автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Перцептивный признак как объект номинации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Перцептивный признак как объект номинации"

На правах рукописи

ЛАЕНКО Людмила Владимировна г>

.АПперцептивный признак как объект номинации

Специальность 10.02.19. - теория языка

автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Воронеж - 2005

Работа выполнена в Воронежском государственном унииерсшете

Научный консультант

Официальные оппоненты

Ведущая организация

- доктор филологических наук, профессор, заел деятель науки РФ

Попова Зинаида Даниловна

- доктор филологических наук, профессор Бабушкин Анатолий Павлович

- доктор филологических наук, профессор Бсркнер Сергей Самуилович

- доктор филологических наук

профессор Новодранова Валентина Федоровна

- Волгоградский государственный педагогический университет

Защита состоится «_» октября 2005 г в 14 часов на

заседании диссертационного совета Д 212 038.07 при Воронежском государственном университете поадрссу

394006, г Воронеж, пл Ленина 10, аудиюрия 14

С диссертацией можно ознакомиться в научной библио1ске Воронежскою государственного университета

Автореферат разослан "^ЧГГ"^/^. _ 2005 I

Ученый секретарь диссертационного совета

Н М Вахгель

</622.$

Одной из главных задач когнитивной лингвистики является выявление корреляций между языковыми номинациями и концептуальными структурами в голове человека, форматами его знания о мире. Не вызывает сомнения тот факт, что значительная часть этих знаний «схвачена» значениями единиц, созданных в акте номинации. Одним из самых сложных вопросов теории номинации становится с этой точки зрения вопрос о том, какая именно часть знаний, какой концепт или группа концептов получают отдельное вербальное наименование и особенно - наличие каких признаков и свойств является необходимым, чтобы человек как носитель своей лингвокультуры обозначил некую реалию словом определенной части речи.

Настоящее исследование посвящено определению стратегий номинирования признаков предметов, воспринимаемых органами чувств человека, на материале двух неблизкородственных языков - русского и английского.

Объектом исследования являются качественные прилагательные русского и английского языков как первичные номинации ощущений человека, получаемых посредством всех пяти органов чувств - осязания, вкуса, обоняния, зрения, слуха. В случаях отсутствия первичных номинаций некоторых перцептивных признаков в работе анализируются их вторичные ■ означивания в целях более полного охвата (пополнения) поля лексико-семантической представленности искомого концепта/концептов.

Актуальность настоящего исследования определяется задачей постижения национальных особенностей концептуализации и категоризации действительности носителями языка. Одним из основных путей решения этой задачи является изучение стратегий номинирования перцептивного признака средствами двух неблизкородственных языков и попытка их объяснения с точки зрения современной лингвистики.

Новизну данной работы определяет обращение к изучению национальных особенностей способов вербализации категории перцептивного признака объекта как одной из онтологических категорий. Выявлено универсальное и национально-специфическое в процессах концептуализации перцептивных признаков предмета, с одной стороны, и принципах их означивания, с другой.

Сопоставительное изучение лексико-семантических групп двух и более языков обычно проводится на материале одной тематической группы; исследователи выявляют их структуру и границы, определяя значимость каждой лексической единицы в составе данного объединения. Материалом исследования становятся практически все части речи, однако предпочтение отдается существительным и глаголам. Проблема же категории ПРИЗНАКА объекта как одной из онтологических категорий, её национальных особенностей лишь недавно "Г""""^"" г "Ч1ШГ>ние лингвокогнитивистов (Афанасьева, 1992; Кубрякова, 2004; 1986;

1990) и, на наш взгляд, недостаточно раздабота#вЫИОТвИ4тике-|в отличие

от категорий вещи и действия, осмысление и изучение которых имеет давнюю историю. В настоящей работе предполагается восполнить этот пробел.

Суть гипотезы исследования заключается в том, что выявление номинативного потенциала качественных прилагательных чувственного восприятия (или, по нашей терминологии, перцептивных прилагательных), круга их лексической сочетаемости позволит сделать выводы о том, как происходит обработка перцептуальной информации о мире в сознании представителей английской и русской лингвокультур.

Имя прилагательное - категория частеречная. Исходя из признания того, что «в основе категорий лежат в конечном счете отражения и обобщения явлений объективного мира» (Степанов, 1981), в исследовании при анализе русских и английских перцептивных прилагательных делается попытка найти ответ на главный вопрос современной лингвистики о том, что же в этих прилагательных отражено и обобщено, что является референтом данных признаковых единиц как в объективной реальности, так и в сознании человека.

Уже при первых попытках проникнуть в механизм и способ / способы кодирования перцептуальной информации в сознании человека и последующей её репрезентации в естественном языке / языках возникает ряд вопросов, требующих ответа.

Вопрос 1. Каков тип информации, фиксируемый такими языковыми знаками, как перцептивные прилагательные?

Вопрос 2. Насколько одинаково распределена данная информация между конституентами английских и русских лексических группировок перцептивных прилагательных с общей семантической доминантой?

Вопрос 3. Каковы тенденции концептуализации действительности посредством данных знаков в процессе накопления социокультурного опыта представителями русского и английского лингвосообществ?

Поиск ответов на данные вопросы и составляет предмет настоящего исследования.

Цели исследования предполагают:

- обоснование категории перцептивного признака как одной из основных наряду с категориями вещи и действия - базовых категорий, формирующихся в процессе познавательной деятельности человека;

- определение стратегий номинирования перцептивного признака;

- выявление национально-специфического содержания доменов (концептуальных областей сознания) когнитивной базы носителей английского и русского языков, хранящих и перерабатывающих перцептуальную информацию как результат первичной ступени познания мира.

Поставленные цели исследования достигаются в результате решения следующих задач:

- определить категорию признака с позиций современного гуманитарного знания; ■ '

- определить основные характеристики имени прилагательного как основного (первичного) знака, номинирующего качественный (перцептивный) признак;

- определить круг сочетаемости перцептивных прилагательных русского и английского языков;

- описать и сопоставить семантемы лексем перцептивных прилагательных русского и английского языков, репрезентирующих наиболее релевантные коммуникативно значимые компоненты содержания соответствующих концептов;

- выявить корреляции между ЛСГ прилагательных чувственного восприятия в обоих языках и национальную специфику стратегий вербализации означенных концептов.

Теоретическая значимость исследования. Получены новые теоретические знания о том, как происходит обработка перцептуальной информации о мире в сознании человека, детализированы этапы процесса номинации; определено доминирование осязательных и вкусовых ощущений над другими их типами.

Практическая ценность диссертации. Результаты данного исследования могут быть использованы в курсах лекций по общему и сопоставительному языкознанию, лексикологии, практике перевода, в спецкурсах по когнитивной семантике. Фактический материал может быть использован на практических занятиях по переводу и русско-английской сопоставительной лексикологии. Методика исследования может найти применение в сопоставительных исследованиях лексико-семантических групп признаковых слов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Одинаковые внешние воздействия на органы чувств человека одинаково воспринимаются мозгом на нейрофизиологическом уровне, но через этап категоризации в сознании носителей сопоставляемых языков они по-разному формируются в концепты чувственного восприятия, которые получают в языках свои имена.

2. Различная степень представленности в сопоставляемых языках результатов концептуализации перцептуальной информации говорит о степени актуальности тех или иных типов признаков для жизнедеятельности и жизнесуществования представителей русской и английской лингвокультур.

3. На уровне означивания осязательная и вкусовая перцепции являются первоочередными по отношению к другим перцепциям.

4 Семантема наименования каждого перцептивного признака содержит базовый компонент, определяющий его перцептуальную сущность. Данный компонент репрезентируется в ядре семем Д1 (прямых номинативных значений) рассматриваемых прилагательных и определяет стратегии развития их семантики.

5. Семемы Д2 (производно- номинативные значения) перцептивных прилагательных появляются в их семантической структуре благодаря логико-понятийной деятельности национального сознания и отличаются наибольшей национальной спецификой.

6. Семема К1 (фразеологически связанное значение) перцептивных прилагательных есть результат эмоционально-оценочной и нравственно-ценностной деятельности сознания, которая ответственна за формирование национальной «мирооценки».

7. Перцептивные прилагательные одной ЛСГ не обязательно развивают сходные семемы в разных языках, хотя и сохраняют общую модель переноса от конкретного перцептивного признака к абстрактному, характеризующему человека как физиологическое и социальное существо.

В качестве источников фактического материала использовались толковые словари русского и английского языков, словари синонимов и антонимов русского и английского языков, специальные словари и справочники (энциклопедические, этимологические, психологические). Источниками анализируемого материала послужили также художественные произведения русских и английских авторов XX века и база данных Bank of English, The British National София.

Методы исследования. Для решения поставленных в диссертации задач были использованы различные методы, позволяющие всесторонне изучить сложный и противоречивый лингвистический материал. В работе использовались антропоцентрический подход к анализу языковых ециниц, сочетающийся с системным подходом. Оба подхода, несмотря на кажущуюся противоречивость, дополняют друг друга, при этом автор также опирается на языковую интуицию. Для целей объективного выявления семантических характеристик анализируемых перцептивных прилагательных и установления степени распределения концептуальной нагрузки между конституентами каждого из выделенных микрополей и ЛСГ использовались методы контрастивного, семемного, компонентного и концептуального анализа.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в монографии «Перцептивный признак как объект номинации» (Воронеж 2005). Основные положения диссертации изложены в статьях и тезисах (общее количество 32), а также в выступлениях на международных (Воронеж 1990, 2000, 2001, 2002; Москва 2003; Пятигорск 2002; Саикт-Петербург 2002, 2003, 2004; Тамбов 2001, 2002, 2003, 2004), всероссийских (Воронеж 1998, 2002, 2003; Курск 2003) и региональных (Воронеж 1991, 1993, 1996, 1999, 2000) конференциях. Работа обсуждалась на кафедре общего языкознания и стилистики филологического факультета Воронежского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух частей, первая из которых включает две главы, вторая - пять глав, Заключения, Списка источников исследования, Списка словарей и Списка использованной литературы. Во Введении определяются цели, задачи и методы исследования. Часть 1 посвящена осмыслению взаимосвязи феноменов восприятия, сознания и

языка с психокогнитивных и лингвокогнитивных позиций (Глава 1) и основам категоризации перцептивного признака (Глава 2). В данной части освещается роль восприятия в познании, роль языка в означивании перцептивных концептов, с одной стороны, и статус качественного прилагательного как первичной языковой номинации, закрепляющей и объективирующей перцептивные признаки объектов мира, с другой. В Части 2 описываются результаты процесса категоризации всех типов перцептивных признаков в русском и английском языках: осязательных (Глава 1), вкусовых (Глава 2), обонятельных (Глава 3), зрительных (Глава 4), слуховых (Глава 5). Номинации данных признаков образуют в обоих языках многочисленные лексико-семантические группировки. Описание данных группировок следует цели выявления особенностей распределения концептуальной нагрузки между конституентами каждой из них и национальной специфики представленности всех пяти модусов перцепции в сопоставляемых языках. В Заключении обобщаются результаты исследования.

Основное содержание работы.

В основу нашего исследования были положены идеи когнитивной лингвистики, изучающей процессы категоризации и концептуализации окружающей действительности познающим человеком.

Часть I «Проблемы когнитивной лингвистики и когнитивной психологии: зоны пересечения» состоит из двух глав. В первой главе освещается проблема взаимосвязи восприятия, сознания и языка.

Одна из главных функций языка - работа с информацией, включая как её фиксацию в сознании говорящих, так и её целевое предназначение для передачи другим людям. Следовательно, изучение особенностей коммуникации во всех её аспектах (т.е. языка в его функционировании) невозможно без изучения того, что есть информация (в том числе и та, которую человек получает из внешнего мира через органы чувств), каких видов она бывает, в чем её смысловая (содержательная) и ценностная (аксиологическая) сущность. Это первый аспект проблемы, обсуждаемый в работе

Второй аспект, связанный с первым, обусловлен недоста1 очной изученностью истоков, механизмов и способов формирования языкового значеция как определенным образом категоризованной информации.

Поэтому перед современной лингвистикой как когнитивно ориентированной наукой ставятся в настоящее время три главных вопроса: о природе языкового знания, о его усвоении и о том, как его используют. Решение любой из этих проблем в отрыве от других невозможно в принципе, так как в каждом случае центральным фактом, определяющим специфику того или иного круга явлений, является человек.

В последние годы заметно возросло внимание, уделяемое когнитивному аспекту языка, механизмам формирования значения, связанным с познавательной деятельностью человека, так как значение и знание в онтологии обнаруживают неразрывную связь (Кубрякова, 1996; Рахилина, 2000; Chomsky, 1987, 1991; Heine, 1997; Langacker. 1991; Talmy, 2000). Важную роль при этом

8 к играет то, как именно человек воспринимает и концептуализирует действительность, какие факторы объективного и субъективного порядка имеют определяющее значение в формировании определенным этносом картины мира Поэтому в качестве центральной темы в когнитологии все чаще выступает круг вопросов, связанных с установлением зависимостей и соотношений в когнитивной цепочке «восприятие - сознание концептуализация - категоризация - репрезентация - язык» Это ведет к смыканию когнитивной лингвистики с когнитивной психологией, эпистемологией и теорией сознания. Формируется новая парадигма знания, в основе которой лежит определение языка «как когнитивного процесса, осуществляемого в коммуникативной деятельности и обеспечиваемою особыми когнитивными структурами и механизмами в человеческом мозгу» (Кубрякова, 1999).

Различия в опыте ведут к различиям в знании, а через них - к разным картинам мира. Следовательно, изучение языковой картины мира должно исходить из установления типов знания, представленного в языке, источников и способов представления этого знания в языковых формах, т.е. необходимо детальное изучение законов и механизмов языковой категоризации Изучение этих механизмов предполагает обращение к процессу познания действительности как основе осознанной деятельности человека. Проблема значения языкового знака как номинативной единицы включает и аспект его способности быть средством фиксации, хранения и передачи знания.

Слова как один из типов языковых знаков объективируют разные структуры сознания и вызывают в нём разные образы, впечатления, картины и сцены Чтобы могла происходить подобная активизация структур сознания, ей должны предшествовать процессы номинативной деятельности. Осмысление акта номинации с когнитивных позиций означает поиски ответа на вопрос о том, какие наборы концептов и почему вербализуются в данном языке, какая конкретная языковая форма выбрана для решения данной задачи

Суть акта номинации заключается в фиксации связи предмета и его имени, явления и его обозначения, структуры сознания и его объекта Акт номинации поэтому - процесс речемьтслителъный. Являясь первоначально актом индивидуальной деятельности и объективируя, в сущности, субъективную структуру сознания, он по своему результату становится достоянием говорящих на том же языке, одинаково соотносящих тело знака со сложившейся структурой сознания и с объектом действительности. Другими словами, означиванию в языке подлежат лишь те концепты, которые коммуникативно релевантны (Попова, Стернин, 2002).

Одной из насущных задач теории номинации при реконструкции номинативной деятельности является поиск ответа на вопрос о том, как сформированные в сознании основные онтологические понятия бытия (объест, движение, признак и т.п. и их отдельные аспекты и разновидности) послужили затем объектом номинации.

Когнитивный же подход дает возможность выдвинуть предположение о том, почему окружающий мир оказался воспринятым и осмысленным в том виде, в

каком он есть - «через сетку определенных координат,

устанавливающих отличия объектов от процессов, процессов от признаков и г.п.» (Кубрякова, 2004).

Исходя из объекта настоящего исследования - групп прилагательных русского и английского языков, обозначающих ощущения, полагаем, что данная задача решаема при условии определения особенностей функционирования искомых признаковых единиц в той или иной коммуникативной ситуации. Данная позиция обусловлена, помимо выше изложенного, следующими соображениями.

За словом всегда стоит определенная совокупность знаний о нем как языковом знаке с его интерпретантами, а также набор знаний об объекте, названном данным словом. Но, отражая лишь часть знаний об объекте, слово способно при необходимости использоваться в новых значениях, отражающих новое видение объекта или помещение его в новую структуру деятельности. Под «крышу» одного и того же знака можно подвести знания различной структурации. В результате, вербализуя концепт, слово представляет его не полностью, т.к. передает своим значением лишь несколько основных концептуальных признаков, релевантных для сообщения. Данная языковая единица является средством доступа к концептуальному знанию, что, в свою очередь, обеспечивает возможность подключить к мыслительной деятельности другие . концептуальные признаки, этой единицей непосредственно не названные (существующие в значении как периферийные, скрытые, вероятностные, ассоциативные семы).

Значение слова определяет круг объектов и явлений, к которым это слово может быть отнесено, оно информирует о восприятии обозначенного и его отношениях с другими объектами и явлениями в мире, фиксирует данные о функциях и назначении того, что обозначено словом, и в итоге может привести ко всему тому, что мы знаем об обозначаемом. Поэтому семантика слова имеет фреймовый характер.

Слово репрезентирует к тому же не только мир вещей, но и те лингвистические классы, по которым образы этих вещей распределены в языковом сознании: слово является представителем своей части речи, своего лексико-семантического разряда и, наконец, тех обязательных грамматических значений, которые эту часть речи отличают.

Слово выступает представителем наличной в языке категории. Природу категории перцептивного прилагательного мы и стремимся прояснить в настоящей работе. Мы также признаем особую роль номинативного потенциала слова, его ономасиологических и семантических структур, т.е. способности слова репрезентировать и заменять в сознании человека определенный осмысленный им фрагмент действительности, указывать на него, отсылать к нему, возбуждать в мозгу все связанные с ним знания - как языковые, так и неязыковые - и в конечном счете оперировать этим фрагментом действительности в процессах мыслительной и речемыслительной деятельности.

В число таких знаний входит также и схема действия со словом как таковым. Этим объясняется то, почему слово выступает не только как носитель определенных знаний об объекте, но и как представитель определенных правил и стратегий его естественного использования в тексте. Этим в свою очередь объясняются, на наш взгляд, две основные функции прилагательного в предложении - атрибутивная и предикативная. В данной работе перцептивные прилагательные рассматриваются лишь в атрибутивной функции в силу того, что именно в этой функции перцептивный признак предмета представлен как постоянный и выражен наиболее ясно и четко, что имеет особую значимость для решения задач выявления стратегий его номинирования.

Теория номинации формировалась в отечественном языкознании для освещения многих из указанных проблем и может рассматриваться как вариант когнитивной теории, а её достижения могут быть использованы для дальнейшего прогресса и развития когнитивной науки.

Решающий вклад в ревизию традиционного изучения человеческого познания внесли представители когнитивной психологии, которые считали необходимым изучать не только поведение, но и ментальные процессы человека.

Плодом их изысканий является рождение не только новых понятий (когнитивная схема, введенная У. Найссером), но также новых теорий (теория фреймов М. Минского) (Minsky, 1975) и новых подходов (коннекционизм (Miller, 1988)), нашедших применение и за пределами когнитивной психологии (см., например, (Красных, 2002)).

В конце 70-х - начале 80-х годов XX века многие исследователи обратили внимание на роль в управлении процессами мышления, памяти, понимания так называемых «мегакогниций» - когнитивных структур высокого уровня иерархии.

В России набольшую популярность приобрела модель Дж. Андерсона (Anderson, 1987) ACT (адаптивный контроль мышления). В данной теории описывается процесс приобретения, преобразования и применения знания Совокупности знаний индивида рассматриваются не в качестве хранилища, а в качестве активной системы, структурированной по определенным областям применения - доменам. Такого понимания способа структурации знания в голове человека мы и будем придерживаться в нашей работе, полагая, что именно такие ментальные области, как домены, будучи частью концептосферы, обобщают те или иные перцептивные концепты.

Теория Андерсона позволила по-новому подойти к проблеме организации знаний в памяти, проблеме научения, проблеме переноса знаний из одной предметной области в другую.

Для ответа на вопрос, каким образом наши знания при прохождении пути от сенсорно-перцептивного до ментального упаковываются в сознании индивида, в настоящей работе принимается онтологический подход к феномену восприятия, суть которого заключается в следующем.

Чувственное восприятие - первичная ступень познания мира человеком.

Процесс восприятия - явление многоплановое, полиморфное и полидетерминированное. Это непрекращающаяся связь индивида со средой, человека с миром, в реализации которой среда, мир непосредственно открываются человеку и оказываются доступными ему.

Существует ряд подходов к осмыслению феномена восприятия. Наибольшего внимания, на наш взгляд, заслуживают два - деятельностный и онтологический.

С точки зрения деятельностного подхода, восприятие рассматривается как формирующаяся при жизни система перцептивных действий (Запорожец, Венгер, Зинченко, Рузская, 1967; Зинченко, 1997; Леонтьев, 1977).

Деятельностный подход непосредственно связан с идеей культурно-исторического развития восприятия (Выготский, 1996) и выгодно отличается от «нейрофизиологического» тем, что соотносит перцепцию с самим субъектом и формами его взаимодействия с миром. В русле данного подхода продуктивно изучается зависимость восприятия от характера предметно-практической деятельности человека.

Критиков данного подхода, однако, не устраивает отождествление перцептивного процесса и действия, что чревато потерей креативного компонента (внутреннего условия развития) перцепции (Пономарев, 1983), и преувеличением роли волевого начала в восприятии (Ломов, 1984).

С онтологических позиций восприятие - это СОБЫТИЕ (Барабанщиков, 2002). Перцептивное событие выражает изменение (становление, развитие, преобразование) и, одновременно, сохранение (пребывание) чувственной данности мира человека В ходе события изменяется и воспринимающий индивид, и его мир.

Согласно данному подходу, процесс восприятия включает полный цикл движения чувственного образа действительности - от возникновения до преобразования - в единстве с условиями своего существования и развития. Понятие события позволяет выразить наиболее важные характеристики перцепции - целостность и развитие, вписав её в естественный поток жизни человека. Хотя в классификациях психических явлений восприятию отводится место в ряду познавательных процессов, по своему содержанию и функциональным возможностям оно значительно шире. Перцептивные явления включают и состояния индивида (установки, эмоции, внимание, волевой компонент), и его психические образования (перцептивный опыг, умения, навыки), и свойства личности (перцептивные способности, черты характера, направленность).

Данный подход к восприятию представляется ценным для когнитивной лингвистики, так как может дать достаточно убедительную методологическую базу для осмысления лингвистических явлений, в частности феномена перцептивного признака, его онтологии и вербальной репрезентации в языке

Одним из ценных вкладов когнитивной психологии в осмысление и определение феномена восприятия является разработка проблемы перцептивного образа и его отношения к другим формам взаимосвязи субъекта со средой, в первую очередь к мышлению. Мышление - родственная

перцептивной, но генетически более поздняя форма взаимосвязи индивида со средой. Его специфика определяется характером объекта (он может иметь внечувственную форму), направленностью субъекта на выявление существенных свойств и закономерных отношений действительности, а также использованием объективированных средств, в частности естественного и искусственного языков. Тем не менее обе формы взаимодействия имеют сходную структуру и логику развертывания. В реальном процессе жизнедеятельности взаимосвязь восприятия с мышлением (как, впрочем, и с любыми другими проявлениями психики) реализуется как единство различных отношений человека с объектом-ситуацией.

Таким образом, сущность восприятия заключена в отражении объективной действительности, её наглядной представленности субъекту. Соответственно процесс восприятия выступает как процесс порождения и развития образа

В перцептивном образе нам даны не наши субъективные состояния, а сами объекты. При восприятии субъект не отделяет «образ» от «вещи»: «образ» при этом сливается с «вещью», сама же «вещь» просвечивается через него.

Целостность предметного образа тесно соотносится с полимодальностью. Большинство стимулов имеет полимодальный характер, при котором один и гот же атрибут объективно, а не метафорически, относится к нескольким модусам.

Полимодальность следует отличать от интермодальности, основанной на явлении синестезии (мягкий свет, резкий звук и т.д.). В психологии под синестезией понимают такое слияние качеств различных сфер чувствительности, при котором качества одной модальности переносятся на модальность другого рода. С точки зрения лингвистики, синестезия -употребление слова, значение которого связано с одним органом чувств, в значении, относящемся к другому органу чувств. При интермодальности всегда можно выделить первичный модус, по аналогии с которым рассматриваются другие.

Семантический аппарат человека не свободен от передачи значения через отсылку к объектам действительности, рассматриваемым со стороны их свойств. Такова метафора, которая в одно и то же время служит и выделению некоторого общего для разных классов объектов свойства (часто комплексного), и целостной характеристике индивида, достигаемой указанием на модель другого класса.

Метафора как особый вид переносного значения характеризуется семантической двуплановостью, образностью и наличием оценочного момента Взаимодействие основного (прямого, конкретно-предметного) и производного значений видоизменяет и осложняет номинативную функцию слова: оно уже служит не только средством наименования того или иного предмета, но и средством выражения субъективной оценки предметов и явлений действительности со стороны говорящего.

