автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Паремиологический минимум в лексиконе языковой личности современных учащихся

Полный текст автореферата диссертации по теме "Паремиологический минимум в лексиконе языковой личности современных учащихся"

На правах рукописи

ПЕТРОВА Людмила Александровна

ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ МИНИМУМ В ЛЕКСИКОНЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ УЧАЩИХСЯ

специальность 10 02 01 — русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Великий Новгород — 2007

003159520

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого»

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Анатолий Власович Жуков доктор филологических наук, профессор Татьяна Геннадьевна Никитина

кандидат филологических наук Батулина Анна Валерьевна Ведущая организация: Российский государственный педагогический

университет имени А.И Герцена

Защита состоится » 007 г в часов на заседании

диссертационного совета Д 212 168.09 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при Новгородском государственном университете им Ярослава Мудрого по адресу 173014, Великий Новгород, Антонове, Гуманитарный институт, ауд. 1213

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке университета.

Автореферат разослан « » бСММф^е, 2007 г

Ученый секретарь ^ ^ в. И. Заика

диссертационного совета

Общая характеристика работы

Антропоцентризм признается одним из основополагающих принципов современной лингвистики на рубеже ХХ-ХХ1 веков Его ведущая идея состоит в том, что язык как человеческое установление не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем В связи с этим объектом изучения многих лингвистических исследований оказывается «человек говорящий» «человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели» (Кубрякова 1995) Сами языковые явления изучаются «прежде всего по их роли для человека, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования» (Там же) Тем самым центральным понятием антропоцентрической лингвистики и ее главной проблемой становится понятие языковой личности (А А Залевская, В И Карасик, Ю Н Караулов, В В Красных, А М Шахнарович и др) С антропоцентризмом связаны также такие принципы современного языкознания, как экспланаторность и экспансионизм Экспланаторность заключается в том, чтобы не только описывать явления языка, но и находить им объяснение В то же время стремление объяснить факты языка часто предполагает выход за пределы собственно лингвистической науки Лингвистическая экспансия позволяет подойти к традиционным проблемам с новых позиций, используя для этого сведения и методы других наук — психологии, социологии, культурологии и др, то есть предложить комплексную, многомерную характеристику языковых объектов

В связи с этим большой интерес представляет изучение единиц языка, имеющих не только сложную природу, но и являющихся объектом исследования в разных сферах научного знания К числу таких единиц принадлежат русские паремии Паремии заключают в себе законченное суждение, основанное на обобщении конкретных ситуаций, в них отражены народные убеждения, они являются логической моделью для оценочного рассуждения по различным житейским поводам, в них заключены неписаные правила поведения, живые и утраченные реалии русской национальной культуры Вместе с тем паремии как единицы языка характеризуются определенным набором структурных и содержательных признаков, обусловливающих их отношения с другими сверхсловными единицами Поэтому паремиологические единицы (далее ПЕ) изучаются как нелингвистическими науками (культурологией, философией, историей, логикой, фольклористикой), так и в различных сферах языкознания паремиологии, лексикологии, синтаксисе, стилистике и др К лингвистическим проблемам изучения паремий относятся их статус как единиц языка, прежде всего по отношению к фразеологическим единицам (ФЕ), определение объема и границ паремиологии, типология ПЕ, вариантность как свойство их формы, особенности значения (В Т Бондаренко, В П Жуков, М Ю Котова, В М Мокиенко, Г Л Пермяков, Л Б Савенкова, Г Д Сидоркова и др) В настоящее время в круг проблем

паремиологии входит их изучение в аспекте языковых знаний - знаний языка и знаний о языке (Е М Верещагин, В И Зимин, В Г Костомаров, Т Г Никитина, Л Б Савенкова, 3 К Тарланов, Ф В Фархутдинова и др) Данная проблема требует рассмотрения вопроса о том, откуда черпает говорящий необходимые ему единицы и в каком виде существуют для человека знания о языке, как они «записаны » в его языковой памяти

Изучение языка «в человеке и для человека» означает исследование его в минимальном проявлении на уровне языковой личности Тем самым в центре внимания лингвистов оказывается индивидуальная личностная форма существования языка язык «вмещается» в человека и рассматривается как соразмерный ему (Морковкин, Морковкина 1997) Представление языка в личностных, человеческих масштабах требует минимизации состава его единиц, поэтому одним из понятий современной антропоцентрической лингвистики становится понятие языкового минимума, имеющее большое значение как для теоретической, так и прикладной лингвистики Этим обусловлена актуальность диссертационного исследования, рассматривающего паремии русского языка как единицы внутреннего лексикона языковой личности, в структуре которого они образуют отдельное паремиологическое поле Исследование паремиологической составляющей лексикона языковой личности позволяет выявить реальные знания говорящих об этих единицах и установить способы их хранения в языковой памяти носителей языка Полученные данные в свою очередь служат основой для выявления речевого паремиологического минимума, то есть состава живых и активных русских паремий, позволяющего оценить «паремиологическую компетентность» современных носителей языка

Объектом исследования в диссертации являются ПЕ русского языка как единицы словарного описания и элементы внутреннего лексикона языковой личности учащихся Предметом исследования становится паремиологический речевой минимум как совокупность живых и активных паремий

Цель диссертационной работы заключается в выявлении состава и структуры паремиологического поля внутреннего лексикона усредненной языковой личности учащихся и характеристике способов включения и хранения его единиц в ассоциативно-вербальной сети, составляющей основу языковой памяти носителей языка

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи исследования

1) охарактеризовать основные этапы в истории изучения русских паремий и определить основные теоретические проблемы исследования паремий как особого класса языковых единиц,

2) обосновать возможности изучения паремий в свете положений антропоцентрической лингвистики, в частности в связи с концепцией языковой личности,

3) используя методы социолингвистического эксперимента и количественного анализа языковых фактов, установить состав

паремиологического поля внутреннего лексикона языковой личности (языковой паремиологический минимум) и его достоверно употребительную часть, которая образует зону паремиологической компетенции носителей языка, то есть их речевой паремиологический минимум,

4) охарактеризовать структуру речевого паремиологического минимума с учетом типов ПЕ (по классификации В.П Жукова) и степени их известности носителям языка,

5) на основе результатов ассоциативного эксперимента выявить способы хранения ПЕ в языковой памяти учащихся разных ступеней обучения

Научная новизна результатов диссертации определяется самим предметом научного исследования Впервые русские паремии рассматриваются как паремиологическое поле лексикона усредненной языковой личности учащихся, что позволяет установить реальный уровень их паремиологической компетенции, сформировавшийся в процессе обучения. Новыми являются предложенные в работе характеристики распределения ПЕ в структуре паремиологического поля, а также способы их включения в ассоциативно-вербальную сеть

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней введено и разработано понятие речевой паремиологический минимум в соотнесении с понятием языковой паремиологический минимум, на основе которого выявлен состав употребительных, живых и активных ПЕ во внутреннем лексиконе языковой личности

Материалом исследования послужили данные

социолингвистического эксперимента, позволившие составить исходный список паремий, включающий 499 единиц без учета их повторения, а также результаты психолингвистического эксперимента, для проведения которого были произвольно отобраны ПЕ из первого списка Экспериментальные данные соотносились с комплексом паремиологических словарей (В.П Жуков «Словарь русских пословиц и поговорок», В М Мокиенко и др «Школьный словарь живых русских пословиц», В П Фелицына, Ю Е. Прохоров «Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь»; Г JI Пермяков «Список паремиологических изречений, включающий 1495 единиц»; А.М Жигулев «Русские народные пословицы и поговорки») В качестве словаря-оптимума, отражающего паремиологическую составляющую общерусского языкового типа, был выбран Словарь русских пословиц и поговорок В П Жукова, использованный для проведения заключительного этапа эксперимента

В основу методологической базы исследования легли идеи, изложенные в трудах по паремиологии, когнитивной лингвистике и психолингвистике В их числе, во-первых, работы, рассматривающие общие вопросы паремиологии (В П Аникин, Л Г Архангельский, В В Виноградов, С Г Гаврин, Ю Г Гвоздарев, В П. Жуков, А В Жуков, А В Кунин, С И. Ожегов, Г Л Пермяков, 3 К Тарланов, В Н Телия, Н М Шанский и др ); во-вторых, исследования, посвященные проблемам изучения языковой личности в разных аспектах (Г И Богин, Л И Божович, Т В Булыгина, С Г. Воркачев,

В фон Гумбольдт, Д О Добровольский, Е А Земская, Л К Капралова, Ю Н Караулов, Е С Кубрякова, М В Ляпон, В И. Постовалова, Ю С Степанов и др); в-третьих, труды исследователей, разрабатывающих вопросы применения экспериментальных методов в языкознании (Н.Ф Алефиренко, Н И Береснева, Н Б Бахтин, Б Н Головин, Н И Горелов, А А Залевская, Т С Зевахина, М Ю Котова, АЛ. Леонтьев, А Мустайоки, Г Л Пермяков, Л В. Сахарный, К.Ф Седов, ИВ Сентерберг, Л В. Щерба и др) Однако, несмотря на существование обширной литературы по названной проблематике, антропоцентрическое изучение русской паремиологии еще только начинается, в связи с чем остаются недостаточно теоретически обоснованными многие проблемы, связанные с описанием способов отражения паремиологического состава русского языка в языковом сознании его носителей

В нашем исследовании антропоцентрический подход к ПЕ используется для теоретического обоснования и практического выявления паремиологического минимума в лексиконе языковой личности учащихся

Методы и приемы, использованные для выявления и описания паремиологического минимума в структуре внутреннего лексикона языковой личности учащихся, обусловлены характером языкового материала и задачами его изучения Ведущая роль принадлежит экспериментальной методике, ориентированной, с одной стороны, на социальную и культурную значимость паремий и, как следствие, на существование определенного круга ПЕ, известных носителям современного русского языка, и, с другой стороны, на закрепленность паремий в языковой памяти говорящих, образующих вместе с лексическими единицами ассоциативно-вербальный уровень в структуре языковой личности Кроме того, использовались сопоставительный и лингвостатисшческий методы, прием учета словарных толкований

Практическая ценность полученных результатов заключается в возможности их использования для изучения речевых минимумов других типов (лексических, фразеологических), а также в практике преподавания курсов лексики и фразеологии, психолингвистики, социолингвистики, культуры речи в вузе и русского языка в средней школе Наблюдения над способами хранения ПЕ в языковой памяти носителей современного русского языка могут найти применение в паремиографической практике при разработке параметров описания различных типов паремий (определение объема и состава словника, выбор словарной формы, фиксация вариантов и ДР-)

На защиту выносятся следующие положения:

1 Паремия - это особая единица языка, представляющая собой воспроизводимый в речи оборот назидательного характера, как правило, структурно равный предложению, в котором получают отражение и оценку культурно значимые феномены народной жизни В совокупности ПЕ

(пословицы, поговорки и пословично-поговорочные выражения по классификации проф ВП Жукова) образуют паремиологический состав русского языка, соотносимый с его фразеологическим составом, с единицами которого паремия имеет черты сходства и различия

2 Изучение языка в соотнесении с его носителями предполагает минимизацию состава его единиц, мерой которой является объем языковой памяти человека Языковая память, моделью которой является ассоциативно-вербальная сеть, включает языковые единицы, характеризуемые как употребительные, активные и живые Из числа единиц паремиологического фонда русского языка к ним относятся такие ПЕ, которые носители языка не помнят наизусть, а всякий раз как бы заново создают их, используя для этого возможности, заложенные во внутреннем лексиконе языковой личности

3 Минимизация состава ПЕ осуществляется по отношению к языку и его носителям - коллективной языковой личности В связи с этим различаются языковой и речевой паремиологические минимумы Языковой паремиологический минимум — это совокупность ПЕ, которые входят в систему языка, существуют как потенциальная составляющая общерусского языкового типа и могут быть использованы носителями языка Речевой паремиологический минимум - это употребительная, активная и живая часть языкового паремиологического минимума, которая входит в речевую организацию, то есть индивидуальный лексикон носителей языка

4 Языковой и речевой паремиологические минимумы организованы как паремиологическое поле с выраженной ядерно-периферийной структурой, определяемой степенью употребительности (частотой воспроизведения) ПЕ, которая подтверждается степенью их семантической освоенности

5 Единицы речевого паремиологического минимума хранятся в языковой памяти носителей языка, организованной как ассоциативно-вербальная сеть, что подтверждается выявленной в ассоциативном эксперименте варьируемостью формы паремии, а также различными направлениями и типами ассоциирования их компонентов

Апробация работы,, Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на Всероссийской научной конференции, посвященной 200-летнему юбилею В И Даля (Иваново, 2001), на международных научных симпозиумах II и Ш Жуковские чтения (В Новгород, 2001, 2004), на международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию проф. AM Чепасовой (Челябинск, 2001)

Структура работы Диссертационное исследование общим объемом 220 с состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка по теме исследования, включающего 175 названий, списка использованных словарей и литературы, шести приложений В Приложении 1 представлены результаты социолингвистического эксперимента в соотнесении с паремиологическими словарями и школьными учебниками В Приложении 2 приведена статистическая обработка результатов социолингвистического эксперимента, необходимая для определения

частотности употребительных ПЕ Приложение 3 содержит НЕ, входящие в речевой паремиологический минимум лексикона усредненной языковой личности учащихся разных ступеней обучения В Приложении 4 представлен список исходных компонентов ПЕ для проведения ассоциативного эксперимента Приложение 5 включает результаты ассоциативного эксперимента в виде таблицы В Приложении 6 представлена тематико-идеографическая классификация ПЕ, извлеченных из школьных учебников русского языка и литературы

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются предмет, цели и задачи исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость

В главе I «Паремиология: традиционные и новые подходы к изучению паремиологических единиц» содержатся основные теоретические положения работы, определены ее базовые термины, охарактеризованы возможности новых подходов к изучению русских паремий в русле антропоцентрической парадигмы современного языкознания

В §1.1. «Общие проблемы изучения паремий в отечественном языкознании» рассматривается лингвистическое содержание и соотнесенность между собой терминов паремия, пословица, поговорка Современное лингвистическое содержание термина паремия формировалось постепенно, по мере становления самой паремиологической науки, поэтому его объем и сфера применения значительно различаются в трудах современных паремиологов Сопоставительный анализ различных трактовок этого термина позволяет выделить два основных направления в его понимании и использовании. Первое из них восходит к работам В И Даля, в которых термин паремия применяется в качестве родового обозначения широкого круга сверхсловных воспроизводимых образований (Ахманова 1966, Луговая 2001, Савенкова 1997, 2002, Сидоркова 1999, Телия 1996) Такое «широкое» понимание данного термина и соответственно объема и границ паремиологии свойственно тем исследователям, которые развивают теорию клише Г Л Пермякова (Баранов 1989, Барли 1984, Быкова 1984, Иванова 2001, Савина 1984 и др) «Узкое» понимание термина паремия предполагает его употребление в качестве синонима к термину пословица (Кунин 1996, Котова 2004) Особая трактовка этого термина предложена в работах Л.Б Савенковой (1997, 2002) Она предлагает использовать названный термин, во-первых, как универсальное обозначение любой единицы, соотносимой с отдельным фрагментом внеязыковой реальности и сочетающей признаки языковых и речевых знаков, и, во-вторых, употреблять его как родовой по отношению к терминам пословица и поговорка

В реферируемой работе термин паремия используется как родовое обозначение и определяется следующим образом это воспроизводимый в

