автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.08
диссертация на тему: Переводческая традиция хакасских сказаний о богатырях

Полный текст автореферата диссертации по теме "Переводческая традиция хакасских сказаний о богатырях"

На правах рукописи

Ахпашева Наталья Марковна

□□34В4648

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ ХАКАССКИХ СКАЗАНИЙ О БОГАТЫРЯХ

(опыт прескриптивного анализа художественного перевода) 10.01.08. - Теория литературы. Текстология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

19

ш

Москва - 2009

003464648

Работа выполнена на кафедре теории и критики литературы Литературного института им. А. М. Горького.

Научный руководитель -

доктор филологических наук, профессор Гусев Владимир Иванович. Официальные оппоненты:

- доктор филологических наук, профессор Карамашева Виктория Алексеевна;

- кандидат филологических наук, доцент Бобров Александр Александрович.

Ведущая организация - Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории.

Защита состоится 8 апреля 2009 г. в 15ю часов на заседании диссертационного совета при Литературном институте им. А. М. Горького по адресу: 123104, г. Москва, Тверской бул., д. 25.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Литературного института им. А. М. Горького.

Автореферат разослан У •¿¿а/ига— 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая работа посвящена переводческой традиции алыптых-нымаха (жанр богатырских сказаний в хакасском фольклоре). Ее основной текущий итог и текстологический материал исследования приближается суммарным объемом к 30 тысячам стихотворных строк и включает 10 переводных произведений: «Албынжи»1 (переводчик Иван Кыча-ков), «Сказание о храбром Айдолае»2 (переводчик Ирина Волобуева), «Алтын Арыг»7 (переводчик Владимир Семенов), «Алып Пиль Таран»4 (переводчик Яков Козловский»), «Алтын Чус»5 (переводчик Владимир Солоухин), «Богатырь Пиг Таран»6 и «Алып Хан Мирген»7 (переводчик Геннадий Сысолятин), «Сарыг-Чанывар»* и «Алып-Соян»у (переводчик Анатолий Преловский), «Хан-Тонис»10 (переводчик Наталья Ахпашева).

1 Албынжи: хакасское героическое сказание. - Новосибирск: Новосибирское обл. гос. изд-во. 1951; То же // Героический эпос народов СССР: в 2 т. - М.: «Художественная литература», 1975. - Т. 2. - С. 461-533; То же. - Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1984; То же II Литература Хакасии: учебн. хрестоматия для У-1Х кл. для русских школ. — Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1992. - С. 133-176.

2 Сказание о храбром Айдолае // Антология хакасской поэзии. - Абакан Хакасское кн. изд-во, 1961. - С. 37-51; То же. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1962.

3 Алтын Арыг// Антология хакасской поэзии. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1961. - С. 536; То же // Алтын Арыг: богатырские сказания. - Абакан: Хакасское отд. Красноярск, кн. изд-ва, 1987.

4 Алып Пиль Тараан // Ожившие камни: стихотворения и поэмы: перевод с хакасского / М. Е. Кильчичаков. - М.: Современник, 1983.-С.63-106.

1 Алтын Чус // Алтын Арыг: богатырские сказания. - Абакан: Хакасское отд. Красноярск, кн. изд-ва, ¡987.-С. 133-229.

6 Богатырь Пиг Тараан: героическая поэма по мотивам хакасских сказаний / М. Е. Кильчичаков // Литературный Абакан: Стихи, проза. - Красноярск. Кн. изд-во, 1989. - С. 4-24; То же // Дороже золота и серебра: устная поэзия хакасов, шорцев и тофаларов / пер. и лит. обработка Г. Ф. Сысолятина. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1994. - С. 92-139; То же // Снежная Родина: избранное, поэмы и переводы / Г. Ф. Сысолятин. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2000. - С. 294-326.

1 Алып Хан Мирген // Снежная Родина: избранное, поэмы и переводы / Г. Ф. Сысолятин. -Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2000. - С 33-383.

8 Сарыг-Чаиывар: хакасское сказание // Сибирские сказания / пер. и переложения А. Преловского, - М.: Современник, 1991. - С. 40-124.

9 Алып Соян: богатырское сказание // Родник из-под камня: хакасская народная поэзия XIX века / переводы и переложения А. Преловского. - М.: Независимое литературное агентство «Московский Парнас», 1999. - С. 74-81; То же II Фольклор саянских тюрков XIX века: из собрания доктора языкознания Н. Ф. Катанова: в 2 т. / сост., пер., стихотворные переложения, лит. обработка А. Преловского. - М.: Новый ключ, 2003. - Т. 1. - С. 313-321.

"' Хан-Тоинс на темно-сивом коне: богатырское сказание (перевод Н. Ахпашсвой) / М. Р. Баинов. - Новосибирск: Новосибирское кн. изд-во, 2007; Фрагменты из сказания «Хан Тоиисв/М. Р. Баинов И Улуг-Хем. - Кызыл, 1996. - № 2. - С. 111-117; То же И Дорога -вечная тревога: стихи и поэмы: пер. с хакасского / М. Р. Баинов. - Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2000. - С. 115-124; То же // Сибирские огни. - Новосибирск, 2002. - № 2. - С. 171176, То же // Хакасия. - Абакан, 2005. - № 21 (20378). - 5 февр.; Сотворение мира: из алып-тых-нымаха «Хан-Тонис» [Текст] / М. Баинов; пер. с хакасского Н. Ахпашсвой // Современная литература народов России. - М.: Пик, 2003. - Т. 1. - Кн. 1. Поэзия. - С. 115-124.

Исследователь находит, что по отношению к истории и развитию межэтнических культурных взаимосвязей на территории Сибири целесообразно проследить гснсзис этой переводческой традиции, дать оценку ее общему результату, сопоставить индивидуальные достижения и предложить некоторые рекомендации последующим поколениям переводчиков. В плане социальной актуальности цели исследования обусловлены этнодемогра-фической и этнолингвистической ситуацией в Хакасии. Хакасский язык относится к миноритарным, то есть функционально ограниченным и не распространенным вне этнического носителя". Вместе с тем свободное владение русским языком - тотальное явление среди хакасов. Межнациональные контакты, на русском языке есть фактический норматив повседневной жизни в республике. В этой связи оправданы самые жесткие критерии не только качества художественного перевода, но и объективности его оценки. Речь идет об аналитических принципах, которые, как того требуют прикладные задачи переводоведения, «исключали бы или сводили бы до минимума субъективный произвол переводчика и субъективность суждений критика и ссылки на "интуицию" как на оправдание этого произвола»12. Однако с принятием этого долженствования достижению поставленных исследователем целей препятствует методологическая проблема.

Сегодня признано, что абсолютное тождество между переводом и оригиналом недостижимо, поскольку грамматическая структура и система выражаемых понятий в каждом языке имеет свои особенности. Однако изучение накопленного опыта межъязыковой коммуникации позволяет выявить в соотношении этих особенностей определенные закономерности, знание которых, в свою очередь, помогает последующей переводческой работе. Поэтому в переводоведении ведущая роль принадлежит лингвистической теории перевода, характеризуемой в целом как дескриптивная, описательная наука. А следом отмечается, что «на основе описания лингвистического механизма перевода оказывается возможным сформулировать некоторые нормативные (прескриптивные) рекомендации, принципы и правила, методы и приемы перевода, следуя которым, переводчик может более успешно решать стоящие перед ним задачи»13. Но данная возможность ограничена областью информационно-практического использования языка. Типологическое обособление художественной литературы проводится, поскольку «основной функцией этих текстов является не информация, объединяющая все функционально-стиле-

" Боргоякова, Т. Г. Миноритарные языки: проблемы сохранения и развития. - Абакан: Изд-

во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2001.

12 Федороп, Д. Н. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы). - СПб.:

Филологический факультет СПбГУ; М.: ФИЛОЛОГИЯ ТРИ, 2002. - С. 22.

11 Комиссаров, В. 11. Теория перевода (лингвистические аспекты). - М.'. Высшая школа,

1990.-С.36.

вые разновидности текстов литературного языка, а эстетическое воздействие на читателей (или слушателей)»14- Следовательно, на критическое суждение о художественном переводе, опирающееся на сопоставление с оригиналом, влияет не только индивидуальный уровень билингвизма, но и личные эстетические вкусы самого субъекта сопоставления.

В реферируемой работе художественный перевод рассматривается как явление вербального искусства, прежде всего, принимающей культуры. При этом учитывается способность принимающей культуры формировать в рамках истории соответствующей иноязычной литературы заочное, сугубо теоретическое представление об оригинале. Исследователь допускает, что историческая динамика научной трактовки иноязычного произведения или, в общем случае, группового исторического явления определенной национальной литературы одинаково отражается на дифференциации ряда соответствующих переводов - как по специфике функционирования, так и по стилистическим особенностям. Обнаружение подобного совпадения дает критику художественного перевода возможность исходить в текстологических выводах из литературоведческой интерпретации оригинала как независимого стороннего суждения и подтверждать эти выводы корреляцией к фактам внеязыковой действительности: сначала из истории науки о литературе, а затем социологии, по выражению М. Л. Гаспарова, «литературного потребления».

Теоретическую базу данной гипотезы и методологическую - непосредственно исследования составили: концепция М. М. Бахтина об активно-ответной роли реципиента в речетворчестве; учение Л. С. Выготского о неосознаваемой природе и социальном характере эстетической реакции; релятивистские взгляды на типологию вербального искусства, высказанные, в частности, Ю. Н. Тыняновым и Г. Н. Поспеловым, согласно которым под жанром понимается сопоставительная и зависимая от исторических пределов сопоставляемых объектов классификационная категория; данное Л. В. Чернец представление о функционировании литературного произведения как об отражении обращенного на него и изменяющегося в историческом времени общественного внимания; сформулированный Д. С. Лихачевым принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения; реализуемый в работах В. С. Баевского принцип статистического подхода к анализу художественного текста; идея М. Л. Гаспарова о включении переводной литературы в объектное поле истории родной литературы. В переводоведческом аспекте выбор концептуальной и операционной структуры исследования опирается на понятие фонового знания, способного, как замечал А. В. Федоров, накапливаться в историческом времени. В свою очередь,

н Салодуб, 10. П., Кузнецов, А. Ю. Теория и практика художественного перевода. - М.: Академия, 2005. - С. 19.

современные переводоведы, в частности Ю. П. Салодуб, требуют от субъекта, художественного перевода как можно более полного объема фонового знания. Кроме того, и А. В. Федоров, и И. А. Кашкин, а сегодня В. Н. Комиссаров, замечают, что переводы и оригинальная литература принимающей культуры составляют единую художественную систему.

По отношению к художественным переводам алыптых-нымаха единственным научным источником фонового знания об оригинале является хакасская фольклористика, то есть один из подразделов.науки, занимающейся описанием и классификацией фольклора на примере устного вербального искусства, прежде всего, российских этносов. В этой связи основной историографический материал исследования составляют труды ведущих специалистов по устному народному творчеству хакасов (И. Е. Майногашевой, М. А. Унгвицкой, П. А. Троякова) и суждения авторитетных российских теоретиков фольклора (А. Н. Веселовского, В. Я. Проппа, В. М. Жирмунского и др.).

Предмет исследования: отношение переводческой традиции хакасских богатырских сказаний к исторической динамике присутствующего в русскоязычном культурном пространстве заочного представления об алыптых-нымахе. Задача: рассмотреть переводческую традицию алып-тых-нымаха в контексте развития и признания соответствующих выводов хакасской фольклористики и проверить, тем самым, гипотезу, положенную в методологическую основу исследования.

Положения, пыпосммые на защиту: 1) в пределах жанрового сходства исследуемых переводов их стилистические особенности соответствуют тому, как хакасская фольклористика соотносит алыптых-нымах и ближайший к нему жанр русского фольклора; 2) наиболее функциональные из исследуемых переводов характеризуются сниженной частотностью стилистических особенностей, противоречащих фольклористической интерпретации алыптых-нымаха; 3) переводы со сниженной частотностью стилистических особенностей, противоречащих фольклористической интерпретации алыптых-нымаха, осуществлялись в более благоприятных - в контексте современного фольклористического знания об алыптых-нымахе - обстоятельствах.

Научная новизна работы: в области истории художественного перевода - во впервые проводимом исследовании переводческой традиции хакасских богатырских сказаний; по отношению к теории перевода - в опыте нетрадиционного дисциплинарного подхода к анализу художественного перевода. Теоретическое значение — в обосновании методологического потенциала литературоведения при исследовании художественного перевода. Практическое - в апробировании метода, обеспечивающего прескриптив-ный анализ художественного перевода. Прикладная значимость утверждается в связи с применимостью полученных текстологических выводов в практике художественного перевода алыптых-нымаха.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура исследования: введение, четыре главы, заключение, библиография и приложения. Во введении: называется объект и тема исследования; обозначается комплекс целей, обеспечивающий социальную и научную актуальность темы; раскрывается методологическая проблема, связанная с традиционным по отношению к телеологии исследования дисциплинарным подходом; излагается гипотеза, обусловившая дисциплинарную специфику применяемой методологии; перечисляются выносимые на защиту положения; указывается научная и практическая ценность работы.

Первую главу «О возможности прескриптивного анализа художественного перевода» занимает обоснование теоретико-методологической базы. Согласно известным теориям, взаимовлияние между литературным творчеством, наукой о литературе и общественной реакцией на литературное произведение отражается на функционировании литературы, что характеризуется статистическими показателями (тираж издания, количество переизданий и так далее) и прагматикой читательского обращения к художественной книге. На высших уровнях своего функционирования произведение - это исследовательский объект, а затем предмет образовательной дисциплины литературоведения. Вместе с тем развитие литературоведения в своей практической основе обеспечивается существующей для каждого читателя возможностью индивидуальной - а в этой связи не всегда и не во всем согласующейся с устоявшимся мнением - трактовки произведения. Между тем читатель переводного произведения, в массе не владея исходным языком, не способен самостоятельно судить об интерпретации явлений соответствующей иноязычной литературы и принимает сведения об оригинале априори. В свою очередь, эмоционально-эстетическое впечатление от переводного произведения обособляется читателем на фоне именно родной литературы. Тогда описание оригинала, сопоставляя его с ближайшим - в типологии мирового вербального искусства - классификационным разрядом принимающей литературы, способно в качестве внешнего фактора влиять на оценку художественного перевода. Если же научный взгляд принимающей культуры на оригинал изменится, то изменится и критерий переводческого труда.

