автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.04
диссертация на тему: Паттерны взаимодействия акторов этнополитического конфликта на территории непризнанных государств

Полный текст автореферата диссертации по теме "Паттерны взаимодействия акторов этнополитического конфликта на территории непризнанных государств"

На правах рукописи УДК 327.5

Невзоров Максим Вадимович

ПАТТЕРНЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АКТОРОВ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА НА ТЕРРИТОРИИ НЕПРИЗНАННЫХ ГОСУДАРСТВ: БАЛКАНСКИЙ И КАВКАЗСКИЙ РЕГИОНЫ

Специальность: 23.00.04 — Политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития (политические науки)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

005559209

1 9 ФЕВ 2015

Санкт-Петербург 2015

005559209

Работа выполнена на кафедре политологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена»

Научный руководитель:

доктор социологических наук, профессор, профессор кафедры политологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена» Грибанова Галина Исааковна

Официальные оппоненты:

доктор политических наук, профессор, профессор кафедры глобалистики и геополитики Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Балтийский государственный технический университет "ВОЕНМЕХ" им. Д.Ф. Устинова» Баранов Николай Алексеевич

кандидат политических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Частного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Институт специальной педагогики и психологии». Бахтуридзе Зейнаб Зелимхановна

Ведущая организация:

Северо-Западный институт управления — филиал Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации»

Защита состоится 31 марта 2015 г. в 11 часов на заседании Совета Д 212.199.14 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук, созданного на базе Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена», по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 20, ауд. 229.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена (191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 5) и на сайте университета по адресу: http://disser.herzen.spb.ru/Preview/Karta/karta_

000000172.html

2015 г.

Ученый секретарь

Абаканова Вероника Анатольевна

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Этнополитические конфликты связаны с процессом появления на политической карте мира того феномена, который политики, журналисты и социальные ученые называют «непризнанным государством». На сегодняшний день «существует до пяти тысяч этнических групп, которые потенциально готовы заявить о своих правах на самоопределение и образование государства»1. Из них 260 национальных меньшинств ведут активную политическую деятельность за самоопределение, а в 70—90 случаев подобная деятельность сопровождается вспышками насилия2.

Наблюдаемая тенденция распада государств по этническому признаку лежит в рамках неразрешимого юридического противоречия между двумя принципами современной системы международных отношений: принципом целостности государства и правом нации на самоопределение. Однако пока еще немногочисленные случаи признания частью международного сообщества «непризнанных» республик показывают, что эта проблема лежит не только в юридической области, но затрагивает, главным образом, проблему «политического», а именно вопросов обладания властью, форм оспаривания власти и ее распределения.

В сфере политического оказываются акторы разной размерности — государство и этническая общность, интересы которой выражают политические субъекты в виде партий или национальных движений. Такая ситуация, когда один субъект обладает суверенной властью, а другой стремится ее получить, не описывается нормами международного права. Отсюда ни сами субъекты взаимоотношений, ни международное сообщество в целом не могут выработать единого взгляда на проблему, наоборот стремясь рассматривать каждый случай ad hoc, без выявления практик и закрепления их в юридической сфере.

Взаимодействие политических субъектов в такой ситуации находится в рамках широкого диапазона действий, начиная с известной максимы К. Клаузевица «войны, как продолжения политики другими средствами» и заканчивая метким дополнением М. Фуко «политикой, как войны, продолжаемой другими средствами»3. Именно в этом широком диапазоне, как видится, содержится тот набор действий, который пройдя процесс нормативного описания и классификации (в том числе через принятие или непринятие международным сообществом отдельных видов действий), ляжет в

1 Сидоренко A.B. Федерализм в мультиэтиическом обществе: проблемы и перспективы. СПб, 2008. С. 3.

2 Там же. С. 4.

3 Фуко М. Нужно защищать общество // Интеллектуалы и власть. Часть 1. Статьи и интервью 1970—1984 . М., 2002. С. 211.

основу будущего международного права по случаям «непризнанных государств».

Уже сегодня наблюдается недостаток неангажированных исследований, следующих методам научного познания социальной реальности, который позволил бы на эмпирическом материале найти и теоретически обосновать закономерности во взаимодействии акторов этнополитического конфликта на территории непризнанных государств.

Степень разработанности темы исследования

В исследовании феномена этнополитического конфликта на территории непризнанного государства был использован ряд публикаций российских и зарубежных авторов.

При определении базового понятия этнополитического конфликта автор использовал работы теоретиков единой теории конфликта (ЕТК) В.А. Светлова и В.А. Семенова, а также таких зарубежных исследователей как Л. Козер, Н. Ховард, Т. Шеллинг, которые указали на необходимость рассмотрения акторов конфликта как рационально взаимодействующих во времени субъектов4.

Основные участники конфликта были определены в виде (1) государства (state), соответствующего определению М. ван Кревельда5 и в виде (2) этнической общности, при теоретическом обосновании которой автор использовал работы ученых, работающих в русле инструментального и конструктивисткого подхода к этничности: O.E. Герасимова, И.М. Мусаев, В.Ю. Сморгунова, Б. Андерсон, Э. Хобсбаум, М. Хрох .

Специфика определения конфликта с точки зрения ЕТК позволило включить в системный анализ предмет конфликта в виде общего знания акторов конфликта о независимости. Для корректного осмысления места общего знания в социальной структуре общества использовались наработки ученых, рассматривающих внутреннюю политику и международные отношения с точки зрения конструктивизма: JI.B. Сморгунов, Э. Адлер, П. Хаас, М. Финнемор и К. Сиккинк, А. Вендт, Р. Прайс и К. Ройс-Смит, Д. Чекель7. Для

4 Козер JI. Функции социального конфликта. М., 2000. 205 е.; Светлов В.А., Семенов В.А. Конфликтология. Учебное пособие. СПб, 2011 г. 352 е.; Светлов В.А. Аналитика конфликта. СПб., 2001. 512 е.; Шеллинг Т. Стратегия конфликта. М., 2007. 366 е.; Howard N. Confrontation analysis: how to win operations other than war. Washington, 1999. 302 p.; Manifesto for theory of drama and irrational choice // System Practice. 1993. Vol. 6. No 4. Pp. 429—434.

5 Кревельд M. Расцвет и упадок государства. М., 2006. 554 с.

