автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии"

На правах рукописи

Гудков Андрей Алексеевич

Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии

Специальность 07.00.09. - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

I

Москва 2006

Работа выполнена в Московском государственном областном университете

Научный руководитель:

доктор исторических наук, доцент Наумов О.Н.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Королев Г.И. кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Государственного исторического музея Думин C.B.

Ведущая организация: Институт всеобщей истории РАН

диссертационного совета Д. 212.155.05 в Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва, ул. Ф. Энгельса, д. 21 а, ауд. 305.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, ул. Радио, д. 10 а.

Защита состоится 29 марта

заседании

Автореферат разослан евраля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат исторических наук,

доцент

Е.Б. Никитаева

I. Общая характеристика исследования.

Актуальность темы исследования. Для современной российской науки характерен значительный интерес к истории усадьбы. Усадебная культура осмысливается как важнейшая органическая часть историко-культурного наследия России и трактуется как «глубоко национальная черта отечественной культуры», отражение «образа России».1

Усадьбы являются ценным в гносеологическом отношении пластом русской истории, их описания прочно вошли в отечественную литературу и мемуаристику. С усадебной культурой тесно связаны различные виды искусств и народное творчество. Интерес к ней в настоящее время проявляется многообразно: проводятся научные конференции, книжные и художественные выставки, действует Общество изучения русской усадьбы, издаются специальные номера журналов, проводятся усадебные празднества и др.

Изучение усадеб обусловило генезис соответствующего тематического направления - усадьбоведения, которое является неотъемлемой частью исторической науки.

Несмотря на значительную традицию изучения усадеб и большой интерес к ним в современном обществе и науке России, до сих пор отсутствуют специальные работы, предметом которых стал бы целенаправленный анализ историографического опыта русского усадьбоведения.

Вместе с тем до настоящего времени в современном усадьбоведении не преодолены негативные тенденции, существовавшие в советский период. Эволюция направления продолжается в основном за счет количественных изменений. Попытки модернизировать теоретико-методологические основы усадьбоведения, усилия по его интеграции в

'Дворянская и купеческая сельская усадьба в Р<ххии)№бХКОД1№н2(№н&<>г7.

ШОТЕКЛ |

тик:

процесс познания прошлого пока не изменили исследовательской ситуации принципиально.

В контексте этого приобретает важное гносеологическое значение осмысление историографического опыта отечественного усадьбоведения, изучение которого является необходимым условием для дальнейшего развития этой области знания, для совершенствования конкретных исследований и обозначения перспектив их развития.

Состояние историографического раздела является приоритетным показателем степени развития любого направления исследований, отражает процессы и наиболее значимые факторы, определяющие их эволюцию. Оценка ситуации зависит от степени корреляции проблемно-логического поля направления логике развития научного познания в целом. Применительно к теме настоящего исследования подобная проблема выражается в вопросе об адекватности опыта отечественной историографии усадьбоведения процессу эволюции исторической науки в XX веке.

Историография - фундаментальный компонент структуры усадьбоведения, непосредственно связанный с его теоретико-методологическими основами. Только комплексный, полный и объективный анализ существующих исследований позволит разрешить совокупность онтологических и эпистемологических задач, стоящих перед усадьбоведением: выявить направления и научные школы, модифицировать понятийно-терминологический аппарат, определить стратификацию знания об усадьбах и др. Без историографического обобщения работ невозможно составить объективного представления об усадьбоведении.

Анализ опыта изучения русской усадьбы позволяет расширить исследовательское пространство современной историографии и способствует достижению объективного знания о развитии отечественной исторической науки в целом.

Анализ историографических аспектов в современной науке имеет значительную гносеологическую актуальность, что предопределило выбор темы настоящего исследования.

Степень научной разработки проблемы. До 1917 года исследования по историографии усадьбоведения отсутствовали. Это было детерминировано специфическими условиями генезиса научного изучения усадеб, формировавшегося на рубеже XIX и XX столетий.

Первичной формой обобщения стал библиографический учет усадьбоведческой литературы, без которого невозможно было провести комплексного историографического анализа проблемы. Фиксация работ подобной тематики возникла в начале XX века и имела спонтанный, несистемный характер. В частности, журнал «Старые годы» опубликовал список работ одного из основоположников русского усадьбоведения барона H.H. Врангеля.2

Библиографическое обобщения фонда усадьбоведческих работ продолжалось в 1920-е годы: издавались перечни работ В.В. Згуры; был опубликован первый библиографический указатель, посвященный усадьбам, который составил историк, генеалог и библиограф И.М. Картавцов.3

В 1992 г. в контексте нового осмысления прошлого Государственная публичная историческая библиотека провела книжную выставку «Подмосковные усадьбы XVI - XX вв.: Москва и ее окрестности», на которой было представлено более 500 изданий. По ее материалам вышел в свет каталог, включавший дореволюционные и современные издания.4

2 Старые годы. 1915. № 5. С. 48-49

3 Греч А.Н. В.В. Згура // Искусство. 1927. Кн. ИЛИ. С. 210-211; Жидков Г.В. В.В. Згура // Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН [Т.] II. М., 1928. С. 214-216 и др.; Усадьбы Московской губернии: опыт библиографического указателя. М , 1927.

4 Подмосковные усадьбы XVI - XX вв.' Москва и ее окрестности Каталог книжной выставки. М., 1992.

Важным этапом в развитии библиографического освоения усадьбоведения стал указатель Г.Д. Злочевского, опубликованный в журнальном варианте в 1999-2000 гг. В него вошли книги, статьи, тезисы докладов, газетные публикации 1992-1998 гг. «о царских пригородных усадьбах, дворянских и купеческих имениях Подмосковья, в том числе находящихся ныне на территории столицы», всего более 1800 работ.5 Кроме того, Г.Д. Злочевский вел регулярный учет современной литературы об усадьбах.6 Эти указатели легли в основу обобщающего историко-библиографического труда Г.Д. Злочевского, охватывавшего период с 1787 г. по 1992 г.7 Цель автора заключалась в совершенствовании и дополнении информации об усадебной литературе; работа содержит обзор изданий с краткими аннотациями на некоторые из них, однако без обобщения и анализа опыта изучения усадеб в контексте общих историографических тенденций.

Методически библиография усадьбоведения в настоящее время находится на этапе создания эмпирической базы, накопления информации о вышедшей литературе. Несмотря на работы последних лет, эти данные еще не систематизированы, удобная в использовании информационно-поисковая система пока не создана.

Отсутствие полного указателя отечественной усадьбоведческой литературы долгое время затрудняло развитие историографических исследований.

5 Злочевский Г.Д Старинные усадьбы в окрестностях столицы // Библиография. 1999. № 4 С. 56-68, № 5. С. 57-65; № 6 С 38-47; 2000, № 1. С 54-612; № 2. С. 63-74; № 3 С. 53-62, № 4. С. 56-69

6 Русская усадьба: опыт библиографии (1992-1996 гг.) // Русская усадьба. Вып. 3 (19). М , 1997 С 380-386; Злочевский Г Д Русская усадьба-опыт библиографии (1997-1998 гг.) // Русская усадьба. Вып. 5 (21) М., 1999. С. 366-379; Он же. Старинные усадьб России- опыт библиографии (1999 г) // Русская усадьба Вып 8 (24). М, 2002 С. 589-594.

7 Злочевский ГД Русская усадьба- историко-библиографический обзор литературы (1787-1992). М., 2003.

До 1917 г. и в советский период исследования об усадьбах не стали предметом всестороннего историографического анализа. Изучение проблемы носило фрагментарный, стихийный характер. В.В. Згура в 1920-х гг. дал оценку роли некоторых периодических изданий в изучении усадеб. Он, в частности, подчеркивал значение журнала «Старые годы» в становлении усадьбоведения.8 Вместе с тем, исследователь называл журнал «Столица и усадьба» «нелепым изданием», а его отношение к дореволюционному опыту было весьма скептическое.9

В 1920-е гг. было опубликовано несколько работ о Г.К. Лукомском10 - одном из крупнейших исследователей усадеб начала XX века, но его вклад в развитие усадьбоведения не осмысливался.

После разгрома Общества изучения русской усадьбы в 1930-х гг. ни библиографическим учетом, ни анализом историографических аспектов усадьбоведения в СССР практически не занимались.11 Только Т.А. Славина в монографии дала краткую оценку исследовательской деятельности Г.К. Лукомского,12 а А.П. Банников охарактеризовал вклад журнала «Старые годы» в дело охраны памятников.13

8 Архитектура. 1923. № 3/5. С. 69.

9 Общество изучения русской усадьбы М., 1923. С. 4-6.

10 Дульский П. Казань в графике Лукомского. Казань, 1920; Воинов В. Современные русские художники за границей II Красная панорама, 1927. № 12. С. 13-15; Голлербах Э.Ф. Современные русские художники за границей // Вестник знания, 1928 № 6. С. 311—312, 314; Георгий Крескентъевич Лукомский Материалы к библиографии и каталог выставки. Казань, 1928.

" В «Большой советской энциклопедии» были опубликованы краткие очерки о бароне Н.Н Врангеле (Нерадковский П. Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т 13. М, 1929 С 396-397; Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т. 9 М., 1952. С. 235).

12 Славина Т А Исследователи русского зодчества Русская историко-архитектурная наука XVIII - нач. XX в. Л., 1983. С. 164, 176-178.

13 Банников А.П Проблемы охраны памятников на страницах журнала «Старые годы» // Памятники отечества. № 2 (84). М , 1983. С. 148-151

s

Определенное внимание проблеме уделялось в эмигрантской историографии. Как правило, это были полумемуарные очерки.14

Период, начавшийся с конца 1980-х гг., несмотря на большое количество появившихся работ, не принес ощутимых результатов в области историографии. Первые исследования, обобщавшие опыт изучения усадеб, были опубликованы только в середине 1990-х годов. Их можно разделить на два направления: для одного характерно приоритетное внимание к биографиям исследователей, для второго - история изданий и анализ конкретных вопросов.

Наибольшее количество работ в современном усадьбоведении посвящено барону H.H. Врангелю. Такой интерес закономерен, так как барон H.H. Врангель был заметной фигурой в мире искусства начала XX века. Сейчас не только переиздаются его работы, но также публикуются архивные материалы о нем.15 Наиболее обстоятельно жизнь и деятельность барона H.H. Врангеля описаны в работах А.П. Банникова,16 хотя о трудах ученого об усадьбах в них практически не упомянуто. В других публикациях, как правило, осмысливалась его биография и творческое наследие, в том числе в области искусствоведения.17

14 Арсеньев B.C. Три заметки // Новик. 1937. № 2 (14). С. 34; Зубов В. Барон Николай Николаевич Врангель: к пятидесятилетию со дня кончины // Русская мысль. Париж, 1965. 29 июня. С. 4-5.

15 Врангель Н. Письма к Александру Бенуа // Наше наследие 1996. № 37. С.75-79; Банников А П Неопубликованная рукопись барона Н.Н Врангеля // Дворянское собрание. 1998. № 8. С. 43-44; Врангель Н. Старые усадьбы: очерки истории русской дворянской культуры. СПб., 1999

16 Банников А.П. Документы из архивов Н Н. Врангеля // Краеведческие записки. Исследования и материалы. 1995. Вып. 3. С. 36-39; Он же. Рыцарь русского искусствоведения (к юбилею барона Н Н Врангеля) // Дворянский вестник. 1995. № 9. С. 5.

17 Лаврухина И А. Барон Н Н. Врангель и проблема «россики» // Проблемы развития зарубежного искусства: Материалы Десятой научной конференции в память проф М В Доброклонского. СПб., 1997. С. 51-53; Злочевский Г.Д. «С беспристрастием судьи и изяществом художника» (Н Н. Врангель) // Русская усадьба. Вып. 6 (22). М., 2000. С. 460-506; Он же. «Герой и рыцарь искусства» // Библиография 2005 № 5. С. 71-84, Мурашев A.A. Потомок арапа Петра Великого // Вопросы истории. 2000. № 6 С. 121-

179; Золотинкина И А К характеристике художественной жизни Петербурга начала XX века-деятельность Н Н. Врангеля//Краеведческие записки 1995 Вып 3 С. 137-139,

В работах Г.Д. Злочевского изучен вклад в отечественную культуру другого известного искусствоведа начала XX века - П.П. Вейнера. В них подробно описывалась его деятельность в журнале «Старые годы» и в сфере изучения и защиты усадеб. Особо подчёркивался личный вклад П.П. Вейнера в охрану усадебных памятников.18

Неоправданно мало внимания в историографии уделяется жизни и деятельности Г.К. Лукомского. Опубликованы лишь небольшие статьи с изложением основных биографических сведений и перечнями работ.19

В связи с воссозданием Общества изучения русской усадьбы в 1990-е гг. появлялось много работ о его членах (А.Н. Грече, А.И. Некрасове, И.М. Картавцове, С.А. Торопове, A.B. Григорьеве и др.),20 в том числе воспоминания члена организации М.Ю. Меленевской.21 В этих публикациях, в основном, излагались их биографии и описывалась деятельность в Обществе изучения русской усадьбы, однако практически

Она же. Николай Врангель, барон и искусствовед: «Моноклем остекливший глаз...» // Наше наследие. 2004. № 69. С. 50-71; Злочевский Г.Д. «Герой и рыцарь искусства» // Библиография. 2005. № 5. С. 71-84.

" Злочевский Г. Жил и трудился во имя России // Библиография. 1998. № 2. С. 100111.

" Кобак А.В., Северюхин Д.Я. Материалы к биографии Г.К. Лукомского // Ашшферовские чтения. Л., 1989. С. 49—55; Северюхин Д., Лейкинд О. Художники русской эмиграции (1917-1941), СПб., 1994; Штакельберг Ю.И. Г.К. Лукомский II Отечественная история: Энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 402-403.

20 Злочевский Г.Д. «Пути и поиски историка искусства»: Алексей Иванович Некрасов. 1885-1950II Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1995. С. 197-218, Он же. Он возрождал «музыку архитектуры»: Сергей Александрович Торопов. 1882-1964 // Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1997. С. 272-297; Наумов О.Н. И.М. Картавцов. Быковский сад и наши игры // Источник 1997. № 4 С 89-100; Иванова Л.В Трагические судьбы членов Общества изучения русской усадьбы // Русская усадьба. Вып. 2 (18). М., 1996. С. 321-327; Меленевская М.Ю. О тех, кого уж нет // Там же. С. 328-331; Злочевский Г.Д. Не праздное чудачество: Общество изучения русской усадьбы // Библиография. 1996. № 3. С. 102-112; Меленевская М.Ю. А В. Григорьев- заметки к портрету // Там же. Вып. 6 (22). М., 2000. С 515-516; Меленевская Е.С. Памяти М.Ю. Меленевской (28.021907-08.02.1999) // Там же. С. 517-526.

21 Меленевская М.Ю. Воспоминания семьдесят лет спустя // Русская усадьба. Вып. 1(17). М.;Рыбинск, 1994. С. 11-17.

отсутствовал анализ научных взглядов. Более обстоятельные исследования посвящены только первому председателю общества В.В. Згуре.22

В конце 1980-х - начале 1990-х гг. активно изучалась деятельность Общество изучения русской усадьбы.23 Итогом этих исследований стала брошюра Г.Д. Злочевского «Общество изучение русской усадьбы», в которой в хронологическом порядке излагалась история деятельности организации24 и приводилась библиография изданных ей работ. Обилие исследований об Обществе изучения русской усадьбы детерминировалось потребностью в осмыслении предшествующего опыта деятельности организации и идентификации современного усадьбоведения в условиях формирования нового исторического знания.

Определенное внимание в историографии уделялось журналам «Старые годы» и «Столица и усадьба». В предисловии к библиографической брошюре «Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба» давался краткий обзор истории этих изданий, раскрывался их вклад в изучение усадеб, приводились количественные данные.25 Однако роль журнала «Старые годы» в развитии усадьбоведения не была изучена с должной степенью подробности. Этот пробел восполнила статья A.A. Гудкова,26 в которой анализировались методологические основы и давался обзор проблем дореволюционного усадьбоведения, нашедших отражение в издании.

22 Иванова Л В «Такой талантливый и так много обещавший человек. »• Владимир Васильевич Згура. 1903-1927 // Краеведы Москвы. Вып. 1. М., 1991. С. 167-188; Меленевская М Ю Размышления у портрета В.В Згуры // Русская усадьба Вып. 4 (20). М., 1998. С. 30-42.

23 Иванова Л.В. Общество изучения русской усадьбы // Памятники отечества. № 1 (19). М., 1989. С. 177-187; Она же. Русская усадьба и опыт ее изучения в 1920-е годы // Русская провинция. Культура ХУШ-ХХ вв. М., 1993.

Злочевский Г Д. Общество изучения русской усадьбы М., 2002.

25 Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба». М., 1994.

26 Гудков А.А Проблемы изучения русской усадьбы в журнале «Старые годы» Н Наше отечество. Вып. II. М., 2003 С. 66-70.

Анализ историографических проблем присутствовал в работах, посвященных отдельным сторонам усадьбоведения. Так, на примере Московского края были осмыслены основные теории и концепции усадьбоведения, характерные для первой трети XX века.27 Краткий обзор литературы, посвященной усадьбам, приводился в монографии Т.П. Каждан.28 Во введении к книге «Дворянской и купеческой сельской усадьбы в России XVI-XX веков» была дана общая характеристика усадьбоведческим исследованиям.29

Оба направления в историографии усадьбоведения синтезированы в работе B.C. Турчина. Автор, делая акцент на личности создателя журнала «Столица и усадьба» - В.П. Крымове, оценивал деятельность издания преимущественно в искусствоведческих категориях.30

Историографические аспекты отечественного усадьбоведения XX века до сих пор изучены недостаточно, методически несовершенно, в содержательном отношении локально. Они не стали предметом всестороннего осмысления, в научный оборот не введен обширный эмпирический материал. Историография усадьбоведения в XX веке пока не заняла подобающего места в истории отечественной исторической науки.

