автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Первоисточники цветонаименований. Фоносематика и этимология

Полный текст автореферата диссертации по теме "Первоисточники цветонаименований. Фоносематика и этимология"

На правах рукописи

АТАДЖАНЯН СЮЗАННА АБРИКОВНА

ПЕРВОИСТОЧНИКИ ЦВЕТОНАИМЕНОВАНИЙ.

ФОНОСЕМАНТИКА И ЭТИМОЛОГИЯ (на материале русского и испанского языков)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

2 4 АПР 2014

Пятигорск - 2014

005547386

005547386

Работа выполнена на кафедре общего и сравнительного языкознания в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Михалёв Андрей Борисович, зав. кафедрой общего и сравнительного языкознания ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Поленова Галина Тихоновна, зав. кафедрой немецкого языка ФГБОУ ВПО «Таганрогский государственный педагогический институт им. А.П. Чехова»

доктор филологических наук, доцент Прокофьева Лариса Петровна, зав. кафедрой русского языка как иностранного ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет им. В.И. Разумовского»

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Пермский

государственный гуманитарно-педагогический университет»

Защита состоится 6 июня 2014 г. в 12.30 на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, проспект Калинина, 9, конференц-зал № 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» и на сайге ФГБОУ ВПО «ПГЛУ»: Ьйр/Лу\™.р§1и.ги.

Автореферат разослан «^3 » апреля 2014 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование природы цвета издавна вызывает интерес как со стороны физики, химии, биологии, физиологии, так и со стороны психологии, этнографии, культурологии, искусствоведения, истории и, конечно, лингвистики. Цветонаименования (далее - ЦН) отличаются древним происхождением, активным функционированием в языке, большим семантическим и стилистическим потенциалом и способностью отражать воздействие исторических, социальных, культурологических и природно-географических факторов на особенности формирования языковой картины мира.

В лингвистике изучение ЦН в разных языках имеет давнюю традицию и представлено сотнями публикаций и различными подходами, способствовавшими не только созданию специализированного понятийного аппарата, но и формулированию актуальных проблем и перспективных задач в теоретических и практических исследованиях ЦН.

При рассмотрении проблематики цвета трудно остаться в рамках собственно лингвистики, так как большинство исследований в этой области проведено в русле других наук, обнаруживающих тесные связи с языкознанием, и являет собой результат объединения достижений междисциплинарных исследований - социо-, этно- и психолингвистики, истории, культурологии, феноменологии и др. Специфика нашего исследования делает для нас значимыми, в первую очередь, достижения исторического, когнитивного и сопоставительного подходов к изучению ЦН [Бахилина, 1975; Василевич, 1987; 2011; Вежбицкая, 1996; 1999; Wierzbicka, 2006; 2007; 2008; Кульпина, 2001; Норманская, 2005; Рахилина, 2010; Berlin, Kay, 1969; Berlin et al., 1985; Kay, 1975; 2005; Kay, McDaniel, 1978; Kay, Regier, 2003; 2006; Kay et al., 2009; Biggam, 2012 и мн. др.].

Полемика о соотношении звука и значения уходит корнями в глубокую древность, и на сегодняшний день накоплено огромное количество теоретических и экспериментальных данных. Результаты исследований звукоизобразительности на материале всё большего количества языков сделали возможным появление фоносемантики как научной дисциплины, привели к неизбежному выводу о значительной доле первично мотивированных слов, а универсальность этого явления уже не подвергается сомнению.

Нельзя не отметить значение фоносемантических данных для этимологических исследований. Трудности, с которыми нередко сталкиваются этимологи при установлении происхождения отдельных

слов, объясняются давлением традиционных методов анализа, оперирующего разрозненными языковыми фактами и, как следствие, дающего «поверхностный» результат. Теория фоносемантического поля (далее - ФСП) предлагает отработанный алгоритм установления родства слов, так или иначе восходящих к звукоизобразительным прото-корням. При условии изучения закономерностей семантических переходов и вариативных возможностей морфемотипов этимолог оказывается гораздо ближе к разгадке многих задач, не разрешимых прежними методами.

Исходя из вышесказанного, подчеркнём всё возрастающий интерес к изучению цвета и физиологии его объективного и субъективного восприятия, с одной стороны, и к проблемам статуса единиц субморфемного уровня, мотивированности языкового знака и происхождения языка вообще, с другой стороны. Это свидетельствует об актуальности нашего исследования. Настоящая работа продолжает исследовательские традиции фоносемантики, этимологии, лингвистики цвета и анализирует звукоизобразительные источники ЦН в русском и испанском языках. Предпринятое нами исследование вписывается в круг вопросов, обсуждаемых в когнитивной лингвистике на современном этапе, и является попыткой внести свои предложения в существующую полемику.

В русской лингвистической традиции к «основным» ЦО обычно относят чёрный, белый, красный, синий, голубой, оранжевый, жёлтый, зелёный, фиолетовый, розовый, коричневый и серый. Рамками нашего исследования ограничено изучение производных ЦН, следовательно, оранжевый, фиолетовый, розовый и коричневый исключены из анализа. Кроме того, последние два цвета не являются спектральными и не входят в число основных цветов по своим физическим параметрам. Исходя из сопоставительного характера предпринятого изучения ЦН, выбор цветов в обоих языках должен быть идентичен.

Объектом исследования являются обозначения белого, чёрного, красного, жёлтого, зелёного, синего и серого цветов в русском и испанском языках: белый и blanco, чёрный и negro, красный и rojo, жёлтый и amarillo, зелёный и verde, синий, голубой и azul, серый и gris.

Предметом исследования избрано происхождение ЦО, их предположительно звукоизобразительные источники в указанных языках.

В отличие от ЦО, производных от первичных лексем (оранжевый от orange, розовый от роза и др.), этимология базовых колоронимов остаётся затемнённой. Согласно принятой гипотезе, нам представля-

ется возможным определить мотивирующие признаки в номинации ЦО с помощью метода фоносемантического конструирования — составления ФСП на основе начальных согласных ЦО.

Теоретическими основаниями нашей гипотезы послужили положение C.B. Воронина о примарной генетической звукоизобрази-тельной мотивированности языка [Воронин, 1982], теория фоносемантического поля и новейшие исследования А.Б. Михалёва, анализирующие семантическую производность и.-е. корней и последовательно демонстрирующие развитие лексических систем современных языков из ограниченного числа прототипических значений [Михалёв, 1995; 2011; 2012; 2013]. В диссертации системно отстаиваются принципы фонетического семиогенеза и полевого структурирования значений вокруг фоносемантического ядра. Методологическая основа исследования подкреплена работой Ж. Колевой-Златевой [2008], обосновывающей необходимость и целесообразность этимолого-фоносеманти-ческого подхода к изучению лексики.

Целью исследования стало обнаружение изо- и алломорфных тенденций возникновения ЦО посредством определения фоносеманти-ческих закономерностей номинации, выявления основ первичной и вторичной мотивированности ЦО в русском и испанском языках.

Поставленная цель обусловила выполнение следующих задач:

1. Определение основных терминов цвета в русском и испанском языках.

2. Выборка БЛ-, 4P-, КР-, ЖЛ-, ЗЛ-, ГЛ-, CM-, СН-, СР-лексем русского и BL-, N-, RJ-, RC-, RQ-, RG-, RZ-, RS-, AM-, VR-, AZ-, LS-, LZ-, GR- лексем испанского языков.

3. Сплошной этимологический анализ всех слов, составляющих исследуемые лексические корпусы русского и испанского языков.

4. Составление ФСП на основании общности начальных согласных с каждым ЦН для каждого языка.

5. Определение ядерных гиперсем и обоснование их звукоизобра-зительного характера через артикуляционно-символические свойства начальных согласных.