речи оборот назидательного характера, как правило, структурно равный предложению, в котором получают отражение и оценку культурно значимые феномены народной жизни В соответствии с целью и задачами исследования он выполняет функцию комплексного обозначения пословиц, поговорок и пословично-поговорочных выражений (В П Жуков)

Различные трактовки термина паремия требуют решения вопроса об объеме и границах его экстенсионального содержания и связанной с ним проблемы классификации паремиологического материала Первые попытки упорядочить многообразие русских паремий были предприняты В И Далем, который выделил восемь типов ПЕ Эта классификация послужила основой для других систематизации паремиологического материала, среди которых наиболее обширной и детальной является предложенная Г Л Пермяковым (до 24 подгрупп)

Чтобы определить объем и границы паремиологического состава и основные типы ПЕ, необходимо определить сущностные признаки этих языковых явлений В реферируемой работе к ним относятся воспроизводимость, понимаемая как постоянство формы и выражаемого ею значения (в некоторых определениях как другое обозначение воспроизводимости используется термин «устойчивость»), образность (метафоричность), назидательный (дидактический) характер и связанная с ним прагматичность, обобщающий характер значения, связь с жанрами фольклора Названные признаки присущи в различном соотношении пословицам, поговоркам и пословично-поговорочным выражениям, которые являются центром паремиологического состава русского языка В соответствии с паремиологической концепцией В П Жукова под пословицей понимаем краткое народное изречение, представляющее собой в грамматическом отношении законченное предложение, обладающее одновременно буквальным и переносным (образным) планом содержания, или имеющее только переносный план содержания Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, Горбатого могила исправит Поговорку В.П Жуков определяет как краткое изречение нередко назидательного характера, имеющее буквальный план и представляющее собой законченное предложение Насильно мил не будешь, В тесноте, да не в обиде Новым и важнейшим является разработанное в трудах В П. Жукова понятие пословично-поговорочные выражения они характеризуются тем, что часть слов в их составе сближается или совпадает со словами свободного употребления, а другая часть (нередко реальные или потенциальные фразеологизмы) имеет фигуральное, переносное значение Пьяному море по колено, Всякому овощу свое время Предложенные В П Жуковым определения ПЕ позволяют решить многие трудноразрешимые теоретические и прикладные проблемы паремиологии, вследствие чего используются в качестве базовых положений современными исследователями в научных работах различного объема и разных задач (см работы А В Батулиной, К А Жукова, Л Б Савенковой и др)

В §1.2. «Отношение паремиологических единиц к фразеологическому составу русского языка» рассматривается вопрос о языковом статусе ПЕ в аспекте их соотношения с фразеологией русского языка Особое значение эта проблема приобретает в связи с выявлением и описанием паремиологического минимума, поскольку последний должен быть совокупностью относительно однородных языковых единиц Вопрос о соотношении паремиологического и фразеологического составов русского языка имеет несколько научных решений 1) пословицы и поговорки включаются в состав фразеологии, объединяясь с фразеологическими сращениями или единствами (В Л Архангельский, А М Бабкин, В Т Бондаренко, В В. Виноградов, С Г Гаврин, Н М Шанский и др), 2) фразеология и паремиология рассматриваются как два основных типа языковых клише, которые имеют знаковую природу и общее свойство воспроизводимости (Г Л Пермяков), 3) ПЕ характеризуются как отдельные от фразеологии языковые единицы (ЮА Гвоздарев, ВП Жуков, А И Молотков, С И Ожегов и др). В соответствии со взглядами В П Жукова мы не включаем ПЕ в число фразеологизмов и рассматриваем их как граничащие с фразеологией на уровне претиожения Их переходное положение выражается в том, что разные типы паремий в разной степени сближаются с фразеологизмами больше фразеологических признаков отмечается у пословиц, меньше — у пословично-поговорочных выражений В паремиологической концепции В П Жукова изменено традиционное содержание термина поговорка, который употребляется не как аналог термина фразеологизм, а для обозначения одного из типов ПЕ Теоретические сведения, изложенные в§1 1 и § 1 2 , являются базовыми для разработки вопросов практического характера, связанных с определением паремиологического минимума

Возможности исследования паремиологического состава русского языка в настоящее время расширяются за счет использования понятий и методов антропоцентрической лингвистики, изучающей язык в соотнесении с человеком говорящим Антропоцентризм характеризует все ведущие лингвистические исследования последних десятилетий (см работы Ю Н. Караулова, Е С Кубряковой, В И Постоваловой, В Н Телии и др) Как принцип лингвистических исследований он известен в науке давно" его обоснование находим в трудах В фон Гумбольдта, он присутствует в исследованиях И А Бодуэна де Куртенэ, А А Потебни, Л В Щербы, В В. Виноградова И А. Бодуэн де Куртенэ указывал на необходимость изучения не отдельных фрагментов языка, а языка в целом, который «существует только в человеческих мозгах, только в душах, только в психике индивидов или особей, составляющих данное языковое сообщество» Названный подход позволяет выявить единицы, которые образуют языковой контекст существования человека, и в частности, такие языковые единицы и структуры, которые оказываются минимально достаточными для его речевой деятельности Они входят в состав и структуру внутреннего лексикона языковой личности

Характеристике паремиологической составляющей внутреннего лексикона посвящен §1.3. «Паремиология в структуре внутреннего лексикона языковой личности» Под языковой личностью в соответствии с концепцией ЮН Караулова понимается совокупность «способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений» Языковая личность рассматривается в реферируемой работе как составляющая понятия «человек говорящий», которое существует как многокомпонентная парадигма речевых личностей Кроме языковой личности, в эту парадигму включается коммуникативная личность и собственно речевая личность Речевая личность определяется как индивидуализированная языковая личность, проявляющая себя в речевой деятельности, имеющей мотивировку, целенаправленность, эвристический характер. Индивидуализированный язык речевой личности принято называть ее речевой организацией, одной из составляющих которой является внутренний лексикон В узком смысле внутренний лексикон - это словарь языковых единиц, известный данному говорящему и характеризующий его как определенную языковую личность Базовой единицей внутреннего лексикона является слово, а также устойчивые словесные комплексы, к которым принадлежат ФЕ и паремии В пользу признания последних единицами внутреннего лексикона свидетельствуют следующие свойства ПЕ- они являются носителями особого смысла, значимого как для отдельного говорящего, так и для всех носителей национального языка, и особой, эстетически значимой формы; они соотнесены с особым видом знаний, существующих в форме суждения о различных типах житейских ситуаций, обстоятельств, языковой формой которого является предложение, в паремиях закреплены не только неязыковые знания о внешнем мире, но и языковые знания о способах соединения отдельных единиц с другими для образования целого, паремии заключают в себе культурную информацию, они отражают русскую ментальность, сферу нравственных, эстетических, социальных оценок и ценностных ориентиров, ¿>ни входят, всем составом или отдельными компонентами, в ассоциативно-вербальные сети, составляющие основу внутреннего лексикона. Все это позволяет заключить, что составляющей внутреннего лексикона является паремиологическое поле, образованное ПЕ, которые хранятся в языковой памяти Та часть лексикона языковой личности, которая образована ПЕ, закрепленными в ее языковой памяти, образует языковой паремиологический минимум. Языковой паремиологический минимум определяем как оптимальный состав ПЕ, которые входят в систему языка, существуют как потенциальная составляющая общерусского языкового типа (Ю.Н. Караулов) и могут быть использованы носителями языка Под речевым паремиологическим минимумом понимается употребительная, активная и живая часть языкового паремиологического минимума, которая входит в речевую организацию, то есть индивидуальный лексикон носителей языка

Языковая личность, как и личность человека в целом, проходит различные этапы становления и развития в течение всей жизни человека В реферируемой диссертации выявляется паремиологический минимум усредненной языковой личности учащихся разных ступеней образования - от школьников до студентов первых курсов колледжа и университета, что позволяет установить круг паремий, которые активно знает, различает и помнит человек в тот период, когда процесс самонаучения языку закончился, а процесс обучения языку продолжается Сложность исследования паремиологического поля лексикона языковой личности заключается в том, что оно, как и лексикон в целом, недоступно прямому наблюдению, поэтому одним из основных методов изучения лексикона является эксперимент В нашей работе использовались два типа эксперимента лингвосоциологический и ассоциативный

Во второй главе «Паремиологический минимум как фрагмент лексикона современной языковой личности» рассматриваются различные трактовки понятия «минимум», характеристика различных минимумов — лексических, фразеологических, паремиологических (§ 2.1) — и предлагается обоснование критериев выявления реального паремиологического минимума носителей русского языка В реферируемой работе значительное внимание уделяется характеристике понятия минимум Прежде всего в ней разграничивается явление минимизации и минимум Минимизация предполагает сокращение состава языковых единиц того или иного класса с различными целями Направленная минимизация отражена в словарях разного типа и объема В зависимости от степени минимизации в § 2.2 предложено различать три вида паремиологических словарей- словарь-максимум, ориентированный на максимально полное отражение состава ПЕ в русском языке в период создания словаря (В И Даль «Пословицы русского народа»), словарь-оптимум, отражающий состав паремий, входящий в число элементов общерусского языкового типа (В П Жуков «Словарь русских пословиц и поговорок»), словарь-минимум, соотнесенный с речевым паремиологическим минимумом и соответствующий паремиологической составляющей лексикона усредненной языковой личности В качестве примера возможного построения паремиологического словаря-минимума рассматривается «Школьный словарь живых русских пословиц», составленный В М Мокиенко и др Однако, несмотря на то, что объем словаря, по замыслу авторов, ограничивается живыми и употребительными пословицами, а одним из источников словаря являются материалы опроса учащихся и студентов, состав словаря не соответствует предлагаемой в диссертации концепции словаря-минимума, ориентированного на паремиологический минимум языковой личности Словарь-минимум — в нашем представлении — это словарь активного типа, который может служить источником и руководством для составления полных словарей, это словарь, объем которого приведен в соответствие с масштабами личностного, человеческого начала. Предложенное в реферируемой работе понимание термина «минимум» отличается от его трактовки в других исследованиях

(Е А Быстровой, М Ю Котовой, В В Морковкина, Г Л Пермякова и др ) Традиционное понимание минимума является «идеальным», словарным по существу Такого рода минимумы составляются в результате сокращения исходного списка языковых единиц, выбранных из словарей и художественных текстов, в соответствии с заранее намеченными критериями минимизации Такие минимумы ориентированы на то, что должен знать тот, кто не знает (как правило, не являющийся носителем русского языка). Это обучающие минимумы, которые могут и должны стать, по замыслу их составителей, основой для подготовки учебников, справочников и словарей

В нашем представлении в минимум должны входить те языковые единицы, которые известны носителю языка, которые он знает и может использовать. Эти знания могут не совпадать в полном объеме с теми сведениями о единицах русского языка, в том числе и ПЕ, которые представлены в словарях, отражающих различные фрагменты языковой системы Минимум (лексический, фразеологический, паремиологический), связанный с представлением языка в сознании его носителя, включает только те единицы, которые являются употребительными, активными и живыми Эти определения были предложены Ю Н Карауловым в послесловии к Ассоциативному фразеологическому словарю русского языка (1994) Он использует их для характеристики фразеологии как факта языкового сознания носителя современного русского языка, его ассоциативно-вербальной сети В этом аспекте он называет употребительной единицу, которая обладает высокой частотностью в ассоциативных реакциях, независимо от их употребительности в текстах, активными считает языковые единицы, которые подвергаются варьированию и разного рода трансформациям, нарушающим «идеал нормативного словаря», единицы, которые участвуют в процессах речепорождения и речевосприятия и включены тем самым в языковую способность личности, ЮН. Караулов относит к живым.

На основе приведенных дефиниций в реферируемой диссертации формулируются определения употребительных, активных и живых ПЕ. Паремии являются употребительными, если обладают достоверно высокой частотой воспроизведения носителями языка В число активных ПЕ включаются те из них, для которых в ассоциативных реакциях отмечаются отступления от канонической, словарной формы, нарушающие паремиологическую норму Живые паремии воссоздаются в ассоциативном эксперименте в результате мыслительных операций, связанных с развертыванием их когнитивного образа

Употребительность ПЕ определялась с использованием методов количественного анализа, которые позволяют получить достоверные данные о степени известности ПЕ носителям языка, необходимые для определения объема и границ паремиологического поля внутреннего лексикона усредненной языковой личности учащихся Количественные сведения были получены в результате социолингвистического эксперимента, основанного на принципах припоминания и воспроизведения ПЕ (§ 2.3) В этом заключается

его отличие от экспериментов, проведенных Г Л Пермяковым и МЮ Котовой, предполагавших узнавание и выделение известных паремий из заранее составленных сводных списков Принятая нами форма эксперимента опирается на положение о том, что человеческий язык существует и функционирует в двух противопоставленных аспектах с одной стороны, как генеративная модель, основанная на регулярности и системности своей организации, а с другой стороны, как совокупность коммуникативных фрагментов и блоков, реальность которых опирается на память носителей языка

Социолингвистический эксперимент проводился в 2002-2005 гг., респондентами в нем являлись учащиеся младших, средних и старших классов МОУ СОШ №1, МОУ СОШсУИПЭП №11 г. Боровичи Новгородской области и учащиеся 8-9 классов, занимающиеся на базе ГОУ СПО БПК, студенты 1-5 курсов ГОУ СПО «Боровичский педагогический колледж» и Боровичского филиала ГОУ ВПО «Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого», для которых русский язык является родным (всего 309 человек) Разный возраст участников эксперимента отражает разные этапы становления языковой личности, которое, как считают исследователи, завершается к 17-25 годам При определении круга респондентов нами использовался прием выборки Выборка - это статистический прием, позволяющий определить круг испытуемых так, чтобы они адекватно представляли интересующую исследователя группу населения (генеральную совокупность), в нашем случае - учащихся Критериями, на основе которых устанавливается граница, отделяющая данную социальную группу от других групп, являются возраст (10-23 года) и род деятельности (учащиеся)

Содержание эксперимента Информантам было предложено в течение 10 минут вспомнить и записать известные им пословицы и поговорки (термин паремия, как незнакомый респондентам, не употреблялся) Всего было получено 3700 ответов, воспроизводящих различные сверхсловные обороты В результате наложения индивидуальных списков был составлен предварительный сводный список, включающий 693 единицы (повторяющиеся рассматривались как одна без учета варьирования формы) Полученный сводный список был соотнесен с материалом словарей пословиц и поговорок разного объема В число таких словарей нами были включены следующие издания. Словарь русских пословиц и поговорок В П Жукова, представляющий тип словаря-оптимума, Школьный словарь живых русских пословиц В М Мокиенко и др, Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения Лингвострановедческий словарь В П Фелицыной, Ю Е Прохорова, Список изречений, расположенный по паремиологическим группам, в том числе включающий 500 наиболее употребительных пословичных изречений, Г Л Пермякова, отражающие в разной степени минимизированный состав русских паремий, сборник «Русские народные пословицы и поговорки» АМ Жигулева, максимально разнообразный по характеру представленных единиц Данный выбор словарей и справочников

позволяет соотнести паремиологический состав русского языка, его минимизированные варианты и языковой минимум носителей языка

После исключения из этого списка оборотов, не являющихся паремиями (ФЕ, афоризмов, примет, свободных выражений), был получен список ПЕ из 499 единиц, рассматриваемый нами как языковой паремиологический минимум совокупной языковой личности Полученный список (499 ед) был структурирован по типологии ВП Жукова, причем выделенные поля пословиц (170 ед), поговорок (156 ед), пословично-поговорочных выражений (173 ед) в дальнейшем рассматриваются как выборки, единицы которых оцениваются по признаку употребительности /неупотребительности Тем самым появляются реальные основания для выявления организации пословичного, поговорочного и пословично-поговорочного полей в составе общего паремиологического поля в лексиконе языковой личности