Объект и предмет исследования. Объектом настоящего исследования явилась совокупность историографических источников, посвященных русским усадьбам. В ходе их анализа был выделен ряд проблем, имеющих существенную гносеологическую ценность как для усадьбоведения, так и для исторической науки в целом. К ним были отнесены: понятийно-терминологический аппарат, типологизация усадеб,

27 Гудков А А. Усадьбы Московской губернии в контексте отечественного усадьбоведения первой трети XX в. // Проблемы истории Московского края. М., 2004. С. 122-125.

28 Каждан Т П Художественный мир русской усадьбы. М., 1997. С. 10-15.

29 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв. М., 2001. С 8-9

30 Турчин ВС О журнале «Столица и усадьба» // Русская усадьба. Вып. 5 (21). М., 1999. С. 61-67.

концепции и направления их изучения, методологические основы и парадигмы исследований, процесс накопления эмпирических данных и их источниковедческого изучения. Эти проблемы составили предмет анализа в настоящем исследовании.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертации является разработка целостной историографической модели отечественного усадьбоведения в XX веке.

В соответствии с поставленной целью в диссертации был определен следующий комплекс задач:

• показать эволюцию понятийно-терминологического аппарата усадьбоведения (в частности, изменения в дефиниции термина «усадьба»);

• проанализировать основные этапы, направления и концепции, существовавшие в отечественном усадьбоведении;

• выявить и определить гносеологическое значение основных проблем изучения усадеб.

Решение указанных задач позволит составить адекватное представление о генезисе и эволюции историографии отечественного усадьбоведения в XX веке.

Методологические основы исследования. Для решения поставленных исследовательских вопросов необходима методологическая основа, которая комплексно сочетала бы системный и цивилизационный подходы к изучению объектов. Системный метод позволил рассмотреть взаимосвязанные между собой элементы единой системы, что гносеологически соответствует специфике историографического исследования, для которого характерна тесная логическая, методологическая, тематическая связь между отдельными публикациями и их взаимное влияние. Системный метод предполагал целостность изучения избранного объекта, а также учет всех элементов, из которых данный объект состоит. Для заявленной темы системный метод позволил уделить первенствующее внимание процессам и явлениям, которые недостаточно

анализировались в литературе: дискретности историографического развития, теоретико-методологическим аспектам, дискуссионное™ понятийно-терминологического аппарата, реализации различных парадигм в исследованиях об усадьбах и др.

При анализе эмпирической основы диссертации использовались традиционные принципы (в частности, историзм) и методы исторической науки: сравнительно-исторический метод, использованный для определения места усадьбоведческих исследований в системе отечественного историографического знания; синтетический метод, позволивший сопоставить концепции, теории и конкретные идеи между собой; герменевтический, способствовавший уяснению и интерпретации сведений конкретных источников и адекватному пониманию концепций усадьбоведения, теорий и методических моделей; критический анализ источников; ретроспективное моделирование концептуальных взглядов усадьбоведов.

Источники исследования. Изучение историографии усадьбоведения в XX веке основывалось на широком круге опубликованных и архивных источников. Учитывая историографический характер поставленной проблемы, первоочередное источниковедческое значение имели опубликованные материалы. Среди них монографии, публикации источников, статьи в научных и научно-популярных изданиях, энциклопедические справочники, библиографические списки, газетные материалы. Полностью были изучены периодические издания в области усадьбоведения: журналы «Старые годы», «Столица и усадьба», а также сборники Общества изучения русской усадьбы «Русская усадьба».

Использованные материалы относятся к XX в., среди их авторов -ведущие специалисты в области истории архитектуры, искусства, усадьбоведения, краеведения: П.П. Вейнер, барон H.H. Врангель, А.Н. Греч, В.В. Згура, Г.Д. Злочевский, JI.B. Иванова, Т.П. Каждан,

И.М. Картавцов, M.B. Нащокина, А.И. Некрасов, Г.К. Лукомский, С.А. Торопов, А.И. Фролов, граф С.Д. Шереметев и др.

Сведения опубликованных источников органически дополнялись архивными материалами, которые целесообразно разделить на несколько групп в соответствии с видовой принадлежностью, широко принятой в источниковедении: творческие работы и подготовительные материалы к ним, переписка. Неопубликованные источники хранятся в фондах Российского государственного архива литературы и искусства (далее -РГАЛИ).

Творческие работы и подготовительные материалы к ним. К этой группе источников отнесены рукописи опубликованных, неопубликованных и незавершенных исследований по усадьбам. В частности, статьи В.В. Згуры.31 Эти источники позволили расширить представления об историографической ситуации определенных периодов, выяснить приверженность авторов к конкретным концепциям, проследить их участие в научных дискуссиях и эволюцию научных взглядов. Неопубликованные труды глубоко интегрированы в историографический процесс, являются его неотъемлемым компонентом. Их изучение имеет важное гносеологическое значение, способствуя достижению более полного знания об усадьбоведении.

Переписка Важное место среди архивных источников занимает личная переписка усадьбоведов (барона H.H. Врангеля, Г.К. Лукомского, П.П. Вейнера, В.В. Згуры и др.).32 Например, сохранилось 10 черновиков писем В.В. Згуры П.П. Вейнеру за 1922-1923 гг., в которых он подробно информировал о деятельности Общества изучения русской усадьбы и интересовался мнением корреспондента о развитии усадьбоведения.

31 РГАЛИ. Ф. 2340. Оп. 1. Д. 11-12.

32 РГАЛИ Ф 46. Оп 1 Д 150; Ф. 143 Оп 1 Д 235; Ф 167. Оп. 1 Д. 146;Ф 453 Оп. 1 Д. 1343, 1363; Ф. 561. Оп. 1 Д. 18; Ф. 637. Оп 1. Д 86; Ф. 689. Оп. 1. Д. 169; Ф. 788. Оп. 1. Д. 14; Ф. 890. Оп. 2. Д. 73, 81; Ф. 964. Оп. 1. Д. 72, 95, Ф. 1246. Оп. 3 Д. 171, 206, Ф 1900. Оп. 1. Д. 120; Ф. 2020. Оп 2. Д 19; Ф. 2023. Оп. 1. Д 95; Ф. 2340 Оп 1. Д. 4, 11,12,37-39,41, 42а, 45, 46,48-53, 72,130.

В письмах содержится обширный материал о личных и научных контактах, о сборе коллекций и источников для исследований, о научно-организационной деятельности, о результатах изучения усадеб, о нереализованных научных планах. Переписка представляет существенный интерес для изучения историографических аспектов усадьбоведения.

В отличие от опубликованных источников архивные материалы распределены неравномерно в хронологическом отношении. Основное их количество относится к концу XIX в. - первой трети XX в., что детерминировано интенсивностью исследований на рубеже XIX - XX вв. и отсутствием доступа к документам второй половины XX века, находящихся пока на ведомственном хранении или в частной собственности.

Тем не менее, сохранившаяся, выявленная и проанализированная в настоящем исследовании совокупность архивных материалов дополняет информацию опубликованных источников и способствует более глубокому и верифицированному ее пониманию. Комплексный критический анализ всей совокупности источников, касающейся историографии усадьбоведения, дает возможность полностью разрешить поставленные в диссертации задачи.

Хронологические рамки исследования охватывают XX век, который являлся периодом наиболее активного развития отечественного усадьбоведения, становления анализа усадеб на научной основе. В начале прошлого столетия были заложены основы полноценного исследования усадеб, детерминировавшие систематическое осмысление памятников в 1920-х гг. и появление усадьбоведения как системы научного знания.

В исследовании не изучались работы, вышедшие после 2000 года, они привлекались в исключительных случаях, когда были органически связаны с ранее опубликованными исследованиями.

Научная новизна исследования состоит, во-первых: в разработке целостной историографической модели отечественного усадьбоведения XX века, ранее отсутствовавшей.

Во-вторых: в восполнении информационного пробела, существовавшего в отечественном усадьбоведении и историографии.

В-третьих: во впервые проведенной методологической идентификации концептуальных основ и парадигм исследований.

В-четвертых: в осмыслении эволюции понятийно-терминологического аппарата, анализе основных этапов развития и направлений усадьбоведения в контексте развития исторической науки.

В-пятых: во введении в научный оборот неизвестных ранее сведений, в том числе - извлеченных из архивных документов.

Исследование было выполнено на основе анализа обширного эмпирического материала (около 2000 работ).

Практическая значимость исследования. Конкретная информация и выводы диссертационного исследования имеют большое практическое значение и могут быть использованы при разработке обобщающих трудов по краеведению, истории культуры, генеалогии, искусству, истории исторической науки, библиографии и книговедению. Большое значение имеет работа для методического и содержательного совершенствования основ усадьбоведения, его дальнейшего развития с учетом современных направлений исторической науки. Настоящая работа позволяет усовершенствовать лекционные курсы в высших учебных заведениях гуманитарного профиля, а также представляет существенный интерес для практической деятельности общественных организаций, занимающихся изучением усадеб и краеведением, искусствоведением, для работы музеев и библиотек.

Апробация результатов диссертационного исследования.

Важнейшие тезисы содержания и основные выводы были изложены в докладах и сообщениях на региональных и международных конференциях:

«Проблемы истории Московского края» (МГОУ, 2004 г.), XI международной научной конференции по проблемам книговедения «Книга и мировая цивилизация» (РАН, 2004 г.).

Положения, выносимые на защиту.

1) Научное изучение усадеб (усадьбоведение) зародилось в России в начале XX века;

2) В историографии XX века отсутствует однозначное и адекватное исторической действительности трактовка термина «усадьба».

3) В начале XX века высокий эпистемологический уровень в усадьбоведении был достигнут благодаря концептуальным построениям Г.К. Лукомского и барона H.H. Врангеля, а также публикациям в журналах «Старые годы» и «Столица и усадьба».

4) На протяжении XX века развитие усадьбоведения соответствовало эволюции отечественной исторической науки и имело три этапа: досоветский, советский и современный.

5) Методологической основой на первом этапе развития усадьбоведческой историографии являлся позитивизм с элементами феноменологии, на втором этапе - исторический материализм, на третьем этапе - культурологический подход.

6) В советский период в историографии усадьбоведения произошли неоднозначные изменения: с одной стороны в 1920-е гг. регулярно и систематично изучались усадьбы, но одновременно произошло упрощение теоретико-методологических подходов к изучению усадеб, что привело к сокращению числа работ, дискретности развития и гносеологической стагнации.

7) В 1990-е гг. в российском обществе и науке проявился большой интерес к усадебной теме, что дало существенный импульс для совершенствования эпистемологических основ усадьбоведения.

8) Усадьбоведение является неотъемлемой частью процесса познания прошлого.

Структура работы соответствует поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

II. Содержание работы.

Во введении обосновывается гносеологическое значение темы, определяется ее актуальность, степень научной разработанности, объект и предмет исследования, сформулированы цель и задачи, излагаются методологические основы исследования, научная новизна, практическая значимость и структура диссертации.

В первой главе рассматривается историография до 1917 г., когда началось научное изучение усадеб. Зарождению теоретических и методологических основ усадьбоведения в конце XIX - начале XX вв. посвящен первый параграф. Анализ журналов «Столица и усадьба» и «Старые годы» как центров изучения проблемы предпринят во втором параграфе, а характеристика проблематики русского усадьбоведения дается в третьем.

Первый этап изучения усадеб (досоветский) - с 1901 г. по 1917 г. -ознаменовался становлением понятийно-терминологического аппарата, созданием эмпирической базы, первичной типологизацией усадеб. Формировались основы источниковедческой парадигмы усадьбоведческого исследования, зарождалась методическая модель изучения усадеб.

В этот период возник интерес к усадьбе как к предмету научного исследования, сложилось две концепции изучения усадеб, конституированные в работах барона Н.Н. Врангеля и Г.К. Лукомского.

Концепция Г.К. Лукомского основывалось на положении о возникновении усадеб вследствие влияния объективных социально-экономических факторов. Исследователь отмечал тесную связь усадеб с

историей русского дворянства, одновременно подчеркивая заимствование усадьбы как архитектурно-художественного явления из Западной Европы. Выделяя архитектурный тип русской усадьбы, Г.К. Лукомский считал, что его распространение являлось отражением художественного вкуса и менталитета русского народа.

Исследования барона H.H. Врангеля положили начало пониманию усадеб как культурного феномена, игравшего значительную роль в истории России. Они основывались на синтезе элементов различных методологий и концепций (феноменологии, методологии A.C. Лаппо-Данилевского), новых для своего времени. Усадьбы интерпретировались исследователем как социальное явление и одновременно как реальный элемент культуры общества.

Одной из важнейших заслуг Г.К. Лукомского и барона H.H. Врангеля стало формирование терминологического аппарата усадьбоведения, для которого основополагающее значение имеет дефиниция понятия «усадьбы», отсутствовавшего в энциклопедиях конца XIX - начала XX века. Они по-разному трактовали термин «усадьба», исходя из своего понимания причин и времени ее возникновения. Для Г.К. Лукомского усадьба - постоянное жилище (или почти постоянное, в отличие от загородной виллы) помещиков, возникшее в 70-80-х годах XVIII столетия.33 Барон H.H. Врангель расширял хронологические рамки изучения усадьбы, отнеся ее появление к XVI веку. При этом он, в отличие от Г.К. Лукомского, не дифференцировал понятия «усадьба» и «дача», давая общее определение термину «усадьба».34 Вследствие этого исследователь не проводил типологизации памятников как вида архитектурного строительства, распространенного в определенную эпоху.

33 Лукомский Г.К. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Пг., 1916. С 349.

34 Врангель Н. Помещичья Россия // Старые годы. 1910. № 7. С. 5-80.

Большое внимание изучению усадеб уделяли некоторые периодические издания начала XX века: журналы «Мир искусства», «Старые годы», «Столица и усадьба». В «Старых годах» началось систематичное исследование усадеб, сбор эмпирических данных, их интерпретация на основе позитивистской методологии, осмысление роли усадебного строительства в истории отечественной архитектуры. В «Столице и усадьбе» был опубликован значительный объем информации об усадьбах, в том числе о малоизвестных. Они неразрывно ассоциировались с историей и бытом дворянства.

«Старые годы» и «Столица и усадьба» основное внимание уделяли художественной ценности и охране усадеб, которые рассматривались как взаимосвязанные проблемы. Давая подробный перечень предметов старины и искусства, а также качественные фотографии (иногда цветные) в каждой статье, авторы позиционировали дворянские имения как музеи, памятники архитектуры, что служило аргументом их сохранения.35

Статьи «Старых годов» заложили основу научному изучению русской усадьбы. Усадьбы не только описывались, но решался комплекс исследовательских задач - архитектурных, культурологических, исторических, генеалогических. Методологической основой исследований являлся позитивизм. Получила широкое распространение эвристика -отыскание информации об усадьбах.

Одной из основных проблем, к которой обращались журналы, было взаимовлияние российской и западноевропейской культур. В «Столице и усадьбе» последняя считалась эталоном, образцом для подражания, а в «Старых годах» паритетное влияние западноевропейской цивилизации на отечественный культурный процесс ставилось под сомнение.

В начале XX века сложилось художественно-архитектурное направление изучения усадеб. Усадьбы воспринимались как архитектурное

35 Верещагин В. Разоренное гнездо // Там же. 1908. № 3. С. 133-149.

отражение истории и быта дворянства, социально-политических, экономических и культурных ценностей, которые с ним связаны.

В начале XX века в России произошли серьезные социальные модификации. Обострились противоречия между старым и новым, прошлой и наступившей эпохой, поместными дворянами и предпринимателями, а также между старшим поколением дворян и молодым. Имения как экономическая опора дворянства, как культурно-художественное наследие были включены в сферу изучения и социальной полемики. Как и в периодической литературе, во многих публикациях при описании усадеб заметный акцент делался на историю их владельцев. Генеалогический субстрат регулярно присутствовал в работах графа С.Д. Шереметева,36 П. Канчаловсхого,37 Ю. Шамурина.38

В историографии начала XX века сформировалась характерная последовательность описания усадеб. Наиболее четко проследить ее можно в работах графа С.Д. Шереметева, барона H.H. Врангеля и Г.К. Лукомского. Авторы называли владельцев и место расположения усадьбы; описывали внешний вид дома, церквей, других построек; сообщали дату постройки; классифицировали строения по архитектурному стилю; называли архитектора. По сравнению с журналами «Старые годы» и «Столица и усадьба» каждая из страт исследовательского пространства изучалась обстоятельнее, трактовки эволюции усадебного строительства были индивидуальнее, не зависели от мнения редакции.

К 1917 г. в России появилось глубокое и всестороннее толкование усадебной культуры. В годы первой мировой войны в усадьбоведении начались регрессивные изменения, вызванные трудностями военного времени: снизилось количество публикаций и т.д. Однако все они были

36 Шереметев С Д Проселки (1897 г )//Памятники Отечества. 1994 №31 С 72-76

37 Канчаловский П. От Москвы до Архангельска по Московско-Ярославско-Архангельской железной дороге Описание всех мест, лежащих на пути дороги Вып 1 М„ 1897.

38 Шамурин Ю.И. Культурные сокровища России Подмосковные. М , 1912. С. 40-50.

трансцендентны и не касались достигнутого эпистемологического статуса. Высокий теоретико-методологический уровень начала XX века детерминировал подъем послереволюционного усадьбоведения.

Вторая глава посвящена советской литературе. Она разделена на три параграфа. В первом осмысливаются основные тенденции советской литературы 1920-1930-х гг., во втором - анализируются исследования об усадьбах 1940-1950-х гг. и в третьем - рассматривается развитие усадьбоведения в 1960-1980-х годов.