6 Герасимова O.E. Национально-культурная автономия как форма самоопределения нации : дис. к.п.наук. : 23.00.02. СПб., 2007. 169 е.; Мусаев И.М. Теории национализма: анализ современных зарубежных концепций. СПб., 2005. 141 е.; Сморгунова В.Ю. Права меньшинств и опасности обратной дискриминации // История государства и права. 2008. №22. С. 34—36; Хобсбаум Э. Принцип этнической принадлежности и национализм // Нации и национализм. М., 2002. С. 332—346; Хрох М. От национальных движений к полностью сформировавшейся нации: процесс строительства наций в Европе // Нации и национализм. М., 2002. С. 121—145; Anderson В. Imagined communities: reflections on the origins and spread of nationalism. London, 1991. XI, 224 p.

7 Сморгунов JI.B. Сравнительная политология в поисках новых методологических ориептаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? // Полис. 2009. № 1. С.

уточнения определения независимости в качестве предмета конфликта был использован метод дискурс-анализа Ж. Лакло и Ш. Муфф подробно изложенный в работе М.В. Йоргенсен и Л. Филипс «Дискурс-анализ: теория и практика»8 дополненный работами, выполненными в русле критической теории международных отношений: Д. Кили, Р. Кокс, Э. Надельман, Е. Хершингер9, которые в свою очередь активно используют работы М. Фуко10.

В определении взаимодействия акторов конфликта по поводу предмета конфликта в философско-концептуальном смысле были использованы работы К. Шмитта11 и его определение политического как разделения друг/враг. Кроме этого использованы работы по теории практик12 (В. Вахштайн, В.В. Волков и О.В. Хархордин, И. Гофман, а также Г. Гарфинкель, Э. Гидценс) и теории событий13 (Л.В. Сморгунов, А.Ф. Филиппов). Применительно к этнополитическому конфликту существующие в настоящее время практики взаимодействия акторов рассматривались сквозь призму работ по теории международных институтов14 (В.П. Милецкий, Р. Кеохейн, Д. Норт) и работ по

118—129; Adler Е. Seizing the middle ground: constructivism in world politics // European Journal of International Relations. 1997. Vol. 3. No. 3. Pp. 319—363; Haas P. M. Introduction: epistemic communities and international policy coordination // International Organization. 1992. Vol. 46. No. 1. Pp. 1—35; Finnemore M., Sikkink K. Taking stock: the constructivist research program in international relations and comparative politics // Annual Review of Political Science. 2001. No. 4. Pp. 391—416; Price R., Reus-Smit C. Dangerous liaisons? Critical international theory and constructivism // European Journal of International Relations. 1998. Vol. 4. No. 3. Pp. 259—294; Checkel J.T. International norms and domestic politics: bridging the rationalist—constructivist divide // European Journal of International Relations. 1997. No. 3. Pp. 473—495.

8 Йоргенсен M.B., Филлипс JI. Дискурс-анализ: теория и практика. Харьков, 2008. 352 с.

9 Сох R.W. Gramsci, hegemony and international relations: an essay in method // Millenium: Journal of International Studies. 1983. Vol. 12. No. 2. Pp. 162—175; Keeley J.F. Toward a Foucauldian Analysis of International Regimes // International Organization. 1990. Vol. 44. No. 1. Pp. 83—105; Nadelmann E.A. Global Prohibition Regimes: The Evolution of Norms in International Society // International Organization. Vol. 44. No. 4. Pp. 479—526; Herschinger E. "Hell is the other": conceptualizing hegemony and identity through discourse theory // Millenium — Journal of International Studies. 2012. Vol. 41. No.l. Pp. 65—90.

10 Фуко M. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М., 1999. 480 с.

" Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. 1992. № 1. С. 35—67; Шмитт К. Теория партизана. М., 2007. 301 с.

12 Вахштайн B.C. Социология повседневности и теория фреймов. СПб., 2011. 334 с; Волков В.В., Хархордин О.В. Теория практик. СПб., 298 е.; Гарфинкель Г. Что такое этнометодология? // Социологическая теория: история, современность, перспективы. Альманах журнала «Социологическое обозрение». СПб., 2008. С. 110—144; Гидценс Э. Устроение общества: очерк теории структурации. М., 2005. 528 с; Гофман И. Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта. М., 2003. 752 с.

Сморгунов Л.В. Событийное политическое знание и его значение для современной сравнительной политологии // Полис. 2011. № 1. С. 122—133; Филиппов А.Ф. Пространство политических событий // Полис. 2005. № 2. С. 6—26.

14 Милецкий В.П. Введение в историю и теорию институтов конфликторазрешения. СПб., 2002. 100 е.; Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. 180 е.; Keohane R.O. International Institution: Two Approaches // International Studies Quarterly. 1988. Vol. 32. No. 4. Pp. 379—396.

территориальному распределению власти15 (В.А. Ачкасов, Г.И. Грибанова, A.B. Сидоренко, М.Х. Фарукшин, В.Р. Филиппов, А. Лейпхарт).

Проблемы сбора эмпирических данных о конфликтах были рассмотрены на наиболее значимых проектах, среди которых главное место занимают16 — Correlates of War (Д. Сингера), Upsalla Conflict Data Project (H. Гледич, В. Валленстин), Minorities at Risk (Т. Гарр), KOSIMO (Ф. Пфетч и К. Рохлофф). Однако практически все приведенные выше проекты содержат информацию только о вооруженных столкновениях и не раскрывают комплексной природы конфликта. Отдельно необходимо упомянуть о базах данных, агрегирующих информацию для ивент-анализа17 — COPDAB (Э. Азар), WEIS (Ч. МакКлелланд), а также современная автоматизированная система KEDS (Ф. Шродт) — которые наиболее полно освещают различные стороны взаимоотношения акторов в международной сфере.

Для проведения эмпирических исследований была разработана сравнительная стратегия исследования в соответствии с теоретическим наработками18 JI.B. Сморгунова, Д. Герринга, Д. Леви, Ч. Рейджина.

Объектом диссертационного исследования является этнополитический конфликт на территории непризнанного государства, предметом исследования — взаимодействие авторов этнополитического конфликта на территории непризнанного государства.

15 Ачкасов В.А. Конфликтный потенциал этнофедерализма // Политэкс. 2008. № 2. С. 27—44; Грибанова Г.И., Сидоренко А.В. Федерализм и разрешение этнополитических конфликтов // Политэкс. 2007. № 3. С. 5—25; Фарукшин М.Х. Этничность и федерализм: возможность сочетания или тотальная несовместимость // Политэкс. 2008. № 2. С. 5—26; Филиппов В.Р. Критика этнического федерализма. М., 2003. 379 е.; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997. 288 с.