Во второй главе «Когнитивно-исторические обстоятельства переводческой традиции алыптых-нымаха» отражено, каким образом коррелируют когнитивные, то есть связанными с процессом познания (в данном случае - обретения фонового знания) обстоятельства осуществления и особенности функционирования каждого из рассматриваемых художественных переводов. Формирование заочного представления об алыптых-нымахе отслеживается с момента его научного открытия в середине XVIII века. В начальный период изучение алыптых-нымаха осложнялось бесписьменным состоянием хакасского языка. В рамках фольклористики

эта проблема была закрыта к концу XIX века В. В. Радловым и Н. Ф. Пятаковым. Советский период, в связи с распространением хакасской письменности, был особенно плодотворен в плане записи отдельных сказаний. Но теоретическое обоснование алыптых-нымаха в классификационных категориях мирового фольклора состоялось только в 1972 году - в монографии М. Л. Унгвицкой и В. Е. Майногашевой «Хакасское народное поэтическое творчество»15. На текущий момент фольклористическую интерпретацию алыитых-нымаха завершают научные переводы, подготовленные В. Е. Майногашевой и включенные в академические издания «Алтын Арыг»,г'(1988 г.) и «Ай-Ххучин»17 (1997 г.).

С момента научного открытия алыптых-нымах чаще всего терминологически определялся подобно былине: героическое или богатырское сказание. Монография М. А. Унгвицкой и В. Е. Майногашевой относит алыптых-нымах к категории национального героического эпоса, исходя из специфики функционирования, идейного содержания и стилистических особенностей жанра в сопоставлении с былиной. Но хакасские фольклористы признали, что в сравнении с русским эпосом алыптых-нымах есть более древнее образование. Согласно классификации В. Я. Проппа, хакасское сказание принадлежит типу догосударственного эпоса, в идеологическом плане безотносительного к идее государственности. Одна из наиболее авторитетных концепций теории фольклора, поддерживаемая в частности В. М. Жирмунским, ограничивала идеологию до государственных эпосов уровнем индивидуальных прагматических выгод, не отвечающих понятию героизма. Таким образом, хакасские фольклористы, утверждая одновременно и относительную древность, и героическую специфику алыптых-нымаха, противоречили широко распространенному в советской фольклористике суждению. Данное противоречие не было снято, но первое же академическое издание, а затем и второе, рекомендует алыптых-нымах - и подзаголовком, и справочным сопровождением - безоговорочно как героический эпос. Поскольку после выхода монографии М. А. Унгвицкой и В. Е. Майногашевой возникает возможность обоснованного отнесения алыптых-нымаха к догосударственному эпосу, героическая специфика которого оспаривалась с теоретических позиций, формирование заочного представления о хакасских богатырских сказаниях не происходило строго поступательно. Особенно неблагоприятным был период с начала 70-х и до начала 90-х годов XX века.

15 Унгвицкая, М. А., Майногашева, В. Е. Хакасское народное поэтическое творчество. -Абакан: Хакасское отд. Красноярского кн. изд-ва, 1972.

"' Алтын-Арыг: хакасский героический эпос. - М.: Наука: Главная редакция восточной литературы, 1988.

" Ай-Хуучин: хакасский героический эпос. - Новосибирск: Наука; Сибирское шдательско-полиграфическое и книготорговое предприятие РАН, 1997.

Однако классификационные проблемы фольклористики не оказали влияния на популярность сказаний о богатырях-алыпах в самом хакасском народе. Активность традиционного бытования алыптых-нымаха ограничена началом 70-х годов XX века. Но за три десятилетия до этого -с 1941 года - алыптых-нымах начинает функционировать уже в «книжном» виде. Его вхождение в библиотечный фонд национальной культуры состоялось одновременно с распространением хакасской письменности и становлением авторской литературы. Сегодня количество литературно-художественных изданий алыптых-нымаха достигает двух десятков. То есть, как предмет чтения национальный эпос среди хакасов востребован, хотя ему приходится конкурировать с произведениями не только хакасской, но и русской, а в русскоязычных переводах - мировой литературы. Значит, в целом позитивное заочное представление об алыптых-нымахе способно формироваться, помимо научных источников, за счет устных контактов с представителями непосредственной аудитории оригинала. Тогда когнитивные обстоятельства каждой переводческой интерпретации алыптых-нымаха необходимо просматривать не только в историческом, но еще и в этногеографическом аспекте.

С учетом исторической и этногеографической ограниченности когнитивных факторов, влияющих на заочное представление об алыптых-нымахе, были сопоставлены условия, в которых осуществлялся каждый из исследуемых переводов. Исходя из библиографических данных переводов и биографических сведений о переводчиках, неблагоприятными в этногеографическом плане признаны обстоятельства следующих переводов: «Сказание о храбром Айдолае» (переводчик И. Волобуева, год первого издания 1961), «Алтын Арыг» (переводчик В. Семенов, 1961), «Алып Пиль Тааран» (переводчик Я. Козловский, 1983), «Алтын Чус» (переводчик В. Солухин, 1987). Судя по году выпуска, эти переводы выполнялись в одинаковых или худших обстоятельствах исторического плана, чем «Албынжи» (переводчик И. Кычаков, 1951). Отсюда обстоятельства «Албынжи» признаны в целом - этнографическом и, вместе, историческом аспектах - более благоприятными. В переломный для заочного представления об алыптых-нымахе момент, то есть после академических изданий, вышли в свет: «Богатырь Пиг Тараан» (переводчик Г. Сысолятин, 1989), «Сарыг-Чанывар» (переводчик А. Преловский, 1991), «Алып Соян» (переводчик А. Преловский, 1999) и «Алып Хан Мирген» (переводчик Г. Сысолятин, 2000). По отношению к ним в лучших обстоятельствах исторического плана осуществлялся перевод «Хан-Тонис» (переводчик Н. Ахпашева, 2007). Таким образом, в самых благоприятных в целом когнитивных обстоятельствах осуществлялся первый и последний - на сегодня - переводы алыптых-нымаха, и они же являются наиболее функциональными. По количеству и типу изданий лидирует опубликованный четыре раза «Албынжи». В том числе в двухтомнике

«Героический эпос народов СССР» (Москва, 1975). Его последняя публикация особенно знаменательна - в школьной хрестоматии «Литература Хакасии» (Абакан, 1992). Следом, несмотря на значительно меньший период функционирования, выделяется «Хан-Тонис». До момента обнародования полного текста в 2007 году его отдельные фрагменты получили пять публикаций в сборниках и периодических изданиях (Абакан, Кызыл, Новосибирск, Москва). В полном объеме перевод вышел в серии «Сказы народов Сибири» Новосибирского книжного издательства. Книга выпущена в так называемом «подарочном» виде в связи с историческим юбилеем Хакасии (300 лет с момента вхождения в состав Российского государства).

Несмотря на обнаруженные различия функционирования, общий текстовый объем (около 30 тысяч строк) и общее количество изданий (более 20) позволяют рассматривать переводы алыптых-нымаха в совокупности как самостоятельный жанр переводной литературы, модель которого описывается в третьей главе «Отражение жанра алыптых-нымаха в общих особенностях переводческих интерпретаций». В плане особенностей хронотопа для переводного алыптых-нымаха свойственно вести повествование от момента возникновения художественного мира, применяя синтаксически параллельное клише о самозарождении солнца - из золота, луны - из серебра, земли - из меди. Тем самым события, составляющие сюжет, дистанцируются к периоду физической юности мира, что исключает параллели к известным данным о развитии человечества и, в комплексе, образования Земли. То есть, в отличие от пространства-времени былины, проецирующегося на исторический момент и политическую карту Киевской Руси, художественный мир переводного алыптых-нымаха невозможно соотнести с каким-либо определенным моментом реальной истории, что и характерно для догосударствекного эпоса. С реальным пространством мир переводного алыптых-нымаха совпадает -но в одиночной ментальной точке, обусловленной напоминающими Южную Сибирь описаниями природы {покрытые лесом горы-тасхылы, реки, степи и так дичее). Не дифференцируется он и по этнополитическому принципу (па весь текстовый объем переводного алыптых-нымаха приходится только три случая этнонимов). Единственное, что условно координирует данную ирреальность, это абстрактное противопоставление родное/чужое, эмоционально насыщенное в связи с пространственным истоком развития сюжета. Каждый раз это возвышающийся на берегу моря или реки белый тасхыл/гора. Землю, его окружающую, исследуемые сказания называют родной^ а живущий здесь народ - родным. Пространство за пределами родной земли есть чужая земля, а живущие у других тасхылов люди - чужой народ.

«Догосударственная» специфика исследуемых текстов поддерживается также на уровне отношений главных действующих лиц к основному

собирательному персонажу - родномународу; Этот родной народ (равно и чужие) ведет натуральное скотоводческое хозяйство и возглавляется ханами-богатырями. По сути, каждый текст есть хроника правящей у белого тасхыла династии. Ханство обычно переходит от отца к сыну. По когда правящую семью составляют дочь и сын умершего хана, то никто из них не обособляется как единоличный правитель («Сказание о храбром Айдолае»). В одном случае главенствующее положение занимает старшая сестра, которая, впрочем, выйдя замуж, оставляет наследное владение младшим братьям («Сарыг-Чанывар»). Рассматриваемые тексты не предусматривают возможность принуждения народа со стороны потомственных правителей и предполагают должным заботу о слабых членах общества (сироту воспитать богатырем, пешему дать коня). То' есть в целом демонстрируется смягченный вариант, следовательно - ранняя стадия патриархального права и социального расслоения.

В ирреальности переводного алыптых-нымаха высокое социальное положение ханов-богатырей оправдано их уникальными, совершенно невероятными в реальности практическими способностями. Во-первых, хан-богатырь ездит на особенном богатырском - коне. Этот богатырский конь путь, на который требуется месяг{, пробегает за один день, путь, на который требуется год, — за семь дней. Во-вторых, ханы-богатыри способны вести сверхдлительные - на протяжении нескольких лет - поединки: «Шесть лет уже сражаются алыпы, / Но ни один не может одолеть» («Богатырь Пиг Тараан»). Ханы родной земли и противодействующие им на поле брани или в соперничестве за невесту ханы чужой земли обладают волшебными свойствами. Случаи превращения в животных (кукушек, лебедей, соколов, змей, волков, лис) представлены почти во всех сказаниях (исключение - «Алып-Соян»). Иногда в систему персонажей включаются субъекты, противоречащие биологическому понятию человека: своей внешностью - как семиглавый старик Чилбиген («Сказание о храбром Айдолае», «Сарыг-Чанывар»); происхождением -как сама собой родившаяся в белой скале дева-богатырка Алтын-Арыг («Алтын Арыг»), Очевидно, что в данном плане переводной алыптых-нымах прямо соотносим с догосударственным эпосом, мир которого считается насыщенным фантастикой и волшебством. -

. Кроме того, в переводном алыптых-нымахе распространен такой древнейший элемент героического эпоса, как поиски жены. Но женитьба хана-богатыря есть не столько личная потребность, сколько общественный долг. Главная ханская функция — защита владения от чужих ханов. Если старый хан вынужден в одиночестве противостоять врагам, то заранее обречен на поражение, что чревато для народа неизбежным угоном (вместе со скотом) в чужую землю. Возвращение народа на родную землю происходит в результате ответной военной экспедиции ханского сына в чужую землю. С позиции народа, хан женится, чтобы, родив наследни-

ка, обеспечить защиту народа на будущее. Но, заботясь о родном народе, его хан, тем самым, отстаивает свое социальное и имущественное положение. Напротив, идеальный герой былины мужик-деревенщина Илья Муромец, выезжая постоять за Киев-град, за церкви за соборные, не ждет и не может - в связи с известным отношением князя Владимира -ждать для себя каких-либо выгод. При условии абсолютной бескорыстности богатырского деяния бесспорно положительными - по отношению к родному народу - являются те из главных героев переводного алыптых-нымаха, кто, содействуя хану родной земли, не состоит с ним в родстве и не может в рамках патриархального права претендовать на власть над родным народом: отличающийся благородством чужой хан-богатырь («Алтын Чус») и волшебные девы-богатырки («Алтын Арыг», «Сарыг-Чанывар»). Но если благополучие родного народа несет неизбежную — по факту рождения - выгоду для хана родной земли, то благополучие Чужих народов не содержит для него никакой прагматики. Более того, в одном случае второстепенного персонажа хан родной земли сам отправляется в чужие земли, надеясь приумножить свое достояние - «скот и народ» («Алтын Арыг»). Вместе с тем, будучи главными героями, ханы-богатыри никогда не участвуют в захватнических набегах, а избавив родной народ от власти чужого хана, неизменно разрешают всем другим захваченным этим ханом народам: «Разъезжайтесь по водам и землям своим, / Ведите свой скот к улусам родным!» («Албынжи»). Идеальный хан-богатырь никогда не позволяет себе насилия над родным народом поверженного захватчика: «Ну, а народ твой пусть как и раньше живет. / Там же, где пасся, пасется бесчисленный скот» («Хан-Тонис»). Идеальный хан-богатырь не удерживает в своих владениях и когда-то захваченный его отцом чужой народ: «Возвращайтесь в край, откуда / Со скотом пригнали вас!» («Сказание о храбром Айдолае»), Таким образом, переводной алыптых-нымах, благодаря исторической безотносительности и этнополитической неопределенности своего художественного мира, возводит в абсолют идею родины (каждый народ вправе жить на своей родной земле), которую исторически локализованный эпос декларирует в отношении лишь определенных этнотерриториальных образований.

Далее рассматривалось стилистическое сходство переводческих интерпретаций алыптых-нымаха. В первую очередь, отмечается использование синтаксически параллельных клише. Помимо уже приведенных примеров («самозарождение мира», «быстрота богатырского коня»), наиболее часто встречается описание женских персонажей (с одной стороны у девушки пятьдесят косичек, с другой - шестьдесят) и представление о наименьшем отрезке времени (не успел богатырь открытых глаз закрыть, не успел богатырь закрытых глаз открыть). Общая распространенность синтаксического параллелизма обеспечивает явления ассонанса, тавтологической и фономорфологической рифмы даже в тех текстах,

где зарифмованные строки есть не закономерность, а исключение. Например: «Стала данницею их / Солнца красного страна, / Стала данницею их / Солнца желтого страна» («Алып Пиль Тараан»); «Подруги пятьдесят ее косичек / На две косы тотчас переплели. / Подруги шестьдесят ее косичек / В одну косу тугую заплели» («Богатырь Пиг Тараан»). К явлению постоянного эпитета исследователь относит встречающиеся в разных переводах сочетания: белый тасхыл, белые юрты, золотая коновязь, ковыльная степь, крепкая арака. Нередки хронологические повторения. Например: дважды проверяет закинутую в реку вершу Чарых-Кеек; трижды, чтобы поймать коня, бросает аркан Айдолай; трижды разным собеседникам пересказывает песню волшебной кукушки Алтын Чус; пять раз по ходу повествования призывает на себя отцовский гнев и материнское проклятье Пиг Тараан. Таким образом переводной алыптых-нымах характеризуется в аспекте формы комплексом признаков, свойственным героическому эпосу вообще и былине в частности.