6. Определение периферийных значений, предположительно развившихся из ядерных.

7. Выявление и обоснование семантической организации внутри полученных систем (как на уровне отдельных значений, так и на уровне микро- и макрополей).

8. Установление корреляций с праязыком - составление ФСП соответствующих фрагментов корневой системы и.-е. языка и их сравнительный анализ с ФСП языков-потомков.

9. Определение первоисточников номинации цветов в русском и испанском языках.

10. Сопоставление фоносемантических пространств и установленных первоисточников ЦО в двух языках.

11. Выявление общих фоносемантических тенденций, характерных для всех ЦН в русском и испанском языках.

12. Выявление индивидуальных особенностей фоносемантики ЦО в русском и испанском языках.

Для решения поставленных задач в исследовании используются следующие методы:

1) метод лексико-семантического конструирования (компонентный анализ; семантическое интегрирование);

2) сравнительно-сопоставительный анализ;

3) историко-этимологический анализ;

4) фоносемантический анализ (установление корреляций между акустико-артикуляционными свойствами фонем и лексической семантикой);

5) фонемотипное и морфемотипное моделирование (типологическое обобщение на основе тождественности дифференциальных признаков).

Научная новизна работы определяется как самим предметом исследования и подходами к решению поставленных задач, так и полученными результатами. Несмотря на уже большое количество работ, посвященных проблематике цвета в том или ином аспекте, до сих пор не существует исследований, описывающих этимологию ЦН с точки зрения их звукоизобразительности. Тем более отсутствует описание систем ЦН с этой точки зрения в разных языках. Осуществлением сопоставительного исследования звукоизобразительных источников, лежащих в основе номинации цветов в русском и испанском языках, мы стремимся восполнить имеющийся пробел. Впервые с привлечением фоносемантического и этимологического анализа изучены и обоснованы номинационные первоисточники ЦО на материале языков, относящихся к разным группам индоевропейской семьи (славянской и романской), что позволяет нам сделать выводы о предположительно универсальных звукоизобразительных тенденциях в номинации этой группы слов, а также об индивидуальных путях возникновения и развития терминов цвета в сравниваемых языках.

Материалом исследования послужила выборка базовых (непроизводных) БЛ-, ЧР-, КР-, ЖЛ-, ЗЛ-, ГЛ-, СМ-, СН-, СР-лексем русского

и вь-, ы-, ю-, яс-, яд-, 1Ш-, яг-, яб-, ам-, уя-, лг-, ьб-, ьг-,

лексем испанского языков из наиболее представительных словарей:

Словарь русского языка / С.И. Ожегов. - М., 1988; Diccionario de uso del español actual. — Madrid, 2006. Также в качестве эмпирической базы исследования были использованы данные этимологических словарей: Русский этимологический словарь. Вып. 1-4 / А.Е. Аникин. - М, 20072011; Этимологический словарь русского языка: в 2-х т. /

A.Г. Преображенский. - М., 1959; Этимологический словарь русского языка: в 4-х т. / М. Фасмер. - СПб, 1996; Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2-х т. / П.Я. Черных. - М., 2001; Этимологический словарь германских языков: в 4-х т. /

B.В. Левицкий. - Черновцы, 2000-2001; Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch. Bd. 1-3 / J. Pokorny. - Bern, 1959; Breve diccionario etimológico de la lengua castellana / J. Corominas. - Madrid, 2011.

Общий объём рассмотренных корневых слов, вошедших во все лексические корпусы, составил около 1000 единиц для каждого языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лексико-семантическая система языка является звукоизобрази-тельной в своих истоках. Звукоизобразительное ядро языка образовано ограниченным числом семантических первоэлементов, из которых путём метафорических и метонимических переносов развиваются периферийные значения.

2. Лексемы, сформированные на основе первоначальных звуко-изобразительных (звукоподражательных и звукосимволических) значений, со временем подвергаются естественным процессам демотива-ции и денатурализации, вследствие чего язык начинает восприниматься как произвольная система.

3. Цветонаименования, также являясь примарно мотивированными, развиваются из звукоизобразительных первоэлементов как онома-топеического, так и звукосимволического характера.

4. В фоносемантических источниках номинации цветонаименова-ний русского и испанского языков наблюдаются как типологически ориентированные тенденции, так и специфические.

5. При сопоставлении первоисточников цветонаименований русского языка с их аналогами в испанском языке выявляются идентичное семантическое развитие наименований белого цвета, предположительно схожие первоисточники терминов серого цвета и различия в номинационных основаниях чёрного, красного, жёлтого, зелёного и синего цветов.

6. В рамках русского языка к числу универсальных тенденций относятся пути семантического развития цветовых значений из взаимообусловленных звукоизобразительных синкретичных сем «Ре-

зать/Бить/Связывать/Гнуть» (чёрный, красный, синий, серый) и «Звук/Блеск/Цвет» {белый, жёлтый, зелёный, голубой, серый).

7. Первоисточники наименований цвета в испанском языке имеют более разносторонний характер. Изоморфным можно считать развитие имён белого, серого и, возможно, синего цветов из соответствующих и.-е. корней со значением «блестеть, сверкать» (Ыапсо «белый» от *bhel-', gris «серый» от *gher-3, azul «синий» от *¡euk-). Номинационные основания других ЦО отличаются и между собой, и от русских аналогов (negro «чёрный» от звукоизобразительного и.-е. корня *пё-«отрицание», rojo «красный» от ономатопеического и.-е. *геи-' «рычать», amarillo «жёлтый» от речевого жеста am, verde «зелёный» от и.-е. *иег-3 «вращать»).

Теоретическая значимость проведённого исследования обусловлена положениями, выносимыми на защиту. Кроме того, полученные результаты, вновь подтверждая положения о первичной генетической звукоизобразительности в номинации и о расширении лексико-семантических систем языков посредством семантических переходов, способствуют дальнейшему развитию фоносемантической традиции.

Определение предположительно универсальных принципов номинации ЦН и индивидуальных различий в сложившихся лексико-семантических системах двух языков вносит вклад в теорию номинации и, в более широком спектре, в изучение проблемы происхождения и развития языка и проблемы взаимосвязи языка и сознания.

Практическая ценность работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций и на семинарских занятиях по дисциплинам «Введение в языкознание» и «Общее языкознание», в частности, в разделах «Язык как знаковая система», «Лексическая семантика», «Фонетика и Фонология», «Лексические системы языка», «Происхождение и развитие языка», «Лингвистические универсалию) и т.п.

Теоретический обзор фоносемантической традиции может быть использован в спецкурсах по «Этимологии», «Фоносемантике», описание лингвистических исследований ЦН - в теме «Цветообозначения» в курсах «Лексикологии» и «Истории языка». Раздел «Причины языкового символизма» рекомендуется к использованию в курсах лекций и семинаров по психолингвистике. Результаты исследования и используемая методика могут послужить ценным материалом для этимологических изысканий, описания языковых картин мира различных линг-вокультур, а также получить развитие в новых работах, обращённых к другим классам слов (термины родства, эмонимы, части тела и т.д.). Возможна перспектива создания целостной фоносемантической си-

стемы ЦН при условии дополнения уже изученного фрагмента материалом других языковых семей.

Апробация работы. Основные положения работы были изложены и обсуждены на конгрессе «Мир через языки, образование, культуру: Россия - Кавказ - Мировое сообщество» (2013 г.), на конференциях «Университетские чтения» (2011, 2012 гг.), «Молодая наука» (2011, 2012 гг.) в Пятигорском государственном лингвистическом университете и отражены в 9 публикациях.