16 Singer J.D. The "Correlates of War" project: interim report and rationale // World Politics. 1972. Vol. 24. No. 2. Pp. 243—270; Armed Conflict 1946-2001: A New Dataset // Journal of Peace Research. 2002. Vol. 39. Pp. 615—637; Gurr T.R. Why minorities rebel: a global analysis of communal mobilization and conflict since 1945 // International Political Science Review. 1993. Vol. 14. No. 2. Pp. 161—201; Pfetsch F.R., RohlofTC. KOSIMO: A Databank on Political Conflict // Journal of Peace Research. 2000. Vol. 37. No. 3. Pp. 379—389.

17 Azar E.E. The Conflict and Peace Data Bank (COPDAB) Project // Journal of Conflict Resolution. 1980. Vol. 24. No. 1. Pp. 143—152; 165. McClelland C.A. World Event/Interaction Survey Codebook. Ann Arbor, 1976. 32 p. URL: http://www.icpsr.umich.edu/cgi-bin/file?comp=none&study=5211 &ds=0&file_id=859029&path

=ICPSR (date of access 15.01.2015); Schrodt P.A., Yonamine J.E. A Guide to Event Data: Past, Present, and Future. 22 p. URL: http://jayyonamine.com/wp-content/uploads/2012/07/Yonamine Schrodt_A_Guide_to_Event_Data.pdf (date of access 15.01.2015).

Сморгунов JI.B. Сравнительная политология. Теория и методология измерения демократии. СПб, 1999. 376 е.; Gerring J. The case study: what it is and what it does // The Oxford Handbook of Comparative Politics; Ed. by C. Boix C., S.C. Stokes. New York, 2007. Pp. 73—89; Levy J.S. Case studies: types, designs, and logics of inference // Conflict Management and Peace Science. 2008. Vol. 25. No. 1. Pp. 1—18; Ragin C.C. The comparative method: moving beyond qualitative and quantitative strategies. Berkeley, 1987. 190 p.

Цель диссертационного исследования: выявить сущность, характер и тенденции взаимодействия акторов этнополитического конфликта в непризнанных государствах.

Для достижения указанной цели в работе поставлены следующие задачи:

1. Уточнить определение понятия «этнополитический конфликт» и определить базовые характеристики основных участников конфликта;

2. Выявить особенности толкования термина «непризнанное государство» в современной научной литературе;

3. Выявить теоретическую основу для изучения отношений между участниками этнополитического конфликта;

4. Дать оценку существующим проектам по сбору данных о международных и внутренних конфликтах;

5. Определить основные эмпирически наблюдаемые характеристики этнополитического конфликта;

6. Выявить идеально-типичную конфигурацию отношений участников конфликта;

7. Решить проблему сравнения и эквивалентности случаев путем сравнении контекстов кавказского и балканского региона.

Гипотезы исследования

Для обеспечения достоверности полученных в исследовании выводов была выдвинута система частных гипотез.

Гипотеза 1

На первом этапе образования непризнанного государства в этнополитическом конфликте наблюдается положительное отношение между сепаратистами и государством.

Гипотеза 2

Стабильным исходом для государства, находящегося в противоречивой позиции, является антагонистический способ разрешения конфликта.

Гипотеза 3

а) При попытке государства уклониться от разрешения конфликта, сепаратисты разделяются на умеренных и радикалов. Последние вынуждают государство к разрешению конфликта военным способом.

б) Умеренные, находясь в противоречивом положении, должны или присоединиться к государству, или присоединиться к радикалам.

Гипотеза 4

Неспособность государства разрешить конфликт антагонистическим способом приводит к вмешательству третьей стороны, которая в таком случае поддерживает сепаратистов.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:

1. Впервые произведена формализация отношений акторов этнополитического конфликта с помощью методологического аппарата единой теории конфликта, что позволило показать общую динамику развития конфликта.

2. Исследована роль общего знания, которое накладывает ограничительные рамки на действия акторов конфликта и формирует поле возможных действий при создании/разрешении конфликта.

3. Выявлены закономерности развития конфликтных систем для случаев балканского и кавказского региона в виде распада сепаратистов на умеренных и радикалов (в случае, если государство не разрешает конфликт военным способом) и вмешательства третьей стороны (если государство разрешает конфликт военным способом). При этом в последнем случае у «гуманитарной» интервенции и обычного военного вмешательства третьей стороны наблюдается различная последовательность событий.

4. На примере вмешательства третьей стороны в этнополитический конфликт на территории непризнанного государства выявлено и изучено влияние внутренней и внешней политики на действия акторов.

5. Определено влияние контекста, рассматриваемого в виде распада СССР и СФРЮ, на конфигурацию системы этнополитического конфликта.

6. Во взаимодействии акторов в случаях кавказского и балканского региона выявлены особенные черты, не соответствующие теоретически ожидаемым результатам.

Теоретическая значимость исследования

Предложено теоретическое обоснование развития системы этнополитического конфликта, состоящей из государств, этнополитической общности и политического проекта — независимости, рассматриваемой в качестве предмета конфликта и одновременно общего знания, формирующего ожидания акторов друг к другу. Найдены устойчивые паттерны развития конфликтных систем, выявлена идеально-типичная модель этнополитического конфликта на территории непризнанного государства.

Практическая значимость исследования

1. В силу того, что на выборке эмпирически наблюдаемых случаев найдены теоретически обоснованные закономерности во взаимодействии акторов конфликта, основные положения и выводы исследования могут быть использованы в работе органов государственной власти при разработке и реализации внутренней и внешней политики в отношении существующих этнополитических конфликтов.

2. Разработанная автором методика сбора и анализа данных по этнополитическим конфликтам может лечь в основу системы раннего предупреждения конфликта или мониторинга конфликта.

3. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке учебно-методических материалов по курсам: «Основы теории международных отношений», «Региональная конфликтология», «Региональная и национальная безопасность», «Проблемы международной интеграции».

Методология и методы исследования

Методологическую основу диссертационного исследования составляют следующие подходы:

Единая теория конфликта

Данный метод позволил рассмотреть этнополитический конфликт с системной точки зрения. Сильной стороной ЕТК является наличие развитого формального аппарата, опирающегося на такие разделы математики как теория графов, математическая логика и теория драмы, что позволило, во-первых, формализовать эмпирически наблюдаемые случаи, во-вторых, сделать теоретическое предположение о развитии конфликтной системы. В отличие от многих других теорий конфликта, ЕТК не делает предположений о том, как будут себя вести рациональные акторы, но скорее описывает возможные состояния системы (конфигурации отношений между акторами) и условия для наступления этих состояний. В ходе работы использовались как структурные положения теории, так и ее динамические положения, описывающие не только отношения акторов друг по отношению к другу, но и стабильность системы в целом.

