автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Жанровые разновидности романтического перевода

Полный текст автореферата диссертации по теме "Жанровые разновидности романтического перевода"

На правах рукописи

Тихомирова Юлия Александровна

ЖАНРОВЫЕ РАЗНОВИДНОСТИ РОМАНТИЧЕСКОГО ПЕРЕВОДА (на материале переводов И.И.Козлова из английских поэтов)

Специальность 10 01 01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ООЗ164БОЗ

1111

Томск-2008

Работа выполнена на кафедре русской и зарубежной литературы ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Ольга Борисовна Лебедева

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Вячеслав Алексеевич Суханов

кандидат филологических наук, доцент Любовь Сергеевна Прохорова

Ведущая организация:

ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Защита состоится «5» марта 2008 года в _ч. _мин. на заседании

диссертационного совета Д.212,267 05 при Томском государственном университете по адресу: 634050, г Томск, пр Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Томского государственного университета

Автореферат разослан «23» января 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

кандидат филологических наук, ^ „ —

профессор '' Л А. Захарова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено вопросам поэтического перевода первой трети XIX в литературные процессы этой эпохи являются ключом к пониманию развития всей дальнейшей русской литературы. И И Козлов, русский поэт и переводчик школы В А Жуковского - одна из ключевых фигур русского романтического перевода Уже почти два века не ослабевает интерес исследователей к его творчеству как индикатору концепции романтического перевода, его переводческая деятельность оказалась и лабораторией будущего расцвета русской классической лирики

Значимость переводного творчества ИИ. Козлова измеряется не столько количеством более или менее «удачных» трансляций Козлов сделал с английским романтизмом то, что предпринял В А. Жуковский в отношении романтизма немецкого он обрисовал русскому читателю общую картину, дал представление об основных тенденциях и именах Если В А Жуковский оказал неоценимую услугу русской литературе, фактически создав для нее инструментарий выражения «невыразимого» - настроения, чувств, эмоционального состояния, то едва ли не менее неоценимую услугу оказал литературному процессу начала XIX в ИИ Козлов, продемонстрировав образец нового русского поэтического языка, а точнее, того, как русская поэзия, оригинальная и переводная, заговорила на языке, созданном гениями Жуковского и Пушкина

Осознанность отношения И И Козлова к переводу как особому виду эстетической деятельности подтверждается фактом наличия в его переводном наследии не только переводов как таковых, но и вольных переводов, подражаний, переложений как особых жанров адаптации поэтических произведений на другой язык.

Переводы фрагментов лироэпоса, целостные лирические переводы и единственный полный лироэпический перевод (поэма Байрона «Абидосская невеста») имеют свои особенности функционирования в творческом сознании Козлова Его переводческие стратегии эксплицированы в различные жанровые подзаголовки и авторские номинации, данные поэтом своим текстам и свидетельствующие о разной степени адаптации чужого материала Исследование и интерпретация подзаголовков и авторских номинаций текстов в общем контексте творческого наследия поэта обозначает проблему жанровых разновидностей романтического перевода, в данной работе осмысленную на материале трансляций Козлова с английского

Актуальность предпринятого исследования обусловлена развитием переводоведения и компаративистики как отраслей современной отечественной гуманитарной науки, интересом к проблемам исторической поэтики в аспекте жанрообразования Одним из основополагающих этапов в истории становления как переводческой традиции в России, так и самой новой русской литературы/ которая, как известно, «выросла» во многом из разного рода трансляци иноязычных текстов на русский язык, явилась эпоха романтизма, в которо заложены зерна всех последующих трансформаций русского переводческого

искусства Особенно значимой, но практически не изученной предстает в этом контексте категория жанра перевода, интерес к которой, как и к феномену смыслообразования, актуализирован в творениях переводчиков-романтиков Изучение творчества И И Козлова в этом аспекте дает богатейший исследовательский материал

Особый интерес современных компаративистов и теоретиков перевода сконцентрирован на изучении индивидуального стиля переводчика и жанрово-стилевых трансформаций иноязычного материала под влиянием особенностей переводческой манеры, что является ключевым моментом в формировании современных теоретических воззрений на значение и функции переводческого идиолекта

Возможность анализа оригинальных авторских подзаголовков, с учетом их проекции по поэтику перевода в его соотношении с оригиналом, как различных функционирующих в авторском сознании переводчика-романтика жанровых разновидностей перевода еще не рассматривалась ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении как самостоятельная научная проблема (отдельные предпосылки для ее постановки содержатся в работах АН Гиривенко1) Тем более не анализировался в таком контексте корпус переводов И И Козлова, несмотря на практически двухвековую, довольно насыщенную, историю его изучения

Наиболее целостную картину оригинального и переводного творчества ИИ Козлова воспроизвели в своих монографиях исследователи разных лет КТруш (1899), ЭА Веденяпина (1972), В Г Мойсевич (2006) Монографии канадского слависта Дж Баррата (1972), посвященные переводческой деятельности И И Козлова, представляют собой беспрецедентный пример высочайшей оценки западными филологами значимости изучения его переводного творчества в прояснении вопроса о взаимовлиянии литератур В работах Ю Д Левина (1972) и АН Гиривенко (2000) переводное творчество Козлова вписывается в контекст основных тенденций культурного развития эпохи, где его переводным текстам отводится место одного из важнейших факторов, повлиявших на формирование облика новой русской литературы

В опубликованных в разное время статьях и небольших монографических исследованиях КТруш (1899), П Барзаковский (1902), ЮИ Айхенвальд (1908), Б В. Нейман (1914), В С Спиридонов (1922), И Н Розанов (1925), ИД Гликман (1960), ЛИ. Никольская (1970), Б О Корман (1975), ТС Царькова (1975), В В Кунин (1982), В Ф. Шубин (1985), Л Лейтон (1997) и др анализируют различные аспекты оригинального и переводного поэтического творчества И И. Козлова

В совокупности научно-исследовательских трудов, посвященных переводам Козлова, обрисовывается некая общая идея, до сих пор не нашедшая себе адекватного отражения в литературоведении интерпретация трансляций Козлова как единого метатекста «русского Байрона» вплотную подводит к

' Гиривенко А Н Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма [Текст] /АН Гиривенко - М Изд УРАО, 2000 - 234 с Также Гиривенко А Н Поэтический перевод в России первой трети XIX века [Текст] автореф дис доктора филол наук 10 02 20/А Н Гиривенко -М.2000 -53 с

мысли о внутренней жанровой дифференциации его переводного творчества не только по имманентной жанровой структуре транслированных текстов, но и по жанровым разновидностям перевода как отрасли словесного искусства

Целью данного исследования, в соответствии с вышесказанным, является реконструкция целостной картины системы функционирования жанровых разновидностей перевода одного автора в культурном пространстве романтизма

Достижение указанной цели определило следующие задачи исследования

1) выявить круг разновидностей авторских жанровых номинаций в корпусе переводов И И Козлова (с английского),

2) провести сопоставительный анализ указанной части переводов Козлова с их подлинниками для характеристики критериев переводческого отбора, обнаружения и описания основных тенденций жанрово-стилевых и других возможных трансформаций исходных текстов,

3) выявить и доказать причинно-следственную связь между тенденциями отбора и стратегиями трансформаций оригиналов с жанровыми подзаголовками и номинациями, данными переводчиком своим текстам,

4) обосновать возможность рассмотрения авторских подзаголовков и номинаций переводных текстов как различных жанровых разновидностей перевода, функционирующих в творческом сознании переводчика,

5) реконструировать те основания, на которых переводы И.И Козлова воспринимались уже его современниками как авторский несобранный лирический цикл

В соответствии с поставленной целью материалом для исследования послужили все известные в настоящий момент переводы ИИ Козлова с английского языка во всей совокупности их жанрообразующих признаков, включая авторские жанровые подзаголовки и номинации, определяющие степень эквивалентности перевода оригиналу в интерпретации самого автора («перевод», «подражание», «вольный перевод», «с английского», «из Байрона» и пр ) Они проанализированы в единстве с качественными сдвигами образно-семантической, идейно-тематической, жанрово-стилевой, ритмомелодической, фонетико-интонационной структур переводных текстов. По мере необходимости к исследованию привлечены материалы оригинального творчества, дневниковых записей, эпистолярного наследия изучаемого автора, а также те факты рецепции и эдиционной истории, которые способны прояснить взгляды переводчика-романтика на перевод как вид эстетической деятельности и позволяют включить творчество Козлова в большой историко-литературный контекст русского романтизма

Объектом диссертационного исследования является романтический перевод как вид эстетической деятельности Предмет исследования — жанровые разновидности романтического перевода, эксплицированные в критерии отбора текстов, переводческую стратегию, поэтику переводного текста и находящие свое конечное выражение в подзаголовках и авторских номинациях текстов в корпусе переводов И И Козлова с английского

Теоретическую и методологическую базу настоящего исследования составили работы отечественных и зарубежных компаративистов и теоретиков литературы и художественного перевода, изучающих феномен межкультурной коммуникации в аспекте взаимовлияния литератур (М П Алексеев, С С Аверинцев, М М Бахтин, М Л Гаспаров, А Н Гиривенко, В М Жирмунский, Ю Д Левин, Ю М Лотман, П М Топер, А В Федоров, Е Г Эткинд и др )

Комплексный и функциональный подход к изучению типологии жанровых разновидностей романтического перевода обусловил методологию исследования, основу которой составляют историко-литературный, культурно-исторический, типологический методы анализа, а также комплексный анализ перевода в сопоставлении с его оригиналом, что позволяет осуществить научное описание и систематизацию жанровых разновидностей романтического перевода на материале трансляций одного автора, с привлечением по мере необходимости широкого культурного и литературного контекста, а также фактов рецепции в т н «обратном» переводе трансляций Козлова на английский язык

Научная новизна данной работы заключается в следующем

1 развивая ранее известное положение о том, что перевод является видом эстетической деятельности, автор констатирует и доказывает наличие жанровой системы художественного перевода, свойственной ему, как и любому другому виду словесного творчества,

2 теоретически обосновываются понятия категории жанра в переводном творчестве и жанровых разновидностях перевода, эксплицированных в авторские номинации переводного текста,

3 феномен авторских номинаций поэтических переводов эпохи романтизма впервые комплексно изучен и функционально интерпретирован на материале переводного творчества одного автора,

4 целостные и фрагментарные переводы И И Козлова с английского осмыслены как оригинальный несобранный жанрово-стилевой и идейно-тематический цикл с несколькими циклообразующими элементами в основе,

5. впервые предложен целостный сравнительный анализ выполненного ИИ Козловым перевода поэмы Д Г. Байрона «Абидосская невеста»2 с английским подлинником, конкретизирующий теоретическое положение о наличии жанровой системы в искусстве перевода

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обусловлена значительным объемом привлеченных к исследованию историко-литературных материалов, последовательным сравнительным анализом всего корпуса английских переводов И И Козлова с их источниками

2 Сравнительный анализ первой строфемы этого перевода с оригиналом представлен уже в прижизненной журнальной критике переводов Козлова См Плетнев П А «Невеста Абидосская» [Текст] Турецкая повесть лорда Байрона перевел с английского Иван Козлов / П А Плетнев II Московский телеграф -1826 4 12 -№23 - С 182-196 Также см Левин ЮД О русском поэтическом переводе в эпоху романтизма [Текст] Ю Д Левин Ранние романтические ненния - Л Наука, 1972 -С 222-288

(с привлечением широкого литературного контекста эпохи, а также с учетом материалов рукописей, писем, дневниковых записей поэта)

Теоретическая значимость предпринятого исследования определяется методологическим аспектом работы рассмотрением жанровых разновидностей романтического перевода

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в чтении курсов по истории русской литературы XIX в, при разработке курсов по истории и теории перевода, спецкурсов по изучению поэтического перевода, в организации семинарских занятий студентов по компаративистике и в эдиционной практике Положения, выносимые на защиту

1) Художественный перевод, как любой другой вид эстетической деятельности, подчиняется общим законам творчества и имеет свою жанровую систему, критерием жанровой отнесенности в данном случае выступает авторское отношение к своему тексту как продукту интенциональной деятельности, рассмотренному в системе координат «свое — чужое»

2) Переводы И И Козлова с английского имеют разную историю функционирования в творческом сознании их создателя, маркированную авторскими жанровыми номинациями и подзаголовками, которые представляют собой эксплицированное в них отношение и понимание переводчиком степени присвоения иноязычного материала

3) Переводы ИИ Козлова с английского организуются в два больших взаимопересекающихся оригинальных несобранных жанрово-стилевых и идейно-тематических лирических цикла, циклообразующим элементом в первом случае является личность переводимого автора («Мой Байрон»); в центре второго цикла оказывается личность самого переводчика, его индивидуальное восприятие мелодики, эстетики и поэтики оригинального поэта

Апробация работы. Диссертационное сочинение обсуждалось на заседании кафедры русской и зарубежной литературы Томского госуниверситета. Отдельные положения исследования были изложены в виде докладов на заседаниях аспирантского семинара по компаративистике под руководством доктора филологических наук, проф. О Б. Лебедевой, а также на заседаниях секций по международным связям русской литературы всероссийских и международных конференций «Наука и образование» (Томск, 2004 и 2006), «Актуальные вопросы лингвистики и литературоведения» (Томск, 2006 и 2007), «Коммуникативные аспекты языка и лингвистики» (Томск, 2006)

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы, включающего 215 наименований Основной текст диссертации изложен на 200 страницах

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении обосновывается выбор темы, аргументированы актуальность и научная новизна предпринятого изыскания, сформулированы его цели и задачи, обозначена теоретическая и методологическая основа исследования,

определены объект и предмет изучения, изложена история вопроса, приведены положения, выносимые на защиту, раскрыты теоретическая значимость и практическая ценность диссертационного сочинения.

В основе первой главы «Фрагментарный перевод и его жанровые структуры» лежит наблюдение о том, что творчество Козлова-переводчика определяет его пристрастие к переводному отрывку, который он избрал как наиболее адекватный способ адаптации иноязычных поэм в национальной литературе «Разбирание» крупных лиро-эпических форм на фрагменты, извлечение «чистого» лиризма из произведений, изначально предназначенных сочетать два дихотомически единых начала — эпичность и лиризм, стремление преодолеть укрупнение формы, имело своим результатом в творчестве Козлова перераспределение избранного для перевода материала в масштабный авторский несобранный жанрово-стилевой и идейно-тематический цикл.

В этом заключается определенное противоречие между романтической эстетикой перевода и стремлением к эквивалентной репрезентации оригинала, поскольку позиция Козлова в истории русской литературы - это позиция переводчика Доказательством этому служит пристальное внимание русского поэта к переводческим номинациям и жанровым подзаголовкам своих трансляций, типологию которых мы рассматриваем как созданную самим переводчиком систему индикаций соотношения оригинала и подлинника

В параграфе 1.1 «Феномен фрагментарных переводов И.И.Козлова и типы их жанровых номинаций» представлен общий обзор корпуса переводов русского поэта с английского с целью прояснения типологии переводческих жанровых подзаголовков и разъяснения их жанрового смысла, а также обоснование возможности использования категории жанра в отношении переводного творчества как вида эстетической деятельности

В выборе фрагментов для перевода прослежена эволюция переводческой установки И И Козлова от желания присвоить мысль и форму оригинального автора до установки на создание полноправного репрезентанта на русском языке Проблема фрагментарности основного корпуса переводов Козлова поставлена как индикатор разноуровневого восприятия иноязычного материала творческим сознанием поэта-переводчика и осознания им разнокачественности адаптации чужого поэтического слова.

