автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Палеолит Приморья: проблемы, методы, концепции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Палеолит Приморья: проблемы, методы, концепции"

На пра! иси

Костенко Александр Викторович

Палеолит Приморья: проблемы, методы, концепции

Специальность 07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Владивосток - 2006

Яг) О С —

Работа пополнена на кафедре всеобщей истории Уссурийского государственного педагогического института.

Научный руководитель - доктор исторических наук, профессор

Кузнецов Анатолий Михайлович

Официальные оппоненты:. доктор исторических наук, профессор

Жущиховская Ирина Сергеевна'

кандидат исторических наук, доцент Крупянко Александр Александрович

Ведущая организация - Забайкальский государственный

гуманитарно-педагогический университет им. Н.Г. Чернышевского

(г. Чита)

Защита диссертации состоится « 29 » июня 2006 г. в 12.30 часов на заседании диссертационного совета Д 005.010.01 при Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

Автореферат разослан « » мая 2006 г.

Учений секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

Г.А. Сухачева

Общая характеристика работы

Актуальность темы. Изучение палеолита Приморья* к началу XXI века вышло на новый этап, который выражается не только в накоплении совершенно новых данных, но и в применении новых методов и подходов к исследованию. Однако,"несмотря на полувековую историю изучения донеолитической эпохи Приморья, для палеолитоведения региона до сих пор характерно дискуссионное состояние. В настоящее время отсутствует единая точка зрения на проблему периодизации каменного века региона, хронологию и культурную принадлежность памятников, соотношение отдельных культур и этапов. Используются различные критерии классификации и интерпретации каменных изделий, а наблюдаемый в историографии терминологический разнобой свидетельствует об отсутствии использования универсальных дефиниций. Наличие нескольких точек зрения среди археологов, часто не совпадающих в плане оценки материалов памятников и историко-культурных процессов, связанных с их появлением и функционированием, обусловлено применяемыми в исследовательской практике подходами и методологическими установками. В связи с имеющейся концептуальной диверсификацией палеолитоведов Приморья, говорить о формировании общей концепции самого раннего раздела истории края пока не приходится. В такой ситуации правомерность проведения целостного анализа всего представленного в приморском палеолитоведении противоречивого спектра идей не вызывает сомнений.

Известно, что одним из требований, предъявляемых ко всем научным дисциплинам, в том числе археологии, является верификация каждой выдвигаемой концепции. Для этого необходимо хорошо представлять характер самой процедуры исследования, применяемый инструментарий научного познания, а также исходный источник теоретических взглядов ученого. В том случае, если историческая реконструкция создается вне какой-либо теоретико-методологической рефлексии, закладывается основа для появления субъективных и умозрительных оценок, что приводит к искаженному воспроизведению прошлого. При анализе теоретических основ взглядов исследователя важно осознавать, что результаты научного поиска во многом определены его мировоззренческими установками^ Поэтому одной из главных задач, выступающей перед науковедческим исследованием, является анализ внешне-

* Приморский край является частью Дальневосточного региона, который по своим природно-климатическим и культурно-историческим характеристикам делится на Северный (Крайний Северо-восток Азии) и Южный (юг Российского Дальнего Востока, Маньчжурия, Восточный Китай, Корея, Япония).

-го контекста исследовательской деятельности: социокультурных, политических и мировоззренческих обстоятельств научного творчества. Для этого необходимо найти оптимальный вариант исследования, позволяющий на основе текстов научных публикаций и фактов биографии реконструировать функционирование системы «ученый - научная концепция».

Рефлексия по поводу самой процедуры исследования проблемы имеет важное значение не только для решения конкретно-научных вопросов, встающих перед исследователями палеолита Приморья, но и для реальной оценки возможностей и резервов данной отрасли археологической науки и осознания ее дальнейших перспектив в регионе.

Степень изученности темы. В настоящее время наиболее серьезными историографическими трудами по археологии рассматриваемого региона являются исследования Н.А.Клюева и Д.Л.Бродянского (Клюев, 1987, 1994, 2003; Бродянский 2000). Эти работы заслуживают внимания, прежде всего, как показательный опыт по написанию последовательного очерка археологических исследований в Приморье. Несомненным достоинством данных публикаций является попытка выявить в рамках общеисторической периодизации качественное своеобразие отдельных этапов, с точки зрения постановки исследовательских задач и способов их достижения. Подробный анализ научной деятельности и историко-археологических экспедиций А.П.Окладникова дан В.Е.Ларичевым (Ларичев, 1958, 1970), А.П.Деревянко (Деревянно, 1980), С.В.Маркиным (Маркин, 1998), А.К.Конопацким (Конопацкий, 2001), Д.Л.Бродянским (Бродянский, 1983, 2000), Г.Н.Падериным (Падерин, 1978) и др. Самостоятельный исследовательский характер имеет историографический раздел в известной монографии Р.С.Васильевского и С.А.Гладышева (1989). Что же касается истории изучения палеолита Приморья, то она рассматривается исследователями в специальных и обобщающих работах достаточно сжато (Бродянский, 1987; 2003; Кузнецов, 1988; 1992; 1996; Дьяков, 1986 а; 1999 а; Табарев, Крупянко, 2003 а и др.).

Как правило, специалисты ограничиваются в основном сухим хронологическим перечнем наиболее значительных открытий, без намерения представить целостную картину эволюции идей и хода экспедиционных исследований. Объясняется это положение, разумеется, не тем, что недооценивается значение историографических разделов, просто авторы этих работ ставили перед собой совершенно иные задачи: описание и классификация орудий, общая характеристика культуры, вопросы ее происхождения и связей, датировка в рамках плейстоцена -голоцена и т.д. Специальный обобщающий труд по концептуальным основам папеолитоведения Приморья все еще продолжает оставаться ненаписанным. Предлагаемая работа призвана восполнить этот пробел.

Объектом данной работы выступают исследования отечественных авторов по проблемам палеолита Приморья.

В качестве предмета исследования выступают теоретические основы концепций, представленных в палеолитоведении Приморья.

Цель: обобщить основную проблематику, методологию и основные концепции палеолитоведения Приморья.

Поставленная цель определила следующие задачи:

- Проанализировать концептуальную базу формирования научных взглядов исследователей палеолита Приморья.

- Проследить развитие проблематики исследований по узловым вопросам палеолита региона.

- Показать эволюцию источниковедческих приемов исследования.

- Выяснить влияние методологических основ современной археологии на палеолитоведение Приморья.

- Проанализировать концепции палеолитоведов Приморья, определить степень востребованности современных методов и методологии в представленных концепциях для выявления степени их потенциала.

Территориальные рамки исследования ограничены Приморьем, совпадающим с административными границами Приморского края. Выделение этой территории в качестве географического объекта исследований традиционно и связано с единством его археологической тематики (Табарев, 1990; Кузнецов, 1992; Дьяков, 1999). Если археологи и указывают в заглавии своих работ конкретные районы края (Глады-шев, 1989; Васильевский, Гладышев, 1989; Бродянский, 1995), то без намерения обособить обозначенный район от Приморья в целом. Правомерно выделять регион всего Приморского края, т.к. он объективно попадает в поле зрения археологов, хотя север края является мало затронутым археологической деятельностью в силу объективных причин (труднодоступные районы). В то же время следует отметить, что в процессе работы невозможно было жестко придерживаться установленных географических рамок и обойтись без обращения к исследованиям, написанным на основе изучения памятников территории Монголии, Приамурья и т.д.

Несмотря на то, что хронологические рамки в работе не указаны, они в основном охватывают последние пятьдесят лет (с 1953 г.), но, естественно, в наше поле зрения не могли не попасть труды исследователей предшествующего времени, послужившие отправной точкой для дальнейших научных разработок.

Методологическую основу данного исследования составили работы Т.Куна и И.Лакатоса по методологии науки с базисными понятиями «парадигма» (Кун, 1975) и «исследовательская программа» (Ла-

катос, 1978). Наряду с этим использовалась такая категория из области науковедения, как «научная школа».

Для решения поставленной цели и вытекающих из нее задач потребовалось сочетание нескольких исследовательских методов: сравнительно-исторического, ретроспективного, метода актуализации и метода реконструкции научных взглядов исследователей на основе анализа текстов публикаций.

Поскольку объектом исследования послужили главным образом обобщающие работы, публикации, труды археологов по проблемам эпохи древнекаменного века Приморья, большое внимание уделялось методическим и методологическим аспектам, с помощью которых обосновывались основные научные идеи авторов.

Источниковая база диссертации: Работа базируется на положениях и выводах, в разное время предложенных А.П.Окладниковым, А.П.Деревянко, Р.С.Васильевским, С.А.Гладышевым, А.В.Табаревым, А.М.Кузнецовым, В.А.Лыншей, В.И.Дьяковым, А.А.Крупянко, Н.А.Кононенко и другими исследователями. При написании работы автор пользовался всеми доступными для него источниками. Среди них, прежде всего, следует отметить научные и научно-популярные публикации по археологии, рецензии, теоретические, методологические, статьи, коллективные работы обобщающего характера, авторефераты диссертаций, учитывались материалы периодической печати. Использовались также работы фактографического характера по истории местной археологии, библиографические указатели, а также опубликованный биографический материал. Кроме того, во внимание принимались сведения, почерпнутые из интервью с отдельными исследователями.

Научная новизна исследования определяется тем, что в диссертации впервые делается попытка целостного осмысления палеолито-ведения Приморья в процессе формирования и развития его концептуальных оснований. Прежде всего, выявляется идейная основа, обусловившая в каждом конкретном случае направление научного поиска, а также характер концепции исследователей древнекаменного века Приморского края. Кроме того, в представленной работе формирование идей исследователей приморского палеолита освещается в общем пути развития теоретических концепций отечественной археологии.

Практическая значимость исследования заключается в том, что основные наблюдения, выводы и обобщения автора могут быть использованы для разработки спецкурсов, написания обобщающих трудов по археологии и древней истории Приморья.

Апробация работы: По данной теме были сделаны доклады на ХХХ1Х-Й и ХХХХ-й Региональных археолого-этнологических студенческих конференциях (Чита, 1999; Новосибирск, 2000), на XI Международном научном семинаре «Интеграция археологических и этнографи-

ческих исследований» (Омск, 2003), а также на Городской научной конференции «Проблемы Отечественной истории» (Уссурийск, 2005).

Стру1сгура диссертации. Работа состоит ю введения, Трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка принятых в тексте сокращений.

Основное содержание работы. Во введении представлена общая характеристика диссертации.

Глава I «Формирование первой концепции палеолита Приморья. А.П.Окладников и его исследования» состоит из двух параграфов и целиком посвящена освещению идей А.П.Окладникова, сыгравшего важнейшую роль в формировании базовой концепции палеолита Приморья. В ней путь А.П.Окладникова в науке увязывается с общим процессом развития советской археологии. В первом параграфе «Источники формирования научных взглядов А.П.Окладникова.» рассматривается процесс развития идей ученого ко времени начала его экспедиционной деятельности в Приморском крае.

Формирование исходных взглядов А.П.Окладникова началось в 1920-е гг. под влиянием идей исследователей, занятых изучением древнейших памятников каменного века Сибири. Среди них одно из первых мест, несомненно, занимал иркутский ученый Б.Э.Петри, который был создателем этнологической школы в Сибири. Археология понималась им как этнология, распространенная на древнейшее прошлое, позволяющая дать перспективу древнего мира. Б.Э.Петри вносил географические .знания, этнологические интересы и естествоведческую методику в практическое изучение археологических памятников первобытности: реконструкция быта, хозяйства, географических и климатических условий палеолитического человека и т.п.

Одной из характерных черт стиля научного мышления Б.Э. Петри, переданных им своим ученикам, и в частности А.П.Окладникову, было стремление к широким историческим выводам и обобщениям, перенос этнографических аналогий на материал памятников каменного века. Не случайно поэтому, А.П.Окладников с конца 1920-х гг. одновременно взялся за археологические и этнографические исследования. Впоследствии А.П.Окладников не раз обосновывал почерпнутую у Б.Э.Петри мысль о необходимости привлечения этнографических материалов для более глубокого раскрытия исторических процессов.

С 1934 года резко расширяется диапазон исследований и исследовательские возможности А.П.Окладникова, который продолжил обучение в Ленинграде, в аспирантуре Государственной академии истории материальной культуры (ГАИМК). Научным руководителем А.П.Окладникова стал видный исследователь палеолита П.П.Ефименко. У него А.П.Окладников перенял следующий принцип: идти от частных,

иногда даже разрозненных фактов, к теоретическим обобщениям широкого плана. Безусловно, большое влияние на А.П.Окладникова, как и на многих других археологов, оказала атмосфера, сложившаяся в то время в ГАИМК (с 1937 г. - ЛО ИИМК).

Академия была крупнейшим в то время центром исторической науки в нашей стране, инициировавшим борьбу за марксистское понимание древнейшей истории человечества, против «субъективизма и идеализма» в исторической науке. В основу археологического познания теперь легла стадиальная концепция понимания культурно-исторического развития, формирование которой в основном завершилось к 1934 году. В этой связи в отечественном палеолитоведении сместились акценты с естественно-научного (конкретно-археологического) изучения на проблемы истории первобытного общества. В советской археологии насаждалось критическое отношение к формальному веще-ведению, когда его методы осуждались как догматические, поэтому разработка морфо-типологического анализа и классификация палеолитических ансамблей были отложены на долгие годы. Осуществлять увязку археологической науки со стадиализмом пришлось многим специалистам.

Подчинение советской археологии стадиалистской концепции продолжалось вплоть до 1950 г., когда политическое руководство страны поставило задачу покончить со стадиальным схематизмом. А.П.Окладников, отвергнув крайности жесткой схемы, не стал отказываться от самой теории стадиальности, которая позволяла проводить интерпретацию конкретного археологического материала в общем контексте культурно-исторического развития. Ученый по-прежнему исходил из уверенности в существовании общих закономерностей развития первобытного человека и его культуры.

Основные теоретические разработки А.П.Окладникова отражены в отдельных трудах середины XX века: «Неолит и бронзовый век Прибайкалья» (1950), «Успехи советской археологии» (1950), «Некоторые вопросы изучения верхнего палеолита СССР в свете новейших исследований» (1954) и др. В них нашли отражение дедуктивные посылки П.П.Ефименко и Г.А.Бонч-Осмоловского с идеями об эпипалеолите, производственном детерминизме, автохтонизме, жестком соответствии изменений в приемах изготовления и формах орудий изменениям в хозяйстве, в социальной организации и духовной жизни общества. С этим теоретическим базисом исследователь открыл в 1953 году период интенсивной экспедиционной деятельности на огромных пространствах между Уралом и Тихим океаном.

Во втором параграфе «Источниковая база и динамика концепции палеолита Прилюрья в работах А.П.Окладникова» рассматривается процесс концептуального осмысления ученым древнекаменного

века указанного региона. Ранняя история народов советского Дальнего Востока снова (после 1935 года) привлекла внимание ленинградского археолога в начале 1950-х годов. Это обстоятельство было подготовлено всеми предшествующими исследованиями и обусловливалось концепцией, характерной для А.П.Окладникова, стремящегося получить ясную картину последовательной смены различных культурно-исторических этапов и общего хода исторических событий на протяжении тысячелетий. По сложившейся традиции А.П.Окладников рассматривал древнейшую историю любой изучаемой им территории не изолированно и обособленно от других одновременных ей ареалов Евразии, а на широком фоне событий в культурной истории древнейшего населения материка.

Основным объектом исследований на первом этапе экспедиционных работ стало Приморье. Вопрос о древнейшем прошлом региона был поднят еще в конце XIX века в работах П.Кафарова и Ф.Ф.Буссе, а в первой половине XX века - В.К.Арсеньевым и А.И.Разиным. Однако сформировавшаяся в то время теория пережиточного каменного века тормозила исследования в этой области. Переломным моментом в изучении древнейшего прошлого Приморья стал 1953 год, когда в крае начала комплексные исследования Дальневосточная археологическая экспедиция (ДВАЭ).

Обнаружение осиновского поселения послужило отправной точкой для складывания источниковедческой базы с целью проведения последующих аналитических классификаций и формирования на основе полученных данных первой концепции палеолита Приморья. Примечателен тот факт, что открытие памятников, локализация их в культурные целостности и историческая интерпретация камеральных материалов происходили почти одновременно. В обнажениях осиновского холма были обнаружены каменные изделия, присутствие которых в данном регионе никак не ожидалось, так как подобные, глубоко архаичные артефакты не были выявлены к этому времени в сибирско-монгольской палеолитической провинции.

Дополнительные находки, сделанные в Приморье и за его пределами, предоставили археологу основания для выделения и локализации самой древней из представленных в крае культур, связанной с первоначальным заселением Приморья и получившей название «осинов-ская». Вопрос, связанный с происхождением этой культуры, оказался в центре пристального внимания исследователя и требовал от него скорейшего разрешения. Однако материалы из Осиновки стали для А.П.Окладникова трудноразрешимым противоречием в формате ста-диалистской схемы.

Археолог в своей практике всегда отводил характерным типам орудий и технике их обработки роль функционально и исторически

важных диагностических признаков. В случае признания автохтонного, независимого происхождения на территории Приморья осиновской галечной индустрии, автоматически последовало бы признание факта заселения человеком этого региона еще на ранних стадиях палеолита. Пока для этого вывода веских оснований ученый не нашел. А.П.Окладников стал создавать миграционистские построения, поэтому все свое внимание он обратил на историю проникновения первых людей в Приморье. За своеобразной осиновской культурой была признана южная по характеру техническая традиция, которая фиксирует собой происходившую некогда первую волну миграции людей из районов Индокитая в направлении севера (Окладников, 1959). Особым объектом исследования для А.П.Окладникова с этого времени становится галечная традиция, которая стала рассматриваться им в неразрывной связи с первоначальным заселением Приморского края.

