автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Пашенные солдаты в северо-западном российском приграничье

Полный текст автореферата диссертации по теме "Пашенные солдаты в северо-западном российском приграничье"

Российская Академия наук Санкт-Петербургский институт истории

На правах рукописи

Брусницына Дарья Владимировна

Пашенные солдаты в северо-западном российском приграничье: опыт привлечения карельских крестьян к военной службе (1649—1666)

Специальность 07.00.02 — Отечественная история

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

005560020

3 ПАР 2015

Санкт-Петербург, 2014

005560020

Работа выполнена в Исследовательской лаборатории локальной и микроистории Карелии в Институте истории, политических и социальных наук ФГБОУ ВПО «Петрозаводский государственный университет»

Научный руководитель: Ирина Александровна Чернякова,

кандидат исторических наук, доцент кафедры зарубежной истории, политологии и международных отношений Института истории, политических и социальных наук ФГБОУ ВПО «Петрозаводский государственный университет»

Официальные оппоненты: Адриан Александрович Селин,

доктор исторических наук, профессор Департамента истории, директор Центра исторических исследований Санкт-Петербургского филиала ФГАОУ ВПО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Александр Витальевич Малое, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра военной истории России ФГБУН Институт российской истории РАН

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Тверской государственный

университет»

Защита состоится 24 марта 2015 г. в 14.30 на заседании Диссертационного совета Д. 002.200.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук на базе Санкт-Петербургского института истории РАН по адресу: 197110, Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, д. 7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургского института истории РАН и на сайте http://www.spbiiran.nw.ru

Автореферат разослан « Яо » 2015 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук

Общая характеристика работы

Актуальность исследования. Оборона границ государства во все времена являлась важной задачей правительства России. Вопрос о том, кем и на каких условиях должны осуществляться защитные мероприятия в приграничье, всегда был в фокусе внимания центральных и местных органов власти. От эффективности решения этой задачи во многом зависели как целостность государства, так и благополучие народов, живших на его территории. Полки пашенных солдат, организованные по образцу западноевропейских армий на северо-западе России: в Заонежских и Аопских погостах Олонецкого уезда в середине XVII в. (1649) и укомплектованные местными черносошными крестьянами, были предназначены для охраны участка русско-шведского рубежа, к которому примыкала эта приграничная территория. До настоящего времени формирование поселённых солдатских полков в Карелии не было предметом специального исследования. Некоторые аспекты темы раскрыты в историографии, однако далеко не все стороны этого социального феномена выяснены.

Хронологические и территориальные рамки исследования. В диссертации изучаются годы, когда жители пятнадцати Заонежских и семи Аопских погостов Олонецкого уезда были обязаны нести военную службу: с 1649-го по 1666-й. Поскольку мероприятия по подготовке к реформе начались с 1647 г., а исполнение службы местными мужчинами отражалось в повседневной жизни населения спустя годы после её отмены, документы изучены за более широкий промежуток времени: с середины 1640-х до конца 1670-х годов.

Объект исследования — локальное крестьянское сообщество, мужское население которого на протяжении восемнадцати лет обязано было служить государству на военном поприще.

Предмет исследования — институт пашенных солдат как социальный феномен, существенно повлиявший на все сферы повседневной жизни обитателей Заонежских и Аопских погостов.

Степень разработанности проблемы. При изучении социально-экономической истории Русского Севера вопроса о солдатской службе крестьян Олонецкого уезда коснулся М. М. Богословский. По актовым документам исследователь выявил сведения о численности крестьян трёх Аопских погостов, записанных в солдаты в 1649 г.1 Упомянув об обучении карельских мужчин иноземными «начальными людьми», историк заключил, что «немцы» были встречены крестьянами недружелюбно. Содержание опубликованной мирской челобитной заонежских крестьян от 1658 г. позво-

1 Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в. Т. 1: Областное деление Поморья. Землевладение и общественный строй. Органы самоуправления. М„ 1909. С. 144.

лило исследователю сделать вывод о том, что солдатская служба, отвлекавшая от работ на земле, разоряла крестьянские хозяйства2.

Более значительный массив актовых источников привлекла М. А. Островская. Исследовательница определила крестьян Заонежских и Лоп-ских погостов, записанных на военную службу в 1649 г., как особую группу земледельческого населения, вынужденного совмещать крестьянский труд с военной муштрой, охраной границы и участием в боевых действиях, а также ввела понятия «институт пашенных солдат» и «пашенные солдаты»3. Проанализировав отписки «солдатского переписчика» И. С. Дивова (1657), М. А. Островская установила явление найма пашенными солдатами кого-либо вместо себя за плату и дезертирство «наймитов»4. Исследовательница осудила практику «военных поселений» в Карелии: то была «затея бесполезная для государства и ненавистная местному населению»5.

Некоторые вопросы службы пашенных солдат в контексте социально-экономической истории Карелии исследовала Р. Б. Мюллер. По документам, отложившимся в фондах «Олонецкая воеводская изба» (Архив СПбИИ РАН) и «Приказные дела старых лет» (РГАДА), она воссоздала более полную историю полков олонецких пашенных солдат6. Изучив процесс подготовки и проведения записи крестьян в военную службу, автор показала недовольство местного населения новой для них обязанностью, впервые привела сведения о числе взятых в солдаты крестьян по состоянию на июль 1649 г. Главный вывод Р. Б. Мюллер сводится к признанию негативного воздействия «солдатчины» на экономику края, выявлению разорения средних слоёв крестьянства и установлению факта его «экономической дифференциации»7. Однако автор увидела и положительный результат: со шведской стороны не было попыток нарушить рубеж до конца XVII в.

Т. В. Старостина тоже отметила воздействие солдатской службы на процессы экономического расслоения и разорения карельского крестьянства8. Обратив внимание на большое число имён маленьких мальчиков и определения их отцов такими словами, как «стар», «дряхл», зафикси-

2 Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере... С. 145.

3 Островская М. А. Земельный быт сельского населения Русского Севера в ХУ1-ХУШ веках. СПб., 1913. С. 83.

4 Там же. С. 84—85.

5 Там же. С. 90.

6 Мюллер Р. Б. Очерки по истории Карелии XVI—XVII вв. Петрозаводск, 1947. С. 126-140.

7 Там же. С. 139.

8 Старостина Т. В. Борьба крестьян Карелии против феодального гнета в 70-е гг. XVII века (Массовые волнения в Заонежских и Лопских погостах. Восстание Толвуйского погоста в 1678 г.) // Ученые записки Петрозаводского университета. 1957.

рованных переписью 1678 г., исследовательница сделала вывод, что это был результат службы местных крестьян в полках пашенных солдат: мужчины поздно стали отцами и рано состарились из-за подорванного службой здоровья. В статье о пашенных солдатах Т. В. Старостина повторила известные в историографии положения о тяжком, непосильном бремени солдатской службы для жителей Карелии и их массовом дезертирстве, но задалась целью выяснить, сколько всего крестьян прошло службу в солдатах за всё время существования пашенных полков, и «по данным крестьянских миров» определила это число в 17 ООО человек9.

Занимаясь аграрной и социальной историей Карелии XVII в., И. А. Чер-някова изучила переписные книги И. С. Дивова 1657 г. и ввела в научный оборот данные о погибших, умерших и не вернувшихся по неустановленной причине с театров военных действий жителях Олонецкого уезда10. Выявив в названном документе записи о ранениях пашенных солдат, исследовательница отметила, что «эти люди, призванные на службу в расцвете сил и здоровья, в большинстве своём рано умирали по возвращении»11. Сопоставив сведения переписных книг 1646 и 1678 годов, И. А. Чернякова установила, что гибель многих пашенных солдат на службе привела к увеличению в Олонецком уезде числа семей бокового родства, состоявших из неженатых братьев12.