Языковая концептуализация мира связана с репрезентацией сферы рационального и сферы чувственного опыта человека. При этом язык играет важную роль в сохранении единства чувственного и рационального в сознании

В значении слова как мыслительном образе, закрепленном за языковым знаком, интегрированы различные составляющие - логические и алогические, чувственные и эмоциональные.

В когнитивной лингвистике образ рассматривается как один из важных видов ментальных репрезентаций.

В настоящей работе репрезентации рассматриваются как оперативные формы ментального опыта, они изменяются по мере изменения ситуации и интеллектуальных усилий субъекта, являясь специализированной умственной картиной события.

Фактор репрезентации действует, начиная с уровня построения перцептивного образа в условиях непосредственного восприятия объекта. При этом органы чувств действуют не по отдельности, но комплексно и целостно, что и составляет главное отличие свойств сознания человека (Опепкл, 1989; .ГаскепсЫГ, 1990, 1993; Нагщаскег, 1987, 1991; Та1шу, 2000). В результате в сознании человека формируются невербальные (образные) репрезентации.

Решая в настоящей работе проблему номинации перцептивного признака в языке/языках, мы исходим из идеи о том, что наречение мира, каким бы субъективным и стихийным ни являлся этот процесс, происходит в согласовании с онтологией мира. Из этого, однако, не следует, что познание объективных и субъективных свойств мира связано только с восприятием. Из этого также не вытекает преуменьшение как роли человека в процессах познания, так и роли языка. Напротив, мы придерживаемся положения о взаимосвязи действительности, её восприятия человеком и языка и необходимости выявления подлинной сути складывающихся между ними отношений.

Восприятие не представляет собой простой регистрации чувств и сенсорных раздражителей. Сомневаться в том, что невербальные репрезентации формируются до вербальных, сегодня не приходится (Жинкин, 1982; Горелов, 2003; Рато, 1986). Но именно благодаря появлению языка элементы простейших концептуальных структур (концепты объекта и его частей, концепты действия с объектами, концепты пространства и изменения местоположения объекта в пространстве, концепты признаков объекта) начинают включать признаки, не имеющие прямых аналогов в действительности. Именно благодаря языку человеком фиксируется не только воспринятое, но и осмысленное, осознанное, интерпретированное. В структурации же воспринятого огромную роль играют чисто человеческие механизмы его обработки - категоризация и концептуализации Национальные особенности в опыте определяют национальные особенности знания, и, соответственно, национальные особенности картины мира Изучение языковой картины мира связано поэтому с установлением типов знания, представленного в языке, источников и способов представления этого знания в языковых формах, что доказывает необходимость детального изучения законов и механизмов языковой категоризации.

Глава II «Основы категоризации перцептивного признака» посвящена рассмотрению феноменов категории и категоризации с позиций классического

и когнитивного подходов, а также осмыслению категории признака в пространстве современного гуманитарного знания.

Осмысление информации в когнитивном процессе проходит две основные стадии - концептуализацию (стадия выделения минимальных содержательных единиц человеческого опыта) и категоризацию (стадия объединения сходных единиц в более крупные разряды). Между этими двумя процессами существует разница. Процесс концептуализации направлен на выделение неких предельных для определенного уровня рассмотрения единиц человеческого опыта в их идеальном содержательном представлении Процесс же категоризации направлен скорее на объединение единиц, проявляющих сходство в том или ином отношении, но обязательно - при сличении эгих единиц с концептом, принятым за основание самой категории (Кубрякова, 2004). Факт тесного переплетения и постоянной взаимосвязи этих двух процессов представляется неоспоримым.

Мышление оперирует базовыми структурированными единицами -концептами. В когнитивной теории концепт является ключевым понятием и понимается как содержательная оперативная единица мышления, или квант структурированного знания, отражающая содержание полученных знаний, опыта, результатов всей деятельности человека и результаты познания им окружающего мира (Бабушкин, 1996; Болдырев, 2000; Кубрякова, 1997; Лихачев, 1993), Концепт отличается всеобщностью, независимостью от языка вербализации, отсутствием жесткой структуры и изменчивостью во времени в результате изменения сведений о мире и увеличения их объема В зависимости от поставленных коммуникативных целей, объема и качества информации, передаваемой в конкретном коммуникативном акте, одна и та же лексическая единица может репрезентировать различные концептуальные типы. Многообразию структур представления знаний в голове человека (конкретно-чувственные образы, мыслительные картинки, схемы, фреймы, сценарии (скрипты), инсайты, пропозиции, гештальты и т.д.) посвящено много фундаментальных работ (Бабушкин, 1996; Баранов, Добровольский, 1997; Болдырев, 2000; Демьянков, 1994; Кубрякова, 1997; Лихачев, 1993; Лакофф, 1988; Минский, 1979; Попова, Стернин, 1999; Степанов, 1997; Филлмор 1988; Фрумкина, 1991; Jackendoff, 1994; Johnson-Laird, 1983, 1988; Taylor, 1995; Ungerer, Schmid, 1997). Придерживаясь различных взглядов на типологию концептов, авторы единодушны в том, что основная роль концептов в процессе мышления заключается в категоризации реального мира посредством объединения объектов последнего по принципу наличия определенного сходства в соответствующие классы, или категории.

Категории в совокупности составляют «ментальный лексикон» индивида и имеют ряд особенностей, наиболее значимыми из которых являются следующие:

1) категории - это результат произвольного разделения явлений внешнего мира, они основаны на познавательных способностях человеческого мозга;

2) категории имеют расплывчатые границы, соседние категории сливаются друг с другом (Ungerer and Schmid, 1997).

Определенная трудность связана с выделением существенных

характеристик категории, так как здесь сосуществуют логический и когнитивный подходы. Первый идёт от аристотелевского понимания «сущности» и «случайного» в предмете. Согласно этому подходу, есть жёсткий набор основных и по своей структуре бинарных признаков -категориальных свойств, необходимых для того, чтобы нечто могло считаться членом категории. В результате все члены категории равны. Любая категория имеет четкие границы, т.к. членит действительность на члены, присущие этой категории, и не присущие ей. Такой, называемый классическим, подход к трактовке категории, к сожалению, не дает ответа на вопрос о том, как быть с теми членами категории, которые, не обладая необходимым категориальным свойством, тем не менее, входят в неё.

Требование удовлетворять непротиворечивым логическим критериям было поставлено под сомнение в работах Л. фон Витгенштейна, который во многом опроверг классическую теорию категоризации и сделал выводы о нечеткости категориальных границ, обосновав его тем, что категория - это не структура присущих всем его членам признаков, а сеть пересечений сходных черт. Для описания структуры категории Л. фон Витгенштейн вводит термин "family resemblance" («семейное сходство»), метафорически объясняющий положение о том, что не всем членам категории присущи все её основные признаки (Wittgenstein 1953).

Теория Л. Витгенштейна была подтверждена и расширена экспериментами У. Лабова (Labov, 1973) и Э. Рош (Rosch, 1973; 1975; 1977). Ученые сделали вывод об упорядоченности окружающего мира, а категории определяются ими как ментальные объекты, отражающие знания человека об онтологии, о сущности мира. Согласно теории Э. Рош, процесс категоризации осуществляется по линии прототипа, определяемого человеком в результате субъективного восприятия множества объектов окружающей действительности. Отношение характеристик наблюдаемого объекта не к изначальным свойствам самого предмета, а к его культурно обусловленной роли обеспечивает прототипным категориям несвойственную логическим категориям гибкость и подвижность, а также возможность постоянного пополнения за счет появления новых данных в процессе изменения окружающего мира.

Теория прототипов плодотворна и перспективна в плане осмысления познавательной деятельности человека и его общих знаний о мире, включая и социокультурные, а также в плане понимания устройства языка таким, каково оно есть. Она постоянно обогащается результатами новых исследований категоризации знаний о мире и языке.

У прототипной категории выявлены ядерные и периферийные характеристики. К ядру относятся признаки, отражающие концептуально существенные свойства человеческого представления об объекте на определенном историческом этапе. Это, как правило, признаки первичных наиболее ярких образов, характеризующихся наибольшей степенью чувственно-наглядной конкретности. Периферийная область включает

более абстрактные характеристики. Но, как замечают 3 Д. Попова и И.А. Стернин, «периферийный статус того или иного концептуального признака вовсе не свидетельствует о его малозначности или маловажности в поле концепта, статус признака указывает на степень его удаленности от ядра по признаку конкретности и наглядности образного представления» (Попова, Стернин, 1999).

В когнитивной лингвистике ключевая роль отводится категориям базового уровня (категориям конкретных объектов внешнего мира, живых существ, действий, событий), так как именно категории базового уровня обладают большим образным потенциалом (Ungerer and Schmid, 1997). На этом уровне люди оперируют и базовыми атрибутами материи, и базовыми признаками. Знание же единицы базового уровня - прототипа - означает знание не только самых простых и существенных признаков, но и «признаков, скоррелированных между собой и в каком-то смысле взаимозависимых и даже одновременно присутствующих» (Кубрякова, 2004).

В лингвистике неоднократно постулировалась связь между языковым выражением, концептуальной структурой и национальной спецификой (Дж. Лакофф, А. Вежбицкая, Д. Добровольский, Д. Лангакер и др.), которая послужила основанием для разграничения ментального и культурологического аспектов при анализе функционирования слова в речи.

Существующая определенная зависимость между ментальными и культурными моделями выражается в том, что ментальные модели некоторых понятийных областей зависят от культурных моделей. Ментальные модели акцентируют психологическую сущность личностного восприятия мира, и поэтому их описание предполагает абстрагирование и идеализацию. Культурные модели подчеркивают «объединяющий» характер категорий, общих для всех говорящих на данном языке (Ungerer and Schmid, 1997).

Соображения, касающиеся того, какие ценные и плодотворные идеи породило новое, когнитивное понимание сути категории, не отвергают её классического варианта. Представляется, что и точно очерченная категория, и естественная, прототипическая, имеют полное право на существование с той лишь разницей, что первая отражает ход логического познания, а вторая - ход познавательных процессов в обыденной жизни. Но в итоге, исходя из целей и задач настоящего исследования, которое по сути лингвокогнитивное и потому основывается на понимании языковых категорий как естественных, прототипических, отметим, что проникновение в суть процессов концептуализации и категоризации показывает, что вся когнитивная деятельность направлена на освоение и понимание окружающего мира. Именно она формирует и развивает умение человека ориентироваться в мире на основе имеющихся знаний, а также обеспечивает возможность его дальнейшего познания. Как способ мышления категоризация обеспечивает способность человека ко всем видам

деятельности (материальной, социальной, интеллектуальной) Как

результат мыслительной деятельности категоризация открывает возможность проникновения в суть закономерностей человеческого мышления.

Категория признака - одна из основополагающих в процессах восприятия и осмысления мира человеком. Важность и значимость данной категории несомненна и подтверждается живым интересом к ней философов, психологов, психолингвистов и лингвистов. Представителей разных наук волнует в первую очередь онтологический статус данной категории, её роль в процессах категоризации и концептуализации действительности человеком, способы, формы и средства её репрезентации как в психической, ментальной сфере человека, так и в его семиотической, речемыслительной и коммуникативной деятельности.

Наш интерес к проблеме категории признака возник в связи с последними достижениями в сфере когнитивной психологии, психолингвистики и когнитивной лингвистики. Получены новые данные, позволяющие «приоткрыть» тайны невидимого - сознания человека - и достаточно объективно смоделировать те процессы, • происходящие в его психической сфере, которые в настоящее время способствуют более реалистичному объяснению и интерпретации проблем взаимосвязи языка и чувственного познания, языка и мышления.

В объективной действительности наше сознание выделяет прежде всего две устойчивые сущности - вещи (предметы) и их признаки. Данные категории являются взаимозависимыми и определяются одна через другую. Любая вещь представляет собой совокупность признаков. Признаки же, в свою очередь, не существуют сами по себе, вне вещей и понимаются как всё то, в чем предметы, явления сходны друг с другом или в чем они отличаются друг от друга.

С философской точки зрения признак - это неотъемлемое свойство предмета, без которого предмет не может ни существовать, ни мыслиться.

С позиций логического подхода признаками следует считать любые возможные характеристики предметов. Носитель признака может быть как материальным объектом, так и формой его отражения (например, представлением или понятием). Как категория вещи, так и категория признака являются относительными, способными к взаимопереходу, т.к. одна и та же сущность в разных ситуациях может выступать как нечто, обладающее признаком, т.е. как вещь, и как сам признак.

Первичное разделение элементов реального мира на вещи и признаки соответствует начальному этапу познавательно-классификационной деятельности человека. Первым получило название, а значит, было вычленено из окружающей действительности то, что имело в природе, окружающей человека, наибольшее прагматическое значение и обладало наибольшей социальной значимостью, т.е. те объекты вещного мира, которые были непосредственно доступны органам чувств человека. Вероятно, на этом этапе существовала единая категория «вещь-признак», обладающая субстанциональным значением.

В дальнейшем, в процессе развития абстрактно-логического мышления возникает потребность в дифференциации данной единой категории: уже для построения простейшего суждения о предмете необходимо было разделить название самого предмета и название того признака, который ему приписывается. В силу этого, одни сущности начинают осмысляться как темы высказываний, т.е. как то, о чем идет речь в суждении, другие же понимаются как признаки обозначенного предмета, приписывающие ему определенные атрибуты, сообщающие о его свойствах, определяющие его место в таксономии мира и т.д.

В рамках психолингвистики структура значения слова рассматривается как явление психологическое, формирующееся у носителя языка как результат обобщения его многогранного опыта с учетом выработанных социумом норм и оценок. Признак же в таком случае выступает не как свойство материального объекта, а как атрибут, как часть субъективного целостного представления о стимуле, как результат процесса осознания чувственно данного предмета.

Для современного сознания слово - всего лишь знак, имеющий своё (лексическое) значение. Оно складывается из множества представлений о предметах и их признаках, существенных и случайных, полезных и малозначительных.

Познание и состоит в отыскании и определении признаков, которые в последовательности качественной смены одного другим всё надёжнее обрисовывали в человеческом сознании контуры внешнего мира- сначала это просто признак предмета, затем его важное свойство и - как завершение поисков - существенность его качества.

Современной лингвистике известна последовательность в изменениях лексико-грамматических категорий и периоды особой предпочтительности одних из них в ущерб другим. Из имени выделялись постепенно прилагательное, существительное, числительное и другие языковые знаки, называющие признак в последовательности его выявления и фиксации в речи, каждый раз в непосредственной зависимости от развития мысли и потребностей, которые возникали в обществе для подобной аналитической мысли, всё глубже проникавшей в тайны познания. К категории признаковости, следовательно, следует подходить как к онтологической сущности, а к прилагательному - как лингвистической категории, имеющей, как и другие части речи в языке, непосредственное отношение к структурации опыта человека при взаимодействии с миром и в процессе его познания.

Сущностная категоризация объективной действительности нашла свое отражение и в структуре естественных языков. Результаты ряда современных исследований, касающихся проблем семантически ориентированной лексико-грамматической категоризации, свидетельствуют о том, что вся полнозначная лексика языка, в самом общем виде, распределяется по двум обширным классам: классу вещных слов и классу признаковых слов (С.Д. Кацпельсон, Е С Кубрякова, М.В. Никитин, A.A. Уфимцева и др.).

Класс вещных слов объединяет лексические единицы, обладающие общекатегориальным значением субстанциональности, или предметности в широком понимании этого термина Сюда относятся, помимо имен существительных, другие субстантивные и субстантивированные слова.

Класс признаковых слов объединяет лексические единицы с общекатегориальным значением «признаковое» и включает в себя прилагательные, наречия, глаголы, причастия, инфинитивы и местоимения-прилагательные.

Однако словесные знаки настолько полифункциональны, объемны и гибки, что могут отвечать одновременно разным классификациям, проведенным по разным параметрам. Поэтому частеречная отнесенность слова не является основным критерием определения его вещной или признаковой сущности: в имени существительном может быть эксплицитно представлена семантика предметности, а имплицироваться признаковая семантика. Так, слова типа трус, храбрец, добряк, белизна, горечь, будучи существительными, называют все же человека и другие сущности по признаку, обозначенному основой слова.

Категория признака также не является однородной: признаки далее подразделяются на свойства и отношения, что также находит отражение в языке, в котором признаковая лексика разбивается на два основных подкласса: прилагательные и глаголы, однако полной корреляции здесь не наблюдается - и те, и другие могут включать в свой круг как одноместные, так и многоместные предикаты. Скорее можно говорить о преобладании одноместных предикатов среди прилагательных и многоместных среди глаголов.

Помимо онтологического, многие авторы (A.B. Бондарко, И.П. Иванова, И.И. Мещанинов) используют еще одно основание для разграничения существительных, прилагательных и глаголов, а именно - временную характеристику признака. Так, в большинстве работ по проблемам лингвистики за последние десятилетия (Bolinger, 1972; Lyons, 1972; Кацнельсон, 1972; Е. Clark, Н. Clark, 1978; Levi, 1978; Giv6n, 1979, 1984; Афанасьева, 1992; Никитин, 1997; Кубрякова, 2004;) прилагательные относятся к разряду признаковых слов наряду с глаголом в силу того, что оба разряда проявляют сходство, с одной стороны, с точки зрения функционирования, а с другой, - с точки зрения их обращенности к таким фрагментам экстралингвистической данности, которые можно охарактеризовать как атрибуты субстанции. Парадигматика глагола позволяет ему указывать на широкий диапазон признаков: от постоянных до кратковременных, преходящих. Для прилагательных же, как и для существительных, характерна преимущественно статическая, вневременная констатация признака, причем у существительного признак связывается еще и с представлением о носителе признака (ср. шкалу стабильности Тэлми Гивона (Givon, 1979; Givon, 1984)). От существительных имена прилагательные, которые описывают максимально стабильные качества (размер, цвет, запах, вкус, тактильные ощущения и т.д.), отличаются по их семантической «насыщенности» Многие имена существительные также имеют референтную отнесенность к объектам определенного цвета, размера, формы, запаха, вкуса и т.д. Но если один из этих параметров изменится при условии, что остальные

параметры не подвергнутся изменению, это не будет являться категориальным для изменения сущности концепта и потому не послужит препятствием к идентификации данной сущности, номинированной именем существительным. Изменение же всего пучка свойств всегда ведет к этому.

Для существительных характерен кластерный («пучковый») эффект -эффект совместного бытия признаков или свойств временной стабильности, прилагательные же номинируют лишь одно, единственное качественное свойство, оно монопризнаково.

Прилагательные могут кодировать качества и свойства референтов имен существительных, подверженные не очень быстрым и резким изменениям. Прилагательные с наибольшей очевидностью демонстрируют, благодаря каким свойствам и признакам человек выделяет предмет из класса подобных, позволяют уточнить механизм их наименования, в основе которого лежит выбор их наиболее важных характеристик. Изучение употребления прилагательных позволяет выяснить, при каких условиях получают наименования отдельный признак и совокупность признаков, признак, присущий одному предмету или одному классу предметов.

Исходя из этого, считаем оправданным разделение современными лингвистами с этих позиций типов признаков, опредмеченных в языке, на процессуальные, обозначаемые глаголами, и непроцессуальные, получающие именование через прилагательное (Шарандин, 2001).

Подобно многим другим категориям, категория признака также имеет полевую структуру. Ядро этой объемной категории составляют слова, характеризующиеся семантической элементарностью, неразложимостью, как следствие этого - широкой предметной сферой приложимости, а в результате -способностью к выполнению в высказывании преимущественно описательной функции. С точки зрения своей частеречной отнесенности это - прилагательные («эталонные признаки», по мнению Н.Д. Арутюновой (Арутюнова, 1982)) и наречия. На периферии же находятся слова, имеющие более сложную семантическую структуру и способные в зависимости от контекста либо ограничиться описательной функцией, либо совмещать ее с репрезентацией денотата.

Прилагательные как часть речи, таким образом, репрезентируют в языке одну из главных бытийных категорий - ПРИЗНАК объекта.

Некоторые разряды прилагательных, в частности прилагательные, характеризующие объекты номинации по параметрическим признакам, температурным, обонятельным и другим ощущениям, образуют бинарные оппозиции. Данный факт важен тем, что в семантике обсуждаемых в настоящей работе признаковых слов большое значение имеет явление полярности, или антонимии.

Центральную часть лексической категории «прилагательное» составляют примарные единицы не являющиеся с формальной точки зрения производными образованиями, хотя высказываются предположения, что с точки зрения семантического генезиса в их основе лежат либо существительные, либо глаголы, и, таким образом, прилагательные не являются семантически

элементарными единицами (Гивон, 1979; Кубрякова, 1981). Хотя большая часть адъективной лексики английского и русского языков представлена производными единицами, именно примарные можно рассматривать синтаксически как некий эталон адъективности. На шкале стабильности они располагаются в центре. Факт «полярности» характеризует именно эту ядерную часть адъективной лексики, которая может быть представлена в виде семантически бинарно противопоставленных единиц типа soft - hard, smooth -rough, hot - cold, high - low, мягкий - твердый, горячий - холодный, высокий -низкий и др. Причем один из членов оппозиции имеет семантическую маркированность и выступает как определенное эталонное представление о длине, объеме, весе, температуре и др. Внутри каждой пары прилагательные противопоставлены друг другу вдоль определенного параметра и обозначают полярные, предельные описания этих стандартных параметров. При этом один из членов бинарной оппозиции имеет положительную номинацию, а другой -отрицательную. Положительно маркированным оказывается тот член оппозиции, который внутри пары сам выступает в роли прототипа.

Генезис частей речи следует рассматривать в нескольких ипостасях. Разные сущности именуются разными классами слов, что происходит на психологических основаниях, на которых базируются кардинальные принципы восприятия мира человеком. Этот факт определенным образом преломляется в становлении и организации высказывания и предложения. Когда утверждение, что "части речи возникают в акте коммуникации, возникают в недрах высказывания" (Кубрякова, 1978: 36), дополняется указанием на необходимость отграничения темы (известного, данного) высказывания от нового, сообщаемого (т.е. на необходимость разведения темы и ремы, топика и коммента), особую значимость для определения имени прилагательного как частеречной категории приобретает факт возможного соположения двух имен в высказывании (ср. трава - зелень), когда первое фиксирует скорее денотативное значение, а второе - в позиции предиката - сигнификативное. Прилагательное создается извлечением и отвлечением от предикативного имени одного из присущих ему свойств.

Часть 2 «Способы представления перцептивного признака в семантическом пространстве русского и английского языков» состоит из пяти глав. Логика изложения материала и, соответственно, структурации части обусловлена частотностью первичных признаковых номинаций, наивысшая степень которых принадлежит номинациям осязательных и тактильных признаков (Глава 1), вкусовым (Глава 2), в меньшей степени - обонятельным (Глава 3), зрительным (Глава 4), и в самой малой степени - звуковым (Глава 5).

В главе 1 «Домен "Осязание": ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих осязательные и тактильные ощущения» анализируются английские и русские прилагательные, в семантике которых репрезентированы образы осязательных (воспринимаемых всей кожей человека) и тактильных (воспринимаемых пальцами рук человека) признаков предмета. Именно этот домен представлен наибольшим числом качественных прилагательных первичной номинации в обоих языках.

Микрополе перцептивных прилагательных с общим

семантическим компонентом «воспринимаемый осязанием» состоит в обоих языках из нескольких ЛСГ, объединяющих 34 атрибутивных JIE в русском и 29 в английском языках:

- ЛСГ прилагательных с общими семами «твердый», «мягкий»

- ЛСГ прилагательных с общими семами «острый», «тупой»

- ЛСГ прилагательных, обозначающих температурные ощущения

- ЛСГ прилагательных с общими семами «мокрый», «сухой».

Практически все русские и английские прилагательные, обозначающие

осязательные и тактильные признаки объектов, образуют оппочитивные группы, противопоставленные друг другу по градуальной шкале. Центром является представление человека о норме того или иного типа признака объекта. При этом часто большое отклонение от нормы воспринимается отрицательно, в оценочном компоненте проанализированных прилагательных находит отражение не субъективная точка зрения на признак, а объективный факт взаимодействия человека, его осязательных и тактильных органов с объектами окружающего мира (реальными предметами, воздухом, водой, природными явлениями). Все эти прилагательные поэтому градуальные, не эталонные. Антонимичность и ориентация на норму, таким образом, - те два аспекта, которые определяют природу данных прилагательных.

С помощью кожной рецепции человек познает широкий круг качеств предметов: мягкость, твердость, жесткость, шероховатость и т.д. Субъективные образы этих признаков далеко не всегда могут быть представлены как разновидности элементарных кожных ощущений: прикосновения, тепла, холода, давления, боли и т.д. В психологии имеется ещё мало данных, раскрывающих условия формирования отражения перечисленных свойств.

Концепт каждого из рассмотренных признаков содержит базовый компонент, определяющий его перцептуальную сущность. Данный компонент репрезентируется в ядре семем Д1 рассмотренных прилагательных и определяет стратегии развития их семантики.