Результаты социолингвистического эксперимента были обработаны с использованием лингвостатистического метода, важнейшими инструментами которого являются понятия доверительная вероятность (доверительный интервал) и уровень значимости Величина доверительного интервала обычно принимается равной 95% (0,95), когда вероятность допущенной ошибки равна пяти процентам В результате статистической обработки числового выражения объема каждой из полученных выборок была рассчитана средняя частота воспроизведения ПЕ, свидетельствующая об их употребительности Эта частота стала точкой отсчета, относительно которой оценивалась вероятная частота употребления пословиц, поговорок и пословично-поговорочных выражений Для пословиц эта величина находится в интервале от 17 до 19,8 (3 ед Баба с возу — кобыле легче, Век живи, век учись <а дураком помрешь>, За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь), для поговорок — от 8 до 10 (2 ед Кто работает, тот ест, Труд <человека> кормит, лень портит), для пословично-поговорочных выражений — от 5 до 10 (32 ед Береженого бог бережет, Большому кораблю — большое плавание, В чужом глазу соломинку видишь, а в своем бревна не замечаешь, Голод не тетка, Гусь свинье не товарищ, Долг платежом красен и др ) Паремии с частотой воспроизведения выше правой границы доверительного интервала являются высокоупотребительными и образуют ядерную зону соответствующих полей В поле пословиц в ядерную зону входят 14 единиц {Семь раз отмерь, один отрежь, Любишь кататься, люби и саночки возить, Семеро одного не ждут, Сколько (как) волка ни корми, <а> все в лес смотрит, Язык до Киева доведет и др.), в поле поговорок — 6 {Друзья (друг) познаются(познается) в беде (в несчастье), Кто не работает, тот не ест, Не откладывай (не оставляй) на завтра, что можешь сделать сегодня, Сделал (сделай, кончил) дело — гуляй смело, Старый друг (один друг) лучше новых двух), в поле пословично-поговорочных выражений — 29 {Без труда не вытащишь (выловишь) и рыбку из пруда, Делу (работе) время, потехе час, Один в поле не воин, Не имей сто рублей, а имей сто друзей, Работа не волк в лес не убеокит, Слово

не воробей, вылетит — не поймаешь, Ученье — свет, а неученье — тьма и др) Остальные единицы в каждом из полей образуют его периферийную зону

Вместе с тем в периферийной зоне могут быть выделены ПЕ, составляющие переходную область от ядра к периферии Для этого используется прием изменения границ доверительного интервала В математической статистике принято его уменьшение до 90% от полной выборки При данном значении доверительного интервала в каждом из полей были выделены единицы с высокой частотой употребительности в периферийной зоне для поля пословиц они составляют 50 единиц (Повторение — мать учения, У семи нянек дитя без глазу, Цыплят по осени считают, Чем (как) бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, Свинья <везде> грязи найдет и др); для поля поговорок — 17 единиц (Дают — бери, бьют — беги, Лучше поздно, чем никогда, Не в деньгах счастье, Учиться всегда пригодится, Пьяный трезвому не товарищ и др), для пословично-поговорочных выражений — 23 единицы (В чужой монастырь со своим уставом не ходят, Горбатого могила исправит, Из песни слова (слов) не выкинешь, Копейка рубль бережет, Шило (шила) в мешке не утаишь и др )

ПЕ, имеющие достоверно высокую частоту воспроизведения, а также обладающие средней частотой и высокой частотой в периферийной зоне, образуют речевой паремиологический минимум Он составляет суммарно 174 единицы Именно эти ПЕ с высокой долей достоверности вспомнит любой из участников эксперимента без предварительной подготовки, иными словами они входят в речевую организацию языковой личности современных учащихся и могут использоваться ими в подходящей ситуации речевого общения.

Если результаты социолингвистичекого эксперимента позволили выявить достоверно употребительные паремии, образующие паремиологическое поле внутреннего лексикона языковой личности, то данные ассоциативного эксперимента были использованы для выявления активных и живых ПЕ (соответствующие определения см на с 11). Информантами в проведенном ассоциативном эксперименте (§ 2.4) являлись те же учащиеся, которые принимали участие в социолингвистическом эксперименте Отбор компонентов-стимулов, по которым было предложено восстановить паремию, производился из единиц языкового паремиологического минимума, для того чтобы оценить уровень освоенности ПЕ учащимися, поскольку именно активное и живое ядро паремиологического минимума является показателем языковой креативности носителей языка и свидетельствует о включении ПЕ в их коммуникативную компетенцию Для выявления активных и живых ПЕ использовался прием сопоставления единиц, образующих паремиологическое поле внутреннего лексикона, с материалами Словаря русских пословиц и поговорок В П. Жукова, отражающего паремиологическую норму современного русского языка

В качестве показателей активности рассматривалась вариантность ПЕ, нарушающая их каноническую (словарную) форму. В ассоциативном эксперименте были выявлены разнообразные преобразования паремий а) варианты, связанные с расширением или сокращением состава компонентов (Друзья —» познаются в беде не в беде познаются, а в радости, На чужой каравай —» рот не разевай не надейся, не гляди), б) словообразовательные и словоизменительные варианты (Семь раз —» отмерь, примерь, один отрежь, Клин клином—» вышибают, выбивают)-, в) лексические варианты (Рыбак рыбака —» видит издалека, за версту видит, за километр видит, Долг платежом—» красен, дорог), г) варианты, связанные с оживлением внутренней формы (Один в поле—* не воин, не работник, Дают бери—» бьют — беги не дают— хватай)

Показателями живых ПЕ являются такие реакции, которые основаны на парадигматических и синтагматических связях их компонентов в ассоциативно-вербальной сети. Ассоциации парадигматического типа отражают закрепленные в языковой памяти синонимические, антонимические, паронимические, тематические связи слов, ставших компонентами ПЕ (Баба с возу —» кобыле, лошади легче, Много будешь знать—» скоро, быстро, плохо, мало состаришься, Знал бы, где упасть —» соломки, соломку, сена, перинку, перо, газету бы подостлал, подложил). В синтагматических ассоциациях проявляется закрепленная в памяти говорящих сочетаемость лексем, привычные контексты их употребления Они свидетельствуют о том, что носители языка как бы заново создают ПЕ, используя для восстановления смысла паремий привычные сочетания слов, например, Свинья —» грязь любит, свинья -* не боится грязи (Свинья грязи найдет) Синтагматические реакции свидетельствуют также о неодномерности способа хранения ПЕ в языковой памяти (см, например, восстановленную в обратном порядке пословицу Свинья гусю не товарищ)

В результате сопоставления паремий, полученных в ходе ассоциативного эксперимента, с материалами Словаря русских пословиц и поговорок В П Жукова была выявлена группа употребительных ПЕ, которые не являются ни активными, ни живыми, они существуют вне речевых трансформаций и восстанавливаются респондентами в словарной форме или в одном из словарных вариантов Это в свою очередь свидетельствует о том, что подобные ПЕ хранятся в памяти носителей языка как готовый к употреблению целостный лингвистический знак В полученных ответах преобладают пословично-поговорочные выражения (В гостях —> хорошо, а дома лучше, Мал золотник—» да дорог, Пьяному—» море по колено, В тихом омуте—» черти водятся, Копейка —»рубль бережет, Поспешишь —» людей насмешить и др), для пословиц и поговорок реакции такого типа не характерны (Не говори —» гоп, пока не перепрыгнешь, Цыплят —» по осени считают, Старый друг —»лучше новых двух, Лучше поздно —» чем никогда, Насильно —» мил не будешь и др ).

Материалы ассоциативного эксперимента показали, что употребительные ПЕ могут быть живыми и употребительными

одновременно, о чем свидетельствует соединение в ассоциативных полях слов-стимулов реакций разного типа (Лучше синица —* в руках, в руке, чем журавль, жаворонок, голубь, лебедь, воробей в небе, в клетке, в облаках, За двумя —> зайцами погонишься (побежишь) — ни одного не поймаешь (не угонишься), Семеро —* одного не ждут, по лавкам, братьев по лавочкам, на одного, одного <не>боятся, козлят, нянек, Сколько (как) волка ни корми —* <а> он все в лес смотрит, все равно в лес глядит (рвется, тянет, бежит), добрый не станет, выть не перестанет, сыт не будет, все равно не накормишь, голодным останется (будет), Заставь дурака —► богу молиться, богу молиться — он и лоб (чело) разобьет (расшибет, пробьет, и то ошибок наделает), богу молиться, будет об пол биться, молиться, он и будет, трудиться, Не все коту —»масленгща(масло, малина), под лапы, под хвост, март, орать, масленица, бывает и пост придет и др)

ПЕ, которые являются как активными, так и живыми, составляют ядро паремиологического речевого минимума. Те употребительные ПЕ, которые не были воспроизведены как живые и активные, можно назвать общеупотребительными, то есть составляющими ядро языкового паремиологического минимума.

Направленный ассоциативный эксперимент позволил выявить особый тип формальной трансформации паремий, названный в реферируемой диссертации индивидуальными речевыми вариантами Названное явление связано с тем, что в языковой памяти носителя языка они могут быть представлены большим числом означающих, чем в языке (в словаре) (Жуков А В 1996) Это означает, что информанты выражают смысл ПЕ иным набором компонентов, чем тот, который закреплен в словаре В кругу индивидуальных речевых вариантов выделяются несколько групп в зависимости от характера варьируемых компонентов. В основу выделяемых разновидностей положена типология зон вариативного фразеологического пространства, предложенная А В Жуковым (Там же 1996) Во-первых, выделяются речевые варианты, максимально приближенные к языковой форме паремии; варьируемые компоненты в этом случае оказываются семантически сближенными они либо связаны синонимическими отношениями, либо входят в одно семантическое поле (зона нормального варьирования), например. Брат за брата —* не ответчик, не в ответе, не отвечает (грамматическая синонимия), Гусь —» свинье не товарищ, свинье не друг, За двумя зайцами —> погонишься ни одного не поймаешь, побежишь ни одного не поймаешь, Золото —> и в грязи блестит, светит, не меркнет, Слово не воробей —> вылетит не поймаешь, вылетит не схватишь, На чужой каравай —► рот не разевай, уста не разевай, Незваный гость —» хуже татарина, хуже врага, Не так страшен черт —» как его малюют, как его рисуют, В дождь коси —► а в ведро суши, в сушь суши, в жару суши, на солнце суши, В чужой монастырь —» со своим уставом не ходят, со своим законом не ходят, со своими правшами не ходят, уставом не лезь, со своим уставом не суйся (лексическая синонимия) Гораздо шире представлены тематические отношения Своя рубашка —> ближе к телу, ближе к сердцу,

Назвался груздем —> полезай в кузов, полезай в лукошко, полезай в короб, полезай в корзину, На воре —> шапка горит, шуба горит, рубаха горит, Лучше синица —> в руке, чем журавль в небе, в руке, чем жаворонок в небе, в руке, чем голубь в небе, в руке, чем воробей в небе, в руке, чем журавль в облаках; Знал бы, где упасть —> < так > соломки бы подложил, < так > соломки бы подстелил, сена бы подложил, перо бы подложил, перинку бы подложил, газетку бы подложил, Голь на выдумки —> хитра, ловка, умна, легка, скора, Где тонко —»там и рвется, там и ломко, там и хрупко, там и слабо, По Сеньке —> и шапка, и рубаха, и кафтан, и шубка

Некоторые варианты связаны с тем, что информанты передают паремию приблизительно, «своими словами», в соответствии с собственными представлениями о ее смысле, например Близок локоть —» а <да> не укусишь, а не достанешь, Большому кораблю —► большое море, Сколько веревочку —> ни вить, а концу быть, ни вей, все равно конец один, ни вить, конец найдется, ни плести, все равно оторвется, Много будешь знать —> мало будешь спать, плохо будешь спать, Голод —► не тетка, пирожка не поднесет, не тетка, не накормит, не тетка, в лес не загонит, не тетка, в лес не погонит, Долг платежом —» красен, отдается, Уговор —> дороже (лучше) денег, дороже золота; Дорого яичко —> к великому (к светлому, к Христову) дню (празднику), в Пасху, Жизнь прожить —> не поле перейти, не реку перейти, не реку переплыть, не море переплыть, Чем бы дитя —» ни тешилось, лишь бы не плакало, ни тешилось, лишь бы утешилось, лишь бы не вешалось, Слово не воробей —> обратно не прилетит Варьируемые компоненты в этом случае связаны либо отношениями гипонимии (1денег -золота, перейти - переплыть), либо сложными ассоциативно-семантическими отношениями (не укусишь - не достанешь, быть — найдется, плавание - море) и образуют зону ослабленного варьирования

Можно отметить случаи, когда информант не только восстанавливает ПЕ, но и продолжает ее по-своему, то есть приводит более пространный известный ему вариант Старость —» не радость, не радость, молодость не жизнь, Что в лоб —» что по лбу, что по лбу, все одно, Работа дураков —> любит, любит, а дурак работе рад; Пьяному —> море по колено, море по колено, а трезвому лужа <глубока>, море по колено, горы по плечо, море по колено, зато лужа по пояс, На сердитых —» воду возят, воду возят, а на дутых кирпичи, Не в деньгах —> счастье, счастье, а в их количестве

Речевые варианты могут возникать вследствие контаминации двух паремий (паремии и фразеологизма), например Работа дураков —» любит, мастера боится (Дело мастера боится), Хлеб —» всему голова, маслом не испортишь (Кашу маслом не испортишь), Красна птица пером —* а человек умом, а изба пирогами (Не красна изба углами, а красна пирогами), Кто рано встает —» тому бог дает, того бог бережет (Береженого бог бережет), Что в лоб —» что по дрова (Кто в лес, кто по дрова), Что в лоб —> то в бровь (Не в бровь, а в глаз), Смелость —> не порок (Бедность не порок), Старый конь —» лучше новых двух (Старый друг лучше новых двух), Смелость —» и труд все перетрут (Терпение и труд все перетрут)

Если рассматривать результаты ассоциативного эксперимента в аспекте типов ассоциаций, вызывающих варьирование компонентов ПЕ, то в полученном материале выделяются следующие направления варьирования

1) некоторые из полученных реакций отражают культурные знания современных носителей языка Так, на компонент свинья отмечена реакция под дубом, восстанавливающая название басни И А Крылова «Свинья под дубом», С волками жить —* Маугли назовут, Семеро —> козлят, Не плюй в колодец —> козленочком станешь (Не пей из копытца - козленочком станешь), Солдат спит —» птицы молчат (по аналогии с фрагментом из песни «Соловьи»), Конец —► кто слушал молодец (фольклорная формула); Старость —► дома не застанет (из песни),

2) по большей части в ассоциациях отражается сфера житейских правил, рекомендаций, оценок, наблюдений В этом отношении интересны оценочные высказывания диалогического характера- Своя ноша —> сам тащи, Вот тебе, бабушка —► внучок, Сам кашу заварил —> сам и жри, В семье —> не щелкают, уроды, Где родился —* там и живи Из полученных ассоциаций можно вывести жизненный кодекс определенной части современной молодежи Дают - бери, не дают - хватай, Без труда и денег не получишь, Береги платье, не то порвешь, Сам кашу сварил, сам и съешь, Сам кашу не сварить, никто не сварит, Брат за брата душу отдаст, Своя рубашка лучше чужой, С волками жить — себе дороже, Пришла беда — собирай манатки, Горбатого никто не любит, Скучен день, зато вечер веселый, Друзья до первой драки, Хорошие речи, плохие дела, Знал бы, где упасть, не падал бы, Много будешь знать, меньше будешь пить, На воре казна держится, От добра жди добра