В контексте исследования административного управления в Карелии XVII в. А. Ю. Жуков обратился к изучению сметных списков доходов и расходов Олонецкого уезда за 1649/50—1661/62 годы. По материалам этих документов он ввёл в научный оборот сведения о размерах денежных выплат пашенным солдатам, находившимся на службе за пределами Карелии за 1656/57—1660/61 годы." Исследователь опубликовал подборку актовых материалов из фонда 210 «Разрядный приказ» за 1662 г., полагая, что этот год «оказался наиболее конфликтным во взаимоотношениях крестьянского (солдатского) населения Олонецкого уезда с командованием и верховными властями страны»14.

Т. VII. Вып. I. С. 57; Старостина Т. В. Мирская челобитная Заонежских погостов 1677 г. // Вопросы истории: Сб. ст. Вып. 1. Петрозаводск, 1961. С. 109.

9 Старостина Т. В. Пашенные солдаты: К 450-летию русской регулярной армии II Военный вестник: Ежемесячный военно-патриотический историко-культурный альманах. 2000. № 7. С. 3.

10 Чернякова И. А. Карелия на переломе эпох: Очерки социальной и аграрной истории XVII века. Петрозаводск, 1998. С. 122.

11 Там же. С. 121.

12 Там же. С. 120.

13 Жуков А. Ю. Управление и самоуправление в Карелии в XVII в. Великий Новгород, 2003. С. 208, 217-219.

14 Жуков А. Ю. Олонецкие полки «нового строя» в 1662 г.: документы и материалы И Истоки Карелии: время, территория, народы. Полевые исследования и архивные материалы. Петрозаводск, 2014. С. 91.

А. С. Рыжков исследовал проблему конфликтов крестьян с чуждыми им по культуре, вероисповеданию и языку иноземными офицерами в 1649—1651 годы, изучил отношение к солдатской службе населения Лопских погостов в 1657 г.15 Исследователь начал заполнять электронную базу данных по переписным книгам И. С. Дивова. Подсчёты имён солдат, приведённые в статье по первым трём переписным книгам, оказались неточными: цифры меньше, чем в наших выверенных итогах16. Изучая церковно-приходскую систему Карелии во второй половине XVI

— начале XVIII в. и «военные разборы» духовенства, Е. Д. Суслова выявила 57 имён взятых в пашенные солдаты клириков и причетников17.

При изучении истории вооружённых сил России XVII в. вопрос о службе пашенных солдат в северо-западном приграничье впервые затронул А. К. Пузыревский. Обратив внимание на «военные колонии», созданные в 1649 г. в Олонецком и Старорусском «районах», исследователь низко оценил профессиональные качества офицеров этих полков, а «поселённых солдат» назвал «посредственным боевым материалом»18. Проследив эволюцию войск «нового строя», А. В. Чернов отметил создание на северо-западной границе солдатских полков из черносошных и дворцовых крестьян. Историк полагал, что каждый крестьянский двор должен был выделить в солдаты одного человека, но заметил: в результате неоднократных наборов было взято «всё трудоспособное население»19. По утверждению А. В. Чернова, «в октябре 1662 г. правительство указало в солдаты из крестьян больше не брать»20.

Карельские пашенные солдаты принимали участие в войнах с Польшей и Швецией (1654—1667, 1656—1658) с самого начала боевых действий.

15 Рыжков А. С. Офицер-иноземец: проблемы адаптации в местном крестьянском сообществе [Электронный ресурс] // Журнал отчетов и публикаций ИЛЛМИК. (ISSN 1819-9399). 2006. № 1—2. Электрон, ст. URL: http://illmik/petrsu/ru/2006news3/ Ryzhkov2.html. Дата обращения: 05.11.2014; Рыжков А. С. Поручик Богдан Головин

— организатор службы пашенных солдат в Карелии во второй половине XVII века. [Электронный ресурс] // Журнал отчетов и публикаций ИЛЛМИК. (ISSN 1819-9399). 2007. № 1 (3). Электрон, ст. URL: http://illmik.petrsu.ru/ 2007news3/Ryzhkov2.html. Дата обращения: 05.11.2014.

16 Рыжков А. С. Опыт составления электронной базы данных по переписным книгам карельских пашенных солдат Ивана Дивова // Материалы XV Всероссийской научной конференции «Писцовые книги и другие массовые источники XVI—XX веков». К столетию со дня рождения П. А. Колесникова. М., 2008. С. 273.

17 Суслова Е. Д. Служители церкви в Карелии раннего нового времени: складывание династий. [Электронный ресурс]. Петрозаводск, 2013. С. 61. URL: http://carelica. petrsu.ru/CARELICA/Suslova_2.html. Дата обращения: 05.11.2014.

18 Пузыревский А. К. Развитие постоянных регулярных армий и состояние военного искусства в век Людовика XIV и Петра Великого. СПб., 1889. С. 74—75.

19 Чернов А. В. Вооружённые силы Русского государства в XV—XVII вв. М., 1954. С. 144.

20 Там же.

Разные аспекты этого вопроса изучали С. С. Гадзяцкий, А. С. Жербин, А. А. Новосельский, Г. М. Коваленко, О. А. Курбатов, А. Ю. Жуков. А. С. Жербин подчеркнул, что во время русско-шведской войны пашенные солдаты составляли основную массу войска, находившегося под начальством П. М. Пушкина21. Г. М. Коваленко отметил дезертирство пашенных солдат и назвал его причины: длительные походы оставляли хозяйства без работников и приводили к ухудшению их экономического положения22. Автор доклада указал, что в 1660-е годы начался «массовый, организованный отказ крестьян идти на службу»; даже угроза смертной казни с конфискацией имущества и высылкой семей в Сибирь их не останавливала и «все меры правительственной администрации были бессильны»23. А. А. Новосельский проследил военные действия полка В. П. Шереметева в 1654 г., выявил и привёл в статье отрывок из челобитной «заонежских солдат» от 13 сентября 1654 г., в которой они, находясь в составе этого полка под Витебском, описывали своё бедственное положение24. О. А. Курбатов, опираясь на не введённые в научный оборот архивные документы, изучил этапы реформирования русской армии в XVII в. и устройство пехоты «нового строя», выявил сведения о численном составе олонецких полков, принимавших участие в войнах и пришёл к выводу, что «поселённые полки» «оказались малопригодными к постоянной «дальней» службе в затяжной войне».25

Военному делу пашенных солдат обучали иноземные офицеры. Правовой статус иноземцев и отношение к ним в России издавна интересуют историков. В частности, П. О. Бобровский особо подчёркивал, что иноземцев «не любили, им не доверяли, но при этом не могли от них устраниться, так как осознавали их превосходство в ратном деле, заимствуя у них военные знания и навыки»26. Пребывание зарубежных офицеров на службе в России изучается и в современной литературе. Следует отметить исследования С. П. Орленко и Т. А. Опариной. Оба автора рассматривали царский указ 1652 г. о запрете русским людям работать на иноземцев и жить у них во дворах. В связи с этим историки уделили внимание взаимоотношениям пашенных солдат с их иноземными командирами, вопросу о принятии выходцами из-за рубежа православия и влиянии это-

21 Жербин А. С. Переселение карел в Россию в XVII веке. Петрозаводск, 1956. С. 56.

