Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества

Силаева, Виктория Леонидовна

автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества

Год: 2004
Автор научной работы: Силаева, Виктория Леонидовна
Ученая cтепень: кандидата философских наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 09.00.11

Диссертация по философии на тему 'Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества"

На правах рукописи

СИЛАЕВА Виктория Леонидовна

ПОДМЕНА РЕАЛЬНОСТИ КАК СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ МЕХАНИЗМ ВИРТУАЛИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА

Специальность 09.00.11 - социальная философия

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Москва - 2004

Диссертация выполнена на кафедре социологии и культурологии Московского государственного технического университета имени Н. Э. Баумана

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Багдасарьян Надежда Гегамовна

Официальные оппоненты:

доктор философских наук Алексеева Ирина Юрьевна

кандидат философских наук Ефременко Дмитрий Валерьевич

Ведущая организация:

Государственный институт искусствознания

Защита состоится ^ксл^Р^ 2004 года в

часов на заседании

диссертационного совета Д 212.141.12 в Московском государственном техническом университете имени Н. Э. Баумана по адресу:

105005, Москва, Рубцовская набережная, 2/18, УЛК, ауд. 720.

С диссертацией можно ознакомиться в учебно-методическом кабинете факультета социально-гуманитарных наук МГТУ им. Н. Э. Баумана, ауд. 702-а.

Автореферат разослан ¿¡/.09 . 2004 г.

диссертационного совета

Ученый секретарь

Власов С. А.

2005-4 12842

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования

Конец XX — начало XXI века знаменует устойчивое увеличение масштабов применения информационных технологий, что сопровождается виртуализацией человеческой деятельности. Основу современного общества, как отмечает М. Кастельс1, составляют «сетевые» структуры, именно через сети происходит становление новых форм различных социальных институтов, структур и сообществ. Известно, что «...каждое техническое достижение было прочно сцеплено с необходимыми психо-социальными трансформациями, предшествовавшими технологическому прорыву и следовавшими за ним»2. В настоящее время особую актуальность приобретают исследования особенностей таких трансформаций в процессе освоения и внедрения технологий электронной виртуальной реальности, провоцирующей различные социальные вызовы.

Одной из острых проблем современности является противоречие между процессом глобализации мира и стремлением к идентичности локальных культур. Редукция априорной идентичности приводит к накапливанию потенциала для формирования глобального сетевого государства, объединяющего граждан новой социальной формации. Кроме того, возрастают риски социального отчуждения граждан посредством вовлечения в электронную виртуальную реальность. Подобное вовлечение вызвано отчасти необходимостью организации трудовой деятельности граждан , в основном же — «легкой» возможностью ухода от действительности.

1 Кастельс М. Становление общества сетевых структур // Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999. - С. 492 - 505.

2 Мэмфорд Л. Миф машины // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн яз./ Сост., общ. ред. и предисл. В. А. Чаликовой. - М.: Прогресс, 1991. - С. 79.

3 По данным опроса (май 2003) Международной Ассоциации онлайн-издателей (Online

Publishers Association, OPA) 74% офисных работников, оснащенных Интернетом, искренне

верят, что сеть повышает их производительность труда, а 56% заявили, что и дома используют

Интернет для бизнеса. (http://ww.uhr.rU/index/mickiav/5759.0.ht^^ hauhw.i 1Ы1АЯ I

БИБЛИОТЕКА

СП'

О»

- ■ -л

Генезис электронной социализации затронул такие сферы общественной жизни как экономика, политика, образование и др. Причем переход в виртуальное пространство происходит не только на уровне сетевых технологий, но и в рамках некомпьютерной виртуализации социальных институтов: «Мы живем в эпоху политики образов и образов политики»4. Политическая власть все больше приобретает статус института имиджа, подкрепленного рейтингами, имиджмейкерами, пресс-секретарями и прочей атрибутикой современной политической жизни. Экономический рынок насыщен образами товаров, продаваемых посредством рекламы, а экономический процесс, то есть производство стоимости, со сборочных конвейеров перемещается в рекламное агентство.

Налицо непроясненность проблемы продуцирования и характера корреляции глобальной виртуализации общества: спровоцированная развитием мультимедийных технологий виртуализация провоцирует, в свою очередь, развитие подобных технологий.

Современные процессы виртуализации столь стремительны, что с трудом поддаются прогнозированию, а между тем, предметное поле социально-философских исследований данной проблемы только начинает складываться. Поэтому возникает необходимость в выработке методологии исследования виртуальной реальности в аспекте социально-философских, социально-психологических, социологических и других проблем, а также в обосновании концепции виртуальной реальности как социально-философского явления.

Для прогнозирования динамики виртуализации требуется выявление механизмов продуцирования виртуальной реальности, ее экзистенциальной природы, определение форм выражения данных процессов, этапов их институализации.

Степень разработанности проблемы

Наступление эры электронной цивилизации было предсказано такими исследователями, как Э. Тоффлер, Дж. К. Гэлбрейт, П. Друкер, Д. Белл и др. Между тем, глобальные выводы были сделаны не сразу, например, Д. Белл в своей, ставшей классической, работе «Грядущее постиндустриальное общество»5 рассматривал электронно-вычислительную технику лишь как одну из наукоемких отраслей и как необходимое средство решения сложных задач с применением системного анализа теории игр. Позднее Д. Белл, исследуя социальные рамки информационного общества, приходит к выводу: «в наступающем столетии решающее значение для экономической и социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях» . Э. Тоффлер в своей работе «Третья волна»7 выявляет социально-экономические тенденции, сопровождающие развитие информационных технологий, в частности, он предсказывает повышение интерактивности средств массовой информации за счет внедрения новых сетевых средств компьютерных технологий.

5 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. / Иноземцев В.Л. - М: Academia, 1999. - 956 с.

6Белл Д. Социальные рамки информационного общества// Новая технократическая волна на Западе/ Под ред. П.С. Гуревича. М., 1998. http://www.nethistoiv.rU/biblio/L 043172230.html?veraon=print

7 Тоффлер Э. Третья волна. - М.: 000 «Издательство ACT», 1999. - С. 276-277.

властью»8. Таким образом, «власть структуры оказывается сильнее структуры власти», а принадлежность к той или иной сети, наряду с динамикой развития одних сетей по отношению к другим, выступает, по Кастельсу, в качестве важнейшего источника власти.

С концепцией М. Кастельса созвучны выводы многих ученых, изучающих процессы глобализации в контексте виртуализации общества. Например, Б. В. Марков9 утверждает, что Интернет существенно изменяет условия развития власти: с одной стороны, появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, виртуальная координация групп), с другой стороны, развитие телекоммуникационных технологий дает новые шансы демократизации на транснациональном уровне.

Исследования ведутся также в области некомпьютерной виртуализации. В отечественной литературе эта область представлена трудами Центра виртуалистики10 Института Человека РАН11, в которых рассматриваются такие аспекты как психология виртуальной реальности, виртуальность творчества и т.п.

8 Кастельс М. Становление общества сетевых структур// Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999. - С. 494.

9 Марков Б. В. Демократия и Интернет // Технологии информационного общества — Интернет и современное общество: Материалы Всероссийской объединенной конференции. СПб., 20-24 ноября 2000 г. - СПб., 2000. http://ims2000.nw.ru/src/TEXT74.HTML

10 Возникновение виртуалистики датируется 1986 годом, когда вышла статья Н. А. Носова и О.И.Генисаретского «Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора» (Труды ГосНИИ гражданской авиации. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. Вып. 253. М., 1986, с. 147-155), в которой введена идея виртуальности как принципиально нового типа события. Сам термин «виртуалистика», предложенный Н. А. Носовым, получил официальный статус в 1991 г., когда была создана Лаборатория виртуалистики в Институте человека Российской академии наук. В 1994 г. Н. А. Носовым была защищена докторская диссертация по психологии «Психология виртуальных реальностей и анализ ошибок оператора» и опубликована монография «Психологические виртуальные реальности» (М., 1994. 196 с), в которых изложены основы виртуалистики как самостоятельного направления в философии и науке.

1' Адрес сайта центра http://ich.iph.ras.ru/, зеркальный сайт http://www.virtualistika.ru

Представлен «Манифест виртуалистики»12, провозглашающий ее в качестве одной из новых мировоззренческих систем, в основе которой лежит тезис о том, что «мир виртуален». В манифесте также определены основные свойства виртуальной реальности: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.

Подобной точки зрения придерживается В. Руднев: «...Каждая реальность является виртуальной», поскольку действительный мир «сливается с виртуальными реальностями человеческих сознаний и придуманными этими сознаниями дискурсами (от идеологии до религии, понимаемой как языковая игра)»13. Иная характеристика виртуальной реальности дана в статье С. С. Хоружего14: «Виртуальная реальность, виртуальные явления характеризуются всегда неким частичным или недовоплощенным существованием, характеризуются недостатком, отсутствием тех или иных сущностных черт явлений обычной эмпирической реальности. Им присуще неполное, умаленное наличествование, не достигающее устойчивого и пребывающего, самоподдерживающегося наличия и присутствия».

