автореферат диссертации по искусствоведению, специальность ВАК РФ 17.00.02
диссертация на тему: Взаимодействие слова и напева в древнерусской монодии XVI-XVII веков (на материале певческой рукописной книги "Обиход")

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата искусствоведения Бурилина, Евгения Леонидовна

ВСТУПЛЕНИЕ.3

ГЛАВА 1. ПРОБЛЕМА СООТНОШЕНИЯ ТЕКСТА И НАПЕВА В ПЕРВОИСТОЧНИКАХ ПО СРЕДНЕВЕКОВОЙ КУЛЬТУРЕ

И В НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ . 14 1. Вопросы соотношения слова и музыки в первоисточниках по средневековой культуре. . 14 2. Проблема соотношения слова и напева древнерусских песнопений в научной литературе. . • 24

ГЛАВА П. ПЕВЧЕСКАЯ РУКОПИСНАЯ КНИГА ОБИХОД" (ИСТОРИЯ

НОРМИРОВАНИЯ .ОСОБЕННОСТИ БЫТОВАНИЯ ДИГОЛОШ} 47

ГЛАВА Ш. ОСОБЕННОСТИ ВЗАЗДДйЙГВИЯ СЛОВА И МУЗЫКИ В ДРЕВНЕРУССКИХ ОБИХОДНЫХ ПЕСНОПЕНИЯХ

ХУ1-ХУП веков.72fc 1. Основные типы распевания текста в древнерусских песнопениях .72fc 2. Взаимодействие элементов структуры текста и напева в песнопении. . « 78

§ 3. Взаимодействие структуры текста и напева в древнерусских песнопениях.92

§ 4. Образ но-смыслоше связи слова и музыки в древнерусских песнопениях .114

Введение диссертации1984 год, автореферат по искусствоведению, Бурилина, Евгения Леонидовна

В этом - научная актуальность изучения проблемы взаимодействия слова и музыки в древнерусской монодии.

- 5

Исследование проблемы взаимодействия текста и напева имеет большое практическое значение,. Знание закономерностей этого взаимодействия необходимо исполнителям для верной интерпретации древнерусских музыкальных произведений, музыковедам - для изучения форм, жанров, стиля как древнерусского певческого искусства, так и русской музыки ХУШ-ХХ веков» Материалы диссер -тации могут быть включены в вузовские курсы истории русской музыки, использованы при работе с рукописным материалом.

При исследовании взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях, как и при рассмотрении этой проблемы в вокально-хоровой музыке других стилей, выделяются три основных уровня ее изучения:

1) композиционный (соотношение структурных элементов текста и напева, связь текстовой и музыкальной композиции;;

2) образно-смысловой уровень (исследование степени и типа художественного соответствия слова и музыки);

3) уровень изучения выразительных средств слова и музыки связь речевой и музыкальной интонации, проблемы вокальной де3 кламации и типов вокальной мелодики; .

Однако на каждом из этих уровней возникает круг самостоятельных вопросов,свойственных только древнерусским песнопениям.

На уровне композиционного изучения песнопений выделяются вопросы эволюции во взаимодействии слова и музыки,определения стабильных и мобильных моментов в соотношении их структур. Происхождением древнерусских песнопений обусловлено появление проблемы связи структур греческих и славянских песнопений.

При изучении образно-смыслового уровня соотношения текста и напева основным вопросом является определение музыкальных средств, применяемых распевщиками для раскрытия образно-смыслового содержания текста,что вызвано отсутствием в древнерусской монодии привычных дпя слушателей XX века средств обобщения образ но -эмоционально го строя песнопения (прежде всего централизованного лада, ясно выраженного наклонения, вторичных жанровых признаков;.

Круг вопросов, связанных с изучением выразительных средств в древнерусских песнопениях также отличается рядом особенно -стей. Центральная для исследователей других Еокальных стилей проблема связи речевой и музыкальной интонации пока не ставилась исследователями древнерусской музыки. Сама постановка этой проблемы по отношению к древнерусским песнопениям,по-видимому , должна быть ограничена временными и жанровыми рамками, 0 претворении речевой ораторской интонации в древнерусской монодии, на наш взгляд, можно говорить только относительно древнейших песнопений псалмодического типа, мелодика которых выросла из выразительного произнесения текста и отразила как ритмическую сторону текста (темп, акцентность), так и ее звуковысотную сторону (ровность мелодического движения, совпадение мелодического рельефа с речевым диапазоном;. В песнопениях с развитой мелодикой, более свободной от текста, связь напева с речевой интонацией, го-вццимому, отсутствует. Проникновению рече -вой интонации в мелодику этих песнопений препятствует прежде. всего сам тип композиционной техники песнопений, основанный на последовательности различных комбинаций мелодических формул» при которой одной и той же мелодической формулой мог распе -ваться текст различного содержания и с различным интонацдан -ным рисунком.

Другая проблема этого уровня изучения соотношения слова и музыки - проблема типов вокальной мелодики, может быть рассмотрена в древнерусских песнопениях с точки зрения применения речитативных и распевных разделов в мелодии одного песнопения, их композиционной и выразительной роли, а также с точки зрения различий между псалмодическими песнопениями и песнопениями с 4 развитой мелодикой (псалмодией и гимнодией) .

Помимо указанных проблем при изучении взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях возникает и специфическая для этой музыки проблема соотношения фонетических изменений в литературном тексте с напевом, а также выявления особенностей взаимодействия текста и напева в разных стилях знамен -ного пения.

В задачи настоящей диссертации входит рассмотрение вза -имодействия слова и напева в древнерусских песнопениях на структурном и образно-смысловом уровне их соотношения. Впервые в данной диссертации выявляются мелодические средства,применяемые распевщиками для раскрытия образно-смыслового содержания текста,ввделяются типы распевания текста,определяется взаимодействие текста и напева при изменениях в структуре и фонетике текста и участие этих изменений в образовании новой редакции песнопения, ставится вопрос о критерии художественности при оценке древнерусских песнопений.

Эти вопросы рассматриваются на материале песнопений, записанных знаменной нотацией. Четкие стилевые разграничения между вицами и стилевыми вариантами распевов в данной работе не проводятся, так как на настоящем этапе изучения проблемы соотношения слова и напева мы ограничиваемся установлением только общих принципов их взаимодействия. Одним из общих критериев подхода к песнопениям при рассмотрении проблемы вза -л имодействия слова и напева является разделение песнопений по

- 8 принципу "степени распетости мелодизма" (термин А.С.Оголев -5 ца; . Этот термин показывает уровень соотношения наиболее мелких элементов текста и напева - слога текста и знака нотации и определяется количеством нотных знаков, соответствующих слогу текста. По "степени распетости мелодизма" можно судить о мелодической развитости, "самостоятельности" напева.

С точки зрения "степени распетости мелодизма" в древнерусской монодии выделяется три типа песнопений: "силлабические", "мелизматическив" и "силлабо-мелизматические". Разделение на эти типы применяется также исследователями других мо нодических стилей: монодии григорианского хорала и византий 7 ских песнопений .

Силлабический" тип песнопений характеризуется таким соотношением слога и знака нотации, при котором одному слогу текста соответствует один певческий знак. Внутриспоговая распевность в таких песнопениях отсутствует (незначительные распевы, возможные при распевании одного знака двумя-тремя звуками, не влияют на общий принцип соотношения стога и знака).