В четвертой главе «Особенности переводческих интерпретаций алыптых-нымаха, противоречащие жанру оригинала» исследуемые тексты сопоставляются по активности лексико-стилистических явлений: во-первых, затрудняющих выражение/восприятие героического пафоса, присущего алыптых-нымаху согласно положениям хакасской фольклористики; во-вторых, искажающих национально-историческую специфику жанра хакасских сказаний. К первой группе исследователь отнес стилистически сниженную, экспрессивную лексику, то есть слова, помеченные словарем как разговорные, просторечные, бранные, пренебрежительные, ласкательные, содержащие субъективно-оценочные аффиксы, и так далее. Ко второй - иноязычные заимствования, а также объединяемые в рабочем порядке под названием когнитивных несоответствий термины и понятия, заведомо не совместимые с объемом знаний и представлений создателя алыптых-нымаха. При этом создатель алыптых-нымаха условно отграничивался от хакасского этноса в его современном состоянии и определялся как родоплеменная общность, сосредоточенная в географических пределах Южной Сибири. .

Примеры экспрессивной лексики в переводах алыптых-нымаха: «Расправу учинить спеша, / Втолкнула в юрту малыша. / Срывая одежонку с тела, / Витая плетка засвистела» («Алтын Арыг»); «Сели богатыри на коней еще под хмельком, / Поехали не спеша то гуськом, то рядком» («Алтын Чус»). В целом же установлено, что текст «Албынжи» допускает один случай стилистически сниженной лексики в среднем через каждые 40 строк, «Хан-Тонис» - 33-34, «Алып Хан Мерген» - 12-13, «Алып Пиль Тараан» - 10-11, «Сарыг-Чанывар» - 9-10, «Алтын Чус» - 11-12, «Сказание о храбром Айдолае» - 8-9, «Богатырь Пиг Тараан» - 7-8, «Алтын Арыг» - 4-5.

Примеры франкоязычных заимствований: «Он въехач галопом (gallop) на перевал» («Албынжи»); «И парадную (gallop) одежду / Приготовить прикашч» («Сказание о храбром Айдолае»); «Девица жест (geste) тревожный сделача» («Алтын Арыг»); «Потом по команде (commande) начнете скачки» («Алтын Чус»); «Эй, трубить тревогу и - в атаку (attague)» («Алып Хан Мирген»). Помимо этого обнаружены заимствования из языков: немецкого, греческого, латыни, персидского, голландского, польского, итальянского, арабского. По среднему количеству строк, содержащих одно иноязычное заимствование, исследуемые переводы составляют следующий ряд (в порядке убывания): «Хан-Тонис» - 1166-1167, «Албынжи» 384-385, «Сарыг-Чанывар» - 358359, «Алтын Чус» - 178-179, «Сказание о храбром Айдолае» - 135-136, «Алтын Арыг» - 128-129, «Алып Пиль Тараан» - 110-111, «Богатырь Пиг Тараан» - 93-94, «Алып Хан Мерген» - 63-64.

В группу когнитивных несоответствий включались слова, хотя бы одним своим значением соотносимые, судя по словарному толкованию, с любым (кроме первобытнообщинного) историческим периодом и/или любой (кроме хакасской) этно-территориальной общностью. Так, в исследуемых переводах нередки синонимы к слову «государство»: «Проскакал три страны махом одним» («Албынжи»); «Тут вся земля его по праву — / Пускай возьмет свою державу» («Алтын Арыг»), Встречается обозначение типа государства: «Завоевача эта богатыри/а девять царств» («Алтын Чус»), Есть пример из лексики, образовавшейся в среде казачества: «И пускач коня в намет / По степям, где пасся скот» («Алып Пиль Тараан»). Неоднократны случаи лексики, обусловленной в русском языке мировоззренческой концепцией христианства: «Прорвался в щели адский пламень» («Алтын Арыг»); «Это дьявол Ачып Хара-хан / Пришел в наши края из дальта стран» («Алтын Чус»), По среднему количеству строк, содержащих одно когнитивное несоответствие, исследуемые переводы составляют следующий ряд: «Хан-Тонис» - 388-389, «Албынжи» - 112, «Сарыг-Чанывар» - 69—70, «Алтын Чус» - 45-46, «Алтын Арыг» - 58-59, «Богатырь Пиг Тараан» - 28-29, «Алып Пиль Тараан» - 53, «Сказание о храбром Айдолае» - 46-47, «Алып Хан Мерген» - 31-32.

. Как видим, «Албынжи» и «Хан-Тонис» заметно реже, чем другие, допускают лексико-стилистические явления, противоречащие жанру оригинала:.

В заключении дается обобщение основных выводов. Автор повторяет; что «Албынжи» и «Хан-Тонис», то есть переводы, которые на фоне всей переводческой традиции алыптых-нымаха осуществлены в лучших когнитивных обстоятельствах, параллельно характеризуются повышенным уровнем и активностью функционирования. И эти же тексты, заметно реже, чем другие художественные переводы алыптых-нымаха, допускают лексико-стилистические явления, противоречащие жанру оригинала

в его научной интерпретации. Таким образом^ предположение о том, что научный взгляд на оригинал со стороны принимающей культуры оказывает практическое влияние на исполнение и восприятие художественного перевода, в отношении переводческой традиции алыптых-нымаха оказалось справедливым. В этой связи последующим переводчикам хакасских богатырских сказаний рекомендуется ограничивать использование стилистически сниженной лексики и иноязычных заимствований, а также проявляющихся лишь в контексте национально-исторической специфики оригинала когнитивных несоответствий. Однако выполнение этой рекомендации, учитывая возможность дальнейшей детализации научного описания алыптых-нымаха, является необходимым, но не достаточным условием качества будущих переводов. В свою очередь, проблема качества уже осуществленных переводов обусловлена в основном тем, что с момента возникновения переводческая традиция хакасских сказаний своей практической активностью постоянно опережала формирование собственной теоретической базы. Тем не менее, ее общий результат заслуживает бесспорно положительной оценки. Во-первых, переводной алып-тых-нымах обладает определенным познавательно-литературоведческим значением, обеспечивая читателю практическую возможность верного в целом представления об одной из разновидностей догосударственного героического эпоса, то есть культурно-исторического феномена, заведомо отсутствующего в русском вербальном искусстве. А во-вторых, характеризуется современным идеологическим смыслом - как художественная декларация морально-нравственного принципа, действующего в сфере современных международных отношений.

Основные идеи, определившие методологию исследования, его общие и промежуточные результаты отражены в следующих публикациях:

1. Ахпашева Н. М. Виды трансформаций образной системы переводимого произведения на примере русскоязычных вариантов хакасского сказания «Алып Пиль Таран» /7 Актуальные проблемы изучения языка и литературы: материалы всероссийской научной конференции. -Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2002. - С. 262-267.

2. Ахпашева Н. М. Вхождение алыптых-нымаха (хакасского богатырского сказания) в национальную литературу // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: материалы III всероссийской научной конференции. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2003. - С. 210-215.

3. Ахпашева Н. М. Когнитивные противоречия и несоответствия на примере художественного перевода хакасского эпоса // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологиче-

ском аспектах: материалы II международной научной конференции. -Челябинск: Челябинский государственный университет, 2003. -С. 470-473.

4. Ахпашева Н. М. Проблемы определения жанра алыптых-нымаха (хакасского сказания о богатырях) // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. Серия 5. Филология: Языкознание. Вып. 5; Серия 6. Филология: Литературоведение. Вып. 2. -Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2003. - С. 162-164.

5. Ахпашева Н. М. Учет функциональных особенностей ритма исходного произведения как основное условие интонационной адекватности художественного перевода (на примере русскоязычных вариантов алыптых-нымаха Михаила Кильчичакова «Алып Пиль Таран») II Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2004. -Вып. 8. - С. 65-68.

6. Ахпашева Н. М. Физическая форма текста как грамматический диктат социума // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: материалы IV Всероссийской научной конференции. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2004. - С. 258-263.

7. Ахпашева Н. М. Логическая форма литературного произведения как авторский произвол, ограниченный структурой сознания // Вестник Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. Серия 6. Филология: Литературоведение. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2004. - Выпуск 3. - С. 10-13.

8. Ахпашева Н. М. Зависимость критерия эквивалентности от условий функционирования художественного перевода (на примере художественных переводов хакасского эпоса) // Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова. - Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2005. - Вып. 9. - С. 141-144.

9. Ахпашева Н. М. Функциональность текста как динамичный критерий качества художественного перевода // Язык, культура, коммуникация: аспекты взаимодействия: научно-методический бюллетень. -Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2005. - Вып 2. - С. 147-152.

10. Ахпашева Н. М. Практика художественного перевода хакасского эпоса в контексте развития хакасской фольклористики // Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России: материалы Международной научной конференции. -

Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н. Ф. Катанова, 2005. - С. 171-179.

11. Ахпашева H. М. Формирование традиции художественного перевода хакасского эпоса // Перевод тюркских литератур Сибири: материалы регионального научного семинара. - Горно-Алтайск: ГорноАлтайский государственный университет, 2005. - С. 27-36.

12. Ахпашева H. М. О возможности прескриптивного анализа художественного перевода И Вестник Томского государственного университета. - Томск: Томский государственный университет, 2008. -№ 311. -С. 7-9.

13. Ахпашева H. М. Художественный перевод хакасских богатырских сказаний и былина: особенности хронотопа // Культура & общество [Электронный ресурс]: Интернет-журнал МГУКИ / Моск. гос. ун-т культуры и искусств. - Электрон, журн. - М.: МГУКИ, 2008. ~№ гос. регистрации 0420600016. - Режим доступа: http://www/e-culturt/ru/Arlicles/2008/Achpasheva. pdf, свободный - Загл. с экрана.

14. Ахпашева H. М. Художественный перевод произведений хакасской литературы // Энциклопедия Республики Хакасия: в 2 т. / Руководитель проекта Г. Ю. Семигин; председатель научно-редакционного совета В. А. Кузьмин. - Правительство Республики Хакасия: Поликор, 2008. - Т. 2. - С. 258.

15. Ахпашева H. М. Национальный эпос и становление хакасской литературы // Вестник Бурятского государственного университета. Филология. - Улан-Удэ: Бурятский государственный университет, 2008. -Вып. 10.-С. 207-210.

Подписано в печать 27.02.2009. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Times New Roman. Печать - ризограф. Бумага офсетная. Фич. печ. л. 1,125. Усл. печ. л. 1,04. Уч.-над. л. 0,95. Тираж 100 экз. Заказ № 36.

Отпечатано в типографии Хакасскою государственного университета им. Н. Ф. Катанова 655017, г. Абакан, пр. Ленина, 94.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ахпашева, Наталья Марковна

Введение

1. О возможности прескриптивного анализа художественного перевода

1.1. Взаимовлияние между литературным творчеством, общественным признанием литературного произведения и наукой о литературе.

1.2. Переводное произведение в системе принимающей литературы.

Вывод.

2. Когнитивно-исторические обстоятельства переводческой традиции алыптых-нымаха.

2.1. Развитие хакасской фольклористики как теоретической базы переводческой традиции алыптых-нымаха.

2.2. Алыптых-нымах в контексте идеологической неоднозначности дого-сударственного эпоса.

2.3. Традиционное бытование алыптых-нымаха.

2.4. Вхождение алыптых-нымаха в национальную литературу.

2.5. Когнитивные условия переводов алыптых-нымаха в сопоставлении

2.6. Функционирование переводов алыптых-нымаха в сопоставлении . 59 Вывод.

3. Отражение жанра алыптых-нымаха в общих особенностях переводческих интерпретаций.

3.1.Ожидаемые стилистические признаки художественного перевода алыптых-нымаха.

3.2. Пространство-время алыптых-нымаха в художественном переводе

3.3. Система персонажей алыптых-нымаха в художественном переводе

3.4. Идеологическая основа алыптых-нымаха в художественном переводе

3.5. Стилистическое сходство переводческих интерпретаций алыптых-нымаха

Вывод.

4. Особенности переводческих интерпретаций алыптых-нымаха, противоречащие жанру оригиналов

4.1. Лексико-стилистические явления, затрудняющие пафос алыптых-нымаха в русскоязычном переводе.

4.2. Лексико-стилистические явления, искажающие национально-историческую специфику алыптых-нымаха в русскоязычном переводе.

Вывод.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Ахпашева, Наталья Марковна

Социальную миссию художественного перевода усматривают, прежде всего, в позитивном влиянии на климат межнациональных отношений и объясняют, как правило, этнографической спецификой его познавательного значения. В пример приведем слова известного литовского поэта советского периода Эду-ардаса Межелайтиса: «Литература - это важный способ международного общения. Книга сближает народы, лучше знакомит их друг с другом. Книги - лучшие учебники истории и географии. В них находишь все: и своеобразие национального мышления, и характеры их, и быт, и пейзаж» [Межелайтис, 1986. С.7]. Вместе с тем познавательное значение переводных - как вообще литературных - произведений не реализуется обособленно от их эстетического (первоочередного с индивидуальной позиции читателя) и воспитательного (наиболее важного с общественной точки зрения) потенциала. Не случайно переводная литература, отражая этнокультурное разнообразие мира, составляет заметную долю в библиотечном фонде практически каждой национальной культуры.