Структура работы. Работа состоит из введения, 3 глав, заключения, библиографического списка и приложения, содержащего блок-схемы ФСП исследуемых лексических корпусов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении излагаются актуальность, новизна, цели, задачи и методы исследования, теоретические положения, выносимые на защиту, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «История изучения звуконзобразительности» представляет собой краткий обзор фоносемантической традиции от древности до XIX в. и более детальное описание новейшего периода (ХХ-ХХ1 вв.) в фоносемантике.

Проблема внутренней связи означающего и означаемого имеет такую же долгую историю, как и сама наука о языке. Первой научной работой, посвященной изучению обозначенного вопроса, можно по праву считать диалог «Кратил», в котором Платон, размышляя над возникновением первых слов, отвергает их божественное происхождение и устанавливает главный принцип их образования — подражание.

Большое внимание связи между звуком и значением уделяют стоики - следующее за звукоподражанием словообразование представляется им как результат сходства, контраста или смежности вещи с другой, уже названной вещью.

Большинство философов в Средние века и в эпоху Возрождения находятся под влиянием взглядов Аристотеля и, как следствие, придерживаются мнения об отсутствии связи между объектом, именем и его значением. Однако в 1653 г. Дж. Уоллис обращает внимание на начальные консонантные сочетания и, исходя из их символического потенциала, пытается интерпретировать общее значение слова [СепеИе, 1972].

Г.В. Лейбниц также настаивает на непроизвольной связи между звучанием слова и обозначаемым предметом, обратив внимание на то, что способ и место артикуляции могут быть осмыслены по разным

основаниям. Кроме того, изучив дальнейшую эволюцию лексикона на основе первичных мотивированных имён, философ указывает на изменение древних значений и восстанавливает процесс «денатурализации» слова (постепенной потери естественной связи между означающим и означаемым) посредством многообразных семантических переносов: метафоры, метонимии и пр. [Лейбниц, 1983].

Французский классицист XVIII в. Ш. де Бросс вводит понятие «деривации» — движения от подражательной сущности к произвольности, и выделяет две её разновидности. «Идеальная деривация» (эволюция значения) заключается в образовании новых слов от примитивного корня. Согласно убеждению учёного, именно благодаря метонимии корневые слова получают значения, довольно далёкие друг от друга. «Материальная деривация» (эволюция формы) основывается на хрупкости гласных и способности согласных одной и той же артикуляции к взаимозамещению [Brosses, 1765]. Принцип мобильности гласных и фонемотипа согласных составляет основу современных этимологических исследований и широко используется при систематизации звуко-изобразительной лексики.

В XIX в. к проблеме соотношения звука и смысла обращается В. фон Гумбольдт. Размышляя о стадиях зарождения речи, он устанавливает три первичных способа обозначения: звукоподражательный, звукосимволический и аналогический [Гумбольдт, 1984].

В. Вундт, изучая процесс семиозиса в обществе, разрабатывает «жестовую теорию» происхождения языка, отталкиваясь от жестов как наиболее наглядных знаков в человеческой коммуникации. По мнению учёного, именно в жестах, а точнее, в их эволюции от ручных к языковым, заключается первичная мотивированность слов [Вундт, 1912].

Древнейшие изыскания античных времён, подхваченные в эпоху Возрождения и развитые в новое время, подготовили надёжную базу для современных работ. Несмотря на идеологическое неприятие, обусловленное абсолютизацией идеи Ф. де Соссюра о произвольности языкового знака, в XX в. исследования звукосимволизма продолжаются и становятся всё более многочисленными.

Развитие семиотики и зарождение в 20-30-х гт. XX в. психолингвистики как объективного инструмента анализа человеческого языка открывают, наконец, новые возможности для экспериментальных исследований и практически доказывают существование универсального звукосимволизма в человеческом языке.

К началу 80-х гг. с выходом в свет исследований A.M. Газова-Гинзберга [1965], В.В.Левицкого [1969; 1973; 1975; 1980], А.П. Жу-

равлёва [1974] в советском языкознании, наконец, созревают условия для выхода за узкие рамки звукоподражания и полноценного изучения звукоизобразительности как многоаспектного явления.

Результаты, достигнутые за многие столетия исследований, были обобщены C.B. Ворониным в фундаментальном труде, обосновавшем главные постулаты фоносемантики. Опираясь не на отдельные звуки, а на их дифференциальные признаки, C.B. Воронин устанавливает основные типы звучаний денотатов и их коррелятов в фонетических пространствах 250 языков. Главная теоретическая ценность работы C.B. Воронина заключается в объединении понятий ономатопеи и зву-косимволизма как двух естественных составляющих звукоизобразительности - основы для происхождения и развития языка, действующей как в синхроническом, так и в диахроническом аспектах и универсальной для всех языков мира [Воронин, 1982].

А.Б. Михалёв развивает положение о генетической звукоизобразительности языкового знака, сформулированное C.B. Ворониным, и открывает полевой принцип структурирования лексики. Благодаря механизму синестезии и широкой вариативности акустико-артикуляционных параметров звуков, их звукоизобразительные возможности и составляют ядро ФСП, посредством метафорических и метонимических переносов развивающееся в микро- и макрополя. Формальной единицей ФСП является «фонемотип» комплексная фо-носемантическая единица, в различном окружении способная воплощать те или иные составляющие своего символического потенциала и, как следствие, обусловливать последующее семантическое наполнение слова [Михалёв, 1995].

Фоносемантические исследования новейшего времени [Шляхова, 2003; 2004; 2005; 2006; Дрожащих, 2006; Прокофьева, 2007; Колева-Златева, 2008 и мн. др.] не оставляют никаких сомнений в универсальности явлений звукового символизма, подтверждая положения о фонетическом семиогенезе во всех языках и развитии семантических систем из ограниченного числа первичных звукоизобразительных значений.

Особое внимание в первой главе уделено вопросу происхождения звукового символизма. Учёными принято выделять две причины звукового символизма: психофизиологический механизм синестезии и «языковую привычку». Мы склонны полагать, что звуковой символизм обусловлен как кросс-модальным восприятием, так и механизмом языковой привычки, и между понятийным и фоносемантическим содержанием концепта существует два вида связи: синестетическая и ассоциативная.

Вторая глава «История изучения цветонаименований» посвящена анализу достижений когнитивного и исторического подходов к изучению ЦН, представляющих наибольшую ценность для нашего исследования.

Наиболее значимой и часто цитируемой становится работа Б. Берлина и П. Кея [Berlin, Kay, 1969], положившая начало семантическим исследованиям цвета. Несмотря на многочисленную критику, исследование ценно провозглашением идеи универсализма и отрицанием, в той или иной форме, постулата Сепира-Уорфа о «неповторимости» каждой языковой картины мира.

Б. Берлин и П. Кей устанавливают эволюционную последовательность появления ЦН во всех языках, которая подтверждается относительной хронологией основных социально-экономических достижений.

Выделяется семь стадий развития ЦН:

Стадия I: белый и чёрный

Стадия II: + красный

Стадия Ша и Illb: + сине-зелёный или + жёлтый

Стадия IV: + жёлтый или + сине-зелёный

Стадия V: + зелёный и + синий

Стадия VI: + коричневый

Стадия VII: + фиолетовый и/или + розовый и/или + оранжевый и/или + серый.

Универсальность этой последовательности может подвергаться сомнению, но её основные положения, как правило, действительно применимы ко всем языковым семьям.

Кроме того, Б. Берлин и П. Кей вводят понятие «основного цве-тонаименования» и выделяют несколько критериев для его определения, среди которых односоставность лексемы, отсутствие гипонимиче-ских отношений с другим ЦН, широкая сочетаемость, психологическая релевантность, деривационный потенциал и др.