В 1920-1930-е гг. в историографии усадьбоведения произошла качественная дифференциация исследований. С одной стороны, в 1922 г. было создано Общество изучения русской усадьбы, регулярно и планомерно изучавшее памятники усадебного строительства и систематически публиковавшее результаты исследований. С другой, началось упрощение подходов в изучении усадеб, низводившее его до примитивной эмпирики и прагматики.

Дореволюционная парадигма претерпела существенное изменение, так как изучение усадеб в контексте истории дворянства не представлялось возможным по идеологическим причинам. История усадебной культуры оценивалась в соответствии с методологией исторического материализма, активно использовался «классовый подход». Усадьбы рассматривались как продукт творчества крепостных и в контексте их эксплуатации дворянским сословием. Сохранение усадеб часто связывалось исключительно с деятельностью органов советской власти.39

Однако научный интерес к дворянской культуре не мог исчезнуть полностью. О его существовании свидетельствует проект создания единого центра изучения усадьбоведения, разработанный в конце 1922 г.

B.В. Згурой. Он писал, что «мысль объединения лиц, занимающихся русским искусством и дворянской культурой XVII и XIX столетий,...

39 Чулков Г., Н.И. Тютчев Мураново // Подмосковные музеи. Вып. 3 М.;Л., 1925.

C. 39-61.

являлось мне уже давно».40 Активное изучение усадеб в 1920-е гг. детерминировало тезис о генезисе специальной дисциплины, их изучающей, - усадьбоведения. По мнению Згуры, предметом ее изучения должна стать «усадьба... и все то, что входит в состав ее». Исследовательское пространство усадьбоведения в проекте делился на две страты: теории и материальных памятников (архитектура, садовое искусство, композиция усадьбы, декоративная скульптура и живопись, художественное убранство и т.д.) и историческую (история усадьбы, старинный быт, владельцы и т.д.).

Проект Института возник, видимо, у В.В. Згуры как логичное продолжение деятельности Общества изучения русской усадьбы. Сама идея создания института изучения дворянской культуры симптоматична, так как эта культура последовательно уничтожалась. Вместе с тем, в контексте политических и историографических течений осуществление запланированного проекта было утопичным и неосуществимым.

Вследствие изменения общей методологической и историографической ситуации в исторической науке из художественно-архитектурного направления усадьбоведения выделилось мемориальное.

На рубеже 1920-х-1930-х гг. количество публикаций по усадьбам резко сократилось. Это было обусловлено прекращением деятельности Общества изучения русской усадьбы и негативным отношением к дворянству как социальному слою. Историографическая модель описания усадеб к середине XX века также претерпела значительные изменения: появились новые страты, отражающие эволюцию методологии (приоритетная роль крепостных в усадьботворчестве, связь с историческим материализмом). По сравнению с дореволюционным периодом изменилась трактовка проблемы взаимовлияния западноевропейской и национальной культур, воздействие общеевропейских архитектурных тенденций игнорировалось. Исчез эвристический аспект (отыскание и изучение

40 РГАЛИ. Ф. 2340. Оп. 1. Д. 11. Л. 7.

имений) и проблематика охраны усадеб, в общих работах фактически отсутствовал генеалогический субстрат (исключение составили работы мемориального направления).

В 1940-е гг. число работ об усадьбах сократилось еще больше. Исследовательское пространство было ограничено, предметом изучения являлись преимущественно подмосковные имения. Усадьбы анализировались как объекты хозяйствования. Они ассоциировались с земельной собственностью, с экономической и политической историей, т.е. с проблематикой, занимавшей доминирующие позиции. В конце 19401950-х гг. прямолинейная интерпретация генезиса усадеб как результата работы крепостных мастеров была смягчена.

В 1930-1950-е гг. была прервана преемственность исследований, возникла дискретность развития, утратилось понимание усадьбы как многоаспектного феномена, неразрывно связанного с историей и культурой российского дворянства.

Об изменениях в отношении официальной науки к усадьбоведению на протяжении 1920-1950-х гг. наглядно свидетельствует эволюция трактовки термина «усадьба» в энциклопедических изданиях. Первая статья советского периода, написанная искусствоведом А.И. Некрасовым для «Большой советской энциклопедии», называлась «Усадьба русская (дворянская)». Возникновение усадеб отодвигалось к Х-Х1 векам.41 Искусственное смещение периода генезиса усадеб связано, прежде всего, с идеологическим доминатом марксизма-ленинизма, требованием показать синхронность и преемственность в историческом развитии Западной Европы и Руси-России. В энциклопедии «усадьба» также определялась как центр социалистического производства и быта сельскохозяйственного предприятия.42 Таким образом, слово «усадьба» обезличивалось,

41 Некрасов А. Усадьба русская (дворянская) // Большая советская энциклопедия Т. 56 М., 1936. С. 303-304.

42 Там же. С. 303.

абстрагировалось от дворянской культуры. Не случайно в названии статьи А. Некрасова слово «дворянская» уточняло вид усадьбы, о котором шла речь.

Во втором издании «Большой советской энциклопедии» так же, как и первом, содержалось два термина: «усадьба»43 и «усадьба в русской архитектуре».44 Дефиниция стала более четкой и хронологически корректной, время возникновения усадьбы относилось к ХУП-Х1Х векам. В статье также впервые давалось определение понятию «городская усадьба», ранее не встречавшегося в историографии. Оно противоречило дефиниции исследователей начала XX века, изначально определявших усадьбу как загородное жилье.

В историографии 1960-1980-х гг. существовало два основных направления исследований. Первое - архитектурно-мемориальное, появилось в результате синтеза двух более ранних направлений архитектурно-художественного и мемориального; вторым являлось окончательно сформировавшееся экономическое.

В рамках экономического направления историографии усадьбы трактовались как необходимая составляющая социально-экономической истории России. Ю.А. Тихонов - один из основных исследователей в данном направлении - писал, что выяснение общего облика феодального поместья и вотчины имеет немаловажное значение для изучения основных черт и эволюции социально-экономического строя страны.45 Исследователей, как правило, интересовали экономические факторы появления усадеб. Именно эти работы особенно активно декларировали необходимость изучения «господствующего класса». Негативное

43 Усадьба // Большая советская энциклопедия. Т. 44. М., 1955. С. 347.

44 Усадьба в русской архитектуре // Там же. С. 347-348.

45 Тихонов Ю А Подмосковные имения русской аристократии во второй половины XVII - начала XVIII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI - XVIII вв М., 1975. С. 135.

отношение к дворянству как сословию проявлялось в работах этого направления через идеологические штампы.46

Тематическая селективность закрепляла и даже консервировала отношение к усадьбе как к явлению идеологического и политического порядка. Единое исследовательское пространство усадьбоведения оказалось раздроблено по принципу приемлемости для советской науки. Отношение к усадьбоведению часто ограничивалось прагматическими потребностями музейного дела.

Стагнационные процессы в усадьбоведениии наглядно проявились в повторах определения усадьбы в третьем издании «Большой советской энциклопедии».47 Оно фактически совпадало с дефинициями, данным в предыдущем издании, и не отражало каких-либо новаций.

Основной методологией изучения усадеб в 1960-1980-е гг. стало марксистское учение о прошлом при сохранении элементов упрощенной источниковедческой концепции, которая лишилась фундаментальных компонентов (эвристического направления, тезиса о самоценности усадеб как источника исследований и др.). Идеологический детерминизм мешал объективному изучению усадеб, что стало особенно заметно в конце 1970-х - начале 1980-х гг., и способствовал гносеологическому кризису.

Несмотря на идеологическую зашоренность, в 1980-х гг. начали подвергаться сомнению тезисы о хорошей степени сохранности усадеб в текущее время, полноте охвата музеефикацией памятников, подлежащих сохранению, разумности реставрационных работ. В работах начали указывать на нерациональность приспособления зданий под хозяйственные нужды.48

46 Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX - начала XX вв (землевладение, землепользование и система хозяйства)- Автореф. дис . . канд. ист наук M , 1964 С. 3.

47 Усадьба // Большая советская энциклопедия. Т. 27. М, 1977. С. 96-97.

48 Дубинская Л.С Подмосковье Музеи. Мемориалы Памятники. М., 1985 С 255.

В середине 1980-х гг. исследовательский интерес к усадьбам стал расти. Он был детерминирован потерей доверия к официальной концепции прошлого и стремлением иметь полное, верифицированное представление об исторических событиях и процессах. Отражением подобной ситуации в историографии стало появление специального выпуска «Памятников отечества», посвященного усадебной тематике. В нем подчеркивалась историко-художественная ценность усадеб.49

Таким образом, в официальной историографии усадьбоведения начала 1980-х гг. наметились противоречия. Они обуславливались историческими процессами в стране, необходимостью перемен, противодействием политизированности и идеологизации исторического знания.

В третьей главе анализируются исследования 1990-х годов. Первый параграф посвящен теоретико-методологическим основам усадьбоведения, во втором - отражены основные тематические направления изучения усадеб.

На третьем этапе историографии усадьбоведения - в 1990-е гг., после кардинальных перемен в политической и экономической жизни страны, проблематика усадьбоведческих исследований значительно изменилась. Активный интерес к усадьбам детерминировал рост публикаций. Реабилитировались концепции 1920-х гг., усадьбы вновь интерпретировались как неотъемлемая часть дворянской истории и культуры. В 1992 г. было воссоздано Общество изучения русской усадьбы, началось издание специального сборника «Русская усадьба».

Было возрождено понимание исследования истории усадебной культуры как части процесса познания прошлого, утвердилась социокультурная парадигма, определившая приоритетные направления и основное содержание историографического процесса. Реабилитированная

49 Басманов А Прогулки в Кусково // Памятники отечества № 2 (10) М , 1984 С. 33-43.

в начале 1990-х гг. методологическая основа усадьбоведения дореволюционного периода - позитивизм и методология советского периода - исторический материализм, стали вытесняться во второй половине 1990-х гт. методологией культурологического подхода. В 1990-е гт. была преодолена дискретность усадьбоведческого знания, исследовательский процесс приобрел регулярный, планомерный характер.

В контексте культурологической концепции сформировалось и активизировалось представление об усадьбе как своеобразном феномене истории культуры.50 Пока оно остается не вполне самостоятельным, в значительной степени декларативным, отмечаются лишь отдельные характеристики явления.

В 1990-е гг. сохранилась тесно связанная с советской методологией идея о национальной сущности усадеб, которая продолжает бытовать в литературе, посвященной архитектуре.51

Для современного усадьбоведения особое значение приобрела проблема адекватного и инвариантного соотношения определенного термина с историко-архитектурным типом памятника. Прежде всего, это касалось определения термина «усадьба». В историографии до сих пор не решена эпистемологическая проблема создания точной, полной и однозначной дефиниции этого специфического явления. В начале 1990-х гг. Н.Ф. Гуляницкий, в традиционной для архитектурного направления манере за основу дефиниции взял хронологический и национальный критерии, трактуя усадьбу как «издревле русский тип ... жилища».52 Е.Г. Никулина справедливо писала, что с помощью термина «усадьба» пытаются описывать и древнерусские поселения, и дворянские

50 Полякова М А. Русская усадебная культура как историко-культурный феномен И Музеи Москвы и музеология XX в. М., 1997. С. 61-64

51 Гуляницкий Н.Ф. Мир русской классицистической усадьбы // Художник. 1992. № 9/12 С. 12-15.

и Там же

имения, и жилые городские домовладения ХУН-Х1Х веков.53 Нечеткость дефиниции, декларативность констатаций о феноменальности явления русской усадьбы, ее многоаспектности и фактаческое отсутствие границ предмета исследования создают серьезные преграды для развития теоретико-методологических оснований усадьбоведения.

Становление социокультурного подхода детерминировало рост количества публикаций мемуаров и воспоминаний, позволяющих реконструировать историю быта и повседневное™ усадебной жизни.

Остается нерешенной проблема создания справочно-информационной системы русского усадьбоведения, реализуемая в проекте составления общероссийского каталога имений. Один из ведущих исследователей современного усадьбоведения А.И. Фролов отмечал лакуну в инвентаризации усадеб и памятников истории и культуры вообще. Для решения этой эвристической проблемы он предлагал составить каталог подмосковных усадеб.

По мере изучения конкретного усадьбоведческого пространства в историографии все более настойчиво поднимался вопрос о развитаи «истории изучения усадьбы», впервые озвученный председателем Общества изучения русской усадьбы Л.В. Ивановой при обсуждении вопроса о возможности и необходимое™ создания Музея истории русской усадьбы.54

Л.В. Иванова так же подчеркивала необходимость изучения русской усадьбы на территории всей бывшей Российской империи, что расширило бы источниковедческую базу и позволило бы создать полную картину истории усадьботворчества. Сама по себе постановка вопроса о создании музея свидетельствует о понимании необходимости рефлексации отечественного усадьботворчества и почти векового опыта его изучения.

53 Никулина Е Г Развитие понятия о городской усадьбе как определяющем типе застройки Москвы//Русская усадьба Вып 3 (19). М., 1996. С 12.

54 Иванова Л В «Круглый стол» в Остафьеве- Музей истории русской усадьбы // Остафьевский сборник Вып 3 М, 1995 С 22-27

В историографии 1990-х гг. большое отражение нашла проблема охраны имений.55 Как и раньше, аргументами для охраны служили художественно-архитектурная и мемориальная ценности, уникальность, стала также подчеркиваться социокультурная ценность.56

В 1990-е гг. наметился синтез усадьбоведения и музееведения как часть процесса охраны памятников путем их музеефикации. Появление большого количества работ по музейной проблематике позволяет выделить соответствующее научно-практическое направление усадьбоведения.57

В современной историографии были расширены хронологические границы изучения усадеб. Началось изучение имений в XX веке, в рамках музейного направления осмысливался процесс их музеефикации в 1917-1920-е годы.5®

Развивая тематику охраны памятников, исследователи искали (особенно в начале 1990-х гт.) различные способы интеграции усадеб в хозяйственную жизнь страны. М.Б. Сотникова, говоря о потенциале Михайловского как музея, указывала на возможность организации отдыха высокой категории с ограниченной вместимостью, восстановление конного двора и конных маршрутов.59

55 Коробко М.Ю. Подмосковное Узкое: имение и его владельцы; художественное собрание усадьбы // Наше наследие 1994. № 29/30. С. 27-33.

56 Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Предисловие // Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1999. С. 7; Евангулова О.С. Страны и народы мира в художественной вселенной русской усадьбы // Русская усадьба Вып 5 (21). 1999. С. 18-25.

57 Иванова Л. Вывоз из усадеб художественных ценностей // Памятники отечества. № 25. М, 1992 С 71-75; Сотникова М.Б. Усадьба Михайловское Подольского района Московской области И Русская усадьба. Вып. 3. М., 1995. С. 102-110; Давыденко С.Д История и проблемы формирования и совершенствования экспозиции музея-усадьбы «Горки» // Остафьсвский сборник Вып. 4. М, 1995. С. 25-32; Кончин Е. Был музей в Ольгове // Памятники отечества. № 25 М. 1992. С. 110-114; Гаврилов Б.И «Время было прекрасное ...» // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 46-60.

58 Сотникова М.Б. Указ. соч.; Давыденко С.Д. История и проблемы формирования и совершенствования экспозиции музея-усадьбы «Горки» // Остафьевский сборник. Вып 4. М., 1995. С. 25-32; Баюра Л. Музей в Акшуате // Памятники отечества. № 41. М., 1999. С. 92-98

59 Сотникова М.Б. Указ. соч.

Следуя примеру дореволюционной историографии, в новейшее время много внимания уделялось популяризации, которая представлялась одной из мер по спасению усадеб.60

Более тонким и всеобъемлющим, чем в советский период, стало понимание роли усадьбоведения при изучении политической, социальной, экономической и, прежде всего, культурной истории. Иначе, нежели в советское время, в 1990-е гг. изучались и трактовались взаимоотношения крепостных и их владельцев. Стала преобладать позитивная оценка. Создавался образ помещика, заботящегося о крестьянах, благоустраивающего их быт.61

В 1990-е гг. значительно расширилась география усадьбоведческих исследований. Стали широко изучаться не только подмосковные, но и усадьбы других регионов России: Воронежской, Пензенской, Орловской, Ленинградской, Саратовской, Нижегородской, Курской, Вологодской, Тверской, Псковской и др. областей.62

В 1990-х гг. усадьбы преимущественно рассматривались в категориях антропологического и социокультурного подходов. Получил широкое распространение тезис о том, что усадьба является «портретом» владельца, игнорирующий роль архитектора в усадьботворчестве. Эта тенденция стала следствием увеличения генеалогического субстрата в усадьбоведческом исследовательском пространстве. В методологическом отношении исследования продолжали дореволюционную традицию изучения имений как генеалогически обусловленных мини-пространств.

60 Иванова Л.В. Домашняя школа Самариных // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 20-33.

61 Марасинова Е Н. «Любя дышать свободно»' (Дворянская усадебная культура последней трети XVIII в.) // Русская провинция: культура XVШ-XX веков. М, 1993. С. 62-65.

62 Бойкова И.П. Усадьба А.Л Дурова в Воронеже // Труды Воронежского обл. краевед музея. Вып. 2 Воронеж, 1994. С. 20-28; Дворжанский А И. Тарханы в 1911 г // Пензенский временник обитателей старины 1992. №3 С 10-14; Иванова Л.В Усадьбы в истории центральной России: прошлое и современность // Бахтинские чтения Орел, 1994 С. 9-15; Никифоров В Г Псковские усадьбы Батово-Елизаветино и Вечи // Русская усадьба. Вып. 6 (22). М , 2000. С. 134-150.

Количественный рост конкретных работ детерминировал тематическую дифференциацию исследовательского пространства, но одновременно усилилась диспропорция между степенью развития различных направлений. Наряду с ростом антропологических и социокультурных работ недостаточно изучались экономические основы усадебных хозяйств, архитектура и художественные коллекции.