К "мелизматическому" типу песнопений относятся песнопе -ния, в которых каждый из слогов текста распевается несколькими певческими знамёнами. Внутриспоговая распевность в таких песнопениях свойственна почти всем словам текстовой строки.

Силлабо-мелизматический" тип соединяет в себе черты "силлабического" и "мелизматического" типов песнопений и характеризуется незначительной внутрислоговой распевностью,которая сосредоточивается, как правило, над ударным слогом текста или в кадансовых оборотах.

Определение особенностей эволюции, соотношения структур текста и напева в песнопениях каждого из этих трех типов доля

- 9 но послужить основой для дальнейшего подробного изучения взаимодействия текста и напева в песнопениях, распетых разными стилями и стилевыми вариантами распевов (Демественным,Путевым, Большим и т.д.;.

В диссертации в основном исследуются песнопения, впервые нотированные в конце ХУ - начале ХУ1 века и постоянно включа -емые в певческие рукописи на протяжении ХУ1-ХУП веков®, то есть в тот период,начало которого связано со сменой Уставов и с интонационным переломом в знаменном пении; в тот период, когда древнерусское певческое искусство достигло своего расцвета, когда откристаллизовались определенные типы и приемы соотношения слова и напева, а также начали складываться новые взаимо -отношения между ними.

Процессы, происходившие в музыкальной жизни Древней Руси в ХУ1-ХУП веках,нашли отражение в певческой рукописной книге Обиход, которая сформировалась на русской почве к середине ХУ1 века.Большинство песнопений Обихода составляют песнопения, впервые распетые в ХУ1 веке,хотя наряду с ними в эту книгу вошли песнопения "стерой традиции",то есть известные с нотацией с Q

Х1-ХП века.В Обиходе представлены песнопения различных"жанров ,

10 с различными типами распевания текста-1" и с разной "степенью распетости мелодизма".Разнообразный певческий материал Обихода дает богатую почву для исследования проблемы взаимодействия слова и напева и обуславливает выбор этой книги в качестве источника исследуемых в диссертации песнопений* Кроме того,книга Обиход сама по себе представляет большой интерес,так как выделяется среди других певческих книг своеобразием содержания,бытования, истории формирования. В связи с этим нам представилось необходимым посвятить Обиходу специальную главу.

- ID

При написании диссертации было использовано 170 рукописей ХП-ХУП веков из собраний ГПБ им. Н.Е.Салтыкова-Щедрина (Кирилло-Белозерского, Соловецкого, Софийского, Основного,Погодинского, Вяземского, Титова, Колобова, Груздева) и ГБЛ им.В.И.Ленина (из собрания Троицко-Сергиевской лавры, Румян-цевского,Музейного собрания, собрания Разумовского и Сино -дальной библиотеки;. Материалом для исследования послужили 20 песнопений из 92 рядовых певческих рукописей. Текстологический анализ каждого песнопения был проделан на основании не менее 25 (и не более 70; списков каждого из них. Две стихиры, содержащиеся в древнейших Стихирарях и Минеях и вошедшие впоследствие в Обиход, рассматриваются также в списках ХП-ХУ ве-11 ков . Датировка рукописей и перевод списков 2-й пол* ХУП века на нотолинейную нотацию проделан автором диссертации.

В диссертации применялись различные методы исследования, среди которых - источниковедческие и текстологические,связанные с выявлением и анализом рукописного материала, необходимым для определения закономерностей в эволюции каждого песнопения; графический метод, связанный с изучением песнопений, не подлежащих точной дешифровке на настоящем уровне развития науки; статистический метод,а также методы исследования,сложившиеся в анализе классической музыки.

При подборе песнопений для исследования акцентировалось внимание на песнопениях,сюжеты которых находились в центре внимания древнерусских мастеров пения и изобразительного искусства; выбирались песнопения различного эмоционального содераания (гимничные,повествовательные и т.д.), именно поэтому большая часть песнопений избрана из служб Великого поста,в которых широко представлены разнообразные по эмоциональному содержанию

- 11 песнопения; учитывали принадлежность песнопений к разным ти -пам распевания текста и "степени распетости мелодизма"; стремились отразить разнообразие "жанровых" типов песнопений- Песнопения рассматривались не только изолированно друг от друга, изучалось также и собрание песнопений одной службы, объеди -ненное единым содержанием и функцией. Цель анализа песнопений одной службы в определении приемов раскрытия смыслового содержания текстов, связанных единой темой. Выбор чина ""Заздравной чаши" ("За приливок о здравии государя") для этой цели обу -.словлен сравнительно небольшим количеством песнопений чина, временем составления его в рассматриваемый период (на рубеже ХУ1-ХУП веков;,необычайно широким распространением чина в церковном и светском быту России,а также наличием во всех текстах песнопений "Заздравной чаши" общих фрагментов*

Перечислим рассматриваемые песнопения: а) Песнопения Великого поста

1. тебе радуется"^ Задостойник, глас 8-й.

2. "Да молчит всякая плоть". Вместо херувимской.

3. "Ныне силы небесные". Вместо херувимской (прокимен, тропарь;.

4. "Вечери твоея тайней". Вместо херувимской, а также вместо причастна и вместо "Да исполнятся",глас 6-й.

5. "Да ся исправит молитва моя". Прокимен великий.

6. "Не отврати лица". Прокимен, глас 6-й.

7. "Дал еси достояние". Прокимен, глас 6-й.

8. "Взбранной воеводе". Кондак, глас 8-й.

9. "Господи сил с нами будь". Тропарь, глас 6-й. .

10. "Покаяние отверзи ми двери". Вместо "Молитв ради", слава, глас 8-й.

- 12

11. "На спасения стезю настави мя". Богородичен,глас 8-й. 12,13,14."Днесь ад стеня вопиет". Три самогласные стихиры, глас 8-й.

15. "Вкусите и видите". Причастен.

16. "Бпаголовлю господа". Причастен. б; Песнопения чина "За приливок о здравии государя"

17. "Спаси,господи, люди своя". Тропарь, глас 1-й.

18. "Вознесыйся на крест". Кондак, глас 4-й. Слава.

19. "Предстательнице страшная". Богородичен, глас 4-й.

И ныне.

23. "Иже неизреченною мудростию". Стихира, глас 8-й.

12

Некоторые из перечисленных песнопений опубликованы , несколько песнопений рассматривались исследователями в связи с

1Я изучением различных проблем . Песнопения из чина "За приливок о здравии государя" вводятся в научный обиход впервые, впервые осуществляется перевод этих песнопений на нотолинейную нотацию.

Диссертация состоит из трех глав со вступлением и заключением и двух приложений. Первая глава - историографическая, она посвящена рассмотрению проблемы соотношения слова и музыки в первоисточниках по средневековой культуре и в научной литературе. Введение этой главы связано с необходимостью систематизации различных наблюдений о соотношении текста и напева древнерусских песнопений, высказываемых исследователями, как правило,попутно, в рамках изучения других проблем.В пер -бом параграфе этой главы рассматриваются воззрения на роль текста и напева, которые сложились у средневековых авторов (в Византии и в Древней Руси;, во втором - у исследователей, во

- 13 многом воспринявших от средневековья традиционное отношение к тексту и напеву.

Вторая глава - источниковедческая, в ней исследуется певческая рукописная книга Обиход. О значительности этой книги для изучения проблемы взаимодействия слова и музыки было сказано выше.

