автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Петроглифы Забайкалья

Полный текст автореферата диссертации по теме "Петроглифы Забайкалья"

На правах рукописи

Цыбиктаров Валерий Александрович

ПЕТРОГЛИФЫ ЗАБАЙКАЛЬЯ (вопросы формирования источниковой базы, историографии и культурно-исторической интерпретации)

Специальность 07.00.06 - археология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Новосибирск - 2006

Работа выполнена на кафедре археологии и этнографии Гуманитарного факультета в Новосибирском государственном университете

Научный руководитель: доктор исторических наук, академик РАН,

проф. В.И. Молодин

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, проф.

Н.И. Дроздов

кандидат исторических наук Е.С. Богданов

Ведущая организация: Институт монголоведения, буддологии

и тибетологии СО РАН

Защита состоится 25 декабря 2006 г. в 13-00 час. на заседании Диссертационного совета Д 003.006.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Институте археологии и этнографии СО РАН по адресу: 630090 г. Новосибирск, проспект академика Лаврентьева, 17.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии и этнографии СО РАН

Автореферат разослан « 20 » ноября 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук

¿¿^ С.В.Маркин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Наскальные изображения - один из древнейших видов искусства, появившийся в далекие времена дописьменной истории человечества. Они помогают понять духовный мир, реконструировать экономическую и социальную жизнь древних обществ, этнокультурные процессы. Для более полного их понимания необходимо иметь достоверные сведения об этих памятниках, а также о проблемах их изучения. На территории Российской Федерации выявлено значительное количество пунктов наскальных изображений, образующие особые ареалы наскального искусства.

Одним из таких ареалов является Забайкалье. Изучение истории исследования петроглифов региона включает два основных аспекта: историю формирования источниковой базы и историю научной интерпретации содержащейся в них информации, т.е. формирования идей и подходов к решению связанных с ними проблем. Эти направления рассматривались в отдельных статьях, вводных разделах монографий по данным памятникам. Впервые обзор истории открытий и научного осмысления писаниц Забайкалья с XVIII в. до 60-х гг. XX в. дал академик А.П. Окладников в статьях конца 1940 - 1950-х гг. и монографии «Петроглифы Забайкалья» (1969-J970 гг.). Определенный вклад в разработку указанных аспектов внесли А.И. Мазин, A.B. Тиваненко, H.H. Диков и др. Касаясь общей оценки их вклада в освещение историографии петроглифов Забайкалья необходимо отметить, что они обычно ограничивались хронологическим перечнем наиболее значительных открытий и крупных изданий. Таким образом можно констатировать, что в существующей литературе по археологии Забайкалья не имеется специальных работ, направленных на решение задачи создания целостной картины формирования источниковой базы по петроглифам региона и разработки представлений по различным аспектам их изучения. Не умаляя значения работ А.И. Мазина, A.B. Тиваненко и др. исследователей, отметим, что указанные направления в их трудах освещены в недостаточно полном объеме. Объясняется это тем, что они ставили перед собой иные задачи - публикацию материалов открытых петроглифов, разработку вопросов их хронологии и культурной принадлежности, выяснение семантики и т.д. Очевидно, что в настоящее время назрела необходимость в специальной работе по указанным аспектам изучения писаниц Забайкалья.

Цели и задачи. Исходя из выше сказанного, можно сформулировать цель нашей диссертационной работы. Она заключалась в освещении процесса изучения петроглифов Забайкалья, Для достижения поставленной цели были поставлены следующие задачи: 1. выявить всю совокупность имеющейся литературы и архивных материалов, которые составили ис-

точниковую основу диссертации; 2. осветить историю полевых исследований и формирования источниковой базы по петроглифам Забайкалья; 3. рассмотреть динамику разработки хронологии этих памятников; 4. проследить эволюцию взглядов исследователей по различным аспектам интерпретации материалов писаниц (семантика, культурная и этническая принадлежность), оценить вклад каждого из исследователей в их изучение, высказать критическое отношение к решению некоторых аспектов изучения забайкальских писаниц; 5. выделить основные этапы исследования петроглифов Забайкалья.

Объектом исследования диссертации является история изучения петроглифов Забайкалья. Предметом исследования является процесс создания источниковой базы и разработки научных представлений о памятниках наскального искусства Забайкалья.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 30-х гг. XVIII в. до наших дней.

Территориальные рамки исследования включают Забайкалье от восточного побережья оз. Байкал до слияния рек Шилки и Аргуни и прилегающие районы Монголии. Это связано с тем, что на означенных территориях распространены петроглифы определенных типов, характерные именно для данных областей Сибири и Северной Монголии.

Источниковую базу исследования составили опубликованные и неопубликованные материалы по изучению петроглифов Забайкалья. Они представлены двумя группами: опубликованными и хранящимися в архивах ИА РАН, ИИМК РАН, музеях и личных архивах. Первую группу источников составляют опубликованные научные работы информационного и аналитического характера: монографии, статьи, материалы конференций, авторефераты диссертаций. Вторая группа источников представлена архивными материалами: полевыми отчетами, дневниками и письмами исследователей.

Методы исследования. В качестве методической основы использованы следующие принципы. Принцип историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, предполагает их рассмотрение применительно к условиям конкретной исторической обстановки. Принцип всесторонности и комплексности дал возможность подвергнуть тщательному анализу факты изучения забайкальских писаниц не в отрыве друг от друга, а в общей их совокупности и объективно оценить их значение. Из исторических методов в диссертации использован сравнительно-исторический метод. Он позволил рассмотреть историю исследования писаниц в хронологической последовательности с 30-х гг. XVIII в. до наших дней и, в конечном итоге, проследить эволюцию взглядов и трансформацию идей во времени. Данный метод дал возможность сопоставить результаты деятельности ученых в разные исторические периоды, оценить вклад отдельных исследователей, выявить общее и осо-

бенное в их взглядах на осмысление содержания и значения петроглифов как исторических источников, и, в конечном итоге, выделить основные этапы исследования забайкальских писаниц. Методы статистической и компьютерной обработки информации позволили унифицировать данные по объекту исследования, а также более доказательно сформулировать основные выводы.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые изучен и систематизирован значительный объем материалов по истории формирования источниковой базы петроглифов Забайкалья и осмысления проблем, связанных с анализом и интерпретацией этих памятников. Предпринята попытка представить целостную картину истории полевых и камеральных исследований петроглифов на протяжении почти 300 лет. Предлагается периодизация истории изучения забайкальских писаниц и оценка достижений каждого из периодов, прослежена динамика полевых изысканий, дается оценка вклада исследователей в разработку проблематики этих памятников.

Практическая значимость. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при написании обобщающих научных работ, учебников и учебных пособий, научно-популярных изданий, разработке специальных курсов по археологии и истории наскального искусства Сибири и сопредельных территорий, паспортизации и создании свода петроглифов Забайкалья, а также их музеефикации.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на региональных конференциях в Чите (1999), Новосибирске (2ООО), Барнауле (2001), Томске (2003), Улан-Удэ (2004). Результаты исследования отражены в 13 научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, сокращений и приложения (таблицы хронологии открытий петроглифов, вклада исследователей в создание источникового фонда, статистические таблицы, графики, диаграммы, иллюстрации).

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Введение

Обосновывается актуальность темы диссертации, её научная новизна, определены цели и задачи, объект и предмет, территориальные и хронологические рамки исследования, охарактеризованы источники и методы исследования, показана практическая ценность работы, обоснована структура диссертации.

Глава I. История полевых исследований и формирования источниковой базы петроглифов Забайкалья

Изучаемые процессы рассмотрены в соответствующих параграфах по трем периодам: 30-ые г. XVIII в. -1917 г.; 1920 - конец 1960-х гг.; 1970 -2000-ые гг. В Забайкалье памятники наскального искусства выполнены в различной технике: минеральной краской, выбивкой, гравировкой, про-шлифовкой. Изображения, нанесенные краской, принято называть росписями, а путем нанесения углублений на скальную поверхность - петроглифами. Однако в забайкальской археологии с давних пор к наскальным рисункам, различающимся способом нанесения, в качестве равнозначных понятий используют термины «писаницы» и «петроглифы». В данной работе мы придерживаемся этой традиции и указанные термины используем как синонимы.

§ 1. Начало создания источниковой базы по забайкальским писаницам в дореволюционный период (30-е гг. XVIII в. - 1917 г.)

Петроглифы Забайкалья привлекли внимание исследователей еще в дореволюционной России. Начало их изучения связано с деятельностью Великих академических экспедиций XVIII в. Впервые на писаницы в забайкальских степях указал академик Г.Ф. Миллер в 1735 г. Позже они привлекли внимание известного натуралиста Э. Лаксмана и инженера П.К. Фролова. Исследования продолжились уже в XIX в. В 1848 г. финский этнограф и лингвист М.А. Кастрен открыл писаницу Хотогой-Хабсагай. В конце 50-х гг. на ней побывал смотритель училищ Верхнеудинского округа Д.П. Давыдов. В середине XIX в. петроглифы по Селенге изучал декабрист H.A. Бестужев. В 1865 г. в Восточных Саянах наскальные рисунки выявил П.А. Кропоткин. В 1895 г. А.П. Мостиц, член Троицкосавско-Кяхтинского Отделения Приамурского Отдела Императорского Русского Географического Общества, обнаружил писаницу Усть-Темник. В конце XIX в. краевед Н.В. Кириллов выявил памятники в Хайцагаре и в Малом Гутае. В это же время геолог В.А. Обручев обнаружил писаницу у д. Ган-зурино.

Перечисленными фактами ограничиваются сведения об изучении наскальных рисунков Забайкалья в дореволюционное время. За почти двухсотлетний период было зафиксировано 12 упоминаний о петроглифах, но лишь у 7 местонахождений известны названия, хотя на самом деле было открыто, видимо, больше памятников. Вместе с тем не все исследователи привели сведения о точном их количестве (например Г.Ф. Миллер). Открытия были разделены значительными промежутками времени от нескольких десятилетий до полувека. Отмеченные особенности позволяют заключить, что в дореволюционный период изучение петроглифов Забай-

калья носило эпизодический и бессистемный характер, и они еще не стали предметом специального внимания ученых. Однако, несомненной заслугой исследователей XVIII - начала XX вв. является то, что они обратили внимание на эти памятники, поняли их важность как исторического источника, положили начало их изучению и созданию источниковой базы.

§ 2. Вклад исследователей 1920-1960-х гг. в формирование источникового фонда петроглифов Забайкалья

С середины 1920-х гг. наблюдаются резкие изменения в изучении забайкальских памятников наскального искусства. Это было связано с принципиальными новациями в развитии исторической науки, происходившими в послереволюционной России. Археологическое изучение края было поставлено на планомерную основу, что обусловило значительный рост объема полевых исследований. В 1925 г. А.К. Кузнецов, директор Читинского музея, обнаружил писаницу Хутор, а В.В. Попов, ученый секретарь Бурят-Монгольского научного общества - рисунки в Мухоршибири. В 1927 г. А.П. Окладников, впоследствии академик, открыл петроглифы на Фофановской горе у Кабанека. В тот же год В.В. Попов выявил писаницы Гол-Тологой и Зальтира. В 1935 г. Г.П. Сергеев открыл рисунки у с. Сот-никово недалеко от Улан-Удэ. В 1935-36 гг. аспирант ГАИМК Э.Р. Рыгды-лон обнаружил петроглифы Бичикто-Байс, Мондогор-Хабсагай и др. на территории Бурятии.

Итак, за сравнительно небольшой период с середины 1920-х до середины 1930-х гг. в Забайкалье была выявлено 11 памятников, т.е. почти столько же, сколько за весь дореволюционный период. Однако в это время петроглифы еще не превратились в объект целенаправленного исследования. Никто из исследователей специально ими не занимался.

После окончания Великой Отечественной войны 1941-45 гг. в Забайкалье начала работать Вторая Бурят-Монгольская археологическая экспедиция АН СССР (БМАЭ АН СССР) под руководством А.П. Окладникова. Исследование петроглифов вышло на качественно новый уровень и приняло планомерный и системный характер. Уже в сезоне 1947 г. в долинах Селенги, Джиды и Чикоя было выявлено 19 писаниц: Харанхой, Наушки, Субуктуй и др. При этом петроглифы стали изучаться на совершенно ином качественном уровне, характеризующемся максимально полной и детальной фиксацией - памятники картографировались, подробно описывались условия их местонахождения, осуществлялась графическая и фотографическая фиксация изображений и их композиций, которые сопровождались детальным описанием. Исследования получили продолжение в 1948 г., было открыто 11 памятников: Бага-Заря, Боо, Поворот и др. В 1949 г. экспедиция выявила еще 10 новых петроглифов: Оргойтон, Чом-ник, Нарин-Хундуй и др. Хотя количество открытых памятников уступало открытиям 1947 г., но необходимо учесть, что с каждым годом станови-

лось все труднее их выявлять. Поэтому пополнение источникового фонда 11 и 10 новыми писаницами следует считать весьма существенным.

В 1950 г. БМАЭ работала на территории Агинского Бурятского автономного округа и выявила писаницы в Судунтуе, Бараун-Челутае, Кон-дуе. В целом в 1947-50 гг. было открыто 43 памятника, что почти в 2 раза превысило количество писаниц, открытых до работ БМАЭ за предыдущие двести с лишним лет. В 1952-58 гг. было обнаружено 10 памятников. Снижение результативности по сравнению с 1947 - началом 1950-х гг. объясняется объективными причинами переноса исследований Дальневосточной археологической экспедиции А.П. Окладникова на Дальний Восток. В 1960-ые гг. была открыта лишь одна писаница Кирочи в Читинской области.