22 Коваленко Г. М. Карелия в русско-шведской войне 1656—1658 гг.: Препр. докл. на Учен, совете Ин-та яз., лит. и истории 29 июня 1978 г. Петрозаводск, 1978. С. 67—68.

23 Там же. С. 76.

24 Новосельский А. А. Очерк военных действий боярина Василия Петровича Шереметева в 1654 г. на новгородском фронте // Новосельский А. А. Исследования по истории эпохи феодализма. М., 1994. С. 134.

25 Курбатов О. А. Организация и боевые качества русской пехоты «нового строя» накануне и в ходе русско-шведской войны 1656—1658 гг. // Архив русской истории: Сб. Рос. гос. архива древних актов. М„ 2007. Вып. 8. С. 165—167,176—177,185—191,196.

26 Бобровский П. О. Переход России к регулярной армии. СПб., 1885. С. 73.

го факта на их карьеру27. А. В. Малов проанализировал случай бунта олонецких пашенных солдат против казни двух их товарищей, когда полк находился в Пскове, и пришёл к выводу: солдаты считали недопустимым вынесение смертного приговора иноземным полковником28. О. Г. Усенко полагает, что отношение к «немцам» в России в XVII в. по меркам той эпохи было в целом толерантным29. Опровергая мнение о плохой подготовке офицерского состава полков «нового строя», который «в массе своей справлялся со всем кругом возложенных на него задач»30, О. А. Курбатов отметил низкое качество подготовки некоторых прибывших в Россию из-за рубежа военных, получивших в русской армии офицерские чины31.

Таким образом, к настоящему времени служба пашенных солдат в Олонецком уезде изучена недостаточно. Исследователи подчеркивали тяжесть несения службы и нежелание мужчин воевать далеко за пределами родного края, однако, кроме самых общих констатаций о разорении крестьянских хозяйств, убыли населения и запустении земель, воздействие службы на крестьянское сообщество подробно не изучалось. Оставались неизвестными порядок «прибора» в солдаты и условия отставки, не был прояснён критерий распределения черносошного населения Заонежских и Лопских погостов на две группы: пашенных солдат и «охудалых» крестьян, не изучено, как они снабжались вооружением, как происходило обучение военному делу, в чём заключалась подготовка к участию в русско-польской войне в 1653—1654 годы. В научный оборот введены не все сведения о численности пашенных солдат. Организация отправки пашенных солдат на театры военных действий и способы борьбы с бегством, к которым прибегали центральные и уездные власти, тоже не были исследованы. Хотя проблема найма солдат и бегства наймитов поставлена в историографии, процедура заключения договоров найма и условия, в них содержавшиеся, выработанные самим крестьянским сообществом, изучены не были. Повседневная жизнь пашенных солдат, их взаимоотношения с иноземными и русскими офицерами и другими должностными лицами, а также новые социальные явления

27 Орленко С. П. Выходцы из стран Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М., 2004. С. 289; Опарина Т. А. Иноземцы в России XVI—XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии. М., 2007. С. 198.

28 Малов А. В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории. 1656—1671 гг. М., 2006. С. 122—123.

29 Усенко О. Г. Отношение к «немцам» в России XVII века (на примере движений социального протеста) // Иноземцы в России в XV—XVII веках: Сб. материалов конференций 2002—2004 гг. М., 2006. С. 403.

30 Курбатов О. А. Организация и боевые качества ... С. 196.

31 Курбатов О. А. Писано кровью: к истории правил техники безопасности по обращению с огнестрельным оружием в середине XVII века [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2012. Т. 1. С. 233—257. URL: http:// www.milhist.info/2012/05/04/kyrbatov. Дата обращения: 05.11.2014.

и бытовые конфликты, возникавшие в конкретных ситуациях «прибора» или освобождения от службы, длительного отсутствия мужчин дома, наделения земельными участками для обеспечения службы — все эти вопросы недостаточно изучены и требуют исследования и осмысления для адекватного представления о карельском крестьянстве в годы привлечения к военной службе в пашенных солдатах.

Цель исследования — всестороннее изучение службы пашенных солдат, которая существенно повлияла на многие обстоятельства жизни обитателей Олонецкого уезда, их межличностные взаимоотношения, взаимодействие с представителями местного самоуправления и уездной администрации, а также с другими должностными лицами.

Задачи исследования заключаются в том, чтобы:

% изучить предпосылки, причины и обстоятельства учреждения в Карелии службы пашенных солдат как особого рода поселённых войск в приграничье, укомплектованных черносошными крестьянами;

% исследовать комплектование, вооружение, обучение полков олонецких пашенных солдат в мирное время и их участие в боевых действиях в войнах с Польшей и Швецией (1654—1667,1656—1658);

% выяснить национальную и конфессиональную принадлежность командного состава полков, взаимоотношения в среде военнослужащих и особенности их общения с местными жителями;

У/, показать новые социально-бытовые явления в карельском крестьянском сообществе, возникшие в годы существования солдатской службы.

Источниковую базу исследования составили опубликованные документы и архивные материалы: акты (законодательные и приказного делопроизводства), массовые источники (переписные книги), сметные списки доходов и расходов Олонецкого уезда. Законодательные акты центральной государственной власти (царские указы, грамоты, Соборное Уложение 1649 г.) использовались для прояснения правовой основы деятельности представителей власти в сфере организации службы пашенных солдат в Заонежских и Лопских погостах. В Соборном Уложении детально проанализированы главы о правовом регулировании воинской службы, оформлении поруки, судопроизводстве, а также семейных и имущественных отношениях крестьян32.

Неопубликованный актовый материал по теме диссертации выявлен в фондах Научно-исторического архива Санкт-Петербургского института истории РАН (далее — Архив СПбИИ РАН) и Российского государственного архива древних актов (далее — РГАДА). По документам, хранящим-

Соборное Уложение 1649 года. Текст. Комментарии. Л., Наука. 1987.448 с.

ся в РГАДА в фондах 141 «Приказные дела старых лет» и 210 «Разрядный приказ» (документы Белгородского, Новгородского, Севского столов; Книги разных городов) изучены вопросы, связанные с обстоятельствами введения и существования в Карелии службы пашенных солдат: подготовительные мероприятия, запись местных жителей в солдаты, формирование полков, их командный состав (иноземные и русские «начальные люди»), обучение военному делу, вооружение и снабжение, участие в боевых действиях русско-польской и русско-шведской войн (1654—1667, 1656—1658). В фонде 98 «Олонецкая воеводская изба», (Архиве СПбИИ РАН)33, содержится разнообразный актовый материал: челобитные местных жителей, адресованные олонецким воеводам с жалобами или просьбами по разным вопросам; дела о розыске и отправке пашенных солдат на театры военных действий (памяти олонецких воевод солдатским «сыщикам» и «высылыцикам», а также командирам (полковникам, подполковникам, майорам, капитанам), поименные росписи солдат за разные годы (отправленных на службу, сбежавших, погибших), в том числе с пометами о замене некоторых солдат наймитами, поручные записи. По актовым материалам того же фонда исследованы проблемы адаптации иноземных офицеров в местном крестьянском сообществе в 1649—1652 годы, в том числе вопросы взаимоотношений иноземцев с солдатами. Следует отметить, что в фонде Олонецкой воеводской избы почти не сохранились документы за 1656—1657 годы и за первое полугодие 1658 г., поэтому события тех лет изучены по источникам из фондов РГАДА. Сведения о поведении некоторых беглых солдат, пытавшихся укрыться за рубежом — на территории Шведского королевства, содержатся в «Коллекции актовых книг Археографической комиссии» (Архив СПбИИ РАН)34.