Решению этой задачи посвящен параграф 1.2 «Фрагментарные переводы с установкой на репрезентацию оригинала», где анализируются трансляции, выполненные переводчиком с просветительской целью. «Ночь в замке Лары» (1827), «При гробнице Цецилии М.» (1828), «Явление Франчески» (1829), «Байрон в Колизее» (1834) В основе трансформаций их оригиналов лежит не столько свободное варьирование объективного содержания и формы, сколько ощущение жанровой принадлежности переводимого текста (балладный характер образно-содержательных структур отрывков «Ночь в замке Лары», «При гробнице Цецилии М » и «Явление Франчески»)

Перевод «Байрон в Колизее» своими риторическим пафосом, обращением к вообще-то чуждой самому Козлову теме поэта и толпы и мотивно-образным комплексом не соответствует ни одному идейно-тематическому и жанрово-

стилевому образованию оригинальной поэтической системы Козлова, основное направление поэзии которого охарактеризовано им самим и его современниками как «унылое» (элегическое). Тем не менее, это исключение самим своим существованием подтверждает правило байроническая поэзия (в изначальном смысле, имеющем в виду творчество Байрона) так и осталось чуждо Козлову с его сугубо односторонней интерпретацией эстетических доминант английского поэта Очевидно, что жанровая разновидность этой трансляции определена установкой на репрезентацию оригинала, где личность переводчика подчинена личности Байрона Далеко не случайны в этом переводе и реминисценции из пушкинской поэзии; в сознании Козлова, как и в умах его современников, имена Байрона и Пушкина связаны неразрывно

В параграфе 1.3 «Лирический цикл отрывков из поэм с указанием на источник перевода» анализируются переводы тех фрагментов поэм, которые в оригинальных контекстах маркированы указанием на мистифицированное существование мелодической составляющей данного фрагмента («песня», «романс», «стансы») «Романс» (1823), «Добрая ночь» (1824), «Романс Дездемоны» (1830), «Стансы Из «Морского разбойника» лорда Байрона» (1837). Все эти отрывки в оригинальных текстах являются автономными импликациями в объемные произведения полифонической жанровой структуры, но по отношению к целому тексту каждый из них оказывается не инородным вкраплением, а замкнутой семиотической структурой зеркальной конструкции, текстом в тексте Так, с одной стороны, становится понятна стратегия переводчика по вычленению таких фрагментов, а с другой - обретает свою мотивировку использованный им в этих случаях принцип вокального перевода

В переводе каждого из этих фрагментов акцентирована их основная жанрово-эстетическая функция — песенный мелодизм, напевная эмфатика Не будучи эквилинеарными, эквиритмичными и полными смысловыми эквивалентами оригиналов, такие тексты, тем не менее, адекватно воспроизводят эстетическую функцию, привлекая эстетические возможности соответствующих жанровых конструктов русской песенной лирики

Например, изменение ритмико-интонационной структуры оригинального отрывка-основы для перевода («Стансы», 1837, 5-стопный ямб со сплошными мужскими рифмами заменен 6-стопным с женскими рифмами) заметно «растягивает» перевод, придавая стиху особую песенную распевность и плавность за счет использования трех- и четырехсложных слов в конце каждой строки («безмолвью», «любовью», «гробовая», «унывая», «мольбою», «слезою»)

В переводе отрывка из трагедии Шекспира «Отелло» («Романс Дездемоны») переводчик использует, наряду с другими, особые заместительные приемы, мелодические по своей природе, семантические повторы, отсечение контекста, разрушающего замкнутый песенно-элегический мир, семантическую амплификацию, которые компенсируют средствами музыкального искусства отсутствие в контексте русской словесной культуры

ассоциаций, способных продуцировать именно ту эмоцию, которой проникнут оригинал («ива» — молодая девушка, брошенная возлюбленным)

В параграфе 1.4 «Эстетический манифест с иноязычной основой» осуществляется постановка проблемы метаперевода на материале поэтических произведений нескольких авторов первой трети XIX в на одну тему «Элегия» КН. Батюшкова (1819), «Море» В А Жуковского (1821), «К морю» АС Пушкина (1824) и «К морю» ИИ. Козлова (1828) Исследуя отношения этих текстов к одному предполагаемому иноязычному источнику (байроновскому отрывку из 4 песни поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда»), мы, теперь уже на другом уровне - общеромантическом - обращаемся к проблеме жанровых разновидностей русского романтического перевода, выяснив, что все привлеченные к исследованию тексты (кроме одного — текста В А Жуковского) имеют отношение не только к одному оригиналу, но и переплетены между собой множеством видов связей - от прямого диалога до скрытых реминисценций, схожестью композиции мотивов и образов В отношении к источнику тексты оказываются воплощением полного спектра моделей романтического перевода — от произведения, функционально использующего мотивы в определенных художественных целях (Пушкин), до попытки эквивалентной репрезентации иноязычного материала (Козлов) Тем не менее, стихотворение Козлова, несущее на себе, как уже было отмечено, печать «общения» с другими произведениями на эту тему, впитало широчайший пласт различных ассоциаций, за счет которых значительно модифицируется представление об оригинале, лежащем в основе трансляции В результате такого взаимодействия произведение становится не просто переводом, а своеобразным эстетическим манифестом с иноязычным текстом в основе

В параграфе 1.5 «Перевод как воплощение представлений переводчика об индивидуальной жанрово-стилевой манере иноязычного автора» охарактеризованы трансляции, жанровые подзаголовки и номинации которых определяют отношение Козлова к этим текстам как к характерным моделям индивидуальных эстетических и жанрово-стилевых манер оригинальных авторов «Обворожение Из лорда Байрона» (1828), «Разбойник Баллада Из Вальтера Скотта» (1825) Специфика такого рода переводческих трансформаций очевидна переводы отмечены чертами, чуждыми индивидуальной поэтической манере переводчика, но составляющими (в его рецепции) основу индивидуального стиля оригинального автора.

Широкий пласт ассоциаций, реминисценций, автореминисценций на разных уровнях поэтики (например, сближение перевода «Обворожение» через аналогичную ритмико-мелодическую структуру с переводом из Байрона «В альбом***», 1823), высокая концентрация мотивов и смыслов, идущих от поэтики русской жанрово-стилевой системы (мотив страшной тайны, забвения прошлого), обращает такие переводы в метаобразования Так например, внедрение характерных примет балладной поэтики в некоторые переводы Козлова из Байрона («Обворожение», «В альбом***», «Явление Франчески», «Ночь в замке Лары» и др ) становится очевидно, что восприятие байроновской индивидуальности Козловым оказалось под сильным влиянием этого, для

русской литературы переводного, жанра, причем баллада здесь выступает не столько в качестве жанра, сколько в качестве своего рода концептуальной модели мира и концентрата представлений о типологическом эпохальном характере, выразителем и воплощением которого мыслился Байрон

Параграф 1.6 «Вольные переводы и подражания И.И.Козлова» содержит анализ тех трансляций, которым переводчик предпослал недвусмысленные, на первый взгляд, указания на подражательную природу произведения, либо на собственную «вольность» в обращении с оригинальным содержанием («Не на земле ты обитаешь» (в прижизненном издании - «Подражание Байрону») (1828), «Беверлей Шотландская баллада Из Вальтера Скотта Вольное подражание» (1828), «Из Байронова Дон-Жуана Вольное подражание» (1829), «Из Джияура Подражательный перевод» (1838)) Тем не менее, при сопоставлении отрывков с их оригиналами выясняется парадоксальный, с точки зрения современной теории перевода, факт привлеченные к анализу трансляции удовлетворяют даже современным требованиям к эквивалентному переводу. Следовательно, определение «вольный» в таком контексте совсем не означает «далекий от оригинала» и не имеет оценочной коннотации оно маркирует позитивное для переводчика-романтика личностное участие, демонстрирует близость идеи оригинального автора комплексу эстетических принципов самого переводчика

Но не следует забывать, что речь идет об извлечении отрывков из поэм-при таком типе перевода неизбежны потери, связанные с отсечением контекста целого произведения. Во всех привлеченных к анализу переводах из Байрона этот момент особенно демонстративен Трансформация оригинального смысла происходит за счет тщательного переводческого выбора фрагмента и устранения из его оригинального текста связей с контекстом целого Результатом становится смена стилевого и смыслового регистров, допускающих другую, иногда противоположную трактовку, что составляет основу байроновского полифонического стиля Байроновские ирония и скепсис, целиком чуждые эстетической системе Козлова, всегда остаются за пределами его переводов («Не на земле ты обитаешь», «Из Байронова Дон-Жуана», «Из Джияура»), поэтому даже тщательным образом воссозданная переводчиком поэтическая структура отрывков, извлеченных из контекста, представляет собой идейно-тематический и жанрово-стилевой комплекс, характеризующий эстетическую позицию русского поэта, которая имеет с байроновской мало общего

Параграф 1.7 «Адаптация иноязычного материала в фрагментарном переводе» посвящен проблеме переводного текста, принадлежность которого иноязычному автору никак не маркирована русским переводчиком («П Ф Балк-Полеву» (1828)) В результате сознательного отсечения переводчиком ассоциативного поля полного английского текста и привлечения возможностей традиционного конструкта русской романтической жанровой системы (дружеского послания) текст долгое время считался оригинальным Но не только отсутствие указаний на переводной характер текста заставляет предположить, что в задачи переводчика не входило ознакомление русского

читателя с иноязычным источником, и переводимый отрывок послужил Козлову только точкой опоры в развертывании своих поэтических тем Байроновская трактовка категории воспоминания как, мертвящего душу явления совсем не совпадает с восприятием ее в традиции русской романтической лирики (ср категория воспоминания у Жуковского, близкородственная вдохновению — это оживотворяющее явление, под воздействием которого преображается мир: «Цвет завета», «Таинственный посетитель» и др.) Тем более байроновская трактовка категории воспоминания не является близкой эстетической позиции слепого поэта, для которого воспоминание - одна из высших нравственных и жизнестроительных ценностей. Из-за попытки наложить на внешнюю байроновскую схему стилистически и эстетически более близкую переводчику концепцию, двунаправленность текста, которую имеет любой поэтический перевод, подменяется в данном случае жанрово-стилевой полифонией нескольких типов творческого сознания - Козлова, Байрона и Жуковского А текст, трансформированный таким образом, включается в национальную литературу на правах безоговорочного авторства; наивысшая степень «присвоения» переводчиком-романтиком иноязычного материала исключает даже возможность ассоциативного соотнесения перевода и оригинала

Вторая глава «Лирические переводы завершенной поэтики» открывается параграфом 2.1 «Проблема «своего» и «чужого» текста в лирических переводах И.И. Козлова. Переводы-дублеты» В основу этого параграфа легли размышления над одной из характерных особенностей рецепции Байрона в поэтическом мышлении Козлова-переводчика, проявившейся в его творчестве устойчивой тенденцией к объединению различных произведений в мини-циклы В центре внимания этой части исследования находятся, в первую очередь, дублеты произведений, соотносящихся на различных основаниях две редакции одного перевода, два перевода одного оригинала, принадлежащие разным этапам творчества

Доказательством того, что поэт-переводчик, хотя и творил в русле романтической переводческой традиции, но, безусловно, чувствовал грань между «своим» и «чужим» поэтическим словом, текстом, мыслью, служит и приведенная в этом параграфе эдиционная история перевода из Байрона «В альбом***» Переводчик счел возможным отредактировать и опубликовать его вторично (НЛ, 1822, №12 и НЛ, 1823, №12), не видя необходимости переписывать заново, как произошло с несколькими другими байроновскими стихотворениями, существующих в двух варианта перевода

Характер изменений во второй редакции перевода свидетельствует о размышлениях русского поэта над теоретическими аспектами перевода В частности, введя в название первого варианта яркую сигнатуру оригинальности и даже автобиографизма («К Светлане»), Козлов своей авторской номинацией сообщает читателю о намерении «присвоить» текст, сознательно переступает ту тонкую грань, наличие которой характеризует равноправный диалог двух авторов Учитывая незначительность авторской правки во второй редакции, полагаем, что переводчик настаивал на переиздании главным образом из-за

желания дать переводу новую авторскую номинацию При повторном обращении к оригиналу русский поэт удаляет этот текст из области своей автобиографической лирики и возвращает ему статус перевода буквально одной сменой номинации «В альбом***» - это практически жанровое определение, соотносящее текст перевода с устойчивой жанровой традицией романтической лирики

Знаковым в отношении существования жанровых разновидностей романтического перевода представляется факт существования в творчестве Козлова переводов-дублетов. «К звезде в бессонную ночь» (1823) и «Бессонного солнце» (1825) - переводы элегии Байрона «Sun of the sleepless» из цикла «Hebrew melodies», «К Филону» (1827) и «Еврейская мелодия» (1836) -трансляции третьей байроновской элегии из того же цикла Сопоставительный анализ переводов-дублетов с оригиналом обнаружил эволюцию переводческой установки более ранний является вполне оригинальной вариацией тематики, заданной иноязычным источником, более поздний, напротив, выполнен с установкой на создание его полноправного репрезентанта на русском языке А в целом их совокупность представляет градуированную модель жанровой системы романтического перевода, осознанную и выстроенную переводчиком

В параграфе 2.2 «Парадоксы романтического перевода: цикл элегий «К Тирзе» Козлова-Байрона» содержатся наблюдения автора над жанровыми характеристиками переводов, составляющих особый мини-цикл в творчестве Козлова

Основное содержание параграфа заключено в попытке ответа на вопрос, зачем переводчику понадобилось маркировать довольно близкий (и семантически, и стилистически) перевод как «вольное подражание»1? Авторское указание на «вольность» и «подражательность» выявляет коммуникативную позицию переводчика, предваряет читательское восприятие своеобразным моментом условности, некой игры с читателем, выполняет функцию специфической установки, сквозь призму которой переводы должны быть прочитаны. Поэтому определение «вольный» в отношении перевода не несет на себе оценочной коннотации, а высвечивает индивидуально-творческое усвоение текстов русским автором, представляет оригинального автора не творцом, а единомышленником, со-творцом, и вместо трансляции его монолога позволяет вступить с ним в творческий диалог Подтверждением возможности подобной позиции является оригинальный текст Козлова (посвящение «К А А Олениной При посылке элегии к "Тирзе"») В нем зафиксирована высказанная в поэтической форме эстетическая позиция русского поэта в отношении такого со-творчества в процессе перевода «пенье разбитых бурею пловцов» (буквально — Байрон, метафорически — сам Козлов) и есть утверждение равновеликое™ оригинального поэта и переводчика, последний из которых, к тому же, ярко маркирован приемом автоцитации.

В параграфе 2.3 «Установка на эквивалентный перевод и проблема переводческого мифа» на материале переводного творчества ИИ. Козлова осуществляется постановка важнейшей для изучения романтического перевода и русского байронизма проблемы — феномена индивидуального переводческого

мифа, его эстетической и созидательной функции В корпусе переродов из Байрона находятся интереснейшие факты, доказывающие стремление Козлова не только перенести творения любимого поэта на русский язык, сделать их доступными для широкого круга читателей (а фактически — создать миф о байроновской поэзии своим особым выбором и особенностями переводческой эстетики), но и, безусловно, создать миф о самой личности Байрона

Показателен в этом отношении перевод Козловым байроновской элегии «Fare thee well» («Прости») Желание говорить с русским читателем от имени Байрона заявлено переводчиком уже в заглавии, из которого становится очевидным, что это именно она, «Элегия лорда Байрона», и жанровая разновидность этой трансляции — перевод с установкой на высокую степень близости к источнику Тем не менее, при сопоставительном анализе перевода с оригиналом уже из названий текстов становится очевидна разнонаправленность эстетических установок двух авторов, а характер трансформаций оригинального текста отражает желание представить лирического героя (в данном случае полностью совпадающего с реальным Байроном в сознании русского поэта) не гордым изгнанником с уязвленным самолюбием и сердцем, полным черной горечи, а страдальцем, признающим свою вину в случившемся, безумным от горя и угрызений совести К исследованию проблемы индивидуального мифа о Байроне привлечен и материал оригинального творчества Козлова, стихотворение «Бейрон», которое с точки зрения мотивно-образного строя представляет собой непростой синтез множества автоременисценций, реминисценций из Байрона, сплав собственных характерных мотивов и образов Козлова, часто находимых и в других его оригинальных и переводных произведениях Стихотворение представляет собой метатекстовое образование, в котором синтезированы все наиболее индивидуальные моменты восприятия Козловым личности и творчества Байрона

В параграфе 2.4 «Установка на эквивалентный перевод и элиминация оригинала: переводы, ставшие русскими народными песнями» внимание уделяется двум переводам Козлова, феномен которых состоит в их полном отрыве от оригиналов и функционировании в русской культуре в течение долгого времени в качестве русских народных песен Материалом для первой части этого параграфа 2.4.1 «Вечерний звон»: обратный перевод как репрезентант особенностей рецепции» стал сравнительный анализ стихотворения русского поэта «Вечерний звон» с двумя английскими стихотворениями, одно из которых — стихотворение ТМура «Those evening bells» — послужило Козлову основой для создания перевода, а другое, «The vesper bells», написанное во второй половине XIX в англоговорящим просветителем Натаном Хэскелом Доулом, является феноменальным фактом обратного перевода стихотворения Козлова на английский язык

В результате анализа делается вывод о том, что поэтическое произведение Доула (функционирующее в литературе англоговорящих стран в качестве полноправного репрезентанта-эквивалента стихотворения Козлова) несет в себе ряд особенностей, связанных не конкретно с переводимым стихотворением, а с

комплексным восприятием творчества Козлова в англоговорящем мире Весь смысл различия переводческих установок между мифологическим переводом (Козлова) и просветительским (Доула) воплотился в этих двух трансляциях-там, где Козлов находит простор для полета своей переводческой фантазии, Доул вынужден не только ограничиваться рамками жанрово-стилевого «канона» переводимого автора, но и намеренно преувеличивать значение того или иного возникающего в стихотворении мотива, если за ним в принимающей культуре закреплено представление как о характерной особенности творчества переводимого автора

В основе второй части параграфа 2.4.2 ««На погребение английского генерала сира Джона Мура»: русская народная песня с иноязычной основой» лежат размышления автора над жанровым своеобразием перевода, также долгое время бытовавшего в русской певческой культуре как народная песня Принципиальная возможность смены оригинального названия (в списках первой трети XIX века перевод называется «Похоронный марш»3), посвящение стихотворения неизвестному частному лицу, а также безвестность оригинального автора и единичность обращения к нему переводчика, в совокупности с качеством трансформаций иноязычного материала дают исследователю право предположить, что в жанровом отношении эта трансляция свидетельствует о позиции сотворчества с оригинальным автором, претензии на равноправный диалог, эксплицированных в поэтике названия и самого текста