Рассмотренные примеры убеждают в том, что вариантность, выходящая за пределы зоны нормального варьирования, видоизменяет не только форму паремий, но и их общее значение, а потому может рассматриваться как постепенное перерождение вариантов ПЕ в самостоятельные обороты, в подобных случаях «мы присутствуем при эволюции языка» (Л В Щерба)

Наблюдения над лексическими единицами, образующими вариативное пространство компонентов ПЕ, показали, что ассоциативные продолжения начальных фрагментов паремий не всегда восстанавливали пословицу, поговорку или пословично-поговорочное выражение. Однако такого рода факты, которые можно было бы отнести к «отрицательному языковому материалу», содержат интересные данные для характеристики вкусов, предпочтений, социальных оценок, мироощущения современного молодого человека В то же время этот материал позволяет судить о способах хранения ПЕ в языковой памяти, моделью которой является ассоциативно-вербальная сеть, а сами реакции выявляют умения учащихся творчески обращаться с языком

В реферируемой работе приводятся данные, свидетельствующие о том, что употребительные, активные и живые ПЕ, характеризуются не только формальной узнаваемостью, но и смысловой освоенностью Дополнительный

опрос показал, что информанты не только формулируют толкование семантики ПЕ, но и соотносят их с определенными ситуациями общения Для пословицы Век живи, век учись <а дураком помрешь> большинство информантов выделяют в ее содержании смысловые компоненты «узнавать новое», «продолжительность» (всю жизнь надо узнавать что-то новое, человек учится всю жизнь, сколько бы ты ни прожил, умнее не станешь все равно каждый день мы будем чему-то учиться, в жизни надо учиться, и жизнь сама тебя научит, все знать невозможно, поэтому надо учиться, жизнь-учеба, человек получает новые знания) Кроме того, в содержании паремии выделяется целевой компонент «чтобы не ошибаться» 1) каждый человек в течение жизни учится на своих ошибках, 2) сколько бы ни жил, человек всегда будет ошибаться, 3) я не могу считать себя умной, я вижу проблемы других людей и учусь на их ошибках и т д Ситуативная приуроченность этой пословицы определяется очень широко I) говорят, когда человек узнал что-то новое, 2) мать говорит ребенку, 3) когда что-нибудь делал долго, а оказалось, что можно сделать просто и быстро, 4) когда кто-то не хочет учиться, 5) когда человек не учит уроки, ему это говорят, 6) говорят тому, кто думает, что все знает, 7) говорят, если у человека что-то не получается, 8) «А я и не знал, что XEROX - это марка копировальной техники1» В Словаре В П Жукова эта паремия не толкуется, а ее семантизация происходит при помощи иллюстративного материала (Жуков 2000 66), В М Мокиенко толкует ее следующим образом. «Ни возраст, ни жизненный опыт не гарантирует от неудач, потрясений, открытий и т п Используется как выражение удивления, озадаченности при непривычном, неожиданном повороте событий или как выражение сожаления об упущении, неверном шаге или поступке» (Мокиенко 2002.42)

Чрезвычайно разнообразной по данным опроса оказывается ситуативная характеристика единицы с высокой частотой употребительности Сколько волка ни корми, он все в лес смотрит'. 1) человек, всю жизнь проживший в деревне, но которого перевезли в город, все равно хочет в деревню, 2) говорится в си-^уации, когда человек, которого очень приучали к новому месту, все равно скучает по старому, 3) забрали ребенка из приюта, и не нравится ему жить в новой семье, как бы ни старались новые родители, он хочет убежать; 4) принесли Ивановы кота Мурзика от соседей, а он все равно на старое место возвращается, 5) что бы ни делал, все равно родное, родной ближе, и в любых обстоятельствах будешь стремиться к дому, 6) человека, привыкшего жить по-своему, тяжело приучать к другому, сущность проявляется, 7) говорится о невозможности привить необходимую культуру кому-либо, 8) говорят про человека, которого никак не перевоспитать Эти данные не совпадают с неодобрительной оценочностью, которая отмечена для данной паремии в Словаре В М Мокиенко «Употребляется с осуждением, как объяснение чьей-л неблагодарности, вероломных, с точки зрения говорящего, поступков» (Мокиенко 2002 50) Отмеченная в ответах респондентов ситуативная многозначность паремий также может подтверждать их активность

Поскольку предметом исследования в реферируемой диссертации является паремиологический минимум обучаемой языковой личности, то представляется важным оценить научное и учебное качество паремиологического материала, представленного в учебной литературе для школьников (980 единиц) Как показали наблюдения, авторы школьных учебников ориентируются на широкое понимание паремиологии в духе теории языковых клише Г Л Пермякова Так, в качестве примеров пословиц и поговорок в них широко используются выражения-приметы, которые в соответствии с принятой в реферируемой диссертации паремиологической концепцией В П Жукова не обладают признаками ПЕ

Если иметь в виду, что школьные учебники ориентируются на нормативные словари пословиц и поговорок, то неоправданным представляется использование таких единиц, которые не зафиксированы ни в одном из них или представлены только в словаре А М Жигулева, который, по определению самого автора, имеет свободный характер Такие единицы можно назвать «искусственными» паремиями (Без буквы и грамматики не учатся математике, Без добрых дел не будет и доброго имени. Без работы и машина ржавеет, Без работы пряникое не купишь, Без уменья никакого дела не сделаешь, Больше узнаешь — сильнее станешь, Будете друг друга держаться -можете ничего не бояться, Будешь книги читать — будешь все знать, Будь с другом и в горе и в радости, Птица сильна крыльями, а человек

- дружбой, И мудрому человеку совет требуется и др )

Научная корректность отбора учебного материала была проверена на основе соотнесения паремиологического материала школьных учебников с данными паремиологических словарей, результаты этой работы представлены в Приложении 1 реферируемой диссертации (Без труда не вынешь и рыбку из пруда, Береги платье снову, а честь смолоду, Большому кораблю — большое плавание, Век живи — век учись, Взялся за гуж — не говори, что не дюж, Волков бояться — в лес не ходить, Все хорошо, что хорошо кончается, Дело мастера боится, Долг платежом красен, Друзья познаются в беде, За двумя зайцами погонишься - ни одного не поймаешь, Москва не сразу строилась, Как аукнется, так и откликнется, Кашу маслом не испортишь, Конец - делу венец, На безрыбье и рак рыба, Назвался груздем

— полезай в кузов, Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, Не имей сто рублей, а имей сто друзей, Не место красит человека, а человек место, Не плюй в колодец, пригодится воды напиться, Не суйся в воду, не зная броду, Не родись красивым, а родись счастливым, Не спеши языком, а спеши делом, Нет худа без добра, Один за всех, все за одного и др )

ПЕ, извлеченные из школьных учебников, были соотнесены с речевым паремиологическим минимумом, полученном на основе проведенных экспериментов Как оказалось, примерно половина состава ПЕ, извлеченных из учебной литературы (80 ед), входят в речевой паремиологический минимум учащихся В то же время в школьные учебники не вошли такие паремии, которые входят в зону высокой и средней частотности речевого минимума (В гостях хорошо, а дома лучше, Голод не тетка, Нет дыма без

огня, Пьяному море по колено, Семь бед - один ответ, Что посеешь, то и пожнешь и некоторые др) Причины их отсутствия в учебных книгах могут быть самыми разными, но в первую очередь оно обусловлено идеологически или, по мнению авторов учебников, связано с возрастными особенностями учащихся, Это относится к выражениям Береженого Бог бережет, В тихом омуте черти водятся, Время - деньги, Горбатого могила исправит, Дорого яичко ко Христову дню, Копейка рубль бережет, Курица не птица, баба не человек, Любовь зла — полюбишь и козла, Баба с возу — кобыле легче, Милые бранятся, только тешатся, Много будешь знать, скоро состаришься, Муж и жена — одна сатана (ср в учебнике. Муж и жена — одна душа), Око за око, зуб за зуб, Один с сошкой, семеро с ложкой, Работа не волк в лес не убежит. От сумы и от тюрьмы не зарекайся, Хороша Маша, да не наша и тд Как представляется, качественно-количественное расхождение между учебным паремиологическим материалом и составом речевого минимума свидетельствует о том, что последний формируется не только в процессе обучения, но в значительной степени — речевого опыта и обусловлен речевой и житейской повседневностью Состав паремий, включенных в школьные учебники по русскому языку и литературе, отражает, скорее, предпочтения взрослых людей; он имеет ярко выраженный дидактический характер и не находит применения в активной речевой практике

Таким образом, речевой паремиологический минимум отражает состав ПЕ в соотнесении с человеком, с объемом его языковой памяти (внутренним лексиконом), с его речевой способностью. Сопоставление речевого минимума и языкового минимума свидетельствует о том, что они связаны отношениями части и целого, отдельного и общего Речевой паремиологический минимум полностью входит в языковой минимум и составляет его употребительное, живое и активное ядро, а языковой паремиологический минимум складывается из речевых минимумов различных языковых личностей

В Заключении подведены общие итоги исследования и намечены его дальнейшие перспективы В нашем представлении в минимум должны входить те языковые единицы, которые известны носителю языка, которые он знает и может использовать. Эти знания могут не совпадать в полном объеме с теми сведениями о единицах русского языка, в том числе и ПЕ, которые представлены в словарях Полагаем, что выделенный нами паремиологический минимум может стать основой для корректировки материалов паремиологических словарей, ориентированных на современных носителей языка (минимум для русских)

Научные перспективы данного исследования связаны с предложенной в нем методикой выявления реальных речевых минимумов. Дальнейшая работа в этом направлении может быть ориентирована на определение дополнительных экспериментальных приемов, позволяющих установить состав отдельных полей во внутреннем лексиконе языковой личности Представляется также важным установить речевые минимумы различного

характера для разных типов языковой личности и разных этапов ее формирования

По теме исследования опубликованы следующие работы

1. Петрова Л. А. Паремиологический минимум как фрагмент лексикона языковой личности / Л. А. Петрова // Вестник Поморского университета. Серия. Гуманитарные и социальные науки. - 2007. — № 3.

— С. 87-89.

2. Петрова Л А Антропоцентрический подход к языку и речевой паремиологический минимум / Л А Петрова // Фразеологизм и слово в языке и речи сб ст / редкол В Г Дидковская (отв ред ) [и др ] , НовГУ им Ярослава Мудрого — Великий Новгород, 2007. — С. 264-273.

3. Петрова ЛАК вопросу об отношении пословиц и поговорок к фразеологическому составу русского языка / Л А Петрова У/ Фразеология в аспек!е Науки, культуры, образования тезисы докл междунар науч -практ конф, посвященной 75-летию проф А М. Чепасовой, 10-12 декабря 2001 г / отв ред А Д Соловьева , Челяб гос. пед ун-т — Челябинск, 2001 — С 222-226

4. Петрова Л А Проблемы определения объема и границ паремиологического материала в трудах В П. Жукова / Л. А Петрова // Переходные явления в области лексики и фразеологии русского языка и других славянских языков (Вторые Жуковские чтения) материалы междунар науч симпозиума, 21-23 мая 2001 г / редкол В И Макаров (отв ред ) [и др ] ; НовГУ им Ярослава Мудрого — Великий Новгород, 2001 — С 92-94

5. Петрова Л А Паремиологический минимум в школьных учебниках русского языка / Л А Петрова // В И Даль в парадигме идей современной науки язык — словесность — самосознание — культура материалы Всерос науч конф, посвященная 200-летнему юбилею В И Даля, 5-7 апр 2001 г в 2 ч / редкол А А Хуснутдинов (отв. ред ) [и др ], Иван гос ун-т

— Иваново, 2001 — Ч 1. —С 95-99

ПЕТРОВА Людмила Александровна

ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКИЙ МИНИМУМ В ЛЕКСИКОНЕ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ СОВРЕМЕННЫХ

УЧАЩИХСЯ

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Отпечатано в копи-центре "БУМЕРАНГ" г В Новгород ул Стратилатовская 15 Подписано в печать 19 09 2007г Тираж 100 экз

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Петрова, Людмила Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. Паремиология: традиционные и новые подходы к изучению паремиологических единиц

1.1. Проблемы изучения и выделения паремиологических единиц в языкознании

1.2. Отношение паремиологических единиц к фразеологическому составу русского языка

1.3. Паремиология в структуре внутреннего лексикона языковой личности

Выводы

ГЛАВА И. Паремиологический минимум как фрагмент лексикона современной языковой личности

11.1. Научные трактовки содержания понятия «паремиологический минимум»

11.2. Типы паремиологических словарей в отечественной лексикографической традиции

11.3. Социолингвистический эксперимент как способ выявления паремиологической составляющей в лексиконе языковой личности

11.4. Ассоциативный эксперимент как один из методов изучения лексикона языковой личности

Выводы

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Петрова, Людмила Александровна

Антропоцентризм признается одним из основополагающих принципов современной лингвистики на рубеже XX-XXI веков. Его ведущая идея состоит в том, что язык как человеческое установление не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем. В связи с этим объектом изучения многих лингвистических исследований оказывается «человек говорящий»: «человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, он вовлечен в этот анализ, определяя его перспективы и конечные цели» (Кубрякова 1995: 212). Сами языковые явления изучаются «прежде всего по их роли для человека, . по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования» (Там же). Тем самым центральным понятием антропоцентрической лингвистики и ее главной проблемой становится понятие языковой личности (Ю.Н. Караулов, А.А. Залевская, В.В. Красных, В.И. Карасик, A.M. Шахнарович и др.). С антропоцентризмом связаны также такие принципы современного языкознания, как экспланаторность и экспансионизм. Экспланаторность заключается в том, чтобы не только описывать явления языка, но и находить им объяснение. В то же время стремление объяснить факты языка часто предполагает выход за пределы собственно лингвистической науки. Лингвистическая экспансия позволяет подойти к традиционным проблемам с новых позиций, используя для этого сведения и методы других наук -психологии, социологии, культурологии и др., то есть предложить комплексную, многомерную характеристику языковых объектов.

В связи с этим большой интерес представляет изучение единиц языка, имеющих не только сложную природу, но и являющихся объектом исследования в разных сферах научного знания. К числу таких единиц принадлежат русские паремии. Паремии заключают в себе законченное суждение, основанное на обобщении конкретных ситуаций, в них отражены народные убеждения, они являются логической моделью для оценочного рассуждения по различным житейским поводам, в них заключены неписаные правила поведения, живые и утраченные реалии русской национальной культуры. Вместе с тем паремии как единицы языка характеризуются определенным набором структурных и содержательных признаков, обусловливающих их отношения с другими сверхсловными единицами. Поэтому паремиологические единицы (далее ПЕ) изучаются как нелингвистическими науками (культурологией, философией, историей, логикой, фольклористикой), так и в различных сферах языкознания: паремиологии, лексикологии, синтаксисе, стилистике и др. К лингвистическим проблемам изучения паремий относятся их статус как единиц языка, прежде всего по отношению к фразеологическим единицам (ФЕ), определение объема и границ паремиологии, типология ПЕ, вариантность как свойство их формы, особенности значения (В.Т. Бондаренко, В.П. Жуков, М.Ю. Котова, В.М. Мокиенко, Г.Л. Пермяков, Л.Б. Савенкова, Г.Д. Сидоркова и др.) В настоящее время в круг проблем паремиологии входит их изучение в аспекте языковых знаний - знаний языка и знаний о языке (Е.М. Верещагин, В.И. Зимин, В.Г. Костомаров, Т.Г. Никитина, З.К. Тарланов, Л.Б. Савенкова, Ф.В. Фархутдинова и др.). Данная проблема требует рассмотрения вопроса о том, откуда черпает говорящий необходимые ему единицы и в каком виде существуют для человека знания о языке, как они «записаны » в его языковой памяти.

