Партийно-правительственная политика в области исторического образования середины - второй половины 1930-х годов и ее влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы

Гришаев, Олег Викторович

Полный текст автореферата диссертации по теме "Партийно-правительственная политика в области исторического образования середины - второй половины 1930-х годов и ее влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы"

На правах рукописи

РГо ОД

Гришаев Олег Викторович г „ ,

• Г г:н

ПАРТИЙНО-ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В ОБЛАСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ СЕРЕДИНЫ - ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 1930-Х ГОДОВ И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА НАУКУ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ В СССР В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ

07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Воронеж 2000

Работа выполнена на кафедре новейшей отечественной истории и историографии Воронежского государственного университета

Научный руководитель Официальные оппоненты

Ведущая организация

- кандидат исторических наук,

доцент

Чесноков В.И.

- доктор исторических наук, профессор Алексеева Г.Д.

- доктор исторических наук,

профессор Лютых A.A. - кафедра истории общественных движений и политических партий Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Защита состоится " " октяоря 2000 г. в 13.00 на заседании диссертационного совета Д.063.48.10 Воронежского государственного университета (394693, г. Воронеж, Университетская пл.1, конференц-зал).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Воронежского государственного университета.

/С

Автореферат разослан "/-/ ' сентября 2000 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор исторических наук ( Глебов А.Г.

Вопросы истории науки, без изучения которых невозможно понять ее ньшешкее состояние, противоречия и проблемы, перспективы дальнейшего развития, всегда привлекали внимание отечественных ученых. Особенно резко усиливается это внимание в периоды общественных кризисов и революционных потрясений. Сегодня, когда наше Отечество в очередной раз переживает коренную ломку уклада общественной жизни, эта истина находит яркое тому подтверждение.

В наши дни в исторической науке происходит отказ от многих стереотипов предшествующих лет. Деидеологизацня общества, начавшаяся еще в период «перестройки», неизбежно затронула и историческую науку, особенно это коснулось истории советского общества. Многие, устоявшиеся ранее понятия, оценки подвергаются переосмыслению. Эти процессы, происходящие в исторической науке и кругах исследователей, со всей остротой обозначают чрезвычайно актуальные для нынешнего времени проблемы преемственности в науке и ее взаимоотношений с властью. Эти вопросы порождают дискуссии, подталкивают к критическому пересмотру прежних концепций и оценок о развитии отечественной исторической науки, заставляют в поисках нового фактического материала обращаться в архивы, ставшие в последнее время более доступными.

Особую актуальность приобретают в этой связи в качестве объекта исследования процессы, происходившие в отечественной историографии в 1930-е годы - сложный период в истории Советского Союза, до сих пор неоднозначно оцениваемый учеными, политическими кругами, общественностью нашей страны. Перестройка исторической науки в СССР в середине - второй половине 1930-х годов напрямую связана с изменениями партийно-правительственной политики в области исторического образования. Именно государственное вмешательство а постановку школьного исторического образования в середине 1930-х годов, необходимость создания школьных и вузовских учебников в те же годы, определили изменение проблемно-тематической структуры исследований советских историков, круг их научных интересов.

Как правило, в оценке развития советской исторической науки и образования, в СССР в 1930-е годы в отечественной историографии существуют диаметрально противоположные точки зрения. Либо позитивная, оценивающаяся только с положительной стороны процессы, происходившие в науке того времени, либо негативная, рассматривающая все под углом влияния «культа личности Сталина», которая ныне доминирует.

Именно поэтому, представляется вполне обоснованным выбор в качестве объекта исследования партийно-правительственной политики в области исторического образования середины-вгорой половины 1930-х годов, и его влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы. Исследование исторической науки конца 1920-х-1930-х годов позволяет по-новому поставить некоторые вопросы теории и методики историографических исследований, периодизации советской историографии. В последние годы среди отечественных историков высказывается мысль, что рубежом развития советской исторической науки довоенного периода следует считать не середину 1930—х годов, как давалось ранее1, а рубеж 1920-х- 1930-х годов2.

В данной диссертационной работе автор анализирует подготовку реформы исторического образования в недрах Наркомпроса РСФСР, партийно-правительственные документы по вопросам преподавания истории и последовавшую за ними перестройку исторического образования и науки в СССР. В середине 1930-х годов коренным образом меняется сам облик исторической науки в стране. Эти изменения затронули не только организационное строение науки, но и повлекли за собой концептуальный переворот в понимании предмета отечественной истории, в постановке новых задач перед учеными-исследователями того времени.

Историография исследуемой темы крайне ограничена. Во второй половине 1930-х - начале 1950-х годов вся политика советского государства, в том числе з обяасти науки освещалась лишь с положительной стороны. Какого-либо серьезного анализа ее в эти годы не было. Господствующая в тот период оценка перелома в области преподавания истории нашла свое отражение в докладе члена-корреспондента АН А.М.Панкратовой на Ученом Совете Института истории АН СССР «Сталин и историческая наука» 17 декабря 1939 года"". Вплоть до XX съезда КПСС в советской историографии не было каких бы то ни было других оценок перестройки исторической науки середины 1930-х годов.

1 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. Т.5. М. 198 5, с. S-12.

2См. напр.: Барсенксв A.C. Основные этапы изучения советского общества в

исторической науке // Вестник Московского университета. Серия 8. История, 1990, ■ № 2; Соловей В.Д. Историческая наука в СССР. 20-30-е годы // Историческое эначенке НЭПа. М. 1990; Алексеева Г.Д. Историческая наука в России после победы Октябрьской революции // Россия в XX веке: судьбы исторической науки. Ы. 1996; Ее же. Октябрьекая революция и историческая наука // Историческая наука е России в XX'веке. М. 1997; Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии П Советская историография. М. 1996. 'Архив РАИ, ф.157 7, ол.30, л. 1-53.

После XX съезда КПСС и доклада Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» стал характерным взгляд на период 1930-х годов сквозь призму пагубного влияния культа личности. Этими идеями пронизаны сборники: «Материалы Всесоюзного совещания историков»; «Советская историческая наука от XX к XXII съездам» и др4. Выводы по развитию исторической науки во второй половине 1930-х годов, которые делались в этот период, были однозначны и сводились к следующему:

Во-первых, без какого-либо объяснения, этот период в развитии науки отечественной истории вычленялся из общего историографического процесса и рассматривался в противопоставлении как предшествующему периоду развития исторической науки, так и последующему после XX съезда КПСС;

Во-вторых, вторая половина 1930-х годов трактовалась как время разрушения советской исторической науки;

В-третьих, эти годы характеризовались как время спада в методологии, разработке проблем отечественной истории;

В-четвертых, наука в ее развитии была подчинена только одной закономерности - влиянию (разумеется - отрицательному) культа личности Сталина - явления, в общем-то, внешнего по отношению к науке.

При этом, как правило, игнорировался сам принцип историзма. Не совсем правильной, на взгляд автора, представляется позиция историков 1950-х - середины 1960-х годов, пытающихся дать трактовку (к сожалению, нельзя говорить даже о попытке анализа) развития исторической науки в эти годы вне взаимосвязи со всем историографическим процессом и отрицание ими внутренних закономерностей развития науки. Такой упрощенный подход во многом объясняется конъюктурно-политическим запросом 1950-х - 1960-х годов.

Изменение политической конъюнктуры в середине 1960-х годов объясняет стремление советских историков обойти этот период в развитии исторической науки. 1970-е годы характеризуются отсутствием каких бы то ни было работ, содержащих глубокий анализ основных проблем развития отечественной истории во второй половине 1930-х годов и значение этого периода в развитии советской историографии. Именно эти причины объясняют ущербность учебного и научного материала, касающегося данных вопросов в соответствующих разделах «Очерков истории исторической

4 См.: Материалы Всесоюзного совещания историков.М.1962/Советская историческая

наука от XX к XXII съездам. М.1962.

науки в СССР» (т.5) и учебника под редакцией акад. ИИ.Минца по историографии истории СССР .

Прежде всего следует отметить, что в обоих вышеназванных трудах авторы относят начало нового периода в развитии советской исторической науки к середине 1930-х годов. Однако причины этого вычленения остаются неясными. Лишь в учебнике под редакцией акад. И.И. Минца вскользь говорится о новых задачах, стоящих перед исторической наукой в те годы. При этом не было даже попытки обозначить эти задачи6. Казалось бы, без ссылки на партийно-правительственные постановления об исторической науке и преподавании гражданской истории середины 1930-х годов не обходится ни один серьезный учебник по отечественной историографии; эти директивные документы давно известны всем историкам науки. Однако, подоплека их принятия, роль советских вождей в формулировании установок, взаимосвязь постановлений с кампаниями по подготовке учебников и критики школы М.Н.Покровского также изучены

недостаточно.

Справедливости ради следует сказать, что критика советской историографии середины 1960-х - первой половины 1980-х годов не дает объективного представления о ней. В эти годы выходит значительное количество работ, касающихся отдельных аспектов исследуемой проблемы. Так, определенный фактический материал содержат работы А.Б.Закс «Из истории пропаганды исторических знаний советскими историческими музеями» и В.А.Ульяновской «Формирование научной интеллигенции В СССР. 1917-1937 годы»7.

Проблемам вузовского исторического образования посвящены сборники «Из истории МГУ.», «250 лет ЛГУ», монография Ш.Х. Чанбарисова, книга «Воспитанники МГУ - большевики дооктябрьского периода», в которых собран значительный фактический материал, но вместе с тем, и они имеют весь комплекс недостатков, присущих советской исторической науке тех лет8. Значительное количество историков этого времени уделяет особое внимание школьному образованию. Так, например, А.Г.Колосков в статье «Школьное историческое образование в СССР»

3См.; Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 5.М. 1985._; Историография истории СССР {Эпоха социализма}. М. 1932. "См.: Там же,с. 104-105.

7 См.: Закс A.B. Из истории пропаганды исторических знаний советскими

историческими музеями // История и историки. М. 1980; Ульяновская В.А. Формирование научней интеллигенции в СССР. 1917-1S3? годы. М. 1S66. *См.: ЧанОарисов Ш.Х. Становление совенской исторической университетской системы. Уфа. 1573; Воспитанники МГУ - большевики дооктябрьского периода. М. 1977.

останавливается на введение в школьные учебники программного курса гражданской истории9; Однако, период 1934-1941 годов в его статье освещен наиболее слабо, бросается в глаза далеко недостаточная проработка архивных фондов Каркомпроса РСФСР.