Параграф 2.5 «Возможности вокальной трансляции в лирическом переводе. Циклообразующий потенциал переводов малых форм» возвращает читателя к проблеме вокального перевода, поставленной теперь на принципиально новом материале — переводах завершенной поэтики, у большинства которых имеется уже не мистифицированная, как в случае с отрывками из поэм, а вполне реальная мелодическая основа

Более половины переведенных Козловым произведений малых лирических форм имеют доминирующее значение музыкальной основы по отношению к тексту (в этом параграфе, кроме рассмотренных выше переводов двух байроновских «Еврейских мелодий» (параграф 2 1), стихотворений «Вечерний звон» и «На погребение английского генерала сира Джона Мура» (параграф 2 4), проанализированы переводы из Байрона - «Португальская песня» (1828), «Стансы» (1834) и три перевода из цикла Т Мура «Ирландские мелодии» «Молодой певец» (1823), «Ирландская мелодия» («Луч ясный », 1824), «Ирландская мелодия» («Когда пробьет печальный час », 1828) Такой переводческий выбор понятен, если вспомнить, что Козлов, не имея возможности видеть графический облик оригиналов и, следовательно, зрительного представления о тексте, переводил на слух то, что имело свойство удерживаться в памяти благодаря повышенной мелодичности и особой выразительности

И если в трансляциях отрывков из поэм прием вокального перевода в основном сводится к созданию адекватного эстетического и стилистического

3 Установлено по списку рукой Прошина, хранящемуся в РГАЛИ Ф 250 (Козлов) Оп 1 Ед хр 7

эффекта на русском языке, то в переводах завершенной поэтики И.И. Козлов выступает буквально родоначальником вокального перевода в современном переводоведческом значении термина. Многие его трансляции не только демонстрируют удивительное совпадение эстетических установок иноязычного автора и русского переводчика, но и прекрасно ложатся на ту же мелодию, что и оригинальные тексты, а также содержат специфические заместительные приемы, свидетельствующие о тонком понимании переводчиком задач воссоздания синкретического единства вербального компонента музыкального произведения и его мелодической основы

В параграфе 2.6 «Вольные подражания И.И. Козлова в переводах малых форм» исследовательское внимание сконцентрировано на тех трансляциях, жанровая принадлежность которых специфически маркирована переводчиком («поражание, «вольное подражание»): в этом несобранном лирическом цикле переводов Козлова объединяются произведения поистине самой близкой русскому автору философско-эстетической проблематики («Сельский субботний вечер в Шотландии. Вольное подражание Р Борису И.Козлова» (1829), «Бессонница» из Т.Мура (1827), «Сонет» из Вордсворта (1835) и др) В данном случае имеет место упомянутый уже парадоксальный факт в переводческой эстетике Козлова вектор осознания вольности/точности перевода волей автора часто оказывается направлен свободно и индивидуально, что связано со стремлением русского переводчика подчеркнуть особые, «диалогические» отношения двух равноправных авторов. И наоборот, чем меньше у оригинального текста точек соприкосновения с художественной системой Козлова, тем вероятнее, что данная трансляция выполнялась с изначальной установкой на ознакомление русского читателя с иноязычным произведением путем создания его полноправного репрезентанта.

В таком подходе к авторской градации принадлежности текстов различным жанрам перевода мы усматриваем переходную форму от восприятия перевода как разновидности личного творчества к пониманию необходимости профессионализации переводческого труда, хотя для самого Козлова отказ от адаптивного вида перевода был невозможен.

В параграфе 2.7 «Метаперевод И.И. Козлова: творение байронического мифа» поставлена важнейшая для исследования мифологического перевода проблема текста, выдаваемого поэтом-переводчиком за трансляцию реального иноязычного источника, которого в действительности не существует (у Козлова это «Стихи, написанные лордом Бейроном в альбом одной итальянской графини за несколько недель до отъезда своего в Мессолунги», 1825). Что объективно существует в реальности? С одной стороны, это совокупность текстов иноязычного автора с их идейно-эстетическими и жанрово-стилевыми особенностями, а с другой — совокупность представлений переводчика-романтика об этих приметах оригинального авторского стиля (которые, заметим, особенно в случае с Козловым, не обязательно совпадают с реальными). Такой конгломерат оригинального и интерпретационного результирует у Козлова в тексте, который функционально не является ни переводом из оригинального автора, ни оригинальным стихотворением, но

воплощает в поэтической форме индивидуальные переводческие представления об общих приметах стиля и особенностях идейно-эстетических воззрений иноязычного поэта Такое явление, безусловно, представляет собой высшее проявление мифологического перевода. теоретические рассуждения переводчиков-романтиков о необходимости делать переводы, представляя, как бы это написал иностранный поэт, будь он русским, Козлов воплотил на практике, создав за Байрона и от имени Байрона произведение, в котором контаминировал наиболее репрезентативные, по его мнению, приметы эстетики и поэтики английского гения.

В параграфе 2.8 «Иноязычная основа «оригинальной» лирики: полные присвоения И.И. Козлова» материалом для исследования послужили переводы произведений завершенной поэтики, которые не только не маркированы русским поэтом как трансляции с английского, но и со времени их создания совершенно не ассоциируются со своими оригиналами «Сон ратника» (1824, перевод стихотворения Т Кэмпбелла «The soldier's dream») и «Озеро мертвой невесты» (1832, перевод баллады Т. Мура «The lake of dismal swamp») Среди рассмотренных приемов русификации - изменение до оригинального хронотопа, намеренное приближение содержания к эстетическим запросам русского читателя (акцентуация патриотических мотивов в переложении стихотворения Т. Кэмпбелла «The soldier's dream») В переводе баллады Т. Мура «Озеро мертвой невесты» значительно трансформируются элементы образной и повествовательной основы, элиминируются топографические и этнографические привязки, но основной причиной трансформации является, безусловно, прием жанровой русификации, примененный переводчиком для получения возможности использовать иноязычный материал в своих художественных целях — для создания своего оригинального цикла баллад

В третьей главе «Целостный перевод лиро-эпоса: «Абидосская невеста»» нашла отражение еще одна крупная исследовательская проблема- в ней изложены наблюдения над единственным созданным И.И. Козловым переводом поэмы, жанровый подзаголовок которого, а также опубликованная в «Московском телеграфе» за 1827 г. заметка переводчика, сообщающего о своем желании «исправить некоторые отступления от подлинника»4, безусловно, свидетельствуют об интенции на создание полноправного репрезентанта байроновской поэмы на русском языке. Насколько это ему удалось, свидетельствует почти беспрецедентная в истории русского перевода единичность его трансляции до сих пор перевод Козлова остается единственным переводом этой поэмы.

Глава открывается параграфом 3.1 «Типология лиро-эпической поэмы Байрона. Творческая история перевода И.И. Козловым поэмы «Абидосская невеста»», в котором изложена краткая история создания русской «Абидосской невесты» и первые отзывы современников, диапазон которых довольно широк от признания перевода значительной новостью в русской литературе до характеристики переводческой попытки как слабой и бледной в

4 Моек Телеграф -1827 -Ч XIV - С 78

сравнении с оригиналом Далее суммируются представления о важных в логике работы специфических чертах поэтики байронического лиро-эпоса волнообразной композиции, которая является следствием чередования ярких «вершин» действия с оставленными в полутонах «интервершинными» отрывками, особой строфической организации текста, замкнутости повествования на личности главных героев и т д.

В этом же параграфе автором предложены соображения по поводу выбора ИИ. Козловым поэмы для перевода. Кроме объективных свойств поэмы, безусловно, привлекших внимание русского поэта (концентрированного лиризма, повышенного мелодизма и эмфатической выразительности оригинала), существует еще одна причина, обусловленная имманентными свойствами его творческого сознания Поэт-переводчик Козлов, безусловно, имел особое чувство жанра и проявлял к нему интерес как к смыслообразующему феномену в силу этого «Абидосская невеста» стала для него экспериментальной площадкой по созданию произведения, заключающего в себе несколько жанровых форм, наиболее соответствующих его эстетическому восприятию «Абидосская невеста» Байрона — произведение многоплановое в жанровом отношении; еще более синтетичен его русский вариант, когда сделанные переводчиком текстовые наблюдения воплощаются в переводе в микрожанры, а жанровая структура поэмы-перевода приближается к типологии оригинального собранного жанрово-стилевого цикла

Особенности анализа перевода поэмы связаны с влиянием русских романтических жанровых моделей. В переводе поэмы четко прослеживаются черты «поэтики устойчивых стилей»5, свойства зрелого русского романтизма, когда проблемно-тематические и словесно-образные элементы текстов первых русских романтиков «отвердели» и вылились в устойчивую поэтическую форму, превратившись в жанрообразующие элементы

Так, в параграфе 3.2 «Песенный стиль в переводе лиро-эпоса» анализируется первая часть поэмы, где наряду с индивидуальным восприятием Козловым примет реального Востока основой трансформации оригинального текста предстает явное влияние жанра русской романтической песни как специфической формы русской элегической лирики, к которой русский поэт на протяжении всего своего творчества проявлял устойчивый интерес

Особого внимания заслуживает в интерпретации Козлова вставная песня главной героини. Такие вкрапления в целостный текст нередко встречаются у Байрона и играют примерно такую же роль, как и в русских переводах песня, как открытое выражение лиризма, берет на себя функцию наиболее эстетически нагруженного отрывка, концентрирующего основной смысл сюжета Но значение именно «текста в тексте» этот отрывок получает только в переводе Козлова (как уже отмечалось, характерным свойством эстетической системы Козлова явилась его способность и приверженность к моделированию зеркальных конструкций на различных уровнях поэтического текста) Изменяя субъектно-объектную структуру отрывка, придавая ему особую музыкальность

5 Гинсбург Л Я О лирике - Л Сов писатель, 1974 - С 24

за счет фонетико-интонационной инструментовки и даже графически обособляя фрагмент, который у Байрона является одним из элементов прямой речи персонажа, Козлов акцентирует песню как основной смыслопорождающий и сюжетообразующий эпизод поэмы В результате песня приобретает свойства эстетического и семантического центра, проецируя свои качества на окружающий контекст и определяя свойства поэтики всей первой главы перевода

В параграфе 3.3 «Рефлексы поэтики русской баллады в «Абидосской невесте» И.И. Козлова» проанализирована вторая часть перевода поэмы, в которой актуализируются жанровые признаки русской романтической баллады, в эпилоге же особенно высока концентрация элегических мотивов как характерных признаков русской романтической жанровой системы, за счет которых и происходит, в первую очередь, адаптация поэмы в национальной литературе

Такого рода жанровая русификация отмечается и в связи с переводными отрывками, и при переводе малых лирических жанров, поэтому есть основания говорить, что эстетика перевода Козлова — явление целостное, имеющее выражение на всех уровнях и во всех вариантах перевода

Большое количество выявленных в ходе сопоставительного анализа текстовых неточностей и подмена реалий в переводе свидетельствуют о том, что у Козлова, очевидно, отсутствовал интерес к специфическому национальному колориту, он воспринимал восточную атрибутику как антураж, экзотический фон для раскрытия эмоционально-психологического состояния персонажей Интерес представляет также факт тщательной элиминации в переводе байроновских библейских аллюзий, замененных образно-мотивными комплексами, ассоциирующимися с наиболее индивидуальными моментами эстетической системы русского поэта - мотивом дружбы, оживляющего душу воспоминания и т д

В целом, перевод поэмы впитал в себя все наиболее значимые достижения романтизма на разных уровнях поэтического бытия — от реминисцентности и автореминисцентности до адаптации определенных жанровых структур, основная тенденция трансформаций исходного текста под их влиянием — это стремление к более глубокому и органичному усвоению поэмы национальной литературой Реминисценция и автореминисценция (в том числе и на уровне жанровой структуры), свойственная Козлову на любом этапе его творчества, играет в переводе с установкой на целостность особую роль, которая видится в том, чтобы не просто создать впечатление широкого ассоциативного фона, за счет которого произведение как бы превышает свой собственный объем, но воссоздать многоуровневое представление о романтическом поэтическом сознании, художественно воплотить все его качества и противоречия Если переводной отрывок в поэтической системе романтизма — средство воплощения бесконечного течения жизни, то переводная поэма, насыщенная различного рода ассоциациями и автореминисценциями, является воплощением целостного поэтического мировоззрения

В заключении подводятся основные итоги исследования

1. Переводческая деятельность ИИ. Козлова явилась пиком мифологического, адаптивного типа перевода, в недрах которого зародилось начало переходного этапа от трактовки перевода как разновидности личного творчества к стадии осознания необходимости профессионализации переводческого труда

2. Типология переводческих номинаций и жанровых подзаголовков текстов создана переводчиком в результате размышлений над своими трансляциями и является системой индикации близости перевода к источнику, с акцентированием в отдельных случаях вариативности оригинального содержания, в других — жанрово-стилевых особенностей оригинала

3. Феномен индивидуально-стилевого своеобразия эстетического творчества поэта, в совокупности с всеобщим признанием И И Козлова одним из известных русских байронистов, результирует в возникновении мифа Козлова о Байроне, об основных образных и стилистических тенденциях творчества английского гения, так как поэт, от имени Байрона говорящий с русским читателем, имеет к истинному байроновскому творчеству сугубо парциальное отношение

4 Возводя отдельные элементы полифонического байроновского стиля в степень репрезентативного концепта личности и творчества переводимого автора своим тщательным отбором, мотивно-образной и жанрово-стилевой трансформацией текста и отсечением «неудобного» контекста, Козлов организует свои переводы из Байрона в индивидуальный несобранный жанрово-стилевой и идейно-тематический цикл с личностью оригинального автора в функции циклообразующего элемента (а в случае с переводом «Абидосской невесты» - в аналог оригинального собранного жанрово-стилевого цикла)

5. Использование принципа вокального перевода как универсального способа трансляции, в совокупности с ярко выраженной склонностью переводчика к отбору текстов (как малых лирических жанров, так и отрывков из поэм) с указанием в оригинале на вокальное воспроизведение, а также устойчивой тенденцией трансформации источника под влиянием жанрового канона русской романтической песни или романса, позволяет интерпретировать английские переводы Козлова как еще один оригинальный несобранный жанрово-стилевой цикл, в котором в качестве циклообразующего элемента выступает индивидуальное авторское понимание и функциональная интерпретация мелодизма и выразительности, а шире - личность самого переводчика с его глубинными подсознательными творческими структурами и эстетическими воззрениями и предпочтениями, эксплицированными в поэтику переводного текста

Работа завершается изложением перспектив дальнейшего изучения

поставленной проблемы, которые связаны со следующими направлениями

1. Поставленная проблема, не исчерпанная изучением переводного творчества одного поэта-романтика, требует рассмотрения на более

широком историко-литературном материале трансляций ИИ Козлова с других языков и переводов других русских поэтов романтического периода

2 Основной же целью такого исследования должен стать выход через анализ жанровых разновидностей перевода к осознанию связи выявленных жанровых структур с дальнейшими общелитературными тенденциями Так, необходимо соотнести попытку адаптации в национальной литературе байронической поэмы с формирующейся традицией русской стихотворной повести и оценить вклад И И Козлова в развитие жанра Также продуктивными будут размышления о важных для дальнейшего развития русской классической лирики процессах трансформации жанра подражания, актуализированного в переводном творчестве И И Козлова

Основные положения работы отражены в следующих публикациях:

1 Тихомирова Ю А Жанровое своеобразие русского романтического поэтического перевода // Вестник ТГУ - №305 - Декабрь, 2007 - Томск Изд-во ТГУ, 2007. - С 20-22.

2 Тихомирова Ю А. Переводы Козлова как лирический цикл и жанры перевода // Вестник ТГУ Бюллетень оперативной научной информации «Актуальные проблемы интерпретации текста перевод, нарратив, диалог» 2006 -N84 - Август -Томск ТГУ, 2006 -С 25-32

3 Тихомирова Ю А Романтический метатекст как отражение общеромантической целокупности бытия // Труды VIII всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» -Томск Изд-во ТГПУ, 2004. - С 155-161.

4 Тихомирова Ю А Особенности поэтики перевода поэмы Байрона «Абидосская невеста», выполненного И И Козловым // Художественный текст варианты интерпретации Труды XI всероссийской научно-практической конференции (Бийск, 12-13 мая 2006 г) - 42 - Бийск БГПУ им В М Шукшина, 2006 - С 235-239

5 Тихомирова Ю А Переводы И И Козлова как лирический цикл II X Всероссийская конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и образование» (15-10 мая 2006 г ) Материалы конференции в 6 т -Т2 -41 -Томск Изд-во ТГПУ, 2006 -С 115-120

6 Тихомирова Ю А Жанры переводов И И Козлова // Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения Материалы VII Всероссийской научно-практической конференции молодых ученых 21-22 апреля 2006 г — Вып.7 -42 - Томск ТТУ, 2007 - С 167-171.

