократических преобразований. М. 1994.

91. Народы Сибири и Севера России в XIX в. М. 1994.

92. Ненецкие сказки. Составитель А.М.Щербакова. Вологда. 1984.

93. Ненцы: оленеводы и охотники // Народы Сибири: права и возможности. Новосибирск. 1997.

94. Неотрадиционализм на Российском Севере. М. 1994.

95. Нижневартовский район. Страницы истории. Под рук. Солодки-наЯ.Г. Нижневартовск. 1998.

96. Новикова Н.И. Алкоголизм у коренных народов Севера России // Среда и культура в условиях общественных трансформаций. М. 1995.

97. Новикова Н.И. Охотники и нефтяники: возможность договора // Социально-экономическое и культурное развитие народов Севера и Сибири: традиции, и современность. М. 1995.

98. Одежда народов Сибири. J1. 1970.

99. Ожегов С.И. Словарь современного русского языка. М. 1990.

100. Основные показатели развития экономики и культуры малочисленных народов Севера (1980-89 годы). М. 1990.

101. Осокина Э. Долги наши // «Ленинское знамя», 16 октября 1990.

102. Очерк культурогенеза народов Западной Сибири: мир реальный и потусторонний. Т.2. Томск. 1994.

103. Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч.Ш. СПб. 1788.

104. Патканов С.К. Стародавняя жизнь остяков и их богатырей по былинам и сказаниям // ЖС. Вып. 3-4. СПб. 1891.

105. Пивнева Е.А. Грозит ли депопуляция малочисленным народам Севера // Среда и культура в условиях общественных трансформаций. М. 1995.

106. Пивнева Е.А. Из истории колхозного строительства в Березовском районе Тюменской области // Народы Сибири. Кн.2. М. 1995.

107. Пивоев В.М. "Свое" и "чужое" в культуре // "Свое" и "чужое" в культуре народов Европейского Севера. Петрозаводск. 1997.

108. Полное собрание русских летописей. T.I. СПб. 1864.

109. Попова Я.Н. Фонетические особенности лесного наречия ненецкого языка. М. 1978.

110. Проблемы истории общественного сознания аборигенов Сибири. Л. 1981.

111. Программа "Экологическое образование населения

112. ХМАО" // «Новости Югры», 20 мая 1997.

113. Прокофьев Г.Н. Ненецкий (юрако-самодийский) язык // Языки и письменность народов Севера. 4.1. M.-JI. 1937.

114. Прыткова Н.Ф. Одежда народов самодийской группы как исторический источник // Одежда народов Сибири. JI. 1970.

115. Романова Е.Н. Люди солнечных лучей с поводьями за спиной (судьба в контексте мифоритуальной традиции якутов). М. 1997.

116. Сагалаев A.M., Октябрьская И.В. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Знак и ритуал. Новосибирск. 1990.

117. Сибирь XVIII в путевых описаниях Г.Ф.Миллера // История Сибири. Первоисточники. Вып. 6. Новосибирск. 1996.

118. Симченко Ю.Б., Смоляк А.В., Соколова З.П. Календари народов Сибири // Календарь в культуре народов мира. М. 1993.

119. Синицын М. По ненецкой земле. М. I960.

120. Сирина А.А. Катангские эвенки в XX в.: расселение, организация среды жизнедеятельности. М. 1995.

121. Соколова З.П. Обсуждение статьи Ю.В.Бромлея "Этнос и эндогамия"//СЭ. 1970. №3.

122. Соколова З.П. Социальная организация обских угров и селькупов // Общественный строй у народов Северной Сибири. М. 1970.

123. Соколова З.П. Пережитки религиозных верований у обских угров // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX -начале XX века. Л. 1971.

124. Соколова З.П. Женские и мужские священные места у хантов р.Сыня // Итоги полевых работ института этнографии в 1971 году. М. 1972.

125. Соколова З.П. Формирование ареалов этнографических групп хантов и манси // Ареальные исследования в языкознании и этнографии. Л. 1975.

126. Соколова З.П. К вопросу о формировании этнографических и территориальных групп обских угров // Этногенез и этническая история народов Севера. М. 1975.

127. Соколова З.П. Проблема рода, фратрии и племени у обских угров//СЭ. 1976.

128. Соколова З.П. Страна Югория. М. 1976.

129. Соколова З.П. К проблеме этногенеза обских угров и селькупов // Этногенез народов Севера. М. 1980.

130. Соколова З.П., Туголуков В.А. Старые и новые названия народов Севера//СЭ. 1983. №1.

131. Соколова З.П. Социальная организация хантов и манси в XVIII -XIX вв. Проблемы фратрии и рода. М. 1983.

132. Соколова З.П. Перестройка и судьба малочисленных народов Севера // История СССР. № 1.1990.

133. Соколова З.П. Эндогамный ареал и этническая группа. М. 1990.

134. Соколова З.П. Народы Севера СССР: прошлое, настоящее и будущее // СЭ. 1990. № 6.

135. Соколова З.П. О культе предков у хантов и манси // Мировоззрение финно-угорских народов. Новосибирск. 1990.

136. Соколова З.П. Адаптивные свойства культуры народов Севера//СЭ. 1991. № 4.

137. Соколова З.П., Месштыб Н.А. О похоронном обряде восточных (ваховских, аганских, юганских) хантов и аганских ненцев. Традиции и современность // Похоронно-поминальные обычаи и обряды. М. 1993.

