автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России

Полный текст автореферата диссертации по теме "Отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России"

На правах рукописи

"А/

ООЗ 168 Ю8

ПУШКАРЕВ Артемий Михайлович

Отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг в России (отечественная и зарубежная историография)

Специальность - 07 00 09 - историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

о б 2^33

Москва 2008

003168108

Работа выполнена на кафедре отечественной истории исторического факультета Государственного университета гуманитарных наук

Научный руководитель

доктор исторических наук, профессор ПИВОВАР Ефим Иосифович

Официальные оппоненты

академик РАО, доктор философских наук, профессор КОН Игорь Семенович

доктор исторических наук, профессор ЛАЧАЕВА Марина Юрьевна

Ведущая организация Санкт-Петербургский государственный

университет культуры и искусств

Ж..» ...... 2008 г. в

'оО

Защита состоится <{!/....» .Л^.'.'Л........ 2008 г. в К........часов на заседании

Диссертационного совета Д212 154. 09 при Московском педагогическом государственном университете по адресу 119571, Москва, пр-т Вернадского, 88, ауд 322

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу 119991, Москва, ГСП-2, ул Малая Пироговская, д 1

Автореферат разослан «» .

Ученый секретарь

Диссертационного совета ¿¿¿¿¿ $0 ИВАНЦОВ А Н Ф

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования,

К изучению истории первого десятилетия Советской власти исследователи обращаются довольно часто Может показаться, что оно достаточно хорошо изучено Действительно, отдельные вопросы в отечественной и зарубежной литературе по истории России 1920-х гг детально проработаны, другие - остаются предметом дискуссий, а третьи (их становится меньше в последние годы) - своеобразные «белые пятна» в науке К числу последних относится история попыток реформировать базисные человеческие связи — отношения между полами, а вместе с ними семейно-брачные отношения, связанные с ними представления и нормы, касающиеся разрешенного и запрещенного в поведении индивидов, реакция на это носителей власти

Рассмотрение представления об идеальных отношениях между полами в общественных дискуссиях в Советской России в 1920-е гг в научной и художественной литературе, публицистике и статистике подразумевает анализ разных сторон поставленной проблемы (1) научная оценка установок и ценностных ориентации, в свете которых люди воспринимали и конструировали свое поведение в этой области, (2) обращение к социальным институтам, в рамках которых протекала их повседневная жизнь (брачных и внебрачных отношений), культурных знаков и символов, позволяющих осмыслить природу половых различий, а также (3) - нормативных запретов и предписаний, регулирующих отношение между мужчинами и женщинами, и, наконец, (4) рассмотрение типичных структур и форм отношений между полами

Взаимоотношения между полами - признанная область социологических, психологических, антропологических исследований1, являющихся неотъемлемой частью изучения социальной истории и истории культуры Но эта сторона бытового поведения далеко не сразу стала частью культурологических изысканий и исследований общественного сознания , а лишь тогда, когда «новая историческая наука» (рожденная в последние 30-40 лет) под влиянием обновленных теоретических концепций заставила увидеть в государственных установлениях постоянный контроль над общественным и личным, когда ученые поставили вопрос о влиянии государственной идеологии и самого государства на социокультурные процессы Они заставили увидеть в государстве, как пишет американка III Фитцпатрик, невидимую мощь «вездесущего центрального агента», осуществляющего постоянный, зачастую незримый контроль над общественным и личным и через общегосударственную идеологию постоянно воздействующего на социокультурные процессы3

1 Здравомыслова Е А, Темкина А А Российская трансформация и сексуальная жизнь // В поисках сексуальности СПб, 2002 С 7

2 Fitzpatnck S , Everyday Stalinism Ordinary Life in Extraordinary Times Soviet Russia in 1930s Oxford UP, 1999 P 3

3 Под «идеологией» в диссертации понимается система дискурсивных концепций и категорий, с помощью которых люди понимают, оценивают, переживают сложившееся у них представление о реальных условиях своего существования См Althusser L Ideology interpellates individuals as subjects // Identity A Reader / Ed P du Gay at London, 2000

Известно, что Советская республика 1920-х гг оказалась «полигоном» для испытаний целого спектра утопических концепций, новых тендерных идеалов и норм в отношениях между полами Они осмысливались педагогами и психологами, юристами и писателями, первыми социологами и демографами, а также самими инициаторами эксперимента - партийными советскими идеологами

Многие представители разных интеллектуальных элит (административной, педагогической, писательской и т д) как в России, так и за рубежом в течение нескольких десятилетий в ХХ-м в пытались понять какой же виделась людям, оказавшимся в социалистическом обществе в России в 1920-е гг, идеал-типическая модель новых отношений между мужчинами и женщинами Они хотели проследить изменения в общественном сознании в ушедшем столетии, выявить периоды «всплесков» и «падения» интереса к истории отношений между полами, и потому анализ историографических наработок отечественных и зарубежных ученых, - актуальная задача Она позволяет сопоставлять прошлое и настоящее, обнаруживая пути решения проблем сегодняшнего дня, наполненного поисками идейных и нравственных ориентиров, живым обсуждением демографической проблемы

Суть диссертации заключается в осмыслении вопроса, который ранее не ставился о значимости изучения работ ученых, увидевших в анализе казалось бы второстепенного аспекта истории строительства «нового быта» - отношений в то время между полами - серьезную тему - тему апробации в 1920-е гг механизмов тоталитарного контроля, «направления» энергии людей из сферы частной в сферу общественную, тему взаимодействия Индивида и Власти Диссертация впервые в российской и зарубежной науке обобщает выводы исследователей, занимавшихся изучением сердцевины семеино-брачных отношений - их интимной сферы Исследование публикаций 1920-х гг в ракурсе выявления различных «способов говорения» на тему отношений между полами (общественных дискурсов), типологизация и исследование их как явлений отечественной культуры и общественного сознания 1920-х гг ранее никем не проводилось Не изучена и вся позднейшая историография проблемы - 1930-2005 гг -как российская, так и зарубежная

Объект исследования - отечественная и зарубежная историография о перспективах развития семейно-брачных отношений, пола и половой жизни в общественных дискуссиях, развернувшихся в советской периодической печати, научной и художественной литературе 1918-1929-го г г Эта историография сложилась на основе изданных в то время брошюр, произведений художественной литературы, публикаций педагогов, юристов, социологов, статьей в периодической печати, формировавших в те годы различные формы общественного мнения, разные точки зрения и взгляды на повседневную жизнь мужчин и женщин, на их взаимоотношения Эти различные, порой диаметрально противоположные взгляды на развитие семейно-брачных отношений, высказанные в

Р 31-38 Такой подход позволяет реконструировать доминирующие в обществе представления, поскольку идеология выводится из политического контекста и включается в контекст массового дискурса

1920-е гг, в то время и в дальнейшем то попадали в фокус исследовательского анализа, то надолго исчезали из научной сферы Представленная в диссертации историография включает в себя как публикации отечественных обществоведов (историков, социологов, психологов, культурологов, педагогов, юристов), так и зарубежную литературу, преимущественно англоязычную и германоязычную Англоязычная историография, включающая в себя работы, вышедшие в США и Великобритании, принимается нами как единое лингвистическое целое, а гер-маноязычная историография - как единое лингвистическое целое, включая работы исследователей Германии, Австрии и Швейцарии Вместе с тем, и англоязычная, и германоязычная историография рассматривается вместе с работам российских ученых как части единой мировой исторической науки

Предметом исследования является оценка отечественными и западными исследователями общественных дискуссий, связанных с отношениями между полами в Советской России в 1920-е гг Выбор предмета исследования позволяет подойти к ответу на вопрос о том, каким образом государство оказывало влияние на индивидов как на непосредственных участников вышеназванных дискуссий так и на отечественных исследователей в рамках поставленной проблем и выйти на анализ некоторых фундаментальных проблем отечественной истории

Цель исследования - во -первых, выявить различные взгляды и точки зрения отечественных и зарубежных исследователей на отношения между полами в Советской России 1920-х гг Во-вторых, поскольку дискуссии об отношениях между полами нашли отражение в работах отечественных и зарубежных авторов 1930-2005 гг - дать им историографическую оценку В третьих, - на примере различных взглядов на интимную сторону семейной и внесемейной жизни индивидов приблизиться к пониманию того, каким образом социокультурные значения привычных сторон этой жизни (семья, любовь, интимные отношения) могут быть претворены в предписания и идеологические наставления, обязательные к выполнению людьми, которым предназначались выявленные в ходе изучения идеологические запросы

Для достижения основных целей в диссертации поставлены и рассмотрены следующие конкретные задачи

выявить по возможности наиболее полный объем отечественной и зарубежной литературы, отражавший дискуссии по проблеме отношений между полами в России в 1920-е гг,

дать этой литературе (научной, публицистической, статистической, художественной) историографическую оценку

классифицировать взгляды непосредственных современников и очевидцев событий, связанных с отношениями между полами их оценками происходившего

выяснить эффект воздействия идеологии на практику семейно-брачной жизни, на отношения между полами, и определить, по мере возможности, отображение этих явлений в изданных в 1920-е гг текстах ( историографических источниках) а также оценку их (этих текстов) в позднейшей научной литературе 1930-2005 гг,

имея в виду смену взглядов на проходившие в 1920-е гг дискуссии по поводу отношения между полами проследить и далее, в каком направлении менялись эти взгляды в контексте изменения идеологии от послереволюционного десятилетия с его многообразием мнений к попыткам командно-административного регулирования всех сторон жизни людей, стиранию границы между индивидом и коллективом, личным и общественным, публичным и приватным в последующие десятилетия в Советской России выявить - на основе проведенного историографического анализа разные периоды общественного сознания в первые годы Советской власти, которые обозначились в дискуссиях об отношениях мужчин и женщин в контексте идеальных представлений о «новом быте» и «новой любви», объяснить причины всплесков интереса к этому вопросу в истории отечественной и зарубежной науки,

показать и дать анализ изучению проблемы в англоязычной историографии в контексте развития мирового научного обществоведческого знания и конкретно-исторической обстановки в мире

показать и дать анализ изучению проблемы в немецкоязычной историографии в контексте развития западноевропейского научного обществоведческого знания и конкретно-исторической обстановки в мире Источники исследования. Специфика историографического исследования определила и особенности источниковой базы работы Использованные источники можно разделить на историографические и источники общего типа (те не историографического характера) Источниковую базу работы, во-первых, составляют статьи, книги, брошюры, в которых нашли отражения споры о путях строительства такой стороны «нового быта» как новые отношения между полами (какими они виделись в 1920-е гг) К источникам общего характера можно отнести публикации современников событий (1918-1929 гг) В целях создания более репрезентативной базы для исследования привлекались и публицистические труды Имеется в виду то, что, будучи частью общего историографического массива по проблеме, но не строго научными исследованиями, публицистические произведения до определенной степени отражали степень изученности интересующих нас вопросов исторической наукой Во-вторых, историографическими источниками стали статьи, монографии, обзоры исследователей-обществоведов различных специальностей (историков, социологов, психологов, культурологов, юристов, педагогов), анализировавших проблемы в 1930-2007 гг, как в нашей стране, так и за рубежом и составляющие в силу их объемности и многоаспектности весьма значительный историографический комплекс

Исследование выполнено в рамках методологии т н «новой исторической науки» с использованием элементов междисциплинарного подхода «Новая история» как направление развития исторического знания, получившее развитие после кризиса традиционной исторической науки 1970-х гг центральным предметом изучения делает «человека в обществе», а определяющим фактором в понимании прошлого - ментальные представления, обычаи, психологических установки и стереотипы поведении как общества в целом, так и отдельных его категорий в частности Несмотря на критику со стороны предста-

вителей социально-структурной истории, «новая историческая наука» продолжает развиваться, находя немало сторонников в различных странах мира, а в последние десятилетия она получила признание и среди отечественных исследователей В свою очередь необходимый для избранной темы междисциплинарный подход подразумевает привлечение в качестве инструментов анализа различные подходы из других научных дисциплин, смежных с исторической наукой - культурологи, психологии, социологии, социальной антропологии

Основным методом исследования источников в диссертации выступает анализ дискурсов - «способов говорения» на определенную тему, изучение «речи, погруженной в жизнь» Автора диссертационного исследования интересовали периоды смены разрешений и запрещений публично говорить, обсуждать в печати особенности отношений мужчин и женщин, практики отображения в «говорении» действительной социальной проблемы (снятия запретов с «полового вопроса», которые выплеснулись в общественные дискуссии) Он полагает, что такой подход целесообразен при исследовании истории общественного сознания и идеологии и - любой историографической проблемы Согласно принципам «анализа способов говорить о той или иной социальной проблеме» (дискурс-анализа), задачей аналитика является выявление основного лейтмотива общественных обсуждений (или руководящего принципа) при постоянном учете контекста, в котором прозвучало данное высказывание Дискурс-анализ смысловых отрывков (их именуют секвенциями анализируемого текста) требовал принимать во внимание позиции каждого участника дискуссий, как тех, кому было «позволено» дидактически высказываться, «поучать» (педагогов, идеологов), так и тех аудиторий, на которые эти обсуждения были рассчитаны

Главным из общетеоретических подходов к анализу проблемы был принцип историзма, требующий рассматривать явление в развитии Среди других теоретико-методологических подходов, могущих служить исследователю такой сложной темы как общественные дискуссии об отношения между полами, «взяты на вооружение» межпоколенческий, гендерный и субкультурный подходы Межпоколенческий подход позволяет раскрыть относительность любой кормы (в том числе в отношениях между полами), табуирующей проявления некоторых практик во взаимоотношении полов Тендерный - заставляет учитывать в том числе фактор социально-половой принадлежности автора той или иной публикации Субкультурный - ориентирует на изучение особенностей восприятия норм полового поведения в различных субкультурах и социальных слоях.

Недостаточная разработка в российской историографии истории интимных отношений между полами - по сути, одних из важнейших в системе се-мейно-брачных отношений, - заметна и в том, что и подходы к ее изучению, и согласованность толкований различных понятий разработаны недостаточно Применение междисциплинарного подхода позволило определиться с категориальным аппаратом, позаимствовав некоторые приемы и методы из социологии, социальной психологии, культурологи, литературоведения

Принципы историзма и системности дополнены в диссертации характеристикой тех подходов, которые используются социологами и социопсихоло-

гами Так, например, автор имел в виду холистский (от англ whole - целый) метод, которому свойственно рассматривать любую проблему в ее целостности, не исключая и интимных отношений между полами В то же время те же эт-нометодологи обнаруживают "методы, которыми пользуется человек в обществе для осуществления обыденных действий", заставляют уделять особое внимание обыденной жизни людей Этот метод связан с гендерным подходом В диссертации обоснована значимость последнего для изучения истории отношений между полами. Не оспаривая существования биологических и психологических различий между женщинами и мужчинами, тендерный подход позволяет поставить вопрос о том, каковы социокультурная оценка и интерпретация этих различий, как они закрепляются на уровне власти и подчинения, в том числе в сфере отношений повседневности, жизни людей в семье и вне ее Изучение темы с позиций гендеролога предполагает особое видение истории отношений между полами - как отношений не взаимодополняющих, но иерархически организованных. Автор стремился доказать, что тендерной политике авторитарных режимов (в диссертации обосновывается, что большевистская Россия в этом плане не была исключением) было свойственно стремление придавать женщине неестественную социальную роль, «возвышая» ее до мужского уровня, признававшегося идеальным. Диссертант исходил из того, что такая политика не была ликвидацией приоритета «мужского» в обществе и культуре», напротив, кажущиеся нейтральными категории (общие нормы писанного и неписанного права, поведения, социальные ожидания и т п) на самом деле приобретали половую принадлежность Тендерный подхода позволяет уйти от биологии и медицины и ставить вопрос о социокультурной оценке и интерпретации половых различий, о том, как они закрепляются на уровне власти и подчинения

Другие теоретические подходы связаны с историей ментальностей, женской историей (феминологией), историей повседневности и связаннойя с ней микроисторией (вместе с введенным с ней в науку подходом case study или «анализом случая») Так, история ментальностей, во-первых, позволяет сфокусировать взгляд исследователя на мыслительных процессах, способах мировосприятия, изучении традиционного сознания и привычек в поведении с ним связанных, которые были присущи людям определенной эпохи (первого десятилетия Советской власти) и которыми они руководствовались, никогда не отдавая себе в этом отчета, автоматически Во -вторых, история ментальностей позволяет уяснить взаимодействие художественной литературы и действительного поведения людей, историю взаимовлияний литературы на жизнь, а жизни на литературу, равно как воздействие идеологии на простых людей, делавшее вопросы любви политическими Это воздействие поддерживало тендерное неравенство и тендерную стратификацию , оправдывало различия в статусах мужчин и женщин в том числе с точки зрения "естественных" различий История ментальностей - лучший путь для рассмотрения того, как Власть манипулировала темой любви и отношений между мужчинами и женщинами для решения своих управленческих задач и контроля за индивидами в их частной жизни

Вклад женской истории в изучение истории отношений между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. дает социальное направление в исследовании проблемы Историки женщин заставили заметить в истории повседневности иерархированные социальные отношения , указали на стремление прежнего историописания исключать из своего рассмотрения все, что относится к теме пола, кодируя его как "слишком медицинское", а потому "не имеющее значимости для социальной и культурной истории" даже как одну из сторон истории быта

Истории повседневности, изучая сферу человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных и др. контекстах, образ жизни и его изменения у представителей разных социальных слоев, их поведение и эмоциональные реакции на жизненные события позволяет историкам изучать быт и бытовые практики интимной (сексуальной) жизни на новом в теоретическом отношении уровне

Микроистория отдельных, индивидуальных жизней и рядовых людей, их групп, носителей повседневных интересов - как субнаправление в общей истории повседневности необходима при обращении к истории взаимоотношений полов в числе «частных» теоретических подходов Они позволяют осуществить «рассмотрение в подробностях» (X Медик) тех повседневных практик, которые вызвали в 1920-е гг общественные дискуссии об отношении между полами, наиболее обсуждаемые в молодежной аудитории середины 1920-х гг Микроистория есть и методический прием анализа проблем культуры как способа понимания и обобщения повседневной жизни и поведения в ней людей. Она позволяет поднять тему рассекречивания вопросов взаимосвязи частного и публичного

Перечисленные выше методы и аналитические подходы позволяют поставить вопрос о том, насколько люди способны изменить свой образ мыслей и мироощущение под влиянием реальных обстоятельств и идеологических запросов и назиданий, как эти изменения в сознании стимулировали участие людей в социальных трансформациях В диссертации также названы и описаны приемы, используемые социологами и культурологами, анализирующими те же вопросы, связанные с отношениями между полами в современной ситуации Они могут найти применение в дальнейшей конкретно-исторической разработке проблемы Это, например, метод приземления (grounding), Он предполагает рассмотрение выделенного феномена в как бы системе концентрических кругов Сначала описывается самое широкое «окружение» (в нашем случае - это социально-политический контекст начала 1920 гг), затем - более узкий круг (своеобразие общественного сознания в послереволюционное десятилетие), а затем еще более узкий (отношения мужчин и женщин в рамках попыток изменить систему ценностей масс и их быта) Этот прием позволяет культурологам найти место бытовой культуры и истории отношений между полами в рамках не только истории семьи и брака, но именно в истории общественного сознания Еще одним методом работы с источниками, отразившим остроту дискуссий по поводу отношений между полами является инсайдинг (msiding) речь идет как бы о помещении исследователя-аналитика «вовнутрь» (inside) изучаемого явления, воображение себя действующим лицом описываемых в источни-

ке событий Этот подход предлагает взглянуть на явления, события и факты не отстраненным взглядом историка, а глазами современников эпохи, изучая их предвзятость и субъективность

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают огромный хронологический период Его открывает первое послереволюционное десятилетие и первые попытки историографов-современников, очевидцев попыток решения «полового вопроса» в 1920-е гг, оценить увиденное ими Нижняя хронологическая грань определяется временем издания первого кодекса законов о браке и семье4 Хронологически работу разделяет двухлетие - 19281930 гг С него начинается не только период, отмеченный ориентацией советской государственной политики замалчивания проблем интимных отношений в системе отношений семейно-брачных5, но и иной период в развитии историографии Новое десятилетие ( 1930-е гг) открыло период быстрого и жесткого формирования советской идеологии, которая определяла отношения Индивида и Власти на протяжении нескольких десятилетий и, отправив все темы, касающиеся «полового вопроса», в историю медицины, не спешила возвращать их назад Верхняя хронологическая грань - современность, наши дни

Степень разработанности проблемы. Проблема диссертационного исследования носит междисциплинарный характер и имеет отношение не только к историографии, но и к культурологии, истории общественного сознания и истории повседневности Степень разработанности исследовательской проблемы определяется достижениями в рамках указанных дисциплин Обобщающих исследований историографического характера, обобщающих наработки российской и западной науки пока не проводилось. Это и позволило автору определиться с выбором темы

Научная и практическая значимость диссертации. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы для разработки лекционных курсов по истории культуры и общественного сознания России, социологии культуры, культурной антропологии, для спецкурсов по истории быта и повседневности, тендерной истории Практическая значимость работы и в ее очевидной связанности с решаемыми сегодня актуальными проблемами, прежде всего демографической. Результаты работы могут быть использованы практическими лидерами и активистами НКО в их политической пронаталист-ской деятельности

Апробация работы. Положения и результаты диссертационного исследования нашли отражение в 11 статьях, опубликованных в центральной и региональной научной печати, а также сборниках (3 из этих статей опубликованы в реферируемых журналах по списку ВАК), а также в докладах на научных конференциях

Структура работы Диссертация состоит из четырех частей (1) введения, (2) основной части из трех глав (3), заключения и (4) систематизированной

4 Кодекс законов ВЦИК об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве 16 сентября 1918 г // Декреты Советской власти Изд-во политической литературы, 1964 1 3 11 июля-9 ноября 1918 г С 314-343

5 Кон И С Вкус запретного плода Сексология для всех М, 1997 С 17

библиографии Она включает 830 наименований трудов отечественных и зарубежных (в основном на английском и немецком языках)

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении содержится постановка проблемы и обоснование ее актуальности, обозначены объект и предмет изучения, сформулированы основная цель и конкретные задачи исследования, изложена структура диссертационной работы В связи с тем, что в диссертации анализируется не только отечественная, но и зарубежная историография, здесь представлены теоретико-методологические и методические подходы к изучению системы представлений об отношениях между полами, их иерархии и взаимодействиях на всех общественных уровнях, те определено место постановки проблемы в системе семейно-брачных отношений

Во введении рассказано об истории появления темы об обновляемой системе семейно-брачных отношений, показано, что после Октябрьской социалистической революции 1917 г вопрос об отношениях мужчин и женщин стал пониматься как часть идеи строительства «нового быта», т е был отнесен к области быта («обыденности») Существовавшая тогда система представлений, как и оценка их «возвышенности» или «низости», тогда еще не были устоявшимися Напротив, они видоизменялись под влиянием своеобразия индивидуальных поступков и поведения социальных групп, заставляя людей постоянно переосмысливать определение нормы в жизни и отклонения от них Анализируя эти изменения, можно понять, чем руководствовались носители власти, кто призван был в то время пропагандировать и «внедрять в жизнь» общие для всех установки.

Во введении представлены основные методологические и методические приемы, принципы исследовательского анализа (см выше), позволяющие всесторонне охарактеризовать предмет изучения, Выбранная диссертантом их совокупность связана с задачей глубже исследовать историю отношений между полами в 1920-е годы в контексте сложной системы «идеология - концепт - повседневная жизнь»

Первая глава диссертации - «Дискуссии по «половому вопросу» в России 1920-х гг. как отражение многообразия точек зрения на отношения между полами в первое десятилетие Советской власти» - ключевая для данного диссертационного исследования Она разбита на пять параграфов, Они освещают общественные дискуссии в Советской России 1920-х гт, что и позволяет оценить подходы к рассмотрению в них отношений между полами, дать им оценку В перовой главе представлено их восприятие в обществе как пять различных дискурсов идеологический (взгляды партийных идеологов и государственных деятелей 1920-х гг), литературно-художественный (анализ массовой художественной литературы тех лет), статистический, юридический и педагогический

Идеологический дискурс 1918-1928 гг базировался на марксистской идее о том, что бытовые условия и материальный мир определяют сознание человека

Поэтому реформа быта и вместе с нею обновленные отношения между мужчинами и женщинами - как считалось тогда - имели важное политическое значение Потому в обсуждении, казалось бы, такой «частности», как отношения между полами, приняли участие многие руководители партии и правительства обоих полов И Ф Арманд, Н И Бухарин, П В Виноградская, А.М Коллонтай, НК Крупская, В И Ленин, А.ВЛуначарский, ДБ. Рязанов, Л Д Троцкий, Е М Ярославский Главное, на чем сходились практически все большевистские идеологи- недопустимость сохранения прежних форм семейно-брачных отношений, «построенных на голом экономическом расчете», необходимость создания нового быта, новой семьи, новых отношений полов, основанных на «духовной близости» Советская власть и советская идеология с самого начала были настроены пронаталистски - в пользу высокой рождаемости, одухотворенной высокими моральными отношениями и идеалами Это объясняется тем, что менталитет общества был густо замешан на многовековой православной культуре и рассматривал материнство как «социальную функцию» женщин, каждая из которых обязана была ее выполнять Вопрос связанный с отношениями между полами, считали они, порожден частной собственностью и прежней эксплуатацией человека человеком Большевики надеялись действовать быстро, чтобы решить его радикально, не останавливаясь перед издержками и уповая, в первую очередь, на силу «диктатуры победившего класса», соответствующую его интересам организацию общественной жизни, на исключительные права Власти

Представление о том, что победившему классу многое позволено, превращало обсуждение весьма скрытых, интимных сторон жизни людей в «воспитательный ринг», на котором коллективам отводилась роль арбитров, контролирующих частную жизнь, а мнения индивидов, по сути, не принимались в расчет Это означало манипуляцию индивидуальными предпочтениями, вмешательство в жизнь граждан с целью их социально-политической мобилизации Идеологи 1920-х выдвигали классовые интересы и социальный контроль на передний план, считая, что они важнее индивидуальной свободы Под предлогом эмансипации от старых норм всем навязывалась единая форма поведения, подчиненная идеологической цели Среди большевистских идеологов встречались носители весьма радикальных мер и решительных взглядов Будь их концепции приняты в качестве «руководства к действию», новаторские эксперименты по трансформации социальной и культурной жизни через либерализацию половых отношений и соответствующего поведения во имя повышения рождаемости были бы более значительными и долговременными

Дискурс художественной литературы 1920-х гг представлен в диссертации публикациями А М Коллонтай (которая была и писательницей), а также Н А Брыкина, И Ф Калинникова, Ф А Гладкова, П С Романова, С И Малашкина, Л И Гумилевского, М Ф Чумандрина, С А Семенова, И Рудина, Н А Векстерн Они особенно ярко отобразили те новшества взаимоотношений между полами, которые отражали разные ( в том числе уродливые формы) начавшегося строительства «нового быта», семейно-брачных отношений, новых отношений между мужчинами и женщинами Художественная литература, в том число искаженно (даже гротескно), описывала быт людей, их

нравы и поступки, иногда гротескно выражая не общий, а субъективный взгляд на происходящее самих авторов В ряде произведений этой литературы женщины часто рисовались (или рассматривались) как некий социально «отсталый элемент», нуждающийся в целенаправленном государственно-политическом воздействии (в том числе привлечением к труду, мобилизацией на строительство социалистического общества) Резкой критике подвергался дореволюционный «буржуазный» тип отношений между полами, основанный на голом материальном расчете Противопоставлением им служили образы нового - художественно расцвеченные примеры «товарищеских отношений» между сексуальными партнерами (на деле же часто оборачивавшиеся безответственностью мужчин, реже - женщин) Новая литература вызывала бурные молодежные диспуты и обсуждения «Падаль полового вопроса» (как окрестил эту тему один из публицистов) оказалась в центре многочисленных дискуссий о литературе вообще, о писателях и созданных ими литературных образах, В этих спорах обнажились взгляды молодежи на новые модели поведения в быту .