Исторически обусловленная особенность русскоязычного переводческого процесса - внимание к вербальному искусству народов, соседствующих с русским в пределах общего отечества. Характерный образец такого внимания представлен наблюдаемой с середины прошлого века переводческой традицией алыптых-нымаха (жанр богатырских сказаний в хакасском фольклоре), которой посвящено настоящее исследование. Текущий результат данной переводческой традиции - это 10 переводных произведений, составляющих в целом около 30 тысяч стихотворных строк. В разное время к хакасским сказаниям обращались девять переводчиков, заметно отличающихся друг от друга признанием и объемом оригинального творчества. Например, известный российский писатель Владимир Солоухин и нынешняя студентка Литературного института им. A.M. Горького Анна Гуркова. Учитывая устойчивость практического интереса русскоязычных литераторов к алыптых-нымаху, автор настоящей работы полагает, что по отношению к истории и дальнейшему развитию межэтнических культурных взаимосвязей на территории Сибири будет целесообразным проследить генезис этой переводческой традиции, оценить общий результат, сопоставить индивидуальные достижения и выработать определенные рекомендации для последующего поколения переводчиков. j

С позиции социальной актуальности названная целевая установка предопределена тем, что хакасский народ воспринимает алыптых-нымах, судя по высказыванию авторитетного специалиста по хакасскому фольклору В.Е. Майно-гашевой, как «бесценное культурное наследие» [Майногашева, 1997. С. 12]. При этом в рамках социолингвистики хакасский язык относится к миноритарным, то есть функционально ограниченным и не распространенным за пределами этнического носителя [Боргоякова, 2001. С. 3-4]. В то же время свободное владение русским языком - тотальное явление среди хакасов. Хакасия - это полиэтнический регион с преобладанием русского населения и широким расселением коренного этноса вне мест компактного проживания. Таким образом, межнациональные контакты на русском языке — фактический норматив повседневной жизни в республике. С точки зрения исследователя подобная этнодемографиче-ская и этнолингвистическая ситуация оправдывает самые жесткие критерии не только качества художественного перевода, но и объективности его оценки. Здесь имеются в виду аналитические принципы, которые, как того требуют прикладные задачи переводоведепия, «исключали бы или сводили бы до минимума субъективный произвол переводчика и субъективность суждений критика и ссылки на "интуицию" как на оправдание этого произвола» [Федоров, 2002. С. 22]. Однако с принятием данного долженствования анализу художественного перевода препятствует проблема методологического характера.

Безотносительно функционально-стилевой разновидности текста качество перевода безоговорочно понимается в проекции согласованности с оригиналом и традиционно оценивается в категории точности, а основным исследовательским инструментом переводоведения является сопоставительный анализ переводного и оригинального текстов. Вместе с тем сегодня признано, что абсолютное тождество между переводом и оригиналом недостижимо, поскольку грамматическая структура и система выражаемых понятий в каждом языке имеет свои особенности. Изучение накопленного опыта межъязыковой коммуникации позволяет выявить в соотношении этих особенностей определенные закономерности - вероятностные по природе, как подчеркивает А.Д. Швейцер. Тем не менее, их знание помогает последующей переводческой работе. В этой связи ведущая роль в переводоведении, междисциплинарность которого, по сути, не отрицается, принадлежит лингвистической теории перевода, характеризуемой, в частности В.Н. Комисаровым, как дескриптивная, то есть описательная наука. Параллельно отмечается, что «на основе описания лингвистического механизма перевода оказывается возможным сформулировать некоторые нормативные (прескриптивные) рекомендации, принципы и правила, методы и приемы перевода, следуя которым переводчик может более успешно решать стоящие перед ним задачи» [Комиссаров, 1990. С. 36].

В естественнонаучной сфере рекомендационный характер или, иначе, прикладное значение ученого труда обеспечивается выяснением объективных причин, породивших исследуемый феномен. Прескриптивный анализ предполагает существование общей гипотезы, объясняющей, почему вообще происходят события некого объектного ряда, что позволяет выдвинуть проверяемое практическим путем частное предположение - умозрительную модель или прогноз какого-либо конкретного события того же объектного ряда. При этом практический опыт (эксперимент или наблюдение за естественным процессом) служит доказательством своих же теоретических предпосылок. Особенность исследовательского объекта лингвистики - в опосредованном через самого человека отношении к реальному миру. Вопрос о возможности в данной области познания прескриптивных методик обычно ставится в плоскости отношения науки о языке к дисциплинам, изучающим виеязыковую действительность. Например, А.Ф. Лосев, рассуждая о пределах применимости математики в языкознании, ссылался на так называемые теоремы неполноты австрийского логика и математика Курта Геделя, согласно которым, «невозможно доказать непротиворечивость формальной системы средствами самой системы» [Лосев, 1983. С. 8]. С другой стороны В.И. Абаев, высказываясь против ограниченности традиционной языковедческой телеологии, утверждал: «Тезис Соссюра "язык надо изучать в себе и для себя" применим юлько к описательному, но не к объяснительному языкознанию. Язык сам себя описывает, но он сам себя не объясняет. Чтобы его объяснить, надо выйти за его пределы» [Абаев, 1986. С. 311.

Если взаимозависимость между грамматической структурой и понятийной системой языка есть результат одной лишь практической традиции его этнического носителя, то «объяснительная» лингвистика перевода - явление маловероятное. Между тем сопоставительно-языковедческая методология переводове-депия апробирована временем и в целом подтверждается со стороны объективной реальности. Как пример вспомним о развитии национальных производств вследствие коммуникативных процессов в научно-технической сфере, где отмечаемое А.Д. Швейцером совпадение реакций «иноязычного получателя» и «получателя сообщения на исходном языке» приобретает форму очевидного и статистически выраженного факта. Однако подобная возможность офаничена областью информационно-прак1 ического использования языка. Типологическое обособление произведений художественной литературы проводится, поскольку «основной функцией этих текстов является не информация, объединяющая все функционально-стилевые разновидности текстов литературного языка, а эстетическое воздействие на читателей (или слушателей)» [Салодуб, 2005. С. 19]. Отсюда качество художественного перевода зависит от его точности еще и в эстетическом плане, когда претензии к переводчику мотут предъявляться в случаях и «ухудшения», и «улучшения» оригинала. В частности, В.Г. Белинский считал, что художественный перевод должен «верно» передавать недосштки оригинала, если, они, разумеется, в оригинале есть. Но тогда на критическое суждение о художественном переводе, опирающееся на сопоставление с оригиналом, влияет не только индивидуальный уровень билингвизма, но и личные эстетические вкусы самого субъекта сопоставления.

При известных попытках литературоведческого решения обозначенная дилемма усугублялась еще и по терминологическим причинам. Ю.И. Минералов, обобщая терминологическую специфику особенно активной в советское время дискуссии о художественном переводе, находил «вряд ли удовлетворительным» положение, «когда научной теории сплошь и рядом приходится прибегать к весьма условно понимаемым метафорам ("дух" оригинала, "верность духу" оригинала)» [Минералов, 1986. С. 158]. Впоследствии литературоведы, сопоставляя перевод и оригинал, стали оговаривать дескриптивные границы своего исследования. Так, М.Л. Гаспаров, замечая, что Маршак в переводе сонетов Шекспира необоснованно прибегает к эмоциональной лексике романтической поэзии пушкинского времени, отрицал оценочный характер этого, по его же словам, «интуитивного ощущения» и подчеркивал: «Меньше всего мы бы хотели, чтобы создалось впечатление, будто цель этой статьи — осудить переводы Маршака. Победителей не судят; а Маршак был бесспорным победителем - победителем в двойной борьбе всякого переводчика: с заданием оригинала и с возможностями своего языка и литературной традиции. Таков приговор читателей и критики, и обжалованию он пока не подлежит» [Гаспаров, 2001. С. 406].

Между тем общественное признание, а, следовательно, и функционирование художественного перевода не может находиться в непосредственной зависимости от его точности, поскольку к переводному произведению обращается аудитория, в массе не владеющая языком оригинала. Помимо этого, в широко распространенной ситуации художественного перевода через подстрочник исключена - по умолчанию - творческая стратегия, построенная на прямом впечатлении от оригинала и учитывающая на фоне этого впечатления предшествующий переводческий опыт.

В настоящем исследовании художественный перевод рассматривается, невзирая на его вторичность по отношению к оригиналу, прежде всего, как явление вербального искусства принимающей культуры. Одновременно исследователь принимает во внимание, что принимающая культура способна формировать в дисциплинарных рамках истории соответствующей иноязычной литературы заочное, сугубо теоретическое представление об оригинале, которое в наиболее абстрактном виде индуцируется неизменно сопровождающим переводное произведение указанием на жанр и национально-исторические координаты иноязычного подлинника.

Исследователь допускает, что историческая динамика научной трактовки иноязычного произведения или, в общем случае, группового исторического явления определенной национальной литературы способна одинаково отражаться на дифференциации ряда соответствующих переводов - как по специфике функционирования, так и по стилистическим особенностям. В силу вероятностной природы вербального искусства, в том числе художественного перевода подобное совпадение не обязательно, но не исключено. В случае же его обнаружения, сопоставление индивидуальных заслуг в рамках одной переводческой традиции должно учитывать, что ее субъекты находились не в равных обстоятельствах в плане когнитивного (связанного с познавательно-образовательным процессом) потенциала принимающей культуры в определенный исторический момент. В свою очередь обоснование нежелательных стилистических особенностей перевода сможет: во-первых, отталкиваться от того, что эти особенности противоречат отдельным тезам позднейшей литературоведческой интерпретации оригинала; во-вторых - подтверждаться повышенной частотностью в наименее функциональных переводах и наоборот. С этой же позиции присутствие в уже функционирующих переводах сходных стилистических особенностей, аналогичных свойствам общего оригинала, диктует их желательность и в будущих результатах той же переводческой традиции.

Таким образом исследователь художественного перевода получает возможность исходить в своих текстологических выводах из независимого стороннего суждения и подтверждать эти выводы корреляцией к реальным фактам: сначала - из истории науки о литературе, а затем - социологии, пользуясь выражением М.Л. Гаспарова, «литературного потребления».

Теоретическую базу озвученной здесь гипотезы и методологическую -собственно исследования составили: концепция М.М. Бахтина об активноответной роли реципиента в речетворчестве; учение JI.C. Выготского о неосознаваемой природе и социальном характере эстетической реакции; предложенный Д.С. Лихачевым принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения; релятивистские взгляды на типологию вербального искусства, высказанные, в частности, Ю.Н. Тыняновым и Г.Н. Поспеловым, согласно которым под жанром понимается сопоставительная и зависимая от исторических пределов сопоставляемых объектов классификационная категория; данное Л.В. Чернец представление о функционировании литературного произведения как об отражении обращенного на него и изменяющегося в историческом времени общественного внимания; реализуемый в работах В.Н. Баевского принцип статистического подхода к анализу художественного текста; идея М.Л. Гаспарова о включении переводной литературы в объектное поле истории принимающей литературы. В переводоведческом аспекте предлагаемая методология сводится к понятию фонового знания. Причем современные переводоведы, например, Ю.П. Салодуб, требуют от субъекта художественного перевода как можно более полного объема фонового знания. При этом еще A.B. Федоров замечал, что фоновое знание способно накапливаться в историческом времени. Кроме того, и A.B. Федоров, и И.А. Кашкин, а сегодня В.Н. Комиссаров замечает, что переводы и оригинальная литература принимающей культуры составляют единую художественную систему. Кроме того, исследователь принимал во внимание общие рассуждения о задачах и методах переводческого труда, высказанные разными переводчиками.

По отношению к исследуемым художественным переводам функцию формирования заочного представления об оригинале выполняет хакасская фольклористика - единственный для российской аудитории научный источник сведений, то есть фонового знания об алыптых-нымахе. В этой связи историографическая часть настоящего исследования опирается на труды ведущих специалистов по устному народному творчеству хакасов (В.Е. Майногашевой, М.А. Ун-гвицкой, П.А. Троякова), суждения авторитетных российских теоретиков фольклора (А.Н. Веселовского, В.Я. Проппа, В.М. Жирмунского и др.), а также высказывания об алыптых-пымахе, принадлежащие самим переводчикам.

Предмет исследования: отношение переводческой традиции алыптых-нымаха к исторической динамике формирующегося в русскоязычном культурном пространстве заочного представления о жанре хакасских богатырских сказаний.

Задача: рассмотреть переводческую традицию алыптых-нымаха в контексте развития и признания хакасской фольклористики и проверить, тем самым, гипотезу, положенную в методологическую основу исследования. Решение вышеназванной задачи предполагает поэтапное осуществление следующих операций:

1) сопоставить по отношению к развитию хакасской фольклористики осуществление и функционирование художественных переводов алыптых-нымаха;

2) на фоне уже заданного хакасской фольклористикой типологического отношения алыптых-нымаха к русскому фольклору выявить комплекс устойчивых на протяжении всей переводческой традиции групповых особенностей исследуемых переводов;

3) исходя из той же фольклористической интерпретации алыптых-нымаха, обосновать нежелательность определенных стилистических особенностей исследуемых переводов;

4) сопоставить дифференциацию исследуемой группы переводов по специфике функционирования с дифференциацией этой же группы по частотности нежелательных стилистических особенностей.

Положения, выносимые на защиту:

1) в пределах жанрового сходства исследуемых переводов их стилистические особенности соответствуют тому, как хакасская фольклористика соотносит алыптых-нымах и ближайший к нему жанр русского фольклора;

2) наиболее функциональные переводы характеризуются сниженной частотностью стилистических особенностей, противоречащих фольклористической интерпретации алыптых-нымаха;

3) переводы со сниженной частотностью стилистических особенностей, противоречащих фольклористической интерпретации алыптых-нымаха, осуществлялись в более благоприятных — в контексте современного фольклористического знания об алыптых-нымахе - обстоятельствах, что постфактум позволяет признать практическую зависимость исследуемой переводческой традиции от фольклористической интерпретации алыптых-нымаха или, в обратной трактовке, стилеобразующую функцию хакасской фольклористики по отношению к художественному переводу алыптых-нымаха.

Научная новизна работы: в> области истории художественного перевода — во впервые проводимом исследовании переводческой традиции хакасских сказаний; по отношению к теории перевода - в опыте нетрадиционного дисциплинарного подхода к анализу художественного перевода. Теоретическое значение - в обосновании методологического потенциала литературоведения при исследовании художественного перевода. Практическое - в апробировании метода, обеспечивающего прескриптивный анализ художественного перевода. Прикладная значимость утверждается в связи с применимостью полученных текстологических выводов в практике художественного перевода алыптых-нымаха.

Структура исследования: введение, четыре главы, заключение, библиография и приложения.