Другими учёными [Durbin, 1972; Hays et al., 1972; Bolton, 1978a; Crawford, 1982; MacLaury, 1982; Boynton, Olson, 1990; Corbett, Davies, 1995; Кульпина, 2001; Paramei, 2005; Biggam, 2012 и др.] предложены дополнительные критерии для установления статуса ЦН: длина слова, частота употребления в текстах и в речи, короткое время реакции, культурно-историческая значимость, древность происхождения, опора на естественный прототип и др.

Работы Б.Берлина, П. Кея, К.П. Бигтам [Biggam, 2010; 2012], А. Вежбицкой [1996; 1999; Wierzbicka, 2006], Е.В. Рахилиной [2010] и мн. др. демонстрируют органичную взаимообусловленность когнитив-

ного и исторического аспектов изучения ЦО. Знание истории и происхождения ЦО служит основанием для современных теорий концептуального анализа, а семантика ЦО, в свою очередь, проясняется благодаря установлению семантического первоэлемента. Эволютивное изучение ЦН [Бахилина, 1975; Норманская, 2005 и др.] позволяет расширить наши знания об их функциях, роли в эволюции человеческого мышления, социально-символической значимости в жизни общества и других сферах концептуализации мира. Именно всесторонний анализ имён цвета на основе закономерной связи исторического и когнитивного подходов, а также с привлечением фоносемантических методов и этимологических данных обеспечивает более глубокое осмысление языковой картины мира и расширяет наши знания об особенностях соотношения языка и мышления.

В соответствующих параграфах третьей главы «Фоносеманти-ческое и этимологическое исследование основных цветонаиме-нований в русском и испанском языках» представлен фоносе-мантический анализ корпусов лексики с каждым из анализируемых ЦН.

Наименования белого цвета. Мнения этимологов совпадают в том, что белый и blanco восходят к и.-е. корню *bhel-' «блестящий, светлый», производному от *bhá«светить, блестеть».

По нашему мнению, сочетание придыхательного лабиального взрывного [ВН] с открытым гласным [А] - прекрасная имитация губной деятельности, в частности, голосового звукоизвлечения, и, шире, подражание интенсивному звуку удара и самому удару. Исходя из этого, мы считаем корень *bhá-' «светить, блестеть» вторичным, производным на основе аудиовизуального синестетического переноса от *bha-2 «говорить» и *bhüu-' «бить, ударять». Указанные корни инициируют развитие гиперсемы ЗВУК/ШУМ и обусловливают наличие ядерного макрополя, представленного двумя соответствующими референтами: «Буккальная деятельность» (сема «Говорить»: балаболка, балагур, балясничать, блеять, balar «блеять», balbucear «бормотать» и др.; сема «Дуть/Округлый»: булькать, булка, блюдо, balón «мяч», bola «шар», bulbo «луковица» и др.) и «Мануальная деятельность» (болтать, боль, близкий, blandir «трясти, размахивать» и др.). Микрополе СВЕТ/БЛЕСК, производное от *bhá-' «светить, блестеть», составлено, помимо собственно ЦН белый и blanco, лексемами блеск, блик, блесна, blondo «белокурый» и др.

Абсолютная семантическая идентичность изучаемых пространств в обоих языках говорит не только об общности и.-е. происхождения, но и об универсальных закономерностях семантической эволюции

значений.

Наименования чёрного цвета. С семантической точки зрения, основания для номинации обозначений чёрного цвета в сравниваемых языках можно посчитать сходными, но звуковая оболочка ЦН совершенно разная: чёрный и negro.

Физические свойства чёрного цвета, а именно его ахроматичность вследствие отсутствия светового потока от объекта, позволяют нам предположить связь испанского ЦН negro с и.-е. корнем *пё-: «чёрный» = «без света, без цвета». Фоносемантические данные о звуко-изобразительных свойствах N-форманта подкрепляют нашу гипотезу: из-за специфических сокращений мышц носа при выражении отвращения у назального звука развивается символическое значение отрицания. Корень *пё- дал основу многим лексемам испанского языка, составляющим микрополе «Отрицание»: negar «отрицать», negligente «небрежный, нерадивый», neutro «нейтральный», nefando «недостойный», nefasto «злосчастный», а также niel «чернь (по серебру, золоту)» и др.

В соответствии с этимологическими данными, ЦН чёрный рассматривается нами в рамках КР-лексики и предположительно восходит к и.-е. *(s)ker- «резать, бить», развиваясь по траектории: РЕЗАТЬ/БИТЬ > НАКАЗЫВАТЬ/ПОРТИТЬ {кара, корить) > ПЛОХОЙ {чёрт) > ЧЁРНЫЙ. В этом и заключается возможное сходство семантических составляющих терминов цвета: и в испанском, и в русском языках ЦН может быть развито на основе семы «Плохой, отрицательный».

Наименования красного цвета. Красный и rojo, сходные по форме на основании наличия общего R-форманта с богатой символикой, вследствие этого могут частично совпадать по своей семантике.

Согласно этимологическим данным, обозначение красного цвета в испанском — rojo — происходит от лат. rüsseüs «ярко-красный» от ruber «красный», восходящего к протоиндоевропейскому корню *reudh- с тем же значением. Исследовав весь список и.-е. корней на г-, мы делаем вывод о существовании единого звукоизобразительного протокорня {*геи-' «рычать», *rei-' «рвать», *red-2 «царапать, скрести», *reidh- «взбираться», *геи-2 «вырывать», *геиз- «открывать»), обусловленного «агрессивной» символикой R-форманта и эволюционирующего, в том числе, в РЕЗАТЬ/БИТЬ > ТЕЧЬ {*rés-, *ros- «течь, струиться» > regar «поливать», rocío «роса») > КРОВЬ > КРАСНЫЙ {*reudh- «красный» > rosa «роза», rojo «красный»).

Значение цвета у русского слова красный является вторичным

по отношению к «красивый». Начальное консонантное сочетание КР-, в первую очередь, символизирует различные виды буккальной деятельности (каркать, курлыкать, кричать и др.) и мануальной деятельности (кромсать, крутить, красть и др.), объединённые единой гиперсемой РЕЗАТЬ/БИТЬ. Кроме того, фонестема КР- является звукоподражательной по отношению к огню, горению и другим процессам, производящим характерные трещащие шумы (курить, керосин, керамика и др.).

Проанализировав все выдвинутые этимологические гипотезы, с учётом звукосимволических свойств фонестемы КР-, мы можем предположить следующие пути развития семы «Красивый»:

1. ОГОНЬ > КРАСИВЫЙ;

2. МАНУАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ > РЕЗАТЬ/БИТЬ > ОЧИЩАТЬ/ЧИСТЫЙ > ЯСНЫЙ, КРАСИВЫЙ

3. БУККАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ > ХВАЛИТЬ > КРАСИВЫЙ;

4. МАНУАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ > РЕЗАТЬ/БИТЬ/ГНУТЬ > ИЗОГНУТЫЙ, КРИВОЙ > УЗКИЙ, СТРОЙНЫЙ > КРАСИВЫЙ.

Из всех предложенных нами версий наиболее вероятной мы считаем первую. Гипотеза о развитии значения «красивый» из кгас!а «жертвенный огонь» позволяет нам рассмотреть вопрос в более широком контексте, обратившись к кинетическо-звуковым теориям происхождения языка, одной из которых является ритуальная теория [Марр, 1928; Топоров, 1988; Маковский, 1996; Мечковская, 1998; Монич, 2000]. Согласно данной гипотезе, основой для возникновения языка служит ритуал, который древнее языка, предшествует ему и во многих чертах предопределяет его. Важность ритуала для фоносемантических исследований определяется в том числе и тем, что архаическое сознание, будучи системным, включает в себя все формы представлений об окружающем мире. В широком смысле, ритуализованные средства общения рассматриваются как прототип знаковой коммуникации - на основе изначального набора ритуальных предикаций базовых символов развиваются конкретные словоформы, сохраняющие в себе эти сакрализованные первоосновы.