В сметных списках доходов и расходов Олонецкого уезда за 1649/50— 1666/67 годы, хранящихся в фонде 137 «Боярские и городовые книги» (РГАДА)35, обнаружены сведения, проясняющие вопрос о финансировании полков пашенных солдат: тратах на вооружение, снаряжение, обмундирование, хозяйственные нужды полков, жалованье «начальным людям» и солдатам. Изучение смет позволило уточнить представление о социальном и имущественном положении «охудалых» крестьян, осво-, бождённых от записи в солдаты.

Из массовых источников в диссертационном исследовании привлечены четыре неопубликованные переписные книги, показывающие три вре-

33 Акты Олонецкой воеводской избы были доступны автору диссертации в Исследовательской лаборатории локальной и микроистории Карелии (ИЛЛМИК), действующей в Петрозаводском государственном университете под руководством к.и.н., доцента И. А. Черняковой, где в рамках международного четырехстороннего соглашения TERP (Teaching-Editing-Research Project) готовятся к опубликованию средствами Интернет.

34 Архив СПбИИ РАН. Колл. 2. On. 1. Д. 28. 311 л.

35 РГАДА. Ф. 137. On. 1. Олонец. Д. 2. 63 л. Д. 3.46 л. Д. 4. 259 л. Д. 6. 573 л.

менные среза (1646,1657 и 1678)36. Для настоящей работы в переписных книгах важны имена, возраст, местожительство пашенных солдат и их родственников. Три книги являются традиционными переписями, осуществлёнными государством для учёта налогоплательщиков. Перепись 1646 г. отражает демографическую ситуацию в Заонежских погостах накануне введения службы пашенных солдат, перепись 1678 г. — ситуацию в Заонежских и Лопских погостах спустя 12 лет после её отмены. Наибольшую важность среди переписных книг для решения задач диссертации имеет объёмный документ, составленный в 1657 г. И. С. Ди-вовым37. Это единственный сохранившийся до наших дней полный перечень имён пашенных солдат Олонецкого уезда, включая тех, кто уже умер или погиб на службе, на 1657 г.

Методологической основой исследования явились принципы историзма и системности, применение которых позволило полно и комплексно изучить институт пашенных солдат во взаимосвязи всех новых явлений, возникших в годы существования в Олонецком уезде солдатской службы. Новые сведения получены в результате использования нескольких исследовательских методов. Историко-сравнителъный (компаративный) метод применялся, во-первых, для проведения сравнительного анализа поселённых полков пашенных солдат Олонецкого уезда с подобными формированиями в других частях России; во-вторых, для сопоставления информации переписных книг и актовых материалов. Для сравнительного изучения сведений из переписных книг И. С. Дивова 1657 г. с данными о населении на той же территории в 1646 и 1678 годах использовался историко-генетический метод. При исследовательской работе с переписными книгами И. С. Дивова применялся осуществленный с использованием компьютерной обработки данных метод количественных подсчётов (квантитативный). Для анализа собранных сведений о пашенных солдатах использовался просопографический метод с элементами генеалогического исследования. Комплексное использование указанных методов обеспечило возможность наиболее полно исследовать привлечённые документальные источники, выявить множество ценных сведений о жизни и быте обитателей Олонецкого уезда в XVII в.

Методика исследования. Для достижения поставленной в диссертации цели на основе компьютерной программы FileMaker Pro разработаны

36 РГАДА. Ф. 1209. Кн. 980: Переписная книга Заонежских погостов И. П. Писемского, Л. Г. Сумина и подьячего Я. Еуфимьева 1646 г. 577 л. ; Кн. 1137: Переписная книга Заонежских погостов Олонецкого уезда И. А. Аничкова, И. Н. Аничкова и подьячего И. Венякова 1678 г. Ч. 1. 186 л.; Ч. 2. 427 л. ; Кн. 8573: Переписная книга Лопских погостов Олонецкого уезда И. А. Аничкова, И. Н. Аничкова и подьячего И. Венякова 1678 г. 110 л.

37 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Кн. 5: Переписная книга солдат и крестьян Олонецкого, Заонежских и Лопских погостов переписи И. С. Дивова, 1657 г. ИЗО л.

две электронные базы данных. Первая, составленная по переписным книгам И. С. Дивова 1657 г., содержит более 19 ООО имён пашенных солдат, их родственников и «охудалых» крестьян, внесённых в карточки, организованные по населённым пунктам; вторая — просопографиче-ская — создана на основе информации сразу из нескольких разновременных источников: переписных книг 1646,1657 и 1678 годов и актовой документации за 1640-е — 1670-е годы. В ней предусмотрены поля для фиксации сведений о жителях Олонецкого уезда, факты биографий которых важны для составления полного представления об институте пашенных солдат. В данной базе карточки организованы по отдельным лицам. Накопление персонифицированной информации создало потенциал наиболее глубокого проникновения в реалии повседневности локального крестьянского сообщества, благодаря чему стало возможным и правомерным применение к изучению истории пашенных солдат микроисторического подхода.

Новизна исследования заключается в постановке новых вопросов к социальному феномену региональной истории благодаря обращению к современным методам работы с историческими источниками и введению в научный оборот ранее неизвестных сведений об организации полков пашенных солдат в Олонецком уезде и повседневной жизни карельских крестьян в годы, когда они были вынуждены нести службу. Применение компьютерных методик анализа, просопографического метода и микроисторического подхода позволило по-новому взглянуть на уже известные факты. Институт пашенных солдат и его воздействие на крестьянское сообщество впервые всесторонне изучены по всем выявленным к настоящему времени архивным документам, лишь часть которых ранее привлекалась специалистами для подготовки трудов общего характера или в ходе исследования других исторических явлений.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Правовой основой формирования полков пашенных солдат послужил наказ от 1 марта 1649 г. об исполнении воеводских обязанностей в Олонце Ф. Ф. Волконским и С. П. Елагиным, однако к записи местных жителей в солдаты и их обучению приступили лишь спустя четыре месяца — в конце июня.

2. Все черносошные крестьяне Олонецкого уезда с 1649 по 1666 г. были распределены на две категории: пашенных солдат (включая солдатских родственников) и «охудалых» крестьян, с чьих дворов некого было взять в солдаты. Если обстоятельства менялись, крестьяне переводились из одной категории в другую.

3. Система постоянного пополнения полков солдатами из крестьян, достигшими годности к службе, не сложилась. Наборы в солдаты проводились на основании царских указов и не были регулярными.

4. В годы военных действий было увеличено число полков (1649 г. — 2, 1654 г. — 3,1656 г. — 5) и «начальных людей» (1649 г. — 104, 1654 г. — 143,1656 г. — 222).

5. Общая численность местных жителей, привлечённых к солдатской службе в разные годы была приблизительно одинаковой (1649 г. — 10 ООО, 1654 г. — 11 022, 1657 г. — 11 175). В 1657 г. в солдатских списках числилось 67% мужского населения Олонецкого уезда.

6. С 1652 г. правительство начало подготовку олонецких полков к участию в боевых действиях: солдатам было запрещено уезжать далеко от дома, велено быть готовыми к выступлению в поход, на них были возложены дополнительные обязанности по изготовлению фитилей, пик и инструментов для «городовых приступов».

7. Обучившись военному делу, некоторые пашенные солдаты сбегали в Москву или другие города с целью определиться на солдатскую или стрелецкую службу за плату. Это способствовало тому, что правительство приняло решение о назначении в 1654 г. пашенным солдатам жалованья за участие в походах, боях и осадах.