Конструктивистская теория международных отношений

С точки зрения конструктивистов в социальных системах неразрывно связаны материальные ресурсы, идейные концепты акторов (проекты, ценностные установки и т.п.) и способы взаимодействия акторов друг с другом (т.н. практики). Значимым для нашего исследования стало непосредственное включение в систему отношений общего знания (shared knowledge) в виде концепта «независимость» (в качестве идеи создания современного государства). Важным теоретическим следствием стало предположение, что рационально действующие субъекты имеют возможности для самостоятельного формирования социальных систем, но с ограничениями, которые задаются конфигурацией того или иного общего знания (идейного концепта)

Метод дискурс-анализа Ж. Лакло и Ш. Муфф

Данный метод анализа используется для определения в концептах «независимость» и «непризнанное государство» того содержания, которое вкладывается в эти термины современным научным и политическим сообществом. Кроме этого метод дискурс анализ тесно связан с понятием «гегемонии» и категорией «знание/власть» М. Фуко. Данный метод позволяет выявить как «нормальное» для акторов конфликта знание, так и альтернативные дискурсы, которые стремятся конкурировать с доминирующими дискурсами (например, дискурсом государства).

Сравнительный метод

Для выявления частных и особенных черт этнополитических конфликтов на территории непризнанных государств была использована качественная методика сравнения случаев (case-study). На основе вторичных источников были формализованы эмпирически наблюдаемые случаи, разработан идеально-типичный пример (вытекающий из логики ЕТК), а затем произведено сравнение этих случаев.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Этнополитический конфликт на территории непризнанного государства является системой, состоящей из государства, этнополитического

сообщества и политического проекта в виде независимости, отношение к которому у акторов является противоположным. Одновременно с этим наблюдается положительное отношение государства и этнополитического сообщества друг к другу. Данное определение лежит в русле единой теории конфликта и не сводит конфликт лишь к антагонистическому (военному) способу разрешения. При этом участников отношений необходимо рассматривать как рациональных игроков: государство — в качестве корпорации, которая легитимирует другие корпорации и получает легитимацию от таких же корпорации, как и оно само, а этнополитическое сообщество в виде национального движения или этнической партии.

2. Политический проект в виде независимости является особым видом дискурса государства, который устанавливается в международных отношениях 1) для обеспечения гегемонии (в терминах А. Грамши и М. Фуко) современного «мирового сообщества» государств и 2) вытеснения альтернативных дискурсов управления территорией (к примеру, религиозного государства по типу эмирата или халифата). При этом этнополитическое сообщество в лице национального движения или партии, противопоставляет себя государству именно через дискурс независимости и отвергает такие конкурирующие альтернативные способы управления как федерализм, автономия или сообщественная демократия.

3. Взаимодействие акторов друг с другом описывается как с помощью политического проекта, который задает участникам конфликта определение «нормального» поведения, так и действий которые акторы предпринимают (или не предпринимают) друг к другу. Два аспекта взаимодействия являются общим знанием участников конфликтной системы и обеспечивают стабильное и линейное (предсказуемое) развитие системы. Взаимодействие не может быть рассмотрено лишь с точки зрения институтов (правил и норм), но также должно включать и практики взаимодействия, т.е. повседневно реализуемую деятельность акторов с одновременным приданием данному действию символического значения или объяснения самими акторами конфликта.

4. Исследованные современные проекты по сбору данных о международных и внутренних конфликтах, обладают двумя существенными недостатками: 1) собранные данные преимущественно сообщают информацию о вооруженных конфликтах (например, Uppsala Conflict Data Project), тем самым ограничивая свой кругозор лишь антагонистическим (военным) способом разрешения конфликта без попытки выявить связь с предыдущими ситуациями; 2) ивент-базы данных, которые собирают значительные массивы информации о более широком наборе ситуаций, нежели только военных, сталкиваются с тем, что информация не передает знание о восприятии конфликтной ситуации непосредственными участниками конфликта, а иногда (как в случае с проектом Minorities at Risk) даже навязывает свои априорные теоретические схемы. Однако было показано, что на основе структурных и динамических правил единой теории конфликта, можно выстроить идеально-типичную конфигурацию отношений участников конфликта и отследить

логически взаимосвязанные переходы от одной системы к другой в реальных случаях этнополитических конфликтов, в том числе с учетом восприятия, выражаемого через исследование функционирования общего знания.

5. Идеально-типичная модель развития этнополитического конфликта показывает 1) наличие положительных отношений между государством и этнополитическим сообществом (сепаратистами) на первых этапах этнополитического конфликта на территории непризнанного государства; 2) стабильность для государства антагонистического способа разрешения конфликта в виде развязывания вооруженных действий по отношению к сепаратистам; 3) распад сепаратистов на умеренных и радикалов в случае, если государство откладывает разрешение конфликта антагонистическим способом; 4) вмешательство третьих сил в случае, если государство неспособно вооруженным способом разрешить конфликт в свою пользу.

6. В ходе сравнения эмпирического материала подтверждается идеально-типичная модель развития этнополитического конфликта. Исключение составляют лишь следующие случаи: 1) случай Республика Сербская Краина (Хорватия) в период 1991—1995 гг. является единственным случаем, когда государство (Хорватия) добивается успеха антагонистическим военным способом; 2) случай Республика Сербская (Босния и Герцеговина) в период с 1990—1995 выбивается из предложенных идеально-типичных схем в связи с наличием как минимум трех противостоящих друг другу этнических групп, сплоченных вокруг партий, а также отсутствием государства как такового. Сравнение эмпирических случаев позволяет говорить о наличии двух паттернов: в первом — отказ государства сознательно или вынужденно от реализации антагонистического сценария приводит к появлению радикально настроенных сепаратистов, которые пытаются вынудить государство к антагонистическому способу разрешения конфликта; во втором — инициация государством военных действий и наступление военного эпизода в большинстве случаев приводит к вмешательству третьих сил, которые, в начале, замораживают конфликт (кроме случая Нагорный Карабах (Азербайджан) в период с 1989, в котором Армения сразу встает на сторону сепаратистов), а затем смещают баланс сил в пользу сепаратистов.