Знакомство с ритуальной теорией происхождения языка подтверждает наши предположения о том, что и.-е. корень *(з)кег- является звукоподражательным в своей основе, а одной из референций является горящий огонь. Неслучайно А. Вежбицкая [Вежбицкая, 1999] и К.П. Биггам [В1§§аш, 2010; 2012] указывают именно на огонь как на прототип красного цвета. Принимая во внимание изначально очень широкий контекст употребления прилагательного, а также его исключительно положительные значения, в том числе и в ритуальной лиге-

ратуре, священность обряда жертвоприношения и важность собственно огня (костра), служившего источником тепла, безопасности, пищи и обеспечивающего связь с потусторонними высшими силами, мы можем предположить, что цветовое значение у слова красный развилось на основе многочисленных семантических превращений, референтом которых также был огонь. На основе первоначально звукоподражательного КР- возникло значение «огонь», послужившее, с одной стороны, прототипом для обозначения всего яркого и красного, а с другой - для всего священного и, как следствие, воспринимаемого исключительно положительно. Отсюда — слово красный со всей своей многоаспектной положительной семантикой, в которой, с течением времени, всё-таки оформилась, выделилась и стала преобладать изначальная древняя сущность - обозначение красного цвета.

Возвращаясь к ЦО чёрный, отметим, что вторая гипотеза его происхождения связывает чёрный с обозначениями красного цвета со славянским корнем *cerv-. Червлёный, черечатый и чермный, поразительно похожие на чёрный по форме, происходят от названия насекомого кошенили (червеца), из которого добывали соответствующий пигмент; червец же — производное от червь (из-за особенностей движения и внешнего вида червя его название представляется полученным из развития «Резать/Гнуть» > «Вращать/Крутить/Изогнутый» (ср. с исп. bermejo «ярко-красный» от лат. vermis «червь, кошениль»)).

Третья версия происхождения ЦО чёрный также связывает его с красным цветом ввиду первоначального синкретизма красного и чёрного как двух сторон одного явления (красное пламя и потухшие чёрные угли и т.п.). Согласно теории Б. Берлина и П. Кея, первыми категориями цвета были светлый, белый и тёмный, чёрный, а далее в виде яркой вспышки появляется красный или, скорее, общий яркий цвет, со временем подразделившийся на частные категории разных оттенков. Упомянутая нераздельная связь красного и чёрного позволяет рассмотреть красный не как последующий за белым и чёрным, а как промежуточный элемент между светом и тьмой, обусловливающий и обозначающий этот переход от тёмного к светлому и наоборот. Причём очевидно, что на фоне темноты, ночи, чёрного свет от солнца и огня воспринимался более ярко, чем выглядело бы то же закатывающееся вечером за горизонт солнце, каким бы красным оно ни было. То есть природные условия и физиология нашего восприятия обеспечили всё для слияния красного именно с чёрным, тёмным, а не с бельм, светлым. С другой стороны, значение «красный», подобно «чёрному», может развиться из семы «Резать/Бить» > «Портить» > «Отрицательный» (ср. ирл. derg «красный» и англ. dark «тёмный»). Все эти раз-

мышления позволяют сделать заключение об изначальной тесной связи и взаимообусловленности чёрного и красного цветов, в силу чего неслучайно совпадение их начальных фонестем, и предположить, что ЦО чёрный, возможно, — производное того же звукоподражания красному огню, который рано или поздно тухнет, темнеет и позволяет царствовать ночному мраку.

Наименования жёлтого и зелёного цветов. Обозначения жёлтого и зелёного цветов в русском языке - родственные лексемы, восходящие к и.-е. *ghel-' «сверкать, блестеть; желтый, зелёный, серый или синий». Гипотеза Б. Берлина и П. Кея о том, что первоначально в языке возникает слово, называющее одновременно жёлтые и зелёные оттенки цвета, позволяет нам предположить, что и.-е. *ghel-' обозначает общую макрокатегорию цвета, неразделённую на отдельные оттенки. Возможно, эта категория является остатком предыдущей, ещё более широкой, включающей и красный цвет.

Вероятно, семантика и.-е. корня *ghel-' могла развиться по аналогичному пути, что и значения и.-е. корня *bhel-'. Однако нами разработана и другая гипотеза семантического развития: *gleubh- «раскалывать, разрубать» > ТЕЧЬ/ЖИДКИЙ {жёлоб, галера и др.) > ГЛАДКИЙ, БЛЕСТЯЩИЙ {галун, галька, гладь, глянец, глазурь и др.) > ЖЁЛТЫЙ, ЗЕЛЁНЫЙ, СИНИЙ {жёлтый, зелёный, голубой, золото, зелье, злак, голубь и др.).

В отличие от русских, испанские ЦН жёлтого и зелёного имеют разное происхождение. Amarillo «жёлтый» возводится этимологами к лат. amarus «горький». Фоносемантический потенциал АМ- не подлежит никаким сомнениям: полнозвучный гласный [А] (нижнего подъёма и среднего ряда) и губно-губной [М] символизируют, в первую очередь, любой вид буккальной деятельности. Невольно напрашивается параллель с речевым жестом ам, который символизирует процесс поедания пищи. Разумеется, не является случайной связь и.-е. *атта «мама» с исп. ama «кормилица», mama «женская грудь» и многочисленными производными {mamada «кормление грудью», amamantar «кормить грудью», mamífero «млекопитающее» и др.), ведь для ребёнка знакомство с матерью начинается именно с кормления, то есть с груди. Таким образом, исконно звукоподражательное ат- на основе метонимического переноса превратилось в атта «мама», параллельно дав развитие и значению «женская грудь, вымя». Далее мы можем лишь предполагать аналогичное семантическое развитие латинской лексемы amarus «горький» от звукоподражательного ат-: «есть» > «вкус» > «горький». Возможно, подобный путь семантического развития нейтрального значения в отрицательное обусловлен

или подкреплён «агрессивными» акустико-артикуляционными свойствами R-форманта.

Испанское ЦН verde «зелёный» происходит от и.-е. корня *иег-3 «вращать». Латинским словом vertex, производным от глагола *иег-3 «вращать», называли ось, вокруг которой вращалось небо (в понимании жителей античности). На этом этапе развития произошло смещение значений, и в результате метонимии от «вращать» образовалось «вертикальный, прямой». Далее уже на основе переносов по сходству и смежности развилось цветовое значение: «вертикальный/прямой» > «расти» (verruga «бородавка») > «зелёный» (verdugo «побег, росток; прут, хлыст, розга; шрам, рубец; палач», vara «ветка, прут», vergel «цветущий сад», verano «лето» (от лат. ver «весна»), verde «зелёный») или «ось» > «палка/ветка» > «зелёный». Первая гипотеза представляется нам более логичной и естественной.

Наименования синего цвета. Сопоставляя системы ЦО в разных языках, исследователи неизменно отмечают особенность русского языка с двумя основными наименованиями синего цвета: синий и голубой.

Русское синий возводится этимологами к др.-инд. gyamás «чёрный, тёмный», а нами - к и.-е. *se- «связывать» (СВЯЗЫВАТЬ > ТЁМНЫЙ > СИНИЙ). Звукоизобразительные свойства S-, М- и N-формантов обусловливают семантическое содержание СМ- и СН-лексем русского языка. Спирант [S], подражая, в первую очередь, свистящим и шипящим шумам, метонимически развивается в «Ползти» (сани и др.), «Связывать» (смыкать, снасть, сноп, сноха и др.), «Отделять» (сам, самец и др.), «Опускать/Сеять» (семя, семья, сын и др.). «Связывать» порождает «Тёмный» (синий, смола, смуглый и др.), далее - «Сон» (сон, снулый и др.), последние значения подкрепляются и свойствами назальных [М] и [N] символизировать внутреннее местонахождение («внутри» > «темно»).