Третья глава диссертации - теоретическая, посвящена изу -чению особенностей взаимодействия слова и музыки в древнерус -ских песнопениях. Рассмотрение этой проблемы на разных уровнях повлекло за собой необходимость разделения ее на параграфы: 1. "Основные типы распевания текста в древнерусских песнопениях"; $ 2. "Взаимодействие элементов структуры текста и напева в песнопении"; $ 3."Взаимодействие структуры текста и напева в древне -русских песнопениях"; $ 4. "Образно-смыслоЕые связи слова и музыки в древнерусских песнопениях".

В заключении коротко резюмируются основные выводы диссертации.К диссертации дается два приложения. В приложении 1 приводятся примеры к главе Ш. Выбор списка песнопения для примера осуществлялся на основании типичности,характерности данного списка для группы списков одной редакции.

Приложение П является дополнением к главе П. В нем дается каталог песнопений всех служб певческой рукописной книги Оби -ход,приводимый по рукописям ХУ1-ХУП веков. Этот список должен оказать практическую помощь исследователям, производящим описание Обихода.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Взаимодействие слова и напева в древнерусской монодии XVI-XVII веков (на материале певческой рукописной книги "Обиход")"

- 140 -ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На протяжении многих веков как средневековыми авторами, так и исследователями утверждалась мысль о ведущей роли Слова в древнерусском песнопении. Любое нарушение равновесия между словом и напевом, связанное с процессами эволюции музыкального и литературного языка или с изменениями в богослужебной прак -тике,вызывало споры среди современников, сводившиеся в конеч -ном итоге к защите Слова. Понимание текста как первоосновы и главного элемента песнопения имеет глубокие основания и обусловлено происхождением искусства знаменного пения,его основной функцией донесения слова до слушателя. Однако соотношение текста и напева не определяется только подчиненностью напева тексту, их объединение представляет собой более сложное сочетание элементов, тесно взаимодействующих между собой: каждая из сторон песнопения оказывает влияние на другую, ни одно существенное изменение в одном из элементов не проходит бесследно для другого.

Диалектический процесс взаимодействия текста и напева мы наблюдаем и на структурном, и на образно-смысловом уровне их связи.

Взаимодействие структуры текста и напева проявляется, с одной стороны, в совпадении окончаний мелодических строк с цезурами текста, с другой - в подчеркивании этих цезур напе -вом с помощью мелодических кадансов и сосредоточения распев -ности к концу строки. Такое взаимодействие текста и напева про является на разных этапах бытования песнопения. Однако даже в древнейших списках песнопений - ХП-ХШ веков (d которых наиболее наглядно проявляется совпадение мелодических и текстовых строк; нельзя,на наш взгляд, говорить о полной зависимости структуры напева от структуры текста. Дробность текстовой структуры древнейших песнопений, разделение ее на колоны (дыхательные, интонационные группы;, завершение большинства из которых не совпадало со смысловыми остановками текста, свидетельствовало о том, что распеЕЩик ориентировался не на текст читаемый, а на текст пропеваемый, учитывал певческое дыхание, а в некоторых случаях старался показать знаком препинания не столько цезуру в тексте, сколько в напеве. В этом смысле, не только текст влиял на структуру напева, но и напев - на структуру текста.

Изменения в структуре древнерусского песнопения,появлявшиеся на протяжении нескольких веков его бытования, были обусловлены с одной стороны, стремлением к достижению более точного смыслового разделения текста, что проявилось в тенденции перерастания колона в синтагму, с другой стороны, - процессом увеличения внутрислоговой распевности и закреплением за рядом попевок функции завершения строк, что способствовало укрупнению мелодической строки. Внешне эти процессы проявились в вариативности расстановки точек в рукописях, их выпадении и перестановке.

Тенденция к достижению соответствия между синтагмой и укрупненной мелодической строкой, сопровождалась противоположной тенденцией к проявлению структурной самостоятельности напева.

Среди песнопений, характеризующихся относительной само -стоятельностью мелодической структуры, выделяются песнопения двух типов.

Для первого типа песнопений характерно образование двух и более мелодических строк в пределах одной текстовой синтагмы. Эта особенность свойственна песнопениям со значительной внутрислоговой распевностью и проявляется прежде всего в песнопениях Большого знаменного, Демественного и Путевого распевов. Наибольшее количество примеров таких песнопений содержится в рукописях 2-й половины ХУП века, но встречается и в более ранних списках (напомним песнопение "Ныне сипы небесные" в спис -ках 1-й половины ХУП века).

Ко второму типу относятся песнопения со "структурной ритмичностью" музыкальной формы. В этом типе песнопений самосто -ятельность мелодической структуры связана не с иной (.чем в тексте) частотой деления на строки, а с ритмизованным распре -делением наиболее распевных участков мелодических строк и по -вторяемых попевок в пределах, ограниченных текстовыми цезурами. В этих песнопениях "встречный ритм" напева не нарушает принципа соответствия текстовой и мелодической строки, а преоблада -ние собственно музыкальной логики не помает структуру текста (как в первом типе песнопений), а как бы "дополняет" эту структуру.

Уровень соотношения крупных структурных единиц - строк текста и строк напева, является относительно стабильным, несмотря на то,что и он был подвержен процессу эволюции на протяжении нескольких веков бытования песнопений. Изменения в структурном разделении текста и напева касались, как правило, отдельных разделов или отдельных строк песнопения, но не охватывали структуру всего песнопения в цепом.

Соотношение мельчайших структурных единиц песнопения -слога и знака, характеризуются большей подвижностью и более , значительными изменениями. Эти изменения связаны с тенденцией—

- 143 к увеличению количества знаков на один слог текста (появлением или расширением внутрислоговых распевов), и с изменениями буквенного состава слога (фонетическими редакциями текста ), следствием которых явилось перераспределение певческих знаков в слове, осуществляемое, как правило, с учетом ударности слова.

Изменения в соотношении слога и знака явились одним из ведущих факторов, способствующих формированию новой редакции песнопения, наряду с изменениями интонационного рисунка напева и изменениями в делении песнопений на строки.

Степень влияния каждого из этих факторов на формирование новой редакции различна в песнопениях разного времени и с разной "степенью распетости" слова.

В песнопениях ХП-ХУ веков фонетические исправления в тексте, по-Еидимому, не оказали существенного влияния на напев.

Образование новой редакции в списках песнопений этого времени связано с заменой певческих знаков и корректировкой протяженности строк. Вплоть до середины ХУП века эти особенности остаются характерными для песнопений с незначительной внутрислоговой распевностью и для песнопений, в которых она отсутствует.

В песнопениях "мелизматического" типа, ведущими факторами, способствующими образованию новой редакции, являются изменения в соотношении текста и напева в связи с увеличением внутрислоговой распевности, прибавлением и перераспределением певческих знаков. Меньшее значение имеет установление новых границ строки текста, так как в этих песнопениях расстановка точек перестает быть формообразующим фактором, влияющим на формирование структуры напева.

Редакция 2-й половины ХУП Еека в списках песнопений с раз-

- 144 ной "степенью распетости мелодизма" - это прежде всего результат взаимодействия текста и напева, постоянной корректировки одного из элементов песнопения при Изменении в другом.

Толчком для редактирования песнопений в середине ХУП века явилось фонетическое и смысловое редактирование их текстов,повлекшее за собой переработку напева. При фонетических исправлениях осуществлялась переподтекстовка распева отдельного слова, при этом напев выстраивался в соответствии с ударностью слова; при перестройке строки текста - переподтекстовывалась строка напева, в этом случае уже текст "подстраивали" под напев. Возникающее при этом новое соотношение слога и знака оказывало влияние на общее звучание распеваемого текста.