Одним из наиболее полных исследований в отечественной литературе по виртуализации является монография Д. В. Иванова «Виртуализация общества»15, в которой логика виртуальной реальности представляется как замещение реальных вещей и поступков образами — симуляциями. Автор выделяет три основных характеристики виртуальной реальности:

— нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного);

— условность параметров (объекты искусственны и изменяемы);

12 Носов Н. А. Манифест виртуалистики. - М.: Путь, 2001. - Вып. 15-17 с. (Сер. «Труды лаборатории виртуалистики»).

13 Руднев В. Прочь от реальности. - М.: Аграф, 2000. - С. 80.

14 Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности. // Вопросы философии. -1997. - № 6. - С. 67.

15 Иванов Д. В. Виртуализация общества.- СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. - 96 с.

— эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования).

Для разработки концепции виртуализации автор предлагает постановку и решение следующих задач. Во-первых, для того чтобы иметь основание использовать дихотомию «реальное/виртуальное», необходимо проследить генезис социальной реальности. Поэтому предлагаемая концепция виртуализации общества открывается анализом возникновения феномена социальной реальности в ходе модернизации общества и парадоксальной трансформации социальной реальности в условиях социокультурного сдвига от Модерна к Постмодерну. Во-вторых, для того чтобы построить модель общественных изменений как сдвига от «реального» к «виртуальному», необходимо обобщение разнообразных эмпирических тенденций. Решение этой задачи обнаруживается в социологическом ядре предлагаемой концепции, которое представляет собой ряд описаний процессов, наблюдаемых в различных институциональных сферах общества рубежа XX—XXI вв. и проявляющих виртуализацию как единый принцип — образец общественных изменений. В-третьих, для того чтобы определить теоретический статус концепции виртуализации, необходимо сопоставить ее с используемыми в современном социальном знании моделями трансформации общества. Однако в предисловии автор предупреждает, что «в представляемой работе модель виртуализации общества дается как набросок, эскиз новой теории общественных изменений».

Таким образом, онтологическая природа виртуальной реальности и механизмов виртуализации проходит стадию осмысления в современном научном мире. Основное же поле исследований занимает электронная виртуальная реальность, и исследователи отмечают сегодня новый вектор трансформации общества - его «виртуализацию», понимая под виртуализацией переход основных видов деятельности в виртуальное пространство сети Интернет.

Можно выделить следующие социально-философские аспекты электронной среды, к которым обращаются современные исследователи:

трансформация социальных институтов в условиях развития информационного общества;

- развитие онлайновых сообществ, их взаимодействие между собой и традиционными сообществами;

- влияние развития Интернет на изменение системы социальной коммуникации;

- трансформация современного образования, развитие дистанционного образования;

- проблема сохранения культурной идентичности;

- формирование «электронной экономики»;

- формирование «электронного правительства» и др.16

Между тем, за рамками исследований остаются общетеоретические социокультурные аспекты некомпьютерной виртуализации. Особенностью данной диссертации является ее направленность на указанные аспекты виртуализации.

Цель и задачи исследования

Основная цель работы — выявление социокультурного механизма продуцирования виртуальной реальности. Для достижения данной цели были поставлены и решены следующие задачи:

1) Проведена типологизация виртуальной реальности

2) Дан компаративный анализ языков выявленных форм виртуальной реальности

3) Рассмотрено содержание и особенности процессов виртуализации человеческой деятельности

16 Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках Филологии. Ф-та СПбГУ. - 2-е изд., доп. - СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - С. 9-10.

Методология и методы исследования

В качестве объекта исследования выступает феномен виртуальной реальности. Предметом исследования является механизм ее продуцирования. Поэтому при выборе методологии исследования принципиально важным представляется обращение к источникам, исследующим реальность, как таковую. Наиболее полным исследованием по данной тематике, на наш взгляд, является работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности»17, в которой выработан феноменологический подход к проблеме. Основными ключевыми позициями исследования П. Бергера и Т. Лукмана для нас являлись: «реальность повседневной жизни», «социальное взаимодействие в повседневной жизни», «язык и знание в повседневной жизни», «институализация» и «легитимация».

Опираясь на феноменологический подход к исследованию реальности, мы и выявили основные задачи исследования.

В процессе анализа используются оба понятия: «виртуальная реальность» и «подмена реальности». Определим, что словосочетание «виртуальная реальность» — это не оксюморон, виртуальная реальность — это реальность.

В СМИ и в бытовом общении понятие «виртуальный» нередко используется в значении «вымышленный», «несуществующий в действительности». Однако в научном дискурсе «виртуальность» начинает восприниматься как вид реальности. «Виртуальная реальность, о которой так много говорится в наши дни, — это не иная реальность, куда мы уходим время от

времени; это и есть реальность, в которой мы живем. Виртуальная реальность —

это продолжение реальной реальности» .

17 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: «Медиум», 1995. - 323 с.

http://www.people.nnov.ru/volkov/social psvchologv/berger p luckmann t/index.html

18 Сергеев К. А., Разеев Д. Н. Понятие образования в феноменологии науки // Образование и гражданское общество (материалы круглого стола 15 ноября 2002 г.) / Под ред. Ю.Н. Солонина.

В различных языках значения слова «виртуальный» разнятся, например: лат. virtualis —потенциальный, возможный19; англ. virtual — фактический, не номинальный, действительный;20 фр. virtuel — возможный, потенциальный21.

В данном исследовании термин «виртуальный» будет пониматься как «возможный», т. е. такой, который может или должен проявиться при определенных условиях22. Соответственно, виртуальная реальность - реальность возможная, но не существующая в данный момент, и, так как условия, при которых она проявляется, созданы искусственно — они осуществляют субституцию данности, подменяют реальность другой, виртуальной реальностью. То есть, виртуальная реальность является таким же продуцентом сознания, как и иерархически первично воспринимаемая реальность.

При исследовании виртуальной реальности необходимо отказаться от моно-онтического мышления и принять полионтическую парадигму, в которой возможна иерархия реальностей, в том числе, проявляющихся при определенных условиях, то есть — виртуальных. Принимаем следующий тезис: какова бы ни была реальность (R), для нее возможна (при определенных условиях) виртуальная реальность (VR), осуществляющаяся через подмену, (заменяющая, но не вытесняющая её) или:

MR 3 VR

- СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - Вып. 1. - С.78-84. (Сер. «Непрерывное гуманитарное образование (научные исследования)»).

19 http://mech.math.msu.Su/~apentus/znaete/sIova/v.htm

20 Мюллер В. К. Англо-русский словарь: 53000 слов. — 23-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. — С. 779.

21 Ганшина К. А. Французско-русский словарь: 51000 слов. — 11-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. — С. 937.

22 Современный словарь иностранных слов. - М.: Рус. яз., 1992.- С. 126.

есть, мы исследуем эффект подмены реальности в процессах, воспринимаемых как реальные (искусство, творчество), или в процессах, уводящих от реальности (религиозный экстаз, алкогольное \ наркотическое опьянение).

Мы сознательно избегаем термина «симулякр», который нередко употребляется для обозначения артефактов виртуальной реальности. По определению «симулякр — (франц. - стереотип, псевдовещь, пустая форма) -одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики, занимающее в ней место, принадлежащее в классических эстетических системах художественному образу. Симулякр - образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, поверхностный, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность (курсив — В. С). Это пустая форма, самореференциальный знак, артефакт, основанный лишь на собственной реальности»23. В то время как «подмена реальности» будет обозначать именно субституцию уже имеющейся реальности иной реальностью.

Решение поставленных задач осуществляется в рамках феноменологического подхода методом контент-анализа гуманитарных текстов, выявляющих ключевые прецеденты виртуальной реальности в аспекте социально-философского взаимодействия и объясняющих природу появления подобных процессов.

Научная новизна исследования

1) В диссертации предпринята попытка общетеоретического рассмотрения универсальных механизмов продуцирования виртуальной реальности, которые характерны для человеческой культуры.

2) Показано, что феномен продуцирования виртуальной реальности как попытка перемещения в другую реальность имманентен сознанию человека.

3) Типологизированы основные формы виртуальной реальности.

4) На основании компаративного анализа языков виртуальной реальности показано, что язык повседневной электронной виртуальной коммуникации имеет

23 Культурология XX век. Словарь. - Спб.: Университетская книга, 1997. — С. 423.

сходную с иероглифическими языками структуру. Исследование его динамики позволяет прогнозировать последующую редукцию.