§ 3. Формирование источниковой базы петроглифов Забайкалья в 1970-2000-х годах

В 1970-е гг. после публикации монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской «Петроглифы Забайкалья» (1969-1970 гг.) работы по изучению писаниц заметно оживились. В 1973-1976 гг. А.П. Окладников, В.И. Молодин и А.К. Конопацкий открыли 4 местонахождения в Бурятии: Душелан, Алга и др. В 1977 г. A.B. Тиваненко обнаружил 25 писаниц: Долга, Олентуй, Тапхар и др. В 1978 г. он открыл 9 памятников в долинах Уды, Баргузина и еще 11 выявил совместно с А.Д. Цыбиктаровым на Северном Байкале. Вместе с тем выяснилось, что подавляющее большинство известных писаниц находилось на территории Бурятии. По нашим подсчетам из почти 130 памятников около 15 располагались в прибайкальской части Забайкалья, более 100 - в западной и лишь 14 - в восточной части региона. Было очевидно, что малочисленность петроглифов в Восточном Забайкалье объясняется слабой изученностью его территории. Это подтвердили результаты исследований А.И. Мазина. В 1983 г. он открыл в Восточном Забайкалье 15 писаниц: Калашниково, Бырка и др., в 1984 г. -еще 10 памятников. В результате количество писаниц в Восточном Забайкалье возросло с 14 до 39, т.е. почти утроилось. Следует отметить существенный вклад А.И. Мазина в расширение информационных возможностей петроглифов путем раскопок выявленных рядом с ними ритуальных жертвенников. В 1990-2000-ые гг. М.В. Константинов, А.М. Мамкин, A.B. Дро-ботушенко, А.Д. Цыбиктаров, В.А. Цыбиктаров, В.И. Ташак, Е.В. Ташак, Н.В. Именохоев, Н.В. Цыденова выявили еще 7 новых писаниц в Забайкалье.

Обзор истории полевых исследований петроглифов на территории Забайкалья с 30-х гг. XVIII в. до сегодняшних дней показал, что за этот период времени было обнаружено 162 памятника. На основе собранных материалов были составлены таблица и график, демонстрирующие динамику формирования источниковой базы по петроглифам. Приведенный

анализ позволил выделить три периода, различающихся полнотой изучения и количеством открытых памятников.

Первый период датируется с 1735 г. до 1917 гг. Это время характеризуется небольшим количеством открытий (12 памятников), что свидетельствует об эпизодичности их исследования. Второй период начала 1920-х - конца 1960-х гг. характеризуется неуклонным ростом темпов полевого изучения забайкальских петроглифов, временно прерванного Великой Отечественной войной 1941-1945 гг., но затем достигшего своего апогея в трехлетие 1947-1949 гг. С начала 1950-х гг. наблюдается постепенное снижение интенсивности полевых исследований забайкальских писаниц. Всего за второй период времени был выявлено 65 новых местонахождений. Третий период начался в начале 1970-х гг. и продолжается в настоящее время. Он отмечен новым ростом открытий петроглифов в Забайкалье и в Прибайкалье. Было обнаружено 85 памятников, что превысило результаты второго периода на 20 местонахождений. В тоже время с 1985 г. наблюдается снижение количества выявленных памятников. За последние 20 лет было обнаружено всего 8 петроглифов.

В процессе создания источниковой базы писаниц Забайкалья приняли участие 30 исследователей. Статистическая таблица и диаграмма показали, что наибольший вклад в ее формирование внес А.П. Окладников, открывший сам и с другими исследователями 51 памятник (31,6 %). A.B. Тиваненко обнаружил 45 писаниц (27,8 %) и А.И. Мазин - 26 памятников (16,1%).

В территориальном отношении большая часть писаниц выявлена в Западном Забайкалье - около 70 %, в Восточной части - более 20 %, в Прибайкалье - около 10 %. Писаницы располагались по долинам всех крупных рек края,, однако плотность их размещения распределяется неравномерно. Около половины - 46,3 % приходится на долину Селенги. Обращает внимание сравнительно небольшое количество памятников в долинах таких крупных рек, как Чикой, Джида и Онон, соответственно 6,2 %, 8,64 % и 3,1 %, в то время как по сравнительно небольшому Хилку их зафиксировано 14,2 %. Выявленная неравномерность в распределении писаниц по территории Забайкалья и речным долинам скорее всего отражают недостаточную степень изученности локальных районов и гидрологических систем края. Поэтому поиски петроглифов в долинах Чикоя, Джиды и Онона в будущем имеют вполне благоприятные перспективы. Распространение писаниц связано как с лесными, так и степными районами, хотя большая их часть приходится на степную зону. Сравнительный анализ памятников лесной и таежной зон может дать интересную информацию в плане их исторической интерпретации и анализа процессов, в частности этнокультурных, происходивших на территории Забайкалья.

Глава II. Разработка периодизации петроглифов Забайкалья

и эволюция представлений об их историческом содержании

Сложившиеся к настоящему времени представления о петроглифах Забайкалья представляют собой результат труда многих поколений исследователей, работавших над их изучением с XVIII в. до наших дней. За это время эволюция взглядов о датировке забайкальских петроглифов и представлений об их историческом содержании прошла путь от догадок и предположений до хорошо аргументированных построений, обоснованных различными методами определения хронологии и семантическим анализом этих памятников.

§1. Выделение петроглифов каменного века и решение вопросов их интерпретации

Начало изучению писаниц каменного века Забайкалья в конце 1960-х гг. положил А.П. Окладников, датировав неолитическим временем фигуры лосей писаницы Баин-Хара. Относительно семантики было отмечено, что они служили целям охотничьей магии. В начале 1980-х гг. А.И. Мазин выделил петроглифы эпохи палеолита и мезолита на памятнике Бырка из Восточного Забайкалья. Это открытие коренным образом изменило существовавшие в то время представления о начальных этапах формирования наскального искусства в крае, удревнив на несколько тысячелетий время его появления. По наблюдениям А.И. Мазина палеолитические рисунки в Бырке были немногочисленны, выполнены краской и имели контурные очертания. При классификации сюжетов исследователь выделил изображения бизонов, носорогов, оленя, зооантропоморфные и антропоморфные фигурки и др., которые объединялись в шесть стилистико-хронологических групп. На основании сравнительного анализа стилистических особенностей и тематики сюжетов Бырки с Нюкжинской писаницей из Якутии, данных палеонтологии и артефактов из жертвенника А.И. Мазин датировал первые четыре группы палеолитическим временем, от 10,5 до 12 тыс.л.н. В целом для них были характерны схематизм, динамичность, манера нанесения изображений контурными линиями или заливкой по контуру, животные изображались в профиль. Обстоятельно были охарактеризованы особенности каждой группы.

В 1992 г. A.A. Формозов выразил сомнение по поводу палеолитической датировки изображений носорогов Бырки, полагая, что А.И. Мазин ошибочно принял изображение фантастического зверя за фигуру носорога. Однако концепцию А.И. Мазина справедливо поддержали В,И. Молодин и Д.В. Черемисин, отметив некорректность сопоставлений A.A. Формозовым стилистических особенностей полуметрового изображения носорога из Бырки и восьмисантиметровой литой фигурки из Западной Сибири, трактованной в стилистической манере, имеющей место только в Зауралье

и Западной Сибири. Существенными аргументами в пользу предлагаемой А.И. Мазиным датировки являются артефакты палеолитического времени из жертвенника, раскопанного А.И. Мазиным непосредственно под писаницей.

К памятникам позднего плейстоцена и раннего голоцена А.И. Ма-зин отнес петроглифы Бутихи и Средне-Шайкино. Их датировка в пределах 10,8 - 7,0 тыс.л.н. была осуществлена по материалам жертвенника и радиоуглероду. Исследователь выделил изображения животных, пятен, птиц, кабанов, изюбрей, человека, вооруженного луком, вертикальные линии. Для всех этих изображений была характерна некоторая стилизация, манера нанесения фигур контурными линиями, динамичность одних и статичность других персонажей. Животные изображались в профиль, с характерными эллипсо- и клиновидными головами. Вопросы семантики палеолитических и мезолитических петроглифов А.И. Мазин специально не рассматривал, но отметил, что они вероятно служили целям охотничьей магии.

В связи с изучением памятников наскального искусства палеолитической эпохи в Забайкалье в качестве предварительной оценки хотелось бы остановиться на датировке писаницы из грота Шаман-Горы в долине Хилка. М.В. Константинов датировал памятник временем позднего неолита - ранней бронзы. Представляется, что в состав писаницы входят рисунки не только указанного времени (фигурки человечков № 3-7), но и палеолитической эпохи. Изображения бизонов на писанице выглядят весьма архаично. Обращают внимание их крупные до 61 см в длину размеры. В этом они сопоставимы изображениями бизонов с Бырки. Сопоставимы и некоторые особенности изобразительных приемов и оформления отдельных частей туловища бизонов этих памятников. Голова, туловище и хвост животных очерчивались одной линией, а голова и шея изображены в виде закругляющегося клина. Определенное сходство прослеживается в оформлении ног некоторых животных. Нельзя не отметить сходства в композиционном построении рисунков обеих писаниц: это несомненно группы животных. Наряду с отмеченными чертами сходства имеются и различия. Бизоны из Бырки более схематичны и массивны, тогда как животные с Шаман-Горы изображены реалистичнее. Датировке эпохой палеолита не противоречат и материалы жертвоприношений под плоскостью с рисунками. Слои 3-4 по сведениям М.В. Константинова по характеру отложений были плейстоценовыми и содержали единичные находки палеолитического характера. Отмеченные различия могут объясняться хронологическими и локальными особенностями. С композицией стада бизонов органично связывается изображение двурогого человека высотой не менее 50 см, находящегося внутри стада и изображенного в сходной с бизонами контурной, вполне реалистичной манере. Голова человека передана в виде закругленного клина, одна нога в форме вытянутого треугольника, на голове

имеется два рога, похожие на бизоньи. Перед нами, вероятно, своего рода бизон-человек с посохом в руке. Он находится внутри стада и, видимо, совершает какие-то ритуальные действия, связанные с охотничьей магией.

А.И. Мазин выделил писаницы неолитической эпохи, которые по стилистическим особенностям и сюжетам с раннего неолита разделил на два стиля - таежный и степной. Не позднее конца неолита таежный стиль разделился на охотничий и оленный. Первые своими корнями уходили в неолит Прибайкалья. К ним А.И. Мазин отнес рисунки лосей Усть-Цорона. Оленный стиль был связан с ранними наскальными изображениями таежной зоны Приамурья и Восточного Забайкалья, а происхождение памятников степного стиля оставалось загадочным. К степному стилю А.И. Мазин отнес петроглифы Урулюугуй I, Нортуй I, Дровяной, Цорон III и отметил для них совершенно новые сюжеты, неизвестные в более ранних писаницах: оградки с выписанными по контуру человечками, ряды округлых пятен, антропоморфные фигурки, расположенные поодиночке и цепочками, птицы и др. Указанные памятники были датированы VI-III тыс. до н.э.

Для изучения забайкальских петроглифов каменного века характерно несколько особенностей. Они изучались в комплексе с жертвенниками, которые содержали остатки приношений палеолитического, мезолитического и неолитического времени и сыграли важную роль при обосновании датировки собственно изображений. Сюжеты писаниц по большей части отсутствуют в петроглифах более позднего времени (носороги, бизоны) или имеются на петроглифах бронзового века таежной зоны, но с определенными трансформациями в трактовке образов (лоси, олени, кабаны и др.). В степной зоне в период неолита появляются новые изобразительные сюжеты, которые затем прослеживаются в духовной культуре населения бронзового века и проходят свой путь эволюции. Материалы петроглифов каменного века Забайкалья подробно описаны и классифицированы, выделены их стилистические особенности. Вместе с тем, гораздо меньше внимания уделялось вопросам их исторической интерпретации, включающей семантику образов, воспроизведение совершавшихся ритуалов и обрядов, реконструкцию роли и значения петроглифов в хозяйственной, социальной и духовной жизни древнего населения и др. аспекты. Исследователи обычно ограничивались упоминанием их служения целям охотничьей магии.

Таким образом можно заключить, что петроглифы Забайкалья каменного века в настоящее время находятся на стадии обоснования их датировки и предварительной интерпретации. Одной из первостепенных задач является расширение источниковой базы изображений этого времени. Может быть перспективной, с нашей точки зрения, изучение уже известных памятников Забайкалья в плане уточнения их датировки. Так, например, группу петроглифов селенгинского типа уже давно принято считать памятниками бронзового и раннего железного веков. Однако результаты исследований А.И. Мазина показали, что некоторые сюжеты, традиционно

считающиеся характерными для селенгинских писаниц, датируются временем позднего и даже развитого неолита. Поэтому не исключено, что некоторые из петроглифов селенгинского типа Западного Забайкалья и Северной Монголии после критического их исследования могут быть передатированы в сторону удревнения.

§ 2. Выделение петроглифов бронзового и раннего железного веков и решение вопросов их интерпретации

Петроглифы указанных эпох составляют самую многочисленную группу наскальных изображений Забайкалья. Начало их изучению было положено в 30-х гг. XVIII в. С тех пор в разработке связанных с ними проблем приняли участи такие исследователи как Г.Ф. Миллер, Э. Лаксман, М.А. Кастрен, H.A. Бестужев, Д.П. Давыдов, Н.В. Кириллов, В.А. Обручев, А.К. Кузнецов, Э.Р. Рыгдылон, Г.П. Сергеев, А.П. Окладников, Р.Ф. Тугутов, H.H. Диков, В.В. Волков, Ю.С. Гришин, Д. Дорж, Э.А. Новгоро-дова, В.И. Молодин, А.И. Мазин, A.B. Тиваненко, А.К. Конопацкий и др. Благодаря их общим усилиям сложилась современная классификация и хронология памятников наскального искусства Забайкалья бронзового и раннего железного веков. Можно наметить ряд крупных этапов, которые характеризовались формированием совокупности научных представлений о разных аспектах изучения петроглифов, но различались качественно новым уровнем их содержания. В целом выделяется три таких периода. Первый из них датируется с 1735 до 1917 гг., второй - с начала 1920-х гг. до 1970 г., третий - с начала 1970-х гг. до настоящего времени.

Первый период 30-х гг.ХУШ в. - 1917 гг, характеризуется как время эпизодичного изучения забайкальских писаниц. За почти 200-летний период вышло всего 8 печатных работ, в которых этим памятникам уделялось весьма скромное место. Это свидетельствует о том, что в данный период петроглифы селенгинского типа (ПСТ) еще не стали предметом специального исследования ученых. Вместе с тем именно на этом этапе исследователи XVIII-XIX вв. Г.Ф. Миллер, Э. Лаксман, М.А. Кастрен, H.A. Бестужев, Д.П. Давыдов, Н.В. Кириллов, В.А: Обручев, А.К. Кузнецов наметили некоторые направления их изучения. Они в предварительной форме выявили ареал их распространения, охарактеризовали некоторые особенности топографического расположения на местности, начали выделять изобразительные сюжеты и осуществлять их классификацию. Такие аспекты, как датировка, культурная принадлежность, интерпретация семантики рассматривались лишь на уровне предположений. Таким образом процесс научного осмысления материалов писаниц бронзового и раннего железного веков происходил очень медленно, особых успехов на этом этапе достичь не удалось. Такая ситуация во многом объясняется позицией официальной российской историографии того времени к изучению истории национальных окраин Российской империи. Внимания к их истории уделя-

лось немного, поэтому уровень научной разработанности археологии края в это время находился в зачаточном состоянии.

Для второго периода, длившегося с начала 1920-х гг. до 1970 г., характерны следующие особенности. После Октябрьской революции 1917 г. в связи с изменением отношения в государстве к изучению истории народов СССР темпы полевых исследований писаниц в Забайкалье значительно возросли, хотя аналитический уровень интерпретации в эти годы не претерпел значительных изменений. Причина заключалась, прежде всего, в том, что периодизация древней истории Забайкалья в это время еще только разрабатывалась, поэтому практически невозможно было обосновано определить датировку писаниц и выйти на интерпретационный уровень исследований.

В 1920-30-х гг. на территории Сибири были проведены крупномасштабные археологические исследования, результатом которых стало создание периодизаций древней истории крупных регионов - Южной, Западной и Восточной Сибири. В Забайкалье такая работа была проведена Бурят-Монгольской археологической экспедицией под руководством Г.П. Сосновского. Г.П. Сосновский опубликовал разработанную им периодизацию в статьях 1930-х гг. Успехи довоенных исследований не замедлили сказаться на изучении наскального искусства Забайкалья, интенсивность исследования которого резко возросла в период работ Второй Бурят-Монгольской археологической экспедицией под руководством А.П. Окладникова. Подойдя к анализу многократно увеличившейся источниковой базы забайкальских писаниц уже с позиций разработанной периодизации древней истории Забайкалья, Южной Сибири и Монголии, А.П. Окладников поднял изученность петроглифов на качественно новый уровень. Более четко был охарактеризован ареал распространения писаниц, разработана классификация сюжетов, обоснована датировка. В предварительной форме А.П. Окладников интерпретировал семантику изображений, определил их культурную принадлежность. Была предложена классификация наскальных рисунков Забайкалья на две группы: писаницы селенгинского типа и петроглифы, выбитые в точечной технике. Таким образом разработки А.П. Окладникова конца 1940 - начала 1950-х гг. позволили превратить их в полновесные исторические источники по изучению бронзового и раннего железного веков региона.

Происходит расширение круга исследователей писаниц как за счет разработки региональных концепций бронзового и раннего железного веков Забайкалья и Монголии в центральных учреждениях, так и в результате создания местных научных центров в Сибири. Петроглифами занимались Н.Н. Диков, В.В. Волков, Д. Дорж и др. Но ведущая роль в этом процессе в те годы безусловно принадлежала А.П. Окладникову. В 1958 г. он добавил к предложенной им ранее классификации группу лесных писаниц (ПЛТ), а в 1969 г. выделил «кяхтинскую» группу (ПКТ). А.П. Окладников

высказал ряд новых идей и развивал высказанные ранее положения о петроглифах Забайкалья.

Датировка H.H. Диковым времени появления ПСТ началом I тыс. до н.э. породила дискуссию по этой проблеме. Мнение А.П. Окладникова об их скифском возрасте поддержал В.В. Волков. Критически в адрес А.П. Окладникова по датировке забайкальских писаниц высказался A.A. Формозов, но, следует отметить, без обоснованной аргументации. По остальным же аспектам изучения ПСТ мнения исследователей не расходились со взглядами А.П. Окладникова.

Рассматриваемый период завершился выходом двухтомной фундаментальной монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской «Петроглифы Забайкалья». В ней авторы представили детально разработанную концепцию петроглифов Забайкалья бронзового и раннего железного веков. Было обосновано выделение трех групп: петроглифов селенгинского типа, петроглифов кяхтинского типа, петроглифов лесного типа. Исследователи разработали хорошо аргументированную датировку выделенных групп. Петроглифы селенгинского типа были датированы поздним бронзовым веком и скифским временем, петроглифы кяхтинского типа - VI-III вв. до н.э., петроглифы лесного типа - в пределах бронзового века. Авторы проанализировали семантику разных типов петроглифов и показали их связь с идеями культа плодородия домашних и диких животных, благополучия родовых коллективов. Петроглифы Забайкалья предстали как важнейшая составляющая часть духовной культуры древнего населения края и ценный источник по изучению культурно-исторических процессов в рассматриваемые эпохи. Содержание монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской на долгие годы предопределило основные направления по исследованию наскального искусства Забайкалья и Монголии и сохраняет свое научное значение и в настоящее время.

Третий период начался в начале 1970-х гг. и продолжается в настоящее время. В это время были достигнуты значительные успехи в интерпретации петроглифов рассматриваемых периодов. Они были обусловлены, с одной стороны, значительным ростом источниковой базы, а с другой - изменениями в методических подходах к исследованию писаниц и их анализу. Стали проводиться систематические раскопки жертвенников, была получена серия радиоуглеродных дат, при обработке материалов шире стали использоваться методы математической классификации и т.д.

В целом исследование петроглифов Забайкалья в это время развивалось в двух направлениях. Одно из них было связано с дальнейшей разработкой идей, высказанных на предыдущих этапах. В таком русле работали А.П. Окладников, P.C. Васильевский, В.И. Молодин, Э.А. Новгородова, Д. Дорж, A.B. Тиваненко и др. Например, А.П. Окладников, В.И. Молодин и А.К. Конопацкий выделили «баргузинскую» группу петроглифов, сочетающую в себе черты петроглифов селенгинского типа и петроглифов лес-

ного типа. Изыскания в Прибайкалье подтвердили правомерность ее выделения. Это направление исследований свидетельствовало о сохранении преемственности процесса изучения забайкальских писаниц, что вполне оправданно и закономерно для процедуры научного исследования.

Второе направление исследований условно можно назвать новаторским. Наиболее полно оно представлено в работах А.И. Мазина. Суть данного направления связана с проведением целенаправленных раскопок рядом с писаницами. При этом А.И. Мазин в полной мере реализовал подход к исследованию писаниц, связанный с изучением жертвенников. Систематические их раскопки в Восточном Забайкалье в совокупности с открытием разнотипных писаниц и полученными радиоуглеродными датами дали А.И. Мазину принципиально новые материалы и информацию по классификации и датировке этих памятников.

В результате А.И. Мазин впервые для Забайкалья аргументировано отнес ко времени раннего металла часть петроглифов, которые было принято считать петроглифами селенгинского типа и датировать эпохой поздней бронзы и раннего железа. Было выделено несколько стилей в наскальном искусстве Восточного Забайкалья и верховий Амура (охотничий, оленеводческий, степной) и прослежено их развитие на протяжении эпохи раннего металла, бронзового и раннего железного веков. Исследователь показал возможности петроглифов для решения проблем генезиса культуры плиточных могил, формирования прототунгусского этноса. Использование подходов А.И. Мазина к исследованию писаниц Западного Забайкалья и Монголии может внести существенные изменения в сложившиеся представления о петроглифах этих территорий. Определенной новизной характеризуются и подходы к изучению петроглифов селенгинского типа, намеченные H.H. Кочмаром и A.B. Тиваненко.

На протяжении трех выделенных периодов были разработаны многие важные проблемы исследования петроглифов эпох бронзы и раннего железа Забайкалья. Вместе с тем, не смотря на достигнутые успехи, в их изучении остается немало слабо разработанных вопросов или таких проблем, которые пока еще не привлекали внимания исследователей. Так, остаются актуальными и недостаточно разработанными проблемы создания внутренней периодизации развития наскального искусства Забайкалья на протяжении рассматриваемого времени, происхождения степного стиля и его исчезновения на рубеже эр. Если вопросы классификации сюжетов петроглифов получили достаточное освещение, то эволюция их образов пока разработана слабо. Обращает внимание полное отсутствие в Забайкалье петроглифов хуннского времени, что трудно объяснимо. Существуют и проблемы интерпретационного уровня. Разрабатываемое в 1980-90-ые гг. направление их изучения как составной части святилищ далеко еще себя не исчерпало. Весьма перспективна разработка связи писаниц с развитием палеоэкономики, социальной и духовной жизни древнего населения За-

байкалья.

Обозначенные выше проблемы, перечень которых может быть расширен, представляют собой по сути направления их дальнейшего исследования. Достигнутые же успехи представляют собой ту базу, на основе которой можно приступить к их решению. Многие из них уже начинают разрабатываться.

Отсутствие в Забайкалье петроглифов хуннского времени на фоне многочисленных селенгинских писаниц создает впечатление о каком-то внезапном прекращении в Забайкалье традиции нанесения наскальных рисунков с наступлением хуннской эпохи. С этим можно было бы согласиться, если бы аналогичная ситуация прослеживалась и в других районах проживания хунну. Однако на территории Монголии петроглифы хуннского времени известны в горах Монгольского и Гобийского Алтая - в ущелье Яманы-Ус, на горе Ханын-хад, в Завсаре и др. В диссертации разработан следующий вариант решения проблемы. Петроглифы, подобные изображениям вышеуказанных памятников, отсутствуют на территории Забайкалья и прилегающих районов Монголии, вследствие того, что в этих областях хуннское население сформировалось на основе носителей культуры плиточных могил. Поэтому вполне возможно, что жители восточной части хуннской державы продолжали исповедовать верования, унаследованные ими от населения эпохи бронзы - раннего железа, и почитать прежние святилища, составной частью которых являлись петроглифы се-ленгинского типа. Если исходить из этой посылки, то можно предположить, что часть селенгинских петроглифов в качестве объектов сакрального характера продолжала использоваться хуннским населением Южного Забайкалья и Монголии - потомками населения культуры плиточных могил. Нельзя исключить и возможности того, что какая-то часть писаниц была нанесена на скалы на рубеже эр, т.е. в хуннскую эпоху, о чем еще раньше писали исследователи. Однако утверждать эту посылку пока невозможно, поскольку стилистически массив селенгинских писаниц крайне единообразен и в них практически не прослеживаются особенности изобразительного искусства хуннского времени. Вопрос этот требует дополнительной проработки и изучения.

В диссертации предложено решение вопроса о генезисе петроглифов селенгинского типа. Он рассмотрен в контексте особенностей культурно-исторической ситуации в регионе в эпохи неолита и бронзы, которые напрямую влияли на характер памятников и их распространение по территории края, а также сравнительного анализа сюжетов петроглифов лесного и селенгинского типов. Полученные результаты проверялись на примере эволюции одного из наиболее распространенного и поэтому центрального сюжета петроглифов селенгинского типа - антропоморфных изображений. Проведенный по указанным направлениям анализ имеющихся данных позволил сделать вывод о том, что формирование петрог-

лифов селенгинского типа было связано с некоторыми особенностями развития палеоэкономики и этнокультурных процессов древнего населения Южного Забайкалья и прилегающих районов Северной Монголии. Истоки этого процесса уходят в период развитого неолита, когда в регионе зарож-. дается производящее хозяйство, а завершение было связано с утверждением производящего хозяйства в качестве ведущей отрасли экономики.

Проблемы культурной принадлежности и датировки петроглифов кяхтинского типа были рассмотрены с учетом новых подходов к интерпретации культурно-исторических процессов в регионе Южного Забайкалья и прилегающих районов Монголии в эпоху поздней бронзы и раннего железа. На основе корреляции сюжетов петроглифов кяхтинского типа с петроглифами бронзового и раннего железного веков с территории распространения культуры херексуров был сделан вывод об их принадлежности носителям этой культуры, появившимся в Юго-Западном Забайкалье в конце II - начале I тыс. до н.э.

§ 3. Выделение петроглифов эпохи средневековья и решение вопросов их интерпретации

Средневековые писаницы Забайкалья выделил А.П. Окладников в 1951 г. по материалам местонахождения Сарбадуй в долине р. Джиды. Исследователь вернулся к их изучению в монографии по забайкальским петроглифам уже на основе более широкой источниковой базы (памятники Бага-Заря, Табангутское обо, Хана-Шуллун) и выделил их в самостоятельную группу писаниц. А.П. Окладников дал этим материалам развернутую характеристику и исчерпывающий историко-культурный анализ. Рисунки выполнены краской и граффити.: При классификации красковых писаниц исследователь выделил изображения воинов-всадников на лошадях, верблюдов, солярные знаки и др. Петроглифы в технике графитти характеризовались изображениями лошадей, везущих повозку, верблюдов, всадников, оленей, человечков и др. Имелись изображения буддийского храма, фигура божества-бодхисатвы. А.П. Окладников предложил датировку этих петроглифов. Выбитое изображение животного из Бага-Зари было отнесено к древнетюркской эпохе. Писаницы Сарбадуя, выполненные краской, исследователь связал с уйгурами и датировал ранним средневековьем. Рисунки из Хана-Шулууна и Табангутского обо в технике графитти были определены временем развитого средневековья начиная с Х1-ХИ вв. и связаны со средневековыми монгольскими племенами. Изображения храма и божества были отнесены к ХУ1-ХУШ вв.

А.П. Окладников рассмотрел семантику средневековых писаниц. Изображения всадников с Сарбадуя, по его мнению, имели в основе идеи героического эпоса скотоводческих народов Сибири. Писаницы монгольского времени показывали сцены кочевого быта, которые гармонировали со сведениями письменных источников древнемонгольского эпоса. Рисун-

ки XVI-XVIII вв. иллюстрировали проникновение в регион буддизма. Таким образом А.П. Окладников аргументировано показал неоднородность состава средневековых петроглифов Забайкалья в этническом, культурном и хронологическом отношении. Он отметил их малочисленность и их историческую ценность, заключавшуюся в том, что они дополняли скудные сведения письменных источников по средневековой истории региона, с чем трудно не согласиться. В итоге А.П. Окладников дал исчерпывающий для своего времени анализ и историческую интерпретацию средневековых петроглифов Забайкалья, раскрыв их источниковедческие возможности.

В течение длительного времени петроглифы в районе Сарбадуя и Усть-Кяхты оставались единственными на территории всего забайкальского региона. Лишь в 1984 г. А.И. Мазин выявил писаницу Усть-Цорон в Восточном Забайкалье и датировал ее серединой I тыс. При классификации сюжетов он выделил изображения хвостатых антропоморфных фигур со щитами или луками, окружности с крестообразными начертаниями, трапециевидные фигуры с линиями внутри и др. Все изображения были выполнены охрой. Е.В. Ковычев связал эту писаницу с бурхотуйской культурой. В самых низовьях Шилки А.П. Окладников и А.И. Мазин выявили писаницы Кара, Джалинда и Среднё-Шайкино, которые А.И. Мазин отнес к памятникам «мифического стиля», основной ареал которых уходил в Приамурье вплоть до Кумар,

В конце 1970 - начале 1980-х гг. A.B. Тиваненко пополнил источни-ковую базу по средневековым петроглифам новыми памятниками: Бичура, Айрак, Додогол, Воронково, Улюкчикан, Байкальское и Лударь в Бурятии, что расширило ареал их распространения до Северного Байкала. Давая историко-культурную оценку средневековым петроглифам Западного Забайкалья A.B. Тиваненко в 1989 г. высказал мнение о том, что они образуют «мощную метрополию» в районе Усть-Кяхта-Субуктуй-Зарубино и периферию в виде одиночных памятников от долины Хилка до северного побережья Байкала. Однако с такой интерпретацией вряд ли можно согласиться. Во-первых, «метрополия» в трактовке A.B. Тиваненко в действительности состоит всего из нескольких памятников - Табангутское обо, Хана-Шулуун, Бага-Заря, Заря, Субуктуй, т.е. их не 16, как указывает A.B. Тиваненко, а 5. При этом они состоят из разновременных петроглифов: изображения петроглифов кяхтинского типа относятся к эпохе поздней бронзы и раннего железа, рисунки в технике графитти - к монгольскому, позднесредневековому и, возможно, тюркскому времени. Если же эту «метрополию» распределить по трем периодам средневековой эпохи, то от нее практически ничего не остается. Другим аргументом A.B. Тиваненко для выделения «метрополии» является многочисленность изображений, насчитывающих десятки и сотни композиций. Можно согласиться с наличием сотен изображений, при чем разновременных, но не сотен композиций. Если же трактовать сосредоточение в одной местности нескольких

сотен изображений понятием «метрополия», то в таком случае на территории Южной Сибири и Центральной Азии можно выделить огромное количество «метрополий» наскальных рисунков разных эпох, что вряд ли будет способствовать объективному пониманию памятников наскального искусства. Более правильным будет констатировать наличие на территории юга Западного Забайкалья небольшого локального сосредоточения средневековых рисунков и искать более приемлемые варианты объяснений этому феномену.

В монографии 1994 г. A.B. Тиваненко изменил свою точку зрения на датировку и культурную принадлежность рисунков, которые ранее рассматривал как «метрополию средневековых петроглифов» на юге Западного Забайкалья. На этот раз он, не приведя серьезных аргументов, интерпретировал их в качестве культовых памятников хунну, В этой же монографии A.B. Тиваненко совершенно произвольно трактует результаты работ А.И. Мазина по петроглифам «мифического стиля». А.И. Мазин четко указал, что ареал их распространения начинается от низовьев Шилки и ее слияния с Аргунью и уходит вниз по Амуру до Кумар, т.е. фактически в Приамурье. Ни в одной из работ А.И. Мазин не связывал петроглифы «мифического стиля» с бурхотуйской культурой. A.B. Тиваненко без каких-либо серьезных пояснений включил в ареал распространения петроглифов «мифического стиля» территорию всего Восточного Забайкалья и отнес их к бурхотуйской культуре, а также причислил единственный известный, по мнению Е.В. Ковычева, памятник бурхотуйской культуры Усть-Цорон к петроглифам «мифического стиля».

Мы подробно остановились на некоторых позициях A.B. Тиваненко по той причине, что он прямо пишет об обнаружении в междуречье Шилки и Аргуни большого количества петроглифов с мифологическими сюжетами, о связи их с бурхотуйской культурой и даже о том, «что подавляющее большинство бурхотуйских наскальных изображений нанесено вторым пластом на петроглифах эпохи бронзы и даже каменного века»1. Ни А.П. Окладников, ни А.И. Мазин, первооткрыватели петроглифов Восточного Забайкалья, не приводили таких данных о палимпсестах на памятниках Кары, Джалинды и Средне-Шайкино в низовьях Шилки.

По сути этими данными исчерпываются сведения об изучении петроглифов эпохи средневековья на территории Забайкалья. До сих пор раздел монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской по этой группе писаниц остается наиболее полной интерпретацией материалов данных памятников.

Имеющиеся материалы по средневековым петроглифам Забайкалья позволяют сделать следующие выводы. Несмотря на неоднократное об-

1 Тиваненко A.B. Древние святилища Восточной Сибири. -отделение, 1989. - С. 73.

Новосибирск: Наука, Сибир.

следование разных районов Забайкалья крупными экспедициями из Ленинграда, Москвы, Новосибирска, Читы и Улан-Удэ, исследователями наскального искусства (А.П. Окладников, А.И. Мазин, A.B. Тиваненко), обнаружено всего 12 писаниц. Для огромной территории Забайкалья этого количества крайне мало.

В территориальном отношении средневековые писаницы не образуют крупных скоплений, а наоборот разбросаны точечно в разных районах региона и удалены друг от друга. В хронологическом отношении они разделяются, по меньшей мере, на три пласта: раннесредневекового, монгольского и позднесредневекового времени. Если писаницы распределить по этим периодам, то их представительность в рамках каждого из периодов уменьшится еще более.

Выявленные петроглифы одного хронологического пласта ранне-средневекового времени (Сарбадуйская группа, Усть-Цорон и Кара) существенно различаются между собой сюжетами. При этом сюжеты сарбадуй-ских писаниц Западного Забайкалья обнаруживают определенную близость к синхронным прибайкальским и монгольским петроглифам, а вос-точнозабайкальские - к приамурским памятникам. Вместе с тем техника исполнения сарбадуйских, усть-цоронских и карских петроглифов сближает их между собой - и те и другие нанесены краской.

Средневековые рисунки на всех местонахождениях соседствуют с изображениями более раннего времени, а именно - петроглифами селенгинского типа.

В совокупности приведенные наблюдения позволяют сделать вывод о том, что в средневековую эпоху в Забайкалье, видимо, не существовало устойчивой традиции наскального искусства. Это и объясняет малочисленность памятников. По всей видимости средневековое население края наблюдая на скалах Забайкалья многочисленные петроглифы селенгинского типа спорадически предпринимало в некоторых районах попытки изображения рядом с ними своих рисунков, при чем также минеральной краской на основе охры, но эти начинания не оформились в традицию. При этом на сюжетах петроглифов раннего средневековья прослеживается влияние традиций соседних областей: в Западном Забайкалье - прибайкальского и монгольского, в Восточном Забайкалье - приамурского. Наличие писаниц мифического стиля в низовьях Шилки свидетельствует, видимо, о проживании там групп населения, которые в культурном отношении были близки к жителям Приамурья.

С другой стороны раскопки жертвенников у петроглифов эпох бронзы и раннего железа выявили следы жертвоприношений средневекового времени, тогда как на скалах отсутствовали изображения этой эпохи. Данные факты свидетельствуют о том, что средневековое население Забайкалья продолжало использовать скалы с рисунками в качестве святилищ, но не наносило рядом с более ранними изображениями своих рисунков, пред-

принимая для этой цели лишь единичные попытки. Трудно однозначно судить о причинах такого явления. Одной из них могла быть боязнь потревожить духов, которые представлялись в воображении людей средневековой эпохи «хозяевами» местности и оставили на скалах свои знаки - наскальные изображения.

В целом же история открытия и разработки периодизации петроглифов Забайкалья и эволюции представлений об их историческом содержании свидетельствуют о том, что наиболее многочисленными и изученными из них являются памятники бронзового и раннего железного веков. Они попали в поле зрения исследователей раньше писаниц других эпох, еще в 30-х гг. XVIII в. Наскальные рисунки эпох неолита и средневековья были выделены именно на фоне их изучения уже гораздо позже в 1950-60-х гг., а палеолита и мезолита - в 1980-х гг.

Заключение

В заключении подведены итоги. Совпадение выделенных хронологических периодов в процессе создания источниковой базы по петроглифам Забайкалья и в разработке научных представлений о различных аспектах изучения этих памятников позволило создать единую периодизацию исследования памятников наскального искусства Забайкалья с выделением трех этапов.

Для I этапа 30-х гг. XVIII в. - 1917 г. характерны следующие особенности. В течение этого периода времени процесс формирования источ-никового фонда и его осмысления происходил очень медленно. Такая ситуация во многом объясняется тем, что интерес к памятникам древности Забайкалья, в частности наскальным рисункам, и уровень научной разработанности археологии края в целом в это время находились в зачаточном состоянии. Незначительный объем проведенных исследований и небольшое количество публикаций указывают на то, что петроглифы в данный период еще не стали предметом специального исследования ученых. II этап начала 1920 - конца 1960-х гг. характеризуется неуклонным ростом темпов полевого изучения и научного осмысления забайкальских петроглифов. Резко возрастает количество открытий писаниц, усиливается качество обработки многократно расширяющейся источниковой базы по ним, увеличивается круг их исследователей. В этот период на основе хорошо разработанной периодизации древних памятников Забайкалья, Южной Сибири в целом, а также Монголии было положено начало научно обоснованному осмыслению материалов забайкальских писаниц. В итоге данные памятники превратились в настоящие, полновесные исторические источники по изучению древней истории Забайкалья и Северной Монголии. Результаты исследований рассматриваемого этапа на долгие годы предопределили основные направления по исследованию наскального искусства Забайкалья и Монголии и сохраняют свое научное значение и в настоящее

время. III этап от начала 1970-х гг. до наших дней характеризуется появлением нового поколения исследователей петроглифов Забайкалья в традиционном центре ИИФФ СО РАН в Новосибирске и в самом Забайкалье в Улан-Удэ. Это вызвало резкую активизацию полевых исследований петроглифов в обеих частях региона - западной и восточной его частях. Процесс сопровождался появлением новых подходов в полевых экспедиционных исследованиях и, как следствие, формированием новых представлений и идей в историографии.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Цыбиктаров В.А. К истории изучения петроглифов «селенгинского» типа // Молодая археология и этнология Сибири. 39-й РАЭСК. Доклады. Ч. 1. - Чита, 1999. - С. 34-36.

2. Цыбиктаров В.А. К классификации петроглифов «селенгинского» типа Западного Забайкалья в связи с вопросом об их относительной хронологии // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии: материалы 40-го РАЭСК. - Т. 1. - Новосибирск: Изд-во Новосибирского госуниверситета, 2000. - С. 162-164.

3. Цыбиктаров В.А. Старая Капчеранка 2 - новый петроглиф «селенгинского» типа // Историко-культурное наследие Северной Азии. Материалы 41-го РАЭСК. - Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2001.

- С. 452-454.

4. Цыбиктаров В.А. Лесные элементы в петроглифах селенгинского типа и вопрос о генезисе селенгинских писаниц Южного Забайкалья и Северной Монголии // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. - Улан-Удэ - Чита: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2002. - С. 56-63.

5. Цыбиктаров В.А. К истории изучения кяхтинских петроглифов // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем. Материалы Всероссийской 43 археолого-этногр. конференции молодых ученых. - Томск: Изд-во Томского госуниверситета, 2003. - С. 79-81.

6. Цыбиктаров В.А. О культурной принадлежности и датировке писаниц «кяхтинской» группы Юго-Западного Забайкалья // Человек, среда, время. - Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2003. - С. 158-163.

7. Цыбиктаров В.А. К истории изучения «кяхтинских» петроглифов Забайкалья // Историческое, культурное и природное достояние. - Вып. IV.

- Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2004. - С. 127-134.

8. Цыбиктаров В.А. Историографические аспекты изучения петроглифов селенгинского типа в отечественной археологической литературе (конец 1940-х - 1970 гг.) // Известия лаборатории древних технологий. -Вып. 2. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2004. - С. 159-166.

9. Проблемы хронологии, культурной принадлежности памятников и этнокультурной ситуации в Юго-Западном Забайкалье и прилегающих

районах Монголии в эпоху поздней бронзы и раннего железа // Российский гуманитарный научный фонд и фундаментальная наука в Сибири: Материалы научно-практической конференции, посвященной 10-летию РГНФ. -Улан-Удэ, 2004. - С. 105-109 (в соавторстве с А.Д. Цыбиктаровым).

10. Цыбиктаров В.А. Петроглифы селенгинского типа в трудах отечественных исследователей 1970-х - начала 2000-х гг. // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. - Вып. 2. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2004. - С. 103-120.

11. Цыбиктаров В.А. О селенгинском компоненте в хуннском наскальном искусстве // Известия лаборатории древних технологий. - Вып. 3. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. - С. 16-20.

12. Цыбиктаров В.А. Формирование источникового фонда по петроглифам Забайкалья в дореволюционный период (30-е гг. XVIII в. - 1917 г.) // Народы Внутренней Азии: этносоциальные процессы в геополитической и цивилизационной динамике. - Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2006. - С. 57-60.

13. Цыбиктаров В.А. О возможности палеолитической датировки раннего пласта рисунков грота Шаман-Горы на границе Восточного и Западного Забайкалья (бассейн р. Хилок) // Известия лаборатории древних технологий. - Вып. 4. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2006 (0,6 п.л., в печати).

Подписано в печать 15.11.06. Формат 60 х 84 1/16. Усл. печ. л. 1,4. Тираж 150. Заказ 1890.

Издательство Бурятского госуниверситета 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24а

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Цыбиктаров, Валерий Александрович

Введение.

Г л а в а I История полевых исследований и формирования источникового фонда петроглифов Забайкалья

§ 1 Начало создания источниковой базы по забайкальским писаницам в дореволюционный период (30-ые гг. XVIII в. - 1917 г.).

§ 2 Вклад исследователей 1920-1960-ых гг. в формирование источникового фонда петроглифов Забайкалья.

§ 3 Формирование источниковой базы петроглифов Забайкалья в 1970 - 2000-ых годах.

Г л а в а II Разработка периодизации петроглифов Забайкалья и эволюция представлений об их историческом содержании.

§ 1 Выделение петроглифов каменного века и решение вопросов их интерпретации.

§ 2 Выделение петроглифов бронзового и раннего железного веков и решение вопросов их интерпретации.

§ 3 Выделение петроглифов эпохи средневековья и решение вопросов их интерпретации.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Цыбиктаров, Валерий Александрович

Актуальность темы

Наскальные изображения - петроглифы - один из древнейших видов искусства, появившийся в далекие времена дописьменной истории человечества. В наши дни они представляют собой один из важных видов археологических памятников. Петроглифы отражают мировоззрение древнего человека, являются одной из форм отражения его общественного сознания, формировавшегося и изменявшегося на протяжении длительного периода от палеолита до наших дней. В них отразились экономические и общественные отношения минувших эпох. Наскальные рисунки помогают понять духовный мир древнего человека, его верования, реконструировать экономическую и социальную жизнь человеческого общества отдаленных от нас эпох. Исследование этих памятников дает материалы и для изучения этнокультурной истории отдельных территорий. Таким образом, для исследователей петроглифы - неоценимый источник сведений об экономических, социальных и этнических процессах, а также о мифологии и искусстве.

Наскальное искусство является всемирным феноменом. Его памятники распространены на территории всех обитаемых континентов. Ученые уже давно обратили внимание на петроглифические памятники, однако «формирование представлений о наскальном искусстве как общемировом феномене относится к последней трети XX в., когда очерчиваются основные регионы наскального искусства, выделяются хронологические пласты, стили, доминирующие сюжеты, характеризуются региональные традиции»1. В наши дни наскальные изображения включены ЮНЕСКО в Список Всемирного культурного и природного наследия. Их изучением, сохранением и использованием во многих странах мира занято достаточно большое количество специалистов и любителей. Столь пристальное внимание к петроглифам обусловлено не только их высоким духовно-информационным потенциалом и значительным количеством открытых памятников, но и существенным числом их утрат. Для постижения заложенной в них информации необходимо иметь достоверные сведения об этих памятниках, о проблемах их изучения, охраны и использования.

На территории Российской Федерации выявлено значительное количество наскальных изображений, относящихся к разным историческим эпохам. Их местонахождения образуют целые ареалы наскального искусства, связанные с определенными природными зонами и археологическими культурами. Одним из таких ареалов является Забайкалье. В Забайкалье памятники наскального искусства выполнены в различной технике: минеральной краской на основе охры, выбивкой, гравировкой, прошлифовкой. Изображения, нанесенные краской, принято называть росписями, а путем нанесения углублений на скальную л поверхность - петроглифами . Однако в практике забайкальской археологии с давних пор для обозначения наскальных рисунков, различающихся способом нанесения на каменную плоскость, в качестве равнозначных понятий используют термины «писаницы», «петроглифы» и реже - «росписи». В данной работе мы придерживаемся этой традиции и указанные термины используем в качестве синонимов.

Изучение памятников наскального искусства Забайкалья включает в себя два основных аспекта: историю формирования источниковой базы (т.е. историю открытий и фиксации этих памятников) и историю научной интерпретации содержащейся в них информации (т.е. историю формирования идей и подходов к решению проблем, связанных с ними). Эти два направления в исследовании петроглифов Забайкалья рассматривались в небольших вводных разделах монографий, посвященных публикации материалов по этим памятникам, их анализу и интерпретации. Но первые разрозненные отрывочные сведения об истории исследований петроглифов Забайкалья содержались в статьях А.П. Окладникова конца 1940-50-ых гг. В них приводились фрагментарные данные о первооткрывателях отдельных местонахождений наскального искусства3. В 1958 г. H.H. Диков во вводном разделе своей монографии «Бронзовый век Забайкалья» кратко рассмотрел историю изучения памятников бронзового века Забайкалья, в том числе писаниц4. Он упомянул о сообщениях Г.Ф. Миллера о петроглифах по рекам Джида и Темник в Западном Забайкалье, отметил исследования А.П. Окладникова 1950-ых гг. в долинах Селенги, Джиды и Агинских степях и выделение им петроглифов бронзового века5. В 1964 г. А.П. Окладников в книге «Олень Золотые рога» описал отдельные эпизоды открытий памятников наскального искусства в Забайкалье и сопредельных районах Северной Монголии возглавляемой им экспедицией, отметил вклад Г.Л. Ленхо-боева в изучение забайкальских писаниц6.

В целом содержание работ 1940-60-ых гг. свидетельствует об определенном интересе их авторов к истории изучения и историографии петроглифов Забайкалья. Но, тем не менее, приходится констатировать, что ни один из них не ставил перед собой цели специального обращения к данному аспекту исследования. Это объясняется, по-видимому, тем, что в те годы сам процесс изучения петроглифов рассматриваемого региона только начинал становиться на планомерную систематическую основу, а различные аспекты их источниковедческого анализа и культурно-исторической интерпретации в находились на начальной стадии своей разработки. Вероятно по этой причине А.П. Окладников и H.H. Диков в своих работах больше внимания уделяли истории открытия забайкальских писаниц, а не истории развития аналитических материалов по ним. В то же время А.П. Окладников в конце 1940 - начале 1950-ых гг. начинал активно разрабатывать вопросы датировки, семантики, культурной прип надлежности наскальных рисунков Забайкалья . Некоторые аспекты анализа и интерпретации петроглифов Забайкалья рассмотрел в своей монографии и H.H. Диков8. В результате мы можем констатировать, что процесс накопления материалов собственно историографического характера в эти годы действительно только начинался.

Впервые краткий обзор истории открытий писаниц Забайкалья и первых попыток интерпретации их материалов дал А.П. Окладников во вводной главе фундаментальной монографии «Петроглифы Забайкалья»9. Он достаточно подробно рассмотрел ход изучения наскальных изображений от появления первых сведений о них с 30-ых гг. XVIII в. до начала систематических полевых исследований в 1920-40-ых гг. и осветил попытки осмысления их содержания и научной оценки. Исследователь указал, что первые данные о забайкальских писаницах содержались в работах Г.Ф. Миллера и Э. Лаксмана. При этом было замечено, что данные Э. Лаксмана вряд ли можно было считать достоверными10. В XIX - начале XX вв., по мнению А.П. Окладникова, появляются исследователи, подходившие к изучению этих памятников уже с научных позиций: Н.В. Кириллов, В.А. Обручев и А.К. Кузнецов, которые впервые предприняли попытки их публикации и интерпретации11.

Начало относительно регулярных научных исследований забайкальских петроглифов А.П. Окладников связал с деятельностью Бурят-Монгольского научного общества им. Доржи Банзарова в 1920-ые гг., ученым секретарем

1 *)

Общества В.В. Поповым . Для 1930-ых г.г. А.П. Окладников выделил работы Г.П. Сергеева на р. Уде и Э.Р. Рыгдылона в долине р. Кудары. Они, указывалось, пытались связать открытые ими петроглифы хронологически и топографически с находившимися по соседству плиточными могилами и могильника

11 ми поздних кочевников . А.П. Окладников также дал оценку работам П.П. Хороших в конце 1940-ых гг. по учету наскальных рисунков Забайкалья и их сравнительной характеристике с другими писаницами Сибири14.

Систематические исследования петроглифов Забайкалья начали проводиться, по справедливому мнению А.П. Окладникова, с организацией работ БМАЭ 1947-1958 гг. Автор отметил широкомасштабный характер исследований этой экспедиции и значительный количественный состав ее членов15. Он дал высокую оценку краеведческим работам Г.Л. Ленхобоева, носившим самостоятельный характер, и его вкладу в обследование местонахождений писаниц в бассейне р. Селенги. Автор особо отметил попытки этого краеведа интерпретировать петроглифы в свете местной фольклорной традиции16.

А.П. Окладников также охарактеризовал экспедиционные работы БМАЭ и ИИФФ СО АН СССР конца 50-60-ых гг. XX в. и состав их участников: В.Д.

Запорожскую, З.А. Абрамову, А.Д. Столяра, Е.А. Хамзину, H.H. Дикова, H.H. Мамонову, Р.Ф. Тугутова, П.И. Хадалова, М.Ф. Косарева, П.Н. Рябова, Я.Я. Роменского, H.H. Соболевскую, Е.И. Деревянко, В.А. Тимохина, С.Н. Глинского, Ю.А. Полумискова, Г.Л. Ленхобоева, отметил их вклад в фиксацию петроглифических памятников Забайкалья17. А.П. Окладников также привел краткие сведения об исследованиях наскальных рисунков в Восточном Забайкалье, в верховьях Амура и на Шилке18.

Таким образом вводная глава монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской явилась, по существу, первой работой, освещавшей историю исследований петроглифов Забайкалья с начала XVIII в. до конца 60-ых гг. XX в. В целом авторам удалось показать ход их изучения на протяжении указанного периода времени. Вместе с тем следует отметить, что А.П. Окладников не уделил достаточного внимания своим работам по петроглифам Забайкалья, опубликованным в течение 1940-60-ых гг., не смотря на то, что именно его работы на тот период времени являлись основными по анализу и интерпретации забайкальских писаниц. Он ограничился лишь небольшим замечанием о том, что общая историко-культурная характеристика и интерпретация идейного содержания этих памятников была дана им в книге «Олень Золотые рога» и статьях 1950-ых гг.19 Отчасти такую позицию А.П. Окладникова к своим работам можно объяснить тем, что в целом монография была посвящена не только публикации открытых Второй БМАЭ петроглифов, но и разработке проблем их классификации, датировки и исторической интерпретации полученной информации, что блестяще было осуществлено А.П. Окладниковым и В.Д. Запорожской в их двухтомной монографии.

После выхода статей, книги научно-популярного характера А.П. Окладникова и особенно его совместной с В.Д. Запорожской монографии произошло существенное пополнение материалов историографического характера по забайкальским писаницам. Это обстоятельство не замедлило отразиться на содержании монографий Ю.С. Гришина, А.И. Мазина и A.B. Тиваненко середины 1970 - начала 1990-ых гг.

В монографиях 1975 и 1981 гг. Ю.С. Гришин достаточно подробно остановился на освещении истории открытий и изучения памятников бронзового и раннего железного веков Восточного Забайкалья, в т.ч. и наскальных изо

ЛЛ бражений . Охарактеризовав работы А.К. Кузнецова, Г.П. Сергеева и Э.Р. Ры-гдылона в 1920 - середине 30-ых гг. XX в., автор особо отметил вклад А.П. Окладникова в изучение забайкальских писаниц в 1940-50-ых гг. Он отметил решение А.П. Окладниковым вопросов датировки этих памятников скифо-тагарским временем21. Ю.С Гришин также остановил внимание на вкладе H.H. Дикова в разработку проблемы хронологии забайкальских петроглифов, который датировал их несколько по-иному - «в рамках карасук-шиверского и ски-фо-тагарского времени» . Крупным событием в изучении наскального искусства Забайкалья, по мнению Ю.С. Гришина, был выход монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской «Петроглифы Забайкалья», в которой рассматривались проблемы духовной культуры древних племен региона, давалась историко-культурная интерпретация, решались вопросы хронологии, выделялись локальные группы писаниц, была дана классификация сюжетов и предпринята попытка раскрыть идейное содержание петроглифов23.

В монографии 1981 г. Ю.С. Гришин предложил периодизацию истории изучения памятников Забайкалья эпох неолита, бронзы и раннего железа. Он выделил три периода, в рамки которых укладывал и историю изучения петроглифов региона. Первый период он датировал XVII/XVIII вв. - концом первой четверти XX века. Второй период начинался после 1917 г. и продолжался до середины 1950-ых гг. Третий период он ограничил рамками примерно с конца 1950-ых гг. до начала 1980-ых гг.24

С конца 1970-ых до середины 1990-ых гг. A.B. Тиваненко в статьях и монографии, посвященных изучению петроглифов Забайкалья, привел краткие разрозненные сведения об истории открытия памятников наскального искусства с XVIII в. до последних десятилетий XX в. Он отметил некоторых исследователей, которые оказались вне поля зрения А.П. Окладникова: A.M. Каст-рена , П.А. Кропоткина, М.Н. Хангалова, P.A. Иванова, Г.Ц. Цыбикова . Однако систематического изложения истории изучения забайкальских петроглифов в этих публикациях A.B. Тиваненко не содержалось.

В монографии 1989 г. A.B. Тиваненко в контексте изучения истории исследования древних святилищ Восточной Сибири привел сведения об открытиях петроглифических памятников Забайкалья и попытках осмысления их материалов. В данной работе он дал периодизацию истории изучения древних святилищ Восточной Сибири эпохи камня и бронзы, составной частью которых считал петроглифы. Изучение петроглифов автор укладывал в выделенные им три периода истории исследований восточносибирских святилищ указанных эпох: дооктябрьский, датированный с конца XVII в. до 1917 г., периоды с 1917 г. по 1960г. и с 1960 г. по 1980 г.27 Характеризуя первый период, A.B. Тиваненко привел сведения о фактах открытия петроглифов Забайкалья исследователями, о которых писал ранее . Для периода 1917-60-ых гг. была отмечена активизация полевых исследований петроглифов, но при этом очень кратко охарактеризованы работы Второй БМАЭ 1947-58 гг. под руководством

90

А.П. Окладникова . Для периода 1960-80-ых гг., по мнению A.B. Тиваненко, характерно углубленное изучение археологических памятников. В частности он отметил публикацию двухтомной монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской. К сожалению какой-либо оценки вклада данного труда в изучение писаниц региона, кроме того, что она «. до сих пор является фундаментальным исследованием данного типа памятников»30, A.B. Тиваненко не дал. Возможно этого не было сделано по причине направленности монографии на изучение древних святилищ. Но в то же время исследователь отметил собственные успехи в открытии около 100 новых писаниц в Забайкалье, Прибайкалье и Восточных Саянах31.

Таким образом, в работе A.B. Тиваненко история исследования петроглифов Забайкалья, являвшихся составной частью древних святилищ, была затронута весьма поверхностно и чрезмерно кратко, если не сказать, что петроглифы были лишь упомянуты.

В 1990 г. A.B. Тиваненко опубликовал специальную монографию по петроглифам Забайкалья «Древнее наскальное искусство Бурятии» . Характер книги предполагал наличие в ней раздела или главы, посвященной историографии темы исследования. К сожалению приходится констатировать их отсутствие в монографии A.B. Тиваненко. Вместо них лишь в небольшом введении объемом в две страницы исследователь дал очень отрывочные сведения об истории изучения петроглифов Забайкалья . Во введении A.B. Тиваненко даже не обозначил спектра проблем изучения петроглифов Забайкалья, которые получили решение в монографии А.П. Окладникова и В.Д. Запорожской, хотя, как показывает содержание аналитической части книги A.B. Тиваненко, все основные аспекты изучения открытых им памятников (датировка, семантика) исследователь рассмотрел в рамках предложенных А.П. Окладниковым решений34. Следует отметить, что ко времени публикации монографии A.B. Тиваненко накопился достаточно представительный объем материалов историографического характера. В частности исследователь не учел ряда опубликованных к началу 1990-ых гг. работ, которые внесли существенный вклад в изучение этих памятников Забайкалья, в частности статьи, монографию и автореферат докторской диссертации А.И. Мазина.

Определенные сведения по истории открытий и научного осмысления забайкальских писаниц содержатся в монографиях А.И. Мазина, посвященных результатам исследования открытых им памятников наскального искусства в е верховьях Амура и Восточном Забайкалье . Автор не останавливался специально на вопросах изучения истории исследования петроглифов Забайкалья, а рассматривал их попутно в контексте основной тематики своих работ. Поэтому сведения об открытиях отдельных памятников наскального искусства и подходах к их интерпретации разбросаны по тексту монографий. В работах 1986 и 1994 гг. эти сведения можно почерпнуть из глав, посвященных истории изучения, проблемам датировки наскальных рисунков Приамурья и сопредельных территорий, общей характеристики стилистических особенностей петроглифов и жертвенных мест у их подножий36.

А.И. Мазин привел сведения о работах по рекам Ингоде, Онону, Шилке и Амуру отряда ДВАЭ под руководством А.П. Окладникова в 1954 г., в состав которого входили В.Е. Ларичев, Ю.А. Завитухин и Э.В. Шавку нов . В монографии содержатся данные о вкладе H.H. Дикова в изучение писаниц Забайкалья, в частности их датировку38. А.И. Мазин привел сведения о работах А.П. Окладникова 1960 - начала 1970-ых гг. по обследованию и фиксации писаниц на территории Восточного Забайкалья: Кирочей, Токтуя и Судуктуя в бассейне

•JQ р. Онона и Бараун-Кондуя в верховьях р. Урулюнгуй . Особо было отмечено выделение А.П. Окладниковым «таежной» группы писаниц и решение вопроса об их датировке40. В целом А.И. Мазин подчеркнул большой вклад А.П. Окладникова в полевые исследования петроглифов Забайкалья и в разработку основных проблем их изучения: постановку и решение вопросов датировки, методики изучения и типологии писаниц, классификации их сюжетов41.

В монографии 1986 г. А.И. Мазин выделил два периода в истории изучения наскальной живописи Восточной Сибири (в состав которой входит Забайкалье) и Дальнего Востока. Первый период он охарактеризовал как время накопления материалов и частичного их описания и ограничил с XVIII в. до середины 1950-ых гг. Второй период с середины 1950-ых годов до наших дней характеризовался систематическим изучением наскальных рисунков экспедициями под руководством академика А.П. Окладникова. Итогом этого периода было введение в научный оборот и обобщение большого фактического материала по писаницам Восточной Сибири и Дальнего Востока42.

Таким образом, обзор имеющейся литературы по петроглифам Забайкалья позволяет сделать вывод о том, что первые попытки систематического изложения истории их открытий и научного осмысления были предприняты исследователями лишь во второй половине XX столетия. Впервые это осуществил А.П. Окладников. Он дал исчерпывающий обзор истории исследования этих памятников с XVIII в. до конца 60-ых гг. XX века.

Определенный вклад в разработку вопросов истории изучения наскальных изображений Забайкалья внесли Ю.С. Гришин, А.И. Мазин и A.B. Тиваненко.

Касаясь общей оценки вклада этих исследователей в освещение историографии петроглифов Забайкалья необходимо отметить следующие основные моменты. В работах Ю.С. Гришина и A.B. Тиваненко была создана трехчленная периодизация истории изучения петроглифов региона. А.И. Мазин предложил, в отличие от Ю.С. Гришина и A.B. Тиваненко, иную двухчленную периодизацию истории исследования петроглифических памятников Восточной Сибири и Дальнего Востока. Таким образом на сегодняшний день имеется два варианта периодизации истории изучения памятников наскального искусства Забайкалья.

Вместе с тем нельзя не обратить внимания на сравнительно небольшие объемы введений и глав историографического плана в монографиях А.И. Ма-зина и, особенно, A.B. Тиваненко, а также на достаточно четко прослеживающуюся региональную направленность их работ. А.И. Мазин в основном обратил внимание на историю изучения петроглифов Восточного Забайкалья, а A.B. Тиваненко - Западного Забайкалья. При этом они ограничивались чисто хронологическим перечнем наиболее значительных открытий и крупных изданий, связанных с данной тематикой.

Таким образом можно констатировать, что в существующей на сегодняшний день литературе по археологии Забайкалья не имеется специальных работ, направленных на решение задачи создания целостной картины осуществления экспедиционных работ на территории края, в ходе которых происходило создание источниковой базы по петроглифам региона, и формирования представлений по различным аспектам их изучения. Не умаляя значения работ А.И. Мазина, A.B. Тиваненко и других исследователей, все же отметим, что указанные выше направления в их трудах освещены в недостаточно полном объеме. Объясняется это, вероятно, не тем, что значение историографических разделов недооценивалось этими авторами, а тем, что они ставили перед собой иные задачи - публикацию материалов открытых и исследованных ими петроглифов, разработку вопросов их хронологии и культурной принадлежности, выяснение семантической нагрузки и т.д. Становится очевидным, что в настоящее время назрела необходимость в создании специальной работы, посвященной историографическим проблемам изучения петроглифов Забайкалья.

Исходя из выше сказанного, можно сформулировать цель нашей диссертационной работы. Она будет заключаться в освещении процесса изучения петроглифов Забайкалья. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. выявить всю совокупность имеющейся на сегодняшний день литературы и архивных материалов, которые составят источниковую основу диссертации;

2. осветить историю полевых исследований и формирования источнико-вой базы по петроглифам Забайкалья;

3. рассмотреть историю создания хронологии петроглифов Забайкалья;

4. проследить эволюцию взглядов исследователей по различным аспектам исторической интерпретации содержания петроглифов Забайкалья (семантика, культурная и этническая принадлежность), оценить вклад каждого из исследователей в изучение петроглифов Забайкалья, высказать свое отношение к решению некоторых аспектов изучения забайкальских писаниц;

5. выделить основные этапы исследования петроглифов Забайкалья.

Объектом исследования диссертации является история изучения петроглифы Забайкалья. Предметом исследования является процесс создания ис-точниковой базы и формирования научных представлений о памятниках наскального искусства Забайкалья.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 30-ых гг. XVIII столетия до наших дней, т.е. от появления первых сведений о петроглифах Забайкалья в дореволюционной исторической литературе до выхода фундаментальных научных работ по различным аспектам их изучения в конце 60-ых гг. XX в. - начале XXI в.

Территориальные рамки исследования включают Западное и Восточное Забайкалье от восточного побережья оз. Байкал до слияния рек Шилки и

Аргуни, а также прилегающие районы Северной Монголии. Это связано с тем, что на этих территориях распространены петроглифы определенных типов, характерные именно для данных областей Сибири. Северная Монголия включена по причине наличия там петроглифов этих же типов.

Источниковую базу диссертационного исследования составили опубликованные и неопубликованные материалы по истории изучения петроглифов Забайкалья. Они представлены двумя группами: опубликованными и хранящимися в архивах ИА РАН, ИИМК РАН, Музее истории Бурятии и личных архивах некоторых исследователей.

Первую группу источников составляют опубликованные научные работы информационного и теоретико-аналитического характера: монографии, статьи, материалы и тезисы докладов научных и научно-практических конференций, авторефераты диссертаций. Вторая группа источников представлена архивными материалами: полевыми отчетами, дневниками и письмами исследователей. В частности, нами были использованы полевые отчеты Э.Р. Рыгдылона за 1935-1936 гг. (архив ИИМК РАН), А.П. Окладникова за 1950, 1954 гг. (архив ИА РАН), A.B. Тиваненко за 1978-1979 гг. (архив ИА РАН), А.К. Конопацкого за 1977 г. (архив ИА РАН), полевой дневник А.Д. Цыбиктарова за 1998 г. (личный архив А.Д. Цыбиктарова), письмо В.В. Попова за 1927 г. (архив ИИМК РАН).

Методы исследования. В качестве методической основы диссертационного исследования использованы следующие методологические принципы. Принцип историзма, который не допускает модернизации исторических процессов и событий, предполагает рассмотрение явлений и процессов применительно к условиям конкретной исторической обстановки, позволяет рассматривать и оценивать явления и процессы в их взаимосвязи и развитии. Применительно к объекту и предмету диссертации он предполагает изучение истории исследования петроглифов Забайкалья исходя из особенностей состояния археологической науки на определенных этапах ее развития, выявление периодов формирования источниковой базы изучения петроглифов Забайкалья и складывания целостной научной концепции их понимания. Принцип всесторонности и комплексности дал возможность подвергнуть тщательному анализу факты истории исследования забайкальских петроглифов и правильно оценить их значение. Факты истории изучения писаниц Забайкалья рассматривались нами не в отрыве друг от друга, а в общей их совокупности. Из исторических методов в диссертации использован сравнительно-исторический метод. Он позволил рассмотреть историю исследований забайкальских писаниц в хронологической последовательности в течение периода времени с 30-ых гг. XVIII в. до наших дней и показать в какой последовательности и как происходило формирование источниковой базы, научных представлений об этих памятниках и, в конечном итоге, проследить эволюцию взглядов на разные стороны их исследования во времени. Данный метод также дал возможность сопоставить результаты деятельности ученых по изучению наскальных изображений рассматриваемого региона в разные исторические периоды, объективно оценить вклад отдельных исследователей в изучение рассматриваемых памятников, позволил выявить общее и особенное в их взглядах на различные проблемы, связанные с осмыслением содержания и значения петроглифов как исторических источников, и, в конечном итоге, выделить этапы исследования забайкальских писаниц. Нами использованы методы статистической и компьютерной обработки информации, позволившие проанализировать динамику полевых исследований петроглифов Забайкалья, оценить вклад каждого ученого в формирование источниковой базы изучения наскальных рисунков, проследить количественное распределение петроглифических памятников по долинам забайкальских рек, и тем самым более доказательно сформулировать основные выводы.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые изучен и систематизирован значительный объем материалов по истории формирования источниковой базы изучения наскальных рисунков Забайкалья и осмысления проблем, связанных с анализом и интерпретацией этих памятников. Предпринята попытка представить целостную картину истории полевых и камеральных исследований этих петроглифов на протяжении почти 300 лет - с 30-х гг. XVIII столетия до начала XXI века. Вниманию исследователей предлагается периодизация истории изучения забайкальских писаниц и оценка достижений каждого из периодов, прослежена динамика полевых изысканий, дается оценка вклада каждого из исследователей в разработку проблематики этих памятников.

Практическая значимость. Материалы и выводы исследования могут быть использованы при написании обобщающих научных работ, учебников и учебных пособий, научно-популярных изданий, разработке специальных курсов по археологии и истории наскального искусства Сибири и сопредельных территорий, паспортизации и создании свода петроглифов Забайкалья, а также их музеефикации

Апробация работы. Содержание и основные положения диссертационного исследования излагались на региональных конференциях в Чите (1999 г.), Новосибирске (2000 г.), Барнауле (2001 г.), Томске (2003 г.), Улан-Удэ (2004 г.). Результаты и отдельные аспекты исследования отражены автором в 13 научных публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, сокращений и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Петроглифы Забайкалья"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. См. Гришин Ю.С. Памятники неолита, бронзового и раннего железного веков лесостепного Забайкалья. - М.: Наука, 1981.-204 с.

2. См. Тиваненко A.B. Древние святилища Восточной Сибири в эпоху камня и бронзы. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1989. - 202 с.

3. См. он же. Древнее наскальное искусство Бурятии: новые памятники. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1990.-208 с.

4. Мазин А.И. Таежные писаницы Приамурья. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1986. - с. 511.

5. Там же, с. 12-23.

6. Там же.

Список научной литературыЦыбиктаров, Валерий Александрович, диссертация по теме "Археология"

1. Алексеев В.П., Гохман И.И., Тумэн Д. Краткий очерк палеоантропологии Центральной Азии (каменный век эпоха раннего железа) // Археология, этнография и антропология Монголии. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1987.-С. 208-241.

2. Балабанов В.Ф. Исследователи Восточного Забайкалья. Библиографический справочник / Материалы к «Энциклопедии Забайкалья». Вып. 5. - Чита: Изд-во ЗабГПУ, 2000. - 211 с.

3. Букштынович А.Г., Сокольский Л.А. Изучение и охрана памятников, связанных с жизнью и деятельностью декабристов // Декабристы и Сибирь. -Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1977. С. 238-248.

4. Волков В.В. Бронзовый и ранний железный века Северной Монголии. Улан-Батор: Изд-во АН МНР, 1967. - 148 с.

5. Гейкель Г.К. Из финляндской археологической литературы // Известия археологической комиссии. Вып. 38. - СПб., 1911. - 184 с.

6. Горюнова О.И. Многослойные поселения Малого моря и о. Ольхон: Автореф. дис. . канд. истор. наук. Новосибирск, 1984. - 17 с.

7. Гохман И.И. Происхождение центральноазиатской расы в свете новых палео-антропологических материалов // Сборник МАЭ. Т. 36. Л.: Наука, Ленинград. отделение, 1980. - С. 5-34.

8. Гришин Ю.С. Бронзовый и ранний железный века Восточного Забайкалья. -М.: Наука, 1975.- 136 с.

9. Гришин Ю.С. Памятники неолита, бронзового и раннего железного веков лесостепного Забайкалья. М.: Наука, 1981. - 204 с.

10. Гришин Ю.С. К вопросу о датировке забайкальско-монгольских писаниц // CA. 1982. -№ 1.-С. 224-227.

11. Гришин Ю.С. О некоторых петроглифах эпохи поздней бронзы и раннего железа Байкальского побережья // Мировоззрение древнего населения Евразии. М.: ТОО «Старый сад», 2001. - с. 325-328.

12. Гумилев JI.H. Хунну. М.: Изд-во Вост. л-ры, 1960. - 292 с.

13. Давыдов Д.П. О древних памятниках и могильных остатках аборигенов Забайкальской области Верхнеудинского округа // Записки Сибир. отдела РГО. Кн. 2.-СПб, 1856.-С. 89-100.

14. Давыдова A.B. Иволгинский комплекс памятник хунну в Забайкалье. - JI.: Изд-во ЛГУ, 1985.- 112 с.

15. Деревянко А.П., Олсен Д., Петрин В.Т., Цэвэндорж Д., Николаев C.B., Ривс Р., Зенин А.Н., Кривошапкин А.И., Мыльников В.П., Гунчинсурэн Б., Цэрэндагваа Я. Исследования в Гобийском Алтае // АО 1996. М.: Изд-во НБПО «Фонд археологии», 1997. - С. 384-385

16. Диков H.H. Бронзовый век Забайкалья. Улан-Удэ: Тип-фия Министерства культуры Бур. АССР, 1958. - 108 с.

17. Дорж Д. К истории изучения наскальных изображений Монголии // Монгольский археологический сборник. М.: Изд-во АН СССР, 1962. - с. 45-54.

18. Дорж Д., Новгородова Э.А. Петроглифы Монголии. Ч. I. Улан-Батор: Изд-во АН МНР, 1975.-232 с.

19. Дэвлет Е., Дэвлет М. Духовная культура древних народов Северной и Центральной Азии. Мир петроглифов. Сер. Российские исследования по мировой истории и культуре. - Т. 7. - New-York: The Edwin Mellen Press. Lewiston-Queenston-Lampeter, 2000.

20. Дэвлет Е.Г. Памятники наскального искусства: изучение, сохранение, использование. М.: Научный мир, 2002. - 256 с.

21. Залкинд А. Древние могилы в окрестностях Селенгинска // Известия ВСОРГО. 1890. - Т. XXI. - № 1. - Иркутск. - С. 66-70.

22. История Сибири Т.1. Древняя Сибирь. - Л.: Наука, Ленинград, отделение, 1968.-454 с.

23. Кастрен М.А. Этнографические путешествия г. Кастрена по Западной Сибири // Географические известия РГО. 1848. - Вып. 2. - СПб., 1848. - С.129-153.

24. Кастрен М.А. Путешествие Кастрена по Лапландии, Северной России и Сибири // Магазин землеведения и путешествий: в 6 т. // Географический сборник И. Фролова. Т. 6. - Ч. II. - М., 1860.

25. Кинякин К.В. Наскальные знаки у села Ганзурино // Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Труды Бурятского комплексного научно-исследовательского института. - 1962. - Вып. 8. - Сер. востоковедная. -Улан-Удэ,-С. 165-168.

26. Кириллов И.И., Рижский М.И. Очерки древней истории Забайкалья: Учебное пособие. Чита: СКМР Стат. управления Читан, области, 1973. - 138 с.

27. Кириллов И.И. Восточное Забайкалье в древности и средневековье: Учебное пособие. Иркутск: Типография Читан, управления издательств, полиграфии и книжной торговли, 1979. - 96 с.

28. Кириллов И.И. Восточное Забайкалье в древности: Автореф. дис. . докт. ис-тор. наук. Новосибирск, 1981. - 38 с.

29. Кириллов H.B. Несколько указаний на археологические остатки в Верхнеудин-ском округе (с таблицей рисунков)// Известия ВСОРГО. 1897. - Т. XXVIII. - № 2. - Иркутск. - С. 136-143.

30. Кириллов О.И. Погребальные памятники эпохи палеометаллов верховьев Амура: Автореф. дис. канд. истор. наук. Новосибирск, 1994. - 20 с.

31. Ковалев A.A. О происхождении хунну // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. Улан-Удэ - Чита: Изд-во БГУ, 2002. - С. 103-131.

32. Ковычев Е.В. История Забайкалья (I середина II тыс. н.э.). - Иркутск: Читан, обл. типография, 1984. - 83 с.

33. Ковычев Е.В. Далекое прошлое Поононья // История и география Оловянин-ского района. Чита: Кн. Изд-во «Поиск», 2004. - С. 4-95.

34. Комарова Н.П. Семантика отдельных космогонических изображений забайкальских писаниц // Первобытное искусство. Наскальные рисунки Евразии. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1992. - С. 62-68.

35. Коновалов П.Б. О происхождении и ранней истории хунну // Международная конференция «100 лет гуннской археологии» Тез. докладов. Ч. I. - Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1996. - С. 58-62.

36. Константинов М.В. Древние святилища Шаман-Горы (Забайкалье) // История и культура Востока Азии. Т. II. - Новосибирск: Редакционно-издательский центр НГУ, 2002. - С. 83-87.

37. Константинов М.В., Константинов A.B. и др. Под покровительством Большого Шамана: археологическое путешествие по Забайкалью. Чита: Изд-во «Экспресс-типография», 2003. - 53 с.

38. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII начала XVIII вв. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1975. - 252 с.

39. Кузнецов А. Речь, произнесенная по случаю 50-летия Императорского Русского географического общества 21 января 1896 г. // Записки Читинского отделения ПО ИРГО. 1897. - Вып. II. - Чита.

40. Кузнецов А.К. Развалины Кондуйского городка и его окрестности. Владивосток, 1925. - 64 с.

41. Лбова Л.В., Хамзина Е.А. Древности Бурятии. Карта археологических памятников. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 1999. - 241 с.

42. Мазин А.И. Палеолитические наскальные рисунки Восточного Забайкалья (предварительная публикация) // Археологические исследования в районах новостроек Сибири. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1985. - С. 1724.

43. Мазин А.И. Таежные писаницы Приамурья. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1986. - 260 с.

44. Мазин А.И. Петроглифы таежной зоны Приамурья и Восточного Забайкалья: Автореф. дис. докт. истор. наук. Новосибирск, 1988. - 39 с.

45. Мазин А.И. Древние святилища Приамурья. Новосибирск: Наука, Сибир. издательская фирма, 1994. - 241 с.

46. Майдар Д. Памятники истории и культуры Монголии. М.: Изд-во «Мысль», 1981.- 174 с.

47. Мамкин A.M., Дроботушенко A.B. Работы в Читинской области // АО 1997 года. М.: Изд-во «Эдиториал УРСС», 1999. - С. 287-288.

48. Миллер Г.Ф. История Сибири. М-Л.: Изд-во АН СССР, 1937. - 607 с.

49. Миняев С.С. Происхождение сюнну: современное состояние проблемы // Проблемы археологии степной Евразии. Кемерово: КемГУ, 1987. - С. 142-145.

50. Барнаул, 25-30 марта 2001 г. Барнаул: Изд-во Алтайского госуниверситета, 2001.-С. 450-452.

51. Молодин В.И., Черемисин Д.В. Древнейшие наскальные изображения плоскогорья Укок. Новосибирск: Наука, Сибир. предприятие РАН, 1999. - 160 с.

52. Мостиц А.П. Следы каменного века в долине р. Селенги // Протоколы общего собрания ТКО ПО ИРГО. 1896. - № 1-2. - С. 5-17.

53. Наваан Д. Бронзовый век Восточной Монголии: Автореф. дис. . канд. истор. наук. Улан-Батор, 1973. - 27 с.

54. Новгородова Э.А. Периодизация петроглифов Монголии // Средняя Азия и ее соседи в древности и средневековье. М.: Наука, 1981. - С. 33-41.

55. Новгородова Э.А. Мир петроглифов Монголии. М.: Наука., 1984. - 168 с.

56. Новгородова Э.А. Древняя Монголия (некоторые проблемы хронологии и этнокультурной истории). М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1989. - 383 с.

57. Окладников А.П. Предварительные сообщение об археологических разведках в окрестностях Кабанска // Бурятоведческий сборник. Иркутск, 1927. -Вып. III-IV. - С. 102-105.

58. Окладников А.П. Следы доисторических культур на севере Селенгинской Даурии // Северная Азия. 1928. - Кн. 3. - С. 63-69.

59. Окладников А.П. Археологические исследования в Бурят-Монголии в 1947 г. // ВДИ. 1948. № 3. - С. 155-163.

60. Окладников А.П. Краткий отчет о работах Бурят-Монгольской археологической экспедиции летом 1947 г. // Записки Бурят-Монгольского НИИКЭ. -1948. Вып. 8. - Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во. - С. 106-115.

61. Окладников А.П. Археологические исследования в Бурят-Монгольской АССР // КСИИМК. 1949. - Вып. 26.- С. 7-11;

62. Окладников А.П. О раскопках в долине р. Селенги летом 1947 г. // Записки Бурят-Монгольского НИИКЭ. 1950. - Вып. 10. - Улан-Удэ. - С. 61-94.

63. Окладников А.П. Археологические исследования в низовьях реки Селенги // КСИИМК. Вып. XXXV. - 1950. - С. 85-90.

64. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Ч. I. МИА. - 1950. -№ 18. - М-Л.: Изд-во АН СССР. - 412 с.

65. Окладников А.П. Археологические исследования в Бурят-Монголии // Известия АН СССР. Сер. истории и философии. - 1951. - Т. 8. - № 5. - С. 440450.

66. Окладников А.П. Работы Бурят-Монгольской археологической экспедиции в 1947-1950 гг. // КСИИМК. 1952. - Вып. 45. - С. 40-47.

67. Окладников А.П. О датировке забайкальских писаниц // Записки Бурят-Монгольского НИИКЭ. 1952. - Вып. 14. - Улан-Удэ. - С. 57-62.

68. Окладников А.П. Эпоха первобытнообщинного строя на территории Бурят-Монгольской АССР // История Бурят-Монгольской АССР. Т. 1. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1954. - С. 9-48.

69. Окладников А.П. Образ птицы в искусстве бронзового века Забайкалья и его аналогии в народном искусстве бурят // СЭ. 1954. № 1. - С. 150-153.

70. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. Ч. III Глазковская культура. МИА. - 1955. - № 43. - М-Л.: Изд-во АН СССР. - 374 с.

71. Окладников А.П. Древнее население Сибири и его культура // Народы Сибири. М-Л.: Изд-во АН СССР, 1956. - С. 21-107.

72. Окладников А.П. Археологические исследования в бассейне р. Уды летом 1958 г. (предварительное сообщение) // Записки БМНИИК. Вып. XXV. -Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1958. - С. 204-207.

73. Окладников А.П. Шишкинские писаницы. Иркутск: Иркутск, кн. изд-во, 1959.-212 с.

74. Окладников А.П. Кяхтинский музей и его вклад в археологию Забайкалья // Труды Кяхтинского музея краеведения имени академика В.А. Обручева и Кяхтинского отдела ГО СССР. 1961. - Т. XVIII. - Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во. - С. 19-37.

75. Окладников А.П. Древнемонгольский портрет, надписи и рисунки на скале у подножья горы Богдо-Уула // Монгольский археологический сборник. -М.: Изд-во АН СССР, 1962. С. 68-74.

76. Окладников А.П. Олень Золотые рога. Рассказы об охоте за наскальными рисунками. М.-Л.: Искусство, 1964.

77. Окладников А.П. Петроглифы Ангары. М.-Л.: Наука, 1966. - 322 с.

78. Окладников А.П. Центрально-азиатский очаг первобытного искусства (к итогам советско-монгольской археологической экспедиции 1966 г.) // Вестник Академии наук СССР. 1967. - № 1. - С. 92-104.

79. Окладников А.П. Петроглифы Сибири и Дальнего Востока как источники по этнической истории Северной Азии / методология и некоторые общие выводы // Этногенез народов Северной Азии. Материалы конференции. -Вып. I. Новосибирск, 1969. - С. 3-27.

80. Окладников А.П., Запорожская В.Д. Петроглифы Забайкалья. Ч. 1. Л.: Наука, Ленинград, отделение, 1969. - 220 с.

81. Окладников А.П., Запорожская В.Д. Петроглифы Забайкалья. Ч. 2. Л.: Наука, Ленинград, отделение, 1970. - 264 с.

82. Окладников А.П. Ранняя история Забайкалья в свете новых исследований: итоги и проблемы // 50 лет освобождения Забайкалья от белогвардейцев и иностранных интервентов. Материалы научной конференции. Чита. 24-25 июня 1971 г.-Чита, 1972.-С. 21-30.

83. Окладников А.П. Петроглифы Байкала памятники древней культуры народов Сибири. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1974. - 168 с.

84. Окладников А.П. Древнее Забайкалье (культурно-исторический очерк) // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Ч. 2. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1975. - С. 6-20.

85. Окладников А.П., Мазин А.И. Писаницы реки Олекмы и Верхнего Приамурья. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1976. - 189 с.

86. Окладников А.П., Мазин А.И. Писаницы бассейна реки Алдан. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1979. - 156 с.

87. Окладников А.П. Петроглифы Центральной Азии. Л.: Наука, Ленинград, отделение. - 271 с.

88. Окладников А.П., Васильевский P.C. Северная Азия на заре истории. Новосибирск: Наука: Сибир. отделение, 1980. - 160 с.

89. Окладников А.П, Кириллов И.И. Юго-Восточное Забайкалье в эпоху камня и ранней бронзы. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1980. - 176 с.

90. Окладников А.П, Молодин В.И., Конопацкий А.К. Новые петроглифы Прибайкалья и Забайкалья. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1980. - 40 с.

91. Окладников А.П., Фролов Б.А. Древнейшее искусство Северной Азии: петроглифы, орнаменты, мифы // Наука стран социализма. Семидесятые годы. М.: Изд-во Знание, 1980. - С. 338-353.

92. Окладников А.П. Петроглифы Монголии. Л.: Наука, Ленинград, отделение, 1981.-228 с.

93. Окладников А.П. Петроглифы Чулутын-гола. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1981. - 182 с.

94. Отчет о деятельности Бурят-Монгольского научного общества им. Д. Банза-рова с 1 октября 1925 по 1 окятбря 1926 г. // Бурятиеведение. -1927. № 34. - С. 95-97.

95. Полосьмак Н.В. Некоторые аналогии погребениям в могильнике у деревни Даодуньцзы и проблема происхождения сюннуской культуры // Китай в эпоху древности. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1990. - с. 101107.

96. Попов И.И. Минувшее и пережитое. Воспоминания за 50 лет. Ч. 2. Сибирь и эти края. - М.: Изд-во «Колос», 1924. - 290 с.

97. Попова Е.Е., Цыбиктаров А.Д. История Кяхтинского краеведческого музея им. Академика В.А. Обручева и его естественнонаучного собрания (18901990 гг.). Улан-Удэ: Издательско-полиграфический комплекс ВСГАКИ, 2003. - 320 с.

98. Пудовкина Е.А., Горюнова О.И. Писаницы Сарминского ущелья (оз. Байкал) // Культуры и памятники бронзового и раннего железного веков Забайкалья и Монголии. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995. - С. 119-122.

99. Радлов В.В. Сибирские древности. Т. I. - Вып. III. - СПб: Тип. Императорской академии наук, 1894. - С. 66-114.

100. Рижский М.И. Бронзовый век Забайкалья // Материалы по древней истории Сибири. Древняя Сибирь (макет I тома «Истории Сибири». Улан-Удэ: Тип. Управления по печати при Сов. Мин. Бурятской АССР, 1964. - С. 346-349.

101. Рижский М.И. Из глубины веков. Рассказы археолога о Древнем Забайкалье. -Иркутск: Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1965. 172 с.

102. Рижский М.И. Бронзовый век Забайкалья // История Сибири. Т. 1. JL: Наука, Ленинград, отделение, 1968. - С. 211-218.

103. Семина JI.B. Эпоха неолита и палеометалла Юго-Западного Забайкалья: Ав-тореф. дис. канд. истор. наук. JL, 1986. - 16 с.

104. Сосновский Г.П. Краткий отчет о летней работе археологического отряда Бурят-Монгольской экспедиции АН СССР в 1928 г. // Бурятиеведение. 1928 -№4.-С. 162-166.

105. Сосновский Г.П. Археологическая Бурят-Монгольская экспедиция // Отчет о деятельности Академии наук за 1929 год. Вып. 2. - JL: Изд-во АН СССР, 1930.-С. 153-155.

106. Сосновский Г.П. Древнейшие следы скотоводства в Прибайкалье // Известия ГАИМК. 1933. - Вып. 100. - С. 210-222.

107. Сосновский Г.П. К истории добычи олова на востоке СССР // Проблемы истории материальной культуры. 1933. - № 9-10. - С. 15-19.

108. Сосновский Г.П. Итоги работ Бурят-Монгольского археологического отряда АН СССР в 1928-1929 гг. // Проблемы Бурят-Монгольской АССР. Т. 2. МЛ.: Изд-во АН СССР, 1936. - С. 318-321.

109. Сосновский Г.П. Ранние кочевники Забайкалья // КСИИМК. 1940. - Вып. VIII.- С. 36-42.

110. Сосновский Г.П. Плиточные могилы Забайкалья // ТОИПК ГЭ. 1941. - Т. I. -С. 273-309.

111. XII археологического съезда в Харькове. Т. 1. М., 1905. - С. 492-505. Талько-Грынцевич Ю.Д. Население древних могил и кладбищ Забайкальских.- Верхнеудинск, 1928. 13 с.

112. М.: Наука, 1979.-С.276. Тиваненко A.B. Древние культовые святилища новый тип археологических памятников Забайкалья // Древние культуры Сибири и Тихоокеанского бассейна. - Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1979. - С. 135-144.

113. Тиваненко A.B., Цыбиктаров А.Д. Северобайкальский очаг селенгинских петроглифов //АО 1978 г. М.: Наука, 1979. - С. 276-277.

114. Тиваненко A.B. О дешифровке петроглифов бронзового века Центральной Азии // Исследования по культуре народов Центральной Азии. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1980. - С. 79-103.

115. Тиваненко A.B. О датировке «селенгинских» петроглифов Забайкалья // Новое в археологии Забайкалья. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1981. -С. 50-56.

116. Тиваненко A.B. Новые памятники древнего наскального искусства Забайкалья // Материальная культура и искусство народов Забайкалья. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1982. - С. 74-93.

117. Тиваненко A.B. Неисследованные пиктографы Восточных Саян // Историко-культурные связи народов Центральной Азии. Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1983.-С.48-55.

118. Тиваненко A.B. Древние жертвенные места Восточной Сибири (по археологическим материалам Предбайкалья и Забайкалья): Автореф. дис. канд. ис-тор. наук. Новосибирск, 1983. - 21 с.

119. Тиваненко A.B. Петроглиф Городовой Утес памятник наскального изобразительного искусства Забайкалья эпохи бронзы и раннего железа // Памятники эпохи палеометалла в Забайкалье. - Улан-Удэ: БФ СО АН СССР,1988.-С. 80-94

120. Тиваненко A.B. Археологические увлечения H.A. Бестужева // Сибирь и декабристы. Вып. 5. - Иркутск: Восточно-Сибирское книжное изд-во, 1988. -С. 114-120.

121. Тиваненко A.B. Пиктографическое письмо культуры плиточных могил Центральной Азии // Исследования по истории и культуре Монголии. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1989. - С. 22-29.

122. Тиваненко A.B. Древние святилища Восточной Сибири в эпоху камня и бронзы. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1989. - 202 с.

123. Тиваненко A.B. Новые средневековые петроглифы Байкала и Западного Забайкалья // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1989. - С. 79-84.

124. Тиваненко A.B. Новые данные о петроглифах «селенгинского» стиля в Забайкалье // Проблемы изучения наскальных изображений в СССР. М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1990. - С. 222-228

125. Тиваненко A.B. Древнее наскальное искусство Бурятии. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1990. - 208 с.

126. Тиваненко A.B. Древние святилища Восточной Сибири в эпоху раннего средневековья. Новосибирск: Наука, Сибир. издательская фирма, 1994. - 150 с.

127. Тиваненко A.B. Наскальная пиктографическая письменность Центральной Азии и Сибири (Основные принципы дешифровки). УланУдэ: Информационно-рекламное агентство «Байкал-пресс». - 2003. - 120 с.

128. Тугутов Р.Ф. Наскальные изображения в Кяхтинском аймаке // Записки БМ НИИК. Вып. XII. - Улан-Удэ: Бурят-Монгольское государственное изд-во, 1951.-С. 109-114.

129. Тумэн Д. Вопросы этногенеза монголов в свете данных палеоантропологии: Ав-тореф дис. канд. истор. наук. М, 1985. - 20 с.

130. Тумэн Д. Антропологическая характеристика хунну Монголии // Древние культуры Монголии. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1985. - С. 87-96.

131. Тумэн Д. Антропология современного населения МНР: Автореф. дис. . докт. биолог, наук. М, 1992. - 62 с.

132. Уманский А. О судьбе собраний П.К. Фролова // Алтай. 1962. - № 1. - С. 115116.

133. Формозов A.A. Очерки по первобытному искусству. Наскальные изображения и каменные изваяния эпохи камня и бронзы на территории СССР. МИА. - 1969. - № 165. - М.: Наука. - 254 с.

134. Формозов A.A. Новые книги о наскальных изображениях в СССР (обзор публикаций 1968-1972 гг.) // 1973. CA. - № 3. - С. 257-265.

135. Формозов A.A. К датировке Восточно-Сибирских писаниц // Петр Алексеевич Кропоткин. Гуманист, ученый, революционер: Материалы Всерос. конференции. Чита: Изд-во Читинского пединститута, 1992. - С. 50-51.

136. Хамзина Е.А. Археологические исследования в Бурятии за 50 лет // Труды Бурятского института общественных наук. 1973. Вып. 20. - Сер. историческая. - С. 27-39.

137. Хамзина Е.А. Археологические памятники Бурятии. Новосибирск: Наука, Си-бир. отделение, 1982. - 153 с.

138. Хороших П.П. Древняя культура Прибайкалья и Забайкалья // Очерки истории культуры Бурятии. Т. 1. - Улан-Удэ: Бурятское книжное изд-во, 1972. - С. 11-39.

139. Худяков Ю.С. Херексуры и оленные камни // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1987. - С. 136162.

140. Цыбиктаров А.Д. История исследования культуры плиточных могил Монголии и Забайкалья. Улан-Удэ: ОНЦ «Сибирь», 1997. - 38 с.

141. Цыбиктаров А.Д. Культура плиточных могил Монголии и Забайкалья. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1998. - 288 с.

142. Цыбиктаров А.Д. Бурятия в древности. Улан-Удэ: Изд-во Бурятского госуниверситета, 1999. - 264 с.

143. Цыбиктаров А. Д. Центральная Азия на заре бронзового века // Археология, этнография и антропология Евразии. 2002. - № 3. - С. 107-123.

144. Цыбиктаров А.Д. Центральная Азия в эпоху бронзы и раннего железа (проблемы этнокультурной истории Монголии и Южного Забайкалья середины IIпервой половины I тыс. до н.э.) // Археология, этнография и антропология Евразии. 2003. - № 1. - С. 80-97.

145. Цыбиктаров А. Д. Север Центральной Азии в эпоху бронзы и раннего железа: Автореф. дис. докт. истор. наук. Новосибирск, 2003. - 49 с.

146. Цыбиктаров А.Д. Центральная Азия в эпоху бронзы и раннего железа // Археология, этнография и антропология Евразии. 2002. - № 3. - С. 80-97.

147. Цыбиктаров В.А. Лесные элементы в петроглифах селенгинского типа и вопрос о генезисе селенгинских писаниц Южного Забайкалья и Северной Монголии // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. Улан-Удэ-Чита: Изд-во БГУ, 2002. - С. 56-63.

148. Цыбиктаров В.А. О «селенгинском» компоненте в хуннском наскальном искусстве // Известия лаборатории древних технологий. Вып. 3. - Иркутск: Изд-во Иркутского государственного технического университета, 2005. -С. 216-220.

149. Цэвээндорж Д. История древнего искусства Монголии: Автореф. дис. . докт. истор. наук. Улан-Батор, 1998. - 30 с.

150. Членова Н.Л. Культура плиточных могил // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.: Наука, 1992. - С. 247-354.

151. Элерт А.Х. Экспедиционные материалы Г.Ф. Миллера как источник по истории Сибири. Новосибирск: Наука, Сибир. отделение, 1990. - 245 с.

152. Литература на иностранных языках

153. Наваан Д., 1975. Дорнод Монголийн хурлийн уе. Улаанбаатар, 1975. - 200 с.

154. Jacobson Е., Kubarev V.D., Tsevendorj D., 2001. Mongolie du Nord-Ouest: Tsa-gaan Salaa/Baga Oigor: En 2 t. Paris: De Boccard, 2001. - 481 p. - (Répertorie des petroglyphes d'Asie Centrale; № 6).

155. Novgorodova E., 1980. Alte Kunst der Mongolei. Leipzig: Verlag E. A. Seeman, 1980.-280 p.

156. Цэвээндорж Д., 1999. Монголын эртний урлагийн туух. Улаанбаатар, 1999. -317с.

157. МАТЕРИАЛЫ ГОСУДАРСТВЕННЫХ АРХИВНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ

158. Конопацкий А.К. Отчет о разведочных археологических работах в Приольхо-нье. Архив ИА РАН, P-I, № 6719.

159. Окладников А.П. Отчет об археологических исследованиях 1950 г. в Бурят-Монголии и Читинской области. Архив ИА РАН, P-I, № 543.

160. Окладников А.П. Отчет о работе Дальневосточной экспедиции ИИМК АН СССР летом 1954 года. Архив ИА РАН, P-I, № 1029.

161. Попов В.В. Письмо в отдел музеев Главнауки РСФСР от 23 марта 1927 г. Архив ИИМК РАН, Ф. 2, On. 1, 1927, № 162.

162. Рыгдылон Э.Р. Результаты разведки долины р. Уды. Архив ИИМК РАН, Ф. 2,Оп.2,№ 1134.

163. Рыгдылон Э.Р. Отчет аспиранта Э.Р. Рыгдылона об археологических обследованиях долины р. Уды в Бурят-Монголии по открытому листу № 3. -Архив ИИМК РАН, Ф. 2., On. 1, № 106.

164. Рыгдылон Э.Р. Археологические разведки в Бурят-Монголии летом 1936 г. -Архив Г. П. Сосновского. Архив ИИМК РАН, Ф-42, № 397.

165. Сергеев Г.П. Селенгинская археологическая экспедиция 1935-1936 гг. Отчет. Ч. 1. Хранится в фондах Музея истории Бурятии, г. Улан-Удэ, № 2969.

166. Тиваненко A.B. Древние наскальные рисунки Забайкалья. Итоги работы археологической экспедиции в 1977 году. Архив ИА РАН, P-I, № 6527.

167. Тиваненко A.B. Древние наскальные рисунки Забайкалья. Итоги работы археологической экспедиции в 1978 году. Архив ИА РАН, P-I, № 7040.

168. Цыбиктаров А.Д. Полевой дневник АЭ БГУ 1998 г. Хранится в личном архиве А.Д. Цыбиктарова.