автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.09
диссертация на тему: Подготовка кадров историков в Московском университете в конце XIX - начале ХХ вв.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Подготовка кадров историков в Московском университете в конце XIX - начале ХХ вв."

МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА, ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Ы.В. ЛОМОНОСОВА

Исторический факультет

На правах рукописи ДЦК 378.4(47+57/25).096:93(091)

ГУТНОВ Дмитрий Алексеевич

ПОДГОТОВКА КАДРОВ ИСТОРИК® В МОСКОВСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ'XX ВВ.

Специальность - 07.00.09 Историография, источниковедение и методы исторического исследования

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1991

Работа выполнена на кафедре источниковедения и историографии истории СССР исторического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель:

Академик-секретарь отделения истории АН СССР, профессор

И.Д.Ковальченко

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук кандидат исторических наук

В.И. Дурновцев Л.В. Кошман

Ведущая организация: Университет Дружбы Народов имени Патриса Лумумбы

Защита состоится /■■ оихсг 1991 г. в

час.

на заседании специализированного Совета К.053.05.27 по истории СССР при МГУ им. ЬЦВ.Ломоносова. Адрес: 119899, ГСП, Москва, Ленинские Горы, ¡ЯГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд._ .

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. А.М.Горького (МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат

Ученый секретарь специализированного Совета кандидат исторических наук

Л.Г.Кислягина

I.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА. РАБОТЫ Научная значимость и актуальность темы. В наши дни, когда кардинальные изменения, призванные преобразовать само внутреннее содержание нашего общества в сторону его большей гуманизации коснулись и сферы высшего образования, вновь, как и более чем сто лет назад с особой остротой встает вопрос об университетском образовании. Вновь, как и тогда нам необходимо найти такую формулу его развития, которая бы оптимально сочетала научную функцию университетов как организаторов и вдохновителей широкого научного поиска на острие актуальных направлений развития науки с традиционной их функцией кузницы квалифицированных кадров для народного хозяйства и науки в том числе.

Естественен в этой связи интерес к традициям и истории ведущих университетов нашей страны в решении стоявших перед ними учебно-организационных, методических и научных проблем. Это тем более интересно, что многие из них, касавшиеся совершенно различных сторон университетской жизни в свое время успешно решались. И опыт такого рода решений в его конструктивной части может оказать нам сегодня неоценимую услугу.

Все, что сказано выше в общем плане в полной мере касается и Московского Университета. В некотором смысле, его пример является показательным. То, как решал стоявшие перед ним проблемы старейший из российских университетов, являлось не только своего рода эталоном для решения аналогичных вопросов другими учебными заведениями страны, но и сегодня часто выступает критерием оценки динамизма развития высшего образования России в глазах современных исследователей. Все сказанное

вполне справедливо и для интересующего нас периода - конца XIX - начала XX вв. Этот период был переломным не только в истории всей страны, но в значительной степени и в истории развития самой науки. Так, на общем фоне роста общественного интереса к гуманитарным дисциплинам, вызванного растущей политизацией населения, роста его социальной и революционной активности, на первый план выдвинулась историческая наука. Перед ее представителями возникла необходимость дать ответы доселе не проявлявшей особого интереса к прошлому, широчайшей аудитории, на ставшие животрепещущими вопросы далекой и в большей степени близкой истории России, сравнить это развитие с историческими путями других стран.

В то же время, объективные условия развития самой исторической науки под давлением массы накопленного к этому времени эмпирического материала заставили усомниться в господствовавших дотоле историко-философских доктринах. Все это вы- . звало интенсивные искания университетской профессуры как в теоретико-методологическом, так и конкретно-историческом плане, а также - более чем вчетверо увеличило число слушателей историко-филологических факультетов российских университетов. В частности, в Московском Университете общее количество студентов данного факультета при 217 в 1895 г. к 1915 г. выросло до 1066 человек. Все это не могло не отражаться на всей организации учебного процесса в изучаемом учебном заведении, приемах и методах проведения занятий, структуре учебных планов. В условиях развития исторической науки до революции, когда основная масса историков работала в университетах, перечисленные факторы способствовали формированию и развитию историчес-

кой школы Московского Университета, ее активному участию в том общем взлете русской исторической науки, который она переживала в конце XIX - начале XX веков.

В связи со всем сказанным, несомненно актуальной является задача проследить процесс подготовки и формирования историков в Московском Университете в указанный период и участия университетской профессуры как в педагогической, так и научной жизни своей Альма-Матер.

Историография проблемы. Подходя к вопросам историографической разработки поставленных нами проблем, следует указать на дво-якость сложившейся в этой области ситуации. С одной стороны мы располагаем обширной дореволюционной и советской литературой по истории университетского вопроса в России. С другой -крайне скудной разработкой проблей преподавания истории в интересующий нас период и в частности, в Московском Университете, Это обусловило то, что для раскрытия заявленной темы был привлечен достаточно широкий круг литературы, в котором могла содержаться полезная нагл информация. Так, разобраться в общей ситуации, сложившейся в решении университетского вопроса в России к середине - концу XIX века нам помогли известные исследования Г.И.Щетининой 1 и Р.Г.Эймонтовой 2. Эти работы оказали большую пользу как в смысле постановки актуальных проблем в избранной области, так и в оценке той обширной литературы, которая издавалась и до революции и в наши дни и посвя-

1 Щетинина Г.И. Университеты в России и Устав 1884 г. М., 1976.

2 Эймонтова Р.Г. Университеты на грани двух эпох. От России феодальной к России капиталистической. М., 1985.

щена этому вопросу. Среди участников дискуссий, рассматривавших вопросы развития русских университетов, были многие историки Московского Университета. И хотя в данном контексте их работы на эту тему имеют для нас в большей степени статус источников, тем не менее интересен и историографический аспект этой части их творчества. Наиболее активно занимались указанной проблематикой такие ученые, как В.И.Герье, П.Г.Виноградов, П.Н.Милюков. Однако, труды этих историков отнюдь не замыкались именно на Московском Университете, рассматривая поднимаемые в спорах проблемы применительно ко всем университетам России.

Таким образом становятся понятными слова С.Г.Сватикова, который еще в 1915 г. сделал первые попытки разобраться во всем комплексе литературы, посвященной истории отдельных университетов: "...Многое сделано в Харькове, Юрьеве, более всего в Казани, а меньше всего, почти ничего не сделано в Москве"

За последовавший вслед за этим послереволюционный период было много сделано и для более глубокой разработки истории университетского вопроса и в смысле изучения истории Московского Университета. В частности, издана 2-х-томная история

о

Московского Университета , написан ряд работ, посвященных истории различных отраслей исторического образования. Таковы, например, статьи ЕД.Косминского по истории преподавания медиевистики за сто лет ее существования в стенах Московского

1 Сватикоз С.Г. Русские Университеты и их историческая библиография. Пг., 1915. С. 3.

2 История Московского Университета. ГЛ., 1956. Т. 1-П.

Университета работа С.С. Дмитриева по истории преподавания

о

отечественной истории в Московском Университете в XIX в. и ряд других.

Однако, это не избавляет имеющуюся литературу от ряда существенных недостатков. Так, характерная для итоговых, обобщающих работ беглость всего изложения не обошла и вопросов собственно исторического образования в изучаемом Университете. Помимо этого, наличие материалов, посвященных анализу итогов и истории развития отдельных конкретных областей исторического образования и науки сочетается с отсутствием общего портрета университетского преподавания истории в старейшем Университете страны. Для рассматриваемой литературы характерна и другая отличительная черта. Это убежденность большинства исследователей в том, что известный ученый должен как бы автоматически обладать качествами хорошего педагога. Между тем, это утверждение да кажется таким безусловным. Но благодаря этому в указанных трудах на первом плане была всегда научная сторона дела, а вопросы собственно преподавания истории оставались как бы на втором плане.

В полной мере все вышесказанное относится и к обобщающим трудам и курсам лекций по историографии. Там есть разделы, касающиеся истории развития исторической науки в отдельных рус-

I Косминский Е.А. Столетие преподавания истории средних веков в Московском Университете. Тезисы доклада Исторического факультета. // Историк-марксист. - 1955. - № 2.

. 2 Дмитриев С.С. Историческая наука в Московском Университете в 60-ые - 90-ые гг. XIX века // Вестник МГУ. Сер. "История". - 1954. - »7.

ских Университетах. Но и в этих разделах интересующие нас вопросы развития университетского преподавания истории либо не рассматривались специально на фоне общего развития университетской исторической науки, либо опускались вовсе. Ярким примером подобного подхода являются многотомные "Очерки истории исторической науки в СССР" ^.

Известная политизация общества, сказавшаяся и на исторической науке, прямое участие отдельных ее представителей в политической борьбе также влияло на образовательный процесс. Это заставляет нас обратиться к той части исторической литературы, которая посвящена анализу политических воззрений историков - профессоров Московского Университета. Несмотря на обилие исследований по указанной проблеме, большое их количество грешит известным недостатком, ясно видным с позиций сегодняшнего дня и характерным для времени их создания. Так, часто в недалеком прошлом критика возглавлявших буржуазные политические партии лидеров, и среди них тех, кто был связан с исторической наукой, велась с позиций исключительно ленинской оценки их политического кредо. Эти оценки зачастую возводились в ранг абсолютных истин, а многочисленные иные материалы, в том числе и суждения самих критикуемых, использовались по мере того, как они подтверждали формулировки лидера большевистской партии. Сегодня такой подход явно устарел, ибо стало очевидным, что во многих случаях те характеристики, которые давал. своим противникам В.И.Ленин, как и, впрочем, то, что говорили в ответ его оппоненты, в пылу политической борьбы носило сиюминутный характер и в большей степени отражали насущные тре-

I Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1958-1985.

Т.1, 2-5.

бования быстро меняющейся ситуации тех дней, нежели были рассчитаны на использование в качестве окончательных, не подлежащих сомнению истин. Кроме того, сегодня мы стали больше знать и о мотивах поведения самих лидеров буржуазных партий, сильные и слабые стороны их политических платформ, аргументы их сторонников. В свете всего вышесказанного в наши дни начал формироваться иной, более взвешенный подход к изучению подобной проблематики, ярким примером которого можно назвать одну из последних статей А.Е.Иванова .

Однако, не следует думать, что в избранной нами области исследования ничего не делалось до самого последнего времени. Во многом подмеченные нами недостатки существующей историографии по проблемам изучения преподавания истории, подготовки кадров русских историков компенсируются той категорией историографических работ, которые посвящены разработке исторических взглядов отдельных историков и целых школ исторической науки. Будучи поставленными перед необходимостью учесть все многообразие внешних и внутренних обстоятельств формирования человеческого и научного портрета того или иного историка или группы историков, волей-неволей историографы были вынуждены учитывать и те факторы, которые в контексте нашей работы представляют основной объект исследования. Перечисление названий подобных исследований заняло бы в данном случае неоправданно много места. Однако, укажем, что все вышесказанное будет справедливо как для работ, посвященных отдельным ученым, подобно моногра-

I Иванов А.Е. Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России конца XIX - начала XX века: общественно-политический облик // История СССР. - 1990. - я 5.

Т 2

Фиям М.В.Нечкиной , или Б.Г.Сафронова , так и для книг, исследующих целые направления истории отечественной исторической

3 4

мысли, например, книга А.Н.11амутали или Г.П.Мягкова .