Следствием высоких темпов развития стали негативные тенденции: низкий профессиональный уровень отдельных работ, их компилятивность и вторичность, отсутствие четкой дефиниции фундаментального понятия «усадьба». Сохраняется неопределенность в осознании круга исследовательских задач, который гипертрофированно расширился (исследования усадеб связывались с почвоведением, ботаникой, дендрологией и т.п.).

В заключении сформулирован^ основные выводы выполненного исследования.

«

Опыт историографии отражает путь развития изучения усадеб в России в XX веке. На эволюцию исследовательской ситуации влияли различные факторы: теоретико-методологические аспекты, уровень оценки источниковедческих возможностей усадеб для познания прошлого, угроза фактического исчезновения архитектурно-художественного наследия. Именно последняя проблема стала основной в отечественной историографии.

В соответствии с общими этапами развития отечественной исторической науки эволюцию историографии изучения усадеб в XX веке условно можно разделить на три периода: досоветский, советский и современный.

В современном усадьбоведении определен основной комплекс проблем, включающий способы достижения точности и адекватной по отношению к реальности полноты усадьбоведческого исследования,

системности и верифицированное™ понятийно-терминологического аппарата.

Анализ отечественной литературы об усадьбах позволяет наметить ряд актуальных задач эволюции современного усадьбоведения: во-первых, формулировка точного, полного и инвариатавного определения понятия «усадьба»; во-вторых, определение границ предмета исследования; в-третьих, определение роли и места усадьбоведения в междисциплинарном диалоге с другими областями знания; в-четвертых, совершенствование понятийно-терминологического аппарата; в-пятых, выявление и введение в научный оборот источников, в том числе письменных; в-шестых, создание полного ретроспективного указателя и ведение регулярного текущего учета литературы об усадьбах; в-седьмых, проведение общероссийской инвентаризации усадебных памятаиков и создание информационно-поисковой системы; в-восьмых, количественная обработка и анализ эмпирических данных.

Реализовать поставленные задачи возможно путем создания энциклопедического справочника по отечественным усадьбам, подготовки монографических исследований об истории изучения усадеб в России и о теории усадьбоведения, публикации архивных и музейных источников.

Опыт историографии отечественного усадьбоведения представляет собой систему взаимосвязанных исследований, справочных и популярных работ, которая демонстрирует различные аспекты познавательного процесса, направленного на достажение верифицированного знания об усадьбоведческом исследовательском пространстве. Анализ эволюции усадьбоведения наглядно показывает наличие общих тенденций историографических процессов в изучении усадеб с российской историографией.

В перспективе основной тенденцией развития усадьбоведения в XXI

веке будет переориентация на осмысление культурной и художественной

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ, БИБЛИОТЕКА ^ С* Петербург * О» И» а» ,

истории усадеб, предполагающей конструирование социального бытия посредством исторической практики на микроуровне (усадебная культура).

Изучение усадеб, являвшихся преимущественно дворянским социальным и культурным институтом, позволяет разрешить методологическую проблему соотношения и совместимости микро- и макроанализа истории дворянства, архитектуры и культуры. Усадьбоведение является неотъемлемой частью современного процесса познания прошлого, динамично развивающейся областью синтеза различных сфер гуманитарного знания, способствующей формированию объективного всестороннего представления о человеческой цивилизации.

Ш. Публикации по теме диссертации

Основные положения диссертации изложены автором в следующих работах:

1. Проблемы изучения русской усадьбы в журнале «Старые годы» // Наше отечество. Вып. II. М., 2003. С. 66-70.

2. Новое издание об усадьбах // Вестник архивиста. 2003. № 2 (74). С. 339-341.

3. Усадьбы Московской губернии в контексте отечественного усадьбоведения первой трети XX в. // Проблемы истории Московского края. М., 2004. С. 122-125.

4. Библиографические аспекты отечественного усадьбоведения // Книга и мировая цивилизация: [Материалы Одиннадцатой Международной научной конференции по проблемам книговедения]. Т. 3. М., 2004. С. 202-205.

5. Генеалогический субстрат в русском усадьбоведении XX века // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2005. № 10/11 (54/55). С. 161-168.

6. Изучение Кусково в контексте развития отечественного усадьбоведения в 1920-2000-е гг. // История Московского края (в печати).

Отпечатано в ООО «Компания Спутники-» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 26.02.06 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 2,12 Печать авторефератов (095) 730-47-74,778-45-60

А0&6А

WOO

4 400

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гудков, Андрей Алексеевич

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. Становление научного изучения усадеб (1901-1917 гг.)

§ 1. Теоретические и методологические аспекты изучения русской усадьбы.

§ 2. Журналы «Столица и усадьба» и «Старые годы» как центры усадьбоведения.

§ 3. Проблематика изучения усадеб в литературе начала XX века.

Глава II. Генезис и эволюция советской парадигмы изучения усадеб

§ 1. Смена дореволюционной парадигмы изучения усадеб в 1920-1930-е гг.

§ 2. Литература об усадьбах в 1940-1950-е гг.

§ 3. Усадьбоведческая историография в 1960-1980-е гг.

Глава III. Современное усадьбоведение: альтернативы развития

§ 1. Теоретико-методологические основы усадьбоведения в 1990-е гг.

§ 2. Основные направления изучения усадеб в 1990-е гг.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Гудков, Андрей Алексеевич

Для современной российской науки характерен значительный интерес к истории русской усадьбы. Усадебная культура осмысливается как важнейшая органическая часть историко-культурного наследия России и трактуется как «глубоко национальная черта отечественной культуры», отражение «образа России».1

Усадьбы являются ценным в гносеологическом отношении пластом русской истории, их описания прочно вошли в отечественную литературу и мемуаристику. С усадебной культурой тесно связаны различные виды искусств и народное творчество. Интерес к ней в настоящее время проявляется многообразно: проводятся научные конференции, книжные и художественные выставки, действует Общество изучения русской усадьбы, издаются специальные номера журналов, проводятся усадебные празднества и др.

Изучение усадеб обусловило генезис соответствующего тематического направления - усадьбоведения, которое является неотъемлемой частью исторической науки.

Несмотря на значительную традицию изучения усадеб и большой интерес к ним в современном обществе и науке России, до сих пор отсутствуют специальные работы, предметом которых стал бы целенаправленный анализ историографического опыта русского усадьбоведения.

Вместе с тем до настоящего времени в современном усадьбоведении не преодолены негативные тенденции, существовавшие в советский период. Эволюция направления продолжается в основном за счет количественных изменений. Попытки модернизировать теоретико-методологические основы усадьбоведения, усилия по его интеграции в

Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв. М., 2001. С. 6-7. процесс познания прошлого пока не изменили исследовательской ситуации принципиально.

В контексте этого приобретает важное гносеологическое значение осмысление историографического опыта отечественного усадьбоведения, изучение которого является необходимым условием для дальнейшего развития этой области знания, для совершенствования конкретных исследований и обозначения перспектив их развития.

Состояние историографического раздела является приоритетным показателем степени развития любого направления исследований, отражает процессы и наиболее значимые факторы, определяющие их эволюцию. Оценка ситуации зависит от степени корреляции проблемно-логического поля направления логике развития научного познания в целом. Применительно к теме настоящего исследования подобная проблема выражается в вопросе об адекватности опыта отечественной историографии усадьбоведения процессу эволюции исторической науки в XX веке.

Историография - фундаментальный компонент структуры усадьбоведения, непосредственно связанный с его теоретико-методологическими основами. Только комплексный, полный и объективный анализ существующих исследований позволит разрешить совокупность онтологических и эпистемологических задач, стоящих перед усадьбоведением: выявить направления и научные школы, модифицировать понятийно-терминологический аппарат, определить стратификацию знания об усадьбах и др. Без историографического обобщения работ невозможно составить объективного представления об усадьбоведении.

Анализ опыта изучения русской усадьбы позволяет расширить исследовательское пространство современной историографии и способствует достижению объективного знания о развитии отечественной исторической науки в целом.

К настоящему времени отсутствие комплексного историографического исследования ощущается чрезвычайно остро и, в значительной степени, является фактором, сдерживавшим развитие отечественного усадьбоведения. Анализ историографических аспектов в современной науке имеет значительную гносеологическую актуальность, что предопределило выбор темы настоящего исследования.

До 1917 года исследования по историографии усадьбоведения отсутствовали. Это было детерминировано специфическими условиями генезиса научного изучения усадеб, формировавшегося на рубеже XIX и XX столетий.

Первичной формой обобщения стал библиографический учет усадьбоведческой литературы, без которого невозможно было провести комплексного историографического анализа проблемы. Фиксация работ подобной тематики возникла в начале XX века и имела спонтанный, несистемный характер. В частности, журнал «Старые годы» опубликовал список работ одного из основоположников русского усадьбоведения барона Н.Н. Врангеля.2

Библиографическое обобщения фонда усадьбоведческих работ продолжалось в 1920-е годы: издавались перечни работ В.В. Згуры;3 был опубликован первый библиографический указатель, посвященный усадьбам, который составил историк, генеалог и библиограф И.М. Картавцов.4 Его создание было детерминировано потребностями активного развития усадьбоведения в 1920-е годы. После выхода этого

2 Старые годы. 1915. № 5. С. 48-49

3 Греч А.Н. В.В. Згура // Искусство. 1927. Кн. НЯН. С. 210-211; Жидков Г.В. В.В. Згура // Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. [Т.] II. М., 1928. С. 214-216; Згура Владимир Васильевич (1903-1927) // Большая советская энциклопедия. Т. 26. М., 1933. С. 489-490; Арсеньев B.C. Три заметки // Новик. 1937. №2 (14). С. 34.

4 Греч А.Н. В.В. Згура // Искусство. 1927. Кн. II/III. С. 210-211; Жидков Г.В. В.В. Згура // Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. [Т.] II. М., 1928. С. 214-216 и др.; Усадьбы Московской губернии: опыт библиографического указателя. М., 1927. указателя в советское время попыток библиографического учета больше не предпринималось.

В 1992 г. в контексте нового осмысления прошлого Государственная публичная историческая библиотека провела книжную выставку «Подмосковные усадьбы XVI - XX вв.: Москва и ее окрестности», на которой было представлено более 500 изданий. По ее материалам вышел в свет каталог, включавший дореволюционные и современные издания.5

Важным этапом в развитии библиографии усадьбоведения стал указатель Г.Д. Злочевского, опубликованный в журнальном варианте в 1999-2000 года. В него вошли «книги, статьи, тезисы докладов, газетные публикации 1992-1998 гг. о царских пригородных усадьбах, дворянских и купеческих имениях Подмосковья, в том числе находящихся ныне на территории столицы», всего более 1800 работ.6 Кроме того, Г.Д. Злочевский вел регулярный учет современной литературы об усадьбах. Эти указатели стали частью обобщающего историко-библиографического исследования Г.Д. Злочевского, охватывавшего период с 1787 г. по 1992 г.8 Цель автора заключалась в совершенствовании и дополнении информации об усадебной литературе; работа содержит обзор изданий с краткими аннотациями на некоторые из них, однако без обобщения и анализа опыта изучения усадеб в контексте общих историографических тенденций.

5 Подмосковные усадьбы XVI - XX вв.: Москва и ее окрестности. Каталог книжной выставки. М., 1992.

6 Злочевский Г.Д. Старинные усадьбы в окрестностях столицы // Библиография. 1999. № 4. С. 56-68; № 5. С. 57-65; № 6. С. 38-47; 2000, № 1. С. 54-612; № 2. С. 63-74; № 3. С. 53-62; № 4. С. 56-69.

7 Русская усадьба: опыт библиографии (1992-1996 гг.) // Русская усадьба. Вып. 3 (19). М., 1997. С. 380-386; Злочевский Г.Д. Русская усадьба: опыт библиографии (1997-1998 гг.) // Русская усадьба. Вып. 5 (21). М., 1999. С. 366-379; Он же. Старинные усадьб России: опыт библиографии (1999 г.) // Русская усадьба. Вып. 8 (24). М., 2002. С. 589-594.

8 Злочевский Г.Д. Русская усадьба: историко-библиографический обзор литературы (1787-1992). М., 2003.

Методически библиография усадьбоведения в настоящее время находится на этапе создания эмпирической базы, накопления информации о вышедшей литературе. Несмотря на работы последних лет, эти данные еще не систематизированы, удобная в использовании информационнопоисковая система пока не создана.

Отсутствие полной библиографии отечественного усадьбоведения долгое время затрудняло развитие историографических исследований.

До 1917 г. и в советский период исследования об усадьбах не стали предметом всестороннего историографического анализа. Изучение проблемы носило фрагментарный, стихийный характер. В.В. Згура в

1920-х гг. дал оценку роли некоторых периодических изданий в изучении усадеб. Он, в частности, подчеркивал значение журнала «Старые годы» в становлении усадьбоведения.9 Вместе с тем, исследователь называл журнал «Столица и усадьба» «нелепым изданием», а его отношение к дореволюционному опыту было весьма скептическим.10

В 1920-е гг. было опубликовано несколько работ о Г.К. Лукомском11

- одном из крупнейших исследователей усадеб начала XX века, но его вклад в развитие усадьбоведения не осмысливался.

После разгрома Общества изучения русской усадьбы в 1930-х гг. ни библиографическим учетом, ни анализом историографических аспектов

10 усадьбоведения в СССР практически не занимались. Только Т.А. Славина в монографии дала краткую оценку исследовательской

9 Архитектура. 1923. № 3/5. С. 69.

10 Общество изучения русской усадьбы. М., 1923. С. 4-6.

11 Дульский П. Казань в графике Лукомского. Казань, 1920; Воинов В. Современные русские художники за границей // Красная панорама, 1927. № 12. С. 13-15; Голлербах Э.Ф. Современные русские художники за границей // Вестник знания, 1928. № 6. С. 311—312, 314; Георгий Крескентьевич Лукомский. Материалы к библиографии и каталог выставки. Казань, 1928.

12 В «Большой советской энциклопедии» были опубликованы краткие очерки о бароне Н.Н. Врангеле (Нерадковский П. Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т. 13. М., 1929. С. 396-397; Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т. 9. М., 1952. С. 235). деятельности Г.К. Лукомского, а А.П. Банников охарактеризовал вклад журнала «Старые годы» в дело охраны памятников.14

Определенное внимание проблеме уделялось в эмигрантской историографии. Как правило, это были полумемуарные очерки.15

Период, начавшийся с конца 1980-х гг., несмотря на большое количество появившихся работ, не принес ощутимых результатов в области историографии. Первые исследования, обобщавшие опыт изучения усадеб, были опубликованы только в середине 1990-х годов. Их можно разделить на два направления: для одного характерно приоритетное внимание к биографиям исследователей, для второго - история изданий и анализ конкретных вопросов.

Наибольшее количество работ в современном усадьбоведении посвящено барону Н.Н. Вранг елю. Такой интерес закономерен, так как барон Н.Н. Врангель был заметной фигурой в мире искусства начала XX века. Сейчас не только переиздаются его работы, но также публикуются архивные материалы о нем.16 Наиболее обстоятельно его жизнь и

1 7 деятельность описаны в работах А.П. Банникова, хотя о трудах ученого по усадьбам в них практически не упомянуто. В других публикациях, как

13 Славина Т.А. Исследователи русского зодчества. Русская историко-архитектурная наукаXVIII-нач. XX в. Л., 1983. С. 164,176-178.

14 Банников А.П. Проблемы охраны памятников на страницах журнала «Старые годы» // Памятники отечества. № 2 (84). М., 1983. С. 148-151.

15 Арсеньев B.C. Три заметки // Новик. 1937. № 2 (14). С. 34; Зубов В. Барон Николай Николаевич Врангель: к пятидесятилетию со дня кончины // Русская мысль. Париж, 1965.29 июня. С. 4-5.

16 Врангель Н. Письма к Александру Бенуа // Наше наследие. 1996. № 37. С.75-79; Банников А.П. Неопубликованная рукопись барона Н.Н. Врангеля // Дворянское собрание. № 8. М., 1998. С. 43-44; Врангель Н. Старые усадьбы: очерки истории русской дворянской культуры. СПб., 1999.

Банников А.П. Документы из архивов Н.Н. Врангеля // Краеведческие записки. Исследования и материалы. 1995. Вып. 3. С. 36-39; Он же. Рыцарь русского искусствоведения (к юбилею барона Н.Н. Врангеля) // Дворянский вестник. 1995. № 9. С. 5. правило, рассматривались его биография и творческое наследие, в том

1 Я числе в области искусствоведения.

В работах Г.Д. Злочевского изучен вклад в отечественную культуру другого известного искусствоведа начала XX века - П.П. Вейнера. В них подробно описывалась его деятельность в журнале «Старые годы» и в сфере изучения и защиты усадеб. Особо подчёркивался личный вклад П.П. Вейнера в охрану усадебных памятников.19

Неоправданно мало внимания в историографии уделяется жизни и деятельности другого выдающегося исследователя Г. К. Лукомского. Можно указать лишь небольшие по объему статьи с изложением основных биографических сведений и перечнями работ.

В связи с воссозданием Общества изучения русской усадьбы в 1990-е гг. появлялось много работ о его членах (А.Н. Грече, А.И. Некрасове, И.М. Картавцове, С.А. Торопове, А.В. Григорьеве и др.),21

1Я

Золотинкина И.А. К характеристике художественной жизни Петербурга начала XX века: деятельность Н.Н. Врангеля // Краеведческие записки. 1995. Вып. 3. С. 137-139; Она же. Николай Врангель, барон и искусствовед: «Моноклем остекливший глаз.» // Наше наследие. 2004. № 69. С. 50-71; Лаврухина И.А. Барон Н.Н. Врангель и проблема «россики» // Проблемы развития зарубежного искусства: Материалы Десятой научной конференции в память проф. М.В. Доброклонского. СПб., 1997. С. 51-53; Мурашев А. Врангель с улицы Бассейной // Новая юность. № 5/6 (26/27). 1997. С. 227-242; Он же. Неутомимый исследователь старины // Подмосковье. 1997. 22 ноября. С. 12; Он же. Потомок арапа Петра Великого // Вопросы истории. 2000. № 6. С. 121-179; Злочевский Г.Д. «С беспристрастием судьи и изяществом художника» (Н.Н. Врангель) // Русская усадьба. Вып. 6 (22). М., 2000. С. 460-506; Он же. «Герой и рыцарь искусства» // Библиография. 2005. № 5. С. 71-84.