Процессы эволюции, степень их активности в обиходных песнопениях различных типов "распетости мелодизма" проявлялись по-разному. Песнопения "силлабического" и "силлабо-мелизмати -ческого" типов, вошедшие в Обиход из других книг и принадлежащие к "старой традиции" подвергались незначительной эволюции на протяжении нескольких веков их бытования. Примером тому служат стихиры "Иже неизреченной мудростию", "Днесь ад стеня вопиет".

Песнопения, известные с нотацией с ХУ1 века и в наиболее ранних списках относящиеся к "силлабике" или "силпабо-мелизма-тике", несмотря на некоторое увеличение внутрислоговой распевности на протяжении ХУ1-ХУП веко^остаются в пределах того же типа "распетости мелодизма". Перерастание этих песнопений в "мелизматические" не наблюдается (см. "Покаяние отверзи ми", "На спасение стезя", "Не отврати лица", "Дал еси").

Иначе обстоит депо с "мепизматическими" песнопениями,распетыми в конце ХУ - начале ХУ1 веков. Их силлабические прото

- 145 типы нам неизвестны (за исключением задостойника 43 тебе радуется", силлабический вариант которого зафиксирован в одном списке конца ХУ века; и эта особенность позволяет предполо -жить, что "мелизматические" песнопения возникли не как мелодическое "украшение""силлабических песнопений1,' а были изначаль -но созданы с внутрислотовыми распевами.

По-видимому, эти песнопения не имели мелодического "архетипа", уходящего корнями в греческие образцы (также как иконы, созданные по мотивам песнопений Обихода ("О тебе радуется", "Да молчит всякая плоть", "Величит душа моя"; не имели иконописных подлинников, и в этом смысле были "самогласными" как и песнопения;. Об этом свидетельствует наличие значительных расхождений в знаковом составе напева и в соотношении текста и напева уже в ранних списках "мелизматических" песнопений одного времени (напомним песнопения "Ныне силы небесные", "Да молчит всякая плоть";, а также большая частота их редактирования по сравнению с силлабическими песнопениями.

Именно эти песнопения, являвшиеся специфически обиходными, характерными для этой книги (херувимская, песнопения вместо херувимской, задостойник и т.д.; подвергались наибольшему "произволу" распевщиков, проявлявшемуся в вариантности интонационного оформления текстов, разнообразии Енутрислотовых распевов. Творчески активное отношение распевщиков к музыкальному репертуару Обихода, ко всей книге в цепом свидетельствует о том, что эта новая книга, сформировавшаяся в ХУ1 веке, рассматривалась русскими певцами как "поле творческой деятельности" (94, с.35;.

Образно-смысловое взаимодействие текста и напева наблюдается не во всех древнерусских песнопениях. Критерием наличия

- 146 образно-смысловых связей слова и музыки не является принад -лежность песнопения к самогласному или подобному принципу,хо-тя наибольшие основания для возникновения этих связей заложены в самогласных песнопениях, текст которых распевался только им принадлежащим напевом.

Достижение образно-смыслового взаимодействия текста и напева свидетельствует о наличии у распевщика не только "технического" мастерства,которого было достаточно для верного структурного разделения текста и напева, но и творческого, вдумчивого отношения к тексту, умения "толковать" текст, создавать "подтекст" с помощью мелодических средств. В песнопениях, в которых достигнуто образно-смысловое взаимодействие слова и музыки, распевщику удавалось решить и технические, и художественные задачи, что говорит о талантливости анонимного автора песнопения.

В отличие от структурного уровня взаимодействия текста и напева, где ведущую роль выполнял текст, на образно-смысловом уровне в этой роли выступает напев. Именно напев концентрировал внимание на наиболее значительных моментах текста,выделяя их мелодическими средствами; функция текста на этом уровне взаимодействия текста и напева была пассивной, он должен был лишь заключать в себе предпосылки для раскрытия подтекста,которые могли реализоваться только при активности напева.

Особенности стиля древнерусской монодии (отсутствие в ней централизованного лада, метрической акцентности, вторичных жанровых признаков) обуславливают специфику мелодических средств, применяемых для раскрытия образно-смыслового содержания текста. В древнерусской гимнографии образно-смысловая * связь текста и напева осуществлялась через подчеркивание ме- *

- 147 лодией конкретного слоЕа или строки, которые могли служить ключем к раскрытию содержания текста.

Выбор таких средств "акцентирования" слова осуществлялся гимнографом, который, в свою очередь, ориентировался на установившиеся, характерные приемы.

Одним из основных приемов, способствующих образно-смысловой взаимосвязи текста и музыки,является значительное распе-вание, юбилирование ванного в смысловом отношении слова. Этот прием применялся в древнейших культовых монодиях разных стран. В древнерусских песнопениях он фиксируется с помощью знака фиты, при отсутствии фитного распева его роль мог выполнять протяженный внутрислоговой распев. Кроме этого приема мы выделили приемы повтора напевом отдельных слов и строк текста, смену высотной области напева, сдвига ладовых опор. Раскрытию образно-смыслового содержания способствует в некоторых случаях и организация композиции напева: соотношение протяженных и более коротких распевов слов, распевных и речитативных строк, членение на крупные разделы.

Весь комплекс приемов в одном песнопении практически не встречается, он обнаруживается только при суммировании результатов анализа нескольких песнопений.

Перечисленные приемы обнаруживает свою образно-смысловую роль только в определенном контексте. Наличием фиты или мелодической повторности еще не определяется наличие образно-смыслового взаимодействия текста и напева. Кандый из приемов "акцентирования" слова может выполнять или только конструктивную, или только смысловую функцию (за исключением особенностей композиции), а также может совмещать обе функции.

Применение мелодических средств "подчеркивания" слова яв— пяется, на наш взгляд, основным приемом, с помощью которого осуществляется образно-смысловое взаимодействие слова и напева. Примеры, рассматриваемые в диссертации свидетельствуют о том , что традиции закрепления мелодических оборотов за "этикетными" формулами текста, общими ситуативными моментами текста или за песнопениями одного настроения, по-видимому, не существовало. Основным препятствием этому служила сама попевочная система знаменного пения, в которой одни и те же гласовые полевки использовались в разных песнопениях в различной последовательности. Случаи совпадения мелодических оборотов с одинаковыми ситуативными моментами текста связаны или с принципом подобия песнопений одного гласа, или с закреплением ряда попевок за определенным местом в форме песнопения.

Для восприятия мелодических приемов, акцентирующих наиболее значительные моменты в содержании текста,необходимы определен -ные условия. Слушатель может услышать протяженный распев или распев фиты, если этот распев окружен менее распевными участ -ками строки, повторность одних попевок выделяется тогда, когда оттеняется неповторностью других, наиболее высокая высотная область - когда рядом более низкая высотная область. Если внутрислоговой распев пронизывает все песнопение и не чередуется с менее распевными участками и если внутрислоговая распевность достигает такой протяженности, когда смысл слова "растворяется" в напеве, мелодические средства "подчеркивания" слова утрачивают свою функцию.