Степень достоверности и апробации результатов

Исследование опирается на созданную автором диссертации базу данных «Этнополитические конфликты в непризнанных государствах». Всего в исследовании использовано 8 случаев этнополитических конфликтов на территории непризнанного государства балканского и кавказского регионов: Балканский регион: Косово_1991—2008 (Сербия), Митровица_2008 (Косово), Республика Сербская_1990—1995 (Босния и Герцеговина), Республика Сербская Краина_1991—1995 (Хорватия). Кавказский регион: Абхазия_1990—2008 (Грузия), Карабах_1989 (Азербайджан), Чечня_1990—2009 (РФ), Южная Осетия_1988—2008 (Грузия). В названии случая используется наиболее широко распространенное название конфликта,

временной диапазон, в скобках указано политическое образование (государство) в котором разворачивается конфликт.

Для каждого случая приводится развернутый список внешних и внутренних акторов. Каждый актор имеет описание целей, истории происхождения и внутренней структуры управления. Проводится анализ развития конфликта путем моделирования конфигурации отношений между основными участниками конфликта с помощью ЕТК. Для создания базы данных автор использовал вторичные источники информации: отечественные диссертации преимущественно исторической специализации и доклады некоммерческой организации Крайзис Групп (Crisis Group).

Отдельные положения диссертации докладывались на научных конференциях и круглых столах:

1. Всероссийская научная конференция с международным участием «Политические институты в современном мире» (Санкт-Петербург, 10—11 декабря 2010 г.);

2. 15-я Международная научно-практическая конференция «Реальность этноса 2013. Роль образования в развитии межнациональных отношений в современной России» (Санкт-Петербург, 23—25 апреля 2013 г.);

3. Московский экономический форум. Круглый стол №24. «Мировоззренческие концепции бескризисного (устойчивого) развития». (Москва, 26—27 марта 2014 г).

По теме диссертационного исследования написаны следующие отчеты о научно-исследовательской работе:

1. База данных «Этнополитические конфликты в непризнанных государствах»: кавказский и балканский регионы : отчет о НИР / Невзоров М.В. — СПб.: РГТТУ им. А.И. Герцена, 2013. — 30 с. (Внутренний грант РГПУ им. А.И. Герцена в 2013 г, категория аспиранты).

2. Динамический анализ взаимодействий акторов этнополитического конфликта на территории непризнанных государств: кавказский регион : отчет о НИР / Невзоров М.В. — СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2014. — 40 с. (Внутренний грант РГПУ им. Герцена в 2014 г, категория аспиранты).

3. Структурные закономерности отношений акторов в рамках этнополитического конфликта на территории непризнанных государств: балканский и кавказский регионы : отчет о НИР / Невзоров М.В. — СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2013. — 20 с. (Конкурс Комитета по науке и высшей школе Санкт-Петербурга для аспирантов высших учебных заведений в 2013 году).

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы (включает 209 наименований, в т.ч. 102 на английском языке) и приложения. Общий объем работы составляет 190 страниц.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «ВВЕДЕНИИ» обосновывается актуальность темы исследования, характеризуется степень ее научной разработанности, определяются объект и предмет, цель и задачи исследования, определяются гипотезы, раскрывается теоретическая и методологическая основа работы, аргументируется новизна, теоретическая и практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту, приводится апробация исследования и кратко характеризуется структура всей работы.

Первая глава «ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА НА ТЕРРИТОРИИ НЕПРИЗНАННОГО ГОСУДАРСТВА» посвящена анализу основных концептуальных проблем, с которыми сталкиваются исследователи при анализе феноменов этнополитического конфликта и непризнанного государства в системе международных отношений.

В первом параграфе «Понятие "этнополитический конфликт" и его анализ с помощью единой теории конфликта» раскрывается сущность и содержание основных научных дискуссий вокруг понятия конфликт и этнополитический конфликт. Указывается, что существующие определения конфликта имеют два недостатка:

во-первых, конфликт рассматривается сквозь призму оценочных суждений, которые социальные ученые «добавляют», рассматривая конфликт в качестве разрушительного для социальной системы явления (как в структурно-функциональной парадигме Т. Парсонса) или пытаясь выявить «правую» сторону конфликта и «цивилизованные» способы разрешения конфликта.

во-вторых, конфликт рассматривается в качестве столкновения, противоборства или войны, что, хотя и является эмпирически легко распознаваемым проявлением природы конфликта, но в итоге выстроенная исследовательская стратегия обычно не выходит за рамки исследования антагонистических отношений.

Решение проблемы видится в исследовании конфликта с системной точки зрения единой теории конфликта В.А. Светлова и В.А. Семенова (ЕТК), где основным критерием конфликтности является наличие отрицательной обратной связи в системе, состоящей из двух и более акторов. Синергизм («мир») и антагонизм («война») являются в таком случае двумя способами разрешения конфликта, а значит и развития социальной системы.

Учитывая, что аналитические возможности ЕТК, основанные на теории графов и математической логике, позволяют включить исследование отношений не только между акторами, но и политическими проектами, то конфликтная система этнополитического конфликта на территории непризнанного государств в нашем случае определяется в качестве наличия обратной связи в системе, состоящей из акторов политической системы

(государства и этнополитической общности) и политического проекта (независимость), отношение к которому у акторов должно быть противоположным.

Концептуализация акторов конфликта основывается на допущении их рациональности, однако, не ограниченной лишь инструментальной рациональностью, при которой предполагается, что «игроки знают, что они хотят, что хотят другие, знают что они и другие могут сделать, а также знают что все эти "знания" четко зафиксированы» 9. Принимая основные положения теории драмы Н. Ховарда и разработки Т. Шеллинга, признается, что эмоции, нарушения в коммуникации и вообще иррациональное поведение могут стать или сознательной частью стратегии, или оказывать влияние на восприятие акторов конфликта.

Актор «государство» концептуализируется через определение Мартина ван Кревельда, соответствующее английскому термину «state», т.е. государство-корпорация, которое получает признание только лишь от таких же политических образований как оно само, не сводится к управляющим и управляемым и одновременно стремится санкционировать/разрешить все другие социальные образования. Концептуализация понятия «этнополитическая общность» опирается на конструктивистскую и инструментальную парадигму этничности. Показывается, что необходимо избегать чрезмерных обобщений в определении данного актора, в связи с высокой вероятностью столкнуться с «проблемой Гэлтона»: этноним (например, сербы) ничего не говорит о структуре реального сообщества людей, которое он обозначает. Отсюда дальнейшая операционализация этнической общности происходит через понятия «этническая партия» или «национальное движение».