7 Тихомирова Ю.А Жанровое своеобразие перевода поэмы Байрона «Абидосская невеста», выполненного И И Козловым // Коммуникативные аспекты языка и культуры Сборник статей VI Международной научно-практической конференции (май 2006 г).—4.1 -Томск,2007 -С.334—340

Подписано к печати 18.01.2008 г. Тираж 100 экз Кол-во стр 21. Заказ № 05-08. Бумага офсетная. Формат А5. Печать RXSO. Отпечатано в типографии ООО «РауМ мбХ» Лицензия Серия ПД № 12-0092 от 03.05 2001г. 634034, г. Томск, ул Усова 7, ком. 046. тел (3822) 56-44-54

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Тихомирова, Юлия Александровна

Введение.

Глава I. Фрагментарный перевод и его жанровые структуры.

1.1 Феномен фрагментарных переводов И.И.Козлова и типы их жанровых номинаций.

1.2 Фрагментарные переводы с установкой на репрезентацию оригинала.

1.3 Лирический цикл отрывков из поэм с указанием на источник перевода.

1.4 Эстетический манифест с иноязычной основой.

1.5 Перевод как воплощение представлений переводчика об индивидуальной жанрово-стилевой. манере иноязычного автора.

1.6 Вольные переводы и подражания И.И.Козлова.

1.7 Адаптация иноязычного материала в фрагментарном переводе

Глава П. Лирические переводы завершённой поэтики.

2.1 Проблема «своего» и «чужого» текста в лирических переводах И.И. Козлова. Переводы-дублеты.

2.2 Парадоксы романтического перевода: цикл элегий «К Тирзе» Козлова-Байрона.

2.3 Установка на эквивалентный перевод и проблема переводческого мифа.

2.4 Установка на эквивалентный перевод и элиминация оригинала: переводы, ставшие русскими народными песнями.

2.4.1 «Вечерний звон»: обратный перевод как репрезентант особенностей рецепции.

2.4.2 «На погребение английского генерала сира Джона Мура»: русская народная песня с иноязычной основой.

2.5 Возможности вокальной трансляции в лирическом переводе. Циклообразующий потенциал переводов малых форм.

2.6 Вольные подражания И.И. Козлова в переводах малых форм.

2.7 Метаперевод И.И. Козлова: творение байронического мифа.

2.8 Иноязычная основа «оригинальной» лирики: полные присвоения И.И. Козлова.

Глава III. Целостный перевод лиро-эпоса: «Абидосская невеста».

3.1 Творческая история перевода И.И. Козловым поэмы «Абидосская невеста». Типология лиро-эпической поэмы Байрона.

3.2 Песенный стиль в переводе лиро-эпоса.

3.3 Рефлексы поэтики русской баллады в «Абидосской невесте» И.И. Козлова.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Тихомирова, Юлия Александровна

Неугасающий интерес к вопросам литературы первой трети XIX века, тому периоду, изучение процессов которого в большой мере является ключом к пониманию путей развития всей дальнейшей русской литературы, привел исследователей к осмыслению феномена притягательной поэзии замечательного русского художника слова, поэта-переводчика И.И.Козлова. Без его творчества невозможно в полной мере представить себе литературный процесс начала XIX столетия, хотя всё его поэтическое наследие умещается в одном, хотя и довольно увесистом, томе, в котором оригинальные стихотворения соседствуют с переводами с многих европейских языков.

Переводы Козлова с английского (которые составляют несоизмеримо большую часть всех его иноязычных трансляций) представляют огромный интерес для исследователя с точки зрения того, насколько органично русские романтики восприняли английский романтизм, и каким образом его усвоение послужило задаче создания новой национальной- поэзии. Влияние это, как известно, огромно; некоторые переводы настолько органично встроились в национальную поэтическую картину, что спустя почти два века обнаруживаются источники произведений, до сих пор считавшихся оригинальными.

Помимо несомненной художественной ценности большинства оригинальных и переводных произведений Козлова, необходимо указать на их безусловную важность в понимании общего характера русского романтизма. Значимость его переводного творчества измеряется не количеством более или менее «удачных» трансляций. И.И. Козлов, по сути, сделал с английским романтизмом то, что предпринял В.А. Жуковский в отношении романтизма немецкого: он представил русскому читателю общую картину, дал представление об основных тенденциях и именах (принимая во внимание тот факт, что читать английскую литературу, в отличие от французской, в подлиннике в то время мог лишь весьма ограниченный круг читателей).

И еще об одной важнейшей заслуге Козлова перед русской словесностью необходимо упомянуть в данном контексте: если В.А. Жуковский оказал неоценимую услугу русской литературе, фактически создав для нее инструментарий выражения «невыразимого» - настроения, чувств, эмоционального состояния, то едва ли не менее неоценимую услугу оказал литературному процессу начала XIX в. И.И. Козлов, продемонстрировав образец нового русского поэтического языка, а точнее, того, как русская поэзия заговорила на языке, созданном гениями Жуковского и Пушкина.

Трансляции Козлова представляют собой случай адаптивного перевода, когда переводчик руководствуется не необходимостью создать эквивалентное оригиналу произведение, а «вдохновляется» иноязычным образцом и начинает «петь» (по выражению самого поэта)1. Этот принцип перевода является, по сути, характерной чертой романтизма вообще. Хорошо известно, что интерпретация текста переводчиком являлась в те времена нормой литературной жизни. Это, конечно, в большой степени определялось личностью поэта-переводчика, основами его авторского сознания, его чувством индивидуального стиля и желанием этот стиль передать. Но не менее важную роль играла цель, которую видел перед собой переводчик, сообразуясь с общеромантической концепцией функционирования перевода в национальной литературе.

Общеизвестен факт, что И.И. Козлов разделял взгляды В.А. Жуковского на переводческую практику как на особый вид эстетической деятельности, соперничество с оригинальным поэтом. Этим отчасти объясняется сходство художественных приемов, привнесение собственных мыслей и образов в переводимые произведения (влияние переводческой

1 «Когда я собираюсь писать стихи, то читаю моего Байрона, Жуковского и Вас, и понемногу мое воображение начинает работать, и я начинаю петь.». См.: Козлов И.И. Письмо к А.С.Пушкину от 31 мая 1825 г. [Текст]: оригинал на франц. / И.И. Козлов // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: в 19 т. — М.: Воскресенье, 1996.-Т. 13.-С. 176. эстетики Жуковского на оригинальное и переводное творчество Козлова детально изучено и резюмировано В.Г. Мойсевичем ). Осознанность отношения И.И. Козлова к переводу как особому виду эстетической деятельности подтверждается фактом наличия в его переводном наследии не только переводов как таковых, но и вольных переводов, подражаний, переложений как особых жанров адаптации поэтических произведений на другой язык.

Как было замечено еще современниками Козлова, переводы его из разных авторов обретают нечто общее; они насыщены резко характерными приметами его авторского стиля. Термин «мифологический перевод» как нельзя более подходит к переводному творчеству Козлова, который, при всем своем желании переводить оригинальных авторов, все же воссоздал на русском языке не их творчество, а свое представление об их поэзии, создал своего рода миф. об их жанрово-стилевых особенностях и идейно-эстетических воззрениях, эксплицированных в поэтику текста. Ощущение общности переводов Козлова, позволяющей трактовать их как единый лирический цикл, основывается на вполне поддающихся анализу основаниях, ставших очевидными при сопоставлении избранных для перевода оригиналов с текстами Козлова и выявлении общей тенденции отбора и трансформации исходных текстов. Они связаны с жанрово-стилистическим и идейно-тематическим аспектами перевода.

В.Г.Мойсевич, предпринявший попытку целостного анализа переводного творчества Козлова с английского, называет жанровый диапазон его переводов «скромным»3. Действительно, по сравнению с жанровым разнообразием переводов В.А. Жуковского, который, как известно, и разработал жанровую систему русского романтизма, жанры Козлова для облачения переведенных текстов немногочисленны: поэма, элегия, песня, мелодия, романс, дружеское послание, баллада. Но эта

2 Мойсевич В.Г. Творчество И.И.Козлова и литературная школа Жуковского - переводчика [Текст] // И.И.Козлов - переводчик британских поэтов: дис. канд. филол. наук: 10.01.01. /В.Г. Мойсевич. — Омск, 2006.-С. 13-53.

3 Там же. - С.51. принципиальная жанровая «скромность» также является признаком внутреннего единства переводного творчества. В связи со способами адаптации иноязычных текстов (целостный перевод поэмы, перевод отрывков из поэм, перевод лирики) эта особенность представляется особенно характерной: в перечисленные жанровые образования укладываются все переводы независимо от того, является ли русский текст переводом отрывка или произведением малой формы; более того, единственный полный перевод поэмы («Абидосская невеста» Байрона), при общей установке на целостность трансляции, представляет собой во многом синтетическое произведение. Поэма «Абидосская невеста» Козлова - сама по себе как бы оригинальный собранный жанрово-стилевой лирический цикл, воплощение романтической модели мировосприятия, попытка целостно охватить и на уровне жанрово-стилевых реминисценций и автореминисценций резюмировать свое романтическое творчество. Особенности анализа этой поэмы связаны с влиянием на перевод русских романтических жанровых моделей (об этих особенностях подробно говорится в главе, посвященной переводу «Абидосской невесты»). Такого рода жанровая русификация отмечается и в связи с переводными отрывками, поэтому есть основания говорить, что эстетика перевода Козлова — явление целостное, имеющее выражение на всех уровнях и во всех вариантах перевода.

Переводы фрагментов лироэпоса, целостные лирические переводы и единственный полный лироэпический перевод («Абидосская Невеста» Байрона) имеют свои особенности функционирования в творческом сознании самого Козлова, которые эксплицированы в различных жанровых подзаголовках и авторских номинациях, данных своим текстам Козловым и свидетельствующих о разном авторском отношении к ним, о разной степени адаптации чужого материала. Исследование и интерпретация подзаголовков и авторских номинаций текстов открывает проблему жанровых разновидностей романтического перевода, в данной работе, осмысленную на материале трансляций И.И. Козлова с английского.

Несмотря на известный субъективизм данного переводчика, представляется, что изучение жанровых разновидностей перевода на материале его трансляций способно вскрыть глубинные механизмы, лежащие в основании общей коммуникативной позиции переводчика-романтика, способного к разнокачественному восприятию и усвоению чужого поэтического творчества.

Зыбкость границ ставит перед переводческой критикой вопрос о месте перевода в ряду других, широко распространенных способов литературного взаимодействия (подражания, заимствования, использования мотивов, . и т.д.) Где критерии разграничения? Очевидно, в творческой позиции переводчика (курсив наш — Ю.Т.), в его намерении («интенции») создать произведение, претендующее на верное представление («репрезентацию») творения другого народа в инонациональной (иноязычной) среде. Намерение с этой точки, зрения^ важнее итога, во всяком случае, стоит впереди него».4 Этот постулат, сформулированный П.М. Топером, служит отправной точкой в исследовании авторских подзаголовков, через которые переводчик явил нам свою волю в отношении интерпретации созданных им текстов.5

Актуальность предпринятого исследования обусловлена развитием переводоведения и компаративистики как отраслей современной отечественной гуманитарной науки, интересом к проблемам исторической поэтики в аспекте жанрообразования. Одним из основополагающих этапов

4 Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения [Текст] / П.М.Топер. — М.: Наследие, 2001.-С.237.

Необходимо отметить, что большинство жанровых определений переводов, помещенных в академическом собрании сочинений Козлова (См.: Козлов И.И. Поли. собр. стихотворений [Текст] / И.ИЛСозлов; [вступ. ст., подгот. текста и примеч. И.Д. Гликмана]. - Л.: Советский писатель, I960. - 506 с.) и в комментариях к нему, даны современными исследователями, они в большинстве своем констатируют результат работы переводчика, анализируют «конечный продукт» в соответствии с современными представлениями об эквивалентности перевода. Нас же интересует «интенция» переводчика в отношении иноязычного текста, поэтому типологию оригинальных авторских номинаций пришлось выявлять по малочисленным сохранившимся рукописям и черновикам, дневниковым записям и письмам, а также прижизненным собраниям сочинении и первым журнальным публикациям. в истории становления как переводческой традиции в России, так и самой новой русской литературы, которая, как известно, «выросла» во многом из разного рода трансляций иноязычных текстов на русский язык, явилась эпоха романтизма, в которой заложены зерна всех последующих трансформаций русского переводческого искусства. Особенно значимой, но практически не изученной предстает в этом контексте категория жанра перевода, интерес к которой, как к феномену смыслообразования, актуализирован в творениях переводчиков-романтиков. Изучение творчества И.И. Козлова в этом аспекте дает богатейший, исследовательский материал.

Особый интерес современных компаративистов и теоретиков перевода сконцентрирован на исследовании индивидуального стиля переводчика и жанрово-стилевых трансформаций иноязычного материала под влиянием особенностей переводческой манеры, что является-ключевым моментом в формировании современных теоретических воззрений на значение и функции переводческого идиолекта.

Возможность анализа оригинальных авторских подзаголовков, с учетом их проекции на поэтику перевода в его соотношении с оригиналом, как различных функционирующих в авторском сознании переводчика-романтика жанровых разновидностей перевода еще не рассматривалась ни в отечественном, ни в зарубежном литературоведении как самостоятельная научная проблема (отдельные предпосылки для ее постановки содержатся в работах А.Н. Гиривенко6). Тем более не анализировался в таком контексте корпус переводов И.И. Козлова, несмотря на практически двухвековую, довольно насыщенную, историю его изучения.

Отдельные аспекты творчества Козлова изучены уже достаточно хорошо, т.к. история рецепции его переводов берет начало еще в прижизненной журнальной критике; среди авторов отзывов —

6 Гиривенко А.Н. Поэтический перевод в России первой трети XIX века [Текст]: автореф. дис. доктора филол. наук: 10.02.20 / А.Н.Гиривенко. - М., 2000. - 53 с. Также: Гиривенко А.Н. Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма [Текст] / А.Н. Гиривенко. - М.: Изд. УРАО, 2000. -234 с. профессиональные критики, знакомые и друзья Козлова: В.Г. Белинский, Е.А. Баратынский, П.А. Вяземский, Н.И. Гнедич, Н.В. Гоголь, В.А. Жуковский, ПА. Плетнев, А.С. Пушкин, братья Тургеневы, которые выразили свое отношение к характеру переводного творчества Козлова и через журнальные статьи, и самым непосредственным образом — через дневниковые записи, письма, заметки.

На протяжении XIX века, когда, по мере ухода романтического метода вообще и романтического типа перевода в частности, ослабел и интерес критиков к переводному творчеству И.И. Козлова; отношение к его трансляциям с других языков красноречиво прослеживается через эдиционную историю собраний сочинений иноязычных поэтов в русских переводах7.

На рубеже XIX-XX веков, в период активизации интереса к изучению русского романтизма, и, отчасти, в связи со смертью в 1903 году дочери И.И. Козлова Александры Ивановны (Алины), которой поэт завещал всё своё чудом сохранившееся после 1825 года8 литературное ш эпистолярное наследие, активизируется изучение оригинального и переводного творчества Козлова такими исследователями, как. Ю.И. Айхенвальд9, П. Барзаковский10, К.Я. Грот11, Н.М. Данилов12, Б.В. Нейман13, И.Н. Розанов14, B.C. Спиридонов15, К.Труш16 и др. Также в

7 В изданиях байроновской лирики на протяжении XIX века, например, переводы Козлова — большая редкость, чаще всего они появляются в конце книги в общих списках переводов, рядом с именами переводчиков «второго порядка». См., напр.: Соч. лорда Байрона в переводах русских поэтов [Текст]: под ред. Гербеля Н.В. / Н.В. Гербель - 4-е изд. - Спб., 1894. -T.I.-C.518.

8 Тогда, из-за опасения за благосостояние своей семьи Козлов при помощи дочери перерывает все свои материалы и сжигает все бумаги, содержащие хотя бы малейший намек на сочувствие декабристам.

9 Айхенвальд Ю.И. И.И. Козлов [Текст] / Ю.И. Айхенвальд // История русской литературы XIX века: под ред. Овсянико-Куликовского. - М., 1908. - С.156-163.

0 Барзаковский П. И.И. Козлов [Текст] / П. Барзаковский. - Одесса, 1902. - Вып.9. - 31 с.

11 Грот К Л. Дневник И.И. Козлова [Текст] / К Л. Грот // Старина и новизна. - СПб., 1906.- № 11.-С.34-66.

12 См., напр.: Данилов Н.М. Иван Иванович Козлов [Текст] / Н.М. Данилов. - Пг., 1914. - 61 с. Также см.: Данилов Н.М. Материалы для полн. собр. соч. И.И.Козлова [Текст] / Н.М. Данилов // Известия ОРЯиС импер. АН. - 1917. - T.XII. - Кн.2. - Пг., 1918. - 34 с.

13 Нейман Б.В. Отражение поэзии Козлова в творчестве Лермонтова. [Текст] // Известия ОРЯиС импер. АН. -1914.- T.XIX. -N1. - С.200-219.

14 Розанов И.Н. Иван Козлов [Текст] / И.Н. Розанов // Поэты 20-х годов XIX века. - М., 1925. - С.62-67.

15 Спиридонов B.C. Козлов и критика пятидесятых годов [Текст] / B.C. Спиридонов // Sertum Bibliologicum в честь проф. А.И. Малеина. - Пг., 1922. - С.234 -241.