Вне конкретных примеров невозможно провести границу между песнопениями, где средства "подчеркивания" слова прослушиваются, и где они "растворяются" в общем распеве. В данной диссертации

- 149 мы рассмотрели песнопения со значительной внутрислоговой распевностью, в которых приемы "акцентирования" слова своей функции не утрачивают ( "О тебе радуется", "Взбранной воеводе" В песнопениях более развитого "мелизматического" типа С в песнопениях Демественного, Путевого распева, во многих песнопениях Большого знаменного распева; образно-смысловая связь текста и напева, по-видимому, нарушалась или осуществлялась с помощью иных приемов. Песнопения, характеризующиеся богатством и свободой развития мелодики, являясь вершиной мелодического стиля знаменного пения, одновременно служили проявлением его кризиса прежде Есего потому, что в них нарушалось структурное и образно-смысловое взаимодействие текста и напева, вступали в силу чисто музыкальные законы развития, а содеркание текста, донесение которого до слушателя являлось основной задачей знаменного пения, отступало на второй план. Критерий художественности древнерусских песнопений, на наш взгляд, связан не с разросшейся мелодикой песнопений, а с достигнутым "равновесием" между текстом и напевом, проявляющимся во взаимодействии слова и напева, в котором они Еыступают как две взаимодополняющие стороны одного целого, ни одна из которых не поглощает другую» К достижению именно такой "гармонии" текста и напева, при которой и пение было бы "красным", и речи "согласны" призывал своих современников инок Ефросин в середине ХУП века.

Итак, рассматривая древнерусские песнопения с точки зрения соотношения в них текста и напева, мы наблюдали их постоянное взаимодействие. Процессами взаимодействия текста и напева были обусловлены изменения в структуре песнопений, формирование новых редакций, проявление образно-смысловых связей текста и напева. Мы определили особенности взаимодействия текста и напева на структурном и образно-смысловом уровне их соотношения, рассмотрели те изменения в тексте и напеве, которые оказывали влияние на характер их взаимодействия.

Однако наша работа отнюдь не исчерпывает сложную и многоаспектную проблему взаимодействия слова и напева. Эта проблема в дальнейшем может быть рассмотрена на другом материале: в песнопениях одного "жанра", в песнопениях, принадлежащим разным мелодическим стилям, в песнопениях с авторскими распевами, в песнопениях, распеваемых на подобен и так далее. Будущим исследователям этой проблемы предстоит определить особенности соот -ношения текста и напева в песнопениях древнейшего периода (ХП-ХУ веков), сравнить их с византийскими образцами, решить совместно с филологами вопросы соотношения ударности слова с напевом.

Целостное представление о принципах взаимодействия слова и музыки в древнерусских песнопениях может быть получено только после изучения различных аспектов проблемы, сопоставления результатов исследования и подтверждения выводов на материале большого количества песнопений разных типов.

Данная диссертация - первая специальная научная работа по этой теме и она призвана создать осноеы для дальнейшего углубленного изучения разных сторон проблемы взаимодействия слова и напева в древнерусских песнопениях.

Список научной литературыБурилина, Евгения Леонидовна, диссертация по теме "Музыкальное искусство"

1. Аверинцев С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.: Наука, 1977.- 320 с.

2. Аверинцев С. Средние века. Вступительная статья.- В кн.: Идеи эстетического воспитания. Антология.- 1.М,: Искус -ство, 1973, с.233-248.

3. Алексеева Г. Древнерусское певческое искусство (музыкальная организация знаменного роспева;. Владивосток: изд-во Дальневосточного университета, 1983.- 171 с.

4. Асафьев Б. Речевая интонация. M.-J1.: Музыка, 1965.- 136 с.

5. Безуглова И. Каноническое и индивидуальное в творчестве роспеЕЩИков ХУП века (опекаповский роспев;. Дис. . канд. иск. Л., 1982.- 173 с.

6. Белоненко А. История отечественной мысли о древнерусской музыке. Дис. . канд.иск. Л., 1982.- 156 с.

7. Богомолова М. Путевой роспев и его место в древнерусском певческом искусстве. Автореф. дис. на соиск.учен.степ.канд. искусствоведения. М., 1983.- 18 с.

8. Богомолове М. Кобяк Н. Описание певческих рукописей ХУП-ХХ Ееков ветковско-стародубского собрания МГУ.- В кн.: Русские письменные и устные традиции и духовная культура.

9. М.: изд-во Московского университета, 1982.- с.162-227.

10. Болховитинов Е. Историческое рассуждение вообще о древнем христианском богослужебном пении. Воронеж: тип.Губерн. правл. 1799.- 26 с.

11. Бражников М. Древнерусская теория музыки. По рукописным материалам ХУ-ХУШ вв. Д.: Музыка, Ленингр.отд.,1972.- 423 с.

12. Бражников М. Краткие методические указания и схемы по описанию древнерусских певческих рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР, вып.1. М.: Институт истории АН СССР, 1973.- с.132-163.

13. Бражников М. Пути развития и задачи расшифровки знаменного распева ХП-ХУШ веков. Л.-М.: Музгиз, 1949.- 103 с.

14. Бражников М. Федор Крестьянин. Стихиры. Памятники русского музыкального искусства. еып.З. М.: Музыка, 1974.- 258 с.

15. Вагнер Г. Проблема жанров в древнерусском искусстве. М.: Искусство, 1974.- 267 с.

16. Васильев А. О греческих церковных песнопениях.- В кн.: Византийский временник. т.З. СПб: тип.Императорской Академии наук, 1896, с.582-633.

17. Васина-Гроссман В. Музыка и поэтическое слово (в 3-х частях;. ч.1 Ритмика. М.: Музыка, 1972.- 150 е.; ч.2 - Интонация; ч.З - Композиция. М.: Музыка, 1978.- 366 с.

18. Владышевская Т. Ранние формы древнерусского певческого искусства. Автореф. дис.на соиск.учен.степ.канд.искусствоведения. М., 1976.- 23 с.

19. Вознесенский И. О церковном пении православной греко-российской церкви. Большой и малый знаменный распев.вып.1, 2-е изд., Рига: тип. Эрнста Платесс, 1890.- 229 с.- 173

20. Герасимова-Персидская Н. Роль снова в знаменном распеве и партесном многоголосии. В кн.: fTlusiCQ aniicfcva.ll/.byd^OSZ.CZ. 1975, с. 439-455.

21. Гусейнова 3. К истории древнерусского певческого искусстваразвитие цикла праздничных стихир;. Дипломная работа. ЛОЛГК, 1975.

22. Дубровин В. К вопросу о взаимосвязи текста и напева в русских былинах.- В кн.: Поэзия и музыка. Сборник статей и исследований. М.: Музыка, 1973, с.84-96.

23. Евдокимова Ю. История полифонии. Многоголосие Средневековья

24. X-Х1У веков. М.: Музыка, 1983.- 454 с.

25. Захарова 0. Риторика и западно-европейская музыка ХУ1 -первой половины ХУШ Еека: принципы, приемы. М.: Музыка, 1983.- 77 с.

26. Земцовский И. 0 взаимосвязи текста с напевом русской протяжной лирической песни.- В кн.: Русский фольклор. Материалы и исследования, т.5, М.-Л.: изд-ео АН СССР, I960.с.219-230.

27. Идеи эстетического воспитания. Антология. Т.1.М.: Искус -ство, 1973— 408 с.

28. Ищенко Д. ЦеркоЕНые и монастырские уставы.- В кн.: Методические рекомендации по описанию елавяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР.вып.2, ч.П. М.: Институт истории АН СССР, 1976,- с.305-313.

29. Квяткоеский А. Поэтический слоЕарь. М.: Сов.энциклопедия, 1966 — 375 с.

30. Келдыш Ю. История русской музыки, т.1. Древняя Русь

31. XI-ХУП века. М.: Музыка, 1983.- 383 с.- 174

32. Кисин Б. Богородица е русской литературе. Рязань: Атеист, 1929— 44 с.