Таким образом, видно, что существующая по заявленной теме литература обладает рядом пробелов, среди которых прежде всего хотелось бы назвать отсутствие специального изучения конкретных составляющих университетского преподавания истории факторов: учебных планов, методики проведения занятий, содержания специальных курсов и пр. С другой стороны, отсутствует в полной мере комплексный подход в изучении рассматриваемых проблем.

Источкиковая база исследования. Использованные в работе источники достаточно многообразны. Для более компактного описания эти материалы можно условно разделить на 4 группы. В первую из них входят опубликованные и неопубликованные документы, непосредственно отражающие развитие Московского Университета и его историко-филологического факультета в рассматриваемый период. Среди них центральное место занимают архивные фонды самого Московского Университета (ф. 418) и материалы Попечителя Московского Учебного Округа (ф. 459), где этот процесс также хорошо отражен. Довольно много ценной информации содержит-

1 Нечкина М.В. Василий Осипович Ключевский. М., 1974.

2 Сайронов Б.Г. Историческое мировоззрение Р.Ю. Виппера и его время. 1Л., 1976.

3 Цамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в период империализма. Д., 1976.

4 Мягков Г.П. "Русская историческая школа". Методологические и. идейно-политические позиции. Казань, 1988.

ся и в многочисленных документальных публикациях Московского Университета, большое количество которых издавалось периодически. Так, ежегодно выходившие Отчеты Императорского Московского Университета, Обозрения преподавания наук в Московском Университете и пр. содержат огромный пласт полезнейшей для специалистов в области истории высшего образования информации, касающейся перечня преподававшихся предметов, объема их преподавания и распределения учебной нагрузки по преподавателям, краткие сведения о самих преподавателях и их служебном, а также научном росте, отчеты о важнейших сторонах университетской жизни, бюджете и многое другое. Широко использовались нами и такие массовые источники, также издававшиеся Университетом, как Алфавитные списки студентов и слушателей Императорского Московского Университета, Сведения о стипендиях, пособиях и премиях при Московском Университете и пр.

В выделенную-нами вторую группу источников вошли документальные свидетельства из личных фондов. Они во многом дополняют документы университетского архива, ибо многие из профессоров, в чьих фондах мы почерпнули исследовательский материал, занимали различные административные посты на интересующем нас факультете или в Университете в целом, а потому сохранили документы, зачастую не встречающиеся в общем делопроизводстве Университета. Таковы фонды М.КДюбавского, М.М.Богословского, В.И.Герье, П.Г.Виноградова и др. Правда, интерес к фигурам подобного масштаба определил и значительное число публикаций документов из личных фондов этих ученых. Так, опубликовано много архивных материалов, составляющих научное насле-

Т 2

дие В.О. Ключевского , №.М.Богословского Л и др.

Наличие большого числа воспоминаний и документов мемуарного характера, посвященных Московскому Университету и его историко-филологическому факультету, в частности, заставляет выделить их в самостоятельную группу источников. Этот тип материалов хотя и привносит в некоторые наши суждения субъективно-личностную оценку, однако придает работе живые краски и ощущение аромата эпохи. По мере возможности были использованы мемуары как тех, кто впоследствии покинул Родину и писал их в эмиграции, так и тех, кто остался, кил и работал в советское время.

Наконец, в четвертую группу источников вошли историографические материалы. Очевидно, что труды, выходившие из-под пера тех исследователей, которые составляли костяк исторической школы Московского Университета, не могли быть нами проигнорированы хотя бы потому, что они являлись не только итогом научной, педагогической, или политической деятельности этих ученых, но и активно влияли и на всю систему преподавания истории, тем самым формируя взгляды и идеи нового поколения исследователей.

Как видно из всего сказанного выше« круг источников,- на. которые мы опирались, был достаточно широк. Однако, это же обстоятельство, как и сама широкая постановка темы исследования указывает на то, что мы не могли опираться на все перечислен-

1 В.О. Ключевский: Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. М., 1968; Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. К., 1982.

2 Богословский М.М. Историография, шмуэристика, эпистолярия.

М.., 1987.

ныв источники в равной мере. Так, некоторые из них, подобно Отчетам Московского Университета, носят комплексный характер и сами могут стать объектом специального источниковедческого исследования. Поэтому они берутся нами в своих наиболее ярковы-раяенных аспектах. Более всестороннее изучение этого, как и некоторых других типов документов, мы планируем провести отдельно в последующих изысканиях на эту тему. Цели и задачи исследования. Исходя из научной значимости поставленной темы, наличия отмеченных пробелов в ее изучении, а также широких возможностей источниковой базы для. разработки данной проблематики, основной целью исследования является всестороннее рассмотрение процесса подготовки кадров историков в старейшем Университете страны на рубеже прошлого - начала нынешнего столетий. Решая поставленную проблему, тлеется в виду обратить особое внимание на следующие составляющие ее задачи. Это:

- вопросы организации учебного процесса, структуры и форм преподавания, социальный портрет и имущественное положение основных участников обучения: студентов и преподавателей.

- вопросы собственно педагогической практики профессоров и преподавателей историко-филологического Факультета Московского Университета в рассматриваемый период.

- теоретико-методологические подходы к истории основных представителей научных и педагогических школ, работавших на факультете. Споры вокруг сущности и возможности познания истории в конце XIX - начала XX веков и отношение к ним профессоров - историков Московского Университета.

- проблемы взаимовлияния педагогического и научного процессов,

формирование на этой базе исторической школы Московского Университета. Ее отличительные черты и особенности. Научная новизна работы. Состоит в том, что в центр исследования был поставлен непосредственно сам процесс подготовки научных кадров на историко-филологическом факультете Московского Университета рассматриваемого периода во всем многообразии составляющих его педагогических, организационных и научных аспектов. Новым является комплексный подход к этим проблемам, что раньше не рассматривалось как самостоятельная задача. В связи с этим в оборот был введен ряд ранее малоиспользовавших-ся источников, отражающих учебно-организационную деятельность Московского Университета в области постановки высшего исторического образования, вскрыты ранее неизвестные стороны этой деятельности. К ряду новых выводов, касающихся практических вопросов преподавания истории привел комплексный анализ воспоминаний студентов и профессоров изучаемого факультета, не проводившийся ранее в таких объемах. На примере учебной и научной работы историков Московского Университета показаны особенности, достижения и пути развития исторической науки в рамках старейшего Университета страны как важной составной части русской исторической науки конца XIX - начала XX веков. Практическая ценность работы. Описанный и проанализированный в данном исследовании практический опыт учебной и педагогической деятельности Московского Университета в своей конструктивной части и в условиях проходящих ныне кардинальных реформ всей системы высшего образования может быть использован в решении конкретных задач организации современного высшего, и в том числе исторического образования. Материалы диссертации могут быть использованы в преподавании на исторических факультетах Университетов.

Структура и объем исследования» Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и научно-вспомогательного аппарата, включающего примечания, список использованных источников и литературы, а также приложения. Приложение состоит из 9 таблиц.

Объем авторского текста 255 страниц.

+ + +

П.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Во введении обосновывается актуальность и научная значимость темы исследования, освещаются результаты ее изучения в дореволюционной и советской историографии, определяются цель и задачи работы, дается характеристика источниковой базы исследования.

Первая глава "Организация высшего исторического образования на историко-филологическом факультете Московского Университета" рассматривает вопросы постановки учебного процесса на изучаемом факультете, его административного регулирования в свете Университетского Устава 1884 г. и дополнявших его актов Министерства Народного Просвещения, распоряжений Попечителя Московского Учебного Округа и приказов руководства самого Университета. Детально изучаются учебные планы историко-филологического факультета, содержание и структура преподавания, распределение учебной нагрузки между кафедрами и отделениями, соотношение различных типов занятий: лекций, семинаров, специальных курсов и практических занятий. Большое внимание уделяется и изучению вопросов повседневной жизни рассматриваемого учебного заведения и их регулирования .как на уровне факультета, гак и Университета в целом. Речь идет о таких насущных вещах студен-

ческой жизни изучаемого периода, как литографирование лекций, посещение занятий, организации сессий и пр. Определенное значение придается в данной главе и социальному портрету студентов и преподавателей историко-филологического факультета, их имущественному положению, основным источникам существования, в том числе и такому, на сегодняшний день малоизученному, как стипендии, пособия и премии Московского Университета. В связи с этим изучаются порядок их назначения, условия выплаты, механизм начисления. Затронуты и некоторые аспекты политической борьбы, которую в качестве членов различных политических партий вели профессора историко-филологического Факультета Московского Университета в конце XIX - начале XX века. Вторая глава "Приемы преподавания и теоретико-методологические воззрения преподавателей историко-филологического факультета Московского Университета" посвящена изучению конкретных форм и методов педагогической деятельности профессоров и преподавателей рассматриваемого учебного заведения в непосредственной связи с тем, как теоретико-методологические взгляды последних преломлялись в их педагогической деятельности. В связи с этим в главе делается попытка реконструировать ту творческую атмосферу, которая сопровождала занятия таких известных историков, как В.О. Ключевский, II.Г.Виноградов, П.Н. Милюков, Д.1'/1.Петрушевский и др. Рассматриваются те практические приемы преподавания, которые были свойственны этим преподавателям при проведении тех или иных конкретных типов занятий, будь то лекции, семинары или специальные курсы.

Не менее важное место отведено в главе и изучению тех теоретико-методологических взглядов, которые развивали эти. ученые в своих учебных курсах, посвященных, зачастую, специ-

ально этим проблемам. Изучение этого, крайне важного источника исследовательской и педагогической деятельности историков, преподававших в Московском Университете,свидетельствует о преобладании идей позитивизма в философских построениях большинства работавших на Факультете исследователей. Однако, этим не ограничивался весь спектр их мнений на философские проблемы истории. Поэтому наше обращение к такому противоречивому и важному явлению, как кризис исторической науки конца XIX - начала XX веков было вполне закономерным. Дело в том, что помимо общей актуальности, требующей всесторонней оценки данного феномена в истории исторической науки, на историко-филологическом факультете Московского Университета работал и развивал свои идеи ряд его ярких представителей. В связи с этим невозможно игнорировать влияние и тех положений критического направления в историографии, которые присутствовали в учебных курсах и научных трудах этой части факультетской профессуры, что в свою очередь в определенной степени формировало историческое мировоззрение нового поколения исследователей.

Третья глава "К вопросу о выделении исторической школы Московского Университета" всецело посвящена изучению специфики и общих черт развития исторической науки в Московском Университете в рассматриваемый период. При этом особое внимание уделяется особенностям развития и взаимодействия двух одинаково известных научных школ, сложившихся вокруг выдающихся русских историков, работавших в Московском Университете. Имеется в виду школа историков - специалистов по русской истории во главе с В.О. Ключевским и школа специалистов по всеобщей истории во главе с П.Г. Виноградовым. Исследовались главным образом конкретно-ис-

торические взгляды о&их школ и тот вклад, который они внесли в развитие отечественной и мировой исторической мысли. Анализируя под этим углом зрения такие основополагающие черты их творчества, как выбор проблематики и постановка исследовательских задач, методы их решения и приемы исследовательской техники, было установлено, что помимо специфики каждой отдельной концепции, диктуемой предметом и традициями исследования, присущих представителям каждой отдельной школы, существует и ряд общих черт, объединяющих большинство из рассмотренных ученых (сг. нике).