16 Труш К. Очерк литературной деятельности Козлова [Текст] / К. Труш. - М.,1899. - 32 с. начале XX века, в эпоху формирования концепции межлитературных связей и взаимовлияния литератур, произошел всплеск интереса к таким фигурам мировой культуры, как Д.Г. Байрон, и, соответственно, к феномену русского байронизма, одним из первых представителей которого

17 справедливо считается И.И. Козлов .

Эпоха же интенсивного научного изучения творчества И.И. Козлова наступила с началом советского периода в литературоведении. В 1960 году в Большой Серии Библиотеки поэта вышло академическое, наиболее полное и научно прокомментированное издание собрания стихотворений

1 Я

И.И. Козлова . Среди лучших комментаторов его творчества — известные исследователи, филологи и историки литературы Ц.С. Вольпе, И.Д. Гликман, Е.Н. Купреянова, В.И. Сахаров. Дореволюционные издания (1828, 1833 года - прижизненные, затем 1840,1855, 1892 - наиболее полное из перечисленных, составленное А. Введенским) либо не снабжены комментариями, либо последние носят характер разъяснения реалий, упомянутых в текстах.

О жизни и творчестве И.И.Козлова В.В. Афанасьевым написана книга «Жизнь и лира»19, в которой факты личной биографии и творчества воссозданы в форме художественно-публицистического повествования.

В опубликованном в 1972 г. труде Сектора взаимосвязей русской и зарубежных литератур Пушкинского Дома «Ранние романтические веяния» в разделе «О русском поэтическом переводе в эпоху романтизма», написанном Ю.Д. Левиным20, важное место уделяется трансляциям Козлова как индикатору концепции романтической эстетики перевода.

17 См., напр.: Маслов В.Н. Начальный период байронизма в России [Текст]: критико-библиографический очерк / В.Н. Маслов. - Киев, 1915.

18 Козлов И.И. Поли. собр. стихотворений [Текст] / И.И.Козлов. - Л.: Сов. писатель, 1960. — 506 с.

19 Афанасьев В.В. Жизнь и лира [Текст]: художественно-документальная книга о поэте Иване Козлове / В.В.Афанасьев. -М., 1977. - 192 с.

20 Левин Ю.Д. О русском поэтическом переводе в эпоху романтизма [Текст] / Ю.Д. Левин // Ранние романтические веяния. - Л.: Наука, 1972. - С.222 - 288.

В вышедшем том же 1972 году диссертационном исследовании Э.А.

21

Веденяпиной «Романтизм И.И. Козлова» , посвященном общему анализу литературной деятельности Козлова в контексте русского романтизма, предпринята попытка периодизации его творчества, оценен его вклад в создание новой русской литературы.

Академик М.П. Алексеев, собирая и публикуя материалы о связях

99 русской литературы с зарубежными , включает творчество Козлова в контекст мирового литературного процесса и определяет его роль как проводника западных литератур (особенно английской) в России.

Современный исследователь поэтического романтического перевода А.Н. Гиривенко вписывает переводное творчество Козлова в контекст основных тенденций культурного развития эпохи, определяя ему место одного из важнейших факторов, повлиявших на- формирование облика новой русской литературы.23

В 2006 году в Омске защищено диссертационное исследование, выполненное В.М. Мойсевичем, целиком посвященное переводам Козлова

24 с английского , в котором автор резюмировал современный взгляд на вопрос о количестве английских переводов Козлова, тщательно собрал и проанализировал все переводы Козлова с английского в сравнении их с подлинниками с целью выявления расхождений между ними.

Остальные же случаи обращения исследователей к литературной деятельности русского поэта носят фрагментарный характер: в своих

21 Веденяпина Э.А. Романтизм И.И.Козлова [Текст]: автореф. дис. канд. филол. наук: 10.01.01 / Э.А. Веденягшна. - М., 1972.-21 с.

22 Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи (XVIII век - первая половина XIX века) [Текст] / М.П. Алексеев; АН СССР, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького; серия «Литературное наследство». - T.91. - М.: Наука, 1982. - 863 с.

23 Гиривенко А.Н. Поэтический перевод в России первой трети XIX века [Текст]: автореф. дис. . доктора филол. наук: 10.02.20 / А.Н. Гиривенко. - М., 2000. - 53 с. Также: Гиривенко А.Н. Из истории русского художественного перевода первой половины XIX века: Эпоха романтизма. [Текст]: учеб. пособие / А.Н. Гиривенко. - М.: Флинта: Наука, 2002. - 280 с. Также: Гиривенко А.Н. Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма [Текст] / А.Н. Гиривенко. — М.: Издательство УРАО, 2000.-234 с.

24 Мойсевич В.Г. И.И.Козлов - переводчик британских поэтов [Текст]: дне. . канд.филол. наук: 10.01.01 / В.Г.Мойсевич. - Омск, 2006. - 231 с. fyc Of\ on 28 статьях JI. Лейтон , Б.О. Ко'рман , Л.И. Никольская , Т.С. Царькова , В.В. Кунин29, В.Ф. Шубин30 анализируют различные аспекты поэтического творчества И.И. Козлова - оригинального и переводного.

Еще при жизни И.И. Козлова его известность как переводчика Байрона достигла Великобритании. Известно, что Т. Мур узнал о его переводческом труде из записки А. Тургенева о русских трансляторах Байрона31. Английский публицист и путешественник Ф. Чемьер после

32 своего возвращения из России опубликовал серию «Анекдотов о России» , один из которых посвящен И.И. Козлову, которого англичанин ставит на русском литературном Олимпе выше, чем В.А. Жуковского. Интересно, что английский рецензент Козлова упоминает в своей статье о целостном переводе поэмы А.С. Пушкина «Бахчисарайский фонтан» на английский, выполненнный И.И. Козловым, который ему читал сам автор при личной, встрече; в статье англичанин упрекает себя за то, что захватил с собой • только отрывки из него . Нам тоже приходится сожалеть об этом, так как указанный перевод, представляющий безусловную ценность для < исследования романтического перевода, до сих пор не найден.

До сих пор привлекательно переводное творчество И.И. Козлова для-англоговорящих исследователей. Вышедшие в том же 1972 году монографии канадского слависта Дж. Баррата34 посвящены переводческой»

25 Лейтон Л.Г. Стихотворения Ивана Козлова «Венецианская ночь» и «Бейрон»: к истории русского байронизма [Текст] / Л.Г. Лейтон // Русская литература. — СПб., 1997. - №2. - С.14-31.

26 Корман Б.О. Авторское сознание в лирической системе И.И.Козлова [Текст] / Б.О.Корман // Филологические науки. - М., 1975. - №4 - С.35-47.

27 Никольская Л.И. «Прощальная песнь» из поэмы Д.Г.Байрона «Паломничество Чайльд - Гарольда» в переводе И.Козлова [Текст] / Л.И. Никольская // Уч. записки Смоленского пединститута. — Вып. 25. — Смоленск, 1970.-С. 17-26.

28 Царькова Т.С. «На погребение английского генерала сира Джона Мура» И.И.Козлова [Текст] / Т.С. Царькова//Анализ одного стихотворения. —Л.,1975. - С. 105-113.

29 Кунин В.В. Иван Иванович Козлов [Текст] / В.В.Кунин // Поэты пушкинского круга / Сост., биограф. Очерки и примеч. В.В.Кунина. - М.: Правда, 1982. - С.543-556.

30 Шубин В.Ф. И.И. Козлов [Текст] / В.Ф.Шубин // Поэты пушкинского Петербурга. - Л.: Лениздат, 1985. -С. 235-242.

31 Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи (XVIII век - первая половина XIX века) [Текст]: АН СССР, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького; серия «Литературное наследство» / М.П. Алексеев. - T.91. - М.: Наука, 1982. - С. 750.

32 Chemier F. Anecdotes of Russia [Text] // The New Monthly Magazine. - 1830. - Vol. 29. - P. 73-81.

33 Приводится no: Barrat G.R.V. The Translations from Byron [Text] / G.R.V. Barrat. - Berne and Frankfurt/M., 1972. - P. 48 - 49.

34 Barrat G.R.V. Ivan Kozlov: A Study and a Setting [Text] / G.R.V. Barrat. - Toronto, 1972. - 239 p. деятельности И.И. Козлова, одна из них, в частности, его переводам из Байрона. Монографии представляют собой беспрецедентный пример высочайшей оценки западными филологами значимости изучения переводного творчества Козлова в прояснении вопроса о взаимовлиянии литератур.

Современные англоговорящие исследователи трансляций Козлова с английского концентрируют внимание на переводах Козлова из Мура, сыгрвших важную роль в русском историко-литературном процессе, «оторвавшихся» от своих оригиналов и долгое время бытовавших в русской певческой культуре как народные песни.35

В совокупности научно-исследовательских трудов, посвященных переводам Козлова, обрисовывается некая общая идея, до сих пор не нашедшая себе адекватного отражения в литературоведении: осмысление трансляций Козлова как единого метатекста «русского Байрона» вплотную подводит к мысли о внутренней жанровой дифференциации его переводного творчества не только по имманентной жанровой структуре транслированных текстов, но и по жанровым разновидностям перевода как отрасли словесного искусства.

Целью данного исследования, в соответствии со сказанным выше, является реконструкция целостной картины системы функционирования жанровых разновидностей перевода одного автора в культурном пространстве романтизма.

Достижение указанной цели определило следующие задачи исследования:

1) выявить круг разновидностей авторских жанровых номинаций в корпусе переводов И.И. Козлова (с английского);

Barrat G.R.V. Ivan Kozlov. The Translations from Byron [Text] / G.R.V. Barrat. - Berne and Frankfurt/M., 1972,-128 p.

35 Ober, Kenneth H.; Ober, Warren U. Kozlov's translations of two English romantic poems [Text]: Copyright 2005, University of Waterloo — Dept. of Germanic and Slavic Language Literature. Publication date: 01/01/2005.-5 p.

2) провести сопоставительный анализ указанной части переводов Козлова с их подлинниками для характеристики критериев переводческого отбора, обнаружения и описания основных тенденций жанрово-стилевых и других возможных трансформаций исходных текстов;

3) выявить и доказать причинно-следственную связь между тенденциями отбора и стратегиями трансформаций оригиналов с жанровыми подзаголовками и номинациями, данными переводчиком своим текстам;

4) обосновать возможность рассмотрения авторских подзаголовков и номинаций переводных текстов как различных жанровых разновидностей перевода, функционирующих в творческом сознании переводчика;

5) реконструировать те основания, на которых переводы И.И.Козлова воспринимались уже его современниками как авторский несобранный лирический цикл.

В соответствии с поставленной целью материалом для исследования послужили все известные в настоящий момент переводы И.И. Козлова с английского языка во всей совокупности их жанрообразующих признаков, включая авторские жанровые подзаголовки и номинации, определяющие степень эквивалентности перевода оригиналу в интерпретации самого автора («перевод», «подражание», «вольный перевод», «с английского», «из Байрона» и пр.); они проанализированы в единстве с качественными сдвигами образно-семантической, идейно-тематической, жанрово-стилистической, ритмомелодической, фонетико-интонационной структур переводных текстов. По мере необходимости к исследованию привлечены материалы оригинального творчества, дневниковых записей, эпистолярного наследия изучаемого автора, а также те факты рецепции и эдиционной истории, которые способны прояснить взгляды переводчика-романтика' на перевод как вид эстетической деятельности и включают творчество Козлова в большой историко-литературный контекст русского романтизма.

Объектом диссертационного исследования является романтический перевод как вид эстетической деятельности. Предметом исследования являются жанровые разновидности романтического перевода, эксплицированные прежде всего в критерии отбора текстов, переводческую стратегию, поэтику переводного текста и находящие свое конечное выражение в подзаголовках и авторских номинациях текстов в корпусе переводов И.И. Козлова с английского.

Теоретическую и методологическую базу настоящего исследования составили основополагающие работы отечественных и зарубежных компаративистов и теоретиков литературы и художественного перевода, изучающих феномен межкультурной коммуникации в аспекте взаимовлияния литератур (М.П. Алексеев, С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин; M.JL Гаспаров, А.Н. Гиривенко, В.М. Жирмунский, Ю.Д. Левин, Ю.М. Лотман, П.М. Топ ер, А.В. Федоров, Е.Г. Эткинд и др.).

Комплексный и функциональный подход к изучению типологии жанровых разновидностей романтического перевода обусловил методологию исследования. Её основу составляют историко-литературный, культурно-исторический, типологический методы анализа, а также комплексный анализ перевода в сопоставлении с его оригиналом, что позволяет осуществить научное описание и систематизацию жанровых разновидностей романтического перевода на материале трансляций одного автора. К исследованию по мере необходимости привлечен широкий литературный контекст, а также факты рецепции в т.н. «обратном» переводе трансляций Козлова на английский язык.

Научная новизна данной работы заключается в следующем: - развивая ранее известное положение о том, что перевод является видом эстетической деятельности, автор констатирует и доказывает наличие жанровой системы художественного перевода, свойственной ему, как и любому другому виду словесного творчества; теоретически обосновываются понятия категории жанра в переводном творчестве и жанровых разновидности перевода, эксплицированных в авторские номинации переводного текста; феномен авторских номинаций поэтических переводов эпохи романтизма впервые комплексно изучен и функционально интерпретировн на материале переводного творчества одного автора; предпринята попытка осмыслить целостные и фрагментарные' переводы И.И. Козлова с английского как оригинальный несобранный жанрово-стилевой и идейно-тематический цикл с несколькими циклообразующими элементами в основе; впервые предложен целостный сравнительный анализ выполненного

36

И.И. Козловым перевода поэмы Д.Г. Байрона «Абидосская невеста» с английским подлинником, конкретизирующий теоретическое положение о наличии жанровой системы в искусстве перевода.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обусловлена значительным объемом привлеченных к исследованию историко-литературных материалов, последовательным сравнительным анализом всего корпуса английских переводов И.И. Козлова с их источниками (с привлечением широкого литературного контекста, материалов рукописей, писем, дневниковых записей поэта).

Теоретическая значимость предпринятого исследования определяется методологическим аспектом работы: введением в научный оборот теоретических категорий жанровой системы искусства перевода и жанровой разновидности перевода, выявленных и обоснованных на

36 Сравнительный анализ первой строфемы этого перевода с оригиналом представлен уже в прижизненной журнальной критике переводов Козлова. См.: Плетнев П.А. «Невеста Абидосская» [Текст]: Турецкая повесть лорда Байрона: перевел с английского Иван Козлов / П.А. Плетнев // Московский телеграф. - 1826. 4.12. - №23. - С.182-196. Также см.: Левин Ю.Д. О русском поэтическом переводе в эпоху романтизма [Текст] Ю.ДЛевин // Ранние романтические веяния. - Л.: Наука, 1972. -С.222-288. конкретном историко-литературном материале русского адаптивного (или «мифологического») перевода эпохи романтизма.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее результатов в чтении курсов по истории русской литературы XIX века, при разработке курсов по истории и теории перевода, спецкурсов по изучению поэтического перевода, в организации семинарских занятий студентов по компаративистике и в эдиционной практике.

Положения, выносимые на защиту:

1) Художественный перевод, как любой другой вид эстетической деятельности, подчиняется общим законам творчества и имеет свою жанровую систему; критерием жанровой отнесенности в данном случае выступает сознательное отношение автора к своему тексту как продукту интенциональной деятельности, рассмотренному в-системе координат «свое - чужое».

2) Переводы И.И. Козлова с английского имеют разную историю» функционирования в творческом сознании их создателя, маркированную авторскими жанровыми номинациями и подзаголовками, которые представляют собой эксплицированное в* них отношение и понимание переводчиком степени присвоения иноязычного материала.

3) Переводы И.И. Козлова с английского, организуются в два больших взаимопересекающихся оригинальных несобранных жанрово-стилевых и идейно-тематических лирических цикла; циклообразующим элементом в первом случае является личность переводимого автора («Мой Байрон»); в центре второго цикла оказывается личность самого переводчика, его индивидуальное восприятие мелодизма, художественности и выразительности.

Как уже упоминалось, важнейшим основанием для деления • переводного творчества на более локальные общности является установка автора на перевод в свете адаптации произведения в национальной литературе. Для Козлова это три основных направления: перевод малых форм, переводной отрывок, оформленный по законам малого жанра, и перевод крупной лиро-эпической формы с установкой на целостное восприятие. Несмотря на доказанную общность реализации принципов романтической эстетики перевода для любого переводного текста указанного автора, это деление для анализа переводного творчества И.И. Козлова остается актуальным; оппозиция «целостный перевод -фрагментарный перевод» определяет трехчастную композицию данного исследования: в основе I главы лежит анализ фрагментарных переводов из поэм, П глава открывает проблему целостного перевода лирики из разных авторов, в Ш главе внимание сконцентрировано на особенностях единственного в творчестве И.И. Козлова целостного перевода английской поэмы.