33. КораблеЕа К. Духовные стихи как памятники знаменного распева (стихи покаянные;.- В кн.: (TliMica dhfitj-Ha. II/. Bydgo SZCZ. 1975, с.535-556.

34. Кораблева К. Некоторые особенности строения текста и напева в жанре покаянных стихов.- В кн.: fflusiCQ afrf^i/a.l/ Bydj052.CZ. 1979, с.543-558.

35. Корний JI. Болгарский распев в певческой практике Украины ХУ1-ХУП веков (к проблеме украинско-болгарских музыкальных связей;. Автореф.дис. на соиск.учен.степ.канд.искусствоведения. Киев, I960.- 26 с.

36. Кравченко С. Фиты знаменного распева (на материале певчее -кой книги "Праздники";. Автореф.дис.на соиск.учен.степ, канд. искусствоведения. Л., 1981.- 23 с.

37. Краткая литературная энциклопедия. т.З. М.: Советская энциклопедия, 1966.,стб. 666.

38. Краткая литературная энциклопедия, т.7. М.: Советская энциклопедия, 1972, стб. 575.

39. Лаврентьева И. Вокальные формы в курсе анализа музыкальных произведений. М.: Музыка, 1978.- 80 с.

40. Ливанова Т. Очерки и материалы по истории русской музыкальной культуры.вып. 1. М.: Искусство, 1938.- 360 с.- 175

41. Лихачев Д. Текстология. На материале русской литературы Х-ХУП веков. М.-Л.: изд-ео АН СССР, Ленингр.отд., 1952.605 с.

42. Лихачев Д. Поэтика древнерусской литературы. Изд. 3-е. М.: Наука, 1979.- 357 с.

43. Ловягин Е. О форме греческих церковных песнопений.- Христианское чтение, СПб, 1878, № 3, с. 431-491.

44. Лозовая И. О мелодическом строении древнерусских напевов. Дипломная работа. М.,Москоеск.консерватория, 1976.

45. Лотман Ю. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970.- 384 с.

46. Льеов А. О свободном или несимметричном ритме. СПб: поли-технографич. Завед.А.Баумана, 1858.- 27 с.

47. Мансветов И. Церковный устав (типик), его образование и судьба в греческой и русской церкви. СПб.: изд.ОЛДП, 3897.449 с.

48. Металлов В. Очерки истории православного церковного пения в России. Изд. 4-е, М.: печатня' А.И.Снегиревой, 1915.150 с.

49. Михельсон Т. Живописный цикл Ферапонтова монастыря на тему Акафиста.- В кн.: ТОДРЛ. т.ХХП. М.-Л.: Наука, 1966.с. 114-164.- 176

50. Моисеева Т. Валаамская беседа памятник русской публицистики середины ХУ1 века. Исследования и тексты. М.-Л.: АН СССР, Ленингр. отд., 1958.- 199 с.

51. Момина М. Песнопения древних спавяно-русских рукописей.-В кн.: Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР. вып.2, ч.П. М.: Институт истории АН СССР, 1976,с. 448-482.

52. Морохова J1. Подобники как , форма музыкально-теоретического руководства в древнерусском певческом искусстве.- В кн.: Источниковедение литературы Древней Руси. JI.: Наука,Ленингр. отд., 1980, с. 181-191.

53. Музыкальная эстетика западно-европейского среднеЕекоЕья и Возрождения. Сост. Шестаков В.П.- М.: Музыка, 1966.- 574 с.

54. Никольский К. Обозрение богослужебных книг православнойчроссийской церкви по отношению их к церковному уставу.-СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1858.- 434 с.

55. Никольский К. О службах русской церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах.- СПб.: Тип. тое-еэ Общественная польза, 1885.- 411 с.

56. Никольский К. Пособие к изучению Устава богослужебной православной русской церкви. Изд. 6-е, СПб.: Тип. Я.Трея, 1900. 872 с.

57. Оголевец А. Слово и музыка в вокально-драматических жанрах. М.: Музгиз, I960.- 523 с.

58. Панченко А. Русская стихотворная культура ХУП века. Л.: Наука, Ленингр. отд. 1973.- 280 с.

59. Петров Л. Церковно-исторический словарь, т.2. СПб. 1889.

60. ПечкоЕСкий И. Основные черты развития знаменного распева ХУ1-ХУП веков и связи его со знаменными рукописями Х1Х-ХХ веков. Дипломная работа ЛОЛГК, 1971.

61. Позднеев А. Стихосложение древней русской поэзии. В кн.: ScQhdo-WQmaMlCopthUfen-MutibfjQaJi, 1965, с.5-24.

62. Пожидаева Г. Демественное пение в рукописной традиции кон. ХУ-Х1Х веков. Автореф. дис.на соиск.учен.степ.канд. искусствоведения. Л., 1982.- 21 с.

63. Преображенский А. О сходстве русского музыкального письмас греческим в певческих рукописях Х1-ХП Ееков. Русская музыкальная газета, 1909, №№8-10., стб. 194-197; 229-233; 257-261.

64. Преображенский А. Культовая музыка в России. Л.: flCQc/efnUl, 1924, 123 с.

65. Преображенский А. Греко-русские певчие параллели ХП-ХШ веков. musica. вып.2. П.iGtcadetnicL 1926, с. 60-76.

66. Преображенский А. Вопрос о единогласном пении в русской церкви ХУП века. СПб,(Памятники древней письменности и искусства, вып. 155 ) , 1904.- 79 с.

67. Прохоров Г. К истории литургической поэзии: гимны и молитвы патриарха Филофея Коккина. В кн.: История жанровв русской литературе Х-ХУП веков, ТОДРЛ, т. ХХУП, Л.; Наука, Ленингр.отд. 1972, с. 120-149.

68. Разумовский Д. Богослужебное пение православной греко-российской церкви. Теория и практика церковного пения. М.: тип. О.О.Гербека, 1866.- 172 с.

69. Разумовский Д. Церкоиное пение в России (опыт историко-тех-нического изложения),- вып.1-З.М.,тип.Т.Рис.1867-69.- 368с.

70. Рогов А. Музыкальная эстетика России Х1-ХУШ веков: Памятники музыкально-эстетической мысли. М.: Музыка, 1973.- 245 с.

71. Розов Н. Служебники и Требники. В кн.: Методические рекомендации по описанию славяно-русских рукописей для Сводного каталога рукописей, хранящихся в СССР, вып. 2. М., ч.П Институт Истории АН СССР, 1976, с.314-337.

72. Рубцов Соотношение поэтического и музыкального содержания в народных песнях.-В кн.: Статьи по музыкальному фольклору. JI.-M.: Советской композитор, 1973, с. 105-145.

73. Ручьевская Е. Слоео и музыка. JI.: Музгиз, I960.- 56 с.

74. Ручьевская Е. О соотношении слова и мелодии в русской камерной вокальной музыке начала XX века. В кн.: Русская музыка на рубеже XX Еека. M.-JI.: Музыка (Ленингр.отд.;, 1966 , с.65-110.

75. Сазонова Л. Принципы ритмической организации в произведениях торжественного красноречия старшей поры. В кн.: Исследова -ния по истории русской литературы Х1-ХУП вв. ТОДРЛ, т.ХХУШ Л.: Наука, Ленингр.отд., 1974, с.30-46.

76. Серегина Н. О ладовом и композиционном строении песнопений знаменного распева. В кн.: Вопросы теории и эстетики музыки. вып.14, Л.;, Музыка, Ленингр. отд. 1975, с.65-77.