Во введении: называется объект и тема исследования; обозначается комплекс целей, обеспечивающий социальную и научную актуальность темы; раскрывается методологическая проблема, связанная с традиционным по отношению к телеологии исследования дисциплинарным подходом; излагается гипотеза, обусловившая дисциплинарную специфику применяемой методологии; с учетом непосредственного объекта формулируется предмет, общая и частные задачи исследования; перечисляются выносимые на защиту положения; указывается научная и практическая ценность работы.

Первую главу занимает обоснование теоретико-методологической базы. Сначала представлено, как, согласно известным теориям, объективируется взаимовлияние между оригинальным литературным творчеством, наукой о литературе и общественной реакцией па литературное произведение (1.1). В свете полученных выводов моделируется ситуация художественного перевода (1.2).

Во второй главе определяются когнитивные факторы, воздействующие на исследуемую переводческую традицию. Прежде всего проводится периодизация хакасской фольклористики как теоретической базы художественного перевода алыптых-нымаха (2.1). В следующих параграфах обосновывается возможность взгляда, противоречащего хакасской фольклористике по искусствоведческой оценке алыптых-нымаха (2.2), описывается традиционное бытование жанра оригиналов (2.3) и его функционирование уже в виде литературно-художественного издания (2.4). С учетом исторической и этногеографической ограниченности когнитивных факторов, влияющих на заочное представление об алыптых-нымахе, сравниваются условия, в которых осуществлялись каждый из переводов (2.5). В завершение сопоставляются особенности функционирования исследуемых переводов в русскоязычной аудитории Хакасии (2.6).

Третья глава посвящена жанровой модели переводного алыптых-нымаха. В первую очередь, исходя из фольклористической интерпретации, дается обоснование желательному стилистическому нормативу художественных переводов хакасских сказаний (3.1). На этом фоне выявляются общие для исследуемых текстов особенности хронотопа - как действительного в художественном мире алыптых-нымаха отношения пространства-времени и, одновременно, как стилистически унифицированные описания данного отношения (3.2). Аналогично описывается система персонажей (3.3). Исходя из причинно-следственной взаимозависимости действий персонажей, выявляется общность идейного содержания исследуемых текстов (3.4). На следующем этапе стилистическое сходство переводческих иитерпретаций алыптых-нымаха демонстрируется безотносительно содержательного аспекта (3.5).

В четвертой главе прослеживается, как различается лексика переводов в рамках лексико-стилистических категорий, противоречащих научной интерпретации жанра оригиналов. Учитывая положения хакасской фольклористики, обосновывается нежелательность в переводах алыптых-нымаха стилистически сниженной лексики, а затем рассматривается, как часто данная лексико-стилистическая категория используются в конкретных переводах (4.1). В следующем параграфе аналогично обосновывается и рассматривается присутствие в исследуемых текстах терминов и понятий, несовместимых с когнитивным пространством создателя жанра оригинала, а так же использование иноязычных заимствований (4.2).

Обобщающие выводы исследования приводятся в заключении.

В приложении содержится: дополнительный историографический материал (расшифровки диктофонных записей) и таблицы, наглядно отражающие некоторые стилистические особенности исследуемых переводов.

Основные идеи, определившие методологию исследования, его общие и промежуточные результаты озвучивались на международных, всероссийских и региональных научных конференциях - «Актуальные проблемы изучения языка и литературы» (Абакан: 2002, 2003, 2004 гг.); «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск: 2003 г.); «Тюркоязычные литературы народов Сибири: проблемы художественного перевода» (Барнаул: 2004 г.); «Развитие языков и культур коренных народов Сибири в условиях изменяющейся России» (Абакан: 2005 г.). По теме исследования вышло 15 публикаций, в том числе в научных изданиях, рекомендуемых ВАК («Вестник Томского государственного университета», «Вестник Бурятского государственного университета»), а так же в зарегистрированном согласно требованиям ВАК Интернет-журнале Московского государственного университета культуры и искусств «Культура & общество».

Заключение научной работыдиссертация на тему "Переводческая традиция хакасских сказаний о богатырях"

Вывод

Текстологические особенности, противоречащие жанру оригиналов, выявляются при обращении к лексике рассматриваемых переводческих интерпретаций и разграничиваются на две группы: затрудняющая выражение пафоса и искажающая национально-историческую специфику алыптых-нымаха в русскоязычном переводе.

Первая из названных групп содержит стилистически сниженную лексику: просторечную и разговорную, а так же словообразования с субъективно-оценочными суффиксами. При этом замечаемое В.Я. Проппом обилие уменьшительно-ласкательных слов в былине трактуется как уникальная пациональ-но-историческая черта именно русского героического эпоса, связанная со спецификой перехода жанра из синкретического, то есть устного состояния в письменное, то есть «книжное». В библиотечный фонд национальной культуры былина входит как ранее неизвестный феномен - в условиях уже сформировавшейся письменности и развитой авторской литературы. Между тем в хакасском этносе традиция обращения к национальному героическому эпосу не прерывалась: первые литературно-художественные, то есть предназначенные для массового читателя издания алыптых-нымаха появляются, когда жанр еще не утратил активность синкретического бытования, в момент введения хакаской письменности и становления национальной литературы.

Как лексико-стилистические явления, искажающие национально-историческую специфику алыптых-нымаха в русскоязычном переводе, особенно, по мнению исследователя, очевидны иноязычные заимствования - за понятным исключением транскрибированных хакасских слов, а так же усвоенных русским языком элементов общетюркской лексики, принадлежащих одновременно и хакасскому языку. Кроме иноязычных заимствований исследователь учитывал термины и понятия, несовместимые с когнитивным пространством (объемом знаний и представлений) создателя алыптых-нымаха. Другими словами речь идет о лексике, сформировавшейся и чаще используемой в определенных слоях и территориальных группах населения, социальных институтах и сферах практической деятельности. При этом создатель алыптых-нымаха определялся как родоплеменная общность, сосредоточенная в географических пределах Южной Сибири и, тем самым, условно отграничивался от хакасского этноса в <его современном состоянии. Названные термины и понятия объединялись под рабочим названием когнитивных несоответствий.

Обращая внимание на встречающиеся в переводном алыптых-нымахе лексико-стилистические категории, исследователь руководствовался, прежде всего, замечанием Н.Б. Мечковской о стилистической однородности бесписьменных языков. Вместе с тем историческая длительность устного функционирования сама собой предопределяет возможность отдельных трансформаций стиля и образной системы фольклорного жанра. В этой связи недопустимо, по мнению исследователя, не прибегая к сопоставительному анализу перевода и оригинала, предъявлять переводчику фольклорного произведения претензии в конкретном случае лексико-стилистического явления, противоречащего жанру оригинала. Но отсюда же вменение повышенной - на общем фоне исследуемых переводов - частотности названных явлений можно считать правомочным. Одновременно это снимает неизбежную, по мнению исследователя, проблему, с одной стороны, интуитивного подхода к отбору словоупотреблений, а с другой - неполноты словаря, подтверждающих этот отбор с формализованной позиции. То есть субъективный фактор влияет здесь на количество учитываемых в каждом тексте элементов, но не на количественные соотношения внутри дифференцируемого ряда.

По-видимому, наиболее распространенный пример статистического подхода к изучению вербального искусства — составление и сопоставление частотных словарей. В настоящем исследовании внимание направлено не на слово в комплексе его внешних и внутренних аспектов, а на лексико-стилистическая категорию, которая в своей словарной расшифровке подтверждает характер экспрессивности слова, его социально-исторические и этногеографические координаты. Параллельно это дало возможность формализовать контекстную стадию анализа в доступном для демонстрации виде (см. Приложения 6-8).

Путем вычислений - отдельно по каждому тексту и отдельно по каждому из трех видов лексико-стилистических явлений (стилистически сниженная лексика, когнитивные несоответствия, иноязычные заимствования) — выявлялось, через какое в среднем количество строк в отдельном тексте происходит один случай рассматриваемой лексико-стилистической категории. Таким образом преследовалось получение количественного показателя, сопряженного с частотностью в физическом смысле, но позволяющего не учитывать различие текстов по размеру стихотворной строки и в этой связи ограничиться элементарным уровнем математических операций. Различие текстов по среднему количеству строк на один случай определенного лексико-стилистического явления выявлялось не в количественном выражении, а устанавливалась ориентировочным сопоставлением значений соответствующего числового ряда по принципу «больше/меньше».

Построчный объем исследуемых текстов определялся с точностью до 10 строк. В порядке возрастания построчного объема переводы алыптых-нымаха составляют следующую последовательность: «Дева Хан Орба» (110 строк), «Алып-Соян» (220), «Алып Пиль Таран» (1220), «Богатырь Пиг Тараан» (1220),

Алып Хан Мирген» (1770), «Сказание о храбром Айдолае» (2170), «Сарыг-Чанывар» (2510), «Албынжи» (2690), «Алтын Чус» (4100), «Алтын Арыг» (5030), «Хан-Тонис» (7000). Тексты «Дева Хан Орба» и «Алып-Соян», поскольку их построчный объем на порядок ниже общего фона, на сопоставительный этап анализа не выносятся. Различие остальных девяти переводов алыптых-нымаха по среднему количеству строк на один случай какого-либо из лексико-стилистических явлений, противоречащих жанру оригиналов, отражено таблицей:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Возможность прескриптивного анализа художественного перевода была предположена из того, что взаимовлияние между литературным творчеством, читательским вниманием к литературному произведению и наукой о вербальном искусстве отражается на функционировании литературы, которое, в свою очередь, характеризуется статистическими показателями (тираж издания, количество переизданий и так далее) и прагматикой читательского обращения к художественной книге. На высших уровнях своего функционирования произведение - это исследовательский объект, а затем предмет образовательной дисциплины литературоведения. Вместе с тем развитие литературоведения в практической основе обеспечивается существующей для каждого читателя возможностью индивидуальной - а в этой связи не всегда и не во всем согласующейся с устоявшимся мнением — трактовки произведения. Исследователь замечает, что читатель переводного произведения, в массе не владея исходным языком, не может самостоятельно судить об интерпретации явлений соответствующей иноязычной литературы и принимает сведения об оригинале априори. В то же время эмоционально-эстетическое впечатление от переводного произведения обособляется на фоне родной литературы. Но тогда описание оригинала, сопоставляя его с ближайшим - в типологии мирового вербального искусства - классификационным разрядом принимающей литературы, способно в качестве внешнего фактора влиять на оценку художественного перевода. Если же научный взгляд принимающей культуры на оригинал изменится, то изменится и критерий переводческого труда. Как со стороны читателя, свободного в выборе той или иной переводческой интерпретации оригинала. Так и переводчика, в произволе которого находятся текстологические свойства отдельного перевода. Как было установлено, специфика функционирования и определенные стилистические особенности исследуемых переводов достаточно наглядно коррелируют к исторической динамике научного описания алыптых-нымаха.

Обращаясь к историографии хакасской фольклористики, исследователь отследил формирование заочного представления об алыптых-нымахе с момента его научного открытия, приходящегося на середину XVIII века. В то время изучение алыптых-нымаха осложнялось бесписьменным состоянием хакасского языка. Советский период, в связи с распространением хакасской письменности, был особенно плодотворен в плане записи отдельных сказаний. Теоретическое обоснование алыптых-нымаха в классификационных категориях мирового фольклора состоялось в 1972 году - в монографии М.А. Унгвицкой и В.Е. Май-ногашевой «Хакасское народное поэтическое творчество». На текущий момент фольклористическую интерпретацию алыптых-нымаха завершают подготовленные В.Е. Майногашевой академические переводы сказаний «Алтын Арыг» (1988 г.) и «Ай-Ххучин» (1997 г.).

Однако в связи с классификационными проблемами общей фольклористики заочное представление об алыптых-нымахе формировалось не строго поступательно. С момента научного открытия алыптых-нымах чаще всего терминологически определялся подобно былине: героическое или богатырское сказание. В свою очередь монография М.А. Унгвицкой и В.Е. Майногашевой относит алыптых-нымах к категории национального героического эпоса - исходя из специфики функционирования, идейного содержания и стилистических особенностей жанра в сопоставлении с былиной. Параллельно хакасские фольклористы признают, что в сравнении с русским эпосом алыптых-нымах есть более древнее образование. Между тем, согласно классификации В.Я. Проппа, хакасское сказание принадлежит типу догосударственного эпоса, в идеологическом плане безотносительного к идее государственности. В этой связи одна из авторитетных концепций теории фольклора, поддерживаемая в частности В.М. Жирмунским, априори ограничивала идеологию догосударственных эпосов уровнем индивидуальных прагматических выгод, ,не отвечающих понятию героизма. То есть, хакасские фольклористы, утверждая и относительную древность, и героическую специфику алыптых-нымаха, противоречили широко распространенному в советской фольклористике суждению. Данное противоречие не было снято, но первое же академическое издание, а затем и второе, рекомендует алыптых-нымах безоговорочно как героический эпос.

Поскольку после выхода монографии М.А. Унгвицкой и В.Е. Майногаше-вой возникает возможность обоснованного отнесения алыптых-нымаха к дого-сударственному эпосу, героическая специфика которого оспаривалось с теоретических позиций, исследователь приходит к выводу, что период до начала 70-х годов XX века был для рассматриваемой переводческой традиции более благоприятным - по когнитивным (задающим искусствоведческую специфику и максимально возможный для переводчика объем фонового знания) обстоятельствам. Но теоретический фактор, противодействующий хакасской фольклористике по искусствоведческой оценке алыптых-нымаха, начинает, судя по году выхода академический изданий, ослабляться с последнего десятилетия XX века -с этого момента каждый последующий перевод хакасских сказаний осуществляется в лучших когнитивных обстоятельствах, чем предыдущий.

Однако классификационные проблемы фольклористики не влияли на популярность сказаний о богатырях-алыпах в самом хакасском народе. Активность традиционного бытования алыптых-нымаха ограничена началом 70-х годов XX века. Но за три десятилетия до этого - с 1941 года - алыптых-нымах начинает функционировать уже в «книжном» виде. Его вхождение в библиотечный фонд национальной культуры состоялась одновременно с распространением хакасской письменности и становлением авторской литературы. Сегодня количество литературно-художественных изданий алыптых-нымаха достигает двух десятков. То есть, как предмет чтения национальный эпос среди хакасов востребован, хотя ему приходиться конкурировать с произведениями не только хакасской, но и русской, а в русскоязычных переводах - мировой литературы. Отсюда исследователь приходит к выводу, что в целом положительное заочное представление об алыптых-нымахе в границах Хакасии может формироваться, помимо научных источников, за счет устных контактов с представителями аудитории жанра оригинала. Следовательно, когнитивные обстоятельства каждой переводческой интерпретации алыптых-нымаха должны просматриваться не только в историческом, но еще и в этногеографическом аспекте.