Советская историография второй половины 1980-х годов однозначно положительно оценивала те изменения, которые произошли в государственной политике по отношению к истории. В эти годы были неудачные попытки вновь поднять на щит М.Н.Покровского, которые свидетельствовали не о взвешенности оценок, а скорее о стремлении придать вид преемственности двум этапам развития исторического образования10. Проблеме исторической периодики посвящена работа А.И. Алаторцевой «Журнал «Историк-марксист»".

Серьезное влияние на развитие исторической науки в СССР в середине 1930-х годов оказали и изменившиеся внешнеполитические условия, на это обстоятельство в историографической литературе практически не обращали внимание. Исключением можно назвать работу Л.В.Волкова и В.А.Муравьева, вышедшую в 1982 году. Авторы справедливо считают, что «угроза военного нападения на СССР поставила перед советским народом задачу всемерного укрепления своего государства, подготовки к защите социалистической Родины, воспитания граждан в духе патриотизма, а патриотическое воспитание неотделимо от познания отечественной истории в полном ее объеме»12 - с древнейших времен до наших дней и на основе единой концепции отечественного исторического процесса.

Несколько меняется положение во второй половине 1980-х - 1990-е годы. За последние пятнадцать лет выходит целый ряд работ отечественных историков, затрагивающих те или иные аспекты развития исторической науки в СССР в 1930-е годы.

Прежде всего, следует отметить работы, посвященные анализу партийно-правительственных документов середины 1930-х годов по вопросам преподавания истории в школах СССР. Одной из первых таких

'Колосков А.Г. Школьное историческое образование в СССР // Преподавание истории в школе, 198R, N' 2.

Иванова' Л. В. У истоков советской исторической науки. М. 1968, с. 1?; Сахаров A.M. "Куриалу «Вопросы истории» - ЪО лет // Вопросы истории, 1976, N* б; Соколов О.Д. Оиенка М.Н. Покровского как историка а советской историографии // Проблемы истории общественного движения и историографии. №. 1971.

" Алаторцева Д.И. Журнал «Историк-марксист». 1926-1941. М. 1Э79.

12 Волков Л.В. , Муравьев В.А. Историография истории СССР (середина 1930-х -

конец 1950-х гэдоа).М. 19S2, с. 1.

работ явился ¡вышедший в Воронеже в 1986 году сборник «Развитие исторического образования в СССР», где И.П.Попов, П.А.Демченко, В.А.Алленова дали развернутую характеристику постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б)13. В 1990 году была опубликована, написанная еще в середине 1960-х годов, статья М.В.Нечкиной «Вопрос о М.Н.Покровском в постановлении партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке»14. Затрагивается эта тема и в ряде других, вышедших в последние годы, работах по отечественной историографии. Однако, при освещении партийно-правительственных документов, почему-то до сих пор не показана роль Наркомпроса РСФСР, где готовилась реформа исторического образования и который осуществлял ее в жизни. Не получили до сих пор отражения в исторической литературе замечания по конспектам учебников, содержащиеся в статьях Н.И.Бухарина, В.А.Быстрянского, К.Б.Радека, хотя опубликованы они были на страницах газет «Правда» и «Известия»15.

В период 1985-1999 годов появляется ряд серьезных работ, это, прежде всего статьи Н.И.Павленко, Л.С.Леоновой, А.А.Корникова16. Много статей было посвящено развитию исторического образования17. В них

"См.: Полов И.П. Историческая обусловленность постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г. и главные шаги партии и правительства по его реализации в довоенное время // Развитие исторического образования в СССР. Воронеж. 1986; Демченко П.А. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(С) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» и вопросы совершенствования школьного образования // Там же; Алленова В.А. Реформа высшего исторического образования 193 4 -1940 гг. и предшествующий опыт университетской подготовки кадров историков // Там же.

^Нечкина К.В. Вопрос о Покровском в постановлениях партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (К источниковедческой стороне темы) /./ Исторические записки. Т. 118. М. 1990, с. 232-246.

Бухарин H.H. Нужна ли нам марксистская историческая наука? (О некоторых существенно важных, но несостоятельных взглядах тов. М.Н. Покровского]» // Известия. 27.1.1936; Радек К.Б. Значение истории для революционного пролетариата // Правда. 27.11936; Быстрянский В.А. Критические замечания об учебниках по истории СССР // Правда. 1.II.1936.

"Павленко Н.И. Историческая наука в прошлом и настоящем // История СССР, 1991, № 4; Ерачев B.C. С.Ф. Платонов // Отечественная история, 1993, N' 1; Леонова Л.С. Историческому факультету МГУ 60 лет // Отечественная история, 1994, N' 6; Корников A.A. Журнал «Красный архив» и его роль в развитии советского источниковедения // Идеи и реальность 1920-х - 1930-х годов в советской исторической науке. Иваново. 1993.

|7Шодра О.И. Преподавание истории в МГУ // Вестник МГУ. Серия 8. История, 1986, Я' 6; Простоволосова Л. Н. , Станиславский А.Л. «Мы учим советских людей, а не древних греков» // История СССР, 1989, N* 6; Мадараш О.М. Историческая наука в МГУ // Вестник МГУ, 1984, 8' 2; Бердута М.З., Вулах В.И. Исследование отечественной истории в Харьковском университете за годы советской власти // Вестник Харьковского университета. Харьков, 1991, с. 357; Михнюк В.И. .Становление и развитие исторической науки в Советской Белоруссии {1919-1941}. Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. АН БССР. Институт истории. Минск. 1987; Кадеев В.И. Изучение древней истории в ХГУ за

анализируется большой фактический материал, показано сохранение преемственности с дореволюционной исторической школой России. Продолжила свою работу по исторической периодике А.И.Алаторцева18.

Большое внимание в период второй половины 1980-х начала 1990-х годов историки обращали на историко-партийную науку. В работе Л.И.Гинзберга и В.А.Дунаевского, Л.Г.Бабиченко. В.В.Якунина исследуется сталинское воздействие на историко-партийную науку - «Письмо Сталина в журнал «Пролетарская революция»19. Личность Е.М. Ярославского, одного из виднейших историков ВКП(б) в 1930-е годы является объектом тщательного исследования Н.В.Иллерицкой20.

Типичным для перестроечного периода историко-партийной науки было восхваление 1920-х годов с одновременной глубокой критикой периода 1930-х годов, примером чего являются статьи И.А.Маньковской и Ю.П.Шараповой, Т.П.Коржихиной и других21.

Интерес к фигуре М.Н.Покровского всегда присутствовал в отечественной историографии. В последние годы А.А.Чернобаев и А.Н.Артизов в своих работах подвергли довольно тщательной проработке такие темы как «Покровский», «школа Покровского», «ученики Покровского», <(борьба между Покровскими и Ярославским за лидерство в марксистской историографии», «критика школы Покровского и репрессии среди историков», «академическое дело»22. Благодаря появившимся в

годы советской власти // Вестник Харьковского госуниверситета. Харьков, 1987,с. 302. . Митряев А.И., Голубкин Ю.А. Медиевистика в Харьковском университете за годы советской власти // Там яге.

Алаторцева А.И. Советская историческая периодика 1917 - середина 1930-х гг. М., 1999; Ее же. Советская историческая наука на переломе 20-30-х годов // История и сталинизм. М. 1931.

19ГинзСерг Л.И., Дунаевский В.А. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» // М. 1991; Бабиченко Л.Г. Письмо Сталина а редакцию журнала «Пролетарская революция» и его последствия» // Вопросы истории КПСС,

1990, ГС' 6; Якунин Б.к. И.З. Сталин, сталинизм и историческая наука. Днепропетровск. 1991.

30Иллериикая Н.8. Историко-лартийное творчество Е.М. Ярославского // Вопросы истории КПСС, 1987, К' 11.

л Маньковская И. А., Шарапова ¡О.П. Культ личности и историко-партийная наука // Вопросы истории КПСС, 1988, II" 5; Коржихина Т.П. Общество старых большевиков // Вопросы истории КПСС, 1989, № 11; Ее же. На подходах к «Краткому курсу» // Советские архивы, 1990, К* 4.

?"г Чернобаев А.А. «Профессор с пикой» или три жизни историка М.Н. Покровского. М. 1992; Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы // История СССР,

1991, 8* 1; Его же. В угоду взглядам вождя // Кенгавр, 1991, Окт.-дек.; Его же. Судьба историков школы М. Я. Покровского // Вопросы истории, 1994, К* 7; Бго же. Рецензия на книгу: Академическое дело 1929-1931 гг. Выл. 1. Дело по обвинению акад. С.Ф. Платонова. СПб. 1993 // Отечественные архивы, 1995, га* 2; Его же. Историографические семинары М.Н. Покровского // История и историки.

М. 1995; Его же. М.Н.Покровский: финал карьеры - успех или поражение?// Отечественная история, 199В, № 1,2.

последние годы публикациям удалось по новому взглянуть на противоречивую фигуру «руководителя» исторической науки в СССР в ! 920-е годы.

Новый подход к оценке историко-партийных документов середины 1930-х гг. можно заметить в статьях Л.А.Опенкина, С.В.Константинова, стремящихся с критических позиций проанализировать постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) 1934-1938 гг. по вопросам истории23.

Отсутствие какого-либо приемлемого учебника по отечественной историографии XX века, так как учебник под редакцией акад. И.И.Минца безнадежно устарел, явилось одной из причин появления обобщающего труда по историографии под общей редакцией Ю.Н.Афанасьева «Советская историография». В этом труде отводятся отдельные главы, посвященные «Краткому курсу истории ВКП(б)», С.Ф.Платонову. Однако воплотить в нем последовательное изложение развития науки в СССР не удалось24.

Таким образом, несмотря на кажущееся многообразие исторической и историографической литературы по нашей теме она до сих пор остается наименее разработанной в отечественной историографии.

Поэтому цель диссертации - не просто показать партийно-правительственную политику в области исторического образования и исторической науки в 1930-е годы, а исследовать обусловленность и закономерность реформы исторического образования, ее подготовку и проведение в жизнь Наркомпросом (НКП) РСФСР.

Задачалш диссертации является решение следующих вопросов: Проследить к каким изменениям в системе образования, в порядке создания вузовских учебников, организационного строения самой исторической науки вела партийно-правительтсвенная политика того времени.

Раскрыть взаимосвязь реформ в области исторического образования и исторической науки с расширением проблемно-тематической структуры и изменением понимания самого предмета отечественной истории. При этом исследуется новый, ранее не вводимый в оборот исследователями материал.

33 См.: Оленкин Л.А. Механизм торможения в сфере общественных наук: истоки возникновения, факторы воспроизводства // История СССР, 1989, N' 4; Константинов C.B. Дореволюционная история России в идеологии ВКП(О) 30-х г. г. // Историческая наука в XX веке. М. 1997.

^Советская историография. Под общ. ред. D.H. Афанасьева. М. 1996.