Те, кто взялись «конструировать» нового человека, часто направляли дебаты в русло «спокойного признания» второстепенности вопросов быта и взаимоотношения полов по сравнению с другими сторонами новой пролетарской морали Партийные идеологи настойчиво советовали писателям, а те - молодежи, перенаправлять («сублимируя», т е возгоняя) энергию из области половой жизни в область полной самоотдачи коммунистическому строительству Ближе к 1930-м гг в литературном дискурсе стала происходить подмена бывшей когда-то идеи эмансипации от старых моральных норм к свободным отношениям между полами возвращением к необходимости выстраивания «длительной парной семьи как единственной формы семейно-брачных отношений». Это было нужно пронаталистки настроенной Советской власти

Статистический дискурс 1920-х был, по сути, дискурсом политики, выраженным в статистической форме В диссертации приводятся и анализируются высказывания ученых и секвенции текста комментариев к обобщенным материалам первых статистических таблиц и социологических обследований рабочего быта Авторы тех лет били тревогу по поводу дезорганизации семейно-брачных отношений (дефамилизации), роста числа нежелательных беременностей и абортов, распространения проституции, заболеваний, передаваемых половым путем, и т д. Дискурс-анализ статистики позволил обосновать эвристич-ность использования методологии и методики анализа «сухих» фактов статистики через их комментарии в современных работах Он же позволил реализовать постановку проблемы о включенности сексуальной культуры в общую концепцию трансформации быта, осуществить анализ изменений норм и стереотипов этой культуры, раскрыть тенденции и противоречия социокультурной динамики отношений между полами в российском социуме тех лет

Юридический дискурс представлен известными в свое время именами, такими как Я Бранденбургский, П Теттенборн, И Ильинский, А Стратоницкий, А Б Гене, А Г Гойхбарг, А Зеленецкий, И А Ростовский, Л А и А А Василевские, М Н Гернет, С Равич, В М Боннер В использованы также основные юридические журналы того времени («Революция права», «Советское

право», «Право и жизнь») Все они отзывались на различные стороны отношений между полами, на темы свободы расторжения брака, на права женщины на алименты, легализацию абортов, на отношение к проституции На страницах юридических журналов, а следом и в научно-популярных изданиях выступали ведущие юристы Советской России 1920-х гг, чье мнение было важно для участников общественных дискуссий по проблемам пола Сопоставление в диссертации текстов новых юридических норм и судебной практики, нашедшей отражение в публикациях этих юристов, показало противоречие между советской идеологией, пытавшейся опередить в законодательстве о браке существующие нормативы и кодексы других стран, и реальными условиями семейного быта в в основном в столичной молодежной среде Компаративный метод позволил выявить, что взятый курс на «освобождение женщины от ига домашнего рабства» одновременно был попыткой решить вопрос об установлении полного равноправия партнеров, но в реальной жизни его достичь не удалось Работы правоведов поясняли то, что было санкционировано советской властью и составило к концу десятилетия свод законов По этим работам сделана попытка реконструировать способы, которыми личная жизнь молодежи загонялась в «прокрустово ложе» государственной политики, направленной на отказ от слишком большой «свободы»

Педагогический дискурс, связанный с такими именами как А Н Залкинд, И С Симонов, А Е Лобус, Б Е Райков, В Быстрянский, Г А Солонович, М М Рубинштейн, Сорохтин Г Н, Л В Писарева представлен на основе их работ, анализа дидактической и педагогико-воспитательной литературы по проблемам пола и полового воспитания Они рассказывали о попытках поставить под контроль психологию интимных отношений в первые годы советской власти Поскольку молодежная среда виделась наиболее восприимчивой к новшествам любого порядка, постольку педагогические публикации (созвучные концептам большевистских лидеров) предстают особыми воспитательными текстами, ориентированными на новое поколение в целом, и прежде всего - на рабочую молодежь Смешение традиции и новации порождало весьма сложную гамму ценностных ориентиров, однако вопросы воспитания нового отношения по поводу взаимоотношений между полами постоянно попадали на самое острие социального обсуждения Публицисты считали себя и воспитателями, и педагогами, впрочем, и педагоги по профессии - и рядовые, и занимающие высшие должности - выступали субъектами дискурса Они расценивали острые темы во взаимоотношениях полов как ту часть «нового быта», которая должна соответствовать общей идее рациональности, гигиеничности и функциональности новой жизни

Среди поднятых в то время социальных проблем - помимо полового просвещения - стояли и связанные с этим вопросы о совместном обучении мальчиков и девочек, о введении в курс базовых знаний по «половому вопросу», вопросы сублимации (замещения) идеи индивидуального физического благополучия идеей общего устремления сделать свой вклад в общую копилку социалистического строительства Тема сексуальной раскрепощенности женщины в новом обществе сочеталась с обсуждением вопроса о том, каким образом такая женщина будет реализовывать свои репродуктивные обязанности В диссерта-

ции делается вывод о том, что целью дидактиков 1920-х было воспитание «нового человека», но именно человека регулируемого, подчиненного, зависимого от Власти. Этот подчиненный и регулируемый человек - что мужчина, что женщина - призван был развивать в себе особые нравственные качества Роль ориентиров для «пролетарской массы», которая соответствовала бы потребностям строившегося социалистического общества и играла анализируемая литература, которую педагоги, дидактики, эдукологи (бывшие и авторами научно-популярных брошюр) составляли адресно, обращаясь именно к молодым рабочим Они полагали, что без нее «рабочая масса» будет попросту «съедена половым пауком». Судя по изучаемым текстам брошюр, многим педагогам верилось, что «свободные, благородные, благовоспитанные люди от природы одарены инстинктом и влечением поступать добродетельно и уклоняться от порока», что «в преображенном мире люди смогут построить по-новому свою личную жизнь» без особых воспитательных усилий Жизнь показала, что надежды на подобное беспочвенны В редких изданиях шла речь о необходимости сочетать развертывание полового просвещения с действенными мерами по изменению общей бытовой ситуации, которая в основном и порождала те самые «распутство» и «разврат», о которых сокрушались идеологи партии и советского государства

Диссертационное исследование приводит к выводу, что попытки создать модель нового быта, семейной, половой культуры и внедрить ее в сознание общества сталкивались со сложностями и противоречиями реальности Различные типы обсуждения отношений между полами сходились в одном всем хотелось создать «новую породу людей» Однако постоянное столкновение между желательным (для идеологов) и жизненными реалиями свидетельствовало о глубоких противоречиях между повседневной обстановкой и ценностными ориента-циями, навязываемыми воспитателями, между «ситуативными» тенденциями и долговременными идеалами (к тому же еще не ставшими общими). Педагоги 1920-х гг апробировали методы «полового воспитания», которым суждено было утвердиться в последующие десятилетия и которые просуществовали вплоть до сего дня надзирать, поучать, предупреждать

Вторая глава диссертации - «Общественные дискуссии 1920-х гг о взаимоотношениях полов в работах российских ученых 1930-2005: история негласных запретов и «допущений» - отражает основные этапы в истории изучения культуры отношений мужчин и женщин в России вообще и «полового вопроса» 1920-х гг, в частности В главе обоснована рабочая гипотеза о том, что свобода дискуссий по проблемам сексуальности - не только важный барометр общественных настроений, но и способ оценить степень демократичности политического режима При тоталитарном режиме и консервативных поворотах в политике гласное обсуждение проблемы о взаимоотношениях полов немедленно исключалось Анализом советской историографии 1930-1980-х гг ( а это и были полвека негласных запретов1) ставилась задача выявить возникновение и развитие тенденции к постепенному вытеснению дискуссий о поле, тендере, интимной жизни людей из массовых текстов и историко-культурологических публикаций в полузакрытую сферу биологии и медицины

Выявлено, что эти перемены российская историко-политологическая литература связывает с политическими трансформациями Именно усиление командно-административной системы и ее последующая эрозия оказали исключительное влияние на изменения социальной и культурной жизни и в частности - на сексуальную культуру населения, возможность обсуждения связанных с ней вопросов в печати С началом 1930-х гг проблемы взаимоотношений между полами, существование дебатов по этим вопросам в недавние годы НЭПа замалчивалось «Говорение» на тему пола становилось закрытым, табуирован-ным и не имеющим отношения к жизненным реалиям Первоначальная смена фразеологии (обоснование целесообразности переключения «половой энергии» на более возвышенные социальные цели 1920-х гг.) сменилась радикальным морализаторством 1930-х, которое проходило в рамках заботы об укреплении брака и семьи Все это свидетельствовало о том, что тему вскоре «закроют» вовсе Так оно и произошло

Массированная пропаганда фамилизации и материнства, агитация в пользу возврата к крепким семейным узам становились выходом из демографического кризиса Из общественных дискуссий 1930-х гг исчезло словосочетание «половой вопрос», хотя тема «сексуальной распущенности» тогдашней молодежи изредка обсуждалась на страницах молодежной печати. В диссертации рассматривается, какие именно пути и средства виделись носителями власти пригодными для отвлечения тогдашней молодежи от обсуждения запретной темы - и что интересно - делалось это на примере обращения к общественным дискуссиям десятилетней давности об отношениях между полами На основе анализа ряда работ, так или иначе касавшихся этих дебатов в первое десятилетие Советской власти, в диссертации делается вывод о том, что научная и публицистическая литература 1930-х гг обслуживала новую идею - ориентацию на максимальную коллективизацию молодежного досуга и лишение его интимности, которая бралась под строгий контроль В 1930-е гг советская власть перешла к репрессивным, командно-административным методам «воспитания» членов общества Она ограничила свободу разводов, восстановила уголовное преследование гомосексуальности, запретила коммерческие издания эротики и т д, Тогда же интерес к общественным дискуссиям об отношениях между полами и среди населения просто спал Идеологическим содержанием этой политики стала ее резко выраженная анти-буржуазная и анти-западная направленность Обзор литературы 1930-х гг показывает, насколько все, что было связано с эротическим искусством и сексуальным просвещением в СССР, было выкорчевано В 1940 г в Большой Советской энциклопедии дефиниция «половая жизнь» была сопровождена следующим резюме «В Советском Союзе нет полового вопроса как сложной проблемы взаимоотношения полов»6. Как можно сделать вывод из анализа вышедшей к тому времени литературы, в СССР не только сформировались основные нормы сексуальной морали, но также подходы и пределы освещения этой темы в литературе Они и сохранялись как негласные запреты и неписанные правила в последующие полвека

6 Горфин Д Половая жизнь // Большая советская энциклопедия М , 1940 Т 46 С

В конце 1930-1940-е гг некоторые работы, в которых была затронута тема советских дискуссий по «половому вопросу» в первое советское десятилетие, если и появлялись на свет, то не вносили существенного вклада в науку В одной из них в искаженном свете была представлена переписка В И Ленина с И.Ф Арманд Автор этой публикации - О Войтинская, утверждала, что для вождя мирового пролетариата свобода любви была «неприемлема, так как означала свободу от соблюдения нравственных принципов социалистического общества» Если тема и затрагивалась, тот лишь в связи с идеей социалистического преобразования семейно-брачных отношений (Я А Перель, В Н Колбановский)

Но с наступлением политической «оттепели» (1956-1964) после XX съезда КПСС, с появлением новых направлений в гуманитарных науках, стало заметным возрождение интереса и к изучению бурных общественных споров в 1920-е гг по поводу отношений между полами, коими была тогда охвачена молодежная городская среда В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов к проблеме отношений между полами в общественных дискуссиях в бурную эпоху 1920-х гг обратились в начале педагоги в рамках исследований быта и семьи (Ф С Атаров), а следом - специалисты по политической истории (в связи с - реконструкцией биографии и творчества А.МКоллонтай (И Майский, Е Г Лоренсон, Е Л Миндлин, Е И Бреслав) Но, например, «взрывооопасные» взгляды большевички-феминистки И Ф Арманд на половую мораль были «тактично» забыты

В контексте либерализации массового дискурса наблюдались первые робкие обращения к теме в рамках проблемы культуры супружества, но в целом тема была отдана на откуп медикам (Г С Васильченко) Своего рода позитивным рубежом в ее изучении стала защита диссертации, а затем публикация серии книг по семьеведению историком и социологом А Г Харчевым В отношении истории сексуальной культуры он стояч на твердых идеологических позициях, полагая, что государство «активно воздействовало и стремилось воздействовать на брачно-семейные отношения, всемерно поддерживая в них главные, социалистические элементы» Но тему общественных дискуссий по проблемам пола в период либерализации в 1920-е гг он практически обошел также из тактических соображений, аргументируя тем, что «никогда полная сексуальная свобода не была целью социалистической революции»

На этом фоне публикация И С Коном статьи в педагогическом журнале, осуществленная после политической оттепели7, была поистине актом научного мужества Дальше своего учителя пытался продвинуться ученик И С.Кона -ныне директор Института социологии РАН (СПб) С И Голод, а тогда - аспирант Но возобновленный в обстановке начавшейся политической стагнации негласный запрет на историко-социологическую разработку проблем истории «полового вопроса» вообще и в 1920-е гг в частности дал о себе знать Статьи С И Голода по истории и социоло1 ии сексуальности (ставшие первыми научными работами на эту тему) появились в печати не в центральных, а в периферийных журналах Кандидатскую диссертацию о культурных аспектах сексу-

7 Кон И С Сексуальная мораль в свете социологии//Советская педагогика 1966 № 12 С 46-59

альной культуры С И Голоду тогда не удалось защитить даже под грифом «для служебного пользования» Лишь в начале 1970-х гг в СССР были опубликованы работы социологов, касавшиеся отношения между полами, в которых не была обойдена и тема бурных дискуссий 20-х гг Среди указанных публикаций особо выделяются исследования В 3 Роговина Его рабочей гипотезой была ложность попыток «отождествления политики партии и Советского государства по отношению к семье с экстремистскими настроениями определенной части масс и высказываниями отдельных публицистов 1920-х гг » Подтверждая свои размышления первыми социологическими опросами, он сумел довольно убедительно обосновать свое видение того периода времени В целом же негласное запрещение легального дискурса по проблеме и в рассматриваемые 19601970-е гг приводило к тому, что ни аналитически, ни историографически проблема не изучалась Нигде не говорилось о том, что в 1920-е гт в научной, публицистической печати, художественной литературе тема пола была поставлена и поставлена очень остро Редкие упоминания по проблемам, поднятым в 1920-е гг, стали некой формой социального протеста в обществе против запретного

При обращении к новейшим работам российских исследователей по истории советской сексуальной культуры 1920-х гг в диссертации удалось проследить, как сначала до темы были «допущены» философы (И С Андреева, Н П Дубинин, Ю И Аверьянов, Б Ю Ахвердиев), затем психологи (В НМясищев) и, наконец, к 1980-м гг - историки с социологами (см, например, И Н Селезнев, Е А Семенова) И те, и другие подходили к изучению общественных дискуссий по половому вопросу со стороны истории быта и повседневности первого десятилетия Советской власти Примечательно также, что вначале тема была «обкатана» на провинциальных архивах и защитах в региональных университетах (Д В Исаев, Н В.Буш)

В 1980-е гг в советской социологии появились работы специалистов-фамилистов («семьеведов»), в которых стала подниматься задача специального исследования особенностей поведения российских горожан и в 1920-е гг и дебатов вокруг темы отношения между полами в общественных дискуссиях Не ставя специальной задачей проанализировать феномен первого десятилетия Советской республики, эти работы тем не менее показали, что в отношении женщин и их репродуктивных прав меры были просто репрессивными «Семьеве-дам» удалось собрать значительный фактический материал о брачно-семейных отношениях городской молодежи в 1920-ее гг, о ее поведении и нормах половой морали (3 А Янкова и Е Ф Сафо, Т А Гурко, Г А Заикина, М С. Матков-ский и др) Общий вывод социологов-фамилистов о том, что в 1920-е гг ««процессы деторождения сознательно выводились за рамки семьи и брака, что стирало различия между браком и конкубинатом»8 - трудно не признать точным в определении эпохи и перспективным с точки зрения дальнейшего углубленного исследования темы на конкретных примерах

Новый этап либерализации общественного обсуждения проблем, связанных с отношениями между полами в дискуссиях в 1920-е гг ознаменовала так

8 Эволюция семьи в современном обществе М, 1989 С 37

называемая «перестройка» Появление в 1988 г нового исследования И С Кона «Введение в сексологию» (1988) подготовило научную почву, которая была взрыхлена и необходима для того, чтобы за изучение проблемы в ее историческом развитии взялись исследователи в разных городах России и разных специальностей Отказ в начале 1990-х гг от ортодоксальной советской идеологии, оказывавшей сдерживающее воздействие на «особое» внимание к «половому вопросу» и особенно на публичность его обсуждений повлек снятие ограничений с обсуждения проблем в общественных дискуссиях 1920-х гг В стране стало выходить немало статей, посвященных работам социологов и педагогов перового десятилетия Советской власти, но ни одной попытки историографического обобщения результатов этой работы сделано не было

Весомый вклад в изучение дискуссий по половому вопросу внесли российские исследовательницы «женской истории» (М А Балачина, А Расвайлер, Ряб-цева И А , Григорьева А.Н), специалисты по проблемам истории российского феминизма (И Б Шарова, В А Власов), российские литературоведы, знакомые с тендерной концепцией (М О Осипова, Т Ю Дашкова) Во множестве работ, опубликованных тогда и посвященных правам российских женщин, подчеркивалась постановка проблемы в русле необходимости признания закономерным постановки «вопроса о поле» и именно в первое послереволюционное десятилетие Эта группа исследователей рассматривала общественные дискуссии по проблемам пола в 1920-х гг в связи с недооценкой в обществе вопроса о репродуктивных правах женщины, пренебрежения ими со стороны идеологов большевизма, желавших поставить все на службу патриархально и андроцен-трично ориентированной государственной политике Это был совершенно новый взгляд на исследование темы И, хотя он не сопровождался большим сбором и публикацией нового фактического материала, все же теоретическое значение такой постановке вопроса трудно переоценить

Другой блок проблем и вопросов был поставлен в 1990-е гг исследователями российской повседневности 1920-х гг (НБЛебина, М В Шкаровский, В Б Жиромская, А Р Марков), истории семьи и измененных форм брачности в первое десятилетие Советской власти (О В Дорохина) По традиции, заложенной еще в начале 1930-х гг, любовь и все, что к ней относится, традиционно считавшееся «бытовым вопросом», влилось в 1990-е годы в «повседневнове-дение» Общий вывод ученых, считавших себя специалистом в этой области, можно свести к одной идее, выдвигаемой ими рассматривать период 1920-х гг как проявление попыток рационализации быта, а с ним - и отношений между полами С этой точки зрения, общественные дискуссии по половому вопросу позволяют выявить рационализм и материализм, который в 1920-е гг выражался в отрицании важной роли или даже реального существования «сложных эмоций, включая любовь», поскольку «коллективное» в то десятилетие оказывалось «индивидуализирующим» (А Р Марков)

На изменившуюся в обществе и науке ситуацию откликнулись и искусствоведы, которым наконец-то «позволено» было размышлять о 1920-х гг как об особом десятилетии в истории эротического искусства Так, сборник «Советский эрос 20-30-х годов» представлял собой материалы Второго Хармс-фестиваля, проходившего в Санкт-Петербурге 14-18 мая 1996 г Изданный как

небольшой альбом, он обобщал рисунки, плакаты, фотографии, демонстрировавшиеся на выставке под одноименным названием - "Советский эрос 20-30-х годов Печатная графика и предметы быта". Общий вывод участников проекта и авторов статей (Ю Б.Демиденко, М Туровская, ДМильков, МЗолотоносов и др) сводился к тому, что «отношение к «запретной теме» половых отношений -«лакмусовая бумажка свобод и конституций, демократии и гуманности». На основе анализа этого периода в диссертации сделан такой историографический вывод когда общественное обсуждение проблем пола либерализировалось, число работ по данной теме росло в геометрической прогрессии Проявлялся законный интерес к ней и в особенности - к тем идеал-типическим представлениям о будущем в отношениях мужчин и женщин, что и становилось предметом дискуссий в молодежной среде первого советского десятилетия

В том же русле изменения историографической ситуации и признания научной значимости темы диссертантом рассмотрено и переиздание в 2001 г. трудов «врача партии» А Б Залкинда в серии с весьма знаменательным названием «Символы времени», рассмотрена в работе защита диссертаций по истории сексуальной культуры ( отмечена работа ученицы С И Голода -Л В Кузнецовой), указывается на новые оценка значимости вклада, внесенного в изучение и популяризацию темы А М Коллонтай (И Р Чикалова, С Г Айвазова, Е И Елина, И В Смирнова) С конца 1990-х гг проблемы, изучение которых в гуманитаристике ранее не приветствовалось и которые не признавались частью социальной истории и истории культуры, а потому немедленно «отправлялись» в медицину, теперь пробили дорогу для публичного обсуждения С И Голод дал определению этому процессу названием своей последней книги «Что было пороками, стало нравами» (2005) Признанием изучения общественных дискуссий по половому вопросу 1920-х гг важной темой истории нравов можно определить общий результат многолетнего изучения истории и социологии сексуальности в российской историографии В широком смысле слова обращение к бурным 1920-м гг и обсуждению «полового вопроса» дало основание признать историю этого раздела человеческой культуры темой, связанной более с историей общественного сознания, нежели с историей медицины В заключении к главе в диссертации делается вывод о серьезном завоевании одного их важных направлений направления «новой социальной истории», которое прочно заняло свое место в отечественной историографии

Третья глава диссертации - «Общественные дискуссии 1920-х гг. о взаимоотношениях полов в России 1920-х гг. в работах зарубежных ученых (1920-2005): взгляд издалека» - представляет собой анализ публикаций, вышедших на основных европейских языках, так или иначе касавшихся темы общественных обсуждений отношений между полами в России 1920-х гг

Большинство авторов за рубежом, касаясь истории России периода НЭПа, задавалось вопросом а был ли консервативным поворот от сексуального раскрепощения и вседозволенности во времена постановки «полового вопроса» в рамках переустройства быта в 1920-е гг - к консервативным ценностям стабильной семьи 1930-х? Одни считали, что он все-таки произошел, и общая тенденция развития морали, нравов, общественного сознания в те годы имела век-

тор от радикализма к консерватизму (Н К Geiger, позже - R Stites) Другие зарубежные исследователи (В Clements, В Farnsworth) полагали, что в рассматриваемой сфере никаких особенных изменений не происходило, так как взгляды идейных лидеров - носителей власти- всегда были консервативны, за исключением очень небольшой и маловлиятельной группы («левого крыла»)

Интерес зарубежных ученых к попыткам перестроить быт в России в революционном духе, изменить отношение к сексуальной культуре возник еще вначале 1920-х гг Уже тогда некоторым авторам работ, затрагивавшим проблемы , которые дискутировались в России, со стороны казалось, что «русские ввели в своей стране полную половую свободу» (F D'Alba Julien). Живее всего «сексуальная реформа в России» обсуждалась на страницах немецких журналов («Аболиционист», «Журнал сексуальных наук», «Социальная практика», «Социальная гигиена», «Новое поколение») Если судить по немецкой литературе, современной рассматриваемым проблемам, то для нее не было вопроса, был ли консервативный поворот или нет в России ближе к 1930-м гг публикации российских ученых исчезли со страниц указанных немецких журналов, а вскоре и в самой Германии (по той же причине, что и СССР) исследования по этой теме оказались под запретом В 1930-е гг в Германии решение вопроса» об отношениях между полами в СССР было объявлено мешающим новым идеологическим ориентирам, которым должно руководствоваться немецкое население Центр изучения проблемы переместился в Данию, где на страницах «Журнала политической психологии» обсуждались вопросы взаимосвязи пронаталистской политики СССР и Германии, поражения женщин в их репродуктивных правах и «запрета на любовь» для молодых (так рассматривалось, например, сокращение производства контрацептивов)

В середине 1940-х - начале 1950-х гг центром изучения отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг стали США (D Erde, Cl Kirckpatrick) Надо подчеркнуть, что американские ученые первыми заметили взаимосвязь между жесткостью запретов на упоминание всего, связанного с сексуальностью в общественных дискуссиях, отсутствием либеральной перспективы в политическом развитии и поставили на один уровень в этом вопросе авторитарные режимы СССР и Германии

Оживление феминизма и бурных студенческих дебатов конца 1960-х гг на Западе (так называемая «революция новых левых») заняло свое место в изменении историографического процесса Первые публикации тогда касались взглядов на «новую сексуальную мораль» и «новый быт» A M Коллонтай (J Frèville, К Bailes), И Арманд (В D.Wolfe) Они содержали попытку научно осмыслить изменения в семейно- брачных отношениях в России в 1920-е гг и далее - более чем за полвека Именно тогда в американской историографии появилась тенденция изображать парадигму изменении семейно-брачных отношений 1920-1960-е гг в России (и не только в этой стране) как отображение существования «матерински-заботливого типа» профессионально состоявшихся женщин и инфантильных, безответственных мужчин «Право и возможность мужчин вести себя по отношению к женщинам потребительски», не неся ответственности за женское здоровье, семьеведы в США находили и в странностях

решения проблем отношения между полами в 1920-е гг в России (G Lapidus, H К Geiger)

Влияние взаимосвязанных между собой «революций» на Западе - «женской» и вслед за ней «сексуальной» - ощущалось и в проблематике исторических работ 1970-х гг В быстро растущем потоке литературы по истории женщин поднималась и тема, связанная с историей общественных дискуссий по половому вопросу в послереволюционной России и особенно в связи с выступлениями тогда в печати A M Коллонтай Биография A M Коллонтай в этих работах излагалась совершено по-другому, что писалось о ней в агиографиче-ски -приглаженных статьях в СССР (В Clements, A.Holt, В Farnsworth, С Porter, H.Imendorfíer, W Holhtscher, В Ingemanson, E Waters) К личности A M Коллонтай и к самой теме, может быть, в связи с ее неординарностью, обращались и мужчины-исследователи, в частности, во Франции (N Werth)

В изучение темы в зарубежной историографии присутствует дискурс-анализ Первыми к нему обратились американские исследователи литературы по вопросу о взаимоотношении между полами и в дискуссиях по этой проблеме в 1920-х гг в России (S Fitzpatrick) Но, к слову сказать, история сексуальности в 1970-е гг даже в работах западных коллег еще не рассматривались тогда даже в контексте социо-культурных изменений Отвоевывая себе право на существование на равных с признанными в истории темами, она с трудом включалась и на Западе в общие обзоры культурной истории , истории образования и воспитания Лишь после публикации труда французского культуролога M Фуко (которая завершилась со смертью автора в 1984 г) «История сексуальности» эта как часть сексуальной культуры в разные эпохи появилась как «сквозная» в истории и реконструкциях ментальных изменений различных социумов M Фуко доказал, что сексуальность - не природный фактор, не "естественная реальность", а "продукт" - следствие воздействия на общественное сознание системы постепенно формировавшихся дискурсивных и социальных практик А практики эти, в свою очередь, - есть результат развития «системы» надзора за индивидом

После появления исследования M Фуко западный книжный рынок пополнился десятками публикаций по истории полов и сексуальности В них освещался и периода 1920-х гг в России К 2000-му году и позднее в зарубежной историографии стали появляться исследования, постулирующие широкий взгляд на общественные дискуссии об отношениях между полами в двадцатые годы в России Некоторые ученые на Западе сочли их не узко российским, а общеевропейским процессом (А Grossmann, A Snitow, R Barkow, К von Sonden, К Reinert)

Интерес к «перестройке быта» и к общественным дискуссиям отношений между полами в России в 1920-х гг, отразившейся в публикациях 1990-2000 гг, был связан в зарубежной историографии прежде всего с любопытством к жизни конкретных личностей, выдвигавших новые теории и пытавшихся провести их в жизнь, - A M Коллонтай (Н Schenk) и И Ф Арманд (R С Elwood), а также - с историей бракчности, семейных отношений и непосредственно с возможностью в России «сексуальной реформы» в 1920-е гг (J S W Berelowitch, Hoffmann), с изменениями в юридическом дискурсе по всем этим проблемами

(Ih Juhani, В L Glass, M К Stolee) и с отражением всех этих процессов в художественной литературе в России (E.Naiman).