Существенные изменения во взглядах ученого на СевероАзиатский палеолит происходят после того, как в 1960 г. возобновила свою работу Советско-Монгольская экспедиция, а в зону археологического охвата Северо-Азиатской экспедиции была включена область Приамурья. А.П.Окладников становится сторонником идеи более древнего заселения юга Дальнего Востока России. Следует отметить, что ограниченность .археологического материала, фрагментарного и не стратифицированного должным образом, а также представления ученого о единообразии культурных процессов на значительной территории Азии, предопределили тенденцию рассматривать докерамические комплексы края в общем контексте археологии Северо-Восточной и Центральной Азии. Поэтому концепция палеолита Приморского края корректировалась не только по мере поступления собственно приморских источников, но и в связи с открытиями, сделанными на сопредельных территориях и в регионах, достаточно удаленных от западного побережья Японского моря.

В исследованиях А.П.Окладникова Приморье, наряду с Приамурьем и Монголией, представляло собой модельную территорию для разработки общей схемы развития культур древнекаменного века Северо-Восточной Азии. Помимо изучения галечной индустрии палеолита Приморья, исследователь в 1960-е гг. сконцентрировал свои усилия на решении других задач приморского палеолитоведения. Это было обусловлено притоком нового материала, принципиально иного характера, который был активно задействован ученым для решения немаловажной проблемы происхождения, распространения и развития микропластинчатых индустрии. По материалам памятника Установка-1 исследователь впервые в своей практике констатировал наличие мезолита на всем протяжении Азиатской части России (Окладников, 1966). Методологическая стратегия археолога была нацелена на проведение типологиче-

ского анализа каменной индустрии Установки-1 с целью поиска морфологических оснований для корреляции с материалами сопредельных территорий на широком культурно-историческом фоне. По выделенным характерным диагностирующим (маркирующим) орудиям выстраивалась хронология, фиксировались изменения в индустрии, решались проблемы, связанные с ареалом распространения индустрии и путями ми-фации древнего человека. Установив праоснову микропластикчатых индустрии Дальнего Востока, археолог наметил и район, где в процессе эволюции леваллуазской техники происходило их формирование: Монголия. ,

Концепция ученого по проблемам палеолита Приморья получила дальнейшее развитие. Безусловно, что культивировалась она на почве гипотетической посылки Н.Нельсона о центрально-азиатских корнях древнейших культур Америки (1937). Гипотеза данного ученого легла в основу всего последующего понимания и освещения А.П.Окладниковым облика, направления корреляции и связей палеолита всей Северо-Восточной Азии. Идея Н.Нельсона стала для А.П.Окладникова генерализирующим вектором логически развиваемых предположений, а при анализе конкретных материалов - инструментом осмысливания. Примечательна и ее методообразующая роль: палеолит 4 Приморья, а затем и всей Северо-Восточной Азии, изучался новосибирским ученым не иначе как в сопоставлении с палеолитом Центральной Азии, с одной стороны, и Америки, с другой. Ведущими, определяющими облик культуры элементами инвентаря, признавались прежде всего те, которые могли быть сопоставлены с монгольскими и американскими. Географическое положение Дальнего Востока, общие формы некоторых каменных изделий Северной Азии, Аляски и Японии, данные о позднем возрасте появления человека в Новом Свете и на островах северной части Тихого океана создали благоприятные условия для появления диффузионистско-миграционистских представлений у А.П.Окладникова. Эти идеи как вспомогательные элементы были соединены исследователем со стадиалистским постулатом его концепции палеолита - мезолита Северной Азии. Роль передвижений этнических групп хотя и признавалась ученым, однако оценивалась как второстепенное явление, усложнявшее общий ход исторического развития и обогащавшее его (Окладников, 1974).

В отношении Приморья данная концепция рассматривала технологические различия в инвентаре двух групп памятников (осиновской и устиновской) как результат разнонаправленных миграций, происходивших в разное время и исходящих из весьма удаленных районов Азии. Это обстоятельство позволяло использовать приморские материалы, датированные палеолитом - мезолитом, для реконструкции продвижения человека на Японский архипелаг и в Северную Америку. В свою

очередь, приамурская (как и монгольская) линия привязок использовалась для хронологии осиновских и устиновских древностей. Она способствовала распространению «длинной» хронологии.

Интерпретация приморского палеолита в 1970-е годы в трудах А.П.Окладникова претерпела изменения в плане перемещения стадиально-культурных и хронологических позиций представленных в крае двух докерамических индустрии. Примечательно, что переосмысление приморских источников было вызвано эмпирической и теоретической обработкой вновь поступившего материала по палеолиту Монголии и Японии. Десятилетия раскопок палеолитических памятников Приморья привели к последовательному появлению двух теорий генезиса палеолита края: от формирования его мигрантами с юга, до сложной картины смешения в нем элементов «передовых» культур Запада и «отсталых» культур Востока. Проводя характеристику общей схемы развития культур древнекаменного века Северо-Восточной Азии, построенной А.П.Окладниковым преимущественно на монгольских, приамурских и приморских материалах, можно прийти к выводу, что в отношении проблем палеолита - мезолита Дальнего Востока, в том числе и Приморья, археолог ориентировался на стадиалистскую концепцию. В тоже время он признавал, что на общие закономерности развития каменной индустрии накладывались миграции и диффузии (идея культурного влияния монгольского центра) (Окладников, 1974).

Выделив и описав особенности памятников Дальнего Востока, ученый постоянно пытался обосновать контакты, связи, взаимовлияния, а также более широкие проблемы историко-культурных процессов народов, населявших в каменном веке обширную территорию СевероВосточной и Центральной Азии.

В заключении первой главы выделяются три этапа в эволюции взглядов ученого на проблемы палеолита: 1) 1925 г. - 1934 г. - иркутский период деятельности, когда исследователь анализировал материалы в русле эволюционистской теории (влияние его первого учителя Б.Э.Петри); 2) 1934 г. - 1950-е гг. — время, когда в основе научных взглядов ученого находилась теория стадиальности; 3) с конца 1950-х гг. - до 1981 г. - этап, на котором А.П.Окладников, исходя из специфики дальневосточных материалов, пытался совместить стадиалистскую схему с миграционистскими и диффузионистскими построениями.

Во Н-ой главе «Развитие концепции палеолита Приморья. Школа Окладникова» рассматривается динамика концепции докерами-ческой эпохи региона в трудах специалистов новосибирского археологического центра. Исходные идеи А.П.Окладникова по палеолиту Приморья получили в 1970-е годы дальнейшее' развитие в работах А.П.Деревянко. В своих исследованиях ученый с самого начала стал затрагивать широкий спектр вопросов как локального, так и общего ха-

рактера, касающихся палеолита Кореи, Японии, Центральной и Северовосточной Азии, а также Восточной Берингии. Приморские источники привлекались для выявления пространственно-хронологических связей и служили дополнительным фоном при проведении широких культурно-исторических обобщений. Наряду с этим, изменение оценки палеолитических индустрий Приморья происходило по мере поступления новых источников по палеолиту сопредельных территорий. Так, при анализе и обобщении полученных данных новосибирский ученый пришел к выводу, что развитие устиновской индустрии шло в неразрывной связи с традицией более древней осиновской культуры (Деревянко, 1975). То есть, обе индустрии теперь стали рассматриваться как звенья одной цепи, а их хронологические и культурные рамки были скорректированы. В отношении осиновской культуры ученый следовал позиции А.П.Окладникова о ее древнем возрасте, поэтому ей было отведено место в финале мустьерской эпохи (Деревянко, 1985). Роль устиновской индустрии в публикациях А.П.Деревянко заметно повысилась в плане понимания эволюции позднеплейстоценовых и раннеголоценовых культур Дальнего Востока, поскольку именно с устиновской культурой археолог связывал оформление в регионе пластинчатой техники. Такая постановка вопроса обусловила значительное расширение хронологического диапазона устиновской культуры (20 - 10 тыс. л.н.) за счет проведения корреляции с синхронными памятниками Японии (Деревянко, 1983).

В трудах А.П.Деревянко подробное освещение получили вопросы технического анализа микропластинчатых индустрии обширного этнокультурного мира охотников и рыболовов, включавшего когда-то Забайкалье, Приамурье, Приморье и соседние с ними области. Сходство технической структуры индустрии в этих регионах А.П.Деревянко вначале объяснял инфильтрацией родственных групп древних людей на обжитые территории (Деревянко, 1973). Однако позднее это мнение было пересмотрено. Ученый стал сторонником позиции о локальных различиях в культуре палеолита Дальнего Востока (Деревянко, 1984). Таким образом, исследователь пересмотрел представления А.П.Окладникова о монотонности развития палеолита в обширных регионах Восточной и Северной Азии. Такая переоценка во взглядах стала следствием обращения археолога к изучению вопросов палеоэкологии, в том числе, форм адаптации групп первобытного населения к окружающей среде. На длительную перспективу определилась тематика исследований А.П.Деревянко: дальнейшее изучение очага верхнепалеолитических индустрий в районах юга Дальнего Востока России, а также взаимодействие человека и природной среды на рубеже плейстоцена -голоцена.

Работы в Приморье, но уже под руководством P.C. Васильев-

ского, новосибирские ученые возобновили только в начале 1980-х гг. Основной зоной полевых раскопок стали не континентальные районы края, а его прибрежная часть (бассейн р. Зеркальной), где сконцентрированы памятники устиновской позднепалеолитической индустрии. Интерес Р.С.Васильевского к закрытой палеосистеме обусловливался решением культурно-исторической проблемы: взаимодействие и взаимовлияние человека и природной среды на хронологическом срезе периода финального плейстоцена — раннего голоцена (до оптимума).

Археологические исследования Р.С.Васильевского базировались преимущественно на изучении технико-типологических особенностей каменной индустрии. В качестве диагностирующих признаков рассматривались наиболее выразительные типы изделий. Ученым была проделана большая эмпирическая работа для поэтапной интерпретации эволюции устиновской индустрии. Осуществлялось рассмотрение материала на широком культурно-историческом фоне. Проводилось сопоставление по аналогии с надежно датированными комплексами стоянок Японии. За счет привлечения естественно-научных направлений Р.С.Васильевский предполагал выйти на более высокий доказательный уровень. Однако, несмотря на большой объем проделанной работы, результаты исследований Р.С.Васильевского почти совпали с постулируемыми им идеями А.П.Окладникова и А.П.Деревянко.

При отсутствии надежных абсолютных датировок и наличии неясной стратиграфической ситуации, ученым была поддержана идея о том, что археологические источники устиновской культуры освещают продолжительный хронологический отрезок: 22 — 9 (8) тыс. л.н. (Васильевский, Гладышев, 1989). В тоже время специалист не нашел оснований для выделения мезолита в Приморье. Безусловно, вклад Р.С.Васильевского в изучение палеолита Приморского края трудно переоценить. Кроме того, к исследованию палеолитических объектов Приморья им были привлечены коллеги из числа нового поколения новосибирских археологов, которые сосредоточили внимание на решении некоторых частно-научных вопросов. Так, С.А.Гладышев обратился к источниковедческому анализу коллекций инвентаря верхнепалеолитических комплексов обособленного района для того, чтобы апробировать познавательные возможности различных методик обработки археологических материалов. В публикациях ученого нашли отражение вопросы технологической интерпретации различных систем расщепления и обработки сырья, типологии нуклеусов, анализа первичного расщепления камня и т.д. Новый подход к изучению материала был обусловлен насущной необходимостью, поскольку практика проведения широких историко-культурных реконструкций (поиск аналогий различным изделиям на соседних территориях), при отсутствии скрупулезной критики источников, вызывала нарекания у ряда археологов.

По результатам проведенных источниковедческих экспертиз С.А.Гладышев пришел к выводу об однородности технических традиций и синхронности существования верхнепалеояитических местонахождений юго-восточного Приморья (бассейн р. Зеркальной). Таким образом, была подтверждена идея о существовании устиновской индустрии. Вместе с тем, вопреки мнению своих предшественников, С.А.Гладышев охарактеризовал устиновскую культуру как типично верхнепалеолитическую, поскольку не обнаружил каких-либо связей с леваллуазскими традициями (Гладышев, 1990). Эта точка зрения противоречила некоторым положениям устоявшейся схемы. Кроме того, на памятниках суворовско-устиновской группы был выявлен сложный геоморфологический контекст, предоставляющий основания для появления неоднозначных выводов и широкого спектра геологических и археологических интерпретаций. Перед новосибирскими археологами встала задача скорректировать существующую гипотезу в соответствии с новыми данными.

В этом отношении показательна научная деятельность А.В.Табарева, которая демонстрирует самостоятельность и гибкость в плане выбора и применения тех или иных подходов современного па-леолитоведения. Благодаря знанию нескольких иностранных языков, исследователем была проработана обширная библиография трудов по археологическим, геологическим, трасологическим проблемам десятков зарубежных специалистов, с частью из которых А.В.Табарев наладил сотрудничество. В поиске средств адекватной интерпретации древних культурных остатков ученый задействовал инструментарий научного познания разных направлений: археотехнологии, археоэкологии, архео-истории. Характер научного поиска А.В.Табарева характеризуется значительным накоплением эмпирического материала и стремлением к максимально широкой его интерпретации в свете проблематики, поднятой еще А.П.Окладниковым и А.П.Деревянко. Работам А.В.Табарева также присуща характерная для новосибирских археологов тенденция к сочетанию локального анализа культур и масштабных историко-культурных обобщений. В целом, концепция А.В.Табарева в историографии палеолитоведения Приморья является развитием исходных идей его новосибирских коллег. Ни количественный рост информации по устиновско-суворовской группе памятников, ни привлечение ресурсов технологического анализа и ряда естественно-научных данных, не привели ученого к кардинальному изменению позиции по древнекаменному веку Приморья.

В заключении второй главы отмечаются характерные черты новосибирской археологической школы в определении приморского палеолита: во-первых, это изначальное следование идее о разделении палеолита Приморья на две разновозрастные культуры - осиновскую и

устиновскую; во-вторых, это признание древнего возраста за каменным веком региона; в-третьих, это ориентация на материалы памятников бассейна р. Зеркальной. По мере накопления новых материалов в рамках этой школы наблюдается расширение тематики исследований и круга вопросов по приморскому палеолиту, но в русле уже сложившейся концепции.

В Ш-ей главе «Концепция древнекаменного века Приморья в трудах приморских исследователей» рассматриваются представления приморских археологов о палеолите края. Систематические работы по изучению палеолита региона силами местных специалистов начинаются с 1970-1980-х годов. До этого времени, вследствие ограниченности источниковедческой основы (особенно докерамического периода), приморским ученым приходилось осуществлять «сквозное» изучение археологии края, когда памятники каменного века исследовались совместно с местонахождениями других эпох.

Еще в 1961 г. Ж.В.Андреева и А.В.Гарковик приступили к поисковым работам в бассейне р. Зеркальной, где начали обследование Установки - 1, а также обнаружили интересные памятники, в том числе Установку - 3. В 1966 г. Ж.В.Андреева и А.В.Гарковик продолжили раскопки Установки - 1, а в 1971 г. этот памятник А.В.Гарковик исследовала самостоятельно. Результаты исследований этих лет получили освещение в ряде публикаций (Гарковик, 1965; 1968; 1981; Андреева, Худяков, 1973). Необходимо также отметить, что в 1960-е гг. изучение древнейших памятников Приморского края (Осиновка и др.) проводил Д.Л.Бродянский, который участвовал в экспедициях своего учителя А.П.Окладникова.

Начиная с 1974 года, археологический поиск в Приморье (юго-западная часть) проводит А.М.Кузнецов. В научной деятельности ученого отчетливо выделяются два этапа, каждый из которых определяется характером источника его представлений о палеолите Приморья. Так, вначале А.М.Кузнецов осуществлял концептуальное осмысление материалов по каменному веку Приморья в русле идей А.П.Окладникова и А.П.Деревянко.

Изменение представлений А.М.Кузнецова о каменном веке Приморья начались уже после того, как в 1976 году он прошел стажировки в Л О И А .АН СССР, а также принял участие в работе теоретического семинара Л.С.Клейна, при кафедре археологии ЛГУ. Изучение разработок Г.П.Григорьева, В.ПЛюбина, В.С.Бочкарева, А.А.Синицына, Л.С.Клейна и др, исследователей побудило A.M. Кузнецова к использованию иных принципов археологического источниковедения.

А.М.Кузнецову на собственном опыте (ошибочное выделение культуры Буссе) пришлось пройти определенный путь для понимания

тафономических и геоархеологических характеристик ранних памятников Приморья. Работы на поселении Ратное-1 в 1981 году вскрыли проблему вторичной стратиграфии, когда в литологически однородных горизонтах, без следов поздних нарушений, оказались смешанными разновременные материалы (Кузнецов, 1985). Это обстоятельство подвигло А.М.Кузнецова к постановке вопроса о достоверности известных палеолитических комплексов края, их дополнительном источниковедческом обосновании и переоценке в целом всей существующей концепции палеолита - мезолита Приморья. (Кузнецов, 1988). В этой связи ученый построил свой научный поиск на концептуальном подходе к анализу материалов, т.е. стал руководствоваться теоретическим аппаратом археологической науки с понятиями «культурный слой», «археологический комплекс» и т.д. Совмещение же технического и типологического анализов каменной индустрии в дискурсе системного подхода А.М.Кузнецов посчитал наиболее оптимальным вариантом в условиях низкой информативности приморских источников. Кроме того, в целях компенсации пробелов в фактическом материале, специалист обратился к данным по соседним регионам.

По сумме геоархеологических и археологических данных исследователь установил хронологическую и технико-типологическую однородность известных докерамических памятников Приморья, которые все вместе были определены им как позднепалеолитические и объединены в одну «приморскую» каменную индустрию (Кузнецов, 1992). Фактический материал известных докерамических памятников Приморья, по мнению А.М.Кузнецова, не дает каких-либо оснований для появления выводов о значительной древности, продолжительности и двухэтапности (осиновская и устиновская культуры) палеолита региона. Поэтому возраст «приморской» литоиндустрии был определен ученым в диапазоне 11-9 (8) тыс. л.н. (Кузнецов, 1996).

В конце 1980-х гг. к исследованию археологических памятников Приморья приступил В.А.Лынша, проводивший до этого времени археологические изыскания в Прибайкалье. Формирование научных взглядов ученого проходило вначале в Иркутске, а затем в Ленинграде. Как известно, коллектив иркутских специалистов во главе с Г.И.Медведевым традиционно важное значение отводит геоархеологическим проблемам изучения памятников. Поэтому В.А.Лынша в своей практике большое внимание стал уделять методике выделения отдельных горизонтов обитания, а также интерпретации процесса накопления культурных отложений.