Диссертация подготовлена с позиций исторического материализма, который является ее методологической основой. Автор придерживается мнения, что в сумме внутренних и внешних факторов развития науки первые играют определяющую роль. Социально-экономические, политические, культурные и иные условия, сама атмосфера жизни, формируя потребность и интерес к историческому образованию, влияют на характер и направленность научного творчества, идеологию ученых, в значительной степени обусловливая и способы «обработки» мыслительного материала («стиль мышления»), и предмет исследования, и специфику оценки (результат) изучаемых явлений. Иными словами, исторической науке и самим исследованиям чрезвычайно сложно абстрагироваться от той общественной среды, к которой они принадлежат, и тех воззрений, которые им свойственны. Общественная практика, сама являясь предметом исследования во временном срезе, «выдает» историку социальный запрос, стимулируя научный поиск и определяя круг изучаемых проблем. Примеров тому, возвращаясь к избранной автором теме, - великое множество.

В то же время историческая наука - это не собрание поучительных иллюстраций и примеров из прошлого ради оправдания сиюминутных политических интересов какой-либо социальной группы. Как система кооперативной познавательной деятельности людей (сам тип ее, в конечном счете, обусловлен соответствующей организацией общества), наука в своем развитии обладает относительной самостоятельностью, автономностью. Накапливаемая ею сумма знаний оказывает важное и все более возрастающее влияние на постановку новых задач. Увеличение знаний, дальнейшее разделение труда, усложнение внутренней структуры исторической науки лишь повышают ее автономность, выдвигая на повестку дня такие собственные ценности науки, как установленные истины, научное описание и анализ событий, их объективное понимание, а не субъективный подход к их оценке.

Научная новизна работы заключается в самой постановке проблемы. Обзор историографической ситуации показывает, что исследователями проведена работа лишь но изучению отдельных аспектов проблемы. В то же время в отечественной исторической науке до сих пор нет серьезных трудов, где бы анализировалось партийно-государственное влияние на историческое образование и на изменение проблемно-тематической структуры науки.

Источниковая база диссертации разнообразна по своему видовому составу и включает опубликованные и архивные материалы. К числу опубликованных источников относятся: постановления, приказы и другие

документы партийных, государственных органов и прежде всего НКП РСФСР по вопросам исторического образования и науки, которые публиковались в печати, «Бюллетенях НКП РСФСР», нормативных сборниках и т.д.; дискуссии по вопросам постановки исторического образования в СССР в 1930-е годы, замечания на конспекты учебников, сообщения исторической комиссии, публиковавшиеся как для специалистов в журнале «Историк-марксист», так и для широкой общественности в центральных газетах - «Правде», «Известиях» и других; наконец, труды ученых тех лет. К числу последних относятся коллективные сборники, монографии, другие крупные работы, а также рецензии, доклады, обзоры и другие публикации, увидевшие свет на страницах газетной и журнальной периодики, в малотиражных сборниках.

Самостоятельной частью источниковой базы являются архивные материалы. Их значение трудно переоценить, особенно при освещении «внутренней кухни», сопровождавшей борьбу на «историческом фронте» и сопутствовавшей выработке тех судьбоносных решений, которые принимались властными органами. В подобных случаях архивные документы выступают в роли главного, зачастую единственного информатора о событиях.

Круг архивных источников, исследуемых в работе довольно широк. Прежде всего, это фонды Народного Комиссариата Просвещения, хранящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (далее ГАРФ). Именно в недрах НКП РСФСР готовилась реформа исторического образования в СССР в 1930-е годы. Наркомпрос РСФСР занимался и ее претворением в жизнь. Автором подробно изучены протоколы заседаний коллегии НКП, совещания замов, приказы и распоряжения, стенограммы совещаний историков при наркоме А.С.Бубнове и исторической комиссии, программы и инструктивные письма (Ф.-А 2306). Использованы и другие фонды ГАРФ, например, протоколы заседаний экспертной комиссии Всесоюзного Комитета по высшей школе (Ф.-А 8080), дискуссии об учебнике по истории для средней школы в Институте Красной Профессуры (Ф.-А 5134), которые дополняют материалы НКП РСФСР.

Используются автором и материалы, хранящиеся в Российском центре хранения и изучения документации новейшей истории (далее РЦХИДНИ). Это, прежде всего протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) (Ф.17, оп.З), которые показывают степень влияния на изучаемые процессы этого партийного органа. Немало информации получено при обработке личных фондов. Фонд А.А.Жданова содержит стенограммы выступлений этого

крупного деятеля ВКП(б), его черновые бумаги (Ф.77). Именно А.А.Жданов возглавлял жюри конкурс на составление лучшего учебника по истории СССР для школы. Фонд И.В. Сталина (Ф.558) содержит два конспекта учебника истории под редакцией А.В.Шестакова с маргиналиями самого И.В. Сталина и A.A. Жданова и позволяет судить о внимании к историческому образованию в 1930-е годы со стороны первых лиц государства.

При подготовке работы использованы и материалы Архива Российской Академии Наук (далее - Архив РАН). Фонд Института истории АН СССР (Ф. 1577) и личные фонды А.В.Шестакова (Ф.638)и А.М.Панкратовой (Ф.697), позволяющие проследить взаимосвязь школьного и вузовского исторического образования с самой наукой и научно-исследовательскими интересами ученых.

Практическая значимость работы определяется возможностями использования ее материалов для создания обобщающих трудов по истории исторической науки, а также при подготовке лекционных курсов, учебников, учебных и методологических пособий по историографии.

Лпробацкя работы. Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры отечественной истории новейшего времени и историографии Воронежского государственного университета. Основные положения диссертации излагались автором в восьми статьях, опубликованных в различных научных изданиях, а также в докладах и сообщениях на межвузовских и факультетских конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, каждая из которых разбита на соответствующие параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы.

Основное содержание работы

Во введении нами обоснована актуальность темы, ее практическая значимость, сформулированы цели и задачи исследования, анализируется степень разработки проблемы, характеризуется источниковая база работы.

Первая глава «Новый курс партийно-правительственного руководства историческим образованием и исторической наукой в СССР» ^освящена состоянию исторического образования и исторической науки в СССР на рубеже 1920-х - начала 1930-х годов, подготовке в недрах НКП РСФСР коренной перестройки исторического образования, вылившейся в появление в середине 1930-х годов ряда постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, знаменовавших собой новый курс партийно-правительственного руководства историческим образованием и наукой в стране. В истории советской

исторической науки середина 30-х гг. является важным рубежом. В это время отечественная историография претерпела радикальные изменения, надолго определившие дальнейший путь ее развития. В годы, непосредственно предшествующие реформе в области исторического образования и науки, то есть на рубеже 1920 - 1930-х гг., руководством Наркомпроса, опирающимся на сформированные в послереволюционные годы кадры марксистских историков, были подведены итоги развития науки переходного периода. К концу 20-х гг. марксистская идеология стала господствующей в отечественной исторической науке и жизни общества.

В конце 1920-х - начале 1930-х гг. в СССР происходит укрепление народного хозяйства, разрушенного в ходе первой мировой войны, революции, гражданской войны и интервенции, и начался процесс индустриализации и коллективизации. За годы советской власти существенно возрос общеобразовательный уровень населения страны. Эти изменения неизбежно вызывали новые потребности общества в общественных науках. К концу 1920-х гг. изжила себя иллюзия скорой «мировой революции*. В 1933 г. к власти в Германии пришел фашизм во главе с Гитлером. Фашистские идеологи не скрывали своих притязаний на Восточную Европу и, прежде всего - СССР.

В новых исторических условиях, с нарастанием угрозы войны идея интернационализма перестает быть актуальной. Перед общественными науками встает задача воспитания в духе патриотизма граждан страны. В свою очередь патриотическое воспитание неразрывно связано с осознанием исторического опыта прошлого, то есть, с получением знаний по гражданской истории.

В начале 1930-х гг. НКП РСФСР сделал попытку ввести в школьное преподавание обществоведения элементы истории. Однако при этом он столкнулся с проблемой, когда учащиеся не могли усвоить нового учебного курса без введения в школьные программы систематического преподавания отечественной и зарубежной истории. Это наглядно продемонстрировали проведенные работниками наркомата обследования школ. В недрах самого Наркомпроса была проведена работа по подготовке реформы школьного исторического образования, в чем большая роль принадлежала наркому просвещения РСФСР А.С.Бубнову. Для ее успешного проведения потребовались квалифицированные кадры преподавателей, новые учебники, написанные с марксистских позиций, а это уже выходило за рамки компетенции НКП РСФСР.

Во второй главе « Перестройка исторического образования и науки в СССР во второй половине 1930-х годов» раскрываются изменения в системе школьного и вузовского исторического образования. Рассматривается процесс создания учеб ни ков по гражданской истории. Показывается, как изменения в системе образования повлекли за собой и организационную перестройку самой исторической науки. В этих условиях 15 мая 1934 г. СНК СССР и ЦК ВКГ1(б) подписали Постановление «О преподавании гражданской истории в школах СССР». Именно этот партийно-правительственный документ начинает отсчет нового этапа в развитии исторической науки в СССР, так как он «лавинообразно» вызвал реформы в школьном и вузовском историческом образовании, организационном строении самой исторической науки, изменении ее проблемно-тематической структуры и понимания самого предмета отечественной истории. С этой точки зрения представляется неправомерным завершение второго этапа в развитии советской исторической науки концом 1920-х годов.

Постановлением «О преподавании гражданской истории в школах СССР» вводились в школьные программы курсы отечественной и всеобщей истории. Однако, в 1920-е гг. в школах история не преподавалась, ее заменяло обществоведение. Таким образом, восстановление школьного исторического образования неизбежно вызывало реформу вузовского, так как школа нуждалась в учителях истории. С сентября 1934 г. восстанавливаются исторические факультеты МГУ и ЛГУ, а затем и в других университетах и пединститутах. В качестве основного структурного подразделения факультетов становятся кафедры. Тем самым восстанавливалась определенная преемственность с дореволюционным у и иве рс итетс ки м образованием.

В свою очередь, восстановление вузовского исторического образования требовало специалистов высшей квалификации для работы на исторических факультетах. Происходило существенное расширение системы аспирантуры. Реформа вузовского образования была затруднена существовавшим «многоцентрием» в организационном строении исторической науки, параллелизмом в работе. По этой причине происходило распыление исследовательских сил.

Отрицательно сказалось организационное строение науки и на процессе создания учебников для школ и вузов, так как АН СССР занималась в основном дореволюционной тематикой, ГАИМК - историей докапиталистических формаций, Комакадемия - революционно-

освободительной проблематикой. В результате создание обобщающих трудов было крайне затруднено.