Самый заметный вклад в историографию проблемы на Западе в был внесен специалистками по «женской истории» Ее реконструкцией занимались, главным образом, исследовательницы в США (М Buckley, W Z Goldman) Они исходили из рабочей гипотезы об «антиженской» направленности, проступавшей в общественных дискуссиях об отношениях между полами», поскольку любое равенство с мужчинами в социальном отношении было новой нагрузкой для женщин (С Scheide, А Е Gorsuch) Новым направлением изучения темы стала история медикализации (о г medical - медицинский) дискурса ранней советской идеологии сквозь призму развития психиатрии в 1920-е гг (S Р Frank), с учетом общего уровня развития в России санитарии и гигиены, непосредственно связанного со здоровьем человека (F Bernstein, D Healey) Был сделан важный вывод о том, что изменение культурных представлений требует большего времени, нежели требование изменения поведения С этими мерками следует подходить к оценкам того, что происходило в России, в том числе и к оценкам итогов общественных дискуссии, связанных с темой

Подводя общий итог отражению отношений между полами в общественных дискуссиях в 1920-е гг в России в зарубежной историографии, можно сделать вывод о том, что в изучении исследуемой проблематики существуют как бы два «крыла» - европейское, (преимущественно - немецкое), и англоамериканское При этом для американской историографии характерен более широкий, обобщающий взгляд на предмет исследования Историки США обращали внимание прежде всего не на конкретные факты, а ищут взаимосвязь истории культуры с политикой власти Европейская же (германоязычная) «ветвь» характеризуется более тщательным, нежели в англо-американской историографии, источниковедческим подходом, активным привлечением при анализе и оценке литературы проблемы многочисленных архивных источников, а также - осторожностью выводов, стремлением к внимательному вписыванию истории вопроса в исторический контекст эпохи в целом и в отдельные ее периоды, в частности Количественно неанглоязычная историография проблемы значительно уступает американской и британской Но методологические основания для разработки проблемы, о которых говорилось выше и на основе которых проблема рассматривается более глубоко, заложены европейскими исследователями

В Заключении к диссертации подведены итоги исследования Подвергая критическому анализу теоретико-методологические и историографический аспекты дискуссий об отношениях между полами», развернувшиеся в России в 1920-е гг, в заключении кратко обоснована гипотеза о постоянном вмешательстве государства и Власти в частную жизнь людей В рамках истории повседневности она выглядит, действительно, «конфискованной властью в пользу скрепленной браком семьи» (М Фуко) Представленная в диссертации историография дает возможность увидеть в 1920-егг в российском обществе борьбу индивида за свободу существования, на которую претендовало государство. В качестве условного лидера этой борьбы выдвинулась вначале 1920-х гг А М Коллонтай, личность которой неслучайно широко представлена в литера-

туре по исследуемой проблеме На основе анализа общих и частных теоретических подходов к изучению проблемы, выходящей на сексуальную культуру, как части общей культуры общества на примере избранного периода 1920-х гг в истории России, в частности, подчеркнут результат воздействия идеологии на ту часть культурных практик, которая осваивалась людьми нашей страны в те годы

На примере дискуссий об отношениях между полами и оценок их первыми историографами = современниками происходившего в России, когда а в области отношений полов наблюдалась дезорганизация традиционного брачно-семейного уклада, ослабление института брака и основанной на нем старой сексуальной морали, а также очевидное увеличение числа абортов, рост проституции при нормативной неопределенности и растерянности в диссертации удалось проследить, как менялось социокультурное значение проблемы в контексте изменения идеологии

Ранняя советская историография замечательно отражает и делает очевидным вектор развития этой стороны общественных отношений от послереволюционного многообразия мнений и распространения либертианских идей к командно-административному регулированию всех без исключения сторон человеческой жизни

Благодаря анализу работ российских и зарубежных историков более позднего времени - 1930-2007 гг,- можно констатировать объяснимые «всплески» интереса к «половому вопросу» на разных этапах советской истории В диссертации определены направления дальнейших поисков в данной области, которые связаны, в частности, с сопоставлением содержания дебатов об идеал-типических формах «любви будущего» в науке и публицистике того же времени в западноевропейских с гранах (прежде всего в Германии) что делает Россию не исключением в общемировой постановке тех же общественных проблем

Современность диктует новое понимание истории культуры и истории повседневности, предполагая пристальное внимание к Человеку, ставит проблему невмешательства в его внутренние, семейные, интимные дела, в том числе для самоутверждения и формирования самоуважения личности в демократическом обществе Обращение к истории изучения отношений между полами в 1920-х гг в России отечественными и зарубежными историками вскрыло очевидную связь между идеологическими запросами Власти и включениями ( или исключениями) темы из общественного и научного обсуждения На это указывает историографический анализ проблемы в диссертации Собранные и проанализированные в диссертации сотни работ российских и зарубежных ученых является тому подтверждением

Библиография к диссертации насчитывает 830 наименований

В число опубликованных источников по теме вошли основные подборки законодательных актов, декретов, статистика, документы государственных органов, политических партий и общественных организаций, постановления партии и правительства, статьи, речи, выступления идеологов партии Основную часть библиографии составила публицистика и отдельные брошюры 1917-1929 гг, воспоминания и художественная литература того времени

Библиография историографии включает работы по теории и методологии изучения истории сексуальной культуры, «истории повседневности» на русском и иностранных языках и собственно статьи, сборники, монографии, в которых отражена тема дискуссий по «половому вопросу» в России 1920-х гг (издания на русском языке 1930-2007гг и - на иностранных, также 1930-2007 гг)

Проблемы, связанные с темой исследования, отражены в 11 научных публикациях диссертанта, 3 из них увидели свет в реферируемых изданиях (по списку ВАК), которые выделены в списке жирным шрифтом Общий объем опубликованного материала по теме диссертации - 7,3 п л

СПИСОК ПУБЛИКАЦИЙ

1. Пушкарёв A.M. Об определении понятия «история повседневности» в новейших исследованиях российских ученых // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А.Некрасова. 2006. Том. 12. С. 160-163 (0,5 п.л.)

2. Пушкарев A.M. Тема полового просвещения в дискурсе педагогической и дидактико-воспитательиой литературы 1920-х гг. // Научные Ведомости Белгородского государственного университета. Серия история, политология, экономика. 2007. N 1 (32). С. 80-87 (0,5 п.л.)

3. Пушкарёв A.M. Из «тьмы» приватное! и на «свет» публичности (сексуальная этика в дискурсе художественной литературы и критики 1920-х гг.) // Вестник Российского университета дружбы народов. 2007. Серия «История России». N 4. С.142-153. (0,5 п.л.)

4 Пушкарев А М Тендерная история России и новые методы компьютерного анализа исторических данных // От мужских и женских к тендерным исследованиям - Тамбов, 2001 С 54-57(0,5 пл)

5 Пушкарёв AM AMКоллонтай и проблемы новой половой морали (обзор российских и зарубежных исследований) // Александра Коллонтай Теория женской эмансипации в контексте российской тендерной политики Тверь,2002 С 45-82(1 пл)

6 Пушкарев AM К истории изучения сексуальной и эротической культуры в XIX-XX вв // Мужчина и женщина любовь, партнерство, семья Вып 3 (Материалы научно-практической конференции) М, 2003 С 141- 150 (0,5 п л)

7 Пушкарев AM "Женская повседневность" и "половой вопрос" в России 1920-х гг (историографические заметки) // Женская повсе-

дневность в России в ХУШ-ХХ вв Материалы международной научной конференции 25 сентября 2003 г Тамбов Изд-во ТГУ им. Г Р Державина, 2003 -233 с С 174-180 (0,5 п л )

8 Пушкарев АМ, К историографии «истории повседневности» и «нового быта» 1920-х гг (проблема «новой половой морали») // Женщина в российском обществе 2005. N 1-2 С 55-76 (0,5 п л)

9 Пушкарев АМ Русская традиционная сексуальная культура, динамика ее изменений в связи с изменением форм семейных отношений (история изучения) // VII Конгресс этнографов и антропологов России 9-14 июля 2007, Саранск Саранск, 2007 (0,Зпл)С 120-126

10 Пушкарёв А М, Пушкарева Н Л Ранняя советская идеология 19181928 годов и «половой вопрос» (о попытках регулирования социальной политики в области сексуальности) // Советская социальная политика 1920-х-1930-х годов идеология и повседневность Под ред Е Р Ярской-Смирновой и П В Романова М, 2007 С 199-228 (1,5 п л , авторский вклад - 50%)

11. Пушкарев А М «Новый быт» идеологические интерпретации сексуального (по материалам русской художественной литературы и критики 1920-х годов) // Журнал исследований социальной политики 2007 Т 5 N4 С 459-482 (1 пл)

Подп к печ 10 04 2008 Объем 1.5 п л Заказ № 77 Тираж 100 экз

Типография Mill У

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Пушкарёв, Артемий Михайлович

ВЕДЕНИЕ: постановка проблемы, теоретические подходы, методические приемы в литературе, источники, цель и задачи исследования

ГЛАВА 1. Дискуссии по «половому вопросу» в России 1920-х гг. как отражение многообразия точек зрения на отношения между полами в первое десятилетие Советской власти.

ГЛАВА 2. Общественные дискуссии 1920-х гг. о взаимоотношениях полов в работах российских ученых 1930-х гг.-2005 г.: история негласных запретов и «допущений».

ГЛАВА 3. Общественные дискуссии по «половому вопросу» 1920-х гг. о взаимоотношениях полов г. России 1920-х гг. в работах зарубежных ученых ( 1920-2005 гг): взгляд издалека.

Введение диссертации2008 год, автореферат по истории, Пушкарёв, Артемий Михайлович

постановка проблемы, теоретические подходы, методические приемы литературы, источники, цели и задачи исследования

Изучение истории культуры и общественного сознания - тема, достаточно традиционная для российской историографии. Одни ее стороны более или менее детально изучены, другие остаются предметом дискуссий, третьи же (их становится все меньше и меньше) представляют собой своеобразные «белые пятна». К числу последних относится отношения между полами, представления о значимости интимной сферы в жизни человека, оценка данной стороны общей культуры современниками1. Эти составляющие складываются в историю, которая представляет собой неотъемлемую часть повседневной культуры любого общества и любого его периода. Они позволяют точнее попять не только внутренние механизмы социального взаимодействия в обществе, но и ощутить мир эмоций индивидов того или иного времени.

В данной диссертации речь пойдет о 1920-х гг. в России - начале эпохи огромных перемен в связи с социалистической революцией в стране.

Бурный XX век принес людям не только мировые войны, но и массу технических изобретений па фоне1 глобализации всех процессов, в которых свою роль играло внутреннее раскрепощение общества во многих странах и во всех его формах. Одной из первых это пережила Россия Индивидуализация и плюрализация образов жизни, переход от внешнего социального контроля к саморегулированию, освобождение из-под власти церкви семьи, общины и государства позволили и сфере отношений между полами оказаться включенной в систему обсуждаемых человеческих, общественно-культурных ценностей.

Однако должно было пройти не одно десятилетие, прежде чем исследователи увидели в истории развития этой культуры взаимодействие и борьбу разных общественных сил, чтобы об отношении между полами (

1 Гулыга A.B., Андреева С.И. Пол и культура// Философские науки. 1973. N 4. интимных отношений) - заговорили не как о чем-то «относящемся к истории медицины», но и как о важной составной части истории общей культуры нового социалистического общества.

В 1970-1980 гг. эти проблемы как исследовательские были поставлены учеными за рубежом. Здесь нельзя не упомянуть революционизирующего влияния трудов французского ученого Мишеля Фуко . После о огромных фолиантов его и работ его последователей, тесно связанных с поставленных в диссертации проблемами, стали заметны изменения во многих общественных науках, в том числе - в России.

Место истории полов, органически связанное с историей сексуальной ( секс — лат. sexus пол) культуры, в ряду других областей исторического знания не может быть определено однозначно, и прежде всего, потому, что она сочетает в себе элементы не только истории культуры и общественного сознания, но и истории повседневной жизни - в свою очередь являющейся составной'частью социальной истории. Диссертационная же тема об отношении между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России, рассмотренная в историографическом аспекте и направленная на изучение отражения отношений-индивида и власти и есть то самое «белое пятно» на пестром полотне историографии российской культуры. В рамках этой темы не получили исторической оценки явления, связанные с эмоциональными и психологическими переживаниями как отдельных личностей, так и отдельных социальных групп. Вне исследовательского интереса остаются представления о том, почему возникали в обществе запреты в отношении интимной сферы жизни человека, при каких обстоятельствах возникало сопротивление этим запретам, организуемым власть предержащими, придававшим им форму закона. Не изучено и отношение к такого рода возникшим в обществе ситуациям современников3. Некоторые феминистские исследования последней трети XX в. отчетливо продемонстрировали важность изучения проблемы, как бы тематизируя ее, а вернее - намечая пути исследования в пересечении отношений индивида и власти. Все это требует прежде всего историографического анализа работ, связанных с темой.

2 Foucault M. Histoire de la sexualite. La volonte de savoir. Gallimard, Paris, 1976; Foucault M. Histoire de la sexualite. L'usage de plaisirs. Gallimard, Paris, 1979; Foucault M. Histoire de la sexualite. Le souci de soi. Paris, 1984; См. также: Фуко M. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1998.

3 Гулыга A.B., Андреева С.И. Пол и культура // Философские науки. 1973. N 4.

Первое знакомство с этими работами позволяет заметить, что сами исследователи, касающиеся истории отношений между полами, истории сексуальной культуры выделяют в XX в. три периода возрастающего интереса теме и к проблемам с ней связанным.4 Первый приходится на начало XX в. и на годы революции в России 1905-1907 гг. Он детально проанализирован в фундаментальной монографии американской исследовательницы Л. Энгелыитайн, посвятившей свои работы России5.

Последний, третий период охватывает конец XX в. в постперестроечной

России. Его сделал предметом своего исследовательского анализа И.С.Кон.

Между этими хронологическими датами несколько десятилетий, относятся ко второму периоду. Внутри его можно обнаружить непродолжительный, особый» период, наступивший в России после революции 1917 г. Тогда лозунг «все желаемое - есть нравственное» стал непродолжительное время буквально девизом социальных экспериментов6. Эта одна из наименее изученных страниц в русской истории. Она тем более интересна, поскольку относится ко времени утверждения в России режима, разительно контрастировавшего со всей предшествовавшей многовековой управленческой традицией. Особенностью этого второго периода было то, что становление нового носителя власти после революции 1917 г. разворачивалось в недрах одного политического субъекта - большевистской партии и как бы на двух уровнях: утверждение безраздельного господства этой партии и постепенного обособления ее лидеров от огромной массы людей.

В 1920-е гг.в России еще окончательно не погас огонь революций» 1917 гг. А в «революционных» условиях, как заметил когда-то Ф.Энгельс, вопрос о «свободной любви» всегда выставлялся «на передний план»7.

4 Коп И.С. Введение в сексологию. М., 1988; его же. Сексуальность // Энкциклопсдия «Кругосвет». Издание на CD-ROM. М., 2002

5 Engclstein L. Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Siecle Russia. Ithaca, 1992. Русский перевод: Эпгельштайн JI. Ключи счастья. М., 1996.

6 Голод И.С. Сексуальность в контексте культуры // Искусство Ленинграда. 1991. N4. С. 8-9

7 Энгельс Ф. Книга откровения // Маркс К., Энгельс Ф. ПСС, т.21. С. 7.

Получалось так, как уже было отмечено С.Г, Айвазовой, пытавшейся разобраться в сложном лабиринте поставленной проблемы: именно большевистская власть стала первой в истории страны, когда в ходе становления нового государственного строя рождался «свой строй и свой мир путем реформы базисных человеческих связей - социальных отношений между полами, а также связанных с этими отношениями представлений и символов»8. Гигантский эксперимент задуманного большевиками в 1920-е гг. строительства социалистического государства в России захватил социальную сферу в период «военного коммунизма» и эпоху НЭПа. Он же и подвел к необходимости давать ответы на вопросы, возникавшие в обществе (в первую очередь среди молодежи), связанные с социалистическим преобразованием быта. Они вызвали десятилетнюю полосу общественных дискуссий, а все пространство Советской власти, оказалась «полигоном» для испытаний целого спектра утопических концепций, связанных с взаимоотношениями полов.

Этот часть промежуточного, второго периода в возрастания интереса к проблемам интимного поведения индивидов, «аккуратно» обойденная исследователями истории культуры и быта первых лет Советского государства, наполнена постулатами этнографов-семьеведов (фамилистов). Она интересна с исследовательской точки зрения, так как выходит напрямую не только к истории взаимоотношений индивида и Советской власти, но и к важным проблемам сегодняшнего строительства демократического общества.

Входя в одну из важнейших составляющих преобразований в области культуры в СССР в 1920-е гг. и касаясь проблемы взаимоотношения полов, так называемого «полового вопроса»9 - так называли проблему об

8 См.: Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. Очерки политической теории и истории. М., 1998

9 Словосочетание "половой вопрос" начало бытовать в российском обществе с конца 1870-х гг. В принятом ныне значении оно употреблялось Л.Н.Толстым, известным своими антифеминистскими и антиэгалитарными воззрениями на вопросы, связанными с сексуальностью и рефлексиями на эту тему. См.: Толстой Л. Н. О половом вопросе. Мысли, собранные В. Чертковым // Всемирный вестник. 1906. N 2. С. 64. Об интересе к этой теме в годы Первой русской революции 19051907 г. свидетельствуют материалы I Всероссийской женского съезда 1908 г. отношениях между полами те, кто участвовал в ее обсуждении, необходимо сделать следующее пояснение. Тогда (так же как и в последующее время), авторы работ, которые в диссертации составляют историографию проблемы, под «половым вопросом» понимали (и понимают) систему представлений об отношениях между полами, их иерархии и появлениях на всех социальных уровнях, но прежде всего - на уровне повседневных взаимодействий и обыденных практик частной сферы жизни людей. Эти отношения видоизменялась под влиянием различного поведения складывающихся в обществе групп и отдельных индивидов10, а также происходивших изменений в самом обществе, менявшегося удельного веса проблемы, а также ее значимости в общественном сознании, места в умонастроениях и системе ценностей людей в России ' во втором десятилетии XX в.

Как уже говорилось, революции и войны всегда обнажают множество нерешенных социальных вопросов, которые, впрочем, могут быть достаточно быстро преданы забвению, едва ситуация входит в более-менее спокойное русло. Но ситуация в России- в 1920-х гг. была иной. После бурных революционных лет и окончания гражданской войны проблемы, связанные с отношениями между полами, их поведением и половой моралью не были забыты. Напротив, многие вопросы по поводу отношения между полами встали на повестку дня как одни из наиболее острых, требующих решения одновременно с другими социальными проблемами. Начавшиеся дискуссии в молодежных аудиториях и в массовой печати по вопросам пола фактически превратились в зеркало общественной морали того времени и

Тогда сторонники традиционного взгляда на отношения между полами считали, что политики не должный отвлекаться на « столь малозначимую, на их взгляд, проблему, как «половой вопрос». Интерес к этой теме в различных партиях носил, как правило, тактический характер. Он делался предметом обсуждения ровно настолько, насколько, скажем словами Э. Бернштейна, «мог быть принесен в жертву другим более важным вопросам» (Кальманович А. А. Женское движение и отношение к нему партий в С.-Петербурге // Труды I Всероссийского женского съезда при русском женском обществе. СПб., 1908. С. 788).

10И.С.Кон пишет так: «.Каждое общество имеет не одну, а несколько разных сексуальных культур или субкультур: мужские сексуальные ценности отличаются от женских, молодежные от «взрослых», бытовые - от официальных и т.д.» (Кон И.С. Сексуальность // Энциклопедия «Кругосвет». Издание на CD-ROM. М., 2002) достаточно точно, как установлено в процессе работы над диссертацией, отражали сложные процессы, происходившие в советском социуме. Новая власть в России в первое десятилетие столкнулась со сложными социально-демографическими и социально-медицинскими проблемами (дезорганизация брачно-семейных отношений, рост числа нежелательных беременностей и абортов, распространение проституции, заболеваний, передаваемых половым путем и т.д.)- И все так или иначе было связано с дискутируемыми в обществе отношениями между полами.

В настоящее время то, что тогда происходило на этот счет в советском государстве, не имеет однозначной исторической оценки. Но, ведь, дискуссии 1920-х гг. были слишком заметными, чтобы- считаться не заслуживающими внимания исследователей. К этим дискуссиям, конечно, не раз обращались, но использовали наиболее острые высказывания в ходе их лишь в качестве иллюстративного материала, чаще всего — при обращении к биографиям A.M. Коллонтай и И.Ф. Арманд. Крайне редкими были попытки углубиться в исследование проблемы и рассказать не только об этих исторических личностях (которые, действительно, находились в центре обсуждения проблем, связанных с дискуссиями об отношениях между полами в 1920-е гг.), но и стремления поставить задачу исследования' в более широкие рамках изучения истории сексуальной культуры как части общей культуры.

Новизна исследования состоит в осмыслении ранее непроблематизированиого объекта — дискуссий по вопросам отношений между полами, составлявших содержание различных общественных дискурсов, изучение которых в рамках историографии отечественной культуры и общественного сознания 1920-х гг., равно как и в истории российской науки и зарубежной историографии последующего времени по избранной в диссертации теме, не проводилось. Частично это можно объяснить тем, что она, поставленная в диссертации в связке с историями сексуальности и социальной культуры, вообще сравнительно недавно выделяется как самостоятельное направление исследований. На Западе этот поворот произошел после студенческой революции 1968 г., поставившей под вопрос ориентиры и моральные ценности мировой науки и заставившей последнюю повернуться лицом к человеку. В нашей стране снятие табу с этих проблем связаны с падением «железного занавеса», когда вначале в СССР, а потом - и в России, обозначились контуры сексуальной революции, к проявлению которой можно относиться по-разному, но она не может быть не воспринимаема как данность, и задача исследователя - найти то общее, что объединяет разные эпохи революционных перемен.

Дискуссии 1920-х гг. по вопросам об отношениях полов и по связанными с этой темой проблемами в советской и постсоветской историографии не получили достаточного освещения. Между тем эта тема важна, поскольку она соприкасается с государственной политикой, программами и установками политических партий, а также1 с уровнем развития общественной мысли, культуры (культурологии), с изучением повседневной жизни человека.

Проблема исследования - историографическая, нацеленная на восприятие новых теоретико-методологических подходов и приемов; которые могут способствовать оценке дискуссий в обществе и в массовой печати 1920-х гг. по вопросам отношений между полами, касавшихся в ту эпоху в первую очередь молодежи, как «строителей коммунистического завтра». Дискуссии эти затрагивали проблемы общественной морали и, несмотря на определенную степень субъективности, привнесенную конкретными авторами публикаций, достаточно адекватно отражали процессы, происходившие в обществе, формируя различные типы общественных оценок, которым предстояло пройти проверку временем.

Последующие десятилетия, начиная с 1930-х гг., при обращение к данной теме, характерные ее замалчиванием в отечественной историографии, есть возможность проанализировать в плане изучения смены периодов толерантности и запретов в истории социальной психологии. В рамках предпринятого исследования ставилась задача изучить и подтвердить на историографическом материале рабочую гипотезу о попытках советского государства как «вездесущего агента» с самого начала держать под контролем все, в том числе и интимные сферы жизни индивидов, обосновать неизбежность использования в дальнейшем репрессивных методов регулирования частной сферы жизни в условиях тоталитарного общества.

Обращение к западной историографии (в основном англоязычной и немецкой) на всем протяжении истории Советской власти в России и в постсоветский период ее - необходимый для нас «взгляд со стороны», позволяющий с помощью зарубежных коллег глубже понять проблему, увидеть необходимость обращения к новым теоретико-методическим подходам и новым методам исследования.

Объект исследования - явления общественного сознания и повседневных практик11 индивидов в том виде, в каком они отразились в публикациях 1920-х гг., преимущественно малотиражных изданиях (брошюрах), выходивших массовым тиражом, и соответственно в дискуссиях того времени. Тексты публикаций обсуждались на страницах периодической печати (газеты, журналы), формируя тем самым различные типы общественных дискурсов. Журнальные и газетные статьи являются не только богатейшим источником для конкретно-исторического исследования темы, но и для историографии проблемы. В них заложено истолкование событий их авторами, участниками споров и борьбы за отстаивание

I *

1 собственных взглядов на отношения между полами в условиях социального эксперимента, каким являлось построение социалистического общества в России.

Предмет исследования - идеология, различные установки и концепты, своеобразие их влияния на частную, интимную жизнь людей в российской действительности, начиная с 1920-х гг. и далее до настоящего времени через отношение к ним авторов, работы которых составили отечественную и ^ зарубежную историографию.

В предмет исследования входят также определения значения дискуссий по поводу отношений между полами, отражавших формировавшееся общественное сознание в первое десятилетие после

11 В данном случае имеется в виду практика — как рутинизированная нерефлексивная повседневная деятельность людей (в том числе - и сексуальные практики).

1■ ^ социалистической революции в России, их места в умонастроениях и в системе ценностей людей того времени.

Прочувствовать через десятилетия влияние на общество различных идей и концепций, сложившихся ранее и возникавших в ходе общественной практики, невозможно без обращения к теперь,уже существующим в науке различным теоретико-методологическим подходам и методам. Упоминание о них - не только дань, связанная с представлением диссертации научной общественности, но и способ понимания в решении исследовательских задач гуманитарного знания в избранной нами области в исторической перспективе.

Главным из общих теоретических подходов к анализу проблемы ? остается принцип историзма . Он не утратил своего значения, поскольку благодаря ему «в соответствии с принципом историзма. все явления действительности рассматриваются в конкретно-исторических условиях и связях»13. Особенностью марксистского понимания историзма является* акцентирование не просто изменяемости явления во времени, но пристальное внимание к его развитию. Поэтому дискуссии по «половому вопрос» в 1920-е гг. в России необходимо рассматривать прежде всего в контексте социальных, политических, экономических и бытовых перемен, происходивших в эпоху первых лет Советской власти и НЭПа. Но, принимая в целом принципы историзма как методологическую основу, следует отказаться от некоторых его догм, изживших себя. Так, рассмотрение явления «исключительно в том виде, в котором они происходили в действительности», не вполне отвечает методам современного исследования. И.Д.Ковальченко еще в 1980-е гг. писал о «дважды субъективизированном

12 Принцип историзма, которого придерживались еще в XVIII в. сначала просветители (Вико, Вольтер, Руссо, Дидро и др.), был позже развит Гегелем и Фихте. До Маркса в этом понятии отсутствовала диалектическая составляющая, рассматриваема им как одна из важнейших частей этого принципа. В том или ином виде историзм всегда признавался и применялся учеными на Западе. Фактически весь XX в. прошел в гуманитарных науках «под флагом» историзма, на который ориентировались не только ученые, но и политики. Среди западных ученых это наиболее ярко проявилось у Поппера, Тойнби, Ростоу. См.: Историзм // Советская историческая энциклопедия. М., 1965. Т.6. С.453-455.

13 Историзм // Словарь иностранных слов. М., 1988. С.203. отражении действительности в исторических источниках»14. Исследователь не может быть полностью объективным, анализируя источник, так как его взгляды, как утверждают и западная постдюркгеймовская философия, и социология, базируются на комплексе социально сформированных предпонятий15. Придерживаясь этих взглядов, можно, конечно, утверждать, что он восстанавливает «объективную действительность». Однако это не исключает самого анализа представлений о том или ином явлении, хотя при этом исследователь неизбежно субъективирует полученные результаты. Принимая в расчет эти поправки, можно заключить, что принцип историзма представляется релевантным исследованию.

Анализируя отечественную и зарубежную историографию после 1920-х гг. , особенно в последние десятилетия, нельзя не обратить внимание на методологии, которые ложились в основу сначала, зарубежных работ, за которыми'следовали наши ученые - социологи, а затем историки, и, как будет показано в диссертации, сумевшие благодаря этому более четко определять роль и место в науке и в обществе 1920-х гг. и различных дискуссий по поводу отношений между полами. В их числе прежде всего -принцип системности научного анализа и тесно связанный с ним холистский (от англ. whole - целый) метод исследований явлений прошлого. Несмотря на критику холистской теории (в основном, со стороны психологов16), применение ее вместе с принципом системности научного анализа, как известно, дает видение системы знания как связного целого, а не «совокупности отдельных единиц», хотя и иногда абсолютизирует фактор целостности, заставляя принимая целостность как первичное, ни из чего не

1 7 выводимое начало . Американский социолог Ч.Тилли определяет холизм как «доктрину, согласно которой социальная структура имеет свою самоподдерживающуюся логику развития». «В своем крайнем выражении

14 Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С.116

117.

15 Тёмкина А., Здравомыслова Е. Феминистская эпистемологическая критика: кризис социального знания и поиски выхода // Пушкарева H.JI. (отв. ред.) и др. Женщина. Тендер. Культура. М., 1999. С.67.

16 Петровский A.B., Ярошевский М.Г. Основы теоретической психологии. М., 1998. С.366-367.

17 Там же. С.368. ранее обычном, а сегодня немодном, - утверждает Тилли,- каждая цивилизация, общество, культура переживают свою собственную жизнь». При исследовании проблем социальной истории холистам важно определить, «до какой степени, как и почему обычные события социальной жизни, включающие индивидуальный опыт, артикулированы этими формами или моделями» 18. Рассматривая явление в целом, безотносительно к его элементарной структуре, при применении этого метода, оказывается, можно получить новое видение проблемы, недоступное при "взгляде изнутри", при выстраивании систем, при попытке вписать факты в определенные рамки. Поэтому холистский метод вполне применим к * исследуемым в этой работе самим материалам , которыми в данном случае являются и литература , вошедшая затем в обсуждение проблемы в 1920-е гг.

Эттнометодология. с ее новым пониманием человека, общества и социума (ее называют «социологией обыденной жизни) в целом стала для 1 исследователей исходным моментом для «поворота» в изучении социальных явлений от общего к частному, от массового к уникальному. Это дает исследователям иную возможность: переосмыслить прошлое, открыть в нем новые стороны. Основатели этой теории - А.Сикурел, Г. Гарфинкель и др,-считают, что целью их изучения является обыденность и повседневность разных народов, обнаружение "методов, которыми пользуется человек в обществе для осуществления обыденных действий"19. «Черты рациональности, - пишет^ Г.Гарфинкель, - могут быть выявлены в самом ч 20 поведении» , но эту рациональность — считают этиометодологи — трудно

1 «схватить» объективными методами социального познания, а можно лишь вести наблюдение, как это делают этнологи, обращая внимание на существующие в обществе правила и предубеждения, процесс их

1 Я

Тилли Ч. Микро, макро или мигрень? // Социальная история. Ежегодник. 2000. М., 2001. С.10.

19 Pasthas G. Ethnotheorie, Ethnomethodologie, Phänomenologie // Alltagswissen, Interaktion, und gesellschaftliche Wirklichkeit. Bd. 2. Ethotheorie und Ethnographie des Sprechens. Reinbeck, 1973. S. 270

20 Garfinkel H. Studies in Ethnomethdology. Englewood-Cliffs (N.Y.), 1967. P.43. Книга представляет собой сборник из 12 статей, написанных в разные годы, за 12 лет. формирования и т.д.)- Цель этнометодологии - поиск универсального в структурах субъективности: интимно-субъективное одних людей можно сопоставить и найти общее с такой же жизнью других людей, живших в те же годы. Естественно в диссертации ставится задача: увидеть, подходили ли к этим позициям авторы работ, которые составили историографию проблемы.