Ленинградский этап в биографии В.А.Лынши (вторая половина 1970-х гг.) отмечен приобщением ученого к «эшелонированной стратегии» Л.С.Клейна. Идеи В.А.Лынши, разработанные по материалам докерамических памятников Восточной Сибири, определили его подходы

и к решению проблем донеолитической эпохи Приморья. В археологии края исследователь является наиболее последовательным проводником концепции приморского мезолита, которая обусловлена соответствующим подходом, связанным с разработкой и применением автором особой технической периодизации каменного века (Лынша, 1991). В.А.Лынша впервые попытался обосновать нижний хронологический рубеж мезолита (применительно к Прибайкалью) в пределах 18 тыс. л.н., предложив в качестве основного индикатора этой эпохи микропластинки и вкладыши (вкладышевая техника) (Лынша, 1980). Поскольку принципиальных отличий в микропластинчатых индустриях Сибири и Дальнего Востока В.А.Лынша не выявил, все известные докерамические комплексы Приморья были отнесены им к мезолиту и объединены в локальную индустрию устиновской традиции (Лынша, 1989). По имеющейся совокупности хронологических фактов археолог датировал выделенную индустрию в рамках 10-8 тыс. л.н.; удревнив впоследствии до 15 тыс. л.н. (Лынша, Жущиховская, 1996).

Пример появления концепции В.А.Лынши отражает дискусси-онность состояния проблемы археологической периодизации финала плейстоцена - начала голоцена для юга Дальнего Востока России. Источником спора является отсутствие единых критериев выделения, периодизации и определения содержания данного этапа, а также обнаружение керамики в финальнопалеолитинеском контексте (например, га-синская керамика с датой 12960+ /- 120).

Свое обоснование периодизации и хронологии известных доне-олитических памятников Приморья предложил В.И.Дьяков. Сформировавшись как ученый на идеях А.П.Окладникова, исследователь в теоретическом плане оказался вне идейных установок новосибирской школы. В.И.Дьяков, по сути, произвел пересмотр концепции А.П.Окладникова, указав на уязвимый в ее построении момент: отсутствие жесткой увязки конкретных оценок материала с геоархеологическими данными. Ученый первым в приморской археологии поднял вопрос о значительной стратиграфической ущербности известных докерамических местонахождений региона. Поэтому решение проблематики приморской археологии было переведено им в плоскость конкретно-исторического подхода, предусматривающего использование традиционных методов археологии: стратиграфического, планиграфического и морфотипологического.

Концептуальное переосмысление предложенной

А.П.Окладниковым схемы культурогенеза и периодизации было осуществлено исследователем на основе собственных оригинальных источников, полученных в ходе планомерных и масштабных раскопок (вскрыто 1520 кв.м. площади) памятника Устиновка-4. Большой объем работ был обусловлен стремлением-В.И.Дьякова провести на ресурсах одного местонахождения типолого-хронологические построения для древнейшего

этапа истории Приморья. По некоторым характерным изделиям, рассматриваемым в качестве хронологических маркеров, В.И.Дьяков объединил все известные докерам ические памятники края в один позднепа-леолитический комплекс (устиновская культура). Наличие же древнего осиновского пласта было оспорено исследователем по геоархеологическим показателям (Дьяков, 1986). Впоследствии В.И.Дьяковым были выявлены следы более раннего, чем устиновская культура, этапа на основе отдельных (без контекста) находок с коррозированной, дефлиро-ванной, ожелезненной поверхностью. Присвоив вновь выделенному археологическому комплексу верхнепалеолитический статус, В.И.Дьяков посчитал логичным признание в каменном веке Приморья собственно переходного к неолиту периода, к которому им была отнесена устиновская культура - основной документированный пласт доне-олитических памятников региона (Дьяков, 1999а). Время мезолита Приморья было определено специалистом в рамках 10-8 тыс. л.и. Таким образом, научно-познавательная деятельность В.И.Дьякова также представляет интерес в плане изучения эволюции взглядов ученого.

Систематическое исследование палеокомплексов Приморского края на протяжении уже двух десятков лет осуществляет А.А.Крупянко. Несмотря на то, что научную деятельность ученый начал под руководством В.И.Дьякова, ее характер был определен в результате налаженного им тесного взаимодействия с новосибирскими специалистами. В их концептуальном представлении устиновского феномена А.А.Крупянко усмотрел перспективную для себя проблематику. Совместно с А.В.Табаревым ученый включился в изучение устиновских палеокомплексов в рамках поликомпонентной экспертизы района их локализации.

Опираясь на накопленные в 1990-е гг. новые и интересные материалы нескольких памятников, используя оригинальные методики, А.А.Крупянко провел технико-типологическую и культурно-хронологическую диагностику устиновской индустрии в целом. На основе морфологического анализа каменной индустрии ученый выделил два разновременных, но генетически связанных этапа, которые, по его мнению, укладываются в рамки 12-11 тыс. л.н. и 10 — 9 тыс. л.н. соответственно (Крупянко, 1991). Еще один, самый древний этап устиновского комплекса А.А.Крупянко выделил, взяв в качестве хронологического маркера видовой состав литоресурсов, используемых в орудийной деятельности. Таким индикатором выступило липаритовое сырье. Поскольку аналогичные сырьевые комплексы встречаются на памятниках Забайкалья, датированных началом верхнего палеолита, А.А.Крупянко отнес липаритосодержащий культурный слой устиновской индустрии к периоду 20 - 12 тыс. л.н. (Крупянко, 1992). Такой широкий хронологический диапазон, по-видимому, был указан в расчете на поступление в

перспективе соответствующих данных. Выбор же крайнего нижнего предела (20 тыс. л.н.), по всей вероятности, детерминирован соответствующей позицией А.П.Деревянко (Деревянко, 1983).

В целом, гипотеза А.А.Крупянко о характере эксплуатации ли-торесурсов в замкнутой зеркальнинской экосистеме хорошо согласуется с традиционными представлениями о палеолите Приморья. А.А.Крупянко по-прежнему ориентирован на поиск новых материалов и увеличение числа памятников, позволяющих ему уточнять и дополнять разрабатываемую схему культурно-исторического развития древнейшей истории Приморья.

Последним в третьей главе проводится анализ научных взглядов Н.А.Кононенко, которая в историографии палеолитоведения Приморья представляет Институт истории, археологи и этнографии народов Дальнего Востока России (ИИАЭ ДВО РАН). В свое время, обучаясь в аспирантуре Ленинградского отделения Института археологии, Н.А.Кононенко прошла подготовку как специалист-трасолог. Полученные навыки исследователь стала применять при изучении приморских археологических материалов. До определенного времени Н.А.Кононенко в своих исследованиях касалась преимущественно проблем интерпретации памятников позднего неолита и палеометалла.

Новый этап в научно-познавательной деятельности ученого, переведенный уже в плоскость концептуального обобщения целого пласта древнейшей истории Приморья, наметился с конца 1980-х гг.. С этого времени основным объектом исследований ученых ДВО РАН Н.А.Кононенко, А.В.Гарковик, Н.А.Клюева стал памятник Устиновка-3, к изучению которого в 1992 году подключились иностранные специалисты. Интерес к местонахождению Устиновка-3 усилился после обнаружения на нем в 1994 г. керамики в одном слое с основной коллекцией каменных изделий. На основе анализа функциональных характеристик инвентаря Устиновки-3 Н.А.Кононенко была предложена концепция «переходного периода» в каменном веке Приморья (Кононенко, 1994). Во второй половине 1990-х гг. ученый вышла на новые рубежи в своих исследованиях.

С включением в научный оборот материалов еще двух местонахождений (Устиновка-6;7) область концептуального охвата Н.А.Кононенко была существенно расширена. На базе трех изученных памятников Н.А.Кононенко теперь была предложена концепция «Усти-новского археологического комплекса» (Кононенко, 2001). По существу, исследователь повторила опыт новосибирских специалистов по выделению архео-экологической системы в юго-восточном Приморье (долина р. Зеркальной). На основе технологического анализа, представленного результатами трасологического обследования коллекции и экспериментальными данными, а также данных геологии, палинологии и па-

леогеографии, Н.А.Кононенко выделила пять этапов развития устинов-ского комплекса, охватывающих весьма длительный период: от 33 тыс. л.н. до 9,5 тыс. л.н. Данные выводы в целом согласуются с представлениями Р.С.Васильевского об эволюционном развитии устиновской культуры.

Таким, образом, характеризуя научно-познавательную деятельность приморских палеолитоведов, можно указать на отсутствие среди них теоретико-методологического единства. В этой связи приморских исследователей древнейшей истории края условно можно разделить на две группы, которые не автономны в своей деятельности, поскольку напрямую, или же опосредованно, тяготеют к двум отечественным археологическим центрам: новосибирскому и петербургскому.

В целом, для приморских археологов, за исключением Н.А.Кононенко, характерны представления о сравнительно молодом возрасте известных памятников региона с каменным инвентарем палеолитического облика, и их принадлежности к одной культуре или индустрии. По данным ученых, до керамическая эпоха в Приморье хронологически ограничена последними тысячелетиями плейстоцена - началом голоценового времени. Для приморских археологов также свойствен собственно археологический, а не культурно-исторический взгляд на общие вопросы палеолита - мезолита края. Помимо разработки вопросов классификации и типологии материалов, характера комплексов инвентаря, наиболее актуальной задачей исследования приморского палеолита сегодня является разработка геоархеологических аспектов.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования. Развивающийся характер знаний о палеолите Приморья, их уровень и состояние, объективно определяются оценками и отношением к ним специалистов. Здесь имеет место не только признание разработанных положений, но и полемика, дискуссии, выражения иных точек зрения. Наиболее остро обсуждаются вопросы хронологии, происхождения, ареалов, взаимоотношений региональных культур, их связей с культурами сопредельных территорий. Дискуссии показывают, что изучение конкретно-исторических проблем регионального палеолита существенно осложняются еще недостаточно развитой источниковой базой, отсутствием единых методик анализа наличных данных, использованием в культурно-хронологических схемах дискуссионных материалов. Выявляемые различия не всегда отражают реальную картину, и могут проявляться в силу неполной изученности памятников, смешения разновременных комплексов или же специфического производственного назначения.

Вполне очевидно, что в приморской археологии древнекаменного века сложилась достаточно своеобразная эпистемологическая ситуация, характеризующаяся наличием многообразия идей относительно

палеолита Приморья. В настоящее время представляется правомерным говорить об отсутствии в приморском палеолитоведении научных школ. Речь только может идти об отдельных археологах, проводящих в региональной науке идеи тех или иных научных коллективов. Более того, принципиальное размежевание во взглядах палеолитоведов проходит на уровне не отдельных школ, а научно-познавательных традиций - парадигм, через которые каждый ученый видит и воспринимает материал по-своему. Поэтому, независимо от научных школ, археологи могут считать своими единомышленниками как отечественных, так и зарубежных специалистов, если векторы их научно-познавательных традиций идут в одном направлении.

По всей видимости, создание единой концепции палеолита Приморья пока маловероятно. В настоящее время специалисты принимают только созвучные им позиции. Поэтому остается открытым вопрос: возможен ли с учетом современного состояния историографии палеолитоведения Приморья переход в перспективе на более высокий уровень взаимодействия — нивелировки представленных точек зрения, с последующей выработкой общей культурно-исторической схемы?

В палеолитоведении Приморского края нет явного лидера, который обладал бы достаточным потенциалом, чтобы включить в орбиту своего влияния всех специалистов-палеолитоведов. Однако имеющийся плюрализм мнений не следует рассматривать как неблагоприятный момент в развитии приморской археологии древнекаменного века. Выработка раз и навсегда установленной концепции не может быть самоцелью в любой науке в свете вскрытого Т.Куном характера научного процесса (чередование скачков и линейного развития).

Поступление новой информации, усложняющей или ломающей укоренившиеся представления, привело к появлению и борьбе разных точек зрения, теорий и гипотез. Ограничение одной концепцией, исключающей существование на равных с ней правах другие, неправомочно. Напротив, наличие нескольких концепций порождает дискуссии, конкуренцию взглядов, стимулирует развитие мысли и ведение научного поиска. Кроме того, дискуссия заставляет ученых перейти от вероятных и интуитивных оценок к детальной аргументации своей позиции, что имеет положительное значение как для корректировки друг друга, так и для изживания субъективизма из научных сочинений. Поскольку эпистемологическая ситуация в археологии палеолита Приморья еще далека от консенсуса, в будущем появятся новые оценки, продолжатся дискуссии, определится новая научно-познавательная мотивация и перспективы дальнейшего археологического поиска, которые расширят в целом информационное поле о древнейшем этапе истории Приморского края.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Костенко A.B. Вклад новосибирских археологов в изучение палеолита Приморья // Молодая археология и этнология Сибири. Тез. докл.. XXXIX-й РАЭСК. Чита: Изд-во Забайкальского госпедуниверситета, 1999. 4.1. С. 84-86. (0,2 п.л.).

2. Костенко A.B. К вопросу о галечной традиции в позднем палеолите Приморья // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Тез. докл. ХХХХ-й РАЭСК. Новосибирск: Изд-во Новосибирского госуниверситета, 2000. Т. 1. С. 144 - 147. (0,2 п.л.).

3. Костенко A.B. К вопросу об историографии палеолитоведения Приморья. Работы новосибирской археологической школы // Проблемы отечественной и всеобщей истории. Сборник научных трудов. Уссурийск: Изд-во Уссурийского госпединституга, 2001. С. 178 - 182. (0,4 п.л.).

4. Костенко A.B. Палеолитоведение Приморья: состояние отрасли и проблематика исследований // Интеграция археологических и этнографических исследований. Тез, докл. XI Междунар. науч. семинара. Омск: Изд-во Омского госуниверситета, 2003. С. 83 - 86. (0,2 п.л.).

5. Костенко A.B. К вопросу об эпистемологической ситуации в палеоли-товедении Приморья // Проблемы отечественной истории. Материалы научной конференции. Уссурийск: Изд-во Уссурийского госпединститута, 2006. С. 98 - 104. (0,4 пл.).

Костенко Александр Викторович

Палеолит Приморья: проблемы, методы, концепции

Лицензия ИД №06416 от 10.12.2001. Подписано в печать 23.05.2006. Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ 901. Издательство УГПИ. 692500, г. Уссурийск, Тимирязева, 33.

Отпечатано участком оперативной полиграфии Уссурийского государственного педагогического института. 692500, г. Уссурийск, ул. Некрасова, 25.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Костенко, Александр Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ФОРМИРОВАНИЕ ПЕРВОЙ КОНЦЕПЦИИ ПАЛЕОЛИТА ПРИМОРЬЯ. А.П.ОКЛАДНИКОВ И ЕГО ИССЛЕДОВАНИЯ.

1. 1. Источники формирования научных взглядов А.П. Окладникова.

1. 2. Источниковая база и динамика концепции палеолита Приморья в работахА.П.Окладникова.

Глава II. РАЗВИТИЕ КОНЦЕПЦИИ ПАЛЕОЛИТА ПРИМОРЬЯ. ШКОЛА А.П.ОКЛАДНИКОВА.

Глава III. КОНЦЕПЦИЯ ДРЕВНЕКАМЕННОГО ВЕКА ПРИМОРЬЯ В ТРУДАХ ПРИМОРСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Костенко, Александр Викторович

Палеолит Приморья - явление в археологической науке сравнительно молодое. Достаточно сказать, что еще свежи в памяти суждения о довольно позднем (в неолите) заселении его человеком. Так, на начальном этапе изучения каменного века края среди первых энтузиастов-краеведов - П.И. Кафарова, Ф.Ф. Буссе, В.К. Арсеньева и А.И. Разина, - бытовала точка зрения о пережиточном характере каменного века региона и позднем времени появления здесь людей (Буссе, 1888; Арсеньев, 1929). По-видимому, в этом сказывался эффект перифе-рийности Приморья. Инерция традиционных взглядов оказалась настолько сильной, что даже несмотря на авторитет А. Брейля, отнесшего остроконечник из Шкотово, найденный в 1918 г. Ж. Фаркашем, ко времени древнего ориньяка, вопрос о палеолите Приморья долгое время оставался открытым. Вплоть до начала 1950-х гг. каменный век Приморья изучался по памятникам раннего железного века. Однако благодаря работам А.П. Окладникова, ряда новосибирских и дальневосточных исследователей, палеолит края стал реальностью и получил всеобщее признание.

Географическое положение Приморья, которое является связующим звеном между Центральной Азией и островной частью Тихоокеанской ойкумены, определило его особую важность в разработке целого комплекса проблем дальневосточной археологии: время заселения и освоения древним человеком Северной Пасифики, адаптация к приморским формам ведения хозяйства, дальнейшая эволюция каменной индустрии, уходящей корнями в глубины Евразии и т.д.

Несмотря на более чем полувековую историю изучения докерамической эпохи Приморья, для палеолитоведения региона до сих пор характерно дискуссионное состояние. В настоящее время отсутствует единая точка зрения на проблему периодизации каменного века региона, хронологии и культурной принадлежности памятников, соотношения отдельных культур и этапов. Разные авторы используют различные критерии классификации и интерпретации каменных изделий, а наблюдаемый в историографии терминологический разнобой свидетельствует об отсутствии в местном палеолитоведении универсальных дефиниций. Например, только набор терминов для обозначения комплексов начала или первой половины голоцена весьма выразителен: голоценовый палеолит, эпипа-леолит, мезолит, протонеолит, докерамический неолит и т.д.

Наличие нескольких точек зрения среди археологов, часто не совпадающих в плане оценки материалов памятников и историко-культурных процессов, связанных с их появлением и функционированием, обусловлено применяемыми в исследовательской практике подходами и методологическими установками. В связи с имеющейся концептуальной диверсификацией палеолитоведов, говорить о формировании общей концепции самого раннего раздела истории края пока не приходится.