Это позволяет говорить о том, что к концу XIX - началу XX вв. в Московском Университете на базе развития двух ведущих исторических школ, объединявших специалистов по истории России и всеобщей истории, Нормировалась и единая школа историков ■Московского Университета, объединявшая общие для всех методологические, методические, проблемные особенности подхода московских историков к изучению прошлого.

Основные итоги и результаты исследования могут быть охарактеризованы с нескольких направлений. Так, говоря об организационных вопросах в Московском Университете вообще и историко-филологическом факультете, в частности, следует выделить ряд моментов.

Несмотря на стремление Правительства посредством Университетского Устава 1884 г. и последовавших за ним нормативных актов активно вмешиваться во внутреннюю жизнь Университета, изучаемый нами факультет сумел сохранить основы такой организации обучения, которые не только противостояли административному натиску, но и позволяли совершенствовать историческое образование.

Это наглядно видно из Учебных планов историко-филологического факультета. После 1890 г., когда общими усилиями общественности удалось преодолеть односторонний характер Экзаменационных Требований 1885 г., открывавших путь к засилью в программах классических древностей, относительное равновесие между историческими, филологическими и словесными предметами было восстановлено. Студенты, обучавшиеся на историческом отделении теперь получали определенную долю языковых дисциплин, а Филологи - исторических. Это в целом не вредило общему развитию, а наоборот, способствовало подготогке грамотных специалистов.

Этому же способствовала и относительная свобода выбора студентом собственного учебного плана, возможность целенаправленной специализации и серьезной научной подготовки, начиная с первых же месяцев пребывания в стенах Университета. Такое положение дел не только на словах приветствовалось профессорами, но и практически подкреплялось Формированием соответствующих юдходов к обучению. Поэтому все занятия характеризовались не только высоким научным уровнем преподавания, но и большой долей этветственности в работе самих студентов, сознававших, что дето их образования во многом зависит от них самих.

Подобная практика педагогической деятельности активно зорлировала и преподавательский опыт работы большинства ученнх ¡едущих свои занятия на историко-филологическом факультете. В [ервую очередь это касалось не только глубокого научного содер-:ания этих занятий, но и доступных, увлекательных Форм изло-.ения материала, понятных большинству, но не скрадывавших в о же время содержательную сторону излагаемого материала.

Другим аспектом этого процесса был плюрализм не только на-

учных, но и политических мнений, господствовавший на историко-филологическом факультете Московского Университета. Под одной крышей вполне уживались столь разные по направленности своих взглядов люди, подобно В.И.Герье ил П.Н. Милюкову, с одной стороны, и Н.Г.Виноградов или НД. Рожков - с другой. Политические страсти начала XX века не только не вбивали клин между членами университетской корпорации, но и позволяли" оказывать поддержку друг другу при противоположности политических убеждений. Вспомним, как В.О.Ключевский заступался за П.Н.Милюкова после его ареста перед Министром Внутренних Дел, в сущности, не разделяя взглядов своего ученика. Характерна и солидарность профессоров Московского Университета в вопросах отстаивания университетской автономии от вмешательства Правительства. Зачастую эта борьба приобретала драматические формы. Вспомним события 1911 г., когда весь цвет профессуры Московского Университета,и среди них немало историков, покинул стены своей альма-матер в знак протеста против полицейской облавы на студентов, собиравшихся на сходку в Университет.

Рассматривая тог огромный вклад, который внесли московские историки в сложный процесс исканий русской исторической науки в конце XIX - начале XX вв., нельзя не отметить участия профессоров Московского Университета в теоретико-методологических дискуссиях изучаемого периода. В ходе всестороннего изучения указанных процессов было показано, что лишь незначительная часть историков, работавших в Московском Университете, может быть безусловно причислена к представителям критического направления. Большинство же преподавателей и профессоров в целом находилось под влиянием позитивистской методологии, лишь в частных вопросах используя отдельные положения

неокантианства.

Отвлекаясь от практических выводов, которые можно сделать на основании участия в этих спорах того или иного ученого, следует подчеркнуть, что при всей разности суждений, уровень осмысления философских проблем исторической науки не только не уступал, а кое-где превосходил уровень, существовавший в изучаемое время в ведущих научных центрах страны и зарубежом.

Однако, наравне с этим возможно выделить и те черты твор-зества рассматриваемых ученых, которые формировали их безусловную общность. Это и констатировавшееся общее либеральное настроение на факультете. Все это определяло общность вопросов, з которыми историки обращались к исследовательскому материалу, а общность вопросов, решавшихся в этой связи. О социальной направленности работ изучаемых ученых, стремлении в прошлом най-ги аналоги решений проблем текущего исторического момента, говорили не только исследователи их творчества, но и они сами, как на страницах научных работ, так и с кафедр студенческих аудиторий. Характерно, что эта черта была свойственна не только специалистам по русской истории, но и тем, чьи научные интересы лежали вдалеке от нее. Общей традицией исторической науки в Московском Университете была и особая техника иссле-' а;ования, основанная 'на скрупулезном изучении исторического источника. Причем в вопросах досконального знания документа, умения его толковать и критиковать, не делалось скидок ни для гех исследователей, чьи научные интересы лежали в области русской истории, ни для тех, кто изучал историю других стран и зхал за архивным материалом в_заграничные командировки. О высокой квалификации русских исследователей, в том числе и тех,

кто работал в Московском Университете,' говорит тот факт, что их работы часто публиковались в зарубежной научной прессе, многих из них неоднократно приглашали читать лекции в ведущих университетах Запада. Впоследствии имена этих ученых вошли в золотой фонд не только отечественной, но и мировой исторической науки.

Все вышесказанное может свидетельствовать о том, что в конце XIX - начале XX вв. вокруг историко-филологического факультета Московского Университета складывалась целая школа историков - питомцев Ыоскоговского Университета, которые не только продолжали традиции, переданные им старшим поколением московских историков, но и обладали большой долей самобытности и индивидуальности в разработке новых тем. Апробация работы: Диссертация была обсуждена на заседании кафедры источниковедения и историографии истории СССР Московского Государственного Университета. Основные ее положения изложены в докладе автора - Организация преподавания истории на историко-филологическом факультете Московского Университета в конце XIX - начале XX вв. на межвузовской научно-методической конференции "Вузовская историческая наука и историческое образование: итоги и перспективы развития", посвященной 50-ти-летию исторического факультета Воронежского Университета (Воронеж, 1990), а также в следующих публикациях:

Гутнов Д.А. Опыт применения контент-анализа в историографическом исследовании (на примере книги П.Н.Милюкова "Очерки по истории русской культуры // Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях. М., 1989. - С. 173-•186.

Гутнов Д.А. Как преподавали историю на историко-филологическом факультете Московского Университета в конце XIX - начале XX вв. (по мемуарам преподавателей и слушателей). // Вестник МГУ. Сер. История. - 1991. - № 5.

дп. в печ. 25/Л1 1991 г. Формат 60x84 1/16

ъем 1,25 п.л. 0,99 уч.-изд.л.

ВНИЭРХ. 101925, Москва, ул. Архипова, 4/2

Тирая 100 Заказ 839

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Гутнов, Дмитрий Алексеевич

ВВЕДЕНИЕ

§ I. Постановка проблемы

§ 2. Обзор историографии

§ 3. Краткий обзор источников

ГЛАВА I. Организация высшего исторического образования на историко-филологическом факультете Московского Университета

§ I. Основные этапы обучения и их прохождение студентом

§ 2. Учебный план историко-филологического факультета Московского Университета

§ Б. Социальный портрет студентов и преподавателей историко-филологического факультета Московского Университета

§ 4. Политические взгляды и общественная деятельность преподавателей и профессоров историко-филологического факультета

ГЛАВА П. Приемы преподавания и теоретико-методологические воззрения преподавателей историко-филологического факультета Московского Университета

§ I. Педагогическая практика профессоров-историков Московского Университета

§ 2. Философско-историчесвие и общеметодологические вопросы в специальных курсах профессоров историко-филологического факультета Московского Университета

§ 3. Кризис буржуазной исторической науки в творчестве истори ков Московского Университета

ГЛАВА" I. К вопросу об исторической школе Московского

Университета в конце XIX - нач. XX вв.

Введение диссертации1991 год, автореферат по истории, Гутнов, Дмитрий Алексеевич

Вопрос об организации высшего исторического образования в России периода империализма сложен и многопланов. Однако, традиционно, основную, если не решающую нагрузку в изучении этих сюжетов несет на себе т.н. "Университетский вопрос". Возникнув в связи с настоятельной необходимостью реформ в системе высшего образования России во второй четверти прошлого столетия и вызванный коренной ломкой устоев пореформенной российской действительности, указанная проблема приобрела огромный общественный резонанс к сер. 80 гг. XIX в., когда процесс подготовки университетской реформы вошел в стадию практического осуществления.

Не меньшей была по объему и накалу страстей и масса литературы, которую породил 1884 г. - год, когда Общий Устав Императорских Российских Университетов, этот "первый органический закон нынешнего царствования" по выражению газеты "Московские ведомости", был введен в действие. Намеренно уклоняясь здесь от подробной характеристики этой литературы, отсылаю автора к соответствующему разделу, где он может составить себе достаточно полное представление обо всем объеме использованной в работе литературы.

Однако, при этом сделаем все же небольшое наблюдение. Большинство авторов, занимающихся вопросами организации университетского образования, явно или неявно рассматривают Устав Имп. Российских Университетов, как правило, в сравнении с общепринятым положением дел с традиционной университетской автономией на Западе, где Университеты пользуются широкими правами в вопросах организации внутрикорпоративной жизни. С этих позиций те куцие права, которые давались Российским Университетом в середине и особенно в конце XIX в.,выглядят ^айне непредставительно. Особенно в этом отношении достается Уставу 1884 г.

Что же получала российская общественность в свете нового столь долго ожидавшегося детища Министерства Народного Просвещения^ Как указывает большинство авторов, Устав 1884 г. в гораздо большей степени расширил полномочия Министра Народного Просвещения, позволяя ему по многим каналам активно влиять на внутреннюю университетскую жизнь, тем самым существенно ограничивая автономию Университетов, даже в сравнении с предыдущим Университетским Уставом 1868 г. Так, теперь с согласия Министра утверждался Ректор, Совет Университета, только он мог дать окончательное добро на ликвидацию, открытие, соединение и разделение кафедр, что по предыдущему Уставу было прерогативой Совета Университета и факультетских собраний (§80).

Не менее важную роль в складывающейся системе бюрократического управления высшим образованием стал играть Попечитель Учебного Округа, получивший в том числе и такие основополагающие права, как созыв Совета Университета, заседаний Правления и получал исключительное право присутствовать на этих заседаниях (§ 7). Кроме того, он получал право назначения деканов (§ 24), наблюдения за преподаванием приват-доцентов (§ II) и ряд более частных полномочий. Большинство же назначений, в том числе и Секретарей факультетов шло по представлению Попечителя.