19 Злочевский Г. Жил и трудился во имя России // Библиография. 1998. № 2. С. 100111.

20 Кобак А.В., Северюхин Д.Я. Материалы к биографии Г.К. Лукомского // Анциферовские чтения. Л., 1989. С. 49-55; Северюхин Д., Лейкинд О. Художники русской эмиграции (1917-1941). СПб., 1994; Штакельберг Ю.И. Лукомский Г.К. // Отечественная история: Энциклопедия. Т. 3. М., 2000. С. 402-403.

21 Злочевский Г.Д. «Пути и поиски историка искусства»: Алексей Иванович Некрасов. 1885-1950 // Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1995. С. 197-218; Он же. Он возрождал «музыку архитектуры»: Сергей Александрович Торопов. 1882-1964 // Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1997. С. 272-297; Наумов О.Н. И.М. Картавцов. Выковский сад и наши игры // Источник. 1997. № 4. С. 89-100; Иванова Л.В. Трагические судьбы членов Общества изучения русской усадьбы // Русская усадьба. Вып. 2 (18). М., 1996. С. 321-327; Меленевская М.Ю. О тех, кого уж в том числе воспоминания члена организации М.Ю. Меленевской.22 В этих публикациях, в основном, излагались их биографии и описывалась деятельность в Обществе изучения русской усадьбы, однако практически отсутствовал анализ научных взглядов. Более обстоятельные исследования посвящены только первому председателю общества В.В. Згуре.23

В конце 1980-х - начале 1990-х гг. активно изучалась деятельность Общества изучения русской усадьбы.24 Итогом этих исследований стала брошюра Г.Д. Злочевского «Общество изучение русской усадьбы», в которой в хронологическом порядке излагалась история деятельности организации и приводилась библиография изданных им работ. Обилие исследований об Обществе изучения русской усадьбы детерминировалось потребностью в осмыслении предшествующего опыта деятельности организации и идентификации современного усадьбоведения в условиях формирования нового исторического знания.

Определенное внимание в историографии уделялось журналам «Старые годы» и «Столица и усадьба». В предисловии к библиографической брошюре «Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба» давался краткий обзор истории этих изданий, раскрывался их вклад в изучение усадеб, приводились нет // Там же. С. 328-331; Злочевский Г.Д. Не праздное чудачество: Общество изучения русской усадьбы // Библиография. 1996. № 3. С. 102-112; Хроника ОИРУ 1920-х годов // Русская усадьба. Вып. 4 (20). М., 1998. С. 30-42; Меленевская М.Ю. А.В. Григорьев: заметки к портрету // Там же. Вып. 6 (22). М., 2000. С. 515-516; Меленевская Е.С. Памяти М.Ю. Меленевской (28.02.1907-08.02.1999) //Там же. С. 517-526.

22 Меленевская М.Ю. Воспоминания семьдесят лет спустя // Русская усадьба. Вып. 1(17). М.;Рыбинск, 1994. С. 11-17.

23 Иванова J1.B. «Такой талантливый и так много обещавший человек.»: Владимир Васильевич Згура. 1903-1927 // Краеведы Москвы. Вып. 1. М., 1991. С. 167-188; Кончин Е. Авторитет в 19 лет!// Подмосковье. 1993. Сентябрь. № 38. С. 9; Меленевская М.Ю. Размышления у портрета В.В. Згуры // Русская усадьба. Вып. 4 (20). М., 1998. С. 30-42.

24 Иванова J1.B. Общество изучения русской усадьбы // Памятники отечества. № 1 (19). М., 1989. С. 177-187; То же. // Отечество: краеведческий альманах. Вып. 1. М., 1990. С. 36-44; Она же. Русская усадьба и опыт ее изучения в 1920-е годы // Русская провинция. Культура XVIII-XX вв. М., 1993.

2 Злочевский Г.Д. Общество изучения русской усадьбы. М., 2002. количественные данные. Однако роль журнала «Старые годы» в развитии усадьбоведения не была изучена с должной степенью подробности. Этот

97 пробел восполнила статья А.А. Гудкова, в которой анализировались методологические основы и давался обзор проблем дореволюционного усадьбоведения, нашедших отражение в издании.

Анализ историографических проблем присутствовал в работах, посвященных отдельным сторонам усадьбоведения. Так, на примере Московского края были осмыслены основные теории и концепции усадьбоведения, характерные для первой трети XX века.28 Краткий обзор литературы, посвященной усадьбам, приводился в монографии

90

Т.П. Каждан. Во введении к книге «Дворянской и купеческой сельской усадьбы в России XVI-XX веков» была дана общая характеристика усадьбоведческим исследованиям .30

Оба направления в историографии усадьбоведения синтезированы в работе B.C. Турчина. Автор, делая акцент на личности создателя журнала «Столица и усадьба» - В.П. Крымова, оценивал деятельность издания преимущественно в искусствоведческих категориях.31

Исследования по историографии русской усадьбы, разрозненные тематически и методологически, дают лишь фрагментарное представление о происходивших в усадьбоведении процессах и не могут заменить обобщающего историографического исследования проблемы.

Историографические аспекты отечественного усадьбоведения XX века до сих пор изучены недостаточно, методически несовершенно, в

26 Русская усадьба на страницах журналов «Старые годы» и «Столица и усадьба». М., 1994.

27 Гудков А.А. Проблемы изучения русской усадьбы в журнале «Старые годы» // Наше отечество. Вып. II. М., 2003. С. 66-70.

28 Гудков А.А. Усадьбы Московской губернии в контексте отечественного усадьбоведения первой трети XX в. // Проблемы истории Московского края. М., 2004. С. 122-125.

29 Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997. С. 10-15.

30 Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв. М., 2001. С. 8-9.

31 Турчин B.C. О журнале «Столица и усадьба» // Русская усадьба. Вып. 5 (21). М., 1999. С. 61-67. содержательном отношении локально. Они не стали предметом всестороннего осмысления, в научный оборот не введен обширный эмпирический материал. Историография усадьбоведения в XX веке пока не заняла подобающего места в истории отечественной исторической науки.

Объектом настоящего исследования явилась совокупность историографических источников, посвященных русским усадьбам. В ходе их анализа был выделен ряд проблем, имеющих существенную гносеологическую ценность как для усадьбоведения, так и для исторической науки в целом. К ним были отнесены: понятийно-терминологический аппарат, типологизация усадеб, концепции и направления их изучения, методологические основы и парадигмы исследований, источниковедческое накопление эмпирических данных. Эти проблемы составили предмет анализа в настоящем исследовании.

Исходя из значительной актуальности темы и неудовлетворительного состояния ее осмысления, целью настоящей диссертации является разработка целостной историографической модели отечественного усадьбоведения в XX веке.

В соответствии с поставленной целью в диссертации был определен следующий комплекс задач:

• показать эволюцию понятийно-терминологического аппарата усадьбоведения (в частности, изменения в дефиниции термина «усадьба»);

• проанализировать основные этапы, направления и концепции, существовавшие в отечественном усадьбоведении;

• выявить и определить гносеологическое значение основных проблем изучения усадеб.

Решение указанных задач позволит составить адекватное представление о генезисе и эволюции историографии отечественного усадьбоведения в XX веке.

Для решения поставленных исследовательских вопросов необходима методологическая основа, которая комплексно сочетала бы системный и цивилизационный подходы к изучению объектов. Системный метод позволил рассмотреть взаимосвязанные между собой элементы единой системы, что гносеологически адекватно соответствует специфике историографического исследования, для которого характерна тесная логическая, методологическая, тематическая связь между отдельными публикациями и их взаимное влияние. Системный метод предполагал целостность изучения избранного объекта, а также учет всех элементов, из которых данный объект состоит. Для заявленной темы системный метод позволил уделить первенствующее внимание процессам и явлениям, которые недостаточно анализировались в литературе: дискретности историографического развития, теоретико-методологическим аспектам, дискуссионности понятийно-терминологического аппарата, реализации различных парадигм в исследованиях об усадьбах и др.

При анализе эмпирической основы диссертации использовались традиционные принципы (в частности, историзм) и методы исторической науки: сравнительно-исторический метод, использованный для определения места усадьбоведческих исследований в системе отечественного историографического знания; синтетический метод, позволивший сопоставить концепции, теории и конкретные идеи между собой; герменевтический, способствовавший уяснению и интерпретации сведений конкретных источников и адекватному пониманию концепций усадьбоведения, теорий и методических моделей; критический анализ источников; ретроспективное моделирование концептуальных взглядов усадьбоведов.

Изучение историографии усадьбоведения в XX веке основывалось на широком круге опубликованных и архивных источников. Учитывая историографический характер поставленной проблемы, первоочередное источниковедческое значение имели опубликованные материалы. Среди них - монографии, публикации источников, статьи в научных и научно-популярных изданиях, энциклопедические справочники, библиографические списки, газетные материалы. Полностью были изучены периодические издания в области усадьбоведения: журналы «Старые годы», «Столица и усадьба», а также сборники Общества изучения русской усадьбы «Русская усадьба».

Использованные материалы относятся к XX веку, среди их авторов -ведущие специалисты в области истории архитектуры, искусства, усадьбоведения, краеведения: П.П. Вейнер, барон Н.Н. Врангель, А.Н. Греч, В.В. Згура, Г.Д. Злочевский, JI.B. Иванова, Т.П. Каждан, И.М. Картавцов, М.В. Нащокина, А.И. Некрасов, Г.К. Лукомский, С.А. Торопов, А.И. Фролов, граф С.Д. Шереметев и др.

Сведения опубликованных источников органически дополнялись архивными материалами, которые целесообразно разделить на несколько групп в соответствии с видовой принадлежностью, широко принятой в источниковедении: творческие работы и подготовительные материалы к ним, переписка. Неопубликованные источники хранятся в фондах Российского государственного архива литературы и искусства (далее -РГАЛИ).

Творческие работы и подготовительные материалы к ним. К этой группе источников отнесены рукописи опубликованных, неопубликованных и незавершенных исследований по усадьбам. В частности, статьи В.В. Згуры.32 Эти источники позволили расширить представления об историографической ситуации определенных периодов, выяснить приверженность авторов к конкретным концепциям, проследить их участие в научных дискуссиях и эволюцию научных взглядов. Неопубликованные труды глубоко интегрированы в историографический

32 РГАЛИ. Ф. 2340. Оп.1. Д. 11-12. процесс, являются его неотъемлемым компонентом. Их изучение имеет важное гносеологическое значение, способствуя достижению более полного знания об усадьбоведении.

Переписка. Важное место среди архивных источников занимает личная переписка усадьбоведов и их коллег (барона Н.Н. Врангеля, Г.К. Лукомского, П.П. Вейнера, В.В. Згуры и др.).33 Например, сохранилось 10 черновиков писем В.В. Згуры П.П. Вейнеру за 1922-1923 гг., в которых он подробно информировал о деятельности Общества изучения русской усадьбы и интересовался мнением корреспондента о развитии усадьбоведения.

В письмах содержится обширный материал о личных и научных контактах, о сборе коллекций и источников для исследований, о научно-организационной деятельности, о результатах изучения усадеб, о нереализованных научных планах. Переписка представляет существенный интерес для изучения историографических аспектов усадьбоведения.

В отличие от опубликованных источников архивные материалы распределены неравномерно в хронологическом отношении. Основное их количество относится к концу XIX в. - первой трети XX в., что детерминировано интенсивностью исследований на рубеже XIX - XX вв. и отсутствием доступа к документам второй половины XX века, находящихся пока на ведомственном хранении или в частной собственности.

Тем не менее, сохранившаяся, выявленная и проанализированная в настоящем исследовании совокупность архивных материалов дополняет информацию опубликованных источников и способствует более

33 РГАЛИ. Ф. 46. On. 1. Д. 150; Ф. 143. On. 1. Д. 235; Ф. 167. On. 1. Д. 146; Ф. 453. On. 1. Д. 1343, 1363; Ф. 561. On. 1. Д. 18; Ф. 637. On. 1. Д. 86; Ф. 689. On. 1. Д. 169; Ф. 788. On. 1. Д. 14; Ф. 890. Оп. 2. Д. 73, 81; Ф. 964. On. 1. Д. 72, 95; Ф. 1246. Оп. 3. Д. 171,206; Ф. 1900. On. 1. Д. 120; Ф. 2020. Оп. 2. Д. 19; Ф. 2023. On. 1. Д. 95; Ф. 2340. On. 1. Д. 4, 11,12,37-39,41,42а, 45,46,48-53, 72,130. глубокому и верифицированному ее пониманию. Комплексный критический анализ всей совокупности источников, касающейся историографии усадьбоведения, дает возможность полностью разрешить поставленные в диссертации задачи.

Хронологические рамки исследования охватывают XX век, который являлся периодом наиболее активного развития отечественного усадьбоведения, становления анализа усадеб на научной основе. В начале прошлого столетия были заложены основы полноценного исследования усадеб, детерминировавшие систематическое осмысление памятников в 1920-х гг. и появление усадьбоведения как системы научного знания.

В исследовании не изучались работы, вышедшие после 2000 года, они привлекались в исключительных случаях, когда были органически связаны с ранее опубликованными исследованиями.

Научная новизна исследования состоит, во-первых: в разработке целостной историографической модели отечественного усадьбоведения XX века, ранее отсутствовавшей.

Во-вторых: в восполнении информационного пробела, существовавшего в отечественном усадьбоведении и историографии.

В-третьих: во впервые проведенной методологической идентификации концептуальных основ и парадигм исследований.

В-четвертых: в осмыслении эволюции понятийно-терминологического аппарата, анализе основных этапов развития и направлений усадьбоведения в контексте развития исторической науки.

В-пятых: во введении в научный оборот неизвестных ранее сведений, в том числе - извлеченных из архивных документов.

Исследование было выполнено на основе анализа обширного эмпирического материала (около 2000 работ).34

34 В списке использованной литературы не расписывалось содержание периодических изданий «Старые годы», «Столица и усадьба», «Среди коллекционеров» и др., а также

Конкретная информация и выводы диссертационного исследования имеют большое практическое значение и могут быть использованы при разработке обобщающих трудов по краеведению, истории культуры, генеалогии, искусству, истории исторической науки, библиографии и книговедению. Большое значение имеет работа для методического и содержательного совершенствования основ усадьбоведения, его дальнейшего развития с учетом современных направлений исторической науки. Настоящая работа позволяет усовершенствовать лекционные курсы в высших учебных заведениях гуманитарного профиля, а также представляет существенный интерес для практической деятельности общественных организаций, занимающихся изучением усадеб и краеведением, искусствоведением, для работы музеев и библиотек.

Структура работы соответствует поставленными задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отечественное усадьбоведение XX века: опыт историографии"

В соответствии с общими этапами развития отечественной

исторической науки эволюцию историографии изучения усадеб в XX веке

условно можно разделить на три нериода: досоветский, советский и

современный. Первый этап - с 1901 г. по 1917 г. ознаменовался становлением

понятийно-терминологического аппарата, созданием эмпирической базы,

первичной типологизацией усадеб, формированием источниковедческой

парадигмы усадьбоведческого исследования и методической модели

изучения усадеб. В этот период происходило становление интереса к усадьбе как к

предмету научного познания. В начале XX столетия изучению усадеб

уделялось большое внимание некоторыми периодическими изданиями

(журналами «Мир искусства», «Старые годы», «Столица и усадьба»). В

«Старых годах» началось систематическое исследование усадеб, сбор

эмпирических данных, их интерпретация на основе позитивистской

методологии, осмысление роли усадебного строительства в истории

отечественной архитектуры. В «Столице и усадьбе» был опубликован

значительный объем информации об усадьбах, которые ассоциировались с

историей и бытом дворянства. В начале XX в. в усадьбоведении выделилось художественно архитектурное направление, закрепившееся благодаря публикациям

Г.К. Лукомского. Для него архитектурный тип усадьбы, его

распространение являлись отражением художественного вкуса и

менталитета русского народа. По сути, исследователь ограничивался

констатацией распространения определенных стилей в конкретных

регионах, не проводя целенаправленного анализа и интерпретации

материала. Он отмечал тесную связь усадеб с историей дворянства и

подчеркивал заимствование усадьбы как архитектурно-художественное

явление из Западной Европы. Исследования барона Н.Н. Врангеля положили начало пониманию

усадеб как культурного феномена, игравшего значительную роль в

истории России. В его концепции были синтезированы элементы

различных методологических подходов (феноменология, методология

А.С. Лаппо-Данилевского), новых для своего времени. Усадьбы

интерпретировались как социальное явление и как реальный элемент

культуры общества. В годы первой мировой войны в усадьбоведении начались

регрессивные изменения, вызванные трудностями военного времени:

снизилось количество публикаций и т.д. Однако все они были

трансцендентны и не касались достигнутого эпистемологического уровня. Высокий теоретико-методологический статус начала XX века

детерминировал подъем послереволюционного усадьбоведения. Второй этап - советского усадьбоведения - продолжался с 1917 г. по

1991 год. В 1920-1930-е гг. в историографии усадьбоведения произошли

неоднозначные изменения. С одной стороны, в 1922 г. было создано

Общество изучения русской усадьбы, регулярно и планомерно изучавшее

памятники усадебного строительства и систематически публиковавшее

результаты своих исследований. С другой, началось упрощение

теоретических подходов в изучении усадеб, низводившее его до

примитивной эмпирики и прагматики. Вследствие изменения общей методологической и

историографической ситуации в исторической науке из художественно архитектурного направления усадьбоведения выделилось мемориальное. Дореволюционная парадигма претерпела существенное изменение, так как