Актуальность проведения целостного анализа всего представленного в приморском палеолитоведении противоречивого спектра мнений не вызывает сомнений. Одним из общих требований, предъявляемых ко всем научным дисциплинам, в том числе к археологии, является проведение эпистемологической экспертизы каждой из выдвигаемых концепций. Для этого необходимо хорошо представлять характер самой процедуры исследования, применяемый инструментарий научного познания, а также исходный источник теоретических взглядов ученого. В том случае, если историческая реконструкция создается вне какой-либо теоретико-методологической рефлексии, создается основа для появления субъективных и умозрительных оценок, что приводит к квазивоспроизведению прошлого.

В этой связи рефлексия по поводу самой процедуры исследования проблемы имеет важное значение не только для решения конкретно-научных вопросов, встающих перед современными исследователями палеолита Приморья, но и для реальной оценки возможностей и резервов данной отрасли археологической науки, а также осознания ее дальнейших перспектив в регионе. Поэтому обращение к поставленной теме представляется правомерным, а ее характер нуждается в применении проблемно-историографического подхода. Между тем палеолитоведение Приморья, имеющее немалый опыт в дальневосточной археологии, до сих пор не было предметом специального науковедческого анализа.

В настоящее время наиболее развернутыми историографическими трудами по археологии рассматриваемого нами региона являются исследования Н.А. Клюева (Клюев, 1987; 1993; 1994; 2003) и Д.Л. Бродянского (Бродянский, 2000). Эти работы заслуживают внимания прежде всего как показательный опыт по написанию последовательного очерка археологических исследований в таком богатом памятниками древностей районе как Приморье. Несомненным достоинством данных публикаций является стремление выявить в рамках общеисторической периодизации качественное своеобразие отдельных этапов с точки зрения постановки исследовательских задач и способов их достижения. Подробный анализ научной деятельности и историко-археологических экспедиций А.П. Окладникова дан В.Е. Ларичевым (Ларичев, 1958; 1970), А.П. Деревянко (Дере-вянко, 1980), С.В. Маркиным (Маркин, 1998), Д.Л. Бродянским (Бродянский, 1983; 2000), А.К. Конопацким (Конопацкий, 2001), Г.Н Падериным (Падерин, 1978) и др. Самостоятельный исследовательский характер имеет историографический раздел в известной монографии Р.С. Васильевского и С.А. Гладышева (Васильевский, Гладышев, 1989). Что же касается истории изучения палеолита Приморья, то она рассматривается авторами некоторых специальных и обобщающих работ достаточно сжато (Кузнецов, 1988; 1992; 1996; Дьяков, 1986а; 1999а; Бродянский, 1987, 2003; Крупянко, Табарев, 2003 а и др.).

Исследователи проблемы преимущественно ограничиваются хронологическим перечнем наиболее значительных открытий. Объясняется это положение, разумеется, не тем, что недооценивается значение историографических разделов, просто авторы этих работ ставили перед собой совершенно иные задачи: описание и классификация орудий, общая характеристика культуры, вопросы ее происхождения и связей, датировка в рамках плейстоцена - голоцена и т.д. Специальный обобщающий труд по концептуальным основам палеолито-ведения Приморья все еще продолжает оставаться ненаписанным.

Таким образом, объектом данной работы являются исследования отечественных авторов по проблемам палеолита Приморья. В качестве предмета нашего исследования выступают теоретические основы концепций, представленных в палеолитоведении Приморья.

Наука не может успешно развиваться без глубокого знания всего накопленного теоретического, методологического и фактического багажа. История археологии как сравнительно молодой науки тесно переплетена с ее современностью. Современное видение той или иной проблемы не только не полно, но и бесперспективно без рассмотрения всех возможных аспектов ее историко-научного развития. Историография как обзор взглядов на какой-либо вопрос ученых прошлого и настоящего есть наиболее корректная форма ведения дискуссий нынешних.

В своей исследовательской стратегии автор считает целесообразным руководствоваться суждением о том, что «суть любого явления можно понять, лишь зная его историю и историю его изучения» (Формозов, 1975, С.11). Ретроспективный взгляд, всесторонне восстанавливающий процесс научного познания, способствует не только наиболее объективной оценке достигнутого, но и открывает перспективы дальнейшего совершенствования научных знаний.

В трех уровнях осмысления археологического материала (изучение отдельного памятника, его сравнение с аналогичными объектами и определение направления дальнейших исследований) последний уровень недостижим без знания истории археологии и в целом истории науки, подсказывающей логику развития научной мысли и предостерегающей от ошибок. Поэтому не случайно одним из требований современной археологической науки является создание хроник археологических исследований как по изучению отдельных регионов, так и по изучению отдельных эпох (Формозов, 1994).

Издавна, еще в рамках философии науки, возникли представления об эмпирическом и теоретическом уровнях научного познания. В последующее время науковедением и историей науки было обращено внимание на существование более глубинных слоев, определяющих схему, нормы, образцы, идеалы научного познания, т.е. произошло раскрытие своего рода механизма трансформации и смены ведущих представлений в науке - движения научного знания.

В ходе поисков новой методологической единицы, которая вместе с понятием теоретического и эмпирического позволила бы составить более полное и правильное представление о структуре исследовательской деятельности, в философии науки и науковедении оформился целый ряд понятий. В западной литературе наибольшую известность обрели методологические концепции представителей исторического направления в философии науки - Т. Куна и И. Лака-тоса (Кун, 1975; Лакатос, 1978). Так, Т. Кун впервые показал, что наука развивается скачкообразно: объем противоречащих старой теории опытных фактов достигает критического значения, и наука ввергается в кризис. Исследователь ввел принципиально новое базисное понятие «парадигма», подразумевая под ним совокупность теоретических, методологических и иных установок, принятых научным сообществом на каждом этапе развития науки, которыми руководствуются в качестве образца (модели, стандарта) при решении научных проблем (Кун, 1975, С. 11).

Парадигма, содержащая основные мировоззренческие концепции науки, изменяется и это неизбежно влечет за собой смену теории, то есть научную революцию, так как каждая новая парадигма всегда бывает частично или полностью несовместима со старой. Последовательная смена парадигм характеризует ход исторического развития науки. Теория Т. Куна вызвала необыкновенно бурную реакцию во всем мире, поскольку обнажила полную несостоятельность господствующего в рассудочной науке «расширенного принципа соответствия Бора», согласно которому каждая новая теория обязана включать в себя все предыдущие теории в качестве предельных частных случаев.

Помимо установленного Т. Куном скачкообразного характера процесса научного познания, в науковедении уже подмечено, что, несмотря на бурную интенсификацию исследований и экспоненциальный рост многих параметров науки, принципиальные теоретические нововведения появляются в простой линейной прогрессии. Интервалы между ними трудно поддаются сжатию и весьма постоянны для каждой эпохи и каждой отрасли. Данное обстоятельство вызвано задержкой в практической реализации новых теоретических положений. Определенное время уходит на выявление потенциала нового подхода, его слабостей и ограниченности, прежде чем будет осознана потребность в следующей смене стратегий (Яблонский, 1977, С. 76-78). Возможно, некоторую роль в этом играет и накопление изрядного психологического контраста между генерациями исследователей. В археологической науке, по наблюдениям J1.C. Клейна, такой интервал соответствует двадцатилетнему периоду (Клейн, 1991, С. 340-341).

Таким образом, в магистральном развитии любой науки фиксируется переход из одного качественного ее состояния в другое, характеризующийся радикальным изменением способа научного мышления и концептуальным перевооружением науки. С развитием науки постоянно происходят изменения в ее понятийном аппарате. Это в свою очередь приводит к изменению и перестройке научных теорий. Когда теория оказывается неспособной объяснить новые экспериментальные результаты, возникает проблемная ситуация, которая может привести к кризисному состоянию в науке (Рузавин, 1980, С. 73).

В частности, с такой проблемной ситуацией отечественная археология столкнулась в конце 1960-х - начале 1970-х годов. Индикатором этого процесса можно считать всплеск активности в области теоретико-методологических разработок, наблюдавшийся в нашей науке с начала 1970-х гг. Это отражено в целом ряде публикаций (Григорьев, 1972; Захарук, 1975; Клейн, 1977 и др.). Ряд исследователей указывают на различные причины, вызвавшие к жизни методологическую перестройку археологической науки. По мнению В.Ф. Генинга, на появление данного процесса повлиял источниковедческий кризис, выразившийся в том, что «.археологи оказались не в состоянии научно переработать, осмыслить весь собранный материал» (Генинг, 1982, С. 210).

Напротив, JI.C. Клейн связывает это же явление с кризисом стадиалист-ской и эпистадиалистской (археоистория) парадигм, когда ряд ученых предприняли попытку уйти от марксистской догматики. Исторический материализм выступал по отношению к ряду наук как общефилософская теория, не рассчитанная на решение конкретных задач данной науки. Трактовка конкретного материала на базе одной марксистской философской методологии привели к мысли, что корень разногласий - это неразработанность археологической теории. Многие ученые по этой причине обратились к разработке культурно-типологических проблем, взяв на вооружение альтернативные подходы: структурно-системный, структурно-семиотический, «веберианство» и т.п. (Клейн, 1991, С. 19-33).

В своих попытках реконструировать древнейшее прошлое человека археолог решает две взаимосвязанные задачи. Прежде всего, ему необходимо разделить или объединить имеющиеся у него вещи. В результате он устанавливает некие связи между ними. Рядом с пристальным изучением особенностей материала и выработкой представлений о нем в науке идет постоянный поиск приемов взаимодействия ученого с этим материалом. Внешне он выражается в создании новых методик - новых процедур взаимодействия. За этой частью работы, так или иначе, стоит процесс раскрытия природы материала.

В современной литературе понятие «метод» трактуется неоднозначно. В предоставляемых общих определениях метода указывается на то, что он есть «определенным образом упорядоченная деятельность, совокупность приемов и операций практического и теоретического освоения действительности» (Современная философия: словарь и хрестоматия, 1996, С. 42). Методы постоянно совершенствуются и варьируются в зависимости от решаемой задачи, отражая цели, возможности и потребности ученых. При этом необходимо учитывать, что характер норм и правил методов науки в определенной степени зависят от господствующего стиля познания, функционирующего как исторически сложившаяся, устойчивая система общепринятых методологических нормативов и философских принципов, которыми руководствуются исследователи в данную эпоху (Микешина, 1987, С. 54).

Понимание познания как социально-детерминированной нормативно-творческой деятельности ставит проблему социокультурной обусловленности научных методов. То есть методы и конкретные методологии в целом изменяются не только соответственно свойствам объекта, целям и задачам данного исследования, но и коррелятивно стилю познания, мировоззренческим предпосылкам, социально-коммуникативным факторам развития науки. Благодаря социальным формам организации научной деятельности (объединение ученых, система подготовки кадров, система научных коммуникаций) осуществляется познавательное общение и передача исследовательского опыта.

Усвоение схем, норм, идеалов научной деятельности осуществляется наиболее эффективно в ходе непосредственного общения между членами научного сообщества. Поэтому самым плодотворным механизмом трансляции искусства познания, а также норм и ценностей научного сообщества, считается такой тип самоорганизации ученых как «научная школа», т.к. она предполагает постоянные личные контакты между исследователями, и в первую очередь - между учителем и учениками (Рачков, 1974, С. 167-173). Роль научных школ в развитии науки в принципе всеми признается, но фактически мало исследована, поскольку теория научной школы еще слабо разработана.

Специфика научной деятельности, значение сообщества ученых в ее развитии и проблемы коммуникаций в науке наиболее обстоятельно были рассмотрены упомянутым выше Т. Куном в его работе «Структура научных революций» (1975). Согласно позиции Томаса Куна, в современной науке практически не осталось независимых ученых, самостоятельно ведущих научную деятельность, так как с развитием так называемой «большой науки» складывается коллективный характер работы в ней с разделением труда, доводящим деятельность большого числа научных работников до выполнения только определенных функций. В становлении каждого исследователя есть момент самоидентификации, когда он окончательно определяется и начинает отождествлять себя с той или иной познавательной традицией и профессиональной группой. Иными словами, пройдя воспитание в разных семейных традициях и социальных контекстах, приобретя разный опыт жизни в обществе, люди подходят к науке с разными запросами и разными ожиданиями.

Исследователь рассматривает сообщество как структурную единицу в организации научной деятельности. Сообщества существуют на нескольких уровнях: научное направление, традиция и т.д. Научная школа - это группа более дробного порядка, в которую входят ученые, сплоченные вокруг общей парадигмы и опирающиеся на одни и те же правила и стандарты научной практики. То есть, данное научное сообщество состоит из исследователей с определенной научной специальностью. Каждое научное сообщество имеет свои собственные границы предмета научного исследования. В результате его члены считают себя и рассматриваются другими в качестве единственных людей, ответственных за разработку той или иной системы разделяемых ими целей, включая и обучение учеников, и последователей. В таких группах относительно полная коммуникация сочетается с относительным единодушием суждений.

Т. Кун полагает, что профессиональные коммуникации между обособленными научными группами затруднены по причине использования ими различного языка (дефиниции, выражения и т.п.), а также того, что исследователь называет «несоизмеримостью способов видения мира и практики научного исследования в этом мире» (Кун, 1975, С. 20). По заключению Т. Куна, принятие однажды общей парадигмы освобождает научное сообщество от необходимости постоянно пересматривать свои основные принципы, а исчезновение школ частично обусловлено обращением их членов к новой парадигме, предполагающей более четкое определение области исследования. Для объяснения того, почему научное сообщество отвергает старую теорию и принимает новую, Т. Кун выдвигает социальные и психологические аргументы (Указ. раб., С. 44). Т. Кун был одним из тех, кто подошел к анализу структуры научного сообщества с должной серьезностью, однако ряд его суждений по данному вопросу высказаны с известной долей категоричности. Так, весьма спорным представляется тезис о том, что приметой развитой науки является отсутствие в ней конкурирующих школ.

Необходимость изучения эволюции археологической науки как системного образования, развивающегося под воздействием различных факторов, в последнее время осознается и историками археологии. В частности, применительно к археологической науке модель процесса развития научного познания конкретизирует Г.С. Лебедев. По его мнению, «Парадигма может иметь один или несколько научных подходов, основанных на той или на другой группе (системе) методов. В реальном научном процессе, как правило, в той или иной степени сосуществуют (проходя разные фазы развития) несколько парадигм и различия подходов могут определяться различными соотношениями элементов этих парадигм в рамках того или иного подхода. Подходы (или направления) составляют обычно основу научных школ (течений), объединяющихся вокруг одного или нескольких лидеров. Продукция научных школ - концепции, либо конкретно-исторические (реконструкции культурно-исторического процесса прошлого в определенный отрезок времени и на определенной территории), либо теоретико-методологические («теоретические системы»), служащие инструментальным аппаратом построения конкретно-исторических» (Лебедев, 1992, С. 4).

Некоторые проблемы, с которыми сталкиваются ученые в процессе археологического познания, рассматриваются в специальных работах Г.И. Медведева и Е.Б. Волосовой (Медведев, Волосова, 1993; Волосова, 1995). Как полагают исследователи, природа познавательного в археологии и качество производимого знания определены особенностями реальных условий формирования «археологической информации». При создании логико-семантических построений перед специалистами встают непреодолимые объективные трудности, особенно, если это касается периода «докерамического камня» (разрозненность, фрагментарность палеолитического материала, который поражен действием фактора «разорванного времени» и т.д.). В силу этих причин интерпретационный уровень исследования сопряжен с навязыванием ископаемым артефактам несвойственной им информации. По этой причине всякие теоретические конструкции (социальные построения) страдают умозрительностью и неверифици-руемым характером содержания («канал проникновения субъективизма») (Медведев, Волосова, 1993, С. 60).

Для увеличения степени достоверности, проверяемости и обоснованности, создаваемых конструкций Г.И. Медведев предлагает ввести «нормативные требования (понятия, позиции) в предъявлении результатов авторского изучения археологических материалов: школа, где автор излагает знание и понимание существа и особенностей избранных методов, и обязательная программа, где автор демонстрирует применение методов, способов, подходов в анализе археологических материалов и формах интерпретации» (Там же).

Анализ институциональных черт советской археологии в свое время предпринял JI.C. Клейн. Его книга «Феномен советской археологии» (1993), предназначенная прежде всего для западных коллег, посвящена выявлению связи между особенностями отечественной археологической науки и социополити-ческими условиями, в которых она развивалась в советский период. Петербургский ученый отнес к разряду феноменов национальную научную школу именно потому, что, с одной стороны, в ней не было четкого размежевания на группировки и течения («наука ценила единство взглядов и стабильность»), с другой стороны, не было и полного единодушия (Клейн, 1993, С. 32). Даже в условиях той политической системы дифференциация была неизбежна, поскольку в науке жили и взаимодействовали разные поколения, взгляды и навыки которых сформировались в различные периоды истории советской археологии.

JI.C. Клейн был одним из первых, кто провел группирование отечественной археологической науки, в основу которого легли такие признаки, как идейные установки, стиль научного мышления, понимание предмета археологии, предпочитаемые темы, задачи и пути их решения. Все семь выделенных им направлений (археотехнология, археологическая экология, эшелонированная археология и т.д.) объединяют лежащие в их основе принципы исторического материализма. Разница между ними проходит на уровне реализации данных принципов в применении к археологическим материалам (Указ. раб., С. 38). Во взаимодействии этих направлений ученый усматривает не только оживленность и остроту научных дискуссий, но и плодотворное творческое сотрудничество, смыкание, объединение и даже слияние позиций вплоть до устранения ряда разногласий (Указ. раб., С. 53).

Анализ современных научных коллективов в археологии является предметом исследования в ряде публикаций ряда региональных археологов (Мельникова, 1998; Буровский, 1999; Деревянко, Фелингер, Холюшкин, 1989, Матю-щенко, 1995; Лынша, 2005 и др.). Так, красноярский исследователь, доктор философских наук A.M. Буровский, на примере научной школы в современной сибирской археологии, справедливо отмечает, что принадлежность к научной школе для отдельного ученого во многом есть акт самоопределения. При этом археолог с равным успехом может причислять себя сразу к нескольким научным сообществам и даже к тем, лидер которых не является непосредственным учителем данного специалиста. По замечанию A.M. Буровского, «Научные школы в нашей реальности очень часто - это скорее территориальные и политические сообщества. Они сплочены и местом проживания, но главным образом - общей символикой, идеологией, личностью руководителя» (Буровский, 1999, С. 27).