С учетом возможного влияния со стороны аудитории собственно алыптых-нымаха и судя по содержащимся в разных источниках биографическим сведениям, исследуемые переводы разграничиваются на две группы. В первую включены осуществленные теми переводчиками, кто длительное время проживал или постоянно жил в Хакасии. Во вторую - теми, кто, в лучшем случае, бывал в Хакасии с однократным кратковременным визитом. Соответственно, благоприятными в этногеографическом плане признаны обстоятельства первой группы, и неблагоприятными - второй. Последнюю составляют: «Сказание о храбром Айдолае» (переводчик И. Волобуева, год первого издания 1961), «Алтын Арыг» (В. Семенов, 1961), «Алып Пиль Тааран» (Я. Козловский, 1983), «Алтын Чус» (В. Солухин, 1987). Судя по году выпуска, эти переводы выполнялись в одинаковых или худших обстоятельствах исторического плана, чем «Албынжи» (И. Кычаков, 1951). Отсюда обстоятельства «Албынжи» признаны в целом - этнографическом и, вместе, историческом аспектах - благоприятными. В переломный для заочного представления об алыптых-нымахе момент, то есть после академических переводов вышли в свет: «Богатырь Пиг Тараан» (Г. Сысолятин, 1989), «Сарыг-Чанывар» (А. Преловский, 1991), «Алып Соян» (А. Преловский, 1999) и «Алып Хан Мирген» (Г. Сысолятин, 2000). По отношению к ним в заведомо лучших обстоятельствах исторического плана осуществлялся перевод «Хан-Тонис» (Н. Ахпашева, 2007).

Таким образом, в самых благоприятных в целом когнитивных обстоятельствах осуществлялся первый и последний - на сегодня — переводы алыптых-нымаха, и они же оказались наиболее функциональными. Рассматривая функциональность переводов, исследователь ограничился сравнением количества и типа изданий. По этим позициям лидирует опубликованный четыре раза «Албынжи». В том числе в двухтомнике «Героический эпос народов СССР» (Москва, 1975). Его последняя публикация особенно знаменательна - в школьной хрестоматии «Литература Хакасии» (Абакан, 1992). Следом, несмотря на значительно меньший период функционирования, выделяется «Хан-Тонис». До момента обнародования полного текста в 2007 году его отдельные фрагменты получили пять публикаций в сборниках и периодических изданиях (Абакан, Кызыл, Новосибирск, Москва). В полном объеме перевод вышел в серии «Сказы народов Сибири» Новосибирского книжного издательства. Книга выпущена в так называемом «подарочном» виде в связи с историческим юбилеем Хакасии (300 лет в составе Российского государства). Тем не менее, общий текстовый объем (около 30 тысяч строк) и общее количество изданий (более 20) позволяют рассматривать переводы алыптых-нымаха в совокупности как обособленный жанр переводной русскоязычной литературы.

Предваряя описание переводного алыптых-нымаха, исследователь установил, по каким стилистическим признакам собственно алыптых-нымах сопоставим с былиной. Согласно хакасской фольклористике ему, как и былине, свойственно использование постоянного эпитета, эпических формул, стилистического параллелизма. Отмечается прием хронологических повторений, а в области стихотворной организации текста — ассонанс, тавтологическая и фономорфоло-гическая рифма. Эти стилистические особенности трактуются как желательные для перевода алыптых-нымаха в принципе, а их присутствие в исследуемых текстах устанавливается в процессе литературоведческого анализа.

Так было выяснено, что для переводного алыптых-нымаха характерно вести повествование от физического начала художественного мира, применяя синтаксически параллельное клише о самозарождении солнца — из золота, луны — из серебра, земли - из меди. Аналогичным приемом описываются женские персонажи (с одной стороны пятьдесят косичек, с другой — шестьдесят), быстрота богатырского коня (путь, на который требуется месяц, пробегает за один день, путь, на который требуется год — за семь дней) и так далее. Общая распространенность синтаксического параллелизма обеспечивает явления ассонанса, тавтологической и фономорфологической рифмы даже в тех текстах, где зарифмованные строки есть не закономерность, а исключение. Например: «Стала данницею их / Солнца красного страна, /Стала данницею их / Солнг(а желтого страна»(«Алът Пиль Тараан»); «Подруги пятьдесят ее косичек / На две косы тотчас переплели. /Подруги шестьдесят ее косичек / В одну косу тугую заплели» («Богатырь Пиг Тараан»). К явлению постоянного эпитета исследователь относит встречающиеся в разных переводах сочетания: белый тасхыл, белые юрты, золотая коновязь, ковыльная степь, крепкая арака. Нередко встречаются и хронологические повторения. Например: дважды проверяет закинутую в реку вершу Чарых-Кеек; трижды, чтобы поймать коня, бросает аркан Айдолай; трижды разным собеседникам пересказывает песню волшебной кукушки Алтын Чус; пять раз по ходу повествования призывает на себя отцовский гнев и материнское проклятье Пиг Тараан.

Таким образом, в аспекте формы переводной алыптых-нымах характеризуется комплексом признаков, свойственным героическому эпосу вообще и былине в частности. Но со стороны содержания, исследуемые тексты - в пределах групповых особенностей — относятся к былине, как догосударственный эпос к исторически локализованному. Признано, что пространство-время русского эпоса проецируется на исторический момент и политическую карту Киевской Руси. Между тем события переводного алыптых-нымаха разворачиваются обычно в пору физической юности художественного мира, что на корню исключает любые параллели к известным данным о развитии человечества и, в комплексе, образования Земли. С реальным пространством мир переводного алыптых-нымаха совпадает, но в одиночной ментальной точке, обусловленной названием горного объекта Алтай и напоминающими Южную Сибирь описаниями природы. То есть в при-родно-географическом аспекте весь этот мир - как бы одна и безграничная Хакасия. Не дифференцируется он и по этнополитическому принципу (на весь текстовый объем переводного алыптых-нымаха приходится только три случая этнонимов). Единственное, что выполняет в этом мире условную координирующую функцию, это абстрактное противопоставление родное/чулсое, эмоционально наполненное в связи с пространственным истоком фабулы и развития сюжета. В каждом сказании это возвышающийся на берегу моря или реки белый тасхыл (гора). Земля, его окружающая, называется родной, а живущий здесь народ —родным. Соответственно, пространство за пределами родной земли есть чужая земля, а живущие у других тасхылов люди - чужой народ.

Родной народ (равно и чужие) ведет натуральное скотоводческое хозяйство и возглавляется ханами-богатырями, которые в большинстве сказаний являются главными героями. Ханство переходит от отца к сыну. По сути, каждый текст - это хроника правящей у белого тасхыла династии. Но когда правящую семью составляют дочь и сын умершего хана, то никто из них не обособляется как единоличный правитель («Сказание о храбром Айдолае»). В одном случае главенствующее положение занимает старшая сестра, которая, впрочем, выйдя замуж, оставляет наследное владение младшим братьям («Сарыг-Чанывар»), Иногда ханский статус и сопряженные с ним функции как бы сами по себе переходят к сыну в связи со старостью отца («Алтын Чус», «Хан-Тонис»). Обращает внимание, что ханский статус в переводном алыптых-нымахе не предусматривает возможность принуждения народа со стороны потомственных правителей и полагает как должное заботу о слабых членах общества (сироту воспитать богатырем, пешему дать коня). То есть в целом демонстрируется заметно смягченный вариант, следовательно — относительно ранняя стадия патриархального права и социального неравенства, что не может не поддерживать «догосударственную» специфику исследуемых текстов.

Кроме того, в исследуемых текстах чрезвычайно распространен древнейший, как считается, элемент героического эпоса — поиски жены. Однако в мире переводного алыптых-нымаха - что, согласно В.Я. Проппу, и пристало идеологии догосударственного эпоса - женитьба хана-богатыря есть не личная потребность, а долг перед обществом. Главная ханская функция - защита наследного владения от чужих ханов-богатырей. Поражение своего хана чревато для народа неизбежным угоном (вместе со скотом) в чужую землю, что трактуется как безусловное зло. Но если старый хан, не имея взрослого сына, вынужден в одиночестве противостоять врагам, то заранее обречен на поражение. В свою очередь возвращение родного народа в родную землю происходит в результате ответной военной экспедиции ханского сына в чужую землю. То есть с позиции народа хан женится, чтобы, родив наследника, обеспечить защиту народа на будущее.

Однако, предотвращая угон родного народа (вместе со скотом) в чужую землю хан, тем самым, отстаивает свое социальное и имущественное положение. Напротив, идеальный герой былины мужик-деревенщина Илья Муромец, выезжая постоять за Киев-град, за церкви за соборные, не ждет и не может — в связи с ущербностью кадровой политики князя Владимира - ждать для себя каких-либо выгод. При условии абсолютной бескорыстности богатырского деяния бесспорно положительными - по отношению к родному народу - являются те из главных героев переводного алыптых-нымаха, кто, содействуя хану родной земли, не состоит с ним в родстве: отличающийся благородством чужой хан-богатырь («Алтын Чус») и волшебные девы-богатырки («Алтын Арыг», «Сарыг-Чанывар»). Но если благополучие родного народа несет неизбежную -по факту рождения - выгоду для хана родной земли, то благополучие чужих народов не содержит для него никакой прагматики. Более того, в одном случае второстепенного персонажа хан родной земли сам отправляется в чужие земли, надеясь приумножить свое достояние - «скот и народ» («Алтын Арыг»). Но уже будучи главными героями, ханы-богатыри никогда не участвуют в захватнических набегах, а избавив родной народ от власти чужого хана, неизменно разрешают всем другим захваченным этим ханом народам: «Разъезжайтесь по водам и землям своим, / Ведите свой скот к улусам родным!» («Албынжи») Идеальный хан-богатырь никогда не позволяет себе насилия над родным народом поверженного захватчика: «Ну, а народ твой пусть как и раньше живет. / Там же, где пасся, пасется бесчисленный скот» («Хан-Тонис»), Идеальный хан-богатырь не удерживает в своих владениях и когда-то захваченный его отцом чужой народ: «Возвращайтесь в край, откуда / Со скотом пригнали вас!» («Сказание о храбром Айдолае»).

Отсюда исследователь приходит к выводу, что переводной алыптых-нымах, благодаря исторической безотносительности и этнополитической неопределенности своего художественного мира, возводит в абсолют идею родины {каждый народ вправе жить на своей родной земле), которую исторически локализованный эпос может декларировать в отношении лишь определенных этнотерриториальных образований. Но помимо высокого и вполне современного идеологического смысла, очевидна и познавательно-литературоведческая значимость переводческой традиции алыптых-нымаха, предоставляющей читательской аудитории возможность на практике углубить представление о дого-сударственном эпосе, то есть культурно-историческом феномене, заведомо отсутствующем в русском вербальном искусстве.

Исследователь подчеркивает, что «догосударственность» поддерживается, прежде всего, групповыми признаками исследуемых текстов. Вне этой области обнаруживаются элементы, сравнительно частое использование которых в ряде переводов противоречит жанру оригинала. Здесь исследователь обращал внимание на частоту, во-первых, стилистически сниженной лексики как затрудняющей выражение героического пафоса, во вторых - иноязычных заимствований как искажающих национально-историческую специфику алыптых-нымаха. Кроме того, ко второй категории были отнесены еще и объединяемые в рабочем порядке под названием когнитивных несоответствий термины и понятия, заведомо не совместимые с объемом знаний и представлений создателя алыптых-нымаха. При этом создатель алыптых-нымаха условно отграничивался от хакасского этноса в его современном состоянии и определялся как родопле-менная общность, сосредоточенная в географических пределах Южной Сибири. В этой связи в группу когнитивных несоответствий включалась лексика, которая в плане выражения и/или содержания соотносится — на основании словарного толкования - с определенным (кроме первобытнообщинного) историческим периодом и/или определенной (кроме хакасской) этно-территориальной общностью. В свою очередь к стилистически сниженной лексике были отнесены все обнаруживаемые в переводах слова, характеризуемые словарем как просторечные, разговорные, уменьшительные, бранные и так далее.

Путем подсчета устанавливался средний построчный объем текста, содержащий один случай рассматриваемой лексико-стилистической категории. В результате выяснилось, что в переводе «Хан-Тонис» на один случай стилистически сниженного слова приходится 33-34 стихотворных строки; когнитивного несоответствия - 388-389; иноязычного заимствования - 1166-1167. В «Ал-бынжи» соответственно: 40; 112; 384-385. Среди прочих, кроме «Албынжи» и «Хан-Тониса», переводов реже всех использует стилистически сниженную лексику «Алып Хан Мирген» (один случай в пределах 12-13 стихотворных строк), когнитивные несоответствия и иноязычные заимствования — «Сарыг-Чанывар» (69-70 и 358-359). Отсюда очевидно, что «Албынжи» и «Хан-Тонис», то есть переводы, которые на фоне всей переводческой традиции осуществлены в лучших когнитивных обстоятельствах и характеризуются повышенным уровнем и активностью функционирования, заметно реже, чем другие переводы алыптых-нымаха, прибегают к стилистически сниженной лексике, когнитивным несоответствиям и иноязычным заимствованиям.

Таким образом, предположение о том, что научный взгляд на оригинал со стороны принимающей культуры оказывает практическое влияние на исполнение и восприятие художественного перевода, в отношении переводческой традиции алыптых-нымаха оказалось справедливым. В этой связи последующим переводчикам алыптых-нымаха рекомендуется ограничивать себя в использовании стилистически сниженной лексики и иноязычных заимствований, а так же проявляющихся только в контексте национально-исторической специфики оригинала когнитивных несоответствий. Однако выполнение этой рекомендации, учитывая возможность дальнейшего углубления фольклористической интерпретации алыптых-нымаха, является необходимым, но не достаточным условием качества будущих переводов. Наряду с этим исследователь заключает, что проблема качества ныне осуществленных переводов хакасских сказаний в целом обусловлена тем, что с момента возникновения данная переводческая традиция своей практической результативностью постоянно опережала формирование собственной теоретической базы, то есть фольклористической интерпретации алыптых-нымаха.