77. Серегина Н. Художественный стиль древнерусского певческого искусства ХУ1-ХУП веков. АЕТореф. дис.на соиск.учен.степ. канд.искусствоведения. Л., 1975.- 16 с.

78. Серегина Н. О принципах формообразования в песнопениях знаменного распева. В кн.: Проблемы истории и теории древнерусской музыки. Л.: Музыка, Ленингр. отд. 1979, с, 173-180.- 179

79. Серегина Н. О некоторых принципах организации знаменного распева. В кн.: Проблемы музыкальной науки, вып.4. И.: Сов. композитор, 1979, с. 164-186.

80. Серегина Н.Древнее в современном. В кн.: Современные проблемы советского музыкознания. Л.: Сов.композитор,1983, с. 102-112.

81. Слово писано святым Феодосием мнихом.- В кн.: Ученые записки 2-го отделения Императорской Академии Наук. СПб; тип. Императорской Академии йаук 1856, кн. П, вып.2,с.197-200.

82. Смоленский С. О собрании русских древне-певческих рукописей в Московском Синодальном училище церковного пения (краткое предварительное сообщение;. СПб,отд. отт. из "Русской музыкальной газеты за 1899 г. 120 с.

83. Смоленский С. Азбука знаменного пения (извещение о соглас-нейших пометах старца Мезенца 1668 года;. Казань, 1888.968 с.

84. Смоленский С. О древнерусских певческих нотациях. СПб: тип. И.Н.Скороходова, 1901.- 120 с;

85. Смоленский С. О ближайших практических задачах и научных разысканиях в области русской церковно-пенческой археологии. СПб, изд. ОЛДП, 1904.- 64 с.

86. Сохор А. Друзья-соперники.- В кн.: Поэзия и музыка. Сборник статей и исследований. М.: Музыка, 1973, с.5-17.

87. Тагмизян Н. Теория музыки в древней Армении. Ереван: изд-во АН Армянской ССР, 1977.- 320 с.

88. Тарановский К. Формы обцеславянского и церковно-славянского стиха в древнерусской литературе Х1-ХУШ веков.- В кн.:flmcriCQh Coи-fгiUnionsJh-ferWiotiaf Cot\%ccss 0-f HbvisH. Moi l. Itlou-foH, Paris, 1968, pp. 377-394.

89. Успенский Б. Царь и самозванец: самозванчестЕО в России как культурно-исторический феномен. В кн.: Художественный язык средневековья. М.: Наука, 1962, с.231-235.

90. Успенский Н. Древнерусское певческое искусство. Изд. 2-е. М.: Сое.композитор, 1971.- 625 с.

91. Успенский Н. Образцы древнерусского певческого искусства. Изд. 2-е. Л.: Музыка, 1971.- 670 с.

92. Успенский Н. Обиход.- В кн.: Музыкальная энциклопедия.т.З. М.: Сое.энциклопедия, 1976, стб.1067.

93. Финдейзен Н. Очерки по истории музыки в России с древнейших времен до конца ХУШ века. т.1. вып.1-3. М.-Л»: Гос. изд-ео Музсектор, 1928.- 103 с.

94. Фролов С. Эволюция древнерусского певческого искусства и его расцвет в ХУ1 веке. Дис. . канд.иск. Л., I960.- 213с.

95. Холопова В. Русская музыкальная ритмика. М.: Сое. композитор, 1983.- с.

96. Шиндин Б. Демественный роспев. Нотация, попевки, принципы композиции. Автореф. дис.на соиск.учен.степ.канд.искусствоведения. Л., 1980.- 16 с.

97. Ягич И. Служебные Минеи за ЗХ, X, XI в церковнославянском переводе по русским рукописям 3095-1097 гг. Памятники древнерусского языка, т.1. СПб.: тип. императ.Академии Наук. 1886.

98. С hris-f Ц/.e-f Paramos М.ЛМора^гаеса car mi пит

99. Chrislianoruni. /tpS(Ve. 1871.- 181

100. Карастоянов 5. Тонемите в знаменный разпев. Бъгарско музикознание.- София: Бъпгарска академия на науките, I960, № 4, с. 50-66.

101. Pi-frq iMymhocrabhiede-i^lise jrec^ue Home, 1867. '3Di. Ve.h rmrovic M The Influence o\ ibc £yz4frffti£ tfcanfon ihe'tnustc of ffie Sfavfc countries. Ок-ford, 1966.102. VVif-fiflmi

102. UokhkouKo uiefes reform of £jzqn*fine cAa^+i <{or (jrea-f- vesper* in-ihe -four+ewl-k' coi+ur^.Yftfe fniverity f (36&.

103. J (\Kolsoh H.The sfWt- Felons io £уг.<Ы|ие poeiry r-Xll- e Congress intermit on&( d-es'e+udes tyzqn+ihes.

104. Ochride, 1961, pp. 249-265.1. Архивные материалы

105. Смоленский С. Ритмические записи 1898-1902 гг. Черновой автограф.- 145 л. ГПБ, ф. №816, Финдейзена Н.Ф. № 2644.

106. Смоленский С. Описание знаменных и нотных рукописей церковного пения, находящихся в Соловецкой библиотеке Казанской Духовной Академии, 1885 г. ГПБ, ф. Бракникова М.В., № 1147.

107. СПИСОК РУКОПИСЕЙ Ненотированные рукописи

108. ГПБ: Кирил.-Бел.собр. 576/833, 609/866, 624/881, 630/887 (кон.ХУП нач.ХУШ b.j, 635/892, 636/893, 639/896, 640/897, 642/88 9 , 645/902 , 651/908 , 661/918 , 68^939, 706/ 963 , 707/964, 707/983, 712/969, 728/985;

109. Q. 1.1463; Погод.собр. I® 397, 424; собр.Титова № 637; собр. Вяземского 0.80; ГБЛ: ф. 272, № 326.

110. Шифры песнопений, исследуемых в диссертации

111. Три стихиры "Днесь ад стеня Еопиет" ХП в.- ОСРК. Q.n.l. 39, п.1. ХШ в. Соф.собр, №85,л.141 об. № 96, п.Ю5об.

112. XV в., 2-я пол.- Кирил.-Бел.собр. № 637/894, п.98; 0CPK.Q.1. № 94, л.216.

113. XVI в.- Кирил.-Бел.собр. № 569/826, л.659 об., 594/851,л.251, 616/873, л.200 об., 619/876, л.252, 652/909.п.116 об., 656/913, п.295 об.;

114. ХУП в. 2-я пол — Кирил.-Бел.собр. №№ 636/893, л.140, 640/897, л.142, 645/902, л.239, 707/964, л. 145 об., 71^969, л. 120 об., 728/985, л. 220.

115. Солов.собр. 277/280, л.285 об., 277/282, л.353, 621/662, л. 45, 621/663, л. 42, 690/762, л.178,

116. OCRK. Q.I. 85, п.69 об., Q.1.422, л.269 об.; собр.Вяземского 0.80, л.415.- 185

117. Кондак "Взбранной воеводе"

118. ХП в. ГПБ: ОСРК. Q.n.l If 32, л. 36 об.; ГТГ: К-5349, № 142, л. 116.