Общие теоретические подходы к изучению проблемы в диссертации зиждятся и на других междисциплинарных подходах, методологических достижения гуманитаристики в их полноте и взаимодополняемости. Так, изучение бытования «полового вопроса» в России 1920-х гг. теперь невозможно исследовать, не принимая во внимание достижений в исследовании отношений полов, достигнутых сторонниками гендерного подхода, родившегося в 1960-е гг., и неразрывно связанного с феминистской мыслью конца XIX - начала XX вв. Он открывает новые горизонты, предлагая нестандартные аналитические инструменты. Философы, социологи историки и психологи феминистской ориентации, «открыв» тендер21, поставили вопрос о том, как тендерные представления преломляют его взгляд на мир. Тендерной политике тоталитарных режимов (большевистская в СССР — не исключение) было свойственно стремление придавать женщине ранее неестественную социальную роль, лишь «возвышая» ее до мужского уровня, признававшегося идеальным. Такая политика отнюдь не была ликвидацией приоритета «мужского» в обществе и культуре». Напротив, кажущиеся нейтральными категории на самом деле приобретали половую принадлежность; достаточно при этом обратиться к общим нормам писанного и неписанного права, поведения, социальных

В данном случае тендер принимается как система отношений, которая является основой стратификации общества по признаку пола. Как фундаментальная составляющая социальных связей - одновременно и устойчивая, и изменчивая - тендер позволяет создавать, подтверждать и воспроизводить представление о «мужском» и «женском», наделять властью одних (как правило, мужчин) и субъординировать других (женщин или так называемые сексуальные меньшинства и т.д.) (Пушкарева Н.Л. Тендерные исследования и исторические науки // Тендерные исследования. Вып. 3. Харьков, 2000. С. 166) ожиданий и т.п.22. Гендерологи видят (и это отразилось в дискуссиях 1920-х гг., в сексуальных переживаниях и практиках, в рефлексиях, связанных с интимной сферой, обычные «продукты» социальных и исторических сил (религиозных учений, законов, психологических теорий, медицинских определений, социальных политик, мифологизированного сознания и популярной культуры и т.д.). Знание этого способствует изучению истории формирования в молодежной прессе 1920-х гг. дискурса об интимном поведении, демографических представлениях людей и т.д.

Проникновению в суть этих обсуждений, необходимых для решения^ проблемы, могут способствовать так наз, «частные» теоретические подходы Они также «выходят» на те поиски и находки, которые характеризуют развитие собственно самих наук о прошлом в последнюю четверть XX в., составив в 1960-е - начала 1970-х гг. «новую социальную историю», буквальном смысле вышедшую из бурлящей пены социальных преобразований в Европе. Это> нашло отражение в развитии разных направлений в гуманитарных науках и дало возможность по-новому увидеть и старые, давно известные, и новые источники, другими глазами взглянуть на дискуссии десятилетних давностей, увидеть в историографии обновленные важнейшие исследовательские направления, Без них теперь трудно даже представить себе современные науки о прошлом. Это прежде всего - «история ментальностей», «женская история» (феминология), «история повседневности» и связанная с ней «микроистория»23 (вместе с введенным с ней в науку подходом case study).

История ментальностей позволяет стремиться к тому, чтобы обнаружить «мыслительные процедуры», способы мировосприятия, привычки сознания, которые были присущи людям определенной эпохи24 (в нашем случае - первого десятилетия Советской власти), о которых эти люди

22

Скотт Дж. Некоторые размышления по поводу тендера и политики// Введение в тендерные исследования. Ч. II. СПб, 2001. С.956.

23

См., напр.: Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С.110-128.

24 Шпрандель Р. Мои опыты в области истории ментальностей // История ментальностей и историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996 могли и не отдавать себе ясного отчета, применяя их как бы "автоматически". Без истории ментальностей невозможно рассматривать воздействие художественной литературы на общество, что было весьма характерно для тех лет и составило предмет острых дискуссий. Это воздействие буквально делало эти дискуссии политическими, поддерживало тендерное неравенство и тендерную стратификацию (при всей риторике о равенстве мужчин и женщин, в том числе и в быту), оправдывало различия в статусах мужчин и женщин в том числе с точки зрения "естественных" различий. В историографии проблемы интересно увидеть, насколько история ментальностей может быть применена для анализа социопсихологических процессов25 наблюдаемых (с помощью исторических нарративов - разных типов и видов) в России 1920-х гг., и рассмотрения того, как Власть манипулировала темой сексуальности для решения своих управленческих задач (контроль за индивидами в их частной жизни).

Вклад «женской истории» в изучение истории темы дает новое направление в исследовании проблемы. Исследователи истории- женщин увидели в ней социальные конструкты, доказав, что сексуальное чувство и соответствующие рефлексии есть и «обычные продукты» социальных и исторических сил, а, забегая вперед, можно сказать, что применительно к истории Советской России начала 1920-х гг. - законов, модных медицинских и психологических теорий, социальных политик, мифологизированного сознания и популярной культуры26. Именно феминологи вместе с тендерными историками» первыми разоблачили тайное стремление прежнего историописания исключать из своего рассмотрения вопросы

Лотман Ю.М. «Договор» и «вручение себя» как архетипические модели культуры//Ученые записки Тартусского гос. Университета. Тарту, Вып. 32. 1981; его же. Культура и взрыв. М.,1992. С.257 - 262, 264; его же. Клио на распутье.// Новое время. 1993. № 47. С. 58.

Пушкарева Н.Л. Историческая феминология и тендерный подход в исторических науках. Учебно-методические материалы. Программа курса. М., 2001; ее же. Феминология и "история женщин" в контексте проблем гуманитарного знания // Женщины России на рубеже ХХ-ХХ1 вв. Отв. ред. О.А.Хасбулатова. Иваново, 1998. С. 8-13; ее же. Тендерный подход в исторических исследованиях // Вопросы истории. 1998. N 6; ее же. Историческая феминология и тендерные исследования // Феминизм и тендерные исследования. Отв. ред. В.И.Успенская. Тверь, 1999. С. 62-68 и др. взаимоотношения полов, проблемы сексуальной культуры, считавшими их слишком медицинскими", а потому "не имеющими значимости для социальной и культурной истории" и даже в таком аспекте, как история быта27. Радикальные феминистки Д. Митчел, Н. Чодоров, А.Рич включили историю сексуальной культуры в структуру складывания патриархальных, властных практик, существовавших в разные эпохи в сфере человеческого 28 бытия .

Тогда же - в 1970-е гг. в центр изучения переместились механизмы легитимации тех или иных идей, связанных с проблемой и отношений Власти и Знания в том смысле, в каком это понимал я французский культуролог М. Фуко. Он оказал одно из наиболее сильных влияний на современных труды западных

29 историков по истории сексуальной культуры , введение которых в научный оборот составило зарубежную историографию проблемы, поднятой в диссертации. В ней под влиянием работ Фуко произошло смещение акцента с «истории подавления» на «историю представлений» в разных дискурсах30.

У7

См., например, работы, в которых намечены общие приемы исследования взаимоотношения полов с антропологической, социологической, культурологической точки зрения, а также с точки зрения истории науки и медицины ( перечислены в хронологическом порядке): Martin Е. The Woman in the

Body: A Cultural Analysis of Reproduction. Boston, 1987; Epstein J., Straub K. (eds.)

Body Gards: the Cultural Politics of Gender Ambiguity. L., 1991; Tasker Y. Spectacular

Bodies: Gender, Genre and the Action Cinema. L., 1993; Stafford B. Body Criticism:

Imaging the Unseen in Enlightenment Art and Science. Boston, 1993; Butler J. Bodies

That Matter: On the Discursive Limits of 'Sex'. N.Y.-L., 1993; Martin E. Flexible

Bodies: the Role of Immunity in American Culture. Boston, 1994; Terry J., Urla J. (eds.)

Deviant Bodies. Bloomington, 1995; Cartwright L. Screeing the Body: Tracing

Medicine's Visual Culture. Minneapolis - L., 1995; Balsamo A. Technologies of the

Gendered Body. Durham - L., 1995

28 Stacey J. Feminist Theory // Robinson V., Richardson D. (eds.) Introducing

Women's Studies. Feminist Theory and Practice. N.Y., 1997. P. 6970

Foucault M. The Birth of The Clinic: an Archeology of Medical Knowledge. L., 1973; idem. The History of Sexuality. V. 1. L., 1979.

30 Лексема «дискурс» в литературе последнего времени все плотнее входит в научный оборот, но под этим понятием в работах разных авторов часто подразумевается разное. В диссертации под дискурсами понимаются различные так называемые. «практики языкового поведения», которые проступают во время обсуждения темы и могут быть отмечены исследователями. Это - «идеи в головах людей, все, что подразумевается и выговаривается, аргументы, понятия, утверждения, равно как формы обсуждения этих утверждений» (См. от этом: Смит Д. Социологическая теория: методы патриархатного письма // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. СПб., 2000. С. 59 (комментарий к пониманию этого термина М.Фуко).

Для исследований истории общественного сознания; и идеологии важен анализ дискурсов ;.31 Применяя: его в данном исследовании, относящемуся к анализу публикациях 1920-х гг., ставилась задача обнаружить «содержательные» элементы, служащие показателями интереса к проблемам истории сексуальной культуры (слова, термины,, словосочетания- смысловые абзацы). Работа со смысловыми секвенциями - позволяла1 постоянно- иметь в виду соответствующие- рассматриваемому периоду интерпретации актуальности и злободневности вопросов, связанных с интимной сферой жизни ; людей в период дезорганизации: брачно-семейных. отношений (дефамилизации) в 1920-е гг. (рост числа; нежелательных беременностей^ и абортов, распространение проституции; , заболеваний, передаваемых половым путем и т.д.) Анализ дискурсов, на который обращается внимание в литературе, предполагает выявление позиции субъектов (тех, кто высказывался по тому или иному вопросу) и самого: субъекта, ради которого шли споры ,.аудитории,.на которую дискурс был рассчитан.

Большое влияние' на формирование: в историографии; подходов' к теме оказывает история повседневности — одно из наиболее ярких направлений «новой социальной: истории». Его значение довольно точно определил один из известных социальных историков США П.Стернс: «Разные виды деятельности и те, кто ими занимается, имеют свои истории, — пишет Стерне. — Эти истории, в свою очередь, могут быть так же. важны, и возможно для многих более интересны, чем ограниченные отчеты о политических событиях прошлого. Они могут помочь людям понять самих, себя»32. «История повседневности» (everyday life history, л «v

Alltagsgeschichte, histoire de la vie: quotidienne), как новая отрасль исторического знания, включает сферу человеческой обыденности г во множественных историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиональных проявленняхх34. В центре внимания; истории-повседневности - комплексное исследование образа жизни иего изменений

31 Дейк Т. ван .Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск, 1999.

32 Stearns P. Introduction // Stearns P. The Other Side of Western Civilisation.

N.Y., 1976. V. 2. P. 5). il

Пушкарева ИЛ. Частная жизнь и проблемы повседневности глазами историка// Социальная история. 2003. М., 2003. С. 15-32.

34 Ястребицкая А.Д. История повседневности и проблемы исторического синтеза // Социальная история: проблемы синтеза. М. 1994. С. 73. представителей разных социальных слоев, их поведение и эмоциональные реакций на жизненные события. Pío историки не нашли пока общей; устраивающей всех дефиниции, отражающей содержание исследований в рамках «истории повседневности». В выходящих в последнее время как в России, так и на Западе работах практически каждый автор дает свое определение этого понятия, в то же время непременно отмечая исключительную значимость истории повседневности как части социальной истории35.

Первыми обратившись к изучению «истории повседневности», западные историки под влиянием этнометодологического направления в социологии, сделавшего предметом изучения «мир человеческой непосредственности» - быта, стремлений человека, его желаний, сомнений, воспоминаний о прошлом и предвосхищения будущего, реакций на непосредственные частные события и т.д. совершили «антропологический поворот». Он оказался исключительно важным для понимания основ поставленной в диссертации проблемы. Идеологи повседневности французские историки М. Блок и Л. Февр создатели особого направления в исследовании прошлого, группировавшегося вокруг созданного в 1950-е гг. журнала "Анналы" развили тот «интерес к человеку», который подхватил их младший современник Ф.Брод ель, понимавший прошлое как медленное чередование больших временных ритмов (периодов «большой длительности» - «long dure») и экономических миров, в которые была включена повседневно-бытовая составляющая. История повседневности стала в их трудах частью макроконтекста жизни людей . Рассказывая о л с

См., напр.: Чубарьян А.О. Современные тенденции социальной истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С.7-8; Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история. Ежегодник. М., 1998. С. 11-52; Журавлев C.B., Соколов А.К. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е гг. // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С.287-334; Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М„ 1999. С.39-76.

36

Олабарри И. "Новая" новая история: структуры "большой длительности" // Культура и общество в средние века - раннее новое время: Методология и методики современных зарубежных и отечественных исследований. М.: ИНИОН РАН, 1998. С. 103. производстве, ярмарках, рынках, биржах и банках, мастерских и лавках — Ф.Бродель предложил видеть в экономике любого общества два уровня "структур": структуры жизни материальной (предметной) и жизни нематериальной (непредметной), охватывающей человеческую психологию и каждодневные практики. Этот второй уровень и был назван им

37 структурами повседневности" .

Германский сборник об история повседневности 1986 г. сразу же замеченный

38 39 в США , хотя и не сразу принятый представителями традиционной науки был очень важен. И важен тем, что от изучения государственной политики и анализа глобальных общественных структур и процессов обращался*к «малым жизненным мирам»40. Х.Медик, А.Людтке призывали молодое поколение историков обратить силы на изучение "микроисторий" рядовых людей или их групп, носителей повседневных интересов41, а через них - перейти к проблемам культуры во всех ее формах, как способа понимания и обобщения'повседневной жизни и поведения в ней. Историю повседневности (Alltagsgeschichte)42. Медик именовал этиологической социальной историей» , А.Людтке, занимавшийся историей ' повседневности Германии начала XX в.44, считает, что главное в истории

37 Бродель Ф. Структуры повседневности: Возможное и невозможное // Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV - XVIII вв. в 3-х т. -М., 1986. -Т.1.621 с.

Alltagsgeschichte. Zur Rekonstruktion historischer Erfahrungen und Lebensweisen. Hrsg. A. Lüdtke. Frankfurt am Main-N.Y., 1986

IQ

Оболенская С. В. «История повседневности» в современной историографии ФРГ// Одиссей: Человек в истории. 1990. М., 1990. С. 182-198.

40 Ullrich V. Entdeckungsreise in den historischen Alltag // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1985. Hf.6. S.403

41 Медик X. Микроистория // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем. 1994. T. II. Вып. 4. С. 193 - 202.

42 Людтке А. "История повседневности" в Германии после 1989 года // Казус: индивидуальное и уникальное в истории. 1999 (вып.2). М., 1999. С. 117 - 126; Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. М., 1999. С. 77 - 100; Medick H. "Missionare im Ruderboot"? Erkenntnisweisen als Herausforderung die Sozialgeschichte // Alltagsgeschichte. Zur Rekonstruktion historischer Erfahrungen und Lebensweisen / Hrsg. A. Ludtke. Frankfurt am Main - N.Y., 1986.

43 Medick H. Leben und überleben in Laichingen vom 17. bis 19. Jahrhundert. Untersuchungen zur Sozial-, Kultur- und Wirtschaftsgeschichte in den Perspektiven einer lokalen Gesellschaft Altwartembergs. Güttingen, 1994. S. 7.

44 См.: Lüdtke A. (ed.) The History of Everyday Life. Reconstructing Historical Expériences and Ways of Life. Princeton, 1995; Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. С.77-100 (далее - Людтке А.Чтотакое история повседневности - это изучение человека в труде и вне него и что «центральными в анализе повседневности являются жизненные проблемы. действующих лиц и творцов истории, активно производящими, воспроизводящими и изменяющими социально-политические реалии прошлого (и настоящего)».45 На Западе существует множество концепций, как нужно писать историю повседневности. Американская руссистка Ш.Фитцпатрик полагает, что исследователи повседневности в условиях тоталитарных режимов должны сосредоточиться на анализе «сопротивлении» им во всех его проявлявшихся его формах46. На возможные пути исследования поставленной проблемы указывает то, что историю повседневности можно понимать, как связанную с историей сексуальной культуры. «Что люди ели, как одевались и как любили - эти темы будут интересны во все времена»,- считает известный французский- историк повседневности Ж. Дюби. - Действительно, эти области человеческой жизни не менее, если не более, значимы, чем история войн или история общественных движений. Тем не менее, научное сообщество традиционно рассматривало историю пищи и историю одежды как темы, интересующие одних лишь этнографов, а историю сексуальной культуры - как область истории медицины. В течение столетий эти вопросы, как части общей истории культуры, не только в России, но и в других странах, замалчивались, табуировались, а потому и «забывались». Недоумение по этому поводу выразил еще в XVIII в.(!) выдающийся французский философ и культуролог М. Монтень- «В чем повинен перед людьми половой акт - столь естественный, столь насущный и столь оправданный?. Мы не боимся произносить: «убить», «ограбить», «предать», - но [лишь только мы начинаем говорить о физической любви] это запретное слово застревает у нас на губах»47.

В России число работ, связанных с российской повседневностью, тоже растет. Подходы же к ним чаще всего диктуются западной литературой. Одной из первых работ, в которых фигурировало словосочетание «история повседневности», - была книга 1999 г. Н.Б.Лебиной, кстати, трактовавшая проблему как «комплекс взаимодействий девиантного (ненормативного) и нормативного в советской повседневности?). См. также раздел А.Людтке в сборнике: Schulze М (ed.) Sozialgeschichte, Alltagsgeschichte, Micro-Historie. Göttingen, 1994. S.65-80.

45 Людке А. Что такое история повседневности? С.77.

46 Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е гг.: город. М., 2001. С. 7. См. также: Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет и методы // Социальная история. Ежегодник. 2007. М., 2007. С. 9-55.

47 Монтень М. Опыты. М., 1960. Кн.З. С.84. бытовой культуре» . Она указывает на те области сексуального девиантного, которых касается диссертация. Автором выделены и проанализированы появление в 1920- е гг. проституции, упомянуты и дискуссии по поводу отношеий между полами и др. Процесс формирования «новой повседневности» в рассматриваемые нами 1920-е гг. стал поводом для теоретических размышлений культуролога H.H.Козловой. Она подчеркнула процесс изменения своего быта, обыденности, повседневности советских людей 1920-х гг., отметив, что их часто представляют объектом воздействий «ураганных идеологий», в то время как сами люди тогда тоже страстно «желали преобразиться, обрести новый облик». Ю.А.Поляков дает все-таки расплывчатое определение понятия «повседневность» как «суммы миллиардов судеб людей, живущих в далеком и близком минувшем». Но, конкретизируя рассуждения, он выделил среди направлений истории повседневности изучение истории брака и семьи, взаимоотношений полов (и сексуальной культуры!49), изучение жизненных условий (куда автор включает жилищные условия, медицинское обслуживание и т.д. В.С.Тяжельникова). иллюстрирует свою концепцию повседневности после 1917 г. примерами «бытового характера (голод, топливный кризис и т.д.), но ни она, ни большинство других авторов, которые пишут по истории повседневности не упоминают об изменениях в сфере взаимоотношений полов в связи с трансформационными процессами происходившими в стране в первое десятилетие после 1917 г. Н.Л.Пушкарева50 коснулась теории истории повседневности, в соотношении с другими областями исторического знания и смежными дисциплинами51. Она разграничивает

48 Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы. СПб., 1999. С.79-98; 270-276; 281-292 и др.

49 Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Вопросы истории.2000 . N 3. С. 125-132. ( Обращаю внимание на замечание автора статьи о необходимости изучения сексуальной культуры в России, поскольку «на Западе это направление уже получило широкое развитие» (См.: Там же С. 129.)

50 См., напр.: Пушкарева Н.Л. Частная жизнь и повседневность: глазами историка // Демографическая модернизация, частная жизнь и идентичность в России. М., 2002. С. 44-56; ее же. Предмет и методы изучения "истории повседневности"// Женская повседневность в России в XVIII-XX вв. Тамбов, 2003. С.3-17.

51 См., напр.: Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины : невеста, жена, любовница. М., 1997; ее же. Частная жизнь и проблема повседневности // Демоскоп weekly. 2002. № 57/58. С.4-5; ее же. Частная жизнь и повседневность глазами историка // Города европейской России конца XV — первой половины XIX этнографическое исследование быта и историческое исследование обыденных практик (повседневности), показав, что все подходы в изучении повседневности - в макро-контекстах и в рамках микро-историй, раскрываются как история обыденного и распространенного и как история отдельных девиаций, но наиболее типичных для данной культуры или эпохи. Причем все они имеют равное значение для современного состояния научного знания.

Особого внимания в связи с историей повседневности заслуживают

52 труды С.В.Журавлева, в которых он касается 1920-х гг. В предисловии к монографии53, Журавлев поднимает проблему соотношения социальной истории, истории повседневности и истории быта, считая «задачей номер один» в изучении 1920-1930-х гг. «изучение. взаимодействия общества и власти как единой системы». Он отмечает, что «традиционное деление людей на более и менее * значимые субъекты исторического процесса не может считаться оправданным в том числе из-за уникальности и самоценности человеческого индивидуума как такового, а «новый ракурс социальной истории заключается в том, что она исходит из мнения о человеке как «активном действующем лице прошлого». История-повседневности «должна тесно переплетаться с другими течениями социальной истории - «с микроисторией, биографической историей, историей эмоций». В истории повседневности С.В.Журавлев выдвигает «на передний план исследование социальной практики людей (выделено мною - А.П.)» «пестроту исторического действа с учетом многообразия личного опыта и форм-поведения людей»54. в'. 4.1. Тверь, 2002. С.49-63; Ее же. «История частной жизни» и «история повседневности»: содержание и соотношение понятий // Социальная история. 2004. М., 2005. С.93-113.

52 Журавлев C.B., Соколов А.К. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е гг. // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. С.287-332; Журавлев C.B. Иностранная колония московского Электрозавода в начале 1930-х гг.: опыт микроисследования // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М., 1999. С.366-410 и др. со

Журавлев C.B. «Микроскоп» и «скальпель» в руках исследователя: новые подходы и инструментарий социальной истории // Журавлев C.B. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х - 1930-х гг. М., 2000. С.5-25;. см. также материалы круглого стола, посвященного обсуждению монографии «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х - 1930-х гг.» (М., 2000)// Теоретические проблемы исторических исследований. Вып.4. Май 2002. М., 2002. С.118-134.

54 Журавлев C.B. «Микроскоп». С. 5,7,9,15.

Концепция истории повседневности, как она определена вышеназванными работами отечественных историков, наиболее близка к задачам диссертации55. «Возвратить историю к человеку и повествованию, к рассказам о прошлом, реконструируя его. на другом качественном витке», основываясь на события «снизу», «глазами и словами рядового человека», на основе новых источников и на базе достижений смежных наук о человеке и обществе (историческая антропология, лингвистика, психология, этнология, демография»56 - эти задачи, развиваемые в отечественной и зарубежной историографии, рассматриваются и в данном исследовании.

Методическим приемом в оценке изучении истории взаимоотношения полов в литературе может быть и лежащий в ее основе метод так называемого измерения уровня общественного сознания, предложенный западными исследователями 51. Если понимать под уровнем сознания тип восприятия (осознание, ощущение) реальности и своего места в ней, то можно выделить два под-уровня: реальный или интуитивный (притом со восприятие может быть как критическим, так и некритическим) , а также социальный59. Между ними исследователи выделяют нередко еще и третий под-уровень, так называемое «потенциально возможное сознание» (possible consciousness). Здесь основной вопрос — до какой степени люди способны изменить свой образ мыслей и мироощущение под влиянием реальных обстоятельств, и как эти изменения в сознании стимулируют участие людей в социальных действиях (и, естественно, отражаются в их интеллектуальных трудах). Российские исследователи общественного сознания предлагают схожий подход, основанный на рассмотрении массового сознания как единства трех его «уровней» — чувственного, когнитивного (познавательного) и иррационального. На каждом из «уровней» очевидно

55 См.: Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. Авторы текста и комментариев А.К.Соколов, С.В.Журавлев, В.В.Кабанов. М., 1997; Общество и власть. 1930-е гг. Авторы текста и комментариев А.К.Соколов, С.В.Журавлев. М., 1998;

56 Журавлев С.В. «Микроскоп». С. 19-20.

57 Подробное описание см: Грушин Б.А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М., 1987

СП

Goldmann L. «Importancia do Conceito de Consciencia Possivel pare a Comunicao», París, 1978.

59 Rowbotham S. Woman's Consciousness, Man's World, N. Y., 1977. сосуществование различных элементов сознания— стихийно возникающих и возникающих институционально60. Выяснить, насколько в исследовании истории взаимоотношения между полами и его места в общественном сознании 1920-х гг. применялись, оба из подходов в литературе - задача диссертации.

Одной из интересных методик, применяемой западными и российскими; учеными, исследующими явления общественного сознания; является; также; метод «обоснования» «приземления» (grounding). Он предполагает рассмотрение выделенного феномена (в нашем случае - «полового вопроса») в? как бы; системе концентрических кругов: сначала анализируется; и описывается самое: широкое «окружение» (социально-политический контекст начала XX в:), затем - более узкий круг (своеобразие общественного сознания в послереволюционное: десятилетие); затем еще более узкий: (половой вопрос в рамках попыток изменить систему ценностей масс)61-. Американская! исследовательница' Л.Томпсон объясняет,, что? подобная методика должна включать последовательный анализ:. (1) широкого' социоисторического контекста; (2) опосредующего контекста (в-историш 1920-х. гг это были бурные общественные дискуссии: и; высокая социальная} активность населения, и т.п.); (3) процессов взаимодействия (в нашем случае - дискуссии после выхода определенных авторских произведений; например, А.Коллонтай, П.Романова и др.); (4) последствий на конкретном - индивидуальном уровне (отдельные, личностные сценарии взаимоотношения: полов, зафиксировавшие персональные переживания, эмоции и т.д. (прослеживаемые в том числе и по источникам личного происхождения)

60 Трушин Б.А. Указ. соч. С. 112

61 Васильева Т.С. Основы качественного исследования: «обоснованная: теория»//. Методология и методы социологических исследований (итоги работы поисковых проектов 1992- 1996гг.) М., 1996.

62 Thompson L. Feminist Methodology for Family Studies // Journal of Marriage and Family. 1992. V.54 (February). P.3-18; Thompson L. Conceptualising Gender in Marriage // Journal of Marriage and Family. 1993. V.55 (August). P.557-567; Ферри M1M. Феминизм и семейные исследования // Тендерные тетради. Вып. 2. СПб., 1999. С.73-78; Гурко Т.А. Критика, концепций половых ролей. Применение феминистской методологии к анализу супружества и родительства // Воронина

И еще одной' методикой работы с историческими нарративами, пришедшей из социологии и которая полезна, для теоретического осмысления проблемы диссертации, является инсайдинг. «1пз1с1^» -помещение себя «вовнутрь» изучаемого явления или источника. Инсайдинг предлагает взглянуть на явления, события и факты не взглядом исследователя, а'глазами современников.' исследуемой эпохи. Этот подход* может показаться необъективным и опасным, так как взгляд современников; а уж тем более - участников событий в традиционной науке, принято считать субъективным. Однако задача исследователя в том и состоит, чтобы воспроизвести в своей работе не свой собственный взгляд, а субъективный, взгляд «той эпохи», «проникнуть»63 в чью-то жизнь, в судьбу, в явление, не нарушив тем не менее коммуникативного баланса, сохранения доверительности64. Инсайдинг подразумевает использование ряда техник: (1) выявления элементов межличностной работы в повседневных практиках: анализ не только, самих событий и фактов (как жили, в каких условиях, как решали проблемы контрацепции и т.д.), но и объяснения, почему эти практики совершались так, а не иначе65 (напр., по примеру родителей, исходя из общественных и идеологических установок и т.д.); (2) стремление индентифицироватъ себя (хотя бы частично) с объектом изучения, позиционирование себя на его место; (3) включение собственных жизненных оценок как ценностного (валидного) и репрезентативного «определителя»66, отказ от «самоустранения» (дистанцирования) от объекта изучения и «объективности»67 - все это детализация задач «инсайдинга».

О.А. (ред.) Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций. М., 2001. С.ЗЗ 1-348. Л

Weber М. Some cathegories of interpretative sociology // Sociological Quarterlyio 1981. V. 22. P. 151-180; Т.Клеменкова Значение методологии: три основных подхода // Малышева М.М. Качественные методы в тендерных исследованиях. М., 1997. С. 7-29.

64 Малышева М.М. Качественные методы в тендерных исследованиях. М., 1997. С. 111-112.