Во втором параграфе «Конструктивистский подход к проблеме непризнанных государств: независимость как общее знание» рассматриваются особенности концептуализации политического проекта «независимость» с точки зрения конструктивистской парадигмы международных отношений. Таким образом, наряду с материальными ресурсами и практиками взаимодействия акторов конфликта, «независимость» необходимо рассматривать в качестве общего знания акторов конфликта. Особенностью данного подхода является признание невозможности существования ценностно-нейтрального знания, в нашем случае знания о таких понятиях как непризнанное (или частично признанное) государство. Вместо попытки определения объективных, лишенных ценностного содержания характеристик указанных понятий, было предложено сосредоточиться на способах производства и функционирования знания. За методологическую основу исследования общего знания была взята теория дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф, дополненной 1) концепцией «гегемонии» А. Грамши (в интерпретации

19 Howard N. Oedipus decision-maker: theory of drama and conflict resolution [e-resource]. URL: http://aconflict.ru/wp-content/upIoads/oedipus_chapl.pdf, 14.01.2015. P.3.

Р. Кокса) и 2) теоретическими разработками М. Фуко, связанных с понятием «власть/знание».

Отсюда исследовались два типа дискурса:

1) дискурс о неуправляемых территориях. На выборке научных работ показано, что разработчики классификаций «неуправляемых территорий» разделяют центральное правительство и «авторитетные конкурирующие центры силы», таким образом, что последние попадают в сферу криминального права. Одновременно альтернативному дискурсу отказывается формировать свой «мир» (например, состоящий из исламских государств). Производство знания о неуправляемых территориях и его распространение в мире может быть описано теорией «эпистемических сообществ» П. Хааса. Ядром эпистемического сообщества, «доказывающего» криминальный характер неуправляемых территорий, в настоящее время является американская исследовательская компания RAND Corporation. Предполагается, что через понятие о «неуправляемой территории», аналитики стремятся снизить сложность восприятия разнообразной информации о новых феноменах международных отношений связанных с этнополитическими конфликтами на территории непризнанных государств и тем самым сужают поле возможных действий для политиков, что снижает затраты связанные с принятием решений в ситуации неопределенности.

2) дискурс о суверенитете. Показывается, что невозможно исследовать «суверенитет» на основе лишь одних факторов экономического, социального и политического характера без учета восприятия понятия «суверенитет» самими участниками международных отношений. В этом разрезе указывается на методологические ограничения проекта «Политический атлас современности», в котором постулируется положение о том, что государства «живут по различным логикам и зачастую существенно отличаются друг от друга по своей природе»20. Но наоборот, представляется, что субъекты международных отношений воспринимают одинаковым образом свой статус, а признание каждого даже самого малого государства является способом легитимации существования великих держав и возможностью существования международной системы в целом. Вместо множественности суверенитетов предлагается рассматривать дискурс о суверенитете в качестве широко разработанного в международных отношениях понятия политического режима, что заставляет нас обратить внимание на текущее взаимодействие между государствами.

В третьем параграфе «Взаимодействие между акторами в системе этнополитического конфликта» проблема отношений между акторами рассматривается через дальнейшее исследование (1) политического проекта в качестве общего знания, а также (2) через динамические свойства конфликта, связанные с понятиями «стабильность» и «линейность», связанные в свою

20 Ильин М.В., Мелешкина Е.Ю., Мельвиль А.Ю. Формирование новых государств: внешние и внутренние факторы консолидации // Полис. 2010. № 3. С. 31.

очередь с исследованием дискурсивной оценки, сделанной акторами конфликта по поводу произведенных действий в отношении друг к друга.

В первом случае, рассматриваются такие альтернативные по отношению к независимости политические проекты как федерализм, автономия и сообщественная демократия А. Лейпхарта. Каждый такой проект является не только и не столько объективным научным знанием, сколько общим знанием для акторов политической системы, которые тем или иным образом выстраивают свои действия по отношению к ним (как частный случай, стремясь соответствовать идеальному представлению о федерализме). Однако в теоретическом смысле исследование политических проектов, обычно методологически рассматриваемых в качестве институтов, стоит дополнить концепцией «практик», обращающей внимание исследователей на «неуловимую» повседневную деятельность акторов организующую их восприятие и контекст деятельности.

Исследование практик в виде действий акторов друг к другу и дискурсивной оценки ими этих действий было продолжено в русле анализа динамических свойств конфликта в рамках ЕТК путем определения пределов, которые описывают действия сохраняющие систему в стабильном состоянии. В концептуальном смысле такие пределы были определены с помощью понятия «политического» немецкого философа К. Шмитта, основанного на разделении друг/враг. Первый предел (условно «отрицательный») был определен на стыке понятий действительный враг (и действительная война, т.е. действия, которые воспринимаются акторами как основанные на взаимоприменяемых правилах, нормах и кодексах войны) и тотальный враг (и тотальная война, т.е. действия связанные с уничтожением врага в любое время и в любом месте). Второй предел (условно «положительный») был определен на основе определения понятия дружба — превышение этого предела приводит к слиянию двух и более акторов в единое политическое образование.

Вторая глава «ПРОБЛЕМЫ СБОРА ЭМПИРИЧЕСКИХ ДАННЫХ ПО СЛУЧАЯМ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО КОНФЛИКТА НА ТЕРРИТОРИИ НЕПРИЗНАННЫХ ГОСУДАРСТВ» актуализирует необходимость сбора информации в соответствии с тремя критериями: 1) системность, т.е. холистский подхода к конфликту, исключающего обращение только к вооруженным столкновениям; 2) восприятие, т.е. исследование аспектов восприятия самих участников конфликтного процесса, а не на основе моделей, описывающих причинно-следственные связи; 3) контекст, т.е. выявление действующих акторов и взаимодействий между ними без вмешательства теоретических рамок способных исключить акторов из анализа лишь по причине несоответствия теории. На основе выдвинутых критериев, в двух первых параграфах анализируются существующие проекты по сбору данных и формулируются основные положения методологии по сбору данных в авторской базе данных «Этнополитический конфликт на территории непризнанного государства». В третьем параграфе выдвигается идеально-

типичная модель развития этнополитического конфликта с помощью выдвижения четырех частных гипотез.

В первом параграфе «Сравнительный анализ проектов по сбору данных о международных и внутренних конфликтах» разбираются зарубежные проекты по сбору данных сквозь призму того, как представленные наборы информации формируют конфликтную картину мира. Выясняется, что половина из рассмотренных количественно ориентированных проектов плохо согласуются с выдвинутыми критериями: Uppsala Conflict Data Project (Уппсальский университет) соответствует критерии «контекст», КО SIMO (Гейдельбергский институт) предлагает системный взгляд на картину мира, а проект Minorities at Risk (Университет Мэриленда) не соответствует ни одному выдвинутому критерию.