Отдельные положения диссертационного исследования апробированы на занятиях аспирантского семинара по компаративистике под руководством доктора филологических наук, проф. О.Б. Лебедевой, а также на заседаниях секций по международным связям русской литературы всероссийских и международных конференций «Наука и образование» (Томск, 2004 и 2006), «Актуальные проблемы лингвистики и литературоведения» (Томск, 2006 и 2007), «Коммуникативные аспекты языка и лингвистики» (Томск, 2006). По теме исследования опубликовано 7 статей, перечень и выходные данные которых приведены в автореферате диссертации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Жанровые разновидности романтического перевода"

Результаты исследования авторских жанровых подзаголовков и, номинаций переводных текстов в полной мере подтверждают мысль о том, что в- случае с трансляциями И.И.Козлова из Байрона мы имеем дело с

219 Стихотворение «На отъезд», рассмотренное в §2.8 данной работы. индивидуальным мифом, сугубо личностным представлением переводчика об идейно-эстетических и жанрово-стилевых характеристиках транслируемого автора. Парадоксальным способом русский поэт демонстрирует свое отношение к степени родства стилистических и эстетических установок оригинального автора со своими собственными: на наиболее, в современном понимании термина, эквивалентных трансляциях зачастую стоят авторские «штампы» «вольный перевод» или «вольное подражание», видимо, данные переводным текстам в стремлении разделить с автором источника его- мысли и идеи, указать читателю на двойное авторство, переосмысленный характер данной поэтической* структуры. И наоборот, на некоторых переводах, несущих на себе «тяжелый» отпечаток переводческого идиолекта, авторская номинация буквально «кричит» о принадлежности текста жанрово-стилевому полю переводимого иноязычного автора, либо дается указание на установку на возможно близкий и верный перевод конкретного источника.

Высказанные выше наблюдения касаются, в первую очередь, переводов И.И. Козлова из Байрона; но не только из его творчества. Те же тенденции отбора, трансформации и номинации текстов актуальны и для остальной части английских переводов Козлова, хотя переводы Козлова из Т. Мура, занимающие по количеству обращений второе место после трансляций из Байрона, общепризнанно трактуются как «удачные». Большую роль сыграл в этих переводческих «удачах» тот факт, что почти все переведенные из Мура стихотворения являются образцами лирики с доминирующей мелодической основой, что дало И.И. Козлову основание применить трансляционный потенциал вокального перевода, который оказался универсальным способом перевода как малых форм, так и лирических фрагментов , из поэм, о чем подробно говорится в соответствующих главах исследования.

Использование принципа вокального перевода, в совокупности с ярко выраженной склонностью переводчика к отбору текстов (как малых лирических жанров, так и отрывков из поэм) с указанием в оригинале на долженствующее вокальное воспроизведение, а также устойчивой тенденцией трансформации источника под влиянием жанрового канона русской романтической песни или романса, открывает еще один аспект изучения переводного наследия И.И.Козлова: автором данного исследования предпринята попытка осмыслить и интерпретировать проанализированные в сравнении с источниками английские переводы Козлова как еще один оригинальный несобранный жанрово-стилевой и. идейно-тематический цикл, в котором в качестве циклообразующего элемента выступает индивидуальное авторское понимание и функциональная интерпретация мелодизма и выразительности, а шире — личность самого переводчика с его глубинными подсознательными' творческими структурами и эстетическими воззрениями и предпочтениями, эксплицированными в поэтику переводного текста.

Исследование проблемы жанровых разновидностей перевода ни в коей мере не исчерпывается изучением в этом аспекте творчества одного поэта-переводчика романтического периода, несмотря на привлечение литературного контекста эпохи; поставленная проблема, безусловно; требует рассмотрения на более широком историко-литературном материале. Перспективы дальнейшего изучения темы связаны со следующими направлениями.

Первое направление — прямая и ближайшая перспектива исследования - видится в продолжении „ изучения-, жанровых разновидностей романтического1 перевода на материале корпуса-трансляций И.И. Козлова с других языков и на материале переводов? других поэтов-переводчиков указанного периода.

Основной же и конечной целью такого исследования должен стать выход через анализ жанровых разновидностей перевода к осознанию связи* выявленных жанровых структур с дальнейшими общелитературными тенденциями. Так, необходимо соотнести попытку адаптации в национальной литературе байронической поэмы с формирующейся традицией русской стихотворной повести и оценить вклад И.И. Козлова в развитие жанра. Также продуктивными будут размышления о важных для дальнейшего развития русской классической лирики процессах трансформации жанра подражания, актуализированного в переводном творчестве И.И. Козлова, функционально использованного А.С. Пушкиным («Подражание Корану»), В.А. Жуковским («Подражание итальянскому») и т.д.

Исследование проблемы жанровых разновидностей романтического перевода, безусловно, требует особых совместных усилий со стороны ученых, занятых как в сфере компаративистики и теории перевода, так и в области теории литературы и истории русской литературы, так как изучение жанровых процессов в романтическом переводе дает ключ к пониманию возникновения и последующего развития всей новой русской литературы, которая, как известно, в большой мере «выросла» из трансляций иноязычной поэзии на русский язык, выполненных замечательными поэтами-романтиками, к числу которых принадлежит и Иван Иванович Козлов.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сложно сказать, закончатся ли когда-нибудь попытки нового обращения, прочтения и интерпретации творчества И.И. Козлова, которое одновременно просто и необыкновенно замысловато (от слова «замысел») в своей кажущейся простоте. Парадоксальное высказывание современного

Козлову неизвестного критика о том, что «муза его охарактеризована 216 вполне» , целиком опровергнуто временем и объемными исследованиями творчества русского художника слова, которое, будучи рассмотрено с исторической дистанции, оказалось кладезем материала, средоточием множества основных тенденций романтической концептосферы перевода как вида эстетической деятельности. Анализ этого комплекса является своего рода ключом к пониманию характера образно-содержательных и жанрово-стилевых процессов русской лирики начала XIX века. Предпринятым изысканием мы присоединяемся к тем авторам, которые полагают, что в исследовании литературного процесса, который един и национален по своей природе, не должно существовать деления на первостепенных и второстепенных поэтов.

Определяя в целом метод перевода Козлова как «мифологический», адаптивный, мы оцениваем результат его деятельности, констатируем степень близости его переводов иноязычным оригиналам и определяем качество жанрово-стилевых трансформаций. Тем не менее, как показало исследование, в самом переводном творчестве Козлова имеются доказательства тому, что поэт, безусловно, чувствовал грань между своим' и чужим словом, что ему свойственно было думать о своих текстах как о более близких и менее близких оригиналам, учитывая заостренное внимание переводчика к поэтике номинаций. Это характеризует его позицию в истории новой русской литературы как позицию переводчика, что определяет особую теоретическую важность предпринятого изыскания. Типология переводческих номинаций и жанровых

216 СПб. ведомости. - 1855. - №67. - С.235. подзаголовков текстов является созданной переводчиком в результате размышлений над своими трансляциями системой индикации близости перевода к источнику, с акцентированием в отдельных случаях вариативности оригинального содержания, в других — жанрово-стилевых особенностей оригинала. Разнообразие материала, на котором явлены, различные переводческие приемы И.И. Козлова, дает представление о зарождении основных будущих стратегий перевода, формирует направление будущей русской теории перевода.

Феномен переводческого выбора, о котором так много говорилось в исследовании, а именно, устойчивое на протяжении всей творческой деятельности предпочтение байроновских текстов, также осложняет трактовку переводного творчества Козлова как типично романтического (или мифологического). Практика перевода и публикации собрания' сочинений одного автора в русских переводах свойственна более-позднему этапу развития переводческой' мысли в России, когда во 2-ой* половине XIX века появляются сборники типа «Байрон в русских переводах» и т.д.

Таким образом, как показано в исследовании, переводческая деятельность Козлова явилась началом переходного этапа от мифологического, адаптивного типа перевода к стадии осознания необходимости профессионализации переводческого труда. Эта «переходность», попытка осознания принципов профессионального художественного перевода зачастую разбивалась о неспособность переводчика сгладить противоречия между романтической эстетикой перевода и желанием репрезентировать оригинального автора. В первую очередь, это противоречие проявилось в творчестве Козлова как пристрастие к переводу поэм особым способом: выбором отдельных отрывков, наиболее репрезентативных, по мысли русского поэта. В этом смысле Козлов выступает типичнейшим носителем творческого сознания романтического типа, для которого фрагментарность, отрывочность, возможность отражения большого в малом, нахождения общего в частном, является формой миропонимания, способом миросозидания.

Хотя индивидуальный стиль поэта-переводчика И.И. Козлова, несомненно, как ни у кого другого, обусловлен фактами его личной биографии, точнее, несчастьем, произошедшим с ним в расцвете

217 молодости и карьеры , аксиоматическии характер носит утверждение о том, что в контексте известного автопсихологизма русского романтизма индивидуальная творческая манера Козлова является одним из. оригинальных проявлений индивидуализированной образно-стилевой маски лирического героя: поэт-элегик Козлов здесь выступает типичнейшим (хотя и несколько выбивающимся из общей тенденции по

9 1 й времени) представителем «ролевой» романтической поэзии (в этом ключе мы определяем, например, поэзию Д. Давыдова как «гусарскую»; поэт-философ Баратынский; поэт-студент Языков и другие поэты пушкинского круга обрели себя в том стилевом регистре поэзии, который наиболее соответствовал их мироощущению, «тайному движению» души).

Но не стоит забывать, что речь идет не только об оригинальной, поэзии Козлова, в которой он в полной мере воплотил образ унылого, оплакивающего ушедшую молодость и утраченные радости лирического героя. Этот же феномен индивидуально-стилевого своеобразия эстетического творчества поэта, в совокупности с всеобщим признанием И.И.Козлова одним из известных русских байронистов, т.е. знатоков и трансляторов байроновского творчества, дает поразительный эффект: для русского читателя возникает миф Козлова о Байроне, об основных образных и стилистических тенденциях творчества английского гения, так

217 Существовало, особенно среди современников поэта, устойчивое мнение, что слепота и паралич ног явились прямой причиной обращения Козлова к поэзии как занятию, способному отвлечь от нравственных и физических страданий.

218 Впервые на это свойство поэзии Козлова обратили внимание еще его современники, а эксплицировал это наблюдение в своем исследовании Б.О. Корман. См.: Корман Б.О. Авторское сознание в лирической системе И.И.Козлова [Текст]: из истории русского романтизма // Филологические науки. 1975. - №4. -С.35-47. как поэт, от имени Байрона говорящий с русским читателем, имеет к истинному байроновскому творчеству не совсем прямое отношение.

Разумеется, Козлов в абсолютном большинстве случаев транслирует реальные байроновские тексты (под абсолютным меньшинством мы подразумеваем здесь метапереводы Козлова из Байрона, особенно тот, которому русский поэт приписал байроновское авторство ). Однако выбранные для перевода моменты, в сочетании с трансформациями образных и жанрово-стилевых особенностей оригиналов, создают образ Байрона — унылого элегика, любителя романсной и песенной лирики, склонного к кроткому смирению перед лицом судьбы, и Байрона — создателя «страшных» баллад с характерным для них как жанра русского романтизма универсализмом и эксплицированной в поэтику текста философско-нравственной позицией автора. Очевидно, романтическому творчеству Байрона в определенной мере свойственны и такие мотивы; но далеко не в том масштабе, в каком это представлено переводным творчеством его русского транслятора, который возводит отдельные элементы полифонического байроновского стиля в степень репрезентативного концепта личности и творчества переводимого автора своим тщательным отбором, жанрово-стилевой трансформацией текста и отсечением «неудобного» контекста. Т.о., по результатам, полученным в ходе исследования позволительно говорить в данном случае об организации Козловым своих переводов из Байрона в индивидуальный довольно масштабный несобранный жанрово-стилевой и идейно-тематический цикл с личностью оригинального автора в функции циклообразующего элемента (а в случае с переводом «Абидосской невесты» - об оригинальном собранном жанрово-стилевом цикле).

Список научной литературыТихомирова, Юлия Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Художественные тексты

2. Байрон Д.Г. Паломничество Чайльд-Гарольда Текст.: в пер. В.Левика // Избранные произведения: в 2 т.: пер. с англ.; [сост. и коммент. О.Афониной] / Д.Г. Байрон. — М.: Худож. лит., 1987.

3. Байрон Д.Г. Сочинения лорда Байрона в переводах русских поэтов Текст.: под ред. Гербеля Н.В. / Н.В. Гербель. — Изд. 4-е.— Спб., 1894.

4. Байрон Д.Г. Избранная лирика Текст.: сборник: на англ. яз. с параллельным русским текстом /Д.Г. Байрон; составл. A.M. Зверева; коммент. A.JI. Зорина. — М.: ОАО Изд-во «Радуга», 2004. — 768 с.

5. Byron G.G.N. The major works Text. / G.G.N. Byron. Oxford: Oxford University Press, 2000. - 1081 p.

6. Byron G.G.N. The works of the right honourable Lord ByronText., / G.G.N. Byron: complete in XIII vol. — Liepsich, 1818.

7. Byron G.G. Childe Harold's Pilgrimage Text. / G.G. Byron. Moscow: Foreign Languages Publishing House, 1956. - 328 p.

8. Byron G.G. Don Juan Text. / G.G. Byron. Moskow: Foreign Languages Publishing house, 1948. - 534 p.

9. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем Текст.: в 20 т./ В.А.Жуковский; редкол.: А.С. Янушкевич [и др.]. — М.: Языки рус. культуры, 1999-2004.

10. Козлов И.И. Полное собрание стихотворений Текст. / И.И.Козлов; [вступ. ст., подгот. текста и примеч. И.Д. Гликмана]. — Л.: Советский писатель, 1960. 506 с.

11. Козлов И.И. Невеста Абидосская Текст.: турецкая повесть лорда Байрона: перевел с английского Иван Козлов / И.И.Козлов. — СПб., 1826.-82 с.

12. Козлов И.И. Стихотворения Ивана Козлова Текст. / И:И. Козлов. СПб, 1828. - 144 с.

13. Козлов И.И Сельский субботний вечер в Шотландии Текст.: вольное подражание Р.Борнсу И. Козлова / И.И. Козлов. — СПб., 1829.-37 с.

14. Козлов И.И. Собрание стихотворений Ивана Козлова Текст.: в 2 ч. / И.И.козлов. СПб., 1833. - Ч. 1. - 268 с. - 4.2. - 292 с.

15. Козлов И.И. Собрание стихотворений Ивана Козлова Текст.: в 2 ч.: изд.2-е / И.И.Козлов. СПб., 1834. - Ч. 1. - 268 с. - 4.2. - 292 с.

16. Козлов И.И. Собрание стихотворений Ивана Козлова Текст.: в 2 ч.: изд.2-е. И.И.Козлов. - СПб., 1840. - 4.1. - 315 с. - 4.2. - 367 с.

17. Moore Th. The Works of Thomas Moore, esq. Text.: carefully reprinted from the last original edition, with critical notes / Thomas Moore. Leipsic, 1833.

18. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений Текст. / А.С. Пушкин: в 19 т. М.: Воскресенье, 1995-1999.

19. Scott W. The selected works of Walter Scott Text. / W. Scott. -Chicago, 1904.-430 p.

20. Shakespeare W. Othello, the Moor of Venice Text. / W. Shakespeare // The works of W. Shakespeare New York, 1970.

21. Warner Charles Dudley. Library of the World s Best Literature Text. New York: Knickerbocker Press, 1897.

22. Wolfe C. The burial of Sir John Moore at Corunna Text. / C. Wolfe. Blackwood's Edinburgh Magazine. - №1 (June 1817). - P. 277278.

23. Wordsworth W. The major works Text. / W. Wordsworth. — Oxford: Oxford University press, 2000. 752 p.1. П. Архивные материалы

24. Дьяконов В. Байронические мотивы в поэзии Ив. Ив. Козлова: машинопись. ИР ЛИ РАН. Ф. 272 (архив П.Н. Сакулина). Оп.З. №92. 76 л.

25. Козлов И. И. Стихотворение «Ирландская мелодия». («Луч ясный играет на светлых водах»). РГАЛИ. Ф.250 (Козлов). Оп.1. Ед.хр.1.

26. Козлов И.И. «Похоронный марш»: список рукой Прошина. РГАЛИ. Ф.250 (Козлов). Оп.1. Ед.хр.5.

27. Козлов И.И. Элегия «К Тирзе»: рук. с авт. подписью и посвящением. РГАЛИ. Ф.250 (Козлов). Оп.1. Ед.хр.6. Л.1.

28. Козлов И.И. «При гробнице Цецилии М.». Из Child Harold's: черновик с авторскими правками. РГАЛИ. Ф.250 (Козлов). Оп.1. Ед.хр.8.

29. Козлов И.И. Стихотворение «К морю». Из Child Harold's Pilgrimage лорда Байрона: черновик с авторскими правками. РГАЛИ. Ф.250 (Козлов). Оп.1. Ед.хр.9.

30. Письма И.И.Козлова к В.А. Жуковскому. ИР ЛИ РАН. Ф.28088. 61 л.

31. Ш. Материалы русской и зарубежной периодики первойполовины XIX в.

32. Chemier F. Anecdotes of Russia Text. // The New Monthly Magazine. 1830. -Vol. 29. - P. 73-81.

33. Козлов И.И. Бейрон Текст. / И.И. Козлов // Северные цветы. — 1825.-С.268 -273.

34. Козлов И.И. Прости. Элегия Лорда Бейрона, на разлучение супругов Текст. / И.И. Козлов // Сын отечества. 1823. — №XVIII. -С.182-184.