Список научной литературыАхпашева, Наталья Марковна, диссертация по теме "Теория литературы, текстология"

1. Теоретические источники и историографический материал

2. Абаев, В.И. Языкознание описательное и объяснительное Текст. /

3. B.И. Абаев // Вопросы языкознания. 1986. - № 2. - С. 27-39.

4. Алексеев, М.П. «Робинзон Крузо» в русских переводах Текст. // Сравнительное литературоведение / М.П. Алексеев. Л.: Наука, 1983. -С. 83-95.

5. Антошин, К.Ф. У истоков жизни Текст.: о современной литературе Хакасии, Тувы, Горного Алтая / К.Ф. Антошин. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1982. - 96 с.

6. Аристотель. Поэтика Текст. / Вст. ст. Д. Миртова // Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории / Аристотель. Мн: Литература, 1998.1. C. 1013-1112.

7. Астахова, A.M. Былины: итоги и проблемы изучения Текст. / A.M. Астахова. М., Л.: Наука, 1966. - 292 с.

8. Баевский, B.C. Лингвистические, математические, семиотические и компьютерные модели в истории и теории литературы Текст. /B.C. Баевский. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 336 с.

9. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров Текст. / М.М. Бахтин // Собр. соч. в 7 т. М.: Институт мировой литературы им. М. Горького РАН; Русские словари, 1997. - Т. 5. - С. 159-206.

10. Бахтин, М.М. Эпос и роман Текст. / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000.-304 с.

11. Белинский, В.Г. Гамлет, принц Датский. Драматическое представление. Сочинение Виллиама Шекспира. Перевод с английского Николая Полевого Текст.: рецензия / В.Г. Белинский // ПСС. М.: Институтрусской литературы АН СССР, 1953. Т. 2. - С. 424-436.

12. Боргояков, М.И. Социолого-лингвистические исследования в Хакасии Текст. / М.И Боргояков // Ученые записки: сер. историческая. Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1971. - Вып. XVI. — №3. - С. 205-210.

13. Боргоякова, Т.Г. Миноритарные языки: проблемы сохранения и развития. Текст. / Т.Г. Боргоякова. Абакан: изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2001. - 160 с.

14. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика Текст. / А.Н. Веселовский. -М.: Высшая школа, 1989. 406 с.

15. Выготский, JI.C. Анализ эстетической реакции Текст. / J1.C. Выготский М.: Лабиринт, 2001. - 480 с.

16. Гаспаров, М.Л. Как писать историю литературы Текст. / М.Л. Гаспа-ров // Новое литературное обозрение. 2003. - № 59. - С. 142 -146.

17. Гаспаров, М.Л. Сонеты Шекспира переводы Маршака Текст. // О русской поэзии: анализы, интерпретации, характеристики / М.Л. Гаспаров. - СПб.: Азбука, 2001. - С. 389- 409.

18. Гинзбург, Л.Я. О лирике Текст. / Л.Я. Гинзбург. Л.: Советский писатель, 1974.-408 с.

19. Голуб, И.Б. Стилистика русского языка Текст.: учеб. пособие / И.Б. Голуб. 4-е изд.- М.: Айрис-пресс, 2002. - 448 с.

20. Горшков, А.И. Русская стилистика Текст.:. учеб. пособие / А.И. Горшков.-М.: ACT, 2001.-367 с.

21. Горький, М. О литературе Текст. / М. Горький. М.: Гос. изд-во художественной литературы, 1961. - 612 с

22. Грамматика хакасского языка Текст. / Под редакцией профессора H.A. Баскакова М.: Институт языкознания Академии наук СССР; Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории; изд-во «Наука», 1975. - 418 с.

23. Гусев, В.Е. Эстетика фольклора. Текст. / В.Е. Гусев. Л.: Наука, 1967.-316с.

24. Гусев, Вл. И. Искусство прозы. Статьи о главном Текст. / Вл. И. Гусев. М.: изд-во Литературного института им. Н.М. Горького, 1999. — 160 с.

25. Добровенский, Р. Математика слова Текст. / Роальд Добровенский // Художественный перевод: проблемы и суждения: сб. ст. / Сост. Л.А. Аннинский. -М.: Известия, 1986. С.178-200.

26. Жирмунский, В. М. Тюркский героический эпос Текст. / В. М. Жирмунский. Л.: Наука, 1974. - 726 с.

27. Жирмунский, В. М. Теория стиха Текст. / В. М. Жирмунский. Л.: Советский писатель, 1975. - 664 с.

28. Жирмунский, В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад Текст. / В.М Жирмунский. Л.: Наука, 1979. - 493 с.

29. Заболоцкий, H.A. Заметки переводчика Текст. / H.A. Заболоцкий // Избранные произведения: в 2 т. М.: Художественная литература, 1972.- Т.2.-С. 284-286.

30. Зуева, Т.В. Русский фольклор Текст.: учебник для высших учебных заведений / Т.В.Зуева, Б.П. Кирдан. 6-е изд., испр. - М.: Флинта: Наука, 2003.-400 с.

31. История Хакасии с древнейших времен до 1917 г. Текст. / Под ред. Л.Р. Кызласова. М.: Наука, 1993. - 525 с.

32. Кашкин, И.А. Для читателя-современника Текст. / И.А. Кашкин. — М.: Советский писатель, 1977. 558 с.

33. Комиссаров, В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты) Текст.: учеб. пособие / В.Н. Комиссаров М.: Высшая школа, 1990. — 253 с.

34. Комиссаров, В.Н Современное переводоведение Текст.: учеб. пособие / В.Н. Комиссаров М.: ЭТС, 2002. - 424 с.

35. Кошелева, А.Л. Хакасская поэзия 1920-1990-х годов Текст.: типология и закономерности развития / А.Л. Кошелева. Абакан: изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2001. - 320 с.

36. Кошелева, А.Л. Время в слове и лицах Текст.: очерки и статьи / А.Л. Кошелева. Абакан: изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2003. - 88 с.

37. Кышпанаков, В.А. Население Хакасии: 1917 1990-е гг. Текст. / В.А. Кышпанаков. - Абакан: изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 1995. - 348 с.

38. Ленин, В.И. Партийная организация и партийная литература Текст. / В.И. Ленин / ПСС. 5-е изд. - М.: Гос. изд-во политической литературы, 1960.-Т. 12.-С. 99-105.

39. Лихачев, Д.С. Принцип историзма в изучении единства содержания и формы литературного произведения Текст. // О филологии / Д.С. Лихачев. М.: Высшая школа, 1989. - С. 40-62.

40. Лихачев, Д.С. Историческая поэтика русской литературы: Смех как мировоззрение и другие работы Текст. / Д.С. Лихачев. СПб: Ала-тейя, 1999.-372 с.

41. Лосев, А.Ф. Языковая структура Текст.: учеб. пособие / А.Ф. Лосев. — Московский государственный педагогический институт им. В.И. Ленина, 1983.-375 с.

42. Лотман, Ю.М. Анализ поэтического текста Текст. // О поэтах и поэзии: анализ поэтического текста; статьи и исследования; заметки / Ю.М. Лотман; вступит ст. М.Л. Гаспаров СПб: Искусство - СПб, 2001. - С.18-132.

43. Майногашева, В.Е. Хакасские сказители и певцы в прошлом и настоящем Текст. / В.Е. Майногашева // Проблемы хакасского фольклора. -Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1982. С. 60-69.

44. Майногашева, В.Е. Отчет о фольклорных экспедициях 1979 и 1981 годов Текст. / В.Е. Майногашева // Проблемы хакасского фольклора. — Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1982. С. 150-159.

45. Майногашева, В.Е. Хакасский героический эпос «Алтын-Арыг» Текст. / В.Е. Майногашева // Алтын-Арыг: хакасский героический эпос. М.: Наука: главная редакция восточной литературы, 1988. — С. 490-534.

46. Майногашева, В.Е. Хакасские сказители и певцы Текст.: очерки, эссе о некоторых мастерах фольклора / В.Е. Майногашева. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2000. -104 с.

47. Межелайтис, Э. Книга феномен интернационального общения Текст. / Эдуардас Межелайтис // Художественный перевод: проблемы и суждения: сб. ст. / Сост. Л.А. Аннинский. — М.: Известия, 1986. - С. 6-20.

48. Мелетинский, Е.М. Поэтика мифа Текст. / Е.М. Мелетинский 3-е изд., репринт. - М.: Восточная литература, 2000. - 407 с.

49. Мечковская, Н.Б. Общее языкознание: Структурная и социальная типология языков Текст.: учебное пособие / Н.Б. Мечковская . 2.е изд. - М.: Флинта: Наука, 2001. - 312 с.

50. Минералов, Ю. Хвост лисы Текст. / Юрий Минералов // Художественный перевод: проблемы и суждения: сб. ст. / Сост. Л.А. Аннинский. -М.: Известия, 1986. С.155-178.

51. Минералов, Ю.И. Теория художественной словесности (поэтика и индивидуальность) Текст.: учеб. пособие / Ю.И. Минералов. М.:- ВЛАДОС, 1999.- 360 с.

52. Пастернак, Б.Л. Замечания к переводам из Шекспира Текст. // Мой взгляд на искусство / Б.Л. Пастернак. Саратов: изд-во Саратовского университета, 1990. - С. 190-208.

53. Перевод средство взаимного сближения народов Текст.: худож. публицистика / Сост. A.A. Клышко; предисл. С.К. Апта. - М.: Прогресс, 1987.-640 с.

54. Поспелов, Г.Н. Введение в литературоведение Текст.: учеб. пособие / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др. 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 1988. - 528 с.

55. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст.: собрание трудов / A.A. Потебня. М.: «Лабиринт», 1999. - 300 с.

56. Преловский, A.B. Богатырские долины Текст.: вступит, ст. / A.B. Преловский // Сибирские сказания: переводы и переложения А. Пре-ловского. -М.: Современник, 1991. -С. 5-38.

57. Преловский, A.B. От переводчика Текст. / A.B. Преловский // Родник из-под камня: Хакасская народная поэзия XIX века / Переводы и переложения А. Преловского. М.: «Московский Парнас», 1999. - С. 6-16.

58. Прищепа, В. Услышавший музыку камня Текст.: к 70-летию Анатолия Преловского / Валерий Прищепа // Сибирские огни. 2007. - № 5. -С. 164-172.

59. Пропп, В.Я. Русский героический эпос Текст. / В.Я. Пропп; сост. С.П. Бушкевич. М.: «Лабиринт», 1999. - 640 с.

60. Пропп, В.Я. Поэтика фольклора Текст. / В.Я. Пропп; сост., А.Н. Мар-тыновой. М.: «Лабиринт», 2003. - С.34-36.

61. Путилов, Б.Н. Русская народная эпическая поэзия Текст.: вступит, ст. // Русская народная поэзия: Эпическая поэзия: сборник / Вступит, стат., предисл. к разделам, подг. текста, коммент. Б. Путилова. Л.: Художественная литература, 1984. - С. 5-12.

62. Русское устное народное творчество: хрестоматия по фольклористике Текст.: учеб. пособие / Под ред. Ю.Г. Круглова. М.: Высшая школа, 2003.-710 с.

63. Салодуб, Ю.П. Теория и практика художественного перевода Текст.: учеб. пособие / Ю.П. Салодуб, Ф.Б. Альбрехт, А.Ю. Кузнецов. М.: Академия, 2005. - 304 с.

64. Сартаков, C.B. Немного об И.С. Кычакове Текст. / C.B. Сартаков // И.С. Кычаков. Волшебная стрела: Повести. М.: Советский писатель, 1991.-С.З-10.

65. Солоухин, В.А. Соленое озеро Текст. / В.А. Солоухин. М.: «Цицеро», 1994.- 208 с.

66. Стеблева, И.В. Древняя поэзия Текст.: вступ. ст. // Поэзия древних тюрков / Пер. A.B. Преловского; сост. вступит, ст. и комментарии И.В. Стеблевой, М.: «Раритет», 1993. - С. 5-20.

67. Стоянов, А.К. Искусство хакасских хайджи Текст. / А.К. Стоянов // Алтын-Арыг: хакасский героический эпос. М.: Наука, 1988. - С. 577590.

68. Сысолятин, Г.Ф. От переводчика Текст. // Снежная родина: избранное, поэмы и переводы / Г.Ф. Сысолятин. Абакан: Хакасское кн. издво, 2000.-С. 291 -292.

69. Сысолятин, Г.Ф. Крылья памяти Текст.: избранная переписка / Г.Ф. Сысолятин. Абакан: изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2002. - 300 с.

70. Трояков, П.А. Слеты певцов и сказителей Текст. / П.А. Трояков // Ученые записки. Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - 1960. - Вып. 8. - С. 211-225.

71. Трояков, П.А. Праздник мастеров устной поэзии Текст. / П.А. Трояков // Ученые записки. Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1970. — Вып. XV.-С. 106-108.

72. Сумароков А.П. Эпистола I Текст.: о русском языке / А.П. Сумароков // Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1953. - С. 129-133.

73. Трояков, П.А. Героический эпос хакасов и проблемы изучения Текст. /П.А. Трояков. Абакан: [б.и.], 1991.-326 с.

74. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино Текст. / Ю.Н. Тынянов. М.: Наука, 1977. - 574 с.

75. Унгвицкая, М.А. Хакасское стихосложение Текст. / М.А. Унгвицкая // Рукописный фонд. Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории. - № 578. - 215 с.

76. Унгвицкая, М.А. Хакасское народное поэтическое творчество Текст. / М.А. Унгвицкая, В.Е. Майногашева. Абакан: Хакасское отд. Красноярского кн. изд-ва, 1972. - 311 с.

77. Федоров, A.B. Искусство перевода и жизнь литературы Текст.: очерки / A.B. Федоров. Л.: Советский писатель, 1983. - 352 с.

78. Федоров, A.B. Основы общей теории перевода (лингвистические проблемы) Текст.: учеб. пособие / A.B. Федоров. 5-е изд. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ; М.: ФИЛОЛОГИЯ ТРИ, 2002. - 416 с.

79. Федотов, О.И. Литературное творчество и литературное произведение Текст. // Основы теории литературы: учеб. пособие; в 2 ч. / О.И.

80. Федотов. М.: ВЛАДОС, 2003. - Ч. 1. - 272 с.