65 Riesman С.К. When gender is not enough: Women interviewing women // Gender and Society. 1987. V. 1. P. 206 (172-207).

66 Keller E.F. Feminism and science // Signs. Journal of Women in Culture and Society. 1982. V. 7 (3). P. 589-602; Smith D. E. The Everyday Worlds as Problematic: A Feminist Sociology. Boston, 1987; Griffith A.I.,Smith D.E. Constructing cultural

Обращаясь к литературе и к общественным дискуссиям 1920-х гг., необходимо в обязательном порядке ознакомиться с тем, как определяются теоретические основы в отношениях между полами истории сексуальной культуры. Выдающийся отечественный историк этой области культуры,

ЛЯ социолог, психолог и философ И.С.Кон в своих многочисленных трудах , утверждает, что «сексуальность - не просто психофизиологическая данность

- она тесно связана с нормами культуры, придающей ей тот или иной смысл и создающей язык, посредством которого люди выражают и формируют свои переживания: Он подчеркивает, что «сексуальность не существует вне конкретной культуры» 69, а основными ее проявлениями являются: (1) установки и г^енностные ориентации, в свете которых люди воспринимают и конструирует свое поведение (применительно к изучаемому периоду — добавим мы,- идеологические установки, направленные на построения «нового общества», «новой женщины», «нового быта» и т.п.); (2) социальные институты, в рамках которых протекает и которыми регулируются отношения между полами, например, формы брака и семьи (в нашем случае

- женотделы, комсомольские ячейки, клубы, организации культпросвета, проводившие публичные лекции по половому вопросу и т.п.);(3) культурные знаки и символы, в которых осмысливаются эти отношения («новая женщина», «новый быт», «новая мораль» и т.п.) ; (4) нормативные запреты и предписания, регулирующие поведение между полами (Законодательство knowledge: mothering as discourse // Gaskell J., McLaren A. (eds.) Women and Education: A Canadian Perspective. Calgary (Alberta), 1987. P. 87-103

67 Историки науки утверждают, что такой подход характеризует своеобразие «женского научного участия» (точнее: со-участия!) на протяжении нескольких последних столетий. См.: Ogilvie М.В. Women in science. Antiquity through the Nineteenth Century. Cambridge, 1986. P. 151; Harding S. Rethinking standpoint epistemology: What is "strong objectivity"? // Alcoff L., Potter E. (eds.) Feminist Epistemologies, N.Y, 1993. P. 49. Более того, подчеркивают исследователи и исследовательницы, исходя из постмодернистских научных принципов, объективности как таковой не существует, т.к. любой подход субъективен. О соотношении субъективного и объективного в историческом исследовании см. также: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

68 См., напр.: Кон И.С. Введение в сексологию. М., 1988; Коп I.S. The Sexual Revolution in Russia. From the Age of the Czars to Today. N.Y., 1995; Кон И.С. Сексуальная культура в России: клубника на березке. М., 1997.

69 Кон И.С. Сексуальность // Энкциклопедия «Кругосвет». Издание на CD-ROM. М., 2002. браке и семье, а также Кодексы 1918 и 1926 гг.);(5) обряды и обычаи, посредством которых оформляются соответствующие действия (гражданские браки, комсомольские свадьбы и т.п.; особенно интересна смена обычаев у деревенской молодежи); (6) типичные паттерны (структуры и формы) половых отношений и действий.

Вооружившись некоторым знанием новых методологий и методик, можно подойти к изучаемой проблеме с разных сторон. Например, посмотреть, использовались ли они в отечественной и зарубежной историографии к настоящему времени — в отдельности каждая или в сочетании с другими методиками, с обычным для историка содержательным анализом текстов, который «открывает возможность накопления новых сведений о социально-культурно представлениях»70. В нашем случае, конечно, относящемся к первому послереволюционному десятилетию, когда возникали попытки изменить быт, повседневность, общественное сознание, перестроить систему ценностей. Поэтому задача состоит в том, чтобы рассмотреть различные подходы к изучению темы; некоторые из которых будут основными, другие же задействованы лишь для того, чтобы поставить проблемы для углубленного изучения картин быта, повседневности, общественного сознания и морали молодежи эпохи первых послереволюционных лет и НЭПа.

Эмпирический материал (источники) темы, как уже сказано выше, ( см, «объект исследования») составляют публикации (литература) по «половому вопросу» - статьи в российской центральной периодической печати, брошюры и книги 1920-х гг., а также многообразные издания на эту тему 1930-2006 гг., составляющие в силу их объемности и многоаспектности весьма значительный историографический комплекс. ( См. Библиографию) В журнальных и газетных статьях заложено истолкование событий их авторами, участниками споров и борьбы за отстаивание собственных взглядов на «половой вопрос», необыкновенно возбудивший общество на пространстве новой советской власти с ее программами ликвидации и обобществления частной собственности и др. Авторы этих статей стали и первыми историографами полемики по поводу отношений между полами. В последующий за 1920-ми гг. период источником диссертации также являются труды историков, социологов, представителей других гуманитарных, а также естественных (медицина) наук, которые легли в основу историографических глав.

70 Бессмертный Ю.Л., Гуревич А.Я. С.31.

Однако для первой главы самым ценным является указание приверженцев истории повседневности на актуальность при изучении источников 1920-1930-хгг. (к ним мы обращаемся для создания общей картины эпохи, когда происходили дискуссии, особого внимания к отдельным событиям, в которых проявлялись отношения между полами и которые, казалось бы, можно считать необычными случаями (казусами, исключениями). Анализ текста недавно рассекреченных источников, мимо которых трудно пройти, тем более, что они «работают на тему», указывает на довольно распространенные ситуации, когда в условиях чрезвычайщины социальные нормы и аномалии менялись местами, и то, что, казалось, было принято относить к «исключениям», в обстановке хаоса массовых мероприятий —коллективизации, «индустриального витка», репрессий (особенно в российской глубинке) - сплошь и рядом приобретало перманентное состояние и превращалось в рядовое, обычное. Для первой главы диссертации интересны еще невостребованные наукой такие источники, как личные дела граждан из образовательно-воспитательных учреждений, различных производств, военных учреждений, в том числе касавшиеся людей, вышедших в запас, а также дела наградные, партийные, комсомольские, профсоюзные, выездные за границу, по I прописке, дела творческих союзов и т.д. Немало любопытного для понимания повседневности в свете поставленной проблемы могут содержать персональные дела и документы контрольно-ревизионных органов, материалы чисток, проверок,

71 журналистских и иных расследовании

Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период 1920-х гг. (заходя в 1918 г. и включают первые годы XXI в. Нижняя хронологическая грань охватывает период «военного коммунизма», ПЭПа^ до

72 издания первого кодекса законов о браке и семье . Завершает этот период двухлетие рубеж 1929-1930 гг. С него начинается период «советской сексофобии», отмеченный ориентацией советской государственной идеологии и политики на подавление и замалчивание всего, что было связано с интимными

73 отношениями между полами . Далее анализируется новое десятилетие - 1930-е гг. время быстрого «жесткого» формирования советской оценки взаимоотношений

71 Журавлев С.В. Иностранцы в Советской России в 1920-1930-е гг. Источники и методы социально-исторического исследования. М., 2000 С.47.

72 Кодекс законов ВЦИК об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве: 16 сентября 1918 г. // Декреты Советской власти : Изд-во политической литературы, 1964. Т.З: 11 июля - 9 ноября 1918 г. С. 314-343.

73 Кон И.С. Вкус запретного плода. Сексология для всех. М., 1997. С. 17 между полами и семейных отношений, просуществовавшее практически около полустолетия, когда положительные образцы поведения, предложенные Советской властью, должны были быть восприняты большинством населения как нормативные.

Особенностью избранной для диссертационного исследования темы является связь историографии и жизненных реалий, рассматриваемых в-исторической ретроспективе. Это — во-первых, а во-вторых, - необходимость рассмотрения литературы, находившейся- на стыке различных дисциплин (истории, антропологии, культурологи, истории медицины, социологии, социальной психологии и т.д.), что потребовало применения, различных аналитических методов, свойственных междисциплинарному подходу. К актуальности проблемы относится ее особенность, так как аналитическая категория, история сексуальности, с которой тесным образом связано обсуждение истории отношений между полами» в 1920-х гг. в России, трактуется1 сегодня в гуманитарных дисциплинах довольно расширительно, включая, не столько биологические, сколько культурные и социально-культурные компоненты. «Сексуальность, пишет,И.С.Кон, - не психофизиологическая данность; она связана с культурными нормами, которые придают ей смысл и создают язык, посредством которого люди выражают свои переживания. В отличие от репродукции, которая может быть описана в биологических терминах, сексуальность и ее производные не существуют вне переживания и словесного выражения»74. XX век оказался в этом плане особенно показателен: именно в прошлом столетии, благодаря стремительному развитию науки, техники, промышленности, медицины слово «сексуальность» расширило свои рамки, так же, как ее эмоциональная и социокультурная составляющие. Ее изучение позволяет увидеть определенные исторические параллели, связанные с общественной моралью и нравственностью, и сравнить с возникновением тех острых вопросов, которые обсуждались в ходе дискуссий 1920-х гг. Общеисторический контекст первого десятилетия советской власти имеет сходства с 1990-ми , когда общество оказалось на распутье после разрушения одной социальной

74 Кон И.С. Сексуальность // Энкциклопедия «Кругосвет». Издание на CD-ROM. М., 2002. системы и встало перед необходимостью строительства новой жизни. К решению вопроса призывает сама действительность, находя отражение на страницах печати и экранах телевидения.

Из всего вышесказанного ставится цель исследования - попытаться, используя теоретико-методологические приемы и методы, выявить и дать историографическую оценку общественным дискуссиям об отношениях между полами, развернувшимися в России в 1920-е гг.

На примере раскрытия динамичночти взглядов на значимость истории сексуальной сферы в частной жизни индивидов приблизиться к пониманию того, каким образом социокультурные значения привычных координат частной, интимной сферы жизни людей (семья, любовь, интимная жизнь) могут быть преобразованы в предписания и идеологические наставления носителей власти, обязательные к выполнению.

Для достижения основных целей в диссертации ставятся и решаются следующие конкретные задачи-.

- проанализировать общие и частные подходы литературы по вопросу о взаимоотношениях полов в 1920- е гг. в России с целью понять содержание дискуссий обсуждавшегося в то время так наз. «полового вопроса»;

-выяснить, каков был эффект воздействия в 1920-е гг. идеологии на такую часть культурных практик, как отношения между полами, и в каких аспектах и формах это нашло отображение в научной, публицистической и художественной литературе 1920-х гг. попутно выяснить, какими теоретико-методологическими приемами и научными методами, пользовались ( и пользовались ли) авторы, давая оценку общественным дискуссиям в первое десятилетие Советской власти.

-проследить формирование общественного сознания в первое десятилетие Советской власти в ходе общественных дискуссий об отношениях между полами, объяснить причины периодических «всплесков» интереса к теме в отечественной и зарубежной науке в то время.

-проследить на основе отечественной историографии изменение социокультурного значения проблем сексуальности в контексте трансформации идеологии в СССР от послереволюционного плюрализма мнений к командно-административному регулированию всех сторон жизни людей, методы и формы стирания границы между индивидом и коллективом, личным и общественным, публичным и приватным на примере отношения к интимным связям между полами.

- объяснить дальнейший интерес к дискуссиям 1920-х гг. по этой теме в истории отечественной и зарубежной науке после 1920-х гг. Анализ историографического багажа необходим для создания в будущем конкретно-исторического исследования, для прокладывания нового пути изучения темы в дальнейшем.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Отношения между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России"

К тем выводам, которые даны по главам, следует добавить: анализ историографической традиции изучения истории отношений между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. в России в отечественной и зарубежной историографии показал, что уже сам по себе разбор проблемы выходит на огромную проблему «Власть и общество», которая является приоритетной в настоящее время в гуманитарных науках, Обращение к историографическим источникам темы о «половом вопросе» и общественных дискуссиях по нему в 1920-е гг. в России позволяет увидеть Власть воочую: некоторые способы ее манипуляции людьми в СССР с целью различных социально-политических мобилизаций, направленных на создание в стране социалистического общества. Борьба за эту цель придавала всем общественным процессам в СССР необыкновенную силу.Стоявший на их пути Индивид с его сугубо личными чувствами и желаниями сметался мобилизационными потоками, усиленными в 1930-е гг.подготовкой СССР к войне.Изучение сегодня выявления одного из средств грубого манипулирования, связанного с попытками внедрения носителей Власти в тонкие области человеческого сознания через вмешательство в интимное поведение человека, пренебрежение ею научного подхода в изучении элементов сексуальной культуры надо считать задачей весьма актуальной для настоящего времени. Поведение носителей Власти в СССР под лозунгом « Загоним железной рукой человечество к счастью!», какими бы благими намерения ни руководствовались ее представители, может «загнать» людей в мир тотальности и принудительности, насилия и произвола.Взаимоотношения полов — тонкая область человеческих отношений, требующая при вмешательстве в нее высокой культуры носителей власти, которые берут на себя такую роль, Конечно, анализируя, взятые в комплексе труды, составившие отечественную историографию, можно увидеть то периоды «послаблений», то очевидных «запретов» на обсуждение «темы пола». Диссертационное исследование «умышленно» выходит в ряде случаев за рамки «типичного» историографического, предоставив определенное место ярким примерам из жизни и быта людей советского общества, волей неволей ставших объектом социального эксперимента, как и весь советский социум. На это указывают и публицистика, и художественная литература, те «тексты» из источников, в которых тематика, связанная с проблемами общественных дискуссии по «половому вопросу», оказывалась увязанной с формированием советской идеологии со свойственными любому формирующемуся процессу «пробными шагами», прорывами вперед, даже если к этому не было в обществе соответствующих условий. На примере обсуждения в советском обществе отношений между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. прослеживается, что носители Власти не только могли управлять потоками мобилизационной энергии, но и сами их вырабатывали. Анализируя на основе литературы в историографическом аспекте способы и примеры вытеснения Властью «нежелательного» из дискуссий 1920-х гг. по «половому вопросу» (не соответствовавшего придуманным ею же нормам) становится возможным понять знаковость темы «умолчания» в истории исторической науки и соответственно видеть отношение Власти к Индивидууму (и народу!). Это испытали на себе люди в СССР и само по себе является «материалом» для исследования проблем повседневности.Во всех разделах и главах диссертации не случайно всплывет в различной связи имя А.М.Коллонтай. Революционные эпохи всегда порождали вождей-трибунов, чья влиятельность зависела преимущественно от их харизмы. Они не сразу сходят со сцены, как это было и в случае с Коллонтай, тем более, что она занимала руководящие посты в разных структурах нового общества. Ее фигура воплощала оппозиционность формирующейся власти. (Закономерно и ее участие в группе «левых коммунистов» и в «рабочей оппозиции». Та же оппозиционность проявлялась в ее публицистической и литературной деятельности в ходе общественных дискуссий о взаимоотношениях между полами, в которой ярко представлен пафос свободы и независимости женщины в семье и в любви. Эпатирующие выступления А.М.Коллонтаи и прежде всего ее статья « Дорогу крылатому Эросу» в начале 1920-х гг. основывались на глубоком знании европейской литературы об эмансипации женщин. Они отстаивали перед Властью права женщин, равных с правами мужчин.Основной направленностью произведений Коллонтай была защита духовного мира и человеческого достоинства женщин во всех сферах общественного и личного бытия. Именно этими качествами она привлекла к своей личности зарубежных исследователей., Однако сами вехи биографии Коллонтай являются примером победы того сценарии мобилизационного процесса в обществе, который был предложен ему в конечном счете сталинским тоталитарным режимом. В нем в течение десятилетий не находилось места дискуссиям об отношениях между полами, отодвинутыми проблемами создания «социалистической семьи», которые не исключили многих негативных сторон, оставляя за женщинами бесправие по «половой» принадлежности.Обращение к изучению истории отношений между полами как отражению отношений Индивида и Власти в дискуссиях 1920-х гг. в России в отечественной и зарубежной историографии показывает, что с формальной (число работ) и с теоретической точки зрения проблема в силу объективных причин оказалась исследована менее глубоко в России, нежели в Западной Европе и США. Причина этого (и здесь в заключении приходится повториться!) заключалась в том, что идеологические барьеры, десятилетиями существовавшие в отечественной науке, мешали творческому развитию научной мысли. Исследователи должны были направить ее в единое «партийное» русло, в котором не было места такому неоднозначному вопросу, как история отношений между полами. Поэтому неслучайно работы, выходившие за эти рамки и не соответствовавшие содержанию или по духу единой научной коммунистической доктрины, в 1930-е гг. были переданы в спецхран, а сама проблема была загнана вглубь и вырвалась наружу лишь на рубеже XX-XXI вв.Между тем, история отношений между полами так. как она представлялась и в 1920-е и в другие годы людьми в новом социалистическом государстве - одна из наиболее ярких страниц в истории культуры и повседневности любой страны. Ее разработка необходима для понимания образа народа, его культуры, его полноценной жизни. Не случайно в советском обществе именно в годы НЭПа, когда ослабло на время «закручивание гаек» в СССР, всплыл сам термин «половой вопрос», возникший в сочетании сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, за кулисами которых подспудно всегда существуют отношения тендерные, хотя само слово тендер, как социокультурные проявления половой принадлежности, тогда не было известно в науке. Оно пришло из англоязычной историографии, и в контексте тендерной истории на Западе стали изучаться и дискуссии по «половому вопросу» в СССР в 1920-е гг.Англоязычных авторов интересует взаимодействие в те годы властных практик, связанных с этим вопросом, соотношение приватного и публичного в жизни людей тех лет. В то же время, англо-американские исследователи (что, видимо, неизбежно при таком подходе), выпускают из вида ряд важных нюансов, которые отметили в своих трудах отечественные историки и которые им оказались необходимы для полного и четкого понимания проблематики. В зарубежной же историографии со ссылкой на тендерные подходы порой делаются рискованные, слабо обоснованные выводы без должной критики источников, о чем было сказано в предыдущих главах диссертации.Проблемы взаимоотношения полов в наиболее яркой форме прежде всего вылились на страницы литературных произведений. И почти сразу в связи с тем, что эти проблемы, связанные с изменением быта, стали занимать и рядовых советских граждан, на него откликнулись теоретики идеологии, формировавшейся на базе марксизма. Как оказалось при разработке темы в историографическом ключе, часть истории России до сих пор не стала постоянным полем зрения исследователей, что и определило направление исследований диссертации. И как выяснилось, проблемы, связанные с сугубо интимной жизнью отдельного человека в наступившую эпоху мобилизации на коллективизацию, индустриализацию, на великие стройки социализма, а затем коммунизма уходили на задний план в советском общественном знании и в гуманитарных науках.Подводя итоги, можно сказать, что весь период после 1920-х гг. в историографии проблемы можно представить как два «блока» исследовательских работ, которые сильно отличаются друг от друга. Одни вошли в научный оборот до середины 1980-х гг. и составляют, как бы один такой «блок». Другие - с начала «перестройки» и после распада СССР, со времени активного информационного обмена с Западом, когда был провозглашен «поворот к человеку». Но сразу же надо заметить, что этот «поворот» за последние более чем полтора десятилетия слабо реализован в повседневной научной жизни, да и сегодня он не стоит во главе угла исторической науки.Представленная во введении к диссертации современная литература по теории и методологии исторического знания, о подходах, методах и принципах разработки темы, приведенные примеры в диссертации приобщения к новейшим теориям и методам западных ученых - лишь основа для углубленного глубокого изучения истории не только общественных дискуссий об отношениях между полами, но и всей истории сексуальной культуры в России во все периоды истории.В диссертации на основе историографии выявлены многие направления проблемы, и все они имеют право на существование, как и предмет исследования в конкретно-историческом плане, который может быть рассмотрен также в различных аспектах и в разном историческом масштабе.При этом выводы, к которым (предположительно) может придти исследователь, использующий, например, тендерный или холистский методы в изучении взаимоотношения полов, не менее значим, чем тот, который может быть получен в результате изысканий на уровне, скажем, микроистории. Изучение отношений между полами в общественных дискуссиях - являются частью исследования истории ментальное™.Созвучны истории менталитета и идеологические принципы, связанные с «пролетарской» моралью в интересующей нас области и внедряемые в 1920-

е гг. в общественное сознание. Это показали многие труды, подвергнутые анализу в историографическом ключе, в которых главное внимание обращено на взаимодействие властного и общественного в дискурсах в Представленный в диссертации материал дает основание и для более широких выводов, выходящих за рамки темы. Совершенно очевидно, что без изучения история сексуальной культуры как части истории повседневности и истории частной жизни нельзя со всей глубиной понять историю отношений Власти и Индивида. Это прослежено в первой главе на материалах периода 1920-е гг., которые характеризуют общественные дискуссии об отношениях между полами (по «половому вопросу»). Они дают представление о степени вмешательства государства в частную жизнь граждан, и оно, что называется, «красной нитью» проходят через всю советскую историю. Оно превращается в обыденное дело, в топос всей советской (а в известном смысле и постсоветской) истории.Оценивая начало этого процесса в Советской России 1920-х гг., русский социолог П.Сорокин писал: "Область опеки и регулировки со стороны власти становится беспредельной, врываясь в сферы самых интимных отношений... Власть стала вести учет и контроль и регулировать все стороны поведения и взаимоотношений"

. Взятая в комплексе, историография темы позволяет утверждать, что значительная часть работ, опубликованных в СССР, была посвящена не столько непосредственно истории отношений между полами и истории сексуальной культуры, сколько социальным вопросам и темам, опосредованно с ней связанным.Так, в 1920-е гг. такой темой была социология быта и брачно-семейных отношений, тесно увязанная с грандиозными социальными экспериментами, в том числе по «перестройке быта»

, в 1960-е гг. - признание неполной Сорокин П. Современное состояние России // Сорокин П.А. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994. 433.В диссертации мы едва коснулись огромного медицинского дискурса — а он был весьма заметен и отложил отпечаток на многие проблемы. 1920-е гг. были отмечены интересом к человеческой сексуальности, в том числе и в связи с серьезными научными разработками в области экспериментальной эндокринологии решенности или вовсе нерешенности «женского вопроса», истории и социологии брачности и рождаемости, репродуктивного здоровья в СССР; в 1970-е - интересующая нас проблематика оказалась в работах философов, которые дискутировали о путях развития и понимания марксизмом ленинизмом этических проблем, а с начала 1980-х, гг. - социально философских проблем пола, брака и семьи.Оценивая творческое наследие российских ученых, изучавших то, что было непосредственно связано с отношениями между полами («половым вопросом») и историей сексуальной культуры в советское время, начиная с 1920-х и до конца 1980-х гг., необходимо отметить, что на содержание работ этих исследователей влияло несколько факторов. Это, во-первых, -

явные, гласные и латентные, негласные запреты на изучение темы в тех или иных ракурсах. Ведь право на изучение нетрадиционно-сформулированной проблемы необходимо было ( часто с очень большим трудом) доказывать, и в конечном итоге оно могло быть и не получено. Идеологическое воздействие на науку было столь ощутимым, что могло просто «увести» от смысла исследования сложной проблемы. Во-вторых, обращаться к теме после 1920-х гг., особенно в «сталинский период», можно было только с точки зрения «разложения нравов» во времена НЭПа, но без критики (А.А.Богданов, Воронов и др.). Так, например, созданный в 1927 г. в Сухуми обезьяний питомник был создан при Институте экспериментальной эндокринологии Наркомздрава РСФСР и был замьтслен как центр разведения и акклиматизации обезьян, у которых в дальнейшем можно было бы забирать половые железы и трансплантировать их пациентам-людям в интересах омоложения. С начала 1920-х французский хирург русского происхождения Серж Воронов проводил в Коллеж де Франс широко рекламируемые операции по омоложению с пересадкой семенников приматов; там же и в некоторых других лабораториях велись опыты по гибридизации между человеком и антропоидами (См. подробнее: Воронов С, Александреску Г. Пересадка семенников от обезьяны человеку. М.; Л., 1930; Россиянов К.О. Опасные связи: И.И. Иванов и опыты скрещивания человека с человекообразными обезьянами // Вопросы истории естествознания и техники. 2006. №1. 3-51) Сообщество российских поборников знаменитой «евгеники» было пестрым, но всех объединяла идея восстановления физического здоровья народа, подорванного войной и годами капиталистической эксплуатации; но без обращения к теме о сексуальных отношениях решить поставленные проблемы было, разумеется, невозможно (см.: Плаггенборг Ш. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. СПб., 2000. 123).советской власти и ее носителей. Правда, позднее авторы некоторых работ все-таки пытались нарушить это последнее правило, но делали это как бы походя, не акцентируя внимание на некоторых наиболее «щепетильных» сторонах проблемы во время без публичных обсуждений, что ограничивало ход исследования и мешало сделать полноценные выводы. Поэтому, например, к изучению личности видного теоретика «новой половой морали» А.М.Коллонтай как к стороннице сексуальной эмансипации в социалистическом обществе, приближались окольным путем - т.е. на первый план выдвигая ее общественно-политическую жизнь как соратницу Ленина, первую в мире женщину-посла. Наиболее характерным в этом отношении является статья о ней в Советской исторической энциклопедии в т. 7 (С. 502), вышедшим в свет в 1965 г. Исследования, так или иначе связанные с историей сексуальной культуры вообще, были особенно долго табуированными и стали появляться (хотя и редко!) преимущественно в 1970-е гг. в качестве статей в узко специализированных научных журналах, выходивших даже не в Москве или Ленинграде, а, например, в Таллине. В третьих, нельзя не учесть, что проблема идеологической индоктринации (внушаемости массам идеологических постулатов), даже на примере вполне «невинной» и далекой от политики сферы отношений между полами не ставилась не только в СССР. Такой подход, появившейся в западных работах после «революционных 1960-х» гг. пришел в отечественную науку, с началом либерализации гуманитарного знания только в 1990-е гг.И все же, несмотря на все трудности, с которыми сталкивались советские ученые, они внесли в общем и в целом немалый вклад в изучение проблемы. Исследуя области знания, смежные с историей отношений между полами , они фактически подготовили поле деятельности для последующих поколений ученых, которые смогут уже о многом особенно теперь говорить более открыто. Пробиваясь сквозь препоны научной бюрократии, иногда используя «эзопов язык», они старались донести до читателя то, что можно было прочесть между строк, как это было и в художественной литературе, и в некоторых театрах. В отечественной историографии утвердилось считать 1920-е гг. в России периодом «морального нигилизма», но при этом подчеркивалось, что основные ошибки совершались преимущественно «на местах», а центральная власть допускала лишь некоторые «левацкие перегибы»». Указывалось, что в «переходную эпоху» 1920х гг.идеологическая доктрина не обрела еще законченных рамок, и именно этим объяснялся сам факт возникновения или постановки «полового вопроса».Как уже можно было заметить, рост «открытости» исследований был отнюдь не линейным, поступательным: если в конце 1920-х и даже в самом начале 1930-х гг. проблемы отношений между полами в общем-то обсуждались на страницах печати, то работы по этой теме в 1940-е и практически на протяжении всех 1950-х гг. имели совершенно иной характер: не было ни одной значимой работы, даже косвенно затрагивающей наиболее острые вопросы темы. Ситуация начала медленно меняться, хотя и «ковыляя», примерно с 1960-х гг., особенно с началом политической и идеологической «оттепели». Изучение многих элементов культуры, связанных в том числе с полом, стало обретать легитимность. Эта позитивная количественная и качественная динамика развития историографии медленно, но верно, сохранялась до 1980-х гг.Вклад отечественных исследователей в изучение истории отношений между полами за несколько десятилетий до «перестройки» даже с учетом всех более или менее значительных публикаций по исследуемой теме количественно не выглядит значительным. Но все же нельзя не отметить исключительную важность и значимость отдельных работ крупных ученых в России - И.С. Кона, И.Голода и др.. Их творчество - существенный вклад в исследование темы, важный и неотъемлемый элемент историографической традиции.Новая ситуация в отечественной историографии возникла в 1980-

начало 2000-х гг. Помимо снятия многих ограничений в идеологии внутри страны, российские исследователи (С.Г.Айвазова, И.А.Жеребкина и др.) получили возможность использовать достижения западной научной мысли .Новейшая российская историография проблемы оказалась тесно связанной с европейской и американской того же периода. Некоторые работы отечественных социологов по сексуальной истории были напечатаны сначала за рубежом, а потом - в нашей стране.Зарубежная историография осветила дискуссии 1920-х гг. в России главным образом в работах последних десятилетий XX в., внеся огромный вклад в историографию проблему, о чем было сказано выше в заключении к третьей главе, Для нее этот период российской истории был своего рода исследовательским полигоном, где она могла применить новейшие теоретические разработки и методы ученых разных стран.К чести отечественной историографии она уже в 1990-е гг. стала предпринимать попытки догнать и даже опередить зарубежную во многих направлениях. В последние годы для российских ученых появилась возможность приподнять завесу ханжеских ограничений и заглянуть за кулисы внешне бравурно-праздничной и сумбурной, полной светлых надежд и веры «в светлое будущее» жизни советской молодежи в первой половине 1920-х гг. И там, в «закоулках коллективного бессознательного», стало заметно то, что десятилетиями замалчивалось историками и другими учеными, о чем все догадывались, но не принято было говорить в кругу научной общественности. Только со сменой идеологических ориентиров темы, касающиеся в традиционных представлениях «скользких вопросов», связанных с историей сексуальной культуры, постепенно становятся предметом широкого научного обсуждения. Хотя утверждать это однозначно • нельзя: до сих пор даже в «высоком» научном сообществе к ним сохраняется подчас крайне предвзятое отношение, что проявляется, например, в отказе публикации статей с сексуальной тематикой в исторических и общественно-политических журналах. Эти вопросы традиционно еще считаются достойными изучения лишь «в контексте истории медицины» и проч. Возможно, именно поэтому вплоть до сегодняшнего дня нет ни одной широко известной и признанной научным сообществом работы, посвященной дискуссиям по «половому вопросу» в 1920-е гг. в России.Обращаясь к историографии проблемы, нельзя не отметить и другую бросающуюся в глаза особенность. Некоторые работы в отечественной историографии, написанные в социологическом ключе, заложили еще в 1970-х гг. основу изучения проблемы. От этого отталкиваются и современные исследователи, обращаясь и к дискуссиям об отношениях между полами в СССР в 1920-е гг. К сожалению, в целом научные исследования, проводившиеся в хронологических рамках, совпадающих с советским временем, не релевантны ( не способны служить всем). Учеными в других странах, да и в нашей стране полностью не признается то, что сделано тогда; причина эта кроется в методологических подходах. Это преимущественно касается отечественных ученых потому, что у них не было доступа к необходимому научному инструментарию, который, как отмечалось выше, появился много позже после отказа от марксистско ленинской методологии. Не желая признать этого, в отечественной историографии некоторые авторы просто ограничиваются упоминаниями о «чрезвычайно интересном» периоде 1920-х гг. в истории изучения русской сексуальной культуры.Общая тенденция, характерная как для отечественной, так и для зарубежной историографии проблемы последних лет, заключается в том, что внимание в наибольшей мере уделяется девиациям (различным