В качестве яркого примера такого сообщества автор приводит «иркутскую школу» во главе с Г.И. Медведевым, которая обладает своей географической территорией, областью интересов в пространстве науки, своей терминологией. В рамках «школы Г.И. Медведева» (по определению автора) осуществляется единство методологических подходов и методики. В то же время, автором указывается на то, что в рамках одного «территориально-политического сообщества», примером которого может служить ИИФФ СО РАН, возможно значительное расхождение мировоззрения и методологических позиций его сотрудников. A.M. Буровским также поднимаются вопросы о преемственности тех или иных профессиональных сообществ и факторах, влияющих на продолжительность их существования. С его точки зрения, «научные школы тем стабильнее, чем больше вклад в науку ее основателя и чем оригинальнее и самобытнее ее методологические основания и методические принципы» (Указ. раб., С. 28).

Обратившись с кратким экскурсом в область теории научного познания и научной школы, можно резюмировать следующее: наука, как системное образование, являет собой единство многообразных взаимодействующих характеристик. Для истории науки она, прежде всего, выступает в двух ипостасях: как знание и как деятельность. Информация о науке как системе готового знания необходима, чтобы найти точку отсчета в изучении объекта, не повторяя предыдущего опыта. Анализ науки как исследовательского труда, способов его организации, методов и приемов его осуществления, позволяет понять природу процесса познания и природу самого знания.

При анализе теоретических основ взглядов отдельного ученого важно осознавать, что результаты научного поиска во многом определены его мировоззренческими установками. Поэтому, одной из главных проблем, едва ли не важнейшей, выступающей перед науковедческим исследованием, является анализ внешнего контекста исследовательской деятельности - социокультурных, политических, мировоззренческих обстоятельств научного творчества. Тем самым, необходимо найти оптимальный вариант исследования, позволяющий на основе текстов научных публикаций и фактов биографии, реконструировать функционирование системы «ученый - научная концепция».

Исходя из такого понимания процесса научного развития, автор настоящего диссертационного исследования ставит следующую цель: обобщить основную проблематику, методологию и основные концепции палеолитоведения

Приморья.

Обозначенная цель определила постановку и решение следующих основных задач:

- проанализировать концептуальную базу формирования научных взглядов исследователей палеолита Приморья.

- проследить развитие проблематики исследований по узловым вопросам палеолита региона.

- показать эволюцию источниковедческих приемов исследования.

- выяснить влияние методологических основ современной археологии на палеолитоведение Приморья.

- проанализировать концепции палеолитоведов Приморья, определить степень востребованности современных методов и методологии в представленных концепциях для выявления степени их потенциала.

Ставя перед собой указанные цель и задачи, автор исходил из целесообразности параллельного показа практических и теоретических исследований, лучше всего раскрывающих причинно-следственные связи, диалектику единства эмпирического и теоретического. История изучения палеолита Приморья рассматривается как органическая, неотъемлемая часть отечественной археологии и палеолитоведения с едиными для них философскими основами и общими закономерностями развития. Обращено внимание также на взаимодействие и взаимообогащение приморской археологической науки идеями ученых, работающих на сопредельных, в том числе зарубежных территориях. В качестве дополнительных детерминант изменений в приморском палеолитоведении использовались увеличение материалов и накопление знаний, достижения смежных дисциплин, личностный фактор, события в мировой археологии, автономные закономерности развития науки.

Хотя хронологические рамки в работе не указаны, они в основном охватывают последние пятьдесят лет (с 1953 г.), но, естественно, в наше поле зрения не могли не попасть работы исследователей предыдущих лет, послужившие отправной точкой для дальнейших научных разработок.

Географические рамки исследования ограничены Приморьем, совпадающим с административными границами Приморского края. Выделение этой территории в качестве географического объекта исследований традиционно и связано с единством его археологической тематики (Табарев, 1990; Кузнецов, 1992; Дьяков, 1999а). Некоторые археологи, если и выносят в заглавие своих работ конкретные районы края (Гладышев, 1989; Васильевский, Гладышев, 1989; Бродянский, 1995), все же, не ставят перед собой цель обособить указанный район от Приморья в целом. Правомерно выделять регион всего Приморского края, т.к. он объективно попадает в поле зрения археологов, хотя север края является мало затронутым археологической деятельностью в силу объективных причин (сложно доступные районы). В то же время следует отметить, что в процессе работы невозможно было жестко придерживаться установленных географических рамок и обойтись без обращения к исследованиям, написанным на основе изучения памятников Монголии, Приамурья и т.д.

Работа базируется на положениях и выводах, в разное время предложенных А.П. Окладниковым, А.П. Деревянко, Р.С. Васильевским, С.А. Гладыше-вым, В.И. Дьяковым, А.А. Крупянко, А.В. Табаревым, Н.А. Кононенко, В.А. Лыншей, A.M. Кузнецовым и другими исследователями. При написании работы автор пользовался доступными для него источниками. Среди них, прежде всего, следует отметить научные и научно-популярные публикации по археологии, рецензии, теоретические, методологические статьи, коллективные работы обобщающего характера, авторефераты диссертаций, учитывались материалы периодической печати. Использовались также работы фактографического характера по истории местной археологии, библиографические указатели (Клюев, 2003.), опубликованный биографический материал (работы, посвященные деятельности А.П. Окладникова, Б.Э. Петри и др.). Кроме того, во внимание принимались сведения, почерпнутые из интервью с отдельными исследователями.

Методологическую основу данного исследования составили работы Т.

Куна и И. Лакатоса по методологии науки с базисными понятиями «парадигма» (Кун, 1975) и «исследовательская программа» (Лакатос, 1978). Наряду с этим, использовалась такая категория из области науковедения, как «научная школа».

Для решения поставленной цели и вытекающих из нее задач потребовалось сочетание нескольких исследовательских методов: сравнительно-исторического, ретроспективного, метода актуализации и метода реконструкции научных взглядов исследователей на основе анализа текстов публикаций.

Поскольку объектом исследования послужили главным образом обобщающие работы, публикации, труды археологов по проблемам эпохи древнекаменного века Приморья, большое внимание уделялось методическим и методологическим аспектам, с помощью которых обосновывались основные научные идеи авторов.

Практическая значимость работы заключается в том, что основные наблюдения, выводы и обобщения автора могут быть использованы для разработки спецкурсов, написания обобщающих трудов по археологии и древней истории Приморья.

Апробация работы: По данной теме были сделаны доклады на XXXIX-й и ХХХХ-й Региональных археолого-этнологических студенческих конференциях (Чита, 1999; Новосибирск, 2000), на XI Международном научном семинаре «Интеграция археологических и этнографических исследований» (Омск, 2003), а также на Городской научной конференции «Проблемы Отечественной истории» (Уссурийск, 2005).

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и списка принятых в тексте сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Палеолит Приморья: проблемы, методы, концепции"

вые выводы. В этом отношении приморских специалистов условно можно разделить на две группы, которые не автономны в своей научной деятельности, поскольку напрямую, или же опосредованно, тяготеют к двум отечественным археологическим центрам: новосибирскому и петербургскому. При этом Н.А. Кононенко и А.А. Крупянко ориентируются и на североамериканскую археологию каменного века. A.M. Кузнецов и В.А. Лынша позиционируют себя со школой Л.С. Клейна и его единомышленников, поскольку прошли в свое время обучение в ленинградском центре. Отсюда характер избранной ими стратегии: приоритет за источниковедческими процедурами (выявление внутренних связей между отдельными группами и типами артефактов, детальный анализ конкретного археологического материала). В то же время В.А. Лынша отмечает свою связь и с иркутской школой в плане особенностей проведения полевых исследований.

Трое ученых: А.А. Крупянко, Н.А. Кононенко и В.И. Дьяков, — расходятся в интересах, областях и способах работы. Однако их концепции в той или иной степени детерминированы идеями новосибирских авторов (А.П. Окладникова, А.П. Деревянко, Р.С Васильевского). Данные исследователи либо изначально отталкивались от традиционных представлений новосибирских специалистов, продолжая или по-новому их трактуя, либо в конечном итоге привели свои концептуальные идеи в соответствие с ними.

В целом, несмотря на разнообразный спектр мнений приморских археологов, можно обнаружить и точки соприкосновения. Для археологов, за исключением Н.А. Кононенко, характерны представления о сравнительно молодом возрасте известных памятников региона с каменным инвентарем палеолитического облика и их принадлежности к одной культуре или индустрии. По их данным, докерамическая эпоха в Приморье хронологически ограничена последними тысячелетиями плейстоцена - началом голоценового времени. При детальном исследовании каменного инвентаря много внимания уделяется морфо-технологическому анализу материалов. Помимо разработки вопросов классификации и типологии материалов, характера комплексов инвентаря, наиболее ак туальной задачей исследования приморского палеолита сегодня является изуче ние геоархеологических аспектов.

176

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Палеолитоведению Приморского края, с момента обнаружения в 1953 г. Осиновки, уже более пятидесяти лет. Помимо первооткрывателя и исследователя палеолита Приморья А.П. Окладникова, большой вклад в изучение древнекаменного века края на разных этапах внесли - Ж.В. Андреева, Д.Л. Бродян-ский, Р.С. Васильевский, А.В. Гарковик, С.А. Гладышев, А.П. Деревянко, В.И. Дьяков, В.А. Кашин, Н.А. Клюев, Н.А. Кононенко, А.А. Крупянко, A.M. Кузнецов, В.А. Лынша, А.В. Табарев.

Проведенное исследование позволило выявить главные направления и проблематику исследований, а также рассмотреть процесс выработки основных представлений в области палеолитоведения региона, проследить источниковую базу идей.

Формирование первой концепции палеолита Приморья связано с А.П. Окладниковым, который подошел к открытиям в Приморье с идеями, базировавшимися на стадиалистском понимании культурно-исторического процесса. Вследствие относительно поздно начавшихся практических исследований, изучение палеолита Приморья, как и всего Российского Дальнего Востока в целом, с самого начала осуществлялось исключительно на основе культурно-исторического подхода. С учетом фактической неосвоенности в археологическом отношении больших пространств Дальнего Востока России, культурно-исторический подход к интерпретации материала играл положительную роль и был наиболее оптимальным вариантом решения задачи по заполнению значительных лакун в наших знаниях о древнейшем прошлом региона. Отсюда стремление к оперативным историческим интерпретациям, раскопки широкими площадями, замена типологического метода методом аналогий. Использовавшаяся методика культурно-исторических построений - проецирование характера и особенностей сибирско-монгольской палеолитической провинции на палеолит Приморья - обусловливалась не только ограниченностью археологического материала, фрагментарного и не стратифицированного должным образом (не практиковалось тщательное и всестороннее изучение слоя), но и представлениями А.П. Окладникова о единообразии культурных процессов на значительной территории Азии. Тенденция проводить немедленную историческую интерпретацию приводила к тому, что корреляция материала зачастую не подкреплялась анализом источников.

Исходные идеи А.П. Окладникова по палеолиту Приморья получили в 1970-е годы дальнейшее развитие в работах А.П. Деревянко и Р.С. Васильевского. В них приморские источники также привлекались для выявления пространственно-хронологических связей и служили дополнительным фоном при проведении широких культурно-исторических обобщений. Памятник Устиновка-1 с подачи этих археологов становится эталонным примером пластинчатой индустрии в дальневосточной археологической литературе.

До определенного времени схема культурогенеза и периодизации, предложенная А.П. Окладниковым, была оптимальна и являлась стержнем приморского палеолитоведения. Однако накопление новых источников потребовало уточнения существующей гипотезы, поскольку новые материалы не всегда согласовывались с устоявшейся схемой. Кроме того, общая проблемная ситуация в археологии 1960-х - начала 1970-х гг., осознанная вначале зарубежными учеными, а затем специалистами наших столичных научных центров, способствовала разработке и применению новых методов и методологии науки.

Благоприятным моментом в развитии дальневосточной археологии стало решение макрорегиональной проблемы заселения Нового Света. Для выявления пространственно-хронологических связей потребовалась хорошая изученность всех сопредельных территорий, что привело к активному международному сотрудничеству, обмену идеями, тесному взаимодействию и взаимовлиянию. В начале 1980-х гг. эпоха крупномасштабных археологических работ отходит на второй план; над количественным набором материала начинает превалировать более тщательный качественный научный уровень. Становится совершенно очевидно, что традиционные археологические методы сами по себе, без их дальнейшей разработки и внедрения в них новых подходов, уже не в состоянии обеспечить соблюдение принципа историзма в археологии, а также новых уровней теоретических обобщений.

В тоже время, материалы, полученные в течение 1980-х гг., многократно превосходят сборы за все предшествующее время. Однако введение их в научный оборот произошло в разное время, с разной степенью полноты и на разных методологических принципах. Полевые работы приобретают комплексный характер с использованием данных естественных наук (минералогический, палинологический, археомагнитный, радиоуглеродный анализы). Формируется новый подход к анализу источников: в полном объеме стал применяться технико-типологический метод в комплексе с данными петрографии, геологии, трасологии и экспериментальных исследований. В литературе своеобразие этого этапа отразилось в нарастающем количестве небольших специальных статей, в возникновении ряда новых трактовок. Исследования уже представляли собой не описательный, а системный подход к рассмотрению материала, изучались все стороны источника - морфология, статистика, функция, технология, сырье.

В 1990-е гг. произошли интенсификация полевых исследований, рост количества публикаций, было налажено международное сотрудничество. В ряду проблем, решаемых палеолитоведами Приморья, отчетливо выступают следующие: пространственная, хронологическая локализация приморских докера-мических местонахождений, уточнение их культурной принадлежности и пе-риодизационного положения, установление типа каждого памятника, проблема интерпретации археологических источников.

Исследователей палеолита Приморья отличает взыскательность в плане выбора совершенных методик, использования междисциплинарного подхода и инноваций методологического характера с целью реализации главного назначения археологии палеолита: увеличение информативности источниковедческой базы. Применяются новейшие методики раскопок, фиксации и функционального изучения материала; проводится изучение совокупности всех памятников в рамках палеосистемы с привлечением всех данных по топографии, геологии, палеогеографии и палеоэкологии, проводятся широкие корреляции на уровне региона и сопредельных территорий на основе единой методики анализа техники расщепления и вторичной обработки, сравнение индустрий по характеристикам технико-типологического контекста и т.д.

Вполне очевидно, что в приморской археологии древнекаменного века сложилась уникальная эпистемологическая ситуация, характеризующаяся наличием многообразия мнений относительно палеолита Приморья. В научных публикациях представлены пять концепций, касающихся докерамических местонахождений Приморья: концепция «устиновского археологического комплекса» (Н.А. Кононенко, А.В. Гарковик), концепция «устиновской культуры» (В.И. Дьяков), концепция «устиновской индустрии» (А.А. Крупянко, А.В. Табарев), концепция «позднего палеолита Приморья» (A.M. Кузнецов) и концепция «мезолита Приморья» (В.А. Лынша).

В настоящее время представляется правомерным говорить об отсутствии в приморском палеолитоведении научных школ. Речь только может идти об отдельных археологах, проводящих в региональной науке идеи тех или иных научных коллективов. Более того, принципиальное размежевание во взглядах па-леолитоведов проходит на уровне не отдельных школ, а научно-познавательных традиций - парадигм, через которые каждый ученый видит и воспринимает материал по-своему. Поэтому, независимо от научных школ, археологи могут считать своими единомышленниками как отечественных, так и зарубежных специалистов, если векторы их научно-познавательных традиций идут в одном направлении. По всей вероятности, создание единой концепции палеолита Приморья пока маловероятно. В настоящее время специалисты принимают только созвучные им позиции. В этой связи остается открытым вопрос: возможен ли с учетом современного состояния историографии палеолитоведения Приморья переход в перспективе на более высокий уровень взаимодействия - нивелировки представленных точек зрения, с последующей выработкой общей культурно-исторической схемы?

В палеолитоведении Приморского края нет явного лидера, который обладал бы достаточным потенциалом, чтобы включить в орбиту своего влияния всех специалистов-палеолитоведов. Однако не следует рассматривать имеющийся плюрализм мнений как неблагоприятный момент в развитии приморской археологии древнекаменного века. Выработка раз и навсегда установленной концепции не может быть самоцелью в любой науке в свете вскрытого Т. Куном характера научного процесса (чередование скачков и линейного развития). Поступление новой информации, усложняющей или ломающей укоренившиеся представления, привело к появлению и борьбе разных точек зрения, теорий и гипотез. Ограничение одной концепцией, исключающей существование на равных с ней правах другие, неправомочно. Напротив, наличие нескольких концепций порождает дискуссии, конкуренцию взглядов, стимулирует развитие мысли и ведение научного поиска. Кроме того, дискуссия заставляет ученых перейти от вероятных и интуитивных оценок к детальной аргументации своей позиции, что имеет положительное значение как для корректировки друг друга, так и для изживания субъективизма из научных сочинений. Поскольку эпистемологическая ситуация в археологии палеолита Приморья еще далека от консенсуса, в будущем появятся новые оценки, продолжатся дискуссии, определится новая научно-познавательная мотивация и перспективы дальнейшего археологического поиска, которые расширят в целом информационное поле о древнейшем этапе истории Приморского края.

Список научной литературыКостенко, Александр Викторович, диссертация по теме "Археология"

1. Абрамова 3.А. Галечные орудия в палеолите Енисея (опыт типологии) // Палеолит и неолит СССР. Новосибирск, 1972. - №7 (МИА, № 185) - 230 с.

2. Андреева Ж.В., Худяков Г.И. Палеолитический памятник на реке Зеркальной // Тр. / АН СССР. ДВНЦ. ИИАЭ. 1973. - Т.9. - С. 15 - 32.

3. Арсеньев В.К. Ледниковый период и первобытное население Восточной Сибири // ЗВОРГО. Владивосток, 1929. - Т. 3 (20), Вып. II. - С. 273 - 296.

4. Арсеньев В.К. Ледниковый период и первобытное население Сибири // Арсеньев В.К. Сочинения. Владивосток, 1948. - Т.5. - С. 113 - 134.