138. Соколова З.П. Народы севера России в условиях экономической реформы и демократических преобразований // Народы Севера Сибири в условиях экономических реформ и демократических преобразований. М. 1994.

139. Соколова З.П. Концептуальные подходы к развитию малочисленных народов Севера // Социально-экономическое и культурное развитие народов Севера и Сибири: традиции и современность. М. 1995.

140. Сподина В.И. О чем твоя песня, Аули? М. 1995.

141. Сподина В.И. Методическое пособие по этнографии. Мегион. 1995.

142. Сподина В.И. Воспитательная роль ненецкой системы родства // Роль традиций в семейном воспитании. Мегион. 1998.

143. Сподина В.И. Роль деревьев в организации священного пространства // Лес и человек. Мегион. 1998.

144. Сподина В.И. Определение "своего" пространства в традиционном мировоззрении лесных ненцев // Западная Сибирь: история и современность. Краев, зап. Вып. 2. Екатеринбург. 1999.

145. Сподина В.И. Родовое стойбище как организация среды жизнедеятельности // Городская среда и экология. Мегион. 1999.

146. Старцев Г. Самоеды (ненча). Л. 1930.

147. Сухарев А.В. К вопросу о роли этнических условий в нарушении психической адаптации и воспроизводства населения // Этнодемогра-фические особенности воспроизводства народов Севера России М. 1995.

148. Сухарев А.В., Степанов И.Л. и др. Этнофункциональный подход к психологическим показателям адаптации человека // Современные тенденции репродуктивных процессов у народов Севера. М. 1996.

149. Сусой Е.Г. Народ творец и художник, поэт и певец // Народы Северо-Западной Сибири. Томск. 1994.

150. Тейлор Э.В. Первобытная культура. М. 1989.

151. Терещенко Н.М. Материалы по языку ненцев. М. 1956.

152. Терещенко Н.М. Ненецко-русский словарь. М. 1965.

153. Терещенко Н.М. Ненецкий язык //Языки народов СССР. М. 1965.

154. Ткаченко А., Корюхина А. К проблеме ратификации РФ конвенции МОТ № 169 "О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах" // СЭ. 1995. № 3.

155. Токарев С.А. Религиозные верования восточнославянских народов XIX нач. XX в. М.-Л. 1957.

156. Токарев С.А. Религия и история народов мира. М. 1965.

157. Токарев С.А. К методике этнографического изучения материальной культуры // СЭ. 1970. № 4.

158. Топоров В.Н. Космос // Мифы народов мира. М. 1982.

159. Топоров В.Н. О некоторых предпосылках формирования категории посессивности // Славянское и балканское языкознание. Проблемы диалектологии. Категория пасессивности. М. 1986.

160. Топорова Т.В. К вопросу о семантических мотивировках обозначения пространства и времени в древнегерманских языках // Известия АН СССР. Серия литература и язык. Т.44. Вып. V. М. 1985.

161. Тохолая Г. Ненецкие игры // СП. 1994.

162. Филиппова Е.И., Филиппов В.Р. Камо грядеши? // СЭ. № 6. 1992.

163. Харузин Н. Медвежья присяга и тотемические основы культа медведя у остяков и вогулов. М. 1899.

164. Хайду П. Уральские языки и народы. М. 1985.

165. Хейдметс М. Пространственная регуляция общения человека // Уч. зап. Тартусского гос. ун-та. Труды по психологии. VI. Тарту. 1977.

166. Хомич JI.B. Ненцы. M.-JI. 1966.

167. Хомич JI.B. Некоторые вопросы ненецкой антропонимии // Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск. 1973.

168. Хомич J1.B. Ненецко-самодийские этнокультурные связи // Вопросы советского финноугроведения. Петрозаводск. 1974.

169. Хомич JI.B. Проблемы этногенеза и этнической истории ненцев. Л. 1976.

170. Хомич Л.В. Реальность и фантазия в фольклоре ненцев. // Фольклор и этнография. Л. 1984.

171. Хомич Л.В. Культурные традиции в трудовой деятельности и материальной культуре оленеводов Севере-Западной Сибири // Культурные традиции народов Сибири. М. 1986.

172. Чаев Н.С. Несколько заметок к истории ненцев в XVII в. // Уч. зап. Лен. гос. ун-та. Серия исторических наук. 1939. № 5.

173. Чанышев А.Н. Начало философии. М. 1982.

174. Чернецов В.Н. Представления о душе у обских угров // ТИЭ. Новая серия. T.L1.1959.

175. Чешко С.В. Человек и этничность // СЭ. № 6. 1994.

176. Чистов К.В. О взаимоотношении фольклористики и этнографии //СЭ.№ 5. 1971.

177. Чистов К.В. Этническая общность, этническое сознание и некоторые проблемы духовной культуры // СЭ. № 3. 1972.

178. Шатилов М.В. Ваховские остяки: этнографические очерки//ТТКМ. Томск. T.IV. 1931.

179. Шейн С. Аборигены // «Местное время», 28 марта 1991.

180. Щепанская Т.В. Собака проводник на грани миров // СЭ. № I. 1993.

181. Элиаде М. Священное и мирское. М. 1994.

182. Этническое развитие народностей Севера в советский период. М. 1987.

183. Этнометодология:проблемы, подходы, концепции. Вып.2. М. 1995.