Как следствие, во второй половине ¡930-х гг. происходит организационная перестройка самой исторической науки. Ведущим центром становится Институт истории АН СССР, и, куда входит Институт Комакадемии. Значительная часть ГАИМК становится Институтом материальной культуры им. Марра в структуре АН СССР. Таким образом, исследовательская работа была сосредоточена в едином академическом центре. Происходит процесс своеобразного кадрового синтеза историков-марксистов и представителей «старой школы», принявших методологию марксизма. Другим центром научно-исследовательской и преподавательской работы становятся кафедры исторических факультетов.

Создание а 1934-1936 гг. учебников для школы выявило целый ряд нерешенных тогдашней исторической наукой вопросов и остро поставило их перед исследователями. В этих условиях задачи написания школьных учебников определили тематику научных исследований историков. Этот процесс шел от простого, к сложному: учебник для начальной школы; для средней; вузовский учебник и, наконец, появление многотомных обобщающих трудов. Таким образом, в ходе написания учебника по элементарной истории СССР для начальной школы, происходило становление нового понимания самого предмета отечественной истории, что имело исключительно важное значение для патриотического воспитания масс. С этой точки зрения становится понятным внимание к созданию учебника со стороны партийных и правительственных органов и лично И.В.Сталина, А.А.Жданова.

Формально партийно-правительственные документы середины 1930-х гг. были посвящены школьному историческому образованию и вопросам создания учебников. Однако, принятые 14 августа и опубликованные для широкой общественности 26 января 1936 г. «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» и «Замечания о конспекте учебника новой истории», в совокупности с Постановлением от 15 мая 1935 г., фактически содержали в себе основу новой исторической концепции. Именно здесь речь шла о «гражданской истории», под которой понимался весь исторический процесс в его многообразии, предполагавший твердые знания биографий конкретных исторических лиц и событий в хронологической последовательности.

Третья глава «Влияние реформ в области исторического образования и исторической науки на развитие исследовательских работ по отечественной

истории» анализирует влияние реформ в области исторической науки и исторического образования на развитие исследовательских работ в области отечественной истории. При этом большое внимание уделяется конструктивному началу в критике советских историков второй половины !930-х годов, так называемой, «школы М.Н.Покровского» и фашистской историографии, которое выдвинуло перед отечественной наукой ряд задач. Исследуется новое в концепции предмета отечественной истории и в разработке проблем отечественной истории. Такое понимание гражданской истории шло вразрез с развитием исторической науки предшествующих лет, с теорией экономического материализма, на которой воспитывались историки-марксисты 1920-х гг. Позиции историков-марксистов во многом были сформированы под влиянием академика М.Н.Покровского. Именно поэтому «Замечания...» нацеливали на преодоление ошибок, так называемой «школы Покровского». Именно под влиянием партийно-правительственных документов по вопросам истории середины 1930-х гг. разворачивается критика наследия ученого.

В ходе критики М.Н.Покровского были вскрыты многие ошибочные положения, существовавшие в исторической науке, преодолено влияние экономического материализма. Однако, критикуя академика М.Н.Покровского некоторые историки допускали перегибы и доходили до политических обвинений в адрес ученого. Зачастую такими критиками являлись сами ученики академика, такие как А.М.Панкратова, П.О.Горин. Тем самым они пытались отмежеваться от «школы Покровского», руководствуясь прежде всего политическими соображениями. В результате критического переосмысления наследия ученого были достигнуты значительные позитивные достижения. Они заключались в следующем: историки освободились от влияния на них теории торгового капитала; произошел переход от абстрактно-социологических схем к конкретно-историческим исследованиям на основе анализа источников, устранялась путаница и вульгаризаторство в терминологии. В то же время в ходе критики был выявлен целый ряд неразработанных еще проблем в отечественной истории и начата исследовательская работа по ним. Произошел переход к изучению исторического процесса без какой-либо хронологической и, в значительной мере, тематической, усеченности.

Способствовал активизации критической деятельности советских ученых и происходивший процесс фашизации исторической науки в Германии. В критики анализа измышлений фашистских историков по

вопросам русской и всеобщей истории также был выявлен круг проблем, требующих немедленного тщательного исторического анализа.

Критическая деятельность советских историков, начало которой положили партийно-правительственные документы, способствовала расширению проблемно-тематической структуры исторических исследований в предвоенные годы. Однако этим ее значение не исчерпывалось. В большинстве статей, вышедших в конце 1930-х гг. помимо критики уже содержались и попытки нового осмысления советскими историками ряда проблем. Таким образом, она способствовала усилению позитивно-исследовательской работы.

Задачи, поставленные перед советской исторической наукой по созданию учебников истории также требовали от ученых скорейшей разработки целого ряда проблем. В связи с этим, содержание значения «Постановления о преподавании гражданской истории» и «Замечаний» значительно шире, чем просто постановка школьного исторического образования и создание учебной литературы.

Именно поэтому становиться понятным объявление конкурса на создание учебника по истории СССР для начальной школы. Фактически в нем в той или иной степени приняли участие все ведущие историки, специалисты в области отечественной истории. Даже после подведения итогов, победивший учебник «История СССР. Краткий курс» под редакцией А.В.Шестакова подвергся тщательной доработке, в которой принял участие и идеолог партии, секретарь ЦК ВКП(б) А.А.Жданов.

После издания учебник А.В.Шестакова стал своего рода конспектом для написания учебника для средней школы, а затем для вузов. Как результат школьники получили учебник «История СССР» под ред. А.М.Панкратовой, были созданы вузовские учебники, и лишь позже, в предвоенные годы, началась работа по подготовке к изданию многотомного обобщающего труда по истории СССР.

Однако следует отметить и некоторые негативные моменты в осуществляемом в 1930-х гг. партийно-правительственном руководстве исторической наукой. Прежде всего, в самих постановлениях содержались некоторые неверные положения, которые утвердились в науке, такие как «полуколониальная зависимость России накануне Октябрьской революцией», «зависимость российского царизма и буржуазии от Запада», неверная ■ периодизация новой истории западных стран и др.

Фактически рекомендованный жюри правительственной комиссии к изданию учебник под редакцией А.В.Шестакова явился изложенной в

сжатом виде концепцией отечественной истории, принятой в середине 1930-х гг. советской исторической наукой. Определенное влияние на содержание учебника оказал процесс складывающегося в стране культа личности И.В.Сталина. Так, при оценке событий революции и гражданской войны замалчивались имена исторических деятелей, подвергшихся к тому времени репрессиям, А ведь в «Постановлении...» говорилось об изучении истории «... с обязательным закреплением в памяти учащихся <...> исторических деятелей...» В тоже время преувеличивалась роль самого И.В.Сталина и его окружения. При освещении событий гражданской войны выпячивалась роль и значение Южного фронта по отношению к другим, поскольку членом Реввоенсовета там был будущий генсек. В тоже время о командующем А.И.Егорове не было ни слова. Изложение периода, последовавшего после окончания гражданской войны, содержало восхваление «верного соратника и помощника В.И.Ленина тов. Сталина».

Еще большему влиянию культа личности подвергся написанный под редакцией Е.Ярославского и изданный в 1938 г. учебник «История ВКГ1(б). Краткий курс». Оценка этого учебника крайне противоречива. С одной стороны, это фактически первый крупный обобщающий труд по истории партии, с другой, при написании авторы подчас отходят от истины в угоду политической конъюнктуры. Отсюда вытекали и содержащиеся в нем фактические, методологические и теоретические ошибки.

Определенный интерес представляет анализ изменения проблемно-тематической структуры и исследовательских интересов советских историков, произошедших во второй половине 1930-х гг. Для этого нами был взят «Указатель советской литературы по истории СССР за 1917-1952 гг.»25. В нем содержится информация о всей исторической литературе, вышедшей в СССР как в области собственно истории, так и вспомогательных исторических дисциплин. Эта литература была разбита по годам с 1917 по 1941 г. включительно и по разделам, причем выделено количество работ по каждому году и разделу, носящих общетеоретический характер. Конечно, необходимо учитывать, что этот указатель далеко не полон, поскольку фиксирует лишь наиболее важные публикации.

Для выявления особенностей проблемно-тематической структуры науки отечественной истории нами взяты для сравнения опубликованные исследования за два года из первого и второго периодов в развитии исторической науки СССР, а именно - 1930-1931 гг. и 1939-1940 гг. В подсчет не входит печатная продукция по советской истории: для работ

иСм.: История СССР. Указатель советской литературы за 1917-1952 гг. Т 1-2. М. 1956-1958.

поэтому периоду характерно преобладание публицистической и политической литературы.

Динамика исследований, посвященных древнейшему периоду истории СССР, т.е. первобытнообщинному и рабовладельческому строю и их разложению, выглядит так: 1930 г. - 43 работы, из них, имеющих общетеоретический характер - 5; 1931 г. - 27 (работы теоретического характера отсутствуют); 1939 г. 3(2); 1940 г. 197(11). При этом следует отметить, что в конце 1930-х гг. явно прослеживается тенденция не только охватить в исследованиях большую территорию страны, но и проанализировать весь комплекс проблем истории формаций, в частности их смены. Практически по всем периодам отечественной истории количественное соотношение исследовательских работ остается тем же.

Оно выглядит следующим образом. Становление и развитие феодальных отношений. Период феодальной раздробленности (VI в. - 70-е гг. XV в.): 1930 г. - 16 работ, из них имеющих общетеоретический характер - 4; 1931 г. - 10(3); 1939 г. - 50(18); 1940 г. - 77(14); образование русского централизованного многонационального государства.

Установление самодержавного строя в России (70-е гг. XV в. - конец XVII в.) : 1930 г. - 18 работ, из них, имеющих общетеоретический характер - 3; 1931 г. - 6(3); 1939 г. - 58(7); 1940 г. - 65(11); образование Российской империи. Усиление крепостничества. Зарождение капиталистических отношений в России (конец XVII - XVIII вв.): 1930 г. - 17 работ, из них, имеющих общетеоретический характер - 6; 1931 г. - 16(7); 1939 г. - 80(17); 1940 г. -171(41).

Однако есть и исключение из правил. В частности, количественные характеристики отражают высокий удельный вес в исследовательской тематике конца 1920 - начала 1930-х гг. проблем истории России нового времени, особенно связанных с классовой борьбой. Так, среди работ по истории СССР публикации, по периоду капитализма (1861 -1917 гг.) составляли: в 1930 г. - 35 работ, из них, имеющих общетеоретический характер - 4; 1931 г. - 27(6); 1939 г. - 29(8); 1940 г. -27(2), Среди исследований, посвященных истории России периода промышленного капитализма и началу борьбы революционного пролетариата, их количество выглядит следующим образом: 1930 г. - 107 работ, из них, имеющих общетеоретический характер - 7; 1931 г. - 62(4); 1940 г. - 75(17).