Вообще, Совет Университета, в неменьшей мере и факультетские Собрания стали в конце прошлого - начале нашего века одним из основных объектов воздействия самодераавного Правительства. Достаточно сказать, что реальная самостоятельность принадлежала Совету лишь в таких узких областях, как утверждение от имени Университета ученых степеней, определение общего числа медалей, получаемых студентами и преподавателями за поданные на соискание наград сочинения, а уж избрание почетных членов Университета, учреждение научных обществ, назначение годового Торжественного Акта, наконец, Совет мог осуществлять только с разрешения Министра Народного Просвещения.

Не менее урезанными оказались и права факультетов. Значительное число учебных вопросов, включая распределение лекционных часов семинарского времени шло теперь через утверждение Совета Университета и Попечителя. Глава факультета, декан, назначался Попечителем Учебного Округа с ведома и согласия Министра Народного Просвещения. В свою очередь, Секретарь Факультета назначался деканом по представлению Ректора и утверждался Попечителем (§ 22),

Ну и кроме того, обращает на себя внимание тот факт, что почти все статьи Устава оговаривают, при отсутствии в Уставе каких-либо указаний на регламентацию тех или иных частных сторон решения учебных или административных вопросов, необходимо руководствоваться непосредственными распоряжениями и циркулярами Министра Народного Просвещения или Попечителя Учебного Округа.

Устав делил педагогический коллектив факультетов на декана, профессоров, приват-доцентов и учебно-вспомогательный персонал. Однако, в работе Факультетских Собраний могли участвовать лишь профессора, за исключением случаев Испытаний, когда в состав Испытательных комиссий могли приглашаться и приват-доценты и лекторы. Ну и кроме того, естественно, их участие в работе Собраний допускалось при рассмотрении вопросов, непосредственно их касающихся.

Студенты же вообще были выведены из подчинения факультетов и всецело зависели от Университетской Инспекции. Это очэнь сильно сказывалось на положении студенчества, ибо после упразднения Университетских Судов, с введением в действие Устава 1884 г., все административные и судебные функции были закреплены именно за Инспекцией. Таким образом, студенты были поставлены в крайне зависимое положение: аресты, карцер, а затем и отдали в солдаты - эти явления прочно укоренились в студенческом быту.

Такому положению студенчества способствовали и дополнительные законодательные акты, принятые сразу же вслед за введением в действие Устава 1884 г.: "Правила о плате за слуша-ниё лекций и освобождении от платы за обучение" , "Правила о приеме в студенты Университета" При всей разнице регламентируемых ими норм, оба документа сближало использование тезиса о политической благонадежности студента как безусловной предпосылки действия обоих актов (§8 "Правил о приеме." и § 13 "Правил о плате."). Проявлением явного недоверия к студенчеству было обязательно ежегодно восстанавливать на время учебы вид на жительство в местном полицейском 5 участке - привилегия, которой в царской России чаще всего пользовались лица, высланные под надзор полиции или политическим делам (§ 7 лПравил о приеме."}. С

Наконец, Указом Совета Министров от 28.ШЛ885 была введена обязательная форма одежды и чуть позже в 1886 г. были введены порядки, характерные для военных учебных заведений. Теперь студенты должны были отдавать честь членам император7 ской фамилии и отвечать на экзамене стоя . Студентам, когда либо замешанным в политической деятельности, автоматически закрывался путь на государственную службу и не выплачивалась стипендия.

Хотя по Зукве Устава (§ 129) плата за обучение составляла 5 рублей в полугодие за слушание обязательных лекций и I рубль за недельный час слушания избранных и посещаемых студентами спецкурсов, уже в 1887 г. плата за обучение возросла до 5G руб. в полугодие. Таким образом, Правительство пыталось ограничить приток студентов, особенно из разночинной среды в стены Университетов. Показательны в этом отношении слова, сказанные одним из активистов благотворительного общества вспомоществования студентам И.Иванцевым, который писал: "Если у студента нет средств нанять порядочную комнату, то он поместится где-нибудь в подвале на краю города за 3-4 рубля. Если студенту нечем платить за стол, то он обходится сухоедением. Но осилить пятидесятирублевые взносы два раза в год он решительно не в состоянии"

Таков перечень основных черт, определявших статус и историко-филологического образования в общей системе отношений, предусматривавшихся новым Уставом. Вкратце ознакомившись с ней, нельзя не убедиться в стремлении царской бюрократии посредством рассмотренного документа значительно ограничить свободу университетского преподавания или хотя бы направить его в нужном Правительству руслу.

После обзора таких неприглядно-жестких рамок административного контроля, которые существовали в конце XIX - нач. XX в системе высшего университетского образования, в т.ч. и исторического, все же нельзя не обратить внимание и ва другую категорию фактов. Специалисты по истории русской исторической науки указывают, что именно этот период в развитии отечественной историографии был временем ее бурного роста, связан с протеканием различных, порою противоречивых процессов, формированием школ и направлений, расширением проблематики и всесторонним качественным и количественным совершенствованием приемов и методов исследования.

Таким образом, создается своеобразный парадокс, в котором оказались историки. Получается, что, с одной стороны, мы при-внаем, что созданные в связи с введением Устава 1884 г. условия для развития исторической науни и высшего исторического образования крайне пагубно сказывались на плодотворной научной и педагогической деятельности историков, работавших в Университетах. С другой же стоим перед фактом несомненных успехов отечественной историографии, развивавшейся в тех же стенах и по утверждению наших историков, питавшихся теми же самыми отравленными соками. Этот парадокс усиливается еще и тем обстоятельством, что, как известно, именно Университеты в царской России являлись не только основным звеном в системе высшего образования, но и ведущими центрами фундаментальных исследований, ибо дореволюционная Российская Академия Наук в рассматриваемый период не располагала столь внушительной системой научных институтов по различным отраслям знания, каковая сложилась уже после Великой Октябрьской Социалистической Революции.

С этой точки зрения уровень интеграции существовавшей системы высшего исторического образования собственно в историческую науку как таковую кажется несравнимо более высоким нежели это принято на сегодняшний день. Большинство представителей фундаментальной исторической науки так или иначе были связаны с преподавательской деятельностью в стенах У нив ер ситетов. Вокруг последних создавались целые научные школы.

Не вдаваясь в обстоятельный разбор существующих в сов ре менной историографии мнений относительно принципов и критери ев определения такого основополагающего элемента современной историографической науки, как научная школа, укажем, что несмотря на различие оценок все же принято в русской исторической науке выделять несколько объединений ученых, чаще всего называемых той или иной школой. Характерен в этом отношении пример Московского Университета. Здесь учились и преподавали ведущие специалисты в области русской и зарубежной истории. Не случайно именно вокруг него сложились и крайне интересные По своему отношению к истории группы исследователей, называв мые в историографических исследованиях чаще всего как школа В.О. Ключевского и школа историков-всеобщников, сложившаяся вокруг известного московского ученого, также профессора Московского Университета П.Г. Виноградова.

Среди представителей и той и другой школы были весьма разные и самобытные ученые, многие из которых впоследствии составили цвет и славу отечественной историографии рассматриваемого периода. Мало того, кое-кто из современных историо графов склонен вообще выделять школу историков Московского Университета как самостоятельную структурную единицу в систе ме русской исторической науки конца XIX - нач. XX века. Сло

-КЭБОМ, Историко-филологический факультет Московского Университета может оказаться прекрасным объектом для изучения не только процессов взаимовлияния и взаимозависимости университетской науки, системы высшего исторического образования и т.н. фундаментальной науки (ведь многие из профессоров одновременно являлись действительными членами Академии Наук), но и проследить теоретически возможные закономерности выделения такой категории как историческая школа Московского Университета.

В связи с этим мы хотим поставить следующие вопросы. Было бы закономерным затронуть несколько сторон жизни и деятельности историко-филологического факультета. Это с одной стороны, организация педагогического процесса. При всех общих чертах ее с подобной же организацией на других факультетах императорских университетов, что диктовалось Уставом, вероятно здесь можно выделить и определенные своеобразия, позволявшие преподавателе, да и студентам поддерживать максимально возможный высокий уровень подготовки.

С другой стороны, с этим связан и комплекс вопросов о том, как собственно, велось преподавание, каковы были методы и индивидуальные приемы работы ведущих представителей университетской профессуры и как это воспринималось как студентами, так и коллегами их по факультету, С этим же связан и вопрос о том, какова же была та объективная научная основа излагаемых в лекциях и на семинарах научных концепций, которую историки конца XIX - нач. XX вв. считали возможной дать студентам уже в качестве учебного материала и каковы были их собственные методологические критерии и теоретические основы изучения истории.

Наконец, еще одной существенной стороной проблемы явля

- II ется необходимость показать, каковы же были итоги и научный эффект от существовавшей организации высшего исторического образования и его научного содержания. И прежде всего нам интересно, как это проявлялось в наличии на факультете ученых с нестандартными решениями известных научных проблем, оригинальными концепциями и новыми исследовательскими принципами. Как это вписывалось в рамки традиционно существовавших в рамках историю-филологического факультета исторических школ и насколько выходило за их рамки? Что, наконец, в связи с этим представляла собой сама историческая школа Московского Университета и с каких позиций можно подходить к вопросам ее выделения и историографического исследования?

Структура диссертации как бы призвана ответить на весь представленный комплекс вопросов. В первой главе рассматриваются вопросы организации преподавания. Здесь содержатся наблюдения автора как по вопросам общих основ организации факультета, учебного плана, социального портрета студентов и преподавателей и краткая характеристика политических воззрений ведущих представителей профессуры историко-филологического факультета Московского Университета.

Вторая глава целиком посвящена практике преподавательской деятельности профессоров факультета, как с точки зрения индивидуальных приемов и методов ведения занятий и чтения лекций, так и теоретике-методологического содержания некоторой части курсов лекций и собственных научных исканий в области философии истории, которые стояли за этими курсами.

Третья глава посвящена проблеме анализа научных итогов научно-исследовательской и педагогической деятельности историко-филологического факультета, призвана изучить вопросы наличия и сосуществования в рамках его различных исторических школ, рассмотреть то общее и частное, что их разнило и сближало, чтобы дать ответ о том, существовала ли школа самого Московского Университета и каковы были ее основные черты.

Очевидно, что мы не могли в нашем исследовании охватить все стороны жизни исследуемого учебного заведения. Так, вне нашего внимания остался комплекс вопросов, посвященных общественно-политическим взглядам студентов историко-филологического факультета. Несмотря на то, что мы располагаем рядом материалов по этому вопросу, при ближайшем рассмотрении оказалось, что их анализ при тщательном исследовании вырастает в самостоятельную проблему. В частности, в Университетском Архиве остались личные карточки, составленные на всех студентов факультета, участвовавших в студенческих волнениях конца XIX - нач. ix в. с указанием крайне ценной для нас информации о годе рождения, происхождении,годе поступления и т.д. В дальне йп ем , этот пробел будет восполнен в статьях или специальном исследовании по этому вопросу. По той же причине мы не смогли охватить в работе обширнейший комплекс источников о деятельности Факультетского Собрания и протоколов научных диспутов. Этот, также пока неосвоенный пласт жизни изучаемого факультета нам предстоит разработать в дальнейшем.

§ '¿. Обзор историографии

Подходя к вопросам историографической разработанности поставленной нами проблемы, следует указать на двоякость сложившейся в этой области ситуации. С одной стороны, мы располагаем достаточно обширной дореволюционной и советской литературой по университетскому вопросу в России, да и по самой истории российских университетов. С другой - крайне скудной научной разработкой проблем преподавания истории и в частности, в Московском Университете.