Поскольку в структуре значения анализируемых прилагательных присутствует указание на прототипический носитель признака или на прототипическую норму признака, то мы называем это значение прототипическим. При каждом прилагательном при этом выстраивается ряд прототипических существительных, т.е. тех субстантивных лексических единиц, которые номинируют носителя/носителей перцептивного признака. Так, реализация эквивалентной семемы Д1 «легко поддающийся воздействию извне» английским прилагательным soft и русским мягкий возможна при условии их сочетания с прототипическими существительными, к которым относятся субстантивные ЛЕ следующих тематических групп: 1) тело; части тела человека, животного (hand; грудь), 2) волосы человека, шерсть животного [fur, волосы); 3) одежда, обувь (coat; сапоги), 4) предметы для лежания, сидения (armchair; перина, подушка), 5) поверхность, покрытие (grass; ковёр), 6) пища (в кулинарии) (onion, хлеб), 7) кожа, мех, шерсть, ткань (wool; трикотаж)

Вместе с тем, группа существительных «пища», с которым^ сочетаются данные прилагательные, несколько отличается в русском и английском языках. Английскому языку свойственно употребление лексемы soft с существительными, обозначающими «овощи» (onion, potatoes, vegetables, peppers, tomatoes), а русскому - обозначающими «хлебобулочные изделия» (хлеб, пирог, бублик, пряник, калачик, баранка). Представляется, что причиной такой избирательности послужили национальные традиции и предпочтения.

В сочетаниях с существительными, не входящими в эти ряды, анализируемые прилагательные развивают семемы Д2, образуя терминологические ФС. Данные значения отличаются наибольшей национальной спецификой в силу их социокультурной обусловленности.

Отмеченные особенности осязательных и тактильных прилагательных предопределили ряд переносных значений. Налицо развитие ими синестетических метафор при переносе осязательного/тактильного признака в другие чувственные семантические области:

- «Звук» (мягкий тон; soft voice; rough sounds; грубый голос; ровное звучание, smooth voice - плавный голос; резкий голвс; sharp voice; acute hearing; острый крик; тупой стук; a dull shud — тупой звук; холодный тон; ледяной тон; cold voice-, frosty tone - неприязненный тон; сухой звук; резкий ответ)

- «Зрение: свет, цвет, форма» (soft light, soft colour, soft hills; мягкие линии: rough features of the face; ровный свет; гладкая речь; sharp sight; keen eyes; a dull day - тусклый день; горячие/теплые цвета; холодный свет/цвет)

- «Запах» (soft мягкий аромат; резкая вонь; a sharp/keen/acute sense of smell -острый запах; острый запах гнили; cold smell - несладкий запах; a cool smell of cheese - свежий запах сыра)

- «Температура» (soft warmth; мягкая зима; резкое похолодание)

- «Вкус» (hot curry; hard cheese; coarse taste; coarse food; rough wine; smooth wine, smooth paste; острая закуска; a moist cake - сочный пирог; сырой хлеб, dry bread - не мягкий, черствый хлеб,).

Развитие коннотативных семем у рассмотренных прилагательных во многом определяется семой интенсивности, входящей в ядро прототипического значения (rough time; горячий характер; горячее время; горячие глаза; горячая точка, hot competition; знойная пустыня; sultry summer - знойное лето; а chilly/frosty/icy greeting - холодное приветствие). Даже в оценочных значениях, когда сема интенсивности приглушена, сказывается её влияние (сухой прием; warm desire).

Метафора интенсивности характерна для прилагательных, имеющих сему интенсивности, указывающую на высокую степень проявления признака: hard struggle - тяжелая борьба, твердая уверенность, жесткая политика, резкий удар

Традиционно считается, что прилагательные, обозначающие плюсовой признак, в переносном значении передают положительную оценку, а прилагательные, обозначающие минусовый признак, - отрицательную оценку, что эти оценочные смыслы оказываются постоянными.

Однако проведенный анализ позволяет утверждать, что знак оценки у многих русских и английских осязательных и тактильных прилагательных определяется не их положением на градуальной шкале, а семантикой определяемого имени и, в конечном счете, ценностной картиной мира.

Так, русские и английские осязательные и тактильные прилагательные образуют различные типы метафорических значений как положительной (+), так и отрицательной оценочной ориентированности (-).

Прилагательные метафорически обозначают:

- "Чувства" (тупое отчаяние (-); a dull day(-) - скучный день; a dry lecture (-) -скучная лекция)

- "Характер, темперамент, поведение" (a tough lady (-) - жесткая леди; жесткий характер (-); ровный характер (+); coarse remark (-) - грубое, бестактное замечание; грубые манеры (-); rough treatment (-) - грубое обращение; smooth manners (-) - вкрадчивые манеры; a keen interest (+) - живой интерес; blunt manner (-) - грубая манера; a dull man (-) - вялый человек; hot temper (-) - вспыльчивый; холодный ум (+); а cold/cool/chilly/chill/frosty/icy/arctic/freezing man (-/+) - невозмутимый, бесстрастный, равнодушный рассудочный человек; a wet man (-) - глупый, несуразный неэнергичный человек;

Рациональную оценку реализуют следующие прилагательные: rough news (-) -непроверенные новости; rough idea (-) - неточное предположение; smooth landing (+) - мягкое приземление; cold facts (+) - голые факты; сырая статья (-); diy hair/сухие волосы (-); сухой слог (-); грубая ошибка (-), rough game (-) -грубая игра.

При переносе осязательного или тактильного признака на социальные реалии у прилагательных развивается сема социальной оценки: tough law-breaking youngsters (-) - молодые нарушители закона; a rough part of the town (-) - часть города, известная беспорядками, нарушением закона; coarse/rough behaviour (-)

- грубое поведение; мокрое дело (-)

При переносе анализируемых признаков в интеллектуальные сферы означающие их прилагательные реализуют интеллектуальную оценку: smooth style - безупречный стиль, a sharp child - смышленый ребенок; тупой ум; a blunt statement - прямолинейное утверждение; a dull student - тупой студент.

Метонимические значения, базирующиеся на семемах Д1 прилагательных, отражают реальные связи между двумя признаками. Чаще всего эти признаки связаны:

- причинно-следственными отношениями (холодный обед; cold meat)

- конверсивными отношениями («имеющий признак —> сохраняющий признак»: теплая одежда, warm clothes', «имеющий признак —> где признак»: теплые страны, warm countries), «имеющий признак —> испытывающий ощущение»: a sharp/keen/acute pain - острая боль; тупая боль; a dull pain.

Метонимические значения, сформировавшиеся на основе метафорических значений, развиваются по модели индикативной метонимии «испытывающий чувство —> выражающий чувство»»: тупой взгляд; warm glance - теплый

взгляд; холодный взгляд; прохладная усмешка; an icy glance - ледяной взгляд и др.

Несмотря на то, чю прилагательные одной отдельно взятой подгруппы осязательных ЛЕ не обязательно развивают сходные значения, они сохраняют общую модель переноса от конкретного чувственно воспринимаемого признака к абстрактному, характеризующему человека, сферы его существования и жизнедеятельности.

Особенность семантического развития проанализированных прилагательных определяется противопоставленностью в каждой ЛСГ подгрупп, репрезентирующих противоположные концепты. Производные значения прилагательных также оказываются противопоставленными либо по семе оценки, либо по семе интенсивности.

Анализ языкового материала показал, что осязательная перцепция в период становления языка обладало наибольшей значимостью для жизни человека. Осязание в древности было предпослано остальным типам восприятия (вкусу, обонянию, зрению, слуху). Данное наблюдение подтверждается концептуализацией через осязание других типов ощущений, что демонстрируется переносом осязательного признака в другие перцептивные области: «Звук» (сухой звук; резкий ответ), «Зрение: свет, цвет, форма» (soft light, горячие/теплые цвета), «Запах» (резкая вонь, a sharp/keen/acute sense of smell - острый запаху, «Температура» (soft warmth; резкое похолодание) «Вкус» (hot curry, сырой хлеб).

В главе 2 «Домен «Вкус»: ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих вкусовые ощущения» анализируются английские и русские прилагательные, в семантике которых репрезентированы образы вкусовых признаков объектов.

Вкусовая перцепция являлась второй по значимости для человека, судя по большому количеству качественных прилагательных первичной номинации, обозначающих вкусовые ощущения, а также по их способности номинировать объекты не только вкусовой, но и невкусовой природы.

Домен «Вкус» находит репрезентацию в обоих языках в семантике ЛСГ, объединяющих по 4 прилагательных: сладкий, горький, кислый, соленый; соо1ветственно в английском - sweet, bitter, sour, salty/salt Представление о вкусе формируется не описанием объективной структуры признака, а путем сравнения. Качественная характеристика вкусового ощущения раскрывается посредством указания на соответствующий предмет, обладающий данным признаком. У русских и англичан представления о вкусе связываются зачастую с разными прототипами. Так, у русских горький вкус ассоциируется со вкусом полыни, а у англичан - со вкусом корочки апельсина и кофейного осадка.

Семы интенсивности, несущие информацию о количественной характеристике обозначаемого явления, занимают особое место в иерархии «вкусовых» семантических компонентов. Это своего рода признаки признаков, указывающие на отношение к определенной мере или точке отсчета того или иного вкусового признака, т.е. на степень резкости, яркости, даже едкости вкусовых ощущений в обоих языках: СЛАДКИЙ/SWEET, ГОРЬКИЙ/ВГГТЕЯ,

СОЛЕНЫЙ/SALT, КИСЛЫЙ/SOUR; на степень насыщенности в русском языке: СЛАДКИЙ, СЛАДКОВАТЫЙ, ПРИТОРНЫЙ

Указанные семантические признаки не исчерпывают содержания прилагательных вкуса. В структуру означаемых этих лексем входят также семы «запах», «осязание», «приготовленный с пряностями», «испорченный» и др. Данные семы соотносятся с внеязыковой ситуацией и не указывают на собственные признаки вкусовых ощущений: они являются носителями информации иного свойства, обусловленной самой внеязыковой действительностью.

Структура содержания прилагательных вкуса представляет собой как бы свернутую модель ситуации, элементы которой, как координаты или параметры, задают определенный признак. В смысловой модели-ситуации находят отражение все необходимые признаки, в том числе и такие, которые не являются существенными с точки зрения формирования понятий, но оказываются значимыми с точки зрения практической деятельности человека (например, сема оценки, признак непригодности в пищу и др.).

Ядро данной модели составляют те вкусовые признаки, которые экстраполируются на прототипические объекты: продукты питания, кушанья, ягоды, фрукты, напитки.

Наиболее типичным видом семантического развития русских и английских прилагательных вкусообозначения является синестезия, или лолирецепторный перенос, по которому происходит номинирование непрототипических объектов. Так, в семантике анализируемых прилагательных наблюдается тенденция переноса вкусового признака в следующие семантические области:

1 ) «Вкус» —> «Запах» (горький ветер, кислый воздух, sweet smell)

2) «Вкус» —» «Звук» (sweet song, сладкие звуки/музыка)

3) «Вкус» —> «Температура» (bitter wind)

4) «Вкус» -> «Оценка» (сладкий сон, sweet smile, горькая доля).

При дальнейшем абстрагировании вкусовых признаков все их атрибутивные номинации развивают тенденцию перехода в семантические сферы "Чувство", "Характер" на основе метафорических и метонимических переносов:

5) «Вкус» -» «Чувство», «Характер» (сладкая тоска, кислое настроение, а sour disposition - угрюмый характер).

Во всех пяти ситуациях номинируемый вкусовой признак не носит объективного характера, а приписывается субъектом объекту на основе национально-субъективных ассоциаций.

Наиболее регулярный перенос вкусового признака наблюдается в обоих языках из семантической области «Вкус» в семантическую область «Запах». В формировании этого переноса отразилась реальная связь, существующая между вкусом пищи и её запахом. Как результат, первообразные вкусовые прилагательные часто используются для номинации одорических признаков: сладкий запах/sweet odour; горький запах/bitter smell; кислый запах борща Позднее, когда человек стал осваивать другие типы реалий, вкусовые прилагательные стали использоваться для наименования запахов непищевых объектов (цветов, различных предметов и т.д.).

Обозначение звукового признака посредством вкусовых

прилагательных наблюдается только у СЛАДКИЙ/SWEET- sweet song, сладкие з<п>ки/музыка Развитие значения идет по концептуальной модели «имеющий вкус + оценка (+)» —> «имеющий звук + оценка (+)».

Перенос в семантическую область «Температура» отмечается у английского BITTER при описании ветра (bitter wind).

Вкусовые прилагательные обоих языков, будучи по типу частнооценочными, регулярно развивают оценочные коннотативные семемы. Однако реализация такого типа переноса признака в этих языках довольно разнообразна. Так, сенсорную оценку «приятный на вкус» имеют лишь СЛАДКИЙ, SWEET Эмоциональные оценки «приятный/неприятный» характерны для СЛАДКИЙ, SWEET, ГОРЬКИЙ Для СОЛЕНЫЙ, SALT в том числе характерна этическая оценка (соленый анекдот - "остроумный, выразительный, но грубый, непристойный" с отрицательной оценкой, salt stories - «острые, живые, интересные» с положительной оценкой). Нормативную оценку выражают коннотативные семемы лексем КИСЛЫЙ, SOUR (кислый суп; sour milk) и английское SWEET (sweet breath - свежее Дыхание).

Реализация оценочных значений вкусовыми прилагательными неравноценна в анализируемых языках: английские признаковые лексемы передают как гедонистические, так и рационалистические оценки, русские же передают их реже и отличаются более узкой сочетаемостью.

Трансформация коннотативных семем вкусовых прилагательных происходит в результате двух типов взаимодействия:

а) взаимодействия этих перцептивных прилагательных внутри одной ЛСГ (оно выражается в установлении синонимических (горькая/соленая э/сизнь) и антонимических связей (сладкий сон - горький сон; sweet days - bitter days)',

б) взаимодействия между перцептивными прилагательными разных ЛСГ:

- с сохранением прилагательными сенсорных свойств (синестезия)- сладкий ветер; кислый звук; sour music;

- с утратой сенсорных свойств (прилагательные обозначают различные чувства и эмоции, т.е. переходят в класс эмотивных прилагательных: горькая любовь; bitter disappointment).

Наиболее характерные и частые случаи синестезии в статусе Д2 наблюдаются при взаимодействии прилагательных ЛСГ вкуса и ЛСГ обоняния-замена основной и дополнительной сем приводит к тому, что прилагательные теряют сенсорные свойства и сближаются с классом эмотивных прилагательных, так как приобретают функцию эмоциональной оценки. Эти случаи являются единственно возможными для лексем в статусе Д2: в смысловой структуре прилагательных появляются новые семы, мотивационно не связанные с исходной (ср.: сладкая тоска). Эмотивная симиляция является высшей стадией синестезии, показателем высокой идиоматичности данных прилагательных. Она свойственна не только вкусовым, но и всем перцептивным прилагательным русского и английского языков и является действенным средством обогащения их значений.

В главе 3 «Домен «Запах»: ЛСГ английских и русских

прилагательных, характеризующих запах» анализируются английские и русские прилагательные, в семантике которых репрезентированы образы одорических признаков объектов.

Домен "Запах" содержит информацию о приятных и неприятных запахах Обонятельная перцепция по-разному представлена в языках. Ср.: две группы прилагательных собственно обонятельной семантики с общими соответственно для каждой группы оценочными интегральными компонентами «приятный запах» (4 прилагательных: aromatic, fragrant, scented, odorous) - «неприятный запах» (8 прилагательных: pungent, malodorous, fetid, stinking, reeking, noisome, putrid, smelly) - в английском языке; две группы прилагательных собственно обонятельной семантики с общими соответственно для каждой группы оценочными интегральными компонентами «приятный запах» (6 прилагательных: ароматный, ароматический, благовонный, благоуханный, духовитый, душистый) - «неприятный запах» (3 прилагательных: зловонный, вонючий, смрадный) - в русском языке.

В английском и русском языках обонятельное ощущение называется и одновременно оценивается (положительно или отрицательно). Эксплицируемая в семантике имени обонятельного признака (перцептивном прилагательном) оценка мотивирована экстралингвистическими факторами - природой запаха как физической субстанции. Обонятельная оценка, являясь индивидуальной, всегда понятна благодаря своей ассоциативности, обращенности к социально-бытовому, чувственному опыту адресата, к фоновым знаниям носителей языка. Перцептивные прилагательные - богатый источник характеристики и оценки признаков запаха в обоих языках, восполняющих в нем «бедность» номинаций обонятельной перцепции.

Оценочные смыслы при характеристике запаха выражаются в английском и русском языках следующими группами атрибутивных лексических единиц:

а) общеоценочными прилагательными pleasant/unpleasant; приятный / неприятный;

б) двумя группами прилагательных собственно обонятельной семантики с общими соответственно для каждой группы оценочными интегральными компонентами «приятный запах» (AROMATIC, FRAGRANT. SCENTED, ODOROUS, АРОМАТНЫЙ, АРОМАТИЧЕСКИЙ, ДУШИСТЫЙ) - «неприятный запах» (PUNGENT, MALODOROUS, FETID, STINKING, REEKING, NOISOME PUTRID, SMELLY; ВОНЮЧИЙ, ЗЛОВОННЫЙ, СМРАДНЫЙ),

в) прилагательными, которые заимствуют функцию обозначения запаха в процессе деривации от существительных, обозначающих приятно пахнущие объекты, например, в английском языке: perfume (containing perfume) > perfumed (having or producing pleasant sweet smell); balm (mild, soft, pleasant, warm) —> balmy (a pleasant smell); musk (мускус) —> musky (having a strong sweet pleasant smell); spice (приправа) -» spicy (flavoured with spices); fruit (фрукт) —» fruity (smth that smells / tastes of fruit).

г) прилагательными-определителями других перцепций: sweet, strong, wet, сладкий, кислый, сильный и др.

Помимо оценки запаха по шкале «приятный/неприятный», запахи как субстанция имеют особые характеристики. От других субстанций запахи отличаются большим разбросом даваемых им определений, иным ассоциативным рядом, привлечением названий из других сфер, как видно из выше приведенных списков, и значительным числом метафорических номинаций. Запахи как физические сущности характеризуются рядом признаков: интенсивностью, качеством (спецификой, мотивированной принадлежностью к определенному объекту - источнику запаха), эмоциональными (по терминологии психологов) признаками (то есть запах может характеризоваться по эмоциональному восприятию субъекта восприятия), что находит выражение в семантике характеризующих запах прилагательных.

1) Интенсивность воздействия выражается чаще всего:

- собственно обонятельными прилагательными - первичными одорическими номинациями как позитивной, так и негативной оценки: так, сему «very unpleasant smell» содержат следующие лексемьг PUNGENT, MALODOTOUS, STINKING, NOISOME, REEKING, FETID, СМРАДНЫЙ, ЗЛОВОННЫЙ Лексемы PUTRID, SMELLY объединены семой «unpleasant smell» и поэтому они уступают по выражению интенсивности запаха выше перечисленным прилагательным. По параметру интенсивности лексема aromatic, которая характеризует «сильный, приятный запах», противопоставляется лексемам FRAGFANT, SCENTED и ODOROUS, не актуализирующим сему «сильный». По интенсивности русские АРОМАТНЫЙ и АРОМАТИЧЕСКИЙ слабее, чем БЛАГОВОННЫЙ, БЛАГОУХАННЫЙ, ДУХОВИТЫЙ, ДУШИСТЫЙ, ПАХУЧИЙ,

прилагательными - вторичными одорическими номинациями с

интегральной семой «степень интенсивности»: slight smell, легкий запах, far smell, далекий запах, strong smell, сильный запах - оценивается сила восприятия запаха субъектом восприятия по шкале от самого слабого, легкого, далекого до сильного.

2) Качество запаха оценивается носителями английского языка через вкусовые и осязательные ощущения. Переосмысление последних находит выражение в семантике синестетических метафор.

Психологами отмечается, что модусы вкуса и запаха тесно взаимосвязаны В анализируемых языках они также обладают широким набором общих атрибутов. Одно и то же прилагательное может определять и вкус предмета, и его запах.

Метафора ВКУС - ЗАПАХ: bitter-sweet smell, сладко-горький аромат, salty tang, соленый запах; spicy smell, пряный запах; tasty smell (of food) has fairly strong, savoury flavour, несильный пикантный запах; delicious smell (of food), вкусный запах, sour smell, кислый запах (с актуализированной семой «острый, неприятный»), апеллирующая к чувственно-вкусовому опыту носителей английского и русского языков.

Достаточно часто эти слова употребляются применительно к несъедобным объектам, обладающим, тем не менее, специфическим вкусом и запахом. С

одной стороны, англичане и русские говорят: spicy smell/пряный запах какого-то блюда, spicy taste/ пряный вкус (какого-то блюда), с другой, - salty tang/соленый запах (моря) и salty taste/соленый вкус (морской воды), bitter smell/горький запах (полыни) и bitter taste (полынь) / горькая на вкус и т.д. Примечательно, что доминирующим здесь, по-видимому, является вкус. Характерный запах предмета обозначается тем же атрибутом, что и его вкус. Кроме того, в ряде случаев вкус блюда представляется как комплексное образование, определяемое, с одной стороны, собственно вкусом, а с другой, -издаваемым пищей запахом. Обратного явления перенесения собственно одорических атрибутов на вкус не наблюдается: ряд атрибутов относится только к запаху (FRAGRANT, SMELLY, STINKY, АРОМАТНЫЙ, ДУШИСТЫЙ ЗЛОВОННЫЙ, ВОНЮЧИЙ и т.н.).

Метафора «ОСЯЗАНИЕ - ЗАПАХ»: moist smell - влажный 'запах (актуализирована сема «избыток влаги, неприятно»); dry smell - сухой запах (актуализирована сема «недостаток влаги, неприятно»), pungent smell - едкий запах (актуализирована сема «резкий, вызывающий физическое раздражение») - в данном случае запах оценивается на основе переосмысления известных человеку осязательных ощущений.

3) Ряд прилагательных отражает психологический процесс переживания говорящим обонятельного восприятия, эмоциональную реакцию на него-exciting smell - волнующий запах; comforting smell - успокаивающий запах; frightening smell - пугающий запах; sad smell - печальный запах.

4) Запаху присуща узнаваемость, и это также находит отражение в языке-familiar smell - знакомый запах; strange smell - странный запах; special smell особый запах, odorous smell - узнаваемый запах, чаще приятный, чем вонючий.

Специфика обонятельной перцепции, гамма её свойств, способность человека воспринимать их, дифференцировать и оценивать в конечном счете индуцирует носителей обоих языков пополнять словарь идентифицирующей и модифицирующей лексики запахов в речи различными средствами: качественными определениями адъективного лексико-грамматического типа; использованием метафорически переосмысленных наименований других ощущений. Именно в определителях запах получает свою оценку. Именно определители при объектах обонятельного восприятия эксплицируют комплекс характерных для сообщений о запахах оценочно-квалификативных смыслов.

Взаимодействие прямого и производного значений видоизменяет и осложняет номинативную функцию представленных выше прилагательных* они уже служат не только средством наименования, но и средством оценки воспринятого запаха с помощью метафорически переосмысленных ощущений.

Отличительной особенностью ЛСГ прилагательных, характеризующих обонятельные ощущения, является пополнение состава её конституентов номинациями из других ЛСГ в силу бедности собственно обонятельных прилагательных. Данные признаковые номинации заполняют периферийные зоны пространства ЛСГ.

Глава 4 «Домен «Зрение»: ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих цвет» посвящена лингвокогнитивному анализу анпийских

и русских прилагательных, в семантике которых репрезентированы образы цветовых признаков объектов.

Зрительная перцепция представлена в работе лишь прилагательными, характеризующими цвет (по 11 прилагательных в обоих языках). Из всех зрительных ощущений именно цветовые ощущения - прототипические, они первыми вербализовались в языке. Все остальные типы зрительных ощущений предполагают уже мыслительные операции, поэтому они не стали предметом настоящего исследования.

Первичные номинации цветов в русском и английском языках представляют собою группу прилагательных, репрезентирующих перцептивные концепты основных спектральных цветов. Данные лексические единицы относятся к типу эталонных атрибутов, так как все цвета имеют прототипические эталоны. Денотатные атрибуты цвета легко экстраполируются на всевозможные объекты. Основное поле приложения цветовых атрибутов - обозначение цвета реалий природы и различных артефактов. Называя тот или иной цветовой признак предмета, прилагательное выделяет его из ряда подобных посредством отсылки к образу соответствующего эталона, к своему прототипу.