35. Козлов И.И. К С-е. Подражание стихотворению Байрона «Lines written in an album at Malta» Текст./ И.И. Козлов // Новости литературы. — Кн.1.-№12. С. 191.

36. Козлов И.И. В альбом*** Текст./ И.И. Козлов // Новости литературы. 1823. -Кн.Ш. - С. 188-189.

37. Козлов И.И. Романс Текст./ И.И. Козлов // Новости литературы. 1823. - Кн. Ш. - С. 79-80.

38. Козлов И.И. Леандрова дочь Текст.: [отрывок из «Абидосской невесты» Байрона] / И.И. Козлов // Новости литературы. — 1823. — Кн. IV.-С. 175.

39. Козлов И.И. Молодой певец. Ирландская песня Томаса Мура Текст. / И.И. Козлов // Новости литературы. — 1823. — Кн. IV. — С.61.

40. Козлов И.И. Стихи, написанные Лордом Байроном в альбом одной молодой итальянской графини, за несколько недель до отъезда своего в Мессолунги Текст. / И.И. Козлов // Новости литературы. — 1823, янв.-дек. С.61.

41. Козлов И.И. К звезде, из Бейрона Текст./ И.И. Козлов // Новости литературы. 1923. - Кн. III. - С. 188.

42. Козлов И.И. Безсонница. Изъ Мура. Вольное подражание Текст. / И.И. Козлов // Славянин. СПб., 1827. - №5. С.79-80.

43. Козлов И.И. Ночь в замке Лары. (Изъ Лорда Бейрона) Текст. / И.И. Козлов // Славянин. СПб, 1827. - 4.2. - №14. - С.26-30.

44. Козлов И.И. Изъ Корсара (I-XIV, песнь Медоры) Текст./ И.И. Козлов // Новости литературы. 1825. — Kh.XI, март. — С. 150-151.

45. Козлов И.И. Good night. Добрая ночь. Изъ Байрона Текст./ И.И. Козлов // Северные цветы. СПб, 1825. - С.269-273.

46. Козлов И.И. Ирландская песня. Изъ Мура «Луч ясный.». [Текст]/ И.И. Козлов // Северные цветы. СПб, 1825. - С.318.

47. Козлов И.И. Еврейская мелодия. Изъ Байрона Текст./ И.И. Козлов // Северные цветы. СПб, 1826. - С.95-96.

48. Козлов И.И. На погребение английского генерала сира Джона Мура. Изъ Мура Текст./ И.И. Козлов // Северные цветы. — СПб, 1826. С.120-121.

49. Козлов И.И. Вечерний звон. Изъ Мура Текст. / И.И. Козлов // Северные цветы. СПб, 1828. - С.29-30.

50. Козлов И.И. Изъ Байронова Дон-Жуана. Вольное подражание Текст./ И.И. Козлов // Северные цветы. СПб., 1830. - С.86-87.

51. Козлов И.И. Песня Десдемоны: с английского Текст./ И.И. Козлов // Северные цветы. СПб., 1831. — С.23.

52. Козлов И.И. Стансы (Изъ «Морского разбойника» Лорда Байрона) Текст. / И.И. Козлов // Альманах на 1838 год, изд. Владиславлевым. 1838. - С.291.

53. Козлов И.И. Прости. Элегия Лорда Бейрона, на разлучение супругов: перевод с английского Текст. / И.И.Козлов // Сын отечества. 1823. -№XVIII. - C.l82-184.

54. Плетнев П.А. Издательская заметка. / П.А.Плетнев // Московский телеграф. 1827. - №IX. - С.57.

55. Плетнев П.А. Невеста Абидосская Текст.: Турецкая повесть лорда Байрона: перевел с английского Иван Козлов / П.А. Плетнев // Московский телеграф. 1826.-Ч. 12. -№23. - С.182-196.

56. Плетнев П.А. Ночь в замке Лары (Лорда Байрона) Текст.: взято из XV книжки журнала «Славянин»: пер. И.Козлова / П.А.Плетнев. Моск. телеграф. - 1827. - 4.15. - №11. - С.258-263.

57. Полевой Н.А. Княгиня Наталья Борисовна Долгорукая Текст.: сочинение И.И. Козлова: СПб., 1828 / Н.А. Полевой // Московский телеграф. 1828. - Ч.ХЗХ. - №4.- С.537-554.1.. Справочные издания, словари, энциклопедии

58. Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь Текст. / Л.Л. Нелюбин. -М.: Флинта: Наука, 2003. 320 с.

59. Квятковский А.П. Поэтический словарь Текст. / А.П. Квятковский. М.: Сов энциклопедия, 1966. — 375 с.

60. Словарь языка Пушкина Текст.: в 4 т. / Рос. акад. наук, Ин-т рус. языка им. В.В. Виноградова; Отв. ред. В.В.Виноградов. — Изд. 2-е, доп. М.: Азбуковник, 2000.

61. Черейский JI.А. Пушкин и его окружение Текст.: [Словарь -справочник] / Л.А.Черейский; Отв. ред. В.Э.Вацуро; АН СССР, Отделение литературы и языка — Л.: Наука, 1975. 519 с.

62. История русской литературы XIX века Текст.: библиографический указатель; под ред. К.Д. Муратовой. — М. Л., 1962.-996 с.

63. Остафьевский архив князей Вяземских Текст.: в 3 т. СПб., 1899.

64. Webster's Third New International Dictionary of the English Language Text.: unabridged. — Springfield, Massachusetts: Merriam-Webster Inc.: 1993. -2663 p.63. http://www.multitran.ru

65. V. Исследования и материалы о жизни и творчестве*1. И.И. Козлова

66. Айхенвальд Ю.И. И.И. Козлов (1779-1840) Текст. / Ю.И. Айхенвальд // История русской литературы XIX века; [Под ред. Д.Н. Овсянико-Куликовского]. — М.: Мир, 1908 —С.156-163.

67. Айхенвальд Ю.И. И.И. Козлов Текст. / Ю.И. Айхенвальд // Силуэты русских писателей. М.: Республика, 1994. - С.526-531.

68. Афанасьев В.В. Жизнь и лира Текст.: Художественно-документальная книга о поэте Иване Козлове / В.В. Афанасьев. — М.: Детская литература, 1977. 190 с.

69. Барзаковский П. Иван Иванович Козлов (1779 1840) Текст. / П. Барзаковский. - Одесса, 1902. - Вып. 9.-31 с.

70. Белинский В.Г. О творчестве И.И. Козлова Текст. / В.Г. Белинский // Отечественные записки. 1841. - T.XV. - №2. - С.312-320.

71. Barrat G.R.V. The Translations from Byron Text. / G.R.V. Barrat. Berne and Frankfurt/M., 1972. - 128 p.

72. Barrat G.R.V. Ivan Kozlov: A Study and a Setting Text. / G.R.V. Barrat. Toronto, 1972. - 239 p.

73. Вацуро В.Э. Русский спиритуалистический сонет романтической эпохи Текст.: из сонетного творчества И.И. Козлова/ В.Э. Вацуро //Звезда. -2001. №11. - С. 150-154.

74. Введенский А.И. Иван Иванович Козлов Текст. / А.И. Введенский // И.И.Козлов Стихотворения: изд. исправленное и дополненное А.И. Введенским. СПб, 1892. - С.6-10.

75. Веденяпина Э.А. Романтический герой в поэмах Козлова Текст. / Э.А. Веденяпина // О традициях и новаторстве в литературе и устном народном творчестве: Ученые записки БГУ. Вып.51. — Уфа: Издательство БГУ, 1972. - С.86-93.

76. Веденяпина Э.А. Романтизм И.И. Козлова Текст.: автореферат дис. .канд. филол. наук / Э.А. Веденяпина. — М., 1972. — 21>с.

77. Веденяпина Э.А. Мастерство И.И. Козлова-переводчика: особенности стиля Текст./ Э.А. Веденяпина // Метод, мировоззвение и стиль в русской литературе XIX в. М., 1988. - С.26-33.

78. Вольпе Ц.С. И. Козлов Текст./ Ц.С. Вольпе // И.И. Козлов. А. Подолинский. Стихотворения. JL, 1936. - С.7-38.

79. Вольпе Ц.С. Козлов Иван Иванович Текст. / Ц.С. Вольпе // Русские поэты современники Пушкина. - JL: 1937. - С.653-658.

80. Вяземский П.А. Чернец, киевская повесть. Сочинение И. Козлова. С.-Петербург, 1825 Текст. / П.А. Вяземский // Полное собрание сочинений князя П.А. Вяземского: в 2 т. СПб., 1878. — Т.Г. -С.186-192.

81. Гиривенко А.Н. «Вечерний звон»: размышление над литературной судьбой одного стихотворения Текст. / А.Н. Гиривенко. Донбасс, 1989. -№1. - С.103-105.

82. Гиривенко А.Н. Жуковский и развитие жанра романса» в лирике И.И. Козлова Текст. / А.Н. Гиривенко // Проблемылитературных жанров: материалы конференции. — Томск, 1990. — С.48-49.

83. Гликман И.Д. И.И. Козлов Текст. / И.Д. Гликман // И.И.Козлов Стихотворения. JL: Советский писатель, 1956. — С.5-67.

84. Гликман И.Д. И.И.Козлов Текст. / И.Д.Гликман // Козлов И.И. Полное собрание стихотворений. JL: Советский писатель, 1960. — С.5-51.

85. Гоголь Н.В. О поэзии Козлова Текст. / Н.В. Гоголь // Полное собрание сочинений: в 14 т. М.: Изд. АН СССР, 1952. — Т.8. -С.152-155.

86. Григорьев А.А. Стихотворения Ивана Козлова Текст. / А.А. Григорьев // Sertum Bibliologicum в честь проф. А.И. Малеина. Пг., 1922 - С.242-248.

87. Грот К.Я. К биографии, творения и переписке И.И. Козлова Текст. // Известия ОРЯиС импер. АН. СПб., 1904. - T.IX. - Кн.2 -С.74-95.

88. Грот К.Я. К биографии И.И.Козлова: по поводу смерти его дочери Текст./ К.Я. Грот. СПб., 1904. - 22 с.

89. Грот К.Я. Дневник И.И. Козлова Текст./ К.Я. Грот // Старина и новизна. -№11.- СПб., 1906. С.34-66.

90. Гудзий Н.К. И.И. Козлов переводчик А.Мицкевича Текст./ Н.К. Гудзий // Известия Таврической уч. архивной комиссии -Симферополь, 1920. - №57. - 305-320.

91. Данилов Н.М. Иван Иванович Козлов Текст./ Н.М. Данилов. — Пг., 1914.-61 с.

92. Данилов Н.М. Материалы для полного собрания сочинений И.И. Козлова Текст./ Н.М. Данилов // Известия ОРЯиС импер. АН. -1917.-T.XII.-Кн.2.-Пг., 1918.-34 с.

93. Дружинин А'.В. Полное собрание сочинений Ивана Козлова Текст./ А.В. Дружинин // Библиотека для чтения. 1855. - Т.134. — С.1-20.

94. Жуковский В.А. О стихотворениях И.И. Козлова Текст./ В.А. Жуковский // В.А. Жуковский критик. — М.: Советская Россия, 1985.-С.168- 171.

95. Козлов И.И. Письма Текст. / И.И. Козлов // Звенья. — Т.9. — М.: Госкультпросветиздат, 1951. С.

96. Корман Б.О. Авторское сознание в лирической системе И.И. Козлова Текст.: из истории русского романтизма / Б.О. Корман // Филологические науки. — 1975. №4. — С.35-47.

97. Кунин В.В. Иван Иванович Козлов (1779-1840) Текст. / В.В. Кунин // Поэты пушкинского круга: [Сборник; Сост., биогр. очерки и примеч. В.В. Кунина]. М.: Правда, 1983. - С.543-556.

98. Купреянова Е.Н. И.И.Козлов Текст. / Е.Н.Купреянова // Козлов И.И. Стихотворения. М.: Советский писатель, 1948. - С.5-32.

99. Лебедев Ю.В. Небесным пением своим он усыпил земные муки Текст.: о творчестве Ивана Ивановича Козлова / Ю.В. Лебедев // Литература в школе. 1998. - №1. - С.6-21.

100. Левин Ю.Д. О переводах И.И. Козлова Текст.: о русском романтическом переводе в эпоху романтизма / Ю.Д. Левин // Ранние романтические веяния. Из истории международных связей русской литературы. Л.: Наука, 1972. - С.246-259.

101. Лейтон Л.Г. Стихотворения Ивана Козлова «Венецианская ночь» и «Бейрон»: к истории русского байронизма Текст. / Л.Г. Лейтон // Русская литература. 1977. - №2. - С. 14-31.

102. Леонов М. Поэт-слепец Текст. / М. Леонов // Северное утро. — 1915.-№24, ЗОянв.-С.З.

103. Лонгинов М.Н. Материалы для полного собрания сочинений И.И. Козлова Текст. / М.Н. Лонгинов // Русский архив. 1864. — №2. -С.23 0-231.

104. Мойсевич В.Г. И.И. Козлов — переводчик британских поэтов Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / В.Г.Мойсевич. — Омск, 2006.-231 с.

105. Мойсевич В.Г. Стихотворение Д.Г. Байрона «Siin of the sleepless» в переводах И.И. Козлова Текст. / В.Г. Мойсевич // Материалы науч.-практ. Конференции 16 мая 2003 г. Тара, 2003. С.112-116.

106. Нейман Б.В. Отражение поэзии Козлова в творчестве Лермонтова Текст. / Б.В. Нейман // Известия ОРЯиС импер. АН. -1914. T.XIX. -Кн.1. - №1. -С.200-219.

107. Никольская Л.И. «Прощальная песнь» из поэмы Д.Г. Байрона «Паломничество Чайльд-Гарольда» в переводе И. Козлова Текст. / Л.И. Никольская // Ученые записки Смоленского пединститута. — Вып.25. Смоленск, 1970. - С. 17-26.

108. О переводе И. Козловым «Абидосской невесты» Текст. // Литературный музеум на 1827 г. — С.30-31.

109. Ober, Kenneth Н.; Ober, Warren U. Kozlov's translations of two English romantic poems Text.: Copyright 2005, University of Waterloo Dept. of Germanic and Slavic Language Literature. Publication date: 01/01/2005.-5 p.

110. Полуяхтова И.К. Данте в переводах И. Козлова Текст. / И.К. Полуяхтова // Проблема взаимовлияния в русской и зарубежной литературе XIX-XX вв. Горький, 1986. - С. 100-109.

111. Розанов И.Н. И.И. Козлов Текст. / И.Н. Розанов // Поэты 20х годов XIX века. -М.: ГИЗ, 1925. С.146-147.

112. Сахаров В.И. Поэзия светлой души: к 200-летию со дня рождения И. Козлова Текст. / В.И. Сахаров // Волга. 1979. — №4. — С.176-181.

113. Сахаров В.И. И.И. Козлов Текст. / В.И. Сахаров // Под сенью дружных муз: о русских писателях-романтиках. — М.: Советская Россия, 1984.-С. 61-81.

114. Сахаров В.И. Жизнь поэтической души Текст. / В.И. Сахаров // Козлов И.И. Избранные стихотворения. М.: Советский писатель, 1987.-С.З-18.

115. Сахаров В.И. Песни светлой души: И.И. Козлов Текст. / В.И. Сахаров // Страницы русского романтизма: книга статей. — М.: Советская Россия, 1988. С.68-88.

116. Селиванов И. Мое знакомство с Козловым Текст. / И. Селиванов // Русский архив: 1903. - №12. - С.665-668.

117. Сконечная А.Д. «Арфа страданья. арфа терпенья» Текст. /

118. A.Д. Сконечная // Московский Парнас. М.: Московский рабочий, 1986. - С.132-137.

119. Спиридонов B.C. Козлов и критика пятидесятых годов Текст. /

120. B.C. Спиридонов // Sertum Bibliologicum в честь проф. А.И. Малеина. -Пг., 1922 С.234-241.

121. Труш К. Очерк литературной деятельности И.И. Козлова Текст. / К. Труш. М., 1899. - 32 с.

122. Хомутов А. Из бумаг поэта И.И. Козлова Текст. / А. Хомутов // Русский архив. М., 1886. - Кн.1. - С.177-202.

123. Царькова Т.С. «На погребение английского генерала сира Джона Мура» Козлова Текст. / Т.С. Царькова // Анализ одного стихотворения. — JL: Изд-во Ленинградского университета, 1985. —1. C.105-113.

124. Чернышевский Н.Г. Стихотворения И. Козлова Текст. / Н.Г. Чернышевский // Полное собрание сочинений: в 15 т. — М.: Художественная литература, 1949. Т.2. — С.723-728.

125. Шубин В.Ф. И.И. Козлов Текст. / В.Ф. Шубин // Поэты пушкинского Петербурга. JL: Лениздат, 1985. — С.235-242.

126. Эйгес И.Р. К переводам И.И. Козлова из Байрона Текст. / И.Р. Эйгес // Звенья. М. - Л.: Госкультпросветиздат, 1935. — T.V. — С.744-748.