8. Порядок отправки пашенных солдат на театры военных действий и розыска беглых обеспечивался специальными мерами — «разбором на очереди», оформлением поручных записей, применением системы наказаний за дезертирство.

9. Сыск беглых реализовался на всех уровнях местной власти от воевод до выборной волостной администрации. Привлечение многих должностных лиц («сыщиков», «начальных людей», «новокреще-нов», стрельцов, пушкарей, посадских и «волостных людей») вело к разным злоупотреблениям.

10. Длительное отсутствие пашенных солдат дома, а также их гибель на службе приводили к множеству имущественных конфликтов между соседями и родственниками, в особенно тяжёлом положении оказывались вдовы и их дети.

Практическая значимость. Содержательная часть и выводы диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов, в обобщающих работах по истории Карелии и в исследованиях, посвя-щённых модернизации вооружённых сил России в XVII в.

Апробация. Результаты диссертационного исследования регулярно докладывались автором на занятиях методологического семинара в Исследовательской лаборатории локальной и микроистории Карелии (ИЛЛМИК) Петрозаводского государственного университета (ПетрГУ), заседаниях кафедры всеобщей истории ПетрГУ.

Отдельные положения исследования были представлены в виде докладов на международных научных конференциях: межвузовской ассоциации «История и компьютер» «Компьютерные технологии и математические методы в исторических исследованиях» (Петрозаводск, 11—16 июля 2011 г.); «Информационные технологии и письменное наследие. El'Manu-script-2012» (Петрозаводск, 3—8 сентября 2012 г.); «Человек в истории: героическое и обыденное» (Петрозаводск, 18—20 сентября 2012 г.); на международных коллоквиумах Междисциплинарного научно-образовательного центра трансграничной коммуникации CARELICA Института североевропейских исследований ПетрГУ: «Cross-Border Land — Carelia in the 17th century» (Петрозаводск, 12 сентября 2013 г.) и «Cross-Border Land — Carelia in the 17—18th centuries» (Петрозаводск, 13 ноября 2014 г.); всероссийских конференциях: «Современное государство и глобальная безопасность» (III научно-практическая конференция молодых ученых факультетов общественных наук Петрозаводского государственного университета, Петрозаводск, 22—25 марта 2010 г.); на XVII-й всероссийской конференции по изучению и изданию писцовых книг и других массовых источников XVI—XIX вв.: К 90-летию Н. П. Воскобойниковой (Каргополь, 7—9 июля 2011 г.); на VI-й конференции по изучению и актуализации культурного наследия Русского Севера «Рябининские чтения -2011»: «Свое» и «чужое» в культурных традициях Русского Севера: проблемы самоидентификации и сохранения культурного наследия (Петрозаводск, 12—17 сентября 2011 г.); на региональных конференциях: VI-й региональной научно-методической конференции «Университеты в образовательном пространстве региона: опыт, традиции и инновации» (Петрозаводск, 22—23 ноября 2012 г.); 63-й, 64-й и 65-й научных конференциях молодых преподавателей, аспирантов и студентов Петрозаводского государственного университета (Петрозаводск, апрель 2011, 27 марта 2012, 23 апреля 2013 гг.)

Основные положения диссертации отражены в статьях автора, опубликованных в научных журналах и сборниках, вышедших в Твери, Петрозаводске, Москве, а также в электронном научном журнале CARELiCA (ISSN 2310-6476). URL: http://carelica.petrsu.ru/ CARELICA/Journal.html.

По теме диссертации опубликовано 11 научных статей, из которых четыре — в журналах, рекомендованных ВАК РФ. Кроме того, изданы тезисы выступлений, озвученных на международной и двух региональных конференциях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, списка использованных источников и литературы, трёх приложений.

Основное содержание работы

Во Введении обоснована актуальность темы, определены хронологические и территориальные рамки, объект и предмет исследования, сформулированы цели и задачи работы, дана характеристика историографии, источников, методики и методологии.

Первая глава «Создание полков пашенных солдат» посвящена изучению предпосылок, причин и обстоятельств введения в Заонежских и Лоп-ских погостах в 1649 г. солдатской службы, обязательной для всех годных по возрасту и состоянию здоровья черносошных крестьян и бобылей. В первом параграфе «Подготовительные мероприятия к введению солдатской службы» по историографии обоснована необходимость осуществления в России в XVII в. военной реформы, подчёркнуты основные недостатки прежнего военного устройства и факторы, которыми они были обусловлены, приведены мнения авторитетных специалистов по военной истории о причинах перехода к новой системе формирования, обучения и снабжения войска, а также о причинах привлечения к солдатской и драгунской службе черносошных и дворцовых крестьян приграничных регионов. Изучены подготовительные мероприятия к введению солдатской службы в Заонежских и Лопских погостах в 1647—1649 годах, подробно исследована организация полков весной— летом 1649 г. Рассмотрена деятельность «свозчика» В. Д. Золотарева и олонецких воевод Ф. Ф. Волконского и С. П. Елагина. По неопубликованным челобитным и сказкам черносошных крестьян семи Заонежских погостов (Важенского, Остречинского, Веницкого, Мегорского, Оштин-ского, Вытегорского, Андомского) выявлено их отношение в 1647 г. к записи в солдаты. Установлено, что как «за», так и «против» учреждения службы в Оштинском погосте выступали зажиточные крестьяне, занимавшие разные должности в системе местного крестьянского самоуправления. Выяснено, что большинство иноземных офицеров для обучения крестьян «солдатскому строю» прибыли в мае 1649 г., однако личный конфликт В. Д. Золотарева и Ф. Ф. Волконского привёл к промедлению с введением солдатской службы.

Во втором параграфе «Наказ о записи крестьян Заонежских погостов в солдаты и его реализация в 1649 г.» подробно проанализирован наказ от 1 марта 1649 г., полученный Ф. Ф. Волконским и С. П. Елагиным об исполнении ими воеводской должности в Олонце, в том числе о записи крестьян и бобылей Заонежских и Лопских погостов в солдаты, послуживший правовым основанием для осуществления реформы. Определена точная дата приезда воевод в Заонежские погосты — 24 марта и 31 марта 1649 г. соответственно. Выяснено, что в 1646 г. переписчики Л. Сумин и И. Писемский внесли в книги не все дворы и не всех крестьян, так как не ездили по деревням, а опирались на сказки старост о числе

дворов и людей в них. Тем не менее, итоги переписи 1646 г. были использованы правительством при решении о записи в Заонежских и Лопских погостах в солдаты 6000 человек и формировании из них двух полков по 3000 человек в каждом (по 15 рот). Со времён выхода в свет очерков Р. Б. Мюллер в историографии закрепилось мнение, что «охудалые» крестьяне, освобождённые от солдатской службы, были беднейшими и из-за низкой материальной обеспеченности их не только выделили в отдельную категорию, но и разрешили нести тягло в пониженном размере. В диссертации установлено, что принцип распределения черносошных крестьян Заонежских и Лопских погостов по категориям пашенных солдат и «охудалых» крестьян заключался не в степени их благосостояния, а в наличии во дворах годных к солдатской службе мужчин. В «охудалых» дворах жили старики, недоросли, вдовы. По переписным книгам И. С. Дивова и актам выявлены факты перехода: двор из «охудалого» становился солдатским сразу, как только с него кого-либо брали в солдаты, например, подросшего сына, а солдатский двор приобретал статус «охудалого», если взятый на службу член семьи погибал или умирал и больше в этом дворе не было годных в солдаты мужчин. В сметах доходов и расходов Олонецкого уезда имеются сведения, что с «охудалых» крестьян «данные и оброчные деньги» было велено взимать «по-прежнему», что показывает правомерность этого наблюдения.