Основные значения цветовых прилагательных в двух языках имеют сходные структуры, различия возникают лишь в обозначении эталонного носителя признака. Ср.: прямое значение русской JIE коричневый описывается как «темный, буро-желтый (цвета жареного кофе и желудя)», англичане же считают эталоном коричневого цвета землю, дерево, кофе (brown - "of the colour of earth, wood and coffee"). Отличие русских цветовых прилагательных состоит и в том, что они указывают чаще всего на один эталонный предмет как носитель этого признака, в то время как английские могут иметь несколько прототипических носителей признака, например, рус. красный - «цвета крови», англ. red - "the colour of blood or fire.

В структуру прямых значений основных прилагательных-цветообозначений - семему Д1 - входят многочисленные потенциальные семы, связанные с различными социокультурными коннотациями.

Развитие переносных значений рассмотренных прилагательных идет в основном по сходным моделям метафорического и (чаще) метонимического переноса (ср.: серое лицо, седой старик, белый медведь, brown bear, black raven). Поскольку реальные связи, существующие между зрительными признаками (а также между предметами - носителями этих признаков), легче обнаруживаются и вербализуются, то и метонимические переносы оказываются наиболее распространенным способом семантического развития прилагательных цветообозначения. Метафорические же переносы репрезентируют не столько зрительно воспринимаемые отношения между объектами, сколько такие, которые им приписываются сознанием человека по субъективно или национально обусловленным ассоциациям. Поэтому метафорические переносы в ЛСГ прилагательных цветообозначения встречаются реже. Наиболее типичными видами переносов становятся следующие переходы: цвет —» эмоция (позеленеть от злости, to turn green -«прийти в негодование, сильно рассердиться, разозлиться»,) цвет —> оценка {to

look red about the gills -«выглядеть свежим, приятным») В таких ситуациях прилагательные цветообозначения реализуют эмоционально-оценочную функцию.

Больше всего расхождений обнаруживается при номинировании национальных социальных и политических реалий. Выделение посредством прилагательных последних сопровождается приписыванием символически обусловленных признаков, не свойственных объекту номинации, и оценкой

Несмотря на различия в конкретной реализации производных значений прилагательными цветообозначения, пути развития их коннотативных семем в сопоставляемых языках во многом сходны, поскольку они отражают общечеловеческую логику познания окружающей действительности.

В главе 5 «Домен «Звук»: ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих звук» анализируются английские и русские прилагательные, в семантике которых репрезентированы слуховые образы звучащие тел.

Способность человека категоризовать объекты, события и явления звучащего мира достигается за счет полимодальности слухового образа (Носуленко, 1988) Для формирования звукового представления особую значимость приобретают пространственные и временные характеристики звукового явления. Это объясняется процессуальным характером самих звуковых объектов и необходимостью их локализации в пространстве для слуховой ориентировки. Специфика восприятия звука состоит в том, что, с одной стороны, в сознании человека различные звучания имеют конкретную область референции, т е соотносятся с различными звуковыми объектами; с другой же стороны, «образ предмета» характеризуется размытостью и многозначностью, поскольку существует множество звучаний, признаки которых не будут однозначно соотнесены с конкретным звуковым объектом.

Относительно же отнологических признаков звука в результате исследования получены следующие результаты. Налицо малочисленный ряд собственно звуковых прилагательных и в русском, и в английском языках, характеризующих звук не по всем присущим ему качествам (громкость, высота, длительность, тембр), а лишь по первому - громкости (громкий/тихий звук/голос, loud/quiet sound/voice). Английское LOUD, по сравнению с русским ГРОМКИЙ, не включает идею известности, громкого имени, громкой славы, громкого дела, громких, напыщенных слов, речей. Данные семемы по праву можно считать национально-специфическими в семантической структуре русского ГРОМКИЙ В английском языке отмеченные смыслы передаются арсеналом специфических звуковых прилагательных, а также и незвуковых атрибутивных лексем, с семой «хорошо известный». В свою очередь, английское LOUD развивает собственные национально-специфические семемы, коннотативные по характеру: «навязчивый» (о человеке, идеях), «понятный, ясный» (о сообщениях), «кричащий, вульгарный, дерзкий» (в основном, об одежде). Ядерные лексемы ТИХИЙ и QUIET, эквивалентные по семемам Д1 «небольшой звучности», Д2 «производящий звук небольшой громкости», Д2 «содержащий звук небольшой громкости», Д2 «спокойный, не оживленный»,

«слабый по интенсивности», К1 «мирный по характеру», К] <• непоказной», К1 «лишенный тревог, безмятежный», вместе с тем также развивают национально-специфические значения. Так, OUIET передает смыслы «тайный, скрытный», «без ажиотажа», «не вызывающий, неброский», не свойственные русской эквивалентной лексеме. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции (осязание: мягкий звук/тон, soft sound/tone, грубый голос, rough voice, теплая музыка, warm music, сухой голос, dry voice), вкус: сладкая музыка, sweet song, горькое рыдание, bitter crying, сочный баритон, juicy laughter и др.). Данные метафоры свидетельствуют о большой значимости звуковых явлений в жизни человека.

При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые прилагательные приобретают тенденцию формирования метафор оценки (resounding success - оглушительный успех, громкий успех, quiet colour -спокойный цвет, глухая вражда) и интенсивности (deafening silence -оглушительная тишина; loud clothes - кричащие одежды; оглушительный успех, запах, тишина, боль, звонкая слава, звучное имя, громкий скандал, шумная статья, громкое дело, sonorous words - напыщенные слова). Отмеченный факт демонстрирует первостепенную различимость для уха человека именно громкости, интенсивности звука на начальных этапах его концептуализации Время же, длительность звуковых явлений, высота звука, не говоря уже о его тембре, который уникален, воспринимаются менее определенно, что заставляет человека при выборе номинации этих признаков проводить аналогии с уже познанными сущностями, вербально закрепленными в языке: высокий/низкий гул, длинный/короткий вопль, тонкий крик, мягкий баритон, soft melody, тупой звук, сухой тон, сладкий аккорд, long/short cry, dry sound, high/high-pitched note, dull sound, sweet music и мн. др.

Итак, домен "Звук" репрезентирован в семантике прилагательных двух J1CF общими семами "громкий", "тихий" как наиболее различимыми для уха человека характеристиками звука (по 2 прилагательных в обоих языках).

Звуковая перцепция представлена в русском, и в английском языках собственно звуковыми прилагательными, характеризующими звук не по всем присущим ему качествам (сила, высота, длительность, тембр), а лишь по первому - силе. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции, что порождает огромный список характерологических метафорических номинаций звука: осязательных (грубая нота, solid sounds), зрительных (яркий звук, transparent sound), вкусовых (кислый звук, bitter ciy) и др. Данные метафоры свидетельствуют о большой значимости звуковых явлений в жизни человека.

В речи первообразные атрибутивные номинации звуковых признаков «громкий/тихий» реализуют в обоих языках выделительную и одновременно интенсифицирующую функции при реализации прямого значения При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые прилагательные обоих языков приобретают тенденцию формирования

(deafening

метафор оценки (громкий успех silence - оглушительная тишина

звонЮнВЯНШХЁЩНчноепшя, громкий скандал СП«м»Я>»г j

ад Ж тя V -T*Â

шумная статья, громкое дело, sonorous words - напыщенные слова). Синестетическая метафора образуется лишь при переходе звукового признака из области «Звук» в область «Зрение»: кричащие цвета, loud/quiet colours/clothes

Заключение. Рассмотрение особенностей категоризации перцептивных признаков и ее вербальной репрезентации в рамках данного исследования позволяет сделать вывод о том, что основания категоризации реальной действительности и многокомпонентная структура концепта действительно могут быть выявлены и познаны через анализ языковых средств.

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы относительно стратегий номинирования перцептивных признаков предметов, объектов и явлений мира.

Вся информация о перцептивных признаках предметов, объектов и явлений мира хранится в сознании человека в пространстве пяти доменов (концептуальных областей): «Осязание», «Вкус», «Обоняние», «Зрение», «Слух». Наиболее востребованные концепты из отмеченных доменов получают означивание посредством перцептивных прилагательных как их первичных номинаций, объединяющихся соответственно общей идеей той или иной концептуальной области.

Одинаковые внешние воздействия на органы чувств человека одинаково воспринимаются мозгом на нейрофизиологическом уровне, но через этап категоризации в сознании носителей языков они неодинаково формируются в концепты чувственного восприятия, которые получают в языках свои имена.

Концепт каждого из перцептивных признаков содержит базовый компонент, который определяет его перцептуальную сущность и по которому перцептивный признак получает номинацию в условиях его коммуникативной востребованности Данный компонент репрезентируется в ядре семем Д1 (прямых номинативных значений) рассмотренных прилагательных и определяет стратегии развития их семантики.

Исследование показало, что первоочередными объектами номинирования явитесь осязательные и вкусовые признаки. На уровне означивания оба языка демонстрируют наибольшую востребованность осязательных и вкусовых признаков по сравнению с признаками других перцепций. Но вместе с тем семантическое пространство перцептивных признаков по-разному членится английским и русским языками. «Национальная логика» английского языка проявляется в большей дискретности их номинирования. Ср.: грубый - coarse, rough, острый, резкий - sharp, keen, acute; вонючий, зловонный - malodorous, fetid, stinking, noisome, smelly, mephitic, stenchy; кислый - sour, acid, tart (хотя, с другой стороны, английское smooth репрезентирует всё концептуальное содержание двух русских JIE ровный, гладкий, а английское прилагательное fragrant комплексно означивает одорические образы, репрезентируемые в русском двумя J1E - душистый, благовонный).

В сочетаниях с существительными, не входящими в ряды прототипических, перцептивные прилагательные развивают либо семемы Д2 (производно-номинативные значения),»образуя терминологические ФС- soft drinks (букв

мягкие напитки) - безалкогольные напитки; hard measures (букв, твердые меры) - жесткие меры, smooth wine - нетерпкое вино; cold bag (букв холодная сумка) - термос, холодные закуски, wet paint - сырая (не просохшая) краска и др , либо семемы К1, образуя метафорические фразеосочетания

Семемы Д2 отличаются наибольшей национальной спецификой в силу социокультурной обусловленности процесса переноса перцептивного признака, вызванного национальными потребностями специализации объекта номинации.

Семемы Д2 перцептивных прилагательных появляются в их семантической структуре благодаря логико-понятийной деятельности национального сознания Данный компонент более подвержен влиянию культурно-этнических доминант, нежели сенсорно-рецептивный, что выражается в различном составе и содержании семем Д2 русских и английских лексических эквивалентов, а также в их весьма редком совпадении. Так, признаки «твердый/мягкий» переносятся в обоих языках из чувственной сферы в социальную (политическую, экономическую, медицинскую, образовательную и др.). При этом английские ЛЕ soft/hard демонстрируют большую регулярность таких переносов по сравнению с русскими лексическими эквивалентами. Помимо этого, признак «мягкий» в английском языке активно эксплуатируется для создания эвфемистических номинаций (soft organization (букв мягкая организация) -слабая, маловлиятельная организация, soft membership (букв мягкое членство) -неустойчивое членство), что не характерно для русского языка.

Семема К1 перцептивных прилагательных является результатом эмоционально-оценочной и нравственно-ценностной деятельности национального сознания, которые ответственны за формирование национальной «мирооценки».

ЛСГ по каждой из отмеченных категориальных сем имеют разный объем и структуру. Отличительной особенностью каждой ЛСГ является оппозиционирование позитивно ориентированных перцептивных прилагательных негативно ориентированным. Это связано с самой природой качественного признака, который способен градуально изменяться и даже измеряться (например, температурные признаки). Различная степень представленности в языке результатов концептуализации перцептуальной информации говорит о степени актуальности тех или иных типов признаков для жизнедеятельности и жизнесуществования человека в мире.

Перцептивные прилагательные одной ЛСГ в сопоставляемых языках не обязательно развивают сходные семемы, хотя и сохраняют общую модель переноса от конкретного перцептивного признака к абстрактному, характеризующему человека как физиологическое и социальное существо.

Направление развития коннотативных семем у проанализированных перцептивных русских и английских прилагательных на основе метафорических и метонимических переносов имеет много общего. Наличие сходных процессов развития прилагательных в двух языках, номинирующих перцептивные признаки, и реализация ими в речи сходных функций объясняется наличием общей физиологической и психологической основы восприятия у всех людей. Различия, возникающие на уровне актуализации тех

или иных типов переносов, связаны не с отличием в восприятии реалий действительности русскими и англичанами, а с разницей в концептуализации и интерпретации полученной от органов чувств перцептуальной информации. Данная интерпретация во многом определяется коллективным и личным опытом носителей языка, а также сложившимися в данном лингвосообществе традициями и стереотипами, получившими отражение в формировании своеобразной для каждого народа концептосферы.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монография

1. Лаенко Л.В. Перцептивный признак как объект номинации / Л.В. Лаенко. -Монография. - Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2005. - 303 с.

Статьи и материалы конференций

1. Лаенко Л.В. О становлении социальной семантики одной группы русских и английских прилагательных / Л.В. Лаенко // Проблемы функционирования и преподавания русского языка как иностранного: тез. докл. XV маждунар. науч.-метод. конф. — Воронеж, 1990. - С. 45.

2. Лаенко Л.В. Отражение экспрессивности фразеологических единиц в переводе / Л.В. Лаенко // Научно-технический перевод и информационное обеспечение научно-технического прогресса. - Воронеж, 1991. - С.38 -39.

3. Лаенкб Л.В. Прагматический аспект формирования ЛСГ цветовых прилагательных русского и английского языков / Л.В. Лаенко // Прагматические аспекты функционирования языковых единиц: тез. докл. и выст. на совещании. -М.: 1991. - С. 106.

4. Лаенко Л.В. Особенности формирования символического значения слова / Л.В. Лаенко // Актуальные проблемы прагмалингвистики: тез. докл. науч. конф. / под ред. Л.И. Гришаевой. - Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 1996. -С.47-48.

5. Лаенко Л.В. Цвет. Символ. Символическое значение / - Л.В. Лаенко // Актуальные проблемы сопоставительного изучения германских, романских и славянских языков: тез. докл. науч. конф. / под ред. Ю.А. Рылова. -Воронеж: Воронеж, гос. ун-т, 1998. - С.68-70.

6. Лаенко Л.В. Символическое значение прилагательного, обозначающего белый цвет в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Германские, романские и русские языки в сопоставительном аспекте: сб. нач. тр. / под ред. Ю.А. Рылова. - Воронеж : Петровский сквер, 1998. - С. 135-142.

7. Лаенко Л.В. Национальная специфика выражения приятных ощущений в английском и русском языках / Л.В. Лаенко // Язык и национальное сознание. - Воронеж, 1999. - Вып. 2. - С. 186-187.

8. Лаенко Л В Можно ли говорить о концепте признака? / Л.В Лаенко И Методические и лингвистические проблемы в обучении иностранному языку. - Воронеж, 2001. - С. 36-39.

9. Лаенко Л.В. Национальная специфика репрезентации концепта «соленый» в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. - Воронеж, 2001. - С. 139-141

10 Лаенко Л.В. Национальная специфика семантической репрезентации концепта признака «кислый» в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Методические и лингвистические проблемы в обучении иностранному языку. - Воронеж, 2001. - Вып. 6. - С. 39-41.

11 Лаенко Л.В. Семантическое содержание концепта признака «светлый» в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Неродные языки в учебных заведениях. - Воронеж, 2001. - Вып. 6. - С. 8-11.

12. Лаенко Л.В. Учет национальной специфики семантического функционирования прилагательных «темный» и «dark» в речи при преподавании английского языка в вузе / Л.В. Лаенко // Неродные языки в учебных заведениях. - Воронеж, 2001. - Вып. 6. - С. 44-50.

13. Лаенко Л В. Культурная адаптация образов вкуса при переводе / Л.В. Лаенко // Перевод: язык и культура: матер, междунар. науч. конф. / под ред. Н.А. Фененко. - Воронеж : Полиграф, 2001. - Вып. 4. - С. 70-72.

14. Лаенко Л.В. «Мягкие» метафоры-эвфемизмы как проявление одной из социокультурных стратегий коммуникативного поведения англичан: (К вопросу об их прагматическом потенциале и семантическом статусе) / Л.В. Лаенко // Социальная власть языка: Сб. науч. трудов. / Ред. кол.: Л.И. Гришаева (Отв. ред.). - Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2001. - С. 245-250.

15. Лаенко Л.В. «Горячие» реалии в языке и культуре Англиии и США (к вопросу о семантической репрезентации перцептивного концепта «hot» /горячий/ в английском языке) / Л.В. Лаенко // Коммуникация, теория и практика в различных социальных контекстах. Матер. Междунар. науч,-практ. конф. «Коммуникация - 2002» («Communication Across Differences»). - Ч. 1. - Пятигорск: Пятигор. гос. лингв, ун-т, 2002. - С.218- 220.

16. Лаенко Л.В. Перцертивная картина мира в языке и межкультурной коммуникации (лингвокогнитивный анализ русских и английских прилагательных, обозначающих вкус) / Л.В. Лаенко // Информация -Коммуникация - Общество (ИКО - 2002): Тез. докл. и выст. Междунар. науч. конф. Санкт - Петербург, 12-13 ноября 2002 г. СПб., 2002. - С.350-351.

17 Лаенко Л.В. Концепт остроумный человек в концептосфере английского и русского языков / Л.В. Лаенко // Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. - Воронеж, гос. ун-т, 2002. - С. 100- 107.

18 Лаенко Л.В. Национальная специфика концепта острый в концептосфере английского и русского языков / Л.В. Лаенко // Язык и национальное сознание. Вопросы теории и методологии. - Воронеж, гос. ун-т, 2002. - С. 95 -99.

19. Лаенко Л.В. Насколько остроумен A WITTY PERSON? Насколько сообразителен ОСТРОУМНЫЙ ЧЕЛОВЕК? / Л В. Лаенко // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности: сб. науч. тр. / Ред. Л.И. Гришаева, Т.Г. Струкова. - Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2002. - С. 425-433.

20. Лаенко Л.В. Оценочный аспект семантики одорических прилагательных английского языка / Л.В. Лаенко // С любовью к языку сб. науч трудов. Посвящается Е.С. Кубряковой - Москва - Воронеж : ИЯ РАН, Воронеж, гос. ун-т, 2002. - С. 366-374.

21. Лаенко Л В. Онтогностика семантических процессов в ЛСГ английских прилагательных чувственного восприятия / Л.В. Лаенко // Проблемы лингвистической прогностики: сб. науч. тр. / Под ред. А.А Кретова. -Воронеж • Воронеж, гос. ун -т, 2002. - Вып. 2. - С. 184-192.

22. Лаенко Л.В. Семантемы признаковых лексем COLD/ХОЛОДНЫЙ: общее и национально-специфическое / Л.В. Лаенко // Язык и национальное сознание. Вып. 4. - Воронеж : Истоки, 2003. - С. 18-21.

23. Лаенко Л.В. Дифференциация концептуальной нагрузки в семантическом поле английских и русских прилагательных с общей идеей «холодный» / Л.В Лаенко // Матер. IV междунар. конф. «Филология и культура», 16-18 апреля 2003 г. - Тамбов: Изд-во Тамбов, ун-та, 2003. - С.370-371.

24. Лаенко Л.В. Национально-культурная специфика признакового слова как отражение социокультурной ценности перцептивного концепта / Л.В. Лаенко // Фукционирование языковых единиц в аспекте национально-культурной специфики. На материале романо-германских и восточных языков: тез. докл. и сообщ. междунар. конф. 2003 г. - М. : Изд-во РУДН, 2003,- С.61-63.

25. Лаенко Л.В. Когнитивные и социокультурные основы взаимопонимания в условиях межкультурной коммуникации / Л.В. Лаенко // Проблема взаимопонимания в диалоге: сб. науч. тр. /Ред. H.A. Фененко, В.Т. Титов. -Воронеж : Воронеж гос. ун-т, 2003. - С. 102-110.

26. Лаенко Л.В. Когнитивная функция языка как определяющий фактор успешности в межкультурной коммуникации / Л.В. Лаенко // Информация -Коммуникация - Общество (ИКО - 2002): тез. докл. и выст Междунар. науч. конф. Санкт-Петербург, 11-12 ноября 2003 г. СПб., 2003. - С.257-258.

27. Лаенко Л.В. Образы тактильных ощущений в аспекте перевода / Л.В.Лаенко // Социокультурные проблемы перевода: сб. науч. тр.- Воронеж : Воронеж, гос. ун-т, 2004. - Вып. 6. - С. 115-120.

28. Лаенко Л.В. Национальная специфика репрезентации образа «тупой» в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Язык и национальное сознание. Вып. 7. - Воронеж : Истоки, 2005. - С.42-47.

29. Лаенко Л В. Категория признака в научном пространстве современного гуманитарного знания / Л.В. Лаенко // Вестник Воронеж, гос. ун-та. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация / Отв. ред A.A. Кретов. - № 2. - Воронеж, гос. ун-т, 2002. - С.24-31.

30 Лаенко Л.В. Перцептивный признак как объект номинации /

Л В Лаенко // Вестник Воронеж, гос. ун-та. Серия- Филология Журналистика. - 2004. - № - С. 71-77.

31 Лаенко Л.В. Восприятие как составляющая процесса коммуникации

/ Л.В. Лаенко // Известия СПбГЭТУ «ЛЭТИ». Серия: Гуманитарные науки. - 2005 - № 1. - Изд-во СПбГЭТУ. - С. 18-22. 32. Лаенко Л.В. Социокультурная природа зрительного образа / Л.В. Лаенко // Вестник Воронеж, гос. ун-та. Серия: Гуманитарные науки. - 2005. - № 1. -С. 367-373.

Работы № 29, 30. 31, 32 опубликованы в изданиях, соответствующих списку ВАКа РФ.

Лицензия ИД № 00437 от 10 11 99

Формат бумаги 60х84'/14. Объем 2 п. л. Тираж 100. Заказ № 538

Отпечатано с готового оригинала-макета в типографии ВГУ 394000, г. Воронеж, ул Пушкинская, 3

)

/

\

P 16141|

РНБ Русский фонд

2006-4 16228

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Лаенко, Людмила Владимировна

Введение.

Часть I. Проблемы когнитивной лингвистики как отдела когнитологии.

Глава I. Восприятие - сознание - язык: проблема взаимосвязи.

1. Когнитивная наука и теория номинации.

2. Концептуальное наследие когнитивной психологии.

2.1. Онтологический подход к феномену восприятия.

2.2. Модель восприятия.

3. Восприятие и его языковая категоризация.

Глава II. Основы категоризации перцептивного признака.

1. Концептуализация и категоризация как основные процессы когнитивной деятельности.

2. Категория и категоризация: классический и когнитивный подходы.

3. Категория признака в пространстве современного гуманитарного знания.

3.1. Онтологический аспект категории признака.

3.2. Психолингвистический аспект категории признака.

Признак в составе психологической структуры значения слова с позиций психолингвистики.

Роль признака в распознавании образов.

3.3. Лингвистический аспект категории признака.

Онтология признака с лингвокогнитивных позиций.

3. Прилагательное как часть речи с когнитивной точки зрения.

4.1. Прототипические характеристики прилагательного.

4.2. Бинарные оппозиции в рамках некоторых разрядов прилагательных.

5. Предмет и методы исследования.

6. Источники исследования.

Часть II. Способы представления перцептивного признака в семантическом пространстве русского и английского языков.

Глава 1. Домен "Осязание": ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих осязательные и тактильные ощущения.

1. ЛСГ английских и русских прилагательных с общими компонентами «мягкий», «твердый».

1.1. Семантемы английского и русского прилагательных soft/мягкий.

1.2. Оппозиция мягкий/твердый (не мягкий) = soft/hard.

1.3. Оппозиция мягкий/жесткий(яе мягкий) = soft/tough.

1.4. Оппозиция мягкий/грубый (не u%TKVivi)=soft/coarse, rough (тактильный).

1.5. Оппозиция мягкий/грубый, шероховатый, шершавый (не TJi2LjwwC)=softlrough (not smooth) (осязательный).

1.6. Ровный, гладкий/smooth.

2. ЛСГ английских и русских прилагательных с общей идеей «острый».

3. ЛСГ русских и английских прилагательных с общей идеей «тупой».

4. ЛСГ английских и русских прилагательных, описывающих температурные ощущения.

4.1. ЛСГ английских и русских прилагательных с общей идеей тёплый».

Относительные прилагательные ЖАРКИЙ/НОТ, ЗНОЙНЫЙ/НОТ, BURNING, SULTRY как имеющие отношение к зною, жаре.

4.2. ЛСГ английских и русских прилагательных с общей идеей w «холодный».

5. ЛСГ английских и русских прилагательных с общей идеей мокрый».

6. Прилагательные русского и английского языков с общей идеей «сухой».

Выводы.

Глава 2. Домен "Вкус": ЛСГ русских и английских и прилагательных, характеризующих вкусовые ощущения.

1. Семантическая структура русского и английского прилагательных сладкий/sweet.