На основе этих данных можно сделать некоторые выводы. Во-первых, во второй половине 1930-х гг. заметно существенное увеличение

общего количества исторических исследований по сравнению с

предшествующим периодом. Так, если в 1930 - 1931 гг. была издана 491 работа исторического содержания, то в 1939 - 1949 гг. - 3297. Во-вторых, в рассматриваемое время явно преобладает тенденция к изучению истории в полном ее хронологическом объеме. Происходит изменение проблемно-тематической структуры: если в 1920-е гг. первостепенное внимание уделялось новой истории России (удельный вес таких исследований составил 47,2%), то во второй половине 30-х гг. наблюдается распространение исследовательских интересов на историю феодальной России и более равномерное изучение всех периодов дореволюционной отечественной истории. В-третьих, во второй половине 30-х гг. явно заметен отход от проблем классовой борьбы в сторону анализа социально-экономической и политической истории.

Аналогичная ситуация складывалась в рассматриваемые годы и в других областях исторического знания. Так, резко возросло количество работ по проблемам историографии истории СССР: 1930 г. - 6; 1931 г. - 2; 1939 - 20; 1940 - 29. При этом необходимо отметить значительное расширение историографической тематики. Во второй половине 1930-х гг. развитие исторических знаний рассматривалось не только в новое время, но и в другие периоды отечественной истории: 1930 г. - 2 работы; 1931 г. - 1; 1939 г. - 11; 1940 г.-9.

В этот же период, помимо' работ по архивному делу, которое изучалось и в 1920-е - начале !930-х гг., появляются работы по геральдике, источниковедению, палеографии, топонимике, исторической географии и библиографии, хотя удельный вес работ по архивному делу остается высоким и в конце 1930-х гг. Равные между собой позиции в эти годы занимают этнография, антропология, фольклористика - по две работы в год.

Во второй половине 1930-х гг. наблюдается существенное изменение в тематике исследовательских работ, посвященных изучению истории, археологии и этнографии народов, республик, территорий и городов СССР. При общем количественном равенстве публикаций (и в 1930 -1931, и в 1939 - 1940 гг. по 33) заметен рост интереса ученых к истории малых народов СССР. Одной из характерных черт этого времени является пристальное внимание исследователей к учебникам и вопросам преподавания истории в высшей и средней школе, а также к проблемам общеметодологического характера.

Таким образом, приведенные цифровые данные в совокупности с материалами теоретико-методологических дискуссий конца 1920 - начале

1930-х гг., партийно-правительственными документами, посвященным вопросам преподавания истории, содержанием исторических исследований., и периодических изданий (таких, как журналы «Историк-марксист", . . ^Пролетарская революция", «Каторга и ссылка", «Исторический журнал", «Борьба классов" и др.) позволяют со всей определенностью констатировать, что развитие исторической науки в стране во второй половине 1930-х гг. знаменовало начало нового, качественно отличающегося от предыдущего периода в изучении отечественной истории. Это новое качество проявилось,' прежде всего, в преодолении хронологического и содержательного усечения отечественного исторического процесса, характерного для 1920 - начала 1930-х гг., когда рассматривались преимущественно поздние десятилетия дореволюционной истории. С середины 1930-х гг. большую актуальность в исследовательской работе начинает приобретать история феодальной России.

В 1934 - 1941 гг. историками была преодолена тематическая односторонность, присущая научно-исследовательской работе 1920-х гг. В отличие от предыдущего этапа изучение исторического прошлого велось не отдельными участками, а «широким фронтом», что способствовало расширению проблемно-тематической структуры

исторической науки.

К середине 1930-х гг. историческая наука в нашей стране было окончательно изжито влияние экономического материализма. Это нашло отражение в критике теории торгового капитализма, господствовавшей в 1920-е гг., упрощенного подхода к изучению исторических явлений и событий с позиций современности. Был осуществлен переход от социологического метода к изучению исторического процесса на основе конкретного материала.

Во второй половине 1930-х гг. была существенно потеснена тематика классовой борьбы и революционного движения, занимавшая господствующее место в исторической науке 1920-х гг. Причиной этой эволюции я вился,^поворот к преподаванию гражданской истории в полном ее объеме, с_ освещением конкретных исторических лиц, событий и явлений в их хронологической последовательности, а также и то обстоятельство, что историки «устали" от разработки этой проблематики в предшествующий период.

Такой подход к формированию структуры диссертации позволяет наиболее полно решить поставленные перед автором задачи, показать

закономерности развития созетской исторической науки и образования в период с конца 1920-х гг. по 1941 г.

Заключение диссертации. Подводя итог, следует отметить, что начало новому этапу в развитии отечественной исторической науки положили постановления партии и правительства по вопросам преподавания истории в школе середины 1930-х гг. Эти документы вызвали перестройку всей системы исторического образования в стране и организационную перестройку самой исторической науки. В ходе работы над школьными учебниками шло утверждение новой концепции отечественной исторической науки, расширялась ее проблемно-тематическая структура. Этот процесс шел под пристальным вниманием со стороны руководства партии и правительства. В середине 1930-х гг. произошел отказ от позиции «национального нигилизма» в изучении отечественной исторической науки и переход на позиции национально-патриотические (в рамках «советского патриотизма»), С другой стороны, при изучении историками советского периода все более начинало сказываться влияние культа личности. Как результат этих процессов в предвоенные годы произошло смещение исследовательских интересов в сторону дореволюционной истории, что было глубоко позитивным явлением. В 1930-е гг. было подготовлено значительное число советских историков, в последующие годы сыгравших определяющую роль в развитии отечественной исторической науки.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Партийно-просветительские документы середины 1930-х гг. по вопросам преподавания истории и их влияние на историческое образование Н Материалы Всесоюзной студенческой научной конференции по гуманитарным наукам. М., 1988. С.35-38.

2. Проблемы развития науки отечественной истории в СССР 1934-1941 гг. и их трактовка в советской историографии // Вузовская историческая наука и историческое образование: итоги и перспективы развития (Материалы межвузовской научно-методической конференции, посвященной 50-летию исторического факультета Воронежского университета). Воронеж, 1991. С.51-54.

3. Историческое образование и наука в университетах СССР 1930-х -1940-х гг. // Материалы межвузовской научной конференции. Воронеж, 1994. С.71-74.

4. Подготовка реформы исторического образования в СССР в 19341936 гг. // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж, 1996. Вып.6. С.47-49.

5. Наука отечественной историк в СССР во второй половине 1930-х гг. // // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж, 1996. Вып.7. С.45-47.

6. Изменение проблемно-тематической структуры науки отечественной истории в СССР в 1930-е годы // Исторические записки. Научные труды исторического факультета ВГУ. Воронеж, 1996. Вып.1. С.97-104.

7. К вопросу о новациях в науке отечественной истории и историческом образовании середины - второй половины 1930-х годов // Страницы истории и историографии Отечества. Научные труды кафедры новейшей отечественной истории и историографии Воронежского государственного университета. Воронеж, 1997. Вып.1. С.5-17.

Заказ ¡/, ]} 2000 г. Тир. ^СС экз. Лаборатория оперативной полиграфии ВГУ.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гришаев, Олег Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I

Новый курс партийно-правительственного руководства историческим образованием и исторической наукой в СССР.

§ 1. Состояние исторического и исторической науки в СССР конца 1920-х начала 1930-х годов.

§2. Подготовка НКП РСФСР к коренной перестройки исторического образования в первой половине 1930-х годов.

§3. Партийно-правительственные документы по вопросам преподавания гражданской истории в СССР середины 1930-х годов.

ГЛАВА II

Перестройка исторического образования и науки в СССР во второй половине 1930-х годов.

§ 1. Изменения в системе исторического образования в СССР в середине второй половине 1930-х годов.

§2. Создание учебников гражданской истории.

§3. Организационная перестройка исторической науки в СССР в 30-е годы.

ГЛАВА III

Влияние реформ в области исторического образования и исторической науки на развитие исследовательских работ по отечественной истории.

§ 1. Критическая деятельность советских историков в середине - второй половине 1930-х гг. как фактор позитивно-исследовательской работы.

§2. Новое в понимании предмета отечественной истории и в разработке ее проблем.

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Гришаев, Олег Викторович

Вопросы истории науки, без изучения которых невозможно понять ее нынешнее состояние, противоречия и проблемы, перспективы дальнейшего развития, всегда привлекали внимание отечественных ученых. Особенно резко усиливается это внимание в периоды общественных кризисов и революционных потрясений. Сегодня, когда наше Отечество в очередной раз переживает коренную ломку уклада общественной жизни, эта истина находит яркое тому подтверждение.

В наши дни в исторической науке происходит отказ от многих стереотипов предшествующих лет. Деидеологизация общества, начавшаяся еще в период «перестройки», неизбежно затронула и историческую науку, особенно это коснулось истории советского общества. Многие, устоявшиеся ранее понятия, оценки подвергаются переосмыслению. Эти процессы, происходящие в исторической науке и кругах исследователей, со всей остротой обозначают чрезвычайно актуальные для нынешнего времени проблемы преемственности в науке и ее взаимоотношений с властью. Эти вопросы порождают дискуссии, подталкивают к критическому пересмотру прежних концепций и оценок о развитии отечественной исторической науки, заставляют в поисках нового фактического материала обращаться в архивы, ставшие в последнее время более доступными.

Особую актуальность приобретают в этой связи в качестве объекта исследования процессы, происходившие в отечественной историографии в 1930-е годы - сложный период в истории Советского Союза, до сих пор неоднозначно оцениваемый учеными, политическими кругами, общественностью нашей страны. Перестройка исторической науки в СССР в середине - второй половине 1930-х годов напрямую связана с изменениями партийно-правительственной политики в области исторического образования. Именно государственное вмешательство в постановку школьного исторического образования в середине 1930-х годов, необходимость создания школьных и вузовских учебников в те же годы, определили изменение проблемно-тематической структуры исследований советских историков, круг их научных интересов.

Как правило, в оценке развития советской исторической науки и образования, в СССР в 1930-е годы в отечественной историографии существуют диаметрально противоположные точки зрения. Либо позитивная, оценивающая только с положительной стороны процессы, происходившие в науке того времени, либо негативная, рассматривающая все под углом влияния «культа личности Сталина», которая ныне доминирует.