119. ХУ1 в.- ГПБ Кирил.-Бел.собр. №№ 568/825,л.163, 569/826,л.283,57^829, л.226 об., 592/849, л.331, 607/854, п.221, 616/873,л.299, 619/876, л. 181, 626/883, п. 232 об.;

120. Солов.собр. 276/277, л. 180 , 277/283, л. 166, 277/^4, п.310 , 277/285, л. 167, 277/291, л. 155 об.;

121. Соф.собр. Ш 472, л. 32Э, 473, л. 225 об., 481, л. 127;0CPK.QM1. 488, л. 421 об., Q. 1.898, л.511 об.

122. ХУП в., 1-я пол. Кирил.-Бел.со бр.№№ 579/836, л.2-36 об.,586/843, л. 762, 593/850, л. 270, 641/899, п.236, 646/903,п.105 об., 672/929, л. 323 , 6743/ 931, п.319, 705/962, л.93;713/970, л.133.

123. Солов.собр. М? 292/277, л.283,618/642, л.312, 621/660,п.42, 621/665, л.59, 690/768, л. 403 об.; Соф.собр. № 492, л.207, 498, л. 493; Погод, собр. № 396, л.157.

124. ХУП в., 2-я пол. Кирил.-Бел.собр. №№ 609/866, л. 198, 624/881, л.231 об., 636/893, л.136, 640/897, л.139, 643/889, п.309, 661/918, л.418, 706/963, п. 97 , 707/964, п. 139, 712/969, л. 104 об., 728/925, п.2Э1;

125. Солое.собр. ш 277/280, л.Ж2 об., 277/286, л.445, 618/637, п. 230 , 621/661, л.145 , 621/662, л.42. 690/772, л.5, 690/773, л.432; ОСРК. Q.1.85, л.67; Погод.собр. № 424, л.413об.

126. Задостойник "О тебе радуется" ХУ в. ОСРК. Q.1.94, л. 199; Кирил.-Бел.собр.№ 637/894, п.54, 653/910 , л.J54 об., п.300 об.- 186

127. ХУП е., 1-я пол. Списки знаменного распева: Кирил.-Бел.собр.579/836, л.235 об., 586/843, л.744 об., 593/850, б л.265, 646/903, л.107, 639/896, л.221;

128. Солов.собр. №№ 292/277, п.250; Соф.собр. MP 492, л.235, 498, л.489.

129. Песнопение вместо херувимской песни "Да молчит всякая плоть"

130. Песнопение вместо херувимской "Ныне силы небесные"

131. Песнопение вместо херувимской "Вечери твоея тайной"

132. ХУП в., 1-д поп. Кирил.-Бел.собр. 577/834, п.463, 579/836, п.237, 586/843, л.776 об., 646/903, п. 106 об., 665/922, п.973об., 705/962, л.94 об.; Солов.собр. № 690/768, л.407; Соф.собр.№ 498, л.494; ГЬгод.собр. № 385, л.275.

133. ХУП в., 2-я поп. Кирил.-Бел.собр. №№ 636/893, л. 137, 712/969, л.105, 728/985, л.205; Солов.собр.№№ 277/^0, л.283 об., 277/282, п.349, 621/663, п.39, 690/762, п.167 об., 1057/1166, л.246; ОСРК. д. 1.85, л.67 об., собр.Вяземского д.80.,л.401.

134. Песнопение вместо "Копите ради" "Покаяние отЕерзи ми"

135. ХУП в., 1-я поп. Кирил.-Бел.собр. 577/834, л.450, 579/836, л.228, 646/903, п.93 об., 665/922, п.964, 705/962, л.87 об.; Соф.собр. № 498, л.464; Погод.собр. № 417, л.111; 0CPK.Q.1. 1408, л.35 об.

136. Богородичен " На спасения стезя настави мя"

137. ХУ1 в. Кирил.-Бел.собр. №№ 568/825, л.161 об.,570/827, л.244, 572/829, л.222 об., 616/873, п.297 об., 652/909, л.253; Солов.собр.№№ 277/283,л. 162 об., 277/285, л.153 об.,277/289, л.228 об.; Соф.собр. №№ 473, п.222, 481, п.125.

138. ХУП в., 1-я поп. Кирил.-Бел.собр. №№ 577/834, л.450 об., 579/836, л.228 об., 646/903, л.93 об., 665/922, л.964 об., 705/962, л.87 об., Соф.собр.№ 498, л.464 об.,; Погод.собр. № 417, л.111 об.- U90

139. Прокимен великий " Да ся исправит молитва моя"

140. ХУ1 в. Кирил.-Бел.собр. №№ 569/826, л.281, 568/825,л.162, 570/827, л.234, 57^829, л.227 , 616/873, л.299, 626/883, л.275, 652/909,л.254; Солов.собр. №№277/285, п.154, 277/289, п.230; Соф.собр. №№ 473, л.224, 481, п.126.

141. Прокимны "Не отврати лица" и "Дал еси достояние"

142. ХУ1 в. Кирил.-Бел.собр. №№ 568/825, л.163, 569/826, л.279 об., 572/829, л.224, 606/863, л.238 об., 607/854, л. 218, 616/873, л.298, 65^909, л.253; Солов, собр. Ш 277/285, л.164, 277/289, л.229;! Соф.собр. № 481, л.125 об.- 191

143. ХУП в., 1-я поп* Кирил.-Бел.собр. № 577/834, л.448 об., 579/836, л.229, 646/903, л.94, 665/922, л.965, 705/962, п.88; Солов.собр. Ш 690/768, л.405; Соф.собр.№ 498, л.492, собр.Погод. № 417, л.111.

144. Причастии "Вкусите и видите" и "Благословлю господа"

145. ХУ1 в. Кирил.-Бел.собр. N№ 568/825, л. 163 , 569/826, л.281, 570/827, л.234 , 572/829, л.227, 606/863,, л.239,616/873, л.299,652/909, л.254 об.; Солов.собр. №№ 277/285, л.164 об., 277/289, л.230 об.; Соф.собр. W 481, л.126.

146. ХУП в. 1-я поп. - Кирил.-Бел.собр. №№ 577/834,л. 456, 579/836, л. 233 об., 586/843, л.740, 665/922, п.970 об., 613/870, л.230 , 646/903, л.101 об., 705/962, л.91 об.,: Солов, собр. № 277/297,п.354 , 690/ 768,л.408; Соф.собр. № 498, л. 492 об.

147. ХУП в., 1-я поп. Кирил.-Бел.собр. 1® 577/834, п.453, 579/836, л.231, 665/922 , л.971 об., 705/962, л.88 об.; Соф.собр. № 492, п.204, If 498, л.470; Погод.собр.№ 417, п. 113;

148. Тропарь "Спаси, господи, люди своя"

149. Кондак "Вознесыйся на крест" ХП в. ОСРК, д.п.1 № 32, п.4.*

150. ХУ1 в. Кирил.-Бел.собр.'№№ 569/826, п.513 об.,656/913,п.- 193 -Сопов.собр. № 277/285, п.248 об.

151. Богородичен "Предстательнице страшная"

152. XV в» Кирил.-Беп.собр. № 9/1D86, п.303 об.; ОСРК. Q,l. № 94, л. 1 об.

153. XVI в. Кирил.-Бел.собр. № 569/826, л.297 об., 616/873, л.5, 652^909, л.474 об.; Солов.собр. № 277/287, л.235.

154. ХУП в., 1-я пол. Кирил.-Бел.собр. №№ 613/870, п. 143, 617/874, л.303 , 622/879, л.358, 624/881, п.196, 672/929, л.З об., 705/962, л.66 об.; Соф.собр. № 498, п.*463; собр. Груздева №52, п.155.