Лучше обстоят дела с проектами, ориентированными на ивент-аналитическую модель сбора данных. Наиболее известные ивент-базы COPDAB (Э. Азар) и WEIS (Ч. МакКлелланд) соответствуют как критерию системности, так и контекста, однако, COPDAB, благодаря исследованиям особенностей восприятия событий выборкой экспертов и не-экспертов в международных отношения, позволяет говорить и о включении восприятия акторов конфликта в ивент-анализ. Также показывается, что компьютерная автоматизация сбора данных, как например, в проекте KEDS не приводит к качественному улучшению возможностей набора данных (соответствует лишь критерию «системность»).

Во втором параграфе «Принципы и процедура формирования эмпирической базы исследования» раскрываются основные способы операционализации конфликтов в базе данных «Этнополитический конфликт в непризнанных государствах». База данных строится на основе исследования отдельных конфликтных случаев, так что описание состоит из двух частей, где в первой содержатся описания акторов, а во второй с помощью структурных положений единой теории конфликта дается описаниё развития конфликта. Основными концептами проекта стали понятия: актор, в этом разделе описываются все акторы, связанные с конфликтным случаем, дается краткая история появления актора, система его ценностей, обеспеченность материальными ресурсами и отношения с другими акторами; общее знание в виде а) предмета конфликта (политического проекта) и б) описания отношений между акторами; событие операционализируемое в качестве действия одного актора по отношению к другому в концептуальном плане понимается как новая информация, которую получают все акторы конфликта и которую они воспринимают в определенный промежуток времени в качестве общего знания. Учет указанной выше информации позволяет «проводить исследование того, как люди действуют в определенных обстоятельствах, когда в этом сочетании структур и поступков трансформируются структуры и поступки и возникает

событие, как писала Ханна Арендт, не предвиденное никакими обстоятельствами»21.

Акторы, общее знание и событие объединяются в эпизоды, так что каждый случай является набором следующих друг за другом и логически связанных эпизодов. Каждый эпизод содержит определенную структуру отношений между указанными концептами (соотносимые с реальными социальными феноменами), а изменение этой структуры приводит акторов к переходу в новый эпизод отношений. При этом закономерности перехода систем из одного эпизода в другой зависят от самой структуры и в общем виде описываются с помощью разбираемых в этом же параграфе трансформационных теорем, раскрывающих смысл динамических характеристик конфликта с точки зрения единой теории конфликта.

В третьем параграфе «Динамика развития этнополитического конфликта на территории непризнанного государства» описывается методика кейс-стади сравнения эмпирически наблюдаемых случаев из базы данных «Этнополитический конфликт на территории непризнанного государства». Указывается, что для надежного сравнения случаев необходимо решить проблему сравнимости и эквивалентности (путем выявления общности развития контекста для случаев балканского и кавказского регионов). Выявляются основные наблюдаемые независимые переменные: способы разрешения конфликтов, распад акторов (этнополитической общности), уничтожение одной из сторон, вмешательство третьей силы. Зависимой переменной становится эпизод, который наступает по времени позже другого и является для него исходом. Также проводится характеристика информационных источников (диссертации отечественных ученых преимущественно исторической специализации и доклады международной некоммерческой организации «Крайзис Групп»).

Во второй половине параграфа раскрывается динамика развития идеально-типичной модели этнополитического конфликта на территории непризнанного государства путем последовательного выдвижения и описания четырех частных гипотез. Прежде всего требует обоснования то, что в этнополитическом конфликте с точки зрения единой теории конфликта между государством и этнополитической общностью наблюдается положительное отношение, что теоретически объясняется, во-первых, наличием в рядах национальных движений преимущественно интеллектуалов, во-вторых, большинство национальных лидеров могут быть включены во властные структуры государственного аппарата. Одновременно указывается, что стабильным исходом для государства, находящегося в противоречивом положении, является антагонистический способ разрешения конфликта в виде военных действий. При этом в случае, если государство уклоняется от разрешения конфликта, этнополитическая общность делится на умеренных и радикальных сепаратистов. Последние склоняют государство к разрешению

21 Сморгунов Л.В. Событийное политическое знание и его значение для современной сравнительной политологии // Полис. 2011. № 1. С. 124.

конфликта военным способом, а умеренные должны или присоединиться к государству, или присоединиться к радикалам. Способность государства поддерживать конфликт и не прибегать к антагонистическим способам разрешения конфликта создает возможности для «перетягивания» умеренных сепаратистов на свою сторону, в противном случае неспособность государства разрешить конфликт военным способом может привести к ситуации вмешательства третьей стороны.

Третья глава «ПАТТЕРНЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ АКТОРОВ НА ВЫБОРКЕ СЛУЧАЕВ КАВКАЗСКОГО И БАЛКАНСКОГО РЕГИОНОВ» раскрывает общий контекст кавказского и балканского региона, что позволяет решить проблему эквивалентности и сравнимости и выявить на выборке эмпирически наблюдаемых случаех закономерности отношений между акторами.

В первом параграфе «Региональный контекст в глобальном анализе случаев» сравниваются кавказский и балканский регионы. Выявлено, что оба региона имеют четыре элемента, которые делают эти регионы похожими друг на друга, а именно имеется схожая: 1) социально-политическая история; 2) модель федерализма; 3) пропорциональное соотношения этнических групп, когда государству противостоит наиболее многочисленная этническая общность; 4) вмешательство внешних сил.

Указываются также и региональные различия, так в случаях кавказского региона (Азербайджан и Грузия) этнополитические общности, провозгласившие независимость (абхазы, осетины и армяне) не составляют с точки зрения численности сколько-либо значимого количества по сравнению с балканским регионом: в каждом случае имеются более многочисленные этнические группы. Однако с нашей точки зрения этот факт может быть объяснен: 1) наличием в этих случаях юридически оформленных территориальных образований в виде автономной республики; 2) косвенно внутренней борьбой элит «титульной» нации. Отметим также, что в отличие от Сербии, России удалось не допустить интернационализации конфликта и вмешательства третьей стороны в конфликт в Чеченской республике, но кроме этого сама Россия являлась активным актором, вмешивающимся в этнополитические конфликты на территории кавказского региона.