Изучение языка «в человеке и для человека» означает исследование его в минимальном проявлении на уровне языковой личности. Тем самым в центре внимания лингвистов оказывается индивидуальная личностная форма существования языка: язык «вмещается» в человека и рассматривается как соразмерный ему (Морковкин, Морковкина 1997). Представление языка в личностных человеческих масштабах требует минимизации состава его единиц, поэтому одним из понятий современной антропоцентрической лингвистики становится понятие языкового минимума, имеющее большое значение как для теоретической, так и прикладной лингвистики. Этим обусловлена актуальность диссертационного исследования, рассматривающего паремии русского языка. как единицы внутреннего лексикона языковой личности, в структуре которого они образуют отдельное паремиологическое поле. Исследование паремиологической составляющей лексикона языковой личности позволяет выявить реальные знания говорящих об этих единицах и установить способы их хранения в языковой памяти носителей языка. Полученные данные в свою очередь служат основой для выявления речевого паремиологического минимума, то есть состава живых и активных русских паремий, позволяющего оценить «паремиологическую компетентность» современных носителей языка.

Объектом исследования в диссертации являются ПЕ русского языка как единицы словарного описания и элементы внутреннего лексикона языковой личности учащихся. Предметом исследования становится паремиологический речевой минимум как совокупность живых и активных паремий.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении состава и структуры паремиологического поля внутреннего лексикона усредненной языковой личности учащихся и характеристике способов включения и хранения его единиц в ассоциативно-вербальной сети, составляющей основу языковой памяти носителей языка.

В соответствии с поставленной целью выдвигаются следующие задачи исследования:

1) охарактеризовать основные этапы в истории изучения русских паремий и определить основные теоретические проблемы исследования паремий как особого класса языковых единиц;

2) обосновать возможности изучения паремий в свете положений антропоцентрической лингвистики, в частности в связи с концепцией языковой личности;

3) используя методы социолингвистического эксперимента и количественного анализа языковых фактов, установить состав паремиологического поля внутреннего лексикона языковой личности (языковой паремиологический минимум) и его достоверно употребительную часть, которая образует зону паремиологической компетенции носителей языка, то есть их речевой паремиологический минимум;

4) охарактеризовать структуру речевого паремиологического минимума с учетом типов ПЕ (по классификации В.П. Жукова) и степени их известности носителям языка;

5) на основе результатов ассоциативного эксперимента выявить способы хранения ПЕ в языковой памяти учащихся разных ступеней обучения.

Научная новизна результатов диссертации определяется самим предметом научного исследования. Впервые русские паремии рассматриваются как паремиологическое поле лексикона усредненной языковой личности учащихся, что позволяет установить реальный уровень их паремиологической компетенции, сформировавшийся в процессе обучения. Новыми являются предложенные в работе характеристики распределения ПЕ в структуре паремиологического поля, а также способы их включения в ассоциативно-вербальную сеть.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней введено и разработано понятие речевой паремиологический минимум в соотнесении с понятием языковой паремиологический минимум, на основе которого выявлен состав употребительных, живых и активных ПЕ во внутреннем лексиконе языковой личности.

Материалом исследования послужили данные социолингвистического эксперимента, позволившие составить исходный список паремий, включающий 499 единиц без учета их повторения, а также результаты психолингвистического эксперимента, для проведения которого были произвольно отобраны ПЕ из первого списка. Экспериментальные данные соотносились с комплексом паремиологических словарей (В.П. Жуков «Словарь русских пословиц и поговорок»; В.М. Мокиенко и др. «Школьный словарь живых русских пословиц»; В.П. Фелицына, Ю.Е.

Прохоров «Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения: Лингвострановедческий словарь»; Г.Л. Пермяков «Список паремиологических изречений, включающий 1495 единиц»; A.M. Жигулев «Русские народные пословицы и поговорки»), В качестве словаря-оптимума, отражающего паремиологическую составляющую общерусского языкового типа, был выбран Словарь русских пословиц и поговорок В.П. Жукова, использованный для проведения заключительного этапа эксперимента.

В основу методологической базы исследованиялегли идеи, изложенные в трудах по паремиологии, когнитивной лингвистике и психолингвистике. В их числе, во-первых, работы, рассматривающие общие вопросы паремиологии (В.П. Аникин, Л.Г. Архангельский, В.В. Виноградов, С.Г. Гаврин, Ю.Г. Гвоздарев, В.П. Жуков, А.В. Жуков, А.В. Кунин, С.И. Ожегов, Г.Л. Пермяков, З.К. Тарланов, В.Н. Телия, Н.М. Шанский и др.); во-вторых, исследования, посвященные проблемам изучения языковой личности в разных аспектах (Г.И. Богин, Л.И. Божович, Т.В. Булыгина, С.Г. Воркачев, В. фон Гумбольдт, Д.О. Добровольский, Е.А. Земская, Л.К. Капралова, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, М.В. Ляпон, В.И. Постовалова, Ю.С. Степанов и др.); в-третьих, труды исследователей, разрабатывающих вопросы применения экспериментальных методов в языкознании (Н.Ф. Алефиренко, Н.И. Береснева, Н.Б. Бахтин, Б.Н. Головин, Н.И. Горелов, А.А. Залевская, Т.С. Зевахина, М.Ю. Котова, А.А. Леонтьев, А. Мустайоки, Г.Л. Пермяков, Л.В. Сахарный, К.Ф. Седов, И.В. Сентерберг, Л.В. Щерба и др.). Однако, несмотря на существование обширной литературы по названной проблематике, антропоцентрическое изучение русской паремиологии еще только начинается, в связи с чем остаются недостаточно теоретически обоснованными многие проблемы, связанные с описанием способов отражения паремиологического состава русского языка в языковом сознании его носителей.

В нашем исследовании антропоцентрический подход к ПЕ используется для теоретического обоснования и практического выявления паремиологического минимума в лексиконе языковой личности учащихся.

Методы и приемы, использованные для выявления и описания паремиологического минимума в структуре внутреннего лексикона языковой личности учащихся, обусловлены характером языкового материала и задачами его изучения. Ведущая роль принадлежит экспериментальной методике, ориентированной, с одной стороны, на социальную и культурную значимость паремий и, как следствие, на существование определенного круга ПЕ, известных носителям современного русского языка, и, с другой стороны, на закрепленность паремий в языковой памяти говорящих, образующих вместе с лексическими единицами ассоциативно-вербальный уровень в структуре языковой личности. Кроме того, использовались сопоставительный и лингвостатистический методы, прием учета словарных толкований.

Практическая ценность полученных результатов заключается в возможности их использования для изучения речевых минимумов других типов (лексических, фразеологических), а также в практике преподавания курсов лексики и фразеологии, психолингвистики, социолингвистики, культуры речи в вузе и русского языка в средней школе. Наблюдения над способами хранения ПЕ в языковой памяти носителей современного русского языка могут найти применение в паремиографической практике при разработке параметров описания различных типов паремий (определение объема и состава словника, выбор словарной формы, фиксация вариантов и

ДР-)

На защиту выносятся следующие положения:

1. Паремия - это особая единица языка, представляющая собой воспроизводимый в речи оборот назидательного характера, как правило, структурно равный предложению, в котором получают отражение и оценку культурно значимые феномены народной жизни. В совокупности ПЕ (пословицы, поговорки и пословично-поговорочные выражения по классификации проф. В.П. Жукова) образуют паремиологический состав русского языка, соотносимый с его фразеологическим составом, с единицами которого паремия имеет черты сходства и различия.

2. Изучение языка в соотнесении с его носителями предполагает минимизацию состава его единиц, мерой которой является объем языковой памяти человека. Языковая память, моделью которой является ассоциативно-вербальная сеть, включает языковые единицы, характеризуемые как употребительные, активные и живые. Из числа единиц паремиологического фонда русского языка к ним относятся такие ПЕ, которые носители языка не помнят наизусть, а всякий раз как бы заново создают их, используя для этого возможности, заложенные во внутреннем лексиконе языковой личности.

3. Минимизация состава ПЕ осуществляется по отношению к языку и его носителям - коллективной языковой личности. В связи с этим различаются языковой и речевой паремиологические минимумы. Языковой паремиологический минимум - это совокупность ПЕ, которые входят в систему языка, существуют как потенциальная составляющая общерусского языкового типа и могут быть использованы носителями языка. Речевой паремиологический минимум - это употребительная, живая и активная часть языкового паремиологического минимума, которая входит в речевую организацию, то есть индивидуальный лексикон носителей языка.

4. Языковой и речевой паремиологические минимумы организованы как паремиологическое поле с выраженной ядерно-периферийной структурой, определяемой степенью употребительности (частотой воспроизведения) ПЕ.

5. Единицы речевого паремиологического минимума хранятся в языковой памяти носителей языка, организованной как ассоциативно-вербальная сеть, что подтверждается выявленной в ассоциативном эксперименте варьируемостью формы паремии, а также различными направлениями и типами ассоциирования их компонентов.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования были представлены в докладах на Всероссийской научной конференции, посвященной 200-летнему юбилею В.И. Даля (Иваново, 2001), на международных научных симпозиумах II и III Жуковские чтения (В.Новгород, 2001, 2004), на международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию проф. A.M. Чепасовой (Челябинск, 2001), а также отражены в пяти публикациях.

Структура работы. Диссертационное исследование общим объемом 295 с. состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка по теме исследования, включающего 175 названий, списка использованных словарей и литературы, шести приложений. В Приложении 1 представлены результаты социолингвистического эксперимента в соотнесении с паремиологическими словарями и школьными учебниками. В Приложении 2 приведена статистическая обработка результатов социолингвистического эксперимента, необходимая для определения частотности употребительных ПЕ. Приложение 3 содержит ПЕ, входящие в речевой паремиологический минимум лексикона усредненной языковой личности учащихся разных ступеней обучения. В Приложении 4 представлен список исходных компонентов ПЕ для проведения ассоциативного эксперимента. Приложение 5 включает результаты ассоциативного эксперимента в виде таблицы. В Приложении 6 представлена тематико-идеографическая классификация ПЕ, извлеченных из школьных учебников русского языка и литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Паремиологический минимум в лексиконе языковой личности современных учащихся"

Выводы

1. Проблема минимизации состава языковых единиц хотя и не утратила прикладного характера, связанного с задачами обучения русскому языку и составлением учебных словарей, но в свете антропоцентрической парадигмы современной лингвистики получила новую ориентацию. Она состоит в том, что минимизация состава языковых единиц определяется масштабами языковой памяти носителей языка и отражает интересы и потребности индивидуальной и коллективной языковой личности.

2. Антропоцентрический подход к языковым минимумам непосредственно связан с созданием словарей нового типа — антропных, или антропоцентрических. Мерой, определяющей состав словника такого словаря, должен стать «внутренний словарь», то есть внутренний лексикон языковой личности.

Любой словарь представляет состав языковых единиц в минимизированном виде, поскольку предполагает их отбор в соответствии с целями и задачами, общей языковой концепцией составителей. В зависимости от степени минимизации различается три типа словарей: словарь-тезаурус (максимум), целью которого является по возможности полное отражение единиц определенного типа (словарь В.И. Даля «Пословицы и поговорки русского народа»); словарь-оптимум, отражающий тот круг однотипных языковых единиц, который в сознании носителей языка связывается с представлением о русском языке определенного периода его истории; словарь-минимум, соотносимый с речевым минимумом и соответствующей одному из субполей внутреннего лексикона языковой личности. Паремиологическим оптимумом является Словарь русских пословиц и поговорок В.П. Жукова, обладающий такими качествами, как строгость отбора языковых фактов, учет употребительности и активности ПЕ, характеристика их смысловой и коммуникативной значимости. Словарь

151 оптимум используется в качестве паремиологической базы для оценки результатов лингвистических экспериментов по выявлению паремиологического речевого минимума языковой личности учащихся.

3. В отличие от традиционного понимания минимума как списка языковых единиц, минимизированного по разным основаниям и служащего источником для составления других минимумов, преимущественно учебных, словарь-минимум определяется как словарь активного типа, который сам является источником и руководством для составления полных словарей, в том числе оптимального объема. Он должен служить для корректировки объема и состава словника словарей, уточнения формы заголовочных единиц, толкования значений и ситуативных характеристик, разработки системы помет.

4. В качестве средства выявления употребительных, живых и активных ПЕ в лексиконе языковой личности учащихся использовался лингвистический эксперимент, осуществленный в два этапа. Результаты первого, социолингвистического, эксперимента, обработанные с использованием методики лингвостатистического анализа, позволили выделить 499 употребительных паремий, из числа которых в свою очередь было выделено 174 единицы, имеющих достоверно высокую частоту употребления и образующих речевой паремиологический минимум во внутреннем лексиконе языковой личности учащихся. Кроме того, материалы социолингвистического эксперимента свидетельствуют о сформированности в языковом сознании учащихся «лингвистического образа» паремии (пословицы и поговорки), включающего такие признаки, как дидактичность, обобщенность содержания, синтаксическое строение по образцу предложения, образность, экспрессивность, воспроизводимость.

5. Второй, ассоциативный, эксперимент использовался для анализа паремиологического поля внутреннего лексикона языковой личности с целью выявления живых и активных паремий в составе речевого минимума; подобные единицы образуют ядро паремиологического минимума.

Критерием для определения ПЕ как активной послужил характер варьирования при ее ассоциативном «достраивании» по одному или нескольким компонентам, а критерием для отнесения ПЕ к живым единицам стал характер ассоциирования и полученных реакций. С учетом данных показателей в составе речевого паремиологического минимума были выделены ядерные ПЕ, являющиеся живыми и активными (в основном пословицы и пословично-поговорочные выражения) и единицы, характеризующиеся только употребительностью (преимущественно пословицы).

6. Семантизация и ситуативные характеристики единиц, входящих в речевой паремиологический минимум, полученные при дополнительном опросе респондентов, отражают их связи с «живой мыслью», свидетельствуют о влиянии узуса на паремиологическую норму.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Лингвистический этап в истории изучения русских паремий характеризуется осознанием их как особых единиц языка, что связано с выявлением сущностных признаков, позволяющих отграничить ПЕ от других воспроизводимых выражений и в первую очередь от фразеологизмов. Паремии начинают изучаться как особые языковые знаки, обладающие специфическими признаками формы и содержания. Эти признаки закреплены в лингвистическом определении ПЕ, которое в настоящей работе формулируется в соответствии с паремиологической концепцией В.П. Жукова: паремия - это воспроизводимый в речи оборот назидательного характера, структурно равный предложению, в котором получают оценку культурно значимые феномены народной жизни.