отклонениям), а не социальной норме. Во многом это обусловлено освоением доступной исследователям источниковой базы. Дело в том, что информация, связанная, например, с абортами, проституцией, аморальным поведением, а также бытовым хулиганством, уголовными преступлениями и самоубийствами на сексуальной почве, активно обсуждалась в обществе, материалы этих обсуждений были зафиксированы как в массовых источниках (таких, например, как периодическая печать), так и в материалах, направленных в архивы. В то же время, изучение нормы - гораздо более трудоемкий процесс, т.к. она фиксируется, кажется, везде, и нигде специально в источниках, и выявить такой материал гораздо сложнее. В итоге, в современной отечественной историографии данной темы оформляется отдельное течение, основой которого является взгляд на норму через призму девиации, а не наоборот.И здесь нельзя снова не отдать должное получившей права женской и тендерной история, которая стремиться к внедрению новой методологии на поле отечественной истории, а, с другой стороны, - отечественным феминистским движением. Именно историки-феминологи, исследователи истории женщин, и историки-гендерологи написали большую часть отечественных исследований последних лет, посвященную, в том числе, изучению общественных дискуссий об отношениях между полами в 1920-е гг. в СССР. Особенность их работ - более высокая степень теоретизации проблемы, попытка отхода от описательности и позитивизма. В то же время, традиционно настроенная часть исторического сообщества не всегда принимает трактовку истории, предлагаемую феминологами и гендерологами. Традиционные исследования истории повседневности в СССР эпохи НЭПа, на которую приходятся дискуссии по «половому вопросу», в историографии сосуществуют параллельно с работой, проводимой феминологами, феминистками и исследователями тендерной истории. Однако эти тенденции можно заметить только в последние годы.И акцент, сделанный в заключении к работе именно на зарубежную историографию, и, как один из примеров внимание там к феминологии и геронтологии там неслучаен. Дело в том, что, работы отечественных исследователей-гуманитариев, и историков в частности, чрезвычайно сильно отстали по своим методологическим и концептуальным подходам от работ зарубежных коллег. История сексуальной культуры в СССР, и, в частности история общественных дискуссий об отношениях между полами в 1920-е гг., как тема для научного исследования, играет роль лакмусовой бумажки для отечественной истории как отрасли научного знания в целом. С развитием женской и тендерной истории эти темы приобретают новый, политический акцент.Сравнительный анализ зарубежных и отечественных исследований показывает, что качественный разрыв между исследованиями отечественных и зарубежных советологов в этой области пока велик. Преодолеть его возможно с помощью междисциплинарного подхода, применением достижений современной философии, социологии, психоанализа, культурологи, изучением взаимодействия различных дискурсов, прежде всего - сложного взаимоотношения Власти и Общества в 1920-е гг. в России, отказом от позитивистского благолепия в исследованиях ранних периодов советской истории. Огульно отказываясь от марксизма как концептуальной и методологической основы исследований, консервативно настроенная часть исторического сообщества оказывается мало способной к рецепции иной методологии, настаивает на том, что их исследования, не затрагивающие «нетрадиционные» темы, более точны, важны для развития науки в целом и более объективны. Объективность возносится как знамя этими исследованиями, если и не отвергающими открыто, то совершенно очевидно внутренне несогласными с применением новых аналитических подходов.Марксистский принцип стремления к представлению явлений «исключительно в том виде, в котором они происходили в действительности», потерявший ныне свою идеологическую окраску и называемый теперь принципом «научной объективности», доминирует в таких работах. Зарубежные исследователи все время ищут новые возможности применения современной гуманитарной методологии к изучению истории взаимоотношений между полами, сексуальной культуры.Они считают эти темы яркими и показательными для истории общества, концентрирующими отражение его состояния общества в тот или иной период. Но в отечественной исторической науке до сих пор бытует стойкая убежденность в том, что «эта» история не является достойной темой для исторического анализа.К сожалению, и на протяжении последних пятнадцати лет эта ситуация меняется медленнее, чем хотелось бы. Судя по последним двум-трем годам, никаких серьезных рывков и не предвидится, особенно в контексте изменения отношения современной российской власти к отечественному прошлому и усиливающимся вниманием к его изучению как к источнику ответов на насущные вопросы современности.Итак, совершенно очевидно, что проблемы, связанные с изучением общественных дискуссий об отношениях между полами в 1920-е гг., в России занимали не только самих советских людей и Власть, Они возбуждали интерес не только в нашей стране, и в других странах.Важность вклада работ по поднятым в диссертации проблемам заключается в том, что, взятые вместе, они создали значительный пласт исследований, способствующий пониманию взаимоотношения Власти и Общества, Власти и Индивида, Власти и Человека 1920-х гг. в России с его проблемами и надеждами на их решение. А это в значительной степени зависит, как на это указывает материалы диссертации, от успешной разработки источниковой базы с конкретно-исторческим материалом и от соединения усилий гуманитарных наук (истории и психологии, литературы и лингвистики, социологии и философии). Это нужно для того, чтобы детально рассмотреть все этапы российской истории и трансформации отношения между полами, связанного с историей сексуальной культуры - важной и объемной страницы истории отечественной культуры.Теории, направленные на понимание истории культуры и истории повседневности в широком смысле слова, предполагают пристальное внимание к Человеку со всеми его переживаниями, а не просто и не только как к активному общественному деятелю, которому, кстати сказать, никогда не бывают чужды будничные формы существования. Приватное - дом, семья - все, что скрыто от постороннего глаза и принадлежит частному лицу в прошлом и настоящем, очевидно, столь же важно для исследования, что и общественные, государственные институты. В этом видится смысл проведенного нами историографического анализа литературы, связанной с дискуссиями, раскрывающими отношения между полами в 1920-е гг. в России - поскольку в ней отчетливо видится отражение отношений Индивида и Власти. Поэтому избранная нами тема присутствовала и в отечественной, и в зарубежной историографии в течение десятилетий в XX в. Она современна и сегодня.

Список научной литературыПушкарёв, Артемий Михайлович, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Stites R. Kollontai, Inessa, Krupskaia //Canadian-American Slavic Studies. 1975. V. IX (1). P. 84-92; idem/ R. Zhenotdel: Bolshevism and Russian Women, 19171930 Russian History. 1976. V. 3 (2). P. 174-193, 1977. V. 8. P. 45-61; idem. Women and Revolutionary Process in Russia Becoming Visible: Women in European History. Ed. by Bridenthal R., Koonz С Boston, 1977. P. 450-471. 574 Idem. The Womens Liberation Movement in Russia. Feminism, Nihilism, Bolshevism, 1860-1

2. Princeton, 1978 (далее Stites R. The Womens Liberation...). 571

3. Такова оценка А.М.Коллоитай выдающимся австрийским психоаналитиком, историком, публицистом В.Голитчером (СМ.: Hollitscher W. Sexualitat und Revolution. Frankfurt-am-Main, 1973. P. 19)

4. Novembre. P. 74-79 (esp. 76) 583 Lapidus G. Women in Soviet Society: Equality, Development and Social Change. L., 1979. P. 234 84 McNeal R.H. Bride of the Revolution: Krupskaya and Lenin. Ann Arbor, 1972. 5 Если не принимать в расчет

5. Cambridge, 1979; Fitzpatrick S. (ed.) Cultural Revolution in Russia,. 1928-1

6. Bloomington-L., 1978) 5 Первый том «Истории сексуальности» вышел в 1976 г. Полное издание см.: Foucault М. Histoire de la sexualite. V I-III. P. 1984; Фуко M. История сексуальности. Т. 1-

7. Подробнее о революционном перевороте в системе научных идей и концепций, о смене парадигм, см.: Гидденс Э. Фуко о сексуальности Голод СИ. Социология сексуальности. Антология. СПб., 1997. 13-26. См. также другие работы М.Фуко, в которых он показывает взаимосвязь темы сексуальности с темой Власти, например: Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996; его же. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1999. 589 5ЙЙ

9. Munster, 1980; Sonden K. von. Auf dem Weg zur „neuen Sexualmorall die Sexualberatungsstelkn der Weimarer Republik. Geyer-Kordesch J., Kuhn A. (Hg): Frauenkorper. Medi/in. Sexualitat. Auf dem Wege zu einer neuen Sexualmoral. Dttsseldorf, 1986. S. 237-

10. Последнее в ряду исследований по «сексуальной реформе» 1920-х i г. издание: Reinert К. Frauen und Sexualreform 1897-1

11. Part 2. P. 161-184; idem. Enduring Kinship of the "Baba" and the Bolshevik Woman //Soviet Union. 1985. V. 12. P. 161-184; idem. The Birth of the New Soviet Woman //Gleason A., Kenez P., Stites R. (ed.) Bolshevik Culture. Experiment and Order in the Russian Revolution. Bloomington, 1989. S. 220-

12. Продолжение аналитических изысканий по истории раннего советского права см. в статье: Glass B.L., Stolee М.К. Family Law in Soviet Russia, 1917-1945 Journal of Marriage and the Family. 1987.V. 49 (4). P. 893-902. Ее авторы обобщали сделанное в Советской России в области предупреждения преступления на сексуальной почве. 599

13. Zurich, 1992. S.259-272 о впечатлниях швейцарских путешественников от СССР 1920-х. На указанных стр. впечатления от «новой женщины» и построения образа «нового человека». к 0*1 Hoffmann J.S. (Hrsg.) Sexualforschung und -Politik in der Sowjetunion seit 1

14. Eine Bestanaufnahme in Kommentaren und historischen Texten. Frankfurt-amMain Bern N.Y. P., 1990 604 Hoffmann J.S. Zum rechtlichen und sozialen Problem der Homosexuality Hoffmann J.S. (Hrsg.) Sexualforschung... S. 270-279; Idem. Das "neue RuBland" und die deutsche WissenschafU/Ebenda. S. 169-171

15. Stapel E. Bemerkungen zur Prostitution in den ersten Jahren der Sowjetunion Hoffmann J.S. (Hrsg.) Sexualforschung... S. 221-236; Brockhaus A. Abtreibung im Sowjetrecht Ebenda. 236-252; Wolters M. Sexuelle Gewalt und Straf recht //ebenda S. 252-270

16. Goldman W. Women, The State Revolution. Soviet Family Policy Social Life, 1917-1

17. Cambridge, 1993. P. 5. Op. cit. P. 45. В том, что у Коллонтай были свои приверженцы из числа высокопоставленных парт-чиновников, также был убежден Р.Стайте. См.: Stites R. Revolutionary Dreams: Utopian Vision and Experimental Life in the Russian Revolution. N.Y., 1989. P.

18. Engel B.E. Transformation versus Tradition Clements B. and others (eds.) Russias Women: Accomodation, Resistance, Transformation. Berkeley; Los-Angeles; Oxford, 1991. P. 145.

19. Русский перевод: Брайсон В. Политическая теория феминизма. Введение.

21. Winter. См.: http://www.geocities.com/kidhistory/ja/transfor.htm 632 Op. cit. Footnotes 37-39. 631

22. Basingstoke: Palgrave, 2000; Healey D. Homosexual Desire in Revolutionary Russia: The Regulation of Sexual and Gender Dissent Chicago: University of Chicago Press, 2001 635 Naiman E. The Case of Chubarov Alley/ Collective Rape, Utopian Desire and the Mentality of NEP Russian History. 1990. V. 17(1). P. 1

23. Idem. Historectomies: The Metaphysic of Reproduction in a Utopian Age Costlow J. Т., Sandler S., Vowles J. (Eds.) Sexuality and the Body in Russian Culture. Stanford, 1993. P. 315 332; Idem. Revolutionary Anorexia NEP as female Complaint) The Slavic and East European Journal. 1993. V. 37(3). P. 305 325 636 Naiman E. Sex in Public: The Incarnation of Early Soviet Ideology. (Далее:Ыа1тап E. Sex in Public) (N.J.), Princeton, 1997

24. Бекк-Виклунд М. Феноменология: мир жизни и обыденного знания Монсон П. Современная западная социология. СПб., 1

25. Ванчугов В.В. Женщины в философии. Из истории философии в России XIX начала XX вв. М., 1

26. Васильева Т.С. Основы качественного исследования: «обоснованная теория» Методология и методы социологических исследований (итоги работы поисковых проектов 1992-1996гг.). М., 1

27. Гидденс Э. Фуко о сексуальности Антология. СПб., 1

28. Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь и эротизм в современных обществах. СПб., 2

29. Голод И.С. Сексуальность в контексте культуры Искусство Ленинграда. 1991. N 4. 7-17 Голод СИ. Что было пороками, стало нравами: Лекции по истории сексуальности.М. 2

30. Грушин Б.А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М., 1987 Социология сексуальности.

31. Гуревич А.Я. Проблема ментальностей в современной историографии Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. М., 1

32. Гурко Т.А. Критика концепций половых к ролей. Применение феминистской методологии анализу супружества и родительства Воронина О.А. (ред.) Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций. М., 2001. ЗЗ 1-

33. Дворкин А. Порнография. Мужчины обладают женщинами Введение

34. Харьков, СПб., 2001. 201-

35. Дейк Т. Ван. Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск, 1

36. Дискурс Современная западная социология. Словарь. М., 1

37. Жарков Ю.Н. Сексологическое образование как отражение общественной жизни и сексуальной культуры в России в 2002 году (интернет-обзор) http://www.apsexology.com/09texts/sex edu ru.htm Женщина в российском обществе. XX век: история и современность. Отв. редактор М. П. Аракелова. М., 1

38. Жеребкина Ирина. М.Фуко: Политические технологии тела. История женского как история сексуальности Преображение. Русский феминистский журнал. М., 1996. 4. 20-

39. Жеребкина И.А. «Прочти мое желание...». Постмодернизм, психоанализ, феминизм. М., 2000 Жеребкина И. Страсть. Женское тело и женская сексуальность в России. СПб., 2

40. Журавлев СВ. «Микроскоп» и «скальпель» в руках исследователя: новые подходы и инструментарий социальной истории Журавлев С В «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х- 1930-х гг. М., 2000. 5-25.

41. Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Российская трансформация и сексуальная жизнь В поисках сексуальности. СПб., 2

42. Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Половой вопрос: социальное производство сексуальности Тендер для «чайников» М., 2006. С 162-177 Зенкова А.Ю. проблемы Зинченко Дискурсивный анализ массовой коммуникации общества. /Дисс....канд.филос.наук. аспекты изучения Серия 7. саморепрезентации Ю.П. Екатеринбург, 2

43. Философско-психологические репродуктивной функции Вестник Московского университета. Философия. 5. 2003. 53-

44. Золотоносов М.Н. Слово и тело. Сексуальные аспекты, универсалии, интерпретации русского культурного текста XIX-XX вв. М., 1

45. Зубкова Е.Ю. О «детской» литературе и других проблемах нашей исторической памяти Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. 155-

46. Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 гг. М., 1

47. Клименкова Т. Значение методологии: три основных подхода Малышева М.М. Качественные методы в тендерных исследованиях. М., 1997. 7-

48. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. Кон И.С. Введение

49. Лотман Ю.М. «Договор» и «вручение модели себя» как архетипические культуры Ученые записки Тартусского гос. университета. Вып.

50. Тарту, 1981 Лотман Ю.М. Клио на распутье Новое время. 1993. 47. 57-

51. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.,1

52. Людтке А. "История повседневности" в Германиипосле 1989 года Казус: 126 Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в М.1999. 77-100 Малышева М.М. Качественные методы в тендерных исследованиях. М., 1

53. Оболенская В. «История повседневности» в современной историографии ФРГ Одиссей: Человек в истории. М., 1990. 182-

54. Олабарри И. "Новая" новая история: структуры "большой длительности" Культура и общество в средние века раннее новое время: зарубежных и отечественных Методология и методики современных исследований. М., 1998. 100-108.

55. Пивовар Е.И. (отв. ред.) Теоретические проблемы исторических исследований. Вып. 4. Май 2002. М„ 2002. 118-134. Пиз А., Пиз Б. Язык взаимотношений мужчина+женщина. М., 2000 (Гл.

56. Мужчины, женщины и секс. 295-350) Поляков Л.В. Эрос как социальное явление СОЦИС. 1990. 8. 14-

57. Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) Вопросы истории.2000 N 3. 125-

58. Пушкарев A.M. А.М.Коллонтай и проблемы новой половой морали (обзор российских и зарубежных исследований) Александра Колонтай: Теория женской эмансипации в контексте российской тендерной политики Успенская В.И. (отв. ред.). Тверь, 2002. 45-82 Пушкарев Л.Н. Понятие «менталитет» в современной зарубежной историографии Мировосприятие и самосознание русского общества. Российская ментальность: методы и проблемы изучения. М., 1999. 78-

59. Пушкарева Н.Л. Феминология и "история женщин" в контексте проблем гуманитарного знания Женщины России на рубеже ХХ-ХХ1 вв. Отв. ред. О.А.Хасбулатова. Иваново, 1998. 8-13 Пушкарева Н.Л. Тендерный подход в исторических исследованиях Вопросы истории. 1998. N 6. 56-71 Пушкарева Н.Л.Частная жизнь и повседневность глазами историка Шмидт СО. (ред.) Города европейской России конца XV первой половины XIX в. Тверь, 2002. 49-

60. Пушкарева Н.Л. Историческая феминология и тендерный подход в исторических М.,2001 Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет и методы Социальная история. Ежегодник. 2007. М., 2007. 9-

61. Пушкарева Н.Л. Предмет и методы изучения "истории науках. Учебно-методические материалы. Программа курса. повседневности"// Женская Тамбов, 2003. 3-17. повседневность в России в ХУШ-ХХ вв.

62. Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. 110-

63. Рыклин сексуальности Михаил. "Пол растений".Тезисы исследования: современных философов о методология в Тендерные Феминистская социальных науках.Материалы 2-й междун. летней школы по тендерным исследованиям. Харьков, 1998. 215-

64. Репина Л.П. Смена познавательных ориентации и метаморфозы социальной истории Социальная история. Ежегодник. М., 1998. 11-52 Скотт Дж. Некоторые размышления по поводу тендера и политики// Введение

65. Смит Д. Социологическая теория: методы патриархатного письма Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. (ред.) Хрестоматия феминистских текстов. Переводы. СПб., 2

66. Соколов А.К. (отв. ред.) Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. Авторы текста и комментариев А.К.Соколов, В.Журавлев, В.В.Кабанов. М., 1

67. Соколов А.К. (отв. ред.) Общество и власть. 1930-е гг. Авторы текста и комментариев А.К.Соколов, В.Журавлев. М., 1

68. Соколов проблемы А.К. Социальная и история России новейшего времени: история. методологии источниковедения Социальная Ежегодник. 1998/99. М., 1999. 39-

69. Стайте Р. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860-1930. М., 2

70. Суковатая В.Сакральная проституция и Власть: феминистский анализ дискурсов //Иной взгляд. Международный альманах тендерных исследований. Май 2000.- Минск, 2000.- 9-

71. Сысоева Е.Н. Социальное отношение к сексуальности в XIX веке Социокультурный анализ тендерных отношений: Сб. научных трудов. Под ред. д-ра соц. наук Е.Р. Ярской Смирновой. Саратов, 1998. 142-148.

72. Тилли Ч. Микро, макро Ежегодник. 2000. М., 2001.

73. Тяжельникова B.C. Повседневность и революционные преобразования советской власти Севостьянов Г.Н. (ред.) Россия в XX в. Реформы и революции. Т. 2. М., 2

74. Федорова О.П. Журнальная публицистика 20-х гг. как источник по истории советской интеллигенции. Дисс. канд. ист. наук. М., 1

75. Ферри М.М. Феминизм и семейные исследования Тендерные тетради. Вып. 2. СПб., 1999. 73-78 Фитцпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история или мигрень? Социальная история. Советской России в 30-е гг.: город. М., 2

76. Фромм Э. Бегство от свободы. Минск, 1

77. Фуко М. Воля к знанию: История сексуальности. Том первый Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. 97-

78. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1

79. Фуко М. Использование удовольствий. История сексуальности. Т. 2 Пер. с франц. В.Каплуна. СПб., 2004 Фуко М. Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы. М., 1

80. Чикалова И.Р. И.Арманд и А.Коллонтай: Феминизм, коммунизм и женский вопрос в послереволюционной России Александра Коллонтай: Теория женской эмансипации и контексте российской тендерной политики. Тверь. 2003. 29-

81. Чубарьян А.О. Современные тенденции социальной истории Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. 7-10 Шпрандель Р. Мои опыты в области истории ментальностей История ментальностей и историческая антропология. //Зарубежные, исследования в обзорах и рефератах. М., 1

82. ШтомпкаП. Социология социальных изменений. М., 1996. 67-74.

83. Законодательные акты, декреты и постановления советских, партийных органов власти, документы общественных организаций. ВКП(б), Советская власть, комсомол и профсоюзы о культурном строительстве. М., 1930 Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. 1917-1932. М., 1932 Декреты Советской власти. М., 1957-1968 Кодекс законов о браке, семье и опеке. М., 1

84. Резолюции, принятые на 2-м расширенном пленуме Центрального Комитета Р.К.С.М. //Юный коммунист. 1919. 8-9. 17 Сборник постановлений и распоряжений партийных, профсоюзных и советских и органов по вопросам вовлечения работниц в профессиональное строительство в связи с вопросом сохранения женской советское рабочей силы в современных условиях производства. М., 1922

85. Судебная практика РСФСР. М 1927-1930 II.1.

86. Статьи, речи, выступления идеологов партии и советского государства в 1920-х гг. А. Ленин о вопросах пола. Быт и молодежь. Сб. ст. под ред. Слепкова. М., 1926, с. 58-

87. Арманд И.Ф. Маркс и Энгельс по поводу семьи и брака. Арманд И.Ф. Статьи, речи, письма. М., 1975, с. 83-

88. Арманд И.Ф. Очередные задачи по работе среди женщин. М., 1920 Арманд И.Ф. Сугубые мещане хотели сохранить семью. Коммунист. 1920, 6 Бебель А. Будущее общество. М., 1959 Бебель А. Женщина и социализм. М.; Л. ,1926 Блонина Е. (Инесса) Маркс и Энгельс по вопросу семьи и брака. Коммунистическая партия и организация работниц. Сборник статей, резолюций, инструкций. Пособие для пропагандисток. М., 1919, с. 35-

89. Блонина Е. (Инесса) партия Освобождение от домашнего рабства. Коммунистическая и организация работниц. Сборник статей, резолюций, инструкций. Пособие для пропагандисток. М., 1919, с. 31-

90. Бухарин Н.И. За упорядочение быта молодежи Быт и молодежь. М. 1926 Бухарин Н.И., Преображенский Е.А. Азбука коммунизма. Популярное объяснение Программы Российской коммунистической партии большевков. М., 1920 Вересаев В. Разрушение идолов. Известия. 24 февраля 1

91. Зиновьев Г.Е. Работница, крестьянка и Советская власть. Пг., 1919 К.А.М. [Коллонтай A.M.] Семья и коммунистическое государство. [Самара], 1919, 21 с М., 1920, 23 с Екатеринослав-Харьков, 1922, 16 с. Коллонтай A.M. Письмо третье. О "драконе" и "белой птице" Молодая гвардия. 1923. 2.

92. Коллонтай A.M. «Любовь пчел трудовых». Из серии рассказов Революция чувств и революция нравов. М.; Пг., 1

93. Коллонтай A.M. Большая любовь. М.-Л., 1

94. Коллонтай A.M. Брак и быт. Доклад в Колонном зале Дома Союзов 25 января 1926 г. Рабочий суд. 1926, 5, с. 346-

95. Коллонтай A.M. Брак, женщина, алименты. Экран, 1926,

96. Коллонтай A.M. Дорогу крылатому Эросу! Письмо к трудящейся молодежи Молодая гвардия. 1923. 3(10). 110-

97. Коллонтай A.M. Коллективность быта. Коммунист. 1921.

98. Коллонтай A.M. Крест материнства. Коммунистка. 1921, 8-9,, январь-февраль, с. с. 22-

99. Коллонтай A.M. Любовь и новая мораль. Новая мораль и рабочий класс. М., 1918, с. 36-

100. Коллонтай A.M. Любовь пчел трудовых. Из серии рассказов "Революция чувств и эволюция нравов". М.; Пг., 1

101. Коллонтай A.M. Любовь трех поколений. Пг., 1

102. Коллонтай A.M. Новая женщина Коллонтай A.M. Новая мораль и рабочий класс. М., 1918. 3-

103. Коллонтай A.M. Новая мораль и рабочий класс. М., 1

104. Коллонтай A.M. Общий котел или индивидуальные элементы. Брак и семья. М.. 1

105. Коллонтай A.M. Отношение между полами и классовая борьба. Новая мораль и рабочий класс. М., 1918, с. 48-

106. Коллонтай A.M. Письма к трудящейся молодежи. Мораль как орудие классового господства и классовой борьбы. Молодая гвардия. 1922, 6-7, с. 128-

107. Коллонтай A.M. Письма к трудящейся молодежи. Письмо

108. Каким должен быть коммунист? Молодая гвардия. 1922. 1-2. 13 8.

109. Мораль как форма классового господства и классовой борьбы Молодая гвардия. 1922. №6-7.0.128-

110. Коллонтай A.M. Письма к трудящейся молодежи. Письмо 3-е. О «Драконе» и «Белой птице». Молодая гвардия. 1923, 2, с. 162-

111. Коллонтай A.M. Половая мораль и социальная жизнь Новая жизнь. 1911, 9 с. 155-

112. Коллонтай A.M. Проституция и меры борьбы с ней. М., 1

113. Коллонтай A.M. Проституция и пролетарская молодежь Молодой коммунист. 1988. N 6. 57-58 Коллонтай A.M. Работница-мать. Пб., 1917, 32 с. (Дешевая библиотека. Кн. 104); М., 1918, 16 с. Коллонтай A.M. Революция быта Искусство кино. 1991. 6. С Л 05

114. Коллонтай A.M. Семья в коммунистическом обществе. Одесса, 1

115. Коллонтай A.M. Семья и коммунизм. Коммунистка. 1920.

117. Коллонтай A.M. Семья и коммунистическое государство. М., 1

118. Коллонтай A.M. Семья и наемный труд женщины. М., 1

119. Коллонтай A.M. Сестры. Коммунистка. 1923, 3-4, март-апрель, с. 23-

120. Коллонтай A.M. Тезисы о коммунистической морали в области брачных отношений. Коммунистка. 1921, 12-13, май-июнь, с. 28-

121. Коллонтай A.M. Труд женщины в эволюции хозяйства (Лекции, читанные в Университете им. Я.М.Свердлова). М.; Пг., 1

122. Крупская Н.К. Брачное и семейное право в Советской республике Коммунистка. 1920. N3-4 Крупская Н.К. Война и деторождение Коммунистка. 1920. N 1-2 Крыленко Н.В. Проект кодекса о браке и семье. Доклад, прочитанный в Отд. Работниц при ЦК ВКП (б). М„ 1

123. Ларин Ю. Строительство социализма и коллективизация быта. (За реконструкцию быта). Л., 1930.