В период подготовки нового университетского устава 1884 г. в русском обществе развернулась довольно оживленная полемика по вопросам изменения постановки высшего образования, шли ожесточенные споры о путях этого изменения. Все это породило огромный пласт полемической литературы, серьезных научных исследований и критических заметок. Не имея возможности на этих страницах ознакомить читателя со всем многообразием суждений и мнений, высказывавшихся в то время, да и не ставя себе такой задачи, отошлем его к широко известным работам Г.И. Щетини

9 ТП ной и Р.Г. Эймонтовой , где анализу этой литературы отводится достаточно много внимания.

Однако, нельзя обойти стороной те суждения, которые давали готовящейся реформе историки - представители школы Московского Университета, а также их оценки того, что принесло с собой принятие этого Устава. По этим вопросам неоднократно высказывались такие ученые как В.И. Герье П.Г. Винограто то 14 дов , П.Н. Милюков , Е.В. Тарле А и мн. др.

Если говорить об общей оценке деятельности Московского Университета в целом и его историко-филологического образования, в частности, то в советской историографии она представлена в таких работах обобщающего характера, как История Мосте тс ковсюго Университета и книге Л.С. Цейтлина . Среди же более конкретных обзоров развития отдельных отраслей исторического знания в Московском Университете на интересующем нас

17 этапе развития можно назвать работу С.С. Дмитриева по истории развития науки русской истории в Московском Университете

60-ых - 90-ых гг. XIX в. и статью й.Д. Косминского по истории преподавания там медиевистики. Общий недостаток названных работ при всей разности авторов и подходов сводился к известной поверхностности, столь характерной для любых трудов обобщающего характера, а также глубоком убеждением большинства из исследователей в том, что известный ученый должен обязательно обладать качествами превосходного педагога. Таким образом, на первый план всегда выдвигалась именно научная сторона деятельности историков московского Университета, а их педагогическая работа по чтению лекций и ведению семинаров как бы отходила ва второй план. Между тем, именно в этой сфере деятельности университетских ученых вообще и профессоров историко-филологического факультета в частности открывалась не менее важная и значимая для функционирования всего Университета грань их таланта.

Ксли преподавательская деятельность университетской профессуры, как мы выяснили,не подвергалась пристальному вниманию исследователей, то их политические взгляды вниманием обойдены не были. В силу того, что большинство из фигурирующих в нашем исследовании историков в той или иной степени играли достаточно значимую роль в развитии политических процессов, особенно с 1905 г., причем в основном их политическая деятельность протекала в рамках буря^азных партий, советская историография, практически постоянно обращалась к ним и их политическому кредо. Очевидно, что чаще это были критические, нежели аналитические работы, причем до последнего времени носившие откровенно негативную опаску по отношению к политическим убеждениям тех, кто был в центре их внимания. Однако где-то с середины 80-ых годов XX в. в изучении подобного рода проблематики произошел известный перелом. Это выразилось с одной стороны в появлении на страницах печати коллективных портретов ведущих буржуазных партий начала XX в., и с другой более взвешенных оценок политической линии их руководства. С несколько иной стороны предстают в этих работах и ранее резко отрицаемые позиции университетской профессуры, по признанию большинства авторов находившейся в лагере либеральной оппозитя ции. какова работа Б,Г. Могильницкого , написанная задолго до указанного нами рубеш, но вполне отвечавшая вышеизложен

20 ным характерным чертам, труд С .В. 1'ютюкина , а также совместная работа того яэ автора и В.В. Шелохаева о партии октяб

21 риотов . Следует также вспомнить и более раннюю работу В.В.

22

Шелохаева о партии кадетов . Непосредственно к нашей тематике примыкает недавно вышедшая статья А.Е. Иванова "Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России конца

23

XIX - начала XX века: общественно-политический портрет" . Близость проблематики,затрагиваемой А.Ё. Ивановым, с вопросами, поднимаемыми в нашем исследовании, заставляет сказать несколько слов об этой статье особо. Несмотря на несравненно более широкую постановку проблемы, нежели она затрагивается в нашей работе (автора интересует весь преподавателе кий корпус российских университетов), исследование А,Е. Иванова дает широкую панораму политических симпатий и антипатий различных отрядов русской профессуры, их эволюцию в свете революционных событий 1905-1907 гг. и отражения последующих революционных процессов на ход научной жизни, основ организации науки России и т.д. Статья снабжена крайне интересными и, вероятно, на сегодняшний день наиболее полными статистическими сведениями о числе и структурном составе русской профессуры к 1917 г.

Конкретно же воззрениям отдельных историков на политическое развитие страны и их собственным политическим позициям

24 посвящено достаточно много статей как обобщающего порядка , так и посвященных отдельным историкам. Например, различным сторонам политического кредо П.Г. Виноградова посвящены стажем В.В. Корнева 25 и Л.С. Моисеенковой 26.

Большинство исследователей, в различное время занимавшихся анализом творчества В.О. Ключевского, приходили к выводу о том, что политика стояла у этого ученого на втором плане. Поэтому основной упор в подобных работах делался на проблемы изучения его научного наследия. £ем не менее мы можем выделить и ряд статей, посвященных его общественно-политическим взглядам, каковой была,например, статья М.Клочнова об отно

27 шении Ключевского к Государственной Думе . Обойти вопросы его политического кредо не могли и ведущие современные исследователи его творчества» Так, в последнее время свое мнение на этот счет высказал и А.И. Карагодин, который вопреки сложившейся традиции считать его представителем либерального стана русской профессуры, помещает Ключевского в демократический 28 лагерь .

Вокруг политических взглядов П.Н. Милюкова длительное время сохранялся своего рода заговор молчания. Если о нем и вспоминали, то обязательно лишь в негативном плане в связи с борьбой партии большевиков с идеологией либеральной буржуазии, олицетворяемой кадетской партией, лидером которой он был. Именно в этом ключе рассматривала политическую несостоятельность Милюкова единственная до недавнего времени специальная статья, посвященная его политическим и историческим воззрени

- 17 pQ ям, написанная АЛ. Лидаком еще в SO-ые годы. После того лишь в работах обобщающего характера по историографии и истории политических партий и движений встречались его характеристики, в основном негативного плана. На этом фоне можно отметить появившуюся в 1985 г. статью В.Н. Старцева о влиянии

Милюкова на процесс выработки основных политических решений

80 кадетской партии . В 1990 г. впервые в Советском Союзе вышли в свет два тома Воспоминаний П.Н. Милюкова. Предваряющая это издание вводная статья М.Г. Вандалковсшй, посвященная личности и жизненному пути автора воспоминаний, отличается взвешенностью суждений и стремлением осмыслить роль всего либерального движения в истории России начала века, которое в

QT известной степени направлялось E.H. Милюковым . К сожалению, у нас нет возможности сослаться и на более фундаментальную работу этого же автора, посвященную общественно-политическим и научным взглядам П.Н. Милюкова и его коллеги по факультету Д.Л. Кизеветтера, личность и научное творчество которого пока практически не имеют вообще сколько-нибудь серьезной историографической разработки. Книга будет называться "П.Н. Милюков, А,Д. Кизеветтер: история и политика", в данный момент находится в печати.

Так или иначе вопросы политической ориентации историков, находящихся в центре нашего внимания, содержатся в соответствующих разделах историографических трудов как общего, так и частного характера. Это позволяет нам перейти к обзору собственно историографических работ.

Начнем с исследований более общего характера. С 30-ых гг. их нашпилось немало. В качестве отправной точки возьмем известную работу М.Н. Покровского "Как и кем писалась русская ис

QO тория до марксистов" , которая дает представление о том, с чего начинались наши оценки тех или иных представителей школы Московского Университета. Затем необходимо упомянуть широко

DO известный труд Н.Л. Рубинштейна , представлявший собой, пожалуй, первое прагматическое исследование отечественной историографии в советское время. Большую пользу в нашей работе

S4 оказали и "Очерки истории исторической науки в СССР" , хотя и следует делать поправки на то, что написаны они были в начале 60-ых гг. и ныне отдельные их трактовки тех или иных исторических концепций устарели. Однако при этом книга сохраняет свою ценность большим обилием фактического материала, неизвестных широкому читателю имен историков и научных учреждений, в свое время осуществлявших исторические исследования.

В этой связи нельзя не сказать несколько слов и об общих учебных курсах по русской и зарубежной историографии. Это ши

45 роко известные учебные пособия АД. Шапиро , А.М. Сахаро

86 47 ва , Е.В. Гутновой . Все они написаны в 60-ые и 70-ые гг. и продолжают широко использоваться в учебном процессе, да и в научной работе.

Переходя непосредственно к проблеме выделения школ и направлений в русской исторической науке, следует упомянуть крайне интересную и содержательную работу P.A. Киреевой, посвященную как общим вопросам становления историографической науки в России, так и проблеме систематизации отечественной историографии, как она виделась ученым середины XIX - нач. XX

88 вв. .В более частном плане необходимо обозначить наш интерес к проблемам выделения школ историков - специалистов по отечественной истории. В этом отношении нам большое подспорье

39 оказала работа И.Л. Беленького и аналогичные по содержанию статьи Ei.А* Косминского по проблемам формирования отечественной школы всеобщих историков, а также книгу Г.П* Мягкова о русской исторической школе ^ всеобщих историюв.

Вопросам такого сложного явления в исторической науке конца XIX - начала XX века, каковым был кризис буржуазной исторической науки,посвящено достаточно много места и в обобщающих историографических работах и в отдельных трудах. Сошлемся, к примеру, на уже упоминавшееся нами исследование Б«Г. Мо-гильнииного. Большую помощь нам оказала и статья А*Е* Шикло и И.Д. Ковальченко, специально посвященная проблемам характеристики этого явления в отечественной историографии и его

42 представителям среди ученых специалистов по русской истории .

Наконец, обратимся к литературе, посвященной отдельным историкам и их научному вкладу в развитие школы Московского Университета. Подобных работ очень много, поэтому назовем Лишь основные из них и перенесем детальное знакомство с более частными из них, затронутыми в этих трудах, в соответствующие разделы.

Нет необходимости говорить, что о такой легендарной фигуре в русской исторической науке, каковой был В.О. Ключевский, написано очень много. Наиболее полная на сегодняшний день, пожалуй, историография о нем содержится в книге М.В. до

Нечшной, посвященной знаменитому историку * Большую пользу нам оказало знакомство с первыми историографическими оценками научной концепции только что ушедшего из жизни ученого, сделанными его учениками в мемориальном сборнике "В.О. Ключевский. Характеристики и воспоминания" а также и в ряде

АС других изданий . Из работ, посвященных этому историку в

46 советское время, отметим труды A.A. Эимина ♦ большую стаxi®, предваряющую новое издание Собрания Сочинений Ключевского снабженное очень содержательными комментариями Р.А. Кире евой« Добавим к атому ранее вышедшую работу А.И. Карагодина 48 и последнюю работу в этой области американского историке ка Т.Эммонса *

Фигуре и научным воззрениям одного из старейших ученых историко-филологического факультета Московского Университета В.И* Герье практически специально посвящена лишь одна кандидатская диссертация Кирсановой Практически на том же уровне находился и .ра зр&ботка ныне незаслуженно забн«ого, но очень иного сделавшего,как для русской, так и для советской исторической науки М.К. Любавского» Лишь недавно приоткрылась завеса молчания над его научными взглядами и^защищена диссер

51 тация Д.В. Каревым .