5. Арциховский А.В. Пути преодоления влияния Н.Я. Марра в археологии // Против вульгаризации марксизма в археологии. М., 1953. - С. 51 - 69.

6. Ауэрбах Н.К. К вопросу о материале каменных орудий Сибири // Труды СА РАНИОН. М„ 1928. - Т. IV. - С. 45 - 113.

7. Бернштам А.Н. К пересмотру формально-типологических схем // КСИА. — 1949.-Вып. 29.-С. 17-23.

8. Бонч-Осмоловский Г.А. К допросу об эволюции древнепалеолитических индустрий // «Человек». 1928. № 2/4 - С. 1 - 45.

9. Бонч-Осмоловский Г.А. Грот Киик-Коба. Палеолит Крыма. М. - Л., 1940. — Т. I. '

10. Борисковский П.И. К вопросу о стадиальности в развитии верхнего палеолита//ИГАИМК. 1932. Т. 13. Вып. 3. - С. 40.

11. Борисковский П.И. Основные этапы развития верхнего палеолита Украины. -Л., 1951.

12. Борисковский П.И. Палеолит Украины. Историко-археологические очерки. -М.-Л., 1953.- 464 с.

13. Борисковский П.И. Палеолит и мезолит Юго-Восточной Азии // Очерки тихоокеанской археологии. Владивосток, 1988. - С. 14 - 59.

14. Борисковский П.И., Замятин С.Н. Габриэль де Мортилье // ПИДО. 1934.7/8:-С. 88- 107.

15. Борисковский П.И., Окладников А.П. О преодолении вульгаризаторских псевдомарксистских концепций Н.Я. Марра в изучении ранних этапов развития первобытнообщинного строя // Против вульгаризации марксизма в археологии. -М., 1953.-С. 70-93.

16. Бродянский Д.Л. Воспоминания об учителе // Природа-1983. № 8. - С. 8993.

17. Бродянский Д.Л. Введение в дальневосточную археологию. Владивосток, 1987. - 276 с.

18. Бродянский Д.Л. Неолит и палеометалл Южного Приморья: Дис. .д-ра. ист. наук в виде науч. докл. / РАН. СО. ИАЭ. Новосибирск, 1995. - 49 с.

19. Бродянский Д.Л. Очерки истории Дальневосточной археологии (с публикацией лекции В.К. Арсеньева). Владивосток, 2000. - 160 с.

20. Бродянский Д.Л. Археология Приморья: краткий очерк. Учеб. пособие. -Владивосток, 2003. 88 с.

21. Брюсов А.Я. Рецензия на книгу А.П. Окладникова «Неолит и бронзовый век Прибайкалья»//ВДИ.-1951.-№4.-С. 155-161.

22. Буровский A.M. Научная школа в современной сибирской археологии // Молодая археология и этнология Сибири. Материалы XXXIX РАЭСК. 4.1. Чита, 1999.- С. 26-28.

23. Буссе Ф.Ф. Остатки древностей в долинах Лефу, Даубихэ и Улахэ // ЗОИАК. 1888. -Т.1. - С. 1-28.

24. Быковский С.Н. К итогам Всероссийского археолого-этнографического совещания//СГАИМК. Л., 1932.-№ 11/ 12.-С. 7- 11.

25. Васильевский Р.С. О проблеме происхождения древних культур морских охотников тихоокеанского севера. М., 1973 а. - 16 с. - (IX Международный конгресс антропол. и этногр. Наук (Чикаго, сент., 1973). Доклады советской делегации).

26. Васильевский Р.С. О роли Берингии в заселении Алеутских островов // Берингийская суша и ее значение для развития голарктических флор и фаун в кайнозое. Хабаровск, 1973 б. - С. 11 - 17.

27. Васильевский Р.С. Древние культуры тихоокеанского Севера. Новосибирск, 1973 в. - 267 с.

28. Васильевский Р.С. Памятники каменного века на Курильских островах // Археология Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1975. - С. 63 - 68.

29. Васильевский Р.С. Докерамические комплексы Сахалина и их корреляция с памятниками сопредельных областей // Древние культуры Сибири и Тихоокеанского бассейна. Сборник статей. Новосибирск, 1979. - С. 71 - 80.

30. Васильевский Р.С. Стоянка Суворово-3 и ее место в каменном веке Дальнего Востока // Каменный век Северной, Средней и Восточной Азии. Новосибирск, 1985.-С. 86-94.

31. Васильевский Р.С. Приморская система хозяйства: Генезис и эволюция // Палеоэкономика Сибири. Новосибирск, 1986. - С. 12 - 18.

32. Васильевский Р.С. Верхнепалеолитические культуры Юго-Восточного Приморья // Древности Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1987. - С. 103 -106.

33. Васильевский Р.С. Развитие культурных и экономических структур древних обществ Северной Пасифики // Палеоэкология и расселение древнего человека в Северной Азии и Америке. Тезисы докладов. Красноярск, 1992 а. - С. 34 - 36.

34. Васильевский Р.С. Взаимоотношение природной среды и человека в плейстоцене голоцене Приморья // Вторая дальневосточная конференция молодых историков. Тезисы докладов. - Владивосток, 1992 б. - 128 с.

35. Васильевский Р.С. Проблема генезиса неолита Дальнего Востока // Тезисы докладов III Годовой итоговой сессии ИАЭ СО РАН. Новосибирск, 1995. - С. 36-37.

36. Васильевский Р.С. Тенденции развития начального и раннего неолита Юго-Восточного Приморья // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Материалы IV Годовой итоговой сессии ИАиЭт СО РАН. Новосибирск, 1996 а. С. 38 - 40.

37. Васильевский Р.С., Гладышев С.А. Верхний палеолит Южного Приморья. -Новосибирск, 1989. 184 с.

38. Васильевский Р.С., Кашин В.А. Раскопки многослойного поселения Установка I в 1980 г. // Палеолит Сибири. Новосибирск, 1983. - С. 42 - 66.

39. Васильевский Р.С., Крупянко А.А., Табарев А.В. Генезис неолита на юге Дальнего Востока России. Владивосток, 1997. - 160 с.

40. Васильевский Р.С., Лавров Е.Л., Чан Су Бу Культуры каменного века Северной Японии. Новосибирск, 1982. - 207 с.

41. Воеводский М.В. К методике раскопок открытых палеолитических стоянок // Доклады и сообщения Исторического факультета МГУ. М., 1948. - Вып.7. -С. 82-86.

42. Волков П.В., Гладышев С.А. Характеристика каменных орудий со стоянки Суворово-3 в Приморье.// Древности Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1987.- С. 85 - 89.

43. Волосова Е.Б. Проблемы археологического познания: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Иркутск, 1995. - 18 с.

44. Воробьев М.В. Каменный век стран Японского моря включая Приморье.: Автореф. дис. .канд. ист. наук. Л., 1953. - 18 с.

45. Ганешин Г.С., Окладников А.П. О некоторых археологических памятниках Приморья и их геологическом значении // Материалы ВСЕГЕИ. Сер. Геология и полез, ископаемые. - 1956. - Вып. 1. - С. 50 - 57.

46. Гарковик А.В. Мастерская каменных орудий в долине р. Тадуши // Тр. / АН СССР. СО. ДВФ. Сер. Ист. Владивосток, 1968. -Т.6. - С. 138 - 141.

47. Гарковик А.В. Некоторые итоги исследования стоянки Установка -3 в Приморье // Поздний палеолит ранний неолит Восточной Азии и Северной Америки. Матер, межд. конф. - Владивосток, 1996. - С. 58 - 67.

48. Гарковик А.В., Кононенко Н.А. Стоянка Устиновка-III в Приморье: (К проблеме развития пластинчатой традиции в обработке камня) // Проблемы технологии древних производств. Новосибирск, 1990. - С. 61 - 80.

49. Генинг В.Ф. Специфический предмет и некоторые актуальные задачи современной археологии // ВАУ. 1975. - № 13. - С. 5 -16.

50. Генинг В.Ф. Очерки по истории советской археологии (У истоков формирования марксистских теоретических основ советской археологии 20-е первая половина 30-х гг.). - Киев, 1982. - 226 с.

51. Гладышев С.А. Типология нуклеусов со стоянки Устиновка-1 // Проблемы древних культур Сибири. Новосибирск, 1985. - С. 74 - 86.

52. Гладышев С.А. Археологические разведки в долине р. Зеркальной // Проблема археологии Северной и Восточной Азии. Новосибирск, 1986. - С. 88 -99.

53. Гладышев С.А. Верхнепалеолитические нуклеусы стоянки Суворово-3 // Северная Азия в эпоху камня. Новосибирск, 1987. - С. 71 - 85.

54. Гладышев С.А. Верхнепалеолитические комплексы бассейна р. Зеркальной (Юго-Восточное Приморье): Автореф. дис. .канд. ист. наук Новосибирск, 1989.- 18 с.

55. Гладышев С.А. Особенности расщепления сырья на новых памятниках каменного века Юго-Восточного Приморья // VII Арсеньевские чтения: Тез. докл. регион, науч. конф. Уссурийск, 1994. - С. 245 - 248.

56. Гладышев С.А., Кононенко Н.А. Орудия стоянки Суворово-3 // Эпоха камня и палеометалла Азиатской части СССР. Новосибирск, 1988. - С. 36 - 45.

57. Гладышев С.А., Табарев А.В. Каменный инвентарь стоянки Суворово-4 // Археологические памятники Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1989. - С. 5 - 31.

58. Горбаневский В.М. В начале было слово . Малоизвестные страницы истории советской лингвистики. М., 1991.-252 с.

59. Городцов В.А. Археология. Каменный период. История развития знания археологических памятников. М. - Пг., 1923 а. - Т.1. - 398 с.

60. Городцов В.А. Археологическая классификация // Очерк первобытной культуры (под ред. В.К. Никольского). М. - Пг., 1923 б. - С. 5 - 18.

61. Городцов В.А. Типологический метод в археологии. Рязань, 1927. — 9 с. (об-во исслед. Рязан. края. Метод. Вып. 6).

62. Городцов В.А. К определению древности и некоторых особенностей енисейского палеолита // «Северная Азия», 1929. № 1.

63. Городцов В.А. К истории развития техники первобытных каменных орудий // СЭ. М. - Л., 1935. - С. 63 - 85.

64. Григорьев Г.П. Селет и костенковско-стрелицкая культура // СА. 1963. -№ 1.-С.З- 11.

65. Григорьев Г.П. Культура и тип в археологии: категории анализа или реальность? // ТДИПИ (1971). М., 1972. - С. 5 - 9.

66. Деревянко А.П. Древние культуры Среднего Амура (Каменный век): Авто-реф. дис. . канд. ист. наук // НГУ. Л., 1965. - 17 с.

67. Деревянко А.П. Приамурье в древности (до начала нашей эры): Автореф. дис. . д-ра. ист. наук. Новосибирск, 1971. - 63 с.

68. Деревянко А.П. Историография каменного века Приамурья // Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1972. - Ч. 1. - С. 38 - 66.

69. Деревянко А.П. Корреляция верхнепалеолитических памятников Северной Азии // Материалы по археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1973 а.-Ч. 2.-С. 55 -96.

70. Деревянко А.П. Палеолит Дальнего Востока: Хронология, стратиграфия, место среди палеолит, комплексов Восточ., Центр, и Сев. Азии // История, археология и этнография народов Дальнего Востока. Владивосток, 1973 б. - Вып.1. -С. 135 - 137.

71. Деревянко А.П. К вопросу о заселении Дальнего Востока и Кореи человеком современного типа//ИСОАН СССР. 1973 в.-Вып. 3.-С. 114-121.

72. Деревянко А.П. Проблемы периодизации и корреляции палеолитических комплексов Дальнего Востока // Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск, 1975 а. - С. 87 - 99.

73. Деревянко А.П. Каменный век Северной, Восточной и Центральной Азии: Курс лекций. Новосибирск, 1975 б. - 231 с.

74. Деревянко А.П. В поисках Оленя Золотые Рога: Документальная повесть (об А.П.Окладникове) // Октябрь. 1978 а. №8. - С. 122 - 170.

75. Деревянко А.П. В поисках Оленя Золотые Рога: Документальная повесть (об А.П.Окладникове)//Октябрь. 1978 б. №12. - С. 154 - 201.

76. Деревянко А.П. В поисках Оленя Золотые Рога. М., 1980. -416 с.

77. Деревянко А.П. Палеолит Дальнего Востока и Кореи. Новосибирск, 1983. -216 с.

78. Деревянко А.П. Палеолит Японии. Новосибирск., 1984. - 271 с.

79. Деревянко А.П. Палеолит Тихоокеанского бассейна // Проблемы Тихоокеанской археологии. Владивосток, 1985. - С. 42 - 125.

80. Деревянко А.П., Зенин В.Н. Палеолит Селемджи (по материалам стоянок Усть-Ульма I-III). Новосибирск, 1995. - 160 с.

81. Деревянко А.П., Маркин С.В., Васильев С.А. Палеолитоведение: Введение и основы. Новосибирск, 1994. - 288 с.

82. Деревянко А.П., Фелингер А.Ф., Холюшкин Ю.П. Социологический анализкадров археологов Сибири // Методологические проблемы реконструкций в археологии и палеоэкологии. Новосибирск, 1989. - С. 33 - 43.

83. Диков Н.Н. Древние культуры Северо-Восточной Азии. Азия на стыке с Америкой в древности. М., 1979. 352 с.

84. Долуханов П.М. География каменного века. М., 1979. - 152 с. (Сер. «Планета Земля и Вселенная»).

85. Дьяков В.И. Сихотэ-Алинь В эпоху бронзы. Лидовская культура: Автореф. дис. . канд. ист. наук Новосибирск, 1978. - 18 с.

86. Дьяков В.И. Раскопки и разведки в Приморье // АО.- М., 1981. С. 179.

87. Дьяков В.И. Устиновка-4 новый палеолитический памятник Дальнего Востока // Проблемы археологии и этнографии Сибири: Тез. докл. к регион, конф. -Иркутск, 1982. - С. 32 - 33.

88. Дьяков В.И. Каменный век Приморья: проблемы и состояние изученности // XV Дальневосточная научн. конф.: Тез. докл. и сообщ. Владивосток, 1986. -Вып. 4.-С. 18-21.

89. Дьяков В.И. Археологические памятники долины р. Зеркальной // Археологические и этнографические исследования Восточной Сибири: (Итоги и перспективы): Тез. докл. к регион, конф. Иркутск, 1986 (Соавт. Семин П.Л.). - С. 104- 106.

90. Дьяков В.И. Периодизация древних культур Приморья (палеолит-эпоха бронзы): Дис. . д-ра. ист. наук в виде науч. докл. М., 1999 а. - 47 с.

91. Дьяков В.И. Палеолит и мезолит Приморья // Локальные различия в каменном веке: Тез. докл. на межд. конф. СПб., 1999 б. - С. 135 - 137.

92. Дьяков В.И. Приморье в раннем голоцене (мезолитическое поселение Усти-новка-IV). Владивосток, 2000. - 227 с.

93. Елисеев А.В. Отчет о поездке на Дальний Восток // ИРГО. 1890. - Т. 26. С. 333-379.

94. Ефименко П.П. Значение женщины в ориньякскую эпоху.- Л., 1931.

95. Ефименко П.П. Дородовое общество. Очерки по истории первобытного коммунистического общества // ИГАИМК М,- Л., 1934. - Вып. 79. - 532 с.

96. Ефименко П.П. Современное состояние советской науки об ископаемом человеке // Материалы по Четвертичному периоду СССР. М.-Л., 1950. - Вып.2 -С. 82 - 83.

97. Ефименко П.П. Первобытное общество, Киев, 1953. - Вып.Ш. - 664 с.

98. Ефименко П.П. К вопросу о характере исторического процесса в позднем палеолите Восточной Европы // СА. 1956. - № 26. - С. 28 - 53.

99. Ефименко П.П., Борисковский П.И. Палеолитическая стоянка Борщево-2 // Палеолит и неолит СССР. М., 1953. - МИА №39. - С. 56 - 111.

100. Замятин С.Н. Раскопки у с. Гагарина // Палеолит СССР.- М.- Л., 1935.

101. Замятин С.Н. Очерки по палеолиту,- М.- Л., 1961.

102. Захарук Ю.Н. К вопросу о предмете и процедуре археологического исследования // Предмет и объект археологии и вопросы методики археологических исследований. Л., 1975. - С. 6 - 21.

103. Захарук Ю.Н. Археологическая культура: категория онтологическая или гносеологическая? // Восточная Европа в эпоху камня и бронзы. М., 1976. - С. 3-10.

104. Ибрагимова З.М. Ученый и время: Беседа журналиста с сиб. академиками о научн. задачах, проблемах нравственных и делах организационных: 30-летию Сиб. Отд-ния АН СССР посвящается. Новосибирск, 1986. - 316 с.

105. Ирвинг В.Н., Биби В., Синг-Марс Дж., Джоплинг А.В., Ричи Дж.С. Археология плейстоцена Юкона // XIV Тихоокеанский научный конгресс: Тез. докл. -М., 1979.-С. 196.

106. История Сибири с древнейших времен до наших дней (Древняя Сибирь) / А.П.Окладников и др.; Под ред. А.П.Окладникова. Л., 1968. - Т. 1. - 454 с.

107. Кафаров П.И. Этнографическая экспедиция в Южно-Уссурийский край // ИРГО. 1871. - Т. 7. - № 2. - С. 91 - 97.

108. Клейн J1.C. Проблема смены культур в современных археологических теориях // ВЛУ. Л., 1975. - № 8. - С. 95 - 103.

109. Клейн Л.С. Предмет археологии // Археология Южной Сибири. Известия кафедры археологии Кемеровского университета.- Кемерово, 1977. Вып.9.1. С. 3-30.

110. Клейн Л.С. Археологические источники. Л., 1978. - 120 с.

111. Клейн Л.С. Понятие типа в современной археологии // Типы в культуре. -Л., 1979.-С. 50 -74.

112. Клейн Л.С. Структура археологической теории // ВФ. 1980. -№ 3. - С. 96117.

113. Клейн Л.С. Классификация и типология // Исторические чтения памяти Михаила Петровича Грязнова: Тез. докл. Омск, 1987. - Т. 1. - С. 33 - 35.