Голубой - третье по счёту основное ЦН русского языка, восходящее к и.-е. корню *ghel-' «сверкать, блестеть; желтый, зелёный, серый или синий».

Испанское azul «синий, голубой», согласно одной точке зрения, восходит к араб, lazawárd, согласно другой, - к перс, lathward «синий камень, лазурит». Несмотря на принципиальные расхождения в указании первоисточников лексемы (семитских или индоевропейских), несомненна производность azul от формы на LAZ- и, соответственно, связь испанского azul с русским лазурь.

Фоносемантическое исследование испанских LS- и LZ-лексем, а также и.-е. корней на LG-, LGH-, LK- и LS- позволяет предположить

развитие семантики azul от гиперсем «Связывать/Гнуть» и «Свет/ Блеск»:

- «Давить/Камень» (lastre «балласт», losa «каменная плита; ловушка, западня; гробница, могила», lastra «плиточный камень», loza «керамика, фаянс», lasca «щебень; осколок») > «Гладкий/блестящий камень» > «Голубой камень»;

- «Светить, блестеть» (luz «свет», lucir «светить, блестеть», lustrar «наводить блеск, глянец») > «Синий, голубой».

Учитывая существование в природе минерала под названием лазурит и соответствующего термина ляпис-лазурь («голубой камень» от лат. lapis «камень»), можно было бы склониться в пользу первой версии семантического развития. Однако фоносемантический анализ и.-е. корней и лексем испанского языка не оправдывает выбора в пользу какой-либо из двух гипотез. Полагаем, что проведённое исследование может заполнить некоторые из имеющихся пробелов, но вследствие отсутствия достоверных этимологических данных и высокой доли вероятности семитского происхождения лексемы установление конкретного первоисточника ЦН azul «синий, голубой» в рамках данной работы оказывается невозможным.

Наименования серого цвета. Версия этимологов о производно-сти испанского ЦО gris «серый» от и.-е. *gher-3 «сверкать, блестеть» -очередное подтверждение сверхсильных семантических связей значений «резать, бить» и «звук», «блеск» [Левицкий, 2008]. В пользу этой гипотезы говорит и наличие в испанском корпусе GR-лексики таких слов, как garzo «синеватый, серо-голубой», greda «голубоватая глина».

Русское ЦН серый относится к этимологически спорным лексемам. Переход от заднеязычных к спирантам - установленная тенденция в и.-е. языках, обусловленная так называемым процессом палатализации. На примере одних значений в разных звуковых оболочках можно проследить фонетический переход [К] > [H]/[S] (напр., и.-е. *kerd- «сердце» - греч. Kapöiä - исп. corazón - англ. heart - нем. Herz -арм. sirt - русс, сердце).

Согласно описанным фонетическим процессам, ЦО серый, по нашему мнению, восходит либо к слав, серен «мёрзлый снег, иней» от и.-е. *кгеи-' «лёд, кора», либо, подобно испанскому ЦН gris «серый», -к и.-е. *gher-3 «сверкать, блестеть».

Сложности реконструкции первоисточников наименований серого цвета обусловлены отчасти тонкими процессами фонетических чередований согласных, затрудняюших привязку тех или иных лексем к конкретным и.-е. корням и их включению в определённые фоносе-

мантические макрополя, отчасти расплывчатой ахроматической сущностью серого цвета, могущего тяготеть как в тёмную, так и в светлую сторону.

В Заключении обобщены результаты исследования и представлены перспективы дальнейшего развития проблематики.

Основные положения и результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях (по перечню ВАК при Минобрнауки РФ):

1. Атаджанян, С.А. Семантическое развитие звукоизобразительных индоевропейских корней с начальным Bh- в БЛ-лексике русского языка [Текст] / С.А. Атаджанян // Вестник Тамбовского университета. - Сер.: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2013. - Вып. 6(122). -С. 160-165 (0,62 пл.).

2. Атаджанян, С.А. Первоисточники наименований белого цвета в русском и испанском языках. Фоносемантика и этимология [Текст] / С.А. Атаджанян // Известия высших учебных заведений. СевероКавказский регион. Общественные науки. — 2013. — № 5. - С. 115-120 (0,64 пл.).

3. Атаджанян, С.А. Первоисточники наименований жёлтого и зелёного цветов в русском и испанском языках [Текст] / С.А. Атаджанян // Вестник ПГЛУ. - Пятигорск, 2013. - № 3. - С. 136-140 (0,64 пл.).

Публикации в других изданиях:

4. Атаджанян, С.А. Основные лингвистические подходы к изучению цветонаименований [Текст] / С.А. Атаджанян // Университетские чтения - 2011: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2011. - Часть VII. - С. 6-11(0,35 пл.).

5. Атаджанян, С.А. Лексика цветонаименований как пример языковых универсалий [Текст] / С.А. Атаджанян // Молодая наука - 2011: материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных. — Пятигорск: ПГЛУ, 2011. - Часть X. - С. 84-89 (0,32 пл.).

6. Атаджанян, С.А. Когнитивный подход к изучению цветонаименований [Текст] / С.А. Атаджанян // Университетские чтения - 2012: материалы научно-методических чтений ПГЛУ. - Пятигорск: ПГЛУ, 2012. - Часть VIII. - С. 6-11 (0,35 пл.).

7. Атаджанян, С.А. Связь когнитивного и исторического подходов у изучению цветонаименований в исследовании Ю.В. Норманнской

[Текст] / С.А. Атаджанян // Молодая наука - 2012: материалы региональной межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных. - Пятигорск: ПГЛУ, 2012. -Часть XI. - С. 198-201 (0,23 пл.).

8. Атаджанян, С.А. Исторический и когнитивный аспекты изучения цветонаименований [Текст] / С.А. Атаджанян // Язык и культура: сборник материалов VI Международной научно-практической конференции / под общ. ред. С.С. Чернова. - Новосибирск: «СИБПРИНТ», 2013. - С. 142-149 (0,44 пл.).

9. Атаджанян, С.А. Звукоизобразительные истоки БЛ-лексики русского языка [Текст] / С.А. Атаджанян // Теоретические и прикладные аспекты исследования языков народов мира: материалы VII Международного конгресса «Мир через языки, образование, культуру: Россия - Кавказ - Мировое сообщество». Симпозиум XI (часть 1). - Пятигорск: ПГЛУ, 2013. - С. 59-63 (0,23 пл.).

Подписано в печать 31.03.2014 Формат 60x841/16. Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл.печл. 1,4. Уч.-изд.л. 1,3. Тираж 100 экз. Заказ №.