Современное лингвистическое изучение паремий, представленное различными направлениями (структурно-синтаксическим, логико-семиотическим, прагматическим, лингвокультурологическим), отражает общее смещение акцента в исследовании языковых явлений, связанное с идеями антропоцентризма. Центральным понятием антропоцентрической лингвистики является понятие языковой личности, предполагающее анализ языка в личностных, человеческих масштабах. Выделение разных типов «человека говорящего»: языковой личности, коммуникативной личности и речевой личности - ставит перед исследователями задачу изучения разных по объему «человеческих языков»: от языка отдельного индивидуума до языка усредненной языковой личности. Важнейшей составляющей речевой организации носителя языка любого типа является внутренний лексикон.

Внутренний лексикон — это словарь языковых единиц, известных говорящему, характеризующий его как определенную языковую личность (Е.С. Кубрякова), он объединяет ее тезаурусный и вербальный уровни. Базовой единицей внутреннего лексикона является слово, а также устойчивые словесные комплексы, к которым следует отнести и ПЕ. Это обусловлено наличием у них особого смысла, общего для всех носителей национального языка, и эстетически значимой формы, их связью со сферой нравственных, эстетических и социальных оценок и ценностных ориентиров, а также тем, что они входят в вербальные сети, составляющие основу внутреннего лексикона. Одной из составляющих внутреннего лексикона является паремиологическое поле, образованное ПЕ, которые хранятся в языковой памяти с разной степенью полноты. Та часть лексикона усредненной языковой личности, которая образована ПЕ, закрепленными в ее языковой памяти, рассматривается нами как языковой паремиологический минимум.

В соответствии с разными типами языковой личности следует разграничивать собственно языковой и речевой паремиологические минимумы. Языковой паремиологический минимум — это совокупность ПЕ, которые входят в систему языка, известны его носителям и могут быть использованы ими в соответствующей коммуникативной ситуации. Речевой паремиологическийй минимум — это употребительная часть паремиологического состава, которая входит в индивидуальный лексикон носителей языка и используется ими в речевом общении. Языковой паремиологический минимум является суммой речевых минимумов, так же как усредненная языковая личность формируется совокупностью речевых личностей.

В настоящем исследовании изучается паремиологическая составляющая лексикона усредненной языковой личности учащихся разных ступеней образования, так как паремии появляются в речи языковой личности тогда, когда постепенно накапливается коммуникативный опыт и представление о возможностях применения ПЕ. Это позволило выявить круг паремий, которые активно знает, различает и помнит человек в тот период, когда процесс самонаучения языку закончился, а процесс обучения еще продолжается.

Изучение языка «в человеке», то есть в масштабах языковой личности, предполагает минимизацию состава разноуровневых единиц языка до объема, реально закрепленного в языковой памяти его носителей, то есть в их внутреннем лексиконе. С этой целью в диссертации был использован метод лингвистического эксперимента - его социолингвистическая и ассоциативная разновидности, - который является единственно возможным методом изучения внутреннего лексикона.

В результате социолингвистического опроса и количественной обработки полученных материалов был выявлен языковой паремиологический минимум, включающий 499 ПЕ. Применение аппарата математической статистики позволило выделить в этой совокупности единиц, рассматриваемой как паремиологическое поле внутреннего лексикона языковой личности, речевой паремиологический минимум, включающий только те ПЕ, которые характеризуются максимальной достоверностью, «ожидаемостью» их припоминания учащимися разных возрастов. Состав речевого паремиологического минимума ограничен 174 оборотами; именно эти единицы отражают реальные паремиологические знания современных учащихся. Отметим, что примерно половина из них (80 единиц) представлена в учебной литературе (в учебниках, книгах для чтения). Применение методик математической обработки экспериментально полученных языковых фактов позволило также охарактеризовать ядерно-периферийную организацию паремиологического поля, включающего пословичное, поговорочное и пословично-поговорочное субполя, выявленную при помощи изменения величины доверительного интервала.

Ассоциативный эксперимент имел целью выявить активные и живые паремии из 174 употребительными ПЕ, полученными в социолингвистическом эксперименте. Именно живое и активное ядро паремиологического поля внутреннего лексикона является показателем языковой креативности носителей языка, свидетельствует о включении ПЕ в их коммуникативную компетенцию. В качестве критериев, определяющих свободу обращения информантов-учащихся с ПЕ, были использованы воспроизведение в нетрадиционной (несловарной) форме, типы варьирования, характер реакций, восстанавливающих паремию. Сопоставление экспериментально полученных данных с материалами «Словаря русских пословиц и поговорок» В.П. Жукова, который рассматривается в нашей работе в качестве словаря-оптимума, свидетельствует о том, что неотъемлемым свойством живых и активных паремий является их способность к различного рода трансформациям: варьированию состава, сокращению, перефразированию, заменам и контаминации. Такого рода трансформации позволяют судить, с одной стороны, о способах хранения ПЕ в языковой памяти, моделью которой является ассоциативно-вербальная сеть, а с другой, — выявляют умение учащихся творчески обращаться с языком и в то же время содержат интересные данные для характеристики личности современного молодого человека.

Результаты ассоциативного эксперимента показали, что употребительные ПЕ, как правило, являются живыми и активными одновременно, о чем свидетельствует разнообразие ассоциативных реакций, восстанавливающих их форму (парадигматические, синтагматические, внутри- и межуровневые); такого рода ПЕ составляют ядро паремиологического речевого минимума. Те паремии, которые являются употребительными, но не имеют признаков живых и активных оборотов, составляют ядро языкового паремиологического минимума и относятся к единицам общерусского языкового типа.

Проведенные эксперименты свидетельствуют также о том, что паремия является интенциально-прагматическим знаком, то есть относится к таким типам единиц, из которых можно извлечь больше информации, чем содержится в их языковых значениях. В толкованиях ПЕ и их ситуативных характеристиках, представленных в ответах респондентов-учащихся, представлен более широкий спектр семантических компонентов и экспрессивно-прагматических характеристик, чем в материалах паремиологических словарей.

Предложенное в нашей работе понимание термина «минимум» отличается от его трактовки в других исследованиях (Е.А. Быстровой, М.Ю. Котовой, В.В. Морковкина, Г.Л. Пермякова и др.). Традиционное понимание минимума является «идеальным», словарным по существу. Такого рода минимумы составляются в результате сокращения исходного списка языковых единиц, выбранных из словарей и художественных текстов, в соответствии с заранее намеченными критериями минимизации. Такие минимумы ориентированы на то, что должен знать тот, кто не знает (как правило, не являющийся носителем русского языка). Это обучающие минимумы, которые могут и должны стать, по замыслу их составителей, основой для подготовки учебников, справочников и словарей.

В нашем представлении в минимум должны входить те языковые единицы, которые известны носителю языка, которые он знает и может использовать. Эти знания могут не совпадать в полном объеме с теми сведениями о единицах русского языка, в том числе и ПЕ, которые представлены в словарях. Полагаем, что выделенный нами реальный паремиологический минимум может стать основой для корректировки материалов паремиологических словарей, ориентированных на современных носителей языка (минимум для русских).

Научные перспективы данного исследования связаны с предложенной в нем методикой выявления реальных речевых минимумов. Дальнейшая работа в этом направлении может быть направлена на определение дополнительных экспериментальных приемов, позволяющих установить реальный состав других языковых полей во внутреннем лексиконе языковой личности. Представляется также важным выявить реальные минимумы языковых единиц для разных типов языковой личности и разных этапов ее формирования.

Список научной литературыПетрова, Людмила Александровна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики / Н. Ф. Алефиренко. -Волгоград: Перемена, 1999, - 274 с.

2. Алефиренко Н. Ф. Значение и смысл в структуре языковой личности / Н. Ф. Алефиренко, В. П. Москвин // Языковая личность и семантика. -Волгоград, 1994.-С. 5-7.

3. Алефиренко Н. Ф. Современные проблемы науки о языке: учеб. пособие / Н. Ф. Алефиренко. М.: Флинта: Наука, 2005. - 416 с.

4. Аникин В. П. О «логико-семиотической» классификации пословиц и поговорок / В. П. Аникин // Современный фольклор. 1976. - Т. 16. - С. 262278.

5. Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор: пособие для учителей / В. П. Аникин. М.: Учпедгиз, 1957. - 240с.

6. Архангельский В. Л. Устойчивые фразы в современном русском языке: опыт теорий устойчивых фраз и проблемы общей фразеологии / В. Л. Архангельский. Ростов н/Д.: Изд-во РГУ, 1964. - 315 с.

7. Бабкин А. М. Русская фразеология, ее развитие и источники / А. М. Бабкин. Л.: Наука, 1976. - 262 с.

8. Бабкин А. М. Фразеология и лексикография / А. М. Бабкин // Проблемы фразеологии. М.; Л., 1968. - С. 9-20.

9. Барли Ш. Структурный подход к пословице и максиме / Ш. Барли // Паремиологические исследования: сб. ст. / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост. Г. Л. Пермякова. М., 1984. - С. 124-148.

10. Барулин А. Н. Русский паремиологический минимум и его роль в преподавании русского языка: паремиологические исследования / А. Н. Барулин. М., 1982. - С. 264-265.

11. Батулина А. В. Пословично-поговорочные выражения в современном русском языке: дис. . канд. филолог, наук: 10.02.01 / А. В. Батулина; НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2003. - 211 с.1. Библиогр.:с. 153-165.

12. Беликов В. И. Паремиологические заметки / В. И. Беликов // Знак: сб. ст. по лингвистике, семиотике и поэтике памяти А. Н. Журинского. М., 1994.-С. 252-261.

13. Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов: автореф. дис. . д-ра. филол. наук : 10.02.19 / Г. И. Богин; ЛГУ им. А. А. Жданова, Филол. фак. Л., 1984. - 31 с.

14. Бодуэн де Куртенэ И. А. Некоторые общие замечания о языковедении и языке / И. А. Бодуэн де Куртенэ // Звегинцев В. А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Изд. 3-е, доп. - Ч. 1. - М., 1964. -С. 263-283.

15. Божович Л. И. Развитие языковой компетенции школьников: проблемы и подходы / Л. И. Божович // Вопросы психологии. 1997. - № 1. - С. 33-44.

16. Бондаренко В. Т. Использование пословичных и поговорочных выражений в роли членов предложения / В. Т. Бондаренко // Вопросы языкознания. 1985. - № 4. - С. 86-89.

17. Бондаренко В. Т. Семантика устойчивой фразы в речи: тождество и различие / В. Т. Бондаренко // Проблема тождества фразеологических единиц: межвуз. сб. науч. тр. / Челяб. гос. пед ин-т. Челябинск, 1990. - С. 141-150.

18. Бондаренко В. Т. Варьирование устойчивых фраз в русской речи: дис. . д-ра. филол. наук: 10.02.01 / В. Т. Бондаренко; Тул. гос. пед. ун-т им. JI. Н. Толстого. Тула, 1995. - 412 с.

19. Бочина Т. Г. Стилистика контраста: очерки по языку русских пословиц / Т. Г. Бочина; Казан, гос. ун-т. Казань, 2002. - 194 с.

20. Борисова JL П. Лингвоконгнитивный аспект исследования паремиологических единиц: на материале пословиц и поговорок якут. яз. и их русских эквивалентов: дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / JI. П. Борисова; Рос. ун-т Дружбы народов. М., 1999. - 208 с.

21. Бунеева Н. Л. Картина мира в пословицах английского языка / Н. Л. Бунеева // Язык. Человек. Картина мира: материалы Всерос. науч. конф. / редкол.: М. П. Одинцовой (отв. ред.) и др.; Омск. гос. ун-т. Омск, 2000. -Ч. 2.-С. 17-20.

22. Быстрова Е. А. Единый фразеологический минимум русского языка для национальной школы / Е. А. Быстрова // Русский язык в национальной школе. -1975.- №4. -С. 10-16.

23. Вакуров В. Н. Метафорическая природа фразеологических единиц русского языка/В. Н. Вакуров //Филологические науки. 1975.-№4.-С. 48-54.

24. Бахтин Н. Б. Социолингвистика и социология языка: учеб. пособие / Н. Б. Бахтин, Е. В. Головко; Гуманитар, акад., Европ. ун-т в Санкт-Петербурге. СПб., 2004. - 335 с.

25. Витковска Ф. Взаимодействие языковой формы и содержания в русской паремиологии: дис. . канд. филол. наук / Франтишка Витковска; Белорус, гос. ун-т им. В. И. Ленина. Минск, 1986.

26. Воркачев С. Г. Две ипостаси языковой личности в лингвистике / С. Г. Воркачев // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: тезисы докл. науч. конф., 5-7 февр. 1997 г., Волгоград / науч. ред. В. И. Карасик. -Волгоград, 1997. С. 33-34.

27. Выготский Л. В. Педагогическая психология / Л. В. Выготский; послесл. В. В. Давыдова; примеч. В. В. Давыдова и др.. М.: Педагогика-Пресс, 1996. - 533 с. - (Психология: классические труды).

28. Гаврин С. Г. К вопросу об отличии пословицы от поговорки в современном русском литературном языке / С. Г. Гаврин // Ученые записки Пермского гос. пед. ин-та им. М. Горького. Вып. 17. - 1958. - С. 23-31.

29. Гаврин С. Г. Фразеология современного русского языка: (в аспекте теории отражения): учеб. пособие по спецкурсу для филологов / С. Г. Гаврин; Перм. гос. ун-т. Пермь, 1974. - 269 с.

30. Гаевая А. И. Структурно-семантическая характеристика пословиц качественной оценки лица современного русского языка: дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / А. И. Гаевая; У-т Дружбы народов. М., 1990.

31. Гвоздарев Ю. А. Основы русского фразообразования / Ю. А. Гвоздарев; Рост. гос. ун-т. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1977. - 184 с.

32. Гвоздев В. В. Место пословиц как структурно-семантических образований в языке: дис. канд. филол. наук / В. В. Гвоздев; МГУ им. М.В. Ломоносова. М., 1983.

33. Гвоздев В. В. Парадигматические отношения в пословичном фонде / В. В. Гвоздев // Филологические науки. 1982. - № 4. - С. 44-49.

34. Головин Б. Н. Язык и статистика / Б. Н. Головин. М.: Просвещение, 1970.-191 с.

35. Горелов И. Н. Основы психолингвистики: учеб. пособие / И. Н. Горелов, К. Ф. Седов. -М.: Лабиринт, 1998. -256 с.

36. Горошко Е. И. Русский ассоциативный словарь путь к ментальности россиян? / Е. И. Горошко // Русистика сегодня. - № 3-4. - 1998. - С. 159-171.

37. Гумбольдт В. Язык и философия культуры: пер. с нем / В. Гумбольдт; сост., общ. ред. и вступ ст. А. В. Гулыш, Г. В. Рамишвили. М.: Прогресс, 1985.-451 с.

38. Даль В. И. Напутное / В. И. Даль // Даль В. И. Пословицы и поговорки русского народа / В. И. Даль. -М., 1957. С. 5- 31.

39. Даль В. И. Напутное / В. И. Даль // Даль В. И. Пословицы и поговорки русского народа / В. И. Даль. М., 2000. - С. 5-27

40. Дандис А. О. О структуре пословицы / А. О. Дандис // Паремиологический сборник: пословица, загадка: структура, смысл, текст / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост., ред. и предисл. Г. Л. Пермяковова. -М., 1978.-С. 13-35

41. Демиденко Л. П. Речевые ошибки: учеб. пособие для филол. фак. пед. ин-тов Белоруссии. / Л. П. Демиденко. Минск: Высшэйш. шк. - 1986. - 335 с.

42. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания / П. Н. Денисов. -М.: Рус. яз., 1980.-253 с.