5) Выявлены и обобщены основные виды электронной саморепрезентации.

Основные положения, выносимые на защиту

Диссертационное исследование посвящено социокультурному механизму виртуализации. Решение поставленных задач позволяет сформулировать положения, выносимые автором на защиту:

1. Электронная реальность, конструируемая мультимедийной техникой, не является единственной формой виртуальной реальности, ее проявления вошли в культуру человека задолго до появления компьютера.

2. Накопленное в культуре множество проявлений виртуальной реальности позволяет произвести типологизацию, критерием которой является последовательность возникновения продуцентов виртуальной реальности во времени.

3. Язык электронной виртуальной реальности построен на визуализационных эффектах, а основные его атрибуты являются интерпретационными формами возникших в докомпьютерную эпоху семантических конструкций.

4. Формы электронной виртуальной коммуникации аналогичны формам докомпьютерной виртуальной коммуникации с той лишь разницей, что электронная виртуальная коммуникация более доступна и может осуществляться в интерактивном режиме.

5. Процессы виртуализации затрагивают все сферы человеческой деятельности, развивая виртуализационные интенции, присущие докомпьютерной эпохе.

Теоретическая и практическая значимость работы

Механизмы виртуализации в настоящее время являются неотъемлемой составляющей современных социокультурных, политических и экономических

процессов. Теоретическая значимость настоящей работы состоит в том, что содержащийся в ней анализ представляет собой шаг в направлении философского осмысления социальных механизмов продуцирования виртуальной реальности в контексте актуальной проблематики социальной философии.

Рассмотрение вопросов, связанных с механизмами виртуализации, имеет большое практическое значение. Полученные результаты основаны на длительных экспериментах в сетевой коммуникации и могут быть использованы:

- для исследований феномена виртуальной реальности, включая Интернет;

- при разработке подходов и методик преподавания с использованием электронной среды как по дисциплинам социо-гуманитарного цикла, так и в области информационных технологий, включающих проблематику виртуальной реальности.

- при разработке учебных спецкурсов по виртуальной реальности;

- при исследовании проблем межличностной коммуникации в электронной виртуальной среде, в частности в дистантном обучении.

Апробация полученных результатов

Основные идеи диссертационного исследования отражены в выступлениях на симпозиуме «Уникальные феномены и универсальные ценности культуры: уникальность творчества и технологический потенциал» (Москва, май 2002 г.), международных конференциях «Энгельмейеровские чтения» (Москва-Дубна, март 2002 г., апрель 2003 г.), «Neue Medien und Kultun> (Прага, сентябрь 2002 г.), на международном симпозиуме «Kultur und/oder/als Technik zur frag-wurdigen Medialitat des Интернет» (Потсдам, сентябрь 2003 г.), а также в публикациях в сборнике «Teorie Vedy» (Прага, январь 2003) и в сборнике научно-исследовательских работ студентов «Студенческий вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана» (Москва, 2004). По теме «Специфика сетевого общения» в рамках курса культурологии проведены семинары со студентами 2-го курса МГТУ им. Н. Э. Баумана.

Основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цель и задачи исследования. Рассматривается степень разработанности проблемы в отечественной и зарубежной литературе по исследованию проблем виртуализации общества, а также обозначается научная новизна, теоретическое и практическое значение работы. Излагаются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Типология виртуальной реальности» определен основной круг социальных явлений, продуцирующих виртуальную реальность.

В сети Интернет можно найти две работы24, в которых авторы предпринимают попытку описания некомпьютерных виртуальных реальностей, однако эти описания являются лишь предпосылкой к типологизации, поскольку носят довольно случайный характер и не упорядочиваются по критерию основания, выбора классификации.

Очевидно, что виртуальная реальность принадлежит к таким категориям, которые трудно определимы, поскольку сама реальность понимается неоднозначно, в результате чего затрудняется процесс как типологизации феномена, так и его анализа в целом. Однако отдельные продуценты виртуальной реальности поддаются исследованию, представляя определенный набор из множества.

Таким образом, в круг поставленных задач в данной главе входит выявление характеристик основных выделенных форм виртуальной реальности с целью их типологизации. В качестве критерия типологизации выбрано время появления продуцента той или иной формы виртуальной реальности. Соответственно этому критерию выделено три типа:

24 1) В. А. Ладов, программа спецкурса «УЯ-философия (философские проблемы виртуальной реальности)» (Томский государственный университет, философский факультет, кафедра гуманитарных проблем информатики "УК-ФИЛОСОФИЯ (философские проблемы виртуальной реальности)). 2) Карпицкий Н. Онтология виртуальной реальности. http://tvfi.narod.ru/virtual.htm.

1) виртуальные реальности, продуценты которых возникли в древности, в доиндустриальную эпоху, к ним относятся такие продуценты как процесс творчества в искусстве, алкоголь и древние виды наркотиков, религиозный экстаз и проч.;

2) виртуальные реальности, продуценты которых возникли в индустриальную эпоху, к ним относят такие продуценты как фотография, кинематограф, депривация сна;

3) электронная виртуальная реальность (на данный момент единичный представитель единичный представитель третьего типа), продуцент которой возник в постиндустриальную эпоху.

Природа виртуальных реальностей первого типа показана с помощью анализа таких текстов как «Легенда о зарождении искусства»25, «Неведомый шедевр» О. Бальзака и «Творчество» Э. Золя (виртуальная реальность искусства), «Москва-Петушки» В. Ерофеева, античных легенд возникновения алкоголя и древних видов наркотиков (виртуальная реальность, вызванная посредством алкогольного и наркотического опьянения). Природа виртуальной реальности, вызванной религиозным экстазом, выявлена на основе концепций Э. Дюркгейма. Анализ этих текстов показывает, что виртуальные реальности первого типа первично были продуцированы случайным образом — факт обнаружения продуцентов этих реальностей человеком носит случайный характер. Исследование проблемы в рамках сравнительного анализа мусульманского и христианского искусства привело к идее о корреляции характера искусства со статистикой суицида: небольшая численность суицида в странах мусульманского региона связана с догматическим запретом в исламе изображения живых существ. Европеец, с детства наблюдающий иную реальность в искусстве, легче воспринимает переход из одной реальности в другую.

Экскурс в историю возникновения и развития фотографии, кинематографа, психоделиков и депривации сна показал, что эти продуценты

25 Pliny the Elder. Naturalis Historia. - Turin: Einaudi. - 1988. - vol. V. - P. 473.

являются научными и техническими усовершенствованиями продуцентов виртуальной реальности первого типа, проведенными умышленно.

Для анализа электронной виртуальной реальности использованы исследования, созданные в первой половине XX века, и направленные на артефакты виртуалистики, возникавшие в то время, а именно работы «Человек и машина»26 Н. Бердяева и «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»27 В. Беньямина. Характеристики электронной виртуальной реальности выявлены, основываясь на выводах, сделанных этими учеными при социо-гуманитарном анализе продуцирующих новую реальность технических средств.

Виртуальная реальность:

- это реальность, онтологически обоснованная стремлением человека создавать альтернативный мир,

- она проявляется «тут, непосредственно» и преимущественно знаково, в отличие от виртуальной реальности искусства, религиозного экстаза и допинга,

- ее направленность гораздо шире по силе воздействия,

- она радикально меняет пространственно-временной континуум. Именно эти особенности, на наш взгляд, определяют исследовательское

поле в социологии и философии электронной виртуальности.

Анализ представленных виртуальных реальностей сопровождается компаративным анализом их языка. Выявлены основные семы коммуникации виртуальной реальности.

Язык виртуальности искусства имеет ту же семантическую структуру, что и сам язык искусства, его отличает конечное восприятие и функциональная программа перехода: мимезис - виртуальность.

26 Бердяев Н. Человек и машина // Философия творчества, культуры и искусства. В 2 томах. -М: Искусство, 1994 - Т.1. - С. 499-523.

27 Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. «Медиум». М. 1996. - С. 15-65.

Измененное состояние сознания — транс, экстаз, одержимость, опьянение, депривация сна выступают как признаки виртуальной интенции в человеке, атрибутивно являясь знаково-символьной структурой виртуальности.28

Язык электронного общения в настоящее время наполняется редуцированными, транскрибированными иностранными словами, что приводит к возникновению новой семиотической системы. Новизна семиотической системы виртуальной реальности выражается также в появлении новых элементов коммуникации. Интерактивность становится ключевым принципом электронного общения, и для ее осуществления необходимы графические субституты, позволяющие краткую передачу эмоционального ряда. Такими субститутами являются «смайлики» и другие графические изображения. Некоторые из смайлов прошли эволюцию редуцирования. Появление таких знаков и их трансформация в более краткий вариант имеет ту же структуру, что и иероглифическое письмо.