2. Семантическая структура русского и английского прилагательных горький/bitter.

3. Сементическая структура русских и английских прилагательных кислый/sour, acid, tart.

4. Семантическая структура русского и английского

Ф прилагательных соленый/salt.

Выводы.

Глава 3. Домен "Обоняние": ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих обонятельные ощущения.

1. Особенности типа информации, получаемой человеком по обонятельному каналу как одному из модусов перцепции.

2. ЛСГ русских и английских одорических прилагательных с общим компонентом «приятный запах».

2.1. ЛСГ русских одорических прилагательных с общим компонентом «приятный запах».

2.2.ЛСГ английских одорических прилагательных с общим компонентом «приятный запах».

3. ЛСГ английских и русских прилагательных с общим компонентом «неприятный запах».

3.1.ЛСГ английских одорических прилагательных с общим компонентом «неприятный запах»: парадигматические отношения конституентов ЛСГ.

3.2. ЛСГ английских одорических прилагательных с общим компонентом «неприятный запах»: синтагматические особенности конституентов ЛСГ.

3.3. ЛСГ русских одорических прилагательных с общим компонентом «неприятный запах»: парадигматические отношения конституентов ЛСГ.

3.4. ЛСГ русских одорических прилагательных с общим компонентом «неприятный запах»: синтагматические особенности конституентов

4. Тип оценки субстанции «запах».

Выводы.

Глава 4. Домен "Зрение": ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих цветовые ощущения.

Выводы.

Глава 5. Домен "Звук": ЛСГ английских и русских прилагательных, характеризующих звуковые ощущения.

1. ЛСГ русских прилагательных с общей идеей «громкий».

2. ЛСГ английских прилагательных с общей идеей «громкий».

3. ЛСГ русских прилагательных с общей идеей «тихий».

4. ЛСГ английских прилагательных с общей идеей «тихий».

Выводы.

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Лаенко, Людмила Владимировна

Одной из главных задач когнитивной лингвистики является выявление корреляций между языковыми номинациями и концептуальными структурами в голове человека, форматами его знания о мире. Не вызывает сомнения тот факт, что значительная часть этих знаний «схвачена» значениями единиц, созданных в акте номинации. Одним из самых сложных вопросов теории номинации становится с этой точки зрения вопрос о том, какая именно часть знаний, какой концепт или группа концептов получают отдельное вербальное наименование и особенно -наличие каких признаков и свойств является необходимым, чтобы человек как носитель своей лингвокультуры обозначил некую реалию словом определенной части речи. Решение той или иной когнитивной проблемы в лингвистике вне понимания роли и природы наречения представляется некорректным.

Настоящее исследование посвящено определению стратегий номинирования признаков предметов, воспринимаемых органами чувств человека, на материале двух неблизкородственных языков - русского и английского.

Объектом исследования являются качественные прилагательные русского и английского языков как первичные номинации ощущений человека, получаемых посредством всех пяти органов чувств - осязания, зрения, слуха, обоняния, вкуса. В случаях отсутствия первичных номинаций некоторых перцептивных признаков в работе анализируются их вторичные означивания в целях более полного охвата (пополнения) поля лексико-семантической представленности искомого концепта/концептов.

Актуальность настоящего исследования определяется задачей постижения национальных особенностей концептуализации и категоризации действительности носителями языка. Одним из основных путей решения этой задачи является изучение стратегий номинирования перцептивного признака средствами двух неблизкородственных языков и попытка их объяснения с точки зрения современной лингвистики.

Новизну данной работы определяет обращение к изучению национальных особенностей способов вербализации категории перцептивного признака объекта как одной из онтологических категорий. Выявлено универсальное и национально-специфическое в процессах концептуализации перцептивных признаков предмета, с одной стороны, и принципах их означивания, с другой.

Сопоставительное изучение лексико-семантических групп двух и более языков обычно проводится на материале одной тематической группы; исследователи выявляют их структуру и границы, определяя значимость каждой лексической единицы в составе данного объединения. Материалом исследования становятся практически все части речи, однако предпочтение отдается существительным и глаголам. Проблема же категории ПРИЗНАКА объекта как одной из онтологических категорий, её национальных особенностей лишь недавно привлекла внимание лингвокогнитивистов (Афанасьева 1992; Кубрякова 2004; Мерзлякова 2004; Харитончик 1986; 1990) и, на наш взгляд, недостаточно разработана в лингвистике, в отличие от категорий вещи и действия, осмысление и изучение которых имеет давнюю историю. В настоящей работе предполагается восполнить этот пробел.

Суть гипотезы исследования заключается в том, что выявление номинативного потенциала качественных прилагательных чувственного восприятия (или, по нашей терминологии, перцептивных прилагательных), круга их лексической сочетаемости позволит сделать выводы о том, как происходит обработка перцептуальной информации о мире в сознании представителей английской и русской лингвокультур.

Имя прилагательное - категория частеречная. Исходя из признания того, что «в основе категорий лежат в конечном счете отражения и обобщения явлений объективного мира» (Степанов 1981), в исследовании при анализе русских и английских перцептивных прилагательных делается попытка найти ответ на главный вопрос современной лингвистики о том, что же в этих прилагательных отражено и обобщено, что является коррелятом данных признаковых единиц как в объективной реальности, так и в сознании человека.

Уже при первых попытках проникнуть в механизм и способ / способы кодирования перцептуальной информации в сознании человека и последующей её репрезентации в естественном языке возникает ряд вопросов, требующих ответа.

Вопрос 1. Каков тип информации, фиксируемый такими языковыми знаками, как перцептивные прилагательные?

Вопрос 2. Насколько одинаково распределена данная информация между конституентами английских и русских лексических группировок перцептивных прилагательных с общей семантической доминантой?

Вопрос 3. Каковы тенденции концептуализации действительности посредством данных знаков в процессе накопления социокультурного опыта представителями русского и английского лингвосообществ?

Поиск ответов на данные вопросы и составляет предмет настоящего исследования.

Потребность в разрешении отмеченных выше проблем привела к определению целей исследования.

Цели исследования предполагают:

- обоснование категории перцептивного признака как одной из основных (наряду с категориями вещи и действия) — базовых категорий, формирующихся в процессе познавательной деятельности человека;

- определение стратегий номинирования перцептивного признака; выявление национально-специфического содержания доменов (концептуальных областей сознания) когнитивной базы носителей английского и русского языков, хранящих и перерабатывающих перцептуальную информацию как результат первичной ступени познания мира.

Поставленные цели исследования достигаются в результате решения следующих задач: определить категорию признака с позиций современного гуманитарного знания; определить основные характеристики имени прилагательного как основного (первичного) знака, номинирующего качественный (перцептивный) признак; определить круг сочетаемости перцептивных прилагательных русского и английского языков; описать и сопоставить семантемы лексем перцептивных прилагательных русского и английского языков, репрезентирующих наиболее релевантные коммуникативно значимые компоненты содержания соответствующих концептов; выявить корреляции между ЛСГ прилагательных чувственного восприятия в обоих языках и национальную специфику стратегий вербализации означенных концептов.

Теоретическая значимость исследования. Получены новые знания о том, как происходит обработка перцептуальной информации о мире в сознании человека; детализированы этапы процесса номинации; определено доминирование осязательных и вкусовых ощущений над другими их типами.

Практическая ценность диссертации. Результаты данного исследования могут быть использованы в курсах лекций по общему и сопоставительному языкознанию, лексикологии, практике перевода, в спецкурсах по когнитивной семантике. Фактический материал может быть использован на практических занятиях по переводу и русско-английской сопоставительной лексикологии. Методика исследования может найти применение в сопоставительных исследованиях лексико-семантических групп признаковых слов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Одинаковые внешние воздействия на органы чувств человека одинаково воспринимаются мозгом на нейрофизиологическом уровне, но через этап категоризации в сознании носителей сопоставляемых языков они по-разному формируются в концепты чувственного восприятия, которые получают в языках свои имена.

2. Различная степень представленности в сопоставляемых языках результатов концептуализации перцептуальной информации говорит о степени актуальности тех или иных типов признаков для жизнедеятельности и жизнесуществования представителей русской и английской лингвокультур.

3. На уровне означивания осязательная и вкусовая перцепции являются первоочередными по отношению к другим перцепциям.

4. Семантема наименования каждого перцептивного признака содержит базовый компонент, определяющий его перцептуальную сущность. Данный компонент репрезентируется в ядре семем Д1 (прямых номинативных значений) рассматриваемых прилагательных и определяет стратегии развития их семантики.

5. Семемы Д2 (производно-номинативные значения) перцептивных прилагательных появляются в их семантической структуре благодаря логико-понятийной деятельности национального сознания и отличаются наибольшей национальной спецификой.

6. Семема К1 (фразеологически связанное значение) перцептивных прилагательных есть результат эмоционально-оценочной и нравственно-ценностной деятельности сознания, которая ответственна за формирование национальной «мирооценки».

7. Перцептивные прилагательные одной ЛСГ не обязательно развивают сходные семемы в разных языках, хотя и сохраняют общую модель переноса от конкретного перцептивного признака к абстрактному, характеризующему человека как физиологическое и социальное существо.

В качестве источников фактического материала использовались толковые словари русского и английского языков, словари синонимов и антонимов русского и английского языков, специальные словари и справочники (энциклопедические, этимологические, психологические). Источниками анализируемого материала послужили также художественные произведения русских и английских авторов XX века и база данных Bank of English, The British National Corpus.

Методы исследования. Для решения поставленных в диссертации задач были использованы различные методы, позволяющие всесторонне изучить сложный и противоречивый лингвистический материал. В работе использовались антропоцентрический подход к анализу языковых единиц, сочетающийся с системным подходом. Оба подхода, несмотря на кажущуюся противоречивость, дополняют друг друга, при этом автор также опирается на языковую интуицию, для целей объективного выявления семантических характеристик анализируемых перцептивных прилагательных и установления степени распределения концептуальной нагрузки между конституентами каждого из выделенных микрополей.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в монографии «Перцептивный признак как объект номинации» (Воронеж 2005). Основные положения диссертации изложены в статьях и тезисах (общее количество 32), а также в выступлениях на международных (Воронеж 1990, 2000, 2001, 2002; Москва 2003; Пятигорск 2002; Санкт-Петербург 2002, 2003, 2004; Тамбов 2001, 2002, 2003, 2004), всероссийских (Воронеж 1998, 2002, 2003; Курск 2003) и региональных (Воронеж 1991, 1993, 1996, 1999, 2000) конференциях. Работа обсуждалась на кафедре общего языкознания и стилистики филологического факультета Воронежского государственного университета.

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, двух частей, первая из которых включает две главы, вторая - пять глав, Заключения, Списка

Заключение научной работыдиссертация на тему "Перцептивный признак как объект номинации"

Выводы

С точки зрения слухового восприятия звук выполняет три функции: когнитивную, коммуникативную и регулятивную. Когнитивная функция слухового восприятия базируется на способности человеческого органа слуха к восприятию физических стимулов, которые вызывают различные ощущения, и сводится к передаче информации, заложенной в звуке. Различные ощущения и в целом восприятие составляют основу опыта, необходимого для когнитивной деятельности человека. При этом само восприятие следует понимать как активность (Найссер, 1981), определенный вид деятельности. Эта особенность восприятия вытекает из его основных свойств, к числу которых относится осмысленность и категориальность, или предметность (Надирашвили, 1976; Натадзе, 1982; Носуленко, 1988). Под осмысленностью понимается способность человека к словесному обозначению чувственных впечатлений. Осмысленность при слуховом восприятии обеспечивает возможность коммуникации в человеческом обществе, поскольку общение между людьми происходит преимущественно на вербальном уровне. Категориальность, или предметность восприятия, заключается в том, что оно всегда отражает предмет какой-либо категории. Способность категоризовать объекты, события и явления звучащего мира достигается за счет полимодальности слухового образа (Носуленко, 1988). Полимодальный характер восприятия заключается в том, что в формировании сенсорного образа участвуют каналы различной модальности: зрительный, слуховой, тактильный и др., причем особую роль играет информация, полученная на основе индивидуального опыта. Для формирования звукового представления особую значимость приобретают пространственные и временные характеристики звукового явления. Это объясняется процессуальным характером самих звуковых объектов и необходимостью их локализации в пространстве для слуховой ориентировки (Носуленко, 1988). Специфика восприятия звука состоит в его предметной отнесенности (т.е. представление о возможном источнике звучания, которое сформировалось у человека в процессе его жизненного опыта) (Натадзе, 1982; Носуленко, 1988). С одной стороны, в сознании человека различные звучания имеют конкретную область референции, т.е. соотносятся с различными зуковыми объектами. Так, воспринимая речь, человек получает информацию не только о содержании сообщения, но и определенные сведения об источнике звука. Эти сведения заключены прежде всего в воспринимаемых тембре и интонациях голоса. Интонационные свойства речи дают слуху представление о личности говорящего, о его эмоциональном состоянии, характере, темпераменте, возрасте и т.п., качествах. То же самое можно сказать и о любых других типах звуков/звучания. С другой стороны, особенность восприятия звука заключается в том, что «образ предмета» характеризуется размытостью и многозначностью, поскольку существует множество звучаний, «признаки которых не будут однозначно соотнесены с конкретным звуковым объектом» (Носуленко, 1988, с. 5). Когнитивная функция, таким образом, непосредственно связана с предметностью образа восприятия и находит отражение в особенностях номинации различных типов звучания по источнику их происхождения. Коммуникативная функция обусловлена разграничением звуков по их информационному содержанию. Многообразие звуков, используемых человеком в целях общения, свидетельствует об особой значимости коммуникативной сферы. Коммуникативная функция непосредственно связана с регулятивной, необходимой для обеспечения адекватной психической регуляции человека. Регулятивная функция обеспечивается за счет взаимодействия когнитивных и коммуникативных факторов.

Относительно же онтологических признаков звука в результате исследования получены следующие результаты. Налицо скромный ряд собственно звуковых прилагательных и в русском, и в английском языках, характеризующих звук не по всем присущим ему качествам (громкость, высота, тембр), а лишь по первому - громкости. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции (осязание, зрение и др.), что порождает тот самый нескончаемый список характерологических метафорических номинаций звука, который и свидетельствует о большой значимости звуковых явлений в жизни человека. Данный очевидный факт демонстрирует первостепенную различимость именно громкости, силы звука для уха человека на начальных этапах его концептуализации последним. Время же, длительность звуковых явлений, высота звука, не говоря уже о его тембре, который по определению уникален, индивидуален, воспринимаются менее определенно, что заставляет человека при выборе номинаций этих признаков проводить аналогии с уже познанными сущностями и вербально закрепленными в языке. Данные на первый взгляд гипотетические умозаключения подтверждаются, тем не менее, результатами исследования устройства и организации проанализированных выше группировок лексико-семантических номинаций признаков звука в русском и английском языках.

При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые русские и английские прилагательные приобретают тенденцию формирования метафор оценки (resounding success — оглушительный успех, громкий успех, quiet colour - спокойный цвет, глухая вражда) и интенсивности (deafening silence — оглушительная тишина; loud clothes - кричащие одежды; оглушительный успех/запах/тишина/ боль; звонкая слава, звучное имя), экспрессивности {громкий скандал, шумная статья, громкое дело, sonorous words — напыщенные слова). Синестетическая метафора образуется лишь при переходе звукового признака из области «Звук» в область «Зрение»: кричащие цвета, loud colours/clothes, quiet colours/clothes.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В формировании общего семантического универсума нации, национальной языковой картины мира принимают участие разные типы деятельности человеческого сознания, одна из которых - сенсорно-рецептивная, отвечающая за восприятие и концептуализацию перцептивных признаков предметов, объектов, явлений окружающего мира и являющаяся определяющей при формирования национального «мироощущения».

Анализируя перцептивные прилагательные русского и английского языков, мы попытались найти ответ на главный вопрос современной лингвистики о том, что, во-первых, в этих прилагательных отражено и обобщено, т.е. что является коррелятом этих признаковых единиц как в объективной реальности, так и в сознании человека, во-вторых, каков их номинативный потенциал как прототипических номинаций перцептивного признака. Выявление номинативного потенциала языковых единиц позволяет определить, как происходит обработка чувственной информации о мире в сознании носителей русского и английского языков.

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы относительно стратегий номинирования перцептивных признаков предметов, объектов и явлений мира.

1. Информация о признаках предмета, воспринятых органами чувств человека, хранится в его сознании после предварительной обработки последним в виде перцептивных образов.

2. В языке данные образы объективируются в семантике перцептивных прилагательных. Основное значение перцептивных прилагательных, репрезентирует информацию об объективном чувственно воспринимаемом признаке предмета. Оно контекстуально необусловленно, частотно, устойчиво, продуктивно и немотивированно. Перцептивные прилагательные, как и другие типы качественных атрибутивных единиц, обозначают, как правило, непроцессуальные и атемпоральные признаки, что связано с их недифференцированной способностью выражать качество и качественное состояние. Поскольку в структуре значения анализируемых прилагательных присутствует указание на прототипический носитель признака или на прототипическую норму признака, то мы называем это значение прототипическим.

3. Задача выявления национальной специфики представленности той или иной перцепции в двух языках потребовала анализа результатов концептуализации и категоризации в двух языках - русском и английском - всех пяти модусов восприятия: осязания, вкуса, запаха, зрения, слуха.

3.1. Сообразно типу перцептуального канала получения информации, перцептивные прилагательные образуют естественные лексические объединения - лексико-семантические группы (своеобразные контейнеры смыслов в языковых означиваниях, связанные между собою отнесенностью к одной ментальной области), вместе составляющие лексико-семантическое поле «Восприятие». В обоих языках налицо пять таких лексических микрополей, признаковые конституенты которых объединяются на основе инвариантных категориальных сем: «воспринимаемый осязанием», «воспринимаемый на вкус», «воспринимаемый зрением», «воспринимаемый органом обоняния», «воспринимаемый на слух». Каждая из таких категориальных сем репрезентирует концептуальную область (домен), хранящую в голове человека обработанную его сознанием информацию о тех или иных ощущениях. В результате вся информация о перцептивных признаках предметов, объектов и явлений мира хранится в сознании человека в пространстве пяти доменов: «Осязание», «Вкус», «Обоняние», «Зрение», «Слух». Наиболее востребованные концепты из отмеченных доменов получают означивание посредством перцептивных прилагательных как их первичных номинаций, объединяющихся соответственно общей идеей той или иной концептуальной области.

3.2. Одинаковые внешние воздействия на органы чувств человека одинаково воспринимаются мозгом на нейрофизиологическом уровне, но через этап категоризации в сознании носителей языков они формируются в разные концепты чувственного восприятия, которые получают в языках свои имена.

4. Несамостоятельность признака, его жесткая принадлежность к объекту в случаях коммуникативной востребованности находит репрезентацию в русском и английском языках в особом типе номинаций - именных атрибутивных фразеосочетаниях. Поэтому семантическая структура отмеченных прилагательных исследовалась посредством анализа их лексической сочетаемости. В результате выявлены предметные и непредметные зоны приложения прилагательных, маркируемые именами существительными, с которыми означенные атрибутивные лексемы сочетаются.

4.1. Концепт каждого из перцептивных признаков содержит базовый компонент, определяющий его перцептуальную сущность. Данный компонент репрезентируется в ядре семем Д1 (прямых номинативных значений) рассмотренных прилагательных и определяет стратегии развития их семантики.

4.2. Исследование показало, что первоочередными объектами номинирования явились осязательные и вкусовые признаки. На уровне означивания оба языка демонстрируют наибольшую востребованность осязательных и вкусовых признаков по сравнению с признаками других перцепций. Вместе с тем, семантическое пространство перцептивных признаков по-разному членится английским и русским языками. «Национальная логика» английского языка проявляется в несколько большей дискретности их номинирования. Ср.: грубый — coarse, rough; острый, резкий - sharp, keen, acute; вонючий, зловонный — malodorous, fetid, stinking, noisome, smelly, mephitic, stenchy; кислый - sour, acid, tart (хотя, с другой стороны, английское smooth репрезентирует всё концептуальное содержание двух русских JIE ровный, гладкий, а английское прилагательное fragrant комплексно означивает одорические образы, репрезентируемые в русском двумя JTE - душистый, благовонный).

4.3. При реализации семем Д1 все лексемы реализуют выделительную функцию при номинации воспринимаемого признака в результате взаимодействия или эксплуатации предметов/объектов реальной действительности. При каждом прилагательном при этом выстраивается ряд прототипических существительных, который не всегда одинаков по составу, в чем выражаются национальные особенности концептуализации предметов и объектов мира по тому или иному перцептивному признаку.

Так, реализация эквивалентной семемы Д1 «легко поддающийся воздействию извне» английским прилагательным SOFT и русским МЯГКИЙ возможна при условии их сочетания с прототипическими существительными, к которым относятся субстантивные JIE следующих тематических групп:

- тело; части тела человека, животного (body, hand, face, flesh; щеки, грудь);

- волосы человека, шерсть животного (fur, plumage; волосы, борода);

- одежда, обувь (coat, dress, slippers; платье, халат, сапоги);

- предметы для лежания, сидения (bed, armchair, cushion; перина, подушка);

- поверхность, покрытие (carpet, snow, grass, moss; ковер, дорога, тропинка);

- пища (в кулинарии) (onion, potatoes, tomatoes; хлеб, пирог, бублик, пряник);

- кожа, мех, шерсть, ткань (leather, wool, silk; трикотаж);

- материалы и вещества, подвергаемые обработке (mortar, dough; воск, глина).

Вместе с тем, группа существительных «пища», с которыми сочетаются данные прилагательные, несколько отличается в русском и английском языках. Английскому языку свойственно употребление лексемы SOFT с существительными, обозначающими «овощи» {onion, potatoes, vegetables, peppers, tomatoes), а русскому — обозначающими «хлебобулочные изделия» (хлеб, пирог, бублик, пряник, калачик, баранка). Представляется, что причиной такой избирательности послужили национальные традиции и предпочтения.

4.4. В сочетаниях с существительными, не входящими в ряды прототипических существительных, перцептивные прилагательные развивают либо семемы Д2 (производно-номинативные значения), образуя терминологические ФС: soft drinks (букв, мягкие напитки) - безалкогольные напитки; hard measures (букв, твердые меры) — жесткие меры, smooth wine - нетерпкое вино; cold bag (букв, холодная сумка) - термос, холодные закуски, wet paint - сырая (непросохшая) краска и др., либо семемы К1, образуя метафорические фразеосочетания.

Семемы Д2 отличаются наибольшей национальной спецификой в силу социокультурной обусловленности процесса переноса перцептивного признака, вызванного национальными потребностями специализации объекта номинации.

Семемы Д2 перцептивных прилагательных появляются в их семантической структуре благодаря логико-понятийной деятельности национального сознания, которая более подвержена влиянию культурно-этнических доминант, нежели сенсорно-рецептивная, что выражается в различном составе и содержании семем Д2 русских и английских лексических эквивалентов, а также в их весьма редком совпадении. Так, признаки «твердый/мягкий» экстраполируются в обоих языках из чувственной сферы в социальную (политическую, экономическую, медицинскую, образовательную и др.). Английские ЛЕ SOFT/HARD демонстрируют при этом большую регулярность таких переносов по сравнению с русскими лексическими эквивалентами. Помимо этого, признак «мягкий» в английском языке активно эксплуатируется для создания эвфемистических номинаций, что не характерно для русского языка.

Семема К1 перцептивных прилагательных является результатом работы эмоционально-оценочной и нравственно-ценностной деятельности сознания, которая ответственна за формирование национальной «мирооценки».

5. ЛСГ по каждой из отмеченных категориальных сем имеют разный объем и структуру. Отличительной особенностью каждой ЛСГ является оппозиционирование позитивно ориентированных перцептивных прилагательных негативно ориентированным. Это связано с самой природой качественного признака, который способен градуально изменяться и даже измеряться (например, температурные признаки). Различная степень представленности в языке результатов концептуализации перцептуальной информации говорит о степени актуальности тех или иных типов признаков для жизнедеятельности и жизнесушествования человека в мире.

5.1. Так, микрополе перцептивных прилагательных с общим семантическим компонентом «воспринимаемый осязанием» состоит в обоих языках из нескольких ЛСГ, объединяющих 34 атрибутивных ЛЕ в русском и 29 в английском языках:

- ЛСГ прилагательных с общими семами «твердый», «мягкий»,

- ЛСГ прилагательных с общими семами «острый», «тупой»,

- ЛСГ прилагательных, обозначающих температурные ощущения,

- ЛСГ прилагательных с общими семами «мокрый», «сухой».