114. Клейн Л.С. Археологическая типология. Л., 1991. - 448 с.

115. Клейн Л.С. Феномен советской археологии. СПб., 1993. - 128 с.

116. Клюев Н.А. Развитие исследований в области археологии первобытного общества на Юге Дальнего Востока СССР (2-я половина XIX в. 80-е гг. XX в.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Владивосток, 1987. - 18 с.

117. Клюев Н.А. Археология первобытного общества Приморья и Приамурья: история идей и концепций // Очерки первобытной истории археологии Дальнего Востока. М., 1994. - С.55 - 85.

118. Клюев Н.А. Археология юга Дальнего Востока России в XIX-XX вв.: Библиографический указатель. Владивосток, 2003. 459 с.

119. Колпаков Е.М. Проблема специфичности понятия «археологические источники» // Категории исторических наук. Л., 1988. - С. 99 -114.

120. Колпаков Е.М. Теория археологической классификации. СПб., 1991. -122 с.

121. Кононенко Н.А. Технология каменных орудий и хозяйство племен Приморья рубежа III- II тыс. до н.э.: Автореф. дис. . канд ист. наук. Л., 1982. - 16 с.

122. Кононенко Н.А. Ранний голоцен Приморья: преемственность и культурная трансформация // Исторический опыт освоения восточных районов России. Тез. докл. межд. конф. Владивосток, 1993. - Вып.1. - С. 9 - 12.

123. Кононенко Н.А. Докерамические и неолитические комплексы Приморья (некоторые аспекты формирования и развития) // Очерки первобытной истории Дальнего Востока: Проблемы исторической интерпретации археологических источников. М., 1994. - С. 108 - 147.

124. Кононенко Н.А. Стоянка Устиновка-3 и проблемы перехода от палеолита к неолиту в Приморье // Поздний палеолит ранний неолит Восточной Азии и Северной Америки (материалы межд. конф). - Владивосток, 1996. - С. 117 - 136.

125. Кононенко Н.А. Экология и динамика археологических культур в долине р. Зеркальной в конце плейстоцена начале голоцена (Устиновский комплекс, Российский Дальний Восток) // Археология, этнография и антропология Евразии.-2001.-№ 1 (5). - С. 40 - 59.

126. Кононенко Н.А. Традиции каменной индустрии стоянок Установка 1; 3; 6; 7 // Охотники и собиратели бассейна Японского моря на рубеже плейстоцена-голоцена. -Новосибирск, 2003. С. 74 - 115.

127. Кононенко Н.А., Гарковик А.В., Кадзивара X. Исследования докерамиче-ской стоянки Устиновка-3 в Приморье / РАН. ДВО. ИИАЭ. Препр. - Владивосток, 1993. - 92 с.

128. Кононенко Н.А., Мамунин В.В. Новые микропластинчатые комплексы в Приморье // Поздний палеолит ранний неолит Восточной Азии и Северной Америки. Матер, межд. конф. - Владивосток, 1993. - С. 9 - 12.

129. Конопацкий А.К. Прошлого великий следопыт: Академик А.П. Окладников. Страницы биографии. Новосибирск, 2001. - 492 с.

130. Константинов М.В. Оракулы веков. Этюды об исследователях Сибири,-Чита, 1997. 70 с.

131. Короткий A.M., Караулова Л.П., Троицкая Т.С. Четвертичные отложения

132. Приморья: стратиграфия и палеогеография. Новосибирск, 1980. — 234 с.

133. Кричевский Е.Ю. О роли межплеменных сношений в древнейшей истории // КСИИМК. 1946. - Вып. 13. - С. 4 - 9.

134. Крупнов Е.И. Об этногенезе осетин и других народов Северного Кавказа // Против вульгаризации марксизма в археологии. М., 1953. - С. 141 - 164.

135. Крупянко А.А. Резцы позднепалеолитического памятника Устиновка-IV // Проблемы археологии Сибири и Дальнего Востока. Иркутск, 1985. - С. 8 - 10.

136. Крупянко А.А. Артефакты со следами шлифовки из докерамического комплекса памятника Устиновка-IV (Приморье) // Проблемы археологии Северной Азии. Чита, 1988. - С. 163 - 164.

137. Крупянко А.А. Микропластинчатый комплекс и изделия с резцовым сколом из коллекции Устиновка-IV (Приморье) // Материальная культура и проблемы археологической реконструкции. Новосибирск, 1991 а. - С. 27 - 51.

138. Крупянко А.А. Использование абразивной техники на докерамических памятниках Приморья // Материальная культура и проблемы археологической реконструкции. Новосибирск, 1991 б. - С. 52 - 57.

139. Крупянко А.А. Липаритовые комплексы новая загадка палеолита Приморья // Вторая Дальневосточная конференция молодых историков. - Владивосток, 1992.-С. 36-38.

140. Крупянко А.А. Эксплуатация литоресурсов в палеоэкологической системе (поздний плейстоцен голоцен Восточного Приморья): Автореф. дис. . канд. ист. наук. - Новосибирск, 1996 а. - 18 с.

141. Крупянко А.А. Археологические памятники у с. Суворово (Приморский край): опыт выделения архео-экологической системы // Каменный век тихоокеанских побережий. Владивосток, 1996 б. - С. 159 - 169.

142. Крупянко А.А., Кононенко Н.А. Морфо-функциональные особенности предметов микропластинчатого комплекса // Археология Северной Пасифики.-Владивосток, 1996. С. 304 - 312.

143. Крупянко А.А., Табарев А.В. Сырьевая база каменной индустрии: комплексархеологических и геологических данных // Поздний палеолит -ранний неолит Восточной Азии и Северной Америки ( материалы межд. конф.). Владивосток, 1996 а.-С. 149- 154.

144. Крупянко А.А., Табарев А.В. Археологические памятники у с. Суворово (Приморский край): опыт выделения архео-экологической системы // Каменный век Тихоокеанских побережий. Владивосток, 1996 б. - С. 159 - 169.

145. Крупянко А.А., Табарев А.В. Археологические комплексы эпохи камня в Восточном Приморье. Новосибирск, 2001. - 104 с.

146. Крупянко А.А., Табарев А.В. Технология каменного производства: Новые находки в долине р. Зеркальной // Археолог, и социокульт. антропология Дальнего Востока и сопредельных территорий. Благовещенск, 2003 б. - С. 54 — 57.

147. Крупянко А.А., Табарев А.В. Древности Сихотэ Алиня. Археология Ка-валеровского района. - Владивосток. - 2004. - 76 с.

148. Кузьмин Я.В. Палеогеография древних культур Приморья в эпоху камня (Дальний Восток России). Владивосток, 1994. - 156 с.

149. Кузьмин Я.В. Геохронология и палеосреда позднего палеолита и неолита умеренного пояса Восточной Азии. Владивосток, 2005.

150. Кузнецов A.M. Памятники каменного века реки Илистой // Археология 1977. Тезисы докладов региональной конференции. Иркутск, 1977. - С.60 - 63.

151. Кузнецов A.M. Историко-типологический метод в археологии //Археология и этнография Восточной Сибири. Тез. докл. К регион, конф. Иркутск, 1978. -С. 91 -93.

152. Кузнецов A.M. К вопросу о раннем неолите Приморья // Археология, этнография, источниковедение. Тезисы докладов конференции. Иркутск, 1979. - С. 35 -37.

153. Кузнецов A.M. Исследование памятников каменного века в Приморье // АО 1979 года. М., 1980 а. - С. 213 - 215.

154. Кузнецов A.M. Новая культура приморского неолита // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Тезисы докладов региональной конференции. Иркутск, 1980 б. - С. 61 - 63.

155. Кузнецов A.M. К проблеме системного изучения каменной индустрии // Проблема археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Тезисы докладов региональной конференции. Иркутск, 1980 в. С. 70 - 72.

156. Кузнецов A.M. Каменный век Юго-Западного Приморья: Автореф. дис. . канд. ист. наук Д., 1981 а. - 17 с.

157. Кузнецов A.M. О работе археологического симпозиума XIV Тихоокеанского научного конгресса// СА, 1981 б. № 3. - С. 309 - 311.

158. Кузнецов A.M. Некоторые проблемы изучения материала палеолита в свете теории деятельности // Проблемы археологии и этнографии Сибири. Тез. докл. к регион, конф. Иркутск, 1982. - С. 14 - 15.

159. Кузнецов A.M. К технике получения микропластин-вкладышей // СА. -1983.-№3.-С. 82- 89.

160. Кузнецов A.M. Некоторые проблемы археологии Дальнего Востока на рубеже плейстоцена и раннего голоцена // Арсеньевские чтения. Тезисы докладов региональной конференции. Уссурийск, 1985. - С. 63 - 65.

161. Кузнецов A.M. Новые данные по каменному веку Приморья // Палеолит и неолит. JL, 1986 а. - С. 138 - 142.

162. Кузнецов A.M. Микропластинчатая техника в каменном веке Дальнего Востока // Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири: итоги и перспективы. Тезисы докладов региональной конференции. Иркутск, 1986 б. - С. 93 - 94.

163. Кузнецов A.M. Палеолит и Мезолит Приморья: современное состояние проблемы // Стратиграфия и корреляция четвертичных отложений Азии и Тихоокеанского региона. Тезисы докладов международного симпозиума. Владивосток, 1988.-Т. 1.-С. 122- 123.

164. Кузнецов A.M. Поздний палеолит Приморья. Владивосток, 1992. - 239 с.

165. Кузнецов A.M. Основные проблемы археологии каменного века в Приморье // Приморье в древности и средневековье. Тезисы докладов конференции. -Уссурийск, 1996.-С. 2-8.

166. Кузнецов A.M. Проблема микропластинчатых индустрий в каменном веке Дальнего Востока и Сибири: Автореф. дис. . д-ра. ист. наук. СПб., 1997. - 30 с.

167. Кузнецов A.M., Мерзляков А.В. Археологические исследования в УГПИ // Арсеньевские чтения. Тезисы докладов региональной конференции.- Уссурийск, 1985.-С. 65-68.

168. Кун Т. Структура научных революций. М, 1975. - 288 с.

169. Лазарева Н.В. Гость 13-й страницы археолог Окладников // Неделя. 1980. -Вып. 48(1080).

170. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. М., 1978. - С. 203 - 269.

171. Ларичев В.Е. А.П.Окладников исследователь древних культур Азии: К 50-летию со дня рождения. - Иркутск, 1958. - 70 с.

172. Ларичев В.Е. Азия далекая и таинственная. Новосибирск, 1969 а. - 292 с.

173. Ларичев В.Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. Новосибирск, 1969 б. - Ч. 1. - 392 с.

174. Ларичев В.Е. Сорок лет среди сибирских древностей: Материалы к биографии академика А.П. Окладникова. Аннотированная библиография. Новосибирск, 1970. - 239 с. - (Ученые-сибиряки. Материалы к библиографии; Вып. 1.).

175. Ларичев В.Е. Палеолит Северной, Центральной и Восточной Азии. Новосибирск, 1972. - 4.2. - 416 с.

176. Лебедев Г.С. История отечественной археологии (1700 1971). - СПб., 1992.-470 с.

177. Леонова Н.Б. Современное палеолитоведение: (методология, концепции,подходы): Автореф. дис. . д-ра. ист. наук. М., 1994. - 30 с.

178. Лынша В.А. Материальная культура памятника Макарово-Ш // Древняя история народов юга Восточной Сибири. Иркутск, 1974. - Вып. I. — С. 7-14.

179. Лынша В.А. Мезолит понятие технологической периодизации // Археология, этнография Восточной Сибири. Тезисы докл. конф. - Иркутск, 1978. - С. 9396.

180. Лынша В.А. Мезолит Юга Средней Сибири: Автореф. дис. . канд. ист. наук.-Л., 1980.- 16 с.

181. Лынша В.А. Стратиграфия и возраст лесных подбелов Южного Приморья по археологическим данным // Теория почвенного криогенеза: Тез. докл. V Всесоюзной конф. Пущино, 1989 а. - С. 49 - 50.

182. Лынша В.А. Понятие мезолита в современной археологии // Материальная культура и проблемы археологической реконструкции. Новосибирск, 1991. - С. 3-20.

183. Лынша В.А. Новый взгляд на стратиграфию Осиновки // VI Арсеньевские чтения: Тез. докл. И сообщ. Регион, науч. конф. Уссурийск, 1992 а. - С. 187189.

184. Лынша В.А. Открытие палеолита на севере Приморья // Палеоэкология и расселение древнего человека в Северной Азии и Америке. Красноярск, 1992 б.-С. 168-171.

185. Лынша В.А. К определению понятия «Иркутская школа археологии» // Социогенез Северной Азии. Иркутск, 2005. - Ч. 1. - С. 129- 134.

186. Лынша В.А., Губко Е.Д. О результатах полевых работ на двухслойном местонахождении Илистая-2 // Проблемы краеведения: Тез. докл. конф. / Арсень-евские чтения. Уссурийск, 1989. - С. 44 - 46.

187. Лынша В.А., Жущиховская И.С. Место стоянки Алмазинка в каменном веке Приморья в свете новых данных // Приморье в древности и средневековье: (материалы регион, археол. конф.). Уссурийск, 1996. - С. 13 - 17.

188. Массон В.М. У истоков теоретической мысли советской археологии // КСИА АН СССР. М., 1980.-Вып. 163.-С. 18-26.

189. Матющенко В.И. Сибирская археология в 1940 1950-е годы. - Омск, 1994.197. Матющенко В.И. Археология Сибири 1960- начала 1990-х гг. Процессы развития. - Омск, 1995.

190. Медведев Г.И. Мезолит Верхнего Приангарья: Автореф. дис. . канд. ист. наук.-М., 1967.-28 с.

191. Медведев Г.И. Палеолитические обитатели Юга Сибирского плоскогорья и древние культуры Северной Америки // Позднеплейстоценовые и раннеголоце-новые культурные связи Азии и Америки. Сб. статей. Новосибирск, 1983. - С. 36-41.

192. Медведев Г.И., Волосова Е.Б. О термине «освоение» и некоторых проблемах археологического познания (геоархеологический аспект) // Исторический опыт освоения восточных районов России. Тез. докл. межд. научн. конф. Владивосток, 1993. - С. 56 - 61.

193. Медведев Г.И., Несмеянов С.А. Типизация «культурных отложений» и местонахождений каменного века // Методические проблемы археологии Сибири.-Новосибирск, 1988.

194. Мезолит СССР / Н.О.Бадер, Н.Н.Гурина, П.М.Долуханов и др.; Под ред. Б.А.Рыбакова. М., 1989. - 352 с.

195. Мельникова О.М. Научная школа в археологии как предмет междисциплинарного анализа // Урал в прошлом и настоящем. Материалы Научной конференции. Екатеринбург, 1998. - 4.1. - С. 94 - 96.

196. Мещанинов И.И. Верхний палеолит // ИГАИМК. 1931. - Вып. 1.-290 с.

197. Микешина J1.A. Метод в научном познании // Теория и метод. Сборник научных трудов. М., 1987. - С. 44 - 58.

198. Молони Н. Археология (Оксфордская библиотека). М., 1996. - 159 с.

199. Монгайт АЛ. Кризис буржуазной археологии / КСИИМК. 1951. - Вып. 40.-С. 3 - 15.

200. Монгайт A.JI. Археология Западной Европы. Каменный век. — М., 1973. -355 с.

201. Мочанов Ю.А. Древнейшие этапы заселения северо-восточной Азии и Аляски / СЭ. 1969. - № 1. - С. 12 -15.

202. Мочанов Ю.А. Новые данные о берингоморском пути заселения Америки / СЭ.-1972.-№2.-С. 25-31.

203. Окладников А.П. Неолитические стоянки на Верхней Лене //Краеведение в Иркутской губернии. Записки студенческого научного кружка краеведения при ИГУ. Иркутск, 1926. - Вып. III. - С. 38 - 44.

204. Окладников А.П. Предисловие // Ксенофонтов Г.В. Культ сумасшествия в Урало-Алтайском шаманизме: К вопросу об умирающем и воскресающем боге. -Иркутск, 1929.-С. 3-5.

205. Окладников А.П. За методологию диалектического материализма в истории доклассового общества // СГАИМК. 1932. - № 3; 4. - С. 66 - 70.

206. Окладников А.П. К археологическим исследованиям в 1935 г. на Амуре // СА.-1936.-№ 1.-С.275 -277.

207. Окладников А.П. Неолитические памятники как источники по этнографии

208. Сибири и Дальнего Востока// КСИИМК. 1941. - Вып. 9. - С. 5 - 14.

209. Окладников А.П. К вопросу о древнейшем населении Японских островов и его культуре // СЭ. М., 1946. - № 4. - С. 11-33.

210. Окладников А.П. История Якутии. Прошлое Якутии до присоединения к русскому государству. Якутск, 1949. - Т. I. - 432 с.

211. Окладников А.П. Николай Яковлевич Марр и советская археология: Доклад на пленуме Института истории материальной культуры им. Н.Я.Марра Академии наук СССР, 18 апр. 1949 г. Д., 1950 а. - 75 с.

212. Окладников А.П. Освоение палеолитическим человеком Сибири // Материалы по четвертичному периоду СССР. M.-JL, - 1950 б. - Вып.И. - С. 150 -158.

213. Окладников А.П. Успехи советской археологии. Стенограмма публичной лекции, прочитанной в Ленинграде в 1950 г. Л., 1950 в. - 60 с.

214. Окладников А.П. Неолит и Бронзовый век Прибайкалья. Ч. I и II. // МИА. -М.; Л., 1950 г. Вып. 18. - 412 с.

215. Окладников А.П. Письмо в редакцию // ВДИ. 1952. - № 4. - С. 199 - 201.

216. Окладников А.П. Некоторые вопросы изучения верхнего палеолита СССР в свете новейших исследований // СА. 1954 а. - Вып. 21.- С.5 - 29.

217. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья Ч. III // МИА. — М. -Л., 1955 а.-Вып. 43.