изучение усадеб в контексте изучения истории дворянства не

представлялось возможным. История усадебной культуры часто оценивалась в соответствие с

методологией исторического материализма и с идеологических позиций

марксизма-ленинизма, активно иснользовался «классовый нодход». Усадьбы рассматривались как продукт творчества крепостных и в

контексте эксплуатации крепостных дворянским сословием. На рубеже 1920-х-1930-х гг. количество публикаций по усадьбам

резко сократилось. Это было обусловлено прекращением деятельности

ОИРУ и негативным отношением к дворянству как социальному слою. Историографическая модель описания усадеб к середине XX века также

претерпела значительные изменения: появились новые страты,

отражающие эволюцию методологии (тезис о приоритетной роли

крепостных в усадьботворчестве, связь с историческим материализмом,

влияние столичной архитектуры на усадебное строительство и др.). Иначе,

чем раньше, трактовалась проблема взаимовлияния западноевропейской и

национальной культур, воздействие общеевропейских архитектурных

тенденций игнорировалось. Исчез эвристический аспект (отыскание и

изучение имений), проблематика охраны усадеб, в общих работах

фактически отсутствовал генеалогический субстрат (исключение

составили работы мемориального направления). В 1940-е гг. число работ об усадьбах сократилось еще больше. Исследовательское пространство было ограничено, предметом изучения

являлись преимущественно Подмосковье. Усадьбы анализировались как

объекты хозяйствования. Они ассоциировались с земельной

собственностью, с экономической и политической историей, т.е. с

проблематикой, занимавшей доминирующие позиции. В конце

1940-1950-х гг. прямолинейная интерпретация генезиса усадеб как

результата работы крепостных мастеров была смягчена. Информативная

модель описания усадеб включала следующие элементы: историю имения. тезис об антагонизме классов, информацию об архитектуре и садово парковом искусстве. В 1930-1950-е гг. была прервана преемственность исследований,

возникла дискретность познавательной традиции, утратилось понимание

усадьбы как многоаспектного феномена, неразрывно связанного с

историей и культурой российского дворянства. В историографии 1960-1980-х гг. выделялось два основных

направления исследования. Первое появилось в результате синтеза

архитектурно-художественного и мемориального направлений, его можно

назвать архитектурно-мемориальным, вторым являлось окончательно

оформившееся методически экономическое. Оба они представлялись

идеологически наиболее приемлемыми для советской науки. Тематическая

селективность закрепляла и даже консервировала отношение к усадьбе как

к явлению идеологического и политического порядка. Единое

исследовательское пространство усадьбоведения оказалось раздроблено по

принципу приемлемости для советской историографии, что нарушало

единство предмета изучения. Отношение к усадьбоведению часто

ограничивалось прагматическими потребностями музейного дела. Основной методологией изучения усадеб в 1960-1980-е гг. стало

марксистское учение о прошлом при сохранении элементов упрощенной

источниковедческой концепции, которая лишилась фундаментальных

компонентов (эвристического направления, тезиса о самоценности усадеб

как источника исследований и др.). Идеологический детерминизм мешал

объективному изучению усадеб, что стало особенно заметно в конце

1970-х - начале 1980-х гг., когда проявились элементы гносеологического

кризиса. В середине 1980-х гг. интерес к усадьбам стал расти, что было

детерминировано потерей доверия к официальной концепции прошлого и

стремлением иметь полное и верифицированное представление об

исторических событиях и процессах. На третьем этапе историографии усадьбоведения - в 1990-е гг.,

после кардинальных перемен в политической и экономической жизни

страны, проблематика исследований значительно изменилась. Высокий

интерес к усадьбам детерминировал рост публикаций. Реабилитировались

концепции 1920-х гг., усадьбы вновь стали интерпретироваться как

неотъемлемая часть дворянской истории и культуры. В 1992 г. было

воссоздано Общества изучения русской усадьбы, началось издание

специального сборника «Русская усадьба». В 1990-е гг. было достигнуто понимание истории усадебной

культуры как части процесса познания прошлого, утвердилась

социокультурная парадигма, определившая приоритетные направления и

основное содержание историографического процесса. Реабилитированная

в начале 1990-х гг. методологическая основа усадьбоведения

дореволюционного периода - позитивизм и методология советского

времени — исторический материализм, стали вытесняться во второй

половине десятилетия методологией культурологического подхода. В

1990-е гг. была преодолена дискретность усадьбоведческого знания,

исследовательский процесс приобрел регулярный, планомерный характер. Количественный рост конкретных работ детерминировал

тематическую дифференциацию исследовательского пространства,

конституирование новых разделов усадьбоведения (истории усадебного

быта и др.), расширились хронологические границы исследования,

началось изучение истории усадеб в начале XX века и их судьба в

1920-е-193 0-е годы. Одновременно усилилась диспропорция между

степенью развития различных направлений, наряду с ростом

антропологических и социокультурных работ мало появлялось изысканий

об экономических аспектах усадебных хозяйств, об архитектуре и

художественных коллекциях. Следствием высоких темпов развития стали негативные тенденции:

низкий профессиональный уровень отдельных работ, их компилятивность

и вторичность, отсутствие четкой дефиниции фундаментального понятия -

«усадьба». Сохранилась неясность в определении круга исследовательских

задач, который гипертрофированно расширился, включая иногда

почвоведение, ботанику, дендрологию и т.п. Анализ опыта отечественного усадьбоведения позволяет выявить

наиболее актуальные задачи, без решения которых дальнейшее изучение

усадеб невозмолсно. Их можно разделить на теоретические и практические. К теоретическим относятся:

во-первых, создание точного, полного и инвариантного определения

понятия «усадьба»;

во-вторых, приведение в соответствие с ним понятийно терминологического аппарата;

в-третьих, определение границ предмета исследования;

в-четвертых, определение роли и места усадьбоведения в

междисциплинарном диалоге. К практическим задачам относятся:

во-первых, выявление и введение в научный оборот источников;

во-вторых, создание полного ретроспективного библиографического

указателя и ведение текущего учета литературы об усадьбах;

в-третьих, проведение обш1ероссийской инвентаризации усадебных

памятников и создание полной информационно-поисковой системы;

в-четвертых, количественная обработка и анализ эмпирических

данных. Реализовать поставленные задачи возможно путем создания

справочника по отечественным усадьбам, подготовки монографических

исследований об истории изучения усадеб в России и о теории

усадьбоведения, публикации архивных и музейных источников и т.д. В перспективе доминантной тенденцией развития усадьбоведения в

XXI веке будет переориентация на осмысление культурной и

художественной истории усадеб, предполагающей конструирование

социального бытия посредством исторической практики на микроуровне

(усадебная культура). Изучение усадеб, являвшихся преимущественно дворянским

социальным и культурным институтом, позволяет разрешить

методологическую проблему соотношения и совместимости микро- и

макроанализа истории дворянства, архитектуры и культуры. Усадьбоведение, таким образом, является неотъемлемой частью

современного процесса изучения прошлого, динамично развивающейся

областью синтеза различных сфер гуманитарного знания, способствующей

формированию объективного и всестороннего представления о

человеческой цивилизации.

Список научной литературыГудков, Андрей Алексеевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Усадьба // Большая советская энциклопедия. Т. 44. М., 1955. С. 347.

2. Лукомский Г.К. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Пг., 1916. С. 349.Торопов С.А. Архитектура старых усадеб // Русская архитектура. М., 1940. С. 101-103.

3. Он же. Подмосковные усадьбы. М., 1947. С. 3-21.

4. Он же. Архитектура старых усадеб // Русская архитектура. М., 1940. С. 101.

5. Лукомский Г.К. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Пг., 1916. С. 349.

6. Торопов С. Подмосковные усадьбы. М., 1947. С. 21.310 Там же. С. 18.

7. Усадьба//Большая советская энциклопедия. Т. 44. М., 1955. С. 347-348.

8. В статье про Кусково в конце дается ссылка на работу В.В. Згуры: Згура В. Кусково // Подмосковные музеи. Путеводители. M.;J1., 1925. Вып. 1. (Кусково // Там же. Т. 24. С. 13-133).

9. Торопов С. Архитектура с тарых усадеб II Русская архитектура. М., 1940. С. 101.

10. Торопов С.А. Архитектура старых усадеб // Русская архитектура. М., 1940. С. 104.

11. Панкова О. Усадьба Кусково: Очерк-путеводитель. M.;J1., 1940. С. 2.323 Подмосковье. М., 1941.

12. Сергей Васильевич Безсонов (1885-1955) профессор Московского архитектурного института по кафедре истории архитектуры (Злочевский Г.Д. Русская усадьба: историко-библиографический обзор литературы (1787-1992). М., 2003. С. 378).

13. Ростовцева Г.А. Кусково: регулярный парк музея-усадьбы XVIII в. М., 1958. С. 17; Сергеева Е.В. Подмосковье: экскурсии и туристические маршруты. М., 1956. С. 23.

14. Щепетов К.Н. Указ. соч. С. 4.

15. При описании истории Середниково перечислялись соответствующие факты: «Священник Середниковской церкви М.П. Зсрцалов имел бронзовую медаль «1812 год» (Иванова Т. Середниково // Подмосковные. Литературные места. Вып. II. М., 1946. С. 54).

16. Безсонов С. Указ. соч. С. 4-5.

17. Панкова О. Указ. соч. С. 7.

18. Щепетов К.Н. Указ. соч. С. 61-62.

19. Подмосковье. М., 1941; Безсоиов С. Архангельское. М., 1952; Щепетов К.Н. Село Останкино и его окрестности. М., 1952.

20. Подмосковные. Литературные места. Вып. II. М., 1946.

21. Пигарев К. Мураново. М., 1948.

22. Земенков Б. Авдотьино // Подмосковные. Литературные места. Вып. II. М., 1946. С. 7-22.

23. Пигарев К. Мураново // Там же. С. 23-44.

24. Иванова Т. Середниково // Там же. С. 45-72.

25. Анциферов Н. Подмосковные Герцена // Там же. С. 73-104.

26. Земенков Б. Указ. соч. // Там же. С. 105-125.

27. Анциферов Н. Указ. соч. // Там же. С. 93.

28. Пигарев К. Мураново // Там же. С. 23-44; Земенков Б. Указ. соч. // Там же. С. 7-22.

29. Усадьба // Большая советская энциклопедия. Т. 27. М., 1977. С. 96-97.

30. Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины XVIII в. М., 1968.

31. Тихонов Ю.А. Подмосковные имения русской аристократии во второй половины XVII начала XVIII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI - XVIII вв. М., 1975. С. 135.380 Там же.

32. Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX начала XX вв. (землевладение, землепользование и система хозяйства): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1964. С. 3.

33. Тихонов Ю.А. Указ. соч. С. 158.384 Там же. С. 157.

34. Иванов В. Подмосковные места. М., 1967. С. 354.389 Там же. С. 26-28.

35. Подмосковье. Путеводитель. М., 1977. С. 292.391 Там же. С. 291.

36. Архангельское: фотоальбом. М., 1978.

37. Архангельское: фотоальбом. М., 1956.

38. Останкинский дворец-музей творчества крепостных XVIII века. М, 1955.

39. Басманов А. Прогулки в Кусково // Памятники отечества. № 2 (10). М., 1984. С. 33-43.

40. Князева Т. Гребнево // Там же. С. 64-71.409 Басманов А. Указ. соч.410 Князева Т. Указ. соч.

41. Иванова JI.B. К читателю // Мир русской усадьбы. М., 1995. С.З.

42. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Предисловие // Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии, СПб., 1999. С. 5-8.

43. Репина Л.П., Зверева В.В., Парамонова М.Ю. История исторического знания. М., 2004. С. 249.

44. Рязанцев И.В. Московские предпочтения как часть художественной традиции в XVIII начале XIX вв. // Русская усадьба. М., 1999. Вып. 5 (21). С. 26-38.

45. Полякова М.А. Русская усадебная культура как историко-культурный феномен // Музеи Москвы и музеология XX в. М., 1997. С. 61-64.

46. Марасинова Е.Н. Указ. соч.

47. Гуляницкий Н.Ф. Мир русской классицистической усадьбы // Художник. 1992. № 9/12. С. 12-15.

48. Хворых Т.О. Указ. соч.; Нащокина М.В. К интерпретации образной структуры усадьбы Грачевка // Остафьевский сборник. Вып. 3. М., 1995. С. 59-67.

49. Нащокина М.В. Предисловие // Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. М., 2000. С. 8-9.

50. Захарова O.IO. Гостеприимные хозяева. Качановка Черниговской обл. // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 34-45; Швидковский Д. Суханово // Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. М., 2000. С. 168-176.

51. В качестве источника при описании использовались изображения на картинах О.И. Клодта (Сотников М.Б. Усадьба Михайловское Подольского района Московской области // Остафьевский сборник. Вып. 3. М., 1995. С. 102-110).

52. Кузнецов В.Ю. Эволюция усадебной архитектуры XVIII в. // Русская провинция: культура XVIII XX вв. М., 1993. С. 66.

53. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Предисловие // Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1999. С. 5.

54. Тихонов Ю.А. Дворянская сельская усадьба близ Москвы и Санкт-Петербурга в XVIII веке // Отечественная история. 1998. № 2. С. 37-49.

55. Гуляницкий Н.Ф. Указ. соч. С. 13.

56. Мир русской усадьбы. М., 1995.

57. Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997.

58. Подробный анализ состояния историко-библиографических и историографических исследований сделан во введении.

59. Нащокина М.В. Предисловие // Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. М., 2000. С. 3.4 0 Чернышев В.И. Указ. соч.

60. Например, Е.К. Максимов писал об усадьбе Устиновых в Бекове как о сельской усадьбе (Максимов Е.К. Указ. соч.).

61. Клименко С.В. Усадьба Черпышевских-Пипиных. Бытовая и духовная атмосфера // Дворянские усадьбы Саратовской губернии. Материалы Вторых боголюбовских чтений 29-31 марта 1995 года. Саратов, 1998. С. 76-89.

62. Беломорская М. Указ соч.; Шафранова О.И. Указ. соч.; Хрусталев М.Ю. Усадьбы и их владельцы // Чагода. Вологда, 1999. С. 147-157; Барашев М.А. Указ. соч.

63. Чернышев В.И. Указ. соч. С. 3

64. Кузнецов В.Ю. Указ. соч. С. 2-6.

65. Новиков В. Остафьевский затворник // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 96-101.

66. Свалова О.М. Последний владелец Остафьева // Остафьевский сборник. Вып. 1. М., 1993. С. 7-13.

67. Сотникова М.Б. Усадьба Михайловское Подольского района Московской области // Там же. Вып. 3. М., 1995. С. 102-110.

68. Слюнькова И. Мещериново // Там же. С. 112-121; Шевелева О., Савельев 10. Михайловское // Там же. С. 122-141.

69. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Беззаботное // Там же. С. 20.

70. Григоров А. Родная земля // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 25-37; Юматов А.Н. Указ. соч.; Татищева М.Д. Имение Р.Е. Татищева Воробьево в Подольском районе Московской области // Остафьевский сборник. Вып. 2. М., 1994. С. 42.

71. Никифоров В.Г. Псковские усадьбы Батово-Елизаветино и Вечи // Русская усадьба. Вып. 6 (22). М., 2000. С. 134-150; Никифоров В.Г. Сельцо Александрово и его владельцы Вревские и Сердобины (по материалам архивов) // Там же. С. 213-227.

72. Пирумова Н.М. Семья Бакуниных в Премухинской усадьбе // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 7-19.516 Там же. С. 13.517 Там же. С. 17.

73. Наумов О.Н. Отечественная историография геральдики. Ч. I. М., 2003. С. 113.

74. Слюнькова И. Усово // Там же. С. 185-187.

75. Марасинова Е.Н. «Любя дышать свободно»: (Дворянская усадебная культура последней трети XVIII в.) // Русская провинция: культура XVIII-XX веков. М., 1993. С. 62-65.

76. Федоров С.И. Марьино князей Барятинских. История усадьбы и ее владельцев. Курск, 1994; Щулепникова Е.И. Утраты усадебных архивов в годы революции и гражданской войны // Русская усадьба. Вып. 2 (18). М., 1996. С. 308-312; Максимов Е.К. Указ. соч.

77. Малышкин С.А. Усадьбы Рузского уезда в 1812 г. // Остафьевский сборник. Вып. 3. М., 1995. С. 36-43.

78. Днепровский А.С. Калужские усадьбы: Как вернуть утраченное? // Архитектура и строительство России. 1992. № 6. С. 15-19.

79. Иванова JI. Вывоз из усадеб художественных ценностей // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 71-75.

80. Гаврилов Б.И. Указ. соч.; Тихонов А.Ю. Ф.И. Тютчев и его семья в усадьбе Овстуг // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 61-78.

81. Иванова Л.В. Домашняя школа Самариных // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 20-33.

82. Например, в статье о Гребнево сообщалось о пожаре в основном здании. После краткого описания его истории и мемориальной ценности, просили оказать материальную помощь. (Гребнево просит помощи // Там же. С. 144-146).

83. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Гостшшцы // Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1999. С. 74.554 См. выше.

84. Иванова Л.В. Домашняя школа Самариных // Мир русской усадьбы. М., 1995. С. 20-33; Марасинова Л.М. Возрождение русской усадьбы в Рыбинском крае // Русская усадьба. Вып. 1(17). М.;Рыбинск, 1994. С. 232-234.

85. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Куммолова // Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1999. С. 95.

86. Иванова Л.В. «Круглый стол» в Остафьеве: музей истории русской усадьбы // Остафьевский сборник. Вып. 3. М.> 1995. С. 22-27.562 Сотникова М.Б. Указ. соч.

87. Чернышев В.И. Указ. соч. С. 6.

88. Шульгин П.М. Основные экономические проблемы возрождения усадебных комплексов в новых хозяйственных условиях // Там же. С. 73-77.