В третьем параграфе «Количественные данные о солдатах и драгунах» представлены выявленные в источниках сведения о численности пашенных солдат за разные годы. Первый подсчёт «новоприборных» солдат, более ранний, чем известный историографии, был произведён по состоянию на 26 июня 1649 г. Тогда в солдаты было записано 3394 крестьянина Олонецкого, Важенского, Остречинского, Оштинского погостов и Святозерской волости. Все они были определены в обучение «начальным людям» двух сформированных полков А. Гамильтона и М. Кар-михеля. В июле число крестьян, записанных в солдаты на территории шести Заонежских и трёх Лопских погостов, превысило предполагавшиеся 6000 человек и составило 7902 человека. К концу года в солдаты было прибрано 10 000 человек. Во время подготовки к войне с Польшей в 1653—1654 годы численность пашенных солдат была увеличена за счёт записи на службу подросших сыновей «охудалых» крестьян и бобылей и составила накануне войны 11 022 человека. Впервые в историографии в полном объёме представлены сведения из переписных книг И. С. Дивова 1657 г., сведённые в специально разработанную компьютерную базу данных. Установлено, что из 19 003 человек, зафиксированных в перечневых списках И, С. Дивова, 13 579 крестьян в разные годы несли солдатскую службу, из них 727 человек на текущий 1657 г. показаны в числе сбежавших, пропавших безвестно, не вернувшихся со службы, а еще 2404 человека числились среди погибших или умерших.

Существенно уточнены и дополнены сведения о численности солдат, находившихся на службе в разных городах и землях Белоруссии, Литвы, Польши и Швеции.

Во второй главе «Организация службы пашенных солдат (1649— 1666)» три параграфа. В первом параграфе «Обеспечение и обучение местных крестьян военному делу (1649—1654)» изучены организация обучения пашенных солдат, их вооружение и снабжение всем необходимым. Установлено, что оружие привезли в Заонежские погосты в мае 1649 г. иноземные офицеры. Вооружение, предусмотренное на 6000 человек (6000 мушкетов, 6000 шпаг, 6000 бандалеров), раздали крестьянам, «прибранным» в солдаты для обучения. Также в Олонец были присланы 30 пушек с ядрами, бочки с порохом и селитрой. Зачисление на службу 10 000 человек привело к тому, что оружием были обеспечены не все. Обучались солдаты в деревнях, где жили «начальные люди». Полковники ездили по погостам, оценивая результаты обучения. Капитаны собирали солдат на смотры в деревнях, где жили сами. В январе 1650 г. в Олонце состоялся первый большой смотр обученных солдат. С 1652 г. началась подготовка пашенных солдат к боевым действиям: на пашенных солдат были возложены дополнительные обязанности по изготовлению фитилей, пик и различных инструментов для «городовых приступов», а порох, использовавшийся на учениях, солдаты были обязаны покупать по 3 рубля за пуд. В 1653 г., когда уже полным ходом шла подготовка к войне с Польшей, была предпринята попытка распространить солдатскую службу на население ещё двух погостов — Ребольского и Ровкульского, однако местное население встретило это решение настолько враждебно, что правительству пришлось отказаться от данного намерения, чтобы не осложнять обстановку в приграничье.

Во втором параграфе «Участие в войнах с Польшей (1654—1667) и Швецией (1656—1658)» уточнены сведения о числе полков олонецких пашенных солдат и их командирах: накануне русско-польской войны весной 1654 г. был создан третий полк — Томаса Краферта, в 1655 г. ещё два — Томаса Геза (Гейса) и Индрика Андерсона, в 1656 г. — Вальтера Кармихеля (в 1659 г. был сменён на Ягана Трейдена). Установлено, что олонецкие пашенные солдаты в составе полков Новгородского Разряда были в Полоцке, Витебске, Вильно, Гродно, Ковно, Озерищах, Глубоком, Суроже, Суше, Друе, Десне, Ляховичах, Юрьеве, Кастерскансе, Кореле, Орешке. По сведениям переписных книг И. С. Дивова, в 1657 г. за пределами Олонецкого уезда в разных городах и землях (не считая 879 человек, находившихся на пограничной службе в Лавуйском острожке, который стоял в пределах Новгородского уезда на реке Лавуя (в настоящее время Кировский район Ленинградской области) служили 1816 пашенных солдат. Из них в Новгороде — 66 человек, в Юрьеве — 733, в Гродно — 51, в Витебске — 3, в Ковно — 2, в Тесово — 24, в Полоцке — 55, в литовских

городах и землях — 242, в городах, названия которых не указаны — 640. Среди погибших или умерших на службе до 1657 г. в переписных книгах И. С. Дивова показаны 2404 солдата. Спустя ещё несколько лет число погибших, безусловно, увеличилось, однако точные подсчёты сделать невозможно, так как полные списки служивших олончан после 1657 г. не сохранились.

Во время войн пашенные солдаты вынужденно отсутствовали дома по несколько лет. Началось их массовое дезертирство из полков. Причины и масштабы этого явления проанализированы в третьем параграфе «Бегство со службы: проблема и пути решения». Дальняя служба для поселённых солдат была непосильно тяжелой. В этом заключалась главная причина дезертирства, о масштабах которого свидетельствует переписка должностных лиц Москвы, Олонца и Новгорода в 1660-е годы, состоявшая главным образом из обмена данными о всё новых сбежавших солдатах и об их, по большей части безуспешном, розыске.

С целью не допустить запустения крестьянских хозяйств, отправляя пашенных солдат на службу в действовавшее войско, их «разбирали» на очереди, которые должны были сменять друг друга. Для разрешения спорных вопросов: кто и в какую очередь должен служить, кто справедливо освобожден от службы, а кто нет, и для розыска беглых солдат в Олонецкий уезд посылались облечённые особой властью лица: солдатские «переписчики», «сыщики» и «высылыцики». Розыск осуществлялся по «нетным» росписям силами «начальных людей» полков пашенных солдат, «ново-крещенов», олонецких и московских стрельцов, пушкарей и посадских людей. Иногда обязанность сыска возлагалась на старост и «волостных людей». Вместо не найденных беглых должны были служить их родственники, соседи, поручители или, если дело касалось беглых наймитов, их наниматели (называемые в документах «хозяевами наймитов»). Старосты погостов, отцы и матери солдат «стояли на правеже» до тех пор, пока беглецы не объявлялись или кто-нибудь не приходил «в их место».

Принимались меры по предупреждению дезертирства: сбежавшие солдаты подлежали телесным наказаниям, в некоторых случаях ссылке или казни. Гарантией того, что ратные люди не сбегут со службы, считалось оформление по ним поручительства нескольких лиц, которые в случае нарушения солдатом условий поруки должны были уплатить «государеву пеню», а одному из поручителей следовало занять место дезертира на службе. В соответствии с этим общим обязательным правилом пашенные солдаты отправлялись на службу «за поруками» волостных или посадских людей. Из тысяч поручных записей, которые должны были оформляться, в фонде канцелярии олонецких воевод выявлено 187 таких документов. По содержанию они распределены на пять типов: поручные записи, составленные в отношении солдат, отправлявшихся на

службу в собственную очередь (1); разысканных беглых (2); высылавшихся на службу вместо сбежавших (3); наймитов (4); круговая порука солдат (5).

На практике система поручительства не всегда действовала эффективно. Нежелание крестьян нести солдатскую службу было слишком велико, а поручителями не всегда выступали ближайшие родственники солдат. Кроме того, поскольку в Олонецком уезде почти всё взрослое мужское население было записано в солдаты, было трудно найти достаточное число поручителей.