124. Письма В.И.Ленина Инессе Арманд. Большевик. 1939, 13, с. 58-

125. Преображенский Е.А. О морали и классовых нормах О морали и партийной этике. Харьков, 1

126. Смидович Изжить болезненные явления в комсомоле. Коммунистка. 1929,

127. Смидович Молодежь и любовь. Быт и молодежь. Сб. ст. под ред. Слепкова. М., 1926, с. 60-

128. Смидович О давидсоновщине. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 140-

129. Смидович О кореньковщине. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 132-

130. Смидович О любви. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 268-

131. Смидович Ответ на письмо комсомолки. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 174-

132. Судебная практика РСФСР. М., 1927-1930 Тезисы коммунистической морали в области брачных отношений. Коммунистка. 1921, 12/

133. Троцкий Л.Д. Вопросы быта. Эпоха «культурничества» и ее задачи. М., 1923 Троцкий Л.Д. Семья и обрядность О морали и партийной этике. Харьков, 1

134. Цеткин К. Ленин о морали и вопросах пола. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 14-

135. Ярославский Е. Мораль и быт в переходный период Молодая гвардия. 1926. N 5. 150-

136. Ярославский Ем. Мораль и быт пролетариата в переходный период Комсомольский быт. М., 1927

137. Авербах Я. О Ленке, ее ребенке, любви и новом свете. Быт и молодежь. Сб. ст. под ред. Слепкова. М., 1926, с. 71-

138. Адольф В.А., Бойчевский В.Л. и др. настоящем. М., 1927 Адучаев Н. Студенческая коммуна Красная молодежь. 1924. 4. 91-

139. Антонов А.Н. Охрана материнства и младенчества. Пособие для врачей. Л., 1929 Антонов А.Н. Санитарно-просветительная работа по охране Семья и брак в прошлом и материнства и младенчества. Л., 1

140. Аншелес И.И. Брак, семья и развод. М., 1925 Арбатов Б. Гражданка Ахматова и товарищ Коллонтай Молодая гвардия. 1923. N 4 5 147-

141. Аргутинская Л. Аборт Красное студенчество. 1927. 7. 31

142. Арямов И. Значение сохранения половой энергии для молодежи Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М, 1926. 288-290 Атмов. Синяя борода Красное студенчество. 1927 1928. 15. 67

143. Ашихмин А.А. Болезни и быт. М., 1927.

144. Гурвич Л.С., Маянц А.И. Проблема пола среди Москвы Венерология и молодежи Востока. М.,1

145. Бегак Р. «Луна с правой стороны» Малашкина Молодая гвардия. 1926. 12. 165-

146. Беккер М. О новых произведениях комсомольских писателей Молодой большевик. 1928. 11-12.. Беккер М. Поэты и писатели красной молодежи (опыт характеристики комсомольской художественной литературы) М.-Л., 1925 Белокопытова М.Н. Поведение рабочего подростка. Харктерные черты его установки и направленности. М.-Л., 1930 Бернштейн Л. Развернутым социалистическим наступлением в быт Молодая гвардия. 1930. 3. 76-

147. Бершинкин Н. Чем живет пионерия Молодой большевик. 1926. 12 (36).

148. Бехтерев В.М. Половые уклонения и извращения в свете рефлексологии Бехтерев В.М. (ред.) Вопросы изучения и воспитания личности. Пб. 1922 №4-5.. 644-746. Б-ин Иван. О чем писать в отдел быта? Студент-пролетарий. Пермь, 1924. 6-7. 65. (Письмо девушки) Красное Бирюкова. Мы сами умеем целовать... студенчество. 1927. №3. 29-

149. Блюменфельд В. О монастырском орнаменте Иосифа Калинникова («Мощи», т. I) //Жизнь искусства. 1926. 31. 16-21 Бобров 3., Левашев К. Быт в переделке. Л., 1930 Бобрушев И. Мелкобуржуазные влияния среди молодежи. М.; Л., 1

150. Богданович Т.А. Любовь людей шестидесятых годов. Л., 1929 Божинская Н. Преступление Ивана Кузнецова (свободная любовь). М., 1

151. Брак и повседневная жизнь Рабочий суд. 1926.

153. Бранденбургский Я.Н. Брак и его правовые последствия. М., 1926 Бранденбургский Я.Н. Брак и семья. М., 1926 Брик О.М. «Не хочу ребенка» Красное студенчество. 1928-1929. 18 С 24 25 Броннер В.М., Елистратов А.И. (ред.) Проституция в России. М., 1

154. Буднев Ф. Половая революция На посту. 1924. N 1.С. 243-249 Бульвер П. Луна без черемухи или из собачьего переулка Смена. 1927. N 9 8-

155. Бухарцев Д. О пессимистической «луне» и пессимизме вообще Молодой большевик. 1927. 9-

156. Василевская Л.А. Суд над акушеркой Лопухиной, совершившей операцию аборта, следствие чего явилась смерть женщины. Тверь, 1

157. Василевская Л.А., Василевский Л.М. Проституция и Тверь, 1923. новая Россия.

158. Василевский Л.М. Гигиена пионера. М., 1

159. Василевский Л.М. К здоровому, половому быту. Изд. 2-е. [М.], 1926 Василевский Л.М. Отчего хворают женщины. М.-Л., 1926 Василевский Л.М. Половое воспитание ребенка. М.; Л., 1

160. Василевский Л.М. Половое здоровье. М., 1925 Василевский Л.М Проституция и рабочая молодежь. М., 1924 Василевский Л.М. Проституция и молодежь. М., 1

161. Васильев А. Семья, дружба, любовь. Общественница. 1939, 2, с. 25-

162. Верховский В.В. Новые формы брака и семьи по Советскому законодательству. Л., 1925 Вигилянский Н. Комсомольцы (литературные зарисовки). М., 1

163. Вигилянский Н. По следам культурного роста Молодой большевик. 1927. 1 5 53-

164. Виноградов Г.С. Народная педагогика. Иркутск, 1926 Виноградская П. Крылатый Эрос т. Коллонтай Коммунистическая мораль и семейные отношния. Л., 1

165. Виноградская П. Вопросы морали, пола, быта и тов. Коллонтай Красная новь. 1923. N 6. 244-

166. Вислоух Проституция и алкоголизм, проституция и наркомания Рабочий суд. 1925. N 7-

167. Вместо письма//Коммунистка. 1923. 1-2.

168. Войтинская О. Ленинские письма к Инессе Арманд. Под знаменем марксизма. 1939, 11, с. 72-

169. Вольфсон Я. Социология брака и семьи. Минск, 1929

170. Гайк А. Еще о «Мощах» Жизнь искусства. 1926. 35. 12-

171. Галин Б. К новому быту на рысях не поскачешь Молодой большевик. 1927. 7-8. 88 Гастев А.О. О тенденциях пролетарской культуры Пролетарская культура. 1919. N9-10 Гвоздецкий А. Уроки процесса краснодарских «чубаровцев» Студент. Краснодар, 1928. 1.С.

172. Гельман И. Половая жизнь современной молодежи. Опыт социальнобиологического исследования. М.; П., 1

173. Гене А.Б. Аборт в деревне. М., 1926 Гене А.Б. Проблема аборта в СССР. М., 1929 Гернет М.Н. К статистике проституции Статистическое обозрение. 1927. N 7 Гернет М.Н. Повторные и многократные аборты Статистическое обозрение. 1928. N 12. 11-114 Гидулянов П.В. Брак, развод, отыскание отцовства и усыновление. М., 1925 Глядинский. Кое-что о любви Красное студенчество. 1927. 3. 3

174. Гойхбарг А.Г. Брачное, семейное и опекунское право Советской республики. М., 1920 Гойхбарг А.Г. Новое семейное право. М., 1918 Голомб Б. Половая жизнь нормальная и ненормальная, б/м, Светоч. 1926 Голосовкер Я. Итоги половой анкеты Молодая гвардия. 1923. №4-

175. Голосовкер Я. К вопросу о половом быте современной женщины. Казань, 1925 Голосовкер Я. О половом быте мужчины. Казань, 1

176. Голощапова Л. Аборт и молодежь Студенческая мысль. Саратов, 1923. 8 9. 29-30

177. Грибанов М. Довольно клеветы Красное студенчество. 1927. 8. 59-

178. Григоров Г., Шкотов Старый и новый быт. М, 1927 Гумилевский Л. Заключительное слово Красное студенчество. 1926. 6. 52-

179. Гуревич З.А., Гроссер Ф.И. Проблемы половой жизни. Харьков, 1930 Гусев С И (ред.) Какова же наша молодежь? М.; Л., 1

180. Демидович, врач. Половая жизнь и здоровье студенчества Красное студенчество. 1927-1928. 8. 40 45 Демидович Е.В. Суд над половой распущенностью. М.-Л., 1927 Дмитриев В. Лошадь розовой шерсти Молодой большевик. 1926. 19. 60-63 Домбровский Е. Основные итоги дискуссии о браке и семье Рабочий суд.1926.№8. 529-533. Дон-Жуаны новой формации Ленинградский технолог. 1928.

181. Дроздов Т. Устройте ясли Красное студенчество. 1928-1929.

182. Дружинин В., Цыпышев Д. Быт ленинградского студенчества Красное студенчество. 1927. 9. 48-

183. Дубровин И. Революционирование быта// Юный коммунист. 1923.№ 8. 20-

184. Евсеев. Ах, Зина любит Сережу? Красное студенчество. 1928-1929.

185. Ермилов В. О бесплодном нравоучительстве Гусев С И Какова же наша молодежь? Сб. статей. М.; Л., 1927. 140-

186. Женился бы, да негде жить Красное студенчество. 1930. 4. 25-

187. Женщина и быт. М.. 1926 Жига. Деревенская молодежь Молодая гвардия. 1927. 5. 184-191

188. Залкинд А.Б. Очерки культуры революционного времени. М., 1924 Залкинд А.Б. Половая жизнь и революционная молодежь Залкинд А.Б. Очерки культуры революционного времени. Сборник статей. М., 1924. 5156 Залкинд А.Б. Половая жизнь и современная молодежь Молодая гвардия.1923. 6. 245-

189. Залкинд А.Б. Половое воспитание. М., 1930 Залкинд А.Б. Половой вопрос в условиях советский общественности. Л., 1

190. Залкинд А. Половой вопрос с коммунистической точки зрения Калмансон С М (ред.) Половой вопрос. М.-Л., 1924. 5-16 Залкинд А.Б. Половой фетишизм. К пересмотру полового вопроса. М., 1925 Залкинд А.Б. Революция и молодежь. Л., 1

191. Залкинд А.Б. Этика, быт и молодежь. Комсомольский быт. Сб под ред И.Разина, с предисл. ЕЛрославского. М., 1926, с. 70-

192. Зафлиртовались... Смена. 29 марта 1924 г. 26 (79). Зеленецкий А. Нужна ли регистрация брака? Еженедельник советской юстиции. 1922. N 2 4 2 5 Зеленецкий А. О нашем брачном праве Пролетарская революция и право. 1921. N

193. Зоргенфрей Г.Г. Совместное обучение и половой вопрос Симонов И.С. (ред.) Половой вопрос в школе и в жизни. Л., 1927. 65-72 Зорич А. «Мощи» Иосифа Калинникова Правда. 9 апреля 1926. 5 Зоркий. «Герой нашего времени» Красное студенчество. 1926. 5. 81-

194. Игорь. Книга о современном студенчестве Красное студенчество. 1927-1928. 17. 78-

195. Бытовые пережитки перед лицом советского суда Ильинский И. Красная Новь. 1926. N7. 188-203 Ильинский И. Право и быт. М-Л., 1925 Ионов П. "Без черемухи" Гусев С И (ред.) Какова же наша молодежь? Сб. статей. М.; Л., 1927. 124-139 Ипполит. Право на любовь Юный коммунист. 1927.

196. Искорки быта Смена. 2 января 1924 г. 1 (54). 3 К борьбе с проституцией// Коммунистка. 1922. N 1 1 8 К вопросу о коммунистической морали в сфере семейных отношений Коммунистка. 1921. 12-13. К. Валентина. Нет, не смеем Красное студенчество. 1928-1929. 18. 27-

197. Кабо Е.О. Очерки рабочего быта. М., 1

198. Каган А.Г. Молодежь после гудка. М.; Л., 1

199. Каган А.Г. Старый и новый быт Л., 1929. Как переделать быт_молодежи. М.-Л., 1930 Каким должен быть коммунист. Старая и новая мораль. Сб. с предисл. Е.Ярославского. 3-е изд. М., 1926, 141 с. Кактынь А. Проблема пола современной молодежи. Каким должен быть коммунист. Старая и новая мораль. Сб. с предисл. Е.Ярославского. М. 1926 Какушин Н. О раскрепощении аборта Студенческая мысль. Саратов, 1923. 8-9. 24-

200. Калмансон СМ. (ред.) Половой вопрос. М.-Л., 1

201. Калмансон СМ. Из доклада на диспуте в Ком. Университете трудящихся Востока Калмансон С М (ред.) Половой вопрос. М.-Л., 1924

202. Каплун Современные проблемы женского труда. М., 1924 Каценбоген З. Спорные вопросы генеономии Труды Белорусского государственного университета. 1923. N 4-

203. Квашнин. Комсомолки Скорохода вызывают тов. Коллонтай на диспут о любви Смена. 8 сентября 1923. 2 (39). Квиринг Т. Жены и быт. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина. Предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 278-

204. Кетлинская В., Слепков В. Жизнь без контроля. (Половая жизнь и семья рабочей молодежи). М.-Л., 1

205. Кизеветтер В. В. Обследование студенческих общежитий при ленинградских вузах в санитарном и бытовом отношениях Социальная гигиена. 1928. 4 (14). 51-

206. Коган Б.Б., Лебединский М.С. Быт рабочей молодежи. М., 1929 Козьмин Г. О бытовой контрреволюции Красное студенчество. 19281929. №14. 10-

207. Кольцов М. Кровать в клетке Новый быт. Кинешма, 1926. 3-

208. Коммунистическая мораль и семейные отношения. М., 1926 Комсомол на переломе. Сб. статей. М., 1

209. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с пред. Е.Ярославского. М., 1926 Корабельников Г. Страсти-мордасти Молодая гвардия. 1926. N 12. 174-176 Красных Н. Почти «На дне» Красная молодежь. 1924. 4. 94-

210. Крашенинников Н. Целомудрие. Роман. Красная новь. 1928.

211. Криницкий М. О творчестве Студенческая мысль. Саратов, 1923. 8-

212. Крюков В. К. Влияние легализации абортов на движение населения Гигиена и эпидемиология. 1928. N 8 Кузьмин Вл. О сочетании личных и общественных интересов Комсомол на переломе. Сб. статей. М., 1927.

213. Лаврентьев А. Операции с положительными типами студентов по методу грека Тезея Красное студенчество. 1927-1928. 15. 75-

214. Ласе Д. О преподавании сексуальной гигиены Красное студенчество. 1927-1928. №15. 48-

215. Ласе Д.И. Современное студенчество (быт, половая жизнь) М., 1928 Лебедев Л., Серов Молодежь на суде. М.; Л., 1

216. Левгур Г. О девушках Юный коммунист. 1923. 8. 22-

217. Лежнев А. Быт молодежи и современная литература (С.Малашкин, П.Романов, Л.Гумилевский) Красное студенчество. 1927. 5. 51-

218. Лейзерович В. (сост.) Комсомол на культурном фронте. Сборник. М., 1

219. Лепешинский П. В Вольно-дискуссионном клубе. Проблема любви Молодая гвардия. 1923. №1.С.94-1 11. Лин И. Эрос из Рогожско Симоновского района: Мысли по поводу статьи тов. Коллонтай «Дорогу крылатому Эросу» Молодая гвардия. 1923. №4-5. 152-

220. Лифшиц Я.И. Брак и семья. Харьков, 1927 Лобус А.И. Методика полового просвещения молодежи. Л., 1

221. Логинова К. Работа среди девушек Юный коммунист. 1920. 5. 7-

222. Ломов И.Н. Слово имеет редакционная корзина Красное студенчество. 17. Май 1929 г. 12-

223. Лукьянова А. Личная жизнь. М., 1

224. Люблинский П.И. Методика социального обследования детства. М.-Л., 1928 Люблинский П.И. Преступление в области половых отношений. М.-Л., 1925 Люблинский П.И. Рождаемость и проблема ребенка в современном обществе Русский евгенический журнал. 1926. N VI. Лядов М.Н. Вопросы быта. М., 1925.

225. Михайлов. Борьба с онанизмом в семье и в школе. Л., 1

226. Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодежи. М., 1926 Мурин В.А., Волжский А.П. Красные избушки и посиделки. М., 1927 Н.С. Комсомольцы в семье Смена. 10 ноября 1923 г. 10 (47). 2 Начнем с мелочей Молодой большевик. 1928. 5.

227. Никитин М. Обыкновенная любовь Красное студенчество. 1928-1929. №13.С.14-

228. Нович Р. Это клевета Красное студенчество. 1928-1929. 18.

229. Ответы авторам Красное студенчество. 1926. 1.

230. Охотников Т. К вопросу о новом быте Коммунистка. 1924. 1-

231. Очерки быта деревенской молодежи. М., 1

232. Павлов А. Сумей любить и учиться Красное студенчество. 1928-1929. 18.С.

233. Панфилов Е. Рабочий Смена. 1925. N 29 (234). 7 Переписка с читателем. О повести «Луна с правой стороны» Малашкина//Молодая гвардия. 1926. №11. 218-221.

234. Петренко И.Г. К вопросу Харьков, 1

235. Петров Литературные группы в провинции Красное студенчество. 1927- 1928. 13. 74-

236. Петровщина Московский медицинский журнал. 1929. 6. ЗО Писарева Л.В. Половое воспитание рабочей молодежи. (Доклад на 1-м Всеукраинском совещании по охране здоровья подростков в г. Харькове в феврале 1926 года) Киев, 1

237. Письмо девушек с Дедовки Молодая гвардия. 1929. 15. 70-

238. Письмо комсомолки к тов. Смидович. Комсомольский быт. Сб. под ред. И.Разина, с предисл. Е.Ярославского. М., 1926, с. 172-

239. Платовский А.К. Половая жизнь современного студенчества. Ростовна-Дону, 1

240. Плиско Н. Бытовая деталь Красное студенчество. 1927-1928. 14.

241. Позденко. О коммунах II МГУ Красное студенчество. 1926. №11. 24 Полиевктов А.А. О совместном воспитании Калмансон С М (ред.) Половой вопрос. М.-Л., 1924. 157-

242. Половая жизнь студенчества (из анкетных материалов комиссии по изучению быта студентов) Студент-пролетарий. Пермь, 1924. 6-7.

243. Половое воспитание Педагогическая мысль. 1

244. Апрель- июнь 3-5 Половой вопрос. М.,1

245. Половой вопросв школе и в жизни. Ред. И.С.Симонов. М. ,1

246. Поляков Е.В. Студенчество ЛМИ как профессионально-бытовая группа (по анкетному обследованию 1924/25 г.) Социальная гигиена. 1928. 1(11). 67-

247. Попов Б. Загадка пола Молодая гвардия. 1922. 6-7. 154-

248. Попова Ю. Ответ т.т. Смирнову и Р-децкой Студент-пролетарий. Пермь, 1924. №4(10). 53- 55. о половой жизни учащейся молодежи.

249. Преступления в области половых отношений. Уголовный кодекс РСФСР. М., 1922 Приградов-Кудрин А.А. Брак и семья. М.-Л., 1926 Приградов-Кудрин А.А. Брачное право и наследование Еженедельник советской юстиции. 1922. N 12 Путиловский М. Конкретные носители зла в быту (Любовь под трамваем)//Красное студенчество. 1927-1928. 15. 65-

250. Рабфаковец Амтов. Светлое и темное. молодежь. 1924.№ 1. 133-

251. Равич. Борьба с проституцией в Петрограде Коммунистка. 1920. N

252. Райков Б.Е. Половое просвещение в школе. Л., 1927 Рафаил М. «Красные» Дон-Жуаны. К вопросу о студенческом быте Красное студенчество. 1928-1929. 10. 0.5-7. Р-децкая. Женщина в нашем ВУЗе и ее общественная работа Студентпролетарий. Пермь, 1924. 3(9). Родзевич Е. О клубных «розах» и «шипах» (Юнсекция клуба завода Морзе) Молодой большевик. 1927. 6. 40-41 Родин Д. О моральной статистике Вестник статистики. 1922. N 9-

253. Роднянский А. Кодекс законов о браке, семье и опеке. М., 1931 Российский Ф. Какую опасность представляет для женщины аборт. Житомир, 1

254. Ростовский И.А. Советский закон о браке и семье. 2 изд-е. М., 1

255. Рубинштейн М.М. Задачи, пути и средства полового воспитания Симонов И.С. (ред.) Половой вопрос в школе и в жизни. Л., 1927. 23-48 Рубинштейн М.М. Кризис семьи как органа воспитания. М., 1915 Однажды ночью Красная

256. Рубинштейн М.М. Половой фактор и его роль в культуре Симонов И.С. (ред.) Половой вопрос в школе и в жизни. Л., 1927. 5-22 Рубинштейн М.М. Семейное и общественное воспитание. М., 1918 Рыбаков. Дорогой товарищ! Красное студенчество. 1928 1929. 18. 24-

257. Рындзюнский Г. Вопросы действительного семейного права Еженедельник советской юстиции. 1922. N 18 Рюлэ О. Пролетарское дитя. М., 1923 Рыньков Н. Об этой самой проблеме Красное студенчество. 1927. 3. 33-

258. Сборник статей и материалов по брачному и семейному праву. Под ред. и предисл. Д.И.Курского. М., 1

259. Своя или чужаяА/Красное студенчество. 1927-1928. 16. 56-

260. Сегал А.Е. Деревенские частушки и новый быт Гигиена и эпидемиология. 1920. N

261. Семашко Н. Еще о больном вопросе Коммунистка. 1920. N 3/4. 1920 Семашко Н. Против алиментной эпидемии. М., 1

262. Семашко Н.А. Новый быт и половой вопрос. М.; Л., 1

263. Семашко НА. Против алиментной эпидемии или на алименты надейся, сама не плошай. М., 1

264. Семья и брак в прошлом и настоящем. М., 1927 Серов С Лебедев Л. Молодежь на суде. Судебно-бытовые очерки. М.Л., 1927 Симонов И. Литература по половому вопросу Половой вопрос в школе и изни. М., 1

265. Симонов И.С. Школа и половой вопрос. Л. 1926 Слепков А. (ред.) Быт и молодежь. Сб. статей. М., 1926 Слепков В. Новый враг Молодой большевик. 1926. 19 41-

266. Слепков Вл. Пижоны Молодой большевик. 1927. 6. 50.

267. Смирнов В.Е. (ред) Сексуальная педагогика. М., 1926 Смирнов В.Е. Психология юношеского возраста. М.-Л., 1929 Смирнов В.Е. Рабочий подросток. М.-Л., 1924 Смирнов В.Е. Фабричный подросток На путях к новой школе.Пермь. 1922. N 3 76-82 Смирнов Мысли о сущности старой и новой морали Студентпролетарий. 1924.

268. Соколов В.В. Права женщин по советским законам. 2-е изд-е, М., 1926 Солонович Г.А. В чем заключается половое воспитание? Калмансон СМ. (ред.) Половой вопрос. М.-Л., 1924. 139-155 Сольц А.А. Введение

269. Сосновский Л.С. Больные вопросы (женщина, семья, дети)Л., 1926 Социализация женщин. Пг., б/г Старый и новый быт. М., 1

270. Стельмахович А. Дела об алиментах. М., 1926 Степакова В. О быте молодежи и товарищ Коллонтай. Правда. 8 июля 1

271. Степанов И. Проблема пола. Каким должен быть коммунист. Старая и новая мораль. Сб. с предисл. Е.Ярославского. 3-е изд. М., 1926, с. 116-

272. Стратоницкий А. Вопросы быта в комсомоле. Л., 1926.

273. Студент. Ответ автору «Собачьго переулка» Красное студенчество. 1927.№7.С.56-

274. Стучка П. Брак и семья. Тезисы к проекту Кодекса о браке, семье и опеке. М., 1

275. Суральский О.М. Брак и развод в связи с семейным правом. М., 1925 Татар екая-Ласе Ф. Вопросы любви Красное студенчество. 1927-1928. 15. 71-

276. Тетерин М. Девушка и комсомол Молодой большевик. 1926. 7 (31). 44

277. Тетерин М. Ядовитые цветы Молодой большевик. 1927. 7-8. 38 Т-лев А. Вредные уклоны Красная молодежь. 1924. 3. 109-

278. Трощенко Е. Девушка в Союзе Молодая гвардия. 1926. 3-4. С129

279. Трощенко Е. Вузовская молодежь Гусев С И Какова же наша молодежь? Сб. статей. М.; Л., 1927. 158-184 Труд, здоровье и быт ленинградской рабочей молодежи. Л., 1925 Файнгольд Л.И. Онанизм. Его причины, последствия и меры борьбы с ним.Б/м, 1

280. Факторович И. Красное студенчество. 1928-1929. 13. 32 Федоров И. Не будьте равнодушными Молодой большевик, 1927. 9-

281. Фишман Н. Втянуть девушек в активную работу Смена. 1925. N 30 (235). Флит И. Коллектив переработает Красное студенчество. 1930. 4. 26.

282. Френкель З.Г. Петроград периода войны и революции. Пг., 1

283. Фриче В. В защиту «рационалистического» изображения человека Красная новь. 1928. Кн. 1.М.;Л., 1

284. Ходов Ис. Лига пионеров нового быта Красное студенчество. 1926. 11.С.28 Хроника по борьбе с проституцией Коммунистка. 1923. 5.

285. Циген, проф. Душевная и половая жизнь юношества. М„ 1

286. Цуккер Б. Физкультура и половой вопрос. Б/м, 1

287. Черепанов. Еще о новом быте Студент-пролетарий. Пермь, 1924. 3(9):

288. Чернов А. Семейно-имущетвенные

289. Чужой Я. Штрихи рабфаковского быта Красное студенчество. 19271928. 7. 66 Чучелов Н.И. Опыт изучения половой жизни рабочего населения путем открытого опроса// Социальная гигиена. 1928. Вып. 14. 76 82 Шевелев А. Ей нужен ребенок Красное студенчество. 1928-1929. 18.

290. Шишкевич М.. Семья и брак в условиях нового быта Семашко Н. (ред.) Семья и брак в прошлом и настоящем. М., 1

291. Шкотов Быт молодежи. Иваново-Вознеесенск, 1

292. Шкотов О быте молодежи. Пенза, 1926 Шмидт В.В. Рабочий класс и жилищный вопрос. М., 1929 Щекин М.В. Как жить половому (семья, любовь, брак, проституция). Кострома, 1

293. Щекин Н.В. Новый быт, новая семья. Кострома, 1

294. Щепетинская А. А. Половая сфера работниц фабрики "Электрик" //Охрана труда. 1929. N9. 101-

295. Эпштейн Д. Жизнь рабфаковца в цифрах Красное студенчество 1 925 №6-7 44-49.

296. Яковенко Е. Медицинская статистика. М.; Л., 1

297. Яковлев Я. Наша деревня. Новое в старом и старое в новом. М., 1

298. Ямский А. Дела и случаи на мушку Красное студенчество. 1926. 4. 60-62 Ямский А. О любви Красное студенчество. 1926. 2. 25 Янов В. Мильчаков А. Комсомол в борьбе за культурный быт. М., 1927 Молодой большевик. 1927. 5. 45-

299. Ясная Е. Как они любили Красное студенчество. 1927. 3. 30-32 Н.1.4.. Статистика 1920-х гг. Бюллетень Центрального Статистического Управления Союза ССР. М., 1926 Итоги 10-летия Советской власти в цифрах. М., 1928 Итоги переписи населения 1920 г. М., 1928 Как живет рабочий в СССР. М., 1928 Состояние питания городского населения 1919-1924. М., 1926 Судебная практика РСФСР. М., 1927-1930 Статистический справочник. М., 1927 /7.1.

300. Воспоминания о 1920-х гг Алпатов. Возвращение в юность... М. ,1

301. АнжеиковЮЛ. .Дневник моих встреч. Цикл трагедий. Л., 1

302. Бусыгин АД. Жизнь моя и моих друзей. М., 1

303. Были индустриальные. М., 1

304. Воспоминания о Ленине. М., 1

305. Гудов И. Судьба рабочего. М., 1974

306. Липкин Записки жильца. М., 1

307. Мильчаков А.И. Молодость светлая и трагическая. М., 1988 Шерих Д. 1924. Из Петрограда в Ленинград. М.; СПб., 2004 IL1.