218. Окладников А.П. Развитие первобытнообщинного строя. Поздний древнекаменный век (верхний палеолит) // Всемирная история. М., 1956. - Т. 1. - С. 50

219. Окладников А.П. Древнейшие культуры Приморья в свете исследований 1953-1956 гг. // Сборник статей по истории Дальнего Востока. М., 1958 а. - С. 5 -80.

220. Окладников А.П. Археологические исследования в 1955 г. на Дальнем Востоке//КСИИМК. Л., 1958 6.-Вып. 71.-С. 109-118.

221. Окладников А.П. Далекое прошлое Приморья (очерки по древней и средневековой истории Приморского края). Владивосток, 1959. - 292 с.

222. Окладников А.П. Древнее поселение на полуострове Песчаном у Владивостока // Материалы к древней истории Дальнего Востока. М.-Л., 1963. - 355 с.

223. Окладников А.П. Из истории изучения древнейшего прошлого Приморья // Археология и этнография Дальнего Востока. Новосибирск, 1964 а.- С. 9 - 48.

224. Окладников А.П. О первоначальном заселении человеком Сибири и новых находках палеолита на реке Зее. (VII Международный конгресс антропол. и эт-ногр. наук). М., 1964 б. - 10 с.

225. Окладников АЛ 1 Мезолитические находки у села Раздольного в Приморье (1953-1963 г.) // МИА. М., 1965. - № 130. - С. 62 - 65.

226. Окладников А.П. Древнее поселение на р. Тадуши у дер. Установки и проблема дальневосточного мезолита (в связи с раскопками 1964 г.) // Четвертичный период Сибири. М., 1966 а. - С. 352 - 372.

227. Окладников А.П. К вопросу о мезолите и эпипалеолите в азиатской части СССР (Сибирь и Средняя Азия) // У истоков древних культур (эпоха мезолита) МИА. М.-Л., 1966 б.- № 126. - С. 213 - 233.

228. Окладников А.П. Археология долины реки Зеи и Среднего Амура // СА. -1966 в. № 1.-С. 32-41.

229. Окладников А.П. Нельс Христиан Нельсон. Памяти исследователя каменного века Центральной Азии // Вопросы истории. 1966 г. - № 12. - С. 187 — 189.

230. Окладников А.П. Древние связи культур Сибири и Средней Азии // Бахрушинские чтения 1966 г. Сборник статей. Новосибирск, 1968 а. - Вып 1. - С. 144 - 157.

231. Окладников А.П. Сибирь в древнекаменном веке. Эпоха палеолита // История Сибири с древнейших времен до наших дней. JI. - 1968 б. Т. 1. - С. 37 -93.

232. Окладников А.П. Раскопки у с. Установка на р. Тадуши // АО 1968 г. М., 1969.-С. 215-217.

233. Окладников А.П. Центральная Азия и проблема заселения Американского континента человеком // Берингийская суша и ее значение для развития голарктических флор и фаун в кайнозое. Хабаровск, 1973. - С. 190 - 191.

234. Окладников А.П. Поселение каменного века на горе Хере-Уул (Восточная Монголия) и докерамические культуры Монголии // Историко-филологические исследования. М., 1974. - С. 322 - 338.

235. Окладников А.П. Узловые Вопросы ранней истории советского Дальнего Востока: (Приморье и Приамурье) // Дальний Восток. Владивосток, 1976. - № 9.-С. 122- 126.

236. Окладников А.П. Мезолит Дальнего Востока (докерамические памятники) //КСИА.-М., 1977.-Вып. 149. С. 115 - 120.

237. Окладников А.П. Артемовка-1 мезолитический памятник в Приморье // Исторические аспекты экономического, культурного и социального развития Сибири. - Новосибирск, 1978. - Ч. 1. - С. 3 - 20.

238. Окладников А.П. О работе археологического отряда Амурской комплексной экспедиции в низовьях Амура летом 1935 г. // Источники по археологии Северной Азии (1935-1976). Новосибирск, 1980 а. - С. 3 - 52.

239. Окладников А.П. Палеолитической поселение Мойлтын Ам на р. Орхоне ипроблемы монгольского палеолита // Проблемы археологии и этнографии Сибири и Центральной Азии. Тезисы докладов региональной конференции. Иркутск. 1980 б.-С. 11 - 17.

240. Окладников А.П. Палеолит Центральной Азии. Мойлтын ам (Монголия).-Новосибирск, 1981.-461 с.

241. Окладников А.П. Открытие Сибири. Новосибирск, 1982. - 208 с.

242. Окладников А.П. Палеолит Монголии в свете новейших исследований // Позднеплейстоценовые и раннеголоценовые культурные связи Азии и Америки: Сб. статей. Новосибирск, 1983. - С. 8 - 21.

243. Окладников А.П. Олень Золотые рога. Рассказы об охоте за наскальными рисунками. Хабаровск, 1989. - 208 с.

244. Окладников А.П., Бродянский Д.Л., Чан Су Бу Тихоокеанская археология. Учебное пособие. Владивосток, 1980. - 103 с.

245. Окладников А.П., Борисковский П.И. О времени и условиях становления человеческого общества // ВИ. 1956. - № 11. - С. 77 - 85.

246. Окладников А.П., Васильевский Р.С. Северная Азия на заре истории. Новосибирск, 1980. - 160 с.

247. Окладников А.П., Верещагин Н.К., Оводов Н.Д. Открытие пещерного палеолита и плейстоценовой фауны в Приморье (пещера Географического общества)//ВАН СССР. М., 1968. -№ 10.-С. 54-62.

248. Окладников А.П., Деревянко А.П. Палеолит Дальнего Востока (типология и стратиграфия) // Проблемы изучения четвертичного периода. Хабаровск, 1968.-С. 122- 123.

249. Окладников А.П., Деревянко А.П. Палеолит Амура // Вопросы истории Сибири досоветского периода: (Бахрушинские чтения, 1969). Новосибирск, 1973 а.- С. 3 - 28.

250. Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. Владивосток, 1973 б. - 440 с.

251. Окладников А.П., Деревянко А.П. Громатухинская культура. Новосибирск, 1977.-288 с.

252. Окладников А.П., Ларичев В.Е. Памятники древней культуры Приморья // Советское Приморье. Владивосток, 1954. - № 17. - С. 300 - 306.

253. Окладников А.П., Медведев В.Е. Исследование многослойного поселения Гася на Нижнем Амуре // ИСОАН СССР. 1983,- Вып. 1. - С. 93 - 97.

254. Окладников А.П., Окладникова Е.А. Заселение Земли человеком. М., 1984.- 112 с.

255. Падерин Г.Н. Пространством и временем полный: к 70-летию А.П. Окладникова//Сибирские огни. 1978.-№. 11.-С. 71-98.

256. Палеолит СССР / З.А.Абрамова, М.В.Аникович, Н.О.Бадер и др.; Под ред. Б.А.Рыбакова. М., 1984. - 384 с.

257. Петри Б.Э. Сибирский палеолит. Иркутск, 1923. - 47 с.

258. Петри Б.Э. Сибирский неолит. Иркутск, 1926. - 40 с.

259. Петрунь В.Ф. К вопросу о возрасте речных террас Южного Приморья: (находка камен. орудий на побережье Яп. моря) // Материалы ВСЕГЕИ, Вып.1, 1956.-С. 58- 73.

260. Плахин В.Т. Проблемы логики методологии науки в современной археологии: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Барнаул, 1987. - 18 с.

261. Проблемная ситуация в современной археологии / В.Ф.Генинг, С.В.Смирнов, Ю.Н.Захарук. Киев, 1988. - 224 с.

262. Равдоникас В.И. За марксистскую историю материальной культуры // ИГАИМК. 1930. - Т.VII. (Вып. 3-4). - 94 с.

263. Разин А.И. Стоянки каменного века на берегу Уссурийского залива // Сов. Приморье. 1925. - № 3-4. - С. 55 - 69.

264. Ранов В.А. «Галечная техника» в культурах каменного века Сибири и Средней Азии // Сибирь и ее соседи в древности. Сб. статей. Новосибирск, 1972.-241 с.

265. Рачков П.А. Науковедение: Проблемы, структура, элементы. М., 1974. -244 с.

266. Резолюция Всероссийского археолого-этнографического совещания 7-11 мая 1932 г. // СГАИМК. Д., 1932. -№ 1-2. -С. 37-90.

267. Рогачев А.Н. Новые данные о стратиграфии Верхнего палеолита ВосточноЕвропейской равнины // Палеолит и Неолит СССР. МИА. М., 1953. - Вып. 39. -С. 39-55.

268. Рогачев А.Н. Александровское поселение древнекаменного века у села Костенки на Дону//МИА. М.-Л., 1955, - Вып. 45. - 164 с.

269. Рузавин Г.И. Научная теория: логико-методологический анализ. М., 1978.—248 с.

270. Савельев Н.А. Вклад Б.Э. Петри в изучение сибирского неолита // Палеоэтнологи-ческие исследования на юге Средней Сибири: Сб. науч. тр. Иркутск, 1991. - С. 75 - 93.

271. Сирина А.А. Бернгард Эдуардович Петри: К вопросу о становлении «иркутской школы» советской археологии и этнографии // Археологические и этнографические исследования в Восточной Сибири: итоги и перспективы. Тез. докл. — Иркутск, 1986. — С. 30-33.

272. Современная Философия: словарь и хрестоматия. Ростов-на-Дону, 1996. -511 с.

273. Сталин И.В. Относительно марксизма в языкознании // Правда. 1950. - 20 июня.

274. Табарев А.В. К вопросу о технологии позднего палеолита Приморья: (по материалам памятников Установка и Суворово) // Материалы XXII Всесоюзн. науч. студ. конф. История. Новосибирск, 1984. - С. 3 - 7.

275. Табарев А.В. Вопросы технологии каменных индустрий Приморья // Материалы XXIII Всесоюз. науч. студ. конф. История.- Новосибирск, 1985 а. С. 3-4.

276. Табарев А.В. Вопросы технологии каменных индустрий Приморья // Проблемы археологии Сибири и Дальнего Востока: Тез. докл. XXV PACK. Иркутск, 1985 6.-С. 29-31.

277. Табарев А.В. Вопросы анализа и классификации пластин памятника Установка-1 в Приморье // Проблемы археологии Северной и Восточной Азии. Новосибирск, 1986 а. - С. 132 - 138.

278. Табарев А.В. Резцовая техника Приморья: ( Финальный палеолит Восточного Сихотэ-Алиня.) // Материалы XXIV Всесоюз. науч. студ. конф. История. -Новосибирск, 1986 б. С. 3 - 5.

279. Табарев А.В. Ножевидные изделия в докерамических комплексах Приморья // Палеоэтнология Сибири: Тез. докл. к XXX PACK. Иркутск, 1990. - С. 56 -57.

280. Табарев А.В. Технология каменных индустрии докерамических комплексов Приморья: Автореф. дис . канд. ист. наук. Новосибирск, 1990. - 16 с.

281. Табарев А.В. Технико-типологическая интерпретация резцового скалывания в докерамических комплексах Приморья // Материальная культура и проблемы археологической реконструкции.- Новосибирск, 19916,- С. 58-68.

282. Табарев А.В. Две концепции финального палеолита Приморья // Палеоэкология и расселение человека в Северной Азии и Америке: Тез. докл. Красноярск, 1992.-С. 231 - 234.

283. Табарев А.В. Анализ обработки каменных орудии (термины, модели, эксперименты) // Каменный век Тихоокеанских побережий. Владивосток, 1996 а. -С. 68 - 82.

284. Табарев А.В. Исследования культур каменного века Юга Дальнего Востока: приоритеты середины 90-х // Новейшие археологические и этнографические открытия в Сибири. Материалы IV годовой итоговой сессии ИАиЭт СО РАН.-Новосибирск, 1996 б. С. 229 - 231.

285. Табарев А.В. Роль керамики и обсидиана в финальнопалеолитических культурах Юга Дальнего Востока России // Керамика как исторический источник: Тез. докл. Тобольск, 1996 в. - С. 59 - 61.

286. Табарев А.В. Декоративные элементы в раннеголоценовых индустриях

287. Дальнего Востока: проблемы интерпретации // Поздний палеолит — ранний неолит Восточной Азии и Северной Америки. Владивосток, 1996 г. - С. 213 - 218.

288. Табарев А.В. Освоение человеком Тихоокеанских побережий на рубеже плейстоцена и голоцена: Дис. .д-ра ист. наук в виде науч. докл. Новосибирск, 2004. - 48 с.

289. Токарев С.А. История зарубежной этнографии. М., 1978. - 352 с.

290. Третьяков П.Н. Памяти П.П. Ефименко. Некролог // СА. 1970. - № 1. - С. 311-312.

291. Французова Н.П. Исторический метод в научном познании (вопросы методологии и логики исторического исследования). М., 1972. - 304 с.

292. Формозов А.А. Некоторые итоги и задачи исследований в области истории археологии//С А. М., 1975. - № 4. - С. 5 - 13.

293. Формозов А.А. Археология и идеология (20-30-е it.) // ВФ. М., 1993. - № 2. - С. 70-82.

294. Формозов А.А. О периодизации истории отечественной археологии // РА. -М., 1994.-№4.-С. 219-225.

295. Шер Я.А. К характеристике понятия «археологический факт» // Проблемы реконструкции в археологии. Новосибирск, 1985. - С. 5 - 16.

296. Яблонский А.И. Структура и динамика современной науки. Системные исследования. (Ежегодник, 1976). М., 1977. - С.66 - 90.

297. Derevyanko, А.Р. Paleolithic of North Asia and the problem of ancient migrai-tions. Novosibirsk, 1990. - 122 p.

298. Derevyanko, A.P. Formaition and development of mikroblade industries in Southeastern part of Far East // The origin and dispersal of mikroblade industries in Northern Eurasia / Edited by H.Kimura. Sapporo, 1993. - P. 19-34.

299. Dyakov V.I. The Oldest Habitation site on the West Coast of the Sea of Japan //| Current Research in Pleistocene. 1997. - V. XIV. - P. 20-21.

300. Hayashi, K. The fukui mikroblade technology and its relationships in Northeast Asia and North America // Arctic Anthropology, v.5. 1968. № 1. p. 128-190.

301. Kobayashi. T. Mikroblade industries in the Japanese archipelago // Arctic Anthropology, v. VII, 1970. -No 2. P. 38-59.

302. Kononenko, N.A. New Paleolithic Sites in Primorye within context of mikroblade tradition of East Asia // Suyanggae and Her Neigh bours: The 1й International Symposium. -Seoul, 1996.-P. 30-41.

303. Kononenko, N.A., Krupyanko, A.A., Tabarev, A.V. Ustinovka -VI site: Resent Investigations of the Mikroblade Industries in the Maritime Region, Russian Far East // The• Wyoming Archaeologist. 1995. V.39. (1-2). P. 1-5.

304. Kononenko, N.A., Tabarev, A.V. Lithic Technology Traditions During the transitional Period in the Maritime Region, Russian Far East // The Origin of Ceramics in the Far East. Sendai, 1995. - P. 48-49.

305. Kuznetsov, A.M. Mikroblade industries in the paleolithic of North Asia and North America // Brides of science between North America and the Russian Far East. 45th Arctic Science conference. Abstracts, book 2. Vladivostok: Dalnauka. 1994. - P. 140.

306. Kuznetsov, A.M. Mikroblade industries and transition to Neolithic age in Far East 0j and Siberia // Journal of Korean Ancient historical society, 18. May 1995. P. 369-484.

307. Morlan, R.E/ The preceramic period of Hokkaido: an outline // Arctic Antropology, v. IV, 1967.- № l.-P. 164-220.

308. Oda Sh, Keally Ch. Edge-Ground Stone Tools from the Japanese Preceramic Culture //The Society for the Study of Material Cultures. Tokyo, 1973. P. 111- 141.

309. СПИСОК ПРИНЯТЫХ В ТЕКСТЕ СОКРАЩЕНИЙ

310. АО Археологические открытия. М.

311. ВАН-Вестник академии наук СССР. М.

312. ВАУ Вопросы археологии Урала. Свердловск.

313. ВДИ Вестник Древней истории. М.1. ВИ Вопросы истории. М.

314. ВЛУ Вестник Ленинградского университета.

315. ВСЕГЕИ Всесоюзный научно-исследовательский геологический институт. М. ВФ - Вопросы философии. М.

316. ГАИМК Государственная академия истории материальной культуры (1926 -1937 гг.). Л.

317. ЗОИАК Записки общества изучения Амурского края. Владивосток. ИАЭ -Институт археологии и этнографии СО РАН. Новосибирск. ИГАИМК - Известия Государственной Академии истории материальной культуры. М. - Л.

318. ИИАЭ — Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Владивосток.

319. ИИМК Институт истории материальной культуры АН СССР (1937 - 1956 гг.).

320. ИИФФ Институт истории, филологии и философии СО РАН. Новосибирск.

321. ИРГО Известия Русского географического общества. СПб.

322. ИСОАН Известия Сибирского отделения АН СССР. Новосибирск.

323. КСИА Краткие сообщения Института археологии АН СССР. М.

324. КСИИМК Краткие сообщения Института истории материальной культуры. М.-Л.

325. ЛО ИА Ленинградское отделение Института археологии АН СССР. ЛО ИИМК - Ленинградское отделение Института истории материальной культуры АН СССР (1937- 1956 гг.).

326. МАЭ Музей археологии и этнографии им. Петра Великого. Кунсткамера, СПб. МИА - Материалы и исследования по археологии СССР. М. - Л. НГУ - Новосибирский государственный университет.

327. ОИИФФ — Объединенный Институт истории, филологии и философии СО РАН. Новосибирск.

328. ПИДО Проблемы истории докапиталистических обществ. Л. РА - Российская археология. М.

329. РАЭСК — Региональная археолого-этнологическая студенческая конференция. , СА Советская археология. М.

330. СВАЭ — Северо-Восточная археологическая экспедиция.

331. СГАИМК Сообщения Государственной Академии Института материальной культуры. Л.

332. СЭ Советская этнография. М.

333. ТДИПИ — Тезисы докладов на Сессии отделения истории (иногда) и на пленуме Института истории материальной культуры (с 1956 г. Института археологии) АН СССР, посвященной (-ых) итогам полевых исследований . года. М. (иногда другие города).

334. УГПИ-Уссурийский государственный педагогический институт