В третьей главе «Новые явления в повседневной жизни крестьянского сообщества Олонецкого уезда в период существования института пашенных солдат (1649—1666)» два параграфа. В первом параграфе «Начальные люди полков пашенных солдат — иноземные и русские офицеры» реконструирован путь служилых иноземцев из Москвы в Олонец весной 1649 г., проанализирован случай, когда они совершили разбойные действия в отношении ямщиков вышневолоцкого и зимне-горского ямов и их семей, а также разорили вотчину Хутынского монастыря. По изученным документам выявлена реакция центральной власти на жалобы пострадавших. Вина офицеров «была отпущена» без какого бы то ни было наказания, с единственной оговоркой: подобные поступки не должны были повториться. Таким образом, подтверждается ценность иноземцев как военных специалистов.

Расселение прибывших в Заонежские и Лопские погосты иноземцев по крестьянским избам привело к недовольству местных жителей и возникновению бытовых конфликтов. После 1652 г. проблема была решена путём предоставления «начальным людям» отдельных дворов. Случались также служебные конфликты, обусловленные нежеланием пашенных солдат ходить на учения и выполнять возложенные на них дополнительные обязанности. Осуществлённое в 1658 г. в Олонецком уезде расследование выявило злоупотребления разных должностных лиц, в том числе иноземных и русских офицеров. Установлено, какие преступления они совершали в отношении пашенных солдат: собирали с них деньги на свои нужды, требовали посулы, отбирали государево жалованье и военные трофеи, били кнутом и батогами.

Выявлены и проанализированы отразившиеся в документах факты принятия иноземцами православия и назначения в олонецкие полки русских «начальных людей». Если в 1649 г. иноземцами были все 104 военные, прибывшие для обучения пашенных солдат двух полков, то в последующем число «начальных людей» увеличилось: в 1654 г. в трёх полках было 143, а в 1656 г. в пяти полках — 222 «начальных человека». Сведения о присутствии русских офицеров в олонецких полках впервые появляются в документах за 1654 г. Тогда их было 10, в 1656 г. — уже 57.

Таким образом, в 1656 г. приблизительно четверть от общего числа «начальных людей» оказалась российского происхождения. Овладение русскими людьми западноевропейскими военными навыками позволило постепенно назначать их на командные должности, что было целесообразно по крайней мере по двум причинам: во-первых, исключалась проблема конфликтов из-за разного вероисповедания, во-вторых, меньше были затраты на жалованье.

В нескольких случаях прослежено карьерное продвижение принявших и не принявших православие иноземных офицеров. Установлено, что переход в православие не являлся единственно необходимым условием для повышения в чине. В годы войн ничуть не менее, чем принадлежность к православной вере, ценились военные способности и умение руководить боевыми подразделениями.

Во втором параграфе третьей главы «Олонецкие крестьяне — пашенные солдаты» изучены способы активного и пассивного сопротивления «высылке» на службу. Когда с началом войн с Польшей и Швецией (1654—1667,1656—1658), олонецких солдат начали отправлять на театры боевых действий, они стали сбегать или находить другие способы освободиться от службы: «ставились» в попы и дьяконы, уходили в монахи, нанимались в съезжую избу подьячими, исполняли обязанности приставов и пушкарей. Самым распространённым способом стало бегство, в том числе за рубеж. В документах зафиксированы случаи активного сопротивления отправке на службу: неподчинение старост и «волостных людей» должностным лицам, прибывавшим для розыска и «высылки» пашенных солдат в места дислокации полков, вплоть до угроз физической расправы.

Законным способом избежать службы являлось заключение договора найма с лицом, согласным служить в войске за определённую плату. Этот новый социальный феномен, возникший в олонецкой деревне, подробно изучен в диссертации. Необходимость в найме кого-либо вместо себя появилась у пашенных солдат с началом войны с Польшей в 1654 г. По документам выявлено 246 случаев найма за промежуток времени с 1655/56 по 1663 годы В договорах найма, являвшихся поручными записями, прописывались условия: срок службы наймита (год или «до полкового отпуску»), размер платы за найм (от 11,5 до 32 рублей в год), порядок расчёта (выплата всей суммы сразу за год или за полгода, доплата за время, прослуженное сверх оговорённого срока), санкции за побег со службы (пеня, отправка на службу поручителей). Среди наймитов были «кореляне», поляки, «юрьевские солдаты», а также сами пашенные солдаты, чья очередь отправки ещё не наступила. Однако наймиты тоже сбегали. В этом заключалась главная проблема их взаимоотношений с нанимателями.

Проанализированы и многочисленные казусы, возникавшие в повседневной жизни крестьянского сообщества. Длительное отсутствие пашенных солдат в родных деревнях приводило к разным бытовым конфликтам в среде крестьян, в основном имущественного характера. Наиболее уязвимыми в таких ситуациях становились вдовы и дети погибших солдат. Вернувшиеся со службы начинали судебные разбирательства с обидчиками членов своих семей и теми крестьянами, которые захватили их пашенные участки или угодья. Как и судебные дела о взыскании с беглых наймитов или их поручителей потерянной платы за найм, такие разбирательства могли растягиваться на годы.

В Заключении подведены итоги исследования. Институт пашенных солдат существовал на территории Олонецкого уезда на протяжении восемнадцати лет (1649—1666) и был отменён главным образом из-за массового бегства солдат. За это время традиционная повседневная жизнь местного крестьянского сообщества претерпела значительные изменения. В ряды пашенных солдат было зачислено почти всё мужское население — черносошные крестьяне, бобыли, дети клириков и причетников. Военная служба привела к возникновению новых явлений в деревне: в межличностных отношениях крестьян, их взаимоотношениях с представителями местного самоуправления, уездной администрацией, военачальниками и другими должностными лицами, осуществлявшими розыск и отправку солдат на службу.

В диссертации обоснован новый взгляд на критерий, по которому черносошные крестьяне Заонежских и Лопских погостов были распределены на пашенных солдат и «охудалых» крестьян. Установлено, что таким критерием было не материальное положение, как принято считать в историографии, а наличие или отсутствие в крестьянском дворе годных к несению солдатской службы мужчин.

Система постоянного пополнения полков достигшими состояния годности к службе крестьянами, не сложилась. Дополнительные наборы проводились на основании царских указов и не были регулярными. Общая численность жителей Олонецкого уезда, привлеченных к службе в разные годы была приблизительно одинаковой (1649 г. — 10 ООО, 1654 г. — И 022, 1657 г. — 11 175), что составляло более половины всего мужского населения уезда.

Выяснено, что, несмотря на обещание не отправлять пашенных солдат «на дальние службы», уже в 1652 г. правительство вело их подготовку к возможному участию в боевых действиях. Уже в тот период имело место бегство: некоторые пашенные солдаты, успешно обучившись военному делу, самовольно уходили в Москву и другие города с целью устроиться на солдатскую или стрелецкую службу за плату. Изучены меры, которые предписывало правительство и принимали олонецкие воеводы для пре-

дотвращения дезертирства в годы войн - «разборы на очереди», оформление поручных записей, а также мероприятия по розыску, наказанию и отправке беглецов в места дислокации полков.