308. Литературно-художественные фольклор произведения 1920-х гг. и Брыкин Н.А. Собачья свадьба Брыкин Н.А. В новой деревне. Очерки. М., 1925. 17-

309. Венкстерн Н.А. Аничкина революция: Роман., 1926. 2-е изд. М., 1

310. Гладков Ф. Цемент Красная новь. 1925. N 1-6 Гумилевский Л.И.Игра в любовь. М., 1927 Гумилевский Л.И. Собачий переулок. М., 1926. 2 -е изд. М., 1

311. Калинников И.Ф. Мощи. Л., 1925-1926 Малашкин СИ. Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь. М., 1927 Коллонтай A.M. Большая любовь. М., 1927 Коллонтай A.M. Любовь пчел трудовых. Из серии рассказов "Революция чувств и эволюция нравов". М.; Пг., 1

312. Коллонтай A.M. Любовь трех поколений. Пгд., 1

313. Коллонтай A.M. Сестры. Василиса Малыгина. М., 1927 Комсомольские песни. М., 1924 Песенник украинских, революционных, комсомольских, антирелигиозных, волжско-бурлацких песен. М., 1925 Платонов А. Антисексус /1920/ //Новый мир. 1989. 9 170-

314. Романов П. Без черемухи. М., 1926. Его же. Без черемухи. Повесть, рассказы. М., 1

315. Романов П. Суд над пионером Молодая гвардия. 1927. N 1. 86-91

316. Авторы публикаций 1930 -2006 гг.по истории отношений между полами в общественных дискуссиях 1920-х гг. и истории российской повседневности в 1920-1930-е гг.. Аверьянов Ю.И, Бытовая мораль при социализме. М., 1

317. Айвазова Г. Русские женщины в лабиринте равноправия. М., 1

318. Андреева И.С. Социально-философские проблемы пола, брака и семьи Вопросы философии. 1980. N 1. 135-143 Аннотированная библиография по проблемам семьи (1981-1990). Голод СИ. (сост.). М., 1993 Атаров Ф.С. Вопросы полового воспитания. М., 1

319. Ахвердиев Б.Ю. Социально-психологический анализ изменения элементов образа жизни рабочей мололжеи 1-10 пятилеток. Диис. канд. психол. наук. М., 1982 Балахнина М.В. Западной Социально-бытовое положение женщин-работниц Сибири (1921-1929). Дисс. канд. ист. наук. Новосибирск, 1997 новой Бородин Д.Ю., Бородина А.В. Баба или товарищ? Идеал советской женщины в 20-х 30-х гг. Женские и тендерные исследования в Тверском 45-51. государственном университете. Тверь, 2

320. Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР. М., 1977

321. Васильев А. Семья. Дружба .Любовь Общественница. 1939. N 2. 25-28 Васильченко Г.С. Краткий очерк основных этапов и направлений развития сексопатологии Общая сексопатология. Пособие для врачей. М., 1977. 16-34 Вересаев В. Разрушение идеалов //Известия. 24 февраля 1940 Войтинская О. Ленинские письма Инессе Арманд Под знаменем марксизма. 1939. N

322. Вольфсон Социализм и семья. Под знаменем марксизма. 1937,

323. Вопросы брака, семьи и любви. Октябрь. 1939, 8-9, с. 214-223; 10-11. 280-

324. Голод С И XX в. и тенденции сексуальных отношений в России. СПб., 1996 Голод С И Вопросы семьи и половой морали в дискуссиях 20-х гг. Целикова О.П. (ред.) Марксистская этическая мысль в СССР (20-е первая половина 30-х гг.) М., 1989 Голод С И Город меняет моральные нормы Наука и техника (Рига). 1968. N 1 1 Голод С И Изучение половой морали в 20-е гг. Социологические исследования. 1986. 2. С152-

325. Голод С И Классики марксизма-ленинизма о перспективах брачносемейных отношений Социологические проблемы семьи и молодежи. Л., 1972 Голод СИ. Сексуальность в контексте культуры Искусство Ленинграда. 1991. N 4 Голод С И Семья и брак. Историко-социологический анализ. СПб., 1998

326. Половая жизнь Большая советская энциклопедия. М., Дашкова Т.Ю. Способы репрезентации женского тела в советских женских журналах конца 1920-1930 гг. Тендер: язык, культура, 25-36 коммуникация. Материалы Первой Международной.конференции ноября 1999 г. М., 1999. 44

327. Дорохина О.В. Отношение к семье и браку студенческой молодежи в 20-е гг. Семья в России. 1996. N 1 Дубинин Н.П. Наследование биологическое и социальное Коммунист. 1980. NH.C. 62-74 Ершова Э.Б. Два взгляда на решение женского вопроса в России и СССР: А.М.Коллонтай политологов) и Н.К.Крупская (по публикациям западных Социально-правовой статус женщины в исторической 62-64 России: Женщины-убийцы, или ретроспективе. Иваново, 1

328. Жеребкина И.А. Сексуальность в Дорогу 207. крылатому Эросу Современная философия. 1995. N 1. 202- Жеребкина И.А. Страсть: женское тело и женская сексуальность в России Тендерные исследования. Вып.

330. Население Российской Федерации в. 1920-1930-е Жиромская В.Б. годы. Дисс. докт. ист. наук. М., 1997.

331. Журавлев СВ., Соколов А.К. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е годы Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998. 287-

332. ЗалкиндА. Педология: Утопия и реальность. М., 2

333. Заикина Г.А. Основные направления и методы регулирования брачносемейных отношений. Опыт социологического анализа. Дисс... канд. филос. наук.М.,1

334. Клецин А.А. История социологии семьи в России (конец XIX в. 90-е годы XX в.). Дисс... канд. социологических наук. СПб., 1999 Колбановский В.Н. обществе. М., 1948 Колбановский В.Н. О половом воспитании подрастающего поколения Советская педагогика. 1964. 3 Коллонтай A.M. Избранные статьи и речи. М.,1972. Кон И.С. Секс, общество, культура Иностранная литература. 1970. N 1.С. 243-255 Кон И.С. Сексуальная культура в России. Клубничка на березке. М., 1997. Кон И.С. Сексуальная педагогика. 1966.

335. Крыленко Н. Социализм и семья Большевик. 1936. N

336. Мерненко разрешения к И. Конструирование понятия аборта: дискуссия от запрету (СССР, 1920-1936 гг.) Тендерные исследования. М., 1999. N 3 151-

337. Мерненко И.Д. Аборты в советских брошюрах 1920-1934 гг. Ярская-Смирнова Е.Р. (ред.) Культура, власть, идентичность: новые подходы в социальных науках. Саратов, 1

338. Осипович Т. "Новая жеищина"в беллетристике Александры Коллонтай //Преображение. 1

339. Осипович Т. Александра Коллонтай теоретик и практик феминизма Тендерные исследования: феминистская науках. Харьков, 1998. 103-

340. Осипович Т. Коммунизм, феминизм, освобождение женщин и эпистемология в социальных Александра Коллонтай Общественные науки и современность. 1993. N 1 (или 3?). или 1

341. Осипович Т. Победа русской над рождением и смертью или на рубеже Х1Х-ХХ женофобия утопической мысли вв. Женщина и культура. Вестник проекта "Новые возможности для женщин". 1988. N 14. 21-

342. Осипович Т. Проблемы пола, брака, семьи и положение женщин в общественных дискуссиях середины 1920-х гг. Общественные науки и современность. 1994. N 1. 161-

343. Осипович Т.Е. Победа над рождением и смертью, или женофобия русской утопической мысли на рубеже XIX-XX вв. Общественные науки и современность. 1998.

344. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М., 1987

345. Петров Б.Д. Открытость необходима Медицинская газета. 1963. 20августа. Петровский А. Педагогическое табу Учительская газета. 1962.

346. Плахова А.В. Социальная символика: вопросы анализа Проблемы теоретической социологии. СПб., 2000. Вып. 3. 248-

347. Риздвенко Н. Дорогу крылатому Александры Эросу! Сексуальная концепция Коллонтай Родина. 1997. N 5. 79-82. положения женщины в советской Роговин В.З. Вопросы семьи и социологии М., 1972 Роговин В.З. Проблемы семьи 20-х гг Динамика изменения положения женщины и семья. и бытовой морали советской социологии 20—х гг. Социальные исследования. М., 1970. Вып. 4. 88114 Роднянский А. Кодекс Законов о семье я браке. М.,1

348. Светлов В. Брак и семья при капитализме. М., 1939 Селезнев И.Н. Социологические исследования проблем студенческой молодежи в СССР (20-е первая половина 30-х гг.). Автореф. 1

349. Семенова Е.А. Материалы социологических исследований детей и подростков как исторический источник по изучению советского образа жизни (20-е гг.) //История СССР. 1986. N 5. 112-122. Сёмка В.А. Социальная политика России в отношении молодежи в 20-е годы: опыт и уроки. Дисс. канд. ист. наук. М., 1

350. Степанков З.В. Культурная жизнь Ленинграда 20-х начла 30-х гг. Л., 1976 Струмилин Г. К проблеме рождаемости в рабочей среде: Проблема экономики труда Струмилин Г. Избранные сочинения М. ,1969. 132

351. Томпсон П. История жизни и анализ социальных изменений Вопросы социологии. 1993. 12. 129-138. дисс. Л.,

352. Харчев А.Г., Голофаст В.Б. Сравнительные исследования брака и семьи Социальные исследования. Вып.

353. Методологические проблемы быта. М., 1971 исследования Харчев А.Г., Яковлев Б.Д. Очерки истории марксистско-ленинской этики в СССР. Л., 1972 А. А. Семейный кодекс 1926 и фактические брачные Хисамов отношения в СССР Хасбулатова О.А. (ред) Женщины России на 1998. 275-280 рубеже XX -XXI вв. Иваново, Черных А.И. "Крылатый Эрос" и Промфинплан Социологические исследования. 1993. N 8. с. 105-

354. Чирков П.М. Решение женского вопроса в СССР (1917-1937 гг.). М., 1

355. Шевцова О.Н. Социальные проблемы женщин Западной Сибири и пути их решения (1926-1929). Дисс. канд. ист. наук. Кемерово, 1

356. Шкаровский М.В. Лениградская проституция и борьба с ней в 1920-е гг. Невский архив. Историко-краеведческий сборник. М.; СПб., 1993. 380-

357. Шорэ Э. Судьба трех поколений, или от очарования к разочарованию (по произведениям А.Коллонтай "Любовь трех поколений" и ночь") Преображение. 1997. Вып. 5. 54-61. Л.Петрушевской "Время Янкова З.А., Сафро Е.Ф. Изменившийся образ брака и реализация функций миграции семьи Рыбаковский Л.Л. (ред.) Проблемы воспроизводства и населения. М., 1981. III.

358. Авторы публикаций на иностранных языках по проблемам теории и методологии изучения истории сексуальной культуры,

359. Burke P. Historians, Anthropologists and Symbols Culture through time. Anthropological approaches. Stanford, 1988 Butler J. Bodies That Matter: On the Discursive Limits of Sex. N.Y. L., 1993 Cartwright L. Screeing the Minneapolis L., 1995 DAmico R. What is Discourse? Humanities in Society. 1982. N 5 (3/4). P. 201-

360. Duchen C. Feminism in France. L., 1

361. Engelstein L. Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Finde-Siecle Russia. Ithaca, 1

362. Epstein J., Straub K. (eds.) Body Gards: the Cultural Politics of Gender Ambiguity. L., 1991 Europaische Mentalitatsgeschichte: Hauptthemen in Einzeldarstellungen. Stuttgart, 1

363. Firestone S. The Dialectic of Sex: The Case for Feminist Revolution. L., 1971 Foucault M. Histoire de la sexualite. La volonte de savoir. Gallimard, Paris, 1

364. Foucault M. Histoire de la sexualite. Lusage de plaisirs. Gallimard, Paris, 1979; Foucault M. Histoire de la sexualite. Le souci de soi. Gallimard, Paris, 1984 Foucault M. The Birth of The Clinic: an Archeology of Medical Knowledge. L., 1973; idem. The History of Sexuality. V. 1. L., 1

365. Body: Tracing Medicines Visual Culture. in

366. Freville J. La Femme et Ie Communisme: Anthologie de textes. Paris: Editions Sociales, 1951. P. 220-

367. Garfinkel H. Studies in Ethnomethdology. Englewood-Cliffs (N.Y.), 1

368. Goldmann, L. «Importancia do Conceito de Consciencia Possivel pare a Comunicao», Paris, 1

369. Martin E. Flexible Bodies: the Role of Immunity in American Culture. Boston, 1994 Martin E. The Woman in the Body: A Cultural Analysis of Reproduction. Boston, 1987

370. Medick H. Leben und uberleben in Laichingen vom 17. bis

371. Jahrhundert. Untersuchungen zur Sozial-, Kulturund Wirtschaftsgeschichte in den Perspektiven einer lokalen Gesellschaft Altwartembergs. Gottingen, 1

372. Ogilvie M.B. Women in science. Antiquity through the Nineteenth Century. Cambridge, 1986.. Pasthas G. Ethnotheorie, Ethnomethodologie, Phanomenologie Alltagswissen, Interaktion, und gesellschaftliche Wirkiichkeit. Bd.

373. Ethotheorie und Ethnographie des Sprechens. Reinbeck, 1973. S. 270 Richardson D. Sexuality and Feminism Robinson V., Richardson D. (eds.) Introducing Womицкaя ens Studies. Feminist Theory and Practice. N.Y., 1997. P.

374. Riesman C.K. When gender is not enough: Women interviewing women Gender and Society. 1987. V. 1. P. 172-

375. Ripa Y. LHistoire du corps, un puzzle en construction Histoire de Г education. 1988. V. 37. (N 1 January) P. 47-

376. Rowbotham, S. Womans Consciousness, Mans World, N. York.1

377. Schulze M. (ed.) Sozialgeschichte, Alltagsgeschichte, Micro-Historie. Gottingen, 1

378. Shorter E. A History of Womens Bodies. N.Y., 1982.. Smith D.E .The Everydey Worids as Probltmatic: A Feminist Sociology. Boston. 1987 Stacey J. Feminist Theory Robinson V., Richardson D. (eds.) Introducing Womens Studies. Feminist Theory and Practice. N.Y., 1

379. Stafford B. Body Criticism: Imaging the Unseen in Enlightenment Art and Science. Boston, 1993 Stearns P. Introduction Stearns P. The Other Side of Western Civilisation. N.Y., 1976. V. 2. P. 5.

380. Tasker Y. Spectacular Bodies: Gender, Genre and the Action Cinema. L., 1993 Terry J., Urla J. (eds.) Deviant Bodies. Bloomington, 1995 Teun van Dijk. Discoursive analizes of news/ A Handbook of qualitative methodologies for mass media research/Edited by K.Bruhn. Jensen., 1

381. Thompson L. Conceptualising Gender in Marriage Journal of Marriage and Family. 1993. V.55 (August). P.557-567 Thompson L. Feminist Methodology for Family Studies Journal of Marriage and Family. 1992. V.54 (February). P.3-18; Ullrich V. Entdeckungsreise in den historischen Alltag Geschichte in Wissenschaft und Unterricht. 1985. Hf.6. S.403 Vance C. Social Construction Theory: Problems of the History of Sexuality Altman D. and others. Which Homosexuality. L., 1

382. Weber M. Some cathegories of interpretative sociology Sociological Quarterly 1981. V. 22. P. 151-180 Weeks J. Sex, Politics and Society. L., 1990. IV.l. Исследования (историографические источники) о «половом вопросе» и об общественных дискуссиях 1920-х гг.в России на иностранных языках Abraham Н. SowjetruBland 1917: Die Errichtung und Festigung des ersten sowzialistischen Staates der Welt. Berlin, 1

383. Bailes K. Alexandra Kollontai et la Novelle Morale Cahiers du monde russe et sovietique. 1965. V. VI. N. 10-12. P.472-

384. Balabanoff A. Lenin. Bremen, 1961 (Оригинал «Lenin visto da vicino», Rome, 1959). Barash M. Sex Life of the Workers of Moscow Journal of Hygiene. 1926 Bd. 12. Hf.

385. Batkis G. Die Sexualrevolution in Russland. Berlin, 1925 Social

387. Berstein S. Panic, Polovoj Vopros an the Problem of Male Sexuality in the Constultation for Sexual Hygiene in the 1920-s. Неопубликованный доклад на Конференции по истории российской повседневности 1921-1941 гг. Спб., 1994 Buckley М. Women and Ideology in the Soviet Union. N/ Y/, L/: Harvester Wheatsheaf, 1

388. Chartschew A.G. Alltagsleben und Familie Fragen der Philosophie.1967. №

389. Clements B.E. Alexandra Kollontai: Libertine or Feminist? Reconsiderations on the Russian Revolution. Ed. C.Elwood. Columbus (OH), 1976. P.242-

390. Clements B.E. Bolshevik Bloomington. Indiana, 1

391. Clements B.E. Emancipation through Communism: The Ideology of A. M. Kollontai Slavic Review. 1973. V.30. P.323-

392. Clements B.E. The Enduring Kinship of the Baba and the Bolshevik Woman Soviet Union. 1985. N 1 2 2 Conus E. Protection of Motherhood and Childhood in the Soviet Union. Moscow-Leningrad, 1933 Cook B.W. Feminism, Socialism and Sexual Freedom: The Work and Legacy of Crystal Eastmann and Alexandra Kollontai Friedlander J. and others (eds.) Women in Culture and Politics: A Century of Change. Bloomington, 1986. P.344-

393. Costlow J.T., Sandler St., Vowles J. (eds.) Sexuality and the Body in Russian Culture. Stanford, 1993. Der Mutterschaftzwang in Russland beseitigt Die neue Generation. 1921. Hf. 5-6. S. 157-159 Die Entsklavung der Frau m Roten Osten Arbeiter-Illustrierte-Zeitung. December, 1924. Hf. 2. S. 6 Die Sowjetgesellschaft. Studien zu ihrer Geschichte und Gegenwart. B. 1

394. Feminist: The Life of Alexandra Kollontai.

395. Edmondson Linda (ed.) Women and Society in Russia and the Soviet Union. N.Y., 1992. Ehe und Sexualreform Die neue Generation. 1920. Jg. 16. Hf. 10. S. 322324 Ehe und Sexualreform Die neue Generation. 1925. Jg. 21. Hf. 4/5. S. 115117 Ehe und Sexualreform Die neue Generation. 1926. Jg. 22. Hf.6. S. 172173 Erde D. Marriage and Family in the USSR. L., 1943 Farnsworth B. Aleksandra Kollontai: Socialism, Feminism, and the Bolshevik Revolution. Stanford (Calif.), 1

396. Farnsworth B. Bolshevism, The Women Question, and Alexandra Kollontai //American Historical Review. 1

397. Summer. Farnworth B. Bolshevik Alternatives and the Soviet Family D.Atkinson, A.Dallin, G.W.Lapidus (eds.) Women in Russia. Stanford (Cal), 1977.P.3-24; Faure С The Utopia of the "New Woman" in the Work of Alexandra Kollontai and Its Impact on the French Feminist and Communist Press Friedlander J. and others (eds.) Women in Culture and Politics: A Century of Change. Bloomington, 1986. P.376-

398. Fediaevsky M., Smith-Hall P. Nursery Scholl and Parent Education in Soviet Russia. L., 1936; Field A.W. Protection of Women and Child in Soviet Russia. N.Y., 1932 Fischer M. Land ohne Erotic Die Tat. Jena, 1929. Jg. 20. S. 870-

399. Fitzpark S. Sex and Revolution: An Examination of Literary and Statistical Data on the Mores of Soviet Students in the 1920s Journal of Modern History.1978 Vol.

400. Fitzpatrick S. (ed.) Cultural Revolution in Russia, 1928-1

402. Fitzpatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1

404. Geiges A., Suworowa T. Liebe steht nicht auf dem Plan. Frankfurt-am-Main, 1

405. Goldman W.Z. Freedom and Its Concequences: The Debate on the Soviet Family Code of 1926 Russian History. 1984. V. 11 (4). P.362-

406. Goldman W.Z. Women, Abortion and the State, 1917-1936 //Clements В., Engel В., Worobec C.(eds.)Russias Women: Accommodation, Resistance, Transformation. Berkley-Los Angeles-Oxford, 1991. P. 243-

407. Goldman W.Z. Women, the Family, and the New Revolutionary Order in the Soviet Union Kruks S., Rapp R., Young M.B. (eds.). Promissory Notes: Women in the Transition to Socialism. 1

408. Goldman, Emma. Living My Life. N. Y., 1931. 2 vols. Goldman, Emma. My Further Disillusionment in Russia. N.Y., 1933 Goldschmidt A. Sexualprobleme in Sowjetrussland//Das Tagebuch. B. 1927. Jg. 8. S. 19-20 GroBmann A. The New Woman, the New Family and the Rationalization of Sexuality. Diss., 1

409. Gurewitsch Z.A., Grosser F.J. Das Geschlechtsleben der Gegenwart Zeitschrift fur Sexualforshung. 1928/1929. Bd. 15. S. 513-

410. Gurewitsch Z.A., Woroschbit A.J. Das Sexualleben der Bauerin in Russland //Zeitschrift fur Sexualwissenschaft und Sexualpolitik. 1931. V. 18 (1). S. 51-74, V. 18(2). S.81-

411. Halle F. Die Reform des Sexualstrafrechts und das Proletariat Die Internationale. Berlin, 1926. Jg. 9. Hf. 22. S. 666-

412. Halle F.W. Die Frau in Sowjetrussland. Berlin-Wien-Leipzig, 1932 Halle, Fannina W. Women in the Soviet East. Translated From the German by Margaret M. Green. London: Seeker Warburg, 1938.

413. Hirschfeld M. Sexualreform im neuen Rusland Das neue Russland. 1926. Jg.3.Hf. 11-12. S. 39-

414. Hirschfeld M. Zur Neueregelung des Sexuallebens in Sowjetrussland Das neue Russland. 1927. N 9\10. S. 65-

415. Hoffmann J.S. (Hrsg.) Sexualforschung und -Politik in der Sowjetunion seit 1

416. Eine Bestanaufnahme in Kommentaren und historischen Texten. Frankfurtam-Main, Bern, N. Y., Paris, 1990 Holland B. A Womans Right to Choose in the Soviet Union //Home, School and Leisure in the Soviet Union. Ed. by J.Brine, M.Perrie, A.Sutton. L., 1980. P. 55-

417. Hollitscher W. Sexualitat und Revolution. Frankfurt-am-Main, 1

418. Holt A. Introduction Selected Writings of Alexandra Kollontai. London, 1977 Holt Al. Marxism and Womens Oppression: Bolshevik Theory and Practice in the 1920s. Yedlin T. (ed.) Women in Eastern Europe and the Soviet Union. N.Y., 1

419. Hoppe L. Sexueller Bolschewismus und seine Abwehr. Berlin-Lichterfelde, 1921 Horsbrugh-Porter, Anna. Memories of Revolution: Russian Women Remember, ix, 138 p. New York: Routledge, 1

420. Hotz R. Zweckgebundene Moral: eine Studie zur sowjetischen Moral Schweizer Rundschau. Jg.

422. Hurwicz E. Neue Gechlechtsmoral in Sowjetrussland Die chrisliche Frau. Koln, 1

423. Hyer J. Managing the Female Organism: Doctors and Medicalisation of Womens Paid Work in Soviet Russia during 1920s Marsh R. (ed.) Women in Russia and Ukraine. Cambridge, 1996. P.l 11-

424. Imendorffer H. Die Belletristik und ihre Rezepiion. Sexistische Literaturkritik oder das Scheitern Alexandra Kollontais Brauermeister C

425. Jottka J. Millionen Frauen ohne Mann (Das Recht auf Liebe). Berlin, 1930. S.131-

426. Juviler P. Women and Sex in Soviet Law Atkinson D., Dallin A. (eds.) Women in Russia. Stanford (Cal), 1

427. Kelly, Catriona. "Class War and the Home Front: From the Revolution to the Death of Stalin, 1917-1953,// History of Russian Womens Writing 1820-1992. New York Oxford University Press, 1

428. Reveal and Dissimulate: A Genealogy of Private Life in Soviet Russia Weintraub J., Kumar K. (eds.) Public and Private in Thought and Practice. Chicago, 1996 Kingsbury S.M., Fairchild M. Factory, Family, and Woman in the Soviet Union. N.Y, 1

429. Lapidus G.W. (ed.) Women, Work and Family in the Soviet Union. Armonk (N.Y.), 1

430. Lapidus G.W. Women in Soviet Society. Equality, Development and Social Change. L., 1

431. Leunbach J.H. Von der buergerlichen Sexuallreform zur revolutionaeren Sexuallpolitik Zeitschrift fuer politische Psychologie und sexuall Oekonomie. Kopehagen, 1935. Bd.2. Hf.l. S.14-25.

432. Mamonova T. Russian Womens Studies. Essays on Sexism in Soviet Culture. Oxford-N.Y., 1

433. Marsh R. (ed.) Women in Russia and Ukraine. N.Y., 1

434. Mayne J. Kino and the Woman Question Feminism and Soviet Silent Film Ohio State Univ Press. 1

435. October McAndrew M. Soviet Womens Magazines Holland B. (ed.) Soviet Sisterhood. Bloomington, 1985. McNeal R.H. Bride of the Revolution: Krupskaya and Lenin. Ann Arbor, 1

436. Moller P.U. Postlude to the Kreutzer Sonata. Tolstoj and the Debate on Sexual Morality in Russian Literature in the 1890s. Leiden-N.Y.-KobenhavnKoln, 1

437. Moralische Verkommenheit und Verwahrlosung unter der weiblichen Jugend Sowjetrusslands //Hansa. Hamburg, 1927. Jg. 645. 192-197 Naiman E. Sex in Public. The Incarnation of Early Soviet Ideology. Princeton, 1997 Pethybridge R. The Social Prelute to Stalinism. L., 1

438. Porter С Women in Revolutionary Russia. Cambridge, 1

439. Probeheiraten in Sowjetrussland Die neue Generation. 1921. Jg. 17. Hf. 56. S. 154-155 Pushkareva N. Women in Russian History: From the Tenth to the Twentieth Century. Armonk (NY), 1

440. Quigley J. The Dilemma of Prostitution Law Reform: Lessons from the Soviet Russian Experiment //American Criminal Law Review. 1992. V.29. (4). P. 1206-1

441. Reich W. Die Sexuelle Revolution. Zur charakterlichen Selbststeuerung des Menschen, erschienen 1936 unter dem Titel "Sexualitat im Frankfurt-am-Main, 1

442. Renouveau des idees la familie. P., 1

443. Kulturkampf. im modernen Russland Der Abolitionist.

444. Rosenthal M. Sexualreform im neuen Volksstaat? Die neue Generation. 1919. Jg. 15. Hf. 2. S. 79-82 Schejnis S. Alexandra Kollontai. Das Leben einer ungewohnlicher Frau. Berlin, 1

445. Schenk H. Freie Hebe wilde Ehe. Uber die allmanliche Auflosung der Ehe durchLiebe. Miinchen, 1987 Schlesinger, Rudolf. The Family in the U.S.S.R.: Documents and Readings. London: Routledge and K. Paul, 1

446. Selivanova N.N. Russias Women. N.Y., 1

447. Serebrennikov G. N. The Position of Women in the U.S.S.R. L. 1

448. Serebrennikov T. Woman in the Soviet Union. Moscow, 1

449. Solomon S.G. Innocence and Sexuality in Soviet medical discourse Marsh R. (ed.) Women in Russia and Ukraine. Cambridge, 1996. P. 121-

450. Solomon S.G. The Demographic Argument in Soviet Debates over the Legalisation of Abortion in the 1920s. Cahiers du monde russe et sovietique. 1992. V. 33.N1.P.59-

451. Stites R Zhenotdel: Bolshevism and Russian Women, 1917-1930 Russian Flistory. 1976. V. 3. Pt. 2. P. 74-

452. Stites R. Equality, Freedom Justice: Women Men in the Russian Revolution, 1917-1930.// Mayrock Center for Soviet and East European Research, Hebrew University, 1

453. Stites R. Revolutionary Dreams, Utopian Vision and Experimental Life in Russian Revolution. N.Y., 1989 Stites R. The Womens Liberation Movement in Russia: Feminism, Nihilism and Bolshevism. 1860-1

455. Tchernavin T. We Soviet Women. Translated by N. Alexander. N.Y., 1

456. Tirado LA. The Village Voice: Womens Views of Themselves and Their World in Russian Chastushki of the 1920s. Pittsburgh PA), 1

457. Tishchenko Irina. The Poster Woman Mamonova T. (ed.) Women and Russia. Boston ,1

458. Tyszkievicz St. Grundlagen der russischen Moral Stimmen der Zeit. Freiburg-Bremen, 1918. V. 95. S. 342-395 Ulig C. Utopie oder Alptraum? Schweizer Reiseereiche iiber die Sowjetunion, 1917-1

459. Zurich, 1992. S.259-272 Unehelichkeit//Die neue Generation. 1921. Jg. 18. Hf. 3. S. 123-126 Verschwinden des Begriffes der Uneherlichkeit in Russland Die neue Generation. 1924. Jg. 20. S. 141. Vom patriarchalischen Staatssozialismus zur patriarchalen Demokratie. (Eine feministische Kjitik an der Transformation von Politik, Kultur und Wirtschaft in den ost- und mitteleuropaischen LJbndern). Eva Kreisky, ed. Vienna: Verlag fur Gesellschaftskritik, 1

460. Waters E. Teaching Mothercraft in Post-Revolutionary Russia Australian Slavonic and East European Studies. 1987. V. 1, no. 2 (July). P. 29-

461. Waters E. The Soviet Approach to Sexual Inequality. Jennett C Steward R.G. (ed.) Three Worlds of Inequality. L. 1987. P. 318-

462. Weissenberg S. Geschlechtsleben der Roten Armee Zeitschrift fur Sexualwissenschaft. Bonn, 1926. Jg. 13. S. 26-27 Weissenberg S. Sexologie in Russland Zeitschrift fur Sexualwissenschaft. Bonn, 1927. Jg. 14. S. 152-156

463. Weissenberg S. Weiteres iiber das Geschlechtsleben der russischen Studentinen Zeitschrift fur Sexualwissenschaft. Bonn, 1925. Jg. 12. S. 22-

464. Williams С Abortion and Womens Health in Russia and the Soviet successor states Marsh R. (ed.) Women in Russia and Ukraine. Cambridge, 1996. P. 131-

465. Women and Russia Women and Socialism. 1896 June P.39-

466. Zienau O. Ehe- und Sexualprobleme in Sowjetrussland Volkswart. Koln, 1929. S. 39-42 Zinner H. Liebe auf dem Wege. Anmerkungen zu Alexandra Kollontais Wege der Liebe" Kollontai A. Wege der Liebe. Drei Erzahlungen. В., 1983.