Несколько больве повезло П. Г* Виноградову. Еще в ЭО-ые гг. делались первые попытки, по всеобщему убеждению неудачные sft начать историографическую разработку его творчества. Однако, известные характеристики « данные ему В «И. Лениным и касавшиеся по сути лишь его политических взглядов, &ли в свое время механически распространены и на его исторические воззрения, что затрудняло монографическую их разработку. Несмотря на то, что без того, чтобы не охарактеризовать В!фатце его взгляды, не обходился ни один обобщающий труд но историографии, защита первой диссертации, посвященной непосредственно его научной концепции, стала возможной лишь в 1987 г# s®.

С нетерпением ожидая выхода в свет исследования М*Г« Вандалковской о П.Н. Милюкове и А.Л. Кизеветтере, приходится йонетатировать почти Полное отсутствие каких-либо трудов, посвященных специальной историографическо! разработке их тучных воззрений в советской историографии« Кроне уже упоминавшейся нами ранее работы ОЛ. ¿идака, посвященной П.Н. Милюкову, можно сослаться лишь на собственное исследование в этой области •

Среди работ, в какой-то мере затрагивающих анализ исторических взглядов М«М. Богословского, следует указать на работу сс

Л»В. Черепнина й статью, предваряющую одну из первых научен них публикаций наследия ученого, подготовленную 1.А* Черной .

Литература, посвященная оценке известного русского и советского историка-медиевиста Д.М. Петрушевского, крайне сложна и запутанна. Причины этого коренятся в неоднозначности его взглядов й методологических построений, которым он был привержен. Существо споров мы изложим непосредственно в разделе, однако полярность суждений можно продемонстрировать двумя работами: с одной стороны, это сборник, посвященный памяти исто

57 рйка и вышедший в 1946 г. , а с другой - статья А.И. Данилова, посвященная анализу его взглядов на проблемы средневековья 58.

Разработка же вопросов исторического мировоззрения друга й коллеги Д.М. Петрушевского Виппера на сегодняшний день со представлена, в сущности, лишь трудом Б#Р, Сафронова . Неадекватно вкладу в развитие отечественной науки всеобщей историй внимание советских историографов к фигуре А.Н. Савина« На сегодняшний день пробел в этой области восполняет, пожалуй, лишь комплекс перечисленных нами общих работ и одна специаль-60 вая статья Е.А. Косминского, а также посмертный сборник статей его памяти

Неоправданно невысок и интерес к другой выдающейся фигуре историко-филологического факультета Московского Университета профессору 1/1.В. Цветаеву. Именно он был вдохновителем и создателем знаменитого Музея Изобразительных Искусств. Об этой стороне деятельности ученого очень живо повествуется в книге Ю.М. Кагана 62.

Наконец, говоря о молодом тогда й.В. Тарле, следует оговориться, что в рассматриваемое время он лишь начинал свой путь в большой науке и не оставил значительного следа в истории историко-филологического факультета московского Университета в тот период. Тем не менее его присутствие в стенах прославленного учебного заведения игнорировать нельзя. Отчасти

68 этот аспект его биографии описан в книге й.И. Чапкевича

На этом мы завершим наш краткий обзор той основной литературы, которую мы использовали при написании этой работы. В заключение стоит оговориться, что это лишь та основная часть айсберга, которая была необходима шм при повседневной работе над заявленной темой. Помимо этих, нами был использован и широкий пласт работ, лишь косвенно касавшихся проблем историко-филологического образования конца XIX - нач. XX вв. Поэтому мы намеренно построили свой анализ историографии как обзор существующей литературы, имея в виду, что для более детального знакомства с ней в связи с возникающими в ходе исследования проблемами мы будем возвращаться к характеристике отдельных положений и мнений, высказанных в трудах непосредственно в разделах диссертации. б) Краткий обзор источников

Источниковую базу для освещения поднятых в предыдущем разделе проблем можно условно разделить на'^и'^гру ппы документальных материалов, в первую из которых войдут свидетельства собственно посвященные вопросам организации высшего исторического образования и функционирования исторической науки на историко-филологическом факультете Московского Университета. Речь идет прежде всего об архивных фондах Московского Университета и Попечителя Московского Учебного Округа, юторые хранятся в Центральном Государственном Историческом Архиве г.Москвы (ф. 418)#

Фонд Московского Университета составляют документы с момента основания самого Университета до 1918 г. Более поздняя документация хранится в Архиве МГУ на Моховой ул. Отдельный массив в фонде составляют документы, относящиеся к историко-филологическому факультету, впрочем и остальные факультеты выделены в отдельные группы. Среди материалов интересующего нас факультета присутствуют источники, связанные с учебным процессом, назначениями преподавателей, текущим делопроизводством Факультетского Собрания, перепиской Факультета с Правлением и Советом Университета. Документация, касающаяся порядка посещения занятий, литографирования .лекций, комплектования семинарской и фундаментальной библиотеки,также имеется в документах факультета. Однако, это не исчерпывает всех сведений, юторые можно почерпнуть из фонда Московского Университета. 1ак, среди документов Правления Университета сохранился целый ряд формулярных списков преподавателей, работавших в рассматриваемый период в Университете и в т.ч. историков. Обширна и та часть сведений, которая касается Испытательных Комиссий, их состава, тематики предлагавшихся вопросов, списков выпускников и пр. Помимо этого, много источников связано с перепиской Ректора Университета с деканами факультетов и Попечителем Московского Учебного Округа.

С этой т.з. интересен и сан фонд Попечителя московского Учебного Округа (ф. 459), который хранится в той же архиве. С высоты тех широких полномочий, которые давал Попечителю Устав 1884 г., вмешательство его в университетские дела было достаточно весомым. Об этом и свидетельствует особо выделяемый в фонде раздел источников, посвященный управлению Московским Уни-версите том.

Многие из имеющихся документов были опубликованы. Так, большую польед в исследовании приносят "Обозрения преподавания

64 наук в Московском Университете" , издававшиеся вплоть до 1918 г. и представлявшие собой Учебные Планы факультетов и расписания занятий.

Однако, сказать, что "Обозрение преподавания." содержит исключительно учебные планы, было неверно. Наравне с этими данными (число часов, отведенных на данный предмет в неделю, и название самого предмета) приводятся фамилии преподавателей, их должности и почетные звания, имеются сведения о типе занятия, об отделениях, на которых указанный курс читался, в т.ч. на обязательность и необязательность для его посещения студентами, и, наконец, о семестрах, которым данный курс был рекомендован. Чтобы закончить обзор сведений, на которые прямо указывает информация рассматриваемого источника, надо сказать и о таном показателе, как рекомендация данного i^pca к прочтению студентам. Это означает, что щены Факультетского Собрания были ознакомлены с содержанием подробного плана курса и прослушали одну-две пробные лекции, после чего дали свое добро на его изучение студентами.

С другой стороны, ежегодно публиковавшиеся "Высочайшие Отчеты Императорского Московского Университета" ^ также содержали весьма интересные сведения относительно ежегодной деятельности факультетов, Правления, Совета Университета, а также материалы более частного характера: штатные изменения, число студентов и пр. Эти документы могут быть изучены тоже на довольно значительном промежутке времени.

Наконец, свою лепту в изучение поднятых сюжетов могут внести документальные публикации на страницах Журнала Министерства Народного Просвещения, где также печатались достаточно интересные материале, например: отчеты о командировках ученых, в т.ч. и историков, сообщения Ректора о состоянии дел в Московском Университете, основные законодательные акты Правительства в области высшего образования, частично те же Отчеты о деятельности Университета.

Вторую группу источников составляют материалы личных фондов преподавателей историко-филологического факультета Московского Университета. География их хранения довольно обширна. Среди используемых материалов фонды П.Г.Виноградова (Архив МГУ) М.С.Корелина (ЦША г.Москвы), В.И.Герье, М.кЛбавского, Н.И. Кареева (Рукописным Отдел ШЯ), Д.М.Петрушевского, Р.Ю. Виппера (Архив АН СССР), П.НвМилюкова, А.А.Кизеветтера (ЦГАОР).

Многие из документов перечисленных фондов уже опубликованы. Так, на протяжении довольно длительного времени идет работа по публикации материалов, связанных с жизнью и деятельностью В.О. Ключевского, Среди последних ведущую роль играет новое издание его Собрания Сочинений, дополненное и снабженное новыми и очень

66 полезными комментариями , а также вышедшие несколько ранее рп

Письма, афоризмы, дневники и мысли об истории" и неопубли

68 кованные произведения .

Третью группу источников объединяет естественный во все времена интерес к мемуаристике. Он привел к тому, что на сегодняшний день опубликовано достаточно большое количество воспоминаний и мемуаров. Этот процесс начался еще в дореволюционный период. Так, в начале ЬОО-ых гг. появились воспоминания М.М. Ковалевского И хотя они посвящены несколько более раннему периоду его пребывания в Московском Университете, однако дают прекрасную картину состояния Московского Университета к началу интересующего нас этапа развития.

Нельзя сбрасывать и со счетов воспоминания тех историков, которые в связи с Великой Октябрьской Социалистической Революцией вынуждены были покинуть свою родину и писали свои воспоминания, находясь в изгнании. Наиболее известные из подобных

70 работ - это воспоминания П.Н. Милюкова и A.A. Кизеветте-71 ра . Естественно, что эта категория документов носит свои специфические черты, среди которых особо выделяется политизация своего отношения к прошлому, взгляд на него через призму неудовлетворенности, связанной с личными политическими просчетами и амбициями.

Наравне с этим в советское время в СССР было издано много мемуаров и тех историков, которые составили преемственность нашего высшего исторического образования и исторической науки и после Великого Октября работали в Московском Университете , пополняя молодое поколение советских историков.

72

Среди таких изданий можно назвать работы Ю.В. Готье , В.И.

7S 74 7е»

Пичеты , С.И. Радцига , Н.М* Дружинина , наюнец, не так давно вышел сборник мемуарного и эпистолярного наследия

76

М«М. Богословского . Как бы подводя итог этим публикациям, издательство Московского Государственного Университета дважды издавало сборники воспоминаний питомцев и преподавателей Мос

77 ковсного Университета о годах пребывания в нем . Частично воспоминания вышеупомянутых ученых вошли и туда, много воспоминаний содержится и в сборниках, посвященных памяти ушедших ученых. Среди них уже: названные нами в предыдущем разделе сборники, посвященные памяти В.О. Ключевского, А.Н. Савина,

Д,Н. Петрушевского, а также еще не упоминавшийся нами сборник,

78 посвященный преждевременной кончине С.Н. Трубецкого

Чтобы не создавалось впечатления того, что в личных фондах названных тут историков нас интересовали только мемуары и материалы эпистолярного характера, следует подчеркнуть, что помимо этого объектом нашего интереса были и многочисленные программы курсов, проспекты семинарских занятий, конспекты курсов лекций, дающие живое представление о том, почему же Московскому Университету вообще и историко-филологическому факультету в частности удавалось сохранить за собой исключительное положение, характеризующееся, говоря словами В.Г. Белинского, когда ".московский Университет - единственное высшее учебное заведение в России; он не знает себе соперников; у него есть история, потому что для него всегда существовало органическое развитие. В Московском Университете есть дух жизни и его движение, его ход к усовершенствованию так быстр, что каждый год он уходит вперед на видимое расстояние" 75.