В диссертации показаны новые для местного крестьянского сообщества социально-бытовые явления, которые повлекла за собой служба пашенных солдат. Пристальное внимание уделено анализу взаимоотношений местных жителей с иноземными офицерами, прибывшими в Олонецкий уезд для обучения их «солдатскому строю». Обнаружено, что разные должностные лица: иноземные и русские офицеры, а также «новокрещены», подьячие, посадские люди злоупотребляли своим служебным положением. Исследованы национальная и конфессиональная принадлежность офицерского состава олонецких полков. Выявлена динамика увеличения численности «начальных людей» российского происхождения: ни одного в 1649 г., приблизительно четверть от общего числа офицеров в 1656 г.

Важным новым социальным феноменом в крестьянском сообществе Олонецкого уезда стал найм солдатами вместо себя других людей за определённую плату. По изученным росписям солдат и поручным записям выявлено 246 случаев найма, проанализированы условия договоров, установлен социальный и материальный статус наймитов и их нанимателей.

Изучены новые для местного крестьянского сообщества социальные коллизии, сформировавшиеся под воздействием службы в пашенных солдатах. Традиционная деревенская жизнь изменилась разительно: к конфликтам и имущественным спорам приводило длительное, порой многолетнее, отсутствие одних и преступное поведение в отношении их семей других, спровоцированное обстоятельствами внешнего порядка и безнаказанностью.

Изучение совокупности имеющихся разрозненных данных индивидуально-биографического характера позволило проследить социальные взаимоотношения внутри крестьянского сообщества, составить целостное представление о нем как социальном феномене и по множеству единичных фактов выявить основные черты общей картины повседневности.

Диссертационное исследование позволяет сделать уверенный вывод: институт пашенных солдат как социальный феномен, навязанный территориальному крестьянскому сообществу государством, оказал существенное воздействие на разные сферы повседневной жизни обитателей Олонецкого уезда. Новые факторы изменили личные судьбы многих тысяч местных жителей.

По теме диссертации автором изданы следующие работы:

Статьи в ведущих научных журналах, рекомендованных ВАК РФ для

опубликования основных результатов диссертационного исследования:

1. Брусницына Д. В. Оформление поручных записей как способ борьбы с дезертирством пашенных солдат в Карелии второй половины XVII века: по материалам Олонецкой воеводской избы // Вестник Тверского государственного университета. 2011. № 31. С. 104—118. (1 а. л.).

2. Брусницына Д. В. Конфликт властных полномочий организаторов службы пашенных солдат в Карелии XVII века // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Серия: Общественные и гуманитарные науки. 2012. № 7 (128). Т. 2. С. 31—33. (0,4 а. л.).

3. Брусницына Д. В, Переписные книги Ивана Дивова 1657 г. как источник по истории карельских пашенных солдат // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия: Исторические науки. Историография. Источниковедение. Методы исторических исследований. 2012. № 21 (101). С. 108—117. (0,5 а. л.).

4. Брусницына Д. В. Олонецкие полки пашенных солдат накануне русско-польской войны 1654—1667 годов // Вестник Тверского государственного университета. 2013. № 35. С. 32—43. (0,7 а. л.).

Статьи в изданиях, включенных в РИНЦ:

5. Брусницына Д. В. The database of Ivan Divov's census books for Karelian ploughmen soldiers (1657) is a method to microhistorical investigation // Информационный бюллетень ассоциации «История и компьютер». № 37. Труды международной конференции «Компьютерные технологии и математические методы в исторических исследованиях». Петрозаводск, 2011. С. 21—24. (0,2 а. л.).

6. Брусницына Д. В. Обработка и анализ информации переписных книг Заонежских погостов второй половины XVII века с использованием возможностей компьютерной программы FileMaker Pro и формата Microsoft Excel // Информационные технологии и письменное наследие: Материалы IV междунар. науч. конф. El'Manuscript'2012 (Петрозаводск, 3—8 сентября 2012 г.). Петрозаводск; Ижевск, 2012. С. 43— 48. (0,4 а. л.).

7. Брусницына Д. В. Наймиты и их «хозяева» в олонецких полках пашенных солдат (1649-1666) [Электронный ресурс] // CARELiCA: Научный электронный журнал. 2013. № 1 (10). С. 10—18. (0,8 а. л.). URL: http://carelica.petrsu.ru/CARELiCA_/Articles_l/Entries/2013/10/ 31_Najmity_i_ih_hozaeva_v_oloneckih_polkah_pasennyh_soIdat_%281 6491666%29.html.

8. Брусницына Д. В. «Начальные люди» олонецких полков пашенных солдат (1649—1666) [Электронный ресурс] // CARELiCA: Научный электронный журнал. 2013. № 1 (10). С. 170—185. (1 а. л.). URL: http:// carelica.petrsu.ru/CARELiCA_/Articles_l/Entries/2013/12/17_Nacalnye_ ludi_01oneckih_polkov_pasennyh_soldat_%2816491666%29.html.

9. Брусницына Д. В. Население Олонецкого уезда: пашенные солдаты и «охудалые» крестьяне [Электронный ресурс] // CARELiCA: Научный электронный журнал. 2014. № 1 (11). С. 31—41. (0,9 а. л.). URL: http:// carelica.petrsu.ru/CARELiCA_/Articles/Entries/2014/6/5_NASELENIE_

OLONECI<OGO_UEZDA_(16491666_gg.)__PASENNYE_SOLDATY_

IOHUDALYE_KRESTANE.html

Статьи и тезисы в других изданиях:

10. Брусницына Д. В. Повседневная жизнь крестьян Кижского погоста в 1650—1660-е гг.: традиционные взаимоотношения в новых условиях // Рябининские чтения — 2011: Материалы VI научной конференции по изучению и актуализации культурного наследия Русского Севера. Петрозаводск, 2011. С. 19—21. (0,3 а. л.).

11. Брусницына Д. В. Обучение пашенных солдат в Карелии раннего нового времени: сборы, смотры, вооружение, снабжение // Научно-исследовательская работа студентов: Материалы 64-й научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Петрозаводск, 7 марта — 4 апреля 2012 г. Петрозаводск, 2012. С. 75. (0,1 а. л.).

12. Брусницына Д. В. Просопография жителей Олонецкого уезда (по переписным книгам карельских пашенных солдат Ивана Дивова 1657 г.) // Ежегодник историко-антропологических исследований за 2011/2012 год / РУДН: Межвузовский научный центр сопоставительных историко-антропологических исследований. М.: Изд-во ЭКОН-ИНФОРМ, 2012. С. 198—203. (0,4 а. л.).

13. Брусницына Д. В. Иноземные офицеры XVII века — ценные специалисты на службе государства или «обидчики» подданных царя? [Электронный ресурс] // Университеты в образовательном пространстве региона: опыт, традиции и инновации. Материалы VI региональной научно-методической конференции (22—23 ноября 2012 г.) Часть И. (А-К.) С. 63-65. (0,3 а. л.). URL: http://petrsu.ru/ files/2012/ll/f7109_9.pdf.

14. Брусницына Д. В. Просопографическая база данных как инструмент реконструкции судеб карельских пашенных солдат // Исторические биографии в контексте региональных и имперских границ Северной Европы: Материалы Международного научного семинара (Санкт-Петербургский кампус НИУ ВШЭ, 24—26 октября 2013 г.). СПб.: Отдел оперативной полиграфии НИУ ВШЭ - Санкт-Петербург, 2013. С. 74—77. (0,2 а. л.).

Подписано в печать 15.01.15. Формат 60x84 1/16. Бумага офсетная. 1.0 уч.-изд. л. Тираж 100 экз. Изд. № 28

Федеральное государственное бюджетное

образовательное учреждение высшего профессионального образования ПЕТРОЗАВОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Отпечатано в типографии Издательства ПетрГУ

185910, г. Петрозаводск, пр. Ленина, 33