Иероглифическая структура смайлов — важный аспект формирования семантической структуры языка. Можно предположить, что законы развития обыденного языка электронной реальности будут претерпевать ту же эволюцию, что и иероглифическое письмо, которая приведет либо к предельному упрощению, что уже наблюдается в смайловой структуре, либо к полной или частичной редукции этого языка, как это было с вьетнамской иероглификой.

Еще одной особенностью электронного письма является визуализация текста: прежде всего, сопровождение текста гиперссылками. То есть, специфика языка электронной виртуальной реальности заключается в появлении иероглифических элементов, а также в возможности делать включения гиперссылок (и использовать их) в режиме реального времени, а также в общедоступности данного процесса.

Вторая глава «Институализация и легитимация виртуальной реальности» посвящена анализу виртуализации общества в таких сферах как экономика, политика, образование и досуг.

28 Банников К. Трансцедентное в культуре. ^^^.ЦЬег.геиЬш/СопГ^по£А?апткоу.Цт')

Нужно заметить, что виртуализации подвергаются, в первую очередь, те области человеческой деятельности, которые априори феноменологически имеют виртуальную природу, поэтому настоящий процесс виртуализации для них вторичен. Именно поэтому он не изменяет принципиально сути взаимодействия, а лишь переводит его в интерактивный сетевой режим, расширяя количественные характеристики участников взаимодействия и освобождая их от географической привязанности.

В работе рассмотрены лишь те виды социального взаимодействия, которые в наибольшей степени на настоящий момент подверглись процессу виртуализации.

Виртуализация общества происходит в двух аспектах: электронная виртуализация (переход той или иной сферы деятельности в пространство электронной реальности) и неэлектронная виртуализация, заменяющая деятельность и действия образами.

В экономике электронная виртуализация выражена появлением электронных денег, электронных торгов, электронных корпораций и проч., что не изменяет сути экономических законов, но переводит экономику в электронный, более быстрый, интерактивный режим. Неэлектронная виртуализация проявляется, например, в изменении функции цены с меновой стоимости на образ стоимости.

Политическое управление, используя Интернет-технологии, также подвергается электронной виртуализации. Интернет существенно меняет условия развития власти: с одной стороны появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, новые возможности для координации преступных групп и т. д.) с другой стороны, развитие телекоммуникаций дает новые шансы демократизации на мировом уровне. Интернет решает и техническую проблему прямой политической партиципации. Вместе с тем, идет процесс неэлектронной виртуализации институтов массовой демократии — выборов, государства, партий. Разделение властей, парламентаризм, многопартийность, остаются лишь образами.

В образовании все сильнее укрепляется дистантный вид обучения, превращаясь в новый социальный институт. Виртуализацию образования отличает информативный характер, что зачастую затрудняет процесс обучения, — для ориентировки в современных потоках электронной информации нужны особые навыки, такие как, например, выбор ключевых слов для поиска и отбора информации. Для облегчения самостоятельной работы в современной информационной среде возникают электронные библиотеки, порталы и каталоги как мощный вспомогательный материал для самообразования.

В досуговой культуре выявлены основные виды сетевого общения, представляющие различные аспекты саморепрезентации. Показано, что Интернет, потакая психологическим интенциям человека, лишь расширил возможность общения, сделал общедоступным те его виды, которые раньше были доступны лишь избранным, одаренным творческим талантом людям, не привнося новизны в содержательную часть.

Среди социальных вызовов виртуализации можно назвать отчуждение человека, уход в личностный виртуальный мир.

В заключении излагаются основные выводы диссертационного исследования и намечаются перспективные направления разработки данной проблемы.

Основные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. Bagdasaryan N., Silaeva V. Problems of scientific discourse in an electronic society. // Journal for theory of science, technology & communication. - Prague (Czech Republic), 1/2003. - P. 45-57.

2. Силаева В. Л. Интернет и подмена реальности. // Общество электронных коммуникаций: новые возможности и актуальные проблемы: Материалы VI Энгельмейеровских чтений. Москва-Дубна, 22-23 марта 2002 г. - Дубна, 2003.- С. 138-141.

3. Силаева В. Л. Специфика общения в электронном обществе.

// Студенческий вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана: Сборник научно-исследовательских работ студентов. - М.: МГТУ им. Н. Э. Баумана, 2004. - С. 89 -93.

Р17669

РНБ Русский фонд

2005-4 12842

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Силаева, Виктория Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТИПОЛОГИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

1.1 Доиндустриальные продуценты виртуальной реальности.

1.2 Продуценты виртуальной реальности эпохи индустриального общества.

1.3 Электронная виртуальная реальность.

ГЛАВА 2. ИНСТИТУАЛИЗАЦИЯ И ЛЕГИТИМАЦИЯ ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.

2.1 Виртуализация экономики.

2.2 Виртуализация политики.

2.3 Виртуализация образования.

2.4 Виртуализация досуга.

Введение диссертации2004 год, автореферат по философии, Силаева, Виктория Леонидовна

Актуальность темы исследования

Конец XX — начало XXI века знаменует устойчивое увеличение масштабов применения информационных технологий, что сопровождается виртуализацией человеческой деятельности. Основу современного общества, как отмечает М. Кастельс1, составляют «сетевые» структуры, именно через сети происходит становление новых форм различных социальных институтов, структур и сообществ. Известно, что «.каждое техническое достижение было прочно сцеплено с необходимыми психо-социальными трансформациями, предшествовавшими технологическому прорыву и следовавшими за ним»2. В настоящее время особую актуальность приобретают исследования особенностей таких трансформаций в процессе освоения и внедрения технологий электронной виртуальной реальности, провоцирующей различные социальные вызовы.

2 Мэмфорд Л. Миф машины // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн яз./ Сост., общ. ред. и предисл. В. А. Чаликовой. - М.: Прогресс, 1991. - С. 79. вызвано отчасти необходимостью организации трудовой деятельности граждан3, в основном же — «легкой» возможностью ухода от действительности.

Генезис электронной социализации затронул такие сферы общественной жизни как экономика, политика, образование и др. Причем переход в виртуальное пространство происходит не только на уровне сетевых технологий, но и в рамках некомпьютерной виртуализации социальных институтов: «Мы живем в эпоху политики образов и образов политики»4. Политическая власть все больше приобретает статус института имиджа, подкрепленного рейтингами, имидж-мейкерами, пресс-секретарями и прочей атрибутикой современной политической жизни. Экономический рынок насыщен образами товаров, продаваемых посредством рекламы, а экономический процесс, то есть производство стоимости, со сборочных конвейеров перемещается в рекламное агентство.

Налицо непроясненность проблемы продуцирования и характера корреляции глобальной виртуализации общества: спровоцированная

По данным опроса (май 2003) Международной Ассоциации онлайн-издателей (Online Publishers Association, OPA) 74% офисных работников, оснащенных Интернетом, искренне верят, что сеть повышает их производительность труда, а 56% заявили, что и дома используют Интернет для бизнеса. dittp://www.uhr.ru/index/niiddav/5759.0.htmn

4 Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках филологич. Ф-та СПбГУ. - 2-е изд., доп. - СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - С. 8. развитием мультимедийных технологий виртуализация провоцирует, в свою очередь, развитие подобных технологий.

Степень разработанности проблемы

5 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. / Иноземцев B.JI. - М.: Academia, 1999. - 956 с. социальной жизни, для способов производства знания, а также для характера трудовой деятельности человека приобретет становление нового социального уклада, зиждущегося на телекоммуникациях»6. Э. Тоффлер в своей работе «Третья волна»7 выявляет социально-экономические тенденции, сопровождающие развитие информационных технологий, в частности, он предсказывает повышение интерактивности средств массовой информации за счет внедрения новых сетевых средств компьютерных технологий.

Новым этапом в исследовании социально-философского аспекта электронного общества являются работы М. Кастельса. Выделяя информацию как ресурс, наиболее легкий для проникновения через границы времени и пространства, М. Кастельс показывает роль сетевых структур: «Именно сети составляют новую социальную морфологию наших сообществ, а распространение «сетевой» логики в значительной мере сказывается на ходе и результате процессов, связанных с производством, повседневной о жизнью, культурой и властью» . Таким образом, «власть структуры оказывается сильнее структуры власти», а принадлежность к той или иной сети, наряду с динамикой развития одних сетей по отношению к другим, выступает, по Кастельсу, в качестве важнейшего источника власти.

С концепцией М. Кастельса созвучны выводы многих ученых, изучающих процессы глобализации в контексте виртуализации общества.

6 Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе / Под ред. П.С. Гуревича. - М., 1986. http://www.nethistorv.ru/biblio/1043172230.html?version=print

7 Тоффлер Э. Третья волна. - М.: ООО «Издательство ACT», 1999. - С. 276277.