Пятигорский государственный лингвистический университет 357532 Пятигорск, пр. Калинина 9 Отпечатано в Центре информационных и образовательных технологий

ПГЛУ

Текст диссертации на тему "Первоисточники цветонаименований. Фоносематика и этимология"

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «ПЯТИГОРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ»

04201459330

АТАДЖАНЯН СЮЗАННА АБРИКОВНА

ПЕРВОИСТОЧНИКИ ЦВЕТОНАИМЕНОВАНИЙ. ФОНОСЕМАНТИКА И ЭТИМОЛОГИЯ (на материале русского и испанского языков)

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

На правах рукописи

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор А.Б. Михалёв

Пятигорск - 2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ...................................................................................4

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ЗВУКОИЗОБРАЗИТЕЛЬНОСТИ.........13

1.1. Исследования звукоизобразительности до XX в............................13

1.2. Исследования звукоизобразительности в XX в..............................17

1.3. Исследования звукоизобразительности в XXI в.............................21

1.4. Причины звукового символизма................................................27

1.4.1. Первичный звукосимволизм.................................................27

1.4.2. Вторичный звукосимволизм.................................................35

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1..................................................................38

ГЛАВА 2. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ЦВЕТОНАИМЕНОВАНИЙ...............40

2.1. Общие предпосылки...............................................................40

2.2. Исследования цветонаименований в XIX - начале XX вв.................41

2.3. Исследования цветонаименований в XX-XXI вв............................45

2.3.1. Проблема понятия «основное цветонаименование»....................45

2.3.2. Эволюция системы цветонаименований..................................57

2.3.2.1. Теория эволюционной последовательности (1969 г.)..............57

2.3.2.2. Развитие теории эволюционной последовательности.............60

2.3.3. Установление прототипов и развитие категорий........................65

2.3.4. Исторический аспект изучения цветонаименований...................73

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2.................................................................75

ГЛАВА 3. ФОНОСЕМАНТИЧЕСКОЕ И ЭТИМОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ОСНОВНЫХ ЦВЕТОНАИМЕНОВАНИЙ РУССКОГО И ИСПАНСКОГО ЯЗЫКОВ............................................78

3.1. Методологический алгоритм исследования..................................78

3.2. Наименования белого цвета......................................................84

3.2.1. Белый...............................................................................84

3.2.2. Blanco.............................................................................93

3.3. Наименования чёрного цвета....................................................98

3.3.1. Чёрный............................................................................98

3.3.2. Negro...............................................................................98

3.4. Наименования красного цвета..................................................103

3.4.1. Красный vs. Чёрный..........................................................103

3.4.2. Rojo................................................................................117

3.5. Наименования жёлтого и зелёного цветов...................................122

3.5.1. Жёлтый и Зелёный............................................................122

3.5.2. Amarillo.........................................................................125

3.5.3. Verde.............................................................................130

3.6. Наименования синего цвета....................................................134

3.6.1. Синий............................................................................134

3.6.2. Голубой.........................................................................138

3.6.3 .Azul..............................................................................143

3.7. Наименования серого цвета.....................................................147

3.7.1. Серый...........................................................................147

3.7.2. Gris..............................................................................150

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3................................................................157

ЗАКЛЮЧЕНИЕ...........................................................................159

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК................................................161

СПИСОК СЛОВАРЕЙ..................................................................200

ПРИЛОЖЕНИЕ..........................................................................203

ВВЕДЕНИЕ

Исследование природы цвета издавна вызывает интерес как со стороны физики, химии, биологии, физиологии, так и со стороны психологии, этнографии, культурологии, искусствоведения, истории и, конечно, лингвистики. Цветонаименования (далее - ЦН) отличаются древним происхождением, активным функционированием в языке, большим семантическим и стилистическим потенциалом и способностью отражать воздействие исторических, социальных, культурологических и природно-географических факторов на особенности формирования языковой картины мира.

В лингвистике изучение ЦН в разных языках имеет давнюю традицию и представлено сотнями публикаций и различными подходами, способствовавшими не только созданию специализированного понятийного аппарата, но и формулированию актуальных проблем и перспективных задач в теоретических и практических исследованиях имён цвета.

При рассмотрении проблематики ЦН трудно остаться в рамках собственно лингвистики, так как большинство трудов в этой области написаны в русле других наук, обнаруживающих тесные связи с языкознанием, и являют собой результат объединения итогов междисциплинарных исследований -социо-, этно- и психолингвистики, истории, культурологии, феноменологии и др. Специфика нашего исследования делает для нас значимыми, в первую очередь, достижения исторического, когнитивного и сопоставительного подходов к изучению ЦН [Бахилина, 1975; Василевич, 1987; 2011; Вежбиц-кая, 1996; Wierzbicka, 1990; 2006; 2007; 2008; Кульпина, 2001; Норманская, 2005; Рахилина, 2010; Berlin, Kay, 1969; Berlin et al., 1985; Kay, 1975; 2005; Kay, McDaniel, 1978; Kay, Regier, 2003; 2006; Kay et al., 2009; Biggam, 2012 и мн. др.].

Полемика о соотношении звука и значения уходит корнями в глубокую древность, и на сегодняшний день накоплено огромное количество теоретических и экспериментальных данных. Результаты исследований звукоизобра-

зительности на материале всё большего количества языков сделали возможным появление фоносемантики как научной дисциплины, привели к неизбежному выводу о значительной доле первично мотивированных слов, а универсальность этого явления уже не подвергается сомнению.

Нельзя не отметить значение фоносемантических данных для этимологических исследований. Трудности, с которыми нередко сталкиваются этимологи при установлении происхождения отдельных слов, объясняются давлением традиционных методов анализа, оперирующего разрозненными языковыми фактами и, как следствие, дающего «поверхностный» результат. Теория фоносемантического поля (далее - ФСП) предлагает отработанный алгоритм установления родства слов, так или иначе восходящих к звукоизобразитель-ным протокорням [Михалёв, 1995; 2011; 2012; 2013]. При условии изучения закономерностей семантических переходов и вариативных возможностей морфемотипов этимолог оказывается гораздо ближе к разгадке многих задач, не разрешимых прежними методами.

Исходя из вышесказанного, подчеркнём всё возрастающий интерес к изучению цвета и физиологии его объективного и субъективного восприятия, с одной стороны, и к проблемам статуса единиц субморфемного уровня, мотивированности языкового знака и происхождения языка вообще, с другой стороны. Это свидетельствует об актуальности нашего исследования. Настоящая работа продолжает исследовательские традиции фоносемантики, этимологии, лингвистики цвета и анализирует звукоизобразительные источники ЦН в русском и испанском языках. Предпринятое нами исследование вписывается в круг вопросов, обсуждаемых в когнитивной лингвистике на современном этапе, и является попыткой внести свои предложения в существующую полемику.

В русской лингвистической традиции к «основным» ЦН обычно относят чёрный, белый, красный, синий, голубой, оранжевый, жёлтый, зелёный, фиолетовый, розовый, коричневый и серый. Рамками нашего исследования ограничено изучение производных ЦН, следовательно, оранжевый, фиолето-

вый, розовый и коричневый исключены из анализа. Кроме того, последние два цвета не являются спектральными и не входят в число основных цветов по своим физическим параметрам. Исходя из сопоставительного характера предпринятого изучения ЦН, выбор цветов в обоих языках должен быть идентичен. Итак, объектом исследования являются слова, обозначающие белый, чёрный, красный, жёлтый, зелёный, синий и серый цвета в русском и испанском языках: белый и blanco, чёрный и negro, красный и rojo, жёлтый и amarillo, зелёный и verde, синий, голубой и azul, серый и gris.

Предметом исследования избрано происхождение цветообозначений (далее - ЦО), их предположительно звукоизобразительные источники в указанных языках.

В отличие от ЦО, производных от первичных лексем (оранжевый от orange, розовый от роза и др.), этимология базовых колоронимов остаётся затемнённой. Согласно принятой гипотезе, нам представляется возможным определить мотивирующие признаки в номинации ЦО с помощью метода фоно-семантического конструирования: составления ФСП на основе начальных согласных ЦО.

Теоретическими основаниями нашей гипотезы послужили положение C.B. Воронина о примарной генетической звукоизобразительной мотивированности языка [Воронин, 1982], теория фоносемантического поля и новейшие исследования А.Б. Михалёва, анализирующие семантическую производ-ность и.-е. корней и последовательно демонстрирующие развитие лексических систем современных языков из ограниченного числа прототипических значений [Михалёв, 1995; 2011; 2012; 2013]. В диссертации системно отстаиваются принципы фонетического семиогенеза и полевого структурирования значений вокруг фоносемантического ядра. Методологическая основа исследования подкреплена работой Ж. Колевой-Златевой [2008], обосновывающей необходимость и целесообразность этимолого-фоносеман-тического подхода к изучению лексики.