127. VI. Труды по теории и истории художественного перевода

128. Аверинцев С.С. Размышления над переводами В.А.Жуковского Текст. / Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского: в 2 т. — М.: Радуга, 1985. Т.2. - С.553-574.

129. Алексеев М.П. Английская поэзия и русская литература Текст. / М.П. Алексеев // Английская поэзия в русских переводах (XIV-XIX вв.): [Сборник] / Сост. МЛ.Алексеева. М.: Прогресс, 1981. - С.493-565.

130. Алексеев М.П. Русско-английские литературные связи (XVIII век — первая половина XIX века) Текст. / М.П. Алексеев; АН СССР, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького; серия «Литературное наследство». Т.91. -М.: Наука, 1982. - 863 с.

131. Бархударов Л.С. Некоторые проблемы перевода английской поэзии на русский язык: Лонгфелло, Байрон Текст. / Л.С. Бархударов // Тетради переводчика. Вып.21. — М.: Высшая школа, 1984. -С.38-48.

132. Гинзбург Л.В. Над строкой перевода Текст.: статьи разных лет / Л.В. Гинзбург. М.: Советская Россия, 1981. - 144 с.

133. Гиривенко А.Н. О статусе поэтического перевода в русской литературе первой трети XIX века Текст. / А.Н. Гиривенко // Художественный текст и культура. Владимир, 1999. - С.73-76.

134. Гиривенко А.Н. Из истории русского художественного перевода первой половины XIX века. Эпоха романтизма Текст.: учеб. пособие / А.Н. Гиривенко. М.: Флинта: Наука, 2002. — 280 с.

135. Гиривенко А.Н. Поэтический перевод в России первой трети XIX века Текст.: автореф. дис. . докт. филол. наук: 10.02.20 / А.Н. Гиривенко. М., 2000. - 53 с.

136. Гиривенко А.Н. Русский поэтический перевод в культурном контексте эпохи романтизма Текст. / А.Н. Гиривенко. — М.: Издательство УРАО, 2000. 234 с.

137. Жуковский В.А. О переводах вообще, и в особенности, о переводах стихов Текст. / В.А. Жуковский // В.А. Жуковский — критик: [Сост., подгот. текста, вступ ст. и коммент. Ю.М: Прозорова]. -М.: Советская Россия, 1985. С.81-85.

138. Зверев А.М. Байрон и русская поэзия Текст. / A.M. Зверев // Байрон Д.Г. Избранная лирика: сборник/ Сост. A.M. Зверева. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2004. С.19-51.

139. Клименко Е.И. Иносказательный смысл «моря» в поэзии Байрона Текст. / Е.И. Клименко // Вестник Ленинградского университета. 1963. - Вып.2. С.164-167.

140. Левин Ю.Д. Об исторической эволюции принципов перевода Текст.: к истории переводческой мысли в России / Ю.Д. Левин // Международные связи русской литературы. М. и др.: Изд-во Акад. Наук СССР, 1963. - С.5-63.

141. Левин Ю.Д. О русском романтическом переводе в эпоху романтизма Текст. / Ю.Д. Левин // Ранние романтические веяния. Из истории международных связей русской литературы; [Отв. ред. М.П. Алексеев]. Л.: Наука, 1972. - С.222-284.

142. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода Текст. / Ю.Д. Левин. Л.: Наука, 1985. — 299 с.

143. Маслов В.И. Начальный период байронизма в России Текст. / В.И. Маслов. Киев, 1915.

144. Микушевич В. Поэтический мотив и контекст Текст. / В. Микушевич // Вопросы теории художественного перевода. — М., 1975.-С.6-79.

145. Нелюбин JI.JI. Наука о переводе Текст.: уч. пособие / JI.JI. Нелюбин. М.: Флинта, 2006. - 414 с.

146. Никольская Л.И. Русские переводы стихотворений Байрона в преподавании английского языка и литературы Текст. / Л.И. Никольская // Вопросы русской литературы XIX-XX вв. — Смоленск, 1971. С.68-78.

147. Никольская Л.И. Стилистика оригинала и перевода: Д.Г. Байрона в переводах В. Брюсова Текст. / Л.И. Никольская // Вопросы лингвостилистики романо-германских языков. Смоленск, 1975.-С.З-25.

148. Никольская Л.И. Сравнительно-стилистический анализ лирики Байрона Текст. / Л.И. Никольская // Стилистика художественного текста. Смоленск, 1989. - С.42-50.

149. Новикова М.А., Елович Л.А., Лукинова М.Ю., Любченко Т.Н., Макаренко Е.И. Жанр и перевод Текст. // Перевод в современном мире. М., 2001. - С.39-40.

150. Новикова М.А., Елович Л.А., Лукинова М.Ю., Любченко Т.Н., Макаренко Е.И. Жанр и перевод Текст. // Перевод и интерпретация текста. М., 1988. - С.36-43.

151. Попович А. Проблемы художественного перевода Текст. / А. Попович; [Под общ. ред. и предисл. П.М. Топера]. М.: Высшая школа, 1980.-199 с.

152. Сдобников В.В. Проблемы теории, практики и критики-художественного перевода Текст. / В.В. Сдобников. — Нижний Новгород, 2000: 173 с.

153. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения Текст./П.М.Топер. -М.: Наследие, 2001 —254 с.

154. Федоров А.В. Русские писатели и проблемы перевода Текст. / А.В. Федоров //Русские писатели о переводе XVIII-XX вв. — JL: Советский писатель, 1960. С.6-27.

155. Финкель А. Лермонтов и другие переводчики «Еврейских мелодий» Байрона Текст. / А. Финкель // Мастерство перевода. — М., 1970. — С.169-200.

156. Холмская О. Пушкин и переводческие дискуссии пушкинской поры Текст. / О.Холмская // Мастерство перевода. — М.: Советский писатель, 1959. С.318-328.

157. Цветаева М. Два лесных царя Текст. / М. Цветаева // Зарубежная поэзия в переводах В.А. Жуковского. -М.: Радуга, 1985. — Т.2. — С.535-541.

158. Эткинд Е.Г. Метапереводы Пушкина (Андре Шенье в пушкинской поэзии) Текст. / Е.Г.Эткинд // Res traductorica: перевод и сравнительное изучение литератур. — Спб.: Наука, 2000. — С.119-128.

159. Эткинд Е.Г. О поэтической верности Текст. / Е.Г. Эткинд // Мастерство перевода. М.: Советский писатель, 1963. - С.97-150.

160. Эткинд Е.Г. Поэзия и перевод Текст. /Эткинд Е.Г. М. — Л.: Советский писатель, 1963. -430 с.

161. Эткинд Е.Г. Об условно-поэтическом и индивидуальном Текст.: сонеты Шекспира в русских переводах / Эткинд Е.Г. // Мастерство перевода. -М.: Советский писатель, 1968. С.134-160.

162. Эткинд Е.Г. Русские поэты-переводчики от Тредиаковского до Пушкина Текст. / Эткинд Е.Г.- Л.: Наука, 1973. 248 с.

163. VII. Труды по истории русской литературы и теории литературы

164. Алексеев П.В. Формирование мусульманского текста русской литературы в поэтике русского романтизма 1820-1830-х годов Текст.: автореф. дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / П.В. Алексеев. -Томск, 2006.-21 с.

165. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет Текст. / М.М: Бахтин. М.: Художественная-литература, 1975. - 502 с.

166. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи Текст./ М.М. Бахтин. -М.: Художественная литература, 1986. 543 с.

167. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества Текст.: сборник избранных трудов/ М.М. Бахтин; Сост. С.Г. Бочаров; Примеч. С.С. Аверинцева, С.Г. Бочарова. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. — 445 е.,

168. Белинский В.Г. Разделение поэзии на роды и виды Текст./ Собрание сочинений: в 9 т. М.: Художественная литература, 1978. - Т.З. - С.294 - 352.

169. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 1 Текст./ Ф.З. Канунова В.В. Лобанов, Н.Б. Реморова, А.С. Янушкевич и др.; редкол. Ф.З. Канунова (отв. ред.), Н.Б. Реморова. — Томск: Издательство Томского университета, 1978. 529 с.

170. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. 2 Текст./ Ф.З. Канунова, Н.Б. Реморова, Э.М. Жилякова и др.; ред. Ф.З. Канунова (отв. ред.), Н.Б. Реморова. Томск: Издательство Томского университета, 1984. - 556 с.

171. Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч; 3. Часть библиотеки) Томского университета Текст./ Ф.З. Канунова, А.С. Янушкевич, Н.Е. Разумова и др.; ред. Ф.З. Канунова (отв. ред.), Н.Б. Реморова. — Томск: Издательство Томского университета, 1988. — 576 с.

172. Бройтман С.Н. Проблема диалога в русской лирике первой половины ХГХ века. — Махачкала, 1983.

173. Буслаев Ф.И. Мои воспоминания Текст. / Ф.И. Буслаев. — М., 1897.

174. Вакуленко А.Г. Эволюция «страшной» баллады в творчестве поэтов-романтиков: от В.А. Жуковского до Н.С. Гумилёва Текст./ А.Г. Вакуленко // Автореф. дис. . канд. филол. наук. — М., 1990. — 18 с.

175. Вацуро В.Э. Пушкинская пора Текст. / В.Э. Вацуро. — СПб.: Академ, проект, 2000. 624 с.

176. Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры: «элегическая школа» Текст. /В.Э. Вацуро; Рос. Акад. наук; Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). СПб.: Наука, 1994. - 240 с.

177. Веселовский А.Н. В.А. Жуковский. Поэзия чувства и «сердечного воображения» Текст. / А.Н. Веселовский. — М.: Интрада, 1999.-448 с.

178. Веселовский А.Н Западное влияние в новой русской, литературе Текст./ А.Н. Веселовский. М., 1916. - 259 с.

179. Веселовский А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский; [Сост., авт. коммент. В.В.Мочалова; Авт. вступ., ст. И.К. Горский]. М.: Высшая школа, 1989. - 408 с.

180. Виноградов В.В. Поэтика русской литературы Текст.: избранные труды / В.В. Виноградов; АН СССР, Отделение литературы и яз.; [Отв. ред. М.П. Алексеев, А.П. Чудаков].- М.: Наука, 1976.-512 с.

181. Вяткина. И.А. Диглоссия русских маргинальных жанров (домашняя поэзия и эпистолярий В.А. Жуковского) Текст.: дис. . канд. филол. наук: 10.01.01 / И.А. Вяткина. Томск, 2007. — 220 с.

182. Гинсбург Л.Я. О лирике Текст./ Л.Я. Гинсбург. Л.: Советский писатель: Ленинградское отделение, 1974. — 407 с.

183. Григорьев А.А. Литературная критика Текст./ А.А. Григорьев. М.: Художественная литература, 1967. — 630 с.

184. Григорьян К.Н. К вопросу о музыкальной природе лирической поэзии Текст./ К.Н. Григорьян // Русская литература. 1978. — №3. — С. 106-118.

185. Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики Текст. / Г.А. Гуковский; [Подгот. текста и послесл. С.В. Путилова]. — М, 1995. — 320 с.

186. Гуревич A.M. Романтизм в русской литературе Текст.: уч. пособие/ A.M. Гуревич. — М.: Просвещение, 1980. 104 с.

187. Жирмунский В.М. Байрон и Пушкин. Пушкин и западные литературы Текст.: избранные труды / В.М. Жирмунский. — JL: Наука, 1978. 423 с.

188. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад Текст.: избранные труды / В.М. Жирмунский. — JL: Наука, 1979.-493 с.

189. Жуковский В.А. В.А. Жуковский критик Текст. / В.А. Жуковский; [Сост., подгот. текста, вступ ст. и коммент. Ю.М. Прозорова]. — М.: Советская Россия, 1985. — 317 с.

190. Зейферт Е.И. Жанр отрывка в русской поэзии первой трети XIX века Текст. / Е.И. Зейферт. Караганда, 2001. - 296 с.

191. Иезуитова Р.В. Баллада в эпоху романтизма Текст. / Р.В. Иезуитова // Русский романтизм: [сборник статей] АН СССР, Ин-т русской литературы (Пушкинский дом); Отв. ред. К.Н. Григорьян. — Л.: Наука, 1978.-С. 138-183.

192. Иезуитова Р.В. Жуковский и его время Текст. / Р.В. Иезуитова. Л.: Наука, 1989. - 287 с.

193. Лебедева О.Б. Интеллектуальная драма и эстетический манифест. «Камоэнс» Текст. // Драматургические опыты В.А.Жуковского / О.Б.Лебедева. Томск: Издательство Томского университета, 1992. - С.167-173.

194. Левин Ю.Д. Восприятие английской литературы в России: Исследования и материалы Текст. / Ю.Д. Левин; Отв. Ред. П.М. Заборов; АН СССР, Ин-т рус.лит. (Пушкинский дом). — Л.: Наука, 1990.-285 с.

195. Каганович С.Л. Некоторые особенности русской ориентальной поэзии первой трети XIX века Текст. / С.Л. Каганович // Русская литература и Восток. Особенности художественной ориенталистики XIX XX вв. - Ташкент, 1988. - С. 5-35.

196. Канунова Ф.З. Вопросы мировоззрения и эстетики В.А. Жуковского Текст. / Ф.З. Канунова. Томск: Издательство Томского университета, 1990. — 184 с.

197. Канунова Ф.З., Айзикова И.А. Нравственно-эстетические искания русского романтизма и религия (1820 1840-е годы) Текст.1 / Ф.З. Канунова, И.А. Айзикова. — Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 302 с.

198. Кожинов В.В. Книга о русской лирической поэзии XIX века Текст.: Развитие стиля и жанра /В.В. Кожинов. М.: Современник, 1978.-303 с.

199. Коровин В.И. Поэты пушкинской поры Текст. / В.И. Коровин. -М.: Просвещение, 1980. 160 с.

200. Коровин В.И. Русская поэзия XIX века Текст. / В.И. Коровин. -М.: Знание, 1983.- 125 с.

201. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке Текст. / В.И. Кулешов. — М.: Издательство Московского университета, 1977. 348 с.

202. Лашкевич А.В. Байрон и байронизм в литературном сознании России первой половины XIX в. Текст. / А.В. Лашкевич // Великий романтик Байрон и мировая литература. — М.: , 1991. С. 160-176.

203. Левин Ю.Д. Восприятие английской литературы в России Текст.: исследования и материалы / Ю.Д. Левин. Л.: Наука, 1990. — 288 с.

204. Левин Ю.Д. Русские переводчики XIX века и развитие художественного перевода Текст. / Ю.Д. Левин. Л.: Наука, 1985. — 299 с.

205. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха Текст.: пособие для студентов / Ю.М. Лотман. Л.: Просвещение, 1972.-271 с.

206. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста Текст.: статьи и исследования / Ю.М. Лотман; Вступ. ст. М.Л. Гаспарова. СПб: Искусство - СПб, 1996. - 848 с.

207. Маймин Е.А. О русском романтизме Текст. / Е.А. Маймин. — М.: Просвещение, 1975. -239 с.

208. Розанов М.Н. Русская лирика: от поэзии безличной — к поэзии исповеди сердца Текст.: историко-культурные очерки / М.Н. Розанов.-М., 1914.-416 с.

209. Розанов М.Н. Поэты двадцатых годов XIX века Текст. / М.Н. Розанов.-М., 1925.-151 с.

210. Сахаров В.И. Байрон и русские романтики Текст. / В.И. Сахаров // Великий романтик Байрон и мировая литература. — М., 1991. С.143-151.

211. Томашевский Б.В. Пушкин и Франция Текст. / Б.В. Томашевский; [Предисл. В. Бурсова]. Л.: Советский писатель, 1960.-498 с.

212. Томашевский Б.В. Стих и язык Текст.: филологические очерки / Б.В. Томашевский. — М. Л.: Гослитиздат, 1959. — 469 с.

213. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б.В. Томашевский. М. - Л.: Гос. издательство, 1927. - 232 с.

214. Турбин В.Н. Поэтика романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин» Текст. / В.Н. Турбин. М.: Изд. МГУ, 1996. - 232 с.

215. Худошина Э.И. Жанр стихотворной повести в творчестве А.С. Пушкина («Граф Нулин», «Домик в Коломне», «Медный всадник») Текст. / Э.И. Худошина. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1987. - 84 с.

216. Черейский ДА. Современники Пушкина Текст.: документальные очерки / JI.A. Черейский; науч. ред В.Э. Вацуро, JI.E. Мисайлиди. Изд. 2-е, испр. и доп. - М.-СПб.: ОЛМА-ПРЕСС: Нева ПАРИТЕТ, 1999. - 352 с.

217. Янушкевич А.С. В мире Жуковского Текст. / А.С. Янушкевич. М.: Наука, 2006. - 523 с.

218. Янушкевич А.С. Этапы и проблемы творческой эволюции В.А. Жуковского Текст. / А.С. Янушкевич. Томск: Издательство Томского университета, 1985.-285с.

219. VIII. Источники во всемирной сети Интернет213. http://en. wikipedia.org/wiki/GeorgeGordonByron,6thBaronBaron214. http://en.wikipedia.org/NathanHaskellDole215. http://nla.gov.au/apps/cdview?pi=nla.mus-an6056351 -si -v