43. Денисов П. Н. Словарь языка В.И. Ленина с точки зрения теории лексикографии / П. Н. Денисов // Советская лексикография: сб. ст. / Науч. совет по лексикологии и лексикографии АН СССР; редкол.: Ю. Н. Караулов и др.. -М, 1988. С. 19-32.

44. Диброва Е. И. Вариантность фразеологических единиц в современном русском языке / Е. И. Диброва. Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та. - 1979. -192 с.

45. Дмитриева О. А. Культурно-языковые характеристики пословиц и афоризмов: (на материале французского и русского языков): дис. . канд. филол. наук: 10.02.20 / О. А. Дмитриева; Волгоград, гос. пед. ун-т. -Волгоград, 1997. 189 с.

46. Добровольский Д. О. Идиоматика в тезаурусе языковой личности / Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов // Вопросы языкознания. 1993. - № 2. - С. 26- 37.

47. Добрыднева Е. А. Коммуникативно-прагматическая парадигма русской фразеологии: монография / Е. А. Добрыднева; Волгоград, гос. пед. ун-т. -Волгоград: Перемена, 2000. 223с.

48. Жуков А. В. Переходные фразеологические явления в русском языке / А. В. Жуков; Новгород, гос. ун-т им. Ярослава Мудрого. Новгород, 1996. -132 с.

49. Жуков А. В. Фразеологическая переходность в русском языке: учеб. пособие к спецкурсу / А. В. Жуков; Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена. Л.: ЛГПИ, 1984. - 93 с.

50. Жуков В. П. Поговорка / В. П. Жуков // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. - С. 379.

51. Жуков В. П. Пословица / В. П. Жуков // Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. М., 1990. - С. 389.

52. Жуков В. П. О словаре пословиц и поговорок / В.П. Жуков. // Словарь русских пословиц и поговорок Изд. 4-е, исправ. и доп. - М., 1991. - С. 9-17.

53. Жуков В. П. Русская фразеология: учеб. пособие для филол. спец. вузов. / В. П. Жуков. М.: Высш. шк., 1986. - 309 с.

54. Жуков В. П. Русская фразеология: учеб. пособие / В. П. Жуков, А. В. Жуков. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высш. шк., 2006. - 408 с.

55. Залевская А. А. Понимание текста как актуальная психолингвистическая проблема / А. А. Залевская // Литературный текст: проблемы и методы исследования: сб. науч. тр. / Твер. гос. ун-т. Тверь, 1987. - С. 24-29.

56. Залевская А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека: учеб. пособие / А. А. Залевская; Калинин, гос. ун-т. Калинин, 1977.-84 с.

57. Залевская А. А. Введение в психолингвистику / А. А. Залевская. М. Российск. гос. ун-т, 2000. - 382 с.

58. Зевахина Т. С. Паремиологические единицы в дунганском и китайском языках: параметризация, эксперимент, базы данных / Т. С. Зевахина // Язык, сознание, коммуникация: сб. ст.: вып. 21 / отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. -М., 2002. С. 90-105.

59. Земская Е. А. Русская разговорная речь: общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Е. Н. Ширяев; АН СССР, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова. М.: Наука, 1981. -276 с.

60. Золотые россыпи: рус. нар. пословицы и поговорки / сост. А. М. Жигулев. Красноярск: Краснояр. производ.-изд. комб. «Офсет», 1993. -286 с.

61. Золотова Г. А. Говорящее лицо и структура текста / Г. А. Золотова // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: сб. ст.: к 60-летию Ю. Н. Караулова / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; [Редкол.: Ю.

62. С. Степанов и др.. М, 1995. - С. 120-132.

63. Иванова Н. Н. Структурно-семантические особенности и лингвокультурологический потенциал приметы: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Н. Н. Иванова; Псков, гос. пед. ин-т им. С. М. Кирова . -Великий Новгород, 2006. 18с.

64. Капралова JI. К. Лексический фон слова «солнце» и его синтагматика / Л. К. Капралова // Семантика языковых единиц: доклады VI Междунар. конф. / Моск. гос. открытый пед. ин-т; Редкол.: Е. И. Диброва (отв. ред.) и др. Т. 2.-М., 1998.

65. Караулов Ю. Н. Эволюция, система и общерусский языковой тип / Ю. Н. Караулов // Русистика сегодня: язык: система и ее функционирование: сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; отв. ред. Ю. Н. Караулов. -М., 1988. С. 6-31.

66. Караулов Ю. Н. Предисловие. Русская языковая личность и задачи ее изучения / Ю. Н. Караулов // Язык и личность: сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; отв. ред. Д. Н. Шмелев. М., 1989. - С. 3-8.

67. Караулов Ю. Н. Русский ассоциативный словарь: кн. 1.: Прямой словарь: от стимула к реакции / Ю. Н. Караулов. М., 1994. - С. 5-8.

68. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. -2-е изд., стер. -М.: Едиториал УРСС, 2004.-261 с.

69. Караулов Ю. Н. Словарь Пушкина и эволюция русской языковой способности / Ю. Н. Караулов; Рос. АН, Ин-т рус. яз. В.В. Виноградова. М.: Наука, 1992. - 167 с.

70. Клобукова Л. П. Феномен языковой личности в свете лингводидактики / Л. П. Клобукова //Язык, сознание, коммуникация: сб. ст. -М., 1997. Вып. 1-С. 29.

71. Кобозева И. М. «Смысл» и «значение» в «наивной семиотике» / И. М. Кобозева // Логический анализ языка: культ, концепты: сб. ст. / АН СССР, Ин-т языкознания; [редкол.: Н. Д. Арутюнов (отв. ред.) и др.]. М., 1991. - С. 183-186.

72. Кожин А. Н. О разграничении пословиц и поговорок / А. Н. Кожин // Ученые записки Моск. обл. пед. ин-та им. Н. К. Крупской. 1967. - Т. 204, вып. 14.-С. 5-12

73. Коммуникативно-прагматические аспекты фразеологии: тез. докл. междунар. конф., 28-29 сент., Волгоград. / редкол.: Н. Ф. Алефиренко (отв. ред.) и др. Волгоград: Перемена, 1999. - 204 с.

74. Котова М. Ю. Славянская паремиология: дис. . д-ра. филолол. наук: 10.02.01,10.02.03 / М. Ю. Котова. СПб., 2004. - 231 с.

75. Кравцов Н. И. Пословица и поговорка / Н. И. Кравцов, С. Г. Лазутин // Кравцов Н. И. Русское устное народное творчество: учебник для филолог, спец. ун-тов. / Н. И. Кравцов, С. Г. Лазутин . М., 1977. - С. 75-84.

76. Крикманн А. А. Опыт объяснения некоторых семантических механизмов пословицы / А. А. Крикманн // Паремиологические исследования сб. ст. / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост. Г. Л. Пермяков. М., 1984. -С. 149-177.

77. Ксенофонтова Л. В. Фразеологизмы-высказывания о современном русском языке / Л. В. Ксенофонтова // Динамика фразеологического состава: тезисы междунар. науч. конф., 24-25 ноября 1999 г. / Кург. гос. ун-т Курган, 1999.-С. 38-39.

78. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX в.: (опыт парадигматического анализа) / Е. С. Кубрякова // Язык и наука конца 20 века: сб. ст. / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания; под ред. Ю. С. Степанова. М., 1995.

79. Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка: учебник / А. В. Кунин. 2-е изд., перераб. - Дубна; М.: Высш. шк.; Феникс, 1996.-380 с.

80. Лазутин С. Г. Поговорка цветочек, пословица - ягодка / С. Г. Лазутин // Русская речь. - С. 121-125.

81. Лазутин С. Г. Сравнения в пословицах и поговорках / С. Г. Лазутин // Язык и стиль произведений фольклора и литературы: сб. науч. тр. / редкол.: А. Г. Лазутин (отв. ред.) и др.; Воронеж, гос. ун-т. Воронеж, 1986. - С. 3-9.

82. Левин Ю. И. Провербиальное пространство / Ю. И. Левин //

83. Паремиологические исследования: сб. ст. / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост. Г. Л. Пермяков. -М., 1984. С. 109-123.

84. Леонтьев А. А. Основы психолингвистики: учебник / А. А. Леонтьев. -М.: Смысл, 1999. 287 с. - (Психология для студентов)

85. B. Д. Черняк. СПб, 2005. - С. 21-23.

86. Ляпон М. В. Языковая личность: поиск доминанты / М. В. Ляпон // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: сб. ст.: к 60-летию Ю. Н. Караулова / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; [редкол.: Ю.

87. C. Степанов и др.. М, 1995. - С. 260-273.

88. Максяшина Ю. А. Фразеологичский минимум русского языка: дис. . канд. филолог, наук: 10.02.01 / Ю. А. Максяшина; НовГУ им. Ярослава Мудрого. Великий Новгород, 2004 - 256 с.

89. Мельчук И. А. О терминах «устойчивость» и «идиоматичность» / И. А. Мельчук // Вопросы языкознания. -1960. № 4. - С. 73-80.

90. Мокиенко В. М. В глубь поговорки: рассказы о происхождении крылатых слов и образных выражений / В. М. Мокиенко. 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: МиМ, 1999.-221 с.

91. Мокиенко В. М. Предисловие / В. М. Мокиенко // Школьный словарь живых русских пословиц: для учащихся 5-11 кл. и сред. спец. учеб. заведений / под ред. В. М. Мокиенко и др. СПб.; М., 2002. - С. 3-8.

92. Мокиенко В. М. Славянская фразеология: учеб пособие / В. М. Мокиенко. -М.: Высш. шк., 1980.-207 с.

93. Мокиенко В. М. Фразеологические теории в зеркале лексикографической практики / В. М. Мокиенко // Frazeografia slowianska: ksiega pamiatkowa poswiecona prof. dr. hab. Haline A. Liliez. Opole, 2001. -C.35-53.

94. Молотков А. И. Основы русской фразеологии / А. И. Молотков; АН СССР, Ин-т рус. яз. JI.: Наука Ленингр. отд-ние, 1977. - 283 с.

95. Морозова Л. А. Пословицы и поговорки: к вопросу об определении и разграничении / Л. А. Морозова // Вестник МГУ. Сер. Филология. 1972. -№2.-С. 57-65.

96. Морковкин В. В. Русские агнонимы: (слова, которые мы не знаем) / В.

97. B. Морковкин, А. В. Морковкина; РАН, Ин-т рус. яз. им. А. С. Пушкина, Ин-т рус. яз. В. В. Виноградова. -М.: Астра семь, 1997. 414 с.

98. Морковкин В. В. Приложение / В. В. Морковкин // Лексические минимумы современного русского языка / В. В. Морковкин, Ю. А. Сафьян, Е. М. Степанова, И. В. Дорофеева; под ред. В. В. Морковкина. М., 1985. - С. 598-607.

99. Мустайоки А. О лингвистических экспериментах / А. Мустайоки // Язык система. Язык - текст. Язык - способность: сб. ст.: к 60-летию Ю. Н. Караулова / Рос. акад. наук, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова; [редкол.: Ю.

100. C. Степанов и др.. -М, 1995. С. 155-160.

101. Недельчо Е. В. Структурно-семантическая характеристика русских паремий с компонентами цвето- и светообозначения: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.02.01 / Е. В. Недельчо; Ярослав, гос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского. Кострома, 2000. - 22 с.

102. Николаева Т. М. Обобщенное, конкретное и неопределенное в паремии / Т. М. Николаева // Малые формы фольклора: сб. ст. памяти Г.Л. Пермякова / сост. Т. Н. Свешникова. М., 1995. - С. 311-325

103. Николаева Т. М. «Модели мира» в грамматике паремий / Т. М. Николаева // Филологический сборник: (к 100-летию со дня рождения акад. В. В. Виноградова) / РАН, Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова: отв. ред. М. В. Ляпон. — М., 1995.-С. 316-325.

104. Никоновайте Ф. И. О грамматическом содержании предиката евангельской паремии / Ф.И. Никоновайте // Филологические науки. 1997. - № 3i - С. 58-59.

105. Огольцев В. М. Рецензия. / В. М. Огольцев // Русистика сегодня. -1993. № 2. - С. 87-89. - Рец. на кн.: Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. - 4-е изд., испр. и доп. - М.: Рус. яз., 1991. - 537 с.

106. Ожегов С. И. Лексикология. Лексикография. Культура речи: учеб. пособие. / С. И. Ожегов; вступ ст. и коммент. Л. И. Скворцова. М. Высш. шк., 1974.-352 с.

107. Пермяков Г. Л. От поговорки до сказки : заметки по общей теории клише / Г. Л. Пермяков. М.: Наука, 1970. - 240 с.

108. Пермяков Г. Л. Паремиологический эксперимент: материалы дляпаремиологического минимума/Г. J1. Пермяков. -М.: Наука, 1971. 48 с.

109. Пермяков Г. Л. К вопросу о структуре паремиологического фонда / Г. Л. Пермяков // Типологические исследования по фольклору: сб. с. памяти В. Я. Проппа.-М., 1975.-С. 247-275.

110. Пермяков Г. JI. К вопросу о русском паремиологическом минимуме / Г. JI. Пермяков // Словари и лингвострановедение; сб. ст. / под ред. Е. М. Верещагина. М., 1982.

111. Пермяков Г. JT. О паремиологическом уровне языка и русском паремиологическом минимуме / Г. JI. Пермяков // Паремиологические исследования: сб. ст. / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост. Г. JL Пермякова. М., 1984. - С. 262-263.

112. Пермяков Г. JI. Основы структурной паремиологии / Г. JI. Пермяков; авт.-сост. Г. JI. Капчиц; АН СССР, Ин-т востоковедения. М.: Наука, 1988. -235 с.

113. Потебня А. А. Из лекций по теории словесности: басня. Пословица. Поговорка / А. А. Потебня // Потебня А. А. Теоретическая поэтика / А. А. Потебня. М., 1990. - С. 90-97.

114. Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека: монография / л. в. Барсук, А. А. Залевская, Е. Ю. Мягкова и др.; Твер. гос. ун-т. Тверь: ТГУ, 1999. - 190 с.

115. Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира / Б. А. Серебрянников, Е. С. Кубрякова, В. И. Постовалова и др.; отв. ред. Б .А. Серебрянников; АН СССР, Ин-т языкознания. М.: Наука, 1988. - 212 с.

116. Ройзензон Л. И. Лекции по общей и русской фразеологии / Л. И. Ройзензон; Самарк. гос. ун-т им. Алишера Навои. Самарканд, 1973. - 223 с.

117. Савенкова Л. Б. Пословица, поговорка и паремия как терминыфилологии / J1. Б. Савенкова // Филологический вестник Рост. гос. ун-та. -1997. -№1.- С. 36-43.

118. Савенкова Л. Б. Паремия и языковой знак. Ст. 1 / Л. Б. Савенкова // Филологический вестник Рост. гос. ун-та. 2002. -№ 1. - С. 26- 31.

119. Савенкова Л. Б. Русские паремии как функционирующая система: автореф. дис. д-ра филол. наук: 10.02.01 / Л. Б. Савенкова; Рост. гос. ун-т. -Ростов н/Д, 2002.-46 с.

120. Савенкова Л. Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты / Л. Б. Савенкова. Ростов-на Дону: Изд-во Ростов.ун-та, 2002. - 240 с.

121. Савицкий Б. М. Происхождение и развитие русских пословиц: (диалектика текста): автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01; 10.02.09 / Б. М. Савицкий; Моск. пед ин-т. М., 1992. - 15 с.