Осязательная перцепция обладает наибольшей значимостью для жизни человека. Осязание предпослано остальным типам восприятия (вкусу, обонянию, зрению, слуху). Данное наблюдение подтверждается концептуализацией других типов ощущений через осязание, что демонстрируется переносом осязательного признака в другие перцептивные области:

- «Звук» (мягкий тон, soft voice, rough sounds, грубый голос, ровное звучание, smooth voice - плавный голос, резкий голос, sharp voice, acute hearing, острый крик; тупой стук; a dull shud — тупой звук; холодный тон; cold voice, frosty tone - неприязненный тон; сухой звук; резкий ответ)',

- «Зрение: свет, цвет, форма» (soft light, soft colour, soft hills, мягкие линии, rough features of the face, ровный свет, гладкая речь, a sharp sight, keen eyes, a dull day — тусклый день; горячие/теплые цвета, холодный свет/цвет);

- «Запах» (soft smell, мягкий аромат, резкая вонь, a sharp/keen/acute sense of smell — острый запах; острый запах гнили, cold smell — несладкий запах; a cool smell of cheese — свежий запах сыра);

- «Температура» (soft warmth, мягкая зима, резкое похолодание, острый воздух);

- «Вкус» (hot curry; hard cheese, coarse taste, coarse food, rough wine, smooth wine, острая закуска; a moist cake — сочный пирог; сырой хлеб; dry bread — черствый хлеб; dry wine - сухое вино).

5.2. Второй по значимости перцепцией для человека является вкусовая в силу большой востребованности концептов этой концептуальной области для номинирования объектов не только вкусовой, но и невкусовой природы. Домен «Вкус» находит репрезентацию в обоих языках в семантике ЛСГ, объединяющих по 4 прилагательных: СЛАДКИЙ, ГОРЬКИЙ, КИСЛЫЙ, СОЛЕНЫЙ; соответственно в английском - SWEET, BITTER, SOUR, SALTY/ SALT. Номинирование непрототипических объектов осуществляется посредством полирецепторного переноса. Так, в семантике анализируемых прилагательных наблюдается тенденция переноса вкусового признака в следующие семантические области:

1) «Вкус» —> «Запах» (горький ветер, кислый воздух, sweet smell),

2) «Вкус» «Звук» (sweet song, сладкие звуки/музыка),

3) «Вкус» —> «Температура» (bitter wind),

4) «Вкус» —> «Оценка» (сладкий сон, sweet smile, горькая доля).

5) «Вкус» —> «Чувство», «Характер» (сладкая тоска, a sour disposition).

Во всех пяти ситуациях номинируемый вкусовой признак не носит объективный характер, а приписывается субъектом объекту характерологизации.

Трансформация коннотативных семем вкусовых прилагательных происходит в результате двух типов взаимодействия: а) взаимодействия этих перцептивных прилагательных внутри одной ЛСГ (оно выражается в установлении синонимических (горькая/соленая жизнь) и антонимических связей (сладкий сон — горький сон; sweet days -bitter days);

6) взаимодействия между перцептивными прилагательными разных ЛСГ:

- с сохранением прилагательными сенсорных свойств (синестезия): сладкий ветер, кислый звук, sour music;

- с утратой сенсорных свойств (прилагательные обозначают различные чувства и эмоции, т.е. переходят в класс эмотивных прилагательных: горькая любовь, bitter disappointment).

Наиболее характерные и частые случаи синестезии в статусе Д2 наблюдаются при взаимодействии прилагательных ЛСГ вкуса и ЛСГ обоняния: замена основной и дополнительной сем приводит к тому, что прилагательные теряют сенсорные свойства и сближаются с классом эмотивных прилагательных, так как приобретают функцию эмоциональной оценки. Эти случаи являются единственно возможными для лексем в статусе Д2: в смысловой структуре прилагательных появляются новые семы, мотивационно не связанные с исходной (ср.: сладкая тоска). Эмотивная симиляция является высшей стадией синестезии, показателем высокой идиоматичности данных прилагательных. Она свойственна не только вкусовым, но и всем перцептивным прилагательным русского и английского языков и является действенным средством обогащения их значений.

5.3. Домен «Запах» содержит информацию о приятных и неприятных запахах. Обонятельная перцепция по-разному представлена в языках. Ср.: две группы прилагательных собственно обонятельной семантики с общими соответственно для каждой группы оценочными интегральными компонентами «приятный запах» (4 прилагательных: AROMATIC, FRAGRANT, SCENTED, ODOROUS) - «неприятный запах» (8 прилагательных: PUNGENT, MALODOROUS, FETID, STINKING, REEKING, NOISOME, PUTRID, SMELLY) - в английском языке; две группы прилагательных собственно обонятельной семантики с общими соответственно для каждой группы оценочными интегральными компонентами «приятный запах» (6 прилагательных: АРОМАТНЫЙ, АРОМАТИЧЕСКИЙ, БЛАГОВОННЫЙ, БЛАГОУХАННЫЙ, ДУХОВИТЫЙ, ДУШИСТЫЙ) - «неприятный запах» (3 прилагательных: ЗЛОВОННЫЙ, ВОНЮЧИЙ, СМРАДНЫЙ) - в русском языке.

Отличительной особенностью ЛСГ прилагательных, характеризующих обонятельные ощущения, является пополнение состава ее конституентов номинациями из других ЛСГ в силу бедности собственно обонятельных прилагательных. Данные признаковые номинации заполняют периферийные зоны пространства ЛСГ.

5.4. Зрительная перцепция представлена в работе лишь прилагательными, характеризующими цвет (по 11 прилагательных в обоих языках). Это не случайно, так как из всех зрительных ощущений именно цветовые ощущения - прототипические, они первыми получили формы объективации в языке. Все остальные типы зрительных ощущений предполагают уже логические операции. Они стали обрабатываться сознанием человека намного позднее, поэтому не стали предметом настоящего исследования. Основные значения цветовых прилагательных в двух языках имеют сходные структуры, различия возникают лишь в обозначении эталонного носителя признака. Ср.: прямое значение русской J1E КОРИЧНЕВЫЙ описывается как «темный, буро-желтый (цвета жареного кофе и желудя)», англичане же считают эталоном коричневого цвета землю, дерево, кофе (BROWN - «of the colour of earth, wood and coffee»). Отличие русских цветовых прилагательных состоит и в том, что они указывают чаще всего на один эталонный предмет как носитель этого признака, в то время как английские могут иметь несколько прототипических носителей признака, например, рус. КРАСНЫЙ - «цвета крови», англ. RED - «the colour of blood or fire».

Развитие переносных значений рассмотренных прилагательных идет в основном по сходным моделям метонимического и метафорического переноса, но метонимические значения развиваются ими охотнее, чем метафорические. (Ср.: серое лицо, седой старик, белый медведь, brown bear, black raven). Поскольку реальные связи, существующие между зрительными признаками (а также между предметами - носителями этих признаков), легче обнаруживаются и вербализуются, то и метонимические переносы оказываются наиболее распространенным способом семантического развития прилагательных цветообозначения. Метафорические переносы, вскрывающие более тонкие, визуально не воспринимаемые отношения, встречаются реже. Наиболее типичными видами переносов становятся следующие переходы: цвет —» эмоция («прийти в негодование, сильно рассердиться, разозлиться» — позеленеть от злости, to turn green), цвет —> оценка («выглядеть свежим, приятным» to look red about the gills).

Несмотря на различия в конкретной реализации производных значений прилагательных цветообозначения, пути развития их коннотативных семем в сопоставляемых языках во многом сходны, поскольку они отражают общечеловеческую логику познания окружающей действительности.

5.5. Домен «Звук» репрезентирован в семантике прилагательных двух ЛСГ общими семами «громкий», «тихий» как наиболее различимыми для уха человека характеристиками звука как физического явления (по 2 прилагательных в обоих языках).

Звуковая перцепция представлена в русском и в английском языках собственно звуковыми прилагательными, характеризующими звук не по всем присущим ему качествам (громкость, высота, тембр), а лишь по первому - громкости. Остальные присущие звуку параметры концептуализируются через другие модусы перцепции (осязание, зрение и др.), что порождает огромный список характерологических метафорических номинаций звука: осязательных (мягкий звук, soft sound, грубый голос, rough voice, теплая музыка, warm music, сухой голос, dry voice), вкусовых (сладкая музыка, sweet song, горькое рыдание, bitter crying, сочный баритон, juicy laughter) и др.

При переносе звукового признака на непрототипические объекты основные звуковые прилагательные приобретают тенденцию формирования метафор оценки (resounding success — оглушительный успех, громкий успех, quiet colour спокойный цвет, глухая вражда) и интенсивности (deafening silence -оглушительная тишина; loud clothes — кричащие одежды; оглушительный успех, запах, тишина, боль; звонкая слава, звучное имя, (громкий скандал, шумная статья, громкое дело, sonorous words — напыщенные слова). Синестетическая метафора образуется лишь при переходе звукового признака из области «Звук» в область «Зрение»: кричащие цвета, loud colours/clothes, quiet colours/clothes.

6. Перцептивные прилагательные одной ЛСГ не обязательно развивают сходные семемы, хотя и сохраняют общую модель переноса от конкретного перцептивного признака к абстрактному, характеризующему человека как физиологическое и социальное существо.

7. Направление развития коннотативных семем у проанализированных перцептивных русских и английских прилагательных на основе метафорических и метонимических переносов имеет много общего. Наличие сходных процессов развития прилагательных в двух языках, номинирующих перцептивные признаки, и реализация ими в речи сходных функций объясняется наличием общей физиологической и психологической основы восприятия у всех людей. Различия, возникающие на уровне актуализации тех или иных типов переносов, связаны не с отличием в восприятии реалий действительности русскими и англичанами, а с разницей в концептуализации и интерпретации полученной от органов чувств перцептуальной информации. Данная интерпретация во многом определяется коллективным и личным опытом носителей языка, а также сложившимися в данном лингвосообществе традициями и стереотипами, получившими отражение в формировании своеобразной для каждого народа.

Список научной литературыЛаенко, Людмила Владимировна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Адмони,. В.Г. Грамматический строй как система построения и общаятеория грамматики / В.Г. Адмони. Л. : Наука, 1988. - 238 с.

2. Алефиренко, Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика языка, сознания и культуры / Н.Ф. Алефиренко. М.: Academia, 2002. - 394 с.

3. Ананьев Б.Г. Сенсорно-перцептивная организация человека / Б.Г.

4. Ананьев // Познавательные процессы: ощущения, восприятие / Под ред. A.B. Запорожца, Б.Ф. Ломова, В.П. Зинченко. М. : Педагогика, 1982.-С. 6-31.

5. Андреева, Г.М. Психология социального познания / Г.В. Андреева.

6. М. : Аспект пресс, 1997. 238 с.

7. Аристотель. Категории / Аристотель. М. : Соцэкгиз, 1939. —84 с.

8. Арнхейм, Р. Визуальное мышление / Р. Арнхейм // Зрительныеобразы: Феноменология и эксперимент. Душанбе : Дониш, 1973. -Т. 2.-С. 8-98.

9. Арнхейм, Р. Новые очерки по психологии искусства / Р. Арнхейм. М.1. Прометей, 1974. 352 с.

10. Арсенъева, И.А. Теория лингвистического признака в когнитивномаспекте: дисс. . канд. филол. наук. / И.А. Арсеньева. М, 1999. -289 с.

11. Артемьева, Е.Ю. Основы психологии субъективной семантики / Е.Ю.

12. Артемьева. М. : Наука-Смысл, 1999. - 350 с.

13. Арутюнова, Н.Д. Номинация, референция, значение / Н.Д.

14. Арутюнова // Языковая номинация (общие вопросы). М. : Наука, 1977.-С. 188-206.

15. Арутюнова, Н.Д. К проблеме функциональных типов лексическогозначения / Н.Д. Арутюнова // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 156-250.

16. Арутюнова, Н.Д. Введение / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Образ человека в языке. М.: Индрик, 1999. - С. 3-10.

17. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт

18. Н.Д. Арутюнова ; отв. ред. Г.В. Степанов ; АН СССР Ин-т языкозн. -М. : Наука, 1988.-338 с.

19. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. 2-е изд. испр. - М.: Языки русской культуры, 1999. -1 - XV, 896 с.

20. Афанасьева, О.В. Имена прилагательные в системе кардинальных частей речи английского языка / О.В. Афанасьева. М. : Прометей, 1992.-95 с.

21. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологическойсемантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996.-104 с.

22. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш.

23. Балли. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. - 415 с.

24. Барабанщиков, В.А. Восприятие и событие / В.А. Барабанщиков. -СПб. : Алетейя, 2002. 512 с.

25. Баранов, А.Н. Постулаты когнитивной семантики / А.Н. Баранов, Д.О.

26. Добровольский // Изв. АН РФ. Сер. лит. и яз. - 1997. - Т. 57, № 1. -С. 11-21.

27. Басилая, H.A. Категория признаковости в языке / H.A. Басилая.1. Тбилиси, 1988.-310 с.

28. Басманова, А.Г. Именные части речи во французском языке / А.Г.

29. Баманова, Б.И. Турчина. М. : Просвещение, 1983. - 128 с.

30. Бахтина, Н. Б. История цветообозначений в русском языке / Н.Б. Бахилина.-М.: Наука, 1975.-228 с.

31. Бахтин, М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарныхнаук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000. - 333 с.

32. Башкова, ИВ. Семантика восприятия. Обзор. Библиография / И.В.

33. Башкова. Красноярск: Б. м., 1994. - 187 с.

34. Бейтс, Э. Интенции, конвенции и символы / Э. Бейтс //

35. Психолингвистика. М.: Мысль, 1984. - С.50-102.

36. Беляевская, Е.Г. Когнитивные основания изучения семантикислова / Е.Г. Беляевская // Структуры представления знаний в языке.- М.: Наука, 1994. С. 104-114.

37. Блох, М.Я. Теоретическая грамматика английского языка / М.Я. Блох.- М.: Высш. шк., 1994. 381 с.

38. Блумфилд, Л. Язык / J1. Блумфилд. М.: Прогресс, 1968. - 607 с.

39. Бодалев, A.A. Личность и общение / A.A. Бодалев. М. : Педагогика,1983.-272 с.

40. Бондарко, А. В. Принципы функциональной грамматики и вопросыаспектологии / A.B. Бондарко. Л.: Наука, 1983. - 208 с.

41. Бондарко, А. В. Функциональная грамматика / A.B. Бондарко.- М. :1. Наука, 1984.-135 с.

42. Бондарко, А. В. Теория функциональной грамматики. Качественность иколичественность / A.B. Бондарко. СПб.: Наука, 1996. — 263 с.

43. Борискина, О.О. Теория языковой категоризации. Национальноеязыковое сознание сквозь призму криптокласса / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж, 2003. - 209 с.

44. Брагина, A.A. История слов в жизни народа / A.A. Брагина. М. : Рус.яз., 1989.-214 с. ,

45. Бреслаев Г.Э. Цветопсихология и цветолечение / Г.Э. Бреслаев.1. СПб.: Б&К, 2000.-212 с.

46. Брунер, Дж. Психология познания / Дж. Брунер. М. : Прогресс, 1977.-412 с.

47. Брутян, Г.Б. Теория познания общей семантики / Г.Б. Брутян.

48. Ереван : Изд-во АН АРМ. ССР, 1959. 314 с.

49. Брушпинский, A.B. Мышление и прогнозирование / A.B. Брушлинский.- М. : Мысль, 1979. 230 с.

50. Булыгина, Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи /

51. Т.В. Булыгина // // Аспекты семантических исследований. М. : Наука, 1980.-С. 320-355.

52. Булыгина, Т.В. К построению типологии предикатов в русском языке /

53. Т.В. Булыгина // Семантические типы предикатов. М. : Наука, 1982. -С. 7-85.

54. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русскойграмматики) / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М. : Школа «Языки русской культуры», 1997, - 576 с.

55. Вайсман, H.H. Семантическая природа сенсорных прилагательныхфранцузского и русского языков: Автореф. дис. .канд. филол. наук / H.H. Вайсман. -М., 1983. 18 с.

56. Валлон, А. От действия к мысли. Очерк сравнительной психологии / А.

57. Валлон. М.: Наука, 1956. - 318 с.

58. Васшевич, А.П. Исследование лексики в психолингвистическомэксперименте / А.П. Василевич. М. : Наука, 1987. - 141 с.

59. Веккер, JI.M. Психика и реальность: единая теория психическихпроцессов / JI.M. Веккер. М.: Смысл. - 1998. - 420 с.

60. Величковский, Б.М. Функциональная структура перцептивноыхпроцессов / Б.М. Величковский // Познавательные процессы: ощущения, восприятие / Под ред. A.B. Запорожца, Б.Ф. Ломова, В.П. Зинченко. -М. : Педагогика, 1982. С. 218-242.

61. Величковский, Б.М. Современная когнитивная психология / Б.М.

62. Величковский. М.: Моск. гос. ун-т, 1982. - 336 с.

63. Вендлер, 3. О слове good / 3. Вендлер // Новое в зарубежнойлингвистике.-М.: Прогресс, 1981.-Вып. 10.-С. 531-555.

64. Виноград, Т. О понимании компьютеров и познания / Т. Виноград,

65. Д. Флорес // Язык и интеллект. М. : Прогресс, 1996. - С. 185— 229.

66. Виноградов, В.А. Категориальная типология и языковой тип / В.А.

67. Виноградов. М.: Наука, 1993. - 320 с.

68. Виноградов, В.В. Избранные труды : в 5 т. / В.В. Виноградов. М. :1. Наука, 1975-1980.-Т. 1-5.

69. Войшвилло, Е.К. Понятие как форма мышления: логикогносеологический анализ / Е.К. Войшвилло. М. : Моск. гос. ун-т, 1989.-238 с.

70. Волков, H.H. Композиция в живописи / H.H. Волков. М.: Искусство,1977.-208 с.

71. Вольф, Е.М. Грамматика и семантика прилагательного. На материалеиберо-романских языков / Е.М. Вольф. М.: Наука, 1978, 200 с.

72. Воротников, Ю.Л. Категория меры признака в смысловом строерусского языка: дисс.д-ра филолог, наук. / Ю.Л. Воротников. — М., 1999.-322 с.

73. Восприятие и действие / A.B. Запорожец, Л.А. Венгер, В.П.

74. Зинченко, А.Г. Рузская. М.: Просвещение, 1967. - 323 с.

75. Вундт, В. Введение в философию / В. Вундт. М. : Добросвет, 1880.336 с.

76. Выготский, Л.С. Психология развития как феномен культуры / Л.С.

77. Выготский.-М.; Воронеж : АПСН, 1996. 512 с.

78. Выготский, Л.С, Собр. соч. / Л.С. Выготский. М. : Педагогика, 1982.1. Т. 2. 504 с.

79. Гак, В.Г. Русский язык в сопоставлении с французским / В.Г. Гак. М.-.Наука, 1975.-324 с.

80. Гак, В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис /

81. В.Г. Гак.-М.: Высшая школа, 1981.-208 с.

82. Гак, В.Г. Языковые преобразования / В.Г. Гак. М. : Школа «Языкирусской культуры», 1998. 768 с.

83. Гаспаров, Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языковогосуществования / Б.М. Гаспаров. М. : Новое Лит. Обозрение, 1996. -280 с.

84. Гегель, Г.В.Ф. Наука логики : в 3 т. / Г.В.Ф. Гегель ; отв. ред. М.М.

85. Розенталь. -М.: Мысль, 1970-1971. Т. 1-3.

86. Герасимова, К М. Лексикографическая семантическая интерпретацияприлагательных вкусового ощущения: автореф. дис. канд. филол. наук / K.M. Герасимова. -М., 1986. -16 с.

87. Горбаневская Г. В. Об одном аспекте описания семантического поля глаголовзвучания / Г.В. Горбаневская // Лингвистическая семантика и логика. М.: Наука, 1983.-С. 92-103.

88. Годер, Н.М. О логической структуре понятия, выраженногословосочетанием / Н.М. Годер // Логико-грамматические очерки. -М., 1961. С.24-44.

89. Горелов, H.H. Избранные труды по психолингвистике / И.Н. Горелов.- М. : Лабиринт, 2003. 320 с.

90. Гостев, A.A. Образная сфера человека / A.A. Гостев- М. : Наука,1992.-410 с.

91. Грегори, Р. Разумный глаз / Р. Грегори. М. : Мир, 1972. - 208 с.

92. Губенко, Е. В. Лексико-семантические поля цвета и света в лирике

93. Б.Л. Пастернака: дисс. . канд филол. наук / Е.В. Губенко. М., 1999.-210 с.

94. Гулыга, Е.В. О компонентном анализе значимых единиц языка /

95. Е.В. Гулыга, Е.И. Шендельс // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976,- С. 290-310.

96. Дегутис, А. Язык, мышление и действительность / А. Дегутис.1. Вильнюс, 1984.-380 с.

97. Делез, Ж. Логика смысла / Ж. Делез. М. : Изд. центр «Академия», 1995. - 197 с.

98. Демъянков, В.З. Когнитивная лингвистика как разновидностьинтерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. 1994. - С. 12-19.

99. Дисмор А. Ментальные пространства с функциональной точкизрения / А. Дисмор // Язык и интеллект. Под ред. В.И. Герасимова и В.П. Нерознака. М.: Прогресс, 1996. - С. 385-411.

100. Добровольский, ДО. Национально-культурная специфика во фразеологии / Д.О. Добровольский // Вопросы языкознания. № 6. - М. : Наука, 1997. - С. 37-48.

101. Жинкин, H.H. Язык. Речь. Творчество / Н.И. Жинкин. М. : Лабиринт,1998.-412 с.

102. Жирмунский, В.М. Общее и германское языкознание / В.М.

103. Жирмунский. Ленинград : Наука, 1976. - 695 с.

104. Залевская, A.A. Ведение в психолингвистику / A.A. Залевская. М. :

105. Рос. гос. гуманит. ун-т, 1999. 382 с.

106. Залевская, A.A. Вопросы организации лексикона человека влингвистических и психолингвистических исследованиях / A.A. Залевская. Калинин, 1978. - 178 с.

107. Запорожец, A.B. Избранные психологические труды / A.B.

108. Запорожец. М.: Наука, 1986. - 420 с.

109. Зинченко, В.П. Образ и деятельность / В.П. Зинченко- М. ; Воронеж :

110. Ин-т практ. психологии, 1997. 608 с.

111. Иванов, Вяч.Вс. Эстетика Эйнзештейна / Вяч.Вс. Иванов // Избр. тр. посемиотике и истории культуры. М. : Языки русской культуры. - Т. 1.- 340 с.

112. Илия, Л.И. Синтаксис современного французского языка / Л.И. Илия.

113. М. : Изд-во лит-ры на иностр. яз., 1962. 348 с.

114. Исаченко, A.B. Грамматический строй русского языка: Морфология 1 /

115. A.B. Исаченко. Братислава : Словац акад. наук, 1954. - 380 с.

116. Ирисханова, O.K. О лингвокреативной деятельности человека:отглагольные имена / O.K. Ирисханова. Монография. - М. : Изд-во ВТИИ, 2004, 352 с.

117. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М. : Гнозис,2002. 333 с.

118. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И.

119. Карасик. Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.

120. Кацнельсон, С.Д. Типология языка и речевое мышление / С.Д.

121. Кацнельсон. Л.: Наука, 1972. - 280 с.

122. Кириллова, В.А. Структурно-семантические особенностипредложений, репрезентирующих результаты слухового изрительного восприятия / В.А. Кириллова, М.Б. Примова // Идеографические аспекты русской грамматики. М., 1988. - С. 103136.

123. Кириченко, О.В. Зрительный образ и его роль в европейской культуре:дисс. .канд. филос. наук. / О.В. Кириченко. — Воронеж, 2000. 192 с.

124. Клацки, Р. Память человека / Р. Клацки. М. : Мир. - 1978. - 319 с.

125. Когнитивная психология : учебник для вузов / под ред. В.Н.

126. Дружинина, Д.В. Ушакова. М.: ПЭР СЭ, 2002. - 480 с.

127. Колесов, В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека / В.В.

128. Колесов. СПб. : Филолог, фак-т Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2000. - 326 с. (Серия «Филология и культура»),

129. Колшанский, Г.В. Логика и структура языка / Г.В. Колшанский. М. :1. Высшая шк., 1965. 240 с.

130. Колшанский, Г.В. Некоторые вопросы семантики языка вгносеологическом аспекте / Г.В. Колшанский // Принципы и методы семантических исследований : сб. ст. АН СССР ; Ин-т языкозн. М. : Наука, 1976. - С. 5-30

131. Копыленко, М.М. Очерки по общей фразеологии / М.М. Копыленко,

132. З.Д. Попова. Воронеж, 1989. - 191 с.

133. Коул, M. Культурно-историческая психология / M. Коул. M. :

134. Когито-Центр, 1997.-431 с.

135. Кравков, C.B. Взаимодействие органов чувств / C.B. Кравков. М. :1. АН СССР, 1948.-72 с.

136. Кравченко, A.B. Знак, значение, знание. Очерк когнитивнойфилософии языка / A.B. Кравченко. Иркутск : Изд-во ОГУП «Иркутская областная типография № 1», 2001. - 261 с.

137. Кравченко, A.B. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации / A.B. Кравченко. Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1996.-160 с.

138. Кретов, A.A. Семантические процессы в лексико-семантическойгруппе глаголов зрительного восприятия современного русского языка: автореф. дис. . канд. филол. наук / A.A. Кретов. Воронеж, 1980.- 18 с.

139. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология : курслекций / В.В. Красных. М. : Гнозис, 2002. - 284 с.

140. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М. : Москов. гос. ун-т, 1996. - 245 с.

141. Крейдлин, Г.Е. Движения рук: касание и тактильное взаимодействие вкоммуникации людей / Г.Е. Крейдлин // Логический анализ языка. Языки динамического мира. Дубна: Междунар. ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. - С. 33-348.

142. Кривозубова, Г.А. Основные семантические структуры высказываний с предикатами зрительного восприятия / Г.А. Кривозубова //

143. Синтаксические структуры в номинативном и деривационном аспектах. Омск, 1988. - С. 56-82.

144. Крючкова, В.А. Символизм в изобразительном искусстве / В.А. Крючкова. -М. : Изобразительное искусство, 1994. 270 с.

145. Кубрякова, Е.С. Части речи в ономасиологическом освещении / Е.С.

146. Кубрякова. М. : Наука, 1978. - 115 с.

147. Кубрякова, Е.С. Язык пространства и пространство языка: (кпостановке проблемы) / Е.С. Кубрякова // Изв. АН. Сер. лит. и яз. -19976. Т. 56, № 3. - С. 22-31.

148. Кубрякова, Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения / Е.С.

149. Кубрякова. М. : Ин-т языкознания, 1997в. - 380 с.

150. Кубрякова, Е.С. Типы языковых значений. Семантика производногослова / Е.С. Кубрякова. М. : Наука, 1981. - 200 с.

151. Кульпина, В.Г. Лингвистика цвета: Термины цвета в польском и русском языках / В.Г. Кульпина. М. : Московский Лицей, 2001. - 470 с.

152. Кундик, О. И. Специфика синестезийных словосочетаний в русском и английском языках: автореф. . дис. канд. филол. наук О.И. Кундик. Саратов, 1997. - 18 с.

153. Куценко, A.B. Семантическая структура прилагательных вкусообозначений и их лексическая сочетаемость в английском и русском языках : дис. . канд. филол. наук / A.B. Куценко. М., 1979.-145 с.

154. Лабунская, В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание / В. А. Лабунская. Ростов н/Д : Феникс, 1999. - 592 с.

155. Лаенко, Л.В. От семантики цвета к социальной семантике языка (наматериале русских и английских прилагательных, обозначающих цвет) : дис. . канд. филол. наук / Л.В. Лаенко. Саратов, 1988. - 188 с.

156. Лаенко, Л.В. Семантическое содержание концепта признакасветлый» в русском и английском языках / Л.В. Лаенко // Неродные языки в учебных заведениях. Воронеж, 2001а. - Вып. 6. - С. 8-11.

157. Лаенко, Л.В. Учет национальной специфики семантического функционирования прилагательных «темный» и «dark» в речи при преподавании английского языка в вузе / Л.В. Лаенко // Неродные языки в учебных заведениях. — Воронеж, 20016. Вып. 6. - С. 44-50.

158. Лайонз, Дж. Введение в теоретическую лингвистику / Дж. Лайонз.1. М. :Наука, 1978.-420 с.

159. Лакофф, Дж. Мышление в зеркале классификаторов / Дж. Лакофф //

160. Новое в зарубежной лингвистике. М.: Наука, 1988. - Вып. 23. - С. 12-51.

161. Лапшина, М.Н. Семантическая эволюция английского словаизучение лексики в когнитивном аспекте) / М.Н. Лапшина. СПб. : С.-Петербург, ун-т, 1998. - 159 с.

162. Лебедева, Л.Б. Модальности восприятия и их отражение в языке / Л.Б.

163. Лебедева // Логический анализ языка. Языки динамического мира. -Дубна: Междунар. ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. -С. 348-359.

164. Леонтьев, А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев.

165. М. : Политиздат, 1977. 304 с.

166. Леонтьев, ДА. Психология смысла / Д.А. Леонтьев. М. : Смысл, 1999.-486 с.

167. Лещенко. В.В. Принципы организации и структурирования лексико-семантического поля чувственного восприятия в русском языке / В.В. Лещенко. М.: Мысль, 1990. - 246 с.

168. Линдсей, Г. Переработка информации у человека: Введение впсихологию / Г. Линдсей, Д. Норман М. : Мир, 1974. - 550 с.

169. Лихачев, Д. С. Концептосфера русского языка / Д.С. Лихачев // Изв.

170. АН. Сер. лит. и яз. 1993. - Т. 52, № 1. - С. 3-9.

171. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке / отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М.: Индрик, 1999. - 445 с.

172. Ломов, Б.Ф. Методологические и теоретические проблемыпсихологии / Б.Ф. Ломов. М.: Наука, 1984. - 445 с.

173. Лосев, А.Ф. Знак, символ, смысл / А.Ф. Лосев. М. : Изд-во МГУ, 1982.-460 с.

174. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. Ростов н/Д : Феникс, 1998.-284 с.

175. Матурана, У. Биология познания / У. Матурана // Язык и интеллект.

176. М. : Прогресс, 1996. С.95-142. 1978?

177. Матюшкин, A.M. Проблемная ситуация в мышлении ипрогнозировании / A.M. Матюшкин. М. : Педагогика, 1972. - 208 с.

178. Мейе, А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков

179. А. Мейе. М. : Соэкгиз, 1938. - 26 с.

180. Мейе, А. Основные особенности германской группы языков / А. Мейе. -М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1952. 168 с.

181. Ментальная репрезентация: динамика и структура. М. : Ин-т психологии РАН, 1998.-199 с.

182. Мерзлякова, А.Х. Типы семантического варьирования прилагательныхв поле «Восприятие» (на материале английского, русского и французского языков): автореф. дисс. . д-ра филол. наук. / А.Х. Мерзлякова. — Уфа, 2004. 37 с.

183. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия / М. Мерло-Понти.

184. СПб.: Ювента-Наука, 1999. 606 с.

185. Мещанинов, И.И. Понятийные категории в языке / И.И. Мещанинов //

186. Труды воен. ин-та иностр. яз. Л., 1945. - С. 10-19.

187. Мещанинов, И.И. Части речи и члены предложения / И.И. Мещанинов.-Л. : Наука, 1978.-410 с.

188. Минский, М. Фреймы для представления знаний / М. Минский. М. :1. Энергия, 1979.-152 с.

189. Михайлова, КБ. Чувственное отражение в современном сознании /

190. И.Б. Михайлова. М. : Наука, 1972. - 279 с.

191. Моносова, А.Ж. Изучение эмоциональной сферы методом оценкизапахов / А.Ж. Моносова, Е.Д. Хомская // Вопросы психологии. 1993. -№ 2.-С. 26-34.

192. Москальская О.И. История немецкого языка / О.И. Москальская. М. :1. Высш. шк.,1985.-280 с.

193. Надирашвили, Ш.А. Психологическая природа восприятия / Ш.А.

194. Надирашвили. Тбилиси : Мецниереба, 1976. - 255 с.

195. Найссер, У. Познание и реальность / У. Найссер. М. : Прогресс,1981.-230 с.

196. Натадзе, Р.Г. О некоторых проявлениях категориальностивосприятия / Р.Г. Натадзе // Вопросы психологии. 1970. - № 4. - С. 25-34.

197. Никитин, М.В. Лексическое значение в слове и словосочетании / М.В.

198. Никитин. Л. : Изд-во ЛГУ, 1974. - 310 с.

199. Никитин, М.В. Курс лингвистической семантики : учеб. пособие для студентов, аспирантов и преподавателей лингвистических дисциплин в школах, лицеях, колледжах и вузах / М.В. Никитин. -СПб. : Науч. центр проблем диалога, 1996. 760 с.

200. Никитин, М.П. К вопросу об образовании образов зрительного восприятия / М.В. Никитин // Психологический журнал. 1985. -№ З.-С. 14-21.

201. Николина, Н. А. Способы обозначения запахов в современном русскомязыке / H.A. Николина // Рус. яз. в школе. 1998. - №1. - С. 77 - 84.

202. Норман, Д. Память и научение / Д. Норман. М.: Мир, 1985. - 320 с.

203. Носуленко, В.Н. Акустическая среда как среда коммуникации / В.Н.

204. Носуленко // Познание и общение. М.: Наука, 1988. - 126-133.

205. Носуленко, В.Н. Психология слухового восприятия / В.Н. Носуленко. -М., 1988.-340 с.

206. Ноуэлл-Смитт, П.Х. Логика прилагательных / П.Х. Ноуэлл-Смитт /

207. Новое в зарубежной лингвистике. М., 1986. - Вып. 16. - С. 83-105.

208. Общая психолингвистика: Хрестоматия: уч. пособие / Сост. К.Ф.

209. Седов. М. : Лабиринт, 2004. - 320 с.

210. Павилёнис, Р.И. Проблема смысла. Современный логикофилософский анализ языка / Р.И. Павилёнис. М. : Мысль, 1983. -286 с.

211. Павлова, И. С. Русские прилагательные, обозначающие тепловые восприятиясопоставительно с болгарским и чешским языками): автореф. дис. . канд. филол. наук/И.С. Павлова. Л., 1978. -15 с.

212. Падучева, Е.В. К структуре семантического поля «восприятие» (наматериале глаголов восприятия в русском языке) / Е.В. Падучева. -Вопросы языкозн. 2001. - № 4. - С. 29-70.

213. Падучева, Е.В. Динамические модели в семантике лексики / Е.В.

214. Падучева. М. : Яз. славянской культ., 2004. - 608 с. - (Studia philologica).

215. Панфилов, В.З. Философские проблемы языкознания / В.З. Панфилов.-М. .-Наука, 1977.-312 с.

216. Пауль, Г. Принципы истории языка / Г. Пауль. М. : Изд-во иностр.лит-ры, 1960.-500 с.

217. Пелевина, П. Ф. Теория значения и опыт построениясемантических полей (значения света и цвета): автореф. дис. . канд. филол. наук / Н.Ф. Пелевина. Л., 1971. - 32 с.

218. Петренко, В.Ф. Основы психосемантики : учеб. пособие / В.Ф. Петренко. М. : Изд-во Моск. ун-та, 1997. - 400 с.

219. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении / A.M. Пешковский. -М. : Учпедгиз, 1956. 7-е изд. - 511 с.

220. Пиаже, Ж. Психология интеллекта / Ж. Пиаже // Избр.психологические труды. М. : Просвещение, 1969. - С. 21-32.

221. Пиаже, Ж. Генетический аспект языка и мышления / Ж. Пиаже //

222. Психолингвистика. М. : Мысль, 1984. -С.325-335.

223. Познавательные процессы: ощущения, восприятие / Под ред. A.B. Запорожца, Б.Ф. Ломова, В.П. Зинченко. М. : Педагогика, 1982. -310 с.

224. Полевые структуры в системе языка. Воронеж : Изд-во Воронеж гос. ун-та, 1989.-250 с.

225. Пономарев, Я.А. Знания, мышление и умственное развитие / Я.А. Пономарев. М. : Наука, 1967. - 264 с.

226. Пономарев, Я.А. Методологическое введение в психологию / Я.А. Пономарев. М. : Наука, 1983. - 205 с.

227. Попова, З.Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж : Истоки, 2002. - 191 с.

228. Попова, З.Д. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях / З.Д.

229. Попова, И.А. Стернин. Воронеж : Истоки, 1999. - 30 с.

230. Попова, З.Д. Общее языкознание: уч. пособие / З.Д. Попова, И.А.

231. Стернин-Изд. 2-е, перераб и доп. Воронеж : Центр.-Чернозем. книжн. изд-во, 2004, 208 с.

232. Потебня, A.A. Полное собрание сочинений. Мысль и язык / A.A. Потебня. М., 1926. - Т. 1. - 480 с.

233. Потебня, A.A. Из записок по русской грамматике / A.A. Потебня. М. : Просвещение, 1968. - Т. 3. - 528 с.

234. Прист, С. Теория сознания / С. Прист. М. : Идея Пресс, 2000. - 410 с.

235. Разуваев, М.В. Деривационный потенциал значений «резать» и «рвать» в английском и русском языках: автореф. дисс. . канд филол. наук / М.В. Разуваев. Воронеж, 2004. - 24 с.

236. Рассел, Б. Человеческое познание, его сфера и границы / Б. Рассел. Киев : Ника-Центр ; Вист-С, 1997. - 230 с.

237. Рахилина, Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи,перспективы / Е.В. Рахилина // Семиотика и информатика. — М. : Наука, 1998. Вып. 36. - С. 273-323.

238. Рахилина, Е.В. О тенденциях в развитии когнитивной семантики / Е.В. Рахилина // Изв. РАН. Сер. лит. и яз. 2000. - Т. 59, № 3. - С. 3 -15.

239. Рахилина, Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость / Е.В. Рахилина. М. : Русские словари, 2000.-416 с.

240. Ребеко, Т.А. Ментальная репрезентация как формат храненияинформации / Т.А. Ребеко // Ментальная репрезентация: динамика и структура. М. : ИП РАН, 1998. - С. 25-54.

241. Рейтман, У. Познание и мышление: моделирование на уровнеинформационных систем / У Рейтман. М., 1968. - 392 с.

242. Ретунская, М.С. Оценочный потенциал словосочетаний «прилагательное+существительное» / М.С. Ретунская // Семантико-синтаксическая структура словосочетания и предложения. Горький, 1988.-С. 16-38.

243. Решетникова, Е.А. Национально-культурный компонент семантикицветообозначений в русском и английском языках (в диахронии): дисс. . канд филолог, наук. / Е.JI. Решетникова. — Саратов, 2001. -204 с.

244. Ришар, Ж.-Ф. Ментальная активность / Ж.-Ф. Ришар. М.: ИПРАН,1998.-232 с.

245. Розин, В.М. Визуальная культура и восприятие / В.М. Розин. М. : Эдиториал УРСС, 1996. - 224 с.

246. Рок, И. Введение в зрительное восприятие / И. Рок. в 2 т. - М. : Педагогика, 1980. - Т. 1. - 311 с.

247. Росс, Л. Человек и ситуация / Р. Нисбетт, Л. Росс. М. : Аспект Пресс, 1999.-430 с.

248. Рубинштейн, С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. -М. : Наука, 1999.-423 с.

249. Рузин, И.Г. Природные звуки в семантике языка (когнитивные.стратегии именования) / И.Г. Рузин // Вопросы языкозн. 1993. - № З.-С. 17-27.

250. Рузин, И.Г. Когнитивные стратегии именования: модусы перцепции(зрение, слух, осязание, обоняние, вкус) и их выражение в языке / И.Г. Рузин // Вопросы языкозн. № 6. - 1994. - С. 79-99.

251. Савченко, А.Н. Части речи и категории мышления / А.Н. Савченко.

252. М.; Ростов- н/Д : Изд-во Рост, ун-та, 1959. 67 с.

253. Семантика и категоризация / Инт-т языкозн. : отв. ред. Ю.А.

254. Шрейдер. -М. : Наука, 1991. 168 с.

255. Семереньи, О. Введение в сравнительное языкознание / О. Семереньи.- М. : Прогресс, 1980. 407 с.

256. Сергеева, Т. Д. Семантический анализ глаголов звучания / Т.Г. Сергеева // Семантическая структура слова. Кемерово, 1984. -С. 97- 106.

257. Серебренников, Б. А. Сводимость языков мира, учет специфики конкретного языка, предназначенность описания / Б.А. Серебренников // Принципы описания языков мира. М. : Наука, 1976.-С. 7-52.

258. Слюсарева, H.A. Проблемы функционального синтаксисасовременного английского языка / H.A. Слюсарева. М. : Наука, 1981.-206 с.

259. Скобелева. Г.Н. Качественные прилагательные, обозначающиефизичкские ощущения / Г.Н. Скобелева // История слова в текстах и словарях. Ставрополь, 1988. - С. 55-67.

260. Соколова, ЕЛ. Мотивация и восприятие в норме и патологии / Е.Т.

261. Соколова. -М.: Моск. гос. ун-т, 1976. 132 с.

262. Солсо, Р.Л. Когнитивная психология / Р.Л. Солсо. М. : Тривола,1996.-320 с.

263. Спиноза, Б. Избр. произведения в 2-х т. / Б. Спиноза. СПб. : Наука,1981.-492 с.-Т. 1-2.

264. Спиридонова, Н.Ф. Глухой забор, или Бег с препятствиями / Н.Ф.

265. Спиридонова // Логический анализ языка. Языки динамического мира. Дубна : Междунар. ун-т природы, общества и человека «Дубна», 1999. - С. 138-147.

266. Спиридонова, Н.Ф. Плоский, прямой и ровный, или как трудно описатьформу предмета / Н.Ф. Спиридонова // Сокровенные смыслы: Слово.

267. Текст. Культура: сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М. : Яз. славянской культ., 2004. -С.235-241. - (Язык. Семиотика. Культура).

268. Степанов, Ю.С. Номинация, семантика, семасиология/Ю.С. Степанов // Языковая номинация: Общие вопросы. М. : Нвука, 1977. -Вып. 1.-С. С. 294-358.

269. Степанов, Ю.С. Имена, предикаты, предложения: Семиологическая грамматика / Ю.С. Степанов. М.: Наука, 1981. - 360 с.

270. Степанов, Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опытисследования / Ю.С. Степанов. М. : Языки русской культуры, 1997.- 824 с.

271. Степанова, М.Д. Части речи и проблемы валентности в современномнемецком языке / М.Д. Степанова, Г. Хельбиг. — М. : Высш. шк., 1978.-258 с.

272. Сулименко, Н.Е. Типы языковой семантики в системе именприлагательных (относительно с глаголом) / Н.Е. Сулименко // Глагол в лексической системе современного русского языка. Л., 1981.-С. 9-13.

273. Сунь, Хуэйцзе. Принципы номинативного структурированиясемантического поля (на примере средств обозначения запаха в русском и китайском языках): дисс. . канд. филол. наук / Хуэйцзе Сунь. Волгоград, 2001. - 160 с.

274. Тихомиров, O.K. Структура мыслительной деятельности человека / O.K. Тихомиров. М. : Моск. гос. ун-т, 1969. - 304 с.

275. Токарева, Т. JI. ЛСГ прилагательных, обозначающих температуру всовременном русском языке: автореф. дис. канд. филол. наук / Т.Л. Токарева. М., 1976. - 16 с.

276. Топорова, В.М. Концепт «форма» в семантическом пространствеязыка / В.М. Топорова. Монография. - Воронеж : Истоки, 1999.- 174 с.

277. Трубецкой, Н.С. Основы фонологии / Н.С. Трубецкой; ред. С.Д.

278. Кацнельсон. М.: Аспект Пресс, 2000. - 351 с.

279. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования / Д.Н. Узнадзе. М.:1. Наука, 1966.-451 с.

280. Уорф, Б. Ли. Грамматические категории / Б. Ли Уорф // Принципытипологического анализа языков различного строя. М. : Наука, 1972.-С. 7-21.

281. Урысон, Е.В. Фундаментальные способности человека и наивнаяанатомия / Е.В. Урысон // Вопросы языкознания. 1995. - № 3. - С. 20-27.

282. Уфимцева, A.A. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики / A.A. Уфимцева. М. : Наука, 1986. - 239 с.

283. Уфимцева, A.A. Типы словесных знаков / A.A. Уфимцева. М. : Наука,1974.-206 с.

284. Филлмор, Ч. Фреймы и семантика понимания / Ч. Филлмор // Новое взарубежной литературе. М.: Радуга, 1988. - Вып. 23. - С. 52-92.

285. Фрумкина, P.M. и др. Семантика и категоризация / P.M. Фрумкина.1. М. : Наука, 1991.-168 с.

286. Фрумкина, P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистическогоанализа / P.M. Фрумкина ; отв. ред. В.Н. Телия. М.: Наука, 1984. -175 с.

287. Фрумкина, P.M. Концепт, категория, прототип / P.M. Фрумкина //

288. Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. Сб. обзоров. -М. 1992.-С. 28-43.

289. Холодная, М.А Психология интеллекта: парадоксы исследования /

290. М.А. Холодная. -2-е изд., перераб. и доп. СПб. : Питер, 2002. -272 с.

291. Чейф, У Значение и структура языка / У.Чейф. М. : Наука, 1975.312 с.

292. Чернейко, JI.O. Лингвофилософский анализ абстрактного имени / Л.О.

293. Чернейко. -М. : Б. и. 1997. - 320 с.

294. Шарандин, A.JI. Курс по лексической грамматике русского языка.

295. Морфология / А.Л. Шарандин. Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 2001.-313 с.

296. Шведова, Н.Ю. Об активных потенциях, заключенных в слове / Н.Ю.

297. Шведова // Слово в грамматике и словаре. М. : Наука, 1984. - С. 715.

298. Шехтер, М.С. Психологические проблемы узнавания / М.С. Шехтер.- М. : Просвещение, 1980. 340 с.

299. Ширина, JI. И. Прилагательные вкуса в современном русскомязыке (опыт структурно-семантического исследования): автореф. дис. . канд. филол. наук / Л.И. Ширина. -Ташкент, 1971. 21 с.

300. Шкурина, Ю. А. Функционально-семантический анализ свето- ицветообозначений: (На материале произведений А. Блока): автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.А. Шкурина. Тверь, 1998. - 20 с.

301. Шипицина, Г.Ы. Структура значения слова и отношения междуобразующими её компонентами / Г.М. Шипицина // Филол. науки. -1995.-№2.-С. 67-76.

302. Шиффман, Х.В. Ощущение и восприятие / Х.В. Шиффман. 5-е изд.1. СПб.: Питер, 2003. 928 с.

303. Шмелёв, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (наматериале русского языка) / Д.Н. Шмелев. М.: Наука, 1973.- 280 с.

304. Шмелёв Д. Н. Введение / Д.Н. Шмелев. // Способы номинациив современном русском языке / Отв. ред. Д. Н. Шмелёв. М., 1982.- С. 3 - 44.

305. Шмелев, Д.Н. Очерки по семастилогии русского языка / Д.Н. Шмелев.- 2-е изд., стреотип. М.: Едиториал УРСС, 2003, - 244 с.

306. Шрамм, А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных /

307. Шрамм А.Н. Л.: Наука, 1979. - 312 с.

308. Штерн, А.С. Перцептивный аспект речевой деятельности / А.С. Штерн.- СПб.: Питер, 1992. 311 с.

309. Языковая номинация. Общие вопросы / под ред. Б.А.

310. Серебренникова, А.А. Уфимцевой. — М. : Наука, 1977. — 357 с.

311. Языковая номинация. Виды наименований / под ред. Б.А.

312. Серебренникова, А.А. Уфимцевой. М. : Наука, 1977. - 358 с.

313. Aitchison, J. Words in the mind. An introduction to the mental lexicon.

314. Oxford UK & Cambridge USA : Basil Blackwell, 1994. 490 p.

315. Allwood, J. Cognitive semantics: Meaning and cognition / J. Allwood, P.

316. Gardenfors. Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 1999. - 420 p.

317. Anderson, J.R. Methodologies for studying human knowledge I I Behav.

318. And Brain sci. / J.R. Anderson. 1987. - Vol. 10. - P. 467-505.

319. Barry, A.M. Visual intellect / A.M. Barry. N.Y. : State university of New1. York Press, 1997.-424 p.

320. Barsalou, L. W. Frames, concepts, and conceptual fields / L.W. Barsalou /

321. Frames, fields and contrasts. Hillsdale, 1992. - P. 21-74.

322. Barsalou, L. W. The instability of graded structure: implications for the natureof Concepts / L. Barsalou // Neisser V. (ed.) Concepts and conceptual development: ecological and intellectual factors in categorization. -Cambridge UP, 1987.-P. 17-31.

323. Bierwisch, M. Formal and lexical semantics / M. Bierwisch // Proceedingsof the XHI-th International Congress of Linguistics. Tokyo, 1983. - P. 122-131.

324. Bolinger, D. Degree words / D. Bolinger. The Hague. - Paris, 1972.320 p.

325. Bod, R. Beyond grammar. An experience-based theory of language. CSLI

326. Publications: Stanford, CA, 1998. 360 p.

327. Chomsky, N. Aspects of the theory of syntax / N. Chomsky Cambridge,

328. MA: The MIT Press, 1965.-310 p.

329. Chomsky, N. Language and problems of knowledge. The Managualectures / N. Chomsky. The MIT Press, 1987. - 230 p.

330. Chomsky, N. Linguistics and cognitive science: problems and mysteries / N.

331. Chomsky // A Kasher (ed.). The Chomskian turn: generative linguistics, philosophy, mathematics, and psychology. Oxford : Blackwell, 1991. -P 26-55.

332. Clark, E. Universals, relativity and language / E. Clark, H. Clark.

333. Califirnia, 1978. Vol. 1.: Method and Theory. - P. 224-277.

334. Clark, J.M. Dual coding perspective on encoding processes / J.M. Clark,

335. A.A. Paivio / McDanial M., Pressley M. (Eds). Imagery and related Mnemonic Process. Theories, Individual Differences, and Applications. -1987.-P. 5-33.

336. Desor, J. A. The human capacity to trasmit olfactory information / J.A.

337. Desor, G.K Beauchamp // Perseption and psychoplysis 1974. - № 16. -P. 12-20.

338. Eysenck, M. W. Cognitive psychology / M.W. Eysenck, M.T. Kean. Hove,

339. Hillsdale: Lawrence Earlbaum Associates, 1997. 542 p.

340. Fauconnier, G. Blending as a central process in grammar / G.

341. Fauconnier, M. Turner // A. Goldberg (ed.), Conceptual structure, discourse and language. Stanford : CSLI, 1996. - P. 183-203.

342. Fauconnier, G. Mental spaces: aspects of meaning construction in naturallanguage / G. Fauconnier Cambridge, 1994. - 190 p.

343. Gibson, J.J. The sensers considered as perceptual systems / J.J. Gibson.

344. Boston: Houghton Mifflin, 1966. 336 p.

345. Givon, T. Notes on the Semantic structure of English Adjectives / T. Givon

346. Lnaguage. 1970. - Vol. 4. - № 4. - P. 816-837.

347. Givon, T. Syntax: A functional-typological introduction / T. Givon.

348. Amsterdam; Philadelphia, 1984.-Vol. l.-P. 3-20.

349. Grice H.P. The causal theory of perception / H.P. Grice // Warnock G.J.ed.) The Philosophy of perception. Oxford UP, 1967.- P. 85-112.

350. Heine, B. Cognitive foundations of grammar / B. Heine. Oxford UP,1997.-230 p.

351. Helmholtz, H. von. A treatise on physiological optics / H. von. Helmholtz.-N.Y.: Dover, 1962. 593 p.

352. Jackendoff, R. Sense and reference in a psychologically based semantics / R.

353. Jackendoff// Talking minds. Cambridge (Mass.), 1984. - P 49-72.

354. Jackendoff, R. Semantic structures / R. Jackendoff. Cambridge (MA) :1. MIT. 1990.-285 p.

355. Jackendoff, R. Semantics and cognition / R. Jackendoff. L. - Cambridge

356. Mass.): the MIT Press. 1993. - 283 p.

357. Johnson-Laird, Ph. N. Mental Models: Towards a Cognitive Science oflanguage, inference and consciousness / Ph. N. Johnson-Laird. -Cambridge : Cambridge University Press, 1983. 513 p.

358. Johnson-Laird, Ph.N. How is the meaning mentally represented? /

359. Ph. N. Johnson-Laird // Meaning and Mental Representations. -Bloomington : Indianapolis, 1988. P. 99-118.

360. Kasher, A. (ed.) The Chomskien turn: generative linguistics, philosophy,mathematics and psychology / A. Kasher. Oxford : Blackwell, 1991. -P. 26-55.

361. Kofjka, K. Principles on gestalt psychology / K. Koffka. N.Y. : Brace,1935.-720 p.

362. Kohler, W. Dynamics in psychology / Kohler W. N.Y. : Liveright, 1940.219 p.

363. Lakkoff, G. Women, fire and dangerous things. What categories revealabout the mind / G. Lakkoff. Chicago: The University of Chicago Press, 1987.-614 p.

364. Lamberts, K. (eds.) Knowledge, concepts and categories / K., Lamberts, D.

365. Shanks. Cambridge, MA: The MIT Press, 1997. -310 p.

366. Langacker, R.W. Concept, image and symbol: the cognitive basis of grammar. Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1991. - 215 p.

367. Langacker, R. W. Foundation of cognitive grammar / R.W. Langacker.

368. Berlin, 1987. Vol. 1: Theoretical grammar. - 539 p.

369. Leyton M. New foundations for perception / M. Leyton // E. Lepore, Z.

370. Pylishin (eds.) What is cognitive science? Blackwell, 1999. - P. 121171.

371. Lyons, J. Introduction to the theoretical linguistics / J. Lyons. Cambridge,1972.- 540 p.

372. Malinowski, B. Scientific Theory of culture and other essays; ed. by Jenny

373. Thomas. Longman, 1944. - 224 p.

374. Matan, A. Developmental changes within the core of artifact concepts / S.

375. Carey, A. Matan // Cognition. 2001. - Vol. 78. - № 1. - P. 549-567.

376. Maturana, H.R. Biology of language: The epistemology of reality / Miller

377. G., Lenneberg E. (eds.) // Psychology and biology of language and though. N.Y.: Academic press, 1978. - P. 28-62.

378. Miller, G.A. Language and perception / G.A. Miller, Ph.N. Johnson-Laird.- Cambridge (Mass.), 1976. 310 p.

379. Miller, G.A. Behaviorism and the science of cognition / G.A. Miller //

380. Psycol. Record, 1988. Vol. 38. - P.3-18.

381. Minsky, M.L. A Framework for representing knowledge / M.L. Minsky //

382. P.H. Winston (ed.). The Psychology for Computer Vision. McGraw-Hill, 1975.-P. 211-217.

383. Neisser, U. Cognitive psychology / V. Neisser. N.Y. : Appleton-Century1. Crofts, 1967.-353 p.

384. Neisser, U. Concepts and conceptual development: ecological andintellectual development in categorization / V. Neisser. Cambridge UP, 1987.-380 p.

385. Paivio, A. Mental representations. A dual coding approach / A. Paivio.1. Oxford, 1986.-490 p.

386. Palmeri, T.J. The role of background knowledge in speeded perceptualcategorization / C. Blalock, T.J.,Palmeri // Cognition. 2000. - Vol. 77. -№-2.-P. B45-B57.

387. Piaget, J. Resentment and other essays. London : Methuen, 1974. - P.30.52.

388. Piaget, J. The mechanisms of perception / J. Piaget. N.Y. : Basic Books,1969.-284 p.

389. Pylyshin, Z.W. The imagery debate: Analogue media versus tacitknowledge / Z.W Pylyshin // Ps. Rev. 1981. - Vol. 88. - P. 16-45.

390. Quirk, R. A comprehensive grammar of the English language / R. Quirk, G.1.ech, J. Svartvik . L. - N.Y., 1985. - 420 p.

391. Rosch, E. Cognitive representation of semantic categories / E. Rosh //

392. Journal of Experimental Psychology. 1975. -Vol. 104. - P. 192-233. 3\l.Rosh, E. (ed.) Cognition and categorization / E. Rosch, B. Lloyd. -Hillsday, N.J.: Lawrence Erlbaum Associates, 1978. - 341 p.

393. Searle, J.R. Speech-acts: an essay on the philosophy of language / J.R.

394. Searle. Cambridge University Press, 1969. - 203 p.

395. Searle J. Intentionality: an essay in the philosophy of mind / J. Searle.

396. Cambridge UP, 1983.-180 p.

397. Smith, E.E. Structure and process in semantic memory: A figural model forsemantic detections / E.E. Smith, E.J. Shoben, A. Rips // Ps. Rev. 1974. -Vol. 81.-P 214-241.

398. Smith, G. Visual perception. An event over time / G. Smith // Psychol.

399. Rev.-1957.-Vol. 64.- P. 306-313.

400. Sperber, D. Relevance: communication and cognition. Ein Lehrbuch dergenerativen Grammatik / D. Sperber, D. Wilson. Berlin, 1988. - 380 p.

401. Sperber, D. The mapping between the mental and the public lexicon / D.

402. Sperber, D. Wilson // UCL Working papers in Linguistics 9. 1997 (The Internet edition).

403. Sperber, D. The mapping between the mental and the public lexicon / D.

404. Sperber, D. Wilson // Talmy L. Towards a cognitive semantics. Vol. 12. - Cambridge (Mass.), 2000. - 495 p.

405. Strawson, P.F. Causation in perception / P.F. Strawson // Strawson P.F.

406. Freedom and Resentment and other essays. London: Methuen, 1974. -320 p.

407. Shyns, P.G. Categories and percepts: a bi-directional framework forcategorization / P.G. Shyns // Trends in Cognitive Science. 1997. - Vol. 1. - № 5. - P. 183-189.

408. Talmy, L. Towards a cognitive semantics / L. Talmy. Vol. 1-2. -> Cambridge (Mass.), 2000.-495 p.

409. Taylor, J.R. Linguistic Categorization Prototypes in Linguistic Theory / J.R.

410. Taylor. Oxford : Clarendon Press, 1995. - 256 p.

411. Tomasello, M. The pragmatics of word learning / M. Tomasello // 7th1.ternational Pragmatics Conference / Abstracts, Budapest, 9-14 July 2000. P. 9.

412. Tversky, A. Similarity, seperability, and the triangle inaquality /1. Gati, A.

413. Tversky I I Ps. Rev. 1982. - Vol. 89. - P. 123-154.

414. Ulbaek I. The origin of language and cognition /1. Ulbaek // Approaches tothe evolution of language. Cambridge UP, 1998. - P. 30-34.t

415. Ungerer, F. An Introduction to Cognitive Linguistics / F. Ungerer, Hans

416. Jorg Schmid // London-New-York : Longman, 1997. 306 p.

417. Wierzbicka, A. Human Emotions: Universal or Culture Specific? / A.

418. Wierzbicka // American Anthropologist. 1986. - Vol. 88. - № 3. - P. 584-594.

419. Wierzbicka, A. Semantic primitives / A. Wierzbicka. GmbH, etc. :

420. Athenäum Verlag, 1972. 131 p.

421. Wierzbicka, A. Semantics. Primes and universals / A. Wierzbicka.1. Oxford UP, 1996. 220 p.

422. Wittgenstein, L. Philosophical investigations: Philosophischer

423. Untersuchungen / Wittgenstein L. O.; N.Y., 1953. - 560 p.1. СЛОВАРИ

424. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка / З.Е. Александрова. М. : Рус. яз. - 1993. - 495 с.

425. Англо-русский синонимический словарь / Ю.Д. Апресян, В.В. Ботякова, Т.Э. Латышева и др. М. : Рус. яз., 1980. - 544 с.

426. Англо-русский словарь / сост. Н.В. Адамчик. Минск : Харвест. 2003. -832 с.

427. Англо-русский словарь / сост. проф. В.Л. Мюллер. 24-е изд. - М. : Рус. яз., 1992.-960 с.

428. Большой толковый психологический словарь : в 2 т. / под ред. А. Ребера. -М. : Вече, 2001.-Т. 1-2.

429. Горбачевич, КС. Словарь эпитетов русского языка / К.С. Горбачевич. -СПб. : Норинт, 2001. 224 с.

430. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / В.И. Даль. М. : Терра, 1995. - Т. 1-4.

431. Кондаков, H.H. Логический словарь-справочник / Н.И. Кондаков. М. : Наука, 1982.-421 с.

432. Кунин, A.B. Англо-русский фразеологический словарь / A.B. Кунин. 4-е изд., перераб. и доп. - М. : Рус. яз., 1984. - 501 с.

433. Лингвистический энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. -М. : Сов. энциклопедия, 1990. 682 с.

434. Львов, М. С. Словарь антонимов русского языка: ок. 3200 антоним, пар. / М.С. Львов; под ред. Л.А. Новикова. 7-е изд., испр. и доп. - M. : АСТ-ПРЕСС, 2001. - 591 с.

435. Малый академический словарь: словарь русского языка : в 4 т. / под ред. А.П. Евгеньевой. М. : Сов. энциклопедия, 1981. - Т. 1-4.

436. Мюллер, В.К. Англо-русский словарь / В.К. Мюллер. 14 изд., стереотип. - М. : Сов. энциклопедия, 1969. - 912 с.

437. Мюллер, В.К. Новый англо-русский словарь / В.К. Мюллер и др. 5-е изд., стереотип. - М. : Рус. яз., 1998. - 879 с.

438. Новый большой русско-английский словарь / под общ. ред. Д.И. Ермоловича. М.: Рус. яз. - Медия, 2004. - 1098 с.

439. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Первый вып. / сост. Ю.Д. Апресян и др. ; под общ. ред. Ю.Д. Апресяна. М. : Языки русской культуры, 1997. - 552 с.

440. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй вып. / сост. Ю.Д. Апресян и др. ; под общ. ред. Ю.Д. Апресяна. М. : Языки русской культуры, 1997. - 488 с.

441. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Второй вып. / сост. Ю.Д. Апресян и др. ; под общ. ред. Ю.Д. Апресяна. М. : Языки славянской культуры, 2003. - 624 с.

442. Ожегов, С.И. Словарь русского языка / С.И. Ожегов ; под ред. Н.Ю. Шведовой. — 10-е изд., стереотип. — М. : Сов. энциклопедия, 1975. — 846 с.

443. Словарь современного русского литературного языка : в 20 т. / гл. ред. К.С. Горбачевич ; АН СССР ; Ин-т рус. яз. М. : Рус. яз., 1991. — Т. 1— 20.

444. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова. 4-е изд., доп.- М.: Астрель : ACT, 2000. Т. 1-4. - 740 с.

445. Толковый словарь русского языка / под ред. Д.Н. Ушакова : в 4 т. М. : Астрель : ACT, 2000. - Т. 1-4.

446. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка : в 4 т. / М. Фасмер.- 2-е изд., стереотип. М. : Прогресс, 1986. - Т. 1—4.

447. Философский энциклопедический словарь. -М.: Сов. энцикл., 1983. 540

448. Фоломкина, С.К. Англо-русский словарь сочетаемости / С.К. Фоломкина 2-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 2000. - 1040 с.

449. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка : в 2 т. / П.Я. Черных. М.: Рус. яз., 1994. - Т. 1-2.

450. Roget's Thesaurus of English Words and Phrases. N.Y. : Penguin books, 1978.-890 p.th

451. The Concise Oxford Dictionary of Current English. 9 ed. - Oxford, 1985. Webster's Encyclopedic Dictionary of the English Language. - N. Y. / Avenel: Gramery Books, 1994. - 1854 p.

452. Webster's New International Dictionary of the English Language. 3d ed. -Springfield : Mass., 1964. - 920 p.

453. Webster's Seventh New Collegiate Dictionary. Springfield : Mass., 1965. -1390 p.

454. Webster's New Dictionary of Synonyms. Springfield : Mass., 1984. - 9091. ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

455. Агеев, М. Роман с кокаином Электронный ресурс. / М. Агеев // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

456. Аксенов, В. Остров Крым / В. Аксенов // Юность. 1990. - № 1-5.

457. Аксенов, В. Апельсины из Марокко Электронный ресурс. / В. Аксенов // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1998. - (CD ROM).

458. Аксенов, В. Затоваренная бочкотара Электронный ресурс. / В. Аксенов // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1998. - (CD ROM).

459. Аксенов, В. Пора, мой друг, пора Электронный ресурс. / В. Аксенов // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1998. - (CD ROM).

460. Асприн, P. Шутовская рота / P. Асприн // Library in your pocket. Read and Enjoy. 1998.-135 c.

461. Богословский, H.B. Тургенев / H.B. Богословский. M. : Молодая гвардия, 1961. -416 с.

462. Бродский, И. Новые стансы к Августе Электронный ресурс. / И. Бродский // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

463. Бродский, И. Стихи разных лет Электронный ресурс. / И. Бродский // Library in your pocket. Read and Enjoy. -Б.м., 1988. (CD ROM).

464. Бродский, И. Часть речи лет Электронный ресурс. / И. Бродский // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1998. - (CD ROM).

465. Булгаков, M. Избранные произведения : в 2 т. / M. Булгаков. Киев, 1989.-Т. 1-2.

466. Булгаков, М. Белая гвардия / М. Булгаков // Новый мир. -1987. № 2. - С. 5-72.

467. Булгаков, М. Собачье сердце / М. Булгаков. М. : Изофакс, 1993. - 364

468. Булгаков, М. Роковые яйца : повести и рассказы / М. Булгаков. М. : Худож. лит., 1988.-263 с.

469. Булычев, К. Сто лет тому вперед Электронный ресурс. / К. Булычев // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

470. Бунин, И Собр. соч. : в 6 т. / И. Бунин. М.: Сантакс, 1994. - Т. 1-6. Гайдар, А.П. Повести / А.П. Гайдар, JI.A. Кассиль. - М. : Дет. лит., 1977.-590 с.

471. Гоголь, Н.В. Избранные произведения : в 2 т. / Н.В. Гоголь. М. : Худож. лит., 1984.-Т. 1-2.

472. Гончаров И.А. Обрыв / И.А. Гончаров // Собр. соч. : в 8 т. М. : Худож. лит., 1979.-Т. 5-6.

473. Горький, М. Рассказы. Пьесы. Мать / М. Горький ; вступ. ст. Ал. Овчаренко. М.: Худож. лит., 1977. - 671 с.

474. Гранин, Д. Зубр / Д. Гранин // Новый мир. 1987. - № 1-3. Достоевский, Ф.М. Братья Карамазовы / Ф.М. Достоевский // Собр. соч. : в 12 т. - М. : Правда, 1982. - Т. 11. - 263 с.

475. Достоевский, Ф.М. Преступление и наказание / Ф.М. Достоевский. — М. : Худож. лит., 1978. 463 с.

476. Достоевский, Ф.М. Униженные и оскорбленные / Ф.М. Достоевский. -М. : Худож. лит., 1984. 567 с.

477. Ильф, И. Двенадцать стульев / И. Ильф, Е. Петров. М. : Правда, 1982. - 400 с.

478. Катаев, В.П. Белеет парус одинокий / В.П. Катаев // Паустовский К.Г. Северная повесть ; Кара-Бугаз. Полевой Б.Н. Повесть о настоящем человеке : Повести. М.: Дет. лит. 1979. - С. 29-248.

479. Евсеев, Б. Юродивый Электронный ресурс. / Б. Евсеев // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

480. Ефименко, В. Рассказы Электронный ресурс. / В. Ефименко // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

481. Козловский, Е. Киносценарии и повести Электронный ресурс. / Е. Козловский // Library in your pocket. Read and Enjoy. Б.м., 1988. - (CD ROM).

482. Короленко, В.Г. Повести и рассказы / В.Г. Короленко, А.И. Куприн, И.А. Бунин, А.Н. Толстой. М.: Дет. лит., 1983. - 703 с.

483. Лермонтов, М.Ю. Избранные сочинения / М.Ю. Лермонтов ; сост., предисл. и примеч. И. Андронникова. М. : Дет. лит., 1977. - 622 с.

484. Лесков, Н.С. Собр. соч.: в 11 т. / Н.С. Лесков М.: Худож. лит., 1956. - Т. 1-4.

485. Мамин-Сибиряк, Д.Н. Собр. соч. : в 8 т. / Д.Н. Мамин-Сибиряк: М. : ГИХЛ, 1954.-Т. 1-8.

486. Мандельштам, О. Собр. соч. : в 2 т. / О. Мандельштам. М. : Худож. лит., 1990.-Т. 1-2.

487. Набоков, В.В. Романы / В.В. Набоков : в 4 т. М. : Худож. лит., 1990. - Т. 1-4.

488. Новиков-Прибой, A.C. Повести и рассказы / A.A. Новиков-Прибой. М. : Худож. лит., 1960. - 641 с. р Новиков-Прибой, A.C. Собр. соч. : в 5 т. / A.A. Новиков-Прибой. - М. :

489. Худож. лит., 1950. -Т. 1-5.

490. Пастернак, Б. Доктор Живаго / Б. Пастернак // Новый мир. 1988. - № 1-3.

491. Пикуль, В. Три возраста Окини-сан / В. Пикуль // Собр. соч. : в 20 т. М. : Новатор, 1994. - Т. 3. - 320 с.

492. Пикуль, В. Фаворит / В. Пикуль // Собр. соч. : в 20 т. М. : Новатор, 1994.-Т. 5-6.

493. Порудоминский, В.И. Брюллов / В.И. Порудоминский. М. : Молод, гвардия, 1979. — 350 с.

494. Пушкин, A.C. Сочинения : в 3 т. / A.C. Пушкин. М.: Худож. лит., 1987. ь -Т. 1-3.

495. Пушкин, A.C. Избранное / A.C. Пушкин ; общ. ред. и предисл. Д. Благого. М.: Дет. лит., 1976. - 734 с.

496. Рудницкий, К. Мейерхольд / К. Рудницкий. М. : Искусство. 1981. - 423с.

497. Рыбаков, А. Дети Арбата / А. Рыбаков // Дружба народов. 1987. - № 6. -С. 23-151.

498. Салтыков-Щедрин, М.Е. Избранные произведения : в 2 т. / М.С. Салтыков-Щедрин. М. : Худож. лит., 1984. - Т. 1-2.

499. Солженицын, А. Архипелаг ГУЛАГ / А. Солженицын // Новый мир. -1989.-№ 8-10.

500. Солженицын, А. В круге первом / А. Солженицын // Новый мир. 1990. -№1-5.

501. Солженицын, А. Раковый корпус / А. Солженицын // Новый мир. -1989.-№6-8.

502. Толстой, А. Хождение по мукам : в 2 т. / А. Толстой М. : ГИХЛ, 1957. -Т. 1-2.

503. Толстой, А. Петр Первый / А. Толстой. -М. : Худож. лит., 1981. — 671 с. Толстой, JI.H. Война и мир : в 4 т. / Л.Н. Толстой. М. : ГИХЛ, 1957. - Т. 1-4.

504. Тургенев, И.С. Записки охотника. Повести и рассказы / И.С. Тургенев. -М. : Худож. лит., 1979. 607 с.

505. Толстой, Л.Н. Анна Каренина / Л.Н. Толстой. М. : Худож. лит., 1981. — 799 с.

506. Чехов, А.П. Избранные произведения : в 2 т. / А.П. Чехов. М. : Худож. лит., 1979.-Т. 1.-2.

507. Чуковский, К. Илья Репин / К. Чуковский. 2-е изд., доп. - М. : Искусство, 1983. - 144 с.

508. Шмелев, И.С. Лето господне. Человек из ресторана / И.С. Шмелев. 2-е изд., стереотип. - М. : Дрофа, 2003. - 544 с.

509. Шолохов, М. Поднятая целина. Судьба человека / М. Шолохов; вступ. ст. JI. Якименко. М.: Худож. лит., 1978. - 645 с.

510. Шолохов, М. Тихий Дон : роман : в 4 кн. / М. Шолохов. М. : Худож. лит., 1979.- Кн. 1-4.

511. Bronte, Ch. Jane Eyre / Ch. Bronte. L. : Penguin Books, 1999. - 320 p. Busch, F. Closing arguments / F. Busch. -N.Y., 1991. - 288p. Dickens, Ch. David Copperfield / Ch. Dickens. - Moscow : Publishing House, 1949.-862 p.

512. Dickens, Ch. The posthumous papers of the Pickwick club / Ch. Dickens. -Moscow : Progress Publishers, 1978. 568 p.

513. Fitzgerald, F.S. The Great Gatsby / F.S. Fitzgerald. L. : Penguin Books, 1999. -360 p.

514. Galsworthy, J. The Forsyte Saga : in 2 books / J. Galsworthy. Moscow : Progress Publishers, 1974. - B. 1-2.

515. Hailey, A. Airoport / A. Haily. Moscow : Progress Publishers, 2001. - 3801. P

516. Hemingway, E. A Farewell to Arms / E. Hemingway. Moscow : Progress Publishers, 1976.-319 p.

517. О'Henry. 100 Selected Stories / СГHenry. Moscow : Progress Publishers, 1977.-376 p.

518. Joyce, J. Dubliners. A portrait of the artist as a young man / J. Joice. -Moscow : Progress Publishers, 1982. 582 .

519. Orwell, G. Animal Farm / G. Orwell. L. : Penguin Books, 2000. - 470 p. Salinger, G. The Catcher in the Rye / G. Salinger. - Moscow : Progress Publishers, 1979.-247 p.

520. Show, I. The troubled air /1. Shaw. N.Y. : Dell Publishing Co., 1951.-5091. P

521. Spark, M. The public image stories / M. Spark. L. : Penguin Books, 1972. -280 p.

522. Steinbeck, J. The grapes of Wrath / J. Steinbeck. Moscow : Progress Publishers, 1978.-420 p.

523. CD «Большая библиотека в кармане», www.triada-web.r

524. CD Library in your pocket. Read and enjoy. Б.м., 1998. - (CD ROM).

525. Bank of English Электронная база. (http://bankofenglish.com)

526. Sara Search Электронная база. (http://sara.com)

527. The British National Corpus Электронная база. (http://thetis.bl.uk)