8 Кастельс М. Становление общества сетевых структур// Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. - М.: Academia, 1999.

С. 494.

Например, Б. В. Марков9 утверждает, что Интернет существенно изменяет условия развития власти: с одной стороны, появляются возможности (техники), угрожающие демократии (распространение несанкционированной информации, виртуальная координация групп), с другой стороны, развитие телекоммуникационных технологий дает новые шансы демократизации на транснациональном уровне.

10 Возникновение виртуалистики датируется 1986 годом, когда вышла статья Н. А. Носова и О.И.Генисаретского «Виртуальные состояния в деятельности человека-оператора» (Труды ГосНИИ гражданской авиации. Авиационная эргономика и подготовка летного состава. Вып. 253. М., 1986, с. 147-155), в которой введена идея виртуальности как принципиально нового типа события. Сам термин «виртуалистика», предложенный Н. А. Носовым, получил официальный статус в 1991 г., когда была создана Лаборатория виртуалистики в Институте человека Российской академии наук. В 1994 г. Н. А. Носовым была защищена докторская диссертация по психологии «Психология виртуальных реальностей и анализ ошибок оператора» и опубликована монография «Психологические виртуальные реальности» (М., 1994. 196 е.), в которых изложены основы виртуалистики как самостоятельного направления в философии и науке.

11 Адрес сайта центра http://ich.iph.ras.ru/. зеркальный сайт http://www.virtualistika.ru

1 О виртуальность творчества и т.п. Представлен «Манифест виртуалистики» , провозглашающий ее в качестве одной из новых мировоззренческих систем, в основе которой лежит тезис о том, что «мир виртуален». В манифесте также определены основные свойства виртуальной реальности: порожденность, актуальность, автономность, интерактивность.

Подобной точки зрения придерживается В. Руднев: «.Каждая реальность является виртуальной», поскольку действительный мир «сливается с виртуальными реальностями человеческих сознаний и придуманными этими сознаниями дискурсами (от идеологии до религии, понимаемой как языковая игра)»13. Иная характеристика виртуальной реальности дана в статье С. С. Хоружего14: «Виртуальная реальность, виртуальные явления характеризуются всегда неким частичным или недовоплощенным существованием, характеризуются недостатком, отсутствием тех или иных сущностных черт явлений обычной эмпирической реальности. Им присуще неполное, умаленное наличествование, не достигающее устойчивого и пребывающего, самоподдерживающегося наличия и присутствия».

12 Носов H.A. Манифест виртуалистики. - М.: Путь, 2001. - Вып. 15. - 17 с. (Сер. «Труды лаборатории виртуалистики»).

13 Руднев В. Прочь от реальности. - М.: Аграф, 2000. - С. 80.

14 Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности. // Вопросы философии. - 1997. - № 6. - С. 67.

15 Иванов Д. В. Виртуализация общества. - СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2000. -96 с. замещение реальных вещей и поступков образами — симуляциями. Автор выделяет три основных характеристики виртуальной реальности: нематериальность воздействия (изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного); условность параметров (объекты искусственны и изменяемы); эфемерность (свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования).

Для разработки концепции виртуализации автор предлагает постановку и решение следующих задач. Во-первых, для того чтобы иметь основание использовать дихотомию "реальное/виртуальное", необходимо проследить генезис социальной реальности. Поэтому предлагаемая концепция виртуализации общества открывается анализом возникновения феномена социальной реальности в ходе модернизации общества и парадоксальной трансформации социальной реальности в условиях социокультурного сдвига от Модерна к Постмодерну. Во-вторых, для того чтобы построить модель общественных изменений как сдвига от "реального" к "виртуальному", необходимо обобщение разнообразных эмпирических тенденций. Решение этой задачи обнаруживается в социологическом ядре предлагаемой концепции, которое представляет собой ряд описаний процессов, наблюдаемых в различных институциональных сферах общества рубежа XX—XXI вв. и проявляющих виртуализацию как единый принцип — образец общественных изменений. В-третьих, для того чтобы определить теоретический статус концепции виртуализации, необходимо сопоставить ее с используемыми в современном социальном знании моделями трансформации общества. Однако в предисловии автор предупреждает, что «в представляемой работе модель виртуализации общества дается как набросок, эскиз новой теории общественных изменений».

- трансформация социальных институтов в условиях развития информационного общества;

- развитие онлайновых сообществ, их взаимодействие между собой и традиционными сообществами;

- влияние развития Интернет на изменение системы социальной коммуникации;

- трансформация современного образования, развитие дистанционного образования;

- проблема сохранения культурной идентичности;

- формирование «электронной экономики»;

- формирование «электронного правительства» и др.16

Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках Филологич. Ф-та СПбГУ. - 2-е изд., доп. - СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - С. 9-10.

Цель и задачи работы

Основная цель настоящей работы — выявление социокультурного механизма продуцирования виртуальной реальности. Для достижения данной цели были поставлены и решены следующие задачи:

1) Проведена типологизация виртуальной реальности

2) Дан компаративный анализ языков выявленных форм виртуальной реальности

3) Рассмотрено содержание и особенности процессов виртуализации человеческой деятельности

Методология и методы исследования

В качестве объекта исследования выступает феномен виртуальной реальности. Предметом исследования является механизм ее появления. Поэтому при выборе методологии исследования принципиально важным представляется обращение к источникам, исследующим реальность, как таковую. Наиболее полным исследованием по данной тематике, на наш взгляд, является работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное

I ч конструирование реальности» , в которой выработан феноменологический подход к проблеме. Основными ключевыми позициями исследования П. Бергера и Т. Лукмана для нас являлись: «реальность повседневной жизни», «социальное взаимодействие в повседневной жизни», «язык и знание в повседневной жизни», «институализация» и «легитимация».

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: «Медиум», 1995. - 323 с. http://www.people.nnov.ru/voIkov/social psychology/berger р luckmann t/index, html

Опираясь на феноменологический подход к исследованию реальности, мы и выявили основные задачи исследования.

В СМИ и в бытовом общении понятие «виртуальный» нередко используется в значении «вымышленный», «несуществующий в действительности». Однако в научном дискурсе «виртуальность» начинает восприниматься как вид реальности. «Виртуальная реальность, о которой так много говорится в наши дни,— это не иная реальность, куда мы уходим время от времени; это и есть реальность, в которой мы живем. Виртуальная реальность — это продолжение реальной реальности»18.

В различных языках значения слова «виртуальный» разнятся, например: лат. virtualis — потенциальный, возможный19; англ. virtual — фактический, не номинальный, действительный;20 фр. virtuel — возможный, потенциальный21.

1 fi

Сергеев К. А., Разеев Д. Н. Понятие образования в феноменологии науки // Образование и гражданское общество (материалы круглого стола 15 ноября 2002 г.). / Под ред. Ю.Н. Солонина. - СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - Вып. 1. - С.78-84. (Сер. «Непрерывное гуманитарное образование (научные исследования)»).

19 http://mech.math.msu.Su/~apentus/znaete/slova/v.htm

20 Мюллер В. К. Англо-русский словарь: 53000 слов. — 23-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. —С. 779.

21 Ганшина К. А. Французско-русский словарь: 51000 слов. — 11-е изд., стер. — М.: Рус. яз., 1990. — С. 937.

В данном исследовании термин «виртуальный» будет пониматься как «возможный», т. е. такой, который может или должен проявиться при определенных условиях22. Соответственно, виртуальная реальность -реальность возможная, но не существующая в данный момент, и, так как условия, при которых она проявляется, созданы искусственно — они осуществляют субституцию данности, подменяют реальность другой, виртуальной реальностью. То есть, виртуальная реальность является таким же продуцентом сознания, как и иерархически первично воспринимаемая реальность.

При исследовании виртуальной реальности необходимо отказаться от моно-онтического мышления и принять полионтическую парадигму, в которой возможна иерархия реальностей, в том числе, проявляющихся при определенных условиях, то есть — виртуальных. Принимаем следующий тезис: какова бы ни была реальность (Я), для нее возможна (при определенных условиях) виртуальная реальность (УК), осуществляющаяся через подмену, (заменяющая, но не вытесняющая её) или:

УД зт

В исследовании ставится задача выявить не только экзистенциальную структуру виртуальной реальности, но и показать ее латентную природу в тех случаях, когда мы обращаемся к понятию «виртуальный», как к артефакту. То есть, мы исследуем эффект подмены реальности в процессах, воспринимаемых как реальные (искусство, творчество), или в процессах, уводящих от реальности (религиозный экстаз, алкогольное \ наркотическое опьянение).