122. Сахарный Л. В. Введение в психолингвистику: курс лекций / Л. В. Сахарный. Л.: ЛГУ, 1989. - 184 с.

123. Седов К. Ф. Типы языковых личностей и стратегия речевого поведения (о риторике бытового конфликта) / К. Ф. Седов // Вопросы стилистики / Саратов, гос. ун-т. Вып. 26: Язык и человек. - Саратов, 1996. - С. 8-14.

124. Седов К. Ф. Дискурс и личность / К. Ф. Седов. М.: Лабиринт, 2004. -320 с.

125. Селиверстова Е. И. Пословица и контекст: прошлое и настоящее в лексикографическом аспекте / Е. И. Селиверстова // Frazeografia slowianska. -Opole, 2001.-P. 249-256.

126. Сентенберг И. В. Языковая личность в коммуникативно-деятельностном аспекте / И. В. Сентенберг // Языковая личность: проблемы значения и смысла.-Вологоград, 1994.-С. 14-24.

127. Сидоренко М. И. Рецензия. / М. И. Сидоренко // Русский язык в школе. 1967. - № 4. - С. 116-118. - Рец. на кн.: Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. - М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 535 с.

128. Сидоркова Г. Д. Прагматика паремий: пословицы и поговорки как речевые действия / Г. Д. Сидоркова; Куб. гос. ун-т. Краснодар, 1999. - 249 с.

129. Система лексических минимумов современного русского языка: 10 лексических списков от 500 до 5000 самых важных русских слов / Г. Ф. Богачева, Н. М. Луцкая, В. В. Морковкин, 3. П. Попова / под ред. В. В. Морковкина. М.: Астрель, 2003. - 767 с.

130. Солодуб Ю. П. Рецензия. / Ю. П. Солодуб // Филологические науки. -1993. -№ 3. С. 86-88. - Рец. на кн.: Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. - 4-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1991. -537 с.

131. Солодуб Ю. П. К проблеме разграничения пословиц и поговорок в языках различных типов / Ю. П. Солодуб // Филологические науки. 1994. -№3.-С. 55-71.

132. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры: опыт исследования / Ю. С. Степанов. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1997. - 824 с.

133. Тарланов 3. К. Актуальные вопросы изучения языка русского фольклора: обзор основных направлений / 3. К. Тарланов // Филологическиенауки.- 1988.-№2.-С. 14-19.

134. Тарланов 3. К. Русские пословицы: синтаксис и поэтика / 3. К. Тарланов; Петразаводск. гос. ун-т. Петрозаводск, 1999. - 448 с.

135. Телия В. Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. М.: Шк. «Яз. рус. культуры, 1996.-288 с.

136. Фойт В. Разработка общей теории пословиц / В. Фойт // Паремиологический сборник: пословица, загадка: структура, смысл, текст / АН СССР, Ин-т востоковедения; сост., ред. и предисл. Г. JI. Пермяковова. -М., 1978.-С. 231-237.

137. Фрумкина Р. М. Статистические методы изучения лексики / Р. М. Фрумкина. М.: Наука, 1964. - 116 с.

138. Чейз У. JI. Память и вербализация прошлого опыта / У. JI. Чейз // Новое в зарубежной лингвистике: сб. ст.. Вып. 12: Прикладная лингвистика / сост. В. А. Звягинцева. - М., 1983. - С. 35-73.

139. Человеческий фактор в языке: язык и порождение речи / Е. С. Кубрякова, А. М. Шахнович, JI. В. Сахарный; отв. ред. Е. С. Кубрякова; АН СССР, Ин-т языкознания. -М.: Наука, 1991. -238 с.

140. Человеческий фактор в языке: языковые механизмы экспрессивности / В. Н. Телия, Т. А. Грефова, А. М. Шахнович и др.; отв. ред. В. И. Телия; АН СССР, Ин-т языкознания. -М.: Наука, 1991. -214 с.

141. Чернышова И. Б. Теория вероятностей и математическая статистика / И. Б. Чернышова // Основные понятия математической статистики: (крат, теория с разбором примеров, в том числе и на ЭВМ): учеб. пособие / А. Ж. Жафаров,

142. Р. А. Жафаров, Н.М. Игошина; Новосиб. гос. пед. ин-т. Новосибирск, 2001.

143. Чернышова И. Б. Теория вероятностей и математическая статистика / И. Б. Чернышова // Прикладная статистика. М., 2002.

144. Шахнович М. И. Краткая история собирания и изучения русских пословиц и поговорок / М. И. Шахнович // Советский фольклор: сб. ст.. -М., 1936. Вып. 4-5. - С. 299-368.

145. Шуйская Ю. В. «Пословицы русского народа» В. И. Даля как отражение структуры сознания общества середины XIX века / Ю. В. Шуйская // В. И. Даль и Общество любителей российской словесности / отв. ред. В. П. Нерознак. СПб., 2002. - С. 222-234.

146. Щерба JI. В. Языковая система и языковая деятельность / Л. В. Щерба. -Л.: Наука, 1974.-428 с.

147. Эльконин Д. Б. Избранные психологические труды: проблемы возрастной и педагогической психологии / Д. Б. Эльконин; под. ред. Д. И. Фельдштейна. -М.: Междунар. пед. академия, 1995. 224 с.

148. Эшанкулов А.У. Паремиология и/или фразеология? / А. У. Эшанкулов // Фразеология в тексте и в словаре: сб. науч. ст. / Самарк. гос. ун-т им. Апишера Навои; редкол.: А. М. Бушуй (отв. ред.) и др.. Самарканд, 1986. -С. 59-61.

149. Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: сб. науч. тр. / редкол.: В. И. Караси к (отв. ред.) и др.; Волгогр. гос. пед. ун-т. -Волгоград: Перемена, 1999. 195 с.

150. Словари и справочные пособия

151. Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор: пособие для учителей / В. П. Аникин. М.: Учпедгиз, 1957. 240 с.

152. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. М.: Сов. энциклопедия, 1966. - 607 с.

153. Величук А. П. Словарь минимумов по русскому языку для 1-4 классов азербайджанской школы / А. П. Величук, А. Ш. Шабанов Баку: Маариф, 1969.

154. Гаделыпин К. А. Словарный минимум по русскому языку для начальных классов дагестанской нерусской школы / К. А. Гаделыпин. Махачкала: Дагучпедгиз, 1958.

155. Грекул А. И. Словарный минимум по русскому языку для 5-8 классов хакасских школ / А. И. Грекул. Абакан: Хакас, кн. изд-во, 1962.

156. Даль В. И. Пословицы и поговорки русского народа / В. И. Даль. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. - 608 с.

157. Добровольский Д. О. Ассоциативный фразеологический словарь русского языка / Д. О. Добровольский, Ю. Н. Караулов. М.: Помовский и партнеры, 1994.-116 с.

158. Единый фразеологический минимум русского языка для национальной школы / Е. А. Быстрова, JI. Н. Кротова и др.; АПН СССР. М. 1976. - 82 с.

159. Ещенко Е. Е. Учебный словарь-минимум испанского языка / Е. Е. Ещенко, Ю. А. Ситнов. Пятигорск, 2003. - 75 с.

160. Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. 7-е изд. - М.: Рус. яз., 2000. - 544 с.

161. Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. 4-е изд. -М.: Рус. яз., 1991. - 534 с.

162. Жуков В. П. Словарь русских пословиц и поговорок / В. П. Жуков. -М.: Сов. энциклопедия, 1966. 535 с.

163. Жуков В. П. Школьный фразеологический словарь русского языка / В. П. Жуков, А. В. Жуков. 2-е изд. - М.: Просвещение, 1989. - 383 с.

164. Зимин В. И. Пословицы и поговорки русского народа: объяснительныйсловарь / В. И. Зимин, А. С. Спирин. -М.: Сюита, 1996. 544 с.

165. Зимин В. И. Пословицы и поговорки русского народа: большой объяснительный словарь / В. И. Зимин, А. С. Спирин. 3-е изд., стер. -Ростов н / Дон: Феникс, 2006. - 544 с.

166. Котова М. Ю. Русско-славянский словарь пословиц с английскими соответствиями / М. Ю. Котова; под. ред. П. А. Дмитриева. СПб.: Изд-во СПбУ, 2000. - 360 с.

167. Лексические минимумы современного русского языка / В. В. Морковкин, Ю. А. Сафьян и др.; под ред. В. В. Морковкина. М.: Рус. яз, 1985.-608 с.

168. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. -М.: Сов. энциклопедия, 1990. 685 с.

169. Ляпидовский А. А. Словарный минимум по русскому языку для 1-6 классов чувашских школ / А. А. Ляпидовский. Чебоксары: Чувашиздат, 1961.

170. Мокиенко В. М. Школьный словарь живых русских пословиц / В. М. Мокиенко и др.. СПб., Изд. дом «Нева», 2002. - 352 с.

171. Мокиенко В. М. Словарь псковских пословиц и поговорок / В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. СПб.: Норинт, 2001. -176 с.

172. Михельсон М. И. Ходячие и меткие слова / М. И. Михельсон. М.: Терра, 1997.-298 с.

173. Пермяков Г. Л. Пословицы и поговорки народов Востока / Г. Л. Пермяков. М.: Лабиринт, 2001. - 624 с.

174. Роовет Э. Словарь-минимум по русскому языку для 2-8 классов эстонских школ / Э. Роовет, Э. Штейнфельд. Таллин, 1965.

175. Русские пословицы и поговорки / сост. А. М. Жигулев. М.: Наука,1969.-360 с.

176. Система лексических минимумов современного русского языка: 10 лексических списков от 500 до 5000 самых важных русских слов / Г. Ф. Богачева, Н. М. Луцкая, В. В. Морковкин; под. ред. В.В. Морковкина. М.: Астрель, 2003. - 768 с.

177. Снегирев И. М. Русские народные пословицы и притчи / И. М. Снегирев. М.: Индрик, 1999. - 621 с.

178. Снегирев И. М. Словарь русских пословиц и поговорок: русские в своих пословицах / И. М. Снегирев. Нижний Новгород, 1996. - 620 с.

179. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / М. Фасмер. 2-изд., стереотип. - М., 1987. - Т. 3. - 555 с.

180. Фелицына В. П. Русские пословицы, поговорки, крылатые выражения: лингвострановедческий словарь / В. П. Фелицына, Ю. Е. Прохоров; под ред. Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова. М.: Рус. яз., 1988. - 240 с.

181. Источники паремиологических единиц

182. Бабайцева В. В. Русский язык: теория для 5-9 кл. / В. В. Бабайцева, Л. Д. Чеснокова. М.: Дрофа, 2000. - 194 с.

183. Бунеев Р. Н. В океане света: книга для чтения в 4-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2-х ч. -М.: Баласс, 2003. 4.1. -240 с.

184. Бунеев Р. Н. В океане света: книга для чтения в 4-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2-х ч. М.: Баласс, 2003. - 4.2. - 256 с.

185. Бунеев Р. Н. В одном счастливом детстве: книга для чтения в 3-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2-х ч. -М.: Баласс, 2003. 4.1.- 192 с.

186. Бунеев Р. Н. В одном счастливом детстве: книга для чтения в 3-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2-х ч. М.: Баласс, 2003. - 4.2. - 224 с.

187. Бунеев Р. Н. Капельки солнца: книга для чтения в 1-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева. М.: Баласс, 2003. - 208 с.

188. Бунеев Р. Н. Маленькая дверь в большой мир: книга для чтения во 2-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2 ч. М.: Баласс, 2003. - 4.1. - 208 с.

189. Бунеев Р. Н. Маленькая дверь в большой мир: книга для чтения во 2-м классе / Р. Н. Бунеев, Е. В. Бунеева: в 2 ч. М.: Баласс, 2003. - 4.2. - 160 с.

190. Литература 5 кл.: учебник-хрестоматия: в 2 ч. М.: Просвещение, 2002. -Ч. 1 / авт.-сост. В. Я. Коровина и др.. - 271 с.

191. Литература 5 кл.: учебник-хрестоматия: в 2 ч. М.: Просвещение, 2002. -Ч. 2 / авт.-сост. В. Я. Коровина и др.. - 270 с.

192. Литература 6 кл .: учебник-хрестоматия: в 2 ч. -М.: Просвещение, 2003. -Ч. 1 / авт.-сост. В. П. Полухина. 302 с.

193. Литература 6 кл.: учебник-хрестоматия: в 2 ч. М.: Просвещение, 2003. -Ч. 2 / авт.-сост. В. П. Полухина. - 270 с.

194. Литература 7 кл.: учебник-хрестоматия / авт.-сост. В. Я. Коровина М.: Просвещение, 1998.-428 с.

195. Литература 5 кл.: учебник-хрестоматия: в 2 ч. М.: Просвещение, 1997. -Ч. 1/ авт.-сост. Т. Ф. Курдюмова и др.. - 287с.

196. Литература 6 кл.: учебник-хрестоматия / авт.-сост. Т. Ф. Курдюмова и др.. -М.: Дрофа, 1999.-512 с.

197. Литература: начальный курс. 5 кл.: учебник-хрестоматия: в 2 ч. М.: Мнемозина, 2004. - Ч. 1/ авт.-сост.: М.А. Снежневская, О. М. Хренова. - 304с.

198. Литература 5 кл.: учебник-хрестоматия для школ и классов с углубл. изуч. лит., гимназий и лицеев: в 2 ч. М.: Дрофа, 2000. - Ч. 1 / авт.-сост. М. Б. Ладыгин и др.. - 272 с.

199. Литературное чтение: учебник для уч-ся 2 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - 4.1 / авт.-сост Л. А. Ефросинина. - 160 с.

200. Литературное чтение: учебник для уч-ся 2 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - Ч. 2 / авт.-сост Л. А.1. Ефросинина. 160 с.

201. Литературное чтение: учебник для уч-ся 3 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - Ч. 1 / авт.-сост Л. А. Ефросинина. - 160 с.

202. Литературное чтение: учебник для уч-ся 3 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - Ч. 2 / авт.-сост Л. А. Ефросинина. - 160 с.

203. Литературное чтение: учебник для уч-ся 4 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - Ч. 1 / авт.-сост Л. А. Ефросинина. - 160 с.

204. Литературное чтение: учебник для уч-ся 4 кл. общеобразовательных учреждений: в 2 ч. М.: Вестана-Граф, 2004. - Ч. 2 / авт.-сост Л. А. Ефросинина. - 160 с.

205. Родная речь: учебник для 1 кл. нач. шк. / сост. Л. Ф. Климанова и др.. -М.: Просвещение, 2004. 160 с.

206. Родная речь: учебник для 2 кл. нач. шк.: в 2 ч. М.: Просвещение, 2004.41 / сост. Л. Ф. Климанова и др. 224 с.

207. Родная речь: учебник для 2 кл. нач. шк.: в 2 ч. М.: Просвещение, 2004. -Ч. 2 / сост. Л. Ф. Климанова и др.. - 224 с.

208. Родная речь: учебник для уч-ся нач. кл.: в 2 ч. М.: Просвещение, 2004. -Ч. 1 / сост. М. В. Голованова. - 255 с.

209. Родная речь: учебник для уч-ся нач. кл.: в 2 ч. М.: Просвещение, 2004.42 / сост. М. В. Голованова. 208 с.

210. Русский язык: практика. 5 кл. / под ред. А. Ю. Купаловой. М.: Дрофа, 2000.-172 с.

211. Русский язык: практика. 6 кл. / под ред. Г. К. Лидман-Орловой. М.: Дрофа, 2001.-174 с.