Во втором параграфе «Распад сепаратистов, и этнополитический конфликт на территории непризнанного государства» на эмпирических примерах показывается положительное отношение между государством и этнополитической общностью. При этом не соответствует этому два случая: (1) Сербская Краина, где Хорватия с самого начала развития конфликта (после прихода к власти Хорватского демократического содружества и Ф. Туджмана) отрицательно относилась как к сербскому меньшинству, так и к независимости Края. Жесткая позиция Хорватии позволило ей избежать противоречивой позиции и усилить свои позиции. (2) Босния и Герцеговина, где наблюдается сразу три этнополитические общности, оформленные в этнические партии

взаимодействующие друг с другом в ситуации отсутствия государства, способного вести независимую политику.

Дальнейший анализ рассматривает ситуации, когда государство отказывается от разрешения конфликта антагонистическим способом. В качестве примеров подробно рассмотрены случаи этнополитического конфликта в Косово и Чеченской республике. Показано, что в этих случаях можно говорить о структурном паттерне взаимодействия (Паттерн-1), когда появляется радикально настроенная оппозиция, пытающаяся вынудить государство к антагонистическому способу разрешения конфликта. Одновременно с этим у государства появляется возможность «перетянуть» на свою сторону умеренных политиков и использовать их в борьбе с радикалами. Паттерн не отменяет необходимости ведения войны, но дает преимущество в виде трактовки действий государства третьими силами в виде оборонительных.

В третьем параграфе «Вооруженное столкновение и вмешательство третьей стороны в конфликт» показывается, что антагонистический способ разрешения конфликта является стабильным исходом к которому прибегает государство для разрешения этнополитического конфликта на своей территории. Однако это приводит к двум негативным для государства состояниям: во-первых, сплочение, сепаратистов в монолитную силу, во-вторых, вмешательство в конфликт третьей стороны. Единственный случай, когда государство смогло с помощью военных действий разрешить этнополитический конфликт является случай Сербской Краины (Хорватия).

Разрешение конфликта антагонистическим способом и дальнейшее вмешательство третьей стороны обозначается в качестве структурного паттерна (Паттерн-2). При этом в большинстве случаев эпизод с третьей силой смещает баланс сил в пользу сепаратистов. Наиболее характерными случаями являются Косово (поддержка со стороны НАТО), Абхазия и Южная Осетия (поддержка Россией), а также Нагорный Карабах (Армения). В первых трех случаях структурный паттерн может быть обозначен также в качестве паттерна миротворческой операции.

В «ЗАКЛЮЧЕНИИ» содержатся выводы и рекомендации по итогам проведенного исследования, перспективы дальнейшей разработки темы.

В ходе исследовании была разработана база данных, включающая 8 случаев этнополитических конфликтов на территории непризнанных государств, проведено сравнение случаев, что позволило в качественной форме выявить закономерности для наблюдаемых случаев. Таким образом, было положено начало более широкому рассмотрению феномена непризнанного государства выходящего за пределы одного случая, что позволило выделить два динамических паттерна: один неблагоприятный для государства (развязывание государством войны может привести к вмешательству третьей силы), второй более благоприятный (отсрочка военного разрешения конфликта и появление возможности привлечь на свою сторону умеренных сепаратистов). Характер исходов, тем не менее, не исключает необходимость вести войну в обоих паттернах взаимодействия акторов.

В ходе исследования были выявлены вмешивающиеся переменные и разнообразные контексты, которые оказывали влияние на поведение акторов. Расширение базы данных и включение новых регионов позволит лучше отследить различные мотивации в поведении акторов этнополитического конфликта при взаимодействии друг с другом.

Перспективные темы исследования соответствуют следующим положениям, развивающим текущую диссертационную работу:

1. Отобранные регионы намеренно отражают негативные случаи, связанные с серьезными вооруженными столкновениями в ходе этнополитического конфликта на территории непризнанного государства. Но для создания более полной картины конфликтного процесса базу данных необходимо дополнить позитивными примерами, в частности интересен случай с мирным распадом Чехословакии.

2. Хотя гипотезы подтверждаются приведенными примерами, однако, наблюдаются разные причины в реализации одних и тех же действий, что в большинстве своем зависит от контекста конфликта и влияния вмешивающихся переменных. Контроль гипотез, таким образом, необходимо продолжить по случаям из других регионов мира.

3. Для обеспечения точности динамического анализа предполагается введение количественной оценки отношений акторов с учетом восприятия ими конфликтной реальности. Данный аспект предполагается раскрыть событийный анализ действий акторов, дополненный дискурс-анализом оценочных суждений акторов по поводу этих действий.

4. Отдельно необходимо сосредоточиться на исследовании появления и развития альтернативных политических проектов в системах отношений акторов и оценке их роли в развитии конфликта.

По теме диссертации опубликованы работы общим объемом 2,45 п.л.

1. Невзоров, М.В. Вмешательство третьей стороны в этнополитический конфликт на территории непризнанного государства: сравнительный анализ / М.В. Невзоров // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Серия Общественные и гуманитарные науки. — Октябрь 2014. — № 171. — С. 154—158. (0,6 п.л.)

2. Невзоров, М.В. Сбор информации по этнополитическим конфликтам: недостатки баз данных и поиск решений / М.В. Невзоров // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Серия Общественные и гуманитарные науки — 2014 — Май № 164. — С. 163—167. (0,5 п.л.)

3. Невзоров, М.В. Этнополитический конфликт на территории частично признанного государства Косово: опыт моделирования ситуации / М.В. Невзоров // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Серия Общественные и гуманитарные науки. — 2013 — № 161. — С. 122—126. (0,6 п.л.)

4. Невзоров, М.В. Роль процесса институционализации этнополитического конфликта // Герценовские чтения—2009. Актуальные проблемы социальных наук. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2010. — С. 291—295. (0,25 п.л.)

5. Невзоров, М.В. Оценка стабильности государства и неправительственных объединений в международных и внутренних конфликтах // Политические институты в современном мире. Материалы Всероссийской науч. конф. с межд. участием. — СПб.: ООО «Аллегро», 2010. — С. 260—262. (0,25 п.л.)

6. Невзоров, М.В. Особенности протекания этнополитического конфликта на начальной стадии образования непризнанного государства // Реальность этноса. Роль образования в развитии межнациональных отношений в современной России: Сборник статей по материалам XV Международной научно-практической конференции. Санкт-Петербург, 23—25 апреля 2013 г. / Под науч. ред. И.Л. Набокова. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2013. — С. 150—155. (0,25 п.л.).

Подписано в печать 29.01.2015. Формат А5. Бумага офсетная. Печать офсетная. Объем 2,0 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 23.

Отпечатало в типографии «Адмирал» 199178, г. Санкт-Петербург, В.О., 7-я линия, д. 84А