Именно поэтому, представляется вполне обоснованным выбор в качестве объекта исследования партийно-правительственной политики в области исторического образования середины-второй половины 1930-х годов, и его влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы. Исследование исторической науки конца 1920-х-1930-х годов позволяет по-новому поставить некоторые вопросы теории и методики историографических исследований, периодизации советской историографии. В последние годы среди отечественных историков высказывается мысль, что рубежом развития советской исторической науки довоенного периода следует считать не середину 1930—х годов, как давалось ранее1, а рубеж 1920-х- 1930-х годов2.

В данной диссертационной работе автор анализирует подготовку реформы исторического образования в недрах Наркомпроса РСФСР, партийно-правительственные документы по вопросам преподавания истории и последовавшую за ними перестройку исторического образования и науки в СССР. В середине 1930-х годов коренным образом меняется сам облик исторической науки в стране. Эти изменения затронули не только организационное строение науки, но и повлекли за собой концептуальный переворот в понимании предмета отечественной истории, в постановке новых задач перед учеными-исследователями того времени.

Историография исследуемой темы крайне ограничена. Во второй половине 1930-х - начале 1950-х годов вся политика советского государства, в том числе в области науки освещалась лишь с положительной стороны. Какого-либо серьезного анализа ее в эти годы не было. Господствующая в тот период оценка перелома в области преподавания истории нашла свое отражение в докладе члена-корреспондента АН А.М.Панкратовой на Ученом Совете Института истории АН СССР «Сталин и историческая наука» 17 декабря 1939 года . Вплоть до XX съезда КПСС в советской историографии не было каких бы то ни было других оценок перестройки исторической науки середины 1930-х годов.

После XX съезда КПСС и доклада Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» стал характерным взгляд на период 1930-х годов сквозь призму пагубного влияния культа личности. Этими идеями пронизаны сборники: «Материалы Всесоюзного совещания историков»; «Советская историческая наука от XX к XXII съездам» и др4. Выводы по развитию исторической науки во второй половине 1930-х годов, которые делались в этот период, были однозначны и сводились к следующему:

Во-первых, без какого-либо объяснения, этот период в развитии науки отечественной истории вычленялся из общего историографического процесса и рассматривался в противопоставлении как предшествующему периоду развития исторической науки, так и последующему после XX съезда КПСС;

Во-вторых, вторая половина 1930-х годов трактовалась как время разрушения советской исторической науки;

В-третьих, эти годы характеризовались как время спада в методологии, разработке проблем отечественной истории;

В-четвертых, наука в ее развитии была подчинена только одной закономерности - влиянию (разумеется - отрицательному) культа личности Сталина - явления, в общем-то, внешнего по отношению к науке.

При этом, как правило, игнорировался сам принцип историзма. Не совсем правильной, на взгляд автора, представляется позиция историков 1950-х - середины 1960-х годов, пытающихся дать трактовку (к сожалению, нельзя говорить даже о попытке анализа) развития исторической науки в эти годы вне взаимосвязи со всем историографическим процессом и отрицание ими внутренних закономерностей развития науки. Такой упрощенный подход во многом объясняется конъюктурно-политическим запросом 1950-х - 1960-х годов.

Изменение политической конъюнктуры в середине 1960-х годов объясняет стремление советских историков обойти этот период в развитии исторической науки. 1970-е годы характеризуются отсутствием каких бы то ни было работ, содержащих глубокий анализ основных проблем развития отечественной истории во второй половине 1930-х годов и значение этого периода в развитии советской историографии. Именно эти причины объясняют ущербность учебного и научного материала, касающегося данных вопросов в соответствующих разделах «Очерков истории исторической науки в СССР» (т.5) и учебника под редакцией акад. И.И.Минца по историографии истории СССР5.

Прежде всего следует отметить, что в обоих вышеназванных трудах авторы относят начало нового периода в развитии советской исторической науки к середине 1930-х годов. Однако причины этого вычленения остаются неясными. Лишь в учебнике под редакцией акад. И.И. Минца вскользь говорится о новых задачах, стоящих перед исторической наукой в те годы. При этом не было даже попытки обозначить эти задачи6. Казалось бы, без ссылки на партийно-правительственные постановления об исторической науке и преподавании гражданской истории середины 1930-х годов не обходится ни один серьезный учебник по отечественной историографии; эти директивные документы давно известны всем историкам науки. Однако, подоплека их принятия, роль советских вождей в формулировании установок, взаимосвязь постановлений с кампаниями по подготовке учебников и критики школы М.Н.Покровского также изучены недостаточно.

Справедливости ради следует сказать, что критика советской историографии середины 1960-х - первой половины 1980-х годов не дает объективного представления о ней. В эти годы выходит значительное количество работ, касающихся отдельных аспектов исследуемой проблемы. Так, определенный фактический материал содержат работы А.Б.Закс «Из истории пропаганды исторических знаний советскими историческими музеями» и В.А.Ульяновской «Формирование научной интеллигенции В СССР. 1917-1937 годы»7.

Проблемам вузовского исторического образования посвящены сборники «Из истории МГУ.», «250 лет ЛГУ», монография Ш.Х. Чанбарисова, книга «Воспитанники МГУ - большевики дооктябрьского периода», в которых собран значительный фактический материал, но вместе с тем, и они имеют весь комплекс недостатков, присущих советской исторической науке тех лет8. Значительное количество историков этого времени уделяет особое внимание школьному образованию. Так, например, А.Г.Колосков в статье «Школьное историческое образование в СССР» останавливается на введение в школьные учебники программного курса гражданской истории9. Однако, период 1934-1941 годов в его статье освещен наиболее слабо, бросается в глаза далеко недостаточная проработка архивных фондов Наркомпроса РСФСР.

Советская историография второй половины 1980-х годов однозначно положительно оценивала те изменения, которые произошли в государственной политике по отношению к истории. В эти годы были неудачные попытки вновь поднять на щит М.Н.Покровского, которые свидетельствовали не о взвешенности оценок, а скорее о стремлении придать вид преемственности двум этапам развития исторического образования10. Проблеме исторической периодики посвящена работа А.И. Алаторцевой «Журнал «Историк-марксист»11.

Серьезное влияние на развитие исторической науки в СССР в середине 1930-х годов оказали и изменившиеся внешнеполитические условия, на это обстоятельство в историографической литературе практически не обращали внимание. Исключением можно назвать работу Л.В.Волкова и В.А.Муравьева, вышедшую в 1982 году. Авторы справедливо считают, что «угроза военного нападения на СССР поставила перед советским народом задачу всемерного укрепления своего государства, подготовки к защите социалистической Родины, воспитания граждан в духе патриотизма, а патриотическое воспитание неотделимо от познания отечественной истории в полном ее объеме»12 - с древнейших времен до наших дней и на основе единой концепции отечественного исторического процесса.

Несколько меняется положение во второй половине 1980-х - 1990-е годы. За последние пятнадцать лет выходит целый ряд работ отечественных историков, затрагивающих те или иные аспекты развития исторической науки в СССР в 1930-е годы.

Прежде всего, следует отметить работы, посвященные анализу партийно-правительственных документов середины 1930-х годов по вопросам преподавания истории в школах СССР. Одной из первых таких работ явился вышедший в Воронеже в 1986 году сборник «Развитие исторического образования в СССР», где И.П.Попов, П.А.Демченко, В.А.Алленова дали развернутую характеристику постановлений СНК СССР и ЦК ВКП(б)13. В 1990 году была опубликована, написанная еще в середине 1960-х годов, статья М.В.Нечкиной «Вопрос о М.Н.Покровском в постановлении партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке»14. Затрагивается эта тема и в ряде других, вышедших в последние годы, работах по отечественной историографии. Однако, при освещении партийно-правительственных документов, почему-то до сих пор не показана роль Наркомпроса РСФСР, где готовилась реформа исторического образования и который осуществлял ее в жизни. Не получили до сих пор отражения в исторической литературе замечания по конспектам учебников, содержащиеся в статьях Н.И.Бухарина, В.А.Быстрянского, К.Б.Радека, хотя опубликованы они были на страницах газет «Правда» и «Известия»15.

В период 1985-1999 годов появляется ряд серьезных работ, это, прежде всего статьи Н.И.Павленко, Л-С.Леоновой, А.А.Корникова16. Много статей было посвящено развитию исторического образования17. В них анализируется большой фактический материал, показано сохранение преемственности с дореволюционной исторической школой России.

18

Продолжила свою работу по исторической периодике А.И.Алаторцева .

Большое внимание в период второй половины 1980-х начала 1990-х годов историки обращали на историко-партийную науку. В работе Л.И.Гинзберга и В.А.Дунаевского, Л.Г.Бабиченко. В.В.Якунина исследуется сталинское воздействие на историко-партийную науку - «Письмо Сталина в журнал «Пролетарская революция»19. Личность Е.М. Ярославского, одного из виднейших историков ВКП(б) в 1930-е годы является объектом тщательного исследования Н.В.Иллерицкой20.

Типичным для перестроечного периода историко-партийной науки было восхваление 1920-х годов с одновременной глубокой критикой периода 1930-х годов, примером чего являются статьи И.А.Маньковской и Ю.П.Шараповой, Т.П.Коржихиной и других21.

Интерес к фигуре М.Н.Покровского всегда присутствовал в отечественной историографии. В последние годы А.А.Чернобаев и А.Н.Артизов в своих работах подвергли довольно тщательной проработке такие темы как «Покровский», «школа Покровского», «ученики Покровского», «борьба между Покровскими и Ярославским за лидерство в марксистской историографии», «критика школы Покровского и репрессии

22 среди историков», «академическое дело» . Благодаря появившимся в последние годы публикациям удалось по новому взглянуть на противоречивую фигуру «руководителя» исторической науки в СССР в 1920-е годы.

Новый подход к оценке историко-партийных документов середины 1930-х гг. можно заметить в статьях Л.А.Опенкина, С.В.Константинова, стремящихся с критических позиций проанализировать постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) 1934-1938 гг. по вопросам истории23.

Отсутствие какого-либо приемлемого учебника по отечественной историографии XX века, так как учебник под редакцией акад. И.И.Минца безнадежно устарел, явилось одной из причин появления обобщающего труда по историографии под общей редакцией Ю.Н.Афанасьева «Советская историография». В этом труде отводятся отдельные главы, посвященные «Краткому курсу истории ВКП(б)», С.Ф.Платонову. Однако воплотить в нем последовательное изложение развития науки в СССР не удалось24.

Таким образом, несмотря на кажущееся многообразие исторической и историографической литературы по нашей теме она до сих пор остается наименее разработанной в отечественной историографии.

Поэтому цель диссертации - не просто показать партийно-правительственную политику в области исторического образования и исторической науки в 1930-е годы, а исследовать обусловленность и закономерность реформы исторического образования, ее подготовку и проведение в жизнь Наркомпросом (НКП) РСФСР.