81. Федотов, О.И. Стихосложение и литературный процесс Текст. // Основы теории литературы: учеб. пособие; в 2 ч. / О.И. Федотов. М.: ВЛАДОС, 2003. - Ч. 2. - 240 с.

82. Хализев, В.Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование) Текст. / В.Е. Хализев. М.: изд-во Московского государственного университета, 1986. - 260 с.

83. Чернец, Л.В. «Как слово наше отзовется.»: Судьбы литературных произведений Текст.: учеб. пособие. / Л.В. Чернец. М.: Высшая школа, 1995. - 239 с.

84. Чернец, Л.В. Функционирование произведения Текст. / Л.В. Чернец // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины: учеб. пособие / Под ред. Л.В. Чернец. -М.: Высшая школа: Академия, 1999. С. 452-463.

85. Чернышевский, Н.Г. Очерки гоголевского периода русской литературы Текст. / Н.Г. Чернышевский // Собр. соч. в 5 т. М.: Правда, 1973. - Т.З. Литературная критика. - С. 161-316.

86. Чуковский, К.И. Высокое искусство Текст. / К.И. Чуковский. М.: Советский писатель, 1968. - 382 с.

87. Шенгели, Г. О моей работе Текст. / Георгий Шенгели // Литературная учеба. 1990. - Кн.6. - С. 165-176.

88. Швейцер, А.Д. Перевод и лингвистика Текст. / А.Д. Швейцер. М.: Воениздат, 1973. - 280 с.

89. Швейцер, А.Д. Теория перевода: статус, проблемы, аспекты Текст. / А.Д. Швейцер. -М.: Наука, 1988. 215 с.

90. Шевцов, В.Н. Музыка алыптых-нымаха Текст. / В.Н. Шевцов // Ай-Хуучин: хакасский героический эпос. Новосибирск: Наука; Сибирское издательско-полиграфическое и книготорговое предприятие РАН, 1997.-С. 48-60.

91. И. Текстологический материал

92. Албынжи Текст.: хакасское героическое сказание / Пер. И. Кычакова. -Новосибирск: Новосибирское обл. гос. изд-во, 1951. 120 с.

93. Албынжи Текст.: хакасское сказание / Пер. И. Кычакова // Героический эпос народов СССР: в 2 т. М.: Художественная литература, 1975.-Т.2.-С. 461-533.

94. Албынжи Текст.: хакасское героическое сказание / Сказитель С.П. Кадышев; пер. И. Кычакова. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1984.- 112 с.

95. Албынжи Текст.: героическое сказание / Пер. И. Кычакова // Литература Хакасии: учебн. хрестоматия для V-IX кл. для русских школ. — Абакан, 1992. С. 133 - 176.

96. Алимова Л. Львиное сердце, алыпа дух Текст.: о творчестве хакасского художника-графика Ричарда Субракова / Людмила Алимова // Сибирские огни Новосибирск, 2005. - № 12 (декабрь). - С. 211.

97. Алтын Арыг Текст.: сказание / Хайджи С. Кадышев; пер. В.Семенова // Антология хакасской поэзии / Сост. и общ. ред. И.К. Авраменко.-Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1961. С.5-36.

98. Алтын Арыг Текст. // Алтын Арыг: хакасские богатырские сказания, записанные от С.П. Кадышева / Подг. к изданию Т.Г. Танеевой; пер. Владимира Семенова, Владимира Солоухина. Абакан: Хакасское отд. Красноярск, кн. изд-ва, 1987. - С. 7-130.

99. Алтын Чюс Текст. // Алтын Арыг: хакасские богатырские сказания, записанные от С.П. Кадышева / Подг. к изданию Т.Г. Танеевой; пер. Владимира Семенова, Владимира Солоухина. Абакан: Хакасское отд. Красноярск, кн. изд-ва, 1987. - С. 133-229.

100. Алып-Соян Текст.: богатырское сказание // Родник из-под камня: хакасская народная поэзия XIX века / Сост., вступит, статья, пер. и переложения A.B. Преловского. М.: Московский Парнас, 1999. - С. 74

101. Алып Хан Мирген Текст.: сказание / Записан от хайджи Макара Доб-рова // Снежная родина: избранное, поэмы и переводы / Г.Ф. Сысоля-тин. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 2000. - С. 333 - 383.

102. Алып Пиль Тараан Текст.: сказание / Пер. Я. Козловского // Ожившие камни: стихотворения и поэмы: пер. с хакасского / М.Е. Кильчичаков. -М.: Современник, 1983. С. 63-106.

103. Ахпашева, Н. Помни, откуда ты родом Текст. / Наталья Ахпашева // Хакасия. Абакан, 1997. -№ 163 (18517). -23 авг.

104. Богатырь Пиг Тараан Текст.: героическая поэма по мотивам хакасских сказаний / М.Е. Кильчичаков; пер. Г. Сысолятина // Литературный Абакан: стихи, проза. Красноярск: Красноярское кн. изд-во, 1989.-С. 4-34.

105. Богатырь Пиг Тараан Текст.: героическая поэма по мотивам хакасских сказаний / М.Е. Кильчичаков // Снежная родина: избранное, поэмы и переводы / Г.Ф. Сысолятин. Абакан, Хакасское кн. изд-во, 2000. - С. 294-326.

106. Дева Хан Орба Текст.: отрывок из богатырского сказания / Пер. Анны Гурковой // Чатхана сказочного звук: предания, легенды, сказки / Сост. Г.Г. Казачинова. Абакан: изд-во ГОУ ДПРО ХРИПК И ПРО, 2007.-С. 25-28.

107. Кызласов, Л.Р. О литературе и фольклоре средневековых хакасов

108. Текст. / JI.P. Кызласов // Ученые записки: сер. филологическая. -Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 1970. Вып. XIV. - № 1. - С. 13 0-13 7.

109. Русская народная поэзия: Эпическая поэзия Текст.: сб. / Вступит, статья, предисл. к разделам, подг. текста, коммент. Б. Путилова. Л.: Художественная литература, 1984.-440 с.

110. Сарыг-Чанывар Текст.: хакасское сказание // Сибирские сказания / Пер. и переложения А. Преловского. М.: Современник, 1991. - С.40-124.

111. Сказание о храбром Айдолае Текст.: хакасское богатырское сказание / Хайджи М.Добров; пер. И. Волобуевой // Антология хакасской поэзии / Сост. и общ. ред. И.К. Авраменко.- Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1961. С.37-51.

112. Сказание о храбром Айдолае Текст. / Записано от М.К. Доброва; пер. с хакасского Ирины Волобуевой. Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1962. -58 с.

113. Сотворение мира: из алыптых-нымаха «Хан-Тонис» Текст. / М. Баи-нов; пер. с хакасского IT. Ахпашевой // Современная литература народов России. М.: Пик, 2003. - Т.1. - Кн. I. Поэзия. - С. 67.

114. Фрагменты из героического сказания «Хан Тонис» Текст. / М.Р. Баи-нов; пер. с хакасского Н.М. Ахпашевой // Улуг-Хем. Кызыл, 1996. -№2.-С. 111-117.

115. Фрагменты из героического сказания «Хан Тонис» Текст. / Моисей Б айнов; пер. с хакасского Натальи Ахпашевой // Хакасия. Абакан, 2005.-№21 (20378). - 5 февр.

116. Фрагменты из поэмы «Хан Тонис» Текст. / Моисей Баинов; пер. Натальи Ахпашевой // Сибирские огни. Новосибирск, 2002. - №2. - С. 171-176.

117. Большой иллюстрированный словарь иностранных слов: 17 000 слов Текст. М.: Русские словари: Астрель: ACT, 2003. - 957 с.

118. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка: 72500 слов и 7500 фразеологических выражений Текст. / С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; Российская Академия Наук: институт русского языка: Российский Фонд культуры. М.:АЗЪ, 1993. - 960 с.

119. Писатели Хакасии Текст.: библиографический справочник / Составитель А.Г. Вычужанина. Абакан: изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2000. - 196 с.

120. Русско-хакасский словарь: 31 000 слов Текст. / Под редакцией Д.И. Чанкова. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1961.-968 с.

121. Хакасско-русский словарь: около 14 000 слов Текст. / Сост. H.A. Баскаков и А.И. Инкижекова-Грекул; под редакцией H.A. Баскакова. — М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1953. 487 с.

122. ОБ ИСТОРИИ ИЗДАНИЯ АЛЫПТЫХ-НЫМАХА «ХАН МИРГЕН» Фрагменты из интервью Г. Г. Казачиновой1

123. Дикгофонная запись от 26 июня 2003 года2 Место записи: Абакан, офис Союза писателей Хакасии

124. Сказание «Хан Мерген» по сравнению с другими не очень большое. Сказание это я услышала и записала от Анны Васильевны Курбижековой, которой тогда было около семидесяти лет.

125. Анна Васильевна жила в доме престарелых в то время. Это 1977 или 1978 год. <.> Это была очень общительная женщина. Она великолепно играла на чатхане. <.>

126. Когда соприкоснулась с ней, как со сказительницей, я эту черту опять приметила, что она была несмотря на то, что говорила: «Я темная», - неунывающий человек. <.>

127. Я привозила ее (в студию)- машины своей нет на городском транспорте.

128. Кужакова (псевдоним Казачшюва) Галина Григорьевна (1941 г р.) Хакасская поэтесса, прозаик, публикатор фольклора,

129. Хранится в личном аудио-архиве Н М. Ахматовой.

130. В то время Г.Г. Кужакова перешла работать на телевидение н запись алыптых-нымаха осуществляла по собственной инициативе.

131. Да, она наигрывала в студии (на чатхане H.A.). <.> И говорила она таким (особенным -H.A.) речитативом.

132. От слушателей было много хороших отзывов об этом сказании. Записывалась она очень чисто. Бывают, спотыкаются, повторяют. А здесь оператору делать нечего было. <.> Запись произведена. У меня оригинал остался. Довольно объемистая папка.

133. Спустя десять лет пошла работать в Хакасское книжное издательство. <.>

134. H.A.), такие уставшие, (все равно- H.A.) идут к хайджи, в его избушку, слушать очередное алыптых-нымах, сказание героическое. Я вместе (с ними H.A.).

135. Так вот этот Капитос Кобельков, когда начинал сказания, говорил (обращаясь к ээзи -H.A.): «Я сейчас начну сказывать, ничего не изменю. Ты на меня не сердись, если вдруг ошибусь, мало ли что в жизни бывает, но я постараюсь не ошибаться».

136. Я четко запомнила, что он говорил, что не меняет (ничего в тексте сказания H.A.), что права такого не имеет.

137. Но диалектность (в литературно-художественных изданиях алыптых-нымахов H.A.) все равно чувствуется. Кадышева читаешь, сразу скажу, что это качинец. Строй предложений, глаголы - все это по-качински.

138. Переводы на русском? <.> Мне показалось, что что-то там такое кровное, родное исчезло. Исчезло вот это волшебство. Менталитет хакасского героя поменялся.

139. Хубан Арыг. Богатырское сказание. Записано от С И. Шулбаева Литобработка А.К. МаГпаковой. Абакан: Хакасское книжное издательство, 1995. - 192 с.

140. Хан Орба. Богатырское сказание. Записано от С.И. Шулбаева. Литобработка А.К. МаитакопоП Абакан: Хакасское книжное издательство, 1991.-208 с.

141. О ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ РАБОТЕ Фрагменты из интервью Г.Ф. Сысолятина

142. Диктофонная запись от 14 июля 2003 года1. Место записи: Абакан, квартира Г.Ф. Сысолятина. Присутствовала жена писателя Татьяна Степановна.

143. Это было мое личное дело (перевод хакасских сказаний H.A.). Никакого заказа (от издательства - H.A.) не было. И сейчас нет. Правда, я сейчас хакасов меньше перевожу. <.> Лежат у меня сейчас вещи и люди от меня ждут переводов.

144. Да, переводы оплачивались. Тысячи три я получил (за издание «Красной лисицы» -H.A.).

145. Кычаков прожил в Хакасии несколько лет. <.> Он тогда был не членом, он был кандидатом в члены Союза писателей.

146. Хранится в аудио-архиве Н М Ахпашевой

147. Дева горных вершин. Шорское сказание. Перевод Г.С. Сысолятина. Кемерово: Кн.изд-во, 1975.

148. Красная лисица. Хакасское сказание. Записано от М.К. Доброва. Перевод Г.Ф. Сысолятина: Абакан: Хакасское кн. изд-во, 1958.

149. Семенова (Владимира Семенова, переводчика сказания «Алтын Чус» H.A.) здесь (в Хакасии - H.A.) вообще не было, им не пахло здесь, этим Семеновым.

150. Я добросовестно относился к переводам как к своим стихам. Что мог заменить, хакасское на русское, что понимал - я это делал. И делал от души. Это получилось. <.> Я просто делал свое дело. <.>

151. Кильчичакова я тоже спрашивал, как он понимает (перевод своего сказания H.A.). Без этого нельзя работать переводчику. Вдруг вразрез с автором что-то пойдет. Вот такая штука.

152. Название (в переводе Я.А. Козловского сказание М. Е. Кильчичакова называется «Алып ПильТараан», а в переводе Г. Сысолятина «Богатырь Пиг Тарааан» - H.A.) согласовано с Кильчичаковым. Потому что «Пиль» этот самый ничего не говорит, а «Пиг» - это бек.

153. Кильчичаков возил меня на смотры (сказителей H.A.). У них в Трошкино был смотр. Я и в газете об этом написал.

154. Издаваться было трудно. Там же было столько консультантов! Один так толкует, другой так.

155. Я не слова переводил — психологию героев переводил. Что-то и получилось.

156. В современных-то юртах окошки есть (к вопросу, почему в переводе «Богатырь Пиг Тараан» употреблена фраза, что в юртах «двери настежь, и окошки настежь» -H.A.).

157. ПРИМЕРЫ СИНТАКСИЧЕСКОГО ПАРАЛЛЕЛИЗМА В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПЕРЕВОДАХ АЛЫПТЫХ-НЫМАХА1. «Албынжи»: случаи в пределах 390 строк от начала текста1.1. Смежные строки,п/п содержащие синтаксический параллелизм

158. Зарождаться земля начинала тогда, Медь начинала твердеть тогда.

159. Приютил ты много хороших людей, Напоил ты немало степных табунов.

160. Разгульная сила в твоих волнах, Счастливая жизнь на твоих берегах.

161. Много народа живет в тех краях, Много пасется скота на лугах.5.