Мы сознательно избегаем термина «симулякр», который нередко употребляется для обозначения артефактов виртуальной реальности. По

22 Современный словарь иностранных слов. - М.: Рус. яз., 1992. - С. 126. определению «симулякр — (франц. — стереотип, псевдовещь, пустая форма) — одно из ключевых понятий постмодернистской эстетики, занимающее в ней место, принадлежащее в классических эстетических системах художественному образу. Симулякр - образ отсутствующей действительности, правдоподобное подобие, лишенное подлинника, поверхностный, гиперреалистический объект, за которым не стоит какая-либо реальность (курсив - В. С.). Это пустая форма, самореференциальный знак, артефакт, основанный лишь на собственной реальности»23. В то время как «подмена реальности» будет обозначать именно субституцию уже имеющейся реальности иной реальностью.

Решение поставленных задач осуществляется с использованием феноменологического подхода методом контент-анализа гуманитарных текстов, выявляющих ключевые прецеденты виртуальной реальности в аспекте социально-философского взаимодействия и объясняющих природу появления подобных процессов.

Научная новизна исследования

1) В диссертации предпринята попытка общетеоретического рассмотрения универсальных механизмов продуцирования виртуальной реальности характерного для человеческой культуры.

3) Типологизированы основные формы виртуальной реальности.

4) На основании компаративного анализа языков виртуальной реальности показано, что язык повседневной электронной виртуальной

23 Культурология XX век. Словарь. - Спб.: Университетская книга,1997. — С. 423. коммуникации имеет сходную с иероглифическими языками структуру. Исследование его динамики позволяет прогнозировать последующую редукцию.

5) Выявлены основные виды электронной саморепрезентации.

Основные положения, выносимые на защиту

Диссертационное исследование посвящено социо-культурному механизму виртуализации. Решение поставленных задач позволяет сформулировать положения, выносимые автором на защиту:

Теоретическая и практическая значимость работы

Механизмы виртуализации в настоящее время являются неотъемлемой составляющей современных социо-культурных, политических и экономических процессов. Теоретическая значимость настоящей работы состоит в том, что содержащийся в ней анализ представляет собой шаг в направлении философского осмысления социальных механизмов продуцирования виртуальной реальности в контексте актуальной проблематики социальной философии.

1) для исследований феномена виртуальной реальности, включая Интернет;

2) при разработке подходов и методик преподавания с использованием электронной среды как по дисциплинам социо-гуманитарного цикла, так и в области информационных технологий, включающих проблематику виртуальной реальности.

3) при разработке учебных курсов по виртуальной реальности;

4) при исследовании проблем межличностной коммуникации в электронной виртуальной среде, в частности в дистантном обучении.

Апробация полученных результатов

Основные идеи диссертационного исследования отражены в выступлениях на симпозиуме «Уникальные феномены и универсальные ценности культуры: уникальность творчества и технологический потенциал» (Москва, май 2002 г.), международных конференциях «Энгельмейеровские чтения» (Москва-Дубна, март 2002 г., апрель 2003 г.), «Neue Medien und Kultur» (Прага, сентябрь 2002 г.), на международном симпозиуме «Kultur und/oder/als Technik zur frag-würdigen Medialität des Интернет» (Потсдам, сентябрь 2003 г.), а также в публикациях в сборнике «Teorie Vëdy» (Прага, январь 2003) и в сборнике научно-исследовательских работ студентов «Студенческий вестник МГТУ им. Н. Э. Баумана» (Москва, 2004). По теме «Специфика сетевого общения» в рамках курса культурологии проведены семинары со студентами 2-го курса МГТУ им. Н. Э. Баумана.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Подмена реальности как социокультурный механизм виртуализации общества"

Выводы

1) При рассмотрении основных этапов институализации и легитимации виртуальной реальности в таких сферах культуры как экономика, политика, образования и досуговая культура мы показали, что современное общество становится похожим на виртуальную реальность и может быть описано характеристиками виртуальной реальности.

2) Виртуализация в таком случае — замещение реальности другой реальностью (во многих случаях реальностью образов) — не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с применением логики виртуальной реальности. «Эту логику можно наблюдать и там, где компьютеры непосредственно не используются. Например, виртуальной экономикой можно назвать и ту, в которой хозяйственные операции ведутся преимущественно через Интернет, и ту, в которой спекуляции на фондовой бирже преобладают над материальным производством. Виртуальной политикой можно назвать борьбу за власть и. посредством агитации с помощью \уеЬ-страниц или пресс-конференций в Интернет, и посредством рекламных акций в телестудии или на концертной площадке»122.

3) В современных исследованиях виртуализации общества монопольно выделяется концепция Д. В. Иванова. Он полагает, что социальное содержание виртуализации — подмена реальности институционального строя общества первична по отношению к содержанию техническому. Общее представление о феномене замещения реальности позволяет разрабатывать собственно социологический подход: «не компьютеризация жизни виртуализирует общество, а виртуализация общества компьютеризирует жизнь»123. Однако вопрос о корреляции электронной и неэлектронной виртуализации остается открытым.

122 Иванов Д. В. Виртуализация общества. - СПб.: Петерб. Востоковедение, 2000. - 96 с. http://ivanov-dv.viv.rU/cont/virtual/l.html

123 Там же.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Виртуальная реальность — феномен сложной структуры, осмысление которого началось относительно недавно. В данной работе обозначены лишь некоторые аспекты и направления изучения виртуальной реальности, задающие векторы исследовательского поиска. Выбор «срезов» рассмотрения проблемы обусловлен критериями ее социально-философской значимости как в теоретическом, так и в практическом аспектах. Проведенный нами анализ позволяет сделать следующие выводы.

1. Несмотря на то, что осмысление прецедента виртуальной реальности началось с появлением мультимедийных технологий, феномен виртуальной реальности — понятие, выходящее за рамки компьютерной реальности.

2. Проявления виртуальной реальности могут быть типологизированы по хронологическому критерию появления ее продуцентов. Произведя такую типологизацию, мы выделили три типа. К первому типу отнесли виртуальную реальность, продуцируемую искусством, алкоголем и прочими продуцентами, возникшими в древности. Их появление, носит, по-видимому, случайный характер. Второй тип виртуальная реальность, продуценты которой возникли в эпоху индустриального общества (кинематограф, фотография психоделики и проч.), их появление обусловлено научно-техническими достижениями, развившими их на основе имеющихся продуцентов древности. Третий тип на данный момент представлен только электронной виртуальной реальностью, появившейся в постиндустриальную эпоху и являющейся аудио-визуальной квинтэссенцией продуцентов периода индустриальной эпохи.

3. Исследование феномена подмены реальности, осуществляемой в искусстве, путем приема алкоголя и наркотиков, а также посредством использования электронных средств позволяет выявлять характеристики социального поведения человека, причины тех или иных его социальных проявлений.

Так, исследование проблемы в рамках сравнительного анализа мусульманского и христианского искусства привело нас к идее о корреляции характера искусства со статистикой суицида: небольшая численность суицида в странах мусульманского региона связана с отсутствием изображений живых существ. Европеец, с детства наблюдающий иную реальность в искусстве, легче воспринимает переход из одной реальности в другую.

4. Язык электронной виртуальной коммуникации имеет сходную с иероглифическими языками структуру. Исследование его динамики позволяет прогнозировать последующую редукцию.

5. Современные процессы виртуализации происходят в двух направлениях: переход той или иной сферы культуры на электронный уровень коммуникации и неэлектронная виртуализация, осуществляющая подмену социальных институтов их образами. Электронная виртуализация развивает тенденции виртуального в любой сфере общественной жизни, провоцируя появление новых мультимедийных средств для поддержания соответствующей электронной коммуникации. В свою очередь, новые электронные средства коммуникации провоцируют переход неэлектронной виртуализации в сферу электронной.

Обретение какой-либо формой виртуальной реализации статус социального института, т.е. ее легитимация (в частности, в экономике, образовании, политике и т.п.) влечет за собой расширение предметного поля социокультурных исследований. Тем самым формируется потребность в разработке новых специализированных направлений социальной философии, касающихся соответственно, экономики, политики, образования и т.п.

Дальнейшие исследования виртуальной реальности в результате могут привести как к подтверждению, так и к опровержению выводов, сделанных в данной работе. Однако приведенные концепты и обобщения вносят определенный вклад в формирование исследовательского поля, которое сегодня только начинает складываться.

Список научной литературыСилаева, Виктория Леонидовна, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Алексеева И. Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. — М.: Наука, 1992. 215 с. Document HTML. URL: http://www.philosophv.ru/iphras/library/alex.html

2. Арестова О., Бабанин Л., Войскунский А. Психологическое исследование мотивации пользователей интернет // Вторая Российская конференция по экологической психологии: Тезисы. — М.: Экопсицентр РОСС, 2000. С. 245-246.

3. Бабаева Ю.Д., Войскунский А.Е. Психологические последствия информатизации // Психологический журнал. 1998 - Т. 19, № 1. - С.89-100.