Задачами диссертации является решение следующих вопросов:

Проследить к каким изменениям в системе образования, в порядке создания вузовских учебников, организационного строения самой исторической науки вела партийно-правительтсвенная политика того времени.

Раскрыть взаимосвязь реформ в области исторического образования и исторической науки с расширением проблемно-тематической структуры и изменением понимания самого предмета отечественной истории. При этом исследуется новый, ранее не вводимый в оборот исследователями материал.

Диссертация подготовлена с позиций исторического материализма, который является ее методологической основой. Автор придерживается мнения, что в сумме внутренних и внешних факторов развития науки первые играют определяющую роль. Социально-экономические, политические, культурные и иные условия, сама атмосфера жизни!, формируя потребность и интерес к историческому образованию, влияют на характер и направленность научного творчества, идеологию ученых, в значительной степени обусловливая и способы «обработки» мыслительного материала («стиль мышления»), и предмет исследования, и специфику оценки (результат) изучаемых явлений. Иными словами, исторической науке и самим исследованиям чрезвычайно сложно абстрагироваться от той общественной среды, к которой они принадлежат, и тех воззрений, которые им свойственны. Общественная практика, сама являясь предметом исследования во временном срезе, «выдает» историку социальный запрос, стимулируя научный поиск и определяя круг изучаемых проблем. Примеров тому, возвращаясь к избранной автором теме, - великое множество.

В то же время историческая наука - это не собрание поучительных иллюстраций и примеров из прошлого ради оправдания сиюминутных политических интересов какой-либо социальной группы. Как система кооперативной познавательной деятельности людей (сам тип ее, в конечном счете, обусловлен соответствующей организацией общества), наука в своем развитии обладает относительной самостоятельностью, автономностью. Накапливаемая ею сумма знаний оказывает важное и все более возрастающее влияние на постановку новых задач. Увеличение знаний, дальнейшее разделение труда, усложнение внутренней структуры исторической науки лишь повышают ее автономность, выдвигая на повестку дня такие собственные ценности науки, как установленные истины, научное описание и анализ событий, их объективное понимание, а не субъективный подход к их оценке.

Научная новизна работы заключается в самой постановке проблемы. Обзор историографической ситуации показывает, что исследователями проведена работа лишь по изучению отдельных аспектов проблемы. В то же время в отечественной исторической науке до сих пор нет серьезных трудов, где бы анализировалось партийно-государственное влияние на историческое образование и на изменение проблемно-тематической структуры науки.

Источниковая база диссертации разнообразна по своему видовому составу и включает опубликованные и архивные материалы. К числу опубликованных источников относятся: постановления, приказы и другие документы партийных, государственных органов и прежде всего НКП РСФСР по вопросам исторического образования и науки, которые публиковались в печати, «Бюллетенях НКП РСФСР», нормативных сборниках и т.д.; дискуссии по вопросам постановки исторического образования в СССР в 1930-е годы, замечания на конспекты учебников, сообщения исторической комиссии, публиковавшиеся как для специалистов в журнале «Историк-марксист», так и для широкой общественности в центральных газетах - «Правде», «Известиях» и других; наконец, труды ученых тех лет. К числу последних относятся коллективные сборники, монографии, другие крупные работы, а также рецензии, доклады, обзоры и другие публикации, увидевшие свет на страницах газетной и журнальной периодики, в малотиражных сборниках.

Самостоятельной частью источниковой базы являются архивные материалы. Их значение трудно переоценить, особенно при освещении «внутренней кухни», сопровождавшей борьбу на «историческом фронте» и сопутствовавшей выработке тех судьбоносных решений, которые принимались властными органами. В подобных случаях архивные документы выступают в роли главного, зачастую единственного информатора о событиях.

Круг архивных источников, исследуемых в работе довольно широк. Прежде всего, это фонды Народного Комиссариата Просвещения, хранящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (далее ГАРФ). Именно в недрах НКП РСФСР готовилась реформа исторического образования в СССР в 1930-е годы. Наркомпрос РСФСР занимался и ее претворением в жизнь. Автором подробно изучены протоколы заседаний коллегии НКП, совещания замов, приказы и распоряжения, стенограммы совещаний историков при наркоме А.С.Бубнове и исторической комиссии, программы и инструктивные письма (Ф.-А 2306). Использованы и другие фонды ГАРФ, например, протоколы заседаний экспертной комиссии Всесоюзного Комитета по высшей школе (Ф.-А 8080), дискуссии об учебнике по истории для средней школы в Институте Красной Профессуры (Ф.-А 5134), которые дополняют материалы НКП РСФСР.

Используются автором и материалы, хранящиеся в Российском центре хранения и изучения документации новейшей истории (далее РЦХИДНИ). Это, прежде всего протоколы заседаний Политбюро ЦК ВКП(б) (Ф.17, оп.З), которые показывают степень влияния на изучаемые процессы этого партийного органа. Немало информации получено при обработке личных фондов. Фонд А.А.Жданова содержит стенограммы выступлений этого крупного деятеля ВКП(б), его черновые бумаги (Ф.77). Именно А.А.Жданов возглавлял жюри конкурс на составление лучшего учебника по истории СССР для школы. Фонд И.В. Сталина (Ф.558) содержит два конспекта учебника истории под редакцией А.В.Шестакова с маргиналиями самого И.В. Сталина и A.A. Жданова и позволяет судить о внимании к историческому образованию в 1930-е годы со стороны первых лиц государства.

При подготовке работы использованы и материалы Архива Российской Академии Наук (далее - Архив РАН). Фонд Института истории АН СССР (Ф.1577) и личные фонды А.В.Шестакова (Ф.638)и А.М.Панкратовой (Ф.697), позволяющие проследить взаимосвязь школьного и вузовского исторического образования с самой наукой и научно-исследовательскими интересами ученых.

Практическая значимость работы определяется возможностями использования ее материалов для создания обобщающих трудов по истории исторической науки, а также при подготовке лекционных курсов, учебников, учебных и методологических пособий по историографии.

Диссертация состоит из трех глав, каждая из которых разбита на соответствующие параграфы. Первая глава посвящена состоянию исторического образования и исторической науки в СССР на рубеже 1920-х - начал 1930-х годов, подготовке в недрах НКП РСФСР коренной перестройки исторического образования, вылившейся в появление в середине 1930-х годов ряда постановлений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, знаменовавших собой новый курс партийно-правительственного руководства историческим образованием и наукой в стране.

Во второй главе раскрываются изменения в системе школьного и вузовского исторического образования. Рассматривается процесс создания учебников по гражданской истории. Изменения в системе образования повлекли за собой и организационную перестройку самой исторической науки.

Третья глава анализирует влияние реформ в области исторической науки и исторического образования на развитие исследовательских работ в области отечественной истории. При этом большое внимание уделяется конструктивному началу в критике советских историков второй половины 1930-х годов, так называемой, «школы М.Н.Покровского» и фашистской историографии, которое выдвинуло перед отечественной наукой ряд задач. Исследуется новое в концепции предмета отечественной истории и в разработке проблем отечественной истории.

Такой подход к формированию структуры диссертации позволяет наиболее полно решить поставленные перед автором задачи, показать закономерности развития советской исторической науки и образования в период с конца 1920-х гг. по 1941 г.

СНОСКИ

1 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. Т.5. М. 1985, с. 512.

2 См. напр.: Барсенков A.C. Основные этапы изучения советского общества в исторической науке // Вестник Московского университета. Серия 8. История, 1990, № 2; Соловей В.Д. Историческая наука в СССР. 20-30-е годы // Историческое значение НЭПа. М. 1990; Алексеева Г.Д. Историческая наука в России после победы Октябрьской революции // Россия в XX веке: судьбы исторической науки. М. 1996; Ее же.

Октябрьская революция и историческая наука // Историческая наука в России в XX веке. М. 1997; Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии // Советская историография. М. 1996.

3 Архив РАН, ф.1577, оп.ЗО, л. 1-53.

4 См.: Материалы Всесоюзного совещания историков.М.1962;Советская историческая наука от XX к XXII съездам. М.1962.

5 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. Т.5.М.1985.; Историография истории СССР (Эпоха социализма). М. 1982.

6 См.: Там же,с. 104-105.

7 См.: Закс А.Б. Из истории пропаганды исторических знаний советскими историческими музеями // История и историки. М. 1980; Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР. 1917-1937 годы. М. 1966.

8 См.: Чанбарисов Ш.Х. Становление советской исторической университетской системы. Уфа. 1973; Воспитанники МГУ - большевики дооктябрьского периода. М. 1977.

9 Колосков А.Г. Школьное историческое образование в СССР // Преподавание истории в школе, 1988, № 2.

10 Иванова JI.B. У истоков советской исторической науки. М. 1968, с. 17; Сахаров А.М. Журналу «Вопросы истории» - 50 лет // Вопросы истории, 1976, № б; Соколов О.Д. Оценка M.H. Покровского как историка в советской историографии // Проблемы истории общественного движения и историографии. М. 1971.

11 Алаторцева А.И. Журнал «Историк-марксист». 192 6-1941. М. 1979.

12 Волков JI.B. , Муравьев В.А. Историография истории СССР (середина 1930-х - конец 1950-х годов).М. 1982, с. 1.

13 См.: Попов И.П. Историческая обусловленность постановления CHK СССР и ЦК ВКП(б) от 15 мая 1934 г. и главные шаги партии и правительства по его реализации в довоенное время // Развитие исторического образования в СССР. Воронеж. 1986; Демченко П.А. Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР» и вопросы совершенствования школьного образования // Там же; Алленова В.А. Реформа высшего исторического образования 1934 -1940 гг. и предшествующий опыт университетской подготовки кадров историков // Там же.

14 Нечкина М.В. Вопрос о Покровском в постановлениях партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (К источниковедческой стороне темы) // Исторические записки. Т. 118. М. 1990, с. 232-246.

15 Бухарин H.H. Нужна ли нам марксистская историческая наука? (О некоторых существенно важных, но несостоятельных взглядах тов. M.H. Покровского)» // Известия. 27.1.1936; Радек К.Б. Значение истории для революционного пролетариата // Правда. 27.11936; Быстрянский В.А. Критические замечания об учебниках по истории СССР // Правда.

1.II.1936 .

16 Павленко Н.И. Историческая наука в прошлом и настоящем // История СССР, 1991, № 4; Брачев B.C. С.Ф. Платонов // Отечественная история, 1993, № 1; Леонова JI.C. Историческому факультету МГУ 60 лет // Отечественная история, 19 94, № б; Корников A.A. Журнал «Красный архив» и его роль в развитии советского источниковедения // Идеи и реальность 1920-х - 1930-х годов в советской исторической науке. Иваново. 1993.