89. О необходимости инвентаризации писал А.И. Фролов (Фролов А.И. Проблемы составления каталога «Подмосковные усадьбы»: Цели. Структура. Результаты работы // Остафьевский сборник. Вып. 4. М., 1995. С. 58-64).

90. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Дворянские усадьбы Санкт-Петербургской губернии. СПб., 1999.

91. Сапунов Б.В. Грезы о прошлом // Русская усадьба. Вып. 5 (21). М., 1999. С. 327-337.

92. Швадчепко О.А. Указ. соч.; Шафранова О.И. Указ. соч.; Козлов С.А. Лучшие сельские хозяева дореформенный России // Дворянское собрание. № 9. М., 1998. С. 94-104.

93. Беломорская М. Указ. соч.; Елисеев В.В. Марфинская экономия // Отечество. Вып. 12. М., 1997. С. 250-253.

94. Лотарева Д.Д. Русская усадьба и масонство. Заметки на полях // Русская усадьба. Вып. 2 (18). М., 1994. С. 64-68; Новиков В.И. Масонские усадьбы Подмосковья // Там же. С. 225-239; Сахаров В.И. К истории масонского храма // Там же. С. 240-243.

95. Окороков А.В. Подводные исследования большого пруда усадьбы Остафьево // Остафьевский сборник. Вып. 2. М., 1994. С. 27-30.

96. Абрамцево. М., 1981. 264 с.

97. Абрамцево: Проспект. М., 1988. 63 с.

98. Аверьянова М.Г. Край Раменский. М., 1995. 574 с.

99. Агамлян Л.К. Оленину в Приютино // Аврора. 1997. № 1/2. С. 167-171.

100. Александрова Т. Кругом родные все места // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 127-133.

101. Алексеев В.Н. Тем летом в Путятине // Московский журнал. 1997. № 1. С. 25-31.

102. Алексеев В.Н. Тем летом в Путятине // Московский журнал. 1997. № 1. С. 25-31.

103. Арсеньев B.C. Три заметки // Новик. 1937. № 2(14). С. 34.

104. Архангельское: Фотоальбом. М., 1956. 70 с.

105. Архангельское: Фотоальбом. М., 1978. 63 с.

106. Архитектура русской усадьбы. М., 1998. 332 с.

107. Байбурова Р. Когда же появились царицынские пруды? // Московский журнал. 1992. № 7. С. 27-48.

108. Байбурова Р. Старинная русская усадьба XVIII в. // Наука и жизнь. 1993. № 8. С. 78-86.

109. Баландинский Н. О начальной истории села Всехсвятского // Московский журнал. 1992. № 7. С. 49-56.

110. Банников А.П. Неопубликованные автографы Н.Н.Врангеля // Памятники культуры. Новые открытия. М., 1998. С. 440-448.

111. Баранова С. Подмосковная Атлантида // Наше наследие. 1997. № 43-44. С. 22-29.

112. Баргесян Т. Где вы, любезные предки // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 89-95.

113. Басманов А. Прогулки в Кусково // Памятники отечества. № 2 (10).М., 1984. С. 33-43.

114. Бахрушин Ю. Студенец // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 4042.

115. Баюра JI. Музей в Акшуате // Памятники отечества. № 41. М., 1999. С. 92-98.

116. Безсонов С. Архангельское. М., 1952. 88 с.

117. Беломорская М. Крепостная кружевная мануфактура князя Алексея Куракина в первой половине XIX в. // Памятники народной культуры XVII -XIX: Труды ГИМ. Вып. 75. М„ 1990. С. 46-52.

118. Бендеров К.Д. Муравинские усадьбы // 1941. № 3 (31). С. 15-18.

119. Берман В. Быль и новь старинной усадьбы // Моя Москва. 1998. № 5-6. С. 62-65.

120. Блохинцев А. Дом в Проломихе // Памятники отечества. № 41. М., 1999. С. 141-144.

121. Бойкова И.П. Усадьба A.JL Дурова в Воронеже // Труды Воронежского обл. краевед. Музея. Вып. 2. Воронеж, 1994. С. 20-28.

122. Борисова Е.А. Русская архитектура в эпоху романтизма. СПб. 1997. 314 с.

123. Ватаго В.М. Гроза на Покровским-Стрешневым // Свет. 1997. № 6. С. 9.

124. Веселовский С., Снегирев В., Земенков Б. Подмосковье. Памятные места в истории русской культуры XIV-XIX вв. М., 1962. 583 с.

125. Виноградов К. Историко-бытовые музеи на новых путях // Краевед массовик. М., 1930. № 4. С. 16-17.

126. Воейков А. Краткое описание села Спасского, Кусково тож, принадлежащего его сиятельству графу Петру Борисовичу Шереметеву. М., 1787.

127. Воейков А.Ф. Воспоминания о селе Савинском и о добродетельном его хозяине // Новости литературы. 1825. Кн. XII. С. 65-90.

128. Воейков А.Ф. Прогулка в селе Кусково // Новости литературы. 1826. Сент.-окт. С. 97-113

129. Воейков А.Ф. Царицыно // Новости литературы. 1825. Кн. XI. С. 1-12.

130. Волков М. Бурьян в усадьбе // Культура. 1992. 1 авг. С. 4

131. Врангель Н. Письма к Александру Бенуа// Наше наследие. 1996. № 37. С. 75-79.

132. Врангель Н. Старые усадьбы: очерки истории русской дворянской культуры. СПб., 1999. 325 с.

133. Гаген Т. Дом с колоннами // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 116-121.

134. Глинки // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 51.

135. Глозман И.М. Кусково. Останкино. Архангельское. М., 1976. 208 с.

136. Глозман И.М. Кусково. Останкино. Архангельское. М., 1981. 206 с.

137. Глушков С. На облаках дворянской Атлантиды // Русская првинция. 1997. №4. С. 50-55.

138. Горбаневский М.В. Черемушки, Ясенево // Русская речь. 1997. № 3. С. 83-87.

139. Греч А. Убранство Остафьевского дома // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 26-35.

140. Греч А.Н. Венок усадьбам // Памятники Отечества. Вып. 32. М., 1994. С. 5-190.

141. Григоров А. Родная земля // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 25-37.

142. Гудзинская А.П., Михайлова Н.Г. Графические материалы как источник по истории архитектуры помещичьей и крестьянской усадеб в России XVII в. // История СССР. 1971. № 5. С. 214-227.

143. Гудкова 3. Усадьба Аксаковых в Голубиной слободке // Вельские просторы. 1999.№ 9. С. 170-178.

144. Гуляницкий Н.Ф. Мир русской классицистической усадьбы // Художник. 1993. № 9/12. С. 12-15.

145. Двинский Э.Я. Москва и ее пригороды: Путеводитель. М., 1987. 422 с.

146. Дворжанский А.И. Тарханы в 1911 г. // Пензенский временник обитателей старины. 1992. № 3. С. 10-14.

147. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI XX вв. М., 2001.638 с.

148. Дворянские гнезда России. История, культура, архитектура. М., 2000. 384 с.

149. Дворянские усадьбы Саратовской губернии. Саратов. 1998. 126 с.

150. Дедюхина B.C. история формирования села Останкина // Проблемы истории СССР. Вып. 10. М., 1979. С. 76-85.

151. Демченко О. Царицыно не только для царицы // Очаг. 1998. № 2. С. 2-3.

152. Денике Б. Рай-Семеновское // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С.

153. Днепровский А. Мои пенаты: Княгиня Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова и ее Калужская усадьба Троицкое. Обнинск, 1998. 24 с.

154. Днепровский А.С. Калужский усадьбы: Как вернуть утраченное // Архитектура и строительство России. 1992. № 6. С. 15-19.

155. Доклад О.В. Епанчиной об усадьбах старой России // Новик. 1939. № 3 (23). С. 39-40.

156. Дубинская JI.C. Подмосковье. Музеи. Мемориалы. Памятники. М., 1985. 288 с.

157. Дьяков JI. Театр Гонзаго в Архангельском // Юный художник. 1997. № 8. С. 26-28.

158. Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины XVIII в. М., 1968. 143 с.

159. Евсина Н.А. Русская усадьба конца XVIII века в восприятии современника// Русская коллекция. 1997. № 1/2. С. 4-5.

160. Елагин Н.С. По московскому краю. M.;JI., 1929. 236 с.

161. Елисеев В.В. Марфинская экономия // Отечество. Вып. 12. М., 1997. С. 250-253.

162. Епанчина О.В. Чеботаевка // 1940. № 4 (28). С. 18-23.

163. Ершова Л.В. Дворянская усадьба (из истории русской культуры). М., 1998. 120 с.

164. Ершова Л.В. Судьбы русской усадьбы в поэзии Серебрянного века // Русская словесность. 1998. № 4. С. 42-45.

165. Ефимов Ю. Ивашевская коллекция // Памятники отечества. №41. М., 1999. С. 120-125.

166. Желудков Д.Г. Усадьба Владимирово неизвестный памятник сентиментализма // Архитектура и строительство Москвы. 1998. № 4. С. 33-35.

167. Жодочи // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 45.

168. Завьялов А.К. Братья Баташовы // Московский журнал. 1998. № 1. С. 60-61.

169. Завьялова Н.И. Никольское-Гагарино // Наше наследие. 1998. № 48. С. 41-48.

170. Зайцев М. Село Никольское и его окрестности // Московский журнал. 1995. №3. С. 34-42.

171. Захарова О.Ю. Усадьба Качановка и ее владельцы. М., 1999. 163 с. 82.Звягинцева М.М. Русская усадьба как культурно-исторический феномен (на материалах Курского края): Автореф. дис. . канд. культурологии. СПб, 1997.24 с.

172. Згура В. Кусковский регулярный сад // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 4-5.84.3наменское-Губайлово // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 53-54.

173. Иванов В. Подмосковные места. М, 1967. 392 с.

174. Иванов В., Барсуков В, Федюкин Г. Подмосковные места: Путеводитель по районам туризма. М., 1967. 392 с.

175. Иванов М.В. Создание музеев на Смоленщине // Московский журнал. 1999. №3. С. 27-30.

176. Иванова JI. Вывоз из усадеб художественных ценностей // Памятники отечества. №25. М., 1992. С. 71-75.

177. Иванова JI.B. Бесценное наследие // Наука в России. 1997. № 2. С. 82-88.

178. Иванова JI.B. По следам дворянских гнезд // Домострой. 1992. 1 дек.

179. Иванова JI.B. Усадьбы в истории центральной России: прошлое и современность // Бахтинские чтения. Орел, 1994. С. 9-15.

180. Иваск У.Г. Село Суханово, подмосковная светлейших князей Волконских. М., 1915. 47 с.

181. История отдельных селений Подмосковья // История сел и деревень Подмосковья XIV-XX вв. Вып. 1. М., 1993. С.60-145.

182. Каждан Т.П. Из истории русской усадьбы 1830-1840-х годов // Мир русской провинции и провинциальная культура. СПб., 1997. С. 126-129.

183. Каждан Т.П. Неоклассицизм в усадебном зодчестве начала XX века // Судьбы неоклассицизма в XX веке. М. 1997 г. С. 83-94.

184. Каждан Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997. 319 с.

185. Казьмина Е. Русский Парнас // Слово. 1998. № 3. С. 106-111.

186. Кантор Ю. Другая жизнь Куоккалы // Известия. 10 авг. 1999 г. С. 7

187. Канчаловский П. От Москвы до Архангельска по Московско -Ярославско Архангельской железной дороге. Описание всех мест, лежащих на пути дороги. М., 1897. Вып. 1. 538 с.

188. Капустин Вл.А. Леоново. Подмосковное поместье боярина князя Ивана Никитича Хованского. М., 1908. 77 с.

189. Картавцов И.М. Библиография усадеб Московской области // Памятники Отечества. № 2(10). М., 1984. С. 72-80.

190. Кириллова Ю.М. Дальними дорогами Подмосковья: Путеводитель для автотуриста. М., 1983. 240 с.

191. Киселева Г.Н. Не барин, но хозяин // Дворянское собрание. № 7. М.,1997. С. 60-67.

192. Клементьев В.Г. Китайский дворец в Ораниенбауме // Музеи России.1998. №6. С. 24-32.

193. Князева Т. Гребнево // Памятники Отечества. № 2(10). М., 1984. С. 64-71.

194. Коган Э.С. Очерки истории крепостного хозяйства. М., 1960. 287 с.

195. Козлов С.А. Лучшие сельские хозяева дореформенный России // Дворянское собрание. № 9. М., 1998. С. 94-104.

196. Кондратюк Н. История подмосковной усадьбы // Журнал Московской патриархии. 1997. № 9. С. 68-69.

197. Коновко А. Там неба осветленный край // Встреча: культурно-просветительская работа. 1998. № 10/11. С. 45-46.

198. Коновко А. Тверские строфы // Встреча. 1999. № 5/6. С. 20-23.

199. Кончин Е. Был музей в Ольгове // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 110-114.

200. Кончин Е.В. Брасовские сокровища // Московский журнал. 1999. № 11. С. 40-41.

201. Коробко М.Ю. Подмосковное Узкое: имение и его владельцы; художественное собрание усадьбы // Наше наследие. 1994. № 29/30. С. 2733.

202. Коробко М.Ю. Село Узкое // Эврика. 1994. № 17. С. 27-31.

203. Кошелев В. «Вот бы ты полюбовалась на свои Липицы» // Край Смоленский. 1997. № 7/9. С. 29-41.

204. Красовский М. Путевые наброски // Зодчий. 1908. № 15/16. С. 16-20.

205. Крылов М. Русские дворянские усадьбы // Голос родины. 1992. № 27. С. 11-21

206. Кузнецов В.Ю. Эволюция усадебной архитектуры XVIII в. // Русская провинция: культура XVIII-XX вв. М., 1993. С.66-70.

207. Курлат Ф.Л Москва: от центра до окраин: Путеводитель. М., 1989. 475 с.

208. Кусов B.C. Сетунский стан Замосковского края // Московский журнал. 1997. № 2. С. 36-37.

209. Лазарева Н.В. Жемчужины Подмосковья // Жилищное строительство. 1998. № 4. С. 24-26.

210. Лансере Н. Забытая пригородная усадьба XVII века Жерновка на Охте // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 44.

211. Лобанова Т.Г. Усадебные коллекции в собрании Звенигородского музея в 1923-1927 гг. // Звенигород за шесть столетий. М., 1998.С.413-426.

212. Лукомский Г.К. Батуринский дворец: его история, разрушение и реставрация. Спб., 1912. 236 с

213. Лукомский Г.К. Вологда в её старине. Описание памятников художественной и архитектурной старины. СПб., 1914. 420 с.

214. Лукомский Г.К. Луцкий замок. Пг., 1917. 57 с.

215. Лукомский Г.К. Памятники старинной архитектуры России в типах художественного строительства. Пг., 1916. 598 с.

216. Любецкий С.М. Царицыно // Русские ведомости. 1867. № 82.

217. Любецкий С.М. Окрестности Москвы в историческом отношение и в современном их виде. Для выбора дач и гуляния. 2-е изд. М., 1880. 120 с.

218. Любецкий С.М. Петровско-Разумовское // Русские ведомости. 1826. № 126.

219. Любченко О.Н. Парки Полотняного Завода // Дворянское собрание. № 8. М., 1998. С. 235-246.

220. Любченко О.Н. Парки Полотняного Завода // Дворянское собрание. № 8. М., 1998. С. 235-246.

221. Максимовская Л. О генерале Михельсоне и его имении (селе Иваново) // Невельская старина. Сб. материалов по истории Невеля XVI-нач. XX вв. СПб., 1993. С. 38-43.

222. Малаханов В. Ледовый сюрприз Якова Брюса // Наука и жизнь. 1992. № 5/6. С. 69-77.

223. Малышев Э. Как помочь русской усадьбе // Российские вести. 1993. № 236. С.2.

224. Марасинова Е.Н., Каждан Т.П. Культура русской усадьбы // Очерки русской культуры XIX века. Т I. М., 1998. С. 265-374.

225. Марунич Н.Е. Загадка сельца Пустомазово // Московский журнал. 1998. № 6. С. 24-29.

226. Марфино: Альбом. М., 1985. 151 с.

227. Маршруты летних экскурсий // Культурный фронт. 1924. № 2. С. 4345.

228. Матросова JI. Усадьба Витово // Губернский дом. 1999. № 2. С. 5-7.

229. Мельникова Т.П. Поленово // Московский журнал. 1997. № 5. С. 4249.

230. Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX начала XX вв. (землевладение, землепользование и система хозяйства). Автореф. дис. . данд. ист. наук. М., 1964. 16 с.

231. Миндыбаева Л.В., Козеева Е.А. Родовое гнездо Тургенева // Музеи России. 1998. №6. С. 18-23.

232. Мир русской усадьбы. М., 1995. 292 с.

233. Михайлов Д.А. О двух усадьбах дворян Чириковых // Русская провинция. 1997. № 4. С. 76-83.

234. Михайлов Д.А. Что там, за станцией Боровенка. // Дворянское собрание. № 7. М., 1997. С. 227-238.

235. Морозов В.В., Ольсен Б.О. Экскурсии и прогулки в окрестности Москвы. М.;Л., 1926.32 с.

236. Мурашова Н.В., Мыслина Л.П. Дворянские усадьбы Санкт-петербургской губернии. Спб., 1999. 200 с.

237. Назарьево // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 43.

238. Нащокина М.В. Петровский путевой дворец // Москва. 850 лет. М., 1997. С. 63-68.

239. Нащокина М.В. Усадьбы ушедшей России // Архитектурный вестник. 1998. № 3. С. 9.

240. Нащокина М.В. Усадьбы ушедшей России // Архитектурный вестник. 1998. № 3(42). С. 9.

241. Неделин В.М., Ромашов В.М. Архитектурные древности Орловщины. Орел, 1998. 191 с.

242. Нефедов А. Четыре века села Леонова // Отечество. Вып. Ю.М., 1997. С. 182-185.

243. Новиков В. Остафьевский затворник // Памятники отечества. № 25. М., 1992. С. 96-101.

244. Новиков В.И. Большие Вяземы. М, 1988. 146 с.

245. О любопытном собрании античных фрагментов в Кораллове // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 43-45.

246. Окрестности Ленинграда: Путеводитель. М.;Л, 1927. 384 с.

247. Описание ботанического сада его сиятельства графа Алексея Кирилловича Разумовского в Горенках близ Москвы // Вестник Европы. 1810. Ч. 52. № 13. С. 52.

248. Останкинский дворец-музей творчества крепостных XVIII века. М, 1955.48 с.

249. Останкинский дворец-музей творчества крепостных. М, 1982. 127 с.

250. Остафьевский сборник. М, 1993-2001. № 1-4,7.

251. От Общества изучения русской усадьбы // Среди коллекционеров. 1924. №9/12. С. 46.

252. Отечественные достопримечательности или изображения русских исторических памятников и необыкновенных произведений природы, наук и художеств, находящихся в России. Ч. 3. М, 1823. С. 129-132.

253. Павлова Т.Г. К истории подмосковных дач // Московский журнал. 1997. № 2. С. 53-56.

254. Панин А. Суханово // Московский журнал. 1998. № 12. С. 61.

255. Панкова О. Усадьба Кусково: Очерк путеводитель. М.;Л, 1940. 96 с.

256. Пахомов Н.П. Дом-музей «Абрамцево»: Альбом. М, 1978. 17 с.

257. Пахомов Н.П. Музей Абрамцево: Альбом. М, 1968. 93 с.

258. Пашкова Л, Савельева Е. Отзвук славного былого // Памятники Отечества. № 40. М., 1998. С. 174-189.

259. Первухин Н. Ярославские усадьбы // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 38-40.

260. Перфильева Jl.А. Загадочная болдинская беседка, или «зубриловские» Голицыны в кругу знакомых А.С. Пушкина 1830-х годов // Болдинские чтения. Н.Новгород, 1994. С. 28-37.

261. Перцов П. Подмосковные экскурсии: трамвайные поездки. М., 1924. 32 с.

262. Перцов П. Усадебные экскурсии. М.;Л., 1925. 152 с.

263. Печерский М.Д. Остафьево. М., 1988. 111 с.

264. Пигарев К. Мураново. М., 1948. 156 с.

265. Пилявский В.И. Суханово. Л., 1986. 156 с.

266. По окрестностям Москвы. М., 1924. 179 с.

267. Подмосковные музеи. Путеводители. М.Л., 1925. Вып. 1-6.

268. Подмосковные. Литературные места: сборник. М., 1946. Вып. 2.

269. Подмосковье. М., 1941. 158 с.

270. Подмосковье: Путеводитель. М., 1977. 581 с.

271. Полищук А.С. Дугино//Московский журнал. 1997. № 11. С. 10-16.

272. Полищук А.С. Сельцо Скрябине, Скорятино, Зюзино тож. // Московский журнал. 1997. № 6. С. 46-49.

273. Полный путеводитель по всем окрестностям Москвы. М., 1894. 60 с.

274. Полторацкий С. Театральное представление в селе Кусково, подмосковной графа Петра Борисовича Шереметева, в присутствии императрицы Екатерины II, 30 июня 1787 года // Северная пчела. 1858. № 203.

275. Полякова М.А. К вопросу о сохранении и использовании бывших помещичьих усадеб после 1917 г.// Музейный сборник. № 2. М., 1997. С. 40-49.

276. Полякова М.А. Русская усадебная культура как историко-культурный феномен // Музеи Москвы и музеология XX в. М., 1997. С. 6164.

277. Попадейкин В.И., Струков В.В., Тарунов A.M. Тропами Подмосковья: Путеводитель. М., 1989. 410 с.

278. Попадюк С.С. К проблеме мемориализации Болдина // Болдинские чтения. Н.Новгород, 1994. С. 38-46.

279. Потемина Е.И. Приют спокойствия, трудов и вдохновенья. // Мир и дом. 1999. №5. С. 88-89.

280. Потресов В. Холомки // Наше наследие. 1998. № 46. С. 18-27.

281. Пущин // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 44.

282. Разоренова Н.В. Ближайшее Подмосковье в XVII XVIII вв. // Русский город. Вып. 2. М, 1979. С.141-160.

283. Рапопорт В. Есть милая страна, есть угол на земле. // Художник. 1997. №2. С. 9-12.

284. Рассказова JI.B. Духовный микрокосм русской дворянской усадьбы и его влияние на личность А.Н. Радищева // XVIII век. СПб, 2002. Сб. 22. С. 288-295.

285. Рахенштейн М. Летние экскурсии в Подмосковье // Красная нива. 1925. №23. С. 540-541.

286. Рахматуллин Р. Быль и небыль // Новая юность. 1998. № 28/29. С. 224-236.

287. Раш. К. Земля Одинцовская // Московский журнал. 1995. № 6. С. 4650.

288. Родин А.Ф. Конспекты подмосковных образовательных экскурсий. М, 1917.21 с.

289. Ростовцева Г.А. Кусково: регулярный парк музея-усадьбы XVIII в. М„ 1958. С. 17.

290. Русина О.Н. 600 лет из жизни имения // Московский журнал. 1997. № 4. С. 19-24; № 5. С. 36-41; № 6. С. 31-35.

291. Русина О.Н. История села Александрова (поселок Щапово) Подольского р-на Московской области. М, 1992. 73 с.

292. Русская усадьба. М, 1994-2000. № 1 (17) 6 (23.)

293. Русские усадьбы // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 1905. №3. С. 10-11.

294. Рынков П.А. Дворцово-парковые ансамбли Волыни XVIII начала XIX вв. // Архитектурное наследство. № 43. М., 1999. С. 115-127.

295. Рябушкин М. Судьба Языковской усадьбы // Памятники отечества. №41. М., 1999. С. 129-133.

296. Сазонова Н. Дворянское гнездо // Согласие. Моршанск, 1999. 23 окт. С. 5.

297. Седов А.П. Ярополец. М., 1980. 64 с.

298. Секретарь JI. История усадьбы Петрово // Русская провинция. 1997. №3(23). С. 104-106.

299. Сергеев И.Н. Царицыно. Страницы истории: Путеводитель. М., 1993. 526 с.

300. Сергеев И.Н. Царицыно. Суханово: люди, события, факты. М., 1998. 249 с.

301. Сергеева Е.В. Подмосковье: экскурсии и туристические маршруты. М., 1956.387 с.

302. Среди коллекционеров. М., 1924. № 7-8. №9-12.

303. Старые годы. СПб., 1907 1916.

304. Столица и усадьба. СПб., 1913-1917.

305. Странствия в окрестностях Москвы // Отечественные записки. 1822. 4.12. № 30. С. 3-32.

306. Странствия в окрестностях Москвы // Отечественные записки. СПб. 1822. Ч. IX. №21. С. 2-35.

307. Тверской А. Кому поклонится Спасское-Лутовиново // Сельская молодежь. 1998. № 6. С. 6-8.

308. Терентьева OA. Три века усадьбы Петровско-Разумовское // Ландшафтный дизайн. 1998. № 4. С. 6-9.

309. Тихомиров Е.И., Сотникова Н.А. Троицкое-Кайнарджи // Московский журнал. 1998. № 1. С. 46-50.

310. Тихомиров Н.Я. Архитектура подмосковных усадеб. М. 1955.

311. Тихонов Ю.А. Дворянская сельская усадьба близ Москвы и Санкт-Петербурга в XVIII веке // Отечественная история. 1998. № 2. С. 37-49.

312. Тихонов Ю.А. Подмосковные имения русской аристократии во второй половины XVII начала XVIII в. // Дворянство и крепостной строй России XVI-XVIII вв. М., 1975. С. 135-158.

313. Тихонов Ю.А. Топографические описания российских губерний о сельских помещичьих усадьбах в конце XVII в. // Проблемы региональной истории России. Ч. 1. Липецк, 1997. С. 100-109.

314. Томина Т. Узкое место // Открытое образование. 1993. № 1. С. 17-21.

315. Торопов С. Петровское Демидовых // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 20-25.

316. Торопов С. Сокровища русского зодчества // Подмосковные усадьбы. М., 1947. 110 с.

317. Торопов С. Яропольцы // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 4558.

318. Торопов С.А. Архитектура старых усадеб // Русская архитектура. М., 1940. С. 100-105.

319. Троицкое // Среди коллекционеров. 1924. № 9/12. С. 44-45.

320. Тугендхольд Я. Бывшая тургеневская Россия // Красная нива. 1925. № 23. С. 534

321. Фасоляк М.Г. Суханово // Архитектура и строительство Москвы. 1997. №3. С. 34-37.

322. Федоров С.И. Марьино князей Барятинских. История усадьбы и ее владельцев. Курск, 1994. 219 с.

323. Филаткина Н.А. Последние владельцы усадьбы ивановское // Московский журнал. 1998. № 2. С. 54-58.

324. Фролов П.А. Некоторые вопросы усадебного устройства в Тарханах //Пензенский временник любителей старины. 1992.№ 2. С. 20-27.

325. Холодова Е. Усадьбы Курской губернии: историко-архитектурные очерки. Курск, 1997. 283 с.

326. Хохлов Б. Старицкие прелюды // Дружба народов. 1999. № 6. С. 161178.

327. Хрусталев М.Ю. Усадьбы и их владельцы // Чагода. Вологда, 1999. С. 147-157.

328. Чаянова О. Парк и воздушный театр Петровско-Разумовского // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 48-50.

329. Череда Ю. Звенигородский уезд // Мир искусства. 1904. № 5. С. 100104.

330. Черемухина Н. Профсоюзные экскурсии в подмосковные музеи-усадьбы // Культурный фронт. 1924. № 4. С. 18-20.

331. Чернышев В.И. Усадьбы России. М., 1992. 44 с.

332. Шамурин Ю.И. Культурные сокровища России. Подмосковные. М., 1912. Вып. 7. 220 с.

333. Шафранова О.И. Крепостное хозяйство на примере нашего Никольского // Дворянское собрание. № 7. М., 1997. С. 43-59.

334. Швадченко О.А. Светские феодальные вотчины в России во второй половине XVII века. М., 1996. 56 с.

335. Шеватов Б. Дворянское гнездо Орловых // Наука и жизнь. 1997. № 12. С. 56-61.

336. Шереметев П.С. Поездка в Юрьино. 1906 г. // Русская усадьба. М., 1998. №4 (20). С.161-170.

337. Шереметев С.Д. Борисовка. Очерки. СПб., 1892. 83 с.

338. Шереметев С.Д. Введенское // Московский журнал. 1993. № 1. С.43-46.

339. Шереметев С.Д. Вяземы // Памятники Отечества. № 25. М., 1992. С.20-23.

340. Шереметев С.Д. Михайловское. М., 1905. 63 с.

341. Шереметев С.Д. Проселки (1897г.) // Памятники Отечества. 1994. № 31. С.72-76.

342. Шереметев С.Д. Тушинцы // Московский журнал. 1992. № 4. С.42-46.

343. Шитков А. Усадьбы и судьбы // Тверская старина. № 18. Тверь, 1999. С. 133-137.

344. Шустер С. Прощай, Бакст // Новое время. 1993. № 39. С. 31-40.

345. Щепетов К.Н. Село Останкино и его окрестности. М., 1952. 64 с.

346. Щерба И.Г. История села Виноградове // Московский журнал. 1997. № 12. С. 55-59.

347. Щерба И.Г. История села Виноградове // Московский журнал. 1997. № 12. С. 55-59.

348. Ямщиков Г.М. Русский Парнас // Ландшафтный дизайн. 1998. Окт,-нояб. С. 6-9.

349. Ясенево // Среди коллекционеров. 1924. № 7/8. С. 52.1.. Исследования

350. Верещагин В.А. Памяти Врангеля// Старые годы. 1915. № 6. С. 57-60.

351. Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т. 9. М., 1952. С. 235.

352. Георгий Крескентьевич Лукомский. Материалы к библиографии и каталог выставки. Казань, 1928.

353. Голлербах Э.Ф. Современные русские художники за границей // Вестник знания, 1928. №6. С. 311—312, 314.

354. Греч А.Н. В.В. Згура // Искусство. 1927. Кн. II/III. С. 210-211.

355. Гудков А.А. Библиографические аспекты отечественного усадьбоведения // Книга и мировая цивилизация: Материалы Одиннадцатой Международной научной конференции по проблемам книговедения. Т. 3. М., 2004. С. 202-205.

356. Гудков А.А. Генеалогический субстрат в русском усадьбоведении XX века // Летопись Историко-родословного общества в Москве. 2005. № 10/11 (54/55). С. 161-168.

357. Гудков А.А. Новое издание об усадьбах // Вестник архивиста. 2003. №2(74). С. 339-341.

358. Гудков А.А. Проблемы изучения русской усадьбы в журнале «Старые годы» // Наше отечество. Вып. II. М., 2003. С. 66-70.

359. Гудков А.А. Усадьбы Московской губернии в контексте отечественного усадьбоведения первой трети XX в. // Проблемы истории Московского края. М., 2004. С. 122-125.

360. Дульский П. Казань в графике Лукомского. Казань, 1920; Воинов В. Современные русские художники за границей // Красная панорама, 1927. № 12. С. 13—15.

361. Жидков Г.В. В.В. Згура // Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН. Т. II. М., 1928. С. 214-216.

362. Згура Владимир Васильевич (1903-1927) // Большая советская энциклопедия. Т. 26. М., 1933. С. 489-490.

363. Злочевский Г. Жил и трудился во имя России // Библиография. 1998. №2. С. 100-111.

364. Злочевский Г. Русская усадьба на страницах дореволюционных изданий // Памятники Отечества. 1992. № 25. С. 77-89.

365. Злочевский Г.Д. «Пути и поиски историка искусства»: Алексей Иванович Некрасов. 1885-1950 // Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1995. С. 197-218.

366. Злочевский Г.Д. Не праздное чудачество: Общество изучения русской усадьбы // Библиография. 1996. № 3. С. 102-112.

367. Злочевский Г.Д. Общество изучения русской усадьбы. 2002. 60 с.

368. Злочевский Г.Д. Русская усадьба: историко-библиографический обзор литературы (1787-1992). 2003. 392 с.

369. Злочевский Г.Д. Старинные усадьбы в окрестностях столицы// Библиография. 1999. № 4. С. 56-68; № 5. с. 57-65; № 6. С. 38-47.

370. Злочевский Г.Д. Старинные усадьбы в окрестностях столицы// Библиография. 2000. № 1. С. 53-61; № 2. С. 63-74; № 3. С. 53-62; № 4. С. 56-69.

371. Злочевский Г.Д. Он возрождал «музыку архитектуры»: Сергей Александрович Торопов. 1882-1964 // Краеведы Москвы: (историки и знатоки Москвы). М., 1997. С. 272-297.

372. Зубов В. Барон Николай Николаевич Врангель: к пятидесятилетию со дня кончины // Русская мысль. Париж, 1965. 29 июня. С. 4-5.

373. Иванова Л.В. «Такой талантливый и так много обещавший человек.»: Владимир Васильевич Згура. 1903-1927 // Краеведы Москвы. Вып. 1.М., 1991. С. 167-188.

374. Иванова Л.В. Общество изучения русской усадьбы // Отечество: краеведческий альманах. Вып. 1. М., 1990. С. 36-44.

375. Иванова Л.В. Русская усадьба и опыт ее изучения в 1920-е годы // Русская провинция. Культура XVIII-XX вв. М., 1993. С. 29-42.

376. Извеков И. «Обзор помещичьих усадеб Новгородской губернии» 1916 года И.В. Аничкова как генеалогический раритет // Генеалогический вестник. 2003. № 13. С. 25-34.

377. Источниковедение: теория, история, метод. М., 1998. 638 с.

378. Картавцов И.М. Библиография подмосковных усадеб// Памятники Отечества. 1984. № 2(10). С. 72-80.

379. Кобак А.В., Северюхин Д.Я. Материалы к биографии Г. К. Лукомского // Анциферовские чтения. Л., 1989. С. 49—55.

380. Кони А.Ф. К В.А.Верещагину// Старые годы. 1915. № 8. С. 117-118.

381. Кончин Е. Авторитет в 19 лет! // Подмосковье. 1993. Сен. (№ 38). С. 9.

382. Крымов Вл. // Столица и усадьба. 1913. № 1. С. 3.

383. Крымов Вл. Журнал «Столица и Усадьба»// Портреты необычных людей. Париж, 1971. С. 242.

384. Штакельберг Ю.И. Лукомский Г.К. // Отечественная история. Энциклопедия. Т. 3. М, 2000. С. 402-403.

385. Наумов О.Н. И.М. Картавцов. Быковский сад и наши игры // Источник. 1997. №4. С. 89-100.

386. Наумов О.Н. Отечественная историография геральдики. 4.1. М, 2003.

387. Нерадковский П. Врангель Николай Николаевич, барон (1880-1915) // Большая советская энциклопедия. Т. 13. М, 1929. С. 396-397.

388. Позитивизм и наука. М., 1975. 246 с.

389. Репина Л.П, Зверева В.В, Парамонова М.Ю. История исторического знания. М, 2004. С. 249.

390. Русская усадьба на страницах журналов «Столица и усадьба» и «Старые годы» / Сост. Н.Н. Аурова, Д.Д. Лотарева. 2-е изд. испр. М, 1994. 64 с.

391. Северюхин Д, Лейкинд О. Художники русской эмиграции (19171941). СПб, 1994.

392. Славина Т.А. Исследователи русского зодчества. Русская историко-архитектурная наука XVII начала XX века. Л, 1983. 192 с.

393. Турчин B.C. О журнале «Столица и усадьба» // Русская усадьба. 1999. Вып. 5(21). С. 61-67.