4. Багдасарьян Н. Г. Язык культуры // Социально-политический журнал. -1994.-№1-2-С. 66.

5. Багдасарьян Н. Г., Игнатьева А. А. Образование в фокусе глобализационных процессов // Труды научного семинара «Философия — образование — общество». М.: HTA «АПФН», 2004. - Т. 1.- С. 3037. (Сер. «Профессионал»).

6. Бальзак О. Избранные произведения. М., ОГИЗ Государственное издательство художественной литературы, 1949. - 715 с.

7. Банников К. Трансцедентное в культуре. Document HTML. URL: www.liber.rsuh.ru/Conf/Etnos/bannikov.htm

8. Басин Е.Я. Искусство и коммуникация (очерки из истории философско-эстетической мысли). М.: Московский общественный научный фонд; ООО «Издательский центр научных и учебных программ», 1999. - Вып. 6. - 240 с. (Сер. «Учебная литература»)

9. Ю.Батыгин Г. С. Социология Интернет: наука и образование в виртуальном пространстве. Document HTML. URL: http://2001 .isras.ru/Publications/Batygin/Интернет sociology.htm

10. И.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: Опыт социального прогнозирования. Пер. с англ. / Иноземцев В.Л. (ред. и вступ. ст.). М.: Academia, 1999. - 956 с.

11. Белл Д. Социальные рамки информационного общества // Новая технократическая волна на Западе/ Под ред. Гуревича. М., 1986. Document HTML. URL:http://www.nethistorv.ru/biblio/l 043172230.html?version=print

12. Беньямин В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости // Избранные эссе. Пер. с нем. / Под. ред.Здорового Ю. А. -М.: «Медиум», 1996. С. 15-65.1. Document HTML. URL:http://wwh.nsvs.bv: 8101 /klinamen/dunaev-ben4.html

13. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995. - 323 с.

14. Бердяев Н. Человек и машина // Философия творчества, культуры и искусства. В 2 томах. М.: Искусство, 1994 - Т.1. - С. 499-523.

15. Бодрийар Ж. Прозрачность зла. М., 2000. Document HTML. URL: http://www.philosophv.ru/librarv/baud/zlo.html

16. Бодрийар Ж. Соблазн. М.: Ad Marginem, 2000. - 318с.

17. Болыпаков О. Г. Ислам и изобразительное искусство // Труды Государственного Эрмитажа. — JL, 1969.-Т.10. С. 142-156.

18. Визель М. Гипертексты по ту и эту стороны экрана // Иностранная литература. 1999. - №10. Document HTML. URL: http://www.litera.ru/slova/viesel/visel-ht.html

19. Возникновение и применение образов. Document HTML. URL: http ://www. guelman.ru/xz/362/xx40/xx4004.htm

20. Войскуновский А. E. Психологические аспекты деятельности человека в Интернет среде // 2-ая Российская конференция по экологической психологии: Москва, 12-14 апреля 200г. М.: Экспоцентр РОСС, 2000. -С. 240-245.

21. Войскунский А. Е. Феномен зависимости от Интернета //Гуманитарные исследования в Интернете.- М.: «Можайск-Терра», 2000. С. 123. Document HTML. URL: http://www.nest.udm.net/unter/flowvois.htm

22. Воронина Т.П. Информационное общество: сущность, черты, проблемы. М., 1995. - 111 с.

23. Гете И.В. Избранные философские произведения. М.: Наука, 1964. -520 с.

24. Гете И.В. Об искусстве. М: Искусство, 1975. - 624 с.

25. Гурвич И. Психологические теории алкоголизма, нарко- и токсикомании. Document HTML. URL: http://www.narcom.rU/ideas/socio/8.html

26. Гуссерль Э. Общее введение в чистую феноменологию // Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. М.: ДИК, 1999. -Т. 1.-336 с.

27. Дацюк С. Виртуальная реальность. Document HTML. URL: http://www.uis.kiev.ua/~ xvz/vr enc.html

28. Дацюк С. Ноу-хау виртуальных технологий. Document HTML. URL: http://old.pcclub.com.Ua/n30/2.htm

29. Дацюк С. Три эссе о Сети. Document HTML. URL: http://www.zhurnal.ni/7/3 esse.html

30. Дмитриева В., Святец Ю. Реконструкция прошлого в познавательном пространстве «виртуальных реальностей». Document HTML. URL: http ://www. ab.ru/~kleio/ aik/krug/З/15. shtml

31. Добреньков В. И., Нечаев В. Я. Общество и образование. — М.: ИНФРА-М, 2003. 381 с.

32. Драйден Г. Революция в обучении: Пер. с англ. / Гордон Драйден, Джаннетт Вое. — М.: ООО «ПАРИВНЭ», 2003. 672 с.

33. Ерофеев В. Москва-Петушки. Document HTML. URL: http://lib.ru/EROFEEW/petushki.txt

34. Золя Э. Творчество // Собрание сочинений в 18 томах.— М: Правда, 1957.-Т. 1.-322 с.

35. Иванов Д. В. Виртуализация общества. СПб.: Петерб. Востоковедение, 2000. - 96 с. Document HTML. URL: http://ivanov-dv.viv.rU/cont/virtual/l.html

36. Иванов Д. В. Постиндустриализм и виртуализация экономики. у/Журнал социологии и социальной антропологии. 1998. - Т.1., Вып. 1.1. Document HTML. URL:http://hq.soc.pu.rU/publications/issa/1998/l/a8.html

37. Иванченко Г. В. Социокультурный и психологический анализ информационных процессов // Динамика техносферы: социокультурный контекст / Под ред. Н.Г. Багдасарьян. М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана. М., 2000. - С. 128-149.

38. Информационное общество: Информационные войны. Информационное управление. Информационная безопасность / Под ред. М.А.Вуса. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. — 212 с.

39. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: Учеб. пособие для студентов вузов. — 3-е изд., перераб. и доп. — М.: Логос, 2000.-431 с.

40. Исаев И. Ю. Зов бездны. Мистические механизмы наркомании. Document HTML. URL: http://www.narcozona.ru/noDOC2.html

41. Кавинова (Красненкова) И.П. Качество веры как решающий аргумент в решении проблемы преодоления сознательного суицида. Document HTML. URL: http://www.krotov.org/libr min/k/krasnenk.html

42. Карпицкий H. Онтология виртуальной реальности. Document HTML. URL: http://tvfi.narod.ru/virtual.htm

43. Кастельс M. Становление общества сетевых структур// Новая постиндустриальная волна на Западе: Антология. М.: Academia, 1999. -С. 492-505.

44. Кастельс М. Информационная эпоха: Экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000. - 608 с.

45. Коловоротный С. Искусство Web-гипноза // Chip, Киев, № 9, 2002.

46. Document HTML. URL: http://chip.ua/articles/web design092002/

47. Кондратьев И. Технология — виртуальная, результат — реальный

48. Computerworld. 1997. - №35. Document HTML. URL:http://www.osp.ru/cw/1997/35/102 print.htm

49. Краткая философская энциклопедия. M.: Прогресс, 1994. - 576 с.

50. Крутских А. Психоделики сегодня. Document HTML. URL: www.beck.mich-u.net/psvho kruts.html

51. Кривцун О. Мимезис. Document HTML. URL: http://www.deol.ru/users/krivtsun/article9.htm

52. Культурология XX век. Словарь. Спб.,1997. - 640 с.

53. Культурология: Учеб. для студ. техн. вузов / Н. Г. Багдасарьян, А. В. Литвинцева, И. Е. Чучайкина и др.; под ред. Н. Г. Багдасарьян. — 5-е изд., испр. и доп. — М.: Высш. шк., 2004. — 709 с.

54. Кундера М. Семьдесят три слова // Урал. — 2001. №5. Document HTML. URL: http://magazines.russ.ru/ural/2001 /5/kun.html

55. Лири Т. Семь языков Бога: Пер. с англ. — К.: «Янус», — М.: «Пересвет», 2001. 224 с.

56. Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. - 256 с.

57. Манюшис А., Смольянинов В., Тарасов В. Виртуальное предприятие как эффективная форма организации внешнеэкономической деятельности компании. Document HTML. URL: http://www.ptpu.rn/issues/4 03/16 4 03.htm

58. Марков Б. В. Знаки бытия // Александр Сокуров на философском факультете / Сост. Е.Н. Устюгова, отв.ред. И.Ю. Ларионов. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. Вып. 6. - С.74-83 (Сер. «Мыслители»)

59. Масиньон Л. Методы художественного выражения у мусульманских народов // Арабская средневековая культура и литература. М., 1978. -С. 46-59.

60. Миллер Б. Может ли вымышленный персонаж существовать на самом деле? // Исследования по философии современного понимания мира. Выпуск I. М., 1995. Document HTML. URL: http://www.ruthenia.rU/logos/number/l 999 03/1999 3 07.htm

61. Молодёжь и наркотики (социология наркотизма) / Под ред. В. А. Соболева и И. П. Рущенко. — Харьков: Торсинг, 2000. 432 с.

62. Мэмфорд JI. Миф машины // Утопия и утопическое мышление: антология зарубежн. лит.: Пер. с разн яз./ Сост., общ. ред. и предисл. В. А. Чаликовой. — М.: Прогресс, 1991. С. 79 - 98.

63. Носов H.A. Виртуальные смыслы неосмысленных вещей /Художественный журнал. — 1994. №5. - С. 24-26.

64. Носов Н. А. Виртуальный интеллект. Document HTML. URL: http://www.futurerussia.ru/confyforum transform nosovl .html

65. Носов H.A. Манифест виртуалистики. М.: Путь, 2001.- Вып. 15. - 17 с. (Труды лаборатории виртуалистики)

66. Носов H.A. Реальные нереальности // Человек. 1993. - №1 - С. 33-42.

67. Носов H.A., Яценко Ю.Т. Параллельные миры. Виртуальная психология алкоголизма. М.: ИТАР-ТАСС, 1996. - Вып. 2 - 128 с. (Труды лаборатории виртуалистики)

68. Носов H.A. Психология виртуальных реальностей // Логика, методология, философия науки. Труды Международной конференции. -- М. -Обнинск, 1995. Вып. 9. - С. 94-98.

69. Опыт организации образовательного пространства / Е. М. Авраамова и др. // Образовательные порталы России.— М.: Технопечать, 2004. -Вып. 1. С. 7-25.

70. Панарин А. Глобальное информационное общество: вызовы и ответы /класть. 2001. - №1. - С.14-19.

71. Паринов С. Истоки Интернет-цивилизации // ИНТЕРНЕТ/ 1999. №5.

72. Document HTML. URL: http://rvles.ieie.nsc.ru/parinov/net-istoki.htm

73. Пылаев А. Справочник фотографа. — Ростов-на-Дону, издательство «Феникс», 2000. 160 с.

74. Поляков В. Перспективы интеллектуального освоения информационного пространства сети Интернет научным сообществом

75. Груды международного семинара Диалог'99 по компьютерной лингвистике и ее приложениям. — Москва, 1999. Document HTML. URL: http://ricn.ru/analvtics/material/1046/

76. Практический курс китайского языка. М.: ИД «Муравей», 1997. - Т. 1. -536 с.

77. Психология и педагогика / Богданов И. В., Лазарев С. В., Ануфриенко С. С. и др. Учебный курс. Document HTML. URL: http://193.232.218.53/ffec/psvch/psvch.html

78. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. Document HTML. URL: http://abuss.narod.ru/Biblio/antiserv/antiserv4 20.htm

79. Репкин Д. Виртуальная реальность. Document HTML. URL: http://www.virtual.ru/virtual realitv.html

80. Руднев В. Прочь от реальности: Исследования по философии текста. -М.: Аграф, 2000. 432 с.

81. Севальников А. Ю. Скитания в сфере виртуального // Техника, общество и окружающая среда. — М., 1998. Document HTML. URL: http://www.philosophv.ru/iphras/librarv/stepin3.html

82. Сигунов В. Реальные деньги виртуального мира // Эксперт. 1999. -№43. Document HTML. URL:http://srvl.nasledie.ru/nasltnTP/cs/OUT DOC/ID/167074

83. Современный словарь иностранных слов. — М.: Рус. яз., 1992. 740 с.

84. Соловей О. Э. Путь в никуда. Социология пьянства. — Петропавловск-Камчатский, 1988. 94 с.

85. Соколов М. Н. Время и место. Искусство Возрождения как перворубеж виртуального пространства. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 384 с.

86. Сорокин П.А. Эмиль Дюркгейм о религии // Новые идеи в социологии. / под ред. М.М. Ковалевского, Е.В. де-Роберти — СПб.: Образование, 1914.-Сб. 4.-136 с.

87. Тарасенко В. Антропология Интернет: самоорганизация «человека кликающего» // Общественные науки и современность. 2000. — №5. — С. 113-115.

88. Document HTML. URL: http://wwh.nsvs.by:8101 /klinamen/dunaev4.html

89. Тарасенко В. В. Человек кликающий: фрактальные метаморфозы. Document HTML. URL:http://www.iis.ru/events/l 9981130/tarasenko.ru.html

90. Тихомиров О. К., Бабаева Ю. Д., Войскуновский А. Е. Общение, опосредствованное компьютером // Вестник Московск. ун-та. 1986. -№ 3. - С. 31-42. (Серия 14, Психология).

91. Тоффлер Э. Третья волна. М.: ООО «Издатетьство ACT», 1999. -261 с.

92. Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997. - 464 с.

93. Туронок С. Интернет и политический процесс // Общественные науки и современность. 2001. - №2. - С. 51-63.

94. Хайдеггер М. Вопрос о технике. // Новая технократическая волна на Западе. М.: Прогресс, 1986. - С. 45-66.

95. Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности, ft /Вопросы философии. 1997. - № 6. - С. 67.

96. Хуторской А.В. Интернет в школе. Практикум по дистанционному обучению. М.: ИОСО РАО, 2000. - 304 с.

97. Хэмит Ф. Виртуальная реальность // Исследования по философии современного понимания мира. М., 1995. — Вып. 1.

98. Дайджест книги Document HTML. URL: http://astu.secna.ru/russian/students/personal/22ksv/litl.html

99. Цветаева М., Собрание Соч. в 7 томах. — М.: Эллис Лак, 1994. Т. 4. -688 с.

100. Чуковский К., Чуковская Л. Переписка: 1912-1969. М.: Новое литературное обозрение, 2003. - 592 с.

101. Чугунов А. В. Социология Интернета: Социально-политические ориентации российской Интернет-аудитории / Каф. Информационных систем в искусстве и гуманитарных науках Филологич. Ф-та СПбГУ. -2-е изд., доп. СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2003. - 104 с.

102. Шрадер X. Глобализация, цивилизация и мораль // Журнал социологии и социальной антропологии. — 1999. №2., Т.1. - С. 81.

103. Эпштейн М. Философия возможного. СПб.: Алетейя, 2001. Document HTML. URL: http ://veer. info/potentiality .htm

104. Эткинд E. Две смерти Ромена Гари. Document HTML. URL: http://knigy.narod.ru/books/plus/Untitled-2.htm

105. Юрьев Г.П. Виртуальный человек в экстремальных условиях >^Груды лаборатории виртуалистики. Вып. 9. — М., 2000. 61 с.

106. Юхвид А. Философские проблемы виртуальной реальности в творчестве, искусстве и образовании. Правовые аспекты использования виртуальных технологий. Document HTML. URL: http://www.yukhvid.narod.ru/DokladEkaterinburg.htm. Екатеринбург, 1999.

107. Brzezinski Zb. Out of Control: Global Turmoil on the Eve of the 21st Century. N.Y.: Macmillan, 1993. - 256 p.

108. Grof S. Non-Therapeutic Uses of LSD // LSD Psychotherapy. -Alameda (California): Hunter House Publishers 1994. Document HTML. URL:http://www.psvchedelic-library.org/grofhnth.htm

109. Castells M. The information Age: Economy, Society and Culture: The Rise of the Network Society. Oxford: Blackwell Publ., 1996. -594 p.

110. Castells M. The information Age: Economy Society and Culture: The Power of Identity. Oxford: Blackwell Publ., 1997. - 512 p.

111. Castells M. The information Age: Economy Society and Culture: End of Millenium. Oxford: Blackwell Publ., 1998. - 448 p.

112. Hallucinogenic N-methylated indolealkylamines in the cerebrospinal fluid of psychiatric and control populations. L. Corbett, S.T. Christian, R.D. Morin, F. Benington, J.R. Smythies // British J. Psychiatry. 1978. - Vol. 132.-P. 132-139.

113. Lefevre Ph. Les portails d'accès a l'information // Documentaliste — Sciences de l'information. 2001. ^Vol. 38, №3-4. - P. 189-196.

114. Baggott M. J. Psilocybin's effects on cognition: Recent research and its implications for enhancing creativity. // MAPS. 1996-1997. - Vol. 7, № l.-P. 10-11.

115. New media: a critical introduction / M. Lister, J. Dovey, S. Goddings, e. a. London: Routledge, 2003. - 404 p.

116. Pliny the Elder. Naturalis Historia. Turin: Einaudi. - 1988.-V)l. V. - P. 473.

117. The Encyclopedia of new media / Ed. by Jones S. Thousand Oaks: Sage Publications, 2003. - 532 p. (An essential reference to communication and technology)