Наюнец, четвертой группой источников, использовавшихся нами в ходе исследования, являются источники историографические. Естественно, что, занимаясь вопросами развития исторической науки на исследуемом факультете московского Университета, мы не могли обойти хотя бы определенной части трудов по различным отраслям исторического знания, созданных наиболее яркими представителями университетской науки рассматриваемого периода. При этом речь идет не только об ученых трудах и монографиях, но и о литографированных курсах и конспектах лекций, которые на определенном этапе пополнили печатную про-дуцию, исходящую из стен Московского Университета. Нет необходимости доказывать обязательность включения подобных печатных материалов в поле нашего зрения, ибо, возможно, именно они в большей мере, чем какие-либо другие печатные источники сохранили живое слово основных действующих лиц нашего повествования, запечатлев пафос и стилистику их изложения учебного материала и собственных мыслей.

Таков, вкратце, краткий обзор основных типов источников, затрагиваемых в ходе изучения поставленных в диссертации сюжетов. Более детально обращение к тому или иному источнику или типу предполагается в связи с конкретным изучением той или иной затрагиваемой проблемы, в связи с которой он рассматривается.

- 29

Заключение научной работыдиссертация на тему "Подготовка кадров историков в Московском университете в конце XIX - начале ХХ вв."

Заключение

Заканчивая наше исследование, мы пришли к ряду выводов. Первое, о чем необходимо сказать, это то, что несмотря на все негативные моменты, которые придал университетскому образованию Устав 1884 г. и ряд дополнивших его нормативных актов, историко-филологический факультет Московского Университета сумел не только сохранить основы достаточно полной подготовки будущего поколения историков, но и продолжая по мере возможности совершенствовать методы и формы преподавания.

Особенно это проявилось после отмены скомпрометировавших себя Экзаменационных Требований 1885 г., когда общими усилиями университетской общественности удалось преодолеть засилье в программах факультета предаетов филологического цикла. Б 1890 г. относительное равновесие между историческими и филологическими предметами было восстановлено. Это в целом способствовало подготовке всесторонне развитых и знающих специалистов как в области истории, так и филологии.

Другим аспектом происходившего был устойчивый плюрализм не только научных, но и политических мнений, господствовавший на историко-филологическом факультете. Под одной крышей вполне свободно уживались совершенно разные по политической направленности люди. Политические страсти начала XX века не только не вбивали клин мелсду ними, но и позволяли проявлять корпоративную солидарностьо Вспомним как В.0. Ключевский в целом ряде случаев заступался за П.Н.Милюкова, в сущности не разделяя взглядов своего ученика. Такое взвешенное отношение к политике позволяло к тому же профессорам изучаемого факультета достаточно трезво оценивать программы основных политических партий и

I их реальное содержание.

Богатый индивидуальный педагогический опыт, присущий боль-®нству из преподававших на рассматриваемом факультете ученых сочетался с глубоким осмыслением исследовательского материала. Рассматривая те споры, которые в конце XIX - начале И века захвати-I русскую историческую науку и непосредственное участие в этих юрах историков Московского Университета, необходимо отметить, то они внесли свою лепту в сложный процесс творческих исканий усской исторической науки. Б них эни еще раз показали, что уро-ень ее развития в стенах Московского Университета ничуть не ус-упал, а кое-где и превосходил уровень, существовавший в ведущих аверситетских центрах страны и за рубежом.

Д^е это шесте взятое способствовало тому, что в конце XIX нач. XX века вокруг исторшсо-шилологического факультета Московс )го Университета сложилась целая школа историков-питоицеЕ этого ¡ебного заведения, продолжавших традиции переданные им старшим «олением и создавших на этой базе свои оригинальные историчес-в теории и концепции.

Список научной литературыГутнов, Дмитрий Алексеевич, диссертация по теме "Историография, источниковедение и методы исторического исследования"

1. Фонд московского Государственного Университета (до 1917 г.) ЦГИА г. Москвы. Ф. 418.

2. Фонд Попечителя московского Учебного Округа. ЦГИА г. Москвы. Ф. 458.

3. Фонд П.Г. Виноградова. Архив МГУ. Ф. 213.

4. Фонд M.ii. Богословского ГШ. Рукописный отдел. Ф. 442.

5. Фонд В.И. Герье ЗГБЛ. Рукописный отдел. Ф. 70.

6. Фонд м.К. Любавского ВГБЛ. Рукописный отдел. Ф. 864.

7. П. Опубликованные источники.

8. Общий Устав Императорских Российских Университетов. Спб. -1884.

9. Устав о службе по определению Правительства // Свод Законов Российской Империи. Т. П. Спб. - 1896.

10. Обозрение преподавания наук в Императорском Московском Университете. м.: I890-I9Ï8.

11. Алфавитные списки студентов и постоянных слушателей Императорского московского Университета. M.: 1895, 1905, 1915.

12. Сборник сведений о стипендиях, пособиях и премиях, находящихся при Императорском московском Университете, м.: 1890-1914.

13. Правила приема в студенты Императорских Российских Университетов // vniHTi. 1885. - июль.

14. Правила назначения стипендий и пособий и освобождения от платы за обучение студентов Императорских Российских Университетов. // ймНП. 1885. - август.- 287

15. Отчет о сорок четвертом присуждении наград графа Уварова. Спб.: 1904.

16. Докладная записка о положении младших преподавателей и лиц, оставленных при Университете физико-математическом, историко-филологическом и юридическом факультетах Московского Университета. Сергиев Посад: 1916.

17. Штаты Императорских Российских Университетов. Спб.: 1907.1. Ш. Воспоминания.

18. Богословский М.М. П.Г. Виноградов //в кн.: Богословский М.М. Историография, мемуаристика, эпистолярия. м.: 1987.- С. 64-94.

19. Богословский ivi.M. Ключевский педагог. // Там же. - С. S6-64.

20. Богословский м.М. Ключевский как ученый. // Там же. С. 22-36.

21. Богословский м.м. из воспоминаний о В.О. Ключевском. // Там же . С. 6Б-69.

22. Богословский м.М. Ключевский как историк. //В кн.: В.О. Ключевский. Характеристики и воспоминания. №.: I9IS.

23. Готье &.В. Университет // Вестник МГУ. 1983. - f.:' 4. -С. 13-27.

24. Дружинин Н.м. Воспоминания и шел и историка. 2 изд. доп.- м.: 1978.

25. Дружинин H.i»i. Воспоминания о московской 5 гимназии. // В кн.: Дружинин Н.м. Избранные труды. Воспоминания, мысли и опыт историка, м.: 1980. С. 124-136.

26. Кизеветтер A.A. московский Университет и его традиции. Прага: 1927.- 288

27. Кизеветтер A.A. На рубеже двух столетий. Прага: 19^9.

28. Клочков М. В.О. Ключевский о Государственной Думе // Исторический вестник. I91B. - апрель.

29. Ключевский В.О. Письма, дневники, афоризмы и мысли об истории. М.: 1968.

30. Ковалевский М.М. Московский Университет в конце 70-ых -80-ых гг. прошлого века // Вестник Европы. 1910. - № 5. - С. 178-221.

31. Косминский В .А. Дмитрий Моисеевич Петрушевский // Средние Века. 1946. - т. 2.

32. Любавский M.K. В.О. Ключевский // В кн. : В.О. Ключевский. Характернотиш и воспоминания. С.: 1912.

33. Маклаков В.А. Из воспоминаний. Нью-Йорк: 1954.

34. Маклаков В.А. Отрывки из воспоминаний // В кн.: московский Университет. 1755-1930. Париж: 1930.

35. Милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1-2. М.: 1990.

36. Милюков П.Н. мои университетские годы //В кн.: Московский Университет. 1755-1930. Париж: 1930.

37. Московский Университет в воспоминаниях современников, wl.: 1956.

38. Московский Университет в воспоминаниях современников. 17551917. М.: 1989.

39. Неусыхин А.И. Дмитрий Моисеевич Петрушевский // В кн. : Средние Века. 1946. - т. 2.

40. Пичета В.И. Воспоминания о Московском Университете (1897-I9ÖI) //В кн.: Славяне в эпоху феодализма: к 100-летию академика В.И. Пичеты. М.: IS78.

41. Радциг С.И. Страницы из воспоминаний // Советское студенчество. 1837. - № 10.

42. Сказкин С.Д. А.Н. Савин как учитель //В кн.: Памяти А.Н. Савина, м.: 19,85.1У. Дореволюционная историография.

43. Богословский М.М. Земское самоуправление на русском Севере в ХУП в. М.: 1912.

44. Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. Провинция 1719-27 гг. м.: 1902.

45. Виноградов П.Г. Возможно ли было создание либерального министерства //Московский еженедельник. 1906. - № 20.

46. Виноградов П.Г. Исследования по социальной истории Англии в средние века, м.: 1887.

47. Виноградов П.Г. Накануне нового столетия, м.: 1902.

48. Виноградов П.Г. О прогрессе, м.: 1898.

49. Виноградов П.Г. Политические письма // Русские ведомости. 1905. - 5-6 августа.4S. Виноградов П.Г. Происхождение феодальных отношений в Ланго-бардской Италии. Спб.: 1880.

50. Виноградов П.Г. Средневековое поместье в Англии. Спб.: I9II.

51. Виноградов П.Г. Учебное дело в наших Университетах // Вестник Европы. 1876. - N- 2.

52. Виноградов П.Г. Народное образование. Университетский вопрос // Русские ведомости. 1909. - I января.

53. Виппер Р.Ю. Несколько замечаний о теории исторического познания ff Вопросы философии и психологии. 1915. - т. 53.

54. Виппер Р.Ю. Общественные учения и исторические теории ХУ1й-XIX вв. в связи с общественным движением на Западе. Спб.: 1900.

55. Виппер Р.Ю. Очерки теории исторического познания, м.: 1911.

56. Виппер Р.Ю. Церковь и государство в Женеве ХУ1 в. М.: 1894.

57. Владиславлев ш.И. В ответ на записку А.И. Георгиевского о нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. Спб.: б/д.

58. Георгиевский А.И. О нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. Спб.: б/д.

59. Герье В.й. Заметна по университетской программе // Вестник Европы. 1878. - fc 5.

60. Герье В.И. Первая Государственная Дума, м.: 1906.

61. Герье В.И. Первые шаги бывшей Государственной Думы. М.: 1906.

62. Герье В.й. Свет и тени университетского быта // Вестник Европы. 1876. - № 2.

63. Готье и.В. История областного управления в России от Петра I до Екатерины П. Т. 1-2. М.: I9I3-I9I8.

64. Егоров Д.Н. Славяно-германские отношения в Средние века. Колонизация Мекленбурга в ХП в. Ч. I-П. М.: 1915.

65. Иванов П. Студенты в Москве. М.: 1908.

66. Катков ivl.H. Записка Каткова // В кн.: Георгиевский А.И. О Нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. Спб. б/д.

67. Кизеветтер A.A. Нападки на Партию Народной Свобода и возражения на них. ш.: 1906.

68. Кизеветтер A.A. О чем сказано в манифесте 17 октября 1905 г. м.: 1905.