17 Шодра О.М. Преподавание истории в МГУ // Вестник МГУ. Серия 8. История, 1986, № 6; Простоволосова Л. Н., Станиславский А.Л. «Мы учим советских людей, а не древних греков» // История СССР, 1989, № 6; Мадараш O.M. Историческая наука в МГУ // Вестник МГУ, 1984, № 2; Бердута М.З., Булах В.И. Исследование отечественной истории в Харьковском университете за годы советской власти // Вестник

17

Харьковского университета. Харьков, 1991, с. 357; Михнюк В.И. Становление и развитие исторической науки в Советской Белоруссии (1919-1941) . Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. АН БССР. Институт истории. Минск. 1987; Кадеев В.И. Изучение древней истории в ХГУ за годы советской власти // Вестник Харьковского госуниверситета. Харьков, 1987,с. 302. . Митряев А.И., Голубкин Ю.А. Медиевистика в Харьковском университете за годы советской власти // Там же.

18 Алаторцева А.И. Советская историческая периодика 1917 - середина 1930-х гг. М., 1989; Ее же. Советская историческая наука на переломе 20-30-х годов // История и сталинизм. М. 1991.

19 Гинзберг Л.И., Дунаевский В.А. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» // М. 1991; Бабиченко Л.Г. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» и его последствия» // Вопросы истории КПСС, 1990, № 6; Якунин В.К. И.В. Сталин, сталинизм и историческая наука. Днепропетровск. 1991.

20 Иллерицкая H.B. Историко-партийное творчество Е.М. Ярославского // Вопросы истории КПСС, 1987, № 11.

21 Маньковская И.А., Шарапова Ю.П. Культ личности и историко-партийная наука // Вопросы истории КПСС, 1988, № 5; Коржихина Т.П. Общество старых большевиков // Вопросы истории КПСС, 1989, № 11; Ее же. На подходах к «Краткому курсу» // Советские архивы, 1990, № 4.

22 Чернобаев A.A. «Профессор с пикой» или три жизни историка М.Н. Покровского. М. 1992; Артизов А.Н. Критика М.Н. Покровского и его школы // История СССР, 1991, № 1; Его же. В угоду взглядам вождя // Кентавр, 1991, Окт.-дек.; Его же. Судьба историков школы М.Н.Покровского // Вопросы истории, 1994, № 7; Его же. Рецензия на книгу: Академическое дело 1929-1931 гг. Вып. 1. Дело по обвинению акад. С.Ф. Платонова. СПб. 1993 // Отечественные архивы, 1995, № 2; Его же. Историографические семинары М.Н. Покровского // История и историки. М. 1995; Его же. М.Н.Покровский: финал карьеры - успех или поражение?// Отечественная история, 1998, №№ 1,2.

23 См.: Опенкин Л.А. Механизм торможения в сфере общественных наук: истоки возникновения, факторы воспроизводства // История СССР, 1989, №> 4; Константинов С.В. Дореволюционная история России в идеологии ВКП(б) 3 0-х г.г. // Историческая наука в XX веке. М. 1997.

24 Советская историография. Под общ. ред. Ю.Н. Афанасьева. М. 1996.

Список научной литературыГришаев, Олег Викторович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Алаторцева А.И. Журнал «Историк-марксист». 1926-1941. М. 1979.

2. Ее же. Советская историческая периодика 1917-середины 1930-х гг. М. 1989.

3. Ее же. Советская историческая наука на переломе 20-30-х годов // История и сталинизм. М. 1991.

4. Алексеева Г.Д. Октябрьская революция и историческая наука (1917-1923). М. 1968.

5. Ее же. Историческая наука в России после победы Октябрьской революции// Россия в XX веке: судьбы исторической науки. М. 1996.

6. Ее же. Октябрьская революция и историческая наука // Историческая наука в России в XX веке. М. 1997.

7. Артизов А.Н. В угоду взглядам вождя (Конкурс 1936 г. на учебник по истории СССР) //Кентавр, 1991, октябрь-декабрь.

8. Его же. Критика М.Н.Покровского и его школы ( К истории вопроса) // История СССР, 1991, № 1.

9. Его же. Николай Николаевич Ванаг ( 1899-1937) // Отечественная история, 1992, №6.

10. Его же. Судьба историков школы М.Н.Покровского // Вопросы истории, 1994, №7.

11. Его же. Исторические семинары М.Н.Покровского // История и историки. М. 1995.

12. Его же. Рецензия на книгу: Академическое дело 1929-1931 гг. Вып.1. Дело по обвинению акад. С.Ф.Платонова. СПб., 1993// История и историки. М. 1995.

13. Его же. М.Н.Покровский: финал карьеры успех или поражение? // Отечественная история, 1998, № 1-2.

14. Афанасьев Ю.Н. Феномен советской историографии // Советская историография. М. 1996.

15. Бабиченко JI.Г. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция» и его последствия// Вопросы истории КПСС, 1990, № 6.

16. Барсенков A.C. Основные этапы изучения советского общества в исторической науке// Вестник Московского университета. Серия 8. История, 1990, №2.

17. Бердута М.З., Булах В.И. Исследование отечественной истории в Харьковском университете за годы советской власти // Вестник Харьковского университета. Харьков, 1991.

18. Брачев B.C. С.Ф.Платонов// Отечественная история, 1993, № 1.

19. Волков Л.В., Муравьев В.А. Историография истории СССР (середина 1930-х- конец 1950-х годов). М. 1982.

20. Всесоюзное совещание историков. Стенограмма. М. 1964.

21. Гинзберг Л.И., Дунаевский В.А. Письмо Сталина в редакцию журнала «Пролетарская революция». М. 1991.

22. Закс А.Б. Из истории пропаганды исторических знаний советскими историческими музеями II История и историки. М. 1980.

23. Иванова Л.В. У истоков советской исторической науки. (Подготовка кадров историков-марксистов). М. 1968.

24. Иллерицкая Н.В. Историко-партийное творчество Е.М. Ярославского // Вопросы истории КПСС, 1987, №11.

25. Историография истории СССР (Эпоха социализма). М. 1982.

26. История коммунистической партии Советского Союза. 2-е изд. М. 1962.

27. История коммунистической партии Советского Союза. 3-е изд. М. 1969.

28. История СССР. Указатель советсткой литературы за 1917-1952 гг. Т. 1-2. М. 1956-58.

29. Кабардино-Балкарскому университету десять лет. Нальчик. 1967.

30. Кадеев В.И. Изучение древней истории в ХГУ за годы совесткой власти // Вестник Харьковского университета. Харьков, 1987.

31. Константинов C.B. Дореволюционная история России в идеологии ВКП(б) 30-х гг. // Историческая наука в XX веке. М. 1997.

32. Корников A.A. Журнал «Красный архив» и его роль в развитии советского источниковедения // Идеи и реальность 1920-х-193 0-х годов в советской исторической науке. Иваново. 1993.

33. Коржихина Т.П. На подходах к «Краткому курсу» // Советские архивы, 1990, №4.

34. Ее же. Общество старых большевиков // Вопросы истории КПСС, 1989, №11.

35. Ленинградский университет за советские годы. 1917-1947. Л. 1948.

36. Леонова Л.С. Историческому факультету МГУ 60 лет // Отечественная история, 1994, № 6.

37. Мадараш О.М. Историческая наука в МГУ // Вестник МГУ, 1984, № 2.

38. Маньковская И.П. Московский университет в борьбе за создание кадров советской интеллигенции в годы первой пятилетки // Из истории Московского университета. М. 1955.

39. Маньковская И.П., Шарапова Ю.П. Культ личности и историко-партийная наука // Вопросы истории КПСС, 1988, № 5.

40. Материалы Всесоюзного совещания историков. М. 1962.

41. Митряев А.И., Голубкин Ю.А. Медиевистика в Харьковском университете за годы советской власти // Вестник Харьковского университета. Харьков, 1987.

42. Михнюк В.И. Становление и развитие исторической науки в Советской Белоруссии (1919-1941). Автореферат на соискание ученой степени доктора исторических наук. Минск. 1987.

43. Найденов М.Е. М.Н.Покровский и его место в советской историографии // История СССР, 1962, № 3.44. На штурм науки. Л. 1971.

44. Нечкина М.В. Вопрос о Покровском в постановлениях партии и правительства 1934-1938 гг. о преподавании истории и исторической науке ( К источниковедческой стороне темы) // Исторические записки. Т. 118. М. 1990.

45. Одесскому университету 75 лет. Одесса. 1940.

46. Опенкин Л.А. Механизм торможения в сфере общественных наук: истоки возникновения, факторы воспроизводства // История СССР, 1989, № 4.

47. Очерки истории исторической науки в СССР. Т.IV. М. 1966.

48. Очерки истории исторической науки в СССР. Т.У. М. 1985.

49. Павленко Н.И. Историческая наука в прошлом и настоящем // История СССР, 1991, №4.

50. Простоволосова Л.Н., Станиславский А.Л. «Мы учим советских людей, а не древних греков» // История СССР, 1989, № 6.

51. Развитие исторического образования в СССР. Воронеж. 1986.

52. Сахаров А.Н. Журналу «Вопросы истории» 50 лет // Вопросы истории, 1976, №6.

53. Советская историческая наука от XX к XXII съездам. М. 1962.

54. Советская историография. Под общ. ред. Ю.Н.Афанасьева. М. 1996.

55. Соколов О.Д. Об исторических взглядах М.Н.Покровского // Коммунист, 1962, № 4.199

56. Его же. В.И.Ленин и формирование большевистских взглядов М.Н.Покровского // Вопросы истории, 1963, № 8.

57. Его же. Оценка М.Н.Покровского как историка в советской историографии // Проблемы истории общественного движения и историографии. М. 1971.

58. Соловей В.Д. Историческая наука в СССР. 20-30-е годы // Историческое значение НЭПа. М. 1990.

59. Ульяновская В.А. Формирование научной интеллигенции в СССР. 19171937 годы. М. 1966.

60. Хрущев Н.С. Отчетный доклад ЦК КПСС XX съезду партии. М. 1956.

61. Чанбарисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. Уфа. 1973.

62. Чернобаев A.A. «Профессор с пикой» или три жизни историка М.Н.Покровского. М. 1992.

63. Шодра О.М. Преподавание истории в МГУ // Вестник МГУ. Серия 8. История, 1986, № 6.

64. Якунин В.К. И.В.Сталин, сталинизм и историческая наука. Днепропетровск. 1991.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гришаев, Олег Викторович

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Гришаев, Олег Викторович

Список научной литературыГришаев, Олег Викторович, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций