автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Плач и покаяние в древнерусских песнопениях

Полный текст автореферата диссертации по теме "Плач и покаяние в древнерусских песнопениях"

РГ6 О*},

АНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ г- , -КОНСЕРВАТОРИЯ имени Н. А. РИМСКОГО-КОРСАКОВА

На правах рукописи

СКВИРСКАЯ

Тамара Заккровна

ПЛАЧ И ПОКАЯНИЕ В ДРЕВНЕРУССКИХ ПЕСНОПЕНИЯХ

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 17.00.02 - МУЗЫКАЛЬНОЕ ИСКУССТВО

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степенн кандидата искусствоведения

Л

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

1993

Работа выполнена на кафедре истории русской музыки Санкт-Петербургской Государственной Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова.

Научный руководитель — кандидат искусствоведения, старший преподаватель 3. М. ГУСЕЙНОВА

Официальные оппоненты: доктор искусствоведения,

профессор л.г.данько

кандидат искусствоведения, доцент Н. В. ЗАБОЛОТНАЯ

Ведущая организация: Всероссийский научно-исследовательский институт искусствознания.

Защита состоится «

» оси1993 г. в 15 часов на заседании специализированного совета К.092.09.01 по присуждению ученой степени кандидата искусствоведения в Санкт-Петербургской Консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова по адресу: 190000, Санкт-Петербург, Театральная площадь, д. 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт-Петербургской Консерватории.

Автореферат разослан с

1993 г.

Ученый секретарь специализированного совета кандидат искусствоведения

Т. А. ЗАЙЦЕВА

Памятники древнерусского певческого искусства все охре входят в контекст нынешней отечественной культур». Однако смысл этого искусства не просто и не легко открывается современному человеку. В изучении средне веко вой русской музыки, способствующем постижение ее художественного смысла, необходимы и правомерен разносторонние направления, далеко не все из которых в настоящее время получили должную разработку. Наряду с исследованием структурных, ладо-интонационных особенностей древнерусских песнопений, изучением отдельных жанров и певческих книг, самостоятельных певческих стилей и другой проблематики, чрезвычайно важным мыслится рассмотрение песнопении с точки зрения их поэтического содержания, вне связи с которым анализ собственной логики музыкальной композиции представляется недостаточно убедительным. Походя из тезиса о неразрывности слова и музыки в знаменном рослева, о принципиальной невозможности самостоятельной "жизни" напева, мы предлагаем исследование группы песнопений, объединенных общностью их поэтического содержания. В отличие от изучения циклов песнопений на один "сюжет", связанных принадлежностыо к одной службе /или к ряду служб/, нами избран иной аспект рассмотрения. !Иатешалом исследования послужили песнопения разных жанров и разно!! слукебно;' принадлежности /в том числе и внебогослу-жебные/, в которых претворены мотивы плача и покаяния; среди множества древнерусских песнопений покаянно-плачевой тематики мы выбрали памятники, связанные с образом Богородицу. Выделенная нами группа песнопений отражает многие существенные черты эстетики древнерусского певческого искусства, его художественного смысла. Плач и покаяние принадлежат к важнейшим понятиям и семантическим сферам в художественной культуре Руси. Песнопения покаянно-плачевой тематики представляют собой своеобразнейщую

г

страницу отечественного песнотворчвства, выделяясь едва ли не наибольшим лиризмом, силой выражения горестных настроений, тонкой поэтичностью, и, может быть, наименьшей привязанностью к конкретному служебному по следованию, что обусловило их функционирование и во внелитургической сфере. Рассмотрение песнопений, посвященных именно Богородице, связано с особенной ролью ее образа в древнерусском религиозно-эстетическом сознании. Соотнесение с образом Богородицы сферы лирического, индивидуально-личностного начала коренится в основаниях восточно-христианского мировоззрения: в русской традиции Богородица - это прежде всего олицетворение "теплой материнской жалости" /С.Аверинцев/. С Божьей "Датерью в древнерусском певческом искусстве связан поэтически;: сюжет об оплакивании ею Христа /"Плач Богородицы"/, воплощавшийся в большом количестве песнопений, в том числе и составивших особый танр -крестобогородичны. Песнопения о плаче Богородицы представляют одну из групп рассматриваемых нами памятников; в текстах этих песнопений есть "прямая речь" Богородицы /ее монолог/. Другая исследуемая группа - песнопения, обращенные к Богородице; это монологи каюшегося грешника, прибегающего к заступничеству Божьей Матери. Ланные песнопения связаны с мотивами покаяния и покаянного плача. Особую область среди покаянных песнопений, обретенных к Богоматери, составляют памятники, смыкающиеся со сферой внелитургического пения /стихи покаянные/.

Богородичные песнопения с мотивами плача и покеяния наметили единую тематическую линию внутри огромного корпуса древнерусских песнопении, проходящую через всю историю певческой культуры Руси. Выявление й рассмотрение таких тематических линий, позволяющих представить и осознать образно-эмоциональное, "психо-

логически-реальное" /Б.Асафьев/ содержание русской средневековой музыки, - есть, на наш взгляд, важная и актуальная для современной науки о древнерусском певческом искусстве задача, связанная с художественно-эстетическим осмыслением явлений древнерусской культуры, раскрытием в ней "сокровищ потенциальных смыслов"*'. Памятники певческого искусства, сохранившие в музыкально-поэтических образах "сокровища смыслов" и не утратившие за столетия эстетической и этической ценности, требуют глубокого научного изучения и обобщения. В этом мы видим актуальность представленной диссертации.

Целью настоящей работы было выявление и исследование песнопений, характеризующихся общностью образно-эмоционального содержания; изучение на примере богородичных песнопений с мотивами плача и покаяния закономерностей отражения соответствующих семантических сфер в музыкально-поэтических образах. В комплекс основных задач диссертации входили рассмотрение эстетических оснований плача и покаяния в древнерусской культуре, как особых Феноменов религиозно-философского, художественно-эстетического сознания средневековья, что потребовало обращения к памятникам философской, нравоучительно,, литературы Древней Руси; исследование истории бытования и развития избранных песнопений в рукописной традиции; анализ особенностей поэтических и музыкальных текстов и их соотношения; изучение связе;": мечту богослужебное! и внелитургическои сферами функционирования рассматриваемых памятников.

Исследование основано на русских певческих рукописях 12 -19 вв. из собраний Санкт-Петербурга: Российской национально:;

1. Бахтин М.М. Эстетика словесрого творчества. М., 19Я6.С.351.

о

библиотеки , Библиотеки Российской Академии Наук, Древлехранилища Института русской литературы /Пушкинского Лот/ Российской Академии Наук, Научно! музыкальной библиотеки Санкт-Петербургской Государственной Консерватории им. Н.А.Римского-КОрсакова.

Научнар новизна табоэд. Отдельные древнерусские песнопения с мотивами плача и покаяния неоднократно рассматривались в на-

о

умной литературе ; особенное внимание уделялось стихам покаянным, для которых типична данная тематика*; в работах исследователей частично получил освещение также эстетический феномен понятий плача, покаяния в певческом искусстве Древней 1^си . Однако песнопения с мотивами плача и покаяния, выделенные в древнерусском певческом искусстве и осознанные как особое художественное явление, впервые становятся предметом специального исследования. Нами акцентируется внимание на художественном во' площении в древнерусских песнопениях различной жанрово-служеб-ной принадлежности эмоциональных модусов, связанных с семантикой плача, покаяния, которая признается наш важной для рассматриваемых памятников. Ряд исследуемых в диссертации произведений вводится нами в научный обиход; известные в науке памятники впервые подвергаются детальному анализу. Научная новизна работы связана и с самим принципом отбора материала: впервые в

2. Ранее ГИБ им. М.Е.Салтнксва-Щэдрина.

3. См., например: Грузинцева Л.В. Стихиры-самогласны Триодно-го стихираря в древнерусской рукописной традиции ХП-ХУЛ вв.: Автореферат то. ... канд. искусствоведения. Л., 1090. С.19-21.

4. Основную литературу см. е издании: Ранняя русская лирика/ Сост. Л.А.Пэтрова, Н.С.Серегина. Л., 1983.

5. См., например: Ранняя русская лирика... С. 7-11.

изучении древнедрсслой музит проводится комплексное исследование группы песнопений, объединенных претворением в них определенных образно-эмоциональных cfep. В диссертации специально рассматривают филосо|ско-эстетические основания плача и покаяния -в памятниках древнерусской письменности, вводятся новые данные о художественно-эстетическом осмыслении понятий плача и покаяния в Древне? Руси. Исследование выбранного материала позволило затронуть е настоящей работе шчрокий круг проблем истории русской музыки средневековья.

Методологическая база исследования. Рассмотрение истории текста песнопений основываюсь на методах текстологического исследования, применяго;цихся в филологии® и развитых в музыковедении ; работа с рукописным материалом требовала привлечения методов музыкальной палеографии, разработанных в трудах М.Брвжни-

Q

кова . В исследовании проблеш соотношения текста и напеЕа в

древнерусских песнопениях отправной точкой послужили выводы Е.Г^«ьевской об общих закономерностях единства слова и музыки

о

» локальных произведениях". Анализ поэтических особенностей литературного текста базировался на трудах исследователей древне русской литературы /это прежде всего обобщающие работы

6. Лихачев Д.С. Текстология: На материале русской литературы

Х-ХУЛ вв. Л., 1983.

7. Проблемы русской музыкальной текстологии /по памятникам русской хоровой литературы ХП-ХУШ вв./. Л., 1983.

8. Бра »ни ков М.1:. Статьи о древнерусской музыке. Л., 1973,

О • о' • • j; •

0. "учьсгат'?)! ".А. Слоге и цузукя // Анализ вокальных произведение. Л., '1ТЯ«. с. Г)—

Л.Лихачева1"®/; в анализе поэтических форм мы основывались на noli

ложениях.К.Тарановского ; необходимо отметить также имеющую общеметодологическое значение теорию художественного текста, развитую в исследованиях М.Бахтина, Ю.Лотмана и др.

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в дальнейшем целостном изучении истории и эстетики древнерусской музыки. Примененный нами ракурс исследования древнерусских песнопений может получить дальнейшую разработку в музыкальной медиевистика. Работа может найти применение в вузовских курсах истории русской музыки. Материалы диссертации включались автором в лекции-концерты по древнерусской музыке, проводившиеся в Ленинградском Государственном Университете в 198В и 1989 гг.

Дпробапия работы. Диссертация обсуждалась на кафедре истории русской музыки и на кафедре музыкальной этнографии и древнерусского певческого искусства Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А.Римского-Корсакова. Содержание диссертации отразилось в опубликованных статьях и в докладах на конференциях в Институте русской литературы /Пушкинском Ломе/ АН /1987 г./, в Ленинградской консерватории /1987 и 19Я8 гг./, в Государственном музы кально -педаго гиче с ком институте им. Гнесиных /1991 г./.

Структура и содержание диссертации.Работа состоит из преди-

10. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л., 1979; Лихачев Л.С. Человек в литературе Древней гуси. M., 1S70.

11. Тарановский К. "Тюрш общеславянского и церковно-славян-ского стиха в древнерусской литературе XI-ХУЛ be. // American

Contributions» to the Sixth International Congress of SJavists. -Prague, 1968. Ve.1. 1. Mouton. Hague-Parlb, iges. P. 377-394.

словия, введения, трех глав, заключения, списков рукописных источников /206 единиц/ и использованной литературы /155 • азва-ний/. В приложении к работе приводятся инципитный перечень крестобогородичных и сделанные нами расшифровки песнопений;

Т> Предисловии обосновываются актуальность представленного исследования и его научная новизна, характеризуется выбранный материал, определяются задачи диссертации и ее методологическая база.

•^ведение. "К эстетике плача и покаяния в Древней Руси". В

ванном разделе предпринят опыт реконструкции общей картины эстетического осмысления плача и покаяния в средневековой Руси. Поэтические воплощения этих понятий в художественных образах, многочисленные высказывания о плаче, слезах, покаянии рассеяны в самых различных памятниках письменности, бытовавлгих в Древней Руси - как переводных, общих для христиан, так и оригинальных славянских. Мысли о плаче, покаянии, содержащиеся в книгах Священного Писания, творениях отцов церкви, раннехристианских монахов-мистиков, в сочинениях, связанных с религиозно-философским учением исихазма, - получили отражение и развитие в произведениях русских философов и писателе!. В христианской традиции плач и покаяние во многом взаимосвязаны, соединяясь в понят;::! покаянного плача - плача о своих грехах, вызванного сознанием собственного несовершенства. Большое место в церковно-учительной литературе занимают призывы к "душеполезному" покаянно^ плачу, способствующему очищение лупи. Плач и покаяние связываются с выстеЛ мудростью, с обращением человека к своей личности, к своему "внутреннему человеку", эстетические представления Древней Русл о плаче охватывают и такие эмоционаяьнне модусы, как плач-умкяение /плач, связанны:: с духовной радостью/, плач-оплакивание

/плач по умершим/, отношение к которым христианской церкви было различным. Призывая к покаянию, покаянному и умиленному плачу, средневековые религиозные писатели осуждают народные плачи-причитания /оплакивания/, уходящие корнями в язычество /яркие образцы таких плаче;! мы находим в древнерусской литературе/; однако, сюжеты об оплакивании тем но менее вошли в богослужение, отразившись в многочисленных песнопениях о Плаче Богородицы при кресте, а также о плаче жен-мироносиц, Марии Магдалины, Иосифа Аримафейского.

Христианское учение о "душеполезности" плача и покаяния соотносится с осознанием их в художественной культуре, как феноменов "внутренней" жизни, сопряженных с собственно]; эстетической ценностью горестных эмоций. Не случайно першй, е условиях средневекового творчества, выход русского профессионального певческого искусства за рамки богослужения был связан именно с семантикой плача и покаяния: покаянные песнопения, песнопения-плачи дали жизнь жанру внебогослужебшх покаянных стихов, в самоназвании которых нашли отражение характерные пля них мотивы.

Глава первая. "Плач Богородицы в древне русском певческом искусстве" . Рассматриваемый сюжет получил исключито.оьное распространение в литературе и искусстве Древней Руси и простил укорительную близость русской духояно;; традиции разных эпох, олицетворяя материнскую лобонь и "гадость". Песнопения, гыс.'.ечиггп-щие, наряду с памятниками литературы и изобразительного искусства, еще одну грань воплощения сюжета "Плач Богородил:" г русской художественной культуре, фиксировались в иегчеогк рукописях с самого начала истории древнерусской музыки л ::я чсзг.; ее протяжении. Тема оплакивания "огородицел Христа от^зилаоь в песнопениях различных г от/ло ;п,!х последовать;. Это из-

вестные с 12 в. песнопения Триодного стихираря /тропари, стихиры, богороди^ны/, связашше с Великой Пятницей, Великой. Субботой и Крестопоклонной неделе];; крестобогородичны Октоиха, зафиксированные со П половины 15 е.; минерные крестобогородичны, известные в рукописях от середины 16 в.; канон в Ееликую Субботу, выявленный в ногированпых списках 17 в.; любопытно, что сюжет "Плач Богеродины" использовался даче в текстах гласовых запевов.

Оснотное внимание мы уделяем крестобогородичнчм - своеобразному жанру древнерусской музыки, само обозначение которого раскроет сюжетную ситуацию: Богородица у креста. Нами выявлено более восьмидесяти различных крестобогородичных; рассмотрена история бктогания крестобогородичных л певческой рукописной традиции и изучены закономерности их фиксации в различшх богослужебных послодованиях. Крестобогородичны пелись на все гласн осмогласия и фиксировались как песнопения октайные, кинейнне, триодяые. Сажи' р£:ши1. потчро панна:': образец ж.еяра - песнопение 6-го гласа "Вгцтлд;! тя расгипсема /вкогиа/" - помещалось с 12 в. в Триодпом сг::гГ!>?ре, о "лче Стресте:" Хриотоггх, а затем, со П половины 15 в., и в Сктоихе. лрестобогоротичны Октоиха исполнялись го вторник и четверг гетерой, д в среду п пятнику утром. Как покачало исс чедо панне, даче ко чо все еппекч Октсиха включат в свой состав тфостобогородичнн: нередки Октоихи с единственным кресто-"юго^ог.п^'Я'г'м /ото оторпк? обргзеь "'Лидящи тя распинаема"/

■уш с дг-уия /в о том случае к указанному песнопению присоединялся ,тестобогородит'вн того же 6-го гласа "Пречистая яко виде тн'у'; рстг-еч?;1гс.-: ' "это;-:!! -овсе без чресто'югороличнкх. В певческих ручопислс с середины 1.3 в. ш/явлеш ,:одборки :«и:еьных крестобогоротпгяьтх /вместе с богоходичнгаи/; изв естны и "общие" подборки богородичных и крестооо^ородичных "из Октаев, Мине£ и

Триодей"1'*. В Триодном стихираре, наряду с чином Страстей Христовых, .крестобогородичны могли изредка фиксироваться и в других разделах; но чащо крестобогородичны в Триодном стихираре лишь указаны, без записи котированных образцов. Ряд крестобогородичных отличался многофункциональностью, входя в различные служебные доследования - фиксируясь в качестве октайных и минейных, октайных и триодных, триодных и минейных; наконец, в качестве октайно-минейно-триодных. Помимо помещения крестобогородичных в различных певческих книгах и подборках, наш выявлены и редкие

л о

подборки, состоящие исключительно из крестобогородичных ; факт объединения крестобогородичных в отдельный "цикл" можно, вероятно, расценить как осознание их в качестве особой сюжетной, тематической группы песнопений, связанных образно-эмоциональным единством.

Нами рассмотрены особенности поэтических и музыкальных текстов крестобогородичных. Драматически-экспрессивный характер литературных текстов крестобогородичных, трагизм, напряженность, особая сила выразительности выделяют их среди древнерусских песнопений. Музыкальные интерпретации поэтических текстов отличаются многообразием; мы выделили два основных типа распевания данных текстов. Первый тип, старший, характеризуется большой ролью речитации, редкостью мелязматических украшении; значительная часть ранних образцов роспевоз крестобогородичных ориентирована на подобен. Второй тип, проявивпийся в певческих рукописях поз-

12. См. минейпые крестобогородичны в рукописях РНБ Кир.-Бел. 652/909 /1558 г./, 01-898 /1573 г./, Пог. 380 /1602 г./ и др.

13. РНБ 0ЛДП 0-34 /нач. 16 в./, БАЯ Арх. П. 25 /сер. 16 в./, РНБ Вяз. 0-56 /нач. 17 в./ и др.

же, со П половины 16 в., отличается большей распевность» и мело-

дизированностьго, возросшей ролыз мелизматики; все роспевы второго типа - самогласнке. В роспевах второго типа подчеркивается специфика крестобогородичных именно как песнопений-плачей, с соответствующими смысловыми и'эмоциональными акцентами: так, фитные начертания маркируют экспрессивные ударения в поэтическом тексте, связанные с восклицаниями Богородицы "Увы мне", обращениями к Христу и т.п. Нами обнаружено, что два типа роспева отличались особенностями бытования в разных контекстах /по отношение к песнопениям, характеризовавшимся мно го Фу н кии о нель но с тью/. Соотношение двух типов роспева в различных служебных контекстах показано нами на примере крестобогородична 2-го гласа "Болезни претерпев многи", который фиксировался и в качестве октайного, и в качестве минейного песнопения; выявленные списки представляет как роспевы на подобен, так и самогласные. Исследование позволило установить, что октайиые списки первоначально /до концд 16 - начала 17 в./ фиксировали только роспевы на подобен; минерные , нояшдатаеся позже, - са\;о гласные роспевы /т.е. существовала дифференциация двух типов роспева по служебной принадлежности/. В течение 1 половины 17 в. в Октоихе могли помещаться оба типа роспева, причем нередки сопоставления двух различных роспевов в пределах одного списка. Октоиха: нами выявлен ряд списков Октоиха, ? которых многие крестобогороличны зафиксированы в двух варианта::, с. характерными ремарками "ино знамя", "знамч" и др.14; но примерно с середины 17 в. роспевы на подобен уступают место самогласншл. Таким образом, ж сделали штюд о том, что минейнне

1'1. БАН Арх. Клк.-Кар. 2 /1 пол. 17 в./, РНБ Ног. 387 /П четв. 17 в./, Тит. 3379 /1 пол. 17 в./ и др.

крестобогородичны обнаруживает большую мелодическую свободу, в отличив от тех же песнопений, зафиксированных в более "консервативном" Октоихе. В процессе развития певческого искусства, однако, тенденция к "самогласности" проникает и е Октоих, в котором постепенно исчезают роспевы на подобен, сменяясь самогласными. Обнаружение таких фактов позволяет яснее представить динами^ процессов, которые происходили внутри древнерусского певческого искусства.

Рассмотренный нами еще один образец крестобогородичных -"При кресте стоящи госпоже пречистая" /глас 8/ - фиксировался в качестве минерного и триодного. Здесь выявилась иная картина: два варианта роспева крестобогородична, сохранившиеся в рукописях, сменялись последовательно, без дифференциации их по принадлежности списка к минейным или триодным. Исследование литературного и музыкального текстов данного песнопения обнаружило его неповторимую самобытность, созвучность поэтического текста плачам в древнерусской литературе и особую ритмическую организацию музыкального текста, с интересными анафорическими "ритмами" напева.

На примере октайкого крестобогородична 8-го гласа "Агница нескверная юнеца вйдя'ди" нами рассмотрены мелодические особенности поздних списков, зафиксированных нотацией с киноварными пометами /позволяющей точно представить высотные соотношения звуков/. В интонационном рисунке напева выделяются нисходящие квартовые обороты /это ходы скачком или поступенные, в диапазоне д^-с^/. выразительно подчеркивание скорбный': характер поэтического плача. Установлено, что сходные мелодические обороты с нисходяще;; квартой присутствуют в напевах и ряда других крестобогородичных, приходясь, как правило, на возгласы "Увы мне", на обрр.иеннп Во-

городищ к сыну. Мы предположительно назвали данные интонации "плачевъ'ми" формулами. Квартовые интонационные обороты выявлены и в более поздних произведениях русской духовной лирики о Плаче

- - - - ________________________. -1С

Богородицы - .духовном стихе "Стояше днесь при кресте и трехголосных псальмах^®. Присутствие в знаменном роспеве интонаций, связакшх с определенными эмоциональными сферами, возможно, свидетельствует о вызревании в недрах древнерусского певческого искусства элементов музыкального шшления Нового времени; однако, правомерно, на наш взгляд, и предположение о том, что "плачевые" формулы звучали не только в песнопениях конца 1? в. /о звуковы-сотной стороне этих песнопений мы можем говорить достаточно уверенно/, но и в произведениях гораздо более ранних, интонационное содержание которых пока не может быть раскрыто. Примечательно, что интонации, сходные с выявленными нами, обнаружены и в русском песенном фольклоре /в "жалобных" квартовых песнях^ V, и в

1Я

партесных концертах 17-18 вв. на сюжетьт о плаче ; эти факты свидетельствуют об исконных и устойчивых корнях "плачевых" лор-мул в русской музыке.

Глава вторая. "Покаянные плачи, обращенные к Боготхщице /в традиции древнерусского богослужебного пения/. Покаянные пла-«и - едва ли не самая выразительная область древнерусского певческого искусства. Отражая религиозно-эстетические представления

15. БАН Тек. пост. 1259 /18 в./, FPJIM Калик. £6 /19 в./ к др.

16. СПбГК 'ЛИ 21, 22, РНБ Вяз. /18 в./ и др.

17. Рубцов Ф.А. Статьи по уникальному фольклору. Л.; М., 1ГТ;. с. 95.

1Я. Герасж.'.о> а-Персидскап H.A. Ппртеснк;. концерт в историд музыкально.*; культур;;. , lL'3o. 155--1Ö5.

о Гладких и полезных" /Ефрем Сирин/ слезах покаяния, эти песнопения присутствуют уже в самых древних отечественных певческих рукописях. Большинство покаянных песнопений обращено к Христу; однако, часть из них связана с Богородицей. Богородичные песнопения, отражающие семантические сферы покаяния, плача, будучи очень близкими русской религиозной традиции /реализуя идею заступничества, милости, "покрова" Богородиц«/, входили в корпус древнерусских богослужебных песнопений, составив одну из художественно своеобразных его областей. Эти песнопения фиксировались в певческой книге Октоих /со П половины 15 в./ и в подборках минейных богородичных /с середины 16 в./; всего выявлено около шестидесяти различных песнопений. Отдельные из них не имели широкого распространения в певческой рукописной практике и были обнаружены нами в небольшом количестве списков /это все минейные богородичны, а также песнопения, малых вечерен Октоиха/; другие, напротив, неизменно включались е состав соответствующей певческой книги /как, например, октайный богородичен 1-го гласа "Блудницу и блуднаго аз и разбойника победих"/. Ряд песнопений фиксировался и в качестве октайных, и в качестве минейных. Это, например, богородичны "Увы мне что буду" /глас 1/, "Волна обуревает мя греховная" /глас А/.

Проведенное исследование позволило еыяеить своеобразие литературных и музыкальных текстов рассмотренной группы песнопений. Ярко экспрессивные, полные метафорической образности тексты покаянных плачей обнаруживают поразительное богатство поэтических тропов, некоторые из которых проявляют устойчивость /например, "звериные" метафоры, мотиен "греха - бури, пучины", "греха - болезни", "греха - мрака, тьмы" и др./. Каодгй поэтический текст, при принадлежности к общей семантической сфере, обладает своими

содержательными доминантами; это может быть акцент на собственно плаче /с характерными восклицаниями "Увы мне", "плачуся" и т.п./

или на просьбе-молитве, обращенной к Богоматери. Конструкция ряда текстов обнаруживает высокую степень ритмизации, с типичными для молитвооловного стиха "ритмическими сигналами" /К.Та-рановский/ строк.

5фзыкальные интерпретации текстов покаянных плачей связаны с двумя тендешдаями. Первая из них реализуется в стабильности музыкально-поэтического целого: неизбежная вариативность различных списков одного произведения не выходит за рамки редакционных разночтений, и роспев не претерпевает кардинальных изменений на протяжении всего времени бытования. Такая стабильность проявилась, например, в истории песнопений "Блудницу и блуднаго" /глас 1/, "Горе прогневавшему своего Бога" /глас 8/, "Увы мне душе страстная" /глас Я/, каждое из которых имеет сдержанно-строгтсЧ, без элементов мелязматики, роспев. Среди названных бо-городичен "Блудницу и блуднаго" выделяется длительностью /более лвух веков/ сохранения роспева. Геснопения "Горе прогневавшему" и "Увн мне душе страстная", известные нам в списках, созданных на протяжении около гека, проявляют примечательные особенности мелодической интерпретации текста: в первом случав это "негласная" ориентация на образец-подобен /не указываемый ни в одном из списков богородична/; во втором - построение песнопения на чередовании целых певческих строк, что создает ярко выраженную расчлененность и периодичность музыкального текста, с отчетливыми повторами. всяком случае, в кет дом из "стабильных" пес-нолечи;;, вероятно, била паслена удачная Зорма сосуществования двух текстов /поэтического и музнкальиого/, которая, при кажу-•пе"ся "противоречивости" экспрессивно-эмоционального поэтичес-

того текста и строгого напева, проявила жизнестойкость.

Другая традиция музыкального интерпретирования рассмотренных поэтических текстов, противоположная первой, связана с :.:ногоросте еностыэ - наличием нескольких напевов на один текст. Она может проявляться в существовании различных самогласных напевов, как, например, в минейном богородичне "Нравом поползошася" /глас 8/. Иная форма проявления многороспевности - создайте самогласных роспевов на текст песнопения, первоначально озвученного на подобен. Именно такая картина предстала при изучении бого^юдичных "Увы \'не что буду" /глас 1/, "Не скрыт) окаянный беш чоея" /глас 4/. Ранние списки этих песнопений: представляют роспеи.' с

полным отсутствием иелизтатических формул, ормектихяваннье на

14

модель, с указанием обрэзпа-попобна ; более поздние списки /с

ор

кониа 16-начала 1? в./ проявляют оригинальность музыкального текста, при этом, однако, отталкиваясь от первоначальных, "подобных" напевов. Самогласные роспевы характеризуются ьведенкем таннозамкченшх оборотов /лиц и 4ит/, более сложных лопегок. Индивидуальное, оригинальное "прочтение" поэтического текста шлв-ляется в таких композициях в расположении мелизуатичееккх начертаний , которые служат основным средством маркирования гажнкх словообразов. В различных самогласных роспевах одного и того же литературного текста ®г;т не согпрлэть логические "ударения", выраженные '<елиз .уатт-'е стг«т юбиляииями. Так, в отцом из си/о-гласных роспевов "Пе скр^ю о каляный белл \оея" основной ¿.кдент явно сделан на поюгяино-личпостно!: езере, а к др;;гог.: - па "обращенности" к Богоматери, что в обоих случаях подтьерк^ется мес-

19. См., например, 'Ж Кар.-Бел. 652/Г01'.

20. ¿НБ Пог. 403 /II четв. 17 в./ и др.

тоголожением фит. Каждый роспев предлагает свой вариаит "встречного ритма" /термин П.Т^чьевскоЗ/. Свободное переосмысление рос-повпиками образно-солгр»ательннх доминант гюэтичесгого произведения, индивидуальное толкование текста в различных версиях его музыкального ао.чло.цзжя свидетельствуют о стремлении к наиболее адекватным формам соединения текста и напева и к их разнообразие, -позволяющему с разных точек зрения осознать смысл, заложенный в поэтическом тексте.

Примечательно, что из трех самогласных роспевов богородична "Нравом поползошаск", второй из которых отличается от первого, старшего, введением ¿итных и лицевых формул, третий /самый поздний по времени фиксации/ возвращается к первоначальному, сдержанно-строго«^' типу интонирования, "снимая" все мелизматические акценты. Этот Факт позволяет уточнить представления о ходе исторического развития древнерусского певческого искусства, как о динамичном проьессе, где смена речитативной мелодики более распевными т(яриантам1| ■.юг.та сосуществовать с противоположной тенденцией - появлением после -лелодически развитых роспевов, с элементами ».'влизмзтяки, сдярганно-декламоцлошшх музыкальных интерпретаций того же поэтического текста. Очевидно, что строгость напева и его своеобразное "безразличие" к драматически-экспрессивному поэтическому тексту имели свою ценность, не меркнущую в сравнении с богато украшенными х-вшу.; тиной роспевами; отказ от последних свидетельствует о собстгенао., системе ценностей искусства знаменного пения.

Главд. третья. "Стихи покаянные боготюдично" тематики". В цикл стихов покаянных - уникальный певчески.': паупт-тк Дреиюй Руси, не предназначенный для церковной слу.чбь-, - вошли песнопения, основные тематические и образпо-э.Уошюналь?ш'е тчг/инанть которых

связаны прежде всего с понятиями покаяния и слез /не случаен подзаголовок цикла "Стихи покаянны, слезны и умиленны, чтобы душа пришла к покаянию"/. Выделение покаянно-плачевых песнопений с 16 в. в особую группу свидетельствует, по нашему мнению, об осознании общности их эмоционального, художественно-эстетического смысла, который послужил основным критерием их обособления и объединения в новый жанр. Богородичных песнопений среди покаянных стихов немного /восемь/; но благодаря замечательному своеобразию, эмоциональной насыщенности, высоким художественным достоинствам они могут быть отнесены к самым ярким образцам жанра, заслуживающим специального изучения.

Мы подробно исследуем четыре стиха покаянных, каждый из которых демонстрирует неповторимо своеобразное преломление семантических сфер, типичных для жанра в целом; данные песнопения объединены обращением к Богородице, что привносит в них особенную интонацию: образ Богородищ подчеркнуто воспринимается как символ жалости и милости. Нами установлены источники текста и напева рассмотренных стихов покаянных, часть из которых имеет богослужебные прообразы; выявлена и прослежена история этих песнопений в сферах богослужения и внелитургического песнотворчества. Покаянные стихи "О всесвятая Еладычице" /глас 6/ и "Владычице, владычице" /глас Я/ заимствуют и текст, и напев у богослужебных песнопений-богородичных; текст и напев стиха "Кому уподо-билася еси лупе" /глас 5/ близки, но не тождественны тексту и напеву богородична того же гласа "Кому душе моя уподобилася"; покаянный стих "Владычице моя пресвятая Богородица" /глас 6/ не имеет непосредственных прообразов в богослужении. Последнее из названных песнопений появляется в последней четверти 16 в., в период интенсивного развития внебого служебной духовной лирики и

высокого расцвета всей древнерусской профессиональной музыкальной культуры, и фиксируется в рукописях до конца 17 в. В результате исследования были определены особенности бытования отдельных песнопений - в частности, выявилась редкая многофункциональность известного с 15 в. богородична "Влыдычице, владычице", Фиксировавшегося в составе ряда богослужебных доследований /в качестве обиходного, октайного, миней но го песнопения, в службе "ро рремя труса и нахожение иноплеменных"/ и в сфере внеоб-рядовой лирики.

Гимкографические тексты рассмотренных песнопений отличаются богатством образов и поэтических приемов. В песнопении "О всв-святая владычице" просьба о милости обращена к целому пантеону "заступников", во главе с Божьей Матерью, в том числе и к русским снятым - Борису и Глебу, Петру и Февронии. В стихе "Кому уподобилася еси душе" запечатлен покаянный монолог в своеобразной форме разговора человека со своей душой, обличаемой в злых делах. Песнопение "Владычице, владычице", - на наш взгляд, одно из наиболее выразительных по тексту среди древнерусских песнопений, созвучное народным заговорам, - представляет собой своего рола страстное заклинэние, "оберег" от наказания за грехи. Наконец, покаянный стих "Владычице моя пресвятая" соединяет торжественное прославление Богородицы и покаянную мольбу к ней. Тексты покаянных стихов, перенесенные их богослужения, не претерпевают существенных изменен®;. "Произвольная" редакция текста "О все-святая владычные" /предположительно - авторская, инока Кириллова монастыря Христофора/, с упоминанием Кирилла Белозерского , как

21. В рукописи инока Христофора, РНБ Кир.-Бел. 665/922 /1604 г./.

бы отталкивается от подобного движения канонического текста, в котором к первоначальному перечню называемых святых с середины 16 в. были добавлены Петр и Феврония Цуромские22.

Изучение музыкальных текстов богородичных-покаянных позволило определить своеобразие мелсдико-графической характеристики каждого песнопения, особенности "движения" напевов во времени и соотношение развития росиевов рассмотренных богослужебных и внебогослужебных песнопений. Богородичен "О всесвятая владычице" имеет два роспева, второ! из которых, появирпщсь позже, вытеснил из рукописной традиции первый; оба роспева были последовательно отражены в сфере внелитургической лирики. Напевы богородична "Кому душе моя уподобилася" к покаянного стиха "Кому уподобилася еси" имеют ряд общих моментов, однако, в покаянном стихе есть два фитных начертания, отсутствующие в богородичне; оба песнопения обнаруживают себя в певческих рукописях практически одновременно, и характер их связи не может быть пока определен однозначно. Многообразие музыкальных интерпретаций богородична "Владычице, яладкчице", позволившее наг/, пдалить роспег;. двух типов, а. внутри второго типа три различных варианта рослевов, каждые со своим расположением тайнозямкненнух оборотов, - не нашло адекватного отражения во внебогослужебчой сфере. Покаянные стихи фиксируют только первык, старпта тип роспева, ориентированный на подобен "С преславное чудо" - на традиционный вариант этого по-

22. В рангах списках /РНБ Кир.-Бел. г,26/883, нач. 16 в.; 01-184, П четв. 16 в./, кроме общехристианских святых, упоминаются лишь Борис и Глеб; позче к ним присоединяются канонизированные в 1547 г. Петр и Феврония /КГБ Кир.-Бел. 652/509, 1558 г.; СПбГК £ 9, III четв. 16 в.; и др./.

аобна, в отличие от роспевов второго типа« "негласно" ориентире-ванных, как удалось установить, не необычный, "роспевочный" вариант подобна. "Роспевочный" подобен "О преславное чудо" был зафиксирован в Подобниках лишь в конце 17 в.,2^ однако переориентация богородична "Владычице, владычице" /как и ряда других песнопений/ именно на этот вариант подобна обнаружена с рубежа 16-1? вв.;24 примерно с этого же времени, как мы выявили, песнопение "О преславное чудо" в своей основной, "первичной" функции - как песнопение Воздвиженио Креста /Стихирарь минейный, 14 сентября/ - фиксировалось с новым, "роспевочный" вариантом Музыкального текста^®. Эти факты позволили нам сделать важные общетеоретические выводы о принципе пения на подобен - о возможности переориентации роспева на подобен, при многороспевности самого образна-подобна, с одного варианта подобна на другой, и об отставании Подобников как музыкально-теоретического руководства от реальной певческой практики, в которой образцами становятся уже другие варианты моделей.

Рассмотренный наш оригинальный покаянный стих "Владычице дая пресвятая" выдержан вполне в традициях богослужебных песнопений, в рамках высоких канонов профессиональной музыки; он выделяется среди покачнных стихов обилием и сложностью мелизматики, включая в свой музыкально-графический узор двенадцать фитных и шесть ли-

23. РНБ Солов. 277/280, Солов. 277/286 /1676-1682 гг./.

24. РНБ Кир.-Бел. 681/938 /1598-1604 гг./, БАН Арх. П. 16 /1 ПОЛ. 17 в./ и др.

25. См., например, Стихирарь минейный в рукописях РНБ Кир.-Бел. 5Я6/Я43, Кир.-Бел. ^65/922; Подобники в этих же сборниках фиксирует стары;!, традиционный роспев "О преславное чудо".

цевых тайнозамкненных оборотов. Несомненно, оригинальные покаянные стихи сочинялись профессиональными мастерами, знатоками богослужебного пения. Не случайно известен авторский роспев одного из покаянных стихов - "Плача Адама", принадлежащий Кирилу Гомулину, видному роспевпшку 1 половины 17 в.2® Этот факт говорит о том, что стихи покаянные были не на "периферии" древнерусского певческого искусства; они привлекали внимание крупнейших мастеров-музыкантов.

Исследованный нами материал обнаруживает в качестве возможной модели соотношения богослужебных и внеобрядовых песнопений сохранение в стихах покаянных канонов средневекового певческого искусства и отсутствие принципиальных отличий в поэтической и музыкальной стилистике богослужебных и внебогослужебных песнопений. Этот вывод мы считаем очень важным: свобода стихов покаянных от уставных требований церковной службы не означает отказа от "этикета" древнерусского певческого искусства, от традиционных принципов знаменного пения. Более того, в стихах покаянных мы можем наблюдать даже болеё строгое соблюдение "этикета", чем в литургических жанрах - напомним ориентацию покаянного стиха "Владычице, владычице" на "старый", традиционный подобен, в отличие от богородична "Владычице, владычице", различные роспевы которого свободно претворяют мелодический рисунок нового, "произвольного" образца. Этикетность древнерусской музыки ярко проявляется в стихах покаянных как типологическое свойство самой

28. См.: Серегина Н.С. Покаянный стих "Плач Адама о рае" рос-пева Кирила Гомулина // Памятники ф'льтуры: Новые открытия. Ежегодник: 1983. Л., 1985. С. 258-262. Помимо указываемых Н.С. Се-региной, нами обнаружены еще два списка роспева Кирила Гомули-

художественной культур, не обусловленное лишь ограничениями а

предписаниями ритуала. Результаты нашего исследования позволяют по-новому взглянуть на проблему соотношения богослужебных и внебогослужебных певческих жанров; стихи покаянные, оформившиеся в особый цикл в период высокого расцвета средневековой русской музыки, предстают как своеобразный репрезентант древнерусского певческого искусства, маленькое "собрание" художественно совершенных его образцов.

В Заключении диссертации обобщаются итоги работы. В результате исследования песнопений с мотивами плача и покаяния выявлен один из своеобразных "тематических узоров" древнерусснэго певческого искусства; рассмотрены философско-эствтические основания изучаемого явления и его художественные особенности. Важнейшими результатами работы мы считаем выявление в древнерусских песнопениях особых "плачевых" оборотов, соотносимых со сходными формулами в некоторых фольклорных жанрах и в партесных концертах; представление новых исследовательских данных, позволяющих расширять и уто^н"ть представления о ходе развития певческого искусства, о пении на подобен, о динамике тенденции к сало гласности, о соотношении литургических и Енеобрядовых музыкальных жанроЕ Древне,! Руси. Многие выводы, сделанные в процессе исследования выбранного материала, тлеют выход на более широкую проблематику изучения истории древнерусской музыки.

на, сохранившееся в етарообр.уг-'еско.'; певчесю* традиции /в рукописях 7?ЛЙ Латг.49, сер. 18 в.; ИРЛИ Латг. о, 1 треть

19 г./.

По теме диссертация опубликованы работы:

1. Покаянный стих как ханр древнерусского певческого иыус-ства // Музыкальные жанры: история я современность. Тезисы докладов к научно-теоретической конференции молодых музыковедов / Горьковская Гос. Консерватория им. М.И.Глинки. - Горький, 1989. С. 23-24.

2. Петр ж Феврония Муромские в древнерусской музыке // Древнерусская певческая ^льтура и книжность: Сб. науч. тр. - Л., 1990. С. 100-106. /Совместно с Ф.В.Панченко/

3. Опыт создания литературно-музыкальной композиции по памятникам древнерусского искусства // Ооллетень службы научной информации. Шп. 3. /Ленинградская Гос. Консерватория им. Н.А.Римского-Корсакова. - Л., 1991. С. 23-35. /Совместно с Ф.В.Панченко и Т.А.Брунько/.

4. Плач Богородицы в древнерусском певческом искусстве // Музыкальная культура православного мира: Материалы международной конференции. Москва, 13-17 января 1991 г. - М., 1992./В печати/.

5. Плачи как художественное явление древнерусского певческого ис^сства // Источниковедческое изучение памятников письменной культуры в собраниях и архивах Отдела рукописей Государственной Публичной Библиотеки им. Н.Е.Салтыкова-Щэдрииа: Сб. науч. тр. - СПб., 1992. /В печати/.