Целью исследования является обнаружение изо- и алломорфных тен-

денций возникновения ЦО посредством определения фоносемантических закономерностей номинации, выявления основ первичной и вторичной мотивированности ЦО в русском и испанском языках.

Поставленная цель обусловливает выполнение следующих задач:

1. Определение основных терминов цвета в русском и испанском языках.

2. Выборка БЛ-, ЧР-, КР-, ЖЛ-, ЗЛ-, ГЛ-, СМ-, СН-, СР-лексем русского и ВЬ-, И-, Ш-, ЯС-, ЯСЬ БЮ-, Ш-, ЕЮ-, АМ-, VII-, А2-, Ь8-, вЯ- лексем испанского языков.

3. Сплошной этимологический анализ всех слов, составляющих исследуемые лексические корпусы русского и испанского языков.

4. Составление ФСП на основании общности начальных согласных с каждым ЦН для каждого языка.

5. Определение ядерных гиперсем и обоснование их звукоизобрази-тельного характера через артикуляционно-символические свойства начальных согласных.

6. Определение периферийных значений, предположительно развившихся из ядерных.

7. Выявление и обоснование семантической организации внутри полученных систем (как на уровне отдельных значений, так и на уровне микро- и макрополей).

8. Установление корреляций с праязыком - составление ФСП соответствующих фрагментов корневой системы и.-е. языка и их сравнительный анализ с ФСП языков-потомков.

9. Определение первоисточников номинации цветов в русском и испанском языках.

10. Сопоставление фоносемантических пространств и установленных первоисточников ЦО в двух языках.

11. Выявление общих фоносемантических тенденций, характерных для всех ЦН в русском и испанском языках.

12. Выявление индивидуальных особенностей фоносемантики ЦО в русском и испанском языках.

Для решения поставленных задач в исследовании используются следующие методы:

1) метод лексико-семантического конструирования (компонентный анализ, семантическое интегрирование);

2) сравнительно-сопоставительный анализ;

3) историко-этимологический анализ;

4) фоносемантический анализ (установление корреляций между семантикой и акустико-артикуляционными свойствами фонем);

5) фонемотипное и морфемотипное моделирование (типологическое обобщение на основе тождественности дифференциальных признаков).

Научная новизна работы определяется как самим предметом исследования и подходами к решению поставленных задач, так и полученными результатами. Несмотря на уже большое количество работ, посвященных проблематике цвета в том или ином аспекте, до сих пор не существует исследований, описывающих этимологию ЦН с точки зрения их звукоизобразитель-ности. Тем более отсутствует описание систем ЦН с этой точки зрения в разных языках. Осуществлением сопоставительного исследования звукоизобра-зительных источников, лежащих в основе номинации цветов в русском и испанском языках, мы стремимся восполнить имеющийся пробел. Впервые с привлечением фоносемантического и этимологического анализа изучены и обоснованы номинационные первоисточники ЦО на материале языков, относящихся к разным группам индоевропейской семьи (славянской и романской), что позволяет нам сделать выводы о предположительно универсальных звукоизобразительных тенденциях в номинации этой группы слов, а также об индивидуальных путях возникновения и развития терминов цвета в сравниваемых языках.

Материалом исследования послужила выборка базовых (непроизводных) БЛ-, ЧР-, КР-, ЖЛ-, ЗЛ-, ГЛ-, СМ-, СН-, СР-лексем русского и ВЬ-, И-,

RJ-, RC-, RQ-, RG-, RZ-, RS-, AM-, VR-, AZ-, LS-, LZ-, GR- лексем испанского языков из наиболее представительных словарей: Словарь русского языка / С.И. Ожегов. - М., 1988; Diccionario de uso del español actual. - Madrid, 2006. Также в качестве эмпирической базы исследования были использованы данные этимологических словарей: Русский этимологический словарь: Вып. 1-4 / А.Е. Аникин. - М, 2007-2011; Этимологический словарь русского языка: в 2 т. / А.Г. Преображенский. - М., 1959; Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / М. Фасмер. - СПб, 1996; Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2 т. / П.Я. Черных. - М., 2001; Этимологический словарь германских языков: в 4 т. / В.В. Левицкий. - Черновцы, 2000-2001; Indogermanisches Etymologisches Wörterbuch. Bd. 1-3 / J. Pokorny. - Bern, 1959; Breve diccionario etimológico de la lengua castellana / J. Corominas. - Madrid, 2011.

Общий объём рассмотренных корневых слов, вошедших во все лексические корпусы, составил около 1000 единиц для каждого языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лексико-семантическая система языка является звукоизобразитель-ной в своих истоках. Звукоизобразительное ядро языка образовано ограниченным числом семантических первоэлементов, из которых путём метафорических и метонимических переносов развиваются периферийные значения.

2. Лексемы, сформированные на основе первоначальных звукоизобра-зительных (звукоподражательных и звукосимволических) значений, со временем подвергаются естественным процессам демотивации и денатурализации, вследствие чего язык начинает восприниматься как произвольная система.

3. Цветонаименования, также являясь примарно мотивированными, развиваются из звукоизобразительных первоэлементов как ономатопеического, так и звукосимволического характера.

4. В фоносемантических источниках цветонаименований русского и испанского языков наблюдаются как типологически ориентированные тенден-

ции, так и специфические.

5. При сопоставлении первоисточников цветонаименований русского языка с их аналогами в испанском языке выявляются идентичное семантическое развитие наименований белого цвета, предположительно схожие первоисточники терминов синего и серого цветов и различия в номинационных основаниях чёрного, красного, жёлтого, зелёного и синего цветов.

6. В рамках русского языка к числу универсальных тенденций относятся пути семантического развития цветовых значений из взаимообусловленных звукоизобразительных синкретичных сем «Резать/Бить/Связывать/Гнуть» {чёрный, красный, синий, серый) и «Звук/Блеск/Цвет» {белый, жёлтый, зелёный, голубой, серый).

7. Первоисточники наименований цвета в испанском языке имеют более разносторонний характер. Изоморфным можно считать развитие имён белого, серого и, возможно, синего цветов из соответствующих и.-е. корней со значением «блестеть, сверкать» (blanco «белый» от *bhel-J, gris «серый» от *gher-3, azul «синий» от *leuk~). Номинационные основания других ЦО отличаются и между собой, и от русских аналогов {negro «чёрный» от звукоизобразитель-ного и.-е. корня *пё- «отрицание», rojo «красный» от ономатопеического и.-е. *геи-] «рычать», amarillo «жёлтый» от речевого жеста am, verde «зелёный» от и.-е. *иег-3 «вращать»).

Теоретическая значимость проведённого исследования обусловлена положениями, выносимыми на защиту. Кроме того, полученные результаты, вновь подтверждая положения о первичной генетической звукоизобразитель-ности в номинации (C.B. Воронин) и о расширении лексико-семантических систем языков посредством семантических переходов (В.В. Левицкий, М.М. Маковский, А.Б. Михалёв), способствуют дальнейшему развитию фоносемантической традиции (в частности, теории фоносемантического поля А.Б. Михалёва).

Определение предположительно универсальных принципов номинации ЦН и индивидуальных различий в сложившихся лексико-семантических сис-

темах двух языков вносит вклад в теорию номинации и, в более широком спектре, в изучение проблемы происхождения и развития языка и проблемы взаимосвязи языка и сознания.

Практическая ценность работы состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы в курсах лекций и на семинарских занятиях по дисциплинам «Введение в языкознание» и «Общее язык