69. Кизеветтер A.A. Перед выборами // Русские ведомости. -I9D6. 28 октября.- 291

70. Кизеветтер A.A. Посадская община в .России в ХУШ столетии. M.: 1903.

71. Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. M.: 1882.

72. Ключевский 3.0. Жития древнерусских святых как исторический ист очник. м.: 1989.

73. Ключевский В.О. Курс русской истории //В кн.: Ключевский В.О. Сочинения в У-ти томах. тт. 1-5.

74. Ключевский В.О. методология русской истории // Там же. -Т. 6.

75. Ключевский В.О. Неопубликованные произведения. М.: 1982.

76. Ключевский В.О. .Русская историография // Там же. Т. УП.

77. Ковалевский м.M. Действительная природа Государственной Думы. Харьков: 1905.

78. Ковалевский м.м. Etat de coup министерства Столыпина // Страна. 1906. - 14 ноября.

79. Ковалевский M.м. Крестьянские благодетели // Страна. 1906. - 25 августа.

80. Ковалевский k.M. Отражение русских событий во французском сознании // .Русские ведомости. 1907. - 9 мая.

81. Ленин В.И. Чего хотят и чего боятся наши Либеральные буржуа . // Полн. Собр. Соч. T. II.

82. Ленин В.И. Политические партии за 5 лет Третьей Думы // Полн. Собр. Соч. Т. 21.

83. Ленин В.И. Последнее слово русского либерализма // Полн. Собр. Соч. Т. 19.

84. Любавский м.К. Литовско-русский сейм.

85. Любавский м.К. Областное деление и местное управление литовско-русского государства ко времени издания Первого Литовского Статута.

86. Милюков П.Н. Введение в русскую историю. Литогр. М.: 1892.

87. Милюков П.Н. Вторая Дума. Публицистическая хроника, м.: 1908.

88. Милюков П.Н. Год борьбы. Публицистическая хроника. Ё.: 190?.

89. Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в X четверти ХУШ в. M.: 1905.

90. Милюков П.Н. Два русских историка (С.Ф. Платонов и А.А. Кизеветтер) // Современные записки. 1933. - № 51.

91. Милюков П.Н. К очередным вопросам // Освобождение. 1903.1. Ш 17.

92. Милюков П.Н. От русских конституционалистов. // Освобождение. 1902. - № I.

93. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 1-Ш. Спб.: 1896.

94. Милюков П.Н. Университеты в России // Брокгауз-Ефрон. -Т. 68. С. 796.

95. Никитин П. Возражение на записку Георгиевского о нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. Спб.:б/д.

96. Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М.: 1988.

97. Петрушевский Д.М. Восстание Уота Тайлера. м.: 1914.

98. Петрушевский Д.М. К вопросу о логическом стиле исторической науки // Известия Политехнического Института им. Петра Великого. 1915. - Т. ХХ1У.

99. Петрушевский Д.М. О задачах науки всеобщей истории // Образование. 1898. - № 2.

100. O. Петрушевский Д.М. Очерки из истории английского государства и общества. М.: 1903.

101. Петрушевский Д.М. Очерки из истории средневекового государства и общества // Научное слово. 1904. - М? 3, 5, 7, 9 и 1905. - № 2.

102. Петрушевский д.M. Тенденции современной исторической науки // Образование. 1893. - № 5-6.

103. ХОЗ. Помяловский И.В. Возражение на записку Георгиевского о нынешнем устройстве наших историко-филологических факультетов. Спб.: I88S.

104. Рожков Н.А. Аграрный вопрос в России и его решение в программах различных партий, ¡vi.: 1906.

105. Рожков Н.А. Исторические и социологические очерки. М.: 1906.

106. Рожков Н.А. 0 формах народного представительства. №.: 1906.

107. Рожков Н.А. Обзор русской истории с социологической точки зрения. Вып. 1-Ш. M.: 1903-1904.

108. Рожков Н.А. Сельское хозяйство в Московской Руси ХУ1 в. M.: 1899.

109. Савин А.Н. Английская деревня эпохи Тюдоров, ш.: 1903.

110. ПО. Савин А.Н. Английская секуляризация, м.: 1906.

111. Савин А.Н. Век Людовика Х1У. M.: 1930.

112. Савин А.Н. История одного английского манора ( wymonoham) // В кн.: Сборник в честь академика Любавского. Пг.: 1917.

113. Савин А.Н. История двух маноров ( East Dereham и East Hyngred ) // ШНП. 1916. - апрель.

114. Сватиков С.Г. Русские университеты и историческая библиография. Пг.: 1915.

115. Тарле Е.В. Новейшая история и постановка ее преподавания на историко-филологических факультетах (к пересмотру Университетского Устава) // В кн.: Тарле Е.В. Собрание сочинений в 11-ти томах. T. II. - 1961.1. Советская историография

116. Александров 13.А., Янин В.Л. Предисловие к Собранию Сочинений В.О. Ключевского // В кн.: Ключевский В.О. Собрание сочинений в S-ти томах. î. I. - au: 1987. - С. S-33.117• Барг M .А. Исследования по истории английского феодализма. M.: 1968.

117. Беленький И.В. К проблеме наименования школ, направлений в отечественной науке XIX-XX вв. //В кн.: ХХУ съезд КПСС и проблемы развития историографии. Ч. 2. Калинин: 1978.

118. Бузескул В.П. Всеобщая история и ее представители в России в XIX нач. XX в. Ч. I-П. Л.: 1929.

119. Вандалковская м.Г. Павел Николаевич Йилюков. //В кн.: милюков П.Н. Воспоминания. Т. 1-2. м.: 1990.

120. Зеселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. м. 1965.

121. Виппер Р.1С. Кризис исторической науки. Казань: 1921.

122. Волобуев В.О. Революция 1905-07 гг. в публицистике русских буржуазных историков // Исторические записки. Ï. 102. M.: 1978.

123. Гутнов Д.А. Опыт применения контент-анализа в историографическом исследовании (на примере книги П.Н. Милюкова "Очерки по истории русской культуры) //В кн. : математические методы и ЭВМ в исторических исследованиях, м.: I9SS.

124. Гутнова В.В. Возникновение Английского парламента, à,: I960.

125. Гутнова Б .В. Историография истории средних веков, au: 1974.

126. Данилов А.И. Эволюция идейно-методологических взглядов Петрушевского и некоторые вопросы историографии средних веков // Средние века. Ï. 6. - 1955.- :.SÜ

127. Дмитриев G.G. Историческая наука в московском Университете в 60-ые 90-ые гг. ИХ з. // Вестник мГУ. - 1954. - £ 7.

128. Зимин A.A. Формирование исторических взглядов В.О. Ключевского в 60-ые гг. XIX в. // Исторические записки. Ï. 69. - м.: Ï96I.

129. Иванов А.Е. Профессорско-преподавательский корпус высшей школы России конца XIX нач. XX в.: Общественно-политический портрет // История СССР. - 1991. - № 5.

130. Иллерицкий В.Е. Русская историография, м. : 1958.

131. Каган IC.ivi. И.В. Цветаев, м.: 1987.

132. Карагодин А.И. методологические принципы исторических исследований В.О. Ключевского. Автореф. на соискание ученой степени канд. ист. наук. Л.: 1979.

133. Карагодин А.И. Философия истории В.О. Ключевского. Саратов: 1976.

134. Карев A.B. Академик м.К. Любавский как историк феодальной России. Автореф. на соискание ученой степени канд. ист. наук. м.: 1986.

135. Киреева P.A. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1817 г. м. : 1983.

136. Кирсанова В.А. Историно-теоретические взгляды З.И. Герье. Автореф. на соискание ученой степени канд. ист. наук. Томск: 1982.

137. Кобрин В.Б. Иван Грозный, м.: 1988.

138. Косминский Е.А. Изучение истории западного средневековья (Работы русских дореволюционных и советских исследователей) // Там же.

139. Косминский Е.А. Исследования А.Н. Савина по истории Англии // Там же.

140. Косминский В.А. Роль русских историков в разработке истории Англии // Там же.

141. Косминский Е.А. Столетие преподавания истории средних веков в мое ковском Университете. Тезисы доклада исторического факультета // Историк-марксист. 1955. - It 2.

142. Моисеенкова Л.С. П.Г. Виноградов как историк средневековой Англии. Автореф. на соискание ученой степени канд. ист. наук. Казань: IS37.

143. Мягков Г.П. русская историческая школа, методологические и идейно-политические позиции. Казань: 1988.

144. Неусыхин А.И. Дмитрий Моисеевич Петрушевский // Средние века. 1946. - Т. 2.

145. Нечкина M .В. В.О. Ключевский. История жизни и творчества. M.: 1974.

146. Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 3. wi.: 1968.

147. Памяти А.Н. Савина. м.: Ï926.

148. Петрушевский Д.м. П.Г. Виноградов как социальный историк. Л.: 1980.

149. Петрушевский д.ш. Очерки из экономической истории средневековой Европы, а.: 1928.

150. Покрове кмй м.H. Как и кем писалась история до марксистов

151. В кн.: Покровский м.Н. Историческая наука и борьба классов . Вып. I. м. -Л. : 1933.

152. Рубинштейн H.Ji. Русская историография, м.-Л.: 1941.

153. Сафронов В.Г. Историческое мировоззрение Р.К). Виппера и его время, м.: 1876.

154. Сахаров A.M. Историография истории СССР. Досоветский период. ш.: IS78.

155. Скрынников Р.Г. Опричный террор, м.: 1969.

156. Сказкин С.Д. А.Н. Савин как учитель // В кн.: Памяти А.Н. Савина. M.: 1926.

157. Старцев В.И. Статьи П.Н. Милюкова и выработка программ кадетской партии // В кн.: Непролетарские партии России в трех революциях. M.: 1985.

158. Тютюкин Ç.3. Оппозиция его величества. Кадеты //В кн.:

159. В.И. Ленин о социальной структуре и политическом строе капиталистической России в трех революциях, м.: 1870.- 298

160. Тютюиин C.B., иелохаев В.В, Партия октябристов в первой русском революции, й.: 1987.

161. Дамутали А.Н. Борьба направлений в русской историографии в перио д имп ериали зма. Jj. : 1986.

162. Цейтлин ii.С. Из истории научной мысли в России (Наука и ученые в московском Университете во 2 пол. XIX в.). м.: 1958.

163. Чапкевич В.И. Евгений Викторович Тарле. м.: 1978.

164. Черепнин л.В. Отечественные историки ХУШ-Х1Х вв. wi. : 1984.

165. Черепнин I.В. Выдающееся исследование о 3.0. Ключевском // 3 кн.: Проблемы истории общественной мысли и историографии. lui.: 1976.

166. Черная Л.А. Введение // В кн.: Богословский м.М. Историография, мемуаристика, эпистол яри я. ьч.: IS87.

167. Шапиро А.Л. Русская историография периода империализма. Ji. : 1962.

168. Шелохаев В.В. Кадеты главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией I905-1907 гг. М.: 1988.

169. Шикло А.Е., Ковальченко И.Д. Кризис русской буржуазной исторической науки в конце XIX нач. XX века // Вопросы истории. - 1982. - îè I.

170. Fifood C.H.S. Pollock and Maitland. Glasgow: 1971.

171. Vinogradoff P. Village Communites. Chicago: 1967»1 3 -12104 ,1 Ч